Читать онлайн Остров ведьмочек бесплатно

Пролог

«Что так больно-то, мамочки… Кости выворачивает и кровь как будто кипит. В голове тысяча молоточков: тюк-тюк-тюк! Так всегда после операции? И звуки эти странные, откуда в палате щебет птиц? Окна точно не открыть – зима на улице. Или это для расслабления? Чтобы после наркоза легче приходить в себя… Больно… Выключите этих долбаных птичек»!

– Поднимайся! Ррразлеглась!

– Изыди, – прохрипела, и даже это единственное слово я с трудом смогла выговорить, ощущение, словно я выпила парочку бокалов чего-то расплавленного.

– Вставай! Сгоррришь, – прорычал тот же противный голос.

– Не могу, мне нельзя, я после операции, – вновь прохрипела, так и не открыв глаза, даже сквозь смеженные веки было больно от слишком яркого, ослепительного света.

– Дуррра!

– Сссама такая, лучше воды принеси… Ай! Совсем что ли?! – воскликнула, почувствовав удар в лоб чем-то острым, и тут же меня кто-то дёрнул за волосы.

– Уходи! Быстррро!

– Ну всё, сама напррросилась, – прорычала я и всё так же, с закрытыми глазами, опираясь на кровать (почему-то твёрдую), поднялась, – так… ща, глаза открою.

– Быстррро!

– Да что же ты… Ой… мамочки! – всхлипнула я, с недоумением осматриваясь.

Глава 1

– Где я? – промычала, с недоумением осматриваясь, – это ещё наркоз действует?

– Выйди из кррруга!

– Ты где, Говорилка? Аааа, больно… тело горит! – кожу жгло так, будто меня пару раз окунули в кипящее масло, – уберите! Уберите огонь! Аааа…

– Шаг сделай!

– Не могу, – прохрипела, падая на колени, одновременно пытаясь стащить с себя, как мне казалось, пылающую на теле одежду.

– Умрррёшь! Сгоррришь!

– Да чтоб тебя, – прошипела, встав на четвереньки, и, с трудом переставляя руки и ноги, поползла за черту.

Дремучий лес с мохнатыми и покрытыми мхом елями и соснами, каменный алтарь со странными желобами, разбросанные кругом серые камни с проросшими сквозь них дикими цветами – всё это никуда не исчезло, глюки ползли со мной.

– Вышла, – произнесла Говорилка, в её голосе послышались довольные нотки. «Почему я решила, что это ОНА со мной говорит»? – это были мои последние мысли, а потом меня поглотила серая мгла.

– Поднимайся! Ррразлеглась.

– Ты не оригинальна. И кто вас так учил общаться с пациентами? И вообще, я отказываюсь разговаривать, пока мне не дадут воды, – высказалась, продолжая валяться на травке. Не знаю, сколько я была в отключке, но солнце уже так не слепило, хотя над головой не было видно даже небольшого клочка неба, густые ветви деревьев создавали довольно плотный свод.

– Ррруку пррротяни… вода там.

– Угу, – пошарив руками вокруг себя, словно рисуя на снегу звёздочку, наткнулась на что-то, похожее на бутыль, – спасибо, Говорилка.

– Пей и пошли.

– Ага, щас, – пробормотала, поднося ёмкость к носу, – фу, что за бурда?

– Настой помёта летучих мышей и ррромашка.

– Брр, – выплюнула изо рта набранную жидкость, – ты сдурела, Говорилка, предупредить заранее нельзя было?

– Пей, нет там ррромашки, зато силы восстановит.

– Нет, спасибо, да и жажда прошла, – отказалась, отставляя подальше от себя подозрительную жидкость, – и куда меня глюки занесли? Яркие ещё такие…

– Остррров ведьм.

– Угу, нормально, куда ещё… бывший муж всегда мне говорил, что я ведьма. Ладно, подождём, должно же отпустить, – откинулась на траву, забросив руки за голову, принялась разглядывать веточки: хорошо лежать, наслаждаясь отличной погодой, – интересно, анестезиолог сказала максимум два часа – и должно пройти. Видимо, мне забористый состав попался или организм не принял, а что? Спиртное же не переношу, может, и наркоз тоже.

– Ты всегда такая болтливая?

– Это риторический вопрос? И вообще, ты мой глюк и должен меня поддерживать и во всём соглашаться, – буркнула, подрыгивая ногой, – а вообще хорошо – уснула зимой, очнулась летом на травке. Вот ещё бы плед и стаканчик прохладного напитка… уммм.

– Не могло пррритянуть серррьезную… – почти с завыванием протянула Говорилка, – теперррь мучайся с ней.

– А ты не мучайся, просто исчезни… чёрт, всё же лежать неудобно, камень что ли в попу упирается?

– Ррритуальный нож.

– Что?! Говорилка, ты не глюк, ты тормоз! – рявкнула, вскакивая на ноги, – что за фигня?!

– Ррритуальный нож, – повторила Говорилка, в её голосе слышалась издёвка.

– Вижу, что не булочка с изюмом! Что он здесь делает? И когда меня уже отпустит? А?! – уперев руки в бока, я уставилась на огромный нож с деревянной резной ручкой, лезвие которого было размером больше, чем две мои ладони, – кровь? Моя? Я поранилась?

– Всего паррру надрррезов.

– Так… Села и успокоилась, – пробормотала, сев на землю, уставилась на свои руки, вернее, уже не мои, – где маникюр? Кольцо? Шрамик? Ай!

Ущипнув себя за руку окровавленными пальцами, я убедилась, что это всё ещё я, но блин! Больничный халат превратился в странный белый балахон, весь в кровавых разводах. Ноги босые и грязные, вместо короткой стрижки – коса.

Раскидистые кроны вековых деревьев над головой, сквозь которые едва пробивались лучи, темнеющее сумрачное небо, алтарь и всё вокруг настоящее, и даже запах прелой травы приятно щекотал нос. А та противная дрянь в бутылке действительно помогла справиться с жаждой. Да и сил прибавила, казалось, что сейчас горы сверну. Запустив пальцы в траву, откинула голову и, прикрыв глаза, зашептала: «Хочу назад, хочу назад».

– Там ты умерррла, – противный голос Говорилки подтвердил мои догадки.

– Нет. Я в больнице, простая операция, всего лишь аппендицит, я сейчас очнусь.

– Прррими, Селин тебя пррризвала, отдав свою жизнь.

– Говорилка, ты глюк. Сейчас меня отпустит, и я очнусь в больнице, а рядом добрый дядечка-доктор. И пахнет лекарствами, а не вот этим всем.

– Прррими даррр окончательно, – с настойчивостью дятла повторял глюк.

– Замолчи, ты мне кажешься, – обхватив руками колени, уткнувшись в них лбом, я как мантру повторяла, – кажешься, ты кажешься.

– Прррими даррр, он ррразрррывает тебя.

– Приму – отстанешь?

– Прррими.

– Печёт, что же это такое… больно, да что б тебя! – закричала, ударив кулаками о землю, – аааа, что это?!

– Ррраскррройся, прррими.

– Принимаю дар, принимаю! Пусть только всё закончится, – прокричала, надрывая горло, боль была невыносимой, меня как будто разорвало на много маленьких Катек, а потом собрало в одну большую.

Очнулась в полной темноте, на небе не было ни одной звёздочки, а я всё так же продолжала лежать на травке, но в этот раз сил даже пошевелить рукой у меня не было.

– Отваррр выпей.

– А… Говорилка… я думала всё – прошло. Слушай, ты же мой глюк, почему рычишь?

– Привыкла.

– Ооо, можешь же. Ночь? – заторможено протянула я, язык заплетался, мысли были тягучие.

– Да.

– Хм… много времени прошло, – подсчитывая, что действие наркоза всё же давно должно было закончиться, – Так, говоришь, остров ведьм?

– Уже нет.

– Да? Меня переместило? – удивлённо переспросила я, – надо же, быстро…

– Нет, ты всё ещё здесь… ведьм нет, остались неинициированные ведьмочки.

– Ага, значит, остров ведьмочек, ну это всё меняет. А я кто?

– А ты верховная ведьма.

– И почему я не удивлена, – задумчиво пробурчала, – и давно?

– Как силу приняла.

– Так вот, что за дар. Ясно и что они делают? Эти верховные.

–Много… постигают мир, природу, учатся, копят знания и мудрость. Помогают любому, кто нуждается в них – безвозмездно, – уточнила Говорилка, – лечат больных, учат ведьмочек…

– Всё, поняла, хватит, не хочу быть ведьмой – надоело.

– Ты была ведьмой в своём мире?

– Почти, – хмыкнула я, – все мы почти ведьмы. Так, хватит валяться, где говоришь отвар? Гадость, конечно, но бодрит знатно.

– Рядом, подтащила к тебе ближе.

– Хм… интересно, – чуть приподнявшись, чтобы было удобно отхлебнуть глоток вязкой бурды, спросила, – так ты не только говорить можешь, но и ходить?

– Угу.

– Фу… ну гадость же, – вытерев рот ладонью, тут же её отдёрнула, – чёрт! Забыла, что она в крови. И где живут ведьмы верховные? Не здесь, полагаю?

– В деревню идём, там заждались тебя.

– Надеюсь, не инквизиторы? И жечь меня не будут?

– Нет, о тебе ещё не знают, всех ведьм сожгли, а у неинициированных ведьмочек силу заблокировали.

– Здрасте! Так, стой, не пойду. Это сейчас что? Узнают, что я верховная, и тут же сожгут? Всё, жду здесь, когда отпустит, – возмущённо рыкнула я, – так и знала, что какая-то подстава есть в этом даре: «Прими дар! Раскройся»

– Селин? – тихий детский голосок раздался из-за ствола огромного дерева, напугав меня до чёртиков.

– Глюк? Ты что? Раздвоился? – на всякий случай уточнила, от понимания, что маленький ребёнок ходит по лесу ночью, волосы у меня на голове зашевелились.

– Нет, это Агги, за тобой пришла, – тихо проронила Говорилка.

– Селин, ты в порядке? С кем разговариваешь, – на полянку вышла совсем крохотная девочка, на вид лет пяти, бледненькая и худенькая.

– Всё хорошо, – кивнула, осматриваясь в поисках взрослого, но рядом с девочкой никого не обнаружила, – ни с кем, сама с собой.

– Идём в деревню, девочки беспокоятся, ты говорила, быстро управишься.

– Идём, – выбора мне не оставили, маленькая холодная ладошка, взяв меня за руку, потянула в сторону едва виднеющейся тропинки. А кричать и упираться, что я не Селин, а Катька, не видела смысла, слишком уж всё настоящее сейчас, даже моя бурная фантазия неспособна такое выдумать.

– Мы все травы приготовили, завтра надо обменять, может, молока привезут.

– Может, – согласилась, всё ещё не понимая, куда меня занесло, и почти беззвучно прошептала, – глюк, ты здесь?

– А Марни нужны ботинки, мы подшили старые, но пальцы давят.

– Ботинки завтра тоже привезут? – я искренне сочувствовала неведомой мне Марни, сама как-то по дурости купила красивейшие туфли, которые жутко натирали.

– Нет, Корс сказал, чтобы эти донашивала, ты забыла?

– Ага, забыла, – ответила, мысленно расчленив Корса, – завтра разберёмся с этим… кто он?

– Так следящий. Он и травы, и настои наши забирает, а в обмен привозит продукты и одежду, только жадный.

– И мы живём на острове?

– Селин, говорила тебе, не надо ходить на капище. Не можем мы силу принять, а ты пошла…

– Агги, а лет тебе сколько? – уточнила, для ребёнка пяти лет девочка очень даже неплохо развита.

– Тринадцать осенью будет, опять забыла?

– Сколько? – прохрипела, запнувшись о торчавший из-под земли корень.

– Как браслеты одели, так сила, что была, уходить стала, – подняв ручку, Агги показала на широкий железный наручник. – Ой! А твои где?

– Не знаю, – прошептала, уставившись на свои руки, на которых остался лишь розовый след, как будто браслетом натирало.

– Как же так? Корс магов позовёт, и они тебя сначала заберут, а потом сожгут, как маму, верховную и всех остальных, – запричитал ребёнок.

– Тихо, тихо, – падая на колени, обняла девочку, – всё будет хорошо, придумаем что-нибудь. Когда Корс прибудет?

– Утром, – всхлипнула Агги.

– Пойдём назад, поищем у алтаря и обратно наденем.

– Только маги их запечатывают и открывают, – покачала головой Агги, – они спадут.

– А мы их склеим, – пробормотала, лихорадочно вспоминая различные способы крепления железных браслетов, – давай искать.

Нашли литые наручни быстро, но они действительно ни в какую не хотели закрываться, в итоге, обмотав их оторванной от балахона, что на мне был надет, лентой, кое-как скрепили их. И только после этого мы снова пошли в деревню, до неё было совсем немного. Небольшая, всего домиков двадцать, с широкими улицами, полными зелени. Сами домики были красивые, с резными ставнями, в некоторых окнах горел тусклый свет.

– Я пошла, – Агги остановилась у одного из них, – ты тоже иди.

– Угу, – кивнула и замерла у ворот дома Агги, глядя девочке вслед, чуть позже, когда девочка скрылась за дверью, пробормотала, – знать бы ещё куда.

– Покажу.

– Говорилка, ты вернулась! – воскликнула, подпрыгнув от страха и радости одновременно, – никогда не думала, что буду так рада глюку.

– Я Ррроза, – снова переходя на удлинённое Р, с калитки соседнего дома вспорхнула огромная чёрная ворона, – твой фамильяррр.

– Ведьма, фамильяр? А ступа с метлой есть? – фыркнула, рванув за улетающей Рррозой.

Глава 2

Дом верховной ведьмы, где мне с сегодняшнего дня предстояло жить, оказался самым последним и самым большим из всех, мной здесь увиденных. Он стоял одной стороной у кромки леса, другой – выходил на небольшую площадь, а слева виднелась тонкая полоска синевы.

Та часть домика, которую я успела осмотреть, была довольно уютной. Небольшая кухня со светлыми стенами, широкое окно с занавесками в мелкий цветочек, рабочий стол, раковина, плита. Обеденный стол, укрытый скатертью, и четыре стула с высокими спинками – всё это выглядело добротно и как-то по-домашнему. Правда, с практически пустыми полками, помимо посуды и прочей кухонной утвари, я в ней ничего не обнаружила.

А, нет, забыла: мешочки, баночки, коробочки с травами – их было много… Но, кроме ромашки, я ничего не смогла определить. Зато было чистенько, всё буквально сверкало, даже котелок блестел натёртыми боками.

– Давай сначала, – сдавив пальцами виски, я принялась перечислять, – Селин, в теле которой я очнулась, была неинициированной ведьмой, её маму – верховную ведьму – убили маги, причина такого поступка неизвестна. Так?

– Да, – кивнула ворона, расхаживая по столу, за которым я сейчас сидела, прихлёбывая пустой ромашковый чай.

– Господи, я с вороной разговариваю, – простонала, сейчас мне жутко захотелось постучаться головой о столешницу, так, что я с трудом сдержалась, – Верховная ведьма точно не было злой и разные гадости не делала? Мор и заразу на людей не напускала и любовников не травила?

– Нельзя ведьмам быть злыми, сила покинет.

– Ясно, что ничего не ясно, – тяжело вздохнула, – всех ведьм взрослых убили, а оставили маленьких девочек? Сколько было самым младшим? А сколько Селин? И сейчас сколько исполнилось?

– Убили, – подтвердила Роза, – ведьмочке было тринадцать, сейчас двадцать один. Самым маленьким меньше года тогда было.

– Восемь лет прошло, – задумчиво протянула, прикинув, это ж сколько времени девчонки тут живут, – значит, восьмилетний ребёнок присматривал за новорождёнными?

– Верррно, – каркнула Роза, разволновавшись и снова переходя на рычание.

– Гады! – рыкнула я, делая мысленную зарубку оторвать… хм, магам всё, – Получается, в двадцать один проходит инициация?

– Только никто не выживает, браслеты разрушили потоки, принять силу не могут.

– И сколько уже ведьмочек погибло?

– Пять, Селин шестая, но девочка недаром дочь Верховной ведьмы, – каркнув, Роза продолжила, – нашла книги матери, спрятанные от магов, только не всё смогла открыть, но свиток, в котором описан обряд добровольной жертвы, распечатала.

– Значит, это благодаря ей я здесь? – нахмурилась, переворачивая страницы лежавшего на столе талмуда, в нем были нарисованы цветочки, листики и прочая ботаника, закорючки под каждым рисунком мне были незнакомы.

– Обряд притягивает только свободную душу, там ты умерррла.

– Угу, – буркнула, прикрыв ладонями лицо и немного помолчав, продолжила своё расследование, – и сколько нас здесь?

– Осталось пятнадцать, ты старшая, через год сила призовёт ещё одну ведьмочку.

– А я зачем здесь?

– Новая душа – старые заклинания не действуют, – наверняка, если бы Роза смогла, она бы точно пожала плечами и покрутила крылом у виска, с такой интонацией она мне ответила, – сила нашла сосуд, теперь ты Верховная, таких несколько столетий в этом мире не было. Надо сохранить оставшихся ведьмочек, иначе мир погибнет.

– Час от часу не легче, – пробормотала, – что-то не чувствую я ничего… а мир как называется?

– Эониум.

– Мдя… не выговорить. А мне, значит, сейчас надо всех ведьмочек спасти? – уточнила, мне всё ещё не верилось в этот бред, – а по какой системе отбора меня выбрали?

– Сама удивляюсь, – ответила эта ехидна, – но сила не ошибается.

– Замечательно… И я, значит, могу колдовать?

– Нет.

– Опять? И что я за Верховная ведьма, если колдовать не могу?

– Не умеешь, – каркнула Роза, показывая лапкой на внушительную стопку книг, – учиться надо.

– Как там Вовка из тридевятого царства сказал: «Опять учиться? Не хочу!», – прошептала, широко зевая, – Роза, а спать где?

– Сама ищи, меня в дом не приглашали.

– А что так? Вредная? – поднимаясь из-за стола, снова несколько раз зевнула, – что ж так рубит-то.

– Силу приняла, день и ночь спать будешь, – сообщила ворона, усаживаясь на спинку кресла, – не слышали меня… ведьмы слабые стали, не было фамильяров. Ты первая за столетия такая.

– Хм… О как, и не знаю гордиться этим или нет, чувствую, где-то подвох кроется, – пробормотала, покидая, судя по огромным шкафам с книгами, массивному дубовому столу в центре комнаты и прочей атрибутике, кабинет.

Вывалившись из светлой комнаты в тёмный коридор, несколько раз моргнула, настраивая зрение, хотя это было очень сложно, веки прекрасно закрывались, а вот открываться отказывались.

– Так-с… направо, – махнув рукой в левую сторону, я двинулась прямо по коридору, шатаясь словно пьяная, – никогда больше не буду ведьмой.

Это были мои последние слова, которые я смогла ещё более или менее внятно произнести, открыв первую же попавшуюся на моём пути дверь, обнаружила за ней горизонтальную и свободную поверхность и, не раздеваясь, я плашмя рухнула на что-то мягко-пушистое – отключилась.

– Да встаю я… кто такой назойливый-то, – глубже запрятав голову под подушку, изо всех сил брыкала ногами, – ещё минуточку.

– Селин! Корс подплывает, ты старшая, он говорит только с тобой, – продолжал нудить писклявый голосок, дёргая и щекоча меня за пятки.

– Я уже ненавижу этого Корса, – воскликнула, рывком поднимаясь с кровати: «Или на чём я спала»?

– Ты почему не у себя в комнате? – Агги и ещё один ребёнок, лет так десяти, стояли рядом со мной, я же, обняв руками мешок с чем-то шуршащим (подушка), сидела на шкуре не опознанного мной животного, то есть на полу (кровать).

– Хм… не дошла, – буркнула, осматриваясь.

Судя по всему, я спала в гостиной, с камином из красного обожжённого кирпича, рядом с ним аккуратной стопочкой сложены дрова. С милыми, местами потёртыми креслицами у окна, рядом с ними пара пуфиков для ног. В углу чайный столик, на котором лежала ажурная вязаная салфетка и большой, судя по виду, мягкий диванчик, с подушками и пледом в клеточку: «Ну почему я до дивана не доползла», – мысленно застонала я.

– Джейн придумала, как скрепить твои браслеты, – произнесла Агги, кивая в сторону своей подружки, – давай сюда руки.

Подать не успела, Джейн молниеносным движением, схватив одну из моих рук, ловко размотала кусок оторванной вчера от балахона ткани, чем-то капнула на две половинки, несколько секунд подержала, сдавливая, и вуаля – как новенькие.

– Ух ты! Здорово, спасибо, – искренне поблагодарила девочку, совсем не хочется быть сожжённой злыми магами, – вторая?

Со вторым браслетом справились тоже очень быстро, ещё раз поблагодарив, заставила себя подняться с пола. Замерев ненадолго – осмотрелась, мне повезло! Из гостиной вела только одна дверь, значит, не заблужусь.

– Я умоюсь, и идём, ждите меня у входа, – пробормотала и рванула к двери, надо ещё Розу разыскать, узнать побольше об этом Корсе, кто такой и с чем его едят. Но ворона не нашлась ни на кухне, ни в кабинете, в ванной её тоже не было.

Прекратив бесполезное занятие «найди ворону», я вернулась в ванную. Вся такая светленькая, белая плитка в синенький цветочек, раковина в виде ракушки, отполированные до блеска латунные краны, вентили. И зеркало, в котором сейчас отражался подросток лет восемнадцати: курносый нос, пара веснушек, губки бантиком, синие глазки и светлые волосы.

– Какая-то неправильная ведьма, ещё и верховная… а где мыши летучие на стенах? Пауки, травы, черепа единорогов? – бурчала себе под нос, пока отмывала с рук кровавые разводы, – нет же, здесь всё кругом в цветочках и рюшечках… тьфу.

Во мне снова было полно энергии, хотелось бежать, что-то делать, казалось, чуть ослабь контроль – и взлечу. Ещё вчера мне объяснила ворона, что у меня избыток силы, он пьянил, дурманил, и, по-моему, меня до сих пор не отпустило.

Приведя себя в порядок, огляделась: всё тот же балахон в кровавых разводах, босые ноги, сейчас хотя бы чистые.

– Так, а одежда? Не идти же в этом…

Комната нашлась на втором этаже домика, тоже в рюшках, но хоть одежда была вполне себе сносной. Юбка тёмного синего цвета, длиной по щиколотку, светло-кремовая рубашечка с рукавом три четверти, туфельки в тон без каблуков. Всё чинно и благородно, осмотрев гардероб верховной, я в очередной раз убедилась, что ворона мне лжёт – ну не могут так выглядеть ведьмы.

– Ты что так долго? – возмутилась Агги, стоило мне высунуть голову за дверь, – Корс не любит, когда опаздывают, может недодать часть продуктов.

– Разберёмся, – произнесла, спускаясь по скрипучим ступеням.

До берега моря (океана?) дошли быстро, всего метров пятьсот, у небольшого пирса была пришвартована лодка, а рядом стоял невысокий кругленький мужичок, сложив ручки у себя на пузике, притопывал одной ножкой. Следящий, а, видимо, это он, кажется, был зол, его нахмуренные брови и торчащие усы указывали на наивысшую степень раздражения.

– Ну вот, сердится, – пропищала Агги, прячась за моей спиной, Джейн, что-то буркнула, я не разобрала, что именно, но была с ней полностью согласна.

– Глубокоуважаемый господин Корс (надеюсь, здесь есть господины), мы так рады вас видеть на нашем острове, – принялась болтать, не давая открыть рот враз покрасневшему мужчине, – вы такой славный… Ой, а это всё нам? А ну-ка, девочки, быстро поможем таким сильным и мужественным господинам.

Как говорила моя мама: «Ты и мёртвого достанешь своей болтовнёй». Не позволив открыть рот Корсу и его помощнику, сидящему в лодке, я, Агги и Джейн быстро выгрузили всё, что было в лодке. Да, было сложно, некоторые короба пришлось тащить волоком, но своя же ноша не тянет, поэтому вытаскиваем. Быстро, пока Корс стоит с открытым ртом и переваривает. Как только лодку освободили от всего, что в ней лежало (возможно, вытащили и чужое), всучили следящему мешок с травами и коробочку с бутыльками, подхватив под руку всё ещё ошеломлённого мужчину, усадила его в лодку и, подмигнув обалдевшему помощнику, оттолкнула плавсредство от нашего берега.

– Спасибо, – здесь главное – поблагодарить, – вы настоящий джентльмен, счастливого пути.

– Селин, так много? – сиплым голосом прошептала Агги, всё ещё не решаясь сдвинуться с места.

– Хм… это же на день? – поинтересовалась, осматривая нашу добычу; хоть я и много болтаю, но основное уяснила: мужик жадный и наглый, поэтому первое – не дать ему сказать, второе – вытащить быстро что есть.

– Нет… на две недели, – ответила Джейн

– Что? – воскликнула я и, зло сощурив глаза, пробормотала, глядя в спину уплывающего от острова Корса, – вот же жучара…

Глава 3

– Ну, и что здесь у нас? – перетаскав коробки и мешки в ближайший дом, а это оказался дом верховной ведьмы, я принялась проверять, чем нас порадовал Корс, – нда… негусто.

– Ты что, это так много, – с восторгом пискнула Агги, Джейн энергичными махами головы её поддержала.

– Нас пятнадцать? На две недели: мешок килограммов на двадцать пять муки, маленькая крынка масла, небольшой мешок крупы, кажется, перловой, вяленое… мясо? Десяток яиц, пять бутылок молока, куль картошки, сетка лука, три щуплых кабачка, два кочана капусты, соль, сахар и… Это что? – кивая на мокрый свёрток, который уколол мне палец и был отложен в сторону.

– Рыба.

– И это на две недели? На пятнадцать человек? – ещё раз уточнила я, мне никак не верилось в такую подставу.

– Да, – снова дружно закивали головой два ребёнка.

– А огороды у нас есть? Морковь, помидоры, огурцы, зелень? Живность в лесу бегает?

– Огороды есть, там только не растёт ничего. А живность нельзя убивать, ты что! – воскликнула Агги.

– Сила пропадёт, – уточнила Джейн.

– Какая? Она у нас есть? – хмыкнула, – ладно, разберёмся. Это всё хранится в общем месте? Или разбирается по домам?

– В общем, готовим по очереди, – ответила Джейн, – сегодня – твоя.

– Отлично, значит, сразу в бой, – пробормотала, тяжело вздохнув, – тогда зовите помощников, надо утащить всё это. Не всё время же нам таскать эти мешки и коробки.

До общего домика добрались быстро, вообще деревенька была крохотной и всё стояло рядышком. Двухэтажные здания с покосившими калитками и местами повалившимися заборами. Вчера ночью, видно, я была в невменяемом состоянии и этого не заметила. Краска на резных наличниках облупилась, на одном доме ветром сорвало часть крыши, в ещё одном было разбито стекло, которое, как смогли, заколотили доской, и везде были заметны следы запустения.

И только зелень: цветы, трава, кусты, деревья и прочая ботаника, была ухожена и радовала взор сочностью, ароматом и красками.

Перетаскав наш скудный улов на кухню, заодно познакомилась ещё с тремя ведьмочками. Та самая Марни, у которой обувь уже давно мала (надо Корса раскулачить). Табита, рыжая зеленоглазая хохотушка пятнадцати лет, на вид – десять. И Вивьен – жгучая брюнетка, тихая и очень красивая, ей было семнадцать.

– Всем спасибо, все свободны, – поблагодарила девчонок, понимая, что сейчас мне необходимо время, чтобы прийти в себя, слишком уж всё быстро происходит. Как только дверь за недоумевающими ведьмочками закрылась, я, словно истукан, застыла посреди кухни, тихо застонав, осмотрелась.

Домик был похож на мой, но, возможно, чуть меньше размером. Кухня сверкала чистотой, гостиная была вполне вместительная, и стол с пятнадцатью стульями вольготно устроился в центре комнаты.

– Угу, – тяжело вздохнув, оглядела фронт работ, – столько всего, не знаю, что прям и приготовить.

– Ты даже сама с собой болтаешь, – прокаркала ворона, влетевшая в открытое окно кухни и которая до сего момента где-то пропадала.

– Роза? Привет, и где ты пряталась? – спросила, развязывая мешок с крупой.

– Пока рано ведьмочкам знать о твоей силе, учиться надо.

– Ясно, а учить ты меня будешь?

– Сама должна, а я подскажу

– Всё сама и сама, – буркнула, – готовить умеешь? Из трёх продуктов сделаешь первое, второе и компот?

– Я ворона, – возмутилась Роза, сверкнув своими глазищами.

– Хорошо тебе, а мне придётся…, – протянула, задумчиво оглядывая выложенные на стол богатства, – огород знаешь где?

– Так во дворе, но не растёт там ничего, – сообщила Роза уже известные мне сведения

– Странно, кругом зелени полно, а в огородах не растёт обычная морковь, – бурча, я отправилась на поиски этого странного полтергейста, надеясь, что хоть одну дохлую морковь я найду.

– Так, нельзя для себя, это баловство одно, ведьма Рина любила эксперрриментирровать.

– Что значит, нельзя для себя? И что теперь, от голода помирать? А раньше чем питались? – возмутилась, пробираясь сквозь заросли сорняка вперемешку с потрясающе красивыми цветами.

– Дары жители носили в благодарность за травы, наговоры, обереги и лечение.

– В общем, натуральный обмен, а как стали неугодны ведьмы, сразу лишились всего. Только не пойму, почему всё же нельзя для себя? Не во вред же?

– По преданиям, силу ведьмы стали терять.

– По преданиям… и как давно прекратили использовать для себя? – я всё же решила попробовать, силу я всё равно не чувствую, терять не жалко, как пришло, так и ушло. Как там в книгах: представь, что сила струится по твоим рукам?

– Не помню, ещё при моей матери прекратили.

– Отлично, – кивнула, застыв над чахлой морковкой, с трудом обнаруженной среди зарослей сорной травы. Там же были тоненькие перья лука, пара веточек укропа и что-то похожее на листик кабачка, но могу ошибаться.

– Ты что задумала? – прокаркала Роза, обеспокоенно заскакав по забору.

– Не мешай, – рыкнула, прикрыв глаза, стала представлять, как сила (чёрт его знает, какая) струится по моим рукам, – Струится, я сказала, – минут через пять, чуть приоткрыв глаза, посмотрела на результат моих потуг, – Фигня какая-то!

Вырвав дохлую морковь с указательный палец толщиной (ничего, я её помельче покрошу), а также лук и укроп, вернулась на кухню.

– Ты бери миску, замесишь тесто на лепёшки, будет вместо хлеба, – дала задание вороне, Роза от такой наглости смогла лишь, открыв клюв, беззвучно каркнуть, – а я займусь кашей.

Не знаю, где обычно завтракали ведьмочки, но к обеду подтянулись все сюда, забавно вытягивая шеи, принюхивались к аппетитным запахам, шедшим от кастрюль.

– Прошу, – махнув рукой в приглашающем жесте, принялась раскладывать по мискам наваристую кашу. Её я приготовила на мелко покрошенном вяленом мясе, предварительно часа два потушив его на воде, оно в итоге разварилось на мелкие волокна, туда же к нему была добавлена обжаренная на ложечке сливочного масла, найденная, мелко покрошенная морковь и несколько горстей крупы. Каша вышла вполне даже ничего – вкусная.

Вместо хлеба были обжарены на сухой сковороде (масло надо экономить) лепёшки, тесто простое: яйцо, капля молока, мука и соль. Очень даже съедобно.

И компот… перевернув все банки в шкафах на кухне, нашла горсть сушёных яблок, в огороде ободрала одну веточку смородины, ягоды на ней отсутствовали, но и листики тоже сойдут. Там же за домом был обнаружен колючий куст шиповника, горсть ягоды я у него всё же выклянчила, подумаешь, пару раз оцарапала руки. Так что, добавив несколько ложечек сахара, получился неплохой компот, довольно ароматный и вкусный.

– Ты готовить научилась? – ехидно проронила ведьмочка чуть младше меня, доедая последнюю ложку рассыпчатой каши.

– Угу, – кивнула, было заметно, что девица нарывается, но сейчас вступать в противостояние мне совсем не хотелось, – пришлось.

– На капище головой ударилась? – продолжила развлекаться Самия (её имя услышала, когда к ней обратилась Джейн), темноволосая, с ярко-зелёными глазами девушка, вот она была больше похожа на ведьму.

– И ей, – снова кивнула, допивая компот, девчонки помладше тоже почти закончили обедать, но уходить не спешили, видно, наша перепалка с Самия не первая.

Пятнадцать девчонок… младшим по восемь лет, все маленькие, худенькие, как тростиночки. Кожа тоненькая вся, просвечивает. Ручки – былиночки, а на них огромные грубые железные наручни, которые сильно натирают кожу. Как они умудряются свои руки поднимать с такими кандалами – удивляюсь.

– Всё надеешься выжить? – буркнула ведьма, понимая, что от меня сегодня реакции не дождётся, – не выйдет, через месяц твоё совершеннолетие, а значит инициация.

– Угу, и мы все умрём, – не дала закончить ехидной девице, лихорадочно соображая: «Ведь ворона сказала, что у меня вчера была инициация, что-то не сходится», – так, если вы все поели, прошу покинуть гостиную, мне надо убрать здесь всё. На ужин будет… не придумала ещё.

– Мы же не ужинаем, – хмыкнула Самия, – точно, головой ушиблась, Агги сказала, ты не всё помнишь? Снова пыталась на капище силу принять?

– Мы же это уже выяснили? – удивлённо приподняла бровь, сложив руки на груди, – или ты тоже головой ушиблась, и теперь у тебя кратковременная память, как у рыбки? Моргнула и мозг очистился?

– Ты …?! – вскинулась Самия, поднимаясь из-за стола, громко фыркая.

– Я, – согласно кивнула, – и ещё раз прошу всех покинуть помещение, и да, ужин будет.

С трудом дождавшись, когда все ведьмочки выйдут из общего дома, я метнулась на кухню в надежде застать там ворону, кажется, она мне должна.

– И что ты на девочку взъелась, – прокаркала Роза, с укором взглянув на меня, стоило мне ворваться в святая святых дома – кухню.

– Я?! – моё изумление не было наигранным, – на эту ведьму? Вообще, это она ко мне пристала, я ещё, между прочим, была вполне вежлива.

– Девочка боится… они все боятся… с каждой смертью им становится всё страшнее, – прокаркала ворона, поумерив мой боевой пыл.

– Ты… это, мне зубы не заговаривай. Почему Самия, да и все ведьмочки считают, что день рождения у Селин…

– У тебя, – не удержалась вредная ехидна.

– У меня, – повторила и взглянула так, что ворона должна была испепелиться, – день рождения только через месяц?

– Верховная так пожелала, – пожала крыльями Роза, честное слово, если бы сама только что этого не увидела, никогда бы не поверила, что такое возможно.

– Мдя… очень информативно, – промямлила, так и не получив внятный ответ, – а что там насчёт учёбы? Есть знания, как вырастить картоху по-быстрому или зайца приманить? Хотя… кто-то должен его того… а ещё разделать, а у меня ручки, и мясо я готовое в магазине всегда покупала.

– Нет таких знаний, а если и были, то утеряны.

– Никакого от тебя толку, – пробормотала и тут же с надеждой спросила, – а может, ты пока со стола приберёшь? И посуду помоешь, а? А я поучусь? Нет? Вредная ты.

– Я фамильяр, – каркнула Роза.

– Угу, а я Катька, и что теперь, – каркнула в ответ, направляясь в гостиную, уборку никто не отменял, а ещё ужин готовить, осталось найти из чего, – слушай, а лес далеко? Лешие водятся?

– Где ты жила, ведьма? – удивлённо каркнула ворона

– Там уже не живу, – печально прошептала, припоминая дату своей смерти, – давно не живу.

Снова возвращаюсь в прошлое. Весна… яблоневый цвет, его сладкий аромат, обновлённый мир… пьяный муж, сильный толчок в спину, удар животом о край стола, дикая разрывающая боль, больница и приговор – ребёнок не выжил… и больше у меня не будет детей.

А мне тридцать пять, и всё вроде бы было когда-то хорошо. Знакомство с будущим мужем, красивая свадьба, счастливая семейная жизнь – целых десять лет, а потом безработица, обвинения меня во всех неудачах, пьянство… я три года терпела, поддерживала – дура! Потом год трезвости и долгожданная беременность, а через три месяца – смерть… Вернувшись из больницы, выгнала мужа из дома, продала квартиру и уехала из этого города, где всё напоминало о прошлой жизни, в которой меня уже нет.

Наверное, тогда у меня появилась моя циничность, розовые очки спали, и мир оказался мерзким, жестоким и несправедливым.

А потом острый аппендицит, наркоз и капище…

Глава 4

– Всё, – облегчённо выдохнула, падая на стул, – кто молодец? Я молодец! И Роза тоже!

За два часа я и ворона быстро управились. Убрали и вымыли посуду, приготовили ужин. Ну, вернее, я мыла, потом варила уху, потушила овощи, пожарила ещё лепёшек, приготовила чай. Роза ходила рядом, комментировала мои действия и ехидничала, за что получила пару раз по клюву.

– Теперь учиться, – безапелляционно произнесла ворона, сверкнув на меня своим чёрным глазом.

– Идём, – согласно кивнула, поднимаясь со стула, – хочу рукой, как царевна-лягушка, махнуть, и чтобы всё исполнилось.

– Каррр? – запнулась о тарелку ворона, вытаращив в изумлении на меня глаза.

– Вот тебе и кар, – хмыкнула и ещё раз оглядела свои труды, – надо Агги сказать, чтобы после ужина не забыли помыть посуду.

Выйти из общего дома не успела, Агги и остальные ведьмочки уже столпились во дворе и, замерев у порога, принюхивались.

– Селин, а правда ужин будет? – вытирая вымазанные в чем-то зелёным ручки, спросила Жасмин, одна из самых младших ведьмочек. Их всего было три: Грете и Жасмин по восемь лет и Амара, той девять.

– Правда, уже всё готово, – подтвердила, выходя из дома, – Агги, мне надо уйти, поужинаете – уберите со стола, пожалуйста.

– Хорошо, – неуверенно ответила Агги, оглядываясь на остальных ведьмочек, те еле заметным движением головы кивнули. Ну, кроме Самии, та делала вид, что даже не смотрит в мою сторону.

– Ну вот и отлично, я буду у себя, – улыбнувшись, отправилась в дом Верховной ведьмы Селин, теперь уже мой дом, – мдя… занесло меня.

Зайдя в дом, решила осмотреться. Раз мне придётся жить здесь, необходимо узнать, где и что лежит. А то так и спалиться недолго, и так вон считают, что на капище головой ударилась.

Заглянула в каждую комнату, в каждый уголок, проверила шкафы, полочки и даже под кровать залезла. Что сказать, милый дамский домик, с нежным дизайном рукодельницы и травницы.

– Роза, здесь действительно ведьмы жили? – с сомнением уточнила, поднимая с кровати подушку внушительного размера, заправленную в наволочку с вышитыми гладью цветами, но больше всего меня умилила кружевная салфетка на туалетном столике – как будто у бабушки в деревне.

– Семь поколений, – кивнула ворона, – ещё пра-пра-пра-бабка была самой сильной ведьмой, а потом сила стала исчезать.

– Ясно, – задумчиво протянула, – ну что, идём зелья варить? В подвале такая лаборатория занимательная, столько скляночек, микстурок и прочих странностей. И мыши сушёные там есть, кстати.

– Не понимаю, откуда эта дверь появилась, – недовольно пробурчала ворона, – я же там столько летала, и Селин всегда мимо проходила.

– Ну не знаю, сама же сказала, такой, как я, давно не было, – произнесла, спускаясь по ступеням, – или вы невнимательно глядели.

Скрытую из виду, маленькую неприметную дверцу в подвал я обнаружила на заднем дворе дома. Облазив логово ведьмы снизу доверху, вышла во двор, там было очень красиво: цветы яркими пятнами росли буквально везде, а ещё было много незнакомых мне растений и трав, наверняка лекарственных. И странные ягоды на низеньком кусте, в углу заднего двора, что граничит с лесом, ярко-красные, на вид очень аппетитные, но пробовать я не рискнула, мало ли, хвост ещё вырастет.

Вот там-то, за кустом, и скрывалась дверка, которая вывела нас в подвал самой настоящей ведьмы. Склянки с кусочками кореньев, мутной жидкостью, паутиной и ещё с чем-то непонятным. Ароматные травы пучками сушились вдоль одной из стен. С потолка небольшой гирляндой свисали засушенные мышки – честное слово, я их опознала. А ещё порошки, слизь, два паука, притаившиеся в углу, и ни пылинки. Эта странная тяга к чистоте меня стала пугать, я, конечно, не свинюшка, но вот так вылизывать подвал точно бы не стала.

– Сначала травы выучить надо, а потом зелья варить, – менторским голосом прокаркала ворона.

– Будем обучаться, практикуясь, – хмыкнула, – пока я перечитаю все книги в библиотеке, старость придёт, поэтому хватаем пару фолиантов в кабинете с описанием отваров и бежим экспериментировать.

– Ты что задумала? – спросила ворона, подозрительно сощурив глаза, – чует мой клюв, намучаюсь я с тобой.

– Я добрая и хорошая, – возмутилась я вполне естественно, – хочу Корсу зелье сварить, чтобы лысина заколосилась.

– Нет таких зелий.

– Должны быть, что за ведьмы здесь, ничего не могут? – бурчала, выбирая подходящие книги, в основном все они были о травах. Прочитать я ничего не могла, все эти закорючки и хвостики были незнакомы, – хм… а ты читать умеешь?

– Нет, я ворона-фамильяр, – чуть ли не рыком каркнула Роза.

– Тогда у нас проблемы, – плюхнулась на стул и подперев рукой подбородок, задумчиво уставилась на книжную полку, – читать я не умею.

– Ты безграмотная? Сила! Кого ты притянула, – трагическим голосом прокаркала ворона.

– Я бы попросила, так-то я владею тремя иностранными языками в совершенстве, в том числе и читать, и писать на них прекрасно умею, – тут же возразила, – хм… четыре, но, судя по всему, могу на нём только говорить.

– Карр?

– Ну я же с тобой говорю, значит, знаю вороний и местный, ооо… значит, пять! – воскликнула я, – не могли полную опцию в меня закачать при переносе, вот как теперь разобраться, что здесь написано.

– Где-то здесь был…, – пробормотала Роза, разглядывая корешки книг.

– Ты же читать не умеешь, что хочешь найти?

– Но картинки-то знаю, где-то тут стояла книжка, которую Селин читала, когда ещё Верховная жива была.

– Тебя же в дом не приглашали? – хмыкнула, уставившись на вдруг смутившуюся ворону, – подглядывала?

– Следила за подопечными, ещё моя бабка была фамильяром в этой семье, – сердито буркнула Роза, обидевшись на обвинение, – а уже мою мать не слышали.

– Прости, – мне сделалось стыдно, к концу дня я стала понимать, что мои язвительность и циничность вдруг увеличились в разы и куда-то делись такт и вежливость, – я думаю, на сегодня достаточно, слишком много всего произошло, время позднее, идём спать.

– Ты иди, а я книгу поищу, – кивнула Роза.

– Ладно… и спокойной ночи, – пожелала, прежде чем выйти из кабинета.

В комнату шла, с трудом передвигая ноги, словно меня разом покинули силы, видимо, после осознания своего поведения, не совсем правильного, меня придавило совестью. Ведь я действительно несправедлива: попав сюда, где маленькие девочки не живут, а выживают, я даже не забеспокоилась, приняла как должное и только фыркала и бурчала.

– А ещё пугала девочку смертью, – пробормотала себе под нос, забираясь в кровать, – я же старше, пусть не внешне, и должна быть серьёзнее. Кать, когда ты стала такой?

На этот вопрос ответа у меня давно не было, и сегодня я его тоже не получила – заснула, как только моя голова коснулась подушки.

Я не знаю, сколько мне удалось поспать, но проснулась от странного стука за окном, на улице было ещё темно и, как назло, на небе ни звёздочки.

– Ррроза, – прошептала я, от напавшего страха мои зубы выбивали задорную чечётку, – Роза, ты здесь?

Но ворона снова где-то шлялась, а на улице было всё так же темно и стук во дворе продолжался.

– Не пойду, пусть стучит, – буркнула, укутавшись в одеяло потуже, – дверь заперта, окно я тоже закрыла ещё с вечера.

Через десять минут монотонный стук стал раздражать, на улице, казалось, сделалось ещё темнее, а по углам комнаты поползли страшные тени.

– Всё равно не пойду, – вскакивая с кровати, напялила на себя розовый халатик, – где-то здесь была ваза…

Вооружившись, хоть чем-то, я опустилась на четвереньки, чтобы меня не было видно, и поползла к окну поближе. Благополучно добравшись, осторожно высунулась из-за шторки, но ничего не увидела. На улице была чернильная ночь, и даже силуэты деревьев были незаметны, а настойчивый стук стал громче и противнее.

– Не пойду, – упрямо пробормотав, вернулась в кровать, спрятала голову под подушку, но не помогло, это бряканье ничего не глушило, как раз наоборот – стоило прикрыть уши, как звук стал громче, словно он раздавался уже у меня в голове, а не шёл из заднего двора ведьминого дома.

– Роза, – вновь позвала ворону, но в ответ тишина, – где тебя вечно черти носят, всегда, когда нужна, тебя нет, какой-то неправильный фамильяр.

Снова вскочив с кровати, заметалась в поисках одежды, сидеть и слушать это бряканье – мои нервы больше не выдержат.

– Возьму кочергу у камина и, если что, шандарахну по затылку этого шутника, – разговаривала я вслух, пока спускалась по ступеням, мне казалось, так спокойнее, – Роза?

Во двор вышла через заднюю дверь, которая вела из кухни, пробираясь практически на ощупь, брать лампу не стала, иначе буду ярким светлым пятнышком видна тому самому дятлу.

Пройдя почти весь двор, приближаясь к источнику звука, я, как и предполагалось, оказалась у двери подвала, того самого, который был незаметен вороне и Селин.

– Не смешно, – пробормотала, глядя на открытую дверь и пятясь, лишь бы оказаться подальше от этого странного места, добавила, – ночью в этот склеп я спускаться не буду, ни за что.

– Селин, – тихий загробный голос, раздавшийся у меня над головой, напугал меня до зелёных мушек в глазах и до инфаркта в придачу.

– Роза, коза ты такая, – прошипела я, уже замахнувшись кочергой на возможного нападающего, – где ты была, я думала, меня этот стук с ума сведёт.

– Какой стук? – с недоумением переспросила ворона, – и что ты ночью бродишь по двору, ещё и с кочергой?

– Кхм…, погулять решила! Ты издеваешься? Ты правда не слышишь это бряканье? Словно кто-то хочет выбраться из подземелья.

– Нет, листья деревьев на ветру шумят, мышь в траве копошится, калитка скрипит, – принялась перечислять Роза.

– Я поняла, – прервала ворону и еле волоча ноги двинулась назад к дому, – я просто схожу с ума, да, просто, всё просто…

– Так что за стук?

– Который сейчас идёт оттуда, – резко развернувшись, махнула рукой в сторону подвала, – и теперь он стал ещё громче, даже тебя с трудом услышала.

– Надо сходить проверить, – задумчиво произнесла ворона, глядя в открытую дверь подвала.

– Угу, сходим, и меня там по темечку и на запчасти, – буркнула, тоже уставившись в тёмный зев, – слушай, а мы же дверь запирали, когда уходили, да?

– Кажется, запирали, – подтвердила Роза.

– И она там была одна?

– Другой не видела, хотя я и эту не видела, пока ты её не открыла, – с сомнением пробормотала ворона и, немного помолчав, добавила, – идём?

– Разум мне подсказывает, что это дурная, просто отвратительная идея, – прошипела я, – но этот непрекращающийся звук уже бесит.

– Значит, не идём?

– Идём, – уверенно кивнула, обхватывая поудобней кочергу обеими руками, – ты первая.

– Почему? Я вообще этот звук не слышу, – возмутилась ворона.

– Объясни, что делают фамильяры и зачем они ведьме вообще нужны? – спросила, замерев на пороге спуска в подвал, – хм, тише стал, стоило приблизиться.

– Подсказывают и помогают, а ещё защищают, – ответила птица, – я всё ещё его не слышу.

– Вот, – протянула я, – ключевое слово – защищают, поэтому ты первая, если что, глаз выклюешь тому дятлу.

– Какому дятлу? Ты знаешь, что там дятел? – изумлённо переспросила ворона.

– Дятлу, что сейчас стучит в подвале, – раздражённо рыкнула я, зато страх прошёл, ещё бы противный звук прекратился, вообще было бы прекрасно.

Глава 5

Сработали слаженно. Первой в тёмный подвал влетела ворона, угрожающе сверкая своими глазищами, затем проследовала я, хрупкий подросток, с кочергой наперевес, с устрашающим выражением лица (я очень старалась его таким сделать).

Однозначно, тот дятел, увидев наш грозный десант, должен был умереть… от смеха, но в подвале никого не оказалось, а противный звук прекратился.

– Ну и где дятел? – спросила Роза, бесстрашно расхаживая по столу между бутылочек, коробочек и кулёчков.

– Хм…, – промычала я, осматриваясь, и впервые растерялась, не зная, что сказать. От лампы, за которой мы всё же решили сходить в ведьмин дом, прежде чем совершить этот марш-бросок, исходило достаточно света, чтобы увидеть, что в подвале, кроме нас, никого нет.

– Стук есть?

– Хм…

– Сила! Ведьма разучилась говорить, – трагическим голосом воскликнула ехидна.

– Ты всегда такая болтливая? – процитировала ворону и, немного помолчав, добавила, – здесь что-то изменилось, но я пока не пойму – что.

– А тебе не показалось?

– Нет, не показалось, – повторила за вороной, скопировав её интонацию в голосе, – вот смотри, его здесь не было.

– Хм…

– Угу, – кивнула, задумчиво разглядывая появившийся из ниоткуда сундук, – интересно, кто его сюда притащил?

– Не знаю, – прошептала ворона, боязливо оглядываясь.

– И что будем делать?

– А я откуда ведаю? – удивлённо спросила Роза. Перелетев со стола на пол, она готовилась к отступлению.

– Кто у нас фамильяр? – возмутилась я, в очередной раз убедившись, что от вороны никакой помощи.

– И что? Теперь должна всё знать?

– А нет? – уточнила, удивлённо приподняв бровь, – вот так всегда, всё самой приходится делать.

Бурча, выставив перед собой кочергу, я медленными крохотными шажочками кралась к сундуку, непонятно как появившемуся в центре помещения. Большой, обитый железом, с огромным висячим замком, на его крышке был нарисован череп, и один вид его жутко пугал. Я, конечно, понимала, что подвал, дом ведьмы, говорящая ворона – это уже ненормально, но неизвестность пугала сильнее.

– Долго ещё? – не удержалась ворона, наблюдая за передвижением беременной улитки.

– Что б тебе долго жилось… и счастливо, – выругалась я на ворону, вздрогнув от неожиданно громкого звука, – не каркай! И так страшно.

– Это сундук, – недоумённо пробормотала Роза, продолжая следить за мной со скептическим прищуром.

– Угу… сундук, волшебным образом очутившийся в подвале, – буркнула, сделав ещё шажочек, – а двери я запирала, кровью своей, между прочим.

Дверь в подвал я обнаружила случайно, осматривая задний двор дома ведьмы: зацепилась платьем за колючий куст и, пока высвобождалась, оцарапала ладонь, вот ей-то и оперлась о стену, которая тут же сдвинулась с жутким скрипом в сторону.

– Запирала, – подтвердила Роза, тоже подозрительно взглянув на сундук.

– Ааааааа!!! – заорала я, подпрыгивая на добрых полметра, стоило сундуку сдвинуться с места.

– Каррр, – испуганно каркнула Роза-фамильяр, которая должна ведьму защищать, теперь она улепётывала на своих двоих из подвала, совершенно позабыв про крылья.

– Трусиха! – громко крикнула я и со всей силы стукнула по сундуку кочергой, – на, получай!

Сундук тут же замер, ворона скрылась, а я, тяжело дыша, словно пробежала марафон минимум десять километров на каблуках, стояла с кочергой в руках и не сводила свой взгляд с подозрительного нечто.

– Что там? – шёпотом спросила ворона, высунув голову из-за двери, полностью показаться не решилась.

– Не двигается, – пожала плечами, – кажется, я его убила, кто бы он ни был.

– Тогда уходим.

– Отличное предложение, – кивнула и, пятясь, двинулась к выходу, не забывая поглядывать на замерший сундук.

– Селин, – зловещим голосом прошипела ворона (и как ей это удалось), нагнав на меня ещё больше жути.

– А?

– Он двигается за тобой.

– Нет, тебе кажется.

– Говорю, двигается.

– Ну, нет же! Ааааа! Да чтоб тебя! – дико заорала, снова ударив действительно ползший за мной сундук, – бежим!

Рванув к ступеням, решив спасаться бегством, я наступила на неожиданно появившуюся под ногами метлу и со всего размаха рухнула на пол. Не мешкая, я вскочила на ноги, не забывая прихватить выпавшую кочергу, закрыв глаза от страха, принялась ей размахивать.

– Не подходи! Не подходи! – сиплым голосом произнесла, пятясь к выходу, – Зашибу!

– Селин, он близко! Справа! – группа поддержки в лице трусливой вороны координировала мои махи, – да не туда бьёшь! Опять промазала!

– Получай! – прохрипела, почувствовав, как кочерга, наконец-то приложившись о сундук, зазвенела.

– Ведьма, он открылся, – крикнула Роза, я же до сих пор продолжала отступать с закрытыми глазами и ничего не видела.

– Что? – задыхаясь переспросила, запнувшись о ступеньку.

– Говорю, сундук открылся и больше не двигается, – прокаркала ворона, всё ещё прячась за дверью, и только её клюв был виден в щёлку.

Приоткрыв один глаз, я, вытянув шею и привстав на носочки, попыталась заглянуть внутрь странного сундука.

– Все рецепты, записи, заклинания… вытряхнула своими ударами, – скрипучий и недовольный голос оказался неожиданным, а визгливый крик следом – противным, – еле в кучу собрала, хулиганка!

– Кто? – ошарашенно переспросила, с недоумением посмотрев на ворону, затем на сундук.

– Ну, не я же, – пробурчал тот, кто сидел в сундуке, – ты что дерёшься! Я звала, звала.

– Кого? – снова уточнила, мысленно усмехнувшись: «По-моему, в этом теле, или мире, я тупею»

– Сила! – трагическим голосом взвыло из сундука: «Хм… кого-то мне это напоминает», – все ведьмы такие глупые?

– Нет, нам такая досталась, – горестно вздохнула Роза, выползшая из окопа, в котором просидела весь бой.

– Так, значит, – сощурив глаза, я, подхватив поудобнее кочергу, ткнула ей сундук, – а ну, выходи, кто там такой смелый.

– Я не могу, у меня нет ног, – хмыкнуло и, тяжко вздохнув, продолжило, – я гримуар.

– Тебя ж уничтожили ещё лет триста назад, – подхватилась ворона, слетая вниз к сундуку, – а ты здесь?

– Здесь, – грустно промычало, – заперли, а я, между прочим, без силы чуть не исчезла, слабая стала.

– Бедняжка, – посочувствовала Роза, погладив гримуар, – а меня не слышат, и мать мою тоже.

– Что делается, а как жить-то?

Стоять после всех перенесённых волнений я была не в силах, подтянув из угла ведро, перевернула и с «удобством» разместившись, принялась слушать жалующихся друг другу на непростую жизнь фамильяра и гримуара.

– И колдовать не могут, силы нет совсем, – печально сказала ворона, смахивая крылом невидимые слёзы с глаз, – не слышат.

– И знания, поди, растеряли все, – завыл гримуар, который так и продолжал лежать в сундуке.

– Растеряли, – подтвердила Роза, – вон, Сила в тело ведьмы иную душу притянула, хоть слышать нас может, да намаемся мы с ней.

– Намаемся, – согласилось из сундука, – да только одна она осталась, беречь надо и учить.

– Так! Всё, устала, – оборвала страдания двух подружек, – время – ночь, и я хочу спасть, тебя достать из сундука? Или понравилось там сидеть?

– Она всегда такая?

– Угу, ведьма.

– Она самая, а будете вредничать, оставлю здесь, – согласилась и зловеще захохотала.

– Ох ты ж, настоящая ведьма, – обрадованно воскликнуло из сундука, – ну наконец-то, ну мы устроим.

– Ээээ, – ошеломлённо промычала Роза, раскрыв клюв, – добро надо, добро! Сила исчезнет!

– Да мы немного, – заверил гримуар, радостно хихикая.

К сундуку я подходила не без опасения, мало ли кто оттуда выпрыгнет, но всё обошлось. В нём была только книга. Кожаная потрёпанная обложка, сверху выбиты треугольники-кружочки, подозрительное бурое пятно в левом углу, а в середине красовались два чёрных ворона – символы мудрости и пророчества.

– Иди сюда, – аккуратно поднимая книгу, которая оказалась довольно тяжёлой, я принялась её разглядывать, – и чем ты говорила?

– Сила, она безнадёжна! – взвыло у меня в голове, – это ж даже новорождённые ведьмы знают.

– А если странички повыдёргиваю? – сощурив глаза, я предупредила о возможных последствиях.

– Нельзя, во мне хранятся знания многих поколений сильнейших ведьм.

– Угу, и где они, ведьмы эти? – усмехнулась, осматривая подвал в поисках сумки, пакета или мешка, чтобы засунуть в неё это болтливое, с завышенным самомнением нечто.

– Умерли, – горестно вздохнула книга.

– Именно… ага, вот эта в самый раз, – обрадованно воскликнула, заметив под столом подходящую по размеру корзинку, – для чего ведьме фамильяр – я знаю: умничать, прятаться за спиной ведьмы во время опасности и надоедать. А для чего гримуар?

– Во мне записаны все законы… – важно начала эта всезнайка.

– Трёхсотлетней давности, – ехидно прокомментировала я, Роза, укоризненно взглянув на меня, покачала головой.

– А ещё хранятся ритуалы, вызовы, заклинания, изображения духов и работы с ними, описание необходимых ритуальных инструментов, одежды, трав, камней…

– Интересненько, – пробормотала, пыхтя забираясь вверх по ступеням, мне жутко не терпелось покинуть этот подвал.

– Гримуар – это настольная книга ведьмы, которой она пользуется и постоянно пополняет новыми сведениями.

– Отлично, просто замечательно, но всё завтра, – произнесла, бухая на стол корзину с вдруг ставшей не подъёмной книгой и, зевая, продолжила, – а я спать.

– А учиться? – одновременно прокричали ворона и гримуар.

– И не будить! Иначе закладки выдерну и перья ощипаю! – рявкнула, с тоской взглянув на лестницу, что вела в комнату с мягкой кроваткой.

– Утро же, – шёпотом пробормотала Роза.

– Ведьма, – то ли выругалась, то ли похвалила книга.

Глава 6

– Селин, поднимайся!

– Один… всего один день спокойно выспаться, – пробормотала, зарываясь под подушку, и уже оттуда глухо рявкнула, – я много прошу?!

– Ты обед пропустишь, – пискнул детский голосок, – сегодня Самия готовит.

– Встаю, – пробурчала, почувствовав вдруг сильный голод, – пять минут, и буду готова.

Зайдя в ванную комнату, пройдя мимо зеркала, я резко остановилась и ошеломлённо уставилась на своё отражение.

– Это… как? – прошептала, разглядывая новую себя. Нет, кардинальных изменений со мной не произошло, цвет волос тот же, веснушки все на своём месте (я пересчитала) вот только я, кажется, стала выглядеть взрослее, не семнадцатилетний подросток. Черты лица изменились, взгляд стал другим, хм… и грудь, по-моему, увеличилась.

Решив, что ломать голову над этим странным явлением в одиночестве нет смысла, я вернулась в комнату, подобрала соответствующий наряд, чтобы скрыть выступающее безобразие, рванула на обед. Есть с каждой минутой хотелось всё сильнее.

– Всем привет, – поприветствовала, влетая на кухню общего дома. Все ведьмочки уже сидели, каждая на своём месте, а Самия расставляла тарелки… с водой.

– Здравствуй, Селин, – недружно поздоровались ведьмочки, жадно приступая к обеду.

Стоило мне устроиться, Самия тут же поставила и для меня тарелку с супом. Ага, я ошиблась и издали не разглядела два крохотных кусочка вяленого и, судя по всему, не проваренного мяса, в каждой тарелке ведьмочки, в том числе и моей. Пятнадцать крупинок перловки и куски недоваренного лука.

– М… вкусно, – пробормотала, выпивая первую ложку жидкого бульона, – а на второе?

– Капуста жареная.

– Отлично, – думая про себя, что такими темпами я исчезну или блеять начну.

Обед прошёл в молчании, а вышли все из-за стола голодные, по крайней мере, я точно. Но обижать ведьмочку не стала, поэтому поблагодарила и быстро покинула дом, перед этим выслушав от каждого ребёнка, кто, куда и зачем идёт.

Если я верно поняла, каждая ведьмочка занимается посильным трудом на благо общины. Собирают выращенные в саду лекарственные травы, сушат, готовят настои, мази и прочую ведьминскую ерунду. Часть детей занимались в садах прополкой, рыхлением и поливом. Кто-то остаётся присматривать за общинным домом, так сказать, дежурный по кухне. И у меня тоже была обязанность: я готовила растирку, микстуры от кашля и ещё что-то, оказывается, у Селин всё же сохранилась капля силы, и её лекарственные сборы были более эффективны.

Но сейчас мне было не до микстур от кашля, надо учиться, причём срочно. Сила есть – ум нужен, хихикала, пока возвращалась к своему дому. Если продолжить вот так жить, в скором времени мы просто все умрём от голода, а ещё не забываем про кандалы на руках девочек.

Подходя к дому, я себя так накрутила, что появись рядом со мной Корс, его бы посетил маленький зверёк песец.

– Заявилась, – недовольно пробурчал гримуар, стоило мне переступить порог кабинета, – день почти подошёл к концу, а она только проснулась.

– Не бухти, кто виноват, что днём ты звать не можешь?

– Я звала, – возмутилась книга, – да ты не слышала.

– Где Роза? – прекратила дальнейшее нытьё.

– Улетела на материк. Она раз в неделю присматривает за магами, узнает, что там происходит и предупреждала бы, да её не слышат, – укорил гримуар непонятно кого.

– Замечательно, своя шпионка в стане врага! – довольно потирая ручки, воскликнула я, – а теперь давай.

– Что давай? – с недоумением в голосе переспросила книга.

– Учи давай.

– Ну открывай, – довольно проронил гримуар, и вот чувствовала какую-то пакость, так нет же…

– Ай! Что это? – крикнула, рассматривая, как на пальце проступает алая капелька.

– А ты думала, знания, собранные веками самыми сильнейшими ведьмами, так просто всем откроются? А вдруг ты маг подлый и теперь хочешь узнать все тайны ведьмовские?

– Ага, он самый, – буркнула, открывая первый лист гримуара, – и где здесь написано, как быстро вырастить овощи?

– Хм… нет такого заклинания.

– А наколдовать окорок свиной или тушку птицы?

– Ведьма! Ты издеваешься!

– Нет, – искренне ответила я, не понимая, что так разозлило книгу.

– Во мне знания, как демона призвать, горы разрушить, ядовитые растения быстро поднять, чтобы со злодеями разобраться, кап…

– Так, а вот здесь поподробнее, – перебила разнервничавшийся гримуар. Разве виновата я, что после невероятно вкусного супа с водой, кроме еды, я ни о чём думать не могу. А вспомнив наши запасы на две недели, мне хочется завыть.

– Страница тысяча пятьсот седьмая, – обрадовалась книга моей тяге к знаниям, – здесь сказано, что надо…

– Я сама, – остановила всезнайку, уставившись на открытую в нужном месте страницу, удивлённо хлопала глазами – я понимала, что написано.

– Видела? Чтобы вырастить необходимое растение, надо подкормить его запасами яда, – довольно прокомментировала книга.

– Это что за абракадабра? – уточнила, ткнув пальцем в набор букв, – это каким узлом надо язык скрутить, чтобы такое выговорить?

– Заклинания, – назидательным голосом изрекла всезнайка, – их тебе надо выучить, но прежде идём в подвал, там ещё сохранился яд горзы, нужно три дня поливать им растение.

– Угу, – кивнула, переписывая на листочек заклинание, – всё, я готова.

– Как? Эй, ты куда? – воскликнул гримуар, подпрыгивая на столе, – меня возьми.

– Ты будешь бухтеть и мешать.

– Не буду, – заверила меня всезнайка.

– Смотри мне, – зачем-то погрозила пальцем и, уложив книгу в корзину, устремилась к выходу, – ты чего такая тяжёлая стала?

– Знания распечатываются, – гордо произнесла книга, – скоро стану ещё тяжелей.

– И будешь лежать на столе в кабинете, хотя нет. Вдруг маг какой заявится, верну тебя в подвал, и будем тебя с Розой навещать раз в неделю.

– Нет! А как же учиться…

– Выпишу пару страничек – выучу, – пожала плечами, не понимая, в чём сложность.

– А как же… я придумаю что-нибудь.

– Ну придумай, – согласилась я, осматриваясь, за время нехитрого разговора мы добрались до ведьминого сада, в нём чахлой морковки не росло, – на чём бы поэкспериментировать?

– Может, не надо? – с сомнением в голосе проронил гримуар, – необходимо всё выучить, а уж потом.

– Неее… долго, времени нет. Будем сразу на практике, – возразила, продолжая выбирать подходящий куст.

Я, конечно, понимала, что рискую и влезаю в то, где совершенно ничего не соображаю. Но меня словно что-то толкало и подзуживало – попробуй. А вообще, я всегда была очень ответственным и предусмотрительным человеком, а здесь я ведьма.

– А яд ты не взяла, – не забыла упомянуть книга, – и три дня нужно кормить.

– Я и не собиралась это делать, – с усмешкой бросила я, – мне надо вырастить овощи для ведьмочек, а то скоро ветром унесёт, такие худющие.

– Я же сказала, нет таких заклинаний, – буркнула всезнайка.

– Будут… вот как ты думаешь, подходящий кустик?

– Может, тогда хоть подальше уйдёшь? Не ровен час, вырастишь дрянь какую.

– Хм… здравое предложение, в лес?

– Давай, – тяжело вздохнул гримуар.

– Нет, там растений много, как вырастут все – и не выбраться, так и помру молодой и красивой.

– Кхм… – хмыкнула книга, но комментировать всё же не стала и правильно сделала.

– На берег идём, там травка маленькая растёт, вот её и вырастим.

– Идём, – снова тяжело вздохнул гримуар, – всё равно же сделаешь по-своему… ведьма.

– Оставлю здесь, – предупредила, подхватив корзинку в руки.

Пока шли к берегу моря, гримуар узнал от меня немало новых и интересных производных. Некоторые её возмущали, но многие восхищали.

– Надо страничку отдельную выделить и записать, – восторженно пищала всезнайка, – как ты сказала: «Греби ушами в камыши» и «Ондатра тоскливая»?

– Угу, всё хватит, обратно не потащу, – прохрипела, падая на зелёную травку, – ты много ешь.

– Это знания.

– Всё равно не потащу, или уменьшайся, или вырасти себе ноги и топай сама.

– Ведьма.

– Знаю, – лёжа на травке, я пыталась отдышаться, чуть сощурив глаза от яркого солнечного света, смотрела в небо, по которому медленно проплывали маленькие пушистые облака. Понимая, что той боли, что разъедала меня изнутри больше нет – исчезла. В теле появилась лёгкость, хотелось жить. Возможно, при перемещении вся боль, горечь и вина стёрлись, остались лишь смутные воспоминания.

– Ты долго будешь валяться?

– Нет, – ответила, поднимаясь, – ну что, приступим?

– А может, не надо?

– Надо, – уверенно произнесла я, всматриваясь в неровные строчки, – Kwa hisani ya raiamwema. Ni anasimama wazi. Nguvu shina na miiba. Huu ndio utetezi wake. Kama una rafiki mzuri. Yeye kupambana na mwisho.

– Не получилось? – спустя минут пять спросила книга, в её голосе слышалось сочувствие и капелька ехидства.

– Нет, – задумчиво протянула я, – может, надо было коснуться рукой этой травы? И представить, как сила струится? А вообще, где она? Сила эта?

– Везде, – ответила всезнайка.

– И стало сразу всё понятно. Ладно, возвращаемся, – горестно вздохнула, представив, сколько ещё тащить на себе тяжёлый гримуар.

– Наверное, ты неправильно прочитала? Я плохо расслышала последнюю строчку, там что было про защиту?

– Слово в слово повторила, – возразила я, – Yeye kupambana na mwisho.

– Ну точно, а надо было: Yeye kupambana FAT mwisho.

– Ещё раз попробуем? – предложила книге, но тут же замолкла, ошарашенно наблюдая за происходящим.

Со стороны моря к острову быстро приближалась чёрная точка, но стоило ей пересечь не видимую глазу черту, как трава молниеносным движением вырастила свои травинки, ловко спеленав нарушителя границы и шмякнула его о землю.

– Эээ, – промычала книга, тоже находясь в шоке от происходящего.

– Каррр, – воскликнул нарушитель, всё ещё лежащий в объятиях воинственной травы.

– Ррроза, – промямлила я, осторожно пробираясь к вороне, трава, только что вставшая стеной высотой около двадцати метров, теперь снова лежала красивым и уютным ковром.

– Безобррразие! Стоило вас оставить одних, – возмущалась птица, клювом пытаясь освободиться, но после каждого её движения трава всё сильнее сжимала свои объятия.

– Гримуарчик? – прохныкала я, не зная, как подступиться к кокону.

– Скажи, чтобы отпустила.

– Да? Так просто?

– Твоё же создание, – хмыкнула книга, – не мешай, я записываю новое заклинание, это ж надо… траву оживила.

– Отпусти, – добавив строгости в голосе, произнесла я, прекратив слушать восторженную всезнайку.

Трава шевельнулась, но не выпустила ворону. Фамильяр, недовольно каркнув, клюнула ближайшую травинку.

– Отпусти, Роза своя! Её ловить не надо, – проговорила и, заметив, что ничего не происходит, продолжила, – ты большая молодец! Очень храбрая и сильная!

После моих слов все травинки выстроились в ровный строй, а ворону распеленали, та, не мешкая, рванула на своих двоих подальше от грозной защитницы, на ходу ругаясь. Услышав новые слова, гримуар зашелестел страничками:

– Повтори, что сказала!

Наблюдая за этим безобразием, я, тяжко вздохнув, пробормотала, – Картоху таким заклинанием выращивать не стоит, боюсь представить себе, что из этого выйдет.

Глава 7

На протяжении недели я штудировала болтливый гримуар, одновременно слушая ехидные комментарии вороны.

Я сердилась, повторяя не выговариваемые слова, Роза обеспокоенно поторапливала, и только всезнайка оставалась довольной, пополняя свою «отдельную страницу» новыми словечками.

– Всё, на сегодня хватит, – устало пробормотала, откидываясь на спинку стула, – завтра пойдём экспериментировать. Запасы подходят к концу и надо что-то решать с этим быстро.

– Уверена? – уточнила книга, ставшая в два раза больше и тяжелее. Гримуар так и не придумал, как уменьшиться, и теперь горестно вздыхал, когда мы его оставляли в одиночестве.

– Нет, но надо пробовать, – пожала плечами я, – выучить разом всё, что в тебе записано, просто не достижимо.

– Ну… почему, можно, – осторожно пробормотала всезнайка, чуть уменьшившись в размерах, самую капельку.

– Что! – рыкнула я, уставившись на эту наглую особу, – и ты молчала, Роза, нет, ну ты глянь на эту вредину. Отдам тебя Барси, она у нас любвеобильная.

– Не надо Барси, – взвизгнула книга, ворона ехидненько засмеялась.

Барси – наша защитница-трава, выбрала для себя именно такое имя, честно признаться, ей подходит, ластится как кот. И эта кошечка оказалась действительно очень любвеобильной дамой, теперь мимо неё кроме меня никто спокойно не может пройти. Все, попавшие в её поле зрения, ловились, опутывались и прижимались к сердцу, ну, то есть к корням.

Ворона с первого раза не поняла такой подставы и была ещё раз поймана, когда в полёте очутилась слишком близко к Барси. К вечеру только хватились нашей Розы, та ещё два дня на нас дулась. Нее, ну правда, было очень смешно: такая зелёная гусеница с головой вороны, орущая на весь остров, и Барси, укачивающая расшумевшееся дитятко, пыталась засунуть в клюв вороны яркий цветочек.

В итоге, на общем собрании я, ворона и книга постановили, что необходимо сообщить о новом питомце девочкам-ведьмам, мало ли кто из них забредёт в объятия зелёной красавицы.

Самия, конечно же, не поверила и, прихватив с собой Агги и Джейн, отправилась доказывать мне, что я наглая врунишка. Зря она меня так назвала, да ещё и приблизилась к Барси. С трудом уговорила травку не душить в своих объятиях мою обидчицу. Напуганные девчонки с визгом отскочили, Самию успокоили. До сих пор не помню, что плела, но, кажется, поверили в неудачное исследование с эликсиром и найденным среди бутылочек на полке мерцающем порошке. Говорить, что у меня есть Сила, ворона не рекомендовала.

И вот теперь, когда я мучаюсь, зубрю этот неподъёмный талмуд, с трудом выговаривая зубодробительные заклинания, чтобы быстрее освоить Силу и освободить ведьмочек от кандалов, мне сообщают, что можно ускорить процесс обучения.

– Так и знала, что ругаться будешь, – промямлила книга, обиженно захлопываясь.

– Конечно, буду! Да тебя лет сто надо читать, а выучить – так все триста! – злилась на бесполезно потраченные дни, а можно было одним махом все знания загрузить в мою голову, – вот скажи, зачем в тебя записали, как варить суп, а? Другой книги не нашлось? Ведь обычный гороховый суп!

– Ведьма книжки перепутала, а что уже внесено – не убрать.

– И много таких перепутанных? – уточнила, сощурив глаза, чувствуя, что закипаю.

– Достаточно, вы, ведьмы, несобранный народ, – буркнул гримуар и ехидно добавил, – а ещё неблагодарный.

– Рассказывай, как запихнуть всё, что в тебе есть, одним махом.

– Больно будет, поэтому и не предлагала.

– Потерплю.

– Очень больно, на такое решились только две ведьмы, и знаний было в два раза меньше, а приходили в себя три дня, – предупредил гримуарчик.

– Хм… но выбора у меня нет, – пробормотала, тут же вспомнив жуткие ощущения на капище.

– Может, не надо, – прокаркала Роза, с сочувствием взглянув на меня, – будем по очереди выбирать нужные заклинания.

– Слушай, сама не хочу.

– Переверни меня, – тяжко вздохнул гримуар, но не удержался и зловеще продолжил, – открой последнюю страницу, там источник всех знаний.

– Что ж ты такая толстая стала, – пыхтя, я с трудом перевернула книжку, – так-с… и что тут у нас… ага.

– Даже не знаю, тебе бы сразу лечь надо, – задумчиво протянула ворона, тоже вглядываясь в книгу.

После её слов мне стало ещё страшнее, но, как я ранее сказала, выбора у меня нет. Изучать этот талмуд, пробираясь сквозь дебри ненужного, я буду слишком долго. А малышке Агги стало плохо, уже два дня не поднимается с кровати. Роза, которая может быстро передвигаться по острову и пока ведает больше меня, сообщила, что та сила, что с рождения дарована всем ведьмочкам, из-за кандалов разрушается. Так уже было два года назад, ведьмочку спасти не удалось…

– Утащить тебя в комнату я не в силах, – проговорила я, с укором взглянув на огромную книгу, – значит, принесу сюда шкуру из гостиной, подушку и плед. И, наверное, двери и окна надо запереть, неизвестно, сколько я проваляюсь.

– Я прослежу, – заверила Роза, с сочувствием глядя на меня, – и водички поближе принеси.

– Хорошо, – кивнула, покидая кабинет, – я мигом.

Готовилась к получению знаний, как к чему-то ужасному. Закрыла все двери и окна в доме, натащила из кухни колющих и режущих предметов. Кувшин с водой и стакан, кусочек чёрствой лепёшки. Шкуру расстелила на полу, туда же кинула подушку и плед.

– Ну всё, я готова, – с сомнением в голосе произнесла я, сделав глубокий вдох, положила ладонь на пентаграмму и зашептала, – Maarifa yana nguvu! Kura ya maoni ni amani… haitoshi kujua ukweli kina: ni lazima mateso (Знание – сила! Незнание – покой… Глубокую истину недостаточно узнать: её надо выстрадать).

Стоило закончить, как тысяча иголочек впились в мою ладонь, я с трудом удержалась, чтобы её не одёрнуть. И тут же голову прострелила острая боль. Через минуту почувствовала, как ладонь освободилась, и я словно в тумане, натыкаясь на кресло, стул, еле передвигая ноги, буквально рухнула на пол и отключилась.

Не знаю, сколько времени пролежала на этой шкуре, но встать с первого раза не смогла. Тело затекло, а руки отказывались слушаться.

– Селин, – обеспокоенно спросили гримуар и ворона, которая тут же опасливо отодвинулась от меня подальше.

– Да? – сиплым голосом прохрипела, горло болело жутко, словно я не прекращая орала несколько дней подряд.

– Ты как?

– Как будто меня пожевали и выплюнули.

– Ты помнишь, кто я? – не отставала ворона, я же, заметив рядом с собой пустой кувшин, удивлённо приподняла бровь.

– Тебя помню, но не помню, чтобы пила воду, – проронила, осматриваясь. Кабинет выглядел плачевно, будто пережил шторм, цунами и песчаную бурю одновременно.

– Вернулась, – облегчённо выдохнули ворона и книга.

– А я уходила? – прохрипела и тут же закашлялась.

– Сейчас водички принесу, – суетливо подхватилась Роза и упорхнула в открытую дверь. Через минуту она притащила стакан с водой, держа его в лапах.

– Спасибо, – поблагодарила, чувствуя, как живительная влага обволакивает горло, давая облегчение, – так что здесь произошло? И как долго я провалялась?

– День всего, – ответила всезнайка, – но такого я никогда не видела.

– А по ощущению не меньше недели, – пробормотала, приводя себя в порядок, почему-то рубашка была расстёгнута, волосы всклокочены, да и вообще в целом вид был безумный.

– Ты все жизни ведьм, которые были хозяйками гримуара, через себя пропустила, – тихо пробормотала Роза, – не знала, что ведьма Осин была такой жестокой, а ведьма Рина слишком любила мужчин.

– Хм? – недоумённо уставилась на напуганную ворону, я прислушалась к себе, – ох ты ж… и когда я так повеселилась.

– Не ты, – хмыкнул гримуар, – а ведьмы, чьи знания, память, чувства сохранились во мне.

– Пройдёт немного времени, и всё уляжется, – печально продолжила Роза, – ты бы шла, умылась, что ли, а то ведьмочки придут – напугаются.

– Добрая ты, – насмешливо бросила, попыталась подняться, но сила притяжения оказалась мощней, и меня придавило к полу, – здесь полежу.

– Там Агги хуже стало, – произнесла ворона, и меня тут же подбросило, – так бы сразу.

– Вернусь, перья выщипаю, – пообещала я и поплелась в ванную, – нет, с такими нагрузками пора переезжать на первый этаж, не заберусь же.

Не с первого раза, но всё же я добралась до ванной, потом до комнаты, и умытая и переодетая появилась в кабинете почти полная сил.

– А поесть что-нибудь осталось? – состроив просительную мордаху, я окинула бардак в кабинете, – ещё и убираться.

– Лепёшка есть, та, что ты принесла, и Амара у порога капусту жареную оставила, и каша там, по-моему, в миске лежит.

– Отлично, – воскликнула, рванула из дома, предвкушая будущий пир, никогда за собой не замечала такой тяге к еде, но как объяснил гримуар, это восполнение потраченной Силы.

Слопав всё, что было, до последней крошки, я вернулась в кабинет, где ворона и гримуар что-то вполголоса обсуждали.

– Приступим, – воскликнула, напугав двух заговорщиц, – тысяча девятьсот восемьдесят шестая страница.

– Готово, – отрапортовала книга, открывшись в нужном месте.

– Отлично, вот смотри, чтобы снять браслет, нужна кровь, сила и добровольная жертва, – прочитала, водя пальцем по неровным строчкам, – сила есть, кровь – раздобудем, кто будет жертвой? Меня нельзя, сразу предупреждаю.

– Меня тоже, я должна за тобой присматривать, – тут же отреагировала Роза.

– А во мне знания, – пропыхтел гримуар, – они хранятся для поколений.

– Так и знала, – фыркнула, насмешливо взглянув на двух своих подружек, – ладно, пожертвую свою прядь волос.

– Это не жертва, – возразила книга.

– С чего это? Это мои волосы, мне их жалко, но я жертвую.

– Не по правилам, – продолжила бурчать книга, Роза с удивлением переводила взор то на меня, то на гримуарчик, но не вмешивалась.

– Где написаны эти правила? А? – хмыкнула, мысленно потирая ручки, – нет точных данных в твоей книге, там так и было написано: «часть себя принести добровольной жертвой».

– Так про душу же, – сердито прохрипела книга, обиженно захлопнув обложку.

– Где написано про душу? Часть себя, прядь волос – часть меня? – спросила, но гримуар надулся и молчал, – Роза?

– Часть, – потрясённо подтвердила ворона.

– Я эту часть добровольно жертвую, – подытожила, поднимаясь, – всё, пошла экспериментировать, Роза, ты можешь подглядывать.

– Вот ещё, – фыркнула ворона, но я точно знала, что стоит мне покинуть дом, как она тут же рванёт вдогонку.

– Ничего у тебя не выйдет, – крикнул вслед гримуар.

– Не каркай, не ворона, – бросила в ответ.

Глава 8

Приближаясь с каждым шагом к дому Агги, меня окутывало странное волнение, предвкушение чего-то прекрасного и одновременно жуткого.

И было откровенно боязно идти туда, начать использовать Силу, а если не выйдет? И малышка погибнет? Но выбора, к сожалению, нет… переступая порог комнаты, несколько раз моргнула, вглядываясь, на окнах плотные шторы были задёрнуты, и помещение находилось в полумраке.

– Селин? – удивленно прошептала Самия, украдкой стерев со щеки слезу, – сегодня я дежурю… Знаешь, ей утром было лучше, но час назад стала хрипеть.

– Самия… я должна кое-что сделать, и ты мне можешь помочь, – осторожно начала говорить, одновременно осматриваясь, – только прошу оставить всё, что сейчас произойдёт, втайне, и я должна предупредить, что не уверена в том, что у меня получится.

– Селин, о чём ты? – с недоумением взглянув на меня, пробормотала ведьмочка, меняя влажную тряпицу на лбу у Агги. Малышка была неестественно бледна, над верхней губой собрались капельки пота, а из груди доносился свист, будто ребёнку что-то мешало дышать. Такая крохотная, с тёмными кругами под глазами, на огромной кровати.

– Клянись Силой.

– Хм… всегда была дурной. «Мать Сила, да лиши меня благословения, если раскрою кому-либо, то что сейчас увижу, услышу и почувствую», – проговорила Самия и с горькой усмешкой добавила, – ну и что дальше?

– Принеси нож, миску, закрой двери дома и иди сюда, – распорядилась я, откидывая с Агги одеяло.

Самия, молча, ничего не сказав, сделала, что я просила, и с немым укором, замерев у кровати, наблюдала за моими действиями.

Я же, расправив сложенный вчетверо клочок бумаги, ещё раз перечитала заклинание и, посмотрев на крохотное запястье Агги, тяжело вздохнув, подняла к потолку голову, пробормотала:

– Помоги…

Откромсав прядь своих волос, кинула их в миску, следом чиркнув лезвием ножа свою ладонь, вскрикнув от резкой боли, несколько капель выдавила туда же. Выдохнув и сжав челюсти, трясущимися руками сделала крохотные надрезы на обоих запястьях Агги, с трудом выдавив из них по капельке крови.

Теперь осталось всё смешать и, не сломав язык, прочитать заклинание и молиться Силе, Всевышнему, да хоть чёрту, главное, чтобы всё получилось.

– Селин? – прошептала ведьмочка, настороженно наблюдая за мной, – ты уверена?

– Нет, – покачала головой, – но я должна попробовать.

– Да… надо попробовать. Агги умирает, и если у тебя получится…

– Осталось немного, – перебила ведьму, не нравятся мне такие разговоры, – Самия, я не знаю, что произойдёт после того, как я закончу, но прошу, помоги.

– Конечно.

– Начинаю, – предупредила ведьмочку и, сделав глубокий вдох, произнесла, – Kutupa mbali pingu tight, Angalia huku na huku! Fikiria tu juu ya mema, Kusahau yaliyopita. Na kuwa na mzigo mzito, Hit barabara! (Сбрось оковы тесные, оглянись вокруг! Думай только о хорошем, прошлое забудь. И, расставшись с тяжкой ношей, отправляйся в путь)!

Как только последние слова были проговорены, столп света, неизвестно откуда взявшийся в тёмной комнате, пронзил мертвенно-бледную Агги и меня, тело ребёнка изогнулось, из груди раздался хрип, следом жалобный крик, и со звонким звуком, словно удар колокола, раскололись на две половинки железные браслеты, висящие на тоненьких ручках маленькой ведьмочки.

– Селин! Как? Агги, она… Она, ей лучше… – неверующе сжав кулаки, так что побелели костяшки, бормотала Самия, переводя свой взгляд то на меня, то на Агги, – Селин!

Девушка успела подхватить падающую меня. Как только свет исчез, мои ноги разом ослабели, и я повалилась на пол.

– Спасибо, – поблагодарила Самию, падая в кресло, – посмотри, как девочка.

– И так уже вижу, что лучше, как такое возможно?

– Воды принеси, пожалуйста, в горле пересохло.

– Держи, – Самия подала стакан с холодной водой уже через минуту и, с трудом дождавшись, когда я его осушу, нетерпеливо повторила, – как?

– На капище мне удалось избавиться от браслетов, они свалились с меня после произнесённого заклинания, но я не была уверена, что сработает на вас. За эту неделю перерыла много заклинаний, искала ответы, торопилась.

– Но Агги стало хуже, и ты решила попробовать? – перебила меня Самия, – ты молодец! Я видела, что тебе было больно.

– Да…, – кивнула, потирая рукой в районе груди, видимо, в этом месте у меня концентрируется Сила.

– Но у тебя же браслеты на руках?

– Они так же спали, их мы подобрали у алтаря вместе с Агги, а Джейн каким-то образом склеила их.

– Но нарушение цепи магов я не вижу, – задумчиво протянула Самия, внимательно посмотрев на мои руки, тут же перевела взгляд на валяющиеся на полу наручни Агги, – и здесь нет нарушения.

– И? Это же хорошо?

– Да, но странно.

– Ещё бы, – устало буркнула, обхватив голову руками, – но лучше так.

– Ты сможешь снять с остальных?

– Я попробую и постараюсь сделать всё, что в моих силах, – заверила девушку, в глазах которой появилась надежда, – но не сегодня.