Читать онлайн Не моя жена бесплатно
Глава 1. Отрицательный результат
Тая
Вода стекает в раковину плотной струей. Я смотрю на себя в зеркало и просто тяну время до очередного скандала. На глаза набегает пелена слез и делает мое отражение размытым. Нельзя рыдать, а то снова напугаю сына. Горло сдавливает ком, и меня все равно срывает. Мамочка… Что ж я за дурочка у тебя такая а?
Пью воду прямо из-под крана и умываюсь, чтобы успокоиться.
Пора уже было как-то привыкнуть, Тая. К этому унижению ежемесячному.
«Не беременна. Отрицательно. Извини, пожалуйста, любимый. Я старалась.»
А потом Игорь ещё обязательно звонит своей матери и сообщает результат, давая ей лишний повод смотреть на меня, как на болезную иждивенку. Брезгливо так.
Тест-полоска лежит на краю раковины и мигает значком ожидания результата. Мне нет смысла на него смотреть, я его знаю.
«Песочные часы» перестают крутиться, и экран теста на беременность вспыхивает красным цветом. Отрицательно.
С силой стискиваю коробочку в руке и швыряю ее в мусорное ведро.
Ну вот и все.
– Тая, – в дверь ванной стучит муж, – как у тебя дела?
Мне хочется огрызнуться. Но страшно…
– Таисия… – тон Игоря становится недовольным.
Нужно выходить…
Открываю дверь и встречаюсь глазами с мужем.
– Ну и? – давяще.
– Нет… – качаю головой.
На его губах появляется злая усмешка.
– Чудеса, правда, Тай, – он моментально разгоняется по своим внутренним злым рельсам. – От Мишки ты случайно и с первого раза залетела, а со мной полтора года, накаченная по самое нихочу, и все никак! – Кулак пролетает в миллиметре возле моей щеки и врезается в дверной косяк. Я тихо проглатываю в желудок ужас и стараюсь не закрывать глаза. – Вот ты мне скажи? Как такое может быть? – Повышает голос муж.
– Тише, прошу тебя, – сдавленно шепчу и кладу руки ему на грудь, поглаживая. – Лешку разбудишь.
– Ты же здорова, как кошка уличная!
Сравнение режет по ушам. Именно так меня называет за глаза свекровь.
– Врач сказал, – нервно сглатываю, – что все у нас получится, – я стараюсь, чтобы голос звучал ровнее, но он все равно рвётся от вранья. – Нужно просто дать организму время. Лешке всего пять…
– Даже не надейся, – Игорь неожиданно перехватывает мое лицо за подбородок и смотрит в глаза, – не надейся, что я тебя отпущу. А если узнаю, что ты куда-то в сторону дергаешься… Кому-то рассказываешь, какой я плохой муж… – ухмыляется и ведёт пальцем с запахом сигарет по моей нижней губе. – Про сына сможешь забыть. В чем будешь, в том на улицу и пойдёшь… И рожу твою красивую так попорчу, чтобы больше ни один мужик к тебе не подошёл.
– Ты же знаешь… – рвано выдыхаю, ощущая вибрации ледяного страха по спине, – Я тебя очень люблю. И мне ничего от тебя не нужно… – я не успеваю договорить, потому что его большой палец с силой вдавливается между моих губ и прижимает язык.
– Не думал, что ты будешь такой неблагодарной сукой… – зло цедит муж.
Скользит рукой вниз, оплетая шею и дергает меня в сторону коридора.
– Пошли…
Второй рукой хватает меня за волосы, специально путая пальцы в прядях, чтобы было больнее, и я подчиняюсь. Иду. Потому что мысленно я уже не здесь. Просто считаю дни до того дня, когда смогу уйти. Решение, принятое мной три года назад, стало только крепче. Денег, правда, пока только на съемную квартиру. На адвоката нужно больше… На самого лучшего нужно…
Игорь открывает дверь в подъезд.
– Вали давай! Раз тебе ничего не нужно.
Господи…
– Игорь, – я перехватываю его руку за запястье. – Родной, я рожу тебе. Обязательно, много… Ну возьми меня прямо сейчас!
Мне страшно до ужаса. До истерики. Что если сейчас я выйду, а сын останется в квартире, то я больше никогда его не увижу?
– Вот подумаешь, – Игорь одним движением вышвыривает меня в коридор, отцепляя мои пальцы от своей руки, – над своим поведением. А заодно, чем порадуешь мужа сегодня в постели.
Дверь захлопывается. Я вздрагиваю всем телом на этот звук и растеряно смотрю на рисунок железной крошки. Паника подкатывает к горлу.
Что мне делать?
Прислоняюсь лбом к косяку. И беззвучно плачу. Потому что со звуком нельзя. Везде соседи. А у мужа безупречная репутация. Эти люди – его клиенты.
Мои воспоминания ещё живы и остры. Когда Лешке исполнилось два, я первый раз заикнусь о разводе… В тот день мне заплаканной и испуганной, со спящим ребёнком на руках открыла только соседка справа… Арина Борисовна…
Я слышу, как приходит в движение кабина лифта. Ещё несколько секунд и она останавливается на моем этаже.
Нельзя, нельзя чтобы кто-то видел меня на лестничной площадке в домашних тапочках!
Тенью сбегаю в лестничный тамбур. Пешком в нашем доме никто никогда не ходит. Зачем? Если есть два лифта. Обычно лестницу использует, как курилку, молодежь. У нас такие живут двумя этажами выше.
Присаживаюсь на подоконник и смотрю в окно, обхватив руками колени.
Элитный дом, закрытая территория, дорогие машины, порядочные соседи… Муж, который хорошо зарабатывает и принял чужого ребёнка, как своего…
Это теперь я понимаю, что ни в коем случае нельзя было записывать Лешку на Игоря в свидетельстве о рождении. А тогда муж казался мне героем… когда я пришла к нему испуганная и пузатая.
Слёзы текут по щекам. Я собираю их губами, как вдруг дверь тамбура распахивается и на площадку заходит красивый молодой мужчина с большой коробкой строительного мусора.
Я отворачиваюсь к окну и стараюсь остаться незамеченной, лучше бы вообще слиться с побелкой.
– Извините, пожалуйста, – он обращается ко мне приятным бархатным голосом. – Как открывается мусоропровод?
– Он не работает, – бурчу, – санэпидемстанция заварила.
– О… – мужчина останавливается в дверном проёме и опускает свою коробку на пол. – У вас все нормально? Почему здесь сидите? – Настороженно ощупывает меня глазами.
Я вижу все, что он делает в отражении стёкла, но понимаю, что так вести себя невежливо, и нужно повернуться.
Незаметно стираю со щёк слёзы.
– Все в порядке. – Пытаюсь улыбнуться. – Правда. Иногда просто люблю побыть в одиночестве.
А потом не могу удержаться и рассматриваю его сильную шею, плечи, руки с красивым переплетением вен. Мощь его тела завораживает меня. Спортсмен? При этом не перекачен, расслаблен, очень хорошо чувствует каждое своё движение.
– Это вам только на улицу теперь… – Резко спохватываюсь от неприличного занятия и отвожу глаза назад к окну.
– Хм… – он недоверчиво хмыкает. – Понял. Спасибо. Не буду отвлекать.
Он подхватывает свою ношу и легко сбегает по лестничному пролету вниз, а я падаю лбом в коленки.
Господи, как же стыдно… Мне кажется, что даже розовые зайцы на домашних пушистых тапках краснеют…
Я прислушиваюсь к звукам из подъезда. Очень боюсь пропустить момент, когда Игорь откроет дверь…
Дышу, как в детстве на окно, пока ждала маму с работы, и рисую на нем грустные мордочки. А раньше это были сердечки… Прикрываю глаза и ложусь на окно виском.
– Девушка, – слева от меня неожиданно раздаётся уже знакомый голос соседа.
Оборачиваюсь, окончательно смущённая тем, что посторонний видел меня в расстроенных чувствах. – Стена бетонная и очень холодная. – Он касается ее пальцами, проверяя предположение. – Вы застудите почки. Слезайте.
– Я не слышала, как вы подошли, – отрицательно качаю головой и спускаю с подоконника ноги.
– Я умею быть тенью, – хмыкает мужчина.
– Чьей тенью? – Переспрашиваю, не понимая.
– Своей. – Продолжает на полном серьезе. – Между прочим, это самый коварный противник. Знает все твои слабости, страхи…
– Хорошая мысль… – отзываюсь задумчиво, потому что она попадает очень метко в мое настроение. Просто моя «тень» знает и может слишком много.
– Меня зовут Илья. – Мужчина расплывается в обезоруживающей улыбке. – А как вас?
– Тася, – говорю шепотом, будто боюсь, что кто-то услышит.
– Это Наташа? – уточняет с интересом.
– Нет, Таисия.
– Красивое у вас имя, – Илья склоняет голову и подходит ближе. – А теперь давайте ещё раз. Что у вас случилось, Тася? Предлагаю простой план: я гашу обидчика, а вы помогаете выносить. Будем с вами потом скрываться, как Бони и Клайд. Людей должно связывать что-то большее, чем любовь, например – общее преступление.
Ловлю себя на ощущении, что губы самовольничают и первый раз за вечер искренне улыбаются.
Набираю в легкие воздуха и… вру.
– Я действительно вышла из дома прогуляться…
Его брови иронично взлетают вверх, а взгляд падает на моих пушистых зайцев на ногах.
– Ну окей. Тогда я с вами погуляю, – подтягивается и легко запрыгивает рядом со мной на подоконник. Расстегивает и подаёт мне свою кофту от спортивного костюма. – Накиньте на спину.
– Не нужно… – я шарахаюсь в сторону от его руки.
– Ладно… – настороженно. – Не бойтесь меня, Таисия, и давайте на «ты».
– Давайте, – сдаюсь я, но отодвигаюсь максимально далеко от мужчины.
– Ты уже загадала желание? – Илья кивает головой на окно.
– Почему я это должна была сделать? – Спрашиваю осторожно, но с интересом.
– Сегодня звездопад. Название у него ещё такое прикольное. Небо чистое, – он скользит взглядом по стеклу и делает паузу в своей мысли, когда видит следы моих рисунков. – Мне кажется, что тебе не помешает.
– А как их увидеть? – Я уже вглядываюсь в звездное небо вместе со своим соседом.
– Долго смотреть и ждать, – он жмёт плечами. – Конечно, лучше за городом, чтобы освещение не мешало, но ты ж не поедешь…
– Хм… – мотаю головой.
– Я так и думал, – резюмирует Илья. – Но мы с бабушкой умудрялись и отсюда смотреть.
– Здесь жила твоя бабушка?
– Да, – кивает, – умерла три года назад. Она была астрофизик.
– Арина Борисовна, – выдыхаю, чувствуя как сердце разгоняется, а ладони намокают.
– Вон там смотри! – Мужчина трогает меня за руку, привлекая внимания, – видишь вдалеке…
– Правда падает… – шепчу, и не обращая внимания на то, что Илья не убирает своей руки от моей, загадываю желание.
Я хочу…
Металлический скрежет замка из подъезда заставляет меня резко распахнуть глаза.
– Тася… – негромкий голос мужа вводит меня в состояние паники.
Я спрыгиваю с подоконника и быстро собираюсь выбежать из тамбура, но Илья хватает меня за руку.
– Ты куда, Тася? Что случилось?
– Муж… Пожалуйста, ты только не выходи сразу за мной, – умоляю своего нового знакомого.
– Тася, он тебя обижает? – Мрачнеет сосед, а мышцы под его футболкой напрягаются. – Ты же поэтому тут сидишь?
– Нет!
– Тася… – голос мужа звучит раздраженнее и чуть громче.
– Нет, не ходи…
Я выбегаю из тамбура и сталкиваюсь с мужем возле лифта.
– Где ты была? – его пальцы сжимаются на моих предплечьях.
– На подоконнике сидела, – киваю неопределённо, – прости меня, пожалуйста, пойдём домой… – заглядываю в глаза мужу, боясь, что сосед меня не послушается и выйдет. – Я замёрзла… – добавляю.
– Пойдём, – Игорь перехватывает меня за челюсть и целует. – Хорошая девочка.
Глава 2. Не моя
Илья
Обтекаю. Это, мать твою, что было?
Делаю шаг к двери тамбура. Какого лешего я должен прятаться? От кого?
Решительно жму ручку двери, но вдруг торможу.
Перед глазами вспыхивают испуганные, выразительные глаза моей новой знакомой. И есть в них что-то такое, что я сдаюсь и, слушая возню на лестничной площадке, психую, но возвращаюсь на подоконник.
Пытаюсь восстановить в памяти детали внешнего вида девушки. Лицо очень красивое, будто отфотошопили для обложки журнала, но только без грамма косметики. Ямочки на щечках… Такое с первого взгляда цепляет.
Кожа у неё… (кайфую, вспоминая ощущение ее пальчиков в своей руке) молочная, нежная. Если посильнее прихватить, то сто процентов останутся синяки, а их я не видел. Значит, физически ее никто не обижает. Хотя… Я сам знаю много вариантов, как сделать больно так, чтобы не осталось следов. Фигурка у неё – зачёт, и ноги ммм… длинные – совсем отвал башки.
Может быть, я просто придумываю того, чего нет, и мою соседку никто не обижает? Ну поругалась она с мужиком своим, ну помирится.
Но какие-то нюансы, которые я сходу не могу сейчас вспомнить, потому что считал их чисто инстинктивно, говорят о том, что моя соседка находится в стрессе. При чем достаточно продолжительном.
Перевожу глаза на окно и ершу волосы на голове. Вот. И мордочки грустные сидела здесь рисовала. А на предложение загадать желание оживилась, загорелась, как ребёнок…
Ну не везёт тебе на красивых баб, Витязев. Усмехаюсь сам про себя. Смирись с этим!
Я слышу, что дверь на лестничной площадке наконец-то закрывается.
Так! Тебе лишь бы фигней пострадать, Илюха. Лучше б километр вокруг дома навернул, а не барышень спасал. Наспасался уже! Вперёд, домой и спатеньки. Завтра у тебя утренняя тренировка и первый «рабочий» день.
И, будто отзываясь на упоминание о тренировке, колено начинает ныть. Заткнулось! Оскаливаюсь и, игнорируя навязчивую боль, спрыгиваю с подоконника и топаю к себе в квартиру. Прежде чем захлопнуть дверь, притормаживаю, зависая взглядом на соседской двери и ловлю себя на мысли, что волнуюсь за девушку. Было в ней что-то особенное, на надрыве…
Решаю, что для очистки совести, пораспрашиваю завтра о ней местных старушек.
Телефон в кармане джинс оживает мелодией. Достаю и неосознанно думаю о том, что хорошо, что он не зазвонил пять минут назад. Вся бы конспирация моей соседки полетела к чертям.
– Алло, – подношу трубку к уху.
– Илюша, ну ты там как? – На душе становится тепло от голоса сестры. – И сразу хочу тебе сказать, что из-за тебя я поругалась с Глебом! А ну тихо! – Нина шикает на раскричавшегося на фоне сына. – Ну вот скажи мне, как тебя можно было одного из больницы отпустить…
– Все в порядке, детка! – Говорю максимально бодро. – Не делай из меня больного, пожалуйста. Твой муж сработал на максимум, чтобы за неделю я оказался снова в строю.
– Иногда мне кажется, что это ты – сын моего папы, а я родилась у него случайно. – Тяжело вздыхает. – Да, он уже сказал мне, что завтра ты собрался тренировать молодняк.
– Нин, все. – С нажимом прерываю ее.
– Как скажешь, – вздыхает. – Извини, но я даже рада, что тебе приехать пришлось. Пять лет…
– Нина! – Уже не выдерживаю женской логики и предупреждающе рявкаю. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, – отзывается слегка обиженно.
Отключаю телефон и швыряю его на диван.
Мать вашу, рада она!
Сбрасываю с себя одежду, закидываю ее в стиральную машину и залезаю в ванну.
Горячая вода начинает лупить по «застоявшимся» мышцам. Всего неделя, а чувствую, как стремительно теряю форму. Поэтому, тренировки под прикрытием молодняка – это компромисс.
Колено простреливает болью, и я со злостью луплю двоечку кулаками по кафелю. Сука! Как же больно… Мммм…
Но с «волшебных колёс» пора слезать.
Выхожу из душа и с чистой совестью делаю себе чай с двумя бутербродами. На больничной еде сильно не пожируешь, нужно добирать вес. Подхожу к открытому окну на кухне и, вдыхая терпкий запах сирени, на мгновение «улетаю» в детство. У бабули всегда было хорошо. Есть у меня своя особенная традиция, возвращаться в ее дом, когда особенно хреново.
И даже несмотря на то, что клининговая компания знатно постаралась здесь с уборкой, мне все равно кажется, что я чувствую запах свежей выпечки. Здесь все осталось так, как при бабуле.
Телефон позади меня вздрагивает уведомлениями о пропущенных вызовах и сообщениях.
Сажусь на диван и парочку удаляю совсем не читая, а вот над третьим зависаю. Пульс подскакивает.
Артур:
«Джеймс Сали готов к реваншу через три недели. Или мы соглашаемся, или его не будет никогда.»
Мысленно отправляю своего менеджера в долгое пешее и отключаю телефон, укладываясь спать прямо на кухонном диване.
Ворочаюсь. Час, полтора. Колено продолжает раздражающе ныть и не даёт провалиться в глубокий сон.
А ещё меня зверски бесит мерный стук за стенкой. Прикидываю по планировке, что у соседей именно здесь находится спальня.
С мужем мирится моя загадочная Таисия? Нет, мужик, она не твоя, иначе, брал бы ее сейчас ты.
Перед глазами начинают вспыхивать горячие картинки того, что происходит в соседней квартире. Меня необъяснимо это пенит, и хочется пойти избить грушу. Но ее здесь нет, и не повесишь, потому что стены не самые толстые.
Забираю с дивана плед и ухожу в комнату. Падаю на кровать и снова пытаюсь уснуть.
Мысли о соседке бесят меня сейчас не меньше, чем травма. Промучившись ещё пол часа, я сдаюсь, и вкалываю себе обезболивающее.
Ну и какой здесь, нахрен, реванш? Вдыхаю спиртовые пары с ваты, реально жалея, что нельзя надраться в хлам, чтобы ничего не чувствовать и не слышать. Вот только в одном мой менеджер прав. Отказаться от реванша – это просрать карьеру к чертовой матери.
Завтра! Думать завтра! Боль начинает отпускать, и я, наконец-то, засыпаю.
Глава 3. Собственная «королева»
Тая
– Ну что ты, как неродная, малышка? – Игорь прижимает меня к стене прямо в коридоре и жадно скользит руками по бёдрам.
Ведёт носом по моей щеке, вдыхая запах кожи, а я с трудом держу себя в руках, чтобы не дёрнуться от его «нежностей» в сторону. Терплю, потому что последствия подобного мне даже страшно представить.
Отворачиваю голову в сторону и стараюсь глубоко не дышать, чтобы не вырвало. Ненавижу этот запах мужа, который появляется в конце дня. Тяжелый, обволакивающий, состоящий и какого-то дорогого одеколона с амброй, сигаретного дыма и мужского пота. Ну как тут вообще можно говорить о беременности?
– Ты придумала, как меня порадовать? – Его губы омерзительно влажно скользят по моей шее поцелуями.
– Я очень испугалась, – сдавлено шепчу в ответ. – просто плакала. Так устала… Прости меня, любимый.
Я уже очень хорошо знаю, когда и за что нужно просить прощения. Если коротко-то всегда, когда Игорь считает, что я не права. Или опоздала, или не то сказала, или…
– Простить? Снова? – Муж хмыкает и спускает бретели моей маечки вниз по плечам. – Я хочу видеть больше уважения к себе, Тая, – он обхватывает пальцами мой подбородок и резко разворачивает к себе. – В твоих бесстыжих глазах прежде всего. И раз ты не придумала, как меня порадовать, то я хочу свою любимую игру.
– Нет… – мой голос панически ломается.
Сердце начинает лупить рёбра.
– Нет? – Голос Игоря опасно тяжелеет и повышается. – Ты перепутала ответ?
– Да, любимый, – мои плечи сникают, и я обреченно выдыхаю.
– Вот и умница, – он больно дергает меня за волосы и впивается коротким, жестким поцелуем в губы. – Давай, готовься. Я скоро вернусь.
На несколько секунд мне становится тяжело дышать. Снова. И может быть, кому-то со стороны, любимая игра моего мужа покажется совершенно неоскорбительной, а даже милой. Но для меня это – самое настоящее издевательство и макание в грязь.
Горячие волны подкатывают к щекам, по лбу проступает пот. Мне кажется, что я скоро начну впадать в панические атаки, хотя раньше никогда их не испытывала.
На мягких коленях я захожу в спальню и вижу своё отражение в большом зеркале гардероба. Мне хочется чем-нибудь в него кинуть. Чтобы кругом были осколки, треш, моя кровь, и чтобы убираться всю ночь… Но за стенкой спит мой сын, и я ничего не могу.
Поэтому, словно шарнирная кукла, подхожу к шкафу и снимаю с себя одежду, стараясь не смотреть в отражение. Что я там увижу? Располневшие после родов талию и бёдра? Растяжки по низу живота? Разве что грудь стала пышнее и из скромной двоечки превратилась в полную тройку.
Беру расческу с туалетного столика, и мой взгляд непроизвольно скользит к единственному предмету, который желает видеть на мне мой муж. Диадема. Очень красивая, тяжелая и нисколько не потерявшая свой вид за шесть лет. Если бы не этот чертов конкурс красоты, и не победа в нем, я бы сейчас уже спокойно закончила МГИМО… Да, видимо, я была когда-то красивой. Часто улыбалась, смеялась, а теперь даже уголки моих губ упорно смотрят только вниз, как у печального клоуна.
Игорь много раз говорил мне, что после того, как увидел тогда меня на сцене, больше не мог ни о ком думать. А что сделала я? Я, как ненормальная, влюбилась в его лучшего друга Мишу. Но ему было это совершенно не нужно. Миша уже был одержим гонками… ночными. Вот такой у нас вышел любовный квадрат. Чёрный по итогу.
Я опускаюсь на пуфик и веду массажной расчёской по длинным волосам. Игорь очень любит мои волосы. Когда они рассыпаются белым золотом между его пальцами, или когда он наматывает их на кулак, превращая меня в безвольную марионетку, и берет меня сзади.
Осталось чуть-чуть. Я повторяю это себе, как мантру и остервенело продолжаю раздирать спутавшиеся пряди.
Дверь за моей спиной открывается, и я замираю, будто кролик от резкого звука.
– Продолжай, Тая, – велит давяще Игорь и подходит ко мне сзади.
Я прикрываю глаза и мысленно благодарю кого-то, что муж принял душ, и теперь пахнет просто мылом.
Руки Игоря скользят по моим голым плечам.
– Какая ты красивая, малышка… – он говорит с придыханием, и я знаю, что это правда. Его страсть ко мне переросла во что-то нездоровое. – Ты по мне соскучилась?
– Да… – роняю отрешенно.
На мою голову ложится диадема.
И я дергаюсь, потому что сегодня Игорь вдавливает в мою голову ее так сильно, что зубчики царапают кожу под волосами.
Он отходит и ложится на кровать. Я понимаю это по характерному скрипу.
– Иди ко мне, малышка…
Послушно встаю, разворачиваюсь лицом к кровати и вдруг понимаю, что сейчас умру. Но больше не могу идти сама.
– Иди ко мне, Тая… – тяжелеет голос мужа.
Делаю шаг. Ещё. И просто молюсь, чтобы случился какой-нибудь треш. Потоп, упала люстра, позвонила его мама или я упала в обморок… но ничего не происходит.
– Хочу твой рот, малышка, – Игорь поднимается на подушки выше, а я становлюсь коленями на кровать.
Делаю несколько глубоких вдохов и…
– Мама! Мамочка! – Из-за стенки начинают доноситься детские рыдания.
Игорь кривится.
– Накинь халат и сходи, – кивает головой.
И я не иду, я бегу в детскую, мысленно благодаря какой-то страшный детский сон. Господи, до чего я докатилась.
Глава 4. Встречи
Илья
Раннее утро приятно холодит потную кожу. Провожу на старом школьном стадионе спарринг «с тенью» и бегу три километра. Копейки, конечно, но больше просто пока опасаюсь.
«Ещё один круг» – даю себе установку, – «и во двор на брусья».
Обезболивающее ещё не отпустило, поэтому выложиться нужно на максимум, а уж помирать потом буду. Меня зверски бесит, что тело меня не слушается. Точнее не так. Меня не устраивает скорость его реакции. Я понимаю, что у обычного человека нету и такой. Но она ему и не нужна. Чтобы выигрывать на ринге, это должны быть тысячные доли секунды.
Вот за это я и не люблю таблетки. После них, будто пьяный.
Завершаю круг, отвязываю с пояса спортивную кофту и надеваю, чтобы не студить мышцы. Неожиданно в районе капюшона ощущаю запах женских духов. Такой, немного терпкий, но не сладкий. Приятный… Вдыхаю его в разгоряченные от бега легкие, пока не начинает кружиться голова, а тело не даёт ответку в виде мощного всплеска тестостерона.
«И тебе доброе утро, загадочная соседка.» – Хмыкаю и поправляю штаны в паху. Когда вещь мою пометить то успела?
А пофигу! Мысли неконтролируемо уплывают, рисуя образ девушки. Зацепила, да. И духи ее тут совершенно не при чем. Мне нужен был просто повод. Разрешение фантазировать о чужой женщине.
Интересно, во сколько она просыпается? Учится или работает? Пьёт чай или кофе? Какое предпочитает нижнее белье? Хочется подгадать время и столкнуться с ней ещё раз.
«Так, стоп! Тебе зачем?» – Торможу сам себя. – «Чтобы просто переспать?»
Ну, конечно, не без этого. Хороша. Но и другое тоже.
«Ну а что другое?» – Продолжает нагибать меня внутренний голос. – «У тебя что? Есть время париться, какие-то поступки совершать, проблемы разруливать? Да у тебя своих выше крыши! Вот и зачем девчонку из семьи дергать?»
Объективно незачем.
Решительно подхожу к брусьям, делаю интервальный кач, а потом замираю в стойке, отсчитывая секунды своей выдержки.
Мои глаза находятся практически вровень со вторым этажом дома. И совершенно неожиданно, я понимаю, что сейчас смотрю в соседские окна. В ее окна. Потому что шторка дёргается, и моя соседка в одной тонкой маечке поливает цветы на подоконнике.
Давление подскакивает, заливая жаром виски. Ещё секунда, и мы с Таей сталкиваемся взглядами.
То, что я вижу в ее глазах, мне совершенно не нравится. Не так выглядят по утрам молодые женщины, залюбленные ночью своим мужем. Нет, в семейной жизни я совершенный неспециалист, но вот в женщинах разбираюсь неплохо.
Счастливые девочки после нескольких хороших разрядок удовольствия похожи на сытых ленивых кошек. Их движения плавные, губы чуть припухшие, глаза блестят, а в ее – только облегчение и тоска…
Мышцы слабеют от перепадов давления, и я, сделав сальтуху, спрыгиваю вниз. Колено подгибается от резкого приземления на пятку и отзывается отрезвляющей болью. Да чтоб тебя!
Стараясь не хромать, сажусь на ближайшую лавку и пытаюсь продышаться, делая вид, что завязываю кроссовки. Я понимаю, что в травме нет ничего необычного, и девушка меня вчера не узнала, но соблюдать осторожность все равно нужно. Мало ли кто может увидеть.
Поднимаю глаза вверх и скольжу ими по двору.
Из моего подъезда выходит холеный, высокомерный мажор в костюме с «подстреляными» штанами и сумкой Луи Витон. На вид лет тридцать, может, чуть моложе. Губы сжаты в линию, желваки напряжены. Не сказать, что хилый, но такой, сухой что ли. Никогда так долго не разглядывал мужиков, а от этого прям пенит. И хочется, как в детстве, по-пацански его чем-нибудь зацепить, спровоцировать и с чистой совестью «нарубить». Цепкий взгляд мажора окидывает парковку и останавливается на белоснежном инфинити. Ба! Да кто бы сомневался!
Он садиться в машину и небрежно выезжает из двора.
Я возвращаю свои глаза к окну Таи и замечаю, что она, оказывается, тоже смотрит вслед машине. Ну капец!
Если это твой муж, а чуйка мне подсказывает, что так и есть, то вкус у тебя, дорогая, так себе!
Мне необъяснимо хочется «предъявить» девушке за этот ее неудачный выбор. Но мне никто таких прав не давал.
Да, вообще никаких не давал!
Может, ее все устраивает. Вон, и не бедствуют явно.
Испытывая в душе странное чувство раздрая, подскакиваю на ноги и ухожу в подъезд подальше от соблазна поиграть с чужой женщиной в «гляделки».
В этот раз даже не поворачиваю головы в сторону ее квартиры. Просто захлопываю дверь и становлюсь под горячий душ. В конце добавляю немного контрастного и выхожу, завернувшись в полотенце.
На кухне мешаю себе протеиновый коктейль и только собираюсь немного позависать в интернете, как телефон вспыхивает звонком с незнакомого номера.
– Алло, – я все-таки на него отвечаю.
– Илюш, – срывается в динамике голос Киры, – ты только трубку не бросай, пожалуйста.
Подавив в себе желание именно так сразу и поступить, просто молчу.
– Ты везде меня заблокировал. – Начинает она канючить. – Бросил одну… А если я бы была беременна? – заканчивает с вызовом.
– Как это одну? – Я зло хмыкаю. – У тебя теперь есть новая грудь и подруги, готовые разделить радость приобретения. Ну и по поводу последнего, – раздраженно выдыхаю. – Не делай из меня идиота. Я прекрасно знаю, что перед пластикой в тебе была тонна противозачаточных.
– Прости меня, пожалуйста, ну просто нормально поговори, – Кира меняет тактику, начиная рыдать. – Почему ты так со мной жесток? Я же люблю тебя, переживаю…
– Почему жесток? – Меня взрывает. – Я объясню тебе один раз, Кира. Но только для того, чтобы ты забыла навсегда о моем существовании! Если бы не твоё неуемное желание показать подружкам новые сиськи, то мне бы не пришлось ехать в ночной клуб и спасать тебя от тех пьяных мудаков! Не было бы повреждённого колена и срыва важного боя, который между прочим, те самые сиськи тебе и обеспечивает…
– Но все же обошлось, – мямлит она, чуть растеряно, – Я не думала, что так выйдет…
– Дома, Кира! – Рявкаю на неё. – Нормальные женщины лежат ночью в кровати со своим мужчиной, и если тебя там нет, то ты – не моя! Ну и давай по-честному, – я хмыкаю. – Бабок на следующий твой апгрейд у меня нет. Так что, не теряй время и ищи нового спонсора, пока запись не пропала.
– Врешь ты все! – Фыркает она. – Опять в свою школу спортивную все, что будет, вложишь. А со мной просто нашёл удачный повод, чтобы бросить…
– Вот это уже не твоё дело! – Рычу в трубку. – Там хоть дети учатся. А в тебе столько всякой химии, что послушай моего совета доброго, если не остановишься, не рожай своих. Ну нафиг.
– Зря ты так со мной… – шипит мой динамик.
А я просто сбрасываю звонок. Потому что давно пора было развязаться с Кирой, но постоянная любовница это так комфортно, что я тянул. Пока по голове, точнее из-за спины по колену монтировкой не шандарахнуло.
Собираю спортивную сумку и вызываю такси. На всякий случай беру с собой обезболивающее и выхожу из дома.
– Але, чемпион! – Раздаётся за моей спиной знакомый голос.
Я медленно поворачиваюсь.
– Подвезти? – мой менеджер стоит, облокотившими на капот явно новой машины и поигрывает ключами.
Я подхожу к Артуру. Сговорились они что ли достать меня?
– Ты зачем приехал? – Хмурюсь.
– Поговорим, Илюха, – он открывает мне переднюю дверь машины. – Нужно дать ответ комиссии по реваншу.
Глава 5. Попытка
Тая
Когда сын засыпает, Игорь все равно берет меня. Без излишеств, без эмоций. Просто толкательные движения в тело, которые завершаются его быстрой разрядкой. Я закрываю глаза и стараюсь в этот момент совсем ничего не ощущать. Ни о чем не думать.
Иногда мне вообще кажется, что моему мужу настолько плевать на то, что я чувствую, что мне можно, как резиновой кукле для эротических утех, распахнуть рот, раскинуть в стороны руки, согнуть ноги в коленях… и Игорь все возьмёт сам.
Дело тут не в моей холодности. Он всегда был таким. От природы эгоист, а по гороскопу скорпион, который всегда получает своё. Будет мстить даже за свой счёт. Ревнивый, мнительный, холодный… Признающий из всех чувств только право собственности.
А ещё он никогда не разрешает мне ходить в душ после того, как мы занимаемся любовью. Ну «любовью» это, конечно, сложно назвать. Липко, мокро, противно… Фу. Я начала класть себе под подушку маленькое полотенце, чтобы хотя бы вытираться, когда он уснёт.
«Потому что мы старательно делаем ребёнка.» – Объясняет мне свою позицию Игорь.
А на деле мы делаем ещё один поводок, более надёжный, который навсегда привяжет меня к мужу. Сомкнётся на моей шее, как парфорс, и отберёт последнее право, которое у меня осталось – пытаться сбежать.
– Ты почему ничего не ешь? – Игорь сверлит меня внимательным взглядом.
– Я пила чай, – качаю я головой.
– Наложи себе и сядь со мной. – давяще режет муж.
Исполняю, покорно опускаясь перед ним на стул.
– Я же волнуюсь, малышка, – его голос показательно теплеет. – Тебе нужно хорошо питаться, чтобы были силы меня радовать. Отдыхать.
– Да, ты прав, – я решаю воспользоваться его версией, хватаясь за нее, как за возможную попытку побега. – Может быть, нам с Лешкой в какой-нибудь санаторий уехать? Ты все равно уезжаешь в Москву… А там массаж, ванны всякие, физкультура лечебная, может быть, мне именно этого не хватает… – Начинаю вдохновенно описывать я плюсы поездки в санаторий, а сама молюсь, чтобы он согласился. Путевки на двоих стоят дорого. Если я верну эти деньги и добавлю к тем, что у меня есть, мне хватит на хорошего адвоката и на пару месяцев скромной квартиры с временной регистрацией.
И за всеми этими размышлениями я упускаю момент, когда глаза Игоря стекленеют и наливаются ревностью.
– Куда это ты снова собралась без меня, любимая? – Его рука накрывает мою, лежащую на столе, и крепко, так, чтобы мое обручальное кольцо впилось в кожу, сжимает пальцы.
– Мне больно, – выдыхаю тихо.
Муж чуть ослабляет хватку и тянет меня на себя, вынуждая встать, обойти стол и опуститься на его колени.
Жестко сминает мое бедро высоко в паху, заставляя вскрикнуть и горячо шепчет в мое ухо:
– Ты же знаешь, как сильно я буду без тебя скучать. Ну как я могу вас отпустить, родная. Если тебе так хочется развеяться, то ты можешь поехать в Питер со мной, а Лешка поживет у моей мамы. У меня, конечно, будет много работы и встреч, но зато в остальное время нам никто не будет мешать… – рычит мне в шею и жадно впивается, намеренно ставя метку. Он часто так делает, чтобы все видели.
Я едва сдерживаю себя, чтобы не зарыдать от разочарования.
– Нет, любимый, – говорю, как можно мягче, – ты прав. У Лешки занятия, ни к чему его отрывать. А от твоей мамы в город добираться долго. Мы лучше подождём тебя дома, а потом куда-нибудь съездим.
– Ладно, – настороженно отзывается Игорь. – Тогда не забудь, пожалуйста, что мы сегодня у неё ужинаем.
И это звучит, как настоящая угроза. Его мать органически меня не переносит, так ещё и пробовать ее еду банально опасно для здоровья. После прошлого раза Лешку тошнило два дня, но Игорь ничего не желает об этом слышать и считает мать прекрасной хозяйкой. Собственно, она тоже так считает, а меня постоянно третирует. И когда приходит к нам в гости, специально надевает только белоснежные носки, чтобы потом посокрушаться, что их после нашей грязи не спасти. Только выбросить.
Я с облегчением закрываю за мужем дверь и вспоминаю о хризантемах на кухонном окне, которые вчера купила у старушки возле магазина. Они, в общем-то, были мне не нужны, потому что это не мой дом. И я не хочу его украшать. Но шёл дождь, а женщина продолжала стоять, даже когда мы с Лешкой уже купили все продукты… Я просто не смогла пройти мимо.
Набираю в большую кружку воды, отодвигаю штору и чувствую, что мое сердце подпрыгивает и начинает колотиться где-то в горле.
Илья… Да, так кажется. Я не ошиблась. Он – спортсмен. Откровенно любуюсь силой и возможностями его тела, чувствуя, как от этого моя кровь начинает бежать быстрее.
Ощущения такие острые, что будто это я там на турниках упражняюсь, а не он. Неожиданно он поднимает глаза вверх, и мы сталкиваемся взглядами.
Интерес. Явный, неприкрытый. Я считываю его безошибочно и нервно сглатываю, усилием воли опуская глаза на цветы.
Муж ещё не уехал. Если вдруг он обернётся и увидит, что Илья смотрит на наши окна, то у него будут проблемы.
Вообще, это очень страшно, жить в одном доме с человеком, недруги которого вдруг неожиданно оказываются в тюрьме, слетают с важных должностей или просто попадают в больницу… И спустя столько лет, я уже склонна поверить в предположение ещё тогда существовавших общих знакомых, что у той аварии, в которой погиб Миша, был конкретный организатор…
Глава 6. Неожиданная встреча
Илья
Зависаю напротив аквариумного стёкла в тренерской и наблюдаю за пацанятами, которые, как неваляшки, хлопают друг друга о татами, отрабатывая «заднюю подножку».
– Ностальгия? – Дядька подходит ко мне сзади. – Вот этих из молодняка я сам отбирал. Ловкие, как обезьянки. За шкирки растаскиваю. Ты тоже таким был. Ну попозже чуток отдам им тебя на растерзание. Пятерых на одного…
– Матвей Александрович, – Артур небрежно постукивает телефоном о ручку кожаного дивана. – Ну хоть вы объясните ему, что если он откажется от боя сейчас, то титул будет уже не восстановить. Придётся вскрывать причину отказа. Медкомиссии, журналисты… А если спонсоры узнают про травму, то по бабкам мы тоже пролетаем на несколько лет.
Я тяжело выдыхаю, осознавая, что этот чертов сукин сын прав. Тысячу раз прав! Мышцы на шее сводит от напряжения, и дядька, чувствуя это, ободряюще хлопает меня по плечу.
– Спокойно!
– Илюх, – теперь Артур обращается ко мне. Я слышу в его голосе давящую нервозность. – Ну соберись. Если ты не забыл, то нам ещё бабки Ибрагимову отдавать за сорванный бой.
– Да помню я все! – Взрываясь, резко разворачиваюсь. – Ну ты понимаешь, что это не возможно! Как минимум, во мне тонна обезболивающих. Я без них стоять не могу! Меня ни один допинг-тест не пропустит!
– У нас есть ещё время. – Взвивается мой менеджер. – Главное – согласиться и найти бабки.
– Он может остаться инвалидном, Артур! – Дядька задумчиво опускается в своё кресло. – Бой, в котором противник заведомо находится в выигрышной позиции и морально, и физически – это плохая затея.
– Матвей Александрович, вы ведь тоже ушли из бокса из-за травмы? – Склоняет голову в бок Артур. – Сидели и смотрели, как сборная без вас на олимпийских рвала…
– Артур! – Рявкаю на него я.
– Что вы чувствовали? – Все равно заканчивает мой менеджер свою мысль. – И что выбрали б сейчас?
Дядька сжимает зубы и громко выдыхает.
– Я в конечном итоге собрал титулов гораздо больше, Артур, – он кивает головой на стену с фотографиями и трофеями. – Вот. Это все мои мальчишки, которых я, как Илюху, с вот таких, – заканчивает с надрывом и показывает ребром руки уровень высоты под крышкой стола. – Ты понимаешь, что я просто не могу своего «ребёнка» подставить и сказать «иди»! Для него ж мое мнение – истина в последней инстанции. Иначе – я ему не тренер!
– Ну я, в общем, все сказал, – раздраженно поднимается с дивана Артур и поигрывает ключами от новой тачки. Очень интересно, откуда у него на неё деньги? – Отказываться пока не буду. А вы подумайте. И чтобы вам думалось бодрее, – он подходит к дядькиному столу, берет шариковую ручку и что-то пишет на цветном стикере. – Вот! – Отрывает его и клеит на экран монитора. – Об этих цифрах думайте. – Подчеркивает цифру шестью нулями на конце, возвращает ручку в подстаканник и идёт к двери.
Мы с дядькой молчим и смотрим на стикер, пока мой менеджер выходит из тренерской.
– Что думаешь? – Спрашиваю дядьку.
– Я уже ответил, – он срывает желтую бумажку с компьютера и кидает ее в ведро. – А ты уже сам думай. Пошли. Мальчишкам тебя покажу, а потом с мужиками погоняю. С самого утра ждут.
Мы спускаемся со второго этажа тренерской вниз и сразу слышим крики и шум, доносящиеся из детской раздевалки.
– Тааак, – наклоняет голову в разные стороны дядька, разминая шейные мышцы, – опять мои наседки буянят, – заканчивает обреченно. – Пошли разбираться.
Я хмыкаю про себя. Не любит дядька период, пока детей водят на тренировки родители. По его мнению они нарушают дисциплину процесса.
Пока идём по краю спортивного зала, пацаны косятся на нас и начинают гасить друг друга с самоотдачей раза в полтора сильнее чем была. Красуются. Самый злой возраст тринадцать-четырнадцать лет. Одобрительно подмигиваю. Но никто не самовольничает и сам не подходит. Дрессированные.
Дядька открывает дверь раздевалки, и нас с ним сразу оглушает какофония голосов.
– Витенька никогда никого первым не бьет! – Вопит мамашка и бурно жестикулирует пальцами с красным маникюром.
– Да вы что? – Вторит ей другая с розовыми прядями на голове. – Что же он тогда пришёл рукопашным боем заниматься, если никого не бьет?
Между ними снуют дети в кимоно. Самые маленькие. Пять – шесть лет.
К спору со всех сторон подключаются ещё женщины. Они так увлечены процессом выяснения отношений, что замечают нас только после того как…
– А ну тишина! – Рявкает дядька.
Все на мгновение замирают и только у кого-то из сумки или кармана раздаётся стандартная мелодия айфона.
Я поворачиваю голову в направлении звука и… с первого взгляда думаю, что обознался. Совсем уже двинулся мыслями о своей соседке… Открываю-закрываю глаза и понимаю, что нет. Это она. В кремовом воздушном платье, как зефир. Локоны кудрявые по плечам. Совершенно не вписывается в общий родительский контингент.
Красивая. Я снова зависаю, потому что в вырезе платья хорошо просматривается аппетитная, полная грудь.
Наклонившись, Тая вытирает ребенку влажными салфетками нос от крови.
– Нужно холодное приложить… – подхожу у ним ближе, пока дядька общается, разруливая конфликт.
Она, увидев меня, тоже вздрагивает.
– Я думаю, что ничего страшного… – отрицательно качает головой.
Но я пользуюсь тем, что ее сын меня узнаёт, смотря восторженными глазами.
– Пойдём нос лечить? – Я присаживаюсь перед ним на корточки. – Тебя как зовут, чемпион?
– Алексей… – шмыгает носом.
Глава 7. Столкновение
Тая
Лешка гордо выседает за тренерским столом на крутящемся кожаном кресле.
– Наверно, нужно голову запрокинуть, – я робко подаю голос, пока Илья, временно игнорируя мое присутствие, осматривает лицо сына.
– Ни в коем случае! – Мой сосед резко оборачивается. – Голову опусти между ног, – говорит Лёхе, давя на затылок, и выпрямляется в полный рост. – Никогда, если кровь пошла носом, нельзя запрокидывать голову. – Смотрит на меня строгим взглядом, как на глупую. – Особенно если не знаешь, это – носовое кровотечение, или кровотечение из носа.
– А они чем-то отличаются? – Спрашиваю завороженно, почему-то первый раз в жизни совершено не беспокоясь о здоровье сына и не испытывая желания вмешиваться в чужой план действий.
– Отличаются. – Илья открывает холодильник, достаёт оттуда мешочек в виде маленькой грелки и насыпает в него лёд. – При повреждении сосудов носа, как у него, – кивает головой на Леху, – носовое, а вот если кровь пошла из-за проблем с сосудами мозга, желудка или дыхательных путей – это, как раз, второй вариант. И лёд уже не поможет. – Вот здесь держи, – кладёт «холод» сыну на переносицу.
– Он на пол кровью накапал, – говорю я, почему-то смущаясь. – У меня есть салфетки. Сейчас вытру… – тянусь руками к сумочке.
– Таисия, – строго обрывает меня Илья, – да сядьте вы уже, наконец, на диван. И вон, из кулера водички себе налейте. Вы считаете, что я боюсь вида крови?
– Нет… – выдыхаю.
– Голова не болит, не кружится? – Он снова обращается к сыну.
– Не-а, – тот бодро ерзает попой по креслу.
– Ну я тоже не вижу никакого криминала, – Илья открывает шкафчик и достаёт из него ватные диски, скручивая их в турундочки.
Я подхожу к сыну и глажу его по голове.
– А вы – новый тренер? – Выдыхаю вопрос и внимательно слежу за четкими действиями мужчины.
– Типо того, – он ухмыляется. Открывает перекись и пропитывает ею вату.
– Мам… – меня дергает за руку сын и показывает пальцем на стену, где в рамках весят так называемые «минуты славы». – Это же Илья Витязев…
И пока я шокировано пялюсь на целую галерею фотографий и титулов молодого чемпиона, он сам лично подходит ко мне.
– Не похож? – Хмыкает и вставляет сыну в нос ватные скрутки. – А я говорил дядьке, что на этот дешевый фотошоп никто не поведётся, – заканчивает с улыбкой.
Илья стоит совсем рядом. Большой, широкоплечий, сильный и очень красивый… конечно похож! Какой глупый вопрос! А ещё он снова пахнет своим одеколоном, который теперь я, точно, узнаю из тысячи.
Мое сердце трепещет. А Илья, как на зло, не спешит отходить. Мне необъяснимо хочется, чтобы он снова меня коснулся, взял за руку, как вчера в подъезде… Но от воспоминаний, свидетелем какой некрасивой сцены он стал, мне становится очень стыдно, и я судорожно ищу предмет, на котором бы можно было остановить свой взгляд. Чтобы только не разглядывать ЕГО!!!
– М? – Илья ведёт бровью, заглядывая мне в глаза, и я понимаю, что слишком долго молчу в ответ на вопрос.
– Похож, извините… – чувствую, как щёки начинают полыхать, выдавая мое состояние «с головой».
– Давно занимаетесь? – Спрашивает Илья севшим голосом и прокашливается, все-таки отходя от нас в сторону.
– Пол года… – лепечу, понимая, что мне не кажется. И между нами действительно есть неловкость. – Спасибо большое, Илья нам уже пора. – Я тяну сына с кресла за руку.
– Таисия! – Неожиданно резко окликает меня Витязев. – Кофе, чай? – Его голос проседает, и мне кажется, что за его словами есть какой-то второй смысл, помимо вежливости. – Вода? – заканчивает мысль. – Лешке сейчас посидеть бы ещё немного, пока кровь точно не остановится.
– О… конечно. – Меня окатывает беспокойством. Даже ладони намокают. – А если и не остановится?
– Скорая, конечно, – жмёт плечами. – Но это большая редкость. Присядьте на диван.
– Мам, – меня дёргает за руку сын. – А давай здесь останемся и к бабушке не поедем? Скажем, что у меня травма.
– Нет, так нельзя… – я окончательно холодею от страха при мысли, что Игорь и Илья встретятся лицо к лицу. – Бабушка расстроится…
«Ну чего ты так волнуешься?» – Флегматично спрашивает внутренний голос. – «Ну встретятся и встретятся. Ты же ничего плохого не сделала!»
Не сделала… Это по меркам обычного человека, я не сделала. А по меркам Игоря я совершила все семь смертных грехов одновременно, просто даже подумав о другом мужчине. И муж это обязательно почувствует.
Сердце начинает колотиться в горле. Мне почему-то кажется, что сейчас Игорь ворвётся сюда в тренерскую и разнесёт все, что можно разнести. В гневе он страшен и разрушителен. Я неконтролируемо подскакиваю на ноги и подбегаю к окну, чтобы проверить, нету ли на парковке его машины.
– Тая… – Илья оказывается за моей спиной так близко, что я чувствую его горячее дыхание от произнесённого шепотом имени. – Почему вы так нервничаете?
– Я? – Убедившись, что парковка «чиста», обхватываю себя за плечи. – Вам показалось. Просто мы с Лешей спешим на ужин к свекрови, и эта травма так не кстати… – заливаю я и кажусь себе в этот момент очень правдоподобной.
– Хммм… – иронично тянет Илья. – Видимо, ваша свекровь готовит столько же, сколько моя тетя. Когда обед, – он специально делает акцент на этом слове, намекая, что время всего час дня, – плавно перетекает в ужин.
Поняв, какую только что сморозила чушь, теряюсь окончательно.
– Вы не так поняли… – резко оборачиваюсь и врезаюсь грудью в Илью. Покачнувшись, чувствую, что теряю равновесие и хватаюсь за его плечи.
– Я все понял… – Он тоже подхватывает меня, страхуя от падения. – Вы просто переволновались за сына… – Горячие ладони сжимают мою талию…
И это длится всего какие-то секунды, а ощущения обжигают на двести процентов. Задохнувшись от них, я в панике оглядываюсь на сына, который мог видеть наши вольности.
Но, слава Богу, что он непоседа, и сейчас стоит к нам спиной, рассматривая кубки.
– Извините, спасибо, – я буквально отталкиваю от себя Илью. – Нам действительно пора.
– Лешик, пойдём, – Я забираю сына от стеллажа и убедившись, что крови на вате не стало больше, веду к двери.
– На спине пусть сегодня не спит. – Несётся нам в след, когда я захлопываю дверь.
– Правда, он крутой! – Восторженно пищит сын, у которого уже давно ничего не болит, только, вата из носа торчит, как клыки у тюленя.
– Нормальный, – отвечаю, выдергивая скрутки.
– Я всем ребятам расскажу, что теперь с Витязем дружу и они бояться меня будут. – Сжимает кулаки.
А меня от его «расскажу» снова протряхивает разрядом в полноценные двести двадцать. Потому что рассказать он может и Игорю что-нибудь в подробностях. Остаётся только надеяться на то, что муж до командировки не возомнит себя «примерным отцом» и не полезет к Лешке с разговорами, а после командировки, сын уже забудет о сегодняшней ситуации. Ну, я очень надеюсь.
Глава 8. Родственники
Илья
Делая вид, что сплю, но приоткрыв один глаз, я слежу за племянником, которому не терпится со мной поиграть. Он ползёт на пузе по полу с пластмассовым пистолетом.
– Антон! – Грозно шикает на него сестра, появляясь в дверном проёме. – Быстро топай отсюда. Я тебе говорила, что у дяди Ильи болит ножка. Ему нужно отдыхать.
«Вот она», – хмыкаю про себя, – «наседка пожаловала».
– Ну я разведчик, мам, – шепчет ребёнок обижено. – Наблюдаю за врагом. А папа скоро приедет?
– Быстро на выход! – Нина повышает голос. – Скоро. Вот все ему расскажу.
Они уходят, прикрывая за собой дверь, а я, как не сопротивляюсь, все равно возвращаюсь мыслями к своей соседке.
Значит, у неё тоже есть сын. Хороший парень, на Тоху нашего похож. Дядька говорит, что толковый.
И от этого мне ещё отвратительнее. Чужая жена, молодая мама… Но не могу сдержаться. Прямо перекрывает.
Ломает, скручивает от желания касаться ее и ласкать.
А в своих мыслях, там в тренерской, я вообще занимался с ней любовью прямо возле окна, разложив ее руки на стекле. Это дно. Просто. Жесть.
Особенно, если вспомнить, что мои фантазии совершенно не смущало присутствие ребёнка.
Вот если бы к Нине начал подкатывать такой же охреневший, как ты, чувак? Чтобы ты сделал?
Да я сам бы его, не дожидаясь Глеба, покрошил!
Это правильно. А то, что чувствую я – грязь.
И у меня были замужние женщины, такого блока в голове нет. Просто обычно они шли на факт подобных отношений осознанно и проблемы разруливали самостоятельно. Это был их выбор!
А здесь же… Тая не про это однозначно. Она теряется от мужской близости, смущается и этим только сильнее распаляет.
До судорог хочется увидеть ее на себе сверху. Или под собой… Да, черт, не важно как. Главное – чувствовать, скользить в ней, сжимать талию, ощущая движения гладких бёдер… В губы поцелуями впиваться. Оооо…
И, кстати, это ещё одна странность. Я первый раз вижу, чтобы девушка с такой внешностью не понимала, какой эффект оказывает на мужчин. Но Тая не понимает! Это факт.
Психанув на собственные фантазии, переворачиваюсь на живот и вбиваю кулак в подушку.
«Ты совсем крышей поплыл, Витязев? Тебе никто взаимностью не отвечал, поводов не давал. Сам нарываешься.»
А потому что чувствую, что нужно защищать. Инстинкт работает независимо от разума. У бойцов на такие штуки стойка и чуйка, как у акулы на запах крови.
Но с другой стороны – было бы ей плохо, ушла б уже давно от мужа. Какие проблемы? Самому разрушать семью, где есть ребёнок – это грех на душу брать. Так там ещё и бабок вагон. Для женщины – это немаловажный факт.
Забив на попытки поспать, беру в руки телефон и, игнорируя спортивные новости, захожу в соцсети.
Первой же мне выпадает фотка счастливого одноклассника, забирающего жену из роддома. Роберт. Ну, че? Молодец мужик! Пять лет его не видел. Уже второго родил. Захожу в профиль и листаю фотки.
Дом построил… Прокатом автомобилей занимается.
И у меня загорается. Это же отлично! Почему бы мне не взять тачку у надежного человека? Ездить постоянно на дядькиной – неудобно. К тому же встретиться и пообщаться по-человечески очень хочется.
Пишу Роберту сообщение со своим номером телефона и выхожу из сети. Захочет – наберёт.
– Илюш, спишь? – В комнату тихонько заглядывает тётка.
– Не, – сажусь на диване, – просто валяюсь.
– Совсем тебя Матвей замотал, – неодобрительно качает головой. – Почти тридцатник мужику – ни семьи, ни детей. Одни синяки. Может быть, остановиться пора? Повод есть.
Она собирает с дивана скомканный плед и сворачивает его.
– Теть Маш, – морщусь. – Ну не начинай. Я, может, тебе сразу готовую и жену и ребёнка приведу, – прищуриваюсь, ожидая реакции.
– Так отчего же ещё не привёл, раз есть кого? – Подозрительно склоняет голову в бок. – Почему скрываешь? У нас места всем хватит только вы по своим коробкам городским живёте…
– Да не ясно там все пока, – бодро отзываюсь и встаю с дивана, мысленно отмечая, что новость о женщине с ребёнком воспринята семьей тепло. – Покормишь?
– Сходи выгуляй Рейча, и покормлю. Как раз Глеб приедет.
– Хорошо, – чмокаю женщину в морщинистую щеку, чувствуя себя пацаном, и выходя из комнаты, подзываю пса. Здорового, красивого немца.
– Умница, – треплю его по загривку, надевая кроссовки. – Помнишь меня, молодец. Сейчас бегать пойдём.
Да, именно за это он меня и любит. Преданно смотрит в глаза и утыкается в ноги мокрым носом – высшая степень доверия.
Пока идём по посёлку, держу Рейча на поводке. Спускаю только тогда, когда заходим глубже в лесопосадку.
– Так, – говорю псу. – До базы и назад.
Прихлопываю его по шерстяному боку, для скорости и срываюсь с места по тропинке. Пёс, счастливо лая, пытается бежать со мной в ногу, радуясь свободе. В какой-то момент он увлекается и убегает далеко вперёд. Почти десять лет животине, а все такой же, как щенок, дурной.
Я не волнуюсь, потому что дорогу до летней тренировочной базы дядьки он знает и побежит именно туда.
Но вдруг с той стороны, куда только что убежал пёс, раздаются женский визг и собачий заливистый лай.
Я, похолодев, ускоряюсь в их сторону. Конечно, Рейч никого никогда не тронет, но когда заигрывается, может и напугать.
Выбегаю на небольшую поляну, и мне второй раз за сегодняшний день кажется, что я сошёл с ума, потому что лает Рейч на размахивающую руками Таю, которая стоит ногами на небольшом пеньке.
– Рейч, фу! – Окликаю его строго. – Быстро ко мне!
Подбегает, поскуливая, потому что знает, что виноват, и без поводка теперь бегать не дадут.
– И снова здравствуйте, – улыбаюсь я испуганной девушке.
– Собаку уберите! – Она огрызается дрожащим голосом.
А я, игнорируя то, что она мне совершенно не рада, привязываю Рейча к дереву и подхожу к ней ближе.
– Вас спасать? – Подаю руку. – Или сразу пойти к черту?
Глава 9. Родственники 2
Тая
– Мои дорогие, – с самой приторно-сладкой из возможных улыбкой в прихожую выплывает свекровь, одетая в шелковый халат-кимоно с широкими рукавами.
– Мама, – почтенно склоняет голову Игорь и целует воздух рядом с ее щекой.
– Здравствуйте, Ираида Павловна, – выдыхаю, крепко держа сына за руку.
Меня уже прямо с порога начинает тошнить, потому что я чувствую запах восточных ароматических палочек. Это была моя ошибка – рассказать свекрови, что не переношу ароматы восточных масел и благовоний.
Веду глазами по полкам в прихожей и нахожу первую, густо тлеющую.
– Алексей, ты скоро совсем исчезнешь, – игнорируя мое приветствие, свекровь треплет сына по голове рукой, увешанной золотыми браслетами. – Хотя, конечно, какая уж тут порода, – тяжело вздыхая, подкатывает глаза. – Ну, ничего страшного, сейчас я тебя покормлю.
У меня на языке так и крутится осадить зарвавшуюся бывшую заведующую столовой номер пять, по иронии судьбы располагавшейся рядом с управлением ГИБДД. Где, собственно, Ираида Павловна и познакомилась с отцом Игоря. Тогда ещё майором Горбуновым. Сказав, что, если уж вспоминать «породу», то у биологического отца Алексея в роду были дворяне. Но хрен редьки не слаще. Родители Михаила оказались еще отвратительнее… Они от внука отказались в принципе.
Когда мы с Игорем только поженились, я очень старалась понравиться его родителям. И после каждой встречи со свекровью заливалась слезами, пока не поняла, что это бесполезно. Если у свиньи есть цель найти грязь, то она ее найдёт.
Ну и по списку. Полы нужно мыть каждый день, протирать зеркала тоже. Моющие средства без запаха и гипоаллергенные. У Игоря должно висеть десять выглаженных рубашек на выбор. Курица должна быть куплена только домашняя, а суп сварен из третьего по счету бульона. Каждый день, непременно, свежий, и не повторяться. В графине на столе должен стоять кисель или морс из свежих ягод… И так до бесконечности, пока не наступит новое утро, позволив начать дела по кругу.
На мои слабые протесты о том, что просто не успеваю заниматься домашним хозяйством, потому что у Лешки ночью снова лезли зубы, она презрительно цедила, что я сама должна искать способ отблагодарить ее сына за то, что он меня подобрал…
Говорят, что если долго бить человека в одно и тоже место, постепенно наращивая силу удара, то ощущение боли постепенно притупляется, и на ее смену приходит онемение. Вот мне кажется, что я уже почти вся онемела.
И как объяснить этой старой ведьме, что я бы уже давно ушла, перестав объедать ее сына, вот только он не отпускает. Мне кажется, что даже в какой-то степени наслаждается моей агонией, ожидая стадии полного подчинения.
Запах благовоний становится навязчивее, когда мы проходим в столовую, и я чувствую, как виски начинают пульсировать, предвещая мигрень.
– Тая, дорогая, – изображая на лице искреннюю заботу, свекровь раскладывает по тарелкам цветную капусту и брокколи в кляре. – Ты так резко побледнела. С тобой все нормально? Может быть, беременна?
Я едва сдерживаю себя, чтобы истерично не расхохотаться в голос. И, видимо, на моем лице появляется слишком циничная ухмылка, потому что муж накрывает мою руку своей и предупреждающе ее сжимает.
– Нет, мама, – отвечает вместо меня. – Пока у нас ничего не вышло.
– Вот горе то, – она всплескивает руками. – Ты знаешь, – опускается за стол и впивается в меня внимательным взглядом. – Я передачу смотрела недавно о бесплодии. Там какой-то очень именитый врач говорил, что одна из самых главных причин отсутствия беременности – это ранние половые связи, венерические заболевания и аборты. Может, было чего? Так полечится – не стыдно…
О! Я судорожно выдыхаю, в тысячный раз напоминая себе, что нельзя резонировать на ее выпады. Иначе – заработаю себе невроз. Но так тонко снова напомнить мне, кто я в ее глазах, это достойно высших похвал. Браво!
И я снова беру себя в руки.
– Ничего такого в моей биографии нет, – отвечаю, стискивая пальцами вилку.
– Ой, ну и слава Богу. – Активно кивает, будто отмахиваясь от дурных мыслей. – А то я как посмотрела, всю ночь не спала – думала…
– Мам… – тихонько шепчет мне на ухо сын, – можно я только рис поем? А остальное – не буду.
– Ты кушай медленно, как получится, – отвечаю ему также тихо, делая вид, что целую.
– … Думала это какой же грех женщины совершают, – продолжает свекровь. – Но хотя с другой стороны, чего голь плодить. Ох, такой вопрос сложный. Хорошо, что мы у тебя есть, правда, Таечка.
– Конечно, Ираида Павловна, – я отзываюсь максимально душевно. – Не знаю, чтобы я делала без Игоря… – поворачиваюсь и легко целую мужа в плечо, утыкаясь носом.
– Мама… – Игорь одобрительно сжимает под столом мое бедро, а я лежу на его плече, ожидая, пока с лица спадёт истеричная судорога. Господи! Как же я устала от этого цирка!
– Игорь, да я же ничего плохого не говорю. Наоборот. Вот в моей молодости. Попробуй, роди без мужа. Это и из комсомола б выгнали, и из института бы выгнали и «на ковёр» вызвали. Так бы песочили, что само б все рассосалось… – она тянется к небольшому баранчику и снимает с него крышку. – Тая, ты мне не поможешь? – Разворачивает и пододвигает ближе ко мне изогнутый в немом крике, со вздернутым кончиком вверх телячий язык. – Порежь кусочками. – Свекровь невозмутимо подает мне вилку с ножом.
Сердце в моей груди разгоняется от ужаса и отвращения.
– Мамочка, – дёргает меня Лешка. – А что это такое?
– Мясушко… – отзываюсь тихо, понимая, что мне срочно нужно выйти из-за стола. – Папа тебе отрежет… – я буквально выпихиваю в руки Игоря столовые приборы и выбегаю сначала просто из комнаты, а потом на улицу, где меня уже успевает догнать муж.
– Что ты устраиваешь, Тая! – Он грубо ловит меня за локоть и разворачиваете к себе лицом. – Неужели так сложно просто поужинать? Даже если тебе не нравится!
– То есть ты считаешь, – я истерично хмыкаю, – что мы сидели за столом и по-родственному мило общались? Что твоя мама не пыталась обозвать меня проституткой, не специально задымила весь дом благовониями? – От рвущихся эмоций я повышаю голос.
– Да, я заметил запах, – кивает муж. – Но мама сказала, что на озере появились комары, а эти палочки ей посоветовали, чтобы насекомые не налетали.
– Ну конечно! – Усмехаясь, подкатываю глаза. – А вареный язык – вообще твоё любимое мясное блюдо, которое я так готовить и не научилась.
– Я даю тебе пятнадцать минут, Тая. – Игорь грубо меня встряхивает за плечи. – Чтобы угомонить истерику. Или прямо отсюда я отвезу тебя к врачу, проверить нервы.
– Прости, любимый… – от угрозы по моей спине бежит дрожь. – Это все мигрень от восточных запахов. Я действительно как-то чересчур агрессивна. Разреши мне, пожалуйста, проветриться. Я недалеко…
– Иди, – он кивает. – Телефон не забудь, и не задерживайся.
– Спасибо, любимый… – я целую мужа сначала в шею, а потом в плечо, избегая поцелуев в губы.
И практически бегом вылетаю за пределы загородного дома свекрови.
У нас с сыном здесь за посёлком есть одно секретное место, куда мы обычно сбегаем погулять, когда становится совсем невмоготу. Небольшая полянка прямо за озером.
Нужно ли говорить, что пока я перехожу мост на меня не нападает ни одного насекомого. Правильно. Это потому что комариха в доме только одна, и лично моей крови выпила столько, что хватит на несколько нашествий кровососущих.
Пытаясь успокоиться от нервного мандража, я вдыхаю терпкий запах хвои глубоко в легкие и захожу в лесопосадку. Сворачиваю на узкую тропинку, ведущую к поляне и резко вздрагиваю от заливистого лая.
Оборачиваюсь на звук и вижу, что на меня несётся огромная немецкая овчарка.
Вскрикнув, пропускаю удар сердца и делаю то, чего никогда делать нельзя – подбираю юбку и начинаю убегать от собаки. Понимая, что она не отстаёт, выбегаю на поляну и забираюсь на пенёк. Господи, о чем я только думаю!
– Уйди! Фу, тебе говорят! – Топаю, стараясь быть твёрдой, а сама трясусь. – Господи, где же твой чертов хозяин?
– Рейч, фу! – раздаётся грозное справа от меня. – Быстро ко мне!
Я внимательно слежу за тем, как послушно собака кидается к хозяину. А дальше – мир перед глазами начинает вертеться. Потому что хозяин собаки, тренер сына и сосед – вот он. Прямо сейчас стоит передо мной три в одном.
– И снова здравствуйте!
Он имеет наглость ещё и улыбаться.
– Уберите собаку! – Презрительно прищуриваюсь и вздёргиваю подбородок, но черт… Где-то в глубине души я рада нашей встрече. Какой женщине не понравится, когда чемпион мира ММА смотрит на неё горячим взглядом, да ещё и протягивает руку.
– Вас спасать? – Ухмыляется. – Или сразу пойти к черту?
– Сразу, – киваю, но руку подаю, потому что колени дрожат.
Илья приятно смеётся грудным смехом.
– Какая вы необычная… Тая…
Глава 10. Без разрешения
Илья
– Вам не кажется странным, что мы с вами так часто сталкиваемся? – Тая сходит на землю и подаётся от меня в сторону, забирая руку.
– Судьба, – жму плечами и с улыбкой рассматриваю девушку. Просто не могу сдержать губы. Они самовольничают и растягиваются.
– В этом нету ничего забавного, – она морщится и машинально трогает пальцами висок, вжимая в него пальцы.
– Тая, у вас голова болит, – мое хорошие настроение моментально испаряется, и я осматриваю девушку уже внимательно, – потому что напряжены все мышцы шейно-воротниковой зоны. Это свидетельствует о нахождении человека в продолжительном стрессе.
– Сейчас приду домой и выпью таблетку, – выразительно косится на собаку. – Что поделать, если стресс нашёл меня даже здесь. Всего хорошего!
Делает от меня несколько шагов, собираясь уйти, но я перехватываю ее за руку.
– Тая, постойте!
Оборачивается и почему-то снова оглядывается по сторонам.
– Я слушаю, – кивает, поджимая губки, а я вдруг замечаю на ее щеках чёрные следы от туши.
– Таблетка тебе не поможет, – острожно тянусь и стираю большим пальцем руки потеки слез. Тая замирает, разрешая мне этот интимный жест. – Но если позволишь, помогу я.
И я действительно играю этой фразой в двойные смыслы, давая шанс попросить меня о помощи. Потому что тянуть на берег того, кто хочет захлебнуться-это утонуть вместе с ним. Мне нужно понимать, чего на самом деле хочет Тая.
– Вы правы, Илья, – на ее губах появляется грустная улыбка. – Но моя проблема вам не по зубам. И даже не по кулакам, поэтому лучше просто не вмешивайтесь!
– И все-таки предлагаю начать с малого, – чувствуя, что просто не могу ее отпустить, заглядываю ей в глаза. – Предлагаю снять симптом. – Опускаю руки ей на плечи и немного вдавливаю пальцы в трапециевидные мышцы.
На самом деле я знаю ещё один более эффективный способ снятия головной боли, вызванной повышенным кортизолом. И он намного приятнее обычного массажа, но я боюсь, что Тая не согласится.
А я… с усилием отвожу глаза от ее чуть припухших от слез губ. Хочется их попробовать аж до судорог.
– О, Боже, – ее веки захлопываются, пока мои руки присваивают ее тело. – Вы же не врач.
– Я – профессиональный спортсмен. Суть моей работы – идеально знать строение человеческого тела, для того, чтобы применять максимально эффективные приемы и удары. Ну и ещё для того, чтобы контролировать собственное.
– Ооо… – Тая, качнувшись, хватается за мою футболку руками. – Коленки не держат… – хихикает, чуть смущаясь.
– Присядь, – бережно помогаю ей дойти до пенька, на котором она стояла и помогаю сесть. – Голову чуть наклони вперёд.
Подчиняется. Мои руки утопают в копне ее шелковых волос на затылке. Перекидываю их вперёд, открывая себе доступ к шее.
– Это так неожиданно хорошо… – мурлычет Тая, а я совершенно бесстыже касаюсь ее кожи и уже ласкаю мочки ушей с аккуратными золотыми «гвоздиками», мысленно впиваясь губами во бьющуюся на шее венку.
Пах тяжелеет. Ещё чуть-чуть и в спортивных штанах я никак не скрою своё возбужденное состояние.
Убираю от Таи руки и присаживаюсь на корточки перед лицом.
– Ты тут как? – Раздвигаю пальцами водопад ее волос и зависаю, глядя в затуманенные глаза.
– Хорошо… – шепчет тихо. – Не болит. – Добавляет заторможенно. Делает судорожный вдох, облизывает свои губы… и меня перекрывает.
В висках начинает стучать. Я вспыхиваю и уже совершенно не понимаю, почему должен сдерживаться. Почему? Если я так безумно хочу женщину.
– Тая… – шумно выдыхаю ее имя и, не убирая руки с ее шеи, притягиваю к себе.
Впиваюсь поцелуем в растерянные губки и чувствую, как в груди болезненно сжимается от переизбытка эмоций. Меня оглушает.
Пальчики Таи стискивают мою футболку на плечах, в попытке оттолкнуть. Головой я понимаю, что девушка замерла и не отвечает на поцелуи, но тормознуть у меня не выходит. Вкусная. От чего-то очень сладкая.
Окончательно охренев, я прикусываю ее нижнюю губку, и под тихий вскрик вырываюсь в желанный ротик языком.
Сердце колотится, разбиваясь об грудную клетку. Мне ещё никогда не хотелось просто целовать женщину. Вот просто и без остановки!
Поэтому я даже не сразу понимаю, что происходит, получая по щеке первую пощёчину.
– Ты! – Тыжело дыша, Тая вскакивает на ноги и отлетает от меня в сторону, снова предупреждающе замахиваясь. – Не смей меня касаться!
Ее трясёт, а я не имея ни сил, ни желания извиняться за свой поступок просто разминаю шею и ершу руками волосы на голове. Я – идиот.
В кармане у Таи звонит телефон. Она снова напрягается, как пружина. Втягивает голову в шею (что был, что не был массаж этот чертов) и, воровато оглядываясь, отвечает…
– Алло… – прижимает пальцы другой руки к зацелованным губам. Они горят – это заметно. – Да, любимый, я уже иду обратно. Нет, не нужно встречать.
Мое горло сжимается. Сука! Хочется проораться. Но к чему агонизировать, Витязев! Все же честно. Женщина замужем.
– Больше никогда не делайте так, Илья, – она судорожно ощупывает себя, пытаясь понять приличность внешнего вида.
Но будь я ее мужиком, я бы понял… Потому что… пахнет от неё возбуждением, и поэтому до одури хочется продолжить начатое.
– Тая, поговори со мной, – прошу севшим голосом и делаю шаг вперёд.
– Вы себе что-то нафантазировали. – Она отступает от меня. – Я просто не люблю свою свекровь, а она меня. Мы поругались. И я ушла прогуляться.
– Ты же врешь… – качаю головой.
– А я и не на исповеди… – отвечает горько. Разворачивается и почти бегом удаляется за деревья.
Ну и что дальше? А ничего! Нахрен ее! К черту все!
Чуть девчонку перед мужем не подставил, в он у неё ревнивый, это я уже понял.
И самому легче нихрена не стало. Хотя нет. Отчего же. Все стало определеннее. Я готов признать свой нокаут – как эгоистичный пацан, втрескался в замужнюю женщину и теперь совершенно не понимаю, как от неё отказаться.
А ещё тебе врезали, Илюха, и ты даже не среагировал…
Мысленно кроя себя отборным матом, отвязываю продремавшего на закатном солнце Рейча и заглядываю ему в умные глаза.
– Любит она его, ты понял? – Зло хмыкаю. – А мне что делать?
Пёс склоняет голову на бок и коротко лает, потягивая поводок в сторону базы.
– Правильно, – треплю его по загривку. – Вместе с потом вся дурь выходит.
Рейч газует, призывая меня пробежаться. Я, подчиняясь ему. Делаю несколько быстрых шагов, но ногу неожиданно простреливает острой болью. Черт!
Вот оно как. Останавливаюсь, пытаясь продышать приступ. А рядом с Таей на корточках сидел, и не болело…
Глава 11. А кто у нас муж?
Илья
– Это что такое? – Дядька строго стреляет глазами на мои руки со сбитыми в кровь костяшками.
Черт! Перекрыло. Лупил эту грушу так, пока не прострелило запястье. Даже Рейч сидел тихо и не носился, как обычно.
– Перестарался… – жму плечами.
– Голова, – проседает его голос, чтобы не слышали домашние. – Всегда должна работать первой. И отдавать приказы всем остальным конечностям. Промыть и за стол!
Я тихонько проскальзываю на кухню. Беру перекись и заливаю ею руки прямо над раковиной, испытывая практически удовольствие от легкой покалывающей боли.
Никогда бы не подумал, что можно вот так – ради одного поцелуя женщины быть готовым на все. Нет, не в финансовом плане, чтобы потом разок «поиметь» во всех позах, а по-настоящему, когда воздух из легких вышибает, и хочется нежным быть. Мне, да. Это смешно. А ещё за спину ее задвинуть и всех вынести, кто обижает.
Да ты гонишь, Витязев… Она ведь даже не дала понять, что ты ей симпатичен. Остальное – тело. Ты врезался в неё расслабленную своим поцелуем. И ещё бы не так врезался, потому что голова рядом с ней не соображает, а тело двигается на чистом тестостероне и желании присваивать.
Вот только она тебе в руки доверилась, а ты тут же смел к чертям все границы. Теперь хрен к ней подойдёшь! Особенно, если чего-то боится. А она своего долбаного мужа боится, я уже почти уверен. Не бегают хорошие девочки в лес одни погулять и не рыдают там, если дома все хорошо.
Кстати странно, мы и здесь почти соседи? Прямо ирония судьбы…
– Илюш, – в кухню заходит тётка и забирает со стола два салатника, – ты чего здесь топчешься? Все за столом сидят, тебя ждут.
– Сейчас я… – отзываюсь, смывая, кровяную пену водой.
– Ох… – она заглядывает мне через плечо, – вот, казалось бы, всю жизнь с этим живу. А никак не привыкну. Ночевать то останешься?
Я закрываю воду и задумываюсь, медля с ответом.
Как вообще теперь жить в той квартире, зная, что в соседней есть Тая?
И она периодичности ходит там голой, спит с мужем, он ее целует… В губы, которые я уже попробовал… Кровь моментально вскипает ревностью от этих мыслей. И мне становится просто тошно…
– Да… – выдыхаю, кивая тетке. – Останусь. Чем помочь?
– На, отнеси, – она подаёт мне в руки салатники, а сама достаёт хлеб, чтобы нарезать.
В моей голове вспыхивает сотня решений в минуту, поэтому хотя бы сегодня мне стоит быть от своей соседки подальше. От греха… и от соблазна.
– Матвей, – окликаю дядьку. – А как фамилия того пацана, которого я сегодня в тренерской латал?
– Горбунов, – хмурится дядька. – А тебе зачем?
– Да вот встретил их пока с Рейчем гулял. Ты не говорил, что вы соседи. – Стараюсь говорить как можно легче, но чувствую, что привлекаю своим интересом излишнее внимание всех участников ужина.
– У нас за озером посёлок генеральских дач, а дед у пацана полковник ГИБДД был… – задумчиво тянет дядька. – История там была некрасивая. Вроде как проверка прижала, а его на этой почве инфаркт свалил. Но я никогда сам с ним не контачил. Это все мамашки, – хмыкает, – в раздевалке. Любят чужих мужиков обсудить.
– А что? – Я напрягаюсь. – Есть кого обсудить.
– Обычно они тихонько тренеров наших облизывают и мужиков из зала, – Матвей хмыкает. Да, у него прямо аллергия на развязных женщин. – А тут отец за Горбуновым приезжал после тренировки. Дождь влил. Видимо, мать вести машину сама побоялась.
– И кто он? – Стискиваю зубы.
– Ну ничего особенного, но бабам такие нравятся. – Отмахивается от меня дядька и засовывает в рот кусок селедки с картошкой. – Обычный нервный безнемен с бегающими глазами. Салоны автомобильные у него.
Я едва сдерживаю себя, чтобы не присвистнуть. Ну да, чего уж. Ради такого можно много чего потерпеть. Понимая, что просто захлебнусь сейчас своим ядом, наливаю себе стакан компота и опрокидываю его в себя, чтобы остыть.
Ловя неодобрительный взгляд тетки, дедукция которой работает получше, чем у любого следака, от дальнейших расспросов воздерживаюсь.
Да и что это поменяет? Я всего за сутки вообразил себе, что влюбился. Так может, меня и таращит от того, что женщину нельзя? Ну трону я, а дальше что? Уеду назад в Питер? Даже если позову ее собой, вдруг не захочет? Был бы я мужем, просто двери перед ее носом закрыл. Таю к стенке прижал и отлюбил бы так, чтобы кроме моего имени, ее губы больше ни одного мужского не произносили.
Вечерние процедуры Нины с Тохой дают представить, чем сейчас занята Тая. Я начинаю ощущать себя сталкером.
Вот она пытается засунуть сыну детский творожок или молоко на ночь. Купает, читает, ругается, потом снова читает. Выключает свет и идёт в постель к мужу…
Агонизируя от своих маньячках мыслей, я уплываю. Вспоминаю запах волос Таи, хрупкие плечи и шею, глаза с поволокой, от которых крышу сорвало…
Падаю в упор лёжа возле дивана и начинаю отжиматься. Костяшки ноют, потому руки стоят на кулаках, по телу стекает пот, мышцы немеют от боли в колене. Вот такой вот у меня мазохизм. Вкалываю себе дозу обезболивающего и иду в душ.
Я не представляю, как мне это сделать, но я должен поговорить с Таей. Получить ее уверенное «нет» и успокоиться. А вот если ее «нет» покажется мне недостаточно убедительным. Похрену мне кто ее муж! Я переиграю все по-своему…
Глава 12. Право мужа…
Тая
– Мам… – Лешка крутится под одеялом, – Почитай ещё.
– Давай на бочок ложись, – я целую его в щечку и осматриваю напоследок немного посиневший нос. – Пора отдыхать.
– Мам… – снова крутится. – А почему люди разводятся?
Я замираю возле шкафа с детскими книгами.
– Наверно потому, что не могут больше жить вместе, – настороженно склоняю голову в бок. – А откуда такие вопросы?
– Бабушка рассказывала папе, пока ты гуляла, что люди разводятся и после этого хорошо живут.
– Таак, – я гашу свет и поправляю упавший с кровати край одеяла. – Не нужно подслушивать взрослые разговоры. Наверняка, бабушка что-то другое папе рассказывала.
Ещё не хватало, чтобы Игорь случайно прошёл мимо двери детской и услышал нашу тему разговора. Тогда точно поводок наденет!
– Я уже не маленький, – поджимает губы Лешка. – И все понимаю. Просто Бабушка Ира плохая и нас не любит, а бабуля – хорошая.
– Ах, родной… – меня на секунду прорывает, и я замираю посреди детской комнаты. – Мама тебя очень любит. И завтра, когда папа уедет, мы с тобой пойдём на детскую площадку. Хорошо? – Добавляю, понижая голос, чтобы переключить мысли сына.
– Ура! – Тихонько шепчет. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи…
Я выхожу из спальни и прикрываю дверь.
А теперь срочно в душ! Мне кажется, я вся пропахла чужим мужчиной. Кстати, как он оказался в лесу да ещё и собакой? Удивительно.
Хорошо, что Игорь был на меня так зол за скандал с матерью, что по дороге домой только читал нотации и не приближался. Господи, хоть бы ещё век не приближался! Поворачиваю голову и утыкаюсь носом в плечо. Да… на нем запах Ильи. Прикрываю от удовольствия глаза и, как ненормальная, вдыхаю аромат чужого мужчины, плавясь и чувствуя, как начинают покалывать губы, желая, чтобы их снова поцеловали.
Что там произошло в лесу? Почему я позволила себя касаться? Что он делал с моим телом, что голова действительно прошла, а тело будто признало хозяина. Горело, трепетало, желало остаться в его уверенных руках…
«В душ, Тая!» – Одергиваю себя. – «Ты не имеешь права на эти чувства.» А если Игорь учует…
Низ живота начинает вибрировать от совершенно дикой смеси ужаса и возбуждения.
Прислушиваюсь к звукам в квартире и понимаю, что мужу сейчас не до меня. Он возбужденно разговаривает по телефону в кабинете.
Забираю полотенце и сбегаю в ванну. Раздеваюсь и на всякий случай сбрасываю всю одежду в стиральную машину.
Залезаю под упругие потоки воды, пытаясь смыть с себя сегодняшний день вместе с неуместной симпатией к тренеру сына.
«Просто…» – я стараюсь договориться с самой собой. – «Он слишком неожиданно появился и тебя взбудоражил. За сутки для постороннего его было слишком много.»
Сердце ускоряется, сбивая дыхание. Грудь наливается и тяжелеет. Господи, да что со мной, я как похотливая кошка, думаю о том, что мой сосед сейчас делает за стенкой.
Руки невольно скользят по телу, и чтобы хоть как-то это извращение оправдать, я беру в руки мыло. О Боже! Голова плывет…
Вдруг дверца душевой кабины резко открывается.
Вскрикнув от неожиданности, я оборачиваюсь и вижу перед собой совершенно голого мужа.
Возбуждение испаряется из моего тела моментально. Я смотрю на Игоря, как на инопланетянина.
«Нет!» – Кричит тело, и я чувствую, как мышцы каменеют, а внутренние органы начинают вибрировать.