Читать онлайн Запрет на чувства бесплатно

Глава 1

Мир нашей страны поглотили постоянные восстания, гражданская война растянулась от самого юга до крайнего севера, война унесла миллионы жизней невинных граждан и мятежников, бьющихся за свободу и свои права.

И вот спустя 25 лет беспощадного кровопролития настал мир, если это можно так назвать. Как мне рассказывала бабушка раньше у всех были равные права и возможности, классовое неравенство было в меньшей мере заметно, по её словам, все, кто больше, кто меньше, но могли осуществить свои желания, карьерный рост был возможен для каждого кто готов трудится и шевелить мозгами. Почему вспыхнуло восстание она так и не рассказала, всегда старалась уйти от ответа под предлогом, что я еще мала и не смогу понять политической ситуации. Единственная версия начало этого ужасного раздора внутри ранее безмятежной утопии была оглашена на праздники «Вечного мира» в честь победы «разума над жестокостью» нашим правительством.

«…Люди долгие годы наслаждались мудрым правлением наших предков, что привело к неутолимому желанию людей обрести больше, каждый захотел стать выше на ступень правления и вершить свое правосудие, власть ослепляет, они стали безжалостно нападать на семьи беззащитных, осквернять наши ценности и убивать по прихоти. К счастью, ваше Правительство смогло подавить восстание и вновь в нашей стране настал мир и покой. Надеемся, что вы поняли, как опасно доверять свои жизни необразованным, ослепленным желанием властвовать, людям, впредь Мы не допустим такого, ваши слуги готовы сохранить мир чего бы это не стоило…»

Все дело в том, что мир многого нам стоил, восстание подняли рабочие и сельские граждане, на них и обрушилась вся вина, и на их предков. Нас разделили на 4 класса:

4 класс работники физического труда (запрещаетсяоткрывать собственные общественные организации; получать иные источники дохода, помимо официального заработка; продавать услуги и продукты производства на черном рынке, а так же через организации, помимо той в которой гражданин трудоустроен; получать свыше 1 образования; изменять сферу деятельности без причины одобренный трудовой инспекцией; приезжать и проживать в городе без необходимости, одобренной конкретной городской комиссией; принимать участие в голосовании управляющей компании в какой либо сфере деятельности).

3 класс мелкие предприниматели (запрещается расширять организацию свыше дохода в 10% проживаемого округа; продавать предприятие без одобрения причины и покупателя городской комиссии; устанавливать собственную ценовую политику; избегать уплаты налогов, а также продавать услуги и товары индивидуальным лицам без согласования управленческого совета).

2 класс люди сферы искусств, образования, медицины, науки, военные (запрещается предоставлять свои услуги и товары кому-либо помимо государственных организаций).

1 класс Правительство (запрещается предпринимать любые действия, приводящие к нарушению установленного порядка подержания равновесия и благополучия страны)

Чем выше класс, тем меньше последствия за нарушение главных запретов. Самое важное – это дисциплина и порядок, любого кто ее нарушает приговаривают к наказанию.

Моя семья относится к 3 классу, мой папа владеет небольшим кафе в городе, несмотря на не большой доход я никогда ни в чем не нуждалась, мы живем спокойной и добропорядочной жизнью. Для нашей семьи главное – работа отца и репутация. Моя мама очень сдержанная и элегантная женщина, она во всем потакает отцу и не смеет его ослушаться, повысить при нем голос, тем более как-то оскорбить, по большей части так живут большинство в нашем мире. Женщина должна быть молчалива и податлива, ее главная задача – семья, и ей нужно сделать все чтобы воспитать достойное поколение. Даже в 4 классе руководствуются этими ценностями, если у тебя плохая репутация никто не купит у тебя буханку хлеба, все должно быть идеально.

Я не скажу, что не вписываюсь в это описание, мое желание оправдать надежды родителей превыше всего, я не имею права ослушаться и как-то их опозорить.

Практически засыпая от нудного рокотания преподавателя я считала минуты до конца пары, к сожалению учеба не дается мне легко и просто как некоторым моим одногруппникам, что не делает мне чести, мои оценки оставляют желать лучшего. Нельзя исключить, что это все из-за моего нежелания изучать искусствоведение, простая работа в музее, чтобы не было соблазна отвлекаться на работу от семьи, вот чем руководствовались мои родители, когда отправляли учиться на этот факультет, все это невозможно скучно и никак не мотивирует. Однако образование, несмотря на вроде бы, ненадобность женщине, играет важную роль в обществе. Этой привилегией удостаиваются далеко не все люди.

4 класс жителей может рассчитывать лишь на технические и хозяйственные науки, считается, что им не требуется больше знаний для работы в их классовом сообществе, однако даже там на факультет поступают лишь избранные, те кто смог достичь максимальных знаний на итоговом экзамене после школы.

2,3 классы в целом равны в выборе получения образования, различия имеются только в выборе профессии относительно пола. Женщинам запрещено обучаться высшим наукам, так как даже при поступлении на факультеты математики, физики, химии, медицины и тому подобное им будет сложно найти работу, так как работодатели не приветствуют это инициативу. Женщина должна рожать детей и заниматься их воспитанием, благодаря чему часто берет отгулы.

Люди высшего класса обучаются в закрытых заведениях и большинству даже не известны дисциплины, которые там проходят.

В 9 классе все сдают единый экзамен, который включает в себя основы математики, языка и психологии, а также проходят медицинское освидетельствование, благодаря чему получают направление на рекомендованные профессии, очень маленький шанс поступления на факультет, не указанный в направлении.

Я поступила чудом, набрав минимально допустимые баллы для такого престижного заведения. Это столичный институт высшего образования (СИВО), входит в тройку лучших во всей стране. Конечно, значимую роль сыграло то, что я житель столицы и здесь, как ни крути, возможности несколько шире, чем при поступлении с последующем переездом. Однако любви к наукам я не питаю, хотя и замуж не тороплюсь, если только… .

Солнце уже почти усыпило меня, как голос вернул в ненавистную аудиторию.

– Кира не спи, ты что хочешь получить выговор? – шепотом произнесла Эля.

Моя подруга, мы стали, как не банально лучшими друзьями с первого курса, и вот уже 4 год грызем гранит науки вместе, её будущая профессия занимает несколько больше. На самом деле ее с уверенностью можно назвать творческой личностью: рисует, поет, танцует, я не знаю, что она не умеет. Веселая, яркая блондинка и на удивление скромная, ну или хочет такой казаться. Элю всегда все замечают, она как ураган врывается и забирает все внимание на себя, признаться честно я ей даже завидую в какой-то степени, приятно оказаться всегда и везде полезным, но в тоже время она готова проникнуться к каждому состраданием, её невероятные голубые глаза смотрят глубоко в душу и заставляют покается во всем, что терзает.

Насчет выговора она права, конечно, дисциплина здесь, как и во всем, строгая и непреклонная, преподаватели не церемонятся при малейшем её нарушение. Задание выполняются в обязательном порядке, при 3 и более оплошностях – отчисление с невозможностью восстановится в течении 10 лет, а позже людям уже некогда учиться, ибо либо уже работают, либо умирают от голода и болезней. Поэтому образование важно, наше Правительство стремится сделать идеальный мир, и безответственным тут делать нечего. Не сказать, что я полностью поддерживаю эти убеждения, но и не из тех, кто идет против системы.

– Прости, что-то не выспалась совсем, меня не покидает предчувствие чего-то плохого.

Я не лукавила, последнее время мне кажется, что мама стала еще более строже готовить меня к взрослой жизни, мне совсем скоро выпускаться из университета и становится самостоятельной. Как бы я не любила и не уважала своих родителей, мне не терпится вырваться из их покровительства.

– Ты, как всегда, все усугубляешь, просто волнуешься перед экзаменами, я тебя понимаю.

В чем я глубоко сомневалась, Эля не может не сдать все с первого раза и на высший балл, если такое случится я перепишу учебник истории искусства задом наперед. Все-таки несмотря на нашу дружбу ее превосходство меня во всем иногда угнетало.

Преподаватель решил, что на сегодня хватит и 40 человек начали потихоньку собираться, учебный день закончен, а значит долгожданная свобода. Все-таки сегодня надо постараться выспаться, иначе я не получу даже допуск к экзаменам, что страшно представить. Спустившись в вестибюль, мы с Элей увидели наших приятелей, Эрика и Дилана, когда мой взгляд упал на последнего сердце забилось немного чаще.

Какой же он все-таки красивый, широкоплечий, высокий блондин, подбородок всегда вздернут, острые скулы отбрасывают легкую тень, он кажется таким серьезным и загадочным, хотя несмотря на свой высокомерный взгляд Дилан, один из самых вежливых и понимающих людей.

Моя симпатия к нему длится уже 2 года, но, к сожалению, дальше, чем друзья мы не продвинулись, да и не будем. Если бы у него были ко мне чувства, он давно признался бы, но видимо для него я не стану тем, кем он стал для меня. Конечно, я держу себя в руках при нем, и ни разу не дала повода, чтобы он заподозрил о моих душевных терзаниях. Я видела как он общается с девушками, которые ему симпатизируют, он не стесняется и прямо говорит о намереньях. Если бы он испытывал ко мне хоть малость того, что я к нему, я бы это поняла. К сожалению, мне придется мириться с безразличием, не без труда, но дружба для меня тоже много значит, ведь я могу видеть его и болтать с ним намного больше, чем если бы избегала. Однако я никогда не перестану мечтать о том, чтобы его серые глаза хотя бы раз посмотрели на меня с чувствами, какими я смотрю на него. Хуже этого только то, если он это видит. Любовь не всегда добра к нам, взаимность все-таки удача, хотя, по-видимому, частая, но увы, не для всех.

Спустившись по лестнице и оторвав взгляд от причины моих воздыханий, я уткнулась в зеркало. Волей не волей, но понимаю, что меня и Дилана не назовешь красивой парой.

Стоит в отражении невысокая девушка с темными каштановыми волосами, собранными в хвост; бледным, наверно даже больше болезненным, лицом. Мама говорит, что я строга к своей внешности, но, если я не вижу себя такой привлекательной ничего не поделаешь. Зеленые, слишком яркие глаза, в детстве я думала, что у нас в роду были кошки, иначе не объяснить такую неестественную радужку глаз. И вздернутый нос, если бы я не ходила с вечно опущенным лицом в пол, летая в своих мыслях, а гордо поднимала голову, то он добавил бы пару балов к высокомерному виду. Даже мое тело хочет вызвать жалость у окружающих и точно, как противоположность мужественному и сильному Дилану, не в меру худая и к моей единственной радости, с чистой кожей. У меня нет шрамов, я в детстве была мирным ребёнком, да и не с кем было хулиганить, чаще всего проводила время со своей мамой, изредка мы ходили в гости, и там я общалась с ровесниками. В остальном пока я не научилась читать стихотворения с достаточным выражением меня не брали с собой на приемы. Даже прыщи обошли меня стороной, так что в школе я не начала пользоваться всевозможными средствами косметики, чтобы скрыть пубертатный период, да и сейчас это желание осталось на минимуме.

Все равно в своих несбыточных мечтах я чувствую себя за каменной стеной только рядом с Диланом, как он всем своим грозным и серьезным видом защищает меня от опасностей этого мира. Ему скоро придет время жениться, и его невесте действительно повезет, отхватить такого красавчика, да еще и богатого. Его физическая форма заслуга не только силы воли, но и отца, он военный, или как их у нас называют справедлители. Он, конечно, не мог допустить чтобы сын не сумел себя защитить, хотя при нашем строгом режиме и суровых наказаниях преступления происходят довольно редко, буквально обо всех докладывают по информационным каналам, нарушителям закона трудно спрятаться.

Эля побежала обнимать ребят, мы редко видимся, экзамены на носу и поэтому встречи вызывают еще более теплые чувства.

– Привет ребята, я так рада вас видеть, – она по очереди чмокнула Эрика и Дилана в щеку, – как у вас с подготовкой?

Как бы я хотела так непринужденно до коснуться губами до его нежной кожи, но мне кажется, что одним касанием я раскрою все свои секреты, соблазн велик, но страх, что он меня отвергнет и тогда я не смогу даже находится в его компании, сильнее.

–Привет.

Я обняла Эрика и чуть касаясь взяла в объятья Дилана, как только его руки коснулись моей талии, лицо вспыхнуло, я отстранилась, но на месте его ладоней расходилось тепло.

– Да все как обычно, надоело говорить об учебе, может посидим где-нибудь, поделимся новостями, а то как-то неудобно стоять посередине универа, все так домой спешат, с ног собьют.

Эрик, как обычно, улыбался. Он не уступал Эле в харизматичности, я даже считала, что они отличная пара, но их сердца уже нашли свои половинки.

– Да, давайте только не долго, здесь кафе недалеко, там уютненько, Кира сделаешь нам скидку?

Эля подмигнула мне, но это ничуть не расположило меня к этой идеи, сидеть в кафе моей семьи с друзьями, вместо того чтобы пойти помогать дома маме, да уж, папа будет в восторге.

– Ну уж нет, иначе меня заставят мыть всю посуду за вами, – я улыбнулась и посмотрела на Дилана, как бы ожидая увидеть реакцию, не обидел ли мой отказ его, и лучше бы не смотрела, он стрелял глазами повсюду, как будто вообще не слушал, – пойдемте в парк возле универа.

Все приняли идею, но рассеянность Дилана меня удручала, один взгляд, жест, что тебе интересно с нами. Я молила в мыслях чтобы он поболтал. Я хотела узнать все, чем он живет, чем занимается, как с учебой, и больше всего меня страшил вопрос о его будущем. Ему пара заводить семью, он старше меня на 4 года, и в этом году заканчивает военную академию, образование есть, с работой у него проблем не будет, уверенна, что его практичный и нравственный отец, не допустит, чтобы тот сидел в холостяках.

Мы пришли в парк, расположились на траве. Все-таки были огромные минусы того, что мы жили в городе. В центре большинство зелени было искусственной, зато никак тебе пятен на одежде, листвы и неидеально ровных деревьев. Все общественные места выглядят как с картинки, два раза в день чистка дорог, куча памятников, никакого мусора и рекламы. Да, она есть только в крупных магазинах и по информационным каналам. Чтобы не портить города пестрыми рисунками, всем запрещено раздавать листовки, использовать яркие цвета для покраски фасада здания и многое, многое другое. Все объявления можно прочитать только в глобальной сети.

– Ну рассказывайте ребят, что у кого новенького, а то Дилан достал своим сказочным молчанием.

Рада, что не только я заметила это необычайно серьезное настроение, Эрик выжидающе на нас смотрел, но видимо не только нас двоих заинтриговал Дилан.

– Правда, – начала Эля, – поделись с друзьями, а то мы уже боимся, это тебя в военной академии намуштровали держать лицо.

Ох как я рада, что мое любопытство все-таки утолится сегодня, хотя подсознательно я боялась услышать ответ. Дилан хмыкнул и улыбнулся уголком губ, все-таки в любом виде, грустный, радостный, он заставлял мое сердце биться чаще.

– На самом деле все прекрасно. Раз уж вам так интересно, – он выдержал небольшую паузу, – то осмелюсь вас пригласить на мою свадьбу, конкретно дату пока сказать не могу, но вы там будете желанными гостями.

И он буквально засветился от счастья, в то время как я почувствовала, как от отчаянья и шока эмоции взяли надо мной вверх.

– ЧТО? НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ?

Все уставились на меня и в их глазах читалось непонимание такого возмущения. Ведь как хороший друг я обязана была порадоваться, хотя бы выдавить улыбку, но никак не нападать с абсолютно глупой претензией. Меня уже было не остановить, меня не смущали лица друзей, в груди лишь предательски заныло. Не может быть, мой страх, что этот день все-таки настанет – сбылся, а он еще так улыбается, и такой счастливый. Как он мог, неужели надежда, та маленькая крупица, что он действительно что-то чувствует ко мне рассыпалась в небытие. Я не хотела в это верить. Я не хотела с этим мириться. Я не хотела этого слышать. Лучше бы я не знала.

– Ну Кир, ты чего, извините меня что не познакомил, но я думаю время еще есть, до свадьбы вы даже подружиться успеете, это не совсем мое решение, но я его полностью поддерживаю, – он сузил глаза, и я читала непонимание в них. Конечно, с чего бы мне так возмущаться, он не сделал ничего предосудительного, а я как дура кричу на него из-за того, что не первая кому он об этом сообщил в ту же минуту, – отец сказал, что пора задуматься, и конечно нашел подходящую кандидатуру, она из 1 класса, красивая, изящная, думаю я ее зацепил.

Он взглянул на Эрика и улыбнулся, тот показал палец вверх, но с беспокойством уставился на меня.

– Кир, да ладно тебе, ну и что, что не сказал, я его лучший друг и сам только что узнал, круто братан.

Я не собиралась останавливаться, раз мое сердце уже разбито, мне нечего терять.

– Ты женишься из-за того, что она из 1 класса?

Этой фразой я его явно задела, Дилан нахмурил брови и уже громче сказал.

– Что за бред, я же сказал, отец настоял, она мне понравилась, все сошлось, хватит причитать

– То есть ты ее любишь?

Сама не знаю зачем сказала этот бред, но в душе кто-то кричал «скажи нет», хотя я понимала, что это ничего не изменит. Его отец был для него авторитетом, он уважал и никогда не оспаривал его решения, как приказ. И это лучшее качество для справедлителя.

– Эмм, Кира, он же сказал понравилась, да и это их дело, что ты так завелась?

Эля с нервной улыбкой попыталась меня успокоить.

– Ты чего Кир, ревнуешь, – эти слова пробили меня до дрожи, мне кажется, я побелела так же резко, как покраснела от злости, – думаешь наша компания расстанется.

Эрик вновь улыбнулся и ударил по плечу Дилана, самый пацанский и глупый жест, который я никогда не понимала.

– Да мне вообще все равно, странно просто, женишься по приказу, прикажи он тебе найти в невесту жабу, ты бы тоже от удовольствия прыгал.

Я пожалела об этих словах так же быстро, как и сказала, чувство вины слилось с обидой воедино и слезы уже подобрались к уголку моих блестящих глаз.

– У тебя сегодня необычайно истеричное настроение, надеюсь твои родители подыщут тебе в мужья не осла.

Дилан как обычно точно и метко указал обидчику место. Как я могла такое сказать, когда моя судьба так же зависит от родителей. Он прав, мой муж будет полный осел, если жениться на мне.

– Кира успокойся, ты ведешь себя глупо, извинись!

Уже Эля смотрела на меня не с жалостью, а с негодованием. Ну как же она может так говорить, тоже мне лучшая подруга, столько лет, а даже не замечала, что у меня к нему чувства. Я была очень зла, в груди сдавило, воздуха стало не хватать, нет я не могу так просто разреветься перед ними, они не поймут. Я встала и как можно скорее поспешила из парка, слезы уже хлынули по щекам. Да я истеричка, которая любит тебя, но также я трусиха, которая даже не смогла этого сказать. Боль в груди не давала ровно дышать, я шла и ревела, уговаривала себя, что домой в таком виде нельзя, но не могла успокоится. Хотелось спрятаться от всего мира, так, чтобы меня никто и некогда не нашел. Я завернула за угол и скатилась по стене, все мои мечты остались мечтами, хоть это и только моя вина. Мне очень хотелось перекинуть ее на кого-нибудь. Дилан просто так взял и согласился, я ждала чувств, но оказывается они были не нужны. Эля, даже не смогла понять, что со мной, может в этом суть нашей дружбы, что я просто тень, на фоне которой она горит ярким солнцем. Эрик, я могу назвать его братом, но и он не понял. Вот так просто я осталась сидеть за углом дома, одна и в полном отчаянье.

Глаза уже опухли от слез, я немного успокоилась, но обида не отступала, только сейчас я заметила, где нахожусь и мне стало жутко не по себе. Это то внутренний двор центрального совета, видимо цифровые ворота были открыты, так как кого-то ожидают, и я не заметила куда повернула. Нужно скорее уносить от сюда ноги, пока меня не приняли за преступницу, мне здесь делать нечего.

Я поднялась и выглянула из-за угла, куча народа стояла за воротами, которые, к моему глубочайшему сожалению, закрылись. Везет так везет. Абсолютно не понимая, что делать я начала впадать в панику. Есть два варианта, либо позвать на помощь и сказать, что случайно сюда попала, однако маловероятно, что мне поверят, сюда нельзя зайти так глупо и просто, как я. Либо, что ужасно опасно и неправильно, пройти через здание и выйти из главного выхода. Конечно, тогда вопросов будет меньше, я могла заходить сюда на стажировку, или по другим официальным делам, все-таки люди часто приходят и оставляют замечания и рекомендации по улучшения города.

Словно между двух огней я начала мысленно приставлять худшие варианты развития событий, и чем дольше я стояла, тем страшнее становилось. Нельзя тут оставаться, если кто-то сейчас выйдет во внутренний двор меня заметят, и я так легко не отмажусь.

Вдох, выдох. Я аккуратно пройду в здание, не привлекая внимание найду выход и побегу домой, мне нельзя допоздна задерживаться на улице. Родители знают расписание моих пар и если час я могу выкрасть для своих дел, то на большее нечего и мечтать.

Собравшись с мыслями, я шагнула, уверенным быстрым шагом, вдоль стены, чтобы меня не было видно со стороны улицы и пригибаясь под окнами я шла к двери. Как только я оказалась рядом мои надежды рухнули, как и сегодняшние мечты о будущем. Электронный замок, ну конечно, нельзя так просто войти сюда, это же не проходной двор, точно не для внимательных людей. Наконец-то удача или злой рок мне улыбнулись и дверь открылась, за ней показалась кудрявая макушка и усталое лицо, парень вышел, зевая с широко открытым ртом и заметил меня.

– Ты чего, не идентифицирована еще?

Парень приподнял одну бровь и уголок рта, такое доброе лицо не дало повода мне растеряться, и я как могла выдавила из себя правдоподобное оправдание, на которое была способна.

– Ой, нет пока, вот сейчас собираюсь.

Как я поняла, двери открываются с помощью считывания отпечатка пальца. Самый простой, но и самый надежный способ охраны. Видимо те, кто тут работают внесены в базу, интересно за кого он меня принял.

– А, ну заходи скорее, тебя в какой отдел распределили? Я в культурном просвещении тружусь, по-моему, это ужасно скучно и глупо, к чему устраивать эти фестивали, пусть бы люди сами ходили куда им надо, нам меньше работы.

Все-таки это госпожа удача, меня сейчас свободно пропустят и может я даже избегу последствий своей невнимательности. Однако парень оказался болтливый, я стала быстро перебирать в голове возможные отделы в ЦС, но в голову пришло только…

– Отдел руководства регионов

– Нефига себе, как тебя туда взяли? Я так мечтал туда попасть, но видимо твои предки большие шишки, раз тебе так фортунуло.

– Ну в какой-то степени да, ладно, мне пора, спасибо.

Отчасти я не врала, среди кофеин – мой папа лучший.

– Удачи.

Я зашла, и оказалась в коридоре с деревянными стенами и красным ковром с узорами, здесь был мрачный свет, и я быстрым шагом направилась искать выход. Некоторые повороты вообще скрывались в абсолютной тьме, странно так, снаружи здание все в окнах, как будто стены сделаны только из стекла, а здесь ни единого окна. Я шла по коридорам, наугад выбирая повороты. Надеюсь, удача не отвернулась от меня, тут начало светлеть, но свет был слишком белый, такой неприятный и неестественный. Я подошла к двери, из которой исходило это жутковатое свечение, навевавшее легкое беспокойство, заглянув я замерла в шоке.

Человек был пристегнут к креслу, с измучено перекошенным лицом, слишком худым для здорового человека. Глаза вытаращились на источник света, странную лампу, и казались невозможно огромными. Все же тень лежала на впалых щеках, делая его образ еще более печальным. Губы походили на тонкую линию, как будто их и не было вовсе, так как от привычного нам бледно-розового остался лишь синеватый оттенок. На шее выпирал кадык, что позволило мне сделать вывод о поле человека, а ключицы, казалось, разрежут старую сорочку. Все тело изнемождено, он напоминал скелета, лишь глаза, упрямо уставившиеся в лампу, говорили о том, что он живой человек. Вздымания груди были редкими и едва заметными, длинные пальцы впились в подлокотники и побелели от напряжения. А длинные, сальные, черные волосы спадали на плечи. Это выглядело жутко неестественно. Нельзя же так смотреть на свет и не моргать.

Я услышала приближающие шаги и инстинктивно бросилась бежать как можно дальше, завернув в еще один коридор наткнулась на дверь побольше. Она была приоткрыта, аккуратно заглянув туда я не смогла сдержать радости. Вот он – выход, огромный вестибюль, ярко освещенный лампами. Красивые резные потолки, с фресками бывших вождей и яркими картинками прошедшего восстания. Белые, высокие и могущественные колоны возвышались по периметру всего зала, а по центру стояла стойка с человеком, который помогал решить вопросы и направлял людей в нужный отдел. Из зала выходило множество дверей, около 30, причем они располагались довольно близко друг к другу, либо часть из них муляж, либо там очень узкие коридоры. А по блестящей от чистоты мраморной плитке мчалось множество работников, бегающих так быстро, что невозможно их как следует разглядеть.

Нужно выбираться отсюда и поскорее. Я постаралась как можно меньше приоткрыть дверь и пролезть в щель, согнувшись, чтобы быть менее заметной. Вроде бы никто не обратил на меня внимание. Я начала делать шаги увереннее и уже через пару секунд чуть-ли не бежала оттуда.

Пару шагов до долгожданной свободы от этой неприятной истории, и вот я на улице, не сбавляя темпа, спустилась по огромной лестнице, по краям заставленной живыми, но на удивление идеально ровными цветами, помчалась со всех ног домой, так как выговор дома мне гарантирован.

Глава 2

– Где ты шлялась?

Мама стояла в дверном проеме скрестив руки на груди, большие глаза уставились на меня и пожирали взглядом. Она наказывала меня им, заставляла прочувствовать её недовольство. Как всегда одетая с иголочки, даже дома, с туго завязанным пучком на голове, поразительно узким лицом и острыми чертами лица, она была похоже на хищную птицу, готовую вот вот бросится на добычу.

Мама, конечно, была возмущена тем, что я пришла позднее, чем следовало, но меня до сих пор переполняли эмоции. Главное все сдержать в себе, не стоит нарываться на скандал, я его не выиграю.

– Прости, пожалуйста, – с отдышкой пролепетала я, до дома пришлось бежать, чтобы не усугублять свое положение еще большим опозданием, – я немного заболталась с друзьями, представляешь Дилан женится.

Надежда хоть как-то переключить мамин интерес от меня на что угодно заставила сказать то, что причиняло нестерпимую боль в сердце. Как только воспоминания нашего разговора ворвались в мою память слезы сами собой навернулись на глаза. Как оказалось я еще не все выплакала.

– Молодец мальчик, пора, не вечно ему с вами таскаться, взрослая жизнь уже на пороге, ты тоже задумайся, не вечно же тебе быть ребенком, пора вылетать из гнезда и строить свое.

Мама обожала из любой истории вытащить упрек и прочитать мне нотацию. Как бы я ее не любила, сейчас она раздражала больше, чем вызывала уважение.

– Мама, пожалуйста, хватит. Я не хочу сейчас ни о чем разговаривать, продолжишь завтра свои нравоучения.

Не дожидаясь ответа, я побежала в свою комнату и закрыла дверь. Настало время вновь пережить этот день в своих воспоминаниях.

Из коридора доносились недовольные высказывания в мой адрес, чувствую это мне аукнется, но сейчас не время об этом думать. В голове всплывали картинки, от каждой из которых становилось страшно и дурно.

Скатившись по двери, я закрыла глаза руками и стала перебирать в голове все, что увидела. Что это за комната в таком важном здании, что это за человек, а главное, что с ним происходило. Как бы там ни было, ответ казался мне очевидным: он там не по своей воли. Заслужил он это или нет, не мне решать. Я не знаю кто это, да и не должна знать, вопрос в том, что заслужил? Я понятия не имела, что видела, но в том, что свет приносил ему дискомфорт была уверена. Даже стоять рядом и видеть это по своей воли вызывало во мне жуткий дискомфорт, а быть принуждённым на это смотреть, наверно невозможно выматывает. Еще один вопрос, как можно насильно заставить смотреть на то, что причиняет боль. Глаза он держал открытыми сам. Как минимум, я не заметила никаких устройств. Куча вопросов и ни одного ответа. Хотя их получить я наверно боялась больше, чем то, что увидела.

Решительно заставляя себя выкинуть все, что сегодня увидела, я зажмурилась. Конечно, убедить себя не получилось, чем чаще я перебирала в голове все свои приключения, тем страшнее становилось от того, что меня там заметили. Каждую секунду я ждала, что в мою комнату ворвется отряд справедлителей. Вот я на суде, за то, что оказалась не в том месте, не в то время. Или это все была проверка, расскажу я, что видела или нет. О любом преступлении мы обязаны докладывать немедленно. Даже под угрозой жизни, шантаж не оправдание, скрывая преступление – ты несёшь наказание равное преступнику. Нужно рассказать, если меня заметили, а я промолчу, меня ждет наказание. А если нет, то сама себя выдам. Я начала метаться по комнате, в панике и страхе от того, чего мне стоила моя выходка. В голову лезли ужасные мысли, я уже несколько раз представила версии своего наказания. Почему я не позвала на помощь, сказала бы что зашла случайно. Зачем я пошла внутрь. Любопытство не грех, но тогда двигало мной совсем не оно. Только сейчас я поняла смысл своего безрассудного поступка. Все это я совершила лишь потому, что захотела схватить адреналина, чтобы заслонить всю боль от услышанного, вот к чему привела моя безответная симпатия, к будущему нервному срыву от страха, что меня засекли или же к наказанию за незаконное проникновение в здании центрального совета.

Воспоминания о причине моего проникновения вновь настигли меня, и я уже не смогла сдержать слез. Какой до безрассудства ужасный день. Как бы я не подавляла в себе любовь к риску, он находит меня в момент без контроля эмоций.

В наше время, если ты безрассудный человек, который живет желанием увидеть и почувствовать все – ты сумасшедший. Нельзя делать то, что тебе нравится. Как бы глупо и комично это не было, но хватать адреналин от опасных ситуаций, это незаконно. Все дело в том, что люди не умеющие контролировать свои эмоции совершают много безрассудного. Когда ты зол ты говоришь и делаешь, что хочешь. Нас учат контролировать эмоции с детства, нельзя показывать слез, ревности и уж тем более злости. Эмоции посадили зерно восстания, люди поддавшись ими пошли вершить то, что хотели, это и привело к беспорядку. Контроль во всем, а начинать надо с себя.

Всю ночь я провалялась без сна, представляя как ужасна будет расплата за вчерашний день. Я поругалась с друзьями и сегодня мне придется смотреть им в глаза, пробралась в здание Правительства. Этот вопрос мучил меня больше всех, хотя как пробралась, они же сами меня пустили, но я обманула, что работаю там. Как можно было врать человеку такого масштаба. Так или иначе мои страхи росли, и не давали подумать о ближайшем моем наказании за вчера. Маме, конечно, не понравилось мое поведение, и она не заставила долго ждать расплаты, в общем то, по ее словам, это была моя последняя прогулка, пока я не научусь себя вести достойно и уважительно. Страх одолевал меня всю ночь, конечно, эмоции переполняли меня. Я ненавидела эту вопиющую несправедливость, что такого я сделала, за что наказали, как за один день моя любимая комната стала для меня местом пыток. Я уже не хотела находится в одиночестве, хотелось отвлечься, но как. Мама никогда не была мне подругой, скорее наставником и пойти поговорить с ней после ссоры, хоть и беспричинной, было глупо. Папа же вообще не пришел домой, что сегодня несказанно радовало. Слушать о том, какая я неблагодарная дочь абсолютно не хотелось.

Будильник вывел меня из бесконечного потока мыслей, и я побрела в ванную. Бессонная ночь безусловно сказывалась на мне. Синяки под глазами, красные и опухшие от слез глаза меня не красили, однако все можно повернуть в свою пользу.

Почистив зубы и приняв душ, я быстро оделась в шорты до колена и бесформенную серую футболку и побрела вниз, стараясь изобразить как можно более жалкий вид. Прожив столько лет с мамой и папой, я немногому у них научилась. Одно из их главных умений – подать себя выгодно.

Надеюсь, мое лицо говорит о состоянии много. Вызвать жалость у мамы, конечно, поступок плохой, но изображать безразличие еще хуже. Дело в том, что контроль эмоций подразумевает не только их сокрытие от окружающих, но и своевременное проявление. В детстве на людях мне нельзя было плакать и обижаться, а дома можно было лишь изображать глубочайшее раскаяние. Я не такой хороший ученик, но после пары наказаний я запомнила, как нужно себя вести.

Мама уже стояла на кухне и трудилась над завтраком, конечно, не для меня. К сожалению, наказывали меня не только ограничением социума, но и едой, хлеб и вода, такое блюдо меня ждало, ну и конечно безжалостный взгляд. Это началось, когда я пошла в школу, запретить туда ходить мне было нельзя, а наказание требовалось, и мама проявила высшую степень изобретательности начав лишать меня вкусной еды, а затем, как я стала старше, так и вообще еды. На самом деле это не вызывало у меня беспокойства, я привыкла к малому потреблению пищи. В кафе своего отца я ходила редко, только чтобы помочь. Всегда ощущала себя там не на своем месте, а в другое место зайти не позволяли средства, ибо конечно при наказании какие могут быть деньги. Наверно так я и научилась подавлять голод, тем самым отбив все желание радоваться пищей.

– Доброе утро мам, хочу извиниться, мне безумно плохо от нашей ссоры, я не должна была грубить, больше такого не повторится.

Мама взглянула из-под своих густых бровей и видимо сочла мой вид достаточно пригодным для раскаянья, кивнула. Поставила передо мной стакан с молоком молча села напротив и приступила к завтраку.

Испытание было в том, чтобы его выпить, я терпеть не могу молоко, несмотря на то что оно, может быть, с любым вкусом. Люди экспериментировали со всеми продуктами. Найти биологически чистые продукты в наше время – чудо. Однако этот напиток не вызывает ничего кроме тошноты. Но за 20 лет можно без проблем научиться проглатывать все, что дают и говорить «спасибо» с улыбкой на лице. Конечно, моя мама не плохой человек и любит меня, это все для моего блага. Тем более, что возмущалась я тоже крайне редко и возможно она забыла, что я люблю, а что нет. Хотя, впрочем, откуда ей знать.

Мама вздохнула, посмотрела на меня и видимо немного потеплела, так как заговорила спокойным голосом.

– Сегодня к нам придут важные гости милая, нужно прийти как можно раньше и помочь мне накрыть стол. Папа приедет к самому началу ужина, – выдержав паузу, она продолжила, – не буду скрывать, эта семья придет не просто так, как я вчера сказала, тебе пора задумать о будущем, и мы с папой решили ускорить этот момент.

Последнее время меня так и окружают борцы за семейные ценности, к чему это представление, я, итак, поняла, что следует начинать думать о семье, и страшно подумать, кого они с папой сочли достойным. Осла.

– Это наказание за вчерашнее?

Чего чего, а знакомится с женихом я не хотела, хотя бы не сегодня, когда я безумного хочу отдохнуть от мыслей, а они добавляют мне еще один раздражитель.

– Иногда мне кажется, что ты не слушаешь нас вообще, как может быть семья наказанием?

– Конечно я не считаю СЕМЬЮ наказанием, но к чему же так скоро, почему я не могу сама найти избранника. Это не запрещено, я же не выйду замуж без вашего дозволения.

– Дело не в твоей самостоятельности, брак не только чувства, но и будущее всей твоей семьи, а ты как обычно думаешь только о себе.

Злость начала нарастать, когда же я думала о себе. Что она имеет в виду, я никогда не жертвовала их интересам моими, к чему эта бесполезная манипуляция. Дело же не в желании, а в сердце, в котором сидит Дилан, я мечтала, чтобы это он когда-то пришел к нам на ужин, чтобы я с ним строила будущее. И будь это так родители были бы рады, уж даже они лучшей партии не найдут.

– Кира, пойми, твой отец работает ради тебя, пора отплатить за его труд. Я понимаю, о чем ты думаешь, но ОН почти женат.

Мама посмотрела на меня с таким укором, что у меня буквально упала челюсть. Я открыла рот чтобы возразить, но она подняла руку в знак протеста.

– Я не виню тебя за симпатию и рада, что она не вышла дальше твоего сердца, ибо проявлять чувства до свадьбы в высшей мере пошлость. Однако ты должна понять и запомнить раз и навсегда, он тебе не пара, как только ты перестанешь пускать его в голову, тебе станет легче. Я видела тебя насквозь и твои глаза, когда ты говорила о нем. Это не значит, что он твой суженый, это все гормоны, ты в таком возрасте, когда они бурлят и тебе кажется привлекательными многие юноши, именно поэтому мы с отцом взяли на себя обязанность найти тебе пару. Лишь чтобы ты не совершила ошибку.

Лицо горело огнем, это наверно самый интимный и личный разговор с мамой какой у меня был. Так унизительно и стыдно понимать, что секрет был никакой не секрет. Мама так хорошо меня знает, что прочитала меня как открытую книгу, или это так очевидно, а я лишь тешилась надеждами что это тайна. А если знал и он, просто скрывал. От этого стало еще хуже.

– Но мама, как я могу подавить чувства.

Слова выходили с трудом, в горле стоял ком. Мне было стыдно говорить, но и молчать я не могла, мои чувства настоящие, я это знаю.

– Милая моя, он женится, у тебя был шанс, ты его упустила. Не вини меня в этом, я вас не разлучала, ибо ничего не было. Будь сильной, смирись.

Мама говорила холодным тоном, словно замораживала меня своим голосом, хотя я и без этого не могла ничего сказать, слезы уже накатались, я с трудом сдерживалась. Вдох, выдох.

– Ну хватит переживать, это мелочи, я обещаю тебе, ты мне спасибо скажешь.

Она встала, убрала пустую тарелку и стакан со стола и как ни в чем не бывало продолжила заниматься домашними делами, а у меня будто мир рухнул. Я боялась идти в институт, вдруг он знал, все это время, хотя если не знал, мог бы догадаться из-за вчерашнего.

Как бы там ни было я переживу это, раз мама хочет, чтобы я выросла, я сделаю так как надо. С высоко поднятой головой извинюсь за свое вчерашнее поведение и любым способом докажу, что у меня нет никаких чувств. Как бы хотелось, чтобы их не было вообще. Мама права, если, даже он знает, давно бы сказал.

По дороге в институт я прокручивала в голове нужные слова. Извиниться мне хотелось, хотя бы, потому что, он мой друг. Да всего лишь друг, но дорог мне. Я увидела Элю на лавочке, рядом с парком, в котором произошло вчерашнее неприятное событие. Глубоко вздохнув, я подошла к ней и состроив максимально раскаянное лицо, я сегодня прям мастер контроля эмоций, начала свою речь с извинений.

– Эль, прости пожалуйста, я вчера поступила глупо, просто как-то все навалилось, нервы из-за экзаменов. Не думай, что я истеричка, это все не со зла.

Хоть я и сама на нее обижалась, из-за отсутствия поддержки, все-таки пошла на первый шаг. Как я думала, она абсолютно не поняла бы моей обиды.

– Ничего, признаться мы все конечно удивились, просто ты слишком бурно. Жаль, что ты ушла. Мы так и не поболтали, просто разошлись по домам.

Подруга улыбнулась и потянула ко мне свои руки для объятий. Облегчение наступило сразу. Либо это из-за того, что Эля как доктор, знает больные места и чудом исцеляет твою душу, либо из-за того, что мне не хватает поддержки, за пережитую мною нервную ночь. Или же, потому что меня хоть и малость, но обрадовало, что мой уход не оставил их равнодушными и друзья не гуляли без меня. На душе мгновенно полегчало и мы продолжили болтать о вчерашнем известии.

– Как думаешь, Дилан сильно обиделся на меня?

– Думаю нет. Он сказал с тобой что-то не так. Видимо сам не ожидал такого, он же знает, что ты его лучший друг.

– Да, друг.

Мне не терпелось с ним объяснится, Эля сказала, что сегодня они так же будут ждать нас после пар и мы наконец-то поговорим. К несчастью, сегодня задержаться я не могла.

– Он рассказал про свою невесту?

Как бы невзначай я должна была разузнать все, что ей известно и надеялась хоть мысленно представить, что за человек выиграл у меня без боя.

– Да не особо, мы почти сразу разошлись, НО я сама сыщик хоть куда, пробила ее по своим каналам.

Эля громко захихикала.

– Каким еще каналам? Глобальная сеть?

– Именно, мне хватило имени. Арина Оукман. Дочь главы отдела управления регионов. Богатая и жутко красивая, ну на фото. Если это не отредактированная подделка, я ей даже завидую. Лисица прямо, даже с фоток стреляет взглядом, смотри.

Эля достала телефон и показала фото. Девушка стояла в красивом изумрудном платье, которое невероятно удачно сидело на её фигуре. Она была действительно красива. Слегка приспущенные веки, яркий и в меру подчеркивающей карии глаза макияж делал взгляд таким завораживающим. Огненные рыжие волосы аккуратными прядями спускались до середины бедра. Она стояла на лестнице, изящно выдвинув красивую ножку вперед, которая выглядывала из разреза платья. Стало жутко неприятно увидеть такую богиню, а на что я надеялась, что там будет страшила. Хотя не буду врать, я была бы этому рада. Но от такой львицей ни один парень не сбежит. Нехотя сравнив себя с этой красотой, стало еще хуже.

– Да, она и впрямь светская львица

Больше слов у меня не нашлось.

– Говорят, у нее очередь из поклонников, в чем я не удивлена. Дилан счастливчик.

– Пойдем, иначе опоздаем.

Конечно, в глубине души я понимала, что с такой красоткой и властный отец не нужен, любой мужчина сам готов упасть к ногам. Дилан не мог не выбрать себе в жены страшную особу. Но все-таки, надежда была, что она хоть чем-то хуже меня.

Я словила себя на моменте, что мне резко стал отвратен оранжевый цвет. В памяти сразу всплывало фото рыжей красотки. Мне захотелось стереть с лица земли этот цвет. Знакомится с ней мне не хотелось. Я представляла картинки, как отрезаю ножницами её прекрасные лохмы. И была уверена, что высокомерный взгляд был не только заслугой визажистов. Наверняка она такая же самовлюблённая как я представляю.

Учебный день быстро подошел к концу, наверно, потому что я желала, но в то же время страшилась встречи с Диланом. Время летело как сумасшедшее. Все вчерашние приключения пропали из моих мыслей в панике перед разговором с ним.

Мальчики уже ждали нас на улице, солнце светило ярко и беспощадно, отливая неприятным оранжевым оттенком на все белоснежные здания. Неужели эта рыжая копна будет мне мерещиться по всюду.

Дилан стоял в футболке, которая прекрасно подчеркивала каждую его мышцу, абсолютно идеальное телосложение, солнышко играло с его белокурыми волосами, а глаза невинной чистотой светили так далеко, что пропустить этот взгляд было просто невозможно.

Внезапно ко мне пришло осознание того, как именно я хочу извиниться. Если не сейчас, то никогда. Поздоровавшись со всеми, я слегка смутившись, поймав на себе этот чудесный небесно-голубой взгляд, произнесла:

– Дилан, можно поговорить с тобой наедине.

Сказать, все что я чувствую мне было необходимо, шансов на роман у меня нет, так пусть я хоть не буду жалеть и терзать себя мыслями, почему я не сказала, может что-то и изменилось.

Он будто ждал этого, коротко кивнул и мы отошли в тень к деревьям и его взгляд был устремлен точно на меня. Что ж, мама права, я сама выбрала путь тихого воздыхания. Даже если этот разговор ничего не изменит, он должен знать.

Закрыв глаза на пару секунд, я собралась с мыслями и перекрыла себе ходы для отступления.

– Я хочу перед тобой извиниться, мне безумно стыдно за свои слова. Я не должна была этого говорить. Не люблю оправдываться, однако моей внезапной и безосновательной обиде послужили чувства. Я люблю тебя…, – немного замявшись, я продолжила, хотелось высказать как можно больше пока Дилан меня не прервал, и моя уверенность не исчезла так же быстро, как появилась, – ты дорогой моему сердцу человек и сохранить наши отношения очень важно для меня, прости и не держи зла, я желаю тебе добра, просто я…просто мне тяжело…

В горле стал ком, я уже не могла вымолвить ни слова, а сказать надо было, дойдя до самого важного момента мое тело запротестовало. Я всегда искала простых путей, моя выбор по жизни – смирение. Я мирилась со строгостью родителей, невниманием друзей, выбором своей будущей профессии и никогда не позволяла себя возражений, по крайне мерее открытых. А сейчас, как будто я сделала что-то незаконное и непозволительно, тело наказывало само себя. Меня бросило в дрожь, щеки горели огнем, во рту пересохло. Казалось, я совершаю страшное преступление вот так разрушая границы дозволенного и вбитого мне в голову с рождения поведения.

Нельзя откровенничать, держи в себе. Вот что твердило мое подсознание. Оно запрещало идти дальше. Как бы я в душе не желала сказать все, мое сознание перевесило чувства и решительно затормозило именно тогда, когда я больше всего этого хотела, хотя бы раз показать то, что действительно чувствую.

Дилан заметил мое смятение и возможно счел его лишь глубоким раскаяньем. Он так ничего и не понял, либо я так и не сумела с притоком адреналина поведать всю суть моих эмоций.

– Не стоит так переживать, я все понял в тот же день. Конечно, ты близка для меня не меньше. Ты чуткая, добрая и настолько любишь нас всех, наверно стыдно признаться, даже больше, чем мы тебя. То, что ты так переживаешь из-за мелочи, которая может повлиять на нас говорит о многом. Мы тебе дороги, и я горд назвать такого человека как ты моим лучшим другом.

Ну конечно, конечно, он ничего не понял, а если и понял, то своим ответом как раз таки и сказал мне «нет», осознанно или нет. Это оставалось фактом. Он меня отшил, причем настолько красиво и чутко, что стыдно винить и обижаться.

Взглянув в его глаза, я мысленно кричала ему все то, на что не повернулся язык. Я верила, что захоти он все поймет, услышит мои мысли. Так сильно бросала я слова глазами, что наверно со стороны это выглядело, как будто я молю о помиловании, хотя по факту так оно и было. Я просила пощадить остатки осколков моего сердца, но увы, видимо оно было разбито навсегда.

– Я обещаю, что наша дружба будет крепка в будущем даже больше, чем сейчас, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я тоже люблю тебя Кир. И не переживай так по пустякам, с такими открытыми и чуткими людьми часто обходятся плохо, не хочу, чтобы кто-то сделал тебе больно.

Ах как приятно и больно было это слушать. Он говорил, то о чем я мечтала, но не так как представляла.

Стало ли мне легче, нет. Однако плюсы все-таки были. Его отказ для меня стал очевидным. Или же кто хочет, тот всегда найдет.

Он притянул меня в свои крепкие и такие теплые, как будто бы родные объятья, что я вовсе забылась. Забыла зачем пришла, о чем мы говорили. На душе стало тепло и светло. Я хотела оставаться в этом моменте моей личной эйфории навсегда. Ничего лучше и чувственнее этих объятий я не испытывала в жизни. Как будто в самый холодный день меня укутали в теплое одеяло, я не хотела отлипать и просто наслаждалась, не думаю о том, как короток этот счастливый, пусть даже последний, миг моей жизни. И решив, что более не позволю такому откровению вырваться, насладила всеми своими клеточками тела этот кайф.

Конечно, всему хорошему приходит конец, и этим секундам ликования в умиротворении тоже. Как только наши тела отдалились друг от друга, причем я с заметным опозданием, мир начал вновь вырисовываться передо мной. Такой ужасный и скучный. Я как наркоман, захотела еще и еще тонуть в этих ощущениях, мне нужны была доза его прикосновений, от которых захватывало дыхание, но при этом я ощущала небывалую легкость.

Возвращаясь к друзьям, я твердила себе, что это был последний раз, когда я потеряла контроль над собой, я стану тем, кем меня хотели видеть родители и в целом этот мир. Его ответ был мне ясен, и я была готова к этому. Смирение, вот единственное средство выйти из этой ситуации. Оно поможет мне жить без боли, время лечит.

Отказав друзьям в посиделках под предлогом помощи маме, хоть это и было правдой, про ужин говорить не хотелось. Все-таки мы только закрыли тему брака. Думаю, для меня это слово имеет прямой смысл. Я поплелась домой, начав обдумывать как себя вести на ужине. Не следует сразу же проявлять смирении к своей судьбе, но и ограждаться нельзя. Жить можно и без любви, что все так на ней зациклились. Как будто в мире у всех так хорошо, что я одна такая. Как знать, вдруг мне повезет, и он окажется приличным человеком, готовым не лезть ко мне в голову с триадой о любви. Уважение и любовь вообще не связаны, а уж уважать своего будущего мужа я буду.

Когда я пришла мама уже кружилась на кухне и я, присоединившись к ней стала мыть посуду и натирать бокалы. Видимо она решила провести генеральную уборку всего дома, так что до вечера я не присела даже на минутку. Руки жгло от огромного количества моющих средств, казалось бы, для кого придумали перчатки. Лучше уж физическая боль, она отвлекала достаточно. К вечеру я так умоталась, что сил не было наводить марафет, мне так и хотелось сесть за стол в домашней и грязной одежде, быстро покушать и пойти спать. Я тешилась надеждой, что завтра выходной и не придется рано вставать. Если ужин пройдет хорошо, то мама даже не будет меня доставать бесконечными делами. В этом я тоже видела талант. Найти чем занять другого человека, хотя казалось, что все уже переделано. Нет, человек сидящий без дела для мамы просто лентяй и ее можно понять. Я думаю, она даже ночью что-то делает, очень уж редко я видела, как она отдыхает. В голове сразу всплыла картинка как мы всей семьей ездили к озеру, безумно тихому и умиротворяющему месту. Это были прекрасные деньки, папа был с нами, а не убегал рано утром, а мама, лежа на полотенце, читала книгу. Вот единственный раз, когда она отдыхала при мне. Возможно, единственный вообще в ее жизни.

– Кира поторопись, ты должна выглядеть с иголочки, чтобы я не увидела даже складочки на твоей одежде и хоть одной не ровно лежащей волосинке. Давай живее.

Накрасилась я чуть более ярче чем следовало. Персикового цвета тени и коричневая матовая цвета помада хорошо гармонировали. Накрасила глаза тушью и попыталась нарисовать лёгкие стрелки черными тенями. Вышло не так уж ровно, но я редко красилась, поэтому даже такой вариант меня устроил. А вот губы подводить я любила. Один единственный яркий акцент, который себе позволяла. С прической я решила не мудрить и сделала легкие волны.

Платье, на которое упал мой выбор было чрез чур миленькое. Мама купила его сама и думаю именно в нем хотела бы сегодня лицезреть меня. Нежно голубого цвета, обегающее грудь, с вырезом V, без рукав, в меру оголяло мои выпирающие ключицы. Юбка была слегка куполом и красиво струилась до колен. Платье сшито из плотной ткани и выглядело довольно стильно и в меру празднично.

Собравшись, я обула белые туфли лодочки и спустилась вниз встречать гостей. Мама, увидев меня чуть заметно кивнула и развернулась к двери в ожидании. Дверь отворилась и вошел мой отец. Лицо его светилось безукоризненной радостью. Сам он был полноват, в темно синем костюме и красном галстуке. Ухоженная борода была как всегда идеальна уложена, глаза сужены, а на щеках красовался розовый румянец. Он отошел в сторону и подняв руку в пригласительном жесте, поманил к себе гостей.

В дом зашли трое людей, каждый из который даже внешне сильно отличался от нас. Самый высокий мужчина, хорошо сложен, идеально гладко выбрит с темными, как горький шоколад глазами, стоял прямо и сдержанно кивнул мне и потянулся поцеловать руку моей маме. Она видимо сочла их вид достойным из достойнейших и чуть было не обнажила все свои зубы в невероятно широкой улыбке.

– Добрый вечер дамы, вы прекрасно выглядите. Я Филип Ньюман, позвольте представить мою супругу Сару.

Мужчина приподнял уголки губ и кивнул на женщину, стоящую рядом, державшуюся за его предплечье. Она был красива. Тоже высокая, они были почти одного роста. Женщина стояла так прямо, что казалась она вот вот завалится назад, Тонко выведенные дугой брови, прямой нос и широкая улыбка. Она была в черном платье в пол, облегающем ее по фигуре, однако ничуть не вызывающем.

Сара пожала нам руки и обводила взглядом дом. Скепсиса на ее лице я не заметила, если он был она хорошо скрывала истинные эмоции. Как видимо и все здесь. Таких откровенно счастливых родителей я не видела никогда.

– У вас такой красивый дом, ваша веранда меня зачаровала.

У женщины был мелодичный и приятный голос. Она вообще всем видом вызывала доверие. Ни на секунду улыбка не спадала с ее лица.

И далее в дверном проеме показался тот, о ком я вовсе забыла пока рассматривала эту гармоничную и красивую пару. Мой взгляд упал прямо на него и встретился с глазами. Я тут же, как и он, поняла, что мы изучали друг друга. Своим глазами он скоро прошелся по мне сверху вниз и улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы. Темные волосы были короткие по бокам и чуть длиннее на макушке. Квадратное лицо с четкими изгибами. Тени падали на него как линии карандаша на белой бумаге, показывая его идеально сложенные черты. Густые прямые брови, карии, как у отца глаза, прямой нос как у матери и ровные симметричные губы. На сильной шее проглядывались вены, мужественная грудь спокойно вздымалась вверх-вниз. В то время как я жутко волнуясь теребила пальцы он не показывал ни единого признака волнения. Статный, солидный в стильном черном костюме с бабочкой он был хорош собой. Даже слишком. Еще момент, который привлек мое внимание был небольшое шрам на щеке, проходящей по контуру хорошо выраженной скуле. Аккуратный, но в то же время заметный ничуть не портил его образ.

– Прошу представить вам моего сына, Зайен.

Отец махнул рукой в его сторону, тот сделал шаг вперед и чуть наклонив голову, при этом не разрывая наших взглядов произнес:

– Здравствуйте, безумно рад знакомству с вашим семейством.

Как ты можешь быть рад, думала я. Здесь просто толпа притворщиков и лицемеров. Никто не показал своих истинный чувств, настолько неправдоподобной казалось мне радость на лицах гостей. Может это из-за того, что сама была несчастна.

Коротко улыбнувшись всем я все так же не отводила взгляд, что же посмотрим кто из нас искренен.

– Это моя супруга Вивьен и дочь Кира. – коротко произнес отец.

– Проходите пожалуйста в столовую, мы рады будем принять вас у себя.

Мама сразу же включила любезную хозяйку и залебезила вокруг них. Все расселись по своим местам, друг напротив друга наши семейства начали знакомство.

– Еще раз спасибо за приглашение, у вас такой красивый дом.

Мама от радости чуть ли не таяла, чего я однозначно не понимала, дом был вполне обычным. Кирпичный, серый, с маленьким крыльцом и небольшим садом.

– Ну что вы, для нас честь принимать таких гостей.

Какой бы приторной не выглядело общение этих двух женщин, Сара очень сильно располагала к себе, её вежливость казалась искренней, хоть я и не знала наверняка. Мои родители выглядели абсолютно счастливыми, такую долгую улыбку на лице мамы я не видела никогда. Её притворство казалась мне максимально очевидным. Стало жутко неприятно видеть эту, как мне казалось искреннею радость от встречи в глазах Сары и абсолютно лживую от мамы. Конечно, они ничего не заподозрят, но я знаю своих родителей.

Когда все перестали обмениваться любезностями мужчины, мой папа и Филип чуть снизив голос что-то обсуждали. Для меня было странно, что люди такого высокого класса собрались у нас дома за ужином, но послушать их разговор не удалось, ибо две женщины решили все-таки вовлечь меня в разговор.

– Зайен милый, попробуй этот салат, Кира старалась специально для гостей.

Как бы невзначай она выделила слов «специально». Такая очевидная ложь. Я очень плохо готовлю, что, конечно, добавляет поводов для упрека маме, но сегодня в этом маскараде меня как невесту было необходимо выставить в лучшем свете. Я не удивлюсь если завтра меня заставят обучаться кулинарии до высочайшего уровня, чтобы не опозориться в будущем.

Улыбка Зайена бесила еще больше, такой смазливый взгляд и я была уверенна, через чур миловидный голос, по крайнее мерее он пытался его таким сделать. Интересно он тут так же, как и я, из-за родителей. Ну, о чем я думаю, конечно, да. Неужели он может настолько был рад встречи со мной будь еще совсем незнаком. Хотя если он узнает меня лучше вряд ли искренности прибавится.

– Да знаете, очень вкусно. Кира я и подумать не могу что это так вкусно. Хочется кушать такое чаще.

Ах ты гадёныш, своим комплиментом он буквально отнял у мамы дар речи.

– Вы готовите так же прекрасно, как и выглядите, такая красота досталась вам от мамы.

Ну все, теперь любой человек по сравнению с ним – абсолютное быдло.

Пока мама восхищалась этим вежливым ослом Сара решила узнать меня лучше, честно говоря, от нее веяло таким спокойствием, оно скрасило мне впечатление от этого лживого ужина.

– Чем вы занимаетесь Кира, я слышала вы учитесь в СИВО. Такое престижное место, это много говорит о вашем интеллекте.

Ах если бы ты знала правду уже бежала бы от такой тупоголовой собеседницы. Но показать себя нужно в лучшем свете, иначе родители выроют мне могилу прямо в нашем прекрасном саду.

– Я учусь на искусствоведа, – коротко и с легкой улыбкой ответила я.

– Замечательно, искусство – это то, что нужно женщине для саморазвития. Да и мужчинам тоже не помешает разбираться, – улыбнувшись и кивнув в сторону сына она продолжила. – Должно быть вам не составит труда поделиться своими знаниями со Зайеном.

– Я думаю девушке важна тонкая и нетрудоемкая работа, так скажем чтобы оставалось время на более важные вещи. Мы сразу дали понять это Кире. В чем у нее должен быть приоритет.

Мама, конечно, не смогла промолчать и показать какое влияние на меня имеет, мол смотрите какая послушная, где скажет там и нагадит.

– Согласна с вами, эта профессия прекрасно подходит женщинам.

Комично то, что знаменитых предметов искусства женщин в 10 раз меньше, чем мужских. Все остальное так и остается любительским и не пользуется спросом ни на рынке, ни у так называемых ценителей.

– Конечно, а чем еще вы увлекаетесь?

Сара продолжала изучать меня, а ответа у меня не было. Я ничем не занималась. Со стороны так вообще, человек, который в своих мыслях больше чем в реальности.

– Ой она у нас увлекается домохозяйством, вообще, как по мне очень важно разносторонне развиваться.

Так легко и беззаботно мама ушла от ответа за меня.

Тут Зайен подал голос, а я почти забыла о его существовании.

– Это так чудесно, я мечтал узнать о творениях прошлого века, так сказать, окунуться в истоки. Надеюсь, не откажите мне в небольшой экскурсии по прошлому?

Улыбнувшись уголком рта и посмотрев пристально в мои глаза, он как бы подал мне вызов. Что я могу сделать, отказать? Вряд ли.

– Буду рада.

Я не отводила взгляд, и он тоже. Родители сочли это признаком заинтересованности в друг друге, но я видела это иначе. Он меня злил, специально проверял на прочность. Ну ничего, я тоже умею играть. Пусть не сегодня, но когда-то и ты не сможешь мне отказать.

Разговоры становились все свободнее, к концу вечера беседы стали все более легкими и безмятежными, но я по-прежнему чувствовала всю ложь искренности восхищения нашими гостями, после десерта семья Ньюман стала собираться домой.

Мы вышли в коридор, чтобы проводить гостей, отец пожар руку Филипу и поцеловал руку Сары. Мамы обнялись, и Сара протянула ко мне руки, секунду поколебавшись я опомнилась и обняла в ответ и отказалась как будто в самых родных объятиях. Такая нежность и теплота. Она касалась меня аккуратно, будто боялась сломать как тонкое стекло, способное от сильного ветра рассыпаться на мелкие осколки. Впрочем, так оно и было.

Тут настал черед моего прощения с Зайеном, хоть мы и почти не разговаривали я немного узнала его. Он решил проверить мою непоколебимость, как будто знал всю боль моей души, и то, что на его месте я хочу видеть совсем другого.

Подойдя ко мне ближе, чем я того хотела он поднял мою руку и поцеловал, снова не отрывая взгляда от моих глаз, причем задержавшись на секунду дольше нужного. Якобы не хотел отпускать, но меня таким жестком не отвлечь. Нет, он сражает только публику, но никак не меня. Да и не смог бы, даже если захотел.

– Буду с нетерпением ждать нашей скорой встречи.

Говоря скорой, он выбрал когда. Мы были абсолютно в противоположной ситуации. Мной играли, заманили как зверушку в клетку и показывали всем на потеху. Он же был дрессировщиком, как и положено мужчине, пусть и не хотел оказаться со мной в клетке, но все же показывал, что ведет свою игру. Это не он подчиняется правилам, он их создает.

– До встречи.

Выдавила я из себя последнюю улыбку, которая сразу же спала как захлопнулась дверь.

Родители все еще стояли с улыбками и смотрели друг на друга. Только улыбка была уже не такая как раньше. Они радовались успеху, ехидно, даже злорадно. Но это было привычнее и странно сказать, приятнее чем за столом.

Я сбросив маску и нацепив маску безразличия отправилась на кухню, убирать со стола.

– Кира иди спать, ты устала.

Мама меня сразу остановила, конечно, удивительно что ей хочется одной мыть всю посуду, но возражать тоже не хотелось.

Сначала я подумала, что она так довольна мной на вечере, что готова даже наградить. Однако, я слишком хорошо её знаю, я просто мешала им обсудить этот вечер.

Быстро приняв душ, я переоделась в легкую майку и шорты и легла в постель. Всю ночь меня преследовал этот вызывающий взгляд ужасно красивых, но не приятных сердцу, карих глаз.