Читать онлайн Воcхождение Светлого бесплатно

NoSugar. Азия

Художник Raccun

Книга создана при участии бюро «Литагенты существуют» и литературного агента Дарьи Савельевой.

Персонажи:

Легендарные бессмертные:

Гуанмин – легендарный прародитель Светлой фракции

Цзиньлун – легендарный прародитель Темной фракции

Сюанцин – сын Цзиньлуна

Бо Миньчжун – легендарный Учитель Светлых

Империя Чжао:

Семья Чжао (Светлые):

Чжао Куанъинь – император

Чжао Сюй – наследный принц, первый принц

Чжао Сюин – вторая принцесса

Чжао Цзи – третий принц

Чжао Чжэнь – четвертый принц

Чжао Юхэ – пятый принц

Чжао Шэнь – шестой принц

Представители фракции Светлых:

Ян Гуан – советник, министр финансов

Ли Ихуан – советник, представитель

императорского двора

Ду Минсинг – советник, министр юстиции

Син Су – советник, представитель трудовых лагерей

Ли Бо – младший советник, сын Ли Ихуана и союзник Чжао Шэня

Ян Шинань – младший советник, племянник

Ян Гуана и союзник Чжао Юхэ

Ван Цичан – императорский наставник

Чэн Цзюйфу – главнокомандующий охраны лагерей

Генерал Гу – генерал светлой армии

Евнух Го – старший дворцовый евнух

Ян Иннин – третья жена императора, мать Чжао Юхэ

Юй Чуйюй – мать Чжао Шэня

Представители фракции Темных:

Айн Чжу – отец Лин Цзинь, глава фракции

Вянь Чжан – старший советник, правая рука Лин Чжу, глава всех отделов

Инь Гуйин – старшая советница, целительница

Инь Вэньтай – советник, ответственный за продовольствие

Цао Цао – советник, ответственный за военную часть

Инь Лянъюй – советница, ответственная за расчетный отдел

Инь Цзиньхуа – советница, ответственная за работный отдел

Инь Сысюн – темный, умеющий проникать в сны

Се Вэй – темный, умеющий создавать иллюзии

Фэйсян – служанка, верная генералу Гу

Представители людей:

Хэлюй – верный слуга Чжао Шэня

Чжан Мэйлинь – невеста Чжао Шэня

Син Ифэй – служанка Чжан Мэйлинь Е

Лань – владелица павильона «Орхидея»

Музыкальное сопровождение глав:

Глава I:

Huang Хи — Sword Tip

JT Machinima — Can’t Be Erased

Глава II:

Zhang He Xuan — Proud

Game of Thrones — Battle of the Bastards OST

Глава III:

Liu Yu Ning — Colored glass

Hidden Citizens ft.

Vo Williams — Rise or Fall

Глава IV:

Xiao Zhan — Qu Jin Chen Qing

The Phantoms — Devilish

Глава V:

Zhang Yun Jing — Pian ai

Hidden Citizens — Paint It Black

Глава VI:

Jue Shi Wu Ji — Beautiful Dancer

Besomorph — Monster

Глава VII:

Jackie Chan — I’ll make a man out of you

Madalen Duke — How Villains Are Made

Глава VIII:

Ashes Of Love — Heaven and Earth without Frost

Two Feet — You?

Глава IX:

Li Yitong — Experienced Hardships

Taylor Swift – Look What You Made

Глава X:

Zhang Jie — Standing Sword

Unsecret — No Mercy (Feat. Icetope)

Глава XI:

Chinese Symphony – Three Kingdoms Become One

Marina and the Diamonds – Bubblegum Bitch

Главы ХII–XVI:

PVRIS & Wang Yi Bo – Burn it all down

Император: Kamelot – Karma

Сяо До: Tom Odell – Another Love

Лю Чживэй: Kate Bush – Running Up That Hill

Сюанцин: Audiomachine – Lion’s Heart

Чжао Шэнъ: Justin

Bieber — Lonely ft. benny bianco

Аин Цзинь: Adele – Skyfall

Пролог

Время изменило меня: я перестала играть по чужим правилам. Я сама стала Правилом. Теперь уже Империя Чжао играла в мою игру.

Все шло замечательно – моя сила росла, а влияние укреплялось. Равных мне становилось все меньше, и все больше я ощущала собственную безнаказанность.

Нет, не нужно считать меня кровожадной и бесчувственной – у меня были друзья. Четверка верных мне людей, которые шли со мной с самого начала, знали мою историю и всегда были на моей стороне…

Или нет?

Четыре друга – четыре причины убить.

Айн Цзинь завидовала моему положению спасительницы Темных.

Сяо До ненавидел меня за то, что я причинила боль его драгоценной Лин Цзинь.

Чжао Шэнь жаждал царствовать единолично.

Молчун и вовсе выдавал себя за другого, втайне мечтая скормить меня Дракону.

Один из них убил меня.

Но я вернусь и отомщу за свою смерть.

Глава I
Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает

Месяц спустя.

Сюанцин ⁄ Ранее Молчун

«Выпусссссти меня».

Голову пронзило обжигающей болью, а агония раздирала тело. «Оно» менялось, становилось длиннее, сильнее, пока не обратилось в гладкое и гибкое, покрытое черной чешуей.

Эйфория переполняла его, кружила голову. Он взмыл вверх, пробивая крышу жалкого домишки. Потоки воздуха вновь заскользили по его коже. Как давно он не летал? Тысячи, десятки тысяч лет… И все из-за людей.

Дракон перестал стремиться вверх, замер и уставился вниз.

Ее сила переливалась, даже несмотря на то что он уже давно парил над деревьями. Он мог бы учуять ее даже за тысячи ли, поэтому ей никогда не скрыться от него.

Теплый ветер ласково приветствовал Дракона, и тот затанцевал в удовольствии.

«Выпусссти меня».

Пусть людишки смотрят, как он, Дракон, играет в порывах ветра. Пусть они смотрят, как он кружится, вращается. На их завороженные взгляды он ответит улыбкой.

Острые зубы оскалились в усмешке. Он никогда не забудет их грехов.

Дракон громоподобно засмеялся, после чего стрелой упал и полетел в Ее направлении. Он намеревался раскусить хрупкое тело надвое и впитать потоки ее ци.

В отличие от остальных Темных, которые не замечали его, девчонка вскинула голову, и у нее в глазах появился страх.

Дракон злорадно зафыркал. Он желал ее силы. Еще мгновение – и кости захрустят, а теплая кровь коснется его языка…

Сюанцин открыл глаза. Голова раскалывалась от нестерпимой боли, тело покрылось холодным потом.

Он поднялся с кровати, накинул одежды и, пошатываясь, вышел на улицу из дома. Чживэй все еще стояла на площади, уставившись в пустое небо. Ее страх был осязаем, и Сюанцин поспешно отступил в тень.

«Отпуссссти меня».

Сюанцину показалось, что его голову обмотали раскаленными цепями. Путаясь в ногах, он отступал все дальше, прочь от суеты Темных Тенистой Прогалины.

– Привет! – Цао Цао, грузный Темный с кудрявыми волосами, приветственно махнул рукой и о чем-то заговорил.

Сюанцин некоторое время отстраненно наблюдал за движениями губ Цао Цао, прежде чем отступить дальше в бамбуковый лес.

Таким поведением невозможно было обескуражить местных: они привыкли иметь дело с травмированными и сломленными Темными и неизменно проявляли доброту и понимание.

В первый же день, когда они с Чживэй появились в лагере, его окружили вниманием и заботой, но никто не пытался разговорить его против воли, никто не хватал за руки, никто даже не касался, быстро поняв, что ему это неприятно.

Прикосновения по-прежнему себе позволяла лишь Чживэй.

Теневые воины, как они себя называли, были уверены, что ему нужно время и что однажды он сам к ним придет.

Однако душа Сюанцина была расколота на две части, и у каждой были свои причины избегать компании.

Сюанцин не мог быть в окружении людей: они доставляли физический дискомфорт и лишали остатков сил. Ему хотелось одиночества: например, лечь под дерево и лежать до тех пор, пока он вновь не почувствует хотя бы что-нибудь.

Что-нибудь, кроме ледяной ярости Дракона.

«Ты не сссможешь ссдерживать меня вечно». Дракон шипел в ярости. Во сне Сюанцина он уже был близко, он почти схватил ее, однако ему опять помешали.

Дракона распирало от желанной мести. Он был голоден и хотел напитаться силой. И он был второй частью души Сюанцина на протяжении многих тысяч лет, имел огромное влияние над ним, потому Сюанцин боялся сорваться и выпустить Дракона. Но он ощущал, что становился слабее, все сложнее ему было сдерживать Дракона.

Готовящиеся к войне Темные не помогали Сюанцину в его борьбе, их предвкушение битвы обжигало, заряжало энергией Дракона. Он принюхивался к их воинственному настрою и в нетерпении фыркал.

Сюанцин дошел до края леса в стремлении убраться как можно дальше от деревни и оказался в своем любимом для уединения месте.

Тенистая Прогалина – так называлось место, где жили свободные Темные. Деревня в глухом лесу, укрытая магическим покровом. С одной стороны лес заканчивался ручьем Исцеления, который вскоре обращался в шумный водопад. Берег ручья в этом месте был завален исполинскими камнями ростом с человека. Один из таких и облюбовал Сюанцин.

Он устроился на камне и постарался отключить все мысли и чувства, чтобы взять Дракона под контроль.

«Оссссвободи. Месссть. Долгожданная мессссть».

Сюанцин не ответил.

«Ты держишшься только благодаря мне. Нам нужна ссила, иначе мы погибнем».

Ногти вонзились в ладони. Он не слушал. Не слушал.

«Глупышш. Передай мне правление, пока мы оба не загнулисссь».

Когда-то все было иначе. В далеком детстве они были друзьями: в небе они гоняли наперегонки, резвясь в завихрениях воздуха. Равные по силе, они вместе задумывали шалости и вместе делили трапезы.

«Не всспоминай. Меня расстили твоей тенью, а не другом».

Столько тепла было в этих воспоминаниях. Неизменно стояла солнечная погода (или ему теперь так казалось?), будь то лето или зима. Искренняя любознательность Дракона совпадала с интересами самого Сюанцина. Вечерами Сюанцин читал другу истории из книг, а по утрам уже Дракон делился историями собственных приключений, которые успел пережить, пока Сюанцин спал.

«Ты забываешшь главное. Я ссспасс тебя. А теперь ты держишшь меня взаперти. Я забрал твою боль, а ты забери мою яроссть».

Дракон вторгся в мысли Сюанцина, показывая ему картинку, как они летят над городом и сжигают людей. Те кричат, извиваются, стонут – им больно.

Сюанцин вздрогнул.

«Нет причин жжалеть этих людишшек».

– Нет причин жалеть этих людишек.

Голоса прозвучали одновременно.

Сюанцин открыл глаза и посмотрел на Чживэй.

Она стояла подле камня и улыбалась ему. Ярко-красные губы изгибались в усмешке, а взгляд горел от воодушевления. Ей не терпелось заявить о себе в империи Чжао после месяцев затишья.

Тонкая, грациозная фигурка излучала самоуверенность, и наряд только подчеркивал внутренние изменения Чживэй. Красные шелковые одежды дополнены богатыми украшениями, а в середине лба у нее красовался красный цветок персика, знак бессмертной демоницы. С тех пор как они прибыли в Тенистую Прогалину, Сюанцин ни разу не видел ее без этого символа.

Чживэй изящно взлетела на камень, усаживаясь рядом. Ее взгляд, как и всегда, подначивал. Теперь Сюанцин не сомневался, что она видела, как он сбежал в лес. Чживэй всегда находила его, словно бы не вынося саму мысль, что где-то там он один.

И еще в ее взгляде сияло плохо скрываемое ликование. Она гордилась собой, и ей не терпелось похвастаться перед ним. Когда бы ей в голову ни приходил великолепный план, она всегда находила его.

– …Лин Цзинь прислала весточку: они нашли цветок «Черное Солнце». Благодаря эссенции этого цветка я смогу увеличить мою силу…

«Какая вкусссная ци, – простонал Дракон. – Ты заберешь ее ссилу, ты сстанешь единым правителем. Они все будут тебя уважжать. Они будут бояться. Их детишки будут видеть тебя в кошшмарах».

– Ты меня слушаешь?

Кончики пальцев Чживэй коснулись его подбородка, приподнимая так, чтобы смотреть глаза в глаза.

Подбородок незамедлительно пронзило болью, словно десятки тысяч иголок впились в кожу одновременно.

Ее прикосновения обжигали Дракона. Не в силах их переносить, он бесновался, заглушая собой настоящее и возвращая Сюанцина в водовороты хаоса и муки.

Каждое прикосновение, абсолютно каждое прикосновение Чживэй было сродни обжигающему льду.

Однако Сюанцин терпеливо смотрел на нее, ожидая, пока она отпустит его сама. Ему просто нравилось знать, что она чувствует себя рядом с ним свободно и в безопасности. И ему нравилось думать, что рядом с ним она не играет никаких других ролей, поэтому он добровольно горел и замерзал заживо.

– Все молчишь, – хмыкнула она, отпуская его. – Тебе сегодня вести людей на битву. Ты пойдешь с Цао Цао и Инь Вэньтаем. Они то ли враждуют, то ли без ума друг от друга. Меня они утомляют.

Чживэй поставила на камень бамбуковую многослойную корзинку для еды и, разложив перед ними яства, схватила палочками маринованное яйцо и поднесла ко рту Сюанцина.

– И для этого тебе понадобятся силы: ешь. Ты стал еще более изможденным. Если это возможно.

Чживэй протянула ему нижний слой корзинки, где была лапша с клецками и рубленой свининой.

– Цао Цао сказал, что ты опять отказываешься от еды. Ты помнишь наш уговор. Я не умру – ты не умрешь. Поэтому ешь. Ешь и служи мне.

Красные глаза настойчиво сощурились, и Сюанцин послушно съел яйцо и перешел к лапше.

«Ссскажи ей, тебе не эта нужна еда. Тебе нужна она, ее сссила».

– Я забываю есть, – ответил Сюанцин. – Не пытаюсь причинить себе боль.

Еще секунду ее взгляд проницательно изучал его, а затем она заметно расслабилась. И ему стало на душе тоже очень хорошо.

– Ты на свободе. Ты свободный Темный. Привыкай к этому. Лучшая еда, лучшие одежды – ты достоин этого.

Она нежно коснулась пальчиками его скулы, перебирая от виска до губы, и в груди у него опять разгорелся огонь, а тело бросило в озноб.

Не касайся меня. Продолжай.

Дракон постепенно овладевал его сознанием, и Сюанцину пришлось отвести лицо, хотя ему хотелось наслаждаться ласковостью ее пальцев еще несколько мгновений.

Чживэй раскрыла ладонь, создавая персиковый цветок. Нежный розовый цвет постепенно окрашивался в красный, после чего начал морщиться, засох, рассыпался в пыль.

Сила была не из этого мира, Сюанцин видел это так же ясно, как обычные люди видели солнце, деревья, землю. Нить тянулась от нее куда-то вглубь мира, через вселенную.

– Улыбнись, – произнесла Чживэй, прикладывая большой палец, окрашенный в красный, к его лбу и разглаживая морщинку. – Что скажешь?

Сюанцин повернулся к воде, чтобы разглядеть отражение красного цветка, что теперь красовался у него во лбу. Он отличался от настоящего символа, украшавшего его лоб и сейчас скрытого ото всех. Линии истинного знака бессмертия были острее, она же нарисовала форму мягкого овала.

В воде отражалась и нить силы Чживэй. Она тянула ее обратно. Сила могла забрать Чживэй.

– Я против, – голос прозвучал хрипло после долго молчания.

Чживэй закатила глаза.

– Ты заговорил только для того, чтобы не соглашаться со мной постоянно?

Сюанцин уже месяц говорил, с момента, как вспомнил свое имя. Он не стремился к разговорам, но если ему хотелось, то отвечал на вопросы.

Между ним и Чживэй существовала связь, которую Сюанцин пока не изучил. Чживэй выпустила его благодаря силе другого мира. Несочетание энергий, надорванные инь и ян, хаотичность ее ци взломали заклинания Черной Пещеры и разрушили защитные чары Дракона.

Однако было что-то еще, что не позволяло ему встать и уйти, покинуть ее и больше не терпеть боль бесцеремонных прикосновений, не ловить на себе насмешливый взгляд. Неуловимое чувство, что она нуждалась в нем.

Она изменилась в тот день. Раньше в ее взгляде нет-нет, да и мелькал страх, но в новой шкуре, в той, что она буквально создала себе сама, она чувствовала себя комфортно. Ощущение собственной силы придавало ей уверенности, она искренне наслаждалась статусом сильнейшей из Темных. Избранная. Чживэй не произносила этого слова вслух (она поделилась с ним как-то, что слово «избранная» преуменьшало ее личные заслуги), но Сюанцин чувствовал, что она упивается собственной исключительностью.

«Ссссовсем как сссветлый, – прошипел дракон. – Девчонка как он. За это только заслуживает сссмерти».

– Темные будут свободны, – решительно проговорила Чживэй. – Как ты можешь быть против этого? Как из всех людей именно ты можешь противиться насилию? Несколько людишек умрет, что с того?

Потому что во мне уже слишком много насилия. Одна твоя капля превратится в мой океан.

– Твой план требует слишком много от тебя, – ответил Сюанцин.

– Я все продумала, – хмыкнула она.

Это то, что она говорила вслух. Однако между строк читалось совершенно иное: я сделаю все сама, я возьму всю ответственность на себя. Запачкаю только свою душу, ведь я Демоница Чживэй.

Однако Сюанцин опять промолчал.

– Хочешь ты этого или нет, но план уже на пути к исполнению. Ты со мно…

– Я с тобой, – перебил ее Сюанцин, предугадывая ее вопрос.

Чживэй говорила как-то: он отражает ее чувства и боль. И поэтому сейчас он знал: несмотря на всю браваду, ей нужен был кто-то за спиной. Она освободила его, поэтому он станет тем, кто займет это место. И неважно, сколько раз она обернется, он всегда будет рядом.

– Лю. Чжи. Вэй, – голос Лин Цзинь, казалось, обратил бурлящую воду реки в лед.

Лин Цзинь вышла из-за леса стремительной походкой. Заметила Лин Цзинь или нет, но плечи Чживэй на секунду опустились. Лин Цзинь была единственной кто мог вразумить Чживэй и противостоять ей. Все остальные быстро тушевались и будто тонули в восхищении перед ее могущественной аурой.

Даже Сюанцин не спорил.

«Ссслабак».

* * *

Лин Цзинь

– Лин. Цзинь.

Попытка Чживэй спаясничать в ответ на грозный тон совершенно не впечатлила ту, что росла с Сяо До.

– Ты не можешь так поступать! Как ты посмела в мое отсутствие поднимать моих людей. МОИХ. На битву.

Чживэй соскочила с камня.

– Вы принесли Черное Солнце? – ее глаза загорелись предвкушением.

– Ты слушаешь, что я говорю? – холодно обратилась Лин Цзинь.

– Да, да, я слушаю. Так вы принесли?

Взгляд Чживэй полоснул по Лин Цзинь острым клинком.

– Принесли, – сдержанно ответила Лин Цзинь, осторожно доставая цветок. Лицо Чживэй немедленно осветилось восторгом.

Смотря, как Чживэй радуется цветку, Лин Цзинь и сама не понимала, почему послушно отдала его, несмотря на клокочущее чувство ярости, так и не утихшее в груди. Она доверилась подруге, отправилась на поиски этого растения, потратила на это три недели, и все для того, чтобы вернуться и обнаружить, что Чживэй все это время готовила ее людей к битве!

– Ты отправляешь моих людей на верную смерть! Мы договаривались, Чживэй. Ты обещала. Сначала найдем Дракона, вырежем его сердце, а затем уже перейдем к активным действиям.

– То есть будем дожидаться, пока император спалит все трудовые лагеря? – отмахнулась Чживэй. – Сколькими Темными ты готова пожертвовать ради одного глупого пророчества?

– Сердце Дракона вернет баланс сил! В пророчестве ясно сказано: иномирянка поможет найти Дракона, только она сможет найти сердце, и тогда Темные больше никогда не склонят головы!

– Это то, во что веришь ты, – ледяным тоном ответила Чживэй.

Лин Цзинь узнала этот тон: Чживэй закрывала это обсуждение. Но так просто Лин Цзинь не собиралась сдаваться, за своих людей она готова биться до последнего!

– Месть Юхэ – это мелочная радость для тебя. Семья Лю даже не твоя семья. Пророчество Чживэй нужно было, только чтобы ты освободила Дракона.

– Моя семья, – Чживэй яростно оборвала Лин Цзинь, в голосе прозвучала настоящая боль. – Моя семья умерла.

Чживэй сделала жест рукой, давая понять, что не хочет ничего дальше слушать.

– Лин Цзинь, ты просто трусишь. Ты собираешься вечно жить в этом маленьком подобии рая?

– Это безопасный мир!

– Лин Цзинь. – голос Чживэй стал соблазняюще мягким. – Послушай меня.

Она подошла вплотную к Лин Цзинь, приложила ладонь к ее щеке.

– Я хочу спасти людей до того, как император решит их убить.

– Он не решится нарушить баланс сил… Не может ян существовать без инь.

– Они сожгли две тысячи Темных.

– Теперь, когда у него есть Персик Бессмертия…

– Лин Цзинь, послушай меня. План есть.

Лин Цзинь все это не нравилось. Особенно то, как она начинала поддаваться искушающему голосу Чживэй. Она мотнула головой и сделала шаг назад.

– Я прикажу моим людям остаться здесь. Пока ты не поделишься со мной своим планом. Я имею право знать.

В глазах Чживэй на секунду промелькнуло что-то темное, но голос прозвучал мягко.

– Я собиралась тебе все рассказать. В империи Чжао осталось пять трудовых лагерей. В каждом из них наберется около двух тысяч человек, и императору не нужно, чтобы вырос еще один Персик…

– Даже он не решится убить всех Темных, – повторила свою мысль Лин Цзинь.

– Он бессмертный. Он больше не думает как мы. И сегодня, Лин Цзинь, мы спасем четыре лагеря.

– Четыре? Их пять.

Чживэй пожала плечами.

– Одним придется пожертвовать. Шэнь распустил слух, что я приду именно в тот лагерь, где держали меня, чтобы всех спасти.

– Чживэй, подожди… – Лин Цзинь покачала головой. – Лагерь Дайян? Ты оттуда. До нас с Сяо До донесся слух, что именно туда отправят всех Темных детей…

Чживэй довольно улыбнулась.

– Это не слух. Они поверили Шэню и надеются остановить меня кучкой детей.

Лин Цзинь внутренне содрогнулась и неверяще посмотрела на подругу.

– Кучка детей? Всех Темных детей империи Чжао! Чживэй, ты слышишь себя? Как только до императора дойдет весть, что мы освободили Темных из остальных лагерей…

– У победы есть своя цена, Лин Цзинь. Мы не можем ждать идеального момента, он может не наступить никогда. Мы скорее умрем, чем дождемся.

Лин Цзинь в ужасе покачала головой.

– Я немедленно возвращаюсь в Тенистую Прогалину и…

– Лин Цзинь, – Чживэй схватила ее за локоть. – Доверься мне. Один раз. Я правда знаю, что делаю. Мы же подруги.

– Ты так говоришь, но ведешь себя как моя императрица. Я не выбирала тебя в императрицы. Я взяла тебя в подруги.

Чживэй протяжно вздохнула.

– Чего ты боишься, Лин Цзинь? Скажи честно.

– Что мы для тебя нереальны, Чживэй. Что мы для тебя какие-то иномиряне, словно камни го, которыми можно при необходимости пожертвовать, но мы…

Лин Цзинь вырвала руку из захвата Чживэй и, отодвинувшись, поймала ее взгляд.

– …мы живые люди. Это наши жизни, а не твоя игровая площадка.

– Ты совершенно права. Это игровая площадка светлых. Твоих соратников пытают и убивают. Как глубоко ты готова спрятать голову в песок?

– Настолько глубоко, насколько понадобится, Чживэй. Эти люди зависят от меня. Я их защитница. Я рискую ими. Я знаю каждого из них с моего или их детства. Тебе не понять эту ответственность, потому что ты не дорожишь их жизнями.

– Я дорожу, Лин Цзинь, – возразила Чживэй. – И могу назвать каждого по имени, потому что узнала историю каждого темного в лагере. Я знаю, ради кого все затеяла.

Лин Цзинь удивилась. Она замолчала, чувствуя, что доверяется ей. Чживэй была какой угодно, но не беспочвенно жестокой, и это подтверждалось много раз. Однако следовать плану Чживэй значило объявить войну светлым. Они столько лет жили в безопасности, в тени… И у них была хорошая жизнь.

Ее отец посвятил всю свою жизнь стремлению как можно больше Темных сделать свободными. И избавление Темных от лагерей сможет завершить его дело, поможет ей отдать последнюю дань уважения, после чего, наконец-то, он сможет выбрать свою собственную цель и перестать жить в тени отца.

– Лин Цзинь, – Чживэй мелодично зашептала. – Мы сделаем это. Сегодня. Шэнь передал мне магические этикетки, снимающие защиту лагерей.

– Мне уже не изменить ничего, – пробормотала Лин Цзинь, затем ее голос окреп. – И не переубедить тебя. Что ж. Будь по-твоему. Но я не обещаю, что не возненавижу тебя за потери.

Лин Цзинь отвернулась и широким шагом зашагала в сторону Тенистой Прогалины.

* * *

Аю Чживэй

Чживэй обернулась в растерянности. Сюанцин безмолвно стоял за ее спиной, и она величественно распрямила плечи. У всех просто замылился взгляд, а она, Чживэй, видела ситуацию со стороны кристально ясно.

Решение принято и утверждено.

– Чживэй, – Сяо До все это время стоял у кромки леса и не вмешивался в их разговор. Настоящий защитник своего лидера.

– «Не обижай Лин Цзинь»? «Ты меня предупреждаешь»? – Чживэй улыбнулась. – Я помогаю тебе сократить неловкий разговор.

– Ты моя подруга, Чживэй. Не преуменьшай мою степень восхищения тобой.

– Но?

– Но ты права. Не обижай Лин Цзинь. Я предупреждаю тебя.

– Однако?

– Однако тюремщики отведают сегодня моих огненных кулаков, – Сяо До довольно усмехнулся. – У нас все получится. Чживэй, я верю тебе.

Сяо До развернулся, чтобы последовать за Лин Цзинь, однако на секунду замедлился, чтобы добавить:

– Я надеюсь, что и ты веришь в свои слова.

Сяо До ушел. Умел же он попасть одной фразой в самое сердце, прикрывая ее тоннами шуточек и ужимок.

Но он мог не переживать. Чживэй еще никогда не чувствовала себя увереннее, чем в этот момент. Она любовно провела по бархатистым лепесткам Черного Солнца, и сердце забилось быстрее от предвкушения.

Скоро светлые столкнутся с сопротивлением, которого не ждали. А Чживэй вновь увидит Шэня.

Глава II
Война – это путь обмана

Лю Чживэй

Чживэй смотрела вслед Сяо До. Слова Лин Цзинь задели намного сильнее, чем ей хотелось показывать. Она с трудом удержалась от того, чтобы не сжать руки в кулаки, словно карикатурная злодейка.

– Я бы хотела остаться одна, – ее голос прозвучал резко, словно клинок, рассекающий воздух.

Сюанцин послушно, словно не он первый был здесь, прошел, шелестя одеждами, и направился в сторону Прогалины. Чживэй не проводила его взглядом, отвернувшись к воде.

Нет, она не позволит словам Лин Цзинь проникнуть ей в голову. Наивная дурочка осталась в прошлом, теперь перед ними была другая Лю Чживэй.

Она сделала едва заметное движение рукой, и поверхность воды превратилась в зеркало. Не потратив ни капли ци этого мира, Чживэй могла сотворить даже такое!

Из отражения на нее смотрела великолепная молодая девушка с горящими красными глазами и цветком бессмертных во лбу. Ее губы алели, только подчеркивая силу ее облика.

Она идеальна! Ее силы просто потрясающие, она умна, она обаятельна – больше не та девочка, что смотрела на брата в надежде на его мудрость. Чжунъян… Как он слаб. Мэйцзюнь! Глупышка, что позволила себя убить, когда могла сбежать.

Чживэй не повторит их ошибок. Она не склонит головы, не проявит сострадания ни к врагам, ни к друзьям. Благородство пусть достанется… Например, Лин Цзинь. Ей, как правительнице Темных, оно нужнее.

А Чживэй уже сегодня навеки внесет свое имя в историю империи… Империи Лю.

Шаг за шагом.

Лишит светлых их силы.

Разорит империю.

Вознесет Темных.

Победит императора.

Победит Дракона.

В душе екнуло от того, что Дракона она оставила последним, словно награждая статусом самого серьезного противника. Внутренний голос ехидно напомнил, что она боялась Дракона больше всего. Чживэй парировала, что лишь ощущала присутствие его могущественной силы. И даже сейчас подсознательно чувствовала: Дракон играл с ней. Вокруг него были одни сплошные вопросы, которыми она мучилась перед сном, но ответов не находилось. Например, почему сила Шэня исчезла и почему вернулась, едва он оказался в Запретном городе?

Чживэй может и не владела ситуацией, когда та касалась Дракона. Однако отлично знала свой следующий шаг.

Песня за песней, и Дракон тоже склонится перед ней.

И все-таки не странно ли, что он словно испарился в воздухе? Где, но главное: почему он прятался?

Чживэй тряхнула головой, не желая думать о Драконе. Ей пора было вернуться в Прогалину и повести Темных к победе.

* * *

Тенистая Прогалина стала для них домом. Затерянная деревня в волшебном лесу, в которую невозможно попасть, если тебя не пригласили.

Когда Чживэй месяц назад впервые здесь оказалась, она подумала, что надо отдать должное Лин Чжу, отцу Лин Цзинь. Она ожидала увидеть развалины и удручающий образ жизни, но на деле оказалось, что деревня была красивой, если не сказать образцовой.

Прогалина делилась на три основных района. Первым было здание Совета, которое еще называлось павильоном Исцеляющих Источников: оно находилось на небольшом возвышении и было построено в несколько этажей, дополнительно выполняя функцию церемониального зала, а также спальных комнат для представителей совета. Когда-то давно вся Тенистая Прогалина началась с этого павильона.

Вторым районом была пародия на городской рынок, но это был самый оживленный участок Тенистой Прогалины. Вдоль небольшого устья реки выстроились дома, и между ними то и дело шныряли небольшие лодочки.

В стороне, в пяти минутах ходьбы от символического центра Прогалины, начинался жилой район. Множество простых, но добротных домов, в которых и проживала тысяча свободных Темных.

Очень скоро Чживэй обнаружила, что огромная часть населения носила фамилию Инь, что означало: темный, земной, грязный, дурной. Фамилия не была родовым именем, а той, что Линь Чжу дал всем, кто пришел без имени. Из-за большого количества Темных с фамилией Инь в Тенистой прогалине всегда использовались имена.

Даже в совете, состоявшем из восьми человек, включая Сяо До и Лин Цзинь, у четверых была фамилия Инь. Чживэй увидела в этом гордость быть Темной, частью баланса этого мира.

И Чживэй будет рада поддержать этот баланс. Как только возьмет его под свой личный контроль.

Первым делом нужна была армия, и хотя Лин Цзинь утверждала, что Темные Тенистой Прогалины не готовы к сражениям, Чживэй увидела совершенно иное.

Бездействие и отсутствие перспектив на будущее подавляли дух свободных Темных. Образ жизни преследуемых крыс не добавлял им боевого духа. Лин Цзинь просто не была готова взять грех на совесть и повести людей на смерть: она бы скорее рискнула своей жизнью, нежели ими. Под холодным обликом новообретенной подруги скрывалась поразительно мягкая и нежная душа.

Однако война со светлыми требовала не только защиты своих, она требовала решительных действий. И Чживэй была готова их предпринять.

Она вышла к центральной площади перед зданием Совета. Темные постепенно собирались. Не торопясь, Чживэй взошла на постамент на площади. Окинув взглядом толпу, Чживэй подумала, что Лин Цзинь в чем-то права: она не считает себя одной из них. По-настоящему ей близки и интересны только четверка ее друзей, остальные… просто инструмент для достижения цели.

Но ведь она старается для них в любом случае? Они будут ей благодарны.

* * *

Цао Цао, советник Тенистой Прогалины, свободный Темный

– Цао Цао.

Инь Вэньтай подкрался незаметно и, когда Цао Цао обернулся, величественно поклонился. Цао Цао едва заметно кивнул, надувшись. На вчерашних соревнованиях из лука Вэньтай опять его обошел, и у Цао Цао не было никакого настроения разыгрывать дружелюбный диалог.

– Ты ходишь в старом, – голос Вэньтая, казалось, был нейтральным, но Цао Цао уловил в нем незаметное для остальных осуждение.

– Мне нравится мужественная одежда, – цокнул языком Цао Цао.

Он пробежался взглядом по шелковому и изящному наряду Вэньтая с выразительным скептицизмом. Высокому другу тот, безусловно, шел, он походил в нем на настоящего аристократа, но именно это и неприятно царапало душу Цао Цао. Если бы он сам надел такое одеяние, то уподобился бы свинье, к которой приклеили перья.

Едва Чживэй появилась в Тенистой Прогалине, то сразу же объявила, что настала пора сменить ткани для пошива. У них уже имелись добротные одежды, но чужачка Чживэй посчитала их слишком примитивными и достойными лишь простолюдинов. «Представители Темной фракции – не шайка разбойников в лесу, – сказала она, (впрочем, Цао Цао с этим был готов поспорить), – а величественная фракция, Инь для Ян этого мира, которые ни в коем случае не должны принижать себя».

И вот теперь, куда ни посмотри, все щеголяли в шелковых нарядах. В тканях, которые приходилось воровать, рискуя жизнями.

К уже стоящим ребятам подошли две молодые девушки Лянъюй и Цзиньхуа. Если некоторых можно было узнать по поступи, то этих двух – по хихиканью. И Цао Цао готов был поклясться, что научился различать насмешливый тон, когда тот относился к нему.

– Женихов обсуждаете?

Цао Цао дружелюбно улыбнулся, надеясь завести с ними приятный разговор. Никто так не пугал его в лагере, как эти двое. Один их презрительный взор – и, казалось, все его внутренности замерзали.

Однако обе тут же окинули его холодным взглядом.

– Мы рисовали карту Запретного города по рассказам тех, кому не повезло там быть, и обнаружили, что у императора есть очень странная комната. В ней полно подтягивающей глины для тела.

– Как старомодно, – хмыкнул Вэньтай. – Предполагать, что девочкам интересны только мужчины и платья.

Цао Цао немедленно покраснел, то ли от злости, то ли от смущения, а скорее – от всего вместе.

– Однако платья чудесные, – воскликнула Цзиньхуа. – Прошлые царапали мою нежную кожу. Не так ли, Лянъюй?

– Ох, не знаю, – Лянъюй досадливо сморщила нос. – Сегодня уже съела четыре булочки с фасолью, и каждая из них капнула на мои одежды. Я же не могу переодеваться каждый раз!

– Лянъюй! – Цзиньхуа достала платок и потянулась к подруге, чтобы утереть той уголок рта. – Твоя преданность еде когда-нибудь погубит тебя.

– Это вряд ли, ведь еда не может предать. В отличие от этой проклятой легко пачкающейся одежды!

Цао Цао едва сдержал умиление. Дружба этих двоих вселяла в него уверенность, что однажды можно найти своего человека.

– Посмотрите на них, – скрипнул зубами возникший рядом Вянь Чжан.

Бянь Чжан был одним из самых взрослых долгожителей Тенистой Прогалины и правой рукой Лин Чжу, когда тот еще был жив. Выглядел Бянь Чжан соответствующе своему статусу: прямая осанка, идеально собранные волосы и стриженная борода – символ его решительной натуры.

– На кого? – Цао Цао переглянулся с Вэньтаем, и тот качнул головой, словно говоря Цао Цао помалкивать.

– Вы видите, как власть ускользает из рук Лин Цзинь. Она идет рядом с чужачкой, словно послушная овца.

Вся четверка резко замолчала и бросила взгляд на Бянь Чжана. Высказываться в таком ключе о Лин Цзинь было неуважением! Однако он был старше их, другом и правой рукой Лин Чжу. Когда же роль лидера перешла к Лин Цзинь, ее правой рукой стал Сяо До, а с появлением Чживэй Бянь Чжан и вовсе растерял влияние на принятие каких-либо решений.

– Лин Цзинь знает что делает, – возразила Циньхуа. – Она нашла нам генеральшу. Это то, что должен делать лидер фракции.

– Она молодец, – подтвердила Лянъюй. – Впервые за долгие годы что-то происходит.

– Вот только чья эта заслуга? – поджал губы Вянь Чжан.

– Вянь Чжан, – мягкий голос госпожи Гуйин привлек внимание всех к себе. – Не стоит так говорить о Лин Цзинь.

Цао Цао испытал облегчение от появления Гуйин. Высокая и очень худая женщина, от которой пахло благовониями, равнялась статусом с Вянь Чжаном, и была единственной, кто могла усмирить его, единственной, перед кем он выказывал хоть какое-то уважение.

– Вы думаете, что я против Лин Цзинь? – раздраженно проворчал Вянь Чжан. – Я не против нее, я за всех Темных Тенистой Прогалины. И сейчас я вижу, что нашим народом руководит неизвестная пришлая.

* * *

Лю Чживэй

– Поздравляю вас с днем, когда мы изменим историю!

Голос Чживэй разнесся по площади Драгоценного облака, на этой площади обычно объявляли самые большие новости.

Толпа мгновенно умолкла, обратив взоры на сцену.

Сотни красных глаз были направлены на нее, отчего Чживэй испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Она искренне наслаждалась их вниманием: энергии Темных резонировали с ней, и Чживэй прекрасно знала, как их направить в нужное русло.

По правую руку от нее стояла Лин Цзинь, одетая в военную форму, слева держался Сяо До, и чуть позади него стоял в черных одеждах Сюанцин. Он вышел на сцену неохотно и теперь замер, слегка задрав голову, что подчеркивало острые скулы и ярко выраженную линию челюсти.

– Сегодня мы освободим наших братьев и сестер от гнета, сегодня мы дадим понять, что с нами нужно считаться!

Чживэй улыбнулась. Она ощущала собственную ци так же остро, как ци окружающих ее Темных. Буквально чувствовала, как направляет собственную энергию в толпу, оплетая ею Темных, заставляя их хватать каждое ее слово. Эффект, к которому она стремилась. Эффект, который она обожала.

За последний месяц она поговорила с каждым в деревне, помогла каждому, выслушала. Она узнала, о чем мечтают эти Темные и чем им можно помочь. И теперь все они стояли в почти едином порыве благоговения, готовые идти за ней куда угодно. И Чживэй это очень остро чувствовала, буквально купаясь в их любви.

В это же время Лин Цзинь все больше хмурилась, но Чживэй намеренно не обращала на это внимания.

– Помните: самой сложной частью будет не прорваться и победить надзирателей. Самой сложной частью будет вывести Темных из лагеря.

Ее слушали очень внимательно.

– Мы с вами готовились к этому весь последний месяц. Вы знаете, что делать! Но я хочу напомнить… Нет, хочу наказать вам одно: беспрекословно подчиняйтесь своему командиру. В случае пропажи командира власть переходит к следующему по статусу в вашем отряде. И никто, слышите, никто, не смеет ослушаться! Мы собираемся провернуть нечто неслыханное по своей дерзости – мы собираемся украсть Темных из-под носа у самого императора. И именно поэтому мы не имеем права оплошать. У нас будет ровно один шанс всех спасти.

Чживэй выдержала паузу.

– Услышьте меня. Все, кого мы оставили сегодня за спиной, умрут. Одно ваше непослушание может увеличить количество жертв.

Подождав, когда это удержится в головах Темных, Чживэй продолжила:

– Если вы попали в безвыходную ситуацию, не жертвуйте собой. Ваша основная задача – вернуться живыми любым способом. Вы должны быть уверены, что каждый из вас знает это.

– Каждый сам за себя? – возмутился Бянь Чжан громко.

– Не так, – Чживэй сделала величественный жест рукой, призывая его замолчать. – Все вы здесь достойные воины: хитрые и умные. Сначала спасите себя, затем спасайте другого. Сначала окружите защитным кругом себя, потом уже – друга, соратника, соседа. Так вы будете уверены в себе и в окружающих.

Убедившись, что ее услышали, Чживэй перешла к распоряжениям:

– Цао Цао и Инь Вэньтай, вы под командованием Сюанцина, Лянъюй и Цзиньхуа, вы идете со мной, Вянь Чжан идет с Лин Цзинь, а госпожа Гуйин с Сяо До. Четыре лагеря – четыре спасения.

– Но ведь лагерей осталось пять? – переспросил Вянь Чжан.

Чживэй едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Почему они не могут просто довериться ей и не задавать глупых вопросов?

– Это вопрос приоритетов, господин Вянь. Перед тобой есть один Темный или четыре. Но спасти сможешь только или одного, или четверых. Что ты выберешь?

– Я…

Чживэй прервала его.

– Тебе не придется думать. Я беру этот грех на себя.

Чживэй и правда гордилась этим. Чистые души – вот ее подарок всем Темным, а особенно – Лин Цзинь.

– Выступаем ночью! И пусть звезды сияют в высоте!

* * *

Цао Цао, советник Тенистой Прогалины, свободный Темный

Инь Вэньтай и Цао Цао вместе с отрядом уже ждали Сюанцина у ворот Хоулун, которые вели к северо-западной части страны. С виду это были триумфальные ворота с украшениями из металла без дверей, стоявшие посреди леса, и, несмотря на свой внушительный вид, казались обычным памятником архитектуры. Однако на деле это были одни из пяти ворот, наполненных идеальной гармонией ци, их энергия была невообразимо велика, а проход сквозь них вел в другую часть страны.

Ворота Хоулун выходили к трудовому лагерю, недалеко от города Ланьчжоу.

– Лин Цзинь сказала нам быть осторожнее не меньше пяти раз, – хмыкнул Цао Цао. – Заметил? Не очень-то она доверяет Молчуну.

– Не меньше десяти раз она предупредила Лянъ-юй и Цзиньхуя, а они отправляются с главнокомандующей Лю Чживэй.

– За месяц Молчун сказал мне всего одно предложение: передай пиалу для чая.

– Что ты хочешь сказать?

– Просто не уверен во всем этом. А если Молчун просто поленится говорить команды? Или опять погрузится в себя? Он совсем недавно здесь и еще не отошел от ужасов трудового лагеря. В его положении легко растеряться и запутаться в своих мыс…

Цао Цао оборвал себя на полуслове, ощутив присутствие Молчуна раньше, чем он появился.

Оба приятеля замолчали и уставились на командующего.

– Привет, Молчун! – Цао Цао улыбнулся.

– Сюанцин, – ответил командующий мягким тоном, но безапелляционно.

Цао Цао и Инь Вэньтай послушно кивнули, пока Сюанцин начал проверять готовность доверенной ему группы Темных. От него, как и всегда, исходила странная аура: могущественная, хаотичная, не соответствующая спокойному тону. Кажется, единственной, кто не чувствовал этой ауры, была Чживэй. Все остальные оглядывались на Сюанцина, провожали его взглядом, поэтому, даже когда он приходил в трапезную и пытался забиться в угол, у него не получалось остаться незамеченным. Было в нем что-то такое… Цао Цао не мог подобрать более подходящего слова, чем «величественность».

– Все же полагаю, нам нечего опасаться, – пробормотал Вэньтай, пока Сюанцин крайне внимательно оглядывал каждого воина в их отряде.

– Молч… Сюанцин силен, – согласился Цао Цао.

Когда они были готовы, Сюанцин отдал команду построиться, после чего первым зашел в ворота.

Цао Цао отправился следом за ним, а Вэньтай замыкал шествие.

Сюанцин дождался, пока все соберутся по ту сторону, после чего приказал не пользоваться силой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. План для всех отрядов был одинаковый: добраться до трудового лагеря, снять защиту заклинанием, выданным Чживэй, устранить часовых, затем – всех остальных распорядителей лагеря, после чего вывести Темных.

В случае возникновения непредвиденной ситуации Чживэй приказала безоговорочно полагаться на командующих.

Трудовой лагерь Ланьчжоу располагался почти у выхода из леса, и как только тот показался сквозь просветы между деревьями, Сюанцин едва заметно кивнул. Цао Цао с Вэньтаем тут же распорядились остановиться.

Сюанцин достал заклинание из нагрудного кармана, сжег его в руке, направляя пепел в сторону лагеря. Ничего не произошло.

– Уже все? – неуверенно спросил Цао Цао.

– Ты же не ждал фейерверка, – насмешливо возразил Вэньтай.

– А ты на себе хочешь испытать, сработало ли оно? Ты когда-нибудь испытывал на себе гнев светлых?

– Испытывал, – холодно ответил Инь Вэньтай, и Цао Цао неловко замолчал. В отличие от него, рожденного в Тенистой Прогалине, Вэньтая нашли брошенным на дорожном тракте и едва живым.

– Стойте, – Сюанцин прервал их спор. – Приказ ничего не делать и защищаться, если понадобится. Силу не применять.

Едва закончив предложение, Сюанцин исчез в темноте. Все застыли в напряжении, однако время шло, секунды сменялись новыми секундами, минуты – новыми минутами, а ничего не происходило. Отряд начал неуверенно переглядываться, нервное напряжение накапливалось.

– Быть может, он уже все, того? – не выдержал Цао Цао.

– Или просто растерялся, – следом засомневался Вэньтай.

– Почему нами руководит полунемой?! И новопришедший! – горячо зашептал Цао Цао. – Мне нравится Молчун, но ставить его командующим? Вэньтай, распорядись о нападении!

Между Вэньтаем и Цао Цао состоялся молчаливый диалог.

– Приказ ждать, – наконец, сказал Вэньтай. – Молча.

Ворота лагеря резко отворились с оглушающим хлопком, заполнившим пустоту.

Вэньтай, вопреки обещанию не использовать ци, наколдовал лук, Цао Цао – боевой топор. Готовые защищаться, они подняли оружие, однако вперед вышел Сюанцин.

– Безопасно, – кивнул он. – Забираем Темных.

По толпе прошелся изумленный шепоток, но Сюанцин уже развернулся и направился внутрь.

– Он устранил всех стражников и надзирателей… один? – в голосе Вэньтая прозвучало недоверие.

Цао Цао неуверенно пожал плечами. Он уже настроился на хорошую драку, но по всему выходило, что либо Сюанцин заслуживал роли командующего, либо он бредил. Отдав на всякий случай приказ отряду быть наготове, он переступил через врата.

Внутри их встретили мертвые тела: дюжина раскиданных мужчин и один светлый. Сюанцин убил их так, что ни один звук не нарушил тишины леса и лагеря. Чем дальше они углублялись, тем очевиднее становилось, что врагов больше не осталось.

Картина выходила жуткая: люди погибли, занимаясь своими делами, не успев даже заметить, что их атаковало.

– Обидно, – вздохнул Вэньтай.

– Нам ничего не досталось, – цокнул языком Цао Цао, настроенный на драку.

Сюанцин уже отворял двери бараков.

– Он как будто торопится, – тихо пробормотал Вэньтай.

– Наверное, хочет поскорее вернуться в свой угол, чтобы не общаться с нами, – хмыкнул Цао Цао.

Вскоре все Темные из бараков собрались на площади. В недоумении и с недоверием они оглядывались друг на друга в темноте, явно уверенные, что их ожидал очередной извращенный вид издевательств.

– Вы свободны, – голос Сюанцина прокатился громом по площади. – И пойдете с нами.

– Кто вы? Я сейчас доложу о вас! – из толпы раздался писклявый голос, и вскоре показался и сам его обладатель. В руке Темного был хлыст: толпа беспрекословно расступилась перед ним.

Однако один взгляд на Сюанцина – и тот вдруг стушевался и будто скукожился. Хлыст выпал из его задрожавшей и в один миг ставшей безвольной руки.

– Вы идете со мной. Никто не смеет ослушаться.

Цао Цао тоже едва сдержал дрожь: от Сюанцина исходила подавляющая гипнотизирующая сила, туманящая мозг.

– Все идут быстро и никто не отстает, – обратился он к Темным, а затем повернулся уже к своему отряду. – Организуйте их и замыкайте шествие.

Темные послушались мгновенно. Цао Цао кинул взгляд на Вэньтая, который и так всегда держался отстраненно, но сейчас, казалось, все его тело обратилось в лед. И Цао Цао понимал почему: их отряд не выглядел спасателями, они вели себя как новые хозяева. Темные из лагеря выглядели послушными и подавленными, безропотно выполняя все полученные указания.

В отличие от Цао Цао, который родился свободным Темным и даже имел фамилию, Инь Вэньтаю были знакомы издевательства светлых. Цао Цао положил руку на плечо друга и слегка сжал, Вэньтай благодарно кивнул и вернулся к своим задачам.

В подавляющей гробовой тишине их необычное шествие направилось в лес. Цао Цао и Вэньтай шли впереди, а Сюанцин замыкал строй.

Уже в лагере, когда убедились, что все Темные на месте и перенаправлены, Цао Цао выразил досаду.

– Не так я все это представлял. Мы отправлялись на битву, а в итоге получили пеший поход.

– Освобождение прошло без потерь, – возразил Вэньтай. – Сейчас нужно позаботиться о наших новых друзьях.

– Сюанцин, а ты…

Цао Цао с Вэньтаем оглянулись, но их командующего уже не было рядом.

* * *

Гуйин, старшая советница Тенистой Прогалины, свободная Темная

Отряд Гуйин и Сяо До отправился в восточную часть страны. Врата были изготовлены из древесины вековых деревьев, а створы украшены резьбой и иероглифами. Ветви оплетали верхний край, добавляя мистичности. Однако, несмотря на древесную силу восточных ворот, они вели в гористую местность, выводя из пещеры на тонкую тропу, ведущую к самому подножию.

Перед тем как пройти через ворота, Гуйин остановила отряд и подняла руку.

– Сразу после перехода по двое спускайтесь к лагерю. Внизу ждете, пока не соберутся остальные. Силу не используем.

Закончив с распоряжением, Гуйин с теплотой посмотрела на Сяо До. Когда он только появился в Прогалине, то сразу занял в ее сердце особенное место, возможно, потому что их объединяло схожее прошлое. Их боль была одинаковой, только Гуйин уже научилась с ней жить, а Сяо До, совсем еще мальчишка, с трудом нашел свой свет, а ведь до этого даже с кровати отказывался подниматься, словно бы впав в кататонию. И Гуйин очень переживала за него, ведь свой свет он нашел в человеке, Лин Цзинь стала его мотивацией подняться, а это – самый ненадежный способ держаться на плаву.

– К лагерю никто не приближается, – добавила Гуйин.

Сяо До неожиданно возник рядом, и она улыбнулась ему материнской улыбкой.

– Госпожа Гуйин, я руковожу нашим отрядом. И я вполне могу с этим справиться.

– Я не оспариваю это, дорогой.

Гуйин покачала головой, всматриваясь в молодого парня. Сяо До всегда был умен и сложен по натуре. Одна только его смешливость говорила о том, что с ним приключилась некая ужасная беда. Сяо До хотелось защитить.

– Нет, госпожа Гуйин, послушайте, – на лице Сяо До расцвела улыбка. – Вы – почтенная Темная. Вы знаете, что я искренне уважаю вас. Но командующий – я.

– Ты так быстро вырос, – протянула Гуйин.

Сяо До промолчал, приподнимая бровь.

– Прости. Ты прав, – Гуйин пришлось дать задний ход.

– Вперед! К подножию!

Сяо До отдал приказ и возглавил отряд, тогда как Гуйин должна была замыкать шествие.

Она и сама не знала, что на нее нашло. Возможно, не была готова к столь стремительным переменам. Безусловно, она, как и все Темные, ждала того момента, когда все наконец-то заживут свободной жизнью. Но годы сменяли годы, затем и вовсе десятилетия, а ничего не менялось. И оказалось (Гуйин и сама этого о себе не знала), что ее такое положение дел вполне устраивало. Она не хотела, чтобы в ее век происходили переломные исторические события. Ей хотелось просто дожить свою жизнь в той реальности, к которой она успела привыкнуть.

Молодые и красивые смотрели на нее горящими глазами. Они верили в какую-то другую жизнь, которая казалась Гуйин уже и не столь желанной. Ведь все, что было по-настоящему важно: друзья, дом, – все это у нее уже давно было.

Даже если они сейчас спасут больше Темных, даже если получится сделать из них армию, то что потом? Столетия войн? Ведь светлые не испугаются и не отступят. Они будут бороться за свою власть до последнего вздоха (который, скорее всего, наступит намного позже, чем закончатся Темные). Люди продолжат ненавидеть их. Кому станет лучше, если в корне изменить уже сложившиеся устои?

Однако Гуйин не собиралась мешать молодым. Возможно, это и правда их век. Возможно, она не видит чего-то, что видит воительница, новая генеральша в красных одеждах.

Лагерь находился недалеко от города Гуйлин, в переполненном энергией ци месте. Гуйин недаром хотела отправиться именно в этом направлении: в прошлом она частенько любила сбегать сюда с Тенистой Прогалины, чтобы полюбоваться на открывающиеся волшебные виды: зеленые верхушки гор и море, простирающееся в бесконечность. Конечно, все эти красоты едва ли задевали огрубевшие сердца Темных трудового лагеря. Дабы позволить себе роскошь наслаждения красотой окружающего мира, важно было не только обрести свободу в сердце, но еще и не голодать.

– Вы, – Сяо До указал на пятерых в отряде. – Со мной и Гуйин устраняете часовых. Как только мы открываем ворота, заходят остальные. Сначала нужно обезвредить беленьких, и только затем разбираемся с остальным. Ни один беленький не должен уйти. Это вопрос жизни и смерти для нас.

Закончив с приказом, Сяо До сжег заклинание, снимающее защиту.

Гуйин в то же мгновение взлетела в воздух, избрав своей целью часового по правую сторону. Он был расслаблен и не ожидал атаки – именно это в итоге и погубило его. Гуйин с легкостью пробила чужое сердце темной энергией и приземлилась по другую сторону ворот. Она удивилась, насколько убийство человека не затронуло никаких струн в ее душе. Возможно, будучи целительницей, она была знакома со смертями не понаслышке.

Сяо До тем временем уже успел разобраться со своим часовым и кивнул Гуйин. Они отправились на поиски светлых, а соратники открывали ворота.

Едва ли светлые думали об этом, когда строили свои лагеря, но они облегчили задачу для нападающих. Слишком легко было отличить бараки от домов господ.

В этом лагере располагалось всего два господских дома. Гуйин направилась к ближайшему и меньшему из них, в то время как Сяо До с огненными кулаками ворвался в тот дом, что побольше. Вообще его ци могла бы спалить весь дом со спящими там светлыми, но они договорились не привлекать излишнего внимания.

В отличие от Сяо До, сила Гуйин была более точечной: она создавала черные снежинки, мелкие, но очень острые, которые мгновенно проникали под кожу, где начинали быстро разрастаться.

Светлые не успевали даже проснуться перед смертью. Незнакомое приятное чувство злорадства зародилось в душе. Месть и правда была сладка – Чживэй не обманула их в этом. Скольких Гуйин лечила за последние десятилетия после абсолютных зверств этих чудовищ!

Уверенная, что Сяо До уже тоже закончил, Гуйин вышла на улицу, только чтобы услышать крики своих соотрядников и увидеть разгорающийся пожар в соседнем доме. Заметив вторую по званию, Темные рванули к ней.

– Госпожа Гуйин! С Сяо До что-то не так, он…

Гуйин, не дослушав, стремительно ворвалась в дом, проверяя комнату за комнатой. Один мертвый светлый лежал прямо на футоне, однако где же Сяо До?

Сяо До стоял посреди последней комнаты, на мужской шее отчетливо выделялись вздувшиеся вены. Гуйин выглянула из-за его плеча и увидела светлого, обвитого огненными веревками. Но на его лице вместо страха гуляла снисходительная ухмылка.

– Ты обязан слушаться меня, Сяо, – командный голос светлого заполнял комнату.

Сяо До вздрогнул и сжался, огненные веревки потускнели.

– Он тебе не хозяин, – выкрикнула Гуйин в ярости.

Темные снежинки вырвались из ее рук, но оказались лишними. Похоже, Сяо До все же очнулся. Всего секунда – и веревки сжались, разрывая тело врага на куски.

– Ты моло…

Гуйин не договорила. Из Сяо До полился неконтролируемой огонь, и он упал на колени. Не только зрачки его глаз были красными – белки покраснели тоже.

– Сяо До… – Гуйин попыталась успокоить, но тот был совершенно не в себе, чтобы услышать.

Похоже, светлый был знаком Сяо До, и внезапная встреча погрузила его во тьму.

– Послушай меня… – она склонилась к нему только для того, чтобы тот оттолкнул ее и изверг из себя новую порцию огня.

Все-таки придется взять командование в свои руки, ведь об этом она и переживала.

– Дорогой, не спали все здесь. Нам нужно уходить!

Не дожидаясь, пока он придет в себя, Гуйин выскочила наружу. Нужно было уйти, пока черный дым, поднимающийся от дома, не заметили за пределами лагеря.

– Освобождайте Темных! Быстрее!

Темные выходили из бараков неохотно. Полыхающий кругом огонь напугал их так, что они начали вести себя неразумно, вместо спасения, пытаясь забиться поглубже в темные углы.

Яростные вопли Сяо До только усиливали ужас. Гуйин с сожалением подумала, что некоторые травмы не проходят без следа.

– Мы пришли вас освободить, – спокойно распорядилась Гуйин. – И вы идете с нами.

Она сразу же столкнулась с ошарашенными взглядами, недоверчиво рассматривающими ее дорогие одежды, которые в их представлении никак не сочетались с красными глазами.

– Поспешим! У нас нет времени всего мира.

– Кто вы? Кем себя возомнили?

Вперед вырвались двое: мужчина и женщина.

– Мы сейчас же…

Однако договорить не успели. Другие Темные из этого же лагеря вдруг схватили их, давая пощечину.

– За нами пришли! Мы свободны!

Часть Темных правильно поняла сложившуюся ситуацию и принялась руководить остальными. Что ж, возможно, Чживэй не ошиблась: они действительно собирали будущую армию.

Под ликующие крики толпы появился подавленный Сяо До.

– Ты была права, – прошептал он, перекликаясь с собственными мыслями Гуйин. – Меня напрасно поставили командующим. Это позор.

– Сяо До, – Гуйин положила руку ему на плечо. – Сейчас нам нужно вернуться.

Он кивнул и обернулся к трудовым Темным. Лицо его преобразилось за мгновение, сменив сумрачное выражение на добродушную улыбку. И если не приглядываться, можно было не заметить, что в глазах плескались боль и непростительная ненависть к себе.

– Я замыкаю шествие. Вы – двигайтесь вперед! Давайте! Топ-топ и зашагали! – Сяо До подогнал вперед парня с девушкой, которым досталось от толпы. Типичный Сяо До. Никого не оставил позади. Доброта его души не знала границ. – Поднимайтесь. Хотите есть – придется пошевелить ногами.

Несмотря на то, что многие не понимали происходящего, все покорно следовали за толпой.

Гуйин и Сяо До дождались, когда все поднимутся в гору и пройдут сквозь пещеры. С подножия гор раздался тревожный крик.

– Они узнали, что мы делаем, – Сяо До посмотрел на Гуйин. – Надеюсь, остальные уже вернулись в лагерь.

* * *

Цзиньхуа, советница Тенистой Прогалины, свободная Темная

Пройдя через каменные врата, по которым всегда струилась вода, Цзиньхуа и Лянъюй под сиянием холодного лунного света вели свой отряд вперед сквозь белоснежную пустошь. Их шаги оставляли невесомые следы на хрустящей снежной подушке, а дыхание трансформировалось в воздухе в легкий клубок пара. Морозный ветер танцевал вокруг них, снежинки струились в игривых вихрях. Вдалеке мерцали контуры гор, закутанные в зимние облака.

Цзиньхуа мечтательно огляделась. Ей не так часто удавалось побывать за пределами Тенистой Прогалины, и открывшийся вид заворожил ее. Пусть даже рядом с лагерем Чжэндин намеренно сохранялась морозная погода, на случай если Персику Бессмертия больше по вкусу холод.

На безопасном расстоянии от лагеря девушки остановились, ожидая дальнейших команд. Вскоре Чживэй появилась рядом с ними, на ее губах играла довольная улыбка, а глаза блестели предвкушением. Цзиньхуа невольно загляделась на их лидера, в который раз поражаясь восхитительной пьянящей ауре, что та отражала вокруг себя.

– Хотите повеселиться?

Цзиньхуа и Лянъюй непонимающе посмотрели на нее.

– Я пропущу вас вперед. Устраните часовых, используйте свою силу.

Уговаривать Цзиньхуя и Лянъюй было не нужно. Они переглянулись и в два длинных шага поднялись в воздух, направляясь к воротам. Чживэй тем временем развеяла заклинание, снимающее защиту.

Цзиньхуа взяла на себя правого часового, а Лянъюй – левого. Правый солдат стоял, вытянувшись в струнку, взгляд его был рассеянными, словно бы витал мыслями где-то очень далеко. Цзиньхуа появилась перед ним внезапно, и он успел только удивленно приподнять брови, а затем завороженно уставился на нее. Цзиньхуа обвила его темной энергией, словно цепями. Ее сила состояла в том, чтобы награждать иллюзиями врагов, одновременно убивая Удушающими объятиями.

Лянъюй окутала своего часового тонкими сетями, словно заворачивая в паучий кокон. Шелковые нити энергии прошли сквозь физическое тело, пока не достигли сердца и не остановили его.

Покончив без шума с часовыми, девушки приземлились за воротами, и рядом с ними опять появилась Чживэй. Она ободряюще улыбнулась.

– Ну как?

– Я чувствую себя такой… могущественной, – удивленно выдохнула Цзиньхуа. – Я никогда раньше не позволяла себе использовать силу без оглядки!

Цзиньхуа не столько понравилось убийство, сколько шанс хотя бы ненадолго использовать дар силы, данный ей с рождения, не думая о последствиях.

Чживэй ласково коснулась пальцами ее щеки.

– Запомни это чувство и не давай никому отобрать у тебя твою силу.

Лянъюй вздохнула.

– Когда вернемся, придется опять контролировать себя, чтобы никому не навредить.

– Глупости. Ты ведь влюблена сейчас в себя, не так ли? Ты разрешила себе использовать всю свою энергию и не сжиматься до горошинки, лишь бы угодить чужим правилам. Не зажимайся больше. Я, Лю Чживэй, разрешаю тебе. Наслаждайся собой и своей уникальной силой. А теперь…

Улыбка Чживэй из теплой превратилась в хищную.

– …Открываем ворота и начинаем.

Они брали господские дома один за другим. Чживэй позволила Темным опробовать свою силу, тогда как сама оставалась позади, дабы подстраховать в случае надобности.

Победить не ожидающих атаки врагов оказалось очень легко. Они бесшумно перемещались между домами: некоторые из светлых не успевали даже проснуться.

Опьяненные триумфом, они, наконец, вышли к последнему дому. Лянъюй хлыстом из нитей обхватила лодыжки очередного светлого, когда внезапно заколебалась.

Совсем юный подросток испуганно смотрел на них расширенными от страха глазами, и Лянъюй дрогнула, Цзяньхуа тоже замешкалась. Нападать на коварных светлых, защищаться было правильно. Но убивать детей, которые вряд ли успели осознанно выбрать подобный жизненный путь?

Девушки не успели даже додумать эту мысль до конца, когда черный меч вонзился в парня с белыми волосами. На его лице отразился ужас, и, даже не оборачиваясь, Лянъюй и Цзиньхуа знали, что мальчишка смотрел на Чживэй.

– Ты умрешь за грехи своей фракции, – произнесла она, и меч провернулся в его груди, после чего светлый упал. Чживэй равнодушно продолжила: – Заканчиваем здесь.

Воодушевленный настрой Цзиньхуа спал, после того как она стала свидетелем смерти подростка. Она опустила взгляд в землю и молча кивнула, намереваясь выполнить приказ, когда Чживэй задержала ее.

– Жаль его, да? Такой невинный? – Чживэй сочувственно посмотрела на них.

Лянъюй аккуратно заметила:

– Ведь и правда можно было оставить его в живых…

– А вот он бы не пощадил вас, – отрезала Чживэй, в голосе которой не было и намека на сочувствие. – В лучшем случае просто убил, а в худшем – подверг бы издевательствам. Он испугался лишь потому, что не ожидал, что мышь окажется тигром. Те, кто мучает мышей, но боится тигров, не стоят жалости.

Чживэй осмотрела всех Темных, что были рядом с ней.

– Светлые будут становиться все яростнее. Ничто так не выводит из себя, как вырвавшаяся из-под контроля жертва. Потому что у жертвы нет права на сопротивление. У жертвы даже права быть жертвой по сути своей нет, потому что в таком случае она могла бы рассчитывать на жалость. Мы для них – расходный материал для вымещения злости. Сегодня мы освободим тысячи Темных. И если вдруг…

Чживэй зло усмехнулась.

– …вас будет мучить совесть из-за смертей беленьких, пригласите любого из освобожденных Темных на чай и поговорите с ним. Если только, – Чживэй посмотрела в глаза Цзиньхуа, – они еще не разучились говорить.

Цзиньхуа понимала, о чем говорила Чживэй. Сейчас на чаше весов жизнь одного светлого приравнивалась к тысяче жизней Темных.

– Выводим всех из бараков, – решительно приказала она остальному отряду под одобрительный кивок Чживэй.

Чживэй осталась, чтобы порыться в документах, а Цзиньхуа и Лянъюй занялись освобождением оставшихся Темных.

Все шло хорошо, пока несколько Темных из разных бараков не организовали протест. Они отказывались покидать лагерь и запрещали это делать другим. И остальные послушно жались к своим обидчикам. Замученные, исхудалые, они тряслись на холодном воздухе.

– Это проблема, – неуверенно сказала Лянъюй. – Надо позвать Чживэй.

Сердце Цзиньхуа разрывалось от одного взгляда на несчастных, которые казались живыми только по несчастливой случайности. Теперь образ трясущихся людей-спичек навсегда застрянет в ее голове.

– Что за проблема? – Чживэй появилась за их спинами.

– Не все из Темных согласны на побег.

– Кто не хочет уходить? – голос Чживэй пронесся над площадью.

Вперед вышел один из Темных: упитанный, со злыми глазками за редкими короткими ресницами.

– Глупые девки, покайтесь…

Чживэй выкинула вперед руку – возмутителя спокойствия разрезало пополам, и он упал.

– Ты убила его! – истерично закричал союзник мятежника.

– Ты будешь следующим, – Чживэй посмотрела на толпу. – Все, кто идет с нами, сделайте шаг влево. Все, кто хочет остаться, – шаг вправо.

Над площадью повисла тишина.

– Все, кто останется, будут незамедлительно убиты. Потому что я пришла вас освободить – и обязательно сделаю это тем или иным способом.

Никто не шагнул вправо. И больше не нашлось возражающих.

– Уходим отсюда, – распорядилась Чживэй.

Лянъюй замыкала шествие, а Цзиньхуа осталась рядом с Чживэй.

– Это было жестоко.

– Полагаю, да, – равнодушно кивнула Чживэй. – Однако посмотри: они выглядят счастливыми. Они не понимают значения слова «выбор», зато отлично подчиняются командам и приказам. Прямо сейчас им намного проще сменить одного господина на другого, нежели самостоятельно принять решение.

– Ты хорошо понимаешь их, – пробормотала Цзиньхуа.

– Ага, – сказала Чживэй и отвела взгляд в сторону.

Вскоре они оказались в родной Тенистой Прогалине.

* * *

Бянь Чжан, старший советник Тенистой Прогалины, свободный Темный

Бянь Чжан с трудом сдерживал внутреннее недовольство. Лин Цзинь медлила, не давала отмашку к отправлению, пока они не остались последним задержавшимся в Прогалине отрядом. Наблюдая за тем, как Лин Цзинь в десятый раз перепроверяет готовность вверенных под ее начало Темных, Бянь Чжан не мог избавиться от мысли о своем погибшем друге Лин Чжу. Тот отличался от своей дочери, как небо от земли. Достаточно было одной улыбки Лин Чжу, чтобы все вокруг расслабились и поверили в себя. Лин Цзинь же только заставляла окружающих нервничать и совершать еще больше ошибок.

Ему хотелось искренне извиниться перед Лин Чжу за то, что он никак не мог довериться командованию его дочери. Хотя в общем-то она была способной девочкой, но слишком рано к ней перешли бразды правления. Очень многие смотрели на нее свысока, не уважали и даже осмеливались подшучивать, а Лин Цзинь с каменным лицом все это проглатывала. Тогда как настоящий лидер должен был излучать силу… Как Чживэй. Новоприбывшая выскочка вызывала у него еще меньше положительных эмоций, но ее было невозможно не уважать. Один взгляд – и даже Бянь Чжан закрывал рот.

– Поторопимся, – гаркнул он, подойдя ближе к Лин Цзинь.

– Нужно убедиться, что все помнят расположение зданий лагеря…

– Лин Цзинь, – Бянь Чжан подавил раздражение и заботливо обратился к ней. – Не переживай ни о чем. Я отвечаю за отряд. Твоя задача – вести нас. Вот и веди.

– Я хочу убедиться сама…

– Твой отец всегда доверял мне.

– Я тоже доверяю тебе, господин Бянь Чжан… – он поджал губы, и Лин Цзинь продолжила. – Ладно! Отправляемся. Ты замыкаешь шествие.

Их ворота с резьбой в виде пламенных языков вели в южную часть страны.

Бянь Чжан шел в конце строя, все еще испытывая негодование. Дочь Лин Чжу все делала неправильно, и он даже не мог ее проконтролировать отсюда. Она наверняка загонит их в какую-нибудь ловушку.

– Сыма Цянь, мне нужно к Лин Цзинь, проследи, чтобы никто не отставал.

Назначив нового замыкающего строй, Бянь Чжан нагнал Лин Цзинь и поморщился.

– Степи. Не спрятаться. Некрасивая, отвратительная часть страны.

– А я люблю степи. Видно далеко вперед, – возразила она, но тут же встревоженно оглянулась.

Явно собиралась опять ему указать на его место, словно не верила, что он позаботился обо всем. Вянь Чжан вызывающе посмотрел на нее, поднимая брови. Пусть скажет, что думает. Она, конечно, совсем не ровня своему отцу. Возглавить Темных должен был спокойный, рассудительный и достойный предводитель, а не девчонка, назначившая своей правой рукой любовника.

Лин Цзинь отвела взгляд. Похоже, все-таки нашла в себе уважение не поучать его.

– Нам не следует подходить слишком близко, – начала Лин Цзинь. – Темнота нас скроет, но ненадолго. Сначала я сниму защитные заклинания, устраню часовых. До тех пор никто не использует силу.

Лин Цзинь незамедлительно приступила к выполнению собственного плана. Вянь Чжан посмотрел, как ее фигурка исчезает в темноте, а потом повернулся к отряду. Делать все тихо – только терять время и дать возможность врагу подготовиться к нападению. Лучше всего устроить хаос.

– На счет три бросаемся вперед, – повернулся он к отряду. – Три!

Отряд колебался недолго, авторитет Вянь Чжана был неоспорим в Тенистой Прогалине. Сотни Темных во мраке ночи обрушились на лагерь, перепрыгивая через незащищенные стены.

Бянь Чжан в свою очередь скоро нагнал Лин Цзинь.

– Что вы делаете?! – Лин Цзинь обернулась. – Мы могли сделать все тихо!

– Я знаю, что делаю.

В ту же секунду в их стороны полетели золотые заклинания: стрелы, копья.

– Светлые поняли, что мы здесь! – Лин Цзинь повернулась к атакующим и бросила ему через плечо: – Проследи, чтобы не отправили никаких птиц!

Она было бросилась вперед, но Бянь Чжан ухватил ее за руку.

– Проследи за птицами, а я лучше в бою.

– Бянь Чжан!

Но он, не слушая ее, бросился вперед. Наконец-то он оказался в своей родной стихии. Годы, что он провел в Прогалине в тренировках и оттачивании своей силы, прошли не зря. Он собирался показать, что по праву считался вторым лицом их фракции.

Бянь Чжан приземлился перед светлым, который растягивал заклинания, словно сеть.

– Проклятый светлый, какой у тебя ранг?

– Мой ранг – не твоего ума дела, мертвый Темный.

Бянь Чжан довольно усмехнулся, доставая меч.

– Рискнешь одолеть меня в честном бою?

Светлый отозвался на призыв. Они скрестили мечи, вступая в прекрасный танец схватки, когда вдруг Лин Цзинь пронзила светлого.

– Это нечестный бой, – зло воскликнул Бянь Чжан. – Ты не должна была так поступать!

– У нас счет на минуты! Мы должны как можно скорее закончить здесь.

– Ты стала такой же, как она. Никакого благородства…

– Это не тренировочный бой, господин Бянь Чжан! Мы не ради сражений здесь. Наша цель – освободить собратьев, – воскликнула она. – Не смей больше ослушаться!

Бянь Чжан неохотно пожал плечами и отступил.

Бой шел тяжело. Светлые сопротивлялись отчаянно, не давая никаких поблажек десяткам Темных, которые внезапно появились в лагере. Сражение заняло не менее получаса, и сторона свободных Темных понесла потери. Бянь Чжан так и знал, что Лин Цзинь не справится с руководством. Но это ее вина, что она остановила его.

Наконец, пронзив последнего светлого, юная командующая устало обернулась.

– Вывести всех из бараков.

Темные сопротивлялись освобождению. Бянь Чжан почувствовал на себе взгляд Лин Цзинь: она явно ожидала, что он придет на помощь, но решил не встревать, как ему было приказано ранее. Если она слишком гордая, чтобы попросить о помощи еще раз, то какой из нее лидер?

Когда, наконец, разобрались в сумятице и Темных повели к Прогалине, Бянь Чжан решил сделать одолжение и торжественно замкнул строй.

И, конечно, едва они перешли ворота, как ее любовничек бросился навстречу.

– Ты в порядке? – Сяо До с волнением осматривал кровь на Лин Цзинь. – Вас долго не было.

– Все здесь? – перебила она его.

– Все четыре лагеря здесь, – ответил Сяо До явно уклончиво.

– Мне нужно найти Чживэй. У нас есть погибшие.

– Ее нет. Она и Сюанцин исчезли.

Глава III
Если захватишь что дорого врагу, он будет послушен тебе

Лю Чживэй

Чживэй стояла на возвышении, наблюдая за подготовкой светлых к обороне трудового лагеря Дайян, пятого среди оставшихся. Беловолосые фигуры разделились в боевом порядке на два типа войск: регулярные и «летучие войска». Регулярные выстроились преимущественно прямоугольниками перед передней частью лагеря, оставляя пустой пролет, ведущий к воротам. Как только опасность, хотя в их случае Чживэй и опасность были синонимами, поэтому: как только Чживэй появится перед ними, они в шахматном порядке перекроют проход, а пока что их главнокомандующий, Чэн Цзюйфу (Шэнь и Чживэй потратили немало времени на изучение самых важных личностей императорского двора), свободно перемещался между отрядами.

Так называемые «летучие войска» представляли собой высокоранговых светлых, которые занимали разрозненные и скрытые позиции, чтобы налететь на Чживэй ураганом и лишить ее возможности защищаться от нападения регулярных войск.

Чживэй неестественно выпрямилась, ощущая напряжение в каждой мышце. Она смотрела на войска, но помнила запах земли, когда ее сбросили с повозки, как мешок с рисом, помнила запах своей подстилки в бараке. Вспоминала скользящие скучающие взгляды надзирателей, которые пытали Темных, наказывали их, не удостаивая своих жертв вторым взглядом.

Интересно, помнили ли они ее лицо? Если она появится перед надзирателями, то они примут ее за привидение, демоницу Чживэй, о которой ходили слухи по империи Чжао? Или вспомнят хилую девчонку, которая в лучшем случае достойна лишь окрика?

По империи Чжао уже ходили слухи о демонице Чживэй. Чтобы скрыть свои собственные грехи, светлые объявили Чживэй в розыск за убийство Темных собратьев. Теперь из уст в уста передавалась история, когда одна Темная сошла с ума и спалила целый лагерь своих же.

Крайне недальновидно с их стороны, если бы кто-то спросил ее. Ведь Чживэй совсем не возражала против такой славы. Еще недавно она была бесправной Темной, а теперь она поселилась в умах людей империи Чжао как непредсказуемая и пугающая демоница. Про нее выдумывали небылицы и сказки, ее называли не иначе как врагом и избегали говорить ее имя вслух.

Чживэй могла бы только поблагодарить за такую славу. Светлые сами создали себе врага и наделили ее силой.

Однако при взгляде на Дайян вместо ожидаемых ярости и прилива сил к горлу подкатила тошнота. Сомнения и страхи язвительными шепотками прокладывали путь ей в голову.

Колени задрожали, Чживэй почувствовала себя такой маленькой на фоне внушительной и подавляющей территории лагеря. В голове всплывали непрошеные картинки, улыбка Джии, торопливая болтовня Юйлуна, прах, в который обратилась Джия, посеревшее лицо и запах мочи после смерти Юйлуна; тело же вспомнило боль, голод, истязания. Страх – спутник, которого, думала Чживэй, она оставила позади, – появился рядом, напоминая, что от жизни в углу барака ее отделяет всего один неверный шаг. Светлые в ее голове вновь превратились в исполинские фигуры, одна только мысль о взгляде ледяных глаз вызывала желание сжаться, спрятаться. Пережитые ужасы, похоже, не остались позади, нет, они пустили в ней корни, лишили ее легкости, они тянули ее к земле.

Они руководили ее действиями.

Чживэй решительно оборвала эти мысли, спрятала их в двойное дно шкатулки в своей душе, оставляя только нарядную, привлекательную, сияющую поверхность. Даже если кто-то откроет ее, то увидит только нефриты и драгоценности, а самое отвратительное и унизительное не найдет никогда, потому что Чживэй позаботилась о двойном дне. Она теперь иная, она не будет прежней. И разве это плохо? Теперь она восхитительная, сильная, уверенная в себе, теперь она не смотрит ни на кого снизу вверх. Эта эпоха принадлежит Чживэй.

Эта империя принадлежит Чживэй.

По крупицам Чживэй принялась собирать ярость обратно. Если она не могла найти баланс, то между страхом и безрассудной злобой она выберет второе. И пусть это больше напоминает ярость загнанного зверька, отчаянно сражающегося за свою жизнь, это все еще предпочтительнее парализующей паники.

Второй раз Дайян не возьмет над ней верх. Сегодня она чистая, сегодня она дорожит собой.

В свою задумку Чживэй не посвятила никого из Темных, только Шэнь все знал. План был настолько же дерзкий, насколько и безумный – она не хотела оставлять светлым и пятого лагеря. Чживэй собиралась утереть им нос полностью, оставить ни с чем.

Опозорить.

Она собиралась уронить их на землю, наступить на спину, утопив их лица в грязи. Пусть даже фигурально, но они отведают то, что делали с ней.

Шаг за шагом.

Чживэй нырнула рукой в карман, убедилась, что экстракт Черного Солнца у нее с собой, очень скоро он ей понадобится. Пора было начинать второй акт ее мести.

Она ухватилась за потоки ци из своего мира, окружила себя ими, словно паутиной, скрывая свою сущность, чтобы не взволновать не только воздуха своим присутствием, но чтобы ни одна энергия не шелохнулась вокруг нее.

Затем взлетела и приземлилась перед воинами света.

Отряды сохраняли прежнее построение, открывая перед ней коридор, позволяющий беспрепятственно добраться до ворот.

Подняв в воздух руку с заклинанием Шэня, Чживэй сожгла его, снимая защиту с лагеря.

Интересно, они не наложили на лагерь усиленную защиту, потому что настолько верили в себя или настолько не верили в нее?

Едва заметная вспышка не смутила светлых. Чживэй не удержалась, чтобы закатить глаза. И это лучшая армия империи? Или они собрали сюда желторотых птенцов? Похоже, все это приключение грозило обернуться невероятной скукой.

Чживэй двинулась по проходу, который светлые держали для своего главнокомандующего. Шла она неторопливо, красные легкие одежды развевались, до солдат доносился аромат масел, которые Чживэй использовала.

Некоторые из них недоуменно принюхивались, явно едва сдерживая желание обернуться ей вслед, однако они не могли видеть и чувствовать ее. На мгновение Чживэй пришла на ум шалость: наклониться к одному из солдат и прошептать на ухо: «Привет». Какая бы суматоха началась!

Но нет. Не сегодня. Может быть, в другой раз. Сегодня ее ждет нечто более вкусное, чем несколько низкоранговых светлых.

Дойдя до самых ворот, Чживэй обернулась и посмотрела на них. Они приветствовали ее как своего генерала и даже не знали об этом. Довольно улыбнувшись, Чживэй подпрыгнула и взлетела, перемахнув через ограду и приземляясь с другой стороны.

Барак с детьми Чживэй заприметила еще с высоты холма: было несложно догадаться, где именно их держат, только у одного барака собралось больше всего беловосых фигур. Туда Чживэй дойдет в последнюю очередь.

Она принялась обходить бараки, безжалостно подавляя воспоминания о лагере. Сердце предательски учащенно билось, что только злило Чживэй. Как оно могло так ее подводить? Как оно могло выставлять ее такой слабачкой? Когда она демоница Чживэй, чье имя даже боятся произносить вслух? Этот страх не принадлежал ей, он был ее врагом, и Чживэй больше никогда не позволит ему овладеть собой.

Больше никогда.

Чживэй заходила в бараки, окутывая Темных силой, образовывая вокруг них сферы, связанные между собой ци, словно веревкой.

Еще час, и все будут испытывать перед ней трепет и восхищение. Она станет героиней; Героиней, с которой уже никто не сможет тягаться. В этом столетии уже ничто не затмит ее славу.

Чживэй не встретила никакого сопротивления к моменту, когда подошла к бараку с детьми. В лагере стояла умиротворяющая тишина, светлые не переговаривались между собой, послушно стоя на занимаемых позициях.

Подозрительно умиротворяющая тишина.

Чживэй улыбнулась в предвкушении. Ей даже хотелось, чтобы что-то пошло не так, от этой мысли в ней просыпался азарт.

Когда Чживэй обошла охрану вокруг барака с детьми, никто из светлых даже ухом не повел. Что ж. Ей оставалось только оплести своей ци детей, выпить экстракт Черного Солнца, который на несколько минут увеличит ее ци, и тогда она перенесет себя вместе со всеми Темными лагеря в Тенистую Прогалину. Идеальное похищение.

Внутри барака Чживэй огляделась и довольно хмыкнула.

Глаза детей были какими угодно, только не красными.

– Темная птичка влетела в клетку.

Голос Чжао Юхэ Чживэй узнала бы где угодно. Мурашки страха, отвращения, ненависти прошли по коже. И эйфории.

Чживэй обернулась, сбрасывая с себя чары невидимости, словно змея старую кожу. На ее губах заиграла приветственная улыбка.

– Здравствуй, Истинный восьмой Чжао Юхэ, пятый принц.

Секундная растерянность во взгляде Юхэ была для Чживэй дороже любых сокровищ, ведь она знала, что он увидел. Перед ним предстала уверенная молодая девушка, во взгляде которой переливались озорные искорки, а очерченные губы алели, напоминая сочные вишни.

На ее лице не было страха, только манящая дерзкая улыбка. Она больше не девчонка из барака, ему явилась роскошная, уверенная в себе молодая девушка, и растерянность Чжао Юхэ была для нее равносильна вкусу победы.

Однако не зря он был принцем и имел восьмой ранг, за мгновение взяв себя в руки, он сделал движение ладонью, и стены барака вдруг исчезли.

Иллюзия! Вот как они узнали о ее присутствии. Пройдя сквозь мираж, она нарушила целостность энергии. Они подготовились чуть лучше, чем они предположили с Шэнем.

Чживэй теперь стояла напротив Юхэ, за ее спиной не меньше сотни детей, и не менее двух десятков светлых окружало их. И еще не меньше нескольких сотен светлых снаружи лагеря. Все-таки расклад не такой уж хороший для нее одной.

– Вообразила себя умной? – Юхэ вперся в нее презрительным взглядом. – Мы тебя ждали.

– Я заметила, – Чживэй улыбнулась ему неотразимой улыбкой, в эту секунду напоминая самой себе Шэня.

От этой мысли в груди потеплело, она стремилась владеть собой так же, как он. И у нее это выходило! Ей нравилась его лисья опасность, ей нравилось, как его взгляд выражал миллион эмоций, и только она могла разглядеть в этом хаосе правдивую. Ей нравилось, как он улыбался врагам даже в минуту смертельной опасности: в его улыбке никогда не было страха проигрыша, только обезоруживающая игривость.

Юхэ уставился на нее, очевидно, улавливая сходство с кем-то знакомым, но не в силах понять, кого же она ему напоминает. Он лишь только больше разозлился.

– Помню нашу первую встречу – храбрая курочка. Бросилась на нас, полагая, что твоя рисинка силы сможет противостоять моему плодородному полю. И знаешь что? С тех пор ведь ничего не поменялось.

Чживэй сцепила руки в замок за спиной на манер умудренного старца и с любопытством оглянулась назад.

– Куры клюют, а дракон поднимает волну, – произнесла она.

– И кто дракон? Ты?

Юхэ обидно рассмеялся, однако Чживэй уловила в его голосе нотки беспокойства. Если он считал ее курицей, то ему стоило осознать, что она петушиный крик, предвещающий приход дракона. И перестать недооценивать ее.

– Так вы доставили сюда обычных детей? – спросила она вместо ответа.

Уголок ее губ приподнялся в самодовольной усмешке. Дети, стоявшие за спиной, смотрели на нее завороженным взглядом, они явно восхищались привлекательной могущественной энергией демоницы. Светлые воины были выдрессированы лучше, неподвижно замерев полукругом вокруг них.

– Я тоже помню нашу первую встречу, – Чживэй подошла вплотную к Юхэ. – . Такой надменный, такой сильный – мне казалось, что нет врага грознее тебя.

Чживэй снисходительно повела плечом.

– С тех пор все изменилось. Смотрю на тебя – и вижу всего лишь мелкую сошку в моей игре.

Чжао Юхэ размахнулся и дал ей пощечину, удар отозвался звоном в голове, но Чживэй намеренно не отвела лица. Пусть светлые видят, насколько жалок их командир.

Она провела языком по разбитой губе, намереваясь рассмеяться, когда вдруг увиденное заставило ее заткнуться.

За спиной Чжао Юхэ стоял Сюанцин. Не замеченный никем, он вытянул руку, с которой была готова сорваться темная ци, она уже змеилась вокруг его пальцев, словно маленький дракон. Он собирался убить обидчика Чживэй, чего бы ему это ни стоило.

Чживэй это не понравилось. Что он здесь делал? Собирался разрушить ее планы?

Она едва заметно качнула головой, отдавая ему приказ остановиться. Сюанцин в ту же секунду опустил руку.

Он пришел ее защищать?

Пытаясь избавиться от раздражения, Чживэй вернулась к собственному представлению, изгибая губы в улыбке и слизывая кровь.

Как он остается незамеченным? Ведь ее заметили, Как он вообще узнал о ее планах? И почему она вдруг подумала о Драконе?

Им предстоит серьезный разговор, но сейчас ей нужно выбросить его из головы. Вернув свое внимание Юхэ, Чживэй продолжила:

– Допустим, я не могу брать вашу силу…

Она намеренно выдержала паузу, прежде чем снова заговорить.

– …но я могу брать силу людей. И вы принесли мне корм.

Даже вышколенные воины света резко дернулись и напряглись. Чжао Юхэ бросил взгляд ей за спину, после чего малодушно отступил назад. Наверное, их последнее столкновение все еще было свежо в его голове.

– Взять ее! – приказал он.

Юхэ не успел договорить, как светлые атаковали.

Чживэй вскинула руки, окружая себе теневым щитом, в который в ту же секунду врезались световые мечи и стрелы. Они не растворились при встрече с щитом, а только стали увеличиваться в размерах, пытаясь прорваться сквозь темный туман.

Над головой у нее было незащищенное пространство, где уже созревала светлая туча, готовая облить ее обжигающим светом. Даже при беглом взгляде наверх в глазах заискрило. Невольно вспомнилось, как рычал от боли Дракон при соприкосновении со светом. Все-таки свет и тьма несовместимы, но страдает только почему-то тьма.

Чживэй взмыла вверх, покидая собственный щит до того, как ее обольет световым дождем. Она приземлилась рядом с Сюанцином. Время между ними словно замедлилось, когда она плавно подняла голову, практически касаясь носом его шеи и невольно вдыхая его аромат. Вокруг него всегда витал запах свежевыжатого грейпфрута, словно первый луч солнца после дождя.

Одними губами она прошептала ему на ухо:

«Не лезь не в свое дело».

И в ответ получила упрямое:

«До первой царапины».

Сюанцин по-прежнему оставался Молчуном. Внешне покорный и послушный, однако всегда себе на уме.

«Не лезь».

Чживэй резко развернулась, возвращаясь к сражению. Светлые продолжали атаковать черный щит, когда вдруг заметили ее в стороне.

Странно.

Подозрительные растяпы светлые вновь вспомнили, что они гордые воины света. Они разделились на три команды. Первая ринулась к Чживэй, намереваясь перейти в прямой бой, вторая – продолжила осыпать ее мелкими атаками, а третья принялась плести совместное заклинание.

Вне всяких сомнений последние представляли самую большую опасность. Одним резким движением Чживэй вытянула на себя ци из детей, словно сорвала одеяло утром со спящего человека. Дети посыпались на землю, а энергию Чживэй направила на коалицию, что плела заклинание. По воздуху разлетелся отчетливый хруст и затем крик светлых, которым Чживэй одновременно сломала пальцы и руки.

Оглянувшись на десятки детей, которые лежали на земле, светлые преисполнились чистой злобы.

– Чудовище! Демоница! – закричали они.

– Она убила детей!

Только лишила сознания. Не вынуждайте меня их убивать.

Однако Чживэй не собиралась лишать светлых иллюзии в ее злодействе. И не собиралась разбивать их устойчивый мирок, в котором якобы не могла брать энергии светлых. Им слишком рано это знать.

Чживэй чувствовала каждого из них. Они пульсировали перед ней потоками ци. Красные глаза очень помогали в битве, превращая поля боя в сплошные красные нити, за которые можно было хвататься.

Которые можно было обрывать.

Несмотря на громкую возню светлых и Чживэй, войска снаружи не пришли. Не считали ее опасной? Полагали, что этот отряд справится с ней?

Светлый, со шрамом под глазом, добрался до Чживэй, нанося ей удар по плечу. Она вильнула в сторону, едва избегая светящегося клинка. Ни одной царапины! В ответ Чживэй окрутила его шею хлыстом из темной энергии, резко притянула к себе, роняя задыхающегося врага на землю. Легко переступила через него, втаптывая лицом в землю.

У Чживэй было преимущество: у нее открыт доступ к неиссякаемому источнику силы, однако ее уровня совершенствования все еще недоставало, чтобы пропускать через себя безграничное количество силы. Но воинов света было в разы больше и нападать они могли все одновременно, не дожидаясь, пока Чживэй отобьет очередную атаку.

Она взлетела в воздух, не задерживаясь слишком долго в одной точке, кружась, словно листочек в ураганном ветре. Атаки почти достигали, но ей удавалось уворачиваться.

Так было, пока светлые не накинули на нее цепи, связывая и роняя в траву. Чживэй покатилась по земле, однако быстро поднялась. Связанными руками она достала из воздуха теневой меч, резким взмахом порезала бедро ближайшему светлому.

В этот самый момент ей прилетело по затылку, и Чживэй, почувствовав мгновенно накатившую тошноту, замерла. Успела только бросить предупреждающий взгляд в сторону Сюанцина, когда ей добавили удару по хребту и поставили на колени.

– Отвратительное животное, – произнес светлый с широким лбом, рот его презрительно скривился.

Ее поставили напротив Чжао Юхэ на колени.

– Какая знакомая картина, – усмехнулся Чжао Юхэ. Глаза его заблестели от предчувствия скорой победы.

– Один на один, – Чживэй собрала кровь во рту и сплюнула на землю, стараясь избавиться от металлического привкуса. – Хватит ли тебе смелости, самый трусливый светлый из всех, что я видела?

– Отойдите, – величественно распорядился Чжао Юхэ.

Как предсказуемо. Теперь, когда преимущество на его стороне, он забирает себе всю славу.

– Вот и пришел твой конец, маленькая темная. Я задушу тебя, даже не коснувшись рукой.

Чжао Юхэ вскинул руку, совсем как в прошлый раз. Только раньше рядом стоял ее брат, рядом умер ее брат.

Его сила сжала шею Чживэй. Слюна и кровь скопились где-то в горле, и она не столько задыхалась, сколько захлебывалась.

Внезапно раздался булькающий смех.

Смеялась Чживэй.

Такая реакция разозлила Чжао Юхэ, он не понимал, почему она не умоляет. Он не знал, что время умолять давно прошло.

Юхэ сжимал горло все сильнее, не видя, как из него течет темная энергия. Не слыша ошарашенный вдох среди светлых.

– Красивый наряд, – прохрипела Чживэй.

Пальцы Юхэ удлинились, превращаясь в демонические когти, на ее шее появились порезы.

– Я вырву твое сердце и съем, – произнес Чжао Юхэ, уверенный, что сейчас переломит ее шею.

– Вот как? – хватка на шее ослабла. – Очень интересно.

Окровавленные губы Чживэй исказились в усмешке, которую увидел только Юхэ.

– Что? – Чжао Юхэ как будто очнулся. – Я не хотел этого говорить…

Чживэй сбросила с себя его силу, легко поднялась на ноги, и голос ее разнесся по всей поляне. Он ее действительно многому научил. Например, как легко повлиять на мнение толпы.

– Ваш лидер не гнушается поеданием человеческих сердец. Принц, которого вы действительно заслуживаете.

Чживэй сорвала с себя цепи, после чего достала из кармана пузырек с экстрактом и выпила его.

– До скорой встречи, – прошептала Чживэй ошарашенному Юхэ.

Перехватив руками оставленные ранее сети из ци, Чживэй окунулась в собственную силу. Перемещаться одной было легко, достаточно подумать о каком-то месте, и после некоторого головокружения она оказывалась там, где хотела оказаться. Перемещать несколько человек с собой походило на прыжки с огромным камнем в руках.

Переместить же с собой несколько тысяч Темных… Экстракт мгновенно вскружил ей голову, погружая в эйфорию. Она словно бы одновременно перестала чувствовать собственный вес и преисполнилась силой. Легко подхватив с собой Темных, Чживэй начала перемещение, однако, похоже, не рассчитала, что при таком расточительном использовании энергий экстракт начал выветриваться за считанные секунды.

Она едва оторвала ноги от земли, как ее потянуло обратно.

Светлые же не собирались упускать добычу в ее лице. Чживэй увидела, как они приближаются к ней. Если она хотела выбраться живой, ей следовало бросить Темных, даже ей не под силу утащить с собой так далеко тысячи Темных.

Но ее план был так красив, так хорош. Она не откажется от него.

Ближайший светлый уставился на нее, плетя заклинания. Под глазом у него была заметная родинка, что делала его лицо более утонченным. Чживэй уже приготовилась к атаке, когда этот светлый споткнулся и искры его магии посыпались на своих же.

Вдруг ее накрыло легкостью, только теперь не от экстракта, а словно кто-то подхватил ее и влил в ее заклинание еще силы. Она оглянулась, Сюанцин делился с ней энергией.

Они вырвались из лагеря Дайян! Чживэй издала ликующий вскрик, но оказалось, что слишком рано, из-за промедления к ней успели прицепиться двое светлых.

– Держи Темных! – крикнула Чживэй Сюанцину, перекидывая ему невидимые нити сфер.

Ей нужно было немедленно разобраться с двумя светлыми, никак нельзя было допустить вернуться в Тенистую Прогалину с ними, иначе тайное место станет известно императорскому двору, и тогда они проиграют войну.

Один из светлых оказался тем самым с широким лбом, Чживэй бросилась на него, пока они находились в процессе перемещения. В полете она достала теневой меч, вонзила в него, после чего рукой пробила ему грудь, вырывая сердце. Демонические когти пришлись как нельзя кстати.

Второго светлого картина нисколько не устрашила. Тогда окровавленной рукой она развернула меч и понеслась в его сторону. Светлый – а этот светлый был намного старше своих соратников, как минимум вдвое старше Чжао Юхэ – легко увернулся от ее атаки.

Между ними завязалась схватка, но светлый предугадывал каждое ее движение. Чживэй то и дело разрезала мечом воздух.

Пришлось отказаться от идеи сражения на мечах, тогда она сосредоточилась на его силе, чтобы иссушить, однако сила ускользала от нее.

Но почему?! Ведь она могла ощущать энергии светлых!

Тогда она напала на него теневой ци, но с каждой провальной атакой в Чживэй разрастался дикий яростный страх забитого в угол животного. Она больше не наслаждалась сражением, а испытывала унижение и ненависть, все больше убеждаясь, что слабее этого светлого.

Неужели она проиграет? Чживэй не может себе этого позволить! Не так просто!

Чживэй начала собирать все доступные ей силы, чтобы накрыть его сферой, как тюрьмой, когда он вдруг коснулся пальцем ее лба. Их лица оказались вплотную друг к другу, и светлый был безмятежен, он даже не вспотел.

А еще во лбу у него была голубая метка бессмертного.

– Ты причинишь себе вред, – успокаивающий тон окутал Чживэй. – Я не враг.

Чживэй перестала сопротивляться, но не из-за его слов, а потому что ей нужна была передышка. Они опустились на центральную площадь Тенистой Прогалины и замерли, стоя друг напротив друга. Светлый в одеждах из белого шелка с ярко-голубыми вставками и Чживэй в красном платье и разбитым лицом.

Среди Темных, которых было немало у здания совета, несмотря на то что время двигалось к рассвету, начали раздаваться испуганные возгласы.

Сюанцин приземлился позади Чживэй, она бросила на него беглый взгляд, после чего вернула внимание светлому.

– Кто ты?

– Я Легендарный Учитель Светлых Бо Миньчжун, – светлый почтительно склонил голову.

Чживэй подняла взгляд на метку бессмертного, голубой цветок во лбу.

– И что тебе нужно, Легендарный? – Чживэй иронично выделила слово.

– Поговорить.

– Чживэй!

Сквозь поднимающийся хаос в толпе прорывались Лин Цзинь с Сяо До. Лин Цзинь уже обнажила меч, а кулаки Сяо До запылали огнем.

– Вы были в Дайян?! Ты не сказала мне! – Лин Цзинь прислонила острие к шее светлого, который не дернулся.

Даже не оглядываясь, Чживэй чувствовала страх, тревогу и отчаяние Темных. Только спасенные не были готовы к встрече со светлым так быстро, а жители Тенистой Прогалины были уверены, что появление светлого – это уже проигрыш в войне.

– Цзиньхуа, Лянъюй, Бянь Чжан, – Чживэй повернулась к ближайшим Темным из совета. – Успокойте всех. А мы поговорим с Легендарным учителем.

Никто не шелохнулся. Лишь направили неуверенные взгляды в сторону Лин Цзинь.

– Это наш гость, – громко заявила Чживэй. – Займитесь делом.

Чживэй поймала обеспокоенный взгляд Лин Цзинь и слегка качнула головой: «Пока ничего не делаем». Тогда Лин Цзинь кивнула своим подчиненным, и те принялись за дело.

В павильоне Исцеляющих Источников они расположились в центральной зале, палате Полной Гармонии.

Светлый шел, не торопясь, сложив руки за спиной и оглядывался с легким любопытством, словно его привели на экскурсию. Лин Цзинь держала руку на мече и выглядела более напряженно, чем обычно, если это возможно. Сяо До ненавязчиво поигрывал огнем, а Сюанцин рассматривал бессмертного без особого интереса к нему. Взгляд его то и дело возвращался к Чживэй.

У Чживэй в свою очередь были причины выслушать бессмертного Учителя.

– У вас есть чай? – Во Миньчжун разорвал затянувшуюся паузу.

Чживэй кивнула Сяо До, и тот неохотно отправился заваривать чай. Пока его ждали, никто не проронил ни слова, только Чживэй изучающе разглядывала внезапного гостя. На вид он был мужчиной старше пятидесяти лет. Одежды его были совсем не скромными, а оттенок голубого удивительно совпадал с его цветом глаз, и что-то подсказывало Чживэй, что это не случайность. Манера держаться у Учителя была непринужденной и немного кокетливой.

Вскоре они устроились за чайным столом.

– О, чжимацю! Я скучал по ним! – бессмертный Учитель потянулся к сладким шарикам из клейкого риса и кунжута.

Все молчаливо ждали, пока Легендарный вкусит лакомство. Даже не глядя на друзей, Чживэй знала, что Сяо До все больше забавляло происходящее, в то время как Лин Цзинь все больше злилась. Она ненавидела любые ситуации, которые не могла контролировать. Что думал Сюанцин – оставалось загадкой, хотя Чживэй могла предположить, что он крайне ревностно относится к сладостям.

– Позвольте еще раз представиться, – наконец, обратился к ним светлый. – Меня зовут Бо Миньчжун, я Учитель Светлых, который обрел бессмертие. Теперь меня зовут…

– Легендарный Учитель светлых! – шокированно произнесла Лин Цзинь, смотря на гостя с непонятным выражением лица. – О вас мне рассказывал отец! Самый уважаемый Учитель империи Чжао, личный наставник императора. И вы достигли ранга бессмертного!

Лин Цзинь разрывало между желанием выразить почтение к бессмертному и неприязнью и настороженностью по отношению к светлому.

– Это честь встретить Легендарного, – наконец, негромко сказала она, но не поклонилась.

– Это светлый, – напомнила Чживэй.

– Это бессмертный, – ответила Лин Цзинь.

– Мы уже встречались, – улыбнулся светлый бессмертный.

Лин Цзинь и Сяо До переглянулись, и на их лицах отразилось потрясение.

– Тот светлый, что следил за нами!

Чживэй вопросительно подняла бровь.

– На фестивале лодок-драконов мне показалось, что за нами следил какой-то светлый… И, оказывается, он и правда там был!

– Очаровательно, – Чживэй издевательски улыбнулась и посмотрела на Бо Миньчжуна. – Любитель подглядывать. Какая часть тебе понравилась больше всего?

– Я собирался прийти вам на помощь, – улыбнулся учитель, – но вы справились сами. И получили ценный урок. Ты нашла свой путь, а вы все научились доверять друг другу.

– Как трогательно, – продолжила язвить Чживэй. – Сейчас утру слезы – и вернемся к нашему разговору о причинах не убить тебя прямо сейчас.

– Это Легендарный Учитель, – неловко пробормотала Лин Цзинь.

– Бессмертия не излечивает от подлости, иначе бы он помог нам еще тогда.

Над столом повисла пауза, в которой виновник разговора потянулся за очередной сладостью. Лин Цзинь подняла пиалу с чаем, однако, нахмурившись, вдруг воскликнула:

– Но вы пропали более ста лет назад!

Сяо До драматично выронил пиалу из рук, и та упала на стол, разбрызгивая чай. Чживэй не сомневалась в показушности этого жеста и улыбнулась ему уголком губ.

– Я не пропал, – деликатно обратился к ним Бо Миньчжун – Я обрел бессмертие и отправился в странствие, стремясь получить как можно больше знаний. Я грезил, что помогу другим Светлым возвысить свой ранг до бессмертного. Однако мир открылся мне с новой стороны. Я был так разочарован в правде, что действительно не хотел возвращаться. Пока мне не открылась одна истина: я смогу помочь этому миру, когда появишься Ты.

Бо Миньчжун посмотрел на Чживэй.

– Госпожа Избранная, – хмыкнул Сяо До.

Чживэй сдержалась, чтобы не закатить глаза. Всегда были люди, которые надеялись, что если пощекотать чужое тщеславие, то можно будет их купить, но Чживэй уже далеко не одиннадцать, поэтому она окинула его скучающим взглядом.

– И теперь ты, Легендарный Учитель, явился сюда, чтобы рассказать, что у меня есть особенные силы, а мое предназначение – спасти мир?

– Ты находишь себя спасительницей? – Бо Миньчжун, казалось, услышал что-то уморительное. – Сколькими ты готова пожертвовать во имя победы?

– Во имя справедливости, ты имеешь в виду?

– Примерно так и рассуждают Герои,

– Легендарный Учитель поясняет, как мне быть героиней, – ухмыльнулась Чживэй. – Жаль, я израсходовала все свои благодарные поклоны месяц назад.

– Я явился не за этим. Я пришел, чтобы научить темных использовать силу и уметь совершенствоваться.

А вот это было действительно неожиданно. Это было интереснее всего, что он сказал «до».

– Зачем тебе это?

– Я расскажу историю, – начал Легендарный Бо Миньчжун. – Однажды, когда я еще был неопытным студентом…

– Ого, – Сяо До присвистнул. – А можно не настолько издалека начать эту историю?

Бо Миньчжун задумался на мгновение, а потом кивнул.

– Обретя бессмертие, я смог узнать многое о начале времен, в особенности о легенде Светлых и Темных.

«В древние времена, когда Нефритовый Император властвовал над своим царством, два избранных – Гуанмин и Цзиньлун – были неотъемлемой частью светлого порядка. Однако за внешней гармонией скрывалась история предательства.

Гуанмин стремился нести свет и добро, в то время как Цзиньлун нашел возлюбленную и завел семью. Все чаще Цзиньлун спешил домой к семье, а не к брату Гуанмину, все чаще Гуанмин находил себя в одиночестве. Все больше он уверялся, что истинная гармония может быть только там, где Легендарный отказался от чувств. Чувства Цзиньлуна мешали ему, отвлекали от истинных задач, которые им выдал Нефритовый Император.

И Гуанмин решил прекратить это. Он рассказал ученикам, что в сыне Цзиньлуна живет зло. Он мучает живых существ, но Цзиньлун, ослепленный любовью, покрывает его. Ученики Гуанмина похитили сына Цзиньлуна, подвергли его мучительным пыткам, пытаясь очистить его душу.

Цзиньлун был безутешен. Когда он нашел собственного сына, тот потерял рассудок. В отчаянии Цзиньлун помешался, теперь все его мысли были только о сыне.

В отчаянии и скорби он бродил по миру, окропляя землю кровавыми слезами, которые касались земли, иссушая ее. Он умолял Нефритового Императора излечить сына, позабыв о своих обязательствах Посланника. Нефритовый Император, свидетель этой трагедии, отреагировал с гневом.

Воззрев, как Цзиньлун готов пожертвовать людским благополучием ради одного сына, Император наказал его, отвергнув его как своего Посланника. В тот момент Гуанмин, воспользовавшись обстоятельствами, вознесся на вершину власти. Его коварство и зловещая тень пали на царство, в котором он прежде служил свету и добру.

Так началась новая глава в истории, наполненной предательством, скорбью и темным влиянием того, кто прежде считался хранителем света».

Пиала вновь упала на стол и расплескала чай. Но на этот раз это была пиала Сюанцина. Нахмурившись, он принялся протирать стол.

Сяо До покраснел.

– Все это ложь?! Жестокими всегда были светлые?! – он перевел взгляд на Лин Цзинь, а затем обратно на учителя. – Вы же Легендарный Учитель! Беловолосый! Если это правда, вы можете ее рассказать всем!

Чживэй покачала головой. Не стоило верить легендам светлых и бессмертных, ведь пользуясь отсутствием выбора, они могли рассказать любую историю.

– И о чем нам говорит эта история? Великий Цзиньлун оказался слабым и глупым в сравнении с изощренной жестокостью Гуанмина. Не смог даже защитить собственного сына.

– Как ты можешь! – Лин Цзинь не могла простить подобного святотатства.

Чживэй понимала ее возмущение, однако ей не хотелось слушать бесконечные сказки о том, как Темные проиграли. Не в дни, когда все они готовятся к великой войне за право просто быть. А еще, если совсем честно, ей не нравилось покровительственное отношение светлого. В их компании он ощущал себя спокойно, распивал чай, ел сладости – не сомневался, что его примут.

И была еще одна причина, почему Чживэй непременно хотела к нему придраться.

– История о предательстве Светлого, – спокойно заметил Учитель Бо. – И, отвечая на ваш вопрос, госпожа Линь, Светлые не всегда были жестокими, но империя Светлых действительно построена на лжи.

Учитель повернулся к Сяо До.

– И, Господин Сяо До, одной только правды недостаточно, чтобы решить вопрос.

– Но если вы, Легендарный Учитель, расскажете всем правду, вас послушают!

Чживэй покачала головой.

– Вопрос уже давно не в правде, Сяо До. Вопрос в деньгах и власти. За правду нужно нести ответственность и терять привилегии. Думаешь, большинство будут за правду? Большинство людей выросло, ненавидя Темных. И это делало их хорошими людьми. Но что если окажется, что все это время они были мерзавцами… Нет, они скорее поверят, что легендарный учитель не выдержал бессмертия и сошел с ума, – Чживэй сложила руки на груди. – Легендарный бессмертный Учитель ничто без нас.

Бо Миньчжун и Лю Чживэй обменялись взглядами.

– И поэтому мне не важны сказки, великий учитель. Мне нужна армия.

– И я могу тебе ее дать.

– Зачем это тебе?

– Я воспитал не одно поколение Светлых, а теперь хочу отдать долг и воспитать армию Темных.

– Благородно, – кивнул Сяо До.

– Благородное желание… – фыркнула Чживэй, ни на секунду не поверив Легендарному. – Увидеть, как умрет множество светлых, Темных и простых людей.

– Война неизбежна. Я хочу дать вам шанс в ней победить. Я не могу вмешиваться напрямую, но я, как и многие бессмертные, действительно обеспокоен сложившейся ситуацией.

Чживэй тоже была обеспокоена. Но потому, что простое «благородство» как причина не устраивало ее.

– Ты пришел, чтобы научить Темных воевать и защищаться, – наконец, кивнула Чживэй. – Это действительно то, что нам нужно сейчас. Но все же что в этом для тебя? Ты хочешь собрать добродетели?

Количество добродетелей бессмертного измерялось в его почитаемости. Каждая палочка благовоний, которую смертные зажигали в честь уважаемой ими личности, называлась добродетелью. Если Учитель Бо прослывает спасителем Темных, вне всяких сомнений он получит множество последователей и повысит свой уровень.

Однако Учитель Бо покачал головой.

– За моим решением стоят личные причины, – произнес он, не скрывая очевидных ноток уныния. – Однажды я подвел одного человека из-за слишком быстрых суждений и хочу искупить свою вину.

– Любимого человека? – Сяо До воспылал интересом, на что Лин Цзинь шикнула.

– Прекрасно, – подвела черту Чживэй. – Теперь нам нужно посоветоваться.

Она поднялась, и друзья встали вслед за ней. Они отправились в соседнюю комнату, плотно закрыв за собой двери.

– Он остается, – сказала Чживэй.

– Почему? – Лин Цзинь внимательно посмотрела на подругу. – Назови мне хоть одну причину.

Причина была.

Вот только Чживэй не хотела признаваться в ней, даже если бы это был вопрос жизни и смерти. Как раз та самая причина, почему Чживэй пыталась принизить каждое слово Учителя.

Пророчество. Едва он представился учителем, как Чживэй вспомнила последнюю фразу умирающей Темной в пещере Дракона.

– Тенистая прогалина, бессмертный учитель,

Чживэй тогда не знала ни о Прогалине, ни тем более ни о каком учителе. А та Темная узнала. Как она могла знать уже тогда? Это не имело смысла, если честно. Было это предостережением или простым предсказанием?

Кое-что еще было правдой: Чживэй нужна армия.

– Лучше пусть будет здесь, чем где-то там. Под нашим присмотром, ведь он теперь может привести сюда столько светлых, сколько захочет.

– Он может сделать это, когда узнает все наши секреты, – пробормотал Сяо До.

– Тогда ты предлагаешь его убить? – приподняла брови Чживэй. Они могли бы попытаться, но вот только сколькими пришлось бы пожертвовать, чтобы убить одного единственного бессмертного?

Сюанцин по-прежнему молчал, явно уверенный, что к нему решение такого важного вопроса не относится. Чживэй, однако, хотела заставить его высказать свое мнение.

– Дай угадаю, «ты против».

Сюанцин качнул головой.

– Я – за. Могучий учитель – могучая армия.

Лин Цзинь и Чживэй переглянулись от столь неожиданной поддержки.

– Сюанцин, – Сяо До похлопал по плечу его. – Ты здорово вырос за последний месяц. Фигурально, конечно.

Сяо До выпрямил спину, чтобы выглядеть выше Сюанцина, однако Чживэй впервые отметила, что он был на самом деле ниже молчаливого Темного.

– Лин Цзинь, твое слово.

Она заметно колебалась, а потом ее плечи опустились. Неественное уныние отразилось на лице Лин Цзинь.

– Пусть остается.

– Сяо До?

– Мое мнение все равно не учитывается, – пожал плечами Сяо До. – Я не хочу его здесь видеть.

Чживэй и правда не стала учитывать его мнение. С момента как она решила, что Учитель Бо остается, уже никто не смог повлиять на ее мнение. Однако на секунду, когда на лице Лин Цзинь отразилось отчаяние, а у Сяо До – откровенное недовольство, она засомневалась. Их недоверие ее решением задело.

Стоило ли продолжить обсуждения?.. Нет. Это пустая трата времени.

– Что с детьми? – вдруг спросила Лин Цзинь. – Ты ведь за ними отправилась в Дайян?

– Их там не было. Только ловушка с обычными детьми.

– Какой ужас!

– Вовсе нет, – задумчиво протянула Чживэй, которая уже успела придумать, как это использовать. – Получилось вообще-то отлично.

Лин Цзинь устала потерла лоб.

– Ты могла пострадать, ты знаешь.

– Не с экстрактом Черного Солнца. Я бы просто сбежала одна.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– Устройте его как-нибудь. Мне пора, – сказала Чживэй. – Сюанцин, проводи меня.

– Ты не можешь сейчас уйти, Чживэй, – устало проговорила Лин Цзинь.

– Нужно поговорить с Шэнем. Он не знает, как все прошло. И мы должны обсудить дальнейший план. Нам и так слишком сложно организовать встречи теперь, когда он в Запретном городе.

Подавленность Лин Цзинь было непривычной, возможно, стоило остаться и поговорить с ней потом об этом… Нет, в другой раз.

– Сюанцин?

Чживэй и Сюанцин покинули здание совета и шли молча, пока не добрались до уединенного места. Он выглядел, как обычно, невозмутимым, хотя и слегка уставшим.

– Как ты узнал?

– Ты бы не оставила беззащитных Темных.

– Потому что я же такая благородная, – хмыкнула Чживэй.

– Потому что ты бы не остановилась на полпути.

Чживэй вдруг пораженно качнула головой.

– Ну, конечно! У меня было пять магических этикеток! Ты знал с самого начала.

Сюанцин всегда ощущал энергии, это не раз помогало им в прошлом. Он знал, что она не собиралась остановиться на четырех лагерях.

– Почему нас не атаковали остальные войска? – этот вопрос мучил Чживэй. – Ты заметил что-то необычное?

Он не ответил, лишь наклонил голову, словно был в недоумении от вопроса. Ладно, пожалуй, он тоже был действительно слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих.

– Почему не остановил, раз ты против? – еще один вопрос, который не давал ей покоя. Теперь она понимала, что он высказался «против» плана с пятым лагерем.

Сюанцин достал черный платок из рукава.

– Я не собираюсь стоять у тебя на пути, – он протянул платок. – У тебя кровь.

Только сейчас Чживэй почувствовала, как запекшаяся кровь стягивала кожу.

– Тебе нужно отдохнуть.

Чживэй приняла платок, думая, что ей необходимо привести себя в порядок.

– А тебе нужно больше доверять мне. Если я не позвала тебя, значит, на то были причины.

– Я доверяю тебе, – ответил Сюанцин, взгляд красных глаз привычно серьезно смотрел на нее. – Но я хочу быть уверен, что ты получишь помощь, когда будешь в ней нуждаться.

Чживэй ощутила тепло в груди, но оно ей не понравилось.

– Я не принцесса в беде, – жестче, чем следовало, сказала она. – Однако меня ждет принц. Не могу его больше задерживать.

Чживэй развернулась, чтобы отправиться в сторону лагеря. Сегодняшний день принес некоторое количество вопросов. И не так много ответов.

* * *

Сюанцин, Дракон

«Ссссюанцин, – хриплый смех дракона раздался в голове. – Воображаешь себя хорошим парнем, но я-то знаю, что ты избалованный подонок».

– Тогда дай вспомнить это и мне, – бессильно пробормотал Сюанцин.

Что же случилось тогда, 10 000 лет назад? Отец спас меня?

Дракон замолчал.

Глава IV
Напасть и взять – значит напасть на место, где враг не обороняется

Чжао Шэнь, Запретный город

– Господин Шэнь, вас вызывают на Совет, – Хэлюй почтительно склонился, задерживая принца у центральных ворот Запретного города.

Чжао Шэнь, уже готовый ускользнуть, обернулся и окинул слугу раздраженным взглядом.

– У меня разрешение покинуть Запретный город, – произнес он достаточно громко, чтобы солдаты его услышали. – И я собираюсь им воспользоваться.

– Это срочно, – еще ниже склонился Хэлюй. – Присутствие всех принцев обязательно.

– Но меня ждут красавицы, – в голосе принца появились ноющие нотки. – Я так долго вышивал свои одежды для этого дня!

Шэнь мог не поворачиваться, чтобы увидеть едва заметные насмешки на лицах часовых, он чувствовал их так же отчетливо, как и удовольствие от того, насколько легко они упали в расставленную им ловушку.

– Мой принц, к сожалению…

– Я столько времени потратил на эту вышивку! – Шэнь в один шаг оказался рядом со слугой, распахивая одежды, чтобы продемонстрировать Хэлюю причудливой узор внутренней стороны одеяния.

Один из солдат замаскировал смешок под кашель. Чжао Шэнь резко обернулся к нему. В считаные секунды он оказался рядом с ним, тот побелел от страха, уверенный, что сейчас последует наказание, но вместо этого его встретила обезоруживающая соблазнительная улыбка Шэня. Солдат нервно сглотнул, когда обнаженная шея оказалась у его носа.

– Красиво же?

Солдат кивнул, лицо его покраснело. Шэнь в глубине души насмешливо хмыкнул: вот так просто у него новый почитатель. Люди переоценивали страх как метод управления другими.

– Что же! Дела так дела, – Шэнь взмахнул руками. – Хэлюй, проводи меня!

– Головной убор, господин! Вы не можете явиться так!..

Хэлюй поспешил следом за стремительно удаляющимся во внутренние дворцы Шэнем.

Когда они, наконец, оказались одни, Шэнь остановился, позволяя Хэлюю помочь с церемониальным облачением.

Вход для пользователей

Меню

Читать онлайн Воcхождение Светлого бесплатно

Пролог

Глава IТот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает

* * *

* * *

Глава IIВойна – это путь обмана

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава IIIЕсли захватишь что дорого врагу, он будет послушен тебе

* * *

Глава IVНапасть и взять – значит напасть на место, где враг не обороняется

Вход для пользователей

Глава I
Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает

Глава II
Война – это путь обмана

Глава III
Если захватишь что дорого врагу, он будет послушен тебе

Глава IV
Напасть и взять – значит напасть на место, где враг не обороняется