Читать онлайн Дэвисы 1847. Бриллиант сезона бесплатно

Дневник Александры Дэвис

Сегодня, морозным весенним утром мы с братьями решили отправится на конную прогулку по лесу. Сегодня мне предстояли прекрасные моменты верховой езды, и я хотела быть великолепно одета для этого. Такое настроение нападает на меня редко, как правило я маловато значимости придаю одежде.

Возможно, мне так хотелось быть безупречной, чтобы облачится в мой новый костюм для верховой езды, созданный с любовью и старанием швеями, отражает мою страсть к конным видам прогулкам. Он демонстрирует сочетание элегантности и практичности, что делает его идеальным выбором для долгих прогулок.

Замечательная блузка изготовлена из мягкой и легкой ткани, которая обеспечивает комфорт и свободу движений даже во время самой интенсивной езды. Блузка имеет закрытый вырез и рукава до локтя, что придает ей строгость и элегантность. Она также украшена изысканными вышивками в форме цветов, которые придают ей женственность и утонченность.

Пиджак выполнен из прочной ткани, которая обеспечивает защиту от ветра и непогоды. Пиджак имеет четыре пуговицы на спереди, что создает идеальную симметрию. Он подчеркивает фигуру, благодаря своей приталенной посадке, и придает мне изящество на верхушке моего костюма.

А, какая у меня красивая, хоть и не слишком удобная юбка. Она выполнены из удобной и дышащей ткани. Она также имеет карманы, чтобы я могла хранить свои самые необходимые вещи рядом с собой.

Ремень с особым рисунком подчеркивает талию, создавая элегантную линию.

Будучи довольной своим внешним видом. Я отправилась на завтрак. За завтраком Джордана рассказала нам, что миссис Грант написала ей о горе случившимся в семье герцогов Бленхейм. Корабль, на котором отплывал младший герцог пропал, и никто и ничего о них не слышал, хотя они должны были прибыть неделю назад. Это известие очень сильно огорчило меня. Но я надеялась, что это лишь сплетни, а герцог просто задержался в пути. После плотного завтрака мы вспрыгнули на сильных, мускулистых коней. Скача в лес, кони взбивали толстый слой снега. Мороз сразу стал покалывать щёки. Ветер раздувал волосы. Лес сегодня отличался особенной холодностью и яркостью тонов. Высокие ели казались невероятно зелёными на фоне обнажённых деревьев, произрастающих рядом и белого снега. Морозность лишь подначивала нас скакать быстрее. «Посмотрите!» – воскликнул Лэндон. Все мы машинально повернулись и увидели стремительно убегающего от нас огромного, серебристого оленя. Все мы остановились, не желая напугать животное. Серебристая шерсть переливалась в свете полуденного солнца. Величественные рога, обламывали низкие ветки деревьев. Мы затаив дыхание наблюдали за ним. До чего же он красив!

Он словно из сказки, стоял серебристый олень.

Мое сердце забилось сильнее, когда наши взгляды встретились. В его глазах зажглось такое нежное и загадочное сияние, словно в них отражались все тайны этого мира. Я не могла оторвать свой взгляд от этого волшебного зверя, чье присутствие излучало спокойствие и гармонию.

Олень медленно, шаг за шагом, приближался ко мне. Он не испытывал ни малейшего страха перед нашим присутствием. Я ощущала, как между нами зарождается непреодолимая связь, что-то, в чем мудрость природы сливается с глубиной моего собственного существа. Мы все затаили дыхания. Но я и думать забыла о братьях. Мне на мгновение показалось, что мы с оленем, здесь в лесу один на один.

Легкий ветерок играл с его гривой, словно таинственные птицы щебетали о его силе и мощи. Счастливый миг стал вечностью, и никто и ничто не могли нарушить наше одиночество в этом лесном уголке. Чувство времени исчезло, и я полностью растворилась в этой магии.

Олень медленно опустил голову, словно приглашая меня на необычное путешествие. Но вдруг от куда не возьмись тихую благодать разрезал громкий, клокочущий звук – Лондон чихнул. Олень словно взбунтовавшись подскочил, а шерсть его встала дыбом, и он стремглав скрылся в лесу. «Будь здоров» – сказал Эдвард, когда я еще не успела оторвать взора от простывающего следа животного.

«Да, будь здоров, брат» – улыбнулся Стефан.

Я кивком присоединилась к ним.

«Спасибо- поблагодарил Лэндом- Смелое животное!» – заявил он следом.

«Да уж» – поддержал Стефан.

«И такой красивый!» – возрадовалась я.

«Ну, что кто обскочит меня?» – воскликнул Эдвард, и ударив лошадь пятками, помчался вперед. Мы с Лэндоном и Стефаном.

По началу мы шли в ревень. Стефан то и дело поглядывал то на меня, то на Лондона стараясь нас обскакать. И на пару секунд у него даже получилось, но я пригнулась ниже, шепча: «Давай, моя милая, скачи скорее». Надавив лошади на бока я поскакала в разы быстрее Стефана и тем более Лэндона. Но Эдварда я все же не обогнала.

Наконец нагнав Эдварда, я увидела, что он остановился и уже успев спрыгнуть с лошади привязывал ее к стволу дерева. Замедлившись, я спросила: «Решил спешиться?»

«Да» – хитро улыбнулся Эдвард.

Он решил остановится на уютной поляне. Белые снежинки медленно кружились в воздухе, отражая сияние ранневесеннего солнца.

«Хм» – вздохнула я, спрыгнув с лошади и став привязывать ее возле лошади Эдварда вновь заметила на его лице хитрую ухмылку.

Я, недопонимая этой ухмылки прислушалась и поняла, что не слышу топота копыт. В сознании тут же промелькнула мысль, которую я только и успела, что ухватить за хвост. Видимо Лондон и Стефан спешили ь и готовятся к снежному нападению. Наша игра в снежки была настоящим семейным традицией, которая каждую зиму собирала нас вместе.

Мои братья готовились к сражению, лепя снежные шары и придумывая разные тактики. Я же с нетерпением ждала начала, чувствуя тепло и радость от сближения семьи. Такие моменты были для нас драгоценными и неповторимыми.

Я только хотела согнуться, чтобы слепить снежок, как в меня прилетело страху три снежных шара. «Хэй! Трое на одну!» – взвопила я, все мы расхохотались продолжив играть. Снежные шары свистели в воздухе, разбиваясь о кору деревьев и скользя по заснеженной земле. Каждый из нас проявлял все свое умение и мастерство, демонстрируя зрелищные приемы и ловкие уклонения. В эти мгновения время останавливалось, а вселенная сужалась до маленькой полянки, где царили только братская любовь и веселье.

Ох, как я любила дурачится, играя с братьями! Эти снежные сражения были одними из самых ярких моментов в нашей семье. Нам никогда не надоедала эта игра, она всегда приносила нам радость и укрепляла нашу связь. В процессе дружеского боя, мы теснее сливались вместе, забывая обо всем.

Через час игры я раскраснелась и запыхалась. Мы устало стали отряхивать одежду от снега. Близилось время обеда, а мне так не хотелось уезжать!

«Езжайте без меня. Пока на стол накроют я вернусь» – сказала я братьям.

«Может остаться с тобой?» – предложил Эдвард.

«Нет. Благодарю» – мне хотелось побыть наедине с собой. Я, хлыстнув Луну по бедру ладонью, стремглав понеслась вперёд. Колючки елей цеплялись за мои волосы, холод пробирался под голубое пончо, заставляя всё тело покрываться мурашками. Я люблю это чувство. Люблю позднюю зиму.

Мне так не хватает моей подруги. Мне так не хватает Патрисии. Мы очень мало переписываемся. Это логично, она ведь теперь замужняя женщина… Однако меня это расстраивает.

Невольно я предалась воспоминаниям о нашем совместном времяпровождении в прошлом сезоне. Как мы обсуждали предстоящий год, когда станем дебютантками… Удивительно, как одно не верно принятое решение может полностью перевернуть всю твою жизнь.

Каждый раз, когда я вспоминаю свою дорогую подругу, которая была отправлена во Францию, на меня накатывают слезы. Мои мысли заполняются чувствами сожаления и тоски.

Проходя через все радости и горести жизни вместе, мы стали неотделимыми. Я всегда знала, что она была в моей жизни наравне с дыханием – непременным и необходимым. Но судьба преподнесла нам непредсказуемый поворот.

Эта мысль ударила по моему сердцу, словно тысячи игл накололи его одновременно. Разумеется, я прекрасно осознаю, что в этом есть доля ее вины, но все же в моих глазах вины ее теперешнего мужа больше.

Поток моих мыслей прервало сиплое восклицание из глубины леса: «Эй-эй!.. Кто-то есть?» – слышно было плохо и мне удалось уловить лишь обрывки слов. Луна мгновенно напряглась. «Тише, родная» – прошептала я гладя лошадь по чёрной шерсти.

«Кто это может быть?» – удивлённо подумала я. «Понятия не имею» – ответила я сама себе в мыслях. Смятение охватило меня. «А вдруг он нуждается в моей помощи?» – спросила я вновь.

«Я здесь!» – осмелев прокричала я. И тут же метнулась в сторону откуда исходил звук.

«Помогите нам!» – вновь прокричал мужской голос. Мы с Луной пробрались сквозь кусты лавровишни. Теперь края моего уха коснулся звук шагов по хрустящим веткам и скрипучему снегу.

Я оглянулась, вгрызаясь взглядом в каждую мелочь, пытаясь выцепить источник звука. Ощущая, что источник звука уже близко я спрыгнула с лошади. Как вдруг передо мной из-за деревьев показался высокий мужчина в длинном, серо-чёрном, грязном и в нескольких местах порванном пальто. У него тонкий, аккуратный нос, тонкие узкие губы, широкие брови, отточенные скулы и огромные синие глаза. Его глаза не похожи на человеческие, они точно у хищника. Волосы его мокрые и в некоторых местах уже заиндевелые. Под его глазами яркие синяки, его губы и цвет кожи отдают синевой. «Герцог Бленхейм!» – воскликнула я и бросилась ему на встречу. На своих плечах он тащил ещё более крупного мужчину, без сознания. Его одежда тоже была изорвана. Герцог взглянул на меня услышав своё имя. Увидев меня, он остановился и удивлённо поднял брови. «Мисс Дэвис» – изнурённо выдохнул он. Он смотрел на меня не просто приветствуя и во взгляде нельзя было прочесть слова о помощи. Нет. Он смотрел меня так словно восемь месяцев разлуки думал лишь обо мне.

«Да, это я» – ответила я ему, подхватив герцога Бленхейм под плечо. Мне очень хотелось задать ему вопросы, вроде: «Что с вами случилось?», или «Как вы себя чувствуете?». Но я Конечно, же понимала, что ему эти вопросы совсем не к месту. Мы погрузили тучного мужчину на лошадь, и герцог сел рядом с ним, а я повела Луну к поместью. Герцог несколько раз за поездку терял сознание. Я приводила его в чувства окликая, а иногда даже тормоша за рукав пальто. Герцог в трех словах объяснил мне, что произошло кораблекрушение, но слова давались ему с трудом. Всю дорогу длинной в пол часа я была в смятении. Это не укладывалось в моей голове.

Далее расскажу со слов моих братьев, которые нетерпеливо ждали меня на обед.

Джордана уже практически довязала красивый тёплый платок с цветочным узором нежно оливкового цвета. Сидя в уютном кресле качалке. Сиденье, которого обита красивым зелёным бархатом и украшена тремя пуговицами перламутрового зелёного цвета. С ней беседовал Лэндон. Стефан сидел напротив них вместе с Эдвардом. Они пили чай. Стефан читал газету, а Эдвард научную статью. Прикладываю отрывок газеты, впечатлившей моего брата прямо в дневник.

Газета «Таймс»

Экономические прогнозы для Англии к концу 19 века.

Английская буржуазная революция (1642—1648 гг.) уничтожила основные феодальные преграды для развития капитализма и превратила феодальную собственность на землю в капиталистическую частную. Уничтожены были устаревшие правовые нормы, регулировавшие развитие торговли и промышленности, остатки цехового строя. Одновременно были созданы более благоприятные условия для внешней торговли, колониальной экспансии и вообще для завершения процесса первоначального накопления капитала. Крестьяне подвергались новым «огораживаниям»; государство активно поощряло экспроприацию крестьянства путем издания ряда специальных законов.

Период так называемого первоначального накопления капитала в Англии охватывал время с конца XV до середины XVIII в. Сущность этого процесса сводилась к следующему…».

«Ах, – вздохнула Джордана- скоро ли вернётся Александра? Её любимый луковый суп вот-вот приготовят». Тогда Эдвард взглянул в окно. «Надеюсь, она успеет к обеду» – ответил Стефан. «Я уверен в Александре» – кивнул Лэндон. Эдвард увидел расплывчатые силуэты у кромки леса. Он поднялся с места, отложил журнал на тумбочку у дивана и вглядываясь внимательнее подошёл к окну. Пару секунд он пытался разобрать силуэты и в, какой-то момент он воскликнул: «Там Александра с кем-то!».

Стефан с Джорданой и Лэндоном подорвались со своих мест. «Как!» – воскликнула Джордана. Стефан бросился к выходу, а за ним побежали Эдвард с Лэндоном. Они выскочили из дома без пальто и шарфов. Я сразу же увидела их. И мне стало легче.

«Что с вами?» – спросил Стефан, будучи ещё в пути.

«Произошло кораблекрушение!» – крикнула я ему в ответ. Подбежав к нам ближе, они сняли мужчин с лошади. И лишь сейчас я заметила, что герцог хромает. Ухватив поводья Лэндон, кинулся в конюшню. Оставив Луну, Барри он догнал нас. Мы забежали в дом. В холле нас встретила Джордана и домоправительница – Агата. Остальные же слуги столпились за углом. Джордана удивлённо оглядела нас.

«Господи, что с вами произошло? – взволнованно спросила Джордана оглядывая герцога, который выглядел крайне болезненно- Герцог Бленхейм?».

«Боже мой…» – вдохнула Агата. Джордана замешкалась, но уже через секунду раздала слугам указания: «Агата- служанка повернулась к ней- Разогрейте камин жарче и подготовьте комнаты для достопочтенных господинов».

Я заметила, что герцог глубоко вдохнул, так, как обычно перед тем, как, что-то сказать. «Это Капитан, ему нужна медицинская помощь» – с тяжёлой отдышкой проговорил герцог Бленхейм. «Конечно-конечно. Барри пусть едет в город за врачом» – приказала Джордана. Взвалив на себя Капитана слуги Люк с Уотерсом, принесли его в гостевую спальню. Ещё трое слуг отвели герцога в другую гостевую спальню.

«А ну-ка, Александра, ты вся в снегу. Иди ка переоденься, а то ещё заболеешь» – в приказном тоне сказала мне Джордана. Но заметив, как округлились от этого тона, мои глаза произнесла: «Моя дорогая»

Теперь же я улыбнулась повинуясь.

Я поднялась в свою спальню и с помощью новоиспечённой служанки переоделась. Ее умелые руки помогли мне надеть красивое оливковое платье с парчовыми вставками, выполненное из испанского шелка. Легкий блеск материи привлекал взгляды, придавая образу особую элегантность. Но не только это делало платье особенным.

На груди и плечах платья тонкими ниточками были пришиты рюши, создающие нежный объем. Насыщенный оттенок оливкового цвета добавлял изысканности и утонченности образу.

Пока служанка аккуратно поправляла рюши, я находилась в моменте полного блаженства, но в то же время легкой нервозности. Служанка была новенькой и делала все не очень быстро. А мне хотелось, как можно скорее спуститься к семье.

«Вам нравится госпожа?» – спросила Маргарет, и я моментально принялась рассматривать себя в зеркало. Одетая в это платье, я чувствовала себя и выглядела настоящей принцессой. Это была одежда, которая отражала состояние умиротворения. В каждом проблеске испанского шелка и в каждой рюшке было ощущение изящества.

Каждый шаг, каждое движение, даже каждое дыхание окутывались волшебством этой прекрасной созданной швеями картины.

Отличительным признаком моего образа стал изумруд украшающий бант на вырезе моего платья.

Теперь же Маргарет усадила меня за туалетный столик, принявшись переплетать растрепанные волосы в сдержанную и элегантную прическу.

Она сбивчиво вздохнула, заискивающе взглянув на меня. Затем в пол голоса спросила: «Госпожа, прошу скажите если я полезу не в свое дело. Но мне очень интересно у вас спросить о деталях кораблекрушении и вашем спасении герцога Бленхейма.»

Я уселась поудобнее и вдумчиво улыбнулась, готовясь поделиться с ней этой историей. Но, по правде, многого я ей не рассказала. Поскольку почти ничего не знала. Лишь словесно обрисовав ей детали поиска герцога в лесу я окунулась в размышления. Интересно, как бы я чувствовала, попав в шторм и выжила бы я вообще?

Но эти мысли не вселяли в меня страх, а лишь интерес. Я стала представлять, как бы я путешествовала по тихим водам во время погожего дня, когда вдруг пронзительный свист морского ветра нарушил бы тишину. Огромная волна подбросила бы корабль, круша мачты и надежды тех, кто находился на борту.

Когда бы я очнулась, чувствуя горячий песок под своими руками, я бы заметила потрясающую сцену перед собой. Бушующие волны, танцующие вокруг опрокинутого корабля, раздавая оглушительные звуки и грохот. В этот момент по моей коже побежали мурашки. И я вновь осознала, что строить корабли – это мечта.

Маргарет отошла в сторону, ожидая мой вердикт. Оглядев себя в зеркале, я улыбнулась.

«Спасибо. Более мне ваша помощь не понадобится» – сказала я.

Служанка кивнула. «Конечно, госпожа» – сказав это она вышла из комнаты.

Подойдя к письменному столу, я увидела возлегающее на нём письмо. С французской печатью. «Наверное от Патрисии» – подумала я и нетерпеливо разорвала конверт. «Письмо от Патрисии Розар моей дражайшей подруге Александре Дэвис.

От 17 февраля 1847 года.

Добрый день, моя дорогая Александра! Надеюсь, у тебя всё хорошо. Я очень скучаю по тебе, моя дорогая.

Отвечаю на твои вопросы. У меня всё хорошо. Энтони – хороший муж. Он любит меня, я это вижу. Я чувствую себя не очень хорошо. Всё время тошнит, очень болит спина и часто кружится голова. Но даже учитывая это я считаю, что беременность – это лучшее время в моей жизни. Это невероятно, ощущать, что ты вот-вот подаришь кому-то жизнь.

Поместье превосходно. Да, спален меньше чем в Истборне, но это не страшно. Главное я рядом с мужем. Мне очень нравится гулять по Парижу. Гуляем мы не часто, но когда это происходит, я очень счастлива. Читаю книги, которые ты посоветовала. Мне очень нравится. Более других меня захватили книги Антуана Франсуа Прево.

Расскажи мне, как твои дела? Как дела в родной Англии? Есть ли вести от моих родных? Они не отвечают на мои письма. Расскажи обо всех новостях. Меня это очень порадует.

С любовью твоя Патрисия»

Моя дорогая Патрисия, как тепло в моём сердце отдаются строчки, написанные её рукой.

Разумеется, я сразу села писать ей ответ. На время забыв о том, что с дюжину минут назад я торопилась. «Письмо Патрисие Розар от Александры Дэвис

От 3 марта 1847 года

Здравствуй, дорогая Патрисия. Мне радостно наконец получить от тебя весточку! Я рада, что у тебя всё хорошо. Рада, что тебе нравится поместье и, что ты сочла мистера Розара хорошим мужем.

У нас всё хорошо. До этого утра новостей не было. Но сегодня утром мы с братьями решили отправится на конную прогулку. Мы так вдохновенно катались, взбивая снег копытами лошадей, что и не заметили, как скоро пришло время обеда. Но мне ужасно хотелось ещё хоть немного посидеть в седле! Что я попросила братьев ехать в поместье без меня. Я немного прокатилась, думая о своём, как вдруг мои размышления прервали жалобные возгласы о спасении. Это оказался герцог Бленхейм. На его плечах бездыханно повис капитан корабля, который потерпел крушение. Выжили только они. Мы уже вызвали врача. Более пока я ничего не знаю. Но обязательно дополню письмо.

«– оставив его незаконченным я решила спуститься на первый этаж. Мельком взглянув на себя в зеркало, я убедилась, что выгляжу прекрасно.

Придя в гостиную, где Мэрибэль уже заварила горячего ароматного чая и принесла на подносе творожные пышки и лимонное печенье, я застыла в дверном проёме. У камина сидели Джордана, Стефан, Лэндон и Эдвард. «А где герцог Бленхейм?» – спросила я.

«Уотерс помогает ему в спальне» – ответила Джордана.

«Ясно» – прошептала я и уселась на диван рядом с Эдвардом.

«Ну и денёк» – отозвался Стефан.

Я нервно посмеялась: «И правда».

«Позволь мне поухаживать за тобой, сестра» – попросил Лэндон.

«Благодарю» – кивнула я.

Лэндон галантно налил мне в чашку чая и предложил лимонное печенье. Взяв одну, я стрясла с неё крошки на блюдечко и откусила кусочек.

«Не могу себе представить, что пережил герцог Бленхейм» – сопереживая произнесла я.

«И не нужно это представлять» – ответил Эдвард, взяв меня за руку.

В гостиную вошёл герцог. «Могу ли я составить вам компанию?» – неуверенно спросил герцог.

«Разумеется» – кивнула Джордана. Он присел в кресло, и служанка налила ему чая. Все мы хотели расспросить его, но никто не решался. Однако я поступилась правилами хорошего тона ради любопытства.

«Прошу. Расскажите подробнее. Что случилось с вами, герцог Бленхейм?» – спросила я.

Взяв с подноса ароматное печенье, герцог начал рассказ. Он рассказал, что корабль «Свобода» отплыл от берегов Ливерпуля ровно полгода назад. Тогда он был заполнен пассажирами. Пассажиров высадили у берегов Испании, Италии и Португалии. В этих странах они закупали товары для того, чтобы привести его в родную Англию. Но будучи неподалеку от берегов Франции. Корабль потерпел ужасное крушение три недели назад. Прибыть в порт Англии он должен был две недели назад, но Конечно, же в порт Англии он не прибыл. Они с Капитаном Евгением Вильямсоном и еще одним членом экипажа Маркусом Бином – подмастерьем Капитана смогли уцелеть. Маркус забрался на подлодку, а Капитан вместе с герцогом постарались собрать весь провиант, который уцелел и плавал на поверхности воды – это было буквально пару консерв и банка с арахисовой пастой. По пути из-за обморожения Маркус скончался.

«Не могу допускать мысли, что мой дорогой Капитан скончается от обморожения, так же, как наш добрый друг и слуга Маркус» – сказал герцог его голос слегка дрожал от переживаний.

«Врач скоро приедет» – постаралась утешить его Джордана.

«С ним всё будет в порядке» – добавил Лэндон.

«Не переживайте, герцог Бленхейм, уверена, все пройдет гораздо легче, чем мы ожидаете» – ободрила я.

«Мисс Дэвис, – герцог взглянул на меня с благодарностью и глубинной трепетностью- вы спасли меня. Я благодарю вас за не безразличие».

«Не нужно, герцог Бленхейм. Вы бы так же поступили, я уверена» – ответила я, одарив его лучезарной улыбкой.

«Что вы делали в лесу совсем одна?» – спросил герцог Бленхейм.

«С утра мы с братьями отправились на конную прогулку. А после я осталась поразмышлять в одиночестве» – ответила я.

После мы рассказывали о серебряном олене и игре в снежки.

***

Дело уже близилось к позднему вечеру. Врача и Барри всё не было. Мы ужинали запечённой куропаткой, отварным картофелем и луковым супом. Я сидела в историческом зале старой библиотеки, склонившись над злаковой бумагой, и постоянно поднимала глаза на великое произведение искусства, развернутое перед мной. Это был портрет девушки, написанный искусными руками великого художника. Взгляд моей персонажки был полон преданности и загадочности, а ее мерцающие глаза были наполнены историями прошлого. Я заметила, как голодно герцог Бленхейм оглядывал луковый суп, внимательно наблюдая за его аппетитной поверхностью, покрытой сыром. Суп, впитавший в себя ароматы теплых специй. Из темного золотистого супа вздымалась струйка пара, играющая на светлом своде потолка, словно невидимая нить.

После он взглянул на мясо куропатки – нежное и сочное, словно полностью удовлетворяющее желания герцога. Подсолнечное золото его тонкой корки почти просвечивалось. Мясо на тарелке сияло больше, чем бриллианты в его глазах, как мне показалось.

Когда слуги наложили нам на тарелки пищу я обратила внимание на то с, каким удовольствием и элегантностью он ел суп, пускай он был безудержно голодным, но не накидывался на пищу. Ее манеры были просто восхитительны. Конечно, для человека его уровня это норма, но я не уверена, что была бы в силах сдержаться.

На десерт же нам подали все те же творожные пышки и сливочное парке с ягодным джемом. Вдруг в обеденную внеслась служанка. Только она забежала все обратили на неё вопросительные взгляды. «Госпожа, – она поклонилась Джордане- Я занесла в спальню капитана Вильямсона чистые полотенца. А он начал бредить. Всё говорит, что-то про, какую-то Марию, спасти. Я не понимаю о чём он. Это серьёзно?» – она была очень напугана. Это и не удивительно, молоденькая девушка видит крупного мужчину чья кожа более схожа с серо-синим небом нежели с приятной розовинкой и вдруг он начинает бредить. «Мария» – произнёс герцог сгрустнув и опустив глаза.

«Нет Лиана это нормально в его состоянии. Иди к нему и следи за состоянием капитана» – сказала Джордана.

«Вы знаете про кого он говорит?» – спросил Стефан.

«Конечно, знаю- спокойным голосом с нотками грусти ответил герцог. – Он говорит о своей жене. Она умерла шесть лет назад… Неудачные роды» – голос герцога вновь задрожал.

«Мне очень жаль» – сказали мы с Джорданой и Стефаном в унисон.

«У Капитана есть ребёнок?» – спросил Лэндон.

«Нет» – ответил герцог.

«Это ужасно. Соболезную» – сказал Эдвард, бросив на герцога взгляд полный сострадания. Лицо каждого из воспитанников выражало аналогичные эмоции все они здесь кого-то потеряли и знали, насколько больно об этом вспоминать.

Мне захотелось взять герцога за руку и ободряюще сказать: «Уверена она смотрит на него с небес». Но успела одёрнуть себя. Мы c ним переглянулись. Его взгляд смягчился стоило ему столкнуться с моим, а уголки его губ чуток приподнялись. Этот взгляд заставил мурашки побежать по коже, и я моментально отвела взгляд.

«Уверена, герцогу Бленхейм, трудно говорить об этом» – сказала Джордана, мягко останавливая нас от последующих расспросов.

«Ну, что вы, миссис Дэвис. Я с удовольствием отвечу на все интересующие вас или ваших детей вопросы» – осипшим голосом, опротестовал герцог. Но мы, будучи благовоспитанными мы не стали донимать его вопросами.

После ужина, когда мы были готовы, расходится по комнатам в поместье наконец приехал врач.

Врач был не частым гостем в нашем поместье, и я внимательно осмотрела его. Представив, что вскоре Эдвард станет таким же бравым и самоотверженным врачом. Его одежда непременно внушала авторитет и уважение.

Главным образом, его одежда состояла из черного плаща, тесно облегающего тело, и элегантного парика. Парик являлся настоящей гордостью каждого врача, и его длина, состоящая из сложных кудрей, могла достигала значительных размеров. Он подчеркивал статус и важность врача, а также символизировал его значимость в обществе. У нашего врача длина парика была слегка ниже его плеч.

Одними из приметных атрибутов врача являлись трость и колпак. Трость, изготовленная из массивной древесины и декорированная серебром, выглядела внушительно. Колпак, украшенный элегантной цветочной композицией, придавал врачу законченный и неотразимый внешний вид.

Кроме того, врач носил черные перчатки.

Врач также был заметен за счет своего широкого белого воротник. Он церемониально поздоровался с каждым из нас, отдельно и торопливо отправился в спальню капитала.

После осмотра капитана Вильямсона и герцога Бленхейм он спустился к нам в гостиную. Оказалось, у капитана велик риск отказа некоторых конечностей. Врач сказал нам: «Его стоило бы отвезти в больницу, но это опасно для его здоровья». Мы вопросили, что же может помочь капитану Вильямсону выздороветь. А он ответил: «Мне нужно вернуться в больницу, и я привезу вам микстуру которой служанка должна будет протирать язвы на теле капитана три раза в сутки».

«Это очень долго. – недовольно вздохнула Джордана, тут же добавив- Вас отвезёт мой слуга и он сам привезёт микстуру»

«Доктор Норланд, вы не будете против моей компании?» – весьма учтиво спросил Эдвард.

«Разумеется нет» – грозно ответил доктор.

«Могу ли я просить вас, миссис Дэвис, отправится вместе с доктором?» – справился Эдвард.

«Да. Отправляйся» – кивнула Джордана, зная о его рвении к медицинскому ремеслу.

Затем доктор высказал рекомендации по лечению герцога: «Пусть герцог Бленхейм побольше пьёт горячего чая и хотя бы пол часа в день гуляет. Ему нужно разработать сустав. Иначе он будет хромать до конца своих дней и Возможно, есть небольшая травма головы. Возможно, нарушение памяти. – он обратил взгляд к герцогу- Заведите дневник и всё записывайте, герцог Бленхейм».

«Обязательно» – утвердил герцог.

Доктор Норланд с Эдвардом ушли.

Далее я опишу со слов своего брата. Он столь вдохновенно описал всё для меня, что я не могу опустить это написав, что-то вроде: «Вскоре Эдвард вернулся».

В карете Эдвард уснул, он проснулся уже когда они с доктором подъехали к больнице. Больница находилась в самом Брайтоне.

«Подъём молодой человек» – сказал ему доктор.

Эдвард тут же взбодрился и выскочил из кареты. Доктор Норланд быстрыми небольшими шагами направился внутрь больницы. Его осанка была ровной голова чуть приподнята. Он шёл, гордо вытягивая шею словно лебедь. Эдвард восхищённо шёл за ним торопливо разглядывая здание больницы. Величавые окна и красивые годичные колонны в ночной темени выглядели для него особенно сказочно. Доктор открыл большую деревянную скрипучую дверь больницы и их обоих встретил тусклый свет, исходящий от свечей в канделябрах. На входе в больницу сидела хрупкая маленькая девушка с очень тонкими мелкими чертами лица и жидкими волосами, убранными под белый платок из плотного хлопка. На ней был одет белый халат, и она вела учётные записи больных. «Здравствуйте доктор Норланд» – кивнула она с уважением взглянув на доктора затем удивлённо взглянула на Эдварда, а после вновь вернула взгляд к доктору.

«Здравствуйте, мисс Ньюман- сказал доктор- кто-то новый поступил?» – кратко спросил он аккуратно снимая с себя пальто и шляпу. Он вешал свои вещи на скрипучую старую вешалку, выкрашенную в коричневый цвет.

«Да, доктор Норланд, поступило ещё четверо все с туберкулёзом. – сказала Девушка- Боюсь, что трое из них не доживут и до обеда» – добавила она.

Доктор хладнокровно взглянул на неё. «Но мы сделаем всё, что будет возможно» – добавил он.

«Конечно» – ответила она.

«Так… этот юноша со мной. Он приехал за лекарством» – сказал доктор.

«Хорошо. Его не записывать?» – спросила она.

«Нет-нет, не нужно» – ответил доктор. Затем доктор, кивнув Эдварду, направился вперёд и Эдвард поспешил за ним. Дойдя до конца коридора, который слабо освещался Эдвард почувствовал сильный запах медикаментов хлорки и спирта. Теперь они с доктором завернули в левый коридор и вновь дошли до самого конца. Доктор Норланд открыл скрипучую дверь, находящуюся по левой стороне коридора, и они вместе вошли в кабинет доктора. Оставив здесь свой чемоданчик, доктор сказал: «Ждите меня здесь юноша». Эдвард покорно кивнул и отступил от двери. Доктор Норланд вышел из кабинета. Дверь с грохотом захлопнулась. Оставшись наедине с самим собой, Эдвард стал осматривать кабинет. Справа от входа там находится большое окно рядом с этим окном стоит деревянный стол и удобное кресло на столе лежит много папок с историями болезни. С лева от стола стоит большой шкаф, точно такой же тёмно-коричневый шкаф стоит напротив входа.

Эдвард с интересом всё это рассматривал и невольно в его голове воображались образы того, как он сидит в подобном кабинете в врачебном халате и выписывает кому-то рецепты эти мысли грели его сердце. Спустя минут двадцать доктор вернулся в кабинет и протянул Эдварду склянку из тёмно-зелёного стекла. Она была совсем небольшой. В ней была жидкость, напоминающая, что-то вязкое зелёно-оранжевое. «Я всё приготовил. Полагаю, что этого количества капитану хватит» – сказал доктор. «Спасибо вам большое. – кивнул Эдвард- я могу идти?» – спросил он. «Да конечно» – ответил доктор, усаживаясь за свой стол. «Хорошо. Всего доброго доктор Норланд» – сказал Эдвард. «Да-да» – ответил ему доктор уже с головой погрузившись в написанное в одной из папок. Тогда Эдвард осторожно открыл дверь, вышел и с той же осторожностью её закрыл. Идя по больнице Эдвард, представлял, как обучаясь в медицинском университете будет приходить в подобные больницы, чтобы отрабатывать изученное. Эти мысли заставляли его улыбнуться. Он уже не мог дождаться, чтобы поступить в медицинский университет. Выйдя из больницы Эдвард, сел в карету и кивнул Барри мол тот может ехать.

А пока Эдвард ехал обратно я мучалась бессонницей. Вспоминала все произошедшее за день и это не укладывалось в моей голове. Меня терзало волнение за герцога и капитана. К тому же меня терзал голод. От всех этих событий нам пришлось пропустить обед, а за ужином мне кусок в горло не лез.

Но, на мое счастье, у меня есть всегда голодный Лэндон и готовый к любому приему пищи в любое время дня и ночи Стефана. Которые тихонько постучались в мою дверь предложив выпить горячего молока.

«Как же я счастлива, что и вас мучает бессонница!» – радостно прошептала я, спускаясь по лес.

«Спасибо, дорогая, любящая, сестричка» – подшутил Лэндон.

Стефан в пол тона посмеялся.

«Я такая голодная! А одной идти не хотелось» – пояснила я.

«Всегда пожалуйста» – с иронично серьезным видом сказал Стефан и мы рассмеялись. Не громко, но так тепло!

В свете луны, пробивающемся сквозь окна, Стефан отыскал лампу и глянув на Лэндона сказал: «Дай-ка мне спички, Лэндон»

«Ага» – кивнул он, ища их в карманах. Когда же все-таки нашел то протянул их Стефану. Тот зажег теплую лампу, и кухня озарилась светом.

«Я достану пышки» – сказал Стефан.

«Ага, я вытяну бидон с молоком» – констатировал Лэндон.

«Я тогда возьму на себя тяжкую ношу и достану мед» – усмехнулась я и братья посмеялись.

Стефан достал из полки ароматные творожные пышки и я, с голодом в глазах, с радостью принялась за них, оставив мед возле плиты. Нежная выпечка была идеальной: сочные и воздушные пышки! Казалось, каждый кусочек таял на языке, окрыляя мои вкусовые рецепторы. Атмосфера в комнате пропиталась сладким ароматом, который не только утолял голод, но и заставлял забыть о всех заботах и проблемах. У меня все мысли были поглощены только этим вкусным угощением, и я наслаждалась каждым мгновением, чувствуя, как счастье проникает в каждую клеточку моего организма. Стефан смотрел на меня с улыбкой, радуясь моему наслаждению.

«Я так понимаю, что готовить теплое молоко буду только я?» – поставив руки в боки и задрав подбородок, спросил Лэндон.

«Я не оторвусь от пышек!» – заявила я.

Стефан посмеялся. «Я помогу» – улыбнулся он.

«Ха-хах, да ладно! Не переживай, ешьте, я все сделаю» – бросил Лэндон через плечо развернувшись к плите. Он запалил огонь и поставил молоко разогреваться. Запах молока, навевающий воспоминания о маминой заботе, разлился по всей кухне, наполнив каждый уголок ее душевного пространства.

Проглотив последний кусочек пышки, я поднялась с места, дабы помочь Лондону. Изящное движение моих рук смешало его с нежным молоком, создав таинственную и изысканную гармонию, которая готовилась поразить наши вкусовые рецепторы.

Готовое горячее молоко с медом Лэндон разлил в прекрасные фарфоровые чашки, которые нам достал Стефан.

Усевшись за стол, мы принялись есть пышки запивая молоком.

В горячем молоке с медом была заключена не только теплота и вкус, но и искра вдохновения и прикосновение к братско-сестринской близости и глубинной любви. Мы ощущали, как каждый глоток наполнял их тела энергией и благодатным покоем.

Около часа спустя Эдвард приехал.

«Эдвард!» – воскликнула я увидев карету в кухонное окно подъехавшую карету. Я с грохотом опустила стакан с молоком на стол и сорвавшись с места ринулась ко входу в поместье.

Войдя, Эдвард отдал служанке склянку, присоединившись к нам испил молока и рассказал о своей поездке. После мы отправились спать.

Дневник герцога Бленхейм

Сегодня по совету врача, я начал вести дневник. Мисс Александра Дэвис любезно отдала мне один из своих блокнотов. По началу я и понятия не имел, что писать. Целый час я просидел с карандашом в руках.

Что ж. Пожалуй я начну.

Проснулся я довольно поздно. Часов в двенадцать утра. Но доктор говорил, что это хорошо. Мне нужно восстанавливаться. Одеться, помыться и спуститься мне помог слуга, которого, кажется, зовут Уотерс. Он несколько раз справился о моём самочувствии. В ответ на, что я каждый раз врал, что мне гораздо лучше.

После обеда мисс Дэвис пригласила меня на прогулку.

«Боюсь со мной сейчас долго не погуляешь» – сказал я мисс Дэвис.

«Значит мы будем гулять столько сколько вам будет угодно» – ответила она мне. Я покорен её добротой. Погода была крайне пасмурной. Дул прохладный ветер.

«Ваши братья не будут против нашей прогулки в уединении?» – спросил я.

«Один из них, уж поверьте следит за нами из окна» – ответила она. Я огляделся, всматриваясь в окна. И правда увидел мистера Стефана Дэвис. Только не в окне, а на балконе.

«Я слышал о вашем намерении поступить в Лондонский университете машиностроения» – произнёс я.

«Это так» – ответила мисс Александра.

«Вы хотите конструировать автомобили?».

«Нет. Я желаю конструировать корабли».

«Корабли?».

«Да».

Я взглянул на неё задав вопрос: «У вас есть чертёж?».

«Чертежи? О да» – ответила она.

«Могу ли я их увидеть?» – мне хотелось увидеть чертежи, чтобы наверняка убедиться в правдивости её слов. И дело не в том, что я не доверяю мисс Александре. Я с трудом верю в то, что девушка может это сделать.

«Разумеется» – произнесла она в ответ.

«Вы изучали кораблестроение?» – поинтересовался я.

«Да. Джордана, специально для меня, заполнила целый стеллаж в библиотеке с книгами о кораблестроении. Часть из них была на французском, малый процент на испанском, а большая часть на английском». Я был готов бегом побежать внутрь поместья, чтобы взглянуть на чертежи. Даже нога перестала болеть с обычной силой. Мы пошли немного быстрее.

«Почему именно корабли?» – спросил я.

«Мои родители были моряками. И я с детства мечтаю строить корабли и выходить на них в море» – ответила мисс Дэвис.

«Могу я узнать фамилию ваших родителей. Быть может моему отцу доводилось их знать».

«Быть может. Их фамилия Смит»

«Очень знакомая фамилия»

«При встрече с герцогом Бленхейм, вы сможете узнать, знал ли он их»

«Да».

Я вместе с мисс Александрой поднялся к её комнате. Она, не смущаясь вошла внутрь, а я опешил приостановившись. Тогда мисс Александра бросила через плечо на меня удивлённый взгляд и произнесла: «Входите, герцог Бленхейм». Войдя, я почувствовал словно открыл завесу, какой-то тайны. Комната мисс Дэвис выполнена из милейших оттенков голубого. Кровать со светлым балдахином. Ковёр с голубым узором на молочном фоне. Мебель из светлого дерева. Всё вокруг мягкое. Мне показалось это олицетворение души мисс Алекандры.

Она открыла высоченный шкаф в углу спальни и вытащила из него огромный свёрток из плотной, желтоватой бумаги. Мисс Дэвис расположила его на полу.

Увиденное поразило меня. Это усовершенствованный галеон. Семь палуб, четыре мачты. И особое строение, при котором он станет в разы быстрее.

«Интересно» – отозвался я. И лишь спустя мгновение понял, как высокомерно это прозвучало.

Мисс Дэвис рассказала мне обо всех особенностях строения, корабля. Он и в правду уникален.

«Я поражён, мисс Дэвис» – не сдержался я.

Она покраснела и смущённо поблагодарила меня, робким голосом. «Построить свой корабль – это мечта. Или хотя бы, чтобы, кто-то назвал корабль в мою честь» – добавила она. Моё сознание тут же озарила идея. Мне стоит назвать корабль в честь мисс Александры.

Ее глаза сияли, когда она начала рассказывать мне о своих мечтах.

«Представьте себе, – начала она, – это было бы, что-то невероятное!»

«Вы о чем?» – спросил я, восторгаясь ее смелостью и идейностью.

«Мореплавание! Я бы отправилась в морское путешествие, полное тайн и приключений. Когда бы я ступила на его палубу, меня бы окружила атмосфера прошлых времен, когда на подобные корабли всходили мои родители. Я бы, наверное, почувствовала себя попавшей в сказку, в мир, где каждая деталь переносила бы меня в историю моих родителей и новых открытий, а также смелых приключений. Этот галеон станет настоящим произведением искусства, которое воплотит в себе древние морские традиции и эпоху новых времен в кораблестроении. Огромные паруса будут нежно колыхаться на ветру, создавая волшебную симфонию шелеста и тихого скрипа. Прекрасно оформленная рулевая рубка расцветет яркими красками и украсит корабль, сделав его еще более привлекательным. Каждая деталь на галеоне будет продумана и создана с любовью к морскому искусству! Необычные, фигуры на высоких мачтах придадут кораблю особый характер! – Александра взяла короткую паузу, чтобы вдохнуть и приоткрыть новую главу своего рассказа- Ах, как же я мечтаю насладится океаном стоя у штурвала».

Слушая ее, я погрузился в сказочный мир морских приключений и заинтересованно ждал продолжения рассказа. Было очевидно, что для мисс Дэвис кораблестроение сродни смысла жизни!

«Это удивительно!» – удивился я. В моей голове не сразу уложилось то, что девушка способна самостоятельно нарисовать чертеж, да еще и с правильными улучшенными расчетами.

Мы до самого вечера обсуждали корабли.

Вечером я написал отцу о таланте мисс Дэвис.

«Письмо от герцога Бленхейм, герцогу Бленхейм.

Здравствуйте, отец. Пишу вам 10 апреля 1847 года. Надеюсь, вы получили мое предыдущее письмо. Я жажду поделиться с вами воистину поразительным открытием, которое мне довелось сегодня сделать. И этим открытием стала Мисс Александра Дэвис. Возможно, это прозвучит для вас странно или же вы решите, что я брежу. Но поверьте, отец, это абсолютная правда! Мисс Дэвис наиталантливейший корабельный архитектор! Наверное, еще сутки назад я бы и сам не поверил в свои слова. Но я видел удивительный чертеж своими глазами. Она создала чертеж семи-палубного, четырехмачтового галеона. И судя по ее расчетам он будет в разы быстрее любого корабля из ныне существующих! Надеюсь, и вы однажды увидите ее чертежи. Сегодня мисс Дэвис показала мне лишь один из них, но смею надеяться, что это не последний раз. Мое здоровье с каждым днем все лучше и лучше. С наилучшими пожеланиями, ваш сын Дориан».

Дневник Александры Дэвис

Я проснулась, ощущая легкость в своем теле и приятное тепло окружающей атмосферы. В комнате уже царили ранние утренние лучи солнца, приносящие с собой новый день. Мои глаза раскрылись, и я в полной мере осознала, что этот новый день уже начался.

«Доброе утро, госпожа.» произнесла Маргарет, принеся стакан с теплой водой и мягким полотенцем. Я благодарно улыбнулась и приняла их. Вода оказалась освежающей, она словно пробудила каждую клеточку моего тела.

Неподалеку на столике уже стояли ароматизированное мыло и масла для тела с вытяжками из эфирных масел, изысканно упакованные в отдельные флаконы. Я знала, что это особые средства для ее ежедневной рутины, но в отличие от прежних, что стояли в меня личной ванне эти были новыми.

«Вчера вечером, нам доставили ваши масла и мыло» – констатировала Маргарет проследив за нитью моего взгляда. «Тогда не будем медлить. Надеюсь, вы подготовили ванну» – сказала я.

«Ну разумеется» – улыбнулась Маргарет. Я встала с кровати и направилась к мраморной ванной комнате, где меня уже ожидала горячая ванна.

Стоило мне опуститься в воду, как аромат мыла окутал меня, погружая в непревзойденное ощущение свежести и чистоты. Масла, проникая в мою кожу, смягчали и увлажняли. Служанка внимательно работала вокруг меня, создавая уютную атмосферу и заботливую обстановку. Я наслаждалась моментом, позволяя себе погрузиться в мир элегантности и красоты.

Когда момент купания подошел к концу, я вышла из ванны, чувствуя себя легкой и свежей. Волны теплой воды еще грели мое тело, а запах свежего мыла оставался в воздухе. Следуя по направлению к своему гардеробу, я созерцала свое отражение в зеркале, и видела там не только прекрасное лицо и величественную осанку, но и отражение своей силы и женственности.

Маргарет мгновенно поднесла ко мне мягкий шелковый халат, бирюзового цвета с атласной вышивкой. Надев его, я удовлетворенно вздохнула.

Усадив меня за туалетный столик Маргарет внимательно начала укладывать мои волосы в изысканную прическу. Ее ловкие пальцы ласково пробегали по блестящим прядям, создавая неповторимый образ.

Маргарет, не переставая трудиться, смело делилась новостями из кухни. Веселые голоса поваров, слуг и аппетитные ароматы уже наполняли дом. Завтрак, готовился с любовью и старанием. «И, что сегодня будет на завтрак?» – поинтересовалась я.

«Овсяная каша на молоке, молочный чай, тосты с маслом, и добавками, как обычно- улыбнулась она, а после добавила- остальное уж не упомню». Теперь она закончила прическу. Я поблагодарила ее и Маргарет принялась облачать меня в платье.

Я встала напротив окна за ширму. Пока Маргарет шнуровала корсет, я наблюдала за сценой, разыгрывающейся за окном. Там непроглядную метель, которая окутала все вокруг своим белоснежным покрывалом.

Белые снежинки плясали в воздухе, словно невесомые перышки, и играли своими сказочными танцами под воздействием ледяного ветра. Вьюга свистела и завывала, создавая атмосферу загадочности и непредсказуемости.

Я пристально смотрела в окно, пораженная красотой и мощью природы. Ее сердце наполнилось непередаваемым чувством благоговения перед этим таинственным зрелищем. Я ощущала гармонию с природой и наслаждалась каждым мгновением.

Но несмотря на суровую погоду, в поместье я чувствовала себя в безопасности, словно в убежище. Здесь я находила тепло и защиту от суровой метели и холода. Когда Маргарет ушла, я решила описать мое прекрасное утро.

Это утро было просто потрясающим! А вкусный завтрак станет его лучшем завершением. После обязательно его опишу.

Спустившись на первый этаж поместья я поприветствовала в столовой братьев, Джордану и герцога. Завтрак пьянил своими ароматами.

Пока все обсуждали нововведения в английские конфессии я насладилась порцией вкуснейшей овсянки на завтрак. Густая, но в то же время нежная текстура овсянки растворяется на языке, оставляя ощущение полного и долгого насыщения.

Но овсянка не такая вкусная, на мой взгляд, без компаньонов – тостов, которые я сдабриваю нежным, домашним маслом, которое щедро намазываю на каждый кусочек. А поверх каждого тоста я мажу толстый слой ароматного джема из слив с грушами. Сладость и сочность джема дополняют великолепный вкус овсянки, создавая неповторимое сочетание.

Я насладилась каждой ложечкой овсянки, каждым хрустящим тостом, каждой ароматной каплей джема.

После завтрака, когда метель немного стихла, Эдвард вновь решил почитать, а Стефан с герцогом и Лэндоном решили устроить прогулку верхом. Конечно, мы сильно удивились, что герцог настолько уверен в своих силах, что готов проехаться верхом.

А я уединилась в художественной мастерской, закрыла дверь за собой и взяла в руки кисти и краски. Вокруг меня царила полная тишина, лишь приглушенный шум морозного ветра доносился издалека. Я налила краски на палитру и начала создавать свою картину.

Первый мазок кисти на белый холст появился, и я увлеклась. Мои руки двигались сами по себе, словно они уже не являлись моими. Я наблюдала, как на холсте возникают смелые мазки, подчеркивающие силу и мощь метели. Вихри пурпурных и синих тонов слились в единое целое, создавая иллюзию движения. Я чувствовала себя в медитативном состоянии, словно погружалась в другую вселенную.

Вокруг меня стала образовываться глубокая атмосфера метели. Нежные снежинки, словно падающие звезды, опускались на мою картину, оставляя следы на своем пути. Чистый белый фон становился все более затянутым в суматохе пурпурных и синих оттенков. Я вглядывалась в это прекрасное зрелище, ощущая, как моя душа расширяется и взлетает вместе с красками и вихрями метели.

Время остановилось, и я оказалась в том мире, где правит сама природа. Я могла почувствовать ее силу и величие, погрузившись в ее объятия. Картина была моим окном в эту другую вселенную.

Я стала напевать песнь. В каждом мазке краски – слово, выраженное через яркие краски и детали на холсте. Музыка проникает в каждую кисточку, поднимая мою душу и воодушевляя к новым творческим вершинам.

Мой холст – магическое пространство, где стихии музыки и рисования соединяются в одно целое. Как только начинаю рисовать, звуки проникают в мои уши, заполняя каждую клеточку моего разума. Мелодия кружит вокруг меня, словно вихрь, вовлекая в свой плен и позволяя открыть новые грани восприятия.

В таких моментах время замирает, а я становлюсь одним целым с музыкой и холстом.

Рисунок становится историей, которую я рассказываю на языке цветов и линий. И в то же время песня переплетается с каждым штрихом, принося свою эмоциональную глубину. Это симфония, играя которой, я открываю светлые и темные грани своего внутреннего мира и позволяю им свободно и гармонично существовать на холсте.

Но иногда слова просто не могут передать всего того, что я ощущаю во время этого творческого процесса. Я и не заметила, как завершила работу, а вернуло меня в реальность оставление росписи в низу работы. Душа словно вернулась обратно в тело. По всему телу будто пробежались разряды молний. Лишь сейчас я осознала, что близится время обеда. Глянув в окно, я ужаснулась. Вихри вьюги были всюду. Оттерев ладони от масляных красок и аккуратно стерев краску с виска, я ринулась в гостиную, желая справится вернулись ли братья вместе с герцогом.

На лестнице мне повстречалась Мэрибэль, и я Конечно, же поторопилась узнать у неё вернулись ли они. «Нет госпожа- ответила мне Мэрибэль- они не вернулись, насколько мне известно» – твёрдо сказала Мэрибэль. «Неужели!» – вздохнула я с удивлением и волнением подступающими к горлу. Обогнув Мэрибэль, я кинулась дальше вниз по лестнице и словно вьюга, что кружила за окнами ворвалась в гостиную, где Джордана места себе не находила. «Джордана, неужели они ещё не вернулись?» – спросила я торопливо и смято. «Нет» – ответила Джордана подняв на меня раздосадованный взор. Я знаю, какой опасной может быть вьюга и, как легко во вьюге затеряться. Я помню, как однажды в детстве нам с Эдвардом уже довелось искать Лэндона который ехал домой во время сильной метели тогда мы разожгли костёр возле поместья и взяли с собой свечные лампы. Лэндон бы потерялся если бы мы за ним не поехали ведь в английской метели не видно дальше собственного носа, головы коней видны с трудом. «Я поеду за ними, стало очень холодно, герцог в плохом состоянии, а братья вдруг они, как и Лондон тогда, заплутали и не могут найти дорогу обратно!».

«Нет, Александра, – утвердила Джордана- ты никуда не поедешь они вернутся. Я это точно знаю. Метель через пару часов стихнет».

«За эти пару часов герцог вновь может получить обморожение. Да к тому же ещё и Стефан с Лэндоном слягут с простудой.» – перечила я и Джордана одарила меня недовольным взором.

«Нет, Александра, гораздо разумнее оставаться в поместье. Я уже сказала Барри распалить костёр у входа. Сквозь метель они его увидят и поедут в сторону поместья» – размеренным тоном говорила Джордана.

«Джордана, неужели вы в это верите? – ухватив её за руки взмолилась я- Неужели вы верите, что если бы они знали путь к поместью, то уже бы не вернулись, ведь прошло 3,5 часа!»

«Александра, – она приложила руку к моей щеке- ты никуда не поедешь. Если хочешь можешь сказать Барри, чтобы он поехал. Но не ты» – стояла на своем Джордана.

Я согласно закивала, отправившись вон из гостиной.

Барри свою лошадь не найдёт, на которой будет сидеть! Он человек в годах и зрение у него ни к чёрту! А у меня есть шанс их найти. А если метели не будет конца и края ещё пару часов? А если ещё больше пары часов? Я, конечно, верю в братьев, но я знаю куда они могли поехать и знаю откуда начать поиск. Сидеть и бездействовать просто глупо! И я правда очень переживаю за них! Более двух часов на таком холоде в метель! Это просто немыслимо!

Взяв из гардероба свое самое теплое пончо, я натянула на ноги и на руки митенки, а на голову надела капор.

Теперь же я медленно и бесшумно проникаю в конюшню, скрываясь во мраке, который окутывает черный выход из поместья. Мой смелый поступок несет в себе дрожащее смятение, а сердце бьется в груди, словно дикий зверь, жаждущий свободы. Каждый шаг, каждое пошатывание конских копыт – кажется пронзительным эхом, которое могло бы разбудить дремлющего Барри. Мое тело напряжено.

Завидев меня, Луна, переступила с ноги на ногу. Но я прошипела: «Шшшшш!» – давая ей понять, что следует вести себя тише. Поспешно оседлав ее, я со всех ног кинулась в метель.

И вот я скачу на Луне сквозь метель, мои мысли и эмоции сливаются с вихрями снежных хлопьев. Мои руки держат вожжи, а взгляд мой устремлен вперед, в белую горизонтальную бесконечность, которая словно окутывает меня своим волшебным покрывалом. Свечная лампа освещала мой путь чуть меньше, чем мне хотелось бы.

Луна, моя верная спутница, несется вперед, как стрела, словно исполняя каждую мою команду мгновенно, без задержек. Ее грация и сила, сотканные в одно целое, дарят мне чувство непреодолимой свободы. Вместе мы словно покоряем бушующую стихию, преодолевая преграды и опасности.

Метель, естественное явление, ничто иное, как иллюстрация. Все вокруг меня кажется вязким, смешанным с ветром, который словно мягким танго лижет лицо и вселяет в меня стремление продолжать движение вперед. Я не ощущаю холода, потому, что моя страсть и воля двигают меня вперед, каждый раз с новой силой. Подъехав к кромке леса я замедляюсь и начинаю выкрикивать имена братьев и герцога Бленхейм, в надежде, что они отзовутся.

Я медленно тянусь по лесным просторам, и ветер обвивает меня окаменевшими пальцами. Метель сыплет свои серебристые хлопья, создавая непроглядный белый покров на земле. Ощущение словно я нахожусь в самом сердце зимы и здесь стремлюсь найти братьев.

Туман, словно пелена, окутывает деревья, заставляя их сгибаться под дуновением холодного ветра. Хрустальные сосульки, свешивающиеся с веток, словно скрипучие мечи, создают неповторимый зимний ансамбль.

Моя прогулка в снежной пустыне наполнена одиночеством и волнением. Холод проникает в каждую клеточку моего тела, и мои пальцы чувствуют постоянное онемение. Однако, внутри горит пламя стремления и надежды. Пока я преодолеваю каждый шаг в борьбе с холодом и пеленой метели, мое сердце бьется сильнее. Ведаю, что эта тяжелая тропа по заснеженным тропинкам только укрепит меня, придавая моему духу стойкость и выносливость. Такая прогулка по лесу во время метели становится испытанием, которое лишь укрепляет мою волю.

Холод, который окутывает мое тело, лишь подчеркивает мою настойчивость и решимость. Все эти неудобства проступают в тени поиска и надежды на то, что скрытая в снежной пустыне кроются нежные, родные голоса моих братьев. И я продолжаю свой путь, скачущая по лесу надеясь найти их и разделить с ними радость.

Но скоро я услышала едва различимые голоса и почти сразу направилась обратно к поместью. Голосов я уже не слышала, но продрогнув до костей и изрядно измотавшись поверила, что братья уже дома. Так и оказалось.

Ох, я очень устала. Спокойной ночи.

Дневник Стефана Дэвис

По пути в конюшню я шел рядом с Герцогом Бленхейм и Лэндоном. Все трое мы беседовали о лошадях. Изысканный герцог, облаченный в элегантное одеяние, с энтузиазмом рассказывал о своих любимцах их истории и достижения. Его отточенная речь и внимательность к деталям захватывали, в то время, как Лэндон, увлеченно добавлял свои знания и опыт в нашу амплуа дискуссии. Я же в этой роскошной компании, с интересом слушал и впитывал каждое слово, мечтая о днях, проведенных в седле этих благородных животных. Вот так наша троица шла по коридорам поместья, в предвкушении встречи с прекрасными скакунами.

Я заранее попросил Барри запрячь трех коней, поэтому, когда мы пришли в конюшню, они уже были готовы!

Мой конь – это величественный белый скакун, сильный и одухотворенный. Его окраска блестит под лучами солнца, словно зеркало, отражая его благородство и мощь. В его глазах сияют искры умения и выдержки, а его спокойное дыхание подчеркивает его доверие и преданность. Он почти никак не реагирует, когда мы входим. Лишь смеряет нового для него – герцога, оценивающим взглядом.

В отличие от коня Лэндона. Коричнево-бежевый скакун, не менее горячий и смелый, начинает переминаться с ноги на ногу. Его мускулистое тело говорит о его силе и готовности принять любую испытание. Его глаза, полные огня, говорят о его решимости и неустрашимости.

Черно-белый скакун, предназначенный для герцога – это величественная особа. Он излучает роскошь и благородство, притягивая взгляды всех, кто к нему приближается. Его искусно исполненная окраска символизирует его высокий статус и шикарные внешние качества. Его уверенная походка, выражающая грацию и достоинство, привлекает внимание всех, кто встречает его на своем пути. Это конь Эдварда – Аспид. Брат любезно предложил его герцогу, ведь во всем Брайтоне не найдется коня добрее и благороднее.

Лэндон мгновенно подскакивает к Сахорку. Он, опытный наездник, и по сему с безупречной ловкостью оседлывает великолепного бежевого коня с коричневыми пятнами – Сахарок. Мягко ощущая движения мощного животного под собой, он с легкостью владеет уздечками, подчиняя этого красавца своей воле. Сахарок блеет, когда Лэндон, чешет его гриву. Ведь так он делает каждый раз, прежде чем угостить животное сахаром.

«А вот и ваш конь» – произнес я, указывая рукой на Аспида.

«Аспид» – взглянув на медаль с выгравированным именем, утвердил герцог.

«Это конь Эдварда» – сказал Лэндон, перебивая хруст Сахарка, который с удовольствием уминал лакомство.

«Интересный выбор имени» – констатировал герцог, подходя ближе. Он медленно поднес ладонь к носу Аспида. Конь по началу с недоверием понюхал ладонь герцога, но уже через мгновение подпустил его ближе.

«Да, по-моему Аспид – это вид змей» – сказал я, ожидая, что герцогу понадобиться помощь в оседлании коня.

«Да. – решительным тоном подтвердил герцог Бленхейм – это одни из самых ядовитых». Взгляд его был сосредоточенным, направленным прямо на седло. Он медленно шагал вперед, каждое движение сопровождалось спокойным дыханием, на удивление Аспид не двигался, а стоял спокойно.

Он крепко взялся за седло, выдохнув, готовясь запрыгнуть на коня.

«Могу ли я предложить вам помощь, герцог Бленхейм» – предложил я ему свою помощь.

«Нет, благодарю, мистер Дэвис» – кивнул в мою сторону герцог Бленхейм.

Он начал подниматься на коня с затворенными глазами, его лицо на долю секунды исказилось от боли. Но он моментально взял себя в руки. Раскрыл глаза.

Когда герцог спокойно укрепился в седле, я спокойно запрыгнул на Лимончика, и мы направились к выезду из конюшни. Мы много разговаривали. Герцог оказался крайне интересным собеседником.

Но вскоре началась метель, и я вместе с герцогом и Лэндоном отправились в сторону дома. Небо было затянуто темными облаками, из которых падали снежные хлопья, затрудняя наше передвижение. Ветер свистел вокруг нас, взывая к покорению, но мы не поддавались его силе. Искусно владея своими животными, мы продолжали настойчиво продвигаться, несмотря на суровые условия.

Метель свирепствовала вокруг нас, заметая следы и загораживая дорогу, но нам удавалось находить нужное направление. В гуще белых снеговых завихрений, мы с герцогом и Лэндоном создавали непоколебимую троицу, смело шагая дальше. Весь мир превратился в неузнаваемое место.

Кони боролись с ветром, мокрые от снега и пота, но ни один из нас не сдавался. В глазах у нас горело пламя решимости, а сердца бились в унисон. Ничто не могло остановить нашу целеустремленность и непоколебимую волю достичь дома.

Но мы блуждали очень долго, около часа. Однако вскоре завидели огонь распаренного костра. Теперь каждый шаг приносил облегчение, раскрывая перед нами вид на нашу цель. Приближаясь к дому, видели, что он был окутан магической атмосферой. Свет уютного камина и тепло, доносящееся из окон, казались нам приглашением насладиться теплотой и заботой после наших трудностей.

Я уже представлял, как расскажу обо всем этом Александре.

И дальше я желаю рассказать со слов своего брата – Эдварда и Джорданы.

Она ощутила пустоту внутри, когда обнаружила, что Александра уехала без ее ведома. Сердце ее сжалось от переживаний за нее, и внезапно она решила бежать к Эдварду.

Когда она наконец оказалась у дверей библиотеки. Ее сердце начало биться быстрее, она вошла, застав Эдварда дремлющим с книгой в руках.

«Эдвард» – мягким голосом окликнула она его, подойдя ближе.

Очнувшись, Эдвард удивленно нахмурился. «Джордана, что случилось?» – спросил он, встревоженно глядя на нее.

«Александра, уехала в метель и вьюгу за вашими братьями и герцогом» – рассказала она.