Читать онлайн Приключения итальянца в России, или 25 497 км в компании «Веспы» бесплатно

Каждое путешествие проживаешь три раза: когда мечтаешь о нем, когда его совершаешь и когда вспоминаешь

(неизвестный автор).

Куда едешь? И откуда ты? Эти вопросы в России задавали мне чаще всего, когда я останавливался на заправке, чтобы залить в бак бензин или забросить что – нибудь в постоянно пустой и ворчащий желудок, или на дороге, чтобы выкурить сигарету и размять ноги после долгих часов неподвижности за рулем. Или же, когда после целого дня в седле Веспы выбирал недорогую гостиницу для ночлега. Сначала требовалось какое – то время, чтобы понять, о чем меня спрашивают, но потом эти вопросы, сопровождаемые улыбкой и выражениями приветствия стали мне знакомы и сразу же понятны, и я радостно отвечал на английском, показывая уже пройденный маршрут, дорогу, оставшуюся до моей конечной цели – Магадана, маленького города в Восточной Сибири, у Охотского моря. Я перечислял этапы моего пути и каждый раз видел в глазах случайного собеседника и изумление от моего объяснения, и желание узнать больше. Меня это радовало и, прежде всего, удивляло тем интересом и вниманием, которыми меня удостаивали.

Я также спрашивал себя, что побуждало людей говорить со мной, подвергать этим приятным расспросам. Возможно, все объяснялось тем, что я приехал издалека и путешествовал по дорогам, которые считались трудными, один и на маленькой Веспе. Перед отъездом я и представить себе не мог такого приема со стороны русских. Это проклятое животное, называемое предрассудком, заставило меня поверить, что русский народ холоден, недружелюбен, закрыт и не очень – то расположен принимать незнакомца. В ходе моего путешествия, по всему маршруту, преодолевая тысячи километров, как в Москве, так и в Сибири, встречи с сотнями людей мало – помалу заставят мой разум открыться и рассмотреть доброжелательными и благодарными глазами народ, о котором я мало знал, несмотря на то, что Россия присутствовала в моей жизни, и особенно в юности, всегда жила во мне по причине политических взглядов и учебы в университете, где я начал изучать русский язык. На мое предубеждение повлияли также поступавшие в 90 – е годы на Запад новости о состоянии России после падения коммунизма и внезапного и травмирующего перехода к капитализму и свободному рынку с трагическими экономическими, социальными и политическими последствиями, которые в сотый раз подвергли русских невообразимым испытаниям, таким испытаниям, какие могли бы ожесточить сердце любого народа.

Кроме того, на меня негативно повлияла псевдонаучная теория о том, что холодный климат в северных широтах способен определить характер народов, делая его жестким, закрытым или даже враждебным для всех тех, кто не является местным. Путешествуя по этой бескрайней земле, пересекая почти безлюдные территории, я встречал улыбающихся людей, удивительно открытых и готовых помочь мне в случаях, когда я оказывался в беде. Маленькие и большие проявления доброты приоткрыли мне некоторые черты русского народа и дали основу, чтобы попытаться проникнуть в русскую душу и понять ее. И снова я получил подтверждение того, что путешествие действительно является способом преодоления предрассудков в отношении народа и помогает развить чувство близости и братства, которое соединяет и объединяет людей нашей планеты на любой широте, где волею судеб они родились и живут.

Еще одна мечта

Есть два вида снов. Одни мы видим, когда спим, и утром от них часто не остается никаких воспоминаний. Но помимо этих мимолетных и ускользающих снов, которые истаивают без следа, есть сны, настолько реалистичные, что оставляют в нас воспоминания, знак, сладкое или горькое чувство, зависящее от того, что нам приснилось. И тогда может случиться так, что реальность будет походить на сон, и два этих плана перепутаются. Кальдерон де ла Барка, великий испанский драматург XVI века, описал волшебными словами зыбкую и запутанную границу между реальной жизнью и воображаемым миром.

В пьесе «Жизнь есть сон» принц Сигизмунд, после того как его заключил в тюрьму его отец – король, потому что один прорицатель предсказал, что сын станет жестоким тираном, подвергается испытанию – провести один день на троне. Как только Сигизмунд получает власть, он впадает в безграничную свирепость. По этой причине его возвращают в тюрьму, пока он еще спит. Проснувшись и размышляя о прошедшем дне, Сигизмунд верит, что ему приснился сон, и думает, что его пребывание в тюрьме – часть другого сна; и только тонкая ниточка воспоминания о любви к женщине, которая все еще живет в его сердце, связывает его с пережитой реальностью и оставляет в сомнении: «Мне снится, что я здесь, в этих цепях, а я мечтал быть в другом, более прекрасном состоянии. Что такое жизнь? Безумие. Что такое жизнь? Иллюзия, вымысел, тень. И даже величайшее благо малó; тогда вся жизнь – сон, а сны – это сны».

Каждый человек отражает в своих снах собственную жизнь, свои желания, страхи, свои радости и печали, потому что, как утверждает Сигизмунд: «… живой человек видит во сне то, что существует, пока он не проснется. Королю снится, что он король, он живет этим обманом, командуя, распоряжаясь, управляя. … Богатый видит во сне свое богатство, которое приносит ему столько забот; страдающему от нищеты бедняку снится его бедность; видит сны тот, кто начинает процветать; видит сны тот, кто ищет и бедствует; тот, кто пренебрегает и оскорбляет; и в конце концов, все видят сны о том, кто они такие».

Сны, которые почти всегда наполняют мои ночи, подтверждают мысль, выраженную принцем Сигизмундом: считая себя путешественником, я очень часто вижу сны о моих путешествиях, действительно совершенных или горячо желаемых.

Много лет подряд один сон напоминал о пережитом мной ранее в Мавритании. В 1997 году, после долгого путешествия на внедорожнике через Марокко и Западную Сахару, я находился в Нуадибу, в Мавритании. Чтобы добраться до столицы, Нуакшота, в те времена приходилось проехать по трассе вдоль побережья в часы, когда отлив освобождал от воды широкую полосу береговой линии, которую жаркое солнце в очень короткое время делало твердой и легко проходимой на внедорожнике (сейчас превосходный асфальт через пустыню соединяет эти два города). По пути в Нуакшот я проделал 170 км без каких–либо трудностей; показалось даже, что я на своем Ленд Ровере промчался по своего рода шоссе, настолько твердым и ровным был песок, обожженный тропическим солнцем в часы отлива. На обратном пути из – за механической неисправности я был вынужден поздно уехать из Нуакшота, с задержкой в два часа от начала отлива. Несколько часов я ехал спокойно, но потом вода стала подниматься и касаться левых колес машины, вызвав у меня некоторое беспокойство. В течение получаса прилив стал настолько высоким, что пришлось преодолевать большие участки пути в воде. Мое опасение быстро переросло в острую тревогу. Я осознавал, что если бы мой внедорожник остановился, то с каждой волной колеса все больше погружались бы в песок, и он постепенно поглотил бы автомобиль. Несмотря на закатывающееся солнце, сильный ветер и брызги воды, влетавшие в окно, которое оставалось открытым для лучшей видимости и ориентации, я продолжал ехать в надежде отдалиться от берега, что было невозможно, учитывая возвышавшиеся справа дюны: адская ловушка, кошмар!

Наконец, в полной темноте, полностью вымокший, с водой в салоне машины, я увидел разрыв между дюнами, предложенный мне провидением как неожиданная возможность вернуться и припарковаться на сухом песке и в отдалении от моря, которое тем временем приняло угрожающий вид! На следующий день я спокойно продолжил путешествие, хотя пережитые волнение и напряжение, казалось, еще не хотели меня оставить. Это приключение, очень часто возвращавшееся в мои ночи с впечатляющей явью, наполняло меня в каждом сне той же болью, что я испытал тогда в реальности, и, когда я просыпался, она еще чувствовалась и не сразу уходила.

Рядом со снами, которые дарит нам Морфей, есть сны, которые мы видим, бодрствуя и находясь в полном умственном здравии. Видеть сны наяву, с открытыми глазами, не стоит ничего, это не утомляет и безвредно, если, мечтая, мы не пренебрегаем реальностью, продолжаем воспринимать ее и решать проблемы, которые лежат на наших плечах и которые из–за их прозаичности часто раздражают. Нет человека в мире, который не видит сны наяву или который хотя бы раз в жизни не мечтал о некой цели, о том, чего он хотел бы достичь, о чем–то, что он разглядел за пределами своей повседневной жизни. Нет человека, кто не мечтал бы перепрыгнуть через ограду, внутри которой он оказался в силу условностей, заставивших его бежать к цели, которую он никогда не думал, что сможет поставить до этого. Это состояние, при котором человек находит вкус к свободе, возможность выбора свободы. В этой связи я не могу не процитировать красивые слова Элемире Дзоллы, взятые из его книги «Uscite dal mondo»:

«Выход из пространства, которое искривлялось над нами на протяжении веков, – это самое прекрасное, что можно совершить. Мы едва ли осознаем наше молчаливое послушание и автоматическое подчинение, но мы можем обнаружить, приходя в благотворный ужас, моменты бесстрастного наблюдения, когда проявляется дар ясновидения и свободы, и на мгновение вы являетесь хозяевами себе, и предназначение раскрывается взору.

Чтобы оставаться в таком состоянии, необходимо не иметь интересов, которые нужно защищать, не иметь страхов, которые нуждаются в подавлении, потребностей для удовлетворения; данные собираются, располагаются в соответствующем порядке и, за пределами ограждений, в которых мы заключены, открываются огромные просторы возможного».

Мечтая о многих путешествиях и реализовав добрую часть из них, в последние годы я мудро хранил в своем заветном ящичке только возможные мечты, из разряда «легко» осуществимых.

Однажды ноябрьским днем 2014 года, от нечего делать, я принялся листать атлас Де Агостини. Разглядывая карту мира, поразился невероятной огромности азиатского континента и особенно протяженностью России. И в эти минуты в моей голове вдруг блеснула искра, своего рода маленькая вспышка, которая быстро превратилась в сумасшедшую идею: было бы неплохо начать с Галлиполи и добраться до Магадана, небольшого городка в далекой Сибири, отмеченного на карте крошечным кружком у Охотского моря. И, конечно, на Веспе, моей верной спутнице многих приключений! С течением времени эта искра разгорелась в огонь. Проехать через всю Россию, путешествовать по Сибири, – по сути это было еще одним из мечтаний, из тех, что я лелеял в прошлом, и которое хранило молчание в моем секретном ящике до того серого ноябрьского дня.

13 854 километра – столько мне предстояло проехать до Магадана, и путь мой лежал бы через Австрию, Чехию, Польшу, Белоруссию, Россию, до самой крайней Сибири.

А возвращение? Проехал бы я по тому же самому маршруту назад? Несколько дней вопрос оставался без ответа. Затем, после изучения карты азиатского континента, ответ показался мне простым и ясным: на обратном пути, доехав до города Улан – Удэ, недалеко от озера Байкал, я сделаю крюк на юг и въеду в Монголию. Из Монголии я бы проследовал в Китай, а оттуда во Вьетнам. Позже, последовательно, будут Камбоджа, Таиланд, Бирма, Бангладеш, Индия, Пакистан, Иран, Турция, Болгария, Македония и Греция. Поездка продлилась бы как минимум год.

Но в последующие месяцы этот заманчивый и поначалу вроде бы выполнимый проект окажется нереализуемым из – за бесконечных бюрократических препятствий, которые некоторые страны, особенно Китай, ставят перед путешественником, желающим путешествовать в условиях абсолютной свободы.

Подготовка и организация

Всякое путешествие нуждается в подготовке, оно при всей своей авантюрности не может быть оставлено на волю случая, а требует планирования и точной организации, связанных со значительными затратами материальных ресурсов и энергии.

Для меня подготовка является приятной репетицией путешествия, которой я всегда очень охотно отдаюсь. Я бы сказал, что путешествие уже начинается с его организации.

В январе я начинаю думать о первых приготовлениях, касающихся трех различных аспектов: бюрократических процедур, здоровья и снаряжения.

Делаю серию телефонных звонков и поиски в Интернете, чтобы получить информацию о визах в Россию и Китай. Первоначальная полученная информация говорит, что нет особых проблем с получением въездной визы в две эти страны. Обращаюсь в несколько агентств, которые специализируются на выдаче виз, и все они сообщают настолько успокаивающие сведения, что мой энтузиазм улетает к звездам.

Но вскоре выяснится, что мой оптимизм оказался преждевременным, поверхностным и ему суждено значительно снизиться! Всякий раз, когда я спрашиваю кого–то, какие документы требуются для моей Веспы, мне отвечают неясно и путано и дают фрагментарную информацию, ничуть не обнадеживающую. Россия не налагает никаких ограничений на ввоз скутера, требуется лишь наличие российского страхового полиса, поскольку она не входит в число стран, признающих Зеленую карту1.

А вот бюрократические требования для Китая многочисленны и, прежде всего, чрезвычайно обременительны. На одном форуме самостоятельных путешественников я узнал, что для въезда в Китай через любой пограничный пункт нужно получить китайские водительские права, оформить полис в уполномоченной в Китае страховой компании, получить номерные знаки и временное свидетельство о регистрации в региональном отделении Управления по безопасности транспортных средств и, наконец, но не в последнюю очередь, принять за свой счет и на протяжении всей поездки сопровождающего, который будет контролировать каждое ваше перемещение, фактически, своего рода шпиона. Кажется, все задумано для того, чтобы препятствовать въезду в страну любого путешественника, включая, разумеется, и меня. Короче, подсчеты показали, что проехаться по Китаю мне стоило бы примерно 7 тыс. евро!

Смирившись, я с помощью воображаемых ножниц отрезал часть путешествия, касающуюся Китая, и, следовательно, всех стран Юго–Восточной Азии, Индии, Пакистана и Ирана.

Ну что же, в качестве утешительного приза ограничусь путешествием только по России, хотя потом, после того как проеду по этой великой стране тысячи километров, буду очень рад и удовлетворен.

Однако не оставляет мысль о том, насколько неправильны и несправедливы дипломатические отношения, которые Италия поддерживает с некоторыми странами; дипломатические отношения, которые должны быть отмечены принципом взаимности, на деле, напротив, крайне неблагоприятные и дискриминирующие для нас, итальянцев. Говоря о итало – китайских отношениях, следует помнить, что в Италии живут и работают сотни тысяч китайских граждан, которые могут свободно передвигаться по итальянскому сапогу со своими транспортными средствами, без каких–либо ограничений, а в Китае одинокому путешественнику это фактически запрещается из – за целого ряда бюрократических препятствий, созданных китайскими властями, чтобы обескуражить путешественников, которые не пользуются услугами туристических агентств и предпочитают передвигаться самостоятельно, в абсолютной свободе!

В марте я обратился в агентство в Риме, чтобы запросить въездную визу в Россию. Тем временем, дожидаясь конца апреля, когда я решил начать путешествие, посвящаю свое время чтению, чтобы хоть как – то приблизиться к культуре страны, по территории которой буду путешествовать в течение трех месяцев.

О России я знаю мало, не более того, что изучал в годы университетской молодости, уже слишком далеко отстоящие во времени. Чтобы иметь простое представление о российской культуре в разнообразных ее проявлениях, потребовались бы годы серьезного и вдумчивого чтения. Отправляясь в Россию, я осознаю, что в культурном отношении не подготовлен. Мое восьмимесячное путешествие по Африке было в этом отношении проще; я посещал африканский континент или, если быть точным, часть этого континента на протяжении почти двадцати лет, читал десятки книг и подписывался на некоторые журналы. Я знаю, что три месяца – это действительно мало, чтобы приблизиться к пониманию культуры России и ее народа, и предполагаю углубить свои знания после возвращения.

Начинаю с чтения книги «История Сибири – долгое завоевание» Юрия Семенова, глубокого исследования освоения и завоевания Сибири Российской империей на протяжении четырех столетий, от первых охотников за пушниной до семьи Строгановых, от первых шагов к огромной территории, полной бесконечных богатств, к кровавым расправам над коренными народами, к насильственной и жестокой колонизации, к отважным экспедициям, которые привели к открытию новых территорий, сделавших великую Россию еще сильнее. Освоение Сибири с поиском и все более интенсивной эксплуатацией ее огромных неисчерпаемых природных ресурсов, с истреблением коренных народов, представляло для России то же, что Дикий Запад для американских колонистов.

«Робинзон в Сибири» Тивадара Сороса – увлекательная история о смелом побеге автора и группы его товарищей из лагеря военнопленных, расположенного в Восточной Сибири. Пересекая дикие территории, бескрайние долины, преодолевая горы и бурные реки, пройдя тысячи километров, беглецы, наконец, прибывают в Европу. Идет 1920 год, время, когда будущее России, опустошенной гражданской войной, выглядит еще очень неопределенным.

«Звери, люди и боги» Фердинанда Оссендовского – прекрасная книга, в которой рассказывается авантюрная биография генерала барона Унгерна, колоритного и странного персонажа, чьи приключения разворачиваются, как эпизоды фильма, на границах Российской империи, в Монголии. Эта книга, помимо того, что служит увлекательным путеводителем, является достоверным историческим свидетельством массовых убийств в ходе последних антибольшевистских сражений в 1920–1921 годах; более того, в ней автор раскрывает Западу, что вступил в контакт с таинственным центром инициации, расположенным в подземном мире, влияние которого простирается повсюду, а руководит им Верховный правитель по прозвищу «Король Мира».

Среди многих прочитанных книг две вызвали во мне особенно сильные эмоции – это «Колымские рассказы» Варлама Шаламова и «Всё течет» Василия Гроссмана.

Колыма – пустынный регион болот и льда на северо–восточной границе Сибири. Лето длится всего месяц, в то время как чрезвычайно суровые зимние температуры могут опускаться до 60 градусов ниже нуля. Колыма печально известна как место ссылки. С 1920 – х годов миллионы людей, обычных заключенных и политических диссидентов, были отправлены туда для принудительного труда и колонизации негостеприимных земель. Шаламов оказался на Колыме в 1937 и жил там до 1953 года. «Колымские рассказы» – неприкрашенное, жесткое, ужасное свидетельство жизни заключенных; там мы находим голод, холод, отношения между политическими и уголовниками, принудительный труд в условиях жестокой природы, чья суровость, полная символических значений, безмерно увеличивает страдания заключенных. Книга начинается с одностраничного рассказа «В снегу», который в немногих строках, сдержанным тоном, объясняет читателю, как прокладывают дорогу в снегу. На следующих страницах автор увлекает нас с собой в бесконечную бездну, в которой он жил 17 лет, и честной лаконичной прозой (время от времени в ней сквозит горькая ирония) заставляет нас жить в аду, который он узнал, потрясая нашу душу и заставляя страдать и нас. Никто не может оставаться равнодушным, читая «Колымские рассказы».

В романе «Все течет» рассказывается о возвращении домой политического ссыльного, освобожденного из колымского лагеря после смерти Сталина, после тридцатилетнего заключения. Поучительна глава книги, озаглавленная «Процесс четырех Иуд», в которой встреча главного героя с тем, кто доносил на него в органы, дает автору возможность объяснить функционирование системы доносов, заразившей советское общество во времена Сталина, ее жертвами стали миллионы граждан. Анализ автора основывается на индивидуальной ответственности доносителя, который, чтобы заставить замолчать совесть, убеждает себя, что действует на благо общества, но который, в конце концов, в доносе находит свою личную выгоду.

В дни перед отъездом я нахожу время читать «Преступление и наказание» Фёдора Достоевского. Книга стояла на полке моей домашней библиотеки более тридцати лет, и после непростительной задержки пришло время ее прочитать. Я околдован ей, она представляется мне удивительно современной, хотя была опубликована в 1886 году. Психологический анализ главного героя, данный нам Достоевским, изумителен. Родион Раскольников – бедный студент, живущий в убогом доме на окраине Санкт–Петербурга. Завышенная самооценка приводит молодого человека к убийству старой ростовщицы. После преступления его существование становится полным страданий адом, которые заставят его исповедоваться, прийти к покаянию и искуплению. Этот путь искупления найдет свою сублимацию в любви Родиона к Сонечке Мармеладовой, дочери горького пьяницы, случайно встреченного Раскольниковым в грязном притоне, которая никогда не оставит его и последует за ним в Сибирь, куда он будет сослан, чтобы отбыть свой срок.

28 апреля, в назначенный для отъезда день, все готово. Я загрузил весь свой багаж на Веспу прошлым вечером, и все, что мне нужно сделать, это вывести ее из гаража.

От римского агентства Euroest Travel, специализирующегося на визах, я получил новый паспорт со страницей, полностью занятой российской визой, на которой мои личные данные переведены на русский язык.

Я обратился в Центр вакцинации S.I.S.P. в Казарано за прививкой против энцефалита от клещей, очень активных в Сибири в весенне – летний период. Мне сделали также три инъекции против бешенства, которое передается через укус зараженных животных. В России бродячие собаки широко распространены, так что риск быть укушенным бешеной собакой вполне реален.

Каждый, кто совершает самостоятельные путешествия, уделяет особое внимание подготовке туристической аптечки. Я никогда не пренебрегал этим важным аспектом охраны моего здоровья во время поездки. Я возьму с собой пластыри, дезинфицирующие средства, бинты, перекись водорода, болеутоляющее, антибиотик для местного применения, антибиотик широкого спектра действия, антигистаминную мазь от укусов насекомых, шприцы, противодиарейный препарат, средство от комаров, антипиретик. Кроме того, как и в каждой поездке, у меня будет с собой руководство Джорджо Капротти «Как сохранить свое здоровье и здоровье других в любой части мира», в котором я всегда ценил, среди прочего, ясность изложения и полноту практической информации.

Поскольку предстояло долгое путешествие в тысячи километров, я уделил особое внимание технической подготовке моей Веспы. Заменил сцепление на новое, перебрал весь блок двигателя, тщательно почистил карбюратор, заменил тросы газа, тормоза, переключения передач, заменил задние и передние тормозные колодки; оснастил Веспу новыми камерами и усиленными шинами Michelin; я слегка подправил кузов. Возьму в качестве запчастей рычаг тормоза, рычаг сцепления (из собственного опыта знаю, что они легко ломаются при падении), новые диски сцепления, две свечи, камеру, полный набор для устранения прокола, трос переключения передач, тросы тормозов, трос сцепления, лампочки. Завершают оборудование плоскогубцы, клещи, отвертки, ключи, несколько метров проволоки, небольшой молоток, пара небольших, но прочных ножниц, набор шестигранников и руководство по ремонту Веспы для механиков со взрыв–схемами всех узлов.

Снаряжение и выбор одежды заняли у меня довольно много времени. Для африканской поездки выбрать одежду было делом простым: нижнее белье, две футболки, две пары брюк, мотокуртка, свитер, рубашка, дождевик и еще какие – то мелочи. Теперь же Сибирь, с ее неустойчивой и изменчивой погодой, заставила меня взять с собой гораздо больше вещей. В Сибири летом может стоять жара, и температура зачастую легко превышает 30 градусов. Но погода очень изменчива, и температурные перепады в течение дня настолько значительны и резки, что за очень короткое время температура от +20–+30 может опуститься до +1 градуса. Кроме того, частые прерывистые дожди заставляют путешественников постоянно менять одежду, чтобы не страдать от жары в сухую погоду и не намокать, если льет дождь.

В итоге я решил взять нижнее белье, две пары коротких носков, гольфы, теплое и дышащее мотоциклетное белье, пару джинсов, пару хлопковых брюк, пару брезентовых утепленных брюк, два свитера, один из которых – с высоким воротником, теплый воротник для шеи, хлопчатобумажную рубашку и флисовую, утепленную непромокаемую куртку Mustang, мотокуртку с защитой на плечах и локтях, пару ботинок Timberland, дождевик, пару резиновых сапог, мотоциклетные перчатки. Еще полотенце из микрофибры, туалетные принадлежности и шлепанцы для душа.

Снаряжение состоит из двух кусков брезента, небольшой палатки, спального мешка, надувного матраса с насосом, надувной подушки, газовой горелки, кастрюльки, сковороды, маленькой кружки, вилки, ложки, чайной ложечки, салфетки из микрофибры.

Для ориентировки на дорогах я приобрел дорожную карту Российской Федерации в масштабе 1:2 000 000, которая включает и карту Сибири, в масштабе 1:10 000 000. Беру с собой и европейскую карту, карты Турции, Болгарии, Македонии, Греции. Огромное количество полезной информации о России я получу из путеводителя «Россия» Lonely Planet, который прихватил с собой.

Для общения с семьей буду пользоваться своим мобильником, в который, как только приеду в Россию, вставлю русскую сим–карту. Но всегда, когда возможно, буду использовать Wi–Fi.

Стартую. Первые встречи

28 апреля 2015 года в половине восьмого утра обнимаю жену, сына Андреа и собаку Шелу. Седлаю Веспу и отправляюсь в долгий путь. На одометре 45 853 км, когда вернусь через четыре месяца и вновь увижу семью, цифры изменятся на 71 350. За несколько мгновений до отъезда Андреа меня фотографирует, и я публикую фотографию на Фейсбуке, чтобы дать знать друзьям о начале моего путешествия в Сибирь.

Первые километры дороги служат мне для психологической настройки. Отодвигаю в дальний уголок сознания все то, что не будет полезно в путешествии: мои пристрастия и привычки в еде, мой размеренный стиль жизни, состоящий из одних и тех же ежедневных действий с непременным послеобеденным отдыхом на диване!

Перед выездом на шоссе останавливаюсь заправиться и выпить кофе. Смотрю на свой мобильный телефон и читаю на Facebook сообщение от какого–то Флавиано из Гроттамиранды, который пишет, что будет рад встретиться со мной: для этого он готов приехать на станцию техобслуживания на шоссе. Отвечаю, что не имею ничего против остановки; договариваемся встретиться на заправке у Ирпинии на дороге А16 Наполи – Каноза около 17.00. Чтобы добраться туда, мне нужно проехать 177 км, и, если все пойдет как надо, я должен бы добраться до места встречи загодя. Но после развязки на Канозу погода резко меняется, затянутое черными тучами небо начинает поливать меня сильным дождем. Я вынужден снизить скорость до 40 км/ч, поскольку из–за бьющего в ветровое стекло дождя видимость на дороге опасно ухудшилась. Непосредственно перед выездом из Авеллино на запад я заезжаю под непрекращающимся ливнем на согласованную с Флавиано станцию техобслуживания, Примерно через десять минут вижу темную машину. Из нее выходит молодой мужчина и сразу бежит ко мне. Я заметил, что он улыбается, несмотря на дождь. Он говорит, что погода разрушила его планы: хотел поехать на Веспе, но пришлось отказаться от этой идеи. Смотрю на небо, качаю головой и выражаю свое понимание. Я рад, что Флавиано захотел познакомиться со мной и для этого в такую скверную погоду приехал на шоссе.

Флавиано любит путешествовать в компании своей верной Веспы, которая уже «набегала» 120 тыс. км. Он окончил архитектурный факультет и создал замечательную семью. После многих путешествий в одиночку по городам и весям он присоединился к Веспа–клубу Леони Росси в Гроттаминарде и стал его туристическим директором. И в этом качестве он воплотил идею, рожденную в его голове и в голове шести других ребят. В ней сочетаются солидарность и любовь к своей земле, она заключается в том, чтобы проехать зимой за три дня, в заснеженной Ирпинии, 936 км с целью укрепить связь между общинами 118 муниципалитетов. На этом опыте Флавиано написал прекрасную книгу, которая читается на одном дыхании: «Путешествие на Веспе по Ирпинии».

Я пью предложенное Флавиано теплое молоко и рассказываю ему в общих чертах о маршруте моего путешествия, потом дарю ему экземпляр книги о своем африканском приключении. После селфи с Флавиано, демонстрирующим книгу, я решаю, что пора снова пускаться в дорогу. Довольный этой неожиданной встречей, из которой затем родилась долгая и прочная дружба, прощаюсь с Флавиано, пообещав ему встретиться снова после моего возвращения. Энергичный характер Флавиано, его громкий смех подняли мне настроение и дали заряд энергии для продолжения путешествия под проливным дождем. Я чувствую священный долг немедленно поместить моего нового друга в ту категорию особенных людей, которые своим характером смогут вернуть хорошее настроение самому неисправимому мизантропу, патологическим интровертам, а значит, и одиноким безумцам вроде меня, который вбил себе в голову мысль добраться на Веспе до Сибири!

С Флавиано мы впоследствии встретимся снова несколько раз, ровно три: в Гроттоминарде, куда Веспа–клуб Леони Росси пригласил меня рассказать о путешествии в Африку; во время встречи, организованной «Emporio dello scooter» в Куэро, в провинции Беллуно, на которой присутствовали путешественники–веспаводы, рассказавшие о своих приключениях в книге; в Галлиполи, когда я имел удовольствие принимать его и его жену в своем доме.

В 18.00 я уже покрыл расстояние около тридцати километров; дождь не переставал мучить, но меня это не слишком заботило: ветровое стекло, защитный костюм, сапоги, полученный от Флавиано паурбанк гарантировали максимальную защиту. Моя цель – Чивита Кастеллана, в провинции Витербо, где живет мой друг Демба, он ждет меня и приютит на ночевку. Надеюсь преодолеть 260 километров, отделяющие меня от Чивиты, к полуночи.

Я познакомился с Дембой в 1999 году в Себхе на юге Ливии. По дороге из Акакуса, в ливийской пустыне, у моего Land Rover сломалась коробка передач. Демба, прекрасно говоривший по–итальянски, нашел грузовик для перевозки моего внедорожника в Триполи и помог получить необходимые транспортные разрешения от полиции. Добравшись до Италии, я попытался связаться с ним, чтобы еще раз выразить свою признательность, но у меня никак не получалось связаться с ним или его семьей в Бамако, в Мали. Через восемь лет я получил письмо, в котором Демба сообщал, что он в Италии, именно в Чивита Кастеллане, где работает в компании по производству плитки и сантехники. С радостью восстановив контакт, я пригласил Дембу провести несколько дней отпуска в Галлиполи. В 2007 году во время моей поездки в Африку я был гостем его семьи в Бамако.

Небо прояснилось, и дождь прекратился; я делаю только необходимые остановки и прибываю в Чивиту в 22.00. Жду Дембу на въезде в город. Он приезжает почти сразу, и, прежде чем отправиться к нему домой, мы идем обедать в расположенный неподалеку ресторан. Я настойчиво предлагаю оплатить счет, но напрасно: Демба, предвосхищая мой шаг, уже договорился с официантом!

После многих лет пребывания в Италии Демба получил итальянское гражданство, ведет успешную импортно – экспортную деятельность и обзавелся красивым домом. Конечно, он не забыл свою страну и время от времени возвращается в Мали, чтобы навестить семью. С Дембой мы встречались неоднократно и поддерживаем частые телефонные контакты. Я считаю его не другом, а братом!

Задерживаюсь в Чивите только на один день и 30 апреля, в восемь утра, снова отправляюсь в дорогу, держа направление на север; мой пункт назначения – Варезе, отстоящий от Чивиты на 580 км. Там живут мои племянники, Франческо и Мария, они ждут меня, мы не виделись в течение долгого времени.

Мир веспаводов – это фантастическая реальность, он насчитывает миллионы людей. Веспавод, или по–итальянски веспист – это тот, кто, имея Веспу, влюблен в нее, уделяет ей много внимания, участвует в собраниях, является членом одного из бесчисленных веспа–клубов, разбросанных по всему миру. Я не считаю себя веспистом в строгом смысле этого слова, скорее одиноким путешественником, который использует для путешествий Веспу. Те, кто входит в обширное сообщество веспистов, вступают в клуб, посещают местные, национальные и международные слёты, имеют возможность встретить обычных людей и людей особенных и расширить число своих друзей до бесконечности. Тот, кто путешествует на Веспе, как я, действительно знает, что в любой части мира найдет веспавода, всегда готового помочь в случае нужды. В 2017, в Касабланке, в Марокко, я имел удовольствие познакомиться на Facebook с Марваном, молодым владельцем магазина по продаже скутеров Веспа и запчастей к ним. Кроме того Марван, который говорит по–итальянски, создал вместе с группой своих друзей, поклонников Веспы, «Secours vespiste», чтобы помогать веспаводам, попавшим в затруднительное положение на дорогах Марокко. Я тоже воспользовался предоставляемой Марваном возможностью для ремонта моей Веспы, у которой случилась неисправность в электрике. Более того, когда механик Абдул услышал, что я ищу для ночлега недорогой отель, то предложил мне пообедать и переночевать в его доме.

Веспа, безусловно, продукт «Made in Italy», наиболее известный и любимый во всем мире, и тот, у кого есть Веспа, влюблен в нее. Любителей Веспы можно отыскать в каждом уголке земли. Однажды, в Каолаке, в Сенегале, меня остановил свистком полицейский. Полагая, что это проверка с целью вытянуть из меня деньги, я тут же показал свой паспорт и регистрацию. Но полицейский, улыбаясь, жестом руки отвел документы и сказал, что хотел всего лишь полюбоваться моим скутером. Он тоже владел Веспой и очень этим гордился.

Месяц спустя, на юге, в Габоне, в Франсвилле, небольшом городке, затерявшемся в лесу на границе с Республикой Конго, один мужчина попросил меня пройти до его дома, потому что хотел мне что–то показать. Можете представить мое изумление, когда я оказался перед Веспой 50 из 70–х годов прошлого века, наклоненной набок и с частями двигателя рядом! Человек спросил, не смогу ли я починить скутер. Я и в самом деле хотел бы помочь ему, но был не в состоянии сделать это, прежде всего, из – за невозможности найти запчасти. Конечно, я никогда не думал, что обнаружу Веспу в таком затерянном месте, утонувшем в густом лесу у реки!

В Варезе я встречу двух путешественников– веспистов, двух неординарных людей. Я приезжаю к дому своих племянников почти сразу после полудня. Франческо и Мария поженились не так и давно, но у них уже есть прелестная малышка, Пенелопа. Семья также включает в себя пару красивых черных кошек. Франческо и Мария любят путешествовать, и именно из – за этой общности интересов я считаю Франческо любимым племянником.

Разгружаем Веспу от всего багажа, и вот уже мы вместе с Франческо отправляемся на встречу. В Фейсбуке какой–то Мими прислал мне два сообщения: в первом выражает желание познакомиться; во втором заявляет, что я наверняка не захочу с ним встречаться. Добравшись до условленного места встречи, племянник и я на какое–то мгновение остолбенели от изумления. Рядом со старой Пандой амарантового цвета стоит тип странного и несколько подозрительного вида. У Франческо непроизвольно вырывается «мамма миа», что я интерпретирую как «ты куда меня привез, дядя?» Приближаясь к незнакомцу, я окидываю его быстрым изучающим взглядом. Ростом где–то метр семьдесят, похож на турка, или, возможно, татарина; большие усы и густая острая бородка закрывают большую часть его лица, голова обрита под ноль, лицо и голова красновато–коричневого цвета; из мочек крупных ушей свисают две громадные серьги. Я бы назвал его турком или татарином, похожим на тех, что мы видели в некоторых фильмах 1960–х, в которых такой субъект играл роль злодея или предателя. Преодолевая недоверие, мы представились, и после обмена обычными любезностями Мими приглашает нас к себе домой, чтобы выпить. Он живёт недалеко от места встречи, поэтому, следуя за Пандой, мы прибываем к его дому через пять минут. Едва войдя в обитель «турка», Франческо и я удивлены открывшемуся нашему взгляду. Это настоящий музей! На большой стене прикреплены сотни и сотни старых банкнот со всего мира; в углах комнат большие древние кувшины кажутся часовыми на посту; везде расположены десятки древних рабочих инструментов; в некоторых углах видны части старых двигателей, отлично очищенные и блестящие, как новенькие; на прочных полках перед моими глазами проходит парад старых ваз, некоторые из них действительно красивые. Предназначение каких–то предметов не могу угадать. Показав свой дом–музей, Мими ведет нас в гараж. Там припаркованы три Веспы и два больших мотоцикла. Мими страстный путешественник и все свои заработки тратит на путешествия. Он заметно рад вниманию, с каким мы его слушаем.

Мими говорит, говорит, и это подобно реке в половодье. Он говорит, мы слушаем и понимаем, что перед нами мудрый человек, со здравыми принципами и, прежде всего, с большим опытом, с сильным характером. Особенный человек, чистый! Из грязного у Мими есть только жилет, который он носит в дороге. Этот джинсовый жилет весь покрыт шипами и значками и грязный до невообразимой степени; от покрывающей его грязи он блестит, как если бы его начистили кремом для обуви; нет необходимости вешать его на вешалку, сняв, можно просто опустить на землю, и он остается прямым и жестким, как будто сделан из папье–маше. Мими никогда не стирал и не будет стирать этот жилет, потому что, как он любит повторять, любимый жилет пахнет дегтем, асфальтом, дорогой.

Уже поздно, мы хотели бы еще побыть у Мими, но надо вернуться к ужину. По пути домой мы с Франческо снова говорим о нашем новом знакомом. Он своими откровенными и искренними словами преподал нам урок человечности, который мы часто забываем, а именно: не стоит судить о людях по внешнему виду! Я буду часто видеться с Мими: на встречах веспаводов и у себя дома, когда он несколько раз приедет навестить меня.

На следующий день в сопровождении племянника я иду в центр Варезе на другую встречу: наконец – то познакомлюсь лично с Лоренцо Ф., известной фигурой в мире веспаводов. Лоренцо прочитал в журнале «Anxa» все эпизоды истории моего путешествия на Веспе по африканскому континенту. Потом он опубликовал на форуме путешественников очень лестный отзыв о моем приключении и побудил меня объединить отдельные эпизоды в книгу. Я позвонил ему по телефону, чтобы поблагодарить, и пообещал, что рано или поздно навещу его. Встреча предусмотрена на площади Монте–Граппа в девять часов. Лоренцо прибывает вовремя, мы тепло пожимаем руки, как старые друзья, хотя видим друг друга впервые. Садимся за столик в баре, пьем кофе и разговариваем. Лоренцо, несомненно, большой эксперт веспа – литературы и всего, что связано с миром Веспы, поэтому я рад подарить ему мою книгу, содержание которой он уже знает. Лоренцо не только теоретик путешествия, но и сам великий путешественник: вместе с большой группой он проехал на Веспе до Огненной Земли, в Патагонии. Из этого опыта родилась прекрасная книга: «Hasta la fine mundo… in Vespa!» («До края света… на Веспе») … Мы прощаемся с Лоренцо и идем прогуляться по центру…

2 мая в 9.20 я готов продолжить свой путь. Франческо хотел, чтобы я погостил еще несколько дней, но я не могу сопротивляться зову дороги.

Надо ехать дальше!!

Утром обнимаю племянников, целую малышку – милашку Пенелопу и направляюсь на северо–восток, в Австрию. Сегодня мне надо попасть в Инсбрук – это расстояние в 450 км. Без каких–либо проблем прибываю к туда к вечеру через Бреннеро. Погода мрачная, вот–вот пойдет дождь. Останавливаюсь в кемпинге «Инсбрук», чтобы провести ночь в своей палатке; только я установил ее и забрался внутрь, как зарядил медленный, тихий, но частый дождик, почти туман. Жую бутерброд, а потом иду выпить пива, чтобы обменяться парой шуток с разговорчивым и симпатичным владельцем кемпинга.

Австрия, Чехия

Утром спозаранку уезжаю в Бад – Хофгаштейн, небольшую деревню в районе Санкт–Йоханн–им–Понгау в Зальцбурге. Раз уж я в Австрии, то решил заехать и поздороваться с Хайнцем, с которым познакомился несколько лет назад в Греции. Через четыре часа я уже совсем рядом с Бад–Хофгаштейном. Хайнц по телефону сообщил мне свой адрес, он живет в нескольких километрах от центра. Не знаю, находится ли его дом позади меня или впереди на той улице, по которой еду, слева и справа расположены небольшие дома, почти все из дерева. Стучу в дверь какого–то деревянного здания, которое, на мой взгляд, похоже на общественное место. Выходит пожилая женщина, она, увы, говорит только по – немецки. Я звоню Хайнцу, передаю даме телефон, и она объясняет моему другу, где я. Потом жестами дает мне понять, что кто–то приедет и заберет меня у ее дома. Через десять минут появляется Хайнц. Обмениваемся крепким рукопожатием, а его улыбка ясно показывает, что он искренне рад видеть меня. Едем назад, поскольку я проехал его дом. Дом этот очень напоминает горный домик, впрочем, горы – вот они! – совсем рядом, а Бад–Хофгаштейн – популярное туристическое место, настоящий рай для зимних видов спорта.

Никогда не считал австрийцев очень общительными, напротив, представлял их сдержанными и не склонными к гулянкам. Обычное предубеждение того, кто еще не знает хорошо другого человека. Через несколько часов я полностью изменю свое мнение, даже если выборка австрийцев, с которыми встречусь, будет слишком мала для получения статистически достоверных данных. Хайнц сообщил о моем приезде Рейнхольду и Хельмуту, с которыми я тоже познакомился в Греции. Сегодня вечером в доме у первого намечена небольшая вечеринка. Я вступаю во временное владение комнатой у Хайнца, снимаю багаж с Веспы, и вот уже мы отправляемся к Рейнхольду.

Рейни и его жена радушно встречают меня, хотя наше знакомство в Сивоте, Греция, было достаточно кратким – всего несколько дней. Но он помнит меня очень хорошо, потому что первое, что он говорит, смешивая немецкий и итальянский, это: «Gut linguine alla palamita!». Он попробовал это блюдо в ресторане «Яннис», где я работал поваром. Его слова сразу приводят меня в прекрасное расположение духа. Через некоторое время прибывает Хельмут с двумя своими друзьями: компания в сборе! Между тем, помещение цокольного этажа, где мы сидим, наполняется неотразимым ароматом, жена Райнхольда жарит свиные отбивные. Стол уже накрыт, в середине его царственно располагается соблазнительная бутылка вина.

Все начинается с прекрасного тоста в мою честь с рюмкой шнапса, тирольской граппы, без которой не обходится ни одна встреча друзей в Австрии. Вечер продолжается, за ломтиком копченого шпика и бокалом доброго вина; Рейнхольд откупоривает одну бутылку за другой, которые он выбирает из сотен, хранящихся в неисчерпаемом запасе его погребка. Никто из компании не говорит по–итальянски, а я не знаю немецкий; Хельмут берет на себя труд переводить на английский язык вопросы, которые мне задают о путешествии, и потом мои ответы – на немецкий. Но уже через час нет никакой необходимости в переводчике: вино расслабило умы и устранило языковые барьеры, и каждая шутка дает повод для тоста.

Громкими аплодисментами мы воздаем дань восхищения отбивным, искусно пожаренным женой Рейнхольда. Мясо на гриле, по словам хозяина, должно сопровождаться хорошим красным вином. И на стол водружается бутылка штурма, легкого молодого вина, не очень крепкого, но довольно приятного.

В Австрии ужин просто обязан завершиться десертом, и действительно, хозяйка подает отличнейший штрудель, за которым следует еще одна рюмочка шнапса!

Нам всем очень радостно в этой череде шуток, смеха, тостов; вино и граппа согревают больше, чем огонь в камине, и я чувствую себя как дома, среди давних друзей; для меня, Рейнхольд, Хайнц, Хельмут больше не австрийцы, они больше не говорят на языке, которого я не знаю, они больше не принадлежат стране, которая в прошлом воевала с Италией. Нас роднит единая судьба людей, рожденных случайно в разных местах, но с острым чувством дружбы и братства.

Спасибо вам, австрийские друзья, за подаренный мне прекрасный вечер! Я всегда буду хранить память о нем в уголке своего сердца!

На следующий день, 4 мая в 8.30, я прощаюсь с Хайнцем и уезжаю в Зальцбург; в городе Моцарта меня ждут Эрик и Сабина, друзья Хельмута, Хайнца и другие, тоже знакомые мне по Греции. Через два часа я уже в Зальцбурге, на окраине города, и поджидаю Эрика, чтобы тот забрал меня. Когда он приближается на машине, я вижу, как он смеется и качает головой, словно говоря: «Ну ты и вправду сумасшедший!»

Сабины нет дома, она на работе. Эрик звонит ей по телефону, хочет, чтобы я поприветствовал ее, и Сабина просит зайти к ней в фирму, где она работает бухгалтером. Эрик рассказывает о разработанной им программе моего короткого пребывания в Зальцбурге: все утро будет посвящено осмотру достопримечательностей города, во второй половине дня останемся дома, а вечером пойдем на ужин в типичный зальцбургский ресторан. Освободив Веспу от багажа, Эрик и я отправляемся в запланированный тур; мой друг едет на Веспе последней модели. Первым делом надо доехать до Сабины и поприветствовать ее; она рада снова увидеть меня и благодарит за сюрприз, за мой приезд в Зальцбург.

Осмотр города мы начинаем с Гогензальцбурга, внушительного укрепленного средневекового замка, который, с его 30 тыс. квадратных метров площади, является одной из крупнейших крепостей в Европе. Из крепости открывается захватывающий вид на весь город! Эрик хочет, чтобы я увидел два места, которые считает одними из самых интересных в городе: место рождения Моцарта, называемое «дом Хагенауэра», на улице Гетрайдегассе под номером 9, и музей современного искусства Мёнхсберг. Дом Моцарта – один из самых посещаемых музеев в мире. Почитатели великого музыканта, приезжающие в места, где жила семья Моцартов, имеют честь не только увидеть типичную буржуазную квартиру того времени, с мебелью восемнадцатого века, но и могут любоваться оригинальными документами, письмами, предметами и особенно скрипкой, принадлежавшей ребенку, будущему гению, и его клавикордами. Многочисленные портреты музыканта дают посетителю на какое–то мгновение ощущение, что он живет в тесном контакте с Моцартом, от его детства, когда он проявил себя вундеркиндом, и до его загадочной смерти.

Музей современного искусства на горе Мёнхсберг в историческом центре Зальцбурга занимает общую площадь 2 300 квадратных метров. На основных выставочных площадях посетители со всего мира знакомятся с произведениями искусства. Но даже одно только здание с широкими окнами и мраморной облицовкой – великолепный образец современной архитектуры, сам по себе уже заслуживающий посещения музея. Мы выходим из большого здания и идем прогуляться по улицам исторического центра. Яркое солнце и приятная температура соблазняют нас выпить пива. Мы с Эриком собираемся посидеть в баре на Капительплац: свежее пиво прекрасно тонизирует после долгой прогулки. Зальцбург славится, среди прочего, качеством и разнообразием своего пива, традиция изготовления которого насчитывает более 5 веков. В Зальцбурге имеется 10 пивоварен, ценность их определяется главным образом использованием отличной родниковой воды, а также умелой выработкой высококачественной продукции.

В 14.00 Эрику звонит Сабина и приглашает вернуться домой, так как она отпросилась с работы пораньше и приготовила для нас перекус. Перекус состоит из хот–догов, салата и сыра, и его достаточно, чтобы заставить желудок замолчать до ужина. Хозяева дома хотят знать кое – что о моем путешествии; они просят рассказать о маршруте, о конечном пункте назначения, которого я намереваюсь достичь. Затем Эрик задает некоторые технические вопросы о моей Веспе; это особые вопросы, в которых прячется нечто, чего я поначалу не могу уловить. Наконец, тайное становится явным, когда Эрик спрашивает, способны ли его Веспа 125 и Веспа его жены выдержать путешествие из Зальцбурга до Галлиполи. Отвечаю, что в 1987 году я проехал по Европе 7 500 км на Веспе 50.

Опускается вечер, мы сидим за ужином в типичном ресторане города «Йоханнесхеллер», в трех сотнях метров от места рождения Моцарта. Обстановка в ресторане очень располагающая, с мебелью из красного дерева, на каждом столе в центре вышитая вручную салфетка и ваза с цветами великолепных оттенков.

Приятная негромкая музыка служит фоном для разговоров посетителей, сидящих в небольших зальчиках заведения. Ни телевизора, ни больших экранов, ни оглушающей музыки; совершенно иная обстановка, чем в подавляющем большинстве итальянских ресторанов, куда посетители приходят с нормальным голосом и нормальным слухом и выходят почти оглохшими, с поврежденными от крика голосовыми связками, потому что приходится кричать – иначе тебя не услышат сотрапезники, – так как громкая музыка перекрывает хор голосов клиентов. Когда к музыке добавляется (это не редкость, особенно в пиццериях шумной Италии) трансляция с одного или нескольких больших экранов футбольной игры, веселый вечер в ресторане в компании друзей неизбежно превращается в испорченное настроение и вред для слуха и голоса.

Официант сразу же подходит принять заказ; меню написано на немецком, и я ничего не понимаю. Предоставляю Сабине право выбрать за меня. После закуски подают первое блюдо: Kürbiscremesuppe, тыквенный крем–суп, удивительно приправленный смесью трав и специй. Вкусно! В качестве второго блюда Сабина заказала мне Kolbsgulasch, немного пряное тушеное мясо с жареным перцем. После жаркого я уже насытился, но Эрик рекомендует попробовать кусочек Апфельштруделя, десерта из слоеного теста, фаршированного яблоками, изюмом, кедровыми орехами и приправленного корицей. Рюмочка шнапса прекрасно завершает ужин, превзошедший мои ожидания, потому что я съел его в хорошем ресторане, и, самое главное, в компании Эрика и Сабины, двух замечательных людей!

Рано утром 6 мая я стартую из Зальцбурга в Чехию. Чтобы добраться до Праги, надо проехать 378 км. Всего две остановки для дозаправки и легкого перекуса, за семь часов я проезжаю по маршруту Зальцбург, Линц, Ческе Будейовице, Прага.

Когда добираюсь до Будейовице, небо затягивает облаками. Они высокие и плотные; они, кажется, не сулят дождя, однако вблизи столицы превращаются в своего рода гнетущий навес. Я уже въехал в город и двигаюсь от окраины к центру по дороге Е50. Чувствую, что воздух стал тяжелее, плотнее; в атмосфере что–то странное, но я все еще не понимаю, что должно произойти. Вдруг небо передо мной пронизывают огромные вспышки молний, предваряющие страшные раскаты грома. На меня внезапно обрушивается мощный ливень. Не могу остановиться и укрыться – под путепроводами не хватает места для парковки Веспы; дорога запружена легковыми авто и тяжелыми грузовиками. Буквально через минуту ливня на дороге 30 сантиметров воды. Я замедляюсь, но держу двигатель включенным, чтобы не дать ему заглохнуть; вода уже перелилась через подножку и лижет мои ботинки. Колеса каждого проезжающего мимо грузовика поливают меня – словно из огромных ведер – грязной водой, и я промокаю с головы до ног. Продолжать ехать невозможно, я могу упасть, кроме того, видимость почти нулевая, и я вынужден наклоняться то направо, то налево, чтобы посмотреть за ветровое стекло. Решил, непредусмотрительно, остановиться под эстакадой, потому что ехать вперед в такой дождь, безусловно, было бы большим риском. Но через несколько секунд вынужден тронуться в путь: все проезжающие водители сигналят мне гудком, что я остановился в небезопасном месте. Метров через сто нахожу, наконец, под эстакадой пространство, подходящее для остановки, без какого – либо риска попасть в ДТП.

Снимаю всю одежду; я замерз и промок до нижнего белья, как будто упал в воду. Когда заканчиваю переодеваться в сухое, небо уже очистилось от черных туч и дождь перестал. Отправляюсь на поиски отеля, чтобы провести два – три дня в столице. Двигаясь неизменно по Е50, вижу справа светло– розовый дом, на верху которого вывеска «Пансион Полина». Поворачиваю направо на первом же перекрёстке. Несколько сотен метров, и вот я у ворот пансиона. Звоню в колокольчик, приходит мужчина средних лет, худой, с очень резкими манерами, и открывает мне калитку. В пансионе одноместных номеров нет, только двухместные. У меня же нет никакого желания продолжать поиски, и я остаюсь. Комната чистая и уютная, ничего особенного, но мне подходит.

Цена 25 евро за ночь. Кажется, она немного завышена, учитывая низкий сезон. Интересуюсь, могу ли я получить скидку. Но владелец безапелляционно отрезает, что он не делает скидки, и добавляет, что если мне не нравится, то вообще могу уйти. Не глядя мне в глаза, он спрашивает, на сколько ночей я хочу остаться. Сначала отвечаю, что останусь на три ночи. Но когда он говорит мне грубо, что надо платить вперед, я раздраженно достаю из кармана 50 евро, причитающихся только за две ночи. Наконец – то мужчина поднимает взгляд, улыбается и желает мне спокойной ночи. Возможно, он понял, что мне не понравилась его холодность, грубость и излишняя поспешность.

Сняв багаж и пристроив Веспу в небольшом гараже пансиона, я варю на своей газовой горелке суп из пакетика, который вместе с банкой тунца составит мой «обильный» ужин.

На следующий день решаю совершить экскурсию по городу. В Праге, названной городом сотни башен, есть что – то волшебное, что делает ее столь же чарующей, как Венеция, Париж, Рим, Марракеш. В Праге я уже был несколько лет назад, сопровождал один из моих классов в школьной поездке. По очевидным причинам и из–за ограничений, налагаемых моими обязанностями, я не смог в полной мере насладиться красотой города. Теперь, свободный, без ограничений и обязательств, я могу передвигаться в свое удовольствие и посещать все те места, что захочу.

Колеблюсь, ехать ли в центр города на общественном транспорте или на Веспе. В конце концов склоняюсь в пользу Веспы, полагая, что она обеспечит мне большую свободу передвижения и гарантирует скорость. Через несколько минут я уже нахожусь на площади Св. Вацлава. Паркую Веспу и начинаю свой пешеходный тур одного дня, протяженностью в 20 км, он даст мне возможность полюбоваться некоторыми из красот этой необычной центральноевропейской столицы. Прага – это поистине волшебство, которое не разочаровывает даже самого требовательного путешественника, с особой атмосферой и памятниками: внушительным и грозным замком, доминирующим в городе, с башнями и собором, часовней Св. Вацлава, в которой похоронены богемские короли и где хранятся драгоценности для коронации суверенов; Мала Страна, живописный район с его маленькими площадями и узкими улочками, вдоль которых расположены здания и магазинчики с красочными стенами; Старе–Место, старый город, еще один исторический район Праги с его большой площадью, видевшей в ходе истории великие события, такие как коронации правителей и казни. Главная достопримечательность площади – астрономические часы ратуши, они отсчитывают время, час за часом, с занимательным балетом движущихся друг за другом фигурок, в неизменном ритуале. Недалеко от Староместской площади я остаюсь очарован кварталом Йозефов, еврейским гетто с синагогой Пинкас, ныне памятником Холокосту, кладбищем, хаотично разбросанными надгробиями. В гетто жили писатель Франц Кафка и 77 279 чешских и молдавских евреев, убитых нацистами.

Прошло около часа с тех пор, как танец статуэток астрономических часов отметил час дня; я изрядно погулял, и теперь мой интерес направлен на поиск ресторана. В Pizza Express & Kebab я беру жареные сосиски с кислой капустой краути и салат из помидоров, ничего особенного, но все вполне хорошо, чтобы заполнить желудок. Насытившись, медленным шагом возвращаюсь к Веспе и ищу место на набережной Влтавы, пересекающей Прагу легендарной реки, которую прославляет композитор Бедржих Сметана в симфонической поэме «Влтава». Я останавливаюсь в точке, с которой вижу в перспективе, слева вдали, Карлов мост; вывожу Веспу на тротуар и прошу какого–то доброго прохожего сделать несколько фотографий.

Думаю, что пора возвращаться в пансион, Веспа нуждается в техобслуживании, и багаж тоже следует привести в порядок. Но тут со мной происходит непредвиденное – не получается добраться до пансиона. Уезжая в центр, я не запомнил в качестве ориентира какое– либо здание, рекламную вывеску, колокольню и т. д. Почти час кружу впустую, затем перед небольшим супермаркетом прошу молодого человека помочь мне. Он знает, где находится пансион «Полина», и сопровождает меня туда в мгновение ока. Подъехав, вижу за воротами сидящего на стуле хозяина. Прошу его открыть дверь гаража, чтобы я смог проверить Веспу.

Странно, но он улыбается, выглядит расслабленным и открытым для общения, просто другой человек в сравнении с тем, что принимал меня накануне. Мягко, указав пальцем на панель, на которой висят плоскогубцы и гаечные ключи, он дает понять, что я могу взять все, что мне нужно, а затем уходит, чтобы вскоре вернуться с двумя кружками пива. Похоже, он почти хочет извиниться за свое поведение при нашей первой встрече.

Веспа в полном порядке, даже не нужно чистить свечу зажигания; я загружаю часть багажа, чтобы завтра не тратить слишком много времени, потом привычно отмечаю ручкой на руле пройденные километры.

На следующее утро, в пятницу 8 мая, я выезжаю из маленьких ворот пансиона и быстро набираю скорость. За день хочу доехать до Варшавы, это 683 км. Успею ли я? Это будет зависеть от погоды и состояния дороги.

За два часа проезжаю по трассе Е67 участок Прага – Наход, недалеко от границы с Польшей. Во второй половине дня, оставив за плечами 286 км, решаю остановиться в Серадзе, небольшом польском городке на реке Варта. Я рассудил, что будет разумней остановиться вместо того, чтобы форсировать этап и приехать в Варшаву в темноте, а затем кружить по городу в поисках места для ночлега. Едва миновав Серадз, я заезжаю в сервисную зону Вritish Petroleum, по дороге в Лодзь. За заправкой есть парковка с красивой лужайкой. Ставлю палатку на мягкой траве в укромном уголке, откуда я могу наблюдать, как люди приезжают и уезжают, и это заставляет меня чувствовать себя спокойней. Размещаю багаж внутри палатки, Веспу ставлю у входа и иду купить что–нибудь поесть и польские сигареты. Беру хлеб, баночку мясных консервов и пачку Пэлл Молл, дешевых сигарет. Путешествуя, я всегда покупаю самые дешевые сигареты, потому что считаю, что если кто – то должен разрушить свое здоровье, то пусть делает это, тратя как можно меньше!

После спокойной ночи я ранним утром уже готов отправиться в путь: 201 км до Варшавы и еще 207 до Бреста, в Беларуси. Я с большим сожалением решил не останавливаться в польской столице. Срок действия визы в Россию составляет три месяца, начиная со дня выдачи, и уже сократился на шесть дней. Объезжаю Варшаву и направляюсь прямиком к белорусской границе, рассчитывая, что после обеда остановлюсь в Бресте и переночую там. Но мой план рухнет, потому что на границе с Беларусью меня будет поджидать неприятный сюрприз.

Непредвиденное осложнение

Часто случается, что наши программы, наши проекты, которым мы посвятили столько времени и энергии для их успешной реализации, терпят фиаско, оставляя во рту привкус горечи. Именно из – за нашего поверхностного подхода или излишнего оптимизма то, над чем мы трудились и на что возлагали так много надежд, срывается пресловутым и неожиданным хозяином – случаем.

Прибыв в польский пограничный пункт Тересполь, прохожу различные таможенные проверки без каких – либо проблем. Я рад, что все идет по плану: сияет солнце, температура подходящая, и у меня есть время, въехав в Беларусь, оказаться в Бресте и до наступления темноты поискать отель, который мне по карману. Еще несколько километров, и вот я стою в очереди на белорусской таможне. Когда подходит моя очередь, протягиваю полицейскому паспорт и жду, что он мне вернется с отметкой о въезде. Где – то минут через десять полицейский зовет меня и делает знак подойти. Я вхожу в кабинку и из того, как он смотрит на меня, понимаю, что с моим паспортом что–то не так. Затем женщина–офицер, показывая мне паспорт, говорит по–английски, что у меня нет визы и поэтому я не могу въехать на территорию Беларуси. Она, кажется, огорчена, поскольку добавляет, что я должен вернуться в Варшаву и обратиться в посольство с запросом на визу. Никто не может представить мое душевное состояние, когда я сажусь в седло Веспы, поворачиваюсь спиной к белорусской таможне и отправляюсь в обратный путь – 193 км, которые отделяют меня от Варшавы. Я мчусь и проклинаю свою поверхностность, но также виню и римское агентство, в которое я обращался за визой для России. Клерк ведь знал, что я поеду на Веспе, и должен был сообщить, что понадобится виза в Беларусь. Поскольку я лечу на пределе скорости, то рискую стать, одним ударом, неопровержимым и безжалостным доказательством справедливости некоторых пословиц. В голове крутятся насмешливые пословицы про неудачников: «Не дели шкуру неубитого медведя!»; «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь»; «Не выписывай счет без хозяина гостиницы!»

Размышляя над случившимся и проклиная за легкомыслие себя, а заодно и римское агентство, я добираюсь до Стары Коника, маленького селения в 30 км от Варшавы. Заезжаю в зону обслуживания, чтобы заправиться и чуть размять ноги и, прежде всего, ослабить напряжение, накопленное за 193 километра бешеной езды. Прогуливаясь, замечаю, что за маленьким магазином есть ухоженный газон. Это подходящее место, чтобы установить палатку и спать в безопасности. Сегодня суббота, посольство Беларуси откроется только в понедельник, так что нет смысла ехать в Варшаву сегодня вечером. Вхожу в небольшой магазин, я уже встречался во время оплаты бензина с Даниэлем и Себастьяном, двумя молодыми управляющими зоной обслуживания. Себастьяну, который говорит на английском, я рассказываю о печальном происшествии на границе, рассказываю о своем путешествии, которое приведет меня в Сибирь; затем прошу разрешения поставить палатку в выбранном мной месте. Даниэль кивком головы и улыбкой дает мне понять, что разрешение, которое я просил, дано, и он сам сопровождает меня, чтобы увидеть, где я обоснуюсь. Он советует не оставлять ничего снаружи палатки, а если я хочу, то могу положить багаж у них на складе. Эти два поляка действительно молодцы! Это прекрасно, что я остановился в зоне обслуживания Стары Коник: сэкономлю деньги, то есть те, что заплатил бы за три ночи в отеле!

Стемнело, палатка уже установлена; ужинаю сэндвичем с сыром и яблоком и засыпаю, измученный, но счастливый.

Во время путешествий мне часто приходилось сталкиваться с трудными, порой очень рискованными ситуациями, особенно в Африке. Но когда, казалось, все шло к худшему, внезапно и неожиданно все налаживалось. Я помню, как в апреле 2007 года в Гамбии, на изуродованной огромными ямами дороге, ведущей из Каранга в Барру, на реке Гамбия, меня застигла опустившаяся темнота. Я весь день ехал по Сенегалу под палящим солнцем и не остановился в отеле, надеясь добраться до Барры до заката. Однако дорога, асфальт на которой сохранился лишь местами, и едва светящая фара заставили снизить скорость, что изрядно меня задержало. Непрерывно переключаясь с первой на вторую скорость и наоборот, преодолевая ямы, я проехал несколько километров. Но в одну, больше похожую на кратер, я все же упал. Я поднялся, но через сотню метров, в чернильной тьме, сдался, потому что не мог ехать дальше. Я ничего не ел с самого утра, жара измотала, я был обессилен, морально и физически. Короче, я не знал, что делать. Слева от меня были маленькие дома, освещенные тусклым светом; я оставил двигатель включенным; измученный, я не мог принять решение; несколько раз поворачивал ручку газа, надеясь таким образом позвать кого–нибудь. А затем, услышав рев двигателя, словно ниоткуда, подошла небольшая группа мальчиков. Все улыбались, изумленные появлением в такой час белого человека, к тому же на скутере. Затем Адам, самый старший из них, сказал мне по–английски, что для него и его семьи будет честью приютить меня. Я съехал с дороги и бессознательно направился за Адамом, чтобы пережить один из самых прекрасных моментов из всего моего опыта путешественника. После того, как я помылся и освежился, меня пригласили сесть во дворе, где собралась вся семья Адама. Масляная лампа освещала лица детей и взрослых. Все хотели узнать больше о незнакомце, случайно оказавшемся в их местах. Меня забросали вопросами, на которые я старался ответить, как мог. Каждый хотел знать, откуда я, сколько мне лет, женат ли, есть ли дети, как их зовут и т. д. Я успокаивался, слушая тихие слова мальчиков, и, накопившееся за день, напряжение мало – помалу уступало место приятному внутреннему покою. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор не забыл и никогда не забуду те волшебные моменты, пережитые в Гамбии, когда оказался гостем в семье молодого Адама жаркой африканской ночью.

Неделю спустя, во второй половине дня, в Буркина – Фасо, в 200 км от Уагадугу, меня застиг в дороге ужасный тропический шторм. Я тщетно пытался укрыться под имевшимся у меня брезентом, но ветер чуть не вырывал его из рук. В ста метрах от меня виднелась группа хижин; от одной из них кто–то сигналил мне приблизиться. Когда я спускался по скользкому от дождя склону, несколько юношей, не обращая внимания на шторм, пришли помочь мне, догадываясь, что я мог бы упасть. Укрыв Веспу от непогоды под навесом, я принял приглашение сесть на скамейку в одной из хижин. В сухом помещении, в окружении десятка детей, которые отвечали на мои «merci!», неустанно повторяя «soyez le bienvenu, Monsieur!» я чувствовал, как меня охватывает благостное чувство счастья. Снаружи бушевал шторм и срывал с деревьев большие ветви, а мне повезло избежать опасности и оказаться среди людей, которым нечего было предложить мне, кроме улыбки и бескорыстного гостеприимства. Какое приятное чувство, когда, избежав угрозы, ты оказываешься в безопасности! Конечно, сердце еще продолжает учащенно биться в груди, и ты все еще дрожишь от страха, который совсем недавно заставлял тебя трепетать. Твои мысли все еще возвращаются к случившемуся, и ты все еще сомневаешься, что несчастье миновало…

Ночью я проснулся от странного шума, какого– то шороха. Пытаюсь понять, что это такое; ударяю рукой о ткань палатки. Возможно, бродячая собака пришла навестить своего сотоварища, пахнущего чем–то далеким? Хотя!.. Убедившись, что нет никакой опасности, засыпаю, убаюканный звуком капель дождя на стенках палатки.

На рассвете, проснувшись, обнаруживаю досадный сюрприз: вода проникла в палатку, намочив спальный мешок и кое–что из одежды. Скверная ситуация! Придется купить другую палатку, более надежную. В Сибири дождь летом, конечно, не редкость, и мне понадобится палатка, которая не будет промокать. Вместе с палаткой куплю новый спальный мешок: ночью я подмерз, и мне нужно для сна что–то более теплое…

За полчаса добираюсь до Варшавы. Я хотел оставить ее чуть в стороне, но неумолимый господин случай все же заставил меня приехать в этот город; положа руку на сердце, я и не возражаю. Первое, что нужно сделать в столице Польши, – найти посольство Беларуси, чтобы стать первым заявителем на визу, в понедельник, когда офисы откроются после воскресного перерыва.

Посольство располагается на улице Виртница; найти её оказалось несложно, и в понедельник я буду ждать открытия офиса в 8.30. Сажусь в седло Веспы и через З минуты случайно оказываюсь на улице Повшинска. За высокой оградой замечаю танки, выстроившиеся один за другим. Паркую Веспу и подхожу к воротам. Читаю на вывеске: Музей военной техники. Прошу у охранника в форме позволения войти. Он отвечает, что музей закрыт. Какая жалость! Я впервые вижу танк времен Второй мировой войны и хотел бы рассмотреть его поближе. Замечаю, что охранник оглядывает Веспу, затем поворачивается ко мне и спрашивает, откуда я взялся. Отвечаю, что я итальянец и еду в Россию. Он улыбается и, указывая пальцем на скутер, полувопросительно восклицает: «С этим?!». Я пользуюсь завязавшимся обменом репликами, чтобы попросить разрешения въехать через ворота и сфотографировать Веспу рядом с танками. Увековечив ее около них, благодарю охранника и снова сажусь на Веспу. Влившись в интенсивный, но упорядоченный трафик еду в северо–западном направлении, совершая несколько поворотов и маневров, и, наконец, достигаю своей цели: памятник Николаю Копернику. Это один из самых важных памятников польской столицы, он стоит перед Сташицким дворцом, в котором располагается Польская академия наук. Коперник, опираясь на наблюдения и математические расчеты, разработал гелиоцентрическую теорию, согласно которой Земля вращается вокруг Солнца и вокруг собственной оси. Настоящая научная революция, которая окончательно вытеснила космологию Аристотеля – Птолемея, поддерживаемую и яростно защищаемую научным миром того времени и особенно церковью. Статуя изображает ученого сидящим с компасом и армиллярной сферой. Оригинальным и впечатляющим является покрытие площади, на котором на бронзовых пластинах, вмонтированных в камни, изображены орбиты планет.

Прежде чем утолить голод, решил наведаться в Декатлон Редута, на востоке города, чтобы купить новую палатку и спальный мешок. Перед возвращением в Стары Коник я снова еду в район белорусского посольства, потому что рядом с ним видел Макдональдс, который при отсутствии лучших вариантов вполне может сгодиться для того, чтобы закинуть в желудок бургер и картофель фри и запить все свежим и пенистым пивом.

Приехав в Стары Коник, заменяю старую палатку на только что купленную; от старой я сохраняю внешнюю водонепроницаемую ткань, которая могла бы послужить для защиты моего багажа от дождя.

Наступил вечер, теперь пришло время проверить новый спальный мешок. На следующее утро просыпаюсь на рассвете; я прекрасно выспался в новом спальнике. Делаю кофе и выдвигаюсь в столицу. В зале ожидания белорусского посольства уже три человека, прибывшие, не знаю как, до меня. Дожидаясь своей очереди, немного разговариваю с молодым охранником. Рассказываю ему, что случилось со мной на границе, о моем путешествии на Веспе и о далекой цели в Сибири. Он говорит о своей жизни и военной службе, которая закончится через несколько месяцев. Как только закончится служба, он хотел бы путешествовать и, прежде всего, хотел бы посетить Италию. Я пишу ему на листочке бумаги адрес и номер моего телефона, чтобы он мог воспользоваться ими на случай, если решит однажды приехать в Италию. Солдат, кажется, оценил мою любезность, поскольку помогает мне заполнить визовую анкету, которую он лично передает вместе с паспортом регистратору. Вернувшись в зал ожидания, молодой солдат с радостью сообщает, что моя виза будет готова во второй половине дня.

Довольный тем, как всё прошло, я покидаю посольство и провожу полдня в ожидании паспорта с проставленной визой. Кружу по паркам: Лазиенскому – одному из самых обширных парков в Варшаве площадью 76 гектаров, по Саксонским садам, старейшему парку в столице, где, погуляв и посидев на удобной скамейке, провожу несколько часов, ожидая подходящего времени, чтобы отправиться на обед в Макдональдс.

В 16.00 возвращаюсь в белорусское посольство, получаю свой паспорт, в нем на третьей странице вижу визу в Беларусь, которая заставила меня поволноваться.

Беларусь. Россия всё ближе!

Я снова в Стары Коник, надо навести порядок в багаже и заняться обычным техобслуживанием Веспы. На следующее утро намереваюсь пораньше выехать в Беларусь. На рассвете во вторник 12 мая, в шесть утра завтракаю в баре сервисной зоны; все готово к отъезду, остается только залить полный бак бензина. Поблагодарив Даниэля и Себастьяна за предоставленную мне возможность поспать в зоне обслуживания, я сажусь в седло и уезжаю в Тересполь, 167 км. Три часа спустя уже стою в очереди на пограничном пункте. Вступаю в разговор с молодым белорусским байкером, которому рассказываю историю о недостающей визе, и он говорит мне, что ехать в Варшаву за визой было бессмысленно, потому что я мог запросить ее в белорусском консульстве в Бяле Подляске, в 30 км от Тересполя.

Прохожу таможенный контроль без сучка без задоринки, если не считать 400 лишних километров и сокращение на три дня дозволенного пребывания в России, и небольшим рывком в 15 км достигаю Бреста, города, некогда называвшегося Брест–Литовском, в котором З марта 1918 года был заключен мирный договор между большевистской Россией и противостоящими ей европейскими державами, обозначивший победу последних на восточном фронте, капитуляцию и выход России из Первой мировой войны. Очень короткая остановка, чтобы сфотографировать красивую церковь, типично восточную, белую и с множеством куполов насыщенного и сверкающего синего цвета. Я выезжаю из города и быстро беру Е30 в сторону Минска. За шесть часов проезжаю 344 км. Я въезжаю в Минск, хотя и не собираюсь там задерживаться. Город позволяет мне предугадать, какими будут российские города, в которых побываю за время путешествия: широкие улицы, огромные площади, большие жилые дома, похожие на казармы, архитектура, восходящая к сталинской эпохе. Проезжаю 15 км по проспекту Независимости, центральной городской артерии 75 метров в ширину. Здесь расположены все главные государственные учреждения, в зданиях идеального сталинского стиля. Минск, кажется, не стыдится своего прошлого, наоборот, город, похоже, гордится им и выставляет везде на обозрение серп и молот и другие символы коммунизма, начиная с огромного памятника Ленину на площади Независимости и здания КГБ, которое до сих пор сохраняет то же название. Для полноты картины перед зданием находится бюст основателя ЧК Феликса Дзержинского. Я выезжаю из Минска и еду по М2 75 км до Борисова, где принимаюсь искать отель, чтобы провести ночь. Паркую Веспу перед лестницей, ведущей в плохо окрашенный удручающей серой краской отель, что заставляет меня надеяться на низкую цену.

Вхожу, но в маленьком, тускло освещенном холле никого нет; я нажимаю два–три раза на кнопку какого–то хрипящего звонка. Из – за стойки цвета красного дерева появляется женщина; она появляется постепенно, как это часто делают куклы на сцене. Она дремала и не заметила моего прихода. Не удостоив меня взглядом, она одергивает жакет, потом наконец смотрит на меня. Я чувствую себя так, словно стою не перед женщиной, а перед военным. На ней жакет из плотной ткани военно–зеленого цвета, затянутый поясом, с металлическими пуговицами, с большими карманами и на груди, и по бокам. Она изучает меня холодным и недружелюбным взглядом, словно смотрит на кого–то, неожиданно появившегося, чтобы побеспокоить ее. Я в замешательстве еще и потому, что с того места, где я нахожусь, то есть напротив высокой стойки регистрации, я вижу только бюст «большой женщины», которая словно придавливает меня своим леденящим взглядом. Спрашиваю на английском номер, но она, кажется, не понимает. Тогда я жестом рук, соединенных под щекой, показываю, что мне требуется. Женщина берет ключ от номера 1 и направляется в темный коридор. Когда я вижу её целиком, то замечаю, что даже длинная юбка до икр того же цвета, что и жакет. Походка у нее, как у солдата, и я, позади нее, тоже стараюсь печатать шаг, а в голове звучит «раз–два, раз–два, шаг!» сержанта, который командовал мной и моими товарищами на строевых учениях во время военной службы в далеком 1978 году…

Номер аккуратный и чистый, мебель достаточно старомодна и проста, только самое необходимое. Но, кажется, есть некоторые претензии на люкс, в номере две комнаты, гостиная, спальня и ванная комната с душем. В гостиной со стенами розового цвета стоит диван, два небольших кресла, журнальный столик, все это размещено на старом синтетическом ковре и освещается большим окном с белыми шторами, вверху и с боков украшенными драпировкой красно–амарантового оттенка. В спальне с обоями цвета зеленого горошка двуспальная кровать, тумбочка, комод со стоящим на нем телевизором и небольшой шкаф. Здесь тоже большое окно с белыми шторами. В обеих комнатах синие вазы с искусственными цветами, которые пытаются придать окружающей обстановке некую изысканность, но, если честно, получается китч. Ничего не имею против номера и подчеркиваю свое удовлетворение, произнеся два громких «хорошо», сопровождая их широкой улыбкой, что, по моим представлениям, должно бы растопить толстый слой льда, который обволакивает «большую женщину», и придать ей более человеческий вид.

Но все бесполезно, и, хотя я всегда буду выказывать себя галантным и чрезвычайно уважительным постояльцем, «солдат» ничуть не оттает в течение всего моего пребывания и будет считать меня, вероятно, не клиентом, а незваным пришельцем издалека.

13 мая я покидаю гостиницу, где провел спокойную ночь, попрощавшись перед отъездом с неизменно холодной, недружелюбной и жесткой в своей «военной форме» женщиной на ресепшен. На момент отправления пробег Веспы составляет 51 551 км; с того дня, как покинул дом, я проехал 5 698 км.

Выезжаю на Е30, которая приведет меня в Москву, отстоящую на 900 км, это расстояние я преодолею в два этапа. E30 вполне приличного качества, хотя приходится быть очень внимательным из–за большого количества постоянно обгоняющих меня грузовиков. Примерно через сто километров останавливаюсь на сервисной площадке, чтобы взять кофе и заправить бак бензином, который здесь, в Беларуси, стоит (в эквиваленте) 70 евроцентов за литр. В торговом автомате беру американо: на самом деле это кипяток коричневого цвета с едва различимым вкусом кофе. Выпив без удовольствия этот «кофе», иду в туалет умыть лицо, на которое осела копоть из выхлопных труб грузовиков.

Когда открываю дверь туалета, меня встречает приятный сюрприз: висящий на стене усилитель распространяет нежную музыку; в помещении, окрашенном в белый и розовый цвет, приятный аромат чистоты; обстановку оживляют яркие горшки с цветами на нескольких полках. Хотя я много путешествовал по Европе, но никогда не видел такого чистого общественного туалета, в котором приятный запах, музыка и красивые цветочные горшки заставляют вас забыть, что вы зашли в банальный туалет. Когда выхожу на улицу, вижу большой блестящий новый мотоцикл, припаркованный рядом с Веспой. Молодой человек в шлеме с явным интересом разглядывает мой скутер; увидев, что я подхожу, здоровается и улыбается. Сначала он задает мне вопросы, которые я услышу бесчисленное количество раз во время путешествия: «Куда вы едете? И откуда вы?» Когда говорю, что я родом с юга Италии, что уже проехал 5 тыс. км и что еду в Магадан, в восточной Сибири, он несколько секунд молчит, а на его лице явно прочитывается смесь удивления, изумления и восхищения. Он просит позволения сфотографировать Веспу и сфотографироваться вместе со мной. Тогда ради шутки я говорю: «Но как так? Вы путешествуете на королеве и хотите сфотографировать Веспу, а она всего лишь Золушка?»

Раскатисто засмеявшись, он трижды повторяет «да, да». После нескольких кадров, которые порадовали молодого кентавра, я продолжаю свой путь. Но едва проехав 50 километров, слышу, что двигатель начинает потрескивать, а Веспа «всхлипывать». Останавливаюсь на какой – то заправке с намерением быстро очистить свечу или, при необходимости, поменять ее. Пока вожусь со свечой, вижу подъезжающую пару молодых людей. У парня длинные волосы и борода, чёрная байкерская куртка. Я встаю на ноги и отвечаю на их приветствие. Они представляются: Калев Рутсман и Наталья, едут в Минск, где и живут. Калев интересуется, откуда я и куда еду. Отвечаю, что я из Италии и еду в Сибирь, но задержусь на несколько дней в Москве. Он говорит, что у него есть Веспа PX125, а в Москве есть друг–веспавод, который может мне помочь. С энтузиазмом отвечаю, что был бы очень рад встретиться с его другом, это знакомство могло бы мне очень пригодиться. Тогда Калев берёт свой сотовый телефон, звонит этому другу–москвичу и спрашивает, может ли тот помочь мне. Получив положительный ответ, Калев дает мне номер телефона некоего Юрия Переса, российского гражданина с испанской фамилией.

В 13.00 подъезжаю к Красному, даже и не заметив, что нахожусь уже на российской территории. С подписанием Союзного договора между Россией и Беларусью контрольно–пропускные пункты между двумя странами упразднили, и по этой причине я въехал в Россию, не увидев даже таможенника. Я останавливаюсь перед кабинкой, покрытой рекламными плакатами, тут, как я понимаю, можно приобрести страховой полис. У небольшой стойки страховой компании ВСК покупаю трехмесячный полис за 1 434 рубля.

Укрепив себя полисом, возвращаюсь на Е30, в направлении на Смоленск. После села Тверитино дорога называется М–1, а затем Р–120 до Смоленска. Я мог бы остановиться и в Смоленске, но до наступления темноты много времени, так что решаю проехать еще пару сотен километров. Примерно через 230 км я останавливаюсь перед памятником павшим во Второй мировой войне, который изображает солдата в напряженный момент броска гранаты. Поражаюсь тому, как скульптор сумел передать всю динамику действия; тот, кто смотрит на фигуру солдата, может легко представить, что произошло до и что вот–вот случится. Солдат сделал мощный рывок, затем почти упал на колени, его туловище откинулось назад, а правая рука вытянута в готовности метнуть гранату. Сразу после памятника я сворачиваю с Е30 направо, чтобы попасть в город, названный в честь космонавта Гагарина, первого человека, успешно слетавшего в космос на борту космического корабля «Восток» 12 апреля 1961 года. Юрий Гагарин родился в деревне Клушино, в 23 км от города, который назван его именем. Среди многих фраз, произнесенных известным космонавтом, одна, в частности, вызвала сенсацию, особенно в западном мире, простая фраза, состоящая из нескольких слов, но содержащая банальную и в то же время неопровержимую истину: «Я не вижу здесь вверху никакого Бога». И еще, глядя на Землю из иллюминатора «Востока», он выразил свое удивление и восхищение нашей планетой: «Отсюда Земля прекрасна, безгранична и без государственных границ», «Обогнув Землю в космическом корабле, я увидел, насколько прекрасна наша планета».

Приезжаю на главную площадь Гагарина и за памятником героическому пионеру космоса нахожу большой отель «Восток». Паркую Веспу перед входом и иду просить номер на одну ночь. К моему великому сожалению, мне достался номер на третьем этаже этого отеля без лифта, и придется перетаскать вручную весь мой багаж! После душа выхожу прогуляться по городу, осмотреться и поискать какой–нибудь ресторан. Памятник Гагарину стоит на площади перед «Востоком»; не сказал бы, что это красивый памятник: космонавт изображен уверенно стоящим на ногах, правая рука слегка приподнята, чтобы уравновесить тяжесть на левом плече того, что мне казалось парашютом, удерживаемым рукой.

Гагарин, расположенный на берегах реки Гжать, с его 28 тыс. жителей, не кажется мне интересным городом, хотя улицы его чистые и широкие, зелень ухожена. Здания без архитектурных изысков придают городу анонимный и заурядный вид. Так что я почти сразу же перестаю играть роль любознательного туриста, всегда в поисках чего–то интересного, чем подпитать дух, того, о чем можно рассказать, вернувшись домой, семье и друзьям. Принимаю походку и вид проголодавшегося человека, который хочет как можно скорее найти какое– нибудь местечко, где он может дать пищу для тела и заставить замолчать пустой в течение многих часов желудок.

Я обращаюсь с вопросом к прохожему, и добрый человек берёт на себя труд сопроводить меня к маленькому ресторану. Выбирать там особенно не из чего: подают только мясные шашлыки на дровяном гриле. Я сижу за одним из трех столов, которые есть у «ресторана» и очень быстро съедаю три заказанных шашлыка, отменного качества. Довольный и сытый возвращаюсь в «Восток», думая, что на следующий день окажусь в Москве. В голове крутятся многочисленные вопросы: смогу ли я справиться с управлением Веспой на больших дорогах столицы, в хаотичном движении, среди мчащихся на большой скорости автомобилей? Смогу ли я справиться с огромными, замысловатыми перекрёстками, где нет времени для раздумий, где не позволено совершать ошибки? С головой, полной вопросительных знаков, прихожу в отель и автоматически поднимаюсь по лестнице в свой номер.

Мной овладела какая – то неясная и коварная тревога. Надо избавиться от нее, пока она не разрушила мой гранитный оптимизм, мой здоровый, безответственный оптимизм, неоднократно проверенный и помогавший в очень сложных ситуациях. Да, я должен остановить эту волну негативных мыслей, пока она не поглотила меня! Напоминаю себе, что я водил свой автомобиль или Веспу в адском трафике во многих городах Европы и Африки; мне это очень хорошо удавалось в Стамбуле, Бухаресте; я лавировал среди прилавков уличных торговцев в Медине в Марракеше; выбрался невредимым из сумасшедшего дорожного движения в Сенегале, в Рюфискье, у ворот Дакара, посреди тысяч разбитых автомобилей, продолжая ехать между рядами гремящих грузовиков, вдыхая черные миазмы, которые выплевывали их выхлопные трубы; я ехал без проблем в Киншасе, столице Демократической Республики Конго, где не существуют дорожные знаки; я пересек этот город с востока на запад, ориентируясь на солнце… Лежа в постели отеля, я вспоминаю встречу с веспаводом Калевом (которого в действительности зовут Константин). Шарю в поясной сумке и нахожу листок бумаги с номером телефона Юрия Переса. Как только приеду к окраинам Москвы, свяжусь с ним и доверюсь ему. Перспектива предстоящей встречи с Юрием и воспоминания о моих впечатлениях за рулем рассеивают тревогу и страх, и в моем сознании звучит призыв: «В Москву! В Москву!» трех сестер из пьесы Антона Чехова, которые связывают с этим городом надежду и шанс вырваться из однообразного и серого существования в провинциальном городе. «В Москву! В Москву!» – повторяю я несколько раз и медленно соскальзываю в глубокий и спокойный сон до рассвета.

Москва, Москва!

На следующий день к 10.30 утра я уже проехал по Е30 большую часть из 184 км маршрута Гагарин–Москва. Около одиннадцати часов пересекаю МКАД, десятиполосную кольцевую дорогу и оказываюсь на западной окраине Москвы. Останавливаюсь на какой–то улочке, вдоль которой тянутся десятки магазинчиков, торгующих электроникой и телефонерией. Ставлю Веспу на подножку и начинаю прогуливаться, чтобы расслабиться и размять ноги, а между тем анализирую ситуацию и решаю, что делать. В Москве у меня есть адрес, где я буду жить во время пребывания в столице. Я буду гостем у Павла Воронина и его жены Кати. Павел – сын Евгении Подрезовой, с которой я познакомился на Фейсбуке благодаря Маурицио, метрдотелю одного из отелей в моём городе. Перед отъездом я связался с Евгенией, и она сказала, что готова помочь мне в путешествии. Евгения – увлеченная путешественница, она хорошо говорит по–английски и по–итальянски и очень любит Италию, культуру, обычаи и традиции которой знает глубоко. Я познакомлюсь с ней лично в Челябинске, городе на Южном Урале, где она живет. Между тем, здесь, в Москве, я буду гостем ее сына.

Да, но как до него добраться? Москва огромна, а я знаю только несколько слов по–русски, не могу использовать GPS своего телефона, в который я еще не вставил русскую сим–карту. Но у меня в кармане есть козырь: номер телефона Юрия Переса. Поскольку я не могу позвонить ему со своего мобильника, обращаюсь к молодому владельцу небольшого магазина, около которого я припарковал Веспу, и прошу его связаться с Юрием, чтобы объяснить, где я нахожусь. Когда добавляю, что заплачу за звонок, молодой человек протестующе поднимает руку, как бы говоря: «Да нет!». Я жду около получаса, потом вижу молодого человека на белой Веспе: Юрий Перес! Я действительно рад встретиться с ним, и он, кажется, тоже счастлив познакомиться. Прежде чем показать ему нужный мне адрес, мы садимся за столик в маленьком баре и пьем кофе. Дом Павла находится во 2–м Новоподмосковном переулке, на северо – западе Москвы, недалеко от станции метро Войковская. Итак, мы пускаемся в путь. Юрий впереди, уверенно ведет Веспу по улицам столицы, а я держусь позади него, ободренный присутствием живого гида. Три четверти часа и вот мы перед зданием, где живет Павел. Юрий звонит ему и сообщает о моем прибытии. Мне повезло, потому что Павел сегодня не работает, он дома. Минута – и открывается дверь подъезда, из него выходит молодой мужчина с мальчишеским лицом, светловолосый и улыбчивый. Павел тепло пожимает мне руку, приветствуя. Прежде чем разгрузить багаж, я прощаюсь с Юрием до завтра, поскольку он предложил приехать и забрать меня на экскурсию по столице.

Квартира Павла не очень большая, но довольно уютная. Прихожая, функциональная кухня, спальня и просторный кабинет с библиотекой, письменным столом и большим диваном, на котором я проведу пять ночей в Москве. Устроив свои вещи в комнате, решаю выйти на прогулку по району. В банке меняю на рубли 200 евро и получаю 14 тыс. рублей. В маленьком супермаркете покупаю еду и пиво, чтобы держать его в холодильнике. Я хочу минимально «напрягать» хозяев своим присутствием. Возвратившись, уже к сумеркам, знакомлюсь с Катей, женой Павла. Она выглядит очень сдержанной, не склонной к диалогу, но достаточно любезной. В последующие дни я мало увижу и Павла, и Катю. Они оказали мне доверие, вручив ключи от дома и дав одну–единственную рекомендацию: закрывать хорошенько каждый раз, когда выхожу, входную дверь, ту, которая дает доступ к лестнице и входной двери здания. Пока меня не было, Катя приготовила ужин. После холодного свекольного супа в сопровождении нескольких столовых ложек сметаны, очень приятных кислых сливок, впервые в жизни пробую типичное русское блюдо из Сибири: пельмени с мясом. Они очень похожи на наши равиоли. Русская кухня богата блюдами, многие из которых мясные. Тем не менее, нет недостатка и в овощах, особенно в супах, горячих зимой, холодных и освежающих летом. Последние я буду часто пробовать во время моего путешествия, и не всегда они придутся мне по вкусу.

На следующее утро, в 9.00, я спускаюсь на улицу, где уже ждет Юрий. Меня так увлекла перспектива покружить по улицам Москвы на Веспе, что я забыл взять свой шлем. Возвращаюсь наверх, открыв и закрыв дверь. Спускаюсь, завожу Веспу, но, когда уже собираюсь тронуться, осознаю, что оставил в комнате поясную сумку с деньгами, паспорт и документы на скутер. Быстро иду вверх и вниз по лестнице и, наконец, мы с Юрием можем уехать. Я открывал и закрывал эти двери черт знает сколько раз!

Проехав несколько километров, с удовольствием понимаю, что ездить в Москве проще, чем я предполагал; Юрий едет медленно, давая мне возможность следовать за ним без труда. Потребовалось 40 минут, чтобы в разгар интенсивного движения проехать 13 км и прибыть на Красную площадь.

Как же я рад оказаться здесь! На самой большой и самой красивой площади Москвы и всей России, которую каждый хотел бы увидеть хоть раз в жизни. Здесь можно дышать историей не только России, но и большой части планеты. Однако не знаю, почему я представлял ее больше, несмотря на ее действительно впечатляющие размеры: 700 метров в длину и 130 метров в ширину. В 1990 году весь комплекс Красной площади и Кремля был объявлен ЮНЕСКО объектом Всемирного наследия. Площадь датируется концом пятнадцатого века, и её имя не связано, как многие думают, ни с цветом коммунизма, ни с красным цветом кирпичей, которые использовали при строительстве большинства окружающих её зданий, но происходит от русского слова красный, которое в современном русском и означает красный цвет, а в древнерусском – красивый, то есть Красивая площадь. Каждый год 9 мая на Красной площади проходит военный парад в ознаменование годовщины победы в Великой Отечественной войне.

Прогуливаясь, я вспоминаю событие, которое произошло 28 мая 1987 года и о котором писали во всем мире. Молодой немец Матиас Руст приземлился с небольшим самолётом на мостовой Красной площади, пролетев из Хельсинки до Москвы, следуя линии железной дороги и держась на низкой высоте, чтобы ускользнуть от радаров. Юношу осудили, и он пробыл 432 дня в московской тюрьме. Его поступок вызвал серию дискуссий об уязвимости российской оборонительной системы, и российский министр обороны и командующий ПВО были уволены президентом Горбачевым.

На Красную площадь выходят несколько зданий, эффектных по внешнему виду и очень интересных в своем интерьере:

Кремль, институциональная резиденция российского президента; мавзолей Ленина, в котором находится забальзамированный труп большевистского лидера, изменившего историю России; собор Василия Блаженного и Казанский собор; Государственный исторический музей и универмаг ГУМ.

Я хотел бы посетить мавзолей Ленина, но, к сожалению, он закрыт на реставрацию. Ограничиваюсь посещением собора Василия Блаженного. Он представляется мне удивительным своей причудливой и оригинальной архитектурой, которая делает его уникальным и отличает от любого другого религиозного здания в России и мире. Его девять церквей увенчаны красивыми цветными куполами различной формы, выполненными из разнообразных архитектурных элементов. Согласно одной цитате, комплекс в целом напоминает образ «пламени костра, поднимающегося к небу». Оказавшись внутри, я очарован тем, что вижу: нет ни одной части поверхности, которая не была бы украшена или покрыта ценными иконами. Именно в то время, когда я нахожусь внутри, в одной из часовен звучит хор.

После посещения собора Василия Блаженного нам с Юрием приходит мысль выпить кофе. Мы усаживаемся за столик в кафе «Боско», где я пью отличный кофе, а Юрий пьет сок, в сопровождении двух вкуснейших пирожных. Обслуживание безупречное!

Юрий говорит, что хотел бы отвезти меня на Воробьевы горы, одну из самых высоких естественных смотровых площадок Москвы, на берегу реки Москвы, в 9 км от нас. Мы покидаем Красную площадь и двигаемся в юго – западном направлении, но почти сразу же нас останавливает полиция. Юрий подходит к ним, а я паркуюсь рядом, в нескольких метрах. Нас просят предоставить документы и обвиняют в незаконной парковке в районе, где она запрещена. Как они нас увидели, догадаться нетрудно: за нашими скутерами следили видеокамеры наблюдения, так что мы не могли избежать дистанционного контроля. Я краешком глаза наблюдаю, как мой друг спорит с полицейскими. Потом, когда они обращают взгляд на меня, я подхожу. Приветствую по – русски полицейского, который открывает мой паспорт. Он проверяет визу, затем восклицает: «Итальянский!» И я, воодушевленный его улыбкой, говорю: «Да». Затем добавляю по – английски: «Я приехал с юга Италии и еду в Сибирь, в Магадан!» Подозреваю, что полицейский не знает английского языка, поэтому прошу Юрия извиниться за совершенную нами ошибку; если мы припарковали на несколько минут наши скутеры в запрещенном для этого месте, то только для того, чтобы иметь возможность сделать фотографии со всей Красной площадью на заднем плане. Наши извинения дают ожидаемый результат, потому что полицейский возвращает нам документы и отпускает2.

Нам требуется почти час, чтобы добраться до Воробьевых гор, лавируя в интенсивном дорожном движении и проезжая мимо сотни светофоров. Мы паркуем скутеры прямо перед чугунной балюстрадой, со смотровой площадки открывается фантастическая панорама Москвы. Отсюда, с высоты 200 метров, мой взгляд перемещается свободно, позволяя насладиться одним из лучших видов Москвы и окрестностей. На заднем плане я легко узнаю знаменитый стадион Лужники, где проходили Олимпийские игры 1980 года и где проводят большие концерты и мероприятия, собирающие тысячи и тысячи зрителей, которые могут удобно сидеть на 78 тыс. мест стадиона. Устремляя взгляд за пределы стадиона, можно увидеть знаменитые «Семь сестер», комплекс высоток, воздвигнутых во времена Сталина в честь Коммунистической партии и в попытке подражать намного более высоким небоскребам Соединенных Штатов, хотя их архитектурный стиль отмечен тем, что называется социалистическим классицизмом. Переводя взгляд налево, я вижу Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, огромное здание с его 240–метровой центральной башней, увенчанной пятиконечной звездой.

Мало – помалу народа на смотровой площадке прибывает. Подъезжают мотоциклисты на своих мощных «железных конях». Некоторых из них привлекает Веспа, а любопытство подталкивает задавать мне обычные вопросы. Между тем погода портится, небо затянуло тучами, и ледяной ветер быстро охлаждает воздух. Пока я надеваю теплую одежду и водонепроницаемые брюки, появляется небольшая телевизионная команда. Это друзья Юрия, которых он позвал, чтобы на частном московском телеканале сделать краткий репортаж о моей поездке.

С неба, ставшего свинцовым, начинает падать мелкий, но частый дождь. Я замерз и проголодался. В соседнем киоске мы с Юрием заказываем сэндвичи с маринованной капустой и сосисками, которые жадно съедаем. Затем решаем уехать со смотровой площадки и седлаем наши скутеры. Юрий хочет показать мне гараж, где он хранит несколько весп и где работает механиком. Доступ в гараж контролируется частными охранниками, которые просят меня показать паспорт. После многочисленных настойчивых просьб моего друга охранники сдаются, и, наконец, я получаю разрешение войти. В гараже я провожу техобслуживание моей Веспы; обычные небольшие, но необходимые операции: чистка свечи зажигания, разборка и чистка воздушного фильтра карбюратора, проверка давления в колесах. Уже пять часов вечера и пора домой. В час пик, когда большинство москвичей возвращаются домой после рабочего дня, потребуется больше часа, чтобы доехать до дома Павла.

Павел и Катя дома. Спрашиваю, не хотят ли они поужинать в итальянском стиле, потому что я охотно приготовлю для них что – нибудь. Павел принимает мое предложение с энтузиазмом, а Катя не очень расположена менять свои привычки в еде, хотя бы и один раз. Я предлагаю пасту (перышки) с лососем, так как уверен, что смогу найти все ингредиенты в маленьком супермаркете поблизости. И действительно, в супермаркете я покупаю пасту, копченого лосося, банку очищенных помидоров. Что касается сливок, то придется ориентироваться на сметану, специфические русские сливки, слегка кислые, а вот про пармезан надо забыть – он недоступен из – за событий, связанных с Украиной. Вместо пармезана покупаю другой твердый сыр, который можно натирать.

После ужина делать нечего. Я обменялся парой слов с Павлом на своем плохом и бедном английским, потом ухожу в предоставленную мне комнату. Навожу порядок в вещах, ложусь на диван и доверчиво отдаюсь в объятия Морфея.

Рано утром я уже жду Юрия на улице. У меня назначена встреча с Ириной Волковой, преподавательницей итальянского и английского языков и переводчицей. Я получил этот контакт от Евгении, с которой они знакомы, и, не колеблясь, попросил о дружбе на Facebook. Мы с Юрием ждем Ирину на выходе из метро на станции Охотный Ряд, куда люди приезжают, чтобы пойти на Красную площадь. Ожидание длится минут пятнадцать, среди сотен проходящих мимо людей я легко вычисляю Ирину. Звоню ей в Мессенджере, она поворачивается и, улыбаясь, подходит ко мне. Всегда приятно, после первого виртуального контакта, встретить в реальной жизни человека, с которым познакомился в сети. Я предлагаю Ирине выпить чего–нибудь в баре. Сидя за столом, рассказываю о своем путешествии и описываю этапы маршрута, которые приведут меня в Магадан. Она, хотя никогда не бывала в тех краях, даёт мне совет по поводу безопасности. Говорит, что дороги на востоке Сибири плохие и чрезвычайно трудны и что надо остерегаться медведей. Я внимательно слушаю слова Ирины, но не придаю им большого значения. Уж что касается дорог, то не будут же они сложнее, чем африканские тропы, по которым я проезжал на Веспе в других путешествиях; а возможную встречу с медведем мой безответственный оптимизм считает маловероятной, поскольку вроде бы ничего о встрече человека на Веспе и медведя не писали! Перед прощанием Ирина дает мне свой номер телефона на случай, если мне понадобится переводчик во время путешествия.

Юрий и я оставляем скутеры там, где мы их припарковали, и пешком доходим до Лубянки – большой площади, которая до 1990 года носила имя Феликса Дзержинского, основателя ВЧК, позже это станет называться Комитет Государственный Безопасности или просто КГБ. Огромную статую Дзержинского, стоявшую в центре площади, снесли после провала государственного переворота 1991 года. Своей славой площадь обязана самому важному зданию, которое на нее выходит: внушительному и печально знаменитому зданию из желтого кирпича, получившему в народе имя Лубянка, когда–то штаб–квартиры КГБ, а теперь и ФСБ (Федеральной службы безопасности). В 1930–х годах тюрьма на Лубянке стала трагическим и страшным местом для жертв сталинских чисток. Именно там проходили в порядке, описанном лауреатом Нобелевской премии по литературе Александром Солженицыным в книге «Архипелаг ГУЛАГ», допросы, пытки и расстрелы арестованных; именно оттуда отправлялись в сибирские лагеря. В сталинский период слава Лубянки была настолько зловеща, что среди народа ходила популярная поговорка: «Лубянка – самое высокое здание в Москве, потому что прямо оттуда можно увидеть Сибирь». В этих саркастических и горьких словах содержался намек на судьбу тех, кто попадал на Лубянку даже как простой подозреваемый и почти всегда оказывался в Сибири, откуда вернуться было бы трудно.

Я стою на Лубянке. Вокруг меня люди, но, как ни странно, я чувствую себя одиноко, как будто на площади нет никого, кроме меня. Мои мысли блуждают во времени и пространстве. Я мысленно рисую своего рода топографию террора, зданий и мест, в которых люди, состоявшие на службе у гнусной власти, совершали неописуемые злодеяния против других людей.

Комплекс зданий, располагавшийся с 1933 по 1945 год в Берлине, в районе Кройцберг на Нидеркирхнерштрассе 8, который когда–то назывался Принц–Альбрехт–Штрассе 8, а ныне известный как «Принц–Альбрехт–Геланде». Там располагались штаб–квартира гестапо, руководство СС и других служб безопасности Рейха, а также тюрьма, где подвергали пыткам противников нацизма. Отсюда исходили приказы против евреев; планировались действия по преследованию и уничтожению врагов национал–социализма на территории страны и за рубежом; там было задумано и организовано уничтожение миллионов цыган. Сильно поврежденные в результате бомбардировок союзников здания были позже восстановлены, и с 2010 года там располагается центр документации и постоянная выставка, чтобы сохранить память о преступлениях, совершенных нацистами.

Дерб – Мулай – Шериф, полицейский участок Касабланки, печально известный и вызывающий страх центр содержания под стражей и пыток противников в период правления короля Марокко Хасана II в 60–х и 70–х годах прошлого века.

La Maison des esclaves (Дом рабов), старейшее здание на острове Горé в Сенегале, каменное свидетельство трех столетий страданий. Отсюда, через дверь, которая выходила прямо на море, миллионы мужчин и женщин были оторваны от своей земли и отправились навстречу печальной и мучительной судьбе рабства.

Бывший центр пыток и содержания под стражей Londres 38 в Сантьяго, Чили, использовавшийся тайной полицией Пиночета, ДИНА, чтобы заключать, допрашивать и пытать тысячи противников, многие из которых, будучи еще очень молодыми, просто исчезли, так и не вернувшись в свои семьи.

Монастырь Св. Фомы в Авиле, в испанской резиденции Томаса де Торквемады, великого инквизитора, настоятеля монастыря Санта – Крус в Сеговии и личного исповедника католических королей, Изабеллы Кастильской и Фердинанда II Арагонского. В своей резиденции Торквемада создал суд и тюрьму инквизиции, ему приписывают обвинения в двух тысячах казнях и 90 тысячах судебных делах. Великий инквизитор проявил себя прежде всего непримиримой борьбой против иудеев, перешедших в христианство, но затем тайно вернувшихся к еврейским практикам, известных как криптоиудеи или марраны. Кроме того, Торквемада, всегда во имя Христа и с одобрения церкви, так же преследовал мавров, которых позднее стали называть морисками.

Здание на Виа Тассо в Риме (ныне Исторический музей освобождения), которое во время нацистской оккупации Рима стало печально известным местом содержания под стражей и пыток СС для более чем двух тысяч антифашистов, многие из которых погибли в форте Браветта или в Ардеатинских пещерах…

Юрий возвращает меня в реальность похлопыванием по плечу, вытаскивая из путешествия по длинному и еще неполному маршруту ужаса, напомнившему мне самому, что, в сущности, при всех выводах, различиях, оправданиях, человек никогда не отречется от беззакония. Он умеет быть всегда неизменным и постоянным в своей бесчеловечности, во все времена!

Юрий ведет меня к нашим скутерам, нам предстоит добраться до торгового центра, где можно купить российскую сим–карту для телефона, тогда я смогу пользоваться Интернетом где угодно и потратить меньше денег, находясь на территории России. В магазине компании «Мегафон», после предъявления паспорта, покупаю за тысячу рублей сим–карту, мне ее тут же устанавливают. Однако, для международных телефонных звонков я буду часто использовать Wi–Fi, связываясь по Skype, Messenger или WhatsApp.

Покружив по улицам Москвы, мы останавливаемся у Москвы–реки, прямо перед статуей Петра I, российского царя с 1682 по 1725 год. Это один из самых высоких памятников в мире. Статуя изображает Петра Великого стоящим на одном из трех кораблей в основании памятника. Прошу Юрия сфотографировать меня, скромно сидящего на Веспе, рядом с огромным памятником. Интересно, какие отношения существуют между царем и кораблями. Позднее я узнал, что изначально статуя была задумана скульптором Зурабом Церетели как изображение Христофора Колумба по случаю 500–летия открытия Американского континента в 1992 году. Но поскольку ни один американский покупатель не захотел приобрести его, создатель памятника переработал проект, заменил голову итальянского мореплавателя головой царя Петра, и памятник прославляет 300–летие российского флота. Честно говоря, я тоже причисляю себя к большой группе тех, кто считает этот памятник, после ряда превратностей судьбы нашедший место на искусственном островке Москвы – реки, уродливым и чрезмерно ненатуральным, вероятно, вскоре он будет перемещен в другое место.

Солнце садится, небо почернело, из плотных туч вот – вот польет дождь. Юрий говорит, что лучше бы заблаговременно вернуться домой. Едва мы тронулись в путь, как обрушился проливной дождь, гром и молния разрывают небо. В мгновение ока улицы становятся настоящими водными путями, ехать по которым просто мучение. Кроме того, автомобилисты не проявляют к нам снисхождения, и каждый раз, когда они обгоняют, нас окатывает водой из–под колес. Ехать до дома Павла очень сложно и рискованно. Юрий предлагает остановиться у него дома, он находится недалеко. Без колебаний принимаю предложение моего друга; я замерз и полностью промок ниже пояса, ветровое стекло, исхлестанное дождем, не позволяет как следует видеть дорогу. Было бы безумием захотеть проехать 9 километров, отделяющих нас от дома Павла. Звоним Павлу и говорим, что до него невозможно добраться.

Анастасия, жена Юрия, уже приготовила ужин. Я переодеваюсь в сухую одежду, которую мне дает Юрий – он тех же габаритов, что и я. Мы садимся за стол. Мне предлагают борщ, прекрасный горячий дымящийся суп с овощами, нарезанной кубиками грудинкой и сметаной, как это полагается по русской традиции. Что после грозы может быть лучше обжигающе горячего супа, умело приготовленного Анастасией. Все рады видеть меня гостем, особенно Нелли, дочь Юрия. Я ложечку за ложечкой отправляю в рот красную икру, а малышка гордо показывает мне свои рисунки, сопровождая их разъяснениями на русском языке, которых я не понимаю. Ее не интересует разговор взрослых, и ей неважно, что я не понимаю по–русски; как и все маленькие дети, она предпочитает монолог диалогу.

Когда приходит время ложиться спать, вижу, что для меня уже приготовлено место – диван–кровать. С преогромным удовольствием и предчувствием спокойного сна располагаюсь на нем.

На следующее утро, после плотного завтрака из помидоров, сосисок и неизбежной каши, Юрий сопровождает меня до дома Павла. Перед тем как уйти, он говорит, что весь день будет занят работой и не сможет быть со мной, но обещает, что в день отъезда будет моим проводником, чтобы облегчить выезд из Москвы. Искренне благодарю его; должен признать, что он был исключительно добр, посвятив мне много времени. Однако я смогу справиться и самостоятельно; у меня нет недостатка ни в опыте, ни в любопытстве получить новый опыт; в конце концов, города, большие или малые, почти все одинаковы по своей основной структуре и способу функционирования. И Москва, разумеется, не исключение.

На следующий день я уезжаю гулять по Москве очень рано. Перед тем как пойти к метро, удостоверяюсь, что у меня при себе есть паспорт, адрес дома Павла и мой мобильный телефон, с помощью которого я фотографирую некоторые характерные точки района, чтобы показать кому – нибудь на случай, если заблужусь. Спускаюсь по лестнице метро на станцию Войковская, чтобы снова попасть на Красную площадь. Для тех, кто, как и я, не говорит и не понимает по – русски, использование метро может показаться довольно сложным, но потом, путешествуя, понимаешь, что это проще, чем кажется. Я не первый раз в метро. В 70–х в Лондоне, в 80–х в Париже, чтобы легко передвигаться по городу, я бесчисленное количество раз пользовался лондонским и парижским метро. Передвигаешься и там, и там очень эффективно и быстро.