Читать онлайн Обреченные бесплатно

Посвящается моей маме.

Ты показала мне истинную любовь.

От автора

Со всей ответственностью, заявляю: эта история не несёт никакой интеллектуальной ценности! Она создана для вашего развлечения, не более того.

В этой книге присутствуют сцены насилия, откровенного характера, описания жестокости и брани. Впечатлительным особам просьба отказаться от чтения.

Но, если вам интересна тема мафии, семейных распрей, сложных любовных взаимоотношений…то эта книга вполне вам подойдет. Я постаралась собрать воедино свое представление об этом мире, хоть он и является полностью вымышленным. Любое совпадение с реальными людьми, местам и событиями является случайным.

В данном цикле планируется не менее трех книг:

Обреченные

Отвергнутые

Освобожденные

Настоятельно рекомендую читать в хронологическом порядке.

Приятного чтения!

Глава 1. Хлоя

Все, что могло пойти не так – пошло не так.

Под конец вечерней смены в больнице привезли двоих парней. На вид оба несовершеннолетние, у одного ножевые ранения, пришлось сразу везти в операционную. Второй едва добрался до больницы, после долгой реанимации констатировали смерть. Слишком тяжелые ранения, по нему будто поезд проехался. Терять пациентов всегда трудно. Но наблюдать как молодого парня увозят в морг после драки в переулке было тяжелее обычного. Я невольно представила на его месте своего брата, те же темные волосы и примерно тот же возраст вызвали невольный всплеск воображения.

Со всей этой беготней по отделению я совершенно забыла о времени. Смена закончилась два часа назад, пора идти домой. Оставив медицинские карты на посту, я сняла с усталого тела грязную форму и вышла на улицу. До дома было примерно полчаса пешком, хотя идти под дождем совершенно не хотелось после напряженной смены. Завернув за угол, я увидела растянувшуюся на всю улицу пробку – никаких шансов поймать такси. Смирившись с неизбежным, я медленно направилась в сторону дома.

Ночной воздух был влажным, с терпким запахом бензина. Под ногами хлюпали громадные лужи. Для сентября было довольно холодно, так что я натянула воротник пальто повыше и прибавила шагу. Меньше чем через месяц очередной экзамен, мне нельзя было болеть. Сочетать учебу и дежурства в больнице было трудно, но мне нравилось набивать руку, применять знания на практике. Так я напоминала себе для чего учусь и к чему хочу прийти.

Перебирая в голове список дел на ближайшие выходные я и не заметила, как приблизилась к своему дому. Последний пролет освещался плохо из-за сломанного фонаря – я старалась всегда проскакивать это место. Я быстро прошла почти до центра темноты, когда услышала тихий стон. Поблизости не было других пешеходов, сомнений не было – звук исходил из узкого переулка между двумя домами.

– Ааааах, – звук повторился.

Я последовала в темноту навстречу звуку прежде, чем здравый смысл смог меня остановить. В ночном мраке едва ли можно было что-то разглядеть, кроме большого мусорного бака. Я оглядывалась по сторонам, когда чья-то холодная рука схватила меня за ногу. Никогда еще я не кричала так громко. Отскочив в сторону, я разглядела на асфальте неподвижную руку, которая еще мгновение назад прикасалась ко мне.

Моя рука потянулась к телефону, чтобы включить фонарик. Яркий луч упал на окровавленное тело, скрывающееся за баком.

Еще один парень. Вся его одежда была в крови, кожа неестественно белая. Первой мыслью было: “Мертв”. Но память взяла свое – он жив, пока ты на сто процентов не уверен в его смерти. Очнувшись от шока, я подошла ближе, на ходу набирая номер скорой помощи.

– …нет…– его глаза были закрыты, но он все еще дышал и с трудом выдавливал из себя слова.

Я положила руку ему на шею, прощупывая пульс, – Потерпи, я вызову скорую.

Его рука схватила мою, – Ни-ка-кой ско-рой, – выдавил он, перед тем как окончательно потерять сознание.

Он сумасшедший? Без помощи он умрет. Нет, я не позволю еще одному парню умереть у меня на руках сегодня вечером. Диспетчер ответила на звонок и я замерла.

Этот парень не просил о помощи, не назвал себя…Он просто попросил ее не звонить в скорую. Что, если это было его последней просьбой? Нет, на самоубийцу он не был похож, обычно они выбирают менее болезненный и самый быстрый способ, чтобы свести счеты с жизнью. Мне следовало пропустить его слова мимо ушей и поступить по закону. Но было ли это правильно решать за него?

Диспетчер отключился после минутного ожидания. Это было самым сумасшедшим решением в моей жизни, оставалось только молится, чтобы потом я не попала за него в тюрьму.

– Джером! – я постучала в окно со всей силы, – Джером!

Белокурый полуголый парень вылез в окно и усмехнулся, – О, детка! Я всегда знал, что ты будешь выкрикивать мое имя.

Это был наш обычный обмен «любезностями», на который у меня не было времени, – Джером, выйди на улицу, мне нужна твоя помощь, – после того как он скучающе вальяжно вернулся в квартиру, я крикнула, – Срочно!

Джером был заядлым курильщиком и проживал на первом этаже, прямо подо мной. После первой недели в этом доме я не выдержала и постучалась к нему впервые. Скорее всего цену за эту квартиру снизили именно из-за такого соседа. Никто в разумном уме не станет жить рядом с наркоманом, но выбирать не приходилось. К счастью, дома я бывала редко, но терпеть эту вонь постоянно не собиралась. Мы договорились, что он будет курить только днем, пока меня нет, а я не буду вызывать к нему полицию каждые выходные. Как правило он курил что-то нелегальное, но полностью оценивал все последствия, к тому же был старше меня. Я не считала себя обязанной читать ему нотации, меня устраивал наш компромисс. Со временем мы даже стали друзьями.

Поэтому, я точно знала, что он не пойдет в полицию, чтобы сдать меня. И мне нужны были чьи-то мускулы, чтобы затащить парнишку в дом. Он мог умереть от потери крови, обморожения, заражения и ран, скрытых под одеждой. На первый взгляд он пролежал на улице по меньшей мере час, может даже передвигался сам на своих двоих, потому что драка произошла вдали от моего дома. Я надеялась, что большая часть крови не принадлежала ему и он быстро придет в себя.

– Черт возьми! – выругался Джером, увидев парня, – Это ты его так?

Я слегка ударила его, – Не неси бред, помоги мне затащить его в дом.

– Это попахивает уголовным сроком, детка, я на такое не подписывался, – он уже попятился обратно к себе.

– А у тебя дома попахивает марихуаной, и бог знаете еще чем, – прошипела я, – И я уже молчу о том, что к тебе частенько заходят гости и уходят с «подарками».

Мне не хотелось вот так грязно манипулировать Джеромом, но больше всего я не хотела, чтобы этот паренек умер в переулке. Эта мысль придала мне решимости.

Джером донес его прямо до моего дивана и потребовал себе кружку кофе. В благодарность я разрешила ему пользоваться моей кухней, пока сама занималась неожиданным пациентом. Скинув окровавленное пальто, я быстро помыла руки и достала все имеющиеся под рукой материалы. Их было не так много, как мне хотелось – стетоскоп, перчатки, шовный материал, маленькая аптечка, несколько тренировочных комплектов, которые не предназначались для прямого использования.

Я натянула перчатки и глубоко вдохнула. В воздухе витал неприятный запах грязи с примесью крови. Мне нужно успокоиться и попытаться привести парня в чувство. Может быть он передумает и все обойдется.

Разрезав пропитанную кровью кофту, я оголила его плечо. Пулевое ранение в правом плече, сквозного отверстия нет. Рана сильно кровоточила, вся кожа была покрыта запекшейся кровью. Судя по всему, это было единственное серьезное ранение. Было еще множество порезов из-за которых он также терял кровь, но о них можно позаботиться позже.

Почему этот парень участвовал в драке и отказывался ехать в больницу? Он нелегал или сирота? Сидел ли он в тюрьме и окажется ли там за то, что произошло сегодня? Я старалась об этом не думать. Я всегда неравнодушна к судьбам своих пациентов – плохая привычка для врача.

Очистив пространство рядом с раной, я вскрыла стерильные инструменты. К счастью у меня были щипцы и шовный материал, нужно извлечь пулю и зашить. По крайней мере так у него будет шанс. Но ему нужна была кровь, а у меня не было…

– Матерь Божья! – послышался звон битой посуды.

Я оглянулась. Чтобы увидеть шокированного Джерома в проеме кухни. Его рот был раскрыт в немом возгласе, а глаза были полны ужаса. Судя по луже на полу, кружка с кофе выскользнула у него из руки и разбилась о плитку.

– Если боишься крови иди к себе, мне нельзя отвлекаться, – я потянулась к ране, бормоча проклятия.

Джером подбежал ко мне и схватил за руку, я не успела даже прикоснуться к ране, – Остановись!

– Ты обкуренный, что ли? Если оставить его так, он умрет! – я отдернула руку, но он продолжал сверлить меня злобным взглядом.

– Он член мафии, умрет и мы покойники, – он указал на татуировку цепи, покрывающую его левое плечо, – Я знаю этот знак, он не сулит нам ничего хорошего. Верни его на улицу и молись, чтобы об этом не узнали.

– Ты хочешь, чтобы я позволила ему умереть? – я не верила своим ушам.

– Если он умрет от твоей руки наша жизнь превратится в ад.

Джером был действительно напуган. Никаких шуток или намеков, голос был тверд и сдержан. Я не хотела знать откуда у него такие познания в этом вопросе, но он в любом случае знал больше меня. Вот только это не означало, что я изменю своим идеалам, даже если этот парень мафиози.

– Не помогаешь – так хоть не мешай, – выдавила я, возвращай свой взгляд к пациенту.

Я провела рядом со смертью слишком много времени, чтобы просто так проиграть этот бой. Нет, я не отдам жизнь этого мальчишки в руки старухи с косой, ни за что.

Спустя мгновение входная дверь захлопнулась за Джеромом, послышался топот удаляющихся шагов. Я сосчитала до трех и приступила к работе.

Пуля сидела глубоко. Мне пришлось повозиться, чтобы извлечь ее. Не знаю сколько времени прошло с тех пор как я начала операцию в самом нестерильном помещении, но пот с меня лил, будто миновали часы. Меня трясло от напряжения, когда я отложила инструменты. И слова Джерома, крутящиеся в голове, никак не помогали.

Избавившись от грязных улик, я убрала осколки, вытащенные из тела, и попыталась придумать где достать инструменты для переливания. Нельзя же просто заявиться в больницу и попросить у них кровь. К тому же лгунья из меня никакая, мне никто не поверит.

Я подскочила, когда в дверь постучали. Пациент лежал неподвижно, но его с легкостью можно было рассмотреть из-за входной двери. Накрывать живого было как-то слишком, я решила притвориться, что меня нет дома.

– Хлоя, открой, – услышав голос Джерома, я облегченно выдохнула.

– Если ты пришел, что переубеждать меня…– я распахнула дверь, и он сунул мне в руки пакет, – Что это?

– Тебе понадобится, – он смотрел куда угодно, только не мне в глаза, – Не спрашивай откуда это у меня, просто помоги ему, – с тяжелым вздохом сосед снова скрылся на лестнице.

В пакете был дорожный набор для переливания крови. Боюсь, теперь мне не отделаться одной благодарностью, Джером заслуживал как минимум объятий. Но отложив эту мысль на потом, я поспешила к мальчику на моем диване, по пути раскрывая набор. У меня была первая отрицательная группа крови. Универсальный донор был очень кстати в медицинском учреждении, и я частенько сдавала кровь на дне донора, поэтому была готова сделать это снова.

Должно быть я сошла с ума, разумного объяснения просто не нашлось. Возможно я просто не могла себе позволить бросить человека умирать. Если уж начал – доводи дело до конца. Я приложу все усилия, чтобы он выжил. С последствиями будем разбираться позже.

Как только алая жидкость начала поступать к нему в вену, я расслабилась. Шансы на выживание значительно повысились.

Я не верила в Бога. Не больше, чем все остальные. Но в тот момент, глядя на безжизненный цвет его лица, я молилась. Я просила всех ангелов и демонов сохранить этому мальчику жизнь. Мне было все равно, что он был членом мафиози, если это было правдой. Он был еще так юн, сможет измениться, если захочет. Ему просто нужна была жизнь. Еще один шанс. Мы все этого заслуживаем.

Через час дыхание нормализовалось, кожа приобрела розовый оттенок. Он отогрелся и теперь больше походил на спящего, не считая повязки на все плечо. Я не могла уснуть, хотя все тело ныло от усталости. Каждые пятнадцать минут проверяла показатели – считала пульс, слушала дыхание, проверяла повязки.

С рассветом я поняла, что больше не могу стоять на ногах и поплелась в спальню. Парень держался молодцом, но вряд ли проснется в ближайшее время. Поэтому я решила позволить себе хоть несколько часов сна.

На этаже раздался грохот. Выругавшись, я поплелась к двери, напрочь забыв прикрыть пациента, – Джером, если это опять ты, я…

Я открыла дверь, столкнувшись с дулом пистолета. Мужчина черным пятном ворвался в квартиру, осматривая помещение за моей спиной. Оружие находилось в паре сантиметров от моего лица, сосредотачивая на себе все внимание.

– Где он? – глухо прорычал незнакомец.

Я открыла рот, но слова покинули меня. То ли от страха, то ли от усталости мой мир вокруг стал расплываться широкими кругами, подобно ряби на воде. Уже через секунду притяжение победило, тело начало тонуть и перед глазами все померкло.

Глава 2. Алехандро

Это был отвратительный вечер.

Все началось с звонка от службы безопасности в одном из наших клубов. Управляющего нашли в собственном кабинете с перерезанным горлом. Кровавое месиво. Моего человека зарезали посреди моего клуба словно скот. И хуже всего – ничего не пропало. Все было в идеальном порядке, и даже тело находилось на своем привычном месте – в кресле. Теперь это станет символом моей слабости. Годами завоеванное доверие растает, если я дам слабину, не смогу защитить собственных людей.

Запланированные встречи пришлось отменить и отправиться на место самому. Это дело требовало моего немедленного вмешательства.

Клуб «Oblivion» был открыт примерно пять лет назад и был моим первым вложением в этом городе. Он подразумевался как место, где главенствует иной закон – моей семьи. Вы можете пить, танцевать, принимать наркоту и вести дела под этой крышей, не боясь облавы со стороны городской полиции, нужно только заплатить. Это было выгодно, легко и поднимало имидж семьи в глазах наших конкурентов. Но время от времени мне приходилось напоминать этим отбросам где их место, и кто руководит этим городом на самом деле.

Прошел мимо ожидающей толпы перед входом и кивнул охраннику. Меньше всего мне хотелось, чтобы эта новость просочилась в газеты и сбила поток обычных посетителей. Клуб работал в штатном режиме, толпа была занята прозябанием денег, которые в скором времени будут моими. Первый этаж здания был отведен для обычного подобия клуба, где расположили бар, столики, небольшую сцену и танцевальную площадку. Выше была зона для вип-клиентов, на последнем этаже – помещения для сотрудников. Три этажа под полным контролем Семьи. Как крысе удалось пробраться сюда?

Сэмюэль, глава моей личной охраны и первое доверенное лицо, помог мне пробраться до лифта без помех и остановок. Лифт за считанные секунды поднял нас на последний этаж. Здесь творился ад, сотрудники бегали как будто их задницы в огне. Все обстояло хуже – приехал я. Я появляюсь лишь когда дела идут хреновей некуда.

Заместитель управляющего выглядел бледнее привидения и трясся как кленовый лист. Меня вполне устраивало это. Если он боится меня до усрачки, вероятность предательства резко снижается. Промямлив приветствие, он начал что-то бормотать себе под нос.

– Я хочу увидеть его, – я прошагал мимо следующего управляющего прямо к месту происшествия. Судя по топоту все остальные последовали за мной.

По моему приказу тело оставили на том же месте. Высохшая кровь была повсюду – от ковра до бумаг, которые были в полном порядке, не считая алых пятен. Убийца решил сделать громкое заявление. Он не взял денег, не оставил послания, только кровавый след на репутации семьи. Его ждет не менее грязная расправа, как только я доберусь до него.

Время шло, судя по докладу охраны никаких следов не нашлось. Убийца точно знал, как проникнуть в здание незамеченным и вовремя исчезнуть. Камеры наблюдения были сломаны до того, как смогли что-либо заснять, никто не видел незнакомца, следов в кабинете не осталось. Но подобное заявление окажется бессмысленным, если никто не присвоит эту славу себе – рано или поздно виновник объявится. Вопрос в том, произойдет ли это после первого или десятого убийства?

Я повернулся к бывшему заместителю, готовый отдавать приказы, – Возьмите на себя управление клубом до следующего распоряжения, – неуверенный кивок, – Для начала вызовете группу зачистки, чтобы они убрались здесь и вынесли тело после закрытия клуба. Это не должно просочиться из этих стен или сорвать режим работы, – я бросил последний взгляд на обмякшее тело управляющего, которого назначил еще до открытия, – и отправьте человека к его семье.

Работа на семью Корсини заканчивается смертью или мучительной смертью. Разница существенна, учитывая, что мы все рано или поздно умираем. Мои люди должны быть готовы умереть за мою Семью, это также значит, что я готов честно платить за их работу, считаться с их успехами и неудачами, заботиться об их семьях. Это лучшее на что могут многие рассчитывать. Мы выходим за рамки системы в поисках лучшей жизни.

Погибшего похоронят в кругу семьи и друзей, разумеется за наш счет. У каждого работника имеется сберегательный счет, куда направляются средства на случай внезапных…событий. Его жена найдет там внушительную сумму денег, она не возместит потери, но смягчит столкновение с новой реальностью.

– Сэр, – я только сейчас заметил, что Сэмюэль разговаривал по телефону. Он прикрыл микрофон рукой, – Мне только что сообщили, что сегодня здесь был Адриано.

Суетливый управляющий начал кивать, – Да-да, он был здесь меньше часа назад…

– Он знает о произошедшем? – я опасался услышать очевидный ответ.

– Да, я не решился врать в такой шаткой ситуации. Мы подумали, что он приехал по вашему поручению…

– Вы решили, что я послал разбираться с убийством своего семнадцатилетнего брата! – зарычал я, не сдерживая злости, – Где он сейчас?

Сэмюэль протянул телефон, – Неподалеку отсюда произошла драка, людей привлекли выстрелы. Диспетчер сообщил о двоих с серьезными ножевыми ранениями, их доставили в больницу.

Выхватив телефон, я решил, что первым делом найду брата. Мне уже не терпелось вытрясти из него душу за его самодеятельность. Зная его умение попадать в неприятность в сочетании с семейным упорством, я мог предположить, что брат был на грани смерти. В очередной раз.

На другом конце звонка был наш знакомый из местного отделения полиции. Судя по его описанию среди пострадавших были лишь юнцы, служившие в рядах Дьявольских Ублюдков. О, поверьте, это название хорошо характеризовало их. Преступная группировка была основана в нашем городе меньше года назад, и теперь всячески пыталась доказать свою значимость. Среди них было много молодых бесстрашных и глупых ребят, готовых на все, чтобы показать себя. Я подозревал их в сегодняшнем убийстве, но пока никаких доказательств не было. Возможно, у Адриано нашлись, иначе зачем играть в росомаху на глазах у гражданских.

Один из Ублюдков умер, доехав до больницы, другой, по последним данным, был в операционной. Адриано не появлялся дома или в другом нашем заведении. Время шло, ночь подходила к концу, но никто ничего не слышал о братце.

Пока в преддверии рассвета в пустом клубе не раздался звонок.

– Сэр, – управляющий продолжал дрожать, боясь взбесить меня еще больше пущего, – Это один из наших дилеров…

– У меня сегодня нет времени на разборки с наркоманами, – пробурчал я, осушая свой стакан с виски, – Разберись сам.

– Боюсь, не могу, сэр, – он протянул телефон, – Он заявляет, что ваш брат у него.

– Ты уверен, что он наш? – я скептически оглядел осыпающееся на глазах здание, – Неужели мы им так мало платим?

Сэмюэль пожал плечами, натягивая перчатки, – Много. Полагаю, остается мало, если тратить на свою же дурь.

Джером жил в бедной части города неподалеку от больницы, но вдали от места драки. Описание раненого подходило под Адриано, но могло оказаться просто совпадением. Сэмюэль был готов убить наводчика в любом случае. Судя по всему Джером всегда вовремя платил положенную сумму и никогда не лез выше своих обязанностей, но он знал слишком много или мог просто солгать. Оба варианта были билетом на последний экспресс.

Сэмюэль вернулся из дома спустя всего десять минут и выглядел озадаченным, – Это Адриано. Он серьезно ранен, его нельзя так перевозить Нужно вызвать нашу машину и дока…– он хотел продолжить и задумался.

– Что? – не выдержал я, бросая взгляд на закрывшуюся входную дверь, – Ты разобрался с Джеромом?

Он покачал головой, – Адриано был у его соседки. Она нашла его раненым в переулке…она спасла его и зашила раны, – в его голосе я уловил уважение и благодарность.

Я выругался.

Только этого мне не хватало.

Глава 3. Хлоя

Я проснулась на заднем сиденье движущегося автомобиля. Пробуждение напоминало резкий толчок, который моментально разогнал остатки сна. Или это был обморок? Трудно сказать. Во всяком случае передышка была короткой и все тело болело. Я не спешила открывать глаза, позволив себе вспомнить последние события. Черт, я точно не садилась в эту машину самостоятельно. Меня похитили? Руки и ноги свободны, на глазах не было повязки, но в машине было достаточно темно. Все не так уж плохо.

Сначала я увидела тонированные стекла. Я была на заднем сидении, пристегнутая лишь ремнями безопасности, которые удерживали меня в странном положении. Тело затекло и я не удержалась от попытки размять ноющее тело.

Хорошая новость: я была без сознания не долго, мы все еще были в черте города и я с легкостью узнавала пролетающие мимо улицы. Это меня немного успокоило, не будут же меня убивать посреди белого дня…Или будут?

Плохая новость: кто, черт возьми, сидит рядом со мной? На сиденье слева от меня находился незнакомый мужчина. Кажется, мой страх забавлял его. Он молчал, быстро что-то печатал в своем телефоне, кратко бросая на меня взгляды. Водитель в чёрном костюме также не отвлекался от своих дел и следил за дорогой как ни в чем не бывало.

Сглотнув, я выдала первое, что пришло в голову: – Где он?

Несколько секунд мужчина продолжал печатать, затем отложил телефон и взглянул на меня, – Он там, где ему положено быть, – в голосе проскользнули нотки угрозы.

Конечно, мне следовало бы вести себя осторожней, после всех предупреждений Джерома и пистолета, который оказался в непосредственной близости от моего лица. Но в тот момент, глядя на его излишне самоуверенное лицо, я не удержалась и фыркнула.

Он выгнул бровь, не веря своим ушам. Я откашлялась и добавила, – Вчера он был у мусорного бака за моим домом, – не скрывая возмущения.

Такие подробности не вызвали в моем похитителе особой радости. Значит, он не хотел смерти того парня; он беспокоится за него. Я позволила себе расслабиться – больше всего боялась, что о парне просто некому позаботиться. Но раз у него такой грозный защитник все должно быть в порядке.

Мужчина устало вздохнул и провел рукой по темным волосам. От меня не скрылись схожие черты – волосы, скулы, глаза, только передо мной более старшая версия. Скорее всего близкие родственники.

– Простите за резкость, – голос стал мягче, – ночь выдалась нелёгкая.

– Как я вас понимаю, – пробормотала я, поправляя рубашку. Одежда была помятой, на ней были остатки грязи после возни у мусорного бака и засохшие пятна крови. Мой потрепанный вид никак не сочетался со сдержанным и несомненно дорогим окружением. – Мне не следовало спрашивать, это не мое дело.

– Нет, вы спасли ему жизнь. И за это я буду вечно вам благодарен, – он вытащил из внутреннего кармана пиджака визитку, – Позвоните, если вам будет нужна помощь. Сделаю все, что в моих силах.

Я взяла клочок картона дрожащими пальцами. Это похоже на сделку с дьяволом? Если он из мафии, значит, я тоже с ними повязана? Было страшно даже думать об этом.

Но я просто не могла не добавить: – Пожалуйста, позаботьтесь о нем. Рана была серьёзная, зашивать пришлось практически в полевых условиях, не говоря уже о переливании…– его тяжелый взгляд не отрывался от моего лица. Ох уж мой длинный язык, – Это был верх непрофессионализма, нельзя так проводить операции. Возможно, мне не следовало этого делать....Простите.

Огромная рука коснулась моего плеча. Я взглянула на него, не в силах оттолкнуть. Острый взгляд был пропитан теплом и пониманием, уголки губ были приподняты – я вновь развеселила его. Затем он сказал то, чего я никак не ожидала от него: – Вы сделали больше, чем думаете. Если бы вы вызвали полицию или скорую, – он нахмурился, видимо, с представителями власти у него натянутые отношения, – Мой брат мог оказаться в тюрьме или умереть. Вы спасли его. Защитили.

Неужели умение убеждать входит в обязанности мафиози? Если да, то меня точно словили на эту удочку.

Я кивнула и момент близости растаял. Он сел обратно на свое место и уткнулся в телефон, – Мы прибрались в вашей квартире, никаких следов не осталось.

У него на лбу написано – плевать я хотел на чужое мнение. Странно осознавать, что тебя похитили, прибрались в квартире без предупреждения…но грех жаловаться, учитывая навалившуюся усталость. Я собиралась провести следующие сутки в блаженном сне на своей постели.

Машина остановилась у моего дома, но дверь была заблокирована. Разумная часть меня хотела как можно быстрее сбежать от компании этого мужчины.

– Вы хотите что-то спросить? – выдавил он.

– Я смогу увидеться с ним?

Господи, зачем я это сказала?! О нем есть кому позаботиться. К тому же он может даже не вспомнить меня. Чертова привязанность. Мне хотелось лично убедиться, что он в порядке; что мое вмешательство не навредило ему. И разумеется мне было любопытно как этот парниша словил пулю и оказался у моего дома.

Но у его старшего брата были другие планы, – Не думаю, что это хорошая идея. Для вашего же блага – сделайте вид, что ничего не случилось.

Иными словами – молчи, если не хочешь, чтобы благодарность переросла в возмездие. Кивнув в ответ на немой вопрос, я услышала звук открывающегося замка.

Машина уехала как только я подошла к двери. Глянув на неё в последний раз, я поняла, что этот тонированный внедорожник никак не вписывается в серые дома на нашей улице. Здесь нет дорогих моделей и никто не превышает скоростных ограничений, просто потому что нет лишних денег на оплату штрафов. В моем доме жили только одиночки и работяги, без семьи и друзей. В его мире на первом месте семья, это слепому понятно.

Его визитка лежала в моем кармане. Это был плотный листок картона белого цвета, ни символов, ни описания. Номер и имя – Алехандро Корсини.

Я прошептала имя, пробуя его на вкус. Не буду лукавить, его обладатель пугал меня до чертиков. Он был живым воплощением тестостерона; ему больше подходило описание “хищник”. Каждое его движение излучало власть над всем вокруг, которой он упивался, наслаждался. И эти голубые глаза. Вспоминая эту чарующую голубизну я поняла, что никогда прежде не встречала таких глаз. Они завораживали, пленили, пугали своей чистотой.

Хуже всего, что этот мужчина успел заинтриговать меня. Должно быть у меня поехала крыша. Или это просто усталость. Да, нужно просто выспаться и эти навязчивые мысли пропадут. В моей жизни нет места неосуществимым мечтам.

Затолкав визитку обратно в карман, я вдохнула прохладный утренний воздух. В моей квартире было чисто как предыдущим утром, никаких следов вчерашней передряги. Словно ничего не произошло. Нам предстояло вернуться в свои жизни, и каждый надеялся, что наши миры никогда больше не пересекутся.

Глава 4. Алехандро

Это не входило в мои планы.

Как только дверь за ней закрылась, я почувствовал необъяснимую тягу, будто меня отрывали от нее силой. Когда Сэмюэль посадил её в нашу машину без сознания, в голову пришел четкий план действий – успокоить истерику, пригрозить, заплатить за доставленные неудобства и отправиться дальше работать. Но это дама не просто избежала истерики, она мне открыто дерзила! Это смешило и злило одновременно. Она не могла не восхищать. Хрупкая на вид, крепкая как алмаз внутри.

Вся её одежда была в крови моего брата. Посторонний человек спас его, рискуя собственной судьбой. И очнувшись в незнакомой машине она сначала спросила о нем! Кровь в жилах закипала от ее безрассудства. Сколько же бед свалится на её голову из-за этого благородства? Как можно было привести домой незнакомого раненого парня, а потом, узнав, что он мафиози, вылечить и даже пожертвовать свою кровь? Я был безмерно благодарен ей за спасение брата, но эти вопросы не давали мне покоя.

– Сэр? – Сэмюэль взглянул на меня в зеркало заднего вида, пока мы стояли на светофоре, – Позвольте спросить.

– Говори уже, – хотя я и сам прекрасно знал, что его беспокоит.

– Почему вы просто ей не заплатили? Зачем давать ей свой номер? – он не скрывал удивления. Да, он был со мной достаточно долго, чтобы ощущать разницу.

Первоначальный план улетел в трубу. Предложи я ей деньги, она швырнет мне их в лицо. Слишком гордая, слишком сильная, слишком красивая… Нет, думать в таком ключе – самоубийство. Дьявол. Я дал ей свой номер, чтобы она позвонила. И я буду ждать этого звонка.

Вместо этого я уклончиво ответил, – Я думаю, это не последняя наша встреча, – больше вопросов не было.

Воспользовался быстрым набором, – Собери информацию об этой девушке.

Наш хакер мог узнать все. Этот шаг был необходим – нет ничего важнее информации.

– Сэр, вы собираетесь нанять её?

Этот вопрос подразумевал слежку. На меня работало множество людей, среди них были также люди, которые следили за другими сотрудниками, и далее, далее, далее. Вот почему наша семья процветает; почему империя до сих пор жива. Я просто никому не доверяю. Даже себе.

– Да.

Отключившись, я потёр переносицу, желая прогнать её образ. Испуганный кролик, который умел выпускать когти не хуже строптивой кошки. Прикосновение было лишним, не стоило позволять себе этой вольности. Боюсь, если за ней не будут присматривать, я не смогу ни о чем другом думать.

Нужно сосредоточиться. Легче сказать, чем сделать. Всё мысли стирались за доли секунды, вытесненные её голосом, который все ещё резонировал в моей голове – мелодичный, без резких высоких или низких нот. Она говорила спокойно, неосознанно растягивая гласные…Нет, это определенно плохая идея. Если в ней есть хоть грамм здравого смысла, она будет держаться от меня подальше.

Хлоя Паркер.

Она уже нарушила границы дозволенного. Как же мне хотелось, чтобы она вновь совершила ту же ошибку.

– Где она?

Что сегодня за день? Все потеряли страх и решили завалить меня вопросами?

– Здесь я задаю вопросы, – под грозным взглядом брат поник и выругался.

Господи, дай мне терпения! Только открыв глаза он уже дерзил мне. Паршивец знал, что ему ничего не грозит – любого солдата ждала расправа после такой глупости. Но в этот раз он подошел слишком близко к границе, из-за которой уже не возвращаются. Видимо, я дал ему слишком много свободы. Адриано придется постараться, чтобы вернуть ее.

Ему сильно досталось в той драке. Не считая пулевого ранения на правом плече на теле были видны синяки и порезы, на голове был порез, сотрясение мозга и черт его знает что еще. В нашей работе никак не избежать ран, но смотреть на раны младшего брата вовсе не тоже самое, что терпеть физическую боль самому. Большую часть травм обработал маленький доктор, так что ему требовался только уход и постельный режим на ближайшие дни.

– Она там, где должна быть, – любопытство пациента злило меня. Он не в состоянии поднять голову с подушки, а пытается защитить незнакомку. Почему же здравый смысл не проснулся в нем прошлой ночью? – А вот где был ты вчера?

Он отвел взгляд. Ничего, чувство вины быстро раскроет ему язык. У меня достаточно времени в запасе.

Я присел на край кровати и открыл сообщения за вчерашний вечер.

– Мне пришлось заплатить половине служащих в местном отделении полиции, чтобы они подчистили твое ночное рандеву и держали рот на замке, – это была обычная практика, лучше сразу уничтожить следы, чем надеяться на честное слово, – Заплатить работникам того клуба, где ты напал на этих ребят, чтобы они не болтали и стерли записи с камер. Эта девушка можешь лишиться карьеры, если не хуже, – Адриано вскинул голову и выругался от боли.

– Ты должен помочь ей! Я не хотел доставлять ей неприятности, она…

Я нагнулся ближе к бледному лицу брата, – Она спасла твою задницу, хотя могла этого не делать. Если бы ее сосед не был нашим дилером мы бы потратили кучу времени на твои поиски. Брат, мне нужно знать почему ты напал на этих ребят, они члены Дьявольских Ублюдков.

–…хотел узнать, кто убил нашего человека, – прошептал он сквозь тяжелые вдохи, – Знаю где они ошиваются…думал слиться с толпой…они сами нашли меня, будто знали… – слова давались ему тяжело, но я терпеливо дал ему закончить, – мелкие сошки Ублюдков…они рассмеялись и спросили, как мне понравилась их работа.

– Они передали послание?

– Нет, – родные глаза смотрели на меня без отрыва. Даже изрезав двух парней на кусочки он не утолил свою злость, – Сказали, что у них новый главный. И он здесь, чтобы убить тебя, – больная рука с дрожью сжалась в кулак, – Они смеялись и обсуждали как быстро Семью разорвет на куски. Обещали, что это только начало.

– Почему ты полез в драку один?

Адриано сдавленно рассмеялся, – Да потому что не мог по-другому! – из него вырвался истошный стон, когда боль взяла верх, – Никто не смеет говорить о нашей Семье такое мне в лицо, – он шептал сквозь стон, почти теряя сознание, – Их было двое, я бы легко…справился с ними…Потом подошел еще…один, – глаза медленно закрывались, -…выстрел.

– Тише, – я положил руку ему на плечо, не давая ему подняться, и встал.

Ему предстояло долгое восстановление, если верить врачу. Его ведущая рука пострадала сильнее, чем нам хотелось бы. Это может обернуться проблемой в будущем, но я не стал говорить ему об этом. Сейчас мне нужно, чтобы он скорее пришел в себя. Я дам ему восстановиться. Остальное можно решить по ходу пьесы.

Кусочки пазла медленно, но верно вставали на свои места. Мальчишеский азарт Адриано и посыльных Ублюдков сыграл свою роль, но в отличии от нас они были готовы. Кожа покрылась холодной дрожью от мысли, что брат мог оказаться в морге этим утром. Ему нужно научится работать головой и мыслить здраво. Месть – блюдо, которое подают холодным. Для драки есть место и время, и это точно не переулок ночью, где ты один на перевес с тремя противниками.

Плотно закрыв дверь, бросил кивок Сэмюэлю, что ждал меня в коридоре, – Ублюдки. Нужно созвать наших людей из регионов, сейчас все нужны здесь. Установите слежку за тем клубом, где была драка. В наших заведениях увеличить охрану. И узнайте, что стало с парнем, который выжил. Мне нужна его голова.

Глава 5. Хлоя

– Ты сегодня рано, – Джинни встретила меня на сестринском посту, когда я проверяла карту пациента. Мне очень хотелось рассказать подруге о пережитом, но она подумает, что я чокнутая.

«Джинни, вчера я спасла парня из мафии. Меня похитили и вернули домой в целости и сохранности. О, а еще я не могу выкинуть из головы образ моего похитителя».

По правде говоря, я сама себе не верила. Единственным доказательством случившегося была визитка, которая лежала в потайном кармане в моей сумки. Вернувшись домой я первым делом хотела расспросить Джерома, но его не оказалось дома. Очевидно мой сосед способствовал поискам парня. Он единственный видел раненного в моей компании. Теперь он избегал встречи со мной, вел себя тише воды, ниже травы.

Глубоко вдохнув я продолжила разговор в обычной манере, – Да, плохо спалось. Решила прийти раньше, разобрать бумаги.

В отличие от меня Джинни клевала носом, с трудом сдерживая зевки. Сегодня мы были на ночном дежурстве. Со временем к такому режиму привыкаешь, но время экзаменов всегда осложняло жизнь. Сон не был в приоритете.

– Ты уже видела того парня? – шептала подруга, ведя меня в отделение реанимации.

– Какого парня? – резко спросила я, остановившись как вкопанная.

Кто-то из них пришел? Она знает, что пришли за мной? Я успею сбежать? – Нет, не пройдет, они все равно знают где я живу.

Джинни удивленно глянула на меня, – Вчера привезли с ножевыми ранениями по всему телу. Забыла? – и правда, парня перевели в реанимацию.

Сославшись на головные боли, пошла дальше. Нужно прекратить дергаться, иначе загремлю в психушку, не успею и глазом моргнуть.

Сердце екнуло, когда я увидела парня на больничной койке. Сегодня он был нашим главным приоритетом, его с трудом вытащили с того света. Смерть подобралась слишком близко, пришлось удалить селезенку и дважды реанимировать. Он оказался везучей своего друга, который скончался, не добравшись до операционной, но стабильное критическое состояние держалось в течение всего дня. Опасность еще оставалась.

В карте были прописаны сильные обезболивающие, поэтому сейчас он спал. Три парня решили поиграть, поставив на кон свои жизни. Один мертв, другие страдают от боли. На них кто-то напал…Я спасла убийцу? Я спасла парня, который изрубил двух других ребят как кусок стейка. И теперь мне придется лечить жертву. Это будет длинная ночь.

– У него столько ран, будто он побывал в мясорубке! – восхищенно шептала Джинни, осматривая забинтованные участки тела.

Я закатила глаза от ее вздохов по послеоперационным швам. Что сказать? Подруга была до мозга-костей хирургом, работа в операционной волновала ее больше, чем связь с пациентом. Эх, мне нужно научиться отстраняться.

– Ему придется сделать кучу пластических операций, чтобы скрыть эти шрамы, – из моего горла вырвался лишь тихий хрип, – Не говоря уже о счетах за лечение.

– Но он все еще живой.

Надолго ли?

Я поспешила к следующей палате, оставив воодушевленную девушку наедине с пациентом. Через недели две его выпишут, и он вернется к своей обычной жизни – на грани между жизнью и смертью. А потом снова и снова будет возвращаться на больничную койку, пока скорая не опоздает или тело не выдержит. Нет, мне не стоит думать о его судьбе. Какая мне разница? Я просто врач. Я лечу людей и отпускаю жить своей жизнью.

Ближе к полуночи коридоры опустели, никаких чрезвычайных случаев, пациенты спали, большая часть врачей и медсестер отправились домой. Стопка карт и проверки пациентов заняли мой вечер, я не заметила, как часы показали четыре часа.

В коридоре раздался топот приближающейся толпы. Одним черным пятном они приближались ко мне, вооруженные. Я нажала на кнопку вызова охраны и поспешила к закрытой двери. Они могли прийти только за одним человеком.

– Вам нельзя здесь находится! – прокричал кто-то из медсестер.

Им плевать на правила – на лицах маски, в руках по пистолету. Они отмахнутся от меня и не заметят. Если оттянуть время, охрана может успеть добежать до сюда. Или нас всех перестреляют и закончат начатое.

Первый мужчина был в белой маске, полностью скрывающей его лицо. Он преодолел расстояние между нами в два шага и прижал ледяной ствол к моей шее, – Открой дверь! – зрачки были расширены, наверняка от адреналина, но он держался твердо и спокойно. Чего не скажешь его приспешниках, которые осматривали коридор. Они то и дело поглядывали за свои спины, опасаясь.

Я сглотнула, пытаясь устоять на ногах. Это уже второй раз за сутки, когда на меня направляют пистолет. Не самое приятное чувство, должна вам сказать. Я просто не могла позволить им пройти и убить этого мальца прямо в палате больницы. Он боролся за свою жизнь, он выжил, ему нельзя умереть вот так.

Лучшая защита – нападение?

– Передайте Алехандро, пусть идет со своей благодарностью куда подальше, этого парня я вам не отдам, – глаза расширились, давление на шею ослабло.

Неизвестные переглянулись между собой. Неужели все так просто и одно имя может вызвать такой эффект? Невольно вспомнился крик Джерома в моей квартире. Он говорил, что с этими людьми шутки плохи. Это мне даже на руку.

– Ты не так проста, как кажешься, не так ли? – он сделал шаг назад и спрятал оружие за поясом, – А теперь расскажи нам, откуда ты знаешь Алехандро Корсини?

Вот черт. Похоже, удача покинула меня. И кто тянул меня за язык…Их прислал не Алехандро. Значит, он не послал их убить нас, чтобы замести следы.

– Я лечила его брата.

– Когда?

– Вчера ночью.

Снова обмен молчаливыми взглядами, – Босс, мы не можем терять на это времени.

– Ты прав, – мужчина вздохнул и грубо потянул меня к двери в реанимацию. Панель издала писк, двери открылись.

Я не удержалась от тихого вскрика – на месте хватки точно останется синяк. Он оттолкнул меня в сторону, будто я ничего не весила и вошел в палату. Приборы пищали, вторя размеренному биению сердца.

– Его нельзя перевозить, – не сдавалась я, обводя комнату взглядом в поисках чего-то, что можно было использовать в качестве оружия, – Он нестабилен.

– Показатели занижены, но это не смертельно, – один из похитителей достал прикрепленную к кровати памятку о состоянии больного и бегло прочитал, – Да, я думаю все в порядке.

Черт, у них был собственный врач. Конечно, очень предусмотрительно. Значит, мне их не обмануть.

Меня подтолкнули в сторону капельницы, – Разбуди его, – приказал главный, тыкая в мою сторону пистолетом в качестве напоминания, будто я могла забыть.

– Ему показаны обезболивающие. Если он придет в себя ему будет очень больно, швы могут разойтись…

– Он не из робкого десятка, – пробормотал он в ответ, всматриваясь в забинтованное тело, – Не стоит нас переубеждать, ему нужно покинуть больницу, иначе он умрет.

– Как часто вы любите это повторять, – буркнула себе под нос, отключая аппараты и вынимая катетер.

Следующие десять минут прошли в напряженной тишине. За это время охрана должна была уже прийти. Может быть они уже все мертвы. Теперь их бесполезно ждать.

Первый вдох смешался с хриплым кашлем. Я положила руку на грудь пациента, стараясь его успокоить. Лицо исказилось от боли, веки трепетали. Я проклинала этих засранцев на чем свет стоит.

– Эй, Джон, – главный подскочил к койке, положив пистолет на кровать, – Джон, ты слышишь меня?

Казалось, похитители так увлечены пробуждением, что не заметят моего отсутствия. Медленными шагами продвигалась к двери. Рука уже коснулась ручки, когда по спине пробежал холодок. Теперь уже четыре пары глаз смотрели на меня.

– Не так быстро, док, – стопперы на койке щелкнули, – как вы сказали, нашему другу нельзя напрягаться. Поэтому, вы поможете нам незаметно вывести его.

Я покачала головой, – Это невозможно. Для этого придется пересечь отделение, кроме нас здесь пациенты и другие врачи…

– Значит, постарайтесь, – рука сжала пистолет, – Мне не хотелось бы стрелять…

Выругавшись, я открыла дверь и осмотрела коридор.

В такие ночи как эта все были не прочь воспользоваться возможностью и вздремнуть. Сегодня я вызвалась сидеть на посту, так что в реанимации было почти пусто.

Парень тихо стонал, пока мы двигали его койку. Притоптывая в ритм со звоном лифта, я молилась, чтобы мы ни на кого не наткнулись. Было достаточно того, что на мушке держали меня. Если при этом побеге кого-то зацепит, буду винить себя всю жизнь.

Господи, как за сутки я умудрилась вляпаться в эту историю по самые уши? Мне так и не было ясно кто виновник той драки. Хотя это не столь важно. Они ранили друг друга. Каждого из них лечила я. Ради обоих нарушила закон. И где благодарность? Зачем постоянно тыкать в меня пистолетом?

Спустившись на два этажа, мы выехали прямо к приемному отделению. Здесь никогда не было затишья, даже в это время суток.

Я остановилась у дверей в приемное и достала из коробки маски с халатами, – У главного входа сидит охранник, и там не проехать с каталкой. Придется через пункт приема травмы, – они продолжали недоуменно смотреть на протянутые вещи, – Наденьте. Вам не нужно лишнее внимание, и так я не увижу всего вашего лица.

Можно было попытаться провести их через охранника на первом этаже, но на том посту он сидел только для проверки пропусков. Опасность превышала вероятность успеха.

Они отвернулись, чтобы сменить маски и накинуть на одежду форму. Взглянув на их лица в профиль, я не нашла ничего примечательного. Тем проще будет забыть этот кошмар.

– Выведи нас на парковку позади здания. там нас ждет пустая скорая.

Полный букет преступлений: похищение и угон, заложник, вооруженное нападение. Я-то надеялась на спокойное дежурство.

Открытые двери впустили нас в мир хаоса. В приемном всегда гудела работа. Где-то здесь была и Дженни. Если она меня увидит, мне не отвертеться, совершенно не умею врать. И подруга точно заметит что-то неладное.

Все вокруг были так заняты работой, что не обратили внимание на нашу странную группу, быстро передвигающуюся на улицу с лежачим пациентом. Или же просто решили не придавать этому большое значение. Позднее время сказывалось.

Как мне и сказали, на парковке уже ждала пустая скорая. Я боялась спрашивать где они ее взяли. Загрузив пациента в машину, двое сели в кабину и кивнули, – Пора убираться отсюда.

Главный все еще держал пистолет за моей спиной. Давление исчезло, и я облегченно выдохнула, – Минутку.

Дверь захлопнулась.

Можно было закричать, попытаться убежать, но его оценивающий взгляд пригвоздил меня к месту. Одним движением он стянул маску с лица. Я постаралась запомнить все до мельчайших деталей, начиная от коротких стриженных черных волос на военный лад и ледяных голубых глаз, заканчивая маленьких шрамом на угловатой челюсти. Его было трудно разглядеть на фоне проросшей щетины, но он стоял так близко ко мне, при желании я могла бы прикоснуться к нему, слегка наклонившись вперед.

– Убьете меня?

– Нет, – он усмехнулся и потянулся губами к моему уху, почти нежно шепча, – Мне нужно, чтобы ты передала сообщение нашему общему знакомому.

Глава 6. Алехандро

«Хлоя Паркер – 28 лет…»

Я пролистнул первую страницу с сухими данными – год и место рождения, номер медицинского страхования и прочее. У меня была вся информация, которую когда-либо вбивали через компьютер.

На второй странице красовалась детская фотография из школьной газеты. Хлоя была героем первой полосы – спасла найденных щенят и приютила у себя. Похоже, самопожертвование во имя спасения других у нее с детства. Дальше были грамоты, похвала за отличную учебу, колледж. Закончив обучение в медицинском на отлично, она попала на программу интернатуры в одной из местных больниц и с тех пор работает там.

Ничего примечательного и настораживающего. Ну почему она? Почему в памяти отпечатался ее решимый взгляд? Почему вместо слов я помню прикосновения? Черт возьми. Я сжимал руки в кулаки, пытаясь вспомнить легкое касание шелковых локонов, переливающихся в рассветных лучах как золото.

Мне пришлось провести остаток дня дома, сейчас я бы радовался любой новости. Вести дела из клуба или офиса было небезопасно. Если Ублюдки проникли и незаметно вышли, значит, они хорошо подготовились – им кто-то помог. Труднее всего искать крота среди подчиненных, которые рядом с тобой уже больше десяти лет. Я избавился от этой слабости, перестав доверять кому-либо, это экономило время и нервы. Нужно лишь выждать и предатель сам себя выдаст.

Раздав указания, я понял, что при любом удобном случае мои мысли возвращаются к ней. Эта одержимость уже порядком надоела и лихо раздражала. И остановится было невозможно. В своих мыслях я беспечно касался ее кожи, умоляя остаться. Я бы проводил с ней ночи от заката до рассвета без сна, беря ее снова и снова, доказывая всем, что она – моя.

Очевидной проблемой была ее невинность. Этот нежный цветок просто не подходил мне. Я совершил достаточно грехов в своей жизни, но причислять к ним преследование и соблазнение единственной, что вызвала во мне уважение, не планировал. И раз уж она не позвонила мне, мировые силы уберегли ее от моих жадных рук.

Нет, у нас не может быть ничего серьезного. Ее прилежная семья не вытерпит в своем круге преступника, тем более главу мафиозной семьи. И даже прикажи я своим людям принять ее, она никогда не поймет меня. Как тогда в авто, она просила прощения за спасение моего брата. Она действительно не понимала, что закон и мы несовместимы. Она хотела вызвать скорую – так поступают нормальные люди. Наша жизнь за гранью их понимания. Тогда почему она оставила Адриано у себя? Ее тянет к тьме. Тянет ли ее ко мне?

Мысли о ней полностью лишили меня покоя. Солнце давно скрылось за горизонтом, но мне не хотелось спать, я даже работать не мог. Мне срочно нужно было спустить пар. Короткое сообщение:

«Номер 416, через час».

В коридоре послышался крик и звон битой посуды. Выхватив пистолет из нагрудной кобуры, поспешил на звук.

Черт, комната Адриано. Ублюдки пробрались в мой дом, чтобы закончить начатое? Нет, исключено. Вокруг дома была выставлена охрана, кто-то из охранников должен был поднять тревогу при нападении.

Дверь распахнулась прямо перед моим лицом и с грохотом врезалась в стену. Из комнаты выскочила Катарина, наша домоправительница, на ее лице – страх и слезы. В след ей были слышны ругательства и грохот. Спрятав пистолет, я с тяжелым сердцем вошел в спальню к брату.

На полу валялись осколки посуды вперемешку с остатками обеда. Прикроватная лампа разлетелась в дребезги после встречи со стеной. Адриано лежал на кровати, пыхтя как чайник. Он даже не взглянул в мою сторону, уставившись пустыми глазами на раненную руку.

– Вчера я убил парня, изрезав его на куски, – прохрипел он, – А теперь даже ложку держать не могу этой рукой.

Он напрягся, но пальцы на руке лишь слегка сжались. На лбу выступил пот. После очередной попытки он издал разочарованный стон.

– Доктор сказал, что на восстановление может уйти не один месяц.

– Ага, а еще он сказал, что прежняя сила может никогда не вернуться.

Будь проклят этот докторишка. Ему не следовало сразу выдавать худший исход. После всех странных событий, Адриано был не готов слышать эту правду. Сын Корсини не может позволить себе быть слабым, иначе он обречен.

У Адриано был настоящий талант к владению ножом, это было очевидно с первых тренировок. Лезвие стало ему родным, я верил, что со временем он станет одним из лучших бойцов нашей семьи.

– Тебе нужно смириться с этой раной, их будет еще немало, и научится жить со своими шрамами, – я открыл ящик, в котором лежали его ножи. Найдя нужный, я положил его у левой руки Адриано, – Ты все еще жив, и обе руки на месте. Не ищи оправданий своей слабости, их не существует.

Адриано погладил рукоять ножа на месте символа нашей семьи. Запутанная цепь на кончике рукоятки была нанесена специально для него, это был его первый нож – подарок на двенадцатилетние. Именно с этим ножом он начал свои тренировки, когда вступил в ряды Семьи официально.

– Ты убил лишь одного из троих в том переулке, – Адриано нахмурился в ответ на мое замечание, – Не заставляй остальных долго ждать.

Пальцы левой руки сжали рукоять ножа. Выйдя из комнаты, я услышал как лезвие завибрировало, врезавшись в стену напротив кровати.

Сэмюэль уже ждал меня у входной двери рядом с машиной, – Все в порядке?

– Нет, но скоро будет.

– Куда едем?

– В отель Four Seasons.

У меня не было ни времени, ни желания на беспечные встречи. Был номер в отеле и одна ночь, никаких вопросов и обязательств. Женщин было не так много, но я бы не решился назвать ни одну из них своей любовницей. Это понятие подразумевает связь, возможно, чувства, чаще всего – измену. Нет, это не для меня. Встречи – временное решение проблемы. Когда-нибудь у меня будет жена, но до тех пор…

Она встретила меня с распростертыми ногами. Ее худое тело растянулось на кресле напротив входной двери. Джоанна была самой раскованной женщиной, которую я встречал за последние два года. Возможно из-за этого я столько раз возвращался к ней. Увидев мое безразличное лицо, она игриво хихикнула и убрала руку с внутренней стороны бедра, открывая мне вид из партера.

– Когда ты написал мне, я отменила все свои дела и примчалась, – я очень надеялся, что обида в ее голосе была наигранной. Она не имела надо мной никакой власти, ей следует помнить об этом, – Что-то случилось?

Настроения разговаривать с ней у меня также не было – пустая трата времени. Едва ли она могла говорить о чем-то кроме недели моды и новом месте, где люди радовались ее банковской карте больше, чем ей самой. В случае общения с такими особами я нашел единственно верный выход – молчать. Они и сами все скажут, и за себя, и за вас.

На ней все еще были черные туфли на шпильках. Она вытянула ногу, чтобы прижать кончик каблука к моим брюкам…Но я оттолкнул тонкую ножку одним движением руки. Она хмыкнула и перешла к более решительным действиям.

Пока она возилась с ширинкой брюк я неспешно расстегнул рубашку. Вскоре кожа соприкоснулась с кружевным бельем, которое она так любила выставлять напоказ. Мне даже льстило ее внимание – приехать по первому зову, предстать во всей красе. Если бы за это она не пыталась отправить мою душу в ад, привязав к себе узами брака…

Сжав ее волосы в кулак, я откинул голову назад, поддавшись нахлынувшим чувствам. Я позволял ей облизывать, сосать мой член, заглатывая его до рвотного рефлекса. Тепло и давление – истинное блаженство. Напряжение нарастало с невероятной скоростью. И дело было вовсе не в умении Джоанны отсасывать. Мои мысли далеко отсюда, раз за разом они возвращались к знойной блондинке, которая так и не соизволила мне позвонить.

Ранее я узнал, что сегодняшнюю ночь она проведет на дежурстве. Должно быть поэтому она не звонит. Да, ей есть чем заняться. А мне не стоило думать о другой, пока мой член был в глотке у самонадеянной брюнетки.

Подобравшись к границе между болью и освобождением, я оттолкнул ее голову, позволив перевести дух. Она облизнула губы и поспешила исполнить мой единственный приказ:

– На спину.

Длинные темные волосы разлились водопадом по белоснежным волосам. Ее глаза горели желанием – наигранным или нет я никогда не узнаю. Губы распухли и покраснели, и не от поцелуев, которых я ей никогда не дарил. Но прикоснувшись к ее пылающей сердцевине я точно знал, что найду там – ее, истекающую от желания.

Рука потянулась к карману брюк. Презерватив. Каждый раз все повторялось. Она скулила при виде маленькой упаковки, протестуя, порой даже поднимая крик разочарования, что я лишаю ее «истинного удовольствия». Мне было плевать. Это работало на моих правилах или она могла катиться к черту.

Сорвав с нее остатки белья, я ворвался в ее недра одним резким движением. Она уже истекала от желания, хоть где-то не было притворства. Но я бы поспорил, что мои деньги она хочет больше, чем меня.

Стон удовольствия смешался с вскриком от боли. Мне было все равно, что она чувствует в тот момент. Зажав ее между собой и кроватью, я постарался отклонить голову так, чтобы не видеть ее лица.

Я затеял все это, чтобы забыться, отвлечься, но все тщетно. Как одна мимолетная встреча могла так укорениться в моей голове? Ох, эта девушка сводит меня с ума.

– Да, да, Алехандро! – ее стоны заглушали все мысли.

Ее когти, иначе их не назовешь, царапали спину, вызывая острую боль. Не прекращая вбиваться в нее в бешеном ритме, завел руки над ее головой. Ее тело выгнулось навстречу, умоляя о большем. Ускоряясь я позволил себе на мгновение представить на месте Джоанны Хлою.

Это самое прекрасное, что я когда-либо себе представлял. Ее тело было чувственным, изгибы будоражили воображение, эта женщина создана для любви и ласки, создана для моих рук.

Выругавшись, я сделал последний резкий толчок и кончил. Джоанна вторила мне и достигла пика спустя пару секунд.

Рухнув на кровать рядом с ней, я потер усталые глаза руками. Черт возьми, я чуть не произнес ее имя пока занимался сексом с другой! Это было равносильно потере контроля. Я никогда не теряю контроль.

– Ты был великолепен, – промурлыкала она, проводя пальцами по моей спине.

Оттолкнулся от кровати, избегая ее взгляда. На часах уже глубокая ночь, близился рассвет. Как быстро пролетело время. По плечам стекал пот, спать по-прежнему не хотелось, но возвращаться в кровать казалось не лучшей идеей.

Холодный душ смыл остатки пота, усталости и запах девушки, которая все еще лежала в кровати, ожидая продолжения.

– Ты уже уходишь? – она раздосадованно следила за тем как я одеваюсь.

– Дела не ждут.

Она надула губу как ребенок и потянулась ко мне, пытаясь снова затащить в постель. Ее вовсе не смущала нагота, которую было видно через витражные окна номера.

– Я хотела с тобой кое-что обсудить…

Только не это.

– Мой отец устраивает праздник по случаю закрытия очередной сделки. Я хотела пригласить тебя.

Отец Джоанны был одним из партнеров Семьи на протяжении многих лет. Он был осторожным, расчетливым и всегда знал свое место, в отличии от своей дочери. Разумеется, я знал об этой сделке потому что был ее организатором. Если все пройдет хорошо и бумаги подпишут, один из младших боссов приобретет главный пакет акций транспортной компании. Ее отец получит солидное вознаграждение и оставит при себе незначительное количество акций. А наша Семья откроет легальный путь для нелегальных перевозок наркотиков. Все в выигрыше. Кроме нее.

Джоанна была неисправима. Очередная попытка показаться со мной на людях полетела крахом, – У меня другие планы.

Даже если я решу прийти на праздник, то сделаю это не в ее компании.

– Жаль, – выдавила она и отправилась в ванну.

Зря я написал Джоанне. С каждым разом она все настойчивее. Думаю, это была наша последняя встреча.

Телефон в кармане завибрировал, оповещая о новом сообщении:

«Я надеюсь, это не станет последним сообщением в моей жизни, Алехандро. Но мне нужна ваша помощь. – Хлоя Паркер».

Черт побери. Этот день обещал быть интересным.

Глава 7. Хлоя

– Нет, детектив, я не видела их лиц, – мне пришлось повторить эту фразу не меньше десяти раз прежде чем он понял, что я не изменю ответа.

Седовласый детектив устало выдохнул и убрал свой блокнот. За последний час он сделал только пару заметок, но ничего конкретного и полезного. Это было видно по его недовольному лицу.

– Тогда, полагаю, мы закончили, – он протянул мне визитку, – Если что-то вспомните, позвоните.

– Непременно.

Я хотела покинуть больницу как можно быстрее. Как только угнанная скорая скрылась среди других машин адреналин в крови начал сходить на нет. И тогда я поняла насколько устала.

Вернувшись в больницу пришлось сообщить главе отделения, что его пациента украли. Последовали нудные расспросы, на которые я ничего не могла ответить. Чтобы объяснить сонному детективу все произошедшее пришлось бы рассказать и о вчерашнем спасении. Так ложь превратилась в мою новую реальность.

Попрощавшись с детективом побрела в раздевалку. У Джинни горели глаза от любопытства, а мне меньше всего хотелось снова лгать, еще и лучшей подруге. Поэтому, сославшись на усталость, я была рада наконец уединиться, чтобы собраться с мыслями.

Я ждала выговора от начальства, штрафа или даже отстранения. Вырубленные охранники и отсутствие записей с камер наблюдения оказались мне на руку. Жалость и сочувствие в глазах окружающих пробуждали во мне стыд. Меня отправили в принудительный отпуск. Вернуться к полноценной работе я смогу лишь при наличии разрешения от психолога, начальство боится, что на мне скажется посттравматический стресс. Еще один человек, которому придется врать.

Выругавшись, я поняла, что мне придется врать всю оставшуюся жизнь. Это событие обязательно попадет в личное дело, будет вновь и вновь порождать вопросы. В голове не укладывалось как жить с этим дальше. Меня отстранили от работы, детектив едва ли поверил в мою историю, дома ждет обкуренный сосед и местная банда вдруг решилась использовать меня как курьера. И все из-за того, что я спасла мальчишку, с которым мне даже встретиться не дают.

Аккуратно выведенные буквы на белоснежной плотной бумаге точно отражали своего хозяина. Ничего лишнего – только точность, никаких украшений и ярких предметов. Словно само имя говорило о нем все.

Не так я представляла себе человека, который может быть как-то связан с бандой или преступностью. Это все моя предвзятость. О чем можно думать, увидев солидного мужчину в костюме с личным водителем и дорогим автомобилем? Он бизнесмен? Политик? Маньяк? Не исключено, что все три варианта верны. Или же он – жертва одной из бандитских группировок? Да, тогда раны его брата можно списать на нападение, а те двое попали в больницу с ранами от самозащиты. Такие события обычно заканчиваются в суде. Я бы тоже не хотела видеть своего брата на скамье для обвиняемых. Чего только не наслушаешься, будучи дочерью адвоката – счастливых развязок, к сожалению, было на порядок меньше плачевных.

В любом случае, ситуация не могла стать хуже. Отправив первое, что пришло в голову на указанный номер, я собрала остатки вещей и попыталась найти плюсы в произошедшем. Никто не пострадал, особых затрат больница тоже не понесла. Свободное время можно посвятить учебе…Да кого я обманываю? Как всегда найдется тысяча дел, которые встанут между мной и учебой.

Дом находился довольно далеко от города, вызвав во мне сомнения. Если захочу сбежать, придется бежать не меньше двух километров до ближайшей дороги. Машина петляла по узкой дорожке в первых лучах солнца, освещающих крыши отдаленных домов.

Местность напоминала деревню – повсюду природа, которой в городе так не хватает. Оглушительная тишина, чистый воздух и успокаивающая уединенность. Участок был огорожен низким каменным забором, я бы сказала, дружелюбно, но у ворот нас остановила охрана, указавшая дальнейшее направление к единственному дому на территории.

Очевидно, что позволить себе такое жилье может далеко не каждый. Огромный участок земли, требующий постоянного внимания, дом, охрана и все, что едва поддавалось моему воображению, но являлось его собственностью, неожиданно интриговали. Нет, здесь нет зависти или желания присвоить себе чужое. Разве что желание узнать больше о человеке, достигшем таких высок.

К величайшему облегчению водитель оказался истинным джентльменом и отказался брать с меня деньги. Короткий диалог и неизвестное ему ранее место сыграли свою роль. Накрученный за поездку счетчик мог здорово ударить по моему карману, особенно после отстранения. Эй, я – ординатор, у меня съемное жилье и огромные счета за учебу в медицинском, это не конец света, но неожиданные расходы сильно влияли на мое качество жизни. Только совесть не позволила мне бесчестно лишить человека заслуженных денег, поэтому мы пришли к компромиссу, и я заплатила половину.

Отвлекшись я даже не заметила, что хозяин дома уже ждал меня у входной двери. Что же, неловко заставлять его ждать. Машина тронулась с подъездной дорожки – нет пути назад. Рука сжала ручку от сумки со всей силы, чтобы скрыть дрожь. Оставалось лишь надеяться, что тень от дома скроет румянец на моих щеках.

– Какие-то проблемы? – спросил Алехандро, поглядывая мрачно на отъезжающее такси, – Вы были внутри довольно долго.

Я пожала плечами, – Он отказывался брать деньги.

Судя по приподнятым бровям, он был удивлен. Даже без костюма я заметила его напряженность, наконец она начала отступать.

– И что вы сделали?

– Уговорила его взять хотя бы половину. Компромисс.

От меня не скрылся его любопытный взгляд. Он не стал с порога заваливать меня вопросами, но быстро оглядел с ног до головы, будто выискивая причину моего приезда на теле.

– Могу я предложить вам кофе? – легким движением руки входная дверь открыла нам дорогу в светлый коридор.

При упоминании о кофе я с трудом сдержала зевок, – Да, спасибо.

На первый взгляд дом был небольшим. Рассветные лучи наполняли комнаты теплым светом через окна, встречающиеся на каждом шагу. Нет нужды было заботиться о конфиденциальности, когда поблизости ни души. Аромат с кухни был слышен с самой входной двери, он манил и сбивал с мысли.

– Катарина, к нам присоединится гостья! – прикрикнул Алехандро, впуская меня в столовую.

Не успела я опомниться, как оказалась за столом, справа от главы. Хотелось спрятаться под эту белоснежную скатерть. Он не отрывал от меня взгляда ни на мгновение.

У него есть жена? Как это будет выглядеть в ее глазах? За столом было еще четыре свободных места. Я бы могла занять любое другое. А вдруг остальные места заняты членами семьи? Место напротив него скорее всего займет супруга. Был еще младший брат. Будет интересно наблюдать за ними, наконец увидев вместе. Еще при нашей первой встрече со старшим Корсини, от меня не скрылось очевидное сходство. Не терпелось снова увидеть Адриано, убедиться, что он на самом деле жив и здоров.

В комнату вбежала довольно полная женщина средних лет. Ее сияющая улыбка от уха до уха обескураживала. Я поспешила ответить тем же. В руках она несла поднос с чайником и кружками, в одной из которых уже было великолепное кофе для меня. Шустро выставляя на стол приборы, дама поглядывала на меня, приговаривая:

– О, как замечательно! У нас так давно не было гостей! – она порхала по комнате как бабочка, – Особенно представительниц прекрасного пола…

Алехандро выглядел угрюмо, – Катарина, не могли бы вы…

Как наниматель он мог делать ей замечания, а она как наученная женщина могла просто их игнорировать.

– Не обращайте внимания на этого буку и не давайте ему вас обижать! – воскликнула Катарина, направляясь к двери, из которой только недавно появилась, – Я рада приветствовать вас в нашем доме, мисс. Право, мне кажется ваша компания поможет сбросить витающее в последнее время…напряжение.

– Катарина! – грозно выкрикнул Алехандро в закрывающуюся дверь. Улыбка не моем лице еще больше рассердила его, – Вам смешно?!

Я попыталась скрыть улыбку. Не могла сказать ему, что устоявшийся в моей голове образ серьезного зрелого мужчины никак не сочетался с отчитывающей его дамой. В конце концов, это могло плохо закончится и для Катарины, и для меня.

– Мне смешно, – чуть сдержанней ответила я, но с улыбкой справиться не смогла, – ведь я думала, что Катарина ваша жена.

– Я бы не пригласил вас к себе домой, будучи женатым.

Пожав плечами, он наполнил свою чашку чаем и отвел взгляд.

Я еще не встречала таких людей как Алехандро. Властный тон голоса открывает в нем извечную манеру помыкать всеми, в тоже время чуткий взгляд отмечал все детали, ведомый как минимум небезразличием. Тело настолько привыкло к полному контролю за каждым мускулом, что каждое движение выходило сдержанным непроизвольно. При ярком освещении я оказалась просто малышкой по сравнению с ним.

Его близость вызывала мурашки на моей коже, но то был не страх. Будто все тело пропускало десяток электрических импульсов в минуту, держа в напряжении. Это было волнительно и захватывающе, я боялась привыкнуть к этому чувству.

– Вашей жене повезет с таким мужем.

– Надеюсь, она с вами согласится.

– У нее точно что-то не то с мозгами, если она согласится выйти за этого остолопа.

Сонный голос младшего брата резко перешел в громкий удар захлопнувшейся за ним двери.

Я вскочила на ноги, опрокинув стул.

Бандаж удерживал правую руку, под ним виднелись свежие бинты. Прикованный к ране взгляд пробудил в нем злость.

– Кто это?! – возмущенно спросил Адриано, занимая место напротив меня.

Разумеется, он не вспомнил меня. Он потерял сознание в ночи, и очнулся уже в другом месте. Тем не менее, я почувствовала укол разочарования, и тут же загнала это чувство куда подальше. Мне не следовало ничего ждать.

Старший брат не спешил отвечать на вопрос. Сперва он встал, чтобы поднять мой стул. Две руки мягко легли на плечи, вынуждая сесть. Братья обменялись безмолвными взглядами. Теперь я поняла о каком «напряжении» шла речь.

– Адриано, поприветствуй нашу гостью как положено, – строго выдавил старший, не отпуская, – Хлоя Паркер. Та самая, что спасла тебя прошлой ночью.

Теперь он взглянул на меня иначе, будто впервые. Его взгляд остановился на мой напряженной улыбке, дыхание отяжелело. Мы молчали не меньше минуты, уставившись друг на друга.

– Вы можете продолжить сверлить друг друга взглядами после завтрака, – Катарина вернулась с целым подносом вкусностей.

– Прости, Кат, – Адриано встал, – у меня пропал аппетит.

Мне хотелось остановить его, – Пусть идет, – Алехандро сел на свое место и поблагодарил Катарину, – Ешьте. После поговорим.

Глава 8. Алехандро

Я становлюсь излишне сентиментальным.

Приглашать ее в свой дом было довольно опрометчиво. Наученный горьким опытом отца, я старался разделять работу и личное насколько это было возможно. Все встречи проходили в офисе или в черте города. Мне просто не хотелось показывать ее своим сотрудникам, причислять к деловым связям, преуменьшать ее значимость, но и рассказывать правду был не готов.

Она скрывает свой страх настолько неумело, что даже смешно. Я бы мог наблюдать за ее метаниями сутки напролет. Как она позволяет всего на мгновение с любопытством рассмотреть меня и затем одергивает себя, вспоминая о пропасти между нами. Она даже не представляет к чему это может привести. Чем дольше удерживаешь контроль, тем слаще его потом терять.

– Я сделала что-то не так? – были ее первые слова.

Мне хотелось уединения, но пугать ее замкнутыми пространствами, где лишь мы вдвоем, не стоило. Да и я не мог поручиться за свою сдержанность, даже после разгрузки прошлой ночью. Поэтому я с наслаждением наблюдал за ней в саду. Размеренным шагом ступая по тропинке между цветами она напоминала нимфу из сказок. Мы были одни. И лишь я видел как ее кожа блестит на солнце, длинные локоны колышутся на ветру, а глаза жадно всматриваются в каждый бутон на кустах.

– Нет, – глубоко вздохнул, разочарованный поведением брата, – говоря на вашем языке у него посттравматическое расстройство, не обращайте внимание.

Рано или поздно любому солдату приходиться учиться жить с этим. Раны, боль, потери преследуют на каждом шагу. Мафия многое может дать, но в ответ забирает все без остатка.

– Мне не следует спрашивать, что случилось?

Отличный вопрос. Как же мне хотелось ответить на все ее вопросы. Увидеть ее реакцию. Привязать ее тем самым к себе навсегда. Посмотреть, что из этого выйдет. Это только мои мысли, не так ли?

– Почему вы написали мне, Хлоя? – лучше всего просто сменить тему разговора.

Глубокий вздох и дрожь, – В тот вечер к нам поступило два подростка, – она говорила тихо, – Один умер от множества ножевых ранений, не доехав до операционной.

Она говорила с сожалением, хотя даже не знала его имени. Джастин Чейз провел большую часть жизни в приюте. В двенадцать впервые попался за кражу, потом снова и снова, драки и вандализм. После пятнадцати его послужной список оставался чистым. В полиции бы сказали, что паренек исправился. Но такие как я не верят в исправление и искупление грехов. Он просто нашел хорошего учителя и перестал попадаться. Давний член Ублюдков всегда был в запасе, его жизни ничего не угрожало, пока он не встретился в том переулке с Адриано. Подстрекательство Корсини завершило его историю в морге.

Она жалела этого парня, хотя понятия не имела кто он.

Это оставляло мне свет надежды. Потому что я совершал куда более страшные вещи.

– Другого прооперировали, и должна была присматривать за ним в реанимации. Он был в стабильно тяжелом состоянии…

Как только Адриано вернулся домой я думал поехать в больницу и исправить недоразумение, прикончив парня. Но как только врач сказал о проблемах с рукой, стало ясно, что это должен сделать сам Адриано. Только так можно поставить на этом точку.

–…их было трое, они просто забрали его.

Насмешка судьбы. В эту ночь у его койки дежурила именно она. Возможно я смогу извлечь из этого выгоду.

– Я надеюсь они не причинили вам вреда.

Иначе они пожалеют, что родились на свет.

– Нет, но боюсь, что не из-за отсутствия желания…– замялась, – По правде, я написала вам, потому что один из них попросил передать вам сообщение.

– Какое?

– «Пришло время платить за грехи отцов, Корсини. Возвращайся в Италию или я разрушу твою империю».

Кроткий голос Хлои не смягчил удар угрозы. Этот некто был смертельно самоуверен, раз делает такие громкие заявления. Тем приятнее будет закапывать его остывший труп в землю.

Хлоя вновь пристально рассматривала мое лицо.

– Что? – я не удержался и просто спросил.

– Я пытаюсь понять вас, Алехандро.

Удивительно, как в этой девушке уживаются сила и вера в лучшее. После случившегося у многих мог помутиться рассудок, это переворачивает жизнь с ног на голову навсегда. Мне хотелось защитить это доверчивое создание от всего на свете.

– Не утруждайтесь, – предложил продолжить прогулку, – Ответ вас разочарует.

Этот сад говорил обо мне гораздо больше, чем могло показаться. Ранее дом и земля принадлежали вдовцу без денег и семьи, у него были лишь хорошие воспоминания о годах, проведенных здесь с супругой, которая в конце концов умерла. Оставшись один, он возненавидел красоту этого места, потому что здесь все напоминало ему об утерянном.

И это навело на меня мысли о далеком доме, родственниках, что остались там. Десять лет назад меня отправили в Америку, доверив горстку людей. Теперь влияние семьи на Западе было значительно сильнее, чем на родине. Но временами я скучал по дому и саду, который с такой любовью выращивала моя мать. Не все растения прижились на новой земле, часть выглядела иначе. Но итог стоил затраченных усилий – теперь это место стало моим домом.

Образ Хлои в саду будет долго преследовать меня. Сегодня она не просто побывала в моем доме, она словно запала мне в душу.

– Кажется, я понимаю вас лучше, чем вы думаете, – с придыханием ответила она, – И меня это пугает.

– Вам стоит бояться тех людей. Не меня.

Не после того, что ты сделала. Пусть я убийца, но во мне воспитали чувство благодарности, тем более, когда речь идет о семье.

– А чем они отличаются от вас? Думаю, ни вам, ни им не чужды любые методы, лишь бы добиться желанного.

Грубо схватил ее за руку, прижал к себе, – Вы должны понимать разницу. Я стою перед вами, вы знаете где я живу и как выгляжу. Они пришли в масках и угрожали вам оружием. У этих людей нет семьи и понятия чести. Для меня главное – мои люди, я готов на все ради них. И, что важнее всего, я никогда не нарушаю обещаний.

Спустя минуты натянутого молчания, она кивнула и поспешила отстраниться. Она избегала моих прикосновений. Отвращение или увлечение?

– Думаете мне может грозить опасность?

– Я знаю, что они воспользуются любым рычагом давления на меня. Рисковать не стоит.

– Но как они могут давить на вас через меня? Мы едва знакомы.

Дорогая, ты держишь меня в тисках, вызывая сильнейшую боль просто находясь рядом. Никакие тренировки не смогли уберечь мое сердце, а вместе с ним и разум.

– Теперь я считаю вас своим человеком, и ваша безопасность – моя ответственность. Хотя мне бы хотелось называть вас своим другом?

Мой неуверенный вопрос вызвал ее смех, – Думаю, я могу себе это позволить, тем более, что вы вызвались меня защищать, – поспешила добавить, махнув рукой, – Но это вовсе необязательно. Скорее это даже моя вина…

– Ваша вина? – она замолчала, – Не скрывайте ничего от меня, это создает неоправданный риск опасности.

Замявшись, она смущенно покраснела, – Простите, но сперва я подумала, что это были ваши люди.

И правда, она успела хорошо меня изучить. Теперь, когда вопрос был решен, я не мог просто отпустить ее, вновь часами дожидаясь звонка или сообщения.

– Я прощу вас, если согласитесь погостить у нас, – она неуверенно раскрыла рот, – Это временная мера, охранять вас здесь гораздо проще, – не давая ей возразить начал перечислять все преимущества, пришедшие мне на ум, – Так будет спокойнее нам всем. За дорогу не беспокойтесь, мой водитель всегда к вашим услугам…

Я не мог отпустить ее, и был готов капитулировать, просто согласиться на все ее условия. Не колдунья ли она? Как быстро я пал от ее чар. Хорошо, что мы не вели деловые переговоры, иначе всей компании пришлось бы худо.

– Алехандро, – Хлоя покачала головой, – Меня отстранили, хотелось бы потратить это время с пользой для учебы.

Стиснул зубы от мысли о ее доме. Это даже домом назвать трудно. Среди соседей один нищий сброд, в том числе дилер, сдавший ее нам. В дальнейшем можно будет использовать его, раз уж они давно знакомы, но я не мог позволить ей вернуться в ту обкуренную лачугу.

– Здесь гораздо тише, чем в вашем районе. Учиться можете даже тут – в глубине сада беседка.

– Мне бы не хотелось вас стеснять. Это как минимум неприлично…

– Как друг я не могу позволить вам блуждать по ночам в опасном районе, пока вам угрожает банда, – на крайний случай я припас туз в рукаве, – И Адриано, – в ее глазах блеснула искра, она попалась на наживку, – Возможно, вы бы смогли помочь ему.

– Я же не психолог.

– Но вы были там в ту ночь, именно вы зашивали ему рану. Убедите его, что долгое восстановление нормально после такой травмы. Боюсь, он принципиально не верит нашему врачу.

Сомнение, отразившееся в ее глазах было очевидно. Да, ее сострадание было слабым местом в обороне.

– Пожалуйста, Хлоя, – сжал ее теплые руки, – Очнувшись он спросил про вас, переживает. Помогите ему пережить это. Для меня это очень важно.

Я позволил себе показать беспокойство, ослабив контроль над эмоциями. Она перестанет так волноваться в моем обществе, если увидит обычную человечность. Непривычно выставлять чувства напоказ, но чего не сделаешь ради великой цели.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы принять решение. В итоге она просто пожала плечами и улыбнулась, – Только потому что вы сказали «пожалуйста».

Сославшись на усталость, она спросила про комнату, пытаясь скорее сбежать от меня. Добившись своего, я смог спокойно ее отпустить, зная, что в ближайшие дни нас будет разделять лишь стена в спальне. Она будет ходить по моим коридорам, есть за одним столом с нами, в безопасности и под наблюдением. Все складывалось как нельзя лучше.

Напоследок она бросила, – Алехандро, раз уж мы теперь друзья, можем перейти на «ты».

Я улыбнулся. Детка, ты не захочешь, чтобы я был твоим другом.

Глава 9. Хлоя

– На втором этаже спальни хозяев и две гостевых, можете выбрать одну из них.

– Спасибо, – я с трудом пыталась скрыть смущение, – Простите, что доставила неудобства, уверена, у вас и без меня полно работы…

Для женщины плотной комплекции, Катарина была очень энергичной. Платье голубого цвета с рюшами на белоснежном фартуке придавало ей сказочно-домашний вид. Я даже боялась предположить сколько ей лет. Эта ниспадающая улыбка точно молодила ее, добавляя света в образ мамы-наседки, и судя по первому впечатлению, единственной женщины во всем доме.

Цокот ее невысоких каблуков звонко разносился по дому, пока мы поднимались по массивной деревянной лестнице. В такт шагам подпрыгивал хвостик каштановых волос, затянутых белой резинкой.

Катарина улыбнулась и легко махнула рукой, – С этими ребятами не соскучишься, нужно всегда быть готовой к сюрпризам.

Она с такой теплотой и любовью вела себя с ними, – Должно быть вы давно знакомы.

– О, да, – улыбка сменилась беспокойством, – Я работала еще на их дядю, позже и они перебрались сюда из Италии. Сначала Алехандро, потом – его братья.

– Братья?

Неужели у них есть еще один брат? Сколько же их?

– Ренцо – средний сын Корсини. Сейчас он живет в другом городе, – последние слова она почти шептала, – Не упоминайте о нем, Алехандро не любит обсуждать эту тему.

Я усмехнулась, – Поверьте, мне и двух братьев хватает. Все это…– оглядевшись, не нашла слов.

Да, от новых приключений захватывает дух. Но, как и на любых американских горках, у них должен быть конец. И я боялась, что моя история закончится в морге раньше, чем хотелось.

На его лице не было никаких эмоций, когда я рассказывала об умершем парне. Боже, парнишке было не больше, чем Адриано. За пустым взглядом могла скрываться кровожадность. Мне не следовало слушать его, и тем более доверять ему. Но верить случаю и надеяться на простое разрешение ситуации было глупо. Сегодня мне вновь угрожали пистолетом. Но по крайней мере Алехандро чувствует себя обязанным и предлагает защиту.

Успокойся, ты всегда можешь уйти. Ты не совершала ничего противозаконного, ну почти. И тебя здесь ничего не держит. Почти. Не считая непонятной привязанности к одному брату и непреодолимой тяги к другому.

– Мисс…

– Пожалуйста, зовите меня Хлоя, – не хватало еще, чтобы женщина, старше моей матери, обращалась ко мне официально.

– Хлоя, – пожалуй, ей так тоже больше нравится, – Я знаю этих мальчишек с детства, и рискну заявить, что провела с ними больше времени, чем их родные родители. Они живут в мире, которого не выбирали, но хорошо уживаются в нем. Скажем честно, если уж вы попали в эту историю, выбраться будет сложно, – ком встал в горле от ее проницательности, – У меня нет причин вам врать. Держитесь за этих мальчиков, и возможно, через пару лет, вы поблагодарите Бога за этот поворот судьбы.

Я еще не понимала в полной мере, что означает «их мир». Кроме того, что вместо приветствия они снимают предохранитель с пистолетов. Их жизни полны жестокости и безрассудства. Как в него вписываются неразумные подростки с окровавленными телами и милая женщина, заботящаяся много лет о чужих детях как о своих?

– Спасибо за совет, – я взялась за блестящую ручку на первой попавшейся двери, – Но я сильно в этом сомневаюсь.

Не дождавшись ответа, нырнула в темную комнату и закрыла дверь. Это было грубо, но мне хотелось поскорее остаться наедине с дрожью, пронзающей все мое тело. Меня затягивало водоворотом событий все глубже и глубже, словно зыбучие пески окружали со всех сторон. Не зачем привязываться к этой семей, но как устоять? Хуже всего – меня искушала мысль о них, о нем. Неужели все это – испытание, проверка на выдержку? Если это так, то я просто не понимаю, чем заслужила такое проклятье.

Нащупав рукой выключатель, я зажмурилась от яркого нахлынувшего света. Комната была небольшой, но все же больше спальни в моей квартире. Теплые тона мебели и стен слегка успокоили нервы. Главное, конечно, кровать. Боже, я даже не осознавала насколько устала, пока не увидела ее воочию. Неужели этот стон принадлежал мне? Не важно, в тот момент я уже ничего не видела и не слышала. Скинув по пути куртку и сумку прямо на пол, я сделала два быстрых шага и повалилась на кровать.

Утопая в блаженстве, я вспомнила свою кровать в доме у родителей. Да, именно там я в последний раз спала на такой мягкой кровати. О таких мелочах начинаешь задумываться, только съехав из отчего дома. Она была такой мягкой, словно ее создали ангелы из облаков, словно…

Грубый толчок прервал неожиданный, но столь сладкий плен сна. Уши заложило, тело затекло от неудобной позы – спала я долго. Нет, это был не толчок – крик. Женщина. Громко и прерывисто. Ах, это ведь дом Корсини…

Мысли медленно прояснялись, возвращая сознание в норму, а ноги уже плелись к двери. Могла поспорить, что выглядела я просто ужасно. Меня это не волновало, считайте это делом привычки – бежать на крик о помощи.

Дверь в конце коридора была открыта нараспашку, крик и гул доносились оттуда. Мужчины в костюмах, возможно, охрана, стояли у прохода и пытались кому-то дозвониться. Добравшись до места происшествия, я увидела Катарину, которая суетилась у кровати, буквально рыча на юношу: – Как можно быть таким безответственным, Адриано! Хоть капля рассудка должна быть в этой голове, bebe!

Я откашлялась, привлекая внимание, – Что происходит?

Охрана долго раздумывала отвечать на мой вопрос или нет. Они переглянулись, никто не хотел брать ответственность на себя.

– Хлоя, должно быть мы вас разбудили, простите, – Катарина махнула охране, чтобы те вышли, – Боюсь, наш недотепа снова нуждается в вас. Я зашла оставить ужин, и увидела его в таком состоянии, а он молчит, как партизан.

– Я в порядке, Катарина, – промямлил Адриано, отводя взгляд к окну, – и я уже давно не bebe.

Его возмущения напоминали упрямство маленького ребенка, если бы не внушительные размеры тела и проявившийся бас. Да, мальчиком его никак не назовешь.

Она нежно погладила его щеку, – Для меня ты всегда останешься bebe, – будто вспомнив о делах только сейчас, она поспешила на кухню, оставив нас двоих.

Наконец я поняла причину суматохи. Он лежал на кровати поверх одеяла и подушек. Цвет лица был хорошим, правая рука была все еще перевязана, и левая…

– Когда ты порезался? – спросила я, указав на окровавленные полотенца, в которые была обернута рука. Сонливость как рукой сняло, мозг переключился в режим врача. Собрав волосы в хвост, я присела на кровать и начала медленно разворачивать полотенца, чтобы осмотреть рану.

Он отдернул руку и поморщился, – Не нужно делать вид, что тебе не все равно, – тихие слова отрывками слетали с его губ.

Спокойно, он подросток. Его работа – бесить меня.

Сделав глубокий вдох, я решила попробовать снова.

– Я не делаю вид, – не удержалась и слегка сдавила больную руку. Он прошипел проклятье, – Не для того я переливала тебе свою кровь, чтобы ты и ее бездумно потратил.

Это привлекло его внимание, теперь он не сопротивлялся. Адриано молчал, пока я осматривала руку, покрытую множеством порезов. Скорая помощь часто привозили суицидников, так что мне уже знакомы такие раны. Они были чистыми и ровными, будто их наносили специально.

Его старший брат подозревал посттравматическое расстройство, но это скорее смахивает на садомазохизм или суицидальные наклонности. Совсем не мой профиль. Я не заточена на то, чтобы лечить душевные травмы людей. Мне бы со своими разобраться.

Но я не могла просто оставить его в таком состоянии. Ясное дело, он не может наблюдаться у обычного психолога. Врачебная тайна не всегда гарантирует сохранность ваших данных, особенно если речь идет о таком серьезном преступлении, повлекшем смерть подростка.

– Подлатайте меня, док, и бегите выполнять поручения моего брата.

Пренебрежительный тон затаенной обиды опалил мое лицо алой злостью. Глубокий вдох сдержал крик, рвавшийся наружу в ответ показному поведению парня.

– В чем твоя проблема?

Он усмехнулся и закатил глаза, – Я у себя дома, на мне чистая одежда, на столе горячий ужин. Здесь проблемы только у тебя, дура…

Тираду прервал громкий хлопок от пощечины. Моя ладонь замерла в воздухе и лишь тогда я осознала, что только что сделала. На щеке подростка разлилось красное пятно. Он замолчал и я воспользовалась шансом ответить.

– Мои проблемы начались с того, что я спасла тебя, – главное сдержать слезы обиды, – Я могу потерять работу, о которой мечтала. Мне угрожали пистолетом, и это только начало. Спасибо, что заметил на мне грязную одежду. Ведь я даже не могу поехать домой за вещами, не опасаясь за свою жизнь, – накрыв чистым полотенцем руку, встала, – Если не хочешь, чтобы тебя лечила я, ваш врач может.

Я уже развернулась, когда окровавленная ладонь схватила край моей майки, – Моя рука…ты могла допустить ошибку?

Могла ли я совершить ошибку? Все мы люди. Работа врача трудна не только толстым багажом знаний. В наших руках жизни людей. И когда мы допускаем ошибки, эти жизни рушатся.

У меня все еще не было лицензии врача, но я была хирургом-ординатором и уже не раз была в операционной. Могло быть множество осложнений – абсцесс, повторное кровотечение при перевозке, пневмония, список может тянутся долго. Но есть травмы, которые починить нельзя.

Вернувшись на кровать, я пыталась объяснить, – Признаюсь, ранение было тяжелым, пуля была в тебе довольно долго, но кость не пострадала. Мы были не в самом выгодном положении и я очень переживала за инфекцию. В остальном, я могу сказать, что мы справились хорошо.

– Тогда почему я едва могу ею двигать? – он попытался повернуть руку, но лицо исказилось от боли, – Меня много раз зашивали и никогда таких проблем не было. Да, было больно, но…

– Для движения руки нужна не только кость, там множество мягких тканей. Возможно, это потребует долгой физиотерапии, но ты вновь сможешь ею работать.

– Нет, не смогу, – низкий голос был едва слышен за его хрипом, – Я порезался во время тренировки.

Тренировки? На его руке было не меньше десяти порезов, большинство глубокие, придется накладывать швы.

– Я правша, а если правая рука не сможет работать как прежде, я бесполезен.

Если категоричность и несдержанность особенность подросткового возраста, то я представляю каким растет мой брат. Сейчас он чуть младше Адриано, но мы не так часто общаемся. В тот момент я поняла как сильно по нему скучаю.

И я понятия не имела как сейчас вести себя с подростком рядом.

– Я тоже правша, но учусь работать левой.

Адриано посмотрел на мою правую руку в поисках шрамов, но не обнаружив их, удивился, – Зачем?

– Хирург должен хорошо работать обеими руками, но для этого я тренируюсь понемногу каждый день. Это лучше, чем потом, – указала на его порезы, – они будут обе болеть. Из-за твоей глупости левая рука будет болеть как минимум неделю.

Он пожал плечами, – Меня не волнует боль, я к ней привык.

Мурашки побежали от его слов, – Что за тренировки, если не секрет?

Он открыл верхний ящик тумбы, показывая мне три ножа – охотничий и метательные. Они блеснули идеальной гладкой формой, отражая мое пораженное лицо. Господи. Более неподходящего хобби для парня придумать трудно.

– Не нужно так смотреть, – словно прочел мои мысли, – Я лучший в этом, – сжал руку, – по крайней мере, был таковым.

Я отодвинула свои переживания в сторону. Это не мое дело, – Значит, ты не испугаешься иголок. Я наложу швы, и может быть, скоро ты сможешь продолжить тренировки.

У него в комнате была собственная аптечка. Заглянув туда, любой врач вскрикнул бы от количества запретных и дорогих вещей, разумеется там нашелся и шовный материал. И кое-что еще. Одного взгляда на прозрачный пакет было достаточно.

Откуда у подростка запрещенные препараты? Он достал их сам или…его брат имел к этому отношение?

– Все в порядке, док? – Адриано вырвал меня из вихря мыслей.

– Зависит от того, как часто и в каком количестве ты принимаешь эту дрянь.

Аккуратно, словно между пальцев у меня была бомба, я приподняла пакет. Названия не было, но не трудно догадаться, что их не должно быть у семнадцатилетнего под кроватью. На упаковке было только небольшое клеймо – так дилеры отмечают свой товар.

Не в моих правилах отчитывать, но принципы взяли верх. Я придерживалась довольно жесткой политики относительно наркотиков.

Адриано выругался и попытался забрать из моих рук таблетки. Я отвела руку на безопасное расстояние, – Твой брат знает?

– Разумеется нет, – по виску скатилась крохотная капля пота. – Прошу, не говори ему. Он отправит меня на Аляску, если узнает.

И поступит правильно. С такими вещами не стоит шутить.

– Сколько ты принимаешь?

– Я не принимаю. Не постоянно. Скорее раз в пару месяцев, когда дела совсем плохи.

Я встряхнула упаковку – почти полная. Но она могла быть не первой, а стать последней.

– Я буду молчать, – на его лице отразилось облегчение, – Но ты поклянешься никогда не прикасаться к этим таблеткам снова.

Если его брат против, значит ему нужно выбраться из дома, чтобы достать еще. А пока он на больничной койке, это вряд ли возможно. Здесь я смогу за ним присмотреть, какое-то время.

Кивок, – У меня нет зависимости, – как легко он это произнес. Неужели действительно верит в это?

– Ты не узнаешь о зависимости, пока не станет слишком поздно.

Спрятав таблетки в кармане, я занялась его рукой. Он отказался от какой-либо анестезии. Сначала я подумала, что это для хвастовства и он просто храбриться, но он был непреклонен. Предупредив его, если он дернется я вколю ему обезболивающее насильно, приступила к работе. Два шва позади, а он не издал ни звука, двигалась только грудная клетка во время размеренного дыхания.

Фраза вырвалась необдуманно, – Ты можешь тренироваться вместе со мной.

– Что ты знаешь про ножи?

– Ничего, – помахала ему иглодержателем, – Я не могу научить тебя метать ножи, но могу помочь восстановить силу в правой и укрепить левую.

– Брат этого не одобрит, – не вопрос – утверждение.

Адриано говорил так, словно точно знал, как отреагирует брат и что сделает. Мне даже начало казаться, что его напрягает вовсе не сама травма, а реакция Алехандро на его бессилие. Да, старший брат не отличался мягкостью характера и легким нравом. Но за этой стеной все еще скрывалось обыкновенное беспокойство.

– Меня не волнуют приказы твоего брата, – я улыбнулась мысли, что эта доля свободы у меня еще осталась, – Если ты не хочешь…

– Я хочу! – опомнился, – Хочу. Спасибо, что предложила.

– И… – протянула я, ожидая продолжения.

Он задумался, – И прости за то, что оскорбил тебя.

Все не так безнадежно, как показалось в начале. Я продолжила лечить его раны. И кто знает, может я смогу добраться до ран, скрытых от глаз?

Глава 10. Алехандро

– Все готово к сделке? – в десятый раз за месяц спросил я, перелистывая знакомые бумаги.

Нельзя просто следить за всем лично. Это ведет к элементарной усталости и ошибкам. Для монотонной работы Семьи я нанимаю людей, которые просто должны выполнять свою работу – следовать моим приказам.

Но легализация бизнеса опасна и крайне важна. Мне было важно перевести часть бизнеса в “белую”, на следующий уровень. Сделать то, что не удалось моему отцу. Маленькими шажками мы должны были выйти из привычных условий, сотрудничать не только с преступниками в тени закона, но и с другими компаниями при свете дня.

– Да, как и неделю назад, – Стефани закатила глаза, прикрываясь чашкой кофе. Я кашлянул, пытаясь напомнить ей, кто здесь босс. Она быстро добавила: – Но я перепроверю все еще раз перед подписанием.

У нее была привычка тараторить, как заведенная игрушка. Неудивительно, она просто помешана на кофеине, и держалась за кружку как за спасательный круг. Она слишком много работает, вид у нее не очень. Придется отправить ее в принудительный отпуск как только закроем сделку. Разумеется, она будет возражать, это одна из тех черт, что я ценил в ней – она такой же трудоголик, как и я.

Стефани Чейз была моей кузиной по материнской линии и фактического отношения к Семье Корсини не имела. Обе сестры Чейз, наши матери, были давно мертвы, а наши отцы не дотягивали до планки достойных родителей. Мне стоило отказать ей, когда она попросила взять ее под крыло. Это бы сэкономило мне массу времени и нервов. Лет пять назад она приехала ко мне, с синяками на теле, но полная решимости изменить свою жизнь и начать с полного разрыва отношений с отцом. К счастью для нее, я не мирюсь с пьяницами и насильниками. Мы заключили соглашение. Она должна была получить высшее образование и выдержать два года в числе моих ребят без поблажек. Если все пройдет гладко, она возглавит первую полностью легальную компанию семьи.

Можно было поступить иначе, и эта мысль до сих пор крутиться в моей голове. Ее отец играет не последнюю роль в Европе, хотя с Семьей пересекается редко. Чтобы иметь полноправную защиту Корсини, Стефани должна быть официальным членом Семьи, иными словами, выйти замуж. Это влекло за собой защиту и ограничения. Променять одну клетку на другую? Я предложил ей выбор, и она его сделала. Пока все шло как нельзя лучше.

Прошло больше половины срока, а я не мог представить, как буду работать без нее дальше. Влившись в коллектив, она смогла отладить механизм работы до идеала и выполняла обязанности раньше, чем я успевал их давать. Меня распирала гордость.

– Твоя подружка мне весь канал связи оборвала своими «идеями к вечеринке», – она поежилась, – Я сотню раз объясняла ей, что организацией вечера занимается специальный человек, но как об стенку горох…Нужно же было тебе выбрать именно эту пустоголовую.

А иногда, как сейчас, она меня выбешивала.

– Она не моя подружка, – пробормотал я, не отрывая взгляда от листов, – И с ней давно пора покончить.

– Ура! – взвизгнула сестра, от чего ее светлые локоны подпрыгнули вверх, – Стоп, это значит, что у тебя новая девушка?

В последнее время блондинки стали слишком часто вторгаться в мою жизнь.

– Поверь, теперь тебе не будут обрывать телефон по поводу вечеринок.

– Я ее знаю? – не унималась она, – Хотя это маловероятно. Когда ты нас познакомишь?

– Я постараюсь оттянуть эту встречу, как только смогу. У тебя есть, что добавить к этому договору?

– Да, – открыла сообщения в телефоне, – Отец пустоголовой крайне настойчиво пытается продать нам весь пакет акций. Даже предложил цену ниже оговоренной…

– Откажи ему.

Стефани замерла, – Почему? Цена на акции будет только расти, это удачное вложение.

– Нас интересует не просто удачное вложение средств, нужно следовать плану, – судя по недоуменному лицу, она так и не поняла, – Если мы купим все его акции, через месяц в нем может проснуться совесть и он сдаст нас федералам. Вся работа насмарку, и мы будет еще лет пять ждать подходящей возможности.

Другое дело, если он попытается раскрыть нас, будучи акционером. Возникает конфликт интересов. И мы всегда можем подставить его, будто он пытается приписать нам свои ошибки. Даже если суд признает его невиновным, он больше не сможет совершать крупные сделки. Ему просто никто не будет доверять.

На случай, если он решит продать остаток акций третьему лицу, в договоре имелся пункт, запрещающий ему что-либо делать со своей долей еще три месяца после закрытия сделки. Это не такой большой срок, чтобы мы успели ознакомиться и перевернуть остатки его работы, только если он не сливал нам информацию до покупки, – а он, разумеется так и поступал, за приличные выплаты, – Это будет выглядеть как попытка скрыться от последствий, повесить вину на другого или продажа информации третьему лицу. Здесь не так много вариантов – преступление или пособничество, тюрьма или скандал.

– Мы связали его по рукам и ногам, – прошептала она, не скрывая восторга.

Я только пожал плечами – нельзя быть в мафии лишь наполовину. Так нам говорили в детстве, чтобы не было мыслей избежать этой судьбы. Мы рождались и умирали в мафии. Это же касалось тех, кто добровольно вступал в наши ряды. Я напомнил об этом Стефани.

У нее не было другой семьи, которая бы перетягивала одеяло на себя. Но однажды она могла проснуться и пожалеть о своем решении. Тогда будет слишком поздно, нет пути назад. И я напомнил об этом самому себе. Потому что дома меня ждала другая блондинка со светлой душой, острым умом и невероятной красотой, которая заманивала меня как песнь сирены.

– Не нужно меня запугивать, – она рассмеялась, но была сдержана, – Нельзя же вас бросать, пропадете.

Она допила вторую чашку кофе и попросила одну с собой. Мы обсудили план работы на ближайшие три дня и разошлись.