Читать онлайн Зачем тебе ведьма, ведьмак? бесплатно

***

Когда сработала предупредительная ловушка, я расстроилась. Ну что за невезение?! Только печь дошла, и я засунула в неё пироги! Сейчас придётся леший знает сколько времени убить на очередного ловца нечисти. А те и сгореть могут.

Скинула фартук, критически себя оглядела и поморщилась. Вид был совсем не такой, какой ждут от ведьмы. Весёленькое зелёное платье в цветочек с коротким рукавом было удобным в быту, но никак не годилось для благородных воителей. А впрочем, воитель ли?

Быстро взбежала по внутренней лестнице на чердак и выглянула в слуховое окно.

– Ой, мамочки! – прошептала я. – Ведьмак!

Таких дорогих гостей негоже встречать не при параде. Это вам не селяне с вилами. Им довольно и обычной иллюзии. И не блестящий воитель, для которого стоит выйти на ступени, чтобы вытрясти его благородную душонку, и лишь потом отправить дезориентированного на все четыре стороны.

Ведьмак – это серьёзно. Они почти такие же мерзкие создания, как и мы, нечисть. Но если мы в навь ходим, они лишь на чуток заглядывают. Но и этого достанет если что. Упорные, умные, жестокие. И обученные. Ну что за день?!

Вернулась, заглянула в печь на пироги – успею ли к моменту их готовности освободиться? Вынимать не вариант – опадут ещё, будут как подошва. А земляника в этом году последняя, такой начинкой не разбрасываются.

Надо ускориться.

Шаркнула ладонью о ладонь, пригладила подол – платье сменилось на чёрное, с живописными лохмотьями понизу. Пару секунд подумала и решила поменять внешность тоже. Обернулась старухой, тощей, костлявой. Горб делать не стала, с ним двигаться неудобно – а ну как придётся что-то сложное плести, а то и уворачиваться… Кто его, ведьмака, знает, может, он талантливый. К примеру, лучший ученик их магической школы, юный и борзый. Пришёл в качестве выпускной практики нечисть из естественной среды обитания выкуривать.

Ладно, пошла. Вскинула подбородок, встряхнула кистями рук и шагнула за порог.

А хорош, чертяка! Всё как я люблю: высокий, сложен добротно, глаза как два уголька, глубокие, умные. Эх, кабы не пироги… На мгновение засомневалась, а может, и хрен с ними, с пирогами? Когда ещё такой образчик ко мне на двор пожалует. Но ведьмака очаровывать – это надо жуть как много сил потратить, чтобы у него и мысли не возникло, что это не он сам в мою кроватку попасть захотел. Да и рискованно. Вдруг из него морок быстро выветрится, ведьмаки – они стойкие. Как бы в процессе бежать не пришлось, сверкая голой… хм… кормой.

Стоим, молчим. Он – в воротах, я – на крыльце. Слегка повела пальцами, изучая пространство вокруг дома. Вдруг с приятелями пришёл, для подстраховки. Я бы на его месте точно подстраховалась. Перед ним, вообще-то, не самая завалящая нечисть, меня и отрядом брать не совестно. Эх, были времена!

Пусто. Никого.

А он заметил, хмыкнул чуть слышно. Подмигни ещё мне, чёрт глазастый, я и так заинтригована.

Слегка наклонил голову и пустил в мою сторону призрачную сеть. Она плыла, извивалась, растягивала свои соты, искрила чем-то светлым и вонючим. Я закатила глаза и щелчком развеяла. Серьёзно? Свила из дорожной пыли завиток, навьими иглами утыкала и пихнула к нему. Понятно, что не убью, но, может, за ворота вытолкаю. А там и силотяг могу активировать. Ну или выжгу круг за забором наконец. Сирень, конечно, жалко, но хоть этому подпалю шкурку чуток. А то пироги на подходе.

Но иглы высыпались по пути, а вихрь только волосы его взлохматил. Непорядок. Теперь его ход, но мне ждать надоело. Шваркнула подряд пяток различных заклинаний и обалдела – ведьмак исчез. Липкая паника заползла за воротник. Давно ты, Арина, так в противнике не ошибалась. Расслабилась. Слишком далеко за порог шагнула, слишком зрению человеческому доверилась – а надо было навье включать. Заигралась, привыкла вполсилы с дурачками деревенскими сражаться – вот и пропустила зверя покрупнее.

Его дыхание обожгло макушку, словно он был драконом, а не ведьмаком. Успела только полог Леды на себя накинуть, прежде чем мир вокруг померк.

***

Голова на месте. Руки. Ноги. Кожу не дерёт, значит, полог не слетел. Ай да молодец я! Ну, не особо молодец, конечно, раз в такой переплёт влетела. Но всё же мой прах не смешивается с придорожной пылью, значит, что-то ещё можно исправить. А лежу на траве, похоже. Лес кругом, слышу: листья шумят. Я глаза не открыла, сперва нужно крепко подумать.

– Не притворяйся, бабка, я слышу, что ты очнулась. – Голос ведьмака был хриплый, словно он молчал год. А я поздравила себя ещё раз. Ох и сильна я, раз в беспамятстве с меня личина не сошла, удержала. Не всё ещё растеряла. Кроме осторожности, все навыки при мне.

Глаза открыла: точно лес. Незнакомый. Видимо, сознательно он увёз меня от личного места силы, от дома. Разумно, что скажешь, молодец. Гад хитрожопый!

На поляне, кроме нас двоих и крепкой рыжей кобылы, никого не было. Костёр догорал, одеяло свёрнуто. Меня привалили боком к стволу дерева. Руки и ноги стянуты верёвками из русальего волоса. Эти чёртовы прошмондовки давно предали своё навье племя. Договорились с ведьмаками, за неприкосновенность свою им лохмы поставляют. А я теперь сиди без возможности пошевелиться.

Поёрзала, облокачиваясь на валежник, подняла лицо к мужчине и ухмыльнулась. Говорить надо аккуратно, голос я изменить не успела, а теперь пока никак. Магию мою он, понятно, не только верёвками держит.

– Что ж ты так неуважительно со старушкой разговариваешь? – тихо, понижая тембр, выговорила я. Получилось, словно его соблазнить хочу. Скверно, но и леший с ним. Я ж теперь старая бабка, могу себе позволить. Как говорится, седина в бороду…

– А ты уважения заслуживаешь? – притворно удивился он. – Я и не знал. Думал, нечисть поганая, а ты уважаемая.

– Благородство по отношению к врагам не для таких остолопов, как ты, всё верно. Это для людей повыше и породовитее.

– Пока уважения заслужили только твои пироги, – ухмыльнулся ведьмак, совсем не смущаясь.

Ах ты ж, чёрт лохматый! Мои пироги сожрал! Ну вот этого я тебе точно не прощу. Последняя земляника псу под хвост. В смысле, ведьмаку в глотку… Не хотелось бы думать, что последняя земляника в моей жизни. Но пока всё идёт не очень.

– Итак, что мы имеем… – Я повела плечами. – Полог Леды ты содрать не смог, силёнок не достало. Сверху залил чем-то магию сосущим. Хм… Предположу, что Силобор. А для подстраховки сигналочку поставил – вдруг я изнутри выход процарапывать начну. И верёвочки твои мне нравятся, ведьмак, сама такие прикупить хотела, да больно дорого для обычной ведьмы.

Прищурился. Не понравилась от нечисти такая прозорливость.

– А ты тоже коробочка с секретами, бабуля. Только за ворота тебя вытащил, так сразу почуял, как хвост прицепился. Питает тебя домик твой? И как надолго его хватит? Ещё вёрст на пять?

Молчу.

– То, что полог накинула, это, конечно, моя ошибка. Дал тебе секунду осознать, что проиграла, а ты шустрая оказалась. Амулеты я все снял, деактивировал. – Он замолчал, словно раздумывал над чем-то. – А вот что такое маячит у тебя на сердце, не могу понять?

Мерзкий червячок страха заскрёбся где-то внутри. Силён ведьмак, раз почувствовал главную мою защиту. Пока никому ещё не удавалось её даже заметить, не то что свойства понять. Но виду подавать не буду.

– На сердце у меня грусть-тоска-кручинушка. – Косить по дурочку я умею мастерски, лишь бы поверил.

– Да я не об этом. Что за штучка у тебя за рёбрами висит, никак не разберу. Именно она не даёт тебя развоплотить, верно? Вещица явно знакомая, даже раздражает, что понять не могу.

Ну и славно, пусть так и остаётся. Не может ведьмак узнать, что меня защищает – тем лучше. А уж с его раздражением я как-нибудь справлюсь. Вслух же сказала другое:

– Патовая ситуация, дружок. Убить меня ты не можешь. Тащить дальше – только силы терять. Я бездействовать даже под твоими чарами не буду. Настанет день – и ты ошибёшься, а я этим воспользуюсь. Что делать будем? Может, разойдёмся на все четыре стороны? Так сказать, в равной степени недовольные друг другом.

Теперь пришёл его черёд молчать. Можно понять – позорно ведьмаку нечисть живой отпускать. Но и в моих словах истина: все рано или поздно ошибку делают. Правда, Арина?

– Могу в честь мордашки твоей смазливой ещё и желание одно накинуть. Добрая я сегодня да на мальчишек красивых падкая, – яду в голосе – отравиться можно, каюсь, не сдержалась.

– И что же у тебя есть такого, что мне может понадобиться?

– В Навь могу проводить. И что важно – назад вернуть.

Не хотелось бы, конечно, в Навь. Я там такая же чужая, как и здесь. Но ведьмаку об этом знать необязательно.

– Ну и попрактичнее могу вещи предложить. Клубочек там поисковый. Водицы живой али мёртвой. А если в домик мой вернёмся, всё чин по чину, накормлю-напою-спать уложу.

Я захихикала как можно более гадко. И это сработало, ведьмак передёрнулся от брезгливости. Молодца, Арина, так держать.

Молчал он долго, я стала подозревать: уже реально состарюсь, пока дождусь. Думал. Видно, что-то ему от меня всё же нужно, и потребность эта велика.

– Если ты… – тяжело ему давались слова, прямо ломал себя, нечисти сделку предлагая. – Я позволю тебе уйти живой, если ты поможешь мне в одном деле. Мне нужно достать… вещь, которую извлечь может только навь.

– У меня два вопроса. Где это и что это?

– На первый вопрос ответ – неделя пути. На второй – перо феникса.

Я прыснула и заржала от души.

– Ты что, болезный совсем? Перо феникса. А что же не смерть Кащеева?

– Собственно, я твоего мнения не спрашиваю, карга старая. Я спрашиваю, вступаешь ли ты со мной в договор? Потому что, если нет – буду вскрывать твою защиту прямо здесь и сейчас. Во всяком случае, начну. Просто так уйти не позволю. Отпущу тебя только при условии, что ты исполнишь условия нашего соглашения.

– А если пера не существует? Или ты его не найдёшь? Я что, за тобой таскаться буду, как верный пёс, пока не помру от старости? Уж лучше здесь кости сложить.

– Справедливо. Мы оговорим время действия договора. Например, месяц. Это с запасом. Он закончится либо в момент обретения мною пера феникса, либо по истечении месяца с момента скрепления.

Теперь я надолго замолчала. Мне это ужасно не нравилось. Пахло жуткими неприятностями, если честно. И как же тебя, Ариша, угораздило в такой переплёт встрять? И всё ведь твоя самоуверенность неуёмная. Сидела бы сейчас дома, пироги трескала, кошку за ухом чесала…

– Патовая ситуация, бабушка, – с издёвкой вернул мне мои слова ведьмак. – Придётся соглашаться.

***

Я сидела на лошади, а ведьмак топал рядом. Полагаю, он не слишком был доволен таким раскладом. Сначала он развязал путы на ногах и хотел отправить пехом меня, но я изобразила крайнюю степень ревматизма. Вот-вот рассыплюсь в пыль, и останется ведьмак без так нужной ему навьей помощи и поддержки. Не сказать чтобы он особенно проникся. Но я шла так медленно, что шанс дойти за весь месяц хотя бы до гор превращался в нечто мифическое.

Выругался себе под нос и слез с лошади. Бросил короткое «садись», но руки не развязал.

Я поупражнялась в залезании в седло – помогать он, разумеется, не стал. В конце концов, надоело изображать бледную немочь, я забралась и уселась. Он взял коня под уздцы, повёл. Так и ехали.

Он преимущественно молчал. Может, в принципе неразговорчивый, а может, со мной не хотел. Подумаешь, гордый какой. Не хочет во мне человека видеть, ему проще, чтобы я мерзкой нежитью оставалась. Хотя, конечно, видок у меня жуткий. Я ж не знала, что мне с добрым молодцем в поход отправляться, собралась бы получше. Не такая бы старая стала. В своём бы облике не поехала, конечно, незачем ему знать, кто я на самом деле. Молодой ведьме он бы не предложил сотрудничать: в силы не поверил или просто испугался. Убил бы – и сказке конец.

А мне молчание давалось тяжко. Я даже в своём доме постоянно разговаривала: то с кошкой, то с мороками, а то с Лешим. Он, бывало, заглядывал ко мне на огонёк, даже клинья подбивал. Но я не поощряла, а он не настаивал, опасался. Лесовой же – чистая природа, а во мне куча стихий намешано, ему до моего уровня как пешком до Царьграда.

– Как тебя зовут? – наконец не вынесла я.

Молчание.

– Ну это уже глупость! Мы с тобой бок о бок весь ближайший месяц будем. Как мне к тебе обращаться, если что? «Эй, ты, добрый молодец! Да нет, не ты, а тот, который не такой добрый»?

Фыркнул.

– Дарий.

– А меня называй Госпожа Ведьма.

Ответом был тяжёлый взгляд.

– Я Арина.

– Непохожа ты на Арину.

– Ну знаешь, мама с папой не спрашивали, как меня назвать!

Он поравнялся с лошадью и поглядывал иногда на меня снизу вверх. Кобылка послушно шла вперёд по дороге и без его понукания.

– А ты помнишь родителей? – в тоне сквозило лёгкое удивление.

– А с чего бы мне их не помнить?

– Когда навь из смерти возрождается, вся память о жизни уходит. Как ты умудрилась сохранить её?

– Так это истинная навь. А я рождённая.

Он аж с шага сбился. Его понять можно – таких, как я, исчезающе мало. Да и мы, ведьмы, о подобном особо не распространяемся. Если кто из нас умудряется дитя завести, его проще ученицей звать. Так жить легче будет и тебе, и ей.

– И от кого рождённая? Ведьмы только женщины бывают. Кто твой отец?

– Не скажу.

– Дай подумать… – Ведьмак почесал свой резко очерченный подбородок. – Вряд ли кто-то из низших, всё-таки ведьмы видом как люди, не свяжутся с водяными или домовыми. Леший? Может быть. Недаром ты одна в лесу жила, как отшельница. Хотя не похоже. Но ведь не человек же. Так кто же?

– Кащей бессмертный! – подсказала я.

– Смеёшься?

– Может быть, – сказала я и не стала больше разговаривать. Пусть подумает, потренирует извилину в голове. А то поди только мускулы развивает – вон какой плечистый.

Впереди между деревьев показался просвет. Вышли в поле. Паханное, засаженное, уже скоро жать. Гляди, как колосья налились, хоть картину пиши. А за полями и деревеньку видать. Причём не самую маленькую, похоже, не меньше полсотни дворов будет. Неужели прямо через неё пойдём? И не боится ведьмак тащить через честный люд ведьму. Ещё, чего доброго, камнями закидают, селяне человеколюбивые. Я поёжилась.

А этот прёт, словно сам чёрт ему не брат. Я хоть и напряглась, но только внутренне. Снаружи – само спокойствие. Словно это не я со связанными руками качусь средь бела дня. Ладно, прорвёмся. Если селяне начнут гавкать, отобьюсь, даже если ведьмак помогать не станет. Полог Леды всё ещё на мне, от ножа да от стрелы защитит, а если нужно будет, ещё что-нибудь через ведьмаковский Силобор протащу. Панику в деревню вывалю, пусть бегут и пятками сверкают, хоть поржу. Руки бы ещё развязать – но до такого уровня доверия нам далеко, если вообще когда-нибудь придём. Хотя представлять, что я целый месяц с зудящими от русальего волоса запястьями буду ходить, откровенно не хотелось.

Домишки в деревне все как на подбор были ладные, заборы крепкие – значит, мужики в деревне обитали работящие. На окнах занавесочки, портки стиранные сушатся, кошки лоснящиеся – похоже, и хозяюшки тут не подкачали. Ну просто умиление, а не поселение! Сейчас мы разбавим вашу бочку мёда хорошим таким половничком дёгтя.

Ожидаемо, наш визит взбаламутил деревню в считаные минуты. Вперёд уже помчались мальчишки, нести на хвостах вести о ведьмаке с живой ведьмой. Что удивительно, когда я в ближайшее к дому село приходила в своём натуральном обличье, никто ни разу не заподозрил во мне навь. А тут – пожалуйста, раз старая и в лохмотьях, то наверняка колдунья. Как же легко их обманывать, даже неинтересно как-то.

На двух самых крайних домах окна запахнули сразу да ещё так торопливо, что стёкла не вылетели только чудом. Из третьего вышел мужик. Медленно подошёл к калитке, встал у неё с той стороны и зыркнул на ведьмака вместо приветствия: мол, чего надо.

– Дня доброго, – поприветствовал ведьмак. – Мне нужна лошадь. Торговаться не буду, дам за неё хорошую цену.

– Дальше по улице площадь и дом старосты, там спросите. – Мужик мотнул головой куда-то в сторону, а потом поднял мрачный взгляд на меня. Я не удержалась и подмигнула ему. Он моргнул и шагнул назад. Хорошо ещё осенять себя защитными знаками не стал.

Ведьмак поблагодарил, и мы двинулись дальше.

Громкое название «площадь» досталось широкому пятачку земли вокруг пруда. Дома здесь расступались, беря пространство в большое кольцо. Трава была почти до земли выедена коровами и козами, но их прямо сейчас распихивали по подворьям перепуганные хозяйки. Мужики уже сгрудились в кучу на самом широком месте. Позади них прятались любопытные дети.

На меня ожидаемо смотрели с нескрываемой злобой и страхом. Впрочем, мой спутник тоже не удостоился радушных взглядов. Хоть и чистят ведьмаки мир от таких тварей, как я, да только при этом, видать, навьим духом пропитываются. Уважать – уважают, но любить – это увольте. Неблагодарный он, этот добрый люд.

Вперёд выступил пожилой мужик, видимо, староста. Он был уже седым, но из той породы, когда с возрастом приходит бес в ребро. Крепкий, быстроглазый, решительный, он начал с самого животрепещущего вопроса:

– Ты зачем, ведьмак, к нам в мирную деревню чудовище притащил. А ну как она отвяжется и пойдёт честнЫх жителей портить?

– Не переживайте, – миролюбиво, но без заискивания ответил Дарий. – Я ей не позволю никому навредить. Она под сдерживающими чарами. И я к вам проездом ненадолго и по делу. Как закончу – сразу уеду, задерживаться не буду. Мне нужна лошадь. Любая, способная передвигаться. Я заплачу за неё хорошую цену. Двойную.

В толпе начали перешёптываться. О, а вот и защитные знаки в ход пошли! Недолго они продержались на одной смелости. Бабы постарше прожигали своей ненавистью во мне дыру. Пара молодок почти не поднимала глаз, но на ведьмака изредка бросали заинтересованные взгляды. Могу их понять, мой спутник – мужчина видный, окутанный романтическим флёром дорог и странствий. Но этот флёр не действовал на парней: те сжимали в руках выдернутые из ограды дубины. Везде одно и то же.

Я зло усмехнулась, разглядывая этот балаган. Эх, разметать бы тут всех по выселкам, в крапиву, чтобы не смели на приличных ведьм зыркать. А ведьмак стоит – нипочём ему. Ясно же, что помогать нам не хотят. Он бы ещё на ночлег со мной попросился!

Староста заложил большие пальцы рук себе за плетёный пояс.

– Я требую, чтобы ты немедленно увёл ведьму из нашей деревни! Сожги её вон за полем – и тогда будем о лошади говорить.

– Я уйду сразу, как только получу лошадь. А уж как с ведьмой поступить, решу без вашего ценного мнения.

Спокойствию Дария можно было позавидовать. У меня же аж руки чесались, так хотелось что-нибудь сотворить. Или вытворить.

Мужики сзади загомонили, бабы заохали. Агрессия против нас возрастала. А староста, ободрённый этой гулкой поддержкой, зло выдал:

– Нету у нас для тебя ничего, ведьмак. Ни коня, ни земли. Требую немедленно убраться отсюда.

В наступившей тишине я радостно захлопала в ладоши. Громких хлопков не вышло, потому что запястья были связаны, но звук точно услышали все. Обожаю представления. Ну что за непуганые идиоты? Кто ж так с ведьмаком разговаривает? Он, конечно, людской защитник, но всё же не малец на побегушках, вряд ли позволит вытирать ноги о ведьмачий пояс. Даже любопытно, как он будет авторитет восстанавливать?

– Ну что ж, – в наступившей тишине его тихий голос звучал особенно пугающе. – Я хотел купить у вас любого коня, которого вы будете готовы отдать. Но теперь заберу самого лучшего.

Он щёлкнул пальцами, и все обернулись на раздавшийся слева грохот. Это распахнулись ворота одного из домов – да так, что одна створка отлетела и упала на землю. Из ворот, словно ведомый за невидимую верёвочку, шёл невысокий чёрный жеребец. М-да, это вам не царские конюшни. Их лучший был очень и очень средненьким. Впрочем, мы ведь с ведьмаком непривередливые.

– Вы не посмеете! – уже не грозный бас, почти выдох.

Под ноги старосты ведьмак кинул кошель. Монеты звякнули как-то особенно осуждающе, словно медяшка в чаше для подаяний. Ах ты ж, благородный какой! Всё же заплатит. Я бы тут из всех заборов палки повыдёргивала и в неприличную фигуру сложила. Да так, чтобы они разобрать её только к зиме смогли. Но то я – существо увлекающееся и силы своей не стесняющееся. А наше благородие так не может.

Не говоря больше ни слова, ведьмак развернулся и направился к выезду из деревни. Я качнулась в седле и помахала на прощание одной ладошкой. Из раскрытых ворот на нас кинулся пёс, защищая добро. Надо же, и собаки здесь такие же глупые, как хозяева! Я мысленно щёлкнула собаку по носу – он взвизгнул и отскочил назад. Приятно, что и через Силобор вышло почти так же легко, как и обычно. Я заулыбалась. Ведьмак то ли не заметил, то ли счёл произошедшее неважным.

Так мы и вышли, сопровождаемые вытянутыми злобными лицами доброго люда и тишиной, нарушаемой только тихим цоканьем восьми лошадиных копыт.

***

Теперь ехать получалось быстрее. Я осталась на рыжей кобыле ведьмака, он взобрался на спину свежеприобретённого вороного. От своего коня к моему ведьмак кинул связывающее заклинание – этакую магическую верёвку, на случай, если мне придёт в голову пуститься в бега.

Я в бега не спешила, во всяком случае, пока была с ног до головы опутана его чарами. На решении именно этой проблемы я и сконцентрировалась. Прикрыла глаза, словно задремала, мерно покачивалась в седле и потихоньку, чтобы не возмущать магическое поле, растягивала, ослабляла его путы. Силу вливала по капле, медленно. При этом не сделала ни одного лишнего движения, чтоб ничьего внимания к себе не привлекать.

– Прекращай, – почти лениво сказал ведьмак.

Вот гадёныш! Я насупилась и зыркнула на него, вложив во взгляд всё своё недовольство. Но он даже не заметил. И как я могла так в нём ошибиться? Подумай только, Арина, а ведь ты при первой встрече рассматривала его в весьма фривольном качестве. Больше не хочется его к себе в кроватку? И сама же на свой вопрос ответила: хочется, но только чтобы сесть сверху, ведь так душить удобнее.

– Ты же не думала, что я не замечу?

– Ты же не думал, что я не попытаюсь? – Я уже давно обратила внимание, что мы с ним общаемся преимущественно вопросами. Нам, вероятно, придётся ещё некоторое время побыть в тандеме, так что надо как-то притираться друг к другу. Но первой идти навстречу не хотелось совершенно.

– Ты не боишься тащить с собой нечисть? Не страшно так рисковать? А вдруг я убью тебя, как только представится возможность.

И губу прикусила – ну не можешь ты помолчать, Аринка!

– Не убьёшь, а попытаешься, – усмехнулся гад. – А я буду готов. Но и ты будь готова. Если сочту, что ты больше мешаешь, чем помогаешь, отправлю навечно в навь.

– Не отправишь, а попытаешься, – не могла не вернуть ему хамство я.

***

Вечером обнаружилось, что мой тюремщик не только коня прихватил из деревни. Появилось также ещё одно тёплое одеяло. Сомневаюсь, что это была забота обо мне – скорее о себе. Совесть, видать, его бы напрочь загрызла, если бы он сам спал, укрывшись, а старушка – на голой земле.

Бросил одеяло рядом со мной на землю и протянул ко мне руки. Я не сразу поняла, что он собрался снять верёвки, дёрнулась. Он понимающе поглядел, а я нахмурилась. Зря показала, как его опасаюсь. Дарий аккуратно размотал своё сокровище из русальего волоса, свернул и спрятал в зачарованную седельную сумку. Я потёрла руки, разминая, и оглядела: остались покраснения, похожие на лёгкие ожоги. Хорошо ещё, что я наполовину только навь, а то волдыри наверняка вздулись бы. Вот не зря я всегда недолюбливала этих русалок. И главное, знали, паршивки, что сами не рискуют ничем – верёвки из их волос на самих водных дев, разумеется, не действовали. Из положительного: волосы – товар редкий, а то бы уже давно ловцы за нечистью повадились ткать из них жилеты защитные, а то и мешки, чтобы навь в них запихивать. Из такого мешка выбраться было бы ой как непросто.

Пришла, помню, где-то полгода назад, ко мне русалка. Говорит: “Дай мне, Аринка, мази для роста волос, купчишку заезжего хочу завлечь”. А сама локоть нервно нацарапывает. Понять, куда космы ей на самом деле нужны, было не сложно. Ух я и разъярилась тогда! Орала так, что лес дрожал, но прибить не смогла эту гадину, пожалела родное навье племя. А вот волосы ей все подчистую выжгла. Выла тогда русалка, угрожала, обещала отомстить, ведьмаков на меня натравить. Как накаркала, грымза зелёная.

С накарканным мы почти не разговаривали, да и вообще вместе нам было сложно. Хоть и действовал договор, но выносили мы друг друга с трудом. И если на стороне ведьмака была заинтересованность в моих услугах, то у меня повода его терпеть не было никакого. Да, он обещал меня отпустить. Но я могла просто дождаться удобного случая и сбежать. Сломать его оковы и исчезнуть. Или действительно убить его, если он даст слабину. Одна ошибка – и нашему партнёрству придёт конец. И он это прекрасно понимал.

Напряжение висело в воздухе. Мы тратили силы и нервы, чтобы изображать, что всё идёт по плану. Но оно не шло. Мне словно бы нужен был дополнительный стимул, чтобы сконцентрироваться на дороге и цели – и выкинуть наконец из головы идею о побеге. Потому что я видела, как силён ведьмак. И не было уверенности, что он не сможет, если захочет, вскрыть мою главную защиту.

Она в свою очередь, ему тоже покоя не давала.

Вечером, когда мы после ужина сидели у костра, я опять ощутила, что он меня прощупывает. Это было такое чувство, словно меня щекотали где-то в районе сердца. Не то чтобы неприятно, но беспокойно.

– Может, уже хватит? – пробурчала я. – Ты всё равно не знаешь такого рода охранки.

– Знаю. Но почему-то не могу вспомнить, где видел похожее. – Он прищурился, глядя мне в глаза. Я выдержала, не отвела. Он продолжил почти доверительным тоном: – Именно это меня беспокоит. Это что-то такое знакомое… такое понятное… словно…

Поскольку я не отрывала от его глаз взгляда, то сразу увидела, как зрачки вдруг расширились. Ещё до того, как он резко выдохнул и произнёс:

– Не может быть!

Паника набатом забилась в моей голове, неужели догадался?

– Не может быть! – ещё раз произнёс он, а щекотка внутри усилилась так, что я даже поёжилась. Чувство было такое, словно он перебирал мои внутренности руками. – Щит ведьмаков?!

И что ж ты такой догадливый-то, гад?! Да, именно это его сбивало все предыдущие разы, когда он пытался разобрать компоненты моей защиты – он просто не мог допустить мысли, что на нечисти стоял их, ведьмачий, оберег. У каждого мага их рода-племени было на жизнь дано два подобных щита. Традиционно один из них ведьмак ставил на себя, второй мог быть поставлен на кого угодно. Как правило, маги выбирали либо жену, либо побратима. Полагаю, я была первой нечистью, удостоившейся такого подарка. Впрочем, нет. Первой была мама, на неё отец поставил один первый щит. А потом, когда я родилась, он снял щит с себя и переставил на меня. Именно поэтому он и погиб – потому что остался без главной защиты. Я скрипнула зубами, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Дария.

– И откуда на тебе щит ведьмаков? – слова падали как валуны, припечатывая к земле.

Я подняла на него глаза и скривилась. Ладно, дружок, у меня тоже на твою голову припасён камушек.

– Мой отец был ведьмаком.

Да, вот так, парнишка! Подбирай челюсть, дорогой. Слов найти не можешь, растерял своё невеликое красноречие? Я очень рада.

– Что за бред?

Дёрнула бровью. Думай, подсказывать не буду.

– Это… правда? – Дождался моего подтверждающего кивка. – Как так вышло?

Мне нравилось рассматривать его вне обычной каменной невозмутимости. Лицо перестало быть похожим на высеченную из обсидиана маску. Глаза пылали огнём. Брови то сходились к переносице, то взмывали вверх. Чёрт возьми, он был очень хорош собой. Не смей, Аринка, не смей!

– Сейчас расскажу, сынок. – Я аж задрожала от предвкушения мелочного триумфа. – Когда встречаются мужчина и женщина, между ними может возникнуть притяжение. Тогда они начинают обниматься, целоваться, затем снимают одежду и…

– Ты издеваешься?!

– Есть немного, – скромно призналась я.

Он замолчал, глядя на пламя костра. Я не стала мешать его мыслительному процессу. Думать вообще полезно. Особенно такому твердолобому, как Дарий. Его мир сейчас претерпевал изменения, узкий коридор идеально гладкого и понятного мира ломался гранями новых знаний. Да, дорогой, вокруг не всё так однозначно, как ты привык думать.

– Что за сумасшедший ведьмак мог с навью связаться? – в недоумении вырвалось у него.

– А словно вы нормальные бываете! – рявкнула я, оскорбившись за папашу. И больше за этот вечер не сказала ни слова.

Спать легла, повернувшись к нему спиной и до макушки закрывшись одеялом. Но всё равно долго ощущала на себе буравящий взгляд. Впрочем, всё это не помешало ему навесить на меня пару ограничивающих перемещение заклинаний. Причём настолько ограничивающих, что я бы и в кустики не смогла бы сходить без его ведома. Но я не стала это комментировать – много чести будет. А что до кустиков – потерплю, нестрашно.

Я, в свою очередь, на пять биений сердца затаила дыхание и настроила побудку. Она меня выдернет из сна, как только у ведьмака начнёт меняться сердечный ритм, и тот начнёт просыпаться. Я хочу быть на ногах раньше него. Во всяком случае, успею сбросить сонливость до того, как его глаза откроются.

***

Готовил еду всегда ведьмак, наверное, он боялся, что я его отравлю. Правда, получалось у него так себе, видимо, поварство не входило в число его несомненных талантов. Я услуги не предлагала ни на завтрак, ни на ужин.

Утром он сходил за водой, не забыв навесить на меня предупредительный бубенчик, чтобы я не надумала дёрнуться с места. Ночные он снял сразу, как мы только встали – мелочь, а всё равно силы тянет. Коли приспичивало по нужде – мне или ему – тоже приклеивал. В остальное время просто старался не выпускать меня из виду.

Ведьмак развёл огонь, легонько щёлкнув пальцами, и начал шуршать в мешке с запасами. Лицезреть в котле ещё одну сомнительную мешанину я не желала. Хотелось не просто набить живот едой, а поесть вкусно.

– Давай я приготовлю.

Он внимательно посмотрел на меня сомневаясь. Я прямо видела, как в его голове проносятся идеи, какими конкретно путями я планирую его извести. Насмерть отравить, вывести из строя или отправить в кусты на ближайшие пару дней. Закатила глаза:

– Да ладно, ты же ел мои пироги!

Ещё пара мгновений для раздумий (полагаю, пироги были крепким аргументом) – и он сделал рукой приглашающий жест.

Я старалась не забывать, что старушки ходят не очень бодро и не вскакивают с места, словно дикие козочки, поэтому пошла не спеша, припадая на одну ногу. Голос тоже всегда контролировала строго, понимала, что на этом легко проколоться. Порылась в мешке. Негусто.

– Ты же понимаешь, что нужно пополнять запасы. Хватит ещё на пару дней. Не больше. Даже если поохотишься и добудешь мяса, соли осталось с гулькин нос. Ты как хочешь, а я несолёное есть не могу. Картошки бы ещё. И крупы хоть какой.

– С тобой сложно будет на закупки идти, – изложил очевидные факты он. – Как я нечисть на базар притащу?

– А ты меня за воротами оставь. Я подожду, пока ты не вернёшься. Покараулю лошадь.

– Очень смешно, – фыркнул, но без злобы, что меня сильно удивило. Неужели, потеплел? Тоже решил, что, рыча друг на друга, мы вымотаемся к концу путешествия хуже, чем поединком один на один. – Я с тебя глаз не спущу.

– Я тебе так нравлюсь? – поддела его я, отчаянно строя глазки. Наверняка зрелище было жутковатое, но его почти не передёрнуло. Выдержка у него отличная, в этом я уже неоднократно успела убедиться. Но моя натура требовала, прямо-таки приказывала мне не оставлять попыток вывести его из себя. Пока лучше всего срабатывали намёки на флирт. Он не краснел, но явно содрогался. Конечно, он знал, что при должном желании нечисть может и мужчину снасильничать. Русалки раньше этим часто промышляли. Но они для этого пытались стать краше. В натуральном, мертвенно-зелёном виде никто из них не стал бы заигрывать. А учитывая, что мой фасад сейчас был старый, морщинистый и в целом достаточно отталкивающий, реально соблазнить ведьмака у меня шансов маловато.

Поэтому, полагаю, мужчина догадывался, что я его дразню. Издеваюсь или развлекаюсь за его счёт. Впрочем, кто меня, тварь нечистую, знает? Вдруг.

– А знаешь, – неожиданно прервал мои мысли Дарий. – Давай, я на тебя личину накину. Так и ехать спокойнее будет, и в городе можно будет переночевать.

Я дёрнулась, выронила мешок с припасами и шагнула назад. Нельзя на одну личину другую кидать, обе слезут как мартовский снег под ливнем. Я застыла, придумывая отговорку, но в голову, как назло, ничего не лезло.

– Не бойся, она много сил брать не будет, – успокоил ведьмак. – Впрочем, ты и сама могла бы…

Он остолбенел, сражённый какой-то мыслью. Взгляд впился в моё лицо, я почти физически ощущала, как он разглядывает каждую морщинку старческого лица. Всё, Аринка, ты попала! Вряд ли он с тебя портрет писать будет. Я съёжилась ещё больше и подумывала рвануть с места, как заяц, хоть и понимала, что побег ничего не даст. Дёрнет ведьмак свой магический поводок, меня и притащит прямо ему под ноги, хоть всеми костьми упирайся.

– Мне плохо удаются чужие внешности, на мне они не держатся, – пыталась выкрутиться я, с ужасом глядя, как у ведьмака сузились зрачки.

Он шагнул ко мне и рубанул заклинанием. Личина дрогнула, но не сдалась. Я подняла руки, отбиваясь, ставила полог за пологом, хоть это было и непросто. Но и он не останавливался. С остервенением рубил и рубил, сдирая слои моей защиты. На его стороне была ярость от вскрывшегося обмана. А на моей – только чистое упрямство. Изрядно ослабленное пониманием, что всё равно рано или поздно это бы случилось. Не могла же я всё путешествие держать чужой облик.

– Да хватит! – почти застонала я. Не осталось ничего уже, я руки отпустила плетьми. Стояла, до хруста выпрямив спину, какая есть, а чувство – словно голая. Тонкая, со своей родной копной чёрных волос, рассыпавшихся по плечам, и в легкомысленном зелёном платье.

– Ты!.. – он был ошарашен и зол. – Ведьма!

– Ну и новость, – с сарказмом сплюнула я.

***

Дарий

Ехал мрачнее тучи. Да и внутри чувство было такое, словно гроза собиралась, поднимала мрачную муть с глубины души. И не пойму толком отчего. То ли от осознания того, как лихо меня провела сопливая навка. То ли оттого, что девчонкой такой хорошенькой оказалась. Надо же, что смешение кровей наделало. Кто бы мог подумать, в какую красоту может сложиться пересып ведьмака с навью. Да точно – пересып, других вариантов быть не может, навь нельзя любить. Это противоестественно.

В эту версию, правда, плохо вписывалась наша ведьмаковская защита на её сердечке. Что могло побудить моего собрата на такой шаг? Шантаж? Сделка? Её мать, вероятно, зачем-то нужна была ведьмаку. Как и Арина сейчас мне. Возможно, она для дочери выторговала такую защиту. Но что же это могла быть за сделка, если на одной чаше весов оказался наш щит? Немыслимо!

Глаза вновь вернулись к ведьме. Эх, была б Арина человеком – не отпустил бы ни за что такую. Соблазнил, купил, уболтал, завоевал. Похитил бы сердце, приручил, применил всё своё обаяние, но своей сделал. А так… пакость одна.

Но услужливая память подкинула картинку: так ведь ты и похитил, и приручить пытаешься. Только ты думал, что старуха перед тобой, а она – вон какая.

Снова искоса глянул на спутницу, которая сейчас ехала чуть впереди. Спина ровная, взгляд мой чует, не согнёшь. Руки тонкие, словно ветки, да знаю, какая силища в этих ветках кроется. Волос целый стог – только чёрный, ведьмовской. Блестят, как перья ворона, от движения лошади по спине скользят, так и манят на руку намотать…

Тряхнул головой и веки прикрыл, чтобы не видеть. А она и оттуда глазищами сверкает, в душу смотрит. Примеряется. Как бы вынуть моё сердце и вурдалакам скормить.

Была старуха – стала дева. Да только суть от этого не поменялась. Как была чудовищем, так и осталась.

Не выдержал молчания, высказался зло, словно выплюнул:

– Ты как луковица, снимаешь слой, а там новый. И каждый следующий всё сильнее горчит.

– Погоди, до середины доберёшься – вообще рыдать будешь.

И ответ у неё всегда наготове – где берёт только? Да ещё и буркнула так, словно это я её обманывал, а не наоборот. Ну одно слово – ведьма!

***

Арина

Мы не разговаривали. Напряжение было густое, впору на хлеб намазывать. Но хлеб уже закончился, потому и не мазали. Ведьмак был мрачнее тучи и старался на меня вообще не смотреть. Он убедился лишний раз, что верить таким, как я, нельзя.

Я же была не столько сердита, сколько дезориентирована. Это старая ведьма была знакома с Дарием, это она в столь непринуждённой манере могла с ним разговаривать.

Молодая ведьма Арина не знала, как себя вести. Совсем не могла ведьмаку в лицо смотреть, глазами встречаться. Ощущение раздетости никак не проходило. И стыдно было за подколки свои, за пошлые намёки. А уж про мысли, что в голову приходили порой, – так вообще старалась не вспоминать.

Молчать было тягостно, но и какие слова сказать – я не знала. Извиняться мне было не за что, я ему не клялась в кристальной честности. Начать болтать как ни в чём не бывало – странно. Поэтому так и ехали – как два немых.

Но когда впереди замаячили стены города Смирного, стало ясно, что дальше оттягивать переговоры нельзя.

– Какой план? – максимально ровным голосом спросила я, разглядывая приближающиеся сторожевые башни. Одну с другой соединял высокий частокол из толстых брёвен. За ним выглядывали крыши разновеликих домов. Входные ворота были распахнуты настежь, и я даже не видела стражи. Времена сейчас, конечно, мирные, но неужели им всё равно, кто въезжает на их территорию?

– В город пойдём. – Дарий замолчал так надолго, что я уже подумала, что больше не дождусь пояснений. Но он продолжил: – Арина, тебе нужно спрятать свою навью суть и без фокусов. Если будешь пытаться сбежать, дурить или вредить людям, я разорву наше соглашение. Вытащу тебя за пределы городских стен и сдохну, но тебя вскрою. А потом сожгу.

– Если ты сдохнешь, то сжечь не сможешь, – мрачно отозвалась я, чувствуя, как непрошенный холодок чертит волны на моей спине.

– Ты поняла, что я имею в виду. Мы остановимся на постоялом дворе, завтра должен быть базарный день – закупим продуктов в дорогу. И тебе одежду.

Я поджала губы – в этом был не только смысл, но даже необходимость. Когда слетела личина, я оказалась в чём была: в своём домашнем платье, лёгоньком, едва доходящим до середины икры и совершенно не подходившем для поездки. Оно было слишком тонкое, и я уже натёрла седлом внутреннюю сторону бёдер. Сообщать об этом ведьмаку я не спешила, и было даже приятно, что он догадался сам. Впрочем, полагаю, он заботился больше о том, чтобы не привлекать лишнее внимание, чем о моём комфорте.

Можно было, конечно, наколдовать новое платье, но недавно оторвался мой хвост силы, тянувшийся от дома, и я всё явственнее чувствовала магическую усталость. Не хватало подпитки. А учитывая настроения в нашем коллективе, тратить магию на ерунду – всё равно что расплёскивать сливки на навозную кучу. Никогда не знаешь, когда она сможет понадобиться вся и без остатка.

– Если пообещаешь вести себя смирно, я возьму тебе отдельную комнату, – без энтузиазма закончил он.

Мне очень не хотелось ничего ему обещать. У нечисти тоже есть свой кодекс, и мы держим слово. Можно дать обещание так, чтобы его трактовка позволяла манёвры – и этим пользоваться вовсю. Можно формулировать слова обещания размыто, чтобы вертеть ими как тебе угодно. Но врать, если дал слово – низко даже для меня. Во всяком случае, пока от этого не зависит моя жизнь.

Да, обещаний давать не хотелось. Но очень мечталось отдохнуть и помыться. А какое мытьё, когда рядом в комнате будет ведьмак? Срамота одна. Тем более, когда я теперь не древняя старуха. В личине я бы ещё рискнула сверкать морщинистыми обвисшими телесами. Ведьмак скорей бы отвернулся. Не то чтобы сильно стеснялась своего тела, но оголяться перед мужчиной лишний раз без повода было странно, да и я его ещё слишком мало знаю. Своё настоящее тело я не стану демонстрировать тому, с кем не собираюсь спать. Ну или которого не собираюсь заморочить.

Увлёкшись рассуждениями, я не заметила, что Дарий не сводит с меня мрачного взгляда.

– Я буду вести себя смирно.

– Ты не выйдешь из комнаты, пока я тебя не позову. Ты не станешь вредить людям, которые будут проходить мимо твоей двери. Ты не будешь пытаться сбежать.

– Обещаю.

Он кивнул и отвернулся. Ведьмачьи амулеты отправились под рубашку, чтобы не отсвечивали линий раз. Расшитый рунами пояс он вывернул наизнанку, и с другой стороны тот оказался самым обычным кожаным ремнём. Видимо, не впервой ему путешествовать инкогнито.

Вообще, их пояс – это особый предмет. В детстве отец показывал свой, но играть не давал. В него кроме защитных оберегов от сглаза, яда и оружия были инкрустированы символы и амулеты от нави. И этим каменьям всё равно, враг коснулся их или дочь владельца. Но у пояса отца не было обратной стороны, которая скрывала бы статус владельца от посторонних глаз. Он, когда хотел не привлекать внимание, просто выправлял рубаху из штанов. У Дария был способ поинтереснее.

Последний раз в городе я была, наверное, уже полгода назад. Выезжала, только если нужно было что-то купить особенное, что на передвижных ярмарочных обозах в крупных деревнях не удавалось найти. Ну или в принципе развеяться. Всегда в таких поездках была под личиной, с крепкой историей про молодую вдовушку, которая приехала купить что-то для детишек. Вживалась в роль вдохновенно и получала от неё массу удовольствия.

В этот раз ролями для меня и себя ведьмак не озаботился, хотя должен был. Мы с ним непохожи, поэтому за родственников с ходу нас никто не примет. А мысль, что меня станут считать гулящей девицей, мне не нравилась. Иногда погулять я была бы даже за, конечно, но не в этом конкретном случае. Придётся помогать недогадливому ведьмаку и заодно беречь свою девичью честь. Где бы она ни пряталась.

– Сними полог Леды, – предложил ведьмак как бы между делом. – Он очень заметный.

Я с иронией на него посмотрела.

– Хорошая попытка.

– Я серьёзно. Городские маги, конечно, исключительно слабы, но всякое случается.

– Сними лучше Силобор и кинь на меня сверху Медвежью Шкуру. Этот полог и колдовать не даёт и через него не видно почти ничего посторонним магам. – Здесь я, конечно, скромно умолчала, что конкретно ведьма Арина через Шкуру легко колдует.

Теперь пришёл черёд Дария саркастично усмехнуться:

– Хорошая попытка.

Так каждый и остался при своём.

Постоялый двор мы нашли легко – он располагался за вторым ярусом частокола, почти у городских ворот. При нём была конюшня, к входу вела выложенная стёсанными брёвнами дорожка. Дарий легко соскочил на землю из седла. А я же вся извертелась, стараясь скатиться по лошадиному боку, и при этом не задрать до ушей своё лёгкое платье – на радость подскочившему мальчишке-конюху.

Ведьмак кинул пацану монетку, что я мысленно одобрила. Обслуживание коней входит в плату за постоялый двор, но дополнительно простимулированный конюх и чище выскребет и побольше накормит.

В общем зале носились одуряющие запахи еды, и мой живот заверещал на всё заведение о своём плачевном состоянии. Ведьмак занял место в углу, и это я тоже оценила – отсюда лучше всего просматривался зал.

Мы едва опустились на лавки, как подскочила шустрая румяная подавальщица. Она до отвращения бодро поприветствовала нас, стреляя глазами в Дария. Откровенно глазеть при мне не решалась, и я благородно решила её проблему.

– Добрый день! – Во все имеющиеся зубы улыбнулась я. – Мы с братом очень устали с дороги и жутко проголодались. Что посоветуете?

Подавальщица заулыбалась шире и уже открыто обстреливала своим обаянием моего спутника. Который, кстати, совершенно преобразился, подняв лицо к девице и сдержанно, но приветливо ей улыбаясь. Не то чтобы поощряя, но и не запрещая.

– Очень советую жаркое из вепря – оно сегодня удалось. И хлеб только из печи достали.

– Неси. – Ведьмак ей подмигнул, а я чуть со стула не упала: он так умеет?!

Подавальщица отчалила от нашего стола, так виляя кормой, что чуть по пути не сбила пару стульев.

– А я думала, если ты улыбнёшься, у тебя лицо треснет. – Остатки улыбки достались и мне, но быстро погасли.

– Для тебя самые настоящие эмоции, сестричка, – с сарказмом изрёк «братик».

Я не расстроилась, потому что ловкая девица уже тащила нам дымящееся и одуряюще пахнущее варево в двух котелках. Один из них был поставлен передо мной, быстро и аккуратно, а перед моим спутником так низко нагнулись, что он мог разглядеть в мельчайших подробностях всё, что находилось в вырезе её блузы. А было там довольно богато, к слову сказать. Ведьмак не впал в типично мужскую возбуждённую кому, но зрелище однозначно оценил.

– Я думаю, надо брать, – прокомментировала я, едва подавальщица отошла.

– И как же я раньше жил без твоих ценных советов? – ловко орудуя ложкой, ответил Дарий.

Как только с первым голодом было покончено, ведьмак пошёл к стойке, за которой появился хозяин, чтобы договориться о комнатах. Девица подскочила тоже, горя желанием помочь всем, чем может. Вот просто всем. Дарий встал вполоборота, чтобы не выпускать меня из виду. Не братик, а заботушка.

Всё решилось быстро, хозяин отправил девицу готовить комнаты, а ведьмак вернулся к столику с двумя кружками ароматного взвара. Возможно, он хотел бы выпить вина или пива, но, когда рядом такая редкостная тварь как я, расслабляться нельзя. К слову, редкостная тварь бы тоже хлебнула винца, но ей этого предложено не было. Ну и чёрт с ним!

Места для ночлега нам показывала всё та же девица. Если она и удивилась, что Дарий зашёл в мою комнату вперёд меня, то виду не подала. Я на входе незаметно мазнула пальцами по личине замка, прошла внутрь и села на кровать, пока ведьмак развешивал по окнам и двери магические решётки. Про стену, выходившую на улицу, он тоже не забыл – впрочем, я не особо и рассчитывала.

Под конец он одарил меня внимательным взглядом и произнёс:

– Не дури.

– Как скажешь, братик.

Дверь прикрыл и запер.

Я быстро начала раздеваться. Надо успеть, пока не остыла вода в бадье, что стояла в глухом закутке в дальнем углу комнаты. Потрогала воду пальцем: она была восхитительно горячей. Медленно-медленно, растягивая удовольствие, я погрузилась в воду. Хорошо-то как! Только человек, который несколько дней провёл в седле, может оценить такие простые радости. Зажмурилась и позволила себе расслабиться, стараясь отрешиться от саднящих натертостей на коже, что несколько снижали общее удовольствие.

Я даже задремала – а когда открыла глаза, обнаружила, что вода уже порядком остыла. Наскоро намылась, переоделась в спальную рубаху, что была любезно расстелена на постели, и забралась под одеяло. Прежде чем снова нырнуть в сон, я привычно уже настроилась на сердцебиение ведьмака. Благо он был рядом, через стенку. Знала бы я, какая это была ошибка!

Проснулась в ночи – и подумала, что умираю. Ощущения были словно перед сердечным приступом – пульс понёсся со скоростью зайца, которому лиса выдернула клок из хвоста. Схватившись за грудь дрожащими руками, я резко села и начала озираться по сторонам. Темно. Тихо. Никого. Переключилась на навье зрение – и тоже пусто. Никакой очевидной опасности не было. Следом пришла мысль: а не дурит ли моя ведьмачья защита на сердце?

И только потом я поняла, что это дурит ведьмак.

Не то чтобы дурит, конечно. Но явно очень занят. И от этого занятия у него сбоит пульс, дыхание рывками и налицо явные признаки дезориентирования. Покатала между пальцев слабую поисковую искорку и кинула её через стену. Так и есть. С ним в комнате была наша румяная подавальщица. Воспользовался-таки моим советом.

А побудка, связавшая два наших сердца, запустила моё так же, как билось его. И если обычным утром это ощущалось лишь небольшим изменением, то сейчас воспринималось как маленькая смерть.

Фыркнула брезгливо, закуталась с головой и отцепила побудку.

***

Дарий

Бодрый и довольный, я распахнул дверь в комнату ведьмы и замер в удивлении.

Каждое утро Арина просыпалась раньше меня. Открывая глаза, я всегда наталкивался на тёмный настороженный взгляд. И совершенно не ожидал, что сегодня застану её в кровати.

От грохота двери она подскочила и начала тереть заспанные глаза. Волосы торчали в разные стороны, рубашка была мятой и спадала с одного плеча, словно это она провела бурную ночь. И если не знать, кто эта девчонка на самом деле, то зрелище оставляло однозначно волнующее впечатление. Захотелось запереть дверь, чтобы никто ненароком из коридора не увидел.

А настроение тут же стремительно полетело вниз.

– Поднимайся, – буркнул я.

– И тебе доброе утро, – зевнула Арина. А потом без оглядки на чины и звания скомандовала: – Выйди, мне одеться надо!

– А что, предложение накормить-напоить и спать уложить больше не в силе? – с издёвкой уточнил я. И с удовольствием увидел, как она краснеет. Надо же, нежить и так умеет.

Теперь, когда вся её прошлая бравада слезла вместе с личиной, колкие ответы придумывались, видимо, с трудом.

– Поздно. Сам иное выбрал.

– Но ты же по-прежнему падка на мальчишек красивых? – Да, ведьма, моя память выше всяких похвал.

Не удостоив ответом, она скрестила руки на груди, ожидая моего ухода. Что я и сделал. И вовсе не потому, что простая ночная рубашка очертила красивую, мать её, грудь!

Я не особо любил базары и старался находиться там как можно меньше. Ведьма же была в восторге. Она так вжилась в роль, что вела себя как взбалмошная, балованная младшая сестра. Таращилась по сторонам, отпускала восторженные возгласы и даже подмигнула пару раз торгашам, что в избытке отвешивали ей комплименты. Она приценялась к яркому, воздушному и непрактичному.

– Дорожный костюм, – напомнил я.

– Да фу! – Ведьма наморщила нос, но по тому, как тщательно она ощупывала ткань брюк для верховой езды, я понял, что всё это напускное. Не выходя из роли, она делала, что положено – и я успокоился. Пусть резвится.

Денежный запас таял на глазах. Иметь собственную ведьму оказалось дорогим удовольствием. Впрочем, об удовольствии здесь речь вообще не шла. И мысль, что это всё – вложение в перо Феникса, здорово помогала сохранять равнодушие. Мне бы только достать перо… Тогда я смогу выполнить своё обещание, смогу отделаться от этого тревожащего хвоста воспоминаний, смогу вдохнуть наконец немного свободы…

Почему я не слышу голос ведьмы? Выпустил её на пару мгновений из виду – и понял, что сплоховал. Она скрылась в примерочной, что располагалась в глубине ярмарочной лавки. Эти сооружения были считай что временные, и выход мог иметься с обратной стороны тоже. Рванул за ней, но меня остановил торговец:

– Девушка переодевается, не мешайте.

– Сейчас выйду! – услышал звонкий голос, но не поверил ни на капли. Скандал разводить не хотелось, так же как и просто привлекать внимание. Но и дать ей шанс на побег я не мог. Натянул магический поводок, проверяя его сцепку. Судя по напряжению, она была рядом. Неужели не воспользуется случаем? Или ещё не придумала, как сбросить эту цепь?

– Да чёрт! – ругнулась Арина. – Выйду сейчас, не тяни!

И впрямь вышла, сразу переодетая в новый дорожный костюм. Я не стал разглядывать – лишь убедился, что она полностью готова к дороге, отвернулся, отсчитал монеты торговцу и дал сигнал следовать за мной.

Дальше самое сложное – продукты. Но и тут Арина всё взяла на себя. Мы остановились у лавки, в которой был максимально широкий выбор, а за прилавком стояла словоохотливая добродушная тётка. Она была не слишком образованная, сильно любопытная, но при этом не подозрительная – ясно, почему Арина выбрала именно её. Подкинуть в костёр любопытства выдуманную историю – и ей не понадобится правда.

А уж историю ведьма насочиняла длинную, как её язык. Я особо не вслушивался, что-то про поездку к дяде в другой город, про неудобное седло, про то, что батюшка ей жениха назначил. Долго сетовала на то, что вот брат её (кивок в мою сторону) невесту себе сам может выбрать, а ей батюшка должен одобрить.

– Ну и что, что я мне уже не шестнадцать? Может, я лучшего ищу. Муж, конечно, не должен быть красавцем, но и козла бородатого в постель неохота!

Торговка подтвердила, что муж должен быть хотя бы не страшным, а ещё не особо старым. Ну и чтоб руки не распускал.

И всё это параллельно с подбором, взвешиванием и отсчётом денег за еду. Поражает меня это женское умение – делать что-то серьёзное и при этом болтать о глупостях.

– Ну, спасибо за покупку, деточка, – напоследок сказала тётка. – И жениха тебе хорошего. Чтоб не бил, в смысле.

Я хмыкнул: так и представился тот несчастный, который мог бы позволить себе ударить Арину. Козёл бородатый – это ещё не самое страшное, что могла бы сотворить с ним ведьма.

***

Арина

Дорожный костюм был удачным – это я поняла сразу, как только забралась на лошадь. Прощай, натёртая кожа! Рубашка не сковывала движений, а штаны защищали от всего, включая нескромные взгляды. Это вам не юбка, которая в воображении может быть задрана чуть не на голову. Брюки – это неженственно, некрасиво и неперспективно. Что собственно и требовалось.

Впрочем, как только мы выехали за ворота, о нескромных взглядах можно было забыть. Кому на меня смотреть? Не ведьмаку же. Этот смотрит в суть, а суть у меня изобретательная. Что я и поспешила доказать на первой же стоянке.

Когда ведьмак удалился по малой нужде, я шустро вытащила мешочек из кармана, закатала брючины и рукава и начала втирать зачерпнутый из тряпицы порошок в точки пульсации – под колени, в сгибы локтя, запястья. Дарий вернулся быстро, поэтому пришлось приостановиться. Как он отворачивался – натирала оставшееся. Жилку на шее, виски и стопы под выпирающими косточками. Хорошо бы ещё втереть в район паха, но так мне не извернуться, чтобы незаметно было. Ладно, и без этого должно получиться.

Теперь нужно было отвлечь ведьмака каким-нибудь делом. Я отправила его за водой – время обеда подоспело так удачно.

Дарий кинул на меня свой охранный бубенчик, и я чуть не расплылась в улыбке. Боялась, что наш уровень доверия после города повысился, и он оставит меня так. А значит, мой план мог рухнуть.

А план был что надо. Я планировала снять его Силобор – пока ещё сама в силах. Сделать это незаметно можно только в том случае, если скидывание произойдёт одновременно со снятием ещё какого-либо заклинания. И бубенчик подходил как нельзя лучше. Раньше было никак – нечем было усилить стреноженную магию. Теперь – тоже рискованно, но можно попытаться.

Что будет дальше, я не решила пока. Вступать в открытую схватку с ведьмаком было опасно: я потеряла много силы. Да и договор меня тянул. Я хоть и нечисть, но девушка порядочная, свои обещания выполняю. Вроде бы.

Но и дальше под Силобором было никак. Я слабела с каждым часом.

Дарий вернулся, неся курдюк с водой так, словно тот ничего не весил. Положил поближе к костру и повернулся ко мне. Сердце заколотилось с деликатностью пожарного колокола. Сейчас. Сейчас. Я собирала силы у точек пульсации.

Ведьмак дёрнул бубенчик, и я в этот момент толкнула от себя Силобор. Мне показалось, что он даже звякнул, слетая – но это всё воображение. Не сводила с ведьмака глаз, хоть и понимала, что не следовало бы: вдруг заподозрит. Медленно, очень медленно он поднял на меня взгляд. А потом прыгнул. Опрокинул меня на спину и прижал сверху собой, стискивая руки, словно кандалами. Я забыла, как дышать – этот боров выбил из меня весь дух. Впрочем, попытки вдохнуть отвлекли меня от боли в спине, которой я сильно приложилась о землю.

Его лицо исказила ярость, и я зажмурилась. Только рывками выталкивала воздух через стиснутые зубы.

– Я. Знал. Что нельзя. Тебе. Доверять, – он рычал точно зверь, ещё сильнее прижимая мои руки к земле. Но не спешил бить заклинанием. Поэтому я решилась открыть глаза.

Если б я могла отшатнуться, то непременно сделала бы это. Он был страшен. Стиснутая челюсть, кажется, стала больше, тёмные тени залегли под ресницами, но хуже всего были сами глаза. Они словно потеряли тёплую карюю поверхность и превратились в сплошные чёрные дыры. Там, в этих дырах, били молнии. Моя навья суть в ответ на такую угрозу всколыхнулась и ринулась на поверхность. Вероятно, глаза побелели, потому что ведьмак сконцентрировал всё своё внимание именно на них, прищурился и ещё больше приблизил лицо. Я усилием воли сморгнула навь. Не выстоять.

– Я не смогу тебе помочь, если его не снять, – прошипела я задыхаясь. – Как, по-твоему, я смогу достать твоё чёртово перо без сил?

Он молчал, но молнии продолжали выпускать разряды в его глазах, а значит, я по-прежнему на волоске от большой драки. Но он ждёт – значит, не всё потеряно.

– Ты не снимал Силобор, а мне нечем подпитаться. Я теряю слишком много. Клянусь, я тебя не обманывала. Я не нарушила ни одной нашей договорённости.

Я часто моргала. Возможно, он воспримет это за кокетство или за желание расплакаться, но на самом деле я старательно смаргивала желающую вырваться навь. Если ей дать волю, ведьмака совсем заклинит, и будет уже не разобраться.

– Что это? – хрипло спросил он, мазнув большим пальцем по моему запястью, при этом продолжая распинать меня по земле, словно на дыбе.

– Вербена и зверобой.

– Как ты могла их достать, не нарушив ни одной договорённости? – в голосе была издёвка и недоверие, но молнии потихоньку гасли.

– Я вчера… – сглотнула, потому что во рту пересохло. – Я не выходила из комнаты, только выглянула. Выглянула, когда мимо проходил мальчишка, сын хозяина, конюхом работает ещё. Я ему не вредила, а предложила заработать. За медяшку он сбегал до лавки, а за вторую лавочник согласился продать травку ночью.

– А медяшки где взяла? – Кажется, молнии ушли.

– У тебя в кармане, – совсем тихо проговорила. – Стащила, когда ты мне мешок с продуктами показывал.

Он нахмурился, вспоминая.

– Про воровство у нас договорённости не было, – поспешно добавила я. – Такого слова ты с меня не брал, а значит, я ничего не нарушила.

Он ещё несколько биений сердца разглядывал моё лицо, а потом выдал:

– Паскудная ты девка, Арина.

– Может, ты слезешь с паскудной девки тогда? Тяжёлый, чуть не раздавил.

Руки ведьмака напряглись на мгновение, но сразу после этого тяжесть ушла. Он встал. Руку подал. Я не стала капризничать, приняла. Но он дёрнул так, что чуть из плеча не вырвал – и я опять оказалась в подозрительной близости от его глаз.

– Если оставлю всё как есть, я проснусь завтра утром? – спросил он мрачно.

– Я не наврежу тебе, – негромко сказала я, словно стесняясь этого. – Пока действует наш договор, у нас перемирие. Если ты пообещаешь не вредить мне.

– Обещаю сознательно тебе не вредить. – Я сморщилась от его формулировки, но приняла.

– Отпустишь?

Он разжал руку.

***

И стало спокойнее. То ли мы перешагнули с ведьмаком какой-то рубеж, то ли оттого, что силы из меня теперь ничто не тянуло и мир вокруг стал намного доброжелательнее. Я даже позволяла себе жмуриться на солнце, словно довольная кошка, лишь мерно покачивалась в седле.

Ведьмак ехал немного впереди, и я долго разглядывала его широкую спину. Сложен он, конечно, отлично. Да и осанка почти царская. Интересно, им в их школе самомнение отдельным уроком преподают, или это врождённое?

Дарий притормозил коня и пристроился рядом. Мы как раз в лес собирались въезжать. Я зыркнула на него вопросительно.

– И давно он за нами тащится? – спросил тихо Дарий.

– Да почти уж полчаса.

– Почему не сказала?

– А зачем? Ты что, пьяный?

– Нет, конечно.

– Ну и всё тогда. Шиш – он только для пьяниц опасен. Потащится ещё чуток и отстанет.

– Это Шиш? Я думал, Лихо.

Я фыркнула:

– Какой это Лихо? У него ж два глаза.

– Так я не вижу, – признался Дарий. – Только чувствую. Чую, что движется за нами кто-то. Могу его проявить, конечно, но на это сила нужна, а зазря её тратить не резон. Без тебя шуганул бы его – и дело с концом. Хотя вряд ли он за мной без тебя увязался бы.

– Вообще не видишь? Всех низших? А кого тогда видишь?

– Только низших и слабых не вижу. Особо незачем. Они вреда обычно не причиняют. С такими и деревенские говоруньи справятся. А если кто разбушуется – так тогда другой расклад.

– Я могу его назад отправить, если он тебя нервирует. Только…

– Что «только»?

– Мне навий взгляд нужен. У тебя крышу не сорвёт, если мои глаза увидишь? Мне показалось, тебе это не слишком по вкусу.

Он немного помолчал.

– Я бы предпочёл, чтобы ты всегда с навьими глазами была. Я бы тогда не забывал, кто ты на самом деле.

Почему-то стало обидно, и я побыстрее сморгнула глаза на белые. В них эмоций нет, они холодные и безжизненные. То что надо. Притормозила и развернула коня назад. Глянула на Шиша, а тот и рад стараться. То одним боком повернётся, то другим, подскакивает. Мелкий, коренастый, словно весь состоит из сучков и древесных наростов, как будто криворукий мальчишка его из коряги выстругал.

Скалится, но осторожно. Он-то тоже видит, кто перед ним. Я вопросительно дёрнула подбородком вверх. И мелкий нечистый тут же начал болтать. Понимала, правда, через слово, потому что с речью у шишей очень плохо. Шепелявят и предложения неправильно строят. Но разобрала общий смысл. Не сдержалась и хихикнула.

– Что? – спросил ведьмак.

– Шиш спрашивает, где я такое чудовище подобрала и зачем ты мне сдался, – охотно поделилась я. – А ещё он говорит, что туда, куда мы идём, идти бы не стоило.

– А что там?

– Да кто его знает. – Я сморгнула навий взгляд.

– Если лесную дорогу объезжать, то потеряем день, а то и больше.

– Так не будем. Два мага уж, наверное, смогут с трудностями справится.

Не уверена, что он обрадовался, что я нас в один подвид записала, но беречь его нежные чувства у меня не было никакого желания. Я беспечно развернула коня на прежний курс. Зря, как выяснилось. Шиш, конечно, не семи пядей во лбу, но советовал дело.

Ведьмина чуйка засвербела не сразу. Но когда всё же принялась-таки грызть изнутри, стало препротивно. Это воспринималось не только как беспокойство, но и как реальный дискомфорт: словно кто-то под кожу опилок навалил. Я всё никак не могла понять, в чём причина. Ни следов упырей, ни волкодлаков, ни прочих не ощущалось. Обычное зверьё нам не страшно. Так что же тогда?

Сморгнула взгляд на навий. И тоже пусто. Но беспокойство не оставляло. Особенно нервировал ведьмак, который весь стал как взведённая пружина. Только тронь – и он распрямится. Да ещё и рука не покидала меча, что был прикреплён к седлу. Тоже что-то его беспокоило.

Дорожка впереди как-то потерялась, словно её обходить вдруг все проезжие начали. Как если бы разбойники засаду устроили, а остальные путники её огибали безопасным кругом. А потом, когда лихие люди края покинули, кто-то по старой тропке продолжил ездить, а кто-то по новой. Ведьмак свернул направо, там бурелом поменьше, да и в целом дорожка посветлее была. Я бы тоже её выбрала – где меньше заросли, там и тише.

Вскоре лес и вовсе расступился, открыв нам широкую ясную полянку. На ней по краю ютились нетронутые заросли малины, летали бабочки, а мелкие цветочки создавали совсем уж идиллическую картину. Которую нарушил вопль ведьмака:

– Назад!

Вот почему он командует одно, а сам делает совсем другое? Дарий скатился с коня, на ходу выдёргивая меч, и ринулся в центр поляны. Туда, где начал подрагивать и искажаться воздух.

Я назад, конечно, не развернулась, тоже спешилась, но и в бой рваться не спешила. Сначала надо было сориентироваться. Я чувствовала, как начала подрагивать земля, и по коже побежали тревожные мурашки. Сначала цапнула своего коня за поводья, а потом поймала и ведьмаковского, накинула оба повода на ближайший крепкий сук. Если сейчас лошади ускачут, то дальше нам идти пешком придётся. Может, рыжая и навидалась всякого, но деревенский жеребец был ощутимо на взводе.

Встряхнула руками и тут же осознала, насколько я слаба. Толку от меня будет не особо много. А толк бы был нужен, потому что на поляне уже разгорался тот ещё спектакль в былинном жанре.

Дерево, что стояло поодаль, ожило. Оно размахивало ветками, как плетьми, старалось достать ведьмака, то ли схватить его хотело, то ли сломать. Дарий рубил сучья своим мечом, двигаясь быстро и ловко. Я пообещала себе, что потом вспомню и мысленно повосхищаюсь выверенными эффектными движениями мужчины, а пока есть дела поважнее. Меч у ведьмака был один, а веток у дерева – куча. И пусть взамен новые не вырастали, ведьмаку доставалось изрядно. Сучья хлестали его, сдирая кожу до крови, разрывая рубашку. Всполохи магии летели со свободной руки ведьмака, но он не успевал плести заклинания в нужном объеме.

Дарий поднырнул под веткой и прыгнул вперёд, разрубая более толстый сук. Тот упал, скрючился и засох прямо на глазах.

А дерево всё тянуло к ведьмаку свои стебли. Земля продолжила дрожать, и я увидела, что под ногами ведьмака начинают вспухать корни. В голове с почти осязаемым хлопком разорвалось понимание.

– Под ноги смотри! – заорала я, рискуя сорвать голос. – Ему нужна твоя кровь!

– Зачем? – коротко спросил мужчина, не переставая двигаться и не теряя концентрации.

– Она его питает! Плоть и кровь. Он хочет тебя под землю затащить. Его надо сжечь!

– Пока не могу, – рыкнул Дарий, перерубая очередную ветку. Попытался сформировать язычок пламени, но получил толстым суком по руке и зашипел от боли.

– Постарайся ближе к стволу пробраться! Там веток меньше. А если на него заберёшься, он тебя может вообще не достать. Только держись, будет сбрасывать.

Ведьмак пригнулся, перекатился на спину, выкидывая вверх руку с мечом, и рубанул очередную ветку. Приподнялся на колено, опёрся второй стопой, собираясь сделать прыжок. Но его щиколотку обвил вырвавшийся из земли корень, и Дарий рухнул набок. Быстро согнулся, поднимая корпус, отсёк летевшую на него ветку и рубанул корень. Пришлось ударить дважды, чтобы его отделить. Быстро вскочил и прыгнул. Но прямо в полёте его обвил поперёк тела крупный и неестественно гибкий сук.

Я услышала, как охнул ведьмак – видно, крепко обняло его дерево. Как совсем дух не выбило. Дарий вцепился левой рукой за сук и лил в него магию, которая мешала раздавить грудную клетку. Правой попытался перерубить оковы, но тут подоспел второй сучок, потоньше, и схватил мужчину за руку, сжимавшую меч. Дарий перекинул меч во вторую руку. Но мерзкое дерево играло на опережение. Согнувшись почти пополам в стволе, дерево шмякнуло ведьмака о землю.

И тогда я осознала, что надо вмешиваться. Хоть я и не обещала спасать ни ведьмака, ни нашу миссию, но если дерево завершит своё дело, мне тоже не спастись. Слишком хороша добыча – целый ведьмак. Затянет его дерево к себе под корни, кровь его, магией наполненную, выпьет и обретёт тогда такую силу, которая позволит ему покинуть место и пойти куда только захочется. А захочется ему сожрать ещё одно магическое существо, которое так кстати стоит на поляне. И пусть характер у существа довольно дурной и склонный к сумасбродствам, но оно же милое и очень-очень ценное. Я вообще себе очень нравлюсь именно живой.

И наплевать, что силы у меня сейчас, как у котёнка, жалеть их уже поздно.

Я выдохнула через сомкнутые зубы и позволила нави хлынуть из глаз по лицу, по шее, в руки. Не опустилась, а почти рухнула на колени, выдрала по клоку травы каждой рукой, чтобы получить лучший контакт с землёй. И зарылась пальцами в почву. Зарычала и что было сил толкнула магию в глубину.

Сначала ничего не выходило. Глаза заволокло темнотой. Я уже почти не видела, чем занят ведьмак, только чувствовала, как его магические искры рассыпаются по поляне – это хорошо, значит, ещё жив. Значит, отвлечёт дерево.

Потом я почти физически почуяла, как моя сила добралась до цели, нащупала самые толстые корни этого монстра. Я мысленно сомкнула на них руки и дёрнула со всей мочи. Нет, никак, слабая! Зарычала как зверь и снова дёрнула. Дурнота накатывала волнами, причём каждая последующая всё сильнее. Я поняла, что если ещё раз так дёрну, то больше не смогу уже ничего. И сменила тактику. Начала мерно тянуть. И это неожиданно сработало! Корни медленно стали подниматься над поверхностью. Земля дрожала и крошилась, из-под неё шёл скрежет и гул.

Дерево издало панический треск, отшвырнуло ведьмака и потянуло ветки ко мне. Но я была далеко от него – не достало.

– Жги! – заорала я что есть мочи.

Перед глазами всё ещё вставала тьма, и я даже не знала, есть ли ещё кому кричать эту команду. Не исключено, что ведьмак лежит без сознания, – тогда дерево очень скоро получит нас обоих.

Но впереди полыхнуло жаром, загудело пламя, корни забились в конвульсиях, и я позволила себе разжать дрожащие руки. Всё равно уже ничего не могла удержать. Ни врага, ни ускользающее сознание.

***

Так плохо мне ещё не было, кажется, никогда. Я едва нашла в себе силы, чтобы открыть глаза. Поляна. Всё та же. Только вокруг темно, похоже, вечер. Бодро потрескивал костёр, от него тянуло теплом. Скосила глаза в то место, где по моим прикидкам было дерево-монстр, и с удовлетворением увидела внушительную кучку углей. Поделом тебе, тварюга!

Ведьмака не было видно, но я даже голову повернуть сейчас не могла. Прикрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Полог Леды всё ещё на мне, но ощущение, что держится на соплях. Подковырни палочкой – и спадёт. Вот это скверно. Если Дарий захочет, он меня может вскрыть, пока я в таком состоянии. И неизвестно, выдержит ли ведьмачий щит.

Послышался шорох, и в поле зрения попал предмет моих раздумий. Он подошёл и опустился рядом на траву. Всё ещё весь в царапинах и ссадинах, но они уже начали затягиваться. Видимо, его резерв либо пополнялся быстрее, либо не был так уж опустошён.

– Как ты? – спросил, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Как кабачок. Могу лежать и лосниться, – голос был слабый, хоть я и старалась держаться.

– Это было… впечатляюще. – Восторга в его голосе я не уловила. Впрочем, пренебрежения тоже.

Я промычала невнятное, потому что не очень понимала, как на это реагировать. Существенно ничего не поменялось, у нас временное сотрудничество между двумя врагами, которое не может перейти в доверие или дружбу.

– Похоже, ты спасла мне жизнь. Ну или около того. – Помолчал, видимо, собираясь с духом. – Спасибо.

Я почти смутилась, а такое состояние я терпеть не могу, поэтому быстро испортила ситуацию.

– Я это сделала не для того, чтобы тебя спасти. У нас договор, и я его выполняю. Я это сделала, чтобы ты понял, каковы мои возможности. И после того как наши общие дела закончатся, тебе, я надеюсь, не придёт в голову вновь меня искать, чтобы завершить ведьмачий суд. По истечении договора мы расходимся в разные стороны, чтобы больше никогда не встречаться.

Речь отняла у меня все силы, и я прикрыла глаза. А может, ещё и потому, что не хотела видеть его реакцию на мои слова.

– Я услышал тебя, Арина, – тихо сказал ведьмак и встал.

В этот вечер он меня не тревожил. Всё время до наступления утра я почти и не запомнила – постоянно проваливалась в забытье. Просыпалась, бодрствующий ведьмак давал мне еду, и я снова засыпала. Вероятно, наш продуктовый запас изрядно поредел. Но восстанавливающейся ведьме нужно много пищи.

Наутро мне стало полегче, и я даже смогла сесть. Обдумывала, надо ли мне прогуляться в кустики или не так уж и хочется.

– Нам нужно двигаться дальше.

Я мысленно застонала.

– И как ты себе это представляешь? Я на земле-то едва сижу. Перекинешь меня поперёк седла?

И заткнулась побыстрее, почти испуганно подняв глаза на ведьмака: как бы не воспринял моё предложение всерьёз.

Дарий горестно вздохнул и пошёл собираться.

***

Дарий

Давно я не чувствовал себя так странно. Почти не осознавал движений коня, который нёс двойную ношу. Зато каждым участком кожи ощущал тепло прижатого ко мне тела. Арина только начало пути смогла держаться сама, старательно выпрямляя спину и пытаясь поменьше касаться меня. Но скоро силы её покинули, она откинулась мне на грудь, а после и вовсе отрубилась. То ли заснула, то ли в обмороке.

Мне пришлось придерживать её одной рукой за талию, чтобы она не съехала и не упала.

Мысли чернее ночи бродили в голове. Постоянно напоминал себе, что не девчонка это, а навь. И пусть сейчас она ведёт себя почти как человек – настанет день, и белый цвет навсегда изгонит медовую теплоту из его глаз. Вопреки внутреннему сопротивлению, я понимал, что, по чести, должен бы её убить. Именно сейчас, пока она слаба.

Да, мне всё ещё нужна ведьма. Но Арина, слава богу, не единственная. Мне вполне хватило бы и нави среднего уровня для завершения моего дела. А проблем и трудностей с конкретно этой ведьмой у меня больше, чем я мог вообразить.

Кроме этого, не выходили из головы слова по поводу её возможностей. И в этом тоже была горькая правда. Давно я так не ошибался насчёт нежити. Ещё до знакомства с ней, когда только собирался в её логово, я навёл справки у местных. Её не любили и боялись, в лес к ней никто не отваживался заходить, но как-то всё было словно понарошку. Ну есть ведьма – и есть. Вроде как достопримечательность. Меня тогда даже познакомили с мужиком, который «на ведьму ходил». Он рассказал о своём славном походе и даже продемонстрировал шрам, что оставила ведьма на его… хм, спине, чуть пониже поясницы. Шрам подозрительно напоминал фигу, но мужик уверял, что это кулак, и что он едва убег с поля боя. Я тогда решил, что ведьме не достало силушки, чтобы прибить смельчака.

Потом то, что я смог довольно легко вырубить ведьму, укрепило меня в этой мысли. А дальше всё пошло не по плану.

Но только вчера я в полной мере осознал, какой была сила Арины. На пике формы она может выжигать города подчистую. Разрезать пропастями торговые тракты. Поворачивать реки вспять и затапливать долины. Ведьмы уровня Арины – это то, ради чего существуют ведьмаки. Чтобы уничтожать скверну, пока та не натворила дел.

Я могу найти другую ведьму – благо, время у меня было. Если я дам девчонке восстановиться, не факт, что смогу с ней справиться. Во всяком случае, без серьёзных потерь для себя. Сейчас самое время избавить от неё землю.

Был ещё, конечно, наш с ней договор. Как и любая навка, Арина не знала, что у ведьмаков договор с нежитью не считался незыблемым. Если под угрозой была безопасность людей, договорённости можно было нарушать. Вероятно, пора было это сделать. Откладывать нельзя, потом может быть поздно.

Арина закопошилась, устраиваясь поудобнее, повернула голову и упёрлась лбом мне в шею. И выдохнула так удовлетворённо. А я, наоборот, задержал дыхание. Чёрт!

***

Арина

Настроение у ведьмака было мрачное. Если не сказать, грозовое. Устал он, что ли, меня держать по дороге?

Не особенно деликатно стащил с коня и поставил на ноги. Покачнулась, но устояла. Прошлась медленно, руками повертела, шею размяла. Хм, а вполне неплохо.

Прогулялась в кустики, а когда вернулась, ведьмак уже расстелил для меня одеяло и начал складывать костёр. Плюхнулась на подготовленную лежанку.

– Арина, за нами опять кто-то тащится, – сообщил Дарий. – Вроде как тот же Шиш. Не чувствуешь?

Неприятный холодок прошёлся по спине – я и вправду не чувствовала. Подняла на ведьмака глаза.

– Он сейчас на краю поляны, за моей спиной.

Переключилась на навий взгляд – и увидела. Да, тот самый. Стоит, скалится – улыбается, значит.

– Сюда подойди, – велела я.

Помялся, с ноги на ногу переступил:

– Этот сначала уйдёт пусть.

– Этот не уйдёт.

– Тогда пообещает, что не тронет пусть.

Снова посмотрела на ведьмака:

– Шиш просит, чтобы ты пообещал его не трогать. Тогда он проявится и подойдёт.

– Пусть не балует, и я его не трону.

Шиш ещё немного помялся, но решился. Побрёл ко мне через поляну, огибая ведьмака широким кругом. Я обратно переключилась на обычный взгляд – шиш не пропал. Значит, проявился. Ведьмак провожал его глазами, но продолжал делать своё дело.

– Что тебе нужно? – напрямик спросила я. Понятно же, что не просто так этот низший за нами хвостом идёт. Видать, переждал нашу схватку с деревом и снова увязался.

– Иду хочу потому что.

Попробовала зайти с другой стороны.

– Тебе нужна помощь?

– Тебе нужна помощь.

Скосила глаза на ведьмака и увидела, как его брови стрельнули вверх. Удивился. Да и я, признаться, тоже такого не ожидала.

– И чем ты можешь мне помочь?

– Навью поделюсь.

– Нет! – Дарий резко поднялся. Шиш отпрыгнул на пару шагов и ещё больше сморщил своё изрытое заломами лицо.

– Почему же нет? – спросила я ровно. – В принципе, это возможно. Я восстановлюсь быстрее, если он добровольно отдаст мне часть своей силы.

– Его сила – чистая навь.

– Ты боишься, что весы качнутся в другую сторону?

– Я боюсь, что ты потеряешь человеческий облик, и мне придётся тебя убить. – Ведьмак помолчал немного. – А у нас незавершённое дело.

Я была почти уверена, что ничем не рискую. Правда, от низших ещё ни разу не восстанавливалась. Один раз было, что леший меня питал – но тот всё же более развитая нечисть. Я тогда в болоте застряла – его заезжий ведьмачок заговорил за мешочек медяшек. А я сдуру и угодила в ловушку. Ох, помню, я и взбесилась, разодрала в клочья ловушку, болото осушила и лес вокруг выжгла. А потом головной болью мучилась и мечтала кого-нибудь убить. Леший как раз удачно зашёл. Мог бы стать моей жертвой, но он сам ругаться хотел – я ведь на его лес покусилась. А потом увидел меня несчастную, размяк, пожалел. Влюблённые мужики – что нечисть, что люди – такие дурачки становятся.

Пока я размышляла, ведьмак напряжённо смотрел на меня.

– Давай я с тобой силой поделюсь, – тихо, почти выдохнул Дарий.

– А смысл? – быстро заговорила я, стараясь унять нахлынувшее некстати волнение. – Сейчас у нас есть один сильный маг. А станет два полумага. Подходи, бери тёпленькими. Конечно, я бы тоже предпочла восстановиться не от этого недомерка, а от ведьминого круга. Там сила чистая, мощная. Но он есть здесь поблизости? Думаю, что нет. Я почти уверена, что могу питаться и от Шиша. Но ты можешь меня подстраховать, раз такой щедрый. Если вдруг что-то пойдёт не так – вольёшь в меня своей силы немного, чтобы восстановить баланс.

Ведьмак немного помолчал, потом развернулся, подошёл к своей седельной сумке и порылся там. Мои глаза, вероятно, стали как плошки, когда я увидела, что он извлёк на свет мои амулеты, что отобрал, когда из дома уволок. Подошёл и протянул. Молча.

Всё ещё не веря, медленно потянулась к моим побрякушкам. Отдал. Мамочки, что делается!

Ловец на нежить отдал ведьме её охранные амулеты! Хорошо, что я невежливая и даже не подумаю оказать ему какую-нибудь ответную услугу. Перетопчется. Впрочем, я и так спасла его упругий зад и его триждыклятую экспедицию. Считаю, что добрых дел я наделала аж до самого Нового года, можно расслабиться и к празднику ждать подарков от Морозного деда.

Подрагивающими руками накинула амулеты на шею и аж зажмурилась от приятного знакомого тепла. Вы ж мои родненькие, как я по вам скучала. Перебрала пальцами камешки и причудливую оплётку, не дающую средоточию силы выпасть. Замерла. Ещё раз перебрала.

– А где мой любимый, синенький? – грозно просила у ведьмака.