Читать онлайн В лесу, где птицы петь боятся бесплатно
0
Поляну озарила вспышка ярко-красного света. Стало ясно: призыв сработал. Чтобы унять дрожь, пришлось сцепить руки в замок с такой силой, что ногти впились в кожу. Она затаила дыхание. Ждала.
“Чем обязан?”
Эти слова прозвучали прямо в голове, и от их неожиданного грохота тело инстинктивно дернулось, но женщина устояла на месте, заклиная себя оставаться внутри круга из соли. Обернуться было страшно. Словно услышав её мысли, голос шепнул: “Не бойся. Взгляни на меня”.
С глубоким вдохом, она повернулась. Перед ней стоял красивый высокий мужчина. Его длинные черные волосы спадали ровными волнами по обнаженному торсу, а лицо украшала беспечная улыбка. Вот только глаза блестели недобрым красным огнём. В смятении поспешила отвести взгляд, тупо уставившись на землю и вздрогнула, заметив его тень. В смутном силуэте угадывались рога, нечеловеческие ноги и хвост. Удержавшись от вскрика, она до крови сжала кулаки. Наивным было ожидать, что на призыв откликнется кто-нибудь иной.
– Не все догадываются посмотреть на тень – заметил Гость, словно услышав ее мысли – хотя чего еще было ожидать от такой одаренной ведьмы, как ты…
– Я не ве…
– Ах да, ты у нас гордая не-ведьма. Ты достопочтенная жена и хозяйка. Ты печешь лучшие пироги и угощаешь ими всех своих бездарных соседей. А потом ты просто делаешь им мази и отвары… Да не смотри ты так на мои рога. Лучше погляди, каким красавцем я пред тобой стою. Ведь рассчитывал впечатлить.
– Спасибо, что явился – Женщина едва узнала свой дрожащий от страха голос.
– Хотя, таких как ты, наверное, не заботит внешний вид? – забавлялся Гость, словно размышляя вслух – но всё же нас ждет интересная ночь, ведь ты пришла просить о ребенке.
– Конечно, ты прав. Я прошу о ребенке. Детях – она поспешно поклонилась, стараясь всем видом выказать почтение. И, вспомнив, что для договора каждое пожелание нужно формулировать очень четко, добавила – наших с моим мужем детях.
– Ваших с твоим мужем детях… – он растягивал слова, будто пробовал их на вкус – Так зачем тогда я?
– Помоги мне. Давай договоримся.
– А почему твой муж не здесь? Почему не просит вместе с тобой?
– Он… доверяет мне – спустя время прошептала женщина и поспешно добавила – я здесь не против его воли! Он согласен с любым моим выбором и договором. Сам подтвердил.
– Какой великодушшшный – с язвительной ухмылочкой протянул Гость – хотя как раз душу-то свою и бережет. Да куда больше твоей, выходит – вдруг он громко и заливисто рассмеялся – Нет, ну какое благородство! Согласен на твою сделку. Какой смелый – разрешил тебе со мной встретиться. Хотя сам абсолютно ничем не рискует.
– Так ты поможешь мне? – женщина даже зажмурилась от страха.
– Помогу – внезапно ответил Гость.
– Благодарю тебя! Благодарю! За твою милость и ще…
– Нет в том ни милости, ни щедрости. Я помогу тебе не просто так. У меня свои интересы. И плату возьму немалую.
– Конечно – не раздумывая закивала она.
Гость замолчал и принялся задумчиво прогуливаться вдоль круга из соли, осматривая женщину со всех сторон, будто прицениваясь. Рогатая тень при этом кружила и плясала внутри, переплетаясь с ее тенью. Вдруг начало казаться, что она различает горячее дыхание на своей коже, но не понимала, может ли это быть на самом деле, или так играет воображение.
– Твой первенец будет содержать и часть меня – Гость внезапно прервал свое длительное молчание. – Так он лучше послужит. На других детей не претендую, но первенец, так уж вышло, может помочь исполнить пророчество. А я заинтересован в этом. С тебя возьму душу. И, скажем, лет двадцать жизни. Хотя… – он уставился своими красными, огненными глазами – ну-ка, скинь свой наряд.
– Что?
– Раздевайся. Ваши церковники любят трепаться про голых ведьм, любовниц дьявола. По-моему, прекрасная идея – он раскатисто засмеялся. – Ну давай уже, а то краснеешь, как девица. Аж тошно.
Одежда полетела вниз. Сначала медленно и нерешительно. Прохлада ночи обжигала, добираясь до всё нового участка обнаженного тела. Женщина ощущала злость на себя, мужа, Гостя. Все быстрее она срывала слой за слоем. Босые ноги моментально замерзли от сырой земли и травы. Стоять голой, посреди леса, было страшно и странно. Но отказываться от начатого казалось уже поздно. Слишком уж далеко зашла. “Да я и не хочу отказываться” – пронеслось в голове внезапное и резкое осознание.
Она вздрогнула, когда явственно ощутила на шее горячее дыхание. Хотя Гость стоял за кругом из соли и безмятежно улыбался, не было сомнений, кому оно принадлежит. Их тени на земле будто слиплись друг с другом. Зачарованная этим призрачным танцем рогатого силуэта, она все острее ощущала умелые прикосновения на плечах, груди, животе. Яркое, обжигающее возбуждение, как молния, пронзило все тело. Женщина испугалась.
– Нет. Я передумал – резко сообщил Гость. Ее напугала собственная вспышка злости и досады. Хотелось продолжения. Тело требовало ласк. – Я не буду забирать всю твою душу.
– От чего ты передумал? – хриплым шепотом спросила женщина, стремясь не выдать своего постыдного желания.
– Я хочу, чтобы ты сохранила все свои силы и таланты, и как следует воспитала мое дитя. Скажем, одну шестую души я, для приличия, запишу себе. А остальным, пожалуй, распоряжайся сама.
– Благодарю – она чуть не застонала от облегчения.
– Благодари – ухмыльнулся Гость – и давай уже, нарушай свой глупый охранный круг. Я хочу войти.
– А разве это не…
– Ты что, рассчитывала на непорочное зачатие? – он мягко, будто нежно рассмеялся, от чего ее щеки раскраснелись. – Нет, то для божьих детей. А у нас вроде планируется все наоборот, не так ли?
Женщина глубоко вдохнула и зажмурилась. Казалось, ей предстояло прыгнуть в ледяную воду. Должна ли она противится Гостю? Есть ли такая сила, что заставит его уйти? А что, если просто дождаться рассвета в защитном круге, ведь не станет же он торчать с ней всю ночь. Но неприятная простая мысль ворвалась, разогнав другие: “Нет никакого желания прерывать это”.
Тем временем, её обожгли нежные поцелуи. Холод отступил. Стало жарко. Душа стремилась слиться с Гостем, требовала завершить начатое, и совершенно бесстыдно этому вторило тело. Как во сне, она подошла к едва белевшей на земле полоске соли, опустилась на колени и двумя руками проделала в ней брешь.
Гость ликовал. В миг он опустился рядом и дотронулся до подбородка, впиваясь в нее красными глазами. Тень при этом отделилась и принялась ласкать ее сзади. Одновременно напуганная, и завороженная, женщина закрыла глаза и полностью отдала себя во власть Гостя, его рогатой тени и собственного желания. С губ сорвался стон. Ей хотелось, чтобы огонь, который ее охватил, спалил весь мир до остатка.
– Посмотри на меня – голос донесся будто издалека. С трудом получилось вынырнуть из ощущений и вспомнить про настоящее. Она уставилась в красные глаза, понимая, что он в точности знает, что твориться сейчас внутри нее.
– Поцелуй меня, если согласна с условиями договора.
Она жадно потянулась к Гостю. Поцелуй был горячий и неистовый. Волны удовольствия раскачивали тело. Все свелось до единственного желания: чтобы это никогда не закончилось. Великим счастьем было ощущать его внутри себя, и тело горело сверхъестественным жаром. Казалось, раскалились и воздух, и земля, и весь мир, чтобы взорваться вместе с ней от восторга.
Наваждение прошло внезапно. Гость отстранился, тень наконец-то заняла свое привычное положение, подле него. Вмиг стало холодно. Он помог ей подняться на ноги и ласково положил руку на обнаженный живот.
– Собирайся и скорее беги к мужу. Нужно завершить процесс.
Она, словно пьяная, ничего не соображая, начала подбирать одежду, но тело ей не принадлежало – плохо слушалось и двигалось, будто вокруг не воздух, а толща плотной воды.
“Не девка будет, а варвар. Так и назови” – услышала она прямо у себя в голове. На поляне никого не было. Только свежие следы от копыт подтверждали, что всё это ей не почудилось.
1
– Колдунами пугать будешь?
– Коли придётся, буду и колдунами пугать. Кто виноват, что ты женихов выпроваживаешь, будто последних побиранцев!
Сил спорить у Варвары не было, поэтому она сложила руки на груди и демонстративно уставилась в угол. Обе младшие сестры потупили взгляды и поспешили продолжить вышивку. Отец устало опустил голову в ладони и еле слышно простонал: “Вот наградили подарочком”.
Тишина сгущалась, как и вечер за окном. От неудобной позы тело затекло, но уходить было страшно, поэтому Варвара гордо продолжила сидеть на скамье в ожидании не пойми чего. Она прекрасно понимала отца и даже искренне ему сочувствовала. Да и Демид, несомненно, хороший парень и руки у него действительно золотые. Вот только речь шла о ее замужестве. А стоило представить, что всю жизнь, пока не помрет, предстоит ей слушать эти вот Демидовы речи, столь же скучные, сколь и нескладные – начинало с души воротить. Очевидно, палку она перегнула и на этот раз действительно зашла слишком далеко. Никому другому отец никогда бы не позволил бросаться такими словами, а тем более, не дал бы себя ослушаться. Варвара всей своей кожей ощущала, насколько в нем кипит ярость. Однако, и она не виновата, что в округе ей никто не по нраву. Великая несправедливость – родиться старшей дочерью в семье из одних девак. “Пожалей хоть сестер, уже вся деревня судачит!” – повторял раз за разом отец, но это не очень-то ее трогало. Будто людям много надо, чтобы приняться судачить. Сами напридумывали глупых правил, сами же и наблюдают, как сложно им придерживаться. Варвара искренне не понимала, почему замужество настолько важно, и сама с удовольствием бы осталась старой девой: вела бы хозяйство и дела, ездила бы с отцом за товарами, и вообще, занималась бы чем душа попросила. Обучила бы деревенских девчонок счету, да грамоте, а может и знахарству, как ее мать.
– Знаешь, дочь… – она аж подпрыгнула на месте, ведь, погрузившись в раздумья, практически забыла, что не одна сидит за столом.
– Что?
– Я все думал и думал, как мне и материнский наказ соблюсти, и обещание, данное Богам, выполнить, и младших дочерей не обидеть…
Сестры навострили уши. Иглы с нитками замерли в их руках.
– Богам? Ты же говорил, чертям…
– Дура ты, Варвара! – отец со всей силы ударил кулаком по столу – и мать твоя, земля ей пухом, дура была, раз позволила себе заключить сделку не пойми с кем, а потом позволила тебе ТАКОЙ вырасти. Но делать нечего. Коль ты, как первенец, на управу Богам обещана, а они всё прав не предъявляют, я пойду к тому, кто лучше рассудит. Я человек простой и глупый. Мне такое решать не по силам.
– Но…
– Отправляйся спать. И сестёр забирай, чтоб духу вашего тут не было. А мне подумать надо.
– Но отец…
– Устал я. Нету сил ругаться. Ступай по добру…
Она внимательно посмотрела на него: глубокие, залегшие во лбу тени, потухшие глаза, опущенные плечи, и поняла, что не хочет больше ссор. Даже выпытывать снова про “ту самую сделку” было не интересно. Если бы хотел, уже давно бы рассказал. А может и вовсе, придумал пугалку, да сам в неё поверил. В иной день Варваре нравилось с отцом на словах сражаться: спорить до хрипоты, метко отвечать, то веселя его, то раззадоривая огонь гнева. Но сегодня одна будто увидела в нем совсем другого человека. Возможно, сама и виновата: выпила все его силы и терпение, без остатка. Может, не зря ее в деревне побаивались. Однако, чувствовать себя виноватой Варвара устала, поэтому гордо поднялась и вышла из горницы, борясь с внутренними порывами подбежать к отцу и обнять его. Сестры послушно засеменили за ней. “Будь уже теперь, что будет. Сама эту кашу заварила, самой теперь и расхлебывать”.
2
Сон не шел. Младшие мирно и трогательно сопели, из глубины дома доносился зычный храп отца. За окошком ветер шумно играл со свежей весенней листвой. Где-то завывал, не жалея глотки пес, и ему лениво вторили приятели. Варвара вспоминала маму. Что бы она сказала? Отругала за непослушание? Уговаривала выйти замуж и приняться рожать детей, ведь этим и заняты все ровесницы? Или поддержала бы? Из груди вырвался громкий тяжелый вздох. Она давно свыклась с тем, что никто не может ее понять, но были ведь и другие времена. Сами собой набежали слезы, как случалось всякий раз, когда Варвара разрешала себе потосковать об уютных вечерах с мамой, их долгих разговорах и увлекательных походах в лес, где она училась слушать и распознавать каждую травиночку, кусты и деревья. Вдруг, как в детстве, ее окутало горьким запахом пижмы и тысячелистника. Перед закрытыми глазами пронеслись образы мореного летнего дня, золотистого солнечного света, далекой лесной поляны, куда они отправлялись за земляникой, ароматная сладость малины, робкая улыбка Савелия…
Варвара резко села на кровати и распахнула глаза. Сердце бешено билось. Много лет она старательно запрещала себе любые воспоминания о друге, которого считала самым близким человеком. Они оба оставили ее. Бросили. Сначала мама, а затем и он. “Са – ва” – еле слышно произнесенное имя, сродни мощному заклинанию, тут же подняло бурю. Чувства, казалось, только и ждали этой слабины, поэтому хлынули потоком. Длинной чередой всплывали в памяти их бесконечные проказы. Чего только они не вытворяли. Невольно, Варвара заулыбалась, вспоминая глупых соседских коз, которых они гоняли по двору, пока старый, подслеповатый дед храпел посреди дня. Припомнила и маскарад, затеянный ими, чтобы напугать вечно пьяного мельника “водяным”, и как они прятались в стоге сена, чтобы подсматривать за влюбленными парочками. Перед глазами мелькали счастливые картинки детства, и не было им конца. Заливистый смех и нырок в озеро. Болотные кочки, и прыжки по ним наперегонки, чтобы добраться до острова и добыть самых красивых кувшинок. Пеструшки клюют ряску, которую они, вымокшие и грязные, пол дня вылавливали в заросшем пруду. “Са – ва” – повторила Варвара, ощущая, как растекается в груди горячая волна любви и горя.
Мысли унесли ее в теплый августовский вечер. Стемнело рано, над озером расстилался плотный сиреневый туман. Звезды на небе сияли как никогда ярко и красиво. Они лежат на влажном деревянном настиле и разглядывают их.
– Обещай, что ты никогда меня не оставишь! – ей лет тринадцать, но уже мнит себя важной, взрослой и опытной. Уверена, что знает больше всех и поняла уже эту жизнь.
– Никогда не оставлю! – Савелий, по обыкновению, серьёзный, преисполнен уверенностью в своей правоте. Он сел и наклонился над ней, чтобы заглянуть прямо в глаза. – С чего ты вообще такое взяла?
– Не знаю – Варвара продолжала лежать, не шелохнувшись, рассматривая и звезды, и Савелия – Предчувствие у меня…
Ответом был нежный поцелуй прямо в губы. Потом он расцеловал щеки и лоб. Было щекотно, Варвара счастливо рассмеялась. Они обнялись.
– Предчувствие у неё… я лучше умру, чем тебя оставлю!
И вскоре после этого умер.
Рыдания никак не получалось унять, слишком давно она не вспоминала Савелия. За окном потихоньку принялись щебетать птицы. Затевался рассвет. Отяжелевшие после слез веки слипались. В птичьих голосах слышалось бесконечное: “Сав-Сав-Сав-велий”.
3
Про ссору они с отцом не вспоминали несколько дней. Казалось даже, что он оставил, наконец-то любые попытки устроить её жизнь. Но эта счастливая иллюзия развеялась, когда свежим тёплым утром в их избу влетел красивый черный ворон с привязанной к лапе берестой.
– Сегодня встречаем гостя! – объявил отец, несколько раз перечитав послание.
– Кого это? – опасливо спросила Варвара.
– Нет у него имени. Вернее, никто его имя не знает. А если, кто и знает, то вслух не произносит. Чаще всего его называют Князь Леса.
– Быть того не может! – девушка даже вскрикнула, и следом по горнице прокатился испуганный щебет сестер.
– Да, один мой добрый приятель подсказал, как выйти с ним на связь. И вот, пришел ответ, что тот сам явится. Давайте, ступайте-ка к куме до завтра, – отец рукой указал на сестер, словно отгоняя их – когда можно будет возвратиться, я сам за вами схожу, или весточку пошлю.
Дважды говорить не пришлось, обе девушки в суеверном ужасе побежали собираться, бросая сочувственные взгляды на Варвару.
– Как же нам, отец, такого гостя-то встречать? Коли люди не врут, он кровью угощается…
– Людям тем, видно, заняться нечем, раз они своим поганым языком такую чушь мелят. Прибери горницу, да приготовь к столу всего, что найдешь.
Князь Леса – одно из прозвищ великого колдуна, который живёт в самой чаще, где даже птицы петь боятся. Говорят, там выстроен с самой древности, огромный прекрасный Терем, в который он забирает на обучение самых талантливых юношей. Насколько она слышала, редко, кто оттуда возвращался, но если уж такое случалось, человек тот слыл на всю округу знахарем умелым, да целителем. Девушек в ученики не брали, но изредка приглашали в услужение. Дольше года они там не задерживались, а по возвращении домой жизнь вели достаточно вольную, но чаще всего все-таки выходили замуж. Считалось, что они избранные, благословлены и способны принести в род удачу. Варвара гадала, не в услужение ли собрался ее отдать отец, но спросить не посмела, разумно рассудив, что вскоре и сама это выяснит.
Все приготовления к встрече великого гостя были исполнены: изба сияла чистотой, стол ломился от угощений, дочь, по настоянию родителя, нарядилась, как на праздник. Даже пришлось достать из сундука белила, румяна и жемчуг. День быстро сменился прохладным вечером. Тени постепенно становились длиннее. Ожидание угнетало. Отец заметно нервничал, и, хотя на любые вопросы отвечал односложно, Варвара буквально видела, что его голова трещит от сомнений, мыслей и страхов. Сама она не знала, о чем думать, и в итоге больше ждала, когда уже можно будет сменить тяжелые и неудобные одежды, да распустить тугую черную косу, которую она украсила лентами и речным жемчугом.
Наконец-то в дверь постучали. Как приросшая к лавке, девушка осталась сидеть, со стороны наблюдая за суетой отца и за величественным мужчиной, который неспешно вошел в их дом, деловито опираясь на трость, украшенную письменами и узорами. Пристыженная строгим взглядом, Варвара с великим трудом подняла себя с места и поклонилась гостю, переживая, как бы бесчисленные бусы не начали громкий перезвон – с такой силой ее колотила дрожь. Князь Леса, неестественно высокий и прямой, внушал ужас. Невозможно было определить его возраст, настроение или предположить, что у него на уме. Он был гладко выбрит, в противовес тому, как ходили мужчины в их деревне и одет в длинное платье. Присмотревшись, Варвара разглядела темную вышивку поверх чёрного сукна и восхитилась красотой его одежды. Следом за ним, в горницу влетел Ворон, по всей видимости, тот же самый, что принес утром весть. Он описал вокруг стола круг, внимательно оглядел Варвару со всех сторон, и по-хозяйски опустился на ее прялку неподалеку.
– Хлеб, соль – отец укоризненно глянул на дочь, и та заторопилась предложить традиционное угощение в знак приветствия.
– Благодарю – Князь Леса символически надломил хлеб, обмакнул его в мелкую соль, поднес к губам и тут же положил на тарелку. Ворон, как по команде, быстро подлетел, схватил остатки еды и вернулся на то же место.
– Присядем?
– От чего и не присесть. Разговор, как я понимаю, пойдёт серьёзный. Но до этого, давайте кое-что проверим…
– Что? Что Вы имеете в виду? – голос отца неприятно дрожал.
– Вашу дочь. Я должен понимать, о чем именно сейчас пойдет речь. Варвара, кажется?
– Да – кое-как, хрипло выдавила она. От страха леденели руки.
– Подойди ближе и продемонстрируй хоть какой-нибудь свой талант.
– Талант? – очевидным казалось, что отродясь у нее никаких талантов не было, но вот как об этом сообщить? А что, если Князь Леса всерьез ожидает сейчас каких-то невиданных чудес? Кто ввел его в заблуждение?
– Невозможно, чтобы при такой силе у матушки, да при таком – он неприятно ухмыльнулся – необычном происхождении человек, пусть даже и девушка, остался бы без хоть какого-нибудь Дара.
Варвара в недоумении уставилась на него.
– Она не знает? – на лице Князя Леса отразилось крайнее удивление.
– Нет. Мы решили не говорить ей… – отец выглядел таким жалким и несчастным, что в пору было его пожалеть. Вот только осознание, что пришлый незнакомец знает сокровенные тайны ее происхождения, а от нее их скрывали, рождало гнев и злобу. – Твоя мать и я… – он начал заикающимся голосом, слова будто не хотели выходить из его рта – у нас не получалось иметь детей. Пять или шесть младенцев родились раньше срока и тут же умерли. И твоя мать, отчаявшись, обратилась к древним силам… – “Демон” – услышала Варвара его мысль, но вслух он произнес – к древним Богам.
– Моя мать что?
– Она договорилась с силой большей, чем человеческая. Пошла на сделку, и эта… сила… даровала нам сначала тебя, а затем и твоих сестер.
– Поэтому мама умерла так рано?
– Да, она заплатила годами жизни и собственной душой.
– Поэтому нельзя было ее хоронить, как всех других?
– Да.
– Боже… – прошептала Варвара, пораженная тем, что отец, наконец-то объяснил ей это, пусть и при таких обстоятельствах.
– А Бог тут, может быть, и не при чем – резко вставил Князь Леса. – Впрочем, мы наверняка этого сейчас проверить не сможем. Собственно, я здесь поэтому. Дети от сделок обычно наделены Даром, а так же таланты родителя часто передаются по наследству. Однако, при сделке с Высшими Силами, крайне редко просят девочек, если вообще просят их. В тебе, действительно есть потенциал, и я склонен взять тебя к себе на обучение, хотя никогда о девицах в Братстве не слышал.
“Они что, шутят надо мной? На обучение?”
– А как можно это проверить? – заискивающе спросил отец.
– Некоторый, простой Дар, я чувствую и так. Например, способность к зельям. Некоторый раскрывается со временем и в нужных обстоятельствах. От твоей дочери я ощущаю Силу и, думаю, что история ее происхождения правдива. Мой помощник так же ощутил это, поэтому я здесь. Но проверить не помешает. Вдруг это попросту какой-нибудь наговор, или амулет.
– Так что же она может сделать, чтобы проявить этот… талант?
– Довольно высокий уровень Дара – связь с животными. Возможность влиять на людей или зверей. Не чтение мыслей, конечно, – Князь Леса хмыкнул, – но тоже недурно. Давай, Варвара, попробуй подозвать моего Ворона. Он, несомненно, упрям. И сомневаюсь, что сдвинулся бы с места, даже б сам Черт его попросил. Но попытка тебя ни к чему не обяжет…
От ужаса округлились глаза. “Подозвать Ворона? Ерунда какая-то!” – подумала она – “Да и будь я Вороном, сроду бы не пошла на призыв какой-то девки. Без Дара. С сомнительным происхождением…” Внезапно Ворон каркнул, как будто не смог сдержать смех. “Вот бы ты реально слышал мои мысли”.
– “И что бы тогда?” – раздалось прямо внутри ее головы.
– “Быть того не может!”
– “Да всякое может быть. Так что бы ты сделала?”
– “Как думаешь, если бы ты сел на мое плечо и трижды проорал, с лица Князя Леса сползла бы эта его самодовольная ухмылочка? ” – Варвара ужаснулась мыслям, которые не успела проконтролировать – “Ох, как неуважительно”.
Ворон снова издал звук, похожий на смех.
– “Я ему не расскажу” – прозвучало в голове – “Но тебе советую притвориться, что ты ничего не умеешь и спровадить нас отсюда поскорее. Ехать с ним опасно для жизни”.
– “Мне не страшно. Нет тут жизни. Если уготовано для меня хоть что-то, кроме как плодить деревенских детишек нелюбимому мужу – я хочу это попробовать”.
– “Как знаешь. Но я предупредил. Сгинешь в лесу – это твой выбор”.
К удивлению, Ворон грациозно облетел комнату по кругу, опустился на плечо девушки и, явно стараясь произвести впечатление, каркнул трижды. Князь Леса, внимательно наблюдавший за Варварой и их безмолвным общением, переменился в лице. Брови поползли вверх, рот от удивления открылся, глаза блеснули недобрым огнём.
– “Спасибо!”
– “Благодарить тут не за что! В одном ты права, посмотреть на его физиономию было занятно”.
4
Лежа в постели, она снова и снова возвращаясь к событиям вечера. Сестры домой так и не вернулись – решили остаться в полной безопасности, в гостях, поэтому никто не отвлекал, однако Варвара ощущала тоску, размышляя, увидятся ли они вообще. Страх набегал внезапно, липкими волнами и совладать с ним никак не получалось. Фокус с Вороном, очевидно, впечатлил Князя Леса, так как он великодушно согласился принять её в ученики. Вот только подготовить себя к такому повороту она не успела. Никаких пояснений ей не посчитали нужным дать. Не было ясно ни сколько времени продлится это загадочное обучение, ни из чего конкретно будет состоять, ни чем придется за него заплатить. Уже завтра ей предстоит подписать контракт. И ничто больше не будет по-прежнему.
Попавшись на удочку сомнений, девушка фантазировала, что бы ожидало ее дальше, в отцовском доме. Наверняка, со временем бы сдалась и, не выдержав давления, вышла замуж за одного из деревенских работяг. Отправилась бы в семью к мужу, приспособилась к новым условиям и старалась быть полезной по хозяйству. Нарожала бы детей. Это казалось теперь таким простым и понятным. Почти желанным. Но внимательно всматриваясь в картинки такого будущего, Варвара не могла представить в них себя. Любую другую женщину – да. Обеих своих сестер – запросто. Но не себя. Ей выпал единственный шанс хоть что-то изменить, и она его не упустит.
Вспомнилась мама – набожная, рассудительная и строгая. Казалось нелепым предположение, что такая женщина способна пойти на сомнительную сделку с какими-то там силами, продать собственную душу и обменять годы жизни на дочь… В голове не укладывалось. Но стал бы отец о таком врать? Дал бы Князь Леса себя обмануть? Наврятли.
Сон настиг внезапно и проглотил полностью все мысли и чувства. Запутанные коридоры и лесные лабиринты перетекали друг в друга. Черный Ворон кружит вокруг и предупреждает. Разобрать бы, о чем. Молодая и красивая, полная сил, мама, в объятиях рогатого Демона с красными глазами. Пещера с множеством ходов. Тяжелая каменная пластина, с высеченными на ней пророчествами. Вот бы прочесть. Символы огнем горят на ее, Вариной коже. Серебряный браслет с 12 подвесками. Никогда такого не видела. Он кажется важным и полезным. Вокруг нее усаживаются женщины в красивых белых одеждах. Множество женщин. Они хором повторяют заклинание, жаль не слышно слов.
Утро наступило слишком быстро. За окном весело щебетали птицы, блестело солнышко и теплый ветерок разгонял последние облака. Варваре казалось, что весь мир решил посмеяться над ней. Церемония перехода состоится сегодня – никакой подготовки и раздумий. Удивительно, сколько долгих часов, месяцев и лет сгинули за рукоделием, домашними делами и прочей скукой, чтобы потом так стремительно, за день, переменилась ее судьба.
Что именно будет происходить, было известно только в общих чертах. Когда отец и Князь Леса обсуждали детали, ее попросили удалиться. Ей предстояло нарядиться невестой, так же по традиции увозили из домов прислужниц. Варвара искренне сомневалась, что хоть кто-то из юношей, отправляющихся на обучение к Князю Леса, всерьез должен был переживать о красоте своего кафтана. Но спорить, конечно, не решилась. Как и у любой девицы, в сундуке ждало своего часа красивое платье для замужества, расшитое скромным птичьим орнаментом. Было велено не брать никаких вещей. Таков, сказали, порядок, чтобы оставить все прошлое в родном доме. Церемония сводилась к тому, чтобы подписать договор и выпить зелье. Звучало не страшно, однако тревогу унять не получалось.
Зареванные сестры забегали повидаться на прощание и хотели помочь уложить длинные черные кудри в прическу, но отец в суеверном страхе их выгнал.
– Не добрые тут дела творятся, а вы малы ещё. Не хватало вам беды на себя накликать! – повторял он, выпроваживая дочерей, которые не могли поверить в такую скорую разлуку.
Варвара отчетливо чувствовала страх и смятение отца, а порой могла поклясться, что слышит, как тот принимается ругать то себя, то ее мать. Однако, на самом деле он угрюмо молчал. Нарядилась быстро, слез больше не лила, а уселась смиренно ждать намеченного часа, решив, что ничего полезнее сделать все равно не сможет.
– Я не говорил раньше, но для тебя давно лежит кое-какое приданое – он прервал гробовое молчание так внезапно, что девушка подпрыгнула на лавке – Вроде как, от бабки еще досталось, и мать говорила, что надобно первенцу передать. Князь Леса сказал, что ты ничего брать с собой не должна, поэтому я не знаю, как поступить…
– Я же не замуж выхожу. К чему мне приданое?
– Может, хоть взглянешь?
– Нет – никакое любопытство не могло сейчас пройти сквозь толщу тревоги.
– Ну, значит, как вернёшься, так его и получишь. Если… если… – внезапно отец заплакал, чего Варвара никак не ожидала. Она принялась его успокаивать, приобняв за плечи.
– Вернусь, конечно. Куда денусь. Кому я там надолго понадоблюсь? Так, съезжу на годок, да вернусь обратно. А потом, как знать, может и замуж меня выдашь.
Приходилось выбирать слова, которые лучше всего сработают, и говорить нарочно радостным и легкомысленным тоном. Будто речь шла о том, чтобы съездить на праздник к подружке. В груди при этом все рвалось и рушилось, но отец никакого подвоха не заметил. Очевидно, и рад был обмануться.
В дверь постучали. Варвара встала, поправляя прическу и наряд. Первым в комнату влетел всё тот же Ворон, и видеть его было почему-то радостно и приятно, хотя выглядел он сегодня угрюмым и встревоженным. Затем порог переступили двое юношей в коричневых одеждах, а затем уже и сам Князь Леса. Напротив ворот стоял экипаж, запряженный тройкой исполинских чёрных лошадей, вокруг которого уже собирались соседи и деревенские зеваки. Отец не хотел привлекать внимание, поэтому никого на церемонию специально не звал, но куда уж там, не заметить таких гостей.
– День добрый – холодно произнес Князь Леса, и Варвара в очередной раз поймала себя на том, что не может даже предположить, какие эмоции он сейчас испытывает и о чем может думать.
– День добрый – бесцветно повторили они с отцом.
Втроем они уселись за стол. Юноши при этом так и остались стоять у входа. Ворон полетал по комнате, будто определяя место поудобнее, а затем опустился неподалеку и с интересом принялся следить за происходящим. Князь Леса вытащил из внутреннего кармана сюртука свиток и торжественно развернул его. Отец было потянулся к договору, но тот жестом его остановил и посмотрел прямо в глаза Варваре.
– Ознакомься, девочка. Только тебе предстоит это изучить и подписать.
Она принялась было читать, но буквы словно прыгали перед глазами и смысл слов разобрать практически не получалось. Приходилась начинать снова и снова.
– “Порви его!” – прозвучало в её голове. Очевидно, Ворон зачем-то пытался внушить эту мысль.
– “Я должна. Договорились уже” – ее мысли бесцеремонно перебивал чужой голос.
– “Просто порви. Нет подписи – нет уговора. Ты выберешь себе смерть”.
Варвара изо всех сил пыталась закрыться от непрошенных советов и вникнуть в договор, но ничего не получалось. Князь Леса с гулким неприятным стуком перебирал пальцами по поверхности стола. Отец сидел, потупив глаза в пол. Время шло.
“Тварь божья, Варвара, обязуется вручить себя в полное владение” – дальше было слово на незнакомом языке, которое никак не удавалось прочесть.
– Что означает вот это? Что здесь написано? – она аккуратно указала пальцем на непонятный набор символов.
– Моё имя – коротко ответил Князь Леса.
Девушка покраснела. Ей было известно, что для колдунов имя имеет сакральный смысл, и ощутила благоговение и стыд.
“… обязуется исполнять предписанные правила…”
“… принадлежит Братству…”
“… отдает себя в распоряжение…”
“… не менее трех лет…”
Стало вдруг понятно, что все в итоге сводится к простому вопросу: она либо соглашается, либо нет. И никакие слова на длинном свитке не поменяют этой сути. Набрав в грудь воздуха, девушка сказала:
– Я готова подписать”
– “Дура!” – Ворон укоризненно взглянул на нее и вылетел из комнаты.
– Придется подписать кровью – будничным тоном произнёс Князь Леса и достал из того же внутреннего кармана узкий серебряный нож.
Отец зажмурился, но ничего не посмел сделать. Варвара боязливо протянула правую руку, поморщилась от укола в палец, и со смирением наблюдала, как на желтоватом пергаменте отпечатался алый след. Слезы, которые она не успела скрыть, эффектно упали на стол.
– Вот и договорились! – бодро сообщил Князь Леса, скрутил пергамент в тугой свиток и заботливо припрятал в недрах сюртука. – Теперь прощайтесь и завершим церемонию ритуальным зельем.
Отец крепко обнял ее. Она буквально слышала, как он мысленно проклинает себя и сожалеет о том, что всё это затеял, но сил его успокаивать не было, поэтому постаралась отстраниться от чужих дум.
– Дочь… – глаза блестели от слез, голос дрожал. Казалось, он не может найти слов.
– Всё хорошо. Это мой выбор.
Девушка поднялась из-за стола и медленно обошла комнату, прощаться с домом.
– Вот зелье. Как будешь готова – пей.
Князь Леса оборвал ее мысли. На столе стоял красивый кубок, из которого шёл пар. Юноши оставались у входа и смотрели прямо перед собой, будто ничего не замечая. Опустив голову в ладони, рыдал отец. Ни одна черточка не дрогнула на лице гостя. Он просто выжидающе наблюдал, как медленно, словно во сне, Варвара подошла ближе и залпом осушила кубок.
Поначалу ничего не произошло. Только стал громче шум чьих-то мыслей, обрывки разговоров зевак за окном – все это раздражало и сливалось в один сплошной гул. Князь Леса взял ее под руку и вывел из дома. Дневной свет казался слишком ярким и резким. Они подошли к экипажу. Юноша открыл перед ней дверь и девушка пошатнулась от ужаса. Внутри стояло нечто длинное и прозрачное, словно из стекла или хрусталя. “Гроб” – от догадки хотелось закричать, но ее тело совершенно не слушалось. Всё вокруг погрузилось в мутный белесый туман. Она упала замертво.
5
Очень долго Варвара ощущала себя нигде. Проблески сознания периодически случались, но вокруг, куда не посмотри, не было ничего кроме бесконечной мутно-белой пустоты. Порой ее перебрасывало в странный запутанный сон, где множество женщин пытались ей что-то сказать, однако, ничего разобрать не получалось, и снова все поглощала бездна.
Сначала сквозь это забытие прорвался пронзительный крик Ворона. Он показался знакомым, и в памяти всплыло их необычное мысленное общение. Затем припомнился договор, дымящееся зелье, а после будто вся жизнь разом влилась в голову, разгоняя мутную белесую пелену. Открыв глаза, она охнула от обилия цветов. Проморгавшись, уселась, чтобы лучше оглядеть небольшую пустую комнату без окон. За открытой дверью темнела неизвестность. По периметру горели факелы, красиво освещая замысловатые орнаменты, покрывающие стены от пола до потолка. Девушка сидела на возвышении, в прозрачном, хрустальном гробу. Из груди сам собой вырвался крик. На него из темноты прилетел Ворон, сделал круг, и прежде, чем вылететь, сказал: “Очнулась, дуреха! Очнулась наконец-то!”.
На ней была новая, незнакомая одежда: коричневые шаровары, длинная черная рубаха, темный плащ и кожаные сапоги. Стало не по себе от осознания, что кто-то переодевал ее. Она задумалась, реально ли происходящее, или это часть очередного запутанного сна, но из темноты послышались шаги и разговоры, а затем замерцали отблески огней.
“Да не бойся ты. Самое страшное уже случилось. Раньше надо было бояться” – послышалось в ее голове. Варвара уже привычно заозиралась в поисках Ворона, и, конечно, увидела его, самодовольно кружащего над ней.
– Очнулся… Очнулась – юноша, вошедший первым, раздостно закричал остальным.
Голоса становились громче, и вскоре в комнате оказалось четверо молодых мужчин, одетых в одинаковую с ней одежду. Казалось, они заполонили собой все пространство. Варвара слышала их мысли и разговоры одновременно, и это сбивало с толку так, что хотелось закричать. Пришлось собрать все свои силы, чтобы внутренне отгородиться от этого беспорядочного гула. Последним в комнату вошел Князь Леса. Юноши разом притихли.
– Приветствуем тебя в сердце леса! В обители, недоступной для простых людей. В месте, где раскрывается и укрепляется Дар. В Братстве, которое станет твоей семьей и единственным домом.
Мужчины дружно поклонились, даже Князь Леса слегка качнул головой. Затем он подал едва заметный жест рукой, и двое Братьев поспешили помочь ей выбраться из гроба и спуститься с возвышения. Было очень стыдно, так как никогда раньше Варвара не надевала мужского наряда и единственной женщиной в помещении с незнакомцами не оказывалась. Впрочем, от чужих мыслей ей удалось отгородиться, а разговоры и слишком любопытные взгляды, видимо, здесь были запрещены. Они выстроились наподобие небольшой процессии, во главе с Князем Леса и отправились в темноту. Ворона видно не было, скорее всего, обряды он не любил. Молодой мужчина шел рядом, замыкая строй.
– Я Брат Игорь – звучным шепотом представился он. – Сейчас мы отправимся в главный зал, на приветствие. Это часть церемонии, но от тебя ничего особенного не требуется. Если спросят – отвечай. А коли не спросят – молчи.
Шли по запутанным подвальным помещениям со сводчатыми потолками и каменными стенами. Она только и успевала мотать головой в тщетных попытках хоть что-нибудь рассмотреть и запомнить. Винтовая лестница оказалась узкой и неудобной – ее ступени стерлись и стали скользкими. Видимо, по ним ходили часто и не один век. Постепенно сырость и затхлый запах рассеялись. Процессия вышла в комнатку с небольшими окнами у потолка, а затем, уже по более широкой деревянной лестнице, поднялись еще на этаж, чтобы войти наконец-то в просторный светлый зал.
Варвара ахнула. Игорь едва заметно хмыкнул в ответ на ее изумление. За огромными полукруглыми окнами зеленели почками деревья, на ярко голубом небе не было ни облачка. Стоял погожий весенний денек. Человек тридцать суровых на вид мужчин, в темных мрачных одеждах, казалось бы, совершенно не сочетались с красотой природы и изысканным интерьером. Ее поразило, насколько оказался велик разбег по возрасту: от совсем еще мальчишек, лет тринадцати, до морщинистых седовласых старцев, куда более зрелых на вид, чем даже сам Князь Леса. Никого с бородой – все гладко выбриты.
Очевидно, с тем же любопытством, рассматривали и ее. Под пристальным всеобщим вниманием, она прошла вслед за процессией к центру зала, где на богато украшенном возвышении стоял огромный черный трон. Князь Леса уселся на него, и все покорно опустили головы.
– Братья – громко произнес он – Сегодня случилось то, чего не было на памяти ни у меня, ни у самого древнего старожилы Братства. К нам присоединяется девушка. – Встревоженный ропот прокатился по залу, но под его строгим взглядом быстро затих. – Назови нам свое имя, дитя.
– Вар… Варвара – кое-как выговорила она и закашлилась. В горле пересохло и нестерпимо хотелось воды.
– Приветствую тебя, Варвара! – величественно произнес Князь, а затем хором повторили мужчины. – Предупреждаю всех: Варвара – полноценный член Братства. У нее те же права, что и у любого другого ученика. И те же обязанности. Она не прислужница, не гость, а брат. И относиться к ней положено именно так. – Он подождал согласного гула и добавил – Отведай нашей еды, Варвара!
Будто из ниоткуда выскочили два мальчика, которые тащили, по всей видимости, тяжеленный каменный поднос, напоминавший могильную плиту. На нем лежал кусок хлеба, абсолютно несъедобный на вид, черная соль в костяной солонке и серебряный кубок с зеленоватой водой.
В памяти всплыло дымящееся зелье, которое отправило ее в бездну. Девушку замутило от вида угощения, к какому добровольно бы никогда в жизни не притронулась. “Никогда в прошлой жизни” – мысленно поправилась она – “А ту жизнь я покинула в хрустальном гробу”.
– Благодарю – еле слышно произнесла девушка и залпом опустошила бокал, после чего отломила знатный кусок хлеба и щедро посыпала его черной солью. “Четверговая” – пришло ей на ум. Еда без раздумий отправилась в рот. На удивление, вкус показался привычным. – Благодарю Вас за угощение – еще раз сказала Варвара, уже окрепшим голосом, и вежливо поклонилась сначала Князю Леса, а затем всем присутствующим.
– Да будет так! – сказал Лесной Князь, стукнул об пол своей красивой тростью и добавил – А теперь займитесь каждый своим делом.
6
Игоря, по-видимому, назначили присматривать за новоприбывшими, поэтому он терпеливо водил ее по Терему, рассказывая, что, где и для чего расположено. Было так страшно что-нибудь упустить и не запомнить, что вскоре у нее разболелась голова.
– Твоя комната – радостно сообщил он, открывая дверь в узкую келью с крохотным окошком под потолком. Из мебели там стояла низкая кровать, маленький столик и старый потрепанный сундук.
Он повторил нехитрый распорядок дня: ранний подъем, таинственные занятия и упражнения, к которым пока у нее допуска не было. Работа. Приемы пищи и сон. Строго запрещалось передвигаться ночью по Терему, болтать попусту и отлынивать от своих задач. Конечно, у Варвары в голове роились вопросы. Как ей показалось, и у Игоря к ней тоже. Но задавать их они не решились.
Дни летели быстро. Чем занято большинство Братьев, понятнее не стало. Да и все, в общем-то оставалось довольно туманным и загадочным, но она усвоила, что это её не касается. В компании таких же новичков, нужно было ежедневно выполнять рутинную работу: мыть полы, посуду, готовить еду, колоть и носить дрова, ходить за водой из колодца, стирать на реке, следить за животными и огородом. Порой на подмогу присоединялись и другие Братья, но все же, большинство старалось проводить дни в восточном крыле Терема, куда до загадочного испытания доступ был строго закрыт.
Разговаривать ни с кем Варвара особо не стремилась. Вспоминала порой сестер и отца, а еще Ворона, которого больше ни разу не видела. От мужчин слышалось в основном недоумение, снисхождение и недоверие. Привычным были внутренние комментарии типа: “Ну давай, девка, тащи вязанку дров потяжелее, вот зрелище будет”, поэтому все силы прикладывала к тому, чтобы закрыть свою голову от чужих мыслей. Физический труд ее нисколько не пугал. Как старшая, помогать отцу по хозяйству, давно привыкла, поэтому никакие обязанности не тяготили. Порой в ней даже просыпалось злорадство и превосходство, когда некоторые парнишки буквально изнывали от работы к концу дня, и еле шевелили своими тощими конечностями.
Незаметно наступило жаркое яркое лето с эффектными грозами и красивейшими полянами ароматных цветов. Варвара только скучала по пению птиц, которое здесь так ни разу и не слышала. С одной стороны, многое еще оставалось непонятным. С другой стороны, простая рутина, как болотце, засасывала в себя и будто гасила интерес и любопытство, в придачу со страхом. Ничего особенного не происходило, поэтому ничего особенного она и не ждала.
В один из погожих дней, их собрали в главном зале, чтобы торжественно приветствовать уважаемых братьев из дальнего заграничного похода: Саула и Сокола “с дружиной”, как порой называли его помощников. В мыслях, да и приглушенных разговорах, очень часто вспоминали доблестного брата и его верных соратников. Очевидно, Сокол был примером для многих и предметом восхищения. Про брата Саула тоже вспоминали, но совсем иначе. Например, когда стремились напугать: “вот придет Саул, и мало не покажется”, “Вот вернется Саул, и несдобровать”. А еще частенько думали: “злющий, как Саул” и “угрюмый, как Саул”.
В зале ощущалось всеобщее возбуждение и предвкушение праздника. Обычно сдержанные в эмоциях и привыкшие молчать, братья вдруг принялись активно судачить, не страшась даже получить нагоняй. А уж думали так громко и ярко, что Варваре пришлось потратить буквально все свои силы, чтобы хоть как-то отгородиться от этого сумасшествия. Однако, и она мечтала увидеть этих прославленных героев, да побольше разузнать про их загадочные путешествия.
Князь Леса появился, как будто из ниоткуда, величественно взошел на возвышение и уселся в огромный черный трон.
– Добрый день! И добры вести, которые он нам уготовил. Из дальнего похода возвратились наши братья!
Зал взорвался аплодисментами. Сквозь толпу шел мужчина в сверкающих латах и шлеме. Варвара никогда раньше не видела воина в полном обмундировании, поэтому смотрела во все глаза, стараясь не пропустить ни одной детали. Витиеватые узоры сходилась на груди в прекрасное изображение сокола. Казалось, доспехи не отражают, а излучают свет. За ним следовали куда более скромно одетые братья, но и у них встречались щиты, наручи, кольчуги. Мужчина дошел до возвышения, снял шлем, и даже дух захватило от его невероятной красоты. Золотые кудри, чеканный профиль, медового отлива глаза и лучезарная улыбка. Словно сам Ярило посетил их в этой лесной глуши. Сокол величаво осмотрел всех присутствующих, заприметил Варвару и удивленно вскинул бровь. На щеках девушки моментально вспыхнул румянец. Пришлось побороться с соблазном послушать, что он думает о ней, но победил страх, что в такой толпе будет сложно выделить его мысли. Поэтому оставалось любоваться столь ошеломительной и явной мужской неотразимостью, в которой он, очевидно, не сомневался.
Князь Леса что-то рассказывал и объяснял, но в кой-то веки Варвара не слушала. Завороженная видом Сокола, она не сразу заметила другого мужчину, который, по видимому, специально затерялся среди “дружины”, а затем проворно обошел возвышение и встал по правую сторону от трона. Никаких доспехов на нем не было, а выглядел он раздраженным, уставшим и потрепанным. Будто нехотя незнакомец откинул черный капюшон, и в самой груди Варвары невольно зародился крик, который мощной волной подобрался уже и к горлу, но что-то сильное пробилось сквозь все её защиты разом. Прямо в голове гремел чужой голос: “Замолчи! Немедленно замолчи!”. Она жадно всматривалась в осунувшееся лицо, покрытое щетиной, в суровый взгляд темных глаз, в отросшие иссиня черные волосы и не верила глазам.
– “Быть не может” – звенело в ее голове.
– “Может” – этот спокойный простой ответ эхом раздавался по ее телу снова и снова. Слезы обжигали и мешали смотреть. Она поспешно смахнула их руками, чтобы поскорее снова впиться взглядом в то самое лицо.
– “Савелий”.
Мужчина было дернулся, но тут же взял себя в руки. Взгляд заметно смягчился. Краешки губ едва тронула улыбка. От него повеяло волной родного тепла.
– “Да. Я.”
Варвара лучились счастьем. Она готова была кричать, бежать к нему, бросаться на шею, задушить его в объятиях. Зацеловать. Избить до полусмерти за то, что он не потрудился за все эти годы сообщить, что жив…
– “Да не мог я” – мужчина стоял, как вкопанный и старался не выдать ни жестом, ни взглядом того, что происходило в его душе.
– “А другие нас слышат?” – Варвара вдруг испугалась, что все Братство сейчас внимает не речам Князя Леса, а увлеченно следит за этой их беседой.
– “Не думаю, что кто-нибудь еще здесь слышит мысли. Но ты должна быть осторожной. Ни в чем нельзя быть уверенным”.
– “Я думала, слышать мысли просто” – удивилась она, сбитая с толку.
– “Нет. Вовсе нет. Это очень редкий дар. И, заклинаю тебя, держи его в тайне.”
Ей стало не по себе. Уставшее лицо Савелия казалось теперь болезненным. Ни тени улыбки. Только тревога.
– “Но, Сав, почему…”
– “Я объясню тебе позже. Обещаю. Просто поверь. И, Варенька” – сердце радостно подпрыгнуло. Он один так ее называл – “Я – Саул! Нельзя никому раскрывать моё прошлое имя. Даже мысленно. Прошу тебя. Это очень важно…”
Что-то переменилось. Варвара огляделась и не поняла, почему вдруг все затихли. Неприятно было ощущать на себе косые взгляды. Князь Леса, Сокол и его приятели неприятно посмеивались.
– Да, Саул, да, все мы тоже крайне удивлены, что девица все еще здесь и не сбежала. Но не гоже ведь так таращиться!
7
Как прошел день, она не поняла. Механически выполняла какую-то привычную работу, но перед глазами так и стоял Савелий. Каждый раз ругала себя, вспоминала его имя, но ничего не могла с собой поделать: оно действовало как заклинание, откидывая в беззаботное детство, долгие прогулки, нежные объятия. Есть не хотелось. Ничего не хотелось. Весь мир Варвары сузился до Савелия и его пронзительных черных глаз. “Что произошло? Как вышло, что он жив? Что он делает здесь?” Ее распирало от вопросов и приходилось надеяться, что никто не сможет подслушать то, что происходит в ее голове.
Уже давным давно прозвонил колокол, загнав всех по кроватям. Стояла непроглядная темень, даже Луна спряталась за облаками. Варвара едва различала очертания окна, но вдруг ей нестерпимо захотелось открыть его. На ощупь отыскала увесистый сундук, стараясь не шуметь, подвинула его ближе, и, забравшись сверху, распахнула скрипучую створку. Тут же ее окутало запахами влажного леса, теплой земли и смесью цветочных ароматов.
– “Можно я влечу внутрь?” – прозвучало в ее голове так оглушительно, что стало страшно, не услышит ли это кто-нибудь еще.
– “Да” – решительно подумала она, забыв даже спросить, кто именно планирует нанести ей столь рискованный визит. Но кроме Ворона никто на ум не пришел.
– “Ты почти угадала” – темный силуэт протиснулся в окно. Варвара едва в ладоши от радости не захлопала. – “Но ты должна знать еще кое-что, прежде чем я войду в комнату. Ворон это я. Саул. Савелий.”
– Савелий!? – громко прошептала она, и тут же зажала рот руками.
– “Да. Не ори, пожалуйста. Так я вхожу?”
– “Да!”
Он влетел и преобразовался в расплывчатую черную массу, которая быстро приобрела форму человека. Из-за темноты было ничего не разглядеть.
– “Прошу, Варвара, это очень. Очень. Важно. Никогда не произноси то имя. Даже мысленно, тем более вслух. Если его узнают, я стану уязвимым. Ты одна его знаешь. Пусть так и остается.”
– Хорошо – она ответила, прошептав практически беззвучно.
– “Давай лучше мысленно. У нас вроде отлично получается. А тут даже у стен могут быть уши”.
– “Почему?” – она не понимала, что вперед спросить… “Почему ты жив?”, “Почему ты здесь?”, “Почему надо прятать свое имя?”, “Почему ее имя сообщили сразу и всем?”.
– “Потому, что он боится тебя. И считает, что чем ты слабее, тем лучше.”
– “Кто?”
– “Князь Леса, конечно же.”
– “Ты слышишь вообще все?!” – мысленно проворчала Варвара и Саул хмыкнул.
– “Можно я тебя обниму?” – вдруг спросил он.
Вместо ответа она тут же бросилась на него. Их обдало жаркой волной счастья. Долгое время они стояли крепко вплетаясь друг в друга, как два упрямых молодых дерева, желая сполна насладиться этой радостной встречей. Она злилась на темноту – ей хотелось как следует разглядеть сердечного друга детства.
– “И я бы хотел тобой полюбоваться.”
– “Вымахал-то как! ” – подумала девушка.
– “И ты выросла” – тут же отозвался Саул, и печально добавил – “лет пять не виделись.”
– “Расскажи, что случилось? Хочу знать все!”
– “Непременно расскажу, но позже. Пока есть дела поважнее.”
– “Но…”
– “Молчи, Варенька, и сосредоточься.”
– “Хорошо” – но мысли ее не слушались, наскакивая друг на друга: “а как, интересно, он становиться вороном?”, “а кто еще в кого превращается?” “а я так смогу?”, “а где он был с Соколом?”, “Они что, воюют, раз в доспехах” – рой вопросов не получалось остановить, видимо, ее разум, изголодавшийся по общению, отказался подчиняться, стоило ей немного отпустить контроль.
– “Ох” – Саул усмехнулся – “надеюсь, мы быстро приспособимся к такому общению. Насчет превращения – это часть Дара. Я видел, что Князь обращается в змею, но то скорее секрет. А открыто сейчас трансформируемся только я и брат Сокол…”
– “Дай угадаю, он обращается соколом” – они вместе подавили смешок. Варвара снова пожалела, что не может видеть друга.
– “Я бы тоже очень хотел видеть тебя. И, думаю, еще насмотримся” – сказал Саул. – “Но, Варенька, сосредоточься. Надо многое обсудить. По поводу безопасности…”
– “Имена…”
– “Да, настоящие имена лучше не называть. Они – важная часть защитной магии. Раз твое у всех на слуху, значит твою защиту пробить проще…”
– “А зачем кому-то пробивать мою за…”
– “Варенька, сконцентрируйся и слушай. Князь зачем-то ищет…”
Они оба напряглись, почувствовав опасность. Саул моментально обернулся Вороном и скрылся в самый дальний угол комнаты. “Окно” – одновременно подумали они. Девушка, дрожа всем телом, залезла на сундук и закрыла створку. Ей показалось, что в темноте она разглядела птицу, пролетающую мимо.
– “Это брат Сокол. Мы живем в разных половинах терема, да и мои отлучки обычно никого не волнуют, но от тебя точно нужно отвести любые подозрения. Я должен немедленно вернуться…”
– “Сав… Саул, миленький…” – она и сама не знала, что именно хотела сказать. “Не уходи”, “не оставляй меня”, “останься”, “спаси”…
– “Пробовал я тебя спасти” – проворчал он – “но ты же самая умная…”
– “Так это ты был в отцовском доме?”
– “А ты думала, тут стая разговорчивых Воронов? – Она с трудом подавила смех. – “Варенька, будь осторожна. Никто не должен понять, какой у тебя сильный Дар. Никогда и никому не открывай того, что читаешь мысли. Тренируй что-то простенькое: управление животными, травничество… их и демонстрируй, поняла?”
– “Поняла. А точно не все могут слышать мысли?”
– “Ну нет конечно. Я же уже говорил. Мы потом с тобой обсудим подробнее. Я придумаю, как. Но поверь мне, пожалуйста.”
– “Хорошо”.
Он сел на ее плечо и ласково потерся об ее щеку. – “Я бы все отдал, чтобы обнимать и целовать тебя” – едва слышно пронеслось в голове девушки.
– “И я” – подумала она. Саул-Ворон тут же отстранился.
– “Ого! Ты слышишь мысли, которые я специально стремился скрыть от тебя. Заклинаю, Варенька, пусть об этом никто не узнает”.
Они решили, что брат Сокол мог остаться следить за ее окном, поэтому девушка тихонько отварила скрипучий засов и приоткрыла дверь. Темный коридор казался абсолютно пустым. Саул-Ворон вылетел стрелой. Комната осталось, словно осиротевшей. В воздухе еще витал его едва уловимый запах.
Лежа в кровати, она, как мозаику, восстанавливала по кусочкам все мельчайшие подробности драгоценной встречи. Ей показалось забавным, что опасности, якобы грозящие ей от самого Князя Леса, и новость о том, что ее Дар действительно существует, да еще и силен… Все это меркло в сравнении с самым важным. Савелий ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотел бы обнимать и целовать ее. И многое бы за это отдал. Уснула со счастливой улыбкой на лице. “Как же хорошо”.
8
Варвара стойко переносила любую физическую работу. Одиночество ее тоже не особенно беспокоило, как и непрерывный контроль за собственными мыслями, с необходимостью постоянно ограждать свое сознание ото всех. Ни косые взгляды Братьев, ни ехидные перешептывания о ней, не трогали ее сердце. Самым сложным оказалось видеть друга, знать, что Саул рядом, и при этом ни словом, ни делом, ни даже мыслью не выдать, что жаждет срастись с ним в объятиях. Она фантазировала, как они болтают обо всем на свете многие дни, а может даже годы напролет и ничего другого ей было не нужно. Он, по всей видимости, испытывал схожие трудности, так как избегал любых встреч с ней.
По его наказу, Варвара стала проявлять открытый интерес к травничеству, и даже попросила братьев, сведущих в этом, обучить ее. Поэтому вскоре начала разбираться в лекарственных растениях довольно сносно и порой получала приглашения в восточное крыло, к работе над простыми снадобьями. Ее веселило, как удивленно хмыкают старшие братья, если получалось продемонстрировать хороший результат. В работе с домашними животными она откровенно жульничала. Просто слушала их мысли и желания, а затем старалась сделать то, что им требовалось, поэтому они отвечали дружелюбием и с охотой подчинялись. Так, на глазах у нескольких изумленных братьев, получилось усмирить красивого черного жеребца, на которого ни у кого не было управы. Весть об этом быстро разнеслась, и все чаще ее звали, чтобы подоить особо упрямую козу, или выловить полудикого кота, который устраивал охоту то на цыплят, то на ноги самых младших мальчишек.
Потихоньку девушка стала замечать на себе все больше заинтересованных взглядов. И, хотя чужие мысли, по-прежнему, старалась не слушать, порой улавливала их против своей воли. Особенно яркие и неприличные. Строгая дисциплина и статус “Брата”, конечно, берегли ее честь, но очевидно было, что некоторые юноши всячески стремятся оказать ей знаки внимания, которые казались тревожными. Больше всего в этом преуспел, как не странно, брат Сокол. Варвара слышала, что именно он периодически думает о ней, как о женщине, и здорово смущалась всякий раз. Конечно, его красота и великолепие буквально сражали наповал, и ей льстило это внимание, тем более, что все Братство, очевидно, прислушивалось к нему чуть ли не с тем же уважением, как к самому Князю Леса. Однако, внутренне она ощущала рядом с ним в основном страх и не могла игнорировать этого. Если Саул изо всех сил старался ее избегать, то Сокол, казалось бы, только и занят тем, что выдумывал, как бы им остаться наедине.
– Обычно нам не позволяют попусту разговаривать с новичками – он появился, словно из ниоткуда, чем здорово ее напугал. Варвара собирала крапиву и, видимо, увлекшись, отдалилась от других братьев.
– Я не слышала, как вы подошли…
– Подлетел. Видишь ли, у меня есть некоторые… привилегии – он самодовольно усмехнулся. – Хочешь, я помогу тебе?
– Буду благодарна – с трудом представлялся блистательный Сокол, дергающий крапивные побеги. Одна эта мысль, почему-то сильно её развеселила и, с трудом удержавшись от смеха, она застенчиво улыбнулась. В ответ он просиял, и сама того не желая, Варвара провалилась в лучистые медовые глаза.
– Такой красавице одно удовольствие помочь! А еще ты явно талантлива. Даже интересно, какие еще Дары в тебе есть. Почту за честь открыть их вместе с тобой.
– Я… я… – девушка испугалась его возбуждения, и помня наказ Саула скрывать чтение мыслей, поспешила замаскировать свое смущение – Я обожглась – пришлось нарочно выронить тряпку, через которую собирала крапиву и теперь ладонь действительно горела. Скол вдруг взял ее руку. Сердце пропустило пару ударов. С великой нежностью он прикоснулся к ней губами и подул. Затем вытащил из сумки великолепную пару кожаных перчаток. И надел на нее аккуратно, будто на хрупкую фарфоровую куклу. Варвара, казалось, забыла как дышать. Его громкие мысли неожиданно увлекали ее. Она удивилась, насколько желанна, и практически была готова поддаться этому наваждению.
Громко хрустнула ветка. Резко подняв голову, девушка заметила, как ввысь поднимается черный ворон.
– Спасибо – тихо прошептала она, отстраняясь.
– На здоровье. Оставь пока себе. Я закажу тебе пару по размеру. Как раз, будет подарок к испытанию.
– К испытанию?
– Да, все новички его пройдут. Покажут, чему научились и на что способны. Братство оценит, годишься ли ты для работы, и для какой именно. Например, я воин и Белый Маг. Поэтому, порой участвую в войнах и обороне, если у правителя есть на то договоренности с Князем Леса. Сам он, кстати, Черный Маг, поэтому может заключать сделки с Силами призывать духов, управлять погодой, людьми и, конечно, знает все о ядах. Хотя, по части ядов, с ним, пожалуй, уже посоревнуется брат Саул – от этого имени Варвара непроизвольно вздрогнула. Сокол решил, что ее напугали разговоры про темные искусства – Да, приятного мало, – снисходительно заключил он. – Но что же поделать, и это нужно миру. Как известно, тени отлично подчеркивают и выделяют свет. – От такого неприкрытого самодовольства, девушка едва не фыркнула.
– Благодарю, что рассказал мне – она постаралась выглядеть восхищенной. Но от наваждения и интереса не осталось и следа.
– Я рад заботиться о тебе, Варвара – казалось, ему нравится произносить ее имя. С горечью вспомнились слова Саула, что это верный способ пробить защиту. Неужели и вправду Князь специально стремился ослабить ее этим…
Брат Сокол вскоре распрощался, а она долго еще рвала крапиву с помощью все той же тряпки, затолкав перчатки поглубже в сумку. Почему-то нахлынула злость на все разом: и на крапиву, и на Князя, и на Сокола. А в особенности, на Саула с его бесконечными прятками. Девушка сконцентрировалась на работе, и боль от ожогов отлично в этом помогала.
9
Утро выдалось прохладным. Хотя дни все еще стояли жаркими и солнечными, уже ощущалось дыхание отдалённой осени. Сегодня предстояло собирать грибы, а значит, выйти в лес, чего она еще ни разу не делала. Несколько молодых братьев тоже вызвались для этой работы, но даже в компании, Варвара заметно трусила. Ее пугала неизвестность и суеверные страшилки из детства про темные чащи, где даже птицы петь боятся. Саула не было уже несколько дней, а Сокол отправился на таинственное задание вчера. Иногда она лениво придумывала, чем таким могут заниматься братья вне Терема, и всякий раз расстраивалась, так как ее “великие дела” сводились, как правило, к мытью посуды и полов.
Вооружившись острым ножом и большой потрепанной корзиной, девушка отправилась вглубь леса, куда обычно ходить им запрещалось. Дворовый пес, Черныш, немного проводил, но затем отвлекся и, видимо вернулся назад. Братья быстро разбрелись. Варвара знала, что им неловко оставаться поблизости с ней. Кому-то поручили искать редкие грибы для снадобий, но ей предстояло просто набрать как можно больше съедобных, для зимних заготовок. Лес, очевидно, помогать ей в этом не стремился.
– “Сворачивай направо” – голос в голове прогремел неожиданно. Оглядевшись, она никого не увидела, хотя сердцем поняла, что с ней говорит Саул. – “Ну, конечно, я” – пришел ответ на незаданный вопрос.
– “Будь я злым духом в лесу, сказала бы тоже самое.”
– “Это я. Саул. Ворон. Савелий” – он будто развеселился от ее комментария.
– “Ого, ты же просил…”
– “Да, просил. Но ты ведь иначе не уймешься” – она тихонько хихикнула.
– “А как же твое важное задание?”
– “Сейчас мое важное задание увести тебя в лес на тайную встречу. Давай уже. Сворачивай вправо и иди до ручья.”