Читать онлайн Сказания Бореалис. Шипы и Розы бесплатно

Глава 1

Лето. Жаркое солнце согревало все вокруг – растений, животных, людей. Каждый радовался его лучам, жадно впитывал всеми своими членами его ласковое тепло. Птицы пели свои оды, резво перепрыгивая с ветки на ветку, полотно из цветов полыхало в центре сада. Тут же в центре небольшой поляны стоял дуб. Высокий, старый как само время. Он по отцовских прятал в своих ветвях множество птиц и человеческих историй. Вот и сейчас где- то совсем невысоко слышала речь двоих малых детей.

– А когда они всех победили, то думали все, пришла смерть их! Но вдруг герои увидели перед собой Дитя! Оно светилось, все такое… как звезда! Да! И оно сказало: «Вы умерли, но я даю вам жизнь! И теперь ваши дети, которых вы не видели, будут связаны вместе. Эту связь только они сами смогут разорвать!». И герои согласились. Они вернулись домой, а там их жены и младенцы, их дети, которых они и не видели до это! И жили все потом долго и счастливо!

– Глупость какая- то!

– Ты же знаешь, так все и было! Отцы так рассказывали!

– Детские сказки, вот и все!

Лето взобрался выше на старый дуб, подальше от этой приставучей девчонке.

– Да не было там никакого Дитя, это нам так рассказали, чтобы было интересней.

– Нет, не говори так! – Мира потянулась и дернула мальчика за ногу. – Папа не стал бы врать, он не такой…

Девчушка смахнула упавшую на лобик прядь и недовольно надула губки.

– Да, конечно, а дети эти – мы! – все не унимался Лето.

Ему нравилось поддразнивать подругу.

– Вот и да! И однажды мы с тобой тоже станем такими героями, будет бороться с врагами, воевать, как наши папы! – она махнула из стороны в сторону воображаемым мечом.

– Ты? Девчонка? – Лето фыркнул, нагнулся к девочке. –Воевать будешь?

Мира сдвинула брови, опустила голову, будто искала что- то.

– Какой из тебя воин! Ты будешь, как и все мамы, сестры шить, прясть… или что вы там еще делаете!

«Да уж, только вот мамы и сестры так высоко не могут забраться, как я! Дурак!»

– Ты невыносимый! Зануда! – Мира дернула так сильно Лето за штанину, что тот было чуть не упал. Мальчик недовольно что- то буркнул себе под нос и поправил одежду.

– Тише ты! Вон, идут!

В саду показались две мужские фигуры. Высокая и низкая. Они были так не похожи друг на друга, первый шел медленно, высоко подняв будто выточенную из камня голову. Второй медленно ковылял, все время похрамывая на одну ногу. Мужчины что- то весело обсуждали, смеялись.

Дети притаились, спрятавшись за пышными ветками дуба. Только недовольные птицы выдавали их присутствие, жаловались на непрошенных гостей всему миру.

– Теодор, – начал высокий, поправляя свой темно- красный камзол, – ты уверен насчет Сеймура? Он еще так юн, неопытен. Он отлично учится в Академии, я узнавал о нем, может продолжить службу при дворе.

Сын Теодора и наследник графства Сеймур хорошо разбирался в военном деле, умело бился на мечах. Вскоре он должен был закончить обучение в Академии – элитном училище для молодых людей – и отправить ко двору императора. Проворные учителя даже выписали юноше рекомендации и позаботились о том, чтобы во дворце Сеймура встретили как подобает сына графа. Идея отправить сына в столицу совсем не нравилась Олластеру- старшему. Он и сам в свое время провел многие годы помощником советника, познал всю прелесть и горечь жизни в высоком обществе у трона императора. Вокруг либо лжецы, либо подхалимы. Либо – и того хуже – убийцы. Когда отец вызвал его домой, он был этому даже рад. Быстро собрал жену с детьми и умчался прочь от злачного места.

Теодор вспомнил дни своей юности, усмехнулся, погладил редкую бородку и остановился. Мужчина посмотрел вверх, на безоблачное небо, по- доброму улыбнулся и обратился к собеседнику.

– Видишь это дерево? Оно старое, древнее. Его посадили еще мои пра- пра… пра- кто- то там. Ему больше двухсот лет, оно видело многое, и увидит ещё столько же. Оно крепло, прорастало в эту землю, становилось частью моего дома, моей семьи.

Теодор прервался, нежно погладил кору дерева. Она блестела на солнце, было теплой, гладкой под его мозолистыми руками. Казалось, оно разговаривало с ним, пело о старине. Он всегда чувствовал это, когда приходил к дереву. Как- то раз в детстве он попытался обнять ствол дуба, но тщетно. Тогда кора тоже была теплой, родной. Так бы он и стоял, обняв дерево, проникнувшись его величием, могуществом.

– Я хочу, чтобы мои дети и их дети всегда жили вместе, рядом, как это дерево, что всегда было здесь и оберегало наш род, понимаешь, Гален? – Теодор отошел от дерева и взглянул на товарища.

Тот подошел ближе к дереву, положил руку на ствол. А вдруг и он что- то почувствует, поймет, прикоснувшись к этому великану?

– Старый друг, только ты можешь так рассуждать о просто старом дереве, – Гален усмехнулся и убрал руку, так ничего не почувствовав.

Гален наклонился к товарищу и шёпотом произнес:

– А ведь за нами следят! Ищейки совсем близко!

– Ах! – наиграно вздохнул Теодор, и начал оглядываться по сторонам. – Так ты про тех самых, которые сидят прямо над нами на дереве и подслушивают наши разговоры? – Он указал пальцем на парочку детей.

От испуга они дёрнулись, ветви предательски зашевелились.

– И что же с ними делать, ума не приложу! Наказать?

– Нет, не надо пороть, – прошептал Лето, пытаясь было слезть, но Мира его остановила.

– Тише, что ты трусишь сразу! – прошептала она.

Девочка посмотрела вниз и увидела отца. Тот изобразил недовольство, в карих глазах блеснул задорный огонек.

– Мы просто не дадим им сладостей из Халаадара, которые привез мой кузен! Очень вкусные, клубника в орехах. Пойдем, попробуем, – он жестом позвал Галена за собой.

Когда мужчины приблизились к страже у ворот сада, он приказал остаться одному и проверить, чтобы дети благополучно слезли и отправились домой.

Мира недовольно посмотрела на Лето. Мальчик, а такой трус! Тот поторопился слезть вниз, надеясь, что отец не будет сильно сердиться за его проступок. Дерево это было излюбленным местом детей. Каждый раз, когда Лето приезжал сюда, они с Мирой первым делом бежали в сад. Высокий дуб будоражил его, он столбенел, когда смотрел на него пытаясь принять все его величие, красоту. Каждый раз он хотел забраться на него все выше, покорить каждую новую ветку. Отец не очень- то и радовался таким подвигам малолетнего сына. «Это опасно, и ты должен оберегать Мирайн» – говорил он. Лето лишь недовольно морщился: «Защищать эту девчонку, еще чего!».

Оказавшись внизу он понял, что девочка так и осталась на деревне. Посмотрел вверх – да, сидит, через ветви увидел, как она нерешительно смотрит вокруг. Она все никак не могла понять, как слезть, да никто и помочь ей в этом не мог.

– Ну, давай уже быстрей, забиралась ты как белка, а спускаешься как… осел! – Лето звонко засмеялся.

Сзади раздались шаги и звон метала. Старый усатый стражник подошел к дубу. Увидел беспомощность девочки и грозно сверкнул глазами на Лето.

– Милорд, с леди следует быть воспитанным, вы могли бы помочь ей.

Мальчик посмотрел на стражника и его усы, смешно вздернутые к носу. Серые серьезные глаза были окружены сотней морщинок. Лето понимал, что поступает неправильно, следовало ей помочь, да и не грубить тем более. Но не будет же он теперь извиняться и идти на попятную! Нет, девочки такого не стоят.

Он опустил глаза, ответил:

– Если уж так хотите, можете сами ей помочь.

Стражник разочаровано выдохнул, посмотрел наверх. Девочка осторожно спускалась вниз, преодолела несколько веток. Мужчина поднял руки.

– Леди Мирайн, спускайтесь! Если что, я вас поймаю.

От знакомого голоса девочка успокоилась, еле заметно улыбнулась.

– Спасибо, Томас…

Так хотелось Мире отругать Лето, назвать маленьким трусом. Но что- то останавливало ее. Он ей был мил как младший брат, дерзкий и такой непослушный. Да и не хотелось ей устраивать сцену при Томасе.

Добрый старый Томас, он искренне любил эту девочку как свою внучку, и она чувствовала это. Он долгие годы служил при дворе графа и видел, как малышка росла и набиралась сил. За неимением своего, он был для нее добрым старым дедушкой, которым может и совет дать, и пожурить.

Когда Мира наконец- то спустила, она быстро оправила платье, Томас аккуратно достал застрявшие в волосах девочки листья.

– Вот так, – проговорил он и, положив руку на рукоять меча на поясе, произнес, – нам пора возвращаться, ваши матери вас уже обыскались. Да и десерт пропадет!

Томас улыбнулся и россыпь морщинок заиграла в уголках глаз. Девочка посмотрела на Лето, который смотрел вниз. Носком ботинка он ковырял траву.

– Пойдем, Лето, иначе отцы расскажут мамам, что мы опять тут сидели.

– Да, тогда уж начнется, – устало выдохнул мальчик и побрел за подругой.

Томас следовал за ними, с улыбкой глядя на эту парочку.

Пока они шли, Мира думала о том, что Лето отдаляется от нее. С каждым новым приездом он становился с ней все грубее, обижал ее. Пару раз он даже назвал ее «простой девчонкой» – это было обидней всего. Будто она превратилась для него во что- то обыденное, но вместе с тем неприятно, гадкое. Грязное. Грубый, грубый мальчишка, зачем же он так поступает с ее нежной душой?

Девочка замедлила шаг, чтобы поравняться с другом. Собравшись с духом, она резво схватила его за руку.

– Лето, пообещай мне, что однажды мы отправимся в путешествие! – выпалила она.

Он остановился, ошарашенный, не отпуская её руки. Когда он взглянул на нее, увидел румянец на щеках. Девочка насупилась и вперила в него взгляд.

– Я же… я…

– Просто пообещай, так сложно? – она взглянула на него, и в этом взгляде она будто умоляла его согласиться, не спрашивать ни о чем.

Будто она понимала, что не будет никакого приключения, никуда они не отправятся, но ей нужно было, чтобы он сказал «да», чтобы у неё была эта надежда.

– Я…, – замямлил Лето.

Он обернулся, увидел, как Томас стоит рядом и наблюдает за ними, хитро улыбаясь. Мальчику стало неловко, ему не нравилась эта идея, эта просьба. Но все же что- то теплое было внутри, когда она вот так держала его за руку и просила дать обещание. Он подумал немного, посмотрел на тень дерева, которая падала на траву. От ветра травма и тень будто создавали волны темных и светлых пятен. Как море, море, которое зовет в дальний путь.

– Обещаю.

Девочка улыбнулась, кивнула, и, продолжая держать мальчика за руку, пошла домой.

Томас ухмыльнулся и пошел за детьми.

Глава 2

Минуло много лет, весеннее солнце грело тот самый дуб. Обнажённый, лишенный листвы, великан медленно покачивал ветвями. Почки на них налились, готовы были лопнуть в любую минуту. Они были полны жизнью, дышали ей, готовили дерево к преображению.

Робкие лучики солнца проникало в комнату имения. Витражи отставляли разноцветный отпечаток на земле. Мира, уже взрослая девушка, сидела у окна и наблюдала, как по двору взволнованно бегает прислуга. Все готовились к большому событию – свадьбе дочери графа. Старшая сестра Миры, Амилия, выходила замуж за сына богатого торговца, лорда Бленка.

Обе семьи старались изо всех сил, чтобы мероприятие прошло успешно. О чем речь – о женитьбе на дочери самого графа Олластера, правителя Алитеи! Когда- то давно семья Бленков приехала из далеких южных земель. Они быстро освоились, приобрели несколько лавочек, а затем их дело так расширилось, что они стали поставлять свои товары ко двору графов других земель. Брак был выгоден обоим сторонам, к тому же жених и невеста быстро поладили и со временем питали друг другу те нежные чувства, которые испытывают влюбленные в первые месяцы.

В доме работа кипела. Слуги мельтешили из комнаты в комнату, украшая зал и небольшую часовню. Старший брат невесты давал указания стражникам, проверял их готовность. Мать, леди Раэлин, вместе с младшей дочерью помогали невесте с ее нарядом. Тут же в комнате и была Мира, отстраненная ото всех. Она не ощущалась того восторга, которым сейчас жил весь дом. Младшая сестра, Адена, крутилась как юла, больше мешая своим родным, чем помогая.

– А кто будет? Будет кто- то красивый? Чей- то сын? Да?

Рыжеволосая девочка не давала покоя матери. К своим пятнадцати годам она мечтала лишь об одном – как бы выйти замуж за прекрасного богатого юношу. Она грезила об этом со дня свадьбы своего брата Сеймура. Все было так красиво, все были так счастливы! А что за платье было у невесты, красота! Такой вышивке и богатым украшениям позавидует сама императрица! Вот бы и ей стать такой прекрасной невестой, только еще лучше, еще краше! И чтобы рядом был такой же, хотя нет, еще лучше жених. Но увы, она была еще мала для всего этого.

Ее матери по- своему было приятно видеть такую заинтересованность дочери в браке. Любая девушка должна с трепетом относиться к своему супружеству, быть внимательно к мужу и быть готовой поддержать и удовлетворить все его потребности. И ей думалось, что младшая дочь ее – идеальный образец такой девушки. В свое время они найдут ей отличную партию и с гордостью отправят к венцу.

Жаль, что всего этого нельзя было сказать о Мире. Упрямая, вся в отца, она больше времени проводила за книгами и другими ребячествами, чем на светских приемах и балах. Она была хорошо воспитана, обучена манерам. Умело она надевала маску приветливый дочери и заботливой хозяйки. Она нравилась людям, особенно мужчинам постарше, как ее отец. Но сама она не питала никакого интереса к мужским особям. И пока ее сестры блистали в толпе пар, порхающих в танцах, Мира находила свое счастье в обществе отца, брата и их товарищей. Она внимательно слушала их разговоры, особенно когда речь шла о дворцовых делах, политике. Сама она говорила только когда ей задавали вопросы – как и все женщины вынуждена слушать, не поднимая головы.

– Мирайн, может мы все- таки что- то сделаем с твоим платьем? – леди Раэлин из-за плеча взглянула на дочь у окна.

– А что с ним не так?

Мать разрешила Мире в этот раз выбрать платье самой. Девушка была рада – ни разу Раэлин не давала дочери такой свободы. Ткачи были выбраны заранее – мастерицы лорда Фалка, что ни раз шили платья для семьи Олластеров. Мира с дрожью готовилась матери показать свое платье – готовое она оказалось еще прекрасней чем в ее воображении. Но холодный колючий взгляд матери был понятнее любых слов.

– Этот синий цвет – он тебя старит! Может, выберешь что- то из платьев Амилии! Из тех, что она не надевала!

– Если и надевала, ничего страшного, никто и не заметит Миру все равно! – Адена показала сестре язык. – У нас будет самая красивая невеста во всей империи!

– Сестра, это жестоко!

Амилия наконец- то особилась от заботы матери и служанок, которые помогали с платьем. Все присутствующие отошли, чтобы получше разглядеть ее. И охнули. Амилия тихо посмеялась, её красивая улыбка как солнце озарило небольшую комнату.

На невесте было платье кремового цвета, расшитое золотыми цветами. Плотная ткань крепко обнимала девичий стан. Тонкое кружево струилось по рукам. На голове девушки был искусный венок из золота, на котором красовались крупные розы. Подарок отца. Мире показалось, что Амилия светится как божество. Её бледная кожа будто наполнилась весенним солнцем, которое проникало в комнату, а медные волосы переливались также ярко, как венок.

Когда мать увидела её, она прижала ладони к груди, улыбнулась и заплакала. Она испытала счастье, будто только теперь увидела всю красоту своей дочери. Сердце ее пело от радости. Но так по- матерински ей было печально, что скоро она отдаст свою дочь замуж, и та покинет её.

Рядом стояла Адена, на ней было платье песочного цвета, которое будто бы перекликалось с платьем старшей сестры. Оно было чуть свободней и не такое открытое в груди, как у Амилии, ткать закрывала руки до локтя. Девушка начала медленно кружится и смеяться, а подол платья, украшенный золотой вышивкой, переливался на солнце.

– Какие же вы у меня красавицы! – Раэлин нежно улыбнулась и подошла к старшей. – Милая моя, ты не представляешь, как мы с отцом рады за тебя!

– Спасибо, матушка! – девушка поцеловала щеку Раэлин, а та обняла в ответ.

Мира подошла к семье, похвалила наряд старшей сестры и поздравила её с предстоящей церемонией. Ей было неловко находиться здесь, будто Мира наблюдала за сценой радости со стороны, как обычный зритель выступления, а тут решила подняться на сцену сама. Сестра крепко обняла её.

– И почему ты так любишь такой синий цвет?

Девушка слегка улыбнулась и ответила:

– Синий – это цвет нашего рода, а в светлом платье должна быть только невестка, а не те, кто пытается занять её место, – она заметила, как Адена недовольно закусила нижнюю губу. – Да и матушка, как и обычно пойдете в зеленом? Вашего платья мы не видели.

Мать горделиво подняла голову и вышла из комнаты

Наконец повозки с гостями начали прибывать. Их встречали граф с супругой и детьми. Мира, как и всегда, дружелюбно всех приветствовала, а Адена то и дело высматривала себе кого повыше да по красивее. Вереница гостей будто не имела конца. Богатые, знатные дома, дома помельче и победнее – все, кого уважал граф, были здесь. Хоть и не очень приятных личностей хватало. Такова политика.

Граф надеялся упрочить положение своей семье при жизни и дать детям лучшее будущее. Титул с землями переходил в его семье по наследству, отчего с каждым поколением наследники становились все апатичнее и слабее. Не требовалось бороться за звания, чины, богатство, все было с детства в их руках. Он этого Теодор так ревностно относился к обучению детей, их положения в свете, манерам.

Прошло много времени, когда к уже уставшим хозяевам подошла новая семья гостей. Это был граф Вермейи и его родня. Казалось, и Теодор, и остальные оживились, увидев своих старых друзей. Граф тепло улыбнулся главе семьи и пожал его руку. Гален Рейнхарт был сдержан. Губы искривились в едва заметной улыбке. Военный, что еще сказать. Требовательный, он держал в строгости всю свою семью. И сейчас со стороны могло показаться, что встреча старых друзей была холодной. На самом деле эту связь уже невозможно было разрубить ни одним мечом. Старые солдаты, Теодор и Гален на своей шкуре пережили боль и тьму войны. Это их и сблизило.

Крепкой дружбой славились и младшие члены семей. Мира с детства сблизилась с Линетт и Лето, младшими детьми Галена. И сейчас, увидев их после долгой разлуки, она чуть было не обняла их. Однако вспомнила об этикете и ограничилась улыбкой и поклоном. Линетт совсем не изменилась. Как и во время их последней встречи, три года назад, это была высокая зрелая девушка. Худоба была ее несколько даже болезненной, но яркие голубые глаза и живой ум окупали сполна этот небольшой изъян. Лето же стал выше, крупнее, шире. Его лицо из детского все больше походило на мужское. Крупные скулы делали его лицо квадратным. Остальные черты лица были у него все еще мягкими и женственными. Он был похож на свою мать.

И вот все гости прибыли. Граф с семьей направились в часовню, где их ожидали остальные. Помещение благоухало цветами, собранными с лучших садов графства. Мастерицы украсили ими стены, собрав бутоны в причудливые разноцветные гирлянды. Гости с восторгом любовались этой красотой, позабыв о причине сбора.

Началась церемония. Пастырь – сухой старичок с дрожащими руками – держал венчальное полотно, расшитое по краям яркими цветами, рядом с ним стоял жених в светлом наряде, расшитом на манер платья невесты золотыми цветами. В дверях показалась Амилия в платье и золотом венке, и Мире показалось, что сейчас весь этот наряд сидит на сестре еще лучше, чем во время примерок. Яркое солнце отражалось от золотых бутонов венка, казалось, что эта девушка и ее неземная красота могут ослепить всех вокруг. Среди гостей раздались шепотки и звуки удивления. Девушка, подняв голову и сложив руки под грудью, уверенным шагом направилась к алтарю. Пройдя мимо родителей, она еле заметно поклонилась им. Раэлин смахнула слезу со щеки и крепко взяла супруга за руку.

Когда Амилия подошла к алтарю, пастырь хриплым голосом начал зачитывать текст, обращаясь к Великой Матери и Великому Отцу. Закончив, он обратился к жениху с невестой, которые послушно протянули правые руки над алтарём, и пастырь не без участия своего помощника обвязал полотном их руки, подтверждая тем факт заключения брачного союза.

Церемония подошла к концу, пастырь нарек молодых леди и лордов Бленк, они улыбнулись и робко поцеловались под аплодисменты зрителей. Вскоре члены семей по очереди подходили к новоиспеченным супругам с поздравлениями.

Как же были меж собой непохожи Амилия и молодой лорд Бленк, Раймон. Бледная светящаяся фигура девушки казалась еще прекрасней рядом со смуглым высоким мужчиной, который своей крупной рукой нежно держал ее хрупкую ручку. Его кудрявые волосы были зачесаны назад, но все равно озорно выбивались вперед. Но не смотря на свою непохожесть они были сейчас по- настоящему счастливы.

Празднество продолжилось в главном зале, где за огромным столом собрались все приглашенные. Олластеры и Бленки не поскупились на блюда и украшения, выказывая тем самым уважение и к домам друг друга, и к гостям. Для всех свадьба была отличным место для заведения новых знакомств и союзом, чем незамедлительно занялись некоторые мужи, наполнив бокалы вином и принявшись обсуждать нынешние дела государства.

Спустя какое- то время грянула музыка и начались танцы. А как ждали их молодые! С первыми нотами в зале образовались пары – две, четыре, шесть! Они закружились. Яркие платья взлетали тут и там, будто стаи экзотических птиц собрались на брачные игры и распушили свои красочные хвосты. Тут же в уголках комнаты появились группы лордов и леди, которые выступали наблюдателями и следили за своими отпрысками. После нескольких бокалов вина все чувствовали себя достаточно свободно, можно было услышать язвительные комментарии и дружеские колкие шутки. Зал дышал жизнью и радостью.

Мира через столы увидела, как поодаль стоит дочь графа Рейнхарта, Линнет. Девушка наблюдала за танцующими парами и еле заметно улыбалась. Совсем одна, Линнет не выглядела покинутой или забытой, казалось, ей достаточно своей компании, а остальные – лишь фон. Мира осторожно встала из-за стола и направилась через группы людей к подруге. Но тут она услышала чей- то мужской голос.

– Леди Мирайн, будьте добры!

Девушка повернулась и увидела лорда Фалка. Это был маленький мужчина в дорогом наряде, подле которого сидела старушка в вуали из черного шелка, в которой Мира признала его престарелую мать лорда. Девушка, хоть и нехотя, подошла к паре и, опустившись в реверансе, поприветствовала их.

– Я вижу, – хриплым голосом заговорила леди Фалк, – наши мастерицы отлично поработали над вашим платьем, миледи. Помню, эту ткань я сама выбирала при покупке, – сахарная улыбка появилась на лице дамы.

– Благодарю вас, не зря слава о вас и ваших нарядах ходит по всем землям!

– Ах, миледи, вы льстите нам, старикам! – разлился масляный голос лорда, который пригладил своей маленькой рукой густые усы. – Столько внимание за эту скромную работу! Мы рады служить вам и вашей семье, особенно в такой прекрасный день!

Мира поклонилась. Лорд и его мать были очень предприимчивы, они действительно были известны в землях как поставщики лучших тканей и нарядов. И, как и многие в их роду, поддерживать такой статус им удавалось благодаря своему чутью, а также умелым мастерам и швеям, которые работали на их семью за небольшую плату. Люди считали старую леди Фалк завсегдатаем рынков и ярмарок, где она умело выбивала выгодные цены на ткань и не гнушалась самолично оценивать товар.

– Вы, наверно, уже слышали, – продолжил лорд, – моя супруга, прекрасная Силенция, покинула меня.

– Да, милорд, соболезную вашей утрате. Надеюсь, я не оскорблю вас, уточнив, как это произошло?

Мира знала, что очередная супруга лорда – кажется, девятая, а может уже и одиннадцатая по счету – была её ровесницей и носила ребенка. Если про его мать ходили слухи о способностях к торговле, то о лорде – к более странной способности. Несмотря на его небольшой рост и хилое телосложение, многие его супруги умирали во время, либо сразу после тяжелых родов, давая жизнь слишком крупным детям, которые славились отменным здоровьем. Каждый раз после очередных похорон лорд не долго горевал и находил себе новую жену, всегда молодую, из знатного рода. Кто- то поговаривал, что лорд с матушкой используют специальные настои, после которых девушки умирают, отдав все жизненные силы своим отпрыскам. Но доказательств этому, конечно же, никто не находил, как и подобает в богатых знатных домах.

Лорд ответил на вопрос Миры, подтвердив её ожидания – жена умерла, дав жизнь очередному ребенку дома Фалк, девочке.

– Вы окажете нам честь, миледи, если прибудете к нам проведать нашу семью и моих наследников в столь печальное для нашей семьи время!

– Конечно, лорд Фалк, с удовольствием!

Мира хотела уже было откланяться и уйти, но лорд остановил ее, указав на двух крупных юношей, которые сидели напротив него.

– Вы, наверно, помните моих близнецов, Томаса и Джейми, – юноши в этот момент отвлеклись от своего разговора, услышав голос отца, и встали, поклонившись девушке. Это были два рослых парня, как и все дети лорда, они были в несколько раз крупнее отца, с густыми русыми волосами и пробивающимся пушком на бороде.

– Рада вас видеть, лорды, – Мира поклонилась им в ответ. – Как странно, мне казалось, совсем недавно они были такими маленькими.

– Им уже по пятнадцать лет, – гордо ответил лорд, – не могу нарадоваться на этих силачей. Как же счастливы будут их будущие супруги, такие крепкие, рослые, здоровые. Как вы думаете? – он хитро улыбнулся, глядя на Миру. Намек был понят, очевиден, и, конечно же, ожидаем в текущей ситуации.

– Верно, – Мира немного замялась и более уверенным тоном продолжила, – вынуждена вас покинуть, ждут гости.

– О, да, и правда, мы вас задержали, – из- под вуали раздался хриплый голос старухи и Мира покинула их, отправившись к Линнет, которая стояла все там же.

Когда Мира подошла к подруге, та тепло ей улыбнулась, поклонилась. Мира встала рядом с ней и попыталась понять, куда та внимательно смотрит.

– Высматриваешь кого- то особенного? – чуть шёпотом спросила она, придвинувшись к ней.

Линнет, не прекращая смотреть на танцующих, наклонилась к Мире, которая была чуть ниже её.

– Что ты, просто как всегда пытаюсь угадать, кто объявит о следующей помолвке своих чад, – она еле заметно кивнула в сторону пар и добавила, – молодой лорд Дольф уже третий танец проводит с дочерью лорда Оррела, вцепился в неё, будто в самоцветы её деда, которые всем так интересны. Младше её на пять лет, а уже хочет отхватить сладких кусочек.

Мира улыбнулась, её всегда смешили язвительные шутки Линнет. Их едва ли можно было принять за грубость, но смысл оставался понятен всем.

– Возможно, и не он хочет, а его семья, – прошептала Мира, – говорят, его дядя погряз в долгах, и семья нуждается в золоте.

– Меняются поколения, а схема остается прежней, – подытожила Линнет.

Мира почувствовала сожаление в голосе подруги. Она взяла её за руку и веселым тоном спросила:

– А ты что же? Родители, наверное, уже смирились с твоей незаинтересованностью в браке или трате семейных денег?

– Тут ты права, – спокойно ответила Линнет, посмотрел своими серыми глазами и подмигнула, – мне так даже проще, никто не беспокоит лишний раз. Конечно, – продолжила она серьезно, – отцу приходят письма от желающих посвататься. Но вот беда – он отдает их мне, а я все их сжигаю. Мне интересней считать деньги семьи, чем читать очередное письмо от юнца, который «будет счастлив и благословлен Пятерыми, если леди Линнет окажет ему честь стать его женой».

Мира опустила голову, ей казалось, что в словах подруги хоть и есть правда, но не вся. Очевидно, что любая девушка хотела бы семейного счастья. Мире всегда было удивительно, как граф Рейнхарт – военный, традиционалист – согласился поручить дочери отслеживать расходы и прибыль их графства. Девушка была образована и – как и Мира – предпочитала проводить время за книгами и рукописями, нежели на званных вечерах. От чего в свои годы слыла умелым счетоводом и добросовестным исполнителем распоряжений отца.

– Не могу понять, – начала она, крепче сжав руку подруги, – от чего у тебя такие мысли, и такое нежелание обзавестись супругом? Ведь для вашей семьи союз по договоренности обычное дело!

– Полезней буду чувствовать себя, служа отцу, а затем и брату. Уж лучше так, чем прятаться за спиной старого, грузного, ненасытного мужа и его родни.

Мира чуть слышно рассмеялась, она кивнула в сторону своей сестры и её супруга, которые танцевали в центре зала, окруженные остальными парами.

– Как видишь, не всегда супруги старые и грузные.

– Это скорее исключение, – Линнет указала на пару, которая стояла недалеко.

Крупный лорд, на котором был еле застегнут сюртук, и пуговицы из последних сил удерживали живот от прорыва. Рядом стояла хрупка девушка лет двадцати, придерживая округлившийся живот. Лорд громко смеялся, похлопывая рядом стоящего мужчину по плечу, а супруга робко улыбалась и оглядывалась по сторонам, не находя себе места в этой мужской компании.

Линнет повернулась к подруге, и, взглянув на отца Миры, сидящего во главе стола, спросила у неё:

– А что это был за тост твоего отца, о розе, женщинах рода? Довольно непривычно слышать тост о женщинах среди такого числа мужчин.

Мира понимающе улыбнулась подруге и взглянула на отца, который что- то весело обсуждал с лордами, которые собрались вокруг него. Чуть поодаль стояла мать в окружении дам, которые то поглядывали на своих шумных супругов, то на танцующих молодых.

– Ты же знаешь, – заговорила Мира, – что, когда наши земли стали частью Империи, главой дома была женщина, Эйлин Олластер. Её отец, правитель земель, умер, не склонив голову перед императором, братьев постигла та же судьба. В итоге юной Эйлин пришлось признать власть императора и стать его вассалом. Говорят, она была очень красива, любила цветы, розы в том числе. Она и сделала розу символом нашего дома. Тогда её и начали называть розой Алитеи – красавицей, которая умела управлять и заботиться о своем народе.

– О, – Линнет сделала наигранно удивленное лицо, – теперь она будет и моей героиней, предметом для подражания! – девушка чуть слышно рассмеялась.

Мира посмотрела стол, за которым осталось не так много гостей – одни танцевали, другие сплетничали, а кто- то вышли на улицу. За столом она увидела троих – это были её старший брат Сеймур, и двое братьев Линнет – коренастый краснощёкий старший Аверрил и младший брат –Лето. Первые двое были близки – старшие сыновья, наследники земель, они много времени провели вместе в молодости. Охота, смотр войска, другие мужские забавы. Крепкий Аверрил крутил головой. Его темная грива волос возвышалась над ним подобно короне. Как они не были походи с младшим братом. Сдержанный, молчаливый, Лето сидел рядом и слушал разговор старших. Брат жестикулировал, хохотал, рассказывал веселые истории и развлекал окружающих. Сеймур лишь изредка улыбался и еле слышно смеялся.

Линнет заметила, как подруга внимательно смотрит на них. Хитро прищурилась, будто пыталась разгадать мысли Миры.

– Брат рассказывал, ты писала ему, пока он был на учениях.

Мира дернулась, будто проснувшись ото сна. Затем она ответила, чуть улыбнувшись:

– Да, он написал мне примерно года два назад, когда его отправили в Академию. С тех пор мы поддерживали связь.

– Я тоже писала ему, рассказывала о наших делах, – девушка тяжело выдохнула и взглянула на родителей, которые вместе со знакомой парой стояли неподалеку и что- то обсуждали полушепотом, – отец редко его посещал, только когда был неподалеку, запрещал видеться с нами в свободное время. Эта свадьба стала для брата исключением из правил, ему дали небольшой отгул по просьбе отца.

– Я думала, у сына графа должно быть больше привилегий…

– Как раз наоборот, Мира, – Линнет печально посмотрела на Лето, – у этого сына привилегий и вовсе нет.

Девушки постояли несколько минут в тишине, каждую беспокоило что- то свое. Затем Линнет встрепенулась, поправила прядь черных волос за ухо и заговорила:

– Великий Отец, я только сейчас поняла, что мы виделись последний раз три года назад!

– Все верно, на пятнадцатилетие победы в Войне, – Мира вспомнила события того дня, улыбка пропала с её лица.

– Твой брат совсем не изменился, – девушка посмотрела на Сеймура.

Мира посмотрела на подругу и увидела, как её в её глазах трепещет огонек, как и много лет назад. Тогда Сеймур был молод и свободен от брачных оков. Она знала, что с малых лет Линнет влюблена в него. Любовь была безответна. Все что девушке оставалось – это наблюдать со стороны и представлять, что бы было, будь они вместе.

– Дорогая подруга, – Мира взяла подругу за руки, – отец говорил, что вы останетесь у нас на пару дней погостить, все верно?

– Да, правда, Аверрил уедет чуть раньше, жена беспокоится за детей, – она посмотрела на супругу брата, которая стояла в окружении других девиц и время от времени бросала на мужа недовольный взгляд.

– А я все гадала, когда они перестанут грызться как звери дикие, – Мира засмеялась и изобразила рычание, позабавив тем подругу.

– Ни о какой перемирии и речи нет, их война продолжается.

– Надеюсь, только эту войну мы с тобой и увидим! – Мира поклонилась подруге, сообщив, что есть неотложное дело. Она двинулась по направлению к выходу, стараясь обойти танцующие пары и более не попасться в омут придворных любезностей.

Глава 3

Лето увидел, как Мира отходит от его сестры. Он надеялся поговорить с ней после долгой разлуки. Юноша сообщил брату, что вынужден покинуть его компанию. Тот протяжно прорывал, что хоть все его и бросили, вино остается с ним. Лето направился навстречу девушки, ускоряя шаг, как тут почувствовала маленькую руку, ухватившую его выше локтя.

– Лорд Рейнхарт, – послышался тонкий девичий голос, – куда же вы так бежите, самое время танцевать!

Он обернулся на голос, перед ним стояла Адена и кокетливо улыбалась. Они поклонились друг другу.

– Боюсь, миледи, вы поспешно называете меня лордом. Однако для меня будет честью быть вашим добрым другом. Итак, – продолжил Лето, наиграно изображая роль слуги, – чем я могу вам помочь?

Девушка выпрямилась, ее неразвитая грудь дышала под платьем. Наиграно она протянула руку, приглашая Лето.

– Я хотела бы потанцевать с вами, добрый друг.

– Странно, – он огляделся по сторонам и ухмыльнулся, – я не думал, что сейчас танец, когда дамы приглашают кавалеров.

Лето не хотел танцевать. За последние несколько лет он отвык от балов и празднеств. Раньше он упивался вниманием, которое проявляли к его натуре. Дамы – молодые, старые – все встречали его с улыбкой, радостно обсуждали его успехи. Восторгались им. Они будто насыщали его какой- то неведомой силой, которую дарят молодым юношам и девушкам люди зрелые. Улыбки, смех, вино, дамы – ах, как много этого было! Отец не одобрял это. Он видел в сыне верного солдата империи. А не то, во что он превращался во время таких забав.

Юноша взглянул в сторону, где последний раз видел Миру, девушки и след простыл. «Видимо, ушла, придется поискать».

Голос Адены вернул его в реальность.

– Так может, вы будете достаточно сообразительным и сами пригласите меня на танец?

Лето улыбнулся. Да, ему не получится сбежать от этой настырной девчонки. Молча он протянул руку ей руку. Она была довольна.

Они двигались вместе со стайкой остальных пар, ничего не говорили. Наконец Адена решительно нарушила тишину.

– Как Академия? Говорят, юношам там непросто?

– Так и есть.

Лето не хотел обсуждать свое обучение. Он вырвался оттуда на несколько дней и хотел насладиться вкусом свободы сполна.

– Скажи, среди твоих друзей там много детей лордов? Есть те, кто еще не обручен?

– Я смотрю, ты ничуть не изменилась, все мечтаешь о муже. Хоть еще и так мала!

Адена недовольно фыркнула и сильнее сжала руку Лето.

– Мне пятнадцать, раньше в это время девушки уже выходили замуж и рожали детей…

Тут Лето заметил среди танцующих Миру в паре с низким возрастным мужчиной, который время от времени что- то нашептывал ей. Девушка смущенно отводила взгляд, робко улыбалась. Холодок пробежал по спине Лето. «Видимо, это тот самый мужчина, о котором она писала».

– Ладно, – его партнерша никак не унималась, – тогда, когда ты поступишь ко двору императора, я приеду в столицу. И ты обязан, да, просто обязан познакомить меня с каким- нибудь милым молодым лордом. И я стану его женой!

– Я не могу обещать такого, но постараюсь тебе помочь, если это будет в моих силах, – Лето учтиво улыбнулся, продолжая посматривать на Миру и ее партнера.

Спустя какое- то время музыка затихла. Лето хотел поскорее найти Миру. Девушка не отпускала его, старалась уговорить на еще один танец. Юноша сослался на важный разговор, извинился и покинул ее. Тут он увидел Миру, ее уводил в сторону партнер. Взгляды Лето и девушки пересеклись. Все еще улыбаясь и разговаривая с мужчиной, она кивнула Лето. Приглашала его отойти. Он послушно покинул зал и остановился в полутемном коридоре, проходящем вдоль всего зала. Ему пришлось подождать ее какое- то время, то и дело Миру останавливали дамы или их супруги и поздравляли со свадьбой сестры.

Наконец девушка вышла к нему, шуршу складками своего голубого платья. Она старалась успокоиться, дышала ровно. Чем ближе она была к Лето, тем отчетливее внутри слышался стук сердца. Мира была взволнована. Старый друг, которого она не видела много лет, изменился, и теперь перед ней стоял незнакомец. Ладно сложенный, может даже красивый? Нет, не об этом сейчас речь. Им предстоял серьезный разговор, и никакие чувства или воспоминания не должны были ей помешать в этом!

– Вы отлично смотрелись с Аденой, – она натянуто улыбнулась.

Он опустил глаза, ухмыльнулся, ответил, что Мира также хорошо смотрелась со своим партнером. Осторожно, стараясь не показаться слишком заинтересованным, он уточнил, кто это был.

Мира рассказала, что это был лорд Фальк, многодетный отец, и – так уж сложилось – вдовец.

– Извини за вопрос, но о чем была ваша беседа? – спросил Лето чуть шепотом, будто боясь услышать ответ.

– Он… он интересовался мнением моего отца о выдачи замуж дочерей.

Лето задумчиво нахмурил брови, опустил голову, будто ища что- то в ногах.

– Это ты о нем писала в тех письмам?

Мира задумалась, затем кивнула. Она подошла чуть ближе к юноше, стараясь, чтобы гости, время от времени проходившие мимо, не услышали их разговора.

– Послушай, то, о чем я писала, в общем, я сама, ты не должен в это впутываться.

– Нет, ты не права! – голос Лето чуть дрожал. – Однажды я дал тебе обещание, что мы вместе отправимся в путешествие. Ты и я. И сейчас я не могу тебя бросить. Пойду с тобой.

– Ты и сам знаешь, – Мира нервно перебирала ткань юбки пальцами, – в отличии от меня, у тебя здесь ей будущее, тебе есть что терять.

– Я не передумаю. И кем я буду, если отпущу тебя одну, а сам останусь здесь, среди всего этого…

Мира ухмыльнулось. Избалованный мальчишка, что с него взять. Он так устал от внимания и балов, что готов был сбежать с ней в неведомые земли, а дальше – будь что будет. Как по- детски, да, таким она видела его сейчас. Ребенком, упрямым ребенком.

– Среди всего этого благополучия и роскоши? – спросила она, указывая на внутренности зала, кишащие цветами и движением жизни.

– Все не так.

– Не поверю, что Лето Рейнхарт устал от успеха среди дам!

– Послушай, у каждого из нас есть причины сбежать. Считай, что я буду твоим защитником.

Девушка озадачено взглянула на него

– Мне не нужна защита.

– Поверь, всем она нужна уже на первом трактире, – произнес Лето, улыбнувшись.

Вдруг он заметил какое- то движение вдалеке. Чуть дальше в коридоре, в тени, стояла пара и что- то обсуждала полушёпотом. Тут мужчина наклонился к девушке и приблизился к ее уху. Внезапно раздался громкий хлопок. Пощечина. Затем громкий недовольный голос девушки. Мира и Лето поняли, кто это был.

– Ты действительно думаешь, что я, дочь графа, стану женой торговца и свинопаски?

Мужчина схватил Адену за плечо и крепко сжал. Его огромные глаза источали ненависть, губы искривились в пугающей ухмылке.

– Как ты смеешь так говорить со мной, девчонка? Одно мое слово, и тебя повесят в столице!

Девушка начала вырываться, она дергалась, но все бесполезно. Как голодный волк мужчина вцепился в нее мертвой хваткой. Мира встрепенулась и направилась быстрым шагом к сестре. Лето хотел было остановить ее, чтобы самому разрешить данную ситуацию. Но что- то его остановило. Юноша поспешил вперед, обогнал подругу. Вот он оказался между говорящими. Перед ним стоял молодой человек с растрепанными темно- русыми волосами и короткой щетиной над верхней губой. Он удивлено смотрел на Лето, тяжело дыша от гнева:

– Лорд Тоссер, я полагаю?

Рейтран Тоссер, племянник графа Колфилда, освободил хватку и сделал шаг назад. Он привлек нежелательное внимание, да и ладно. Пусть эти идиоты знают, кто он такой и на что способен. Мужчина поправил шевелюру, прищурился. Он пытался вспомнить подошедшую пару.

– А, – заговорил он низки хриплым голосом, – я так понимаю, передо мной Лето Рейнхарт, второй сын, и Мирайн Олластер, сестрица этого зверька.

Мира обошла Адену, та покорна спряталась за ее спиной.

– Для вас леди Мирайн и леди Адена, – со злобой в голосе произнесла она.

Как ей хотелось сейчас ударить этого грубого заносчивого грубияна, или сделать чего похуже. Но нет, сейчас будет достаточно оплеухи от ее сестры.

Будто услышав ее мысли, Лето выступил вперед.

– Я полагаю, милорд, – заговорил он спокойным рассудительным тоном, – у вас с леди Аденой возникло какое- то разногласие?

– Недопонимание, – прорычал свозь зубы Рейтран.

– Верно. И я думаю, будет лучше забыть это недоразумение.

Лето был наслышан о графе Тоссере и его родне. Семья из простого люда, они быстро разбогатели во время Западной войны, поставляли руду и кожу для армейских кузней. За заслуги перед империей и материальной поддержки дядя Рейтрана получил земли и звание графа. О племяннике же ходили разные грязные сплетни. Говорили, что он был жесток со своей женой, бедняжка не выходила из замка стыдясь своих побоев. Еще говорили, что он оскорбил дочерей нескольких лордов. Но никто из них не обвинил его. Племянник жены императора, обеспечен защитой.

Поджав губы, Рейтран посмотрел на молодых людей, он хотел было что- то еще добавить, но остановился. Он наигранно поклонился.

– Хорошего вам вечера, миледи, милорд.

Рейтран ушел по коридору, его силуэт пропал во тьме.

Мира резко развернулась и схватила сестру за плечи:

– Ты хоть понимаешь, что ты наделала?

И вот Адена снова попала в тиски. Бедная девочка, неужели сестра не видит, что она и так пострадала? К чему сейчас эти нравоучения?

– Как я могла такое стерпеть, такую грубость? Я что, какая- то прислуга?

– Ты хоть представляешь, кого ударила? – девушка начала трясти сестру.

Лето никогда не видел Миру такой. Ее лицо пылало, она вся из себя превратилась в нечто злое, даже жестокое. Ее глаза грозно смотрели на Адену, которая ее сейчас боялась. С какой силой она ее держала! Казалось, плечи в этой хватке начали неметь, она уже не чувствовала боли. Сама она оцепенела, не могла произнести ни слова в ответ. А сестра все так же возвышалась над ней, как дракон, жестокий убийца, поймавший наконец своего врага и готовый его растерзать.

Мира продолжала отчитывать сестру, ее голос становился все громче. Она не отпускала ее, лишь трясла время от времени. Лето заметил, как лицо ее сестры побледнело, губы нервно тряслись. Он аккуратно приблизился к ним, окликнул Миру. Она не отреагировала. Затем еще раз, и еще. Наконец Адена, услышав Лето, пришла в себя, и сама обратилась к сестре.

– Мне больно… – раздался ее слабый голос.

Мира остановилась, в то же мгновение ее глаза наполнились страхом. Она только сейчас поняла, как сильно она держала сестру все это время. Медленно девушка убрала руки, стараясь еще больше не испугать сестру. Она постаралась привести ее прическу в порядок. Волосы растрепались, на лице – тревога. Глаза жалостливо как у щенка смотрят на сестру.

– Ты сейчас пойдешь в зал и будешь себя вести так, будто ничего не произошло, поняла меня?

Адена быстро кивнула головой.

– И, главное, – продолжила старшая сестра, – никому не смей рассказывать об этом.

Адена быстро засеменила по коридору, повернув в зал.

Лето и Мира стояли какое- то время молча. Затем девушка пошла к большому окну, который открывал вид на сад. Лето последовал покорно за ней.

– Это все не пройдет просто так…

– Я уверен, что никто не захочет поднимать шумиху вокруг этой… ситуации. Обе стороны вели себя необдуманно.

– Необдуманно, – она тихонько засмеялась, – это ты мягко выразился.

Наконец она взглянула на него. Жесткие тени падали на его угловатое лицо. Губы сжаты, будто он боялся произнести что- то лишнее. Голубые глаза горели как два дружелюбных огонька.

– Я так понимаю, ты все уже решил. Тогда завтра утром, пока все спят, буду ждать тебя у конюшни. Если тебя не будет – уеду одна.

– Понял, – юноша кивнул, а затем предложил ей присоединиться к гостям.

Как только Мира оказалась среди гостей, она, аккуратно пробираясь сквозь толпу, высмотрела своего старшего брата. Он сидел рядом со своей женой. Мира села рядом на свободное место. Сеймур кивнул сестре. Он заметил в ее глазах беспокойство. Нежно поцеловав руку супруги, он приблизился к Мире. Спокойным тоном, стараясь не привлекать внимания, Мира рассказала о случившимся. Брат нахмурился, погладил подбородок.

– Спасибо, что рассказала. Только не беспокой отца, хорошо?

Мира кивнула. Они оба посмотрели через стол, где рядом с матерью сидела Адена. Девушка как ни в чем не бывало о чем- то смеялась и щебетала с ней. Брат предложил Мире не думать о случившимся и продолжить веселье. Он положил свою тяжелую руку ей на плечо и улыбнулся. Мира улыбнулась в ответ. Как только она поделилась историей с братом, ей стало легче. Спокойный, серьезный, Сеймур всегда внушал ей доверие. Она была с ним откровенна, даже когда не получала поддержку от других близких. Он умело подбирал слова, не злился, был мягок с семьей. Но строг с солдатами. С детских лет от принял на себя ношу наследника титула. Ноша эта не была тяжела. Он хотел быть хорошим правителем, ответственным, тем, кому смогут довериться. Благодаря воспитанию, а может и по такому складу характера, он вырос таким, как и представлял себя – сдержанным и умным. Он умело управлялся со стражей и мог поддержать любой разговор с лордами и леди. За это его и уважали – за умение найти подход и среди обычного народа, и среди знати.

Поздно ночью, когда весь дом спал, в дверь комнаты Миры постучали.

– Миледи, пора! – раздался приглушенный голос за дверью.

Еще вчера Мира наказала кормилице ее брата, Аннет, разбудить ее. В этот час она могла незаметно выбраться из имения. Брат Миры спал плохо, часто просыпался. С ним было тяжело, и лишь этой женщине удавалось успокоить малыша и уложить в кровать. За долгие годы службы она нашла общий язык и с Мирой. Та ей доверяла, поэтому к ней она и обратилась со своей просьбой.

Гейру было десять. Он рос молчаливым и пугливым ребенком. Мать рано заметила, что мальчик отличается от своих сверстников. Она окружила его заботой и слугами. Это был спокойный ребенок, который больше времени проводил в своем собственном мире, чем контактировал с окружающими.

Недуг сына не беспокоил его отца. Граф принял тот факт, что младший сын не сможет служит в армии или на высоких должностях при дворе. Он хотел дать ему хорошее образование, но не рассчитывал на успехи со стороны сына. Отец ласково называл его медвежонком за густую темную копну волос и плотное телосложение, и любил вечерами читать ему. Сын не всегда охотно шел на такие контакты, но рассказы отца или истории из книг поглощали его внимание целиком. Из-за своих особенностей к десяти годам он почти не умел читать сам.

Понявшись наконец с кровати, Мира быстро надела заготовленный с вечера дорожный костюм. Она вышла из комнаты, стараясь не шуметь. На этаже она зашла в небольшую кладовую. В блеклом утреннем свете она взяла сумку, плащ. Проверила, ничего ли она не забыла, осмотрелась. Все было готово, осталось сделать лишь одно.

Комната находилась чуть дальше по коридору. Тихонько пробравшись к ней, она приоткрыла дверь, за которой горел слабый огонек свечи. Девушка увидела кормилицу брата, которая сидела в кресле возле кровати мальчика. Рядом посапывал Гейр. Его волосы были растрепаны, руки разбросаны по сторонам, будто он вот- вот взлетит. Мира попросила Аннет покинуть комнату на некоторое время, и приблизилась к брату. Она встала на колени к его кровати и осторожно провела рукой по лбу. Мальчик зашевелился, наморщил лоб и приоткрыл глаза.

– Сестра, это ты? Это сон?

Мира нежно ему улыбнулась, он взял ее за руку и прижал к себе.

– Конечно, братик, мы во сне, чтобы мне тут делать так рано?

Мальчик нахмурился, крепко сжал ее руку

– Мне опять снилось что- то страшное. Все красное, и глаза… глаза не видят будто.

Мира привстала, поцеловала мальчика в лоб и поправила одеяло.

– Если опять приснится кошмар, вспомни, что это просто сон, хорошо? – сказала она.

Гейр кивнул головой, он опять засыпал.

– Я люблю тебя, сестра, – произнес он еле слышно и повернулся на бок.

«И я тебя, мой маленький».

Девушка вышла из комнаты. Кормилице Мире приказала заботиться о брате и никому не рассказывать о том, что она разбудила ее.

– С вами же все в порядке? Вы не попали в беду?

Мира покачала головой и добавила:

– Не забудь, что я приказала молчать, это главное.

Аннет ответила, что никто не узнает о случившимся и, проводив взглядом уходящую госпожу, направилась обратно на свой пост, к кровати Гейра.

Двигаясь по дому, Мира услышала, как начала просыпаться прислуга и, ускорив шаг, незаметно прокралась по коридорам и наконец- то вышла. Здесь возле конюшни уже стоял Лето. Неприметно одетый, на плече – большая сумка. На поясе висел меч.

– Тебе не кажется, – шепотом спросила она, – что меч может привлечь внимание?

– Не вилы же мне брать, – пошутил Лето.

Пара направилась внутрь в конюшню, по совету Миры были выбран две выносливые лошади. Они подготовили их и уже начали выводить из стойла, как тут дверь заскрипела и в проходе показался небольшой силуэт.

– Эй, кто тут? – раздался тонкий голос.

Мира выглянула, за ней вышел Лето. В воротах стоял паренек чуть младше их, прислуга, Мира сразу узнала его:

– Кристос, да? – заговорила она дружелюбно, приближаясь к юноше. – Ты же внук Томаса, правильно? Ты работаешь у нас на конюшне.

Мальчик выдохнул.

– Миледи, это вы! Да, я – помощник старика Ласнера, помогаю ему с лошадьми… – Кристос прищурился, пытаясь разглядеть высокую фигуру, появившуюся за спиной Миры. – Кто там с вами, миледи?

Лето вышел вперед и поприветствовал юношу. Беспокойство Кристофа будто бы усилилось, он чуть попятился назад. Полушепотом поинтересовался, что они тут делают. Мира начала быстро перебирать идеи, чтобы такого сказать ему. Что бы придумать, чтобы он не выдал их сразу же. Не поднял на уши весь дом.

– Знаешь, – начал Лето, – вчера было так шумно, так много народа. Мы давно не виделись с леди Мирайн и вот решили прогуляться по лесу, пока все спят, чтобы никого не беспокоить.

Казалось, юноша поверил. Кристос улыбнулся и закивал головой.

– Верно, милорд, – согласился он, – свадьба много шуму наделала, столько гостей! Я вижу, вы с сумками, надолго, видимо.

– Да, господа будут долго спать, так что вернемся ближе обеду! – Мира улыбнулась.

Кристос еще покивал, сказав, что утром очень тихо и самое время для прогулки верхом. Он помог им вывести лошадей и пожелал легкой дороги. Мира поблагодарила его. Ей показалось, что юноша будто бы разгадал их с Лето секрет, но по какой- то причине решил промолчать.

Кристос проводил их взглядом, и когда пара скрылась, закрыл ворота конюшни и направился прочь.

Глава 4

– Вставай!

Раэлин вбежала в спальню супруга. Она раздвинула шторы, и солнечный свет заполнил комнату. Граф недовольно поморщиться, тихо выругался. Он перевернулся на другой бок, прикрывший одеялом.

Тут же он почувствовал холодный воздух. Супруга сдернула одеяло и еще раз скомандовала вставать.

– Великий Отец, что произошло, женщина, к чему такой ор? – зло сказал он, пытаясь приподняться на кровати.

Раэлин крикнула прислугу и, подойдя ближе к мужу, сказала:

– В твоем доме пролили кровь.

Сон будто сразу улетучился. Теодор тяжело поднялся с кровати. Он посмотрел на жену, бледную, ее руки дрожали. Спросил, что произошло, но она не отвечала. Он продолжал задавать вопросы, пока жена не ответила: «Ты должен сам это увидеть. Лекарь уже осмотрел ее».

Через некоторое время уже стояли в небольшой комнате. У двери несколько девушке из прислуги плакали, причитали. Рядом со столом сидел старик в сером подпоясанном платье. Он встал и поклонился графу, придерживая свой колпак на голове.

Это была одна из молодых служанок. Обнаженное тело было прикрыто тканью. На ее некогда милом юном лице виднелись запершаяся кровь в области носа и рта. Лицо вздулось. Фиолетовые подобия волдырей виднелись под глазами. Переносица была рассечена. Тонкие темные волосы мирно покоились вокруг ее шеи. Следы рук были хорошо различимы на ней.

Раэлин уже разговаривал с лекарем и видела труп. Ей захотелось поскорее уйти. К горлу подкатил комок, она извинилась и быстрым шахом вышла, закрыв за собой дверь.

Лекарь повернулся к девушке и, указывая на ее раны, начал свой рассказ.

– Девушку сильно избили. Душили. Видимо, это и стало причиной смерти. Еще у нее сломаны пальцы на одной руке, видите? Но это не все. Милорд, это неприятное зрелище.

– Солдатам вокруг меня отрубали руки и головы, – резко сказал граф, нетерпеливо поглядывая то на лекаря, то на девушку.

– Как пожелаете, милорд, – лекарь осторожно убрал с девушки полотно. – Кто- то над ней надругался, и судя по следам и разрывам, она сопротивлялась. И как видите, – лекарь немного раздвинул ноги девушки, чтобы показать внутреннюю часть бедра, – ту тоже синяки, и порезы. Рядом с ней нашли нож, весь в крови. А еще укусы, вот здесь, видите? Будто пытались откусить ее плоть. Следы на животе – это от ножа.

Лекарь прикрыл тело девушки, и потихоньку начал собирать свои инструменты, которые лежали рядом.

– Где и как давно ее нашли? – спросил граф.

– На кухне, милорд, сегодня рано утром. Она была уже холодной, потеряла много крови, сейчас там как раз моют полы.

Теодор поблагодарим лекаря и покинул комнату, взглянув в последний раз на хрупкое тело покойницы. Ему приходилось видеть убитых женщин и раньше, но то были жертвы войны, не прихоти кого- то из людей, гостивших в его доме. За дверью ждала супруга, на ее лице все еще сохранялся ужас от увиденного. Она схватила за руку мужа и хотела было что- то ему сказать, но он перебил, положив руку на плечо.

– Кто ее нашел? Кто- то что- то видел, знает?

Женщина кивнула головой и позвала супруга в соседнюю комнату рядом с кухней. По дороге им попалась служанка, в ее руках была бадья с мутной водой алого цвета и несколько мокрых тряпок. В комнате на скамье сидела босая девушка в одной сорочке. Она смотрела в стену. Взгляд стеклянный безжизненный. Граф сел на небольшой табурет рядом, она не обратила на него внимание.

– Я хочу узнать, что произошло сегодня. Расскажешь? – осторожно произнес мужчина.

– Маргарет… Нас уже отправили в кровать, не спалось из-за праздника. Она сказала, что хочет посмотреть, много ли гостей и что там происходит… – девушка ненадолго замолчала, тяжело выдохнула. – Она сказала, что проберется через кухню, быстро посмотрит и вернется…

– И что потом? – граф начал торопить ее.

Хоть он и понимал, что девушка находится в шоке, ему было важно понять, что за зверство произошло в дома пока он спал.

– Она долго не возвращалась, я забеспокоилась. Пошла посмотреть, что с ней. Когда я вошла в кухню, то услышала странные звуки, какие- то хрипы и стук… Пошла на звук. А там – он. Он сидел на ней, сверху, что- то делал… я не понимала, что происходит. Я подкралась немного ближе, и он… он душил ее. – Девушка одной рукой обхватила свою шею, будто показывала, как это произошло.

Слезы снова появились на ее глазах от воспоминания об убийстве ее подруги.

– Я испугалась. Быстро вышла оттуда и спряталась тут, в кладовой.

– Там мы ее и нашли, сегодня утром, – сказала Раэлин.

Граф задумчиво погладил бороду, посмотрел на свою супруг, затем снова на заплаканную девушки.

– Ты, – начал он, прищурив глаза, – ты сказала «он». Это был мужчина, верно? Ты его разглядела? Знаешь его?

Девушка сначала закивала головой, но потом замялась, будто засомневалась.

– Я не видела его раньше здесь… Я служу не так давно, конечно. У него были светлые волосы, молодой, одет очень красиво… А еще, я увидела у него на поясе герб, он блестел на свету…

– Ты разглядела, что на нем было? Может, какая- то птица, зверь, дерево? – спросил граф.

– Это была… не знаю, очень похоже на черную какую- то высокую шапку, или стог сена. Да, будто стог сена, в который воткнули вилы. Вот только сено черное почему- то…

Граф задумался, нервно он начал про себя вспоминать и перечислять представителей домов, которых он пригласил на вчерашний пир. И тут его осенило. Он вспомнил гостя, подходящего под описания.

– Скажи, а этот сноп был похож на гору, в которую воткнули такую палку с флагом?

– Да, да, милорд, это похоже!

Граф тяжело поднялся и, выходя из комнаты с супругой, рукой подозвал управительницу. Она все время находилась рядом, стараясь разогнать девушек и отправить работать. Граф приказал выделить служанке пять золотых, отпустить до завтрашнего дня и наказать никому не рассказывать о случившемся. «Милорд, неужели вы знаете, кто это был?» – спросила женщина. Граф недовольно взглянул на нее, дав понять, что не собирается с ней это обсуждать. Та виновато поклонилась и пошла к девушке в комнату.

Теодор позвал супругу, и они торопливо пошли по коридору.

– Ты понял, кто это был? – спросила Раэлин. – Светлые волосы, гора на гербе… Я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет!

– Мы не могли им отказать! Тогда бы при дворе на нас смотрели косо и задавали ненужные вопросы!

Супруга недовольно фыркнула. Она предложила обсудить все с сыном. Теодор согласился и отправил ее за Сеймуром.

Граф встретил Сеймура в своем кабинете. По одежде и внешнему виду было заметно, что сын собирался второпях – рубаха не застегнута, волосы всклокочены. Ни следа солдатской опрятности, который был столь предан мужчина. Сеймур поприветствовал отца и поинтересовался, чем может ему помочь.

– Ты слышал, что произошло в замке этой ночью?

Сын отрицательно покачал головой, затем, улыбнувшись, спросил:

– Неужели кто- то напился до беспамятная и подрался?

– На твоем месте, – сказал твердо граф, присаживаясь в своей кресло, – глава нашей стражи – я бы не был таким веселым.

Сеймур заметил, как лицо отца скривилось от боли, когда ему наконец- то удалось сесть в кресло. По его голосу он понял, что речь идет о чем- то действительно серьезном. Он перебирал события вечера и ночи. Ничего странно или подозрительного не было.

Теодор рассказал об убийстве служанки, и дал описание того, кто надругался и задушил ее. По взгляду сына он понял, как в его голове быстро сменялись мысли одна за одной, как вода в горном ручье.

– Ты описал герб Тоссеров, из их дома вчера был приглашен только племянник графа. Рейтран Тоссер.

– Он точно прибыл один? Никого другого из его семьи не было?

– Нет, приглашение было направлено только ему, изменений в списках гостей не было! – сказал уверенно Сеймур.

Он посмотрел на отца, морщинистое лицо сменяло одну эмоцию за другой – гнев, боль, тревога.

– Мы должны быть уверены в том, кого собираемся обвинять, – произнес Теодор, поглаживая больное колено.

– Обвинять? Ты хочешь сказать, что собираешься обратиться с этим к Совету?

– Если потребуется – то и к самому императору!

Отец посмотрел недовольно на сына.

– А ты что думал? В нашем доме совершено убийство, о котором все узнали не от стражи, которая должна следить за порядком, а от служанок! – прокричал граф, ударив кулаком по деревянному подлокотнику.

– Отец… Но ведь граф Тоссер…

Теодор не дал договорить сыну. Он махнул рукой, приказывая замолчать, и бешено произнес:

– Я отлично знаю, кто он такой!

Граф тяжело выдохнул и потер пальцами вспотевший лоб. Помолчав немного, он приказал сыну привести себя в надлежащий вид и опросить стражу, видел ли кто- то Рейтрана ночью или рано утром, когда он покинул празднество и было ли что- то странное. Сеймур пошел в сторону дверей, как вдруг остановился, развернулся и произнес.

– Отец, я не знаю, насколько это относится к делу, но вчера произошло еще кое- что, в чем был замечен лорд.

Сын передал графу историю, рассказанную вчера Мирой. Теодор тяжело выдохнул и сквозь зубы произнес: «Этот выродок еще и на мою дочь хотел поднять руку, а я узнаю об этом только сейчас».

Граф отпустил сына, затем позвал прислугу и приказал вызвать себе управительницу. Через пару минут она уже была у него. Женщина тяжело дышала, волосы выбились и свисали на лоб прядями. Граф поинтересовался, как дела внизу, на кухне.

– Девушки все вычистили, милорд, не следа происшествия! – отрапортовала она.

– Подготовьте малый зал, и приведите туда моих младших дочерей. Направьте их сразу же, завтрак мы отложим.

Та нервно переступила с места на место, потирая руки. День не задался с самого утра, и как ком снега, проблемы с каждым часов прибавлялись.

– Милорд, миледи Адена уже проснулась, она собирается. Но леди Мирайн, милорд…

– Говори, не тяни! – рявкнул Теодор.

– Ее нигде нет, и никто не видел ее с утра.

– Она же не могла просто исчезнуть! – Граф медленно начал ходить по комнате, пытаясь размять колено. Он собрался с мыслями, тяжело выдохнул и спросил. – Если что- то еще произошло в моем доме, скажи мне сразу сейчас, а не когда я начну задавать вопросы.

– Когда миледи Раэлин обнаружила пропажу вашей дочери, милорд, она приказала прислугам посмотреть во всех комнатах, нет ли ее у кого- то из гостей. Тогда выяснилось, что сына графа Рейнхарда, Лето, также нет в имении. Чуть раньше конюх сообщил, что в стойле пропали две лошади, милорд.

– Их комнаты были в порядке? Ничего не пропало?

– Нет, милорд, все в нормальном состоянии, все на месте! Вы думаете, милорд, – шепотом начала она, подойдя к нему ближе, – вы думаете, их могли похитить?

– Нет, думаю, мы бы услышали, или увидели бы последствия… – граф замолчал на какое- то время, собираясь с мыслями, затем он сказал. – Подготовьте малый зал, приведите туда мою дочь и жену, позовите графа Рейнхарт с супругой. Сеймур тоже должен там быть. Если конюх что- то знает или видел, как пропали дети – он должен будет все нам рассказать. И главное, – он пригрозил пальцем, – никто из гостей и прислуги не должен покидать имение, это мой приказ!

Женщина поклонилась, ответила, что сделает все как требуется.

Когда Теодор вошел в малый зал, опираясь на свою трость, там уже были все, кого он хотел видеть на собрании. Раненое колено совсем разболелось, не давало ему покоя. Граф сел на свое высокое кресло. Жена и чета Рейнхартов села рядом на кресла поменьше. Сеймур был одет в броню, причесан. Стоял рядом с отцом.

– Итак, – начал Теодор, – как многим тут известно, сегодня утром произошло неприятное событие. В моем доме было совершено убийство.

Граф Рейнхарт с супругой изменились в лице. Ранее им никто не сообщал о случившимся, новость оказалась для них шоком. Адена, которая стояла тут же в зале, еле слышно вскрикнула.

– Была убита служанка. Ее задушили, но до этого были совершены ужасные действия с ее телом, о деталях которых вдаваться я не собираюсь сейчас в присутствии дам. По этому случаю есть свидетель, которая смогла также описать подозреваемого. Сеймур, расскажи, что тебе удалось выяснить, о ком речь.

Сеймур вышел вперед, встав лицом к графу и его гостям.

– Милорд, по вашему приказу я опросил стражу, а также повторно свидетельницу. Человека, которого описывала она, зовут лорд Рейтран Тоссер, племянник графа Тоссера. Он был единственный из дома Тоссеров приглашен, и прошел через ворота имения вчера. Я показал свидетельнице герб Тоссеров, она подтвердила, что видела именно его на убийце, также он подходит под ее описание. Стража сообщила, что Рейтран покинул имение поздно ночь. Один, без прислуги. За воротами его ждала повозка, куда он и сел.

– Он вел себя странно, кто- то что- то заметил? – поинтересовался граф Рейнхарт.

– Он был пьян, милорд, как и многие вчера, так что это не вызвало подозрений у стражи.

– Насколько вы можете быть уверены, что убийца – лорд Тоссер? – спросила супруга графа Рейнхарта.

– Обвинение в убийстве, хоть и служанки, довольно серьезны, – добавил ее супруг.

Сеймур хотел было ответить, но отец перебил его.

– Я понимаю, почему вы так обеспокоены, речь идет не просто о каком- то лорде, а о племяннике графа и жены императора. Он убил человека в моем доме, в день свадьбы моей дочери! – голос Теодора усиливался, пока не превратился в крик. – Не важно, кто это был, он пролил кровь! И я должен доложить об этом двору и императору! Наказание для него выбирать будут они!

Раэлин хотела успокоить супруга, она взяла его за руку, но он откинул ее. Теодор был зол и ему хотелось злиться, эти темные чувства переполняли его. Его бесило, что окружающие будто бы боялись поднять головы и признать, что было совершено страшное. И раньше, при дворе его отца, бывали случаи, когда прислугу находили мертвой – это признавали несчастным случаем и закрывали глаза на то, что могли быть замешаны кто- то из семей лордов. Но по своей натуре Теодор не принимал такую несправедливость, он умел ценить жизни людей вне зависимости от их сословия, и это чувство усилилось после войны, когда он видел, как лорды умирали как обычные крестьяне, подчиняясь силе смерти.

Несколько мгновений спустя, когда граф пришел в себя и собрался с мыслями, он поблагодарил Сеймура и позвал свою дочь.

– Дочь моя, расскажи нам, что вчера произошло на празднестве между тобой и лордом Тоссером? – обратился к ней Теодор.

Адена тихо и прерывисто, как ученик, который не выполнил домашнее задание и его вот вот отругает учитель, начала свой рассказ. Девочка не уточнила, что конкретно сказал ей лорд, лишь отметила, что это было «непотребно для ушей леди». Мать, которая еще не знала об этой истории, испуганно вздыхала и прикрывала рот рукой. Когда девушка закончила, отец поблагодарил ее и приказал уйти в свои покои и дожидаться там.

– Отец, – сказала девушка, – Амилия хотела уточнить кое- что. Сегодня она должна покинуть имение и отправиться к своему супругу, она не смогла вчера покинуть дом… Вы отпустите ее? Всем приказано находиться в стенах и не покидать их.

– А почему она осталась? Она должна была отправиться с супругом и подтвердить свой брак, – сказал отец, для которого это стало очередной новостью.

Он вопросительно посмотрел на супругу, ожидая от нее пояснений.

– Матери лорда Блэнка было нехорошо, ей пришлось покинуть имение вместе со своим сыном! – протараторила Раэлин оправдательным тоном.

– Так, а сын ей зачем понадобился?

– Миледи перебрала с напитками, – вмешался Сеймур, наклонившись к отцу, он продолжил шепотом, – говорят, карету пришлось отмывать после ее поездки.

– Да уж, не лучший способ встретить супругу сына в своем доме! – громко произнес Теодор, супруга неодобрительно покашляла. – Адена, а насчет второй своей сестры ты ничего не хочешь сообщить?

Девушка пожала плечами.

– Я не видела ее, да и что с ней могло случиться. В библиотеке, видимо, пропадает, мастер Гарен обежал ей показать какую- то очередную книгу…

– А вчера ты говорила с ней? Что- то видела странное? Может, она говорила о том, что хочет уехать куда- то?

Адена нахмурилась, вопросы отца начали ее пугать.

– Не было ничего такого! Что с ней, где она?

Отец заметил переживание дочери и приказал ей покинуть зал. Стражники вывели девушку.

Теодор потер взмокший лоб. От всех этих напастей боль в колене становилась невыносимой. Он думал о том, как поступить с убийством. Для себя он уже решил, что доложит об этом, осталось понять, когда. Сразу же выехать, или направить сначала письмо Тоссерам, чтобы получить от них какие- то объяснения о случившемся? Из дум его пробудил граф Рейнхарт, который нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла.

– Вам что- то известно о пропаже наших детей? – спросил Теодор, обратившись к товарищу и его супруге.

– Сына мы действительно не видели после пира. Так что мы не знаем, где он.

– Комнаты в порядке, это не похищение…

– Мой сын не сдался бы без боя! – раздался стальной голос леди Рейнхарт, которая хоть не показывала это на публике, но гордилась успехами сына в военной академии.

Теодор хотел поскорее закончить с разговора и приступить к настоящему делу. Он приказал страже привести конюха. В зал вошли мужчина средних лет с редкой рыжеватой бородой и худощавый паренек. Конюх представился и поклонился.

– Скажи, Кольт, пропало две лошади? – спросил Теодор.

– Да, милорд, все верно, вороная с звездочкой и чалая.

– Что- то еще пропало?

– Седла, уздечки… в общем они надели все на лошадей и ускакали.

– Они? Кто они? – переспросил граф, наклонившись чуть вперед.

– Леди Мирайн вместе с вашим сыном, граф Рейнхарт!

– А зачем здесь мальчик? – спросила Раэлин, указывая на паренька, переступавшего с ноги на ногу и разглядывавшего убранство зала. Конюх осторожно хлопнул его по плечу, намекая, чтобы тот вышел вперед и рассказал все, что видел.

– Миледи, меня зовут Кристос Фламель, я внук Томаса Фламеля, он служил у вас.

Раэлин добродушно улыбнулась и сказала.

– Ах, да, помню, он приводил тебя ко двору пару раз, ты был тогда еще совсем мал. – Кристос подтвердил ее слова. – Так скажи, ты же работаешь в конюшне, видел что- то?

– Да, я видел леди Мирайн и лорда Лето, миледи, – ответил мальчик, запинаясь. – Они взяли лошадей и отправились на прогулку. Это было рано утром, все еще спали. Солнце только вставало.

– Хм, рано утром и на прогулку? Ты уверен в этом? – спросил граф Рейнхарт.

– Да, милорд, они так и сказали мне, что направятся на прогулку. Они уехали по дороге в восточную рощу, в сторону озера.

– Но ведь прошло уже часов восемь, девять, они должны были вернуться.

Мальчик кивнул, а затем, будто вспоминая всю картину произошедшего, произнес:

– У них с собой были походные сумки, довольно увесистые на вид. Будто они взяли с собой припасы на долгую дорогу.

Граф уточнил, было ли что- то еще, что заметил Кристос и хотел бы рассказать остальным. Мальчик решил оставить при себе свои мысли о том, что подростки сбежали и не пугать понапрасну господ.

Тогда Теодор поблагодарил слуг. Стража и слуги покинули зал. Остались только графы с женами и Сеймур.

Теодор приложил руку ко лбу, поглаживая морщины, пока Гален Рейнхарт ритмично постукивает по подлокотнику. В какой- то момент, не выдержав нависшей тишины, Раэлин вскочила со своего кресла и подошла к одному из окон, через узорный витраж которого пробивались лучи весеннего солнца. Она нервно мяла пальцы, костяшки были белы как мрамор. Андрия, спокойная как всегда, подошла к Раэлин. На свету ее кожа казалось еще бледнее, а волосы блестели как воронье крыло. Заметив взволнованность миледи, она аккуратно положила руку ей на плечо и сказала, что они смогут найти пропавших детей.

– Я даже не знаю, – ответила Раэлин, – что меня беспокоит больше. То, что у нас нет вестей от детей, или вся эта история с убийством.

Хотя она говорила достаточно тихо, но Гален услышал ее слова.

– Дети еще могут вернуться, чего не скажешь о душе вашей служанки. – Он повернулся к Теодору и посмотрел на него.

Он заметил, что лицо товарища омрачили думы о происходящем. Гален понимал, что хоть случившееся касается сугубо семьи Олластер, такая ситуация могла бы произойти с каждым. С каждым, кто пригласил убийцу из знатной семьи в свой дом.

– С чего вы вообще решили позвать Тоссера? Их дом никогда не поддерживал вас и не был вашим союзником. В отличии от нас с вами, в Войне они не потеряли ни одного солдата, откупившись своими деньгами…

– Деньгами, – перебила его Раэлин, повернувшись к мужчинам, – которыми они проложили себе путь не только к графству Колфилд, но и к императору!

Теодор недовольно фыркнул. Он не первый раз слышал недовольства супруги по поводу брака императора и его жены. Эти речи – будем честны – уже наскучили ему, будто супруга завела все ту же старую занудную песню.

– Все прекрасно знают, что старик Тоссер подложил свою малолетнюю дочь в кровать императора… Но это не значит, что преступления его внука должны сойти семье с рук!

– Но на сколько вы уверены, что это действительно был Рейтран Тоссер, – уточнил Гален, – возможно, кто- то взял его одежду…

– Да вот только он не заявлял о том, что его обворовали, и голым он не бегала, мы это все видели!

Гален заметил, как нос Теодора стал нервно раздуваться, его убранные обычно назад волосы растрепались, а пучки волос на бороде торчали в разные стороны. Вдруг Теодор встал, поправил дублет и, осмотрев присутствующих, произнес:

– Убийство прислуги – этим займусь я сам. Всех остальных прошу не рассказывать о произошедшем.

Теодор посмотрел на свою супругу, которая недовольно нахмурила брови. Хотя она и понимала решимость своего мужа, хотела избежать такой огласки. Но будучи супругой графа все, что ей оставалось – это молчать и следовать его указам, хотя бы на глазах других людей.

– Я сам отправлюсь ко двору и предоставлю императору и Совету свидетельства убийства и надругательства над служанкой, которая по праву является собственностью графства, – Теодор посмотрел на Галена, который тоже поднялся со своего места, и на сына. – Что касается пропажи Мирайн и Лето – я оставляю это на тебя, Гален. Сеймур предоставит тебе все необходимое. Даже если дети попали в неприятности, – в чем я сомневаюсь, – ваш боевой опыт будет тут кстати.

– Я так понимаю, тут все боятся озвучить это, – раздался холодный голос Андрии, – вы считаете, что наши отпрыски просто сбежали?

Раэлин, отрицательно мотая головой, сказала:

– Какой смысл им убегать? И от чего? От крова над головой и хорошей жизни? Мирайн просто опять что- то придумала и решила взять с собой вашего сына, увидела какие-нибудь развалины в лесу или еще что- то!

Женщина несколько раз гневно погрозила в сторону супруга, обвиняя его про себя в том, что давал слишком много воли дочери. Мирайн всегда была горячо любима отцом и проводила много времени с ним на прогулках, охоте, или же за чтением историй о войнах и героях старины. Раэлин считала такое влияние пагубным и неподходящим для юной особы.

Теодор почувствовал укор, вспоминая ее многочисленные жалобы на судьбу их дочери.

– Что мы точно знаем – их не похитили, а если они просто заблудились – Гален и Сеймур их быстро найдут, – ответил Теодор и направился к выходу из зала.

– Будем надеяться, что Отец и Мать услышат тебя, – шепотом произнесла Раэлин.

Затем она пригласила чету Рейнхарт покинуть зал и направиться на завтрак. Она передала прислуге позаботиться о гостях. Сама вернулась в зал.

Сама она надеялась переубедить Теодора в его затее поехать к императору с таким обвинением. Когда она вошла в комнату, супруг, расстегнув одежду, пил мутное содержимое чаши, которую ему оставил лекарь. Жидкость на свету переливалась серебром. Она сразу распознала в нем белую росу – средство от боли. Хоть она и знала, что супруг принимал это по назначению лекаря, она боялась, что в какой- то момент он уже не сможет жить без лекарства.

– Будь аккуратен с этим, – сказала она Теодору, указывая на чашу. Раэлин закрыла за собой дверь и приблизилась к мужу.

– Эта нога… от нее нет покоя, – граф потер колено.

– Я уже девятнадцать лет слышу это, и надеюсь, что буду слушать еще девятнадцать лет.

Теодор постарался улыбнуться через боль. Супруга указала ему на кресло, села рядом. Положив больное колена супругу на свое платье, начала активно массировать своими крупными руками.

– Я не поменяю мнение, ты же знаешь, – сообщил супруг, догадываясь, о чем хочет поговорить жена.

– Пойми, – начала она, – если император решит, что он невиновен, это будет считаться клеветой, это серьезное обвинение. Хоть ты и сам служил при Совете, у нас почти ни осталось никого из родни или союзников в Астарии, кто бы мог нас поддержать.

– Но у нас есть союзники в империи.

– Кто? Из графов тебя поддержит только Рейнхарт. Граф Дредлока – родня Тоссера, будет удачей, если он промолчит, а не выскажется против!

– Граф Крамер из Роверпира – мой товарищ! Хоть на войне мы и были на разных концах земель, но воевали сообща! И я уверен, – он крепко взял супругу за руку, – в Совете тоже найдутся честные и порядочные люди.

– Честь и порядок забыты, ты сам знаешь это! – ответила супруга, вспоминая их недолгую жизнь во дворце императора.

Раэлин встала, сообщила супругу, что столы накрыты и гости ожидают на завтрак, после чего покинула его.

После обеда в этот же день Теодор, собрав все необходимое, был готов покинуть родное имение и направиться в Домен. Его провожала супруга, старший сын, а также пришли Гален и Андрия. Теодор дал последние наставления супруге, что необходимо сделать в его отсутствие. Хоть он был уверен в том, что его дочь скоро вернется живой и невредимой домой из своего маленького путешествия, он попросил Раэлин разобраться с ситуацией и наказать дочь, как только она окажется дома.

– И, будь добра, – добавил он чуть шёпотом, – хоть я и знаю, как ты не хочешь отпускать Амилию, дочь должна отправиться к супругу, реши этот вопрос в ближайшее время.

– Мне и самой это все не нравится, – ответила задумчиво Раэлин.

Он поцеловал её руки, обратившись к Великому отцу, чтобы тот оберегал его дом и семью. Гален обратился к товарищу.

– Ты ведь помнишь Трана, моего младшего брата, – Теодор кивнул головой, – он служит гвардейцем императора, я направлю ему письмо, сообщу о твоем прибытии. Он будет выступать как доверенное лицо. Он будет ожидать тебя и примет в своем доме.

Теодор широко улыбнулся, хоть и было заметно, что печальные мысли не покидают его разум. Мужчина поблагодарил друга и, медленно забравшись в свой крытый экипаж, отправился в путь.

– Ты что сделал? – раздался крик, за которым последовал сильный хлопок.

Юноша лет двадцати с небольшим упал на каменный пол, схватившись за красную от удара щеку. Он почувствовал, как струйка крови быстро потекла из носа. Вытер ее рукавом, злобно оскалившись на своего обидчика.

– Тебе мало того, что ты творишь на моей земле, ты решил и в чужих домах играть в свои грязные игры? – вопил мужчина.

Граф Тоссер был зол. Его глаза налились кровью, а сальные светлые волосы растрепались. С высоты своего роста он смотрел на племянника. Тот поднимался после его удара. Юнец отер еще раз лицо и, глядя со всей злобой на дядю, произнес.

– Их дочь оскорбила меня, и я ответил им за это!

– Ты первый оскорбил ее, как не пристало юному лорду поступать, – раздался еще один мужской, но на этот раз спокойный голос.

Это был его отец.

– Но убить служанку– зачем?

– Я же говорю – я ответил за свою обиду! – юноша отмахнулся от своего отца.

Рейтран считал отца слабохарактерным. Слишком мягким. Не таким должен быть управляющий землями графа.

– Они ничтожество, ты знаешь это! Да они радоваться должны были тому, что я прибыл к ним, а они… они…

Генри быстро подошёл к племяннику и схватил его за шиворот.

– Что они должны были, а? – его глаза светились как у кошки в темноте. – Должны были принять тебя со всеми почестями, кормить с ложки и подложить под тебя их дочь? И почему?

– Потому что я племянник императора! – выкрикнул Рейтран.

Раздался еще один удар.

– Брат, достаточно! – приблизился к нему Ричард, как тут Генри вытащил из-за пояса стилет и, направив лезвие в сторону брата, произнес сквозь зубы. – Это ты виноват в том, что твой сын творит все это. Сначала это было насилие, а теперь дошло и до убийства! – он прикоснулся лезвием к шее племянника.

Тот не испугался, а как безумец улыбнулся.

– Ну, что, убьешь меня, любимый дядя? – произнес юноша, облизывая кровь с губ. – И за что? За правду?

Генри притянул к себе племянника.

– Да, ты – племянник императора. Но только потому, что твоя тетка заткнула дырку в родословного императора, а он в свою очередь заткнул её дырку.

Он отпустил Рейтрана, и тот, упав на пол, медленно поднялся.

– И что теперь будет? – спросил Ричард, пытаясь помочь сыну встать.

Тот оттолкнул его, отказавшись от помощи.

– Насколько мне известно, нам не приходили письма из Алитеи, а значит, они не хотят разрешать этот вопрос между нами, не вмешивая третьих лиц, – заключил Генри, обходя своего племянника медленным шагом.

– Они трусы, и не полезут на нас! У них даже нет нормальной армии! – смеявшись, произнес юноша. – Они просто заткнуться и будут сидеть у себя, как загнанные лисы.

Генри усмехнулся.

– В этом и проблема, племянничек, лисы становятся еще умнее, когда загнаны в угол. Поэтому, – продолжил он, играючи перебрасывая стилет из одной руки в другу, – мы первые должны сделать шаг и защитить себя. Но для начала…

Генри, который находился в этот момент за спиной Рейтрана, схватил его за длинные волосы и, ударом посадив юношу на колени, начал резать ему волосы.

Рейтран пытался было вырваться, он кричал «Не смей!», «Не трогай!». Но граф так сильно схватил его, вдобавок еще поставив свою тяжелую ногу на икры племянника, что тот не мог двигаться. Он хватал руками воздух, иногда задевая Генри, но тот стоял как памятник.

– Это будет тебе уроком на будущее, когда ты в следующий раз захочешь кого- то убить! – крикнул он.

Юноша злобно посмотрел на дядю, его глаза и щеки блестели от слёз, губы дрожали. Было слышно, как он повторяет «Ненавижу, ненавижу».

– Да, ведь я тебе не очередная девка, чтобы нравится! – сказал Генри, бросив в лицо племянника его же волосы. Он убрал обратно за пояс оружие и вернулся к своему креслу.

– Это уже слишком, брат! – сказал Ричард, поднимая своего сына, который на этот раз не сопротивлялся.

– Вот знаешь, чего я понять не могу, младший, – произнес Генри, – как у такого слабака как ты мог родиться такой выродок. Может, он и не твой?

Ричард злобно посмотрел на него, но не смел ничего ответить. Он взял за плечи сына и повел его из комнаты.

– Мои волосы… как он посмел… – бормотал Рейтран, его руки дрожали, а глаза бешено смотрели по сторонам.

– Все в порядке, они отрастут, – успокаивающе произнес отец, – сейчас мы приведем тебя в порядок, не волнуйся.

Отец с сыном ушли. Граф остался наедине со своим гневом.

Глава 5

Лето и Мира находились в пути уже больше суток. Ночь провели на постоялом дворе. Пришлось выдать себя за детей торговца, который отправился вместе с товаром вперед, а им предстояло его догнать. Хозяин двора сначала было не хотел давать им комнаты. Уж больно молодыми и чистыми они показались ему для детей купца. Но небольшая доплата сделала свое, и он гостеприимно показал им помещение и подготовил ужин и завтрак. Да к тому же не задавать лишних вопросов. Такой тактике они продолжали придерживаться, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны хозяев ночлежек.

Молодые люди почти не разговаривали по дороге. Они были достаточно далеко от имения Олластеров, когда Лето решил спросить о цели их путешествия. Лето заметил, что Мира вела их неуверенно. Девушка путалась на перекрестках, и хоть в руках у нее и была бережно перерисованная карта из отцовской библиотеки, все чаще сомнение мелькало на ее лице.

– Мне нужно попасть на юг, дальше Южных земель, – ответила она.

– Ты хочешь попасть за границы империи? – девушка кивнула, – Но что там? И почему мы тогда едем на восток, в сторону Дредлока?

– Путаем следы. И на востоке мы сможем спуститься по реке на юг. Так будет быстрее и безопасней.

Лето было неприятно это признать, но пришлось. Мира сторонилась на него. Отводила взгляд, отвечала односложно. Вела себя сдержано. Не такой он помнил ее.

И вот прошла неделя. День подходил к концу, когда их настиг ливень. Они как раз подъезжали к небольшому поселению, и было принято решение остаться на ночлег тут. Таверна находилась рядом с рыночной площадью. Здание было небольшим, неказистым. Такие встречаются повсюду в империи. Было слишком поздно, чтобы искать другой вариант. Да и теплый оконный свет так манил зайти внутрь. В тепло. Оставив лошадей под навесом, они сняли свой багаж и вошли. Лето хотел было помочь девушке, у которой на удивление была тяжелая сумка – и он даже не подозревал, что она могла положить туда – но Мира отказалась, заверив его, что справится сама со своей ношей.

В большом зале их встретил целый сонм запахов – приятных и не очень – а также десятки глаз, которые с любопытством начали рассматривать вошедших. Здесь были и неумытые работяги с грязными волосами, и пьяницы, которые громко хохотали и играли в кости. Нашлась и парочка солдат, один из которых, погладив свой ус, искривил рот в сальной улыбке и подмигнул Мире. Девушка натянула на лицо капюшон и закинула за спину сумку. Тут к ним подошла маленькая полная женщина и низким голосом спросила:

– Вы постоять пришли, или чего хотите?

Она вытерла руки о свой залатанный фартук и заткнула выпавшие пряди под чепец. Казалось, ей было около 40 лет, кожа её будто лоснилась в отблеске свечей, а на руках отпечатались годы работы на кухне.

Лето выступил вперед, снял капюшон и спросил, есть ли комнаты, чтобы переночевать.

– Есть, наверху. Кровать одна, не на двоих, конечно, такая же вам подойдет, голубки? – женщина ухмыльнулась.

– Нет, нет, вы не так поняли, – замялся Лето, которому стало неловко от таких мыслей, – мы брат с сестрой, отстали от отца, он торговец.

– А, ну, понятно, – женщина поманила их за собой, наиграно серьезно добавила, – такие у нас тоже бывают.

Они прошли вперед, и тут увидели огромную фигуру – за стойкой стоял лысый бородатый великан. Облокотился, из-под суровых темных бровей светились грустные глаза. Женщина хлопнула его по спине и сказала о новом заказе. Тот ничего не ответил, лишь хмыкнул.

Женщина вернулась к паре со связкой ключей, указав на мужчину, сказала:

– Этот здоровяк – Дез, мой муж, он не разговорчив, но, если будут вопросы – обращайтесь. Меня зовут Отта, я отвечаю за харчевню и спальни. Платить прошу вовремя и не наводить беспорядок – рука у Деза тяжелая, – она ещё раз указала на мужа и направилась в сторону лестницы.

На втором этаже их ожидала небольшая комната, в которой из мебели была кровать, стул и небольшой столик в углу. Через мутное стекло окна можно было увидеть площадь, которую покидали последние торговцы. Было темно, то тут, то там в окнах домов напротив горели слабые огоньки. Мира наблюдала за этой картиной, когда за её спиной раздался голос Отты.

– Комната чистая, крыс нет, окна не открывать, стекло плохо держится. Стоить будет три рэма.

– Три рэма? – удивилась Мира и повернулась к трактирщице. – У вас не постоялый дом на тракте, чтобы такие цены выставлять.

Трактирщица медленно приблизилась к Мире. Подойдя вплотную, Отта шёпотом сказала:

– Не думаю, что вы во многих тавернах и постоялых дворах бывали… в ваших то одеждах. Так что три рэма за ночь, полтора за ужин и завтрак на вас двоих. И я промолчу о парочке благодарных детишек, которые решили найти себе приключений в нашем городишке.

Мира почувствовала, как холодеет её спина. Впервые за время их отъезда кто- то в открытую сказал им правду о их нынешнем положении. Тут между говорящими встал Лето и, загородив собой Миру, спокойным тоном произнес:

– Конечно, хозяйка, вот ваши четыре с половиной рэма за ночь и еду, и ещё пятьдесят фостусов за недопонимание. Итого – пять рэмов ваши!

Он передал ей пять блестящих монет, которые успел достать из своего кошеля. Женщина охотно взяла их и, спрятав в кармане юбки, весело улыбнулась и притворно произнесла.

– А вы нравитесь мне, господин! Считать вы умеете!

Она еще раз посмотрела на Миру, подмигнула и направилась к выходу.

Наконец они остались одни. Мира громко выдохнула и хотела было что- то сказать, как женщина без стука вернулась:

– Когда будете готовы, спуститесь вниз, скажете Дэзу, что готовы есть. Он вам как раз передаст постель.

Также быстро, как и пришла, она вышмыгнула из комнаты, закрыв за собой скрипучую дверь.

Мира и Лето наконец- то смогли снять свои мокрые плащи и. Каждый принялся приводить себя в порядок, отчищая грязь с одежды и переодеваясь. Девушка села на край кровати и распустила косу. Волосы спутали и прилипли к мокрому лицу. Она достала из сумки гребень, подаренный несколько лет назад матерью, в какой- то момент остановилась, задумчиво взглянула на него, и убрала обратно, пытаясь руками привести прическу в порядок. Лето тем временем снял сапог и вытряхнул из него попавший камешек.

– Я сегодня буду тут спать, раз других вариантов нет, – сказал юноша и сел на стул, возвращая сапог на ногу.

– Хорошо, – ответила Мира, заниматься волосами.

Юноша посмотрел на увесистую сумку девушки, которая стояла рядом с кроватью. Потом взглянул на Миру, на ее медленное движение руки по каштановым вьющимся волосам.

– Через пару дней уже пересечем границу Дредлока, – начал Лето, – нужно держаться ближе к тракту, чтобы меньше пересекаться с солдатами. Они часто устраивают облавы в небольших поселениях, ищут беглецов…

– Ага, – ответила безучастно Мира.

Лето показалось, что она вовсе не слышит его, вся в своих мыслях.

– Мы двигаемся все дальше на восток, – продолжил он, встав со стула и пройдясь по комнате, – дальше наше положение может стать хуже. Люди там не гостеприимны, знаешь ведь?

Девушка промолчала. Она подошла к окну. Лето приблизился и негромко спросил:

– Может все- таки скажешь, куда мы направляемся?

– Я же сказала, на восток, а потом в Южные земли, – раздраженно ответила она, громко выдохнув.

Казалось, ей не хотелось начинать вновь этот разговор. Лето понял это, но продолжил свои расспросы.

– Но куда конкретно? Там куча деревень, мы же не будем скрываться в одной из них?

– Тебе то какая разница, – недовольно ответила девушка, – ты сам увязался за мной, я не просила. Ты все еще можешь уехать обратно к своей семье. Думаешь, я тут пропаду без тебя, героя- спасителя с мечом?

Лето был ошарашен таким ответом и грубостью, с которой Мира все это произнесла. Она будто обвиняла его в том, что он вызвался сопровождать ее и было с ней рядом в этом путешествии. И если так, то зачем она в свое время вообще поделилась с ним мыслью о побеге? Зачем она сказала? Ведь после таких заявлений он уже не мог оставить ее одну. А рассказать ее семье или еще кому- то о таком решении – он бы предал ее.

– Почему ты говоришь такое? – осторожно спросил он. – Разве я не заслуживаю… не заслуживаю доверия? – он услышал, как Мира усмехнулась на этот вопрос. – Да, я сам вызвался тебе помочь! Ты же понимаешь, я…

Он нерешительно положил свою руку на ее плечо и хотел продолжить, но она резко стряхнула ее и, повернувшись, со злостью произнесла:

– И что? Чего ты ждешь? Чтобы я бросилась к тебе с благодарностью? Не будет этого! – она сверкнула глазами и снова отвернулась к окну, сложив руки на груди.

Лето хотел было отойти от нее, не продолжать этот разговор. Упрямая девчонка. Нет, она осталась все такой же, ничуть не изменилась. Только вот чем он заслужил такое отношение? Что он сделал не так? Тут что- то внутри у него будто бы вспыхнуло. Обида, обида за то, что она так ответила на его заботу и защиту. Обида на подругу, которую он, казалось, уже не мог узнать в этой дерзкой и отстранений девушке. Он с силой сжал свой кулак и, схватив ее за плечо, резко повернул к себе.

– А чего ждать? Что ты снова захочешь ударить меня ножом, как тогда?

Мира испуганно вскрикнула. Она не ожидала такого поведения от юноши, которые последние дни вел себя так сдержанно и даже покорно, не противясь ее действиям и не споря с ней. Впервые за долгие годы она увидела, что это уже не тот мальчишка, с которым она наравне дралась на деревянных мечах или с кем играла в снежки. Он стал выше и сильнее ее, больше похож на ее старшего брата, чем на зеленого юнца. Время, которое они провели порознь, вдруг стало осязаемый и приобрело вес, изменив Лето в ее глазах.

– Ты ответишь? – спросил юноша, повысив голос. – Будешь опять нападать на меня?

– Я…это была случайность, – ответила она дрожащим голосом.

Мира попыталась вырваться из его хватки, но он лишь на секунду выпустил ее, чтобы крепко взять за локоть.

– Ты ведь так и не объяснила, почему ты сделала это! Может самое время рассказать? – голос его стал тише, но оставался таким же серьезным.

Мира опустила голову вниз, она уже не пыталась сопротивляться. Шепотом произнесла:

– Неужели ты так и не догадался за все это время. Да и какая уже разница…

Лето озадачено посмотрел на нее. Он быстро вспомнил все события того дня, как все произошло. После они резко перестали общаться, она больше не приезжала в отцовский замок вместе с остальной семьей. А затем его отправили на обучение. И лишь какое- то время спустя, Лето узнал у сестры что она переписывается с Мирой, он попросил ее отправить от его имени письмо, так они и возобновили общение.

– Я не понимаю, что я такого сделал? – спросил он, отпустив ее локоть. – Что я сделал, чтобы ты подняла на меня нож?

– Ты предал меня! – крикнула она, взглянув на него блестящими глазами, – Ты… ты так легко согласился, принял ее предложение, – девушка нервно крутила головой, стараясь не смотреть на Лето, а затем выкрикнула, – ты предал меня!

– Предложение? О чем… – Лето не успел договорить, как все понял.

Это случилось в день празднования годовщины победы империи в Войне с Запада, как она была прозвана. Их отцов пригласили в императорский дворец. Лето уже несколько раз бывал на приемах во дворце еще ребенком. В этот раз, будучи уже пятнадцатилетнем юношей, он чувствовал себя уверенней. Сопровождал отца, общаясь с лордами. К тому же не был обделен вниманием многих юных особ, чьи отцы были бы рады породниться с их родом. Мира тоже была здесь, но ей так и не удалось пообщаться с Лето. Тем более потанцевать с ним, как бывало раньше. У него не было ни времени, а возможно, и желания общаться с ней, когда можно было посвятить свое время и силы на новые знакомства. В какой- то момент к ним с отцом подошел император и поинтересовался делами в графстве, а также планами Лето на дальнейшую жизнь. Пока они общались, к ним подошли молодая супруга императора и его малолетняя дочь, Алессия. Девочка была любима всем двором за ее кроткий нрав и прелестное личико. Императрица, робко улыбнувшись, сказала, что дочь хотела бы кое- чем с ними поделиться. Девочка вышла вперед и, сделав реверанс, сказала, обратившись к отцу Лето: «Граф Рейнхарт, я хотела бы сообщить, что буду рада, если ваш сын, Лето, станем моим супругом!». Голос девочки звучал так серьезно и уверенно, что мать расплылась в улыбке, а император звонко засмеялся. Лето улыбнулся, потупив взгляд, а его отец, неловко поглядев то на девочку, то на ее родителей, ответил: «Я был бы счастлив, Ваша светлость, но неужели уже время делать такие… предложения, вы ведь так юны!». Девочка сдвинула свои бровки и посмотрела на отца. Тот одобрительно кивнул. «Нет, самое время!». Лето, который принял все это за детскую шутку, поклонился и ответил, что примет с удовольствием это предложение. Конечно же он понимал, что Алессия, будучи дочерью императора, была отличной разменной монетой для земель, богатств или того, чего больше пожелает ее отец – или же старший брат, когда станет наследником. Они проводили взглядом довольную девочку и как ни в чем небывало продолжили свой разговор.

Через какое- то время Лето, охмелев от внимания и выпивки, отправился в один из садов замка, чтобы освежиться и подышать воздухом. Тут он услышал чьи- то всхлипывания, а затем и увидел их источник. В темном углу парка сидела Мира, ее голова была опущена, и она что- то приговаривала, вытирая попутно слезы. Она не видела, как к ней подошел юноша, и испуганно подскочила, когда он обратился к ней. В этот момент он увидел что- то блестящее в ее руке, это оказался нож. Он не успел понять, откуда он взялся у нее. «Я все слышала!» – выкрикнула она. Когда Мира находилась в главном зале, она услышала от придворных, как дочь императора предложила обручиться Лето, и как он согласился. Это и то, как он вел себя весь вечер, как избегал ее, но посвящал время другим – все это обидело ее. И боль предательства, которую она испытала, была слишком сильной, чтобы скрыть в себе. Ее сердце и чувства, которые она испытывала к нему с детства, были растоптаны им же. «Предатель!» проговорила она сквозь зубы. Он, пошатываясь, хотел подойти к ней, успокоить. Но тут она крикнула сквозь слезы на него, чтобы он не подходил и несколько раз ударила ножом воздух. Вдруг она почувствовала, как нож застрял в чем- то. Когда она пригляделась, увидела, что нож торчит из подола сюртука Лето. Ткань разрезана. Девушка испугалась и, быстро вытащив нож и проверив, что он не в крови, бросила злой взгляд на юношу и поспешила скрыться из парка. Лето, который еще не до конца осознал, что произошло, сел на скамейку, где несколько минут назад плакала Мира, просунул палец через дырку и посмеялся. На утро, проснувшись, он решил, что ему все это привиделось. Но когда служанка сообщила ему, что на одежде разрез, он понял, что это все было взаправду.

И сейчас, спустя три года, он будто бы заново увидел всю эту ситуацию, но уже не своими глазами, а глазами подруги детства, которая тогда испытывала к нему больше чувств, чем он к ней. Для него Мира была как сестра, с которой можно было беззаботно играть и проводить время за поисками сокровищ. Он был самым младшим в семье и не был интерес так своим братьям и сестрам, как дочери графа соседних земель. Мира же видела в нем доброго товарища и друга, и хоть со временем она стала испытывать к нему симпатию, которую не скрывала, он этого не замечал, так как не мог представить, что между ними может быть что- то иное.

Лето стало неловко и неприятно за свое поведение. Он мог так высокомерно вести себя с человеком, для которого был так дорог. Сейчас, поняв, что она была обижена на него, стало ясно, почему она сразу прервала с ним общение. И сейчас была так холодна с ним.

Он сделал несколько шагов назад и потупил взгляд, в голове роились разные мысли. Мира какое- то время тоже смотрела вниз, затем, будто набравшись сил, подняла голову и уже спокойным голосом произнесла.

– То, что я сделала – это было неприемлемо. Хоть спустя столько лет, но я бы хотела попросить у тебя прощения, – девушка подошла к Лето и протянула руку. – Я не могу отменить того, что произошло, просто давай забудем это.

Лето неловко улыбнулся и пожал мягкую девичью руку.

– Только если будешь мне доверять, – сказал он, а затем, отпустив руку, добавил, – так что будь добра, сообщи, куда мы направляемся конкретней.

Мира тяжело выдохнула, уперла руки в бока и, чуть погодя, ответила.

– На юге, ближе к горам, есть что- то похожее на монастырь… Там большая библиотека, я решила направить туда и заняться изучением манускриптов.

– Неужели будущее в браке для тебя так ужасно, что ты решила сесть за книги? – усмехнулся юноша, на что Мира смерила его серьезным взглядом.

– Я не похожа на своих сестер – тебе ли не знать.

– Понимаю, – продолжила Мира, медленно прохаживаясь по комнате, – что это место не для такого как ты, – она увидела вопросительный взгляд товарища, – не для солдата. Так что не могу заставить тебя остаться там со мной.

Лето, сев на стул, наигранно произнес:

– А вдруг монастырю нужна стража, и я как истинный рыцарь буду защищать их и библиотеку?

Мира улыбнулась, ей было приятно чувствовать, что атмосфера начала разряжаться, хоть ей все ещё было непривычны быть открытой с Лето.

Они еще немного поговорили, Лето спрятал свой меч под кровать, а затем покинул комнату, оставив Миру наедите, чтобы та переоделась в чистую одежду.

Наконец они спустились вниз. Пара направилась к стойке, над которой то и дело мелькала громада Дэза. Отты не было видно, а с кухни раздавался звон посуды и поварешек.

Увидев подростков, Дэз смерил их взглядом и махнул головой, будто спрашивал: «Чего вам?». Они попросили ужин и постельное бель. Верзила указал на зал, на свободное место. Мира и Лето поблагодарила его и пошли в указанном направлении.

Атмосфера в зале не изменилась. Работяги и солдатня все так же веселились и пили, хватая проходящих девушек за аппетитные телеса, на что иногда получали в ответ бранные слова от смелых особ. Краснолицые пьяницы спорили о чем- то. Порой вскакивали и обливали друг друга пивом. Казалось бы, драка неминуема, но тут же было примирение, когда они встречали грозных взгляд Дэза, либо до них доносились угрозы Отты, которая наконец- то появилась в зале.

Мира особенно чувствовала себя неуютно. Ей не приходилось находится в таком обществе. Хоть она сотни, тысячи раз говорила себе, что ей не место в своей семье, что она лишняя и что только отец понимает её – сейчас она как никогда хотела бы оказаться рядом со своей родней. Лето заметил, как девушка озирается по сторонам и понял ее. Хоть он и был сыном знатной семьи, но ему по долгу службы приходилось общаться с разными людьми, ночевать в палатках и наблюдать причуды молодых парней.

Вскоре им принесли скромный ужин – картошку да овощную похлёбку.

Закончив есть, пара поспешила покинуть зал. Атмосфера в зале накалялась, и некоторые уже получили оплеухи или были выгнаны Дэзом на улицу. Когда они подошли с посудой к стойке, Дэз, который отдавал кружку пива посетителю, хмыкнул, забрал посуду и выдал им постель.

Тут рядом с посетителем, который только что забрал свой напиток, откуда ни возьмись оказался мужчина в форме гвардейца. Он встал за его спиной, и тот, развернувшись, врезался и вылил на него пиво. Гвардеец начал вопить, что разберется с ним, на что посетить робко отвечал, что это произошло случайно. Он просил прощения у господина, готов купить напитки ему и его товарищам – которые тут же оказались рядом. Этот расклад не устроил гвардейца. Схватив за грудки посетителя, он поволок его вон на улицу.

Мира и Лето нехотя стали свидетелями этого происшествия. Они наблюдали, как гвардеец и два его товарища вытаскивают на улицу неуклюжего мужика. Тот был в одной холщовой рубахе и штанах, он не мог даже стоять на ногах, с такой силой его волочил гвардеец. Некоторые посетители последовали за группой на улицу. Другие улюлюкали или причитали. Хозяева таверны спокойно смотрели на происходящее, не двинувшись с места. Мира хотела было выйти тоже на улицу, ей было впервой видеть такое, любопытство брало вверх. Но Лето остановил ее, это была плохая идея.

На улице продолжали раздаваться крики. Было слышно, как посетитель упал, продолжая молить о пощаде, шум вперемежку с возгласами возрастал. Тут в помещение вошел один из гвардейцев и, подойдя к стойке, за которой стояли Дэз и Отта, деловым голосом произнес:

– Господа, вы не поверите, у него было клеймо каторжника. Вот, держите, как …. Как полагается за беспокойство, – он кинул им небольшой кошель, в котором звенели монеты, на стойку.

Тут же Отта, как хищная птица, схватила его своей цепкой рукой и спрятала в карман юбки. Гвардеец ушел, и Дэз, недовольно смерив взглядом женщину, фыркнул. Она что- то пробормотала себе под нос и скрылась за дверью на кухню.

На утро, когда Мира проснулась, она не обнаружила в комнате Лето. На стуле, где он провел ночь, аккуратно сложенный лежал его плед. Сумка с вещами была рядом. Девушка выбралась из холодной кровати и посмотрела на улицу, где потихоньку закипала жизнь городка. Когда она переоделась в высохшую одежду, дверь медленно открылась, вошел Лето. Он ответил, что проверял лошадей и договорился о завтраке. Погода стояла хорошая, они могут собираться и выдвигаться в путь.

Внизу в полупустом зале было спокойно. Кроме них были ещё один постоялец, да горстка торговцев, которые обсуждали приобретенные недавно товары. Когда молодые люди закончили с едой и направились по лестнице за вещами, в таверну кто- то зашел и достаточно громко произнес:

– Тут, говорят, детки графские пропали, не знаешь такого?

Тут же Мира остановилась, как столб, объятая страхом, Лето, который шел за ней, подошел ближе и тихо прошептал, что надо уходить. Но девушка не могла пошевелится, все её внимание было направлено к говорящим.

– Да что ты говоришь! – ответила говорящему Отта, – Даже не знаю, Стэн, а какой мне с этого прок?

Стэн усмехнулся.

– Как всегда, больше, чем от стражи получишь! Давай, выкладывай, может слышала что? Только сегодня новости пришли из имения графа, у них там какая- то заварушка будто, награда большая, так что хорошо получишь, как всегда.

Лето начал осторожно толкать девушку, приговаривая, что им пора. Наконец Мира пришла в себя, и они поспешили наверх.

Влетев в комнату, они быстро схватили вещи, Лето убрал на пояс. Они уже собирались выходить, как тут дверь отворилась, и проход заслонила высокая фигура. Это был Дэз. Его крепкие оголенные руки были напряжены, костяшки кулаков белеют, он уверенным шагом направился в их сторону, будто шел на таран. Лето начал было вытаскивать из ножен меч, но великан схватил его руку и крепко сжал, не дав двинуться. Он сверкнул своими глазами сначала на Лето, потом на Миру, которая стояла за ними.

– Нужно уходить, – тихо он произнес.

– Вы… говорите? – испугано спросила Мира, подойдя ближе.

Дэз кивнул и сухо произнес:

– Говорю, но не люблю.

Он отпустил руку Лето, тот убрал меч. Великан поманил их за собой рукой, сказав, что нужно вести себя тихо. Он вывел их в небольшой коридор и открыл окно, под ним виднелась лестница, он указал на нее.

Мира спросила, почему он им помогает, на что великан, потупив взгляд, ответил:

– Вы – дети, невинны. Просто бежите. Не преступники.

Лето поторопил подругу, спустившись первый по лестнице. Было невысоко, и Мира скинула ему свою сумку. Рядом как раз располагался навес с лошадьми, и юноша поспешил за ними.

– Спасибо вам! – ответила Мира, когда спускалась вниз.

– Будьте хорошими, – тихо ответил Дэз и закрыл окна.

Мира аккуратно спустилась вниз, где её уже ждал Лето. Девушка вскочила на лошадь, и они направились в сторону к императорскому тракту, долой из этого городка, долой из графства.

Глава 6

Когда Теодор прибыл в Астарию, столицу империи, он направился прямиком в дом Трана, брата Галена. Тот служил гвардейцем императора, это была личная охрана его Высочества. У Трана был небольшой дом, если не сказать слишком маленький для его положения. Супругой мужчины – набожная скромная женщина – помогла расположиться Теодору, не забывая поминутно благодарить Отца и Мать за такого доброго гостя.

– Сегодня прибыл ворон, письмо для вас, милорд, – она передала свернутое письмо своему гостю. – Супруг во дворце, к нему направился ваш слуга. Они сообщат императору о вашем приезде. Гален сказал, дело срочное. Будем надеяться, государь примет вас в ближайшие дни. А пока угощайтесь, стол накрыт!

Теодор поблагодарил хозяйку за прием и. Когда он остался один, он открыл письмо. Оно было от его супруги, с ее слов поиск детей не увенчался успехом, и было принято решение объявить официально об их пропаже. Теодор не был рад такому решению. Ему хотелось бы избежать огласки о пропаже детей. Это могло сыграть на руку его противникам в деле против Рейтрана.

В конце концов приняв, что он уже не может ничего изменить, он отправился обедать. После он решил написать несколько писем в имение, уточнив при этом у супруги положение своей старшей дочери, о котором она умолчала. Он успел отправить письма с воронами, когда в дом вошел его запыхавшийся слуга и сообщил, что его уже ждут в императорском дворце.

– Видимо, Император считает вас важным господином, милорд! – воодушевлено сказала хозяйка. – Да ниспошлет благодать Матерь в ваших деяниях!

Теодор взял все необходимое, оседлал лошадь и вместе со своим слугой направился во дворец. День уже клонился к концу, смеркалось, а толпы людей все не уходили с улиц. Жизнь в столице текла иначе, чем в графствах, и Теодор отвык от такой толчеи.

Когда они добрались до пункта назначения, там, в блестящей белой броне с солнцем на груди, их ожидал Тран. Это был рослый мужчина, у которого только начала появляться седина в густых темных волосах.

– Граф Олластер! – раздался его низкий глубокий голос. – Его Высочество ждет вас! Совет собран тоже, так что я полагаю, дело серьезное.

– Все верно. Здесь всегда так много охраны? – спросить Теодор, который заметил небольшую группу гвардейцев у ворот дворца.

– Император отдал приказ усилить охрану сегодня утром, причины не сообщил. Я вас провожу! – Тран взялся своей большой рукой за рукоять меча на поясе и бодрым шагом направился в сторону дворца.

Вокруг становилось все темнее, лампы пока не успели зажечь, и Теодор осторожно поднимался по лестнице, стараясь не споткнуться.

Наконец, пройдя через множество холлов, они оказались в большом парадном зале императора. Пол будто светился от белоснежного мрамора, который плавно переходил в колонны, поддерживающие огромный золотой купол. Посередине его красовалось огромное золотое солнце пламенем. В этом помещении ты чувствовал себя ничтожным – маленьким, слабым, забытым богами.

В конце зала находился ряд ступеней, которые вели к трону императора. За ним красовалось огромное витражное стекло таким же солнцем как на куполе – герб императорского дома Вигилиусов, которые сотни лет назад пришли в эти земли с севера и объединили их, создав империю Бореалис. Когда- то первые императоры считали себя подобными богам, и выстраивали свои дворцы согласно данной оценки своей личности. И этот зал – как и весь дворец – не являлись исключением.

На троне сидел гладковыбритый мужчина, его длинные волосы цвета пшеницу были уложены назад, на голове красовалась корона, из венца которой подобно лучам солнца выходили зубцы, каждый украшенный драгоценным камнем, обозначающий графство империи. У основания лестницы по трое с каждой стороны сидели представители Совета. Одетые в дорогие одежды, они, подобно мелких бочкам, скрывались в тени его величия.

Теодор, пристально взглянув на императора и Совет, пошел вперед, когда о его прибытие громко объявил глашатай. Люди – лорды и придворные – внимательно наблюдали за ним, кто- то усмехался, кто- то перешептывался. За Теодором шел Тран. Он двигался, как и подобает гвардейцу, уверено ступая по полу будто в марше. Мужчина оставил Теодора и встал рядом остальными слушателями.

Теодор поприветствовал императора, склонив колено.

– Граф Олластер, владыка Алитеи, герой Войны, можете встать, – начал император свои громким властным голосом, окружающие затихали и направили свои взгляды на говорящего, – что привело вас ко мне? Произошло что- то важное?

– Ваше Высочество, дело серьезное, – ответил Теодор, тяжело поднимаясь от боли в колене, – В моем доме было совершено преступление, убийство, если быть точнее, и я хочу обратиться к Вам за справедливостью.

Услышав слово «убийство», толпа начала снова шептаться, раздался женский возглас удивления. Император приказал продолжать рассказ.

– В моем доме, во время свадьбы дочери, была убита служанка…

– Убили вашу девку, и с этим вы решили побеспокоить императора? Видимо, вам скучно живется! – высказался лорд Улиссес, хранитель печати, из толпы послышались смешки. – Или это была ваша «особая» служанка? – Лорд сделал недвусмысленный намек, погладив свою залысину и уродливо улыбнувшись желтыми зубами.

– Нет, милорд! – ответил Теодор серьезно.

Ожидаемое поведение от того, кого называют за глаза Псом Трона. Лорд Улиссес был известен своей властью в совете и при дворе императора. Хоть он и был уже стар, но его хватка за годы службы не ослабла.

– Дело не только в том, что была убита служанка, которая являлась собственностью моего графства. Меня волнует то, кем совершено это злодеяние.

В зале повисла тишина. Теодор перевел дух, поняв, что наконец-то привлек внимание окружающих.

– Для начала, если его Величество не против, я хотел бы прочитать запись лекаря, который осмотрел тело убитой. Считаю важным, чтобы все присутствующие поняли, что с ней сотворил преступник.

Император жестом приказал продолжать, и Теодор медленно и внятно прочитал все, что было описано в документе, не избегая деталей, которые могли бы смутить дам в зале.

Толпа взорвалась возмущением, кто- то из дам вскрикнул от ужаса, некоторые советники нервно переглядывались между собой.

– Так вы готовы произнести имя этого… нарушителя? – спросил император, когда слуга передавал ему документ от Теодора.

– Да, ваше Высочество! У нас были показания свидетельницы преступления. По всему, что мы имеем, мы можем заявить, что убийцей был Рейтран Тоссер!

Толпа охнула, и находящие близко сделали несколько шагов от Генри Тоссера, который, как оказалось, находился также в зале.

– Вы понимаете, насколько серьезно ваше обвинение, граф? – спросил грозно император, немного наклонять вперед.

Затем более спокойным тоном он произнес.

– Вы обвинили Рейтрана Тоссера, племянника графа Тоссера и заодно – племянника императрицы, а значит, и моего, хоть и не кровного – в убийстве. И вы сделали это при многих свидетелях. Отказаться от ваших слов у вас уже не получится.

Теодор обернулся, посмотрел на толпу, на Совет, и наконец, вернувшись к императору, произнес:

– Я уверен, Ваше величество! Свидетель внимательно рассмотрел убийцу, описал его внешность, одежду, а также герб Тоссеров, который был на одежде убийцы. Других представителей этого дома не было в этот день в моем имении

– И кто этот не названный свидетель? – спросил лорд Травис, щуплый старик и член Совета, отвечающий за внутренние дела государства.

– Это служанка, милорд! – ответил ему Теодор.

– То есть обвинение подкреплено словами вашей же служанки… Слабый свидетель, милорд, – старик покачал головой.

Толпа снова зашепталась, Теодор находился в смятении. Он отлично понимал, что встретится с препятствием на пути к правосудию, и хоть все еще надеялся на поддержку Совета, увидел сомнение, которое было посеяно в его рядах.

– Я правильно понимаю, что вашим поверенным лицом выступает Тран Рейнхарт, служащий моим гвардейцем и младший брат графа Галена Рейнхарта, владыки Вермейи? – спросил император, указывая на стоящего за Теодором мужчину.

Тран сделал шаг вперед и поклонился императору. Тот спросил, что мужчина знает об этом происшествии.

– Ваше Величество, несколько дней назад мой брат, Гален Рейнхарт, поведал о случившимся. Он находился в поместье графа Олластера и был свидетелем данного расследования. Он подтвердил, что тело было исследовано лекарем, и была произведена необходимая запись. Слова свидетеля он также слышал, общался с ней! – выпалил Тран будто заученную речь.

– То есть и второй герой войны, граф Рейнхарт, тоже участник данного обвинения. Я все правильно понял? – уточнил лорд Улиссес, недовольно фыркнув под конец. – Слова героя значат больше, чем обычного гвардейца, так почему же он не приехал сам лично?

Теодор замялся. Он не хотел сообщать о пропаже детей, но выхода не было. Тем более, – подумал он, – императору доложили уже об этом, раз ожидали его приезда ко двору.

– Моя дочь, милорд, и сын графа Рейнхарта пропали, – обратился он к Улиссес, тот в ответ едко улыбнулся.

– Пропали? Какое емкое понятие… Их украли? Или – быть может – они сбежали?

– Доказательств похищения нет, их поиски все еще продолжаются.

– Что вы говорите? – не унимался лорд. – Так почему о пропаже было объявлено только сегодня?

– Сначала мы собирались найти детей своими силами.

Теодор увидел, что лорд собирается задать еще вопрос, но успел перебить его, обратившись к императору.

– Ваше Высочество, я прибыл сюда за вашим справедливым решением в преступлении, которое было совершено в моем доме. Я смогу более подробно обсудить с вами и Советом пропажу детей после, если в этом будет необходимость.

– Я понимаю ваше желание разрешить данную ситуацию, граф, – ответил ему император, добавив спокойным тоном, – хоть вопросы лорда Улиссеса и не касаются данного вопроса, у него, быть может, есть своя причина таких уточнений…

Улиссес посмотрел на императора, покорно склонив голову, а затем, надменно, он посмотрел на Теодора.

– Как было сказано ранее, граф, – начал император, – эти обвинения носят очень непростой характер, решения в таких делах должен принимать Совет и я, император. Однако так вышло, что сегодня присутствует и вторая сторона данного спора. Граф Тоссер, мне доложили, что вам также есть, что сообщить по данному случаю.

Теодор отошел в сторону, дав дорогу Генри. Тот уверенно подошел к центру зала. С высоты своего роста он бросил взгляд на Теодора, который, переступая с ноги на ногу, нервно поглядывал в его сторону.

– Мой император! – раздался елейный голос графа. – Вы правы, я наслышан об описанном графом событие. Оно действительно ужасно! Только монстр мог так поступить! Если бы такое произошло в моем замке – я бы направил все силы на поимку этого убийцы и саморучный бы лишил его жизни! Но – ваше Высочество, члены Совета, – он глубоко выдохнул и поклонился им, – у меня есть доказательства, что все было иначе!

В груди Теодора будто вспыхнуло пламя. Он был поражен такой наглости и самоуверенности Генри. Мужчина хотел было что- то сказать, но император жестом остановил его и добавил, что время выслушать графа Тоссера.

– Да, мой племянник, Рейтран Тоссер, действительно был приглашена на свадьбу дочери графа в их дом. Пробыл там почти до самого утра. И он видел преступление, описанное графом. А также там, около тела, он обнаружил вот это письмо! – Граф высоко над головой поднял сложенный конверт с надломленной печатью.

– Милорд, позвольте уточнить, – раздался скрипучий голос лорда Трависа, – если ваш племянник является свидетелем, почему он не прибыл вместе с вами?

– О, милорд, то, что он видел, может пошатнуть… пошатнуть империю, и он, став свидетелем, может быть мишенью врагов нашего государства и императора!

– Хм, удивительно и интересно, – продолжил старик, поглаживая бороду, – если ваш племянник прячется и не может защитить себя, как вы можете управлять графством, если не смогли правильно обучить родную кровь…

Генри не ответил на укол со стороны советника, лишь улыбнулся и вернулся к своему рассказу.

– Я продолжу вам рассказывать о том, что на самом деле произошло! Мой племянник услышал шум со стороны кухни. Когда он пришел туда, то увидел, что кто- то душит служанку! А затем, когда она перестала сопротивляться и дышать, этот некто подобрал конверт, который лежал рядом с ней – этот конверт! – он еще раз поднял высоко конверт и повернулся к слушателям. – И тут рядом с первым показалась другая фигура, которая проверила, что девушка уже не жива. Мой племянник был пьян, к сожалению, и двое услышали его и решили найти. Когда они поймали его, это оказались Лето Рейнхарт и Мирайн Олластер – так называемые «пропавшие» дети графов!