Читать онлайн Зимний эндшпиль бесплатно

Глава 1

Глава 1

Зелёный цвет всё ещё цеплялся за листья деревьев, но уже было понятно, что наступает осень. По краям опушки полыхала калина, сизыми полосами тянула вниз ветви налитая слива, яблони орошали землю созревшими плодами. Четверть века назад здесь теплилась жизнь одной деревушки, но теперь живым напоминанием оставались только дичающие сады. Лес втягивал в себя бывшие посадки, чаща оплетала паутиной низкорослого кустарника культурных собратьев и понемногу подбиралась к новенькому забору, железные штакетины которого ограждали жилые здания, и плотную лесную массу, окружавшую посёлок, разрезала только катившаяся от въездных ворот грунтовка.

 Раннее утро дышало прохладой, новенький словно сошедший с заграничной картинки посёлок ещё дремал и казался чем-то чужеродным в теле тайги, волнами колышущейся со всех сторон. Просвет между деревьями был только перед самим забором, а от леса ограждение отделяла полоска яркой газонной травы и катившийся вниз неглубокий ров, поросший жёлтыми цветами, зато с обратной от въезда стороны взгляду было где разгуляться, здесь ветер вышивал белыми гребешками гладь озера, в погожий день было приятно удить рыбу или кататься на лодке. А сейчас, в рассветный час, отсюда тянулся белёсый, дрожащий язык тумана, серая мгла потихоньку вползала на ровные с гладким асфальтовым покрытием улицы, заглядывала в окна пока ещё пустующих домов, брела за окраину и проваливалась в овраг.

Эмма вышла из своего дома, привычно огляделась и, свистнув пса, пошла по направлению к бару. Утро расцветало, и первые солнечные лучи уже выстреливали из-за острых верхушек елей. Рядом проскакал и скрылся в сиротливо дрожащем декоративном кустарнике, с трудом приживающемся в здешних погодных условиях, Паскаль. Эмма вспомнила, сколько споров она выдержала, когда предлагала не издеваться над работниками и над ней лично, окультуривая пространство растениями, которые по идее должны были жить исключительно на юге. Но всё было напрасно, и ландшафтные дизайнеры притащили сюда всякие пушистые и декоративные чудеса, к сожалению, облезшие буквально за несколько месяцев и теперь тихо умирающие в кадках и на газонах.

– Паскаль, прекрати там себе туалет устраивать, они и так не могут свыкнуться с мыслью, что здесь им и подыхать. – зычно крикнула Эмма, имея в виду кусты.

С аллеи Эмма свернула к шикарному срубу, где сейчас располагался бар, а до этого здесь должен был быть дом управляющего. Но инвесторы умерили неуёмный аппетит наёмного работника и определили, что здесь как раз можно сделать бар, место для ловли рыбы и устраивать для отдыхающих барбекю: ровно за строением открывался шикарный вид на воду, и в озеро врезалась длинная полоса деревянного пирса.

Внутри заведения уже горел свет, и Эмма подумала, что хозяин этого места, Майк, вообще, наверное, не спит, хотя сонным или уставшим она его никогда не видела. Бармена любил весь обслуживающий персонал, Майк был улыбчивым, много шутил и делал красивые комплименты женщинам, а местные барышни, в свою очередь, любили посудачить, почему бывший американский военный переехал жить в русскую тайгу.

Толкнув дверь, Эмма глянула на звякнувший над головой медный колокольчик и втянула тёплый аромат выпечки, особенно хорошо получавшаяся у Майка.

– Привет! Как у тебя дела? – одарил её белозубой улыбкой высокий крепко сложенный мужчина с резкими словно рубленными чертами лица и хорошо сохранившимся летним загаром.

– Привет. Со вчерашнего вечера не успели поменяться. – намекнула Эмма на то, что они вчера допоздна играли в карты, и она проигралась вдрызг.

– Кстати, Айван предлагал сегодня отыграться. – лукаво улыбнулся американец.

– Айвану, его жена Зина отрежет, – Эмма задумалась, – руки, если он не начнёт работать. А у нас к причалу ещё подсветка не подведена. Так что пусть Ваня займётся своими прямыми обязанностями. – женщина поставила на полотно деревянной стойки термос. – Свари мне пару чашек кофе покрепче. Нужно ехать в аэропорт встречать кого-то из гостей. Ладно бы мы уже открылись. – ворчливо заметила она.

Майк подхватил термос, включил кофемолку и стал набивать нутро рожков пахучим порошком.

– Ты могла бы заехать в доставку? Там пришли рыболовные снасти. Мне Пит обещал отдать под минимаркет соседнее здание. – сказал Майк, утрамбовывая кофе.

– А ты с Питом Сергеевичем на бумаге этот договор зафиксировал? – выгнула дугой брови Эмма. – А то он за халявное пиво и не то пообещает.

– Обижаешь! – улыбнулся Майк. – Мы пили виски.

Мужчина нажал кнопку, и сразу в две белоснежные чашки поползли смоляные полосы напитка.

– Хитрец. Всё-таки уболтал? – посмеялась Эмма.

– Мы с Питом теперь, как это, – Майк щёлкнул пальцами, – вася-вася.

– Вась-вась. Но к этой ситуации данное выражение не относится. – Эмма улыбнулась.

– Одного не пойму, – Майк, болтая с Эммой, попутно сортировал салфетки, коктейльные трубочки и расставлял по местам бутылки, – почему о ресторане мы говорили с инвесторами, а насчёт магазина с Питом?

– Видимо, Петру Сергеевичу эту никому не нужную пристройку отдали на откуп. – проговорила Эмма. – Чтобы меньше присваивал себе общественных денег.

– Что ты сказала? – спросил Майк, возвращаясь с дальнего края стойки.

– Я говорю, наверное, так нужно. – громче добавила женщина. – Майк, ты каждое утро наводишь здесь такой порядок, как будто вечером здесь и правда была вечеринка.

– Просто стараюсь быть в форме, чтобы не распускаться, когда будет наплыв гостей. Так как насчёт снастей? – он вскинул на женщину глаза.

– Тогда завтрак за твой счёт.

– Ок. Тебе как всегда?

Эмма кивнула и расположилась за одним из небольших боковых столиков, окуда просматривалась вся ресторанная зона. Этот бар был единственной точкой общепита во всём посёлке, и инвесторы и вдохновители проекта ещё на стадии зарождения идеи и отъёма жилища у прошлого управленца решили, что таким местом должен управлять иностранец. Но всех маститых итальянских и французских кулинарных гениев отпугнула перспектива жить в тайге, и тогда местный бар согласился выкупить Майк. Мужчина оказался отличным поваром и предприимчивым бизнесменом.

Вскоре перед Эммой красовалась большая яичница, украшенная витыми полосами зажаренного бекона, щедро политая фирменным томатным соусом и искрящаяся бисером свежей зелени. Майк расположился напротив и поставил на стол чашку, на которой был изображён медведь.

– Мне здесь очень хорошо. – сказал он, глядя в окно. – Тихо, спокойно. Это ценно.

– Я всё забываю спросить, где ты так хорошо выучил русский? – скоро расправляясь с едой, спросила Эмма.

– Мой отец некоторое время был торговым представителем одной крупной американской фирмы, и когда я ходил в школу, мы несколько лет прожили в Москве. – Майк отхлебнул кофе. – А ваши места я полюбил, когда мы ездили отдыхать в Новгород и Псков.

– А, ну да! – саркастически заметила Эмма. – У вас-то таких диковинных мест не найти.

– Не в этом дело. Здесь как-то проще. Свободнее, что ли. Ну и потом бывшая жена оставила меня без копейки, и денег хватило только на этот бар. – рассмеялся он. – Если бы не бывшие связи отца, вряд ли бы я сюда попал.

– Тогда это другое дело. – Эмма вздохнула и отодвинула пустую тарелку. – Как всегда вкусно. Пришли мне инфу, где твои снасти забирать.

– Спасибо.

Женщина встала, сыто потянулась и подумала, что сейчас бы обратно на боковую, но впереди была ещё целая вереница дел.

– Сколько я должна за кофе? – Эмма подхватила со стойки термос и оглянулась на владельца. – Кстати, ты название придумал для бара?

– Кофе тоже входит в завтрак. А название, «У Майка!». Правда круто звучит?

– О да. – заметила Эмма. – Главное, очень оригинально. Это стоило недели раздумий. – засмеялась женщина и, махнув рукой, вышла наружу.

Вернувшись к своему дому, Эмма огляделась в поисках Паскаля, тихонько свистнула, и в ответ почти сразу зашевелились ближайшие кусты, оттуда высунулась собачья голова и с подозрением посмотрела в её сторону.

– Не отлынивай. Я тоже хочу гулять по лесу, а не тащиться за тридевять земель. Прыгай.

Женщина распахнула дверь своего потрёпанного временем и дорогами автомобиля и склонилась в шутливом поклоне, на что собака скорчила гримасу и поплелась в машину. Паскаль, в отличие от своих собратьев, которые обожали такие вылазки, с удовольствием остался бы дома. Потрепав собаку между ушей, Эмма села за руль и через несколько минут уже была у ворот, мигающих жёлтыми лампочками. Пока Эмма ждала, чтобы за ней плотно закрылись ворота, она глянула на Паскаля и вспомнила, как зимой приехала в этот новомодный посёлок ещё на этапе строительства и нашла тощее, почти замёрзшее тельце щенка. Холод был лютый, ветер свистел и нёс с озера бесконечные снежные бури, и Паскаля почти уже занесло белым тленом. Пёс не шевелился и пришлось приложить немало усилий, чтобы отогреть его и вдохнуть жизнь заново. Оказалось, бедолагу привёз с собой один из строителей, но когда его уволили за чрезмерное употребление спиртного, то он просто бросил собаку на улице.

Паскаль остался жить у Эммы, хотя глава администрации, в чьём подчинении девушка находилась, был недоволен, но со временем к Паскалю все привыкли. А так как он гонял ворьё из соседних деревень, пока не построили забор, то даже поставили на довольствие. За год замерзающий комок шерсти превратился в огромное мохнатое чудовище, отдалённо напоминающее то ли лайку, то ли овчарку. Собака прекрасно отличала своих от чужих и слушался только тихого, но властного голоса своей спасительницы. Очнулась Эмма уже на половине пути, проехав грунтовку почти на автомате и, придя в себя, она поняла, что стоит у выезда на шоссе. Она часто себя ругала за такие временные провалы, когда мысли уносили её далеко в прошлое, ворочаясь неприятным комком, и ей сложно было вернуться в настоящее.

Покрыв половину пути к городу, Эмма раздражённо подумала, что только столичного журналиста, откомандированного в их поселение на целых полгода, им как раз и не хватало. Проект в теории был шикарный, бумажная модель была идеальной, но на деле шероховатостей было ещё очень много. И, несмотря на всю продуманную инфраструктуру, посёлок всё-таки находился в очень уединённом месте и для того, чтобы обосноватся здесь после безумия столичных гонок, нужно было либо поймать дзен, либо чем-то проштрафиться. А поскольку Эмма не верила в мгновенное просветление, она решила, что журналист кого-то огорчил. Ведь даже она, с её любовью к природе и частым туристическим вылазкам, была первое время оглушена местной тишиной.

Сама Эмма перебралась сюда всего год назад, но сейчас казалось, что живёт здесь всю жизнь. Она привыкла к безмолвию и размеренному времяпрепровождению, и это помогало не оглядываться в прошлое, ей было хорошо в единении с природой, она неохотно выезжала за пределы поселения и сразу торопилась обратно.

Наконец машина встроилась в ровный поток въезжающих в город, Эмма включила навигатор, чтобы быстрее добраться за снастями и другими товарами и стала сновать в суетящемся городском течении.

– Я скоро. – сказала Эмма Паскалю, найдя место на парковке и выходя возле торгового центра.

В первое время, приезжая сюда или в другие оживлённые места, Эмма задерживалась в людных кафешках, была жадной до местного фастфуда, слонялась по магазинам, но с каждым новым визитом, она чувствовала, как отдаляется от таких забав всё больше, и вскоре поняла, что теперь пытается просто быстро выполнить все дела и уехать назад.

Вернувшись к машине, Эмма увидела забытый на торпеде телефон, а на нём нервно мигающие неотвеченные звонки. Женщина глянула на часы и ругнулась про себя, в аэропорт она опаздывала уже на полчаса.

– А ты чего сидишь? Ответил бы, что ли. – гаркнула она удивлённому Паскалю, прыгнула в машину и, круто вывернув руль, выехала со стоянки.

Прибыв на место, Эмма сунула машину на свободное место и набрала абонента, тщетно пытавшегося дозвониться до неё. Но в ответ услышала лишь, что «абонент вне зоны доступа».

– Придётся идти искать. – вздохнув, она кивнула Паскалю, – иди назад, сейчас пассажир придёт, – и пошла в зону прилёта, чтобы найти журналиста.

Перед аэропортом было немноголюдно, и Эмма сразу заметила молодого человека, который беспокойно водил глазами по пространству, постоянно глядел на часы, и его долговязая фигура, затянутая в длинное чёрное дорогое пальто, выделялась как нечто чуждое. Создавалось впечатление, что он просто собрался выйти из дома перекусить, а попал в сюда. Журналист нервно пританцовывал, что-то бормотал и морщился, нервно водя пальцем по стылому экрану телефона.

– Здравствуйте. Вы Артём Волков? – посмотрела на него Эмма.

Мужчина одарил её неприязненным взглядом, он ещё издали заметил невысокого роста женщину, направляющуюся к нему и прихрамывающую на левую ногу. Артём сразу оценил лицо без тени косметики, простую, удобную одежду, сапоги, больше подходившие для строителя, и единственным украшением женщины были шикарные вьющиеся волосы, но и они были безжалостно запрятаны в хвост.

«Селянка.» —про себя дал ей оценку Волков и вслух добавил. – Допустим.

Лицо его было узнаваемым. Он постоянно мелькал на страницах журналов, в интернет-изданиях, да и подписчиков в соцсетях было много. И иногда, а особенно когда он был зол, как сегодня, слава утомляла. Сейчас он не намерен был улыбаться и делать селфи.

– Меня зовут Эмма. – сказала женщина. – Меня попросили вас встретить.

– Чудесно! Наконец-то! – воскликнул он. – Я уж думал такси вызывать.

Эмма остановилась и посмотрела на него.

– Что? – не выдержал мужчина прямого взгляда.

– Не поняла, вас подбросить или вы такси ждёте? – спросила Эмма без тени малейшего сарказма.

– Подбросить. – сквозь зубы процедил Волков в ответ.

Когда они подошли к машине, мужчина бросил свои сумки у багажника и пошёл к пассажирской двери, он по-хозяйски открыл её и, присев на сиденье, через секунду вылетел наружу.

– Там собака? – проговорил Артём, подлетая к Эмме.

– Да вы что? – подняла брови Эмма. – И?

– Она огромная!

– Мне так не кажется. Садитесь, это Паскаль, он вас не тронет. Простите, что не предупредила.

Эмма еле сдерживала себя, каждый день она почти молилась, чтобы нашёлся человек на роль водителя. Но желающих жить безвылазно в карельских безлюдных просторах пока не было, а если и были, то просто не проходили проверку службы безопасности, так как безупречное на первый взгляд резюме дополнялось алкоголизмом, арестами, алиментами и разными другими социальными недугами.

Артём дождался, пока Эмма первой сядет в машину и, задержав дыхание, открыл дверь. Он глянул на Паскаля, который не проявлял к нему интереса, забрался на сиденье и картинно отвернулся к окну, а когда автомобиль стал плавно отъезжать, Артём свирепо глянул на здание аэропорта, будто оно было виновно в его злоключениях. И в этот момент он заметил, что его сумки сиротливо стоят на парковке.

– Стойте! – почти истерически заорал он. – Мои вещи!

– Вы их так кинули, что я подумала, здесь хотите оставить. – пожала плечами Эмма.

– Вы с ума сошли! Это ваша работа, грузить вещи пассажиров. – фыркнул он.

– Отнюдь. – спокойно ответила ему Эмма.

– Сумасшедшая. – прошипел мужчина. – Остановите машину, наконец. – почти на ходу мужчина вылетел наружу, распахнул багажную дверцу и стал швырять туда сумки.

– Придурочный москвич. – покачала головой Эмма.

Когда журналист вернулся, щёки его гневно пылали, он с размаху сел в кресло и всем корпусом развернулся к Эмме.

– Я обязательно расскажу о том, как здесь встречают гостей. Не волнуйтесь, напишу всё в красках. Это я умею делать.

– Заметно. – парировала Эмма. – Что, кого-то властного расписали под хохлому и вас сослали сюда?! – усмехнулась она и увидела, как лицо Артёма пошло красными пятнами. – А нет, видимо, не угадала. Роман с чужой женой?

Журналист замолчал, скрестил руки на груди и уставился в лобовое стекло, а Эмма, мечтая поскорее выбраться на шоссе, взяла курс домой.

– Можно где-нибудь здесь кофе попить нормальный? – неожиданно спросил он.

Эмма протянула руку назад и нащупала в кармашке сидения термос.

– Держите. Кофе отменный, в баре взяла перед выездом.

– На территории посёлка есть бар? – оживился мужчина и открыл завинчивающуюся крышку.

– Да. Всё строили так, чтобы люди могли не только работать, но и отдыхать. Бар небольшой, конечно, но владелец – отличный повар. Лично я готовить категорически не умею, – Эмма кивнула на плохо гнущиеся пальцы на левой руке, – да и не совсем ловко у меня это получается. Так что для меня такое соседство – просто спасение.

В машине повисло недолгое молчание, городские улицы уже остались позади, и Волков произнёс:

– Простите за мой характер. – мужчина отпил кофе. – Устал невероятно. Полёт – дерьмо, кофе гадкий, виски не было.

– Ну на нашем лайнере виски тоже не предлагают. – улыбнулась Эмма. – Вы меня тоже извините, просто никак не найдут водителя, а я, уж точно, не самый лучший встречающий. Если хотите, я пересажу Паскаля вперёд и вы можете подремать. Ехать три часа.

Мужчина поперхнулся напитком и перевёл на неё взгляд.

– Сколько?

– Три часа.

Волков вздохнул и закатил глаза.

– В такую жопу мира меня ещё не заносило. – он задумался. – Не надо, я здесь покемарю.

Закрыв термос, журналист обмотал голову шарфом и, устроившись поудобнее, закрыл глаза, чему Эмма была невероятно рада тому, потому что не любила вести ненужных разговоров, а предпочитала молчать и подробности чужой жизни ей не были интересны.

Ненадолго выглянувшее солнце закатилось за тучи, лёгкая морось дождя стала покрывать лобовое стекло, музыка вальсировала в салоне весёленькой мелодией, и сидящий рядом человек даже иногда всхрапывал, попадая в ритм, что вызывало у Эммы улыбку. При подъезде к грунтовке, ведущей через лес к посёлку, Эмма остановила машину, глянула на обрывки туч, царапающих верхушки елей, и поняла, что скоро хлынет настоящий осенний затяжной дождь.

– Мы уже приехали? – сонно отозвался Артём, протирая глаза и пытаясь распрямить своё длинное тело из неудобного положения.

– Нет. Нам ещё тридцать километров. Мне для бара нужно захватить кое-что. Сейчас привезут.

– Я выйду?

– Да, конечно. Только далеко не отходите, он с минуты на минуту приедет.

В подтверждение слов женщины на дороге показалась подёрнутая ржавчиной синяя «нива». Чуть повизгивая тормозами, машина остановилась, и изнутри проворно выбрался невысокий косматый дедок.

– Эмма, здрасьте, – пожилой мужчина быстро начал перегружать к Эмме в багажник огромные корзины с грибами.

– Добрый день.

Артём сделал несколько шагов по раскисшей от постоянных дождей дороге, досадливо поморщился, рассматривая грязь на высоком протекторе ботинка, и, вскинув глаза на окошко подъехавшего автомобиля, вздрогнул. Из салона не мигая на него смотрела похожая на большое печёное яблоко старуха, она не сводила с молодого человека глаз, шлёпала сухими губами и следила за каждым его движением. Молодому человеку резко стало не по себе, и он быстро убрался обратно в тепло салона машины Эммы, хотя у него мелькнула мысль, что нужно было заснять такой шикарный аутентичный эпизод из жизни глубинки. Вздохнув, Артём подхватил телефон, вышел на улицу и как бы невзначай стал щёлкать камерой, пытаясь поймать пылающий огненной листвой лес, синий кусок неба, потрёпанную годами машину и пронзительный взгляд старухи в окне.

Оценив получившиеся кадры, мужчина быстро вернулся в машину и, выложив самый удачный, снабдил его надписью:

«Аутентичная осень глубинки».

Дедок наконец перегрузил всё лесное богатство, и в салоне сразу же запахло сладковатой пряностью лесных даров и мхом.

– Осень-то, осень какая хлебосольная, – пыхтя, мужчина вытер лоб, покрывшийся испариной от натуги, – и ягоды много было. Ещё-то грибов надо?

– Не знаю. – пожала плечами Эмма. – Вы у Майка спросите. Он у нас кулинарных дел мастер. А я так, на посылках.

Эмма вскоре вернулась в машину, устроилась поудобнее и чуть резко нажала на газ, от чего машина прыгнула вперёд и несколько раз вильнула в раскинувшейся на всю ширь полотна луже. Эмма уже устала от поездки, нога ныла от долгого сидения в одной позе, голова с левой стороны, где был еле заметный шрам, начала уже привычно саднить перед дождём, а настроение резко портиться.

– Интересные люди. – как бы между прочим сказал Артём.

– Наверное. – нехотя ответила девушка. Ей очень хотелось поскорее избавиться от нового гостя, но ещё предстояло провести некий инструктаж. – Артём, послушайте меня внимательно. На территории посёлка безопасно. Но, – она специально сделала паузу, – по ночам лучше не разгуливать, пока не будете хорошо ориентироваться. Официально заселение постояльцев будет только следующей весной, пока тестовый период. Ещё не везде проведено освещение. Посёлок, конечно, охраняется, и чужие здесь не ходят. Но вот подвернуть ногу на пятне строительных работ можно запросто. – она помолчала. – А вот за забор не стоит выходить. Ночью, категорически! Запомните, мы окружены реальным лесом с дикими животными. – для пущей важности она помолчала. – Если есть желание прогуляться днём, то, пожалуйста, сообщайте об этом заранее, и мы дадим GPS-маячок.

– Слушайте, после ваших рассказов я даже из дома выходить не хочу. – Артём уныло глянул вокруг. – Я как-то не любитель прогулок на свежем воздухе. Здесь есть бар и, как я видел по буклетам, должен быть вполне приличный дом. Это меня полностью устраивает.

– Вот и отлично.

Эмма нахмурившись глянула на лобовое стекло, замазанное подтёками от первых крупных дождевых капель, куда ветер вдруг прилепил жёлтую мокрую листву, закрыв обзор, девушка счистила помеху щётками и вздрогнула. Ей показалось, что кто-то метнулся в лес.

– Кто это? – нервно спросил Артём.

– Наверное, косуля, местный егерь видел небольшое стадо на прошлой неделе.

– Косули… – протянул столичный журналист, – я коров-то живьём не видел или козу какую-нибудь, не то что косуль.

Мужчина замолчал, покосился на дрожащую мокрую чащу и перевёл взгляд на Эмму.

– Почему вы не спрашиваете меня, зачем я приехал?

– Я не особо любопытна. И потом логично, что инвесторы хотят много красивых статей из-под вашего пера.

Артём снова со вздохом оглядел кланяющийся под порывами ветра лес, попытался немного размять затёкшее тело, но Паскаль воспринял это движение как призыв к общению и стал высовывать морду вперёд, роняя при этом слюни на дорогое кашемировое пальто.

– Слушайте, а можно что-нибудь с этим сделать? – осторожно спросил мужчина.

– Можно. – негромко ответила Эмма и остановилась.

Девушка выбралась наружу, открыла собаке дверь, Паскаль выскочил, потянул носом влажный воздух и немедленно скрылся в лесной глуши.

– А куда это он? – удивлённо спросил Артём.

– Обычно Паскаль не рассказывает. – пожала плечами Эмма. – Зачем вы-то вышли? Нам ещё несколько километров ехать.

– А собака? – оглядываясь спросил Волков.

– Уверяю вас, он уже будет ждать нас у ворот, либо за ними, если охранники его увидят и впустят внутрь.

Эмма села за руль и воззрилась на всё ещё стоявшего снаружи молодого человека.

– Вы тоже хотите пешком прогуляться? – спросила женщина.

– Ага. Всю жизнь мечтал. – поёжился он. – Пять минут подождите, я пойду за дерево отойду. Я полагаю, здесь благоустроенных отхожих мест не предусмотрено.

Артём немного углубился в шумевший непогодой лес, тревожно огляделся и нахмурился, ему вдруг показалось, что за ним кто-то наблюдает, а хрустнувшая в добром десятке метров ветка только подтвердила его догадки. Мужчина быстро доделал свои дела, с силой дёрнул застёжку на джинсах, высек искры из глаз, зажав кожу замком молнии, и чуть ли не бегом кинулся обратно. Артём буквально чувствовал ледяной ужас, дышавший ему в затылок, хлеставшая по лицу и телу листва и клубки низкорослого кустарника не давали быстро бежать, и когда мужчина вывалился в просвет дороги, вид у него был крайне перепуганный.

– Что случилось? – открыв окно, спросила Эмма.

– Фиг знает. За мной, по-моему, кто-то бежал. – заскакивая в машину и тяжело дыша, ответил Артём.

– Сдались вы кому-то, бегать за вами. – закатила глаза Эмма и тронулась вперёд.

– Я вам точно говорю. – беспокойно оглядываясь назад, пробормотал мужчина.

Эмма, чтобы не вступать в перепалку, просто согласно кивнула. В первые месяцы, когда приехала сюда, она тоже пугалась шорохов в лесу, но со временем привыкла, и зелёный гигант потихоньку становился её другом, неторопливо раскрывая свои секреты.

Добравшись наконец до места, Эмма просигналила, лампочки по обе стороны ворот замигали, и створка стала плавно отъезжать, но вдруг застопорилась и начала нервно дёргаться на месте.

– Чёрт знает что такое. – прошипела женщина.

Выскочив из машины, Эмма пошла на территорию, глянула в окно строения, где располагалась охрана и увидела умиротворённое лицо мужчины в форме, бестолково тыкающего пальцем по приборной доске.

– Жми, жми. Поломку можно будет списать на тебя. – громко сказала Эмма, чтобы её было слышно через приоткрытую форточку, и стала набирать телефон местного инженера.

Местный поселковый умелец Иван получил звучную должность после того, как починил всю иностранную технику, даже не заглядывая в инструкцию, да и стоила его работа гораздо дешевле, чем у иностранных специалистов, которые оставляли в тайге последние нервы, пытаясь объяснить, что техника на такие морозы не рассчитана. Но когда новый управляющий, тоже пришедший на место заграничного топ-менеджера, пригласил Ваню, то все механизмы иностранного производства стали, как по волшебству, приспосабливаться к местным погодным условиям.

– Ваня, привет. Ты в посёлке? – Эмма нахмурилась. – А когда будешь? У нас ворота заели. Поняла. – отозвалась Эммы и нахмурившись повесила трубку. – Ваня будет часа через два, – крикнула она охраннику, – с места не уходи, смотри за входом.

Эмма немного постояла, надеясь на чудо, но створка ещё раз судорожно дёрнулась и потом вовсе перестала подавать признаки жизни.

– Ну всё, конечная остановка. – вернувшись к машине, проговорила она, распахивая дверцу. – Берите вещи и немного прогуляемся.

Дождь, как назло, гостеприимно раскрыл мокрые объятия, и Артём в тихой злобе посмотрел на небо, шепча проклятия.

– Отличное начало. – проворчал он.

– Ну, бывает. – неопределённо сказала Эмма, свистнула собаку, вылетевшую из леса, и покосилась на охранника, вышедшего поглядеть на гостя. – Калитку открыть не догадался? – шепнула она охраннику, проходя сквозь узкую прореху между стойкой и снова дёрнувшейся створкой.

– Ну, простите. – дородный мужчина в форме чёрного цвета с ярко-оранжевой эмблемой на рукаве, развёл руками и кивнул на Волкова. – Это кто?

– Журналист. Напишет, как плохо вы выполняете свою работу. – огрызнулась Эмма.

– Ничего себе. – восхищённо протянул охранник, но через секунду догадался, что это был сарказм, как-то сник и юркнул обратно в подсобку.

Артём, опасливо косясь на пытающуюся подать признаки жизни стойку, прошёл вслед за Эммой и, оглядев чёткие линии улиц, новенькие дома и даже указатели, где и что находится, натянул на лицо улыбку.

– Не думал, что буклетная зазывалка будет реальностью.

– Пойдёмте, покажу ваш дом. – Эмма, приехавшая сюда в самую лютую метель и не увидевшая даже намёка на какое-то жильё, подумала, что Волков, точно, сошёл бы с ума на её месте. – Смотрите. – девушка кивнула на дом, который был в нескольких метрах от них. – Вы можете выбрать этот дом или тот, что ближе к озеру. Они полностью готовы к эксплуатации.

В эту минуту из-за поворота показался невысокий, полноватый мужчина, на ходу одевающий на себя куртку и прилаживающий кепку на покатую лысую голову.

– Управляющий.

– Как-то непохож на рядовой образ топ-менеджера. – заметил Волков.

– Все подходящие под образ уже давно свинтили отсюда.

– Уж простите за такой приём. – подбежал к ним мужчина. – Но сами понимаете, тестовый период. Я Корабельников Пётр Сергеевич, директор всего этого великолепия. С моей самой главной помощницей Эммой вы уже познакомились.

– Артём Волков. – мужчина неохотно стянул перчатку и пожал протянутую руку. – Давайте уже куда-нибудь скроемся с дождя. Этот дом ближе всего, тогда на нём и остановимся. – кивнул он на оливковый фасад здания.

– Ключи в двери. – тихо сказала Эмма. – Пётр Сергеевич, я пойду к воротам, с охранником поколдуем вместе, а то Ваня нескоро будет, а мы не можем с открытой калиткой весь день сидеть. Я попрошу Майка помочь.

– У него дым коромыслом. – Корабельников придержал её за локоть и тихо добавил. – Эмма, сегодня просто всё катится к чертям. Скоро ещё и инвесторы припрутся.

– С чего бы? – изумлённо глянула на него девушка.

– Ну хрен их знает, – раздражённо ответил директор, – может, бабы ихние хотят с журналистом забухать. Короче, Майк там кашеварит. Они два часа назад звонили, сказали к вечеру ждать.

– Ещё один прекрасный день. – со вздохом произнесла Эмма.

– Забыл сказать, – он протёр платочком вспотевший лоб, – тебе встречать их не надо. Они тащат с собой водилу. Он их привезёт, а потом у нас останется. И рулить будет, и гаражом управлять.

– Начинать нужно с хороших новостей. – проговорила Эмма. – Короче, я пошла ворота чинить.

Почти до самого вечера под проливным дождём Эмма с охранником и так называемым садоводом по кличке «Лёша-незабудка» пытались привести в действие намертво засевшую воротину, но все их попытки были тщетны. Как только на горизонте появился Ваня и что-то поколдовал на пульте и в щитке, ворота пугливо замигали лампочками и, ещё несколько раз дёрнувшись, закрылись.

– Чего мучились? – спросил он. – Я же сказал, что приеду.

Эмме оставалось только громко выматериться и рвануть к себе в дом, чтобы успеть переодеться, сбегать поужинать и убраться до приезда высоких гостей, так как в её обязанности не входило общение с инвесторами и девушку это больше чем устраивало.

Наскоро ошпарившись в кипятке, пролившемся из душевой лейки, Эмма позвонила Ване и высказала всё, что она думает о нём и его умении держать всё под контролем, потом натянула тонкую водолазку, подчёркивавшую красоту фигуры, широкие джинсы и, схватив с вешалки куртку, поспешила в сторону бара. Она глянула на часы и поняла, что у неё ещё вагон времени, чтобы выпить заслуженный бокал пива и съесть большую тарелку потрясающей острой фасоли с сосисками.

Через несколько минут Эмма вошла в бар, опустилась на высокий стул и оглянулась на занавешенное опускающимися сумерками большое окно, которое было как раз напротив стойки. Отсюда прекрасно просматривался пирс, по которому сейчас метался Иван и громко призывал все напасти на неработающую подсветку. Эмма даже немного порадовалась, вспоминая часы, проведённые под дождём в неравной битве с воротами, и удовлетворённо повернулась к всё ещё пустующему пространству за стойкой.

– Майк, ты где? – тихо позвала она.

– Эмма, это ты? – из дверного проёма, ведущего на кухню, показался Майк. – Эмма, я нуждаюсь в помощи. Эта девушка из деревни, которая мне помогает, её до сих пор нет. – прокричал он и скрылся на кухне.

Эмма вздохнула и поплелась за стойку, нервозность Майка означала только одно, ей придётся самой себе налить выпить и сделать ужин. Это было самое адское завершение дня. Но здесь девушка ошибалась, следующей фразой Майк буквально пригвоздил её к месту.

– Эмма, ты сегодня стоишь за стойкой.

Состроив озадаченную и недовольную мину, девушка заглянула на кухню и поняла, что день не задался не только у неё. Обычно кристально чистое кухонное пространство сейчас было заставлено пакетами, мисочками, на полу валялись разбитые яйца, из незакрытого холодильника торчали хвосты рыбы и лука-порея, и венчало всё это безобразие дымовое облако, рождающееся над забытой сковородой с кусками мяса.

– А куда она делась? – спросила Эмма.

– Можно я сейчас не буду думать над тем, куда делась эта идиотка?! – прокричал Майк, скрываясь в пылевом облаке перевернувшейся на пол с полки муки. – И так всё из рук валится! – со злостью заорал он.

Эмма покрутила головой, прихватила с собой банку консервированной фасоли, пачку сосисок, печально посмотрела на микроволновку и стала ваять печальное подобие того, что обычно готовил Майк.

– Просто не нужно было жмотиться и экономить на персонале. – приговаривала она, заходя обратно за стойку и наливая себе пиво в запотевающий от прохлады напитка бокал.

– Эмма, у меня голова оторвётся от визгов микроволновки. – послышался из кухни крик Майка. – Забери свою тарелку.

Девушка, стараясь сохранять спокойствие и обжигая пальцы, подхватила пышущую жаром тарелку, пиво и, водрузив ужин на стойку, обошла её вокруг и устало присела на мягкий табурет.

– Хоть поем спокойно. – проворчала она.

Но видимо, сегодня был тот самый день, когда всё и правда шло наперекосяк. Потому что в следующую секунду входная дверь раскрылась, в согретое теплом камина помещение ввалился холод осеннего вечера, ветер взвил в воздух лежащую на крайнем столе пачку салфеток, а в дверь прошёл мужчина. Он с интересом оглядывал всё вокруг, тень улыбки мерцала на его довольном лице. Кивая в такт своим мыслям, незнакомец вскоре остановил свой взгляд на Эмме, разламывающей вилкой сосиску и проговорил:

– Здравствуйте.

– Добрый вечер. – поздоровавшись, девушка быстро отпила глоток пива и продолжила неспешный ужин.

– А бар работает? – спросил пришедший.

– Да. – коротко ответила Эмма, с сожалением отодвинула тарелку и слезла со своего места. – Что-нибудь налить? – спросила она.

– Оу, так вы прекрасный бармен. – улыбнулся мужчина.

Но Эмме не пришлось отвечать, потому что дверь снова распахнулась, в проёме появился сияющий улыбкой директор, он расставил руки так, словно собирался обнять гостя.

– Ну наконец-то! А то уже заждались! – Пётр Сергеевич усердно тряс руку мужчине. – Эмма, а это наш благодетель и, так сказать, хозяин всего этого великолепия. Иконников Юрий Андреевич.

– Ну уж, что уж так. Я один из учредителей, так сказать. – снисходительно улыбаясь, проговорил он.

– Здравствуйте. – равнодушно отозвалась Эмма, глядя в спину разглядывающему фотографии с местными видами, которыми были украшены стены бара.  – Извините не знала, что вы, – она помолчала, – это вы.

– Эмма, а ты что за стойкой-то? – обеспокоенно зашипел Пётр, бегая глазами и начиная покрываться красными пятнами.

У директора в моменты нервного напряжения пунцовел кончик носа, начинали пылать уши, и на скулах играл вполне симпатичный румянец.

– Потому что сегодня всё идёт через, – Эмма снова замолчала, – короче, – она вскинула глаза на Иконникова, – вы, должно быть,  знаете, как бывает, когда должно произойти какое-то важное событие, но вдруг всё идёт наперекосяк. Сегодня ворота сломались, официантка на работу не вышла, журналист ещё этот припёрся, подсветку на пирсе только наладили, короче, все на нервах.

На секунду в пространстве сомкнулся вакуум, Пётр Сергеевич покраснел, потом слегка побледнел, вращая круглыми глазами, и исподволь показал Эмме кулак.

– Друзья мои, я же не с проверкой приехал. Это уже перед открытием мы тотально всё разберём – примирительно сказал босс. – А сейчас всё и так лучше, чем могло бы быть. Послезавтра приедут мои друзья, и мы просто немного пока потестируем, а заодно и отдохнём. – проговорил мужчина, удаляясь в темноту следующего зала.

– Да-да, пойдёмте, я вам покажу комнату, где Майк планирует установить бильярд. – вдогонку крикнул директор и зыркнул на Эмму. – Где это чёртов янки?

– Думаю, взыграла кровь англосаксов, и он крушит кухню. – пожала плечами Эмма.

– Чего? – покосился на неё Пётр.

– Готовит. Просто готовит ужин. – с выдохом произнесла девушка.

В подтверждение её слов с кухни донёсся примитивный матный вопль на английском языке, послышался грохот посуды, и воздух пронзила печальная горелая нотка.

– Это просто … – выругался Пётр Сергеевич и убежал вслед за Иконниковым.

Эмма пожала плечами и увидела, что с другой стороны огромного окна стоит московский гость, девушка долго рассматривала пантомиму, где мужчина гримасничал, махал руками и иногда даже топал ногой. Без звука это всё выглядело крайне комично, и она даже пожалела, что он закончил разговаривать по телефону.

– Добрый вечер. – проговорил он, заходя в бар и прозрачным взглядом скользнув по Эмме. – Пива налейте и вискаря. Только односолод какой-нибудь.

– Какой? – в упор на него посмотрела Эмма, но он уже отвлёкся на созерцание телефона.

– На ваш вкус. – буркнул он.

Эмма пожала плечами, напустила в высокий стакан пивной пены и добавила пива, потом откупорила бутылку любимого вина, плеснула в бокал бордовой жидкости, поставила всё это перед журналистом и выжидательно посмотрела на него.

Волков машинально схватил стакан, поперхнулся пенной шапкой, скривившись глянул на Эмму и уткнулся взглядом в винный бокал.

– Это что?

– Это на мой вкус. – пространно отозвалась женщина.

– Фиговое у вас здесь обслуживание. – Артём нахмурился. – Это ж вы меня утром везли?

– Верно.

– Н-да. Ужин тоже вы стряпать будете? – подозрительно спросил он.

– Нет. Отравить могу. – улыбнулась она. – Даже самыми безобидными продуктами.

– Ну так себе талант. – Волков вздохнул. – Вон из той плесните мне. – поводив глазами по длинному ряду бутылок, сказал он, указывая на одну из них.

Осенний вечер быстро скомкал остатки затихающего на горизонте дня, раскатал над озером тишину и сейчас было слышно только, как где-то в глубине леса тявкала лиса, приходившая кормиться к помойке, расположенной в отдельном отсеке за забором. Волков, в ожидании ужина, вышел наружу и встал на берегу, вдыхая незнакомый воздух и прислушиваясь к странному молчанию пространства. Однако, чтобы хоть как-то оставаться на связи с цивилизацией, журналист всё-таки включил камеру.

– Журналист пришёл. – сказала Эмма, повернув голову в сторону Иконникова и Петра Сергеевича, вернувшихся с ознакомительной прогулки.

– Ой, а давайте сегодня просто дружеский ужин. – вздохнул Иконников. – Так сказать, по-семейному, по-домашнему. А завтра уже всё остальное.

– Конечно, конечно. Отдохнуть надо с дороги. – подхватил мысль Корабельников. – А супруга ваша?

– Сейчас подойдёт. Женщины, – улыбнулся Брий Андреевич, разглядывая Эмму, – собираются долго. Согласны? – спросил он у женщины.

– А кто вас встретил? – вместо ответа произнесла она.

Пётр Сергеевич снова нервно дёрнул лицом, что-то прошлёпал губами и озадаченно стал рыскать глазами по меню.

– Так мы к воротам подъехали и нас пустили. А дом я и так знаю наш. – мужчина явно наслаждался смятением подчинённого, потому что сейчас он пристально смотрел на управляющего и слегка улыбался, пока тот напряжённо думал, как выйти из этой ситуации.

– О, отлично! Значит, у нас водитель теперь есть? – сказала Эмма.

– Не знаю, мы на такси добирались. Нас никто не встретил. – не отрывая взгляда от лица Петра Сергеевича, продолжал улыбаться Иконников.

– Ну да, да, – психанул наконец управленец и нервно бросил меню на стол, – всё через одно место сегодня. Просто трындец полный! Я вообще ждал звонка от горе-водилы, что он везёт вас.

– Пётр Сергеевич, я же сказал, прекратите нервничать. Всё хорошо. Всё правда хорошо. – примирительно проговорил Юрий. – Просто я устал от того, что ты весь как на шарнирах. Дайте мне отдохнуть от нервных людей, хоть здесь, в тиши природы. – с лёгкостью переходя на ты, сказал он. – Где там повар ваш? Давайте шашлыки мутить, водку пьянствовать и тайгу шуметь. – рассмеялся он.

Нервное напряжение вдруг спало, словно сломалась незримая перегородка, люди рассмеялись, с кухни показался Майк и началось шествие блюд к столу.

– Пётруня, – гаркнул прямо от входа Ваня, – когда твои толстосумы приедут, можно смело демонстрировать подсветку. Всё готово!

– Так мы здесь уже, – в наступившем молчании сказал Иконников, – включайте, вместе и полюбуемся.

– Я тебя убью, – явно читалось по губам почти онемевшего Петра Сергеевича.

– Я чего-то ляпнул не то, – нервно хихикнул Иван и нажал на пульт.

Вдруг пирс, и даже короткий лоскут берега засветились переливчатым светом, яркая россыпь огней вытащила из темноты угольные стволы деревьев, рассыпалась крохотными искрами по волнующемуся покрывалу озера и почему-то стало уютно.

– Всё в ажуре, даже ветрилой не унесёт. – резким голосом прервал задумчивую минуту мастер.

– Ну что ж, – улыбнулся Иконников, – давайте, так сказать, обмоем иллюминацию. Ведь мы становимся одной большой семьёй, а в семье принято праздновать маленькие радости.

Недолгий хоровод речей и громкий смех, вдруг оборвала снова распахнувшаяся дверь, люди оборачивались, ёжась от затянувшего внутрь шлейфа холода, спотыкались о бледное лицо Волкова, который стоял на пороге с горящими глазами и что-то пытался сказать. Но слова ломались о грохот музыки, и он лишь бессильно открывал рот, пока Эмма не догадалась щёлкнуть мышкой и выключить мелодию.

– Что случилось?

– Там ноги из кустов торчат. – еле слышно проговорил он.

Пётр Сергеевич метнул на Ивана взгляд и, убедившись, что местный Левша здесь и не может валяться в пьяной отключке, пугая гостей, остановился на лице Эммы.

– Кто там? – прошипел он.

– Я откуда знаю. – Эмма развела руками. – Пошли посмотрим. Главное, чтобы не Лёша-незабудка. – проговорила она. – А то он любит из растений настойки чудить.

– Там женские ноги. – Сказал Артём, останавливая Эмму на пороге. – Там труп лежит.