Читать онлайн Недавно минувшие дни бесплатно

АВТОР ПОВЕСТВУЕТ:

Волею судьбы проживаю на улице Абдуллы Кадыри – совесть узбекского народа. Имею привычку: иногда вечером, иногда рано утром прохожу один по нашей улице. С интересом смотрю на надписи, прикреплённые на фронтоне высотных домов, четырёхэтажных зданий, магазинов и т.п. Герои Кадыри в нужный момент бесподобно красивы, в нужный момент на редкость бесстрашны. В памяти возникают образы Отабека и прекрасной Кумушбиби. В этот момент ужасаюсь, вспоминая слова Абдуллы Кадыри и его возглас: «в чем я виноват?» Эти слова были произнесены им при допросах в тюрьме.

Рассказы, любовные истории, включенные в этот роман – плод этих воспоминаний. Герой книги не претендует на роль Отабека. Вместе с тем он также является сыном своего народа, старается помочь людям; его возлюбленная тоже дорога ему как Кумушбиби.

Очень прошу своих читателей простить меня за использование схожего названия романа моего любимого писателя «Недавно минувшие дни». Это дань моего глубочайшего уважения великому писателю, подражание.

Необходимо отметить, что в каждой судьбе как солнце отражается в капле воды история своего народа. Мои сострадания и надежды именно в этом. Я очень надеюсь, что в какой-то точке мои сострадания могут соприкасаться с волей судьбы кого-то, ещё так как мы живем на одной земле и под одним солнцем.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Ворота открыты, со двора слышны прекрасные мелодичные звуки песни, музыка, голоса парней и девушек. Сарвар задумался и замедлил свой шаг. Абдубори посмотрел на него вопросительно.

– Хм… говорил, что будем только сами. Здесь же тоже сабантуй (свадьба)?

– Папа так говорил. Теперь мы уже мужчины. Ты же сам говоришь, если пришел к дверям, зайди во двор, если никого нет, громко стучи в дверь. Абдубори говорил как взрослый.

– Ты должен стать философом, а не врачом. Сарвар пошел за другом.

Лампочки висят на деревьях. Чистые ветви деревьев и листья, в свете ярких лампочек объединившись, создавали красивый вид. На специальных местах во дворе организованы столы. Сидит в основном молодёжь.

– Вот и мы пришли, друзья на месте, – сказал Абдубори, здороваясь с каждым из парней.

– Добро пожаловать! Все здесь, ждем вас. Сарвар догадался, что эта девушка, которая радушно их встретила, хозяйка торжества Каноат.

Каноат тоже как друг Сарвара Абдубори поступила учиться в Андижанский медицинский институт. Сегодня здесь собрались все их друзья и родственники по случаю их провода на учебу.

– Эти парни и девушки только что вернулись из Москвы, где участвовали в фестивале молодёжи мира. Это моя сестра Турсуной, это Захро…. Каноат начала знакомить парней и девушек с пришедшими.

Сарвару хотелось занять быстрее место, где-то в дальнем конце стола. Почему-то в последнее время его душевное состояние было таково, что не хотелось быть на виду у всех. Как будто бы раскрывался ворот рубахи и видно его сердце. Любой взгляд, шорох задевал его, и он их чувствовал своим нутром.

– Вай, парень весь пожелтел, превратился в комок… любовь зла: это страшная болезнь…

– Э, он сам влюбился в дочь ювелира… Она разве знает, что такое любовь? Их любовь, их бог – только деньги…

– Поэтому ювелир дал от ворот поворот, сказав: «на какие деньги жениться собирается Сарвар?»…

Хотя Сарвару никто никогда таких слов не говорил, почему-то он думал, что все говорят именно так.

Чем больше думал об этом, тем чаще он вспоминал свои письма, написанные Рахиме, её ответы и взгляды… А также слова сестры «невестка вам передала привет»… Потом визит мамы в дом девушки с хорошим настроением, т. е. с улыбкой, затем возвратилась как не своя:

– «Они не хотят отдавать ее за тебя замуж», – сказала мама. В этот миг молния ударила по мечте Сарвара. Нет, он не будет умирать из-за своей несчастной любви. Если ни эта – то другая. Он чувствует на себе очень много влюбленных взглядов многих девушек. Его очень задели слова ювелира. «На какие деньги?» сказал ювелир. Кто он такой? Почему он решает судьбу Сарвара?

– Друг, похоже ты утонул в Амударье или в Сырдарье или потерялся в степи Кабирии. Посмотри, какие прекрасные девушки, держись свободней.

– Сарвар почувствовал над ухом теплоту дыхания Абдубори. Да у него прекрасные друзья, один из них – Абдубори. Видимо, если их не было бы, он, может быть, утонул в какой-нибудь реке, не был бы мир ему мил. Он с нежеланием начал вслушиваться в разговоры соседей.

– Видели прекрасные магазины, примеряли красивые одежды и превращались в русских девушек.

– Расскажи об экскурсии по Москве-реке, помнишь с нами вместе плавал полный месяц. Эх-хе, очень хотелось остаться там навсегда…

«Эх девушки, девушки у вас на уме только одежда и отдых…» Сарвар это сказал про себя, только краешком губ улыбнулся.

– Молодежь чувствует себя свободно. Они никого не боятся. Правильно или нет, они свое мнение говорят открыто. Понравится, слушатели одобряют, если наоборот – объясняют. Молодежь свободной страны именно так и живет…

«Кто это? Кто говорит эти слова?». Эта девушка сидела подальше от Сарвара. Другие её отгораживали, Сарвар слышал только звучный её голос:

Прекрасно смеются свободные люди,

В их смехе отсутствует подхалимство.

Своеобразно плачут свободные люди,

Отсутствует надлом в их речи.

Свободно умирают свободные люди,

Прекрасна бывает даже их смерть.

Сарвар невольно начал искать ту девушку с красивым голосом, хотелось ему увидеть её. «Оказывается, что не только голос ее прекрасный, но и сама девушка». Он смутился от этих мыслей. Только кто она? Сарвару было неудобно встать и посмотреть на неё, однако очень сильно хотелось её увидеть…

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

ВОЛНЫ НЕОБРАТИМЫЕ

Я буду носить ботинки

Послевоенные годы. Холодная зима. Очень трудно жить всем, особенно – сиротам.

Снег шел часто и Сарвар подставил ладоши.

– Брось! Сказал Анвар, строгим мужским голосом, а то руки замерзнут. Сарвар улыбнулся и кивнул, скомкал снег и бросил в тополь, накрытый белой шубой. С тополя лавиной посыпался снег.

– Иди по следу арбы, тогда в калоши не попадет снег… Сарвар хотел показаться старшему брату взрослым человеком. Тот деловито ступал по следу арбы.

Снег шел так, что следы быстро исчезали под ним и братья как ни старались беречь галоши, снег все равно проникал внутрь и холодил босые ноги. Очень скоро пропал интерес к снегу, холод поднимался до колен, затем добрался до поясницы, а то и до мозгов. Зубы Анвара начали стучать. Тот остановился и начал топать ногами, как будто от этого теплее будет.

Сарвар прошел вперед, взяв брата за руку, а сам не прочь был заплакать от невыносимого холода.

– Заходите. Ай да молодцы! Ноги, наверное, замерзли?

– Ну-ка снимайте галоши. Учитель, Гияс-кари ака начал тереть ноги грубой хлапчато-бумажной тканью. Сарвару хотелось плакать навзрыд, положив голову на плечо учителя, но перед всем классом не мог этого допустить, он не хотел показывать свою слабость. Класс был полон учениками, как пришли из дома, так и сидели в классе: кто в чем, кто в телогрейке, кто в жиденьком комбинезоне. От дыхания всех детей в классе стало тепло.

Дрожь у Сарвара прошла, он начал заглядывать на страницы открытой книги и его взгляд остановился на рисунке, где был изображен мальчик, который был одет в зимнюю одежду: ботинки, ушанка… Сарвар погладил рисунок, мысленно представил себе пальцы ног мальчика – «Сухо, тепло». И неожиданно для себя резко вскочил и крикнул учителю:

– Гияс-кари ака!

– Что случилось, палван? Учитель никогда не повышал голос, не показывал недовольное настроение на лице.

– Вот в «Букваре» рисунок мальчика. На нем ботинки. А почему у нас нет ботинок, мы ходим только в галошах? Кто-то ехидно посмеялся.

– Правильно спрашиваешь! Мне нравятся твои вопросы, Сарвар. Если все будут смирятся со своими условиями жизни, то не будет никакого прогресса. Каждый ученик должен задавать себе вопрос «Почему?»

Сарвару стало лестно и гордо, он скользил взглядом по классу.

– Что касается твоего вопроса, палван, ботинки стоят очень дорого, так как их шьют из кожи. Для того чтобы их приобрести нужно много денег. Чтобы иметь много денег, надо хорошо учиться! Тогда будешь хорошим специалистом, будешь востребованным и обеспеченным и будут у тебя и кожаные ботинки и все что твоей душе угодно и твоим детям. Сарвар представил себе, что у него тоже когда-нибудь будут дети, и они будут иметь кожаные ботинки. Ему стало чуть смешно и интересно: они будут похожи на него!

Учитель Гияс-кари ака Мусаев продолжал говорить, а дети давно уже плавали в грезах; лица сияли, глаза блестели.

– У меня будут кожаные ботинки! Эти слова Сарвара хотя вышли шепотом, слова эти были утвердительными. Их никто не слышал, но Сарвар почувствовал в себе прилив сил. Зазвенел звонок.

МАМА, РАССКАЖИТЕ СКАЗКУ

Прошли суровые холодные дни зимы, и началось потепление и в душе. В Ташкентских садах расцвели почки черешни, вишни, урюка. На улицах стоит густой запах цветков джиды, и иногда он объединяется с солнцем, иногда грозовыми днями весны. Лето… подобно горячему любовному поцелую.

В садах все сильнее чувствуется больше наступление лета. Сарвар прекрасно знает каждый уголок своего сада. Мама друга Абдубори предупреждает «Бориджан сынок, не усните под действием солнца под ореховым деревом; джин околдует вас». А мать Сарвара, как только освобождается от своих дел, ведет его в свой сад, который находится за домом.

– Видишь дерево персика, оно на тебя смотрит и говорит: «Сарваржон, мой плод скоро созреет, будет вкусным и тогда он упадет в твои руки».

– Смотри на яблоки, что это означает, знаешь? «Это звучит по-русски так: бери меня и положи в подол халата».

Сарвар мамины нежные высказывания очень любил, так как они были похожи на звуки струн дутара. Особенно ночью, когда луна поднимается высоко и начинает ярко светить, он любил, положив голову на колени матери слушать ее рассказы и от них получать наслаждение. Хожиябону (мать Сарвара) отпускает свои завитые волосы, и они спадают на плечи как водопад. Рядом поставит пиалу и чайник. Видимо она за целый день устает от домашних дел и приговаривает:

– Ох, душа, моя душа. Сарвару все кажется необычным: усталость матери, ее белое платье, блестящие серьги в ушах, которые ещё ярче видны при лунном свете. Он с удивленными глазами смотрит на листья деревьев, и на их незаметные движения.

– Мама, расскажите сказку. Мать Бори сказала, что ночью в саду к арыку приходят водяные феи и джин. Это верно?

– Мать Бори – шутница. Просто она пошутила. И сад, и арык святое. Если вы никогда не будете бросать мусор на землю, загрязнять арык, будете беречь каждый кустик, цветок в саду, будет в саду чисто-то джин никогда не придет. Они появляются там, где грязно и не мыто. Вот так мой сынок.

– Сарвару очень нравиться, когда мать так объясняет суть жизни, и он летит в объятья этих слов.

– Мама, я просил сказку…

– Хоп, сейчас… было или не было, когда-то в Ташкенте оказывается жил один богатый человек, его звали Алимджанбай. У него было несколько сот гектаров земли. Он вырашивал хлопок и получал огромную прибыль. У него были сыновья: Тухтабай, Кадырбай, Абдуллабай.

– Значит, как мы: Анвар, я и Марвар?

– Да, именно похожие на вас. Но у вас есть старшая сестра Бахтия и младшая сестренка Гулнор. Известно, что Алимджанбай, если сыновья просили у отца денег, то он им давал не по одному или по две танги, он брал их ладони и как бы одаривал их. Сыновья в свою очередь их использовали по назначению, т.е. их утраивали.

– Мама, он своим сыновьям покупал кожаные ботинки?

– Кожаные что? Они одевали золототканые чапаны и сапоги.

Сарвар любил все сказки матери, особенно именно эту сказку. Он представляет Алимджанбая, который одаривает золотыми тангами сыновей, одетых в золототканые чапаны, и кожаные сапоги. Однако, перед глазами, прекрасная луна, которая направляет свои лучи на воду в арыке и на супачу, где он с мамой.

– Этот Алимжанбай был добрым и сильным, он думал не только о своих сыновьях, и о других детях. Он и другие баи время от времени собирались у кого-нибудь и совещались. Они обеспечивали одаренных детей необходимой суммой и направляли на обучение в развитые страны, такие как Германия. Богатые думали, чтобы быстрее раскрылись глаза наших детей (ребят) и быстрее изменили наш образ жизни к лучшему. Сарвар, естественно, не все понимает то, что говорит мать, то вздыхая, то радуясь. Однако в этой сказке, что-то есть родное для него. Но что? Сердце стучит «тук – тук» и он хочет гладить руки тех благородных людей, которые отправляли чужих детей на учебу в чужие страны… Ведь многие его друзья – одноклассники, из-за бедности даже не могут купить галоши и поэтому часто не ходят в школу, поэтому, когда Сарвар читает без запинок, они еле-еле связывают слова. Сыновья Алимджанбая тоже были похожи на своего отца, добрые и бесстрашные, они строили в городе гостиницу, концертный зал. Он тоже мог как другие иметь по четыре жены, жить припеваючи. Однако, Тухтабойвачча думал, чтобы у нас тоже были красивые гостиницы, чтобы приезжие гости не страдали, спокойно отдыхали и это позволит наладить деловые связи по продаже хлопка.

– Сарварджан, не уснул сынок… спросила Хожиябону гладя волосы Сарвара.

– Нет, мама рассказывайте дальше… Что было потом?

– Потом? Из запада напал на нас «Дракон» под названием Шуро. Он открыл свою огромную пасть и проглотил все богатства Алимджанбая, его сыновей и ему подобных.

Сарвар представил Дракона с огромной пастью, который мог проглотить столько богатства. Он глотает сады, хлопковые поля, пшеницу, коконы, золото и др., и не обращает никакого внимания на огромный свой живот.

– Сарварджан, и эти богатые люди, которые все ценности передав в НКВД остались живыми – это твои прадед и дедушка. Если бы Дракон не проглотил их богатство, ты бы сейчас зимой носил кожаные ботинки и теплое пальто.

Сарвар посмотрел на свои ноги, подошва которых превратилась в камень, так как много бегает по пыльным улицам и в саду.

Почему Дракон забрал богатство его дедов? Какое имеет право? Почему из – за него Сарвар не может носить кожаные ботинки? Сарвар сразу не может выговорить все эти слова. Однако, это все чувствует седьмым чувством. Мать не всегда рассказывает такие сказки. Иногда рассказывает сказки например: «Раскались камень», «Тахир и Зухра». Особенно, когда доходит до песен Зухры голос матери раскрывается и она поёт как артистка. Сарвар закрыв глаза внимательно слушает как поёт мать песню. «Отмагай тонг» (Пусть не наступит рассвет). Он внимательно и с удовольствием слушал сказки о Гороглы, а также о дедушке Ташпулате – ювелире, дети которого были образованными людьми. Сыновья и его друзья, когда собирались у кого-нибудь всегда читали произведения Машраба, Хувайдо, Ахмеда Яссави и других известных восточных мыслителей. Супруга ювелира рано умерла, после этого он по обычаю женился на сестре покойной супруги. Братья и сестры Хожиябону не от её матери, а от ее родной тети. Все это не вмещается в его понятие, и его мысли куда- то уходят. Иногда он, прервав рассказ матери говорит:

– Мамочка, смотрите луна смотрит на нас и подмигивает. Мама за это его не ругает.

– Луна твой синоним Сарвар, поэтому она хочет с тобой поговорить… Сарвар слушая сказки матери спокойно засыпал. Во сне он видел своих дедушек Алимджанбая, Кадырбайваччу, Ташпулат – ювелира, которые сидели на золотых горах и, как правило, под горой- с огненным пламенем во рту – «Дракон».

ИГРА В ОРЕХИ – ГАН

– Стой, покажи свой орех…

Сарвар, спокойно открыл ладони и показал грецкий орех, который, сжимал в своем кулаке. Парень немного старше его, взял в руки орех, повернул, посмотрел, в этот момент другие ребята тоже смотрели, ничего особенного, обыкновенный орех.

– На, твоя очередь, сказал этот парень. Сарвар, взял свой орех и пошел к месту откуда нужно было кидать орех по ганам. Тот парень не смотрел орехи других ребят. В прошлый раз Сарвар пришел на эту игру с двумя орехами, ударный орех обыкновенный. Орехи выстроены вдоль улицы в ряд через один метр. Он называется ганом. Ребята отойдя примерно на два метра кидали свои ударные орехи в сторону выстроенных орехов. Коснулся гана – он твой. Сарвар никогда не бросал свой орех наугад, обычно он, зажмурив один глаз и с силой как бы стрелял. Орех как правило достигал гана, и он начинал свою игру и по очереди выигрывал остальные ганы: за одну игру, т.е. за несколько часов, обычно он выигрывал порядка 50-60 орехов. Вот чего боялись ребята…

Он хотел было идти, ссылаясь на занятость, в это время сзади один парень крикнул:

– Надо посмотреть его ударный орех, думаю внутри металлический шар от подшипника, поэтому он выиграл… Он это услышал. Это задело самолюбие Сарвара: если был бы другой парень ушел бы ничего не сказав, но он в тот же миг вернулся назад.

– Кто сказал, что внутри металлический шар?

Ребята посмотрели друг на друга.

– Он новый игрок с другой улицы, хотел смягчить обстановку знакомый мальчик. Сарвар вычислил парня, который крикнул, когда он уходил. Подошел к нему и взял орех между двумя ладонями и хотел раздавить, не получилось… поэтому Сарвар начал искать камень.

– Оставь, друг, сказал старший парень, что это изменит.

Сарвар нашел большой камень, ударил по ореху, он разбился. Когда он наклонился, с кармана посыпались орехи.

Вот смотрите, нету же металлического шарика, обыкновенные орехи, Сарвар никогда не мухлевал – сказал один из ребят.

– Итак, мы верим тебе Сарвар, зря ты это сделал, остался без ударного ореха и твои выигранные орехи рассыпались.

– Ну-ка, ребята, чья очередь… Сарвар не обращая внимание на друзей, которые бурно обсуждали этот случай, собрал свои орехи, положил в карман и удалился. Камзол, который он носил – великоват (сосед Талиб-ака, когда наступили осенние холода, подарил его). Он своими ушами слышал, при этом было сказано: «Пусть будет похож на своего брата Абдуллу, ему он стал маленьким». Тогда внутри него прошло странное чувство. «Если был бы отец, или дяди вместо отца помогали бы, мы не показались бы соседям очень бедными», подумал он. Однако, относительно богатые (сытые для себя) дяди почему-то не приходили к ним домой, а если и приходили, то не чувствовалось радушное отношение.

Сарвар не зря играет в игры с орехами. С помощью этой игры он накапливал на зиму мешок орехов, так как в каждой игре выигрывал порядка 50-60 орехов. Сегодня, когда старший парень проверял его ударный орех он не обиделся. Он знал, что это делается специально для отвода глаз новых игроков, так как они часто менялись, видимо и в данный момент их было достаточно. Парень не хотел, чтобы обидели другие ребята Сарвара своими глупыми догадками. Старший парень уважал его, так как он всегда играл честно.

– Молодец Сарвар…

– Победа за тобой.

– Видимо, будешь победителем… Сарвар не отвечал, забыв обо всем, играл сосредоточенно. У него с детства стремление всегда быть первым… Так как гордость Богом дается только избранным людям, не всем. Сарвар кроме игры в орехи, играл в чилляк, футбол, борьбу и др. и всегда был одним из победителей.

Возьмем игру в чилляк. Тот парень, который с чилляком сильнее ударит по маленькому цилиндрическому валику (размер 10-12 см), диаметром 15-20мм и у кого тот улетит дальше тот и победитель. Побежденный парень должен был носить на спине победителя до места падения валика (представьте победителя весом 40-50 кг) и при этом он должен был издавать звуки (зу-зу). Эта игра закаливала ребят.

50-е годы. Игра в мяч (похожий на современный футбол). С каждой стороны участвуют по 6-7 игроков. Вратарь, защитник, полузащитник и нападающие… Играют, т.е. соревнуются парни из махалли «Хужапархон» и колхоза «Узбекистан». Игра проходит в полной людьми улице (пыль до ступни ног). До игр улица поливалась водой, только после этого, когда вода исчезала в пыли, начиналась игра. Иногда игры организовывались в убранном поле люстерны или «чимзоре». Чтобы смотреть наш футбол выходили все жители махалли и приходили много колхозников. Хорошая, интересная игра. У молодежи воспитывает гордость и закаляет. Как правило, выигрывала команда Сарвара.

В этот период, т.е. до 1957 года еще в махаллю не пришла лампочка «Ильича», т.е. не проведено электричество.

На стыке махалли и колхоза имеется чимзор, зеленая лужайка. Вечером старшие парни из махалли собираются здесь и отдыхают. Обычно здесь собираются 10-15 ребят, которым по 10-12 лет и организовывался между ними кураш – борьба. Здесь не допускалась фальшь, все было по-честному. Всегда побеждал сильнейший. Сарвар и в этих соревнованиях среди ровесников всегда был первым… Много сирот в махалле… Что они кушают, чем питаются одному богу (Аллаху) известно. Подобные соревнования иногда проводились около хауза (бассейна) на «даче» у старшего дяди. Здесь тоже Сарвар одолевал своих двоюродных братьев. Он поднимал их и затем клал на землю. Для этого надо иметь много сил и быть гордым.

Сарвар любит вспоминать свое детство… До сих пор чувствует вкус красной мякоти и аромат дыни, который выращивал старший дядя на своих полях, где был бригадиром. Ребята обычно дыню или арбуз брали на руки и ударяли о большой камень, разбивали пополам и самую сладкую мякоть они съедали. После этого пальцы рук слипались, так как дыни были половина сахар половина мед, а язык наслаждался. Этот вкус никогда нельзя забыть!

Ребята из махалли были задорными… В один из дней состоялся бой между собакой «Кашка» Сарвара и кошкой «Барс» соседа. Вот теперь посмотрите на бой «кошки и собаки». Не зря говорят как кошка с собакой. Когда начался бой кошка начала царапаться, а собака кусать ее ноги и душит шею. В конце концов кошка, мяукая начала убегать. Из-за того, что «Кашка» был сильным во двор Сарвара, не могли заходить чужие собаки и кошки… В один из дней «Кашка» исчезла. Искали собаку всюду. Прошло около десяти дней, но он не приходил. Все начали беспокоиться, так как он всегда уходил и приходил обратно домой. Однажды Сарвар, гуляя на краю колхозного поля услышал знакомый лай похожий на лай его собаки. Прибежав на лай собаки он вскарабкался на стену и увидел за забором свою собаку, который виляя хвостом играл с другой красавицей. Он спрыгнул на землю, обошел забор и постучал по калитке, дверь открыл старик, Сарвар поздоровался и объяснил старику что это его собака. Хозяин сада улыбнулся и сказал: «сынок если сможешь увести своего кобеля – бери». К сожалению, все старания оказались бесполезными. Так как Кашка не захотел уходить от возлюбленной. Между ними видимо возникла «большая любовь».

Сарвар вернулся домой, взял шейную цепь и пошел обратно во двор старика и надев на шею «Кашки» цепь потащил его домой. Однако, на всем пути Кашка издавал грустные звуки и плакал. Два – три дня, обидевшись не хотел есть. В конце концов пришлось примириться с судьбой. Отсюда следует, что даже у животных есть чувство – «любовь».

ОПЛЕУХА

Темно. Холод. Если скажешь «туф» слюна не опускается на землю. Кто в фуфайке, кто в камзоле, много людей стоят в очереди. Ещё темно. Хлеб привозят, когда рассветает, около восьми часов утра. Чем раньше займешь очередь, тем лучше. В противном случае буханки черного хлеба, которая выдается по карточке может не хватить. В очереди в основном женщины и несовершеннолетние дети. Сарвар тоже с мамой. Анвар хотя и старше, но часто болеет. Сарвар более стойкий. Если случается какая-то несправедливость, он не стоит в стороне. Он, не думая, что он еще ребенок, включается в спор.

– Бону, Рисолат тоже умерла, пусть земля будет ей пухом, деньги своего мужа взяли у председателя?.. Женщины от нечего делать задевают словами.

– Да, из-за отсутствия человека, который присутствовал в процессе «взял – вернул» как можно спросить, это на его совести, – говорила мама.

Сарвар что-то знал о «долге»…

Дело в том, что его отец работал в колхозном магазине и председатель у него в долг брал продукты, с условием потом отдаст деньги. Однако в этот период отца забирают в армию. В одном письме с фронта отец пишет об этом маме «За председателем долг. Если будет трудно – можешь обратиться». Хожиябону хорошо знала секретаря парткома Рисолат и вместе с ней была у председателя колхоза. Партком тоже оказывается знал об этом долге. Председатель обещал вернуть долг, но не выполнил своего обещания, мама два – три раза была у него, но безрезультатно, потом гордость не позволяла…

– Мама, сегодня опять надо искать собаку. Сарвару хотелось отвлечь мать, чтобы она не думала о проклятом «долге».

– Собака бывает преданной, – сказала мать. «Кашка» любимая собака Сарвара, куда он туда и собака, если на улице увидит чужого человека, до конца улицы сопровождает агрессивным лаем. Почему-то его несколько дней нет. Сарвар сходил по многим далеким переулкам и улицам.

– Вы всех животных всегда расхваливаете, корову тоже хвалили. Когда крыша упала и сломала ее рога, мы горько плакали. Она меня боднула. Что только не приходило Сарвару на ум, то он и говорил. Главное, чтобы мама, думая об отце не нервничала.

– Ты сам виноват, ее дразнил, а животные, когда их дразнят приходят в ярость и никого не узнают, поэтому человека, который потерял разум ругают словом «скотина».

– Мама, а змея – это тоже животное?

– Почему теперь вспомнил о змее?

– Вспомнил свою змею, мама. Если еще раз придет может папа вернется… На потолке комнаты, где обычно спал Сарвар иногда появлялась желтая змея. При этом мать говорила: эта змея приносит богатство, не бойся, когда ты был младенцем она часто висела на перекладе твоей колыбели, она тебя «охраняет». Сарвар с интересом вглядывался в змею «богатства», но с опаской. Однажды он на кухне, под котлом увидел не свою, а крупную чужую змею, которая издавала странный звук. Он очень испугался, выбежал на улицу и пригласил соседских ребят. Ребята хотя были старше Сарвара, они побоялись подойти к змее. Только соседская дочка Анора не побоялась… Взяла в руки большую палку, ударила ею змею Чипора и в бессознательном состоянии, практически убив вытащила во двор. Сарвар долго восхищался поступком этой девушки.

Сарвару наскучило стоять в очереди и слышать разные толкования. Это было всегда. Вспомнив что-то, он отвлекает себя и мать, но часто сердится. Почему эти люди не говорят: «мужья, сыновья погибли на войне, когда же наступят хорошие времена и не будем стоять в очереди за хлебом, за мукой – надоело…»

– Мама, все, я опаздываю, пойду в школу. Он сказал это вложив в эти слова всю свою злость.

– Учеба не волк, в лес не убежит. Хлеб или муку возьмем, столько терпел, немного осталось, сейчас важны ваши желудки – сказала мать. Сарвар еще больше разозлился на людей, которые стояли в очереди, у всех есть животы. Перед глазами возник несколько кругленький, худенький живот…

– Мама, если я опоздаю, учитель поставит меня в угол, сунув кусочек кирпича в карман, – сказал Сарвар. Сарвар не закончил свои возражения… еще не наступила утро, в надежде на кусок хлеба, мать приходила сюда по нужде: в самом расцвете красоты, оставшись вдовой и носит эту ношу. Матери показалось лишним словесное «восстание» младшего сына. Дала ему оплеуху.

– Хай, сестра. В чем вина ребенка? Он тоже замерз. Будьте спокойны!

– Сейчас всем не легко…

Сарвар держа покрасневшее лицо заплакал. Эта оплеуха предназначалась не в лицо Сарвара, а предназначалась в лицо сложной судьбы и времен, наступивших после войны.

САМ ЛЕГКИЙ А ТРУД ТЯЖЕЛЫЙ

Солнце как будто излучает пламя (огонь). Колхозники, сидя в междурядьях хлопкового поля смягчают твердую землю после дождя, у них со лба капают капли пота. Сарвар тоже время от времени вытирает пот, стекавший в глаза и щемящий их. Он тоже сидит как старшие на корточках. Из-за сильного удерживания «теши» (тяпки) ладони вспотели… Ноги не держат, спина ломит и не гнется. Если работать сидя между грядками вытянув ноги, было бы легче, ноги отдохнут. Однако в этом случае, брюки испачкаются и если каждый день стирать, надолго не хватит. Сарвар ежедневно после занятий выходит на поле, чтобы помочь маме. А в воскресенье с раннего утра, пока не вышло солнце.

В прошлом году один надзиратель, сидя на коне увидел ребят и накричал бригадиру.

– Этих сорванцов откуда нашел? Разве они знают разницу между травой и хлопковым кустом? –Услышав эти слова Анвар побледнел, а Сарвар во гневе начал вставать с места:

– Вы оказывается интересный человек… Во-первых, мы не сорванцы, а отличники учебы. А во-вторых, сначала посмотрите на нашу работу, если не понравится-потом высказывайте свои претензии. Я на коне, а они на земле… Что пришло на язык, разве можно говорить? – хотел сказать.

Зная характер младшего брата, когда у него горят глаза, губы дрожат и как он может постоять за себя, сестра Бахтия держала его за рукав.

Сарвар, брат, не обращай внимание, собака лает-караван проходит-тихо шепнула сестра. Маме, чтобы не было плохо.

– Да и мама и сестра тоже на этом поле.

– «Брат, они крепкие парни! Сначала испытаем, только потом пускаем в поле. Кто лентяй, неспособен работать на поле мы их не берем, потому что, это хлопковый фронт», – тогда так ответил бригадир.

Все равно гнев Сарвара остался в сердце. Вот и сейчас тоже окучивая затвердевшую землю и поднимая пыль, думал об этом и об этих событиях… «Дорогой кустик, сейчас твое горло освобожу от твердой земли. Как только получит удар тяпки (теши) она смягчается»-про себя говорит он. Кустиков обрадовать хорошо, но, если откровенно признаться, неужели я занимался бы этим делом, в огнедышащей печке. Это из-за того, что отец ушел на войну и не вернулся… Папу практически не помню. Перед отъездом на войну он держал меня на коленях, когда я заплакал, он вытирал мои слеза своим платком…Это проходило перед его глазами. От него осталось красивое имя «Мукаддир» и всего одна фотография… До получения «Черного письма» от отца было еще одно письмо.

Он писал о своем сне, где видел, что у него родился еще один сын. Мы его больше не видели. Встреча отложилась навсегда. Каким образом, оставшаяся без супруга с пятью детьми, мать – вдова может нас обуть и прокормить? В тяжелый период войны все драгоценности: золото, брильянтовые серьги и кольца, подаренные дедушкой Ташпулатом обменивались на зерно и рис…

Сарвар каждый раз, когда заканчивал обработку своего ряда, смотрит в густой ряд тополей. Между тополей протекает небольшая речка. Ему очень хотелось опередить своих друзей и быстрее обработать еще один ряд и после этого броситься бы в воду и плавать как лягушка, словно купается в речке, которая протекает через махаллю, потом лечь животом, надутым как мяч, на горячую землю, подставив плечи под солнце. Однако, это желание не всегда сбывается. Норма тяжеленная, если не выполнишь норму, учетчик ему норму не запишет, хотя он его любит, считает, что он способный. День потонет в воде, Сарвар не такой, чтобы свой труд развеять по ветру. Хотя иногда он дает свободу мыслям для минутного удовольствия, но быстро приходит в себя.

Труд, так труд, вот возьмем позднюю осеннюю пору, створки курака (хлопковой коробочки) закрытые, они как камни, разве их раскрывать легче? Холодно. Оторвав каждую створку коробочки, сунув в щели пальцы рук, раскрываешь, при этом она царапается, сильно болят пальцы.

Ежедневно с утра до вечера этот процесс, пальцы рук растресканы. Бедная мать ежедневно, какой-то мазью смазывает их. Однако, хуже ничего нет, чем потрескавшиеся пальцы.

Что-то нечаянно коснется их, они до костей болят. Однако Сарвар, Анвар, Бахтия и другие ребята тоже терпят. Когда курак мешками высыпается на танчу и держа ноги в теплой танче раскрывать коробочки легче… При этом Сарвар получает удовольствие и забывает о боли.

Он вспоминает свое детство, когда маме, тетям и дядям и в чайхане соседским старикам читал новеллу «Алпомиш».

Сарвар тогда звучным голосом читал эти строки:

Бежит конь, горные вершины дают отзвук,

Герой страдает от острия меча…

Слушатели восхищались: «Ах-ах, какое же это удовольствие, читай – читай сынок, грустные сердца пусть чуточку отдохнут».

Сарвар, читая эти новеллы, не мог и догадываться, что страна нуждается в своих героях. Он думал, что слушателей опьяняет «Алпомиш» и читал с подъемом, энтузиазмом…

Теперь, сидя вокруг толпы женщин и когда говорили друзья: «Сарвар, расскажи сказку, время пройдет быстрее»– он понимал, что слушая новеллу «Алпомиш», сердца мужчин и женщин сжимались от прекрасных чувств.

–Сарварджан, утонул что ли в реке мечты – вставай –обед… Слова сестры разрывает нить мыслей Сарвара, такие как зима, холод… раскрытые (створки) коробочек хлопка, думы об Алпомыше. Он встает с места, вскидывает руки в стороны и как будто кровь поступает в спину.

Работа в колхозе и сложна и приятна. От тяжелой работы устаешь, и чтобы отдохнуть протягиваешь ноги, голову положишь на глыбу и уснешь. Незабываемое впечатление. Особенно нравилось лежать на убранной люцерне и уснуть на ней. До сих пор вспоминается запах люцерны. Дома всегда был сильный запах различных роз, посаженных мамой.

– «Хорошо, что воскресенье один день в неделе. Иначе нога бы окоченела», —говорит Анвар.

Сейчас они получат пол куска лепешки из кукурузы, одну косу (чашку) шурпы без мяса – это обед. Потом вскарабкаются на дерево и оттуда бросаются в речку. Прекрасно! Уже забыта как камень твердая земля, которую обрабатывали, онемевшая спина и ноги. Каждодневное высказывание «сам легкий, а труд тяжелый» это о хлопке, эти слова тоже забываются, уплывают на волнах…

«Я БУДУ ИГРАТЬ ГУЛНОР»

Дождь, который лился с раннего утра, стал мельче. Вода, которая протекала через крышу тоже уменьшилась, стало меньше капать. «Музыка» посуд, которые были поставлены под капли, которые протекали через потолки комнаты, веранды и коридора тоже стихли.

Люблю весну, однако сердце щемит от обилия дождей, так как крыша дома протекает. Иногда мать причитает «Течет, как будто нет крыши». Корыто, посуды для воды быстро наполняются, поэтому мать в разных местах выкапывает ямки. Около ямок она сидит на корточках, обвязав спину старым шерстяным платком. Она наполняет водой мое ведро, а я бегом выливаю воду в арык. Когда бегу ноги заносит в разные стороны, холод проникает до мозгов.

– Вой-ей, неужели дно неба продырявилось, когда перестанет? –причитает мать, у которой уже онемели ноги. Я упорно молчу. Если скажу типа «устала», мать может воспринять очень близко к сердцу.

– Дочка, Аълохон, если Бог захотел, разве не дал бы твоему папе долголетия, чтобы ты не уставала? Когда твои ровесники гуляют, ты занимаешься домашними делами. Не узнала, что такое детство, – сокрушается она. А я не могу выдержать ее такое состояние.

– Мама, сейчас дождь перестанет. Вы перейдите в тот угол и отдохните. Я сама уберу воду – говорю ей. Только в одном углу комнаты крыша не протекает. Дядя часть крыши покрыл рубероидом и замазал какой-то жидкостью – чёрной массой. Вот, под этим местом находятся наши книги и ватные одеяла. Музыкальный инструмент отца- дутар тоже там. Отец был прекрасным музыкантом. Если бы его не забрали в армию, не получил бы ранение и преждевременно не умер бы, и я не убирала бы снег с крыши. Бедная мама не торговала бы на базаре, покупая овощи, фрукты от дехкан (крестьян), не мучилась бы от своей неблагодарной деятельности.

– Аълохончик, иди сюда, я уже отдохнула, ты тоже ляг, отдохни, вытяни ноги – руки говорит мать, почувствовав, что дождь перестает, хотя сама практически не отдохнула.

Нет, мама, вот горячий чай, пейте погорячее, будет сила, кроме того положите кусок сахара, который принес позавчера дядя, а я спрятала, – сказала дочь.

– Хотя ты девочка, но слава Аллаху он тебя одарил умом десятерых мальчиков – причитает мама. На следующий день в понедельник чувствуется запах вчерашнего дождя. На небе много туч. Аълохон любит сидеть около окна… Если чуть скучно от занятий, ее думы занимает небо.

– Подумали ли о том, что я говорил на предыдущем занятии? – спрашивает преподаватель литературы Саъдулла Караматов. Что он говорил. Какой разговор? Который?

– В районе будет фестиваль школьных кружков. От нашей школы наш актёрский кружок должен выступить с каким-то спектаклем. Мы намечаем ставить часть спектакля по роману Ойбека «Священная кровь»…

Да, вспомнила. Учитель литературы двум-трем девочкам-отличницам, которые умеют красиво излагать свои мысли поручил подготовить сценарий из данного романа. Из-за дождя и утечки через крышу воды я вообще забыла об этом.

– Я написала, – сказала Гули.

– Я тоже начала писать, – сказала Зебо.

Мне стало неудобно, так-как я всегда была первой.

Но не в этот раз…

– Аълохон-дочь? Видимо, учитель надеялся на меня, посмотрел вопросительно.

– Я… Завтра же принесу сценарий-сказала она твердо.

– Придя домой, бросив все, принялась за роман «Священная кровь». Она много раз читала его, однако писать сценарий по нему не просто… какой сюжет брать? Может первую встречу Гулнор и Йулчи? Или место, когда на свадьбе Нури гостей сажали по чину, богатым подавали прекрасный чай, бедным простой чай, и усмешки обеих? Независимо от сюжета, там обязательно должна присутствовать Гулнор. Беспардонная Нури, с гонором Лутфинисо хоним… прекрасная сестра Йулчи-Унсин… Читаю, но сердце ноет. У Йулчи сила как у слона. Почему имея такую силу он должен жить впроголодь. Почему Салимбойвачча, Хакимбойвачча, которые не знают, что такое холодная вода, должны жить припеваючи, где справедливость Аллаха?

Мысленно думая о подобных явлениях, написала сценарий из части романа «Священная кровь»: похищение Гулнор, ее спасение со стороны Йулчи, бессонные ночи отца…

На следующий день на крыльях прилетела в школу. Учитель литературы быстро прочел сценарий.

– Аълохон, ты сама написала? – спросил он.

– Да, она сама пишет, сама пишет! – начали шуметь девочки. Действительно? у меня есть странный характер, – сказала Аълохон. Как правило прочитанные книги, увиденные фильмы я заново сама описывала. Какая часть если не нравится я её переделывала заново. Об этом знали одноклассницы.

– Молодец, ты будешь писательницей, – сказал учитель. Писательница… нет, я не буду писательницей. Она хотела быть актрисой.

– Учитель…-сказала я, можно ли попросить Вас об одном?

– Ладно дочка…

– Роль Гулнор хотела сыграть сама…

– Лицо учителя озарилось улыбкой…

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ ДЕНЬ

– Где классный журнал? Кто спрятал журнал?

– Голос Мажида Кадыри был жестким и громким, и он в тишине класса дал отголосок. Ребята, которые в перерывах говорили громко и вели себя шумно вдруг притихли. Как правило учитель математики Мажид Кадыри говорил очень тихо. Однако, сегодня вены на висках четко были видны, руки, держащие мел дрожали. Вопрос в том, что классный журнал вдруг исчез. Это случилось в субботу.

– Я знаю, вор, который украл журнал, не чужой. Среди вас. Кто-то, считает несправедливым поставленную мною оценку за контрольную. Даю срок до понедельника и требую, чтобы журнал был на месте; если не будет, то наказание будет строгим – сказал Мажид ака.

Вот наступил понедельник, урок математики начался, но журнала нет…

– Классному руководителю тоже сообщил о том, что некоторым ученикам не понравились поставленные мною оценки за письменную работу. Кто спрятал журнал? – пусть честно признается.

– Мажидака я скажу кто взял…

Мажид Кадыри не дал договорить этому парню:

– Ты спрятал?

– Не я…

– Если так, то стой спокойно! Кто сделал это, пусть сам и признается. Если кто-то выступит в качестве доносчика (стукача)… язык вырву! Сарвар очень любил математику и своего учителя тоже. Однако, сейчас он не понимал почему учитель так возбужден и нервничает.

– Прошу всех встать! Требование учителя было настолько угрожающим, что невольно все ученики встали на ноги. Если кто-то донесет на друга, сначала его накажу. Знайте! Пока «виновник» сам не скажет «это я» все будите молча стоять на ногах. «Что за несправедливость? – подумал Сарвар». Почему мы должны стоять на ногах по чьей-то вине? Он наблюдал за одноклассниками. Нигмат любит всякие железячки и хорошо их понимает, постоянно разбирает-собирает, между ребятами называют его «конструктором».

Анвар – даже во сне считает деньги, мастер купли- продажи; Мирсабир – прозвище «Ученый», вдумчивый мальчик; Акрам, Туляган, Убайдулло, Алим… все стоят на ногах не шелохнувшись. Терпение лопнуло у Сарвара. Он вообще терпеть не мог малейшую несправедливость:

– Мажид ака, я сяду, я не крал журнал! – уверенно сказал.

– Если скажу не садись?

– Все равно сяду!

Сарвар резко сел. Вдруг остальные ребята зашептались, оживились.

– Я тоже не брал, сяду!

– Я тоже!

Мажид ака их сопровождал странно, засверкавшими глазами, говорил «не садитесь!», но кто говорил «сяду» не слушался.

В конце концов, остался только один ученик и он не смог говорить «сяду»… постояв несколько минут один, вдруг заплакал:

– Почему Вы мне поставили «3»? Я одинаково решил задачи как у Акрама, его оценка «4»…

– Журнал где? – спросил Мажид ака сидя на стуле.

– Речка… положил в бумажный мешок и закопал в речке, где нет воды…

…Сарвар сидит напротив Мажида Кадыри.

После занятий учитель сказал ему: «Останься»!

Сарвар подумал; журнал нашелся, все в порядке… видимо хочет наказать меня из-за того, что я не послушался его и сел первым…

Но, Мажид Кадыри был спокоен и в хорошем настроении.

– Сядь Сарвар, родня, внутри которой полно вопросов: хочу поговорить с тобой. Фамилия Сарвара была тоже Кадыров. Поэтому иногда учитель называл его «родней».

– Знаешь, когда ты сказал «я сяду» мне захотелось обнять тебя. Человек не должен позволять себя унижать, терпеть несправедливое наказание. Иначе его как муравья задавят и затопчут ногами.

Когда меня оклеветали как «врага народа» и таскали по следователям, чтобы не дразнить их всегда молчал.

Я надеялся, что он освободит меня. Так как не был виноватым. Однако, чем больше я молчал, тем больше следователь бушевал. В конце концов не доказав вины посадили меня. За что? Моя вина в том, что на одной вечеринке в полголоса сказал, когда один из товарищей сказал: «Сталин мой отец».

– «Стыдись он же не муж твоей мамы», эти слова слышали не более двух человек, которые сидели рядом со мной.

Однако, один из них или оба оказались стукачами. Из-за этого выражения, я отсидел в тюрьме семь лет. Стал инвалидом. Поэтому не могу терпеть людей-доносчиков, независимо от того, правы они или неправы.

Сарвар слушал рассказ Мажида Кадыри всей душой…

«Среди людей порядочных должна быть ответственность друг за друга. Если кто-то виноват, значит есть и твоя вина, и за это ты ответственный. Эта ошибка произошла при тебе: если ты был бы справедливым и настоящим другом ты не позволил бы ему совершить эту ошибку»…

Сарвар вышел каким-то другим человеком после беседы со своим учителем. Он не мог объяснить свое состояние, но чувствовал сердцем, что-то перевернулось в нем.

ДОЛГИЕ НОЧИ И ДЛИННЫЕ ДНИ

Сороколинейная керосиновая лампа еле освещала вокруг. Через приоткрытое окно в комнату прорывался запах цветов, благодаря ночному перепаду температуры и слабому ветерку, запах кружился вокруг Сарвара. Однако он не чувствовал это, рука, которая держала ручку, вспотела… Вот уже несколько часов он решает задачи по математике и химии. Когда он находил правильный ответ, он скрещивал и сжимал пальцы рук до хруста, отводил в стороны и делал гимнастику, однако, терпеливо сидел и занимался, просто иногда огибал ноги 2-3 раза, чтобы они не окоченели.

Вдруг дверь резко открылась – брат! Под желтым светом керосиновой лампы лицо брата показалось бледным. Он опустил мешок и положил его в угол.

– Брат, не устали, хорошо сходили на базар? Мама… его слова остались в горле.

– Маму задержали милиционеры. Я еле ушел. За мной гнались, но я убежал в сторону парка.

Настроение и состояние нервозное. Состояние Анвара вмиг перешло Сарвару. Встал, но раскачался. Голова стала тяжелой от долгого сидения, прогнувшись.

– Где, где осталась мама?

Сарвар не смог сказать «задержали». Если он скажет задержали, ему почудилось странное состояние как будто жандармы, одетые в форму лягушачьей кожи, спрячут маму за решетку внутри четырех стен.

– В милицейском пункте около базара, хотел оставить вещи в магазинчике тети Дилбар, но…

Анвар посмотрел с надеждой в глаза братишки. Он знал, что Сарвар принимал очень быстрые и верные решения. Сарвар заметил вопрос в глазах Анвара «что будем делать?».

– Я сам схожу в милицейский пункт…

– Может быть с собой возьмешь кого-то постарше?

– Сначала сам схожу… Теперь мы тоже повзрослели, идти к кому-то с просьбой неудобно-подумал Сарвар.

Анвар посмотрел в след с надеждой на брата, который вышел из дома, выговорив как взрослый человек.

Сарвар хотя вышел от брата как боец, идя по закоулкам в сторону базара (рынка) ему стало не по себе, обидно.

Кто им дал такое право и полномочия, этим жандармам? Мать не совершила никакого преступления! Всего на всего с базара Абай (Казахстанский) подешевле покупает сливочное масло, творог, яйца, мыло и др. и добавив 5-10 процентов в их стоимость торгует на базаре Эски-Джува. Таким образом, содержит свою семью из пяти человек. Таких людей у нас называют «перекупщики, перепродавцы». Милиционеры не дают им спокойно дышать. На фабриках рабочих мест нет. Государство должно сказать «спасибо» таким женщинам, которые не смотря на трудности послевоенных лет, кормят свою семью. Мать могла сказать: «я вдова солдата Советской Армии, он погиб в войне. Теперь вы должны (кормить) содержать моих детей». Она же так не говорит, не цепляется за рукава начальников. Или, выгнав детей на улицу, как некоторые женщины не гуляет, не развлекается, думая только о себе. Сарвар, как помнит себя, видит свою мать только за работой. Когда пришло «черное письмо» от отца, она как некоторые не стала устраивать скандал, обвинив всех и вся. Всю боль проглотила. Крепко завязала пояс, не показала свою слабость детям и начала работать… Вначале она начала шить фуфайки солдатам, которые находились на фронтах. Мать покупала материал в артели, затем по шаблонам снимала мерки, а потом, начинала шить их с помощью старинной швейной машинки «Зингер». Сарвар сидя на корточках помогал матери, держа и потягивая за конец, отдельно сшиваемый части фуфайки. Если сидеть на ногах – ноги болят, если сидишь на корточках, то сильно болят колени. Однако он никогда не жаловался. Иногда мать тихонько запевала песенку отца:

Думая о вашем стане,

Розовые щеки пожелтели…

В надежде увидеть ваших черных очей,

Почернели еще больше мои глаза, ханум.

При этом сердце Сарвара заливалось грустью. Он понимал, что между отцом и матерью была большая любовь. Отец оказывается женился на матери несмотря на сопротивление родителей и родственников. Видимо, в связи с этим родственники со стороны отца не очень балуют их.

Разве легко потерять такого родного, любимого человека. После войны мужчины начали носить брюки- китель белого цвета. Мать начала принимать заказы. Потом она научилась шить платья для девушек.

Однако, с раннего утра до темноты сидеть за машинкой, сгорбившись, представляет собой тяжелый труд. Кроме этого, необходимо иметь зоркие глаза. Последнее время (видимо от частого плача) глаза матери начали слезиться. Иногда Сарвару хотелось оставить учебу и начать какую-то работу. Мечтал маму посадить на почетное место – курпачу. Однако, хорошо если сегодня заработает деньги, а завтра что будет? Всю жизнь он не хочет быть чернорабочим! Нет Сарвар будет учиться! Он подарит маме такие вещи и спокойствие, которые ей и не снились…

Сарвар не заметил, как подошел к милицейскому участку, будучи занятым своими думами. Он знал это место. После того как мать начала заниматься торговлей молочными продуктами, то мать, то брат, «попадали» в это место.

– Зайди парень, что нужно? – на него посмотрел усатый полицейский с острыми глазами, нахмурив брови.

– Я… пришел за мамой…

Кто мать? Воровка или торговка?

Сарвар сжал кулаки.

– Осторожно! О маме так не говорите.

– Не вытягивай шею, петушок. Раз поймали мать, значит виновата, как звать, фамилия?

Комок застрял в горле Сарвара… Кто они такие? Кто им дал такие права, что приходит на язык, то и говорят? Вдруг хлынула кровь в голову:

– Моя мать не виновата. Вы привыкли задерживать часто и безвинных людей. Если мать вам отдала часть продуктов, давно отпустили бы!

Усатый полицейский, широко открыв свои большие глаза подошел к Сарвару.

– Захотел смерти, что – ли мальчик? Сержант! Наручники! Вошел высокий парень-полицейский и взял за воротник Сарвара…

Открылась основная дверь комнаты и зашли 2-3 человека. Все они были в форме и в погонах со звездами. Сержант отпустил Сарвара и стал смирно перед начальником, усатый тоже поспешил к ним. Один из вошедших весь в орденах и медалях, видимо он начальник, посмотрел на Сарвара. Сарвару было не до него, только что сержант отпустил его воротник, поэтому считал, что все одной масти «как белые и черные-собаки». Но при этом совесть его мучила и это он чувствовал. «Независимо как, но надо спасать маму, пусть путем унижения» думал он, но сердце не подчинялось этому, восставал против. «Кто они?»– этот вопрос мучил его. Когда думал, что мать его сейчас сидит в какой-то темной и холодной комнате, которая чтобы заработать на хлеб покупала подешевле продукты на Абай базаре, иногда ходила пешком, хотелось поколотить, ругать себя.

– Вдруг начальник обратился к Сарвару.

– Стой, стой, как звать твоего отца, сынок? Обращение «сынок» чуть-чуть остудило горячее сердце Сарвара, как будто полили холодной водой.

– Мукадыр.

– Вы из махалли «Аллон»?

– Да.

– Да именно, так думал и я. Сын Мукадырбая… похож, как здоровье мамы, сестры и брата? Что делаешь здесь? Мы с отцом этого парня вместе ушли на фронт. Был прекрасный джигит…

Усатый полицейский, широко раскрыв глаза не дал ему договорить.

– Я, я его вызывал по одному делу: ты идешь иди, иди я сам решу все… усатый говорил скороговоркой.

– Мама…

– Да, да, все будет прекрасно, иди. Усатый вытолкнул Сарвара в коридор. «Как звать маму?» тихонько спросил.

– Хожиябону…

– Иди, скоро она будет дома.

Сарвар вышел из пункта и чуть прошел и стал ждать. Да ваша смелость перед такими как мы или простыми людьми бедняками… Если встретите начальника, то виляете «хвостом», подумал Сарвар. Он увидел того в военной форме в сопровождении усатого. Проводив его усатый, быстро зашел в свой пункт и минут через десять вышла мать.

– Сарвар? Что ты здесь делаешь? Очень устал – да? – я сама пришла бы, волки же не съедят меня.

Сарвар приложил свое лицо к лицу матери. Она сама бедная в каком состоянии, а нет, беспокоится об Сарваре.

– Усатый, что-то стал добрым, ничего не потребовал, отпустил меня. Я сама 5-10 рублей положила в его карман.

– Мама…

Мой мальчик, ты не все знаешь. Они кричали на нас, но вместе с тем зависимы от кого-то, есть люди, которые ждут от них чего-то.

Сарвар не стал говорить матери, что произошло в пункте, что его тоже же хотели задержать…

«Аллах, благодарю за твою справедливость, за то, что ты есть, возвратил меня живой и здоровой к своим детям»– сказала мать, как только зашла в дом. Анвар, скорчившись крепко спал в углу комнаты, лампа догорала, тетради Сарвара, которые лежали на низком столе под действием легкого ветерка то открывались, то закрывались.

РАЗВЕ ПЛОХО БЫТЬ ПЕРВЫМ?…

– Э-э, это ты? Очень похож на жениха…

– Именно так, но рядом не хватает невесты…

Если попросить как следует Аллаха может и найдется невеста?

– Это ты? Ты больше похож на папу чем на себя…

– Конечно, он будет похож на папу, чего захотел, чтобы он был похож на тебя…

Сарвар внимательно слушая шутки своих друзей, которые рассматривали фотографии учеников, почувствовал щемящую тоску в сердце. Скоро они все окончат школу… Десять лет прошли как один день. Школа, в которую ежедневно приходили, эти родные парты уже кажутся очень дорогими… А друзья? Сегодня ругались, а на завтра мирились… Встретятся ли в жизненном пути такие надежные, чистой души друзья? В течение доли секунды через мозг Сарвара прошли бесконечные вопросы и воспоминания…

Он обычно, именно с этими друзьями, как одна семья- дружно готовили уроки.

Сарвар и брат иногда собирались с детьми родственников у тети по отцу. Младший дядя Миргияс всегда проверял знания ребят и им задавал на листке тетради одинаковые задачи и примеры: «кто решит первый-тому премия». Это конечно не официальный экзамен. Но, мы все ребята-ровесники хотели показать перед дядей свои знания по математике. Конечно, эта игра имела большое значение, для нас… Воспоминание за воспоминанием…

В 40-годы вместо арабской письменности ввели латинский шрифт. Помню, у старшего дяди увидел роман «Минувшие дни» Абдуллы Кадири на латыни. Мне тогда было 10-11 лет и я с трудом одолел эту книгу, так как в школе мы изучали все предметы на кириллице.

Главная часть моей жизни – это моя семья. Особенно много времени проводили мы с братом в колхозе. От этого периода работы остались приятные воспоминания: мы любили колхозных лошадей Турик и Опой (так их звали). С их помощью обрабатывали междурядье различных растений: бахчевых, кукурузы, морковь, капусту. Я не мог сам садиться на лошадь, особенно на Опой (она не давала садиться сбоку). Поэтому я залезал на ветку черешневого дерева и прыгал на нее… и даже при этом лошадь показывала свой «характер», т.е. несколько раз поднимала-отрывала от земли заднюю часть тела и только затем успокаивалась.

Приятным занятием было вести коня на речку, входишь на нем в воду, и он медленно её пьет: какое удовольствие!

Иногда случались смешные (но горестные) истории. После работы обычно мы с братом на лошади проходили через ореховую рощу. Лошадь шла рысцой, и видимо, близко подошли к кустам ореха, и одна ветвь прошла через воротник брата, и он повис на ветке. Оказывается, ветка ореха прочная. В каком глупом, но смешном положении был брат, а меня одолевает смех…

В школьные годы тоже бывали смешные истории: в 1956 году осенью, впервые 9-10 классы были привлечены на сбор хлопка. Одноклассник Мирсоат работал помощником повара. Однажды, когда классные друзья пришли за обедом он, знаком пригласил их в сторонку и тихо шепнул: «Сегодня не обедайте». Вечером, тайком от ребят других классов, рассказал, что случилось. Оказывается, в тот день в котле обнаружили проварившуюся собачку. Это было, когда обед был готов к раздаче. Как быть? Нельзя же вылить весь обед на 150 человек в яму. Они же останутся голодными… Договорились: никому ни одного слова. Ведь, сколько миллионов людей в Корее употребляют собачье мясо и ничего…

Независимо от того, что иногда голодным, иногда сытым, иногда одевая чужие, старые рубашки растем как другие дети, становимся взрослыми, а это ведь прекрасно. Вот, заканчиваем школу, но еще ни разу не носил костюм… однако из-за этого, он не портит себе и другим настроение. Самое главное, он пользуется уважением в школе и махалле…

– Сарвар, ты слышал, оказывается в школьной виньетке наши фотографии будут расположены по алфавиту? – сказав так Абдубори возвратил его в реальность, т.е. развеял его думы. Вначале он не обратил внимание на слова друга, затем вдруг поднял голову:

– Что?

– То, что слышал.

– Объясни по порядку, кто кого куда будет ставить?

– Оказывается не имеет никакое значение результаты учебы: фото будет расположено по алфавиту.

«Почему?». В его голову пришел именно этот вопрос. Он знал, что он получит золотую медаль.

Подумал на миг: «Какая разница, куда хотят туда пусть и ставят?». Однако, это показалось ему несправедливым. В течении десяти лет, некоторые ученики учились лишь бы, чтобы получить тройки, не стремились к знаниям, когда будут смотреть на виньетку им видимо станет стыдно, если их фотография окажется внизу. Когда он сидел, задумавшись над этим зашел классный руководитель – Махмуд ака.

– Махмуд ака… Голос Сарвара прозвучал чуть резковато. Брови учителя разошлись. Он не любил спорить. А Сарвар не зря сказал: «Махмудака».

– Что еще?

– Это… в виньетку наши фотографии будут расположены по алфавиту?

– Да! Как везде, так и у нас. Если ты в свое время, взял в свою фамилию имя прадеда Алимджанбая, ты был бы первым, а так, к сожалению, окажешься внизу, так как первая буква твоей фамилии в конце алфавита – «К» с хвостом…

Кровные артерии шеи Сарвара раздулись:

– Мое фото будет на самом верху, в середине первого ряда, после преподавателей…

– Эй парень не задирай нос. Я тебе говорю тысячу раз. «Селяви» – такова жизнь. Если ты не общительный, т.е. с прямым «характером» хот будет у тебя семь пядей на лбу, твоя голова будет постоянно ударяться об стенку. Надо стыдиться говорить! «Я должен быть первым…». Классный руководитель с пеной у рта стыдил Сарвара.

– Искусственная скромность тоже в своем роде спрятанное притворство. У человека все должно быть красиво, что на душе то и на языке. Разве плохо, стремление быть первым?

– Еще перед тобой белый, черный верблюды лежат на коленях. Экзамены впереди. Лично я не гарантирую, что у тебя будет «5» по моему предмету…

Сарвар знал, что, если Махмуд ака начнет разглагольствовать, то закрыть его рот будет не так просто. Поэтому он отошел в сторону.

«Почему так?». Некоторые педагоги, если вступаешь с ним в спор (по существу) радуются. Некоторые, как Махмуд ака, прыгают как козлы. Хорошо, что он всего на всего учитель, если он был бы Главой города, то, по-моему, не дал бы никому раскрыть рот. Кто раскрыл рот – он «скандалист» и «с трудным характером».

После этого случая Сарвар еще с большим рвением занялся предметами, особенно математикой. Он готовился так, чтобы перед комиссией показать, что он достоин оценки «5», если даже Махмуд ака будет настаивать на «4».

– «Сарвар, хватит, посмотри-глаза покраснели» – Абдубори положил руку на плечо Сарвара, который внимательно изучал страницы то книги, то тетради.

– Махмуд ака так просто сказал. Он тебе «4» не поставит…

– Мне не нужно одолжение. Я должен ответить только на «5». Я должен жить так, чтобы был независимым ни от кого, т.е. мог говорить свои мысли открыто. Не держал язык за зубами. Знаешь друг, ты не думай, что я так усиленно занимаюсь назло Махмуд ака.

У меня на душе относительно моих учителей только уважение, отсутствует обида. Если обида появляется, то через минуту проходит. Преподаватель всегда останется нашим учителем, так как он-человек, который нас обогащает знаниями. У меня свои принципы и я борюсь за них. Человек приходит в этот мир всего один раз. Аллах (Бог) создал его со всех сторон полноценным. Ум, глаза, уши, ноги, руки… Почему он, будучи таким полноценным должен быть хуже, чем другие? Нет, он должен жить с гордо поднятой головой. Мой идеал именно такой человек, такой народ…

Абдубори с восторгом смотрел на горящие глаза своего друга. Он восхищался тем, что имеет такого друга.

– Ты не обращай внимание на мои слова, Сарвар. Когда я вижу тебя очень уставшим, мое сердце от боли щемит. Думаю, пусть немножко отвлечется, отдохнет. В действительности, я горжусь тобой. Вот если у каждого черноглазого было бы твое стремление и твоя настойчивость, мы были бы действительно гордым народом…

Сарвар обнял друга, думая про себя «вот фантазер».

У НАЧАЛА БОЛЬШОЙ ДОРОГИ

«Прошло некоторое время, как перестала писать дневник». Была занята сдачей вступительных экзаменов. Теперь мне кажется смешным, когда-то написала сценарий по роману Ойбека «Священная кровь» и на школьной сцене сыграла главную роль Гулнор. «Аълохон – молодец! Из тебя выйдет прекрасная актриса», – говорили подруги, и я поверила, некоторое время писала песни, читала монологи и готовилась поступить в институт искусства.

Учитель математики говорит: «Аълохон ты будешь хорошим математиком, не выбирай легких путей», а учитель физики «ты будешь прекрасным физиком, при выборе не ошибайся». А мать не хочет, чтобы я мучилась: для девочек говорит подходит специальности врача и учителя. Работа должна остаться на работе, а не волочиться за тобой; не должна мешать семье. Когда думаю, что у меня тоже будет семья, хочу рассмеяться. Озорная – резвая Аълохон и семья… друг-другу подходят ли…

Однако в самой глубине души, кто-то есть, хотя стесняюсь говорить об этом даже с самой близкой подругой… Он не похож ни на одного из моих знакомых парней. Получала письма от одноклассников, от махаллинских школьных парней. Во всех – любовные стихи… Однако «Он», который живет в моих мечтах не будет объяснятся таким образом… он по-другому скажет. Как, не знаю…

– Волнение, когда получали аттестат зрелости, прошло. Многие желают поступить в высшие учебные заведения и техникумы. С самой близкой подругой Турсуной мы решили поступить в институт текстильной и лёгкой промышленности. Почему-то название института показалось нам привлекательным. Текстиль… Пришли и, увидев, сказали «ой». Всюду – девушки. Из Намангана, Маргилана с сорока штук косичек, – красиво плетённых прядью волос. Похожих на нас с одной косой девушек тоже хватает. Подошли к одной группе девушек и слушаем:

– Смотри на ту девочку. Какая она красавица.

– Твои взгляды на красоту – ошибочны. Смотри, губы у нее тонкие, брови – густые, т.е. не соответствуют стандарту. Мы начинаем скучать от слов девушек. Мягко улыбаемся друг другу. Если круг мышлений девушек, которые пришли в институт для сдачи документов, на таком уровне…

Подходим к другой группе.

– Не знаете сколько сумов составляет стипендия?

– Что будешь делать с ней?

– Мама сказала: «На стипендию будем собирать (покупать) твоё приданное»…

«Ух, если половина девушек будет мыслить на этом уровне, нам будет очень скучновато здесь»– сказала подруга.

Мы обе прекрасно поняли друг друга.

– Куда поедем?

– Давай-ка пойдём в политехнический. Была не была – сказала я.

– Ты подумала? Туда же поступают одни парни. Не подумают ли, что мы тоже превратились в ребят? Придут ли сваты потом?…

– Не будь старомодной, пошли…

Внимательно изучили специальности всех факультетов, которые были красиво оформлены в виде стендов. Нам более привлекательным показался химико-технологический. Сдали документы на этот факультет и с головой ушли в изучение предметов, по которым нужно было сдавать экзамен. Что ждёт нас? Поступим ли на учёбу или нет?

КАЖДЫЙ ДЕНЬ ЖИЗНИ – ЭКЗАМЕН

– Эй, парни, дайте выкуп: запах дождя чувствуется.

Если о нас не печется наше государство, то Бог милостив – это голос Зайнитдина. Он из Намангана, шутник, ни грамма зла нет в душе. Парни начали нюхать воздух. Очень хотелось им, чтобы действительно вдруг пошёл дождь. Студенты, которые вышли на хлопковое поле чуть рассвет, хотя бы немного отдохнули. Они ведь с начала сентября на хлопке.

«Не почувствовав запах студенчества, даже букву «С», мы все превратились в хлопкоробов» – говорит Зайнитдин. Сарвар тоже среди этих хлопкоробов. Студент механического факультета Средне-Азиатского политехнического института. Он принят в ряды студентов без вступительных экзаменов, как окончивший школу с золотой медалью. 25 парней из этих хлопкоробов, которые загорели от осеннего солнца, окончили школу с медалью.

– «Бог даст, мы вместе будем овладевать знаниями по математике, давно мечтала о таком курсе медалистов» -начала свою лекцию педагог, которая представилась: Назира опа. Сарвар с гордостью посмотрел на своих сокурсников, как будто их видит впервые. Жить среди сильных и учиться – это же прекрасно! Не будешь как талая вода и будешь считать за честь учиться, стараясь. Однако, как только окунулись в учебу, прогремел осенний лозунг. «В Узбекистане – все хлопкоробы!». Вот уже миновали теплые дни, начались заморозки, но все-хлопкоробы.

Мы на втором курсе выехали на хлопок в Мирзачульский район Сырдарынской области. Нас студентов построили в один ряд. Руководство совхоза и нашего факультета знакомятся, представляют бригадиров, среди них Герой соц. труда Ганишер Юнусов. С ним знакомят нас и руководство. Наш секретарь партбюро факультета доцент Шутак здоровается с ним и бригадирами и представляется: к.т.н., доцент Шутак. Откуда им знать, что такое – к.т.н., доцент. Они знали только, как выращивать хлопок.

Иногда интересные случаи тоже бывали. Студенты ежедневно по очереди должны были кипятить титан воды для утреннего чая…. Очередь дошла и до Сарвара. Однако, из-за усталости немного проспал. Резко встал, из арыка взял несколько ведер воды и заполнил титан. Развел огонь. В то время воду брали прямо из арыка. Вода вскипела, и он решил бросить заварку: для этого открыл крышку титана… Ахнул!

На поверхности кипятка плавает большая зеленая лягушка, как корейская шляпа – разваренная. Теперь что делать?! Времени нет, чтобы заново кипятить титан воды объемом 50 литров… Он подумал: «старики говорят же, лягушка тоже является божьим даром и полезна от каких-то болезней… Бог простит». Черпаком взял ее и выбросил, закрыл крышку. Все студенты пили этот чай и, слава Богу, никто не заболел.

На хлопке вот так: один день хороший, другой…

Сарвару не было трудно на хлопковой компании, так как он привык к тяжелому труду в период ученичества, работая в колхозе с 7го класса. Он свободно чувствовал себя между кустами хлопка, и быстро и аккуратно отрывал чистый хлопок от коробочки. Это вызывало зависть у друзей.

– «Вай, вай, вот эти ручки дайте на прокат всем нам, и мы подняли бы большой хирман, освободив трудолюбивый народ от непосильного тяжелейшего труда». – говорит сокурсник из Самарканда – Зиядулла. Сарвар на шутки своих друзей и на клички «патриот», «передовой» относился с пониманием и не воспринимал их серьезно. Постепенно место теплых дней начали занимать холодные дни. Руководитель тоже поменялся. Хлопок тоже иссяк…

С каждым днем ухудшалось настроение Сарвара, так как хлопковые ряды чернели, нечего было собирать. Ему показалось бессмысленным, из-за 10-15 кг хлопка четвертого сорта целый день ходить по полям и собирать остатки на коробочках. Ему тоже стало на душе светлее от услышанного прогноза, как некоторым студентам, которые не любили собирать хлопок и лентяйничали.

…Прогноз Зайнитдина оказался верным. Дождь, начавшись медленно, затем вдруг перешел в ливень. Студенты шумно, с криками пошли к тутовым деревьям. Дождь не переставал… Тогда все разом побежали к грузовой машине, стоявшей около хирмана.

– Не будет ругаться Ваш руководитель? – спросил шофер автомашины, хотя сам готов был уехать.

– Поехали, все намокли. Ничего нет на поле, всё мокрое. Друг за другом парни начали подниматься на кузов автомобиля. Когда тронулась машина, один парень начал петь свою любимую песню, то ли от действия дождя, то ли от езды.

На другом берегу речки…

Остальные парни тоже поддержали его:

Виден твой белый стан…

Машина подъехала к бараку и остановилась. Из барака вышел Талиб Турсунович – начальник штаба, которого студенты прозвали танком Т-2. Как только парни начали выпрыгивать из кузова, начальник выкрикнул. Его голос заглушила песня. Однако, его покрасневшие глаза и багровое лицо привели в чувство парней. Они постепенно замолчали.

– Что, мать что ли выдаёте замуж, все поёте. Кто дал вам право раньше времени уйти с поля?

Сарвара задела за живое первая часть его ругательства. Он вспомнил о том, что его мать осталась вдовой в возрасте 34 лет. Молодая, красивая женщина посвятила всю свою жизнь воспитанию детей, и на своих хрупких плечах носит все радости и горести этого мира. Сарвар в прошлый месяц за полученные премии купил калоши маме и отнес ей, и она его благословила.

– Дети других тащат деньги из дома, а мои, наоборот, носят домой, слава Аллаху, чуть не заплакала, беря деньги, которые дал он.

Поэтому каждое слово, сказанное против любой матери Сарвару казалось противоестественным и кощунственным.

– Домла! Если сказали бы, идите обратно – мы пошли бы, но не оскорбляйте наших матерей – сказал Сарвар прямо смотря в его глаза.

Видимо, руководитель не ожидал такого возражения, опешил…

– Ведь вы же не из глины и боитесь, что могли бы превратиться в жижу. Сидели бы там даже, если шел бы камень!? Если сейчас приедут представители сверху, они возьмут меня за глотку: почему ребята в бараке…Не думайте, что нам очень легко… сказал начальник штаба.

– Домла, все равно хлопок уже мокрый, если его собрать, качество будет очень низким, надо объяснить представителям – сказал Сарвар, понизив тон.

– Кроме того, практически отсутствует и этот низкосортный хлопок… Зачем, кому нужен такой обман?…Что мы собираем, даже на питание не хватает. Кроме того, потеряли 3 месяца учебы…

После этих слов Сарвара другие студенты тоже начали высказывать свои соображения. Домла хотел еще что-то сказать, но увидев, что дождь усиливается, ударил палкой об землю, махнул рукой и обратно ушел. Пройдя несколько шагов, полуобернувшись сказал: «Я не видел вас, вы – меня»…

Парни начали хохотать, он опять их утихомирил и добавил:

– Не расслабляйтесь, тихонько зайдите и не дышите…

Почему-то Сарвару стало жаль учителя. Он корил себя за то, что несколько резко говорил ему.

ТАЙНЫЕ МЕЧТЫ

Дневник… Зря его так не называют. Однако, чтобы вести его ежедневно, у меня времени не хватает. Особенно, в связи с поступлением в институт, заботы увеличились в 2 раза по сравнению со школьными годами.

…Учеба… Набранных с Турсуной на экзаменах баллов, не хватило для зачисления нас на химико-технологический факультет. Это нас, естественно, огорчило.

– Я тебя предупреждала, надо подавать документы в медицинский или педагогический, где конкурс небольшой… В политехническом в основном ребята, они сильнее нас… Мы повисли на большой виселице (перекладине) – с этими словами Турсуной начала хныкать. Мне никогда не нравились такие слова: «Мы девушки слабые, должны знать свое место».

– Ну и что, если я девушка? Вот мать, будучи женщиной, без мужа воспитала двух дочерей, и мы не считаем себя униженными или недостойными чего-то. Когда отец вернулся с войны инвалидом, она подумала: «Что буду теперь делать, одинокая, еще без специальности, двое маленьких девочек», – как будто гора свалилась на ее плечи… Нет, она не упала духом, решила работать. Нашлась работа, появились деньги и уважение тоже. Самое главное, у человека должна быть большая мечта!

Мы с тобой будем хорошими профессионалами одной необычной специальности, раз решили – так и будет! – сказала подруге. В действительности эти слова касались не только ее. Ничего страшного, если мы споткнулись и не хватило баллов, человек должен быть гордым и, если упал, обязательно должен встать, отряхнуться и идти дальше…

Мы, не зная, что делать, зашли за советом к ответственному секретарю приемной комиссии.

–Он сказал, действительно на этот факультет в этом году конкурс оказался большой, если проходной балл был бы как в прошлые годы, конечно, вы прошли бы… Ладно, не падайте духом, не расстраивайтесь… раз узбечки хотят и интересуются техникой, не будем закрывать перед ними дверь. Ведь наши девушки тоже должны доказать, что они способны на многое и не хуже других могут овладеть инженерной профессией- сказали члены приемной комиссии.

Подумали и решили нас зачислить на вновь открывшуюся специальность: подготовка инженеров – строителей по автомобильным дорогам. На эту специальность проходной балл был несколько ниже. Оказывается, в те времена я абсолютно не думала об автомобильных дорогах…

Ведь первые шаги человека начинаются с дороги, порог любого дома соединяется с дорогой. Дорога ведет его на учебу, на работу, соединяет с друзьями, знакомыми и не знакомыми людьми. Кто не найдет дорогу, он остановится на месте, потеряется, почувствует себя среди безбрежной степи или в чаще леса.

Постепенно, выбранная специальность начала нравиться мне, чем больше думаю, тем светлее на душе. Пришла к выводу: что моя будущая специальность крайне необходима для жизни всего человечества. Это чувство вызывало у меня гордость. Этими чувствами начала учиться с рвением. В группе в основном парни, девушек всего пятеро. Парни серьезные, очень старательные. Девочек между собой начали в шутку делить ребята:

– Аълохон, это – твоя, а это – моя…

Я на эти шутки не обращаю внимания, улыбаюсь, в глубине души знаю, что ни один из них не предназначен мне Аллахом. Правда, все хорошие парни, приятные собеседники. Особенно, начала чувствовать взгляды одного парня из Андижана.

– Аълохон, мне кажется, что ты станешь андижанской, потому что от вздыханий Мансура может загореться пламя. Будь осторожна…

– Если я сама не захочу возгораться, никто не сможет этого сделать – говорю я.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Наша судьба начертана Богом…

Женщина остается всегда женщиной, независимо от того, какая она сильная. Ее сила – в женственности, тонкости чувств, доброте, верности в любви. Мать уже в течении ряда лет работает в артели «Общество слепых». И дома, и на работе тянет лямку как мужчина. Никогда не жалуется. Всегда твердит: «Обе – самое ценное, оставшееся от дорогого мне человека, мои оба глаза: слава Аллаху, воспитываю без нужды». Однако, не верю в то, что она в глубине души не скучает по отцу, ей, конечно, иногда очень одиноко… Ведь она тоже хочет, сбросив тяжеленный груз с плеч, облокотиться на плечи мужа, стать еще раз любимой женой…

Вообще, в голове много дум и мыслей. Наши ровесницы давно начали свои любовные интересы… Первые же дни учебы в их тетрадях вместо «икс» и «игрек» появились любовные записки. Не скрою, иногда я им немножко завидую. Однако, это настроение быстро проходит. На перекрестке моей жизненной дороги ждет «тот», поэтому пока я должна думать только о дороге…

ВАШ ПУТЬ – ИНОЙ

Темная комната, от угарного газа папирос, запаха водки воздух тяжелый. Каждый хочет говорить, никто не хочет слушать другого, нет терпения:

– Необходимо создать отдельные маленькие группы из верных парней.

– Не надо увеличивать количество людей, все равно среди них будут «стукачи». В основном надо работать с помощью листовок…Объяснить народу что он раб, что надо быть свободным – не так просто!

Сарвару стало душно и не по себе, и он осторожно направился к двери. Парень, который привел его сюда, вопросительно посмотрел на него.

– Мне надо выйти на воздух…

– Парень кивнул головой…

Это событие произошло давно. Однако, когда Сарвар вспоминает, чувствует запах водки и его тошнит. «Неужели вот такие «людишки» могут изменить что – то в жизни народа?». Человек, который хочет изменить что-то в обществе в лучшую сторону, разве не должен быть сам образцом в первую очередь.

Сарвар в этом кругу оказался случайно. Один из друзей сказал: «Я познакомлю тебя с мировыми парнями»…

После этого дня он постоянно думал: что делать? Хочется с кем – нибудь посоветоваться, кому-то раскрыть душу.

Если не считать обстановку того дня, сказанные слова заняли свое место в глубине души, затронув её струны.

– Мы были великой державой… Мы должны жить как свободная страна, как суверенное государство…

– Никто не имеет право распоряжаться нашим золотом и их запасами!

…В душе Сарвара вращались иногда подобные мысли, но он пока их не понимал полностью. С кем бы посоветоваться? Перед взором начали проходить преподаватели: Турсунов – преподает «Сопротивление материалов», Айтыкин – по «Начертательной геометрии»; Хакимов – по «Черчению»; Молчанов – по «Машиностроению»; Исамухамедов – по «Философии». Все они прекрасные, умные педагоги. Знатоки своих предметов… Однако, то, что в душе, не всякому педагогу доверишь…

В конце – концов его мысли остановились на имени одного педагога – Акил Умурзакович Салимов – преподаватель по «Автоэксплуатационным материалам». Он хорошо, с доверием относится к Сарвару. Во время занятий, когда он читает лекцию, как будто разговаривает с ним…

Мой школьный учитель Кучкар ака говорил: «Учитель, когда преподает, ищет глазами одного ученика, находит и смотря в его глаза, говорит». Не зря же Акил Умурзакович тоже читая свои лекции, смотрит в глаза Сарвара?… Сарвар тоже стремиться не упускать ни одного слова своего учителя. Как воспримет учитель мысли Сарвара? Он долго стоял на перекрестке мысленных вопросов… Потом осторожно открыл дверь с табличкой «А.У. Салимов».

– Можно, учитель?

– Заходи, заходи Сарвар…

Обычно преподаватели своих учеников называют по фамилии, а когда учитель пригласил его в свой кабинет по имени – обрадовался.

Значит можно ему доверить свои мысли.

– Учитель, не помешал?

– Иногда, когда студенты отвлекают, мне нравится… Пожалуйста, слушаю Вас…

Сарвар, немножко волнуясь, начал.

– Учитель, можно ли сделать «революцию» в нашем обществе?

Зрачки глаз Акила Умурзаковича широко раскрылись. Сарвар ничего не сказал о группе «Джигитов», на это и не имел право, совесть тоже не позволяла. Только он хотел получить ответ на следующие вопросы: «Реальна ли идея борьбы за свободу Узбекистана?»

Учитель внимательно выслушал его, не перебивая. Доли секунды задумался, потом осторожно начал разговор:

– Сарвар я уважаю и ценю Ваши мысли. Для нашего общества, тот человек, который мыслит самостоятельно- бесценное богатство. Это богатство можно расходовать по-разному. Однако его надо расходовать именно так, чтобы даже один миллиграмм зря не ушел. Чтобы была польза и ему и народу. Я вижу у Вас огромные способности и гордость. Нашей Республике, народу сейчас нужны прекрасные ученые. Они должны делать новые открытия, и они не только у нас, но и за рубежом должны быть востребованы.

Допустим, кто-то сделал революцию, пролив кровь безвинных людей, освободил народ. И что сделает народ? Мы сейчас должны максимум использовать созданные условия. Не хочу сказать Вам, закройте на все недостатки глаза, будьте глухим и немым. На все надо смотреть объективно и зорко. Однако, я хочу, чтобы Вы посвятили свой потенциал, свои способности науке. Именно на этом поприще вы окажите наибольшую помощь народу, т.е. молодежи. Представьте себе, в республике тысячи, десятки и сотни тысяч настоящих, порядочных ученых, которые знают свои права, знают, что будет с обществом? Оно будет меняться в лучшую сторону, установится порядок и равноправие, справедливость, так как они будут управлять всеми отраслями.

Акил Умурзакович говорил горячо, как будто не Сарвару, а споря с самим собой.

– Учитель, спасибо…

– Сарвар, эти мысли проходят хоть один раз через душу каждого узбека, который считает себя интеллигентом. Однако, революции – абсурд. Потому, что под каждой революцией поток крови и разрушения страны. А это задержит развитие страны на десятилетие – отсталость. Думаю, это никому не нужно!

…Сарвар, возвращаясь с учебы вечером домой, почувствовал откуда-то идущий неприятный запах обгоревшего черного угля. Грязные улицы, глиняные стены домов ему показались еще унылее.

…Надо изменить! Но интеллектом! Голос, идущий от души ему самому, понравился, как будто бы ушла – отошла беда, стало светло…

ОДИНОЧЕСТВО, СВОЙСТВЕННО АЛЛАХУ…

Тюльпанные бескрайние поля. Не видно края. Если долго всматриваться в конец поля, где-то вдали как будто небо соединяется с полями, тюльпаны заполнили все небо. Кто-то сидит на большом камне, кто-то снял свой чапан, постелил его на траву и лежит, некоторые объединились в группу и беседуют. Из этих групп слышен громкий смех. С ним смешивается звук гитары.

Сарвар вспоминает:

В школе я учился только на отличные оценки. Поэтому преподаватели доверяли мне и отдавали на проверку письменные работы учеников. Естественно, я старался и всегда по-справедливому оценивал их. В связи с этим у меня была большая дружба и доверие среди преподавателей. На старших классах я уже был активным комсомольским вожаком и возглавлял редколлегию стенных газет. Из-за того, что мой почерк был красивым, приходилось оформлять стенные газеты школы. Авторитет среди руководства школы был высоким.

Помню, завуч школы попросил меня и брата Анвара оформить тушью все аттестаты зрелости учеников. Мы с удовольствием выполнили это поручение. Но при этом я воспользовался оказанным мне доверием и злоупотребил им… Для этого были веские причины. Друг – Абдубори учился на оценки 4 и 5. Однако по узбекскому языку преподавательница всегда придиралась к нему и незаслуженно ставила тройку. Об этом знал весь класс. Ребята, с которыми готовили уроки подошли ко мне и обратились с просьбой: «Помоги». Я поддался уговору и при написании аттестата не проставил оценку по узбекскому языку. К нашему счастью, аттестат был подписан директором школы и скреплен гербовой печатью. Всем вручили аттестат зрелости. Только потом я вписал оценку 4. Вот мой грех…До сих пор мучает совесть… Следует заметить, Абдубори при сдаче экзаменов в Андижанский медицинский институт по узбекскому языку получил отличную оценку, т.е. оправдал проставленную оценку. Значит наша преподавательница была слишком требовательной к нему.

8-друзей на всю жизнь остались близкими друзьями. До сих пор играют по-узбекски «гап», где собираются 8 друзей с женами ежемесячно то у одного, то у другого по очереди. К великому сожалению, четверо друзей отошли в иной мир. Пусть земля для них будет пухом. Но их сыновья посещают эти встречи.

Основа для таких встреч была заложена еще в 1955 году в доме у известного табиба-лекаря Холик-ота. Он – отец Абдубори. Видимо он, зная, что его сын несколько отстает в учебе, пригласил к себе в дом учеников – отличников и попросил заниматься день и ночь у него в гостиной и сказал, что будут созданы все условия. Мы согласились и в течении трех лет восемь учеников занимались вместе и помогали друг – другу. Естественно, я с апреля по август не мог быть вместе с ними, так как работал в колхозе. Табиб и его жена относились к нам как своему ребенку. Помню, наши матери тоже беспокоились о нас и часто тайком, рано утром навещали нас. Убедившись, что мы все вместе, успокаивались… Мать остается всегда матерью. Следует заметить, что благодаря совместным занятиям четверо из нас получили медали и все с успехом поступили в разные институты.

– Друзья, приезжают в горы не для того, чтобы сидеть или спать, а для любования – надо посмотреть все их прелести. Давай, Сарвар, пойдем пройдемся по горным тропам и получим наслаждение.

Сарвару понравились слова друзей, но было одно но – не подумав, он на эту поездку одел новые туфли, и они оказались чуть-чуть узкими и зажимали некоторые места ног до кровоподтека. Недавно он немножко походил и эту боль почувствовал. А сейчас он снял обувь и не хотелось ее заново одевать.

– Акрам, может быть, отдохнешь, отсюда прекрасно видны горы, а также равнина – хотел отмахнуться.

– Нет, раз приехал в горы, необходимо провожать солнце с его вершины, надо любоваться сверху тюльпанными полями. Видимо рядом с солнцем они еще прекраснее. Сарвар понимал, что друг прав… Ведь цель от данного мероприятия именно в этом.

Но у него не было никакого желания одевать узкие ботинки, поэтому и не поднялся. Акрам немножко подождал и сказав: «Если не возвращусь, прочтите суру из Корана» – начал подниматься в гору.

– «Пусть ветер унесет твои дурные слова, надо говорить хорошие слова. Видишь там сидят 2 ангела. Присоединись к ним, не будешь скучать в раю» – крикнул Туляган. Сарвар улыбнулся от этих шуток. Одноклассники, собравшись, приехали любоваться тюльпанами и отдохнуть. После окончания школы друзья иногда в чайхане, иногда еще где-то в городском парке собирались вместе…

Сарвар лег на бок и облокотился. Весенняя погода. В небе плавают тучи стадами. Обратил внимание на то, что рядом проходят, построившись в два ряда, муравьи. Первый ряд стремился куда-то вперед, а второй – возвращался. Сарвар смотрел на них долго… Ни один не нарушал дисциплину, однако почему-то некоторые какими-то частями касались друг друга, как будто здоровались…

…В детстве, когда он сидел, греясь на солнце, мать говорила: «Муравьи друг с другом здороваются и прощаются. Если они чуть-чуть касаются друг друга – это значит: «до встречи», «зеленая дорога».

Сарвар подумал, видимо это правда. Именно потому, что они постоянно двигаются все вместе в ряд, не нарушая установленного порядка, остаются живыми и их не топчут ни люди, ни другие более сильные твари…

Ему понравились свои мысли, и он улыбнулся…

– Сарвар, эй Сарвар, Акрама до сих пор нет, не вернулся… Сарвар оказывается задремал, разбудил его голос Убайдуллы.

– Что? – Ничего не соображая, открыв один глаз спросил Сарвар:

– Акрам же давно ушел в сторону гор, уже стемнело. Его еще нет. Сарвар оказывается хорошенько поспал. Горный чистый воздух способствует этому. Он сел и сказал: Я помню он пошел в сторону девушек и видимо он вместе с ними гуляет.

– Я – то не видел, но Алимджан заметил, что девушки давно вернулись…

«Интересная история получается, похоже действительно он намерен встретить восход солнца с вершины горы. Ведь здесь не город, разве не опасно остаться в горах одному?» Его охватил страх.

– Ребята надо искать Акрама!

– Э, он же не девушка, если думать, что ее украдут, придет подождите.

Каждый высказал свое мнение. Все они разные.

– Думаю, оставив его одного, уйти в поселок будет несправедливо – сказал Сарвар. Они остановились внизу в кишлаке у одного знакомого. Продукты для обедов тоже там. Сарвар резко встал. Хотел надеть ботинки, но подумав о ране отказался. За шнурок связал обе пары ботинок и их положил в рюкзак.

– Пошли, кто пойдет со мной? Надо найти Акрама…Он хотел сказать: «Может что-то случилось», но язык не повернулся.

Абдубори пошел за ним.

– Он сам, идя в горы, плохую мысль высказал …сказал Сарвар.

– Э, волки съедят что ли? Не беспокойся, видимо сидит на какой-то вершине и думает думы, знаешь же его, он любитель разных выходок, чтобы удивить других. Чем выше поднимались в гору, тем гуще становились арчовые рощи. Они обходили их, иногда останавливались ища тропы. Из-за того, что Сарвар постоянно занимался спортом и трудился в колхозе, он спокойно поднимался в гору, однако маленькая рана в ноге давала о себе знать. Босые ноги касались горных камней или пни останков деревьев, и болели. Иногда Абдубори, сделав руки трубкой, кричал:

– Ак-ра-м… Его голос, ударившись об камни гор, эхом возвращался. Они останавливались, вслушивались, и опять продолжали свой путь.

– Сарвар, не заблудились? По-моему, повторно проходим по тем же тропинкам – сказал Абдубори.

– Вдруг, действительно волк и съел Акрама…тихо сказал Сарвар, как будто сам с собой разговаривая.

– Нет, что ты, Боже храни. В голосе Абдубори тоже чувствовалось волнение и страх. «Вообще в горах нельзя ходить по одиночке. В одиночестве всегда присутствует недоброе. Мог же кого-то взять с собой, хотя бы силой. Если действительно с ним что-то случилось, тогда как быть?… Его маме что скажем? А своим матерям? Поднялся в горы, и не вернулся… Так?»

– Сарвар, я задыхаюсь, может возвратимся, возможно Акрам спустился с другой стороны. Если не вернёмся, из-за темноты мы оба тоже можем заблудиться. Мы вообще можем оказаться в другом месте, если спустимся вниз с другой стороны гор.

Сарвар думал…Если скажет: «Пошли вернемся», друг согласится. Действительно, ведь они не отправляли же Акрама с тайным заданием в разведку. Сам ушел. Человек должен же быть ответственным за свой поступок. Где осталось чувство долга? – Друзья могут волноваться… Когда он думал об этом, хотел возвращаться. Горы как-будто превращаются в густой лес. Кто гарантирует, что в лесу нет хищных зверей? Каждому дорога своя жизнь… Кроме того, ему одному ведомо с какими трудностями мать подняла его на ноги, и с какой надеждой обучает. Как только он с братом стали получать стипендию, то запретили матери работать, сказав: «Мама, хватит, теперь мы повзрослели. Нам будет стыдно, если будете ходить на базар и торговать». Мать все равно не успокаивается.

Если теперь из-за Акрама что-нибудь случится с Сарваром, что будет с матерью, может сердце разорваться…Однако вернувшись в поселок, как он уснет? – Акрама же не нашли… Правда, парней – одноклассников много, что значит отсутствие одного? Но – один тоже человек! За рубежом, если потеряется где-то в лесу или при восхождениях на горы хоть один турист или альпинист, или его взяли в плен, сколько дней бьют тревогу и телевидение, и радио, и газеты.

– Сарвар, хватит, вернемся! Мне кажется, мы поднимаемся не наверх, а въезжаем в какую-то бездну. Совесть наша чиста, столько искали. Если суждено остаться живым, он вернется – сказал Абдубори.

Через мозг Сарвара тоже проходили примерно такие же мысли, однако сердце ему не подчинялось и не признавало боль и усталость. «Найти заблудившего или попавшего в беду друга – в твоих руках. Неужели позволишь себе расслабиться» – так его сердце командовало Сарвару.

«Стоп!» Сарвар остановил Абдубори за руку. Ему показалось, что кто-то тихо от боли охнул. Они тихо вслушивались в каждый шорох.

– Тебе так показалось…сказал Абдубори, посмотрел на Сарвара и хотел сказать: «Вернемся, пойдем». Сарвар сделал два – три шага, опять остановился:

– Действительно, кто-то охает… Да, теперь и Абдубори услышал. Они начали спускаться вниз в ту сторону, откуда был слышен голос…Акрам, крепко обняв одну ветку дерева, росшего над оврагом, в страхе звал на помощь:

– Акрам! – Оба одновременно прокричали.

– Приш… Вас Аллах послал! Слава Богу! Он всячески старался захватить более крупную ветвь дерева, но безуспешно. Он был один на один со смертью.

– Не двигайся! Что случилось, воевал ли с ангелами для завоевания рая? – Абдубори в приподнятом настроении, опустившись на корточки, общупал его со всех сторон.

– Споткнулся, упал. Хорошо, схватился за ветку, иначе… Что-то случилось с ногой, видимо поломка, или… Лежал без всякой надежды… Думал, что Вы вернулись в поселок. Зря…я сказал те слова… сказал Акрам.

Природа Сарвара была такова, что он не верил всяким «причитаниям». Однако, сейчас он вспомнил слова матери: «Не надо говорить все, что приходит на язык. На хорошее и на плохое Ангелы могут сказать: «Аминь» – и это сбудется». Вот наглядный пример…

Акрама вдвоем осторожно спустили на землю.

– Всю тяжесть положи (перенеси) на наши плечи – сказал Сарвар.

Другого выхода у Акрама не было.

…Они очень долго шли, так как втроем и в таком состоянии спускаться с горы было опасно… Чтобы не упасть, необходимо было двигаться очень осторожно. Они подумали, что одноклассники уже ушли в поселок, потому что уже темно, еле-еле видны какие-то деревья. В это время снизу послышался крик:

– Сар-ва-р!

– Бо-ри!

– Ак-ра-м!

Парни, не дождавшись их, обеспокоясь, оказывается тоже начали подниматься в гору! Сарвар почувствовал облегчение.

– Мы здесь ребята! – выкрикнул он. Его голос заглушили радостные крики друзей. Абдубори кричал, называя имена тех ребят, кто внизу, а они, наоборот, кричали имена – кто наверху. Ветер уносил имена то наверх, то вниз. Сарвар в этот момент почувствовал себя частью огромной силы, способной на все.

СОСТОЯНИЕ ДУШИ

Мама, я хорошо знаю: Вы в жизни получали очень много благословений. В основном люди говорили: «Пусть превратятся ваши труды в благополучие! Сегодня исполнились эти благословения… Вы в течении 10 лет все тетради своего сынишки Сарвара с оценкой «5» из года в год складывали в сундучок и сохранили. Кто-то в сундуках хранят свои драгоценности, а Вы храните в нем тетради своего сынишки – отличника, как бесценное богатство. Когда окончил среднюю школу с золотой медалью, Вы были настолько рады, как будто вернулись все богатства, переданные Вам вашим отцом Ташпулат-ювелиром в виде приданого, которое во время войны поменяли на зерно, рис, черный хлеб, чтобы мы не умерли с голоду. Когда сказали: «Можно ли положить золотую медаль в ладонь, окунуть в воду и пить ее» – меня охватила волна смутных, приятных трогательных чувств… Однако, я уже себя чувствовал мужчиной, и не мог при всех показать их. Иначе, я обнял бы, расцеловал, поклонился до земли, взял бы Ваши прекрасные, трудолюбивые руки в свои ладони и расцеловал бы их. Сказал бы: Вы прекрасны, хотя волосы уже седеют, появилось немного морщинок под глазами. Как говорил великий поэт Алишер Навои «обернул бы вас с головы до ног своей любовью».

Вот сегодня, Вы опять на седьмом небе, как будто Вы окончили институт, и получили диплом с отличием. Как это приятно, не могу объяснить свои чувства словами… Хочется опуститься на колени около Ваших ног, поблагодарить… но мужская гордость берет свое.

Вы говорите соседям с гордостью: -«Руководители Сарвара, назначили его главным инженером на Гулистанскую автобазу с окладом 220 рублей. Спасибо за их доверие».

Иногда мне: – «Как было бы хорошо если увидел бы твои успехи твой отец…Слава Аллаху, хоть я увидела».

Сарвар, сидя у арыка, наполненного водой, которая протекала через весь двор и смотря на нее, думал и мечтал. Через сердце как волны прокатывались добрые чувства, которые хотел высказать матери, но что такое «слова»? Они все равно не чувства, только их очертание. Он сказал: «Ничего не заменит мою любовь и уважение к маме».

Сарвар, обо всех вещах думал реально. Но сейчас он думал о мучениях за годы учебы в институте, на хлопковых полях, одновременно о достигнутых успехах, о счастливом будущем, о работе, в которой обязательно будет уважаемым человеком. Именно в такие моменты раздумий на горизонте появлялась особо красивая черта девушки…

Вечер, когда с друзьями проводили Абдубори в Андижан на учебу! Это было в конце августа 1957 года… Дом известной певицы – Заслуженной артистки Узбекистана Мехри Абдуллаевой. Музыка, танцы, песни. Молодежь, возвратившаяся из Всемирного Московского фестиваля… Девушка, которая читала стихи. Тогда Сарвар увидел ее впервые. Он подумал: видимо о таких девушках говорят: «От лица озаряется луч» (Лицо озарено лучом). Хотелось узнать ее имя. Как будто бы угадал кто-то его мысли и с другого конца стола крикнули: – Аълохон! «Имя очень красивое… еще очень похоже…». Но тогда Сарвар не мог долго оставаться со своими мыслями (думами). Смех молодежи, праздничное настроение прервали нить его раздумий (мыслей)… В студенческие годы, т.е. в течении пяти лет: молодость, период взросления, иногда заводил знакомства с девушками, была дружба между ними. Иногда ходили вместе смотреть индийские фильмы.

«Умная красивая девушка» – думал он, и на память приходила именно та девушка, которая читала стихи о свободе на вечере у Мехри Абдуллаевой и красиво оформленный двор. «Почему?» – он задавал вопрос сам себе. И из глубины души слышал голос:

– «Другие тоже хороши, но она лучше всех» – всегда в душе звучал отзвук. Однако Сарвар ее не искал. Главное для него была учеба. В его сердце сидел «гегемон», объединяющий все стремления: «Я должен быть уважаемым человеком!». Если что-то отвлекало его мысли, то он повторял эти слова и успокаивался. Вот сегодня он достиг одну из поставленных высоких целей, закончил институт, и это он считает первым шагом в ее достижении.

Впереди еще другие ступени: одна крутая, другая – менее, одна гладкая, еще одна – неровная. Однако Сарвар не имеет право обойти хоть одну из них, он должен подняться по всем ступеням.

В один из таких дней произошло одно интересное событие и планы молодого специалиста, который готовился к поездке в город Гулистан, пошли прахом…

ПРЕКРАСНАЯ ПОРА ЮНОСТИ

Иногда мой дневник полностью заполняется математическими формулами, эскизами чертежей. Подруги смеются:

– Аълохон, другие люди в свой дневник, как правило, пишут стихотворение, любовные стихи и песни, а твой дневник является математическим.

Я – такая… Вот, сегодня зачет, завтра экзамен. Если хочешь быть отличницей, надо к ним усиленно готовиться, а дни и годы проходят. Вот так оказывается прошла золотая пора студенчества. Глаза открыли и закрыли и уже инженеры – строители… Когда думаю, что вчера мечтала стать актрисой и хотела быть похожей на индийских девушек, и поэтому ставила на междубровье родинку, становится смешно.

Выбор профессии оказывается влияет на поведение и характер. Все стали строгими и уверенными.

…Я вначале, после окончания института, думала поступить на хорошую работу, и любимую матушку, которая сестру и меня воспитала одна, мечтала отправить в прекрасные места (Черное море, Ялта, Сочи) на отдых.

Сватов стало много и вокруг крутится тоже достаточно парней… Может быть, и свадьба будет… Когда я ходила с такими думами, вдруг меня пригласил зам. министра автомобильного транспорта и шоссейных дорог Узбекистана и одновременно наш заведующий кафедрой- один из известных ученых по автодорогам – мой наставник Пулат Бабаханов.

– Аълохон, дочка, завтра получите диплом, какие дальнейшие планы и мечты? – спросил он.

– Мать…маму с первой зарплаты отправлю на курорт на отдых – сказала в торопях.

Учитель от души рассмеялся.

– Конечно, Ваша мать заслуживает такого уважения. В этом мире женщинам, тем более одиноким, жить очень трудно. Однако, дочь моя, Божий дар, которым обладаете Вы и ваша подруга Турсуной, не всем дан. Путь науки трудный, тернистый. Не все могут выдержать на этом пути трудности. У вас имеется терпение, стремление для достижения поставленной цели. Издавна, среди женщин Востока было много одаренных. Однако у нас женская половина оберегалась как нижнее белье, т.е. никому не показывали. Поэтому о женщинах не так много исторических документов осталось нам. Однако в тех документах, где идет речь о них (Бибиханим, Тумарис и др.), они были опорой не только семьи, но и страны (народа).

Я, внимательно слушая своего Наставника, почувствовала прилив энергии, и наслаждалась его словами. В этой жизни очень много людей, которые говорят: «Уважайте женщин», «Женщинам почет». Однако, в основном это на языке. Если возникает необходимость защиты женщин, то многие уходят в сторону и говорят: «Да, это какая-то женщина». Около нее улыбаются, а за глаза издеваются – кляузничают.

Учитель совершенно другой человек: что на душе, то и на языке.

– Среди женщин были военачальники, поэтессы, правители, зав. канцеляриями шахов, и др. Чем больше женщина вмешивается в дела страны, тем больше начинает понимать радости и горести общества, и это настроение отражается в судьбах семьи и соответственно, детей. Именно поэтому наши девушки должны быть образованными.

Я начала постепенно улавливать цель беседы с Учителем. Оказывается, он намерен меня и Турсуной отправить в Москву в целевую аспирантуру на кафедру «Изыскания и проектирование автомобильных дорог» МАДИ.

Аълохон – ученая… После моего имени слышать слова «ученая» для меня было очень приятное чувство. Однако, Москва… Смогу ли оправдать доверие Учителя? Правда, каждую оценку, проставленную в зачетной книжке, получила с трудом, т.е. за свои знания. Хорошо владею русским языком. Все равно, Москва – это одна из столиц мира – великой страны СССР. Кто не приезжает в этот прекрасный город в надежде на достижение каких-либо целей… Неужели я тоже, мы тоже… Может это судьба…

– Конечно, дочка, учиться или нет – это ваше желание, еще мечты матери и предстоящая жизнь. Однако, самое главное – человек должен превратить Божий дар – свой талант в полезную для нации специальность и ее использовать для развития страны.

– Учитель, подумаю: Ваше мнение для меня очень ценно… Посоветуюсь с мамой – сказала я. А сама готова лететь как ласточка…

БОЛЬШОЙ ГРУЗ ЕДИНСТВЕННОГО СЛОВА

– Да, Сарвар, почему пристально смотришь в мое лицо?

– Сидя так, открыл одну истину, друг…

Человек, оказывается постепенно превращается в частицу земли, так как он ест её хлеб, питается её водой. Вот ты в течении пяти лет живешь в Андижане и превратился в андижанского джигита…

Абдубори рассмеялся: – Какие они?

– Выговаривают слова как бы рубя, как крутые…

– Мне кажется этот характер был свойственным всей нашей нации – т.е. турецкого происхождения.

– Да, действительно читал в каком-то источнике. Азиаты были очень боевой и бесстрашной нацией…

Сарвар и Абдубори приехали немножко отдохнуть от жары к речке «Урда». В речке купались и млад, и стар. Всюду шум-гам. Некоторые, постелив полотенце на травку, загорали. Два друга давно не встречались: один в Ташкенте, другой в Андижане и оба были очень заняты учебными проблемами, а сейчас в приподнятом настроении жарко беседовали.

– Время оказывается, как речка, друг. Вчера были мальчишками и, подняв пыль дороги, ходили по улицам; сегодня беседуем о проблемах нации и о будущем. Кто думал, что вчерашние наши друзья Музраб, Алим, Анвар и другие, которые были хулиганистыми парнями окончат институты и поедут работать специалистами не только в области Узбекистана, но и другие республики. А ведь они вчера гуляли по улицам нашей махалли «Аллан».

– Да из нашей махалли и из школы №111 вышло очень много известных ученых людей. Великие ученые – академик Абид Садыков; профессор Абдулла Аюпов; генерал – Уткир Камилов; известные руководители: Н.А.Мухитдинов, Садик Талипов, Казим Туляганов, Иркин Камилов, Боходир Абдуллаев, Саидмурад Султанов и другие.

Ты хорошо знаешь Уткира и его старшего брата Саид ака из нашей махалли. Он учится вместе со мной на одном факультете. Саидака прекрасный человек…

– Почему вдруг вспомнил Саидака?

– Два-три года тому назад произошел один интересный случай. В то время Саидака работал директором завода «Газаппарат» и купил новую волгу (ГАЗ – 21). Я, будучи студентом третьего курса, обучаясь по линии военной кафедры, получил права (удостоверение) на вождение автомобиля. Поэтому, чтобы обкатать новую машину, с Уткиром вместе выезжали. Большей части он, иногда я водил машину. На широких улицах все было прекрасно, а на узких… В один из таких дней я был за рулем. Когда приближался к узкой улице Уткира, необходимо было повернуть резко направо. Вдруг Уткир крикнул: нажми на тормоз. А я второпях нажал на газ…и авария.

Я не увидел рельс, который был закреплен бетоном на углу соседского дома (нашим другом Саотом – помощником повара на хлопке), чтобы машина не ударялась об стенку и не разрушила дом.

В результате погнулся никелированный бампер и фартук Волги. Слава Аллаху, с нами все в порядке. Я сходил домой, взял деньги 48 рублей, так как накануне получил стипендию и поехали к мастеру: он быстро привел в порядок фартук и покрасил; погнутость бампера привел в прежний вид, однако осталась трещина в его середине. Расплатился с мастером…но в душе скверно: не считая, что наша семья осталась без средств к существованию. Что скажет мама? У меня секретов от мамы никогда не было и все рассказал на чистоту. Она ничего не сказала, но что творилось у нее на душе, прекрасно знал.

Меня волновал вопрос: что скажет Саид ака, увидев новый бампер с трещиной? Оказывается, через несколько дней заметил и Уткир вынужден был рассказать о случившемся. Он ничего не сказал и назавтра на Волге блестел новый бампер. Я несколько дней, стыдясь за свой поступок, не заходил к ним… Однажды, Саид ака увидев меня на улице, спросил: «Сарвар, почему тебя не видно, заходи пожалуйста»… Никогда не забуду эту доброту. Поэтому хочу быть похожим на тех добрых и умных людей, которые живут в нашей махалле… Два друга еще видимо долго вспоминали интересные случаи жизни, но чуть поодаль сидевшие и пьющие пиво 3-4 человека вмешались в их разговор: -Еще сколько будешь хвастаться своей махаллой, своей улицей? До каких пор так будет? Надоели эти разговоры… Мы потомки ибн Сины (Авиценны), Беруни, Хорезми… Ради бога, оставьте их в покое. Они в свое время сделали свои великие дела. Им нечего стыдиться перед потомками. Однако, до каких пор мы отдыхаем в тени их великих творений! Надо стыдиться! – крупный, без майки человек встал и подошел к друзьям, которые сидели у речки.

– Эй, Гани! Оставь парней в покое, им хватит тех лекций, которые они слушали в институте – сказал один из его друзей.

– Оставьте, пусть говорит – сказал Сарвар.

– Да, ваша кожа настолько огрубела, если спросить «кто вы», вы постесняетесь сказать свои имена. Потому что Вы – никто! Поэтому говорите, что вы внуки полководца «Джалалиддина Мангуберды», который боролся против Чингисхана.

– Наш друг опьянел, не обращайте внимания – сказав, два его товарища взяли пьяного с двух сторон и уволокли.

– Подумайте о моих словах! – сказал пьяный человек и, не сопротивляясь, удалился.

Сарвар сидел тихо, задумавшись…

– Э, пусть болтает… осторожно сказал Абдубори. Сарвар резко поднял голову.

– Несмотря на то, что мысли были высказаны в очень грубой форме, но в его словах золотое зерно имеется, сказал Сарвар.

– Ты очень впечатлительный, раз пришли отдыхать, давай отдохнем.

– Его слова справедливы… сказал Сарвар, как будто разговаривая с собой. В эти дни он находился в неопределенном настроении, потому что поступило предложение от заведующего кафедрой «Автомобили» остаться в институте ассистентом и продолжить, в перспективе, науку. У него у самого желание остаться в институте было огромное, но здесь судьба семьи. Что можно сделать с окладом 105 рублей. Здесь проблемы брата: надо построить комнату и женить его. Потом надо выдать сестру замуж… Мать только что пришла в себя от трудностей: двое сыновей закончили институт, и старший распределен в Караганду – инженером АТС, младший-главным инженером автопредприятия в г. Гулистан. Вдруг она услышит, что Сарвара оставляют в институте с минимальным окладом, что будет с ней, с ее мечтами…

Однако, сейчас слова пьяного человека дошли до глубины его души и сердце защемило. «Я должен учиться, овладеть наукой и стать ученым!» – вот этот призыв, внутренний голос охватил всю его душу. Думаю, мать меня правильно поймет, если ей скажу, что вначале 3-4 года будет тяжело, потом наступят хорошие времена, и она скажет: «я согласна».

– В какой речке утонул? – сказал Абдубори, смотря на Сарвара, который сидел, задумчиво засмотревшись на волны, бегающие по поверхности воды. Такие слова у них присутствовали со школьных пор.

– В своей речке, друг, в своей… сказал Сарвар.

Он уже окончательно принял решение.

ДОРОГИ, ДОРОГИ…

Рядом идущий парень внезапно упал… Сарвар посмотрел на него, но не мог остановиться. Практически он шел бегом. Он отнес мешок в установленное место и опять бегом вернулся за другим мешком. По пути увидел опрокинутый мешок с разбросанной вокруг морковкой. Упавший парень старался привести себя в порядок и встать. Однако у него это не получалось. Лицо белое. Сарвар помог встать ему и собрать, и положить морковь в мешок.

– Мешок был тяжелый? – спросил Сарвар. Парень на азербайджанском;

– Не, не тяжелый, сам устал – сказал и добавил: вам завидую, не устаете…

– Я с детства работал в колхозе, занимался спортом – сказал Сарвар, и не спрашивая парня, одним движением ловко положил мешок на плечо и быстрым шагом пошел и сдал учетчику. «Акиф Йилдиз оглы» – попросил написать на его имя. Парень извинился за беспокойство.

Сарвар подумал: «Видимо он голодный, поэтому лицо бледное». Если предложит парню деньги, как будто будет унижением, поэтому он решил пригласить его на чашку чая после работы…

Вот Сарвар уже находится в Москве ровно месяц. Месяц октябрь в Москве оказывается прекрасная пора. Листья высоких красивых деревьев пожелтели, на небе высоко плывут как кораблики белые тучи, вода – прозрачная, чистая. В городе кипит жизнь, все куда-то торопятся.

Сарвар, благодаря совету и помощи своего Учителя Акила Умурзаковича, получил направление в Москву в целевую аспирантуру. Мать вначале это решение приняла с испугом: «Далеко, среди незнакомых людей, без материнской заботы… оставь сынок».

Сарвар сказал:

– Мама, через 5 лет я тоже буду ученым как Акил Умурзакович и как Абдулла ака.

Только после этого она дала согласие и благословила.

Сделав из мечты крылья, Сарвар приехал поездом в Москву и его представили заведующему кафедрой «Автотракторные двигатели» Московского автомобильно-дорожного института профессору Ховаху М.С. Естественно, он волновался. Профессор, долго беседовал с ним, интересовался семейным положением: кто родители, цель приезда и т.д. и т.п. Как человек Сарвар удовлетворил его, беседа перешла в научное русло. Сарвар всячески старался держать себя спокойно и уверенно, но авторитет профессора давил, и он волновался. Отвечая на вопросы, думал: «Правильно или неправильно», мысли терялись.

– Сарвар, – он удивился, что профессор Ховах обратился к нему сразу по имени.

– Не удивляйся, видимо твое имя заимствовано от имени известного писателя Сарвара Азимова. Я читал его книги… – сказал профессор. «Как прекрасно… Российская интеллигенция обладает энциклопедическими знаниями. Историю и литературу хорошо знают… Наши некоторые умные технари смеются над литературоведами» – подумал Сарвар.