Читать онлайн Күнсұлу бесплатно
© Азамат Ескожа, 2025
ISBN 978-5-0062-8127-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Күнсұлу
Күнсұлу – солнечная красавица (каз.)
Сольпуга была гигантской. Длиной почти в одну абда1, она пронзительно верещала, отбивалась своими сильными конечностями и кусала палку, не дававшую ей убежать. За другой конец палки держался молодой парень и, лежа на земле, тщательно зарисовывал насекомое в свой блокнот. Он еле поймал ее и не собирался отпускать, пока не изучит это чудовище полностью.
Вблизи сольпуга на самом деле казалась монстром. Маленькие блестящие глаза, казалось, сверкали ненавистью к державшему ее человеку, она размахивала своими мохнатыми лапками, увенчанными грозными когтями, ее жвала кусали препятствие и сила насекомого поражала воображение. Его внезапно взяла дрожь, когда он представил, что сольпуга сделала бы с ним, если бы была его роста.
Свистящий стрекот прекращался только тогда, когда она атаковала палку своими мощными хелицерами. «Аха, значит звук издается челюстями», – догадался он и занес наблюдение на бумагу. Он настолько увлекся исследованием, что даже не услышал, как его несколько раз позвали.
– Гассан, астролябию! Господи, что ты будешь делать с этим сопляком!
Внезапно что-то мелькнуло перед глазами Гассана, и в облачке пыли он увидел, как сольпуга бьется в конвульсиях, разрезанная на две части. Гассан поднял глаза. Над нам нависал ухмыляющийся Зайед, в руках он держал маленькую лопатку.
– Мы тебя долго будем ждать? Тащи астролябию, – Зайед зло пнул Гассана по заду. Гассан в сердцах вскочил на ноги и встал перед обидчиком, тяжело дыша. Стиснув челюсти, чувствуя пульсирующую кровь в висках, Гассан стоял и молча смотрел в невозмутимое лицо Зайеда. Что мог сделать он, восемнадцатилетний юноша против зрелого закаленного вояки, который взял себе за развлечение доставать его. Но нужно было хотя бы создать видимость сопротивления этой грубой, животной силе.
– Астролябию! Гассан! – Абдул в очередной раз спас его от унижения. Гассан резко развернулся и с плохо скрываемым облегчением сердито начал рыться в сумках.
Пока они настраивали прибор, вся семья приютившего их пастуха собралась вокруг и с немым интересом наблюдала за странными манипуляциями. Абдул сделал необходимые измерения и сверился со старой пожелтевшей от времени картой, завернутой в кожаный чехол.
– Скоро полнолуние, – Гассан посмотрел в утреннее небо, в котором просвечивал еле видимый, почти полностью сформировавшийся лунный диск.
– Да, вижу. Напомни, кстати, как полдень настанет.
– Хорошо. А можно я в зените снова посчитаю курс?
– Да, конечно. Зайед, давай собираться уже!
Маленький караван из трех человек и четырех верблюдов готовился к отбытию. Дети приютившего их пастуха стояли рядом и улыбались во весь рот. Гассан вытащил свой рабаб2, бережно вытер от пыли и, лукаво посмотрев на маленького мальчика, увлеченно ковырявшегося в носу, заиграл. Вся семья кочевников с возгласами восхищения собралась вокруг. Музыка вернула Гассана обратно, в богатый дом под Табуком, в его большую семью. Сейчас они, скорее всего, сидели в тени деревьев во дворе и пили утренний чай со сладостями. Они с отцом сидели бы и играли в любимые отцовские шахматы. Шахматы Гассан никогда не любил – меньше всего хотелось сидеть и монотонно проигрывать. На самом деле у него неплохо получалось, но зачем ограничивать себя размерами доски, когда вокруг такой необъятный мир. Правильно ли он поступил, добровольно отправившись в эту миссию? Отец всегда учил его идти навстречу своим страхам и толкать горизонт дальше изо всех своих сил. Но как же хотелось хоть на немного вернуться домой, в летний вечер, где пахнет его любимыми свежеиспеченными лепешками и кофе с кардамоном, он лежит головой на коленях матери и ее нежные пальцы перебирают его волосы.
Подошел пастух, суровый степняк с обветренным лицом и протянул им бурдюк.
– Возьмите еще воды. Непонятно, есть в том колодце вода или нет, давно там никто не ходил.
– Благодарю, спасибо за ночлег, – Абдул учтиво поклонился, уже сидя в седле и прощально махнул всем рукой. Старик один из всей компании немного знал степной язык и сложную дорогу до цели их путешествия. Пошел уже четвертый месяц пешего перехода из Аравии до татарских земель. Зиму они переждали в северном Мавераннахре, у знакомых богословов и теперь, перейдя великую реку, шли по дикому Турану. Дети какое-то время провожали их, махая руками, потом отстали и путники опять оказались одни посреди степи.
– Гассан, догоняй! – Абдул недовольно покачал головой и повернулся к Зайеду, трусившему рядом.
– Нам никогда не объять это пространство. И не догнать всех этих кочевников, – мрачно процедил Зайед.
– На всё воля Всевышнего. Наша задача – нести его Слово. Даже если они не могут прочесть Книгу, будем рассказывать.
– Да я больше за этим щенком присматриваю.
– Что ты постоянно дергаешь его? Лучше бы сделал из него мужчину – научил бы управляться с оружием.
– Да пытался уже, не хочет, сам же видишь. Ему всякие жуки интереснее.
– Просто у тебя своих детей нет, поэтому и не можешь достучаться. К каждому человеку можно подход найти. Гассан он такой, я бы назвал его тихим бунтарем. Думаешь трус вызвался бы сам с нами? Его отец как узнал про миссию, взвыл. Прибежал ко мне с мольбами, чтобы я его отговорил. Безрезультатно – тот уперся, как баран. Молодой конечно, дурак еще, но не трус…
– Я ему нянькой не нанимался, мне заплатили только за его охрану, сам учи своего меджнуна3, – Зайед пришпорил верблюда и пристроился в начале каравана.
– Это да. Нет путешествия длиннее, чем побег от любви, – сказал самому себе старик и усмехнулся.
– Аке, а они кто такие? – спросил чабана его сын, провожая взглядом уходящий караван.
– Бога своего несут куда-то. Что он тут, в наших бескрайних степях потерял? Здесь каждый сам себе бог. Ладно, пошли выгонять овец. Того, хромоногого, стреножь.
Через два дня уже в сумерках они добрались до ориентира – старого полузасыпанного колодца в подножии невысоких красных гор. На удивление, в нем была вода. Необыкновенно холодная и чистая, она утолила жажду разгоряченных с долгой дороги путников. Сегодня была очередь Гассана готовить нехитрый ужин на костре, пока старшие раскладывали лагерь. Абдул вскоре притомился и удобно примостился с книгой. Полная луна светила настолько ярко, что он даже не удосужился зажечь примус.
– Зайед, набери еще воды, давай помоемся хоть, пока еще тепло, – старик начал медленно, размеренно раздеваться.
Зайед подхватил ведра и направился к колодцу. Верблюды, почувствовав воду, занервничали и начали поочередно реветь. Зайед походя ударил палкой одного из них, тот обиженно взревел еще громче во всю мощь своей глотки.
Гассан сидел у костра спиной к лагерю и спутникам и поэтому не видел большей части того, что произошло в следующую минуту.
Зайед наклонившись над колодцем, набирал воду, как вдруг внезапно насторожился, остановился и стал пристально вглядываться вглубь скважины. Из глубины вытянулась костистая рука, чем-то похожая на человеческую, схватила его наклоненную голову и беззвучно затянула внутрь. Абдул, невольно наблюдавший эту сцену, вскочил на ноги, и медленно побежал к колодцу, потом в смятении развернулся и побежал ко все еще ничего не замечающему Гассану. Из колодца вылезла какая-то неведомая тварь и беззвучно устремилась за Абдулом. Верблюды сорвались с привязи и с испуганным ревом разбежались.
– Гассан! Гассан! – наконец прорвало онемевшего от ужаса старика.
Гассан повернулся и застыл в оцепенении. Почему-то вспомнилась недавняя сольпуга, хотя между ней и этим существом было мало общего. Тварь двигалась на задних лапах, помогая себе непропорционально длинными руками с острыми когтями. Из ее тела во все стороны торчали острые кости. Но больше всего Гассана завораживала гигантская пасть с кинжалоподобными клыками. Не в силах подняться, Гассан наблюдал за происходящим полуобернувшись, сидя на корточках. Время как будто остановилось, и вот наконец тварь настигла старика. Она повалила его на землю и нависла над ним. Абдул начал отбиваться книгой. Потом он обернулся вокруг и нашел Гассана взглядом.
– Беги, …беги – тихий крик оборвался когда длинные когти вонзились в сердце. Тварь подняла окровавленную голову и пристально посмотрела в сторону притихшего парня. И время пришло в себя.
Гассан резко поднялся и побежал, смотря перед собой, прямо в черноту ночи. Не слыша ничего от стука своего собственного сердца, перебирая немыми ногами и боясь обернуться, он побежал. Очень не вовремя под ноги подвернулась коряга, он споткнулся и покатился кубарем. И на какое-то мгновение его взгляд уловил то, что происходило в лагере.
Красная гора была ярко освещена полной луной. Тварь стояла в всполохах костра над неподвижным телом, смотрела ему вслед и казалось что от ее тела исходил странный голубоватый свет. А может быть, это лунный свет отражался от ее металлических волос. Парень вскочил и изо всех сил побежал прочь, в кромешную тьму.
—
Нужно было добраться до скал. Там она легко скинет преследователей с хвоста и скроется в бесчисленных ущельях, которые она знала как свои пять пальцев. Ее конь был легок и пока что легко отрывался от погони. Күнсұлу обернулась – пятеро всадников были далеко позади нее. Но погоня продолжалась уже два дня и настроены они были серьезно. Утерев рукавом слезы и упрямо поджав губы, девушка пришпорила коня.
Уже подъезжая к скалам, она вдруг увидела прямо по курсу пешего человека. Он шел на север, еле двигая ногами, и, судя по всему, был в беде. В какой-то момент путник заметил ее, скачущую ему навстречу, испугался и побежал обратно к скалам. Но силы быстро покинули его, и он, упав на землю, теперь обреченно ждал ее. Они лишь только встретились взглядами когда Күнсұлу, не останавливаясь, проскакала мимо, на всякий случай держась за саблю. Человек был не местным, изможден, потрескавшиеся губы и сгоревшее лицо говорили о жажде. Но даже несмотря на это, девушка отметила насколько парень был красив.
Путник недоуменно проводил девушку взглядом и безнадежно протянул руку ей вслед. Через пару минут преследователи так же, не задерживаясь, пролетели мимо, бросая на несчастного быстрые взгляды.
– Подождите.. воды. Пожалуйста, – Гассан с сиплым шепотом медленно поднялся на дрожащие ноги и из последних сил последовал за погоней. Без воды он уже не протянул бы до конца дня, терять ему было нечего.
Күнсұлу поднялась по крупному скальнику, чтобы не оставлять следов и спряталась на небольшой вершинке. Она обняла верного коня за шею и нежно шепча что-то, зажала ему рот. Преследователи проскакали мимо и скрылись в ущелье. Подождав несколько минут, девушка прислушиваясь, осторожно вывела коня, сняла бурдюк с водой и начала поить обессиленное животное. Когда она обернулась на треск ветки под ногами, было уже поздно. Один из преследователей напал на нее сзади, сшиб на камни сильным ударом по голове и начал со злобой душить.
– Убью тебя! Чтоб ты сдохла! Сколько же я тебя искал! – сильные заскорузлые руки мужчины крепко сжали ее хрупкое горло. Девушка пыталась освободиться, но тщетно. Мужчина навис над нею и злобно шипя, выдавливал из нее жизнь.
– Паскуда! Привезу твою голову домой, пусть народ порадуется!..ээ, а ты кто та..
Палка попала душителю по виску и он опрокинулся набок без сознания. Гассан отбросил свой корявый посох, упал на колени перед бурдюком и жадно напился из него. Потом наклонился над девушкой – она уже почти не дышала.
– Эй, очнись! Не умирай, – Гассан попробовал похлопать еле живую девушку по щекам, но она не приходила в себя. Он набрал в рот воды и громко брызнул ей на лицо.
—
Всадник спрыгнул с коня, сорвал сломанную травинку и понюхал ее. Наклонился к земле и посмотрел в сторону – на траве была заметна еле видная дорожка лошадиных копыт. Он с видимой болью потрогал свой кровоточащий висок и грязно выругался. Один из всадников подъехал поближе.
– Жоламан, люди устали, кони устали. Отдохнуть бы.
– Как убьем эту сучку, тогда и поспим. Они сейчас вдвоем на одном коне, далеко не уйдут.
– …Могу ошибаться, но, возможно, они к старому колодцу стремятся.
– Что за колодец?
– Дед говорил, в красных скалах колодец был. Его даже если засыпает песком, всегда можно до воды докопаться.
– Думаешь? Ну тогда показывай дорогу.
– Ты же помнишь, что нам нужно до темноты всё успеть?
– Да помню я. Не сегодня, так завтра нагоним. От меня не уйдёт.
Жоламан зло заскочил на коня и группа резво двинулась по широкому ущелью.
—
– Нет, дым будет виден! – Күнсұлу погасила занимавшийся огонь и показала жестами дым. Заметила кинжал, висевший у Гассана на поясе и показала на него. Гассан отдал оружие и удивленно наблюдал за тем, как она умело вырыла в земле странный тоннель с двумя отверстиями.
– Вот теперь поджигай, – девушка накидала хворост возле одного отверстия и кивками дала понять, что теперь можно. Она вытерла клинок от грязи, еще немного полюбовалась дамасской сталью и вернула его хозяину.
– Сейчас приду, – подхватив лук, Күнсұлу исчезла в надвигающихся сумерках. Сперва она поднялась на скалу и понаблюдала за костром преследователей далеко в степи за речкой. Они сумели значительно оторваться от них и устроить безопасный привал.
Гассан тем временем развел костер и удивленно убедился, что дыма на самом деле не было. Ради эксперимента он прикрыл второе отверстие и дыма прибавилось. Подкачка воздуха позволяет сжигать дрова при более высокой температуре, резко уменьшая количество дыма, догадался он. Он видел что-то подобное в Дамаске, куда отец взял его с собой по торговым делам.
– Смотришь, как огонь раздувают? Ууух, жарко тут.
– Отец, а зачем нужны эти меха?
– Обычным огнем трудно расплавить железо. Поэтому нагнетают воздух – чем больше воздуха, тем горячее пламя, понимаешь?
– И дыма нет, – Гассан заглянул поближе и зажмурился от жара.
– Ну да, при высокой температуре дрова сгорают практически полностью, а вот здесь еще дополнительный подсос воздуха идёт и остаточный дым тоже сгорает. Смотри, что я тебе купил, – отец протянул ему кинжал.
– Отец, зачем?! Это же дорогие ножи! Мне он вообще без надобности.
– Мужчине нужно оружие. Тем более там, куда ты направляешься.
– Спасибо, отец. Спасибо, что отпустили меня.
– …Сынок, я тебя остановить не могу, если считаешь нужным, иди. Просто помни, что мы всегда ждём тебя. Мама твоя, конечно, плачет ночами, но если мужчина каждый раз из-за женских слез будет планы менять, этот мир остановится и умрёт. Какой-то мудрец сказал «Если бы у капитана главной целью было бы сохранение корабля, он бы всё время держал его в порту».
– Я буду осторожен. Там опытные попутчики идут.
– Я знаю, что ты на рожон не лезешь. Просто сам понимаешь, в таких местах не всё зависит только от тебя самого. Идёте в дикие места. Даже я так далеко не заходил.
– Абдул говорит, там в целом безопасно.
– Где есть люди, всегда есть риски. Сколько я прошёл путей, сколько страшных зверей встретил – никого не боюсь больше чем людей.
– Но хороших людей же больше.
– Ну да, вот это и обидно. Из-за нескольких негодяев не доверяешь всем незнакомцам. …Может всё же не пойдешь никуда? Мы с мамой тебе одну девушку красивую присмотрели, из хорошей семьи. Или выбирай кого хочешь, роду Аль-Закария никто не откажет! Да на тебя и так многие наши красавицы засматриваются.
– Нет, отец. Решил я уже.
– Знаю я, почему тебя тут ничего больше не держит. Это из-за той девушки? Мархаба, да? Там даже я ничего не смог сделать, она уже была обещана другому. …ладно, пошли отсюда, жарко тут как на солнце, вспотел.
—
Незаметно появилась Күнсұлу и бросила рядом с огнем свежедобытого зайца. Она деловито наклонилась к парню и теперь уже без спроса вытянула кинжал. На Гассана пахнуло теплом ее тела, в котором смешались запахи степи, лошадиный пот и будоражащий аромат молодой женщины. Она в темноте даже не заметила как он залился краской, распластала зайца и резким движением вспорола ему брюхо. Заметив взгляд парня, полный ужаса, прыснула и протянула ему сырую ножку. Гассан оторопело отшатнулся. Девушка тихо засмеялась, нанизала мясо на острую ветку и пристроила к углям. Вскоре в темноте запахло вкусным. Гассан почувствовал, как его рот бесконтрольно наполняется слюной. Еще бы, у него не было ни кусочка еды уже три дня.
– Нравится? – она подвинула к парню оставшиеся куски.
– Ммхмм, – сквозь голодное урчание Гассан утвердительно кивнул головой. Күнсұлу сидела, опёршись подбородком на ладонь и с любопытством смотрела на парня, жадно уминающего жесткое пахучее мясо. Густые брови, нос с горбинкой и оливковые глаза рода Аль-Закария не оставляли парня незамеченным для женского пола.
– А ты красивый, – без стеснения произнесла она ничего не понявшему парню. Гассан на всякий случай опять закивал, и немного подумав, приложил руку к груди в знак благодарности. Күнсұлу рассмеялась своим звонким и нежным хохотом и шолпы4