Читать онлайн Клан Волка. Том 4. Котлован бесплатно

Клан Волка. Том 4. Котлован

Книга 4. Эпизод 1.

Перед нами возвышался Бажен Орлов.

Перечислять его ранги и статусы можно было бесконечно.

Витязь Белого Ордена, зять главы государства, крепко заручившийся поддержкой Императорского Дома Искацин, один из пяти членов Совета Академии и обладатель статуса Сановный Наставник, отвечающий за обучение Линии Витязей самого престижного учебного заведения Стокняжья.

Человек, который предал своего учителя, лишил его руки, обманул и занял его место.

Человек, который добровольно отказался от дочери-полукровки, лишь бы не портить себе репутацию.

Человек, который пытался вытурить меня из Академии и постоянно вставлял палки в колёса, используя влияние.

Человек, от взгляда на которого во мне всё содрогалось от омерзения и желания воздать по заслугам.

Именно этот человек и выбрал нашу команду для поединка в своём турнирном Иллюзионе.

– Удивлены, господа студенты? – поинтересовался он, обращаясь ко всей команде, но глядя только на меня.

Сказать «удивлены» – считай ничего не сказать.

Я был неприятно ошарашен, ведь ожидал увидеть кого угодно, даже самого Фуми Галея, но никак не Бажена Орлова. Какого чёрта он вообще к нам полез? Мог бы выбрать команду Германа Григорьева – им и проиграть не зазорно. А вот с нами всё сложнее: если проиграешь слабакам – не смоешь позора.

– Совсем не удивлены! – вдруг ответила ему Исидора. – В Академии преподают шесть Витязей Белого Ордена, и один из них – вы, господин Орлов. Чему тут удивляться?

Она лукавила – по голосу я слышал это. Исидора точно так же была удивлена, как и все остальные, просто старалась не показывать виду.

Орлов бросил на неё странный взгляд и тут же отвёл глаза.

– А вы что скажете, господин Волков?

– Ничего, – ответил я сквозь зубы: вести беседы с ним не особо хотелось.

Хотелось вцепиться ему в глотку.

Но Бажен Орлов медлил. Смотрел на нас мягко и снисходительно, как мудрый учитель смотрит на нерадивых учеников.

– Я следил за вашим… кх-х-х… триумфальным шествием по турниру и могу сказать, что каждого из вас недооценили. Что ж. Фуми Галей хорошо подготовил команду, хотя не должен был этого делать. Работать с вашей группой в Академии ему было запрещено, но вы хитро обошли запрет, воспользовавшись покровительством Военного Дома Снеговых…

– Вы специально тянете время, господин Сановный Наставник? – оборвал я его речи. – Турнирный Иллюзион создан не для…

– Я начну поединок, когда посчитаю нужным!! – гаркнул Орлов.

Он и сам прекрасно понимал, что сейчас уменьшает для нас шансы взять даже третье призовое место. Если из-за его разговоров наш поединок слишком затянется, то Орлов свою задачу выполнит и легко оборвёт наше «триумфальное шествие по турниру».

Он медленно, будто наслаждаясь шелестом стали, вытянул меч из ножен.

Это было оружие от Золотого Мастера Осириса – такое ни с чем не перепутаешь.

Я хоть и не добился пока успехов в обучении на Оружейника, но кое-что уже знал. И сейчас точно видел, что меч Орлова сделан под заказ у Золотого Мастера Материй. Выше него только ранг Элитарий.

Это был меч с множеством соляных знаков на клинке. Всмотревшись внимательней в символы, я понял, что Золотой Мастер вковал в сталь десять сильнейших знаков из ста – от Сферы Огня Ган до Сферы Истины Ежи.

Всё точно по лекции элитария Сафира Салимана.

Только как в бою могут помочь такие знаки, как Сфера Памяти, Истины, Пространства, Бытия или Небытия? Это совсем не боевые материи. Такого на лекциях у Оружейников нам ещё не объясняли, да и на уроках по «Влиянию на оружие» Коровин ничего об этом не говорил.

Клинок прямо на глазах заметно увеличился в размере и снова сверкнул молниями. Некоторые из моей команды побледнели и с ужасом переглянулись.

Такого оружия никто из нас ещё не встречал.

Даже у Галея меч был скромнее. Я уж не говорю про те клинки, которые нам самим дали для поединка в Иллюзионе – они имели всего три соляных знака: Огонь-Ган, Холод-Цуо и Эфир-Форхо.

Орлов улыбнулся.

– Страшно, господа студенты? Понимаю и нисколько… кх-х-х… вас не осуждаю. Бояться меча по имени Мглистый Убийца – это нормально. Можете сдаться прямо сейчас. Вы и так неплохо выступили. Вся страна о вас ещё месяц говорить будет. Свою минуту славы вы достойно… кх-х-х… заработали. Возможно, вам даже сделают предложение о службе в одном из почтеннейших Военных Домов.

Он снова посмотрел мне в глаза и добавил уже серьёзно и многозначительно:

– Но на Императорский Дом никто из вас может не рассчитывать.

Вот, значит, зачем он нас выбрал.

Чтобы собственными руками устроить позорный проигрыш и помешать кому-то из нас получить предложение из Императорского Дома. Орлов ведь и сам туда еле залез, пришлось ради этого даже своего учителя подставлять и занимать его место. Только вряд ли он мучился совестью.

Орлов шагнул назад, окидывая взглядом каждого из двенадцати противников.

– Возможно, вы не поняли, господа студенты… я даю вам шанс закончить этот поединок быстро и безболезненно. Вы можете сдаться прямо сейчас, без боя, и я просто выпущу вас из Иллюзиона. Никто вас за это… кх-х-х… не осудит. Это вполне нормально. Не все готовы калечиться на потеху публике. Вы ведь не такие тупые, правда?

Я не стал отвечать сразу, чтобы увидеть, как отреагирует команда.

Все промолчали.

Платон Саблин ещё и поморщился, как и Андрей Котов с Егором-Глыбой – кажется, предложение сдаться без боя их оскорбило. Я покосился на остальных. Рада Бородинская лишь приподняла бровь, намекая, что не боится Мглистого Убийцы. Сёстры Аверьяновы даже не сменили выражения лиц, а продолжили пристально смотреть на противника, точно так же, как и остальные.

Исидора же нахмурилась и поглядела на меня.

Она понимала, что с Баженом Орловым надо быть осторожным.

– Можете забрать своё предложение обратно, господин Орлов, – ответил я наконец и переглянулся с Саблиным-старшим: на тренировках в Иллюзионе Галея именно на нас двоих ложилась основная задача по атаке. Остальные отвлекали противника.

Орлов перестал улыбаться.

Он провёл указательным пальцем себе по лбу. Его взгляд стал жёстким и пронизывающим.

– Хотите знать, откуда у меня этот… кх-х-х… уродливый шрам, господа? Его оставил когда-то многоуважаемый всеми Витязь, Фуми Галей. Оставил на последнем нашем поединке в Иллюзионе. В тот самый день, когда впервые в своей жизни проиграл бой! Неужели вы надеетесь одержать победу, если уж великий Фуми Галей проиграл мне?

– Он не проиграл, – процедил я. – Он выиграл бой, но вы…

Орлов снова меня перебил.

– Галей многому вас обучил! Это так! Но, поверьте, он мог бы научить вас большему, если бы захотел! – Он уничтожающе посмотрел на меня, по его мечу сверкнули белые молнии. – Но ты, мальчик с сомнительным прошлым, не стоишь и пыли на подошвах моих сапог. Ты никогда не станешь для Галея тем, кем был когда-то его первый ученик, ты никогда не постигнешь тайных техник и…

Я не стал больше тратить время и первым ринулся в бой.

Старался подавить в себе эмоции и действовать хладнокровно, но получалось плохо: ненависть к Орлову зашкаливала. Всё во мне требовало воздать сволочи по заслугам. Пусть эта подлая тварь заплатит за всё!

Платон Саблин присоединился, заходя к Орлову с другой стороны.

Отряд бросился в атаку следом за нами.

За секунду противник преобразился: тяжёлые белые латы моментально покрыли его тело, и по броне, как и по мечу, затрещали молнии. Голову закрыл шлем с изображением орла, а над ним засиял белый нимб – один в один, как у Галея.

Это значило, что Бажену Орлову тоже покровительствует Бог бури и правосудия Бартл. А ещё это значило, что шансы победить у нас практически нулевые.

Одним размашистым движением меча Орлов отбросил всех, кто его атаковал – все двенадцать человек, включая меня. Исидору и Бородинскую отшвырнуло в самый конец турнирного зала. Платон Саблин завыл от боли, ударившись о боковую стену и выбив плечо. А оно и без того было уже покалеченное. Я и сам хорошо приложился лопатками о другую стену, от травмы спасла броня, только вот насколько её хватит…

Хоть нас и разбросало по залу, все отлично помнили свою задачу, помнили тренировки и не собирались сдаваться.

Я бросил быстрый взгляд на Андрея Котова, и тот сразу понял, что надо менять тактику. Он рванул ко мне через весь зал, на бегу задействуя две Сферы на мече – Огонь и Эфир. А затем со всей силы атаковал меня.

Я подставил броню под его полыхающий меч и использовал тепловой урон. Да, недурно досталось нам обоим: Котов отшатнулся, получив удар от моей брони, а меня пронзило болью от его удара, но рисковали мы не зря.

Сфера Ган тут же вспыхнула вокруг меня, и теперь оставалось только усилить её и наполнить астральное тело, как это было в схватке с морскими магами в Ютаке. Там мне не помешала даже вода.

Я опустил меч, объятый пламенем, и крутанул им вокруг себя, поднимая воронку огня вверх. Котов тем временем бросился на Орлова, чтобы отвлечь. К нему присоединился и Саблин. Вдвоём они прикрыли меня, пока я впитывал в себя силу Ган.

Остальные продолжали атаку.

Я видел их бой через всполохи огня. Одиннадцать мечей обрушились на Орлова, и теперь ему пришлось с этим считаться – отбивался он уже не так легко и быстро. Одного взмаха оружием не хватало.

Сначала он отвлёкся на прямые и мощные удары Егора-Глыбы, потом с фланга его достала пробивная Бородинская, а с тыла уже зашли быстрые и вёрткие сёстры Аверьяновы.

То справа, то слева маячил ещё и Лёва. Он снова был похож на попрыгунчика, лез под гигантский меч противника и всячески отвлекал его на себя. Исидора, как всегда, хитрила и ждала удобного случая, чтобы совершить один, но точный удар.

И это не считая других ребят.

Ну а я наконец был готов к схватке и рванул на противника прямо из огненной воронки. Задача стояла простая – найти слабое место в обороне Орлова и сделать так, чтобы тот лишился преимущества в бою.

Только казалось, у него нет слабых мест.

Он отбивал атаки каждого и почти не пропускал ударов, а если кто-то и умудрялся его достать, то это ничего не давало – броня у противника была непробиваемая. К тому же, на любой удар реагировали защитные молнии Бартла, и атакующий тут же получал свою порцию боли.

Меня и самого несколько раз прошибало разрядом и отталкивало от Орлова сразу метров на десять. Даже с усиленным астральным телом я серьёзно уступал ему в резерве. Ощущение, что сражаешься с железным великаном.

Хитрым и могучим великаном.

Его Мглистый Убийца сверкал, вспыхивал огнём, покрывался льдом, мерцал вспышками и соляными знаками и отражал любые атаки.

Несколько раз команда использовала суммарную броню, а пару раз получалось нанести урон и защититься от контрударов, но наша сила, даже совместная, никак не равнялась тому резерву, который имелся у Витязя Белого Ордена.

Он расшвыривал нас, как котят.

Только никто не отступал, и скорость боя лишь увеличивалась. Ярость росла, как и злость… как и отчаяние… и боль… и ожесточение…

Мы будто бились насмерть, на настоящем поле боя, а не на соревнованиях. Стены турнирного зала озарялись светом от пламени мечей, в арочных потолках грохотало и стрекотало эхо.

Команда сражалась с таким азартом, какого я у них ещё не видел. Это был принципиальный бой, особенно для меня, а остальные будто чувствовали это и выкладывались на пределе сил.

И вот наступил тот момент, когда Орлов пропустил один из моих ударов, получив прямо в грудь. Потом – ещё раз.

Отшатнулся.

И тут же пропустил ещё один удар моего полыхающего меча, и чем чаще я попадал, тем сильнее становились мои удары. Ещё и ещё. Один за другим. Звон белых лат Орлова эхом отражался в потолке. Витязь отступал к стене и со злым недоумением смотрел на меня: он будто никак не мог понять, почему мои удары такие сильные.

И вдруг его осенило.

– В тебе не сто единиц!! – Его лицо исказилось гневом. – Не сто-о-о-о!!

На его клинке вспыхнул знак восьмёрки-бесконечности – Сфера Пространства Эспо, а затем наши мечи вновь сшиблись в противостоянии, и я тут же почувствовал, как тело ведёт в сторону – прямо по направлению удара противника.

Меня вынесло из боя, протащило по залу и припечатало к стене. Я будто завяз в пространстве: все движения стали медленными настолько, что даже моргать почти не получалось.

Орлов бросил на меня победный взгляд.

– А ведь я предлагал вам сдаться, сопляки!! – рявкнул он, после чего колющим ударом поразил Андрея Котова.

Стальная броня парня жалобно скрипнула, будто консервная банка, вскрытая ножом. Меч Орлова пробил Котову правое плечо насквозь. Со странной улыбкой Орлов провернул клинок в плече Котова и лишь затем вынул из его тела оружие.

Тот лишь коротко вдохнул, хрипнул и мешком повалился набок, уже без сознания и брони. И глядя на то, как по белому полу быстро растекается лужа крови от тела раненого, я в ужасе думал, что Сановный Наставник совсем тронулся умом от ненависти! Зачем так калечить студента-первокурсника?..

– Андре-е-е-й! – срывая голос, завопила Бородинская и бросилась к нему, подставляя себя под клинок Орлова.

Второй удар достался уже ей, точно в спину.

Девушка рухнула на Котова и замерла без движения. Орлов оставил их в покое и принялся убирать других – тех, кто продолжал атаковать его с разных сторон, кидаясь с ещё большей яростью и злостью.

Следующими стали сёстры Аверьяновы.

Их отшвырнуло мощной энергетической волной от меча. Обе девушки моментально лишились каменной брони прямо в воздухе, после чего ударились в стену и упали в конце зала уже без сознания.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-х-х-х-ф-ф-ф-ф-ф! – С нечленораздельным криком на противника тут же бросился разъярённый Егор-Глыба.

От ярости он понёсся в лобовой удар, как бык, забыв всё, чему его учил Галей…

…и сразу поплатился за это.

– В сторону-у-у-у! – проорал я, но, кажется, никто меня не слышал.

Пока я находился в ловушке у стены, все мои движения и крики утопали в вязком киселе пространства.

Глыбе я ничем не мог помочь.

Орлов снова бросил на меня довольный взгляд и использовал силу своего меча. На его клинке вспыхнули сразу три символа – Сфера Света-Рай, Сфера Эфира-Форхо и Сфера Пространства-Эспо. А потом вся эта мощь ударила только в одного человека – Егора Горцева.

Слепящая вспышка озарила турнирный зал, до боли резанув глаза светом. Я успел увидеть лишь, как Глыба прямо на бегу замирает в пространстве, а затем его поднимает вверх мощнейшим потоком воздуха и ударяет о потолок.

Ну а потом отпускает.

Тело парня, уже без каменной брони, рухнуло с высоты и осталось лежать на блестящем полу Иллюзиона. Всё случилось в пару секунд, и никто ничего не успел сделать.

Орлов вышиб уже пятерых из отряда и останавливаться не собирался.

– А я предлагал вам сдаться сразу!! – громогласно повторил он окружившим его шестерым Витязям. – Но теперь уже поздно! Придётся отправить вас в больницу! Отправить с позором!! Вы сами это выбрали!!

Его безумный взгляд блуждал по лицам, выбирая, кто будет следующим.

Я рвался из ловушки, еле держась, чтобы не применить всё, что у меня есть. Все навыки, все Линии, весь свой резерв. Следопыт неистово желал добраться до врага, чтобы перегрызть ему горло. Теперь уже не за учителя, а за покалеченных ребят.

Не знаю, что именно сработало, но вязкое пространство вдруг отпустило меня.

Я оттолкнулся от стены и рванул на Орлова, но тот опять отшвырнул меня очередной пространственной волной от меча. Я упал на краю зала, пропахав лопатками пол, а следом прилетела ещё одна волна, перевернула и отшибла меня в стену.

Тело завязло в новой ловушке. Этот говнюк будто оставлял меня на десерт, обрекая смотреть, как один за другим выбывают из сражения мои бойцы.

Тем временем он успел покалечить ещё двоих из команды.

От удара его меча пострадали два закадычных друга, Яков Вьюгин и Тарас Саблин. Один прикрыл другого, и вместе они получили один рубящий удар. Якову пробило броню на груди; Тарасу – на предплечье. А затем обратным ударом Орлов сработал уже по ногам, и оба парня рухнули как подкошенные. Им будто ноги переломало, чего я совсем не исключал.

Увидев, что произошло, Платон Саблин подскочил к младшему брату, забрал оружие, что тот выронил из руки, и уже с двумя мечами кинулся на противника.

– Плато-о-о-н! – вскрикнула Исидора.

Она побежала в бой вместе с ним, а за ней рванули Лёва и Эд.

Саблин обрушил на Орлова мощнейшую атаку, ударив сразу с двух мечей. Он даже умудрился достать до брони противника. Правда, их схватка была недолгой. Сначала Орлов вышиб из руки Саблина один из мечей, а затем пробил ему левое бедро.

И снова насквозь.

И снова провернул клинок в теле и только потом вынул оружие. Орлов будто наказывал каждого за дерзость, за прошлый успех, за стойкость духа. Он будто ненавидел нас за это.

Саблин не сдержал крика боли и сделал неловкий шаг назад, но перед тем, как упасть, метнул в Орлова оставшийся меч. Швырнул оружие точно и сильно. Меч пронёсся по холодному воздуху зала и резанул лезвием по шее Орлова. Естественно, что там была защита, но даже она среагировала на такой удар.

На броне осталась глубокая полоса.

– Кх-х-х-х.... гадёныш! – взбесился Орлов. – Недаром твоего папашу лишили всех заслуг! Прозябать ему… кх-х-х… в дерьме и дальше! Но уже без здорового сына!! Останешься без ноги! На турнире порой случаются… кх-х-х-х… несчастные случаи!

Приготовив меч, он пошёл на лежащего на полу Саблина, но на его пути встала Исидора.

– Только троньте его!

Орлов остановился, зло цедя сквозь зубы:

– Уйди в сторону, и тебе ничего не будет.

Её он калечить не хотел.

Исидора выставила меч и покачала головой.

– Никто и никогда не сдвинет меня в сторону. Даже вы.

Орлов бросил на Саблина презрительный взгляд, будто возненавидел парня ещё больше, а затем резко развернулся и снова замахнулся, но уже в других.

Удар был молниеносным и мощным. Лёва и Эд получили такую же порцию ослепляющего света и потока воздуха в потолок, как и Егор-Глыба.

Оба парня ударились и рухнули на пол с высоты.

– Не вижу-у-у-у… а-а-а-а-а… ничего не вижу-у-у… – Эд зажмурился.

Лёва же перевалился на живот, нашарил валяющийся рядом меч и, опираясь на него, еле поднялся на ноги.

Он пошатывался от боли, но всё равно пошёл на Орлова.

– Не так быстл-ло, господин Сановный Наставник!

Тот усмехнулся.

– А вы мне нравитесь. Честно. Только я не пойму, за что вы… кх-х-х… сражаетесь. За приз на турнире? Ну что за детский сад!

– Нет, не за пл-лиз! – Лёва подскочил к Орлову, внезапно бросил меч и использовал свой коронный приём: кинулся противнику под ноги и совершил бросок через себя.

И впервые за весь поединок Орлов лишился опоры.

Он завалился набок, и его тут же атаковала Исидора. Она одна осталась рядом с ним не покалеченной. Девушка, как остервенелая, начала бить по упавшему противнику без разбора, будто пыталась его нашинковать.

А он…

А он ничего не делал – просто терпел её беспорядочные отчаянные удары. Его толстенная броня почти не пострадала, лишь оцарапалась.

Меч Исидоры ещё несколько секунд беспомощно позвякивал и отскакивал от белых лат Орлова, пока тот не поднялся во весь рост и не сказал:

– Хватит!

А потом просто ухватил девушку за руку и со всей силы отшвырнул её в стену вместе с оружием, прорычав на весь зал:

– Я же сказал: «Хватит! Уйди в сторону»!! Чего тут непонятного?!

Исидора поднялась на ноги, держась за стену, и тут вдруг на лице девушки отразилась догадка. Исидора посмотрела на то, как я рвусь из ловушки, затем – на Орлова, и снова на меня.

Её глаза округлились от ужаса.

– Вы использовали психодух!!! – с гневом выкрикнула она, показывая на меня пальцем. – Это запрещено правилами турнира! Значит, вы уже проиграли!! Вы проиграли нам бой! Отпустите Волкова! Вы не имеете права применять психодух! Уберите Иллюзион немедленно! Вы проиграли!..

Книга 4. Эпизод 2.

Орлов даже бровью не повёл.

Он ответил Исидоре на удивление выдержанно, ровно и холодно:

– Ты ошибаешься, девочка. Это не психодух, а Сфера Пространства Эспо на клинке. Ты плохо разбираешься и в знаках, и в оружии. Просто не мешай мне.

– Я слишком много читаю, чтобы быть дурой! – огрызнулась Исидора.

Орлов скрипнул зубами.

– Да, мозгами ты вышла в своего отца. Этого не отнять.

Она уже не слушала его. Подняла меч и опять кинулась на Орлова, но тот неожиданно выставил руку в мою сторону и сжал пальцы в кулак, будто комкал и стягивал пространство на себя, как невидимую простыню, а потом швырнул его в бегущую Исидору.

Девушку откинуло в стену и заключило в пространственную ловушку точно так же, как до этого меня.

Свой навык Орлов применил уже без меча и знака Эспо. Одной лишь рукой.

А это значило, что девушка права – наш высокоранговый противник схитрил и применил психодух, выдав его за Сферу Эспо. Похоже, сверхспособность Орлова могла на время замедлять врага.

Ловушка, перекинутая на Исидору отпустила меня, и теперь я остался с противником один на один.

Этого Орлов и хотел. Убрать весь мой отряд, чтобы наконец расправиться и со мной.

Я перевёл дыхание, стиснул меч крепче и рванул на противника. Тот размашистым шагом пошёл мне навстречу. И вот началась схватка – такая, будто мы дрались до последнего вздоха. Если бы не наполнение астрального тела, то я бы уже проиграл, но за счёт возросшего активного числа резерва умудрялся держать удар за ударом и даже проводить контратаку.

По физиономии Орлова было видно, что ему нравится со мной сражаться: как и любой Витязь, он любил достойных противников.

– А неплохо Галей тебя обучил! – крикнул он после очередного удара, который я еле успел отбить.

Потом был ещё удар.

– Да-а-а, в тебе есть потенциал и сила! Определённо есть!

Ещё удар.

– Отлично фехтуешь, сопляк!

Ещё удар. Шаг вперёд.

– Вёрткий, как куница! Он ведь говорил тебе так? Говорил?

Ещё удар. Ещё шаг вперёд.

– Он называл тебя кей-кай? Называл? Опоссум кей-кай!

Ещё удар.

– Он говорил тебе, что ты особенный? Говорил?

Оттолкнув меня мечом, Орлов вдруг остановился, повернул корпус и сделал боковой замах, опять громко заговорив:

– Да! Он научил тебя многому, но только не этому! А вот так ты умеешь? Умеешь, сопляк?! Умеешь?

На меня обрушился весь гнев Орлова и его Мглистого Убийцы. Будь во мне действительно сто единиц активного резерва, меня бы разрубило пополам от такого удара.

Спасла окрепшая броня.

Я рухнул на пол, чуть не выронив меч, но встать Орлов мне уже не дал. Следующим ударом он пробил мою броню на плече и поразил мощной молнией Бартла.

– А этому он тебя учил? Нет?! Когда же ты поймёшь, что твой учитель не ценит тебя! Он никогда не даст тебе тех великих знаний, которые дал мне! Никогда!

Ещё удар.

– Никогда! Ты слышишь?!

Ещё удар.

– Никогда! Никогда!

Ещё удар.

– Брось оружие и сдайся!

Ещё удар.

– Сдайся – и выживешь! Сегодня я великодушен!! Сдайся!

Я перевалился на бок, не в силах даже подняться и еле держа меч в ладони. Броня на мне практически исчезла – её изрубил клинок Мглистого Убийцы. С покорёженных лат обильно текла кровь.

Приподняв голову, я увидел, как высокая фигура Орлова начинает двоиться у меня в глазах. По его мечу ещё ярче засверкали молнии, нимб над головой засиял ослепительной белизной.

Орлов приготовился к сокрушительному удару, который, судя по взгляду противника, должен был отправить меня прямиком на больничную койку. Причём, надолго. Если бы на турнире можно было убивать, то мне бы светила только смерть.

– Я предлагаю тебе сделку, студент, – вдруг тихо сказал мне Орлов, подойдя ближе и делая замах. – Сегодня я позволю тебе победить, но завтра ты уберёшься из Академии. Это хорошая сделка, поверь мне.

Я посмотрел ему в глаза.

– Оставьте своё предложение себе.

Он поморщился.

– Что ж. Ты сам так захотел.

Меч Орлова затрещал молниями и рассёк воздух, опускаясь прямо на меня.

От удара было уже не уйти, поэтому я сделал единственное, что мог – подставил свой меч… ну а затем позволил себе то, чего не позволял весь этот грёбанный турнир.

Дал волю психодуху.

Он будто только и ждал, чтобы проявить себя.

Сверхспособность отражать чужой магический навык активировалась мгновенно. По клинку моего меча пронеслись белые молнии Бартла и озарили удивлённое лицо Орлова, а затем с треском ударили его прямо в грудь.

Он отшатнулся.

– Не может быть… – прочитал я по его губам.

Его замешательство длилось всего пару секунд, но мне хватило, чтобы вскочить на ноги и опять рвануть на него.

Я ещё никогда не ощущал в себе настолько мощную силу психодуха.

Эффект отражения был невероятный – по силе я буквально стал похож на своего противника. По моей броне пронеслись такие же белые молнии Бога Бури и Правосудия, как и по клинку. Но оружием я не стал больше пользоваться. Да, я был Витязем и сражался на турнире Витязей, но сейчас решил, что пора воспользоваться кое-чем другим.

В следующее мгновение я подскочил к Орлову, делая ложный замах мечом, а затем выпустил оружие из руки и сработал кулаком противнику точно под подбородок. Ещё и молниями прошиб.

Апперкот вышел таким смачным и точным, что от удара голова Орлова дёрнулась вверх, тело приподнялось и рухнуло на спину.

Встать он уже не успел.

К нему, как коршун, подскочила Исидора, уткнула остриё меча прямо в щеку и процедила:

– Убит.

Даже на расстоянии я услышал, как скрипнули зубы Орлова.

– Убирайте Иллюзион! – Я подошёл и приставил меч к его шее. – Прямо сейчас! Убирайте! Вы проиграли!

Он с ненавистью и тоской посмотрел в лицо Исидоры, затем перевёл взгляд на меня.

– Ты применил психодух, а значит, тоже проиграл турнир.

Исидора наклонилась к его лицу и прошептала:

– Вы первым применили психодух, и я всем расскажу, что вы проиграли уже через пятнадцать минут боя, а не сейчас.

– Твоё слово против моего, девочка, ничего не значит, – тихо ответил Орлов.

– Что ж, – Исидора сильнее надавила на его щеку остриём, – вот и посмотрим, кому быстрее поверят.

Он снова с тоской глянул ей в глаза.

– Настырная… наглая… сейчас ты очень похожа на своего отца. Он бы гордился тобой.

Исидора нахмурилась, но ничего не ответила.

– Убирайте Иллюзион!! – рявкнул я: каждая секунда была на счету. – Сейчас!!

– Хорошо… – прошептал Орлов. – Но сначала вы должны убрать оружие.

Мы с Исидорой переглянулись. Она первой убрала меч, а вот я чуть помедлил, но потом всё же опустил клинок – не стоять же тут вечно.

Орлов поднялся на ноги, его броня исчезла. Он сунул меч в ножны на поясе, а затем поднял руку над головой. Потолки и стены Иллюзиона вздрогнули, готовые исчезнуть.

Исидора сразу поспешила к остальным из команды, чтобы помочь им подняться. Я же кивнул Орлову, развернулся и направился в сторону Андрея Котова и Рады Бородинской. Они лежали вместе, оба без сознания.

Противник остался за моей спиной.

Я чувствовал его тяжёлый взгляд на затылке, но не оборачивался. Шёл и ждал, что будет дальше. Шёл и ждал. Шёл и шёл, с каждым шагом ощущая неминуемую опасность. Удар в спину…

И вот охотничий слух уловил еле слышимый свист летящего в меня кинжала.

Я резко развернулся и одним движением руки, облачённой в частичную броню, отшиб клинок. Со звоном тот ударился о каменный пол площадки стадиона и затих.

Ни стен, ни потолков Иллюзиона вокруг уже не было, а чуть дальше стоял учитель Галей – именно он помог стенам Иллюзиона быстрее исчезнуть и невольно показал всем то, что произошло в последние секунды между мной и Орловым.

На стадионе с тысячами зрителей воцарилась гробовая тишина.

– Признайтесь, вы точно так же метнули отравленный кинжал в спину своего учителя, господин Орлов, а затем заняли его место? Так ведь? – спросил я негромко, но мои слова эхом разлетелись по гигантскому стадиону.

Орлов побледнел и посмотрел на кинжал, валяющийся на полу.

– Это твой нож! Это ты пытался им меня убить!

– Неправда!! – крикнула Исидора. – Это вы в него метнули!

Она ничего не стала добавлять про его психодух, чтобы не подставлять и меня: Исидора отлично понимала, что тогда и сам Орлов молчать не будет. Я ведь тоже применил психодух.

– Я сама видела, как вы метнули кинжал! – продолжала кричать Исидора. – Как и остальные ребята из группы, кто был в сознании!

– Как и весь стадион, – тихо добавил Галей, с печалью глядя на Орлова. – Да, Бажен. Так уж вышло. Слишком медленно ты убирал Иллюзион, и меня попросили ускорить процесс.

Орлов больше ничего не стал говорить.

Он посмотрел на учителя и с высоко поднятой головой направился в сторону выхода со стадиона. Там его встретили представители «Железного Бутона» во главе с инспектором Суровым. Орлов не закатывал истерик и не вынимал оружия. Он просто прошёл, куда ему сказали, не глядя больше ни на кого.

Инспектор Суров же задержался.

Мужчина вышел на площадку, аккуратно взял кинжал и так же спешно удалился. И как только его высокая фигура в чёрном кожаном пальто исчезла из поля зрения, стадион забушевал.

В шуме и криках всё смешалось.

– Убрать Орлова! Убра-а-а-ать!

– Волков – лучший! Волко-о-о-в!

– Не-е-е-ет! Судьи, пересмотрите результаты!

– Убрать Орлова!

– Волков – лучший!

– Орло-о-ов!..

За всей этой неразберихой я так и не понял, какими по счёту мы вышли из Иллюзиона, увидел лишь мельком, что на краю стадиона ожидают две команды четвёртого курса. А вот группы третьекурсников почему-то тут не было. Значило ли это, что они выбыли?

В любом случае оставшиеся команды выглядели не сильно лучше нашего: тоже в порезах и синяках, кто-то с вывернутой рукой, а кто-то даже с выбитым зубом. Но нам всё-таки досталось больше всех. Остальным повезло не встретиться с озлобленным психом вроде Бажена Орлова.

Разглядывая другие команды, я случайно встретился взглядом с Германом Григорьевым. Тот сощурился и вдруг уважительно кивнул мне, после чего быстро отвёл взгляд, будто опасаясь, что кто-то увидит.

Меня и мою покалеченную группу окружила бригада Целителей. Экстренную помощь оказали прямо на месте, и пока каждого перебинтовывали и обрабатывали зельями, вновь прозвучала сирена.

Объявление зачитали уже не милым женским голосом, а грубым и отрывистым баритоном:

– Внимание! Судьи удалились на совещание! Результаты турнира будут объявлены через полчаса!

Из громкоговорителей послышалась приятная мелодия, но зрители всё никак не успокаивались, продолжая скандировать, махать флагами и транспарантами. Я уже не вслушивался в то, что они кричат – всё равно ничего не разобрать.

Еле дождавшись, когда мне перевяжут порезы на руках, груди и бедре, я наконец смог подойти к остальным. Котов и Бородинская пришли в себя, как и Глыба с Платоном Саблиным.

После лечения передвигаться могли только шестеро из всей команды: Лёва, Эд, сёстры Аверьяновы, Исидора и я. Остальным надо было помогать, а от госпитализации они отказались, как и от спецкресел на колёсах.

Провозившись с Целителями, мы и не заметили, как прошли полчаса.

– Внимание! – снова прозвучал милый женский голос из громкоговорителей. – Внимание, команды! Пройдите на площадку для награждения! Внимание! Пройдите на площадку для награждения!

Опять заиграла музыка, вспыхнули фейерверки.

На сцену вышел хор из студентов Академии, и под торжественный гимн учебного заведения мы отправились на середину стадиона, где организаторы уже подготовили пьедесталы для трёх призовых мест.

Я навалил себе на плечо хромающего Андрея Котова и медленно повёл его мимо рядов Витязей в парадной форме, выстроенных до самого места награждения.

За мной пошёл Лёва, он помогал Якову Вьюгину. Сёстры Аверьяновы повели Раду Бородинскую и Егора-Глыбу. Эд Коховский повёл Тараса Саблина, а вот его старшего брата взяла на себя Исидора.

Она больше не вздыхала в его присутствии, а даже, наоборот, с большой заботой тащила на себе парня чуть ли не на треть выше себя. Ну а тот довольно лыбился и что-то бормотал ей на ухо.

Медленным шествием, под вопли ликующей толпы и пение хора, мы доковыляли до места награждения и встали рядом с остальными двумя командами. Те косились на нас по-разному: кто-то – с восхищением, кто-то – с неверием, а кто-то – с откровенной неприязнью. И если уж старшекурсники нас недолюбливали, то что говорить про тех Витязей Академии, что выбыли из турнира ещё вчера. Теперь они точно нас возненавидят.

Я оглядел стадион.

Среди вопящей толпы мне так и не удалось отыскать глазами ни Джанко, ни Мидори с Мичи.

– Ту янамарскую красотку из таверны выглядываешь? – внезапно спросил у меня Котов, которого я до сих пор придерживал, навалив на себя. Он кашлянул и добавил серьёзно: – Ты извини, что я тогда к ней полез. Я же не знал… и вообще… ты мне тогда не особо нравился, да и сейчас тоже, но теперь могу сказать точно: тебя вполне можно терпеть. Даже в качестве командира.

Он улыбнулся и протянул мне ладонь.

– Меня придётся терпеть минимум ещё полгода, до следующих экзаменов, – усмехнулся я, пожимая его руку. – А вот ближайший экзамен по Линии Витязей мы, кажется, сдали.

– Тебе осталось ещё пять Линий сдавать, – тихо рассмеялся Котов.

Его смех заглушил звук фанфар, затрубивших на весь стадион.

Зрители стихли, ожидая объявления результатов. И снова вышел на трибуну глава Совета Академии, ректор Бессмертнов. Он заговорил в квадратный микрофон, мерцающий соляными знаками, его голос зазвучал из каждого громкоговорителя.

– Дорогие зрители и слушатели! Дорогие участники турнира и его устроители! Самобытный и величественный Янамар! Мы приветствуем всех на празднике мужества, доблести и силы духа! На Ежегодном Турнире Витязей Международной Академии Линий! И с радостью хочу объявить результаты испытаний!

Он сделал вескую паузу, и трибуны снова взревели.

– Третье место! – снова заговорил Бессмертнов и чуть подождал, пока стадион утихнет. – Третье место занимает команда Милы Кутузовой, четвёртый курс, средне-сильная группа! По предварительным результатам последнего испытания в Иллюзионе отряд Кутузовой должен был занять второе место, но при выяснении новых обстоятельств судьи решили присудить команде третье место! Примите наши искренние поздравления!

Рыжеволосая девушка из команды, стоящей рядом, помахала рукой трибунам, а затем вся группа поднялась на пьедестал и встала на нижней ступени.

Стадион взорвался аплодисментами, но по лицу Милы Кутузовой было видно, что она рассчитывала на другое место и лишь приличия не позволили ей состроить огорчённую мину.

– И какие же это новые обстоятельства повлияли на судейское решение? – услышал я рядом.

К нашей группе подошёл Герман Григорьев. Парень с подозрением уставился на меня, будто это я всех судей подкупил.

– А что не так? – тут же огрызнулся Котов.

– А то, что вы из Иллюзиона последними вышли, и никак не могли обойти Милу Кутузову. Её команда была быстрее.

Я пожал плечом.

– Не знаю, что именно повлияло на судей. Возможно, ректор скажет. А что с четвёртой командой?

Герман нахмурился.

– Те вылетели почти сразу, проиграв бой. Оно и понятно. Им противостоял Фуми Галей…

Его прервал громогласный голос ректора Бессмертнова:

– Второе место, господа! Сенсационное второе место! Такого у нас ещё не было! По решению судей, оно присуждается команде Кирилла Волкова, первый курс, низко-слабая группа! И что я могу сказать! Это невероятно! Впервые студенты со столь малым активным резервом не только участвовали в турнире, но и взяли одно из трёх призовых мест! Примите мои искренние поздравления! У всех возникает вопрос, почему же так вышло, ведь команда Волкова вышла из Иллюзиона позже всех! Однако есть неоспоримые доказательства тому, что противник Волкова, господин Бажен Орлов, применил психодух, а значит, нарушил правила и проиграл бой! По правилам, он должен был убрать Иллюзион сразу же, но не сделал этого! А значит, по всем правилам турнира команда Волкова вышла бы из Иллюзиона раньше команды Милы Кутузовой!

Мы поднялись на вторую ступень пьедестала всей покалеченной группой, и трибуны опять заскандировали:

– Волков! Волков! Волков – лучший!

Мила Кутузова протянула мне ладонь и качнула головой, будто говоря, что не ожидала такого от первокурсников.

Я пожал руку девушки, а она привстала на цыпочки, приблизилась ко мне и тихо сказала:

– Готовься, Волков. Тебя военные с руками оторвут.

Это прозвучало угрожающе и мрачно.

Тем временем ректор Бессмертнов продолжал объявлять результаты, хотя теперь интриги совсем не осталось.

– Первое место! Внимание! Первое место, господа! Его занимают наши постоянные лидеры! Команда непобедимых Витязей четвёртого курса! Группа Германа Григорьева!! Да, господа! За всю историю турнира у нас ещё не было подобного! Все четыре курса одна и та же команда всегда побеждала в турнире! Поздравим же их с очередной победой! Четырёхкратные чемпионы! Невероятно!

Новости из этого не было никакой, и стадион продолжать скандировать «Волков! Волков!», хотя никто и не сомневался в том, что Герман Григорьев крут.

Ректор Бессмертнов ещё долго и пафосно говорил про турнир и только минут через пятнадцать, когда на нас навешали медали и вручили кубки, он наконец рассказал о главных призах соревнований.

– Команда Германа Григорьева, как абсолютные чемпионы, получают контракт на службу в Императорском Доме Искацин и его полное покровительство! Невероятно, господа, но это так! Прямой контракт! Элитная военная служба, блестящая карьера! Этих парней и девушек ждёт выдающееся будущее!

Подождав, когда трибуны утихнут, он продолжил:

– Награды для второго и третьего мест тоже прибыли из Императорского Дома! Это специальные указы с печатью Императора Искацин, подтверждающие, что с сегодняшнего дня гербы, представленные командами Волкова и Кутузовой на турнире, являются официальными гербами, под которыми разрешено создание клана! Такие особые группы имеют право на службу в любом Военном Доме Стокняжья!

Стоя на второй ступени пьедестала, мы переглянулись друг с другом.

– Вот это я понима-а-ю, – заулыбался Платон Саблин и посмотрел на Исидору. – Ты бы хотела пойти к Волкову в клан?

Та ткнула меня локтем.

– Конечно! Если позовёт.

Команда воодушевилась. Почти половина из них собралась объединиться под моим гербом сразу же, но всё это предстояло ещё обсудить и явно не здесь.

Через десять минут нам наконец-то позволили покинуть пьедестал. Не знаю, что чувствовали ребята из отряда, но на меня навалилась такая усталость, что хотелось рухнуть прямо тут. После того, как мой несчастный организм мобилизовал все силы за последние двое суток, он решил, что пора бы расслабиться.

Хорошо, что нас почти сразу снова окружили Целители, а затем повели к отдельному выходу, подальше от вопящих трибун, журналистов и громкоговорителей, чтобы посадить в специальные верхолёты и увезти со стадиона.

– Всё? Веселье кончилось? Опять в Академию? – криво поморщился Котов, когда я передавал его в заботливые руки одной из Целительниц.

– Нет, мы доставим всех Витязей финального испытания в специальный Дом отдыха «Сияющая Луна», – ответила та. – Там вы отдохнёте пару дней, наберётесь сил, долечитесь. И вот тогда можно будет отправляться в Академию.

– О! Это другое дело! А там пляж есть?

– Конечно. Это же Янамар. Там очень красивый пляж.

– А девушки в купальниках будут? – Котов, кажется, даже забыл, что он покалечен.

На это Целительница не ответила, но улыбнулась.

Если честно, лично мне было плевать, где упасть в койку и уснуть на сутки – в Академии или на янамарском пляже… хотя пляж всё же звучал заманчивей.

– А можно ещё трёх своих друзей взять? – спросил я у Целительницы. – Они тоже учатся в Академии, но не Витязи.

Она кивнула.

– Но только в качестве исключения и в честь благодарности за спасение детей деревни Ютака. Назовите имена и фамилии, и мы заселим ваших друзей в «Сияющую Луну», в комнаты по соседству с вашей.

Вот это был настоящий подарок!

Я быстро назвал имена Джанко, Мидори и Мичи, после чего уже собрался залезть в верхолёт следом за своей командой, но позади вдруг отчётливо и громко произнесли:

– Господина Волкова в «Сияющую Луну» мы доставим сами! В целости и сохранности! Можете не сомневаться!

Обернувшись, я встретился взглядом с Акулиной Снеговой.

Рядом с ней стояли двое мужчин: справа – её отец, а слева – глава Торгового Дома Янамара, Рио Маямото. И по совместительству, мой босс…

Книга 4. Эпизод 3.

Мне пришлось оставить верхолёт с командой и отправиться к нагрянувшим гостям.

Все трое пристально смотрели на меня и будто чего-то ждали.

Рио Маямото довольно щурился, Акулина загадочно улыбалась, а вот её отец, Андрей Снегов, ни улыбался и ни щурился – он глядел прямо и холодно. Я никогда раньше не видел отца Акулины, хотя она как-то обещала познакомить меня с ним.

Вот и сдержала обещание.

Это был высокий здоровяк лет сорока, с жёстким взглядом и бычьей шеей. Его белые волосы были собраны в небрежный хвост, а седоватая борода покрывала внушительный подбородок и казалась такой же небрежной.

Но так лишь казалось.

Было видно, что у Снегова есть специально обученные люди, которые продумывают до мелочей весь его вид. Это не бросалось в глаза, но намекало о статусе: и идеально пошитая синяя военная форма, и золотой значок с гербом его Военного Дома, и даже выражение лица.

Кто тут главный, становилось очевидным сразу.

Именно он и заговорил со мной первым, не сводя пристального взгляда с моей потрёпанной после битвы физиономии. Голос у него был грубый и глубокий.

– Мои поздравления, Кирилл.

Он сразу перешёл на «ты».

Никаких тебе «господин Волков» и прочего официоза. Правда, с моей стороны этикета никто не отменял.

– Спасибо, господин Снегов. – Я поклонился, а затем спросил в лоб: – У вас есть какие-то вопросы ко мне?

– Да. – Он больше ничего не стал пояснять, лишь добавил: – Машина ждёт.

Видимо, это означало, что на данный момент он всё сказал.

После него сразу заговорила Акулина.

– Отец нашёл время встретиться с тобой лично. Поговорим по пути. – Девушка повернулась к толстяку-торговцу и кивнула, будто разрешая ему говорить: – Господин Маямото.

Тот наконец взял слово.

– Ну здравствуй, Оками. Поздравляю! Достойное выступление! Весь Янамар за тебя волновался.

Он подошёл ко мне и приобнял за плечи.

– Я всегда знал, что ты парень – не промах. И всегда говорил, что дальновидность – мой конёк. Сам знаешь, торговать – не по сторонам зевать. Куплей да продажей стоит мой Торговый Дом, а в шумном месте и торговать лучше. И если предлагать ничто, ничего и не купишь. А, Оками? Верно же я говорю? Ну конечно, верно.

Он сыпал базарными поговорками с большой охотой, и это наводило на нехорошие мысли.

Вчетвером мы направились к верхолёту с гербами Дома Снеговых, и со стороны я наблюдал за изменением отношений двух разных Домов из разных княжеств.

Почти полгода назад они вступили из-за меня в противостояние. Рио Маямото и его пятнадцать верхолётов даже брали в окружение резиденцию Акулы, чтобы вызволить меня из её «нежных рук».

И вот теперь Маямото с довольной физиономией идёт вместе с Андреем Снеговым, чтобы обсудить дела, а Акулина исполняет роль связующего звена и ненавязчивого секретаря.

Изменения налицо.

Хотя, казалось бы, ничего по сути не изменилось. Снеговы всё так же забирали то, что им нужно, а Маямото всё так же был верен себе: «Торговать – не по сторонам зевать». Именно торговлей он сейчас и занимался.

Как только все расселись по креслам в салоне огромного верхолёта Военного Дома Снеговых, машина тут же поднялась над стадионом.

В иллюминаторы я уже не смотрел, а изучал салон и собравшихся в нём людей.

Внутри верхолёта был оборудован самый настоящий рабочий кабинет: большой круглый стол, кожаные кресла и диваны, бар с множеством напитков, шкатулки с сигарами, узорчатые гильотины и серебряные пепельницы, а ещё коллекция оружия на одной из стен: мечи и метательные трубки для заклинаний.

Когда Снегов усаживался в кресле за столом, то я заметил у него подмышкой кобуру с торчащей из неё массивной рукоятью револьвера, очень похожего на тот, что мне подарил Галей.

Значит, папа Акулы тоже ценит раритетные и уникальные метатели заклинаний.

Ну кто бы сомневался.

К нам бесшумно подошёл стюард и предложил сигары.

– Нет, спасибо. Поберегу здоровье, – отказался Маямото, хотя я точно знал, что он курит и очень даже любит сигары.

В итоге закурил только сам Снегов, и это было притягательное зрелище.

Мужчина выбрал одну из гильотин с подноса стюарда, отточенным движением пальцев прокрутил сигару и щёлкнул ножами.

От этого звука Маямото стиснул челюсти, напрягая желваки.

Снегов же закинул сигару в зубы, а затем раскурил её, используя собственную ладонь. Это был не фокус и не работа на публику. Он делал так постоянно – слишком привычными и обыденными были для него все движения.

От соприкосновения с кожей сигара задымилась. Из этого я сделал вывод, что, будучи сильным Витязем, Андрей Снегов использует метод частичной брони и тепловой урон, который виртуозно направляет только в одну точку – на кончик сигары.

Клубы сиреневого дыма расплылись над столом. По салону распространился приятный древесно-ореховый аромат.

Снегов откинулся на спинку кресла, раздувая сигару и пристально разглядывая меня сквозь густой дым.

Стюард тем временем сервировал стол, а другой помощник принёс глиняный графин с золотистыми узорами, расставил маленькие керамические пиалы и разлил в них жидкость лимонного цвета.

– О, да вы подготовились, Андрей Аристархович. – Маямото оценивающе глянул на графин и пиалы. – Это лучшее рисовое вино Янамара, могу не сомневаться. Даже по запаху чувствую, что его произвели в известнейшей винодельне «Невинная Чистота», не так ли?

– Ваш нюх, как всегда, вас не подвёл, господин Маямото, – кивнул Снегов, пыхнув дымом в лицо толстяка.

Фраза прозвучала настолько многозначительно, что торгаш закашлялся, но сделал вид, будто это от дыма.

Я переглянулся с Акулиной, сидящей напротив. Девушка чуть сощурилась, будто прося меня расслабиться, но напряжение лишь росло. Меня не покидало чувство, что лучшим рисовым вином Янамара и сигарным дымом будет сопровождаться сделка по увеличению моего долга и службы.

Акулина снова повернулась к седовласому толстяку.

– Господин Маямото, прошу вас.

Тот прокашлялся, после чего достал из кармана пиджака вдвое сложенный лист пергамента. Не узнать его было невозможно.

Это был мой контракт.

Именно его Маямото совал мне под нос, чтобы сообщить, что теперь я должен его Торговому Дому пятьсот тысяч золотых брумов, либо десять лет службы. Это случилось ещё в конце лета.

Толстяк развернул лист, исписанный иероглифами, и положил его на стол, чуть подвинув пиалу с рисовым вином.

– Что ж, господа присутствующие, данный документ подтверждает, что Кирилл Миронович Волков, тоже здесь находящийся, служит на Торговый Дом Маямото и будет служить ещё долго. Также здесь указано, что господин Волков должен мне приличную сумму, так как будучи старшим учеником Фуми Галея, он забирает долги своего учителя, которые я выкупил. Конкретные суммы и сроки указаны в документе.

Акулина опять загадочно улыбнулась.

Она наконец поняла, каким образом Рио Маямото заставил меня работать на его Дом. Этот вопрос мучил её с первого дня нашего знакомства.

– Всё верно, мой дорогой Оками? – уточнил у меня толстяк. – Я ничего не придумал? Ты подтверждаешь мои слова?

Пришлось кивнуть.

– Подтверждаю.

– Кирилл Миронович Волков был принят на службу в качестве моего телохранителя и отправлен на учёбу в Академию под покровительством моего Торгового Дома, – продолжил Маямото. – За его учёбу были также заплачены немалые суммы.

Он достал из кармана ещё один лист и развернул.

– Это договор с Академией о принятии господина Волкова в ряды студентов на все шесть Линий обучения. И за все шесть Линий наш Торговый Дом также заплатил. Суммы указаны в документе.

Толстяк кашлянул в кулак и достал ещё один лист из кармана.

– А это договор с господином Фуми Галеем, где подтверждается, что указанный господин берётся обучать моего телохранителя за двадцать тысяч золотых брумов, вплоть до полноценного поступления господина Волкова ко мне на службу.

Он посмотрел на каждого сидящего за столом и веско добавил:

– Итого за обучение и покровительство моего великолепного бойца был заплачен миллион золотых брумов в пересчёте на нынешний курс. Как вы можете наблюдать, парень стоит того. Добавлю также, что Кирилл Миронович до сих пор находится под защитой моего Торгового Дома, и я считаю своим долгом предоставить господину Волкову право высказаться о своей судьбе. У нас с ним довольно… эм-м-м… долгосрочные и дружеские отношения.

Маямото отлично умел набивать товару цену, а то, что меня превратили в товар, было ясно с самого начала.

Толстяк тут же подтвердил мою догадку, добавив:

– Ничего личного, просто бизнес. – Он глянул на меня и улыбнулся. – Но ты ведь сам понимаешь, Оками, что хороший товар долго не залёживается. А господин Снегов предлагает нам отличную сделку. Сейчас мы с тобой выслушаем его. В любом случае, ты должен знать, что наше сотрудничество очень ценно для меня. Во всех смыслах этого слова.

Фразы «мы с тобой» и «наше сотрудничество» он произнёс по-отечески и доверительно, будто от меня тут хоть что-то зависело. Я отлично понимал, что о перепродаже контракта с моим долгом уже договорились заранее, а меня просто оповещают об этом. Ради приличия.

– Вам больше не нужен телохранитель, господин Маямото? – уточнил я сухо. – Вам больше не угрожают чароиты?

Улыбка с его мятой физиономии тут же исчезла. Он тяжело вздохнул.

– Куда ж они денутся, эти красноглазые… – Маямото махнул рукой. – Но это уже не твоя головная боль, мой мальчик. Оставь это старому прожжённому торгашу.

Он рассмеялся.

От его смеха повеяло неловкостью и даже виной. Он понимал, что в какой-то степени предаёт меня ради кругленькой суммы. Да и давление со стороны Снегова наверняка было слишком серьёзным, чтобы вступать с ним в противостояние.

Одно дело, когда тягаешься с его дочкой, которая захотела себе игрушку.

Другое дело – когда появляется интерес большого военного босса, вроде Андрея Снегова. А Маямото по сравнению с ним – слишком мелкая рыба, и его можно было понять. Он просто прогнулся. Вряд ли торговец вкладывал бы в меня такие суммы, если бы не строил больших планов.

– В десять раз увеличиваю сумму озвученных вами расходов, господин Маямото, – коротко озвучил свои условия Андрей Снегов, зажав тлеющую сигару зубами.

Это была огромная сумма, но на лице Маямото не дрогнул ни один мускул, лишь его толстые пальцы, сжимавшие контракт, чуть сильнее стиснули бумагу.

– Десять миллионов золотых брумов. Хм…

– На эту сумму вы сможете выкупить приличный кусок земли Янамара, – добавил Снегов.

– Пятнадцать, – довольно жёстко ответил толстяк. – И ещё гарантии, что ваш Военный Дом обеспечит этому парню свой надел. У него должен быть дом, своя земля. Как мы все слышали, печатью императора утверждён официальный герб Волкова, и я считаю, что уж если вы, господин Снегов, решили взять моего бойца под крыло, то это крыло должно быть не железным, а золотым. При всём моём уважении.

Маямото бросил на меня быстрый взгляд: «Ты уж прости, делаю всё, что могу».

Как бы его ни прижимали, он не предал свою натуру дельца и попытался выбить лучшие условия не только для себя, но и для меня.

Снегов нахмурился, пожёвывая сигару. Выглядело это так, будто он сейчас откусывал и пожирал чью-то голову. Например, голову одного зарвавшегося торгаша.

– Вы человек неглупый, господин Маямото, и понимаете, что ваш Торговый Дом не удержал бы на службе этого человека слишком долго. Год-два, не больше. И дело вовсе не в деньгах. При всём моём уважении.

Маямото его слова не понравились.

– А вы уверены, господин Снегов, что и ваш Дом сможет удержать этого человека?

Они посмотрели друг другу в глаза.

Почувствовав нарастающее напряжение, в разговор вступила Акулина.

– Насчёт надела для господина Волкова… – Она на секунду задумалась. – Я могу посодействовать этому вопросу и подписать все бумаги о передаче прав. У меня есть отличный вариант для будущего создателя военного клана.

Маямото перевёл взгляд на девушку и мягко улыбнулся.

– Акулиночка, душа моя. Вы, как всегда, тонко чувствуете ситуацию.

Снегов тем временем забрал все бумаги со стола. Взамен положил два одинаковых договора, написанные уже на нартонском языке, затем взял перо, которое принёс шустрый стюард, и что-то быстро черкнул на листках.

Маямото тут же принялся изучать текст, и пока читал, Акулина опять загадочно на меня смотрела.

В салоне воцарилась напряжённая тишина.

Все молчали, в том числе, и я, хотя именно я тут был самым заинтересованным лицом. Только вряд ли мои речи хоть что-нибудь бы здесь решили.

Единственное, что мне оставалось – это продать себя подороже. Максимально дорого, насколько сейчас возможно.

– Поддержу господина Маямото, – заговорил я, глядя на Снегова. – Тридцать миллионов. Из них половина на расходы по развитию клана под моим гербом. Остаётся в приоритете учёба в Академии, и не только моя, но и тех доверенных магов, которые учатся вместе со мной. Добавьте полное обеспечение учителя Фуми Галея и моё жалование. Также не откажусь от предложения вашей дочери насчёт надела. Плюс к этому, ваша дочь ещё не до конца выполнила всё, о чём мы с ней договаривались. Но, думаю, вы в курсе.

Сейчас я говорил о том, что Акула обещала обеспечить мне поездку в закрытый город Тафалар под покровительством их Военного Дома.

Снегов откинулся на спинку кресла, опять зажав сигару зубами, и внимательно вгляделся в моё лицо.

– Хорошо, – пропыхтел он, пуская дым уже в мою сторону. – Дальнейшие договорённости обсудишь уже с Акулиной Андреевной.

Моё лицо окатило ореховым ароматом.

Маямото посмотрел на меня поверх бумаги, которую читал.

– Я уже говорил, что этот парень – не промах? Говорил, а? – спросил он, непонятно к кому обращаясь.

– Говорили, – серьёзно ответила Акулина, не сводя с меня глаз.

– Но мы тоже умеем делать предложения, от которых нельзя отказаться, – сухо добавил её отец и в одно движение потушил сигару, с хрустом вдавив её в пепельницу.

Посмотрев на раздавленную сигару, Маямото сглотнул, после чего размашистым росчерком подписал договор.

– Что ж, господа. – Он отодвинул один листок в сторону Снегова, нервно выдохнул и добавил: – Предлагаю скрепить сделку тостом за всеобщее здоровье. Ведь здоровье ещё в цене, правда?

Маямото поднял пиалу с вином.

Снегов и его дочь сделали то же самое. Все ждали только меня. Пришлось тоже взять пиалу с подогретым вином (когда еще удастся выпить за то, что удачно себя продал?..).

Глотнув терпкого, тёплого и очень крепкого напитка, я снова переглянулся с Акулиной, как бы намекая ей, что пора бы заканчивать посиделки.

Девушка подала короткий знак стюарду, а затем сообщила:

– Мы сделаем небольшую остановку у дома господина Маямото.

Тот сразу понял, что его наконец выпроваживают, и засобирался.

– Что же, господа, пора и откланяться. Благодарю за приятную беседу, Андрей Аристархович… Акулиночка… – Он поднялся из-за стола и посмотрел мне в глаза. – Не проводишь своего бывшего нанимателя, Оками?

Он сказал это со странной тоской, будто сожалел, что всё так вышло.

Когда верхолёт приземлился, я попрощался с Маямото у трапа, пожав ему руку.

Несмотря ни на что, именно этот человек взял меня под крыло, и благодаря ему я смог избежать промывки мозгов в Духовном Доме Тарэта. Именно он связал меня с учителем Галеем, именно он отправил меня в Академию и обеспечил деньгами. Он во многом мне помог, хотя и я в долгу не остался, охраняя его от чароитов во время передачи товара в соседнем княжестве.

Маямото крепко пожал мне руку.

– Ты знаешь, парень, как порой на рынке дела делаются? Кто-то приставляет оружие к твоему виску и говорит: «На контракте будут либо твои мозги, либо подпись».

Он коротко рассмеялся, так и не пояснив, шутка это была или нет.

– Но знай, Оками, что ты всегда можешь ко мне обратиться, – добавил на прощание Маямото. – Мой дом всегда открыт для тебя. Это правда, а она короче лжи и дороже золота, сам знаешь. И, как я всегда люблю повторять: тот, кто правдой живёт, тот и дольше живёт.

Он хлопнул меня по плечу и сказал уже тише:

– Покажи этому вояке, чего ты стоишь. И пусть твой герб развевается на знамёнах твоего собственного Военного Дома.

Попрощавшись с Маямото, я остался со Снеговыми один на один.

Отец Акулы коротко пояснил мне, как будет организована моя служба. Он говорил скупо и только по делу.

– В первое время поживёшь в имении Акулины Андреевны, – закончил инструктаж мужчина. – Пока не определишься со своим наделом. Тренировки с отрядом Иномирцев продолжатся. Тут я поддерживаю инициативу своей дочери. Насчёт Тафалара у меня один вопрос. Зачем тебе туда?

– Надо встретиться с одним человеком, – неопределённо ответил я.

– Друг? Враг?

– Пока не знаю.

Снегов промолчал, ожидая конкретного пояснения, но его не последовало.

– Это влияет на службу, кроме потери времени? – уточнил он.

– Нет. Служба есть служба.

Он кивнул и положил руку на плечо дочери, будто говоря, что разрешает ей заняться и вопросом Тафалара.

Через минуту верхолёт сделал ещё одну остановку. Где именно, я так и не понял – стюард закрыл иллюминаторы.

– Хорошей службы, Кирилл. – Снегов ещё раз пронизывающе посмотрел на меня и покинул салон.

Акулина проводила отца до трапа, а когда вернулась, то вела себя уже не так строго и сдержанно. Она уселась в кресло напротив меня и попросила у стюарда чай, отодвинув пиалу с недопитым рисовым вином.

– Ну как? – Девушка опять загадочно улыбнулась, поглаживая пальцами косу белокурых волос на плече.

Сделкой Акула точно была довольна.

– Что – как?

– Как тебе мой отец?

Я пожал плечом.

– Если он выполнит всё, о чём…

– Ну конечно, выполнит. Снеговы всегда выполняют договорённости.

Она подождала, пока стюард разольёт чай по чашкам, и добавила:

– Я наблюдала за турниром с верхолёта, смотрела, как ты проходил маршруты. Видела тебя в образе Следопыта, а ещё видела, как ты смог подавить его в себе, хотя был в ярости. Наши тренировки прошли не зря. Обычно я такое не говорю про кого-то, кроме себя самой, но ты в хорошей форме. И наконец-то отец внял моим словам, чтобы надавить на Маямото всем своим весом. Сам понимаешь, вес у папы приличный, любого раздавит…

Акулина замялась, будто устыдившись собственной шутки про отца.

Она гордилась им, боготворила его. Это было видно. Но, как и любому ребёнку, ей были отлично известны недостатки своего родителя, и она снисходительно их прощала.

– Маямото долго сопротивлялся, – добавила она, – говорил, что несёт за тебя ответственность, что тебе всего шестнадцать, что он не имеет права тебя продавать, но потом всё-таки сдался. Отец показал ему список тех, кто тоже изъявил желание выкупить твой контракт. И Маямото согласился, что Дом Снеговых – лучший вариант для твоей карьеры. И знаешь, он прав. В дальновидности ему не откажешь.

Она снова заулыбалась.

– А ты что думаешь?

Я серьёзно посмотрел в её зелёные глаза.

– Думаю, что пока не избавлюсь от долга, то меня продолжат перепродавать вместе с ним, и я ничего не смогу с этим сделать.

Акулина откинулась на спинку кресла, точь-в-точь копируя своего отца.

– Перепродавать тебя больше никто не планирует. Можешь считать меня негодяйкой, но я довольна, что мы тебя купили. После того, что ты показал на тренировках с Иномирцами, а потом и на турнире, я ещё раз убедилась, что это лучшее приобретение за всю мою жизнь. А, поверь, я покупала много людей.

– Предлагаешь мне обрадоваться?

Она неожиданно положила на моё запястье свою тёплую ладонь.

– Я предлагаю тебе хорошо отдохнуть перед нашим походом в Котлованы. Скоро День Бартла и наступление. Уже через три недели. Мы должны быть готовы и полны сил. Академия и все наземные маги готовятся к празднику. Два дня я выделю тебе на посещение Тафалара, ещё один день – на выбор надела. Но после ты будешь принадлежать только мне, на все тридцать миллионов золотых. Прикажу подготовить для тебя роскошную комнату в моей резиденции.

Из уст Акулы это прозвучало угрожающе.

Хотя чему удивляться, люди для неё – винтики, как и для её отца. Она так с детства привыкла. К тому же, по бумагам я вместе со всеми потрохами и долгами принадлежал теперь Дому Снегова, а значит, и Акулине тоже, а этого она добивалась уже давно.

Когда стюард сообщил, что мы подлетаем к «Сияющей Луне», настроение девушки вдруг изменилось. Она тоскливо вздохнула и откинула белокурую косу с плеча.

– Что ж. Пора.

Через пять минут мы спустились с трапа на верхолётную площадку у Дома отдыха.

– Хорошо тебе расслабиться, Кирилл Миронович. – Акулина пожала мне руку. – Как только я всё устрою насчёт твоей поездки в Тафалар, то сразу сообщу. И насчёт надела тоже. А пока… надеюсь, янамарские девушки не будут слишком вешаться тебе на шею. Ты теперь местный герой. Может, нужна охрана?

Она спросила это так серьёзно, что я не удержался от сарказма.

– Боишься, что меня перекупят?

Акулина шутку не оценила.

Она быстро поднялась по трапу и, не оборачиваясь, скрылась в салоне отцовского верхолёта…

Книга 4. Эпизод 4.

Дом отдыха «Сияющая Луна» был не просто домом.

Передо мной предстал настоящий рай.

Огромный дворец на холме, выстроенный в национальном янамарском стиле: золотистые крыши с изогнутыми краями, белые стены, множество башен. Фонтаны, бассейны, цветы, пышные аллеи, статуи божеств, беседки.

И, конечно, пляж.

Белая полоса песка, бирюзовая лагуна, горячий бриз, запах солёного моря, шелест пальм и те самые девушки в купальниках – предел мечтаний после холодного и снежного Северного Нартона.

Я даже замер, увидев всю эту заманчивую красоту.

– Господин Волков! – Меня окликнул местный администратор, мужчина в красном кимоно. – Приветствуем вас в «Сияющей Луне»!

Рядом с ним стояли три девушки-янамарки.

Они поклонились, низко, с большим уважением, после чего проводили меня до дворца. Пока мы шли мимо цветущих кустов, фонтанов и гуляющих постояльцев Дома отдыха, администратор рассказал мне, что другие Витязи уже размещены в своих комнатах, а некоторые уже отправились на пляж (уверен, это он про Котова).

– Также сюда доставлены ваши друзья, – добавил мужчина. – Господин Хегевара, госпожа Арадо и госпожа Ян. Их разместили в комнатах рядом с вашими апартаментами.

Когда он сказал «апартаменты», я лишь усмехнулся, но когда увидел, куда меня привели, то усмешка сама собой слетела с лица.

Это действительно были апартаменты.

Несколько роскошных комнат, огромный балкон с лестницей, ведущей прямо к морю, джакузи под открытым небом и даже небольшой бассейн.

– Отдыхайте, господин Оками, – поклонился администратор, прежде чем выйти.

Он не назвал меня «Волков», а сказал «Оками», будто теперь весь Янамар знал прозвище, которое дали мне в Ютаке.

Стоило администратору выйти, как в дверь тут же постучали, настойчиво и требовательно. И даже по стуку я узнал, кто стоит в коридоре.

Открыв дверь, я увидел Мичи и, если честно, только сейчас понял, как соскучился по нему.

Он крепко пожал мне руку, после чего обнял.

– Спасибо, дружище. Спасибо, что не бросил мою семью в трудную минуту. Я твой должник. До сих пор кляну себя, что меня там не было, и спасать моих сестёр и братьев пришлось тебе.

– Я тебя на время заменил.

– Ну-у, это вряд ли… – Мичи скептически меня оглядел. – Ты ростом не вышел и не так великолепен, как я. Смирись.

Он оттеснил меня в сторону и ввалился в комнату, разглядывая роскошь вокруг.

– У тебя джакузи ещё и на балконе? А у меня только в ванной. Придётся жаловаться. И бассейна у меня нет. И прямого выхода к морю. Всё как всегда. Старое доброе классовое неравенство.

Он ещё долго шутил на тему моих апартаментов, потом перешёл на тему турнира, разобрав в деталях каждое моё выступление.

– Поле со знаками я бы прошёл иначе, ты там много времени потерял. А вот за Целителей хвалю. Ты их просто уделал! Ещё и девчонку у них украл! «Мост ужаса» тоже был неплох, да и воздушного мага круто перехитрил. Даже я бы так не догадался…

– А где Мидори и Джанко? – спросил я, чтобы хоть как-то урезонить болтливого Мичи.

Тот пожал плечами.

– Где-то тут ходили. Сам знаешь этих девчонок, у них одна задача – красиво выглядеть. И вообще… – Он перешёл на полушёпот: – Мой голос разума говорит мне, что они обе в тебя втюрились, точно тебе говорю. Я наблюдал за ними на трибуне, когда ты в Иллюзионе дрался…

Он вдруг смолк и покосился на распахнутую дверь.

В проёме появилась Мидори, и впервые за долгое время я увидел её в кимоно, как когда-то в Ютаке.

– Ну наконе-е-е-ец-то! – Девушка кинулась мне на шею и крепко обняла. – Как же я тебя поздравляю, Кирилл! И я до сих пор в восторге от того, что ты догадался, где находятся жители деревни!

– Мне помогла пьеса о четырёх лотосах, – ответил я. – Ну и твой любимый герой. Рю Усан. Тот ещё придурок, если вдуматься.

– Рю?.. – Она замерла, после чего быстро отстранилась, краснея и косясь на Мичи, но тому было плевать и на пьесу, и на то, что Мидори смутилась.

– Предлагаю сегодня вечеринку! – объявил он. – Зови своих ребят из команды. Эти апартаменты должны содрогнуться!

– Но сначала надо его долечить. – Мидори оглядела мои перебинтованные руки и достала из кармана в рукаве баночку с мазью. – Специально с собой прихватила. Тут такой состав, что мёртвого поднимет.

– А где Джанко? – спросил я. – Мне сказали, что её тоже заселили.

Мичи и Мидори переглянулись.

– Она немного приболела, – после паузы сообщила Мидори. – Попросила её не беспокоить, но передавала тебе свои поздравления.

Я нахмурился. Если честно, все эти дни мне очень хотелось её увидеть, а тут «передайте поздравления».

Мичи всё понял по моей физиономии.

– Она в номере сто пятьдесят один. Только ты там это… не напирай, ладно?

Я вышел в коридор и направился к двери с табличкой «151», только постучать не успел – дверь открылась. Точнее, распахнулась.

На пороге комнаты стояла Джанко. Как всегда, красивая, но растрёпанная, босиком, в майке и шортах, будто только что вылезла из постели. Такой её видеть мне ещё не приходилось.

– Узнала тебя по шагам. – Девушка отступила назад.

Я вошёл, прикрыв за собой дверь.

– Что у тебя случилось?

Она пригладила растрёпанные волосы и шагнула от меня ещё дальше, будто боялась приближаться.

– Я просто не ожидала этого приглашения… сюда. Устроители турнира сначала прибыли в мой дом в Ютаке, когда меня разыскивали. А там папа… ну ты знаешь, он строгий… а они ему сказали, что ты просил заселить меня в «Сияющую Луну»… и он…

Джанко нахмурилась.

– И чего он? – напрягся я.

– Он очень разозлился и сказал, что ты приглашаешь меня, будто панельную девку, потому что в таких местах, как это, только один разврат. А я вместо того, чтобы учиться, бегаю за тобой и позорю свою скромную и работящую семью.

От таких новостей я даже опешил.

– Что за бред?.. Давай я уже поговорю с твоим отцом.

– Нет, не нужно, – опять отказалась Джанко. – Сделаешь только хуже.

– Куда ещё хуже?

Девушка снова пригладила волосы и только сейчас вспомнила, что стоит в майке и шортах. Очень, кстати, коротких шортах. Я был бы совсем не против лицезреть её именно в таком виде.

Она поспешила к дивану, накинула на себя кимоно и уже строгим взглядом Целителя оценила мой потрёпанный вид.

– Тебя надо бы подлечить.

– А поздравить не надо? – Я напрашивался на комплименты, чтобы хоть как-то расслабить Джанко.

Девушка тепло на меня посмотрела, но так и не подошла. Мне вообще показалось, что она только и ждёт, чтобы я наконец свалил из её комнаты.

– Конечно, поздравляю. Я очень за тебя волновалась. И Демон тоже. Он вместе со мной слушал Вещание. По всей Академии транслировали ход соревнований. Не представляешь, что там творилось… но я тебе позже расскажу, ладно?

Она оттеснила меня к двери, явно намекая, что пора бы мне отвалить.

В этот момент я ещё больше возненавидел её папашу. Похоже, придётся поговорить с ним без согласия Джанко, иначе он ей все мозги вывернет своими наставлениями и превратит дочь в отшельницу.

– Придёшь сегодня на вечеринку? Там будут Мичи, Мидори и вся моя команда. – Я поднял руки и отошёл к двери. – И никакого разврата, обещаю!

Джанко заулыбалась, оценив мою идиотскую шуточку.

– Приду.

***

Она пришла.

Вечером, после того, как вся команда продрыхла весь день (и я тоже), в моих апартаментах собрались пятнадцать студентов, но шуму было столько, будто развлекалось не меньше сотни.

Кроме всяческих закусок и напитков, сюда принесли цветы и лампады, украсив ими номер, балкон и площадку у бассейна. А ещё завели огромный граммофон с пластинками. Музыка меняла ритм от спокойной до быстрой, и Бородинская постоянно тянула кого-нибудь потанцевать у бассейна.

Все, как сговорились, и пришли в национальной одежде Янамара: в кимоно, широченных штанах и соломенных сандалиях.

Я тоже облачился в местную одежду, вспомнив время, которое провёл в Ютаке, и сейчас, веселясь вместе со всеми, будто даже забыл, что моя жизнь отныне сильно изменится. Как только я покину «Сияющую Луну», начнётся совсем новый этап.

Будто услышав, о чём я думаю, ко мне подошли Платон Саблин, Егор-Глыба, Эд Коховский и Андрей Котов.

– Слушай, насчёт твоего герба и всего такого, – начал Саблин. – Мы решили присоединиться к тебе.

Я внимательно посмотрел на него.

– А как же твой отец? У него есть свой Военный Дом. – Потом перевёл взгляд на Егора-Глыбу. – А ты из Торгового Дома Горцевых.

Оба парня помрачнели.

– Не хочу быть торгашом, хочу быть военным, – отозвался Глыба.

А вот Саблин с ответом помедлил, покосившись на остальных, но потом всё же признался:

– Наш Военный Дом состоял когда-то в списке почтенных фамилий, таких как Снеговы, Паули или Орловы, но сейчас… нет.

Увидев, что их всегда уверенный в себе друг смутился, парни вдруг решили, что хотят выпить ещё пива, и ретировались, оставив меня и Саблина одних.

– Наша семья разорена, – сказал он, как только парни ушли. – Проблемы с конкурентами. Ещё отец недавно снова женился, и там… тоже всё непросто. Ещё и резерв у нас с братом позорный. В общем, я не хочу общаться с отцом. Не спрашивай меня почему. Теперь у меня есть только младший брат, даже несмотря на то, что порой он потакает отцу и принимает его новую жену.

Он не стал ничего больше пояснять про отца, хотя всё, что он не сказал, легко читалось на его лице.

– Тот брелок, который ты видел, – добавил Саблин, хмурясь ещё сильнее. – Это мне мама подарила… перед тем, как уйти от отца. Сейчас она живёт скромно и работает на фабрике. Я бы хотел обеспечить её, но не за счёт отцовского Дома. Не хочу на него работать. Лучше на тебя. Я не тупой, вижу перспективы твоего герба и знаю, что ты работаешь на Дом Маямото, но…

– Уже не работаю, – перебил я его. – Теперь я работаю на Военный Дом Снеговых, но клан хочу развить под своим гербом.

Саблин перестал хмуриться.

– Значит, вместо Клана Волка побудем временно кланом Снежного Волка?

– Что-то вроде того, – усмехнулся я.

– Я не против работать на Снегова, если ты работаешь на него. Известно, что он щедро платит. Главное, с его дочкой не связываться. Она может любому яйца вывернуть.

На это я ничего не стал отвечать: у меня было своё мнение насчёт Акулы.

– Ну так что? – Саблин ждал от меня ответа. – Мы будем первыми? Кот, Эд, Глыба и я.

– Нет, не первыми. Есть уже двое. Мои доверенные маги. Мичи Хегевара и Мидори Арадо.

Я указал взглядом на Мичи и Мидори, хохочущих у бассейна.

– Кто сказал «первыми»? – услышал я звонкий голос Рады Бородинской за спиной.

Вместе с ней подошли и другие девчонки из команды. Исидора и сёстры Аверьяновы.

– Я же говорила, что они клан обсуждают, а нас не позвали! – с претензией возмутилась Исидора.

– Мы тоже в деле, – объявила Римма Аверьянова и переглянулась с сестрой.

– Если в вашем клане все мальчики такие красивые будут, то меня не забудьте, – засмеялась Бородинская (кажется, она малость перебрала пива). – А где, кстати, тот янамарский красавчик из Стражей? Кажется, Горо? Он присоединится?

– Не знаю, посмотрим, – ответил я без энтузиазма: насчёт Горо Исимы были вполне резонные сомнения.

– В клане без него будет не так колоритно! – заулыбалась Бородинская.

Девушка сказала про клан так громко, что было слышно даже в туалете. Через пару секунд оттуда выскочил Лёва Зверев и прибежал, как ошпаренный.

– Я тоже хочу! Возьмите меня! А куда записываться?

– Пока никуда, – успокоил я его.

– Уф, думал, что опоздал… – Он покосился на Исидору. – А ты тоже пойдёшь?

– Ну конечно, – ответила та. – А ты сомневался?

– Никто в тебе не сомневался, крошка, – ответил за Лёву Саблин.

– Она не кл-лошка! – вспыхнул Лёва и сразу натолкнулся на опасный взгляд конкурента.

Напряжение погасил Егор-Глыба, принёсший всем лимонного янамарского пива в больших кружках.

– Налета-а-ай! А то в Академии так легко уже не напьёшься!

Все забрали кружки с подноса. Я позвал Мичи с Мидори, и когда те присоединились и тоже взяли по пиву, Исидора подняла свою кружку.

– Ну тогда за клан Волкова, господа!

– За клан Волкова! – подхватили одиннадцать человек.

Правда, собрались тут не все.

Не подходили ко мне насчёт клана только Тарас Саблин и Яков Вьюгин, и я догадывался почему. Тарас, скорее всего, рассчитывал отправиться после учёбы на службу в отцовский Военный Дом, а Яков просто поддерживал решение лучшего друга и оставался с ним.

Был и ещё один человек, который никак не проявил интереса к клану.

Джанко.

Она лишь поздравила нашу команду с призовым местом на турнире, а потом весь вечер сторонилась меня и общалась в основном с Исидорой, Лёвой, Мичи и Мидори.

Сам я к ней не лез, но невольно держал её в поле зрения и всегда искал глазами.

В своём красном кимоно и с традиционной причёской, она постоянно ловила на себе взгляды парней, но ни один из них к ней даже не сунулся. Никто не хотел переходить мне дорогу. И вот когда я уже потерял всякую надежду насчёт Джанко, она подошла ко мне сама.

Это случилось неожиданно.

Пока все плескались в бассейне, мне срочно понадобилось сменить бинт на руке – Бородинская пролила на меня пиво. И когда я искал, где в этих апартаментах аптечка и шарил по шкафам в ванной, вдруг появилась Джанко в своём красном кимоно (никогда бы не подумал, что девушка в кимоно может быть такой соблазнительной).

– Помочь? – спросила она.

Не дожидаясь ответа, Джанко подошла и умело развязала бинты на моей руке. Увидев не до конца залеченный порез у локтя, она тут же принялась его лечить, прислонив к коже ладонь, мерцающую зелёным огнём.

Всё это время мы оба молчали.

Я, если честно, пока не знал, что сказать, да и не хотелось что-то у неё спрашивать, чтобы в который раз не выглядеть настырным бараном. А вот Джанко молчала, сосредоточившись на моей ране.

Лечила она быстро, за время учёбы в Академии она заметно прибавила в мастерстве, а если учесть, что в ней девятьсот единиц активного резерва из десяти тысяч, то удивляться уже не приходилось.

Так мы простояли минут десять.

У бассейна слышались визг и хохот, плеск воды и даже пение, а мы всё молчали. В итоге Джанко не выдержала первой. Она отпустила мою руку, порез на которой почти исчез, и посмотрела мне в глаза.

– Прости, что заставила тебя ждать ответа так долго. Мне бы хотелось, чтобы ты знал, как рискуешь, выбирая меня. Я говорила тебе, что ношу метку Верховного Тёмного Врача, а это серьёзная ответственность.

Она указала на татуировку змеи вместо своей правой брови, помолчала и добавила:

– И я догадываюсь, кто ты и откуда пришёл. Я чувствую в тебе чужеродную силу, но это не пугает меня. Я готова помогать тебе во всём, идти за тобой и поддерживать тебя. Когда-нибудь мой отец поймёт, почему я это сделала. Когда-нибудь.

Я опять промолчал, не став на неё давить. Вместо этого ждал, пока она сделает выбор сама.

И она сделала.

Джанко подошла ещё ближе и тихо спросила:

– И если в твой клан ещё принимают, то я бы хотела присоединиться. Вам ведь нужен Божественный Врач? Например, Тёмный Верховный Врач?

– Очень Тёмный и очень Верховный, – так же тихо ответил я.

Джанко не улыбнулась, оставшись серьёзной.

– Тогда я говорю тебе «Да». Во всём «Да». Совершенно во всём, Оками-кин. Я больше не хочу противиться привязанности и отдаюсь тебе полностью. Да, я останусь собой и продолжу развивать силу, но теперь рядом с тобой.

От её слов у меня даже в глотке пересохло.

А ведь метод Демона сработал: «Голоден – ешь. Хочешь девушку – сделай своей. Не можешь сделать своей – будь вожаком и занимайся своими делами. Она сама к тебе придёт».

Джанко обняла меня и поцеловала, теперь без боязни и волнения.

Вообще-то, я обещал ей, что разврата не будет, но не удержался. Уже через пару секунд она сидела на каменной столешнице ванной, а я жадно целовал её. Красное кимоно соскользнуло с её плеч, наполовину оголяя грудь.

Заходя в ванную, Джанко предусмотрительно закрыла дверь, будто знала, что будет… да, наверняка, знала. Возможно, весь вечер думала об этом.

Я провёл ладонью по её голому плечу, стягивая кимоно ещё больше и прижимаясь губами к нежной коже. От Джанко пахло сладкими фруктами и солёным ветром, будто она впитала ароматы Янамара. От удовольствия девушка прикрыла глаза и томно выдохнула что-то на своём языке: я так и не понял, что она сказала, да и не пытался.

Сдерживать себя было практически невозможно. Пока я целовал её, мои руки жили своей жизнью и ласкали тело девушки через тонкую ткань, исследовали и изящный изгиб спины, и ягодицы, кимоно было почти сброшено, но когда моя ладонь добралась до её груди и нежно сжала, Джанко вдруг прошептала мне на ухо:

– Кирилл… мне бы хотелось, чтобы это произошло не здесь…

Я еле себя остановил, пришлось приложить немалую силу воли, чтобы убрать руки с её обалденного тела и вернуть себя на землю.

Девушка натянула на плечи соскользнувшее кимоно, обняла меня за шею и предложила многообещающим шёпотом:

– Пойдём на пляж?..

Когда мы вышли из ванной, то моментально натолкнулись на красноречивые взгляды. Наше отсутствие не осталось незамеченным. Правда, никто даже слова не сказал, потому что никого это не касалось.

Неожиданно в дверь апартаментов постучали.

Сначала я подумал, что это кто-то из персонала, но, открыв дверь, увидел на пороге того, кого вообще не ожидал.

На меня смотрел учитель Галей, а рядом с ним стояла высокая блондинка со шрамами от ожогов по всему лицу и без одного глаза. Точнее, с белым шариком вместо него.

Это была Йона, искусный Алхимик из магазина «Магические пустяки», которая три месяца назад давала мне заклинание Повинности.

Сейчас её пристальный взгляд будто пронзал мне череп.

– Как у вас тут весело, – улыбнулась она. – Прими мои поздравления, дорогой.

Галей, конечно, не улыбался.

Он посмотрел на Джанко за моей спиной, оценил её кричащее красное кимоно, услышал хохот у бассейна и помрачнел ещё больше.

– Развлекаешься или лечишься, опоссум? Или то и другое?

– Отдыхаю, учитель, – ответил я. – Это же Дом отдыха.

Он не стал заходить и проверять, что делает его дочь Мидори, хотя по взгляду было понятно, что Галей еле себя сдерживает, чтобы не ввалиться и не разогнать всю нашу компанию.

– Отлично, – бросил он. – Жду тебя в комнате сто сорок два, это этажом ниже.

– Понял. Буду утром.

– Нет! Никаких «утром»! – отрезал учитель, начиная злиться. – Сначала – дела, а уже потом можешь дальше… отдыхать. – Он вновь глянул на Джанко за моей спиной.

– Мы проверим твой активный резерв, – пояснила за Галея Йона. – Придётся делать это здесь. Как только ты выйдешь из «Сияющей Луны», то не отвяжешься от излишнего внимания. Так что проведём измерения здесь и сейчас, пока не поздно. Мы всё подготовили к процедуре.

Серьёзность её тона выдавала нешуточную тревогу, ну а фраза «здесь и сейчас» означала, что ночной пляж с Джанко придётся перенести…

Книга 4. Эпизод 5.

– Всё настолько серьёзно и срочно? – спросил я, глядя то на Йону, то на учителя.

 Старался не скрипеть зубами и говорить спокойно, но получалось плохо.

– У меня были свои планы. Измерение резерва не подождёт до утра?

– Не подождёт, – чуть мягче ответил Галей, но его взгляд остался таким же суровым. – Мы специально прибыли сюда ради тебя, и Йона рискует…

Его перебила сама Йона, заговорив миролюбиво и понимающе:

– Кирилл, мы отнимем у тебя всего полчаса. Но, поверь, эти полчаса могут многое изменить. Для всех нас. Процедура важная, и её надо сделать сейчас.

Женщина глянула на Джанко, которая всё ещё стояла за моей спиной, и добавила:

– Уверена, твоя девушка всё поймёт.

– Поймёт, – тут же ответила Джанко. Её ладонь легла на моё плечо. – Я дождусь, Оками-кин. Ты ведь меня ждал, и совсем не полчаса. Значит, и я дождусь.

Я всё-таки не сдержался и скрипнул зубами, а затем обернулся, посмотрев на Джанко… и сразу об этом пожалел: перед глазами моментально возникла воображаемая картина, как с плеч девушки соскальзывает кимоно…

При этом разум твердил, что Йона не явилась бы в Янамар просто так, а значит, это действительно важно.

– Ладно. Всего полчаса, – сказал я и быстро вышел из апартаментов.

***

Войдя в комнату «142», что была этажом ниже, я ощутил запах медикаментов.

Сразу вспомнилось, как мне уже довелось проходить процедуру измерения резерва при поступлении в Академию. Тогда тоже воняло медикаментами, а ещё в том зале имелся трон, украшенный кристаллами по всей спинке и соляными знаками на подлокотниках.

Здесь же всё было иначе.

Вместо трона – обычное гостиничное кресло.

Вместо кристаллов – обмотка нитями с мелкими стеклянными шариками.

Вместо вживлённых в подлокотники соляных знаков – съёмные стальные накладки.

Галей закрыл дверь и со щелчком провернул ключ, а Йона быстро прошла к столу, достала из-под него чемодан, открыла и выставила три миниатюрных устройства.

Они точь-в-точь повторяли те же измерительные приборы, что я уже видел в Академии.

Первым стоял куб, сооружённый из прозрачных трубок, витой проволоки и мелких лампочек. Второй была стеклянная сфера со слоями сыпучих фильтров, у основания сосуда имелся носик, а сверху – воронка. Третий прибор почему-то внушал больше всего опасений. Это была железная пирамида, на вершине которой качалась стрелка маятника с горящим жёлтым глазом.

Посмотрев на всё это, я напрягся.

Вспомнился самый неприятный момент измерения – клиническая смерть. Я даже помнил тон, с каким мне когда-то были сказаны слова: «Не волнуйтесь. Умрёте вы совсем ненадолго».

– Присаживайся, дорогой. – Йона встала у стола с приборами и указала на кресло. – Больно не будет. Возможно, лишь неприятно. Измерение резерва делают нечасто, это большая нагрузка для организма мага. Когда ты измерялся последний раз?

Я покосился на кресло.

– В начале осени.

– Вот, – кивнула Йона. – А сейчас середина зимы. Хотя даже такая пауза между измерениями довольно критична, но, думаю, ты справишься. Академия делает измерение резерва студентов всего раз в год. Первый раз – при поступлении, а потом – после окончания каждого курса, в начале лета…

За моей спиной заговорил Галей:

– Нам нужно точно знать твой резерв уже сейчас. Есть предположение, что после усиленных тренировок и во время турнира у тебя произошёл числовой прорыв, и ты повысил ранг, но даже не заметил этого.

Йона кивнула.

– Официально в тебе активного резерва всего сто единиц, зато пассивного – двадцать тысяч. Это почти нереальное значение, крайний максимум по шкале измерений. У твердолобых стариков Академии просто нет другого инструментария. – Женщина улыбнулась. – Зато я создала новую шкалу, специально для тебя. Она сможет показать цифры до пятидесяти тысяч.

Женщина переглянулась с Галеем.

Тот встал напротив и взял меня за плечи.

– Если измерение пройдёт успешно, то мы точно узнаем, насколько серьёзно ты угрожаешь государству.

– Чего? – уставился я на него. – Я не угрожаю государству.

– Так говорит элитарий Бронислава Паук, а она может влиять на Совет Академии. И она до сих пор называет тебя «угрозой государству». Я, конечно, понимаю почему. Такую силу сложно контролировать, её будут не только бояться, но и захотят переманить. Зато Сафир Салиман называет тебя потенциальным основателем сильнейшего магического рода и спасителем Стокняжья. И тут он тоже прав. Но все они могут лишь предполагать, потому что следующее измерение будет только в начале лета. А мы узнаем уже сейчас.

– И что это поменяет? – спросил я, переводя взгляд с лица учителя на лицо Йоны.

– Это поменяет всё, опоссум… – Глаза Галея радостно блеснули. – Если всё так, как мы с Йоной предполагаем, то ты станешь надеждой Стокняжья. Ты сможешь создать сильнейшую магическую династию, которая встанет на защиту страны. Только представь, астральное тело без Знамения, сила без ограничений, магия без рабства…

Он перевёл дыхание, поспешив попридержать разгулявшиеся фантазии.

Я нахмурился.

– А что именно вы с Йоной предполагаете?

Женщина усмехнулась.

– Он всегда такой, Фуми? Другой студент на его месте после слов о надежде Стокняжья уже давно бы усадил свою задницу в кресло. Хотя чему я удивляюсь. Если вспомнить, как он у меня заклинание Повинности требовал, то всё становится понятным.

Суровое лицо Галея неожиданно смягчилось.

– Этим он мне и нравится.

Я потёр лоб, сомневаясь в его словах.

– Порой мне кажется, что вы меня ненавидите, учитель.

Тот тяжело вздохнул.

– Извини, что испортил тебе вечер. Госпожа Ян, судя по цвету кимоно, имела на тебя вполне конкретные планы. Я не хотел влезать в твои личные дела и согласен, что после тяжёлого турнира тебе нужно отдохнуть и сбросить напряжение, но с измерением резерва нельзя было тянуть. Мы можем сделать это только здесь, потому что в магазине Йоны заниматься таким опасно. Я не хочу подставлять её.

– Вдобавок, у меня нет лицензии Алхимика на измерение резерва, – добавила Йона, иронично усмехнувшись. – Всё делаю кустарно, подпольно и на глазок, если уж быть честной.

Для подпольного специалиста она выглядела очень уж уверенной.

– Это Алхимик в десятом поколении, – пояснил Галей. – Таких, как она, не найти…

– Ой, давай без этого, – поморщилась женщина. – Не такой уж я хороший Алхимик, если взглянуть на моё изуродованное лицо.

– А ещё Йона не любит комплименты и излишнее внимание.

Я наконец уселся в кресло и положил руки на подлокотники со стальными накладками.

– Умирать опять придётся, да?

– Увы, без этого никак, – ответила Йона. – Всего пару минут побудешь в состоянии смерти, и я сразу выведу тебя из него.

Я бросил взгляд на напряжённое лицо учителя и прикрыл глаза.

– Умирать так умирать. Начинайте.

Через секунду меня будто примагнитило к креслу – ни рукой, ни ногой пошевелить. Запястья кольнуло болью, по стальным накладкам подлокотников пронеслась дрожь.

И точно так же, как в прошлый раз, меня бросило в невесомость и покой.

Это было одновременно приятно и мучительно. Тело расслабилось и погрузилось в небытие, но я не мог управлять процессом, беспомощно ощущая себя никем. Мысли растворились, их будто разнесло по сознанию в разные стороны, как круги по воде.

Не знаю, долго ли я пробыл в тяжёлой неге, но через какое-то время сознание выдало череду картин, запахов и звуков.

Всё смешалось.

Рычание Демона, звон кружек с пивом в таверне «Четыре лотоса», стук деревянных мечей Лёвы Зверева, запах прелой соломы и жаркие объятья Мидори под одеялом, треск молний на мече Бажена Орлова и крик Исидоры, возгласы журналиста и хруст раздавленной в пепельнице сигары Снегова, улыбка Акулы, хлопанье флагов с моим гербом, натянутый смех Маямото и красное кимоно Джанко…

Ещё через какое-то время я услышал далёкие голоса:

– …ты была права, Йона. Ты была права.

– Теперь меня волнует вопрос: надо ли сообщать об этом Императорскому Дому? Они же сразу заберут мальчика себе и не оставят ему выбора. Он слишком молод для этого, Фуми. Если ты сочтёшь нужным сообщить, то я не буду противиться, однако после этого можешь на меня не рассчитывать.

– А что ты предлагаешь? Молчать?

– Да. Мы будем молчать. Мы оставим ему выбор.

– Ты же знаешь, Йона, что после такого турнира его не оставят в покое. Пока что Снеговы придержат его под своей защитой, только спрятать его всё равно не получится, а мой вес в Академии пока под вопросом. Но я скорей умру, чем предам своего ученика. Он мне как сын, Йона… как сын… он вытащил меня из ямы, заставил жить и верить, и я буду защищать его до последнего.

– Мы справимся, Фуми. Сейчас он придёт в себя, и мы всё ему расскажем. Нельзя держать его в неведении. Это несправедливо. – Голос приблизился, и моего лба коснулась тёплая ладонь. – Эй… Кирилл… смерть закончилась.

Тяжёлые веки еле поднялись, и я увидел перед собой лицо Йоны. Она улыбалась, но тревогу скрыть не смогла.

Позади неё стоял Галей, всё с тем же хмурым лицом, только после того, что я услышал, мне больше не казалось, что он ненавидит весь мир, а особенно – меня.

На столе дымились все три измерительных прибора, стеклянный сосуд потрескался, а стрелка маятника на пирамиде полностью оплавилась и свисла набок. Глаз на ней уже не горел.

– И что вы узнали? – хриплым голосом спросил я.

Йона подала мне стакан с напитком странного сизого цвета.

– Сначала выпей. Это Восстановитель Энергий. Алхимический эликсир моего собственного авторства. Очень крепкая штука, бьёт по мозгам, зато восстановит твой организм после процедуры. Такой забористой дряни в Академиях не употребляют. Но ты ведь ещё хочешь вернуться к своей девушке и продолжить вечер, как задумал? Тогда это точно тебе не повредит.

Я без разговоров выхлебал всё до дна. Ядрёная смесь обожгла глотку, пронеслась в желудок и разлилась теплом внутри, неплохо взбодрив.

Галей неожиданно оттеснил Йону, взял меня за плечо своей цепкой ручищей и уставился прямо в глаза.

– Всё подтвердилось, опоссум! Салиман был прав, как и Бронислава Паук. Если тебя завербует враг, то ты станешь величайшей угрозой государству, а если нет – то станешь величайшим его спасителем.

От его взгляда в глотке собрался ком.

– Я… я не совсем понимаю.

Галей навис надо мной горой.

– Такого резерва, как у тебя, современная история не знает. Шкала, которую подготовила Йона… шкала на пятьдесят тысяч единиц… она показала все пятьдесят тысяч.

Ком в глотке становился только больше.

– Но я… это же невозможно…

– Возможно! Ты тому подтверждение! – громче произнёс Галей. – Только нам так и не удалось выяснить предел твоего пассивного резерва. Он не бесконечен, предел всё-таки существует, но число невероятно высоко. И если существуют ещё маги с подобным потенциалом, то лишь они смогут назвать тебе твой предел. Только пока я не знаю ни одного такого мага.

Я хотел подняться с кресла, но учитель положил тяжёлую ладонь мне на плечо и заставил сесть обратно.

– Вот откуда в тебе ранний психодух. Он был у тебя всегда, с детства. Уникальная способность отражать чужую силу, даже силу чароитов. Вот откуда в тебе стойкость к Сфере Ган и умение наполнять астральное тело. И именно поэтому ты даже не заметил, что уже пережил два числовых прорыва, достигнув цифры в две с половиной тысячи единиц активного резерва. Ты тот уникальный маг, в существование которого может поверить только полный псих!

Я сглотнул, не сводя глаз с лица Галея. Именно сейчас он показался мне тем самым психом.

К учителю подошла Йона.

– Не напирай ты так, Фуми. Твой тяжёлый характер тебя погубит.

Она оттеснила учителя и сама встала на его место, посмотрев на меня мягко и спокойно.

– Итак, начнём с того, что активного резерва в тебе – две с половиной тысячи. Он пока нестабилен, нужно научиться его удерживать, а не только достигать в критические моменты в бою. С первой тысячей ты достиг ранга Меченосец, а со второй – Младший Рыцарь. Думаю, первый числовой прорыв произошёл в схватке с воздушным магом, а второй – во время нападения морских магов. Оба ранга сопровождались новыми навыками влияния на оружие и броню. Если ты будешь усердно тренироваться, то сможешь отточить их, а затем достигнуть ещё более высоких рангов: Старший Рыцарь, Паладин и Белый Орден. И, кстати, с таким активным резервом ты должен учиться на третьем курсе Академии, но…

– Но ты останешься на первом, в своей прежней группе, потому что активный резерв у тебя нестабильный, а в спокойном состоянии он сильно падает, – перебил Йону Галей. – К тому же, ты ещё не освоил начальную программу по всем шести Линиям. А вот летом, когда Академия измерит твой резерв, они уже сами определят, куда тебя перевести. Тогда и твой активный резерв окрепнет и станет стабильным. Мы с тобой приложим все усилия. По Линии Витязя твоим обучением буду заниматься я сам. Лично. Твой недруг в Совете Академии, который этому препятствовал, отныне потерял не только свой статус, но и работу.

Тут снова вмешалась Йона.

– Господин Галей хочет сказать, что Совет в ближайшее время рассмотрит вопрос о восстановлении твоего учителя в статусе Сановного Наставника.

Я всё-таки вскочил.

– Ого! Поздравляю! Справедливость восстановлена!

– Ну-ну… рановато, опоссум, про справедливость-то кричать… – Галей смутился, что случалось редко, если вообще случалось.

– Наш дорогой Фуми скромничает, – улыбнулась Йона. – Но давайте всё же вернёмся к нашим измерениям, господа. И самое главное – к психам.

Она достала из кармана портрет пожилого мужчины и показала мне его.

– Знаешь, кто это?

Я внимательно всмотрелся в изображение усатого лица с большими беспокойными глазами. Очки, крупный морщинистый лоб, редкие седые волосы зачесаны набок и еле прикрывают лысину.

– И кто это?

– Это профессор Иван Иванович Андронников.

Я опять всмотрелся в портрет. Так вот значит, как выглядел этот человек.

– Это исследователь, которого считают… хм…

– Чокнутым? (за такое определение Кика Гамзо мне бы голову оторвала).

Йона вскинула брови.

– Ты знаешь о нём?

– Ну да. Немного. Он говорил, что магия существовала ещё до Эпохи Богов. Она якобы зародилась у варваров без Знамения, но потом на них устроили гонения, и та родовая община магов исчезла. Профессор называл их племенем Колидов.

Женщина вскинула брови и переглянулась с Галеем.

– Ну да, – усмехнулся я, глядя на изумлённого учителя, – порой я бываю в библиотеке, а не только занимаюсь тем, что порчу жизнь окружающим.

– Тогда ты должен знать и ещё кое-что, – продолжила Йона. – О том, что именно Колиды умели управлять числом резерва, это была уникальная родовая способность, которую передавали потомкам очень бережно, тщательно отбирая супругов. Также у Колидов были родовые артефакты, которыми могли пользоваться только маги из высшего рода этого племени. Четыре янтарных кубка, две кожаных тетради и один меч.

Я ничего не стал подтверждать, хотя про это тоже читал в трудах Андронникова.

– И на что вы намекаете?

– Мы не намекаем, – сказал Галей. – Мы прямо говорим. Помнишь жреца Елизара Саргона, моего давнего друга, которого ты встретил в магазине «Магические пустяки»? Вы ночью болтались возле его лавки вместе с моей дочерью, и вас схватили помощники Саргона.

Я кивнул.

Такое сложно забыть.

– Так вот жрец Саргон тогда увидел твой атлас и обещал тебе покопаться в летописях и старых трудах разных учёных. Так вот. Он отыскал труды Андронникова и увидел описание этой тетрадки. Твой атлас – это один из артефактов главного рода Колидов.

Галей замолчал, внимательно разглядывая моё лицо, и после долгой паузы спросил:

– Почему у меня ощущение, что для тебя это давно не новость, опоссум?

Я кашлянул.

– Мне тоже приходилось читать труды Андронникова, и я тоже видел описание той тетради. Хотя очень сомневаюсь, что…

– Не сомневайся, – перебил меня Галей и достал из внутреннего кармана пиджака мой атлас.

Увидев его, я даже испытал странный трепет. Несколько месяцев атлас хранился у Галея, ждал своего часа и сейчас будто сам просился мне в руки.

Учитель протянул тетрадь.

– Открой.

Я забрал атлас, с удовольствием провёл пальцами по шершавой кожаной обложке и по холодным зажимам замков, только сейчас осознав, как соскучился по этой странной вещице.

От соприкосновения с моими руками зажимы на тетради глухо щёлкнули и провернулись. Я легко раскрыл атлас на первой странице и посмотрел на шесть заполненных ячеек из тридцати.

– О великий Бартл… это всё-таки правда… – прошептала Йона.

Она еле оторвала взгляд от тетради и с восторгом глянула на меня.

– Никогда бы не подумала, что передо мной будет стоять потомок древнейшего рода Колидов.

Женщина поклонилась.

Только я её восторга не разделял.

– Думаю, вы ошибаетесь. Как писал Андронников, у Колидов не было психодухов, а у меня он есть.

– Скорее всего, это способность астрального тела передалась тебе по наследству от предков, – сказала Галей. – Это даже не психодух. Это родовой дар, который ты тоже можешь передать своему потомству, когда придёт время. Только нужно тщательно выбирать пару, очень тщательно.

Я задумался.

– Но тогда почему этого дара не было ни у моего отца, ни у матери?

– А ты в этом уверен?

Такого вопроса я не ожидал.

А ведь Галей в чём-то прав: если уж отец скрывал от меня свои дела, то не было гарантий, что он не скрывал и свою силу.

Не знаю почему, но я вдруг ощутил себя беспомощным. Меня будто бросили в воду с камнем на шее и сказали: «Плыви».

– И что теперь делать?.. – Я искал ответа в глазах своего учителя, которого глубоко уважал и любил.

Он будто почувствовал моё состояние и вдруг крепко обнял меня.

– Да ничего… ничего не надо делать, сынок. Ты просто должен знать, кто ты такой. И главное, никому об этом не говори, пока не научишься управлять своим магическим резервом.

– Вообще-то, – тут же встряла Йона, – он должен понимать, что если об этом узнают, то либо просто уничтожат его из-за страха возрождения столь могущественного магического рода. Либо захотят, чтобы Кирилл стал частью их династии, смешал свою кровь с их кровью. И это при том условии, если узнают свои. А вот если это будут чароиты, то они захотят сделать мальчика своим воином, напичкав его фагнумом. Это будет великая сила, перед которой не устоит даже наша княжеская Сотня со всеми их дружинами…

– Ради Бартла, Йона! Хватит! – оборвал её Галей.

– Нет, Фуми! – Женщина тоже повысила голос. – Он должен понимать, что теперь его задача – восстановить свой магический род, если он хочет уберечь уникальные способности! Великий Дом Волкова может встать на защиту Стокняжья!

– Ему шестнадцать, Йона! Какой может быть Великий Дом! Какой род! Уймись!

– А чем он, по-твоему, с той симпатичной янамаркой планировал заниматься? Просто пусть серьёзнее к этому относится и тщательно выбирает!

– Во имя Бартла, Йона! – Галей ещё крепче меня обнял, а когда отстранился, то опять взял за плечо и посмотрел прямо в глаза. – Ты говорил, что атлас подарил тебе отец. Значит, он знал что-то о Колидах и их артефактах. Где он вообще взял этот атлас? Может, у него были и другие вещи Колидов?

Я покачал головой.

– Не знаю… но хочу выяснить. Для этого мне надо попасть в Тафалар и встретиться с тем человеком, на которого указывала чароитка Джад, когда мы допрашивали её в бункере.

Галей кивнул.

– Да, это нужно сделать. Дом Снеговых поможет тебе попасть в Тафалар. Ну а я встречусь в «Железном Бутоне» с той шаманкой… Варварой Беловой. Возможно, она что-то знает о планах Оракула Тарэта. Он ведь тоже связан с чароитами и Котлованами. И, вероятно, с тем человеком, которого называют Иномирец Керук.

Я потёр вспотевший лоб, взъерошив чёлку: до сих пор не мог поверить, что хоть как-то связан с племенем загадочных магов.

– Я могу снова пользоваться атласом и носить его с собой? – спросил я у Галея.

– Только не показывай его никому, – ответил он. – Хватит того, что о нём знают уже трое. Жрец Саргон, Йона и я.

– Ещё Бажен Орлов, – добавил я хмуро.

– Пока Орлов в «Железном Бутоне», он не опасен. Но будем надеяться, что он не разболтает инспекторам «Бутона» о твоём атласе. Тогда ожидать можно чего угодно. Если уж мы смогли найти связь с Колидами, то в «Бутоне» это сделают ещё быстрее.

Я сунул атлас за широкий пояс кимоно.

– Спасибо…

Йона тоже обняла меня.

– Я рада, что ты тот, кто ты есть. Но огорчена, что тебе ещё многое предстоит выдержать, чтобы остаться тем, кто ты есть. И прости, что сегодня мы лишили тебя чудесного вечера с той красивой девушкой… кстати, сколько в ней пассивного резерва? Надеюсь, хотя бы больше пяти тысяч, и она стоит твоего внимания? Твои предки очень тщательно выбирали, с кем…

– Йона! – снова возмутился Галей. – Оставь парня в покое! Я его сегодня даже насчёт перекупки контракта не дёргаю, хотя это тоже важно обсудить! Под герб этого парня встают люди, а ты указываешь ему, как с девушками себя вести?

Женщина улыбнулась.

– Всё-всё. Не кипятись, Фуми. – Она взъерошила мне волосы на макушке. – Возможно, когда-нибудь я тоже приду к тебе в клан, дорогой. А сейчас желаю приятно провести время.

Галей проводил меня до двери, по дороге тихо сказав:

– Будь готов, что из «Сияющей Луны» тебя будет забирать Акулина Андреевна. Она теперь с тебя не слезет.

– Пусть сначала залезет, – бросил я.

– Кстати! – тут же послышался за спиной голос Йоны. – Я слышала, что у дочери Снегова очень высокий резерв! Ты подумай об этом!

Учитель вздохнул и хлопнул меня по плечу.

– Не обращай на неё внимания. Йона порой излишне беспокоится о других.

У двери он вдруг замялся, но всё же добавил:

– И ещё кое-что… Присмотри за Мидори. Сам был молодым и знаю, чем такие вечеринки заканчиваются, а дочь у меня взбалмошная. Ветер в голове, сам понимаешь. Ты там своим парням скажи, чтобы они руки при себе держали. Я, конечно, могу и сам им сказать. Очень доходчиво. Но не хочу лезть впереди тебя.

– Присмотрю насколько смогу, – кивнул я, выходя в коридор. – Но она ведь взрослая, сама может по рукам кому-нибудь надавать.

– Да понимаю я… понимаю… взрослая… – вздохнул учитель, грузно навалившись рукой на дверной косяк. – А сердце-то не на месте. Мне порой кажется, что единственный, кого бы я вытерпел рядом с ней – это ты.

Я чуть рот не открыл от таких откровений. Учитель постоянно угрожал меня кастрировать, если я к Мидори полезу, а тут вдруг такое…

Он снова вздохнул и, прежде чем закрыть дверь, тепло улыбнулся.

– Ты прости уж, что подпортил тебе вечер. Передавай моё почтение госпоже Ян.

Я улыбнулся ему в ответ.

– Передам… если госпожа Ян меня дождётся.

Учитель весело рассмеялся.

– Уж поверь, ещё как дождётся!..

***

Пока я шёл до своих апартаментов, меня не покидало ощущение, что камень так и висит у меня на шее. Висит и тянет ко дну.

Беспокойство нарастало. Ощущение близкой опасности.

Чёрт возьми, меня только что убедили, что я потомок древнего магического рода, которого либо захотят прикончить, либо напичкать фагнумом, либо женить на ком-нибудь. Интуиция подсказывала, что это даже не все варианты. К тому же, не стоило забывать, что я вообще-то ещё и Иномирец, а значит, вне закона, и «Железный Бутон» дышит мне в затылок.

Открыв дверь, я услышал взрывы хохота – вечеринка была в разгаре. Наплескавшись в бассейне, ребята расположились в беседке на балконе. Четверо танцевали под медленную музыку граммофона. Увидев, что это за парочки, я даже немного удивился: Бородинская нежно обнимала Андрея Котова и что-то шептала ему на ухо, а Лёва Зверев весело кружился с Риммой Аверьяновой.

Не было только Платона Саблина, Исидоры и Джанко.

Заметив, что я вернулся, меня тут же позвали присоединиться.

– Иди сюда! – Мидори вскочила. – Мы тебя заждались!

Я быстро оценил, насколько «мои парни» распускают с ней руки, но не увидел ничего аморального (Галей может быть спокоен).

Егор-Глыба освободил для меня место и принёс кружку с пивом, но я лишь перекинулся парой фраз с ребятами и поинтересовался, не случилось ли чего, пока меня не было.

– Ну если не считать, что Сабля полез к Исидоре целоваться, а она его ногой между ног двинула, то ничего не случилось, – со смехом сообщил мне Яков Вьюгин.

– И где они сейчас?

– Исидора с психу на пляж побежала, а Джанко за ней помчалась, чтобы успокоить.

– А Платон где?

– Да тут я, тут, – вдруг сказали за спиной. – Хотел сначала за Исидорой идти, но потом решил, что она подумает, что я её преследую. Не хочу её пугать. И без того переборщил.

Я обернулся.

Саблин мрачно смотрел на меня, и по его угрюмой роже было видно, что он не рассчитывал на такую реакцию Исидоры.

– А… и ещё кое-что случилось, – добавил Яков, будто опасаясь говорить, но потом всё же сказал: – Приходил отец Джанко с какой-то чопорной бабулькой… Джанко с ними поговорила, и они ушли.

Ничего больше не спрашивая, я направился к лестнице, ведущей на пляж, и уже подходя к последним ступеням, вдруг услышал шёпот.

Исидора и Джанко притаились за кустом у лестницы, а я стал невольным свидетелем их разговора.

– …сама не поняла, как так вышло… я же никогда этого не делала, была бы у меня хоть инструкция… а он наверное подумал, что я психически не здорова…

– Да не волнуйся ты так. Он тебя поймёт, он же не дурак. А если дурак, то зачем тебе такой парень?..

Похоже, что они Саблина обсуждали.

Через секунду девушки смолкли, услышав мои шаги, а ещё через пару секунд обе вышли из-за кустов.

– Платон теперь думает, что ты его испугалась, – сказал я Исидоре, отлично понимая, какая последует реакция.

Она и последовала.

– Я? Испугалась?.. – Исидора распахнула глаза от возмущения и ринулась по лестнице наверх, обратно в номер.

Джанко проследила за ней взглядом и тут же подошла ко мне.

По её лицу я сразу понял, что на ночной пляж можно сегодня не рассчитывать.

– Папа приходил… он ждёт меня на верхолётной площадке… – Девушка взяла меня за руку и стиснула прохладными пальцами. – Я должна покинуть «Сияющую Луну». Прямо сейчас. Прости.

Я крепче сжал её ладонь и потянул по лестнице наверх.

– Куда ты? – забеспокоилась Джанко, еле за мной поспевая.

– Поговорю с твоим отцом.

Девушка выдернула руку из моей ладони и остановилась на ступенях.

– Нет. Прошу тебя. Только не сегодня. Поговори потом, но сейчас не нужно. Пожалуйста. Ради меня. Не нужно.

– Чем дольше оттягивать, тем сложнее будет с ним договориться.

– Вместе с ним приходила Лидия Зернова! – От отчаяния Джанко сжала кулаки. – Я не хочу при ней ничего такого устраивать. Она мой учитель. Как для тебя Галей. Папа знал, что я её очень уважаю и не буду при ней спорить. И ещё… по законам Янамара, папа несёт за меня ответственность, он имеет право забрать меня отсюда, а Лидия прибыла, чтобы стать этому свидетелем. Я лишилась матери и сестёр ещё в детстве. Мы с отцом остались одни. У него нет больше никого, понимаешь?

– Но это не значит, что я позволю ему…

– Конечно, не значит! – Джанко кинулась меня обнимать. – Но я тебя прошу… не нужно сейчас к нему ходить… и к Лидии… она очень хорошо к тебе относится, но мы всё испортим, если пойдём против законов Янамара… я ведь сказала тебе «Да», но нужно немного времени… не спорь с отцом…

– Я не собираюсь спорить, я собираюсь обстоятельно поговорить, потому что теперь за тебя тоже отвечаю.

Джанко крепче сжала меня в объятьях.

– Не надо, Оками-кин. Я решила с ним сама серьёзно поговорить, сказать, что отныне интересы Клана Волкова для меня не менее важны, чем интересы моей семьи. Если после этого он выгонит меня из дома и скажет, что я ему не дочь, то пусть. Но я не хочу, чтобы ты решал за меня вопросы, которые мне нужно решить самой. Иначе я перестану себя уважать.

Я буквально заставил себя согласиться.

– Хорошо. Поговори с ним сама, но если ничего не получится, больше ты меня не остановишь. Я сам решу проблему с твоим отцом.

Возможно, это прозвучало, как угроза, но Джанко с облегчением выдохнула.

– Спасибо. Я знала, что ты поймёшь меня.

Её губы нежно прижались к моей щеке, после чего она добавила шёпотом:

– Когда в следующий раз я надену красное кимоно, ты будешь знать, что это означает…

Фраза обещала неземные удовольствия.

Девушка красноречиво посмотрела мне в глаза и побежала по ступеням наверх, а я остался на лестнице. Зубами уже не скрипел, но настроение становилось всё паршивее. Похоже, до красного кимоно дело у нас дойдёт нескоро.

Я уже собрался присоединиться к компании в беседке, но тут уловил нарастающий шелест лопастей в небе. Через минуту небольшой чёрный верхолёт без опознавательных знаков приземлился прямо на песок ночного пляжа.

Интуиция подсказывала, что это по мою душу.

Оружия при мне не было, поэтому я рассчитывал только на броню… но она не понадобилась.

Стекло со стороны пилота сдвинулось вбок, и из окна машины показалась Акулина Снегова. На этот раз она была серьёзной и сосредоточенной.

– Спешу исполнить свою часть наших договорённостей, Кирилл Миронович! Если хочешь попасть в Тафалар, то придётся отправляться туда прямо сейчас. Нас ждут.

Девушка скользнула взглядом по моему чёрному кимоно, оценивая открывшийся вид, и всё-таки улыбнулась.

– Надеюсь, ты не боишься грязи и продажных женщин?..

Книга 4. Эпизод 6.

Через пятнадцать минут я уже сидел рядом с Акулиной в кабине пилота.

Её верхолёт поднялся над ночным пляжем, взметнув за собой клубы пыли и песка. Роскошный дворец «Сияющей Луны» остался позади, и мы полетели над морем, стремительно набирая скорость.

Перед тем, как отправиться в Тафалар, я переговорил с ребятами – они продолжили развлекаться в моих апартаментах. Мичи, Исидора и Платон Саблин остались за старших.

Они не спрашивали, почему я покидаю Дом отдыха и делаю это без поддержки Клана: надо – значит, надо. Мы договорились встретиться уже в Академии.

– Ну надо же, а ты неплохо смотришься в кимоно, – сказала Акулина, не глядя на меня и не отвлекаясь от дороги. – Никогда бы не подумала.

Мы всё ещё летели над морем.

Оно сверкало в свете луны, а небо казалось космически глубоким и сейчас будто заглатывало маленький верхолёт Акулины в свою чёрную пасть.

– В салоне лежит военная форма, – добавила девушка. – Переоденься. Там же найдёшь оружие, выберешь, какое понравится. В мечах я не особо разбираюсь, взяла из отцовской коллекции то, что показалось мне интересным. Когда будешь готов, расскажу, как мы попадём в Тафалар. Это будет непросто, даже при связях Дома Снеговых.

Я бросил взгляд на её серьёзное и даже суровое лицо.

– Ты что, со мной собираешься по городу ходить?

– Да, я буду тебя везде сопровождать… – Она нахмурилась и тут же поправила сама себя: – Точнее, это ты будешь сопровождать меня.

Акулина замолчала, давая понять, что пока я не переоденусь, она больше не скажет ни слова.

Я отправился в салон.

На одном из кресел меня ждала синяя военная форма с белыми гербами Дома Снеговых, зимние ботинки и пальто-шинель; на втором кресле – три разных меча в ножнах; на третьем – копия моего старого контракта с Маямото, а рядом лежали ещё два листа и чернильный карандаш с соляными знаками.

Игнорируя первые два кресла, я сразу прошёл к третьему и взял бумаги.

Что ж, ничего удивительного.

Акулина привезла мне дополнительный договор, а вернее сказать, приложение к старому контракту, где мои обязанности телохранителя почти не изменились, а вот объект охраны – да.

А ещё изменилось жалование.

Оно стало вдвое выше, а это значило, что мой долг можно было вернуть не через десять лет службы, а через пять.

Что же до самого объекта охраны, то в бумаге чётко и ясно прописывалось, что телохранитель должен:

«…сопровождать клиента при перемещениях, находиться в непосредственной близости и постоянном контакте с объектом охраны»;

«…подготавливать безопасность маршрутов»;

«…проверять лиц рядом с объектом охраны»;

«…вести постоянное наблюдение, обнаруживать и блокировать любую угрозу безопасности клиента»;

«…при необходимости использовать силы Клана под официальным гербом Волкова за дополнительное жалование каждому участнику».

Также я должен был оказывать клиенту срочную целительскую помощь, уметь управлять верхолётом, владеть рукопашным боем, знать, как вести себя в экстремальных ситуациях, уметь выходить из конфликта с минимальными потерями, обладать развитой интуицией, хорошей реакцией, быть выносливым, физически подготовленным и ещё кучу всего.

Особым пунктом было выделено применение всех шести Линий магии для защиты клиента.

Ну а имя того самого клиента значилось крупными буквами:

СНЕГОВА АКУЛИНА АНДРЕЕВНА

Очень проблематичный объект для охраны, чего уж. Андрей Снегов решил официально прикрепить меня к его дочери, особенно перед опасной вылазкой в Котлованы, чтобы я уж точно прикрыл её при угрозе.

Его желания были логичны, но кое-что в бумаге всё-таки не прописали.

Я немедля направился к пилоту.

– Ну конечно, ты не переоделся, а пришёл что-то требовать, да? – констатировала Акулина, покосившись на меня. – И почему я не удивлена?

– В контракте есть мои обязанности, но не прописаны права. Также не прописаны обязанности клиента.

Девушка отвлеклась от штурвала и уставилась на меня так ошеломлённо, будто я потребовал от неё с крыши прыгнуть.

– Какие это обязанности? Ты совсем? У клиента не может быть обязанностей!

– Ещё как может! – отрезал я. – Иначе ищи себе другого телохранителя.

Акулина крепче стиснула штурвал и уставилась в ночное небо впереди.

Молчала она около минуты. Хмурилась, думала, покусывала нижнюю губу и оценивала риски.

– И что за обязанности? – наконец уточнила девушка.

Я тут же сказал ей, что от неё потребуется.

– Когда я тебя охраняю, ты делаешь всё, что я говорю. Беспрекословно мне подчиняешься, не перечишь, не устраиваешь истерики, не изображаешь госпожу. Ты всегда говоришь мне, куда собираешься, с кем встречаешься, что планируешь делать. Ты идёшь только тем маршрутом, каким я скажу тебе идти. И при любой угрозе ты исполняешь все мои приказы незамедлительно. Я сказал тебе лечь – ты легла. Я сказал тебе встать – ты встала. Так понятно?

Акулина чуть штурвал из рук не выпустила.

Её красивое лицо вытянулось. Да она была готова задохнуться от возмущения!

– А ты не охренел, Волков?! Ты что себе позволяешь?! Соблюдай субординацию! Забыл, с кем разговариваешь?

– Нет, не забыл. И ещё кое-что. Я не твоя собственность, не твой личный помощник, не мальчик на побегушках, поэтому задач, кроме охраны твоего драгоценного тела, выполнять не обязан. Никаких «Принеси мне чай», «Проверь почту», «Открой бутылку», «Убей вон того человека, потому что он мне не нравится» и прочего. Никаких личных поручений.

Я ухватил оставшийся без управления штурвал и добавил:

– И следи за полётом.

Девушка зыркнула на меня убивающим взглядом, скинула мою руку со штурвала и процедила:

– Никогда не указывай мне, что делать, понял?

– Ты мне тоже. – Я положил бумаги на кресло пассажира. – И насчёт моих прав. У меня есть личное время, и есть личные дела, в которые ты не имеешь права совать свой нос. Я не обязан тебе отчитываться в своих передвижениях. Также для твоей защиты я могу использовать любые методы, какие посчитаю нужным. И если ты не будешь соблюдать свои обязанности беспрекословно, то я имею право отказаться от охраны твоего тела в тот же момент. Долги я вашему Дому верну, но где возьму деньги, вас уже касаться не будет.

Акулина ничего не ответила, но её лицо окаменело.

– Итак, допиши в контракт все пункты, – добавил я, – допиши своей собственной рукой, а я подожду в салоне. Если что, для входа в Тафалар я могу сделать вид, что я твой телохранитель. Но вот насчёт всего остального можешь не рассчитывать, пока контракт не будет доработан и подписан.

– Ненавижу тебя, Волков… как же я порой тебя ненавижу… – прошептала Акулина, скрипнув зубами от злости.

Ничего не ответив, я снова вернулся в салон, уселся в ближайшее пустое кресло и стал просто ждать.

После перекупки контракта Домом Снеговых у меня, можно сказать, улучшились условия: увеличилось жалование, уменьшился срок службы, появилась крупная сумма в пятнадцать миллионов на расходы Клана, а также был гарантирован земельный надел.

Работая на Снеговых, я действительно мог рассчитывать на укрепление своего статуса.

Но вот прогнуть Акулу так, чтобы она не села мне на шею и не посчитала своей собственностью – задача не из простых. Но я был ей нужен в Котлованах, а значит, долго сопротивляться она не будет. Хотя я допускал вариант, что Акулина не пойдёт на такие поправки в контракте даже ради спасения Стокняжья от ниудов.

Через пару минут верхолёт стал снижаться, в иллюминаторах мелькнул берег и волны прибоя.

Акулина посадила машину на пустынный пляж, залитый лунным светом. Я же продолжал сидеть в кресле и ждать.

Прошло ещё минут пятнадцать…

Потом ещё десять…

Ещё пять…

И вот наконец из кабины пилота в салон вышла Акулина с бумагами в руке. Девушка смерила меня гневным взглядом, будто хотела сжечь на костре, и встала напротив. Зрачки в её зелёных глазах сузились и стали вертикальными, на коже вспыхнули и тут же исчезли красные татуировки Следопыта.

– Мне не нужен такой телохранитель, как ты.

Она помолчала и добавила уже громче:

– Я прекрасно могу защитить себя сама, понял? При мне погибли уже три телохранителя, нанятых отцом! Они погибли, а я – нет, потому что я сильнее своей охраны! И мне не нужен боец, который будет надо мной доминировать и указывать мне, что делать. Я сама могу неплохо доминировать! Я способна в любой момент надрать тебе задницу так, что мало не покажется. Мне не нужен охранник, которому я буду докладывать о каждом своём шаге. Мне вообще ничего от тебя не нужно! Так понятно?

Я выдержал её тяжёлый взгляд.

– Вполне.

Она бросила в меня бумаги с карандашом, развернулась и скрылась в кабине пилота.

Через несколько секунд верхолёт снова поднялся в ночное небо, и пока машина набирала скорость, я проверил текст контракта.

Акулина старательно всё расписала, каждый пункт своих обязанностей и моих прав. Всё точь-в-точь, как я сказал. И даже поставила свою подпись, размашистую, твёрдую, с большой буквой «А».

Читать далее