Читать онлайн Эффект эмпатии. 7 ключей к сверхъестественной проницательности бесплатно

Эффект эмпатии. 7 ключей к сверхъестественной проницательности

Helen Riess

THE EMPATHY EFFECT: SEVEN NEUROSCIENCE-BASED KEYS FOR TRANSFORMING THE WAY WE LIVE, LOVE, WORK AND CONNECT ACROSS DIFFERENCIES

© 2018 Helen Riess, MD

© В. Шкода, перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

«Книга доктора Хелен Рисс поможет всем, кто хочет позаботиться об окружающих».

– Пол Экман, доктор наук профессор Медицинской Школы Калифорнийского университета Сан-Франциско; Автор книг «Unmasking the Face» и «Emotions Revealed»

«Эмпатия всегда была силой, которая движет исцелением. Доктор Хелен Рисс – преданный своему делу врач, превратила этот древний инструмент в практический навык, овладеть которым может каждый – не только медик».

– Дэниел Гоулман Автор бестселлера New York Times «Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ»

«Эта замечательная работа читается как роман. Ее автор – ученый мирового уровня. В книге вы найдете множество трогательных историй, узнаете об увлекательных экспериментах и научных открытиях. В наше время, когда кажется, что люди постепенно теряют человечность, эта книга возвращает надежду и предлагает помощь всем – одиноким, женатым и замужним, семьям, организациям и сообществам».

– Рик Хансон, доктор наук Автор бестселлеров New York Times «Живи. Как залечить раны прошлого, справиться с настоящим и создать лучшее будущее», «Мозг Будды. Нейропсихология счастья, любви и мудрости» и «Жизнь в стиле Fun. Что делает нас довольными, спокойными и уверенными»

«Эта книга, вышедшая во времена дефицита сострадания, предлагает нам в деталях ознакомиться с одной из самых важных человеческих способностей – чувствовать, понимать и заботиться о других. Из нее мы можем многое узнать о связи эмпатии и сочувствия, о ключевых составляющих совершенствования нашей жизни. Книга написана с опорой на многолетний практический опыт и результаты научных исследований. Это – дар для всего человечества».

– Дэниел Сигел, врач Автор бестселлера New York Times «Aware: The Science and Practice of Presence and Mindsight».

«В этой замечательной книге доктор Рисс с редкой проницательностью рассказывает об эмпатии, предлагая всем нам путь к изучению собственного сердца, основанный на внимании к ближнему».

– Джим О’Коннел, врач президент Boston Health Care for the Homeless Program и доцент медицинских наук Гарвардской медицинской школы

«С исторической и научной перспективы, доктор Хелен Рисс описывает недооцененную, но важную эмоцию: эмпатию. Мы узнаем, как при помощи взгляда, осанки и тона голоса можно очаровать собеседника или дистанцироваться от него, вырастить здоровых детей, улучшить климат на работе, вдохновить политических сторонников или поспособствовать кибербуллингу, началу судебного процесса и общественным беспорядкам. Книгу должны прочитать все, кто хочет разобраться в человеческих отношениях, от личных до политических».

– Барбара Брэдли Хагерти Автор бестселлера New York Times «Life Reimagined: The Science, Art, and Opportunity of Midlife»

«Читается быстро и интересно, часто заставляет восклицать – «Ага, вот оно как!» Это рассказ о том, что происходит с человеком, когда он ощущает чужую боль».

– Сьюзи Рейдер директор отдела по рекламным продажам корпорации Google

«Книга мне очень понравилась. Я более тридцати лет преподаю в центре крипалу йоги[1], веду занятия для людей с особыми потребностями и для страдающих болезнью Паркинсона, так что уже успела немного познакомиться с эмпатией. Благодаря книге, я узнала об этом свойстве намного больше. Авторы тщательно анализируют материал и «копают глубоко», предлагая читателям взять на вооружение семь ключевых компонентов эмпатии. Прочитав эти мудрые, замечательные слова, я пожалела лишь о том, что книга была написана только сейчас, а не три десятилетия назад – она помогла бы мне сориентироваться на непростом пути обучения людей состраданию и сочувствию. Я очень благодарна, что ко мне попала эта книга и надеюсь, что ее будут читать во всем мире».

– Мега Нэнси Буттенхейм, магистр гуманитарных наук главный специалист по радости компании Let Your Yoga Dance® LLC; автор книги «Expanding Joy: Let Your Yoga Dance»

«Все понимают, что эмпатия является чрезвычайно мощным активом в работе врача. Но мало кто знает, что ее можно развить путем систематического обучения. В книге доступно изложены способы, которые позволят развить эмпатию – как самим медработникам, так и всем, кто захочет улучшить навыки слушания или научиться заботиться о других».

– Дональд М. Бервик, врач почетный президент и старший научный сотрудник Института усовершенствования здравоохранения

Предисловие Алана Алды

Свет фар. На перекрестке – искореженный автомобиль. На дороге лежит человек весь в крови. Мой друг Джордж остановил машину и вышел. Вокруг уже собирались люди, кто-то сказал, что вызвал полицию. Джордж решил не стоять в стороне, молча наблюдая за драмой, – зрителей без того хватало. Он сел на тротуар, обнял раненого мужчину, прижал его к груди и начал шептать слова утешения и ободрения. У пострадавшего была рана на голове, одежда Джорджа мгновенно перепачкалась в крови. Что дало ему силы совершить этот поступок? Он пошел навстречу беде, не попытался от нее спрятаться…

Шел 1968 год, мой друг Берт был проездом в Чикаго и остановился в гостинице. В это время как раз начался съезд Демократической партии США[2], в городе было неспокойно – шли акции протеста, молодые люди выкрикивали лозунги, одна из демонстраций проходила неподалеку от отеля Берта. Внезапно началась стычка между протестующими и силами правопорядка. Несколько участников акции вбежали в отель, надеясь скрыться от полиции. В дверь Берта постучали, он открыл – на пороге стояло несколько протестующих, все в крови. Берт приютил их, но через несколько минут нагрянули силовики и попросили молодых людей на выход, некоторых при этом тащили за волосы.

Когда все закончилось, Берт почувствовал сильное желание что-то предпринять. Он надел галстук и пиджак, вышел на улицу, осторожно прошел сквозь толпу и направился в полицейский участок.

Берт, актер по профессии, подошел к сержанту и представился юристом – рассказал, что якобы прибыл из Нью-Йорка, чтобы представлять интересы молодых людей, которых только что арестовали. Берт шел на риск, надеялся, что в тот поздний час никто не станет звонить в Нью-Йорк, чтобы проверить его полномочия, и оказался прав. Он вытащил студентов из отделения, доставил их в больницу и при этом умудрился сам не загреметь за решетку.

Я часто думаю о Джордже и Берте и удивляюсь, как у них хватило смелости на эти добрые поступки. Более двадцати пяти лет я пытался понять, что помогает нам общаться открыто и четко, избегая недоразумений, и понял – людьми движет эмпатия. Из этой книги вы узнаете об этом явлении подробнее.

Хелен Рисс – эксперт в этом вопросе. Когда мы познакомились, я наконец-то понял, чем руководствовались мои смелые друзья. Они ощущали эмпатию.

Но что же такое эмпатия? Пытаясь определить это свойство, многие выдвигают весьма противоречивые определения. Некоторые говорят, что эмпатия – это сострадание, другие считают, что она – лишь ступень к состраданию и ничего более. А третьим кажется, что эмпатия – нечто врожденное, сколько ее дано от рождения, столько и будет всю жизнь. Одни думают, что эмпатии учатся в детском возрасте, а другие – что ей вообще нельзя научиться.

Хелен Рисс обращается к этой какофонии голосов и заставляет ее утихнуть. Она знает, что эмпатии можно научить, потому что сама этим занимается и изучает явление предметно. Эффективность ее метода проверили уже тысячи медицинских работников. Повышение уровня эмпатии было задокументировано и отражено в результатах научных исследований.

Доктор Рисс работает с фундаментальной чертой человеческой натуры.

Ученые, исследовавшие отличие человека от животного, говорили мне, что эмпатия играет огромную роль в «построении» нашей личности. Она позволяет нам «читать мысли» других людей или, если не ударяться в поэтические формы, – видеть мир глазами другого человека, воспринимать собеседника максимально полно. Возможно, именно эмпатии человечество обязано тем, что до сих пор не уничтожило само себя.

Эмпатия не только помогает в беседах; в ней нуждаются и бизнесмены, и политики. Без эмпатии, не зная, что по-настоящему интересует человека, мы не сможем убедить его, что наше предложение соответствует его личным интересам.

Неудивительно, что многие проявляют интерес к этому свойству, столь полезному сегодня. В нашем языке слово «эмпатия» используется всего около ста лет, хотя писатели и философы изучают этот феномен уже долгое время.

Уолт Уитмен[3], размышляя о том, как страдания одного человека могут повлиять на состояние другого, писал: «Я не спрашиваю раненого, как он себя чувствует. Я сам становлюсь раненым». Мы понимаем, что чувствует другой человек, если сами испытаем подобные чувства. В каком-то смысле, наши собственные чувства – линза, через которую мы смотрим на чувства всех остальных.

Как говорил Дэвид Юм[4]: «Ум одного человека – зеркало ума другого». Эта мысль восходит по меньшей мере к Гомеру, который еще в восьмом веке до нашей эры писал, что его сердце с годами научилось светиться при виде счастья других людей и таять при виде их горя.

Эмпатия и сострадание – разные вещи, но трудно представить одно без другого. Похоже, что эта связь имеет ключевое значение для всех нас – мои друзья были готовы пойти на риск ради безопасности людей, которых даже не знали.

Что позволяет нам общаться с другими людьми? Что помогает нам работать вместе? Как научиться сотрудничать бескорыстно? Какая сила может подтолкнуть нас к лучшей версии самих себя? Как нам приобрести это важнейшее свойство, которое ведет к процветанию? Ответ находится в этой книге.

Введение

Почему эмпатия?

Когда я училась на первом курсе медицинского факультета Бостонского университета, д-р Ричард Чейсин, наш профессор психиатрии, решил наглядно показать, что произойдет с семьей, если кто-то из ее членов получит психологическую травму. Он вооружился стульями, составил их в круг и объявил, что каждый стул символизирует человека. Если из круга убрать один стул, проблема ложится на всю семью – нарушается стройная система, домашним приходится разбираться с эмоциями и последствиями психологической травмы родственника.

Тогда я поняла, что дома все не так плохо: наша семья не была уникальным явлением, как мне казалось до сих пор. Было большим облегчением узнать, что с самого детства моя личность формировалась в соответствии с ключевыми компонентами эмпатии.

Мои родители переехали в Соединенные Штаты банкротами – они потеряли все, что имели, во Второй мировой. Папе было четырнадцать лет, когда для его семьи закончилась привилегированная жизнь – отца с двумя сестрами отправили в лагеря, а их родителей казнили. Семья мамы тоже прошла через подобное – у них отобрали дом и все имущество, потом заключили в исправительно-трудовые лагеря. В одном из этих лагерей умер ее отец. Такова мрачная история нашей семьи. Она висела над нами, как занавески на окнах дома – свет проникает в помещение, но тени никуда не исчезают.

Мои родители были протестантами немецкого происхождения. Их предки переехали в Югославию в начале XIX века и мирно жили в долине Дуная до конца Второй мировой войны. При режиме Тито[5] они попали под этническую чистку, подразумевавшую выселение немцев и других «нежелательных» групп. Ирония судьбы состояла в том, что с немцами при режиме Тито поступали, как с евреями и другими несчастными по всей Европе при Гитлере – их выгоняли из домов и отправляли в концлагеря. На протяжении истории жертвами подобных безжалостных режимов стали миллионы людей. О судьбах многих из них мы до сих пор ничего не знаем.

Мои родители бежали из лагерей благодаря силе своей веры и эмпатии людей, принадлежавших к их церковной общине. Родители встретились и поженились в Австрии, а потом иммигрировали в Америку. Люди, которые не понимали или не хотели понять их историю, осуждали родителей за происхождение и немецкий акцент. Многие предполагали, что, раз они немцы, значит, повинны в ужасных преступлениях, от которых сами пострадали.

Боль войны усугублялась промедлением – родители не спешили сочувственно относиться к своему опыту и позволили ему оказать на них глубокое влияние. Им приходилось нести на себе не только боль потери – Родины, семей и домов, но и терпеть необоснованное осуждение со стороны окружающих. Это глубоко повлияло и на меня.

Будучи ребенком, я очень расстраивалась, когда одноклассники высмеивали других детей за то, что те не в силах были контролировать, – цвет кожи, место проживания или какие-то семейные обстоятельства. Несправедливо судить о книге по обложке. Меня это волновало. Я стала поборником социальной справедливости и остаюсь им по сей день. Желание излечить других людей от эмоциональной боли направило меня на путь психиатрии. Теперь, как профессионал, я выслушиваю истории пациентов, которых клеймили за наличие психических заболеваний или прием больших доз лекарств, воздействующих на психику. Меня до сих пор раздражает, что никто не сочувствует этим людям.

Я довольно рано начала заниматься исследованиями в области эмпатии, еще до того, как эта тема стала появляться в заголовках новостей. Десять лет назад, газеты вроде New York Times, Wall Street Journal и Washington Post трубили о необходимости развивать эмпатию в области здравоохранения. Мы с коллегами в то время работали в психиатрическом отделении Массачусетской больницы общего профиля и исследовали физиологические параметры пациентов и врачей во время беседы. Нам было интересно, совпадут ли у них показатели, если врачи начнут проявлять больше эмпатии – мы искали «вещдоки», чтобы наглядно показать возможность «синхронизации» двух человек.

В наших исследованиях использовалась простая, но очень действенная методика, хорошо зарекомендовавшая себя при определении уровня эмоционального возбуждения. Мы измеряли кожногальванический рефлекс – изменения электрического сопротивления кожи; замеряли в режиме реального времени электродермальную активность, определяли количество пота на коже, степень физиологической и эмоциональной активности испытуемых… Мой бывший студент, а ныне – доктор Карл Марси, нашел долгожданные доказательства. В одних случаях показатели врачей и пациентов синхронизировались, а в других – нет. Когда пациентов просили оценить врачей по шкале эмпатии, оказывалось, что физиологические показатели медиков, которым ставили высокие баллы, были весьма близки к показателям пациентов.

Большим прорывом для нас стало обнаружение биомаркера, который, казалось, позволял количественно оценить эту неуловимую черту личности, которую мы называем эмпатией. Одна женщина, увидев показатели собственной тревоги, которые выводились на дисплей одновременно с данными о реакции врача, воскликнула: «Мне кажется, что я смотрю на рентген собственной психики!» Она страдала хроническим беспокойством большую часть жизни, но чувствовала, что никто и никогда не мог увидеть ее боль по-настоящему. Наше открытие помогло ей добиться огромных успехов в лечении. Мы не только узнали о силе эмпатии, но и научились лучше ее определять и измерять.

Как преподаватель Гарвардской медицинской школы, я была очарована возможностью сделать видимыми эмоции, на которые до сих пор нельзя было «посмотреть». Потом пришла идея использовать этот инструмент для улучшения эмпатической реакции медицинских работников. Мне очень повезло получить стипендию, позволившую пройти курсы усовершенствования врачей в Гарварде, в частности, в Гарвардском институте Мэйси, где нам преподавали нейробиологию эмпатии. Получив необходимые знания, я ввела в свою практику новые инструменты, разработала тренинг по развитию эмпатии и проверила его эффективность в рандомизированном контролируемом исследовании.

Позднее стартовала наша исследовательская программа под названием «Обучение эмпатии и отношениям»[6]. До нас в Массачусетской больнице общего профиля этим никто не занимался. Когда мы с коллегами только начинали, многие эксперты полагали, что эмпатия – это врожденное качество, которого некоторые люди попросту лишены. В ходе исследования, мы отобрали врачей, представителей шести различных специальностей, и пригласили их на краткий обучающий курс. Задача была следующая: выяснить, поможет ли такая подготовка развить навыки эмпатии медработников, станут ли они лучше воспринимать эмоциональные сигналы пациентов и более эффективно реагировать на них. Когда мы завершили обучение, пациентов попросили оценить врачей по шкале эмпатии – «до» и «после». Врачи, которые прошли обучение, получали значительно более высокие оценки. Итак, мы увидели на практике – эмпатию можно развить, ей можно научиться.

Мы знаем, что, когда к пациентам относятся с бо́льшим сочувствием, процесс лечения становится приятнее, больные больше доверяют врачу, следуют медицинским рекомендациям, их здоровье улучшается. Медики в этом случае тоже выигрывают. Наше исследование показало, что повышение уровня эмпатии помогло докторам получать больше удовлетворения от работы. Они стали меньше уставать, говорили, что научились видеть самого человека, а не только его болезнь или поврежденную часть тела. Так врачи начали чувствовать более глубокую связь с профессией в целом и с пациентами в частности.

Нам начали поступать запросы на тренинги. Их было так много, что я не могла лично проводить каждый. Из курса Гарвардского института Мэйси под названием «Ведущие инновации в здравоохранении и образовании» я узнала, как масштабировать программу по развитию эмпатии, чтобы охватить как можно более широкую аудиторию. Так я стала соучредителем компании Empathetics, Inc. Мы занимаемся обучением эмпатии по всему миру, в том числе в форме дистанционных курсов.

Вскоре начали поступать запросы на обучение из других сфер, и я поняла, что методы, разработанные для медработников, могут применяться ко всем, независимо от профессии. Фактически, самая первая организация, внедрившая нашу методику, относилась к экономическому сектору – это был крупный банк на Среднем Западе. Лаурис Вулфорд, вице-президент по организационному развитию банка, говорила, что эмпатия является ключевой компетенцией, которая необходима командам руководителей, чтобы привести организацию к успеху.

В этой книге я хочу показать, как проявление большей эмпатии к окружающим может улучшить нашу жизнь и общество в целом. Эмпатия позволяет родителям увидеть своих детей такими, какие они есть, и помочь им реализовать свой потенциал. Учителя при помощи эмпатии могут изменить стиль общения с учениками, помочь им раскрыть и развить свои таланты. Если компании начинают инвестировать в сотрудников, им будет легче добиться успеха, поэтому эмпатия полезна и в бизнесе. Политики, овладевшие искусством эмпатии, начинают представлять потребности всех своих избирателей. Общий эмпатический опыт всего человечества можно познать через искусство, которое всегда было связующим звеном для представителей всех слоев общества. Искусство помогает нам узнать больше друг о друге, найти общий язык, проявить любопытство вместо осуждения. Оно напоминает нам, что все люди являются нитями в гобелене человечества.

Семь ключевых компонентов эмпатии, которые я вывела в ходе своих исследований и усовершенствовала в процессе разработки тренингов, могут помочь вам изменить свою жизнь. Вы узнаете, как эти компоненты можно использовать для улучшения всех аспектов жизни – от семейной до общественной. Эмпатия будет полезна и школьникам, и учителям, и бизнесменам, и руководителям организаций. Настроившись на эмпатию и задействуя развитые нейронные сети общего интеллекта, о которых мы поговорим в следующей главе, человек помогает окружающим, делает этот мир чуточку лучше, превращая его в более «доступную среду».

Любое сходство упомянутых в этой книге имен пациентов с реальными людьми и их семьями является случайным. Для удобства чтения, ссылаясь на отдельных лиц, я использую местоимения «он» или «она» в единственном числе, вместо более громоздкого, на мой взгляд, клише «он или она», что не подразумевает классификации по половому признаку. Я выражаю исключительно собственное мнение, оно может не совпадать с мнениями учреждений, в работе которых я принимаю участие.

Часть I

Глава 1. Общий интеллект

Сандра зашла в мой кабинет и с тяжелым вздохом села на стул. Выражение ее лица говорило о серьезности проблемы.

«Не знаю, справлюсь ли когда-нибудь с этим», – сказала она.

У меня сжалось горло, участился пульс… Не зная подробностей, я уловила эмоции клиентки, меня охватил страх. Сандра одной из первых пришла на помощь жертвам теракта во время Бостонского марафона. Она пыталась помочь одному из раненых спортсменов, хотела снять с него кроссовок, но, внезапно, нога целиком отделилась от туловища и осталась у нее в руках.

Возможно, читая эту историю, вы почувствовали себя некомфортно. Может быть, вы неосознанно коснулись собственной ноги. Если это так, теперь вы знаете, что такое общий интеллект.

Несмотря на то что физически с вами ничего не произошло, мозг зафиксировал боль из истории Сандры и самого бегуна с помощью специальных нейронных цепочек, которые позволяют получить приблизительное представление о самочувствии другого человека. Вероятно, вы чувствовали себя иначе, когда только начинали читать эту историю – сработала эмпатия. Мы обладаем способностью представлять себе чужие мысли и чувства, испытывать дискомфорт других людей. Как правило, это приводит к «эмпатической заботе» – переживанию за ближнего, которое мотивирует нас реагировать сострадательно.

Эмпатическая забота побуждает нас помогать другим. Хотите – верьте, хотите – нет, но для изучения эмпатии было проведено множество исследований на стыке психологии и нейробиологии – это новая, обширная научная область. Результаты исследований впечатляют. Ученые полагают, что эмпатия берет свое начало в родительской заботе, направленной на обеспечение выживания потомства. «Нейронные цепочки эмпатии», встроенные в наш мозг, формировались на протяжении тысячелетий.

Существует так много определений эмпатии, что в них путаются даже люди, которые изучают это явление, хотя философы, психологи, ученые и педагоги много раз пытались прийти к компромиссу… Мне кажется, что эмпатию лучше понимать как способность, состоящую из нескольких аспектов, которые позволяют нам ощущать эмоции других людей, чувствовать себя так, словно мы находимся в их положении. Я предпочитаю использовать термин «эмпатические способности», а не «эмпатия», поскольку она состоит из множества различных психологических и физиологических аспектов.

Для использования эмпатических способностей необходимы специальные нейронные цепочки, которые позволяют нам воспринимать и обрабатывать информацию о другом человеке, реагировать на него. Помните мою реакцию на рассказ Сандры о Бостонском марафоне? Интеграция трех вышеупомянутых компонентов показывает уровень «эмпатичности» человека. Когда мы проявляем эмпатию к другому, то обычно способны воспринимать его чувства, можем обрабатывать информацию о нем и эффективно реагировать на его действия или ситуацию. Поэтому важно расширить определение: эмпатия – это способность, которая охватывает весь «цикл» – от восприятия данных до отклика на чужой опыт, включая уточнение информации. Эта последняя часть цикла называется «эмпатическая точность». Поскольку информация основана на нейробиологии эмпатии, я буду использовать научный термин «эмпатический» вместо привычного некоторым «эмпатийный».

Вернемся к Сандре. Я уловила чувства клиентки, проанализировав выражение ее лица, позу, тон голоса и представив, каково это – проявить желание помочь раненому мужчине, почувствовать, что у тебя в руке оказалась нога, отделившаяся от тела… Страшная история. Мне пришлось сознательно контролировать свои чувства, чтобы выслушать ее рассказ и не дать повлиять на себя ужасу, который испытала Сандра. Успокоиться удалось при помощи медленных, тихих, глубоких вдохов. Я не знала точно, какие эмоции испытывала клиентка, но понимала, что они причиняли ей боль. Нужно было узнать о ее чувствах побольше. Для начала следовало позаботиться о собственной эмоциональной реакции. В ход пошла моя техника «ABC», которая является основой обучения эмпатии. Я осознала собственное напряжение, поняла, что у меня участилось сердцебиение, и:

A – признала, что вступила в эмоционально сложную беседу, B – сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справиться со своей реакцией, C – проявила любопытство, чтобы узнать побольше об этом случае.

Я догадывалась, что Сандра испытывает ужас и горе, но, расспросив ее, выяснила, что чувство вины тоже имело место.

«Я должна была сделать для него больше», – говорила она.

Затем я представила, что значит пытаться помочь кому-то и почувствовать, что вы только усугубляете ситуацию. Очевидно, что моя клиента заблуждалась. Нога спортсмена была слишком серьезно повреждена осколками, ее нельзя было спасти. Это упражнение на воображение, нужно увидеть мир глазами другого человека – мне ведь никогда не доводилось бывать в подобной ситуации. Как терапевт, я не имела права «зависать» на ужасном моменте, анализ которого позволил понять, что пережила клиентка. Пришлось перейти к более продуманной тактике и задействовать любопытство и профессиональные навыки психиатра, выяснить детали. Сандре необходимо было вылечиться, ей нужен был кто-то, кто мог бы засвидетельствовать произошедшее и помочь оправиться от психологической травмы.

В ходе исследований с применением технологии нейровизуализации мозга было продемонстрировано, как «рождается» эмпатия. Участники эксперимента просматривали изображения или видео, при помощи которых активировались структуры мозга, связанные с эмпатией, а ученые отслеживали эту активность при помощи сканеров. В результате получилось выявить, какие области мозга отвечают за проявление эмпатии. Одним из важнейших открытий в области нейробиологии эмпатии было доказательство ее двойственной природы: эмоциональной или аффективной и когнитивной – «обдуманной». Зная об этих составляющих эмпатии, мы можем лучше понять, как люди осознают тяжелое положение других и чем обусловлена их реакция. При помощи воображения, мы способны узнать, что чувствуют окружающие, не испытывая при этом похожих эмоций.

Способность к эмпатии – важная черта, которую мы проявляем во всех аспектах жизни, от воспитания детей до сферы образования, труда, здравоохранения, бизнеса, юриспруденции, искусства, цифровых технологий, политики, лидерства и заботы об окружающей среде. Далее мы рассмотрим, как и почему эмпатия помогает людям увидеть новые возможности. Совместные усилия, основанные на эмпатии, понимании и сотрудничестве, позволяют добиться невероятных результатов, которых мы не смогли бы достичь в одиночку. Эмпатия изначально развивалась как компонент родительской заботы, направленный на выживание потомства, но мы можем применить ее и в других ситуациях.

Раньше считалось, что кому-то эмпатия дана от рождения, а кому-то – нет, и с этим ничего не поделаешь. Но я уверена, что ее можно развить, это особенно важно для ряда «прикладных» профессий. Лабораторные исследования подтвердили эту гипотезу – нам с коллегами удалось доказать, что уровень эмпатии врачей, прошедших соответствующее обучение, повышался – это отмечали пациенты. При помощи тренировок можно улучшить как навыки восприятия в целом, так и умение видеть ситуацию с точки зрения других людей. Это гарантирует, что специалист не начнет страдать сам под влиянием чужого несчастья, но научится выстраивать тонкий баланс между оценкой чувств собеседника и собственными эмоциями. Мы должны научиться управлять своими эмпатическими реакциями, чтобы проявить заботу в действии, даже если не сможем найти нужные слова для конкретного человека.

Einfühlung

Термин «эмпатия» появился только в начале двадцатого века. Он происходит от немецкого слова «Einfьhlung», что в переводе значит «прочувствовать». Термин был введен немецкими эстетиками в середине – конце девятнадцатого века, и использовался для описания эмоционального опыта, вызванного знакомством с произведением искусства. У слова «эмпатия» есть и греческие корни: «em» по-гречески – «в», а «pathos» – «чувство». Эмпатия позволяет художнику, которого зритель, вероятнее всего, никогда не видел и не увидит, передать эмоции, которые вдохновляли его на создание произведения – картины, музыки или пьесы. Таковы были первые попытки описать, как мы можем «прочувствовать» эмоции других людей. Первоначальный смысл термина подразумевал кинестетическую связь с живописью или скульптурой, увлечение искусством, глубокий эмоциональный резонанс с произведением.

Слово «эмпатия» часто путают с синонимичными понятиями. Конечно, вы можете использовать термины «симпатия» и «эмпатия» в одном и том же значении, но для исследователей и ученых это совершенно разные вещи. «Симпатия» – слово более древнее: древнегреческий корень «sъn» означает «вместе», а «pathos» – «страдание». Что под этим подразумевается? Наблюдение: наши чувства в чем-то схожи, значит, мы можем понять, что чувствует другой человек, если испытывали подобное сами. В современном понимании, слово «сочувствие» связано с жалостью и готовностью к «совместному страданию».

Например, вы можете сочувствовать человеку, который хочет уволиться и найти новую работу, даже если сами не собираетесь покидать теплое местечко. Сочувствие подразумевает выражение согласия – «это не должно с тобой происходить!». Вы испытываете сочувствие, когда смотрите в окно и видите человека, дрожащего под холодным дождем, расстраиваетесь, что ему плохо, но не более.

Проявив эмпатию, при помощи воображения, вы чувствуете себя так, будто сами вышли под дождь и стоите рядом с этим человеком.

Вы испытываете «его» дискомфорт и страдания, как будто они – ваши собственные. Но, как отметил психолог Карл Роджерс, важно не забывать, что все это – «как будто». Нужно помнить об этом различии, так можно найти лучший способ помочь человеку, не сосредотачиваясь исключительно на собственном дискомфорте. Эмпатия – это динамическая способность, которая позволяет вам делиться своим опытом с другими, ощущать беспокойство, выражать заботу. Завершение цикла эмпатии приводит к эмпатической реакции. Вы выходите под дождь и предлагаете замерзшему бедолаге теплый плащ и зонтик.

В начале двадцатого века психологи начали рассматривать эмпатию как способ понимания межличностных отношений. В середине двадцатого века Розалинд Картрайт из Корнелльского университета была в числе первых ученых, проводивших тесты, направленные на измерение межличностной эмпатии. При этом она проигнорировала более ранние определения понятия «эмпатия», описывавшие проекцию чувства, и вывела новое понятие – «ощущение чувства». Суть ее концепции заключалась в межличностной связи. Разницу между «проецируемой эмпатией» и истинной эмпатической заботой легко определить: проецируя эмпатию, собеседник берет за основу информацию, которой вы поделились, и накладывает на вашу ситуацию собственный опыт. Вместо того чтобы создавать ощущение единства, он старается затмить ваши страдания собственной историей, не предлагая никакого понимания, не успокаивая – иногда, наоборот, вы начинаете утешать его.

После серии экспериментальных исследований в области эмпатии, психологи начали отделять «истинную» эмпатию, определяемую как точную оценку чужих мыслей или чувств, от «проекции». Затем, в 1955 году, американский журнал Reader’s Digest ввел этот термин в обиход. Эмпатия была определена как «способность понять чувства другого человека, не позволяя его эмоциям повлиять на ваше суждение». Это определение стало предшественником сегодняшнего, более полного, понимания эмпатии, которое подразумевает когнитивную оценку чувств других людей, возникновение эмоционального резонанса и способность отличать опыт ближнего от своего собственного. Испытывая эмпатию, мы сохраняем точность восприятия и не позволяем чужим эмоциям и чувствам подавить себя.

Проявление эмпатии требует слаженных усилий многих областей мозга. В 1959 году психоаналитик Хайнц Кохут назвал эмпатию «заместительным самоанализом» и подчеркнул, что она подразумевает способность видеть и понимать чувства других людей, как если бы они были нашими собственными. Он называл эмпатию «психологическим кислородом», необходимым компонентом отношений психотерапевта и пациента.

Эмпатия в нынешнем понимании выходит за пределы сочувствия или чувства дискомфорта и трансформируется в понимание эмоций и способность увидеть мир глазами другого человека. По определению, эмпатия не является обособленным или абстрактным явлением. Она требует глубокого понимания внутренней жизни человека, его целей, жизненных обстоятельств. Чтобы испытать эмпатию, необходимо задействовать каналы восприятия, которые позволяют нам перенимать чужой опыт. Как исследователь, я называю первый канал «афферентным», или «входящим», – он необходим для получения информации, а второй – «эфферентным», или «исходящим», – он нужен для формирования реакции на поступившую информацию.

Уже несколько десятилетий нейробиологи убеждаются в верности нового значения термина «эмпатия». Проведя многочисленные исследования с использованием метода нейровизуализации, ученые определили, что мы можем делиться своими нейронными контурами с другими людьми, одновременно осмысливая их переживания. Таким образом, в эмпатии присутствуют как эмоциональные, так и когнитивные или «мыслительные», компоненты. Мы легко проявим эмпатию к человеку, который похож на нас, пережил подобный опыт или задался общей с нами целью. Вероятно, мы проявим гораздо больше эмпатии к человеку, который должен заботиться о ребенке с особыми потребностями в обучении или о пожилом родителе-инвалиде, если кто-то из наших близких уже сталкивался с такой ситуацией.

Если сравнивать симпатию и эмпатию, то симпатия – менее интенсивное явление с точки зрения эмоций. Если кому-то плохо, вам может стать не по себе, но это состояние не перерастает в эмоциональное расстройство. Если вы слышите об уходе из жизни любимого учителя своего знакомого, то можете отправить открытку в знак сочувствия, потому что понимаете и чувствуете боль этого человека. А можете и не отправлять. Если близкий друг теряет любимого человека, а вы знаете, насколько он был к нему привязан, ваши чувства и действия с большей вероятностью перерастут в эмпатию.

Чем больше у вас жизненного опыта, тем больше вы понимаете, что все люди испытывают сходные эмоции.

Тогда ваши эмпатические способности начинают распространяться уже на все человечество, а не только на близких. Художница Патриция Саймон – хороший пример различия между сочувствием и эмпатией. В 2010 году ее семья отправилась в отпуск в Сирию. Сейчас это кажется немыслимым.

«Мы влюбились в красоту страны, ее богатую культуру и особенно в людей», – рассказывает она. На следующий год политическая ситуация в Сирии начала ухудшаться. Вскоре на экранах стали появляться изображения разрушенных городов исторического значения и заброшенных деревень. Это были места, которые она только что посетила. Патриция настолько обеспокоилась судьбой сирийского народа, что подписала контракт с неправительственной организацией под названием Karam Foundation, которая отправляет американцев обучать детей-беженцев на турецко-сирийской границе. Дик, ее муж, тоже присоединился к проекту.

Я спросила Патрицию, или Пэтти, как ее называют друзья, зачем она рискует жизнью и отправляется в зону боевых действий ради места, с которым ее ничего не связывает, и ради людей, которых она не знает. Ее ответ наглядно показал, что такое настоящая эмпатия.

«Когда я была ребенком, мы переезжали раз в несколько лет, – сказала она. – Я всегда была новенькой в квартале, посторонней. Так что я очень хорошо понимаю, что значит быть социально отчужденным человеком, на которого не обращают внимания. Эти люди переживают похожее, но в гораздо большем масштабе. Я видела сирийцев – у нас есть что-то общее. Я еду туда, потому что чувствую связь с ними».

Эмпатия требует более развитого воображения и чувства самоидентичности, чем симпатия. Пэтти и ее семья этими качествами обладали. У Патриции был личный опыт – память о неприкаянности, это связывало ее с сирийским народом, находившимся в тяжелом положении. Она чувствовала, будто лично знала этих людей. Когда вы проявляете эмпатию, то можете представить чужое страдание, посмотреть на происходящее с точки зрения других людей, понимаете, что они думают, что их мотивирует, чего они хотят… Обычный человек может испытывать к сирийским беженцам лишь сочувствие, но такие люди, как Патриция Саймон, которые воочию наблюдали за происходящим в этой раздираемой войной стране или пережили геноцид, скорее всего, будут испытывать эмпатию, связанную с их собственным опытом. Что еще более удивительно – Пэтти и ее близкие друзья организовали женские группы, задачей которых стала отправка гуманитарной помощи и оказание поддержки сирийским детям при помощи организации Karam Foundation. Эмпатический отклик одного человека распространился на сообщество, которое, возможно, не было настроено действовать. Восприятие страдания других людей, частично обработанное через опыт Пэтти, привело к волнообразной реакции. Это стало возможно благодаря эмоциональной и когнитивной эмпатии. Если совершается акт сострадания, завершается круг эмпатии: мы восприняли страдания другого человека, проявили эмпатическую обеспокоенность и получили мотивацию помочь другому.

Глава 2. Принцип работы эмпатии

В этой главе мы подробнее рассмотрим механизмы функционирования мозга и их влияние на проявление эмпатии.

Представьте, что, видите, как мой палец укололи иголкой. Что вы чувствуете? Был такой научный эксперимент: сначала ученые подключили испытуемых к датчикам, чтобы определить, какие нейроны участвуют в восприятии боли. Другие участники, тоже подключенные к сканерам, просматривали эту процедуру на видео.

Исследователи обнаружили, что нервная система наблюдателей, по сути, дублировала реакцию людей, которые испытывали настоящую боль. Испытуемые, находившиеся «в безопасности», реагировали так, будто иголкой кололи их самих. Во время наблюдения за уколом активируются те же нейронные сети, что и при уколе. Когда активируется отдел мозга, называемый «островковая область», мы испытываем боль – срабатывают нейроны, задача которых заключается в активации физиологической реакции на нее. Оказывается, те же нейроны активируются, если мы наблюдаем действие, которое вызывает боль. Мозг имитирует ощущение укола, это похоже на зеркальное воспроизведение боли, но более слабой. Это замечательное и полезное свойство – если бы мы испытали боль в полную силу, как это происходит с «подопытным», никакой эмпатии бы не возникло. Угадайте, на чьей боли мы бы сосредоточились в первую очередь? На своей собственной! В случае с наблюдателем ощущение притупляется, чтобы нас не парализовало от боли и мы могли помочь другому человеку.

Существуют две важные причины, по которым мозг воспроизводит чужую боль: научить нас, чего следует избегать, и мотивировать помочь пострадавшему.

Будь то боль физическая, психологическая, эмоциональная или все сразу. «Побочный продукт» помощи ближнему заключается в том, что он сам вдохновляется, и тоже начинает помогать другим, как бы возвращая долг. Вообще, помощь окружающим – это основа кооперации, сотрудничества и взаимности в человеческих отношениях. Чувствуя боль других людей, мы испытываем желание помочь им, а помощь обычно вызывает добрые чувства. Так мы получаем почти 100 %-ную гарантию – наше поведение встретит взаимность, и в конечном итоге обеспечит выживание всего вида путем завершения полного цикла эмпатии. В этом процессе задействованы нейроны, которые помогают узнать, что происходит в мозге других людей, они формируют основу того, что я называю общим интеллектом.

Зеркальные нейроны – клетки головного мозга, расположенные в премоторной коре, известной как «область F5», и теменной коре. Они были впервые обнаружены в девяностых годах двадцатого века итальянскими исследователями, которые проводили эксперименты с приматами. Зеркальные нейроны запускаются как при выполнении действия одним приматом, так и при наблюдении этого действия другим. Они были названы «зеркальными», потому что, по сути, «отражают» в мозг наблюдателя информацию, содержащуюся в мозге «делателя». Хотя среди других видов зеркальные нейроны были обнаружены только у приматов, их открытие породило взрыв исследований в области нейробиологии и помогло выявить общие нейронные цепочки осязания, боли и специфических эмоций, таких как отвращение. Эти цепочки находятся в разных областях головного мозга: соматосенсорной коре, островке и передней части поясной извилины.

Исследовав моторную кору мозга макак, ученые поняли, что при помощи зеркальных нейронов наблюдатель «проживает» действие, хотя сам в его выполнении не участвует. Ранее считалось, что для интерпретации и предсказания действий других людей мозг использует логические мыслительные процессы. Теперь мы думаем, что эти «нейрозеркала» и общие нейронные схемы позволяют понять не только мысли другого человека, но и его чувства.

Почему в нашем мозге появились эти удивительные нейронные сети? Если вы зададите этот вопрос ученым, некоторые скажут, что это нужно для защиты: увидев, что кто-то поранился ножом, мы станем осторожнее обращаться с острыми предметами. Другие утверждают, что это свойство приносит прямую выгоду обществу в целом и распространяется не только на семью и местное сообщество, но и на все человечество. Возвращаясь к нашему «племенному наследию» – если мы видим, что на лице человека, который попробовал определенную пищу, появляется отвращение, то сами испытаем это чувство: так группа учится, чего следует избегать. Я верю, что верны оба варианта; мы должны выжить как индивидуумы, научившись избегать опасности, что, в свою очередь, помогает обеспечить выживание нашего вида.

Все больше данных свидетельствуют о том, что эмпатия отчасти «встроена» в мозг и состоит из трех компонентов: эмоциональная или аффективная эмпатия, когнитивная или мысленная эмпатия и мотивация к эмпатической реакции. У особенно чувствительных людей и эмпатов все три компонента запускаются легко. Некоторым даже приходится приглушать эмоциональную эмпатию, чтобы сохранить объективность и работоспособность. Подумайте о пожарных или хирургах – им нельзя отвлекаться, пока задача не будет выполнена. Не очень чувствительным людям, видимо, придется оттачивать навыки эмпатии. Врожденная эмпатия есть у большинства из нас. Поскольку она играет роль в эволюционной истории, ее развитие можно проследить до зеркальных нейронов в мозге наших предков. Чтобы понять, как использовать эмпатию для улучшения жизни в целом и отношений в частности, нам необходимо лучше понять ее аспекты. Уровень эмпатии зависит не только от восприятия информации, но и от ее обработки, наших действий и мотивации.

Некоторые ученые утверждают, что эмпатия у всех нас включается по умолчанию, и что ее нужно подавлять, чтобы не отвлекаться на чувства других людей. На самом деле – все мы разные: кто-то вообще не научился подавлять эмпатию, а кто-то подавил ее слишком хорошо. Большинство находится где-то посередине.

Эмоциональное сопереживание

В детстве Пэтти Саймон, с которой вы познакомились в прошлой главе, приходилось постоянно переезжать, это было связано с работой ее отца. Даже в подростковом возрасте она чувствовала себя неуверенно, думала, что никто не хочет с ней общаться. По словам Пэтти, в жизни у нее все было не так уж плохо, ей никогда не приходилось спасаться от войны, как сирийским беженцам. Тем не менее ранние переживания сформировали ее эмоциональный мозг таким образом, что, увидев новостной сюжет, она ощутила связь с беженцами. На тот момент, Пэтти не могла передать свои чувства словами, но была уверена, что хочет помочь. Размышляя об этом сейчас, она говорит, что ощутила волну сочувствия, наблюдая, как на экране телевизора мелькают бомбы и рушатся здания. С точки зрения психологии, она проявила аффективную эмпатию. Если отойти от научного языка, то – эмоциональную эмпатию. О ней я и хочу вам рассказать в первую очередь.

Эмоциональная сторона эмпатии знакома всем. Это «ощущение чувств» других людей. Когда вы видите, как кто-то испытывает трудности или переносит боль, то можете прочувствовать ситуацию, основываясь на собственном прошлом опыте и ощущениях. Для Пэтти и Дика это были выражения печали, страха и одиночества, которые они каждый вечер видели по телевизору на лицах сирийских матерей и детей. Миллионы людей смотрят те же сюжеты, но по какой-то причине эмоциональной эмпатии не проявляют.

Тем не менее большинство из нас все-таки способны проявить эмоциональную эмпатию. Например, почти все знают, что будет, если порезать руку о кусок стекла. Когда мы видели нечто подобное, нам было не по себе – эмоционально и физически. Если представить, как в кожу впивается стекло, мы можем вздрогнуть. Возможно, прочитав об этом прямо сейчас, вы испытали это чувство. Помните, что эмоциональную эмпатическую реакцию можно использовать иначе: вы можете вздрогнуть, когда увидите, как кто-то испытывает боль, осознавая, что вам при этом на самом деле не больно. Если бы вы испытали ту же степень боли, то сосредоточились бы на ней и едва ли смогли бы помочь другому. Сложная неврологическая система позволяет вам наблюдать за чужой болью, переживать соответствующее ощущение, но не терять при этом рассудок.

1 Стиль хатха-йоги, созданный Амитом Десаи и названный в честь его учителя Свами Крипалвананды.
2 В августе 1968 года, во время съезда Демократической партии, в Чикаго начались протесты молодежи против войны во Вьетнаме. Протестующие также требовали проведения гражданских и политических реформ.
3 Поэт, США.
4 Шотландский философ.
5 Иосип Броз Тито – лидер Югославии с 1945 по 1980 год.
6 «Empathy and Relational Science Program» (англ.).
Читать далее