Читать онлайн Тень Копья Оро бесплатно

Глава 1

Предупреждение читателям

Данная книга заканчивается событиями, которые намекают на продолжение. Однако третья книга цикла "Лучший капитан галактики" не написана, и я не знаю, будет ли она написана когда-либо. Возможно, да – меня к этому подталкивало много читателей несколько лет назад, писали письма, просили, но на тот момент времени, я «завязал» с писательством, и думал, что к этой вредной привычке уже не вернусь. Но, вернулся)) Только теперь у меня идеи других произведений и несколько иные интересы. Поэтому, я не могу обещать продолжения.

Предупредил, чтобы не было обид, мол, а дальше-то чо?! Хотите, сразу закройте, но тем, кто читал «Принцессу» и кому та книга понравилась, рекомендую прочитать эту.

Вот мне сразу написали по этому поводу, мол вторую книгу читать не будем, потому что она не дописана. Нет – она Дописана. Вторая книга полностью завершена и сюжет ее полностью "закруглен". Речь лишь о том, что вторая книга намекает на разветвите событий дальше.

Глядя на системный монитор, Роэйрин вытер рукавом кровь. Она обильно текла из рассечения и заливала глаза. Корабль был обречен, оставалась только небольшая надежда спасти часть команды. На мониторе все зоны за шестым отсеком мерцали тревожным багровым цветом, но капитан знал, что их не существовало вовсе. Хвост корвета с энергоустановкой, полевыми генераторами и большей частью экипажа падал в атмосферу где-то справа – его относил в сторону последний выдох маршевых двигателей.

– Грэвлинс! – хрипло призвал капитан. – Уводите людей к уцелевшим ботам! Всем срочная эвакуация! Остаются только старшие офицеры дежурной смены!

– Но капитан… – опираясь на погнутую панель, пристианец с нашивкой второго помощника впервые за долгие годы службы попытался возразить Роэйрину: – Корабль разваливается на части, лично вам нет смысла оставаться в рубке!

– Я сказал: эвакуируйтесь! Это приказ! – капитан гибнущего корвета требовательно указал на дверь и повернулся главной консоли. У него было пятнадцать-двадцать стандартных минут, за которые он надеялся собрать наиболее полную информацию о черной пирамиде – чудовищном осколке тьмы, столь неожиданно пересекшим их курс, и погубившем «Хорф-6» мощным энергоударом. Пришла ли черная пирамида на помощь разведчику Быстрова или так же, как имперский посланец охотилась за ним, оставалось загадкой такой же неразрешимой, как и происхождение самой пирамиды, тускло поблескивающей угольными гранями в свете чужого солнца.

– Они взяли курс на «Тезей»! – отрывисто сообщил офицер тактических построений.

– Есть шанс достать малыми ультрафауззерами! – бросил его помощник, резко поворачиваясь в кресле.

– Нет, – холодно отверг Роэйрин: он не мог позволить растратить небольшую энергию батарей на выпад отчаяния, вряд ли способный повредить черному чудовищу. В энергии резерва заключалась их надежда на спасение. Коснувшись сенсоров, капитан дал команду центральному компьютеру перенести данные о неведомом враге и параметрах разрушающего луча на информационную капсулу высшей защиты. Она должна была уцелеть и после того, как «Хорф-6» рухнет на планету. Для него, Роэйрина, эта информация теперь бессмысленна, но оставалась надежда, что она достанется другим имперским кораблям, и на далекой Присте узнают о новой угрозе в галактике.

– Есть три точки! Ракеты или бомбы. Пирамида атакует «Тезей»! – отрапортовал Неасарон.

– Фоновые бомбы! – выкрикнул офицер тактических построений.

Одновременно пространство рядом с кораблем Быстрова разошлось яркими волнами. Что случилось в следующие минуты пристианцы не видели: экраны корвета вспыхнули белым светом, все сканеры и датчики захлебнулись в мощном широкополосном шквале. Одновременно ослепли спутники в огромном радиусе и системы ПВО Земли.

– Дублирующую оптику и радары! Срочно! – скомандовал Роэйрин.

Молоденький офицер в черном комбинезоне засуетился возле тускло-светящейся светящейся панели. Носовую часть «Хорф-6» затрясло. И без показания приборов капитан догадался, что обломок корвета входит в плотные слои атмосферы под опасным углом. Скоро их втянет в неуправляемый баллистический спуск и размажет по поверхности планеты. Он хотел запросить по внутренней связи отчет по ботам у Грэвлинса, но второй помощник появился сам.

– Двери в пятый сектор заклинило, нам не пройти к ангарам, – порывисто дыша, доложил Грэвлинс. – Калонслир пытается резать стенку, но они не успеют. Проход к третьему сектору блокирован – смялись переборки и несущая конструкция. Один ангар оставался доступен, но люди Леглуса завладели им и ушили на боте в аварийном режиме. С двух других машин они сняли топливные контейнеры.

Ройэрин с недоумением посмотрел на серое лицо второго помощника.

– Они расстреляли вахтенных, – пояснил он.

– Маркиз был с ними? – осведомился капитан.

Грэвлинс молчал, упираясь в стену рукой, измазанной в крови.

«Этот негодяй Леглус, тоже ушел на боте? – хотел переспросить командир корвета, но сильная вибрация, пронзившая стены рубки, не дала ему раскрыть рта. Раздался прерывистый сигнал тревоги. На мониторе замигал третий отсек, центральный компьютер шелестящим басом сообщил о разгерметизации.

– Они все были в шлемах, – ответил вместо Грэвлинса командир взвода Серебряных Птиц. Он стальной фигурой появился в проеме двери и добавил. – Четверо. Ничего не мешало им взять еще восьмерых-десятерых или хотя бы оставить топливо для других ботов, но вместо этого они расстреляли вахтенных и ушили. Я лишь услышал щелчки штурмовых винтовок побежал к ангару, только остановить их не успел.

– Что с твоими, Элэрлин? – спросил капитан, корректируя параметры энергопотоков.

– Все мои бойцы, соблюдая инструкции, в полном вооружении находились в седьмом отсеке, – пояснять, что случилось с седьмым отсеком, командир Серебряных Птиц счел лишним.

– Грэвлинс, займите свое место. Вы, Элэрлин, пожалуйста, устройтесь на месте контролера Тахо, – Роэйрин кивнул на кресло, с которого свисал человек с размозженной головой, затем объявил по внутренней связи: – Экипажу вне рубки: раненых эвакуировать во второй отсек, остальным занять места в перегрузочных креслах. На все перемещения четыре стандартные минуты, – и добавил чуть теплее и тише: – Прошу, держитесь, потомки Оро! Мы постараемся сесть! Выжить для империи – наш долг!

– Ты всерьез надеешься? – осведомился Элэрлин, наклонившись к капитану. – Наш «Хорф» – лишь падающая с неба груда металла!

– В кресло, Элэрлин! – капитан положил пальцы на сенсоры, торопливо переводя управление маневровыми двигателями на личную консоль. Рубку трясло так, что пристианцу не всякий раз удавалось коснуться нужного значка, и на мониторе все чаще вспыхивали багровые пиктограммы ошибочных команд. Через несколько минут Роэйрин смог выровнять серебристое зернышко корвета, направляя его острием по касательной к поверхности планеты.

Траектория не была устойчивой, обломок корабля мотало и разворачивало ежесекундно. Раскаленный воздух облизывал обшивку, оплавлял металл и выдергивал рванные лоскуты из зоны повреждения. Даже сквозь переборки слышался нарастающий рев атмосферы, пробиваемой носовой частью корвета.

– Запустить генераторы защитного поля! – распорядился Роэйрин, когда лохматая пелена облаков приблизилась достаточно близко. – После третьего импульса двигателей, Лаобирис, выжмешь из защиты все! Сейчас экономичный режим!

– Есть, капитан! – отозвался офицер, державший дико напряженные ладони на скошенной панели под столбиками индикаторов.

Генераторы пустились с жалобным свистом, едва слышным сквозь рев воздушной стихии, разрывавшей металл за переборкой. И сразу полосы заряда батарей рухнули вниз. Облачный слой налетел и мигом порвался: на главном экране была близкая поверхность, покрытая пятнами снега и грязно-зеленым лесом до горизонта.

– Исифиода… – проговорил Роэйрин, вспоминая, что эту планету Быстров называл «Земля».

Импульс маневровых двигателей развернул «Хорф-6» носом вниз. Проворным движением пальцев капитан снял ограничение мощности. Теперь перегрузка навалилась с отчаянной силой. Роэйрин едва смог дотянуться до ускользающей из-под рук консоли, тяжелые веки закрывали глаза и едва позволили бросить взгляд на высотомер. Тут же он прохрипел Лаобирису:

– Щит!

Сам опустил дрожащую от напряжения ладонь на активную зону. Развернулась энергетическая полусфера или нет, никто не видел. Импульс маневровых двигателей со снятым ограничением был страшен: потоки плазмы ударили вниз ослепительно-белыми столбами. Обломок корвета оперся на них и рухнул в горящий лес с грохотом разорвавшейся бомбы. На том же месте встало грибом к небу облако дыма, черного как смерть.

* * *

Чужая планета встречала недружелюбно.

Около часа командир взвода Серебряных Птиц разгребал обломки звездолета в поисках живых товарищей и не чувствовал ледяного ветра, развивавшего его жесткие волосы, обжигающими струями проникавшего под одежду. Только позже, когда он позволил себе отдохнуть, заодно справиться о здоровье капитана, пристианец ощутил беспощадный холод и решил включить обогрев костюма.

– Как он? – спросил Элэрлин офицера защиты, возившегося возле капитана с мобильным медавтоматом.

– Лучше, – сухо ответил Лаобирис и, сверившись с показаниями диагностической системы, положил палец на мерцавшую пиктограмму. Прибор уже синтезировал наноинженерную жидкость и запрограммировал ее компоненты для лечения Роэйрина. Теперь она маленькими порциями поступала в кровь, чтобы скорее восстановить пораженные ткани пристианца.

Роэйрин открыл глаза. Его зрачки очертили дугу, оглядывая обгоревшие деревья, широкую, дымящуюся воронку и груду почерневшего металла, бывшего недавно одним из лучших корветов империи. Кроме центральных отсеков, защищенных сдвоенными гравикомпенсаторами, на обожженной земле виднелись куски броневых плит и крупные части конструкций периферии; смятый бот, зарывшийся носом в грунт; тяжелые части пространственного стабилизатора и много чего, отдаленно напоминавшего о пристианской технике. Жуткие останки боевых кораблей Роэйрин видел много раз: в космосе, расколотыми на части, и кусками металла, вспоровшими твердь чужих планет, однако он и думать не мог, что когда-нибудь ему доведется разглядывать остов собственного корабля далеко от границ родного мира.

– Сколько нас… – капитан поморщился, испытывая боль и холод в груди. – Сколько осталось в живых?

– Только те, что находились в рубке, – ответил офицер защитных систем. – Минус господин Грэвлинс. И плюс техник климатических машин. Этот… Кеоливис. Чудом уцелел нулевой зоне. Итого семь человек.

– Восемь, – поправил его Элэрлин. – Нашли еще одного энергетика за ангарами. Множественные переломы, внутреннее кровотечение, но должен выжить. Неасарон успел подключить его к медавтомату.

– Восемь из ста семидесяти… – капитан закрыл глаза.

Взводному Серебряных Птиц показалось, что Роэйрин снова потерял сознание, однако капитан в следующую секунду приподнял веки и сказал с неожиданной твердостью:

– Лаобирис, вам поручаю: возьмите кого-нибудь из уцелевших и вытащите из рубки блок управления «Оком Арсиды». Остальные части «Ока» вы должны уничтожить, так чтобы их невозможно было восстановить. Это нужно сделать скорее.

– Сейчас же исполню! – офицер защиты, ввел в медавтомат очередную команду и встал.

– Еще, Лаобирис, – остановил его Роэйрин. – Не забудьте информационную капсулу. Если получится, вытащите из бортового компьютера всю доступную информацию по планете, карты и языковые модули для переводчиков. Нам придется здесь жить. Возможно, жить очень долго.

– Сигнал бедствия подавать не будем, – догадался Элэрлин, присев рядом с капитаном.

– С сигналом я пока не решил. Мы должны думать, как сохранить «Око Арсиды», – отозвался командир «Хорф-6». – Если на помощь придет кто-то кроме сил Присты, мы рискуем передать «Око» в чужие руки. С другой стороны, если мы не попытаемся известить о нашем положении, то нас начнут искать нескоро, и нет гарантии, что за это время «Оком» не овладеет кто-нибудь другой.

– Остался только блок управления. Это ведь не целая система, – офицер Серебряных Птиц, ковырнул ногой опавшую листву, лежавшую подмерзшей коркой на каменистом грунте.

– В блоке вся информация о системе. Я действую по инструкции, Элэрлин: попытаться сохранить «Око», в случае неисполнимости последнего – уничтожить, – капитан приподнялся на локте и посмотрел на индикаторы медавтомата, готовившего новую порцию наноинжинерной субстанции, способной в течение полусуток восстановить его поломанные кости. – Не я придумал эти инструкции, но, если учесть, что «Око Арсиды» стояло только у нас и еще на одном корабле, название которого неизвестно даже мне, эти правила имеют особый смысл.

– Тогда мы должны уйти как можно дальше от места падения. Насколько я знаю, Земля – не такая дикая планета, как принято считать. У них примитивная, но с недавних пор довольно отлаженная система контроля воздушного пространства. Их радары вполне могли нас засечь. Сюда вышлют поисковую группу. Просто из любопытства или более серьезного интереса, – взводный Серебряных Птиц положил руку на ствол масс-импульсной винтовки и долгим взглядом посмотрел в чужое серое небо.

– После взрыва фоновых бомб их следящие системы наверняка отключились, но наше падение могли видеть с земли. Ты прав: задерживаться здесь опасно, но мы рискнем остаться на день-два – пока раненые не смогут передвигаться хотя бы под действием стимуляторов.

– Насколько мне известно, здесь высока активность боруанцев, кораблей Кнефи и Милько. Последние с их вездесущей разведкой могут представлять проблему, – Элэрлин шевельнул пальцами и ощутил тупую боль в руке – возможно у него был перелом, но пристианец не смел думать об этом. Он представил темную дыру и усилием воли изгнал боль в нее, словно зубатого зверька в нору.

– Откуда такие познания по Исифиоде? – капитан поправил шунты, входящие под ключицу.

– Четыре года назад, во время осложнений с Нэоро мы готовились к миссии в этом мирке. Знаю несколько местных языков, знаком с условиями выживания, – отозвался офицер Серебряных Птиц и добавил, сминая пальцами пожухлую траву: – А выжить здесь можно. Климат неровный, но места в тысячу раз приятнее Дарлиана. Получим карты и уйдем в лес, подальше от дорог и поселений.

На ночлег уцелевшая часть команды «Хорф-6» расположилась на пологой возвышенности шагах в пятистах от черного провала сгоревшего леса. Место для краткосрочной стоянки было не особо удобным, однако отсюда просматривались подступы к обломкам корвета. Между камней на узкой площадке Элэрлин и Орсаеас развернули надувную палатку, включив режим маскировки. Под куполом, принявшим вид земляного холмика, расположили четверых тяжелораненых включая капитана Роэйрина. Лаобирис долго ходил среди искореженных кусков звездолета, морщась от запаха товарищей, сложенных друг на друга в канаве и горевших невыносимо долго бледно-фиолетовым пламенем – тела залили реактивом из энергобатарей. Исполняя приказ командира, пристианец искал и стаскивал на титановую плиту все полезное, что могло пригодиться в чужом мире. Полезного – того, что не было испорчено крушением и осталось в удовлетворительном состоянии – оказалось немало. С четвертого отсека Лаобирис вынес арсенал совершенно целого оружия, средства защиты и еще один мобильный медавтомат. Рядом на земле нашел контейнер с десантными комплектами обеспечения и с десяток энергобатарей. За разорванной стенкой, еще искрящей поврежденными кабелями, он обнаружил многоцелевой ремонтный набор, коробки сухой пищи и модули направленной связи. Но самое ценное его ждало в последнем ангаре: помятый, но уцелевший боевой робот «Кирт-Троен-167-2» с электрогравитационным ходом. Машина ожила сразу, едва пристианец приложил пальцы к осевым сенсорам и запросила разрешительный код, имевшийся у Роэйрина. Хотя на головке наведения имелись заметные повреждения, это чудище – «Кирт-Троен» – могло стать главной ударной силой их небольшой команды, если придется столкнуться с враждебным выпадом хозяев планеты. В мирное время со снятым с платформы ультрафауззером он мог служить неплохим транспортером: на него можно погрузить гору полезных вещей, отобранных Лаобирисом.

Рано утром Роэйрина разбудил тревожный гул. Сняв со лба пластину медицинского детектора, капитан кое-как поднялся на ноги и вышел из палатки. Орсаеас и Элэрлин, сжимая масс-импульсные винтовки стояли рядом с зарослями безлистного кустарника и напряженно вглядывались в небо.

– Там, – тихо сказал командир взвода Серебряных Птиц, указывая на маленькую стрелку, летевшую ниже слоя облаков.

– Все-таки нас обнаружили, – процедил Осаерас и повернулся к капитану.

Самолет прошел над черной проплешиной в тайге и, заходя на нее с юго-запада, заложил плавный вираж.

«Кирт-Троен», минуту назад неподвижный как скала, ожил, повернул головку наведения с тремя злыми глазками и качнул стволом фотонной пушки.

– Не стрелять! – распорядился капитан. – Мы здесь незваные гости. Мы имеем право только защищаться.

– Усредненная Оценка Этики Исифиоды около пятидесяти восьми единиц, – Элэрлин положил тяжелую руку на броню «Кирт-Троен». – Несмотря на определенные технические достижения, цивилизация диковата. Я думаю, они нападут, не попытавшись начать переговоры.

– Что ж… Тогда им придется узнать мощь нашего оружия, – в черных глазах Осаераса мелькнуло недоброе пламя, он был уверен в несравнимом пристианском превосходстве.

Глава 2

Допив быстрыми глотками кофе, Орнох Варх вернулся к планшету – на экран не прекращали поступать сводки новостей из подчиненного координатору сектора – всей планеты Земля. Коллапс связи после выхода из строя четверти земных спутников и приемных станций, никак не задел скромную, но надежную милькорианскую связь. В фальшивом объеме экрана то и дело вспыхивали сообщения агентов из Европы, Азии и Америки. Сведения о биржевых обвалах и бессмысленную истерию, выхваченную из газет и теленовостей, Орнох удалял резким движением пальца, просматривал только официальные правительственные сообщения и информацию, взятую у военных.

– На севере Китая войска приведены в повышенную готовность, – заметил Ирхис, поглядывая на планшет.

– Еще бы! Вспышка была над их северо-восточными провинциями. Хотя ее видели в Монголии и даже в России, словно маленькое строенное солнце, – Копылев, прибывший в Москву поздно ночью и порядком уставший, потянулся к чашечке кофе.

– Из данных нашего спутника следует, что большая часть корабля упала восточнее Харбина. Наверное, господа китайцы еще не разобрались в чем дело и думают, что здесь замешан их северный сосед. Есть сведения о военной активности в приграничной зоне. Не исключен вооруженный конфликт. Но это не столь важно, – Орнох медленным шагом прошелся по ковру. – Второй заметный обломок корвета встретился с землей где-то в Якутии. И третий, замеченный нашими сканерами, осчастливил коммунистическую Корею. Это пока все, что известно.

– Почему вы, славный Варх, говорите о возможном вооруженном конфликте? – насторожился агент Копылев. Потянувшись к черной бутылке с золотистой этикеткой, он добавил себе в кофе немного коньяка. – Разве есть на это причины?

– Могут быть, – координатор, привыкший к недальновидности землянина, скользнул по его лицу маслянистым взглядом, и пояснил: – Пристианский корвет – крупный корабль, имеющий прочный корпус и отличную систему гравикомпенсации: даже после сокрушительной встречи с землей от него останется много полезного. Например, компьютеры – с них, если потрудиться, можно считать важные данные. Такого подарка небес ваша планета еще не получала. Страна, завладевшая обломками пристианского звездолета, имеет возможность совершить гигантский технологический прорыв.

– И все это не попадает под запрещающие статьи Галактического кодекса о нераспространении информации и технологий, – заметил Ирхис, все еще мрачный, переживавший тяжелейший провал операции с Существом.

– Не исключено, что за останками корвета начнут смертельную охоту несколько конкурирующих сторон, – продолжил Орнох Варх, расхаживая вдоль простенка с лесным пейзажем в рамке. – По большому счету нас это не касается, – и мысленно добавил: «Но мне нужно выяснить все возможные подробности, составить прогноз развития событий и скорее направить руководству «Холодной Звезды» справку формы «Эсси Аэлеэн – 3-5-2». Как все это не вовремя! Как неожиданно, запутанно и неудачно для нас!». – Вернемся к данным со спутника, – он повернулся к Ирхису, работавшему с планшетом.

– Компьютерная доводка поступила, – ответил тот, выводя на экран картинку, которую они успели просмотреть много раз.

На фоне Земли снова появилось изображение имперского корвета, пока еще целого, идущего на «Тезей» в слабосветящемся коконе энергооболочек. Координатор в подробностях знал, что последует дальше: пристианский звездолет несколькими выстрелами фотонной пушки поразит корабль Быстрова, скрывающий Существо. Но в самый последний момент, когда, казалось бы, гибель «Тезея» неминуема, какая-то сила разорвет могучий корвет на куски. Что это за сила и откуда она появилась, оставалось неразрешимой загадкой, над которой Орнох Варх бился много часов. Версия Ирхиса основывалась на том, что на борту «Тезея» находилось неизвестное оружие – Быстров воспользовался с некоторым опозданием, позволив пристианцам серьезно повредить свое судно. Только эта версия не нравилась координатору: трудно было предположить, чтобы на обычном дальнем разведчике галиянского образца стояла какая-то таинственная система невероятной мощности – ее бы ни за что не потянули энергоустановки «Тезея». И оставался еще один не менее важный вопрос: куда после падения корвета пропал «Тезей» вместе с Существом. Для Орноха любая информация по Существу была самой важной. Милькорианец точно знал: корабль Быстрова на Землю не садился и уйти в дальний космос со смертельными повреждениями он не мог.

– Смотрите, добрый Варх, – Ирхис задержал картинку на планшете. – Похоже я ошибался: странный луч на самом деле исходит не от «Тезея». Это лишь обман зрения. Его начало выше, – он провел пальцем по бледной полоске, ставшей более заметной после компьютерной обработки.

– Ну-ка, – координатор склонился над экраном. Убрав руку Ирхиса, он коснулся активной зоны планшета. Корвет и голубоватая дымка атмосферы уплыли вниз, в центре достаточно ясно обозначилось начало луча.

– Какой-то объект, – вглядываясь в темную тень, закрывшую звезды, заметил Ирхис. – Огромный треугольник или что-то подобное.

– Черная пирамида… – едва шевеля губами, произнес Орнох Варх. – Так вот в чем дело!..

О появление черной пирамиды возле «Сосрт-Эрэль» он слышал от Легха Краула: таинственный корабль неизвестного происхождения недавно весьма взволновал население станции. Но тогда из агентов «Холодной Звезды» мало кто думал, что появление этого тихого темного чудовища связано с Существом.

Варх пустил видеозапись дальше, пристально следя за пирамидой. Он видел, как импульс неведомого оружия сорвал защитный экран с «Тезея», легко, словно порыв ветра пух; видел, как космос утонул в ослепительном всплеске фоновых бомб. Дальше милькорианский спутник захлебнулся в широкополосном шквале. Следящие системы восстановились минут через двадцать, когда в обозримом пространстве не было ни черной пирамиды, ни следов «Тезея». Что случилось с кораблем Быстрова координатор не знал, но откуда-то у него возникла уверенность, что его захватил остроугольный посланник тьмы. Это означало, что до Существа теперь не могут дотянуться самые длинные щупальца «Холодной Звезды». Увы – невыразимо печальный итог последних дней… А ведь еще вчера цель находилась почти в его руках!

Ирхис что-то неохотно разъяснял Копылеву по последнему видеофрагменту, землянин тыкал пальцами в планшет и сыпал дурацкими вопросами. Орнох Варх отдернул занавес и распахнул окно, впуская в апартаменты леденящий воздух московской осени. Милькорианец ненавидел холод и мечтал скорее оказаться в теплых красотах собственного сада с горками красных камней, однако именно холод, пробегавший ледяными иглами по коже, проникавший внутрь, помогал ему сосредоточиться и обрести особую ясность мыслей. Внизу по Смоленской, светя желтыми фарами, проезжали неторопливые автомобили, из темноты доносился гул перехватчиков, барражировавших за кольцевой дорогой со вчерашнего дня. «Глупцы, – подумал Орнох, опираясь на подоконник, – всполошились, словно завтра конец мироздания. Хорошо, не нашлось достаточно нервных, чтобы позволить пуск ядерных ракет. Хотя кто знает, что принесет сегодняшний день…»

Его мысли прервала трель сотового телефона. Координатор вытащил из кармана трубку и, приложив к уху, сказал по-русски:

– Да.

– Господин Варх? – услышал он приглушенный голос полковника Макарова.

– Слушаю, Леонид Сергеевич, – милькорианец усмехнулся, представляя, что в другом конце города в три часа ночи тоже не спят люди, ломая головы над неожиданно возникшими проблемами. Однако, звонка от старого ФСБшника он ждал не раньше утра.

– Я извиняюсь, что в это время, но в свете происходящего… – начал Макаров.

– Не стоит извиняться, раз я взял телефон, значит, я готов вас выслушать, – оборвал его координатор. – Вы хотели что-то сообщить по нашим катерам?

– Я хотел сказать, что тела пилотов мне удалось получить, и они будут переданы вам в соответствии с договоренностью. Части разбившихся машин забрали люди генерала Брылева… – Леонид Сергеевич замолчал, и в трубку было слышно его частое дыхание.

– Но вы ведь позвонили в два часа ночи, чтобы поговорить со мной не об этом? – Орнох почувствовал, как от ветра, врывавшегося с улицы, у него каменеет лицо и руки, но, проявляя твердость, остался стоять возле окна.

– Я подумал, может быть вы мне поясните, что случилось вчера, через тридцать семь минут после падения ваших машин. Поймите, для нашего отдела это может стать жизненно важным.

– Ничего особенного не случилось, господин Макаров. На орбите Земли произошел конфликт между двумя кораблями разных галактических цивилизаций. Один из них развалился на части и упал. Это был достаточно большой корабль, чтобы наделать много шума. Выход из строя ваших спутников и разлад каналов связи – естественное следствие случившегося конфликта, – соврал Варх, не желая вдаваться в лишние подробности насчет фоновых бомб.

– Вы сказали, что корабль развалился на части, значит, их было несколько и они упали в разных районах? – спросил полковник и нервно добавил: – Это чрезвычайно важно для нас!

– У меня нет полной информации, мой друг. Могу лишь подсказать: один из обломков упал в России. Где-то в Якутии. И этот кусочек для вашей конторы представляет больший интерес, чем катера, потерпевшие аварию под Льялово и Зеленоградом. Надеюсь, ваша организация обнаружила место якутского падения?

– К сожалению, господин Варх, этим занимаются военные. Вы не могли бы предположить, где места падения других частей?

– Вероятно в Китае и Северной Корее, – ответил милькорианец. Макаров все больше напоминал ему земных оборванцев, промышляющих возле мусорных куч в поисках сомнительных ценностей. – Мусорщик… – пренебрежительно произнес Варх, еще держа перед собой трубку.

* * *

Предохранители щелкнули одновременно, лица бойцов подполковника Селезнева сосредоточились в ожидании команды.

– Давайте, ребята! С Богом! – прокричал Стрижельский, его раскатистый голос едва слышался в реве двигателя.

Люди в серо-коричневом камуфляже посыпались из люка на прогалину между сосен. Едва они рассосредоточились и заняли позиции, началась высадка из второго и третьего вертолетов, неторопливая и основательная: вытаскивали тяжелые контейнеры, деревянные ящики, скрипя подошвами, двое ребят тянули что-то завернутое в брезент. Там же среди офицеров ГРУ появилось несколько гражданских лиц.

Стрижельский подбежал к прапорщику, высунувшемуся из откинутого люка, отдал какое-то распоряжение и заторопился к дальнему краю поляны. Свирепый поток от вертолетного винта трепал расстегнутую куртку, мелкие камешки летели из-под ног. Остановившись между стволов двух старых лиственниц, он поднял бинокль и осмотрел черную проплешину в тайге. С места высадки до нее было метров триста, и Стрижельский мог разглядеть незначительные детали. Арка из массивных дуг металла, возвышавшаяся над воронкой, подтверждали, что аварию здесь потерпел не самолет: даже самый крупный лайнер не имел конструкций такого размаха и такой необыкновенной формы. Толстые погнутые плиты за краем воронки и огромные тускло-серые секции, помятые по бокам, наводили на мысль, что с неба рухнуло нечто превышающее размерами нефтеналивной танкер.

– Радиационный фон в норме. Высокая магнитная активность. Вредных химических примесей не обнаружено, – отрапортовал Ильин.

Поправив гарнитуру связи, Стрижельский обратился к Селезневу:

– Вит, все в норме. Выдвигайтесь. Только осторожно.

Бойцы в серо-коричневом камуфляже тремя небольшими группами направились через лес, отделявший их от места неведомой катастрофы. Молов, Юрий Мокшанов и Ричко шли в авангарде, бесшумно ступая по подмерзшей подстилке листвы, держа наготове «Вихри», снаряженные спецпатронами. За ними справа и слева на отдалении крались снайперы, останавливаясь, припадая к оптике и водя вправо-влево стволами ВСС. Пулеметный расчет и Завгородцев с объемистым ранцем двигались за Селезневым, обходя колючие заросли.

– Все чисто, – отрапортовал Селезнев, когда подразделение достигло края проплешины и заняло удобные позиции. – Чисто, но картина жутковатая. Апокалипсис местного масштаба.

Прищурившись, он смотрел из-за голых кустов на гигантскую воронку, черную, как задница сатаны, с огромной тускло-серой конструкцией в центре и более мелкими – размером с грузовой автомобиль, разбросанными метров на двести в округе. По краям стоял лес, куцый, обугленный. Воняло гарью, еще чем-то незнакомым и отвратительным.

– Вит, оставайтесь на местах, – отозвался Стрижельский. – В зону первыми пойдут спецы, вы позже обойдете все по периметру. Летчики не могли ошибиться: здесь кто-то есть или точно был.

Пока к воронке добирались гражданские с расчехленными приборами и аппаратурой в ящиках, вертолеты поднялись в небо и взяли курс на штаб, наспех организованный под Алданом. Спецы в темно-серых куртках с капюшонами скоро вышли на край воронки и не смогли сдержать изумленные возгласы.

– Что с радиацией? – недовольно спросил по радиоканалу Стрижельский.

– Да подожди ты, Семенович, с радиацией! Нормально с ней. Двадцать процентов выше фона, – ответил Ильин. – Здесь магнитометр взбесился. С химией по экспресс-анализу вроде без осложнений.

– Матерь божья! – раздался чей-то голос. – Такого я еще не видел!

– Штука определенно не наша! Ребята, с ума сойти! – один из гражданских едва не перешел на визг.

Его сосед радостно выматерился и переступил край воронки.

– Как дети малые, – пробурчал подполковник Селезнев, наблюдая за оживлением научных специалистов, метавшихся возле ближней груды металла.

– Семенович! А здесь обгорелые трупы! – известил старший консультант Никитин. – Много!

– Вит, направь кого-нибудь посмотреть. И две группы на обход периметра, – распорядился Стрижельский, подходивший к месту катастрофы.

Виталий Селезнев отослал шестерых в обход зоны, неприятную находку Никитина решил осмотреть сам.

Оплавленный грунт противно хрустел под ногами словно хитиновый покров жуков. Незнакомый запах здесь был сильнее, а вид искореженных конструкций с рваными кусками пластика со знаками-иероглифами и проводами, похожими на выдранные из плоти вены, навевал нарастающую тревогу. Виталий задержал взгляд на зарывшемся носом в землю боте, который он принял сначала за огромное чужеродное существо, затем подошел к месту, куда указывал Никитин.

В продолговатом углублении из слоев пепла проступали человеческие фигуры. Селезнев опустился на колено и осторожно ковырнул рыхлое пепелище стволом автомата, ткнул одну из фигур и с удивлением обнаружил, что она поддалась его небольшому усилию. То, что принял старший консультант за трупы, оказалось одеждой, не сгоревшей в огне, но затвердевшей и принявшей форму человеческого тела. Внутри одежду наполнял все тот же пепел с продолговатыми включениями не до конца сгоревших костей.

– Их будто специально сложили здесь и сожгли, – сказал Никитин, подошедшему Стрижельскому.

– По-видимому, так оно и есть, – согласился Селезнев, вытянув стволом из общей кучи темно-коричневую жутковатую фигуру. – И вряд ли это сделали местные охотники или геологи.

– Думаешь, после катастрофы кто-то выжил? – Николай Семенович поморщился и тронул ногой рыхлую горку.

– Думаю, кремировать могли только свои. Зачем посторонним стаскивать в кучу столько трупов – их здесь не менее сорока, – ответил подполковник, задержав взгляд на темно-лиловых призмах разложенных по титановой плите – взрыв так аккуратно уложить их не мог, а возле того место никто из десанта не работал.

Через пятнадцать минут пришло подтверждение подозрениям Селезнева: Юрий Мокшанов доложил, что обнаружены следы группы из шести-восьми человек, уходящей на северо-восток.

– Вот и дело для твоих ребят, Виталий Владимирович… Серьезное дело, – после недолгой задумчивости, сказал Стрижельский. – Постарайтесь взять живыми, иначе с меня шкуру спустят. А главное… сами целыми вернитесь.

Подполковник кивнул и повернулся к перевалу, заснеженному, неправдоподобно белому на фоне сгоревших сосен.

– Мы возьмем их, кто бы они ни были, – сказал он. – За моих, Николай Семенович, не переживайте.

Скоро отряд подполковника Селезнева в составе двенадцати опытных офицеров ГРУ двинулась по следу, ведущему на северо-восток.

Глава 3

После согласования со штабом Стрижельский от авиаразведки отказался – главным в операции должны были стать внезапность и личные навыки людей Селезнева.

Отряд шел осторожно, делая привалы через каждые сорок минут, сверяясь с картой и прогнозируя возможные изменения маршрута преследуемых. Селезнев не спешил, понимая особую серьезность и необычность миссии. Из донесений следопытов, изучавших отпечатки на влажном грунте, примятую траву и десятки других, известных им признаков, Виталий знал, что дистанция до группы неизвестных сокращается (скорее всего их серьезно задерживали раненые или какой-то груз). Нагнать чужаков удалось за полтора часа до наступления сумерек. Первым их заметил Сергей Молов, шедший в авангарде с Загородцевым. Оба они залегли в невысоком стланике, припорошенном снегом, и дождались подхода командира.

– Там, Виталий Владимирович, – касанием пальцев Завгородцев направил бинокль Селезнева.

Настроив оптику, подполковник насчитал восемь фигур, поднимавшихся по отлогому склону между редких сосен.

– Выглядят вполне как люди, – высказался Молов, тоже припавший к биноклю. – Одежда несколько странновата. Какая-то чертова одежда. У троих облегающая как презервативы. Другие вроде в форменных костюмах, но отсюда точно не разглядишь. Видно, что все не по сезону прикинуты. Скажем так, не для якутской осени.

– Люди-то они – может и люди, но явно не наши. Я это еще по следам их обуви уяснил. Смотри, Владимирович, на десять метров левее первого, – старший лейтенант Завгородцев обратил внимание на объект, по которому у него с Моловым возник спор несколько минут назад.

Селезнев, поведя биноклем в указанном направлении, разглядел объект голубовато-серого цвета, напоминавший открытый сильно приплюснутый пикап с округлыми выростами спереди и горкой багажа в кузовке. В этом «пикапе» было нечто такое, что заставило Виталия оторваться от оптики, усиленно моргнуть и вновь приникнуть к окулярам: машина явно не имела ни колес, ни гусениц и поднималась по склону не касаясь земли, уверенно маневрируя между рыжими стволами сосен.

– С пришельцами дело имеем, Виталий Владимирович, – высказался Завгородцев. – Теперь уже сомнений нет. Поверьте, такими даже китайцы не бывают.

– Выводы будем делать позже, – подполковник повернулся на бок. – И, возможно, не мы. Рассмотрели, чем они вооружены?

– Первый и два замыкающих несут что-то вроде наших «Винторезов». Ну так мне показалось – расстояние все-таки немалое, – Молов сел поудобнее, вытянув уставшие, ломившие в ступнях ноги. – Двое с ранцами, остальные идут налегке – поручиться не могу, но ничего похожего на оружие не разглядел. Да и трое средних неважно держатся: часто останавливаются, приседают. Раненые или больные – хрен их поймешь.

– Оружие у них может храниться в этой… – старший лейтенант щелкнул пальцем в поисках подходящего слова.

– Назовем эту штуку «пикап», – предложил Селезнев. – Скорее всего так. На него навалена куча всякого. «Пикап» – что-то вроде их транспорта.

– Но может оказаться чем-то вроде БТРа, – заметил капитан Молов. – Тогда нам потребуется ликвидировать его в первую очередь. С людьми, кто бы они ни были, разберемся.

Виталий кивнул и подозвал жестом Осеева со снайперами и Ричко. Наблюдая за преследуемыми в оптику, офицеры строили догадки, поочередно делились мнениями.

Группа чужаков прошла еще с километр и остановилась на ночлег рядом с обрывистым берегом реки. К месту их стоянки с юго-запада довольно близко подступал лес, с востока невысокие скалы с разломами, поросшими кустарником и постепенно утопающие в сумерках. Посовещавшись с бойцами, Селезнев решил провести операцию рано утром, успев за ночь обойти лагерь двумя ударными группами, одна из которых до верного отработает по «пикапу». Другая при поддержке снайперов ликвидирует всех, оказавших вооруженное сопротивление, остальных, как говорится, положит в грязь лицом. Виталий помнил, что Стрижельский наказывал взять чужаков живыми, однако сколько останется живых, зависело оттого, какое сопротивление окажут эти неизвестные субъекты – своими людьми подполковник рисковать не собирался.

Прежде чем уснуть, Селезнев долго лежал, устроив голову на вещмешке и наблюдая за силуэтом Рогова – майор много курил, прикрывая огонек сигареты и шепотом переговариваясь с Дягелем и Чуприным. Из темноты вместе с холодным ветром и покалывавшими лицо снежинками наползала тревога, необычная тревога, которую он не испытывал ни в жестоких заварухах в Чечне, ни в горах Таджикистана. Может быть дело было в том, что при мысли о тех «чужих» воображение вопреки воле рисовало нечто такое непостижимое и трепетное, что никак не укладывалось ни в его сознание, ни весь прежний опыт. В какие-то минуты он ощущал себя маленьким мальчишкой, запертым в темной незнакомой комнате.

С рассветом группа майора Рогова из четырех человек поднялась разломом в скалах и заняла позицию в ста пятидесяти метрах от лагеря. Радиообмен Селезнев запретил, сигналом к началу операции должен был стать выстрел по «пикапу» из РШГ. Для подстраховки бойцов, ушедших на возвышенность, Климов закрепился с тяжелым «Кордом» за поваленной сосной, остальные расположились у границы леса.

Селезнев, поглядывая на часы, в молчаливом напряжении ждал первого выстрела и периодически припадал к окулярам бинокля, осматривая чужой лагерь: двух часовых, человека в черной форме, раскладывавшего на снегу какие-то вещи, и странную палатку, похожую на полусферу, высеченную из породы, из которой состояли окрестные скалы.

Тем временем Дягель ждал знака майора, положив на плечо гранатомет и вслушиваясь в звуки снизу. За кустами шагах в тридцати от него замер Осеев, тоже сжимавший увесистую трубу РШГ. Его выстрел имел смысл лишь в случае, если промажет Дягель или по каким-то причинам комбинированный заряд с первого раза не поразит машину пришельцев. Рогов приподнялся, сметая тонкий слой снега, и вскинул большой палец. Не мешкая, лейтенант Дягель нажал спуск, его труба тяжко ухнула и граната ушла вниз, оставляя дымный след. Шар высокотемпературного пламени на секунду окутал машину пришельцев, от взрывной волны облетел снег с веток и скального выступа.

– Саша! – Дягель отбросил пустую трубу и схватился за автомат. К удивлению лейтенанта, чужая техника, окрещенная «пикапом», не получила видимых повреждений и, взлетев на десяток метров, повернулась к скале. Сейчас Дягель мог отчетливо разглядеть мелкую решетку, одевавшую ее днище, непонятную надпись на боку и с жужжанием вращающиеся шары сверху. И еще ствол, короткий ствол с мелкой насечкой, нацелившийся точно на него. Эта была последняя деталь, которую видел Дягель. Невыносимо яркая вспышка озарила скалу – на месте, где лежал офицер ГРУ остались лишь оплавленные камни и незначительные детали амуниции.

Осеев выстрелил из РШГ в ту же секунду. Одновременно по летающей машине ударил автомат майора и снайперка. От разрыва гранаты с кумулятивно-фугасной начинкой «пикап» отбросило в сторону словно жестянку и развернуло к реке. На его передней части появилось углубление с оплавленными краями, но это было единственным повреждением голубовато-серого дьявола, хищно разворачивавшегося стволом к скалам и раскрывавшим боковые люки. Рогов понял: его группа обречена, и все, что он может сделать, это бесполезно отстреливаться из АС, девятимиллиметровые пули которого с жалобным визгом отлетали от чужой брони. Рядом за тонким скальным ребром долбил из безотказной ВСС Игорь Данцев, еще надеясь удачным выстрелом поразить какой-нибудь важный узел металлического чудовища.

Из палатки, похожей сверху на округлую часть скалы, выбежало двое или трое людей в синей форме. Караульные залегли возле осыпи и открыли огонь по скалам, где основалась группа Рогова. Из чего они стреляли, майор не мог предположить, но от их выстрелов увесистые глыбы породы разлетались в мелкую крошку. Выпустив двадцатизарядный магазин до конца, Рогов поспешил сменить позицию и скатился к щели в скале. Сделал он это вовремя: летающая машина сверкнула белой, как чужое солнце, вспышкой – на месте его прежней лежки заплясало пламя. Следующий удар дьявольский «пикап» нанес по позиции Осеева. То, что капитана теперь нет в живых, Рогову пришло каким-то мистическим чувством. В одну секунду он будто сам прошел через его смерть: ощутил по всему телу – от скрюченных пальцев ног до макушки – сжигающее пламя и нестерпимую боль. Запах горящей земли и кустов вошел в ноздри густыми смрадными струями. Майор подумал, что, наверное, так должно пахнуть в аду. Развернув автомат и уже не обращая внимания на неуязвимый «пикап», по которому били хлесткие пулеметные очереди, он взял на прицел одного из чужаков в синей форме. Злость и жажда мести за Дягеля, Осеева, наверное, уже мертвого Чуприна, сжигали его сильнее всполохов пламени, терзавшего скалу и перекинувшемуся на лес, где залегла группа Селезнева. Он нажал на спуск. Человек в синем упал на камни, припорошенные снегом, и снова вскочил, однако вторая очередь разнесла его незащищенную голову. Тут же над Роговым грохотнуло, и майору почудилось, будто на него падает вся скала.

* * *

Больше не видя целей на возвышенности, «Кирт-Троен-167-2» развернулся и открыл огонь из плазмомета по лесу – его донимали щелчки маленьких металлических цилиндриков, прилетавших с той стороны. Несколько малиново-красных сгустков плазмы зажгли лес и заставили врага замолчать. Чья-то фигура попыталась укрыться за деревом, но выстрел масс-импульсной подвески срубил толстый ствол у самого корня. После чего робот начал терять высоту: повреждения энергоустановки, оказались серьезнее начальных данных диагностической системы, он больше не мог развивать электрогравитационную тягу должной мощности. «Кирт-Троен» опустился возле Роэйрина и тихим басом отрапортовал:

– Капитан, из одиннадцати обнаруженных целей классификации «человек» уничтожено девять. Местоположение двух оставшихся можно определить, облетев лес. Поражение энергоустановки не позволяют поддерживать необходимую высоту и делают поиск целей затруднительным. Прикажите перейти в режим «диагностика и ремонт» – на это потребуется от двух до пяти стандартных часов?

– Нет, – процедил Роэйрин. – Перейди в режим «страж».

Пристианец встал, все еще держа наготове фауззер, и оглядел полосу горящего леса. Внимание его отвлекала черная фигура Орсаеаса, распростертая на снегу. Тонкий неокомпозит не выдержал бронебойных пуль землян – в груди старшего офицера имперского флота виднелось сочащиеся кровью отверстия. Илиосанр тоже был мертв – ему разнесло на куски голову. Кеоливис еще дышал, скорчившись возле палатки и похрипывая.

– Я найду оставшихся две цели, – сказал Элэрлин, отряхивая защитную куртку, которую не смогло пробить оружие хозяев планеты. – Их нужно уничтожить, иначе они не отпустят нас – исифиодцы бесстрашны и упорны.

– Нет, – капитан корвета покачал головой и опустился на колено возле Орсаеаса. – Эдван… Да откроется светлый Эдван душе твой. Прощай, мой друг, – прошептал он, положив ладонь в перчатке на его серое лицо.

– Если мы не уничтожим их сейчас, они нападут вновь, – взводный Серебряных Птиц, повернулся к соснам, горящим высокими факелами.

– Может быть они поймут, что наше оружие сильнее и оставят нас в покое, – предположил Лаобирис, пуля, пробив неокомпозит, глубоко расцарапала его плечо, но он пока не чувствовал боли.

– Нужно скорее уходить с проклятого места, – решил Роэйрин. – Неасарон, устройте Кеоливиса на платформе робота и включите медавтомат. Поторопитесь! Элэрлин, помогите мне, – он поднял Орсаеаса под руки, собираясь погрузить убитого на «Кирт-Троена», потом заняться телом другого пристианца. – Лаобирис – ваша палатка и разбросанные вещи! Не оставляйте здесь ничего!

Через десять минут сильно перегруженный «Кирт-Троен» двинулся на северо-восток, едва касаясь днищем земли. Поредевшая команда корвета направилась за ним, молча и скорбно, словно погребальная процессия.

– Господин Элэрлин, – сказал капитан, когда место стоянки скрылось за выступом скалы. – Возьмите ранец с «Оком Арсиды», – он протянул драгоценную ношу командиру Серебряных Птиц и продолжил тише и теплее: – Выжить в чужом мире у тебя шансов больше, чем у любого из нас, поэтому за «Око» должен отвечать ты. Помни, что его сохранность важнее жизни любого из команды. Но если в тебе пропадет уверенность, что его можно сохранить, то ты обязан немедленно его уничтожить.

– Я не уполномочен принимать такие решения, капитан, – возразил командир десантного взвода.

– Теперь именно ты уполномочен. Это приказ! – ответил капитан «Хорф-6».

* * *

Завгородцев еще колдовал над рацией в тщетной надежде ее воскресить, когда вернулся Мокшанов и, не поднимая головы, сказал:

– Наших больше никого. А Серега сгорел дотла. Даже винтовка оплавилась. И Климова совсем не узнать. Артур, Саня вместе в воронке лежат, – он исподлобья глянул на лагерь пришельцев и процедил: – Сволочи! Вот сволочи! Нужно было их класть всех разом к гребаной матери!

– Из РШГ по палатке, «Кордом» по караульным, раньше, чем начала бить их машина, – отозвался Завгородцев и вскочил, отпихнув ногой рацию. Из его прожженного бронежилета торчали титановые пластины, на измазанном сажей лице дико светились белки глаз.

– Мы возьмем их, – твердо сказал капитан Молов, держа на коленях голову Селезнева. – Клянусь перед тобой, Виталий Владимирович, и перед всеми нашими ребятами!

Осторожно опустив тело командира, он встал и повторил, вытянув вперед руку со сжатым кулаком:

– Мы их возьмем!

– Или утащим за собой в ад! – Завгородцев приложил свой кулак к его.

Мокшанов молча ударил костяшками пальцев по рукам товарищей. Постояв немного, они разобрали сложенное возле кедра снаряжение и двинулись северо-восток, немного отклоняясь от излучины реки в горы.

Часа через три Завгородцев, отслеживая в бинокль передвижение голубовато-серой машины, определил, что они опережают пришельцев километра на полтора. Спустившись к реке, капитан Молов выбрал место для засады: узкий проход между скалой и заснеженными зарослями, сходящими к протоке. Там среди камней Мокшанов заложил в углубление все шесть пакетов пластида и установил радиодетонатор. Завгородцев искусно припорошил закладку снегом, стряхивая его со срезанных еловых лап, таким же образом он убрал собственные следы.

Ждать чужаков пришлось минут пятнадцать, лежа за кустами, еще не сбросившими всю листву и одетыми снежным пушком. Сзади, пуская легкий пар, журчала река, и где-то на том берегу выстукивал дятел. Когда послышалось тихое жужжание из-за камней, капитан Молов повернул голову к Завгородцеву и ободряюще подмигнул. Тот уже держал покрасневший палец на кнопке взрывателя, не сводя глаз с узкого прохода, где вот-вот должна была появиться адская машина и люди-нелюди, которые унесли жизни его девяти товарищей. Юра Мокшанов, пожевывая губами подтаявший снег, не стал снимать «Вихрь» с предохранителя. В том, что пули берут чужаков неохотно, он убедился прошлый раз. Теперь он отчаянно хотел знать, как сложатся у них взаимоотношения с ножом. Ведь острое лезвие вернее найдет незащищенную часть тела, если его направляет умелая рука.

Машина пришельцев прошла мимо землян, задевая нижними решетками камни и стебли замерзшей травы. Двигалась она тяжело, то ли из-за какой-то неисправности, то ли от огромного веса, наваленного на небольшую платформу: разных вещей и трупов. Молов первые тридцать секунд опасался, что чужая техника каким-то неведомым способом вычислит раньше времени его или Мокшанова с Завгородцевым, как вычислила она группу майора Рогова на скале и других ребят, залегших в лесу. Однако голубовато-серое чудище, не останавливаясь, доползло до места, где была закладка. «Вова, давай!» – мысленно обратился Молов к Завгородцеву, но старший лейтенант медлил, дико взирая на черную, ломаную надпись на металлическом боку. «Вова!» – с мольбой повторил майор.

Старший лейтенант нажал кнопку, и стальной грохот ударил в уши, раскатистым эхо прокатился по тайге. За вспышкой и клубами дыма Мокшанов не сразу разглядел, что машину отбросило к реке, и груз с кузова разнесло на десяток метров. Мокшанов выскочил из кустов словно дьявол, сверкая глазами и пуская в ход нож. Чужак в облегающей одежде успел навести на него оружие, но выстрелить не смог – лезвие ударило ему под ключицу, с хрустом ломая кость и выпуская фонтанчик теплой крови. Следующим движением Юра сбил с ног человека в синей форме, хотел было перерезать бьющуюся жилку на его шее, но вспомнил просьбу Стрижельского: брать живыми. Повернув голову, Мокшанов увидел, что с другими чужаками было все кончено: Завгородцев скручивал одному руки пластиковой удавкой, майор сидел верхом на другом, приставив нож к его горлу.

«Кирт-Троен-167-2», теряя последнюю энергию, водил стволом из стороны в сторону, но выстрелить не мог и повторял одну и ту же фразу: «Поражение целей невозможно, по причине опасной близости к членам команды. Поражение невозможно…».

– Зачем вы стараетесь нас убить? – спросил Роэйрин, чувствуя, как острие ножа все глубже рассекает его кожу. – Зачем? – автоматический переводчик в точности перевел его речь.

Молов сначала опешил или от самого вопроса, или от того, что он звучал на русском, потом наклонившись и глядя в темные неземные глаза врага, сказал:

– А разве вы пришли сюда финиками торговать? Девять наших ребят!.. Девять дорогих моих друзей лежат там! – он, сжимая нож крепче, мотнул головой на юго-запад. – И некоторых из них даже нельзя похоронить. Потому, что от них только пепел… От тебя тоже останется только пепел!

– Мы защищались, – хрипло произнес Роэйрин, чувствуя во рту вкус крови и холод, крадущийся на ледяных когтях к груди. Пристианцу померещилось, что его прижимает к земле и отдает в руки смерти не полубезумный незнакомый землянин, а сам капитан Быстров, погоня за которым привела имперский корвет на эту планету.

– Серега, – окликнул Молова, Завгородцев, – а здесь одного не хватает. Их семь, включая трупы.

Глава 4

Надев зеленоватый нимб, солнце Айприиона клонилось к закату. Волны прилива с шумом пенились между скал, торчавших справа черных пальцами. А с острова ветер приносил запах лимона и меда – так пахли деревья, окружавшие прозрачно-голубой волчок гостиницы «Лиэк Раэк» и начинавшие парковую аллею.

– Кэп, позвольте окунуться? – спросил Арнольд, завидев идущих к морю озорных девиц.

Быстров отрицательно качнул головой, кресло под ним заскрипело.

– Ну, кэп, я уже познакомился с одной из них. Та, рыженькая – Тирилина, – андроид указал на полноватую айприионку, светящуюся медью от загара и перламутровыми искорками.

– Друг мой, мы уходим через десять минут. Если так неймется, назначь встречу на вечер, – предложил Глеб, потянувшись к бокалу с фруктовым коктейлем. – И не смотри пристально ей в глаза, иначе она раскусит, что ты – робот.

– Есть, кэп! – Арнольд резво встал из-за столика. – Я буду поочередно прикрывать то левый, то правый глаз, – решил он, пускаясь по песчаной дорожке быстрым шагом.

«Чертова железяка», – мысленно усмехнулся Быстров, хотя в андроиде было не много металла. – «Как похож на Шварцнегера – точно звезда Голливуда! На Земле бы все дамы были его, а здесь может и по морде получить. Хотя не каждая женщина способна отличить криасского андроида от человека, а на некоторых вольных планетах иметь в любовниках чужого робота стало модным».

Глеб глотнул из бокала тягучую жидкость и зажмурился. По телу тихой волной разлилось тепло, рука потянулась к пачке сигарет. Он подумал, что на Айприионе можно задержаться еще на четыре дня. Четыре дня – срок небольшой, но для отдыха достаточный – даже райские места имеют свойство надоедать. И может быть, он оказался неправ, свернув сюда, вместо того чтобы лететь к Земле. Ему не давали покоя мысли о Шурыгине. Что стало за все это время с Сашкой? Выкрутился ли он? Продолжил работы по электрогравитации или парень окончательно пропал, после кошмара, случившегося в Льялово? Шурыгина вполне могли взять в оборот аномальщики из ГРУ или ФСБ. Могли подмять под себя и агенты «Холодной Звезды»: они-то умеют вправлять мозги так, что и против матери родной восстанешь. Глеб много раз пожалел, что в тот злополучный день слиберальничал. Требовалось с полной решительностью взять Шурыгина за воротник, втолкнуть в раскрытый люк «Тезея» и лететь, лететь с Сашкой – плевать на его скорбь, на его боль, протесты и возмущение! Еще капитан Быстров вспомнил о корвете Роэйрина. Перед глазами возникло разломленное на части тело имперского корабля, тонущее в бледно-голубой атмосфере. Обломки его должны были упасть где-нибудь западнее Владивостока, в России или в Китае. И важно было знать где, потому что «Хорф-6» – это не летающая тарелочка, и вовсе не катера, сбитые под Льялово. Останки крупного звездолета содержали такую пищу для земной науки, что сейчас и вообразить нельзя, к чему приведет их обнаружение. Наверняка после падения с орбиты среди частей корвета останутся целые модули и защищенные от сверхперегрузок системы, в которых с огромной пользой могут поковыряться как русские, так и китайцы. Исследовать их не помешают ни Милько, ни Галактический кодекс о нераспространении информации и технологий в недоразвитых мирах. Помешать может разве что кардинальное, силовое вмешательство какой-нибудь заинтересованной космической цивилизации. Только кому здесь, вдали от Земли эти проблемы сейчас нужны? Теперь у всех на слуху Дети Алоны, появляющиеся то там, то там, и потрясения в Пристианской империи. О, госпожа Ариетта, что ты натворила?! Кто мог подумать, что твои невероятные превращения – всего лишь шалости, в сравнении с эпатажами на имперском троне!

Поглядывая на Арнольда, развлекавшего девиц на берегу, Глеб щелкнул зажигалкой и прикурил. Ему вспомнился тот день, тот миг, когда герцог Ольгер, находясь еще в глубоких сомнениях относительно наследницы престола, сказал, тыча ему пальцем в грудь: «Хорошо, господин Быстров. Считайте, что вы, именно вы определили судьбу великой империи. Посмотрим, что из этого получится». Вот и получилось… За несколько месяцев, которые Глеб провел на пустынном Хигосе из-за аварии корабля, в Пристианской империи произошли страшные перемены. Глеб старался меньше думать о них: ведь именно он привел Ариетту на трон, и теперь его терзало чувство острой вины. От него негде было спрятаться: словно жуткая хищная рыба оно всплывало из глубин сознания при каждом воспоминании о далекой империи, появлялось за сообщениями информационной сети Айприиона и заголовками новостей, приходящих с Присты.

– Капитан Быстров… – возле его столика остановился смуглый мрилионец с большими чуть раскосыми глазами. – Извиняюсь, что побеспокоил, но вас там, – он кивнул на хижину, крытую широкими блестящими листьями местных пальм, – ожидает господин. Очень важный господин.

– Что ему нужно? – повернувшись к хижине, Глеб отпил из бокала.

Землянин не представлял, кто мог заинтересоваться его персоной на немноголюдном острове, отрезанном океаном от главных курортов Айприиона. Темным осторожным существом в голову закралось предчувствие, что предстоящая встреча не сулит ничего хорошего.

– Не смею сказать, капитан, – ответил мрилионец, стоя покорно, словно статуя. – Но этот господин очень заинтересован во встрече с вами.

– Он один? – затушив сигарету, Быстров встал и по привычке ощупал место на ремне, где он носил масс-импульный пистолет.

– Нет. С ним еще двое господ. Могу только добавить, что все они пристианцы и у них к вам крайне важный разговор.

Час от часу не легче, – подумал Глеб и окликнул Арнольда.

Когда они дошли до хижины, служившей одним из трех укромных мест ресторанчика для щедрых посетителей, Быстров приказал андроиду остаться возле ступенек и ждать Ивалу Ваалу. Сам, согнувшись, вошел в полутемное помещение. За столиком зеленоватого дерева, уставленном напитками и серебряными блюдами с едой, сидело трое. Морщинистое, лицо герцога Саолири Глеб узнал сразу и от неожиданности чуть не выругался вслух. Другие пристианцы были знакомы как малозаметные вельможи из бывшего окружения императрицы Фаолоры, но землянин не мог вспомнить их имена.

– Присаживайтесь, капитан, – проговорил герцог хрипловатым и строгим голосом. – У нас выйдет долгий разговор.

Быстров подумал, что если бы Саолири решил свести с ним счеты, то для этого не потребовалось его личное присутствие, как и присутствие имперских вельмож, расположившихся справа от него: достаточно было послать нужных людей, и его бы участь решили прямо за тем столиком, где он недавно сидел с Арнольдом в ожидании Ваалы.

– Какой может быть между нами разговор, господин герцог, после всего что произошло? – Быстров все-таки опустился на табурет из пористого дерева и, положив ладони на стол, продолжил: – После того, как вы, примкнув к Флаосару, начали войну за трон. После того как на Верлоне, Гарликие, других несчастных планетах погибло столько людей. И после того, как посланный вами корвет едва не уничтожил мой корабль из-за того, что я пытался спрятать законную наследницу трона империи.

– Не горячитесь, господин Быстров. Выпьете немного эрэлси? Хороший эрэлси приводит в порядок мысли и настроение, – несмотря на отрицание Быстрова он налил ароматной жидкости в нефритовый фиал. – Внимательно выслушайте меня, – продолжил герцог. – «Хорф-6» действительно за вами послал я. И я лично инструктировал маркиза Леглуса, который руководил миссией корвета.

– Вот как? Выходит, сам Леглус отдавал команды на наше уничтожение, – Глеб поморщился и съязвил: – Сердечно сочувствую: с гибелью корвета империя потеряла одного из самых усердных слуг!

– Слушайте дальше, – пристианец перебил его нетерпеливым движением пальцев. – В задачу Леглуса входило разыскать вас, захватить и доставить на Присту, но не уничтожать ни вас, ни ваш корабль. Заметьте, тогда имелись серьезные основания подозревать, что вы причастны к убийству Олибрии. Ваше поспешное бегство из замка графини и бегство с планеты служили тому подтверждением. Но я не приемлю скоропалительные решения и настаивал лишь на вашей поимке и последующем разбирательстве.

– И вы, господин Саолири, ничего не знали о том, что я исполняю задание Олибрии: спешу найти и спрятать дочь Фаолоры подальше от вас и Флаосара? – землянин скептически усмехнулся. – Спрятать, чтобы вы не убрали ее, как непреодолимое препятствие в борьбе за трон.

– Поверьте, капитан, трон империи никогда не был моей целью. Вы – не глупый человек, и сам об этом знаете. Да, я поддерживал Флаосара в той борьбе. Я считал, что он, несмотря на неумеренную жесткость и проявления опасного авантюризма, наименьшее зло для нашей империи. По крайней мере, Флаосар стал бы предсказуемым правителем, ведущим политику в исконных традициях Присты, начатых еще святым Оро, – зазвенев серебряной ложечкой, герцог попробовал айприионский десерт. – О существовании наследницы, разумеется, я знал. Я лучше других был посвящен в тайну ее происхождения. И поэтому я решил приложить все возможные усилия, чтобы не допустить ее к престолу. Вы знаете, что теперь происходит в империи?

– Насколько позволяет информационная сеть, – нехотя отозвался Глеб и пригубил эрэлси.

– Еще до того, как погибла Фаолора, я догадывался, что ее ребенок, ребенок, который должен взойти на имперский трон, – есть часть хитрого замысла неизвестной цивилизации. Наверное, о том же догадывалась Фаолора. И покойная Олибрия, возможно, была близка к такой мысли. Я не верю, что в свой последний день она просила привести Ариетту на Присту. Увезти и спрятать от нас, но на Присту – никогда.

– Зачем вы меня разыскали, господин Саолири? – Глеб повернул бокал, разглядывая желто-коричневый рисунок камня. – Чтобы возложить вину в происходящем в империи на меня? Да, в какой-то степени я привел Ариетту на трон. Я многое сделал для этого. Что дальше?

– Вы, капитан, были лишь одним из множества инструментов в замысле Детей Алоны, а может быть сил более могущественных, стоящих пока в стороне. Я здесь не для того, чтобы вас в чем-то обвинять – теперь это не имеет смысла. Я здесь для того, чтобы просить, – герцог перехватил взгляд землянина, в котором мелькнуло слабовыраженное любопытство. – Да, просить вас об одной услуге. Мы не настолько сильны, чтобы не пытаться обзавестись союзниками. Одним из таковых могли бы стать вы. Сначала в двух словах о том, кто такие «мы» и о настоящем раскладе сил в империи… – Саолири плотно сжал губы и несколько мгновений перебирал платиновую цепочку. Пристианец в сиреневой в темную клетку одежде, протянул ему информационную карту, но герцог оттолкнул ее и продолжил: – Итак, две трети планет империи присягнули на верность новой императрице. Их список длинный и нет смысла его приводить. Он здесь, – герцог постучал пальцем по информкарте. – Флаосар обосновался в районе с центром в Гарлокие. Он контролирует шесть прилежащих звездных систем и вступил в переговоры с милькорианцами и колониями Боруа. Но не думаю, что они окажут ему существенную поддержку.

– Простите, герцог, вы говорите о Флаосаре как об отдельном лице. Разве ваша прежняя дружеская связь лопнула? – поинтересовался Быстров, стараясь говорить так, чтобы его слова не казались насмешкой.

– С Флаосаром нас связывала общая цель. С приходом к власти Ариетты наши пути разошлись. Флаосар сам жаждал власти, он изначально был непримиримым противником новой императрицы, за ним осталась значительная часть имперского флота, полтора десятка планет и немалые ресурсы. Я же никуда не бежал с Присты и какое-то время думал, что смогу влиять на чудовищную политику Ариетты. Я надеялся образумить ее, до тех пор, пока она не передала Детям Алоны планеты Пояса Олориси. А после того, как она в нашей древней столице начала возводить храм Алоны, я улетел на Мрилион. Ко мне присоединился герцог Ольгер, маркиза Саоален и некоторые влиятельные люди, которые больше не смели видеть происходящее на Присте. Мы унесли на Мрилион некоторые священные реликвии и сам дух нашей великой империи. К нам присоединилось несколько звездных систем и небольшая часть флота, во главе с линкором «Иравис». Теперь в противовес остальной империи мы называемся Союз Эдоро.

– Теперь вы объединились с герцогом Ольгером? – скрывая удивление, спросил Глеб.

– Да, капитан. Я знаю, что вы с ним в доверительных отношениях и позиция Ольгера для вас много значит. Может быть почти столько, как когда-то позиция Олибрии. Я имею послание к вам от него и вручу его позже. Сначала, я хотел бы чтобы та смертельная неприязнь, возникшая между нами по понятным причинам, исчезла ввиду исчезновения тех причин. Еще мне бы хотелось, чтобы между нами завязался хотя бы шаткий мостик доверия, – черные глаза Саолири не мигая смотрели на землянина.

Быстров без труда выдержал пронзительный взгляд и сказал:

– Не знаю, возможно ли это. Даже если теперь с герцогом Ольгером, человеком, которого я, несомненно, уважаю, вас объединяют общие интересы, мне трудно будет забыть, что вы – именно тот человек, которого я считал врагом Олибрии и своим лично. Зачем я вам нужен, господин Саолири?

– Я никогда не был врагом Олибрии. Мы всего лишь имели слишком разные взгляды, на одну и ту же проблему.

– Это демагогия. Разные взгляды, разные подходы… Скажите ясно: зачем я вам нужен? – повторил вопрос Быстров.

– Вы нужны не лично мне, капитан. Вы нужны нашей гибнущей империи, силы которой кое-как закрепились на Мрилионе. Мы пытаемся противостоять жестокой экспансии Детей Алоны, тем, кого называют эльвийцами, и нашей императрице, скрывающей под милым обликом душу чудовища, – герцог отвлекся на чью-то возбужденную речь, доносившуюся через тонкую стенку хижины, а Глеб тем временем вспомнил превращение Ариетты в красновато-черное существо с когтистыми руками-крыльями, произошедшее у дачи Арканова на его глазах. Вспомнил ее и другой – милой девушкой с упавшими на лицо волосами, прикрывавшими зеленовато-серые глаза, в которых таилось что-то завораживающее, похожее на морские глубины и на блеск стальных клинков. От этих быстротечных воспоминаний он испытал боль, застрявшую глубоко в душе, боль и глубокое унынье.

– В самое ближайшее время, – продолжил Саолири, – мы собираемся предпринять экспедицию на Землю. Вы необходимы как консультант, и возможно именно через вас мы сможем решить там некоторые острые вопросы. Это чрезвычайно важная экспедиция, от которой зависит наш успех в борьбе с Детьми Алоны и с возможной атакой с Эльвы.

– Не понимаю, господин герцог, причем здесь моя родная планета? – Быстров мгновенно прокрутил в голове все возможные связи и предположил: – Дело в корвете «Хорф-6»?

– Да, дело в погибшем корвете и не только в нем. Сейчас я не могу вам открыть истинную цель экспедиции, но я надеюсь, что вы согласитесь нам помочь, – голос пристианца потерял былую уверенность. – Конечно, я неподходящий переговорщик, господин Быстров. Гораздо скорее вы бы вняли герцогу Ольгеру, но Ольгер занят не менее важными делами – делами нашего маленького флота, без которого нам не выстоять. Помня ваши прошлые заслуги перед Пристой, я еще раз обращаюсь к вам с настойчивой просьбой: помогите нам с миссией на Земле. Хотя бы только с этим. О большем я не смею просить.

Рука Саолири дрогнула, и ложечка зазвенела о льдистый край вазочки. Не сводя черных блестящих глаз с землянина, герцог ждал ответа, мысленно приготовив еще один веский аргумент, который пока не желал пускать в ход.

Глава 5

Союзу Эдоро или мятежникам с Мрилиона – так окрестила Ивала восставших во главе с Ольгером и Саолири – зачем-то требовалось разыскать обломки «Хорф-6» или кого-то из его несчастного экипажа. Эта цель имела столь огромную важность, что к Земле направился сам Саолири, задействовав скоростной эсминец «Тирату», несмотря на то, что для экспедиции было вполне достаточно «Тезея», и незачем было снимать боевую единицу с орбиты Мрилиона перед угрозой появления флота Присты.

Оба звездолета вышли из гиперброска возле Марса. Планета хищным рыжим глазом плыла слева от «Тирату», поблескивая искрой Фобоса. До Земли в режиме скоростного торможения оставалось 53 стандартных минуты.

– Господин Кэорлан, – обратился Глеб по направленной связи к капитану эсминца, – примите параметры траектории и точки выхода на орбиту.

– Мы не можем поддерживать такой темп торможения, – отозвался пристианец, скосив черные глаза на монитор, вздрогнувший колонками цифр. – До скорой встречи на орбите.

– Они не могут! – хохотнула Ивала, едва индикатор передатчика потух. – Это вам, мальчики, не ржавый тазик, а «Тезей».

Быстров знал, что «Тирату» по ходовым качествам не уступит дальнему разведчику, названому «Тезей». Просто в капитане Кэорлане осталось меньше ребячества и он не собирался подвергать лишним перегрузкам ни экипаж, ни важного пассажира – герцога Саолири, и тратить зря цинтрид тоже было ни к чему. Можно предположить, что Кэорлан никогда не играл в азартные игры и не участвовал в гонках сквозь астероидный пояс, совсем не из трусости, а потому, что он был сдержанным и рассудительным человеком, как и большинство высших офицеров имперского флота – флота развалившегося на три неравные части с воцарением Ариетты и вот-вот готовые ввязаться в войну.

– Глебушка, – Ивала Ваала повернулась к нему, намотав на палец белесый локон. – Как думаешь… – ее синие с сиреневым оттенком глаза смотрели куда-то мимо Быстрова, – Сашку мы найдем?

Двадцать дней пути через гиперслои галиянка не задавала этот вопрос, но Глеб не сомневался, что по приближению к Земле она все чаще думает о Шурыгине. Друг погибшего Агафона Аркадьевича так неожиданно и сильно вскружил ей голову, что Ваала не прекращала вспоминать о нем ни на Присте, ни на Хигосе, когда они изнывали от жары среди белых песков и, казалось, думать не могли ни о чем другом, кроме скорейшего избавления из плена проклятой планеты.

– Мы должны его разыскать, – ответил Быстров, движением руки отдавая команды бортовому компьютеру и разглядывая Землю, наплывавшую снизу на обзорный экран. – Пожелает он полететь с нами в этот раз или нет – его дело, но мы должны удостовериться, что с ним все в порядке.

– В этот раз он никуда не денется. Я убью его, если он откажется с нами! – шутливо пообещала галиянка. – Я же его люблю!

– Ревновать заставляешь, товарищ Ваала, – Глеб усмехнулся и положил пальцы на активную зону консоли, вспыхнувшую голубым светом.

– И меня ревность гложет. Вот тут, прямо в сердце, – заметил Арнольд, шевельнув массивной челюстью. – Ведь я вам, госпожа, цветки дарил и фруктовый коктейль в каюту каждое утро. В общем, относился с предельным обожанием.

– Врешь, мерзавец, – Ивала порывисто повернулась к андроиду. – Я не забуду, как ты на Айприионе бегал по пляжу за незнакомыми девками. А с пухленькой Тирилиной пропал на целую ночь. Этого я тебе не прощу!

– Да, это было несомненное предательство госпожи Ваалы и всей команды «Тезея», – подмигнув галиянке, согласился Быстров.

– Но госпожа Ваала! – Арнольд приподнялся в кресле, жалобно блестя антрацитовыми зрачками. – Я же думал, что вам мои ухаживания пофику! Вы злитесь из-за Тирилины?! Так я…

– Да, милый мой! – едва сдерживая смех, сказала галиянка. – Теперь о теплых отношениях между нами можешь забыть. Возвращайся мечтами на Айприион, а мои все мысли там, на Земле, где меня ждет Сашка Шурыгин, – покосившись на обескураженного андроида, Ивала показала Быстрову кончик языка и важно вытащила флакон с моа-моа. – Вот что я думаю, – посерьезнев сказала она, – если мятежникам так нужны обломки корвета, то вполне возможно, что они нужны кому-нибудь еще.

– Я думал над этим, – Глеб кивнул, убрав руку с сенсоров, откинулся на спинку кресла. – На «Хорф-6» находилось что-то такое, о чем Саолири не желает пока нам сообщать. И вполне возможно, это «что-то такое» привлечет внимание других сил, осведомленных о начинке корабля Роэйрина. У меня даже есть догадки, что могло находиться на корвете.

– Что? – Ивала, втянув носиком дурманящий аромат моа-моа, вопросительно изогнула бровь

– «Хорф-6» трижды находил нас за сотни световых лет от точки гиперброска. Если первое его появление возле Сприса можно объяснить тем, что Роэйрин знал, где резиденция Ариетты, и что мы идем за принцессой, то появление корвета возле «Сосрт-Эрэль» и Земли чрезвычайной осведомленностью капитана или маркиза Леглуса объяснить нельзя, – Быстров уровнял столбики энергопотоков и начал подготовку к торможению. – Я задавался вопросом, как он это делал, много размышлял над этим… Предположение одно: на корвете стояла какая-то фантастическая система, отслеживающая перемещения кораблей в гиперслоях.

– Стальная Алона! – воскликнула галиянка. – Но такого не может быть! Разве что у Сиди, Кайя есть нечто подобное!

– Тогда сама ответь на вопрос, как Роэйрин безошибочно находил нас среди тысяч звездных систем, и зачем герцогу Саолири потребовались обломки погибшего корвета? Думай, пока тебя будет давить перегрузка. Входим в фазу торможения, – предупредил Глеб.

Двигатели ожили слабым толчком. Через несколько секунд левый столбик энергопотока окрасился красным, и экипаж «Тезея» вдавила в кресла огромная тяжесть. То жалобно попискивая, то жужжа, гравикоменсатры работали на пределе.

– Глебушка, ты фашист! – едва шевеля языком, выдавила Ивала. – У меня глаза сейчас в голову провалятся!

– Хе-хе-хе! – рассмеялся андроид. – Госпожа моя, я представил тебя с такими глазками. Даже такая ты была бы прекрасна.

На главном экране появилась Луна. Без оптического увеличения она занимала треть усыпанного звездами пространства и росла на глазах. Потом будто отхлынула, ушла влево, оставляя место голубоватому шару Земли, окутанному тонким слоем атмосферы.

– Три минуты до орбитальной точки, – приятным контральто пропел бортовой компьютер. – Принять назначенные параметры орбиты?

– Да, – подтвердил капитан «Тезея». – Радары в режим среднего обнаружения. Запустить сканеры гравитационных аномалий и полевых модуляций.

– Думаешь, здесь уже кто-то есть? – Ивала шевельнулась в кресле, тяжело дыша и разминая затекшие ноги.

– Ты сама предположила, что останки корвета могут заинтересовать кого-то еще, – оставив управление кораблем компьютеру, Глеб не сводил глаз с радарных экранов, мерцавших волнами синего света.

Разлапистое пятнышко МКС, пострадавшей при недавнем вояже Ивалы, Быстров различил сразу, множество земных спутников пометил как малоразмерные объекты и отсеял логическим фильтром. В остальном пространство вокруг Земли на два миллиона километров было чистым. Почти чистым. Пискнул сканер, и на подсвеченном пластике вспыхнула красная точка.

– Боруанцы? Милько? Корабль Кнефи? – пыталась отгадать Ваала.

– Нет, нет… Объект небольшой. Характер гравитронных потоков не поддается классификации, – перевел капитан показания сканера и отдал команду компьютеру: – Изображение на экран. Быстро!

На черном пластике возникло размытое тело, размером и очертаниями похожее на межзвездную яхту. Галиянка, опираясь на приборную панель, пристально вглядываясь в неизвестный объект, висевший на низкой орбите. Глеб скорректировал оптическую систему и движением пальца увеличил разрешение. Мгла слетела с экрана, и над слоем атмосферы отчетливо проступил челнок класса «Спейс Шатл». Был различим даже звездно-полосатый флаг и надпись «United Stets» над крылом.

– Черт! – выругался Быстров. – На нем электрогравитационный двигатель! Это же совсем ненормально! Откуда галактические технологии у проклятых империалистов?!

– Следствие падения «Хорф-6», – предположила Ивала. – Изучили обломки, лбы почесали, додумались до электрогравитации.

– Сомневаюсь я, что они могли всего за полгода построить такую технику.

– Но Сашка же Шурыгин сумел.

– Извини, но у Шурыгина имелись прямые указания от Агафона, – Глеб еще раз прогнал показания сканера через вычислитель, выискивая ошибку. Ошибки не было, без сомнений шатл использовал электрогравитационный привод, и Быстров предположил: – Возможно, американцам попал кто-то живой из экипажа Роэйрина или они заполучили чертежи Шурыгина.

– Кэп, а чего думать, – оживился Арнольд. – Может джахнуть по этой штуке фотонной пушкой? Пусть они потом думают, отчего она с орбиты свалилась.

– Что-то ты, друг, разошелся, – с укоризной сказал капитан. – Иди, готовь орбитальный катер. «Тирату» на подлете, – Глеб бросил взгляд на синюю точку, обозначившуюся на радаре, и отвернулся от консоли.

Несколько минут он молчал, уронив затылок на подголовник и исследуя мерцание света на выгнутом потолке. Быстров вспомнил слова Арканова, которые тот обронил при подлете к Спрису: «Вернемся мы после всего этого, а к Зеленограду уже воздушные такси ходят. Электрички не по рельсам, а в синем небе парят вместе с голубями». Насчет, воздушных такси с «электричками» в Подмосковье да за такой короткий срок у Глеба имелись решительные сомнения, а челнок НАСА с глубокой модернизацией реально проплывал в нескольких тысячах километров. И может быть, не было здесь ничего тревожного для всего человечества, если не брать в расчет, что инопланетные технологии в корне меняли расклад сил, сложившийся на Земле. Какая гарантия, что одно из государств, испытав головокружение от технологического успеха и огромных преимуществ новой техники, не пожелает установить на планете свой порядок? Думая над этим, капитан поймал себя на мысли, что вместо корабля НАСА, он предпочел бы сейчас наблюдать скромный «Союз» с той же электогравитационной начинкой. Кроме изменения планетарного баланса сил имелась другая угроза: не так далеко время, когда обитатели его родной планеты откроют тайну вакуумной энергетики, погранично-полевых процессов и терса-двигателей – тогда им станут доступны межзвездные перелеты. Землянам откроется дорога в большой космос, где их не особо ждут: там десятки высокоразвитых рас со своим расчетом, своими интересами и корыстью, которые решаются отнюдь не на основе ложных Оценок Этики, а жестком противостоянии и войне.

– «Тирату» в расчетной точке, – прервала его размышления Ваала. – Идем на сближение?

На боковом экране сверкнул серебром эсминец, похожий на чечевицу с округлым выступом энергоустановки. Индикатор канала связи запульсировал оранжевым, над панелью возникло морщинистое лицо Саолири.

* * *

Орноха Варха разбудил тревожный писк. Координатор не сразу понял, что сигнал исходит из личного браслета связи. Откинув одеяло, державшее приятный микроклимат далекой Милько, он приподнялся и минуту недобро смотрел на запястье, окольцованное блестяще-черной полосой. Затем коснулся пластины управления. Между двух полушарий мозга осколком сна появился образ Ирхиса.

«Прошу прощения, бесконечный Варх», – произнес агент на ментальной волне. – «Ты спал, однако обстоятельства…»

«Говори, добрый Ирхис», – Орнох попытался улыбнуться и, закутавшись в одеяло, встал.

«Наш спутник зафиксировал появление двух кораблей. Один – имперский эсминец высшего класса вооруженности, второй…» – Ирхис выдержал паузу и с неясной эмоцией проговорил: – «Второй – «Тезей».

«Оба корабля прибыли одновременно?» – прошлепав босыми ногами к окну, осведомился координатор.

«Да. Похоже у них одна цель. Какая, пока трудно предположить, но мы должны быть готовы ко всему неожиданному».

Отодвинув штору, Орнох Варх смотрел на спящий Мюнхен, расцвеченный неоновыми огнями, и думал, что ему скорее всего придется вылететь в Россию. Не было сомнений, что появление имперского эсминца как-то пресекается с катастрофой «Хорф-6». Только каковы точки пересечения и причем здесь проклятый «Тезей», уничтоживший его орбитальные катера, оставалось гадать.

«Спасибо, мой друг», – после затянувшегося молчания проговорил Варх. – «Не прекращайте слежения за звездолетами и постарайтесь определить их интересы и вероятное место посадки. Удачи вам».

«Тепла и покоя», – отозвался Ирхис. – «Вас ждать в Москве?».

«Может быть», – Орнох отпустил край шторы и оборвал связь.

Сегодня ему нужно было лететь в Вашингтон – предстояла важная встреча с американским президентом и очередной разговор о едином правительстве Земли. Эта тема, поднятая семнадцать лет назад, долго не получала развития. Сдвинуть ее с места Варху удалось лишь недавно, и, как ни странно, помогла в этом катастрофа имперского корвета. Тогда американцы порядком всполошились и планировали серьезную операцию в Северной Корее по захвату обломков звездолета, а Орнох сумел утихомирить их, обойдя Галактический кодекс и передав им кое-какие части корабля вместе с технологией. Этот ход оказался довольно хитрым: координатор «Холодной Звезды» вернул нарушившиеся баланс сил, провел мысль о возможном инопланетном вторжении и посадил на крючок сразу много влиятельных людей в правительствах ключевых стран. Теперь его слово – слово Орноха Варха, звучало гораздо громче и в Москве, и в Пекине, и Страсбурге. А в Вашингтоне его просто ловили с жадностью. Если дальше все пойдет хорошо, то милькорианец надеялся, что через пятнадцать-двадцать лет единое правительство Земли – пусть поначалу бутафорское – станет реальностью. Тогда без всяких юридических нарушений Земля войдет под протекторат Милько.

Сев на кровать, Варх собирался снова нырнуть под одеяло, однако в голове шевельнулась мысль: «А может цель этих звездолетов – база под Новосибирском? Нет… Нет… Они ничего не могут знать о ней… Но ведь могут и узнать!». Нащупав ногами пушистые тапочки, он сунул в них ноги и подошел к столику. Взял сотовый телефон и торопливо набрал номер Ангуса Руше. Француз не отвечал долго. Наконец отозвался хрипло и недовольно, не сразу поняв, что с ним говорит сам планетарный координатор.

– Слушай внимательно, – без лишних прелюдий сказал милькорианец. – В Вашингтон я сегодня не лечу. Организуй мне вылет в Москву не позже десяти утра.

– Но… господин Варх, у нас же встреча с самим президентом, – растерянно промяукал Руше.

– Президент подождет. Свяжешься с ним и скажешь, что у нас еще будет время поговорить.

Глава 6

С низкой орбиты «Тирату» отыскал места падения обломков за девяносто три минуты. Мощная оптика передала на экран картинку из Якутии. Как на ладони виднелись обгоревшие деревья вокруг воронки и части крупных сегментов, которые оказались непомерно тяжелы для земной техники – они торчали над молодой травой словно окаменевшие кости чудовища Дарлиана. От более мелких конструкций местность была тщательно зачищена. На поляне по соседству просматривались палатки, и там возилось несколько человек в одинаковой зеленовато-коричневой одежде. На возвышенности стояла металлическая башня и три гусеничных машины. Правый экран показывал место падения в Китае, которое почти целиком накрывали тысячи квадратных метров маскировочной сетки. Северная Корея находилась в густой облачности, и капитан Кэорлан мог предоставить герцогу только данные компьютерного прогнозирования.

– Нас интересует начинка носовой части. Что скажите, господин Быстров? – Саолири остановился рядом с землянином, касаясь его плечом.

– Носовая часть здесь, – Глеб протянул руку к якутской зоне. – Только сомневаюсь, что в ней осталась полезная начинка. Видно отсюда: мои трудолюбивые земляки не оставили ни одного винтика.

– Этого и следовало ожидать. Нам нужен один прибор, находившийся там. Ваше предположение, куда они могли перевезти наиболее важные части корвета? – герцог прищурился, от его глаз разошлись ровные лучики морщин.

– Когда-то под Саратовом находился секретный центр, занимавшийся всякой «аномальщиной», но с некоторого времени он закрыт. Это все, что я знаю, господин Саолири.

– Нам очень нужен этот прибор. Очень! В нем залог выживания Мрилион, всего Союза Эдоро и населения многих других планет, – повторил Саолири то, что уже говорил Быстрову перед отлетом с Айприиона. – Вы должны понять: в нем все надежды истинных пристианцев.

– Еще раз повторю: носовая часть, насколько я могу судить по останкам, упала здесь, в России. Куда перевезли ее содержимое – пока открытый вопрос. Скорее всего в какой-нибудь крупный научный центр, работающий на военных. Мы начнем поиски с Москвы. У меня есть кое-какие идеи, но я вам не могу ничего обещать, – Глеб чувствовал возросшее напряжение офицеров эсминца за спиной.

– И еще вопрос: мог ли кто-нибудь уцелеть из экипажа при такой катастрофе? – тихо спросил герцог. – Ваше предположение, господин Быстров.

– Системы, обеспечивающие штатную посадку, остались в кормовой части. Падение было практически неуправляемым. Однако Роэйрин – опытный капитан, он мог воспользоваться энергощитами и мощным импульсом маневровых двигателей. Скорее всего так и было. Видите полосу обгоревших деревьев, – землянин указал на черные сосны, тянувшиеся длинным рукавом до места катастрофы. – И воронка не такая глубокая, как должна, по моему мнению, быть. В рубке, защищенной усиленными гравикомпенсаторами мог кто-нибудь выжить.

– А вы как думаете, капитан Кэорлан? – Саолири повернулся к командиру «Тирату».

– Я соглашусь с капитаном Быстровым. Еще замечу, здесь, – Кэорлан протянул руку к центру экрана с картинкой из Якутии, – находятся ангарные секции, оторванные с носовой частью корабля. Кто-нибудь из экипажа мог воспользоваться ботами и катерами еще на орбите или в атмосфере.

– При самом тщательном сканировании мы не обнаружили ни одного маяка, ни единого сигнала. Никто не отозвался на наши запросы по каналам общего доступа и по спецпотокам. Все возможные источники связи несчастного корвета хранят могильное молчание, – герцог трагично покачал головой и продолжил размышлять вслух. – Объяснение одно: если кто-то и выжил, то находится в плену или по каким-то не менее серьезным причинам не имеет доступа даже к личному браслету связи.

Быстров прошел к дальнему краю рубки между расступившимися офицерами и, чуть помедлив, сказал:

– Может быть другое объяснение. Господин Саолири, я бы хотел переговорить с вами наедине.

Герцог несколько секунд пытливо смотрел на него, затем вышел из рубки. Глеб направился за ним по кольцевому коридору и остановил его возле выпуклых дверей к шлюзам.

– Здесь нас никто не услышит, – сказал капитан «Тезея», устроившись возле шелестящей решетки вентиляции. – На Земле давно и с большим успехом работает «Холодная Звезда». Вам известно об этом?

– Отчасти, – пристианец прищурился, в глазах его мелькнули искорки любопытства.

– У них крепкие связи с правительствами и спецслужбами многих стран, широкая агентурная сеть из местных жителей. Размах их деятельности и силу хватки я осознал после того, как они едва не перехватили Ариетту. Причем «Холодная Звезда» узнала о нашем прибытии на Землю в тот же день и уже на следующий разыскала нас, хотя это сделать было непросто, – Быстров достал из кармана сигареты и закурил. – Тогда я недооценивал их возможности и глубину их внедрения, зато сейчас представляю сполна, проанализировав случай с наследницей Фаолоры и многие очень странные вещи, случившиеся на моей планете за последние тридцать лет.

– Вы хотите сказать, что к исчезновению экипажа корвета – если кто-то остался жив – может быть причастна «Холодная Звезда»? – насторожился герцог.

– И не только экипажа. Они без сомнений узнали о падении «Хорф-6» в тот же час, и повернули ситуацию, как выгодно Милько. И эта вещь, которая вам так нужна, из-за которой мы сюда прилетели, может быть у «Холодной Звезды» и находиться не на Земле. Господин Саолири, – Быстров крепко затянулся и, выпуская дым, тут же втянутый потоком воздуха в решетку, сказал: – давайте на чистоту. Согласитесь, вам выгоднее доверять мне, чем что-то замалчивать. Я догадываюсь, какая важная штука стояла на корвете: секретная система, позволяющая вычислять перемещение кораблей в гиперслоях. Так?

Сжав плотно губы, пристианец смотрел на землянина, черными непроницаемыми глазами. На его суровом лице не дрогнула ни одна мышца.

– Вы этого не можете знать, – шипящим голосом сказал герцог.

– Но я могу делать выводы. «Хорф-6» безошибочно находил нас после гиперброска три раза. Наводкой по туннельной связи такое чудо объяснить нельзя – получается нестыковка по времени.

– Допустим, в распоряжении Роэйрина имелось нечто подобное, – отозвался пристианец.

– Информация об этом могла попасть к Милько? Например, через Флаосара или высоких чинов флота, бежавших с Присты?

– Через Флаосара однозначно нет – он деспот, реакционер и сволочь, но не предатель. Через офицеров флота тоже маловероятно – о существовании этой системы знали единицы, и все они нам подконтрольны. А вы, капитан, делились своими догадками с Ариеттой?

– Нет, – Глеб покосился на техника в синей форме, появившегося у лифта и исчезнувшего за тяжелой дверью.

– Вы убедили меня – вам следует знать больше. Признаться, я давно доверяю вам. Я бы рискнул довериться вам, даже когда вы были с Олибрией и не разделяли мои с Флаосаром взгляды. А теперь нас связывает общая цель… Почему бы нет, капитан Быстров, – Саолири втянул ноздрями табачный дым, поморщившись продолжил. – На корвете находилось экспериментальное устройство наблюдения за турбулентностью девз-потоков. С его помощью можно вычислить как направление гиперброска чужого звездолета, так и обнаружить его след в гиперслоях. Наша секретная машина разработана недавно и называлась она «Око Арсиды».

– Ого! – Быстров усмехнулся. – Видеть след чужого корабля в гиперслоях – серьезное преимущество. Если эта вещь попадет к Милько, будет нехорошо. Также нехорошо, как если бы ей завладели Кохху.

– Слушайте дальше, – Саолири терпеть не мог, когда его перебивали. – Систем типа «Око Арсиды» было создано несколько. На всех, кроме установленной на «Хорф-6» и «Хорф-3», закладывалось устройство самоуничтожения, срабатывающее в случае захвата корабля, его крушения и попытке взлома управляющего блока. До отлета с Присты мы с Ольгером отдали тайную команду на ликвидацию систем «Око Арсиды» на имперских кораблях, а офицеров, знакомых с ней, сумели перевести на Мрилион. Центр, где наши ученые занимались «Оком» прекратил свою деятельность еще раньше – едва императрица предала Детям Алоны планеты за Полисаей, герцог Флаосар поторопился нанести удар крейсером «Греснар» по этому центру. За несколько следующих дней агенты Флаосара разыскали и убили всех ученых, причастных к проекту «Око Арсиды». Мы рассчитывали восстановить схему по образцу, находившемуся на «Хорф-3» – корвету, идентичному кораблю Роэйрина, восстановить и начать производство для маленького флота на Мрилионе. «Око Арсиды», как вы понимаете, дало бы нам серьезное преимущество против кораблей императрицы и даже пирамид Детей Алоны. Однако «Хорф-3» ушел за кораблем проклятых Детей. Тогда представился редкий случай, следуя за черной пирамидой в гиперслоях, найти их логово – звездную систему Эльвы, и герцог Ольгер решил рискнуть. Увы, наш корвет-охотник не вернулся, от него до сих пор нет никаких сообщений по туннельной связи. Скорее всего, он погиб.

– И найти начинку корабля Роэйрина – единственный способ восстановить «Око Арсиды», – подытожил Быстров. Зажав пальцами сигарету, истлевшую до фильтра, он стряхнул пепел и спросил: – Герцог, вы готовы пойти на конфронтацию с Милько? Ведь кто знает, до чего там докопалась «Холодная Звезда», и в какие отношения нам придется вступить с ней на Земле.

– Мы слишком слабы, чтобы наживать себе врагов. Но без «Ока» мы просто ничтожны.

– Тогда, надо его искать, – Глеб повернул браслет на запястье и заметил: – Наш катер вылетает через пятьдесят шесть минут. Я буду его искать. Не для того, чтобы угодить вам, а ради уцелевшей части дорогого мне мира. Пожелайте мне удачи.

– Капитан, вы помните нашу мимолетную встречу в саду перед замком Олибрии? В тот последний ее день, – пристианец с каким-то затаенным смущением взглянул на землянина.

Быстров слабо кивнул.

– Я сожалею, что не остановился тогда, чтобы поговорить с вами. Мне следовало бы догадаться, что графиня направит вас на Сприс. Следовало вернуться в замок и, переборов сомнения, начать разговор о наследнице. Честный разговор, которого мы все сторонились. Тогда бы все было по-другому. Сейчас, конечно, бессмысленно рассуждать о наших упущениях и ошибках – не наделать бы новых. Да прибудет с вами дух Оро! Я очень рассчитываю на вас, капитан, – проговорил герцог.

Он медленно подошел к землянину и по древнему пристианскому обычаю приложил ладонь к его груди.

* * *

Кэорлан все-таки убедил Быстрова воспользоваться катером с «Тирату». У этой машины класса «Керста», похожей на бескрылую пчелу, имелся ряд преимуществ: улучшенные ходовые качества, более мощное вооружение и отличная защита. А главное на ней стояла одна из самых продвинутых систем оптической невидимости: наноинженерное покрытие, контролируемое бортовым компьютером, идеально маскировало космолет в условиях планет с негорячей атмосферой.

Вместе с катером, отданным Быстрову, ангары эсминца покинули три аналогичные машины. Они должны были исследовать места падения обломков в Якутии, в Северной Корее и под Харбином. На космолетах находились небольшие десантные группы Серебряных Птиц, но высадка их предполагалась только в случае крайней необходимости: если потребуется вызволять кого-то из экипажа «Хорф-6». Основной целью этой тройки была детальная разведка с небольшой высоты. Тем временем главный компьютер «Тирату» фильтровал доступные потоки радио и телеканалов с Земли, отслеживая любую информацию по разбившемуся корвету, а несколько специалистов под началом старшего офицера Расэйса пыталась считать и расшифровать данные с закрытых сетей России и Китая.

Пройдя над Украиной Глеб взял курс на Москву и начал снижение. Три катера, пилотируемые пристианцами, на скорости двадцать тысяч километров в час ушли дальше на восток. Для земных радаров они были также невидимы, как космический ветер.

– Мне кажется, Арнольд обиделся, – сказала Ивала, придвинувшись к Быстрову и глядя на стремительно меняющийся ландшафт внизу. – Когда я помахала ему рукой, у него были такие печальные глаза.

– Я же объяснял: с внешностью «терминатора» ему в Москву противопоказано. А с чего такая забота о нашем железном друге? – Глеб заметил, что прежние эпатажные отношения галиянки к андроиду все ощутимее переходят в симпатию и даже влечение.

– Нравится он мне. Хороший мужчина. Озорной и искренний.

– Как я? – выходя из слоя облаков, Быстров включил систему невидимости.

– Как Сашка Шурыгин. Попробую вызвать его еще раз, – Ивала коснулась пальцем чешуек браслета и отыскала нужных код. Устройство связи тонко пискнуло, посылая сигнал.

Ответа не было. По-прежнему не было, хотя и Глеб и Ваала, пытались выйти на Шурыгина несколько раз на «Тезее» и на «Тирату».

– Я надеюсь, что он не всегда носит браслет с собой, – удрученно проговорил Быстров. – Мы будем пытаться еще.

– Этот человек, которого вы разыскиваете, поможет нам в поисках частей «Хорф-6»? – спросил Лиэри по-русски.

Глеб повернулся в пол-оборота, разглядывая узкое лицо пристианца со строгими и приятными чертами, делавшими его похожим на жителя южной Италии.

– Нам нужен этот человек так же, как вам тот важный прибор с корвета, – ответил Быстров.

– Я надеюсь, что с ним ничего не случилось, и вы найдете его, – кивнув, произнес офицер «Тирату».

Глеб промолчал, отмечая, что новый языковый модуль вошел в его сознание удивительно хорошо, и говорит Лиэри на русском почти без акцента. Возможно, присутствие члена команды эсминца в разведывательной вылазке было необязательным, но на нем настоял герцог: не так давно Лиэри служил на «Хорф-6» и мог оказаться полезным в поисках людей Роэйрина.

Над Наро-Фоминском Быстров сбросил высоту до трех двести и повел катер на север к пригородам Москвы. «Керста», подобная стремительному насекомому с прозрачным телом, почти без шума рассекала воздух. Внизу проплывали леса, серые нитки дорог и поселки. От утреннего солнца золотистой лентой сверкнула Москва-река. За излучиной Истры Глеб свернул к лесу и опустил машину на лужайке, окруженной подковкой густого кустарника.

– Высаживаемся, господа, – скомандовал он, когда пение генератора за спиной стихло. И тут же схватив галиянку за руку, заметил: – Товарищ Ваала, тебе ли напоминать – оружие должно быть в сумке.

– Черт, Глебушка, ты же знаешь, как мне без него хреново! – прошипела Ивала, но, расстегнув магнитный замок, убрала свой страшный «Дроб-Ээйн-77». – Что еще? – она остановилась, пропуская к двери Лиэри.

– Еще одень на личико улыбку, а то ты похожа на кровавую мстительницу с Верлоны.

– Вот еще! Кому мне здесь улыбаться? – галиянка порывисто шагнула к трапу.

– Если возможно, то мне, госпожа Ваала, – Лиэри протянул ей руку и помог сойти с рифленого пластика на траву.

После нескольких минут тишины из листвы послышался щебет птиц, так и не разобравших, что за странная тень спустилась с неба. Верхушки берез безмятежно покачивались на ветру, и воздух был полон запахов зелени, свежей зелени, которая бывает под Москвой в мае.

– Хорошо здесь, – первым нарушил молчание пристианец. – Как в Дни Эрлэ, когда пора собирать цветы и делать кораблики из зеленых стеблей.

– Вы родом с Присты? – полюбопытствовал Быстров.

– Нет – с Аоны. Но это почти все равно. Наверное, нет двух более похожих и родных планет, – мечтательно произнес Лиэри. – Нам пешком далеко?

– Рядом дорога, поймаем машину и поедем, – ответила вместо землянина Ивала, слыша шум близкого шоссе и выказывая свою многоопытность в вопросах, касавшихся Земли.

Глеб отдал несколько ментальных команд катеру. Закрыв люк, «Керста» снова облачилась в невидимость, поднялась и зависла над деревьями. Из случайных прохожих вряд ли кто мог заметить странный объект над головой, похожий на дрожание нагретого воздуха.

– Идемте сюда, – повесив на плечо сумку, Быстров направился к прогалине между кустами.

Пройдя метров триста лесом, они выбрались к насыпи Новорижского шоссе.

Глава 7

Новенькая «Тойота», которую Глеб остановил возле дорожного указателя, домчала до города минут за пятнадцать. Пристианец принял поездку на земном транспорте без доли волнения: спокойно смотрел за проплывающим пейзажем и встречными машинами, слушал приемник, голосивший музыкальными хитами, и принюхивался к табачному дыму, клубившемуся над черноусым водителем. Когда же за Строгино от светофора к светофору начались пробки, молчавший Лиэри разговорился, интересуясь, из-за чего машины стоят на месте так долго, и почему нельзя сделать сеть дорог более эффективной, проложив их под землей и по воздуху.

– Вы с Луны свалились? – удивился владелец «Тойоты», едва не поперхнувшись сигаретой. – У нас хоть асфальт ровно лежит. Я недавно через Ижевск ехал там вообще тихий ужас – колдобина на колдобине. А вы по воздуху!

– Я не с Луны, – твердо сказал офицер «Тирату», удивляясь реакции землянина и необъяснимому хохоту Ивалы.

– Он иностранец, – вмешался Быстров. – С Венеции. У них с дорогами совсем по-другому. Каналы, гондолы, гондольеры.

– А по-русски как шпарит! – водитель оскалился и качнул головой.

– Бабушка русская, – объяснила галиянка, наклонившись к переднему сидению и сверкнув глазами, в которых вспыхнули черные звезды.

– Понятно, – владелец «Тойоты» взглянул на нее в зеркальце и отчего-то испытал тревогу, словно за спиной находилась не обворожительная блондинка, а ведьма в ступе. – Я вас на Красногвардейском высажу.

– Извините, а до Комсомольского проспекта никак нельзя? – Глеб сунул руку в карман и хрустнул купюрами в толстой пачке.

– К сожалению, спешу, – водитель бросил взгляд в зеркальце и потянулся за сигаретами.

– Пять тысяч рублей, – предложил Быстров. – Ну, надо, шеф. Надо!

– Пять тысяч? – его рука с сигаретой остановилась на полпути.

Для убедительности Глеб тут же отсчитал пять новеньких, исключительно настоящих купюр.

– А черт с ними, утренними делами, – хозяин «Тойоты» с воодушевлением пошел на обгон автобуса и свернул направо.

Выйдя недалеко от станции метро Глеб, Лиэри и галиянка пересекли проспект и направились в сторону набережной. Ивала неплохо знала эти места. Ей приходилось бывать здесь едва ли не каждый раз, когда Быстров посещал Землю вместе с ней. Пристианец же, повидавший много планет с разными уровнями развития, проявлял лишь сдержанный интерес то к рекламным плакатам, то витринам или колоритным, по его мнению, прохожим, останавливая на них не слишком цепкий взгляд. За обувным магазином Глеб свернул во дворы и по аллее направился к желто-серому зданию, возвышавшемуся рядом с детской площадкой. Войдя в третий подъезд, они поднялись на жутко скрипящем лифте со ржавой решеткой, вышли на лестничную площадку и остановились у двери, оббитой ветхим дерматином.

– Только бы застать Крулу, – словно молитву произнесла Ивала, прежде чем Глеб нажал на кнопку звонка.

После мелодичного перезвона наступила минутная тишина, потом послышались шаги и приглушенный голос:

– Вам кого, господа?

– Криасская почта, – отозвался Быстров.

Хотя эта фраза служила чем-то вроде пароля, Ивала за спиной землянина хихикнула от ее нелепости. Дверь тут же распахнулась и на пороге седоватый мужчина в массивных очках повторил:

– Криасская почта. Ну, Глеб Васильевич! Милости просим! – он отступил в просторную прихожую, пропуская гостей и подавая отмашкой руки знак кому-то в комнате.

– Как вы? – с улыбкой справился Быстров. – Господин Крулу на месте?

– Мы – хорошо, даже в эти жуткие времена. И Крулу и госпожа Олеке здесь. Позвольте узнать, что за незнакомый человек сопровождает нашу Ивалу, – седоватый мужчина приподнял очки и близоруко щурясь посмотрел на офицера «Тирату».

– Уважаемый Гарах, мы чужих не водим. Господин Лиэри – наш компаньон в решении некоторых важных вопросов, – Ваала слегка подтолкнула пристианца вперед.

– Ага, ага, – Гарах отпустил едва заметный поклон. – Могу предположить, что вы родом с Весириса.

– Нет, я с Аоны, – отозвался Лиэри, почувствовав слабое ментальное прикосновение к сознанию, тут же его отпустившее.

– Но это все равно. В общем, я угадал: вы – пристианец. Нечасто люди империи балуют нас посещениями. Прошу, – широким жестом Гарах пригласил в комнаты.

Они вошли в зал, после недавнего ремонта сверкавший белизной пластиковых панелей. На их фоне старенький шифоньер, диван и книжные полки с бесчисленными томами Большой советской энциклопедии смотрелись убого и чуждо. Сковородка со следами яичницы, пара грязных тарелок и стакан в подстаканнике с недопитым чаем еще стояли на столике. Могло показаться, что квартира ограничивалась кухонькой, этим залом и небольшой спальней, куда вели приоткрытые двери, однако Гарах остановился возле шифоньера напротив стены, и по его беззвучной команде с нее мигом исчезла хитроумная криасская маскировка – стена разошлась, открывая проход в другие помещения, занимавшие четверть этажа немаленького дома.

– Сюда, господа, – хозяин обращался скорее к замешкавшемуся Лиэри, чем к Быстрову (Глеб хорошо знал планировку московского пристанища инопланетян).

Они прошли по узкому коридорчику, миновали комнату, похожую на устроенный наспех склад с ящиками, картонными коробками с надписями на английском и китайском, пластиковыми контейнерами неземного происхождения и покосившимся набок шкафом. Свернули за угол, и тут Лиэри едва не сбило с ног существо, похожее на шестилапую обезьянку с продолговатой головой. Пристианец не сразу узнал в нем безобидного пиру – самца полуразумной расы с Батури и схватился за рукоять парализатора.

– Раху! Хотите раху? – взвизгнуло существо на всеобщем языке, цепляя гибкой ручонкой Ивалу за ногу.

– Винси! Сгинь, милый мой! – галиянка небрежно отпихнула его и добавила. – Я когда-нибудь тебя проучу! Так проучу, что будешь от меня прятаться как от огня!

– Но свежий раху!.. У меня есть. Хотите потащиться? – не унимался Винси, наступая на гостью.

– Снова он каким-то образом выскользнул. Извините, жены мои невнимательны и не всегда закрывают двери в наш крошечный сад, – проговорил седовласый провожатый.

– Вы торгуете здесь наркотиками? – с недовольством осведомился офицер эсминца.

– Бог с вами, у нас есть чем торговать с большей выгодой и без ущерба совести. Раху держим, как угощение для некоторых постоянных клиентов. Поймите, не все имеют возможность вылететь отсюда, с Земли, и некоторых мучает разного рода тоска, – пояснил Гарах, моргнув за толстыми стеклами очков. – Прошу, – он пассом руки открыл незаметную дверь и пропустил гостей в зал, обставленный на манер каюты старого звездолета: с овальным экраном от пола до потолка, трансформируемой мебелью и огромным титановым шкафом с множеством секций. Зеленые и золотистые блики, падавшие сверху сливались на черном столе в причудливые соцветия. В углу, мерцая индикаторами на полированном корпусе, стоял робот-прислуга столь древней модели, что найти такую было сложно даже у торговцев антиквариатом на «Вайс-Эрэль».

Галиянка опустилась в тонкое, изогнутое как ивовый листок, кресло, а Быстров и Лиэри устроились на диване, мигом подстроившемся под форму их тел. Гарах связался с Крулу по внутренней связи и сменил картинку на экране. Теперь вместо объемного изображения Кремля за слоем пластика проплывала розовая с зелеными прожилками планета, и комната еще больше стала похожа на каюту межзвездного лайнера.

– Хотите спиртное, малдук, лонхойский коктейль? – предложил Гарах. – Или что-нибудь перекусить?

– Благодарю, не стоит, – отказался Быстров.

– Тогда кофе. Наш робот варит умопомрачительный кофе, – не дожидаясь согласия гостей, он отдал команду, и машина в углу ожила, шустренько подкатила к средней секции шкафа, зазвенела посудой как шустрая служанка.

Крулу появился, когда робот выставлял на стол чашечки, аппетитно дымящие и распространявшие густой аромат. Лиэри с трудом узнал в вошедшем человеке батурийца – его широкий прежде нос, характерное очертание нижней части лица и губ основательно изменила косметическая хирургия, и пигментация кожи почти не сохранила характерный зеленовато-серый оттенок. Крулу, энергично и радостно, приветствовал Быстрова, с теплом погладил руку Ивалы и в знак почтения приложил ладонь к груди пристианца.

– Надеюсь, не случилось ничего дурного? – спросил он, присаживаясь за столом и глядя на капитана «Тезея». – Извини, Глеб, но у тебя мрачный вид. Прямо нехороший вид. Мне хотелось бы думать, что ты зашел навестить старого друга или поменять экономки на земные деньги.

– Мне тоже хотелось бы так думать, – отозвался Быстров. – К сожалению, мы по более серьезному поводу. И у нас два вопроса, Кру, – он осторожно поднес к губам чашечку и проговорил, сдувая пар с горячего напитка: – Два крайне важных вопроса: корвет, разбившийся прошлой осенью и пропавший человек – наш близкий друг.

– Корвет. Пристианский корвет «Хорф». Да, сколько разговоров о нем, – Крулу кивнул и откинулся на спинку кресла. – Расскажу все, что знаю.

– Сначала о нашем пропавшем друге, – решила Ивала Ваала. – Мы оставили ему твой адрес, и он мог просить помощи у вас. Включи браслет, – попросила галиянка, касаясь управляющих пластин своего.

Когда батуриец дотронулся до сенсоров, Ивала сосредоточилась и передала ему образ Шургина.

– Бог ты мой! – отозвался Гарах, тоже находившийся на ментальной волне. – Такой человек заходил. Землянин. Высокий, светлые волосы, глаза карие. Голос невозможно громкий. Оглушающий голос.

– Это было ночью двадцать второго декабря, – уточнил Крулу, блеснув восхитительной памятью. – Он действительно нуждался в помощи и сказал, что пришел от тебя, Глеб Васильевич. Его преследовали какие-то люди, скорее всего из ФСБ, но тогда выяснить это нам не удалось. Назвался он Сашей.

– Это он, – согласилась Ивала, отчасти воспринимавшая образ, проецируемый Гарахом. – Что случилось с ним потом?

– Мы спрятали его здесь на сутки. Это было как раз в то время, когда ситуация вокруг обломков пристианского корабля особо накалилась. Были беспокойные дни. К нам постоянно приходили милькорианцы, члены сообщества Джиаас и… – батуриец опустил голову. – Нас тогда сильно беспокоили люди из МУРа – так они представлялись, дважды навещая квартиру и дежуря возле подъезда. Хотя я не уверен, что они на самом деле имели отношение к милиции.

– К тому же, мы не могли доверять вашему другу целиком, несмотря, что он произнес кодовую фразу и прошел ментальную проверку. Пойми правильно, Глеб, тогда была такая суета, что мы не могли предположить, что случится в следующую минуту. Я был вынужден заказать по туннельной связи корабль на ближней базе Кнефи и подумывать о временной эвакуации. Кстати, я именно это предложил вашему… – Крулу прикрыл один глаз и произнес с шипением: – Ш-шурыгину. Но он много упрямствовал. Я знаю, что он причастен к уничтожению милицейской машины и перестрелке возле дачи Агафона Аркадьевича, знаю о сбитых за Москвой катерах «Звезды» и всей той неприятной заварухе. Догадывался, что с падением «Хорф-6» здесь тоже какая-то связь и хотел ему помочь, потому что он – твой друг, а ты – мой.

– И? – Быстров напрягся, сжимая горячую чашечку и догадываясь, что Крулу никак не решится подвести его к неприятному итогу. – Что с ним стало?

– Мы вызвали ему такси и отправили в Павловское, на наш участок. Однако он туда не доехал. Он необъяснимо исчез. И потом мы не нашли ни такси, ни таксиста. Прости, Глеб, но больше я ничего не могу прояснить, – с искренним сожалением сказал батуриец. – Если хочешь, мы попробуем узнать что-нибудь о нем через наших знакомых в ФСБ или Министерстве?

– Сделайте это, господин Крулу. Мы щедро заплатим, если вы поможете его найти, – пообещала Ваала.

Крулу кивнул и, поправив ворот шелкового халата, спросил:

– Какие вопросы по корвету?

– Нужна вся информация по якутскому падению. Куда увезли обломки, кто занимается расследованием, изучением? – проговорил Быстров, глядя на крупные звезды за слоем пластика.

– И важно знать, остался ли кто-нибудь в живых из экипажа, – добавил Лиэри.

– Позвольте полюбопытствовать, зачем вам информация по обломкам? – Гарах, сняв очки, хитро улыбнулся. – Конечно, землянам они очень нужны. Американцы из-за них едва не развязали войну в Корее. А вам-то зачем?

– В одном из бортовых компьютеров корвета имелись важные данные. Вряд ли здесь она имеет какую-нибудь ценность, а вот в границах Пристианской империи они способны кое-что изменить, – изложил Глеб одно из заготовленных ложных объяснений.

– Понимаю, в свете последних событий в империи, когда назревает мятеж и непонятно, кто верен новой императрице, а кто до глубины души оскорблен переменами… Понимаю, – повторил Крулу, хотя по выражению его землистого лица трудно было определить, что он понимает и о чем думает в этот момент.

– Если не ошибаюсь, Глеб Васильевич, вы помогли Ариетте сделать первые шаги к трону? – поинтересовался Гарах и, усмехнувшись, с хитрецой добавил: – Мы здесь, хоть и на задворках галактики, но многое знаем.

– Сейчас не имеет значения, как Ариетта взошла на трон. Не стоит трогать эту тему, – вместо Быстрова ответил Лиэри. – Вы поможете нам решить вопросы с останками «Хорф-6»?

– Да, – Крулу встал и подошел к одной из автоматизированных секций шкафа. – Приходите завтра к одиннадцати. Мы соберем всю доступную информацию. Это будет стоить пятьдесят тысяч элиток, – немного подумав, он добавил. – Есть надежда, что мы сможем полностью удовлетворить ваш запрос, включая обнаружение исчезнувшего господина Шурыгина. Только это потребует больше времени и повлечет немалые расходы.

– Постарайтесь, милый Крулу, – Ивала тронула его за рукав. – Вы же знаете, что мы в средствах не ограничены и ради добрых дел никогда не были скупы.

* * *

– Спутник засек лишь слабовыраженные энергомодуляции, уходящие от эсминца на низкую орбиту. Скорее всего они спустились на катерах, оборудованных щитами широкополосного отклонения или невидимости. И нам пока не установить, сколько вылетело катеров и где места их посадок, – Ирхис раскрасневшийся и приободренный после горячего душа, бросил мокрое полотенце на диван. – Однако зацепка есть.

– На Фрунзенской появился сам Быстров и галиянка? – уточнил Орнох Варх, разжевывая мятные подушечки «Орбит».

– С ними еще один пристианец. Кто он, Крулу не знает, хотя мы нажимали на эту серомордую сволочь как могли. Пока ясно одно: Быстрова интересуют обломки корвета и кто-то из экипажа, – продолжил Ирхис. – Вот только как здесь замешан Быстров и зачем пристианцам все это – вопрос по-прежнему открытый. По версии перепуганного насмерть батурийца, им нужны данные с бортового компьютера «Хорф-6». Вряд ли это правда: Быстров бы не стал озвучивать правду для Крулу, хотя он ему доверяет.

– Догадки, догадки… Послушай, добрый Ирхис, нет смысла перебирать сейчас догадки. Я намерен… – координатор стиснул челюсти, глядя из окна на поток машин на Смоленской. – Почему бы нам не расспросить самого Быстрова о цели их миссии? Ведь заговорит, если к нему правильно подойти. В ближайшее время я намерен провести операцию по его задержанию.

– Вечный Орнох… – старший агент Ирхис застыл посреди комнаты. – Позволь возразить: разве такой шаг не будет излишне поспешным? Он может скорее отвернуть нас от цели, чем приблизить к ней. Тем более, если вспомнить прежний неудачный опыт столкновения с группой Быстрова. Тогда мы потеряли большую часть русских агентов и не добились ничего. Еще если вспомнить…

– Тепла тебе и света, за эти воспоминания, – Варх поморщился и, быстрее заработав челюстями, произнес: – Я все обдумал. У меня имеется хороший план, и есть уверенность, что он сработает. Для выполнения операции ты должен привлечь новых агентов: Молова, Завгородцева, Мокшанова. Пусть они сегодня же прибудут в Москву для инструктажа. С ними я жду Барса и Крюка. Усилим их украинской группой. У нас мало времени на приготовления, и промедлить нельзя: Быстров при поддержке пристианцев, может стать недоступным для нас, и мы рискуем так и не разгадать, какова цель их миссии.

– Прошу прощения, величайший, я не спешил тебе доложить: Мокшанова больше нет в живых. Он застрелился два дня назад, – краснота мигом слетела с лица Ирхиса и он, отвернувшись к серванту, инкрустированному малахитом, добавил: – Извини. Не уследили. И не всегда угадаешь, что у землянина на уме.

– Значит, застрелился… – координатор разочаровано вертел в руках пластиковую коробочку «Орбит». – Странная реакция на хорошую работу. Искренне жаль, – скорбно опустив веки, милькорианец подумал, что эти три русских военных – лучшее приобретение за многие годы, и лишиться одного из них – большая потеря.

– Он не мог смириться с обвинениями командованья и переживал больше других. Если Завгородцев с Моловым затаили злость на бывших своих и живут с ней до сих пор, то Мокшанов… Не знаю, что такое щелкнуло у него в голове. По свидетельству товарищей, он последнее время чаще обычного вспоминал столкновение с пристианцами в тайге: разлетавшиеся в щебень скалы, огонь, обгорелые тела. Вспоминал своего бывшего командира, каждый вечер злоупотреблял алкоголем и ругал матом полковника Кашинского. Однажды среди ночи пустил пулю себе в лицо.

– Есть опасность, что двое других выйдут из-под контроля? – настороженно спросил координатор.

– Скорее всего нет. До последнего времени их все устраивало. Кроме одного… – подумав, добавил Ирхис. – Они привыкли служить и быть полезными. А два месяца на базе в скучном ожидании неважно на них повлияли. Хотя я старался нагружать их мелкими поручениями.

– Нужно было их задействовать еще при столкновении под Гродно. Ты прав, добрый Ирхис, им требуется работа. Завтра у них будет возможность проявить себя. Расскажи им, насколько опасен капитан Быстров и его галиянка – пусть это зажжет в них хищный огонек. А также в точности доведи им о нашей провальной операции по захвату Ариетты. Пусть они проникнутся всей важностью предстоящего. Пусть включатся в работу и сами разработают детали плана с учетом использования наших вооружений и спецсредств, с которыми ты успел их познакомить, – Орнох Варх, тяжко вздохнув, сел в кресло.

Быстров был нужен ему, но своим замыслом координатор не хотел делиться пока даже с Ирхисом.

Глава 8

Посетив еще несколько мест в Марфино, Серебряном бору и в Крылатском, Глеб не приблизился к разгадке исчезновения Шурыгина и начинки пристианского корвета, хотя успел пообщаться с людьми, на которых рассчитывал, людьми способными на очень многое. Затем был кратковременный поход по магазинам, чтобы купить более подходящую одежду пристианцу, кое-что из еды и всякую полезную мелочь, а затем они на метро вернулись ближе к обители господина Крулу, чтобы где-нибудь там остановиться на ночь, а не ехать завтрашним утром через весь город.

После некоторых скитаний Быстров снял два номера в новой гостинице возле Пироговской. Двухкомнатный для Лиэри и трехкомнатные апартаменты для себя с Ваалой на том самом этаже. Конечно, они втроем с комфортом разместились бы в одном номере, но Глеб по настроению пристианца понял, что того утомила многочасовая прогулка по Москве и он желает побыть один. Расставшись у двери, землянин пожелал Лиэри не отлучаться из покоев и не выключать браслет связи, а также не стесняться беспокоить его по любым пустякам.

Ужин в ресторане решили не заказывать. Пока Ивала неторопливо разбирала сумки и накрывала на стол, Глеб установил ноутбук, купленный в салоне напротив гостиницы, и подключился к Интернету. Глобальная сеть пестрила сообщениями о крушении инопланетного корабля. Только по запросу «инопланетяне, падение, Якутия» поисковик выдал несколько тысяч ссылок. Однако просматривая сообщения и статьи, Быстров не нашел ничего, кроме журналистских домыслов и сверхфантастических сплетен. На англоязычных сайтах ситуация оказалась поинтереснее: многие источники прямо заявляли, что Россия скрывает факт крушения инопланетного корабля; русские получили инопланетные технологии и вряд ли замалчивание этих фактов Москвой будет способствовать укреплению доверия. Несколько раз Глеб натыкался на выдержки из речи представителя Госдепартамента США и некоторых высокопоставленных военных. А чуть позже он разыскал ряд заметок, в которых говорилось, будто в Якутии русские имели боестолкновение с экипажем разбившегося звездолета и это якобы зафиксировал американский разведывательный спутник. Там же утверждалось, что оставшиеся в живых инопланетяне содержатся на одной из закрытых территорий и подвергаются бесчеловечным пыткам.

– Смотри сюда, – Глеб подозвал Ивалу и выделил фрагмент статьи.

Галиянка прочитала два раза, потом, сжав шею Быстрова своими сильными руками, сказала:

– Возможно это правда. Если кто-то и остался в живых из «Хорф-6», ваши бы не упустили. А потом в холодные каменные комнаты и вытаскивать полезные знания. За Родину, за Сталина, мать вашу!

– Но это больше похоже на домыслы проклятых империалистов, – усмехнулся Глеб.

– Ты не хочешь в это верить? Не хочешь даже помечтать, что Роэйрин – человек, преследовавший нас от самой Присты и старавшийся убить, теперь мучается в застенках у чекистов или в лабораториях военных? – галиянка наклонилась к нему, сверкнув похожими на темные звезды зрачками. – И если он действительно жив, то нам придется вытаскивать его из плена. Представляешь его лицо, когда он увидит, что спасли его именно мы?

– Роэйрин выполнял приказы Леглуса и вряд ли знал, что на «Тезее» находится наследница имперского трона. Он преследовал нас, как преступников, убивших графиню Олибрию, – повторяя версию Саолири, Быстров освободился из ее горячих рук. – Полистаю немного еще. Если ужин готов, зови пристианца.

– Готов, – Ивала окинула взглядом стол, с разложенными пакетиками всевозможной гастрономии и вскрытыми консервами. – Попробую еще вызвать Сашку.

Она повернула браслет на запястье и отыскала код Шурыгина. Тоненький писк неожиданно изменил тональность. Это означало, что сигнал принят.

– Полковник Иванцов слушает, – раздался громкий голос из браслета Ваалы.

– Стальная Алона! – прошептала галиянка, напрягаясь словно пружина и глядя широко раскрытыми глазами на Быстрова. – Ответили! Он не умеет пользоваться метальным каналом.

Глеб вскочил со стула и, поднеся ее руку ближе ко рту, одновременно стаскивая с нее браслет, произнес:

– Добрый вечер, полковник. Мы хотели бы обговорить важный вопрос, – одновременно Глеб снял свой браслет и протянул его галиянке, указывая пальцем вверх.

Она не сразу поняла его замысел.

– С кем имею честь? – все так же громко проговорил Иванцов.

– Быстров Глеб Васильевич, – Глеб торопливо начертил в воздухе пристианский знак «Тир» и снова вскинул палец к потолку.

После этого Ивала догадалась, что от нее требуется скорее связаться с «Тирату» – с эсминца можно было вычислить местоположение браслета Шурыгина, пока тот был включен. Стремительная как валькирия, галиянка перелетела через стол, загораживающий проход, и выбежала в дальнюю комнату.

– Быстров… Мне ваше имя ни о чем не говорит, – после небольшой заминки отозвался полковник, но Глеб спинным мозгом прочувствовал, что тот лукавит.

– Это не столь важно, господин Иванцов. Если возникнет необходимость, мы найдем способ познакомиться поближе, – заметил Быстров, потянувшись за сигаретой.

– Я немножко не понимаю: это угроза?

– Нет – это констатация факта. Я мирный человек и самые острые вопросы стараюсь решать убеждением, – держа браслет Ивалы перед собой, Быстров щелкнул зажигалкой.

– Хорошо, что так. Какого рода вопрос вы бы желали решить со мной? – поинтересовался полковник. – В чем таком вы меня желаете убедить?

– У вас имеется вещь, принадлежащая мне. Чтобы вы не гадали, назову сразу: тот самый браслет, посредством которого вы сейчас общаетесь. Мне нужен браслет, и я готов обменять его на десяток подобных или на огромную сумму денег.

– Интересное предложение, – Иванцов не то шумно выдохнул, не то усмехнулся. – А давайте вернемся к нему завтра около полудня. Сейчас у меня нет времени этим заниматься.

– Одну минутку, – Глеб опасался, что он прервет связь раньше, чем на «Тирату» засекут местонахождение пользователя, и лихорадочно думал, как продлить диалог. – Давайте подробнее обсудим, что вы хотели бы получить взамен. У меня есть…

– У меня нет для этого времени. До завтра, Быстров, – отрезал Иванцов и отключился.

– Черт лохматый! – Глеб сжал металлопластик так, что послышался неприятный хруст, потом ослабил хватку, набрал код и сказал: – Господин Лиэри, прошу зайти к нам.

Когда Быстров вбежал в дальнюю комнату, Ивала стояла спиной к занавешенному окну. От браслета в ее руке расходился световой конус, рисующий объемное изображение рубки эсминца. Справа виднелись управляющие консоли, мерцавшие фиолетовым и розовым светом с россыпями ярких индикаторов, слева у большого экрана стоял капитан Кэорлан и несколько старших офицеров в коричнево-красной форме с нашивками Союза Эдоро.

– Он оборвал связь. Успели определить? – спросил Глеб галиянку.

Она тут же сошла с ментального канала и ответила:

– Пока не ясно. Анализируют данные с сенсоров.

– Есть точка, но очень размытая – мы на слишком большом удалении. Представить вам карту с меткой? – Кэорлан повернулся к Быстрову.

– Да, – Глеб взял браслет из рук Ваалы, вглядываясь в изображение, пришедшее с «Тирату» и через минуту без сомнений выдохнул: – Саратов. Юго-восточный район города…. Господин Кэорлан, есть возможность определить точнее?

– К сожалению нет. Если вы продержали его еще пару минут, тогда бы мы имели отчетливое распознавание, – капитан эсминца пассом руки убрал карту. – Вы кажется раньше упоминали о месте под названием «Саратов». Имеет смысл выслать туда катер?

– Нет, господин Кэорлан. Решение принимать герцогу Саолири, но я бы не советовал этого делать, – Глеб оглянулся на вошедшего Лиэри.

Ивала полушепотом начала пересказывать пристианцу произошедшее.

– Я говорю только о слежении с удобной высоты – без посадки и несогласованного вмешательства, – заметил Кэорлан.

– Пожалуй, вы правы, – признал землянин, подумав, что точка выхода Иванцова на связь не всегда будет подконтрольна «Тирату» из-за орбитального вращения. – Лучше, если в ближайшие сутки над Саратовом зависнет ваш катер. Это важно для нас.

– Имеются еще какие-нибудь пожелания? – спросил командир эсминца.

– Нет. До связи, капитан, – отключая браслет, Глеб коснулся сенсора и повернулся к Лиэри.

– Как я понимаю, вы нашли одну из важных ниточек? – поинтересовался пристианец – в шортах и пестрой майке он смотрелся забавно, словно курортник, выдернутый с одного из гавайских пляжей.

– Очень важных. Раз у этого человека браслет Шурыгина, то он должен знать, где сам Шурыгин. А там глядишь, и выйдем на артель, которой доверили копаться в останках корвета. В общем, зацепки у нас есть, даже если ничем не поможет старый хитрец Крулу. На радостях можно и отужинать, – Быстров сделал приглашающий жест и первым направился в зал с накрытым столом.

Лиэри устроился на стуле напротив разорванной упаковки с ветчиной, подражая галиянке, взял разовую тарелочку, пластмассовую вилку и, с сомнением повертев инструмент в руке, заметил:

– Скромно вы здесь живете.

– Нормально живем, – отозвался Быстров, накладывая из банки овощное рагу. – Просто мы с товарищем Ивалой такие неприхотливые: можем и сало с черным хлебом на газетке, а можем довольствоваться и деликатесами на дорогой посуде. Вы кушайте. Пища вполне приемлемая для пристианских желудков – проверено много раз самой графиней Олибрией.

Подцепив неудобной вилкой ломтик розовой ветчины, офицер отправил его в рот и, медленно пожевывая, заявил:

– Неплохо. Приятный вкус. Шейка веронского крифла?

– Опомнитесь, откуда на Земле верлонские крифлы? – рассмеялась Ивала.

– Я думал, может контрабандные поставки, – пристианец теперь без сомнений наколол второй ломтик и не отказался от маринованного огурца.

– Обижаете, товарищ Лиэри, на нашей планете без всяких крифлов скотины хватает, – Глеб, глядя как гость, не скрывая удовольствия, хрустит огурчиком, откупорил бутылку красного вина и разлил по стаканчикам. – Вообще, наша цивилизация, гораздо выше уровнем развития, чем принято считать. У многих разумных рас сохранились представления о Земле тысячелетней давности, а с тех пор под нашим синим небом многое изменилось. Земляне – давно не дикая раса. И самые последние Оценки Этики, Культуры, Технологий возмутительно сильно занижены. К сожалению, ни Приста, ни Криас, ни Елон этого не понимают, а вот боруанцы и Милько оценили наш прогресс, поэтому их присутствие куда более внушительное, чем вы можете представить.

Весь длившийся до позднего вечера ужин Быстров рассказывал Лиэри о Земле, рассказывал такие истории, которые не имелось ни в одном галактическом информатории, но именно беседа с капитаном «Тезея» помогла сложить пристианцу наиболее верное представление о планете, находившийся на краю галактики и в далеких мирах называемой Исифиодой. Он с удивлением узнал, что земляне, вышедшие в ближний космос и покорившие ядерную энергию, еще полтора века назад не пользовались электричеством и передвигались по планете, используя тягловую силу животных. А ведь Приста такой технологический путь прошла за многие тысячи лет.

Ближе к полуночи Глеб еще раз подключился к Интернету и посетил несколько сайтов, обозревавших проекты НАСА и американские космические программы в целом. Здесь как обычно информация была гораздо более открыта для общественности по сравнению с Россией. Даже далекие от инженерных разработок замыслы американцы представляли эффектно и с удивительным апломбом. Увидев представление семейства новых орбитальных станций, Быстров едва не выругался от удивления: чудовище, похожее на гроздь сросшихся цилиндров, массой в пять тысяч тонн и общим объемом в четыре с лишним тысячи кубометров плавала на фоне мерцавших золотом звезд. Сомнения в том, что шатл с гравиэлектрическим приводом, был совершенно реален, улетучились вместе с дымом последней сигареты. Такую тяжесть, как представленная станция «Генезис-1», собрать с помощью современных ракетоносителей было нельзя. Теперь Быстров точно знал: в арсенале американцев уже имелись средства доставки на электрогравитации – средства значительно более надежные и дешевые даже, чем старушка-авиация.

«А что же Россия?» – подумал он, отпивая глоток остывшего кофе. – «У нас как обычно все засекречено, покрыто мраком и тайной удобной тем, кто в правительстве. Лучшие идеи не доходят до воплощения из-за тупоголовых чиновников, живущих паразитами на теле великой страны. Даст ли нам что-нибудь катастрофа инопланетного корвета или чудесный подарок небес, осядет в лабораториях военных без всякой пользы для России и обычных людей?».

Глава 9

Заказав такси на десять двадцать, Глеб попытался связаться с Иванцовым, хотя до назначенного полковником времени было далековато. Браслет Шурыгина не отвечал. Когда «Рено» с «шашечками» подкатило к гостинице, и Ваала перед зеркалом наводила последние штрихи женской неотразимости, по метальному каналу вышел на связь Соалири. Герцог предложил выслать последний из пяти катеров «Тирату», чтобы тот невидимым призраком следовал за группой Быстрова на небольшой высоте и обеспечивал безопасность.