Читать онлайн Секс-игрушка для боссов бесплатно

Секс-игрушка для боссов

1

– Хорошо, Волкова… ээээ… Юлия Валерьевна. Компетенций у вас никаких нет, я уже вижу. Английский скромный, других языков не знаете. Да и второй курс… какой нам смысл брать вас на стажировку, если вы за оставшееся время учебы вы все забудете? Есть аргументы? Возражения?

Папка с моим резюме, почетными дипломами и характеристиками так громко хлопнула по столу, что я вздрогнула и наконец подняла глаза на моего собеседника и потенциального начальника.

Хищные резкие черты лица Эльдара Муратова, которые пугали меня даже на фотографиях, стали еще жестче и темнее. Он был опасно красив настоящей, жестокой мужской красотой истинного воина, но его презрительный ледяной тон не располагал к любованию.

В прищуренных глазах притаилась темнота, в голосе слышалась издевка.

Он был совершенно прав. Будь у меня выбор, я бы даже не сунулась в кабинет одного из двух владельцев корпорации «Билингва» со своими двумя курсами института и школьным английским.

Но выбора у меня не было. Поэтому оставался только один вариант.

Постаравшись совладать с собой, я сделала несколько нетвердых шагов к тяжелому темному столу, за которым и восседал в широком кожаном кресле Эльдар Муратов, человек, от которого зависело мое будущее и жизни минимум двух людей.

Я попыталась расслабиться, чтобы мои слова звучали не писком испуганной мыши, а расслабленно и томно:

– Да, у меня… парочка… аргументов… – выдохнула я с многозначительными паузами между словами.

Кинула на него взгляд из-под ресниц и провела ладонями по бедрам, обтянутым такой узкой юбкой, что она аж трещала. Быстро облизнула губы и вздрогнула, увидев, как сверкнули глаза Муратова.

– Что ж… – он небрежным жестом расстегнул пиджак, вставая из-за стола. Обогнул его и присел на самый край, не сводя с меня черных глаз. – Я готов выслушать эти аргументы, Юлия.

Едва сохраняя равновесие на высоких каблуках, я сделала еще несколько шагов к нему под насмешливым взглядом.

Одной рукой продолжая поглаживать себя по бедру, вторую я подняла, онемевшими пальцами расстегивая верхнюю пуговичку на блузке.

– У меня есть… – я сглотнула. – И другие таланты, кроме описанных в резюме, Эльдар Фаритович… – голос пропал, и я почти сипела, но это было к лучшему. Получался интимный шепот, очень в тему. Только руки тряслись совсем не в тему.

Да что там руки! Я вся целиком тряслась от того, что мне предстояло.

– На колени.

Приказ прозвучал жестко и холодно.

Мои пальцы замерли, хотя уже справились с пуговичкой, и блузка распахнулась, приоткрывая кружево бюстгальтера.

Хорошо. Это ведь хорошо? Он понял, чего я хочу, и хочет того же.

Я закусила губу и, все еще придерживая ворот блузки, постаралась как можно изящнее опуститься сначала на пол. С трудом разжала сведенные судорогой пальцы и откинула голову, рисуя на лице улыбку.

Мне нужно выглядеть так, словно я хочу этого больше всего на свете, а не забитой жертвой.

– Понимаешь, Юленька… стажировка в «Билингве» не просто пара месяцев бесплатной работы в обмен на уникальный опыт. Это еще и отличная строчка в резюме, за которую большинство девушек твоей специальности продадут родную сестру. Даже те, у кого уже есть профильный опыт. Эту строчку и эту возможность еще надо заслужить. Не говоря уж о том, что после стажировки мы будем рассматривать вероятность постоянного контракта, и тут у вас будет преимущество перед…

Он что-то еще говорил. Очень важное и очень правильное. Но слова сливались в белый шум, заглушаемые громким стуком моего сердца.

Потому что смуглые мужские пальцы под аккомпанемент текучего хрипловатого баритона тем временем расстегнули еще одну пуговичку, отодвинули тонкое кружево на груди и грубо, сильно сжали мой сосок. Выкрутили его до боли, до простреливших по телу молний и тут же выскользнули обратно.

Приподняли мой подбородок, и мне пришлось взглянуть Муратову в лицо.

Черные холодные глаза смотрели свысока:

– Ты готова к этому?

– Да, – произнесла я одними губами.

– Точно? – он сощурился. Вопреки всему, длинные черные ресницы не смягчали его взгляд, а делали его еще темнее.

– Да.

Я знала, к чему все идет и была морально готова.

Думала, что была.

Но он оттолкнул мои руки, тянущиеся к его ширинке, отступил к столу, вновь оперевшись на его край и скомандовал:

– Становись на четвереньки. Задом ко мне.

Окатившая меня жаркая волна заставила сжать пальцы в кулаки. Ему что, мало моего унижения на коленях? Мало того, что я готова взять у него в рот прямо тут, на собеседовании? Что ему еще надо?

– Ну? – густая черная бровь взметнулась вверх. – Не так уж и готова?

2

Я медленно выдохнула, вспоминая, что поставлено на карту, и опустилась на подставленные ладони. Медленно развернулась к нему спиной, чувствуя такое унижение, какое не ощущала никогда в жизни до этого момента.

– Задери юбку. – Последовал новый приказ.

Одной рукой я подхватила подол узкой юбки и потащила его вверх. Получалось с трудом.

– Выше. Еще выше.

За спиной послышался звук выдвигаемого ящика. Шелест.

Юбка почти открыла мой зад, пальцы дрожали, держаться, упираясь одной рукой было неудобно.

– Трусы сними. Вместе с колготками, – холодный голос.

И какой-то хлюпающий звук.

Горло сдавило спазмом. Можно, я прямо тут сдохну от удушья? Пусть даже в таком виде, с задранной юбкой, вываливающейся грудью и на четвереньках. Мертвой мне будет все равно.

Стук крови в ушах звучал все громче, перед глазами плыло. Заставить свою руку двигаться казалось почти невыполнимой задачей. Он стоит там, позади и видит… видит меня такую.

А теперь хочет увидеть еще больше. Я… не могу.

Не могу!

Я до боли прикусила губу, чтобы не разрыдаться, и вдруг ощутила, как мою руку резко отстраняют ледяные мужские пальцы. Они не стали медлить, а дернули клочок ткани вниз по бедрам одним движением, заставляя меня потерять равновесие и упасть на подломленных руках, чуть не уткнувшись лицом в паркетный пол кабинета.

Я отшатнулась, вывернулась из рук Муратова, дернулась…

И прямо перед лицом увидела покачивающийся темный член с разбухшей фиолетовой головкой.

С перепугу мне показалось, что он невероятно огромный, просто чудовищно, нечеловечески. Какой уж там минет, он бы просто не поместился!

Зажмурившись от ужаса, я взвилась с места, снова чуть не упав из-за высоких каблуков, одним движением натянула трусы и одернула юбку, сбросила мешающие туфли и рванулась к двери кабинета.

Вылетела из него пробкой как была: растрепанная, с раззявленным ртом, в слезах, в расстегнутой блузке и босиком пронеслась мимо очереди безупречно выглядящих претенденток на стажерское место и слетела по холодящим ступни бетонным ступеням пожарной лестницы прямо на улицу, под моросящий осенний дождь.

Напрочь забыв и о документах, и о плаще, оставшемся в приемной. Вообще обо всем. Стояла босыми ногами в луже и истерически рыдала прямо у помпезного гранитного входа в темно-серых тонах с золотыми сияющими буквами на фасаде: «Корпорация «Билингва» – мы говорим на вашем языке».

Я все провалила. Все. Вообще все.

И вдобавок оказалась босой и раздетой в центре города и без копейки денег.

Однако раньше, чем я успела осознать свое положение, к бордюру притерся огромный черный джип, дверца распахнулась и меня стремительно втянули внутрь. Взвизгнув тормозами, джип рванул по проспекту, не заботясь о комфорте тех, кто был внутри.

Меня шатнуло, я почти свалилась на кого-то, кого не видела в темноте, но хорошо чувствовала его наглые лапищи, захватавшие меня во всех местах: за грудь, промежность и под конец пожамкавшие ягодицы.

– Ну, спрашивать как все прошло, не буду… – издевательски протянул знакомый мне голос с переднего сиденья. Я подняла изуродованное истерической гримасой лицо и встретилась взглядом с Лысым. – От Муратова девки так быстро не уходят. И на своих ногах… Облажалась, Юленька?

Я сжалась в комочек, давя в себе истерические рыдания. Страх перед этими людьми теперь, вдали от Эльдара Муратова, оказался куда сильнее любого унижения, которое я могла испытать в том кабинете. Что мне стоило чуть-чуть потерпеть?! Он уже сам все начал делать!

– Отдай ее мне, – ухмыльнулась темнота рядом со мной. От темноты пахло табачным дымом и чесноком, а еще оттуда вылезла лапа, которая снова пожамкала мою задницу. – От меня тоже не уйдет. Уползет!

– Может, и отдам. Сучка запорола нам такой роскошный выход на этих мудаков. Где я теперь новую найду?

– Я хотела… – тихо сказала я, стараясь не расплакаться. Этих слезы не проймут. Они никого в этом жестоком мире не проймут. – Правда хотела. Не смогла…

– Хотела, но не смогла… – задумчиво почесал Лысый подбородок о свое плечо. – Что делать будем?

– Н-не знаю… – я щемилась ближе к двери, но пахнущая чесноком темнота надвигалась и притиралась к моему бедру все настойчивее.

– Есть у меня одна мыслишка, как устроить наоборот… – протянул Лысый.

– Это как? Смогла, хоть и не хотела? – хохотнули рядом.

По отвратительной ухмылке моего хозяина я поняла, что ответ мне не понравится.

3

Три дня назад

Я открыла дверь квартиры и сразу почувствовала запах дорогих сигарет. Нет! Только не это!

Руки опустились, и я чуть не бросила пакеты с продуктами прямо в коридоре. Хотела сегодня устроить торжественный ужин: купила креветок, шампанского, фруктов, собиралась пожарить Лешке мяса. И пирожные тоже взяла. У нас сегодня была годовщина, да еще так хорошо совпала, что любимый мой закрыл большой проект и получил премию. Это должен был быть потрясающий вечер!

Но Лешка решил отметить его по-своему.

Я прошла на огромную кухню нашей большой дорогой квартиры, которую Лешке презентовали его родители в честь окончания универа. Мы тогда встречались всего три месяца, но он сразу позвал меня жить вместе.

Я была еще девственницей, тут-то и случилась наша первая ночь. Как все девочки мечтают: на шелковых простынях среди розовых лепестков и свечей. Тогда я еще верила, что он станет моим первым и единственным.

Но время шло, а замуж меня никто не звал.

Хотя в последнее время я думала, что и хорошо.

Лешка любил выпить, правда, только благородные напитки, дорогие.

Любил покурить, и не только сигареты.

Но больше всего он любил покер. Тоже не абы какой, а с серьезными ребятами. Начинал с друзьями по институту, но быстро их перерос. Стал куда-то ездить сам и приглашать к нам все более серьезных и мрачных мужчин. Они зависали у него в кабинете всю ночь, пили виски, курили и глухо хохотали, пока я пыталась заснуть в спальне одна.

Тратил Лешка на эти игры кучу денег. Чаще проигрывал, конечно. Но один раз ему очень повезло, и он на выигрыш обновил машину, купил мне дубленку и свозил в Грецию. Часто напоминал мне об этом, когда мы ругались. Говорил, что другие мужчины тратят деньги на тачки, баб и гаджеты и никогда их не возвращают, а он не только тратит на свое хобби, но и зарабатывает на нем.

Когда я совсем его доставала, его глаза холодели, и он говорил, что я ему пок никто, чтобы контролировать его траты.

Он был прав. Я была ему никто. Даже не невеста, предложение он так и не сделал, хотя и подарил кольцо. Я долго потом плакала в подушку, и он приходил ко мне, нежно обнимал, сцеловывал слезы с глаз и долго любил. Я прощала.

Но сегодня мое терпение кончилось! Наша годовщина!

За стеной раздался взрыв мужского наглого хохота, и я взорвалась!

Швырнула на пол сливки, расплескавшиеся идеально-белой кляксой и как фурия ворвалась в кабинет, где и шла игра!

Дым там стоял столбом, так что за сизым облаком еле видно было фигуры за столом. Звякали бокалы и низко гудели хриплые голоса. Мгновенно замолкнувшие, когда дверь, распахнутая мной, ударилась о стену.

Все обернулись ко мне.

Таких игроков Лешка еще не приводил.

Страшные. Огромные мужики. В костюмах и галстуках. Руки в перстнях покрыты татуировками. Один лысый как колено: именно он на меня так зыркнул, что заготовленный вопль застрял в горле, царапаясь там до крови.

Сидевший у выхода Лешка мгновенно вскочил и бросился ко мне, судорожно бормоча:

– Юленька, ты не ходи сюда, тут напряженная игра, взрослая! Давай потом поговорим!

– Что ты делаешь? Ты же обещал, – прошипела я, уже сама желая скрыться от взглядов исподлобья, которыми меня мерили присутствующие.

– Ну, Юленька, такие люди, такие ставки, такая игра! Я давно так круто не играл!

– У нас же годовщина! – Напомнила я.

– Вот и выиграю нам деньги! – Тут же обрадовался Лешка, будто только что вспомнил. – Помнишь Грецию? В этот раз на Мальдивы полетим, Юль! Там такие ставки!

– Какие ставки?! Ты с ума сошел! – Я вдруг испугалась.

У нас были отложены деньги на отпуск. Не на Грецию, ну на Турцию точно хватило бы. И заначка на всякий случай. Он же не собирается их тоже потратить?

– Нам на год жизни на тех Мальдивах хватит! Я чувствую, сегодня мне повезет. Поцелуй меня, Юль!

– Дурак! Сколько ты поставил? – Шепотом спросила я, пытаясь успокоиться.

– Все. Все поставил, Юль. Все, и еще машину. И… квартиру. Но сейчас мне точно повезет!

Я похолодела.

– А если не повезет, мы где жить будем?

– Все будет хорошо, не психуй, – Лешка взял меня за плечи и развернул к выходу. – Иди спокойно спать. Утром проснешься подругой миллионера.

– Я не психуй? Ты на себя посмотри, трясешься весь! – Попыталась я урезонить любимого. – Давай ты скажешь, что я возражаю и вы закончите, а?

– Алексей. – Тяжело грохнул голос за спиной. – Не дело прерывать партию. Твоя дама… хороша. Но не настолько, чтобы сравниться с игрой. Кстати, удваиваю.

Лешка дернулся, как будто через него пропустили ток.

– Леш, что значит – удваиваю, ты и так все поставил! – Испуганно спросила я. До меня начало доходить, что дело серьезное. Прямо совсем серьезное, куда там отпуску!

– Не кипеши, – он встряхнул меня. – У меня удача прет! Поцелуй меня лучше!

Он прижал меня к стене и ворвался языком в рот. Перед той победной игрой он как раз меня поцеловал и теперь был уверен, что это приносит удачу.

Я вырвалась из его рук и вытерла рот:

– Да пошел ты! Псих! – И наконец свалила оттуда.

Пусть играют.

Хватит с меня!

Все, достаточно!

Меня подгонял страх. За дверью кабинета уже не слышно было хохота, все творилось в тишине.

Я сорвала все свои платья прямо с вешалками и запихнула их в самый большой чемодан. Выгребла из ящиков свое белье, в том числе и сексуально-кружевное. Пошвыряла косметику в сумку, не разбираясь. Внутри будто тикал таймер. Я торопилась.

Дубленку ту чертову оставила ему. И серьги, подаренные после первой нашей ночи. Красивые, с изумрудами. Но если он проигрывает квартиру, что ему те серьги!

Подумала и стянула с пальца кольцо с крошечным бриллиантиком. Очень красивое, я не уставала им любоваться, но сейчас надо было раз и навсегда решить, что мириться со всем происходящим я не собираюсь. И оставила кольцо на тумбочке.

Подхватила сумку, чемодан и вышла в прихожую. Вспомнила, что не разобрала сумки, а там мороженое, да и креветки растают… А, да не все ли равно!

Уже собиралась отпереть дверь, но тут откуда ни возьмись, объявился Лешка. Мрачный, тяжело дышащий. И сразу перегородил мне дорогу.

– Нет, Леш, все, – помотала я головой, предвосхищая его уговоры. – Не проси остаться! Это окончательно! Я не хочу ждать, пока ты все проиграешь!

– Ждать не надо… – я обернулась на голос. В дверях кабинета стоял тот самый лысый, чей взгляд меня напугал. – Он уже проиграл

Я бросила пламенный взгляд на Лешку, но тот был какой-то съежившийся и даже не посмотрел на меня.

– Тем более! – Повысила я голос. – Раз квартира не твоя, мне тут делать нечего. Все, аривидерчи, вот ключи.

Я протянула звенящую связку с моим любимым брелком с кошечкой лысому, но вдруг перехватил мое запястье и грубо дернул меня к себе.

– Видишь ли, красавица, – сказал он, глядя на дрожащую меня с двухметровой высоты. – Твой парень не смог расплатиться за двойную ставку. Но умолял дать отыграться. И я предложил ему поставить на кон кое-что особенное.

– Ч-что? – Дрожащим голосом переспросила я, боясь поверить в то, что пришло мне в голову.

– Да. – Кивнул лысый. – Тебя.

– И… – я сглотнула, уже зная всем своим существом чувствуя, каким будет продолжение.

– Он тебя проиграл. Мне.

Мощные пальцы на моем запястье сжались до боли, я выронила ключи из ладони, и они звякнули атональным аккордом, падая на пол.

4

Мы вернулись в ту самую квартиру, где я прожила почти год. Очень счастливый год, как я теперь понимаю. Лешка – идиот и подлец, но пока дела не стали по-настоящему серьезными, мне было с ним хорошо. Он был ласковый и легкий на подъем. Дарил мне цветы и плюшевые игрушки. Вон они, выстроились на спинке дивана на кухне, как напоминание о том, что беззаботная жизнь закончилась безвозвратно.

Тогда, три дня назад, Лешку просто выставили за дверь. Он им больше не был нужен. Правда Лысый сказал:

– Мы в любой момент можем его вернуть. Послушаешь, как он орет. Никогда не интересовалась, как отрывают яйца в реале? Увидишь.

А потом, видя, что я все-таки сомневаюсь, добавил:

– Кстати, у тебя же две младшие сестры?..

И я на все согласилась.

Оказалось, что выбора у меня и не было. Я была обречена в тот момент, когда им понадобилась студентка того вуза, где преподавал один из владельцев «Билингвы». Оттуда же набирали на стажировку в самом сердце корпорации.

Ну как… «стажировку».

– Стажировка? Кому вы там нужны, сикухи? – Гоготал Лысый развалившись на диване под взглядами глаз пуговиц моих плюшевых друзей, пока я ползала на коленях, вытирая разлитые сливки на полу кухни. – Муратов и Чельцов уже не первый год выбирают себе горячих и послушных студенточек и дерут их в своем кабинете в любое удобное время. На тебя Эльдар точно клюнет, особенно, если ты как следует намекнешь. И Леху твоего не грохнем, и тебя отпустим живую и целую. Потрахаешься пару раз с отменным самцом, кое-что нам расскажешь, и все дела. Чистая сделка!

И Лысый схватил за уши моего розового кролика, которого Лешка месяц назад выиграл в тире. Посмотрел на него и пару раз со зверским видом вдвинул кулак в мягкое кроличье пузо.

Я вздрогнула, как будто он меня ударил, а не плюшевую игрушку. Поднялась на коленях и тихо сказала, глядя в сторону:

– Я не шлюха, я не смогу так.

– Это хорошо, что не шлюха! – Лысый взял со спинки дивана веревочную куколку с пшеничными косами и с интересом заглянул ей под платье. – Не люблю раздолбанные дыры. Так что буду у тебя первым, а ребятам своим отдам потом.

– Н-не надо… – я снова опустилась на пол, сжимая покрасневшими от работы руками половую тряпку.

– Тогда пойдешь к нему и все сделаешь! – Рявкнул бандит, вставая и проходясь грязными ботинками по уже вымытому минуту назад полу. – Быстрее давай. И жрать сготовь, у меня парни затрахались всухомятку.

После того, как я сделала из дорогих стейков что-то вроде плова для пяти голодных мужиков и покрошила в салат с креветками все овощи, что нашла в холодильнике, мне разрешили спрятаться в спальне. Даже не заставили печь праздничный торт, как я себя утешала, сидя там, скорчившись в углу кровати. Всю ночь они продолжали играть в карты в кабинете, ходили на кухню за едой, голоса становились все громче и развязнее. Особенно после того, как нашли Лешкин бар с коллекцией виски. Спать было страшно, но и плакать не получалось. Я просто всю ночь смотрела сухими воспаленными глазами на полоску света под дверью спальни и вся сжималась каждый раз, когда ее заслоняли чьи-то ноги.

Не зря боялась. Под утро дверь тихонько отворилась и в спальню, пошатываясь, вошел один из них. Я не всматривалась в их лица, запомнила только лысого. Этот был, хоть и коротко стриженный, но другой. На лице, чернее теней, выделялась хорошо отросшая щетина. Колючая как ад. Он сразу сделал шаг ко мне, притянул за шею и вгрызся слюнявым ртом в мои губы, раздирая этой щетиной тонкую кожу на лице. От него воняло: застарелым потом, дорогим виски и дешевыми сигаретами, а нестриженные ногти оставили глубокие царапины на внутренней стороне моих бедер, когда он силой их раздвигал.

Я вскрикнула, но голос сорвался и утонул в еще одном насильном поцелуе, а потом стало не до воплей. Все равно спасать было некому, а я берегла дыхание, яростно и молча отбиваясь от попыток навалиться сверху.

– Ша! – Раздалось от двери повелительное, и мужика буквально за шкирку стащили с меня. – Для красотки пока есть работка почище, чем твой кривой хуец губами полировать!

И вот я ее провалила.

Хотя если бы я могла видеть будущее, я бы согласилась лечь под этого урода. И под лысого. И под остальных. Лучше сдохнуть под десятью мужиками, чем то, что я испытала потом в «Билингве».

5

Первый раз в жизни я шла по коридорам родного вуза в таком виде. Это было похоже на сон, в котором обнаруживаешь себя голой перед толпой народа. Лучше бы голой, чем быть одетой так!

Это все Лысый постарался. Копался в моих шмотках подобно заправскому извращенцу-трансвеститу. Безжалостно выкидывал все джинсы, деловые брюки и свободные бриджи.

– Не понимаю вас, баб! Нахрена вы в это рядитесь, как мужики, а? – Он с таким отвращением потряс моими милитари-штанами с кучей карманов, что я почти засмеялась. – Если б я хотел трахнуть мужика, у меня вон под боком дохера озабоченных уродов в таких штанах! Баба должна быть нежной, полуголой и одета так, чтобы можно было присунуть, не раздевая до конца…

Смеяться резко расхотелось. И одеваться в свои легкие платья с разрезами и короткие сарафаны тоже.

– Вот, это возьми, – он кинул мне короткую белую футболку.

– Это моей десятилетней сестры! – Возмутилась я. Ленка пару раз оставалась у нас ночевать и забыла, видимо.

Лысый только оскалился и кивнул.

Теперь эта футболка так туго обтягивала мою грудь без лифчика, что видно было не только торчащие соски, но и темные ареолы.

Слава богу, меня никто не узнавал!

Но это потому, что все встречные парни, да и девушки, пялились на мою подпрыгивающую грудь, не обращая внимания на лицо.

– Чулочки… – Лысый чуть ли не облизывал мои полупрозрачные белые чулки, купленные в каком-то забытьи. Мне так хотелось замуж, что я заранее начала собирать свадебный наряд. И вот теперь темные грубые руки мнут их, растягивают, поглаживают. – Надевай!

– Сейчас?! – Я сидела на краю кровати, кутаясь в свой пушистый банный халат вместо секретутских блузки и юбки, в которой ходила на собеседование и заранее тряслась от перспективы встречи со вторым владельцем «Билингвы».

– Да! – Ухмыльнулся Лысый.

– При вас?!

– А я не мужик, что ли?

– Вот именно!

– Хочу заранее прицениться, – заявил он. – Если опять завалишь все дело, хоть утешусь твоей сладкой попкой. Покажи товар!

Мне пришлось встать с кровати и действительно натянуть чулки под его грязным взглядом, хоть я и старалась поменьше оголяться, но сразу заметила стремительно растущий бугор у него в штанах.

Но на этом мои страдания не кончились.

Хотя трусики он выбрал на удивление скромные.

На удивление, что он вообще позволил мне надеть трусики! Потому что юбку тоже выбрал он. Как и сказал – такую, чтобы прямо в ней можно было… Если ее не придерживать, она задиралась сама.

Я старалась делать это незаметно. Девушка, которая ходит, прижимая подол, выглядит еще развратнее, чем обычно. Хорошо, что идти было недалеко, кабинет декана находился на первом этаже. Декан давно не появлялся на факультете, кабинет пустовал и его передали рядовому преподавателю банковского дела Максиму Чельцову. Лично.

Если не знать, сколько бабла вливает принадлежащая ему корпорация в наш универ, можно и удивиться. А так вполне объяснимо, почему все остальные преподы ютятся в учебной части, а этот шикует.

Я открыла окно рядом с дверью в кабинет, дрожащими пальцами достала сигарету из пачки и подожгла ее. Никогда не курила, даже не пробовала, но сейчас пришлось набрать в рот дым и выдохнуть его в сторону двери.

С этим я могла справиться и своими силами. А вот дальше…

– Чтобы ты опять не сбежала, придется применить серьезные меры.

Я не успела проследить за взглядом Лысого, который устремился за мою спину. Чьи-то руки перехватили меня за плечо, в кожу вонзилась тонкая игла и сразу поплыло широкое доброе лицо доктора, который так коварно меня поймал.

Это он приехал на следующий день после Лешкинового проигрыша, накапал мне валокордина, погладил по голове и велел лежать. Долго-долго рассказывал, как я иду по глухой лесной дорожке, какие растения встречаю по пути, как перебираюсь через ручейки. Его монотонный голос усыплял и успокаивал. И заодно вгонял в транс. Что он говорил дальше, я уже не запомнила, как и то, что показывал на экране смартфона.

Выплывая из этого странного состояния через несколько часов я слышала отголоски беседы в коридоре:

– Идеальная девочка, – говорил он. – Вам повезло, такая гипнабельная… Можно обойтись без наркотиков пока.

А теперь, как мы видим, уже нельзя.

Меня даже забыли предупредить. Просто укол. И внимательный взгляд. И снова странные картинки на смартфоне, от которых затуманилось в голове. Щелчок пальцами.

Подташнивает.

– Она готова.

Я? К чему?

Лысый решил проверить:

– Юленька, встань раком и оттопырь попку.

Я хотела заорать, послать его к черту! Нет. Я хотела поглубже завернуться в халат и сказать, что не буду его развлекать. Дело так дело, пустите меня к этому Максиму Чельцову. Но вместо этого вдруг поняла, что мне хочется сделать это для него.

Просто встать на колени и локти и повернуться задом.

Как к Муратову.

Внутри что-то орало от ужаса, что сейчас этот тоже достанет член и неизвестно, что сделает, но внешне я только улыбалась!

– Молодец, девочка.

Меня звонко ударили по бедру.

А потом Лысый обогнул кровать, приблизившись ко мне с другого конца и вдруг залепил пощечину. Голова мотнулась, но я снова подняла на него улыбающееся лицо, хотя кожа горела огнем и кружилась голова.

– Класссссс… – восхитился Лысый.

Голова кружилась и сейчас. Сильно кружилась. Но пока я себя контролировала. По своей воле уселась на подоконник, еще разок набрала в рот дыма, но выдохнула его не в осеннюю свежесть двора, а снова в сторону кабинета.

Ждать долго не пришлось.

Дверь распахнулась, ударившись о стену и оттуда вылетел мужик в белой рубашке с закатанными рукавами и жилете. Второй владелец «Билингвы» тоже был красавчиком, хотя намного более слащавым, чем Эльдар.

– Это кто тут такой охреневший! – Рявкнул он и осекся, увидев меня.

Взгляд скользнул по ногам, задержавшись там, где юбка задралась, открывая край чулка. Он облизнулся, но перевел его выше, намертво застряв на груди.

На моих торчащих сосках.

– Фамилия?.. – медленно спросил он, опираясь руками на подоконник по обе стороны от меня. Бежать было некуда.

6

– Волкова! – нагло выплюнула я ему в лицо с видом: «Ну и что ты мне сделаешь?»

Серьезно, даже вылететь из института меня пугало гораздо меньше обещанного Лысым.

Чельцов вырвал сигарету из моей руки и резким движением выбросил в окно.

– Совсем охренела, Волкова?! – он сгреб меня с подоконника и тычком придал ускорение. – В кабинет!

Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за нами как крышка гроба.

Я развернулась, глядя на человека, которого должна соблазнить, иначе меня, Лешку и моих сестер ждет очень незавидная судьба. Это придало мне смелости.

Чельцов дергаными движениями закатал рукава еще выше.

– И как ты объяснишь свое поведение?

Он стоял ко мне вплотную, и сделай я еще шаг, мои заострившиеся соски коснулись бы его груди.

– Курить очень хотелось, – пожала я плечами с придурковатым видом.

Отвела прядь волос за ухо и задержала руку у лица, задумчиво обняв палец губами. И он повелся! Сглотнул тяжело, глядя на мои губы и сам сделал тот самый шаг вперед. Теперь, когда он на меня орал, я чувствовала его дыхание, в котором смешивалась мята, пряный аромат и где-то на самом дне маячил привкус табака. Ага, сам курит!

– Ты в курсе, что правила вуза запрещают? Это закон, Волкова! Кому как не тебе, будущему юристу, это понимать? У тебя все эти законы должны отскакивать!

– Откуда отскакивать? – Глупо спросила я, таращась в его бледно-голубые глаза как идиотка.

– От… От… – он потерял мысль, сам потерявшись рядом со мной. Моя грудь уже ощутимо плющилась о его жилет, мягко продавливаясь, а ярость… – От губ отскакивать!

Максим Чельцов сжал пальцами мои щеки и зачем-то приблизил мое лицо к своему.

Голова закружилась сильнее. Я попыталась что-то сказать, но в мыслях был сплошной хаос. Реальность поплыла, разделяя меня на две половины: внешнюю и внутреннюю. И внутренняя часть сказала: «Ой, все», когда внешняя высунула кончик языка и дотронулась им до мужского пальца рядом с моим ртом.

Чельцов замер, глядя на меня, и его зрачки прямо под моим взглядом расползлись чернильными пятнами по радужке цвета северного моря.

Большой палец чуть сдвинулся, коснувшись моей губы, погладил ее, очерчивая края и вдруг смял, проникая мне в рот. Я обхватила его губами и слегка засосала. На вкус он был солоновато-терпкий, и внутренняя, скрытая моя часть совершенно не к месту задалась вопросом, почему я так никогда не делала раньше?

Если это имеет такой эффект? Если взрослый, серьезный мужчина от такого простого действия вдруг сбивается с дыхания, подается вперед и скалится, глядя безумными глазами на мой рот? Что бы было с Лешкой, страшно представить.

– Хорошо, – послушно сказала я, позволяя пальцу выскользнуть. – Я учту. Все?

– Что все? – Нахмурился Чельцов, одной рукой продолжая держать меня за подбородок, а второй поглаживая волосы.

– Я могу идти? – Спросила я сиплым шепотом.

В глубине души мне очень хотелось уйти. Убежать даже. Это не я! Я не такая. Юля Волкова не может стоять в кабинете декана и сосать палец преподавателя банковского дела, упираясь сиськами в его грудь и точно знать, чего добивается.

Даже без наркотиков этот сдвиг реальности кружил мне голову. А сейчас я чувствовала еще и надвигающуюся туманную волну. Мне вкололи что-то перед самым входом на факультет, сказав: «Минут через десять заработает», и сейчас я ощущала, что теряю власть над собой.

И это было плохо! Потому что он сейчас скажет: «Иди!» и я уйду, не закончив дела! Опять все провалю, и третьей попытки не будет. У «Билингвы» всего два владельца.

Раздираемая противоречивыми желаниями, я запаниковала и зачем-то вцепилась пальцами в плечи Чельцова, стараясь выплыть из душного марева, накрывающего мое сознание.

– Куда ты собралась? – Удивился он. – Мы еще не закончили!

И он сгреб мои запястья своей рукой, разворачивая меня спиной к себе. Другая рука легла на горло, слегка его сжав, и мир вокруг зашумел и закрутился быстрее прежнего. Я судорожно вдохнула, усилием воли стараясь оставаться на поверхности, но волна захлестнула меня и… Все.

Больше я над собой была не властна. Властен был он. Хоть и не догадывался об этом.

7

– М-м-максим Михайлович… – пробормотала я, чувствуя задницей, как моему преподавателю понравилось то, что я тут устроила. Крепко понравилось. Прямо-таки твердокаменно понравилось.

Железный стояк Чельцова аккуратно вписался между моих ягодиц, и я скорее почувствовала, чем услышала, прозвучавший резкий вдох. Мои запястья снова были свободны, потому что тому, кто меня держал, понадобилась рука, чтобы задрать и так не слишком длинную юбку вверх и сжать мою попу судорожным, жадным движением.

– Что? – Откликнулся он. А я уже и забыла, что зачем-то его позвала. Я воспринимала реальность короткими яркими вспышками.

Вот я еще прижимаюсь к нему, а вот уже он впился губами в мою шею, согнул меня, подхватывая под живот и гладит, гладит подрагивающими пальцами мои тонкие трусики, время от времени забираясь под края.

Вот я только что еще пыталась что-то бормотать о том, как больше не буду курить в помещении факультета, время от времени срываясь с «Максима Михайловича» на просто «Максима», а он отвечал мне так же бессвязно, бросая на полпути каждую недоговоренную фразу. А вот жестким властными движением он сгреб мои трусики и потянул их вверх, заставляя впиваться в промежность и раздражать ее. То ли больно, то ли… нет! Нет! Больно! Нагло! Ужасно! Неужели он бы сделал со мной такое, будь я обычной нарушительницей?!

Большая ладонь легла на мою ягодицу, смяла ее нетерпеливо, пальцы скользнули между ног, потирая сомкнутые половые губы, а потом резко дернули трусики вниз, оголяя чувствительную кожу попки. Он присел, крепко держа меня за бедра и… сомкнул зубы на мягкой плоти.

– Сладкая белая булочка… – возбужденным и полным энтузиазма голосом проговорил Максим. В тоне чувствовалось едва сдерживаемая радость. – Как я люблю, когда вы приходите такие… готовые.

Видимо, ответ «Да». С ним такое не в первый раз.

Я стояла, дрожа от непонятного странного чувства, смеси страха со стыдом и… чем-то еще, непонятным. Все, что я осознавала, что сейчас я боюсь гораздо меньше, чем с Эльдаром. Он был холодным и злым и все предстоящее наполняло меня животным ужасом. Максим же казался менее опасным. Казалось, что я в любой момент могу одернуть юбку, сказать: «Максим Михайлович, вы ошиблись» и уйти. И он отпустит, только удивится очень.

– Давай снимем трусики… – хрипло проговорил он, помогая мне выпутаться из белого клочка ткани. – Иди сюда, тут нам будет удобнее.

Чельцов подтолкнул меня к столу. Древнему, еще со времен основания факультета, основательному столу, покрытому зеленым сукном, с краями, отполированными тысячами рук и задниц, отиравшихся от него. И я послушалась. Не могла не послушаться. Мне и самой уже казалось, что стоять вот так, выгнувшись, страшно неудобно. Лучше опереться животом на этот вытертый округлый край.

Мне казалось? Мне самой или послушной девочке, которую из меня сделал Лысый со своим доктором?

Чельцов так и остался на корточках позади меня. Рассматривая. Любуясь. Я слышала его шумные выдохи и ощущала бесстыдный взгляд.

Все мои нежные части были выставлены на всеобщее обозрение. Как на витрине. Я даже приблизительно не представляла, какое зрелище ему там открывается, только чувствовала прохладный воздух, холодящий все у меня между ног: от «глубокого бикини», которое я, слава богу, эпилировала совсем недавно, до клитора, который не так уж часто был настолько открыт.

Но в этой позе да.

Максим мял мои ягодицы, целовал и прикусывал кожу, заставлял все шире разводить бедра, будто ему было недостаточно того, что он видел снаружи и он хотел увидеть даже то, что внутри.

Язык его прошелся снизу вверх, волнующе задев влажные складочки, и скользнул прямо в узкое колечко ануса. Я взвизгнула от запретности и неправильности такой ласки, а он только рассмеялся хрипло, обдав горячим дыханием покрывшуюся мурашками кожу и впился жарким развратным поцелуем прямо между ног, засасывая до легкой боли нежные внутренние губы.

– Судя по твоему вкусу, ты вполне готова. – Голос был как у сытого кота, который решил поиграть с неосторожной мышью и тут в нем неожиданно проснулся аппетит. Чельцов выпрямился, зашуршала одежда. – Скажи: «Засадите мне, Максим Михайлович, по самые яйца!»

И я ощутила, что к моей дырочке приставлена обжигающе-горячая плоть.

8

Главное, что мне хотелось сейчас сказать: «Презерватив! Я не хочу лечиться от той гадости, которой вы меня заразите!»

Но мое реальное сознание и то, во что я превратилась под действием гипноза, веществ и черт знает еще чего, слишком уже разошлись и все, на что меня хватило, был хрип:

– Ма-а-а-а… Аааааааа… ааааксим… Михаааааа…аааа…Ааааа!

– Сойдет! – Безбашенно улыбаясь, заявил он, погрузил свою пятерню в мои волосы и прижал щекой к столу. Мое лицо терлось о какие-то ведомости, я даже могла бы разглядеть оценки, если бы скосила глаза, но мне, понятно, было не до этого. Потому что как раз в тот момент Чельцов вдвинулся внутрь меня, растягивая и раздвигая сжавшееся влагалище. Там было влажно, а он был такой горячий, что я остро и сильно почувствовала, как он нанизывал меня на себя.

Беременности я не боялась: принимала таблетки. Но Лешка все равно всегда пользовался презервативом, боясь, что я залечу. Это был первый раз в моей жизни, когда в меня входил совершенно голый член. Он был такой горячий, что я заелозила, вертя жопой от невыносимого какого-то ощущения. Но Максим словно не замечал этого. Достигнув предела, он замер на мгновение и таким же текучим плавным движением потянул член из меня обратно, выворачивая наизнанку. Мои чувства орали, что так нельзя, что это какой-то чужой мужик трахает меня прямо на своем столе через пять минут после того, как вообще меня увидел.

Но коктейль в мозгах требовал подчиняться. Мысленно я все-таки сказала эту фразу, пробормотала, произнесла, и он делал ровно то, о чем я попросила: засаживал мне по самые яйца. Глубоко, ох, как глубоко и жарко, и лицо мое пылало, я хватала губами воздух, потому что никогда в жизни не ощущала такого всеобъемлющего натяжения. А когда он снова шлепнулся яйцами об меня, добив до конца, что-то больное и сладкое разлилось по телу.

– Какая ты глубокая и тесная, просто пещера чудес! – Пробормотал он, прижимаясь ко мне всем телом. – Сладкая горячая девочка!

Чельцов перехватил мое горло и заставил изогнуться, запрокидывая голову далеко назад. Он поймал мои губы своим ненасытным ртом, шлепнул меня по заду, да так, что в комнате аж зазвенело и вдруг будто сорвавшись с цепи, начал размашисто трахать меня, вывернутую в этой чудовищной позе.

– Горячая, плохая девчонка, будешь знать теперь, как дразнить меня, будешь, а? – Он вбивался внутрь моего тела, завоевывая и забирая себе то, что принадлежало до сих пор только одному мужчине. – Скажи, что тебе нравится, Волкова, ну! Скажи же!

Я не могла сопротивляться прямому приказу, тем более, что моя разумная часть была в таком ошеломлении, что отдала все управление телом инстинктам и рефлексам.

– Мне-о-чень-нра-вит-ся! – Захлебываясь в такт его движениям пробулькала я сквозь стиснутое его пальцами горло. Максим застонал-захрипел, еще ускоряясь, и стол под нами, кажется, начал потихоньку сдвигаться с места.

– Горячая девочка, где ты раньше-то была?! Почему ко мне ходили сплошь меркантильные твари отсосать за зачет? Что ж ты раньше не приходила, а? А?

Словно реально желая знать ответ, он заломил мои руки за спину, как пленной партизанке и продолжая яростно трахать меня, задрал тугую маечку на моих сиськах и с оттяжкой шлепнул по ним.

Резкая хлесткая боль обожгла кожу, я дернулась, пытаясь уползти вперед и на несколько секунд очнулась от морока. Голова прояснилась, и я осознала происходящее!

Что со мной?!

– Что ты елозишь по мне, горячая штучка? – С какой-то отчаянной яростью прошипел Максим мне на ухо. – Хочешь еще разок? Ннна!

И снова обжигающий удар, пришедшийся на соски. Я всхлипнула, ахнула, непроизвольно сводя бедра, и Чельцов мгновенно среагировал, влупив на этот раз по жопе.

Замер, медленно потянув из меня тугой тяжелый член, умело и ловко расстегнул застежку на юбке и потянул ее вниз, снова присаживаясь на корточки. Он гладил, целовал и кусал мою попу, оставляя на ней яркие болезненные следы и делал это с таким энтузиазмом, что даже меня это непроизвольно заводило.

Даже ту часть, которая не хотела подчиняться, но вынужденно смотрела этот отвратительный спектакль.

Он выпрямился, резко хлопнув двумя руками по моим ягодицам, зазвеневшим горячей болью и с болезненным любопытством спросил:

– Нравится? А так? – И снова вдвинул член внутрь, сдавил ладонью грудь, оттянул рукой волосы до брызнувших слез и прикусил мою шею. Я металась, не понимая, что должна отвечать, но он и не ждал ответа. Он трахал меня в своем темпе, вертел, как хотелось и под конец снова ухватил за горло, роняя на колени.

– Не могу выбрать, куда тебе кончить! – Пожаловался он. – Хочется накачать тебя спермой, залить с ног до головы, такая ты жаркая! Ну! Соси!

И в мой хрипящий рот ворвался член, еще пахнущий моими собственными соками. Я не успела даже испытать отвращение, как он резко вдвинул его несколько раз и выдернул, короткими выстрелами покрывая мои губы терпко пахнущим семенем.

– Мы ведь еще встретимся? Да? Да? – Бормотал он, водя головкой по моим губам.

– Да! – Вынужденно соглашалась я.

– Оближешь его? Да?

– Да, да, да! – И я подчинялась, слизывая все до последней капли.

– Придешь завтра! – Уже без вопросительных интонаций потребовал он, напоследок шлепнув меня членом по лицу и резко оттолкнул, с улыбкой наблюдая, как я с трудом поднимаюсь на ноги, глядя на него мутным взглядом.

– Нет! – Заявила я, подбирая свою юбку. Не такой уж он и ловкий: молния была сломана.

– В смысле? – Серо-голубые глаза мгновенно сощурились. Взгляд у Чельцова стал нехороший. – Волкова, ты не поняла? За курение можно и вылететь? Ты чего вдруг ломаться надумала после такого грандиозного траха?

– У меня парень есть! – я натянула юбку через ноги и одернула тесную маечку, чуть не зашипев от боли, когда ткань проехалась по ноющим соскам.

9

Чельцов, не торопясь, заправил член обратно в джинсы, застегнул ремень и только после этого переспросил:

– Парень? – так спокойно, будто для него это обычная ситуация для обсуждения. Хотя кто знает? – И где он был, пока ты сейчас подо мной ерзала?

– На улице ждал! – буркнула я. Меня нервировало его демонстративное спокойствие.

Мне казалось, он должен реагировать иначе.

Он вздернул бровь, будто бы слегка удивившись:

– Тогда к чему это все было? Пятерку тебе поставить? Давай зачетку, заслужила. Все бы так.

– Нет…

– Что же? – Он скрестил руки на груди.

Я сглотнула. Разговаривать с ним становилось все сложнее. Ощущение стыда и натянутых изнутри раскаленных нервов невольно просачивалось в мои действия. Жесты стали нервными, меня тянуло одергивать юбку, закрыть руками грудь. Но Лысый сказал, что воздействие коктейля «покорности» продлится не меньше пары часов!

А я сейчас того и гляди ударюсь в слезы и сбегу, если истерическое состояние, которое пока полыхало только изнутри, вырвется наружу.

– Хочу на стажировку! – Выпалила я поскорее.

Хорошая девочка во мне все еще оставалась живой и здоровой, несмотря на то, что мой парень проиграл меня в карты, а мой преподаватель трахнул меня в своем кабинете. И этой девочке было до одурения неловко, что в глазах Максима Михайловича я только что стала такой же как все меркантильной тварью, раздвигающей ноги за помощь в учебе.

Хотя он даже не удивился:

– Ууууу, Волкова. Ты промахнулась мимо нужного тебе члена. Это не ко мне, это к Эльдару. Посмотри на первом этаже объявление, кажется, он до конца недели проводит собеседования.

– Я не могу… – поправив юбку, я уперлась взглядом в пол, наблюдая, как дорогие брендовые кроссовки Чельцова сначала разворачиваются носами от меня, а потом вдруг поворачивают обратно и приближаются.

– Какой курс? – Максим пальцами приподнял мой подбородок и взглянул мне в глаза. Почему-то захотелось расплакаться.

– Второй, – хрипло пробормотала я.

– Понял, – вздохнул он. – Ну что, горячая девочка… – голос неожиданно потеплел. – За такую услугу одним разом ты все равно не отделаешься. Готова к продолжению?

– Да! – Выпалила я прежде чем успела задуматься и затормозить. – Но…

Мой мифический парень. Который ждет.

– Пойдем.

Он вывел меня из кабинета, придерживая за локоть и это не было лишним, ноги у меня подкашивались. Обратный пусть по коридорам факультета к выходу прошел легче. Народ разбегался в стороны как тараканы от нахмуренных бровей Чельцова. Времени разглядывать мой наряд у них не оставалось.

– Где он? – Спросил Максим на улице.

Я указала на серенький малоприметный «Рено Логан», рядом с которым курил Костик, один из подручных Лысого. Он выбрал самого скромного по габаритам из их компании. Видимо, чтобы не напугать владельца «Билингвы»? Но все равно Костик был великоват.

Однако когда Чельцов подошел поближе, я поняла, что зря за него беспокоилась. На фоне его ладно скроенной идеально прокачанной фигуры мой фальшивый парень выглядел просто как грубо сколоченный шкаф, который громко падает, и это все его достоинства.

Оставив меня за несколько метров до машины, Максим шагнул к Костику.

Проговорили они совсем недолго: пожали друг другу руки, что-то записали в телефоны и Чельцов вернулся ко мне.

– Ну что, Волкова, вечерком завезет тебя твой парень в «Билингву». Пообщаешься с моим партнером насчет стажировки. Сама ведь понимаешь, – он вдруг посмотрел на меня остро и проницательно, так что позвоночник будто прошил разряд тока. Приблизил губы к моему уху, одновременно незаметно для окружающих стискивая мою задницу крепкими пальцами: – Такое решение не принимается… в одиночку.

10

Вот и все, а ты боялась! Только юбочка помялась! – встретил меня гоготом Лысый в бывшей квартире Лешки. – Ну, как прошло?

– Договорились на половину суммы, – отчитался Костик. – Я не стал наглеть, вдруг передумает. С условием вечером привозить, забирать по звонку.

– В смысле, по звонку? Нет, так не канает! – Он хлопнул ладонью по столу и вдруг переключился на меня. – Юленька, красавица, приготовь мне мяса. Сейчас!

Я намеревалась пойти в душ и смыть с себя прикосновения рук Максима и потеки его спермы на бедрах, но замерла, колеблясь. Головокружение почти не чувствовалось, и если приказы Чельцова я выполняла с радостью, не чувствуя внутреннего сопротивления, то Лысому хотелось перегрызть горло.

– Видишь? – кивнул на меня Лысый. – Вся эта хуйня быстро развеивается. Максимум на пару часов ее можно отпускать. Забирать будем скоренько.

– Но он никогда не… – начал Костик.

Но Лысый снова хлопнул ладонью:

– Никаких но. Что стоишь? – удивился он, глядя на застывшую в проходе меня. – Сходи подмойся, от тебя этим ублюдком разит на всю квартиру.

На этот раз трусы мне запретили. Только чулки, туфли и шелковая лавандовая сорочка, когда-то подаренная мне Лешкой на новый год и надетая лишь однажды. Мне было неприятно видеть, как какой-то кусочек ткани возбудил его гораздо больше меня самой. Вот и у Лысого аж ладошки вспотели, когда я ее примерила.

– Во, для первого знакомства самое оно! – Обрадовался он.

Обошел меня несколько раз, омерзительно причмокивая губами и пожмакал пятерней промежность. Я аж передернулась вся, почувствовав, как нежную кожу царапнули заскорузлые пальцы.

Он только заржал, но тут же стал вновь серьезным:

– Так, теперь без шуток. Помни вот что: никакого алкоголя! Вообще я не имею понятия, как это говно у тебя в крови с ним совместимо, и ты не захочешь проверять на себе. Второе: через два часа начинаешь ныть и рваться домой. Третье: если хотя бы намекнешь Муратову, что ты шпионишь, тебе хана, хахалю твоему хана, а твои сестренки досрочно начнут половую жизнь. Усекла?

Я кивнула, с трудом скрыв дрожь. И вовсе не от осеннего сквозняка из форточки.

До машины меня довели, накинув сверху пальто. Когда мы остановились перед уже знакомым мне гранитным крыльцом «Билингвы», в плечо коротко кольнуло тонкой иглой.

– Два часа! – Напомнил еще раз Лысый, выпихивая нас с Костей из салона.

Снаружи уже ждал Чельцов, стоя на ветру и засунув руки в карманы бессовестно дорогого костюма. Меня передали ему с рук на руки, о чем-то коротко переговорили, и он подхватил меня под руку, таща к лифтам в огромном сияющем холле. Стараясь успеть за быстрым темпом Максима, я делала шаги побольше, полы пальто распахивались все шире, и из-под них мелькали чулки и трепещущий лавандовый подол.

Нас провожали понимающими взглядами. Если привычки боссов здесь всем известны, понятно и то, зачем меня ведут в начальственный кабинет.

Я бы почувствовала жгучий стыд, но в этот момент у меня закружилась голова и затошнило. Перед глазами поплыло и ухмыляющиеся рожи растаяли в мутной дымке. Чтобы не грохнуться, я вцепилась в Максима, и он тут же обнял меня за талию:

– О, горячей девочке уже не терпится? Погоди хотя бы до лифта!

Но в лифт вместе с нами вошли еще двое серьезных людей в дорогих костюмах, которые уважительно кивнули Чельцову и поздоровались с ним за руку. Знали бы они, где в этот момент блуждала его вторая рука!

Приемная боссов была почти на самой вершине небоскреба, и я узнала коридор, по которому в первый раз шла в тумане и на подгибающихся ногах. Какое совпадение, сейчас я примерно в том же состоянии!

Дверь в кабинет Муратова Максим распахнул без стука, демонстративно, да так, что она чуть не проломила стену, в которую ударилась. Да, это не тяжелый дуб факультетских дверей…

Сидящий за своим огромным столом Эльдар медленно поднял голову от экрана ноутбука перед ним и, прищурившись, смерил Чельцова уничтожающе холодным взглядом.

– Надеюсь, Макс, ты с такой помпой привез обещанного специалиста по налоговой системе Мальты?

– Лучше! – ослепительно улыбаясь, ответил тот и крутнул меня вокруг своей оси, сдирая пальто, будто кожуру с фрукта. – Я привез тебе в подарок охуенно горячую девочку! Ты бы знал, как она сосет!

Пошатнувшись, я вновь едва удержалась на ногах, представ во всей красе: растрепанная и с задранной шелковой сорочкой, открывающей край чулок.

Взгляд Эльдара перескочил на меня, глаза его резко сощурились, а потом очень-очень быстро, так стремительно, что я бы и не уловила, если бы не смотрела прямо на него, он стрельнул глазами в сторону подоконника.

И снова откинулся в кресле, интересуясь только происходящим на экране ноутбука.

– На этой неделе дочерта работы, а ты заводишь себе игрушку. Тебе сколько лет, Макс? – процедил Муратов.

Что ему ответил Максим, я уже не уловила, потому что вновь пошатнулась и чуть не упала. На подоконнике, скрытые за полузадернутыми жалюзи, стояли… мои туфли, забытые тут в прошлый раз.

Зачем он их сохранил?!

11

Максим

– Игрушку, говоришь… – я ухмыльнулся, видя за демонстративным равнодушием Муратова неслабый такой интерес. – Зато какую! У тебя такой никогда не было!

– Уверен? – пробормотал партнер, что-то там усиленно наяривая в глубинах наших финансовых документов. Ничего он там интересного не найдет. Сделка нам подходит идеально!

Но Эльдар это Эльдар. Дотошный. Умный. Жестокий.

Страшный человек. Не хотел бы я быть его врагом…

– У тебя никогда такой не было! – Я завалился на кожаный диван в стороне от рабочего стола и поманил эту новую роскошную поблядушку пальцем. – Иди сюда, Юленька, давай подразним дядю Эльдара.

Муратов только бросил на меня скептический взгляд. Давно ему говорил, что ему бы пошли очки в такой толстой черной оправе, поверх которой он бы смотрел на меня строго и осуждающе, как он это любит. Типа, опять Макс притащил какую-то шалаву, у которой ноги не сдвигаются. Нет чтобы поработать.

И чтобы потом, когда он со мной на двоих эту шалаву расписывает во все щели, он их так небрежно сдвигал на лоб.

Юленька приблизилась своей дерганой походкой и вопросительно на меня посмотрела. Странная девка. Такое ощущение, что ее на веревочках водят, а сама она готова бежать за сто километров отсюда. Но стоит ей как следует засадить, так хлюпает и причмокивает как настоящая, аж глаза закатывает. Обожаю таких шлюх!

– Давай, родная, вставай на четвереньки, открывай ротик, – я дернул вниз молнию на джинсах, выпуская член, который и так уже бился о ширинку с внутренней стороны с тех пор как мы с ним увидели ее чулочки и круглую голую попку, к которой так и тянулись руки.

Она встала, уперлась ладонями и свела бедра, как приличная девочка. И даже не потянулась к моему хрену, как сделала бы любая нормальная студентка. Пришлось класть ладонь на затылок и надевать ее открытым ртом прямо на себя. Зато уж сразу до самых яиц, одним махом.

Во, закашлялась, зашевелилась! Попкой завертела, тут-то и Эльдар взгляд скосил, не выдержал. А потом и вовсе развернулся и, закинув ногу за ногу, принялся смотреть, как Юленька елозит губами по моему стволу. Бодро елозит, мокро. Во рту у нее тепло и влажно, все пульсирует, язычок трется, пытаясь излизать вонзающийся в нее мой болт. Но не успевает, я быстрее двигаю ее головой.

– Какой интересный ракурс… – задумчиво произносит Эльдар, не отрывая взгляда от бедер Волковой. Она их расставила пошире, чтобы удержаться при моем темпе, шелковая тряпочка на ней задралась, и Муратову наверняка открывается сладчайшая картина. Интересно, потекла уже наша красавица?

Я задираю ее голову, пока головка еще внутри, между пухлых розовых губок и смотрю в мутные глазки горячей девочки. Она не понимает паузы, рвется дальше полировать мой хрен своим ротиком. Я разве против?

– Нравится тебе? – Спрашиваю ласково, сгребая ее волосы пальцами. – Нравится сосать мой большой хуй?

Слышу насмешливое хмыканье Эльдара. О, дааааа, в этом вопросе у него неизменное преимущество, но я без комплексов. Мне хватает. А такие дубины, как у Эльдара Фахитовича не каждая девочка в себя впустит.

Потому-то ему достается не вся моя добыча, а только самые отборные куколки.

Остальных я трахаю сам.

Для того я и устроился в университет, для того и в качалку хожу. Чтобы в этом цветничке, куда каждый год приходит свеженькое мясцо, ловить телочек. Весь сентябрь ни минуты покоя: надо же всех посмотреть!

А что начинается на первой сессии! Едва восемнадцатилетние мокрощелки сами на член запрыгивают, только успевай после предыдущей протереть!

Всего лишь за маленькую подпись в зачетке.

Хотя понимаю, был бы я старым пердуном за шестьдесят, вонючим и нищим, мне бы столько свежатинки не доставалось бы. Только самые тупые после пятой пересдачи.

Ох, как она старается, ох! Неумело, но зато как откликается на каждое малейшее движение руки! Послушная девка!

Не зря я ее к Эльдару приволок, он как раз послушных любит у нас.

Скрипнуло кресло, и я ухмыльнулся.

Не выдержал!

Муратов встал, подошел сзади к нашей красотке, уже расчехляя свой невероятных размеров агрегат и навис сверху. Я уж испугался, что он ей в зад засадит с размаху, так хищно покосился на вертлявую попку. Обладательница которой так увлеклась, обсасывая мою головку, что даже не уловила угрозы. Далеко пойдет!

Я убрал свою руку с ее затылка, а он, наоборот, сжал пальцами волосы, чуть грубее, чем я, в своем стиле. Снял ее с моего члена и без паузы, развернув, сразу же надел на свой.

Юленька поперхнулась размером, дернулась, подняла глаза и, кажется, попыталась заорать, но рот был заткнут, поэтому она… потеряла сознание.

12

Юлия

Очнулась я от того, что меня похлопывали по щекам.

Членом.

Крупная, пахнущая мускусом и мылом хреновина шлепала меня по щекам и губам с громкими влажными звуками. Размазывала смазку по губам и возила по щекам, чтобы потом снова с оттяжкой ощутимо хлопнуть по лицу.

Я непроизвольно поморщилась и тем выдала себя. Жесткие темные пальцы тут же раздвинули мои губы, и в рот ворвался огромный мясистый член, сразу заполнив его целиком. Я дернулась, распахнула глаза и увидела того, кто так оригинально выводит девушек из обморока. Конечно, это был Муратов. В первый раз я еще недооценила размеры его достоинства. Мне думалось, что с перепугу его член показался больше. На самом деле, я запомнила его даже меньше, чем он был.

Чудовищно огромный, темный, увитый напряженными жилами орган настойчиво толкался в мой рот, перекрывая горло.

Я захрипела и потянулась вверх, пытаясь приподняться из лежачего положения, в котором я оказалась. Валялась я на кожаном диване, судя по тому, как поверхность скользила под моими руками, голова была уложена на подлокотник. Муратову было очень удобно нависать надо мной и приводить в чувство таким оригинальным способом.

Его ладонь подхватила мой затылок, нажала на него, заставляя меня взять напряженное чудовище глубже, проталкивая к горлу, елозя по гландам. И все равно его длина еще и наполовину не проникла в меня.

Я вцепилась пальцами в спинку дивана, безуспещгно пытаясь избежать такой страшной смерти. Задохнуться от члена владельца международной корпорации не входило в мои планы на жизнь!

Но стоило ему глухо и зло скомандовать:

– Хватит! – как нахлынувший темный туман запорошил мои мысли.

Подчиниться? Ему? Этому темному мужчине, который нависает надо мной сверху, заталкивая член мне в рот? Владеет мной? Берет меня так, как хочет, не обращая внимания на мои желания и потребности. Даже на потребность в воздухе!

Пальцы сжимают мою челюсть с двух сторон, вынуждая держать рот открытым. Держат крепко и бесцеремонно. Рука давит на затылок. Член толкается в горло, плотно и горячо.

Темный туман толкал к нему навстречу, хотя рассудок вопил, что так нельзя!

Муратов качнулся ко мне, поставил колено на край дивана и подался бедрами вперед, впечатывая мою голову в подлокотник. Я почти задохнулась от внезапно почти на всю длину вошедшего члена. Как дышать с тугой разбухшей плотью, заполняющей мой рот?

Его рука переместилась на мое горло, сжимая его, прекращая глупое трепыхание.

Я настойчиво пыталась вдохнуть, но вместо воздуха в мою глотку проникал все дальше и дальше громадный пульсирующий монстр. Только в тот момент, когда в глазах начало темнеть, он вдруг оставил мой рот и дал вдохнуть такого сладкого, такого необходимого воздуха! Голова закружилась от переизбыка кислорода и облегчения.

Оно длилось недолго. Громадный темный член вновь втолкнулся в мое горло. И еще раз. Еще. Еще. И так он повторял это: темнота в глазах от удушья и резкая свобода, пока от текущих из глаз слез я не ослепла окончательно и перестала сопротивляться. Только открывала рот все шире и принимала все, что давал мне Эльдар.

В очередной раз он отшатнулся и замер, ужерживая пальцами свой член, пульсирующий и дергающийся, словно дикого зверя, который рвется внутрь вопреки приказам хозяина. Мне удалось сделать сразу несколько вдохов. Шум в ушах, непроходящий еще с потери сознания, чуть притих, перед глазами прояснилось.

– Давай, давай, моя девочка любит пожестче! – услышала я веселый голос Максима сквозь биение пульса в висках. – Накачай ее хорошенько, как ты умеешь!

– Макс, заткнись! – процедил Эльдар сквозь зубы. Его рука поддрачивала и без того отменно стоящий член, а пальцы другой блуждали по моему лицу, то оттягивая нижнюю губу, то поглаживая скулы странно ласковыми движениями.

– Попроси ее почмокать головку, это охрененно, я тебе говорю! Юленька, давай губками!

В ответ Эльдар глухо зарычал и снова загнал свою елду мне почти в горло. Даже если бы я хотела почмокать, у меня бы не получилось. Жесткая рука вернулась на затылок, резко давя на него, когда бедра двигались навстречу моему лицу. Член ходил как заводной, дожимая до горла, до самых гланд и снова откатываясь. Рот был распахнут, челюсть уже начала болеть и уголки губ жгло.

Но это продлилось недолго.

Эльдар склонился надо мной еще сильнее, поставил мне на живот колено и стал долбить мой рот короткими быстрыми ударами, почти не давая вздохнуть. Горло дергалось в такт, судорожно сокращаясь. Он загнал свой орган наполовину, потом еще немного, тяжело уперся ладонью в подлокотник и низко застонал, спуская мне в рот. Я рефлекторно проглотила почти все, даже не почувствовав вкуса.

Муратов выдернул член из моего рта с хлюпающим звуком и сразу отошел, давая мне свободу. Я закашлялась, приподнимаясь и складываясь пополам, но стоило мне вдохнуть свободно, все еще ощущая привкус семени на языке, как передо мной нарисовался Макс, деловито надрачивающий свой член.

– Ты была охеренно, девочка! Я чуть не кончил, глядя на тебя. Но приберег сладенькое для красавицы. Открывай ротик.

И в губы мне ткнулась налитая крупная головка, сочащаяся смазкой. Вынужденно раздвинув их, я впустила ее в свой рот, и Чельцов, обняв руками мою голову, чтобы не дать отстраниться, двинулся всего один раз и сразу кончил, наполняя меня терпким солоноватым семенем.

Я попыталась сглотнуть, но рвотный рефлекс, возмущенный вторжением Эльдара, заблокировал мне горло. Белесые струйки потекли из уголков рта, пятная мою сорочку.

– Красавица! – восхитился Максим. – Покажи мне. Покажи сперму на язычке, высунь его!

И я подчинилась ему. Не могла не подчиниться прямому приказу, уже отчетливо понимая, что эта неделя в роли секс-игрушки для двух владельцев «Билингвы» будет очень долгой и очень, очень… насыщенной.

13

Эльдар

Рот у новенькой оказался рабочим. Хорошо так рабочим, ни разу не видел, чтобы меня с первого раза какая-то баба принимала почти до конца. Далеко девочка может пойти. Если у нее и другие… способности так же хороши, то не соврала на собеседовании.

Не сразу понял, что мы с ней уже встречались. Сначала просто напомнила мне кого-то, но я на лица им не смотрю. Разве что рот, да и то, всякое бывает. Иная лягушачью пасть растянет до ушей, а внутрь ничего не помещается, а у другой аккуратные губки бантиком, а принимают все размеры.

Но зад женщины намного интереснее.

Может, это восточная кровь во мне говорит, но женщина без роскошного круглого зада, это не женщина, это так, соска на один раз. Бедра должны быть женственные, задница мягкой, чтобы погружаться в нее как в перину.

На собеседовании я стажерок никогда не натягиваю, будет потом время. На нем главное проверить, чтобы были послушные и умные. Но когда увидел эту девицу на четвереньках… такую манящую… Брать ее не собирался, но отказать себе в том, чтобы поиметь такую задницу было сложно.

Когда Макс приволок ее с собой, даже толком не обратил внимание, только кольнуло что-то. Зато когда она повернулась, чтобы отсосать ему и снова показала свой потрясающий зад… Вот теперь я ее узнал!

Обычно я баб не запоминаю.

Все что от них требуется, это быть качественными дырками. Принимать меня во все отверстия, молчать и подмахивать. Бог меня не обделил размерами, поэтому это не так просто, как кажется. Тех, кто не вопит и не морщится, когда я их натягиваю, я оставляю при себе, пока не испортятся. К сожалению, от моего темпа и любви к жесткому сексу портятся они очень быстро. Вряд ли эта продержится долго. Но я ее запомнил. Немногие удостаиваются такого.

Расслабившись, я вернулся к работе. Макс еще выдыхал, Юля смотрела осоловелыми глазами и собирала его сперму с губ пальцами, но у меня уже было рабочее настроение.

Открыл переписку с партнерами, которую прервало появление этих двоих. Все-таки надо разобраться, что мне тут не нравится. Слишком много участников, путаница с поправками в контракты, слишком много цитат и копий неизвестно кому. Все это мне не нравится.

Когда я смотрю на отчеты, в голове звенит звоночек. Что-то не так. За излишним шумом всегда скрывается попытка обмануть. Хуже всего то, что в этой переписке нет лишних адресатов, поэтому ощущение, что опасность притаилась среди своих просто убивает.

Надо сосредоточиться и подробно разобрать каждую мелочь.

Для этого мне и нужны дырки. Чтобы лишняя сперма не давила на мозг, не вытряхивала нервы. Слил излишек по-быстрому, выместил нервное напряжение, и снова можно работать.

Чем я и занимался.

Макс устроился на диване, уложил девицу себе на колени и лениво пощипывал ее соски, обводил губы, заставляя посасывать пальцы.

– Ну, как твой новый набор стажерок? – зашел он издалека, снова отвлекая меня от дела.

Я поморщился, вспоминая тех, кто пришел после Волковой.

– Тупые как пробки.

– Не понимают твоих мягких намеков? – заржал он.

Да, конечно, совсем не понимают, когда опускаешь их голову к паху. Не в том дело.

Работать им реально придется.

– Нет, реально тупые. Задаю вопрос по существу, а она сидит, глазами хлопает.

– Дело поправимое. Послушные хоть?

Я совсем скривился.

Эта… Юлия реально была единственной, кто с первого раза поняла, что от нее хотят. И молча выполнила, хоть потом и убежала.

Другие же начинали торговаться, что им будет за этот тестовый минет. Запросы были в диапазоне от похода в ресторан до новой иномарки. Кто этим дурам вообще сказал, что в большом бизнесе работают идиоты, которые раздают «мерседесы» за неумелый отсос? Что за городские легенды?

– Так вот. Я что предлагаю… – протянул Макс, между делом задирая шелковую тряпочку на теле Юлии и проводя пальцами у нее между ног. – Я эту горячую девочку арендовал у ее парня на недельку.

Я вздернул бровь:

– Ты? Зачем? Надоели студентки?

Он приподнял ее, усадил на колени спиной к себе и развел ее бедра:

– Посмотри, она же вся течет.

И правда, внутренняя сторона бедер девушки блестела от смазки. А под темнотой шелкового подола видно было розовые губки, раскрывающиеся словно раковина.

Это было красиво.

Так красиво, что у меня встал.

Но вопрос оставался.

– Не знаю, как твои стажерки, а мои студентки задрали ломаться и цену себе набивать. А эта ты видел как лихо набрасывается? Давай потестим. Если не найдешь себе получше, возьмем ее на стажировку? У меня хорошее предчувствие. Думаю, она нас еще удивит.

– Она же на втором курсе, куда ей стажировка…

Я увлекся, параллельно все еще просматривая письма. И, кажется, нашел одну интересную формулировку, которая указывала на подводные течения… В общем, сам не заметил, что проговорился.

До мозга дошло не сразу. Не понимаю почему, но мне не хотелось говорить Максу, что Волкова уже приходила к нам. Ко мне.

Пусть у нас будет общий секрет. Мне кажется, это еще пригодится, а интуиция меня никогда не подводила.

14

Юля

Меня посадили в машину уже почти в невменяемом состоянии. Я сползла по спинке заднего сиденья и так и ехала, лежа щекой на теплой коже и глядя расфокусированным взглядом в никуда, в мерцающие огоньки стереосистемы, видные между креслами. Покорно встала, поднялась в квартиру, села на стул на кухне.

– Как ты себя чувствуешь? – Даже немного обеспокоено спросил Лысый.

Надо же, какая забота.

– Тошнит. – Безразлично отликнулась я. Тошнило от пропитавшего меня запаха двух мужчин, терпкого запаха их пота и спермы, примешивающихся к нему ароматов двух разных одеколонов и собственного ощутимого запаха возбуждения.

Тошнило от ситуации. Только перестало звенеть в ушах и расчистилось поле зрения, как накатило отвращение к себе самой. Я, та девочка, что когда-то мечтала выйти замуж невинной в белом платье, но согласилась, чтобы мой любимый стал первым до брака, провела два часа, как проститутка, ублажая сразу двоих малознакомых мужчин. Добровольно, еще и «с причмокиванием», как говорил Чельцов.

Кому я теперь докажу что-то про гипноз и наркотики?

Все сама. Сама. Я бы и без них пошла, если бы мое тело и психика сами не отторгали эту мерзость. Знаю ведь.

Сейчас, правда, сидя в задубевшей от высохшей спермы сорочке без трусов и с ноющей челюстью я уже с трудом могла вспомнить причины, по которым в это ввязалась. Квартира Лешки? Да гори она огнем!

Мой долг? Откуда он у меня…

А.

Сестры. Они угрожали моим сестрам, если я не сделаю этого.

– Доктор говорит, побочное действие препарата. Сейчас таблетку найдем, но сначала дело, – Лысый помог мне выпрямиться и сесть напротив человека, который меня уже гипнотизировал. – Вспомнишь все, что видела и пойдешь в душ, пить таблетки, кушать…

От слова «кушать» тошнота усилилась.

– Юленька, смотрите на экран смартфона, пожалуйста, – попросил доктор.

Пока я слезящимися глазами смотрела на меняющиеся там картинки, концентрические круги и полосы, он спокойным мягким голосом снова рассказывал мне о том, как я иду по лесной тропе, на меня светит солнце, я слышу звуки весеннего леса со всех сторон. Даже слезы навернулись на глаза, так мне хотелось оказаться в том месте, а не тут.

Но постепенно мои мышцы расслабились, я полузадремала и вошла в транс. Все осознавала, все слышала, могла бы очнуться, но просто… не хотела.

– Она готова, – сказал доктор. – Задавайте вопросы.

И мне пришлось вспомнить очень много подробностей этих двух часов. После того, как они оба кончили мне в рот, владельцы «Билингвы» отправились обсуждать какой-то договор, сидя за столом, а меня отправили под него, чтобы я по очереди облизывала их члены, пока они спорят, успеет ли компания из Южной Америки перечислить им деньги до определенного момента и кто возьмет на себя обязательства по непогашенным долгам одной из дочерних фирм, которую собираются закрывать.

– Ага! – Говорил Лысый в некоторых важных местах. – Вот тут ты молодец! А экран? Экран видела?

Экран я тоже видела. Когда Максим сказал, что пойдет покурит и хотел забрать меня с собой, но Эльдар удержал рядом и занимался своими делами, усадив меня рядом. Я ласкала его рукой, потому что ртом по-прежнему получалось не очень хорошо, но ему понравилось.

Там, на экране, были цифры. Яркие красные и багровые, и Муратов открывал дополнительные окна и смотрел на графики, ползущие вниз. Нет, я не запомнила все названия, потому что он как раз сказал мне убрать руки и открыть рот и сразу кончил, задвинув опять до горла.

Тут и позвонил Костя.

– Черт, в следующий раз надо ее подольше оставить! – Выругался еще один человек, стоящий за спиной Лысого. Я его сразу не заметила.

– Нет, она и так вернулась квелая, забей. Надо просто как-то отправлять ее не сводные отчеты смотреть, а в ключевые дни. Тут нам Мажор и поможет. Будет его задачей.

– И надо больше к Муратову пристраивать, на нем основное.

– Ну ты слышал – хрен у него толстый, не справляется девка! – Заржал Лысый. – Чтоб я так жил и обо мне так отзывались.

– Да срать на девку, не сотрется. Добавь ей в коктейльчик виагры, пусть сама напрыгивает на хер потолще.

– На женщин виагра действует не так, – заметил доктор, постукиваниями по руке потихоньку выводя меня из транса. – Но я подумаю, что сделать.

– Это все, что вы хотели узнать? – Тщательно выговаривая слова, хотя язык заплетался, спросила я. – Могу я идти?

– Вали! – Махнули рукой.

Я подумала, что хорошей идеей будет взять что-нибудь острое и воткнуть себе в горло. Лезвий нет, вены не получится разрезать, этаж всего пятый, только покалечусь. Но если я истеку кровью из артерии на горле, вряд ли они возьмутся за моих сестер. Мстить-то уже некому.

Кивнув, я поднялась и по пути как смогла незаметно прихватила керамический нож со столешницы. Как сомнамбула добрела до ванной. Запрусь и пока дверь выломают будет поздно.

15

Я зашла в ванную чуть торопливее, чем стоило бы, мне не терпелось, но тут в створку двери кто-то вставил носок грубого ботинка.

– Э, нет, красавица! – Лысый распахнул дверь и ввалился за мной. – Мыться только при мне!

– Что?! – Я попыталась оттолкнуть его одной рукой, выпихнуть из ванной, но он ловко завернул мою руку за спину, что-то нажал в запястье и нож выпал ему в ладонь.

Лысый ухмыльнулся и повертел его на свету:

– Вот теперь мойся. Под присмотром, чтобы не утопла.

Я стояла и так униженная донельзя и думала, что он отнял у меня последнюю надежду. И надо было его сразу пырнуть. Остальные разозлились бы и убили меня без долгих мучений.

И даже грех самоубийства не нужно на душу брать.

Почему такие годные мысли приходят так поздно?

– Юль… – Лысый устроился на унитазе, подбросил нож в ладони, как будто тот боевой. – Что ты кипешишь? Что особенного происходит? Ты член никогда не сосала?

– По своей воле!

– Ну и что? Красивые же мужики. Вот если б я потребовал мой хер обслужить, я бы понял твою печаль, а за члены этих двоих знаешь какая борьба идет?

Я отвернулась, обняв себя за плечи. План все равно не удался, так что ж теперь… Надо идти в душ.

– Отвернись хоть, – попросила я.

– Не делай только глупостей, – проворчал Лысый, разворачиваясь спиной. – И вообще, относись ко всему легче. Потрахаешься от души, будет, что вспомнить. На киске счетчик входящих не стоит, будешь и дальше каждому мужику врать, что он у тебя второй. А хочешь, потом деньжат подкину, сводим в клинику, сделаем тебя вообще целочкой? Прикинь?

Я дернула плечом, разозленная тем, что он так говорит, будто каждой девушке это все без проблем, только ноги раздвигай. Сам бы попробовал.

Он правильно понял мое молчание и шутить перестал. Сидел, играл с ножом, смотрел в стену.

Я скинула сорочку, сразу в мусор, даже не буду пытаться отстирывать. Опасливо покосилась на здоровенного мужика, который занимал половину моей ванной. Он честно не смотрел.

Я долго терла себя мочалкой и поливала гелями, но ощущение стянутой кожи от высохшего на ней семени все не пропадало. Впереди была еще неделя. Продержаться всего несколько дней и узнать как можно больше. Наверное, если они найдут что-то важное в моих воспоминаниях, меня отпустят раньше.

Мысль о том, что ценную шпионку захотят использовать еще не раз, тогда не пришла мне в голову.

– Что-то ценное узнали? – Закинула я удочку.

– Нет, Юль. Все это и так известно. Было любопытно проверить, что ты сможешь раздобыть и как далеко зайти. Так что смотри во все глаза и не пей! Главное – не пей.

– Думаешь, они меня не выкинут завтра? – Вдруг спросила я. – Я же на самом деле ничего не умею в сексе. В чем интерес?

– Ничего ты в мужиках не понимаешь! – Снисходительно хмыкнул Лысый.

Я не поняла, что он имеет в виду, пожала плечами и выключила воду. Успела даже впрыгнуть в халат прежде чем Лысый повернулся, оглядывая меня оценивающим взглядом.

– Хотела спросить, – начала я. – А где Лешка? Что с ним?

– А я бубу? – Искренне пожал плечами бандит.

– Несправедливо как-то… – я поежилась. – Я тут за него… а он даже не мучается.

– В жизни справедливости нет, запомни! – Щелкнул он меня по носу, открывая дверь и выпуская нас в коридор. На кухне нас проводили сальными взглядами, словно мы там черте чем занимались. Я уже поумнела и предпочитала, чтобы они думали, что я там Лысому отсасывала, чем догадались про нож. Будет хуже.

В спальне я посмотрела на себя в зеркало и несмотря на то, что в пушистом белом халате и с мокрыми зачесаными волосами выглядела нормальной приличной девушкой, почувствовала себя как порноактриса после того, как прошла через десяток членов.

Ноги подкосились и я плюхнулась на кровать, так и продолжая смотреть в свои глаза.

Что-то в них непоправимо изменилось.

Наверное, так и узнают возраст даже у самых молодо выглядящих женщин. На вид мне было все еще девятнадцать, а по глазам все сорок.

Страшно представить, что будет через неделю.

16

Макс

– Ну что, потекла уже, моя горячая девочка? – вкрадчиво спросил я, перехватывая вышедшую из машины Юлю за локоть и шлепая по заднице под плотной тканью черного пальто. Оно длинное, но не предполагает пуговиц и держится только на завязанном вокруг талии пояске. Стоит дернуть за веревочку, и мой голенький подарок упадет прямо в подставленные ладони.

Или на подставленный хрен.

Она смотрит на меня уже затуманенным взглядом и медленно облизывает розовые губы. Какая она… аппетитная, просто слов нет! Пусть и оказалась меркантильной сучкой, но все-таки даже ради стажировки ни одна из наших бывших шалав не вела себя так обжигающе раскованно! Эта девочка по-настоящему любит трахаться, и у меня яйца поджимаются от мысли, что она сейчас пройдется по ним своим горячим язычком.

Кидаю, не глядя, пачку денег парнишке, что ее привез и тащу в здание. Сегодня попросил привезти ее пораньше, у нас грядет глобальная развлекуха и мне не терпится посмотреть, как будет вести себя Эльдар, если я приведу ее с собой. Но я чуть не забыл, какая она охуительно горячая и отзывчивая, поэтому хочу хоть немного времени для себя.

Заталкиваю ее в лифт и снова, как назло, в него забивается еще народ. И все оглядываются, здороваются. Да пошли они нахрен!

Я запускаю ладонь под теплую ткань пальто и вылавливаю оттуда мягкую податливую грудь с уже сморщенным твердым сосочком. Так и думал, что под верхней одеждой на ней ничего нет!

Перекатываю сосок между пальцами и ловлю в глазах Юленьки какие-то странные острые искры. Хрен тут же по стойке смирно и рвется, рвется в просвет полы пальто, точно зная, что там его ждет влажное и тугое, готовое всосать в себя и выдоить до капли, до вытекающего позвоночника.

Кто-то из стоящих в лифте оглядывается на нас, когда Юля резко вздыхает, но тут же отворачивается, делая вид, что его не касается какая-то там студентка с вываленной грудью. За такие бабки, что я плачу главам департаментов, он должен с покер-фейсом сидеть даже если я на годовом собрании выебу Юленьку прямо на столе. Причем в жопу.

Дзыыыыыынь!

Лифт выпускает из себя на административном уровне всех этих дармоедов и медленно закрывает двери, направляясь на наш этаж. Десять секунд горячая голая девочка абсолютно моя, и я не нахожу ничего лучше, чем впиться в ее пухлые губы, высасывая весь воздух из ее легких и прикусывая до боли. Сегодня ей предстоит долго и часто полировать наши с Эльдаром яйца и члены, потом уже не поцелуешься.

В последнюю секунду перед тем, как двери лифта разъезжаются на нашем этаже, я одергиваю пальто Юли, запахиваю его, скрывая грудь и приобнимаю ее за талию. В таком виде мы и появляемся перед длиннющей очередью претенденток. Да, у Эльдара… то есть, у нас, сегодня финальное собеседование. Я-то свою уже выбрал, но вот как его убедить?

Читать далее