Читать онлайн РМЖ бесплатно
Предисловие от автора
Я начинала эту книгу раз двадцать, не меньше. Слова не шли, хотя мне точно было что сказать. Я очень-очень хотела ее написать, но каждый раз находила тысячи причин, чтобы отложить работу. И все же я это сделала.
Вот она – книга про болезнь, изменившую мою жизнь к лучшему. Да-да, я не опечаталась – рак молочной железы спас мою жизнь и вернул в нее смысл. Мазохистка? Ну уж точно нет. И пока вы не подумали, что я с легким «приветом», давайте скорее знакомиться.
В популярном сейчас Инстаграме есть такой вид контента, как «N фактов о…». Чтобы не растягивать наше с вами знакомство на долгие страницы, я воспользуюсь приемом и выдам вам 10 фактов о себе. Так вы получите более или менее внятное представление об авторе этой книги и, быть может, поймете, что мы с вами во многом похожи.
Вот мои 10 фактов на сегодняшний день.
Факт № 1. Меня зовут Анна, и мне 38 лет.
Факт № 2. Я живу со своим мужем уже 15 лет (и по-прежнему люблю его).
Факт № 3. У меня два ребенка – одиннадцатилетний сын Руслан и восьмилетняя дочь Настасья.
Факт № 4. Я маркетолог по образованию и всю жизнь проработала в этой сфере.
Факт № 5. Я человек творческий. Мое творчество выплескивается через создание текстов, и эта книга не первый мой литературный опыт.
Факт № 6. Я живу в городе Иркутске (провинциальный сибирский городок с населением 623 тысячи человек).
Факт № 7. Мне всегда катастрофически не хватает времени, и порой я чувствую себя белкой в колесе.
Факт № 8. На мне два кредита и ипотека.
Факт № 9. Я очень люблю котиков.
Факт № 10. Три года назад мне поставили диагноз – РМЖ стадия 2б.
Думаю, вы поняли посыл – я самая обычная русская женщина. По крайней мере, была таковой до тех пор, пока не получила статус онкобольной.
В книге «РМЖ: инструкция по применению» я раскрываю свой личный опыт проживания и преодоления болезни. Я не врач, я не разбираюсь в диагнозах, не умею считывать результаты анализов. Я даже не психолог. Я просто женщина с РМЖ, которая прошла химиотерапию, мастэктомию, лучевую терапию и многое-многое другое. Я могу рассказать, что чувствовала, что видела, как решала те или иные проблемы, как до сих пор продолжаю их решать. Моя книга – это практическая инструкция, написанная опытным пользователем. Но это инструкция к МОЕЙ жизни, ваша модификация может несколько отличаться.
Зачем это мне? Я чувствую – книга действительно необходима. В свое время, узнав о диагнозе, я собирала сведения по крупицам: вытягивала из врачей, штудировала онкофорумы, расспрашивала «коллег по несчастью» в больничных коридорах. Мне катастрофически не хватало информации. Хорошим подспорьем тогда стала книга Дарьи Донцовой «Я хочу жить», она дала мне ответы на многие вопросы, расставила все по полочкам. Дарья, так же как и я, рассказала о собственном опыте. Но временная разница в событиях больше 20 лет, а с тех пор кое-что изменилось.
Почему при столь сильной мотивации мое подсознание сопротивлялось созданию книги? Потому что я знала, что буду вынуждена писать откровенно и честно – про причины, про свои слабости, про интимные моменты жизни. Без них книга была бы неполной, нечестной. Это как раз та информация, которую я так и не нашла в других источниках, а значит, мне пришлось проживать каждую такую ситуацию самостоятельно – через сомнения, страхи и вечный поиск лучшего выхода.
Больше всего я боялась (и до сих пор боюсь), что книгу прочитают мои родители, дети, друзья. Ведь в их картине мира я благополучная мать семейства, которой просто не повезло. На самом же деле, мои скелеты в шкафу гремят костями так, что порою не уснуть. Простите меня, мои родные, за то, что раскрываю душу публично.
Глава 1. Как это было
Начну я с хронологической цепочки событий – как это было, что и за чем следовало. Хочу показать вам картинку целиком, как бы со стороны. А после разберу ее по фрагментам и опишу каждый в режиме микроскопического приближения.
Итак, отматываем время назад и тормозим в июне 2016.
Сын закончил первый класс, фуххх, можно выдохнуть. Последние полгода как белка в колесе: школа – детский сад – работа – школа – тренировки – детский сад. И вроде все хорошо, но устала зверски. Как-то быстро стала уставать – нервная, злая. Еще и грудь поднывает, стала плотная и бугристая.
Набираю в своем бабском чате вопрос: «Девочки, нужен хороший маммолог. Есть контакты или рекомендации? Но чтоб прям хороший. А то уже у 2-х лечилась, ни черта не помогает. Мастопатия».
Минут через 5 звонок от Маши:
– Что болит? Давно болит? Анечка, езжай в онкологию. У них там и врачи и оборудование хорошие. Ну и чтоб сразу все страхи-подозрения снять. Проверят прицельно на онко.
К совету я прислушалась, на консультацию записалась. Спасибо, Маша.
Первичный прием был быстрым и закончился весьма неприятной процедурой – пункция из уплотнения на груди. Больно, но терпимо. Результаты анализов через 10 дней… Это все, что я помню.
Зато день повторного приема отложился в памяти хорошо. Это была пятница, я отпросилась с работы пораньше. Город сиял в предвкушении выходных. Я шла по старым улочкам, жмурилась от яркого солнышка, улыбалась своим мыслям. Чувствовала себя такой легкой и красивой тогда. Я сильно похудела к лету и была очень довольна собой. Дурында.
Врач, женщина примерно моего возраста, долго-долго смотрела в результаты анализов, а затем заговорила, осторожно подбирая слова:
– Я выдам вам направление на полное обследование в диспансере, возможно, придется делать операцию.
– Плохие анализы?
– Не очень хорошие.
– У меня рак?
– Ну, пункция не дает сто процентов достоверного результата, надо дообследоваться.
Потом были бумажки, направления, какие-то рекомендации. В ушах звенело, сердце падало и опять подпрыгивало, застревая комом в горле. Вышла из консультации, забежала в ближайшую подворотню и взвыла. Страшно, однако.
Весь последующий год был богат на события. В июле 2016 мне сделали так называемую диагностическую операцию – резекцию. Ее назначение в том, чтобы взять для анализа достаточный объем материала. Кажется мне, что врачи на тот момент уже не сомневались в диагнозе, хотя и не озвучивали его вслух. Резекция же была необходима, чтобы уточнить стадию, понять, какой вид опухоли засел в моей груди и как к ней подступиться.
По результатам гистологии и компьютерной томографии определили, что у меня гормонозависимая опухоль правой молочной железы T3N0M0G3 (расшифровку этого цифробуквенного кода дам позже).
Лечение начали по классической схеме. В августе мне отключили яичники (укол «Золадекса») и назначили первый курс химиотерапии. Всего шесть курсов.
В ноябре 2016 химиотерапия закончилась, я начала готовиться к мастэктомии. В процессе предоперационного обследования, куда обязательно входила консультация гинеколога, у меня заподозрили метастаз в яичник, и основную операцию пришлось отложить. Вместо этого в декабре 2016 мне сделали диагностическую лапароскопию (прокол, а не полостной разрез). Опасения не подтвердились – в яичнике не было злокачественных образований.
Все подготовительные исследования были готовы, и мой хирург решил более не откладывать операцию. Мастэктомию назначили на 11 января 2017.
Я настояла на том, чтобы вместе с удалением груди мне сделали одномоментную маммопластику. Для меня это было важно, и это был мой осознанный выбор. Поэтому молочную железу и прилегающие к ней ткани убрали, края сшили, а под кожу установили эспандер – тканевый «расширитель», который в течение последующих восьми месяцев заполняли жидкостью. Таким образом кожа потихоньку растягивалась и создавался карман для полноценного имплантата.
С временным эндопротезом я прожила до сентября 2017. За этот период я успела пройти полный курс лучевой терапии и начала гормонотерапию («Тамоксифен»).
При всем при этом моя социально-бытовая жизнь не останавливалась и даже не притормаживала. Я в полном объеме выполняла роль матери, жены, дочери, я продолжала работать.
В сентябре 2017 я была готова вновь лечь под скальпель – меня ожидала завершающая часть пластики. И это была самая долгая моя операция, она включала работу на обе груди. Временный расширяющий эндопротез заменили на постоянный. А еще удалили левую, здоровую пока молочную железу и также установили имплант.
Зачем удаляли здоровую грудь? Это опять же мой выбор, я настояла. В левой молочной железе были доброкачественные образования (фиброаденомы), я боялась, что со временем они могут стать злокачественными. Поэтому, несмотря на то что в радикальном удалении нужды не было, я уговорила врачей убрать всю молочную железу. Подробности расскажу позже – в главе про операции.
И, в общем-то, на этом все, я надеюсь. С момента последней операции прошло уже два года. Раз в 4–6 месяцев я посещаю своего хирурга, прохожу все необходимые обследования, сдаю кровь на онкомаркеры. В остальном моя жизнь не отличается от жизни полностью здоровых людей. Верю, что так оно будет и впредь.
Глава 2. Причины
Рак всегда был для меня какой-то мифической болезнью. Как мне казалось, в основном им болеют звезды, или киношные герои, или дальние родственники друзей. Причем это всегда душераздирающие слезливые истории с печальным (= летальным) исходом. Но лично никого из онкобольных я не знала и к такому повороту событий была не подготовлена.
Почему я? Почему именно со мной? Ох, как мучили меня эти вопросы поначалу. Почему?! Да потому. Так сложились обстоятельства. Ну и плохая карма. Шучу.
На самом деле, причин возникновения моей опухоли было несколько. Просто так вдруг случилось, что они пересеклись в одном временном отрезке.
Причина 1. Плохой гормональный фон.
Гормоны – штука важная, но малопонятная. У меня с этим с юности не задалось. Уж не знаю почему. В 17 лет во время профосмотра у меня обнаружили кисту на правом яичнике. Доброкачественную. Решили прооперировать. Врачи уверяли, что ничего страшного-сложного нет. И только при выписке тихонечко сообщили, что пришлось удалить весь яичник целиком. Как, почему, зачем? Никто не объяснил, а я постеснялась спросить. Это были 90-е, мне было 17.
Вероятно, тогда и начались перебои в гормонах. Через три года у меня обнаружили фиброаденому (доброкачественная опухоль) в правой груди. Опять операция.
Потом было долгое затишье. Профилактические осмотры у маммолога проходила 1–2 раза в год. В один из осмотров мне поставили мастопатию. В другой обнаружили опухоль, но определили как доброкачественную – очередная фиброаденома. В этот раз я не стала оперироваться, было не до того. Да и вообще как-то всерьез не восприняла. Ну а через год получила уже свою вторую стадию.
Практический вывод: лечить надо причину, а не симптом. Все мои мастопатии и доброкачественные опухоли были следствием плохого гормонального фона. И в первую очередь надо было восстанавливать гормональный баланс. Так что мой вам совет – найдите хорошего эндокринолога и пройдите полное обследование. На всякий случай.
Причина 2. Стресс.
Негативные эмоции действительно могут быть причиной онкологии. Это не мною придумано, но мною подтверждено.
Как раз за полтора года до постановки диагноза в моей жизни случился обвал по всем фронтам. Жила в режиме «катастрофа» на протяжении шести месяцев. Были проблемы с родителями, с детьми, с мужем. Плюс ко всему возникли серьезные финансовые неприятности. Я получила микс из страха, обиды, вины, гнева, безнадеги и осознания собственного бессилия. Это был мой персональный ад.
Расписывать подробно цепочки всех событий я не буду, иначе книга превратится в слезливый роман. Но перечислю факты кратко, чтобы вы понимали, как негативные эмоции могут спровоцировать болезнь. А самое главное, чтобы вы понимали – как справляться с такими ситуациями.
Ситуация с родителями: уговорила их переехать из деревни в другом регионе ко мне в Иркутск. Из лучших побуждений, конечно, чтоб все рядом были, чтобы я могла о них позаботиться. Но благими намерениями выстлана дорога в ад, так ведь? Полная смена условий жизни, привычного круга общения и вида занятости стали причиной сильного стресса для всех. Мама начала болеть, папа – все время злой. А я в жутком чувстве вины из кожи вон лезла, чтобы как-то наладить ИХ жизнь. История закончилась лишь тогда, когда родители вернулись обратно.
Основная эмоция – чувство вины.
Тогда я не смогла с этим справиться, не знала как. Со временем оценила эту ситуацию с позиции наблюдателя. И сделала два важных для себя вывода.
Во-первых, в этой жизни я могу принимать решения только за себя. Никогда, ни при каких условиях я не буду больше вмешиваться в судьбы других людей и влиять на их выбор. Даже если это очень близкие мне люди.
Во-вторых, каждый взрослый человек сам несет ответственность за свои решения. И даже если я где-то ошиблась, дала неправильный совет или невольно повлияла на события – ответственность не на мне, а на том, кто делал выбор. И наоборот, кто бы и чтобы мне ни посоветовал, решения я принимаю сама, и за их последствия отвечаю я.
Ситуация с мужем: тут классическая история – кризис среднего возраста и измена. Мужчина, которому я доверяла безгранично, в котором растворилась без остатка, увлекся другой женщиной. Крышу ему снесло не по-детски. Было ощущение, что человека подменили. Он стал чужой, злой, безразличный. При этом уходить из семьи не хотел. Дома постоянные скандалы, мои истерики, слезы и неспособность сдвинуть ситуацию хоть в какую-то сторону.
Основные эмоции – обида, гнев, бессилие.
Тогда я как будто лишилась воли, а заодно и желания жить. Длилась история почти полгода. В конечном итоге все рассосалось, муж покаялся, я приняла и простила. Не сразу. Совсем не сразу. Целый год я срывалась на упреки, слезы, занималась самоедством, требовала развода. А потом занялась духовными практиками и действительно простила. Только было уже поздно, раковый процесс был уже запущен.
Какие уроки дала мне эта ситуация?
Во-первых, можно и нужно любить людей, но нельзя растворяться в них, нельзя терять себя. Я – личность. Я сама по себе прекрасна, люблю и уважаю себя, занимаюсь своим развитием. Что бы ни случилось, какие бы люди ни приходили в мою жизнь, какие бы ни покидали ее, я – личность, и я не разрушусь.
Во-вторых, надо уметь прощать. Очень сложно, но жизненно необходимо. Причем не просто загнать обиду в дальний уголок души, а искренне простить. Не можете сами, обратитесь к психологу, ищите духовные практики, тренинги. Сейчас этой информации огромное множество, просто сделайте первый шаг, и пути решения сами найдут вас.
Ситуация с детьми: видя, что мама в состоянии депрессии, дети тоже начали болеть. У меня с ними очень сильная духовная связь. Сын стал заикаться, дочь упала и сломала руку, а потом и сын сломал ногу. В общем, все как-то сразу навалилось.
Основные эмоции – страх.
Мне пришлось работать со своими эмоциями, учиться управлять ими. Так, чтобы дети не чувствовали моих упаднических настроений. И, слава богу, я с этим справилась.
Какой опыт я получила?
Я научилась вытаскивать себя из болота негативных мыслей. Опять же не сразу, но научилась. Что бы ни происходило отныне в моей жизни, я просто не могу позволить себе надолго раскиснуть, так как это может отразиться на моих детях.
Есть ли какой-то общий вывод? Да, есть. В жизни случается разное, могут быть обиды, страхи, злоба. Поверьте, это временно. Это точно-точно пройдет, даже если вы ничего не будете делать. Но чем скорее вы перестанете жалеть себя и упиваться своим горем, тем скорее придут перемены. К сожалению, тогда я не понимала, как это работает, и поддалась унынию (между прочим, один из семи смертных грехов).
Причина 3. Нездоровый образ жизни.
Нет-нет, я не запойный алкоголик и не наркоман. Я в принципе не употребляю крепкие напитки, не ем фастфуд, не курю. Но только этого мало. Тогда, до диагноза, были и другие «не». Я не занималась спортом, не умела расслабляться, не гуляла. Пахала на работе и дома, тащила на себе весь быт, детей с их тренировками и занятиями. Я превратилась из Женщины в няньку-кухарку-уборщицу. Я добровольно приносила себя в жертву и с надрывом несла этот крест. Вот это и есть нездоровый образ жизни.
Что изменилось сейчас? Многое. Я могу неделями не убираться дома. Могу кормить семью полуфабрикатами и заказной едой из ресторанов. Могу забить на работу, взять отгул и уехать подальше из города. Иногда это вызывает недоумение, сопротивление и осуждение со стороны окружающих. Но вот честно – плевать.
Я начала ходить в тренажерный зал, наконец-то начала читать книги, на что мне никогда не хватало времени. Я стала чаще встречаться с подругами, посещать интересные мне тренинги, ходить в кино, на выставки, гулять по городу, бегать по утрам. Я начала жить для себя и за себя. И, Господи, какой же это кайф!
При этом я продолжаю быть заботливой мамой и любящей женой. Мои самые близкие меня полностью поддерживают и, кажется, тоже стали счастливее рядом с такою мной.
Мой главный вывод и совет – девочки, живите с удовольствием, живите в здесь и сейчас. Чистая посуда, борщи и щи – это, конечно, замечательно, но не приносите себя им в жертву.
Другие причины.
Если погуглите запрос «причины возникновения РМЖ» вы увидите сотни статей на тему. А в них сотни возможных причин. Основные как раз те, о которых я уже рассказала. У вашей истории, возможно, другие истоки. Как правило, онкология возникает на стыке сразу нескольких факторов. РМЖ может случиться, если:
· Есть нарушения гормонального фона (уже рассказала).
· Есть доброкачественные образования в груди.
· Есть наследственный фактор (кто-то из родственников по женской линии болел РМЖ).
· Вы испытываете частые эмоциональные стрессы, обиды (особенно обида на мужчину).
· Вы подвергались радиационным облучениям (например, по причине частых обследований или в связи с работой).
· Есть проблемы избыточного веса (тут лишний вес скорее как следствие гормонального дисбаланса, см. п. 1).
· Вы злоупотребляете алкоголем и табаком.
Какие бы причины ни встали у истоков вашей болезни, это уже случилось. Пора перестать копаться в прошлом и искать виноватых. Сконцентрируйтесь на том, как нейтрализовать первоначальные причины, и двигайтесь вперед. Выздоровление возможно. Оно действительно возможно. Все зависит от вас.
Следующие семь глав будут посвящены различным этапам лечения болезни. Если вы находитесь на определенном этапе, просто найдите его по оглавлению, и я расскажу вам по-дружески, как прожила этот опыт я.
Глава 3. Кто и как ставит диагноз РМЖ
РМЖ – серьезная болезнь, на кофейной гуще ее не нагадаешь. Чтобы поставить точный диагноз и спланировать эффективную схему лечения, врачам необходима информация. Иногда достаточно двух стандартных процедур, иногда диагностика требует больших трудозатрат. Все зависит от вашего лечащего врача, типа вашей болезни и вас самих.
Мой диагноз был подтвержден пятью доступными методами, хотя можно было бы остановиться на пункции и маммографии. Я же прошла такие диагностические процедуры:
– Тонкоигольная пункция. Подозрительное уплотнение на груди прокололи и взяли для исследования образцы тканей. Больно? Да, больно. Но все же терпимо. Причем процедура быстрая. Заняла секунд 7–10.
Исследование показывает, есть ли в образовании атипичные клетки. При данном методе нередко бывают ложноположительные результаты, поэтому всегда проводят дообследование.
– УЗИ молочных желез и региональных лимфоузлов. Самый безобидный и безболезненный метод. Врач ультразвуковой диагностики потратила на меня минут 10–15. Что смотрели? Размеры опухоли, локацию, структуру, наличие признаков метастазирования в прилегающих лимфоузлах (подмышечные и надключичные).
Но УЗИ не может определить тип опухоли, поэтому требуются дообследования (как минимум пункция).
– Маммография. Считается довольно точным методом исследования, и ее одной достаточно, чтобы подтвердить или опровергнуть диагноз. Процедура неприятная, но и не болезненная. Занимает минут 15. Грудь зажимают между двумя пластинам, как в тиски, и делают рентген-съемку.
– Позитронно-эмиссионная томография и компьютерная томография (ПЭТ КТ). Еще раз повторю, я не врач и могу ошибаться в некоторых формулировках. Я могу рассказать лишь о своих ощущениях. Так вот, по ощущениям, КТ это самый точный из безболезненных методов. Его суть в том, что пациенту вводят внутривенно специальную контрастирующую жидкость и сканируют исследуемый участок тела в томографе. Это не больно и не страшно. Контраст распространяется по телу и задерживается в раковых клетках, отчетливо проявляя их на снимках. Таким образом можно выявить отдаленные метастазы и те опухоли внутренних органов, о которых изначально не подозревали.
– Резекция.
Резекцию делали, чтобы взять на исследование кусочек опухоли. Оперировали под общим наркозом, но сама операция быстрая. Через час я была в палате и приходила в себя, через день сбежала домой. На перевязки и уколы антибиотика я приезжала еще в течение недели.
Поскольку разрез был небольшой, его не зашили (по крайне мере мне объяснили причины так) и заживала рана долго. Любые движения вызывали боль, мне приходилось туго перевязывать грудь бандажом, я не могла принять полноценный душ. Бюстгальтеры пришлось заменить на спортивный мягкий топ. И, кстати, этот топ (плюс еще парочка аналогичных) очень выручил меня в дальнейшем.
Сейчас, вспоминая все эти хождения по мукам, понимаю, что не стоило идти на резекцию. Это была лишняя трата времени и сил. Но я очень надеялась, что каждое последующее исследование опровергнет результаты предыдущего. Не получилось.
Расшифровка диагноза
Собрав воедино данные всех пройденных мною исследований, врачи поставили диагноз – гормонозависимая опухоль правой молочной железы T3N0M0G3. Разберем, что это значит?
Цифровые значения говорят о следующем:
Таким образом, в переводе на человеческий язык мой диагноз T3N0M0G3 можно прочитать так: достаточно крупная опухоль с прорастанием в ткани молочной железы (т. е. выход за пределы одной протоки), лимфоузлы чистые, метастазов нет, опухоль характеризуется высокой степенью злокачественности и низкой дифференциацией (т. е. такие опухоли могут быстро расти). При всем при этом опухоль гормонозависимая, и это хорошо, т. к. чувствительность к гормонам дает врачам еще один инструмент для ее лечения.
Глава 4. Отключение яичников и климакс
Моя опухоль имела высокую степень чувствительности к такому гормону, как эстроген. Гормон этот вырабатывается яичниками и питает раковые клетки. Так вот, чтобы не «подкармливать» мой рак и снизить вероятность метастазирования, врачи решили, что надо остановить работу придатков. Дама я молодая, и поэтому делать овариэктомию (полное удаление) мне не стали, а ограничились гормональными уколами, которые как бы «замораживают» яичники. Если прекратить уколы, то они «проснутся» и начнут функционировать, как и прежде.
Лекарство, которое мне кололи, называется «Золадекс», основное действующее вещество – гозерелин. Укол ставят в живот под кожу. Это что-то вроде микрокапсулы, которая постепенно растворяется. Делают его или раз в месяц (дозировка 3,6), или раз в три месяца (дозировка 10,8). Больно? Зависит от легкой руки медсестры. По мне, так скорее нет, чем да.
Остановка яичников – это, по сути, климакс. Да-да, в 36 лет я испытала все «радости» климатического периода: ночные приливы, боли в суставах, повышенная раздражительность. Начались симптомы практически сразу после первого укола и продолжались месяцев 8 или 10. Потом стало полегче и сейчас (через три года от начала лечения) никакого дискомфорта я не ощущаю.
В первые же полгода было действительно тяжело, тем более, что в это же время я проходила химиотерапию, а она сама несет все эти же побочные эффекты. Очень сильно болели кисти рук. Ночами переодевалась по несколько раз, ибо была мокрая, как мышь. Но самым сложным испытанием стали нервные срывы, панические атаки и истерики.
Наверное, даже подростком меня так не «колбасило». То внезапная эйфория, то полнейший моральный упадок до состояния «лечь и умереть». И такая дребедень целый день, динь-дилень, динь-дилень, динь-дилень…
Тут могу посоветовать одно – поговорите со своими близкими, объясните им причину, попросите помощи. Вам в таком состоянии очень нужна поддержка и понимание. И не вините себя за срывы. Знайте – все временно. Пройдут и боли, и приступы паники, и ваша раздражительность. Это не вы, это ваши гормоны бушуют.
В этой книге будет глава для родственников (Глава 28). Если сами не можете донести до близких, что именно с вами происходит, то просто раскройте книгу на нужной странице и дайте им почитать.
По всем нормам лечения РМЖ в нашей стране, «Золадекс» ставят два года, потом отменяют. Последний укол мне поставили в ноябре 2018. В среднем менструальный цикл восстанавливается в течение полугода. Но каждый организм реагирует по-своему. В моем случае прошло 10 месяцев, а цикл до сих пор не возобновился. Не могу сказать, что это меня сильно расстраивает, но нахожусь в постоянном ожидании. А мой гинеколог говорит, что это нормально и для меня даже хорошо, так как отсутствие месячных снижает риск накопления эндометрия в матке.
Глава 5. Химиотерапия
Итак, химиотерапия. Жуткое слово. Боялась ее невероятно. Читала статьи, советовалась с врачами, готовилась морально. Сейчас оглядываюсь и понимаю, что в целом я неплохо перенесла тот период, но если бы знала заранее то, о чем расскажу сейчас, было бы легче.
Каждому онкобольному в зависимости от поставленного диагноза назначают разные химиопрепараты. Мне досталась «красненькая» с «Циклофосфаном» и «Доксорубицином». Практически все больные РМЖ, с которыми я знакома, получали именно этот коктейль. Он имеет яркий красный цвет, вводится внутривенно через капельницу. Мне назначили 6 курсов каждые 3 недели, т. е. раз в 21 день я приезжала в онкодиспансер, получала свою дозу химококтейля и уезжала домой. И так шесть раз.
Красная химия считается самой эффективной, но и самой токсичной. Она разрушает внутреннюю структуру опухоли, но при этом она разрушает и весь организм. Суть в том, что нормальные клетки довольно быстро восстанавливаются, а вот раковые уже нет. И так курс за курсом химия уничтожает рак. Я, например, к концу 6-го курса уже не прощупывала опухоль в груди. Было ощущение, что она полностью рассосалась. Я даже тешила себя надеждой, что смогу обойтись без операции, но нет – уплотнение действительно исчезло в результате химиотерапии, но раковые клетки все еще несли угрозу.
С какими сложностями столкнулась я и как их преодолела? Вот топ-5 моих кошмаров в период химии и способы их нейтрализации:
1. Интоксикация и тошнота.
Первый курс я пережила хорошо – меня лишь слегка мутило, но до рвоты не дошло. Я было обрадовалась, что это мой чудесный организм так феноменально реагирует на химию. Но не тут-то было. Оказывается, первый курс почти у всех проходит безболезненно. Зато второй и последующие дает прочувствовать по полной все прелести химиотерапии.
Так вот, после второй химии я проболела шесть дней. Меня рвало каждые полчаса. Даже когда уже нечем было, меня продолжали одолевать рвотные спазмы. Все, что я съедала или пила, тут же выходило обратно. Это было страшно. Я похудела на 5 кг за ту неделю (при том что и так не страдала избытком веса). Я понимала, что близка к истощению и обезвоживанию, но ничего не могла поделать. Таблетки от рвоты были бесполезны. Мне порекомендовали уколы – «Зофран». Муж научился их ставить. И на 4-й день меня стало потихоньку отпускать. Приступы продолжались, но уже не так часто. Я могла хотя бы пить. Есть я просто боялась. Казалось, что после всего пережитого желудок превратился в лопнувший, сморщенный шарик и не готов ничего принимать в себя. Но не есть тоже нельзя, поэтому на 5-й день я купила питательную молочную смесь и начала с нее. Еще через день подключила каши. Ну а после потихонечку вышла на нормальное питание.
К третьему курсу я подготовилась тщательнее. Уколы были куплены заранее, а ставить я их начала с первого же дня. И – о чудо! – в этот раз меня отпустило через три дня. Причем полоскало только первых два, на третий я уже просто недомогала, но от унитаза уже отползла.
Все последующие курсы химии прошли так же: 1–2 дня в обнимку с унитазом, минимум еды, максимум питья и много сна. Уколы с первого дня. «Зофран» стал для меня спасением. Один минус – он очень дорогой. Знакомый фармацевт чуть позже порекомендовала мне альтернативные уколы – «Латран», и на них я также справлялась за три дня.
Ну а как только меня отпускало, я начинала есть. Это было моей маленькой моральной компенсацией. Никогда ранее я не ела так много и так вкусно, как в периоды между курсами химии. При этом я продолжала терять в весе. В общем-то, в этом и есть причина моего оправданного обжорства. Я хотела восполнить потерю веса. М-м-м, вареная сгущенка банками, тортики в любое время суток. Даже в химиотерапии есть свои плюсы.
2. Лейкоциты и гемоглобин.
Перед каждой химией меня отправляли на обследование – анализы крови, мочи и осмотр терапевта. Все это необходимо, чтобы врачи были уверены, что вы сможете пережить очередную дозу химиопрепаратов. Результаты анализов, как правило, раз за разом ухудшаются. Практически у всех падают лейкоциты и гемоглобин, а это отражается на общем состоянии и иммунитете.
У меня уже после второго курса лейкоциты упали ниже плинтуса и встал вопрос о недопуске меня к третьей химии. Тогда терапевт все же дала добро на процедуру, но сказала во что бы то ни стало поднять лейкоциты в следующем перерыве. И я подняла. Вернула практически в нормальные значения. Что делала? Ела. Но ела правильные продукты.
Гранат и гранатовый сок, грецкие орехи, красная икра, курага, хорошее сухое красное вино – я стала гурманом в тот период. Некоторые привычки сохранила до сих пор. Еще я делала простую, но очень полезную смесь из лимона, кураги, грецкого ореха и меда. Примерно в равных частях брала продукты, мелко-мелко их резала, заливала медом. Съедала по 2–4 ложки после каждого приема пищи.
В общем, справилась я с лейкоцитами, и все шесть курсов химиотерапии прошли у меня вовремя, без переносов и отсрочек.
3. Кишечник.
Еще одним побочным эффектом химии стали сбои в работе кишечника. Простите за интимные подробности, но каждое «покакать» стало проблемой: очень твердый стул, раздраженный кишечник, болезненный процесс.
Полностью решить этот вопрос во время химии я так и не смогла. Я пила бифидобактерии в капсулах, всевозможные лактовиты, кефиры, йогурты. На какой-то период становилось полегче, но после очередного курса меня непременно ждал новый срыв кишечника.
До химиотерапии моя пищеварительная система работала безотказно, я могла есть все что угодно. Во время химии она сломалась. И до сих пор (а прошло уже три года) стоит мне расслабиться и отклониться от правильного питания, кишечник сразу начинает бунтовать.
Но! Если все ж таки держать себя в руках, то жизнь вполне себе прекрасна. Ешьте больше овощей, фруктов, пейте много воды, исключите жирную еду и минимизируйте сахар. Это самые общие советы. Подробнее о питании расскажу позже, в главе 18.
А тут дам еще один маленький лайфхак. Отлично помогает работе кишечника заморский фрукт папайя.
Обнаружила сей факт случайно во время отпуска во Вьетнаме через год после химии. А, вернувшись в Россию, разыскала магазин, который возит экзотические фрукты, и покупаю папайю минимум раз в месяц. Вот прям без преувеличения – это не фрукт, это чудо какое-то.
Кстати, папайю рекомендуют как средство для профилактики рака кишечника. Не поленитесь и найдите ее, попробуйте. Если со свежими фруктами вдруг возникла проблема, то всегда можно купить цукаты из папайи или заказать в интернете сушеные листья папайи. Может, в меньшей степени, но эффект есть и от них. Я покупаю и то, и другое, и третье.
4. Вены.
Будьте морально готовы к тому, что химиотерапия «подсушит» вам вены. Что это значит? Они станут тонкими, жесткими и сложными для поиска. Вены у меня хорошо видны под кожей. Раньше они были широкими, крупными, сейчас это тоненькие ниточки. Взять кровь на анализ теперь целая проблема. Благо в онкодиспансере медсестры уже набили руку на таких, как я. А вот в других медучреждениях могут исколоть весь локоть и кисть, но так и не добраться до вен.
Я ничего не знала об этом до болезни. Возможно, есть методы профилактики, но, увы, я их не использовала и ничего не могу тут посоветовать. На онкофорумах пишут, что надо больше пить до, во время и после введения препарата, использовать эспандер и прокачивать руку, прикладывать успокаивающие компрессы с димексидом или мазать мази для вен (например, «Троксевазин»). Но я не знаю лично ни одного человека, который реально смог бы избежать проблем с венами во время химиотерапии.
Врачи говорят, что со временем это пройдет, но прошло только время, а вены по-прежнему так себе. Поэтому каждый раз, когда мне надо сдать кровь (а это частое явление), все, что мне остается, – это надеяться на мастерство медсестры и свою удачу. Ну и настрой психологический важен. Заметила еще, что если я сильно боюсь и не уверена в медсестре, то все через «Ж» и проходит. А если спокойна, то вуаля – порой даже не чувствую ничего.
5. Алопеция.
Эту страшилочку я решила оставить напоследок. Более того, историю о том, как я стала лысой (от слова совсем) и как я это пережила, я вынесла в отдельную главу – ибо информации по теме очень много.
Глава 6. Алопеция (выпадение волос)
Алопеция – полная или частичная потеря волос. При красной химиотерапии она неизбежна. Когда в кино или каких-нибудь социальных роликах показывают онкобольных, то на этом всегда делают акцент, вроде как «вот он – лысый и несчастный, он болен раком, хнык-хнык». Может быть, поэтому у многих (особенно у женщин) страх потерять волосы сильнее страха умереть. Для меня примерно так оно и было. Но, забегая вперед, скажу – это тоже можно пережить.