Читать онлайн Игра в кораблики бесплатно
Введение
Как и большинство людей, я внимательно отношусь к развитию дружеских отношений. Это касается коллег, семьи, знакомых. Без сомнения, наша сумасшедшая жизнь не позволяет, как раньше, с каждым встретиться, выехать на природу или посидеть в кафе. Гораздо чаще из-за отсутствия времени это будет телефон или его более современные аналоги – гаджеты с набором программ: скайпом, вотсаппом или вайбером. Большинство людей это вполне устраивает, потому как все понимают, что иначе, чем через эти гаджеты, просто не успеешь поговорить!
Но вот то, что не перенеслось с прежней культурой отношений в личных встречах – так это установление с первых секунд разговора эмоциональной связи! Другими словами, вам звонит ваш старый знакомый или друг детства, и, пользуясь свободой нынешних тарифов на интернет-соединения, начинает бесконечно вспоминать, как было весело в детском саду или на вечеринке в прошлый Новый год!
Браво! Бис! Я тоже готов об этом говорить, но ведь в этот момент мысли могут быть совсем не о старых привязанностях, возможно, также, что плотно стоящие в вагоне метро попутчики начнут недоброжелательно посматривать на весёлого болтуна. А если в дороге, за рулём?! Или в ожидании важного, по работе, звонка! Или приходится решать арифметическую задачку с совсем не готовым к тому ребенком! А может, в кои веки, настал в семье праздник, и у тебя в руках ножовка или кисть! Или ты занят ремонтом окружающего пространства в виде собственного жилья! Так ведь резонный вопрос «есть ли у тебя, дружище, пять минут поболтать?» задают два человека из ста!
А потом, после того, как шок от встречного словесного потока проходит, и ты одергиваешь своего оппонента, начинаются мелкие обиды из разряда «ты не хочешь со мной разговаривать», ну и так далее.
Собственно, поэтому я решил написать вступление к этому сборнику рассказов в виде одного рационального пожелания. Собранное здесь – это немалое количество разных фактов с упоминанием различных территорий. И воспоминания о тех, кто мне когда-то встретился на моём жизненном пути.
Ну не верю я, что всё здесь написанное, хоть и не столь пространно, как у большинства классиков жанра, можно усвоить, проглотив за один-два раза! Если так можно заявить, я против! Каждый рассказ – это кусочек жизни! Где-то край этого кусочка совпадает со следующим, где-то нет! И поэтому прошу, не стоит спешить и ставить рекорды скорочтения. То, что тут написано, никуда уже не денется, оно от вас не уйдет!
Растяните процесс чтения, побудьте вместе с участниками рассказов в их пространстве и времени, поразмышляйте, в чём вы с ними согласны, а в чём нет, категорически расходитесь во взглядах! И если это у вас получилось – значит цель моя, как автора-рассказчика, будет достигнута – вы задумались!
Санкт-Петербург, 2024 г.
Море начинается на суше…
Все же – с чего начинается море?
Это не о ручейках, питающих истоки всех рек, и не о реках, впадающих в моря и океаны. Это о море, которое вдруг начинает манить, заглядывать в глаза и захватывать все помыслы начинающего строить свою взрослую жизнь парня…
Кто сможет дать ответ – как и когда в душу человека попадает мечта о море, морских просторах и заморских странах?
Когда-то, живя на Камчатке, я пробовал себя в журналистике. И вот недавно, разбирая старый хлам и черновики, наткнулся на записи рассказов, темой которых были именно пути-дороги, которыми идут люди в молодости и выбирают морские профессии. Много этих историй набралось, некоторые из них решил отдать читателям на размышление.
Рассказ первый
Как и большинство пацанов того поколения над учебниками мало кто упорно просиживал. Не помню никого, кто, особенно в заштатных городках, прикладывал значительные усилия к получению знаний по предметам. Да и восполнять пробелы в знаниях с помощью дополнительных занятий тогда не было принято. Как для школы, так и для родителей основным критерием было присутствие на уроках. Зато время после уроков было абсолютно бесконтрольным, и чем его занять – каждый школьник придумывал сам. Меня, например, увлекало чтение, были попытки что-то даже рисовать.
Но самым захватывающим действом, сохранившимся в памяти, были весенние гонки моделей парусников. Почему весенние? Да потому что от таяния снега в продавленном и осыпающемся асфальте дорог и тротуаров образовывались лужи, порой необъятные и глубокие.
И именно на этих «водных просторах» возникали целые баталии – от соревнований многомачтовых парусников, выструганных из ящичных дощечек, до абордажей с участием двух, трех и ещё большего количества самоделок.
Самое любопытное было в том, что в этом «клубе джентльменов», участников подобных сходок, проходным баллом было не столько умение как-то выстругать быстроходный корпус и оснастить его красиво раскрашенными парусами, сколько всего лишь наличие резиновых сапог. Сейчас трудно поверить, но покупка даже коротких сапожек мне не один раз снилась. И исключительно с позиции возможного участия в этих игрушечных регатах.
Вот тогда в ожидании луж, сапог и ветерка как-то так и стал появляться интерес к различным морским названиям и терминам. Началось с освоения луж под окнами, закончилось судомодельным кружком и клубом юных моряков. Понемногу жизнь «водоплавающих» обрела очертания, стала довольно любопытной и притягательной. А уж потом превратилась в профессию.
Рассказ второй
На летние каникулы подруга моей матери, директор пионерлагеря, вызвалась присмотреть за мной пока я, тогда ещё полностью домашний ребёнок, не впишусь в будни одного из отрядов. Стараниями этих двух женщин-педагогов я был против собственной воли направлен за город. Правда, дни разочарований и скуки продолжались недолго – лишь до появления рядом с купальными мостками двух деревянных лодочек! У небольшого причала затерянного в лесу озера именно в тот год появились две настоящие морские шлюпки, так называемые Ял-6 и Ял-4! Штаб военной флотилии, который курировал летний отдых детей военнослужащих, неожиданно расщедрился и освободил от списанных плавсредств собственные склады.
Как помню, многое в нашей пионерской жизни напоминало береговой полуэкипаж. Матросы и пара офицеров поддерживали в лагере хозяйственную часть, помогали вожатым. Конечно, не муштра, но всякие построения, приборки, дежурства не вызывали особого восторга. Однако после появления настоящих «кораблей» эти атрибуты пионерской жизни потеряли всякое значение – всё свободное время я проводил рядом с этими «огромными». Мы то тогда какие были? Не богатыри, конечно, просто ребятня-пятиклассники. Росту небольшого и весу незначительного! Так, воробышки. Стараниями прикомандированных к лагерю матросов в течение нескольких дней шлюпки были приведены в порядок. И чем ухоженнее выглядели лодки, тем меньше оставалось свободных мест в кружках гребли и морского дела.
Понятное дело, для тех, кто записался в кружки-секции, учебные плавания становились предметом неимоверной гордости. Мы по-настоящему проходили и греблю, и постановку мачты с парусом, и морские узлы – у администрации лагеря нашлись возможности выделить одного старшего матроса, который нам всю эту начальную подготовку проводил! Какой там футбол, какие там походы по лесам?! День начинался шлюпками, ими же он и заканчивался!
Чтобы до конца описать ту удивительную обстановку, добавлю, что вокруг этого небольшого озерца ютились целых три пионерских лагеря: от строителей, от дорожников и от сельхозпредприятий. У каждого лагеря были свои мостки-причалы, где детвора купалась и плескалась в жаркие дни. Так вот представьте, как гордо мы выгребали на виду всей этой купающейся мелкоты, нарезая круги по водной глади. Понятно, и в тех лагерях были какие-то плавсредства для катания, но они ни в какое сравнение не шли с нашими ялами. По сравнению с ними все лодочки казались просто щепками, можно сказать, это как поставить рядом торпедный катер и крейсер! Хотя и вмещал этот наш «крейсер» всего шесть гребцов и одного рулевого!
День за днём мы находили любые возможности помыть, покрасить, поработать шкуркой и отлакировать все деревяшки, какие только были на этих шлюпках. И, конечно, к концу месяца я приложил все усилия, чтобы попасть в тот же пионерский лагерь на следующую смену, в течение которой я уже с полным правом, почти как старослужащий – годок, как бы сейчас сказали, распоряжался всеми «корабельными» работами.
Уже мечтал, как и любой мальчишка, что буду управлять и не таким по размеру плавсредством. Даже пару раз мне разрешали самостоятельно выходить в плавание по озеру.
Но самым запоминающимся моментом оказался наш ночной рейд. Лето заканчивалось, уже все наши мнимые и реальные враги на этой акватории были повергнуты, расстреляны из орудий главного калибра (пакетов с водой) и с позором бежали в свои защищенные неприступными крепостными стенами гавани. Сговорившись, мы, несколько пацанов, с наступлением темноты, с соблюдением всех мыслимых и немыслимых предосторожностей пробрались на причал и – отправились в ночное плавание!
Это было нечто невообразимо таинственное, опасное и вдохновляющее! Один из пронзительных моментов, когда вдруг – только запрокинь голову – тебе неожиданно открывается огромное звездное небо! С известными и неизвестными созвездиями, с туманностями и пролетающими спутниками! Из-за подступающих к берегам деревьев всё: озеро, лес вокруг, неподвижная вода за бортом шлюпки – всё это становилось маленькой точкой в центре земли. Будто глазом прильнул к линзе телескопа, а перед тобой по кругу светились яркие августовские звёзды, о которых ещё только предстояло что-то узнать: и про созвездия, и про морские приборы, и про инструменты, с помощью которых древние мореплаватели прокладывали путь в тысячи и тысячи миль!
Как же было щемяще сложно воспринять потом, уже много лет спустя, когда заехал в те места, размеры озера – его диаметр от берега до берега оказался не более ста метров! Даже этого хватило, чтобы впоследствии связать жизнь с морем!
Рассказ третий
Как часто случается, всё произошло не благодаря, а вопреки обстоятельствам.
Я в детстве никогда не занимался организацией всяких компаний, группировок, по-нынешнему – тусовок, но если возникали какие-то стихийные отряды или шайки, то с удовольствием поддерживал любые идеи! Пойти в гору – идем, пойти на бухту мидий набрать и сварить в железной банке – тоже всегда.
Например, в какой-то момент в нашем и близлежащих дворах высшим геройством стало катание на льдинах. Ну где пацану в моём возрасте было взять хоть малую толику осмотрительности? Куда все – туда и я!
В один из обычных серых декабрьских дней наша пёстрая компания решила пройтись по берегу бухты. Зима в тот год была ранняя, морозы стояли крепкие, и вода потихоньку покрывалась льдом. Понятно, что судоходство в бухте не прекращалось, буксиры и ледоколы раскалывали лёд, оставляя приличные по размерам открытые свободные пространства и огромное количество ледяных обломков. Все старались выглядеть смелыми, все пробовали пройтись на льдинах! А что – вскочил, шестом оттолкнулся ото дна – и в плавание!
Не знаю почему, но мне в тот раз показался более надёжным выброшенный на берег остаток дивана – подушка-сиденье, довольно широкая, но, как выяснилось, совсем не приспособленная для плавания, а тем более с пассажиром на борту. Разумеется, пока этот остаток дивана лежал на отмели, он мог немного обсохнуть, но как только моими усилиями он отправился в очередное плавание, его плавучесть стала приближаться к минимуму. И когда подушки пропиталась водой, началось её медленное погружение под весом горе-капитана. И шест-весло уже совсем не доставал до дна! Удержать равновесие было просто невозможно. А попытаться доплыть до берега в зимних штанах и пальто – ещё страшнее! Распластался после очередного кувырка, как морская звезда, и смотрел, как удалялся серый, в заснеженной пелене берег, скрываясь под раскачивание волны и шуршание мелких льдинок на поверхности. Только и оставалось – ждать, что тебя, может, кто-то увидит, или подушку прибьёт к берегу.
Диван вынесло на мель у ближайшего мыса. Вся наша компания давно растворилась без следа будто её и не было! У затухающего костра на берегу – никого! Даже это прошло мимо сознания. Самым страшным становилось возвращение домой в мокрой просоленной одежде.
Вот так я впервые стал горе-капитаном своего собственного «фрегата». Впервые понял, что такое тонуть по-настоящему. Когда все твои усилия наталкиваются на великое равнодушие морской стихии и на несовершенство средств, которые тебе даны, чтобы противостоять этой самой стихии. Результатом того плавания был не только шок от пережитого, но и следы от ремня, которым меня мать лупцевала после этого … приключения!
Правда, появилось и упрямство! Если жив остался, так что теперь – отсиживаться будешь? К морю теперь ни ногой? Сдрейфил? Такую вот глупую шутку судьба сыграла – в преодолении страха появился интерес к морю и увлечение морскими науками…
Смотрю на когда-то написанное и вдруг понимаю, что и кораблики-щепки, и шлюпки-пиратские бригантины на затерявшемся где-то лесном озере, и мальчишка, как-то буднично и уныло тонущий в ледяной воде Авачинской бухты, – это моя жизнь!
Что стало отправной точкой, рубежом, после которого человек уже не может без моря жить?
Разные годы, разные города! Неимоверно далёкие времена, когда кумирами были и Хромой Сильвер из «Острова сокровищ», и неразлучные идальго из «Наследника из Калькутты», и Митяй по кличке Боцман из соседнего подъезда, получивший своё прозвище за приверженность к тельняшке и флотскому поясному ремню с бляхой.
Что повиляло?
Миллионы звёзд на ночном небосклоне, открывшиеся, возможно, впервые мне с борта обычной шлюпки на каком-то затерянном лесном озере? Или жёсткое, но справедливое, на долгие годы напутствие матери после моей морской одиссеи!
Лично мне больше по душе история со звездами.
Петропавловск-Камчатский – Санкт-Петербург, 2022 г.
Зарисовки с практики
Мы все знаем, для чего после курса теории учеников отправляют на практику – чтобы в реальности попробовать всё, о чём в учебных аудиториях втолковывали не один месяц. И вот, так уж вышло, после завершения очередного курса и сдачи экзаменов отправили меня на практику на судно, стоящее в ремонте. А мне же хотелось в море! Но, увы, не сложилось, и ближайшие полтора месяца придётся вкушать все прелести жизни неприкаянного, никому не нужного временного матроса – то принеси, это подай… Ну кем я был для администрации этого судна, название которого я помню до сих пор – «Диксон»? Да обычным молодым бездельником, желающим получить высшее образование, не особо прикладывая какие-то усилия, а тем более пришлось бы толкаться в очереди желающих выйти в море…
Поэтому (в силу того, что морские специальности тогда я только предполагал освоить) меня приспособили обычным палубным матросом. Выдали какую-то робу и назначили стоять вахты. Понятно, что пришлось где-то расписаться за знание техники безопасности, и вперёд – на мелкие корабельные работы.
Так сложилось на флоте, что любой поступивший на корабль новичок проходит два собеседования. Первое – общение со старшим помощником, второе – со старшим палубной команды, с боцманом. Если ты идёшь по линии механиков, то аналогично – общаешься сначала со старшим, а затем – со вторым механиком. Потом уже получаешь определённую работу – по вахтам или, как в моем случае, по рабочим дням.
Как практиканта меня не могли использовать больше положенных по правилам морских вузов полутора месяцев, но от конкретных людей зависело, будет эта моя практика познанием чего-то нового или окажется банальной чисткой «авгиевых конюшен» – выполнением каких-то очень полезных, разумеется, очень важных для судна работ. Отдам должное боцману – он в первый же день вручил мне все малярные принадлежности и отправил на покраску внутренней части фальшбортов. Тем же занималась и остальная часть палубной команды, просто у них это было посложнее и менее приятно – зачищать от ржавчины и красить корпус с надстройками приходилось над водой или на двух-трехметровой высоте над палубой.
Наверное, за время практики я вполне сумел бы освоить нехитрые азы профессии матроса-ремонтника. Не получилось. Мой первый день практиканта в этом качестве оказался и последним – боцману не понравилось то количество слоёв краски, которые я (каюсь, исключительно по незнанию) пытался уложить на поверхность металла! Хороший боцман, согласитесь, должен быть не просто экономным, а суперприжимистым – иначе средств на поддержание красоты и порядке на судне никогда не хватит! Ну а самое главное – ему стало понятно, что вся выполненная мною за день работа нуждается в переделке – поверхность перед покраской необходимо было обстучать и очистить от ржавчины поосновательнее, ибо без этого в условиях моря краска не продержится больше месяца. В общем, простая технология, но учить постороннего и тратить на это время боцману не захотелось.
Итак, я был переведён на более простую работу. Хотя, как это можно назвать работой, мне неведомо до сих пор. Меня поставили дежурить у трапа. Не знаю, выделяется ли в настоящее время дежурный для проверки людей, заходящих на борт судна, стоящего в ремонте, но много лет назад это было неукоснительным правилом. Вот по этому правилу я рано утром отправлялся на дежурство и целый день ходил по участку причала рядом с трапом, поправляя на руке повязку дежурного. Но всё это уже было заведованием старшего помощника, за порядком и дисциплиной следил он.
Подарком судьбы это времяпровождение можно было считать первые пару дней. Потом глазеть по сторонам и считать ворон (ладно, чаек) становилось достаточно скучно и утомительно. Более того, глядя на остальных мужиков, пашущих на солнце, не останавливаясь почти восемь часов, я стал ощущать внутренний дискомфорт – от стыда за своё безделье.
Поскольку никакой дополнительной работы старпом мне не давал, на третий или четвертый день я сам придумал себе занятие: взяв дома небольшой карманный сборник стихов А. С. Пушкина, начал учить стихи. И не только. Впереди был ещё месяц таких вот вахт, поэтому я взялся за поэму. И надо сказать, что «Медный всадник» за исключением последних страниц я выучил навсегда – почти всё помню до сих пор.
Моя любовь к прекрасному не понравилась старпому. Через неделю или две он наконец понял, что мог бы меня запросто загрузить какой-то дополнительной работой, но я смирно стоял у трапа и помаленьку прочитывал страницу за страницей. Придраться ко мне повода не было, и старпом запретил мне брать на вахту книжечку. Моё пристрастие к русской литературе натолкнулось на полное нежелание делать из ремонтного судна курорт для некоторых «молодых и шустрых». Началась «война умов»!
Тут стоит напомнить, что штаны от робы на морфолоте всегда были с большущими карманами – в них не одну книжку можно было впихнуть. Но поскольку я понимал, что старпом тоже это знает, пришлось пришить со стороны спины дополнительный карман – исключительно под размер выбранного томика Александра Сергеевича! Удивляюсь, какая страсть к классике меня тогда поразила! Ни в школе, ни в институте я не стремился с таким азартом учить ни один предмет. Видимо, тогда это было протестом против дуболомства Системы, в которой тебе назначают определенный порядок действий, и «старшие товарищи» крайне недовольны, если ты выходишь за рамки расписанных пунктами распоряжений. Да-да, и ты не можешь на вахте наслаждаться чтением стихов.
Понятно, когда старпом находился на борту, любые попытки исчезнуть с глаз и почитать книжку карались нещадно. Никакого резона доводить до конфликта завершение практики у меня не было! И всё же – я благодарен этому старпому за ещё одно приобретенное умение. Условия, в которые меня поставили, научили меня двум вещам – спать стоя и спать с открытыми глазами! Довольно быстро я научился отключаться от реальности, облокотившись спиной о поручни трапа и засунув большие пальцы рук в карманы – и не вызывающе, и не в нарушение Устава. Лучший результат – сорок минут подряд, можно было и больше, но затекали ноги. А потом натренировался делать всё то же самое, но с открытыми глазами.
Ей-богу, любые йоги мне в тот момент казались простаками, недоучками. Апломб и спесь сбили «старшие товарищи» – мои достижения невольно проверил случайно вернувшийся на судно после обеда капитан: он второпях прошёл на борт мимо моей спящей фигуры, но возвращаясь через полчаса на берег, он всё же посчитал необходимым напомнить об уважении к себе, о правилах несения вахты в порту и так далее… Но высказал он всё по-отечески и без оргвыводов… Проявив чуткость, так сказать, к подрастающему поколению…
А в те прекрасные часы, когда старпом по каким-то делам или просто так к вечеру уходил с парохода, я с удовольствием доставал томик стихов и продолжал наслаждаться бессмертными строками:
«Люблю тебя, Петра творенье;
Люблю твой строгий стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой её гранит,
Твоих оград узор чугунный…»
Зал ожидания
Наступает весна, и всех, кто получил когда-то радость отдыха под парусами, начинает вновь тянуть в море! Белоснежные яхты, зелёные острова, разбросанные на водной глади…
И, конечно же, из года в год будет вставать вопрос: а по каким критериям нужно выбирать ту чартерную компанию, которая обеспечит тебе не только ухоженную, оснащённую всем необходимым для путешествий яхту, но и сможет поддержать на случай всяких неприятностей, коих на море всегда было предостаточно?
Даже если поиск начинать просто с запроса на свободную недорогую лодочку, всё возвращается к обсуждению условий аренды с её владельцем, чартерной фирмой… И тогда, пожалуй, первое, что будет влиять на выбор, – это оценка той репутации, которую компания создала в своём сегменте услуг.
Разумеется, любителей рисковать деньгами, потерянным для отдыха временем, здоровьем, наконец, не очень много. Поэтому мы все как один ищем в соцсетях, собираем информацию по крупицам, советуемся, выбираем, но в итоге – принимаем решение, подписываем бумаги и с нетерпением ждём, так ли всё красиво и глянцево, как обещают рекламные проспекты и вдохновенные менеджеры из офисов чартерных компаний? Вдруг, как говорится, повезёт!
Примерно так я рассуждал, сидя не в слишком мягком кресле зала ожидания рижского аэропорта. Один из экономных вариантов авиаперелёта из Санкт-Петербурга, в котором благодаря лишней пересадке стоимость остаётся в разумных пределах.
Впереди были две недели моря, ветра, встреч с друзьями и познания новых навыков управления парусной яхтой… Выбор яхты был сделан давно, и поэтому размышления мои были достаточно абстрактными.
Поскольку речь шла об обычной пересадке из одного самолета в другой, пара часов пребывания в аэропорту не значили ничего. Оставалось спокойно дожидаться своего рейса. Помнится, летел я тогда в Италию. Но в назначенный час девушка-диктор объявила, что из-за задержки прилёта самолёта рейс откладывается на час.
Ну что для нас, привычных из-за погоды просиживать на вокзалах и три, и пять часов? Один час – это мелочь! Но, увы, в конце означенного времени из динамиков прозвучал новый приговор – через два часа…
Думаю, что это и оказалось для меня роковой информацией. Предполагая, что за два часа мало что может измениться, расслабившись, я отправился в дальний конец здания аэровокзала и, найдя интернет, безмятежно стал листать какие-то странички. Через час, скорее ради профилактики, чем с какой-то обеспокоенностью, я всё-таки подошёл к стойке регистрации и с ужасом увидел, что все те, кто ожидал со мной отложенный рейс, исчезли! Самолёт прибыл раньше, и его, естественно, снова отправили в полёт.
Вот тут-то меня и прошиб холодный пот – немалая стоимость авиабилета просто улетучилась! И восполнить эту потерю было нечем!
Следуя обычной практике расчётов, зная, что при встрече на яхте со мной как-то рассчитаются, я не положил в карман ни одного цента! Как-то так получилось, что перед отлётом всё ушло на текущие платежи, и с собой ничего не оказалось. Да и это, в конце концов, не стало бы самой великой бедой. Перезвонившись, можно было получить какие-то средства на карточку и купить другой билет! Безнадежно уплывало время! А меня ждал конкретный экипаж и забронированная для отдыха яхта…
На моём лице, наверное, было написано всё, потому как девушка за информационной стойкой, которая перед этим профессионально-сдержанно отвечала на вопросы, посмотрела в мою сторону очень сострадательно…
Когда я немного пришел в себя и вновь обратился за разъяснениями, то получил неутешительную информацию, что до конца дня из Риги уходит только один самолёт, а его вылет ожидается через пару часов. И, как выстрел в упор, – его стоимость! Она выходила за рамки разумного. Это была почти катастрофа! Увы, оставалось сделать только пару важных звонков и потом «спокойно» отправляться на очередную «экскурсию» по рижскому аэропорту… Следовало позвонить экипажу в Италию, предупредить, что задерживаюсь как минимум на сутки в аэропорту, и в Россию, близким, чтобы профинансировали мой неожиданный и незапланированный дополнительный перелёт. Старый билет можно было выбросить. Как объяснили мне перед этим, фамилию мою «склоняли» минут пять по громкой связи, чтобы найти для выхода на посадку, и поскольку я не отозвался, меня просто вычеркнули…
К реальности вернул голос дежурной. Видимо, решив немного меня поддержать, она вдруг спросила, какое отношение я имею к той чартерной компании, логотип которой был вышит на моей футболке. Признаться, в тот момент мне было не до воспоминаний, но поскольку я ещё не собрался с духом звонить по адресам, автоматически постарался сдержанно объяснить, мол так и так, в прошлом году ходили на яхте. Ходили большим, дружным экипажем по островам, всем очень понравилось. Ну и поскольку это был какой-то интересный, заблаговременно заказанный чартер, то нам всем подарили вот такие футболки…
Вероятнее всего, не очень задумываясь, я ещё минут пять докучал девушке подробностями прошлогоднего путешествия… И вдруг оказалось, что она с друзьями тоже отдыхала в тех местах и на яхтах той же чартерной компании. Конечно, мы достаточно быстро согласились между собой, что компания эта достойная, с хорошими, ухоженными яхтами и высоким уровнем обслуживания…
Кто мог подумать, что этот ни к чему не обязывающий разговор поможет мне выпутаться из патовой ситуации?! Тем не менее девушка, сделав для себя какие-то выводы, достаточно быстро нашла телефоны компании и, позвонив, минут пять по-немецки обсуждала там мою ситуацию. Звучала моя фамилия, названия яхт, которые были арендованы годом раньше.
Вы не поверите! Но мне в итоге был озвучен любопытный вердикт. Понимая моё безвыходное, с точки зрения сроков и средств, положение, она предложила оплатить новый билет (эх, вот оно – парусное братство!), получив одновременно деньги с чартерной компании (которая, как оказалось, помнила меня как клиента и готова была меня в этих обстоятельствах профинансировать, отложив взаиморасчеты на потом). Признаться, такой поворот событий меня ошарашил! И все же это было решение!
Пока оформлялся билет, девушка объяснила, что логотип на футболке напомнил ей, как пару лет назад она вела переговоры с представителями именно этой компании, оформляя аренду яхты. Поэтому под рукой оказались и телефоны, и имена. И немалая доля уверенности, что люди на том конце провода поймут ситуацию и откликнутся.
Так или иначе, но через час с небольшим я сидел в кресле самолета, следовавшего по маршруту Рига – Рим, и размышлял, заслуживал ли я того внимания, которое мне оказали представители малознакомой на тот момент чартерной компании.
С тех пор прошло немало лет, но тот контакт, то ощущение взаимного доверия, которые промелькнули буквально в долю секунды, не оставляют меня до сих пор.
Конечно, понимая – сначала на уровне эмоций – насколько внимательно относятся к твоим запросам, а потом уже внимательно присматриваясь к работе всех служб этой чартерной компании, теперь я осознанно отдаю предпочтение флоту той компании.
Согласитесь, ведь в целом отношение фирмы к тебе и твоим заботам – это как дополнительный запас прочности, даже просто на всякий случай! Может, и не понадобится, но в море – пусть лучше будет.
Одно портит настроение – морские пути не всегда приводят в ту часть Средиземноморья!
Рига – Рим, 2012 г.
Ни слова о возрасте!
Допускаю, что количество рассказов, начинающихся со слов «давно это было…» исчисляется сотнями тысяч… И миллиардами – не написанных, а кем-то когда-то рассказанных историй. Даже если по сюжету такое начало вполне понятно, то с точки зрения новизны это вызывает как минимум раздражение.
И всё же (да простят меня возможные читатели) с чего-то нужно начинать…
Оказавшись в молодости в богатых нетронутых природой краях, на Камчатке, я несколько сезонов работал инструктором на одной из турбаз. Специфика данной деятельности была незамысловата – в основном совершались походы выходного дня: в пятницу или субботу – заезд туристов, в субботу и воскресенье – дни движения по маршруту. Ну а маршрут-то был всего один. Но… привлекающий внимание как местных жителей, так и огромного количества туристов, прибывающих сюда со всего Советского Союза. Это был подъём на вершину Авачинского вулкана.
Собственно, в те времена для любителей походов, приезжающих на Камчатку по турпутевкам, предлагалось два варианта: один – многодневный тур в Долину гейзеров, а другой – двух-трёхдневный выход на вершину действующего вулкана.
Надо сказать, что на момент событий, про которые я сейчас вспомнил, к концу сезона количество моих восхождений с группами (вроде и высота небольшая, всего 2 741 метр, но всё же гора!) перевалило за двадцать, и я сам себе уже казался прожжённым альпинистом! Думаю, этакая эйфория от избытка молодых сил и некоторая доля самоуверенности чуть было не сыграли со мной злую шутку…
Итак, с очередной группой, собранной со всех городов европейской части России, ко мне приписали, не особо разбираясь, наверное, пожилую женщину. С «высоты» тех своих восемнадцати лет я бы назвал её старухой, так как возраст этой дамы «спрятать» было затруднительно. И поскольку документы на туристов у меня были под рукой, то не требовалось особых ухищрений, чтобы получить точный ответ – ей было семьдесят! При всём том она держалась чрезвычайно бодро и деловито обсуждала со случайными попутчиками (группы формировались здесь же, на турбазе, у подножья вулкана) завтрашнее восхождение. Мне же пришлось ломать голову на тему, прямо противоположную по смыслу, – как объяснить этим «ура-туристам», что бабушке нельзя идти на вершину? Как сказать, что в таком возрасте неизвестно, как поведет себя нетренированный организм пожилого человека на высокогорье, что абсолютно нереально забираться на вулкан в том же темпе, что и остальным. Всё-таки подъём составлял, со всеми привалами и перекусами, более восьми часов. Да и то – по хорошей погоде....
В общем, после трудного разговора мне показалось, что я смог убедить человека, что этот подъём не безопасен. Какова же была моя досада, когда через пару часов после начала восхождения я увидел эту туристку в цепочке бредущих наверх! Увы, утром, в четыре часа, по темноте, её вряд ли можно было увидеть. Наверное, отвлекли какие-то другие заботы. И вот, на коротком привале мне пришлось вновь решать вчерашнюю задачку, только в усложнённом варианте – оставить человека на тропе было нельзя, а выделять сопровождающего для того, чтобы проводить её вниз, лишних людей не было…
Как шёл разговор, сейчас уже не вспомнить. Но, видимо, восход был ясным и без намёков на плохую погоду. Или поведение «бабушки» оставалось достаточно адекватным. В общем, мы с ней договорились, что она медленно, в своём темпе продолжит движение вверх. Расчёт был лишь на то, что общая скорость восхождения для всех групп (всё же более ста человек!) была невысока, и ей не придётся чрезмерно менять свой шаг.
Что ж, впереди пришлось поставить пару ребят, которые след в след шли за ранее прошедшими группами. А самому под тему интересных разговоров пристроиться сбоку от этой экстремалки – чтобы ни споткнуться, ни поскользнуться у неё не было бы никакого шанса.
Добавлю к тому же ещё одну деталь – попытка взять у неё рюкзак не удалась. Отговариваясь тем, что там ничего особого нет, она так и не снимала его с плеч. Оставалось только идти рядом и присматривать за ней.
Когда-то все заканчивается. Даже путь в гору…
Через положенное время, преодолев полосы шлака и плотный снег ледников, вволю «покружив» по скалам самого конуса вулкана, «команда отстающих» наконец добралась до вершины. Отдаю здесь должное упорству этой пожилой женщины – пусть медленно, пусть с частыми перерывами, но она всё же достигла заветной вершины! Само собой, вся наша группа уже была наверху, бродила вокруг кратера вулкана и радостно фотографировала всё и вся! Конечно, виды, даже с этой не самой значительной на полуострове вершины, и сейчас вспоминаются как сногсшибательные, восхитительные.
Хотя мне было тогда не до прекрасного – руководители восхождения сразу же настучали по башке! Позже я узнал, что инструкторы всех групп на опасных участках чуть ли не цепью вставали возле тропы и ловили булыжники, случайно вылетающие из-под ног идущих, – оберегали нас от камнепада… Правы, конечно, – тропа вверх одна, в виде зигзага, и любой отстающий – это прекрасная мишень для случайно улетающих вниз камешков…
Мне-то этот случай тогда сильно «прочистил» мозги!
И всё же самое поразительное произошло дальше: наша «альпинистка», взобравшись на вершину и немного передохнув, созвала всю нашу разношёрстную группу и вытащила из своего тощенького рюкзачка … шампанское! Три бутылки! «За победу!»
Ну, какие тут можно было ещё придумать слова!? Будучи не только на самой высокой точке этого вулкана, но и на вершине счастья от преодоления всех трудностей, она повторяла единственную фразу: «Я поставила перед собой цель – выпить бокал шампанского на вершине, и я её достигла!»
Что можно добавить? Крепкое это было поколение…
Дай бог нам столь же упорно, не боясь трудностей и не взирая на возраст, стремиться к новым целям, подниматься выше и продвигаться дальше!
Петропавловск-Камчатский – Санкт-Петербург, 2014
Ледовый плен
Вспомнился (по какому-то неведомому ассоциативному ряду) случай из уже богатой разными событиями (ого, и правда!) биографии…
В «лихие девяностые» одним из способов заработка у меня были морские перевозки. На Дальнем Востоке, где с транспортным флотом и так всё было не очень «шоколадно», поставка продуктов и товаров для населения в небольшие посёлки срывалась из года в год – и навигация короткая, и грузы в больших портах накапливались только к осени… В общем, коммерческие рейсы на приобретенном по случаю кораблике вдоль побережья Камчатки приносили неплохой доход…
Но общая картина глобального, на уровне страны, аврала проецировалась и на эту сферу: семь-восемь месяцев в году работы никакой, а потом четыре месяца – быстрей, давай-давай, так, что продыху не было.
В тот год навигация закрылась достаточно рано – в середине ноября. С севера уже потихоньку надвигались ледяные поля, и циклоны, а это ветер, дождь, снег… брр!.. – прилетали от берегов Японии с регулярностью почтового дилижанса, почти каждую неделю…
Я заранее приношу извинение за не очень короткое повествование – специфика той работы и отдаленность дальневосточных территорий от цивилизации (в нашем сегодняшнем её понимании) всё же требуют определённых пояснений.
И вот в декабре, пожалуй, уже во второй половине месяца, меня отыскали знающие люди и сумели убедить в необходимости заброски на север партии муки – без неё остался на зиму посёлок с числом жителей эдак под три тысячи. Поскольку все формальности решались быстро, да и погода поторапливала, через пару дней полностью загруженные мы ушли в море.
Три дня, необходимых для выполнения перевозки, всевышний и метеослужба нам, прямо скажем, подарили. По спокойному морю, без лишнего ветра мы «добежали» до пункта назначения. И начали выгрузку, стараясь успеть до прихода циклона…
По тем временам выгрузка проводилась в большинстве случаев на рейде: судно вставало на якорь, к нему подгоняли баржу, и экипаж активно начинал опустошать трюмы. Для нас такой вариант не складывался, потому как рейдовая перевалка груза очень затягивала время стоянки. Просчитав все плюсы и минусы, мы сразу «подползли» к берегу, где, дождавшись прилива, просто встали на отмель. А по отливу удалось за ночь выгрузить всю муку прямо на грузовики и уйти на глубокую воду.
Увы, на этом наши радости закончились. Именно в ту ночь, когда мы разгружались, с севера в бухту, всегда тихую и уютную, ветром притащило ледяное поле. Мы попросту оказались запертыми. Без каких бы то ни было надежд на возвращение. Все наши попытки пробиться через лёд на открытое пространство заканчивались одинаково – отходишь назад, разгоняешь кораблик до максимальной скорости и бьёшься о ледяное поле. Пробиваешь пять-десять метров и встаёшь намертво…
Сутки этих «боёв» нас не приблизили к выходу из бухты ни на метр. Многокилометровое ледяное поле вползало и вползало в эту бухту, всё больше прижимая нас к берегу…
Не зря говорят, что надежда покидает нас не в первых рядах унывающих… Ночью в бухту по каким-то своим делам, невзирая на все эти ледяные поля, зашёл суперсовременный траулер – раза в два побольше нашего кораблика, ледового класса, с хорошими носовыми обводами и мощными двигателями, весь белый. Подходя к берегу, он прорубил такой канал в ледяных нагромождениях, что было любо-дорого посмотреть… Тем не менее, нам всё это время приходилось оставаться лишь наблюдателями. Траулер как зашёл в бухту, так и вышел. А нас в этот момент уже придавило к дальнему берегу, так что красоту победы мощи машины над природой удавалось наблюдать только в бинокль…
Вершиной же отчаяния стал тот факт, что наша слабенькая УКВ-радиостанция не позволяла даже связаться с этим чудом инженерной мысли…
Но, как известно, всё в мире непредсказуемо! Уже при выходе траулера из бухты там услышали наши сигналы (ура-ура-ура!), и он, грациозно развернувшись, двинулся к нам… Представьте эмоции, которые в этот момент нас переполняли!!! И всё же даже такому «монстру», взявшему нас на буксир, пришлось вытягивать на чистую воду не меньше трёх-четырёх часов!
Излишне говорить, что после подобных потрясений для меня понятие «прийти на помощь» в море – не пустой звук!
А потом всё было достаточно прозаично: прошли один за другим два циклона, и мы несколько дней отстаивались под островами на якоре. Вернулись из этого рейса мы за сутки до наступления очередного Нового года.
Мне очень хотелось поблагодарить капитана рыболовного судна, спасшего нас. Да вот незадача – за всякими делами, поиском адресов и выяснением времени стоянки того траулера в порту пролетело года два. Наконец всё сложилось, и я, загрузив в машину ящик хорошего коньяку, приехал по нужному адресу – тоже перед самыми новогодними праздниками (бывает же стечение обстоятельств!).
Но я не успел – всего на две недели.
Женщина, открывшая мне дверь, сквозь слёзы рассказала, что одним хорошим человеком на земле стало меньше… Сдал судно сменщику и умер от инфаркта, не пробыв дома и пары дней…
Может быть, тогда я впервые понял, что самое страшное в жизни – это опоздать сказать простое слово «спасибо».
Петропавловск-Камчатский, 2006 г.
Новогодние метели
Снег, сыплющийся на землю и покрывающий её в предновогодние дни, – словно резинка-ластик в руках прилежного ученика художественной школы, стирающего карандашный эскиз с листа ватмана: исчезают дома, чернота дорог, пыль и дымный смрад атмосферы над городами… Глядя на белую круговерть снежинок, кажется, что она невидимо связана с циферблатом часов. Смотрю на эти несколько, завершающих год, оборотов стрелок – они будто невообразимые по масштабу щётки, очищающие стёкла окон, стирают не только ненужные пустые дни уходящего года, но даже яркие, полные эмоций события, скрывая их вдалеке.
Что говорить, встреча Нового года – традиционно самый радостный праздник! Сначала – это детское ожидание чуда! Позже – просто синтез пространства и времени, когда все наполнены воспоминаниями о весёлых новогодних карнавалах и утренниках! И всегда – вселяющий новые мечты и дающий веру в исполнение самых невероятных желаний!
Но вот с годами стал замечать: как только начинают кружиться в пасмурном декабрьском небе «белые мухи», предвестники очередной метели, голова вдруг наполняется обрывками одних и тех же воспоминаний, возвращая на много лет назад… То на склоны камчатских вулканов, где под Новый год в поисках погибающих людей пришлось с лопатами и зондами барахтаться по пояс в снегу; то к веселью с друзьями в заснеженной далеко в лесу избушке-бане, а потом – проводы и какая-то тяжёлая недосказанность. И чувство горечи от неискупленной вины за лишние, высказанные по молодости, слова, и рассуждение о жизни!
Но когда сильно заметелит, в такие дни память услужливо напомнит всё в деталях! И тогда каждый возникающий перед глазами штрих былых событий начнёт откликаться внутренней болью. А значит – опять сна не будет. Проверено.
Ну да, видно, уж не получится покоя! Остаётся последнее – попробовать рассказать всё, как было, чтобы, наконец, положить эти воспоминания на абстрактную полочку в дальнем уголке памяти. И уже не доставать никогда!
Молодой я тогда был. Учился на Камчатке, на втором или третьем курсе института. Ещё в школе увлёкся горным туризмом, да так, что отдавал ему всё свободное время – мотался по походам и туристическим слётам. Водил группы по горам. А потом записался в спасатели. На разных сборах да семинарах спасотрядов излазил почти весь полуостров…
Было интересно. Понемногу накапливались навыки и опыт. На тренировках командиры нам поблажек не давали. Они-то, будучи альпинистами, прошли солидную школу восхождений на семитысячники и знали, что к чему в горах. Так что поначалу было несладко. Тем не менее скоро на складе спасслужбы для меня как для штатного сотрудника уже лежал полный комплект снаряжения. «На случай непредвиденных…» – как говаривал начальник спасотряда, при этом надеясь, что этих непредвиденных никогда не наступит. Но, увы, не обошлось…
Предновогодние дни. В институтских коридорах уйма студентов, решающих свои наболевшие за семестр вопросы. Вместе с такими же «опоздавшими» судорожно листаю свои и чужие конспекты – уж очень не хочется мелкие хвосты переносить на январь. Громом над головой – вызов в деканат. Наигранно сожалеющий жест декана над моей зачеткой – поиздеваться не получилось: информация о звонках сверху. Нас, нескольких студентов, спасателей «по совместительству», в срочном порядке собирали на спасработы.
Не такой уж и большой город – через пару часов всех собрали и везли в аэропорт. По тем крохам информации, которой с нами поделились, стало понятно: вчера из посёлка на севере вылетел обычный рейсовый Ан-2, и через пару часов связь с самолётом была потеряна. Предположительно, вынужденная посадка из-за сложных метеоусловий с северной стороны от группы вулканов, расположенных рядом с Петропавловском.