Читать онлайн Клан Волка. Том 2. Академия бесплатно

Книга 2. Эпизод 1.

– Мы в дерьме, если ты не понял! – Мичи опять обхватил меня за плечи.

Я никогда не видел у него таких больших глаз.

– Мы попали в Земли Котлованов!! – рявкнул он мне в лицо, будто я оглох и отупел одновременно. – И знаешь, что я предлагаю? Взяться за руки и помереть! Я знаю пару быстрых способов!

Бледный, как смерть, Мичи Хегевара предлагал «помереть» различными способами, от самых стандартных до самых идиотских, только я слушал его вполуха. Взяться за руки и подохнуть от ужаса мы могли в любое время, но сначала нужно было попытаться выбраться.

Правда, на ноги я так и не смог подняться.

Лишь прислонился плечом к дымящемуся корпусу верхолёта, держась за него скользкой от крови рукой и продолжая разглядывать округу.

Земля под нами дрожала и будто тлела изнутри.

По каменистым горам вихрями поднималась пыль, горячий ветер гнал её вдоль разломов, впадин и трещин, тащил по ложбинам и собирал в мелкие смерчи.

Всё вокруг покрывали камни, спёкшийся песок и редкие корявые кустарники. Это была пустыня: бесчисленные горы и холмы клубились пылью, выдыхая из себя собственный прах.

– В любой момент из-под земли могут вылезти ниуды, – безжизненным голосом сообщил мне Мичи. – И тогда мы уже нежильцы. Ну как мы могли попасть в такое дерьмо, а? Почему именно наш верхолёт разбился? Почему именно мы?

Он всё вопрошал: «Почему мы?», а я продолжал рассматривать горы и разломы.

Даже небо здесь потеряло голубизну – оно пестрело грязными облаками и темнело над головой, провонявшее дымом и прокоптившееся за века. В носу свербило от гари, пыль не давала нормально дышать.

Но это было не самое паршивое.

Я всё сильнее ощущал, что по левому боку, под рубашкой, обильно сочится кровь, течёт по коже и собирается у ремня брюк, пропитывая одежду.

Оттянув пиджак, я уставился на рану, и от её вида во мне всё похолодело, несмотря на горячий ветер.

– Какого хрена, Мич?..

Не знаю почему я сказал именно это – у меня будто не нашлось подходящих слов.

– Извиняй, дружище, но я не стал вытаскивать из тебя этот обломок, – тут же сообщил Мичи, виновато поморщившись. – Я, конечно, не Целитель, но мне кажется, что если вытащить из тебя этот кусок металла, то ты истечёшь кровью…

– Ч-чёрт… чёрт… – Я уставился на металлический обломок от обшивки верхолёта, торчащий из моего собственного бока, будто не мог на него насмотреться.

Кажется, я даже боли не ощущал – только ужас и неверие.

– Где… Дж… Джанко… Мидори? Где все Целители?

И тут до меня дошёл смысл слов, которые произносил Мичи несколько минут назад.

– Ты сказал, что погибло трое учеников… и двое ранены. Кто погиб? Кто ранен?

Мичи кашлянул и вытер потный лоб.

– Погибли двое парней из Сатории, они сидели позади нас. Их насмерть придавило обломками. Ещё Джун. Он находился в хвосте вместе с Горо Исимой.

Я еле оторвал взгляд от своего бока и посмотрел на Мичи.

– Джун Цути?

– Да. Какой бы он ни был говнюк, всё равно жалко его. Он прикрыл Горо, а сам погиб. Зато Горо выжил, у засранца ни одной царапины. Живучий, скотина.

– А кто ранен? Ты сказал, что двое.

– Алхимик из Сатории… как его… Грич Гамзо. У него, кажется, рука сломана. Ещё что-то с ногой у любимчика учителя Ма, Ючи Хамады. Возможно, тоже перелом. А сломанные кости срастить не хватит ранга ни Джанко, ни Мидори. – Он покосился на мой бок. – Ну и ты третий раненый… самый пострадавший, похоже. Тебе, как всегда, повезло больше всех.

Мой взгляд вернулся к боку с торчащим из него стальным обломком.

Ну и зрелище, мать его.

Я никак не мог поверить, что эта штуковина торчит прямо из моего тела! Безотрывно смотрел, как через рваную рубашку сочится кровь, как она тягуче капает вниз и впитывается в чёрный песок – и еле сдерживал рвотный позыв.

– Джа-а-а-анко!!! – выкрикнул вдруг Мичи, кинулся в сторону пробоины в корпусе верхолёта и замахал руками. – Джанко, иди сюда! Эй! Тут Волк подыхает! Бросай всех, иди сюда! Джа-а-а-нко!

– Погоди! – Я вцепился в штанину Мичи. – В какой именно мы точке Котлованных Земель? Кто-нибудь осмотрел панель навигации и карты в кабине пилотов? Далеко до границы со Стокняжьем?

Мичи покачал головой, давая понять, что не знает ответа на этот вопрос, потом хотел что-то сказать, но закашлялся, согнувшись вполовину. В его воспалённых глазах показались слёзы.

– Закройте лицо платками! – выкрикнули из пробоины в салоне. – Не дышите этой дрянью!

Вниз, на горячий песок, к нам спрыгнула Джанко. От её ног поднялась пыль и окатила нас с Мичи чёрным облаком.

Рубашка девушки пестрела алыми пятнами, но, кажется, кровь была не её. Рот и нос Джанко покрывал лоскут, оторванный от подола её собственной юбки. В глазах Целительницы читался ужас, но она старалась не паниковать.

Девушка на пару секунд остановилась, разглядывая меня и Мичи сквозь пыль, потом быстро оторвала от подола своей юбки ещё один широкий лоскут и кинулась к нам.

Джанко не сразу увидела, что из меня торчит кусок стальной обшивки, а когда увидела, то у неё даже ноги подогнулись, а ужаса в глазах стало вдвое больше.

– О, нет… нет-нет… – Джанко опустилась на колени рядом со мной, стиснула пальцами лоскут от юбки, не зная, как мне помочь, и снова повторила: – Нет-нет… как же… я не смогу…

– Джанко, соберись!! Если ты ничего не сделаешь, то он сдохнет! – заорал на неё Мичи и выдернул из её трясущейся руки лоскут. – Что делать? Говори!

– Мичи… повяжи платок себе на лицо, как у меня, – прошептала она, не сводя глаз с моей раны.

– Да со мной-то всё в порядке! Ты Волку помоги! – опять заорал он, нависнув над девчонкой.

– Не знаю… такая рана мне не под силу… – снова зашептала она.

Я взял Джанко за руку и крепко сжал её пальцы, тут же запачкав их своей кровью.

– Сделай хоть что-то… давай. Ты ведь уже лечила меня. Это почти то же самое, что колено… только не колено… вытащи из меня этот паршивый обломок… ты сможешь. Возьми и вытащи его. Потом останови кровотечение. Ты ведь Целитель… сильный Целитель… да ты лучший Целитель во всём Янамаре.

Если честно, мне было плевать, какие комплименты ей говорить. Главное – чтобы Джанко пришла в себя и начала лечение.

Она наконец взяла себя в руки. Повернулась к Мичи и приказала жёстким голосом:

– Позови Мидори! Без неё я не справлюсь! Я видела, что она помогала Кике перевязывать её брата Грича! Они ещё где-то внутри! Найди её! Живо!

Мичи кинулся внутрь верхолёта.

Джанко дождалась, когда он скроется в дыму, затем быстро сдёрнула со своей шеи галстук и велела уже мне:

– Ну а сейчас прикуси это. – Она скомкала галстук и сунула мне в руку.

– Ты спровадила Мичи, чтобы он не мешал, или тебе правда нужна Мидори?..

Больше я ничего не успел у неё спросить – мне было уже не до этого.

Девушка взялась за конец металлического обломка, торчащего из моего бока, и я завыл, как умалишённый. Чтобы заткнуться, мне пришлось действительно прикусить скомканный галстук Джанко.

Я зажмурился и запрокинул голову, ощущая, как кусок металла медленно выходит из моего тела, как его поверхность трётся о мою рваную мышцу, как кровь всё сильнее заливает одежду.

А ещё я слышал, как Джанко шепчет:

– Терпи… терпи ещё немного… на эту рану уйдёт много времени, но я справлюсь… ну вот, ещё немного…

Через какое-то время мокрые пальцы девушки коснулись моей щеки.

– Кирилл? Ты слышишь? У меня не получается полностью остановить кровотечение. Мне не хватает силы.

Я поднял голову, выплюнул галстук и посмотрел на Джанко.

Она расплывалась в моих глазах, от потери крови всё вокруг кружилось и ехало вбок.

– Ты вытащила?.. Вытащила?

– Вытащила, но кровотечение… я попробую усилить свой божественный дух и его воздействие на тебя… но я ведь недоучка, а рана слишком тяжёлая, почти смертельная, и я могу предложить тебе только это…

Джанко придвинулась ко мне ближе, оттянула платок со своего лица и, не отпуская руки от раны на моём боку, поцеловала меня.

Да уж, так себе место для поцелуя, даже для лечебного, но я с готовностью ответил на божественное врачевание Джанко, ощутив, как её усиленная магия сразу же начинает работу.

Боль в ране чуть стихла, а может, показалось.

Джанко поцеловала меня глубоко и настойчиво, ни на что не обращая внимания. Плевать, что верхолёт разваливается на части, трещит и дымит; что из пробоин в земле в любой момент могут вылезти живущие тут твари; что где-то рядом лежат трупы учеников, пилотов и стюарда.

Нам обоим было плевать.

Её ладонь одновременно исцеляла моё покалеченное тело и останавливала кровотечение, а лечебная магия проникала через губы и разливалась по мне благодатной энергией, снимая боль и даруя силы.

Когда жизнь висит на волоске, подобное исцеление кажется манной небесной, но, даже несмотря на это, я понимал, что для такой раны и такой кровопотери, как у меня, простого целительного поцелуя будет недостаточно.

Неожиданно рядом с нами послышался голос Горо Исимы:

– А ты всем пациентам удовольствие доставляешь, или только избранным? Куда в очередь вставать?

Джанко напряглась, но целовать меня не перестала.

Сейчас её главной задачей было исцеление, пусть даже таким сомнительным способом. Она спасала мне жизнь, как умела, и даже Горо Исима не смог сбить её с толку, за что я был ей особенно благодарен.

– Наш снежный мальчик решил, что перед смертью ему всё можно, – продолжал возмущаться он. – Эй, Мидори! Глянь-ка! Видишь, что он делает?

– Вижу, – услышал я тихий голос Мидори неподалёку. – Он истекает кровью, а Джанко лечит его, как может.

Услышав, что к нам подошла Мидори, Джанко перестала меня целовать. Она перевела дыхание и посмотрела на мою рану.

– Другого выхода не было, поэтому я… я снова это сделала… только сейчас даже оно не особо помогло, нужно что-то более сильное… я не знаю… Кирилл, я не знаю…

– Спасибо, боль немного утихла, – перебил я её дурацкие оправдания: эта девчонка уже который раз помогала мне, как умела.

Правда, моё сознание всё равно собиралось помахать мне рукой. Перед глазами темнело, а веки еле поднимались, как у пьяного.

– Эй, Джанко, ты закончила облизывать его, или мы подождём? – спросил Горо. – Там ещё двое раненых, если что.

Вместо того, чтобы отвечать на его идиотский вопрос, девушка оторвала ещё один лоскут от своей юбки и отдала мне.

– Прикрой рот и нос.

– Ты так скоро без юбки останешься, крошка, – не забыл прокомментировать Горо. – Но я, конечно, не против. Ниудам, возможно, тоже понравится, и сначала они набросятся на тебя.

Видя, как гаснет моё сознание, Джанко нервно выдохнула и посмотрела на Мидори, игнорируя болтовню Горо.

– Помоги мне. Одна я не справлюсь.

Вражда между ними временно была приостановлена.

Мидори поспешила присоединиться и тоже опустилась на колени рядом со мной. В отличие от Джанко Ян, которая была Божественным Врачом, Мидори Арадо обладала магией Знахаря-Друида и пользовалась зельями и силой природы, а не внутренним божественным духом.

– У меня нет при себе зелий, – сказала она мне, – и я не нашла ничего подобного в кабине пилотов. Кажется, в этой сидховой пустыне нет ничего, что могло бы помочь Друиду, но…

Не договорив, она повернула голову и посмотрела на Горо.

– Я видела с другой стороны верхолёта полуобгоревшие силоновые кусты… и ещё… полынь, кажется. Сорви пучок того и другого, принеси сюда.

– Думаешь, твоя травка ему поможет? – поморщился Горо. – Да ничего ему уже не поможет, он сдохнет скоро. Чего силы тратить? Уходить надо. Сейчас на шум привалят ниуды.

– Я принесу всё, что надо! – тут же вскочила Джанко, но Мидори ухватила её за руку и усадила обратно.

– Нет! Ты нужна здесь! Горо сам всё сделает!

– Ну конечно. Горо же заняться нечем, как лечить трупы, – процедил тот.

– Трупа ты не дождёшься, говнюк, – сказали за его спиной.

В дыму, рядом с Горо, неожиданно появился Мичи. В руках он держал не только переломанный кустарник, выдернутый из земли с обрывками корней, но ещё приличный пучок суховатой полыни и горсть колючей мелкой травы с сиреневыми цветами.

– Мой голос разума сказал, что… – начал он.

– Ох, Мичи, ты самый лучший! И твой голос разума самый разумный! – воскликнула Мидори, сгребая у него всю траву и обломки корявого куста.

Девушка быстро разложила растения перед собой и зашептала себе под нос:

– Вспомни, что говорила Лидия… итак… полынь, тамариск… ещё силоновое дерево… лучше, конечно, тысячелистник, но и это подойдёт… можно использовать вытяжку из коры и листьев.

Её дрожащая ладонь замерла над пучком полусухой травы.

– Сначала полынь… да…

Не в силах больше держаться, я прикрыл глаза, а потом почувствовал, что соскальзываю вбок.

– Держись, не теряй сознание… – Меня мягко придержали руки Джанко. – Кирилл, только не теряй сознание.

– Ну вот и ещё один труп, – сообщил всем Горо.

– Давай, ты хотя бы в Котлованах не будешь козлом! – заткнул его Мичи. – Мы все сейчас заодно! Хочешь выжить – значит, помогай!

– Кому помогать? Снежку? Да он же сдох уже, нахрена нам труп?

– Это ты труп!..

Судя по звуку, кто-то кого-то ударил, потом кто-то упал, но кто именно, я не увидел, потому что почти не воспринимал реальность. Лишь ощущал, что меня крепко держат руки Джанко.

Не знаю, как долго я так лежал. Через какое-то время сквозь шум в ушах пробился девичий голос:

– Ребята! Ребята! Судя по карте и навигатору в кабине пилотов, мы недалеко от границы! А ещё я нашла у пилотов составленное заклинание «маяк спасения»! С его помощью можно подать сигнал бедствия! Стержень с заклинанием завалился на пол, под осколки и немного подгорел, но его можно восстановить!

Кажется, это был голос «финтифлюшки» по имени Кика. Девчонки-Инженера из Сатории.

– Ну так восстанавливай быстрей! Чего стоишь, как дура?! – рявкнул на неё Горо Исима.

В эту секунду я пообещал себе, что если выживу, то пришибу этого ублюдка прямо тут, в Котлованах.

Он, кстати, упорно делал вид, что совсем не злится на Мидори из-за того, что та его бросила прямо перед отъездом. Но по его роже было заметно, что отомстить он всё ещё намерен.

– Вообще-то, Грич уже восстанавливает заклинание, – ответила ему Кика, будто не заметив оскорбления. – На это уйдёт примерно часа два-три. У Грича сломана правая рука, он работает левой, а это неудобно.

– Знаешь, что на самом деле неудобно? – процедил Горо. – Быть сожранным ниудами. Так что пусть твой братец поторопится…

И тут всех оборвал возглас Мидори:

– Мне нужна вода!! Сро-о-очно! Всё готово, не хватает только нескольких капель воды, чтобы соединить ингредиенты и усилить зелье магией. Вода – лучший проводник для силы Друида.

– Лёд… лёд подойдёт? – прошептал я пересохшими губами и приоткрыл глаза.

Передо мной снова расплылись лица. Кажется, это были Джанко, Мидори, а позади них – кто-то ещё. Возможно, Мичи.

– Дайте мне стальной обломок… – попросил я. – Можно сделать конденсат… воздух вокруг горячий, а я могу охладить металл…

Мне в руку сразу же кто-то вложил тот самый обломок от обшивки, который из меня вытащила Джанко.

Я положил его рядом с собой и ослабевшими пальцами нарисовал в воздухе соляной знак треугольника Цуо, Сферы Холода, пустив ледяной воздух так, чтобы как можно больше охладить сталь. Для этого пришлось призвать остатки всех своих сил.

Ощутив кожей прохладу, а под пальцами – шершавый иней, я опустил руку и опять прикрыл глаза.

– Замечательно, – прошептала рядом Мидори. – Капли воды. Мне хватит.

– Короче, сообщите, когда он всё-таки сдохнет, – сказал Горо, – а я пока проверю, как там дела с «маяком спасения». Может, недолго тут торчать осталось, и зря мы паникуем.

Он наконец ушёл, и наступила тишина.

Мне показалось, что прошло около получаса, а может, всего несколько секунд – в почти бессознательном состоянии чувство времени исказилось. Зато откуда-то пришло понимание, что, если бы не Джанко, то я бы уже давно потерял сознание.

Она использовала свой божественный дух, чтобы удерживать меня в реальности. Через её ладони, которыми она обнимала меня за плечи, в моё тело постоянно проникали мелкие разряды магии. Они будто заставляли мыслить и воспринимать ощущения, взбадривая мозги и все нервные окончания.

– Всё, зелье готово! – объявила наконец Мидори. – Приступаем. Зелье, конечно, не самое лучшее для такого случая, но оно должно помочь. Правда, пациенту будет больно. Оно жгучее… очень жгучее. Джанко, мне понадобится твоя помощь. Только вдвоём мы сможем сделать всё, как надо.

– Конечно, – ответила та. – Я готова. Что нужно делать?

Мидори помедлила с ответом, пробормотав сначала:

– Всё же какое у судьбы дурное чувство юмора. Я занимаюсь целительством вместе с Джанко Ян. Ужаснее не придумаешь.

– Может, выясним отношения позже? – бросила Джанко. – Если выживем, конечно. Лучше скажи яснее, что нужно делать?

Мидори вздохнула и попросила её севшим голосом:

– Поцелуй его ещё раз. Его – в смысле, пациента. Только хорошо и долго поцелуй, чтобы твой божественный дух сработал по всему его телу. Раз уж ты на пациента так сильно воздействуешь, то у тебя это лучше получится, чем у меня. А я в это время зелье использую и сделаю заговор на призыв природных сил. Так мы с тобой восстановим целостность повреждённых тканей на ране изнутри и снаружи. Только целуй пациента до тех пор, пока я не скажу, что можно остановиться.

Она называла меня «пациентом», будто старалась отстраниться и не видеть во мне человека. А вот Джанко, наоборот, всё чаще называла меня по имени, а не «господин Оками». Да и просьба Мидори её совсем ошарашила.

– Ну… я… э… х-хорошо, я постараюсь. – Её пальцы снова коснулись моей щеки. – Кирилл? Ты как? Мне придётся опять…

– Давай, – перебил я её, открывая глаза и давая понять, что всё слышал. – Выбора у нас нет.

– Знаете, что, девчонки? – вмешался Мичи. – Можете расцеловать этого парня хоть до полусмерти, прямо по очереди, только достаньте его с того света. Джанко, не тормози! Я могу отвернуться, если ты стесняешься! Всё, я вообще ушёл! Меня нет!

Мичи, похоже, даже не догадывался, почему Джанко медлит. Он ведь не знал, чем рискует Целитель, применяя такой метод. Никто об этом не знал, кроме меня и самой Джанко. Кажется, даже Мидори не до конца понимала всю сложность положения своей заклятой подруги.

Джанко провела пальцами по моим пыльным волосам и прошептала на ухо:

– Только больше никогда не позволяй мне этого делать. Сама я теперь вряд ли смогу отказаться. Для меня всё зашло слишком далеко.

Я не стал ей ничего обещать, да она и не ждала от меня ответа, понимая, что подобные повороты судьбы ни от кого не зависят.

– Джанко, да что с тобой?! – не выдержала Мидори. – Лечи его! Неужели так сложно? Или это сделаю я!

– Нет. Только не ты… – Джанко наконец осмелилась поцеловать меня, но на этот раз с изрядной страстью и напором, будто не могла с собой совладать.

Я тут же вспомнил её слова насчёт того, как сильно Целитель искушает себя, применяя подобный метод врачевания.

Это был уже четвёртый случай между мной и Джанко всего за несколько дней, и каждый раз, отправляя свой божественный дух через губы на моё лечение, девушка вызывала у самой себя всё более сильную привязанность.

Даже сейчас я чувствовал, что она еле сдерживает страсть.

Слабость моего полудохлого организма перестала её смущать уже через пару секунд, и, если бы не свидетели, то девчонка без сомнений набросилась бы на меня в любовном порыве – она почти сразу потеряла голову, желая продлить наш контакт, сделать его теснее и абсолютнее.

И пока всё это происходило, Мидори успевала обрабатывать рану на моём боку.

Её зелье адски обжигало мне кожу, а в ушах эхом раздавалось бормотанье заговора на призыв природных сил, но божественный дух Джанко тут же снимал боль и убирал неприятные ощущения.

Это был невероятно эффективный тандем двух Целителей! Божественный Врач даровал мне силы и исцелял изнутри, а Знахарь-Друид заливал мою рану лечебным зельем и призывал силы природы заговором, чтобы залечить тело снаружи.

Каждую секунду я ощущал, как всё во мне меняется, как мышцы наполняются силой, а слабость уходит вместе с болью. Двойная доза целительства была настолько мощной, что на меня навалилась эйфория.

А неплохо иметь двух разных Целителей в своей команде. Была лишь одна проблема: вряд ли именно эти две девчонки уживутся между собой.

Ощутив прилив сил, я и сам не заметил, как моя рука – уже не такая слабая – обняла Джанко, обхватив её плотнее.

Зато Мидори заметила.

– Кажется, кто-то уже вылечился, – объявила она тут же. – Всё, Джанко. Можно заканчивать. Эй! Пациент не лечится, а наслаждается! Такое не предусмотрено!

Но Джанко сама уже не могла остановиться, так что это пришлось сделать мне. Я мягко отстранился от неё и обхватил девушку за плечи, заглядывая ей в глаза.

– Всё, Джанко. Ты сделала всё, что нужно.

Она часто заморгала, приходя в себя и освобождаясь от наваждения.

– Всё? У-уже?..

– Да. Уже. – Мидори ткнула её пальцем в плечо и показала на мой бок. – Смотри.

Мы втроём уставились на мою рану. Точнее, на то место, где она была, и где теперь её не было. Остался только небольшой ровный шрам на коже, измазанной в зелье серого цвета.

– Вот это работа… невероятно, – пробормотал я, не веря глазам. – Вы меня с того света вытащили. По всем заветам Мичи.

Девушки переглянулись.

– А недурно работают твои зелья и заговоры, – первой похвалила конкурентку Джанко.

– И твой божественный дух, – кивнула Мидори, с уважением посмотрев на Джанко.

Я наконец-то сам поднялся на ноги, причём легко и быстро, затем ещё раз оттянул испачканный в крови пиджак и покачал головой, снова уставившись на свой бок.

– Вы великолепны, девчонки. Спасибо!

– Только больше никаких поцелуев не будет, – нахмурилась Джанко. – Мне нужно развивать другие целительные навыки, а не… вот это всё.

– Согласна, – кивнула Мидори. – Обойдёшься, пациент Кирилл. А то, смотрите-ка, хорошо устроился. Двух таких прекрасных Целителей разом заграбастал.

Они снова переглянулись, будто до сих пор не веря, что минуту назад работали вместе.

Я улыбнулся им обеим и, снова здоровый, как раньше, поспешил в дымящийся верхолёт. На ходу проверил, на месте ли револьвер в наплечной кобуре, и всё ли в порядке с рунным атласом, который хранился во внутреннем кармане пиджака.

Всё было на месте.

– Где твои недоделанные бомбы? – обратился я к Мидори, что шла следом вместе с Джанко. – Нужно срочно их найти.

– Они где-то под обломками в салоне.

– Я помогу их отыскать, – предложила Джанко.

Пока обе Целительницы искали сумку с бомбами-заготовками, я добрался до покорёженной кабины пилотов.

Именно там ковырялся со стрежнем заклинания «маяк спасения» Грич Гамзо. Тут же находились и все остальные: Горо Исима, Мичи, Кика и раненый Жрец-Монах Ючи Хамада.

Всего после крушения нас осталось восемь человек: пятеро парней и три девчонки.

Больше никто не выжил.

Толстяк Грич сидел прямо на поваленном кресле пилота, его правая рука была туго перевязана от плеча до середины ладони, зато левой он ловко управлялся с инструментом, похожим на мультитул, и ковырял им полосатый сине-оранжевый стержень с заклинанием.

Рядом с Гричем, но уже с перевязанной правой голенью, на полу устроился Ючи Хамада. Он вертел в руках и разглядывал другой стержень с заклинанием – похоже, это было то самое заклинание телепортации, которое взорвалось. От него осталась только пара обгоревших кусков корпуса на связке проволоки.

– Оно точно было повреждено, Грич, – хмурился Хамада. – И, мне кажется, его намеренно повредили.

В это время Кика исследовала приборы пилотов и кабину, а Горо и Мичи помогали ей, разгребая завалы в сторону.

Когда я появился на пороге, целый и невредимый, все вытаращились на меня, не веря глазам. Даже Мичи, кажется, был готов смириться с моей смертью.

– Ну перец! – Он заулыбался и крепко обнял меня. – Ну живучий!

– Да-а-а… – уставился на меня Грич. – Жаль, твои девочки мне руку срастить не смогут.

– Его девочки? – вскинула брови Кика, но больше добавлять ничего не стала.

– Вылечили, значит, – сощурился Горо.

– А ты надеялся, что не смогут? – прямо поинтересовался я.

– Да плевать мне. Трупом больше, трупом меньше. Но лучше пусть нас будет много. Так шансы отбиться от ниудов выше.

Он пожал жилистым плечом и указал подбородком на мой щит, который был прикреплён к запястью.

– А дерёшься ты неплохо. Это я признаю. Только ты мозгами-то пораскинь. По большому счёту, кроме нас с тобой и долговязого Мичи драться больше некому. С этих двух Мастеров Материй взять нечего, как и с Целителей. А Жрец Хамада ранен, даже ходить не может. Остаёмся только мы трое.

А ведь этот говнюк был прав.

Мичи выпрямился во весь свой немалый рост и мрачно на меня посмотрел. Он тоже отлично понимал, что основная боевая сила – лишь мы трое. Но самое неприятное, что доверия к Горо не было никакого, тем более в бою. Только выбора всё равно не имелось.

– А кто-нибудь из вас видел ниудов вживую и знает их реальные повадки? – спросил я, оглядывая всех, кто был в кабине. – Как они выглядят? Как атакуют? Что используют?

– Я видела их только на выставке восковых фигур в художественной галерее «Болеро», когда бывала в Измаиле на съезде Приверженцев растительной пищи и поклонников профессора Андронникова, – с серьёзным лицом ответила Кика. – Могу описать, как они выглядят.

– Кто? – нахмурился её брат, не отвлекаясь от ковыряния стержня с заклинанием. – Приверженцы растительной пищи? Или поклонники профессора Андронникова?

– Ниуды, дурак!

– А я видел их только по частям, – добавил Грич. – Их зубы и берцовые кости. Это всё однажды местный Охотник привозил на переплавку к соседям-зоологам, ещё в Сатории.

– А ты? – обратился я к Горо. – Ты видел этих тварей вживую?

Тот покачал головой.

– Не видел и не хочу.

И тут я вспомнил, что Мидори говорила мне как-то, что видела пленного ниуда ещё в детстве. Может, она что-то вспомнит.

Я уже развернулся, чтобы выйти из кабины, но Мичи неожиданно ухватил меня за локоть и прошептал:

– Хочешь узнать, как они выглядят, да? Тогда смотри… – Он медленно поднял руку, оттопырив указательный палец, и ткнул им в сторону потрескавшегося лобового стекла.

Я посмотрел туда же, и у меня мгновенно пересохло в глотке.

В клубах пыли, прямо на одном из ближайших каменистых холмов, рядами поднимались силуэты. Высокие, с крупными головами и длинными руками. Не меньше сотни тварей сразу…

Книга 2. Эпизод 2.

Все, кто был в кабине, застыли в ужасе.

– Мать вашу… это что, ниуды? – прошептал Горо, таращась на холм через лобовое стекло верхолёта.

– Кажется… да-а, – выдохнула Кика.

Пружинки на её заколке-бабочке, напоминающие телевизионную антенну, заметно задрожали.

Грич привстал с поваленного кресла пилота и тоже уставился на холм.

– Как думаете, они пленных берут? – прошептал он.

– Ага. Приглашают на обед, – шутка у Мичи вышла сама собой, хотя он и шутить-то не собирался.

Жрец Хамада бросил остатки стержня с заклинанием телепортации и в панике завертел головой, но из-за сломанной голени подняться с пола не смог, как ни ёрзал.

– Там ниуды?.. Ниуды, да? Эй, парни. Ниуды явились?

– Нет, мы просто решили все вместе в окно посмотреть, – выдал Мичи всё тем же замогильным голосом.

А вот у меня вообще слов не нашлось.

Я молча смотрел, как на холме поднимаются силуэты в клубах пыли, а мой мозг в это время анализировал внешность и повадки подземных тварей и заодно соображал, что делать для своего спасения.

Издалека ниуды напоминали горилл.

Твари с крупными головами, мощной выступающей челюстью, длинными руками и развитой мускулатурой. Их чёрная шерсть отливала блеском, будто её обмазали жиром, либо чем-то другим, но издалека я так и не понял, что это. А ещё они носили броню из тёмной кожи и короткие накидки странного вида, сшитые из лоскутов вкривь и вкось.

Некоторые из ниудов стояли на четвереньках, опираясь на длинные руки, сжатые в кулаки, а другие поднимались на задние ноги в полный рост.

А роста в них имелось немало – метра под два.

Причём все твари явились босиком. Их огромные волосатые ступни утопали в чёрной пыли.

– В галерее они выглядели… симпатичнее, – прошептала Кика.

– Напомните, я уже предлагал взяться за руки и помереть? Или ещё нет? – пробормотал Мичи. – Можно успеть, пока не поздно.

– Рано помирать, Мич, – ответил я тихо. – Готовь щит.

Никто из тварей пока не атаковал и не приближался, хотя оружие у ниудов имелось.

Из-за пыли разглядел я его не сразу, но когда всё же увидел, то узнал в нём что-то наподобие сабель. У каждой твари на поясе с левого бока висели изогнутые ножны, прикреплённые к портупее, и торчал эфес с петлёй из красной тесьмы.

Значит, ниуды владели сабельным боем.

Что ж, тогда, возможно, у меня были шансы дать отпор, если завладеть их оружием. Я ведь тоже умел драться на саблях. Спасибо кадетскому корпусу имени Петра Великого.

Ниуды стояли рядами на холме и смотрели на разбившийся верхолёт.

Сотня против нас восьмерых.

Не троих, как говорил Горо, а восьмерых – всё же я считал, что даже раненые и не боевые маги могли пригодиться в схватке. А в том, что она будет, сомневаться не приходилось.

Ещё мне сразу же вспомнились слова Лидии Зерновой. Она как-то упоминала ниудов. Немного, но говорила кое-что.

Когда Лидия увидела мои обмороженные ноги, то сразу предположила, что меня пытал котлованный ниуд, потому что подземные маги владеют Сферой Холода. А ещё она утверждала, что без психодуха с этими тварями не справиться, и что это самоубийство.

Это были паршивые новости, ведь ни у кого из ребят психодухов не было, зато у меня он имелся. Пока плохо управляемый, но всё же был.

К тому же, я владел соляным знаком Цуо, Сферой Холода. Как и ниуды.

Конечно, так себе набор, когда врагов в десять раз больше, зато у нас в команде имелись два неплохих Стража со щитами, два Мастера Материй с умением накладывать соляные знаки, довольно сильный Жрец с рангом Монах, хоть и раненый, и ещё два Целителя, очень крутых, когда объединяются.

Ну и Стальной Витязь с психодухом (это я про себя), хотя «стальной» – слишком громкое слово, потому что пока моя кожа не давала мне особой брони.

Да и никакого оружия у меня не имелось, если не считать револьвера с заклинаниями «смертельная ловушка». Толку от него сейчас не было, и зарядов осталось всего четыре штуки. Я стоял практически с голыми руками – отправлялся ведь в Академию, а не на бойню.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за секунды, и решение было принято.

– Грич, сколько тебе нужно времени на «маяк спасения»? – тихо спросил я у Алхимика, при этом не делая резких движений и почти не шевелясь, чтобы не провоцировать ниудов на атаку.

Сейчас они внимательно за нами наблюдали и не двигались с места.

– Не знаю… примерно часа два, – ответил Грич, переводя дыхание. – Алхимическое построение заклинаний мы в школе не проходили… я, можно сказать, самоучка в этом вопросе.

– Слишком долго. Мы не вытянем тут два часа. Нужно быстрее.

– Я не могу быстрее! Это серьёзная наука, её изучают в Академиях. И у меня с собой только один инструмент. МПА.

– Что за МПА? – утончил я, не сводя глаз со стройных рядов ниудов.

– Многоцелевой Паяльник Алхимика. Он плавит материалы в точке нагрева и меняет их структуру, а стержень у этого заклинания большой, нужно много времени на дополнительную оплавку.

– Мой брат – въедливый отличник и дома много занимался, он всё сможет, – добавила Кика, – а паяльник он в школьной мастерской стащил.

– При чём тут это… – с обидой начал Грич, но я тут же перебил его.

– Ты можешь уменьшить этот стержень с заклинанием до размера патрона?

– До размера… чего? – не понял меня Грич.

Чтобы не объяснять, я быстро вытянул из кобуры подмышкой свой револьвер, открыл барабан и вынул один из зарядов.

– Вот такой.

– Ну… – Грич нахмурился, забирая с моей ладони стержень-патрон. – Теоретически могу… да. Если по образцу немного подпилить, подплавить паяльником и…

– Тогда делай, – оборвал я его в очередной раз. – Сколько займёт времени?

Грич стиснул патрон в кулаке и уверенно объявил:

– Пятнадцать-двадцать минут.

– Отлично. Есть шанс продержаться. А кто из вас умеет накладывать соляные знаки?

– Любой Мастер Материй это умеет, – ответил Грич. – Всё зависит от ранга и…

– Тогда твоя сестра займётся бомбами, – снова перебил я его, заговорив ещё быстрее, потому что заметил, что первые отряды ниудов начали движение в нашу сторону.

– Бомбы? – не поняла Кика. – Я не умею делать бомбы. Тут нужен Оружейник, а я Инженер.

– Ты будешь накладывать соляные знаки на заготовки. Сколько на это нужно времени?

– Я… ну… – Пружинки-антенны на заколке девчонки затряслись ещё сильнее. – Нужен хотя бы элементарный набор инструментов… молоток, разметочный циркуль, стамеска, зажимы…

– Используй подручные средства. Ты ведь Инженер, придумаешь что-нибудь.

– Я… как бы… – совсем растерялась Кика.

– Да какой из неё Инженер? – разозлился Мичи. – Толстуха в бабочках! Финтифлюшка безмозглая!

– Что-о?? – ахнула Кика.

Нет, она не обиделась.

Она разозлилась не меньше Мичи и моментально потребовала у меня:

– Давай сюда свои бомбы! Накидаю вам соляных знаков за пять минут! Железная Кика Гамзо и не такое может! Только убери отсюда это бревно с седой чёлкой! Оно умеет лишь несмешно шутить и блеять от страха!

– Ах ты кусок теста!.. – начал орать Мичи, но я мгновенно ухватил его за плечо.

– Заткнулись все!!

Я тоже разозлился, хоть и был благодарен Мичи за мотивационный пинок для Инженера. Очень вовремя он встряхнул девчонку. Спортивная злость всё же лучше отупляющей растерянности.

Кика и Мичи переглянулись, не скрывая взаимной ненависти, но заткнулись оба. Зато голос подал Горо Исима.

Он неожиданно заинтересовался моим револьвером. Пока я прятал оружие в кобуру, Горо не сводил с него глаз.

– Откуда у тебя такой? Их давно не производят.

Ответить я ему не успел, да и не собирался ничего разъяснять. В кабину заглянула Мидори, неожиданно радостная.

– Кирилл, нашли! Мы нашли их! Они почти не пострадали!

Голос у неё был бодрый.

Она ведь ещё не знала, что к нам приближаются ниуды, но увидев наши лица, сразу поняла, что всё стало намного хуже, чем было до этого.

– Что… что случилось?

– Ниуды. – Больше я ничего не стал пояснять, быстро шагнул к Целительнице и забрал у неё полуобгоревшую сумку с бомбами. – Сколько тут штук?

– Сто п-пятнадцать… должно быть, – икнув, ответила Мидори.

Я бросил сумку к ногам Кики.

– Начинай. Используй те знаки, которые сильнее всего влияют на Сферу Холода. И сразу дай знать, как первая бомба будет готова.

Кика больше в себе не сомневалась.

Она была готова в лепёшку расшибиться, чтобы утереть Мичи нос и доказать, что она Инженер, а не «финтифлюшка безмозглая». Девчонка кинулась копаться в завалах кабины, выискивая хоть что-то, что подошло бы на роль слесарных инструментов.

– Они ускорились! – вдруг выкрикнул Горо. – Ниуды! Они бегут к нам!

– Поднимите меня!! Срочно! – потребовал Жрец Хамада, ёрзая на полу. – Мне нужно их видеть, чтобы на них воздействовать!

Я тут же кинулся к нему и, подхватив подмышки, поднял его на ноги и навалил на панель навигации.

Увидев, сколько ниудов приближаются к верхолёту, Хамада открыл рот.

– О, великий Бартл…

– Давай, Монах! – Я хлопнул его ладонью по спине. – Не тормози! Молись, насылай на них проклятья! Задержи их, насколько сможешь!

Хамада быстро пришёл в себя.

– Разбейте стекло! Оно мне мешает!

На этот раз среагировал Горо, перестав стоять истуканом.

Он расставил ноги шире и использовал щит Стража, пустив в лобовое стекло верхолёта таранную волну. Треснувшее стекло вышибло наружу жёлтым мерцающим потоком с первого удара.

Жрец тут же вскинул руки и начал читать божественную молитву. Кажется, он использовал язык воздушных магов, который я сам заучивал, когда читал молитву Богине Неба Ковентине.

Кабина чуть завибрировала, осколки и обломки зашумели по стальному полу. Воздух над Хамадой нагрелся до марева, а затем лавиной метнулся в приближающихся ниудов.

В отличие от всех нас, Ючи Хамада обладал рангом, поэтому атаковал с приличной силой.

Первые ряды тварей были уже совсем близко, и волна дезориентации достала их почти мгновенно. Особей двадцать встали, как вкопанные, но те, кто бежал за ними, и в кого волна Жреца не попала, моментально распределились и выставили защиту.

Они опустились с двух ног на четвереньки, задрали головы и одновременно выдули в воздух ледяные потоки. Те образовали вокруг каждого ниуда выпуклые щиты изо льда.

Вот, значит, как они используют Сферу Холода.

Эту преграду Хамада пробить уже не смог.

Прикрытые от воздействия Жреца твари снова приподнялись на ноги и так же слаженно начали дальнобойную атаку. В их руках выросли ледяные копья.

Самый рослый ниуд, что стоял позади всех отрядов в синей мерцающей броне и накидке до земли, отдал приказ – и в наш несчастный верхолёт метнулись копья.

Лавина копий.

– Все на пол!! – Я ухватил за пиджак Жреца и вместе с ним упал на обломки, прячась за панелью приборов.

По стальной обшивке верхолёта загрохотали ледяные орудия ниудов. Десятки копий со свистом ударили в кабину, прошибив панель и забарабанив по полу. Ледяными осколками завалило всё вокруг.

– Нога-а-а-а-а! – завыл Хамада, переваливаясь на спину. – Ты мне ногу долома-а-а-аешь!

Мне было плевать на его вопли.

– Поднимайся и читай молитвы! – рявкнул я на него. – Смотри на ниудов из укрытия! Не подпускай их к верхолёту! Мичи, Горо, прикройте его!

Хамада закивал, морщась от боли и подгибая ногу. Стражи быстро подняли Жреца и выставили защитную сферу вокруг него сразу двумя щитами.

Я в это время оглядел остальных.

Мидори, съёжившись, лежала возле сумки с бомбами, прикрывая их телом, как самое ценное; Грич завалился на бок чуть дальше вместе со своим паяльником в руке.

А вот Кика не просто укрывалась от атаки.

Забившись в угол кабины, девчонка накладывала первый соляной знак на бомбу, зажатую между подошвой её туфли и полом.

Заметив, что я на неё смотрю, девчонка кивнула мне с совершенно бесстрашным лицом, при этом ни на секунду не прерывая дела.

– Скоро будет готово. Накладываю Ган, Сферу Огня, и Кседе, знак Точности. Умеешь пользоваться мишенями?

– Умею, – ответил я, тут же вспомнил про сюрикены с соляным знаком мишени (значит, эта Сфера называется Кседе – Точность).

Кика неожиданно улыбнулась мне, когда все вокруг ёжились от ужаса.

А девчонка-то – кремень! Сказала, сделает – и делает.

Я кивнул ей в ответ и снова оглядел пол. Сначала успокоился, отыскав глазами всех… вроде бы… а потом меня накрыла паника.

– Джанко!.. Мидори, куда делась Джанко? – Я приподнялся на локте, но в нас опять ударил град ледяных орудий, и мне пришлось в очередной раз пригнуть голову к полу.

– Она же позади меня шла! – с бледным лицом сообщила мне Мидори, перекрикивая грохот.

По обломкам и ледяным осколкам я пополз к коридору, ведущему в салон, еле уворачиваясь от летящих в кабину копий.

– Джанко! Джа-а-анко!

В громыханье и треске я не сразу услышал отчаянный призыв.

Кричали из глубины салона.

– Помогите! Здесь ни-и-иуд!..

***

Ползком добравшись до коридора, я вскочил и рванул в салон.

Только то, что предстало моим глазам, не укладывалось в голове.

Пока я бежал к Джанко, воображение невольно нарисовало жуткие картины её смерти. Однако Целительница была не просто жива, но ещё и приняла бой с ниудом.

Она дралась!

Билась с волосатой тварью чуть ли не вдвое крупнее себя. Причём кинулась на ниуда прямо с голыми руками!

Хотя… не совсем с голыми.

Её ладони светились зелёными папиллярными линиями. Джанко называла такой метод врачевания «Дланью Исцеления». Это была та же самая сила, которой девушка лечила мне колено ещё в Ютаке.

Теперь же той же Дланью Исцеления Джанко наносила раны и насылала хворь на ниуда.

Как говорил мне Галей, Целители только с виду такие хрупкие, но если захотят, то могут с лёгкостью переломать кости ребром ладони. Джанко не была на такое способна без ранга, но всё равно дала достойный отпор котлованной твари. Ниуд прихрамывал и кашлял, как чахоточный, поэтому никак не мог ударить Целительницу.

Однако продержалась она недолго.

Силы были совсем не равны.

Ниуд выгадал момент между приступами кашля, размахнулся и отшиб девушку ледяным щитом в сторону. Джанко упала без сознания и затихла у кучи переломанных пассажирских кресел, а ниуд быстро прицелился в неё копьём, которое выросло в его руке за мгновение.

Только добить Целительницу он не успел.

Мой щит Стража сработал безотказно. Я пустил в ниуда точно такую же таранную волну, какой атаковал Горо у лавки госпожи Арадо. Объединил две Сферы магии: Преграду и Твердь.

Удар был мощным, но котлованная тварь лишь немного сдвинулась с места. Зато я отвлёк её на себя.

Ниуд успел выставить массивный ледяной щит и противостоял моей таранной волне – та разбилась о сильную магию холода.

Тогда я решил объединить таран с другой Сферой: с соляным знаком Ган – Сферой Огня. Правда, из-за того, что я был ещё не слишком искусным магом, удар получился совсем слабым, зато эффект от него оказался куда заметнее.

Ледяной щит ниуда затрещал и оплавился. Вода закапала к его волосатым ступням.

Ниуд хмуро посмотрел на меня и прорычал что-то на своём языке, будто пообещал вырвать мне сердце.

И тут мой наушник-переводчик решил, что надо бы перевести его фразу.

– Новенькое беленькое пальтишко.

Именно это сказал мне ниуд.

Почему «пальтишко» – я понял не сразу. Только когда мой взгляд упал на его несуразную накидку из лоскутов.

Матерь Божья…

Она была пошита из человеческой кожи! Просто запылилась, потемнела от грязи и потёрлась.

Холодок ужаса пронёсся по спине, и я невольно шагнул назад. В меня тут же метнулось копьё. Следом – второе, третье, четвёртое. Их ниуд создавал за секунду движением пальцев и тут же проводил атаку.

Первые два орудия ударили в мой щит и переломались на ледяные куски. От остальных я увернулся, сделав кувырок вперёд, прямо к ниуду.

Такой манёвр мне уже приходилось проворачивать с чароитом на свадьбе старшего брата Горо Исимы. Тогда я успел рассчитать действия противника: как он создаёт магию, какие жесты использует, сколько времени на это уходит. Точно по секундам.

С ниудом сейчас было то же самое.

Мне хватило времени разглядеть поведение котлованных тварей ещё из кабины верхолёта, чтобы выстроить для себя план атаки при встрече с ними вблизи.

Оказавшись рядом с ниудом, я успел совершить удар.

И вот тут котлованную тварь ждал шок – я тоже использовал Сферу Холода. Сразу с обеих рук.

Два ледяных потока окатили морду ниуда, попав ему в глаза, нос и даже рот. Ледяная корка затрещала внутри его башки, и от боли тварь отшатнулась, но всё же успела вытянуть из ножен саблю.

Лезвие полоснуло меня по бедру.

В ответ я ударил ниуда ледяным кулаком под подбородок, а у твари и без того болела рожа. От адской боли он прорычал что-то нечленораздельное (даже наушник не смог перевести) и снова махнул саблей. Его длинные и мощные руки никому бы не оставили шансов увернуться, но мне удалось уйти от сабли, а вот от ледяного щита – нет.

Глыба смачно съездила мне по руке и плечу.

Мощи в гориллоподобном существе было намного больше, чем во мне, и я, как подкошенный, рухнул набок. Меня просто смело вниз, прямо на пол.

Клинок сабли тут же рубанул воздух следом, но я успел сработать ногой, отвесив точный удар по голени противника и заставив его сделать шаг назад.

Сабля прошла мимо.

Перекатившись, я вскочил и немедля использовал щит вместе со Сферой Огня. И вот теперь, когда волна от щита ударила ниуда с близкого расстояния, он прочувствовал всю силу пламени. Его ледяная защита треснула и развалилась на оплавленные обломки, а самого ниуда опалило огнём.

Только всё оказалось не так просто.

По всем законам природы, его шерсть должна была вспыхнуть, но ничего не произошло. Лишь кожаная броня немного закоптилась.

И тут до меня дошло, чем блестела шерсть всех этих тварей.

Это был лёд. Ледяной панцирь на каждой волосинке! На каждой клетке кожи!

Защита от смертельного для них пламени. Значит, ниуда так просто поджечь не получится. Нужно что-то другое.

Он снова пустил в ход саблю, замахав ею с невероятным мастерством. Я попятился и выставил щит, используя уже не атаку, а знак Хого, Сферу Защиты. Если бы не это, меня бы уже нашинковали на лоскуты.

– Новенькое беленькое пальтишко! Ха-ха! – снова прорычал мне ниуд, тесня к стене салона.

Одной рукой я продолжал защищаться от его сабли, а вторую опустил вниз и завёл за спину. Мне пришла идея повторить навык ниуда по созданию копья прямо в руке. Всё должно было получиться, ведь знак Сферы Холода уже был записан в моём атласе, осталось лишь точь-в-точь повторить жесты ниуда.

Ну что, поехали.

Большой палец вбок, указательный согнуть, мизинец выставить вперёд, а затем задействовать Цуо, пустив поток воздуха диагонально запястью.

Ошибка могла стоить мне слишком дорого.

Но её не случилось.

Уже через пару секунд я ощутил прохладу в правой руке и тут же обхватил ладонью то, что образовал поток холода. Затем не глядя, что именно у меня получилось, вытянул из-за спины орудие и со всей силы ударил им ниуда прямо в шею. Щита у него не было, поэтому он не успел ничего: ни защититься, ни сообразить, что случилось.

Ледяное копьё пробило панцирь на шее твари и прошло насквозь, пронзив не только глотку, но и повредив позвонки. Ниуд сделал конвульсивный вдох. Засипев, остановился и выронил из руки саблю.

В эту секунду я увидел, что в пробоину салона лезут ещё четверо ниудов.

Вот же черти!

Схватив саблю с пола, я собрался броситься на них, но тут со стороны кабины закричала Мидори:

– Б-о-о-о-о-м-б-а-а-а-а-а!!!

На бегу девчонка выбросила руку вперёд, и в ней я увидел уже знакомую мне катушку на нитке.

Раздались щелчки.

Стальная конструкция раскрылась в броске и выпустила бомбу-шар. Его полёт был красивым, но недолгим. Он ощетинился шипами с крючками и угодил в грудь ниуда, умирающего с копьём в шее прямо передо мной.

И в который раз я помолился за то, что у меня хорошая реакция.

Увидев перед носом бомбу, я машинально выставил левую руку со щитом и пустил в ниуда таранную волну со Сферой Тверди. Котлованную тварь сшибло с места вместе с копьём и бомбой. Он полетел точно в пробоину, к другим ниудам, которые лезли в верхолёт, и смёл их за собой.

Раздался взрыв, уже за пределами салона, но огненная волна докатилась даже до меня. Я отшатнулся к стене и прикрылся щитом.

Верхолёт затрещал и накренился, обломки и переломанная мебель с шумом перекатились по полу и ударились о стену.

Убрав щит и посмотрев в пробоину, я увидел, что на песке у верхолёта горят заживо с десяток оглушённых и раненых ниудов. Их окропило кровью сородича, от которого остались только куски и ошмётки на камнях.

Первый бой с подземными тварями мы выиграли, только радоваться было нечему. Через несколько секунд после взрыва раздался вой остальных ниудов.

«Но-о-о-венькое бе-е-еленькое пальти-и-и-и-и-ишко», – послышалось мне в этом жутком хоровом вое.

Он приближался со всех сторон сразу…

Книга 2. Эпизод 3.

Ниуды завыли по холмам, увидев, как их сородичи сгорают заживо.

Не знаю, сколько именно тварей собралось вокруг места крушения верхолёта, но мне показалось, что тысячи.

Вой стоял жуткий!

После взрыва машину окутало дымом и вонью палёной плоти – тела раненых ниудов, которым не повезло встретиться с бомбой, умирали в магическом пламени и не могли его погасить.

С саблей в руке я замер у пробоины, глядя, как полыхают в огне сразу несколько тварей. Кроме треска пламени и воя больше никаких звуков не доносилось.

Ни грохота, ни ударов по верхолёту.

Нас перестали закидывать ледяными копьями, и эта тишина показалась мне даже более пугающей, чем удары орудий.

Тяжело дыша, ко мне подошла Мидори.

– Кроме Огня Кика добавила на бомбу ещё знак Эфира, – сказала она, – чтобы уж наверняка пламя не погасло.

– Есть ещё готовые бомбы? – быстро спросил я у неё.

– Кика делает, поэтому…

– Понял, – я ещё раз оглядел территорию около пробоины (ниуды пока сюда не лезли, не зная, чего ещё от нас ожидать).

С другого края салона вдруг послышался стон.

Джанко пришла в себя и сразу же попыталась подняться, но лишь застонала от боли, схватившись за бок.

Мидори бросилась к ней.

– Джанко! Потерпи, я сейчас!

Ну а я кинулся в кабину пилотов.

По пути мне попалось мёртвое тело стюарда в белом пиджаке. Мужчина лежал у стены рядом с коридором, будто спал. Видимо, несчастный бортпроводник выкатился из-под обломков, когда верхолёт накренился от взрыва.

Я глянул на него лишь вскользь, пробегая мимо в кабину пилотов, но всё равно внутренне содрогнулся, сразу вспомнив мёртвые глаза своего бывшего наставника Анатоля, который остался где-то там, в заснеженном поле.

Добравшись до кабины, заваленной льдом, я увидел, что на холмах появляются всё новые ряды ниудов. Сколько их тут теперь – не сосчитать. Подземные существа перестали выть и к верхолёту не приближались, зато окружили его, взяв в плотное оцепление, и замерли в ожидании приказа командира.

Жрец Хамада всё так же стоял у панели приборов, смотрел вперёд, но молчал, а с двух сторон парня придерживали Мичи и Горо.

Их щиты работали во всю мощь, которую могли выдать. Сейчас Стражи использовали только Хого, Сферу Защиты, чтобы прикрыть Жреца и самих себя.

– Ниуды слишком далеко, – покачал головой Хамада, пристально следя за рядами врагов вдалеке. – Я до них не достану.

– Не давай им приближаться, – сказал я.

Все, кто был в кабине, повернули головы в мою сторону.

– Отличный взрыв вы устроили! – бодро высказался Мичи. – Ниуды испугались и теперь не подходят!

В его голосе послышалось облегчение – он был рад увидеть меня живым. А вот Горо – не очень.

– Ты теперь у нас командир, да? – прищурился он. – Может, воздержишься от приказов и советов, снежок? Я лучше удавлюсь, чем совета у тебя спрашивать буду.

Мы посмотрели друг другу в глаза.

– Удавись, – процедил я. – Но любая ошибка может стоить нам жизни.

– Вся эта хрень – уже одна большая ошибка! – внезапно разозлился Горо.

Только я на него уже не смотрел, а обратился к Алхимику Гричу.

– Сколько тебе ещё нужно времени?

– Минут семь, – уверенно ответил он и показал мне стержень с заклинанием «маяк спасения» в руке: теперь тот стал такого же размера, как и мои заряды в револьвере.

Из угла кабины вдруг подала голос Кика.

– Кирилл, у меня есть идея!

Она в это время возилась с бомбой, накладывая на неё соляной знак, и я впервые увидел вблизи, как Мастер Материй это делает.

Сначала девчонка нарисовала символ над предметом с помощью пальца, как делал я сам, но затем начиналась совсем другая работа.

Мерцающий знак, зарождённый в воздухе, вколачивался в материал по уже расчерченной заранее траектории.

В прямом смысле – вколачивался. Аккуратно и быстро.

Вот, значит, зачем Кике нужен был молоток.

Сейчас же она пользовалась обломком от железной ножки кресла, и, похоже, уже приноровилась, потому что почти не делала лишних движений, слегка постукивая по заготовке бомбы и объединяя соляной знак со сталью.

– Какая идея? – спросил я.

Кика перестала колотить по бомбе и посмотрела на меня.

– Если вы отыщете золото, то я сделаю такую бомбу, что она заменит сразу десяток. Где ты вообще взял эти заготовки? Конструкции бомб уникальны, я такого никогда не видела. И их можно неплохо усилить. Было бы золото.

Почему-то я сразу глянул на Горо.

– Есть золото? Запонки какие-нибудь, цепь, пирсинг?

– Чего? – уставился на меня тот. – С чего ты взял, что у меня вообще есть золото?

«С того, что ты богатенький говнюк», – хотелось бы ответить мне.

Затем мой взгляд скользнул мимо Мичи (золотом там и не пахло) сразу к Гричу.

– Ты же Алхимик. У тебя должно быть золото.

– Я Алхимик не того полёта, чтобы мне доверяли подобные материалы, – мрачно ответил Грич.

– Это плохо…

– Но я замечаю золото, если его вижу, – добавил он. – У нас на него нюх.

– Алхимики от золота сходят с ума при долгом соприкосновении, но они ж, как наркоманы, всё время его ищут и хотят, – поморщилась Кика, не отрываясь от работы.

Грич хмуро глянул на сестру и добавил:

– Кажется, я видел золотое кольцо у бортпроводника на пальце. Приметил ещё, когда мы в верхолёт заходили…

Не дослушав его, я кинулся в коридор, к телу стюарда, что лежало сейчас у стены.

Через несколько секунд мои вспотевшие от напряжения пальцы уже снимали с правой руки бортпроводника массивное кольцо, а глаза при этом невольно осматривали труп несчастного парня.

Полы его пиджака были распахнуты, а из внутреннего кармана торчал свиток на деревянном стержне. В глаза сразу бросились знакомые изображения, как на навигационной панели верхолёта.

Это была карта.

Сдернув кольцо с пальца стюарда, я забрал у него и карту. Мне показалось странным, что бортпроводник таскал её с собой.

Развернув свиток, я бегло его изучил.

Сначала подумалось, что ничего подозрительного нет. Это была карта Стокняжья, изображённая на свитке размером с три альбомных листа.

Но вглядевшись в линии западных границ с пустынными территориями Котлованных Земель, я заметил отмеченную карандашом точку и небрежно начертанную рядом с ней пометку – иероглифы.

Скорее всего, их писал янамарец.

Меня тут же пробрал морозец, несмотря на то, что от жары и напряжения я весь покрылся потом.

Точка, указанная чьей-то рукой на карте, находилась не на западной границе со Стокняжьем, а почти в середине огромной территории Котлованных Земель.

Скорее всего, это и было местом назначения верхолёта, только повреждённое заклинание телепортации сработало не так, как было задумано злоумышленником. Оно взорвалось и машину «не добросило» до точки.

Мой взгляд снова упал на мёртвого стюарда.

На кого же ты работал, ублюдок? Какую цель преследовал?

Ладно. Потом.

Я быстро сунул свиток во внутренний карман пиджака, решив пока ничего не говорить остальным, чтобы не наводить панику.

Все и без того напуганы.

Вот выберемся из этого дерьма – и разберёмся.

Только теперь нужно было внимательнее присмотреться к остальным. Кто-то из учеников тоже мог оказаться предателем.

Мичи и Мидори исключались сразу – они стали моими доверенными магами и прошли магический ритуал, а значит, не могли предать меня.

Остаются пятеро: Грич и Кика Гамзо, Горо Исима, Джанко Ян и Ючи Хамада.

Нервы натянулись до предела.

Я бросил взгляд на двух Целительниц у другой стены салона (Мидори всё ещё возилась с раненой Джанко) и, нахмурившись, кинулся обратно в кабину пилотов.

– Ну вот! Золотишко нашлось! – воскликнул от радости Грич. – Говорил же, мой нюх не проведёшь!

Его глаза блеснули, когда он увидел, как я передаю кольцо его сестре.

– Это будет буря… – начала Кика, но ей пришлось смолкнуть.

Кузов верхолёта неожиданно затрещал по всей поверхности – сверху донизу.

Мичи и Горо заорали хором:

– Они нас замораживают!

Я посмотрел на ниудов, окруживших верхолёт.

Все твари, кроме их командира, встали на четвереньки и одновременно выдули потоки холодного воздуха в сторону машины, создавая настоящую морозную лавину.

Фюзеляж верхолёта заледенел моментально, но это было не самое страшное.

– Они нас не просто замораживают! – выкрикнул я. – Они собираются сломать корпус! Смять его под прессом льда со всех сторон!

По стальной обшивке захрустело.

От страшного скрежета сдавило уши.

Погибающая железная махина загудела и застонала, корпус завибрировал. Стекло во всех люках полопалось. Балки, створки, двери, крепления, шарниры – всё задребезжало и заскрипело.

А потом остов машины начал прогибаться под чудовищным давлением глыб снаружи.

Зажатый в тиски верхолёт ещё хранил наши жизни, но это было совсем не надолго.

– Гри-ич! Поторопи-ись! – заорал я, нависнув над Алхимиком с саблей в руке.

Парень плавил паяльником стержень с заклинанием и одновременно пригибался к полу от ужаса. Его крупное тело дрожало, мертвецки бледное лицо блестело потом, но работу он не прерывал.

– Сейчас-сейчас-сейчас… – пробормотал Грич, в его глазах показались слёзы, а голос сел и стал хриплым. – Дай мне пару минут… ещё пару… иначе не сработает… я стараюсь сделать всё правильно…

Кика придвинулась ближе к брату и зашептала:

– Не торопись. Всё в порядке, ты успеешь.

Он закусил нижнюю губу и часто-часто заморгал, сгоняя слёзы и крепче обхватив пальцами паяльник. Кажется, он даже забыл, что работает лишь левой рукой.

– Успею… конечно, успею…

– Потом мне тоже будет нужен твой паяльник, – без напора сообщила Кика, – чтобы подплавить золото. Но ты не торопись, я подожду своей очереди.

– Да ну вас нахрен! – неожиданно выкрикнул Горо. – Надо валить отсюда и прорываться щитами!

Куда прорываться, как прорываться – этого он не сказал. Каким бы он ни был придурком, но очевидную вещь всё же понимал: даже в три щита мы не сможем прорвать окружение. Ниудов было слишком много.

Но Горо просто бросил всё и свалил.

Оставил Жреца, которого придерживал с одного бока, и поспешил в салон.

– Хватит с меня всей этой тупой возни! Пора прорываться!

Мичи один подхватил раненого Хамаду и потащил его к выходу из кабины пилотов.

Здесь было уже слишком тесно: остов машины неумолимо сдвигался и прогибался внутрь со стороны носовой части. Всё вокруг падало, ломалось, крошилось и трещало, но я всё равно остался вместе с Гричем и Кикой.

Они оба сидели на полу.

Кика – с бомбой; Грич – с заклинанием.

И оба доделывали то, без чего мы тут точно не выживем, и то, что Горо назвал «тупой вознёй».

– Грич, дружище, плавь быстрее… – не выдержал я, умоляюще посмотрев на Алхимика и опустившись рядом с ним на пол.

– Тс-с! – шикнула на меня Кика. – Имей терпение. Не торопи его!

Через несколько мучительных секунд парень вдруг замер, затем выдохнул и положил паяльник на пол, после чего поднял голову и молча посмотрел мне в глаза.

– Всё.

На его дрожащей ладони лежал заряд-патрон с «маяком спасения», но Грич настолько перенервничал, что не смог даже протянуть руку и передать его.

– У меня мышцу свело, – прошептал он виновато.

Я сгрёб с его ладони заряд и сразу же отправил его в револьвер.

– А теперь валите из кабины! – Я помог Гричу подняться с пола, но Кика наотрез отказалась вставать.

Она уже плавила паяльником брата золотое кольцо и припаивала его к бомбе.

– Идите! Я догоню!

– Нет, я тебя не брошу! – замотал головой Грич и встал рядом с сестрой.

У него тряслись руки и ноги, трясся он весь, но вид у него был решительный.

Тем временем кабина всё больше сминалась, скрежет стоял адский, пол выгибался, ломался, лопался и дрожал. Ледяной панцирь продолжал безжалостно сжимать машину.

Теперь на счету была каждая секунда.

– Как только бомба будет готова, кто-то должен мне её передать! Прямо в руки! – крикнул я Гричу.

Тот закивал.

– Сделаем.

Я задрал голову и глянул наверх, на перекошенный заслон люка, ведущего на крышу из кабины пилотов.

Нужно было как можно быстрее подать сигнал бедствия. Оставался шанс, что его увидят пограничники из Заслона Славной Сотни, охраняющие западные границы Стокняжья.

По дрожащему и ломающемуся полу я рванул к выходу и выкрикнул:

– Мичи! Ты мне нужен!

Мичи моментально прибежал на мой призыв, и вместе мы втиснулись обратно в кабину, вытянув сначала оттуда крупногабаритного Грича – слишком много места он занимал.

Чтобы выбить люк на потолке нам понадобилась сила сразу двух щитов, один бы я не справился. Тем более Мичи был более искусным Стражем, чем я, да и щит у него имелся покруче.

Объединив усилия, мы вышибли люк таранной волной, а затем проплавили и дыру в ледяном панцире, который давил на крышу. Для этого снова пришлось использовать знак огня.

Как только выход на крышу был освобождён, я тут же вытащил из кобуры револьвер, вытянул руку вверх, целясь прямо в небо, затем взвёл курок и прошептал, обращаясь к легендарному метателю заклинаний:

– Ну а теперь не подведи, дружище.

– Дава-а-ай! – Мичи сжал кулаки от нетерпения. – Запусти его, чтобы всё Стокняжье увидело!

Я прицелился так, чтобы заряд при выстреле не задел стенки люка, полетев при этом перпендикулярно земле.

Выдохнул.

Замер.

И нажал на спуск.

***

Грохот оглушил изуродованную кабину.

Револьвер выпустил заряд, и заклинание «маяк спасения» метнулось в небо. Это было красиво!

Даже через маленькое окошко люка нас озарило настолько ярким зеленым светом, что резануло по глазам.

– Божество Рай, Сфера Света, одна из сильнейших Сфер магии, – послышался с пола голос Кики.

Резанув пространство над верхолётом, мощный луч исчез, и уже через мгновение далеко в небе образовалась световая сфера. Она испустила сотни других лучей – все разных цветов, но сияющих так же ослепительно.

Над мёртвой Землёй Котлованов загорелось самое настоящее магическое солнце!

Оно озарило чёрные запылённые холмы, будто оживив их на время, и сделало небо снова голубым и ярким.

«Маяк спасения» горел над нами несколько минут.

В это время давление на фюзеляж верхолёта усилилось в разы. Носовая часть уже смяла половину кабины пилотов.

Кика выскочила оттуда вместе со мной и Мичи в самые последние секунды, и теперь нам ничего не оставалось, как скрыться в салоне, хотя и там для восьмерых места было уже мало.

Горо стоял в самой широкой части, около сваленных в кучу кресел. Мидори теснилась к нему и придерживала Джанко, навалив её на себя. Жрец Хамада сидел тут же, на поваленном пассажирском кресле, вытянув сломанную ногу и склонив голову.

Бледные и перепуганные, все они молчали, слушая скрежет и треск машины, наблюдая, как стены сдвигаются вокруг них, и будто мысленно молились, чтобы смерть не была слишком мучительной.

Мидори посмотрела на меня с обречённостью.

– Никто не успеет нам помочь. Слишком поздно. Верхолёт вот-вот не выдержит…

Будто подтверждая её слова, корпус машины с оглушительным треском переломился, и под напором льдин хвостовая часть отвалилась.

В салон ворвался горячий воздух Котлованов, всё заполонили дым и запах гари.

Ища спасения, все кинулись к противоположной стороне – к покорёженной и смятой кабине, но это, конечно, ничем не помогло. Ниуды лишили нас укрытия, и теперь мы смотрели на ряды котлованных тварей через огромный пролом.

Ловушка, из которой не выбраться.

Послышался выкрик командира, и сотни ледяных орудий метнулись прямо в нас.

***

Не сговариваясь, я, Мичи и Горо шагнули вперёд и использовали щиты, встретив первый удар копий тройной стеной защиты.

Ни один из нас не собирался сдаваться просто так.

Ледяные орудия разбились о созданную защитную ауру, но никто не давал нам гарантий, что удастся пережить вторую атаку, а она не заставила себя ждать.

Снова послышался приказ командира ниудов.

И опять град копий полетел в пробоину.

Ниуды не подходили близко к переломленному верхолёту, боясь, что мы снова используем бомбу. Хитрые твари старались добить нас издалека, и можно было не сомневаться, что всего через несколько минут упорства им это удастся.

Защитная аура щитов истончалась после каждой атаки, а воссоздать её заново ни у кого не получалось, но мы держались изо всех сил, защищая не только себя.

За нашими спинами прятались и остальные.

Никто не кричал и не плакал – все смирились с приближающейся смертью.

– Зато повеселились! – вдруг заулыбался Мичи и толкнул меня плечом. – Был рад с тобой повоевать! Жаль, ты новое оружие не успел кровью ниудов измазать.

Он уронил взгляд на саблю, что я держал в правой руке.

– Может, в плен сдаться? – предложил вдруг Горо.

– Они же тебя сразу копьями нашпигуют, ты и моргнуть не успеешь, – ещё шире улыбнулся Мичи. – Стоит только щиты убрать, и всё. Конец.

– Я вообще-то не у тебя мнение спрашивал, долговязый. Я к Оками обращался.

Если бы не смертельная опасность, я бы рассмеялся ему в лицо.

Похоже, у Горо Исимы от страха внезапно поехала крыша, если он моим мнением интересоваться начал. А как же «Я лучше удавлюсь, чем совета у тебя спрашивать буду»?

Наверное, я бы действительно даже рассмеялся перед смертью, если бы позади меня не прозвучал голос девчонки-Инженера:

– Золото заказывали?

От этой фразы мурашки проскочили по коже.

Кажется, я даже полюбил золото всей душой!

Не оглядываясь на девчонку, я завёл левую руку за спину. Кика тут же вложила в мою ладонь бомбу, причем, неожиданно приличного веса.

Как только та оказалась у меня, я крепче стиснул её в руке и выкрикнул Стражам:

– Прикройте!

А сам рванул прямо в пролом, навстречу очередному потоку копий…

Книга 2. Эпизод 4.

Перед лицом смерти никто не спорил и не качал права.

Все сработали как единый организм.

Одного моего слова «Прикройте!» хватило для того, чтобы оба Стража сделали практически невозможное: ринулись следом, по обе стороны от меня, собрали все свои силы и пустили такие таранные волны, что ни одно копьё ниуда не проскочило.

Сейчас эти два парня хранили меня как зеницу ока и расчищали мне дорогу. От их щитов вперёд отправилась мощнейшая двойная стена божества Имонди – Сферы Тверди.

А ещё они кричали.

Хрен пойми что, но орали хором и, возможно, матом, будто выскочили из окопов.

Горо понёсся следом за мной с истошным боевым кличем. Мичи тоже вопил, как чокнутый, но в грохоте льда о таранные волны сложно было что-то разобрать. Орудия ниудов взорвались осколками ещё на подлёте к пролому и отлетели в стороны, засверкав в раскалённом воздухе.

Последний рывок.

Последняя наша попытка.

Бомба в моей руке была тяжёлой, но я готовился забросить её далеко и точно. Никакой сноровки у меня не имелось, и промах поставил бы точку в нашем сопротивлении. А ведь я даже не успел посмотреть, какие именно соляные знаки наложила на бомбу Кика. Что ждёт ниудов при взрыве, оставалось лишь догадываться.

«Это будет такая буря», – пообещала мне девчонка-Инженер.

А просто так словами она не кидалась.

Железная Кика. Прозвище ей действительно подходило. Доделывать свою работу, когда всё вокруг тебя рушится – это не просто отчаянное мастерство. Это подвиг. Не меньший подвиг, чем бежать с бомбой в толпу врагов.

Этот чёртов демарш выпал уже на мою долю.

При помощи Стражей я сумел выскочить в пролом, но дальше нужно было действовать одному. Вряд ли Мичи и Горо смогли бы выдать вторую волну прикрытия. К тому же, предстояло выяснить, в какую точку бросать бомбу.

Сейчас я бежал практически вслепую, не видя расстановки сил противника, зато мозг за мгновение просчитал действия.

Выскочив из верхолёта, я не стал бросать бомбу в первые ряды врага, иначе верхолёт мог взорваться вместе с ниудами, а сделал то, чего они вообще от меня не ожидали.

Сунул бомбу в карман пиджака, чтобы освободить руку, и прямо на бегу использовал знак «крылья» (Сферу Эфира), а потом знак «стрела вверх».

Меня подбросило высоко в воздух.

Ну а сверху вся картина предстала, как на ладони: где скопились основные силы противника, где их командир, и что все они делают.

В ту же секунду была намечена точка атаки.

Мне предстояло не только нанести максимальный урон ниудам, но и хоть как-то прикрыть тех, кто остался в машине. Я очень надеялся, что от взрывной волны и огня верхолёт защитят толстенные глыбы льда, которые минуту назад пытались его раздавить.

Вариантов всё равно не осталось.

Бомба полетела вниз. И не просто полетела, а метнулась с бешеной скоростью – я толкнул её таранной волной щита. Основная сила ниудов вместе с командиром, собравшиеся у левого борта верхолёта, не успели выставить хоть какую-то защиту или сбить бомбу ответной атакой.

Они вообще ничего не успели сделать.

Бомба ударила в землю с такой силой, будто шандарахнуло многотонное чугунное ядро. Взрыв получился эпичный.

Ещё с воздуха я успел увидеть этот взрыв, и такого мне не доводилось видеть никогда.

От места удара во все стороны метнулись синие искры, миллионы искр. Они, как адские живые светлячки, осыпали взводы ниудов, налетев на них роем, а затем вся эта светящаяся масса сдетонировала ещё раз.

Земли Котлованов содрогнулись от грохота.

Будто взорвались сразу тысячи бомб.

По холмам прогудело эхо. Взрывной волной стащило с места и перевернуло остатки верхолёта, и вместе с ледяным панцирем он завалился в ложбину.

Всё поглотил огненный шторм.

Выросли десятки воронок-смерчей, они понеслись по земле, пожирая и сжигая всё живое, поднимая пламя в небо, дымя и наполняя воздух гулом и рокотом.

Те ниуды, что не погибли от взрыва сразу, вспыхивали магическим пламенем и умирали более страшной смертью. Казалось, вместе с их воплями стонет и рыдает сама земля, и без того чёрная и обугленная.

Адская картина.

Мне померещилось даже, что мой полёт замедлился, но это, конечно, было не так. Просто зрелище завораживало настолько, что заставляло смотреть и смотреть на себя, распахнув глаза до боли и забыв обо всём, даже о собственном дыхании.

Всё, что творилось дальше, я почти не видел, потому что начал падать.

У меня имелось не больше двух-трёх секунд, чтобы приземлиться и выжить. Знак «стрела вниз» моя рука нарисовала уже перед самой землёй. Последний штрих был сделан, когда до столкновения оставались считанные метры.

Меня резко притормозило – воздух вокруг уплотнился, будто превратился в невидимую вязкую вату, и смягчил приземление, а потом, и вовсе, придержал меня от падения.

Я встал на ноги прямо посреди огненного хаоса.

С саблей в правой руке и со щитом на левой.

Полыхающие ниуды, вопли, крики – всё для меня смешалось в дикую мешанину. Но ничего ещё не закончилось. Наступило время сражаться в ближнем бою. Это понимал не только я, но и остальные – те, кто выжил в верхолёте.

Один за другим, они вылезали из покорёженной и перевёрнутой машины.

Первыми показались Мичи и Горо.

Парни отшибли остатки выживших ниудов от верхолёта, и тварей оттащило назад вместе с ледяными копьями и щитами.

Потом вылез, а лучше сказать выполз, Ючи Хамада.

Он не просто читал молитву – он её орал. И продолжал ползти прямо на ниудов, грязный, раненый и злой. Рядом с Хамадой еле-еле шагала Джанко. Она сильно хромала и держалась за окровавленный бок, но упорно шла вперёд, выставив ладонь с зелёным свечением Длани Исцеления.

Ниуды отошли ещё, чтобы в них не попала атака Жреца и Целительницы.

Затем из покорёженного верхолёта выкарабкались Грич и Кика Гамзо.

В руках у них было по бомбе, и увидев это, ниуды чуть не дрогнули, это было видно, но что-то заставило их остаться на месте.

Последней выскочила Мидори, а вместе с ней – та самая сумка с бомбами. Целительница показала ниудам содержимое сумки и прокричала:

– Это бомбы!!! Такие же, как та, что всё тут взорвала! У нас их ещё много, ублюдки!!! Сюрпри-и-и-из! Валите отсюда, или мы спалим все ваши Котлованы нахрен! Уносите ноги, твари! Уходите!!!

Мидори блефовала с таким искренним и опасным лицом, что даже я бы ей поверил, если бы не знал наверняка, что бомбы недоделаны.

Богиня Дезинформации надвигалась на ниудов, заставляя тех отходить назад шаг за шагом.

Она мастерски применяла своё самое главное искусство – умение врать без зазрения совести. Её глаза блестели гневом и обещанием смерти, а на губах играла улыбка превосходства.

Для пущего эффекта, она вынула из сумки первую попавшуюся бомбу, подняла её над головой и снова заорала, срывая голос:

– Тогда готовьтесь, твари! Сейчас вы сгорите заживо!!

Она убрала улыбку с лица, став серьёзной и сосредоточенной, сделала ещё шаг и остановилась, потом выдержала паузу и вдохнула полной грудью.

А затем замахнулась, будто собираясь кинуть бомбу в ниудов.

Этого хватило, чтобы те побежали.

Рванули так, будто им дали пинка. Понеслись через хаос, мимо огненных смерчей и умирающих сородичей, чтобы спрятаться в разломах и подземных тоннелях Котлованных Земель.

А Мидори смотрела им вслед, продолжая держать бомбу над головой.

Рядом с ней встали остальные ребята.

Горячий ветер трепал их волосы и грязную одежду, вокруг трещало и гудело пламя, умирали и выли подземные твари, полыхал в огне переломанный верхолёт, а они просто стояли. Стояли, готовые сражаться ещё, если придётся.

– Не отступать! Доби-и-и-и-ть! – прорычало откуда-то сбоку. – Прекратить отступление!! Не отступать!!!

Никаких сомнений – голос принадлежал командиру ниудов.

Именно этим голосом тут отдавались приказы.

***

Среди дыма и огня мелькнула синяя мерцающая броня, украшенная длинной накидкой из человеческой кожи.

Высоченный гориллоподобный ниуд был сильно ранен и обожжён, но не потерял желания доделать начатое.

Половина его морды превратилась в кровавое месиво, и смотрел он одним глазом – оплывшим и красным. А вот шлем на его голове даже не запачкался, как и остальная броня, из чего я сделал вывод, что защита командира восстанавливается магией, а значит, сделана изо льда.

Возможно, это был панцирь особой прочности, недоступный ниудам ниже рангом, поэтому броню командира не пробило даже взрывом и не сожгло огнём.

Еле передвигая ногой, ниуд шёл через дым, рычал, хватал убегающих солдат и рывком отправлял обратно.

– Не отступать, тр-р-р-русы! Доби-и-и-ть! Добить людишек! Это всего лишь де-е-ети!! Они блефуют! Вы детей испугались, тр-р-русы!! Доби-и-и-ть!

И солдаты подчинялись.

Нехотя, но разворачивались, чтобы «добить людишек». Нужно было срочно убрать командира, пока он не повернул всех выживших ниудов обратно.

С саблей наперевес я рванул прямо на него, надеясь только на одно – внезапность. Сейчас командир был слишком занят отступлением своих солдат, чтобы обращать внимание на мельтешение вокруг. К тому же одним глазом много не разглядишь.

Дым и пламя стали мне прикрытием.

Командир заметил меня лишь тогда, когда я был уже рядом и сделал замах. Ниуд успел отшатнуться, но это его не спасло.

Я ударил тварь по единственному незащищённому бронёй месту. Моя сабля рубанула его по правому запястью – туда, где тонкая прожилина льда крепила наручи к перчатке.

Бить выше не имело смысла.

Торс, голову, плечи и шею командира защищала мерцающая броня. Ледяные щитки плотно облегали ноги. И то, что ниуд был босиком, как и остальные, не давало мне особых преимуществ.

Лучше лишить его руки, чем ступни, ведь этот волосатый парень создавал лёд именно руками.

В свой удар я вложил всю силу, что ещё осталась.

Брызнула кровь. Полилась на дымящуюся землю. Отрубленная кисть в перчатке упала к ногам ниуда. Тот взвыл и кинулся вбок, но сориентировался быстро, даже адская боль ему не помешала.

Обрубок правой руки он моментально заморозил.

Несколько ниудов кинулись на защиту командира, но тот, увидев, что при мне нет бомб, только сабля и маленький щит, рявкнул солдатам:

– Не-е-т! Он мой! Добейте остальных!

В его распоряжении осталась лишь левая рука, а за правую он собирался мне отомстить примерно тем же манёвром. Это обещание читалось на его изуродованной роже.

– Твоя шкура украсит мой плащ, бледнолицый, – сказал он по-нартонски. – У нартонцев красивая кожа… беленькая.

В его ладони выросло не копьё, а сабля.

Огромная ледяная сабля, втрое больше моей. Она тоже мерцала синим, как и броня ниуда.

Верзила ринулся в бой и провёл первую атаку.

Своим оружием он владел мастерски, и это несмотря на то, что в ход пошла только левая рука. Он легко смог отбить поток огненного тарана от моего щита. Пламя лишь зашипело на клинке его ледяного орудия и тут же погасло.

Значит, этот лёд действительно был особым.

Не таким, как у остальных ниудов.

Наш бой продолжился, и по привычке я считывал и запоминал каждое движение котлованного командира, хотя мне не всегда было до этого.

Я неплохо владел саблей, но всё же не мог сравниться с ниудом ни в мастерстве, ни в весе. От его ударов меня чуть с ног не сносило – еле держался. Спасали только ловкость и реакция.

«Вёрткий опоссум кей-кай» – так бы обозвал Галей сейчас мою тактику.

И ниуд это отлично понимал.

Он атаковал всё мощнее, чтобы наконец достать меня. Его орудие билось с моим, ещё и ещё звеня в блоках. Моя сабля жалобно поскрипывала, а потом получила первую заметную зазубрину.

Мерцающий синий лед оказался прочнее металла. Скорее всего, он перерубал не только стальные клинки, но и доспехи.

Теперь понятно, почему у этого ниуда плащ намного длиннее, чем у остальных. Людей он убивал успешнее и больше других.

– Новенькое беленькое пальтишко, – улыбнулся мне ниуд.

А вот этим ранговый командир не отличался от простых солдат. Он тоже хотел себе пальтишко.

Однако и ещё кое-что не отличало его от остальных ниудов.

Он был босиком.

И только теперь, в драке с ним, я подумал о том, почему же он при такой непробиваемой броне остался без латных сапог. Он ведь подземный рыцарь, да ещё и командир нескольких отрядов – так какого хрена он босой?.. Это совсем не статусно.

Значит, важно.

А ведь ниуд – одна из разновидностей подземных магов. И, скорее всего, при сотворении магии подошвы его ног должны соприкасаться с землёй. Из неё он черпает часть силы, объединяя её со Сферой Холода.

Пока я об этом думал, ниуд мощным ударом отшиб меня в сторону.

Если бы он знал, что только что помог мне выиграть время для другой атаки, то не делал бы этого.

Он сильно хромал, а значит, ходил медленнее, чем мог бы. И пока он делал шаги в мою сторону, я успел совершить комбинацию пальцами на левой руке.

Мизинец вперёд, указательный согнуть, большой убрать вбок.

В моей ладони выросло ледяное копьё.

Ниуд был так удивлён, что на мгновение его единственный глаз чуть не вылез из орбиты. Копьё полетело противнику точно в морду, не защищённую забралом шлема.

Но как бы ниуд ни удивился, атакую он отбил мастерски.

Одним быстрым движением сабли он отшиб моё копьё в сторону, и именно этого я от него и добивался. Пока ниуд отбивал копьё, брошенное ему в морду, я уронил на землю свою саблю и правой рукой повторил комбинацию пальцами.

Расчёт был простой.

Когда у противника одна рука, то отбить два удара сразу – верхний и нижний – у него вряд ли выйдет, даже если он мастер.

Второе копьё метнулось ниуду в ногу, в его единственную здоровую ступню, ведь на вторую он почти не наступал. Та была перебита.

Такого манёвра здоровяк от меня не ожидал.

Копьё пробило ему ногу, и ниуд снова завыл от боли, ну а я рванул прямо на него, уже сработав щитом. Снова объединил Сферу Тверди со Сферой Огня. И эту таранную волну здоровяк отбить уже не успел.

Командира снесло с ног вместе с его мерцающей бронёй и копьём в ноге.

Он пролетел несколько метров и рухнул на обгоревшие трупы своих солдат. Именно туда, куда я и хотел его отправить: соприкосновение с землёй у него теперь было минимальным – а значит, меньше силы.

Раненый и окровавленный, встать он уже не успел. Остриё моей сабли уткнулось в его искалеченную морду раньше, чем он смог приподняться.

Так ниуд и остался лежать на спине, замерев на обгоревших телах.

Нет, его броня никуда не делась (если бы это было так просто, ниудов бы давно победили), но моя сабля всё равно не оставляла ему шансов. Остриё замерло в нескольких миллиметрах от его уцелевшего глаза.

– Отзови солдат! – велел я по-нартонски, склонившись над ним. – Сейчас!

Он не ответил и ничего не сделал.

Его заплывший глаз посмотрел не на остриё, угрожавшее лишить его зрения, и даже не на моё лицо – лицо врага.

Ниуд разглядывал что-то другое.

Он смотрел на мой стальной кулон-коготь, который выскользнул из-за воротника и теперь свисал на цепочке с моей шеи.

– Чую фагнум… – прохрипел ниуд, втянув носом воздух. – Ты агент чароитов?

Даже дым и гарь не помешали ему унюхать несколько капель фагнума, полученного мной от женщины-чароита ещё неделю назад и спрятанного в моём тайном флаконе.

– Да, – тихо ответил я, стараясь врать так же правдиво, как Мидори. – И ты меня чуть не грохнул, идиот. Отзови своих солдат, я тебе говорю.

– Почему сразу не подал знак? Я бы понял. Тебя ждали не здесь.

– Верхолёт не добрался, как видишь. – Я убрал остриё от глаза ниуда, но саблю оставил наготове. – Надеюсь, меня всё ещё ждут?

Ниуд кашлянул и кивнул.

– Если груз при тебе, то ждут. А если груз погиб… то за ошибку покарают не только меня, но и тебя. Наши головы украсят подземную галерею повелителя в катакомбах древней Атифы.

Я оглядел изуродованную рожу ниуда и ответил:

– Груз выжил, и пока он ни о чём не догадывается. Осталось его доставить. Чароиты будут довольны.

Тот улыбнулся.

– Тогда и наш повелитель будет доволен. Тебя ждут в…

На этом его оборвали.

Оборвал не я, и не моя сабля.

***

Три кинжала, один за другим, пробили морду ниуда, угодив ему в щеку, глаз и рот. Смерть всё же настигла моего противника, но того, кто его убил, я бы сейчас сам разорвал голыми руками.

На рукоятях кинжалов блестела гравировка герба, очень знакомого мне герба.

Меч в глыбе льда.

Военный Дом Снегова.

Я повернул голову и увидел, что позади меня над землёй завис серый пограничный верхолёт, а за ним – ещё с десяток.

Синие молнии телепортации ещё даже не исчезли с их корпусов. Машины появились только что, но их рокот заглушило пламя, трещащее вокруг меня. Остатки ниудов тем временем разбегались кто куда, прячась в разломах и потайных туннелях.

На подножке первого верхолёта стояла девушка в синей военной форме, красивая блондинка с косой белокурых волос.

Это была Акулина Снегова, дочь главы Военного Дома княжества Западный Нартон.

Ну кто бы сомневался, что именно она сможет так точно и так не вовремя метнуть кинжалы. Будто мне назло. Она ведь не дура и видела, что я допрашиваю ниуда, но всё равно убила его.

Стерва.

Скрипнув зубами, я поднялся на ноги и посмотрел на Акулу, улыбающуюся мне с подножки верхолёта.

Вот придушить бы тебя, гадюка.

Поднимая пыль и снося дым в стороны, машина начала приземляться, но Акула спрыгнула вниз раньше и быстрым шагом направилась ко мне. Её стройные ноги в высоких сапогах переступали через обугленные трупы ниудов, а порой наступали на них.

Девушка остановилась за несколько метров от меня и посмотрела на убитого котлованного командира.

– Это копьевой сержант по имени Хад Вергес. Он мало что знает. В армии ниудов звание невысокое. Ранг подземного мага у него всего лишь первый из пяти. Но всё равно поздравляю, ты почти его убил. Для безрангового ученика, который даже до столичной Академии не долетел, ты вполне неплохо справился.

– Это ты его убила, чем мне всё испортила, – процедил я.

Акула вздохнула.

– Я боялась за тебя. Не хотелось бы, чтобы какой-то подземный копьевой сержантик прикончил того, кто интересен Военному Дому Снегова.

Она окинула взглядом покалеченную взрывами землю и добавила не без уважения:

– А неплохо. Правда, неплохо. Ты им тут отличную прожарку устроил. Слухи быстро расходятся, и уже сегодня они разойдутся по всем катакомбам Котлованов и дойдут до самой Атифы, до повелителя подземных магов. Ниуды в красках расскажут, как один парень сжёг сотни ниудов.

– Не я один.

Акула обернулась и посмотрела на остальных выживших ребят.

Рядом с ними уже приземлились другие верхолёты, и несколько пограничников в серых формах помогали раненым.

Джанко и Ючи Хамаду положили на носилки, а Грич Гамзо пошёл сам. Остальные – Мичи, Кика, Горо и Мидори – остались ждать меня.

Они стояли бок о бок, в дыму и пыли, и безотрывно смотрели в мою сторону.

По лицу Мидори текли слёзы, Мичи улыбался и махал мне рукой, Кика поправляла заколку-бабочку и нервно закусывала губу, а Горо будто никак не мог поверить, что выжил.

– Ты про этих неудачников? – уточнила Акула. – А мне кажется, что они не способны…

– Какого хрена ты вообще делаешь на границе? – перебил я её и направился в сторону ждавших меня ребят.

Девушка зашагала следом.

– Давай я тебе поясню. Первое. Западный Нартон потому и называется западным, что находится у западной границы Стокняжья. Мы, как и ещё четыре княжества, граничим с Котлованами. Ну и второе. Может, ты забыл, кто я? Не просто Охотник, а Следопыт. И найти пропавший верхолёт оказалось не так сложно. Просто от тебя жутко воняет, и я отыскала тебя по запаху. Ванна бы тебе не помешала, господин Волков.

Она усмехнулась, наблюдая за моей мрачной физиономией.

– Это я так пошутила, если ты не понял. Хотела наладить контакт, но в подобном я не сильна. На самом деле, сегодня утром мне доложили, что верхолёт князя Янамара с учениками из Ютаки не появился в столице. Галей поднял всех на уши. Ну а потом мне сказали, что у границы Западного Нартона и соседнего княжества Озёрное вспыхнул «маяк спасения», со стороны Котлованов. Почему-то я сразу подумала о тебе. Кто бы ещё мог так влипнуть. Но, вообще-то, мне даже немного обидно. Я ведь спасла твою задницу, а ты злишься.

– Ты убила ниуда, которого я допрашивал.

– Ой, да ладно, нашёл трагедию, – пожала плечами Акула. – Давай, я тебе другого копьевого сержанта для допроса приведу. В качестве извинения, совершенно бесплатно. Хочешь?

Я остановился и посмотрел ей в лицо.

– Хочу.

Она сделала вид, что мой ответ её не удивил.

– Хорошо. Специально для тебя ниуда поймаю. – Она улыбнулась, холодно и опасно. – Ты уже ощущаешь, как я хочу подружиться? Увидев, как ты ниудам задницы подпалил, мне ещё больше захотелось, чтобы ты работал на нас, а не на провинциального торгаша Маямото. Хочешь, я даже познакомлю тебя со своим отцом?

Можно было наотрез отказаться от услуг Акулы, но я решил, что знакомство с главой Военного Дома приграничного с Котлованами княжества мне точно не повредит, поэтому прищурился и ответил:

– Да, пожалуй. Но позже.

Акула кивнула.

– Как скажешь. Мой личный Божественный Врач может осмотреть раненых, кстати…

Она начала говорить что-то про первую целительную помощь, но я девушку уже не слушал.

То, что я случайно увидел рядом с одним из верхолётов, заставило мои ноги остановиться. Сердце заколотилось, разгоняя кровь по жилам. Бросило в жар, и тут же по спине пробежал холод.

Среди пограничников я увидел тех, кого здесь вообще быть не должно.

Имсонированных магов из моего мира…

Книга 2. Эпизод 5.

Их было двое.

Два молодых парня чуть за двадцать. Среди остальных прибывших пограничников они ничем не отличались, и узнать в них имсонированных магов из моего мира мог сейчас только я.

Потому что был лично с ними знаком.

Я даже помнил их имена – Сергей и Богдан Усовы. Два брата, погодки.

Они жили по соседству и учились в той же начальной школе, что и я, только на несколько лет раньше. Оба занимались лёгкой атлетикой, высокие и крепко сложенные парни, всегда при девчонках и внимании.

Мы частенько сталкивались во дворе, но ближе мне довелось узнать их, когда они заболели «имсо» и пришли к моему отцу на лечение.

Им повезло больше, чем мне.

Истощение не слишком их поразило, и пару лет назад они рискнули отправиться в Тафалар, чтобы заработать маго-танов для подпольной продажи.

После первой поездки в Мир Восьми Империй оба брата вернулись довольными – говорили, что нашли Заказчика, который щедро платит, да и работа непыльная. Какая именно работа, они не сказали. После этого парни зачастили в Тафалар, не зная меры. Крепкие физически, а теперь ещё и разбогатевшие на продаже маго-танов, они не боялись бывать там чаще положенного.

Через полгода, после очередной поездки в другой мир, ни Сергей, ни Богдан не вернулись.

Служба Караванных Порталов тогда передала официальное заявление властей Тафалара, что оба брата погибли от истощения прямо у них в городе – такое бывало с имсонированными магами, когда те слишком часто переходили через портал.

Был ещё один момент: мёртвые тела обратно из Тафалара никогда не возвращали.

Семья Усовых смирилась с потерей сыновей. Мой отец тогда говорил, что их сгубило не «имсо», а жадность.

И вот теперь я вижу этих парней здесь, живыми и такими же крепкими. В пограничном отряде Западного Нартона.

Заметив мою заминку, Акула тут же насторожилась.

– И что же тебя так заинтересовало, господин Волков? Ты будто тёмного бога Сидха живьём увидел.

Я перевёл взгляд на других пограничников, разглядывая и их тоже.

– Показалось, что увидел знакомого из Северного Нартона, но, возможно, обознался.

Девушка нахмурилась, не поверив мне, конечно, но давить не стала. Сейчас она старалась быть максимально удобной и даже радушной, только у неё это паршиво получалось.

Всякий раз, когда я вспоминал, что она грохнула ниуда перед моим носом – сразу хотелось её послать.

Но Акулу приходилось терпеть. Она была мне нужна, особенно сейчас, когда начали вскрываться странные вещи, вроде «оживших» братьев Усовых.

– А в том отряде есть пограничники из Северного Нартона, не знаешь? – уточнил я, небрежно указав на отряд.

Акула окинула их взглядом и пожала плечом.

– Мне всё равно, откуда они. Это люди отца. Я западной границей не занимаюсь. Мне пришлось сунуться сюда только из-за тебя.

– Тогда откуда ты знаешь, как зовут мелкого копьевого сержанта приграничных ниудов?

Девушка сощурила зелёные глаза.

– Пытаешься меня подловить?

– Не пытаюсь, а подловил. Про ниудов ты знаешь немало.

– Хочешь, чтобы я и тебе рассказала, любопытный? – Она ухмыльнулась. – Тут ответ простой. Когда будешь принадлежать Дому Снегова, тогда я и расскажу тебе всё, что знаю про ниудов, Заслон Славной Сотни и приграничье. Поэтому можешь согласиться прямо сейчас.

Опять она за своё.

Ничего не ответив, я продолжил свой путь к ждавшим меня ребятам, больше ни разу не взглянув на имсонированных, но краем глаза всё равно следил, в какой верхолёт они садятся.

– Кирилл! – Мидори побежала мне навстречу, оставив Кике сумку с бомбами. – Мы сделали это! Мы выжили!

Не глядя на Акулу, она крепко обняла меня и забормотала на ухо:

– Если бы не ты, мы бы не выжили… спасибо. Спасибо тебе… я даже не знаю, как выразить тебе свою благодарность…

Девушка поцеловала меня в щёку и улыбнулась сквозь слёзы.

Акула поморщилась, оглядывая грязную одежду Мидори и её перепачканное в саже лицо, а потом и остальных ребят, которые меня окружили: Мичи, Горо и Кику.

– Какие милые коровьи нежности, – бросила Акула и направилась к своему верхолёту. – За мной. Поторопимся. Вас срочно надо доставить в Академию, иначе Галей нагрянет сюда, а этого я не хочу. Сделаем небольшую остановку в лагере на границе, а оттуда уже отправлю вас сразу в столицу. Раненых осмотрят врачи в другом верхолёте. Встретитесь с ними позже, уже в Академии.

Отправившись следом за девушкой, я еле подавил в себе желание ещё раз взглянуть на братьев Усовых. И без того привлёк внимание Акулы к этому отряду.

Но то, что я их здесь увидел, уже говорило о многом.

***

В приграничном лагере Западного Нартона мы пробыли недолго, всего около получаса. Ни переодеться, ни перекусить, ни помыться и обработать мелкие царапины – нам ничего не позволили.

– В Академии вами займутся, не волнуйтесь, – сказала Акула.

Пока она отлучилась, чтобы забрать что-то со склада, я вышел из верхолёта. Никого брать с собой не стал, хотя Мичи тоже собирался прогуляться по лагерю. В итоге военные его вообще не выпустили из машины.

Со мной такой проблемы не возникло.

– Акулина Андреевна никаких распоряжений на ваш счёт не давала, – сказал один из военных, охранявший верхолёт.

Я не собирался привлекать внимание или мешаться, но задача у меня имелась чёткая – поговорить с братьями Усовыми.

С мрачным, даже печальным лицом я прошёлся по верхолётной площадке, заодно разглядывая, как в лагере всё устроено, хотя основную военную мощь видно не было – всё скрывалось в ангарах.

На самом деле лагерь меня сейчас не особо волновал, а вот приземлившийся верхолёт с отрядом, в котором я видел имсонированных магов – очень даже.

Вернувшиеся пограничники привезли тела погибших в крушении. Шесть тел. Их вынесли уже завёрнутыми в чёрные мешки и понесли в сторону казарм.

Я поспешил следом, заранее приготовив предлог, чтобы заговорить с пограничниками. Для убедительности пришлось изобразить не только печальное, но и немного глуповатое лицо.

– Эй, извините, но когда можно будет отдать тела погибших их родственникам? Они же спрашивать будут! И что мне им сказать?

Те, кто нёс тела, даже на меня не посмотрели (среди них были и братья Усовы – они несли самое крупное тело).

– Вам всё пояснит Акулина Андреевна, – ответил мне сопровождавший отряд мужчина.

Чего-то подобного я и ожидал.

Скорее всего, она распорядилась отвечать на любые вопросы именно так.

– Но погодите! – Я ускорил шаг, а моё лицо, кажется, стало ещё более глуповатым. – Там мой друг! Могу я увидеть его в последний раз? Потом у меня вряд ли получится. Акулина Андреевна в курсе. Она разрешила. Ничего ведь в этом подозрительного нет, правда? Представьте, что у вас погиб друг… К тому же, я даже касаться его не буду, просто посмотрю на его лицо в последний раз. Это мой боевой товарищ, Джун Цути. Я даже знаю, в каком он мешке.

Я быстро указал на самый крупный мешок.

Как ни странно, но сопровождающий согласился показать мне тело и приказал братьям Усовым положить мешок и открыть лицо погибшего.

В габаритах я не ошибся.

Это действительно был Джун Цути, но его мёртвое лицо – последнее, что мне хотелось бы сейчас видеть.

– Ох… дружище… – Я прижал кулак к губам и шумно вдохнул, будто собирался пустить слезу.

Сам же покосился на старшего из братьев, Сергея. Он стоял ближе, чем Богдан. Вдобавок, всегда был лидером в их тандеме, всё примечал и должен был меня узнать.

– У вас когда-нибудь в бою умирали друзья? – спросил я, всхлипнув.

Парень посмотрел мне прямо в лицо и нахмурился, будто не мог вспомнить, умирали у него друзья или всё же нет. И вообще, имелись ли они у него, и был ли он в бою.

На его физиономии отразилась растерянность.

Да и меня он не узнал. Смотрел, будто впервые видел.

– Так, всё, – оттолкнул меня сопровождающий. – Посмотрел, попрощался. И хватит. Уносите! – велел он братьям.

Я снова посмотрел на Джуна Цути.

– Прощай, дружище. Великий Бартл одарит тебя в лучшем мире. Мы всегда будем помнить о твоём подвиге.

Тела унесли, а я развернулся и медленно побрёл к верхолёту, весь в печали и думах о смерти «лучшего друга». Хотя по-настоящему точно было о чём печалиться.

Не оставалось сомнений, что братьям Усовым стёрли память и волю, как делали это варварам, когда создавали из них рабов. Такое угрожало и мне пару недель назад. И на это были способны только Жрецы с высшим рангом Оракул.

Слова учителя Галея подтвердились.

Военные Стокняжья выбирали крепких магов из моего мира, заставляя их служить у границ с Котлованами. А совсем слабых истощённых скармливали упырям и ниудам, чтобы те не вылезали, получив свою порцию корма.

Дела на границе совсем плохи, раз Стокняжье пошло на такой шаг.

Либо имсонированных использовали тайно от властей, по сговору части военных и Жрецов. Никто ведь не видит, что именно у этих пограничников нет Знамения, и они имсонированы. К тому же, Акула говорила, что это люди её отца, главы Военного Дома Западного Нартона, весьма статусного княжества среди остальных…

– О чём задумался? – прозвучал голос у меня за спиной.

Акула вернулась и подошла ко мне.

– О том, что мы тут слишком задержались, – ответил я первое, что пришло на ум.

– Тогда быстрее отправляемся в столицу. Тебя заждались в Академии. – Девушка улыбнулась.

У неё было подозрительно хорошее настроение.

Вернувшись в верхолёт, я сел в кресло рядом с Мидори, Мичи и Кикой.

Горо сидел дальше, на другом ряду. Вид у него был странный: немного заторможенный, немного мрачный, немного напряжённый. Его глаза пристально меня разглядывали – я видел это боковым зрением.

Он будто хотел мне что-то сказать, но никак не мог себя заставить. Порой я даже слышал, как он скрипит зубами от напряжения и шумно сопит.

Особенно сильно он засопел, когда Мидори приблизила лицо к моему уху и прошептала:

– Слушай… там с Джанко одна проблема. Её ведь не ниуд ранил.

Я уставился на Мидори, не совсем доверяя её рассудку.

– А кто тогда? Святой дух?

– Ты. Её ранил ты.

– Я?..

Девушка замялась, подбирая правильные слова.

– У Джанко появилась точно такая же рана на левом боку, какая была у тебя. Один в один. Я ведь лечила твою рану и отлично её помню. Только у Джанко она не такая глубокая. А ещё у неё правое колено повреждено, и Джанко призналась мне… – Мидори опять замялась. – Она призналась, что лечила тебе колено в Ютаке с помощью того сомнительного целительского метода…

Я потёр лоб.

А ведь правда. Ниуд лишь оттолкнул Джанко ледяным щитом, я это сам видел, но раны девушки выглядели после этого уж слишком серьёзными. Хромала она на правую ногу, а кровь текла у неё из раны на левом боку.

Чёрт.

Так вот что на самом деле имела в виду Лидия, когда говорила, что врачевание с помощью поцелуя опасно. Я-то думал, что дело только в привязанности, а всё оказалось намного серьёзнее. Если Целитель не мог вовремя остановиться, то забирал себе рану пациента, вплоть до смертельной.

– Так что имей в виду, – шепнула Мидори веско, будто заодно намекая, чтобы я не целовался, с кем попало.

– Ты тоже имей в виду, – ответил я.

– Пф-ф… – Девушка закатила глаза. – Я же не Джанко, чтобы так бездумно рисковать.

Я не стал с ней спорить и смолк. Мне было о чём подумать.

Горо наконец перестал препарировать меня взглядом, отвернулся в другую сторону и уставился в иллюминатор.

Пока все ждали, когда Акула вернётся в верхолёт, и мы наконец отправимся в Академию, я решил спросить кое-что у Мичи.

Чёрт дёрнул меня сделать это именно сейчас.

Придвинувшись к нему, я ткнул его локтем и тихо спросил:

– Можешь кое-что перевести для меня? Несколько иероглифов.

Я вытянул из внутреннего кармана пиджака свиток с картой и чуть её раскрыл, показывая Мичи только ту часть, где была пометка карандашом и надпись.

– Да проще простого, – тут же ответил Мичи, внимательно взглянув на надпись.

Затем наклонился к моему уху и сразу же озвучил перевод:

– Тут написано «Иномирец Керук».

***

Сначала я подумал, что ослышался.

Ну какой может быть Иномирец Керук? Что за бред?..

Но Мичи ещё раз посмотрел на иероглифы и кивнул, подтверждая, что не ошибся в переводе. К тому же, он не мог знать это имя, потому что я его при Мичи никогда не произносил.

Это было имя моего отца в Тафаларе.

В моём мире его звали Мирон Волков, а здесь – Иномирец Керук, что значило «медведь» на каком-то древнем языке. Почему именно медведь, мне было неизвестно.

Я быстро свернул карту и сунул обратно в карман.

Ладони похолодели и стали влажными. В мыслях началась путаница. Какого чёрта на карте предателя-стюарда, связанного с ниудами и чароитами, вдруг значилось имя моего отца, погибшего год назад? Что вообще происходит?

– Ты чего так побледнел? – спросил Мичи.

– Потом… обсудим, – выдавил я.

Уставившись в пол, я перевёл дыхание и постарался успокоиться.

Итак, из всего клубка странных событий мне было известно немного.

Первое.

Имсонированных магов из моего мира по-тихому крадут чароиты для того, чтобы напичкать людей запрещённым фагнумом и сделать из них суперсолдат. Сами же чароиты объединились с подземными магами Котлованов, чтобы уничтожить Стокняжье, и теперь ждут когда «Котлованы взбурлят», как выражалась на допросе чароитка Джад.

Второе.

В то же время военные и Жрецы Стокняжья обманным путём заставляют имсонированных магов служить на границе с Котлованами, чтобы противостоять подземным магам. Ну а те имсонированные, кто слишком слаб и не подходит к работе, идут ниудам и упырям на корм. Так эти твари дольше не вылезают из своих нор и не нападают на пограничников.

Отличный, мать его, расклад получается!

Людей из моего мира пользуют все. С каждой стороны конфликта.

Зато теперь всё становилось более-менее понятным. В одном предстояло разобраться: почему на этой чёртовой карте стоит имя моего отца? Он ведь мёртв. Я лично видел его мёртвое тело, привезённое в больницу со станции. Мы с мамой хоронили его, оплакивали.

От напряжения у меня затряслись пальцы. Пришлось сжать ладони в кулаки и ещё раз перевести дыхание…

– Набираем скорость! – Услышав бодрый голос Акулы, я вдруг осознал, что она вернулась, и мы уже взлетели.

Нас ждала телепортация в Измаил, столицу Стокняжья.

Но я бы всё отдал, чтобы попасть в злосчастный Тафалар и выяснить, что случилось с отцом. Неделю назад женщина-чароит, которую я и Галей допрашивали в бункере, дала ценную информацию.

Она сказала тогда:

«Ищи в Тафаларе мага по прозвищу Испытатель, он Мастер Материй, работает на столичный Военный Дом и часто бывает в таверне „Восьмилунье“. Возможно, там ты получишь ответ насчёт своего отца».

А ещё указанная точка на карте.

Что там? Кто ждал в назначенном месте? И кого именуют «грузом», который нужно было туда доставить? Ведь речь шла о живом человеке. О том, кто находился в верхолёте, потерпевшем крушение. И кто сделал пометку иероглифами на карте, зачем-то написав там имя моего отца?..

Погрузившись в размышления, я не сразу ощутил лёгкий толчок машины и миганье зелёных ламп на потолке салона.

– Ну вот и столица, – прошептала Мидори и взяла меня и Мичи за руки. – Мы всё-таки здесь. И я так счастлива, что вы оба живы и рядом со мной.

***

Сам Измаил мы увидели только издалека.

Верхолётная станция Международной Академии Линий находилась на живописном холме за городом. Это был целый аэропорт с десятком взлётных платформ и гигантской крышей-куполом из синего монолитного стекла. Яркое и бликующее на солнце, оно походило на второй слой неба.

Сейчас станция пустовала. Возможно, в это время в Академии шли занятия.

Пока Кика и Мидори ахали и разглядывали станцию, которую Акула обозначила как «академический верхолётный портал», я и Мичи уставились на город. С приличной высоты холма он был хорошо виден.

Говорят, первое впечатление невозможно стереть из памяти.

Теперь я с этим был согласен.

Невероятный вид Измаила моя память сохранит навсегда, потому что именно в эту секунду я отчётливо осознал, насколько величественно Стокняжье, если у него такая столица.

Вид фантастический!

Дома-небоскрёбы в готическом стиле, остроконечные арки, витражи, копьевидные башни, лепнина, статуи, шпили, фонтаны на крышах и роскошь, а вокруг всего этого – мельтешение верхолётов и жизнь миллионов людей.

Вместо магистралей и дорог, как у нас, здесь уличное движение было организовано для летательных аппаратов. Десятки тысяч машин передвигались по городу одновременно, но настолько безопасно, что становилось стыдно за наш мир.

Здесь использовали не светофоры, а что-то вроде пространственных коридоров четырёх разных цветов, а ещё верхние и нижние ярусы воздушных магистралей.

Так делились потоки машин магического мегаполиса.

И если я в своей жизни видел хоть какие-то города, то Мичи впервые вылез из своей глухой деревни, а теперь стоял, как пришибленный, пытаясь осознать, что всё это наяву, что люди в его стране действительно так живут, и что эти роскошные здания существуют на самом деле.

Я и сам на минуту забыл о тревожных мыслях, пока разглядывал Измаил.

Но мысли тут же вернулись, когда из здания академической станции вышли двое. Учитель Галей и ещё какой-то мужчина. Довольно молодой, не старше тридцати. Русоволосый, высокий и крепкий, с уродливым шрамом во весь лоб и весь какой-то напряжённо-мрачный.

Подойдя к нам, Галей ничего не сказал насчёт крушения и происшествия с Котлованами, будто его не было, а мы не стоим тут в порванной одежде, измазанные в крови, саже и пыли.

Он лишь кивнул и сразу же представил нам мужчину.

– Это господин Орлов. Учитель Линии Витязей, Бажен Орлов. Мой бывший ученик, а ныне Сановный Наставник. Он захотел лично вас встретить. Прошу любить и жаловать…

Книга 2. Эпизод 6.

«Любить и жаловать», как попросил Галей, я его бывшего ученика не собирался.

У меня он вызывал отвращение, ещё по рассказу Мидори.

Этот говнюк предал своего учителя, который доверял ему без оглядки.

Мидори говорила, что несколько лет назад, когда Галей преподавал в Академии, Бажен уговорил его показать секретные боевые приёмы Сановного Наставника, которые были доступны только Галею.

Бажен долго тренировался, а потом предложил бой в Турнирном Иллюзионе. Один на один, без свидетелей.

Проиграв учителю, Бажен метнул в противника отравленный кинжал. Учитель увернулся, но клинок всё же задел его левую руку. Очнулся Галей уже в госпитале.

Без руки.

Ну а на Совете Академии в предательство Бажена никто не поверил, после чего Галея лишили звания Сановного Наставника из-за инвалидности, а его место занял предавший его ученик.

На защиту Галея не встал никто, потому что он не принадлежал ни одному из Домов, и учитель уехал в самое дальнее княжество страны, сбегая от позора.

Зато благодаря новому статусу, Бажен Орлов женился на одной из принцесс Императорского Дома Искацин, войдя в самый элитарный клан всего Стокняжья, а возможно, и мира.

Теперь Бажен Орлов был на коне.

Преподаватель в самом знаменитом учебном заведении империи, Витязь с официальным званием Сановный Наставник, теперь ещё и зять самого императора. А когда-то он был просто старшим сыном главы Военного Дома Орловых из восточного княжества Бригантия.

Уверен, для Бажена Орлова появление Галея в Академии стало неприятным сюрпризом.

А уж каково сейчас было самому Галею, даже сложно представить. Он вернулся на место главного позора в своей жизни, но ему предстояло смиренно делать вид, что всё в порядке.

Ради чего?

Вряд ли только ради меня или ради денег, которые заплатил ему торгаш Маямото.

Когда я думал обо всей этой истории, меня распирал гнев. Хотелось восстановить справедливость и отомстить за позор учителя, хотя сам он об этом меня даже не просил.

Да и как отомстить, я ещё не представлял. Кто я, и кто Бажен Орлов – две разных величины. И даже покровительство Торгового Дома Янамара не помогло бы мне в противостоянии, потому что противостоять Бажену – значит, противостоять всему Императорскому Дому.

Это понимал и Галей.

Оттого странно, что сейчас, на станции Академии, они встречали нас вместе, будто не было предательства, будто они снова друг другу доверяли, как раньше.

Но это, конечно, было не так.

Напряжение между ними ощутил не только я, но и все остальные. Мидори и Кика тревожно смолкли, перестав разглядывать купол станции, Мичи совсем помрачнел, и даже Акула не проронила ни слова, настороженно приглядываясь к Бажену.

Горо тоже напрягся, но это не помешало ему заговорить первым из нас. Причём заговорил он по-нартонски, но с акцентом. Нартонский язык, как я понял, был государственным языком всего Стокняжья, и его должны были знать все.

– Какая честь, господин Орлов, – поклонился Горо. – Ради встречи с вами стоило вырваться даже из Котлованов.

Бажен посмотрел на его грязную физиономию.

– Ты из какого рода, ученик?

В его голосе мелькнуло раздражение: он, как и Галей, явно не любил лесть.

Бажен издал странный звук «кх-х-х», будто у него в горле что-то застряло, затем быстрым движением провёл пальцем по длинному шраму на лбу, как при нервном тике (похоже, это он и был), и поправил воротник своей белой распахнутой мантии.

Он вообще был весь в белом, как чёртов ангел.

Под мантией носил белый сюртук с серебристой узорчатой вышивкой, белые брюки, безукоризненно белую сорочку и такой же белый шейный платок.

Галей на его фоне сильно проигрывал.

И не только в росте и стройности, но и в одежде.

У него тоже имелся такой же белый платок на шее и сорочка, а вот всё остальное было уже попроще и чёрного цвета, но выглядел он всё равно лучше, чем в Янамаре.

От него теперь не воняло перегаром. Он даже побрился и причесался.

– Я из рода Исима, господин Орлов, – ответил Горо на вопрос Бажена. – Это один из древнейших родов княжества Янамар, и наш…

Бажен его не дослушал.

Он резко поднял руку в белой кожаной перчатке, затыкая Горо.

– Представьте мне… кх-х-х… остальных, господин Галей, – обратился он к учителю, снова издавая тот странный горловой звук. – Мне интересны все, кто смог выжить в Котлованах, не имея ни ранга, ни знаний, ни защиты. Это был хороший отбор в Академию. Такого отбора у нас ещё не было.

Его циничное отношение к смерти других учеников меня даже не удивило.

Галея, кажется, тоже.

Он спокойно начал представлять каждого из нас. Начал с Кики, она стояла дальше всех.

– Это Кикори Гамзо, шестнадцать лет. Линия Мастера Материй, по видологии Инженер. Младшая из двух детей супружеской четы Оружейников Гамзо, довольно известных Мастеров в южном княжестве Сатория.

Я покосился на девчонку.

Её полное имя – Кикори? Инженер Кикори. Забавно.

Кика пригладила розовые волосы, прокашлялась и нервно улыбнулась Бажену.

– Здравствуйте… то есть лучше сказать… добрый день, господин Орлов. Наверняка, вы слышали о профессоре Андронникове. Я применяю некоторые его наработки, и знаете, у меня есть…

Бажен снова поднял руку, и Кика тут же смолкла.

– Прекрасный экземпляр, смесь несуразности и хорошей потомственности, – прищурился он. – Что ж, добро пожаловать. Только цвет волос измените.

– Он не меняется… – тихо и очень виновато сообщила Кика, захлопав ресницами. – Это последствие алхимического эксперимента моего старшего брата. У него волосы посинели, а у меня порозовели. Они не перекрашиваются, как мы ни старались. А ещё один эксперимент лишил бы нас волос вовсе. Тогда бы мы прибыли сюда лысыми.

Бажен обречённо вздохнул и посмотрел на Галея.

– Дальше кто?

Взгляд учителя упал на Мичи, и тот сразу выпрямил сутулые плечи и пригладил вихрастую седую чёлку, но та всё равно приняла ту же форму.

– Это Мичи Хегевара, шестнадцать лет, – сказал Галей. – Линия Стражей, по видологии Телохранитель. Он старший из семи детей четы Хегевара из княжества Янамар. Его мать – не маг, но ординар. Она имеет неактивное Знамение. Отец – Страж, тоже Телохранитель, однако сейчас отбывает срок в тюрьме «Железный Бутон».

Бажен опять вздохнул и провёл пальцем по шраму на лбу.

Видимо, когда он начинал нервничать, то не мог удержаться от привычного жеста.

– Тюрьма… кх-х-х-х… это уже лишнее для нашей репутации. Ладно. Кто там дальше?

– На моего отца наговорили, – вдруг выдал Мичи. – Отца обвинили в том, чего он не делал. Я даже знаю кто…

– Мне это неинтересно! – повысил голос Бажен. – Кто там дальше, господин Галей?

Тот сжал кулак на единственной руке и продолжил:

– Мидори Арадо. Целительница, по видологии Знахарь-Друид. Она единственная дочь Целительницы Наоки Арадо и варвара Николая Кудинова.

Галей не упомянул, что Мидори – его приёмная дочь.

Под пристальным взглядом Бажена девушка отвела глаза и поклонилась в духе янамарцев – низко, сложив руки у груди.

– Большая честь, господин Орлов.

– Хм, – нахмурился тот, – полукровка? Дочь варвара здесь, в Академии? Удел этой девочки – жить там, где она не будет лишний раз напоминать обществу о постыдном прошлом своей матери. Жить в глуши, из которой она прибыла. Сегодня же… кх-х-х… проясним на Совете ситуацию и уберём её имя из списка. Как она вообще оказалась в списке претендентов на обучение в Академии? Кто такое допустил?

Мидори закусила губу, пряча нервную дрожь.

– Она старательная ученица, – начал возражать Галей, – у неё большой потенциал…

– Кто там дальше? – перебил его Бажен.

– Она со мной! – не выдержал я. – У неё платное учебное место. Здесь ведь места можно и купить, насколько мне известно. Если она не справится с учёбой, тогда отчисляйте, но не брать её в Академию только из-за того, что её отец – варвар, это бред.

Галей так на меня зыркнул, будто сейчас мне голову оторвёт.

Зато на губах Бажена заиграла улыбка.

– И кто этот молодой человек, господин Галей?

Тот представил меня сдавленным голосом:

– Это Кирилл Волков, шестнадцать лет. Он из Янамара, а туда прибыл из Северного Нартона. Его родители – Целители. Отец умер, а мать проживает в глухой деревне рядом с соляными шахтами на севере Нартонской Долины. Его основная линия обучения – Витязь. По видологии Стальной Витязь. Но может обучаться и другим видам магии. Всем шести Линиям и по тем видологиям, которые покорятся ему лучше. Также он обрёл психодух раньше положенного срока.

– Психодух… – эхом повторил Бажен, потирая подбородок и внимательно меня разглядывая. – Как же так вышло? Это уникальный случай, господин Галей. Что с его Знамением?

– Его нет, но он всё равно маг. Мы решили, что это некое уродство астрального тела, возможно, полученное ещё при рождении. Я уже говорил об этом случае ректору Бессмертнову. Он одобрил обучение юноши. И после распределения мальчик уже сможет…

– Какое у него активное число резерва? Вы проверяли?

– Нет, не проверял. В Ютаке нет возможности провести столь тонкую процедуру оценки магического резерва. Но могу заверить, что это потенциально сильный маг. Академия будет им гордиться, как и другими ребятами.

Я не совсем понял, о чём они говорили.

Что за активное число резерва? В школе Ютаки о таком речи даже не велось.

Взгляд Бажена скользнул по моему пиджаку, измазанному в крови, и порванным брюкам, а затем снова вернулся к моему лицу, тоже не слишком чистому.

Он рассматривал меня, как привратник, и будто размышлял, впускать к себе странного незнакомца или нет, и какие есть риски.

– Волков, значит? – Мужчина нахмурился, и его шрам на лбу стал ещё уродливее, его повело и будто съёжило на коже. – Знавал я одного Волкова… кх-х-х-х… Ивашку Волчонка, чистильщика обуви на Охотничьей улице. Старательный ординар. Но не маг. Он тебе случайно не родственник?

Я мысленно успокоил себя, чтобы не реагировать.

Пока мне нечего было противопоставить Бажену, разве только едкость.

– Это вряд ли, господин Орлов. Но я проверю. Могу и ваших родственников среди черни поискать.

В кулаке Галея щёлкнули костяшки – вот сейчас он бы точно меня зашиб.

– Не дерзите, юноша, – процедил Бажен. Его лицо стало мрачным, а белая ангельская одежда будто даже чуть потемнела. – За ваше обучение Торговым Домом Янамара выплачена большая сумма, но это не даёт вам гарантий, что вы тут останетесь. Вы ещё не прошли проверку на активное число резерва. Посмотрим, насколько вы нам годитесь, даже такой уникальный. Но если у вас будут действительно уникальные показатели, то я рассмотрю вашу кандидатуру в свои ученики.

Сказав это, он сделал вескую паузу, будто ждал, что я разрыдаюсь от счастья.

– Спасибо, но у меня уже есть учитель, – ответил я сухо.

Галей на меня даже не посмотрел, но его рука, всё это время сжатая в кулак, расслабилась.

А вот Бажен, наоборот, напрягся. И хоть я ни слова не сказал о Галее, его бывшему ученику всё сразу стало понятно. Он посмотрел на Галея, вскинув брови.

– Вы взяли этого юношу своим учеником?

– Да, – спокойно ответил Галей. – Мне было совершенно нечем заняться.

Бажену это, конечно, не понравилось, но вида он не подал, только в его глотке снова зашипело тихое «кх-х-х-х…».

Он ещё раз окинул нас взглядом.

– Здесь не все.

– Ещё троим понадобилась срочная целительная помощь. Но могу рассказать и о них. Грич Гамзо, ему семнадцать. Линия Мастера Материй, по видологии Алхимик. Сын Оружейников Гамзо из Сатории. Также в группе состоит Ючи Хамада, семнадцать лет. Жрец, по видологии Клирик, по рангу Монах. Потомственный Жрец. Единственный сын четы Настоятелей Хамада. Довольно сильный маг. Учитель Ма и Оракул Тарэта его рекомендовали.

Бажен кивнул, услышав об Оракуле Тарэта, главе Духовного Дома Янамара, который чуть не сделал меня безвольным рабом.

– Хорошая рекомендация.

– И Джанко Ян, – продолжил Галей. – Целительница, по видологии Божественный Врач. Девочка осталась одна, лишившись сестёр и матери ещё в детстве. У неё есть отец, он Страж. Репутация у него плохая. Он довольно деспотичный и часто выпивает, но, несмотря на это, Джанко считается лучшей ученицей Лидии Зерновой, а для этого нужно очень постараться.

– О, её хвалит госпожа Зернова? – удивился Бажен, не придав значения всему остальному. – Нужно будет присмотреться к вашей этой… кх-х-х-х… Джанко.

Он снова посмотрел на каждого из нас.

– Что ж, не знаю, как такая странная и разношёрстная компания смогла выжить в Котлованах, но примите мои поздравления. С тем, что вы выжили. А теперь я хочу знать, как вы это сделали.

Мне не хотелось ему хоть что-то рассказывать, и Галей будто сразу прочитал мои мысли.

– Они всё изложат письменно, – заверил он.

– Хорошо, – согласился Бажен, вдруг заторопившись. – И пусть на каждом листе отчёта Жрец из Канцелярии проставит клятву-печать.

– Безусловно, господин Орлов, – кивнул Галей. – Каждый ученик из восьми выживших подробно напишет, что произошло, и поклянётся, что так оно и было. Правда, трое учеников прибудут позже. Госпожа Снегова предусмотрительно сообщила мне об этом, телепортировав послание в Академию.

Галей ненавязчиво отвлёк Бажена на Акулу.

Я тоже на неё покосился.

Значит, вот что она делала в лагере на границе – телепортировала послание Галею, чтобы наше появление не стало для него неожиданностью.

Не знаю, как точно в этом мире отправляли сообщения, но, похоже, что с помощью тех же заклинаний телепортации, только менее мощных. Возможно, была специальная почтовая телепортационная сеть по всему Стокняжью, надо бы потом выяснить.

Бажен наконец оставил нас в покое.

– Как поживает ваш отец? – спросил он у девушки.

Кажется, для всех это был стандартный вопрос – все первым делом спрашивали у Акулы про её отца.

– Благодарю, господин Орлов, – кивнула она, – я обязательно передам отцу, что вы интересовались.

– Ну а вы, Акулина, не надумали к нам в Академию?

– Может быть, обсудим это прямо сейчас, если у вас есть минута?

– Что ж, тогда пройдёмте к верхолётам. – Бажен не стал больше тратить на нас время.