Читать онлайн Бандитский Екатеринбург бесплатно

Бандитский Екатеринбург

ВНИМАНИЕ!

События, описываемые в этом произведении, персонажи и имена героев ВЫМЫШЛЕННЫЕ. Любые случайные совпадения не являются умышленными и не имеют НИКАКОГО отношения к реальным событиям и жителям этого города.

Часть первая. «ЧЁРНАЯ КОШКА, БЛЕДНЫЙ КОТ»

В одном из центральных кафе Екатеринбурга за столиком сидела пожилая парочка. Сказать, что от них веяло интеллигентностью, было невозможно, но и за бомжей их было принять трудно. Они выглядели как среднестатистические пенсионеры, только золотые часы, трясущиеся на жилистой руке деда, и «платиновая карта» одного из самых известных банков, торчащая из сморщенной руки бабки, говорили о том, что живут они не на пенсионные сбережения, накопленные за время их трудовой деятельности. В кафе было людно. Деловая активность, сбежавшаяся с кишащих в округе контор и магазинов на бизнес-ланч, монотонно гудела, брякая посудой, чавкая и обсуждая дела. Дед, отрыгнув только что съеденным роллом с тунцом, обратился к ещё жующей бабке:

– Помнишь, как мы жили раньше? Как наша «волосатая рука» намазывала нам масло на колбасу? Как «выплывала» осетрина с черного хода? Как наша чёрная кошка, сдохшая от запора, жрала одну только чёрную икру, и лишь на майские праздники – красную?

Бабка, нахмурив брови и перестав жевать, грубо предупредила:

– Не трави меня!

Дед, не унимаясь, продолжал:

– А помнишь, как на 8 Марта я подарил тебе роскошную лису на воротник, а ты мне на 23 Февраля – черную облезлую кошку, в память о которой, когда она сдохла от запора, мы назвали нашу банду? А помнишь, когда мы приехали в Свердловск, сосед взял с нас за «крышу» все наши деньги? Как каждую весну их белый кот «драл» нашу кошку, что даже старухи у подъезда звали их – «Тили-тесто-рот-фронт, чёрная кошка – белый кот!» Как его сын, играя с нашим сыном в «Белое солнце пустыни», закопал его в песочнице и поил его из чайника пока тот не обоссался?

– Сопляк. До сих пор ссытся от злости, когда его видит, – тяжело вздохнув, заметила бабка и погрузилась в неприятные воспоминания.

– А знаешь, почему к нам и сейчас такое отношение? Знаешь? – прищурив один глаз, спросил дед, немного склонившись к бабке.

– Что как «мент позорный» загадками говоришь? «Колись» давай нормально.

– Да потому, что мы контролировать город перестали и передали дела нашему ссыклу.

Бабка вдарила деду ладошкой по лицу.

– Не ссыклу, а сынку! Не смей Карпушу ссыклом называть!

– Ты мне чуть зубы золотые не выбила, – с обидой в голосе выкрикнул дед и стал ощупывать свой рот.

– Тебя за язык никто не тянул. Сколько раз говорила: КОГДА Я ЕМ, БУДЬ ГЛУХ И НЕМ.

– И из носа сейчас кровь, наверное, пойдёт, – зашмыгав носом, предположил дед.

– Хватит ныть. Чего предлагаешь?

– Снова взяться за старое, – перестав ковыряться в зубах и шмыгать носом, азартно прошептал дед и оглянулся по сторонам.

– Как в молодости? Как Бонни и Клайд? Как лиса-Алиса и кот-Базилио? Как парень и девка в начале фильма «Криминальное чтиво» ограбили кафе? – со вспыхнувшим огоньком в глазах спросила бабка.

– Именно так. Моя бесстрашная бестия, – отважно подтвердил дед, вынимая пистолеты из сумки и передавая один под столом бабке.

– Когда? – взволнованно дыша, с нетерпением спросила бабка, сжимая в руке пистолет.

– Прямо сейчас, – уверенно произнёс дед и, выскочив из-за стола, начал орать, размахивая перед собой пистолетом:

– Это ограбление! Лапы за головы! Хвосты прижать!

– Кто дёрнется – башку снесу на хер, МАТЬ ВАШУ! – скрипучим голосом завизжала бабка и скинула одноразовую пластиковую посуду со стола на пол.

Глава 1

АЭРОПОРТ «КОЛЬЦОВО».

Темнокожий молодой человек бандитского вида, облокотившись на чёрный Мерседес, с аппетитом поедал сосиску в тесте и, запивая её безалкогольным пивом, поглядывал на часы.

Вдруг, пролетевший мимо него голубь «фыркнул» и громко хлопая крыльями, приземлился перед автомобилем. Кося выпученным глазом на сосисочное тесто, голубь важно начал разгуливать взад и вперёд покачивая головой, как «приблатнённый». По торчащей из теста сосиске поверх кетчупа медленно стекало голубиное дерьмо. Молодой человек брезгливо поморщился и, перестав жевать, со злостью посмотрел на голубя. Аккуратно вынув сосиску из теста и выбросив её в сторону, молодой человек открыл багажник Мерседеса и, приговаривая «гули-гули-гули», покрошил мякиш в багажник и немного возле автомобиля. Довольный голубь, склевав всё под автомобилем, вспорхнув, принялся за содержимое багажника.

– Попался, сука? – с заметным акцентом выкрикнул темнокожий молодой человек и резко захлопнул багажник. Купив в местном почтовом отделении небольшой ящик для посылок, он запаковал в него голубя и проделав в ящике несколько небольших дырочек, чтобы тот не задохнулся, отправил своего «почтового голубя» авиапочтой в Колумбию. Текст письма, прикреплённый к голубиной лапке, был таким:

«Дорогой брат. Поздравляю тебя с Днём рождения! Надеюсь, что для такого засранца как ты, этот голубь станет символом нашего перемирия и твоим лучшим другом, так как он ещё больший засранец, чем ты. И подпись: Твой брат, «Маугли».

Отправив посылку, довольный своей изобретательностью и находчивостью, молодой человек решил до-подкрепиться и отправился в ближайший бар. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что среди посетителей бара нет голубей, он, купив кофе и круассан, расположился в уютном диванчике напротив электронного табло, чтобы удобнее было отслеживать прибывающие рейсы.

Горячий кофе, сытный круассан и монотонно мелькающие на экране цифры подействовали на молодого человека гипнотически и он погрузился в сладкую дрёму. Во время сна он «улетел» в Колумбию и оказался на Родине возле брата вперёд «почтового голубя».

Его брат нежился в большой горячей ванне в виде кофейной чашки, а по краям стояли две смуглые полуголые мулатки, плавно размахивающие над ним опахалами в виде больших кофейных ложечек. Верх их точёных фигур был полностью оголён, а низ прикрывала лишь тазобедренная повязка, сделанная из листьев коки. На голове брата был венок из тех же листьев, олицетворяющий собой корону.

– О-о-о-о! Кого я вижу? На наш утренний кофе-брейк пожаловал гигантский подгорелый уральский круассан! – воскликнул брат и указал девушкам в сторону «Маугли».

– А ты, как я погляжу, сменил ориентацию и окружил себя не крепкими парнями, а хрупкими девушками? – решил пощекотать острым словцом нервы своего брата, «Маугли».

– Это финалистки конкурса красоты из Картахена, членом жюри которого я и являюсь. Кстати, сейчас я как раз нахожусь в раздумьях о том, какая из них красивее. Я бы и тебе по-братски позволил их «оценить», но они на диете и им ЖИРНОЕ противопоказано, – ответил брат и истерично захохотал.

– Как такого ЧЛЕНА пустили в жюри? – недоумевая, адресовал свой вопрос девушкам, «Маугли».

– Такие ЧЛЕНЫ как я, сами входят туда, куда захотят, без приглашения. А вот ты-то, зачем припёрся? – продолжая смеяться, спросил брат.

– Я хотел тебя поздравить с Днём рождения и подарить тебе голубя. Чтобы он постоянно летал над тобой и срал на твою предательскую голову, напоминая, какой ты говнюк.

– А-а-а-а, понятно. Ты до сих пор злишься на меня за то, что я сдал тебя полиции, и ты вынужден был бежать из страны? Ты пойми, брат… Кофейный бизнес, который я унаследовал от наших родителей, не приносил такой прибыли и удовольствия, как твои нелегальные плантации коки. Поэтому, я и решил объединить наши с тобой бизнесы в одну кока-кофейную корпорацию и совместно производить «кока-кофе».

– Ты мне ничего не говорил о своих планах, а просто подставил меня.

– Не злись. Ты бы всё равно не согласился, – скорчив виноватое выражение лица, предположил брат и уже серьёзным тоном добавил:

– Возвращайся-ка ты лучше обратно. И на вот тебе с собой гостинец от меня – наш фирменный настоящий колумбийский «Coca-Coffee». Он не только бодрит, но и живописно веселит. Как говорится: Раскрась Россию – колумбийскими красками! – посоветовал брату «кокакофейный барон» и, достав из-под ванны прозрачную, запечатанную кофейную банку, заполненную белым порошком, протянул её стоящей возле него очаровательной девушке. Та, перестав махать опахалом, взяла банку, и грациозно виляя бедрами, подошла к молодому человеку.

– Кофе? – презентабельно произнесла нежным голосом девушка и широко улыбнулась.

– Нет уж, спасибо. Меня за ваше кокаиновое кофе в Сибирь сошлют на всю жизнь.

– Что вы такое говорите? У нас чистый свежемолотый кофе, в который мы кроме сахара ничего больше не добавляем, – растерянно начала оправдываться девушка.

– Судя по цвету, вы туда один только сахар и кладёте.

– Сахар мы кладём по норме, – недовольно отчиталась девушка и, превратившись в официантку из аэропорта, убрала пустую кружку со столика и вернулась в бар.

– Простите меня, пожалуйста! Я задремал и во сне разговаривал с другой девушкой, – вслед уходящей официантке громко извинился молодой человек, потирая заспанные глаза.

– Тоже мне кофейный гурман нашёлся. Слаще бананов, наверное, ничего в своей жизни и не ел, а туда же, – обиженно буркнула официантка, протирая барную стойку тряпкой.

– Что, простите? Я не расслышал, – переспросил молодой человек, и тут же на весь аэропорт раздался громогласный женский голос:

– «ПОВТОРЯЮ. Совершил посадку частный VIP-рейс Гамбург-Екатеринбург с главарем банды «Белый кот» на борту. Встречающих и провожающих пассажиров с других рейсов, в целях их же собственной безопасности, рекомендуем «очистить» аэропорт или укрыться на некоторое время в комнате «матери и ребёнка».

«Маугли» с распростёртыми объятиями и счастливой улыбкой на лице бросился навстречу вышедшему из терминала прилёта главарю банды «Белый кот», по прозвищу «Бледный». Обняв друг друга, они начали по-свойски здороваться, как это было у них принято: хлопать друг друга по плечам, легонько постукивать кулачками, перекидывать друг друга через бедро, крутить поочерёдно сальто, кружиться, держась за руки.

– Ну, что? Куда едем? Домой? – спросил у «Бледного», «Маугли», садясь за руль Мерседеса.

Нет. Поехали к «Антигриппину». Серенаду хочу петь, – романтично ответил «Бледный» и хитро улыбнулся.

Кому петь? «Антигриппину»? – усмехнувшись в ответ, предположил «Маугли».

Нет. Его жене, – мечтательно произнёс «Бледный» и представил, как с цветами в руках, высунувшись из люка танка, под мелодичную и «щипающую» за душу рок-балладу, как в конце фильма «Красотка», он едет к жене «Антигриппина» на танке, не слыша и не обращая внимания на бегущих рядом, размахивающих жезлами и свистящих в свои свистки, гаишников.

- Босс, а нафига она тебе нужна? – вернул размечтавшегося «Бледного» из «танка» обратно в автомобиль, «Маугли». – У тебя под Алапаевском целый гарем есть. В Голливуде – актерское агентство. В Париже – модельное. Ты победительницу конкурса «Мисс Вселенная», в том году, в Кунгурскую пещеру на экскурсию возил, а с самой красивой телеведущей Южной Америки собирался в космос лететь, чтобы организовать между лунатиками и марсианами телемост. А в этом году ты хотел на щелбан поспорить с Арнольдом Шварценеггером на то, что ты с Натали Портман станцуешь «Лебединое озеро» на сцене «Театра оперы и балета», где она выступит в роли королевы-лебедя, а ты в роли Принца Зигфрида.

- Кстати, а ты знаешь, что говорит Арни вместо «до свидания»? – спросил «Бледный», после окончательного возвращения из грёз.

- Что? – с любопытством поинтересовался, «Маугли».

АСТАЛАВИСТА, БЭБИ! – подражая голосу Арни, артистично произнёс «Бледный».

– Похоже! – радостно воскликнул «Маугли» и засмеялся.

- А знаешь, как он по-немецки называет хлеб с маслом?

– Как?

– Так же как и другие австрийцы и немцы: БУТЕР-БРОД.

Да иди, ты! По-немецки, так же как и по-русски?

– Ага.

– А девки у них такие же красивые, как и в России? – хитро подмигнув, продолжил любопытничать «Маугли».

– Не знаю. Я с ними особо-то и не общался. Но судя по их фильмам, у них только одно на уме – ТРАХАТЬСЯ со всеми подряд. А вот жена «Антигриппина» не такая. Влюбился я в неё с первого взгляда. Бац, и прямо в сердце. Даже «контрольного» взгляда не понадобилось.

- Босс, а почему бы тебе, как герою Аль Пачино в фильме «Лицо со шрамом», просто взять и не пристрелить его, а жену себе забрать?

– Не хочу, просто. Хочу – по любви.

– И как ты собираешься её влюбить в себя?

– Найду её Амура, который поразил меня прямо в сердце, и «перезакажу» ему её, – романтично ответил «Бледный» и представил, как маленький беленький кудрявенький ангельского вида мальчик или девочка звонит в дверь с надписью «ШТАБ-КВАРТИРА БАНДЫ «ЧЕРНАЯ БЛОШКА». Как после этого дверь открывает жена «Антигриппина» Аня и спрашивает:

– Кто это к нам пришёл?

– Твоя любовь, – отвечает Амур и, достав беленький пистолетик с глушителем и крылышками на дуле, стреляет ей прямо в сердце.

– Кто «заказал»? – вздрогнув от неожиданности и, схватившись с левой стороны за взволнованную грудь третьего размера, спрашивает Аня.

– «Бледный», – спокойно отвечает Амур и, улыбнувшись, растворяется в воздухе.

– «Б Л Е Д Н Ы Й»… – блаженно шепчет Аня и, закрыв глаза, ещё сильнее прижимает руку к прыгающему в её груди сердцу, чтобы оно не выскочило наружу.

Подъехав к дому «Антигриппина» и подойдя к двери с надписью «ШТАБ-КВАРТИРА БАНДЫ «ЧЕРНАЯ БЛОШКА», «Бледный», представив себя в роли Амура, привёл в «боевую» готовность свой взгляд и позвонил в дверь.

Из распахнутой двери на «Бледного» хлынула волна тёплого воздуха, пропитанного нежным

ароматом любимых Аниных духов и в дверном проёме, словно фея из сказки, появилась Аня.

– Кто это к нам пришёл? – иронично спросила, Аня.

– Твоя любовь, – эротично ответил «Бледный» и «стрельнул глазками» в её едва прикрытое халатиком сердце.

«Выстрел», застряв в упругой груди третьего размера, до сердца видимо не достал, так как Аня совершенно равнодушно предложила войти не в неё, а в дом.

Входя в гостиную «Бледный» предположил, что возможно она ждёт от него серьёзных поступков и открытых отношений, чтобы официально «поселить» его в своём сердце, а не прятать его вечно в потайных уголках своей души.

Приятные догадки сменились неприятными бандитскими жрущими рожами, сидящими за обеденным столом в гостиной, как в фильме «Место встречи изменить нельзя».

– Вы посмотрите-ка, кого к нам из Гамбурга воздушным судном принесло! Ты уж извини, что мы тебя не встретили и «хлеб с солью» съели, – противным скрипучим голосом съязвил «Антигриппин».

– Ничего страшного. Я бизнес-классом довольно сытно летел, потому, не голоден, – спокойно ответил «Бледный», показывая всем своим видом, что его совершенно не задели слова «Антигриппина».

– Ну, тогда входи, гость незваный. Да показывай, какие ты нам гостинцы из-за «бугра» привез? – попытался подловить «Бледного» на невежестве, «гостеприимный» хозяин.

– Знал бы я, что вы на «хлебе с солью» сидите, так прихватил бы из самолёта какой-нибудь еды. Тем более что «гуся в яблоках» я так и не доел. А «подарки» у меня для вас символические, но с намёком. Жене твоей, Аннушке – цветочек… маленький. «Промо-кашке» – памперс…большой. А тебе – тапочек … беленький.

– А почему тапочек только один? – скучно зевая, совершенно без интереса спросил «Антигриппин».

– Потому, что видел я тут видение… Будто стоишь ты уже одной ногой у своего могильного камня в богатырских доспехах, а на камне том написано: «ЛУЧШЕ БЫ ТЫ ЖЕНУ ПОТЕРЯЛ, ЧЕМ ПРЯМО ПОШЕЛ».

– Чего это тебя сегодня на фольклор потянуло? В самолете укачало? Так я тебе сейчас укольчик с антигриппинчиком поставлю, так ты нам после этого не только видение, но и гороскоп на неделю расскажешь. А в «Мальчиша-Кибальчиша» играть надумаешь – так мои ребята тебя кувалдой «расколют». Ты только не бойся. Мы тебя не больно расколем. БУМ, и ты уже на небесах.

– Антигриппин у тебя – беспонтовый. Кайфа от него никакого. Только от гриппа и уберегает. Да и Гоблины твои с кувалдами, не впечатляют. Я в кино и пострашнее видал. Гарри Поттера, смотрел? То-то! Так что остынь и слушай, – предложил главарю банды «Бледный» и таинственным голосом поведал:

– Ехал я как-то 9 Мая на танке по Площади 1905 года. Вдруг вижу – судьба моя стоит. «Машину ловит». У меня «башню» сразу сносит, я поворачиваю башню танка в её сторону и говорю: «Маршал», мой! Вы поразили меня сквозь эту броню прямо в сердце. Будьте моей, или я раздавлю Вас… В общем мы познакомились, она сказала, что её зовут Аня и что она, не может быть моей потому, что…»

Это какая такая Аня? Со Щорса? – занервничал вдруг, «Промо-кашка».

– Нет. С Восточной, – ответил «Бледный» не поворачивая головы к «Промо-кашке».

– А-а-а. Ну, тогда ладно, – успокоился «Промо-кашка» и закурил новую папиросу.

– Так во-о-от, – продолжил свой рассказ, «Бледный». – Она мне тогда и сказала, что не может быть моей, потому, что она замужем. Ну, теперь понял, зачем я к тебе пришел?

Все бандиты, словно знатоки из программы «Что? Где? Когда?», молча, погрузились в размышления.

– Ну, давай «Антигриппин», думай своими тонкими кишками быстрее, – кивая в сторону Ани, явно начал намекать «Бледный».

– Ты хочешь сказать, что ты мою Аню … «подвез» тогда?

– Ну, наконец-то догадался, – с облегчением выдохнул, «Бледный». – Конечно, «ПОДВЁЗ». Причём, два раза. И как «джентльмен удачи», теперь просто обязан на ней жениться.

У «Антигриппина» от злости и ревности потемнело в глазах, как в кинотеатре, и начался чёрно-белый фильм «Семнадцать мгновений весны», где «Антигриппин» в роли советского разведчика Штирлица сидит во вражеском немецком кафе «Элефант» и ждёт свидания с женой, которую он не видел уже несколько лет. Как в его версии этого культового фильма «Бледный», в роли связного, привёл его жену в кафе, усадил её за столик напротив «Антигриппина» и стал грязно приставать к ней. Не имея права реагировать на выходку «связного», чтобы не выдать себя и не сорвать конспиративное свидание, «Антигриппин» мог только нервно курить и обливаться скупыми мужскими слезами, брызгающими из его глаз в разные стороны, как у клоуна.

– Да-а-а, складно поёшь, – еле сдерживая себя, чтобы не наброситься на «Бледного» с кулаками, произнёс «Антигриппин». – Я, конечно, припоминаю, что 9 Мая она пришла поздно, и пахло от неё салютом, но это ещё ничего не значит. Чем докажешь?

– У неё родинка на жопе есть, – уверенно вспомнил, «Бледный».

«Антигриппин» поперхнувшись, закашлялся.

– Да что ты его слушаешь? Ты на руки его посмотри! Какой он нафиг танкист? – попыталась спасти свою честь, Аня и незаметно покрутила пальцем у своего виска, давая понять «Бледному», что он сумасшедший.

– Что скажешь? Бабу не проведешь! Она сердцем видит, – довольно спросил соперника «Антигриппин» и обрадовано хлопнул Аню по попе.

– Что сказать? Права наша баба. Не танкист я, – нехотя сознался, «Бледный».

– А кто ж ты тогда?

– Певец я…

Тем временем, Аня подошла к роялю и начала тыкать пальцем по клавишам.

Ну-ка, пойди, изобрази чего-нибудь, – «прочитав» намёк супруги и решив проверить музыкальные способности «Бледного», коварно предложил «Антигриппин», кивнув головой в сторону рояля.

«БЛЕДНЫЙ», пожав плечами, как ни в чём не бывало, подошёл к Анне, облокотил её на рояль и, задрав подол халатика, стал пристраиваться к ней сзади.

Э…Э…Э… Я имел в виду – спой что-нибудь! – заорал «Антигриппин».

«Бледный» сел за рояль и начал играть мелодию «Мурки» и одновременно петь: «Я влюбился в Анку, Анку-хулиганку. Только Анка замужем была…»

Х..э, так и я могу! – усмехнулся «Промо-кашка».

– А что спеть-то тогда?

– Майкла Джексона! Что слабо? – вызывающе, спросил «Промо-кашка».

– Что хотите со мной делайте. Хоть режьте меня! Не буду перед вами тут прыгать,

подвизгивать и за яйки себя дёргать, – категорично отказался «Бледный» изображать из себя Майкла Джексона.

– А мы вот тебе сейчас кое-чего отрежем, так ты не только как Джексон, но и как Робертино Лоретти сможешь, – пригрозил «Антигриппин» и взял со стола кухонный нож.

– А для меня споёшь? – вдруг встряла в разговор Аня и нежно посмотрела на «Бледного».

– Для тебя, спою. Но только не здесь, – согласился «Бледный» и, схватив Аню за руку, выбежал с ней из квартиры.

Бандиты, молча, в шоке, смотрели на захлопнувшуюся за беглецами дверь, открыв рты. Через несколько минут тишину нарушил «Антигриппин»:

– Вы посмотрите, какая наглая свинья! Пришёл, всю «малину» обосрал, жену «склеил» и свалил, – возмутился, «Антигриппин».

Хорошо хоть не убил, – попытались успокоить главаря, бандиты.

А знаете, почему он нас не убил? – с важным видом, спросил «Антигриппин».

Почему? Почему? Почему? – наперебой стали вопрошать бандиты.

– Да потому, что мы БАНДА! – гордо произнёс «Антигриппин», с важным видом.

Глава 2

Из дверей кафе на улицу вышел здоровенный охранник, держа в руках на весу за «шкварник» деда с бабкой и, пнув им под зад ногой, угрожающе предупредил:

– Еще раз здесь увижу, пенсионные удостоверения отберу, посолю и съем на ваших глазах, как волк – бабушку Красной шапочки, чтобы вас в трамвай на «халяву» больше не пускали. А то катаетесь, наверное, с утра до вечера, как на аттракционе, до тошноты.

Распластавшись на асфальте в нелепых позах, бабка от услышанного стала испуганно икать, а дед, «оторвав» от дороги помятое лицо и плюнув в сторону охранника, выкрикнул:

– «Пистики» хоть отдай! Изверг!

– А у тебя, «Алькапоне» списанный, вообще есть разрешение-то на ношение водяного пистолета? – поинтересовался охранник и, громко захохотав, подхватил рядом стоявшую у входа в кафе проститутку и начал с ней танцевать ламбаду. Бабку стошнило.

А вот наших беглецов: Аню и «Бледного», совершенно не тошнило от чрезмерного потребления веселья в vip-зале одного из модных клубов. Они высосали уже трёх «джинов» из прозрачных кальянных кувшинов, и те уже были почти готовы исполнить их обоюдное желание, но «Бледный» не хотел торопить события и желал провести вечер не в вульгарно-порнографическом, а в романтично-поэтическом стиле.

Через пару часов, насладившись пластично танцующей на столе Аней, «Бледный» подхватил её на руки и под лирические стихи Пушкина отнёс её по вечернему Екатеринбургу к себе домой.

После страстного и спонтанного секса на кухне, «кальянные джины» не «отпустили» Аню и «Бледного» в кроватку к «феям сна», а отправили их шляться по ночному городу. Гулять ночью в коротеньком халатике по Екатеринбургу было прохладно, несмотря на то, что на дворе было жаркое лето. Поэтому было решено лёгкий и элегантный халатик Ани, сменить на плотные джинсы и фланелевую рубаху «Бледного». Длинные рукава у рубахи пришлось закатать, а к джинсам, чтобы они не сваливались, прицепить подтяжки. Образ завершила пацанская, шерстяная кепка с козырьком и акустическая гитара. Вот в таком утеплённом и рок-н-рольном образе они и отправились на берег городского пруда встречать рассвет.

«Бледный», преклонив колено, с таким воодушевлением пел серенады своей возлюбленной, а Аня так внимательно и мечтательно слушала «Бледного», что они не сводя друг с друга влюблённых глаз, потеряли счёт времени и не заметили, как рассвет пробудил город, и по его улицам началось оживлённое движение транспорта и горожан.

Окончательно Аня вышла из состояния эйфории лишь только тогда, когда вошла в квартиру «Антигриппина» вся в засосах с букетом цветов в одной руке и с воздушным шариком в другой.

«Антигриппин» увлечённо играл на компьютере в «стрелялку».

– Ну, как погуляла? – спросил «Антигриппин» и, включив игру на паузу, повернул голову к Анне. – Судя по надутому презервативу у тебя в руке и сверкающим, в виде сердечек, зрачкам, видимо, хорошо. Кстати, ты случайно в аптеку не зашла за сывороткой правды? Ты ведь наверняка предпочтёшь укольчик вместо того, чтобы я «выгладил» из тебя твои чистосердечные признания утюгом? А может из тебя ещё не выветрился алкоголь и твой пьяный язык сам мне всё расскажет на кураже? Если так, то пусть твой язык начинает, пока я не начал «тянуть» за него.

– Погуляла я действительно хорошо. Песен под гитару послушала да комплиментов под шампанское. От тебя ведь этого не дождёшься. Поёшь ты только в туалете, а комплименты – гаишникам предпочитаешь дарить, в «нагрузку» к своим замусоленным купюрам. А «Бледный», он с виду хоть и бледный, но зато у него в глазах огонёк горит, хоть прикуривай. Пристрелил бы ты его. А то он мне всю душу «изсоблазнял». Я ведь на уши-то слабая, люблю я ими сильно. А он мне их так «изнасиловал», что теперь они у меня, как у Чебурашки, да и болят так, что после его слов, твои – вилкой приходится заталкивать. В общем, прикончи ты его. Или придется мне с ним кончать, время от времени. Кстати, твоих родителей сегодня опять чуть не прикончили. Видела как в центре их из кафешки какая-то «горилла» выкинула.

– Говорил я им: не шляться по кабакам! Бабы и кабаки до вендиспансера доведут, – сквозь зубы «прошипел» «Антигриппин» и стукнул кулаком по столу.

– А чё делать-то? Дома сидеть да на твоих «горилл» смотреть? Или на то, как ты на компьютере в «стрелялки» играешь?

– Это ты злишься потому, что я тебя тогда в «Морской бой» выиграл.

– Лучше бы ты меня в другую игру хотя бы раз выиграл… Тоже мне моряк, с кровати – бряк.

Анины сравнения вызвали у «Антигриппина» эротические фантазии, в которых он представил себя моряком в бескозырке и в тельняшке, танцующим на кровати матросский танец «Верёвочка». Как он, потеряв равновесие, падает на кровать и оказывается на Ане, которая взвизгнув, захохотала:

– Ну, ты прямо – «Александр Матросов»! А я – твоя «амбразура»… зура… зура…, – повторило эхо за Аней, вылетая из комнаты вместе с фантазией «Антигриппина».

– Дура! Дура! Какая же я всё-таки дура, что пошла тогда с тобой в ЗАГС, а не на СЕКС с деканом университета, – сокрушалась, уже реальная Аня. – Лучше бы в этой жизненной «обойме» я осталась «холостым патроном» с высшим образованием, чем чувствовать в себе такую ржавую «бандитскую пулю» как ты.

После признательной тирады, Аня, хлопнув дверью, уединилась в спальне, а «Антигриппин», как ни в чём не бывало, вернулся к компьютерной игре.

Глава 3

Отныне каждое последующее утро Аня, вместо того, чтобы сидеть на парах в университете, лежала с «Бледным» в его широкой кровати и ритмично постанывала. Но непрерывную череду их утреннего секса прервали наступившие в конце недели выходные, которые Аня вынуждена была провести с мужем.

Проснувшись в субботу в полном одиночестве, «Бледный», взглянув на пустующую рядом подушку, с грустью подумал об Анне, засветился от счастья как «северное сияние» и, почувствовав эрекцию, отправился в душ.

Мобильный телефон «Бледного», словно маленький капризный ребёнок, требовательно подзывал к себе своего «отца», громко выкрикивая писклявым голосом «Пятачка» (вместо звонка) одну и ту же фразу из мультфильма про Винни-Пуха: «КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ! КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ! КАЖЕТСЯ, ДОЖДЬ НАЧИНАЕТСЯ!» Из ванной комнаты выскочил возбуждённый «Бледный» и, вытирая на ходу голову полотенцем, подбежал к телефонной трубке:

– Отдел по борьбе с телефонными хулиганами слушает, – нервно ответил «Бледный», имитируя интонацию сотрудников спецслужб.

– Алло, босс? Простите, если разбудил. Это я – «Маугли». Я сейчас в офисе, в «столе-заказов» дежурю, так тут клиентка какая-то подозрительная припёрлась. Желает заказ сделать, но только лично ВАМ. Мне её застрелить, от греха подальше, или может сначала мне её грязно «попытать»? Уж больно она хороша, чертовка. И наверняка свою убийственную красоту она хочет направить на вас неспроста. А вдруг это шпионка «Антигриппина»? В общем, я готов выполнить свой долг и заслонить своего босса своим телом, чтобы принять этот коварный удар «ниже пояса» на себя, – героическим тоном, доложил «Маугли».

– Ничего не предпринимай, – усмехнувшись, приказал «Бледный» и хитро прищурился. – Мне нужно немного времени. Я только что «попал под дождь». Фу, то есть под душ. Сейчас я немного обсохну и подъеду. А ты смотри там, «дичь» не вспугни. Притворись пока кастрированным официантом и принеси даме кофе. Только не вздумай угощать её своим «колумбийским». Приготовь обычный, БРАЗИЛЬСКИЙ. А то вместо меня к ней прискачут воображаемые принцы на белых кокаиновых конях и исполнят любые её желания и без нас.

Через полчаса в комнату, по антуражу напоминающую кабинет допроса из фильма «Основной инстинкт», вошёл «Бледный». Посредине комнаты на кресле сидела, сложа ногу на ногу, блондинка в коротком белом обтягивающем платье и чёрных солнцезащитных очках. Рядом с девушкой стоял «Маугли» с перекинутым через руку белоснежным полотенцем и дымящейся кофейной чашкой во второй руке.

– «Маугли», будь добр. Принеси мне, пожалуйста, молочный коктейль. А потом, сходи, поиграй в боулинг.

«Маугли» подобно английскому дворецкому почтенно кивнул головой и аристократично вышел из комнаты.

– Вы хотели сделать заказ? На кого? И почему, лично мне? – не тратя времени на комплименты, коротко и по-деловому поинтересовался «Бледный».

Блондинка, глубоко вздохнув, медленно, как героиня Шерон Стоун в фильме «Основной инстинкт», перекинула ногу через ногу.

– Так вы БРЮНЕТКА? – определил «Бледный», успев разглядеть, что на гостье нет нижнего белья. – Может, после того, как я узнал вас «поближе», вы и очки снимете? Покажете заодно, какого цвета у вас и глазки. Или может Вас, слепит моя красота?

– Да. Вы правы. Я брюнетка. Только очки я снимать не стану. А то увидите мои глаза и не сможете потом без них жить. А у меня – муж. А двоих мне вас не потянуть.

– Ну, хорошо. Можете больше ничего не снимать и гимнастические упражнения не выполнять. Я вас и без этих фокусов внимательно слушаю. Только предлагаю сразу перейти на «ты», для лучшего восприятия. Хорошо?

– Как скажешь, – согласилась девушка.

– Ну, тогда давай, заказывай. Чего «брюнетистой» девице угодно? – поинтересовался «Бледный» и сконцентрировал своё (рвущееся на грудь и ножки) внимание – на лице гостьи.

–Прежде чем перейти к заказу, позволь для начала тебе комплиментов, граммов двести, отвесить? – неожиданно предложила гостья.

–Ну что ж, изволь. Только скидки я за комплименты не делаю. А вот, если мы с тобой поиграем в «офтальмолога», и ты мне всё-таки покажешь свои глазки, тогда могу и безналом взять за заказ. А могу и бартером. Но тогда мне придется переквалифицироваться из «офтальмолога» в «гинеколога». Тебе когда-нибудь гадали по ноге? Даже через твои тёмные очки вижу, что нет. Ладно, так и быть. Когда заказ «закроем», я тебе погадаю. На «сдачу»…

– С тобой приятно иметь дело, – кокетливо призналась гостья.

–Ну-у-у, дело – не дети. Мужчинам тоже приятнее иметь дело, больше чем детей.

– Значит, мне тебя бояться не стоит. И мой комплимент ты не воспримешь как сигнал к действию. Короче… Пошла я тут как-то с работы, в обеденный перерыв, по суп. Да беляшиков поганых для начальницы прикупить… Вдруг гляжу, ты серенаду поёшь. И так меня это средневековье ошарашило, что денег тебе захотелось сразу дать. Но постеснялась я. Во-первых, ты с дамой был. Неудобно. А во-вторых, беляшики в киоске заканчивались… Три дня и три ночи не давали мне покоя твои песни. А на четвертый день не сдержалась я и мужа попросила о тебе всё разузнать. Он ведь у меня «мусорщик», а ты даже не представляешь, что можно узнать о человеке, если немного покопаться в его мусоре. А когда я узнала, что у тебя в Голливуде собственное актёрское агентство есть и то, что ты «Мисс-Планеты» в том году в Кунгурскую пещеру на экскурсию возил, подумала: может, ты и из меня сможешь «звезду» сделать?

– А как же твой муж отнесётся к твоему воссиянию на звёздном небосклоне?

– Муж – «объелся груш». Это моя давняя мечта и я готова «дать», чтобы звездой стать. Ну, так что скажет «доктор»? Есть у «пациента» перспектива?

– За комплимент – благодарю. Про мечту я твою – понял. А про «заказ», не вкурил. Может, поцелуемся на память, да и пойдём каждый в свою сторону? Я – серенады петь. А ты в информации с мужем копаться.

– Зря ты иронизируешь. Мне действительно надо убить одного человека. И моя просьба сделать меня «звездой» не была случайной. Скажу прямо. От твоего решения и зависит мой «заказ».

– А если я не сделаю тебя «звездой»?

– Тогда и убивать никого не нужно. Давай целоваться, на прощание, – смущённо предложила гостья и, подойдя к «Бледному» впритык, страстно вонзила в его рот свой язык.

«Опьянев» от продолжительного поцелуя, «Бледный», еле ворочая уставшим языком, бархатным тембром произнёс:

– Хорошо, что ты очки не сняла, и я не видел твоих глаз. Иначе в сочетании с твоим поцелуем, эффект твоего притяжения был бы настолько велик, что ты запросто могла бы высосать из меня через рот моё сердце и выплюнуть его к своим ногам.

– Если тебя так настораживают мои очки, и ты считаешь, что пряча за ними «козыри», я веду какую-то нечестную двойную игру, я готова открыть перед тобой свои «карты», – решительно сообщила гостья и, аккуратно сняв очки, взглянула на «Бледного».

Два сверкающих серо-голубых лучика молниеносно пронзили глаза «Бледного» и, содрогая всё его тело, прожгли сердце, словно лазер. «Бледный» не помнил, как оказалось здесь это очаровательное существо, и что ему было нужно от него. Но он точно понимал, что ничего подобного в своей жизни он не видел и навряд ли увидит когда-нибудь ещё раз, если хотя бы на миг закроет глаза. Боясь моргнуть и вытаращив глаза как можно шире, «Бледный» стоял, как «вкопанный», не смея пошевелиться, чтобы не вспугнуть это чудесное явление.

– Ну, раз я тебе понравилась, может быть, тогда мы будем считать этот поцелуй не прощальным, а авансовым? И чтобы мой «задаток» был полноценным и не вызывал в тебе сомнений, я готова щедро внести остаток «аванса» и высосать из тебя вместо сердца кое-что другое. И в отличие от твоего недавнего предположения, я не стану ничего выплёвывать себе под ноги, а проглочу.., – томно прошептала в ухо «Бледного» гостья и крепко схватила набухающее в его штанах «хозяйство».

«Бледный», не веря своим глазам в то, что это происходит с ним наяву, а не во сне, опустил руки на талию гостьи и, проведя ими по стройным бёдрам, продолжая растворяться в её серо-голубых глазах, возбуждённо задрал вверх коротенькое платье и начал жадно мять её упругую задницу. Через мгновение, они слились в ещё более страстном поцелуе. С грохотом роняя со стола всякие канцелярские принадлежности, «Бледный» взгромоздил свою гостью на стол и овладел ею.

Глава 4

После безудержного и страстного секса, в самом центре разгромленного офиса, в одиночестве, с вытаращенными от счастья глазами, совершенно голый, с расцарапанной до крови спиной, весь в засосах, на столешнице офисного стола сидел «Бледный» и задумчиво курил.

Геометрические размышления на тему «любовных треугольников» рисовали в его голове путаные схемы отношений, в которых он пытался разобраться и понять, связаны они каким-то образом между собой или нет. Любовный треугольник «БЛЕДНЫЙ-АНТИГРИППИН-АНЯ» и любовный треугольник «БЛЕДНЫЙ-МУСОРЩИК (он же мент) -ТАНЯ» (она же гостья и жена «Мусорщика») на первый взгляд не имели ничего общего кроме того, что одна сторона этих совершенно разных «треугольников» была одинаковой и этой стороной был «Бледный». Конечно, в идеале «Бледный» мечтал «разбить» эти треугольники и создать новый любовный треугольник «БЛЕДНЫЙ-АНЯ-ТАНЯ», но для этого нужно было куда-то подевать оставшиеся стороны – «Антигриппина» и «Мусорщика». Хотя с «Мусорщиком» всё было намного проще. Его-то и «заказала» Таня, при условии её звёздного будущего, в котором она его не видела рядом с собой. А вот устранить «Антигриппина» было равносильно развязыванию криминальной войны с вытекающими отсюда последствиями и мозгами из бандитских голов, что с той, что с другой стороны.

Вдруг вспыхнувшие в памяти, как две синие лампочки, голубые глаза Тани осенили «Бледного»:

– А что если столкнуть эти две «стороны» между собой и натравить МЕНТА на БАНДИТА? Тогда, они «укокошат» друг друга, и Аня с Таней обретут свободу, чтобы тут же её променять на сексуальное рабство и добровольно вступить в его «мини-гарем».

Теперь оставалось придумать, КАК организовать их «дуэль», чтобы самому не оказаться между ними на линии огня. Подбросить им красное «яблоко раздора» и заставить «бычков бодаться» из-за баб, было сложно. Бабы при подобных разборках – мелкая разменная монета, которую с лёгкостью можно обменять на новую. Поэтому, «Бледный» решил нанести им удар не ниже пояса, а прямо в сердце и вывести на «гладиаторскую арену» их родителей. Для этого «Бледный» через подставных лиц «подбросил» старикам «Антигриппина» идею ограбления стариков «Мусорщика». По имеющейся сфабрикованной ложной информации они якобы являлись обладателями единственной в мире полной коллекции «Золотнянных солдатиков», вылитых как обычно не из олова, а из чистейшего золота высшей пробы. Великая армия Суворова, численностью в тысячу солдат, не считая коней, «тянула» приблизительно на тридцать килограммов общего веса, являясь бесценным произведением искусства и достоянием всего человечества. Естественно, старики «Антигриппина» «заглотили» такую жирную наживку и уже через несколько дней стояли у «ворот» этого золотого «Клондайка».

Позвонив в заветную дверь, дед с бабкой осмотрелись по сторонам и сняли пистолеты с предохранителей.

Дверь открыл хозяин квартиры – отец «Мусорщика» и, рассматривая сквозь очки незнакомых гостей с ног до головы, спокойно спросил:

– Вам кого?

– Я Сергей из параллельного класса! Помнишь в десятом классе я «отбил» у тебя «тёлку»? Так вот… Меня замучила совесть, и я решил её тебе вернуть. Вот, забирай, – сказал дед и подтолкнул в сторону открытой двери, стоявшую рядом с ним, бабку.

Бабка, споткнувшаяся о порог и упавшая в объятия офигевшего от неожиданности хозяина квартиры, повисла на его шее и скрипучим голосом запела:

– Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, девяносто мне уже…

– Я учился в Суворовском училище и там «тёлок» не было. Там учились одни только мальчики, будущие офицеры, – пытаясь скинуть с себя бабку, разоблачил гостей хозяин квартиры.

– А-а-а, теперь понятно, откуда у тебя такая любовь к «суворовцам», – хитро подмигнув, догадался дед. – Познакомишь нас со своими «золотыми однокашниками»?

Бабка, поняв, что их хитрый план проникновения в квартиру под видом одноклассников «посыпался», выхватила пистолет и, всунув его в рот хозяина квартиры, предупредила:

– Попробуй только вякнуть, очкарик, и я тебя сразу отправлю к великому полководцу, в чью честь была названа ваша солдафонская «учага».

Войдя в квартиру, дед сразу оборвал телефонные провода и отправился на поиски супруги хозяина квартиры, которого, прижав к стене, продолжала держать на прицеле бабка, не вынимая пистолет из его рта.

– Ты мне только руку с пистолетом не откуси, мой зубастенький и богатенький «Буратино», – приговаривала, бабка, зловеще хихикая.

– А вот и «Мальвина»! – раздался радостный возглас деда из кухни.

У плиты стояла супруга хозяина квартиры и варила кашу.

– Вы кто? – растерянно спросила она и перестала помешивать кашу.

– Я – «Кот Базилио», а в коридоре с твоим мужем любезничает моя боевая подруга «Лиса Алиса». Мы пришли проведать: не слиплась ли попа у нашего богатенького «друга» и не сыплется ли из неё золотой песок? Спокойно ли и мягко ли вам спится на «золотом руне»? А может ты согрешила с кем, и у твоего «оленя» прорезались золотые рога? В общем, строй давай мамаша всю вашу армию на столе, будем принимать парад.

– Какую армию? Я не понимаю, о чём вы говорите? – трясущимся голосом произнесла хозяйка и испуганно присела на табурет, поглядывая на пистолет, торчащий в руке деда.

– Потеря памяти – это первый симптом «золотой лихорадки». Так ведь и умереть от жадности можно. Предлагаю по-хорошему поделить армию пополам, заключить перемирие и отметить это дело поеданием вашей подгоревшей каши. Согласны?

– Вы, наверное, есть хотите? – догадалась хозяйка. – Забирайте кашу и уходите. Мы о вас никому не скажем.

– Не зли меня, «Мальвина»! Я тебе эту кашу сейчас в жопу затолкаю и другие продукты тоже, если ты мне не скажешь, где расположен «гарнизон» вашей «золотой орды», – заорал дед.

– Я не знаю ни одной военной тайны. Мой муж никогда не рассказывал мне об этом, – ещё больше напугавшись, заикаясь, стала объяснять хозяйка, приняв нежданных гостей за престарелых спецагентов.

– Эй, «Лиса Алиса»! А ну-ка тащи сюда это очкастое «полено», – крикнул дед в сторону коридора.

Бабка привела хозяина на кухню и посадила рядом с супругой.

– Как ты думаешь? Этот старый маразматик мог возомнить себя великим полководцем и в одиночестве «маневрируя» без жены играть в «солдатиков»? И что его войска настолько секретные, что даже жена не знает о месте дислокации его «воинской части»? – поделился с бабкой своими соображениями дед и обратился уже к хозяину квартиры:

– А ты, скажешь, где твоя армия, «Урфин Джус»?

– Если вы имеете в виду моих сослуживцев, то их разбросало по всей стране. Кто во Владивостоке, кто в Новосибирске, кто в Москве, а кто-то уже и на том свете, – затараторил хозяин квартиры.

– Хватит придуриваться! Я твои мозги сейчас разбросаю по всей кухне, и ты на том свете окажешься вместе со своими сослуживцами, если не скажешь, где прячешь «золотую суворовскую армию», – вновь заорал дед, размахивая перед носом хозяина пистолетом.

Хозяин, пёрнув от страха, и, не отводя глаз от дула пистолета, начал испуганно оправдываться:

– Я не знаю, где базировалась армия Суворова. Я не служил у него. Меня ещё тогда на свете не было.

– Вот, сука! Ещё и издевается! – возмутился дед и врезал хозяину квартиры по лицу. Вставная челюсть хозяина отлетела в сторону раковины и, клацнув, притихла.

– А ты отрежь его жене палец. Может, он тогда вспомнит? – подбросила бабка идею эффективного способа борьбы со склерозом, которую она видела в каком-то боевике.

– Я лучше ему отрежу яйца. Вдруг они у него, как у курочки Рябы? Не простые, а у них скорлупки золотые, и ядра – чистый изумруд…

– А если они у него такие же, как и челюсть – пластмассовые? – иронично спросила бабка у деда, начавшего рыться по шкафам кухни в поисках ножа.

– Обломайтесь, бандитские рожи, – вдруг осмелев, как военнопленный на допросе, прошамкал беззубым ртом хозяин, вспомнив, что он русский офицер и ему негоже бояться преступников. – Мне яйца ещё в военном училище оторвало, когда надо мной подшутили и взрывпакет подсунули под попу во время занятий.

– Как оторвало? – хором спросили дед с бабкой, застыв от удивления.

– Как это оторвало? – ещё более недоумённо поинтересовалась у супруга и хозяйка квартиры.

Воцарилась неловкая тишина.

– Так это что получается? – начал логично размышлять дед, внимательно всматриваясь то в удивлённое лицо хозяйки, то в хитро улыбающееся лицо хозяина квартиры. – Ты что ли «армию» на золотой член переплавил?

– Ничего я вам не скажу! А потом со своим сыном найду вас и в тюрьму посажу! – гордо, как Мальчиш-Кибальчиш, процедил сквозь зубы хозяин квартиры и демонстративно отвернулся от грабителей.

Через секунду раздался звонкий выстрел, и хозяин с грохотом свалился с табуретки.

– Ты чего натворила, старая дура? На фига ты его пристрелила? Кто нам теперь скажет, где «золотнянные солдатики»? – запричитал дед, пытаясь нащупать пульс у валяющегося под кухонным столом хозяина.

– Пленных не берём! – гордо заявила бабка и дунула в дымящееся после выстрела дуло. – Он всё равно не хотел говорить, да и мне в тюрьму что-то не хочется.

– А-а-а-а-а-а! – заорала на весь дом хозяйка квартиры и, схватив со стены дуршлаг, со всей силы ударила им бабку.

Упав от удара на жопу, бабка выронила пистолет, который отлетел к раковине и, лязгнув, притих возле пластмассовой челюсти.

– Ах, ты, «рожалка ментовская», – зашипела бабка, потирая копчик и, выхватив из голенища сапога нож, бросилась на хозяйку дома. – ЗАМОЧУ, ТВАРЬ!

Глухой звук, напоминающий звук колокола, известил о том, что сковорода, оказавшаяся под рукой хозяйки квартиры, отбила очередную атаку бабки и отбросила её с «передовой» обратно в «тыл», а точнее, снова в сидячее положение. Нож, традиционно отлетевший в сторону раковины, присоединился к лежащим там боевым трофеям и тоже «притих».

– Вот сука легавая, ещё и «кусается», – застонала бабка, потирая уже не только копчик, но и огромную шишку на лбу.

Дед, не обращая внимания на дерущихся старух, рылся в шкафах и антресолях в поисках несметных сокровищ.

Через несколько минут борьбы старухи заметно устали и, заключив обоюдное соглашение на временное перемирие, приняли «корвалол» и устроились на привал. Бабка, тяжело дыша, прикладывала холодный пистолет к шишке на лбу, а хозяйка дома перевязывала мужу рану. Простреленное насквозь плечо хозяина квартиры не стало причиной его смерти, но осложнило его физическое состояние до бредового.

– Брось меня, командир… Спасай рядового Райна.., – шептал супруге бледный хозяин с закрытыми глазами, обливаясь холодным потом.

– Мы непременно спасём всех солдат! Ты только скажи координаты, где они находятся? – оживился дед, и в надежде на то, что хозяин в бреду проболтается, где хранит коллекцию, склонился над раненым и прислушался.

– Два.. Четыре.. Три… Один.. Шесть.. Два.. Два.., – слабым голосом, еле слышно, прошептал хозяин.

– Это шифр сейфа? – взволнованно спросил дед и начал судорожно искать, на чём бы записать цифры.

– Нет, это телефон Зинаиды, – объяснил хозяин квартиры, закатывая к небу глаза. – Передайте ей, что я погиб «смертью храбрых» и не приду больше на нашу лавочку под липой в парке Маяковского… Что не послизывать мне больше пломбир с её полных и мягких губ на самом верху «Чёртова колеса»… Что не попеттинговать нам больше на последнем сеансе, на последнем ряду в кинотеатре, во время слезливого фильма…

Не желая выслушивать подробности любовных побед своего «бравого солдата Швейка», хозяйка влепила мужу пощёчину и, недавно аккуратно вставленная на «место» челюсть, по знакомой траектории, снова отлетела к раковине.

– Ну, ты и козёл, – разочарованно произнесла хозяйка квартиры и, бросив раненого на полу, подошла к окну и тихонько заплакала.

– Действительно, козёл, – подтвердил дед. – Нам ведь, вообще ничего не сказал. А вот жене даже лишнего наговорил. Вы уж простите нас сударыня, что мы стали невольным «детектором лжи» ваших семейных отношений и вывели на «чистую воду» его «грязное бельишко» и интимные делишки. Но мы хотели совсем другой правды, – чувствуя себя немного виноватым, начал оправдываться дед.

– Лучше бы вы совсем пристрелили этого «кобеля», – шмыгая носом, перебила сентиментальную тираду деда, хозяйка.

– Видите, ли? – начал объяснять суть своего визита дед, но хозяйка квартиры, прервав его вежливое вступление, истерично заорала:

– Я вижу двух придурковатых пенсионеров, по которым «плачет» дурдом! Но эти пенсионеры, видимо перепутали дома и пришли в нормальный дом, чтобы заставить плакать ещё и меня! Я могу представить, что, возможно, вы ошиблись дверью… Я даже допускаю мысль, что вы «пенсионеры в законе» и грабите квартиры зажиточных ветеранов труда и бизнеса… Но мы-то тут причём? Или вы хотите сказать, что «вооружённые до зубов» ходите по домам бедных стариков и отбираете у них пенсии?

– Нам нужна золотая коллекция солдатиков. И судя по последним признаниям вашего супруга, он, втайне от вас, вполне мог поигрывать не только живыми «куколками», но и золотыми солдатиками, – напрямую, без всяких намёков признался дед в том, что им нужно было от хозяев.

– Пошёл ты в жопу со своими больными фантазиями и своей дряблой «куколкой» с шишкой на лбу! Да и раненого «солдатика» можете с собой забирать. Иначе, сейчас с работы придёт наш сын, и вам не поздоровится, ведь он у нас милиционер, – гордо уведомила «гостей», хозяйка квартиры. Если вы сдадитесь сыну без боя, то вашей шайке понадобится хороший адвокат. А если окажете сопротивление, то – катафалк.

При словах «катафалк», «милиционер», «адвокат», у бабки начал дёргаться глаз, а рука с пистолетом машинально начала медленно выпрямляться в сторону хозяйки.

– Тихо, тихо, тихо. Только не нервничай, – начал успокаивать бабку дед, плавно отводя её руку с пистолетом в сторону от хозяйки. – Хватит на сегодня пальбы. Мы сейчас с тобой возьмём тайм-аут и свалим по-тихому. А ты, – обратился к хозяйке дед. – Своему «Дон-Жуану» передай, что если не вспомнит, где он свою «золотую армию» прячет, или кому из своих шлюх он её «демобилизовал», то мы ему и второе плечо прострелим. А может и яйца. Или то, что от них там осталось, – пригрозил дед и, подхватив хромающую бабку под руку, поковылял с ней к выходу.

Глава 5

– Скажи, а могут ли люди в одно и то же время одинаково сильно любить сразу двух человек? – задумчиво спросил «Бледный», мечтательно глядя сквозь Аню.

– Ну, не знаю. Наверное, могут. Любят же люди одновременно маму, папу, брата, сестру и любимого человека? – высказала своё мнение Аня, пытаясь поймать на себе взгляд «Бледного».

– Да нет. Я имел в виду любовь к близкому человеку и ещё одну такую же любовь к ещё одному близкому человеку, – продолжал диалог «Бледный», отрешённо смотря в никуда.

– Ты хочешь узнать о том, можно ли любить одинаково сильно двух партнёров? – удивлённо спросила Аня.

– Ну да. Что-то типа того…

– Если ты имеешь в виду платоническую любовь, то мне кажется это сложно и очень тяжело с моральной точки зрения. Как можно на совершенно равные части разделить своё сердце и одной половинкой любить одного, а второй половинкой также сильно любить второго? Да и в математическом смысле одного партнёра ты любишь всем сердцем, а для двух придётся свою любовь делить на два. Какая-то неполноценная любовь получается. А если ты про физиологическую любовь, где внутри людей происходят химические реакции полового значения и сексуального влечения, то здесь всё зависит от здоровья. Скольких потянешь, стольких и сможешь полюбить, – переходя на похотливый тон, прошептала Аня и, кокетливо сверкнув глазками, улыбнулась.

– Нет, это не только секс. Я имею в виду сильное чувство, но не к одному партнёру, а к двум сразу. Может так быть? Или, скорее всего, в одном случае это всего лишь только влюблённость, секс и влечение, а не настоящее чувство? Вот мог бы, к примеру, Ромео полюбить кроме Джульетты ещё одну девушку? Какую-нибудь более раскрепощённую? ЭММАНУЭЛЬ, например? Может трагедии и не произошло бы тогда? Джульетту он любил бы всем сердцем, а Эммануэль – всем телом. Ангел и Демон. Невинность и Грех. Духовность и Страсть. Вот это ИДЕАЛЬНЫЙ был бы компромисс и разнообразие! С одной девушкой, было бы о чём поговорить, а на другой, было бы о чём «помолчать»… И любовный треугольник «РОМЕО-ДЖУЛЬЕТТА-ЭММАНУЭЛЬ», стал бы самым крепким и образцовым примером любовных отношений, – рассуждал «Бледный», пытаясь «примерить» эту идеальную «формулу» на себя и понять: равными ли будут женские стороны их любовного треугольника или одна из сторон окажется большей? И не обидится ли на это, та, другая сторона, и не почувствует ли себя третьей – лишней в этой «геометрической» оргии? И как сделать так, чтобы обе стороны: и АНЯ, и ТАНЯ были равными по отношению друг к дружке и одинаково неравнодушными по отношению к нему?

– Дорогой. Я, в общем-то, ничего не имею против твоих философских размышлений, но может, мы поговорим на эту тему чуть позже? Ты вроде собирался меня трахнуть, а сам уже полчаса голый лежишь НА мне, а не ВО мне и забиваешь свою голову странными мыслями, а не «забиваешь» в меня свой возбуждённый фаллос. Я ведь не кожаная и мягкая тахта, чтобы с раздвинутыми ногами находиться под тобой, создавая комфортные условия для твоих раздумий. Да и холодно мне без покрывала, – обиженным голосом заметила Аня, пытаясь вернуть мысленно летающего в облаках «Бледного» обратно в постель.

– Да, да… Прости, что отвлёкся, – извинился «Бледный» и, мысленно надев образ Тани на Аню, приступил к своим мужским обязанностям.

Глава 6

– Так значит, два отмороженных старика-гопника ворвались к вам в квартиру и стали требовать от вас построения золотой армии Суворова, чтобы принять военный парад на кухонном столе? – подозрительно глядя исподлобья на своих родителей, спросил «Мусорщик», пытаясь представить перед собой картину преступления. – А вы уверены, что грабителем был не Наполеон? – решил проверить уровень адекватности своих стариков «Мусорщик», предполагая, что приступ старческого маразма вполне мог вызвать галлюцинации, и им это просто привиделось.

– Ты что, считаешь своих родителей сумасшедшими? – занервничал папаша. – Никакой он не Наполеон! Их звали «Кот Базилио» и «Лиса Алиса»! А меня они почему-то считали «богатеньким Буратино», а твою маму – «Мальвиной».

«Мусорщик» перестал записывать показания своих родителей и, скомкав листок бумаги, на котором писал, спокойно предложил:

– А давайте я вас всё-таки покажу специалисту, и он попытается по вашим описаниям составить портрет преступников, а заодно и вам психологическое состояние поправит? Полежите у него в клинике, отдохнёте, успокоитесь, а я пока поищу этих негодяев.

– Слышишь, мать? Родной сын хочет нас в дурку спровадить. Видать совсем мы ему уже надоели… Погоди… Так это может ты и подстроил весь этот цирк, чтобы нам «кукушку» снести? Только вот твои актёры мне чуть башку не снесли из своего огнестрельного «реквизита». Или, может, ты считаешь, что мы тут со старухой от скуки в войнушку поиграть решили и мать твоя мне плечо ради шутки прострелила?

– Знала бы я, какой ты урод, я тебе не то, что плечо, я бы тебя ещё в молодости подушкой бы придушила, гадина ты такая! – встряла в разговор пожилая женщина и со злости хлестнула супруга мокрой тряпкой по лицу.

– Он-то тебе что сделал? – продолжая ничего не понимать, удивлённо спросил «Мусорщик» свою мать.

– А то, что твоей матерью могла стать какая-то ЗИНАИДА! Что этот старый хрыч, оказывается, изменял мне и прыгал в наш брачный период по кустам парка Маяковского, как Тарзан, за какой-то шлюхой. А потом «крутил» её в «Чёртовом колесе», как «белка».

– Да ладно тебе, мать. Мало ли какие ошибки в молодости можно совершить? Ты бы ему ещё припомнила соседку, когда мы жили в коммунальной квартире, которая занималась художественной гимнастикой и постоянно ходила по квартире в купальнике, за что отец, шутя, хлопал её по заднице и приговаривал: «Вот и моя олимпийская надежда подросла!»

– Ах ты, кобель неуёмный! Ты ещё и гимнасток за жопы хватал? Сейчас я тебе твои «щупальца»-то поотрубаю! – вытаращив от возмущения глаза, пригрозила мужу обманутая женщина и стала рыскать по кухне взглядом в поисках тесака.

– Теперь я понимаю, почему ты в менты пошёл, стукач, – с обидой произнёс огорчённый отец и укоризненно посмотрел на сына.

– Ну ладно, хватит вам! Давайте всё сначала и по порядку рассказывайте, как всё произошло, – прикрикнул на стариков «Мусорщик» и достал чистый лист бумаги.

Глава 7

Мысли о том, что Аня ему изменяет и что он рогатый козёл, не давали «Антигриппину» покоя. Каждое утро, всматриваясь в своё отражение в зеркале, он представлял себя с мерзкой, плешивой бородёнкой и торчащими вверх витыми рогами.

– А может я не жалкий козёл с кривыми рожками, а безжалостный дьявол с острыми рогами? – пытался себя утешить «Антигриппин», но болтающаяся, как чёлка, бородка, намекала ему, что он всё-таки КОЗЁЛ, а не ДЬЯВОЛ.

По два раза на дню он скоблил своё гладкое, как бильярдный шар, лицо бритвой, но образная борода предательски продолжала свисать, как и его униженное мужское достоинство. Со злости ему хотелось бросаться на всех и безжалостно «бодать». И в первую очередь, конечно же, этого «павлина», выскочку и пижона – «Бледного», который нарушил негласный закон «не поимей жены ближнего своего», чем кровно обидел его и, как говорил индеец Чингачгук: вывел его на «тропу войны». Правда, «Антигриппин» понимал, что развязывание открытой войны приведёт к большим людским потерям, да и в его криминальной структуре были, в основном, уважаемые карманные воры преклонного возраста, домушники и каталы. А в «армии» «Бледного» – бесстрашные грабители, убийцы и насильники. В общем, более крепкие и молодые преступные элементы, способные без труда порезать его людей на «ленточки для бескозырок». Поэтому, чтобы победить «Бледного», ему нужно было чем-то усилить свою армию и свой пошатнувшийся авторитет. И в его голове тут же отыскался нужный ответ, способный «догнать и подстрелить сразу двух зайцев». И этот ответ прогремел в его голове также громко и отчётливо, как выстрел из крупнокалиберной пушки: «ТАНК»!

– Мне нужно украсть ТАНК! Это невиданное до сей поры преступление взбудоражит весь мир, в том числе и криминальный. Я снова стану самым популярным бандитом в городе и снова окажусь «на коне», а точнее на ТАНКЕ. Я раздавлю этим танком всех своих врагов, а его броня не позволит им воткнуть в меня ножичек или всадить в меня пулю. «Бледный», когда познакомился с Аней во время парада, договорился с танкистами, чтобы произвести на девушку впечатление. А я УКРАДУ его оригинальную идею знакомства, вместе с самим ТАНКОМ! Вот тогда поглядим, как задрожит от страха «Бледный», и как Аня задрожит от страсти и возбуждения, когда увидят меня на танке, – ликовал «Антигриппин», поражаясь своей гениальной находчивости.

В тот же день он собрал своих людей, и они приступили к разработке этого дерзкого плана.

Угнать боевой танк из воинской части, было нереально. Да и это преступление не наделало бы столько шума в средствах массовой информации, так как наверняка держалось бы в строжайшей тайне под грифом «СЕКРЕТНО» и не вышло бы за пределы военного ведомства. А проявлять не публичный «героизм» не входило в этот план и тем более безвестно погибнуть в неравном «бою» в стенах воинской части. Поэтому, было решено «оживить» танки-памятники и «мобилизовать» их на криминальную службу «Антигриппину».

Подключив к процессу технических специалистов и бывших танкистов, отслуживших в армии, но не ладящих с законом, было сформировано «танковое подразделение» с кодовым названием «ЧЕРЕПАХА». Это подразделение должно было попытаться «пробудить» памятник с танком «Т-34», мирно «спящим» возле «Окружного Дома Офицеров» на улице Первомайской. И как запасной вариант, на случай, если попытка угона танка с Первомайской не удастся, вторая часть этого подразделения, в то же самое время, должна была «будить» другой памятник танку «Т-34», находящийся у входа в «Парк Победы» на Уралмаше. Таким образом, «Антигриппин» страховал себя от конфуза, а в случае удачного похищения ОБОИХ «памятников» усиливал свою танковую группировку ВДВОЕ.

Местом будущей дислокации была выбрана частная «Конфетная фабрика», находящаяся в центре города. Владел этой фабрикой двоюродный брат «Антигриппина» – Гена, по прозвищу «ГематоГена». Официально, он лепил из всякого «говна» – конфетки, а на самом деле, принимал активное участие в криминальной жизни семьи, выпуская «фирменные» конфеты с особой кокаиновой «начинкой». Именно на этой фабрике и началось активное строительство секретного «домика» для «ЧЕРЕПАХИ» в виде огромного шоколадного торта.

Глава 8

К дому родителей «Антигриппина» подъехал милицейский ГАЗик, и несколько проворных ребят в форме забежали в подъезд. Постучав в дверь, оперативники затаились.

– Кто там? – раздался за дверью скрипучий голос бабки.

– Почтальон «Печкин». Я вам принёс посылку от вашего мальчика, – шутливым тоном ответил старший офицер.

– Неужели с Карпушей беда приключилась? – стала причитать бабка, судорожно отпирая дверь.

– Беда не приключилась, а ПОСТУЧАЛАСЬ в вашу дверь. Да не одна, а с опергруппой, – развил бабкино предположение, старший офицер, войдя в дом и, ткнув бабке в нос удостоверение, официально представился:

– Отдел по очистке города от криминальных фекалий, старший лейтенант Щеглов.

– Лейтенант кого? – иронично переспросила бабка «избитой» фразой из «бородатого» анекдота.

– Хватит паясничать, – приказал лейтенант и жестом дал понять своей группе, чтобы они приступили к задержанию второго подозреваемого.

– АТАС, ОБЛАВА, – громко закричала бабка и, пнув по яйцам старшего, сиганула в коридор, но пробежав несколько метров, остановилась тяжело дыша. Старший лейтенант со слегка сморщенным от боли лицом, не торопясь, потирая рукой пах, подошёл к бабке.

– Уважаемая «Золушка», прошу вас пройти в «карету», которая стоит у подъезда и подождать, пока мы выведем «принца», чтобы потом всем вместе поехать на «бал». А если вы попытаетесь опять сбежать, то я вам вдарю своей «туфелькой», и ваша голова превратится в «ТЫКВУ». Поняла? – вежливо предупредил лейтенант и повёл бабку в милицейский автомобиль.

– Может, как-то по-другому договоримся? – кокетливо намекнула лейтенанту на секс бабка и слегка задрала подол халата.

– Ты чего, старая, охренела? Советская милиция НЕПОДКУПНА! Да и твоим «мощам» грош цена. На твою худосочную задницу, наверное, даже и клопы-то не набрасываются. Ты своими костями греметь перед «Кощеем» своим в камере будешь, – засмеялся старший и затолкал бабку в автомобиль.

А вот деда оперативники обнаружили в ванной. Ничего не подозревающий дед нежился в горячей воде и играл резиновыми котятами, которых он как бы топил, а они, пища под водой тоненькой струйкой из пузырьков, как будто молили его о пощаде.

– С лёгким паром Вас, господин «Шариков»! Просим простить нас за то, что помешали топить вам котиков, но «Профессор Преображенский» срочно хочет видеть вас у себя в кабинете. Но если ты, дохлая «шпротина», не захочешь вынырнуть из своей «банки», то наш старший «Мойдодыр» тебя, грязного и гадкого старикашку, утопит здесь, как резинового котёнка. Даю тебе, «Ихтиандр», полминуты на то, чтобы ты успел на себя натянуть какую-нибудь «чешую», иначе мы тебя в таком виде и «запакуем». ВРЕМЯ ПОШЛО, – предупредил один из оперативников и демонстративно включил секундомер на своих часах.

Ровно через час и тридцать секунд, дед с бабкой сидели в милицейском участке и, перешёптываясь, придумывали себе алиби.

– Дежурный. Приведите ко мне на допрос задержанных стариков, – приказал «Мусорщик» по внутреннему телефону и стал готовить протокол допроса.

Через пару минут в кабинет вошли возмущённые родители «Антигриппина».

– На каком основании нас арестовали? Что мы такого сделали? Почему на наше требование позвонить адвокату нам принесли игрушечный телефон и попросили долго не говорить, чтобы батарейки не сели. Вы что издеваетесь?

– Какой адвокат? Вы что, американских боевиков насмотрелись, чтобы адвокатов требовать? Адвоката вы увидите только на суде. Если до суда не поскользнётесь случайно в коридоре и не сорвётесь с лестницы. Или не умрёте от голода в камере, вы же, по-моему, голодовку объявить собирались? – хитро намекнул на беспредел «Мусорщик» и ехидно усмехнулся.

– Никакую голодовку мы не собирались объявлять, – напугано заявили старики.

– А это мы сейчас проверим, – с азартом произнёс «Мусорщик» и поднёс к старикам два блюдца с сухим кормом.

– Ну, вот. Ешьте, коль не бастуете.

– А что это за еда какая-то странная? Будто накакал кто-то, – переглядываясь друг с другом, поинтересовались у «Мусорщика» старики.

– Что тут странного? Это сухой корм. «Лисе Алисе» – со вкусом крольчатинки, а «Коту Базилио» – со вкусом минтая. Или вы кильку свежемороженую предпочитаете? Вы ведь кот и лиса? Или я что-то неправильно понял? – спросил «Мусорщик» и пристально уставился им в глаза.

– А мы думали, что в «обезьяннике» кормят исключительно бананами, – попытались прикинуться маразматиками старики.

– «Бананами» вас «накормят» в общей камере, если вы будете играть со мной в молчаливых партизан, – угрожающе произнёс «Мусорщик» и начал заполнять протокол допроса.

– Фамилия, имя, отчество? С какой целью проникли в жилое помещение потерпевших и нанесли им тяжёлые моральные и физические увечья? Откуда у вас пистолет и где он сейчас?

– Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. А это моя девушка, – с английским акцентом начал говорить дед, кивнув в сторону бабки. – Я британский агент и нахожусь на службе её Величества. Люди, к которым мы ворвались вчера в квартиру, тоже разведчики, только немецкие. Хозяин квартиры шифровальщик «Юрген», а его жена – радистка «Кэт». По заданию моего правительства я должен был узнать у них детали операции под кодовым названием «Переход Суворова через Альпы» и попытаться перевербовать их на нашу сторону. Но они оказали активное сопротивление, и мы вынуждены были применить оружие. Как настоящий разведчик, я понимаю, что «провалился», и вы теперь меня сможете обменять у английской разведки на какого-нибудь разоблачённого русского шпиона, ну, или хотя бы на вагон хороших английских консервов в масле.

– Какой ЮРГЕН? Какая радистка КЭТ? Что за чушь ты несёшь? – перебил деда разъярённый «Мусорщик» и сильно ударил кулаком по столу.

– А вы думаете, что те люди, на которых мы напали, обычные российские пенсионеры? – истерично загоготал дед, продолжая корчить из себя невменяемого.

– Я не думаю. Я ЗНАЮ. Что эти обычные советские пенсионеры не имеют НИКАКОГО отношения к разведке. Ни к немецкой, ни к английской, ни даже к советской. Так как они мои РО-ДИ-ТЕ-ЛИ, – зашипел «Мусорщик», до хруста сжимая в руке карандаш.

– А-а-а… Ну, тогда понятно, почему вы их покрываете. Вы их резидент. И зовут вас ШТИРЛИЦ. Угадал? – хитро подмигнув «Мусорщику», спросил дед.

– Закрой свой поганый рот! А не закроешь, я тебя закрою в психушку, где тебя принудительно полечат. А после такого лечения, тебе уже не нужно будет притворяться Джеймсом Бондом. Ты им станешь реально, – полностью потеряв самообладание орал «Мусорщик», размахивая руками.

– НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИТЕ! Английскому разведчику угрожают советским лечением! Немецкие шпионы работают в советской милиции! Вызовите английского консула! Обменяйте меня на английские консервы! – истерично выкрикивал свои требования дед, пытаясь перекусить себе вены на руке.

Глава 9

Пока запущенный план «Бледного» по столкновению лба «Антигриппина» со лбом «Мусорщика» медленно входил в стадию развития, а план «Антигриппина» по внедрению в его криминальную структуру крупной бронетехники лишь готовился к реализации, «Бледный», увлекшись покорённой им вершиной с именем «Таня», решил удариться в изучение её «географических» особенностей и выяснить: где она живёт, кем работает и, вообще, чем занимается. Собранная специально обученными людьми информация дала первые результаты и «Бледный» узнал, что Таня работает заместителем начальника отдела кредитования в одном из крупных банков города и не получает от своей работы никакого морального удовлетворения. Ведь их небольшой и сугубо женский коллектив напоминал змеиное логово, где все друг другу льстили, а за глаза плевали друг другу в кофе и мысленно посылали друг другу проклятия. Её начальницей была сверстница, поэтому ждать, пока она уйдёт на пенсию и освободит своё место, было бесперспективно. Начальница, интуитивно чувствуя, что в этом змеином логове её может ужалить в спину совершенно любая коллега, особенно заместитель, предпочитала вести все важные дела собственноручно и особо не вводить в курс дела подчинённых. В связи с этим, основной обязанностью Тани была роль «козы отпущения», а вот уже второстепенными обязанностями – заваривание кофе, покупка беляшей, ну и, конечно же, беспрерывное, восьмичасовое «лизание» жопы начальницы. Вот если бы начальником Тани был мужчина, то все её функции постепенно перешли бы к нему, несмотря на то, что по штатному расписанию начальником был бы именно он. Он заваривал бы ей кофе, бегал для неё за беляшиками и лизал бы ЕЙ попу и, возможно, даже кое-что другое. А в идеале Таня мечтала, чтобы начальница лопнула от важности и отдел кредитования возглавила бы она, чтобы чувствуя себя царицей подписывать «прошения» челяди о финансовой помощи и подавать нищим милостыню в виде кредитов, а потом отбирать эту «милостыню» у них, но уже с большими процентами.

Что касается жилища, то их с «Мусорщиком» дом на улице «Маршала Жукова» напоминал «бункер Гитлера». Работа в органах сделала из её супруга параноика, страдающего манией преследования. Ему везде мерещились друзья и родственники преступников, подкарауливающие его возле дома, чтобы проникнуть вовнутрь и лишить его жизни за то, что он лишил свободы их близких. Во всех комнатах были установлены камеры видеонаблюдения, на окнах были прочные решётки, входная сейфовая дверь была пуленепробиваемой. Сложная система сигнализации информировала «Мусорщика» о возможных внешних угрозах и, на всякий случай, он напичкал ею и все «внутренности» жилища. Сигнализация срабатывала если кто-то открывал ящики его стола, подходил к сейфу с оружием или пытался залезть в его бар со спиртным. Да и патологическая ревность к супруге наложила свой «отпечаток» на общую, и без того чересчур сложную картину общей системы безопасности дома. Бесшумная сигнализация срабатывала на поднятие стульчака унитаза, на низкий тембр постороннего мужского голоса и на малейшую деформацию кровати. Он даже подумывал об установке «жучка» в половые органы жены и подыскивал для этой процедуры надёжного гинеколога, который, под видом спирали, установил бы в неё это оборудование. Конечно же «Бледному» об этих планах «Мусорщика» не было известно. Но трахать Таню в ментовском «логове» он не собирался по другим причинам. Во-первых, Таня не смогла бы как следует расслабиться, постоянно прислушиваясь к каждому шороху. А во-вторых, заниматься любовью, когда на тебя укоризненно смотрит милицейская физиономия с многочисленных портретов, развешанных по всему дому, было бы не очень приятно. Потому-то он и решил «выкрасть» этот «бесценный экспонат» из «музея семейных ценностей» и наслаждаться его безупречной красотой вне стен охраняемого помещения – в своей загородной резиденции под Сысертью. Именно в этом трёхэтажном коттедже, стоявшем на загороженном двухгектарном участке леса, охраняемом дрессированными норками и нутриями, готовыми бесшумно напасть, загрызть и съесть любого, кто проникнет на охраняемый ими объект, он и решил создать «Фабрику звёзд», с конвейера которой он планировал запустить на «орбиту славы» первый образец своей продукции – ЗВЕЗДУ ПО ИМЕНИ «ТАНЯ».

Глава 10

– Вы к кому? – спросила нянечка, открыв маленькое окошечко, расположенное во входных дверях психлечебницы.

– Я к «Джеймсу Бонду» и его «девушке». Их недавно доставили к вам из милицейского участка, – не веря своим ушам, что он так называет своих родителей, объяснил «Антигриппин» и просунул в окошечко стодолларовую купюру.

– К сожалению, вы сейчас не можете их навестить. Они были доставлены в очень возбуждённом состоянии. Им поставили успокоительный укол и в данный момент они отдыхают. Посещать таких буйных пациентов можно не раньше, чем через неделю и только с разрешения главврача, – с сожалением ответила нянечка и, осмотревшись по сторонам, взяла купюру.

– А я могу посмотреть на то, КАК они отдыхают? – спросил «Антигриппин» и просунул в окошечко ещё одну стодолларовую купюру.

– После того, как врачи разъедутся по домам, я смогу вас провести к пациентам в палату под видом медбрата. Вы можете подождать в машине?

– Могу. Я буду ждать во-о-о-о-он в том чёрном Мерседесе, – ткнув пальцем в сторону припаркованного неподалёку автомобиля, негромко ответил «Антигриппин».

– Да вы, жадина, – намекнула нянечка на маленький размер, выданной ей суммы, разглядывая новенький блестящий Мерседес.

– Это ты жадина, а не я. Я собственными руками «отработал» эту машину. Ты не представляешь, скольких людей мне пришлось «отправить на покой», чтобы приехать сюда на этой машине, – пожаловался «Антигриппин» на тяжёлый эмоциональный путь, который ему пришлось пройти, чтобы ездить в столь комфортабельном авто. – Ладно, я дам тебе ещё сто долларов после свидания с родителями. Но если ты не умеришь свои аппетиты, то я лично отправлю тебя на заслуженный отдых раньше времени, и ты выйдешь на пенсию по инвалидности, – предупредил «Антигриппин» и стал засучивать рукава.

Читать далее