Последнее лето

Необычный взгляд на войну. Все мы привыкли воспринимать Великую Отечественную глазами лейтенантов, а здесь все сплошь генералы, командующие дивизиями, армиями да фронтами. С одной стороны, наверно, это позволило Симонову показать масштаб операции «Багратион», масштаб, который не виден из взвода или роты. Это позволило показать армейское военное хозяйство, обычно не видное в книгах о войне, - не зря же Симонов называл свою книгу производственным романом. И в принципе это было даже интересно. Но мне почему-то книга показалась тяжеловесной, показалось, что мне интереснее было бы читать про это армейское хозяйство в специализированной научной работе, без оживления этой темы конкретными характерами. Утомляло обилие пожилых дядек, с немного похожими и всё-таки произвольно трактованными автором характерами. Самое главное же, что не понравилось – это обилие авторской любви к Серпилину. Сам по себе Серпилин - очень хороший и интересный персонаж, и в первой части он гармоничен, он на своём месте. Есть рядовые бойцы, такие, как Синцов - он не хуже и не лучше других таких же рядовых, отступавших до Москвы, но всё же не сдавших столицу. Про женщин-военных говорится мельком, но всё же подразумевается, что они есть, и они ничуть не хуже Тани, та же Маша ничуть не хуже. А вот в случае Серпилина, начиная со второй части, активно подчёркивается его уникальность. Он лучший комдив из виденных нами: Зайчиков погиб слишком рано, Артемьев молод и принадлежит другому поколению, Кузьмич - душевный старик, но малограмотен. Он лучший командарм, поскольку Батюк – грубиян и дуболом, только на войне поумневший. Остальные – на других, подчинённых Серпилину должностях, поэтому их сравнивать тоже не корректно. Они и по логике развития сюжета тоже подчинены Серпилину и являются фоном или вспомогательными персонажами для этого образа, всячески в разговорах или просто в собственных мыслях подчёркивая своё хорошее отношение к Серпилину. Автор, остановись! Не надо так перекармливать действительно достойным персонажем. Он не был единственным умным и внимательным к людям генералом на всю советскую армию. Поэтому для меня в книге было слишком много глубоко симпатичного мне по первой части Серпилина и слишком мало всех остальных.
А вот сюжет про Синцова и Таню в этой части порадовал. Про Серпилиан и Ольгу Ивановну - тоже. Мне нравится, как Симонов говорит о любви, как о потребности иметь близкого человека, человека, о котором будешь беспокоиться, и который будет беспокоиться о тебе, потребности быть не одному, потребности, которая сильнее памяти о прошлом и идеалов абстрактной верности. Мне нравится, как у Симонова благодарная память о прошлом не может перевесить чувства сегодняшнего дня. Мы привыкли осуждать разводы, тем более осуждать недождавшихся с фронта - а здесь кто перед кем виноват, кто кому изменил? Симонов здесь однозначно на стороне потребности в любви, а не на стороне абстрактных правил. И хоть я не очень люблю открытые финалы, хорошо, что Симонов заканчивает вою книгу именно так. В жизни счастливый конец был бы возможен: дочь Синцова и мать Маши живы, Маша возвращается из Германии с мужем, тоже угнанным в Германию, у Тани и Синцова рождается ещё одна дочь, все счастливы, - ни одно из этих событий не является невероятным и даже маловероятным, в книге такой финал показался бы слащавым и искусственным. Плодить же лишнюю драму, чтобы было реалистичней - ну зачем издеваться над героями? Ситуация обрисована, этическая проблема, весьма вероятная в условиях Великой Отечественной, обозначена - дальше думайте сами. Мы знаем, что в целом всё будет хорошо, а вот как сложится судьба этих конкретных героев не известно. Победа не гарантирует им счастья, а их личное горе не отменяет и не обесценивает победу. Так и смерть в Серпилина в конце не отменяет успеха завершённой наступательной операции, не отменяет радости от этого, но это счастье победы не отменяет горечи от гибели хорошего человека. Эта эмоциональная двойственность очень удачно показана в романе

Это моя первая "взрослая книга", посвященная ВОВ (до этого были "Васек Трубачев", "Сын полка", "А зори здесь тихие" и несколько рассказов про пионеров на войне).
Каждый том посвящен описанию крупного сражения времен великой отечественной войны (1 том - первый дни войны и битва под Москвой, 2 том - Сталинградская битва, 3 том - освобождение Белоруссии) и участию в них трех ключевых персонажей - Синцова, Серпилина и Тани. При этом достаточно подробно описывается жизнь главных героев не только во время войны, но перед ней.
Книга читается легко, хотя, конечно, некоторые моменты кажутся немного забавными и наивными. Но на мой взгляд в той или иной степени это свойственно всем произведениям советской литературы.
Не понравилось то, что в книге так и остался открытым вопрос относительно судьбы жены и дочери Синцова. А во всем остальном претензий нет, читала с удовольствием.

Третий роман обрывается летом 1944, обрывается так, что так и кажется, что Симонов хотел написать еще. Жива ли Маша, угнанная в Германию? Что будет с Синцовым и Таней? Столько людей создал и оживил Симонов, а воевать еще почти год. Но, насколько я знаю, больше об этом Симонов не писал, поэтому история осталась для нас именно в таком, подвисшем виде.Роман хорош, даже очень хорош. Он не столь трагичен и эпичен, как первая часть, посвященная битве за Москву, не столь страшен и печален, как вторая, рассказывающая о Сталинграде. Это лето 44-го, наши вышли за госграницу на юге и готовятся освободить Белоруссию. У людей другой настрой, другие мысли, другая сила.Симонов пишет здорово, сильно выстраивает композицию. Диалоги, возможно, не столь колоритны, как в «Они сражались за Родину», однако и фокус у Симонова больше на генералах, чем на рядовом составе, в отличие от Шолохова. Повествование дискретно, часто это просто эпизод из жизни армейской машины, порой совсем небольшой. Оттого проза эта напоминает итальянский неореализм, своей жизненностью, отсутствием накрученности и дешевого пафоса. Читатель сам должен достраивать картину, понимать связь явлений и порой их смысл. Но эффект это дает огромный, создавая из этих эпизодов живую ткань войны, большой, страшной, в которой мы наконец-то стали побеждать. В книге много любви. Симонов писал об это прямо и просто, без шор и ханжества. И здесь опять возникает чувство подлинности, хотя порой ему и хотелось уйти на взвинченную ноту в диалогах а-ля Хемингуэй.Но мне больше всего понравилось именно описание армейской машины от самого низа до командарма. Вся эта подготовка к наступлению, кропотливая работа по выстраиванию связи, координации, планы и дальнейшие планы, нажим от фронта и Москвы, работа, работа, работа. Опять, пожданная как бесконечные поездки, встречи, совещания, увязки, звонки и еда, завтраки, перекусы, чай в термосе. А за этим человеческие жизни, которые сохранятся или будут потеряны от верной/неверной оценки противника и своих сил. Ответственность и кровь.В книге куда меньше критики Сталина по сравнению со вторым романом серии. То ли год совсем другой (1971 против 1964), то ли к 1944 стерлось что-то, за что стоило его трепать. Да и меньше его как-то, роль героя, вызывающего смешанные чувства, занял Львов/Мехлис. Фанатичный, неуживчивый персонаж, наломавший таких дров, что и вспоминать жутко, а поди ж ты, и он может в чем-то пригодиться, хотя и надломлен тем, что Сталин уже не так прислушивается к нему. Вылеплен он Симоновым так рельефно, что трудно не узнать. Тут и ГАЗ-61, и распорядок дня, и специфическая уверенность в себе.И есть в этой книге радость от нашего превосходства. Не немцы стали слабее, мы стали сильнее. Симонов подчеркивает это, заставляя героев воевать там же, где они отходили в 1941. Теперь немецкие танки, прорываясь из котла, горят в бесплодных атаках на наши позиции, их пехота падает, их группы сдаются, их генералы стреляются или попадают в плен. Никогда не научусь воспринимать это безэмоционально. Пожалуй, Симонову удалось пройти по лезвию, сделал свою трилогию такой, что в ней есть и боль поражений, и понимание нашей дурости, и негативное отношение к перегибам (от органов и от политического руководства), но есть и вера в нашу систему, радость первых и не первых побед. Сложно это, не свалиться в срыв покровов, критику и злобствование, сложно и не дать слабину и не начать рассказывать, что все у нас хорошо и мы не могли не победить. Поставлю перед собой задачу добраться и до «Записок Лопатина», смежного цикла, частично экранизированного Германом. Хочется еще нырнуть в прозу Симонова.

Хорошая книга. Нет, не то. Великая, честная - да, это уже ближе вроде бы. Сложно подобрать верные слова, чтобы сказать о трилогии Симонова. Читать ее больно и страшно, читать ее обязательно нужно, чтобы понимать, как это было. Чтобы помнить, что это было. В какой-то рецензии на вторую часть встретила мнение, что надрыва у Симонова маловато. Не могу согласиться. Пишет он без надрыва, это верно. Пишет спокойно, чуть черство даже может - как чувствовали люди, проживающие каждый день этой войны. Пишет, как было, наверное. Надрыв и драма здесь не в реакциях, не в словах - а в событиях, которые, пусть даже в самом сдержанном тоне описанные, остаются чудовищными и великими одновременно. И в людях, которые остаются героями.

В последней книге трилогии уже не чувствуется такой подавленности как в первых двух книгах. Хотя война есть война. Но чувство, что победа уже не за горами проскальзывает почти на каждой странице. И всё равно мысли, что если бы не ошибки и чрезмерная уверенность перед войной, то война не была бы такой долгой и кровопролитной, меня не покидают.

Поскольку это заключительная книга трилогии, возможно я не удержусь и упомяну события предыдущих книг. Такой своебразный итог.Вот и дочитана последняя страница. Странное дело - только что дочитана книга о войне. 70 лет назад закончилась сама война. А вопросы остались. Может быть потому, что эта книга не совсем о войне, а о людях? По крайней мере, все вопросы о них.
Сколько вопросов, сколько тем для размышлений предлагает эта книга, в которой, казалось бы, совсем нет времени. Ни у кого из героев нет свободного времени: ни у Маши с Синцовым, едущих из Симферополя и боящихся представить, что с их дочерью, которая осталась в Гродно; ни у Зайчикова, бойцы которого из последних сил сдерживают наступающих немцев; ни у Малинина - немцы рвутся к Москве. И все же герои находят время и силы, чтобы задать себе самые главные вопросы. Чтобы не позволить себе в суматохе совершить страшных ошибок. Странно поверить, но они даже находят время, чтобы любить. Почему так?Наверное потому, что на войне - все острее. С одной стороны - это хорошо, ведь сразу можно понять, что за человек перед тобой. В мирное время можно долго предполагать - способен человек на подлость, на трусость. А на войне на это нет времени. На войне для этого есть война. И трус - струсит, а предатель предаст. Казалось бы, вот и все. И сразу будет ясно, кто друг, а кто враг. Но разве люди так делятся? Разве можно разложить всех людей на плюс и минус? После этой книги я думаю, что так поделить не удастся. И самый яркий пример - Львов. С первых строк производит не самое приятное впечатление - странная попытка отстранить Серпилина от командования армей, бредовый упрек Захарову, в том, что
он, якобы, спелся с командармом. Бред? Возможно. Подлость? Ни разу! Все честно, в глаза. В глаза Захарову, в глаза командующему фронтом. Только Сталину письмом, ну тут уж извините не него вина. Честно? Да! Хорошо? Да не то чтобы. Командующего фронтом сняли, могли снять и Серпилина, а было бы это лучше? И так у него во всем. То есть в непорядочности, подлости упрекнуть его нельзя. О трусости и заикаться бессмысленно. А все же тяжело с ним работать. Непонятно, сложно. А ведь таких человек очень много. Гораздо больше чем тех, кого можно однозначно назвать хорошим или плохим.Эта книга постоянно держит в напряжении. Даже несмотря на то, что прекрасно знаешь, чем закончится наше отступление, чем закончится Сталинградская битва. Несмотря на то, что понимаешь - умереть может любой из героев, в любую минуту. И все-таки смерть умудряется проийти неожиданно. Впрочем как и жизнь. И если смерть всегда нежеланна, то вдруг оказывается бывает "нежеланно" выживший человек. Когда все уже свыклись с мыслью, что его нет, живут дальше без него. В мире, в котором ему нет места. И что теперь? Что делать? Как жить? Как жить ему? Как жить остальным? Слишком сложно. И слишком страшно, чтобы описать. Читайте, ибо такие вопросы каждый задает себе сам.

Вот и закончилась эта история, прочитана третья часть. И что я могу сказать? Я не совсем довольна романом в целом. Да, она жизненная, да она реальная, такая, какая была бы на фронте в те годы. Однако были те вещи, которые как по мне, так вообще не надо было вставлять в текст. Мне кажется, такая любовная линия, как была тут, больше подходит для какого-нибудь любовного романа, но не для военной книги. Время от времени книга напоминала мне дешёвый любовный роман с плохой сюжетной линией. Если в первой части я переживала за Синцова, то в самом конце, как бы жестоко это не звучало, я хотела бы, чтобы автор избавил от этого персонажа. Не потому, что он творил что-то плохое, а потому что у этого человека не было какого-то стержня. Я конечно понимаю, что это было характерно для того периода, поскольку никто не знал что будет дальше. Сегодня ты командуешь армией, а завтра тебе из-за ранения и работы не найти. Но с другой стороны, а что надо было ожидать от войны? Приключений? Квеста? Или того, что всё будет гладко? Честно говоря, я не знаю, что ожидал от войны Синцов, но лично я ждала, какой-то более прописанной военной деятельности. И отношения героя с Таней, это для меня сплошное разочарование. Твоя жена умерла – буду с тобой – ты в генштабе – уйду от тебя – ой, у нас будет ребёнок – мы так счастливы – ой, я вроде не хочу быть мамой – всё плохо – нет, я определённо хочу быть с ним – нет, его жена вроде как жива, уйду от него. Это ладно женщина так метается, не зря же шутка про 7 пятниц на неделе (это тот случай), но когда так мечется мужчина, это уже начинает очень сильно доставлять и бесить. Поэтому этот персонаж к третьей части для меня абсолютно скатился и был не интересен. А концовка абсолютно сломала, на мой взгляд, идею книги. То, что Таня написала за 15 страниц до финала, приводит данную линию к фарсу. Что мне сильно не понравилось – так то, что автор просто слил линию с дочкой героя, на которую он просто плюнул и ничего не сделал для её поиска. Ладно, спишем на то, что на войне герою было не до того.А вот за кого я всю книгу переживала, так это за Серпилина. Вот этот человек, на мой взгляд, и есть пример замечательного человека, того, кого будут помнить не за награды (не только за них), но прежде всего за его поступки. Про таких обычно говорят – строгий, но справедливый. Если честно, то я никому бы не пожелала того, что выпало на его долю. Хоронить близких людей, остаться одному и, тем не менее, не утратить заботу о других людях. Многие бы забыли, кто для них, что сделал по ходу войны, а Серпилин помнил поступки каждого, искал информацию о людях, которые были с ним в том или ином месте. Того же Синцова он всегда опекал и оберегал. Он был всем для всех, но на себя ему ничего не оставалось. Когда уходят такие люди, в глубине души образуется пустота. И моё чувство в конце, оно было таким же, как и у оставшихся бойцов, ощущение утраты, снова, то чувство, которое я бы хотела куда-то спрятать. Оно не мрачное и гнетущее, а как раз наоборот, светлое и побуждающее, чтобы жить несмотря ни на что, расправить плечи и двигаться дальше. И вот если бы не было этой линии с этим человеком, то книга была бы скучна и даже нелепа. А так, спасибо автору за ЖИВОГО и НАСТОЯЩЕГО персонажа, именно такие люди оставляют значимый след и это правильно.

"Живые и мёртвые". Роман в трёх книгахТрудно писать рецензию на книгу, которая задела за живое, из-за которой плакал прямо в вагоне метро, не стыдясь собственных слёз. А ведь именно таким произведением и стала для меня трилогия "Живые и мёртвые".
Константин Симонов, фронтовой журналист, полковник Красной Армии, не хочет запугивать читателей неуместными кровавыми сценами. Своим особым, выверенным до буквы слогом он рассказывает, что на самом деле пережила страна в дни войны. И у нас нет оснований ему не верить, ведь весь первый том в точности соответствует личному дневнику писателя, опубликованному под названием "Сто дней войны", а два остальных основаны на личных впечатлениях автора, рассказах его однополчан, коллег.
Эта книга – не просто еще один образец военной прозы. В ней – сомнения и боль многих миллионов людей, разрывы бомб, заставляющие целые города вздрагивать от страха, плач осиротевших детей, последний вздох батальонов, попавших в окружение, слезы радости солдат, увидевших, как немцы отступают под натиском нашей армии. В ней – всё то, что объединило нашу страну в одно целое, заставило всех, и на фронте, и в тылу, работать до изнеможения, не жалея себя. И не страх гнал их тогда вперед, не шкурный интерес, а осознание того, что по-другому никак, не существует этого «по-другому».
Эта книга – целый калейдоскоп человеческих судеб, где смелый человек бок о бок воюет с трусом, где хрупкая женщина спасает от смерти крепкого мужчину. Где любят и ненавидят, где дружат и проклинают, где спасают от смерти и на смерть обрекают. Где граница между добром и злом так прозрачна, что даже сам Господь не смог бы отделить их друг от друга. Где так ценна каждая человеческая жизнь, и где смерть становится рядовым явлением.
Сейчас надо читать такие книги. Они, не проповедуя и не поучая, внезапно заставляют тебя по-новому посмотреть на окружающих людей, на собственную жизнь, на историю страны. Эти книги становятся настольными только потому, что они о нас, о простых русских людях, способных сопереживать, сострадать и жертвовать собой, если потребуется.

Не зря я год за этими книгами в печатном варианте охотилась, ай не зря! Несостыковка, правда, между желаемым и реальным снова получилась – я-то думала, что книги эти о войне. Но, удивительное дело, войны в этих книгах-то и нет. Точнее, я не совсем правильно выразилась: война есть, ее горечью буквально каждое предложение пропитано насквозь. Но книга не о войне как таковой, а о людях на войне. Самых разных людях: вот обычные солдаты, вот комбаты и политработники, вот генералы и командующие фронтом, вот тыловые военнослужащие, вот полевые медсестры, хирурги, вот партизаны, а вот и настоящие тыловики – работники фабрик и заводов, жены, сестры, матери. Кто-то плохой, кто-то хороший. Самое замечательное, что «плохой-хороший» не прописано в черно-белом свете: Константин Симонов дает «оправдательное слово» почти всем героям - ненадолго переключает повествование на историю этого «плохого» человека, показывает ситуацию его глазами, при этом рисуя героя с разных ракурсов, показывает его действия в разных ситуациях. И вот уже ты его и понимаешь, и принимаешь, и сочувствуешь. И никаким он не плохим оказывается, а самым обычным. Но при этом таким живым, что иной раз удивляешься, как же это еще человек не сошел со страниц книги к тебе в комнату.И вот эта живость – самое главное и самое лучшее, что есть в этих романах. Через нее чувствуешь горечь поражений и потерь и радость побед и встреч с теми, кого, казалось бы, уже похоронил, как свои собственные. Даже не так: ты сам становишься частью книги. Это ты, а не герои, в 41-ом отступаешь от границы, в полном хаосе и раздрае, раздираемый беспокойством за оставшихся по ту сторону родных, неопределенностью, суетливостью и бестолковостью, бессильный понять, где твоя часть, кто командир и что вообще происходит. Это ты бродишь по ощетинивающейся противотанковыми ежами полупустой Москве, и это ты снова отправляешься в действующую армию, чтобы остановить наступление фашистов на подступах к столице. Это ты отчаянно сражаешься за каждый километр с немцами под Сталинградом, это ты их окружаешь и зажимаешь в тиски, это ты освобождаешь лагерь с военнопленными, бессильный сдержать слезы и ненависть к врагу, глядя на изможденных, еле живых людей. Это ты освобождаешь Белоруссию, беря в плен сотни противников. Это ты, а не герои романа (они-то умеют себя в руках держать), рыдаешь в голос над погибшим Серпилиным, с которым, кажется, не только войну прошел, но и с самого детства был знаком, настолько он близок тебе стал за время чтения. И уж точно ты, а не кто-то иной, мучаешься неопределенностью после открытого финала книги: знаешь, что все будет хорошо, но будут ли живы именно эти люди, ставшие твоими боевыми товарищами?Я не составляю рейтинги самых-самых книг о каком-либо событии, а в вопросе лучшей книги о Великой Отечественной мое мнение уж точно не авторитетно – не так уж много книг я пока что о ней прочитала. Но если рейтинг, составленный серьёзными дядечками из какого-нибудь министерства, все же существует, я буду сильно удивлена, если эта трилогия не вошла в тройку лидеров.