Читать онлайн Отель «Нантакет» бесплатно

Посвящается Марку и Гвенн Снайдерам, а также всему персоналу отеля «Нантакет». Спасибо вам большое

Глава 1. Новости и сплетни

Остров Нантакет – это вымощенные булыжником улицы и тротуары из красного кирпича, обшитые кедром коттеджи и увитые розами арки, длинные песчаные пляжи и освежающий атлантический бриз. А еще, как известно, мы, местные жители, просто в восторге от слухов. Всегда интересно, скажем, не встречается ли тайком тот красавчик, ландшафтный дизайнер, с женой местного инвестора в недвижимость! Однако никто из нас не был готов к настоящему торнадо слухов, прокатившемуся по Мейн-стрит, Ориндж-стрит и до самого Сконсета. Подумать только: лондонский миллиардер Ксавьер Дарлинг выделил тридцать миллионов долларов на восстановление местной развалюхи – отеля «Нантакет»!

Половина жителей заинтригована: было интересно, возьмется ли кто-то за это здание и что выйдет из затеи.

Вторая половина настроена скептически: честно говоря, отель едва ли подлежит восстановлению.

Для Ксавьера Дарлинга подобный бизнес не в новинку. Он владел и круизными лайнерами, и парками аттракционов, и гоночными трассами, и даже, хоть и недолго, авиалинией. Однако, насколько мы знаем, собственного отеля у него еще не было. Кроме того, он никогда не видел остров Нантакет вживую.

Посоветовавшись с местным инвестором Эдди Панчиком по прозвищу Шустрый Эдди (жена к нему, к слову, вернулась), Ксавьер принял весьма разумное решение назначить Лизбет Китон управляющей отелем. Лизбет – всеобщая любимица. Она переехала на остров из городов-близнецов[1] в середине нулевых. Ее длинные светлые волосы обычно были собраны в две косички, прямо как у младшей из принцесс в «Холодном сердце». В свое первое лето на острове Лизбет повстречалась с собственным «принцем» – Джей-Джеем О’Мэлли. После они пятнадцать лет вместе управляли популярнейшим рестораном «Палуба». Джей-Джей был владельцем и шеф-поваром, а Лизбет отвечала за маркетинг. Ее идеи становились трендами в соцсетях: знаменитый винный фонтан и знаковые бокалы без ножек, на которых указывалась сегодняшняя дата. Что ж, хоть не все из нас сидят в «Инстаграме»^◊[2], очень многие любили проводить долгие воскресные вечера в «Палубе»: пить розовое вино, есть фирменное жаркое из устриц и наслаждаться прекрасным видом на мелкие ручьи Мономоя, где иногда охотятся белые цапли.

Всем казалось, что у Лизбет и Джей-Джея, что называется, идеальные отношения. Летом они работали в ресторане, а когда туристический сезон заканчивался, занимались дайвингом в Покомо, катались на санях в парке «Дед-Хорс-Вэлли» или покупали продукты для очередных кулинарных экспериментов на местном рынке. Лизбет и Джей-Джей держались за руки, когда стояли в очереди на почте, и вместе ходили выбрасывать мусор.

Нужно ли говорить, что их расставание потрясло всех нас? Сначала об этом рассказала Блондинка Шэрон, но она главная по части местных сплетен, поэтому особого значения ее словам никто не придал. Однако потом Лав Роббинс из цветочного магазина на Честнат-стрит рассказала, что Лизбет вернула букет роз, подаренный ей Джей-Джеем. В конце концов тайное стало явным: на сентябрьской вечеринке по случаю завершения сезона в «Палубе» Лизбет узнала, что Джей-Джей отправил их агенту по продаже вина Кристине Кросс сто восемьдесят семь сообщений сексуального характера.

Поговаривали, Лизбет отчаянно хотелось открыть себя с новой стороны – и Ксавьер Дарлинг дал ей такую возможность. Мы все желали ей удачи, но не забывали и том, что восстановить разрушенную репутацию отеля (а с ней и крышу, окна, полы, стены и уже непрочный фундамент) не так уж легко.

С зимы две тысячи двадцать первого года по раннюю весну две тысячи двадцать второго в отеле кого только не было: рабочие, архитекторы, дизайнер интерьеров Дженнифер Куинн. Однако узнать от них хоть что-то об отеле никак не удавалось: все будто дали клятву держать все в тайне. Поговаривали, что наша любимая фитнес-тренер Йоланда Толентино будет руководить там оздоровительным центром, а Ксавьер Дарлинг ищет «коренного жителя острова» для управления баром. В отель часто заглядывала и Лизбет Китон. Однако, когда Блондинка Шэрон столкнулась с ней в очереди на техосмотр автомобилей в «Дон-Аллен-Форде» и спросила, как дела с отелем, Лизбет тут же перевела тему на детей Шэрон (о которых ей говорить совсем не хотелось: им недавно исполнилось тринадцать).

Когда Лизбет позвонила Джордану Рэндольфу, главному редактору газеты «Нантакет Стандарт», чтобы сообщить, что интерьер отеля закончен и можно «провести закрытый показ и написать об этом статью», он даже не взял трубку. Джордан – скептик. Ему претит сама мысль о том, что какой-то заграничный миллиардер вроде Ксавьера Дарлинга купил представляющее историческую ценность здание вроде отеля «Нантакет». Да, Джордан знает, что Герман Мелвилл написал «Моби Дика» еще до того, как побывал на Нантакете[3], и это его тоже не особо радует. Но в то же время Джордан считает: если не Ксавьер Дарлинг, то кто еще взялся бы за отель? Даже Историческое общество Нантакета не стало его восстанавливать: слишком большой и дорогой проект.

Поэтому на третий звонок Джордан все-таки ответил и нехотя согласился прислать репортера.

Редактор раздела «Дом и быт» Джилл Тананбаум, как видно из ее «Инстаграма»^◊, просто обожает дизайн интерьеров (особенно @ashleytstark, @elementstyle и @georgantas.design). В «Нантакет Стандарт» она скорее ради опыта – хочет написать что-то сенсационное и начать работать в более престижном издании (скажем, в «Домино» или даже «Архитектурал Дайджест»[4]). Статья о реновации отеля «Нантакет» подошла бы просто идеально. Джилл ни малейшей детали не упустит!

Джилл стояла в дверях главного входа и едва могла поверить своим глазам. Под сводчатым потолком холла висела люстра в виде остова старой китобойной лодки; деревянные балки над ней, оставшиеся от старого здания, придавали комнате исторический вид. На полу стояли широкие кресла с обивкой цвета «голубая гортензия» (который, как позже выяснилось, был основным для отеля), замшевые пуфики и журнальные столики. На последних были красиво разложены книги и настольные игры: нарды, шашки, четыре набора мраморных шахматных фигур. В углу величественно стоял белый рояль, а на длинной стене позади стойки регистрации висела огромная фотография Атлантического океана с Санкати-Хед, созданная Джеймсом Огилви, привнося в атмосферу холла что-то морское.

У Джилл даже слов не было. «Вау… Просто вау».

Ей ужасно хотелось достать телефон, но Лизбет не разрешила – сказала, что фотографировать интерьер пока нельзя.

Лизбет устроила Джилл экскурсию по обычным и люкс-номерам. Потолок каждого из них был вручную расписан под ночное небо Нантакета местной художницей Тамелой Корнеджо. Освещались номера стеклянными сферами, опутанными латунными цепями, – они выглядели словно буйки на пляже. А кровати! Какие там были кровати! Каждая огромная, особого, императорского размера, с каркасом из корабельной древесины и морских канатов, пологом и белоснежным постельным бельем. А ванные комнаты! Джилл в жизни не видела настолько красивых. Санузел без бачка находился в отдельной комнате, душевые кабины были выложены ракушками, а ванны покрашены снаружи в фирменный цвет «голубая гортензия».

– И все же главное в любой ванне – не то, как выглядит она сама, а то, как в ней себя видит гость отеля, – заметила Лизбет и в подтверждение своих слов щелкнула выключателем. Длинное зеркало над сдвоенной раковиной тут же подсветилось. – Вот так! Видите, как льстит?

Джилл и Лизбет посмотрели в зеркало, чувствуя себя школьницами, позирующими для селфи. «Все верно», – подумала Джилл. Никогда еще она не выглядела так свежо и молодо, как в этом зеркале в ванной номера двести семнадцать.

Затем Лизбет рассказала Джилл о мини-барах.

– Сколько раз мне хотелось бокал вина и что-нибудь соленое к нему, когда я останавливалась в отеле! Но я считаю, что платить семьдесят долларов за бутылку шардоне и еще шестнадцать – за пакетик арахиса, когда я уже столько потратила на комнату, – это перебор. Поэтому содержимое наших мини-баров включено в стоимость номера. Они набиты едой и напитками, поставляемыми из Нантакета, а запасы пополняются каждые три дня.

Затем она перечислила ассортимент: пиво от «Циско», водка от «Трайпл Эйт», копченый паштет из голубой рыбы от «167 Роу» и многое другое.

«Бесплатный мини-бар с продуктами местного производства!» – отметила Джилл в своем блокноте. Да только за это ее статья должна быть на первой полосе!

Лизбет продолжила экскурсию и отвела Джилл к двум бассейнам. Один был рассчитан на гостей всех возрастов и украшен роскошными водопадами. Лизбет добавила, что каждый день в три часа здесь будут подавать лимонад и свежее печенье. Второй же бассейн был только для взрослых: ромбовидный, цвета морской волны, он был окружен стенами из серого кирпича, которые летом будут оплетать нежные розы. Вокруг него стояли, по словам Лизбет, «самые удобные на свете шезлонги» – широкие и с регулируемой спинкой, а на них лежали стопки сделанных на заказ турецких хлопковых полотенец цвета «голубая гортензия».

Следующим пунктом стала студия йоги. Джилл никогда не была на Бали, но читала «Есть, молиться, любить»[5], и дух этого острова ей был по вкусу. Потолок студии был сделан из тикового дерева и украшен традиционной резьбой – его заказали из храма в Убуде.

«Наверное, привезти его сюда и установить стоило целое состояние! Просто взрыв мозга», – пронеслось в голове Джилл.

В стену был встроен каменный фонтан в форме несколько пугающего лица бога Брахмы, и вода из него лилась в корытце из речной гальки. Солнечный свет приглушался шторами из рисовой бумаги, а из музыкальной системы звучал гамелан. Чем не идеальное место, чтобы постигать дзен?

Однако, по мнению Джилл, настоящей жемчужиной отеля был бар. Он был выполнен в синей цветовой гамме компании «Фэрроу энд Болл» (что-то между сапфировым и аметистовым), а сама стойка сделана из гранита. Подвесные светильники были похожи на медные чаши, перевернутые вверх дном, а декоративная стена, покрытая начищенными пенни, ярко сверкала. Каждый вечер в девять часов под потолком появлялся медный диско-шар. Нигде на острове не было ничего подобного! Джилл была просто потрясена. Как же хотелось пойти и тут же забронировать номер!

Джилл, как на крыльях, вернулась в офис. Вдохновение переполняло ее – она печатала с бешеной скоростью, не упуская ни детали: радужные коврики от Annie Selke, тщательно отобранные книги на полках в номерах, обшитые бархатом барные стулья. Затем она внимательно вычитала статью, подбирая слова и выражения, наиболее подходящие столь богатому и великолепному отелю.

Закончив с редактурой, Джилл распечатала статью и отнесла ее в кабинет Джордана Рэндольфа – ему нравилось читать статьи именно на бумаге и делать пометки красной ручкой. Джилл с коллегами подшучивали над ним: он будто Максвелл Перкинс, редактирующий Фицджеральда и Хемингуэя. Для кого, интересно, придумали гугл-документы?

Джордан читал статью, а Джилл стояла в дверях, предвкушая обычное «Великолепно!». И вот наконец он бросил бумаги на стол и сказал:

– Хм.

Джилл никогда не слышала, чтобы ее начальник, человек с идеальной дикцией, произносил что-то столь невнятное.

– Что-то не так? – спросила она. – Вам стиль не нравится?

– Со стилем все в порядке, – нахмурился Джордан. – Может, все как-то слишком гладко? Похоже на рекламу, которую обычно публикуют в середине Travel + Leisure[6].

– Да? Ну, тогда…

– Я хотел увидеть что-то вроде истории.

– Не думаю, что там есть что рассказать. Отель едва стоял, а потом его купил Ксавьер Дарлинг и нанял местную…

– Действительно, – вздохнул Джордан. – Жаль, что нельзя взглянуть на все это под другим углом…

Он, казалось, о чем-то задумался.

– На этой неделе статью публиковать не будем. Подумаю, чем ее можно дополнить. Но спасибо за репортаж о «закрытом показе». – Джордан улыбнулся и согнул пальцы, имитируя кавычки.

«Типичный бумер», – подумала Джилл.

В глубине души Джордан Рэндольф считает, что отель «Нантакет» будет чем-то вроде граффити Бэнкси: после открытия он ненадолго прославится, а затем о нем все забудут. С ним вполне согласен Минт Бенедикт, девяносточетырехлетний житель местного дома престарелых. Минт – единственный ребенок Джексона и Далии Бенедикт, пары, которая владела отелем «Нантакет» с тысяча девятьсот десятого по тысяча девятьсот двадцать второй год. Недавно он попросил свою медсестру Шарлин довезти его до Истон-стрит на инвалидной коляске, чтобы взглянуть на обновленный фасад отеля.

– Может, его и восстановили, но успеха им не видать! – вынес свой вердикт Минт. – Помяните мои слова: отель «Нантакет» проклят! Здесь водится призрак, и виноват в этом мой отец!

«Несет какую-то чепуху, пора ему обратно в постель», – решила Шарлин и развернула инвалидную коляску в сторону дома престарелых.

«Призрак?» – задумались мы.

Половина жителей настроена скептически: призраков не существует!

Вторая половина заинтригована: вот теперь история стала еще интереснее!

Глава 2. Пять ключей

Плейлист для расставания от Лизбет Китон

Good 4 U – Olivia Rodrigo

All Too Well (Taylor’s version) – Taylor Swift

If Looks Could Kill – Heart

You Oughta Know – Alanis Morissette

Far Behind – Social Distortion

Somebody That I Used to Know – Gotye

Marvin’s Room – Drake

Another You – Elle King

Gives You Hell – The All-American Rejects

Kiss This – The Struts

Save It for a Rainy Day – Kenny Chesney

I Don’t Wanna Be in Love – Good Charlotte

Best of You – Foo Fighters

Rehab – Rihanna

Better Now – Post Malone

Forget You – CeeLo Green

Salt – Ava Max

Go Your Own Way – Fleetwood Mac

Since U Been Gone – Kelly Clarkson

Praying – Kesha

После скандального расставания с Джей-Джеем О’Мэлли Лизбет постоянно искала что-то вдохновляющее, чтобы прийти в себя. И наконец однажды она увидела в магазине товаров для дома цитату Сократа, вставленную в рамку: «Секрет перемен состоит в том, чтобы сосредоточиться на создании нового, а не на борьбе со старым». Лизбет купила ее, не пожалев семидесяти семи долларов, и повесила на стене напротив кровати. Теперь это было первым, что она видела, когда просыпалась, и последним – когда выключала свет.

Сосредоточиться. На создании нового. Не на борьбе со старым. Секрет перемен.

«Легко сказать, да трудно сделать», – подумала Лизбет. Она как раз была сосредоточена на борьбе со старым. Каждый день она снова и снова переживала ту самую прощальную вечеринку в «Палубе» тридцатого сентября.

Прощальная вечеринка была приятной традицией с ноткой грусти – празднованием завершения туристического сезона. Лизбет и Джей-Джей прощались с командой, в которую вложили столько сил и времени (а также денег). Кто-то вернется следующей весной, но не все – команда, как и сезон, каждый год была уникальной, что было и хорошо, и не очень. Однако на прощальной вечеринке все сотрудники ресторана могли от души поразвлечься. Празднование было роскошным, и банки черной икры и бутылки розового шампанского открывали одну за другой.

Одной из традиций вечеринок было групповое фото. Все сотрудники вставали на террасе, так, чтобы ручьи Мономоя были на фоне. Каждый год Лизбет вставляла фотографию в рамку и вешала ее в коридоре, который вел к туалетным комнатам. Это было что-то вроде хронологии, альбома, ее собственной истории.

Сегодняшнее фото было пятнадцатым по счету, и Лизбет это казалось просто невероятным. Она созвала всех и попросила встать красиво, но естественно. Те, кто был поменьше ростом, поспешили вперед. Гус, сомелье, и Вэйви, старший официант, подняли на руки Пейтон, всеобщую любимицу (весьма хрупкого телосложения). Кристофер и Маркус впервые взялись за руки на людях. Екаш, Ибо и все остальные повара, мойщики посуды и официанты засуетились, стараясь встать покрасивее и на видном месте.

Телефон Джей-Джея лежал на столике номер десять прямо перед Лизбет, поэтому она решила сделать фотографию на него. Она ввела ПИН-код (ноль три, одиннадцать, ее день рождения), и на экране появились сообщения, написанные на удивление крупным шрифтом. Лизбет умилилась – ее парню не помешали бы очки – и уже хотела открыть камеру, как вдруг увидела, что было написано в одном из сообщений.

«Я так хочу тебя».

За ним последовало второе: «Скажи, как мне тебя обласкать».

Лизбет замерла. «Наверное, что-то не так, – подумала она. – Может, это кто-то другой оставил здесь iPhone 13 Pro Max в неоново-голубом чехле, на который сзади приклеено фото Энтони Бурдена. А то, что подошел ПИН-код, – всего лишь совпадение». Однако через секунду (удивительно, с какой скоростью мозг обрабатывает самую нелогичную информацию!) она убедилась, что это все же телефон Джей-Джея. Она прокрутила экран вниз и увидела фотографии женской груди, а затем и эрекции ее парня. Переписка была с Кристиной Кросс, их агентом по продаже вина.

– Лиззи, фоткай быстрее! У меня уже руки отваливаются! – крикнул Гус.

У Лизбет задрожали пальцы. Что она только что обнаружила? Это все происходило на самом деле? Это не был кошмарный сон? Каким-то образом ей удалось взять себя в руки (позже ей казалось, что это стоило нечеловеческих усилий). Она сделала фотографии, и даже очень хорошие, просто замечательные. Затем Лизбет взяла злополучный телефон, ушла в дамскую комнату и, закрывшись в кабинке, начала листать переписку. За последние три месяца Джей-Джей и Кристина отправили друг другу сто восемьдесят семь неприличных сообщений, а самое недавнее пришло всего несколько часов назад. Лизбет с трудом подавила желание смыть телефон в унитаз – вместо этого она сделала скриншоты сообщений, после чего отправила их себе.

Когда Лизбет вернулась, вечеринка была в самом разгаре: из колонок играла песня Martin & Gina Polo G, а Кристофер, Маркус и Пейтон танцевали. Лизбет нашла Джей-Джея в углу: он пил пиво с несколькими поварами за самым лучшим столиком в ресторане (номер один). Заметив ее, мужчина улыбнулся.

– А вот и моя принцесса!

Он положил руку на талию Лизбет и хотел поцеловать ее, но та лишь отпихнула его и резким жестом вручила ему телефон.

– Я домой, – сказала она.

– В смысле?

Джей-Джей взял телефон, и на экране тут же высветилась переписка с Кристиной.

– Черт, нет! Лиззи, подожди!..

Но Лизбет ждать не стала. Она просто ушла. Вэйви, кажется, понял, что что-то не так, и хотел остановить ее, но Лизбет и его оттолкнула.

– Это не то, о чем ты подумала! – крикнул вслед Джей-Джей.

«О нет, это то, о чем я подумала, – мысленно ответила Лизбет, когда вернулась в их с парнем коттедж на Бэар-стрит и прочитала все сообщения одно за другим. – Это именно то, о чем я подумала».

Отель «Нантакет», пожалуй, единственное место на острове, которое для Лизбет никак не было связано с Джонатаном Джеймсом О’Мэлли. Услышав, что Ксавьер Дарлинг купил отель и ищет управляющего, она тут же поехала к Шустрому Эдди, в «Бэйбери Пропертис». К счастью, Лизбет удалось застать его в офисе: обычно он разъезжал по острову на «порше кайен» в любимой соломенной шляпе и заключал сделки.

– Чем могу помочь, Лизбет? – спросил Эдди, когда она села в кресло напротив. – Надеюсь, не собираешься продавать коттедж? Хотя, если угадал, могу предложить отличную цену…

– Что? Нет! – возмутилась Элизабет. Она склонила голову набок, прищурившись. – Почему ты так решил? Слышал что-то?

Эдди прокашлялся и придал своему лицу неестественно сдержанное выражение.

– Говорят, вы с Джей-Джеем расстались…

– И?

– И ты хочешь забыть все, что с ним связано. Скатертью ему дорога, как говорится… Я подумал, ты уезжаешь с острова.

– И в мыслях не было!

По мнению Лизбет, если кто и должен был уехать, так это Джей-Джей! Однако она пришла к Эдди не для того, чтобы обсуждать личные проблемы, и не для того, чтобы становиться главной героиней местных сплетен.

Лизбет выпрямилась и убрала косы за спину.

– Я хочу узнать контактные данные Ксавьера Дарлинга. Собираюсь предложить свою кандидатуру в качестве управляющей отеля «Нантакет».

– Зарплата привлекла? – понимающе кивнул Эдди.

– Нет, я даже не подумала о ней.

– Сто двадцать пять тысяч долларов в год. Плюс полный пакет бонусов.

Лизбет задумалась. Неужели теперь она сможет пойти к стоматологу и не нервничать, когда Джанис, гигиенистка, скажет, что ей нужен рентген зубов?

– Ого.

Эдди размял пальцы, хрустнув суставами.

– С радостью дам тебе адрес электронной почты Ксавьера. Ты говорила, у твоего отца есть отель в Висконсине?

Отец Лизбет был управляющим домом престарелых в городе Миннетонка, штат Миннесота. В подростковом возрасте Лизбет играла с его жителями в лото и провожала их до парикмахерской. Однажды она даже была членом жюри в конкурсе масляных фигур.

– Что-то в этом роде, – ответила Лизбет.

Эдди медленно кивнул.

– Одно из требований к кандидату – опыт работы в отелях класса люкс.

Лизбет моргнула. Даже очень постаравшись, дом престарелых «Рассвет» едва ли можно было приравнять к пятизвездочному отелю.

– Однако есть и другие, – продолжил Эдди. – Например, опыт сотрудничества с Историческим обществом и членами управления Нантакетом.

– Это у меня есть.

– И возможность договориться с торговой палатой.

– Это тоже могу.

– Надо сказать, репутация у отеля так себе.

– Согласна. Полагаю, вы слышали, что там якобы водится призрак?

– Я не верю в призраков. На слухи мне тоже совершенно все равно.

Лизбет мысленно рассмеялась. «Как минимум одно из этих предложений – чистая ложь».

– Ксавьеру предстоит много работы, – продолжил Эдди. – У отеля туча конкурентов: «Бич Клаб», «Уайт Элефант», «Ваувинет». Я предупредил его, что ниша заполнена, но он был непоколебим, да и денег у него куры не клюют. Сказал, откроет отель в июне и это будет нечто настолько роскошное, что нашему острову и не снилось. Однако ему нужно, чтобы во главе стоял толковый человек.

Лизбет чуть из кресла не выпрыгнула. Это же работа мечты!

– Сегодня же отправлю мистеру Дарлингу резюме. Скажи, не мог бы ты… допустим, замолвить за меня словечко?

Эдди сложил пальцы домиком, как бы раздумывая. «Надеюсь, он вспоминает все те случаи, когда звонил в “Палубу” в последний момент и я находила для него столик, даже если ресторан чуть ли не лопался от посетителей, – подумала Лизбет. – Он всегда просил столик номер один, и я старалась выполнить эту просьбу. Я не виновата, что в один из дней за ним уже сидел Дэвид Ортис[7], а в другой – Айна Гартен[8]!..»

– Нет, я не замолвлю за тебя словечко, – сказал наконец Эдди. – Я тебя искренне порекомендую.

* * *

На следующей неделе Лизбет прошла собеседование – они с Ксавьером Дарлингом созвонились через Zoom. Казалось, все было замечательно (Лизбет даже назвала имя председателя комиссии по районированию, чтобы показать, какие отличные у нее здесь связи), однако лицо Ксавьера оставалось непроницаемым. Лизбет решила, что у него, пожалуй, уже был список кандидатов на должность, среди которых управляющие «Винн Лас-Вегас» и «XV Бикон» в Бостоне. Но всего через два дня Ксавьер снова позвонил Лизбет и сообщил, что она принята. Услышав новость, Лизбет повела себя сдержанно, но, едва звонок закончился, начала прыгать по комнате, маша руками от счастья. Затем она упала в кресло, не сдерживая радостных слез.

«Секрет перемен состоит в том, чтобы сосредоточиться на создании нового, а не на борьбе со старым».

Лизбет, можно сказать, начала все с чистого листа.

Казалось, она сейчас была в Голливуде и ассистент только что щелкнул хлопушкой под крик режиссера «Дубль два!».

Утром двенадцатого апреля Лизбет, к сожалению, снова занялась борьбой со старым. Ей вспомнилось, что именно Кристина позвонила ей, чтобы попытаться оправдать те неприличные сообщения. («Ну Лиззи, это же ничего не значит, мы с Джей-Джеем немного поразвлекались, и всё!..») От печальных воспоминаний отвлек сигнал телефона: ей написал Ксавьер Дарлинг и попросил срочно созвониться. Лизбет вздохнула: на часах было шесть тридцать утра! Он что, не слышал о часовых поясах? Она как раз собиралась позаниматься на велотренажере! Но делать было нечего – Лизбет согласилась на звонок, надела блузку поверх спортивного топа, поправила косички и пригладила челку.

«Подключиться с видео».

– Доброе утро, Элизабет. – Ксавьер отказывался называть ее Лизбет, несмотря на то, что она дважды просила его об этом и даже рассказала, что никто, кроме покойной бабушки, никогда не звал ее Элизабет. Из окна офиса Ксавьера были видны Биг-Бен и Вестминстерский дворец – картина настолько лондонская, что казалась искусственным фоном в Zoom.

– Доброе утро, сэр. – Лизбет постаралась не придавать значения жесткости в его голосе, но в глубине души задумалась, не рухнут ли сегодня все ее мечты и надежды, связанные с отелем, и не окажется ли все это запоздалой первоапрельской шуткой.

– Я решил прояснить моменты, которые, возможно, были не очень понятны. – Лизбет мысленно приготовилась к худшему. К чему клонил Ксавьер? – Вы – да и, впрочем, никто другой – никогда не спрашивали меня, почему я купил этот отель. Я ведь живу в Лондоне и никогда не был на Нантакете. – Он выдержал паузу. – Вы не задумывались о причине? – Конечно, Лизбет задумывалась! Однако она решила, что ответ кроется в ее восприятии богачей: они покупают что-то просто потому, что могут. Ксавьер, не дождавшись ответа, продолжил: – Я купил именно этот отель, потому что хочу впечатлить двух женщин.

Ого! Лизбет ущипнула себя за бедро, чтобы не выразить удивления. Пожалуй, ради такого ответа стоило пропустить тридцатиминутную тренировку под хип-хоп с Алексом Туссеном.

– Двух женщин? – переспросила она, посмотрев на всякий случай на свое изображение в углу экрана. Фух, вроде бы самое обычное выражение лица.

Конечно, Лизбет искала Ксавьера Дарлинга в Google. Как утверждала статья в «Таймс» (лондонском издании), у него не было ни жены, ни детей. В интернете было немало фотографий с Королевского Аскота и Кубка по поло, где Ксавьер стоял в обнимку с головокружительно красивой девушкой, но каждый раз девушки были разными. Так что за двух счастливиц он хотел впечатлить и приедут ли обе на Нантакет? Да об этом весь остров болтать будет! К слову, Лизбет хотелось отметить, что было бы дешевле подарить каждой из женщин по личному самолету или небольшому оригиналу картины Ван Гога.

– Именно, – подтвердил Ксавьер. – Сегодня я собираюсь рассказать вам, как зовут одну из них.

– Благодарю, сэр.

– Это Шелли Карпентер.

«Шелли Карпентер, – подумала Лизбет. – Ну конечно!»

– Вы знаете, кто такая Шелли Карпентер? – уточнил Ксавьер.

– «Берегите себя, друзья мои, и творите добро», – процитировала Лизбет.

– В самую точку. Элизабет, я хочу, чтобы мы получили отзыв в пять ключей от «Отеля “Совершенно секретно”».

Лизбет снова взглянула на свое изображение в углу экрана. Она казалась изумленной? Вполне, очень даже.

Лизбет была среди восемнадцати миллионов людей, подписанных на Шелли Карпентер в «Инстаграме»^◊. Ее аккаунт @hotelconfidentialbySC знала почти вся страна. Шелли Карпентер публиковала записи в последнюю пятницу каждого месяца в полдень по североамериканскому восточному времени – десять фотографий одного отеля (говорят, сделанных на айфон). По ссылке в описании можно было перейти в ее блог «Отель “Совершенно секретно”», где она давала отелям оценку – от одного до пяти ключей. Секретом успеха Шелли были остроумные увлекательные тексты, высокий интеллект и отличное понимание гостиничной сферы, а также ореол таинственности. Никто не знал, кто Шелли такая на самом деле. Все были согласны лишь в одном: Шелли Карпентер – псевдоним.

Как бы то ни было, Шелли путешествовала по миру и с одинаковой тщательностью анализировала все отели, где останавливалась: от трактира «Хэмптон» в Меррелс-Инлет, штат Южная Каролина, до «Белмонд Кеп Джулука» в Ангилье (оба отеля получили четыре ключа из пяти). Шелли утверждала, что находится в поиске того самого отеля «в пять ключей», но, как считала Лизбет, это было ложью. Шелли никогда не оценит отель в пять ключей – в этом ее фишка.

– Что ж, сэр, мы постараемся, – ответила Лизбет.

– «Постараться» недостаточно, Элизабет. Мы сделаем все возможное, чтобы стать единственным в мире отелем, который эта женщина сочтет достойным пяти ключей. Мы не оставим ей никаких сомнений. Вы меня поняли?

– Да, сэр, вполне.

– Так получим ли мы пять ключей от «Отеля “Совершенно секретно”» к концу лета?

Лизбет не чувствовала соревновательного духа с тех пор, как устроила с братьями заплыв на скорость через озеро Серпент города Кросби, штат Миннесота. И все же сейчас этот дух в ней явно пробудился.

«Создание нового!» – подумала она. И в этот момент Лизбет поверила, что, несмотря на любые препятствия, сможет достичь (совершенно) невозможного.

– Пять ключей будут нашими, – твердо ответила она.

Глава 3. История о призраке

Уже сотню лет Грейс пыталась объяснить всем одну вещь: ее убили!

В августе тысяча девятьсот двадцать второго в «Нантакет Стандарт» сообщили, что девятнадцатилетняя горничная Грейс Хэдли погибла при пожаре, охватившем третий этаж и чердак отеля «Нантакет». В газете сообщалось, что виной всему была «не затушенная кем-то сигарета». В целом это было правдой, однако в статье не было ни слова о скандальной тайне, которая погибла вместе с Грейс.

Владелец отеля, Джексон Бенедикт, поставил для Грейс кровать в кладовке на чердаке, прямо над своими покоями, чтобы тайком «наносить ей визиты», когда останавливался в отеле. Грейс не только работала горничной, но и лично прислуживала жене Джексона – Далии. Та называла Грейс невзрачной (что было ложью) и выскочкой (что было отчасти – или даже не отчасти – правдой). В первый же рабочий день Грейс Далия плеснула ей в лицо джин, отчего девушка временно ослепла (и в дальнейшем старалась не подходить близко к Далии).

В вечер, предшествующий пожару ранним утром двадцатого августа, Джексон и Далия, как и в каждые выходные лета, устроили прием в бальном зале. Такие мероприятия были роскошными, и в процессе Далия чаще всего выпивала лишнего и начинала флиртовать с другими мужчинами. Затем Бенедикты удалялась в свои покои и ругались так, что уши закладывало. Однажды Далия даже швырнула в Джексона серебряным канделябром, но промахнулась и попала в свою кошку, повредив ей лапку. Как полагала Грейс, в ту ужасную ночь Джексон выдал Далии свою тайну, чтобы уколоть ее побольнее. «Я сплю с твоей служанкой Грейс».

Далии этого было более чем достаточно.

Грейс проснулась от воя сирен (хотя на чердаке их было плохо слышно). Вокруг пахло дымом, а от пола шел такой жар, будто она стояла на сковороде. Грейс рванула к двери – но ее заклинило! Она не могла выбраться из кладовки!

В отчаянии Грейс заколотила в дверь кулаками. Она кричала, звала на помощь, звала Джексона, но никто не услышал ее. Никто, кроме Джексона, не знал, что она была на чердаке, и он так и не пришел ее спасти.

Как известно, призраки – это души, у которых остались незавершенные дела в мире живых. Такой была и Грейс. Она пыталась забыть о случившемся и уйти на покой, но у нее ничего не вышло. Ей и не хотелось. Она останется в этом чертовом отеле, пока мир не узнает ужасную правду: Далия Бенедикт специально развела пожар, а затем заперла дверь кладовой снаружи. Она убила Грейс! И ее муж тоже причастен! Джексон ухаживал за Грейс, и разница в их социальном положении была столь велика, что девушка не могла отказать ему. И Джексон даже не спас ее, он дал ей сгореть заживо. Это же такой позор – иметь любовницу!

* * *

После пожара Джек продал отель за гроши, но Грейс так легко не отступилась. Она решила, что покажет людям: ее душа по-прежнему тут!

Она напустила термитов на парадные двери из красного дерева. Затем принялась за все, что было сделано из ткани: роскошные некогда шелка, привезенные в Нантакет из Азии, бархат, парчу, туаль безнадежно поели плесень, гниль и прожорливая моль.

Грейс сделала так, чтобы в отеле несло тухлыми яйцами. Администрация решила, что что-то случилось с канализацией, и вызвала сантехника, однако вонь так никуда и не делась. «Ничуть не жалею!» – мстительно подумала Грейс.

В тысяча девятьсот двадцать девятом году фондовый рынок рухнул, и отель закрыли. Так он и простоял всю Великую депрессию и Вторую мировую войну. Скучные были годы, по мнению Грейс. Никого, кроме нее, крыс и изредка залетающих сов. Если кто и слышал историю о несчастной юной горничной, сгоревшей в пожаре, у них были проблемы поважнее.

В пятидесятые годы здание все же купили, и новый владелец сделал из него «бюджетный отель для всей семьи». В нем появились потертые простыни, которые рвались хуже мокрых салфеток, и вощеные покрывала с мерзкими узорами, скрывающими многочисленные пятна. Грейс даже не надо было стараться: она надеялась, что где-нибудь на том свете Джек услышит о том, во что превратился его некогда роскошный отель, и довольствовалась этим.

В восьмидесятых годах, когда вышли «Полтергейст» и «Охотники за привидениями» и все вдруг возомнили себя экспертами в паранормальных явлениях, слухи о призраке стали фишкой отеля. «Ну наконец-то! – подумала Грейс. – Кто-то немного покопается в прошлом и узнает, что со мной случилось». Она начала как следует пугать тех постояльцев, которые этого заслуживали: изменяли, применяли жестокость, манипулировали, болтали лишнее или были предвзятыми. По острову ходили рассказы о жутких сквозняках, о стуках по ночам, о миске, полетевшей в официанта в коридоре третьего этажа, о воде, капающей на лоб человека, который пытался заснуть (этот человек, надо сказать, распускал руки в отношении сотрудниц в офисе).

Затем отель снова продали, на этот раз – молодой паре, которая решила устроить там «бюджетную реновацию». Может, кто-то чудом и добивается успеха в подобном, но в этот раз точно ничего не вышло. Однако отель кое-как дожил до нового тысячелетия. В две тысячи седьмом году он перешел к человеку без вкуса. Грейс как-то заглянула через плечо художника по интерьеру и увидела в планах круглые кровати и граненые зеркала. Правда, открыть отель новому владельцу так и не удалось: он вложил деньги в фонд Бернарда Мейдоффа[9] и прогорел.

Отель начал приходить в запустение, и Грейс снова стало скучно. В две тысячи семнадцатом году, во время урагана Хосе, она разбила в здании окно, отчего часть крыши сдуло и прокатило по Норд-Бич-стрит.

После урагана взломать двери заброшенного отеля не составило труда, и местные школьники стали часто устраивать вечеринки в холле. Грейс столько всего узнала! Она слушала разговоры подростков, смотрела, как некоторые из них по двое уходят по темным коридорам, чтобы найти уединение в опустевших номерах. Грейс обожала их музыку (особенно Levitating Дуа Липы), а еще наслушалась про разные приложения: «Инстаграм»^◊, Venmo[10], «Тиндер», Bumble[11], YouTube, TikTok и, конечно же, лучшее из них – Snapchat (на логотипе призрак)! Грейс слушала споры подростков о равноправии, и, признаться, эта тема ее глубоко тронула. Ведь у каждого есть чувство собственного достоинства, даже у горничной, которая жила в кладовке на чердаке!

Какое-то время Грейс прекрасно делила отель со школьниками. Но потом девушка по имени Эсме сфотографировала в раздевалке одноклассницу Женевив в одном нижнем белье и выложила в сеть с мерзкими комментариями о ее весе. В следующий раз, когда Эсме зашла в отель, на экране ее телефона появилась Грейс. Да, на ее кудрявых темных волосах был милый кружевной чепчик, но черные пустые дыры вместо глаз и языки пламени, вырывающиеся из открытого рта, наводили ужас.

Эсме тут же упала в обморок, а очнувшись, начала клясться всем, что на экране ее телефона появился зомби. «“Сумерки” в реальной жизни, призрак, мать его!» – написала она в интернете. Несколько школьников набрали в Google запросы «отель “Нантакет”» и «призраки», но ничего не нашлось – в сети были только сведения об отеле начиная с тысяча девятьсот сорок пятого года. Чтобы узнать, что было раньше, подросткам пришлось бы копаться в бумажных архивах, а одна эта идея навевала им мысль о куче пыльных газет, которые не стоят потраченного на них времени.

Грейс упустила шанс пролить свет на свою историю. А еще с того дня подростки прекратили устраивать в отеле вечеринки – и она снова осталась в полном одиночестве.

Когда Грейс услышала, что невероятно богатый джентльмен купил отель и нанял компетентных (и быстрых) подрядчиков и дизайнера интерьеров с безупречным вкусом, она была в полном восторге. Она носилась по первым трем этажам, стараясь оставаться незаметной, но иногда, стоило ей появиться в комнате, кто-то вздрагивал и спрашивал: «Мне кажется или тут похолодало?»

Некоторые люди (как называла их Грейс, «с чутьем на паранормальное») могли видеть ее, например, в зеркалах и стеклах, но большинство – нет. А еще Грейс умела выкидывать жуткие, но безобидные штучки. Однако, если бы она призвала всю свою энергию, а потом выпустила ее, скорее всего, кто-нибудь бы точно пострадал. Разумеется, Грейс мечтала сделать такое с Далией Бенедикт – один раз за себя и один раз за бедную кошку.

В номере сто один Грейс случайно увидела себя в новеньком зеркале в полный рост, которое повесили на дверь гардеробной. «Нет, так не годится, – подумала она, глядя на длинное светло-серое платье и желтеющий передник. – Я похожа на девушку из массовки в фильме об Эдвардианской эпохе». Проблема, впрочем, быстро решилась. Грейс нашла открытую коробку новеньких банных халатов для отеля – белых, вафельных, хлопковых снаружи и махровых внутри. Грейс сняла платье – под ним она так и осталась девятнадцатилетней девушкой с хорошими формами, и при желании ее можно было назвать горячей чиксой. Она примерила халат. Он оказался таким теплым и мягким, будто ее кто-то обнял, а еще у него были карманы! Грейс решила, что теперь будет ходить так. Интересно, если кто-то заметит ее в зеркале, как это будет выглядеть? Просто призрак в банном халате? Или, может, пустой летающий халат?

Звучало просто кошмарно!

Грейс была в полном восторге.

Новая управляющая, Лизбет Китон, зашла в отель через недавно установленные парадные двери с ящиком, полным вещей, в руках. «Наконец-то главная – женщина!» – подумала Грейс. Лизбет была одета в ветровку и штаны для йоги, а поверх светлых, заплетенных в косички волос она носила кепку с логотипом команды Minnesota Twins. Сразу видно – увлекается спортом! Лицо Лизбет было почти детским, и на нем не было макияжа, но, как решила Грейс, ей было где-то от тридцати пяти до сорока лет.

Лизбет поставила ящик на новую стойку регистрации и обернулась, подняв руки и обводя холл взглядом. Она так и искрилась трудолюбием и решительностью. Очевидно было, что Лизбет собиралась любой ценой преуспеть там, где другие не справились, и Грейс тут же прониклась к ней симпатией.

«Привет, Лизбет, – подумала она. – Я Грейс. Добро пожаловать в отель “Нантакет”».

Глава 4. Требуется персонал!

Лизбет выделила третью неделю апреля на очные собеседования. Нужно было найти сотрудников на все основные должности! Лизбет разместила объявления в газетах «Нантакет Стандарт», «Кейп-Код Таймс», «Бостон Глоб» и на сайтах Monster, ZipRecruiter и Hcareers, однако откликов было меньше, чем она надеялась. Лизбет заглянула в папку «Спам», но нашла там только письма с сайта знакомств (однажды, когда ей было особенно плохо после расставания с Джей-Джеем, она завела там аккаунт, о чем позже пожалела).

Лизбет не стала рассказывать Ксавьеру о том, что на вакансии откликаются плохо, – повседневные задачи были ее ответственностью. Лизбет утешила себя мыслью, что ей не приходится справляться с кучей студентов, у которых во вторую субботу августа непременно случится какой-то форс-мажор. Ей же не нужно было много сотрудников! Ей нужны были подходящие сотрудники!

Грейс в новеньком халате и «пропавшей» из спортивной сумки Лизбет кепке с логотипом Minnesota Twins сидела на самой высокой полке в кабинете Лизбет. Отсюда ей открывался отличный вид на всех, кто проходил собеседования. Грейс прекрасно помнила, как сама нанималась на работу в этом отеле весной тысяча девятьсот двадцать второго года. В бальном зале собрали не меньше сорока девушек, и каждой вручили по тряпке. Миссис Уилкс, главная горничная, проверяла, насколько хорошо каждая справляется с протиранием пыли на обшивке стен и круглых дубовых банкетных столах. Грейс подозревала, что миссис Уилкс оценивала и внешность: работу получили в основном симпатичные девушки, а некрасивым отказали.

«А теперь за это можно было бы в суд подать», – подумала Грейс и хихикнула.

Грейс заглянула Лизбет через плечо, чтобы посмотреть на небольшую стопку резюме. Первый кандидат – двадцатидвухлетняя жительница Нантакета Эдит Роббинс, претендует на должность администратора. Лизбет открыла дверь и пригласила Эдит в кабинет. Она оказалась темнокожей девушкой в юбке-карандаше и туфлях на низких шпильках.

– Сама Лапушка Эди! – улыбнулась Лизбет. – Как ты подросла! Помню, родители приводили тебя отмечать день рождения в «Палубу».

– Каждый год! – просияла Лапушка Эди.

– Как поживает твоя мама? Я не видела ее со дня похорон твоего отца.

– Она работает в цветочном на Честнат-стрит, а еще заняла должность отца в благотворительном клубе. Можно сказать, вся в делах.

– Передавай ей привет от меня! Итак, я знаю, что ты дочь двух экспертов в гостиничном деле. Однако позволь спросить: разве твоя мама не хотела, чтобы ты устроилась в «Бич Клаб»?

– Хотела, – кивнула Эди, – но я подумала, что здесь будет интереснее. Об отеле «Нантакет» все только и говорят.

– Правда? А что именно говорят?

Эди ответила неловкой улыбкой. «Так что говорят-то? – подумала Грейс. – Может, про меня?»

– У тебя прекрасное резюме! – продолжила Лизбет. – Вижу, ты изучала гостиничное дело в Корнеллском университете и подрабатывала в студенческом отеле при нем. И ты была лучшей на своем курсе!

«Конечно, она была лучшей! Разве по ней не видно?» – подумала Грейс.

– Как по-твоему – что самое важное в гостиничном деле? – спросила Лизбет.

– Произвести на гостя самое приятное впечатление с первой минуты, – ответила Эди. – Например, можно улыбнуться ему и тепло поприветствовать: «Мы очень рады видеть вас. Постараемся, чтобы ваш отдых прошел замечательно».

– Прекрасный ответ! Так, в резюме написано, что, кроме студенческого отеля «Статлер», ты работала в «Касл-Хилл» в Ньюпорте…

– Да, мы работали там с парнем. Место просто великолепное!

Глаза Лизбет округлились.

– А твой парень, случайно, не будет летом на острове? Видишь ли, мне всё еще нужны…

– Мы расстались после выпуска, – ответила Эди.

«Интересно, насколько тупым надо быть, чтобы расстаться с такой очаровательной девушкой?» – подумала Грейс.

– Нам обоим предложили пройти стажировку в люкс-отеле «Ритц-Карлтон», но я хотела провести лето на Нантакете, с мамой, – пояснила Эди. – Грэйдон хотел поехать со мной, но я отказала. Хочу начать взрослую жизнь независимой.

«Вот и умница», – подумала Грейс. Как бы ей тоже хотелось в свое время быть независимой девушкой! Если бы такое понятие тогда вообще существовало!

– С радостью предложу тебе работу на стойке регистрации, – подытожила Лизбет. – Начальная ставка – двадцать пять долларов в час.

Грейс знала, что такое инфляция, но все же ответ поверг ее в шок. В тысяча девятьсот двадцать втором году она зарабатывала тридцать пять центов в час!

– Мы предлагаем зарплату выше средней по рынку, но и ожидания у нас высокие, – добавила Лизбет. – Смены будут весьма напряженными.

– Ничего страшного! – ответила Эди. – В Корнеллском университете нам более чем понятно объяснили, что личной жизни у нас не будет.

– Что ж, вижу, ты готова к этому.

Лизбет слегка наклонилась вперед.

– Ты, случайно, не подписана на Шелли Карпентер в «Инстаграме»^◊?

– «Берегите себя, друзья мои, и творите добро», – процитировала Эди. – Ее отзывы – просто огонь!

«Огонь, – поморщилась Грейс. – Все хорошее сейчас – “просто огонь”. Когда эта фраза уже выйдет из обихода?»

– Как думаешь, она когда-нибудь поставит отелю пять ключей?

– Мы с друзьями раньше обсуждали, как этого добиться. Карпентер ужасно придирчивая, но замечания у нее справедливые. Если просишь принести в номер кофе с обезжиренным молоком, то таким он и должен быть. А фен должен работать исправно, а не только с зажатой кнопкой включения. Я считаю, что нужно быть внимательным и располагать всем необходимым – и тогда, пожалуй, Шелли Карпентер поставит отелю пять ключей.

– Чудесно. Видишь ли, владелец отеля, мистер Дарлинг, намерен получить отзыв в пять ключей.

Лапушка Эди просияла.

– Я точно в деле!

Следующее собеседование было полностью по части Грейс – заведующая хозяйством! Грейс заглянула в резюме. «Мегда Инглиш, пятьдесят девять лет». Ниже указано два адреса: один на Сент-Томасе на Американских Виргинских островах, другой на Вест-Честер-стрит, чуть ли не за углом. У мисс Инглиш было тридцать два года опыта работы заведующей хозяйством на круизных лайнерах. Она вышла на пенсию в две тысячи двадцать первом году и все же пришла сюда – женщина, которая могла стать следующей миссис Уилкс.

Лизбет встретила мисс Инглиш («Прошу, зовите меня Мегда») в холле, и Грейс проследовала за ними по коридору, держась на некотором расстоянии. Она была уверена, что эта женщина ничего не оставит незамеченным.

– У нас тридцать шесть обычных номеров и двенадцать – класса люкс, – сказала Лизбет.

У Мегды была величественная осанка и практически ни единой морщинки на лице. Прогуливаясь по отелю с Лизбет, она восхитилась деревянным сводчатым потолком и латунными иллюминаторами на стенах, снятыми с бывшего французского круизного лайнера.

– Раньше я руководила уборкой на круизах, и здесь я точно буду чувствовать себя как дома, – улыбнулась Мегда. Она говорила с мелодичным вест-индским акцентом (а вот голос миссис Уилкс звучал так, будто по спине прошлись теркой). – Иллюминаторы надо будет начищать каждую неделю.

Лизбет открыла дверь в номер сто восемь. Грейс проскользнула внутрь и села на кровать так, чтобы не отражаться ни в окне, ни в зеркале, после чего скромно поправила халат.

Мегда подошла к кровати (императорского размера) и провела рукой по пододеяльнику.

– Фирма Matouk, верно?

– В точности! – кивнула Лизбет.

– Я хорошо в таком разбираюсь. – Мегда взяла в руки кашемировое саше цвета «голубая гортензия», лежавшее на краю кровати. – Как мило!

– Такие есть во всех номерах. Их сшили в «Нантакет Лумс» специально для отеля.

– Надеюсь, они готовы сшить еще несколько. Знаете, подобные вещицы часто «случайно» оказываются в чемоданах гостей.

Мегда заглянула в гардеробную, а затем в ванную.

– Сколько людей будет под моим руководством?

– Четыре, – ответила Лизбет.

Мегда рассмеялась.

– Обычно бывает раз в десять больше. Но, полагаю, мы справимся.

– Позвольте узнать: почему вы приехали на Нантакет? – поинтересовалась Лизбет.

Мегда вздохнула.

– Первую половину своей карьеры я провела на лайнерах в Средиземном море, затем попросила перевести меня ближе к дому, на Карибы. А в сентябре умерла жена моего брата, поэтому я вышла на пенсию и переехала сюда, чтобы заботиться о нем и моем племяннике Иезекиле.

– Так Иезекиль Инглиш – ваш племянник? Вот так совпадение, сегодня днем он тоже придет на собеседование.

– Он славный малый, вы и сами увидите, – улыбнулась Мегда. – У них с Уильямом было тяжелое время… Но теперь все относительно в порядке, так что я могу скоротать дни за несложной работой.

Лизбет округлила глаза.

– Это едва ли можно назвать несложной работой.

– Это точно не круизный лайнер. Мои стандарты очень высоки, что может подтвердить мое предыдущее начальство. Обещаю вам, что отель будет чище, чем когда-либо.

«Что ж, это мы еще посмотрим!» – с негодованием подумала Грейс.

Мегда ушла, и Лизбет задумалась: может, отправиться на пробежку или проехаться на одном из велосипедов, что можно арендовать в отеле? Этим утром на улице наконец-то потеплело! Однако Лизбет поборола желание прогуляться и осталась за ноутбуком. Для начала она проверила почту: Адам и Рауль Вассерман-Рамирес хотели устроиться в отель швейцарами. Они работали на люкс-курорте «Четыре сезона» в Пунта-Мите, в Мексике, и хотели приехать в Америку на лето. Лизбет долго колебалась: стоит ли брать на работу членов одной семьи? Да, оба отлично прошли собеседование по телефону, но что, если они будут ссориться? А вдруг один будет работать намного лучше другого?

Письмо от управляющего «Четырех сезонов» просто рассыпалось в похвалах. Там также упоминалось, что Адам прекрасно поет. «Как это пригодится тому, кто будет носить сумки?» – с недоумением подумала Лизбет.

В конце управляющий написал: «Администрация курорта рекомендует составлять расписание так, чтобы Вассерман-Рамиресы работали отдельно друг от друга».

Ха! Интуиция не подвела Лизбет. Однако ей нужны были три швейцара, а вариантов было немного. Что ж, раз так, она наймет Адама и Рауля.

Затем Лизбет (хоть она и старалась таким не заниматься) проверила, забронировал ли кто-нибудь номер на неделе открытия. Вопреки ее ожиданиям, на сайте действительно появилась новая бронь: пара из Сиракьюса собиралась провести в отеле четыре ночи. Разумеется, это было замечательно, но вот тот факт, что отель будет заполнен лишь на четверть, хотя сайт открыли еще неделю назад, удручал. Лизбет разместила рекламу на всех крупных порталах для туристов и написала (по своим ощущениям) прекрасный пресс-релиз, но желающих не прибавлялось. Лизбет позвонила Джилл Тананбаум, журналистке из «Нантакет Стандарт», и спросила, как дела со статьей об отеле.

– Джордан сказал, что, может, опубликует ее, но когда – неизвестно, – ответила Джилл.

Лизбет со вздохом повесила трубку. Да, репутация у отеля была, честно говоря, ужасной, и трудно было понять, с чего Ксавьер так им заинтересовался. Однако отель успел так преобразиться!

«Создание нового!» – напомнила себе Лизбет. Однако через секунду она задумалась: а не прыгает ли она выше головы? Устроиться управляющей оказалось куда проще, чем она думала (особенно учитывая отсутствие опыта), и только сейчас Лизбет задалась вопросом: а сколько у нее было конкурентов? Может, кроме нее, никто и не предложил свою кандидатуру?

Ксавьер попросил Лизбет забронировать ему люкс-номер триста семнадцать (тот, где раньше проживал владелец отеля) с двадцать четвертого по двадцать восьмое августа. Лизбет казалось странным, что Ксавьер приедет только к концу лета, но все же поводов для беспокойства стало меньше. Может, к тому времени она будет лучше понимать, что делает.

Лизбет не знала, с чего так засомневалась в себе. Может, проголодалась? Ей хотелось сбегать в пекарню «Борн энд Брэд» и купить там сэндвич, но было уже поздно: до следующего собеседования оставалось всего несколько минут.

«Впечатляющее резюме», – подумала Грейс. Алессандра Пауэлл, тридцать три года, претендовала на должность администратора. На первой же строке полужирным шрифтом было заявлено, что Алессандра отлично владеет испанским, французским, итальянским и английским. Она работала в отелях на Ибице, в Монако и (до недавнего времени) в Тремеццо, в Италии. Грейс вспомнила, как Далия, когда ей хотелось побыть с Грейс «доброй», рассказывала ей об их с Джексоном путешествиях за границу. Когда она упомянула, что они плавали в Европу на «Мавритании», Грейс тихо, с сарказмом пробормотала:

– Как чудесно, что «Мавритания» не столкнулась с айсбергом, как «Титаник».

Далия дала ей пощечину, и Грейс была согласна, что действительно это заслужила. Тогда Джексон уже так долго изменял Далии с ней, что Грейс не знала, как из этого выпутаться. Как ей хотелось, чтобы «Мавритания» затонула вместе с обоими супругами!

Грейс вернулась в настоящее: в кабинет вошла молодая женщина с длинными волнистыми волосами абрикосового цвета.

«Нет! Только не это!» – мысленно закричала Грейс. От женщины шел отвратительный запах – запах гнилой души.

Алессандра подошла к столу Лизбет и протянула ей белый бумажный пакет.

– Горячий сэндвич с яблоком, беконом и белым сыром чеддер из «Борн энд Брэд». Вдруг вы были так заняты собеседованиями, что пропустили обед?

Голубые глаза Лизбет округлились.

– Большое спасибо! Вы как чувствовали! Я действительно не обедала, а этот сэндвич – мой любимый. – Она указала на стул. – Присаживайтесь! Что ж, Алессандра, ваше резюме просто великолепно. Италия, Испания, Монако… И вы знаете столько языков! Что же привело вас на наш скромный остров?

– Хотела вернуться домой. Я имею в виду, в Штаты – я с Западного побережья. Я изучала романские языки в Пало-Алто…

– В Стэнфордском университете? – Лизбет еще раз перечитала резюме. – Но здесь не указано, что…

– А затем я отправилась путешествовать по Европе, взяв с собой только рюкзак. Передвигалась на поезде, останавливалась в хостелах… Вышло так, что в Равенне у меня кончились деньги. Я специально поехала туда, чтобы посмотреть на мозаики в базилике Сан-Витале.

– Мозаики?

– Лучшие образцы византийской мозаики вне Стамбула. Они просто великолепны. Вы когда-нибудь видели их?

«Я вас умоляю, сколько пафоса!» – подумала Грейс.

– Нет, не видела, – ответила Лизбет.

– Так вот, когда я говорю «кончились деньги», я имею в виду, что пожертвовала последний евро, чтобы войти в базилику. К счастью, я разговорилась с одним джентльменом, который тоже рассматривал мозаики. Оказалось, он владел небольшой гостиницей в Равенне и предложил мне пожить там в обмен на работу за стойкой регистрации. Так началась моя карьера в гостиничном деле.

– Выходит, вы были в Европе… около восьми лет? Я вижу, в резюме есть пробелы…

– Я хотела уехать из Италии, пока еще не перестала любить эту страну. И выбрала Нантакет – на мой взгляд, это одно из самых необычных курортных направлений Америки.

– Хотелось бы узнать… Шелли Карпентер из «Отеля “Совершенно секретно”» была в каком-нибудь из отелей, где вы работали?

Алессандра кивнула.

– Судя по всему, она останавливалась в «Аквас де Ибица», когда я была там администратором. Карпентер оставила хороший отзыв, правда, всего в четыре ключа. У нее было несколько справедливых замечаний: во-первых, швейцар принес ее багаж в номер только через пятнадцать минут, что для нее на десять минут дольше ожидаемого…

– Да, об этом я знаю.

– И когда она заказала еду в номер, ей не принесли соль и перец, хотя она специально попросила об этом.

– И правда, неприятно.

– Да, кого-то даже уволили. Вы же знаете – Карпентер скрывает свою личность, пользуется ненастоящими именами и всегда приходит, когда отель заполнен под завязку и сотрудники не могут уделять каждому гостю столько внимания, сколько обычно. А иногда она специально создает сложные ситуации, чтобы посмотреть, как поведет себя персонал. Говорят, когда Карпентер останавливалась в «Пикерин Хаус Инн» в Вулфборо, она проткнула шину арендованного автомобиля, чтобы узнать, насколько быстро ее заменят.

– А вот об этом я не слышала. – Лизбет слегка поникла.

– Я бы посоветовала вам обучить швейцаров базовому сервису автомобилей. Уверена, как только Шелли Карпентер узнает о вашем отеле, она обязательно приедет.

– Вы так думаете?

– Почти гарантирую. Судя по всему, Нантакет ей по вкусу. Она писала отзыв на «Уайт Элефант»…

– И поставила ему четыре ключа.

– …И «Нантакет Бич Клаб», где будет проходить мое следующее собеседование.

– У вас будет собеседование с Маком Петерсеном?

– Да, можно и так сказать. Мак уже предложил мне должность, но я сказала, что хочу рассмотреть разные варианты.

«Ну же, Лизбет! Она тебе лапшу на уши вешает!» – мысленно крикнула Грейс.

Лизбет провела пальцем по резюме.

– В контактах работодателей указаны только основные номера телефона отелей. Можете ли вы предоставить имена или личные номера, например, управляющих?

– Думаю, вы знаете, что в гостиничном деле кадры быстро меняются. Управляющий отеля на Ибице, где я работала, вышел на пенсию и купил оливковую рощу. А управляющий отеля в Монако умер от рака горла. – Алессандра выдержала паузу, стараясь выжать из ситуации максимум эмоций. – Альберто слишком много курил трубку.

Взгляд Лизбет наполнился сочувствием, и Грейс в отчаянии простонала. Да она готова была поклясться халатом и кепкой, что этого Альберто вообще не существовало!

– Можете обратиться в отели напрямую – они предоставят вам трудовые договоры и другие данные, – предложила Алессандра.

– Я и так вижу, что у вас есть необходимый опыт. Роскошные люкс-отели с очень требовательными клиентами.

– Можно ли узнать, какова ставка?

– Двадцать пять долларов в час. Однако, поскольку у вас богатый опыт, я могу предложить двадцать семь с половиной и назначить вас главным администратором.

«Нет! – мысленно вскрикнула Грейс. – Пусть эта ведьма убирается отсюда!»

Она пустила под воротник Алессандры поток ледяного воздуха. Та даже не моргнула. А что еще ожидать!

– Смены довольно жесткие, – продолжила Лизбет. – У вас будет полтора выходных дня каждые две недели.

– Выходные? Это что такое?

– Ха! – удивилась Лизбет. – Вы так отлично подходите, что просто не верится.

Грейс подумала, что в том-то и дело: верить ей не надо!

«Пять сотрудников», – подумала Лизбет, откусывая принесенный Алессандрой сэндвич: яблоко, бекон, белый сыр чеддер – и все это на ржаном хлебе с клюквой. Алессандра отлично прошла собеседование. Правда, Лизбет настораживали пробелы в резюме – последний продлился целый год, но, возможно, Алессандра просто путешествовала, прежде чем найти новую работу. На вид она была человеком культурным, разбирающимся в искусстве и языках. И она изучала романские языки в Пало-Алто! Обычно под Пало-Алто подразумевался Стэнфордский университет, но, если Алессандра там училась, не стоило ли указать это в самом начале резюме? Лизбет решила закрыть на все это глаза. Мак Петерсен из «Бич Клаба» предложил Алессандре должность без собеседования, но в итоге она будет работать на Лизбет!

И самое главное – Алессандра, судя по всему, хорошо знала Шелли Карпентер.

Алессандра могла стать их тузом в рукаве.

«Так-то лучше!» – подумала Грейс, увидев того, кто пришел на последнее собеседование. Двадцатичетырехлетний Иезекиль Инглиш, как сказали бы подростки, был ужасно горяч. Эту фразу Грейс тоже не очень любила, но теперь, кажется, поняла, почему говорят именно так. Ей стало жарковато, и она слегка распахнула халат.

Зейк одарил Лизбет сияющей улыбкой и пожал ей руку.

– Привет! Я Зейк Инглиш, че как?

– О чем именно ты спросил «как»? – растерялась Лизбет.

– Простите, слегка волнуюсь. Спасибо, что пригласили.

«Как мило! – подумала Грейс. – Он волнуется!»

– Присаживайся, – кивнула Лизбет. – Утром я виделась с твоей тетей Мегдой.

– Да! Тетя Мегда – просто нечто. Она живет с нами с сентября… – Зейк опустил голову, а когда снова поднял, его глаза были полны слез. Он прочистил горло и продолжил: – Моя мама умерла от мозговой аневризмы. А тетя Мегда готовит нам еду, и… с ней все не так плохо.

По щеке Зейка потекла слеза, и он вытер ее тыльной стороной ладони. Грейс не выдержала и подлетела к нему, обнимая его широкие плечи. Она ценила мужчин, которые не стеснялись показывать эмоции. Кажется, объятия немного помогли (или, может, Грейс просто приписала себе эту заслугу), и Зейк выпрямился и негромко рассмеялся.

– Я уже запорол собеседование, да?

Лизбет подалась вперед.

– Я принимаю на работу людей, а не бездушных роботов. А ты пережил большое горе. – Она глубоко вдохнула. – Давай начнем заново. Привет, Зейк, рада тебя видеть! Ты давно живешь на Нантакете?

– Я здесь родился и вырос.

– Ты уже где-нибудь работал?

– Да, я с пятнадцати лет был учителем в школе серфинга на пляже Циско.

«Так он серфер! – мечтательно вздохнула Грейс. – Что ж, я точно влюблена в Зейка».

Грейс подумала, захочет ли он встречаться с призраком с телом девятнадцатилетней девушки, но куда большим жизненным опытом. Однако, признала она, это лишь мечты. У нее никогда не будет собственной сцены с гончарным кругом, как в «Привидении».

– Полагаю, тебе там нравилось! – кивнула Лизбет. – А почему решил устроиться в отель?

Зейк рассмеялся.

– Отец сказал, мне пора взрослеть. Дал мне выбор: работать здесь или работать на него. Он проводил электричество в вашем отеле.

– Да, Уильям с бригадой отлично справились, – кивнула Лизбет.

– Когда я услышал, что кто-то взялся восстанавливать отель, я был в шоке. Мне казалось, тут все совсем запущено. Мы с друзьями тусовались здесь, когда учились в школе. – «В! А! У! – мысленно вскрикнула Грейс. – Зейк – один из тех подростков! Как он возмужал!» – Как-то ночью здесь случилось не пойми что. На телефоне одной чиксы появился призрак. – Зейк немного помолчал. – Люди стали говорить, что здесь водятся привидения и все такое, и мы больше сюда не ходили.

Лизбет терпеливо улыбнулась ему.

– Не волнуйся, мы провели сеанс экзорцизма, пока восстанавливали отель.

«Ха-ха-ха!» – подумала Грейс. Ей захотелось стащить со стола резюме Зейка и заставить летать по воздуху, но она решила не давать о себе знать. Пока что.

Лизбет понравился Зейк – он и правда был «славным малым», как говорила Мегда. Однако она переживала: вдруг он отнесется к работе несерьезно? Вдруг он будет нести багаж в номер пятнадцать минут, а не пять, как предпочитает Шелли Карпентер?

Лизбет вздохнула. Женщины будут просто в восторге от Зейка: он же вылитый Реге-Жан Пейдж[12]! К тому же она уже взяла на работу Мегду, а его отец занимался здесь электричеством. Как после этого отказать Зейку? Что ж, Лизбет просто придется научить его, Адама и Рауля приносить багаж сразу в номер – и не больше чем за пять минут! А еще надо попросить Зейка не рассказывать никому о призраке. Будет ли этого достаточно?

Поразмыслив, она отправила Зейку сообщение: «Ты принят!»

Зейк ответил: «Ладушки!»

Лизбет глубоко вдохнула. Какие еще «ладушки»?

Пришло второе сообщение: «Спасибо, что дали такую возможность. Я вас не подведу!»

Лизбет выдохнула. Вот это было уже другое дело.

Лизбет оставалось только нанять ночного аудитора, но пока на эту вакансию пришел только один отклик. Какой-то парень по имени Виктор Валерио (это вообще настоящее имя?) отправил свою фотографию в белом гриме, со светящимися в темноте клыками и в длинном черном плаще.

«Пожалуй, если ищешь кого-то на ночную смену, кандидатов-вампиров не избежать. Составит отличную пару нашему призраку!» – подумала Лизбет со смехом. Что ж, пока не найдется адекватный человек, придется управляться с ночным аудитом самой.

Она открыла почту и отправила письмо Ксавьеру.

Ксавьер, доброго времени суток!

Сегодня я наняла основной персонал. Пять ключей уже на горизонте!

С уважением,

Лизбет

Глава 5. День открытия

6 июня 2022 г.

От кого: Ксавьер Дарлинг ([email protected])

Кому: персонал отеля «Нантакет»

Этот день настал! Мы открываем двери для постояльцев, чтобы все могли увидеть созданное нами живое произведение искусства. «Живое» оно благодаря вам. Какой смысл в покрытых серебром раковинах, если персонал постоянно отвлекается во время твоего заселения? Зачем нужны шведская сауна и оздоровительный центр, если швейцар принес в твой номер чужой багаж? Качество отеля равно качеству персонала.

Я буду читать каждый отзыв на наш отель на сайте «ТурСплетни» и, исходя из этой информации, каждую неделю вручать лучшему сотруднику премию в тысячу долларов. Надеюсь, каждый из вас получит ее. Однако учтите, что «утешительных» призов не будет. Например, может случиться так, что все восемнадцать недель сезона премия будет доставаться одному и тому же человеку.

Моя цель – сделать отель «Нантакет» бесспорно лучшим в мире, но без вас я ее не достигну.

Благодарю вас за труд и самоотдачу.

С уважением,

Ксавьер Дарлинг, отель «Нантакет»

* * *

Лизбет припарковала свой вишневый мини-купер на месте, помеченном надписью «СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ УПРАВЛЯЮЩЕГО», и опрокинула в себя остатки двойного эспрессо. Утреннее письмо Ксавьера ее просто взбесило. Он собирался выдавать сотрудникам еженедельные премии – как каким-то участникам реалити-шоу! Последние две недели Лизбет обучала основной персонал, и она ясно донесла до сотрудников мысль, что как следует стараться каждый день нужно, чтобы гордиться собой, а не чтобы ставить себя выше других. А еще она подчеркивала важность работы в команде – а какая может быть работа в команде, если награждать будут кого-то одного?!

Два дня назад Лизбет провела ночь в отеле в качестве гостя. Для персонала это было генеральной репетицией. Главный администратор, Алессандра, заселила Лизбет в номер и вручила ей «Лазурную книгу» – путеводитель по лучшим пляжам, загородным местам для прогулок, музеям, достопримечательностям, ресторанам, галереям, магазинам, барам и ночным клубам Нантакета. Лизбет сама составляла, писала и редактировала его, проведя за этим бесчисленные часы.

Алессандра спросила, не нужно ли Лизбет забронировать столик в ресторане. Лизбет отказалась, но попросила принести в номер сэндвич «Рубен» из «Уолтерс» между девятнадцатью пятнадцатью и девятнадцатью тридцатью. Алессандра заверила ее, что позаботится об этом.

Лизбет зашла в номер и успела всего несколько мгновений полюбоваться видом на Истон-стрит из панорамного окна, прежде чем Зейк принес ее багаж. Когда он ушел, Лизбет упала на кровать императорского размера. Теперь она была не в «Палубе» и точно не в доме престарелых «Рассвет» в Миннетонке. Теперь она была управляющей отелем «Нантакет», новым и в лучшем состоянии, чем когда-либо.

Постельное белье оказалось мягким и слегка (не головокружительно) пахло цветами. Матрас был настолько удобным, что глаза Лизбет сами собой закрылись. Она и не помнила, когда ей в последний раз так хорошо спалось!

«Секрет перемен состоит в том, чтобы сосредоточиться на создании нового, а не на борьбе со старым».

Лизбет оставила после себя несколько «проверок» для сотрудников, ответственных за уборку. Она спрятала мятую салфетку глубоко под кровать и сунула остаток мыла с ароматом полевых цветов из «Нантакет Лумс» за (входящий в стоимость номера) копченый паштет из голубой рыбы в мини-баре. Она даже высыпала спички из коробка у ванны к себе в чемодан. Не забудут ли подчиненные Мегды что-нибудь из чек-листа для уборки в сотню пунктов?

Не забыли. Лизбет проверила номер на следующий день: все помыли, заменили и пополнили.

Ей так хотелось узнать, как шли дела в баре отеля: по договору им управляла не она, и его восстановление проходило без ее участия. Лизбет собиралась зайти в бар, но дверь была заперта, а застекленная часть стены оказалась оклеена бумагой. Изнутри слышались шаги и голоса, но, когда Лизбет постучала, никто не отозвался.

Лизбет неоднократно спрашивала Ксавьера, кто будет заниматься баром, но тот отвечал, что хочет «устроить огромный сюрприз». Судя по всему, он поручил меню какому-то «сногсшибательному» шеф-повару, но не хотел озвучивать его имя до дня открытия. Этот ореол таинственности только разжигал любопытство Лизбет. Она направилась к уличному входу в бар и поняла, что оттуда уже разносят заказы, – из дверей как раз вышла девушка. Она сказала Лизбет, что ее зовут Беатрис. Лизбет поинтересовалась, на кого та работает.

– На шеф-повара, – ответила Беатрис.

– А кто он? – спросила Лизбет.

– No puedo decirte hasta mañana[13], – покачала головой девушка.

Затем Лизбет отправилась в студию, вдохновленную культурой Бали, и позанималась йогой с Йоландой. Хоть это звучало банально, после занятия она чувствовала себя сконцентрированной и умиротворенной… насколько, конечно, возможно за день до открытия отеля.

Когда Лизбет покинула отель, Зейк положил ее чемодан в багажник ее мини-купера – ей предстояла долгая поездка до дома (на Бэар-стрит, в двух километрах от отеля). На прощание Лизбет выдали счет и небольшой подарок – брусок мыла с ароматом полевых цветов из «Нантакет Лумс».

Может, это звучало глупо, но Лизбет очень хотелось остаться подольше. Ночь в отеле была поистине роскошной, хотя, по сути, Лизбет просто провела ее там по работе. А еще она с радостью отметила, что никаких жутких звуков, сквозняков, паранормальных видений или других связанных с призраками явлений в отеле не наблюдалось.

Лизбет посмотрела в окно мини-купера. В свете июньского солнца крыша отеля из кедровой черепицы с белыми фронтонами просто сияла. Ландшафтный дизайнер отеля Анастасия разместила на каждой ступеньке крыльца роскошные горшки, полные львиного зева, колокольчиков, лаванды и плюща. На большой передней террасе стояли широкие кресла-качалки с подушками цвета «голубая гортензия» и низкие столики, которые можно было превратить в жаровни (на стойке регистрации продавались наборы для сморов[14] по восемь долларов). Здесь же будут каждый вечер проводиться сеансы дегустации вина и сыра, включенные в стоимость проживания. Лизбет лично проследила, чтобы в наличии были лучшие вина и ассортимент импортных сыров, плюс свежие ягоды и пухлые сочные оливки для украшения.

Лизбет проверила, не размазалась ли подводка и нет ли на зубах следов губной помады. Накануне она поздно легла: выбирала, что надеть. На новой работе хотелось опробовать и новый стиль. В «Палубе» она обычно носила свободные гавайские платья – они скрывали фигуру (Лизбет каждый день выпивала около восьми бокалов розового вина и съедала около четырнадцати полосок бекона). Теперь же ее гардероб был полон вещей, которые подчеркивали формы и выглядели более официально. Сегодня она надела темно-синее платье без рукавов, телесного цвета сандалии на шпильке и кулон футбольной команды Minnesota Golden Gophers на цепочке.

Лизбет вышла из автомобиля. Она была так полна предвкушения, что, казалось, вот-вот взлетит. Она ощущала, что стала олицетворением какой-нибудь вдохновляющей цитаты. Она создает новое, а не борется со старым! Она выстояла шторм, поправив паруса[15]! Она как ананас: держится прямо, носит корону и остается сладкой внутри[16]!

Лизбет убрала телефон в клатч в сине-белую полоску и подняла голову. И тут она увидела, что на парковке, усыпанной белыми ракушками, стоит ее бывший парень, Джей-Джей О’Мэлли, держа руки за спиной.

«Да быть не может», – подумала Лизбет. Она не видела Джей-Джея с того отвратительного дня в конце октября, когда он забрал из коттеджа свои оставшиеся вещи. Он сказал Лизбет, что проведет холодный сезон в штате Нью-Йорк с родителями и будет подрабатывать поваром в бутик-отеле «Хазброк Хаус». К тому времени Лизбет уже назначили управляющей отеля «Нантакет», но Джей-Джею она об этом не рассказывала. Однако, судя по всему, местные новости дошли и до него.

– Что ты здесь делаешь, Джей-Джей? – спросила Лизбет, оглядывая его. На нем была футболка с логотипом ресторана «Блэк Дог», походные шорты и черные кроксы, вокруг шеи повязана зеленая бандана. В голове Лизбет пронеслась мысль настолько ужасная, что она едва не уронила клатч. Неужели имя шеф-повара в баре отеля скрывалось так тщательно, потому что по какому-то ужасному совпадению Ксавьер нанял на эту должность Джей-Джея?!

Да Лизбет уволится!

Хотя нет, не уволится. Она заставит уволиться Джей-Джея. Одно можно было сказать совершенно точно: она ни за что не будет работать в одном здании с Джей-Джеем О’Мэлли.

– Ты заведуешь баром отеля? – спросила Лизбет.

– Что? Нет, мне и не предлагали. А с чего ты так решила?

«Слава богу», – подумала Лизбет.

Джей-Джей наконец показал, почему держал руки за спиной. Он протянул Лизбет букет из двенадцати розовых роз[17] в крафтовой бумаге и посмотрел на нее щенячьими глазками, слегка выпятив губу. В счастливом прошлом Лизбет бы, не выдержав, бросилась к нему на шею и расцеловала лицо, а сейчас лишь подумала: «Какой же он страшный». Зимой Джей-Джей часто отращивал волосы и бороду, но разве они всегда выглядели так неухоженно? Борода выбивалась неровными клочьями, как кочки на болоте.

– Во-первых, я пришел пожелать тебе удачи в день открытия отеля.

«Хватило бы эсэмэски», – подумала Лизбет (хоть и добавила его номер в черный список много месяцев назад).

– Поняла тебя. Цветы я не возьму. Что еще?

Джей-Джей бросил букет на землю, сунул руку в огромный карман шорт и достал из него небольшую бархатную коробочку.

– Не смей! – воскликнула Лизбет.

Джей-Джей опустился на одно колено прямо на мелкие ракушки. Лизбет поморщилась, но уж простите: ей давно было все равно, больно этому мужчине или нет.

Он открыл коробочку.

«Не смей смотреть на кольцо!» – отругала себя Лизбет.

Однако побороть любопытство не удалось. Она подошла ближе, хрустя на ходу ракушками, и наклонилась, чтобы взглянуть на кольцо. Оно было потрясающим! Либо бриллиант в нем был поддельным, либо Джей-Джей набрал кучу кредитов на имя ресторана (и она была бы категорически против этого, будь они все еще вместе). Больше двух каратов, может, даже двух с половиной и с огранкой «маркиз» – мечта Лизбет.

– Зимой у меня было много времени, чтобы подумать, – сказал Джей-Джей. – Я люблю тебя, Лиззи. Выходи за меня, будь моей женой.

С такого близкого расстояния Лизбет легко разглядела дырку на рукаве его футболки. Она помнила, что Джей-Джею ее подарили еще в две тысячи втором году – в том ресторане он впервые работал поваром.

– Нет. И ты знаешь почему.

Джей-Джей поднялся на ноги. На его колене остались кусочки ракушек.

– Ну что теперь, всю жизнь будешь дуться? – спросил он.

– Я не дуюсь. Но и выходить за тебя не собираюсь. Ты мне изменял.

– Я Кристины и пальцем не касался. Ни разу!

– Может, и так. Однако между вами пробежало достаточно искорок, чтобы от одной мысли о ней у тебя появлялся стояк. Затем ты нашел время на то, чтобы все это сфотографировать и отправить ей, как и другие сто восемьдесят семь сообщений, где ты описывал, чем и как бы с ней занялся, оставшись наедине в винном погребе.

Выпитый эспрессо давал о себе знать. Лизбет казалось, что по ее венам течет жидкая ярость.

– Ты изменял мне, Джей-Джей. Я не выйду за тебя, и никакие букеты в качестве извинений меня не переубедят. Ты мудак просто потому, что пришел сюда.

– Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Без тебя я не могу содержать ресторан.

– Ну так найми Кристину!

– Мне не нужна Кристина! Мне нужна ты!

– Подозреваю, ей просто отказали в работе во всех ресторанах острова – между прочим, так ей и надо, – и она переехала в какую-нибудь глушь. – Лизбет надеялась, что так все и было.

– Лиззи, ну пожалуйста! Я в растерянности, я в отчаянии! А ты, крошка, теперь в сто раз горячее, чем когда-либо была!

На одну полную тщеславия секунду Джей-Джею удалось привлечь внимание Лизбет. Месяцы, прошедшие с их расставания, Лизбет занималась бегом, ездила на велотренажере, ходила на индивидуальные занятия барре к Йоланде. Лизбет сбросила почти пятнадцать кило, избавилась от лишнего жира на бедрах и ягодицах. Она научилась приседать у стены по две с половиной минуты, держать планку три минуты, вставать в позу вороны на занятиях йогой. У нее появились трицепсы! А еще сегодня она не стала заплетать волосы в косички и оставила распущенными, расчесав на пробор.

Да, Лизбет жаждала мести. Она предвкушала тот момент, когда Джей-Джей заметит, как изменилась ее внешность. «В сто раз горячее». Что ж, неплохо. А что еще важнее, Лизбет не только прекрасно выглядела, но и отлично себя чувствовала: она стала сильной, улучшила здоровье и была готова продолжать в том же духе! Этим летом она не будет пить по восемь бокалов розового вина каждый вечер, докуривать сигареты за Джей-Джеем и ложиться в три часа ночи. Такая жизнь больше не по ней.

– Мне пора на работу. Уходи. Можешь вернуть кольцо в магазин, – подытожила Лизбет.

– Значит, ты меня больше не любишь?

Джей-Джей снова сунул руку в карман, и Лизбет резко испугалась. Вдруг у него стало настолько плохо с головой, что он вытащит пистолет и… выстрелит в нее? Застрелится сам? Лизбет сделала шаг назад и тут же выдохнула: в руке ее бывшего парня был всего лишь телефон.

– Неужели ты ничего не чувствуешь, даже когда слушаешь это? – спросил он и включил White Flag Дайдо.