Читать онлайн Легенда старого склепа бесплатно

Легенда старого склепа

Глава 1. Великолепная четвёрка

Последняя неделя августа выдалась на редкость жаркой. Напоённый смолистым ароматом хвои воздух нагревался сразу, как над крышей столовой появлялось солнце. Гена шёл позади всех, изредка поглядывая на мелькавшую меж спинами ребят ярко-красную кофточку Златы.

В кармане шорт пиликнул телефон. Ответив на традиционное мамино сообщение с пожеланиями хорошего дня, Гена тяжело вздохнул, поправил съехавшие с переносицы очки и поплёлся в столовую, думая о том, что вряд ли предпоследний день лагерной смены сулит что-то хорошее.

Вчера, на вечерней свечке, вожатые объявили план мероприятий на предстоящий день. После завтрака, как обычно, – уборка территории и распределение дежурных на ворота. В десять – репетиция песни к Прощальному костру. В одиннадцать тридцать – сбор на центральной аллее: первый и второй отряды ждала экскурсия в находящийся неподалёку от лагеря монастырь. Вожатые предупредили: форма одежды должна быть соответствующей! Никаких шорт и мини-юбок. Если у девочек нет платков на голову, их можно будет взять при входе в монастырь.

Многие ребята загудели в знак протеста: тратить последние денёчки «свободы» на походы по монастырям? Гена вслух не возмущался, но был полностью солидарен с недовольными. Что там может быть интересного? Хотя… Если со Златой у него ничего не получится, то уход в монастырь, пожалуй, – единственный способ залечить раны, нанесённые несчастной любовью.

***

В детский оздоровительный лагерь, расположенный в живописном сосновом лесу недалеко от небольшого курортного посёлка Солотча, что в получасе езды от Рязани, Гена Крюков приехал с друзьями.

Сблизилась их великолепная четвёрка после КВН в шестом классе, когда оказались в одной команде и в пух и прах разбили команды соперников из других школ. В этом году они уже закончили девятый и решили летом отдохнуть вместе, поскольку дальше каждый из них пойдёт своим путём.

Гена поступил в колледж на отделение «Оркестровых духовых и ударных инструментов». Вообще-то, грезил Гнесинским училищем, но не повезло: за день до вступительных испытаний свалился с температурой под тридцать девять.

Влад Паршин, друг Гены, с седьмого класса мечтал стать разведчиком. Откуда возникла такая мечта, Влад не мог объяснить – военных у него в роду не было, но как только она появилась, Паршин начал качаться и записался в секцию пулевой стрельбы. После девятого выбрал специализированный класс с физико-математическим уклоном. Родители наняли ему репетиторов по английскому языку и обществознанию, и Влад занимался весь июль, не позволяя себе расслабиться. Даже в лагерь привёз учебник по выживанию для спецназовцев и читал его во время тихого часа.

Гена немного завидовал другу: девчонки сразу обращали внимание на красавчика-Влада. Конечно, кто устоит перед его белозубой улыбкой и пресловутыми кубиками на животе? Вот и Злата Кораблёва, в которую Гена влюбился сразу, как она перешла к ним из другой школы три года назад, естественно, запала на Паршина… Она и в лагерь поехала из-за него: Мила Зубарева, лучшая подруга Златы, сказала об этом Гене по секрету.

Всю смену Гена с тоской наблюдал, как Злата всячески старалась понравиться его другу. Несколько раз приглашала на белый танец на дискотеке. А когда отряд пошёл в поход, специально – как сообщила потом Гене всё та же Мила – притворилась, что подвернула ногу. И до лагеря шла, охая и прихрамывая, опираясь на плечо Влада. А он нёс её рюкзак и отвечал дежурными фразами на попытки завязать беседу.

Если быть честным, стоит признать, что Злата и Влад смотрелись, как Райан Рейнольдс и Блейк Лайвли. Идеальная пара. Для полной идиллии Паршину только бородки не хватало, а Кораблёвой – трёх лапочек-дочек.

Гена изнывал от безответности, глядя, как густые светло-русые волосы Златы ниспадали на её чуть широковатые плечи. Плечи профессиональной пловчихи: Злата была кандидатом в мастера спорта по плаванию и мечтала об олимпийской медали. Это была её главная мечта, если не считать мечты завоевать сердце Влада Паршина. Об этом Гена тоже узнал от Милы.

Вечером того же дня Гена вызвал друга на серьёзный разговор и спросил в лоб: что у него с Кораблёвой? Влад спокойно ответил, что ни-че-го такого. Не время сейчас заводить серьёзные отношения, потому что все эти гормональные бури отвлекают от главной цели, которую он перед собой поставил. Поступить в Академию ФСБ – вот о чём он сейчас думает. Да, и Гене не советует зря терять время: всё равно в конце августа Кораблёва уезжает в Москву в спортивную школу-интернат. А любовь-морковь на расстоянии, как известно, имеет очень короткую линию жизни.

***

В столовой было шумно. Гена сел рядом с Владом и машинально посмотрел на экран его мобильника. Друг изучал картинки походного снаряжения. Скукота. Гена зевнул и по привычке отыскал взглядом Злату. Она поглядывала на Паршина и о чём-то шепталась с Милой.

Влад быстро расправился с кашей, съел бутерброд с маслом и с сыром и выпил какао. Убрал телефон в задний карман джинсов и встал:

– Ген, если что, я в отряде буду.

– Ага, – вяло отреагировал Крюков и перехватил взгляды Милы и Златы, направленные на спину уходящего из столовой Влада. Уныло оглядел подёрнутую сероватой пенкой манную кашу. Поковырял ложкой в тарелке, размешивая жёлтое маслянистое пятно. Аппетита не было. Было сильное желание послать всё к чертям собачьим. Ну, почему всё сложилось именно так? Дурацкая классика жанра: он любит её, она любит его друга, которому на неё фиолетово. Гена вдруг разозлился.

«Должна же быть у этих девчонок эта, как её… Гордость! Неужели не врубается, что ничего ей с Владом не светит? И что ещё должен сделать я, чтобы она, наконец, обратила на меня внимание?!»

Хотя, стоп… А что он вообще сделал, чтобы дать Злате понять, что она ему нравится?..

«Ага… Ещё как сделал. Только всё наоборот…» – ответил сам себе Гена.

Он вдруг вспомнил, как в восьмом классе упустил свой шанс.

***

В конце мая старшая школа стояла на ушах, готовясь к ретро-вечеринке. Для концерта класс Гены решил поставить небольшой спектакль по мотивам советских фильмов про школьников. В субботу, за две недели до премьеры, ребята собрались у Гены дома и целый день смотрели «бородатые» шедевры кинематографа. Именно тогда Гена впервые увидел фильмы по мотивам книг Кира Булычёва про загадочную гостью из будущего. Немного наивно. Иногда откровенно простовато. Но в целом Гене показалось весьма забавным, как в далёком тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом люди представляли будущее через сто лет.

«А мысль, что от каждого из нас зависит, каким будет это будущее, потому что мы, типа, сами создаём его, – вполне себе драйвовый посыл предков», – подумал Гена, когда на экране компьютера побежали титры.

Но главное, чем зацепила экранизация: актриса, исполнявшая роль Алисы Селезнёвой, была чем-то похожа на Злату.

Музыкальное сопровождение спектакля поручили Кораблёвой: она несколько лет занималась в фортепианном кружке в Центре детского творчества и неплохо подбирала на слух. Крюков вызвался помогать. Сочинил попурри из саундтреков, взяв за основу песню «Прекрасное далёко». Вместе у них получился вполне себе крутой дуэт. Гена решил, что, наконец-то, настал его звёздный час: Злата не сможет устоять перед талантом и артистической харизмой одноклассника.

О выступлении Гена не думал: сто раз всё отрепетировано. Больше интересовало, как на нём смотрится новая рубашка из чёрного шёлка, и не перебьёт ли запах пота аромат нового непроверенного в деле дезодоранта. В итоге, кульминацию Гена скомкал. Злата не смогла подхватить его, сбилась и опустила руки на колени. Гена запетлял, как заяц, путаясь в музыкальных следах знакомой мелодии. Злата какое-то время смотрела на него округлившимися глазами, а потом убежала за кулисы, хлопнув крышкой пианино.

Позже ребята из параллельного класса уверяли Гену, что из зала всё смотрелось очень круто, и они были уверены, что артисты ошиблись намеренно, «по сценарию». И, вообще, Генка и саксофон – это бомба! Но перед глазами опустошённого Крюкова стояло недовольное лицо Кораблёвой, а в ушах звучало её презрительное: «Идиот».

С тех пор он решил страдать по Злате на расстоянии. Не хотел снова получить отрезвляющий «комплимент».

***

– Эй, ты что, уснул? – голос Милы вернул Гену из воспоминаний. – Сидишь, как загипнотизированный, смотришь в одну точку. Того и гляди манку оживишь. – Зубарева плюхнулась на стул, взяла с тарелки кусок белого хлеба и намазала маслом.

– Ничего я не уснул, – огрызнулся Гена и зыркнул на сидящую за дальним столом Злату. Она что-то писала в мобильнике. – И, между прочим, это был мой хлеб.

– Ну, извини, что я о твоей фигуре забочусь, – произнесла Мила с набитым ртом.

Пущенная Зубаревой стрела иронии попала точно в цель: весь год Гена боролся с лишними килограммами, но расстаться с ними не получилось. Ни бег по утрам, ни изнурительные походы в тренажёрный зал каждую среду результата не давали. Потому что спорт Гена любил намного меньше, чем бабушкины пирожки с капустой. Да и наследственность подкачала: родители Крюкова вовсе не отличались худобой.

– А ты, Зубарева, как была душой нашей компании, так ею и осталась, – съязвил Гена и налил себе какао из металлического чайника, стоявшего посреди стола.

– Да, я такая! – Мила ловко увела у Гены стакан из-под самого носа и пригубила его.

– А… – только и успел произнести Крюков.

– Ты же не будешь, да? – Мила облизнула кремовые усы над верхней губой.

Крючок развёл руками:

– Бери, коне-е-ечно! Я ж в столовку так зашёл, поглядеть, как другие хавают.

– Ну, тем более, нечего добру зря пропадать, – Мила допила какао, смачно причмокнула от удовольствия, поставила пустой стакан на стол и вернулась к Злате; что-то шепнула на ухо подруге, и обе расхохотались.

Гена встал, нарочито громко отодвигая стул, и вышел из столовой. «Меня иногда бомбит от этой Милки!»

Вообще-то, он считал Милу Зубареву классной девчонкой. Училась на одни пятёрки, но не зазнавалась: всегда давала списать, если приспичит. В старшей школе к ней прилипла кликуха «ходячая энциклопедия». Нет, Милу не дразнили, а называли так уважительно, потому что она вовсе не была ботанкой. Если что, могла и постоять за себя. Гена потёр затылок, вспомнив, как в третьем классе получил от неё по полной.

Как-то ему стало скучно на уроке по окружающему миру. Несколько раз пересчитал переплетения в косе Зубаревой, сидевшей впереди него. Потом достал из портфеля ножницы, дождался, когда учительница отвернётся к доске, и тотчас соскользнул под парту. Подлез под стул, на котором сидела одноклассница, и осторожно порезал край свисающего подола её школьного платья на узкие полоски. На перемене Мила обнаружила бахрому и пожаловалась учительнице. Та, опросив детей, выявила горе-портного.

Гена даже не успел выдавить извинения. Зубарева налетела на него как коршун на цыплёнка и так отдубасила по голове линейкой, что на затылке вскочила шишка. Теперь уже учительница требовала извинений от Милы. Так они и стояли, насупившись, Крюков и Зубарева, явно уступая друг другу право первым пойти на примирение.

Маму Гены тогда вызывали в школу. Пришлось покупать Миле новое платье. На семейном совете отец сказал, что на него ушли деньги, которые родители откладывали Гене на подарок ко дню рождения.

В воспитательных целях учительница посадила Крюкова и Зубареву за одну парту. Педагогический приём сработал: постепенно ребята подружились.

В восьмом и девятом классах Мила стала победительницей Всероссийской олимпиады по истории. Казалось, Зубарева знала всё и обо всём. Учителя ставили её эрудицию в пример, добавляя, что таким умным человека делает чтение. Мила, действительно, много читала. Неудивительно, что после успешной сдачи ОГЭ она получила аттестат с отличием и поступила в гуманитарный лицей.

«И вот теперь, из-за этой дурацкой любви, конец нашей дружбе. По швам трещит наша “великолепная четвёрка”, – с горечью думал Гена.

У корпуса его поджидала Зубарева. Гена удивился: «Ничего себе телепортация».

– Крюков, разговор есть, – Мила затащила Гену в прохладный полумрак и вывела на улицу через дверь в другом торце корпуса. – Хочешь, я стану твоим союзником?

– Чего? – опешил Гена.

– Ты же не будешь отрицать, что вкрашился в Златку по уши?

Гена открыл было рот, чтобы ответить, но не успел.

– Не утруждай себя. Это видно невооружённым взглядом. Но я готова тебе помочь завоевать неприступное сердце Кораблёвой.

Гене стало и стыдно, и любопытно одновременно:

– А тебе какой резон мне помогать?

– Потому что Златка – моя подруга, а ты – мой друг, а ещё…

На крыльцо вышли ребята из их отряда и стали громко обсуждать вчерашний турнир по футболу на кубок лагеря. Мила недовольно посмотрела на них и прошептала:

– Тут не поговоришь нормально.

Они прошли мимо волейбольной площадки и забрались на высокую деревянную горку-ракету. Мила прихлопнула комара на щеке и продолжила, как заправский заговорщик:

– Златка – гордая, привыкла своего добиваться. Что думаешь, она не понимает, что с Паршиным без шансов? Так вот, она мне по секрету сказала, что он ей уже и не нравится вовсе. Слишком высокомерный. Так, из принципа глазки ему строит. Если клюнет, она его тут же бросит, чтобы не зазнавался.

Гена обомлел:

– Ну, вы, даёте… А я считал, что мы все одна компания. Друзья…

– Конечно, друзья! Только тут для Златки дело принципа, понимаешь?

– Понимаю, – поддакнул Гена, хотя не понял ровным счётом ничего, но ему очень хотелось договорить этот волнительный разговор. – И что я должен сделать?

– Давай так: я держу тебя в курсе Златкиных намерений в отношении Влада; ну, и помогаю вам начать встречаться, а ты поможешь мне сойтись с Паршиным.

– Тебе? – опешил Гена.

– А что тут такого? – невозмутимо спросила Мила. – Мне он тоже, между прочим, нравится. И раз у Златки к нему всё, значит он свободный.

– Да-а… Я с вас, девчонки, ору… – Гена соображал, как среагировать на столь циничные рассуждения Зубаревой. – Ладно, что конкретно нужно от меня?

– Да ничего такого. При случае будешь говорить Паршину, какая я особенная. – Мила кокетливо закатила глаза к небу. – Он же хочет стать разведчиком, а значит будет очень тщательно подходить к выбору кандидатуры на роль спутницы жизни: в таких структурах с этим строго, а я…

– Постой! – перебил Гена. – Ты говоришь так, будто всё уже решила за Паршина. А он, между прочим, на данный момент вообще не намерен с кем-то встречаться.

Мила недовольно цокнула языком:

– Да я не про сейчас говорю. Так, на будущее.

– Ну если на будущее, – неуверенно согласился Гена. – А, может, разведчикам вообще не положено жениться? Ты об этом не подумала?

– Да ладно! Разведчик что, не человек? А я терпеливая. Живу по принципу: «Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать», – торжественно произнесла Мила.

– Сама сочинила тезис?

– Ты что, Крюков, «Войну и мир» не читал?

– Нет, нам же на лето задали.

– Так лето-то уже, того, заканчивается.

Гена нахмурился, явно недовольный тем, что беседа принимает нравоучительный оборот:

– Забыла: я в десятый не иду? И, вообще, давай по теме.

– Ок. По теме, так по теме.

Мила взяла слово с Гены, что ни Злате, ни Владу он об их уговоре не скажет. В свою очередь, обещала при каждом удобном случае капать Злате на мозги, ненавязчиво расписывая Генкины достоинства.

Ещё какое-то время Зубарева и Крюков обсуждали детали совместной «операции», а потом вернулись в корпус.

После завтрака весь отряд собрался в холле, где ребят уже ждали вожатые. Голосованием выбрали ответственных за уборку территории и дежурных на воротах. Злата и Мила вызвались в тихий час «охранять» хозяйственные.

До сбора на экскурсию оставался час. Влад отправился на спортплощадку. Гена решил позаниматься. Зашёл в комнату, достал из рюкзака распечатанные ещё дома ноты и поспешил к административному корпусу. Как здорово, что перед началом смены родители договорились с руководством лагеря, чтобы его саксофон хранился под замком в кабинете директора. Гена, поднялся по ступенькам и постучал в дверь.

Через десять минут он уединился в дальней беседке за столовой, поставил будильник в телефоне, чтобы не опоздать на экскурсию, прикрепил ноты к деревянной опоре, настроил саксофон и принялся разучивать новую пьесу.

Глава 2. Экскурсия

На выложенной плиткой дорожке расположилась группа ребят из первого отряда. Гена стоял в отдалении. Так, чтобы хорошо видеть Зубареву и Кораблёву. История монастыря интересовала его мало. Внимание привлекал поблёскивающий на солнце кулончик в форме сердечка, висевший на шее Златы.

Экскурсовод – женщина средних лет – указывала на белокаменную церковь и негромко, но отчётливо проговаривала хорошо заученный текст:

– В тысяча девятьсот двадцатом году монастырь был закрыт. Здания частично разрушены. Некогда цветущая обитель превратилась в колонию для малолетних преступников. В храме Рождества Пресвятой Богородицы располагался склад, а в храме Святого Духа – клуб с кинозалом.

Мила что-то шепнула Злате на ухо, обе посмотрели на Гену. Злата прыснула, прикрыв рот рукой.

«Интересно, что это Милка ей сказала такого смешного? – думал Гена. – Явно не про мои лучшие качества. Надо будет сегодня же ей напомнить про наш двусторонний договор. Если хочет, чтобы я ей помогал, пусть сама старается».

К Гене подошёл Влад:

– Пойдём на стену заберёмся. Бойницы хочу посмотреть.

Крюков обернулся и проследил взглядом, как несколько человек ненадолго исчезли в узком проёме, ведущем на приземистые монастырские стены, и почти сразу же появились на огороженном перилами проходе верхнего яруса.

– Давай.

К ребятам подскочила вожатая и строго шепнула:

– Мальчики, пожалуйста, потише: вам же при входе в монастырь объяснили, что вы находитесь в святом месте.

– А долго ещё мы тут будем находиться? – буркнул Гена.

Вожатая посмотрела на часы в телефоне, прикрыв экран от солнца:

– Думаю, минут десять-пятнадцать: через час в лагере обед.

Экскурсовод продолжала неторопливый рассказ:

– В трапезной было много помещений: две больших палаты, гостиная, кельи, пекарня, кухня с котлом на шесть ушатов, квасоварня, погреба…

В животе у Гены заурчало.

«Почти час терпеть», – он толкнул Влада локтем в бок и тихо спросил: – У тебя пожрать ничего нет?

Влад снял рюкзак и достал энергетический батончик:

– Соррян, только это.

– Сойдёт. – Гена зашуршал обёрткой.

Экскурсовод пригласила всех следовать за ней. Прошла мимо ухоженных клумб с оранжево-бурыми бархатцами и отцветшими розовыми кустами и остановилась под развесистой берёзой с пожелтевшими листьями, больше похожей на плакучую иву.

– Обратите внимание, отсюда храм Святого Духа с трапезной палатой очень похож на величественный корабль. Построен он в одна тысяча шестьсот восемьдесят девятом году в Нарышкинском стиле…

Ребята задирали головы, щурились от солнца, негромко переговаривались и снимали храм на телефон. Гена тоже посмотрел на обложенную красными кирпичиками церковь с белыми колоннами, василькового цвета крышей и цветными изразцами внутри белоснежной лепнины.

«Прикольно: на фоне неба с облаками реально кажется, что церковь плывёт».

– Красиво, да? – раздалось над самым ухом.

Гена вздрогнул:

– Зубарева, чего так пугаешь?

Мила загадочно улыбалась:

– Я договорилась со Златкой, она завтра назло Владу пригласит тебя на белый танец.

– Назло?!

– Не благодари.

Гена не успел высказать своё мнение об этой авантюре – Зубарева уже упорхнула к подруге.

«Да пошло оно всё лесом! – досадовал он. – Назло? Лучшему другу? Она нас поссорить что ли решила?»

Вдруг острый слух выхватил новые подробности об истории монастыря:

– Согласно легенде, на этом месте начинался подземный ход, соединяющий Солотчинский монастырь с Иоанно-Богословским в селе Пощупово.

«Что? Какой подземный ход?» – Гена моментально оказался рядом с экскурсоводом, чтобы не упустить важные детали, но та уже рассказывала о жизни князя Олега Рязанского:

– В две тысяча первом году рака с мощами благоверного князя Олега Рязанского была препровождена в Солотчинский монастырь, ставший к тому времени женским.

«Какое мне дело до вашего князя? – внутри у Гены проснулось непонятное беспокойство. – Про подземный ход давайте».

Оставшуюся часть экскурсии он шёл по пятам экскурсовода в надежде, что эта всезнающая женщина ещё вернётся к теме таинственного подземелья, но через минут пять она спешно поблагодарила всех за внимание, извинилась и убежала на автобус. Гена даже спросить ничего не успел.

«Треш… Это ж был мой шанс: разыскать этот подземный ход, найти там какой-нибудь древний артефакт и подарить Злате!»

Вожатая дала всем пять минуть на прогулку по монастырю. Ребята разбрелись кто-куда. Влад снова звал на крепостную стену, но Гене было не до бойниц: им овладел азарт.

Погуглив в телефоне, нашёл весьма скудную информацию: «Не сохранились и княжеские палаты с домовым храмом Алексея Митрополита – шатровая церковь середины шестнадцатого века, разобранная в тысяча восемьсот сорок седьмом году по причине ветхости. По преданию на этом же месте в конце четырнадцатого века располагалась деревянная церковь, которая сообщалась с теремом князя Олега. От фундамента Алексеевской церкви сохранились отдельные камни…»

– Вот! – воскликнул Гена и спохватился: – «Не хватало ещё, чтобы меня кто-нибудь услышал». – Огляделся. Рядом никого не было. Дальше читал про себя: – «Согласно легенде, на этом месте начинался подземный ход, соединяющий Солотчинский монастырь с Иоанно-Богословским в селе Пощупово».

Преждевременная радость испарилась. «Где теперь искать этот подземный ход, если даже фундамента той церкви не осталось? Нет, тут пишут, что какие-то камни сохранились. Но, неужели в действующем монастыре оставят вот так на дороге камни валяться?»

– Крюков, мы тебя ждём! – окликнула Гену вожатая.

– Иду, – отозвался он и побрёл к воротам монастыря.

До лагеря шёл, погружённый в свои мысли, судорожно соображая, что предпринять. Ну, не мог он просто так сдаться и оставить идею найти подземный ход! И даже не ради того, чтобы выпендриться перед Златой, а чтоб самому себе доказать, что он, Генка Крюков, чего-то да стоит. Это же целое приключение, полное неведомых опасностей. Именно то, чем проверятся дух настоящего мужчины! Он должен, должен найти этот ход…

Когда все собирались в столовую на обед, Гена нарочито тщательно мыл руки, задержавшись дольше других у умывальников. Дождался, когда отряд построится и двинется на центральную аллею, и пробрался в опустевшую комнату. Сел на свою кровать, взял телефон и включил функцию «мобильные данные».

«Так, что тут у нас берут с собой на экскурсию в подземелье?» – изучил список. Потом из стоящего в холле кулера набрал питьевой воды в пластиковую поллитровку, положил её в рюкзак, засунул туда же влажные салфетки, фонарик и запасные батарейки к нему. Поверх майки натянул футболку, надел спортивный костюм. «Эх, верёвки жалко нет…» Накинул лямки рюкзака на плечи и попрыгал. Нормально. И вдруг осенила мысль, что рюкзак может привлечь к себе внимание и поставить под угрозу всю операцию. Пришлось спрятать бутылку под подушку, а всё остальное распихать по карманам куртки.

Закончив со сборами, Гена забил в поисковике «Яндекс. карты» и наметил маршрут. Он знал место недалеко от хозяйственных ворот, где вплотную к забору подступала земляная насыпь. Там можно выбраться за территорию. Дальше дойти до шоссе и двигаться какое-то время вдоль него, потом снова свернуть в лес. Через десять-пятнадцать минут ходьбы будет спуск к Лысой горе. Мимо родника к задним воротам монастыря. Главное – проникнуть на территорию, а там… Ну, там он обязательно что-нибудь придумает, чтобы найти следы подземного хода.

Гена убрал рюкзак в шкаф и посмотрел на часы: «Пора в столовку, а то вожатые заметят, что меня нет».

Обед умял полностью: неизвестно когда теперь удастся поесть. На раздаче попросил добавки. Прошёлся по столам, собрал в пакет куски чёрного хлеба. Влад поинтересовался, куда ему столько? Гена сослался на внезапно проснувшийся жор.

В корпус возвращался немного осоловевший. «Зря я так объелся. Теперь в сон клонит».

В тихий час ребята могли заниматься чем угодно. У вожатых было всего два условия: находиться в своих комнатах и вести себя тихо. В основном мальчишки играли в телефонах. Кому совсем не жалко трафик – смотрели какие-нибудь видосы. Влад обычно читал, делая пометки в блокноте. Гена надевал наушники и слушал музыку.

Сейчас он улёгся поверх покрывала и думал, как обставить свой уход. Ничего умнее, чем улизнуть в туалет, на ум не приходило. Решил, что так и сделает.

Когда все занялись привычными делами, Гена окинул взглядом комнату. «Вроде, не до меня им». Осторожно достал из-под подушки бутылку с водой, запихнул под толстовку пакет с хлебом и двинулся к выходу.

– Ты куда? – тихо спросил Влад.

– В туалет.

– А вода и хлеб зачем?

– Представляешь: пить и есть, – ответил Гена с вызовом и посмотрел другу прямо в глаза.

– Ну-ну, приятного аппетита, – в голосе Влада явно прослеживалась издёвка.

В другой раз Гена обязательно нашёл бы более правдоподобный ответ, но на данный момент он хотел поскорее выбраться из корпуса. Поэтому неопределённо махнул рукой в сторону Паршина и выглянул в коридор. Из комнаты вожатых доносился приглушённый смех. Гена подождал ещё с минуту и на цыпочках прокрался к дальнему выходу.

До насыпи добрался без происшествий. Один раз, правда, пришлось спрятаться за деревом: из корпуса второго отряда вышел мужчина с чемоданом в руках, а за ним – парень. Гена был с ним знаком. «Наверное, досрочно забирают домой».

У насыпи Гена присел на пень, засунул бутылку с водой подмышку, вытряхнул песок из левой кроссовки, надел её и крепко зашнуровал.

– Ну, и куда ты без меня собрался, Крюков? – раздался за спиной знакомый голос.

От неожиданности Гена вскочил. Бутылка с водой упала на землю. Гена медленно повернулся. На него, улыбаясь, смотрел Влад. Тоже в спортивном костюме. Но в отличие от Гены он не шифровался: на одном плече у Паршина висел рюкзак.

– Ты как? Ты зачем тут? Откуда? – Гена с трудом подобрать слова.

– Оттуда, откуда же и ты. Думал, я не замечу твои приготовления?

– Какие ещё приготовления? – с шумом выдохнул Гена, стараясь придать лицу невозмутимое выражение.

– Крюков, только дурака из меня не делай.

Гена досадливо крякнул:

– Лады. Скажи, где я прокололся?

– Да везде! – Влад рассмеялся. – Спортивный костюм в такую жару – раз. Хлеба в столовке набрал – два. Пошёл за добавкой – три. Подушка на кровати лежала, а не стояла как положено пирамидкой – ты же воду под ней прятал – четыре. Продолжать?

– Не надо. Уделал ты меня, бро.

– Тогда твоя очередь отвечать на мои вопросы. Вернее, он у меня один, и ты его уже слышал.

Гена сбивчиво поведал Паршину свой план, который теперь не казался ему таким уж гениальным. Влад помолчал какое-то время и задумчиво произнёс:

– А знаешь, я ещё в монастыре по твоей реакции на слова экскурсовода про подземный ход понял, что тебя эта история зацепила. Только вот не думал, что один решишься уйти.

– Ты меня что, за труса держишь? – обиделся Гена.

– За верного друга, у которого от меня нет секретов. И, кстати, не советую перелезать забор в этом месте?

– Почему?

– С той стороны яма нехилая. Можно ногу сломать.

– Откуда знаешь? – опешил Гена.

– Обижаешь будущего разведчика, – самодовольно усмехнулся Влад. – И хотя я считаю, что вся эта затея – полный отстой, потому что нет там давно никакого подземного хода, но готов поддержать тебя в этом полном опасностей приключении.

Гена смотрел на друга и видел, что тот над ним просто издевается.

– Если ты так думаешь, то вали в корпус и читай свои заумные книги. А я всё равно пойду и найду это дурацкое подземелье, понял?!

– Да понял я, понял. Не кипятись. Бутылку давай сюда.

– Сам понесу, – буркнул Гена и тут же выронил из-под толстовки пакет с чёрным хлебом.

Влад мгновенно поднял его и убрал в свой рюкзак:

– Крюков, нечего провиантом разбрасываться, – достал верёвку, фонарик и потряс ими перед Геной: – Думаю, это нам пригодится. А пересекать границу будем через хозяйственные ворота.

– Там же дежурные.

– Дежурные свои: Злата и Мила. Забыл?

– Ну ты и жук, Паршин, всё просчитал.

– Пошли! – скомандовал Влад.

Гене ничего не оставалось, как следовать за другом.

К воротам они практически подкрались. Присели на корточки за пожарным щитком. Влад поднёс палец к губам, дав Гене знак затаиться. Девчонки сидели на скамейке к ним спиной. Наверняка уткнулись в свои телефоны. Влад огляделся и покачал головой, давая другу понять, что незаметно проскользнуть не получиться. Гена вопросительно поднял брови. Мол, что ты предлагаешь? Влад пожал плечами и громко кашлянул. Злата и Мила одновременно взвизгнули и обернулись. Паршин вышел из укрытия:

– Салют.

– Ты чего тут делаешь? – выпучила глаза Мила.

– Не «я», а «мы», – Влад кивнул в сторону щитка, из-за которого неохотно вышел Гена, чувствуя, как пылают щёки.

«Кринжово всё вышло», – удручённо подумал он, поймав на себе недоумевающий взгляд Златы.

– У нас к вам просьба, – вкрадчиво начал Влад. – Мы ненадолго выйдем туда. – Он указал подбородком на широкую песчаную дорогу, усыпанную шишками и иголками. – А вы по старой дружбе сделаете вид, что нас тут не было. Идёт?

– Нет! – возмутилась Мила. – Не идёт и не едет. Да Злат?

Кораблёва повела красивой бровью:

– Согласна. С какой стати мы должны вас прикрывать?

– Он же сказал, – слегка заикаясь, встрял в перепалку Гена, – по старой дружбе.

Мила уперла руки в бока:

– Хоть по старой, по новой, а пока не скажете, зачем вам надо «туда», – она указала подбородком на широкую песчаную дорогу, усыпанную шишками и иголками, явно копируя манеру Влада, – мы вас не выпустим.

– Что, линейкой по кумполу надаёшь? – Гена всё больше заводился. – Ты же в этом спец.

– Так, стопэ, – Влад выставил руки ладонями вперёд. – Ген, на пару слов.

Они отошли от ворот и остановились у забора:

– Смотри, – тихо казал Влад, – расклад такой: мы им рассказываем всё и предлагаем пойти с нами…

– Зачем они нам там нужны: это же девчонки! – Гена не верил своим ушам.

– Подожди, дослушай, – ровный голос друга действовал на Гену, как гипноз. – Вот именно: дев-чон-ки. Мы распишем какой это криповый челендж. Испугаются и не пойдут. Улавливаешь?

– Если только так, – неуверенно согласился Гена.

– Говорить буду я.

– Лады.

Влад стоял, расставив ноги, как самбист перед нападением, и широко жестикулировал:

– Но имейте в виду: даже если мы найдём этот ход – что маловероятно – и даже проникнем в него, может случиться всё что угодно. Нас может завалить, затопить грунтовыми водами, мы можем погибнуть от ядовитых газов или недостатка кислорода, заблудиться, в конце концов…

– Так, мальчики, – перебила его Мила, – если вы думаете, что после этих страшилок мы отпустим вас туда одних, вы глубоко ошибаетесь.

Гена отметил про себя, что лицо Златы не выражало стопроцентной солидарности с подругой, но Кораблёва молчала, явно давая тем самым понять, что согласна с выводами Зубаревой.

– Вы на себя посмотрите, – не унимался Паршин. – Кто спускается в подземелье в шортах и футболках?

– Мы спускаемся.

«Да, сбить с толку Зубареву невозможно», – Гена посмотрел на Влада.

– Так. Всё. Умываю руки. – Раздосадовано произнёс тот. – Вместе так вместе. Только чур не ныть и не жаловаться.

– Не беспокойся за нас, Паршин, – уверенно парировала Мила. – Да, Злат?

– Ага, – отозвалась Кораблёва, дотронувшись до кулона, висевшего на шее, словно он должен подсказать ей ответ.

И тут Гена решил прибегнул к крайнему аргументу:

– А если вожатые придут проверить, как вы тут дежурите, а на воротах никого?

– Расслабься, – не растерялась Мила, – послезавтра всё равно отъезд. Ничего они нам не сделают.

Гена сдался:

– Ладно. Идёмте. Итак столько времени из-за вас потеряли.

Глава 3. В поисках подземного хода

В воздухе стоял густой хвойный дух. Слышалось едва различимое комариное жужжание. Где-то вдалеке настойчиво долбил кору трудолюбивый дятел, и эхо разносило стук по лесу. Несколько раз робко заявила о себе кукушка.

«Если чётное, значит найдём подземный ход, и всё будет хорошо, – загадал Гена. Когда досчитал до девяти, кукушка умолкла. Он раздосадовано плюнул: – Я прям как суеверная бабка стал. И, вообще, как можно доверять птице, которая своих детей подкидывает в чужие гнёзда?» – И он переключился на мысли о Злате.

Ребята шли друг за другом по узкой тропинке, явно проложенной заядлыми грибниками или любителями собирать чернику. Её кустики с мелкими листочками попадались то тут то там. Влад поглядывал на карту в телефоне и подсказывал, в какую сторону двигаться, если встречалось переплетение дорог. Мила шла за ним и размахивала сорванной веткой, спасаясь от надоедливого комарья. Злата изредка наклонялась, чтобы сорвать редкие запревшие ягоды. Гена был замыкающим четвёрки и периодически останавливался, чтобы помочь Кораблёвой встать с корточек. Она всякий раз нарочито громко благодарила. Гена догадывался, что делалось это в пику Владу, но сейчас его больше заботило, чтобы они не сбились с маршрута. Вездесущая Мила время от времени оборачивалась и заговорщицки улыбалась Крюкову: мол, а ты не хотел нас брать с собой.

Справа вдалеке показались жилые дома. Гена вытер капли пота со лба. «Влад явно взял не мой темп. Странно, что девчонки не требуют идти помедленнее. Хотя, не удивительно: они же в обед не жрали за четверых, как некоторые».

Минут через пять вышли к шоссе. Девчонки упросили Влада проводить их в супермаркет за газировкой и чипсами. Гена остался ждать друзей на автобусной остановке. Достал из внутреннего кармана спортивной куртки бутылку. Вода в ней нагрелась. Выпил половину. Оставшейся умылся, потом наклонился и вылил на затылок. Пригладил намокшие волосы, убрал пустую бутылку в карман – вдруг пригодится.

В голову лезли неуютные мысли. «Ну, дойдём мы до монастыря. Что дальше? Будем слоняться по территории и спрашивать у каждого встречного “Скажите, вы случайно не знаете, как пройти к подземному ходу?” Бред! Конечно никто ничего не знает. Столько времени прошло. Наверняка, когда монастырь восстанавливали, все подозрительные лазы заделали».

Ох как не хотелось признаваться самому себе, что после рассказов Влада о потенциальных опасностях, с которыми им, возможно, придётся столкнуться, он реально испугался.

«Да! А что тут такого? – пытался оправдаться в собственных глазах. – Паршин наговорил ужасов про всякие обвалы, грунтовые воды, ядовитые газы… Я же не камикадзе какой-нибудь, чтобы так рисковать и закончить жизнь где-нибудь под землёй, получив по голове кирпичом-артефактом».

К моменту, когда вернулся Влад с девчонками, Гена успокоился. Подземный ход они вряд ли найдут. Побродят, побродят по монастырю и благополучно вернутся в лагерь. А ему это как раз на руку: репутация не пострадает, ведь всегда можно сделать вид, что ты очень расстроился из-за неудачных поисков, хотя так хотел, та-а-ак хотел найти это таинственное подземелье! Классно, что мысли никто пока читать не научился, а в голове можно думать всё что угодно.

Немного пройдя вдоль шоссе, путники снова свернули в лес. Оставили позади безымянный посёлок с редкими деревянными домами, хаотично расставленными в тени деревьев, и вышли на широкую песчаную тропу. Мила и Злата попеременно останавливались и срывали растущие вдоль просеки розоватые цветы на длинных стеблях. Гене приходилось всё время оглядываться и подгонять девчонок.

Ещё один посёлок, похожий на садовое товарищество, внезапно проступил сквозь густую лесную поросль. Дорога расширилась и перешла в укатанную грунтовку.

Влад остановился:

– Странно, у меня здесь инет не ловит.

Гена достал свой телефон:

– У меня тоже, – он осмотрелся, – нам, кажется, налево.

– Точно? – спросила Мила.

Сзади послышался шум приближающейся машины.

– Сейчас спросим, – Влад перешёл дорогу и двинулся в сторону автомобиля, подняв руку.

Водитель притормозил рядом с Паршиным. Тот слегка наклонился вперёд и что-то сказал, потом махнул рукой вправо и улыбнулся.

Машина медленно тронулась с места, слегка приподняв нос на колдобине, и тут же нырнула в неглубокую выбоину, выпустив из-под колес клубы песчаной пыли.

Влад вернулся к ребятам:

– Метров через триста лестница будет. По ней спустимся с Лысой горы…

– Да, – подхватил Гена, – там берём правее и вдоль Старицы идём до монастыря.

– Что-то мне кажется смутно знакомым это место, – крутила головой Мила.

– Не знаю, – отозвалась Злата, – я тут точно никогда раньше не была.

Вскоре они вышли к широкой заасфальтированной площадке, на которой припарковалось с десяток легковушек. Справа виднелось начало лестницы. Мила пробежала вперёд, за машины.

– Ауф! – послышался её радостный возглас. – Идите сюда!

Ребята вышли на вершину песчаного спуска и замерли. С высоты открывался завораживающий красотой вид на пойму Оки и Старицы. Чашу искрящейся воды бережно держали гибкие руки пушистых зелёных ив. Миниатюрными грибами с деревянными шляпками выстроились в ряд пляжные зонтики. Золотой лавой стекал вниз нагретый солнцем песок. Пенье невидимых птиц, и бескрайняя голубизна неба, покрытого белыми разводам редких облаков. И запахи, запахи!.. Хвои, речной тины. И ещё какой-то неуловимой свежести, невесть откуда принёсшей напоминание о том, что через пару дней от лета останутся лишь воспоминания.

Внезапно всех охватило непонятное волнение. Как-будто они на пороге чего-то значительного, что навсегда соединит их в неразделимое временем целое. И совсем неважно, что два месяца назад поставлена окончательная точка в общем прошлом под названием «девятый “Б”». Что пройдёт неделя-другая, и новая неведомая жизнь крепко сожмёт каждого в своих объятьях.

Сейчас прошлое сжалось в краткий миг, внутри которого с бешенной скоростью крутился водоворот школьных событий, кажущихся иногда скучными, однообразными, бесконечно долгими… Но, стоя на Лысой горе, «в шаге от прыжка», великолепная четвёрка осознала, что безвозвратно утрачена частичка школьной беззаботности.

Они молча переглядывались, понимая, что их мысли текли в унисон.

Первой опомнилась Мила:

– Знаешь, что мне в голову пришло? – шепнула она Злате.

– Что?

– Щас поймёшь, – Мила раскинула руки и закричала: – Отчего люди не лет-а-ают!

Злата неожиданно прыснула, лукаво глянув на Гену и Влада и тут же подхватила игру подруги:

– Я не понимаю, что ты говоришь, – она театрально заломила руки.

– Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? – Мила сделала шаг вперёд.

«Нешто?» – удивился Гена, наблюдая, как Злата схватила подругу за рукав футболки.

– Что ты выдумываешь-то? – тревога в голосе Кораблёвой казалась искренней.

– Какая я была резвая! – шумно вздохнула Зубарева, спрятав лицо в ладонях. Потом обхватила руками голову и проговорила, нарочито растягивая слова: – Я у вас завяла совсем.

«Тоже мне, цветочек аленький», – Гена с интересом ждал, что будет дальше, но Мила замолчала. Влад скрестил руки на груди и смотрел на девчонок, улыбаясь уголками губ.

Злата провела рукой по волосам, словно снимая невидимый платок, и задумчиво произнесла, глядя вдаль:

– Знаете, ребята, я только сейчас поняла, о чём этот монолог…

– Какой монолог? – вяло спросил Гена.

Все кроме него вдруг громко рассмеялись.

– Крюков, тебе тут целый спектакль устроили, а ты не в теме, – держась за живот, гоготал Паршин.

Гена понял, что сморозил какую-то нелепость, но ковыряться в её причинах не хотелось:

– Пусть себе радуются, детишки, не будем им мешать – нарочито снисходительно сказал он невидимому собеседнику, когда ребята затихли.

Мила указала на величественно возвышающийся слева от Лысой горы остов полуразрушенного лыжного трамплина, похожий на шею динозавра:

– Я вспомнила! Мы с мамой тут неподалёку на турбазе отдыхали зимой, когда я маленькая была. Там ещё прокат ватрушек был. С Лысой горы круто съехать. Прям до реки докатываешься. Я ещё упрашивала маму разрешить мне на этот трамплин залезть, а она пугала, что оттуда лыжник один улетел за Старицу, и его так и не нашли.

Гена достал телефон и глянул на время:

– Это всё, конечно, очень интересно, но вы не забыли, зачем мы из лагеря смотались, а?

– Ой, точно, – Мила подхватила под руку Злату, и они побежали вниз.

– Эй! – запоздало крикнул им вслед Влад, – вообще-то, тут есть лестница!

Девчонки его не слышали. Они неслись с громкими визгами, размахивая руками, как крыльями, и оставляя за собой песчаный шлейф.

– Рождённый летать, спускаться по лестнице не может, – усмехнулся Гена, поднял крупную сосновую шишку и кинул с горы. Проследил, как она долетела почти до её подножия, и поинтересовался у друга: – Влад, как думаешь с чего надо поиски начинать?

– Пошли, по дороге поговорим, – Паршин ступил на лестницу и побежал, перескакивая через ступеньки.

«И вот Влад тоже летит. Шустрые все какие». – Гена принялся медленно спускаться, поглядывая сквозь металлическую сетку на песчаный склон.

На последнем пролёте на лавке сидели Мила и Злата и хрустели чипсами.

– Крюков, привал, – Мила постучала ладонью по скамье, приглашая друга сесть рядом.

Гена поискал взглядом Влада.

– Он к реке пошёл, – ответила Мила на немой вопрос Крюкова.

– Думает, что найдёт там следы подземелья? – усмехнулся тот, сел рядом с Зубаревой и запустил пальцы в раскрытую упаковку с чипсами.

Влад вернулся озадаченный:

– Там не пройти.

– Нам же туда надо, – отозвался Гена, махнув правой рукой перед собой.

– А, вообще, долго ещё? – поинтересовалась Злата, открывая бутылку газировки.

– Всё, сдулись? – деловито уточнил Влад.

– Кто устал, ещё не поздно вернуться, – вздохнул Гена, озвучивая и своё тайное желание.

– У нас всё нормально, – ответила за двоих Мила. – Просто интересуемся.

– Догоняйте. – Влад развернулся и пошёл по широкой тропе.

Гена нагнал его:

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Какой?

– С чего нам лучше начать поиски?

– Честно? Не знаю, но интуитивно чувствую, что надо меньше думать «что» и «как», а просто действовать. Можешь верить, можешь – нет, но у меня чуйка, что мы найдём это подземелье.

– Ты что – экстрасенс?

Влад оглянулся. Мила и Злата догоняли их.

– Ускоряйся: не хочу об этом при них говорить.

Ребята прибавили шаг. Влад сказал приглушенным голосом:

– Я всегда обращаю внимание на детали и цепочки событий.

– Какие еще детали и цепочки? – Гена машинально оглянулся. Девчонки были достаточно далеко от них.

– Закономерность такая: если одно действие влечёт за собой другое, направленное в ту же сторону, то в этой цепочке событий важна каждая деталь, потому что именно она придаёт ей смысл. Понял?

– Можешь как-то попроще объяснить?

– Это как падающие костяшки домино. Смотрел когда-нибудь видосы?

– Нет.

– Погугли на досуге. Одна костяшка падает, за ней – другая, а дальше идёт цепная реакция: все остальные костяшки тоже обязательно упадут.

– А что общего у домино с подземным ходом?

– Эй, ребята, вы нас не потеряли? – раздалось за спиной.

– Тебя потеряешь, как же, – обернулся Гена.

– Влад, будь так любезен, убери, пожалуйста в рюкзак пустую пачку от чипсов, – попросила раскрасневшаяся Мила, убирая с лица пряди каштановых волос, – мы же люди культурные, не будем в лесу гадить?

Влад молча снял рюкзак и запихнул в кармашек шуршащий пакет.

– Мерси, – Мила чопорно присела в подобии книксена.

– Влад, у тебя попить есть? – спросила Злата, обмахиваясь листом лопуха.

Паршин достал из рюкзака бутылку и протянул Кораблёвой. Она открутила крышку, сделала глоток и поморщилась:

– Фу, тёплая.

Влад равнодушно пожал плечами:

– Сорри, холодильника здесь нет.

Злата вернула бутылку и посмотрела на Гену. Он замешкался, не сразу догадавшись, чего от него хотят:

– Извини, у меня нет воды: ещё на остановке выпил.

Злата изобразила на лице страдание.

– Если не ошибаюсь, скоро должен быть родник, – отозвался Паршин. – Идёмте.

Ребята снова обогнали девчонок. Гена оглянулся, чтобы проверить, не услышат ли они их, и тихо спросил у друга:

– Так что ты там про какую-то закономерность рассуждал?

– Если в двух словах, то «исходный» элемент цепочки – это когда я заметил твою реакцию на рассказ про подземный ход. Первая костяшка упала. Дальше наблюдал, как ты готовился идти на поиски. Вторая – за ней…

– Понятно. Только как твой «принцип домино» связан с поисками подземного хода?

– Всё просто: раз цепочка запущена, она обязательно дойдёт до конца линейной последовательности. И обязательно будет эффект.

– Какой именно?

– Вот тут затрудняюсь ответить. Можно только предположить, что он будет в логике предыдущих событий.

Гена не совсем понял, какую логику друг имел ввиду. От жары немного кружилась голова, и пускаться в философские рассуждения было лень:

– Ты реально красава. Мега мозг. – Решил он завершить разговор похвалой.

Влад лишь усмехнулся в ответ.

Дальше шли молча. Запахло лёгкой сыростью – где-то здесь, за густым кустарником пряталась река Старица. В противовес лиственным деревьям, росшим по левую руку, справа тянулись к небу могучие мачтовые сосны с необхватными стволами.

Гена задрал голову:

«Интересно, сколько им лет?»

– Эй, стойте! – раздалось позади.

Ребята оглянулись. Злата с Милой карабкались по усыпанному шишками и сухими сосновыми иголками склону.

– Вы что задумали? – поинтересовался Гена.

Мила пригнулась и нырнула в шалаш, образованный переплетением толстых, выступающих над землёй узловатых корней:

– Прям какой-то мистический лес!

– Сфоткайте меня на фоне этих мутантов, – Злата картинно приподняла подбородок: – Ну? Я жду.

Пока Гена выуживал из кармана куртки мобильник, из шалаша выглянула Мила:

– Там внутри, кажется, чья-то нора.

– Милка, отойди, – капризно произнесла Злата, – ты мне кадр испортишь.

– Подумаешь, – Мила развернулась, шагнула к соседнему дереву и спряталась в его недрах.

– Давайте скорее: фотосессия не входила в наши планы, – поторопил друзей Влад. – Нам надо до конца тихого часа вернуться в лагерь.

– Мы быстро, – отозвался Гена, делая несколько снимков, пока Кораблёва грациозно меняла позы: – Готово. Я тебе потом в телеге всё скину.

– Окей.

Мила спустилась на дорогу:

– Когда найдём подземелье, видео снимем и завирусим его с хэштегом лагеря. Вот круть будет!

– Ага, а потом директору лагеря прилетит за твой «вирус», – осадила пыл подруги Злата.

– Ой, а я об это как-то не подумала, – хихикнула Мила.

– И вообще, сначала эти катакомбы найти надо, – отозвался Гена.

– Долго я буду тут стоять? – Злата хмурила красивые брови, пытаясь привлечь внимание Паршина, что-то просматривавшего на экране смартфона.

Гена взбежал по склону и протянул ей руку:

– Держись.

Но Кораблёва никак не отреагировала на его жест. Постояла и сделала пару шажков вниз:

– Влад, не поможешь?

Гена сглотнул подступивший к горлу ком и сжался: «Ну зачем она так себя ведёт? Я бы её на руках носил, а этот…» Он с сожалением посмотрел на друга. Паршин же проводил взглядом проходившего мимо них мужчину с гроздьями потрескивающих пятилитровок в руках.

– С этой задачей Генка и без меня справится, я к роднику смотаюсь: там наверняка очередь. Пустые бутылки у кого есть?

Гена достал из кармана поллитровку и кинул её Паршину. Потом протянул руку Злате. Она недовольно фыркнула, закатила глаза к небу и демонстративно вложила свою узкую ладонь в его:

– Куда деваться от твоей галантности, Крюков?

Гену кинуло в жар:

– А не надо от неё никуда деваться, – еле слышно пробормотал он и бережно проводил Кораблёву вниз, успев поймать одобрительный взгляд Милы, оказавшейся рядом. Она пропустила Злату вперёд и шепнула Гене на ухо:

– С меня лайк за то, что ты не растерялся.

– Слушай, давай без комментариев? – ощетинился Крюков.

– Какие все нежные, как пионы, – Мила принялась фантазировать: – Злат, представляешь, если это не сосны, а осьминоги-чудовища? И мы идём такие ночью, а осьминоги хватают нас мерзкими щупальцами и утягивают в своё ненасытное чрево.

– Фу-у-у, – поморщилась Злата.

– И жуют, жуют… – не унималась Мила, аппетитно зачавкав.

– Тебе только фантастику писать, – решил подколоть её Гена.

– Неуч, – парировала Мила. – Это, скорее, эко-хоррор.

– «Эко»-чего? – усмехнулся Крюков.

– Эко-хоррор – поджанр ужасов, когда главным противником человека становится природа.

– Да ну тебя, Зубарева, с твоими жующими осьминогами, – отмахнулся Гена.

Они вышли на поляну. Слева в низине, почти у самой реки, растянулась очередь. Влад стоял за тем самым мужчиной, который обогнал их на тропе.

– Да-а, – присвистнул Гена и уселся на деревянную скамью. – Перед нами восемь человек. И у всех канистр немеряно. Пока будем ждать, умрём от жажды.

Мила подхватила Злату под руки:

– Пойдём к роднику. Посмотрим что там интересненького.

Гена громко зевнул. «Почему все девчонки такие любопытные? Мне вот пофиг на всякие там родники. Поспать бы сейчас». Он лёг на лавку и закрыл глаза, но тут же их открыл от внезапно накатившей досады и уставился в небо. «Всё-таки дёрнула меня нелёгкая искать этот дурацкий подземный ход! А сейчас попробуй откажись. Трусом на всю жизнь прослывёшь, и перед Златой вчистую опозоришься». Он вздохнул и снова лёг.

– Крюков, тебе надо было на тихий час оставаться: храпишь на всю Солотчу, – раздался над самым ухом знакомый голос.

Гена открыл глаза, резко сел и с раздражением взглянул на стоящую рядом со скамьёй Зубареву:

– Чего врёшь-то? Я не храплю, вернее, не сплю.

– А что ты делаешь, лёжа на лавке?

– Думаю.

– Глубо-о-оку думу думал он, – начала Мила заунывным голосом, – мечты летели за мечтами, и неприметно веял сон над ним холодными крылами. – Она заглянула Гене в глаза: – Признавайся, Крюков: хотел перед Златкой выпендриться, а теперь не знаешь, как выкрутиться, чтобы никуда не ходить?

– Думай, что говоришь!

– А что, я не права? – состроила ехидную моську одноклассница.

Гена чувствовал, как предательски запылали щеки.

– О, покраснел! – ликовала Мила. – Да по твоему унылому лицу сразу видно, что не особо ты и хочешь искать это подземелье.

Гена вскочил:

– Достала, Зубарева! – хотел отойти в сторону, но Мила схватила его за рукав куртки и усадила на скамью:

– Ладно, соррян, Крюков, не злись.

– Мы, кажется, заключали с тобой двусторонний договор. Забыла? А сама позоришь меня при Кораблёвой. Представляю, что ты ей говоришь за моей спиной.

– Я так к тебе внимание Златки привлекаю. Чёрный пиар, между прочим, – тоже пиар. А ты, вместо того, чтобы как опоссум, мёртвым притворяться, поддерживай беседу. Глядишь, она и заметит тебя.

– Я тебе не опоссум, и не надо таким образом привлекать ко мне внимание. Сам разберусь. Поняла?

– Да пожалуйста, – фыркнула Мила.

Гена заметил, как у носка его правой кроссовки на долю секунды склонилась под тяжестью кузнечика травинка, но как только он перепрыгнул на стебель растущего рядом цветка, травинка резко выпрямилась в полный рост. «Вот и у меня когда-нибудь кончится терпение, и я выскажу всё и Владу по поводу его зазнайства, и Зубаревой о её методах “привлечения внимания”».

– Послушай лучше, что я про этот источник узнала, – продолжила Мила, как ни в чём не бывало: – Называется он «Источник-Троица». Там на камнях на табличке так красиво написано: «Из недоступных тайников стремишь ты свой поток, среди окрестных родников ты – чистоты исток».

– Смотри-ка, наизусть выучила, – съязвил Гена.

– Да, память важно постоянно тренировать. Знаешь, моя бабушка любила повторять, что неработающий плуг ржавеет. Она до девяносто пяти лет дожила, между прочим, и память у неё была феноменальная, потому что постоянно стихи учила. Пушкина могла часами цитировать.

– Прям вставала посреди комнаты на табуреточку, засекала время по будильнику и цитировала?

– Дурень, у Александра Сергеевича, между прочим, более семисот стихов. Кажется… А моя бабушка почти все их знала наизусть. Ты вот про источник запомнил две строчки, которые я тебе только что прочла?

Гена почесал затылок:

– Не-а.

– Вот!

– Зато я тебе могу хоть сейчас «Астурию» Бюссера наизусть исполнить. Только саксофон нужен.

– Какую «астуриюбюсера»?

– Зубарева, позор! – наигранно прорычал Гена. – Как можно не знать известного французского композитора Анри Бюссера и его Фантазию на испанские темы под названием «Астурия»?

– Представь себе, можно, – развела руками Мила.

– Бюссер, наверное, тоже всего Пушкина вызубрил.

– Почему ты так решил?

– Потому что он твою бабушку пережил на семь лет.

Гена и Мила одновременно повернулись друг к другу и расхохотались.

– Чего ржёте? – подошёл Влад.

– Да, так, – неопределённо махнул рукой Гена, – батл долгожителей у нас.

– Понятно, – Паршин протянул ребятам запотевшие бутылки: – Пейте, и я ещё наберу, и надо двигаться дальше.

Гена и Мила жадно набросились на воду. Когда напились, Мила поинтересовалась:

– А Златка где?

– Там за родником в кустах коробка с котятами. Целых восемь штук. Кораблёва с ними возится.

– Ой, котяточки! – вскочила Мила. – Я щас приду.

– Можете обе не приходить. Сами до лагеря доберётесь? Потому что мы с Генкой дальше пойдём.

Мила застыла в недоумении:

– Без нас?

Влад забрал у неё и у Гены пустые поллитровки и развёл руками:

– А ты как думала? В жизни всегда приходится выбирать: либо «котяточки», либо подземелье.

Мила вздохнула:

– Ладно, – и вырвала бутылки из рук Паршина, – сама воды принесу и заодно Златку позову.

– Догоняйте нас, – кинул ей вслед Влад.

Дальше шли, не растягиваясь. Все немного устали и хотели поскорее добраться до монастыря. Через полчаса заканчивалось время тихого часа, и в корпусе их могли хватиться. Посовещавшись, решили, что самое худшее, что грозит в случае опоздания – вызовут в лагерь родителей и «с позором» отправят по домам, внеся в «чёрный список». А поскольку никто на следующий год в лагерь не собирался, то терять им, практически, нечего.

Вскоре тропинку пересекла выложенная плиткой пологая лестница, уходящая влево к деревянному строению с тёмно-коричневой крышей и золотым куполом, увенчанным крестом.

– Злат, идём купальню посмотрим? – предложила Мила и побежала вниз. Злата устремилась за подругой.

Гена вслед за Владом свернул направо. Они прошли совсем немного и увидели подножие металлической лестницы с деревянными перилами. Влад легко взбежал по ступенькам, остановился и задрал голову:

– К монастырю ведёт.

– Поднимемся? – предложил Гена.

– Не вижу смысла: там вряд ли есть то, что мы ищем. Ты топай к девчонкам, – скомандовал он, – а я вдоль вала пройдусь, окрестности изучу.

– Давай, только не долго, – отозвался Гена, понуро спускаясь к купальне.

Влад энергично прошёл мимо неё, даже не взглянув, и скрылся в зарослях кустов. Гена с любопытством рассматривал приземистую постройку. Он никогда раньше не бывал в таких местах. «Похоже на избушку из какой-нибудь детской сказки». Внимание привлекла табличка.

– Купальня в честь свы блгы кны Олега Рязанского, – прочитал Гена. – Мил, а что значит «свы блгы кны»?

– Крюков, ты из дремучего леса что ли вышел?

– Нет, ещё не вышел, – Гена прислушался к шуму ветра в верхушках деревьев.

– Это сокращение слов «святой благоверный князь».

– Тот самый, который нашим подземным ходом раньше пользовался?

– Ага, скажи ещё твоим.

Гена обогнул крыльцо и подошёл к двери с надписью «Мужская купальня». Дёрнул за металлическую ручку и зашёл внутрь. «Прохладно тут». Пахло деревом и слегка застоявшейся водой. На одной стене предбанника – с десяток прибитых крючков для одежды, на другой – распечатанные молитвы в деревянных рамках.

Гена прошёл в следующую комнату. Крашеные коричневой краской перила с трёх сторон окружали квадратную купель, в глубине которой терялась лестница.

«Интересно, тут мелко?» – он с опаской посмотрел на мутноватую воду. Внезапно ему показалось, что там, на дне, притаилось нечто. Наблюдает за ним и ждёт, когда он нырнёт. Стало не по себе. Гена поспешно вышел, плотно закрыв за собой дверь, и сел на деревянный помост.

Из женской половины доносились приглушённые голоса:

– Может, искупаемся? – несмело предложила Злата.

– Не-а, я не буду: в святых источниках обычно температура от двух до четырёх градусов, причём, в любое время года.

– Такая ледяная?

– Ага.

Послышался свист. Гена обернулся. На тропе стоял Влад и махал рукой:

– Идите сюда: я нашёл его!

Из купальни выглянули девчонки:

– Что? Уже уходим?

– Влад, кажется, вход в подземелье нашёл.

– Да ладно!

Мила и Злата ринулись к Паршину.

– Эй, меня подождите! – крикнул им вслед Гена.

Они стояли у подножия земляного вала, заросшего травой и густым кустарником.

– Ну, и где тут лаз? – с удивлением спросил Гена.

– Не видишь? – Влад самодовольно улыбался.

Гена отрицательно помотал головой.

– Я тоже ничего не вижу, – отозвалась Мила.

– И зачем ты нас сюда позвал, Паршин: кусты показать? – презрительно хмыкнула Злата.

– А так? – Влад сделал шаг вперёд и резким движением пригнул ветки.

Гена присвистнул. Их взору предстала стена из красно-бурого кирпича, выглядевшая, как часть земляной насыпи, в глубину которой уходил тоннель.

– Кла-а-асс! – воскликнула Мила. – Как ты его нашёл-то: мы в упор смотрели и ничего не заметили?

– Интуиция подсказала. Да, Ген?

– При чём здесь я? – выразил недовольство Крюков, понимая, что прямо сейчас ему придётся лезть в этот самый тоннель вместе со всеми. Потому что отступать уже точно некуда. – И с чего ты решил, что это и есть вход в подземелье?

– Эффект домино. Слышал о таком? – Влад выпустил из рук ветки, и одна из них хлестанула Гену по руке.

«Ему прям нравится надо мной прикалываться», – он смерил друга хмурым взглядом.

– Я знаю, что это такое… – начала было Мила, но Паршин перебил:

– Было бы странно, Зубарева, если бы ты чего-то в этой жизни не знала.

– Грубиян, – поджала губы Мила и отвернулась.

– Может, хватит уже препираться? – возмутилась Злата. – Мы так и к ужину не вернёмся в лагерь.

– Предлагаю посмотреть, что там внутри. – Влад обошёл кустарник, протиснулся между ним и стеной и первым шагнул в темноту.

Гена придержал упрямые ветки, помогая девчонкам пробраться к лазу. Обернулся. Взгляд выхватил блеснувший на солнце золотой крест на купальне Олега Рязанского. Внутри зашевелилось необъяснимое беспокойство:

– Что-то подсказывает мне, что вернёмся мы сюда нескоро, – тихо произнёс Гена и пошёл вслед за друзьями.

Глава 4. Тоннель

Они медленно продвигались вглубь тоннеля друг за другом, освещая путь фонариками в телефоне. Кругляши света выхватывали из темноты стены, выложенные бурым кирпичом. Гене казалось, что низкий сводчатый потолок давит на него. «Главное, не поддаваться панике».

Под ногами шуршал гравий. Пахло землёй и влажной извёсткой. Где-то там, вдалеке, слышался едва различимый шум, похожий на звук проезжающих по шоссе машин.

– Может, этот ход к какой-нибудь дороге ведёт? – предположил Гена.

– Вряд ли, – ответил Влад. – Уклон чувствуешь? Мы спускаемся.

– Ой, как таинственно, – отозвалась Мила, – прям как у Жуля Верна! – И тут же обратилась к Гене: – Ты читал «Путешествие к центру Земли»?

– Читал-читал, – Гене очень захотелось ущипнуть эту противную Зубареву, чтобы она перестала к нему цепляться.

– Ну, и о чём там речь?

– О путешествии к центру Земли, – выкрутился он, запоздало сожалея о своей нелюбви к чтению.

Мила засмеялась. Глухое эхо раскидало её голос по тоннелю.

– И кто там путешествовал?

«Это какой-то беспредел “по-зубаревски”», – Гена еле сдерживался, чтобы не ответить какой-нибудь колкостью. – Герои там путешествовали. Главные и второстепенные. – Он взял Милу за плечи слегка отстранил в сторону. Обогнал их со Златой, подстроился под шаг Влада и тихо спросил:

– Есть соображения, что за тоннель?

– Думаю, что-то типа гидротехнических подземных сооружений.

– Это с водой связано?

– Скорее всего.

– А если прям сейчас нас затопит? – забеспокоился Гена.

– Не дрейфь. Видно же, сооружением давно уже никто не пользуется.

«Интересно, что тут в темноте вообще можно разглядеть?»

– А почему его не закрыли или не завалили землёй?

– Не знаю.

– Ну, так вот, Крюков, – раздался за спиной голос Зубаревой, – кто там главные герои-то, помнишь?

– Чего ты ко мне пристала? – Гена обернулся и сразу зажмурился, ослеплённый фонариком. – Не хочу я сейчас книги обсуждать.

– А зря: очень интересная история. Там один парень соглашается на рискованную поездку из-за девушки, в которую влюблен, хотя и надеется, что до спуска в жерло вулкана, где находится секретный путь, дело не дойдет.

Гена буквально физически почувствовал болезненный толчок в грудь. «Неужели действительно такой сюжет? Один в один про меня и Злату. Только, надеюсь, без вулканов обойдёмся».

– Я очень рад за того парня и его девушку, – сказал он вслух как можно равнодушнее.

– На долю героев выпадает много приключений, – не унималась Мила, – в дороге у них заканчивается вода, под землёй они терпят крушение, встречаются с доисторическими существами и находят огро-о-омные грибы…

– Вот интересно, если прям сейчас мы найдём огромные грибы, ты от меня отстанешь со своими лекциями по мировой литературе?

– Крюков, не надо так нервничать. Там всё очень даже хорошо заканчивается: парень и девушка поженятся.

«Ну всё!» – Гена с шумом вдохнул, набирая в лёгкие воздух, но внезапно на помощь пришла Злата:

– Милка, ну, правда: достала ты уже всех со своими книгами! Под ноги лучше смотри. – Она сменила тон на жалостливый: – Влад, долго нам ещё идти: я пятку натёрла?

Паршин остановился:

– Предлагаю сделать привал. Вы тут побудьте, а я быстро обследую, что там впереди.

– Аллилуйя! – Злата прислонилась к стене и принялась развязывать шнурок на кроссовке.

– На всякий случай берегите зарядку в телефонах: пусть кто-то один фонарик оставит, остальные – выключайте.

«Тоже мне командир», – возмутился Гена, слушая удаляющийся хруст гравия под ногами друга.

– Посветите мне, – попросила Злата.

Пучок света в руках Милы дёрнулся и остановился. Гена увидел красноватый волдырь на пятке у Златы.

– У меня есть влажные салфетки. Нужны?

– Не знаю, – озадаченно протянула она.

– Можно в несколько слоёв сложить и под пятку запихнуть, чтобы мозоль была выше того места, которое натирает.

– Да? – отозвалась Кораблёва без особого энтузиазма. – Ну, давай, попробую.

Гена достал из кармана салфетки, передал Злате и поддержал её за локоть, пока она разбиралась с мозолью. Вернулся Влад:

– Там метров через пятнадцать тоннель на три рукава разделяется. Можно каждый по очереди проверить.

– Давайте, – не слишком уверенно согласилась Злата. – Только я немного замёрзла.

– Начинается, – с долей раздражения в голосе отреагировал Влад. – Я вас ещё на хозяйственных воротах предупредил, что мы не на прогулку идём. Всё по-взрослому.

– Да ладно тебе, – Гена снял куртку и накинул на плечи Кораблёвой. – Девчонки, может вам и вправду вернуться?

– Ну уж нет! – возмутилась Мила. – Либо все идём в лагерь и там огребаем по полной – потому что тихий час десять минут как закончился, и нас наверняка уже ищут, – либо все вместе продолжаем поиски княжеского подземного хода. Да, Злат?

– Согласна, – вздохнула Кораблёва.

Когда они двинулись дальше, Гена тихо спросил у Златы, идущей перед ним:

– Как нога?

– Норм, – ответила Кораблёва, не оборачиваясь.

Они стояли у развилки, освещая фонариками черноту рукавов.

– Направо пойдёшь – коня потеряешь, себя спасёшь; налево пойдёшь – себя потеряешь, коня спасёшь; прямо пойдёшь – и себя и коня потеряешь, – задумчиво произнесла Мила.

– Вдохновляющий алгоритм, – хмыкнул Влад.

– Интересно, кто из нас конь? – задал Гена риторический вопрос.

– Зубареву спроси: она всегда всё знает, – Влад достал из рюкзака моток верёвки, раскрутил её и один конец завязал узлом на поясе.

Мила посветила фонариком в первый тоннель и с опаской заметила:

– Мне кажется, он слишком узкий.

– Для одного человека в самый раз, – деловито заметил Влад и отдал свободный конец верёвки Гене: – Держи крепко, я на разведку, а ты девчонок охраняй.

«Нашёл тоже сторожевого пса», – угрюмо подумал Крюков, обматывая верёвку вокруг ладони.

Влад нырнул в темноту. Через минуты две вернулся:

– Там много других разветвлений. Узковатые, конечно, но если постараться, пролезть в них можно.

– Не вздумай! – испугалась Мила. – Я в инете статью читала про известного спелеолога…

– «Спеле»-кого? – перебил Гена.

– Спелеолог – этот тот, кто исследует пещеры. Так вот, он решил пролезть в пещеру через вход, который назывался «родовые пути», но переоценил свои силы и застрял в нём навсегда.

– Какой ужас! – воскликнула Злата.

– Да, – подхватила Мила, – даже спасатели не помогли. Они почти сутки пытались его вытащить разными способами, но безрезультатно. Он находился в этой узкой пещере вниз головой, представляете? Так и умер. А было ему всего двадцать шесть лет. У него осталась жена и двое детей.

Гена вдруг явственно увидел себя застрявшим в каменном мешке. Сердце забилось с удвоенной силой, отдавая в уши. Перехватило горло. Он часто задышал, стараясь делать это как можно тише, чтобы никто из друзей не догадался, что прямо сейчас липкий страх сковал всё тело. В голове стоял гул, как от пчелиного улья. «Я что, сознание сейчас потеряю?!» Он шарил рукой по холодной кирпичной стене, стараясь найти опору. До боли сжал попавшийся под пальцы выступ.

– Если этому парню не повезло, – в голосе Влада звучала насмешка, – это не значит, что я тоже где-то застряну. Я же не дурак лезть туда, куда невозможно влезть. И потом, у меня, к твоему сведению, ни жены, ни детей нет. И в ближайшее время я их заводить не собираюсь.

– Какой же ты, всё-таки… – возмутилась Злата, – жену и детей не заводят! Они тебе что, щенки или котята?

Гена с удовлетворением отметил, что Зубарева не лукавила, когда говорила, что Злата уже не рассматривала кандидатуру Влада на роль своего парня.

– А как же родители и младший брат? – выпалила Мила. – Если что с тобой случится, неужели ты думаешь, они не будут переживать? Эгоист ты, Паршин!

– Вот только не надо мне мозги вправлять!

– Дурак. Мы просто твои друзья и волнуемся за тебя.

– Ребята, не ругайтесь, – встрял в перепалку Гена. – Решаем, что будем дальше делать и действуем.

– Другой разговор, – отчеканил Паршин. – Я пошёл.

Через минут пять Влад вернулся:

– В самом широком рукаве тупик: я в кирпичную стену упёрся. Те, что поуже, проверять не стал, а то у Зубаревой инфаркт случится. А я за друзей, между прочим, тоже переживаю. Иногда. – Хмыкнул он и снова скрылся из виду.

«Индюк надутый», – подумал Гена.

– Если честно, – проговорила Мила почти шёпотом, – я была бы рада, если бы все три рукава никуда не привели. Мне как-то стрёмно: над нами земля, мы как в склепе. Если что-нибудь случиться, нас точно никто тут не найдёт.

У Гены пересохло во рту.

– Милка, – взмолилась Злата. – Может хватит тоску наводить?

– Девчонки, правда, давайте Влада дождёмся и не будем паниковать.

В недрах земли замельтешил фонарик Паршина:

– Там тоже завалено каким-то мусором вперемешку с кирпичами.

«Уф!» – облегченно выдохнул Гена.

– Последний ход проверю, и возвращаемся в лагерь.

Все приободрились. Мила засмеялась:

– Давайте пока что ли селфи сделаем на память?

– Тут же темно, – засомневался Гена.

– Можно включённые экраны двух телефонов перед собой держать, а на третий снимем, – предложила Злата.

Ребята встали вплотную друг к другу. Гена ощутил лёгкий аромат духов, исходящий от Златы. «Как же это клёво, когда она вот так вот, рядом». Мелькнула вспышка. Одновременно с ней где-то в глубине тоннеля, в который ушёл Влад, раздался грохот, похожий на отдалённые раскаты грома.

– Что это? – вскрикнул Мила.

– Не знаю, – Гена включил свой фонарик и дёрнул за верёвку. Не почувствовав сопротивления, через какое-то время вытащил её всю. – Влад отвязался что ли? Вы стойте тут, я проверю.

– Мы с тобой! – взвизгнули девчонки и ухватили его за руку.

– Ладно, – Гена быстро скрутил верёвку и запихнул в карман куртки. – Телефоны убирайте: на всякий случай экономим зарядку.

Они шли друг за другом, с тревогой вглядываясь вперёд. Освещённый фонариком тоннель постепенно сужался.

– Влад! – крикнул Гена.

Кроме короткого эха никто ему не ответил.

– Мне страшно, – прошептала Мила и еще сильнее впилась пальцами в руку Гены.

Он судорожно соображал что делать. Возвращаться? Но нельзя идти назад, не узнав, что случилось с другом. Хруст мелких камешков под ногами перекрывали удары сердца.

Внезапно загрохотало совсем рядом. В раскатах необъяснимого грома потонули визги Милы и Златы. В ту же секунду впереди загорелся огненный шар. Ребята зажмурились. А когда открыли глаза, увидели стекающие по стенам тоннеля сине-жёлтые фосфоресцирующие потоки, похожие на струи дождя. Запахло озоном, как после грозы.

У Гены по спине поползли предательские мурашки. «Что происходит?» Когда глаза привыкли к свету, он отчётливо увидел в центре шара тёмный силуэт Влада. Паршин отчаянно грёб руками и перебирал ногами, словно пловец.

– Влад! – закричала Мила.

Огненный шар вспыхнул и погас, оставив перед глазами яркое пятно. Струи на стенах пропали. Темнота стала осязаемой и зловещей. Девчонки держали Гену за руки. Он понимал, что если бы не они, то прямо сейчас кинулся бы на землю и притворился бы мёртвым, как тот опоссум.

В лицо ударила струя холодного воздуха. Гена инстинктивно подался назад, увлекая за собой девчонок. Там, где только что сиял огненный шар, появились крепостные ворота, спрятанные в арке с перевёрнутой каменной «гирькой» по центру.

Стены тоннеля бледнели и растворялись прямо на глазах. Вот они стали серыми. Постепенно стиралась кирпичная кладка. Изображение размывалось, как отредактированный фон фотографии.

Над головой распахнулось блёклое небо с рваными чёрными тучами, слегка подкрашенными маслянистыми отблесками неестественно большой луны, зависшей над воротами, от которых в обе стороны быстро выстраивались кирпичные стены с узкими глазами-бойницами почти под самой крышей, занесённой снегом.

– Где мы? – девчонки испуганно жались друг к другу. – И почему так холодно?

Гена вдруг ощутил, что тоже сильно замёрз. Нижняя челюсть дрожала. Зубы выстукивали неровный ритм. Оглянувшись, увидел освещённую тусклым светом фонарей заснеженную площадь, показавшуюся смутно знакомой. Справа на монументе возвышался памятник: мужик в длинном пальто одной рукой указывал, что идти им следует в те самые ворота. В подтверждение его безмолвного жеста они вдруг медленно раскрылись, выдавая тягучим скрипом несмазанные петли. С оголённых деревьев взвилась в небо стая ворон, оглашая пустынную площадь тревожным карканьем.

– Идёмте, – Гена сделал несколько шагов и остановился.

– Ты уверен, что нам туда? – Милу сотрясала мелкая дрожь.

– Я ни в чём уже не уверен, но думаю, что безопаснее зайти внутрь.ы

Глава 5. Монастырь

Яркая луна освещала заваленную битым кирпичом площадку между двумя храмами, укутанными в строительные леса. За спиной раздался режущий слух скрежет металла. Гена оглянулся. Крепостные ворота медленно закрывались, лишая ребят возможности вернуться на площадь.

Внезапно сильный порыв ветра сорвал кусок защитной сетки со строительных лесов. Он взлетел, покружился над полуразрушенным куполом и завис над ним.

«Ничего себе ковёр-самолёт. Почему он не падает? – Подумал Гена. – Как будто кто-то управляет этой тряпкой».

В ту же секунду за спиной раздалось зловещее шипение:

– А в жизни обязательно есть тот, кто всем управляет.

Гена резко развернулся на пятках. Прямо перед ним, на уровне лица, мерцали жёлтым огнём два миндалевидных глаза с узкими вертикальными зрачками.

– Что за глюки? – он инстинктивно отпрянул назад.

Глаза-угли светились на том же месте, слегка раскачиваясь.

– Ген, ты чего? – прошептала Мила.

– Да ерунда какая-то почудилась.

Мила обернулась и всмотрелась туда, куда, как заворожённый, глядел Крюков:

– Ничего не вижу.

– Значит тебе повезло больше, – Гена пару раз провёл ладонью перед собой, словно листал прочитанный текст на сенсорном экране.

Горящие глаза пропали.

– Ребята, мне кажется, я слышу какие-то голоса, – при свете луны лицо Златы выглядело мертвенно-бледным.

– Что за голоса? – Мила стучала зубами от холода.

– Шепчут то ли «иди сюда», то ли «иди отсюда».

– Мамочки, мне страшно, – залепетала Мила.

Гена оглядел территорию монастыря: «Cтрёмный какой-то вайб, – и машинально отметил, что «ковёр-самолёт», паривший над храмом, исчез. – Куда мы вообще попали? Где Влад?» – беспорядочные мысли молоточками стучали в висках, оставаясь без ответов.

Читать далее