Читать онлайн Разрушитель. Семейное дело бесплатно

Глава 1

За резким визгом тормозов последовал ощутимый удар в задний бампер Фольксвагена, ожидающего зеленого сигнала светофора. Автомобиль судорожно содрогнулся всем своим металлическим корпусом, а смартфон, прикрепленный к передней панели салона автомашины, свалился вниз.

– Да чтоб тебя..! – в сердцах выругался водитель Фольксвагена – симпатичный молодой человек лет под тридцать.

Вырубив мотор и включив «аварийку», мужчина выбрался из салона с угрюмым выражением лица. Он уже и так опаздывал на встречу с клиентом, назначенную на половину пятого дня, а теперь придется потратить минимум час на дорожные разборки.

Сзади почти вплотную к его седану притулилась пузатая КИА Пиканто, из которой выпорхнула миловидная стройная шатенка среднего роста. Тряхнув густой копной длинных, чуть вьющихся волос, девушка с абсолютно независимым видом зашагала вперед.

Водитель Фольксвагена – высокий худощавый парень с коротко стриженными темно-русыми волосами, в черных брюках и летней рубашке с закатанными рукавами, присев на корточки, уже осматривал повреждения, нанесенные его боевому железному другу. Все оказалось не так уж и печально: неглубокая вмятина по центру бампера и содранная краска настроения не поднимали, но и ремонт обещал быть несложным.

– Не вижу ничего трагического! – над ухом парня раздался звонкий девичий голос, в котором слышалось заметное облегчение. – У меня тоже только царапины.

– Тебя тормозить не научили? – огрызнулся через плечо молодой человек. – Смотреть нужно, куда едешь!

– А Вы мне не тыкайте! – оскорбилась владелица КИА. – Я, между прочим, с четырех часов утра на ногах, глаза сами слипаются.

– А я из-за Вас на работу опаздываю! Меня клиент ждет по уголовному делу. Там что мне теперь прикажете ему сказать? Адвокат не может к нему приехать, потому что какая-то коза не выспалась и врезалась в стоящий на светофоре автомобиль?! – парень всерьез разозлился.

Поднявшись, он резко развернулся к девушке. Та стояла, уперев руки в бока, с таким видом, словно это не она была виновницей аварии, а именно водитель седана врезался в ее выкрашенную в насыщенно красный цвет малышку КИА. При этом молодому человеку хватило одного взгляда на девушку, чтобы весь его гнев внезапно куда-то улетучился.

Парень завороженно уставился на мгновенно понравившуюся ему девушку. Короткие шорты не слишком скрывали длинные стройные ноги шатенки. Волосы с едва заметным медным отливом мягко струились по плечам, а широко распахнутые карие, словно две спелые вишенки, глаза притягивали, как магнит.

Девушка тоже незаметно присмотрелась ко второму участнику ДТП. На красавца не тянет: нос крупный, высокий широковатый лоб, на лице высыпали солнечные веснушки – самая, что ни есть, заурядная внешность. Разве что, рост хороший, и сразу видно, что занимается спортом – ни грамма лишнего жира. Ну и, конечно, лучистые голубые глаза – смотрят пытливо и с едва заметной смешинкой.

– Ну что уставился?! Будем вызывать полицию или оформим ДТП на месте? – нетерпеливо повела плечом владелица КИА.

Казалось, что девушка даже не заметила, какое сильное впечатление произвела на водителя Фольксвагена. Глуповато улыбнувшись, он согласно кивнул в ответ.

– Только сначала машины отгоним с дороги, – предложил он. – Кстати, меня Никита зовут.

– А меня – Лиза, – насмешливо прищурившись, ответила шатенка.

***

Через сорок минут, заполнив, наконец, протокол ДТП и обменявшись телефонами, молодые люди разъехались.

Проводив машину девушки мечтательным взглядом, и перебирая в уме различные причины, по которым он сможет позвонить Лизе и напроситься на встречу, Никита вздохнул и уселся за руль. Помедлив, он все же достал мобильник, чтобы позвонить своему начальнику, предвкушая жесткую выволочку за сорванную встречу с клиентом – отцом молодого балбеса, арестованного за хранение легких наркотиков. Никита с трудом представлял себе, как выстроит защиту, учитывая, что парень попался с поличным.

– Вот как тебе можно поручить серьёзное задание, когда ты даже с мелочевкой не справляешься! – зловредно прошипел в трубку старший адвокат. – В следующий раз я тебя прикрывать не буду, так и знай.

Пробормотав в ответ вялые извинения, и отключившись от связи, Никита едва подавил в себе страстное желание, зашвырнуть мобильник куда подальше.

– Напыщенный индюк! Только благодаря мне ты выиграл свои последние два дела. Как съездить в морг на опознание, или притащить в суд бомжа в качестве свидетеля защиты, так это Никита! Не барское это дело – грязной работой заниматься. А мне – так в самый раз, – с нескрываемым сарказмом пробурчал вслух парень.

Работать в адвокатском бюро, считавшимся одним из лучших в городе, Никите скорее нравилось. При этом публичные выступления в зале суда Никите совершенно не удавались – он чувствовал себя неловко перед судьей и, как следствие, начинал несвязно мямлить. Зато по части сбора недостающих доказательств и общения со свидетелями Никите не было равных. Парень умудрялся разговорить даже самого закоренелого уголовника, или подобрать свой секретный ключик, чтобы убедить суровую консьержку дать нужные показания. Никита интуитивно чувствовал, когда ему врут или недоговаривают, и безошибочно находил правильные слова, чтобы вытянуть из людей правду. К сожалению, оплачивалась такая работа весьма посредственно, и парень вечно нуждался в деньгах.

Из тяжелых дум Никиту вывел раздавшийся телефонный звонок от отца. Тот сообщил, что в выходные они всей семьей приглашены на подмосковную дачу к деду на празднование его восьмидесятипятилетнего юбилея.

Зная, что Никита терпеть не может этого старого самодура, отец тут же принялся настойчиво уговаривать сына, аргументируя тем, что впервые за многие годы соберется вместе весь клан Вершининых, и отказаться от приглашения деда будет просто неприлично.

– Погоду обещают отличную, – нудно бубнил отец. – Погуляешь по участку – ты же помнишь, какой он огромный. Мы с матерью тоже долго засиживаться там не собираемся. Переночуем и следующим утром уедем обратно.

Поддавшись на уговоры, Никита нехотя согласился отвезти родителей на дачу. Разве можно было в тот момент догадаться, чем обернется эта скучная семейная вылазка за город.

Глава 2

Борис Алексеевич Вершинин – вышедший на пенсию генерал, вот уже без малого десять лет безвылазно жил на даче в ближнем Подмосковье. Старый добротный дом с мезонином, давно не ремонтированный, с большим участком, заросшим неухоженным садом и лесом, ждал наплыва гостей.

Восьмидесятипятилетний патриарх рода Вершининых, весь иссохшийся и больной, но все еще в ясном уме, в последнее время сильно сдал. Два перенесенных инфаркта и целый букет прочих болячек подкосили этого в прошлом крупного дородного мужчину. Последние годы вся семья жила в тягостном ожидании того, когда его «лампадка окончательно угаснет».

Собрать всех вместе под одной крышей было его волевым решением. Этот суровый, авторитарный мужчина никогда не считался с мнением своих детей. Вот и теперь он вынудил их приехать в этот старый, но все еще сохранивший былое величие, дом, чтобы огласить свою последнюю волю.

Генерал лично обзвонил старших сыновей, пригласив их с детьми и супругами на торжественное мероприятие по случаю своего юбилея.

– Жду вас в субботу к полудню, – непререкаемым тоном заявил Борис Алексеевич. – Давненько вы у меня не были. Совсем забыли старика! Значит, живете хорошо. Раньше то, чуть что – так бегом бежали: «Папа, помоги! Папа, дай денег!» Никчемные вы у меня. Даром, что по крови – Вершинины. Ну, да ладно. Предупреждаю: подарки можете не привозить – стар я уже для подарков. И никаких цветов! Я пока еще не умер, чтобы возлагать венки к телу. Кстати, я приготовил вам сюрприз. Пора бы уже позаботиться о моем наследии. Нотариус приедет в день юбилея во второй половине дня.

***

С раннего утра дом, привыкший к размеренной тишине, наполнился разнообразными звуками.

Люся – младшая дочь генерала – развила кипучую деятельность, носясь по дому с комплектами постельного белья, гремя посудой на кухне и периодически покрикивая на помогающего ей сторожа Игната. Ожидалось, что ближе к полудню начнут прибывать первые гости, и у хозяйки дома было дел невпроворот. Требовалось приготовить несколько гостевых комнат, предварительно тщательно проветрив их от запаха застоявшейся пыли. Кроме того Люся твердо вознамерилась красиво сервировать праздничный стол, для чего ей пришлось провести целое расследование, чтобы отыскать, куда подевался большой столовый сервиз, а также отмыть давно не используемые хрустальные фужеры для шампанского.

Сторож – крепкий, сурового вида мужик лет сорока пяти, с наголо выбритым черепом и кривоватым носом (последствия давнего перелома) – курсировал по дому, умудряясь успевать одновременно повсюду. Насвистывая себе под нос, он передвигал мебель, убирал бутылки с игристым вином в холодильник, фаршировал курицу для запекания, чистил картошку – и все это делал, совершенно не напрягаясь и не обращая внимания на недовольное бурчание Люси, для которой приезд дорогих родственников оказался сущим испытанием.

Дополнительную суету в доме создавал и старый генерал, царственно расхаживавший по первому этажу и раздававший многочисленные противоречивые указания.

– Люся, ты погладила мои брюки от выходного костюма? И не пересуши курицу в духовке! Ты же знаешь, что мне можно есть только мягкое мясо, – дребезжащим старческим голосом выговаривал дочери Борис Алексеевич. – И скажи Игнату, чтобы он следил, как паркуются машины! Я не потерплю, чтобы они попортили мне газон.

Люся – рано увядшая, вечно недовольная женщина слегка за пятьдесят, согласно кивала и бежала исполнять задания генерала. С тех пор, как Борис Алексеевич переселился на дачу, дочь почти постоянно была при нем, совмещая роли домашней сиделки, кухарки и горничной. Отец постоянно требовал к себе внимания, не забывая покрикивать на Люсю и лишний раз подчеркнуть, что живет она полностью за его счет.

Выше среднего роста, худая и жилистая, с короткой, почти мужской, стрижкой, Люся везла на себе все хозяйство, не забывая периодически наезжать в московскую квартиру генерала, расположенную во внушительном сталинском доме на набережной, чтобы поддерживать пустующие помещения в надлежащем виде. Женщина старалась лишний раз не перечить отцу, ухаживая за ним, как за избалованным и капризным ребенком. Дважды в день она мерила генералу давление, следила, чтобы он не забыл принять сердечные лекарства, вслух читала ему газеты, пока он завтракал.

Борис Алексеевич принимал заботу дочери, как само собой разумеющееся. Простое слово «спасибо» чаще слышал живущий на даче в гостевом домике наемный сторож Игнат, чем единокровная дочь генерала.

Иногда Люся всерьез задумывалась, не ошиблась ли она тогда, когда вернулась в родительский дом, чтобы посвятить свою жизнь «старому маразматику». Впрочем, в день юбилея генерала сожалеть о не сложившейся личной жизни Люсе было категорически некогда.

Первые гости прибыли на дачу чуть раньше, чем планировалось. У ворот, недавно отремонтированных Игнатом – мастером на все руки, надрывно загудел автомобильный клаксон.

Сторож неторопливым шагом отправился туда, чтобы впустить приехавших родственников хозяина дачи.

Люся, наскоро вытерев мокрые руки о цветастый передник, поспешила из кухни на крыльцо. Нацепив на лицо маску благожелательности, она приготовилась поприветствовать вылезающего из автомобиля среднего брата Колиньку.

Глава 3

Трое детей Бориса Алексеевича Вершинина, трое внуков (двоих малолетних правнуков было решено оставить в Москве), а также их домочадцы прибыли в назначенное время.

Первым на дачу приехал средний сын генерала Николай вместе с женой Ольгой и сыном Никитой. Встретившая их Люся поразилась, как внук похож на Бориса Алексеевича в молодости – та же стать, тот же высокий лоб, такие же голубые глаза. Только в отличие от деда, даже в преклонном возрасте источавшем властную самоуверенность, от Никиты исходила искренняя доброжелательность.

Люся чмокнула брата в щеку, сдержанно поздоровалась с его супругой, которую откровенно недолюбливала, и неожиданно душевно приобняла парня.

– Как ты изменился, возмужал! – заявила Люся, отстраняясь от Никиты и оглядывая молодого человека изучающим взглядом. – Сколько же мы не виделись? Года три, наверное.

– Три с половиной, – смутился Никита, не ожидавший столь бурного проявления эмоций со стороны родной тетки.

– Я бы хотела отдохнуть с дороги, – бесцеремонно вмешалась в зарождающийся разговор мать Никиты. – Где мы можем разместиться?

– Я приготовила вам комнату на втором этаже, – сухо ответила ей Люся. Начальственные нотки школьного завуча, коей и являлась Ольга, раздражали Люсю до невозможности. – Первая дверь налево от лестницы.

Жена Николая – крупная дородная женщина в легком летнем платье и с дамской сумочкой через плечо, горделиво вскинув голову, молча прошествовала в дом. Муж вяло потрусил следом за ней, отирая со лба выступивший пот.

Наступил полдень. Июльское солнце было в самом зените и нещадно жарило, проникая даже сквозь густую листву садовых деревьев.

– Сегодня жарко. Я принесу вам домашний лимонад из холодильника, – тоном рачительной хозяйки предложила Люся, проследовав за ними.

– Только не из холодильника! – обернулась Ольга. – Ледяные напитки вредны для горла.

В ответ Люся равнодушно пожала плечами. При этом ее губы непроизвольно искривились в презрительной гримасе.

В этот момент, привлеченный шумом в коридоре, из своей спальни вышел юбиляр собственной персоной.

– Люся, почему ты меня не предупредила, что приехал Колинька? – недовольным тоном поинтересовался генерал у дочери.

– Но ты же сам просил тебя не беспокоить, пока все не соберутся, – промямлила Люся, искоса бросив на отца испуганный взгляд.

– Папочка, поздравляю тебя с днем рождения! – принял удар на себя Николай, шагнув к генералу с распростертыми объятиями. При этом его губы сами собой растянулись в заискивающей улыбке.

Борис Алексеевич благодушно принял поздравления и даже перекинулся с сыном парой дежурных фраз о здоровье и делах Колиньки – министерского работника среднего звена, лениво доживающего до пенсии.

Никита, стоящий в прихожей, наблюдал всю мизансцену со стороны и, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, быстро ретировался на улицу. Там сторож Игнат расставлял плетеные дачные кресла и пару потрепанных выцветших шезлонгов, чтобы гости могли приятно провести время на свежем воздухе.

Поздоровавшись с ним, Никита подхватил одно из кресел и переставил его в уютную полутень старой кривой яблони, где и расположился с мобильником в руках. От нечего делать, молодой человек принялся рассматривать дом, вспоминая, как он приезжал сюда погостить в детстве, когда еще была жива бабушка.

Это место до сих пор сохранило особую атмосферу старых советских дач. Большой, двухэтажный деревянный дом, выкрашенный зеленой краской, и белеными ставнями на окнах, казалось, сошел с пожелтевшей черно-белой фотографии годов этак семидесятых. Прохудившуюся и заржавевшую скатную кровлю из листового железа недавно перекрыли, заменив современной черепицей, от чего теперь бросался в глаза выраженный диссонанс между новенькой крышей и облупившимся фасадом дома.

Усилиями Люси под окнами был разбит палисадник, и высажены цветы. Особенно Никите понравились вымахавшие чуть ли не в человеческий рост большие золотистые шары рудбекии и очаровательные кустики вербейника. На другой стороне, ближе к одноэтажному строению гостевого домика, красовались грядки с огурцами и домашней зеленью.

Однако главное очарование генеральской дачи представлял собой большой тенистый сад – ровесник большого дома. Корявые раскидистые яблони до сих пор плодоносили, хотя яблоки на них росли мелкой россыпью. Никита не удержался и сорвал одно из них, свисающее с самой низкой ветки. Надкусив, он поморщился – кислятина. Было здесь и несколько вишнёвых деревьев, а у забора разрослись кусты малины.

Перед внутренним взором Никиты всплыли картины прошлого, как он, семилетний, играл здесь с двоюродными братом и сестрой в прятки, рвал эту самую малину, вымазывая белую майку ее соком, а потом мальчишки лазили по деревьям к большому неудовольствию бабушки. Она частенько на них покрикивала, требуя вести себя потише, чтобы не мешать Борису Алексеевичу в его уединении. Никита отлично помнил, что присутствие внуков всегда тяготило генерала, предпочитающего, чтобы все внимание жены относилось исключительно к нему самому.

Из детских воспоминаний молодого человека вырвал резкий гудок и шум хрустящего гравия под колесами подъехавших автомашин.

Вскоре к воротам дачи подкатило сразу два автомобиля. Игнат с невозмутимым выражением лица вновь отправился открывать ворота, чтобы впустить на участок новую группу гостей.

***

Следующим на дачу приехал старший сын генерала Вячеслав – профессор медицины, несколько лет тому назад открывший частную клинику. Вместе с ним из начищенного до блеска седана представительского класса выбрались его жена Лидия и их общий приятель со звучным именем Артур.

Сторож слегка повел бровью: Люся явно не рассчитывала на еще одного человека. Теперь придется срочно придумывать, куда его поселить на ночь.

Несмотря на заперт отца, Слава полез в багажник и вытащил оттуда увесистый пакет с подарочным коньяком. Громогласно подозвав сторожа, он ткнул пальцем обратно в глубину багажника.

– Мы привезли фрукты. Отнесите их, пожалуйста, в дом. Надеюсь, арбуз остался целым после этой тряской поездки. Дорога в вашем поселке находится в отвратительном состоянии!

Помедлив, Игнат все же выполнил то, что потребовал от него старший сын генерала. Легко подняв тяжелые пакеты, он понес их на кухню.

Тем временем Лидия, не обращая никакого внимания на происходящее у нее за спиной и подхватив под руку Артура, уверенной походкой женщины, знающей себе цену, продефилировала к входу в большой дом. Там ее уже ждала Люся, услышавшая из раскрытого настежь окна шум автомобильного мотора. Глядя издалека на свою ровесницу, младшая дочь генерала испытала укол зависти. И нужно было отметить, что для этого были веские причины.

В юности – сногсшибательная красавица, приехавшая из провинции покорять Москву и вместо этого заполучившая выгодного жениха – Славу, Лидия до сих пор сохраняла былую привлекательность. Жена старшего сына старательно поддерживала форму, придерживаясь строгой диеты и не гнушаясь регулярными уколами красоты, отчего ее лицо сделалось несколько неестественным. Выйдя замуж, супруга Вячеслава больше никогда не работала, предпочитая роль скучающей домохозяйки.

Лидия подчеркнула свою подтянутую фигуру модным цветным сарафаном. В руке она держала плетеную сумку-шоппер с логотипом известного бренда.

– Привет! – весело бросила она на ходу стоящей в дверях Люсе. – А где же именинник?

– Он в доме. Разговаривает с Колинькой. Они приехали чуть раньше, чем вы, – автоматически отозвалась женщина, пропуская мимо себя Лидию и неотступно следующего за ней спутника.

– Люсенька, принимай гостей! Сто лет с тобой не виделись! – бодро пророкотал Слава, шествующий к дому с подарочным пакетом.

Это был высокий крупный мужчина лет шестидесяти, с густой копной почти полностью поседевших волос. Поднявшись на крыльцо, он приветственно приобнял свободной рукой сестру. Та цепко ухватила его за локоть, удерживая на месте и злобно прошипела:

– Почему ты не предупредил меня заранее, что с вами приедет этот ..? – она кивнула головой в сторону скрывшегося в доме Артура. – И как ты вообще позволил жене взять его на семейный праздник?

– А что такого? – сделал вид, что не понимает намека Слава. – Дом большой, найдется, куда его пристроить. К тому же он давний друг нашей семьи, и мой лучший пластический хирург.

– То, что он друг твоей Лидии, мы все знаем уже давно, – съязвила Люся. – Впрочем, это ваши проблемы. Посмотрим, как отреагирует отец.

С этими словами Люся посторонилась, пропуская помрачневшего брата в прихожую.

Между тем, вниманием все еще прохлаждающегося в тени сада Никиты завладели вышедшие из второй автомашины – большого темного внедорожника – двое молодых людей. Он сразу узнал своих кузенов – старшего брата Владимира и его сестру Веронику.

Глава 4

Заметив издалека Никиту, Вероника приветливо помахала ему рукой. Поднявшись из кресла, молодой человек направился ей навстречу.

Подойдя поближе, Никита отметил про себя, что Вероника к своим тридцати годам стала все больше походить на свою мать – яркая длинноногая блондинка с длинными наращенными ресницами и ненатурально пухлыми губами. Одета девушка была весьма вызывающе – в обтягивающий топик без бретелей и ультракороткие шортики. Никита невольно представил себе, что вид сзади в этих шортах может быть весьма пикантным.

– Никитка, да тебя не узнать! – распевно протянула Вероника, при этом окидывая парня цепким сканирующим взглядом хищницы перед прыжком. – Почти красавчик! – игриво подмигнула она.

– Еще бы, – ухмыльнулся молодой человек. – Последний раз мы встречались лет восемь тому назад. Я еще только университет заканчивал.

– Вау, какие люди! – приятным глубоким баритоном театрально воскликнул подошедший к молодым людям Владимир.

Мужчины поприветствовали друг друга вежливым рукопожатием. При виде брата и сестры, излучающих высокомерную самоуверенность, Никита несколько стушевался. Разговор явно не клеился. Кузены с обеих сторон еще с детства унаследовали родительскую взаимную неприязнь, отчего теперь с трудом подыскивали темы для приятельской беседы.

Вероника обвела участок перед домом скучающим взглядом и, заявив, что от нечего делать собирается позагорать, отправилась к ближайшему шезлонгу. Владимир последовал ее примеру. Вальяжно развалившись в кресле и вытащив из прихваченного из машины рюкзака Проссеко с парой пластиковых стаканчиков, он откупорил бутылку, из горлышка которой тут же хлынула обильная пена. Кузен разлил вино по стаканчикам, один из которых протянул Никите.

– Выпьем за встречу, – утвердительно произнес Владимир.

Поколебавшись, Никита все-таки принял стакан и сделал из него глоток. Вино было теплым и оттого невкусным. Взглянув на кузена, Никита обратил внимание, что тот отчего-то нервничает, хотя и старательно пытается это скрыть. Руки Владимира мелко подрагивали, а его взгляд постоянно перемещался на дом. Молодому человеку такое поведение кузена показалось довольно странным, но спрашивать о причинах он, конечно же, не стал.

Тем временем к компании молодых людей подошла вновь впавшая в раздражительное состояние Люся. Тетка сообщила, что праздничный обед намечен на четыре часа пополудни, и если они проголодались, то могут сами зайти на кухню, где она приготовила бутерброды и закуски. Никита единственный из всех троих поблагодарил тетку за заботу, после чего она вновь умчалась в сторону дома.

Вероника, не выходящая из образа светской львицы, бросив на парня томный взгляд и назвав его «милым», попросила его принести, что-нибудь перекусить. Никита тут же почувствовал, что где-то внутри него просыпается сильное раздражение, вызванное поведением сестры. Подавив в себе отчаянное желание, сказать ей что-нибудь резкое, он молча кивнул и, развернувшись, зашагал на кухню.

***

День перевалил за полдень. Генерал вышел на парадное крыльцо и облокотился о деревянные перила. Еще один приглашенный им гость запаздывал, и Борис Алексеевич начал волноваться, а приедет ли он вообще.

Внезапно за дощатым, местами покосившимся и просевшим забором раздалось урчание работающего автомобильного двигателя. Подъехав к воротам, машина остановилась в ожидании.

Обернувшись назад в сторону прихожей, Борис Алексеевич громко позвал сторожа Игната, чтобы тот впустил нового гостя. При этом его лицо исказила гримаса сильного душевного волнения, а руки еще крепче вцепились в парапет.

Уже через несколько минут к дому, по выложенной растрескавшейся плиткой дорожке, зашагал сухонький, среднего роста, но еще довольно бодрый старик в сопровождении молодой и очень симпатичной девушки. Генерал сразу же догадался, что его гость приехал вместе со своей единственной внучкой.

Не удержавшись, Борис Алексеевич приставным шагом осторожно спустился с крыльца и пошел к ним навстречу.

– Ванечка! Иван Иваныч! Как же я рад тебя видеть! – порывисто воскликнул генерал, протягивая старику свою вспотевшую морщинистую ладонь.

– Ну, здравствуй, Боря, – сдержанно откликнулся старик, уклонившись от рукопожатия.

– И все же ты приехал. А я уж начал бояться, что передумаешь, – произнес генерал, слегка нахмурившись и убирая руку за спину.

В душе он надеялся, что Иван Иваныч – его старинный приятель и бывший сослуживец – со временем забудет былые обиды. Однако по всему было видно, что этого не случилось.

– А внучка-то у тебя, какая красавица выросла! – попробовал задобрить старого друга Борис Алексеевич. – Я ее помню соо-всем крошкой.

– Так немудрено. Мы с тобой, Боря, в последний раз лет двадцать тому назад повстречались, – ехидно заметил Иван Иваныч.

– Что вспоминать?! Дело прошлое. Мы оба – уже дряхлые старики. Можно сказать, одной ногой в могиле стоим. Так что, проходите в дом, не стесняйтесь, а о наших делах мы позже поговорим.

Подозвав взмахом руки материализовавшуюся неподалеку Люсю, генерал приказал ей проводить Иван Иваныча и его спутницу в их комнату – соседнюю с его собственной спальней. Проводив друга тяжелым взглядом исподлобья, Борис Алексеевич натужно вздохнул.

Он вспомнил те времена, когда они вместе с Ванькой вечерами по выходным играли в преферанс, засиживаясь до глубокой ночи. Помнил, как они были вдвоем влюблены в одну и ту же девушку, которая впоследствии стала женой более напористого и пробивного Бориса. Друг тогда благородно отошел в сторону и не стал выяснять отношения. К своему сожалению, он отчетливо помнил и их последнюю встречу, после которой друга у него не стало…

Подняв слезящиеся от слепящего солнца глаза, он оглядел свои владения. Заметив расположившихся в тенечке внуков, генерал сурово окликнул Владимира, позвав его за собой в дом. Тот, услышав голос деда, резко дернулся, словно от удара, но ослушаться не решился. Отпив игристого вина прямо из горлышка бутылки, он поднялся с места и потрусил вслед за генералом.

Вероника обернулась, провожая старшего брата удивленным взглядом. Впрочем, его проблемы девушку мало трогали. Откинувшись обратно на шезлонге, она прикрыла глаза, подставив лицо теплым солнечным лучам.

Глава 5

Никита, пятясь спиной, выходил из кухни в коридор, неся в обеих руках две тарелки, заполненные бутербродами и спелыми абрикосами, и не заметил, как едва не налетел на идущую по коридору девушку.

– Осторожно! – раздался возмущенный окрик.

Голос показался молодому человеку подозрительно знакомым. Он резко затормозил и медленно, сохраняя баланс, развернулся.

– Лиза, что Вы тут делаете? – изумленно воскликнул Никита, часто заморгав от удивления.

– Ой, Никита! – настала очередь удивляться девушке. – Опять мы с Вами столкнулись, – коротко хихикнула Лиза. – Так, значит, Вы внук Бориса Алексеевича?

В ответ Никита попытался развести руками, отчего наполненные разной вкуснятиной тарелки опасно накренились.

– А я привезла сюда дедушку. Его генерал пригласил на свой юбилей, – объяснила свое появление на даче Вершининых девушка. – Кстати, познакомьтесь! – кивнула она головой в сторону подошедшего и остановившегося рядом с ней пожилого мужчины. – Этой мой дедушка – Иван Иваныч. Они раньше с генералом вместе служили. А это – Никита. Помнишь, я по дороге сюда тебе о нем рассказывала, – Лиза полуобернулась к старику и задорно ему улыбнулась.

Дед, склонив лысоватую, в темных старческих пятнах голову набок, оценивающе посмотрел на молодого человека, а затем протянул ему руку. Взгляд Никиты заметался по сторонам в поисках поверхности, куда можно было бы поставить злосчастные тарелки. Найдя рядом с собой колченогий табурет, он, наконец, избавился от своей ноши, и крепко пожал старику руку.

– Давайте я вам помогу отнести сумку с вещами в комнату, – дружелюбно предложил парень.

– Да я и сама справлюсь, – фыркнула Лиза. – Она совсем не тяжелая.

Между тем дед с любопытством наблюдал за обоими молодыми людьми, почувствовав, что между ними возникла взаимная симпатия.

– Тогда, может быть, я проведу для вас экскурсию по дому и участку? Покажу, где и что находится? – не сдавался Никита, которому уж очень не хотелось отпускать от себя девушку.

В ответ Лиза лукаво улыбнулась и согласно кивнула.

– Вы пока располагайтесь, а я быстренько сбегаю в сад, чтобы отдать эти бутерброды, и сразу же вернусь сюда, – засуетился парень и быстрым шагом направился к входной двери.

Старик обернулся ему вслед и иронично усмехнулся.

– Кажется, он – неплохой парень. Даром, что внук Вершинина.

***

Ближе к обеду погода неожиданно начала меняться. Подул ветер, и небо начало затягиваться сумрачными дождевыми облаками. Стало душно, как будто в парилке. Прогуливающиеся по участку домочадцы постепенно вернулись обратно в большой дом в ожидании, когда их пригласят к столу.

Борис Алексеевич вот уже час, как закрылся у себя в кабинете и не выходил оттуда. Семья еще помнила те времена, когда его кабинет с огромным письменным столом, широким кожаным диваном в стиле сталинского ампира, торшером на деревянной резной ножке и оранжевым абажуром со свисающей бахромой, а также книжными стеллажами во всю стену, располагался на втором этаже. Оттуда открывался замечательный вид на участок и соседние дачи.

Однако с возрастом стареющему генералу стало трудно подниматься по круто уходящей вверх лестнице, и Люся перенесла часть мебели на первый этаж, организовав кабинет в угловой комнате рядом с отцовской спальней. Там Борис Алексеевич проводил большую часть своего досуга, смотря по телевизору новости и спортивные передачи и читая книги.

Иван Иваныч, отпустив внучку на прогулку, решил не засиживаться в комнате и пройтись по дому, в котором в далеком прошлом он бывал неоднократно.

Выйдя из отведенной им с Лизой гостевой комнаты, он заметил, что дверь, ведущая в кабинет генерала, слегка приоткрыта, и оттуда доносятся мужские голоса. Старческое любопытство пересилило, и он подошел поближе, осторожно заглянув внутрь.

Борис Алексеевич восседал в объемном продавленном кресле, грозно насупив брови. Напротив него, в центре комнаты стоял старший внук Владимир, скрестив руки на груди. Разговор велся на повышенных тонах, и Иван Иваныч невольно отчетливо слышал каждое произнесенное слово.

Генерал обвинял внука в какой-то финансовой афере, в которую тот умудрился втянуть деда. Он требовал вернуть вложенные деньги немедленно, грозя в противном случае написать на Владимира заявление в полицию, обвинив в мошенничестве. Внук мямлил, оправдываясь и умоляя генерала не делать этого.

– Один звонок твоему тестю – президенту банка – и ты не только вылетишь с работы, но и потеряешь жену и двоих детей, – угрожал Владимиру Борис Алексеевич.

По его лицу было видно, что генерал не шутит.

Иван Иваныча передернуло от омерзения. Чтобы ни сделал этот молодой идиот, он все же приходился генералу родным внуком.

Старик спешно ретировался, не желая больше присутствовать при чужих семейных разборках. Уже отворачиваясь, он мельком увидел висящую на стене большую картину в деревянной золоченой рамке. В этот момент сердце старика ухнуло, а голова закружилась. Это была та самая картина, ради которой он, скрепя сердце, согласился приехать сюда, к человеку, который его когда-то предал.

Глава 6

Никита и Лиза вернулись в дом после долгой прогулки по лесным тропинкам огромного дачного участка, густо заросшего ельником вперемешку с лиственными деревьями, образующими своими раскидистыми зелеными куполами глубокую тень и создающими приятную прохладу.

В первую очередь Никита провел девушку по саду, увлеченно рассказывая о тех редких случаях, когда в детстве родители привозили его сюда в гости к деду и бабушке. Лиза, не удержавшись от искушения, потянула парня за руку в сторону высокого забора, и с ребячливым задором начала обрывать с кустов спелые ягоды малины.

– Боже, как вкусно! – смаковала она каждую тающую на губах ягодку.

Никита с не меньшим удовольствием поедающий садовую малину, широко улыбался, смешливо поглядывая на чуть-чуть измазавшуюся в ярко красном ягодном соке девушку.

– Дедушка здесь раньше часто бывал, – с довольным видом обмолвилась Лиза. – Они раньше с генералом дружили семьями.

– А почему они перестали общаться? – мимоходом полюбопытствовал Никита, очищая очередную ветку малины от вкусных ягод. – Странно, но я о твоем дедушке никогда не слышал.

– Это старая история, – чуть помешкав, ответила ему девушка. – Борис Алексеевич купил за бесценок нашу семейную реликвию – сельский пейзаж кисти Поленова – когда моему дедушке срочно потребовались деньги на операцию мамы. Дед находился в отчаянном положении и согласился продать картину при условии, что он сможет ее выкупить обратно. Однако когда Иван Иваныч собрал нужную сумму и попросил вернуть «Поленова», то генерал отказал ему, забыв все свои обещания. Дедушка считает, что Борис Алексеевич обманул его и фактически украл нашу семейную ценность.

– Тогда зачем вы сюда приехали? – брови Никиты удивленно поползли вверх.

– Генерал позвонил деду и намекнул, что хочет помириться и готов вернуть картину обратно нашей семье. Видимо, запоздало совесть проснулась, – фыркнула Лиза, отбрасывая рукой упавшую на глаза непослушную прядь волос.

– Извини, я не знал, – потупившись, пробормотал парень, которому внезапно стало очень стыдно за своего деда.

– Так это же не ты виноват! – философски пожала плечами девушка. – Давай, лучше, поговорим о чем-нибудь более приятном.

– Тогда идём, я покажу тебе изюминку этого места, – оживленно встрепенулся Никита, увлекая девушку за собой вглубь дачного участка.

Пройдя дальше в подлесок, молодые люди вышли на большую тенистую поляну, в центре которой расположился глубокий, заросший желтыми кувшинками и покрытый ряской пруд в окружении могучих тёмно-зелёных елей. На его берегу притулилась старая деревянная беседка, вся изъеденная жучками-короедами. Лиза представила себе, как здесь было красиво десятилетия тому назад, когда дыхание ветхого запустения еще не коснулось этого чудесного места.

Внезапно, где-то совсем рядом раздались шаги. Поддавшись случайному импульсу, молодые люди порывисто юркнули вбок, притаившись в густых ветвях плакучей ивы, низко склонившейся над водной гладью пруда.

Через пару мгновений на поляну вышли жена дяди Вячеслава – Лидия и ее спутник Артур. Они что-то бурно обсуждали. Разговор велся, хотя и вполголоса, но на повышенных тонах. По закону подлости, Лидия и Артур остановились совсем близко от дерева, чьи изогнутые линии ветвей создали естественный полог, укрывший своей листвой спрятавшихся и замерших на месте Никиту и Лизу. Теперь молодые люди осознали, как глупо и по-детски они поступили. Однако в сложившихся обстоятельствах им оставалось только ждать, когда тетя и ее собеседник уйдут первыми, чтобы не выдать своего невольного присутствия при чужом разговоре.

По счастью, мужчина и женщина были настолько увлечены выяснением своих отношений, что ничего не заметили.

Артур – интересный черноволосый мужчина с модно остриженной короткой бородкой, внешне выглядевший существенно моложе своей пассии – нервно прикусив нижнюю губу, слушал уверения Лидии, что она сможет достать для него нужную сумму денег. Тетя буквально повисла у него на шее, обвив руками. Он страстно шептала, что готова пойти буквально на все, чтобы спасти Артура от позора.

Никита и раньше слышал от матери сплетни о том, что Артур является любовником дядиной супруги, несмотря на разницу в возрасте почти, что в четырнадцать лет. Теперь он убедился в этом воочию.

Судя по контексту подслушанного диалога, Никита и Лиза поняли, что против Артура, работающего в клинике Вячеслава Вершинина пластическим хирургом, подан судебный иск за неудачно проведенную операцию, и мужчине срочно требуется кругленькая сумма отступных. Влюбленная в него Лидия обещала решить его проблему.

– Только не бросай меня! – умоляла Лидия. – В крайнем случае, мы продадим что-то из нашего наследства. Люся говорит, что генерал совсем плох, и долго не протянет.

В ответ Артур скривил губы в полупрезрительной усмешке.

– Ты говоришь об этом вот уже несколько лет. Однако старик оказался крепким орешком и решительно не желает умирать.

Лиза, которой за шиворот футболки забралась какая-то мошка, непроизвольно пошевелилась, заерзав на месте. Лидия, услышав за спиной шуршание, испуганно оглянулась.

– Пойдем отсюда! – нервозно прошептала она и, подхватив Артура под руку, направилась в сторону выглядывающего из-за деревьев заднего фасада большого дома.

Дождавшись, когда тетя и ее спутник скроются из виду, молодые люди выбрались из своего укрытия.

– Неудобно получилось, – виновато пробормотала Лиза.

– Да уж, – хмуро кивнул Никита, и автоматически потянулся к волосам девушки, чтобы снять запутавшийся в них древесный листок.

***

За разговором время пробежало незаметно, и молодые люди неожиданно обнаружили, что уже почти половина четвертого пополудни. На улице начало мелко накрапывать, и Никита с Лизой быстро припустили обратно.

Сняв при входе по требованию Люси грязную обувь и нацепив выданные ей одноразовые тапочки, Никита потянул Лизу за руку, предложив обследовать дом изнутри.

Проходя мимо двери, ведущей в кабинет генерала, они нос к носу столкнулись со старшим сыном Бориса Алексеевича Вячеславом. Тот вылетел из комнаты, как черт из табакерки, весь пунцовый от гнева. Никита даже был вынужден отскочить в сторону, иначе дядя, наверное, толкнул бы его. Обернувшись, сын генерала разразился яростной тирадой, как будто даже не заметив присутствия рядом других людей.

– Старая сволочь! И еще смеет называть себя порядочным человеком!

В этот момент с улицы в дом зашла его жена Лидия в сопровождении Артура. Женщина, как ни в чем не бывало, смеялась над какой-то шуткой, только что отпущенной ее кавалером. Однако стоило Лидии увидеть пребывающего в бешенстве мужа, то улыбка тотчас сползла с ее все еще красивого лица.

– Что случилось? – подбежала она к супругу. – Ты говорил с ним о нашей проблеме?

– Он снова отказал мне в помощи, – задыхаясь, выпалил Вячеслав. – Это был последний шанс, больше мне денег взять неоткуда.

– Я так и знала, я предчувствовала! – простонала Лидия, прикрыв рот ладонью. – Мы разорены. Что же теперь будет с клиникой?

Никита и Лиза буквально вжались в стену, не зная, куда деваться от стыда. Они вновь почувствовали себя случайными свидетелями недоступной им семейной драмы. Парень взглянул в сторону входной двери. Там застыл с каменным выражением лица Артур. Злобно сощурив глаза, он круто развернулся и быстро зашагал обратно во двор. Лидия бросилась за ним вдогонку.

При виде этого, дядя Никиты как-то весь обмяк, сгорбился и побрел в сторону веранды со словами: – Мне срочно нужно чего-нибудь выпить.

Глава 7

Семья Вершининых в полном составе собралась за длинным обеденным столом, накрытым на просторной застекленной веранде. Вот уже много лет все эти люди едва поддерживали между собой отношения, предпочитая каждый жить своей, отдельной от других, жизнью.

Раньше эту семью скрепляла мать. Она была локомотивом, везущим на себе весь ворох проблем, взаимного недоверия и обид. Супруга генерала, как могла, сглаживала острые углы, находила компромиссы во взаимоотношениях между мужем и детьми. Но матери не стало, и иллюзия дружной семьи рассыпалась, как шаткий карточный домик.

Взаимная неприязнь настолько глубоко укоренилась в этих, в общем-то, неплохих людях, что теперь, собравшись вместе, они с трудом находили общие темы для разговора. Каждая семья предпочитала держаться особняком, обмениваясь короткими дежурными фразами о здоровье, погоде и прочих банальностях.

Объединяло их лишь одно единственное обстоятельство, ради которого все не поленились сюда приехать. Завещание…

Без пяти минут четыре пополудни, когда стол уже был полностью сервирован, и Люся пригласила всех на веранду, к даче подъехал еще один приглашенный генералом человек. Плотно затворив за автомашиной скрипучие металлические ворота, сторож дождался, пока гость, кряхтя, выберется из салона, и проводил его в дом.

Никита, расположившийся у окна, с интересом наблюдал, как этот маленький пузатый мужчина в мятом льняном костюме семенит, едва поспевая за широко шагающим Игнатом, прижимая к груди объемный кожаный портфель.

– А вот и нотариус приехал, – провозгласил генерал, шаркающей походкой вошедший в комнату. – Теперь можете рассаживаться и приступать к обеду. Слава, разливай шампанское!

Старший сын Бориса Алексеевича, успевший до этого уже «закусить рюмочкой коньячку», бодро принялся за дело. Через полминуты раздались хлопки шумно откупоривающихся бутылок.

Люся курсировала по периметру веранды, подобно капитану корабля, зорко высматривая, все ли выставлено на свои места, и хватит ли гостям нарезанных закусок.

Владимир для создания праздничного настроения, с милостивого позволения деда, включил на своем мобильнике подборку легких джазовых композиций. Музыка негромко полилась из динамика, заполнив все пространство веранды ненавязчивыми мелодиями.

Нотариус стеснительно протиснулся к предложенному ему месту в самом конце обеденного стола.

– Разрешите представиться – Роман Витальевич! Приятно познакомиться! – скороговоркой поздоровался со всеми присутствующими мужчина, при этом забавно кивая головой направо и налево.

Юбиляр занял свое законное место во главе стола. Его старшие сыновья расположились по обе руки от него. Со стороны в глаза бросался разительный контраст между ними. Высокий импозантный Вячеслав и полноватый, успевший с возрастом обзавестись приличных размеров брюшком, Колинька были несхожи не только внешне, но и по характеру.

В отличие от привыкшего всегда быть первым Вячеслава, отец Никиты еще с детства предпочитал держаться в тени, мерно плывя по течению жизни. Отец вечно ставил ему Славу в пример, унижая младшего сына бесконечными сравнениями с более успешным братом. Слава тоже не чурался по случаю подколоть Колиньку, обзывая его подкаблучником. В результате, единственное, чего все добились, так это взаимной вражды между братьями, которые предпочитали друг с другом не разговаривать. Вот и сегодня, сидя друг напротив друга, мужчины едва ли перекинулись парой фраз.

Проводив напряженным взглядом бочком зашедшего в зал нотариуса, жена Колиньки довольно ощутимо ткнула супруга локтем в бок и яростно зашептала ему на ухо.

– Ты поговорил с отцом или опять испугался? Пока еще ничего не решено, мы должны добиться от генерала обещания завещать квартиру или хотя бы ее половину нашей семье. Мы столько ждали! А ведь этот старый хрыч обещал, что поможет купить квартиру Никите, и как всегда ничего не выполнил.

– Дорогая, это было бы неудобно, – промямлил Николай, старательно отводя взгляд от супруги. – К тому же меня опередил Слава. Ты же видела, чем все это закончилось! Он уже прилично нетрезв.

Ольга резко развернулась к мужу вполоборота, намереваясь отчитать его за слабохарактерность. Никита, успевший заметить, что родители вот-вот снова поссорятся, вмешался в их разговор.

– Давайте хотя бы сегодня не будем ругаться! И уж точно – не при других людях, – урезонил он мать.

Та, недовольно поджав губы и метнув гневный взгляд на генерала, ковыряющего вилкой оливье, потянулась к тарелке с рыбной нарезкой, переключив свое внимание на аппетитно разложенные тонкие ломтики семги.

Никита облегченно выдохнул.

Ссоры в их семье были не редкостью, и зачастую в них звучало имя генерала. Мать так и не простила отцу того, что он не смог добиться от Бориса Алексеевича никакой помощи в решении их остро стоящего квартирного вопроса. Дважды дело даже доходило до развода. Однако клятвенные уверения Николая в том, что генерал уже совсем стар, и они скоро получат свою долю его весьма солидного наследства, останавливали мать от такого кардинального шага.

За всю свою семейную жизнь Колинька несколько раз ездил к отцу, поговорить о своих проблемах, однако всегда возвращался ни с чем, морально раздавленный и опустошенный. Именно поэтому Никита терпеть не мог собственного тиранического деда, в душе обвиняя его в разрушенном браке родителей.

Между тем, Борис Алексеевич, которому надоело мельтешение Люси, шикнул на нее, заставив усесться за стол, а Вячеслав, на правах старшего отпрыска, встал, намереваясь произнести тост за здоровье юбиляра.

Сидевшая на дальнем конце стола Вероника, отвернувшись в другую сторону, саркастически скривилась. Люся, расположившаяся рядом с ней, поймав полный презрения взгляд девушки, незаметно толкнула ее под столом коленом, призывая вести себя прилично. В этот самый момент Вероника обратила внимание, что тетка надела на себя серьги бабушки – огромные бриллианты в обрамлении россыпи сапфиров.

– Какая прелесть! – не удержалась и тихо, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, воскликнула девушка. – Мне бы они очень подошли под цвет глаз!

Отец позволил мне их сегодня надеть по случаю праздника, – самодовольно откликнулась Люся, демонстративно поправляя сережку. – Обычно мы храним все драгоценности матери в сейфе. Папа еще не решил, кому они достанутся.

В глазах Вероники зажегся хищный блеск. «Вот бы заполучить эти украшения, чтобы блеснуть перед своим новым перспективным ухажером. Наверняка он подумает, что обладательница таких бриллиантов достойна чего-то большего, чем банальный айфон в подарок».

Из мечтательной задумчивости Веронику вывел прозвучавший над ухом тенорок нотариуса, попросившего передать ему тарелку с мясной нарезкой. У этого рыхлого и не слишком симпатичного толстячка оказался зверский аппетит. Мужчина с большим удовольствием поглощал все, что было выставлено на столе, воздерживаясь исключительно от употребления горячительных напитков.

– Ни в коем случае! – возбужденно воскликнул нотариус, когда сидящий напротив него Владимир, привстал с намерением налить ему в фужер шампанского. – Я приехал сюда работать, а не прохлаждаться. К тому же я – за рулем.

– Скажите, а Вам не страшно выезжать, вот как сегодня, домой к клиентам, тем более загород? – зачем-то поинтересовалась мать Никиты. – Всякие же люди могут попасться.

– Вы совершенно правы, – согласно закивал головой нотариус. – Безопасность – превыше всего! – он назидательно поднял вверх указательный палец. – Был у меня не так давно неприятный случай. Ехал я со сделки по продаже недвижимости. При мне был гонорар за услуги. Было уже темно, и я решил не заезжать в офис, а направиться сразу к себе домой. И Вы представляете – на меня напали в собственном подъезде.

– Какой ужас! – всплеснула руками мать Никиты. – Неужели Вас ограбили?

– К счастью – нет, – самодовольно надул и без того полные щеки нотариус. – Преступников спугнули вышедший на вечернюю прогулку сосед со своим доберманом. Однако с тех пор я приобрел и вожу с собой электрошокер.

– Весьма опрометчиво с Вашей стороны, – неожиданно подал свой голос Артур. – Ведь этой «игрушкой» преступники могут воспользоваться против Вас.

Нотариус недовольно надулся, но вступать в полемику не стал.

Люся, вспомнив, что пора подавать горячее, унеслась на кухню. Колинька приготовился произнести очередную хвалебную речь в честь заскучавшего именинника. Молодежь откровенно маялась за столом, ожидая удобного момента, когда представится возможность культурно улизнуть.

Застолье продолжалось до шести вечера. За окном громыхнуло. Графитовые дождевые тучи низко нависли над домом. На веранде было невыносимо душно, и дамы попросили раскрыть все окна, чтобы впустить свежий, наполненный озоном, воздух.

Наконец, генерал, которому надоело выслушивать фальшивые дифирамбы в свой адрес, тяжело опираясь о столешницу, встал с места.

– Спасибо за поздравления, – ехидно пробасил Борис Алексеевич. – Настал мой черед держать ответную речь. Все вы знаете, что я собрал вас вместе не просто так. Я хотел посмотреть на вас, прежде чем оформить свое последнее волеизъявление. Развлекайтесь, а мы с товарищем … – тут он выразительно посмотрел на жующего куриную ножку нотариуса, – … вас временно покинем.

Мужчина, услышав, что его зовут, громко икнул, и с нескрываемым сожалением оторвался от тарелки.

– Свое решение, кому и что отписано, я оглашу завтра утром за завтраком, – закончил свой монолог Борис Алексеевич, обведя всех присутствующих членов семьи торжествующим взглядом человека, уверенного в своей непогрешимости.

Затем генерал развернулся и шаркающей старческой походкой покинул зал, отправившись в свой кабинет. Нотариус подхватил свой портфель, сиротливо уместившийся позади обеденного стола, на краю большого, местами протертого велюрового дивана, и метнулся следом за хозяином дачи.

На мгновение в зале воцарилась тишина. Все замерли в тревожном ожидании, теряясь в догадках, что же именно напишет патриарх в своем завещании.

Глава 8

Стоило генералу удалиться с веранды, как все семейство расслабленно выдохнуло и разбрелось по дому и участку, как кому хотелось.

Никита и Лиза в компании детей Вячеслава Вершинина вышли прогуляться на свежий воздух. Туда же проследовал и Николай. Сославшись на головную боль, он, прихватив с собой пузатый стакан с плещущимся в нем подарочным коньяком, расположился на некрашеной деревянной лавочке, вросшей в землю сбоку от парадного крыльца.

Вскоре у Вероники зазвонил мобильный телефон, и девушка отделилась от остальных молодых людей, отойдя за угол дома, чтобы поболтать со своим кавалером. Владимир принялся развлекать кузена и его новую подружку, рассказывая неприличные анекдоты.

Внезапно внимание обитателей дачи привлек звонкий собачий лай – во двор к всеобщему удивлению забежал соседский пес. Овчарка умудрилась пролезть сквозь дыру в заборе и теперь, деловито принюхиваясь, бежала прямиком к Лизе. Вид у пса был довольно угрожающий.

Девушка испуганно ойкнула, моментально спрятавшись за спину Никиты. Парень загородил девушку собой, приготовившись отогнать лохматого наглеца. Опередивший его Игнат быстро подозвал овчарку коротким свистом, а когда та подбежала к нему, ласково потрепал по холке. Пес довольно выгнулся и лизнул его ладонь.

– Ну-ка, бегом обратно! – скомандовал Игнат, легонько поддав псу по заднице. Тот искоса взглянув на сторожа своими влажными карими глазами, вильнул хвостом и бросился выполнять приказание. Через мгновение овчарка исчезла в кустах малины, протиснувшись обратно в узкий лаз.

– Нужно будет завтра утром заделать дыру, а то он так и повадится к нам бегать, – невозмутимо произнес сторож, зрительно запоминая то место, из которого появилась собака.

– И как это у Вас так легко получается? Я бы не рискнул подойти так близко к чужой собаке, да еще и овчарке, – восхитился редкостным самообладанием сторожа Никита.

– Животные меня любят, – сдержанно пожал плечами Игнат. – А вот Борис Алексеевич категорически против любой живности в доме.

Краткий инцидент был исчерпан, и о нем, посмеявшись, все вскоре забыли.

Вячеслав, уже прилично выпивший, грузно плюхнулся на протертый диван, развалившись и закинув руки на его широкую спинку. К нему присоединился и старинный приятель генерала Иван Иваныч с невесть откуда взявшимся журналом «Загадки истории» в руках. Нацепив очки на переносицу и закинув нога за ногу, он принялся листать страницы, не забывая периодически поглядывать исподлобья на происходящее вокруг.

Артур подошел к раскрытому настежь окну и вытащил сигарету, намереваясь закурить. Люся метнула в него уничтожающий взгляд, после чего мужчина демонстративно ретировался на улицу, прихватив с собой обнаруженную на полке в коридоре старую железную пепельницу. А куда делась Лидия, вообще никто не заметил.

Люся, недовольно поджав губы, вновь принялась хозяйничать, чтобы чуть позже сервировать стол к вечернему чаю. В холодильнике гостей уже дожидался собственноручно приготовленный младшей дочерью Бориса Алексеевича домашний торт «Наполеон».

Жена Николая, от нечего делать, взялась помогать Люсе, убирая грязную посуду с обеденного стола и относя её в мойку. Неулыбчивый и сдержанный на проявление эмоций Игнат тоже ненадолго зашел на кухню. Скупо сообщив обеим женщинам, что, по его мнению, скоро начнется ливень, он уже через пару минут убрался восвояси. Сторож намеревался до начала дождя перенести обратно в кладовку плетеную мебель, расставленную на лужайке перед домом. При этом от внимания Ольги не укрылось, как Игнат незаметно пожал Люсе ладонь, а та, в свою очередь, одарила сторожа мимолетной приветливой улыбкой. Эти двое явно скрывали свои отношения – глаз на такие дела у Ольги был хорошо наметан.

Внезапно, дверь кабинета генерала приотворилась, и в коридор вышел Борис Алексеевич собственной персоной. Не дойдя нескольких шагов до кухни, он громко позвал дочь.

– Люся! Принеси воды и мои таблетки от сердца! Вечно тебе все нужно напоминать!

– Сейчас, папочка! – незамедлительно откликнулась женщина елейным тоном.

С тяжелым вздохом совершенно задерганного человека она отставила в сторону только что вымытые тарелки и полезла в кухонный шкафчик за чистым стаканом, чтобы налить туда кипяченой воды из графина.

– Как ты все это терпишь? Он ведь просто невыносим! – искренне посочувствовала ей Ольга.

– А что мне еще остается делать? – огрызнулась Люся. – Ведь и вы с Колинькой, и семья Славы полностью устранились от какой-либо заботы об отце. А мне деваться некуда! Ты ведь прекрасно знаешь, что после развода, когда муж меня бросил, я осталась совсем одна, без жилья, без профессии.

– Так это сколько лет-то прошло! Мы тогда тоже едва сводили концы с концами, – перебила ее Ольга.

– Зато Слава мог бы меня пристроить к себе в больницу, но не пожелал, – цинично прокомментировала Люся. – Так что пришлось идти на поклон к отцу. Сразу в дом не пустил, пришлось поскитаться по съемным углам. Зато после смерти мамы, он сам предложил переехать к нему. Вот и служу теперь домработницей у генерала. Еле уговорила его Игната нанять. Зато теперь живет при нас постоянно, на все руки мастер: и кран починить, и забор подправить – все умеет.

– И не страшно вам держать рядом с собой бывшего уголовника? – ехидно поинтересовалась Ольга. – Кажется, он сидел за убийство в пьяной драке? – уточнила она.

– Зря я тебе об этом рассказала в свое время! – обиженно пробурчала золовка. – Все давно в прошлом. К тому же Игнату грех жаловаться: живет на всем готовом, за жилье не платит, да еще и каждый месяц деньги за работу получает.

Люся, сколько я еще должен ждать? – из коридора вновь раздался ворчливый голос Бориса Алексеевича.

– Бегу, папочка! – откликнулась женщина и, пессимистично скривив рот в подобии улыбки, направилась к кабинету генерала с граненым стаканом в руках.

***

Борис Алексеевич чинно восседал в мягком кресле, надиктовывая нотариусу условия своего завещания. Тот сидел, чуть ссутулившись за письменным столом, расположенным боком к распахнутому окну, и быстро печатал на своем ноутбуке.

Услышав, как скрипнула дверь, генерал умолк и продолжил общение с Романом Витальевичем лишь после того, как забрал у вошедшей в комнату Люси стакан с водой и пластмассовую коробочку с таблетками. Затем он довольно бесцеремонно выпроводил дочь из кабинета. Люся, обидевшись, напоследок нарочито громко захлопнула за собой массивную деревянную дверь, отчего давно не смазанные дверные петли отозвались протяжным стоном.

– Итак, на чем мы с Вами остановились? – пробасил Борис Алексеевич, уставившись на нотариуса водянистыми старческими глазами.

– На той части имущества, которую Вы решили завещать в Фонд Министерства обороны, – украдкой облизнув все еще жирные после поедания курицы губы, промямлил Роман Витальевич.

– Ах, да! – спохватился генерал, поймав ускользающую мысль. – Пишите…

Закончив составлять документ, нотариус распечатал его на переносном портативном принтере, захваченном с собой из офиса. Борис Алексеевич поднес бумагу поближе к глазам и долго изучал строчки подслеповатым взглядом. Наконец, он закончил чтение и удовлетворенно крякнул.

– Где мне подписаться? Дайте ручку! – произнес он уверенным тоном.

Завершив все формальности, генерал подошел к столу и вытащил из потайного ящичка в столешнице железный ключ. Затем он прошаркал к установленному в дальнем углу кабинета большому металлическому сейфу старой советской конструкции, выкрашенному защитной зеленой краской.

Нотариус с нескрываемым любопытством, вытянув вперед свою короткую шею, заглянул внутрь раскрытого сейфа. Там, на полках лежали какие-то документы, служебные награды, а также несколько коробочек, явно предназначенных для хранения драгоценностей.

Свой экземпляр завещания генерал положил на верхнюю полку и снова закрыл сейф, провернув толстую металлическую ручку, и заперев его на ключ. В этот момент за окном раздалось отчетливое шуршание и странный клекот. Борис Алексеевич вздрогнул всем телом.

Нотариус резко обернулся и взглянул в ту сторону.

– Наверняка, это все – чёртовы птицы! – пробормотал внезапно осипшим голосом генерал. – Повадились к нам на участок, всю вишню попортили.

Роман Витальевич подошел к открытому окну и выглянул наружу. И действительно: над домом кружил большой иссиня-черный ворон, выглядывавший, чем бы полакомиться на участке.

– Так заведите кошку! – предложил нотариус. – Она Вам всех птиц разгонит.

Услышав это, Борис Алексеевич изменился в лице, мгновенно побледнев. Нотариус обескураженно уставился на него, искренне не понимая, что он сказал такого, чтобы вызвать у хозяина дома столь шокирующую реакцию.