Читать онлайн Не Комик бесплатно
29 ноября
Визуализация.
Все эти книжонки, которые я скопил дома, говорят, что нужно представить свой успех, прочувствовать его, как утром чувствуешь обжигающий кофе в желудке.
Ну что ж, попробуем.
Сцена. Яркие прожекторы светят мне в лицо, чтобы зрители не могли сбить меня с мысли. Вокруг слышатся аплодисменты и смех.
– Не понимаю, почему мужчине можно работать на заводе десять часов, а женщине – нет! – кричу в микрофон. – Почему мужчина должен рисковать жизнью, а женщина – нет. Почему у женщин есть трехгодовой отпуск, а у мужчин нет. Почему им можно плакать, а нам нет.
Взрыв аплодисментов, крики «Браво!».
Я счастлив.
И вдруг мою левую коленную чашечку пронзает боль. И не просто «ну, такая боль», а именно болище! Будто локтем налетел на стену.
Резко хватаюсь за колено, чуть приседаю.
Перед глазами пустой стендап-бар. За первым столиком сидит Игорь Зайцев в черных джинсах и черной водолазке. Этот шепелявый гений один раз выиграл в Высшей лиге КВН и теперь считает себя мастером юмора.
Держусь за колено. Под ногами валяется белая чашка кофе, которая прилетела мне в колено. Этот пьяный придурок запустил в меня ею и сейчас, уже вскочив со стула, пытается мне что-то сказать. Но я слышу одно:
– Ши-ши-шиши-ши!..
Наконец сквозь шипение улавливаю слова, точнее обрывки слов:
– Х***я! Полная х***я! Но как же, сука, так? Они говорили: «Открой обучение комедии!.. Ты чемпион КВН и знаешь, как шутить!..» Суки, не могли меня в «Камеди клаб» взять? На хер это обучение!.. – Он поднимает руки, опускает голову, глубоко выдыхает: – Я споко-о-оен…
Он замолкает, берет со столика стакан с виски, делает глоток. Боль в моем колене, если вам интересно, стихает, я выпрямляюсь.
– Вот я… Я зритель! – кричит он. – Вот куда я пришел?
Нечего так руками размахивать.
– В бар, – отвечаю и присматриваюсь, не белая ли у него горячка.
– В бар! Сука! Как же я не догадался-то? В бар! Иди, короче, на хер со сцены. – Он наливает в стакан еще виски и выпивает.
– Че?.. В каком смысле? – Я начинаю нервничать.
– Я пришел на выступление в стендап-бар, верно же? – Он сбавляет обороты.
– Ну типа да.
– А без «типа»?
– Ну да, это стендап-бар.
– Если это стендап-бар, значит, передо мной выступают комики, смешат меня и всё такое, а я в это время на расслабоне бухаю. Да?
– Да.
– Или передо мной выступают психологи? – спрашивает он. – С речью о мужчинах и женщинах?
– Да нет, комики. Первый вариант.
– Тогда какого же хера ты мне сейчас прочитал исповедь мужчины, обиженного на женщин? Я будто побывал на лекции Фрейда. Я будто выслушал сраного Харламова, который нудел: «Ой, мы не можем взять тебя в „Камеди“…» Сука, он ведь там даже ничего не решает!
Зайцев наливает в стакан еще виски, выпивает и вопросительно на меня смотрит.
– И?
– Что «и»? – не понимаю я.
– Отвечай на мой вопрос!
– Ну, частично Харламов…
– Блять, да при чем тут Харламов?! – обрывает он. – Ты… на хера ты читаешь мне краткий курс отношений между мужчиной и женщиной? Где шутки?
– Ну, там есть шутки…
Там реально есть шутки.
– Постой… – Он задумывается, вроде вспоминает что-то. – «Я тоже хочу родить и сидеть дома»? В чем, сука, тут шутка, а?
– Я хотел показать, что…
– Правда не является шуткой. Я, может, тоже хотел бы себе трехгодичный отпуск. Зачем давишь на больное?
– Ну-у-у…
– Еще две секунды, и в тебя полетит вторая чашка. Вали на хрен со сцены домой, переписывай эту туфту. Иначе не допущу на сцену!
Накидываю куртку, выхожу на улицу.
Вечерний снежный город уже украшен гирляндами. Странно: почему цветочный городок разворовали (да, у нас в городе открыли шикарный цветочный городок, который буквально за день местные растащили на халявные букеты), а эти гирлянды никому не нужны?
Ну а так вообще ничего, жить тут можно, были бы деньги. Эта дурацкая стендап-школа забрала мои последние сбережения, но я точно знаю, что выступлю 29 декабря и 6 января. Так написано в договоре. Нужно лишь дотерпеть до этих дат, и я порву всех.
Забираюсь в полный автобус, протискиваюсь к окну, отворачиваюсь, делаю вид, что уже давно еду. Кондукторше на меня пофиг, и я ее понимаю. По себе знаю, что первое время на работе стараешься всё делать правильно, переживаешь, а потом чем дольше работаешь, тем сильнее становится на всё пофиг. Из своей конторы я уходил полным пофигистом.
Выхожу на своей остановке, бреду в свой любимый супермаркет. В тамбуре стоит чувак с гитарой. Мотивчик у его песни очень классный: «Одиноким одиноко…»
Заметили, как быстро нас превратили в тех, кто сжигает свою жизнь? Вы только работайте дольше, а мы вам в магазины завезем кучу всего, чтобы вы отвлекались.
Раньше (ну вы поняли) продуктов было куда больше. Я, например, обожал чипсы «Принглс». Но и теперь полки гнутся от готовых завтраков, обедов и ужинов. Хотите кашу быстрого приготовления? Держите. Только рассказали бы, чем отличается гречневая каша из пакетика от обычной гречневой каши или обычная лапша от лапши быстрого приготовления.
Беру с полки обычную лапшу (она дешевле) и сразу иду на кассу. За мной пристраивается симпатичная брюнетка в белой куртке, не слишком высокая, но и не низкая. Гляжу на нее, она смотрит на меня. В ее корзинке вино и что-то еще.
Эх, если бы не подготовка к выступлению, я бы, наверное, спросил ее имя.
– Двадцать пять рублей, – говорит мне кассирша.
Ссыпаю мелочь, иду к выходу, слышу писк пробивания продуктов. Это ее продукты, она сейчас выйдет… Но мне некогда.
Выхожу в тамбур. Этот же чувак. А он знает другие песни?
Улица, подъезд, пустая темная квартира. Она досталась мне в наследство от дедушки. Та же старая плита и кастрюля.
Ужин, лапша, кетчуп, чай.
Закрываю глаза, и снова передо мной сцена, аплодисменты и крики «Браво!».
1 декабря
Каждый год 1 декабря все сходят с ума. То ли путают месяцы, то ли… не знаю. Но город в обеденное время кишит людьми. Все магазины, все кафешки забиты. Кто-то уже выбирает подарки, а кто-то пытается подмазаться, чтобы его позвали встречать Новый год .
С заднего сиденья такси мне это знаете как видно. Вот идут парень и девушка, и парень всё тараторит и тараторит, а девушка молчит.
Я уверен, что он рассказывает ей шутку из вчерашнего «Камеди клаба». И судя по всему, девушка умная, не смеется над тупыми шутками. Вот они на светофоре встречают знакомую, и по лицу парня понимаю, что он в растерянности: кого же ему выбрать? Шутка, думаю, вылетает из его рта, и их знакомая начинает смеяться. И всё внимание парня теперь обращено на нее.
А вы всё думаете о такси? Откуда у меня деньги на него? Так я вам сейчас покажу, как можно им пользоваться бесплатно.
Сижу сзади. Мой водитель, худой старый мужичок, рассказывает мне какую-то дичь.
– Вот не понимаю этой хрени! – ворчит он. – Одни, значится, что-то создают или обслуживают. Например, я вожу такси. И в месяц получаю максимум полтинник, если вообще не вылезать из машины. А другие, вон, вышли на сцену, показали жопу – хоп! – и уже миллионеры. Справедливо, а?
Он оборачивается ко мне, я пожимаю плечами. Главное, поймать правильный момент.
– Вот мой сын тоже хочет как вторые. Не хочет ничего делать, хочет жопу показать и разбогатеть…
Смотрю на ручку двери. Особенно меня интересует внутренний замок от детей. Он закрыт.
– На днях он спрыгнул с балкона, с третьего этажа в снег, – продолжает водитель. – Я у него спросил: «У тебя папа дебил?» Он мне: «Нет». Я снова: «А что, разве у тебя мама дура?» Он: «Нет». – «Тогда в кого ты такой тупой?» И знаете, что он мне сказал?
Он снова оборачивается ко мне. Я пожимаю плечами. Мне вообще пофиг, кто что сказал.
– «В деда!» – усмехается водитель.
Машина останавливается, слева раздается протяжный гудок. Водитель смотрит туда.
Нужный момент.
Резко открываю замок от детей, потом и саму дверь и выбегаю наружу.
Тут главное – быстро стартануть и убежать. Обычно дольше минуты они за мной не бегают.
Пробегаю мимо машин, оказываюсь на тротуаре.
– Стой! – кричит мне водитель.
Усмехаюсь и бегу вверх, к площади Калинина. Там будет пешеходный переход под дорогой.
Бегу и вдруг впереди вижу девушку в белой куртке. Не слишком высокую, но и не слишком низкую. Она была вчера в магазине. Кажется, она, но мне сейчас не до нее.
Сравниваюсь с ней… и чувствую ее ногу на моей ноге. В другой ситуации я бы только обрадовался такому развитию событий, но не сейчас.
Спотыкаюсь, падаю на тротуар, ударяюсь коленом Игоря Зайцева. Быстро поднимаюсь, но бежать уже не могу: больно.
– Ты че делаешь?! – кричу я. Бесят меня такие люди.
Она смотрит на меня, поднимает указательный палец, потом тянется руками к ушам, выключает наушники.
– На хрена ты мне подставила подножку? – снова кричу.
– Ловлю вора, – отвечает она. И понимаю, что такой противный голос может быть только у стерв.
– Вора?! С чего ты взяла, что я вор?
– Ну-у…
Она задумывается. По лицу вижу, что она начала сомневаться. Я бы ее точно раскрутил на пятьсот рублей за боль в колене, но тут к нам подлетает водитель. Настырный тип.
– Давай по-хорошему… – Он запыхался. – Оплати проезд, и всё.
– Вот поэтому! – как «Эврика!» восклицает она.
– Дура! – говорю я.
– Это я дура? Это же ты… – Она замолкает, смотрит на водителя. – Он же не оплатил проезд, я правильно поняла?
– Да, вы правильно поняли.
Она смотрит на меня.
– Ты не смог заплатить пятьдесят рублей?
– Двести пятьдесят, – перебивает ее водитель.
– Двести… двести пятьдесят рублей? Офигеть, как цены на автобус выросли.
– Я таксист, – объясняет водитель.
– А-а, вы таксист. Я подумала, что вы этот, как его… водитель автобуса, типа кондуктор.
По-моему, и водитель посчитал ее за дуру. Он хмыкнул и шагнул ко мне.
– Плати или пожалеешь!
Будто вас никогда не бесили эти фразы!
– И что? – спрашиваю я. – Что вы сделаете? Вызовете полицию из-за двухсот рублей или ударите меня при свидетелях?
– В смысле, что он сделает? – снова встревает она, но потом смотрит на водителя. – А и вправду, что вы сделаете-то? Никогда особо не понимала таких угроз.
Даже она поняла тупость его фразы.
– Плати! – Водитель делает еще шаг.
– Чем? – Я развожу руками. – У меня нет денег.
– Нет денег? – Она смотрит на меня. – Да что ты за мужик такой, если у тебя нет денег на такси?
– А какое отношение мой пол имеет к оплате? Это же тупо так говорить! Всё равно что ты женщина, и у тебя нет…
– Ну? Ну?
– Да че ты пристала? Если бы не ты, я бы уже убежал!
– Так и бегал бы. Если нет денег, зачем ездить на такси? – Она обращается к водителю: – Давайте я за него переведу, чтобы ему было стыдно!
– Если вам хочется, – соглашается он.
Я же говорю: дура.
Отряхиваю колено, смотрю, как она переводит таксисту деньги. Вроде симпатичная, но такая дура.
Разворачиваюсь и иду к кафе.
…У Джо был Чендлер, у Шелдона – Леонард, у Бена Аффлека есть Мэтт Дэймон, а у меня есть Леха.
Не знаю, как назвать таких людей, но это настоящие друганы, которые верят в тебя и помогут всем чем смогут.
Колокольчик над входной дверью кафе прозвенел, ищу глазами Леху. И знаете, я заметил, что от усталости организма сильнее всего страдают глаза.
Леха машет мне, я сажусь напротив. Он пьет кофе и ест пирог вроде тех, что продаются в американских закусочных.
– Обычно не люблю вишню, – замечает Леха, смотря на меня, – но тут пирог с вишней просто офигенный.
Он кладет кусок в рот, жует, а я молчу.
– Прости, вылетело из головы, – после глотка кофе добавляет он. – Тебе купить пирог? Только не надо использовать красную шапку тут, окей?
– Я забыл ее взять.
– Ну и отлично, просто здорово!.. Итак, когда собираешься обратно на работу?
– Никогда, – отвечаю, представляя аплодисменты и крики «Браво!». – Двадцать девятого у меня выступление. Я порву зал, и всё. Буду вторым Джимом Керри.
– Вторым Джимом Керри? – Леха усмехается и поднимает руку, подзывая официантку.
Сексуальность бывает двух видов: обычная и небрежная. У официантки, блондинки, была вторая. Уставшее красивое лицо, заплетенные в косу волосы… Но ее глаза, кажется, читали нас как книгу.
– Слушаю вас, – говорит она приятным голосом.
Мне ее тут же захотелось уложить в постель. Нет, не для этого. Мне захотелось увидеть, как она выглядит отдохнувшей и без красной помады.
– Принесите такой же вишневый пирог, – просит Леха, – и два американо. А вы знаете, кто это? – Он машет головой в мою сторону. – Второй Джим Керри.
Она оценивающе смотрит на меня, я приосаниваюсь.
– Кто такой Джим Керри? – спрашивает она.
– «Маска», «Эйс Вентура». – Наверное, так стоило ответить мне, но отвечает Леха.
– Это что? – уточняет она. Безнадежная дура.
– Это фильмы, где он играл, – объясняет Леха.
– Он типа актер? – спрашивает она, смотря на меня.
– Джим Керри сначала был комиком, а потом стал актером. А вот он… – Леха снова машет в мою сторону. – …комик.
– Ясно. – В ее голосе звучит ехидство.
Она даже не улыбается, просто уходит. Мне как-то неловко, потому что знаю, чей будет пирог, но всё же…
– Слушай, займи косарь?
– Отдашь, когда станешь известным? – хмыкает Леха, вынимая портмоне.
Киваю. Стать бы еще известным.
– Только ты это… – Он подает купюру. – Не забудь обо мне, когда станешь самым богатым комиком.
– Конечно нет.
Что же еще ему отвечу?
Небрежная Сексуальность ставит поднос с двумя бокалами кофе и тарелкой пирога, всё это переставляет на стол, забирает поднос и уходит.
– Ты должен его попробовать.
Леха сует мне тарелку с пирогом, а сам забирает один бокал кофе.
Киваю, как бы говоря спасибо.
…И снова вечер – время, когда стою возле окна и вместо ночного города вижу полный зал.
– Вы заметили, что сейчас стало модно говорить: «Ты мужик, ты должен»? По-моему, пора создавать общество «Мужик никому не должен». Или… эм… хм… э-э-э… Да блин!
Понимаю, что запорол шутку, но зал в моей голове смеется и аплодирует.
15 декабря
Любят на платных курсах продавать еще и свои книги. Точнее, не продавать, а советовать приобрести.
– Ты точно должен купить эту книгу, – сказал мне вчера Игорь Зайцев. – Это лучшая книга о том, как стать комиком у нас, здесь.
И вот я уже в книжном. Замечали, что книжные магазины похожи на притоны? А я заметил. Вас заставляют выбирать книгу по обложке, и пофиг, что в содержании может быть о болезни. Главное – шикарная обложка, по которой вы захотите купить именно эту книгу.
Прохожу мимо центрального шкафа, где собран нынешний сброд, с шикарными обложками и не менее шикарными названиями.
Далее прохожу полки с детской литературой и фэнтези, книгами об успехе и книгами о войне, книгами по фильмам и книгами с классикой. Наконец мой взгляд упирается в полку с биографиями.
Так, мне нужна книга Игоря Зайцева «Мой великий путь в комедию», но вместо нее вижу книги о непонятных типах. Жан Габен стоит между Михаилом Ефремовым («Жизнь в зоне») и Коло… Кологривым («Трудный путь актера»). Кто на хер это такой? А великий Франсуа Трюффо – между Александром Миттой и Жориком Крыжовником.
Вы можете прямо меня спросить, почему говорю о них за глаза. Я могу им и в глаза это сказать, только они боятся встречи со мной.
Режиссеры, актеры… О, наконец пошли комики. Карлин и… всё. Только Карлин. А где Зайцев?
Ищу глазами консультанта. Вон она, стоит возле учебников и наблюдает за детьми. Да какой нормальный ребенок будет воровать учебники? Уверен, даже маленький Эйнштейн украл бы Довлатова, чем тупой учебник. Еще скажите, что по истории… Ха, зачем воровать учебник по истории, когда через пять минут выйдет новый, уточненный… Так, эту шутку надо запомнить.