Читать онлайн Сквозь лёд и снег бесплатно
ПРОЛОГ
В кромешной тьме раздался монотонный звук работы электрогидра-влических агрегатов шлюза. Перед глазами замигали огни подсветки приборов и обозначений параметров загрузки системы управления. Искусственный электронный голос то и дело сообщал о завершении этапов проверки технического состояния систем. Внезапно начал раздаваться ритмично повторяющийся короткий и резкий звук сирены, что-то громыхнуло, и впереди в разные стороны поползли ворота стартового шлюза. Вертикальная полоска ярко-белого света между ними становилась все шире и интенсивней, ослепляя глаза. Кай Волков включил светозащитное затемнение ветрового стекла кабины. Прошло разрешение на старт, Кай запустил двигатели, послышался нарастающий шум. На экране системы управления красным цветом быстро замигали символы с характерным предупреждающим звуковым сигналом. Они информировали пилота о том, что двигатели максимально разогреты и готовы к старту. Кай перевел рычаг управления тягой вперед и начал постепенно ускоряться, покидая шлюз.
Вокруг был снег и лед, скорее больше льда, чем снега. Лед и трещины во льду, трещины и огромные разломы.
– Кай, говорит База. У тебя в распоряжении есть шесть часов, а также тот самый сюрприз, который мы тебе уже обещали, – звуковой файл, всего несколько мегабайт информации. Сообщение было сделано около года назад, причем именно для тебя. Ты будешь одним из немногих, кто его услышит. Файл уже загружается, только будь внимателен, – не отвлекайся от общей обстановки пилотирования.
– Очень интересно, – подумал Кай, сохраняя хладнокровное спокойствие и контроль над управлением.
В динамиках кабины, послышался чей-то уставший старческий голос:
– Здравствуй, человек! Если ты сейчас слушаешь эту запись, значит меня уже нет среди живых, но все что я сделал, получило свое великое продолжение. Я – Архип Великий. Да, я тот самый человек, который изобрел машину под названием «Сновигатор» и долгие годы возглавлял программу «Полярной навигации», и если ты слышишь это, значит мои надежды оправдались, и то, над чем мы работали столь долгие годы послужило человечеству в будущем.
Не имеет никакого значения, ни твой пол, ни национальность, ни вероисповедание, ни гражданство, самое главное – это то, что ты сейчас чувствуешь и переживаешь, управляя той машиной, которую мы создали в начале двадцать первого века. Я желаю тебе счастья и удачи, пилот! И надеюсь, что благодаря тебе в том числе, человечество проложит далекий путь в будущее!»
Кай был ошеломлен, он, конечно же понял, кто только что передал ему это напутственное послание из прошлого. Но еще больше он был поражен тем, что по сути оказался единственным человеком, кому оно было адресовано. Несмотря ни на что он продолжал очень внимательно пилотировать машину. Вокруг было очень светло, но солнца не было видно. Здесь вообще было не понятно день это или ночь, но красота всё же была непревзойденная. Справа в небе раскинулась избитая кратерами поверхность огромной планеты, слева красовались еще два небольших спутника, похожих на Луну, только светло стального цвета. Сновигатор шел на скорости двести узлов по абсолютно гладкой ледяной поверхности, периодически пересекая глубокие ледяные трещины. Температура за бортом была минус сто девяносто восемь градусов по Цельсию. Земное время суток не имело значение, его просто здесь не существовало, шел 2072 год от Рождества Христова, отдаленный участок Солнечной системы, неизведанное космическое тело под названием Европа, шестой спутник Юпитера, третий фазис миссии «JUPITER ICY MOON EXPLORER».
ГЛАВА I. БЕЛЛИНСГАУЗЕН
7 февраля 2031 года Арктический Научно Исследовательский Институт
Российской Федерации основал элитную школу пилотов высокоскоростных
полярных челноков Полярной Навигации. Целью этой школы было обучить
пилотов преодолевать маршрут между полярными станциями и опорными
пунктами платформы Антарктического материк с учетом сложного рельефа
поверхности и времени прохождения из-за постоянно меняющихся погодных
условий. Эту небольшую группу можно с уверенностью было назвать лучшими
пилотами Полярной Навигации в мире, и они доказали это на практике. Сегодня
ассоциация. Арктических Научных Институтов называ ее «Polar Navigation», а
пилотируемый челнок получил название « Snowigator».
База №7 «Беллинсгаузен» (Bellingshausen) Россия 620 ю.ш. 580 з.д. является самой северной, то есть самой близкой к экватору, российской антарктической станцией. Располагается на острове Ватерлоо в районе Шетландских островов. Основана 22 февраля 1968 года Советской Антарктической экспедицией. Названа в честь Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, русского адмирала первооткрывателя Антарктиды, балтийского немца по происхождению. Позже достроена и модернизирована под стандарты программы Высокоскоростной Полярной Навигации и являлась отправной точкой экспедиции первой миссии программы «Polar Navigation», протяженностью десять тысяч двести пятьдесят миль сквозь ледяные пустыни и снежные ландшафты Антарктиды.
В жёлто-оранжевом свете небосвода ещё не взошедшего в зенит Солнца взвивались сполохи снега, поднимаемого лёгкими порывами холодного антарктического ветра. На стартовом полигоне суетливо туда-сюда ходили люди в гермошлемах и лётных термокомбинизонах. Это были пилоты сновигаторов и механики группы технического сопровождения программы «Polar Navigation». Пять из семи машин типа HSPS (High Speed Polar Shattle,
Высокоскоростной Полярный Челнок) стояли под испытательной нагрузкой, ещё два заканчивали заправку и дозаряд. Сквозь пульсирующий низкочастотный гул ионных двигателей периодически раздавался нарастающий свист различных тестовых режимов. Внезапно в гермошлемах прозвучал короткий шипящий звук включения радиосвязи и строгий женский голос сказал: «Команде пилотов пройти для проведения предрейсового инструктажа!»
Семь человек, большая часть из которых были военными офицерами различных родов войск, проследовали внутрь станции. Сняв шлемы, они прошли в небольшую комнату раскомандировки, похожую на класс стандартной американской школы.
– Садитесь, пожалуйста! – сказала тем же голосом женщина, стоящая у огромной сенсорной панели, как учительница у классной доски. Она была одета почти в такой же, как и у всех остальных профессиональный лётный термокомбинизон, только выполненный в другом стиле для сотрудников высшего руководства. Нашивки и знаки отличия говорили о том, что она не просто старший офицер, а имеет отношение непосредственно к кабинету высшего управления программы Полярной Навигации.
– Я хочу, чтобы вы хорошо понимали, – начала она, не делая лишних пауз для вступления, – что на вас возлагается большая ответственность за жизнь и здоровье своих товарищей, за собственную жизнь и за выполнение поставленных перед экспедицией задач в целом. Вам предстоит пройти четырнадцать маршрутов, различной протяженности и сложности пилотирования. Средняя скорость прохождения составит сто пятьдесят узлов, при учёте максимально развиваемой скорости ваших сновигаторов на форсаже до двухсот десяти узлов. Общее время прохождения без учёта перерывов на отдых составит от семидесяти до ста часов. При этом приоритетом миссии является как раз сокращение времени за счёт более высокой скорости прохождения дистанций, учитывая, что навигационное оборудование ваших сновигаторов будет рассчитывать маршрут на местности практически мгновенно с учётом структуры ультразвуковой матрицы ландшафта на несколько километров вперёд. Это достаточно экстремальное приключение – двигаться на скоростях, близких к крейсерной скорости пассажирского самолета среди шельфовых ледников и заснеженных горных хребтов, учитывая снежные трамплины, сдвиги пластов, провалы и тому подобное, поэтому вас и отобрали специально из элитных подразделений. В любом случае вы должны помнить, что вы – единственные в своём роде и от вашей работы будет зависеть будущее целой индустрии в сфере науки, техники и полярных путешествий! Далее по назначению на маршрут: ваша первая опорная точка – станция «Тайшань», дальность девятьсот тридцать одна и семь десятых мили, приблизительное время следования от шести до девяти часов. Вы проходите эту дистанцию через шельфовый ледник Ларсена, огибая шельфовый ледник Георга VI. На «Тайшане» к вам присоединится китайский пилот Лу Цзин Лао, позывной «Лу», его сновигатор был отправлен два месяца назад, так что у него было время для тренировок. Остальные инструкции вы будете получать от капитанов ваших групп Фреи и Зордакса. У меня всё, если у капитанов есть к команде вопросы, прошу их задать. Желаю вам приятного полёта, удачного окончания миссии и незабываемых ощущений от путешествия! – сухо и хладнокровно закончила она свою речь с некоторым как бы тонким и интригующим смысловым сарказмом, после чего спокойно покинула кабинет. Вообще люди её уровня в таких организациях, да ещё и в военном звании не вели долгих рассуждений, всё делали быстро и четко без лишних сантиментов.
– Я хочу напомнить, – начала Фрэя, – весь маршрут нас будут вести диспетчеры, они же будут контролировать наше местоположение и принимать решения об эвакуации в случаях аварий и трезвычайных происшествий. Не забывайте, при возникновении чрезвычайных ситуаций не спешите покидать челнок, – средняя температура воздуха за бортом в это время года колеблется от – 400 до – 600 цельсия. Заряда ваших термо-комбинизонов после выхода из сновигатора хватит на шесть часов. При транспортной катастрофе, сразу же выкидывайте аварийный маяк, чтобы в вас не врезались следующие за вами пилоты. В системе каждого сновигатора есть баллон форсажной смеси, так что хороший взрыв при столкновении на скорости ста пятидесяти узлов вам обеспечен. Да, и маяк выстреливает вверх, так же как и кресло при катапультировании, поэтому следите за траекторией и позицией его выхода. При попадании в открытый океан, не паникуйте и не спешите катапультироваться, у вас для этого присутствует большая красная кнопка на центральной панели «Sea Threat», она надует вам аварийные буи и не придется топить дорогостоящую машину. Ну, в общем, вы это уже и так все проходили. Зордакс, тебе есть, что добавить?
– Всё в порядке, если будет необходимо, я добавлю в пути, а пока для особо искушёных я хотел бы напомнить, что своё музло на первом маршруте я настоятельно не рекомендую включать, и свои рации всё это время держать активными без автоглушений допканалов, а эфир – чистым. Все понятно?! – строго и громко спросил он, обращаясь к Вэндэру и Хелбоксу.
– Да всё в порядке, мы поняли! – вальяжно ответил ему Вэндэр.
– Люблю понятливых, – уже более спокойно сказал Зордакс, – выходим двумя группами одна за другой, интервал десять минут. Первыми идём мы, о любой лаже по ходу маршрута сразу докладываем. Сразу!!! – долго не тормозим, особенно в «ландшафтных коридорах». Если не понимаешь чего-то, если что-то не нравится – немедленно корректируй вектор движения и уходи другим маршрутом! Контрольные точки прохождения заданы в картах штурман-локации. На частых резких маневрах стараемся педалировать, а не крутить тупо штурвалом влево-вправо: сбрасываем скорость, переводим двигатели на педали и работаем ногами. Работаем, чтобы не улететь или не перевернуться в самом начале миссии!
– Всё ясно, сэр! – понятливо отшутился Вэндер.
– Это когда до Амундсен-Скотт дошутишь, будешь сэркать! – строго ответил Зордакс, – а пока по машинам!
– Пилотам первой группы занять свои места в сновигаторах, – скомандовала своей группе Фрэя, – сохранять первую готовность к вылету пять минут после старта второй группы!
– Девять часов без музла, – жаловался Хэбокс Вэрдэру, уже следуя по коридору станции на выход к стартовому полигону, – я со скуки умру с таким режимом.
– Да ладно, не переживай! Может дойдем за шесть часов, время пролетит – и не заметишь, – отвечал ему Вэндэр, надевая свой гермошлем.
На полигоне уже все было готово. Стартовые огни мигали в рабочем режиме первой готовности. Из техперсонала на векторе направления вылета оставались трое сигнальщиков: два боковых, один фронтальный с ярко зелёными маяками в руках.
Экипажи заняли свои места в машинах, крышки кабин медленно опустились с приглушенным шипением герметизации, щёлкнули механизмы замков.
– «Пш-ш-ш», – опять включился радиоканал в гермошлемах.
– Всем экипажам, общая проверка связи! – прозвучал голос диспетчера.
По-очереди, начиная с капитана первой группы, начали доноситься позывные пилотов в эфир, – Фрэя, Хэлбокс, Аксель, Джонс, Зордакс, Кэтрин, Вэндэр.
– Всё, ребята, поехали! Обратный отсчёт! – прозвучал голос диспетчера.
Включился автоматический штурманбот и приятный женский электронный голос робота начал отсчитывать:
– THREE, TWO, ONE, ZERO, START!
Зордакс плавно перевёл левый рычаг управления тягой двигателей вперёд. Его сновигатор «Strict Supressor» чёрный с ярко красными элементами начал динамично набирать скорость с увеличением частоты звука. Вслед за ним с таким же нарастанием подхватывающего на средних частотах звуком двинулся вперед сновигатор Хэлбокса «Progressor». Практически без пауз одновременно вышла и Кэтрин на «Phaeton Prince».
Ярко синие огни, переливаясь от зелёного до бирюзового, оставляли красивые полосы за быстро уходящими вдаль тремя сновигаторами с свистящим шумом ионных двигателей при полной нагрузке. Это зрелище оставляло неизгладимое впечатление даже у тех, кто не раз видел происходящее на тренировочных заездах.
– Вторая готовность к выходу первой группы, – прозвучало в рации, – пять минут до обратного отсчёта.
– Джонс! – прозвучал в рации голос Фрэи, – держись строго за мной, не отставая.
– Не беспокойтесь, капитан, – ответил Джонс.
Джонс был новичком. Его ввели в состав группы несколько месяцев назад. Тридцати летний офицер ВВС РФ, младший лейтенант Евгений Громов был прикомандирован к группе пилотов программы «Polar Navigation» как самый результативный пилот морской авиации в своей возрастной категории. Прекраснейший вертолетчик, участник нескольких боевых операций в пограничных районах страны. Молодой, симпатичный, невысокого телосложения он сразу понравился Фрэе. Впрочем, и он сам, впервые увидев ее, почему-то стал постоянно думать о ней, выискивая удобные моменты, чтобы лишний раз посмотреть на неё, ловил на себе её взгляд и с увлечённым постоянством стремился попасть в круг её общения. Бесспорно, с момента их знакомства между ними возникла какая-то тонкая сближающая связь, но военный протокол и субординация не позволяли расслабиться, да и дело было не только в этом. С некоторых пор капитан второй группы Зордакс, он же Борис Зордин, майор в отставке, тридцати пяти летний командир взвода отдельного десантно-штурмового батальона ВС РФ, неоднократный участник боевых действий, награждённый медалью за отвагу, высокий, плотного телосложения, постоянно выбритый наголо, откаченный подтянутый боец, ухаживал за Фрэей, и даже в группе поговаривали, что у них некогда была близкая связь. Всё это, учитывая статус и должностные положения, мешали Джонсу чисто по-человечески пойти навстречу своим чувствам, у него не было уверенности в своей правоте перед лицом своих коллег, да и времени прошло ещё слишком мало, чтобы понять ситуацию до конца. Всё это вперемешку с ответственностью перед поставленными задачами миссии слишком отвлекало его, поэтому он принял решение не торопиться с чувствами. Но мысли и ситуации все чаще и чаще намекали на то, что всё это было больше, чем просто симпатия.
– Первой группе обратный отчёт до старта, – коротко прозвучал голос диспетчера.
Опять включился отсчёт штурманбота. Четыре сновигатора, постепенно набирая интенсивность звука двигателей, поочередно вылетали друг за другом: «Space Shark» – Фрэя, «Fast Vector» – Джонс, «Gipper Scruder» – Вэндэр и «Spector» – Аксель.
Так начинался еще один новый июньский день две тысячи тридцать второго года. На часах было девять сорок пять утра, западная точка Антарктиды.
ГЛАВА II. ЛЕДНИК ЛАРСЕНА
Следующие два часа в эфире стояло полнейшее безмолвие, лишь электронный голос штурманбота сообщал каждому пилоту о прохождении контрольных точек дистанции. В двенадцать часов по полудню солнце уже светило своим ярко-желтым ослепляющим светом, все вокруг было белое и чистое, огромная снежная саванна ослепляющего света. Пилоты включили режим солнцезащитного затемнения плазменного нано-стекла в своих шлемах, и весь кристально прозрачный защитный купол шлема плавно окрасился в коричнево-золотистый зеркальный фон, как если бы в кофе растворяли сливки, медленно перемешивая их ложечкой. Одна из последних российских нано-разработок позволяла практически мгновенно выстраивать жидкие прозрачные кристаллы в любой плоскости, геометрии и структуре поверхности слоя, а также фиксировать состояние твёрдости слоя. Получалось, что стекло могло не только менять свой цвет и свойства прозрачности, а просто удалялось при выключении, превращаясь в жидкую плазму в отдельной ёмкости внутри корпуса шлема.
Повсюду в белоснежной солнечной равнине стояло абсолютное спокойствие и тишина, как вдруг откуда-то издалека начал доноситься неизвестный свистящий шум, постепенно нарастая всё сильнее и сильнее. Внезапно раздался резкий мощный удар, и небольшая дюна полностью разлетелась огромным белым облаком снега! Из неё, подпрыгнув как на трамплине, со скоростью молнии вылетел «Strict Suppressor» Зордакса. Он пролетел над поверхностью метров двадцать и чётко приземлился на снег обеими лыжами с характерным звуком от плоского удара, продолжая двигаться на высокой скорости вперёд. Звук двигателей не долго удалялся, он смешался с новым, похожим на предыдущий, только более высокой частоты. Через мгновение то же самое повторил «Progressor» Хэлбокса, а за ним и Кэтрин на «Phaeton Prince». Электронно управляемая пневмогидравли-ческая подвеска сновигаторов работала просто превосходно. Вторая группа подходила к Шельфовому леднику Ларсена. Вдали уже виднелись неровности и выбоины поверхности, частичные сдвиги и провалы пластов, петляющие «коридоры», образованные структурой неравномерного таяния ледяных массивов, в общем – целый лабиринт приключений из снега и льда. Пилоты сбросили скорость.
– Давай я пойду первым,– сказал Хэлбокс Зордаксу по рации, – у меня выше маневренность в ограниченных пространствах.
– Отставить! – ответил Зордакс, – у меня меньше шансов провалиться в скрытые талые карманы.
– С чего это ты так решил? – спросил Хэлбокс с некоторым упрямым возмущением в голосе.
– С того, что у меня носовая часть шире твоей на один метр и общая длина фюзеляжа больше. К тому же мой сновигатор единственный из всех, корпус которого выполнен из титанового сплава, а не из карбона, и в такелаже присутствует лебедка, – утвердительно и досканально пояснил Зордакс с вальяжной интонацией авторитетного преподавателя на кафедре.
– Какие мы крутые! – с сарказмом передразнила Зордакса Кэтрин.
– Тебя не спрашивали, помолчи, – меняя тон, ответил Зордакс.
– Грёбаный крейсер! – снова передразнила его Кэтрин.
– Плохо, что скорость не получается поднять выше сорока узлов, – сказал Зордакс после небольшой паузы, – в таком темпе мы этот ледник будем часов пять проходить.
– У вас там что, всё плохо? – прозвучал в рацию голос Фрэи, – а то мы на подходе, уже практически подошли.
– Не сильно торопитесь, здесь плохие скоростные условия! – ответил Зордакс.
Прошло тридцать минут после того, как команда Зордакса въехала в зону ледника. Первая группа следовала за ними на расстоянии примерно пяти миль, пока вдруг в рации не раздался тревожный голос Зордакса.
– Второй группе полная остановка! Сушите вёсла ребята, у нас возникла серьёзная проблема!
– Что там такое, Зордакс?!– встревоженно спросила Фрэя.
– Вы тоже пока можете стоять, чтобы не тратить лишнюю энергию, – ответил Зордакс, – здесь у нас на пути по всей длине горизонта довольно широкий разлом в леднике, я подойду ближе – прикину, что к чему.
– Да о чём ты говоришь?! Тут уже осталось несколько миль! Короче мы подходим! – ответила Фрэя.
Хэлбокс и Кэтрин остановились, черно-красный «Strict Suppressor» медленно, как крокодил, двигался дальше к краю разлома. Прошло пятнадцать минут, команда Фрэи подошла ко второй группе, вдали было видно, как сновигатор Зордакса медленно двигается вдоль разлома по краю.
– Ну что там?! – нетерпеливо спросила Фрэя.
– Да ничего особого! – ответил Зордакс, – ширина двадцать метров, глубина пятнадцать, уровень сдвига краёв относительно друг друга нулевой, край твердый, можете готовиться к прыжку.
– Ты уверен?! – тревожно переспросила Фрэя.
– Абсолютно! – утвердительно ответил Зордакс, – отходим на пол мили, разгоняем движки на полную, за сотню метров включаем форсаж и резкое руление на себя, остальное сделает механизация заднего антикрыла.
– О.к.! – ответила Фрэя, – второй группе отойти назад на две мили!
– Ну давайте, поехали – поехали, вторая группа!!! – нервничал Зордакс.
Хэлбокс и Кэтрин медленно развернули свои сновигаторы и начали удаляться от разлома для того, чтобы взять разгон.
– Кто первый? – спросила Фрэя, как бы обращаясь всё-таки к Зордаксу.
– Да всё равно, главное делаем всё правильно и чётко! На максимальной скорости я бы этот разлом и без форсажа прошёл! – ответил Зордакс, – буду пока стоять здесь для подстраховки на всякий случай! Если что, сразу выкину вам лебёдку. Поехали!
– Хэлбокс, давай, ты у нас самый главный «псих»! – сказал Вэндэр.
– Не вопрос! – ответил Хэлбокс и сразу же придал своему сновигатору максимальное ускорение.
Динамика разгона у «Progressor» была просто сумасшедшая. На стаметровом остатке Хэлбокс нажал большую красную кнопку на штурвале сверху и резко рванул его на себя правой рукой. «Progressor» просто взметнулся с места, реактивный форсаж взвизгнул с резким громким хлопком. Ну что и говорить… – Хэлбокс перелетел двадцати метровый разлом, приземлившись от края еще метров на пять.
– Сколько? – спросила Фрэя.
– Сто девяносто узлов! – ответил Хэлбокс.
– Красавчик! – похвалила Фрэя.
– Теперь я! – сказала Кэтрин.
«Phaeton Prince» начал ускоряться, два мощных ионных двигателя создавали внушительный шум, оставляя позади две бирюзовые длинные полоски. Послышался хлопок включения форсажа, ещё мгновение и сновигатор Кэтрин как вихрь оторвался от одного края разлома и, перелетев его, приземлился на другом, ударившись плоскостью лыж о твёрдую поверхность заснеженного льда.
– Поехали дальше! – скомандовала Фрэя, – надо экономить время, неизвестно, что ещё нас ждёт впереди.
Остальные члены команды друг за другом по-очереди совершали один и тот же, отработанный на тренировочных заездах, маневр. Сновигаторы один за другим совершали скачки через разлом с огромной скоростью, используя форсажную смесь. Завершала группу Фрэя, после чего перепрыгнул и Зордакс.
– Продолжаем движение! – скомандовал Зордакс в рацию, интервал между группами пять минут, я иду первый.
Обе группы шли достаточно быстро, огибая области разломов и трещин в ледяном массиве. Пейзаж постоянно менялся с заснеженных ледяных скал на широкие равнины, покрытые снежным настом. Команда то и дело проходила короткие лабиринты коридоров между ледниковыми пластами, выступающие над уровнем поверхности на высоту до пяти метров. Иногда они разделялись и шли разными маршрутами, пока, наконец, голосовые штурманботы сновигаторов не стали сообщать о контрольной точке прохождения дистанции шельфового ледника Ларсена. До полярной станции Тайшань оставалось пятьсот миль, путь следования не предвещал особых препятствий, сновигаторы один за другим меняли скоростной режим и тактику прохождения маршрута, расходясь на боковые дистанции в разные стороны и следуя каждый по своему курсу. Время следования составляло четыре часа.
– Мы потеряли сорок минут на разломе, – послышался голос Зордакса, – если будем постоянно удерживать максимальную скорость на этой дистанции, и не возникнет проблем, дойдем до станции Тайшань за три часа. Этого будет достаточно для удачного завершения первого маршрута.
ГЛАВА IV. СТАНЦИЯ «ТАЙШАНЬ»
Станция №76 «Тайшань»(Taishan, Китай) 730 ю.ш. 760 в.д. Высокогорная антарктическая станция, расположенная на высоте 2621м над уровнем моря. Официально открыта в 2015 году между Землей Пальмера и шельфовым ледником Роне. Основной модуль выполнен в форме традиционного китайского фонарика.
Солнце ещё не вышло из зенита, команда шла в разнобой с боковой дистанцией около мили почти нос в нос, периодически обгоняя друг друга. В эфире было тихо, только сообщения о контрольных точках маршрута периодически разрывали эту тишину и завораживающую гармонию скоростного полета в снежной пустыне, подвески у сновигаторов работали идеально, что добавляло некоторого пространственного гипнотизма всему происходящему. На часах было шестнадцать часов семнадцать минут, когда штурманбот сообщил о последней точке прохождения и приближении к станции Тайшань.
– Выстраиваемся по двое, – сказала Фрэя, – скорость сбрасываем до шестидесяти узлов, на дистанции в две мили – до сорока узлов, боковая дистанция пятьдесят метров, интервал – пол-мили!
– О.к.! – поочередно прозвучали несколько голосов пилотов в рацию.
Команда оперативно сгруппировалась. Через пятнадцать минут вдали показались мигающие огни стартового полигона станции Тайшань. Ярко красные огни маяков сменялись на синие, а потом на зелёные. Это позволяло легче распознавать их в достаточно светлое время на абсолютно белой поверхности снега, благодаря резкой смене цветовых спектров.
В эфире прозвучал незнакомый чёткий голос с хорошим русским произношением и китайским акцентом:
– Команда Полярной Навигации! Я – диспетчер станции Тайшань! Как слышите меня?
– Тайшань! Я – Зордакс! Слышим вас хорошо, приём.
– Приветствую вас, Зордакс! Вижу вас на радаре! Все отлично, мы готовы вас принять, финишируйте! – ответил тот же голос.
Сновигаторы парами заезжали в область стартового полигона, ограниченного яркими мигающими огнями по коридору, выделенному огнями, мигающими в другом режиме с другой частотой. Корпуса станции были выкрашены ярко красным, жёлтым и оранжевым цветами. Габариты были подсвечены оранжевыми маяками. На стенах и над каждым корпусом были черные и красные китайские йероглифы.
Команда медленно парковалась в ряд, разворачивая сновигаторы педальным управлением тягой. В плоскости пола кабины каждого сновигатора было четыре педали: две внутренние – рулевые и две внешние – педали включения механических тормозов. Нажимая левую педаль тормоза, в задней части левой лыжи из нижней её плоскости в поверхность снега выступали угловые упоры, нажимая правую внутреннюю педаль руления двигателями, начинал работать только правый двигатель в соответствии усилием нажатия, левый двигатель при этом снижал свою тягу. Сновигатор разворачивался практически на месте. Такой маневр применялся и при движении в лабиринтах ледниковых коридоров на низких скоростях. Далее включался реверс… Управление тягой снова переводилось с педалирования на ручное. Левый рычаг управления тягой двигателей отводился максимально назад, при этом часть заднего фюзеляжа или бокового аэродинамического крыла отделялась от основного корпуса и механизацией закрывала сопла двигателей с каждой стороны под определенным углом, двигатели набирали максимум тяги, которая перераспределялась вперед. Этот принцип был заимствован в системе торможения при посадке у военных истребителей. Сновигаторы медленно отъезжали назад к парковочной границе, становясь параллельно друг другу. На парковочной площадке уже суетилась команда техников в термокомбинизонах и гермошлемах с тематическими отличительными символами, присущими станции их страны.
«Второй группе покинуть челноки и пройти на базу!» – прозвучала команда Зордакса. Последовала аналогичная команда для первой группы.
Фары сновигаторов переключились в менее яркий режим, послышались поочередные щелчки замков, кабины начали медленно подниматься вверх или отодвигаться вперед с шипением герметизации, свистом газлифтов и приводов механизмов подъема. Группа технического сопровождения подкатила небольшие трапы для удобства и быстроты выхода из кабины. Пилоты отсоединяли основной шнур коммутации бортового управления от гермошлема и покидали свои челноки. «Off-Line Mode!» – прозвучал внутри шлемов электронный голос системы оповещения о включении автономного режима летного термокоминизона.
Команда медленно двинулась к входу на станцию. Когда они зашли
внутрь их встретила группа из пяти человек, пилоты начали поочерёдно отключать режим защитных стекол своих гермошлемов. Навстречу вышел китаец, по-видимому, самый старший из всех остальных.
– Меня зовут Чан, мы рады видеть вас на нашей станции! – продолжил он, – я начальник этой станции, это мои два заместителя, главный инженер и ваш будущий напарник, пилот сновигатора «Red Dragon», инженер связи, старший лейтенант Лу Цзын Лао.
Второй китаец вышел из общей группы и, улыбаясь, сделал поклон в сторону пилотов.
– Очень приятно! – ответил Зордакс, – я капитан Зордакс, ваш пилот приписан к моей группе. Мы очень рады сотрудничеству в целях нашей миссии и надеемся на успешное выполнение общих задач экспедиции «Polar Navigation».
– Это Фрэя, капитан первой группы, – Зордакс уважительно указал в её сторону, – с остальными пилотами команды у вас будет возможность познакомиться по ходу нашего визита.
– Очень хорошо! – ответил Чан, – а теперь прошу вас, – мои помошники проводят вас к комнатам, на дверях вставлены таблички с вашими позывными, через сорок минут я приглашаю вас в столовую на торжественный ужин в честь нашей встречи. К сожалению, на станции по-русски говорю только я и Лу, поэтому, если возникнут сложности, вы можете связаться со мной через диспетчера по рации в ваших шлемах, а сейчас я должен идти, извините.
– Все отлично! Никаких проблем! – учтиво ответил ему Зордакс.
Группа китайцев, двинулась в сторону жилого корпуса, пилоты проследовали за ними и разошлись по своим комнатам.
Обстановка на станции была позитивная и доброжелательная. Отличное освещение, чистота и приятный цветочный запах. Персонал приветливо улыбался, их внешний вид и интонация выражали абсолютное расположение к себе. В целом весь этот позитивный настрой предвещал хороший отдых перед завтрашним утренним рейсом.
На ужин была традиционная китайская кухня: лапша, много разных экзотических овощей, салатов, соусов, кусочки белого мяса куры на пару.
– Если кто-нибудь не наелся, то я могу предложить вам обычных пельменей, – сказал вдруг Чан, обращаясь к членам команды , – у нас на этот случай тоже все предусмотрено, так как не все люди имеют привычку к китайской народной кухне.
– Нет – нет, спасибо! – ответила Фрэя, – все очень питательно, вкусно и необычно!
Остальные члены команды поддержали ее утвердительными кивками и жестами.
– В конце нас ждет традиционная чайная церемония, – продолжал Чан, – вы наверняка знакомы с культовыми именами китайских чайных сортов?
– Конечно же! – ответил Вэндэр, – традиции китайского чаепития давно вошли в повседневный быт русских людей.
– У нас на станции хороший выбор, – продолжал Чан, – но я хотел бы остановиться сегодня всего на четырех сортах: двух видах Да Хун Пао и двух Те Гуань Инь. Также есть и несколько сортов Пуэра, но его я не рекомендовал бы пить на ночь, лучше с утра.
– Конечно – конечно! – подтвердил Хэлбокс, – чашка Пуэра перед долгой дорогой – это то, что нужно!
– Тогда вам придется встать на час раньше, – продолжал Чан, – я лично буду ждать вас здесь же и проведу церемонию, захватите с собой свои термосы, я думаю, что у вас будет минутка, чтобы глотнуть чайку по дороге.
– Это великолепное предложение, – сказал Аксель, – мы так и сделаем!
– В любом случае, даже если завтра кто-то не захочет рано вставать, то у Лу с собой будет достаточный запас разных сортов для вашей команды на время всей миссии, так что это не последняя ваша чайная церемония в течение всего нашего общего долгосрочного сотрудничества.
– Это просто восхитительно! – добавила Фрэя в самом конце.
Чайная церемония длилась чуть больше часа. Все это время Чан и Лу общались с командой пилотов, задавали разные вопросы о подробностях уже пройденного маршрута и нюансах пилотирования, рассказывали разные истории, делились полученным опытом. В конце ребята поблагодарили китайских друзей за ужин и гостеприимство и начали расходиться по своим комнатам, готовясь ко сну.
– Подъем в 8:00, завтрак в 8:30! – громко предупредила Фрэя.
– Вас понял, командир! – ответил Вэндэр.
Все остальные утвердительно промолчав, разошлись. Кэтрин и Аксель пошли спать вместе. Аксель давно уже встречался с Кэтрин. Они познакомились еще задолго до экспедиции, и перед самым ее началом он сделал ей предложение. Вся команда давно была в курсе этих отношений, поэтому никто даже не обращал особого внимания на их близость.
– Приятных сновидений, Аксель, – шутливо подколол его Вэндэр, – не забудь выспаться.
– Отстань, – улыбнувшись, ответил он.
Его абсолютно не трогали посторонние шутки, они с Кэтрин любили друг друга и оба были счастливы.
Что касается Фрэи, Джонса и Зордакса, то этот любовный, если можно так выразиться, треугольник только набирал обороты. Зордакс начинал
потихоньку догадываться о чувствах Фрэи, хотя скорее уже серьёзно подозревать. Ее отношение и поведение изменилось после появления в ее группе нового пилота Джонса и ему это очень не нравилось, но прямых бесед он пока не заводил. Все трое не стремились превращать цели и задачи миссии в любовную драму, тем более, что двое капитанов несли особую ответственность за происходящее в группах, а Джонс держался скромно как новичок. Но все это, несомненно, могло иметь в будущем очень серьезные последствия для них.
ГЛАВА V. ЗЕМЛЯ МЭРИ БЭРД
Земля Мэри Бэрд – часть территории Антарктиды, лежащая на побережье тихоокеанского сектора Южного океана между Шельфовым ледником Росса на Востоке и Землей Элсуорта на западе (примерно между 103-м и 158-м градусами западной долготы). Толщина льда в среднем 1000 – 2000 метров, местами до 4000м. Основание ледникового покрова часто лежит ниже уровня моря. Высочайшая точка – гора Сидли (4181 м). Земля Мэри Бэрд омывается морем Амундсена.
Земля получила свое название в 1929 году в честь жены Ричарда Бэрда, американского авиатора и полярного исследователя, который в 1929 году первым пролетел над Южным полюсом и руководил четырьмя крупными антарктическими экспедициями.
На часах было 8:20 утра, когда члены команды начали выходить из своих комнат. «Доброе утро!» – поприветствовал Чан пилотов в столовой. Он сидел вместе с Лу и Хэлбоксом и разливал по чашкам черную жидкость с резким характерным ароматом Пуэра.
– Хэлбокс, хитрюга, ты не мог меня разбудить? – с разочарованным упреком спросил Вэндэр.
– Ну уж извини, ты знал всё заранее, надо было вставать самому, – ответил Хэлбокс.
Троица сидела в сторонке и медленно поглощала чай, аромат которого простирался по всему корпусу.
– Я сейчас к вам присоединюсь, – сказал Вэндэр.
Когда в 7:00 Хэлбокс пошел умываться, чтобы попасть на чайную церемонию, как и договаривался с Чаном, Лу уже не спал и занимался ушу прямо в столовой. Выглядело это как медленный плавный танец. Как позже выяснилось, Лу Цзын Лао оказался очень непростым китайцем. Он исповедовал Буддизм, изучал Конфуцианство и каждое утро занимался упражнениями ушу, а в свободное время периодически медитировал в состоянии глубокой релаксации. Поговаривали, что он даже иногда спал в позе Лотоса. Он был не особо разговорчив, но в тоже время всегда открыто шёл на контакт и говорил строго по существу.
– Наш следующий пункт назначения – станция «Конкордия», – начала предстартовый инструктаж Фрея после завтрака, – шестьсот две и девять десятых мили, время в пути от четырех до шести часов, средняя скорость сто – сто пятьдесят узлов. Мы пройдем эту дистанцию через землю Мэри Бэрд. Сначала стартует первая группа с интервалами пять минут. Далее на дистанции двигаемся в разнобой независимо друг от друга, маршруты выбираем сами, требования безопасности те же. Вопросы есть?
Никто из команды ничего не ответил.
– Тогда вопросов нет! – продолжила она, – сновигаторы готовы, прошу пилотов занять свои места в машинах!
Команда двинулась к выходу, надевая на ходу гермошлемы. Перва группа начала стартовать в 9:05. Через двадцать минут со стартовой позиции начали выезжать сновигаторы второй группы. Погодные условия были превосходные, солнце медленно начинало свой световой цикл, в светло-коричневом рассвете сновигаторы уходили друг за другом вдаль через стартовый коридор пульсирующих ярко-зеленых маяков, оставляя красивые сиреневые, бирюзовые и синие полоски от ионных двигателей, завихряющиеся вместе со сполохами снега при ускорении в турбулентных потоках ионных рабочих масс. Штурманбот сообщил о выходе из зоны станции «Тайшань».
Пилоты шли по снежной равнине уже больше часа, когда в рациях прозвучал голос Вэндэра.
– Ребята, я в ста восьмидесяти пяти милях удаления, моя ультразвуковая локация рельефа местности определяет высокую холмистость поверхности, сбросил скорость до ста узлов, будьте осторожны, я уже устал постоянно подпрыгивать.
– Сейчас поскачем от души! – произнёс Хэлбокс.
– Что там у тебя, Фрэя? – опять прозвучал в рации голос Вэндэра.
– Ситуация та же, переключила работу пневмогидравлики подвески в режим «Very Softly», скорость не сбрасываю, иду пока на ста двадцати узлах. Джонс, у тебя что?
На этом месте некоторым членам команды показалось, что Фрэя как-то переживает именно за Джонса, хотя по принципу переклички пилотов все выглядело достаточно логично. Особенно это не понравилось Зордаксу.
– Я изменил продольный крен, опустив заднюю часть корпуса, тем самым получил хороший угол прохождения трамплинов, скорость не сбрасываю пока, иду на ста двадцати, но подскакиваю как сайгак, – ответил Джонс.
– О-о! Началось! – раздался в рации голос Хэлбокса.
«Progressor» Хэлбокса на скорости почти сто сорок узлов наехал на холм снега и подпрыгнул на высоту почти пяти метров, пролетев еще двадцать метров вперёд, а затем серьезно ударился плоскостью лыж о поверхность. В воздух поднялся огромный столб снега. Все это с шестью круглыми ксеноновыми фарами, горящими в максимальном режиме и четырьмя ионными следами от двигателей в снежном тумане, было похоже на световое клубное шоу.
– Не слабая иллюминация, Хэлбокс! – сказал Зордакс по рации, – я вижу тебя за две мили!
– Рад, что тебе понравилось! – бодро ответил Хэлбокс.
«Strict Suppressor» Зордакса шел тяжело как танк на ста десяти узлах, подпрыгивая на несколько метров и тяжело ударяясь при приземлении. Такую машину было тяжело разогнать в режиме плотной холмистости, но также практически невозможно перевернуть. На скорости в сто пятьдесят узлов она скорее врезалась и разбивала холм, чем подпрыгивала на нем. Зордакс попытался перевести управление диагональным креном фюзеляжа с автоматического на ручной и прибавить скорости, чтобы нагнать своих товарищей, но к успеху это не привело. Он даже пробовал подразогнать свой сновигатор форсажем на более свободных участках, но при первом же холме скорость падала из-за тяжелого удара на завершении прыжка, а ручное управление креном без скоростной динамики абсолютно ни к чему не приводило. Оставалось только ждать окончания этого участка, чтобы войти в интенсивный скоростной режим.
Кэтрин и Лу шли практически бок о бок с расстоянием чуть меньше мили друг от друга, подпрыгивая вверх по очереди, как лягушки наперегонки. Зрелище было довольно таки веселое.
– Как тебе такой аттракцион, Лу? – спросила Кэтрин
– Да я уже проходил этот маршрут. Мои тренировочные заезды были в этом радиусе, – ответил он.
– Отлично! – сказал Хэлбокс, – а как скоро это закончится?
– Холмистость протяженностью сто миль, – ответил Лу.
– Сколько?!! – громко с недоумением и возмущением переспросил Хэлбокс.
– Сто – сто тридцать миль, – повторил Лу, – все зависит от траектории выбранного маршрута.
– Я уже достаточно наскакался, прямо как ковбой на родео! – громко заявил Хэлбокс.
– Хэл! – спросила Фрэя, – может тебе тогда не гнать так сильно, и вообще давайте снизим скоростной режим! Подвеска работает в максимальной интенсивности, бортовой компьютер показывает высокую температуру работы гидравлического насоса, так мы точно без ремонта не обойдемся!
– Не рекомендовано терять время! – ответил Зордакс, – основным приоритетом является скорость прохождения дистанций, поэтому
продолжаем движение в прежнем режиме!
Команда шла так еще около часа, периодически переговариваясь в эфире и подшучивая друг над другом, пока, наконец, не вышла из зоны плотной холмистости. Штурманбот сообщил о прохождении очередной контрольной точки маршрута. Зордакс вышел с опозданием в двадцать минут от своей группы. Выйдя на свободную плоскость равнины, он перевел рычаг управления тягой в максимальное переднее положение. «Strict Suppressor» начал стремительно ускоряться. Набрав двести узлов, он подал рычаг штурвала чуть вперед, таким образом, придавив заднюю часть фюзеляжа книзу механизацией заднего антикрыла и включил форсаж. Сновигатор с ревом рванул вперед, спидометр начал выдавать постепенно нарастающие показания скорости. Вся команда наблюдала на экранах своих радаров, как к группе ярких координатных точек их сновигаторов, достаточно быстро приближается еще одна такая же точка сновигатора Зордакса.
– Смотри осторожней, без фанатизма, – сказала Фрэя, – долго удерживать на такой скорости сновигатор очень тяжело, даже такой, как твой «Suppressor».
– Все под контролем! – коротко ответил Зордакс.
Показания спидометра достигли предельного значения в двести узлов. Одно неверное движение штурвалом и сновигатор Зордакса ушел бы в занос с максимальным поперечным закручиванием. Форсажная смесь постепенно уходила из бака, синяя неоновая полоска рабочего аргона на цифровом манометре тоже постепенно падала, плавно меняя цвет с синего на сиреневый, потом на бирюзовый и так далее, пока в самом нижнем пределе она не становилась ярко-красной. Через двадцать минут машина Зордакса с диким свистом обогнал сновигаторы Лу и Кэтрин в полумиле боковой дистанции. Зордакс отключил форсаж, смеси при таком коварном расходе оставалось еще на десять минут.
– Это было действительно круто! – незамедлительно поделилась Кэтрин своими впечатлениями в эфире.
– Именно так и никак иначе! – утвердительно отрапортовал Зордакс, с глубоким воодушевлением.
Таким образом, он догнал свою группу, вновь подтвердив лидерские качества в команде. До Конкордии оставалось чуть меньше пройденного пути.
ГЛАВА VI. СТАНЦИЯ «КОНКОРДИЯ»
Станции №34 «Конкордия»(Concordia) Франция – Италия 750 ю.ш. 1230 в.д. является совместным предприятием французского полярного геофизиче-ского института и итальянской национальной программы исследования Антарктиды. Располагается станция в регионе с чрезвычайно суровыми погодными условиями – температура окружающей среды здесь порой достигает -800. В зимний период Солнце в этих местах не встает из-за горизонта, а в летний – не садится ниже его линии.
В 13:30 группа сновигаторов начала подходить к станции. После оповещения штурманбота о входе в её зону, пилоты сбросили скорость до пятидесяти узлов и начали подходить к парковочной зоне. В эфире прозвучало стандартное приветствие диспетчера. В ответ серьёзный голос Фреи произнёс: «Команда Полярной Навигации приветствует вас!»
Обе группы начали парковочные маневры, несколько человек из технической службы начали распределение челноков на площадке перед станцией.
– Капитан первой группы вызывает начальника техслужбы, – прозвучал в эфире голос Фреи.
– Начальник техслужбы слушает, – послышалось в ответ.
– Необходимо тщательно проверить механизмы подвески, нас сегодня серьезно потрясло, – продолжила Фрэя.
– Хорошо, – ответил тот же голос.
– Мы выдвигаемся завтра утром, поэтому для ремонта у вас есть весь сегодняшний день, – уточнила Фрэя.
– Вас понял, – повторил начальник техслужбы.
На станции пилотов встретил диспетчер по имени Ренард. Он выполнял функции одновременно диспетчера и администратора станции Конкордия.
– Как вы доехали? – спросил он.
– В целом неплохо, несмотря на то, что часть дистанции пришлось пройти с интенсивными ходовыми нагрузками, – ответила Фрэя, – к тому же капитан Зордакс израсходовал при этом максимальный запас аргоново-форсажной смеси, чтобы нагнать отставание.
– Зато вас можно поздравить, вы абсолютно уложились по времени и темпу! – ответил Ренард.
– Спасибо! – поблагодарила Фрэя.
– Значит, у вас будет больше времени на отдых перед завтрашним достаточно продолжительным и сложным маршрутом, – добавил он.
– Несомненно, это так! И я также надеюсь, что с машинами тоже ничего серьёзного не произошло! – ответила Фрэя.
– Я провожу вас к вашим комнатам отдыха, у вас будет сорок минут на то, чтобы переодеться и принять душ, после чего я зайду за вами, и мы пройдем на обед, – объяснил Ренард.
– Что ж, превосходно, – ответила Фрэя.
Пилоты отправились за ним.
Уже во время обеда Фрэя спросила:
– Скажите, Ренард, почему руководство вашей станции не создает техническую базу для проекта «Полярной Навигации» и не занимается развитием станции Конкордия в этом направлении?
– На самом деле причин несколько, – без тени смущения начал он свой ответ, – и все они абсолютно естественны. Дело в том, что руководство нашей станции в основном ориентирует внедрение проекта на экстремальный туризм. Для этого необходимо строительство нового туристического комплекса, а внешний вид Конкордии, по их мнению, не очень подходит для реализации этой цели в креативном смысле. К тому же мы не уверены, будет ли являться приемлемым нахождение посторонних лиц вблизи научно-исследовательского центра. Сегодня мы активно сотрудничаем с нашими партнерами из Германии и США, и все тренировки можем проводить на их технических базах, здесь и возникает вторая причина… Конкордия слишком удалена от всех основных полярных станций, а также у нас нет результатов прохождения вашего следующего маршрута в область их основного расположения. Поэтому мы не можем сделать однозначных выводов о целесообразности строительства комплекса в этом секторе материка. А содержание временного полигона с технической оснасткой и дополнительным персоналом – это слишком большие расходы в краткосрочном периоде.
– Все понятно, – ответила Фрэя.
– Когда будет лучше провести предрейсовый инструктаж, после обеда, перед сном или рано утром перед стартом? – спросил Зордакс, обращаясь к пилотам.
– Надо дождаться результатов технического осмотра челноков, – ответила Фрэя, – не думаю, что они будут готовы раньше девяти часов вечера, поэтому предлагаю сегодня лечь пораньше, а завтра утром встать в 6:00, спокойно позавтракать, позже в 7:30 провести инструктаж и стартовать не в 9:00, а в 8:00. Маршрут предстоит действительно протяженный и сложный, один час в запасе нам не помешает.
– Подалуй это действительно хорошее предложение, – ответил Зордакс.
– Ужин в 18:00, – сообщил Ренард, – будут королевские креветки. В центральном зале домашний кинотеатр и спутниковое телевидение, а также бильярд, всех желающий приглашаю.
– Послушайте, Ренард, – внезапно спросил Вэндэр, – а где все остальные, где весь персонал станции, почему никого нет?
– Они сейчас спят, – улыбаясь, произнёс он в ответ, – последние две недели работы на станции ведутся в ночное время суток в отсутствии солнечной радиации, какие-то опыты с бактериями, я в этом, если честно, ничего не понимаю.
– После ужина приглашаю всех желающих к себе на чай, – обратился к присутствующим Лу.
– О.к. – откликнулся Хэлбокс.
– Я тоже буду, – добавил Вэндэр.
– И я, – сказала Кэтрин.
– Я с тобой, – сказал Аксель, обращаясь к Кэтрин.
Члены команды разошлись по своим делам.
– Чем собираешься заниматься до ужина? – спросил Фрэю Зордакс, – может партию на бильярде?
Зордакс определенно хотел добиться расположения Фрэи и провести время с ней, подозревая какие-то изменения в ее отношении к себе и Джонсу.
– Нет, спасибо, я не могу, – уклончиво ответила Фрэя, – мне надо проконтролировать работы технической службы, – на ходу придумала она, чтобы избежать возможного контакта с ним.
Зордакс угрюмо промолчал. Его подозрения все больше усугублялись, но причин настаивать не было, да и вести себя навязчиво он не хотел. Фрэя не знала, как адекватно дать понять Зордаксу, что не хочет продолжать какие-либо отношения с ним, да и отношений особых не было. Она уважала его как человека, офицера и боялась обидеть его чувства. В то же время она ловила себя на мысли о том, что все чаще и сильнее ее тянет к Джонсу. Ее раздражало, что Джонс ведет себя слишком скромно и не проявляет к ней особых знаков внимания. В то же время она понимала, что все это может быть из-за того, что он новичок в их группе, что она его выше по статусу в миссии и что среди членов группы также ходили слухи об их связи с Зордаксом. Все эти причины в совокупности могли мешать Джонсу раскрыть свое отношение к ней, и поэтому, пользуясь положением капитана, она решила сделать шаг первой.
– Джонс? – сказала Фрэя, обращаясь к нему во время перехода из столовой к жилому комплексу, – я собираюсь проверить как там дела у наших техников, ты не мог бы составить мне компанию, возможно, мне понадобится помощь.
Предложение было на самом деле настолько абсурдным, что не понятно было вообще просьба это или вопрос. Но суть его заключалась в том, что поступить оно могло от капитана группы только с характерным намеком, чтобы иметь возможность поближе пообщаться один на один без посторонних лиц и Джонс это сразу понял.
– Конечно, капитан! – сделал он еще более глупым по смыслу их диалог, как бы подыграв Фрэе в её скрытых планах.
Фрэя чуть не рассмеялась прямо в коридоре, осознав всю ироничную наивность происходящего.
– Тогда жду вас через пятнадцать минут у главного выхода, – строго сказала она в свою очередь, продолжая всё это явно наигранное представление.
Переодеваясь обратно в термокомбинизоны в своих комнатах отдыха, каждый из них уже ощущал то тонкое страстное чувство начала новой ниточки романтических чувств, которое возникает у людей в первый момент осознания обоюдной симпатии, любовной интриги и счастья.
Через пятнадцать минут они встретились у главного входа.
– Пойдём Джонс, – сказала Фрэя, опустив глаза вниз.
Они надели гермошлемы, и вышли со станции. Температура снаружи была минус шестьдесят градусов по Цельсию. Яркий солнечный день, легкий ветер, повсюду изрезанный следами гусениц снег вдоль и поперек, местная, незатейливая инфраструктура с техническими коммуникациями, – всё это не имело значения. Не было желания даже куда-то идти, кого-то искать и о чем-то спрашивать, да и смысла в этом тоже особого не было. Узнать, как продвигается осмотр, на самом деле, можно было и по радиосвязи, не покидая пределов станции, но они шли вместе рядом и оба были рады, что сейчас происходит именно так, понимая, что вместе им хорошо и они счастливы. К тому же любой пилот, любой член группы в дневное время, когда солнце вперемешку с белизной снега слепит на каждом шагу, обязательно бы включил режим солнцезащиты гермошлема. В этом случае лица обоих были бы полностью скрыты за золотисто зеркальным слоем, они же, напротив, шли, периодически встречаясь взглядом друг с другом, потому что этот романтический взаимный порыв был бы не возможен сейчас без визуального контакта и они оба это понимали. Джонс не был застенчивым человеком, о какой застенчивости вообще можно было говорить в обществе военных офицеров, поэтому он просто взял Фрэю за руку. Она с несколько смущённой улыбкой, опустила голову вниз, затем остановилась, взяла его левую руку, протянула к себе и изменила частоту радиосвязи на кибер-панели его термокомбинезона, затем повторила те же действия со своей системой радиосвязи.
– Джонс, – давай техслужбе не будем ничего демонстрировать, это выглядит не очень серьезно, понимаешь? – сказала Фрэя.
В ее голосе теперь однозначно ощущалась нотка женской нежности, он был совершенно другим, спокойным и ласковым, и это придавало Джонсу еще больше счастливой уверенности в своих чувствах.
– Хорошо, – также спокойно ответил он ей.
Они подошли к группе техников возле припаркованных сновигаторов. Те в свою очередь были удручены работой, выполняя различные технические процедуры. Фрэя вернула частоту радиосвязи и спросила:
– Капитан группы «А» начальнику техслужбы, как проходят работы?
– Очень рад, что вы озадачили себя визитом, – с некоторым удивлением ответил один из присутствующих, повернувшись к Фрэе и Джонсу, – за три часа мы успели проверить три машины, плохих новостей пока нет. Алгоритм заправки запущен в соответствии с регламентом. Ваш «Suppressor» подключен к станции газового синтеза, так что без форсажа он не останется. По остальным челнокам доложу по мере поступления информации, закончим часам к одиннадцати вечера, если все будет нормально, нам еще ведь поужинать надо.
– Хорошо, – сказала Фрэя, – продолжайте свою работу.
Фрэя и Джонс пошли обратно к жилому корпусу. По пути Фрэя опять сменила частоту радиосвязи.
– Джонс, – сказала она, – я бы хотела остаться с тобой наедине в нормальных условиях, но Зордакс…
На этом месте она сделала неловкую паузу.
– Понимаешь, некогда у нас с ним было что-то наподобие короткого романа или даже начала отношений, и теперь я чувствую себя неловко по отношению к нему, да и в коллективе лишние сплетни мне, как капитану группы, абсолютно не нужны.
– Хочешь, я поговорю с ним? – спросил Джонс.
– Не думаю, что это самая лучшая идея, – ответила она,– особенно сейчас перед следующим рейсом. Давай отложим это все, я сильно беспокоюсь за его реакцию, это может негативно отразиться на ходе миссии в целом, а мы как ты знаешь здесь именно за этим, и спрашивать будут с нас очень строго по всей форме. Деньги в программу заложены такие, что я даже представлять не хочу, что будет, если мы провалим ее из-за возникновения каких-либо проблем на фоне личных отношений.
– Я понял, – твёрдо ответил Джонс.
Он действительно хорошо понимал переживания Фрэи и теперь, вдобавок ко всему, еще и не хотел нанести ей какой-либо ущерб, ведь в случае возникновения конфликта основной удар пришелся бы на двух капитанов, её и Зордакса, а он в этом случае выходил бы виновником всего этого. Ситуация была действительно не простая, хотя Зордаксу, по большому счёту, никто ничем обязан не был, но и идти вот так вот открыто напролом было бы совсем не серьезно.
– Давай будем действовать по ситуации, – предложил Джонс.
Хотя прозвучало это несколько нелепо.
– Отлично! – обрадовалась Фрэя и взяла его за руку.
Придя на станцию, они разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться и вернуться к команде. Когда Фрэя вошла в центральный зал, Джонс уже был там с остальными. Кэтрин и Аксель развалились на большом кожаном диване в обнимку и незатейливо смотрели какие-то новости из мира моды на французском языке перед огромным плоским экраном телевизора, периодически о чем-то между собой перешептываясь. Вэндэр и Хэлбокс азартно играли на бильярде, Джонс собирался присоединиться к ним, отсутствовали только Зордакс и Лу.
– Фрэя, ты будешь играть? – спросил Джонс.
– Нет, спасибо! – ответила она, – я лучше просто поваляюсь на диване, может быть позже. А где остальные? – добавила она и бухнулась на диван рядом с романтической парочкой.
– Лу ушёл к себе медитировать. После ужина он ждет нас на чайную церемонию, – сказал Вэндэр, прицеливаясь для очередного удара.
– Ты пойдешь? – спросил Хэлбокс, обращаясь к Фрэе.
– Не знаю пока, – ответила Фрэя с печальной задумчивостью в голосе, – я достаточно утомлена сегодняшним путешествием, хотелось бы пораньше лечь, чтобы выспаться, к тому же мне в любой момент могут доложить о возможных неполадках, и я лучше буду все время наготове у себя в комнате, чем потом сломя голову куда-то срываться.
– Проблемы-то всё равно будут общие, если что, – сказал Хэлбокс.
– Общие проблемы означиают лишь то, что никто никуда не поедет, а ответственность за принятие решений всё равно стаётся на мне. К тому же необходимо срочно докладывать об всём в «ЦС» ( ЦРСВ – Центр Радиолокационной Связи станции «Восток») и вообще существуют определенные правила соблюдения дисциплины при проведениях таких действий, поэтому давай не умничай, а играй! – ответила ему Фрэя с некоторой наигранной шутливой строгостью.
Ей нравилось иметь приоритетное право голоса в обществе серьезных крутых парней, поэтому она использовала свои лидерские возможности, чтобы иногда самоутверждаться среди них, хотя все понимали, что всё это не сосвем всёрьез, и она просто так шутит.
– А что Зордакс, почему он не может сделать это за тебя? – спросил вдруг Джонс.
– Это не его капитанская смена, – ответила Фрэя, – мы сменяем друг друга каждые сутки с утра перед предстартовым инструктажем, точнее инструктаж можно провести и с вечера, но проводит его вновб заступающий, а все плановые процедуры выполняет действующий вахтенный капитан. Его же команда стартует первой с утра.
– Подожди, а почему в первый маршрут стартовала вторая группа, а не первая? – внезапно спросил Аксель, повернувшись к Фрэе.
– Существует определенный свод инструкций, – продолжала она, – для взаимодействия между высшим командным составом, в том числе капитанами групп, начальниками технических бригад, главными диспетчерами и вышестоящим руководством. К ним относятся начальники полярных станций и непосредственно руководители нашей экспедиции в корпорации «Polar Navigation». Эти протоколы содержат порядок работы всех служб и бригад, входящих и участвующих в нашей миссии, в том числе авиационно-спасательной и медицинской при возникновении сложных экстренных ситуаций,– продолжала Фрэя.
– Так-так, подожди, – уже теперь с более серьёзным интересом её перебил Хэлбокс.
Вся команда отвлеклась и уставилась на нее.
– А почему этого не было в теоретическом курсе прохождения нашего обучения?
– А потому что все подробности данного протокола вам знать не обязательно! – ответила она ему.
– Подождика-подожди! – с ещё большим негодованием продолжал свой допрос Хэлбокс, – а к чему такая секретность?!
Он даже выпрямился, изменив позицию для очередного удара и сделав подозрительно злую гримасу, полную недоумения. Все продолжали смотреть на Фрэю.
– Да расслабься ты! – легко и весело ответила ему Фрэя, – каждая станция принадлежит разным государствам и напичкана оборудованием на миллиарды долларов, к тому же научный персонал станций может включать самых разных выдающихся ученых, профессоров, короче людей, от чьей безопасности зависят успехи целого ряда серьезных открытий в мировой науке. Здесь расположены засекреченные лаборатории, военно-космические объекты радио-цифровой связи. А мы в свободном режиме прокладываем маршруты на скоростях близких к рабочим скоростям пассажирских лайнеров. Ты хотел, чтобы вот так вот просто всё было, без подробностей? Мы все здесь военные инженеры и у нас полностью офицерский состав, только без оружия и военной субординации. Мы здесь, можно сказать, исследовательский эксперимент проводим мирового уровня с серьёзными международными интересами в прогрессивном технологическом развитии Антарктиды.
Команда молча расслабилась, Хэлбокс просто стоял, переваривая еë ответ с детской грустью на лице. Потом он резко повернулся к столу и продолжил игру, как-будто ничего и не спрашивал.
– И всё-таки… – отметил Хэлбокс, – существует некоторая странность в том, что ты нам сейчас рассказал, – ну ладно Зордакс, он – капитан, а как же Лу, он ведь ничего не знает про этот протокол.
– Он всё знает, – спокойно ответила Фрэя, – точнее может и не все, но достаточно для того, что ему положено знать. Он – гражданин другого государства, причём тоже военный. Его руководство само решает, насколько он должен быть проинструктирован. В любом случае у вас ещё будет сегодня возможность пообщаться с ним на эту тему.
– Ладно, я понял, – недовольно буркнул Хэлбокс.
– Послушай Фрэя? – продолжил Аксель, – ты так и не ответила, почему с Беллингаузена сначала стартовала вторая группа?
– Да это не имеет особого значения, – ответила Фрэя, – между группами не существует приоритетных предписаний, просто есть фактическая разница вот и все.
Время подходило к ужину. В зал вошёл Ренард и вежливо пригласил всех присутствующих пройти вместе с ним. Ужин представлял собой достаточно экзотический салат, сырный супчик и огромную кастрюлю свеже отваренных больших королевских креветок, которых не сервировали, а просто подали к ним французский соус, наподобии майонеза «Тар-Тар».
– Я прошу извинить нашего повара, – уточнил Ренард, – но мы решили не сервировать второе блюдо, так как не знали, какое количество креветок необходимо почистить, чтобы вы наелись досыта. К тому же вас завтра ожидает очень длинный и сложный маршрут, и в целях однозначного насыщения всех членов вашей группы мы решили подать их к столу просто свареными в одной большой кастрюле. Там собственно кроме соуса при сервировке добавляются листья салата, я думаю, вас не сильно огорчит их отсутствие?
– Да нет, что вы – что вы?! – промолвил Вэндэр, – количество креветок это именно то, что для нас так важно в данный момент!
– Тогда приятного аппетита, – добавил Ренард, – а мне придётся вас покинуть, необходимо проконтролировать приготовление ужина для вашей технической бригады, приятного вечера и спокойной ночи!
– Спасибо вам большое! – поблагодарила его Фрэя на прощание.
Большая блестящая кастрюля из нержавеющей стали источала приятнейший креветочный аромат. Хэлбокс приоткрыл крышку, и огромный столб креветочного пара распространился на всю столовую комнату, усиливая аппетит присутствующих.
После ужина Хэлбокс, Вэндэр, Аксель и Кэтрин отправились к Лу наслаждаться чаем высокогорных китайских плантаций в уютной компании при тихом свете и звуках Ханги, а Фрея и Джонс вместе покидали столовую, без каких-либо преждевременных договорённостей подозревая, что сегодняшний вечер вдвоём. Зордакс сидел за столом, откинувшись на стуле, руки его были раскинуты по сторонам на спинки стульев, стоящих побокам. Такая его смелая и достаточно нагловатая позиция показывала, что он не собирается вести себя спокойно и скромничать в манерах.
– Фрэя! Ты не останешься со мной?! – вдруг громко произнес он.
Раздалась глубокая тишина. Основная часть команды шла впереди, и они были уже в коридоре на выходе из столовой. Фрэя и Джонс шли рядом позади всех. На небольшое мгновение все остановились и обернулись, но сразу же пошли дальше, осознав, о чем идет речь, и не придав этому какого-либо участия. Фрэя и Джонс остались стоять на месте, и это возможно было ошибкой в сложившейся ситуации, а Зордакс так и продолжал надменно смотреть на недоумевающую парочку, сидя на стуле.
– В каком смысле, Зордакс? – спокойно спросила Фрэя.
– Не притворяйся, Фрэя! – продолжил он, – ты прекрасно понимаешь, в каком я смысле!
– Ты что пьян?! – с недоумением спросила Фрэя.
Фрея сделала несколько шагов в его сторону. За ужином Зордакс не проронил ни слова, но никто из команды не обратил на это внимание.
– Останься со мной, – продолжал он с какой-то безмятежной грустью внутреннего осознанного отчаяния, – посидим, попьём пива. Я думаю, нам с тобой найдется, о чем поговорить.
– Какое пиво, Зордакс? Ты о чём?! Это грубое нарушение правил внутреннего распорядка! У нас завтра запланирован ранний подъём, плюс тяжёлый маршрут, ты заступаешь на капитанскую смену, у тебя инструктаж, тебе стартовать в девять утра, вести свою группу, где ты взял пиво?! Как ты вообще сновигатор поведёшь?
Фрэя была явно напугана и встревожена, её опасения по поводу отношений с Зордаксом начали проявляться наружу. Зордакс сидел откровенно захмелевший, и это было видно только сейчас, к тому же даже если бы кто-то и заметил это ранее, то навряд ли бы стал спрашивать об этом у капитана. Джонс спокойно стоял и смотрел на происходящее.
– Я раздобыл его в барном холодильнике, – спокойно отвечал Зордакс. Там есть еще! Давай посидим немного. Пожалуйста! Ничего страшного ведь не произойдёт. Только ты и я. Если не хочешь, не пей, просто посидим вдвоём, как раньше. Вспомним о прошлом, нам ведь есть, что вспомнить, не правда ли?!
Фрэю затрясло, но уже не от страха перед последствиями происходящего, а от злости.
– Извини, я уже все забыла! – резко ответила она со злостью и разочарованием, – а теперь, капитан Зордакс, пройдите немедленно в свою комнату и лягте спать, иначе в соответствии с правилами я обязана буду немедленно доложить о вашем поведении командованию! Вам понятно?!
– Ух-ух-ух!.. – вы посмотрите, какие мы стали строгие и ответственные!.. – ехидно произнёс Зордакс.
Его наглое поведение в тоже время сопровождалось абсолютным спокойствием, непоколебимостью и некоторой безысходностью. Эта безысходность, явно выраженная в его настроении, как раз и убивала Фрэю больше всего. Она понимала, что он догадался об их чувствах с Джонсом и специально спровоцировал эту ситуацию, чтобы проверить свои подозрения. Больше ему ничего не было нужно, он и так всё понимал, но не хотел смиряться с этим до конца. Как настоящий профессионал, он осознал, что его прекрасные мечты и надежды рухнули, и он остался ни с чем в одночасье, но любая возможность взять реванш в отношениях толкала его на решительные действия, и он решил не отступать, а напасть первым. Он сразу выработал стратегию, и для начала ему надо было подействовать на внутренние чувства Фрэи, поэтому он и повёл себя именно таким образом.
– Джонс! – обратилась она к нему, – иди, не беспокойся, я догоню.
– Нет, уж лучше я постою! – настойчиво ответил Джонс с интонацией упорного возражения.
– Оставь нас одних, пожалуйста, – сказала Фрэя, – нам, по-видимому, надо поговорить с капитаном Зордаксом.
– Ладно, хорошо, – ответил Джонс и спокойно стал удаляться по коридору.
– Я зайду к тебе через пятнадцать минут! – крикнула ему вслед Фрэя.
– Договорились! Я буду ждать тебя! – строго ответил он.
– Ну и что тут происходит?! – уже совсем в другом тоне продолжала она, повернувшись к Зордаксу, – мачо разбили сердце, он напился и устроил истерику посреди экспедиции? Тебе всё равно, что из-за твоих капризов мы оба можем провалить миссию и потерять эту работу.
– Меня больше интересуешь ты! – спокойно сказал Зордакс.
– Да пошёл ты!!! – крикнула ему в ответ Фрэя, – ничего такого между нами не было! Если ты себе что-то выдумал, то это только твои проблемы! На общие цели и интересы нашей команды это не должно оказывать никакого влияния! Поэтому или ты немедленно идешь спать и завтра продолжаешь выполнять свои обязанности капитана или я сейчас же докладываю о твоём поведении, и ты знаешь, чем это для тебя закончится! Не я здесь напилась перед утренним рейсом! И оставь меня уже в покое, пожалуйста! Серьезных поводов я тебе не давала.
– Уйди отсюда! – с ненавистью пробормотал Зордакс.
Сейчас он был зол как никогда.
– Вообще дело твоё, ты не маленький мальчик, и ты все понял, а меня ещё ждет отчёт техбригады! – Фрэя развернулась и быстро удалилась по коридору в сторону жилого корпуса.
Зордакс остался сидеть один с угрюмой гримасой на лице.
Джонс спокойно сидел у себя в комнате, когда в его дверь коротко постучали один раз.
– Да-да, войдите!– ответил он.
Фрея молниеносно залетела в комнату и, не сказав ни слова, обхватила шею Джонса, плюхнвшись на диван, тем самым принудительно уложив и его. Джонс обнял её. Он почувствовал дрожь в её теле и дыхании, было понятно, что она сильно взволнована и потрясена случившимся.
– Может тебе самой сделать глоток виски и успокоиться, – предложил Джонс, – давай я принесу, никто не узнает.
– Ты что, с ума сошёл, мне ещё общаться с начальником группы технического ремонта, я ещё отчёт не приняла, – ответила ему Фрэя, – до назначенных двадцати трёх часов ещё два часа, я устала, разбудишь меня если что…
И Фрэя спокойно уснула в объятиях Джонса. Ему было очень приятно и хорошо, он чувствовал приятный запах её волос и был как никогда счастлив и спокоен. Гермошлем лежал рядом на столе включенный и подсоединенный к сети зарядки.
В 23:20 тишину в комнате Джонса нарушило резкое пронзительное шипение рации в гермошлеме, и грубый усталый голос сказал: «Капитана первой группы Фрэю вызывает начальник службы технического сопровождения!»
Джонс открыл глаза и растормошил Фрэю.
– Тебя вызывают, – быстро объяснил он.
Фрэя спросони протёрла глаза.
– Джонс, дай шлем, пожалуйста, – попросила она.
Джонс отсоединил шнур зарядки и протянул ей гермошлем. Та взяла его двумя руками за нижние края, перевернула и поднесла подбородочную часть ко рту, где находился микрофон рации.
– Капитан Фрэя слушает!
– Все готово, время 23:25, отчет сейчас будете забирать или с утра? – сказал тот же голос.
– Отчет сейчас! Обязательно! – послышался её твёрдый ответ.
– Я жду вас центральной рубке! – сказал голос.
Фрея встала, оправилась, посмотрела в зеркало и поправила волосы.
– Ты вернешься? – спросил её Джонс.
– Мне нужно выспаться, – ответила она.
Она, как бы торопясь в суете, подбежала к Джонсу, наклонилась над ним и быстро поцеловала.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил он ей.
ГЛАВА VII. ПЕРВАЯ КАТАСТРОФА
Уже после завтрака, когда команда собралась на предрейсовый инструктаж, Фрея почувствовала, что сегодня произойдет что-то нехорошее. В каждом её движении чувствовалась тревога и беспокойство. К ее удивлению капитан Зордакс вёл себя довольно радостно, уверенно и бодро и это ещё больше усиливало её подозрения. Решив, что это последствия вчерашнего напряжённого вечера, она завершила все окончательные административные процедуры, связанные с отбытием команды и направилась на стартовый полигон к своей машине.
– Если нет вопросов, то можно занимать места в сновигаторах,– продолжал
Зордакс, – мы выходим первыми, всë остальное как обычно.
– У меня есть вопрос, – начал Хэлбокс, обращаясь к нему, и тот час же был
перебит.
– Свой вопрос задашь позже, я уже знаю, что ты хочешь спросить! – резко
оборвал его Зордакс.
Фрэя, как собственно и все остальные сразу догадались, о чём идёт речь. Дело в том, что по правилам прослушивание музыки в кабине было запрещено на протяжении всей миссии в целях безопасности. Считалось, что это серьёзно отвлекает от выполнения основных задач, к тому же пилот в
этом случае не слышит эфир. Но наши ребята, а именно Вэндер и Хэлбокс
вышли из этой ситуации довольно экстравагантным способом. В Центре Управления Программой на станции «Восток», в отделе Сетевого Мониторинга работал один программист, известный Вэндэру ещё со школы, как хакер с сетевым именем «Hamster» («Хомяк»). По личной просьбе своего старого друга он написал безобидную программу взлома системы аудиоконтроля сновигатора, которая позволяла свободно прослушивать любой из аудио-каналов, моментально заглушая его при возникновении переговоров в радио эфире, путём отслеживания голосовых частот. Как только переговоры в эфире прекращались, звук медиа файлов постепенно начинал нарастать и вновь пропадал при возникновении радиоэфира. Правда для загрузки этого несанкционированного плагина необходимо было перед каждым запуском основных систем управления вставить флэшку с софтом в бортовой компьютер. Программа моментально загружалась в память и прослушиваемая музыка глушилась, как только кто-нибудь начинал говорить в эфире. В целом такой способ обхода установленных правил по-своей приемлимости находился где-то между личными отношениями пилота с капитаном группы и его личной ответственностью за происходящее в команде. То, что происходит в кабине пилотов во время рейса, а именно аудио и видео записи полетов фиксировалось только бортовыми самописцами. В реальном времени за ними никто не следил. К тому же это были не единственные приколы внутри команды, ответственность за которые брали на себя капитаны групп. Так, например, двое наших, уже известных не разлей вода экстремальных райдера, – Вэндер и Хэлбокс с ранних пор повадились устраивать между собой что-то вроде чемпионатов по фрирэйсингу на открытых дистанциях. Причем здесь уже все фиксировалось спутниковой навигацией и переговорами в эфире, но руководство миссии продолжало молчать, как бы, не придавая этому особого внимания, тем более оставался спорным и вопрос о том, является ли это нарушением или же соответствует задачам и целям миссии.
В любом случае было понятно, что и на этот раз затевается какая-то заварушка, связанная с риском, а значит снова дополнительным адреналином в крови. Фрэя не особо приветствовала такие развлечения в пути, но мешать этому в данном случае для неё было все равно, что проявлять свою слабость, как лидера, так и члена группы в целом.
Вся команда весело и бодро двигалась по коридору, когда Вэндэр
торопливо обогнал Фрэю уже на выходе со станции. По нему сразу было
видно, что он в приподнятом настроении.
– Куда ты так торопишься? – спросила она, пытаясь хоть как-то поддержать
свой тонус диалогом, – опять с Хэлбоксом что-то мутите?
– Как ты догадалась? – риторично ответил он.
– А у «мамы» разрешение спросить? – продолжала Фрэя.
– Попробуй, догони меня! – саркастично отшутился Вэндэр, при этом
изменив походку, ускоряя шаг и нарочно кривляясь, как клоун.
– Угу… – угрюмо пробормотала Фрэя.
Настроения от этого жеста у неё не прибавилось ни на грамм.
– Ещë раз спросишь меня про свою грёбаную музыку, я вас обоих приговорю к смертной казни, – довольно серьёзно, но в то же время по-свойски говорил Зордакс Хэлбоксу, следуя рядом с ним по коридору вместе с другими членами команды.
Все шли на выход попарно друг за другом быстрым твердым шагом, справа под локтем держа свои гермошлемы.
– Я уже неоднократно говорил вам, что такие вопросы решаются по пути на старт вне официальных собраний!
– Так на Беллингаузене… – хотел продолжить Хэлбокс, но Зордакс оборвал
его на полуслове.
– Ты что вообще дурак?! «Можно» от «нельзя» отличить не в состоянии? Одно дело, когда я запрещаю всем на основаниях общего регламента и совсем другое, когда ты меня компрометируешь. Я же не скажу тебе при всех: «Конечно, слушай наздоровье!» Правильно?
– Ну да, я как-то не подумал, виноват, – начал оправдываться Вэндер.
– Ладно, забей! – продолжал Зордакс, – ты мне вот что лучше скажи, ты
можешь щас сказать Джонсу, чтобы он перешёл на другую радиочастоту,
когда вы там свои перегонки с Вэндэром начнете?
– Конечно могу, а зачем?
– Тогда скажи ему, чтобы перешёл на частоту пятого канала.
Объяснишь, что мол будет о чëм пообщаться или ещё что-нибудь в этом
роде. Хочу с ним поговорить наедине, а то на станции всë времени никак не
хватает. Мне важно, чтобы Фрэя об этом ничего не узнала.
– А-а-а, понятно! – протянул Хэлбокс.
– Ничего тебе не понятно! Давай шевелись быстрее, до старта несколько
минут осталось!
– Слушаюсь и повинуюсь! – выдавил из себя Хэлбокс очередной ребяческий
сарказм.
– Ну-ну… – аналитически буркнул себе под нос Зордакс, надевая у
выхода свой гермошлем.
– Куда подевались мои перчатки!? – засуетился Аксель, активируя режим защитного стекла.
– Вот твои перчатки! Хорошо, что ещё что-нибудь не забыл, – ответила ему
Кэтрин, протягивая пару, – чего такой рассеяный сегодня? Всё я тебе носить должна, как мама.
Команда потихоньку выходила на старт. Погода была отличная: светило
солнце, небо было чистое, никакого ветра, ничего не предвещало беды.
– Бон вояж! – послышалось в эфире радостное восклицание Бернара.
– Счастливо оставаться! – ответила Фрэя, – и спасибо за всё!
– Ладно, мальчики и девочки, поехали! Запускайте «считалку»! – бодро и
громко скомандовал Зордакс.
Под «считалкой» подразумевался обратный отсчет штурманбота, который
сопровождала вторую стартовую готовность пилота перед вылетом. Команда
выдвинулась…
– Только меня замучала вся эта тягомотина на старте? – внезапно произнёс Аксель в эфире через пять минут после вылета.
– Тебе что там поумничать захотелось? – послышался голос Фрэи.
– Нет, ну серьёзно, если разобраться, мы ведь всё равно постоянно
перегруппировываемся во время гонки, какой смысл придерживаться такого строгого выхода друг за другом?
– На самом деле, Аксель, сейчас ты к одному негативному фактору
добавляешь другой, – начала Фрэя, уводя свою машину в плавный манёвр,
медленно и красиво отклоняясь в кабине вместе с штурвалом
управления боковой аэродинамикой в правой руке.
– Изволь тогда объясниться, – продолжил Аксель.
– Ну, смотри! Во-первых, ты невнимательно изучал теорию организации
полета, а именно часть, касающуюся распределения ответственности во
время его проведения. А во-вторых, ты засоряешь эфир, заставляя меня
отвлекаться от пилотирования и объяснять тебе это, потому что я, в свою
очередь, как капитан обязана незамедлительно устранять подобные недочеты
среди подкомандных мне пилотов.
– Фигасе! – промолвил с глубоким удивлением Вэндер.
– И это опять же прописано, только уже в уставе капитанов, – добавила Фрэя.
– Бе-е-а! – послышалось брезгливое отрицание Хэлбокса.
– Так вот… – продолжала она, – в теории безопасности пилотирования есть
пункт регламента стартовых интервалов. В свою очередь при старте
ответственность большей частью лежит на диспетчерах станций. А в пути
всё зависит только от вас, поэтому там строго соблюдается протокол.
– А вы знаете, почему Хомяк выбрал себе такой никнейм? – вдруг внезапно спросил Вэндер.
В его голосе сразу чувствовалась некоторая радость в предвкушении чего-то ещё.
– Кто это вообще? – спросил Джонс.
– Ты не знаешь, кто такой Хомяк?! Я вас обязательно познакомлю после окончания миссии, – весело продолжал Вэндер.
– Ну и в чём там поднаготная? – сомнительно спросила Кэтрин.
– В его комнате на стене всегда висел старый немецкий плакат с надписью «Hamsterin schame dich»(«Хомяку стыдно»), с которым он не расстаётся и до сих пор.
– И всё? – таким же голосом спросила Кэтрин, намекая на некоторую нелепость в рассказе Вэндэра.
В этот момент Вэндэр осознал, что в эфире нарастает пауза всеобщего недопонимая, плавно переходящая в идиотские смешки.
– Послушай, Вэндер, а что ты вдруг вспомнил Хомяка? – вмешался Аксель, чтобы хоть как-то разбавить ситуацию.
– Просто мы выходим с Земли Мэри Бэрд на Равнину Бэрда и начинаем операцию «Хомяк», – продолжал Вэндер, – Ты готов, Хэл?!
– Так точно! – с довольной злобой отозвался Хэлбокс.
– Тогда поехали!!!
Два сновигатора начали заметно ускоряться, отделяясь от общей группы. Хэлбокс щёлкнул пару переключателей в кабине. Внезапно в аудиосистеме его сновигатора начала жестко рубить перегруженными низкими частотами композиция легендарного коллектива «Slipknot».
– Щас я задам кому-то жару!!! – крикнул он уже сам себе.