Читать онлайн Сексуальный интеллект бесплатно

Карлтон пришел ко мне на прием с простым вопросом: «Почему мне не хочется секса с проникновением?»

Ну да, таков мой типичный рабочий день.

Карлтон – инженер на пенсии, дружелюбный 68-летний малый с озорной улыбкой. Он рассказал мне, что совсем недавно у него появилась девушка, Лина.

– Хотя, «девушка», конечно, забавное слово для 63-летней женщины, – засмеялся он.

Карлтон только-только отпраздновал тридцатую годовщину свадьбы, и это звучало удручающе. Его жена, Женевьев, разочарованная своей неудачной карьерой в сфере недвижимости и тем, что ей так и не удалось завести детей, еще много лет назад начала вести себя зло и холодно. Он отстранился – сначала от нее, потом и от жизни в целом. Неделю за неделей он проводил за работой, всячески избегая контакта с Женевьев. Секс никогда не был основой их брака, а теперь и вовсе прекратился.

Когда Женевьев наконец развелась с ним не с самыми теплыми чувствами, он остался один. Примерно восемь месяцев спустя друг познакомил его с Линой.

– Я просто не мог поверить своему счастью, – он весь сиял. – Она оказалась такой доброй, открытой, яркой, она была полна жизни.

Они несколько раз пообедали и наконец стали проводить вместе каждый день. А вскоре и каждый вечер.

– Она любила целоваться и говорила, я в этом хорош, – скромно сказал он, почти не глядя в мою сторону. Никто не говорил ему ничего подобного с тех пор, как ему было восемнадцать. – Вскоре у нас начали происходить другие виды физического контакта, и, в общем, мы занимались разными сексуальными штучками. Мы могли так забавляться все утро напролет. Это было великолепно!

Днем они устраивали свидания и прогулки: отправлялись в походы, катались на велосипедах, ходили в кино, на показы старых фильмов и в музеи. Он вспомнил о своей любви к музыке. Это было безумное время. Она помогла ему купить несколько новых, более стильных нарядов.

– Вы только посмотрите, на мне шелковая рубашка, – улыбнулся он. – А еще она наряжается специально для меня даже дома. Невероятно!

Но она хотела проникающего секса. А он нет. Она спросила почему. Он не знал, что ответить. Она предложила ему сходить ко мне.

– Так почему мне не хочется проникновения? – спросил он.

– Почему вы думаете, что вам не хочется? – спросил я.

– Ну, консультант Лины говорит, что, скорее всего, я боюсь близости. И до вас я ходил на несколько сеансов к сексологу – по ее словам, я не могу решиться занять свою мужскую позицию в этих отношениях, особенно после того, как меня лишали этой мужской энергии в браке.

– Вы думаете так же?

– Хм, звучит не очень похоже на правду, но кто знает. Разве не все люди хотят проникающего секса? Лину это так заводит. Она уверена, что мне понравится. Что со мной не так?

– Что ж, а почему вы вообще должны хотеть такого вида секса? – я высказал мысль, которая противоречит общепринятой точке зрения.

– Я никогда не думал об этом. Разве не каждый этого хочет?

– Мы тут не обсуждаем всех и каждого, Карлтон, мы говорим о вас. Вы же не пытаетесь зачать ребенка, да? – Мы оба усмехнулись. – Тогда что такого важного в этом проникновении? Почему оно должно быть в топе ваших сексуальных предпочтений?

– Довольно странный разговор у нас получается, – заявил он, но я видел, что он заинтригован.

– Вы наслаждаетесь лучшим сексом в вашей жизни, так?

– Так.

– Вы отлично проводите время, почти каждый день целуете и трогаете прекрасную обнаженную женщину, полную энергии и страсти, так?

– Так.

– Вы оба достигаете оргазма и получаете море удовольствия, и все это время можете смотреть друг на друга. Зачем вам что-то менять?

Некоторое время он обдумывал мои слова. Затем тихо сказал:

– Это она хочет. Чтобы я этого хотел. Она говорит, что хочет чувствовать себя желанной, а женщина именно так чувствует, что мужчина ее хочет. Ну, конечно же, я ее хочу! Я все время это повторяю, и мы все время занимаемся сексом, даже если я не всегда в настроении.

Карлтон не был «ленивым любовником», он любил секс и близость с Линой. Но, как только он начал внимательнее относиться к тому, как у них обстоят с этим дела, осознал, что чувствует, будто его зажимают в угол.

– В общем, ее нервирует то, что я не хочу в нее входить, – сказал он. – Я уже устал ее убеждать.

Лина продолжала твердить о том, что хочет, чтобы Карлтон занимался с ней любовью «как мужчина».

– Я не фанат такого секса, – нахмурился он. Мне было очевидно, что он не боится быть «мужественным» – просто ему это не приносит особого удовольствия. Но ее требования по этому поводу не стихали, и Карлтон осознал, что это начинает его обижать – и это его напугало.

– Карлтон, вы как Спящая Красавица, – сказал я. – Месяцы, проведенные с Линой, пробудили вас, и это чудесно. Поначалу вы с радостью воспринимали ее как проводника, вернувшего вас в полную эмоций и впечатлений жизнь. Теперь вы становитесь более независимым, и некоторые настойчивые требования Лины уже не кажутся вам такими очаровательными.

– Да, – активно закивал он. – Это моя жизнь, и мне необязательно делать все так, как она хочет, – вообще-то, я хотел бы оставить некоторые из моих старых рубашек! – Мы оба рассмеялись.

– Я не хочу спорить и враждовать с ней, – продолжил он. – Я хочу быть с ней, но не могу позволить ей учить меня, как заниматься любовью. И не позволю ей насильно превратить меня в мужчину, которого она хочет видеть.

На самом деле они чуть было не расстались, когда Карлтон начал выстраивать некоторые границы между ним и Линой. Но, спустя несколько недель пререканий, они стали лучше понимать собственные желания и желания друг друга.

– Когда меня не принуждают к проникновению насильно, мне оно, возможно, кажется даже более привлекательной идеей, – признался он. – Пока что мы сошлись на том, что хороший секс для нас важнее того, какой это вид секса. По крайней мере, она говорит, что сейчас ее все устраивает, а потом мы сможем поговорить снова.

Что говорят люди

Что большинство мужчин и женщин хотят от секса, согласно их признаниям?

С одной стороны, разные люди называют много различных вариантов: оргазм, «близость», быть желанным/ой, хороший минет, много поцелуев и ласк, твердый член, легкие шлепки, удовлетворить своего партнера и т. д.

С другой стороны, почти каждый ответ приводит нас к определенному выводу: то, что большинство людей ожидают от секса (по их словам), это некая комбинация удовольствия и близости.

Но как сексолог могу сказать вам, что большинство людей во время секса на самом деле сосредотачиваются не на этом. Задумайтесь сами – вспоминаете ли вы обо всех этих вещах?

Так на что же все люди – и вы тоже – обращают внимание во время секса?

• Как они выглядят.

• Как они пахнут.

• Какие звуки они издают.

• Как избежать нежелательных действий со стороны партнера (например, не быть укушенным за плечо).

• Игнорирование (или предотвращение) боли.

• Стремление к оргазму.

• Как не кончить слишком рано.

• Поддержание эрекции или достаточного количества смазки.

• Подавление эмоций.

• Стремление все делать «правильно».

• Как молча, не напрямую побудить партнера что-то сделать (например, стимулировать клитор).

Совсем неудивительно, что, когда люди заявляют, что хотят от секса одного, а потом сосредотачиваются совсем на другом, они чувствуют себя неудовлетворенными.

При этом все утверждают, что думают об этих других вещах (хорошо ли они выглядят, как сдержать эмоции) как раз для того, чтобы улучшить свой секс.

«Я не хочу, чтобы у него упал, когда он увидит мою большую задницу, – говорят некоторые женщины, – так что я обычно не позволяю ему брать меня сзади».

И я слышал от мужчин фразы вроде: «Мне все время кажется, что ей скучно, пока она отсасывает мне, так что я постоянно пытаюсь это проверить: хмурится ли она, точно ли ей комфортно?»

Многие люди, которые стремятся достичь сексуального удовлетворения, заявляют, что им просто необходимо уделять внимание работе их половых органов: «Мне важно знать, что мой член будет твердым достаточно долго, чтобы я смог удовлетворить мою жену» или «Когда мне кажется, что я слишком долго не кончаю, я себе помогаю, ну или вообще имитирую».

Большинство людей не считают это отвлекающим фактором, но на самом деле это так и есть – все эти мысли отвлекают их еще больше, чем гора невымытой посуды или неоплаченные счета. Когда внимание сосредоточено на том, как работает твой член или вагина, невероятно сложно испытать удовольствие и чувство близости. И хотя многие думают, что таким образом можно улучшить секс, боюсь, они сильно ошибаются.

Очевидно, очень многие люди (и многие специалисты тоже) не понимают этого. Никто не говорит, приходя ко мне на прием: «Пожалуйста, помогите мне перестать беспокоиться о моей эрекции, моих оргазмах, моем желании все делать правильно – это мешает мне получать удовольствие от секса». Ага, если бы. Вместо этого они просят, чтобы я научил их лучше справляться со всем этим.

«Док, как нам кончать одновременно?», «Док, как при оральном сексе сохранять член твердым, даже если она немного грубо с ним обходится?»…

Невероятно важно помочь людям понять, о чем они на самом деле думают во время секса. И еще важнее – привести их к осознанию, что зачастую их мысли – основное препятствие на пути к удовлетворению.

Многие люди во время секса больше заняты наблюдением за собой, вместо того чтобы полностью погрузиться в процесс, и это обычно сильно снижает получаемое ими удовольствие. Мы рисуем картины у себя в голове, строго себя судим, беспокоимся о том, что видит, чувствует, слышит, какие запахи и вкусы ощущает наш партнер. Это отвлекает гораздо больше, чем мысли о работе или стирке, – потому что, как только секс начинает ассоциироваться с тем, какими нас видят другие, мы уже не можем перестать себя оценивать. Мы все время размышляем, как быть естественными и как выгодно себя подать. (Это одна из причин, почему и мужчины, и женщины имитируют оргазм.) Эта неуемная бдительность разрушает наши эротические чувства, мешает выражению себя и не дает получить удовлетворение от секса.

Это как пытаться насладиться вкусным ужином, будучи одетым в новенькую дорогую белую рубашку. Даже если вам удастся уберечь ее от пятен, постоянные опасения возьмут верх и в конечном итоге испортят всю трапезу.

О’кей, мы уделяем внимание совсем другим вещам. Почему?

Не важно, идет ли речь о наших пивных животах, или стремительно седеющих волосах на лобке, или уже не такой упругой груди (помните, что с возрастом она не обвисает, а становится менее эластичной), или же о наших попытках сохранить эрекцию после достаточного количества толчков, или о страхе, что мы плохо пахнем, когда наш партнер приступает к оральным ласкам, – почему мы вообще во время секса фокусируем внимание на подобных посторонних вещах?

Одна из причин – наша уверенность в том, что именно здесь начинается или заканчивается сексуальность, а, по нашему мнению, «сексуальность» жизненно необходима для получения удовлетворения. Скоро мы разберемся с этим вредным (и неверным) убеждением. Но другая причина заключается в том, что в конечном счете помимо удовольствия и близости есть и другие вещи, которые мы желаем получить от секса.

Для большинства женщин и мужчин эти потребности могут включать в себя:

• Укрепление уверенности в том, что мы сексуально привлекательны;

• Укрепление уверенности в том, что мы сексуально компетентны;

• Подтверждение нашей мужественности/женственности;

• Ощущение, что мы соответствуем норме;

• Избавление от тревоги за весь процесс;

…и так далее.

Многие аспекты нашего поведения в сексуальных отношениях направлены именно на удовлетворение этих потребностей, и не важно, признаем мы это или нет. Как мы увидим дальше, чаще всего наши стратегии не приносят желаемого результата, но мы все равно продолжаем их придерживаться. И, оказывается, мы очень многого требуем от полового акта, и все ради того, чтобы разобраться с этими потребностями, которые по сути даже не связаны с сексом. Другими словами, у большинства из нас есть эмоциональные нужды, с которыми мы пытаемся справиться посредством секса, но секс при этом не является лучшим способом их удовлетворить.

Некоторым людям сексуальные отношения действительно помогают укрепить уверенность в своих силах, повысить самооценку, дарят чувство облегчения. Конечно же, удовольствие и близость восхитительны, но они явно уступают ощущению целостности, нормальности, связи с реальностью и чувству «я достаточно хорош, можно и расслабиться на минутку». И я усвоил для себя, что именно этого многие люди пытаются достигнуть с помощью секса.

Я не говорю, что люди не хотят получать от секса удовольствие и возможность испытать чувство близости. Многие стремятся к некой комбинации того и другого – но лишь после того, как будут удовлетворены их эмоциональные нужды.

Люди не всегда это осознают. Но если у вас есть подобные неразрешенные эмоциональные проблемы и вы пытаетесь их решить с помощью красивого идеализированного секса и не осознаете этого, то вы можете ощущать, что от секса больше проблем, чем радости и удовольствия, или что чувствовать себя одиноко во время полового акта для вас – обычное дело, или что, занимаясь любовью, вы как будто становитесь другим человеком.

Обычно мои пациенты имеют в виду именно это, когда говорят: «Секс не так великолепен, как был раньше» или «Чего-то не хватает, и я не могу понять чего».

Попытки косвенно обрести собственную ценность, увериться в своих силах и получить любой другой психологический эффект от сексуальных отношений – особенно если мы не признаем наших истинных намерений или не сообщаем о них партнеру – усложняют секс, делают его непредсказуемым и очень энергозатратным. И мы только усложняем ситуацию, выдумывая узкие определения удовлетворению, которого хотим достигнуть. Если «мужественность» означает постоянную эрекцию, которая не поддается усталости, а «компетентность» требует стабильных оргазмов, будет довольно трудно достигнуть «успеха» в этом деле.

Возможно, это объясняет, почему во время полового акта вы не сосредоточены на удовольствии и близости. Потому что иногда осознанно, иногда нет вы ожидаете чего-то еще. Это также объясняет, почему так много людей остаются неудовлетворенными – потому что секс не дает им того, что они на самом деле хотят, по факту они просто не могут получить это посредством успешного физического соития. А любое моральное удовлетворение, которое вы случайно можете ощутить, не останется с вами надолго, потому что оно непрямое, неосознанное и мимолетное.

Если вы не сообщаете партнеру об этих сторонних ожиданиях, немудрено, что, занимаясь сексом, вы можете почувствовать себя одиноко. И, естественно, гораздо тяжелее добиться секса вашей мечты, когда вы напрямую не вовлекаете в это вашего партнера.

Если вы из тех, кто нуждается в подробном обсуждении сексуальных отношений, можете начать с этой темы: скажите партнеру, что хотели бы получать от секса больше, чем просто восхитительные оргазмы (независимо от того, случаются они у вас сейчас или нет). Но сразу дайте понять, что не просите «обеспечивать» вас положительными эмоциями (это может показаться очень непростой задачей); скажите, что воспринимаете вашу сексуальную жизнь как совместное дело и осознаёте, что вам обоим нужно немного продвинуться в этой сфере.

Мой пациент Крейг, например, был смущен богатым сексуальным прошлым его новой девушки. И, хотя Элли была честна перед ним, он всегда чувствовал, будто у нее еще есть что рассказать. То, что он долго не мог простить измену своей первой жены, пока сам не начал новые отношения, только ухудшало ситуацию.

Что Крейгу на самом деле хотелось услышать от Элли, так это то, что он лучший любовник из всех, что у нее были. Отчасти потому, что он чувствовал, что пытается соревноваться с ее бывшими партнерами, отчасти потому, что он боялся потерять ее так же, как потерял свою первую жену.

Но он никогда не говорил этого Элли напрямую. После того как они позанимаются любовью (обычно три-четыре раза в неделю), он всегда спрашивал, понравилось ли ей, кончила ли она (как будто сам этого не видел и не слышал!), довольна ли она. Не то чтобы она стеснялась выражать свои эмоции, но, только заставляя ее из раза в раз говорить «да, да, да», он чувствовал себя компетентным, значимым в сексуальном плане. И, хотя он не осознавал этого до нашей с ним терапии, для него это было так же важно, как чувство близости и удовольствие, которые он ощущал от занятий любовью с Элли.

Страх перформанса

В основном многие люди связывают секс с успехом либо провалом: не причинили ли они случайно боль своему партнеру, не расстроили и не заставили ли его скучать; не показали ли себя некомпетентными или неопытными; не выглядели ли глупо. Зачастую люди волнуются о том, что их тело не сработает так, как «должно» (например, не будет эрекции), или что оно выкинет что-нибудь, чего «не должно» происходить (например, что они обмочат кровать). Для миллионов мужчин и женщин «ну, вроде я несильно все испортил» – лучший результат, который они могут получить от занятий любовью.

Как мы увидим далее, одна из самых прекрасных сторон секса – это то, что мы можем сделать его занятием, в котором невозможно допустить ошибку, где в принципе ничто не может пойти не так – не потому что мы доводим его до совершенства, а потому что мы радикально по-другому начинаем определять «успех» в сексуальных делах.

Далее приведены признаки «страха перформанса», которые я вывел с помощью моих пациентов. Может быть, вы сами произносили одну из этих фраз или думали подобным образом, беспокоясь о том, что не сможете «исполнить свою роль» так, чтобы удовлетворить ожидания партнера или ваши собственные:

• «Она ждет, что мы займемся сексом в день ее рождения, а я не уверен, что буду в нужном настроении».

• «Я никогда не сравнюсь с Меган Фокс или Анджелиной Джоли».

• «На прошлой неделе у нас было парное свидание с друзьями, которые только недавно начали встречаться. Неловко находиться рядом с людьми, которые так сильно увлечены друг другом».

• «Опра говорит, что если я не могу возбудиться, то это либо моя вина, либо ее».

• «Моя девушка недавно похудела и купила новое нижнее белье – что делать, если это не вызывает во мне большого интереса?»

• «Мы замечательно провели этот субботний вечер, и я ужасно боюсь испортить его, если соглашусь на секс, а потом кончу слишком быстро».

• «У нас неделю не было секса, а завтра дети уже возвращаются из лагеря».

• «Фильм, который мы смотрели на прошлой неделе, оказался очень возбуждающим, и мы оба ерзали от неловкости».

Большинство людей хотят хорошо «исполнять свою роль» во время полового акта, воображая, что это лучший способ добиться сексуального удовлетворения (а еще избежать «провала» и разочарований). Но именно по причине того, что мы не способны контролировать значительную часть нашего «перформанса», это желание «играть роль» приводит к беспокойству. Иронично, как из-за потребности «успешно» действовать и выглядеть во время секса возникают многие трудности и разочарования, которых люди боятся, но все равно не могут избежать. Все жаждут освободиться от этого давления, но тем не менее это невозможно.

Конечно, стремиться к освобождению от этого страха перформанса, стараясь делать все лучше, – неправильно, но многие думают, что именно так это и работает. Мы можем смеяться над суевериями известных спортсменов: например, Майкл Джордан всегда во время игр надевает свои шорты «Северной Каролины» под шортами «Буллс», а Пейтон Мэннинг от корки до корки читает программку матча перед каждой игрой. Но если эти ритуалы вполне безобидны, то, когда мы фокусируемся на успешном перформансе, зачастую это только портит секс. Представьте, как быстро Майкл Джордан избавился бы от этих шорт, узнав, что из-за них его броски становятся хуже!

Сегодняшние руководства по самосовершенствованию, психологи, медики, тренинги по сохранению брака – не говоря уже о Victoria’s Secret – игнорируют эту простую истину. Они пытаются помочь людям улучшить их интимные отношения, ничего не делая с их ошибочными предположениями и строгими суждениями и лишь добавляя вишенку на торте – гендерные стереотипы и оптимистичное «вы все сможете». Но, подобно возведению здания на хлипком фундаменте, это ошибка, которая делает «провал» в сексе, которого все так боятся, практически неизбежным. Вот почему многие из моих пациентов – это люди, которым не помогли другие специалисты и программы.

А еще во всем винят женщин. Или мужчин. Или секс. Ну и не будем забывать порнографию, стрессы, менопаузу, «ты набрал вес» и другие вещи, о которых мне постоянно пишут на электронную почту.

Пробовать решить эмоциональные проблемы попытками достичь идеального секса – это как стараться стать успешным спортсменом, чтобы удовлетворить эмоциональные потребности, с которыми мы приходим в спорт.

Когда мой пациент Жуан был маленьким, у него было совсем плохо со спортом. Он хотел порадовать отца-футболиста, который грубо обращался со своим слабым, неуклюжим сыном. Естественно, по этой причине Жуан всегда прилагал слишком много усилий, что только затрудняло игру – и даже если он играл хорошо, у него не оставалось сил этому радоваться. В детстве у Жуана были эмоциональные потребности, связанные со спортом – он хотел чувствовать, что достоин отцовской любви, что он такой же, как и его ровесники, – и он не мог их удовлетворить.

Вместо того чтобы использовать для борьбы с внутренними переживаниями спорт, Жуан мог бы достичь желаемого другими способами (через интересные беседы, общее хобби, успешную карьеру) – вот только он был ребенком. Понятное дело, он считал, что и его боль, и избавление от нее кроются в спорте.

Теперь, будучи взрослым человеком, Жуан должен бы осознать, что тренировки по выходным нужны просто для удовольствия, но нет, они по-прежнему остаются для него ужасно важными, и когда у него что-то не получается, это сводит его с ума. Потому что эта эмоциональная взаимосвязь, усвоенная им в детстве, уже встроена в его подсознание.

Сказали бы вы маленькому Жуану, что решением всех его проблем являются успехи в спорте? Конечно же, нет. А что насчет взрослого Жуана? Вы бы посоветовали ему вкалывать еще больше и стать успешным спортсменом или предложили бы какое-то комплексное решение его психологических проблем?

Такой позиции в отношении сексуальности придерживаются многие люди. Они думают, что решат ту или иную психологическую проблему, если у них будет великолепный секс. Но это попросту не работает. Знаю, большинство думают, что великолепный секс удовлетворит все их эмоциональные потребности, с которыми они с его помощью пытаются совладать. К несчастью, многие психиатры и специалисты с этим соглашаются.

Они ошибаются.

Кроме того, у вас просто не получится насладиться хорошим сексом, пока вы сосредоточены на своих внутренних проблемах (особенно если вы не осознаете, что они есть). Это как надеяться получить удовольствие от концерта или спектакля, в то время как вам все время кажется, что все на вас смотрят и смеются над тем, как вы одеты. Так что да, люди постоянно гонятся за великолепным сексом, но в итоге не получают удовлетворения ни эмоционально, ни физически. А потом очень расстраиваются – и чаще всего еще и злятся или ругают себя.

Но давайте вернемся к тому, чего люди хотят от секса на самом деле.

Большинство не могут точно это выразить – либо потому, что им не хватает словарного запаса, либо потому, что это их смущает, они начинают стесняться и боятся использовать нужные слова. (А какая причина у вас?) Если бы люди подробно и точно рассказывали о том, чего хотят от сексуальной жизни, они бы рассуждали скорее на эмпирическом, нежели на функциональном уровне. То есть вместо того, чтобы говорить, как их тела могут функционировать, они бы говорили о том, как им хочется себя чувствовать.

А как людям хочется себя чувствовать до, во время, после и в отношении секса? Как показывает мой клинический опыт, они хотят чувствовать себя…

• Раскованными;

• Молодыми;

• Грациозными;

• Как будто у них есть все время мира;

• Привлекательными;

• Компетентными;

• Особенными;

• Будто это они изобрели секс;

• Бесстрашными.

Согласитесь, звучит потрясающе? Задача в том, чтобы ощущать все это, когда мы расслаблены. А иначе мы никогда не сможем прочувствовать все эти ощущения в полной мере. Ну, вот насколько вы сможете насладиться тем, что вас назвали привлекательными, когда вы думаете только о том, как бы не намочить кровать или сохранить стояк?

Измените свое восприятие секса

Другими словами, люди во время секса хотят почувствовать себя так же, как чувствовали себя, когда только втягивались во взрослую жизнь. Или как, по их мнению, чувствовали себя другие молодые люди. Поэтому они говорят о сексе так:

• «Мне хочется спонтанности».

• «Я не хочу общения – просто хочу заниматься этим, и чтобы все шло гладко».

• «Почему секс не может быть естественным? Ненавижу то, как много сложностей у нас теперь возникает».

• «Когда слишком много думаешь о сексе, это убивает всю романтику, таинственность».

• «Когда о сексе слишком много говоришь, он становится каким-то механическим».

Услышав подобное, каждый подумает, что эротика – это такая деликатная и эфемерная вещь, которая сразу растворяется, чуть прольешь на нее свет или слишком громко о ней заговоришь. Но я все-таки понимаю, почему люди так переживают, расстраиваются и злятся из-за этого. Для многих мужчин и женщин в молодости секс казался таким простым, а теперь им кажется, что все сильно усложнилось.

Молодость (примерно с восемнадцати до двадцати пяти лет) – это время, когда большинство людей разбираются со своей сексуальной идентичностью, раздумывая над вопросами вроде: «С кем мне хочется заниматься сексом? Как я отношусь к сексуальности? Какую роль она будет играть в моей жизни? Что для меня сексуальное удовлетворение и сексуальная фрустрация? Как на них следует реагировать?»

Вы принимаете самые важные решения относительно секса именно в возрасте, когда у вас молодое тело и энергичный образ жизни: «Что значит чувствовать себя возбужденным? Как мужчины относятся к женщинам, которые любят секс? Насколько важна контрацепция? Какой секс считается мужественным? Оральный секс вообще считается сексом?» Ответьте на сотню таких вопросов – не забывайте учитывать, что у вас молодое тело и активная жизнь, – и получите свою сексуальную идентичность, ваше восприятие того, что для вас значит половая жизнь.

Логично, что поскольку и наши тела, и наш стиль жизни меняется, соответственно, и наше восприятие тоже должно измениться. Мы же с вами меняем наше представление о самих себе и отношение к другим вещам: работе, еде, семье, здоровью. Но многие люди, сбитые с толку средствами массовой информации, индустрией моды, психотерапевтами с их «успешным взрослением» и многими другими источниками влияния, с возрастом не меняют свое отношение к сексу – и это приносит проблемы.

Многие из моих пациентов испытывают трудности с подстраиванием своего сексуального восприятия, устаревшего на десять, двадцать или тридцать лет, под их тело и стиль жизни, которые уже не могут комфортно сочетаться с этим восприятием. Вместо того чтобы разобраться в себе и изменить свои представления, многие из них утверждают, что что-то не так либо с ними, либо с их партнером, и хотят, чтобы я это исправил.

Всегда находятся специалисты (или рекламные ролики лекарств, косметики и алкоголя по ТВ), подтверждающие мнение этих людей, что они страдают от какой-то «дисфункции». Но преданность устаревшему на пятнадцать лет видению сексуальных отношений (и несоответствие ему на практике!) – это не «дисфункция». Это вызванное культурными и психологическими особенностями заблуждение.

В этом случае я показываю моим пациентам, из чего складывается их восприятие: из гендерных стереотипов, мифов о проникновении и оргазме, веры в то, что чувство одиночества во время секса неизбежно. Я помогаю им увидеть, насколько такое восприятие устарело, и помогаю создать новое. Вот где нам пригодится Сексуальный Интеллект. Мы разбираемся с их печалью, грустью, злостью или отчаянием, вызванными необходимостью отказаться от прежних сексуальных фантазий – чтобы впоследствии они смогли создать новые, более реалистичные мечты.

Уже немолодые люди (а это большинство взрослых) чаще всего ждут, что их сексуальная жизнь будет соответствовать той, что была у них раньше, или будет похожей на ту, о которой они мечтали, когда были юными. Именно эту идею во многом продает индустрия самосовершенствования – секс как в юности. (Недавно даже вышла нелепая книга, которая называется «Занимайтесь любовью так, будто только что познакомились… Не важно, как долго вы вместе», написанная двумя писателями без какого-либо специального образования. Конечно, с таким названием книга будет хорошо продаваться. Может, даже снимут фильм с Дженнифер Энистон?)

Это не работает. Просто не может сработать.

Нет, секс не будет таким, как в вашей молодости – если под «когда я был молод» вы подразумеваете бесконечный запас сил, шалящие гормоны, уйму времени, прощение собственной импульсивности и никаких мыслей о последствиях, а также партнера, такого же молодого и страстного, как вы. Нет, секс уже никогда не будет таким на постоянной основе.

Если, конечно, в вашей жизни нет постоянно сменяющихся партнеров или рисков, которые заставляют ваше сердце бешено биться. Но обычно это не то, о чем мечтают люди среднего возраста, согласны?

Простите, что так в лоб обо всем этом сообщаю. Психолога Ирвина Ялома, который неумолимо заставляет пациентов трезво посмотреть на себя и свои отношения, однажды назвали «палачом любви» (и это стало названием его известной книги, вышедшей в 1989 году). Иногда мои пациенты называют меня похожими именами. «Палач юности». Или «беспощадный оратор». Вообще-то они благодарны за возможность услышать правду, но так же сильно они ненавидят ее слышать.

Учитывая все сказанное, секс может приносить море удовольствия – быть приятным, веселым, душевным, – если вы этого захотите. Но для начала вам, скорее всего, придется изменить ваше отношение к удовлетворению. Вам придется либо начать хотеть других вещей, либо по-другому определять для себя свои желания, от которых вы не можете отказаться.

К примеру, вы можете чувствовать себя грациозными, полными энергии, компетентными, неограниченными во времени и раскованными во время секса. Все, что вам нужно сделать для этого – это оставить в этих определениях место для несовершенных тел и их несовершенной «работы» (не как в вашей молодости). Если у вас болит спина, вы делаете все не спеша, вместо того чтобы налегать на вашего партнера и делать хуже себе. Если вы пачкаете кровать, вы подстилаете полотенце, вместо того чтобы отвлекать себя переживаниями о том, что это может случиться. Если вам нравится много целоваться, вы просите, чтобы вас больше целовали (и сами не стесняетесь это делать), вместо того чтобы ждать, когда ваше желание исполнится. Если шлепки вам нравятся больше, чем поцелуи, вы просите, чтобы вас шлепали.

Если вы принимаете лекарства, от которых у вас сухо во рту, вы ставите стакан воды на прикроватный столик и пьете ее во время секса. Используете смазку. Если ваша грудь с годами потеряла эластичность, вы просто миритесь с этим раз и навсегда – вряд ли она за одну ночь магическим образом станет молодой и упругой. Покончите с этими переживаниями сейчас, и ваша грудь больше никогда не будет преградой на пути к наслаждению.

В третьей главе мы обсудим, как научиться по-новому смотреть на сексуальную жизнь.

Вывод такой: Сексуальный Интеллект означает, что мы встречаемся лицом к лицу с нашей сексуальностью, вместо того чтобы скрывать ее, отрицать или в чем-то ее винить. Мы говорим об этом. Мы не тратим силы на переживания, будто секс не такой, каким должен быть.

Пару лет назад я вел курс по сексуальности у будущих специалистов-сексологов в одном университете на юге США. Когда они не смогли до конца понять эту идею, я провел аналогию с приглашением людей к себе домой на ужин. Я сказал, что, приглашая кого-либо, хороший хозяин спрашивает: «Есть что-то, что вы не едите?» Хороший гость скажет правду, ответив, что у него или у нее аллергия на устрицы, или на миндаль, или на что-то еще. И тогда хозяин сможет приготовить то, что понравится гостю, и ни он, ни хозяин не расстроятся и не смутятся.

Одна студентка усмехнулась.

– Если я приглашаю вас на ужин, я не задаю никаких вопросов, – сказала она. – Я готовлю, что хочу, а вы либо едите это, либо нет!

Не хочу делать несправедливых обобщений во всем, что касается секса, но я бы точно не захотел прийти на ужин к этой юной леди. А вы?

Средство, а не цель

Как и многие люди, вы, наверное, думаете, что для того, чтобы заняться хорошим сексом, нужно, чтобы ваши пенис или вульва выполняли разные трюки, на которые они были способны (или предполагается, что были способны), когда вы были моложе. Но помните, половая функция – это средство для достижения цели, а вовсе не сама цель. Люди говорят об эрекции, смазках и оргазме так, будто в них кроется весь смысл секса. Но это очень ограниченная точка зрения.

Конечно, если одна из ваших главных целей в сексе – это «не испортить все слишком сильно», то я понимаю, почему вы придерживаетесь этой позиции. Если вы верите, что «успешный» секс – это когда вам удается заставить свое тело делать то, что оно делало раньше (или не делало, но, по идее, «должно было»), то, конечно же, вы будете пытаться удержаться за эти возможности. Но, в отличие от многих сексологов, я не поддерживаю привязанность людей к такой работе тела, которая, мол, влияет на успех в сексуальных делах, – я расцениваю эту привязанность как проблему и лечу ее.

Так вот, главный посыл Сексуального Интеллекта – осознать, что ваше тело больше не будет заниматься сексом так, как это было в вашей молодости. Некоторые не могут смириться с этой мыслью, они скорее будут несчастны и продолжат держаться за надежду вернуть свою молодость, чем изменят свое отношение и научатся наслаждаться сексом, который у них есть сейчас. В общем, многие люди скорее будут мириться с временной проблемой, чем признают и примут факт наличия постоянной.

Для некоторых это отрицание – лишь небольшая часть их комплексной проблемы принятия своего старения или приближающейся смерти. Это может происходить с тридцатилетними точно так же, как и с шестидесятилетними. Людям с такой проблемой есть о чем переживать и помимо секса. Они имеют дело с самым серьезным экзистенциальным кризисом, какой только может быть.

Я очень сочувствую человеческому желанию страсти. Как мы увидим в книге, страсть существует – но, скорее всего, она будет выглядеть не так, как вы ожидали. Когда люди в зрелом возрасте испытывают страсть, это обычно происходит не как ответная реакция на превосходный секс или прекрасное тело – как правило, это реакция на то, что мы разрешаем самим себе проявлять эмоции. Но об этом позже.

Многие к тому же переживают из-за того, что у них не получается быть расслабленными и естественными во время занятия любовью. Это ужасно отвлекает и терзает людей перед, во время и после секса. Возможно, вы узнаете в этом себя: желание быть нормальным в сексуальном плане и подозрения (или тревога), что это не так. В следующей главе мы детально рассмотрим это стремление к нормальности.

В отношениях сорокалетних Томаса и Данни, учителя средней школы и бухгалтера, было много того, к чему стремится большинство пар. Но не было секса.

И поэтому они пришли ко мне.

– Мы любим друг друга, но никто из нас никогда не проявляет инициативы в сексе, – сказал он.

– Да, – добавила она, – и когда мы занимаемся любовью, все происходит в каком-то напряжении, мы нервничаем, и все быстро заканчивается. Это совсем не приносит удовольствия, хотя вроде бы должно.

Тогда совсем неудивительно, что никто не проявляет инициативу, подумал я. Любовь не так уж часто заводит людей в постель, если секс действует им на нервы.

Томас и Данни явно наслаждались небольшим количеством времени, которое они проводили вместе (она работала по субботам и двум будним вечерам каждую неделю, а он, как и многие, с понедельника по пятницу), но отсутствие секса нависало над их жизнью, как сырой серый туман над землей. Я спросил каждого из них, почему они не инициируют секс, и их ответы были похожи:

– Мы нервничаем, – сказала Данни.

– Для нас это стресс, – сказал Томас.

– У нас просто не выработана привычка к этому, – сказала Данни.

– Мы все время загружены делами, и к тому времени, когда уже надо ложиться спать, мы просто слишком устаем, – сказал Томас.

– Заметили, как вы всегда используете «мы» и никогда «я»? – спросил я. – Давайте попробуем еще раз. Я хочу, чтобы каждый из вас сказал, почему конкретно вы не начинаете секс первыми.

После нескольких секунд напряженного молчания они заговорили.

– Я боюсь, что не добьюсь достаточной эрекции, – робко сказал Томас. – А если получится, то я кончу слишком быстро и Данни расстроится. А еще беспокоюсь, что, если буду издавать слишком много звуков или слишком увлекусь, это ее напугает.

Ну, теперь мы хотя бы сдвинулись с мертвой точки.

– Данни?

– Я знаю, что он обо всем этом волнуется, – сказала она. – Мне грустно видеть, как он переживает, так что я не настаиваю на том, чтобы мы занимались любовью. И потом, когда у нас случается секс и я вижу, как сильно он старается доставить мне удовольствие, я чувствую себя виноватой.

– Значит, если бы Томас не беспокоился обо всех этих вещах, вы бы с большей вероятностью инициировали секс? – Я научился спрашивать людей об их желании инициировать секс, а не о желании заниматься им – так я узнаю больше информации.

– Ну, даже при таком раскладе… – Она тоже засмущалась. – Видите ли, я не всегда испытываю оргазм и боюсь этим его расстроить, и эти мысли постоянно вертятся у меня в голове, когда я думаю о сексе. Так что, если я устала или если есть какие-то другие причины, по которым я, скорее всего, не кончу, или кончу, но это займет много времени, я не проявляю инициативу.

И затем она выпалила:

– Да уж, он заслуживает лучшую сексуальную партнершу, чем я!

Впереди у нас было много работы. Я был рад, что их медицинская страховка покрывала наши сеансы. Было ясно, что нам потребуется еще не одна встреча.

Томас и Данни напомнили мне пару из новеллы О. Генри «Дары волхвов». Как вы помните, в ней рассказывается об одной полной любви, но очень бедной паре молодых людей, которые хотят купить друг другу подарок на Рождество. Она отстригает и продает свои прекрасные волосы, чтобы на вырученные деньги купить цепочку для его карманных часов, дорогих ему, как память; он же продает эти часы, чтобы купить набор гребней для ее роскошных волос. Конечно, каждый из них делает подарок другого бесполезным, но их поступок доказывает их любовь.

Итак, Томас и Данни воздерживались от секса, потому что не хотели друг друга разочаровывать. А боялись они друг друга разочаровать, потому что считали, что их секс должен быть «нормальным». Если бы вместо того, чтобы стремиться к нормальному сексу, они стремились к сексу, который дает чувство близости и приносит удовольствие, им было бы гораздо проще думать о сексе как о приятном и взаимном процессе и, может быть, даже заниматься им на постоянной основе, несмотря на их расписание.

Именно это я им и сказал.

– Если вы стремитесь к идеальному сексу, мысли о нем будут вас пугать независимо от того, получится у вас или нет, – сказал я. – Поэтому вам нужна другая цель. Вместо того чтобы пытаться добиться определенного вида секса, почему бы вам просто не заниматься любовью так же, как вы занимаетесь другими делами?

Я продолжил:

– Как бы вы описали другие ваши совместные занятия: скажем, дела по дому, походы в ресторан, просмотр фильмов?

Они легко дали мне ответ, сойдясь на шести словах: вместе, весело, уважительно, дружелюбно, умело, расслабленно.

– И иногда лениво, – добавил Томас, и они оба засмеялись.

– Замечательно, – сказал я. – Знаете, не в каждой паре все происходит именно так. Но раз у вас такая ситуация, почему бы вам не заниматься любовью так же, как вы занимаетесь всеми остальными вещами?

Такая простая, но такая мощная идея.

Конечно же, у них были возражения на этот счет. Что, если они лягут в кровать, будут вести себя «как обычно» и ничего не произойдет? Что, если один из них станет действовать эгоистично? Что, если кому-то из них захочется «чего-нибудь извращенного»? Что, если кто-то останется неудовлетворенным?

Таким образом, люди защищают свою устаревшую систему воззрений.

– Во-первых, – объяснил я, – никто из вас не проявит себя с совершенно новой стороны, непохожей на то, что вы уже знаете друг о друге. Едва ли вы эгоистично пуститесь во все тяжкие, потому что никто из вас сам по себе не эгоистичен. И никто не окажется «грязным развратником», потому что никто из вас сам по себе таким не является.

– Хотя, – слегка улыбнувшись, сказал я, – вы оба креативны, и, возможно, секс – это та область, которую вы давно утаивали друг от друга. Это, знаете ли, может сделать сексуальные отношения скучными. – Они тепло посмотрели друг на друга.

– Во-вторых, – продолжил я, – естественно, если, занимаясь любовью, вы постараетесь просто оставаться собой, будут происходить неожиданные вещи. Иногда вы не захотите делать одно и то же, иногда один из вас будет более энергичным и полным желания, чем другой, а иногда вообще ничего не будет получаться – ну, знаете, оба будете слишком ленивы и будете надеяться, что партнер сделает за вас большую часть работы. – Они понимающе засмеялись. У всех у нас был этот опыт.

– Порой, когда вы остаетесь самими собой, в сексе может произойти что-то неожиданное, и это помогает сохранять к нему интерес, а в длительных отношениях это действительно важно. И это значит, что секс периодически требует от нас напряженных усилий, так что он может быть средством личностного роста. Так как вы будете заниматься им с кем-то, кому по-настоящему доверяете, это вполне безопасный способ.

Выглядело так, будто я их убедил. И в последующие недели они сообщили мне о том, что стали заниматься любовью чаще – и что они расслабились и стали получать от этого больше удовольствия.

– Это как заниматься любовью с хорошим другом, – сказал Томас.

– Да, – согласилась Данни, – будто идешь куда-то веселиться и не волнуешься ни о чем. Не то что раньше, когда секс означал одно лишь беспокойство.

Замечательно. Их видение секса поменялось, и теперь им гораздо меньше приходилось работать над ним. И, так как они оба друг друга привлекают, я был уверен, что в их жизни станет больше секса. Что еще важнее, они будут получать от него больше удовольствия.

Что является «нормой» в сексе?

Вот что «нормально»: взрослые занимаются сексом в основном тогда, когда они устали.

Из этого складываются качество, содержание и периодичность секса. Многие берегут свой «прайм-тайм» для более важных вещей (воспитание детей, работа по дому, забота о своем здоровье, борьба с кризисами) либо для вещей, которые точно принесут удовольствие (посмотреть телевизор, сходить куда-нибудь, заняться общим хобби, посидеть в «Фейсбуке»).

Нехватка энергии – это одна из составляющих «нормального секса», которую многие отказываются признавать. Но, похоже, многие взрослые люди верят, что секс неизбежно будет случаться именно тогда, когда они не в форме, но при этом не осознают последствий такой сексуальной жизни – что секс станет рутиной, будет недолгим, потеряет насыщенность и что им станет лень использовать смазку или контрацептивы.

Если считать, что «нормальный» – это среднестатистический, типичный, общепринятый, то вот как на самом деле выглядит «нормальный секс»:

• Неловкость и стеснительность – обычное дело.

• Общение между партнерами ограничено.

• Никто из них почти не улыбается и не смеется.

• Один или оба партнера одержимы страхом перформанса.

• Один или оба не уверены в том, что нравится другому.

• Один или оба терпят то, что им не нравится, надеясь, что это скоро закончится.

• Факт мастурбации держится в тайне.

• Возникают трудности с тем, чтобы использовать контрацепцию, не испытывая смущения и не ссорясь.

• Возбуждение возникает только в идеальной обстановке.

• Секс иногда причиняет физическую боль.

• Он считает, что она не может кончить из-за него.

• Она считает, что у него не встает из-за нее.

Также независимо от того, молоды они или стары, гомо- или гетеросексуальны, мужчины или женщины, когда у взрослых американцев происходит секс, они обычно:

• Стесняются или критикуют свое тело.

• Не чувствуют с партнером такой близости, на которую надеялись.

• Не уверены, что приятно проведут время (и поэтому не занимаются этим часто).

• Озабочены перформансом – своим или партнера.

• Чувствуют запрет на разговоры о том, чего им хочется и не хочется, что они испытывают и чего не испытывают.

Проблемы со здоровьем тоже часто являются частью «нормального секса», поскольку у нормальных людей обычно есть эти проблемы.

Ну что, начинаете чувствовать себя «нормальными»? Начинаете осознавать, что это, возможно, не то, к чему стоит стремиться?

Я хочу изменить вашу жизнь – не улучшая при этом вашу «половую функцию». Эта книга – не «Виагра» в бумажном формате. Скорее операция на мозге в бумажном формате (простите, но не будет никаких подтяжек живота, увеличения груди, пересадки волос – операция на мозге, и ничего больше).

Чувство неловкости и эмоциональная изоляция, описанные выше, – вот что испытывают большинство людей, которые стремятся к «нормальному» сексу. Именно поэтому ваше восприятие сексуальной жизни так важно.

Так что давайте посвятим остаток главы тому, чтобы разобраться, почему на самом деле не важно быть «нормальным» в сексе и почему стремление к «нормальности» чаще всего только все портит.

Конечно, чаще всего под словом «нормальный» люди подразумевают совсем не ту реальность, которую я только что описал, а романтизированную версию идеального перформанса, идеальной обстановки, где не может быть ничего непривычного или психологически сложного. Единственное, что есть реального в таком сексе, – это то, что куча людей за ним гонятся и очень немногие его достигают в действительности. (И вот вам секрет, который известен каждому сексологу: даже когда люди получают такой идеальный секс, они необязательно чувствуют удовлетворение.)

Так что, если, как и многие другие, вы все это время стремились к неправильному стандарту («нормальному» сексу), вам необходимо начать думать о сексе в другом ключе. И хотя многие считают, что вполне логично беспокоиться именно о перформансе (сколько раз в неделю, через сколько минут происходит оргазм), это всего лишь один взгляд на вещи. И именно он является ошибочным.

Страх не соответствовать норме

Большинство людей очень не хотят «отклоняться от нормы» в сексе.

Поэтому они скрывают такие аспекты собственной сексуальности, которые считают странными. И сосредотачивают внимание на вещах, которые соответствуют норме, даже если они уже не так интересны. Рано или поздно эти самоцензура и притворство вызывают проблемы: все из-за скрытности, тревоги, самокритики и скуки.

Не важно, что именно в сексе вы считаете нормальным и ненормальным. Ваше беспокойство влияет на ваше поведение, фантазии, то, чем вы делитесь с партнером, и явно негативно влияет на ваше удовольствие и чувство близости.

Я хочу избавить вас от этого. Не убедив в том, что вы «нормальны», а убедив вас наплевать на это.

Две стороны «нормального» секса

Американцы, как правило, считают, что «нормальный» секс состоит из двух компонентов: практического и (менее ощутимого) «морального».

Практическая сторона «нормального» секса

Многие дают определение «нормальному» сексу, ссылаясь на то, как действуют их тела, и особенно половые органы (пенис, вагина, вульва) и рот.

Терапевты, врачи-сексологи и фармацевтические компании используют лексику, которая только поддерживает этот подход. И специалисты, и рекламщики говорят о «функции» и «дисфункции». Клинические врачи говорят о том, что является нормой, а что – патологией. Мы говорим о «сексе», имея в виду проникновение. Мы говорим об интимности и любовной связи, имея в виду секс.

Физическая сторона так называемого нормального секса – это возбуждение, плато, оргазм и разрешение. Это соответствует модели, разработанной Мастерсом и Джонсон в 1960‐х годах, с которой мы поближе познакомимся в четвертой главе. Люди неосознанно придерживаются этой модели, когда используют понятие предварительных ласк, под которым имеют в виду «те действия, которые мы совершаем перед реальным сексом, то есть проникновением».

Большинство американцев делят сексуальную активность на две категории: секс с проникновением либо предварительные ласки; любые другие вещи рассматриваются как заигрывание или флирт – или совсем уж явные извращения. Общепринятое мнение заключается в том, что любая сексуальная активность должна завершаться проникновением и что обычно всегда понятно, является ли поцелуй или ласки прелюдией к сексу или нет. Если пара отдает предпочтение предварительным ласкам, хотя у них есть возможность заниматься «настоящим сексом», это, как правило, не норма.

Существует небольшой набор сексуальных проявлений, которые в принципе признаются «нормальными». Проникновение и обычные поцелуи в губы (и, заметьте, только эти две вещи) спокойно воспринимаются американцами почти повсеместно. Оральный секс в наше время считается нормальным у большей части (но не у всех) взрослых людей, следом за ним идет практика ласки половых органов партнера с помощью пальцев. В этом десятилетии все более приемлемым становится использование вибратора для вульвы (особенно среди молодых и хорошо образованных людей), хотя схемам «вибратор + пенис» или «вибратор в анусе» до такой популярности еще далеко. По факту все, что связано с анусом, почти не принимается людьми. Ролевые игры, садо-мазо, фетиши – мало кто считает все это нормальной практикой. Многие даже не считают такой опыт за «секс». Так что насчет этих вещей тоже почти нет никаких разногласий – они не норма.

Итак, для того чтобы заниматься «нормальным» сексом, людям необходимо, чтобы определенные части их тела «нормально» функционировали: эрекции как по заказу, влагалищная смазка и т. д. Конечно, клинические врачи знают, что наши половые органы особенно восприимчивы к различным внешним факторам: эмоциям, стрессам, алкоголю, болезням, усталости и даже длительности отношений. Поэтому эти части тела могут не всегда вести себя так, как мы хотим. Интересно, что многие люди попросту не хотят это признать.

Вот почему я много работаю с людьми, у которых тело отказывается работать «нормально» в условиях, которые они считают нормальными. Моя цель – убедить их отказаться от этой разрушительной схемы, которой довольно сложно соответствовать в реальной жизни. Может быть, вы читаете эту книгу как раз потому, что знакомы с этим чувством, будто ваше тело вас «подвело».

Интересно, что, в то время как большинство людей считают, что нет ничего такого в том, чтобы принимать «Виагру» для улучшения эрекции, столько же людей считают, что использовать страпон с той же целью – это ненормально. Точно так же многие думают, что, когда женщина в периоде менопаузы принимает гормоны, чтобы увеличить количество влагалищной смазки, это нормально, но при этом многие посчитали бы странным, если бы она с той же целью использовала собственные фантазии или порно.

Моральная сторона «нормального» секса

Если не думать о том, как должны работать во время секса наши тела и какую сексуальную активность признавать, а какую нет, гораздо сложнее определить, что вообще способствует «нормальному» сексу. Относятся ли к нему фантазии? А игры или игрушки? Какие эксперименты стоит считать уместными? И что насчет индивидуальных предпочтений? Например, когда кому-то мастурбация нравится больше, чем секс с партнером, или оральный секс – больше, чем секс с проникновением. Многие могут с уверенностью сказать, что это ненормально, но при этом они затруднятся ответить почему или какими правилами они руководствовались при ответе.

Иногда даже оба партнера не могут сойтись на одном мнении. Можете себе представить, какие проблемы возникнут, если один партнер скажет другому: «То, чем ты хочешь заняться со мной в постели, ненормально». Это гораздо хуже, чем ответ: «Нет, спасибо».

Один из способов разобраться с этой проблемой – спросить, что является антонимом «нормального» секса.

Когда я задаю своим пациентам этот вопрос, и женщины, и мужчины обычно отвечают, используя слова извращенный, противоестественный, опасный, насильственный, аморальный, вышедший из-под контроля, непривычный или гедонистический. Иногда я еще получаю ответ: сатанинский, что делает беседу еще интереснее.

Многие на уровне интуиции определяют, что в сексе соответствует норме, а что нет. Но всегда, когда мы не имеем в виду «широкораспространенный», фактически невозможно точно сказать, что мы имеем в виду под этой самой нормой. Психологи и даже сексологи не могут прийти между собой к какому-то общему определению.

Учитывая все это, особенно интересен тот факт, что бо́льшая часть определений нормального и ненормального секса в конечном счете строятся вокруг двух вещей: контроле и развращенности.

Даже когда люди не могут прийти к согласию насчет того, что для них допустимо – Джо считает, что повязка на глаза и наручники приемлемы, а плетка – нет, в то время как его лучшие друзья уверены, что «это все какие-то штучки для извращенцев», – мы, по сути, говорим об одном и том же: ограничениях и испорченности.

«Норма» – это попытка установить границы в сексе таким образом, чтобы их нельзя было преступить, чтобы секс не имел большой силы и не причинял вреда другим. «Норма» – это попытка сделать секс настолько незначительным, чтобы он не был для нас угрозой и не требовал от нас какого-то роста. «Норма» – это признание того, что чувственность живет в нашем подсознании, на этой маленькой неприбранной свалке, если таковая все же существует.

К примеру, что бы вы сделали, если бы обнаружили, что вам в сексе приносит удовольствие что-то, что вы до этого считали недопустимым? Вы бы изменили свое мнение о сексе или о самом себе? Или бы просто отшутились и постарались об этом забыть?

Я постоянно встречаю подобные примеры в моей практике. Взять, к примеру, Артура, который во время мастурбации вдруг обнаружил, что ему очень нравятся легкие поглаживания его промежности (поверхности между анусом и мошонкой). Он решил, что это «слишком по-гейски», и больше никогда так не делал. Или Серена: ей в принципе не очень нравится, когда кто-то сжимает ее грудь, но всегда, когда она возбуждена, она обожает, когда ее соски оттягивают и кусают – вообще-то, таким образом она кончала, пока ее любовник не сказал ей, что это «очень, очень странно». И она ему поверила.

Артур и Серена пришли ко мне на парную консультацию, каждый со своими сексуальными тайнами. И хотя они уже три года были партнерами, никто из них не рассказал другому то, что им было известно о собственных способах возбуждения. Более того, оба намеренно воздерживались от стимуляций, которые казались им противоестественными. Разговоры о таких вещах пугали их – и в то же время помогли им освободиться. В конце концов, они узнали друг о друге – и о самих себе – гораздо больше, чем ожидали.

Наша одержимость «нормальностью» – это попытка остаться чистыми, занимаясь чем-то потенциально грязным.

Отчасти потому, что мы имеем дело с биологическими жидкостями, с органами выделительной системы (непосредственно с ними либо с органами, что находятся рядом), отчасти потому, что секс связан с тайнами беременности и деторождения, отчасти потому, что он просто ужасно беспорядочен, а отчасти потому, что секс может освободить нас от привычных правил приличия и сдержанности, мы часто видим его как нечто, к чему нужно обязательно относиться с определенной осторожностью.

Нормально ли нюхать нижнее белье партнера? А просить его носить одни и те же трусы несколько дней подряд, а потом нюхать их? А что насчет орального секса во время менструации? Или глотания спермы? Или получения удовольствия от того, что глотаешь сперму? Как насчет французского поцелуя утром первым делом после пробуждения, когда вашим дыханием изо рта можно кого-нибудь убить?

Важно не то, является или не является приемлемой какая-либо сексуальная практика. Важна сама концепция «нормального» секса. Пока какие-то вещи являются «нормальными», по определению будут существовать вещи, которые в этот стандарт не вписываются. И если вы не хотите считать себя не соответствующим каким-то нормам в сексе, вам придется постоянно быть настороже. Но никто не сможет получать удовольствие от сексуальных отношений в такой гнетущей обстановке.

Культурные нормы

Идеи американцев насчет того, что допустимо в сексе, значительно изменились в последние шестьдесят лет.

В 1948 году вся Америка была возмущена, когда исследования доктора Альфреда Кинси показали, что большое количество американских пар практикуют куннилингус. Теперь же семейные психотерапевты только поощряют это дело.

До 1965 года контрацепция в Соединенных Штатах была запрещена (до дела Грисвольд против Коннектикута), а до 1972 года ею нельзя было пользоваться неженатым парам (Айзенштадт против Бэрда). До 1967-го законом был запрещен секс с людьми другой расы (Лавинг против Виргинии). А анальный секс между людьми одного пола (гомосексуализм) был декриминализован лишь в 2003 году (Лоуренс против Техаса). Это довольно значительные перемены для такого короткого промежутка времени.

Представления о том, что является нормой в сексуальных отношениях, также очень варьируются в зависимости от страны. В Китае, к примеру, люди, как правило, не целуются на улице. Даже держаться за руки там считается рискованным шагом. В большинстве стран Европы взрослые и дети обычно ходят на пляж топлес или голыми. (Они не считают это сексуальной практикой, но в этом-то и дело – в Америке же люди считают именно так.) Клиторидэктомия (женское обрезание) практикуется мусульманами в Северной Африке, на Среднем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Такая процедура проводится двум миллионам девочек каждый год. В США это запрещено законом и считается жестоким насилием над детьми. Секс до свадьбы считается естественным и привычным явлением в Голландии и Скандинавии, где принятие решений в плане секса свободно обсуждается внутри семей.

Каждый новый этап в развитии технологий снова и снова поднимает вопрос сексуальных стандартов. Вот пара последних примеров из Америки:

• Видеомагнитофоны: между 1980 и 1990 годами более чем две трети обладателей телевизоров в США приобрели кассетные видеомагнитофоны. Этот всплеск потребительского интереса был вызван новой возможностью смотреть порнографию в приватной обстановке. Но было ли «нормально» смотреть порно? И какое конкретно порно? Должен ли муж скрывать от своей жены, что он смотрит порнофильмы? Или ему следует приглашать ее присоединиться? Должна ли она соглашаться?

• Интернет: когда дешевая высокоскоростная сеть появилась в Америке в 2000 году, десятки миллионов людей тут же начали завязывать «виртуальные отношения», используя свое имя или придуманные профили. Second Life, чат-комнаты, службы мгновенных сообщений, секс по телефону, игры с подменой возраста, полов и другие ролевые игры – отныне наши возможности безграничны. Внезапно люди знакомятся с секс-субкультурами, идеями и практиками, о существовании которых совсем недавно даже не подозревали. И вот многие начинают задумываться: это нормально, извращенно или совершенно недопустимо, когда взрослый человек притворяется подростком, миллионером, шпионом, человеком другого пола? Сколько часов в неделю (или в день!) можно проводить в Интернете за подобными развлечениями? Секс-переписка с незнакомцем – это форма измены, знак ненадежности, расширение границ чувственности? А может, все вместе взятое? Правоохранительные органы требуют, чтобы люди перестали заниматься играми с подменой возраста, заявляя, что это поощряет сексуальное насилие над детьми. И хотя у них нет никаких данных, доказывающих это, правительство тратит десятки миллионов долларов, собранные с наших налогов, на то, чтобы выслеживать и отлавливать людей, которым нравится играть в подмену пола с другими взрослыми людьми.

• Сотовые телефоны/секстинг: три четверти подростков пользуются сотовыми, и миллионы из них практикуют «секстинг» – отправляют друг другу откровенные фото себя и своих сверстников. Правоохранительные органы начали активно вмешиваться в это дело, пытаясь запретить подобную деятельность, заявляя, что это невероятно опасно, и требовать применения серьезных мер: отбывания срока в колонии и регистрации в качестве преступников, совершивших половое преступление. Родители находятся меж двух огней. Они больше, чем дети, склонны думать, что секстинг может причинить вред, но не согласны с тем, что он настолько опасен, что заслуживает такого немыслимого наказания, за которое ратуют представители закона.

В каждом из этих случаев вопрос «что является нормальным?» представляет большой интерес в социальном, политическом и экономическом плане. Ни в одной из этих областей так и не удалось прийти к общему мнению, и это подтверждает то, что, какие бы вещи в сексе мы ни хотели бы считать «нормальными», они зависят от конкретных культурных норм, являются неизбежными и в то же время «естественными».

Кто бы мог представить десять лет назад, что любое из этих явлений будет считаться мейнстримным («нормальным»), как это происходит сейчас?

• Шлепки, повязки на глаза и наручники.

• Вибраторы (которые теперь можно купить на Amazon.com).

• Свингер-клубы.

• Интернет-порнография.

• Платные каналы для взрослых в номерах отелей.

• Грубая лексика на федеральных каналах.

Как только вы осознаете, что ваши представления о «нормальном» сексе – это лишь одна из возможных точек зрения, перед вами откроется целый мир чувственности. Сексуальный мир, в котором нет места самокритике и тревожности, где все равно на оргазмы, успехи и провалы. Именно здесь можно по-настоящему познать сексуальное расслабление, наслаждение и близость.

Почему не нужно стремиться к нормальности?

Правда в том, что переживания о несоответствии норме в сексе приводят к эмоциональной изоляции. Вот почему так много людей чувствуют себя самыми одинокими в мире, когда занимаются любовью.

У большинства людей эмоциональная изоляция вообще убивает всякое сексуальное желание и удовольствие.

Когда все наши мысли вертятся вокруг «нормальной» сексуальности, это превращает секс в предприятие, в котором ставки слишком высоки. В любой момент наши предпочтения, фантазии и внутренние барьеры могут выдать в нас что-то неприемлемое для нас самих или же для нашего партнера. Соответствие «норме» (иными словами, отсутствие всяких странностей) становится для нас важнее, чем получение удовольствия или чувство близости. Боясь осуждения, мы избегаем вещей, которые, может, и делали бы, если бы не опасались реакции партнера (например, мужчина, который просит, чтобы ему оттягивали соски). И делаем то, чего делать не стали бы (например, проникающий секс, когда мы к нему не готовы), если бы не считали, что так ведут себя все нормальные люди.

Так что наша жажда соответствовать сексуальным стандартам, дополняемая нашей тревогой по этому поводу, заставляет нас хранить в тайне от партнера наши сексуальные желания. Стремление к естественности захватывает нас подобно азартной игре.

Ни приятные ощущения, ни близость не могут процветать в такой среде. В таких условиях потеря эрекции – настоящая катастрофа. Проблемы с оргазмом – кризис. Газы или непроизвольное мочеиспускание – трагедия.

И не только для одного человека в паре, но и для его или ее партнера тоже. Потому что многие люди сосредоточены не только на собственной «функции», но и на функции партнера тоже, принимая все неудачи на свой счет. Многие уделяют огромное внимание возбуждению и оргазмам партнера, потому как не хотят, чтобы их считали неудачниками – «горе-любовниками». Но как можно расслабиться, когда твой партнер так сосредоточен на твоем сексуальном отклике – и не радостно обращая внимание на твои действия, а в ожидании каких-нибудь признаков собственного провала?

Джед был угрюмым, резковатым парнем, он работал электриком, и его руки выглядели, как руки человека, который годами зарабатывал на жизнь грубым трудом.

За нескольких минут, проведенных в кабинете, он рассказал мне о себе три вещи: что он вырос в бедной итальянской семье в Бруклине, что любит свою жену Мартину и что носит колготки. Казалось бы, это были факты примерно одинаковой степени важности. Угадайте, какой из них был причиной их ссор с Мартиной?

Это началось несколько лет назад с нижнего белья – ее белья. Когда она об этом узнала («Мои трусики одни за другими быстро растягивались, и я не могла понять почему. А потом узнала»), он сразу дал ей понять, что он не гей.

– Я поверила ему тогда и верю сейчас, – сказала она.

Как и многим гетеросексуальным мужчинам, которые носят женское белье, ему нравилось само ощущение. Это помогало ему расслабиться. Но он не мог просто наслаждаться своим маленьким хобби. Он хотел обсуждать его с Мартиной.

– Постоянно, – сказала она. – Он вечно говорил: «Я хочу, чтобы ты понимала. Хочу убедиться, что ты понимаешь, что я не больной. Я хочу, чтобы ты нормально к этому относилась, чтобы нам не приходилось это скрывать». Нам приходилось говорить об этом каждый день.

– Вот видишь, тебе и правда это не нравится! – с триумфом произнес Джед.

Мартина повернулась ко мне.

– Мне плевать, носит он женские трусики, или чулки, или чтобы там ни было, – вздохнула она. – Он сам покупает себе это белье и хранит с другими своими вещами, мне все равно. Прошу, можно мы уже сменим тему? Мне бы хоть неделю провести без этих разговоров. Я хочу, чтобы мой прежний муж вернулся!

– Док, она думает, что я странный. Скажите ей, что это не так.

Прежде чем я смог сказать хоть слово, Мартина вскочила с места.

– Естественно, я считаю, что это странно, – прорычала она. – Ну и что? Ты не идеален, Джед, и, честно говоря, есть другие вещи, которые меня в тебе раздражают гораздо больше, чем это.

Джед был краток:

– Мы не сможем вернуть нашу прежнюю сексуальную жизнь, пока ты не примешь эту мою особенность.

Мартина удрученно посмотрела на меня.

– В былые дни в Бруклине мы считали, что единственный способ выбить из человека такое упрямство – это убить его.

Мы хором рассмеялись.

– Джед, а как вы сами относитесь к тому, что так одеваетесь? – спросил я.

– В этом нет ничего такого, – вызывающе ответил он.

– Джед, я сексолог, – сказал я. – Вы не первый мужчина, который носит колготки, из тех, что я встречал. Мой вопрос в том, как вы к этому относитесь?

– В этом нет ничего такого, – мягко сказал он. Он повторил фразу со слезами на глазах. Он проговаривал ее – для жены, для себя – в течение многих лет, но на самом деле никогда в это не верил. Он стыдился своих предпочтений, стыдился того, что делал.

– Вам трудно поверить, что Мартина принимает это, если вы сами себя не принимаете, не так ли? – осторожно спросил я. – Вы понимаете, что она расстроена тем, как часто вы об этом говорите, а не тем, как часто вы это делаете, да?

Он кивнул.

– И, возможно, если бы вы сами спокойнее принимали это в себе, вам бы не приходилось так часто это обсуждать, ведь так? – Еще кивок.

По правде говоря, никого из них особо и не раздражало это пристрастие Джеда к женскому белью. Он не до конца понимал, почему оно его так притягивало, а она не понимала, почему он так упорно вымаливал ее одобрение.

– Джед, постоянные разговоры на эту тему выводят Мартину из себя, – сказал я. – Это не значит, что она вас отвергает. Любая тема наскучит, если слишком часто ее обсуждать, будь то лазанья, футбол или «Джед, который носит женское белье».

– Но если вы говорите об этом так часто, значит, вас это беспокоит, правда?

Да, согласился он, у него есть переживания, которые ему необходимо выразить.

– В любом другом случае вы бы поговорили с другом или с братом Мартины, а может, даже со священником, – рискнул предположить я.

– Ой, даже не заикайтесь о них, – рассмеялся он.

– Вот именно. Так что, возможно, вам стоит обратиться с этим вопросом к личному психотерапевту, – предложил я.

– Не хочу, чтобы мозгоправ сказал мне, что я чокнутый, – сказал Джед.

– Нет, но вам нужен кто-то, с кем можно поговорить, не так ли? – И я дал ему контакты компетентного специалиста, к которому он мог бы для этого обратиться.

– Как только начнете ходить к нему, – сказал я, – я бы хотел, чтобы вы ограничили свои разговоры об этом с Мартиной, хотя бы ненадолго, хорошо?

Мартина была рада, но в то же время немного обеспокоена.

– Джед, мы ведь продолжим говорить на все остальные темы, которые всегда с тобой обсуждаем, да?

– И, возможно, Джед, когда вы примиритесь со своими интересами, вы почувствуете себя достаточно спокойно и расслабленно, чтобы снова заниматься сексом с Мартиной, – просто сказал я.

– Да, – ответил здоровяк из Бруклина. – Теперь я понимаю, что она все это время поддерживала меня. Я хочу снова быть ее мужчиной.

Ложь, наглая ложь и статистика

Каждую неделю рассорившиеся парочки спрашивают меня, что «нормально» делать в сексе. Нормально ли заниматься сексом раз в месяц в первый год после свадьбы? Нормально ли заводиться от шлепков? Или шлепая партнера? Сколько должен длиться секс с проникновением перед тем, как мужчина кончит? Нормально хотеть орального секса во время менструации? А переставать возбуждаться, слыша грязные словечки?

Иногда люди беспокоятся по поводу себя. Иногда критикуют партнера и пытаются пустить в ход тяжелую артиллерию: «Ты НЕ нормальный. Это я нормальный».

Каждый год накануне Дня святого Валентина я получаю от популярных СМИ одни и те же вопросы. И хотя я знаю текущую статистику – сколько раз в месяц, сколько сантиметров, сколько минут, – я обычно это не упоминаю, и не важно, говорю ли я с пациентами или с USA Today (газета, которую бесплатно доставляют вам в номер в отелях, чтобы у вас было что почитать во время чистки зубов). Я говорю, что нарочно или нет люди обычно только создают себе неприятности этими цифрами, так что им будет лучше без них.

Никого не устраивает мой ответ.

Я предлагаю людям забыть о том, сколько раз в месяц они занимаются сексом, или как часто мастурбируют, или как долго кончают. Эти средние показатели ничего вам не скажут. Тот факт, что вы не смеетесь во время секса, стесняетесь использовать лубрикант или не можете сказать партнеру: «Не там, а здесь», даст вам гораздо, гораздо больше информации.

Потому что это описывает ваш опыт. А секс – это и есть опыт, а не цифры. То, что реально имеет значение в сексе, нельзя измерить. Важно то, как люди себя чувствуют – и вот это гораздо сложнее выяснить, понять, оценить или исправить. И, как и с любой проблемой, если ты пытаешься исправить совсем не то, что нужно, то не важно, чего ты добьешься.

Вот почему, когда дело касается секса, обычная работа над собой, как правило, не приносит результатов, ведь она не меняет представления человека о том, что является «нормальным» сексом. Что важнее – как самосовершенствование вообще может помочь, если в его цели совсем не входит опровержение идеи о том, что важно быть «нормальным» и очень важно не быть странным?

Вместо этого большинство книг по самосовершенствованию предписывают «норму»: в них рассказывается, каким сексом люди должны заниматься, а потом говорится, как этого достичь. Очевидно, этот подход не возымел большого успеха. Вот почему люди продолжают покупать книжки, ходить к сексологам и просят The View приглашать еще больше «секспертов».

Что следует говорить каждому гуру и каждой книге по самосовершенствованию, так это то, что желание быть нормальным в сексе не дает людям быть самими собой и ведет к страху перформанса и сексуальному неудовлетворению. Сексуальный Интеллект – основанный на самопознании, принятии себя и глубоком взаимодействии – это более верный подход к решению проблемы сексуального неудовлетворения.

Если хотите знать, что нормально делать в сексе, помните о следующих особенностях, свойственных многим людям:

• Нормально – это заниматься сексом в усталом состоянии.

• Нормально – это беспокоиться о том, нормальный ли ты.

• Нормально – не говорить о том, что ты переживаешь об определенных вещах.

• Нормально – испытывать эмоциональную изоляцию во время секса.

Уверен, мы можем стремиться к гораздо лучшему, чем такая «норма».

Наши с Марго и Дуэйном сеансы начались через год после того, как у них родился первый ребенок. Они были очень расстроены тем, что перестали регулярно заниматься сексом. Они не могли понять, почему у одного из них (либо у обоих) всегда находились какие-то отговорки.

У тридцатидвухлетних мужчины и женщины было почти все, что, по мнению общества, необходимо для отличного секса. Оба выглядели просто потрясающе. Дуэйн хорошо зарабатывал. Они оплачивали няню для ребенка. Они не просто любили, они, похоже, еще и сильно привлекали друг друга. Так почему нет секса? Или, как выразилась Марго: «Почему у нас расстройство сексуального желания?»

Задавая им множество вопросов в течение наших сеансов, я довольно много о них узнал. Как и с большинством моих пациентов, мы обнаружили довольно серьезные причины такого поведения, которое они хотели изменить. И – нет, ни одна из них не была связана с «расстройством».

Вообще, Марго очень любила секс – и любила заниматься им с Дуэйном. В отличие от некоторых женщин, которые мало заинтересованы в сексе после того, как проведут весь день наедине с активным, здоровым малышом, Марго хотела, чтобы муж страстно ее желал. Она сказала, что ей это «было необходимо» для того, чтобы чувствовать, что ее ценят, что она взрослая и сексуальная, – трудно ощущать подобное после того, как ты целый день занималась пальчиковым рисованием. Она была готова отвечать практически на любое приглашение к сексуальным утехам – но его так и не поступало.

Дуэйн тоже любил секс, и любил секс с Марго. Но после двенадцатичасового рабочего дня и укладывания дочери спать (сразу по возвращении домой) он едва не валился с ног. Он жаждал поскорее лечь в кровать со своей сексуальной женой – и невольно заставить ее продолжать накапливать энергию для их эротической жизни. Но сколько бы она ни говорила о сексе и ни завидовала другим увлеченным друг другом парам, она никогда не проявляла инициативы.

Конечно, в старые добрые времена у них не возникало такой проблемы. Когда они только окончили колледж, они занимались любовью каждое утро и каждую ночь. Оба четко помнят, что в те времена никто не начинал первым – все происходило как-то «само собой». И оба просто ждали, когда все «само собой» случится снова. Это не «дисфункция» – это было просто неверным предположением.

Мы обсудили их желание иметь секс как в молодости. Я объяснил, что их жизни изменились и что, для того чтобы секс «случался», нужно, чтобы кто-то из них проявлял инициативу. И – да, этот человек может услышать слово «нет». Обоих поразила даже мысль об этом – так это было не похоже на их прежнюю сексуальную жизнь. И даже если они снова начнут заниматься любовью, вряд ли это будет занимать час или два, как раньше. С такой перспективой им тоже не хотелось мириться.

Они продолжали настаивать, что любят секс и хотят им заниматься, но не хотят принимать тот вариант, который, по моим словам, был для них доступен. И просто жили дальше без секса вообще, думая, как изменить ситуацию.

Между тем Марго была готова зачать снова, и чем скорее, тем лучше. Она очень-очень хотела сына. И так как Мэрилин уже почти исполнилось два года, было самое время завести второго.

Дуэйн такого воодушевления не разделял. И это тоже никак не помогало наладить их сексуальную жизнь. Как я им сказал, «работать над сексуальными отношениями, в то время как вы решаете вопросы фертильности – это как пытаться заниматься балансировкой колес, пока автомобиль мчится по трассе со скоростью семьдесят миль в час».

Как бы то ни было, они захотели продолжить работу со мной, и я согласился. По собственным причинам Дуэйн вскоре решился на сына, сказав Марго лишь одно:

– Я беспокоюсь о том, что произойдет, если у нас не получится родить сына. Я не хочу бесконечно продолжать пытаться, понимаешь?

Лишь слегка встревоженная, она радостно сказала «да». У них получилось зачать практически сразу же – и никакой тут «дисфункции».

Они сделали перерыв в терапии, когда Марго была беременна уже несколько месяцев. Ровно по срокам у них наконец родился второй ребенок – красивая, здоровая девочка.

Через пять месяцев после рождения маленькой Шарлотты Дуэйн и Марго снова пришли ко мне. У многих женщин уходит примерно год на то, чтобы к ним после родов вернулось половое влечение. Но не у Марго – через три недели после рождения дочери она была готова заниматься любовью. Объявив об этом Дуэйну, она снова стала ждать, когда он начнет гоняться за ней по дому.

Ей было очень неловко за свое тело – она по-прежнему весила на пять килограммов больше, чем до беременности, и уровень ухоженности немного не соответствовал ее прежним суровым стандартам. Так что она желала секса, но также ей хотелось, чтобы ее предварительно об этом уведомляли, чтобы она успела все проэпилировать, помыть, выщипать, намазаться лосьонами и так далее. Это еще больше усложняло их сексуальную жизнь.

Дуэйн тоже не решался продолжить заниматься любовью – по совсем иным причинам. Он лишь смеялся над предположениями Марго о том, что сейчас ее прекрасное тело стало не таким привлекательным, как раньше. По его признанию, теперь его сильно заботила контрацепция. Он был счастлив иметь двух детей, и не важно, сын это или дочь. Он чувствовал, что им и так уже хватает забот, и был уверен, что она считает так же. Но боялся, что она будет подавлена, если он открыто выразит свое нежелание попытаться родить сына, поэтому не говорил об этом достаточно прямо, чтобы не обидеть Марго.

Ей хотелось, чтобы к ней приставали, поэтому она не могла сама проявлять инициативу. Он беспокоился, что его принудят попытаться зачать сына (или что она случайно забеременеет), и поэтому тоже не мог проявить инициативу. И так, месяц за месяцем, они упускали возможность заниматься великолепным сексом, как тот, который у них был много лет назад.

Никто из них не хотел пользоваться презервативами (ей они казались «противными», а он считал их ненадежными). Она не хотела использовать гормональные методы вроде таблеток из-за возможных побочных эффектов и набора веса.

Они говорили о том, сможет ли Марго когда-нибудь быть счастливой со «всего лишь» двумя очаровательными здоровыми дочками. Она ответила, что прямо сейчас ей не нужен сын, и, возможно (возможно!), она даже проживет и без него. Но она не могла принять такое решение сразу.

Между тем секса у них не было. Она хотела, чтобы он начинал ухаживания первым, а он не хотел рисковать, чтобы она не забеременела снова.

И тогда я спросил у них про секс без риска зачатия – непроникающий. Оральный секс, анальные игры, ласки половых органов руками, покусывание, шепот, посасывание, поглаживание, заигрывания.

– Ох, предварительные ласки, – отмахнулась Марго. – Я бы лучше занялась сексом.

– Мы раньше занимались всеми этими вещами, – сказал Дуэйн. А теперь? – Ну, мне нравятся минеты Марго, но после мы оба хотим секса. И я бы чувствовал себя виноватым, если бы получил шикарный минет, а Марго осталась расстроенной из-за того, что настоящего секса не случилось.

Единственной дисфункцией здесь были их искаженные представления о «настоящем сексе». Их взаимное противостояние такой возможности, как хороший секс без проникновения, поражало воображение: это не «настоящий секс», они предпочитают другое, это как-то глупо, они не хотят «быть вынужденными» этим заниматься, они будут чувствовать себя нелепо, занимаясь этой второсортной ерундой. Типичные объяснения, которые я слышу каждую неделю.

Это было глобальное отсутствие воображения – и иллюстрация их ограниченного Сексуального Интеллекта.