Читать онлайн Сонеты к Орфею бесплатно

Сонеты к Орфею

Памяти моего отца Евгения Всеволодовича Головина

«Стихи ведь не то, что о них думают, не чувства (чувства приходят рано), стихи это опыт. Ради единого стиха нужно повидать множество городов, людей и вещей, надо понять зверей, пережить полет птиц, ощутить тот жест, каким цветы раскрываются утром. Надо вспомнить дороги незнаемых стран, нечаянные встречи, и задолго чуемые разлуки, и до сих пор непознанные дни детства… И нужно побыть подле умирающего, посидеть подле мертвого, в комнате, отворенным окном ловящей прерывистый уличный шум».

(Р. М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге»)

Райнер Мария Рильке

Сонеты к Орфею

«Эти стихи таинственны даже для меня самого. В том, как они ко мне пришли и утвердили себя во мне – самая странная диктовка, которую мне довелось принять и записать».

Р. М. Рильке

Примечания Рильке к «Сонетам к Орфею»

X сонет. Во второй строфе помянуты могилы прославленного старого кладбища в Аллискане возле Арля, о котором говорится и в «Мальте Лауридсе Бригге«.

XVI сонет. Этот сонет обращен к собаке. Слова «перст Божества моего» относятся к Орфею, выступающему здесь как «бог» поэта. Поэт хочет направить этот перст, дабы он из своего бесконечного участья н самопожертвования благословил и собаку, которая, почти как Исав (читай: Иаков. I. Быт. 27), обложила себя шерстью, желая приобщиться в сердце своем к непричитающемуся ей наследству: к человеческому во всей его нужде и во всем его счастье.

XXI сонет. Эта весенняя песенка представляется мне как бы «толкованием» одной необычайно танцевальной музыки, которую мне однажды привелось услышать от монастырских детей в маленьком женском монастыре неподалеку от Ронды (в южной Испании) во время утренней мессы. Дети, не нарушая танцевального такта, пели неизвестный мне текст в сопровождении треугольника и тамбурина.

XXV сонет. К Вере.

Ersten tell

Первая часть

I

  • Da stieg ein Baum. O reine Übersteigung!
  • O Orpheus singt! O hoher Baum im Ohr!
  • Und alles schwieg. Doch selbst in der Verschweigung
  • ging neuer Anfang, Wink und Wandlung vor.
  • Tiere aus Stille drangen aus dem klaren
  • gelösten Wald von Lager und Genist;
  • und da ergab sich, daß sie nicht aus List
  • und nicht aus Angst in sich so leise waren,
  • sondern aus Hören. Brüllen, Schrei, Geröhr
  • schien klein in ihren Herzen. Und wo eben
  • kaum eine Hütte war, dies zu empfangen,
  • ein Unterschlupf aus dunkelstem Verlangen
  • mit einem Zugang, dessen Pfosten beben, —
  • da schufst du ihnen Tempel im Gehör.

I

  • Вот дерево. О, абсолют порыва ввысь!
  • О, песнь Орфея! Через слух оно растет.
  • Повсюду тихо. В тишине сокрыто
  • Начало новое и путь метаморфоз.
  • Из тишины и из светлеющих лесов вокруг
  • явились звери, оставив норы и укрытья.
  • Сюда влекла отнюдь не хитрость их,
  • не страх, уснувший вдруг,
  • но только слух. Рев их сердцам
  • и вой, и рык вмиг стали чужды. Шли
  • они близ хижины. Над входом дрожала балка.
  • Для какой неведомой нужды
  • постройка ветхая могла служить?
  • Но ты, ты в слухе их воздвиг свой храм.

II

  • Und fast ein Mädchen wars und ging hervor
  • aus diesem einigen Glück von Sang und Leier
  • und glänzte klar durch ihre Frühlingsschleier
  • und machte sich ein Bett in meinem Ohr.
  • Und schlief in mir. Und alles war ihr Schlaf.
  • Die Bäume, die ich je bewundert, diese
  • fühlbare Ferne, die gefühlte Wiese
  • und jedes Staunen, das mich selbst betraf.
  • Sie schlief die Welt. Singender Gott, wie hast
  • du sie vollendet, daß sie nicht begehrte,
  • erst wach zu sein? Sieh, sie erstand und schlief.
  • Wo ist ihr Tod? O, wirst du dies Motiv
  • erfinden noch, eh sich dein Lied verzehrte? —
  • Wo sinkt sie hin aus mir? … Ein Mädchen fast …

II

  • И дева появилась, родилась
  • из струн и песни редкого согласья.
  • И свежестью весны пахнуло в одночасье,
  • и в слухе моем дева улеглась.
  • Во мне уснула. Мир стал ее сном.
  • Деревья, что меня пленили. Я
  • касался далей, осязал поля,
  • дивился миру в опыте моем.
  • Ей снился мир. Поющий бог, как ты сумел
  • напеть ей сон, не жажду быть?
  • Едва лишь появилась и заснула.
  • Где смерть ее? Мотив сей ускользнул.
  • Но раньше, чем прервется песня, его вернешь ты.
  • Девочка почти. И из меня в какой уйдет предел?

III

  • Ein Gott vermags. Wie aber, sag mir, soll
  • ein Mann ihm folgen durch die schmale Leier?
  • Sein Sinn ist Zwiespalt. An der Kreuzung zweier
  • Herzwege steht kein Tempel für Apoll.
  • Gesang, wie du ihn lehrst, ist nicht Begehr,
  • nicht Werbung um ein endlich noch Erreichtes;
  • Gesang ist Dasein. Für den Gott ein Leichtes.
  • Wann aber sind wir? Und wann wendet er
  • an unser Sein die Erde und die Sterne?
  • Dies ists nicht, Jüngling, daß du liebst, wenn auch
  • die Stimme dann den Mund dir aufstößt, – lerne
  • vergessen, daß du aufsangst. Das verrinnt.
  • In Wahrheit singen, ist ein andrer Hauch.
  • Ein Hauch um nichts. Ein Wehn im Gott. Ein Wind.

III

  • Бог может. Но, скажите, как человеку
  • с его узкой лирой попасть туда?
  • Преграда – чувство. На перекрестке встречи двух сердец
  • нет места храму Аполлона.
  • Песнь, учишь ты, не есть порыв желанья.
  • Она есть отрицанье
  • и цели, и пути, и достиженья.
  • Песнь – бытие. Для бога это просто.
  • В чем наше быть? Когда земля и звезды
  • в нас входят?
  • Если любим, и горло песня рвет любви?
  • О, нет. Забудь о песне этой. Она ничто.
  • У песни бытия иное вдохновенье.
  • Оно ни в чем, нигде. Вздох бога. Ветер.

IV

  • O ihr Zärtlichen, tretet zuweilen
  • in den Atem, der euch nicht meint,
  • laßt ihn an eueren Wangen sich teilen,
  • hinter euch zittert er, wieder vereint.
  • O ihr Seligen, o ihr Heilen,
  • die ihr der Anfang der Herzen scheint.
  • Bogen der Pfeile und Ziele von Pfeilen,
  • ewiger glänzt euer Lächeln verweint.
  • Fürchtet euch nicht zu leiden, die Schwere,
  • gebt sie zurück an der Erde Gewicht;
  • schwer sind die Berge, schwer sind die Meere.
  • Selbst die als Kinder ihr pflanztet, die Bäume,
  • wurden zu schwer längst; ihr trüget sie nicht.
  • Aber die Lüfte … aber die Räume …

IV

  • О, вы, чуткие, улови́те
  • иного духа поток.
  • По щекам надвое пусть раздели́тся,
  • это все вдох единого.
  • О, хвала вам, блаженные,
  • ярко зияют ваши сердца.
  • Луки для стрел и для них же мишени.
  • Смех ваш и слезы вместе всегда.
  • Страданья не бойтесь, и эту тяжесть
  • вы равновесьем верните Земле:
  • и горы тяжéлы, тяжéлы моря.
  • Детьми вы деревья сажали,
  • и стали давно тяжелыми и они. Обмана тут нет.
  • Но воздух… но дали…

V

  • Errichtet keinen Denkstein. Laßt die Rose
  • nur jedes Jahr zu seinen Gunsten blühn.
  • Denn Orpheus ists. Seine Metamorphose
  • in dem und dem. Wir sollen uns nicht mühn
  • um andre Namen. Ein für alle Male
  • ists Orpheus, wenn es singt. Er kommt und geht.
  • Ists nicht schon viel, wenn er die Rosenschale
  • um ein paar Tage manchmal übersteht?
  • O wie er schwinden muß, daß ihrs begrifft!
  • Und wenn ihm selbst auch bangte, daß er schwände.
  • Indem sein Wort das Hiersein übertrifft,
  • ist er schon dort, wohin ihrs nicht begleitet.
  • Der Leier Gitter zwängt ihm nicht die Hände.
  • Und er gehorcht, indem er überschreitet.

V

  • Надгробье? Нет. Пусть лучше роза
  • цветет его во славу лире.
  • И в ней Орфей, его метаморфоза.
  • Так этот бог проявлен в мире
  • под множеством имен. Ему подвластны
  • все звуки, и он волен быть во всем,
  • являться, исчезать. Как все-таки прекрасно,
  • что розы долговечней он.
  • Поймете тотчас, едва придет ему пора уйти!
  • Ведь даже бог страшится своего ухода.
  • Хоть слово его здесьбытие сумело превзойти.
  • Уже он там, куда не проводить,
  • служила лира лишь до срока его рукам.
  • Он подчинился зову, черту переступив.

VI

  • Ist er ein Hiesiger? Nein, aus beiden
  • Reichen erwuchs seine weite Natur.
  • Kundiger böge die Zweige der Weiden,
  • wer die Wurzeln der Weiden erfuhr.
  • Geht ihr zu Bette, so laßt auf dem Tische
  • Brot nicht und Milch nicht; die Toten ziehts.
  • Aber er, der Beschwörende, mische
  • unter der Milde des Augenlids
  • ihre Erscheinung in alles Geschaute;
  • und der Zauber von Erdrauch und Raute
  • sei ihm so wahr wie der klarste Bezug.
  • Nichts kann das gültige Bild ihm verschlimmern;
  • sei es aus Gräbern, sei es aus Zimmern,
  • rühme er Fingerring, Spange und Krug.

VI

  • Отсюда он? Нет. Обоим мирам
  • природа его вечная причастна.
  • Ива лишь рукам, ведающим ее суть,
  • знающим ее тайны, подвластна.
  • Спать уходя, со стола убeрeте
  • хлеб с молоком – они мертвых влекут.
  • Но он, заклинатель, проберется
  • сквозь ваши сомкнутые веки.
  • Смешать порядок явлений,
  • реальное с дурманными видениями,
  • как под дымянкой и рутой,
  • не составит труда для него.
  • Взгляду его нет чуждого ничего.
  • Предметы из комнаты или могилы -
  • он воспевает все: запонку, урну, кольцо.

VII

  • Rühmen, das ists! Ein zum Rühmen Bestellter,
  • ging er hervor wie das Erz aus des Steins
  • Schweigen. Sein Herz, o vergängliche Kelter
  • eines den Menschen unendlichen Weins.
  • Nie versagt ihm die Stimme am Staube,
  • wenn ihn das göttliche Beispiel ergreift.
  • Alles wird Weinberg, alles wird Traube,
  • in seinem fühlenden Süden gereift.
  • Nicht in den Grüften der Könige Moder
  • straft ihm die Rühmung Lügen, oder
  • daß von den Göttern ein Schatten fällt.
  • Er ist einer der bleibenden Boten,
  • der noch weit in die Türen der Toten
  • Schalen mit rühmlichen Früchten hält.

VII

  • Путь его – славословья песнь,
  • так в руде крупицы золота
  • проступают. Сердце его, о смертный пресс
  • для людей вина неиссякаемого.
  • Пыль, забившись в рот, не прервет его песни,
  • он следует путем, каким следовал бог.
  • Всюду зреет виноград, везде винодельни,
  • солнце чувств его всегда указывает на юг.
  • Не заставит его славословить ложь
  • ни тень, нисходящая от богов,
  • ни гниль, что веет от гробниц королей.
  • Неизменный посыльный, он обнажает
  • зрелые плоды своего урожая
  • перед дверями смертей.

VIII

  • Nur im Raum der Rühmung darf die Klage
  • gehn, die Nymphe des geweinten Quells,
  • wachend über unserm Niederschlage,
  • daß er klar sei an demselben Fels,
  • der die Tore trägt und die Altäre. –
  • Sieh, um ihre stillen Schultern früht
  • das Gefühl, daß sie die jüngste wäre
  • unter den Geschwistern im Gemüt.
  • Jubel weiß, und Sehnsucht ist geständig, —
  • nur die Klage lernt noch; mädchenhändig
  • zählt sie nächtelang das alte Schlimme.
  • Aber plötzlich, schräg und ungeübt,
  • hält sie doch ein Sternbild unsrer Stimme
  • in den Himmel, den ihr Hauch nicht trübt.

VIII

  • Славящие уста исказить жалобой
  • может лишь голос нимфы источника,
  • источающего слезы у той самой
  • скалы, что поддерживает врата
  • и алтарь. В недвижных ее плечах,
  • ты видишь, признание сквозит,
  • что младше других сестер она
  • и чувствами не владеет почти.
  • Радость знает, уже познала себя тоска, —
  • лишь жалоба ещё учится, детскими руками
  • ведёт счёт старым обидам ночь напролет.
  • И вдруг внезапно, неумело, нежданно
  • отпускает созвездие наших голосов
  • в небо, и его не туманит их дыхание.

IX

  • Nur wer die Leier schon hob
  • auch unter Schatten,
  • darf das unendliche Lob
  • ahnend erstatten.
  • Nur wer mit Toten vom Mohn
  • aß, von dem ihren,
  • wird nicht den leisesten Ton
  • wieder verlieren.
  • Mag auch die Spieglung im Teich
  • oft uns verschwimmen:
  • Wisse das Bild.
  • Erst in dem Doppelbereich
  • werden die Stimmen
  • ewig und mild.

IX

  • Тот, кто лиру
  • осилил поднять во тьме,
  • будет петь хвалу
  • всему, везде.
  • Toт, кто с мертвыми мак делил,
  • к тишайшему звуку
  • чутким было
  • и осталось его ухо.
  • Пруд искажает отраженье —
  • пусть:
  • познай сей образ.
  • В двух царствах будь.
  • Так только вечности
  • причастен станет голос.

X

  • Euch, die ihr nie mein Gefühl verließt,
  • grüß ich, antikische Sarkophage,
  • die das fröhliche Wasser römischer Tage
  • als ein wandelndes Lied durchfließt.
  • Oder jene so offenen, wie das Aug
  • eines frohen erwachenden Hirten, —
  • innen voll Stille und Bienensaug —
  • denen entzückte Falter entschwirrten;
  • alle, die man dem Zweifel entreißt,
  • grüß ich, die wiedergeöffneten Munde,
  • die schon wußten, was schweigen heißt.
  • Wissen wirs, Freunde, wissen wirs nicht?
  • Beides bildet die zögernde Stunde
  • in dem menschlichen Angesicht.

X

  • Мои чувства остались к вам нéжны,
  • античные саркофаги, примите мое приветствие.
  • Веселящая вода римских дней по–прежнему
  • струится сквозь вас, подобно ищущей выход песне.
  • Вы открыты, подобно смотрящему глазу
  • пастуха, радующемуся новому дню.
  • Яснотки теснят тишину саркофага,
  • мотыльки завихрили восторженную возню.
  • Приветствую все, что у сомненья отнято,
  • те вновь открытые рты,
  • что познали молчания злато.
  • Знаем мы это, друзья, или мы не знаем этого?
  • То и другое бросает тень мучительной маяты
  • на лицо человека.

Во второй строфе подразумеваются гробницы знаменитого древнего кладбища «Елисейские поля» под Арлем, о котором идет речь и в «Мальте Лауридс Бригге».

(Примечание Рильке).

XI

  • Sieh den Himmel. Heißt kein Sternbild «Reiter»?
  • Denn dies ist uns seltsam eingeprägt:
  • dieser Stolz aus Erde. Und ein zweiter,
  • der ihn treibt und hält und den er trägt.
  • Ist nicht so, gejagt und dann gebändigt,
  • diese sehnige Natur des Seins?
  • Weg und Wendung. Doch ein Druck verständigt.
  • Neue Weite. Und die zwei sind eins.
  • Aber sind sie’s? Oder meinen beide
  • nicht den Weg, den sie zusammen tun?
  • Namenlos schon trennt sie Tisch und Weide.
  • Auch die sternische Verbindung trügt.
  • Doch uns freue eine Weile nun,
  • der Figur zu glauben. Das genügt.

XI

  • В небо всмотрись. Видишь созвездие «всадник»?
  • Нам твердили о нем:
  • гордость земли, ратник.
  • Держит в узде коня – им же несом.
  • Лукавая природа бытия не такова?
  • Где вольность есть и укрощенье воли.
  • Согласный ход и удила.
  • Тропа и поворот. В одно где превратились двое.
  • Но так ли это? Правда ль их обьединяет путь?
  • Когда наступит час обеда,
  • их стол и пастбище насильно разведут.
  • Единство звездное фигуры лжет.
  • Для нас, однако же, довольно веры,
  • что этот образ нам дает.

Всадник – созвездия с таким названием не существует; комментаторы полагают, что Рильке имел в виду зодиакальное созвездие Стрельца, обозначавшееся в древности знаком Кентавра – получеловека–полуконя.

XII

  • Heil dem Geist, der uns verbinden mag;
  • denn wir leben wahrhaft in Figuren.
  • Und mit kleinen Schritten gehn die Uhren
  • neben unserm eigentlichen Tag.
  • Ohne unsern wahren Platz zu kennen,
  • handeln wir aus wirklichem Bezug.
  • Die Antennen fühlen die Antennen,
  • und die leere Ferne trug …
  • Reine Spannung. O Musik der Kräfte!
  • Ist nicht durch die läßlichen Geschäfte
  • jede Störung von dir abgelenkt?
  • Selbst wenn sich der Bauer sorgt und handelt,
  • wo die Saat in Sommer sich verwandelt,
  • reicht er niemals hin. Die Erde schenkt.

XII

  • Сутью живем в мире образов.
  • О, дух, могущий все связать!
  • Не измерят мелкие шаги часов
  • истины моего настоящего дня.
  • Не ведая подлинного своего места,
  • неизменно действуем, словно знаем.
  • Антенны чувствуют антенны
  • даже через далекие дали.
  • Абсолют напряженья. О, музыка силы!
  • Теперь занимайся делом любым -
  • помехи сами собой пропадут.
  • Если в раздумье впадет крестьянин,
  • как родятся из зерен колосья урожая,
  • бесцельны мысли эти. От земли дары идут.

XIII

  • Voller Apfel, Birne und Banane,
  • Stachelbeere … Alles dieses spricht
  • Tod und Leben in den Mund … Ich ahne …
  • Lest es einem Kind vom Angesicht,
  • wenn es sie erschmeckt. Dies kommt von weit.
  • Wird euch langsam namenlos im Munde?
  • Wo sonst Worte waren, fließen Funde,
  • aus dem Fruchtfleisch überrascht befreit.
  • Wagt zu sagen, was ihr Apfel nennt.
  • Diese Süße, die sich erst verdichtet,
  • um, im Schmecken leise aufgerichtet,
  • klar zu werden, wach und transparent,
  • doppeldeutig, sonnig, erdig, hiesig —
  • O Erfahrung, Fühlung, Freude, – riesig!

XIII

  • Сочное яблоко, груша, банан, ежевика…
  • Вы познаете и смерть,
  • и жизнь во рту. Всмотритесь
  • в лицо ребенка, когда он ест.
  • Вкушая, он лишает вас имен.
  • Извечен этот круг. Во рту на месте слов
  • струится нежный сок плодов,
  • от плоти навсегда освобожден.
  • Как снова это яблоком назвать?
  • Скорее, сладостью, что нарастает.
  • Смак длится, и ее преображает
  • В волшебное, способное пленять,
  • кристально ясное, как солнца благодать.
  • Безмерность, опыт, радость, связь!

XIV

  • Wir gehen um mit Blume, Weinblatt, Frucht.
  • Sie sprechen nicht die Sprache nur des Jahres.
  • Aus Dunkel steigt ein buntes Offenbares
  • und hat vielleicht den Glanz der Eifersucht
  • der Toten an sich, die die Erde stärken.
  • Was wissen wir von ihrem Teil an dem?
  • Es ist seit lange ihre Art, den Lehm
Читать далее

Вход для пользователей