Читать онлайн Вик. Мы (не) поженимся бесплатно

Пролог

– Что за?! – сбрасываю с себя руки какой-то девицы, бесстыдно развалившейся у меня на плече.

Где я? Осматриваю комнату, цепляю детали. Гостиница! Так, одна хорошая новость есть, я не у нее дома. Думай, Вик, вспоминай. Голова трещит так, словно вчера в нее засыпали ведро кирпичей с гвоздями. Медленно выдергиваю события вчерашнего дня из головы, морщусь от звенящей боли и тошноты и пытаюсь подняться.

– О-о-о-о, сколько же я вчера выпил.

– Не ори Вик, дай поспать – противный голос режет по живому, глаз начинает дергаться.

– Ол-ля?! Мать твою! Ты?! Что. Ты. Тут. Делаешь?! – ору, а сам зажимаю голову ладонями, боясь, что она сейчас взорвется.

Откидываю одеяло. Голая! Твою же! Хватаю за волосы и дергаю вверх, чтобы заглянуть в лицо. Вербилова, она самая, но как?! Где я ее вчера зацепил? Перед глазами мелькают отдельные кадры вчерашнего дня. Разговор с отцом, его ор и требование женится на дочери Вербилова. Вопрос решен, родители обо всем договорились и сегодня вечером ужин в «Паяце», где я буду делать предложение вот этой самой Оле, которая сейчас в доску пьяная лежит со мной в постели.

– А-а-а-а! – ору что есть мочи, потому что дальше идут воспоминания после которых хочется убивать.

Василиса, мой Василек… Это конец. Она меня не простит, я же ей всю душу разодрал в клочья. Выгнала меня со слезами на глазах, сбежала, даже слушать не стала. Еще бы послушала. Представляю, что ей в офисе нашептали, про мою свадьбу, а потом я приперся и добил. Добил, сообщив, что хочу продолжить наши с ней отношения после свадьбы, после моей свадьбы!

***

К Межницкому приезжаю немного с опозданием, пришлось приводить себя в порядок, все-таки на детский день рождения еду и не в качестве Бармалея. Паркуюсь недалеко у ворот и осматриваюсь. Мда, эти двое, похоже, переплюнули самих себя. Шарики по всему периметру, во дворе огромный батут и толпы аниматоров. Смотрю на себя в зеркало заднего вида, вроде не так плох. Несколько раз провожу пятерней по волосам, подношу ладонь ко рту и делаю резкий выдох.

– Фу-у-х, амбре, конечно, еще тот, но лучше, чем с утра – подбадриваю я себя.

Надо бы еще улыбку отрепетировать для ребенка, потому что на душе просто полный раздрай и тоска. Справлюсь, мелкий Межницкий не заметит, а со старшим я сам поговорю по душам. Мне его трезвый взгляд на ситуацию сейчас, как никогда необходим.

Выбираюсь из своей новенькой ламбы, старую я все-таки подарил Сашке на свадьбу, как-никак выиграла. Живет, как и загадала, с Межницким в доме с красивыми силуэтами деревьев на окнах. В памяти сразу всплывает, как мы с Алексом искали по всей Москве мастера, который нам эти деревья оформит на всех окнах сразу, да еще и к определенной дате. На душе сразу становится так тепло от этих воспоминаний. У них любовь, настоящая, без розовых единорогов и соплей, и семья настоящая. У меня такой уже не будет, потому что я женюсь на Вербиловой, на этой силиконовой кукле, а не на Василиске.

Натягиваю улыбку и достаю с заднего сиденья большой набор Лего с супергероями. Пока ходил по магазину, думал, свихнусь от обилия игрушек, но почему-то в отделе для трехлеток все однотипное, а этим однотипным уже забит весь дом Межницких. Лего мне как-то сразу зашло, масштабно, увлекает и точно не на один день игрушка. Знаю, рановато, но надеюсь, папа поможет сыну разобраться.

Привет, именинник – захожу в детскую зону и присаживаюсь на корточки.

Андрейка бежит ко мне со всех ног, а я ставлю подарок на землю и широко расставляю руки.

– Пливет, Винтор!

– Привет, Андрейка – обнимаю мальчугана и вручаю подарок – это тебе, но только со взрослыми собирать. Договорились?

– Да! – рассматривает он коробку – здесь паук и супелмен! Ула!

Андрей убегает к своим друзьям хвастаться новой игрушкой. Коробка чуть меньше его, но пацан вцепился в нее не на шутку. Глаза горят, отдавать не хочет – угадал, понравился конструктор. Помощники организаторов с трудом уговаривают его отдать подарок и уносят его в дом.

Именинника поздравил, теперь пойду найду Сашку с Алексом.

С Сашей сталкиваюсь сразу, как захожу в дом. Она совсем не изменилась, все так же очаровательна и на мой комплимент реагирует розовыми щечками. Вижу, что занята, не отвлекаю и отправляюсь на задний двор искать Алекса, он должен быть там и развлекать родителей пришедших на праздник детей.

Машу другу рукой, а сам ищу место, чтобы пересидеть официальную часть. Погода еще не очень теплая, поэтому скоро все гости переберутся в дом к накрытому столу, а во дворе станет тихо. Не хочу упускать возможность насладиться последними спокойными часами моей жизни. Нахожу во дворе у бассейна старое ротанговое кресло, передвигаю ближе к дому и устраиваюсь в нем. Ветер не продувает этот угол и, жмурясь от яркого весеннего солнца, я не замечаю, как засыпаю.

– Опять всю ночь кутил – голос Алекса возвращает меня в реальность.

– Ага, пропивал свою свободу.

– Так и не договорился с отцом – Алекс не спрашивает, а лишь озвучивает очевидный факт.

Качаю головой и снова прикрываю глаза, спасаясь от солнца. Алекс молчит, а у меня внутри словно все вспыхивает, закручивается и хочется все это выпустить наружу, выговориться, в надежде получить совет.

– Сегодня вечером ужин, на котором я должен сделать предложение Вербиловой.

– А как же Василиса?

– Про нее отец даже слушать ничего не хочет. Бизнес вытянуть важнее.

– Плохо – кивает Алекс.

– До сих пор не понимаю, как он мог допустить такую ошибку?! Прогореть на закупках из-за скачка курса?!

– Серьезно? – с недоверием уточняет Алекс.

– Прикинь, да, олигарх Бельских лоханулся – издеваюсь я.

– Проверял? Сам проверял?

– Да, Алекс, я тоже не поверил, но все документы видел. Советовался с коммерческим, с юристами – чисто. Сдает отец, надо помогать. Вербилов вольется с кучей заказов, мы поможем с исполнителями. Вместе вытянем.

– Ты готов вот так женится?!

– Самому тошно, не трави душу. Как вспомню, про Василиску – удавиться охота. Глазища ее… ведь не простит.

Глаза щиплет, и я делаю вид, что щурюсь от солнца, отворачиваюсь и задерживаю дыхание. Тяжело. Боль в груди такая, словно у меня все ребра переломаны, так жмет, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Вспомнил, как все начиналось полгода назад, ведь все же хорошо было?! Было, а теперь плохо и пути назад нет.

– Я поехал, пора – прощаюсь с Алексом – обними за меня Сашку и мелкому руку пожми.

– Сделаю. Звони, я всегда на твоей стороне – хлопает по плечу Алекс.

Глава 1

6 месяцев назад

Вик Бельских

– Куда ты лезешь через сплошную?! – сигналю еще одному борзому водиле в танке.

Утренние пробки выжигают нервы подчистую, даже на работу можно уже не ехать. Там по мне тоже сегодня проедутся, опаздываю я безбожно. Опускаю стекло и вдыхаю морозный воздух, пропитанный выхлопами автомобилей. Несколько метров еду с открытым окном, но потом даже в эту небольшую щель начинают забиваться капли дождя. Хотя какой это дождь, так, обычная для ноября морось безобразная.

– Черт! – стучу по рулю, останавливаясь на очередном светофоре.

Ну вот надо было именно в понедельник проспать! Два совещания и сбор по новому проекту торгового центра. Провожу ладонью по лицу, пальцами растираю глаза, спускаюсь к подбородку и опять веду вверх, массирую лоб, зарываюсь в волосы. Отец меня прилюдно размажет.

– Меньше по клубам зависать надо, Виктор Борисович – копирую его нравоучительный тон.

А что мне из дома не выходить? Или прийти в клуб на часик и домой баиньки? Я и так всю неделю из офиса только поспать выползаю, так почему бы не оторваться в выходные? Молодой, семейными обязательствами тоже не оброс пока, когда еще тусить-то?

– Тьфу, тьфу, тьфу – не надо про семью в суе.

В последнее время отец не на шутку активизировался в этом направлении. Последний раз он так за меня брался года три назад, с Сашкой. Тогда я не сопротивлялся и, выбери тогда Сашка меня – женился бы без раздумий. Сейчас же его план обречен на провал, ибо Саша замужем, а второй такой попросту нет.

Желудок издает неприличные звуки. Потерпи, дорогой, сегодня ты опять без завтрака и все, на что ты можешь рассчитывать – это кофе, сваренный кофемашиной под присмотром секретарши отца.

– Алевтина! Как же я сразу не додумался.

Прошу ассистента набрать «Аля секретарь» и вслушиваюсь в длинные гудки. Смотрю в окно на плотно облепившие меня автомобили, на усталые лица водителей. Да, ребята, мы с вами здесь надолго встряли.

– Да, Виктор Борисович – голосок помощницы отца мелодией разливается по салону авто.

– Аля, здравствуй, ты в офисе? Все в порядке там?

– Да, Виктор Борисович, вы когда подъедете, а то отец уже спрашивал про вас два раза.

– Да, я б@дь везунчик сегодня!

– Что вы сказали? – удивленно тянет Аля.

– Забудь, Аль, зачем спрашивал не говорил?

– Нет.

– Слушай, будь добра, прикрой, а? Должен буду, ты же знаешь, я отблагодарю.

– Не могу, Виктор Борисович, я уже на новом месте сегодня.

– Какое новое место? – я отказываюсь что-либо понимать. Отец уволил Альку? За что? За то, что спать с ним отказалась? Да, вроде он этим уже лет пять не грешит, за ум взялся.

– Я теперь ассистент в юридическом отделе – напевает она – а у вас новая девочка работает, Василиса, кажется.

– Какая Василиса?! – почти ору я, но Аля отключается, ссылаясь на работу.

Первая мысль, что отец опять взялся за старое. Новая любовница? Другой причины менять опытную помощницу на «девочку», как сказала Аля, я не вижу. Внутри меня зреет бунт, потому что я очень хорошо помню его похождения. Помню, как они ругались с матерью, как она ревела ночами, а я не знал, что делать. Да, и что я мог сделать в одиннадцать лет? Жалел мать, на отца злился, а толку? Когда подрос, стал убегать из дома и болтался по району, уезжал к деду. На что угодно был согласен, только чтобы не видеть, как она страдает. Помню, она даже разводиться хотела, но деньги, имущество… Дед тогда еле уговорил ее остаться. Она осталась, но счастливой семьей мы так и не стали. Несколько лет мать с отцом жили отдельно, потом, опять же под давлением деда съехались в одну квартиру в разные комнаты. Один плюс, больше они не собачились как раньше.

Хорошо это или плохо? Кто я, чтобы судить. Я только повторения всего этого кошмара не хочу.

Не хо-чу.

Поэтому сейчас приеду в офис, посмотрю на эту Василису Прекрасную и если, нет, не так, без если. Я больше не маленький мальчик. Приеду и заставлю отца вернуть свою зазнобу туда, где она все это время была или я ни минуты больше не проработаю в его компании. Уйду к Межницкому работать, он меня давно зовет, не замом генерального, конечно, зато сам себе голова.

Ехать, мысленно выстраивая диалог с отцом, оказалось веселее и быстрее. Злость – чувство полезное, оно бодрит и мотивирует. Главное – не остыть, пока добираюсь до работы по этим пробкам.

Заезжаю офисную парковку и смотрю на часы. Опоздал на двадцать пять минут! В моем случае лучше бы злость замедляла время. Быстро преодолеваю холл и буквально втискиваюсь в лифт, останавливая закрывающиеся двери плечом. Дальше – дело техники. Оказавшись на этаже, сразу иду в переговорную комнату. Сначала совещание, потом знакомство с новой секретаршей и разговор с отцом.

Дергаю ручку переговорки и захожу внутрь.

– Извините, пробки.

Ответа не жду, занимаю свое место и сразу перевожу взгляд на экран с графиками. Юристы и финансовый отдел что-то рассчитывают, на ходу исправляя данные. Цифры меняются, графики расползаются в разные стороны, увеличивая сроки реализации проекта.

– Запороли – отмечаю про себя – сейчас все пойдут переделывать.

Не вовремя, конечно. Отец сейчас будет злой как черт и до конца дня нагоняй получат все. К слову, прекрасный шанс избавиться от его помощницы. Выставить ее последней идиоткой и сдать отцу. Радуюсь своей сообразительности и улыбаюсь.

Дальше, все идет как по сценарию. Отец орет, швыряет папку финансистам и выгоняет всех работать.

– Виктор, останься.

Сейчас начнется. Я разваливаюсь в кресле и жду, когда последний сотрудник покинет переговорную комнату.

– Василиса, два капучино в первую переговорку – рычит отец в трубку.

– Василиса? – изображаю удивление.

– Да, новая помощница.

Василиса с кофе появляется в комнате ровно через пять минут, а я смотрю на нее и ни хрена не понимаю. Отец пошутил или наши кадровики его так жестко разыграли?

– Это – медленно выговариваю, указывая пальцем на закрывшуюся за девушкой дверь – твоя секретарша?

– Почему же моя? Твоя тоже и зовут ее Василиса.

– Я так понимаю Премудрая, потому что до Прекрасной ей как мне до нобелевского лауреата.

Глава 2

Василиса Ушакова

Иду по кабинету под пристальным взглядом зама Бориса Аркадьевича. Слишком молодой для такой должности. Молодой и наглый, потому что открыто рассматривает меня и даже не пытается скрыть недовольства. Не нравлюсь? Так, я я сюда работать пришла, а не нравится. Напрягаю память, чтобы вспомнить как его зовут, но не получается. Можно поискать в документах или электронной базе. Правильно говорили мне в отделе кадров – запиши.

Ставлю чашки на стол и быстро покидаю кабинет. Дверь закрывается за мной плавно, без стука, а я прижимаюсь к ней спиной, пытаясь успокоиться. Спокойно Василис, первый день всегда самый сложный.

– Ох, вроде все прошло гладко. Осталось только имя этого высокомерного начальника найти.

Отталкиваюсь от двери и делаю шаг в сторону компьютера, но голоса из кабинета заставляют меня замереть. Они говорят обо мне и не просто говорят, обсуждают. Мое воспитание дает сбой. Подслушивать нехорошо? А обсуждать другого человека за спиной, оценивать его внешность – лучше?

Стою у двери, твердо решив выслушать все, что этот нахал обо мне думает. Предупрежден, значит вооружен, так, кажется, говорят? Что? Это он меня Премудрой обозвал? Если бы все было в другом контексте, я бы даже гордилась, но так? На Прекрасную непохожа? Осматриваю себя, повожу рукой по гладкой ткани юбки, поправляю пояс, проверяю пуговицы на блузке. Строгая классика, все как говорили в отделе кадров.

– Приятно, что ты адекватно оцениваешь свои умственные способности, сынок. Она и вправду девочка умная, поступает в консерваторию, свободно владеет двумя языками – Борис Аркадьевич ловко ставит его на место, а я зажимаю рот руками.

– Сын! Точно! Бельских Виктор Борисович – моментально вспоминаю, что говорили мне в кадрах.

В голове все сразу раскладывается по полочкам, наглое поведение, опоздание и шуточки про внешность. Типичный избалованный мальчишка, не знавший ни в чем отказа или мажор обыкновенный. Такие встречаются исключительно в папочкиных фирмах, яркие отличительные признаки – крутая спортивная тачка, силиконовая подружка и брендовые шмотки.

– Вижу, ты успел близко познакомиться – фраза сына Бельских настолько двусмысленная, что мне кажется, меня помоями облили.

– Виктор, ты о чем? Девочка пришла устраиваться на работу, опытная, сообразительная, в кадрах рекомендовали очень.

– Значит ты с ней не знаком?

– Виктор! Она не моя протеже, если ты об этом.

– Об этом – довольно подтверждает мажор – значит могу загрузить ее работой, без скидок на особый статус.

– Можешь – смеется Борис Аркадьевич.

Шорох и звук отъезжающих стульев заставляют меня вернуться на свое рабочее место. Поправляю очки и утыкаюсь носом в монитор, изображая человека, поглощенного работой и не слышащего ничего вокруг.

Младший Бельских выходит из переговорной и идет в свой кабинет. Нервно стучу пальцами по клавиатуре, а сама закипаю от злости. Не тяну, говоришь на Прекрасную? Считаешь, что только инстаграмные уточки имеют право работать секретарями? Шумно вздыхаю и, кажется, этим привлекаю внимание Виктора. Он чуть замедляет шаг и смотрит на меня? Отрываюсь от монитора, чтобы проверить свои догадки и ловлю на себе взгляд мажора. Глаза в глаза, всего секунду, а после он демонстративно отворачивается и уходит.

– Вот и познакомились – шепчу себе под нос – а я еще радовалась, что нашла работу с хорошей зарплатой. Надо будет поговорить с тетей, как тут у них лучше выживать.

Телефонный звонок заставляет меня вернуться к работе. Внутренний, отмечаю про себя и поднимаю трубку.

– Приемная Бельских.

– Васили-и-са – тянет мое имя собеседник, а я впадаю в ступор – Василиса! Спишь там что ли? Ко мне зайди!

– Минуту, Виктор Борисович.

Бросаю трубку и подскакиваю со стула. Что ему может понадобиться? Глупый вопрос, Василис, он же обещал тебя загрузить работой, вот и приступил к выполнению. Пробегаюсь взглядом по столу, хватаю блокнот, ручку и направляюсь в кабинет мажора.

– Какие будут поручения, Виктор Борисович?

Стою в полуметре от его стола и жду указаний. Он молчит. Сидит, расслабленно, откинувшись на спинку стула, прокручиваясь на нем то в одну сторону, то в другую сторону. Молча рассматриваем друг друга, я – в ожидании, а вот мой шеф с явным интересом.

– Так, значит, Василиса – он подъезжает к столу и хлопает руками по полированной поверхности – мне нужны документы с утреннего совещания, на которое я опоздал.

– Хорошо, сейчас запрошу у юристов, еще что-то?

– Да, только запрос не через начальника должен быть, спроси напрямую у Лаврова. Я опоздал, как ты наверняка заметила, не хочу дразнить коллег.

– Поняла, попробую – отвечаю сухо, попутно записывая фамилию юриста.

– Могу идти?

– Да, Василиса, можешь. Жду документы и кофе. Если что, то я эспрессо люблю с двумя ложечками сахара. Запишешь?

Строгий и надменный тон мажора моментально сменяется игривой интонацией, на которую я не реагирую. Сам же сказал, что я премудрая, придется соответствовать.

– Я запомню – отвечаю, налепив дежурную улыбку, и покидаю кабинет.

Лавров отвечает быстро, но на просьбу принести документы отвечает отказом.

– Василиса, ты пойми, проект новый, важный, голову оторвут, случись что. Ты моего начальника набери, он сам и принесет.

– Попробую – кладу трубку и опираюсь локтями на стол.

Так вот, значит, в чем подвох. Решил завалить работой и невыполнимыми заданиями? Не поверю, что Виктор Бельских не знает об ограничениях на вынос документов. Хочет выставить меня никчемной дурочкой? Василиса Премудрая и не из такие задачки решала.

Нервно тарабаню пальцами по столу и выстраиваю логическую цепочку. Выносить документы из отдела можно только с разрешения начальника или? Правильно, это может сделать сам начальник. Виктор просил его не подключать, но Лавров без его разрешения это сделать не сможет. Замкнутый круг получается, но самое интересное, я уверена, что Вик специально это устроил. Решил проверить? Думает, не справлюсь?

– Пф-ф, я сама получу разрешение для Лаврова!

Переговоры с главным юристом занимают у меня не более пяти минут, а через десять улыбающийся Лавров с папкой под мышкой марширует мимо меня в кабинет к шефу. Мне же остается только дождаться, когда кофеварка справится с эспрессо.

– Иесс! – ликую я.

Глава 3

Виктор Бельских

Увидеть на пороге кабинета улыбающегося Лаврова, то еще счастье. Весь светится в тон своей лысине, словно ему только что премию выписали, причем два раза.

– А ты что здесь делаешь? – задерживаю взгляд на папке в его руках.

– Документы принес по просьбе вашей новой помощницы.

Папка шумно ложится мне на стол. Справилась, значит. Отталкиваюсь пятками и отъезжаю на стуле к стене.

– Как она тебе? – произносит Лавров заговорщицким голосом.

Закатываю глаза, давая понять, что тема разговора как и его объект мне неинтересны. Не спорю, возможна девочка и неплохая, но я привык ценить другое и изменять своим предпочтениям не собираюсь.

– Давай ближе к работе, Казанова доморощенный.

– А что я? – Ржет Лавров – я как все, а все только и обсуждают, как она сюда попала.

Листаю папку, погружаясь в данные по проекту, и пропускаю информацию о гуляющих по офису сплетнях. Мне нет дела до этой серой мыши. Будет хорошо работать – пусть работает. Почему-то в то, что она будет именно работать, а не строить глазки я уверен. Такие, как она слишком правильные и ответственные. Может, из-за того, что всего в жизни самим приходится добиваться. Сколько ей? Двадцать? Больше? Работает, значит не учится или на заочке. Выводы очевидны, либо не поступила, либо нет денег на нормальное образование.

– Ваш кофе, Виктор Борисович – прерывает мои мысли нежный голосок.

Не глядя на девушку, киваю, двигаю чашку к себе и возвращаюсь к документам.

– Паш, а вы этого подрядчика проверяли? – тычу пальцем в название.

– Да, как положено, через нашу службу безопасности.

– Странные цены у них – отрываю от блока ярко-оранжевый стикер и крупными буквами пишу «проверить с пристрастием».

Клею его на документ и перелистываю страницу.

В общей сложности мы проводим полчаса, изучая проектную документацию. Я выписал основные вопросы к следующему совещанию и сразу, при Лаврове написал безопасникам, чтобы проверили еще раз.

– Все? – Паша ерзает на стуле, намекая, что пора бы расходится.

Еще бы, смотрю на часы, время близится к обеду и наверняка у него уже столик в ближайшем кафе зарезервирован. Тру виски, вспоминая, что еще должен успеть сегодня.

– Иди – выдыхаю я.

Скрещиваю руки на груди, и упираюсь ими о стол. Сходить пообедать, а потом разгребать договора до вечера? Беру с края стола папку на подпись и визирую все документы. Вот теперь точно можно на перерыв, заодно и папку Премудрой верну. Пусть после обеда побегает по отделам, разнося приказы с командировочными. Блокирую ноутбук, одеваюсь и выхожу в приемную.

Премудрая стоит спиной ко мне и, чуть наклонившись, что-то ищет в своей сумке. Вид сзади получается очень интересным. Маленькая черная юбка плотно облегает бедра, и я ловлю себя на мысли, что с попой у этой мыши все в порядке. Зачетный такой попец, хоть и худой.

Скольжу взглядом ниже, там тоже никаких проблем нет. Стройные ножки обтянуты в плотный капрон со стрелкой – залипательное зрелище. Подавляю желание пошло присвистнуть, но сил оторваться от этой картины уже не нахожу. Так и стою посреди приемной с папкой в руках, и словно малолетка пускаю слюни на симпатичную одноклассницу. Кстати, да, мелкая она какая-то, рост метр с кепкой и тощая, словно школьница.

Тем временем Василиса поднимается, распрямляет спину и с победным видом выгружает из сумки пластиковые контейнера. Две пластиковых коробки и вилка. Обед? Она серьезно принесла с собой обед? Всматриваюсь в содержимое, благо крышки сделаны из полупрозрачного материала, салат из морковки я узнал сразу, а вот в большом контейнере… макароны и котлета… Нет, я ничего не имею против домашней еды, но в нашей компании платят достаточно, чтобы позволить себе обед на ближайшем фудкорте.

Пять баллов. Удивила Премудрая. Еще раз оценивающе пробегаюсь взглядом по девушке. Фигурка ничего, но как я мог не заметить раньше?! Какая к черту любовница?! Одежда, пусть и симпатичная, но вся из магазина с недорогим ширпотребом, домашние котлетки на обед не оставляют сомнений – девчонка попала на работу «с улицы», в прямом смысле этого слова и отец тут не при чем.

– Вы что-то хотели?

Выхожу из ступора и сталкиваюсь с внимательным взглядом Премудрой, который сквозь стекла круглых очков кажется немного наивным.

– А? – не успеваю запустить мозговую деятельность.

– Вы документы подписали – утверждает она и взглядом указывает на папку.

– Ах да, Василис, разнеси все после обеда.

Вручаю папку растерянной девушке и практически сбегаю из приемной, потому что вид сзади спровоцировал отток крови от головы и полное ее отключение. Будет лучше, если мое странное поведение останется незамеченным.

Весь обед у меня из головы не идут ее домашние котлетки с макаронами. Домашние – это я точно знаю, мой опытный взгляд способен их отличить даже сквозь матовый пластик. Сколько меня такими не кормили? Вспомнить бы. Лет десять? Больше? Интересно, она их сама делала? От мыслей о домашнем желудок тоскливо урчит, и я с аппетитом принимаюсь за бизнес-ланч.

Раньше, когда я был совсем маленьким, мать часто готовила, а потом… потом забросила все. Не получилось у них с отцом семьи, никто не оценил ее стараний, и она потребовала нанять домработницу. Я категорически не принимал ее стряпню, устраивал голодовки, но мама, кроме яичницы и бутербродов, больше ничего не готовила.

С обеда опаздываю минут на двадцать. От фудкорта до офиса минуты три пешком, но по ноябрьской погоде они приравниваются к тридцати. Застегиваю до подбородка молнию на куртке, поглубже натягиваю капюшон на голову и все равно промокаю.

В приемную захожу с одной мыслью, снять мокрую куртку и выпить горячего шоколада. Любительница макарон с котлетами уже сидит на рабочем месте и заполняет какой-то журнал.

– Горячий шоколад сделай, пожалуйста.

Пока говорю, не останавливаюсь и даже не смотрю в ее сторону. Меня ждет огромная папка с договорами и справится с ней я должен до вечера, потому что вечером я еду к Сонечке.

Глава 4

Василиса Ушакова

Радуюсь небольшой послеобеденной передышке, пью чай и заполняю журнал документов, находящихся на визировании. Журнала два, один для генерального, другой для сего сыночка избалованного.

Тяжко мне здесь придется, вздыхаю, откусываю кусочек крекера и снова царапаю ручкой номерки и даты. Тетя сегодня совсем меня не успокоила, говорит, должна соответствовать. Чему? Вот этому вот? Осматриваю приемную в бело-черных тонах и ухмыляюсь. Пластик и стекло, стекло и то, не настоящее, а какое-то полимерное. Все ненастоящее, все сплошной заменитель. Вот и тетя туда же. Предложила мне купить линзы, сделать ногти… не хочу даже вспоминать, так и до силиконовой груди дойдет. А что, соответствовать, так уже полностью.

Захлопываю журнал Бельских старшего и открываю книгу учета документов для мажора. Намудрить ему, что ли в отместку за длинный язык?

Нельзя.

Он же только рад будет ткнуть меня носом. Побежит жаловаться большому папочке, а тот меня просто уволит.

– Уволит – вздыхаю и старательно вывожу цифры, вписывая их в клеточки.

Работа мне очень нужна и деньги тоже, подготовительные уроки в консерваторию недешевы, а мне их еще год оплачивать. Ничего не поделаешь, придется терпеть. Здесь зарплата хорошая, и на курсы, и на жизнь хватит, других плюсов у этой работы нет, зато минусов… Снова вздыхаю, вспоминая, что сказала тетя – надо соответствовать. Пришло время доставать отцовскую банковскую карточку. Новая одежда, рекомендованного тетей бренда, косметика, туфли и сумка из прошлой коллекции Луи, надеюсь, после этого хотя бы треть снобов этого офиса перестанет смотреть на меня как на моль.

Откладываю папки на угол стола и допиваю холодный чай. К моей тщательно скрываемой радости руководство задерживается, и я позволяю себе немного помечтать о тех временах, когда я смогу заниматься музыкой. Днем – учиться в консерватории, а вечерами подрабатывать где-нибудь, играя на скрипке. Может и отец наконец-то смирится с моим выбором.

– Мечты, Василис, мечты. Хватит рассиживаться, папки в руки и бегом по отделам.

Останавливаюсь перед стеклянной дверью и рассматриваю свое отражение. Что им не так всем? Строгий темно-синий сарафан и водолазка – классика, строже некуда, а то, что не Армани – уж простите, но придется потерпеть. Я же вас как-то терплю? Особенно этого, я кидаю взгляд на дверь заместителя генерального, Виктора Борисовича.

Возвращаюсь в приемную только через час, падаю на стул от усталости и снимаю неудобные туфли. С этим надо что-то делать, пять этажей, двадцать три кабинета… курьера пора нанимать или переобуваться в кроссовки. Хорошо бы, чтобы они сами за своими бумажками бегали, но это из раздела фантастики. Тогда надо искать варианты, как избавить себя от тупой монотонной работы, а в освободившееся время бегать по этажам.

Кстати, о журналах, это же прошлый век, писать их от руки, регистрировать. С этими мыслями я вынимаю чистый лист из принтера и рисую в верхней части маленький знак вопроса. Пять минут грызу колпачок ручки, а после рисую схему с пояснениями.

– Теперь плюсы. Аргумент «у Василисы будет меньше работы» не подойдет.

Еще через полчаса у меня на бумаге записаны десять пунктов, поясняющих, почему это необходимо сделать. Экономия времени, бумаги и контроль за сроками – мои главные козыри. Создаю заявку в ИТ-департамент и жду.

Вик Бельских

Не верю, что это совещание закончилось. Шесть часов, шесть! Голодный как волк и злой как стая бродячих собак сажусь в отцовский мерс.

– Так что, они и вправду откажутся от нашего контракта? – поворачиваю голову к отцу.

Он сидит, откинув голову на подголовник, а я жду ответа и наблюдаю, как он с силой сжимает пальцами стакан с виски.

– Откажутся, суки – сквозь зубы выплевывает он и, не открывая глаз, осушает шот.

Дальше мы едем в полной тишине. Отец пьет, а я пялюсь в окно и вспоминаю ночь с Сонькой. Горячая, яркая девочка с четвертым силиконовым бюстом и аппетитной задницей с имплантами. Она, конечно, клянется, что именно попа у нее натуральная, но мне как-то пофиг на весь этот тюнинг, лишь бы радовало глаз. Ну натуральная и натуральная, мне-то что? У нас уговор, я ей деньжат подкидываю, а она всегда находит на меня время и молчит, если ее не спрашивают. Прикрываю глаза, вспоминаю, как отчаянно она мне вчера делала минет прямо в прихожей и брюки становятся тесноваты.

Черт! Надо прекращать, в офисе в таком виде светиться нельзя, девочки с ресепшена вместе с Алькой потом все кости перемоют.

– Не перемоют – отдается печально в голове – Аля теперь украшает приемную начальника юридического отдела.

Перед глазами сразу встает наша с отцом помощница. Представляю, каким будет ее лицо, если я ворвусь в приемную в топорщащихся в районе паха брюками. Да, уж, Мышь с красными щеками – на это стоит посмотреть. Становится невыносимо смешно, но я сдерживаюсь, чтобы не злить отца.

– Ты про благотворительный вечер не забудь – прерывает мое веселье отец – чтобы один пришел.

– Что за нововведения? – возмутился я.

– Там все с детьми придут и будет с кем выпить шампанское, твоя эскортница, как ее?

– Софья – подсказываю я.

– Она там будет лишней.

Молчу, потому что чую подвох. Фраза «будут с детьми» подразумевает… ничего хорошего не подразумевает. Это значит, что в самом начале вечера на меня повесят чью-то очень выгодную дочку, и я буду весь вечер ходить с ней на привязи. Ну уж нет, папочка, со мной этот номер не пройдет. Молчу, ничего не говорю, а сам твердо решаю прийти с Софьей.

В машине снова повисает тишина, и я отчетливо слышу, как жалобно скулит мой голодный желудок. Эх, угораздило, же отца сменить помощницу! Была бы Аля на месте, она бы мне сейчас в кафешку сгоняла за обедом.

– А в чем, собственно проблема? Василиса тоже справится, надо только дать подробную инструкцию, что купить и сколько это стоит, чтобы она в обморок от цен прямо на фудкорте не свалилась.

Пишу сообщение Премудрой, перечитываю, удаляю, и снова пишу. Когда текст становится больше похож на техническое задание программистам – успокаиваюсь и отправляю. Уверен, теперь справится.

Выхожу из лифта и по запаху, витающему в коридоре, понимаю – справилась. В приемную захожу уже захлебываясь слюнями.

– Здравствуйте, Виктор Борисович, обед в кабинете, все как просили.

– Спасибо, Василиса – двигаюсь четко к цели, к еде.

– Виктор Борисович – Мышь подскакивает со стула – вы, как пообедаете, завизируйте мою заявку на создание папки для документов на ФТП.

– Что? – останавливаюсь как вкопанный – папка?

– Да, у вас уведомление уже на почте – тараторит она сначала, а после тихо добавляет – я проверяла.

Закрываю дверь в кабинет и пока раздеваюсь, пытаюсь отойти от шока, заявка? Папка на ФТП? Это кто сейчас со мной говорил? Откуда у девочки в наивном школьном сарафане и очками на пол-лица такие мысли?

– Премудрая идейная Мышь, что может быть хуже?

Глава 5

Василиса Ушакова

– Ненавижу магазины!

Захожу в квартиру, падаю на пуфик и наблюдаю, как поставленные на пол пакеты рассыпаются, а покупки вываливаются на пол. Мне все равно, потому что безумно жаль трех часов, проведенных в магазинах, лучше бы я их на сольфеджио потратила.

Скидываю обувь. Она подлетает вверх и приземляется на коврике, а я и иду на кухню. Нажимаю кнопку чайника, заглядываю в холодильник, мысленно придумывая с чем можно съесть салат, который я захватила на фудкорте торгового центра и отправляюсь разбирать покупки и переодеваться.

Первым достаю платье для благотворительного приема, будь он неладен. Когда Борис Аркадьевич попросил сопровождать его я, честно говоря, расстроилась. На такой прием в офисной одежде не пойдешь, а значит, придется купить что-то такое, что я потом никуда не смогу одеть. Лишние траты. У меня все рассчитано, от зарплаты до зарплаты. Этот месяц и так дорогой получился. После оплаты уроков и квартиры совсем ничего не осталось, а еще это, я злобно смотрю на пакеты с брендовыми вещами и сжимаю кулаки. Похоже, эта неделя пройдет в режиме жесткой экономии.

Развешиваю в шкаф все свои покупки, переодеваюсь в спортивный костюм и плетусь на кухню.

– Здравствуй, одинокий салат.

Ничего, небольшая диета мне совсем не повредит, справлюсь. Лучше так, чем потом выслушивать папочкины нравоучения, по поводу моего выбора. Он наверняка уже злорадствует и потирает ручки, увидев уведомления о покупке одежды, не буду доставлять ему еще большего удовольствия, покупая на его деньги еду. Морщусь, вспоминая шутки по поводу моего упрямства: «Что, тяжела жизнь простого музыканта? Искусство – искусством, а кушать хочется всегда?»

– А я докажу, докажу, что справлюсь. Зарплата у меня хорошая, если все правильно распределить, хватит и еще откладывать можно будет на такие вот, внеплановые благотворительные вечера.

Салат заканчивается быстро. На часах пять вечера, значит, три часа на занятия у меня есть. Быстро упаковываю в контейнер макароны с сыром и сажусь за ноты. Музыка – единственное, что меня безгранично радует в этой жизни и так было всегда.

Когда занимаюсь, время летит незаметно, а мелодия нот уносит далеко-далеко отсюда. Я чувствую легкость, улыбаюсь и прикрыв глаза снова пою. Останавливаюсь, только когда чувствую легкую сухость в горле. Вздыхаю, закрываю ноты и беру в руки скрипку. Они поймут, обязательно поймут. Иногда так бывает, что в семье успешных финансистов рождается художник, поэт или музыкант. Я начинаю играть, и все проблемы отходят на второй план, даже младший Бельских перестает бесить и кажется не таким уж высокомерным и напыщенным. Мы просто из разных миров и вряд ли когда-нибудь пересечемся.

– Даже если окажемся на необитаемом острове? – улыбаюсь, вспоминая любимое выражение мамы.

Даже в этом случае, у нас вред ли появится что-то общее. Я всегда буду далека от его мира дорогих игрушек.

Вик Бельских

– Ты куда? – ворчит Сонечка, поднимая голову.

– Домой.

– Оставайся – она пытается зацепить меня за руку.

– Соня, ты прекрасно знаешь, не останусь. Мы же договаривались.

Я резко сажусь на кровати и тянусь к стулу. Под замком, в кармане брюк нахожу свой телефон и перевожу на Сонин номер компенсацию.

– Купишь себе чего-нибудь – произношу, дождавшись уведомления на ее мобильный.

Соня молчит, дуется, оно и понятно, ее перестает устраивать наш сексуальный дуэт. Ей, как и любой девушке, отношения подавай. Похоже, скоро нам с ней придется прощаться. Оглядываюсь, ну точно, все, обиделась. Отвернулась, лежит ко мне спиной и сопит, громко так. Молча одеваюсь. Да, неплохо все было, но увы, нам не по пути. Еще раз кидаю взгляд на Соню, встаю с кровати и ухожу.

С Соней все.

Но это меня мало волнует, точнее, даже не волнует совсем. Плохо, что теперь для меня остался открытым вопрос, с кем идти на прием. Приду один, отец заставит обхаживать дочку какого-нибудь высокопоставленного чиновника или компаньона, а если приду со случайной девицей последствия и вовсе будут непредсказуемые. Тот случай, когда есть два варианта, но ни один не подходит.

– Ну, что, Вик, похоже, тебя обложили по полной. Придется капитулировать.

Пока еду домой набираю Алекса. Вдруг повезет, и они тоже будут на приеме. Хватаюсь за эту возможность как за спасательный круг и жду.

– Привет, Вик – счастливый голос Алекса вселяет надежду.

– Привет, я сразу к делу. Завтра фонд Кониста устраивает прием, вы будете с Сашей.

– Да, приглашены.

– Супер, а то я уже веревку с мылом прикупил.

– Я, признаться тоже – шепчет в трубку Алекс – но ты же знаешь, как Саша серьезно к этому относится.

Ничего не говорю, просто смеюсь в трубку. Грозный Межницкий не рискует спорить с женой. Кстати, я бы тоже не стал перечить Сашке, просто на всякий случай.

После разговора с Алексом чувствую себя лучше, завтра на этом сборище добрых самаритян, увешанных бриллиантами, я буду не один. Надо порадовать отца.

Паркуюсь у дома и поднимаюсь к себе на любимый тридцатый. Открываю дверь, включаю свет и первое, за что цепляется взгляд в прихожей – записка на тумбочке. Мама приезжала, а значит, улыбаюсь я в предвкушении и, снимая на ходу обувь, бегу на кухню. Значит, холодильник забит продуктами и контейнерами с едой.

Так и есть. Расплываюсь в блаженной улыбке и разворачиваю записку.

Сынок, я тебе привезла продукты и готовой еды. Прошу тебя, постарайся питаться нормально, а не этим вашим кофе с сэндвичами.

Мама.

Салаты, гарниры? Рассматриваю коробочки и убираю их обратно в холодильник.

Не хочу.

Собираю себе огромный сэндвич с овощной нарезкой и жареным мясом и набираю отца.

– Идеально – ворчу я, откусывая бутерброд – чего мама их так не любит?

– Здравствуй, сын.

– Пап, привет, завтра за мной заедешь?

– Не получится, я еще одного человека должен забрать.

– Ты разве не с мамой идешь?

– Нет, она отказалась в этот раз. У них какие-то женские посиделки запланированы.

– А ты? – спрашивает он.

Голос серьезный, я даже через телефон чувствую напряжение, исходящее от отца. Наученный горьким опытом, он ожидает от меня какую-нибудь подставу.

– Один, один иду, не переживай. Так с кем ты идешь? – не отступаю я.

– С помощницей нашей, Василисой.

Закашливаюсь, не верю своим ушам. Он и Василиса? Да, ну! Он же говорил, что девочка не с ним. Конечно, не с ним, но идти одному будет немного неприлично.

– Что молчишь? – мне кажется, или он смеется?

– Пытаюсь представить ее в этом террариуме – ухмыляюсь я – пока получается только в роли закуски.

– Посмотрим, посмотрим! – от души хохочет отец.

Глава 6

– Алекс, давай подходи ближе к выходу, я на парковке.

Звоню заранее, как только подъезжаем к дому Смирнова. Межницкий поможет реализовать мой хитрый план – изображать увлеченного серьезным разговором с партнером, а не бродить по залу, цепляясь «на пару слов» с каждым из присутствующих.

Выхожу из такси и направляюсь к ярко освещенному зданию, где у входа толпятся разодетые женщины и мужчины с сигарами. Прохожу мимо, окунаюсь в смесь французских ароматов и табака и захожу в дом. Подоспевший лакей забирает у меня пальто, а я ищу глазами Межницкого.

– Вик! – Алекс спускается по белой мраморной лестнице в центре.

– Приветствую, друг. Спасибо, что спас, идем сразу наверх.

Пока поднимаемся, замечаю помещение с накрытыми столами справа и танцевальный зал сразу напротив банкетного.

– Зачем тебе моя компания? Что случилось?

– Отец просил меня прийти без сопровождения, значит, с кем-то будет знакомить, а я это терпеть не могу, ты же знаешь.

Межницкий смеется, вспоминая, как нас с его Сашкой хотели поженить, а он влез и расстроил все планы.

– Тебе смешно – отмахиваюсь я – а мне скоро прятаться придется.

– Ладно, ладно, прости. Отец твой здесь уже и, кстати, не один, а в компании такой нимфы – Межницкий играет бровями, а я смотрю на него с укоризной.

– Алекс, я сейчас Саше тебя сдам и она тебе такую нимфу – но договорить не успеваю.

– Я же не для себя, успокойся. Просто оценил. Может он тебя с этой красоткой и собирается знакомить.

– Ну, пойдем посмотрим, интересно, куда он Василису дел, раз уже с нимфой.

– А что за Василиса? – интересуется Межницкий.

– Помощница наша новая, ты ее сразу узнаешь, такая тощая Мышь в огромных очках – я приставляю пальцы к глазам, изображая оправу – он с ней собирался ехать.

– Прям-таки Мышь – ржет друг и мы продолжаем подниматься в конференц-зал.

Зал полон, трибуна на возвышении пустует. Отца нахожу сразу, он стоит в компании мужчин в одинаково дорогих костюмах и что-то обсуждает. Стоит один. Может, Алекс ошибся и принял за его спутницу чью-то дочку?

– Пойдем, с Сашей поздороваешься – подталкивает меня за локоть Межницкий.

Разворачиваюсь к нему и замечаю небольшой фуршетный стол в стороне. Все дамы там, демонстрируют дорогие наряды и дегустируют шампанское. Пробегаюсь взглядом по оголенным плечам и декольте, увешанным дорогими побрякушками, и узнаю Сашу. Она не изменилась, совсем, повезло Алексу. Завидую, им двоим, по-доброму завидую. Сашка оборачивается, почувствовав мой взгляд, и расплывается в улыбке. Клянусь, если бы не официоз, царящий вокруг, она бы подбежала и повисла у меня на шее. Она всегда так делает, а еще пищит, как… Мышь.

Мышь! Точно, где-то здесь должна быть и наша с отцом помощница. Пока Саша прощается с дамами и быстро, насколько это позволяет ее узкое вечернее платье и высокие каблуки выдвигается к нам, ищу в толпе Василису.

Всматриваюсь внимательно в каждую гостью, пытаясь зацепиться хоть за что-то знакомое – пусто. Что еще?

Очки?

Нет таких.

Цвет волос, прическа – не получится, слишком много похожих.

Рост, фигура?

Фигура!

Ищу что-то худое и плоское. Совпадений несколько, надо подойти поближе и присмотреться.

– Здравствуй, Вик – Сашка чмокает меня в обе щеки.

– Привет, Саш, ты все хорошеешь и хорошеешь – смеюсь и подмигиваю Алексу – мужа менять не надумала? Как надумаешь – сразу на такси и ко мне.

Межницкий смеется, хоть уже и порядком устал от этой нашей с Сашей шутки и аккуратно, чтобы никто не заметил, показывает нам кулак.

– Внимание, Господа! Благодарим всех, кто пришел на наш благотворительный вечер – начинает ведущий.

Гости моментально оживляются, поворачивают голову в сторону сцены и начинают перемещаться. Василису я так и не нашел. Возвращаюсь к фуршетному столику, но дамы с явным сожалением расходятся, чтобы присоединиться к своим мужчинам.

Точно! Василиса же никого здесь не знает, кроме меня и отца. Найду отца – найду Мышь. Заодно и поздороваюсь. Оставляю Алекса с Сашкой и иду на поиски. Гости уже выстроились полукругом возле импровизированной сцены и перешептываются, пока ведущий оглашает программу вечера. Я пробую прорваться сквозь плотный строй, не получается. На меня смотрят косо, а некоторые дамы даже шипят вслед что-то осуждающее.

– Говорил же, террариум – бурчу и занимаю место, с которого отлично просматривается весь зал.

Ведущий объявляет начало розыгрыша благотворительной лотереи и приглашает на сцену организатора… Я ослышался?

– Борис Аркадьевич и его очаровательная спутница Василиса! Поприветствуем, Господа.

Гул и перешептывания стихают, а следом раздаются мелодичные аплодисменты, которые можно услышать только на таких вечерах. Все вроде бы и рады, выражают уважение, но строго в рамках оплаченного взноса. Внимательно слежу за сценой, сейчас там появится отец с помощницей, а после я их уже не потеряю.

Отец выходит первым, забирает микрофон и папку у ведущего, а после делает шаг в сторону и пропускает на сцену…

– Василиса, прошу – приглашающий жест рукой не оставляет сомнений, это она.

Высокая, стройная девушка с небрежно уложенными каштановыми локонами подходит к отцу. Он протягивает ей папку и шутит что-то про свое зрение, перепоручая ей огласить список победителей. Она улыбается, словно сейчас будет награждать нобелевских лауреатов и я с трудом, но узнаю в этой нимфе нашу Мышь.

– Невероятно – срывается с губ, и я рассматриваю ее с ног до головы.

Шелковый брючный комбинезон, струящаяся ткань и глубокое декольте с запахом и цвет, белый, до рези в глазах. Откровенно, чувственно и ни грамма пошлости.

– Это Мышь? – голос Межницкого приводит меня в чувство.

– Василиса – отвечаю я – в смысле, да, Мышь.

– Да, ты зажрался, друг – говорит мне Алекс и продолжает рассматривать помощницу.

Не отвечаю, сглатываю слюну и опускаю взгляд ниже. Туфли и маленький клатч от Луи на цепочке, перекинутый через плечо.

Где очки? Где безумный школьный сарафан и синтетическая водолазка? А главное, как она все это купила на зарплату секретарши?

Глава 7

Василиса Ушакова

Я справилась?

Спускаюсь с возвышения, улыбаюсь, а у самой руки дрожат. Почему-то сразу вспоминаю школу с ее бесконечными проектами и докладами, а потом музыкалку.

Я всегда боялась выступать, неважно перед кем и что нужно было делать. Просто боялась. Наверное, поэтому мне было тяжело в музыкальной школе. Нет, музыку я любила и заниматься мне нравилось, несмотря на недовольство отца, а вот отчетники и экзамены были для меня вечным кошмаром.

Боязнь публичных выступлений, так кажется это называется? Что я только не делала, какие методы не перепробовала – все впустую. Побороть нервно трепыхающееся в груди сердце и унять дрожь в руках было невозможно. Так было и в тот день, день экзамена в консерваторию. Я старалась изо всех сил, пыталась думать о хорошем, забыть, что я на экзамене, но меня раскусили. Высокая женщина в очках с тонкой золотистой оправой так и спросила: «Милочка, как же вы собираетесь учиться и работать? На вас же лица нет, а руки трясутся так, что вот-вот инструмент уроните».

Но провалилась я по другой причине. Я ошиблась, сфальшивила, налажала! Руки дрожали, а смычок предательски скользил по влажным пальцам, а я сжимала, сжимала его… так сильно сжимала, что…

– Что толку вспоминать? – прекращаю самобичевание и обвожу взглядом зал.

Никто не смеется, не свистит, значит, все в порядке? Не догадались, что я перепугана до смерти? Спускаюсь со сцены, Борис Аркадьевич протягивает мне руку, и я вкладываю свою в его ладонь.

– Спасибо – шепчу еле слышно.

– Ты справилась – наклоняется он ко мне – не уходи, я кое с кем тебя познакомлю.

Мы отходим в сторону от центра зала и замечаю, как к нам приближается пара. Высокий мужчина в возрасте ведет под руку молодую, красивую девушку в длинном бирюзовом платье. Присматриваюсь, да, определено молодую, но уже со следами пластики. Губы, скулы, грудь, основательно потратилась девочка. Или потратился? Снова перевожу взгляд на мужчину и всматриваюсь в лицо, они похожи. Отец?

Не успеваю сделать выводы и хорошо рассмотреть мужчину, потому что слышу слева от себя голоса.

– Приветствую, дорогой.

– Здравствуй, Игорь – улыбается ему Борис Аркадьевич.

Мужчины жмут друг другу руки, а потом знакомят меня со спутником Игоря.

– Василиса – поворачивается ко мне Бельских старший – это Кирилл, сын моего друга и компаньона Игоря Андреевича Пименова.

– Кирилл – театрально, с поклоном, подает мне руку парень.

– Мой несносный сын согласился составить вам компанию, чтобы вы не скучали – обращается ко мне его отец.

Сын с отцом обмениваются колкими взглядами, от которых становится неуютно даже мне.

– Буду рада – беру Кирилла под руку и готовлюсь сбежать.

Все улыбаются и радуются, хотя на самом деле никто и ничему не рад. Я понимаю это по напряженным мышцам парня, а еще, по заинтересованному взгляду, которым он одаривает подошедшую к нам девушку. Интересно, они знакомы? Кто она?

– Наконец-то я нашел тебя, отец – вздрагиваю от знакомого голоса и встречаюсь взглядом с мажором.

Вик Бельских подходит и со всеми здоровается. Похоже, он знает всех, даже Кирилла, который сейчас стоит рядом со мной. Парни едва успевают протянуть друг другу руки, как Борис Аркадьевич вклинивается между ними, разрывая рукопожатие и практически бросается в объятия спутника той самой молоденькой девушки, что привлекла и мое внимание, и внимание Кирилла.

– Рад видеть тебя, Борис! – хлопает тот по спине Бельских старшего.

– А я то, как! Как жизнь, как бизнес? Процветает? – тараторит Борис Аркадьевич – а кто эта прекрасная дама рядом с тобой, а, Сергей?

– Знакомься, дочка моя, Ольга Сергеевна Вербилова собственной персоной!

– Красавица! – восхищается Бельских старший – Виктор, сынок, возьми под свое крыло этого ангела, чтобы Оленька не заскучала, а мы пока с Сергеем Петровичем о делах поговорим.

Виктор галантно подставляет своей новой знакомой руку и предлагает всем вместе выпить шампанского. Мы соглашаемся и парами выдвигаемся в сторону накрытых столов.

– Хорошо знаешь Бельских? – неожиданно спрашивает у меня Кирилл.

– Нет, только по работе – честно отвечаю я.

– Ах, по работе – оживляется он – и кем мы работаем?

– Помощницей.

– Секретарша, значит – разочарованно произносит он.

Сдерживаюсь, чтобы не наговорить лишнего, и как только мы подходим к столикам, отказываюсь от его поддержки. Что за люди такие, вам что, всем в школе курс «Основы снобизма» преподавали? Украдкой рассматриваю своего кавалера. Симпатичный, даже очень, сразу чувствуется, ни дня не работал, всю жизнь за папенькиной спиной. Одет в дорогой костюм, но нарочито небрежно повязанный галстук и длинные волосы, собранные в хвостик, безошибочно дают понять, перед нами бунтарь.

– Ага, бунтует, за завтраком, против бутербродов с красной и черной икрой.

Беру со столика бокал шампанского и отправляю в рот пару фруктовых канапе.

– Канапе с сыром вкуснее – звучит у меня над ухом.

Вздрагиваю снова и резко разворачиваюсь. Бельских младший стоит слишком близко ко мне, так близко, что несколько капель шампанского из моего бокала сейчас расползаются по его белоснежной рубашке.

– Ой, простите! – я порываюсь вытереть пятна, но тут же одергиваю себя.

Не голыми же руками, а больше у меня ничего нет. В конце концов, сам виноват, нечего было подкрадываться и пугать меня.

– Ничего страшного – морщится Виктор – так что насчет канапе с сыром? Пробовала?

– Спасибо, но не люблю сыр с плесенью.

Я оборачиваюсь в поисках Кирилла, но не нахожу его рядом. Кручу головой и замечаю, как он с энтузиазмом ухаживает за спутницей Виктора. Они о чем-то оживленно беседуют и пьют шампанское, в общем, выглядят очень даже довольными.

– Идеальная парочка – снова доносится до меня голос Бельских младшего – инстадива и бабник всея Москвы.

Смотрю на него осуждающе, потому что терпеть не могу вот так обсуждать людей за спиной. Виктор улавливает посыл и подставляет мне свою руку.

– Позвольте составить вам компанию? Вы сегодня очаровательны.

Они все еще и одну театральную студию посещают? Снова одариваю Виктора недобрым взглядом, и мажор исправляется.

– Ты правда сегодня хорошо выглядишь, тебе идет. Раз Кирилл занят, предлагаю пройтись.

Глава 8

Василиса Ушакова

– Рассказывай, чья ты девушка Василиса? – Начинает Виктор, как только мы оказываемся на площадке перед лестницей на первый этаж.

Ничего не понимаю.Вик останавливается, поворачивается ко мне и бедрами опирается о мраморные перила.

– В каком смысле, чья?

– В прямом, Василис, что-что, а два и два я сложить в состоянии.

– Да, о чем вы? – начинаю выходить из себя я – решили поговорить, так говорите, а не ребусы загадывайте.

– Хорошо, раз так, то спрошу прямо. Как ты к нам на работу устроилась, да еще помощником генерального?

– Через отдел кадров – фыркаю я и скрещиваю руки на груди.

– Это не ответ – зеркалит мой жест Бельских младший.

– Как спросили – не сдаюсь я.

– Хорошо – опять тянет мажор – спрошу по-другому, кто тебя пристроил на тепленькое местечко? Только давай без сказок о том, что пришла по объявлению и собеседование прошла.

– А если так и было? – вздергиваю нос кверху.

– Слушай, Василис, ты идиота из меня не делай. Это непраздный интерес, я должен знать об этом в целях безопасности, скажем так.

Открываю рот и сразу же закрываю, потому что слов нет. Зато есть злость и обида. Он сейчас что, намекает мне, что я чья-то содержанка? Бери выше, содержанка и шпионка! Почему? Я ведь ни малейшего повода не давала, или ему это не требуется?

Да, кто он такой?! Кто дал ему право говорить со мной таким тоном?!

– Честную и обиженную дурочку будешь разыгрывать перед любовником или покровителем, или как там это у вас называется. Объясняю по-простому, ты Алю видела?

– Кого?

– Алевтину, помощницу отца, что до тебя работала.

– Ах, ее. Ну, да – не совсем понимаю к чему идет разговор.

– А себя видела в зеркало? Только без обид, ты нормальная, но.

– Но? – готовлюсь испепелить мажора взглядом.

– Помощник генерального – это лицо фирмы – сдержанно договаривает Виктор – надеть на себя брендовые шмотки, оплаченные любовником, мало. Надо соответствовать им.

– Вон оно что – щурю глаза я и понимаю, что сейчас наплюю на всю субординацию в мире – Алевтина у нас о, какая – делаю волны, изображая шикарные формы Алевтины. Такие вам нравятся? Ну извините, что АйЧар вам не угодил, видимо, действительно, выбирали работника, а не любовницу для начальства. Если это все, то я, с вашего разрешения Виктор Борисович, пойду, меня Кирилл ждет, а вас Ольга.

– Молчи, Вася, молчи! – приказываю себе – ты и так наговорила много лишнего.

Где взять силы, чтобы сдержаться? А может, ну его? Зарплату и работу эту? Стоит оно таких унижений? Выскажу сейчас все, что думаю об этом напыщенном индюке и на свободу?

– Не-ет, Вась, у тебя есть мечта, а ради мечты можно потерпеть.

Надо уходить, срочно, пока не уволили, но не могу сдержаться и перед уходом опять изображаю округлую фигуру в воздухе, но уже по отношению к спутнице Виктора. Резко разворачиваюсь, забывая, что на каблуках и, с трудом удержав равновесие, направляюсь в зал.

Ухожу, гордо задрав нос, и улыбаюсь, когда мне в спину летит колючее напутствие мажора.

– Ольга-то подождет, а вот ты беги-беги, за Кириллом надо следить тщательно, он же каждые полчаса кого-нибудь трахает!

Игнорирую его, потому что судя по выражению лица Виктора и его раздраженному тону, корону на его голове я немного поправила.

Виктор

– Прям святая невинность, посмотрите на нее, ушла она. Вынимаю руки из карманов и поправляю галстук. Дергаю его, чуть ослабляю и расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки. Меня просто бомбит после нашего разговора, и с чего бы это? Да с того, что так ничего и не узнал от нее, губки сжала, глазки заблестели.

Так, все, успокаиваюсь и возвращаюсь в зал. Премудрую забыли, меня не должны волновать ее любовники, главное, что не мой отец. Остальное – проблемы нашей службы безопасности.

Отталкиваюсь от перил и направляюсь в зал. Отец так и стоит с друзьями у окна, а Вербилова пьет шампанское уже без Кирилла. Как интересно. Пока иду к Ольге, ищу глазами Мышь и нахожу. Еще интереснее… Стоят с Кириллом, о чем-то болтают и мило улыбаются друг другу, идиллия, мать ее. Как быстро испарился ее боевой настрой.

Снова рассматриваю Василису и не понимаю, что я так вскипятился-то? Хотел ведь просто прояснить некоторые моменты, а наплел чушь какую-то про любовника, шмотки, соответствие. Она очень соответствует, даже слишком, я бы сказал. Сейчас, так вообще выглядит на миллион долларов.

– Ви-и-к – тоненький голосок напоминает мне, что я должен развлекать Вербилову – пойдем к нам.

Ольга кивает в сторону Кирилла с Василисой и сразу виснет на моей руке. Закатываю глаза и молю высшие силы дать мне побольше терпения, чтобы выдержать сегодняшний вечер.

– Так ты у Лесина занимаешься? Это же замечательно! – доносится до меня восторженный голос Кирилла.

– Круто и дорого – смеется Премудрая – у меня половина зарплаты на его уроки уходит.

– Что за уроки – вмешиваюсь в разговор я.

Василиса делает вид, что не слышит и продолжает говорить про какие-то уроки, зато Кирилл с радостью все объясняет.

– Представляешь, Вик, Василиса собирается поступать в консерваторию и берет уроки у самого Лесина. Ты же помнишь, как я фанател от саксофона – хохочет он.

– Да, помню, как ты считал это дико сексуальным и планировал таким образом клеить девочек – срываю романтический налет с его речей.

– Не без этого, да – расплывается в улыбке парень – но это работало, Вик, ты должен признать!

– Почему же бросил заниматься, раз все было так замечательно? – спрашивает наивная Василиса.

– Потому что, кроме желания и денег, которых у папы было достаточно, нужен был еще и талант. Так, Кирилл? – отвечаю за него, не без удовольствия разрушая легенду.

Теперь Мышь его точно мягко отошьет.

А что такого? Молча наблюдаю за недовольным выражением лица Кирилла. Нечего дурить голову Премудрой, она должна знать кто ты на самом деле. Не то чтобы меня это волнует, а так, ради вселенской справедливости.

Глава 9

Василиса Ушакова

Сын Пименова, Кирилл, оказался неплохим парнем. После того как я сбежала от Бельского младшего, он от меня не отходит, то шампанское принесет, то канапе с тарталетками. Очень воспитанный мальчик, ни разу не намекнул мне, что я тут не вписываюсь, не то что этот Вик. Вик, похоже именно так все друзья называют сына Бельских.

Вик, Вик, Вик? Это сокращенно от Виктор, получается?

Съедаю очередное канапе и снова ежусь от его вездесущего взгляда. Сынок Бельских решил на мне дыру прожечь? Подойти и высказать все, не решается, происхождение собеседника не соответствует? Думает ему все можно? И нечего бросать такие гневные взгляды на меня с Кириллом?

С облегчением наблюдаю, как Ольга хватает Вика за руку и тащит в зал, где только что началась танцевальная программа. Наконец-то смогу отдохнуть от его слежки.

– Может тоже сходим потанцуем – спрашивает у меня Кирилл.

– Нет! – почти вскрикиваю я, не желая находиться в одном помещении с Виком.

– Тогда не пойдем – смеется Кирилл – только не кричи, а то на нас оглядываются – приглашаю тебя в банкетный зал. Придем первыми и съедим все самое вкусное.

– Я не знаю, где мой столик – развожу руками.

– Это очень просто узнать, но я почему-то уверен, что ты за нашим столом сидишь.

Минут через пять Кирилл действительно все узнает. Мы устраиваемся за столом и нам остается только дождаться остальных гостей.

Я опираюсь плечом на спинку стула и вытягиваю ноги. Чтобы весь вечер продержаться на таких высоких каблуках, нужна хорошая практика. Прикрываю глаза, стараясь отвлечься от гудящих ног, но с грустью понимаю, не только это меня беспокоит. В груди неприятно ворочается обида на мажора, нет даже не обида, ведь это подразумевает, что человек был близок, дорог тебе. Мажор же с первого дня раздражает, и единственное, что удерживает меня от увольнения – мечта. Вот поступлю в консерваторию и уволюсь.

– Решили переместиться поближе к еде? – умеет же Вик все испортить.

– Мы решили поговорить в спокойной обстановке и без свидетелей – спокойно отвечает Кирилл.

Открываю глаза и пытаюсь всем своим видом показать, насколько я недовольна. Мне кажется, что получается, а вот Вик начинает улыбаться. Даже не улыбаться, а смеяться, и я прихожу в бешенство.

– Да, что он себе позволяет! – Кричит мое уязвленное самолюбие – кто он такой? Мажор несчастный, индюк напыщенный!

Со злостью хватаю со стола салфетку, выдергиваю ее из декоративного кольца и бросаю себе на колени.

– Когда закончится обязательная часть вечера? – обращаюсь к Кириллу.

– Обязательная?

– Ну, да, та часть, после которой можно будет уехать.

– Золушка хочет сбежать? – подхватывает мою идею Кирилл – могу составить тебе компанию? Как на это смотришь?

– Положительно смотрю, но сбежать не смогу, я здесь немного по работе – пожимаю плечами я.

– Если только в этом проблема, то я улажу ее в два счета – с заговорщицким видом отвечает он.

Кирилл встает из-за стола, шумно отодвинув стул, и уходит. Похоже, он не из тех, кто откладывает дела на потом.

Остаюсь одна, о чем ни минуты не жалею. С интересом рассматриваю интерьер старинного дома, отмечаю интересные детали и любуюсь, сохранившейся атмосферой XVIII века. Взгляд невольно задерживается на огромном камине с лепниной, и я уже представляю, как когда-то давно в нем потрескивали дрова, огонь всполохами освещал комнату, а кто-то сидел в кресле и читал книгу, а может, слушал музыку? Воображение дорисовывает огромный рояль, но на этом все мои фантазии обрываются, потому что за стол возвращается Кирилл.

– Я все узнал, Василис, через час поедем домой. Вик и Ольга тоже не хотят здесь задерживаться.

Облегченно выдыхаю. Немного потерпеть, и я окажусь дома, скину ненавистные туфли, одену свой любимый плюшевый кигуруми. Ради этого я готова вытерпеть ужин в компании семейства Бельских с парочкой олигархов и их детей.

Дальше вечер становится все скучнее и скучнее и, улучшив момент, мы все-таки сбегаем с банкета.

Пока мы с Ольгой одеваемся, Кирилл с Виком вызывают такси. В их сторону стараюсь не смотреть, что я там не видела? Обжигающий взгляд Вика я и так чувствую, не понимаю только, с чего вдруг такая ненависть ко мне проснулась, в офисе же ровно все было.

Не жду никого, застегиваю пальто и первая выхожу на улицу. Темно, прохладно, освежает, но это именно то, чего мне не хватало там, на этом собрании благотворителей. Делаю глубокий вдох и замираю, легкие обжигает, голова начинает кружиться. Повторяю все снова и опять задерживаю дыхание, наслаждаясь едва уловимым запахом приближающихся заморозков.

– Поехали, Золушка – обнимает меня за талию Кирилл – вон наше такси.

Быстро сбрасываю его руку и делаю шаг в сторону. Недвусмысленно намекаю, что все, что сейчас было – лишнее, прячу руки в карманы и направляюсь к машине. На заднем сиденье уютно. По другому и быть не может, это не обычное городское такси, а премиальный седан со светлым кожаным салоном, мини-баром и перегородкой между водителем и пассажирами. А что я хотела, такие как Пименов не мелочатся.

Припадаю к стеклу. Наблюдаю, как Ольга садится в такси, а Вик с Кириллом перебрасываются парой слов и прощаются.

– Ну, что, Золушка, погуляла на балу? – говорю сама с собой – пора возвращаться в привычную жизнь.

Достаю из сумочки мобильный, но не успеваю разблокировать, потому что отвлекаюсь на Пименова. Он садится рядом со мной и вытягивает руку по спинке сиденья.

– Ну, что Золушка, к тебе или ко мне?

– Что?

– Поедем говорю, куда? – спрашивает Кирилл и двигается ко мне ближе.

Неожиданно. Нервно сглатываю и открываю рот, чтобы объяснить этому Казанове, что каждый поедет по своему адресу, но не успеваю. Пименов обнимает и практически подминает меня под себя. Не сразу реагирую, потому что мой мозг отказывается верить в реальносоть происходящего. Видимо, мою легкую заторможенность Кирилл ошибочно принимает за согласие, и накрывает мои губы своими.

– Мм-стань – пытаюсь орать я и со всей дури долблю его телефоном по голове.

– Ай, ты что чокнутая?

Кирилл обиженно отстраняется и трет затылок. Пользуюсь заминкой и быстро отодвигаюсь от него.

– Если здесь и есть чокнутые, то это ты.

– Ладно, Василиса – четко произносит мое имя по буквам – еще поговорим. Адрес называй.

– Сомневаюсь – бурчу я, но адрес называю.

Всю дорогу мы молчим, и я почти успокаиваюсь, считая, что Кирилл одумался. Зря, он ничего не понял и согласие ехать с ним в одной машине было моей главной ошибкой. Как только мы останавливаемся у моего дома он предпринимает еще одну попытку поцеловать меня. Чудом выворачиваюсь из его рук, открываю дверь и выбегаю из машины. До заветной двери в подъезд метров пять, успею! Пока бегу, достаю из сумочки ключи, одним прыжком преодолеваю три ступеньки крыльца и… не успеваю. Мою руку, прижимающую ключ к домофону, перехватывают, а после меня резко разворачивают и припечатывают к двери спиной.

Глава 10

– Сбежать хотела – дышит мне в лицо Кирилл – нежная, красивая, дикая, обожаю таких. Какой этаж?

Мотаю головой и с надеждой смотрю по сторонам, но поблизости никого. Слишком поздно, даже собачники уже не гуляют. Стою, прижатая к подъездной двери и понимаю, это конец. В этом районе никто не придет на помощь, даже если меня будут убивать.

– Этаж и квартира? – шепчет Кирилл на ухо и тут же прихватывает мочку губами, а после кусает.

– Помо!…– решаюсь я – но мой рот моментально закрывают ладонью.

– Тсс, ты чего, я же не насилую тебя, расслабься – шепчет он – говори номер квартиры, посидим, чай попьем, познакомимся.

Все, что сейчас говорит Пименов, смешивается в сплошной гул, я почти не разбираю слова. Тело пробирает мороз, и я трясусь как в приступе лихорадки. В глазах темнеет, и последнее, что я слышу, звук подъезжающего автомобиля.

Вик

– Отпусти девушку, Кир! – ору, выпрыгивая из машины такси.

Как чувствовал, что Пименов неспроста весь вечер Василису обхаживал. Я его со школы знаю, гнилой насквозь и девушки для него существуют только как сексуальный объект. Вот только почему это меня сейчас беспокоит? Раньше меня его любвеобильность совсем не трогала. Больше скажу, я даже с удовольствием наблюдал, как он охмуряет очередную дурочку, купившуюся на деньги его папочки.

Что сейчас изменилось? Почему, вместо того, чтобы ехать развлекаться Ольгой, а она мне весь вечер на это намекала, я сажаю ее в такси, а сам ловлю первую попавшуюся машину и догоняю Бентли Пименова?

Разум кричит, что я не Бэтмен, чтобы вытаскивать из передряг чужие задницы! Не Бэтмен, но конкретно за эту мышиную задницу почему-то переживаю – шепчет внутренний голос. Пока едем в потоке машин, прикидываю, куда этот маньяк везет Василису. Как вариант, к себе на Кутузовский, но нужный поворот мы уже проехали. Куда? Гостиница? Неужели к ней домой едут? У нее хватило ума пригласить его к себе?

Так, спокойно, может, там все по обоюдному согласию. Судя по тому, как Мышь выглядела сегодня, спонсор у нее есть и платит он ей не за красивые глазки.

– Ну точно домой везет этого самца – бурчу я, наблюдая, как мы заезжаем во двор старенькой пятиэтажки.

Мысленно ругаю себя за то, что ввязался и собираюсь просить таксиста разворачиваться. Кто я такой, чтобы мешать взрослым людям развлекаться. Говорю, словно сам себя убедить хочу в чем-то. В чем? Что Василиса ничем не отличается от остальных охотниц за кошельками? Бросаю последний взгляд на остановившийся у подъезда автомобиль, и называю новый адрес своему водителю.

Минута задержки, пока навигатор выстраивает маршрут, всего минута, которая решает все. Задняя дверь Бентли открывается и из машины выходит, нет, выскакивает Василиса и бежит к подъезду. Она пытается что-то найти в сумке, но Пименов догоняет ее практически у подъезда. Я как парализованный сижу и смотрю на них. Нет, это точно не по обоюдному согласию все. Кирилл может быть и увлекается ролевыми играми, но вот Мышь явно не играет.

Она перепугана!

Дальше действую на эмоциях. Срываюсь с места, дергаю дверь и вылетаю на улицу. Бегу к подъезду и, не отрываясь, смотрю, как Кирилл выхватывает у нее ключи и прижимает к двери. Василиса пытается вырваться, машет руками, но этот идиот и не думает отпускать ее.

– Да, это полный звездец! Он ее целует?!

Я уже достаточно близко, чтобы понять, что никакой договоренности между Мышью и Пименовым не было. Она стоит бледная как покойник, а он держит ее и пытается что-то объяснить. Ну, все, Кир, тебе конец.

– Ты что творишь? – Ору, подлетая к ступенькам – отпусти девчонку.

Кирилл от неожиданности дергается, отпускает Василису и поворачивается ко мне. Я, не останавливаясь, перепрыгиваю через ступеньки и успеваю поймать оседающую на пол девушку.

– Жива? – всматриваюсь в лицо.

Вместо ответа, она часто кивает, но мне почему-то кажется, что не понимает меня. У нее глаза размером с ее очки и такие же круглые, а губы дергаются, предвещая наступление истерики. В душе такая канитель начинается, что сам себя не узнаю. Хочется сгрести ее в охапку и утащить домой, а там, укутать в плед и поить чаем, возможно, даже с коньяком.

– Стоять можешь? – снова трясет головой как болванчик.

Прислоняю ее к двери и разворачиваюсь к пикаперу года. Он стоит рядом, засунув руки в карманы и весь его вид выражает лишь одну эмоцию: «Какого хрена ты сюда приперся?»

– Тебе чего? Девок мало? – наступаю я.

– Оу, полегче, Вик, чего ты так разволновался? Мы с Васей только знакомиться начали – улыбается Кирилл.

– Почему-то мне кажется, что ты у Василисы спросить забыл, хочет ли она с тобой знакомиться.

– Да, ладно, Вик, ну, поиграли немножко. Все сначала ломаются, а потом еще и добавки просят. Все как всегда, никаких извращений, мы же сто лет с тобой знакомы, ты никогда не был против.

– А сейчас против – напираю на него, вынуждая спускаться по ступеням – она моя помощница и мне не нужны головняки.

– Только в этом проблема – ржет он – или ты ее сам уже оприходовал?

– Только в этом – рычу я и Кирилл почти падает с последней ступени.

– Чтобы близко к ней больше не подходил!

– А то что?

– Узнаешь, но гарантирую, что тебе не понравится!

– Да, пошел, ты! – Разворачивается он – из-за какой-то шлюхи друга прессуешь!

– Что ты сказал?! – слетаю с катушек я.

– Эй, эй, хорошо, не шлюхи, а секретутки – и это последнее, что говорит Кирилл.

Его слова действуют на меня странно, я просто сжимаю руку в кулак и наношу удар. Я словно слетаю с катушек, понимаю, что творю жесть, но не могу остановиться, обидные слова Кира в адрес Мыши почему-то воспринимаются как личное оскорбление. С удовлетворением наблюдаю, как Пименов хватается за правую скулу и отступает. Занимаю оборону, готовлюсь принять удар, но хлопок двери за спиной заставляет меня обернуться.

– Сбежала – ухмыляюсь я – трусливый Заяц ты, а не Мышь.

Отвлекаюсь всего на секунду, но Пименов успевает воспользоваться этим. В момент, когда я поворачиваюсь к нему, ловлю удар кулаком между глаз, четко в переносицу. Перед глазами темнеет, от боли сгибаюсь пополам, но не сдаюсь, группируюсь и впечатываю кулак куда-то под ребро. Кир матерится и хватается за бок.

Продолжать драку нет смысла. Василиса сбежала, а мы так и стоим друг перед другом согнувшись, пугая запоздалых прохожих разбитыми рожами.Один-один.

Глава 11

Василиса

– Ужас – вырывается у меня.

Прикрываю рот ладошками и смотрю на Вика не отрываясь. Он тоже смотрит на меня, только вот во взгляде я читаю явное недовольство. Конечно, еще бы, это ведь из-за меня его лицо сейчас украшают распухший нос и огромный синяк, расползающийся от переносицы к глазам.Я, конечно, предполагала, что они с Кириллом подрались, но чтобы вот так?

Мне становится так стыдно, что я опускаю голову. Во всем, что произошло, виновата только я. Не послушала Вика, села в машину с Кириллом, а потом, когда он спасал меня от этого маньяка, сбежала как последняя трусиха. В свое оправдание могу сказать, что очень испугалась, так что даже сейчас все вспомнить не могу, только отдельные моменты, слова. Только кому нужны мои оправдания, когда у Вика вон что с лицом.

– У себя? – одаривает меня недовольным взглядом Вик.

Киваю быстро, но так и не отвожу взгляд от его лица. Больно, наверное. Если бы я не сбежала, смогла бы позвать его домой и оказать какую-никакую первую помощь. Ну, там лед приложить, мазью помазать… может, и не было бы такого страшного синяка.

Провожаю взглядом Бельских младшего и спохватываюсь.

– Кофе! Борис Аркадьевич кофе просил!

Бегу к кофемашине, забираю вторую чашку и ставлю на поднос.

– Салфетки, печенье, конфеты – бубню, пока пересчитываю все пальцем.

Подхватываю поднос и быстрым шагом направляюсь к двери генерального, но в последний момент останавливаюсь. Я все слышу. Они слишком громко говорят, даже кричат, а от рева Бориса Аркадьевича точно сотрясается весь этаж.

– Ты дурак?! Нет, сын, ты мне правду скажи? – орет Бельских старший.

Стою за дверью с подносом и боюсь зайти. Десять минут назад Борис Аркадьевич попросил приготовить два кофе, а потом в приемную вошел его сын. Не могу разобрать, что Вик отвечает, зато слышу, как отец его перебивает. Бельских старший очень зол, я еще ни разу не слышала, чтобы он так кричал.

– Да, плевать мне на остальных. Ты! Меня интересуешь ты и твое поведение! Как ты сейчас будешь работать? Как к поставщикам поедешь?

Слышу, как Борис Аркадьевич нервно ходит по кабинету, и что-то говорит себе или сыну.

Непонятно.

– Пименов такой же красивый сегодня?

– В пятницу был такой же, а сегодня не знаю – отвечает Вик.

– А-а-ах! – доносится до меня.

Тишина, а после звук шагов. Кто-то быстро идет к двери, за которой сейчас стою я. Начинаю паниковать. Понимаю, что надо отойти, но не успеваю сориентироваться и просто дергаюсь в сторону.

– Слишком близко, надо бы отойти еще на шаг— последнее, что мелькает у меня в голове.

Именно в этот момент дверь открывается, и я пытаюсь избежать столкновения, прижав перевернутый поднос с кофе и сладостями к себе. Более идиотский способ придумать невозможно.

Признаюсь, сглупила.

–А-с-с-с! – шиплю и наблюдаю, как по ткани расползаются уродливые коричневые пятна.

Горячий кофе обжигает. Пытаясь отлепить блузку от тела, хватаюсь за промокшую ткань, н получается плохо. Вот тебе и вторая кожа.

– Тренд сезона, выглядите секси – про себя коверкаю слова консультантов из бутика.

Секси уже не будет, а вот ожег ого-го какой будет, проносится в голове, и я, продолжая шипеть, выдергиваю блузку из юбки. Придется снимать и в обед ехать домой переодеваться. Принимаюсь аккуратно расстегивать пуговицы, но вовремя останавливаюсь, вспоминая, что я не одна. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Виком. Секундное замешательство и непонимание, а потом он делает шаг ко мне и начинает расстегивать блузку. Свободной рукой, пытаюсь остановить Бельских, но он ловко отмахивается от меня. Цепляюсь за ткань, не давая ему раздеть меня, и вот тут его терпению приходит конец.

– Ожог будет нехилый, дура! – понимая, что я не сдамся, он хватается за полы блузки и тянет ткань в разные стороны.

Треск, звук падающих и прокатывающихся по полу пуговиц и мы замираем друг напротив друга. Я, пребывающая в шоке от происходящего, и Вик, бесстыдно рассматривающий мое тело.

Возвращение в реальность получается быстрым и жестким. Смотрю и вижу себя словно со стороны, стоящую в разорванной блузке посреди приемной в луже из кофе и плавающего печенья.

– Стыдно-то как!

А я ведь сегодня очень даже соответствовала, чуть не плачу от обиды. Опускаю руку и всхлипываю, роняя поднос, держать его уже не имеет смысла. Допрыгалась, теперь меня точно уволят. Шмыгаю носом и потихоньку разворачиваюсь, собираясь уходить.

Господи, за что? – поднимает глаза к потолку Вик – вот скажи, Василиса Премудрая, откуда ты на мою голову взялась такая? А?

– Ввв с-с-смысле? – заикаюсь я.

– В коромысле, Василиса! Везде, где ты, какая-то неразбериха начинается. Как ты всегда умудряешься оказаться в эпицентре? Нарочно это делаешь или это твоя сверхспособность?

– Я-я нич-ч-чего не делала, Б-борис Аркадисч – заикаюсь и проглатываю буквы я – кофе просил, два.

Вик

Меня трясет от злости, но не на эту дрожащую мышь в бюстгальтере, на себя. Это же не Василиса Премудрая, это ходячая катастрофа!

– Какого хрена я опять лезу?! Надо мне это все? Итак, с опухшей синей рожей теперь месяц придется работать из дома.

Но мысли опять возвращаются к Василисе. Надо бы с ней в больницу сгонять, вдруг и правда ожег. Смотрю на раскрасневшуюся кожу на груди, на красный след, спускающийся по животу ниже, за пояс юбки и не могу оторваться. Белье красивое, сидит идеально.

– Такая грудь в любом белье шикарна – признаюсь я сам себе. – Но белье и правда высший класс.

Трясу головой, сбрасываю морок и командую этой катастрофе собираться. Поедем сначала в травму, а потом блузку новую покупать. Нет, лучше бы наоборот.

– Нет, не лучше – сознаюсь сам себе – пусть так едет, в белье.

Мозг сразу подкидывает воспоминания, где я рву на девочке блузку. Вроде же спасал от ожога, действовал практически по инструкции, только в тот момент я ни о каком спасении не думал, я отчетливо ощущал, как мыслительный центр перемещается из верхней головы в нижнюю.

Снова смотрю на Василису. Сейчас я мыслю трезво, но при внешнем спокойствии, даже строгости, испытываю интересные, противоречивые чувства.

– Странно я на нее реагирую, очень странно.

Глава 12

Вик

– Плохая идея. Просто отвратительная – ругаю себя последними словами, пока еду в травмпункт.

Зачем? Нет, не в травмпункт, зачем я ее сам везу? У нас же целый штат водителей и достаточно было просто позвонить в транспортный. Но нет же, я как Бэтмен ринулся спасать эту мисс Катастрофу и мало мне было разбитого лица и нагоняя от отца, так еще и на шопинг подписался!

– Вот сейчас прикол будет в травме, я весь синий и Премудрая с ожогом.

Представил эту картину и не смог сдержаться, заржал. Василиса дернулась и одарила меня выразительным взглядом. Боится? Правильно делает, я не Кирилл, конечно, но долго лицезреть ее в белье тоже не смогу.

В белье! Ухает у меня в голове, как я не подумал-то!

– Ты хоть оделась? – уточняю, чувствуя подвох.

– Да.

– Пиджак, толстовка?

Тишина и удивленный взгляд только подтверждают мои догадки. Она едет в белье! Нет, я, конечно, фантазировал на эту тему, но вот в клинике наши фантазии в дополнении к внешнему виду не поймут.

– Василис – отрываю руку от руля и устало провожу по лицу – ты так и поехала, в белье?

Опять молчание, но я, кажется, уже начинаю угадывать ответы.

– Этого еще не хватало! – Но вслух произношу совершенно другое – в багажнике толстовку возьмешь и наденешь, когда приедем.

Снова украдкой смотрю на нее. Не-е-е, не мое, мелкая, тощенькая, словно голодает, совсем не мой типаж. Хотя, может, и голодает, вспоминаю ее макарошки. Может у них такие отношения с любовником, денег не дает, сам покупает что надо, а эта, снова смотрю на ее вздернутый нос, сама ничего не попросит.

Точно!

Опять красная как рак сидит. Смешно.

Как голой ехать, так не стыдно, а как одеться предложил – вспыхнула? Дошло что ли, что она собиралась по больнице так ходить?

Когда подъезжаем к травме, я сам достаю из багажника и отдаю ей свой старый худи, а после жду, пока оденется.

– Готова? – подталкиваю ее в нужном направлении.

Снова не слышу ответа. Только кивает, прячет руки в рукава и послушно идет к двери. Да, что ты будешь делать?! Куда ее острый язычок-то подевался?

Василиса

Как мне стыдно! Невозможно стыдно. Если бы не испорченная блузка ни за что бы не поехала с мажором. Пока я снова и снова переживаю ситуацию в приемной, этот гад, похоже, веселится. Да, да, ему определенно смешно и настроение отменное, не в пример моему. В больницу придумал ехать! Зачем? Можно же просто зайти в ближайшую аптеку и попросить мазь от ожогов.

Ежусь и расстегиваю верхнюю пуговицу пальто. Обожженную кожу печет. Холодная ткань подкладки, прикасаясь к телу, приносит небольшое облегчение, но я все равно ощущаю дискомфорт.

Вик снова что-то спрашивает и пытается разговаривать, на этот раз об одежде. Мой ответ, вернее, молчание вызывают у него улыбку.

– Да, давай, веселись, смешно ему! – злюсь я и демонстративно отворачиваюсь к окну.

Весь оставшийся путь я так и сижу, рассматривая мокрый асфальт сквозь забрызганное стекло машины и с Виком не разговариваю. Не реагирую, даже когда мы останавливаемся у современного здания с вывеской «Травмпункт». Толстовку, которую Вик протягивает мне, тоже одеваю в тишине. Интересно, к врачу в кабинет он со мной пойдет? Так и подмывает спросить об этом, съязвить, но молчу, все-таки он мне помог с Кириллом и сейчас помогает. Придется потерпеть. Вздыхаю и послушно иду в больницу.

Вик не заходил со мной в кабинет. Более того, он остался сидеть у стойки администратора и я даже знаю почему – знакомится с девушкой. К ней у него, похоже, нет претензий, там все «соответствует». Пока иду по длинному коридору обратно, успеваю хорошо рассмотреть длинноногую работницу ресепшена. Девушка определенно в его вкусе, хоть сейчас на съемки плейбоя отправляй, даже белый халатик можно оставить, мужчины любят фантазии с порочной медсестрой в главной роли.

– Ничего серьезного – смотрю на Вика и хлопаю бумажкой на оплату по стойке администратора – мазь выписали, сказали, до свадьбы заживет.

Последние слова произношу с особым выражением, а потом пользуюсь повисшей паузой и непонимающе хлопаю глазками.

– Сколько с меня? – перевожу взгляд с Вика на «порочную медсестру».

Не знаю зачем я это делаю, но картинка расплывающегося в улыбке и готового на все Вика разбудила во мне незнакомые эмоции.

Девушка поджимает губки и подсовывает мне терминал для оплаты, а после, с тем же скорбным выражением лица выдает чек.

А что? Нечего здесь.... улыбаться.

Я зачем-то забираю никому не нужный чек и практически бегом покидаю помещение.

– Куда так спешишь? – догоняет меня уже на улице Вик.

– Тебе может и некуда, а мне еще работать сегодня – бросаю в ответ.

Хочется съязвить. Например, что он не успел взять телефончик у мисс звезды Плейбоя, но сдерживаюсь.

– Только поэтому? – Вик стоит напротив, спрятав руки в карманах, и хитро щурится.

– Только поэтому! – возвращаю ему его же слова и прыгаю в машину.

Вик медленно обходит автомобиль и садится за руль. Лицо, как маска. Маска с синяком, поправляю саму себя. Пока маневрируем по стоянке и выезжаем на шоссе, я нет-нет да посматриваю на него. Стараюсь делать это аккуратно, чтобы не заметил, но он похоже и не собирается обращать на меня внимание. Еще бы, я же не медсестра. Еле сдерживаюсь, чтобы не показать ему язык, и решаю молчать всю дорогу, из принципа.

Вик тоже молчит. Ни слова, ни взгляда, даже музыку выключил. Сначала меня это немного подбешивало, и я пару раз почти начинала с ним говорить, но вовремя себя останавливала. Вот еще, много чести для такого, как он.

Когда мы останавливаемся у торгового центра, я первой выскакиваю из машины и отправилась в магазин не дожидаясь Вика. Сейчас быстро куплю новую блузку и избавлюсь от его компании, успокаиваю себя. План прост и легок в исполнении, думала я. А что получилось? Получилось все с точностью наоборот.

Глава 13

Блузку я выбираю, даже две. Решаю оставить одну в офисе, на случай таких вот непредвиденных проблем. А дальше, дальше все идет не по плану. В примерочной я замечаю, что бюстгальтер тоже испачкан. Выбора нет, придется снимать. Мерить белоснежную вещь на грязное белье я не решаюсь. Никаких мыслей и планов, чистая практичность. Что я натворила, я понимаю только когда выхожу из примерочной и подхожу к кассе.

– Эти две я беру – протягиваю кассиру блузку и оторванный ценник от той, что на мне.

– Я оплачу – слышу голос Вика откуда-то из-за спины.

Резко разворачиваюсь к нему, готовая высказать все по поводу его поведения, но замираю, сталкиваясь с заинтересованным взглядом. Мне не требуется много времени, чтобы понять, куда смотрит Вик. Нежная ткань блузки облегает тело и она достаточно тонкая, чтобы можно было увидеть, что белья на мне нет.

Его нет! А в магазине достаточно прохладно, тело могло среагировать. Опускаю взгляд на свою грудь, в надежде, что это не так и… кажется, я краснею…

Вик прикладывает карту к терминалу, а я пытаюсь как можно быстрее накинуть на себя пальто и запахнуться плотнее…

На выходе из торгового центра меня цепляют за локоть и почти заталкивают в ближайший магазин с бельем, потому что я сопротивляюсь.

– Ты серьезно сейчас? Хочешь вот так – кивает на мою грудь Вик – вернуться в офис?

Он смотрит на меня как на преступника и я сдаюсь. Спорить бесполезно.

Красная как рак выбираю недорогой комплект и, поглядывая на часы, бегу на кассу. Времени остается не так много, обед заканчивается. Радует, что Вик тактично ждет на выходе из магазина и покупки я оплачиваю сама.

Тактично ли? Может, ему уже наскучило кататься со мной и он тоже ждет не дождется, когда можно будет от меня избавиться. После моей шалости с медсестрой в травмпункте все возможно. Сажусь в машину, смотрю на часы и почему-то начинаю сильно нервничать. Всю обратную дорогу я то, перебираю ручки пакетов с покупками, то активирую экран смартфона, чтобы посмотреть время.

– Успеешь, если что, перед отцом прикрою – прерывает молчание Вик когда мы заезжаем на офисную парковку.

– Спасибо – выдыхаю я.

У меня словно гора с плеч. Пытаюсь открыть дверь, смотрю на Вика и улыбаюсь так, как мне кажется, не улыбалась еще ни разу в жизни. А он? Он смотрит на меня так, словно… словно… что?

Я не успеваю ничего придумать. Вик отстегивает ремень безопасности, наклоняется ко мне и перехватывает руку, которой я безуспешно дергаю ручку двери. Я замираю. Снова это взгляд, серьезный? Недовольный?

Мне кажется, или я перестаю дышать?

Не кажется, и это моя первая ошибка. Вторая – я заглядываю ему в глаза, не вскользь, а по-настоящему, цепляюсь, пытаясь прочитать эмоции, и пропадаю, оказываюсь в его власти. Вик слишком близко, так близко, что кажется, я слышу, как бьется его сердце или это мое? Не разобрать. Потом. Потому что сейчас его губы касаются моих, нежно, трепетно, приятно. Прикрываю глаза и отвечаю на поцелуй. Мои пальцы разжимаются и пакеты с покупками шумно падают на пол, а дальше начинается сумасшествие. Нежные касания сменяются настойчивыми посасываниями, поглаживаниями языком от которых становится невыносимо хорошо и кружится голова. Вик прижимает меня к себе, запускает пальцы в волосы, а я обхватываю руками его шею. Как же он сладко целуется…

– Слушай меня – шепчет мне в губы, с трудом переводя дыхание, – бросаешь своего спонсора сегодня же. Вещи собирай, квартиру тебе нормальную сниму, в центре.

Я не совсем понимаю смысл его слов. Мое тело все еще расслаблено, а мозг пребывает где-то на границах сознания. Вик заглядывает в мои глаза и, видя мое состояние, добавляет: «Теперь я буду твоим спонсором».

– Что? – я начинаю приходить в себя.

– Любовника своего бросаешь, говорю. Сегодня же. Поверь, Василис, я буду более, чем щедрым, о проблемах с деньгами можешь забыть.

Вот теперь, кажется, до меня доходит о чем он. Прихожу в себя моментально, внутри меня после нежности и трепета словно тучи грозовые собираются и зарождается мощнейший торнадо. Разрываю объятия, опускаю ладони на грудь Вика и с силой отталкиваю его от себя. Спонсором он, значит, собрался быть, квартиру снимет, деньгами не обидит?! В голове крутится куча слов, которые хочется выплюнуть в лицо мажору, но вместо этого, я замахиваюсь и отвешиваю ему звонкую пощечину.

Глава 14

Вик

Морщусь от боли, тру щеку и смотрю вслед убегающей Василисе. Это надо так, не пожалела, по больному зарядила.

– Ну, Мышь, все, берегись! – Медленно закипаю. Что она себе позволяет? Я ей что, какой-то прыщавый однокурсник? Я, блин… я…

Я – Бельских!

Глушу мотор, выхожу из машины и направляюсь прямиком за Премудрой в офис. Плевать, что отец запретил мне появляться пока не сойдут синяки. Я должен разобраться, что за фигня происходит у меня под носом и с каких пор я перестал котироваться в качестве любовника! Не так богат, как ее мужик? Тогда почему он позволяет ей жить в такой квартире? Экономит?

Может я рожей не вышел? Внимательно рассматриваю себя в зеркальной стене, пока вызываю лифт. Да, нет, нормально все с лицом, если не считать огромные синяки под глазами.

– Разберемся – цежу сквозь зубы.

Убираю руки в карманы и расправляю плечи. Я не мальчишка какой-то, поэтому не дергаюсь, не спешу, не догоняю. Смысл? Дальше приемной не убежит.

Спрячется?

Ну, да, если только в женском туалете – ржу над своей догадкой – долго ли просидит? Работу никто не отменял, а я терпеливый, могу и подождать ради сладенького.

Подмигиваю проходящей мимо сотруднице и на ее лице тут же появляется счастливая улыбка. Провожаю взглядом, смотрю, как она призывно виляя бедрами идет к выходу, и делаю пометку познакомиться с ней при случае.

В приподнятом настроении дожидаюсь лифта, и предвкушаю скорую встречу со своей помощницей. Закроемся в кабинете и поговорим по душам наконец-то. Не выпущу, пока все о себе не расскажет.

Двери лифта плавно расходятся в стороны, выпуская меня на нужном этаже, и я уверенными шагами двигаюсь в сторону кабинета. Дергаю ручку двери и останавливаюсь, там пусто. Придется ждать, Мышь сбежала, а если так… Резко разворачиваюсь и направляюсь туда, где мне смогут рассказать о ней все, и даже больше, в отдел кадров, наш славный АйчАр – хранилище сплетен компании.

– Здравствуйте – распахиваю дверь и захожу в кабинет – Тамара Игоревна у себя?

– Да! – почти хором отвечают девушки и улыбаются, словно я их сейчас на обложку модного журнала буду фотографировать.

Вот как надо. Сразу видно, девочки в теме и понимают, кто здесь выгодная партия. Уверен, любая из них, приняла бы мое предложение без лишних вопросов, не то что некоторые, сразу по лицу лупят. Сам того не осознавая провожу рукой по щеке.

Еще горит.

Стучусь и легонько толкаю дверь в кабинет Тамары Игоревны. Бессменный за десять лет главный кадровик сидит за столом и листает толстую папку с документами.

– Можно к вам, Тамарочка Игоревна?

Женщина поворачивается ко мне, чуть опускает очки и расплывается в улыбке.

– Конечно, Виктор, проходите – папка отодвигается на край стола – с чем пожаловали?

От пристального внимания начальника отдела кадров не ускользнуло ничего, ни синяки, ни красная щека. На щеке еще и недвусмысленный отпечаток ладони наверняка просматривается.

– Исключительно по рабочему вопросу к вам.

Прохожу в кабинет, цепляю за спинку, стоящий у стены стул и сажусь напротив Тамары Игоревны.

– Хочу поговорить о помощнице моей. Узнать что за человек, из какой семьи, ну, вы понимаете меня, вопрос доверия.

Тамара Игоревна слушает меня и почему-то начинает волноваться. Снимает очки, кладет их на стол, но не выпускает из руки.

– Василиса? – выдыхает она и я догадываюсь, что пришел по адресу.

– Да, Василиса – двигаюсь к столу и по свойски наваливаюсь на него, оперевшись на предплечья.

– Может чай или кофе будете? – перестает поглаживать дужку очков она.

– Давайте чай – соглашаюсь я, предвкушая много интересной информации.

– Скажите сразу, натворила что? – спрашивает Тамара Игоревна пока достает пакетики из коробки и опускает из в большие керамические чашки.

– Нет – настораживаюсь я.

– Ой, что вы, Виктор, не пугайтесь, я в том смысле, что характер у нее не сахар, вся в отца. Хорошая она девочка, тихая, не избалованная, но вот с характером, да, не повезло.

– А вы так хорошо знаете ее отца? – обхватываю протянутую мне чашку руками.

– Конечно, мужа своей сестры я очень хорошо знаю, как и Васеньку. Племянница она мне.

– То есть – я делаю несколько глотков чая и многозначительно смотрю на женщину.

– Никакого блата! – мастерски считывает мой вопрос Тамара Игоревна – Василиса прошла тестирование, собеседование и ваш отец ее одобрил. Я лишь сообщила ей о вакансии, когда она искала работу. Жалко ее стало.

– А подробнее – не выдерживаю я.

– Ой, там такое – мнется Тамара Игоревна – родители-то у нее экономисты, всю жизнь на севере, на хороших должностях, все для дочки единственной старались, а она возьми да взбрыкни.