Читать онлайн УЖАС КРУИЗНОГО ЛАЙНЕРА бесплатно
Глава 1.
Знаменитый сыщик Макс Пипсен сидел в кава-баре с самого открытия. Перед ним стояла очередная кружка пива, ожидая своей участи. Уютно развалившись в плетеном кресле, он изучал нестриженные ногти на своих ногах, лежащих на соседнем стуле. В зубах у сыщика торчала неизменная зубочистка. Было утро и тропическое солнце еще не начало припекать. Сидеть на веранде бара и потягивать пиво было приятно.
………………………………………………………………………………………………………
Решив окончательно оставить карьеру частного детектива и подальше удалиться от скопления людей, знаменитый сыщик перебрался на затерянные в Тихом океане острова архипелага Тау. Выбор оказался удачным: климат был подходящий, денег он заработал достаточно, к тому же здесь его никто не знал. Удаленность Тау от цивилизации гарантировала вожделенный релакс. Архипелаг состоял из группы островов, разбросанных на десятки километров друг от друга. Пипсен начал обживать эти места со столичного острова, однако, очень скоро убедился, что ему здесь несколько дискомфортно. Повышенное внимание со стороны местных «морковок», которые менее всего интересовались его мужскими достоинствами, но явно тяготели к наличным в кармане, не приносили удовлетворения и навевали скуку. «Тайский вариант», -резюмировал сыщик.
Менталитет аборигенов, населяющих столицу, быстро начал раздражать: все мнили себя по крайней мере жителями Нью-Йорка и поглядывали на приезжих свысока. Очевидно, основанием для такого высокомерия служила находящаяся здесь королевская резиденция, вокруг которой паслись ничейные свиньи, а также давно некрашеное здание правительства из двух этажей. Оба строения относились к числу местных достопримечательностей. Несомненно, жители местной столицы имели право собой гордиться.
Однажды Макс наблюдал, как двое конвоиров без оружия сопровождали группу заключенных местной тюрьмы в самый центр города, где последние начали разбивать цветочные клумбы и подстригать кусты. Несмотря на то, что подконвойные по физическим кондициям ассоциировались с членами сборной по регби, для завершения идиллии картины Пипсену захотелось повязать им кружевные платочки и переднички.
В конечном итоге, насытившись местным колоритом, знаменитый сыщик решил окончательно бросить якорь на острове Вау с населением всего в 15 тысяч человек и отстоящим от столичного острова на добрую сотню километров.
– Вот это настоящая жопа мира, – похвалил Пипсен свое новое обиталище, – Полная идиллия и никакого криминала.
Впрочем, насчет криминала сыщик погорячился: криминал здесь тоже был, только его проявления случались значительно реже, чем в более населенных местах.
Определенно, радовало его инкогнито: здесь, похоже, никто и не слышал о славных делах детектива Макса Пипсена, и он успешно оставался неузнанным. Островитяне жили в своей изолированной от цивилизации информационной раковине и мало интересовались перипетиями большой и шумной жизни за пределами своего карликового государства. К тому же, вокруг на тысячи километров была только вода.
Пипсену все это вполне импонировало и он начал настраиваться на тихую и безмятежную старость на берегу теплого океана, где он уже приобрел довольно приличный домик со всеми удобствами. В соседях у него оказался сам начальник полиции, который тогда даже не подозревал, с кем его свела судьба и какое развитие получит это знакомство. Однако, как порой ни причудливы жизненные перипетии, впоследствии проявляется их неизменная логика, вначале недоступная для обычного человеческого понимания.
………………………………………………………………………………………………………….
Итак, знаменитый сыщик наслаждался жизнью в местном кава-баре, услаждая себя холодным пивом. Ведя спокойную и размеренную жизнь, а также в результате почти полного перехода с крепких горячительных напитков на пиво- ввиду специфики тропического климата, – Пипсен уже обзавелся небольшим брюшком и подумывал о том, не следует ли отпустить бороду. Ему казалось, что подойдет окладистая борода лопатой.
Как раз за этим размышлением его застал звонок по мобильному. Звонил его сосед, начальник полиции Сиу Така. В любезных выражениях он поинтересовался:
–Как драгоценное здоровье знаменитого сыщика?
– Здоров, слава Богу, чего и вам желаю.
–Не слишком ли занят уважаемый мистер Макс Пипсен?
– Занят, конечно, но не так, чтобы очень (ха-ха-ха !.. Однако, к чему это он клонит…?)
–Тогда не будет ли любезен достопочтенный мой сосед посетить полицейский участок: произошло нечто чрезвычайное…Могу прислать машину.
– Да нет, не стоит, я тут недалеко. Буду через 20 минут.
После этого от Сиу Таки последовал фонтан любезностей и извинений за причиненное беспокойство: «я понимаю, что тревожу великого человека по пустякам, которые может и не пустяки, но я определенно вынужден обратиться к вам по этому вопросу, потому что …» и т.д. и т.п.
Пипсен отключился и в задумчивости пошевелил ушами: это свидетельствовало о начале активной мозговой деятельности.
В сущности, за полуторагодовую жизнь на Вау он непосредственно сталкивался с местной полицией лишь однажды, поскольку местная криминальная обстановка была спокойной и ограничивалась лишь кражей рыболовных сетей (варианты: бананов, папайи, личных предметов домашнего обихода), или же семейным мордобоем. В последнем случае потерпевшей стороной были как жены, так и мужья: аборигены были народом крепким вне зависимости от пола.
Однако, в тот раз приключилось событие, взбудоражившее местную общественность: обычный адюльтер разбудил у мужа-рогоносца самые низменные инстинкты, и вместо обычных тумаков неверной и ее возлюбленному он покрошил обоих в капусту своим мачете. Полиция уволокла рыдающего вдовца в местный «обезьянник» и приступила к осмотру места происшествия. Понадобились понятые. Случайно находившийся рядом Пипсен был приглашен в залитую кровью и заваленную кусками тел комнату в этом процессуальном статусе.
Так он познакомился ближе со своим соседом Сиу Такой, а начальник полиции впоследствии узнал кое-что о прошлом знаменитого сыщика.
Глава 2.
В самом начале вышло нескладно. Как раз перед полицейскими, прибывшими в порт вместе с детективом, через пирс проследовала свинья, сопровождаемая выводком маленьких поросят. Свиньи на островах были почитаемыми животными и гуляли где хотели. Не заметив, что после поросячьего семейства на земле остались отходы пищеварения, Пипсен с размаху вступил в один из них, нога в сандалии поехала, и он едва не опрокинулся навзничь, но успел схватиться за поручни причального трапа. Комиссар с двумя копами деликатно отвели глаза. Сыщик же дал волю эмоциям и его отборная непечатная брань долго носилась над головами присутствующих.
……………………………………………………………………………………………………
Странное происшествие, случившееся на туристическом лайнере Golden Clоud, Сиу Така изложил знаменитому сыщику в полицейском катере, в котором они направлялись к стоящему на рейде судну. Лайнер следовал из Гонолулу, на Вау у него была первая остановка. Рано утром капитану сообщили, что в баре, расположенном на восьмой палубе, обнаружен труп барменши, висящий на потолочном вентиляторе. Капитан доложил о случившемся владельцу судна и обеспечил охрану места происшествия, перекрыв вход на палубу и отправив на берег туристов, пожелавших погулять по острову после завтрака. После этого он сообщил о происшествии местной полиции и теперь ожидает ее прибытия.
–Дорогой мистер Макс Пипсен, как хорошо, что вы оказались на острове! Лучшего помощника – с вашим то опытом расследования! –даже трудно себе представить, – разливался соловьем Сиу Така.
Сыщик не мог с ним не согласиться. Действительно, подобного опыта, по всей видимости, у местной полиции просто не было. Весь ее штат состоял из десятка полицейских, выполнявших крайне противоречивые функции: от патрульного до прокурора на уголовном процессе. Такова была местная специфика.
«А вовремя я пивка попил,»– подумал Пипсен, когда полицейский катер уже пришвартовывался к гигантскому океанскому лайнеру, стоявшему на рейде бухты Вау.
…………………………………………………………………………………………………………
Полицейских встретил сам капитан судна. Это был высокий статный блондин, на вид около 50 лет, в безупречном белом форменном костюме. Он представился: Пекка Ларсен, в должности капитана этого лайнера третий год. Морской стаж более 20 лет – и никогда не бывало подобных происшествий, разве что небольшие стычки нетрезвых пассажиров.
Капитан пригласил гостей пройти в свою каюту и сам проследовал за ними.
Капитанская каюта была превосходной, хорошо обставленной квартирой на уровне гостиничного номера пятизвездочного отеля. Вся обстановка говорила о классе этого судна и высокими требованиями к квалификации команды, заслуживающей комфортных условий для отдыха между вахтами.
Пока гости рассаживались и осматривались, капитан Ларсен поинтересовался, какие горячительные напитки предпочитают господа полицейские. Сиу Така и два его напарника отнеслись к предложению вяло, зато Пипсен заметно оживился. За время, проведенное на Тау, он уже отвык от приличных коньяков, виски и хересов- и вот сейчас появилась возможность компенсировать эту оплошность. Капитан осторожно покосился на явно неделовой костюм сыщика, однако, воспитание не позволило ему выразить свое недоумение. Пипсен заказал двойной Ballantine’s, Сиу Така со товарищи выбрали кофе. После чего присутствующие приготовились более детально вникнуть в происшедшее.
–Погибшую звали Люсиль Бейкер, ей было 32 года, по национальности … Кстати, познакомьтесь, это пришел менеджер круиза, мистер Стоун. В его ведении находится сервис-персонал, я же отвечаю за экипаж и за лайнер в целом.
Гости пожали руки вошедшему, невысокому лысому человеку с красными глазами и большими ушами. Он неловко присел на диван и налил себе в стакан.
–Да, да, капитан, именно Люсиль Бейкер, она из Тринидада, это ее третий круиз. Прекрасный работник, никаких замечаний. Хороший бармен, все о ней хорошо отзывались…Кстати, вот ее карточка, господа, можете ознакомиться…Я не знаю, что сказать, для меня случившееся полная неожиданность и шок… Может, лучше, если вы будете задавать вопросы…?
Словно ожидая вопроса, первым нарушил молчание Пипсен :
– Скажите, Стоун, от кого вы узнали о происшествии и как это случилось?
Менеджер нервно дернул головой: ему не понравилось, что вопросы начал задавать человек, менее всего похожий на представителя власти, к тому же небритый и одетый как турист- дауншифтер. Однако, ситуация требовала соблюдения субординации, и Стоун слегка замялся, не зная, как поступить. На помощь неожиданно пришел молчавший все время комиссар Сиу Така:
– Господа, прошу прощение за допущенный промах, я забыл представить нашего коллегу, которого я лично попросил об участии в этом деле и он любезно согласился. Не обращайте внимания на его внешний вид, он не на службе. Однако, думаю, его имя известно присутствующим здесь персонам. Это мой друг, знаменитый сыщик Макс Пипсен, широко известный мировой общественности по «делу Медиус».
Это заявление произвело эффект громового раската: сначала все застыли в неподвижных позах, а потом бурно отреагировали на услышанное. Капитан Ларсен вскочил с места и энергично затряс сыщику руку, менеджер ударил себя по лбу и с воплем: «То- то я смотрю- лицо знакомое!» -присоединился к капитану. Такая слава всегда льстила самолюбию знаменитого сыщика, и он расплылся в улыбке №1, которую использовал в самых крайних случаях.
После такого эмоционального выражения приязни и уважения, менеджер Стоун наконец собрался с мыслями и изложил всю последовательность трагических событий минувшей ночи.
…………………………………………………………………………………………………………..
– Как я уже говорил, Люсиль не была новичком на круизных судах. Для того, чтобы попасть сюда на работу, кандидаты проходят очень серьезный и многоуровневый отбор. Это включает в себя как проверку рабочей квалификации, так и состояния здоровья, особенно- психологической устойчивости. Я не могу поверить, что Люсиль повесилась …нелепица какая- то …Сорри, я отвлекся…
– А с чем связана такая серьезная проверка при подборе кадров? – вставил Пипсен, – Престиж, высокая зарплата?
– Да нет, ни то, ни другое. Скорее, кандидатов привлекает наработка опыта, возможность посмотреть разные страны. Зарплата сравнительно небольшая, но бармены, крупье и официанты могут больше заработать на чаевых. Плюс бонусы от компании, возможность карьерного роста …У нас большая часть сервис-команды состоит из национальностей стран «третьего мира»: у них меньшие запросы, зато больше трудолюбия. Как-то так.
– ОК, продолжайте. Теперь, если можно, ближе к данному происшествию.
– Вчера вечером, как вы знаете, разыгрался нешуточный шторм, но судно такого класса, якобы, не очень чувствительно…Капитан вам лучше объяснит, как это правильно называется…
– У нашего судна высокая стабилизация, или метацентрическая высота. Иначе говоря, даже серьезный шторм на судне мало ощутим и не доставляет дискомфорта, – прокомментировал Ларсен.
– Ну да, почти не ощутим, я бы так не сказал… У меня плохая ориентация среднего уха и никак не могу избавиться от морской болезни…Я отклонился от темы. Вечером все было как всегда, хорошо сработали все мои службы и после уборки работники разошлись по каютам. Ночь я провел паршиво…я уже говорил, не буду повторяться, а то опять замутит…Уснул ближе к рассвету, примерно в 6 часов, но буквально через несколько минут меня разбудила Тереза, вся в слезах и соплях. Ее трясло и стоило усилий добиться членораздельной речи.
– Кто такая Тереза? – резко спросил Сиу Така.
– Тереза Тан, помощник официанта, соседка Люсиль по каюте. Наш персонал живет в двухместных каютах на нижней палубе, так заведено на всех подобных судах.
– И…?
– Она наконец из себя выдавила, что вчера из-за качки они долго не могли уснуть, пока, наконец, Люсиль не предложила принять снотворное. Выяснилось, что коробку с таблетками она оставила на рабочем месте, в баре на восьмой палубе, и ей придется сходить за ней. Она оделась и ушла.
– Тан сказала, во сколько это случилось? – спросил Пипсен.
– В начале первого ночи, но точно сказать не смогла. Где- то ближе к половине первого, так кажется.
– Продолжайте.
– Некоторое время Тан ждала подругу, но, так и не дождавшись ее возвращения, уснула. Проснувшись рано утром от «какого- то беспокойства», как она выразилась, Тереза не увидела Люсиль Бейкер на ее кровати и сразу побежала в бар. Там она и обнаружила картину…
– Вот на этом пока закончим, – перебил Макс Пипсен, войдя в роль руководителя расследования, – остальную часть программы предлагаю провести на месте происшествия.
Все переглянулись и встали.
Глава 3.
Старик стоял у парапета, окаймляющего террасу его большого особняка, и напряженно всматривался в необъятную гладь океана. С неба светила полная луна, окруженная серебристым гало. Седые волосы старика трепал ветер. Его породистое лицо было неподвижным, а в глазах застыла скорбь.
–Господи, помоги ему…, – пробормотал старик и, повернувшись, пошел в залитый огнями особняк.
Глава 4.
Для того, чтобы попасть на восьмую палубу, пришлось на лифте спуститься на один пролет вниз.
– Кстати, – нарушил всеобщее молчание сыщик, – ночью лифты тоже работают?
– Да, сэр, – ответил капитан, – это не запрещено правилами. Персонал ими не пользуется в это время, а пассажиры предоставлены сами себе и могут прогуляться по верхней палубе перед сном или полюбоваться океаном. Почему бы и нет…?
– Вот именно, почему бы и нет…, – проворчал Макс.
Восьмая палуба Golden Cloud была самой высокой из доступных для пассажиров. На ней не было кают, но находились два бара, бассейн c террасой, место для променада, а также обзорная площадка в носовой части. Вокруг бассейна были расставлены шезлонги, а рядом с барами находились посадочные места для посетителей.
Комиссар, бегло осмотрев палубу, дал указание одному из двух прибывших с ним полицейских. Тот открыл принесенный чемоданчик и, достав бланк протокола, начал его заполнять.
– Кого запишем в понятые? – поинтересовался Сиу Така, – Мы начинаем составлять протокол осмотра места происшествия, а это официальное следственное действие и все должно быть по правилам.
– Я не могу, – отреагировал капитан Ларсен, – поскольку сам являюсь должностным лицом на корабле и к тому же по закону представляю орган дознания во время плавания.
– Тогда запишем господина Стоуна и….эээ…, – комиссар вопросительно посмотрел на Пипсена.
– Вот уж хрен ты угадал, – проскрипел в ответ сыщик, – ищите кого- то другого. Я здесь совсем в ином качестве.
– Не хочется вовлекать в это дело новых людей, – заметил капитан, – я и так не уверен, что информация не просочится наружу, а моим боссам такая слава ни к чему. Мне так и сказали, между прочим.
– Тогда можно пригласить эту…как ее…, – Сиу Така наморщил лоб, -подружку, которая нашла труп.
– А это законно- привлекать в качестве понятой единственную свидетельницу? – подал голос Пипсен, – мне- то, собственно, до лампочки, я здесь частное лицо, но если говорить о судебной перспективе…
– Эхх…, – огорчился комиссар, – вы правы, мой друг, я как – то не подумал…
– Капитан, а что, из членов вашей команды вообще никто не в курсе о случившемся? – задал очередной вопрос сыщик.
– Да нет, старпом конечно в курсе, за других не поручусь. Еще судовой врач, естественно. Он констатировал смерть и выписал свидетельство.
– Пригласите старпома сюда, – решил комиссар.
Тот явился через пять минут, был внесен в протокол, и члены следственной группы вместе с остальными участниками приступили к осмотру места происшествия – собственно, помещения бара.
……………………………………………………………………………………………………………
Сразу бросалось в глаза разбитое стекло одного из больших обзорных окон бара, смотревших не строго вперед, а как бы под углом в 45 градусов от направления движения. Пипсен с самого начала откололся от основной группы участников и начал собственные исследования, стараясь, по возможности, не привлекать к себе внимания. В эти минуты он полностью уходил в себя и лишние люди откровенно мешали. По договоренности с Сиу Такой он, закончив осмотр, обещался непременно ознакомить его как с его результатами, так и со своими умозаключениями, при наличии таковых. По правде говоря, комиссару и самому было неудобно оставаться на вторых ролях, да еще в таком деле, где можно было блеснуть во всем величии.
Итак, знаменитый сыщик снова «встал на след».
Он осматривал место происшествия по какой- то собственной, только ему понятной схеме, обращал внимание на мельчайшие нюансы, сопоставлял разные элементы картины преступления и сразу строил гипотезы, двигаясь от общего к частному, в полном соответствии с логическими законами. И до сих пор это приносило ему успех.
Члены группы уже давно находились внутри бара и суетились вокруг трупа несчастной женщины, все еще висящей на потолочном вентиляторе. Пипсен, напротив, крайне заинтересовался разбитым стеклом, внимательно осмотрел образовавшийся проем и даже собрал несколько мелких стекол с пола в баре. Одно из них особенно его заинтересовало и детектив спросил полицейских, нет ли у них упаковочного пакета. Аккуратно уложив в него осколок, сыщик застегнул его и передал Сиу Таке. Тот мельком взглянул на находку и распорядился приобщить к вещественным доказательствам.
Когда Пипсен повторно и с противоположной стороны исследовал амбразуру разбитого окна, он вдруг увидел нечто, привлекшее его особенное внимание. Сыщик с особой тщательностью снял зацепившийся клочок темного цвета с острия стекла и тоже уложил его в пакет. Правда, пакет отдавать не стал, а положил в карман шортов. Туда же отправился еще один примечательный стеклянный осколок, улетевший под барную стойку. Пипсен соблюдал свои обязательства, предоставляя найденные вещдоки начальнику полиции, но собственное расследование являлось все же приоритетным.
Больше разбитое окно ему ничего не сообщило и Макс направился к основной группе.
«Служебная дверь в бар не заперта, – подумал он, – И, тем не менее, кто- то разбил окно и, причем, снаружи. Значит, очень торопился попасть внутрь. Запишем».
………………………………………………………………………………………………………
Тело Люсьен Бейкер уже было снято и лежало на полу. Вокруг шеи покойницы была обвита довольно толстая веревка, однако, лицо ее не очень походило на типичное лицо повешенной. Глаза были широко открыты, рот застыл в немом крике ужаса, а кулаки судорожно сжаты.
– Что скажете, комиссар? – поинтересовался Пипсен, рассмотрев покойную, – Как -то не очень смахивает на самоубийство с помощью крюка и веревки, вы не находите?
Сиу Така был явно озадачен. Подобный вывод также посетил его при осмотре тела, однако, как человек основательный, он не торопился с выводами.
– Много непонятного, вы правы. Я бы не стал сейчас настаивать ни на одной гипотезе, нужны результаты вскрытия и экспертные заключения.
– Кстати, а где ваш эксперт, – поинтересовался Пипсен, – Я что – то его здесь не вижу.
– Как назло, еще вчера уехал на свадьбу дочери в столицу, теперь вернется через неделю, не раньше. Сказал, что давно не видел родственников…
– Да, родственники- это святое, – поддакнул сыщик.
Для человека, лишенного родственников и не знакомого с родственными чувствами, тема ему была особенно близка.
– Кстати, что там с веревкой? – Пипсен наклонился к телу и стал присматриваться, – Я думаю, ее можно снять для осмотра, раз уж эксперт на свадьбе.
Веревку сняли, и это оказалось делом простым: выяснилось, что на петле отсутствовал узел и веревка была просто несколько раз перехлестнута через горло Люсьен. Комиссар при этом заметил, что на вентиляторе второй конец веревки также не был закреплен, а, скорее, просто переброшен. Четко выраженная странгуляционная борозда, характерная при повешении, на шее покойной была еле видимой.
– Кстати, труп действительно висел на этой штуковине…?
Пипсен внимательно рассматривал вентилятор, стоя под ним, – Мне кажется, что крепление слабовато для веса тела, вам не кажется? – это он уже обратился к присутствующим.
Его поддержали. Действительно, все это странно и логически необъяснимо.
– Спрошу иначе: труп свободно висел на веревке, когда вы его увидели, или же свисал, опираясь при этом на пол?
Коп, ведущий протокол, полез в свои записи. Произошла заминка. Капитан нарушил молчание первым:
– Господин Пипсен, позвольте мне внести ясность. Когда мы увидели тело, оно действительно не висело, а было фактически прислонено к барной стойке. Получилось две опоры: пол под ногами и стойка сбоку. Веревка была натянута весом тела, но само тело при это не висело в прямом смысле слова. И еще. Да, вы правы: опора вентилятора не способна выдержать вес тела, бьюсь об заклад. Скорее всего вентилятор понадобился для фиксации второго конца веревки.
– Благодарю вас, капитан, вы внесли полную ясность. Похоже, версия самоубийства- самая слабая, налицо чей- то злой умысел и неуклюжая имитация для сокрытия. Правда, остается непонятной причина смерти…Надеюсь, вскрытие ответит на этот вопрос. Судмедэксперт у вас имеется, господин комиссар…?
Давно молчавший Сиу Така, наконец, прорвался на дискуссионную площадку и повел себя решительно, вспомнив, видимо, кто является официальным руководителем расследования:
– Я бы не стал исключать никаких версий на этом этапе, мы только в самом начале пути. Судмедэксперт скажет свое слово, мы его вызовем из столицы сегодня же. Это профессионал, можно сказать, на этом деле собаку съел.
«Ага, собаку съел, а вот посмотрим, что он будет делать с человеческим мясом»– подумал Пипсен и вслух съязвил:
– Значит, самоубийство не исключается, вот как! Бедная Люсиль среди ночи врывается в бар, зачем- то разбив при этом окно снаружи, потом открывает входную дверь принесенным ключом, наматывает на шею принесенный с собой кусок веревки, другой конец перекидывает через вентилятор на потолке и удавливает себя, встав на колени. При этом не забыв сделать жуткую рожу с выпученными глазами, но забыв высунуть и прикусить язык. Красивая версия!
Повисло молчание. Униженный Сиу Так зло пыхтел, капитан восхищенно смотрел на детектива, понятые и копы переминались с ноги на ногу. Наконец, комиссар решил взять инициативу в свои руки и начал раздавать руководящие указания: тело приготовить к транспортировке на берег, протокол готов? -понятым подписаться, где свидетельница, в каюте? – доставить для допроса, а вообще- пора на воздух, здесь уже нечем дышать.
Последняя команда была всеми выполнена с наибольшим энтузиазмом.
Глава 5.
На палубе члены группы расположились за столиками перед баром, капитан дал команду помощнику поработать барменом.
Уже вовсю пекло тропическое солнце, всех разморило после первых дринков и даже Сиу Така расстегнул форменный китель.
Пипсен выглядел озабоченным: выпивка подействовала на него освежающе и мысли вновь зароились в его голове. Он пошевелил ушами и спросил капитана Ларсена:
– Мне не дает покоя веревка на шее покойницы. Вам она ничего не напоминает?
– Думаю о том же, – в тон ему отозвался капитан, – Определенно, веревка с нашего лайнера, но вот откуда име….
Он резко осекся и взволнованно обратился к комиссару:
– Вы разрешите еще раз осмотреть веревку с шеи Люсиль? Это очень важно!
Сиу Така важно кивнул и велел выдать для осмотра уже упакованное вещественное доказательство.
– Ну, так и есть! – воскликнул Ларсен, – это определенно кусок леера: специальной веревки, опоясывающей спасательный круг по внешнему диаметру. Как я сразу не догадался?
– Занести его показания в протокол, – отреагировал Сиу Така. Полицейский клерк снова начал возить по бумаге ручкой.
– А почему кусок, а не весь леер? – поинтересовался Пипсен.
– Дело в том, что леер имеет длину более 3 метров, это четыре внешних диаметра спасательного круга. А этот кусок длиной не более 2 метров.
– Вот оно что…, – пробормотал сыщик, рассматривая оба конца леера. Один из них заканчивался узлом, а второй был явно оборван.
«Ни хрена себе, – думал Пипсен, – веревка действительно порвана, а не обрезана. Это какую нужно иметь силищу, чтобы порвать жилу диаметром в полсантиметра…? Не хотел бы я встретиться с этим парнем на узкой тропинке…»
Однако, вслух он сказал другое:
– Выходит, леер выдернут из спасательного круга? Тогда, где мог находиться такой круг?
– Да вот, есть вокруг бассейна, а также на шлюпках.
После проверки наличия спасательных средств на восьмой палубе выяснилось, что один круг, находившийся около бассейна, отсутствует.
…………………………………………………………………………………………………………..
«Дело приобретает все более увлекательный характер, -размышлял знаменитый сыщик, смакуя пятый дринк хорошего бренди, – Кажется, не зря я согласился в этом участвовать. Проверим нюх старой ищейки». В дальнейших разговорах и обсуждениях он решил участвовать только в самом крайнем случае, сейчас на передний план выходила аналитическая мозговая деятельность.
Пипсен сидел напротив разбитого окна и мысленно прикидывал, почему именно оно оказалось наиболее привлекательным для внешнего вторжения. Возможно, это был самый короткий путь?
К тому же, столы и стулья были сложены в противоположном углу, поскольку бар представлял собой полукружье, ориентированное по ходу корабля. Сыщик провел мысленную прямую, соединяющую злосчастный вентилятор и разбитое окно. Окончание этой прямой упиралось в фальшборт, ограничивающий наружную палубу с правой стороны.
«Ну а что, почему бы не проверить…», – подумал Пипсен, вставая со своего места.
Присутствующие к этому моменту занялись своими делами: капитан с помощником составляли отчетную документацию, комиссар проводил допрос хлюпающей носом Терезы Тан, менеджер Стоун куда- то исчез, а копы занимались техническим обеспечением отплытия и погрузкой уже упакованного трупа.
Знаменитый сыщик, не рискуя привлечь к себе внимание, начал методично обследовать палубу в районе правого фальшборта – и действительно: вскоре его поиски увенчались успехом. Пипсен взял в открытом баре столовый нож и сделал осторожные соскобы в скрытой полости палубы, после чего упаковал добытые образцы в пластиковый пакет и присоединил эту находку к предыдущим в собственном кармане. Он остался очень доволен собой.
Сиу Така заканчивал допрос официантки. Впрочем, ее ответы не давали никакой ниточки для следствия и ограничивались короткими «да», «нет», «не знаю» и «я ни в чем не виновата». Это была нудная и неблагодарная работа- допрашивать свидетеля, которому нечего сказать. Самым ценным фактом оказалось утверждение, что дверь в баре действительно запиралась на ночь на ключ, а утром барменша открывала им дверь. Уходя за снотворным, Люсиль взяла ключ с собой, а, следовательно, попала в бар через дверь.
Эти сведения лишь подтверждали версию Пипсена, касающуюся внешнего проникновения, но, никак не проливали свет на случившееся по существу.
Когда полицейский катер со всем содержимым готовился к отплытию, детектив на прощание обменивался с капитаном крепким рукопожатием.
–Очень приятно было с вами познакомиться, мистер Пипсен, – говорил Ларсен, тряся побелевшей от рукопожатия рукой, – Жаль, что вы нас покидаете, когда в этой темной истории так много неясного. Я бы мог предложить вам отдельную каюту и полное инкогнито для дальнейшего расследования на борту моего судна. Уверен, что мои боссы поддержат меня, если услышат ваше имя.
Последовал обмен улыбками, Сыщик изобразил улыбку №2 для дежурных любезностей.
– Жаль, очень жаль…, – добавил капитан, – Но ничего не поделаешь…
– Ну почему же? – возразил Пипсен, – Все еще впереди. И каюту можете мне приготовить заранее. А я вас потом догоню.
– Это было бы замечательно! Когда же вас ждать на борту нашего лайнера? Мы вечером отплываем в Новую Зеландию, а потом к берегам Австралии.
Пипсен подумал.
– Я думаю, очень скоро.
– Насколько скоро?
Уже спускаясь в катер, знаменитый сыщик ответил:
– После того, как всплывет второй труп.
Глава 6.
Людям, которым приходилось встречать Макса Пипсена, отмечали его хотя и не броскую, но запоминающуюся внешность: плотно сбитый парень с лицом, носившим следы бурной молодости. Его нельзя было назвать красивым или обаятельным, но, несомненно, в облике чувствовалась мужская основательность и некая брутальность. Шрамы, оставшиеся от былых приключений, глубокие носогубные морщины, обозначившиеся особенно в среднем возрасте, глаза-щелочки, изучающие собеседника не мигая, в упор, малоподвижная мимика тонких губ – все это заставляло людей осторожно и уважительно относиться к Пипсену, поскольку сразу было непонятно, чего от него можно ожидать. Брутальную внешность дополнял сломанный нос и обкусанные уши, что явно указывало на определенное отношение их носителя к профессиональному боксу. Этот вывод подкреплялся крупными кистями рук Макса Пипсена. Если он сжимал пальцы в кулак- зрелище получалось впечатляющее: наверное, на такой кулачище с трудом можно было натянуть помойное ведро.
Многие находили, что Пипсен очень напоминает известного голливудского актера Чарлза Бронсона в роли Гармоники из культового вестерна. Это сравнение льстило Максу: он был достаточно тщеславен и не страдал излишней скромностью, хотя и всячески скрывал это.
Настоящими друзьями Пипсен так и не обзавелся, хотя с удовольствием общался с людьми, у которых можно было чему- то поучиться. Просто он был по натуре своей недоверчив и старался не подпускать людей ближе, чем требовали обстоятельства. На всякий случай.
…………………………………………………………………………………………………………
Свое детство Макс Пипсен вспоминать не любил. А что было в нем хорошего, чтобы тешить себя ностальгическими картинками из прошлого? Мать он не помнил вообще, говорили, что она не то умерла, не то пропала без вести. Отец парня был нрава буйного и редко больше года проводил на свободе между тюрьмами, куда попадал каждый раз за насильственные преступления. Поэтому, так уж сложилось, что воспитанием Макса занимались опекуны. Толку от этого было немного и скоро главным воспитателем юноши стала улица во всей своей неприглядности и жестокости.
Это были годы разгула подростковой преступности, захлестнувшей страну. Государственные институты с трудом справлялись с накатывавшими волнами уличного террора, а подрастающий Пипсен был солдатом на этой необъявленной войне. Будучи членом одной из подростковых банд, терроризирующей район, он в этот момент был гораздо ближе к тюрьме, чем когда бы то ни было.
Однажды произошло событие, давшее толчок всему дальнейшему ходу жизни. Пипсену уже исполнилось четырнадцать и он продолжал посещать школу, куда все же ходил в силу необходимости. Сотрудник социальной службы предупредила его лично и опекунов, что, если он бросит школьные занятия, последствия будут самые печальные. Поэтому Макс, скрепя зубы, посещал школу в дневные часы, а ночью выходил на улицу. Описываемое событие произошло вечером, когда он возвращался из школы домой. Проходя мимо арки одного из домов, он услышал сдавленный хрип и повизгивание. Несомненно, эти звуки издавало живое существо, и Пипсен, не раздумывая, свернул с привычного пути. Выйдя через арку к пустырю, он увидел странную картину: какой- то парень, примерно его возраста, засовывал в свисавшую с ветки дерева петлю щенка дворняги. Щенок бился в конвульсиях и издавал тот самый хрип. После обмена несколькими словами парень резко толкнул Макса, который упал, не удержавшись на ногах. Это был сигнал об окончании парламентаризма и Пипсен перешел к рукопашным действиям. Уже тогда он, хотя и был костлявым и нескладным, имел силу громадную не по возрасту, видимо, доставшуюся по наследству от отца. Руки сами знали, что следует делать, и через несколько минут живодер остался корчиться на земле в луже кровавого поноса. Щенок был спасен и доставлен по месту жительства Макса. В этот вечер Пипсен не пошел на улицу, а почему- то остался дома и лег спать.
А утром его навестила социальный работник в сопровождении копов и состоялся неприятный разговор о событиях вчерашнего вечера. Благородный поступок по спасению животного стал смягчающим обстоятельством, но все же решение было вынесено весьма суровое: Макса, с согласия опекунов, направили на 4,5 месяца в так называемый Boot Camp, или СВС: военизированный лагерь для трудных подростков. Еще не тюрьма, но уже и не воля: этим заведением традиционно пугали нашаливших тинейджеров, как в детстве пугали бабаем под кроватью. Суровые порядки, жизнь по расписанию, железная дисциплина и вместе с этим- продолжение среднего образования. Как ни странно, Максу, при всей его свободолюбивой натуре, жизнь в лагере понравилась и что- то у него в мозгах переключилось на другую волну.
Как водится, в этом шебушном возрасте, у подростка типа Пипсена уже появляется определенная дилемма: пустить свою неистовую энергию в русло криминала, или же, в противоположном направлении- на борьбу с криминалом. И самым важным в такой неустойчивой ситуации является наличие рядом человека, который подтолкнет, направит в ту или иную сторону. Максу Пипсену повезло: тот самый социальный работник, женщина по имени Дженни, отнеслась к нему с большим участием. После выхода юноши из СВС, она снова с ним встретилась и они долго и душевно разговаривали. Оказывается, ее муж служит в полиции и сможет посодействовать, чтобы парня взяли на стажировку в патрульную службу. Просто поездить с экипажем несколько дежурств, посмотреть и почувствовать, что это такое. Со стороны Макса-никаких обязательств, просто он сможет посмотреть на некоторые элементы изнанки жизни и подумать.
И Пипсен, после недолгого раздумья, согласился.
………………………………………………………………………………………………………..
Участие в ночных дежурствах, пусть даже в качестве зрителя, внесло изменения в мировоззрение юноши и он почувствовал необходимость быть на стороне добра. Первоначально воображаемая им романтика службы отошла на второй план: Макс быстро понял, что работа в полиции- это прежде всего тяжелый и неблагодарный труд, когда имеешь дело в-основном с негативными проявлениями жизни и отбросами общества, всю дорогу работаешь по локти в крови, стоя по колено в дерьме. Нескончаемый круг преступности, когда ежегодно, ежемесячно, ежедневно и ежечасно совершаются преступления и, как бы эффективно не работали органы правопорядка и не отправляли бы преступников за решетку, – на их месте появляются все новые и новые, и гидра эта нескончаема. Нужно быть реально толстокожим альтруистом, чтобы честно и за сравнительно небольшие деньги работать в полиции, а также при этом не сойти с ума.
Все эти выводы пришли к Пипсену значительно позже, а пока он мысленно примеривал к себе эту службу и еще не готов был принять окончательного решения.
Однажды, Макс все же стал непосредственным участником полицейской работы. Случилось так, что их экипаж прибыл по вызову в ночной клуб, где произошла заварушка с мордобоем и стрельбой. Вызвали подкрепление и, не дожидаясь его прибытия, оба копа двинулись к дверям. Макс, как обычно, был оставлен в машине («наружу не выходить, по рации не отвечать, руками ничего не трогать, только смотреть…ага…»).
Когда копы скрылись за дверями клуба, из соседней двери выскочил какой- то парень и понесся по улице, как раз мимо полицейской машины. Макс, даже не сообразив, зачем это делает, кинулся на него и, сбив с ног, стал заламывать руки назад. Как раз подъехали другие экипажи, на парня надели наручники и увезли. Как оказалось впоследствии, задержанный был набит наркотой под завязку, к тому же находился в розыске. Составили рапорт и Макс впервые получил благодарность от полицейского руководства.
………………………………………………………………………………………………………..
Несколько последующих лет были малоинформативными. Макс Пипсен успешно закончил школу, много и упорно занимался боксом и достиг впечатляющих результатов. В 18 лет он подписал контракт с ВМС США и поступил на службу в подразделение морской пехоты. Служба в «морских котиках» его не увлекла по двум причинам: слишком мало маневра для собственных решений и неудовлетворительная зарплата. Как новобранец, он получал в течение первых двух лет 1700 долларов и этого было явно маловато. Во всяком случае, Пипсену так казалось. На самом же деле он подсознательно искал конкретные обоснования своей неудовлетворенности и находил их даже там, где их не было. Казалось бы: орет на тебя сержант и сравнивает с различными органами половой системы человека – и что с того? На сержантах стоит армия и дисциплина, а Пипсен это хорошо знал.
Просто, ну не нравилось ему эта служба- и все, что тут поделаешь!
Вполне закономерно, по истечение срока контракта и достигнув при этом 21 года, Макс Пипсен покинул славные ряды ВМС и начал новую страницу биографии.
Он решил зарабатывать на жизнь своими кулаками.
Глава 7.
Участие в кулачных поединках хорошо оплачивалось организаторами и, несмотря на сравнительно небольшие гонорары первых боев, Пипсен быстро почувствовал свои бойцовские преимущества и пошел в гору. Ставки на бои с его участием стали расти в арифметической прогрессии, что, естественно, отразилась на его доходах. Организаторы боев были заинтересованы в долговременных, полноценных поединках и с этой целью выставляли на ринг примерно равных бойцов. Однако, как в любых единоборствах, предсказать заранее количество раундов и победителя было нелегкой задачей, а договорные матчи преследовались по закону.
Коронкой Пипсена был неотразимый прямой в голову, неизменно повергавший соперников на пол. Основной задачей было найти прореху в защите противника и вовремя нанести свой удар, при этом не попав под встречный.
Пипсен быстро овладел спецификой кулачных поединков, ведь здесь, в отличие от бокса, не использовались перчатки, а бойцы работали просто забинтованными кулаками. Соответственно, КПД ударов был гораздо выше и публике это очень нравилось. Победа по очкам не приветствовалась, все жаждали, когда один из амбалов вчистую «ушатает» другого и азартно делали ставки.
Итак, Пипсен постепенно поднимался по рейтинговой лестнице, серьезных травм не получал (не считая поломанного носа) и был вполне доволен жизнью. Прошел год. Казалось бы, ничто не предвещало перемен, однако жизнь опять вильнула своим хвостом, и все кажущееся благополучие и спокойствие полетели к чертям.
Турнир Bare Knuckle FC20 был самым престижным и рейтинговым соревнованием, отбор для участия в финале проходили далеко не все участники кулачных боев. Гонорары исчисляли десятками тысяч долларов, и попасть в число финалистов было очень престижно.
Пипсен попал. Легко пройдя отборочные бои, где он «загасил» несколько более именитых соперников, он вышел на финальный матч с шустрым ирландцем, с которым раньше не встречался. На взвешивании тот начал орать и брызгать слюной на Пипсена, сопровождая это угрожающими рожами, что, в общем то, было нормой перед матчами профессионалов. Но Макс почему- то завелся и на бой вышел уже достаточно обозленный.
Это был самый короткий и самый страшный поединок в истории турнира. Уже на 19 секунде Пипсен увидел брешь в защите соперника и мгновенно провел свой фирменный прямой в голову, отправив своего визави в глубокий нокаут. Ирландца не смогли привести в чувство на ринге и быстро отправили в госпиталь, где он впал в кому.
Этот бой произвел большое впечатление не только на публику, но и на виновника инцидента: он глубоко сожалел о случившемся. Пресса умело подогревала страсти, вызвав общественный резонанс. Пипсену открыто было сказано, что его имя сейчас стало нарицательным и неплохо бы было на какое- то время скрыться со сцены, пока страсти не улягутся. Скандал на турнире поставил само его существование на грань запрета и организаторы предпринимали лихорадочные усилия, дабы сохранить столь прибыльный бизнес. Им в то время было не до Пипсена, который, предварительно отжав свой гонорар за последний бой, действительно пропал для широкой публики на несколько лет.
………………………………………………………………………………………………………
Отдышавшись после последних событий и нервотрепки, Макс Пипсен задумался о своей жизненной стезе. Понятно, что деньги рано или поздно кончаются, но жизнь продолжается, и нужно себя пристроить к какому- то настоящему делу.
Поскольку он уже окончательно встал на сторону добра и к тому же был наделен врожденным чувством справедливости, криминал его не интересовал ни за какие деньги. Пипсен уже знал, что зарабатывать честно гораздо спокойнее, чем иметь большие доходы, постоянно рискуя и дергаясь. Поэтому тема полиции вполне логично стала его вариантом.
Через несколько месяцев после случившегося на ринге, когда страсти уже улеглись и «акулы пера» нашли себе новую жертву и накинулись на нее, Макс подал документы в полицейскую академию. По формальным признакам он вполне подходил, но опаска, что получит отказ, все же была. Отказа не последовало, и он был зачислен.
…………………………………………………………………………………………………………..
Время, проведенное в академии, показало, что выбор был правильным. Учеба ему понравилась. Пипсен никогда не был зубрилой, предметы давались ему легко. Очевидно, природная сметка и живой ум способствовали хорошей усвояемости материала и, как результат, приличным баллам при оценке знаний. Особенно заинтересовали Пипсена криминалистика и судебная медицина, которым он уделил большее внимание, чем предусматривали рамки курсов. Еще он с увлечением читал книги по психиатрии и психологии.
Таким образом, успешно закончив академию, Макс Пипсен, в соответствии с правилами, был направлен в ряды патрульной службы сроком на три года. Такая практика существовала для всех выпускников. Освоив самую низовую работу, можно было рассчитывать на офицерскую должность на более спокойном месте. Пипсен успешно прошел эту ступень и после этого был зачислен на должность детектива городской полиции.