Читать онлайн Таракашка в моей голове бесплатно

8 мая 2023

Часть 1

Серега только проснулся после ночного вызова. Этой ночью у него был один заказ, но на несколько часов. Почти до утра там проторчал. Довольно зрелая Лерка. Все заказчицы у него были Лерками. Давно для себя так решил. Эта никак не могла насытиться, правда, больше нежностью и красивыми речами, чем умелыми ласками и твердым членом.

Первым делом, конечно, в ванную. Принял душ, взлохматил черные волосы полотенцем, сделал в раковине воду погорячее, взялся за станок. Смешно надул худые щеки, чтобы побриться. Он вообще весь был такой: худой, жилистый, острый, угловатый. Для кого-то даже тощий. Спасали только красивые пропорции тела: его плечи были ощутимо шире бедер. А так – ничего особенного: среднего роста, жилистый, не особо примечательное лицо: острые скулы, твердый подбородок. И темные глубокие глаза. За эти-то глаза и любили его дамочки. Находили их томными и загадочными. Почти не ошибались. Вообще женщины в возрасте уже обладают достаточным опытом, чтобы почти не ошибаться. Наверное, именно поэтому Серый охотно имел с ними дело. Они многое знают и хорошо понимают, что делают. То ли дело девочки или тетки до сорока. Их, конечно, тоже брал, но дамочек, то есть, тех, кому за сорок, охотнее.

Лехи, его соседа, дома не было, что не могло не радовать. Жили они вместе недавно. Вроде нормальный парень, но знали друг друга всего ничего. Одному можно хоть расслабиться.

Квартиру снимали в старом доме. Маленькая двушка, но комнаты непроходные. Длинный коридор, тесная ванная, крохотная кухня. Зато очень удобное расположение – пешком до Полежаевской минут десять. Да и, несмотря на общий возраст дома, жильцы недавно поменяли все коммуникации, а хозяева сделали в квартире хороший ремонт. Жить было уютно и приятно. Никаких домашних животных или шумных детей у парней не планировалось, поэтому все были довольны. И хозяева – регулярной квартплатой, и ребята – чистой уютной квартиркой почти в центре.

Серега бросил полотенце на спинку стула в своей комнате, ушел на кухню. Сварил кофе, нашел почти свежий кусок сыра в холодильнике, собрался закурить.

Его маленькую идиллию прервал настойчивый звонок в дверь. Серый пошел открывать. На пороге стояла всклокоченная малявка, напоминающая воробья после дождя: неопределенного цвета и размера одежда, растрепанные короткие волосы, яркие, блестящие глаза на пол-лица. На вид ей можно было дать лет пятнадцать. И то с трудом.

– Привет! А Лешка дома? – выпалила, будто куда торопилась.

– Нет, – мотнул головой Сергей.

– Отлично! – она аж приподнялась на цыпочки от радости. – Я тогда у него переночую!

Не дожидаясь ответа, девчонка влетела в квартиру. Серый чуть дар речи не потерял. У него переночует?! Медленно закрыл дверь, обернулся. Пигалица уже скинула обувь и метнулась в глубь коридора:

– Лехина комната эта или эта? – спросила, глядя на закрытые двери.

Серый молча указал ей нужную. Она безо всякого стеснения толкнула ее, вошла, бросила на пол сумку. Серега зашел следом, замер на пороге. Внутреннее чувство такта не позволяло ему заходить в чужие комнаты без приглашения хозяина.

– А ты вообще кто? – хмурясь, спросил он воробышка.

– Я? – девчонка, похоже, была безмерно удивлена необходимости представляться. – Я Тая!

– Тая, – хмыкнул Серый. – Это многое объясняет…

Вернулся в свою комнату, взял смартфон.

Серега: Леха, тут пришла девица. Назвалась Таей. Собирается в твоей комнате ночевать.

Леха: А, Тайка. Норм, пусть ночует.

Леха: Если ты не против.

Серый: А она кто?

Леха: Сложно объяснить. Считай – младшая сестра. Потом расскажу.

Серый: Ок.

Леха: Будет шуметь или мешать – попроси притихнуть. Она умная, умеет не отсвечивать.

Серый: Ок.

Телефон отложил. Вскинул брови. Младшая сестра. Час от часу не легче. Ну ладно. Ему-то что. У него вообще кофе остывает.

– Слушай, а чем вы вообще питаетесь? – девица уже была на кухне и доедала его кусок сыра, рассматривая при этом неприлично пустой холодильник.

– Мы не готовим дома, – Серый поджал губы, взял чашку, ушел в коридор. Не любил есть в комнате, но пустой кофе не то, чтобы еда.

– Давай я метнусь в магазин?! Че, какая-нить овощная смесь, курица, банка сметаны, и через полчаса у вас будет офигительное ризот… – Тая наконец-то обернулась, увидела Серегин взгляд, – … то, – закончила уже на два тона ниже.

– Мы не готовим дома, – повторил он с нажимом и тоже тише, хотя хотелось орать.

– Поняла, – обескураженно села на стул. – А я есть хочу, – надула губки.

– Делай что хочешь, – отмахнулся Серый и сделал еще один спасительный шаг по коридору. Подальше от нее и кухни.

– А ты денег дай, – с хитрецой в голосе, но все еще тихо попросила Тайка.

Серый замер. Че за хрень свалилась на его голову?!

– Сколько? – стиснул зубы, но решил откупиться. Может, тогда его оставят в покое.

– Ой, ну сколько стоят овощи с курицей… Рублей пятьсот должно хватить, – хлопнул кухонный шкафчик. – И масла у вас растительного нет, и хлеба тоже…

Серый не выдержал, стремительно шагнул к вешалке для уличной одежды, нащупал в кармане своей куртки несколько купюр, выложил их на стол:

– Вот, – там было тысячи три с половиной. – Ни в чем себе не отказывай.

Ушел в комнату, хлопнул дверью. Сел на диван, натянул наушники, включил какой-то фильмец. Планировал поваляться еще хотя бы час.

Он слышал, как она вышла из квартиры, спустя минут сорок вернулась, слышал, что на кухне зашипело масло на сковороде, и по квартире поплыл дурманящий запах жареного мяса и сливок. Психанул, сделал звук погромче, приоткрыл окно, закурил.

Как она стучала, не слышал, но увидел, что дверь чуть приоткрылась. Малявка засунула в щелку виноватый носик и вопросительно посмотрела на Серого. Он снял наушники:

– Чего еще?

– Я спрашиваю, обедать идешь? – пожала плечами. – Или ужинать.

– Нет! – отвернулся. – Я не голодный, – и чуть тише: – Спасибо.

– Ну хоть посиди со мной! – вероятно, ее воодушевило последнее «спасибо». – Ненавижу есть одна.

Сцепил зубы, поднялся, вышел на кухню.

– Я курю, – показал сигарету, вопросительно на нее посмотрел.

– А! Ниче, норм, – потянулась, открыла окно на проветривание. – Парни тоже курят.

– Парни?

– Леха с Андреем, – посмотрела на него, как на маленького. – Ну, я же с ними жила!

Прекрасное признание! Они жила с Лехой и Андреем. Младшая сестра, говорите?

Сережка окинул ее более внимательным взглядом: внешность подростка, но это ненадолго. Узкие плечи, тонкие пальцы, изящная кисть, темные волосы, открывающие длинную шею, серые глаза, белая, почти прозрачная кожа. Еще ребенок, но будет красоткой. Хотя, чего греха таить, она и сейчас была хороша, просто не осознавала этого.

На плите звякнула крышка, по кухне разнесся яркий аромат тушенной в сметане курицы и болгарского перца. Серый сглотнул обильно выступившую слюну, отвернулся.

– Давай чуть-чуть наложу? – она держала в руках тарелку, вопросительно глядя на Серегу. – Чисто за компанию? – смотрела на него почти умоляюще.

– Чуть-чуть, – буркнул он, соглашаясь.

Воробьишка широко улыбнулась и положила ему полную тарелку овощной смеси в сливочном соусе.

– Кстати! Сдача, – указала пальцем на подоконник. Там лежали несколько купюр и куча мелочи монетами.

Серега вскинул брови от удивления. Не оставила себе ни копейки? Такого он еще не встречал.

– Да ладно, – протянул с сомнением. – Можешь себе оставить.

– А, не! Не надо! Мне Андрюха завтра должен перевести! Если только мелочь на утро, – потянулась, сгребла монеты в карман.

Серега так и замер с вилкой во рту. Андрюха. Перевести. Должен. С трудом проглотил, кивнул.

Готовила Тая хорошо. Простое блюдо неожиданно играло оттенками специй и яркими вкусами. Серый сильно пожалел, что поскромничал. Алчным взглядом посмотрел на сковороду – там еще оставалось. Если малявка смоется до прихода Лехи, то…

Кстати!

– А ты когда уйдешь? – спросил он, вытаскивая на стол печеньки и пряники. Этого добра в их доме было завались.

– Ну… – протянула она смущенно, – мне завтра к первой паре, – и уже заговорщически, – Андрюха дико злится, если я прогуливаю!

Бля! Опять этот Андрюха.

Серый видел его мельком. Он помогал Лехе вещи таскать. Здоровенный лось с внешностью парня из американской глубинки: симпатичный, белобрысый, широкоплечий, с улыбкой на все тридцать два зуба. От такого ожидаешь наивности и умиляющей глупости, но тут образ не сходился – взгляд у Андрея был умный, цепкий. Серега сказал бы, жесткий.

Высокий, мускулистый мужик, явно пользовался спросом в конторе, только вот Серый все равно не понимал, как этого амбала в эскорт занесло. Не в его характере работа была. Совсем. Опять-таки, девчушка эта. Они вместе?

– А почему ты пришла к Лехе, а не к нему?

– В смысле? – искренне удивилась.

– Ну, – взмахнул рукой, – Андрюха деньги дает, Андрюха злится… Вы вместе?

– С Андреем? – глаза даже не круглые, квадратные. – Не!!! – Тая заливисто расхохоталась, словно Серега удачно пошутил. – Нет! Я просто живу у них. Ну, жила… – засунула в рот пряник почти целиком. – В обфяге. – Шумно отхлебнула чая, прожевала. – Их из-за меня и выгнали, – поделилась почти с гордостью.

Серый закрыл глаза и покачал головой.

Нет. Он отказывался это понимать. Хотя… У всех свои тараканы. Пока чужие ему не мешают…

Он искоса посмотрел на жующую девицу.

– Так во сколько ты уйдешь?

– Часов в семь, – пожала она плечами. – Если ты дома будешь. – И уже тише добавила: – Или придется Леху дождаться.

А потом выслушивать Андрея, ага… Это он уже понял по ее взгляду. Леха за городом. Приедет ближе к десяти.

Серега допил кофе, подумал. Что-то подсказывало ему, что эта девица тут появится еще не раз. Вытащил из кучки на окне пятисотрублевую купюру, бросил: «Ща приду», – и вышел в коридор.

Она выглянула следом, но ничего не спросила.

Серый вернулся через двадцать минут. На кухне Таи уже не было. Зато была чистая посуда и вымытая плита.

Вот же ж!

Сергей аккуратно постучал в дверь Лехиной комнаты. Тая выглянула сразу, будто ждала.

– Вот, – протянул ей дубликат ключей. – Я уйду ночью, – отвел взгляд.

– А! – она подпрыгнула от восторга. – Ты такой хороший! – бросилась ему на шею, чмокнула в щеку и тут же скрылась в комнате.

Хороший? Он? Блин. Что за фигня творится?..

Запустил пальцы в волосы, глубоко вздохнул, ушел на кухню за чашкой кофе. У него еще сериал недосмотренный был.

***

Леху Серый с трудом отловил вечером следующего дня. Сосед по квартире как раз пришел из института.

Молодой, физически развитый парень. Темно-русые волосы, серые глаза, красивый, широкоплечий, рослый, примерно на голову выше Сереги.

Контора подцепила их с Андреем в спортзале. Пышущие тестостероном качки – крайне популярный типаж в их профессии. Особенно у девочек. Но конкретно этот и интеллектом обделен не был. Умный, внимательный, эрудированный – это чувствовалось в разговоре. Увлеченно и с удовольствием учился. Вот и сейчас, едва вернувшись с пар, он засел за домашку: по кухне были разбросаны тетради с конспектами, пахло крепким кофе и дорогими сигаретами, звучала музыка.

– Привет, – Серый требовательно посмотрел на нового соседа.

– А! Здорово! – Леха выключил музыку, пожал соседу руку, сдвинул на край стола тетради. – Я сейчас, почти закончил.

В Лехиной комнате стола не было – не поместился, и заниматься приходилось на кухне. Серый был не против. Сейчас он хотел предъявить соседу совсем другое.

– Это что вчера за фигня была? – чуть прищурившись, спросил Серега.

– Ты о чем? – искренне не догнал Леха.

– О девице.

– А! Тайка! Так я ж сказал, таракашка она наша.

– Кто?

– Ну… Таракашка, – Леха поморщился. – Как-то сама по себе завелась. Избавиться невозможно.

– А с этого места, пожалуйста, поподробнее, – Серый потянулся к френч-прессу, налил себе полчашки кофе.

– Черт, Серый, я бы с радостью, но мне на заказ выбегать через полтора часа, а у меня к завтрашнему семинару нифига не готово.

– Тогда вкратце, – Серега умел быть настойчивым.

Леха нахмурился, вздохнул.

Ну что ж. Придется рассказывать.

– Она к нам в общаге прибилась. Тупо пришла в нашу комнату, легла спать. Все. Больше мы ее выгнать не смогли. Ни со мной, ни с Андрюхой она не трахается, по ходу, вообще еще целка. По крайней мере, была несколько месяцев назад…

– Таких подробностей я не просил, – удивить Серегу было сложно, но тут бровь у него изумленно изогнулась.

– На нас одна из вахтерш заяву написала, типа растление несовершеннолетних. Тайке же семнадцать. Сейчас вот восемнадцать летом будет. Проводили судебное освидетельствование – по ее инициативе. Она на следователя орала, что типа это он ее растлевает своими расспросами. Но факт остается фактом, ее девственность спасла нас от статьи.

Серый помнил, что ребята съезжали из общаги спешно и со скандалом, что-то, связанное с ментовкой. Тогда-то друзья и разъехались. Не одну на двоих хату сняли, а перебрались к коллегам: Андрей к Игорю, а Леха к Серому. Но что дело было настолько серьезное, Сергея сильно удивило.

– И вы после этого продолжаете с ней общаться? – он широко распахнул и без того выразительные глаза.

– А че? Она ж не виновата. Она наоборот все делала, чтобы нас отмазали. Свою шибанутую мамашу разыскала, откуда-то притащила, чтобы был представитель несовершеннолетнего при освидетельствовании и иллюзия благополучной семьи… Или как это там называется.

– А че у нее за мамаша?

– Да там грустная история. Маман у нее в общем-то беззлобная, но дурная тетка. Она очень красивая, богемная и совершенно неприспособленная к жизни. Тайкин отец был ее лет на тридцать старше и уже помер, что-то с сердцем. Матушке досталась дорогущая квартира, счета, какие-то активы с доходами, жалко только, мозги по наследству не передаются, – Леха нахмурился. – Правда, Тайкин папаша как-то хитро прописал в бумагах, что пока Тая несовершеннолетняя, мать ничего продать не может. Понимал, видимо, на ком женат.

– И?

– Да че, у нее дома то любовник матери живет чуть старше Тайки, то секта какая-нибудь, по поиску своего внутреннего «я» с помощью психотропных средств. Тайке тупо деваться некуда, – Леха поднял на Серого почти умоляющий взгляд. – Она нормальная. Умеет вести себя тихо, потусить с ней можно, смешная, готовит хорошо, и вообще умная таракашка. Сорян, я должен был тебе о ней рассказать, но не думал, что она вот так заявится. Вроде последние месяцы у нее дома было тихо, – еще один проникновенный взгляд. – Она хорошая, правда.

– Ну раз хорошая, значит, замки можно не менять, – проворчал Серый, вставая.

– В смысле? – не понял Леха.

– Я ей дубликат ключа сделал, – ответил Серега уже из коридора. – Я был на заказе, а у нее пары с восьми тридцати, – обернулся: – Она жаловалась, что Андрюха ругается.

Леха в голос заржал:

– А-ха! Да! Есть такое! Он ей мозг полощет не по-детски, чтоб училась! – Леха опять передвинул свои конспекты в центр стола. – Как она у него отвоевывала право на графике учиться! – закатил глаза.

– То есть? – Серый аж на кухню вернулся.

– Андрей настаивал, чтобы она шла на дизайнерский. Все же больше шансов себе потом на кусок хлеба заработать, – Леха, рассказывая это, уже уткнулся в учебники. – А она кричала, что хочет рисовать людей, птиц, животных, цветы, а не стены толстосумам! Сошлись на том, что если она проходит по баллам на бюджет, то выбирает специальность сама, но только на бакалавриат, к магистратуре будет видно.

– Слушай, – Серый говорил еле слышно, что, как Леха уже успел понять, было у него признаком крайнего удивления. Офигел, проще говоря, – а какое он имел право ей указывать?

Леха поднял на Серегу глаза.

– Ну… – пожал плечами, – Серый, мы ж ее содержим. От А до Я. Шмотки, оплата расходников на учебу, деньги на ежедневные расходы. Двадцатка с меня, двадцатка с Андрюхи. И, кроме того, – опять отвернулся к тетрадям, – она все-таки прошла на бюджет. Впахивала, как папа Карло, весь одиннадцатый класс. Всевозможные курсы при институте, дополнительные занятия в мастерской, которые, кстати, тоже мы оплачивали.

Серый поежился. Слишком сложные для него отношения, чтобы понять. Развернулся. Потом вспомнил, что не спросил самого главного:

– А… она знает, чем мы занимаемся?

– Конечно! – фыркнул Леха. – Серый, она, считай, два года у нас живет.

Все, аут. Это Серый даже сам для себя комментировать отказался. Кивнул Лехе и ушел в свою комнату, чтобы не мешать.

Таракашка, блин. Теперь и у него завелась.

***

Со среды на четверг заказов практически не бывало. Середина недели. Все серьезные, порядочные, благопристойные. Работают. Да даже если и попадались вызовы, Сергей их не брал. По четвергам он ездил к бабушке. К ней хотелось попасть в первой половине дня. Так есть хоть какой-то шанс поговорить.

Любил ее безмерно, любил держать ее сухие, морщинистые руки, вдыхать запах ее травяного чая, смешанного с лекарствами, и смотреть, как она то и дело поправляет косынку на волосах.

Бабушка его вырастила. Он остался у нее, когда родители уехали в это свое путешествие по реке. Веселая молодая компания решила покататься на катамаране и катере. Припозднились, попали в волнение на воде. На берег вернулись только двое. И среди этих двоих не было Серегиных родителей. Маленькому Сереже было три.

Бабушка, пожилая учительница, отдала ему все, что могла. Старалась стать ему и отцом, и матерью, и другом, и наставником. На Серегу уходила каждая копейка ее скромной зарплаты, а потом и пенсии. Жили они бедно, в крайне стесненных условиях. Не то, что сейчас.

Серый вошел в светлый, отделанный белым мрамором холл частного дома престарелых:

–– Вы к кому? – окликнул его молодой, звонкий голос. Новенькая администраторша смотрела на него вопросительно, но приветливо. Недавно работает. Вообще, конечно, Серегу тут уже знают.

–– Я к Шумской, – кивнул девушке Сергей и зачем-то добавил, – Александре Васильевне, – хотя точно знал, что однофамилиц у бабушки тут нет,

–– Она на террасе, – указала рукой администраторша, хотя должна была бы понимать, что Серый тут не первый раз.

–– Я пройду? – исключительно из вежливости спросил Серега.

–– Да, – улыбнулась, – Конечно, – ничего другого она и не могла сказать.

Прошел через музыкальную комнату, вышел на задний двор, весь усаженный цветами. Бабушка сидела в кресле и с лицом маленькой довольной девочки доедала ягоды со взбитыми сливками.

– Сереженька! – привстала к нему на встречу. – Ты бы только знал, как хорошо кормят в этом санатории! – в ее глазах был совершенный восторг. – Вот выучишься, станешь учителем, тебя профсоюз тоже будет в такие места направлять!

Серый стиснул зубы. Чертова деменция!

– Привет, ба! – наклонился, поцеловал. Старушка неожиданно крепко к нему прижалась, и он с радостью вернул ей теплые объятья, сел на подставку для ног, взял ее руки в свои. – Как ты? Что делала сегодня?

Бабушка крепко сжала ладонь и внимательно посмотрела на Сергея. Слишком внимательно.

– Ба, это я. Сережа.

– Да, конечно, мой хороший! Кто же еще?! – старушка лучезарно улыбнулась.

Еще может быть Юра. Все чаще она встречала его этим именем. Юра – это ее сын. Сережкин отец. Он его не помнил, но фотографии утверждали, что Серый получился точной папиной копией. Приходилось отзываться на чужое имя. Первые пару раз старался ее переубедить, но… Врачи сказали, это бессмысленно и лучше больную не волновать. Смирился.

Он не винил себя. По крайней мере, очень старался. Нет-нет, да просыпался внутри червячок, который мерзко извивался и злобно шипел. Инсульт случился не из-за Лерки, а из-за его выходки. Хотя… Это же все было, считай, в один день.

***

Сергей вернулся в квартиру очень тихо. Был день, но сработала привычка – они же возвращаются чаще всего по ночам. Сам того не желая, услышал Леху.

– Да нормально он отнесся!

Судя по всему, тот говорил по телефону.

– Не, слушай, не надо ей звонить, все хорошо. Ну расспросил, кто да что, но в общих чертах. Даже дубликат ключа ей сделал!

Обсуждали Тайку. И Серегу. Скорее всего, с Андреем.

– Да нормальный он чувак, не тронет, не дергайся. Лучше Игорю расскажи. Раз у Тайки мамаша опять пошла вразнос, есть вариант, что и к тебе припрется.

Мамаша пошла вразнос? Сергей вспомнил, что ему рассказывал Леха. Девчонке дома житья нет. Серый нахмурился, губы сжались в плотную линию: бедная таракашка, не знает, куда деться.

– Все, давай, в зале увидимся. Да был я на парах, бля, был! Че пристал, как банный лист к заднице! Ну вот на татами и отвечу! Вали давай!

Серый громко бросил ключи на полку, потянул куртку, снимая. Выглянул Леха.

– А, привет! – смутился. – Давно пришел?

– Нет. Только что, – Серый скинул кроссовки. – Как дела?

– Норм. Сейчас смоюсь. Серый, я коридор с кухней помыл, свою комнату потом приберу.

– Твоя комната меня не интересует, – тихо отозвался Сергей, критично оглядел пол. Ну да, похоже, у них в общаге убиралась Тая.

– Я сейчас в спортзал, потом заскочу, сполоснусь – и на заказы. Сегодня троих взял, – то ли пожаловался, то ли похвастался Леха. – Ты как?

– Я в шесть уйду. На сутки, – подумал: – А может, и выходные захвачу, как пойдет.

– Ничесе! Это кто у тебя такой страстный?! – прифигел Леха.

– Она не страстная, она одинокая, – спокойно отозвался Серый. – Ей нравится, когда ее держат за ручку, слушают ее рассказы и смеются над ее шутками за завтраком… – победоносно посмотрел на соседа. – А денег будет больше, чем за твои три заказа. Скорее всего, в разы.

– Бля, она же старая! Как? – по конторе ходили слухи, что Серый их тех, кто берет богатых старух, но Леха этого не понимал. Вот наконец представился случай спросить. – Как?!

– Лех, ты дурной, – фыркнул Серега. – Она богатая! У нее жопа подтянута, сиськи накачаны, кожа от кремов шелковая, – высокомерно оглянулся на коллегу. – И она очень хорошо знает, чего хочет. Ее, может быть, трудно удивить, но легко порадовать.

Леха задумался. Звучало разумно. Серый критично на него посмотрел.

– Ты, кстати, тоже, если лоск наведешь, легко сможешь соответствовать, – повел плечами, направился в свою комнату. – Подумал бы. Хлопот меньше, бабла больше.

– Да ну нах! – дернулся Леха, но на самом деле задумался. – Короч, я побежал.

– Давай, до встречи, – отозвался Серый, но уже не вышел.

Ему было пофиг, что думал Леха. Обслуживать возрастных дам – дело крайне прибыльное. Это вам не вечеринка с девочками и даже не скучающие тетки. Серый, выросший с бабушкой, умел разглядеть в их лицах прекрасное, умел внимательно слушать и даже находить интересное в их рассказах.

Умудренные опытом женщины чувствовали искренний Серегин интерес и любили заказывать именно его. Постоянные у него были именно старухи. Или дамы, как их вежливо именовали в агентстве. В постели, кто бы под ним ни был, Серый всегда представлял себе Лерку, поэтому с эрекцией проблем не было, и такие заказы Серега брал охотно.

Часто получалось, что это была даже не работа, а скорее мини-отпуск. Некоторые дамочки приглашали его на какую-нибудь шикарную дачу на несколько дней, кто-то любил взять его покататься на яхте. Одна клиентка стабильно два раза в год возила Серого в Европу. У нее была маленькая вилла на юге Франции.

Сегодня ему предстояло провести ночь, а скорее всего, и следующий день на даче в элитном районе Подмосковья.

Серый достал дорогую кожаную спортивную сумку, уложил туда три смены белья – на всякий случай, мало ли что. Чистые рубахи, классические брюки, домашние джинсы. Бросил среди вещей пару только что купленных игрушек – дамочки хорошо знают, чего хотят, и уже не боятся экспериментов. Пена для бритья, лосьон, зубная щетка, презервативы.

Погнали.

В квартиру вернется завтра, а то и в воскресенье. Еще раз поморщился, заметив непромытые углы в коридоре.

Ладно, вернусь, сам помою.

***

Поездка вышла странная. Он действительно пробыл с клиенткой два дня, но игрушки не пригодились – траха почти не было, зато пришлось много слушать и ободряюще пожимать руку. Мужа дамочки разбил инсульт. Ей было чуть за пятьдесят, мужу почти восемьдесят. Удивительно, но несмотря на то, что она регулярно заказывала проститутку, к мужу относилась с уважением и почтением. И очень переживала. Еще более удивительно, что Сереге было чем поддержать этот разговор. Он тоже сталкивался с инсультом у родных.

Клиентка продержала его около себя всю субботу. В прямом смысле слова не отпускала его руку. А он много говорил, гладил женщину по волосам и просто крепко обнимал. Даже ночью.

Серега шел от метро и вспоминал себя восемь лет назад. Ему было пятнадцать, когда это произошло. Один день, который перевернул всю его жизнь.

Сначала Лерка. Все окружающие говорили: молодо-зелено, переживешь. Не пережил. Точнее, тот, кто остался жить, был совсем не тот Сережка, любивший историю, географию и мечтавший стать летчиком.

Если бы бабушку в тот же день не хватил удар, наверное, он и физически не выжил бы. Бабуля очень сильно плакала. Прижимала его голову к своей груди и что-то причитала.

Он не слышал. Помнил только, что в какой-то момент вырвался из державших его рук и рванул к железке. У него почти получилось, его, считай, вытащили из-под поезда. Сережка дрался, вырывался и выл, а старик-сосед хлестал его по лицу и кричал:

– О бабушке подумай, сосунок!

Сосед был прав. Когда Серого притащили домой, у подъезда стояла скорая. Рванулся в квартиру, а там врачи. Грузят бабушку на носилки. Не Лерка бабулю чуть в могилу не свела. Он. Своей выходкой.

Почти три недели он провел у ее постели в больнице. Мыл, кормил, поднимал в туалет. Тогда бабушка встала. Ее выписали, дали хорошие прогнозы. Она вернулась домой. Изо всех сил старалась устроить их жизнь так же, как было «до».

Только не получалось. Ничего не получалось. Серега не мог вернуться. Он почти не разговаривал, почти перестал есть, почти бросил школу. Экзамены удалось сдать только благодаря бабушке, отработавшей в этой самой школе почти сорок лет. Что делать со своей жизнью, да и просто с собой, Сережка не знал.

Он потом очень винил себя за свою подростковую невнимательность, эгоизм. Зациклился на себе, не заметил, пропустил, упустил.

Сначала бабушка стала забывать, куда положила очки. Нормально для пенсионерки, ведь да? Потом она забывала, покормила ли Сережу, поела ли сама. Иногда она забывала почистить картошку для супа или порезать лук. Бросала его в кастрюлю целиком. Сережка, понятия не имевший, как это должно быть, удивлялся, но не волновался. Но вот когда она открыла газ и забыла зажечь конфорку…

Невролог поставил неутешительный диагноз: прогрессирующая деменция. В их квартире появилось много таблеток, сосудистые, укрепляющие, нейролептики. Процесс затормозился, но не остановился. А еще стало критически не хватать денег.

Серега, который все равно не пошел учиться, бросился искать работу: рестораны фастфуда, расклейка объявлений, рекламные акции, сборка заказов в магазинах… Он брался за все, даже оформился дворником в УК и исправно мел собственный двор с пяти до шести утра, но выходили все равно копейки. А бабушке становилось хуже.

Они жили в очень глубоком Подмосковье, и Серый стал мотаться на работу в Москву. Бабушка почти на весь день оставалась одна. Сначала он просил сердобольную соседку, теть Нину, заходить к ней пару раз в день. Но потом… потом бабушка стала забывать, что перед тем, как пописать, надо снять трусы, а перед тем, как налить чай – поставить на стол чашку. Это стало просто небезопасно. Для всего дома.

Тетя Нина, тихо поглаживая Серегу по ладони, уговаривала перевезти бабушку в социальный интернат. Не справится он с ней. Не сможет же круглые сутки следить, даже если работу бросит. А вдруг она ночью встанет и что-то сделает? И ладно, если в туалет сходит мимо горшка, а если дом взорвет?

Серый долго переживал, пытался выкрутиться, но в конце концов сдался. Люди были правы. Их историю все знали, никто его не осуждал, все старались помочь.

Николай Семенович с третьего этажа работал в паспортном столе, он помог со справками. Елена Александровна из второго подъезда выбила в собесе место в бюджетном учреждении. Серому даже предложили пару интернатов на выбор. Он взял тот, где был большой зеленый двор. Бабушка всегда любила гулять.

Этот дом престарелых был дальше от их городка, но Сергей уже тогда понимал, что в своей квартире жить не останется. Не вынесет. Как только оформили и перевезли бабушку, все вымыл, переклеил обои и сдал. Сам уехал в Москву.

Сергею уже было восемнадцать.

А потом случилась контора. Точнее, сначала просто проститутка. Он чувствовал, что нравится девушкам, но сам никого тронуть не мог. Даже смотреть ни на кого не мог. После Лерки? Ни за что!

Но природа брала свое, и когда гормоны уже грозили снести крышу – нанял женщину. Так, по крайней мере, не приходилось разыгрывать чувства, на которые он не был способен.

Мялся, стеснялся, не знал, как к ней подойти. Профессионалка быстро смекнула, в чем дело:

– Малыш, а ты когда-нибудь любил девушку? – спросила она абсолютно серьезно.

– Любил, – Серый побледнел.

– Ну, так и представь, что я – это она. Если хочешь, свет погасим.

Так и сделали. Все получилось. И неплохо получилось. Дама его даже похвалила.

– Молодец! А не знал, как подойти! Я, – она закурила, – поначалу тоже не могла. Все себе своего Степку представляла. Что это я с ними вот, – она хрипло засмеялась. – Потом ниче. Приработалась.

Серый долго думал над ее словами. Ведь действительно, если включить фантазию, какая фиг разница, кто реально под тобой. Пока искал эту дамочку себе на пару часов, видел, что объявлений с мужчинами не меньше. И речь отнюдь не об однополых связях. А что, если?.. Ни на какое «долго и счастливо» для себя он не рассчитывал, а денег катастрофически не хватало…

Совершенно не зная рынок и не понимая его законов, Серый просто разместил объявление в приложении по поиску встреч на час. В описании отметил: на коммерческой основе. Так началась череда его Лерок.

К сутенеру попал почти сразу. Точнее, от первого отбился. Уж очень Серому не понравились предлагаемые условия. Но стало очевидно, что индивидуально работать он не сможет. Тогда стал сам искать так называемого менеджера. Набрел на контору.

Сергей уже не помнил, кто точно подсказал ему обратиться к Моте, но не жалел. Приходилось отстегивать процент, зато заказов было много и работать стало безопаснее.

Друзья? Родные? Нет их у Сереги. Вот с парнем вместе жили, общались. Съехал. Закончил учиться и ушел. Пришел новый. Свеженький конторский. Со своей персональной Таракашкой.

***

Сергей по привычке тихо открыл дверь, зашел в свою комнату и замер. На диване, сладко обнимая подушку, спала Тая.

Его подушку. На его диване.

Она лежала на животе, подперев кулаком щеку. Алые губки поджались и чуть скривились. В уголке поблескивала слюна. Мордашка абсолютно безмятежная, очень нежная, почти детская. Мужская футболка вместо ночнушки, из-под одеяла торчали обнаженные ножки.

Серый почувствовал, как откуда-то из-под ребер поднимается волна возмущения и раздражения. Что за нах? Почему в его комнату заходят без спроса? Достал телефон посмотреть время и только сейчас понял, что тот в беззвучном режиме со вчерашнего вечера. Всегда выключал звук на заказах, а клиентка требовала столько внимания, что совсем про это забыл.

На экране всплыли сообщения.

От оператора – оплата его выезда и сумма чаевых. Дохрена чаевых. И три сообщения от Лехи.

Леха: Серый, ты когда вернешься? Тайке ночевать негде, она у нас выхи потусит?

Леха: Серый, я в ночь на воскресенье уйду только к трем утра и потом на сутки. Извини, пожалуйста, Тайку отправлю спать к тебе. Ей совсем некуда деваться. Хоть на придверном коврике укладывай. Приедешь – выгони на мой диван.

Леха: Сам ей дубликат сделал.

Ну вот. Он еще и виноват оказался, что их таракашке дубликат сделал. Посмотрел на часы. Полвосьмого. Сейчас уже проснется, наверное.

Тихо прикрыл дверь комнаты, ушел в душ и заварить кофе.

***

– Приве-ет! – на часах было почти одиннадцать. Тая вышла на кухню, потягиваясь, совершенно не думая, насколько при этом задирается ее футболка.

Серега уперся взглядом в ее бедра. Красивые, ровные, аккуратные. Словно из слоновой кости выточенные. Заставил себя выдохнуть, медленно поднял глаза.

– Доброе утро.

Он читал книжку с телефона, пил кофе, курил.

– Ты давно дома? – она села напротив. – Чего не разбудил меня? Я бы к Лехе ушла, – она потерла лицо ладонями, взъерошила темные волосы.

Серега не мог оторвать взгляда от этого сонного лица, от ее детских движений.

– Недавно, – отвернулся. – Я не хочу спать.

– Почему обязательно спать, – она встала, повернулась к плите. – Просто вещи бросить, переодеться. Тебя же три дня дома не было, – заварила себе кофе, шагнула к холодильнику.

– Два, – поправил ее зачем-то.

– Есть будешь? – она достала сыр, яйца, открыла морозилку.

– Нет, – встал, действительно собрался переодеться.

– Блин! – расстроилась. – Ну пожалуйста!

– Че у тебя за пунктик насчет еды? – ворчливо спросил Серый.

– Ну вот такая я, – Тая пожала плечами. – Всегда есть хочу, – широко улыбнулась.

– Как? – он недоуменно покачал головой. – Ты же прозрачная!

– Не знаю, – довольно рассмеялась она. – Наверное, ускоренный метаболизм, – обернулась, смешно вытащила глаза: – Или глисты!

Серый скорчил гримасу, отвернулся.

– Не, ну правда, давай на двоих!

На сковороде что-то уже шкворчало, наполняя квартиру умопомрачительными ароматами.

– Я ненавижу есть одна.

Он закатил глаза, прекрасно понимая, что Тая его не видит.

– Ладно, – отозвался, выходя из комнаты. – Давай на двоих.

Натянул домашние джинсы и футболку, вещи из сумки бросил стираться.

– Я потом сниму постельное!

Тая поставила перед ним тарелку с омлетом по-армянски: зеленая фасоль и лук залиты яйцом и присыпаны сыром. Офигительно вкусно.

– Я сам у себя уберусь, – проворчал Серый. Не любил посторонних в своей комнате.

– Я же там спала.

– Я умею пользоваться стиралкой, – в доказательство его слов машинка зашумела, набирая воду.

Тая пожала плечами:

– Леха просил помыть его комнату. Я тебе не помешаю?

Серега стиснул зубы. Даже не знал, что его бесило больше: то ли такое бесцеремонное вмешательство в его быт, то ли то, что мужики из девчушки себе домработницу сделали.

– Я тоже буду делать уборку. Так что не помешаешь, – поднял на нее глаза: – Спасибо за омлет, очень вкусно.

– Пожалуйста, – обрадовалась она. – Готовка – творческий процесс.

– А ты творческая личность? – Сережка вспомнил, что она учится на художника.

– Ага! – расплылась в довольной улыбке. – Я рисую.

«Угу, – подумал Серый. – И тебе пришлось бороться за это право с полоумной мамашей и деспотом Андреем».

– Хочешь покажу?

Сергей поднял на нее взгляд. Тая нетерпеливо ерзала на стуле. Ей хотелось, чтобы ее работы оценили.

– Давай, конечно, – улыбнулся в ответ.

Тайка тут же подорвалась и вернулась в кухню с папкой. Не глядя, сдвинула посуду на край: Серый едва успел подхватить опасно нависшую над пропастью тарелку.

– Вот, – она вытащила пару листов сверху. – Это, конечно, все этюды! – вручила Сереге рисунок: яйцо, лежащее на столе. – Тут нужно было правильно расставить тени. А здесь, – показала графический городской пейзаж, – правильно развести перспективу. И привязка к плоскости, композиция. Знаешь, – она взмахнула красивыми пальчиками, – чтобы ничего не висело в воздухе.

Сережка всмотрелся в черно-белое изображение города. У него не было тяги к искусству, скорее, срабатывала насмотренность. Приходилось шастать по галереям. Даже что-то читать о стилях и художниках, чтобы не путать Моне и Мане в разговоре с клиентками. Рисунок, который он сейчас держал в руках, ему нравился. Его хотелось рассматривать. Улочка казалась очень живой, почти настоящей. Это просто осень и сумерки, поэтому все серо, но вполне можно вот здесь вот шагнуть, обогнуть лужу…

– Можно, я этот себе оставлю? – спросил Серый.

Тая покраснела, захлопала ресницами.

– Нет, если он тебе еще нужен… – он протянул ей лист.

– Нет! Нет! Я его уже сдала! – замялась. – Ну, в смысле, он уже был на вывеске, – и тут же счастливо улыбнулась. – Забирай, конечно, если тебе нравится!

– Нравится, – улыбнулся ей в ответ, снова опустил взгляд на рисунок. – Под него надо черную рамку.

– Да, – замялась, – наверное.

Серый поднял на нее вопросительный взгляд. Чего она так стесняется?

– Ты первый, кто попросил мой рисунок, – поняла она невысказанный вопрос. – Девчонки в компании постоянно просят их нарисовать, – Тая встала, сложила папку, поставила на стол френч-пресс и коробочку с печеньем. – Но это же не про любовь к моему творчеству, – усмехнулась, – это про любовь к себе.

– Мне правда нравится, – очень тихо повторил он. – Ты здорово рисуешь.

Тая покраснела, смущенно улыбнулась и спряталась за чашкой, скрывая покрасневший носик.

Вдвоем они убрали квартиру. Хорошо убрали, теперь Серега был доволен. Долго делились, кто что будет пылесосить, а кто мыть.

– Давай я пропылесосю коридор с кухней, а потом, пока ты будешь убираться у себя, я коридор помою, а потом Лехину комнату, – Тая явно привыкла все делать сама.

– Не, давай, пока ты будешь убирать у Лехи, я тут вымою, а потом заберу пылесос в свою комнату.

Серый не понимал, почему она вообще должна тут убираться. Намеревался строго поговорить с Лехой.

– Блин… – Тайка металась по коридору недовольная, потом согласилась. – Давай я потом тогда еще ванну начищу!

– Нет! – резко бросил он. Встретил ее недоуменный взгляд, сменил тон: – Хочешь помочь, приготовь обед. Я ближайшие два дня дома. Ванну и сантехнику я сам начищу.

Тайка смущенно улыбнулась, кивнула. На том и остановились.

В квартире звучала музыка, пахло моющим средством, были открыты все окна. Сереге очень нравилась эта суета.

– Ты не устал? – она заварила ему кофе, себе сделала чай. – Давай готовить тоже вместе!

– Я не устал, но готовить я клинически не умею, – пробурчал в ответ.

– Хочешь, научу?

– Боже упаси, продукты переводить! – картинно закатил глаза. – Давай я лучше в магазин схожу.

– Давай! А ты овощи выбирать умеешь?

Серый поморщился. Он умел выбирать пельмени и нарезки. Овощи… Это вообще в каком отделе?

Тайка, кажется, поняла все его метания без слов. Громко рассмеялась:

– Сама схожу!

– Пошли тогда уж вместе, – нахмурился он. – Хоть сумки тебе потаскаю.

Он катал за ней тележку по магазину, потом нес пакеты, потом сидел на кухне, пока она готовила, потому что одной ей скучно…

Тайка сделала шикарный плов. С чесноком и барбарисом. И еще овощной суп, но его они не ели. Ужинали пловом.

После ушли в Серегину комнату – смотреть его сериал. Он не задумываясь включил первую серию и пересмотрел с ней еще раз. Тая раз двадцать спросила, что будет дальше – знала ведь, что он уже то ли на пятой, то ли на шестой серии. Сережка смеялся, фыркал, но молчал.

Ближе к полуночи разошлись спать. Он у себя, она у Лехи. А в понедельник утром она ушла на пары.

Лешка вернулся почти сразу после того, как она вышла. Серега даже подумал, что это Тая что-то забыла, выглянул в коридор.

– Привет! – Леха спешил. Ему тоже надо было в институт.

– Привет, – Серый вмиг растерял весь энтузиазм и вернулся в свою комнату.

– Как выходные? Норм? – крикнул Леха.

Интересно, о чем он спрашивает, о клиентке или о Тайке?

Серый уточнять не хотел, а Лехе было некогда.

– Ага, все окей, – отозвался, не выходя в коридор.

– Ну и отлично, – Леха подхватил рюкзак. – Часам к пяти вернусь.

Серый закрыл дверь в свою комнату, снова повалился на диван. Почему-то было грустно и уныло.

Проспал почти до десяти, нехотя встал, сходил в душ, в поисках завтрака открыл холодильник. Тот был непривычно полон. Серый улыбнулся, вспоминая, как они вчера возились на кухне. Тайка вручила ему нож и с хитрым прищуром потребовала почистить лук. На второй луковице Сергей уже ревел, а она смеялась. В голос смеялась, коза такая! Отобрала у него несчастный овощ, поставила на стол чашку кофе.

– Все-все, я поняла! К продуктам тебя не подпускать!

– Блин, – Серый выругался, хотя самому тоже было смешно.

Она обворожительно ему улыбнулась и пододвинула коробку с печеньками.

– Я предупреждал, – буркнул Серега, отхлебнул кофе.

Тайка почему-то улыбнулась еще шире:

– Ты хороший!

Серега закатил глаза, а она снова захохотала.

Сейчас он смотрел на полные кастрюльки в холодильнике и глупо улыбался. Выходные были крутые. Только Лехе подробностей он рассказывать не будет.

Позавтракал, подумал, чем бы заняться. Вспомнил про ее вчерашний рисунок. Точно! Он хотел купить рамку. Этот городской пейзаж ему действительно понравился.

По понедельникам все конторские сдавали анализы. Вот сразу после врача можно в магазин. Серый прикинул, где обычно такие вещи покупают. Решил съездить в гипермаркет, составил список всего, чего ему не хватало в квартире: порошок, зубная паста, средство для мытья посуды… Но сперва анализы. Как любил шутить, обслуживающий их врач – чистота в посевах – залог здоровья! Оделся и умотал в сторону привычной поликлиники.

Леха вернулся домой почти в семь. Он был года на три моложе Сереги. Умный, но очень эмоциональный. Серый еще когда знакомился, сомневался, уживется ли он с таким темпераментом. Но вроде получалось неплохо. Парень Леха был хороший. Искренний, чуткий и на редкость надежный. За своих был способен глотку перегрызть. Это было видно по его отношению к Андрею и к Тайке.

Сейчас он бегал по дому, наворачивая плов из тарелки прямо на ходу, и что-то бурно рассказывал. Какая-то дурацкая вечеринка за городом. Совершенно дикая компания, и первое, чего Лехе хотелось, это сбежать оттуда, в частности, и из конторы в принципе.

– Прикинь! Приезжаем, время едва за полночь. Послали меня и Ника. Мы заходим, а там кумар, вообще не продохнуть. Все обдолбанные, кто-то уже выключился, и че нам делать! Подходит какой-то бык, хлопает по спине и такой типа: «Работайте, пацаны!» Че хотел вообще?

– Во-от, – злорадно протянул Серый. – А взял бы одинокую дамочку, провел бы приятные тихие выходные в загородной усадьбе с личным спортзалом и бассейном. Как я! – озорно на него посмотрел.

– Фигасе! – Леха обалдел. – Че, серьезно?

– Серьезно!

– А по баблу че вышло?

Серый хмыкнул и показал последнее сообщение от оператора. Леха рухнул на диван рядом с ним:

– Офигеть!

– Во-во… – Серега убрал телефон. – Ты подумай!

Леха отправил еще одну ложку плова в рот и реально задумался.

– Только тебе с первой дамочкой столько незаплатят, – решил пояснить Серый. – Это постоянки. Их нарабатываешь долго.

Леха кивнул.

– И Моте не говори, что я тебе заработок засветил.

– Че ты думаешь, пойду права качать? – возмутился Леха. – За кого ты меня принимаешь! – и уже потише: – Я ж понимаю, сколько ты в конторе, сколько я.

Леха доел плов, откинулся на спинку дивана, закатил глаза, видимо, что-то подсчитывая, и тут его взгляд уперся в Тайкину картину. Серый повесил ее так, чтобы можно было разглядывать лежа. С утра, например, когда только проснулся. Или когда засыпаешь.

– Это че? – нахмурился Леха. – Тайкино?

– Да, – пожал плечами Серега.

– А с хрена ли она тебе картины дарит? – Леха напрягся, привстал, всем корпусом повернулся к Серому.

– А почему бы и нет? – ответил тот очень тихо, еле сдерживая возмущение.

– А поясни? – Леха просто по-бычьи наезжал.

– А что пояснить? – Серый несмотря на то, что был раза в полтора меньше него, тоже был не робкого десятка.

– Серый, я когда сказал, что она мне как младшая сестра, я не шутил, – Леха уже челюсть выпятил.

Черт! Суки! Они вообще понимают, что делают? Диктуют ей, куда поступать, как себя вести, с кем общаться, как общаться! Серый закипал.

– Я ее не обижаю и в трусы к ней не лезу, – его черные глаза сверкнули яростью, а голос понизился до вкрадчивого шепота. – Что еще тебе пояснить?

Леха молчал. Сверлил соседа взглядом, ждал, думал, но Серый не отступал. Такой же прямой взгляд в ответ и больше никаких комментариев. Леха сдался:

– Сорян, я, кажется, перегнул палку, – примирительно выставил руки.

– Кажется, – Серый повел подбородком, отвернулся.

– Я просто… – попытался объясниться Лешка. – Ну с хрена ли у тебя ее рисунок? – парень беспомощно взмахнул рукой.

– Лех, она просто хвасталась своими работами! – воскликнул Серый. – Просто показывала этюды. Этот мне понравился. Реально понравился. А ей понравилось, что ее работа у кого-то на стене висит. Что тут такого-то?

– Да вроде ничего, – с сомнением протянул Леха и встал перед рисунком, разглядывая. Хмыкнул, пожал плечами. – Ну я это… На боковую.

– Давай, – пожал ему руку Серый.

– Ты дома сегодня?

– В одиннадцать уйду, в два вернусь, – у Сереги был один заказ.

– Ну ок. Я буду спать.

Серега просто кивнул в ответ, провожая соседа взглядом. Подошел к стене, тоже посмотрел на Тайкину картину. Бедная таракашка. Мягкая улыбка тронула его губы. Заводится сама, вывести невозможно. Аккуратно коснулся рисунка, вздохнул, вернулся на диван. До одиннадцати можно подремать. Или просто поваляться, глядя на строгий серый город в черной рамке.

***

Тая перестала приходить. То ли дома все наладилось, то ли после истории с картиной Леха запретил у них появляться. Серый не спрашивал, его не посвящали, и от этого он дико бесился. Злился и на нее тоже, хотя сам себе повторял, что у нее элементарно нет его номера, она не может ему ничего написать. Но все равно чувствовал себя ребенком, у которого отобрали конфетку. Крутился по пустой кухне, вспоминая ее «Ну посиди со мной! Ненавижу есть одна!» И даже в магазине забрел в отдел овощей. Посмотрел на полки, вздохнул и вернулся к пельменям. Почему-то теперь все было не так. Что-то саднило в груди, все мешало, утро не утро и ни один день не добрый.

Как обычно по четвергам, Сергей ездил к бабушке. Александра Васильевна встречала его неизменно радостно, даже если называла чужим именем. Он брал ее под руку, и они гуляли во внутреннем дворе между клумбами и садовыми деревьями. Выходить за пределы пансионата не запрещалось, но врачи настоятельно рекомендовали этого не делать: старики могут потом попробовать выйти сами и потеряться. Таким, как его бабушка, лучше забыть про внешний мир. Им все компенсирует мир внутренний.

Баб Саша с удивительной точностью помнила Серегино детство и с радостью делилась воспоминаниями.

– А помнишь, – они стояли под яблоней, усыпанной мелкими, только завязывающимися плодами, – помнишь, ты на старую яблоню залез, а там сук гнилой. Ты весил-то всего ничего, но он же гнилой, обломился, зараза, – бабушка искренне расстраивалась каждый раз, когда это рассказывала. – Весь о ствол исцарапался, ушибся, – терла его руку, жалостливо смотрела в его глаза. – Пла-акал, маленький мой, – тут она уже улыбалась, гладя его по жестким черным волосам.

– Помню, ба, – Сережка улыбался в ответ.

Ему было лет пять, когда это случилось, но бабушка столько раз в подробностях рассказывала эту историю, что он был почти уверен – помнит.

– А потом вы уже в школе учились, и Лерочка просила тебя устроить дом на дереве, а ты боялся, – баб Саша весело рассмеялась, а Серый помертвел.

Бабушка редко говорила о Лере. Зачем сейчас?

Александра Васильевна взяла его ладони в свои, проникновенно посмотрела в глаза:

– Как она там? – бабушка ждала ответа.

– Хорошо, ба, – Серега слишком резко кивнул. – Все хорошо.

– Не приходит ко мне совсем. Только снится, – вздохнула баб Саша. – Рыженькая, в веснушках, – улыбнулась, собрав морщинки вокруг глаз. – Она такая же? В веснушках?

– Да, ба, – сглотнул комок, вставший поперек горла. – В веснушках, – она навсегда теперь в веснушках, ба…

– Ты ее не обижай, – очень строго посмотрела на него бабушка. – Она девочка нежная!

Старая учительница знала о чем говорила. Лерочка была у нее перед глазами с первого класса. Сережа к бабушке в класс не попал – был старше, но, конечно, после уроков всегда приходил в бабин «Б». Делал на продленке уроки, возился с первоклашками. Сначала со всеми, а потом с Лерой. Только с Лерой. Маленькая, пугливая, очень нежная. Удивительно, но красивый ребенок из богатой семьи казался неблагополучным. Лера вздрагивала от каждого резкого крика или стука, часто плакала из-за совершенных пустяков, плохо запоминала то, что говорит учитель.

Другие педагоги, критически поглядывая на нее, тихо говорили:

– Может, ее лечить надо?

А бабушка всем неизменно отвечала:

– Там мать лечить надо, а не ребенка.

Она занималась с Лерой индивидуально. На продленке садилась рядом с ней и терпеливо раз, два, а то и три проговаривала все, что проходили в классе. А потом – Сережка. Умный и живой от природы, он сменял бабушку и смотрел, как Лера пишет, подсказывал, как правильно считать, учил читать. А еще, по бабушкиной просьбе, следил, чтобы ее никто в классе не обижал. Если малышня начинала резвиться и шумно играть, уводил Леру в тихий угол или просто держал за руку.

Ко второму классу Лера перестала дергаться, иногда даже смеялась или играла со всеми, а плакала только тогда, когда за ней приходили родители – ребенок очень не хотел идти домой. К счастью, школа была районная, никаких дорог переходить было не надо, и ее достаточно рано стали отпускать одну.

Ну как одну, конечно же, с Сережкой!

Даже если они собирались компанией – а весной и летом такое случалось часто, – он просил мальчишек подождать и забегал за Леркой. Тихая, она молча шла рядом с ними, а пацаны играли по дороге в футбол камушком или пересказывали новый боевик. Удивительно, но никому и в голову не приходило подшутить над Серегой или поддразнить его. Класса до шестого. Тогда он впервые из-за нее подрался.

Дрался и потом, только уже не из-за насмешек. Из тихого рыжика получилась очень красивая, нежная девочка, с блестящими карими глазами и смешными веснушками. И нравилась она, конечно, не только ему. Однажды его вызвали на бой. Почти рыцарский турнир среди мальчишек. Один на один – кто победит, тот с Леркой и гуляет. Серый вызов принял, хотя понимал, что даже если проиграет, оставить Леру не сможет. Жилистый, юркий, острый, он выиграл.

Однажды их просто подстерегли за сараями. Прямо внутри двора. Он так и не понял, зачем, но мальчишки на него напали, колотили почем зря, а он отбивался. Сильно тогда губу разбили, нос расквасили. Потом ему товарищ сказал, что это тоже из-за нее. Дескать, его перед ней опозорить хотели. Ничего у них не вышло. Лерка все равно была рядом с ним. Лерка была всегда.

***

Серый вернулся от бабушки и почти сразу уехал на заказ.

Дамочка хотела сходить с ним на концерт. Какой-то молодой, но очень талантливый пианист выступал в рамках фестиваля. Она обязательно хотела это услышать. Он не то, чтобы хотел, но ничего не имел против. К тому же ему за это платили чуть ли не больше, чем за ночь.

Дамы любили выходить с ним на подобные мероприятия. Нет, искусствоведом Серега не был. Брал начитанностью. Какая пьеса, когда написана, кем исполнялась в первый раз… А чисто музыкальные нюансы ему всегда объясняли женщины. Он делал умный, заинтересованный вид, и это они любили даже больше, чем то, что он мог поддержать разговор о композиторах.

Концерт плавно перетек в ужин. Короткая прогулка по вечерней Москве, и на такси уехали к ней. Большая квартира, сплошь увешанная картинами. Антикварная мебель в гостиной. Серега работал уже достаточно, чтобы брать себе богатых клиенток. Эта дама многое могла себе позволить. В том числе – хорошую коллекцию игрушек. И Сережку, как главную из них.

***

Домой Серый вернулся, конечно, уже в пятницу. Он спал в постели клиентки несколько часов под утро и решил сейчас не ложиться – лучше вздремнуть часик в обед. Ночь на субботу обычно хлебная, хотя пустые вечеринки, где три девочки скидываются и заказывают мужчину на час, он уже не брал. Не то, что Леха. Ему опять на пятницу прилетела загородная тусовка. В предвкушении пьяных и обдолбанных клиентов Леха ходил мрачнее тучи.

– Лех, слыш, – Серый выдернул приятеля из невеселых мыслей, – понятно, что ты зеленый, и хороших теток тебе не дадут… – он закурил. – Только если клиентка свежего мясца не попросит. – Посмотрел на соседа выразительным взглядом, – Но спроси дамочку. Пусть даже случайную. По крайней мере, попробуешь, каково оно.

– Серый, я не знаю, как ты это делаешь, – Леха округлил глаза. – Но я со старухой не смогу.

– Свет выключи и представь себе того, кого хочешь, – пренебрежительно бросил Сергей. – Фантазия-то есть?

Леха посмотрел на него с удивлением и сомнением. Взъерошил волосы, хмыкнул.

– Ладно, подумаю.

– Да как хочешь, – фыркнул Серый. – Тело-то твое.

Расхожая присказка в их кругу общения. Вместо «дело твое» проститутки говорили «тело твое» … Действительно, тело его.

И сейчас Леха повезет свое тело рисковать. Да, там телки молодые. Не все, но в основном. Но выйдет ли он оттуда целым? И сможет ли отработать вообще? Леха серьезно задумался. Вернулся в свою комнату, помялся, покрутился. Подумал было посоветоваться с Андрюхой, но сам собой открылся чат с оператором.

Леха: Готов на дамочку.

Оператор: Ок.

«Вот, – вздохнул. – Хоть попробую».

***

Леха пришел к Сереге через три дня, сел напротив. Взгляд неуверенный, плечи напряжены.

– Что? – Серый гладил рубашки.

– Ну это… Я попробовал… – замялся, вроде как даже покраснел. – Дамочку.

– И? – вокруг Сереги с шипением поднялось облако пара. Он снял с доски рубаху, уложил другой стороной, разровнял рукава…

– Норм, – Леха поерзал. – Она вообще норм была. Без лишнего веса, спокойная… Даже представлять ничего особо не пришлось, – пожал плечами.

– Ну круто, – отозвался Серый.

Ему приходилось представлять. Каждый раз. Лерку.

– А что дальше? – Лешка спрашивал то ли совета, то ли инструкции.

Серега оставил в покое рубашку, внимательно посмотрел на приятеля, выключил утюг, сел напротив.

– А дальше, если хочешь богатых клиенток – вкладывайся в себя.

– То есть?

– Стрижка, костюм, маникюр, депиляция… – перечислял Серега, а у Лехи округлялись глаза. – И самое главное – умение поддержать разговор.

– Да язык у меня вроде нормально подвешен, – пожал плечами. Про депиляцию думать не хотелось.

– Ну ок. Только еще голову наполнить надо.

– Я в институте почти на отлично учусь!

Серый вздохнул.

– Лех, идете на концерт, ты должен знать композитора, другие его произведения, вехи творчества. Как минимум. Идете в театр – все об авторе пьесы и режиссере. В картинной галерее – ты искусствовед, на городской улице – экскурсовод!

– Охренеть! Это как?

– Это не так сложно, как кажется, – Серый снова встал к гладильной доске. – Многие дамы сами любят рассказывать. Где-то что-то прочтешь. Где-то вспомнишь. Наберется в голове. Если понял, что нихера не знаешь, делаешь умные глаза и переводишь разговор на другую тему.

Леха молчал. Думал. Серый искоса на него посматривал.

– Ну… Окей… Можно попробовать, – снова поерзал. – С чего начать?

– Начни с внешнего вида, – тихо отозвался Серега. – У тебя костюм вообще есть?

– С выпускного в школе.

Серега не выдержал, фыркнул.

– Короч, я бы тебе немного изменил стрижку. – Леха нервно провел рукой по короткому ежику. – И, конечно, одежду. Что-то, что подчеркнет плечи. У тебя фигура такая, что тетки от одного твоего вида падать будут.

Леха приосанился. Посмотрел на гораздо более мелкого Серегу. Тот часто надевал брюки с легкими, струящимися рубашками. Иногда жилет, иногда пиджак. Часто повязывал шейный платок. В общем да, не джинсы с футболкой.

– Че, тоже шелковые рубахи?

– Да ну… – Серый вроде как даже удивился. – Зачем? У тебя мускулатура, рост… Тебе надо костюмы приталенные попробовать. Пиджаки с джинсами. Классно будет.

Леха поморщился.

– Костюмы? Это где покупать?

Серый вздохнул, посмотрел на часы.

– Если хочешь, покажу, где я одеваюсь. Можно даже сегодня, если ничего не мерить, просто посмотреть, – подумал минуту. – И мастера своего могу дать. Парикмахера. Пообщайся, подойдет тебе – попробуешь. Нет – другого будешь искать.

– А, – Леха еще раз провел по волосам. – Ну да. Можно.

– Ну, если можно, сейчас рубашку доглажу и пойдем. Я до семи свободен.

– Ага, да… У меня вообще только ночной заказ.

Серый кивнул. Зеленому мальчишке контора будет сбрасывать самый шлак. Случайные ночные. Жалко парня. Надо подтянуть.

***

Они с Лехой три часа лазили по торговому центру. Серый сводил его в элитные бутики, но тут же предупредил: когда будешь зарабатывать, тогда сюда и придешь. Для начала пойдет и просто хорошее прет-а-порте.

Вымотанные непривычным досугом, остановились на фудкорте, заказали по бокалу пива. Серый сам удивлялся тому, как легко складывается их беседа. Леха рассказывал о себе. Его тоже растила в основном бабушка. И до двенадцати лет дед. Мать была жива, но очень много работала. Карьеристка. Очень амбициозная. Леха ее уважал, но с теплотой и нежностью говорил именно о бабуле. Серый что-то рассказал о себе, пообсуждали клиенток, поржали вместе. В общем и целом, отлично провели вечер.

А через два дня в их доме снова появилась Тайка. Такая же растрепанная, в рваных джинсах и раскрашенной маркерами футболке. Смешная, милая. Подлетела к Серому, чмокнула в щеку:

– Привет!

Леха внимательно за этим наблюдал.

«Сука, значит действительно запрещал!» – что-то склизкое и когтистое провернулось у Серого в животе. Но девушке улыбнулся:

– Привет! Давно тебя не было видно.

– Ага! Маман успокоилась! Я сегодня не с ночевкой. Просто в гости! – она обезоруживающе улыбнулась. – У меня каникулы! Скучно!

Точно же, уже середина лета. Серый слишком давно учился, чтобы помнить такие мелочи. И Леха, похоже, на учебу тоже стал забивать. По крайней мере, по нему сезонность отследить было сложно.

– Здорово! Ты на лето в Москве или поедешь куда?

– Пока в Москве, – пожала плечами, еще раз улыбнулась и скрылась в Лехиной комнате.

Серый покрутился юлой по квартире и понял, что не находит себе места. Какого черта от него девчонку прячут? Что за недоверие? Что они о нем думают? Он что, маньяк какой-то? И она сама! Ну могла же осесть на кухне!

Нет, он так не может. Накинул ветровку, ушел. Километров семь пешком обычно помогали выпустить пар и привести в порядок мысли. Бесцельно пошатался по городу, забрел в какой-то парк, завис у детских площадок. Когда понял, что голова пустая и уже ничего внутри не кипит, решил, что можно возвращаться домой. Столкнулся с Лехой нос к носу на пороге:

– Тайка, шевелись, – подгонял ее он. – Мне к преподу надо!

– Да иду, иду, – почти прохныкала. – Сам виноват, нефиг было хвостов набирать.

– Тайка!

Она выходила из его комнаты, крайне недовольная тем, что ее торопят.

– О! Вот Сережка пришел! Можно я тогда досмотрю?

Наверное, залипла в какой-нибудь сериал и не успела закончить серию, а одной ей оставаться в квартире запретили. Или – наедине с Сергеем.

– Тай! – Лешка сверкнул глазами, обернулся на Серого и поймал его темный колючий взгляд. Замер. Секунду подумал. – Ладно, – протянул, – если мешаться не будешь, оставайся, – а сам смотрел при этом Сереге в глаза.

Серый поджал губы, взялся за ручку своей двери.

– Серый? – окликнул его Леха. – Ты не против? – а тон такой, что хрен пойми, о чем спрашивает.

– Мне все равно, – отозвался Сергей и скрылся у себя.

А сам снова завелся: «Сука! Вот так, значит!»

К нему тут же постучали. Тая? Открыл. Нет. Леха. Посмотрел на него внимательно, зашел, притворил за собой дверь:

– Серый, – опустил глаза, – я же извинился, – снова поднял взгляд. – Хрена ли ты кипятишься?

– Тебе показалось.

Леха просто кивнул.

– Серый, ты обещал, я тебе верю.

Серега скрипнул зубами.

– Я дал повод усомниться?

– Нет.

– Ну и?

– И все. Больше ничего.

Серый шумно выдохнул, а Леха, еще раз посмотрел другу в глаза, развернулся и вышел. Почти сразу хлопнула и входная дверь.

Минут через десять к нему тихо поскреблись. Тая несмело сунула нос в комнату:

– К тебе можно?

Серый отвел взгляд. Он сидел с журналом в руках и пытался убедить себя хоть что-то прочитать.

– Мужики будут ворчать.

– Я знаю, – они проскользнула, будто прячась, села на диване у него в ногах.

Сережка отложил журнал, вопросительно на нее посмотрел.

– У меня правда дома сейчас все тихо. Не было повода приходить.

– Хорошо, – он медленно кивнул, снова поднял свое чтиво.

– Ты так и будешь молчать? – возмутилась она со слезами в голосе.

Серый взглянул на нее поверх журнала:

– А что я должен сказать?

– Ничего! – фыркнула, быстро вышла из комнаты.

Сергей зажмурился.

Черт! Что происходит?! Только не ходи за ней, только не вставай!

Сосчитал до десяти, не выдержал. Подошел к своей двери, развернулся, сделал круг по комнате, снова взялся за ручку, открыл, вышел.

Она сидела на полу Лешкиной комнаты и рисовала. На ноуте действительно шел какой-то фильм, но Тая даже не поднимала на него взгляд, с остервенением водила мелком по листу.

Серый встал в дверях, опершись спиной о косяк, сложил руки на груди. Молча смотрел на нее. Тая прервалась, подняла глаза.

– Им не нравится, что мы общаемся, – как можно спокойнее проговорил Серый.

– Им никто не нравится, с кем я общаюсь! – пожаловалась она со слезами в голосе, – А ты вот так возьмешь и просто их послушаешься, да?

Бедная таракашка. Серый прикрыл глаза, вздохнул:

– Я хотел кофе выпить, будешь со мной?

Тайка расплылась в совершенно очаровательной детской улыбке:

– Я лучше чай! С молоком! Есть молоко?

– Не знаю, сейчас посмотрю, – Серый тоже улыбался. Рядом с ней улыбаться было очень легко. – Футболку сама разрисовывала?

Он обратил внимание на ее одежду – вычерченные черным маркером пары глаз: взгляды – этот кокетливый, этот расстроенный, вот тут слезинка в углу.

– Ага! – она гордо расправила ткань, чтобы лучше было видно. – Нравится?

– Нравится! – на ней все нравится.

– Хочешь, тебе раскрашу? Рубаху однотонную? – глаза азартно загорелись.

– Не мой стиль, – засмеялся Серый в ответ. – Но могу пару светлых тебе отдать. В качестве холста.

– Давай, – протянула Тая, хитро прищурившись.

Серый вскинул брови в шутливом удивлении.

– Пошли посмотрим, – открыл шкаф. – Вот эту можешь взять, – достал кремовую рубашку. – Пойдет? – она была с шелковым отливом. Серому казалось, что рисовать лучше на простых.

– Пойдет! Тут классно ляжет глубина, – ее глаза блестели, пальцы блуждали по ткани, будто обводя еще не существующий рисунок.

– Еще эту… – Серый вытащил из шкафа светлую серо-голубую рубашку. Очень светлую. Покупал ее под какой-то пиджак, надел два раза в прошлом году и больше не хотел.

– Ага, – Тая сняла рубашку с вешалки, прижала к себе, а взгляд ее алчно блуждал по шкафу.

Сережка не любил костюмов, поэтому рубашки чаще брал с рисунком – мелкий крап или полоска. Пара была в турецкий огурчик и с цветочным орнаментом. Рубах у него было до черта, он даже не все сам помнил.

– Ух ты! – Тайка просияла, руки потянулись к вешалке с переливающейся розовой тканью на ней. Эту рубаху Серый помнил. Купил недавно. Итальянская. Приглушенный розовый с перламутровым отливом. – А эту можно?

Серый вскинул брови, помедлил секунду, сразу выдав свои сомнения. Таракашка моментально повесила вешалку назад.

– Хотя нет, – отдернула руку от шкафа. – Ты смуглый, тебе такой оттенок идет больше, чем мне.

– Забирай, – улыбнулся Серый. Не мог уже не отдать. – Разрисуешь ее цветами.

– Клево! – она не стала ломаться и отказываться. – Ее расписывать не буду, – она приложила к себе розовую ткань, провела рукой по груди, по животу, разглаживая. – Она прекрасна сама по себе!

Сережка на мгновение позавидовал этой рубашке, тут же отвернулся. Все сожаления как рукой сняло.

– Мы вроде собирались кофе пить? – он отошел от шкафа. – Если ты набрала себе достаточно вещей, – ухмыльнулся.

– Да! – она подпрыгнула, прокрутилась на носках. – Только мы собирались пить чай, – ускакала на кухню, оставив в комнате довольно улыбающегося Серегу.

***

– Ты прикинь, он двадцать лет ее писал!!! – в голосе Тайки слышалось неподдельное восхищение.

Они с Сережкой стояли в Третьяковской галерее перед полотном «Явление Христа народу». Смотались гулять в город вдвоем. Никому ничего не сказали. Обрастали секретами.

– Ну да, я слышал, что она была делом всей его жизни, – Серый покрутил головой, рассматривая картину. – Написал и умер.

– Ой, ну это преувеличение. Он же умер от холеры, а не от нервного срыва или сердечного приступа, – отмахнулась Тайка.

– Он начал ее писать без согласования с Обществом художников, – Серега пытался вспомнить все, что читал о картине. – Тогда же платили пансион только за заказанные работы.

– Да, я читала, что ему холстов не хватало, чтобы эскизы делать.

– Тем не менее, он сделал их почти шестьсот! – вскинул брови Серега.

– И даже написал мини-версию! – Тайка тоже восхищалась этапами работы художника. – Ты, кстати, про красную повязку знаешь? – она показала в угол картины, на старика, выходящего из воды.

– Которая белая?

– Ага, – Тая рассмеялась. – В воде красная, а на старике белая.

– На эскизах красная.

– Ага, – кивнула. – Не поправил.

– Думаешь, просто забыл?

– Скорее всего, упустил, ага…

Глаза у нее блестели от восхищения, лицо было восторженное, и все внимание сейчас доставалось картине. Серый об этом не жалел. Ему нравилось.

– Ты, кстати, знаешь, что ее предшественницей считают «Явление Христа Марии Магдалине»? Именно за нее ему нормально так заплатили, чтобы он смог остаться в Риме и работать над … – Серый кивнул в сторону гигантского полотна.

– Да! «Явление Христа Марии Магдалине после воскресения». Про нее говорили, что она действительно показала умение художника изображать наготу и драпировки.

– Ну да… И в «Явлении народу» он это только оттачивал.

– Да… Хотела бы я ее увидеть… – протянула Тая.

– Кого? – Серый не понял. Они и так стояли перед «Явлением Христа народу».

– Магдалину! Ну, «Явление Магдалине».

– Так она вроде в Питере, – пожал плечами. – Можно посмотреть.

Тайка расхохоталась:

– Где я и где Питер?! – оглянулась. – Может быть, когда-нибудь! На целый день в Эрмитаж!

– На целый день в Эрмитаж с ума сойдешь, – проворчал Сергей. – А ты что, никогда не была в Питере? – они отвернулись от картины, пошли в другой зал.

– Была, еще маленькой. Пока папа был жив, – отмахнулась. – Но помню мало. Жутко помпезную гостиницу, мосты меня поразили. Но картины ни одной не видела – моя мама предпочитала рестораны музеям!

– Тебе должно было понравиться, ты же любишь поесть!

Тая расхохоталась, чем вызвала гневный взгляд смотрительницы зала.

– Ой, – смешно прикрыла рот ладошкой. – Пошли к Айвазовскому. И Куинджи. И больше никого сегодня не хочу.

– Пошли, – улыбнулся. – Будем у Айвазовского считать мазки на картинах!

– А! Бесполезно! – она снова громко хохотнула, ойкнула, втянула голову в плечи. Сережка взял ее за руку, притянул к себе, прикрывая от взглядов смотрителей, и улыбнулся.

***

– Серый? – Леха аккуратно постучал в дверь его комнаты, замер на пороге. – К тебе можно?

– Можно, – Серега только что вернулся с заказа, собирался сполоснуться. – Но лучше кофе завари, а я на пять минут в душ.

– Ага, – Лешка качнулся с носка на пятку и умотал на кухню.

Сережка вышел, растирая волосы полотенцем.

– Чего стряслось? – он подтянул к себе чашку.

– Да я это, – Леха замялся, – спросить хотел…

Серый испытывающе на него смотрел, ждал. Лешка залез в карман брюк, достал смартфон, показал Сережке чат:

– Знаешь такой адрес? Оператор намекнул, что ты знаешь.

– А… Лилька. Да! Хорошая тетка. В отличной форме и без закидонов, – Серый отхлебнул кофе из чашки.

– Бывал у нее? – Лешка выглядел озадаченным.

– Да, раза три… – Сергей поднял взгляд на потолок, вспоминая. – Не, четыре.

– Четыре? Это ж, считай, уже почти постоянная! – изумился Леха.

– Не-е, – Серега, не вставая из-за стола, открыл холодильник, достал нарезку сыра, ветчины. – Она разнообразие любит. Свежее мясцо, – ухмыльнулся. – Но заказывает часто. Мы с ней на игрушках неплохо сошлись, вот она меня и брала несколько раз, – поднял глаза на друга. – Поиграться.

– На игрушках? – уточнил Леха прищурившись.

– Ну да! – Серый поморщился. – Но она без изврата, никаких тебе плеток или стеков. Так, пингвинчик, бусики…

Леха замер, нахмурился. Серый перестал жевать и удивленно посмотрел на приятеля.

– Лех, ты вообще в секс-шоп хоть раз заходил?

Лешка вскинул подбородок, свел брови в одну линию.

– Да я как-то… – поджал губы, – всегда своими силами справлялся.

– Понятно, – Серый изогнул бровь, отвел взгляд, снова отпил кофе. – На сколько заказ?

– На одиннадцать сегодня.

– Ладно, – вздохнул. – Пошли сходим. На экскурсию.

– В смысле?

– Лилькины любимые игрушки рассматривать пойдем, – чуть скривившись, пояснил Серый. – Покупать не надо, у нее дома все есть.

Они подошли к чуть затемненной двери на Тверской.

– В самом центре? – обалдел Леха, поднял глаза.

«Пинк Рэббит», гласила вывеска над довольно крупным павильоном.

– Заходи, – Серый толкнул дверь. – Большой магазин, выбор хороший.

Внутри их встретил приглушенный свет, розово-серые стены и стеклянные витрины с розовой подсветкой.

«Почти как в ювелирном», – подумал Леха. Хотя в ювелирный он тоже захаживал нечасто.

Навстречу им вышла продавщица в строгой форме.

– О! Сережка! Привет! – радостно поздоровалась она на весь магазин. Впрочем, сейчас они были единственными клиентами.

– Привет, Люсь, – он по-дружески приобнял девушку.

– Ты за чем-то конкретным? У нас новый завоз был! – а сама от Серого глаз не отрывает.

– Не, Люсь, мы просто так тут потусим. Можно?

– Конечно, – кивнула, но не отошла.

– Сами, – добавил Серый.

Девушка натянуто улыбнулась, приглашающим жестом обвела витрины:

– Все в вашем распоряжении! Если что, я там, – кивнула на кассы.

Сережка ответил ей обворожительной улыбкой.

– Ты тут что, постоянный клиент? – тихо спросил Леха, когда продавщица все же удалилась.

– Угу, и ты будешь, если в конторе останешься, – хмыкнул Серый. – Пошли.

Он остановился у витрины с вибраторами. Некоторые из них расширялись книзу или раздваивались.

– Охереть! – Лехин взгляд зацепился за очень реалистично выполненный вибратор в форме мужского члена с тестикулами.

– А… Ага… Самотрах. Он двигается. Взад-вперед. Амплитуда примерно три сантиметра. За присоску можно на стене зафиксировать, в душе, например, и раком встать, – Серый говорил об этом так буднично, словно за хлебушком пришел. – Но это не твой вариант. Этим тетки обычно соло балуются. Нам сюда, – он указал рукой на витрину с аккуратными цветными изделиями.

Они на член были совсем не похожи. Силиконовый цилиндр, соединенный с силиконовым эллипсоидом. Лешка нахмурился, разглядывая.

– Эту штуку, – Серега указал на подкову с почти равными частями, – обычно называют кролик. Это либо для двойного проникновения, либо вагинально и стимуляция клитора, – внимательно посмотрел на приятеля. – Понимаешь, что куда приложить?

Леха молча кивнул. Всмотрелся в стимулятор.

–– Лилька это любит?

– Ага, – хмыкнул Сергей. – В обе дырки, иногда в два ствола.

–– А моя роль какая? – нахмурившись спросил Лешка.

–– Во-первых, не забывай о сиськах и клиторе. Там нужно хорошо поработать языком. Во-вторых, в твоих руках пульт. Ты можешь менять интенсивность вибрации. А во-третьих, им можно пользоваться дистанционно.

– Дистанционно?

– Да. Радиус действия пять-десять метров. В зависимости от модели. Лилька любит смотреть. Ты вставляешь это ей между ног, сам вальяжно раскидываешься в кресле, так, чтобы она видела твой довольный взгляд и стоящий член, и вперед.

– В смысле? И что ей в этом нравится?

– Видеть твое желание нравится. Чувствовать, что они в твоей власти, нравится. Ты не поверишь, сколько в дамочках желания подчиниться.

– Блин, это почти БДСМ.

– Это даже не рядом с БДСМ. Игра в самца, не более. В садо-мазо не лезь, по крайней мере, пока.

– Почему?

– Потому что это не про секс, а про психологию. Покупают доминанта. И если ты дашь слабину, то нижние ее совершенно точно почувствуют. Тут дело не в том, как и кого ты связываешь, а в том, хочешь ты себе подчинить или нет. – Серый внимательно посмотрел на Леху, – Ты хочешь?

Лешка посмотрел на него нахмурившись:

–– Пожалуй, нет, – мотнул головой.

– Ну вот и я говорю, не лезь, – помолчал пару секунд. – Егора белобрысого знаешь?

Лешка отрицательно покачал головой.

– Если хочешь, – продолжил Серый, – познакомлю. Он верхний. Это дорого, и очень специфическая клиентура. Могу свести вас, пообщаться.

– Не, – уверенно ответил Леха, – пока не надо.

Серый понимающе кивнул.

– Ну да… – вернулся к витрине. – Так, на чем мы остановились?

Домой Леха возвращался глубоко впечатленный и молчаливый. Пингвинчики, кролики, бусики, колечко… Лешка знал, что это существует, но что в таком ассортименте?! С бусами Серый его познакомил особенно тесно.

– Смотри, – указал на цепочку укрупняющихся шариков в силиконе. – Их смысл в том, чтобы заполнить анус, и тогда вагинальный секс особенно чувствительный. Клиентке круто. Но, – он внимательно посмотрел на друга, – она может захотеть впихнуть их в тебя. Лилька так делает.

– Че?! – истерически вскрикнул Леха.

– Не дергайся, бля… – цыкнул Сережка. – Если дамочка все сделает правильно, – посмотрел Лехе в глаза, – а Лилька все сделает правильно, то ты кайфанешь. Стимуляция простаты это вам не хухры-мухры. А если неправильно, будет ощущение, что тебе на толчок надо. Либо потерпишь, либо подскажешь даме, что делать. Наша задача – доставить им удовольствие. Но ты не представляешь, как наши женщины любят видеть кайфующего в их руках мужика, – вздернул брови. – Наслаждайся!

Перед квартирой приятели разошлись. Серый пошел домой – он был с заказа, хотел спать. А Леха свернул в магазин. На этот раз в продуктовый. Нужно было купить домой продуктов, хотя на самом деле ему просто очень хотелось побыть одному и подумать.

Первой мыслью было: а нужно ли ему все это?! Работал на девочках и вечеринках, получал свою копеечку и норм. Студенту более чем достаточная подработка. Но вот так уходить в профессионалы…

А потом он стал вспоминать увиденные игрушки, и в животе что-то сжалось, скрутилось, собралось в теплый комок в паху. Он хотел. Он очень хотел это все попробовать. Усмехнулся сам себе. «Ну ладно. Бросить всегда успею». Закинул в корзину пакет картошки, молоко, масло и пошел на кассы.

Надо пожрать приготовить. Этот процесс Леха не любил и с тоской подумал о таракашке. «Запустить, что ли, домой Тайку? Не обидит ее Серый. Нормальный же мужик». Сейчас он в соседе был почти уверен.

***

Дни складывались в недели, а те в месяцы. Жаркое лето подходило к концу. Мужики за это время сдружились, стали часто встречаться вместе. Изысканный статный красавец Леха, жилистый, чуть угловатый Сергей, вальяжный, здоровенный самец Андрюха и его сосед с внешностью Аполлона – Игорь. Все разные, но всех их объединял какой-то странный блеск в глазах.

Леха чуть отпустил волосы, подобрал себе стильную стрижку, под строгим руководством Серого купил себе первый костюм. Когда Сережка увидел на нем второй костюм, а потом и отдельно твидовый пиджак, он понял, что уроки окончены. Птенчик в жизнь выпущен. Вздохнул с облегчением. К тому же Леха все реже приходил с заказов раздраженный. Тетки его распробовали, стали появляться те, кто заказывал его повторно.

Эти перемены сильно бросались в глаза его прежним товарищам. Они как раз сидели все вчетвером: к Лехе и Сереге пришли Андрей с Игоряном, пивка попить.

– Блин, – рассматривал друга Андрей, – светишься, как лампочка Ильича. Колись, че за нах?

– Ну, не нах… – Леха закатил глаза, подумал. – Хотя не, был и нах…

– Че, – гоготнул Игорян, – колечком игрались?

– Бля, да чем только не игрались, – Леха довольно потянулся. – Классно так покувыркались.

– Сколько чаевых контора скинула? – спросил Серый.

– Почти полную ставку.

– У-у, – одобрительно загудели мужики, а Серый пожал руку:

– Добро пожаловать на полку элитных товаров.

Леху сравнение совсем не смутило, он щурился, как довольный кот. Увидел напряженный взгляд Андрея:

– Слушай, чувак, я уверен, ты тоже так сможешь!

– Да не, Лех, – Андрей покачал головой. – Мне не надо! – нахмурился. – Я заказов-то беру… Два-три в выходные. Чтоб учебе не мешало.

У Андрея был на эту тему какой-то свой пунктик – ни в коем случае не бросить институт.

– Ну, – вскинул брови Игорян, – два-три раза в выходные тоже лучше кайфануть, чем психовать. Понятно, что у каждого своя аудитория…

– Мы со вчерашней клиенткой на самом деле больше трепались, чем трахались, – вставил Лешка. – Заказ-то на ночь был. Сходили на концерт, погуляли по городу… Так что, – посмотрел на Андрея, – и приятно вечер провел, и бабла огреб хорошо так.

– Ну и молодец! – раздраженно фыркнул Андрей.

– Не, а че ты паришься! Вон у тебя Тайка под боком, – взмахнул бутылкой Леха, чуть расплескав пиво. – Бери ее, и в музей.

Серый опустил глаза, но, к счастью, этого никто не заметил.

– Пусть она тебе про картины рассказывает, – развивал мысль Леха. – А ты потом так же клиенток сводишь!

– Да ну нахер, – возмутился Андрей. – У меня ж потом ниче не встанет после ваших музеев и филармоний!

Мужики заржали, а Андрей подумал и продолжил:

– А вот игрушки я бы посмотрел…

– Да фигня вопрос! – хлопнул друга по плечу сияющий Леха.

– Кстати о Тайке, – решил сменить тему Сергей. – Вы говорили, у нее в конце лета днюха.

– А! Да! На следующей неделе.

– Бля! – выругался Серый, времени на подготовку совсем не осталось. – И чего ей подарить?

– Да мы уже подарок купили. Смартфон она хотела новый, – отмахнулся Леха.

– А ты почему спрашиваешь? – напряженно всмотрелся в Серого Андрей. – Поучаствовать, что ли, хочешь?

– А почему нет? – пожал плечами Серый. – Не чужая вроде. Регулярно спит в моей постели.

Повисла пауза, Андрей в одну секунду побагровел, а Леха, увидев это, дико заржал.

– А-ха! Точно! В его постели она спит гораздо чаще, чем в моей! – толкнул Андрея в бок. – Без него она спит, не переживай.

Серега улыбнулся и спрятал взгляд. Внезапно понял, что был в паре секунд от сотрясения мозга.

Андрюха выдохнул. Игорян тоже заржал.

– Че за птица эта ваша Тайка-то?

Он встречался с девушкой, Настей. Пропадал или у нее, или на заказах. Если Тая и появлялась в квартире Андрея, то Игорь ее еще ни разу не встречал.

– Воробьишка, – улыбнулся Серега.

– Таракашка! – возмутился Леха.

Андрей молчал и как-то недобро смотрел на Серого. Тот решил, что выдержит этот взгляд во что бы то ни стало. Потянулся за пивом:

– Ладно, я тогда что-нибудь сам придумаю. Отдельно от вас. Думаю, найду чем ее порадовать.

– Выпроси у нее еще одну картину! – хохотнул Леха. – Она будет в восторге.

– Еще одну? – вскинул бровь Андрей. Абсолютно без улыбки.

– У Серого в комнате три ее эскиза висит, – пояснил Лешка. – Кажется, больше всего от этого кайфует именно Тайка.

– Блин, мужики, – фыркнул Серега. – Во-первых, она реально хорошо рисует, – посмотрел на Андрея поверх бутылки. – Походи по музеям, насмотрись, сам поймешь. А во-вторых, не один ли хер, чем хозяйские обои закрывать. А ей приятно!

Парни снова заржали, Андрей вроде как немного расслабился. Серый говорил, глядя ему в глаза. Ничего не скрывал, не юлил. К тому же, там Леха. Наверное, можно не париться. Ну или не так сильно.

***

– Лех, – обратился Серый к другу буквально за сутки до Тайкиной днюхи. – Вы же наверняка Таю в ресторан поведете? Или как придумали отметить?

– Да-а! На теплоход! Вечерняя прогулка. Должно быть круто и красиво. Восемнадцать все-таки, – произнес с теплотой в голосе. – Она там собралась одногруппников пригласить. Поедешь с нами? – Лешка вопросительно глянул на соседа.

– Не, у меня вечером заказ будет. До полуночи примерно. Может, и дольше. Я тогда на следующий день ее подхвачу.

– В смысле? Зачем?

– В Питер хочу ее свозить, – Серый увидел настороженный Лешкин взгляд и решил объяснить: – Ребенок, который учится на художника, ни разу не был в Эрмитаже.

– Ты? Ее? В Питер? – переспросил Леха очень тихо.

– Да, – пожал плечами Сережка. – А что тут такого? Одним днем. Я взял открытые билеты, туда в шесть утра самолет, оттуда в полдвенадцатого. К двум ночи будем по домам.

– Уже взял билеты? – Леха пристально на него посмотрел. – А если я сейчас скажу «нет»?

Серый на секунду замер. Расправил плечи.

– Лех, – ответил угрожающе тихо, – а я не спрашиваю, я просто говорю.

Парни смотрели друг на друга в упор, никто не хотел отводить взгляд.

– Ладно, – Леха сдался первым. – Я к часу на заказ уйду. Оставлю ее тогда тут ночевать.

– Да я думал такси ей к квартире заказать, – пожал плечами Сережка.

– Вместе же уезжать будет удобнее? – спросил Лешка почему-то с наездом.

– Удобнее, – спокойно согласился Серый. – Намекни ей тогда, чтобы паспорт с собой взяла и спортивную обувь.

– Обувь у нее всегда спортивная. Кажется, и зимой, и летом в кроссовках, – проворчал Лешка. – Намекну про паспорт. И как-то надо будет объяснить, почему ты ее в пять утра будить будешь…

– Скорее всего, в четыре. Не объясняй. Пусть будет сюрприз, – Сережка чуть заметно улыбнулся. – Я справлюсь.

***

Серый вышел с заказа, достал телефон. В мессенджере сообщение:

Леха: Тайку к нам привез, но она с ног валилась, не дождалась, пока я уйду. Спит у тебя. Ложись на мой диван. Знаю, что не любишь. Сорян.

Тихо хмыкнул. Времени было почти два. Пока до дома доберется, можно будет и не ложиться. Поспит в самолете.

Тайка спала на животе, обнимая подушку. В честь вечеринки накрасилась и макияж, конечно, не смыла. Серый присел около нее на корточки, подумал, что ему удивительно все равно, что она пачкает тушью наволочку, улыбнулся сам себе, встал, ушел в душ.

Полчаса в горячей ванне, чашка крепкого кофе. Вот и четыре. Такси заказано на полпятого. Вернулся в свою комнату, снова присел перед диваном:

– Тая, – позвал тихонько.

Никакой реакции. Погладил костяшками по щеке:

– Таисия?

Она вообще на полное имя отзывается?

Провел рукой по коротким взъерошенным волосам, погладил ее через одеяло по спине. Тая промычала что-то неразборчивое, потянулась, перевернулась, посмотрела на него из-под полуприкрытых век.

– Серенький, – улыбнулась сквозь сон.

У Сережки по спине побежали приятные мурашки и что-то теплое собралось под ребрами.

Тайка поерзала затылком по подушке и снова закрыла глаза. Серега опять погладил ее щеку:

– Таюш, вставай. На самолет опоздаем.

– На какой самолет? – любопытство, которое сгубило кошку, нарушило здоровый, почти детский сон.

– Москва – Петербург, – Серому понравилось, что она от этой новости почти сразу проснулась.

– Москва – Петербург? – села в постели. – А откуда у меня такой самолет?

Рассмеялся:

– Я купил нам билеты. Одним днем. Сейчас летим туда, вечером оттуда. И еще забронировал билеты на вход в Эрмитаж, – радостно отметил осознание и восторг в ее глазах. – С днем рождения!

– А! – Тая завизжала, подпрыгнула на диване, бросилась Серому на шею. – Мы летим в Питер? Не верю! Сережка! – расцеловала его в щеки. – Какое ты чудо!

– Это ты чудо, – снял ее с себя. – У тебя пятнадцать минут, чтобы собраться!

– Да! Да! Да! – без преувеличения ускакала в ванную.

Сережка решил собрать диван. Сложил одеяло, взялся за подушку. Она еле слышно пахла нежными девичьими духами. Легкий фруктовый аромат. Тая. Подержал в руках. «Потом наволочку поменяю», – бросил подушку в диван.

Об этом он подумает после.

***

Самолет приземлился по расписанию. Сережка спал: уснул крепче, чем хотелось.

– Серенький? – сквозь сон почувствовал, как Тайка уперлась подбородком в его плечо и шепчет на ухо. – Сереж?

Улыбнулся. По спине побежали привычные мурашки. Что за дурацкая реакция на ее голос? Глубоко вздохнул, потер лицо, открыл глаза. Тая смотрела на него участливо, почти сочувственно.

– Всю ночь не спал? – спросила, наморщив лобик.

– Почему? Спал, – соврал, не моргнув глазом, потянулся в кресле, тряхнул головой, прогоняя сон. – Сейчас проснусь.

Аэропорт Пулково встречал их серым утренним небом.

– Надо же! – расстроилась Тая. – А в прогнозе погоды солнечно!

– Это же Питер, – поежился после теплого самолета Серый. – Солнечно тут значит, что дождь будет раза три, не больше.

Тая рассмеялась:

– Он нам не помешает!

– Особенно в Эрмитаже, – поддакнул ей Серега. Посмотрел на нее внимательно. – Начнем с завтрака?

– Ага! – с готовностью кивнула Тая.

Серый расплылся в широкой улыбке.

– Чего смеешься? – возмутилась.

– Нет, ничего. Я когда-нибудь привыкну!

Тайка фыркнула и чуть покраснела. Сережка приобнял ее за плечи:

– Только давай в городе, ладно?

– Ну да, не в аэропорту же!

Они взяли такси. По Сереге было видно, что летал часто. Он открыл приложение агрегатора, подождал двадцать минут, пока схлынула основная толпа прилетевших, и заказал машину уже без плашки «высокий спрос». За эти двадцать минут они как раз успели выпить по стаканчику горького горячего кофе из автомата.

Вышли на Невском, недалеко от Московского вокзала. Тайка замерла, обозревая эту панораму. Невероятный, потрясающий, восхитительный, помпезный – Невскому можно было подобрать массу эпитетов, но она сейчас не могла произнести ни одного, просто стояла, широко открыв рот и глаза.

– Пошли, – потянул ее Серега, – я тут прикольное место знаю.

Он увел ее немного в сторону, через дорогу. На Лиговский проспект.

– Тут есть маленькая кафешка, считай кондитерская, – рассказывал по пути. – Но у них такая фишка, они специализируются на завтраках всех столиц мира. То есть, ты там заказываешь не блюдо, а сет – московский завтрак, парижский завтрак, брюссельский завтрак.

– Фигасе, а что входит в брюссельский завтрак? – удивленно и радостно спросила Тая.

– Кажется, что-то рыбное, не помню. Я совершенно точно буду техасский!

Серый знал, что говорил. Яичница, купаты, горячий картофель фри и арахисовая паста – мечта любого мужика после перелета. Тайка выбрала парижский завтрак и наворачивала круассаны с джемом. Сережка смотрел на то, с каким аппетитом она поедает слоеные плюшки и искренне радовался. Терпеть не мог всю эту ерунду про «мне надо беречь фигуру».

Вышли из кафешки сытые и довольные.

– Пошли. Тут до Эрмитажа три километра, – Сергей указал рукой в нужном направлении. – Как раз к двенадцати дойдем.

– К двенадцати? – Тая недоуменно посмотрела на часы. – Ты что, три километра хочешь идти два часа?

– Тая! – подарил ей насмешливый взгляд. – Ты в Питере!

Что он хотел сказать, она поняла уже у Аничкова моста:

– Офигеть, какие они классные! – она бегала вокруг скульптур коней и их прекрасных укротителей. – Серенький, подожди, я хочу нарисовать.

– Давай сфоткаем в разных ракурсах?

– Нет, это не то! – она достала скетчбук и карандаш и принялась делать наброски.

– Обрати внимание, – Серый терпеливо стоял рядом. – Те лошади, что смотрят в сторону Адмиралтейства – подкованы, а эти две – нет.

– А почему? – Тая даже блокнот опустила, удивленно уставилась на Серегу.

– Товарищ Клодт это не объяснял! – развел руками. – Наверное, в его время все и так все понимали, – повертел головой. – Есть предположение, что там, на Литейном, были мастерские кузнецов, и вот, дескать, от кузнецов уже едут подкованные лошади, – помолчал, задумался. – А может, намек на укрощение.

– Блин, – Тая растерянно оглянулась, обошла скульптуры еще раз, – сейчас немного свет набросаю!

– Давай я видео сниму, – Серый достал смартфон, – если тебе фотографии мало.

– Да! – а сама уже снова уткнулась в альбом.

Про этих коней была еще одна похабная байка. У одного из них там, где живот переходит в хвост, можно разглядеть лицо. Поговаривали, что так Клодт изобразил любовника своей супруги. Однако этого Серый Тае показывать не стал, повернул ее лицом на Аничков дворец.

– Собственно, дворец! – Сережка махнул рукой в сторону розового разноэтажного здания с красивым, воздушным фасадом. – Как водится в Питере, проект Растрелли. Его себе заказывала Елизавета. Тогда это была окраина города. Дворец на въезде. Делала себе, вроде как путевой. Но потом, широкая душа, подарила его своему фавориту, Разумовскому.

– Ух ты! Вот это женщины были, – восхитилась Тайка, хитро посмотрела на Серегу. – Сейчас таких нет?

– Не знаю, – улыбнулся. – Мне дворцов не предлагали. – Подумал пару секунд: – Но она и в восемнадцатом веке такая только одна была!

– Вывод! – торжественно изрекла Тайка. – Нужно искать свою единственную!

Оба расхохотались и, взявшись за руки, пошли дальше по левой стороне Невского. Перешли канал Грибоедова.

– Это Казанский, – его трудно было пропустить.

Величественный собор охватывал площадь колоннадой. Одновременно могучий и невесомый, красивый, впечатляющий. У Тайки дыхание перехватило от восторга.

– Ух ты! Какой он…

– Да! Ты знаешь, что его пытались сделать похожим на Собор Святого Петра в Ватикане? Правда, у них ничего не вышло! Но он и без того прекрасен, – Сергей помолчал. – И он мне нравится даже больше, чем Исаакий.

Тайка подняла на Серого задумчивый взгляд.

– А ты был в Ватикане?

– Нет, – рассмеялся. – Это же сердце святой церкви! Куда нам, грешным…

– А внутрь собора можно?

– Да, но давай попозже. Я не уверен, пошли посмотрим расписание… – они подошли ко входу. – С двенадцати. Если очень хочешь, сразу после Эрмитажа вернемся.

– Да! – Тая энергично тряхнула головой, заскочила на колоннаду, провела рукой по травертину. – Это безумно красиво.

– А знаешь, зачем они ее сделали? – Сережка посмотрел на Таю. – Колоннаду?

– Зачем?

– По канону, вход церкви должен быть обращен на запад, а по архитектурному плану города здание надо было ставить фасадом на север. Вот они так хитро и выкрутились.

Тайка отошла, оглядела собор, площадь, в ее глазах играли неподдельный восторг и восхищение. Кажется, она забывала дышать. Серый на площадь не смотрел, он смотрел на нее. И довольно улыбался.

Потом он утащил ее на мост, чтобы посмотреть на Спаса-на-Крови. Чуть дальше, по левую руку, они увидели Исаакиевский собор. Почти подойдя к Дворцовой, Серый показал Тайке Строгановский дворец – единственное здание, не изменившее своего фасада с момента постройки, и, наконец, Дворцовая.

– Именно на эти ворота лезли рабочие в фильме Эйзенштейна, – пояснил Сережка.

– В каком фильме? – Тайка советского кино не смотрела, хотя фамилию режиссера смутно припоминала.

– Не важно, – отмахнулся. – А вот, собственно, и Эрмитаж!

Тайка подпрыгнула от восторга.

– А где вход? – она с беспокойством окинула взглядом длинную вереницу людей у касс.

– У нас электронные билеты, – Серый тоже посмотрел на очередь, но не взволнованно, а высокомерно. – И фиксированное время входа. Пошли, – он потянул Таю ко входу со стороны Иорданской лестницы.

***

– В смысле «улетели в Питер»?! – орал в трубку Андрюха.

Лешка пришел с заказа и решил поставить друга в известность.

– Лех, ты охерел? Что между ними происходит?!

Он хорошо сейчас представлял яростные глаза Андрея, покрасневшую шею… Натуральный блондин, Андрей багровел в два счета.

– Я не знаю, что происходит! – тоже прокричал в ответ. – Когда я его спрашиваю, он крысится, чуть на меня не бросается, когда ее – хлопает глазками и «Леша, ты о чем?!» – передразнил Леха более высокий голос Тайки. Замолчал на секунду, вздохнул. – Что-то там есть, но я не могу выловить, что. Одно могу сказать – он ее не обижает!

– Они вдвоем в Питер улетели?!

– Андрей! Мы что, каждому морду будем бить, кто к ней приближается? – возмущенно спросил Леха. – Она так старой девой помрет!

– Ну не с проституткой же! – Андрей уже хрипел и рычал.

– Тогда ей и от нас надо держаться подальше! – парировал очевидным фактом Лешка.

Андрей замолчал. Леха слышал его шумное сопение в трубке.

– Мы – другое, – наконец успокоившись ответил друг. – Мы к ней в трусы не лезем.

– Да и он не похоже, что лезет, – фыркнул Лешка. – Андрей, ну согласись, это круто – собрать девочку и отвезти в Эрмитаж, потому что она там что-то хотела посмотреть! Я больше чем уверен, что ей сейчас кайфово! Давай, – голос дрогнул, – давай, когда они вернутся, ты не будешь ей этот кайф портить?

– Когда возвращаются? – процедил сквозь зубы Андрей.

– На одиннадцать двадцать самолет. Часа в два ночи в квартире будут. – Лехе в голову пришла дикая догадка. – Вот только не говори, что собираешься их встречать?!

Андрей дышал в трубку. Молчал. Похоже, Лешка попал в яблочко.

– Андрюх, – уже тихо и очень по-дружески проговорил Леха, – сбавь обороты.

– Лех, под твою ответственность. – неохотно уступил Андрей.

– Заметано, – недовольно пробурчал Лешка. Он не понимал, что происходит между Серым и Тайкой, и не исключал, что однажды от Андрея огребет. – Все, давай. Я полночи на заказе был. Спать хочу.

– Приятных снова, бля! – Андрей все же поерничал.

Действительно. Как в такой ситуации можно спать?

Лешка фыркнул, отключился, повалился на диван. Что же все-таки между этими двумя?

***

Тайка замерла на входе.

– Вау, – тихо прошептала она.

– Чего? – Сережка посмотрел на лестницу, на нее. – В принципе, у всех дворцов похожие входные группы. Растрелли же, – махнул рукой. – Двукрылая лестница и площадка наверху, чтобы царь делегации встречал.

– Да! Но я же ни в одном не была! – она схватила Сергея за руку и помчалась мимо ступенек.

Сережка с грустью глянул на Таю. Сколько ей было, когда отец умер? Двенадцать? То есть, она даже со школой на такие экскурсии не попала. Что ж за пиздец у нее в жизни творился?

Выдохнул, встряхнулся. Сейчас наверстаем.

Фойе действительно поражало: мрамор, обилие золоченой лепнины, статуи. Но при этом большие окна и современная подсветка в арках создавали ощущение воздушности, обманчивой легкости.

– Какие они интересные, – Тайка залюбовалась скульптурами в нишах.

– Вполне возможно, что у них есть какая-то практическая цель, – блеснул эрудицией Серега.

– В смысле?

– Тут на крыше скульптуры – чтобы печные трубы закрывать, – пояснил он. – Наверное, и в фойе их расставили тоже не просто так, – пожал плечами. – Если честно, не знаю.

– А мы просто так по залам походим? – поинтересовалась Тая с улыбкой. – Или экскурсия есть?

– Не попалось подходящей экскурсии на это время, – скривился Серега. – Только школьные. У них есть арт-школа, для таких, как ты, но там сейчас середина курса, меня заверили, что это надо брать только с начала.

– Значит, – бодро отозвалась девушка, – просто походим по залам.

– Чтобы просто походить по залам, – хохотнул Сережка, – нужно примерно одиннадцать лет.

Тая остановилась как вкопанная, уставилась на него широко распахнутыми глазами.

– Так что давай мы все же пойдем сразу к итальянцам!

– Согласна, – ошарашенно отозвалась Тая. – Одиннадцать лет?!

– Ну… Это если ты по всем залам будешь ходить восемь часов в день! – добавил, улыбаясь: – Они просто метраж посчитали. Всех экспозиций.

– Кстати! – Тая активно вертела головой по сторонам. – А в Эрмитаже самая большая коллекция Рембрандта!

– Ага, и экспонаты из человеческой кожи.

– Да ладно?! – она замедлилась, аж побледнела.

Серый пожалел, что сказал.

– Да… Что-то там с татуировками. Я ни разу не видел. И, если честно, нет желания.

– У меня тоже, – ответила сдавленно.

– Тогда Рембрандт! И тут есть оригиналы Да Винчи!

– Да! – улыбка снова озарила ее лицо. – Очень хочу!

***

Они сидели на лавочке, рассматривая скульптурные композиции во дворе. Ноги гудели, голова шла кругом. Тая вытянулась, откинулась затылком на плечо Сереге. Тот чуть приобнял ее, давая поудобнее устроиться у него на груди. Ее волосы нежно щекотали ему щеку, и это было очень приятно. Чуть крутил головой, вдыхая ее аромат, касаясь непослушных прядей губами. Отдыхал.

– Странная она, – Тая смотрела на Карлотту, появившуюся во дворе Эрмитажа относительно недавно.

– Современное искусство, – Сережка окинул критическим взглядом плоскую скульптуру, которая благодаря 3D-технологии смотрелась как объемная голова девочки. – Это как пирамида в Лувре. Тоже сначала все ворчали.

– Ты был в Лувре?

– В Париже был, в Лувре не был, – ответил коротко.

С кем был в Париже и что там делал, распространяться не хотелось.

– Но люди часто воспринимают вот такую эклектику в штыки. Вспомни хотя бы историю с той же Эйфелевой башней.

– Да, – Тая улыбнулась. – Я не буду тебе говорить, что хочу ее увидеть!

– А у тебя загран есть?

– А что, в Париж повезешь?

Серый пожал плечами:

– Это не так дорого, как кажется. Можно поймать дешевые авиабилеты, в Европе вполне можно остановиться в хостеле. Около Елисейских полей их пруд пруди – гостиниц две звезды. Сложнее найти хотя бы три свободных дня подряд.

Тая замерла, промолчала, а он пожалел о последней фразе.

– Ну что? – излишне бодро сменил тему. – Пообедать и на Ваську?

– А Казанский? – нахмурилась Тая.

Времени было почти три часа дня. Они могли не успеть.

– Очень хочешь?

В ответ бровки домиком и просящий взгляд.

– Ну тогда пошли назад на Невский. Там поедим и зайдем в Казанский. Васильевский остров никуда не денется, – встал сам, подал ей руку.

Они зашли внутрь собора, потом перешли через проспект и подошли ближе к Спасу-на-Крови, вернулись, поднялись на смотровую Исаакия, подошли к Медному Всаднику. Уже почти в семь перешли Дворцовый мост и оказались на Васильевском острове.

– А у нас сколько времени? – Тайка на ходу жевала шаверму, а Сережка пил кофе.

– Часа три еще, – Серый посмотрел на часы. – Я бы часов в десять в аэропорт поехал.

– М! Здорово! – откусила на ходу, измазавшись в майонезе.

Сережка усмехнулся, вытер ей щеку.

– Кстати, на Ваське музей Куинджи.

– Блин! – Тая расстроилась. – И уже не зайдем, да?

– Ты хочешь весь Питер в один день впихнуть? – улыбнулся снисходительно. – Пошли просто по набережной погуляем. Тут красиво. Сейчас подсветку включат.

Они вышли мимо Ростральной колонны на стрелку Васильевского острова, замерли, глядя в серые воды Невы. С реки дул ветер, Серега чуть приобнял Тайку, пряча ее в свою куртку.

– Давай сфоткаемся, пока светло? – Тайка достала новенький смарфон. – Вдвоем, – вытянула руку, пытаясь поймать селфи.

– Хотите помогу? – рядом с ними стояли две женщины, одна из них с любопытством поглядывала на Таю с Сергеем. – Давайте сфотографирую, – повторила она.

Тайка подняла взгляд на Сережу. Тот пожал плечами. Почему, мол, нет. Они повернулись спиной к Неве. Тая впереди, Сергей чуть сзади. Не касаясь друг друга. Женщина взяла смартфон, отошла на пару шагов:

– Ну что вы, как пионеры! – возмутилась она. – Хоть обнимитесь!

– Нет! – мотнул головой Сережка. – Это фото для бабушки!

Со смеху покатились все: и отзывчивая женщина, и ее подруга. Тайка так просто откинулась Сережке на плечо, хохоча. Это фото и стало ее самым любимым. Сережка с широкой улыбкой, и она, хохочущая в его объятьях.

***

Домой вернулись, как и рассчитывали, после двух. Сережка привычно тихо открыл квартиру. Лешка не спал. Лежал с выключенным светом, ждал их. Слышал, как Тайка шипела, снимая кроссовки.

– Ай… Ноги гудят.

– Завтра никуда не ходи, – хохотнул Серый.

Открылась дверь в Серегину комнату.

– Разбирай диван, там как раз твое постельное, – скрипнула ручка на двери ванной комнаты.

– А ты где спать будешь?

Леха выдохнул. Раз такие вопросы, значит, точно не трахаются.

– На полу. Достань из дивана второе одеяло.

Лешка не выдержал, встал, вышел в коридор, растирая лицо:

– Не надо на полу, – включил свет, пожал Серому руку. – Здорово. Мне сейчас уходить, пусть Тайка ко мне идет.

– Лешка! – Тая восторженно бросилась ему на шею.

– Сорян, что разбудили, – смутился Серый.

– Не, норм, у меня будильник сработал, – соврал Леха, снимая с шеи Тайку. – Ну что, – посмотрел ей в глаза, – понравилось?

– Ой, ты не представляешь, как!!! Там такая архитектура, Эрмитаж, Васильевский остров, соборы… Так все красиво! – и с совершенно детским восторгом добавила: – И вкусно!

Сережка хохотнул:

– Это было самое главное.

Тая обернулась к нему с обезоруживающей улыбкой, а Леха посмотрел на друга и понял, что тот больше двух суток не спал. Вот ради кого он, Леха, сможет двое суток не спать? Внутри опять завертелся червячок сомнения.

– Ну ладно, – отмахнулся он. – Давайте вы по койкам, а я себе кофе сделаю.

– Добро! – кивнул Серый.

– Ага, – Тайка уже нырнула в его комнату и повалилась на еще теплый диван, стягивая джинсы.

Сережка достал подушку и вспомнил, что не сменил постельное утром. Сейчас совершенно не было сил. Да и к черту. Рухнул на диван, вдыхая Тайкин аромат. Тот же самый, что приятно щекотал ему нос сегодня во дворе Эрмитажа. Вдохнул глубже, улыбнулся… Тая… Утомленное тело не дало ничего осознать. Сережка почти сразу уснул.

***

– Юра! – бабушка строго смотрела на него. – Ты должен серьезнее относиться к ребенку! Ты же его отец! Он уже личность! Или когда ты его воспитывать будешь? Когда выше тебя станет?

Александра Васильевна хмурилась. Ее строгий взгляд отчаянно контрастировал с мягкими калошами и платком в цветочек. Зажатый в морщинистом кулачке букет из опавших листьев тоже не вписывался в образ строгой учительницы.

– Конечно, – Сережка кивнул. В такие дни он к ней никак не обращался. Если звал ее бабушкой, она возмущалась и расстраивалась, а называть ее мамой язык не поворачивался. – Я займусь!

– На вот! – бабушка впихнула ему в руки свой яркий букет. – Сделай с ребенком гербарий, расскажи, какой лист к какому дереву, – она наклонилась, выбрала мелкий кленовый. – Вот аппликацию можно, – разгладила листик. – Птичку! Особенно с пластилином хорошо будет.

– Я сделаю, обязательно, – стиснул зубы, снова послушно кивнул.

Он помнил этих птичек. Особенно с пластилином. Бабушка их много с ним сделала.

– Сделай, будь добр, – старушка поостыла. – А то у тебя одна рыбалка на уме. Сколько можно на эту твою речку мотаться? Это тебя до добра не доведет!

«Ах, бабушка, как же ты права! – Серега закрыл глаза, сглотнул комок в горле. – Хорошо, что ты сейчас этого не понимаешь».

В полдень отвел бабушку на обед, сидел рядом, кормил с ложечки, утирая ей подбородок салфеткой. Она все вспоминала, что Сереженька очень умный, аккуратный, ложку держит сам и ест без слюнявчика.

Потом старикам полагался послеобеденный сон. Привыкшая к режиму интерната бабушка клевала носом. Сережка приобнял ее за плечи, отвел в комнату. Светлая, достаточно просторная. С тонкими струящимися тюлями и репродукциями на стенах. Вдоль стен две кровати, телевизора в спальне не было, но стоял круглый стол с красивым искусственным цветком посередине. Старушки часто за ним чаевничали. Сначала Серый платил за индивидуальный номер, но потом персонал намекнул ему, что бабушке одной скучно. Удивительно заботливые люди. Номер на двоих стоил ощутимо дешевле.

Сейчас бабушка делила комнату с очень хрупкой, веселой Зинаидой Степановной. Очень пожилая, но полном уме, только вот ноги отказали. Ей требовался санитарный уход и курс поддерживающих сосудистых препаратов раз в месяц, а единственная дочь давно жила за рубежом. Звонила часто по видеосвязи. Сережка это видел много раз.

Он уложил бабушку, укрыл ее дневным пледом, как младенца. Соседка по палате подняла взгляд:

– Ой, милая ты моя! – оторвалась от вязания. – Ты устала? – повернулась к Сереге. – Сереженька, вывези меня, я спать не буду, чтобы не мешать ей….

– Это Юра! – спохватилась бабуля. – Мой сын!

– Да, да, моя хорошая, – лучезарно улыбнулась Зинаида Степановна. – Хороший у тебя сын! И внук замечательный.

Сережка поцеловал бабушку в лоб, еще раз поправил одеяло, взялся за ручки инвалидного кресла.

– Совсем редко она в себе, – вздохнула ее соседка. – Осталась там, где ей лет сорок-пятьдесят. Сын еще жив, да ты только родился.

– Главное, что осталась, – улыбнулся Сережка, устраивая бабушкину соседку на веранде. Подал ей теплую кофту, помог надеть – воздух был уже прохладным, особенно для стариков.

– Хороший ты мальчик, – Зинаида Степановна пожала ему руку. – Счастья тебе. Иди, милый!

Сережка попрощался и вышел. От бабушкиного пансионата до электрички можно было добраться на автобусе или через лес пешком. Он выбрал второе. Любил раннюю хрустальную осень. Брел в тишине, думал о мелочах, когда звякнул телефон. Новое сообщение.

Тая: Привет! Как дела?

Улыбнулся. Не видел ее уже дней десять. С самого их возвращения из Питера. Оно и понятно – начался новый учебный год.

Сергей: Нормально. Ты как?

Тая: Чудесно! Маман укатила в какой-то бьюти-тур. Дома тишина и спокойствие!

Сергей: Ты одна?

Тая: Ну да!

Сергей: Тебе нормально? Не страшно?

Тая: У меня чудесные соседи! Многие еще помнят папу.

Помнят папу. Это хорошо. Рано или поздно папино имя тебя выведет в жизнь, девочка.

Сергей: Хорошо.

Тая: Но, если хочешь, приезжай в гости (много смущенных улыбочек)

Сергей: Лучше уж вы к нам (деловой смайлик)

Представил, как отреагировали бы Леха и Андрей, если бы он принял предложение. Криво улыбнулся.

Тая: Там у Лехи какие-то траблы с учебой. Он злой, а приходить просто так повода нет. Я, собсно, тебе поэтому и пишу: я не прихожу, но у меня все в порядке.

Вот оно что. Внимательная воробьишка. Заметила, что он психовал, когда она пропала прошлый раз.

Сергей: Спасибо, что пишешь. Будет желание – можем прогуляться. Погода отличная.

Тая: Да! Можно завтра.

Сергей: Во сколько у тебя пары заканчиваются?

Тая: В три.

Сергей: Можно (улыбающийся смайл). Встретить после занятий?

Тая: А ты знаешь где?

Сергей: Еще нет, но ты же мне сейчас скажешь?

Тая: много краснеющих смайлов вперемешку с улыбками. Вторым сообщением адрес.

Сергей: Отлично. Завтра в три буду ждать у входа в корпус.

Попрощались. Закрыл чат, посмотрел на время – стоит ускориться, или потом придется почти сорок минут на станции ждать. Убрал телефон, глубоко вдохнул горького осеннего воздуха и вдруг понял, что улыбается. Тряхнул головой. Черт! Что он делает?

***

Выспался после ночного заказа, принял душ, оделся. Обычные джинсы, водолазка, короткая кожаная куртка нараспашку. Погода пока позволяла. Посмотрел на себя в зеркало. Норм так! Ей понравится.

В три стоял в сквере напротив ее корпуса, возле памятника. Делал вид, что смотрит в телефон, но чувствовал себя неуютно. Не мог отделаться от мысли, что пригласил девушку на свидание. Но нет же! Или да?

То и дело посматривал на входную дверь. Тайка вылетела буквально в три ноль пять в окружении стайки подружек. Ее привычный мешковатый свитер, тяжелая сумка с рисунками на плечах. Остановилась, огляделась. Увидела Сергея и рванула к нему. Уже подскочив, обернулась, помахала сокурсницам. Девчонки захихикали. Кто, пряча глаза, а кто и нет.

– Что за представление? – Серый не смог сдержать улыбки.

– Я им сказала, что ты просто друг! – почти искренне возмутилась, но потом все же хохотнула: – Правда, они не поверили!

Перехватил тяжеленную сумку, взял Таю за руку, провел пальцами по мелким порезам на ее ладошке. Художница! Нежно их погладил…

– Тайка, – посмотрел немного укоризненно, – тебе среди них друзей надо заводить! Среди, кхм, нас тебе друзей хватает.

– Конечно, мамочка, – потупила глазки, изобразила покорность.

Серый не выдержал, в голос рассмеялся, а Тайка скривилась:

– Хватает мне друзей среди них, не переживай! – хитро посмотрела на Сережку. – Куда пойдем?

– А куда хочешь?

– Не знаю, – пожала плечами.

– Есть хочешь? – Сергей собирался сводить ее в кино, но тут подумал, что если она живет одна, то с деньгами и с продуктами дома должно быть худо.

– Приглашаешь меня в ресторан? – вскинула подбородок.

– Хм, – свел брови, – а у тебя есть вечернее платье?

В один миг представил ее на каблуках и в чем-то коротком, коктейльном. Да! Он пригласил бы ее в ресторан. Тут же одернул себя, заметив ее растерянный взгляд:

– Давай начнем с кафешки? – широко улыбнулся. – Фастфуд или что-нибудь посерьезнее?

– Я согласна на бургер и картошку фри! – растерянность пропала, в глазах снова озорство.

– Заметано! Потом пойдем в кино?

– Да! Ура! – подпрыгнула, поцеловала его в щеку.

Серый расплылся в улыбке, обнял Таю за плечи. Им к торговому центру, там и еда, и кинотеатр. Наслаждался ощущением ее тела у себя под мышкой и старался не думать о том, что между ними происходит.

***

Выходные были, как всегда, плотные, а на неделе Серый столкнулся с Лехой. Тот был мрачнее тучи.

– Лех, проблемы? – попробовал спросить аккуратно.

– Да, – отмахнулся раздраженно, – фигня!

– В конторе или как?

Тая ему сказала, что проблемы с учебой, но вдруг она просто не в курсе.

– Не! В конторе все норм.

Леха за последние полгода действительно перешел в другую ценовую категорию. Серый чувствовал, что друг стал увереннее в себе, свободнее в деньгах. На запястье появились дорогие часы, а заказы начинались уже с семи и явно в ресторане.

– Институт?

– Да блин! – всплеснул руками Леха. – Препод один достал! Дескать, у меня много прогулов! Последний год, мог бы и закрыть глаза.

– А ты че?

– Сказал ему, что о нем думаю! – Лешка упер руки в бока, агрессивно посмотрел на Серого. – Я сейчас зарабатываю больше, чем он с его ученой степенью. Какого хера он вообще рот раскрывает?

– Лех, – Сережка покачал головой, но продолжать не стал.

– Да ну нахер! – Лешка понял все, о чем промолчал Серый.

– Пожалеешь, – Серый старался оставаться спокойным. – Тебе ему еще сессию сдавать.

– Нихера не сдавать, я бросил! – Леха сбежал в свою комнату, хлопнув дверью.

«Во дурак! – Серый схватился за голову. – Как его убедить вернуться?» Смазливый, эмоциональный дурак! Сережка стиснул зубы. Если б только у него был такой шанс.

Через пару часов Леха вышел на кухню. Там уже разливался аромат кофе, а Сережка жарил омлет. Леха покосился на соседа чуть затравленно. Серый понял, что тему института лучше пока не трогать:

– Готовлю я херово, но кофе заварить могу. Будешь?

– Давай, – Леха облегченно хохотнул. – Кстати, Тайка привет передавала. У нее все норм. Просто мамаши дома нету.

– Я в курсе, – Серый обернулся, посмотрел на Лешку. – Мы виделись.

– В смысле «виделись»? – снова начал бычить тот. – Она приходила?

– Нет, – Серый поставил перед Лешкой чашку с кофе. – А ты долго ко мне с этим лезть будешь?

– Серый, какой у тебя к ней интерес?

Сережка замер… Помедлил.

– Никакого особенного. Трахать ее не хочу, если ты об этом.

– Не об этом, – Леха тоже сверкнул глазами. – Трахать не хочешь, а что хочешь?

Серый задумался, пожал плечами:

– Слушай, она прикольная, – а еще маленькая, чистая, светлая, какие же эпитеты вслух назвать, чтобы Леха не парился. – С ней легко и весело.

И она как глоток свежего воздуха в нашем болоте. Черт! Черт! До сих пор сам себе в этом не признавался.

– А вся эта фигня типа съездить в Питер или сходить вместе в музей… Мне ничего не стоит, а ей – море удовольствия. Мне приятно.

«Как же!, – Леха смотрел на него, прищурившись. Почему-то вспомнился Серый, который двое суток не спал из-за Тайкиной поездки. – Ничего не стоит, говоришь?» Леха отвел взгляд. В конце концов, все взрослые люди. Лишь бы не обидел. Только Андрею об этом говорить не надо.

– Лех, – наморщил лоб Серый. – Хватит париться насчет меня и Тайки. Вот просто – хватит.

– Ладно, – будто нехотя отозвался тот. – Заметано.

– Ну и отлично, – кивнул на холодильник. – Сыр и нарезка есть. Будешь с кофе?

***

Учебу Леха все-таки бросил. Серый пытался говорить с ним об этом, но вкусивший красивой жизни парень ничего не хотел слушать. «Сколько смогу, столько и буду проституткой. Потом подумаю, как деньги зарабатывать» и «Никогда не женюсь, вообще ни с кем жить не буду» были ответами на все Серегины аргументы. После пары месяцев увещеваний Серый просто плюнул. Не мальчик он уже, в конце концов. Его тело – его дело.

Лешка стал брать больше заказов, в том числе и дневных, и с выездами. И в квартире они пересекались не чаще двух-трех раз в неделю. Поэтому Сережка совершенно расслабился. Мог позволить себе утром варить на кухне кофе в одних трусах, или выйти из ванны полуголым. Так и сейчас, принял душ, натянул джинсы, растер волосы полотенцем, вышел в коридор и услышал тихое восхищенное «Вау!» у себя за спиной. Резко обернулся:

– Блин, – сначала вздрогнул, потом рассмеялся. – Тайка!

Она смотрела на него во все глаза, широко распахнутые от восторга.

– Ты хоть бы предупредила, что приедешь! А то мало ли, как я по дому хожу?!

– Я предупреждала, – она тряхнула головой, опомнилась. – Я писала. Даже звонила!

Серый зашел в комнату, посмотрел телефон. Тайка остановилась на пороге. Действительно, и писала, и звонила.

– Черт, – проворчал. – Телефон на беззвучном.

Потянулся за футболкой.

– Ой, нет! – подскочила к нему. – Серенький, не одевайся.

– В смысле? – опешил от такой просьбы.

– Серенький, можно я тебя нарисую? – Тайка сложила ладошки в молитвенном жесте. – Мне в этом семестре анатомию сдавать, а наша модель – ну совершенно деревянное создание! А ты… Ты такой! – ее глаза горели. – Ты такой пластичный, изящный, точеный… – ее голос перешел в шепот с придыханием. – Можно я тебя нарисую?

У Сереги отпала челюсть. Понял, что краснеет.

– Тая, – голос сорвался. Серый повел подбородком, откашлялся, расправил в руках футболку. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Серенький, ну пожалуйста, – она подалась к нему всем телом, качнувшись на носках. Бровки подняла домиком, лицо умоляющее. – Серенький, ты бы только видел свою спину! Такой рисунок мышц, так… – ее голос срывался. – Такие!.. – проскулила, – Серый!

– Слушай, – отмахнулся, оделся, – нарисуй Леху или Андрея.

– Да че в них интересного?! – всплеснула руками. – Вон иди в Пушкинский, там античка на первом этаже! Ровно то же движение! – воскликнула пренебрежительно.

Серега подавил усмешку. Сравнение со скульптурами в ее устах звучало почти как ругательство. А он, значит, нравится. Блин, художница.

– Тай, я не смогу долго сидеть ровно, и вообще! – вышел в коридор. – Кофе будешь?

– Ну это же можно не за один раз! – Тая побежала за ним.

Серега обернулся, наградил ее возмущенным взглядом. Насупилась, надулась, села на стул, опустив голову и обиженно выпятив губки.

– Тай! – вот фигли он ведется?

– Ну Серенький, – снова бровки домиком. – Я никому не покажу, – лицо разгладилось. – Кроме преподов! – и запрещенный прием: – Тебе не нравится, как я рисую?

– Ты издеваешься? – фыркнул раздраженно. – У меня вся комната твоими рисунками увешана!

Он из-за этого пару раз чуть не огреб от Андрея, но стойко стоял на своем. Рисунки не снимал. Даже добавил еще один – осенний пейзаж акварелью. У Тайки получилось нарисовать совершенно хрустальный воздух и полупрозрачные листья. Серега, и так любивший это время года, от ее рисунка глаз оторвать не мог. Конечно, подарила. Конечно, мужики наехали. Только этого он ей не расскажет.

Со стуком поставил перед ней чашку кофе, сел за стол сам, оперся на него локтями, по привычке поставил одну ногу на перекладину табурета, достал сигареты.

– Блин! – она аж подпрыгнула. – Такая шикарная поза! Ты можешь так хотя бы час посидеть?

В ответ ей зверский взгляд.

– Ну сорок минут?

Серый стиснул челюсти, аж желваки заиграли.

– Ну двадцать? – она опять сложила ладошки, упрашивая.

– Ладно… – сломался. – Но я не знаю, как ты будешь дорисовывать. Я тебе каждый день по часу позировать не смогу!

– Я что-нибудь придумаю, – чуть не разлив кофе, сорвалась в коридор за своей сумкой, замерла у него за спиной. Получается, видела его вполоборота. Даже, скорее, в три четверти.

– Серенький, – прошептала тихо. – Сними футболку.

Замер, шумно выпустил дым от сигареты. Что-то мешало ему перед ней раздеться. Твою мать, он своим телом торгует. И совершенно не одетым, а здесь!..

Отложил сигарету, стащил футболку.

– Как сесть?

Услышал длинный выдох у себя за спиной:

– Как сидел, так и сиди, – голос все еще тихий, но уже не игривый, а почти строгий.

Улыбнулся сам себе. Ладно. Я ее интересую, как экспонат. Пусть рисует.

***

– Как дела в институте? – его напрягало сидеть рядом с ней молча. Каждый день позировать он не мог, но вот… Кажется, он полуголый уселся на кухне четвертый раз на этой неделе.

– Не отвлекай меня! – строгая. – А то тоже спрошу, как у тебя дела на работе.

Не выдержал, хохотнул, повел плечами. Услышал, что карандаш перестал царапать бумагу.

– Извини, больше не шевелюсь.

– Нет, наоборот… Ты бы видел, как у тебя классно мышцы под кожей играют, – вздохнула. – Ты красивый.

Он промолчал. Хотя очень хотелось огрызнуться.

– Расслабься! – опять тихо приказала она. – Вся спина вдруг напряглась!

– А ты тогда молчи, – закурил, стараясь не двигаться.

– Сам разговор начал, – хмыкнула Тайка.

Вполне так довольно хмыкнула. Дальше работала действительно молча. А Серый сидел как на иголках. Просто кожей чувствовал ее цепкий взгляд, ее руку, пытающуюся повторить очертания его тела… От этого появлялись мурашки, и что-то сворачивалось узлом в солнечном сплетении.

У него?! Выдохнул струю дыма.

У него…

***

На дворе был декабрь. Уже давно похолодало, но горожане от зимы еще не устали. Напротив, ждали пушистого снега, радовались заморозкам и все больше времени проводили на новогодних развалах, скупая стеклянные и плюшевые символы года.

Леха эту суету любил и по дороге из спортзала завернул в супермаркет. Конечно, просто посмотреть. Вышел с двумя светящимися звездами, тремя красивыми шарами, мишурой и смешной мягкой игрушкой для Тайки. Отправил ей фото своих покупок:

Лешка: Приходи квартиру украшать!

Тая: Еще одна пара! Через два часа у вас! Обедом накормишь?

Лешка: Накормишь.

Усмехнулся и пошел в сторону продуктовых рядов. Она суп доест, она же новый и сварит. Его задача – купить ингредиенты.

Примчалась к нему, как и обещала, сразу после пар: раскрасневшаяся, замерзшая. Лешка впустил ее в квартиру.

– Привет! Проходи.

– Привет! – она попрыгала на одной ноге, стягивая кроссовок. – Ты один дома?

– Один, – ушел из тесного коридора, открыл холодильник. – Суп греть?

– Да! И суп, и макароны, если еще не доели, – дня два назад она готовила им макароны по-флотски. Вкусно сделала. Кончились они в тот же день, точнее, в ночь.

– Макароны съели, могу пельмени сварить, – обернулся к ней, ожидая ответа, и замер.

Тайка была в джинсах, над ними – черная майка, а поверх кокетливым узлом завязана розовая перламутровая рубашка. Мужская. Леха даже знал, чья.

– Не, не надо пельмени, – она, ничего не подозревая, плюхнулась за стол. – Обойдусь супом.

– Новая рубашечка? – протянул Лешка, с трудом отвернувшись.

– Ага, – засияла, поглаживая ткань. – Серый отдал! Я у него старые рубахи попросила для росписи, – поправила закатанные рукава. – Но эту расписывать не буду. Она шикарная.

– Угу, – только и смог выдавить Лешка.

Эту рубашку Серый купил, когда выводил Лешку по магазинам костюмы выбирать. Она совершенно не старая. И очень недешевая. И Серый ее Тайке отдал.

– А вы елку ставить не будете? Только комнаты украсим? – Тая крутила головой, мысленно уже развешивала гирлянды и шары. Лехиного изумления она совершенно не замечала.

– Да ну нафиг, – отмахнулся. – Все равно нас, скорее всего, обоих не будет тридцать первого.

– Леш, – Тая замерла, будто что-то только что придумала, – а если вас не будет, можно мне сюда друзей привести?

– Друзей? – обрадованно воскликнул Леха. Он на пару секунд проникся паранойей Андрея и подумал, что Тайка проводит с Серым слишком много времени.

– Ну, – Тая неверно истолковала его интонации, – скорее, подруг! Новый год встречать.

– Можно! – радостно кивнул. – И подруг, и друзей, только я еще с Серегой поговорю, окей?

– Окей, – Тая расплылась в светлой детской улыбке. Все ее мысли сейчас были заняты декорациями, праздником и немного институтом.

***

Рисунки на развеску сдавали за пару недель до Нового года. Тая часами сидела по-турецки на полу Серегиной комнаты и клеила паспарту. Сняла и его любимый осенний пейзаж, и выполненный в графике Патриарший пруд. Рисунок с его спиной тоже унесла. Хотя оформляла она его не в их квартире. Сережкиного лица видно не было, но ни у кого не возникало сомнений, что если Леха увидит, то сразу поймет, кто позировал.

За это время Серый настолько привык к Тайкиному присутствию, что просто физически без нее ощущал пустоту. Тянущую, гнетущую, неприятную. И в присутствии Лехи это ощущение не проходило. Ну, не до конца.

Если ее не было, чувствовал себя в комнате неуютно и все чаще выходил на кухню. С книгой или просто с кофе и сигаретой. Вот и сейчас курил, что-то читая, когда ворвался Леха:

– Бля! Серый, – тот аж вздрогнул.

– Чего стряслось? – напрягся.

Неужели Леха что-то узнал про Тайкину анатомию, и его ждет очередная порция наездов?

– Серый! У тебя загран есть?

– Конечно! С открытым Шенгеном.

Для дорогих мальчиков это было само собой разумеющееся. Их брали в Турцию, в Египет, а иногда и в Европу. Зависело от уровня клиенток.

– Бля… – Леха запустил руки в волосы.

– А у тебя нет, что ли? – Серый выругался про себя. Он должен был об этом подумать. Сам мужика на новый уровень выводил.

– Нет! А меня клиентка на праздники в Прагу зовет, – Леха растроенно поморщился, сел на стул.

– Иди к Моте, – Сережка затушил сигарету. – У него есть подвязки в паспортном столе. Если на тебе не висит ничего, за три дня сделают. И срочно на Шенген подавайся.

– Так это ж сколько бабла выкину? – выпучил глаза Лешка. – Она мне столько не заплатит.

– Дурак! – фыркнул Серый, – А если ты сейчас с ней не поедешь, то она больше не пригласит! Работай на будущее!

– Бля… – Леха нахмурился, посмотрел на друга.

– Угу… – Серега был рад, что сосед его понял почти с полуслова. – Тебе по-любому к Моте идти. Все выезды с ним согласовываются. Вообще, – Серый скосил взгляд, – все, что с тобой обсуждают напрямую, надо доносить до Моти. Он левак не прощает, а с ним лучше не ссориться. Поверь.

Лешка свел брови в линию. «Значит, угадал», – подумал Серый. Леха хотел мимо конторы деньги взять.

– Не надо так, Лех, – посмотрел другу в глаза. – Или ты в конторе, или нет. Но поверь, в конторе лучше. Приходится делиться, но заказов много и какая-никакая крыша. От придурошных клиентов не защитит, но от других сутенеров, – пожал плечами, – вполне.

– От других сутенеров я и сам… – выпятил грудь.

– Я бы не был так уверен, – у Серого был опыт свободного плавания. Ему, конечно, по комплекции до Лехи далеко, но ножу пофиг, кому яйца отрезать. – Короч, не зарабатывай себе головняк, иди к Моте. Считай, что ты сам оплачиваешь свою поездку в Европу на Рождество. В Праге в конце декабря круто.

– Ты был? – Леха приободрился.

– В Праге? Был. И в Париже с клиенткой был. Но не на Рождество. Осенью. Еще пару раз в Тулузе и пару раз в районе Сен-Тропе, – Серый отпил кофе. – Ну, всякие летние Египты и Турции не считаются.

– Это понятно, – чуть завистливо протянул Леха. Ему таких предложений пока не поступало.

– Ниче, еще наездишься, – приободрил друга Серега. – У тебя же уже две постоянки?

– Богатеньких две, – довольно протянул Лешка. – И средних пара. В отпуск не зовут, но по ресторанам пошляться вполне.

– Ну норм, – кивнул головой Сережка. – Пять-шесть постоянных, и уже можно жить спокойной жизнью.

– Слушай, – Леха поднял на него хитрый взгляд. – А я правильно понял, ты тоже сваливаешь на праздники?

– Да, но не в загран, – пожал плечами. – В Подмосковье числа до третьего.

– Можно тогда Тайку в квартиру пустить?

– Не понял вопроса, – отпил кофе Серый. – У нее же есть ключи.

– Да у нее-то да. Но у них там какая-то компания своя на Новый год, – махнул рукой Леха.

У Серого кофе встал поперек горла. Он даже не думал, что такое возможно. Нет, а не об этом ли он ей сам говорил? У нее должны быть друзья в своем кругу общения.

– Им обе комнаты нужны? – посмотрел на Леху.

– Да там в основном девчонки! Я так понял, те же, что на днюхе с нами плавали. Пять штук малолеток, – отмахнулся тот. – Думаю, одной комнатой и кухней обойдутся.

Серому почему-то стало легче дышать.

– Давай в одной из комнат все ценное и личное закроем, и пусть приходит, – пожал плечами.

– Хорошая идея. Давай у тебя закроем, ты сильнее нервничаешь, когда в твои вещи лезут.

Сережка не стал это комментировать. Пусть так. Допивал кофе и думал, а почему Тая сама ему не сказала? А еще думал о том, почему это ему вдруг неприятно.

***

– Ты, Танька, Светка, Маринка, – Тая стояла в институтском коридоре рядом с подругой и загибала пальцы. – То есть, нас будет пятеро?

– Ну, не-ет! – смеясь, протянула Юлька, Тайкина однокурсница. – А мальчики?

– А … – Тая запнулась. – Какие мальчики?

– Светка на прошлой неделе начала встречаться с этим, со скульптурного, – заговорщическим шепотом сообщила Тае Юля. – Она придет с ним, а он приведет друга! – уже не шепот, а восторг. – Как тебе?

– Один друг на нас четверых? – скривилась Тайка. – Ему не жирно будет?

Юля передернула плечами:

– Давай попросим привести двоих?

– Да пошутила я! – Тайка раздраженно закатила глаза. – Давай так. У нас там будет только одна комната, поэтому давай не больше… – задумалась, – восьми человек?

– Ну так и выходит, – Юля качнулась с носка на пятку. – Еще одного друга попросим привести! – хохотнула.

– Только там диван один! – Тае не нравилась идея ночевать с незнакомыми парнями. – Спать негде. Если только девчатам вповалку.

– Ага, ты права, это надо будет им сказать, – кивнула подружка.

– Че готовить будем? Нарезки? – тощая, густо накрашенная Юля явно не была поклонницей кулинарного искусства.

– Давай в столовке после третьей пары сядем и все обсудим?

– Заметано! – девица хлопнула подругу по руке. – Я на Историю Искусств.

– У меня рисунок, – Тая поправила громадную сумку на плече. – Давай, до встречи.

***

– За наш прошедший год! – поднимали тосты студенты. – Чтобы никогда больше не учить философию и ОБЖ!

Ребята сидели в Лехиной комнате, ставшей вдруг очень тесной, больше пили, чем ели, о чем-то болтали, хохотали…

– А давайте играть в фанты? – неожиданно предложила уже раскрасневшаяся Света.

Стол они не ставили – не хотелось, да и некуда было. Раскидали по всем горизонтальным поверхностям тарелки с бутербродами, фруктами. Спиртное принесли ребята. Неожиданно крепкое. Закусок явно не хватало.

– Да ну нафиг ваши фанты, – протянул один из парней, вроде бы Олег. – Давайте в крокодила! Там хоть смешно.

В комнате звучала музыка, девчата пританцовывали, ребята сидели на диване с видом персидских падишахов и рассматривали их. Света со своим ухажером то и дело пропадали на кухне.

Тайке было неуютно. То ли из-за посторонних парней в компании, то ли она просто не любила шум и суету. Именно поэтому она когда-то и оказалась в комнате Лехи и Андрея – спряталась ото всех и уснула. И сейчас со скрытой надеждой поглядывала на закрытую Сережкину дверь. Они между собой договорились, что парни уйдут. И Света со своим ухажером тоже. Юля, Таня и Марина лягут на Лехином диване, а Тая…

Тая со щемящим ожиданием вспоминала тихую уютную комнату, в которой на стенах висят ее рисунки. А еще у Серого классное одеяло, и подушка удобная. Тая не говорила об этом Лехе, но спать у Сереги ей нравилось гораздо больше, чем у него.

В эту комнату она честно никого не пускала, хотя сама иногда заныривала. Якобы что-то взять или убрать. Конечно, просто искала тишины. В кресле в углу комнаты лежали три очень разные коробки, упакованные в бумагу со снежинками и рождественскими колокольчиками. Ребята, шутливо улыбаясь, взяли с нее обещание, что она откроет их только после боя курантов. Подружки, то и дело совавшие носы в дверной проем, конечно, тоже увидели подарки.

– Давай откроем? – заблестели глаза у Маринки. – Ну любопытно же!

– Я обещала! – старательно чеканя каждый слог, отказала Тая. – И вообще, – возмущенно посмотрела на подругу, – а вдруг там что-то личное?!

Про личное ей уже все устали намекать. Ее видели около института с Серегой, она часто упоминала в разговорах Андрея. Девчата округляли глаза, шумно ахали и совершенно не верили, что между ними ничего нет.

– Да блин! Они взрослые мужики! – отмахивалась Тая. – Они мне как братья!

Обычно после этой фразы подружки закатывали глаза и начинали противно хихикать. Прямо как сейчас.

Игра в крокодила была в самом разгаре, угадать пантомиму никто не мог, но все дико и раздражающе ржали. Тая вздохнула, попробовала влиться в компанию. Скоро полночь! Потерпеть еще немного.

Пробили куранты, захлопали пробки от шампанского. Никто не слушал официальных поздравлений. Кричали, улюлюкали, сделали погромче музыку. Света открыла шторы, чтобы видеть салют. Кто-то даже вышел на лоджию и распахнул окно.

Тая тоже подошла к стеклу и завороженно уставилась на цветные всполохи. Почему-то подумала о том, как это можно изобразить в графике. Ночное, подсвеченное вспышками небо и свет…

Качнулась, почувствовала, что кто-то стоит сзади. Очень близко. Она отшатнулась, а парень плотоядно улыбнулся. Симпатичный. Темноглазый. Кажется, Артем…

Вернулись в комнату, визжа, налили в бокалы дешевое игристое вино.

– За хозяйку дома, – поднял тост Артем, активно стрелявший в Таю глазками.

Та смутилась, хотела сказать, что она тут вовсе не хозяйка, но в последний момент промолчала. Очень уж страстно он на нее пялился.

Звучала музыка, веселый пьяный хохот, дымили сигареты… Тайка решила утащить со стола и сполоснуть ненужную посуду.

– Я помогу, – мило улыбнувшись, подхватил пустое блюдо Артем.

Маринка, которая тоже было взялась за тарелки, картинно закатила глаза и поставила грязную посуду назад на стол. В компании опять противно захохотали.

Тая покраснела, но на кухню пошла. Опустила тарелки в мойку, включила воду.

– Иди сюда, – сильные мужские руки повернули ее спиной к раковине. – Хочу тебя.

Артем накрыл ее рот пьяным слюнявым поцелуем. Тайка вся сжалась, боясь пошевелиться. А парень каким-то ловким отработанным движением залез к ней в лифчик и сжал ее грудь.

– Да иди ты! – оттолкнула его со всей дури.

– Ты че, обалдела?! – парень явно не привык к такому обращению. – Че в недотрогу играешь? Сама весь вечер глазки строила!

– Нихера я не строила! – Тая раскраснелась от обиды и стыда.

– Ой, вы посмотрите на нее, – скривился Артем. – Сама невинность! Скажи еще, что целка!

– Не твое дело! – Тая обомлела.

– Ой, не… – Артем тут же убрал руки. – Точно целка, – фыркнул. – Такой головняк мне не нужен. Ты ж нихера не знаешь, нихера не умеешь.

Отошел от нее на шаг, хмыкнул и ушел с кухни. А Тайка осталась стоять, слушая шум воды и крики пьяных гостей.

Слышала, как Артема спросил кто-то из парней:

–– Что-то ты быстро?

И его пренебрежительное:

–– Да она ж целка! С ней каши не сваришь! – раздался смех: гоготали парни и кто-то из ее подруг.

Тая попросту остолбенела. Вспыхнула, метнулась в сторону комнаты, тут же замерла, вернулась к раковине, умылась холодной водой, стиснула зубы, вздохнула.

Когда она вернулась в комнату, Артем сидел на диване с Юлькой в обнимку, на Таю даже не взглянул, а девчата в компании сочувственно на нее посматривали. Будто она какая-то неполноценная.

«Показалось, – убеждала себя Тайка. – Ну показалось же!» – но нутром чувствовала – нет. Расстроилась, нахмурилась, села в углу.

На нее никто не обращал внимания, она не выдержала, встала, тихо ушла в Сережкину комнату. Провела рукой по коробкам, улыбнулась, раскрыла.

В той, что от Лехи, были духи. Нежный фруктовый аромат. Тае понравился. Андрюха подарил ей беспроводные наушники. Она давно хотела – во-первых, зимой удобнее без проводов, а во-вторых, когда рисует… Провода вечно то на палитру упадут, то за кисточку зацепятся. Почему-то с особым трепетным ожиданием поставила на колени коробку от Сережки. Открыла и ахнула. Это была профессиональная пастель. Семьдесят два цвета.

– Ух ты! – неожиданно услышала она над собой. – Охренеть! – рядом стояла Маринка. – Это кто ж такой подгон сделал?

Она была тоже с графики, и ее совершенно не интересовали только что распакованные духи или наушники. А вот при виде пастельных мелков загорелись глаза и вспотели руки.

– Это Сережка, – Тая улыбнулась.

– Тот, что встречал тебя в парке? – Марина удивленно посмотрела на подругу. – И ты говоришь, что он просто друг?

– Вроде как старший брат, – пожала плечами девушка.

– Ага… И отваливает почти двенадцать кусков тебе на подарок, – Маринка оглянулась. – А еще у него в комнате все стены твоими рисунками увешаны… Старший брат, – весь ее вид выражал крайнюю степень скепсиса.

– Так. Слушай, – Тая резко поднялась. – Нас просили сюда вообще не заходить.

– Ага, – ехидно хмыкнула подруга. – Только ты будешь спать на его диване.

– Маринка! – разозлилась Тая.

– Да что Маринка, – всплеснула руками та. – Иметь под боком такого парня и расстраиваться из-за какого-то придурка, – девушка указала глазами на дверь, явно имея ввиду Артема.

– Я не расстроилась, – миролюбиво ответила Тая. – Я просто устала.

Но червячок недовольства все же крутился у нее внутри.

***

Второй Новый год тоже был странный. Тайка сидела непривычно тихо. Друзья решили собраться в клубе – выбрали не самое шумное и пафосное место, так, скорее, бар с танцполом. Просто пообщаться, сменить обстановку. Хотелось пошуметь, попрыгать, покричать веселые тосты… В общем, все именно этим и занимались. Все, кроме Тайки.

Соображать на троих было скучно, и ребята позвали друзей: соседа Андрея Игоря, его хорошего друга Марка и одного свеженького парня, которого друзья знали еще по спортзалу. Его звали Ильей, но Серый не был уверен, что он отзывается на это имя – все и всегда называли его Рыжим.

Игорь и Марк привели своих дам. Сам факт наличия постоянных партнерш у проституток поражал Леху и Андрея. Серый помалкивал. Он был в этом деле дольше остальных и понимал, чего ищут ребята. К тому же, подразумевалось, что женщины развлекут Тайку. Хотя у них ничего не получалось.

Маленькая серая мышка Настя, девушка Игоря, удивительно быстро нашла общий язык с холеной шикарной Катей, которую привез такой же холеный и шикарный Марк. Женщины о чем-то болтали, склонившись друг к другу, то и дело выставляли ногти, рассматривая их с деловым видом, Настя трогала пряди Катиных волос и увлеченно показывала ей плетение на своем браслете. Тая, хоть и сидела рядом, в этот разговор не включалась.

Сережка попробовал поймать ее взгляд. Вскинул бровь: «Что с тобой происходит?» Она мотнула головой, отвела глаза. Нахмурился, дождался, пока она снова посмотрит на него, чуть дернул подбородком. Мол, давай выйдем? Поджала губы, скуксилась еще сильнее. Блин. Этого он уже не выдержал. Встал, подал Тае руку:

– Пошли потанцуем.

Увидев это, Андрей побледнел, а Лешка поперхнулся. Игорь, видимо, бывший в курсе некоторых деталей их отношений, отвлекся от своей подруги и с интересом посмотрел на Таю. Та расширила глаза от удивления, первый раз за вечер улыбнулась и встала:

– Пошли.

Сергей взял ее за руку, увел на танцпол.

– Андрюха с нас глаз не спускает, – напряженно проговорила Тайка.

– Так на это и был расчет! – улыбнулся ей. – Не, ну скучно же! Эти, – мотнул головой в сторону Марка и Игоря, – хоть с дамами. А мы что? Поели, посидели… Так и дома можно!

– Да? – чуть улыбнулась. – Никакой разницы?

– Дома ты не так шикарно выглядишь.

Тайка была в коротком шифоновом платьице. Как раз в таком, в каком ее представлял себе Сережка пару месяцев назад. Только вот не на каблуках – по современной моде надела кеды. Но все равно была очаровательна.

– Носи платья чаще!

От неожиданного комплимента Тая залилась краской.

– Ух ты! – с восторгом заметила Серый. – Покраснела! Тая, если ты сейчас еще и рассмеешься, я точно услышу о себе много нового, – стрельнул глазами в мрачного Андрея и нервного Леху.

Она не выдержала, хохотнула.

– Ну давай! Помни об античных статуях!

Ее же слова из Серегиных уст сделали свое дело: Тайка заливисто рассмеялась, кокетливо прикрывая рот ладошкой. Сережка смотрел на нее, довольно улыбаясь, а она, отсмеявшись, покосилась на ребят.

– Теперь тебе точно влетит! – она прижалась к нему, пряча покрасневшую мордашку.

– Не, пока еще до рукоприкладства не дойдет, – оглянулся на мужиков Серега. – А вот если поцелуешь!..

Тайка захохотала в голос, не обращая ни на кого внимания. Композиция неожиданно для нее сменилась, она растерянно остановилась.

– Пойдем, – Сережка аккуратно повел ее к столу.

Он все еще улыбался, а она с трудом пыталась сдержать смех. Сергей помог ей сесть, вернулся на место сам. Тая, прикрывающая рот кулачком, исподлобья смотрела на парней. Когда Андрей нахмурился и грозно зыркнул на Сергея, не выдержала и снова расхохоталась. А Серый еле сдержал расплывавшуюся на лице улыбку.

– Ой, я не могу, – Тая подскочила и убежала в туалет.

Настя удивленно вскинула брови, посмотрела на Катю и пошла следом за таракашкой. Ребята остались за столом.

– И чем это ты ее так насмешил? – с угрозой в голосе спросил Андрюха.

– Там слишком много рассказывать, – отмахнулся Серый. – Ты не поймешь.

– А ты попробуй! – Андрей готов был выяснять отношения прямо здесь.

Серый поднял на него спокойный, уверенный взгляд:

– Конкретно фраза была: «Помни об античных статуях», – у него у самого губы дрогнули в улыбке. – Но, чтобы тебе тоже было смешно, рассказывать надо дохрена и больше.

– Это когда это у вас такие шуточки успели завестись? – Андрей повысил голос.

– А у тебя что, монополия на общение с ней? – Серый взгляд не опускал, и улыбка исчезла с его лица.

– Слушайте, – вмешался Игорь, – вроде ничего ж криминального не произошло! Девчонка сидела кислая, сейчас хохочет. Вроде все норм? – он очень внимательно посмотрел на Андрея.

– Норм, – нехотя согласился тот.

Серый прищурился, опустил взгляд. Из дамской комнаты вернулись женщины, обе в отличном настроении. Настя заговорщически посмотрела на Игоря, чему-то хитро улыбнулась и предложила заказать еще по коктейлю. На этот вечер тема была закрыта.

Домой возвращались поздно. Тайке заказали такси, Андрей уехал на метро, Игорь с Настей тоже взяли такси. Марк с Катей жили недалеко и решили прогуляться.

Стоило соседям остаться наедине, и Леха припер Серого к стенке:

– Ты чего на рожон лезешь?

– В смысле? – Серый все понимал, но как же ему это надоело.

– Какого черта танцевать ее повел? Еще и представление это устроил?

– Лех, я это представление, как ты выразился, для нее устроил! Не для вас! – его глаза блестели, он сорвался на крик. Достали! Честное слово! – Вы вообще видели, в каком она состоянии сидела за столом? Она не разговаривала, не танцевала. Блин! Она не ела ничего! Чтобы Тайка и не ела?!

Леха нахмурился. А Серый уже завелся:

– Вы вообще о ней хоть иногда думаете? – орал он, перекрывая шум метро. – Или только свои собственнические инстинкты удовлетворяете? Хоть один из вас спросил, что случилось? Ведь явно же что-то случилось! Ее что-то расстроило! Или кто-то! И это совершенно точно был не я! Кто с ней был на Новый год на вечеринке?

Леха задумался. Он действительно почувствовал себя виноватым. Серый вернулся только сегодня утром, но Леха-то со второго дома. Мог бы хоть поговорить с Таей. В чем-то Серега прав, Лешка о девушке точно не подумал.

***

После истории в клубе мужики успокоились. Серый подумал, что наконец-то выгрыз свое право спокойно общаться с их таракашкой. К нему никто не лез ни с какими вопросами, и Тайку от квартиры не отваживали.

У нее дома был очередной виток маминого сумасшествия, и она часто оставалась ночевать у Лешки с Сергеем. Недели через полторы ей показалось, что можно вернуться домой – маман куда-то уехала, но опять произошла какая-то фигня, и Тайка снова оказалась в квартире у ребят. Пришла к ним прямо с пар. Что-то нашла в холодильнике, высказалась, что у них, как обычно, есть нечего и готовить не из чего.

– Напиши список, чего надо, я схожу, – предложил Серый.

Лешки дома не было, а Серега, напротив, только вернулся с длинного заказа. Возился по хозяйству – раскладывал стирку, бросал на спинку дивана то, что требует глажки.

– Там погода мерзкая, – отозвалась с кухни.

– Эту погоду вытерпеть легче, чем твое ворчание, – поддразнил ее.

Сработало. Тая появилась в дверях его комнаты, сверкая глазами.

– Ах так?! – притворно возмутилась она.

Сережка восхищенно на нее уставился:

– Ты прекрасна в гневе!

Тая заливисто расхохоталась. Серый отвернулся к гладильной доске, широко улыбаясь постиранным брюкам и рубашкам.

– А Лешка сегодня будет? Давай ему список отошлем?

– Нет, – покачал головой. – Леха, скорее всего, на сутки, может, даже больше, – обернулся к Тайке. – Я тебе говорю, у нас некому есть дома!

– Да? – она будто не услышала окончания фразы. – На сутки?

– Так ты список напишешь? – Сережка не заметил ее реакции.

– Ты сейчас пойдешь или позже?

– Давай сейчас, и так лениво, позже вообще не захочется…

Усмехнулась, фыркнула.

– Лениво – не ходи.

– Надо же тебя кормить, – тепло ей улыбнулся.

– Ладно. Сейчас напишу.

Они весь вечер провели каждый в своих делах. Он гладил, она готовила. После ужина Сережка остался вымыть посуду, а Тая ушла рисовать. Возмущалась тусклым светом у Лехи. В Серегиной комнате был торшер, она подвинула к нему кресло:

– Можно я у тебя? Так хоть что-то видно.

– Да пожалуйста, – она ему и правда не мешала.

Закончил с посудой, вытянулся на диване. Хотел посмотреть какой-нибудь фильм, но не хотел ее отвлекать, открыл книжку.

– Сереж… – она поглядела на него искоса, умолкла, опустила носик.

– Чего? – он только сейчас понял, что уже пару минут не слышит скрипа карандаша.

– Не… Ниче… Я так… – мотнула головой. Передумала.