Читать онлайн Усатый-полосатый, бедный и богатый бесплатно

Пролог

– Надя, стой! Да стой же ты! – пытался я догнать свою беглянку и никак не мог в этом преуспеть. Кнопа ловко лавировала между лавочками, фургончиками с едой и посетителями зоопарка, вырываясь вперед. – Надя, выслушай меня, пожалуйста! – сменил я тактику и тон. Но и этого оказалось недостаточно.

Гравиевая дорожка петлями уводила нас все дальше от фудкорта, вглубь парка. Спина Нади на миг замаячила перед глазами и скрылась за резким поворотом, а я чуть кубарем не полетел на дорожку, оттого что кое-кто маленький, наглый и мохнатый, кинулся мне в ноги.

– Чиба, брысь, – вставая и не утруждая себя стряхиванием пыли с одежды, прорычал я. Но маленький капуцин моим словам внимать отказывался. Вместо этого он привычно вскарабкался по моей ноге вверх, с недовольной мордашкой, ощупывая карманы.

Да, друг мой, телефон я просрал. Как и Надю…

– Кнопа, все не так, как ты подумала! – крикнул я в спину, удаляющейся девушки. – Я с ней не спал! До тебя! То есть после тебя…

Ранние посетители парка удивленно оборачивались на разворачивающийся перед ними спектакль. Женщины укоризненно качали головами, а мужчины прятали сочувствующие улыбки.

– Надя, это было давно! – продолжал я самозабвенно копать себе могилу.

Чиба расположился у меня на плече, обхватив мою шею хвостом, и закрыл мордашку лапками. Всем своим видом говоря, я, мол, парень с тобой, но ты порешь откровенную чушь.

– Ага, попалась! – радуясь, как малое дитя, воскликнул я. Ворота одного из вольеров медленно съезжались прямо передо мной, и я быстро шмыгнул внутрь. – Спрятаться от меня решила? – громко спросил я, даже не замечая, как Чиба поспешил быстро покинуть свой привычный насест и выбежал из вольера.

Металлические ставни захлопнулись, отрезая меня от внешнего мира. Да и чхать, мне бы только свою Кнопу найти!

– Дима? – раздался ее удивленный голос, вот только совсем не там, где я ожидал.

Надя стояла напротив вольера и смотрела на меня во все глаза.

– Кнопка, послушай меня. Я не знаю, что она тебе наговорила. Да, я бабник, но я…

– Ты дебил, Дима, – пригвоздила меня своим вердиктом Надя, а я, не имея контраргументов, устало прислонился к стальным прутьям. – Дима, ты чем думал?! Здесь же Дуся!!!

Усталость сняло как рукой вместе с криком Нади.

– Срочно! Магнитный ключ от вольера П-15! Человек в загоне! – стараясь не поддаваться панике, быстро затараторила Наденька в рацию.

– Вот это удача! – из-за поворота показался Синицын, на ходу доставая смартфон и включая камеру. – Дмитрий Журавлёв, сын нефтяного магната, оказался за решеткой. Вполне ожидаемо скажете вы? Ха! Кто я такой, чтобы с вами спорить.

Да уж! Вполне ожидаемо? Только не для меня.

Я – Дмитрий Журавлёв и жизнь моя слаще сиропа. Была. А теперь я заперт в клетке с беременной тигрицей, передо мной стоит разъярённая девушка… и я даже не знаю, что хуже.

– Надя, я очень виноват…

Глава 1. Красиво жить не запретишь

За месяц до этого

Дима

– Да, па, – даже не глядя на дисплей, ответил по телефону. В такую рань никому другому и не вздумается мне звонить.

– Тебе не кажется, Дмитрий, что твои каникулы немного затянулись?! – Сразу перешёл к делу Журавлёв-старший.

Пошарил рукой по прикроватной тумбочке в поисках наушников. Если и выносить отцовские нотации, то хотя бы с комфортом. Кофемашина бодро заурчала, заполучив в своё нутро капсулу с чем-то очень вкусным на вид.

– Может тебе напомнить, благодаря кому ты можешь себе позволить красивую жизнь?

– Я об этом и не забывал, – ещё бы, отец напоминал мне об этом регулярно.

От уже привычного жеста, закатывания глаз, меня удержала только потягивающаяся обнажённая нимфа в кровати. Быстренько прихватив дымящуюся кружку, вышел на террасу. Девушка, конечно, прекрасна, но ну её нахер, пусть сначала глаза нарисует. Я привык давать своим пассиям с утра время побыть наедине. А я потом, так и быть, приму благодарность, как самый деликатный в их жизни мужчина.

– Я, конечно, всё понимаю, но пора бы уже за ум браться, – машинально вычленил из отцовского бубнежа знакомую фразу. Это мы проходили, это ещё минут на десять.

– Да я просто отдыхаю с друзьями, – отпив глоток кофе, вяло возразил я, подкинув тем самым дровишек в кострище родительского праведного гнева.

– Отдыхают, как правило, те, кто работает. А ты, насколько я помню, не утруждал себя в последнее время подобным занятием, – новые нравоучения отца не заставили себя долго ждать.

Вот только я уже не вникал в их смысл, за панорамными окнами номера проснувшаяся красотка привела себя в порядок и теперь пыталась одеться. Почему пыталась? Потому что даже я не помню, где мы раскидали все шмотки в искреннем и обоюдном порыве.

– Привет красавчик, – шепнула фигурная красавица, прижавшись ко мне на террасе.

– Привет, – одними губами шепнул я.

Маришка протянула руку за моей кружкой, и, отвоевав ароматный напиток, пристроилась рядом. Наверное, Маришка. Я не уверен. По крайней мере, так написано на крышке её смартфона. Благослови Господь мужика, который придумал этот лайфхак.

– Ты не один? – Вопрос отца обломал кайф. Он очень не любил, когда я отвлекался от разговора. Считая, что моё внимание должно безраздельно принадлежать лишь ему.

– Просто телевизор. Сейчас сделаю тише, – послушно отозвался я, лишь бы не будить лихо.

Щёлкнул пальцами, словно бы в руках держал пульт, не забыв при этом направить его на Маришку. Красотка послушно кивнула, отодвинувшись от меня, и тут же обхватила мой палец пухленькими губками, лишь только начавшими своё знакомство с гиалуроновой кислотой.

Возможно, если бы не телефонный звонок, раздавшийся, как всегда, не вовремя… Но не сейчас.

Умненькая крошка всё поняла без слов, сложила пальцы на манер телефонной трубки и одними губами произнесла: “Позвони мне”. Машинально кивнул и прежде, чем райская пташка упорхнёт из моего номера, обхватил её руками за талию. Скользнул пальцами под её короткое платье и, подхватив пальцами два шнурка, стянул с неё миниатюрные стринги. Кокетка приняла правила игры, переступила босыми ступнями через трусики, а спустя несколько секунд сама засунула мне их в карман шорт.

Я не фетишист, и женские трусики не собираю. Стринги улетели в мусорную корзину, едва я закрыл за нимфой дверь. Но есть у меня особенный, любимый ритуал – смотреть как поутру красотки уходят от меня без нижнего белья. Кто-то стеснительно держится за юбку, кто-то нервничает от каждого взгляда в свою сторону, кто-то раскрепощённо расправляет плечи, но все без исключения думают в этот момент обо мне.

Провожая плотоядным взглядом наверное-Маришку, которая без стеснения вышагивала по мраморным дорожкам, я допивал своё кофе. Только сейчас вспомнил, что у меня даже её номера нет. Жаль, значит, не судьба.

– Очень надеюсь, что мне больше не придётся краснеть за тебя перед коллегами и партнёрами. Я жду тебя в Москве, – от вида стройных ножек и желтого платьица с сюрпризом под ним даже позабыл о родителе.

– Да, па. Конечно, – я изобразил горестный вздох, полный покаяния, и потянулся за айфоном, брошенным на плетённом столике.

“Здоров, Димон. Вечером намечается нехилый сабантуй. Ты с нами?” – из whatsapp’а сыпались подмигивающие смайлики вперемешку с танцующими девчонками.

“Конечно ;)”

***

– Куда едем хоть? – спросил я Олега. Дружище в одной руке держал сигарету, второй ловко вёл машину по серпантину, нисколько не боясь ловкачить по опасным участкам дороги.

– Одна знакомая устраивает тусу на личном пляже.

– Прям личном? – усмехнулся я, уже догадываясь, какой за этим последует ответ.

Олег приглушил магнитолу, бросил на меня укоризненный взгляд и тут же выкрикнул во всю силу своих задымленных лёгких:

– Крым наш!

Взяв с бардачка сигарету, откинулся на спинку сиденья, разглядывая красоты жемчужины отечественного туризма. Ну как разглядывая… В темноте всё равно ни зги не видно. Все сабантуи, начинающиеся раньше одинадцати вечера, Олег считал утренниками. А здесь же – настоящее ночное сафари. Это название тоже его рук дело.

Под грохот музыки, едва не наехав на парочку одиноких шезлонгов, мы ворвались прямо на побережье. Спасибо, хоть забор ломать не стал, а дождался открытия магнитных ворот.

– Дебил, ты как выезжать потом будешь отсюда? – песчаное облако поднялось в воздух, норовя попасть в салон и самые неожиданные места.

– Не очкуй, Димон.

– Ты сто раз так делал? – я уже пожалел, что сел к нему в тачку. А с другой стороны: его машина – его проблема.

За то короткое время, что мы выходили из авто, к нам уже успела стянуться толпа зевак. Остальные тоже с интересом поглядывали на эффектно появившихся новеньких.

– Знакомься, Димон. Это Хелен, радушная хозяйка этого дома, – при этом Олег обвёл рукой двухэтажный коттедж с нехилой территорией и правда-таки личным пляжем.

– Рада знакомству, – кокетливо улыбнулась блондинка и тут же перехватила мою руку под локоть.

– А я-то как рад, – шепнул на ушко хозяйке, Ленке.

Вот забавно. Почему-то именно девчонки стремятся перехерачить своё имя на западный манер, едва познакомившись поближе с хрустящим шелестом бенджаминов-франклинов. Денисы оставались Денисами, Иваны не превращались в Джонов. Черт, есть один Майкл-Михаил, но он не то, чтобы из парней, и я не то, чтобы горжусь таким знакомством.

– Эй, диджей, давай бодрей! – среди толпы уже раздавался голос Олежки под аккомпанемент женского хохота. – Девчонки, почему мы ещё не в мокрых маечках?

Плеск воды, раздавшийся сразу следом, ознаменовал начало конкурса. А бессменный его ведущий, вооружившись бутылкой текилы, уже готовился судить мокрых кисок со всей не присущей ему строгостью.

– Вау! Чёрт возьми! Димон, мне нужно мнение экспертов, – желающих оказаться на месте жюри было немало, но на то мы и друзья.

Все гости собрались вокруг бассейна, некоторые прямо в нём. Фонари, софиты и гирлянды щедро освещали наше тёмное сборище. Но мы не бабайки, чтобы бояться фонариков. Мы хуже.

Бармен едва успевал готовить коктейли, зато мы с Олегом успешно успевали подливать в них чего покрепче. На кой нам паиньки вокруг? Хелен крутилась рядом, демонстрируя, чем ее наградил пластический хирург. Ну не может быть такой жопы! И сисек… Ну по крайней мере вместе!

– Ленка, а есть чё? – нарисовался Олег рядом.

– Тебе что бухла мало? – Хелен недовольно поджала губы от того, что вспомнили вслух её русские корни.

– Ну, бухла допустим хватает, а приключений на пятую точку – нет. Димон, ты со мной?

– Чур, я за рулём, – я хоть и пьяный, но не такое дупло, как он.

Машину Олега уже успели переставить ближе к воротам.

– Может рванём в клуб? – успел я предложить другу, но не тут-то было.

– Я с вами, – тут же нарисовалась у тачки Ленка.

– О, Хелен, классная у тебя вечеринка, – надумал Олег поздороваться и расцеловать девушку.

– Садись в машину, дурилка тестостеронная.

– Прошу простить, меня вызывают на борт, – друг отсалютовал Ленке, захлопнул перед ней по-джентльменски дверь и принялся настраивать магнитолу.

Хелен, позабыв о гордости, сама справилась с дверцей и плюхнулась на заднее сиденье.

– Ты знаешь куда? – завел машину, глядя на её отражение в зеркале заднего вида.

– Езжай в город, там покажу, – стрельнула глазами хищница в нашу сторону.

– Окей, навигатор.

– Нагибатор, – заржал Олег.

Из пригорода в центр мы добрались меньше, чем за пять минут.

– Вот тут налево, – напугала до одури выкриком Ленка.

– Ты раньше можешь предупреждать? – не удержался я, выворачивая руль и сворачивая в переулок.

– Не ори на мать, – возмутился Олег, поворачиваясь в полоборота и норовя щёлкнуть Хелен по лбу.

Засмотревшись на милующуюся парочку, я лишь краем глаза увидел темное пятно на дороге. Вот же сука! Ну или кобель, но все равно сука.

Псину жалко, а у кафешки на углу по-любому есть страховка. Нет, я тогда об этом не думал. Я только вывернул руль и въехал прямо в витрину.

– Оу, пироженки, – констатировал наше торможение у прилавка уже внутри кафехи Олег. – Чувак, ты мне должен тачку.

***

Солнце заглядывало в окна, норовя выпалить до тла глаза, не меньше, в то время как на моих внутренних часах еще и не рассвело. И в эту несусветную рань айфон дребезжал по тумбочке, как будто его укусила пчела. Пошарил рукой, выключил звук, любопытства ради взглянул на имя входящего и с досадой понял, что просыпаться и отвечать всё же придётся.

Да что же тебе так неймётся, папаня?!

С большим трудом привстал на кровати, чья-то конечность мешала. Под соседней подушкой обнаружилась Ленка-пенка. Универсальный солдат: если бы из приоткрытого рта не капала слюна на матрац, подумал бы, что нарисованная. Волосы, пропитанные, не знаю, чем там они их пропитывают, идеально уложенные, хоть катком по ним катайся, тату-макияж, не сдвинутый с места. Не мой типаж, но все равно спасибо, что это не Олег рядом.

Олег, впрочем, тоже оказался поблизости. Дрых на диване перед плазмой.

Телефон замолк, а я всё никак не мог подняться. Похлопав себя по щекам, сделал волевое усилие и резко встал, боясь соблазна опять упасть на подушки. Сосчитав чёрных мушек перед глазами, ну или попытавшись, кое-как добрёл до мини-бара. Если мне повезло проснуться первым, есть шанс нашарить там минералку. Во рту будто котята нагадили.

– Привет, па. Я в душе был, – соврал не впервой родителю, с удивлением отметив, что за окнами оказывается полдень.

На заднем фоне застонала Ленка, натягивая подушку на голову, чтобы не слышать меня. Интересно, а я её вчера натянул? Хотя, не интересно.

– Здравствуй, Дмитрий, – после недолгой заминки наконец отозвался отец.

– Мы же с тобой только вчера говорили… Что-то случилось? – выудив из подвернувшихся под руку брюк Олега сигареты, я вышел на террасу.

– Говорили, но ты, кажется, меня совсем не слышал или не понял. Мне, Дима, надоело. Надоело получать от сына вместо открыток только счета на оплату. Надоело, видеть свою фамилию из каждой мелкой газетёнки, обсасывающей похождения моего сына. Давай, сынок, теперь сам. И за машину платить ты тоже будешь сам.

– Какую машину? – не въехал я, опять пропустив бубнёж отца мимо ушей.

– Ту, которую ты разбил, идиот! – взревел папаня. Наверное, впервые на моей памяти.

Моя же память о вчерашнем вечере тщётно пыталась пробиться сквозь неприступную стену похмелья.

– Не помню я никакой машины, я…

– Был пьян, – закончил за меня отец, хотя я собирался сказать совсем другое.

– Па, слушай.

– Нет, это ты меня послушай! Раз тебе хватает ума куролесить, учись разгребать последствия! Денег я тебе больше не дам. От проблем отмазывать не буду. Пора тебе отправиться в самостоятельное плавание.

– Воу, пап. Давай я приеду в Москву, и мы всё обсудим, – мой голос звучал спокойно и расслабленно. Почему? Да потому что от родительской кормушки меня отлучают по нескольку раз на неделю. Ничего нового.

– Обсудим, конечно. Ты только сначала доберись до Москвы, – пригрозил он и отключился.

Ой, ё! Как в детском саду со своей показательной поркой. Ну, посмотрим, надолго ли хватит пара у этого чайника.

***

Журавлёв-старший отбросил телефон в сторону. Тот заскользил по гладкой поверхности письменного стола, пока не врезался в своего старшего стационарного собрата. Мужчине с седыми висками было бы всё равно, даже если бы упал со стола вовсе. Он сидел практически неподвижно, сверля глазами одну точку.

Столичный офис его собственной компании, казалось, притих вместе с владельцем. Сотрудники расползлись по своим кабинетам и боксам, боясь попасть под горячую руку Журавлёва.

– Алексей Михайлович, через десять минут собрание в конференц-зале. Вы просили напомнить, – не поднимая головы и рассматривая носки собственных туфель, в кабинет вошла личная помощница Журавлёва Марина Александровна.

Почти также, не рискуя посмотреть ему в глаза, она в начале рабочего дня принесла ему стопку свежих газет, первые полосы которых украшала фотография его пьяного сына и погрома, который он устроил. Он лично просил её сообщать о подобном. Гадости в жёлтой прессе ему читать не впервой, но к такой информационной атаке он готов не был.

Сразу становились понятными сочувствующие взгляды, что он ловил на себе всю дорогу до своего рабочего места. Таким же наградила его и Марина Александровна, ободряюще похлопав по плечу. Ну ещё бы, её сыновья в музыкальную школу ходят…

– Спасибо, Марина.

Едва подчиненная скрылась из виду, мужчина потянулся за телефоном. В погоне за желанием дать лучшую жизнь своей семье, он её упустил, как и возможность воспитать сына. Но это не значит, что он не преподаст ему урок. Лучше поздно, чем никогда.

– Алло, здравствуй, Борис Николаевич, – поздоровался по телефону Журавлёв со старым приятелем. – Да, я уже слышал и читал…

Боря, я хочу, чтобы ты помог его проучить.

Ну, обезьянник может и не надо, но за свои провинности пусть отвечает сам. И ущерб пусть возмещает сам, – чуть подумав, добавил мужчина.

Назначь ему исправительные работы, да хоть принудительные. Такие, чтобы он своими потом и кровью заработал каждый рубль, чтобы в башке его дурьей раз и навсегда отпечаталось.

Можешь конфисковать, мне до неё дела нет.

Хорошо, спасибо, – Журавлёв снова отложил телефон в сторону, теперь обдумывая свой поступок.

По-отцовски парня было жаль, по-человечески – нет. Значит, он всё делает правильно. Хотя, пожалуй, этого ещё недостаточно.

– Вызывали, Алексей Михайлович? – в кабинет снова зашла помощница.

– Да… – мужчина задумался ненадолго, но, собравшись с мыслями, продолжил: – Марина, свяжись с банком. Пусть заблокируют кредитку Дмитрия и ограничат доступ к семейному счёту.

– Что-то ещё?

– Нет, – глубоко вздохнул мужчина.

– Вас ждут в конференц-зале, Алексей Михайлович.

– Спасибо, я уже иду.

Журавлёв-старший поднялся из-за стола, но прежде, чем выйти из кабинета, сделал ещё одну пометку в своем ежедневнике. Если он не поговорит серьёзно в ближайшее время со своей женой, то всё его воспитание будет коту под хвост.

Глава 2. Как снег на голову

Надя

Не смотря на позднее время и мглу за окном, уснуть было не реально. Жаркие ночи сводили меня с ума, к такому не привыкнуть. Ещё чуть-чуть и я расплавлюсь и растекусь по подушке. Только и оставалось, что лежать и разглядывать потолок в кромешной тишине. Когда к сверчкам за окном присоединился шорох, я встала и, слеповато щурясь на свет, пошла на кухню.

– Я тебя разбудила, Надюш? Прости, милая, – расстроилась мама.

– Ничего, никак не могу уснуть, – поспешила я её успокоить и крепко обняла.

– Не мори себя голодом, не работай допоздна, ночью по городу одна не ходи, и не одна лучше тоже не ходи, – перемежая слова с ласковыми поглаживаниями, мама начала давать наставления. За последние пять лет, что она работала вахтовым методом, они стали нашим привычным ритуалом.

– Не буду, – пообещала я, а чуть подумав добавила: – Постараюсь.

– Эх, – вздохнула она, целуя меня в лоб. – И не трать всё до копейки на своих блохастых.

На этот раз я промолчала, а мама также вздохнула и махнула на меня рукой.

– Возвращайся скорее, – уже в дверях сказала я ей на прощание.

– Две недельки пролетят незаметно, вот увидишь. Всё, не стой на сквозняке.

Подхватив свою спортивную сумку, мама быстро спустилась по лестнице и скрылась за её пролетом. Постояв ещё несколько секунд на несуществующем сквозняке, я вернулась в квартиру.

У меня оставалось ещё несколько часов на сон. И если я не хочу уснуть прямо на работе, глупо от них отказываться. Промаявшись ещё около получаса, изнывая от духоты, я наконец-то уснула… и проспала!

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – выплёвывала я магические слова-ускорители, залетая под холодный душ. Чтобы вода была горячей, надо дать ей стечь. А на это надо в свою очередь время, которого у меня в обрез.

Телефон, брошенный на столе, ожил. Пытался напомнить своей хозяйке-копуше, что автобус вот-вот приедет. И уедет он, судя по всему, без меня. Я ещё не настолько отчаялась, чтобы щеголять по городу в одном полотенце.

Две сиротливо лежащие в кошельке сторублёвые банкноты подталкивали к нелёгкому выбору: либо я сегодня ем, либо я сегодня еду на такси. Перекрестив на удачу холодильник, дёрнула за ручку и выдохнула с облегчением.

– Спасибо, мамочка, – обращалась я к рагу, но с твердой уверенностью, что мама меня услышит, где бы она ни была.

Благодаря её стараниям, я и поем и на работу не опоздаю. Вот только найти бы ещё контейнер. Собирать тормозки на работу было не для кого, и чаще всего некому, так что такое богатство у нас не водилось. Но к счастью, нашлась маленькая стеклянная банка. Положила на всякий случай в пакет и только потом в свою сумку. Как чувствовала…

На работу я приехала даже раньше многих своих коллег. А уж увидев на парковке у входа джип директора, моему счастью просто не было предела. Сергей Андреевич, владелец одного из самых больших парков дикой природы, редко баловал своих подчинённых своим личным присутствием. Застать его на рабочем месте было большой удачей.

– Сергей Андреевич, к вам можно? – легонько поскреблась в дверь и осторожно заглянула внутрь.

Мужчина оторвал взгляд от бумаг на столе и посмотрел в мою сторону. Узнавания в его глазах было ни на йоту.

– Я Надя Степанова, старший сотрудник, – испытывая неловкость, представилась, в то время как директор снова погрузился в бумаги. – Можно? – чуть громче повторила я, снова отвоёвывая его внимание.

– Что вам надо, Надя Степанова? – хмуро уставился он в мою сторону.

– Сергей Андреевич, я насчёт внеурочных. Мне их не выплатили, в бухгалтерии сказали идти к вам, – уже успела пожалеть о том, что решилась на этот шаг, но деньги были и правда нужны.

– А вас кто-то просил, Надежда, работать внеурочно?

– Нет, но ведь тигрица себя плохо чувствовала… – во мне по-прежнему теплилась надежда на благополучный исход.

– А вы ветеринар, Надежда?

Голос директора звучал тихо и до того приторно, что я даже поёжилась. Только он умеет произносить моё имя так, будто это оскорбление.

– Нет.

– Стало быть, в ваших услугах нужды не было. Личная инициатива, милочка, не оплачивается.

– Ясно, – ответила я, мысленно добавив, что она не только не оплачивается, но к тому же наказуема.

Пробыв в кабинете директора не больше пяти минут, я двинулась на выход не солоно хлебавши. Но стоило взяться за дверную ручку, его голос меня остановил.

– Надежда, погодите-ка. Вы хотите прибавку в этом месяце? – предложение было очень даже заманчивым, вот только вряд ли оно сулило мне что-то хорошее. – У меня есть работёнка для вас.

Я вцепилась в ручку так сильно, что у меня побелели костяшки пальцев. Перед глазами начали проноситься кошмары, в каждом из которых главным действующим лицом был Сергей Андреевич и его поблёскивающая на солнце залысина. Какая у него может-быть для меня “работёнка”?

– Возьмите шефство над стажёром на месяц.

– У нас новый сотрудник? – я даже удивилась.

– Боже упаси, вас бы прокормить. Районный суд прислал какого-то охламона на исправительные работы.

Ведущая роль в моих кошмарах тут же переместилась с лысеющего босса на местного бандита-рецидивиста. Кто лучше всех присмотрит за осуждённым? Конечно, Надя, наш компас земной.

– Отдашь это в бухгалтерию, там начислят надбавку, – директор протянул мне несколько листков, решив даже не заморачиваться с моим согласием. – Иди-иди, – поторопил меня Сергей Андреевич, едва ли не выталкивая из своего кабинета.

– С повышением, – только и успела что сама себя поздравить, как на меня налетел незнакомый парень, едва не сбив с ног и заставив выронить и злосчастные бумажки, и собственную сумку. Последняя упала на бетонированное крыльцо и жалобно звякнула.

– Уйди с дороги, мелкая, – бросил он напоследок, прежде чем скрыться в главном офисе.

Подобрав документы, я осторожно поддела тряпичную сумку двумя пальцами. Прямо на нарисованных Елисейских полях разрасталось в размерах красное пятно. Пакетик, увы, не спас.

– Привет, Надюха! Чего киснешь? – только переступила порог подсобки, как услышала голос Маши. Она уже была тут как тут, наносила на губы, наверное, пятый слой алой помады, который мало сочетался с нашей спецовкой и ещё меньше с кислотно-розовым топом, выглядывающим из-под неё.

Самопровозглашённая королева зоопарка называла себя страстной львицей и это, пожалуй, было единственной ниточкой, соединяющей её с животными. Что Маша забыла на этой работе не знала даже она сама.

– Не мой день, – неохотно ответила я, со вздохом отправляя любимую сумку в большой чёрный пакет для мусора.

Аккуратно завернула, дома постираю…

– Что они ни делают не идут дела, видно в понедельник их мама родила, – тут же весело пропела Машка, прекрасно зная, что именно в понедельник это знаменательное событие и случилось в семье Степановых. – Ну и хорошо, крокодилы могут спать спокойно. Что случилось-то?

– Ходила к директору…

– О, Андреич у себя? – тут же перебила меня львица, закрыв наконец тюбик многострадальной помады.

– Можешь и не пытаться. Деньги зажал, зато ещё работу подкинул.

– Ха, с мужчинами работать не просто. Не умеешь, не берись, – на этом Маша воинственно поправила содержимое своего вырви-глаз топа и бодрым шагом покинула подсобку.

Достав из своего шкафчика, однотонную футболку и бейсболку в тон с логотипом парка, быстро переоделась. Солнце уже высоко, пора и за работу. Вычитают деньги из зарплаты намного охотнее, чем добавляют.

Второй раз за сегодняшний день мне пришлось пройти мимо главного офиса. На этот раз я пробегала под закрытыми жалюзи окнами, вжав голову в плечи и боясь даже повернуть голову в их сторону. Ни закрытые окна, ни закрытая дверь не умаляли стонов и звук шлепков. Кажется, Маша получит в этом месяце и мои внеурочные.

Вот только приступить к работе мне так и не дали. Парень, что совсем недавно протаранил меня, лишил обеда, да еще и нагрубил, стоял посреди дороги и сильно жестикулируя, разговаривал с кем-то по телефону.

– Да какой ещё нафиг кипер-шкипер? Ты что издеваешься?!

Ответ по телефону незнакомца видимо не устроил, потому что он отключил телефон и сплюнул в сторону. Заметив меня, он сощурил глаза словно пристально меня разглядывая. Я даже приостановилась, по простоте наивной ожидая, что передо мной сейчас извинятся за утренний инцидент. Но не тут-то было.

– Мелкая, мне нужна Надежда Степанова. Где её найти? – незнакомец не спешил посыпать голову пеплом, а снова перешёл в активное наступление на мою самооценку. Да что же это за день такой?!

– Это будет проще сделать, чем вам найти свои манеры, – не выдержала я его снисходительного тона.

– Оу, – понимающе протянул парень и извинился? О, нет! Продолжил как ни в чем не бывало: – Я Дмитрий Журавлёв, в дальнейшем представлении, надеюсь, не нуждаюсь.

Он самодовольно улыбнулся, обнажив голливудскую улыбку, а я задрав голову вверх, пыталась получше его рассмотреть. Журавлёв…

– Стажёр? – переспросила я на всякий случай, потому как, если кто из нас двоих и выглядел как помощник, то это я.

– Зайка, давай без этого, – по-хозяйски обняв меня одной рукой за талию, он повел меня вдоль дорожки. – Наша встреча с тобой ошибка. Предлагаю бартер: я сделаю тебе хорошо, а ты мне не сделаешь плохо. Мм? Чего ты хочешь, крошка?

Не знаю, что меня потрясло больше: его двусмысленные предложения или непозволительные обращения, но всё это вместе превратилось в гремучую смесь.

– Я хочу, чтобы вы, Дмитрий, взяли себе униформу и приступили к своим обязанностям, – освободившись от его конечности, прошипела я сквозь зубы.

– Зая, ты меня, кажется, не поняла, – тяжело вздохнул мой подопечный.

– Любишь заек, значит? Иди получай форму, я буду ждать у десятого вольера, – круто развернувшись, я зашагала прочь.

Сердце металось в груди, а в голове билась только одна мысль: “Да что он себе позволяет?!”

Работа киперов начинается рано и далеко не с самых приятных вещей. Особенно в выходные и накануне, когда мы ждём большую волну посетителей. Сегодня утро обещало быть спокойным, но на наших подопечных это не должно никак отразиться.

Уборка вольеров, кормёжка, осмотр территории, отчёт ремонтникам или зоологам, фельдшерам – немногие из наших обязанностей.

– Доброе утро, страна, – бодро отозвалась рация, до этого беззвучно висящая на шее. – Барабас уехал, можно начинать.

– Что с зарплатой?

– Суши бамбук, – отшутился бодрый оптимист.

– Лёха, ты вчера аэрозоль распылял у тигров?

– Да, а что?

– Вялые какие-то.

– У лемуров мяч спустило.

– Когтеточка в четырнадцатом на замену.

Жизнь в зоопарке никогда не замирает, но по утрам она действительно кипит. Смотрители снуют туда-сюда между просторными загонами и вольерами, в каждом искусственная имитация родной среды наших подопечных. Мы бы может и не бегали между питомцами, как ужаленные, будь нас хоть немного больше. Сергей Андреевич экономил как мог, доводя парк до прискорбного состояния.

В детстве наша местная достопримечательность казалась мне просто огромной, а сейчас от многих редких видов зоопарку пришлось отказаться. Для их содержания не было ни финансов, ни квалифицированных сотрудников.

Зато деньги находились на пополнение личного автопарка директора. Ничего удивительного. Только бизнес и выкачка денег из туристов всеми возможными способами. Фото с питомцем? Прогулка? Подъём на смотровую площадку? Завтрак, обед и ужин в ресторане класса “типа-люкс”? Любой каприз за ваши деньги.

– Маша, ты чего? – я, конечно, не ожидала застать её за кипящей работой, но и в кустах увидеть тоже не была готова.

Мария цыкнула на меня и снова отвернулась, покачиваясь на ветру, словно кобра готовая к броску в любую минуту.

– Вот это самец, – наконец восторженно произнесла она на одном дыхании. – Сразу видно породу.

– Где? – поинтересовалась я ну с чисто зоологическим любопытством, присоединяясь к ней в импровизированной засаде.

– Да вон же, – Машка махнула рукой в сторону вольера на противоположной стороне, где на лавочке грелся под лучами солнца мой стажёр.

Он сидел в расслабленной позе, широко расставив ноги и облокотившись на спинку. Во рту он перекатывал какую-то соломинку, заставляя нашу ненасытную львицу урчать от такого экстра сексуального зрелища. Журавлёв лениво раскручивал на пальце бейсболку, позволяя свежему ветру трепать свои волосы. Футболку с логотипом зоопарка он надевать даже не думал, вместо этого он постелил её на скамейку, чтобы не запачкать свои белоснежные брюки.

– Я сейчас от одного его вида кончу. Сними рубашку, сними рубашку, сними рубашку, – как мантру стала повторять одно и то же охотница за голыми мужскими торсами.

– Успокойся, Марья. Это мой стажёр, его мне и подсунули с утра.

На её лице успела отразиться целая гамма эмоций: от радости, что она ещё не один раз увидит своего Аполлона, до скорби, что не она заполучила в свои ручки такое сомнительное счастье.

– Надюха, властью данной тебе заставь его снять рубашку, – глаза ее озорно заблестели, а губы растянулись в предвкушающей улыбке, но уже через секунду мы обе рассмеялись.

Породистый самец, привлечённый шумом, лениво повернул голову в нашу сторону, и я поспешила покинуть можжевеловое убежище. Маша испарилась ещё быстрее, вероятно, чтобы нанести шестой слой помады для покорения Журавлёва.

Не имея больше возможности откладывать неизбежное, я пошла навстречу матёрому хищнику в стане людей.

– Думаешь, тебя сюда загорать отправили? – с издёвкой произнесла я. Хамить может и не стоило, но, глядя на самодовольное выражение лица Журавлёва, очень хотелось. – Кролики сами себе вольер не уберут.

Стажёр повернулся в пол оборота на загон позади и сморщил нос. Ну да, запашок тут с ура тот ещё…

– Детка, ты меня не поняла, – парень выпрямился, возвышаясь надо мной на целую голову, если не больше. – Зверушки твои как-то раньше справлялись без меня и сейчас переживут.

– Да уж, я кажется действительно чего-то не понимаю, например, значение выражения “исправительные работы”.

– От земли метр с кепкой, а столько проблем из-за тебя, – Журавлёв горестно покачал головой и вдруг снова притянул меня к себе за талию. Он склонился ко мне так низко, что губами почти касался моего уха, когда говорил: – Я заплачу тебе двести баксов и ты от меня отстанешь. Купи себе каблуки, или метлу и совок для своих кроликов, а я, быть может, буду иногда тебя навещать и проверять, что ты отмечаешь мои трудовые будни позитивным крестиком.

– Убери от меня свои руки, – я тщётно попыталась высвободиться из его железной хватки, но это оказалось не так-то просто. А со стороны выглядело, наверное, и вовсе странно, потому как сразу же со стороны раздался обеспокоенный голос техника.

– Надя, всё в порядке?

Журавлёв сразу же разжал свои ладони-капканы, и я обернулась на голос.

– Да, Миш, в порядке, – я помахала рукой Синицыну, испытывая самое препаршивейшее чувство стыда. Даже пусть по идее и не за что…

– Ну? Какой твой положительный ответ? – снова принялся за своё горе-стажёр.

– Не всё в жизни можно уладить с помощью денег.

– Ага, ну ясно, – вдруг заулыбался искуситель. – Я у тебя первый? Я никому не скажу, что ты взяточница, обещаю. Но ты хорошенько подумай. Ок?

Журавлёв развернулся и пошёл прочь легким прогулочным шагом, словно он в парк на экскурсию пришёл. А я осталась один на один с целым семейством кроликов.

Видимо видя моё настроение, шерстяные клубочки послушно зашли в отсек и не высовывались пока я не убрала вольер. Я же даже думать не могла ни о чём другом, кроме заманчивого предложения стажёра.

Возьму деньги и даже не увижу его больше. Всего за пару часов он успел меня вывести из себя. И сумма не маленькая. Во всяком случае гораздо больше обещанной надбавки и практически ничем не уступающая моему месячному окладу. На моём плече словно уселись ангел с чёртом и перетягивали мои мысли как канат. Ангел упирал на совесть, муками которой я прежде не страдала. А чёрт нажимал на финансовую выгоду, игнорировать которую совершенно не получалось.

Так и варилась я в собственном котле из сомнений, развеять которые смог только денежный мешок. Так за глаза я уже успела прозвать Журавлёва. Стоило только увидеть его надменную ро… лицо, то есть, и я сразу решила: откажу!

– Скучала по мне, бэйба? Готова осчастливить папочку своим “да”?

Вот же наградил Бог самоуверенностью, обзавидоваться можно.

– Очень скучала, – отозвалась я, стараясь вложить в свой голос максимум презрения.

Наглец словно бы интуитивно почувствовал, что дело запахло керосином, и сменил тактику.

– Давай, пообедаем и мы с тобой всё обсудим. Я угощаю.

Хотела отказаться и даже успела открыть рот, но заурчавший желудок, словно среагировав на команду “еда”, не позволил этого сделать.

Журавлёв довольно улыбнулся и повёл меня к ресторану, распустив руки в привычной видимо для него манере. Пустив ситуацию на самотёк, я вертела головой от любопытства. Моя зарплата не позволяла мне прежде бывать здесь. Местные держатся от таких заведений подальше, тем более в разгар курортного сезона. Но кое-кто привык сорить деньгами, почему бы и не воспользоваться?

– Буйабес, пожалуйста, – не глядя в меню попросил у официанта мой стажёр, а я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Наивно подумала, что Журавлёв обозвал паренька балбесом, но пока выходило, что балбес тут я.

Меню пестрило страшными названиями и не менее вычурными картинками, на цены я даже смотреть боялась. Даже не была уверена насчёт валюты, царившей здесь.

– Рыбный суп, пожалуйста, – определилась я, выбрав меньшее из зол. По крайней мере, так мне тогда казалось.

Как сильно я промахнулась, я поняла только, когда оба блюда составили на столик. Перед Дмитрием поставили тарелку с бульоном, тарелку с разными морепродуктами, тарелку для костей, ещё и тосты. Мне же дали всего одну, словно издёвка, и как кушать бульон и плавающие в нём мидии я не имела ни малейшего понятия. Стоит сначала съесть бульон? Или мидии? Руками или ножом? А куда деть раковины? Спросить у официанта или, не дай Бог, Журавлёва я постеснялась. Похлебав ложкой бульон и сделав вид, что я не очень голодна, отставила это извращение подальше.

От второго и последующих экспериментов я отказалась. Дмитрий тоже не стал меня дразнить и попросил счёт. Чек нам принесли в кожаном футляре, который мне почему-то очень сильно напомнил пропавшую из террариума змею. Привет, паранойя!

Жестом, каким обычно фокусники достают кролика из шляпы, Дмитрий достал пластиковую карту и вложил внутрь. А спустя минуту, когда к нам вернулся официант, я снова готова была провалиться под землю.

– Карта не действительна, – обратился он к Журавлёву.

– Что? – словно не услышав, переспросил тот.

– Ваша карта не активна. Вы можете оплатить наличными или кредиткой, – хоть голос официанта и звучал безэмоционально, я в каждом его слове ловила скрытый подтекст.

– Ерунда какая-то, – фыркнул не такой уж денежный мешок и протянул официанту кредитку.

Вот только спустя минуту ситуация повторилась. Стажёр был в замешательстве, а я в гневе, который только усилился стоило мне увидеть сумму чека. Я бы на эти деньги спокойно жила до зарплаты. Я бы, чёрт возьми, даже шиковала!

– Мой кошелёк остался в раздевалке, я схожу за ним и оплачу, – тихо сказала я, едва узнавая свой собственный голос.

– Хорошо, – кивнул официант. Благодаря нашей униформе во мне легко было угадать сотрудника парка, да и лица здесь все были примелькавшиеся.

Я не шла к нашей подсобке, а летела. И как результат, столкнулась с Машкой, которая как обычно в обеденные часы устраивала себе сиесту.

– Надюха, смотри, что я нашла, – радостно повисла она на мне, тыча в нос какую-то бульварную газетёнку. – Читай-читай.

Маша едва не хлопала в ладоши на радостях и мне не оставалось ничего другого, как взять из её рук газету. Почти на всю первую полосу была фотография Журавлёва и надпись, не уступающая в размерах. “Сын миллионера арестован за пьяное вождение”.

– Миллионер! Ты видела?! Настоящий!

Ага, я-то уж точно видела. Алкаш он самый настоящий и дебошир, вот он кто. Доставая кошелёк из шкафчика, я придумывала всевозможные кары на его светлую голову. Я ему устрою исправительные работы, он меня надолго запомнит!

Глава 3. А что, слабо?

Дима

Маленькая заноза опрометью выскочила из ресторана, оставив меня один на один с официантом, что теперь не сводил с меня своего цепкого взгляда, а вдобавок с чувством растерянности и стыда. Что за хрень вообще?

В голове то и дело возникали картинки, как меня заставляют мыть посуду на кухне и отрабатывать деньги. Или же сидеть на полу и отдраивать жвачки вон хотя бы с тех плетёных столиков в углу. Так, наверное, и было бы, если бы я пришёл сюда с кем-то другим. Последний раз за меня платила женщина лет эдак десять назад и это была моя мать. Любой из моих знакомых это и в голову бы не пришло. Но чувство благодарности к мелкой не спешило просыпаться.

Наоборот, в ней я нашел козла отпущения. Теперь я выгляжу никчёмным тюфяком, а она спасительницей. Отвратительное чувство.

Не мешало бы понять, что произошло, и ответ мне мог дать только один человек. Я набрал его номер, но он привычно отозвался безжизненным голосом автоответчика. Не удивлюсь, если родной отец меня и в чёрный список добавил. После всех тех словесных помоев и нравоучений, которые он на меня вылил.

Поднялся из-за столика и прошёлся до открытой террасы под бдительным и настороженным взглядом мальчика на побегушках. Его внимание начинало раздражать. За кого он меня принимает?!

– Алло, ма, – произнёс, едва телефон завибрировал в моей руки от соединения. – Что происходит? Что с моими картами?

– Димочка, привет, – наспех затараторила она. – У меня буквально пара минуток до приёма. Я ждала его целый месяц, прости.

Я лишь усмехнулся в ответ на это. Моя мама очень привлекательная женщина, но в погоне за молодостью она потеряла самое важное – свою оригинальность. Стараниями полчища косметологов и Бог весть кого еще, Журавлёва Вероника Анатольевна превратилась в универсального солдата.

– Папа очень злился на тебя, – продолжила тем временем родительница. – Я его правда просила дать тебе шанс, но он всерьёз надумал тебя проучить. Ты же знаешь, если он надумает что…

Да уж отец упрямый как баран, такого и с места не сдвинешь.

– Мам, я тут в очень неприятной ситуации. Мне очень нужны деньги.

– Димочка, я не могу. Отец велел строго настрого… Если он узнает, то он и меня посадит на хлеб и воду…

– Мусик, ну пожалуйста, – пустил в ход последнее оружие.

Время, когда мы жили, как и все обычные люди в старой хрущёвке, почти не отложилось в памяти. Только обрывки ярких воспоминаний, в основном хороших. В детстве других и не бывает. Мамусик и Димусик были тогда не разлей-вода…

– Не могу, Димусь. Отец будет злиться, – мать повздыхала для виду, и быстро отключилась, едва послышался окрик её по фамилии.

Деньги портят людей. Одни не берут трубки, так как заняты зарабатыванием их родимых, вторые не могут говорить, так как спешат потратить нажитое.

Вернулся в зал, отметив мысленно, что столик уже убрали.

– Девушка уже приходила. Она оплатила заказ, – словно из ниоткуда передо мной появился официант.

– Благодарю, – бросил через плечо, прежде чем выйти. Благодетели чёртовы.

Надо бы поговорить с ней, вот только как её найти в этом зверинце.

***

На ловца и зверь бежит. И пусть я не встретил мелкую, что печально, я кажется нашёл деньги, что не могло не радовать.

– Эй, Димон, – свист со стороны главных ворот заставил обернуться и испытать невероятное облегчение. Никогда прежде я ещё так не радовался Олегу. Именно он сейчас двигался по направлению ко мне, восторженно вертя головой по сторонам и разглядывая зоопарк.

– Вот это чума, – чуть не вскрикнул он. – А я сначала даже не поверил Хелен. Ну ты вляпался, чувак!

– Да уж, вляпался не то слово, – подтвердил я слова друга. Эта вонючая дыра ничто по сравнению с проделками родителей. Замороженные карточки – вот вишенка на торте!

Олег плюхнулся на скамейку, вытянув ноги и мешая редким посетителям спокойно идти по дорожке. Косые взгляды его ничуть не беспокоили, совесть же спала крепким и беспробудным сном.

– Как тут с контингентом? Есть на что посмотреть? – дружище хитро прищурился, толкая меня в бок.

– Ага, несколько гектаров контингента, сходи посмотри, – съязвил я.

– Ого, меня на такую ораву не хватит, – задумчиво протянул Олег и тут же добавил, смеясь как мерин: – Палка сломается.

– Тебе смешно, – процедил я сквозь зубы, улыбаясь на оглядывающихся на нас местных аборигенов. – Только меня сюда не веселиться отправили, а работать.

– А с каких пор одно другому мешает? – Олег беспечно пожал плечами. Ему, как владельцу ночного клуба в столице нашей необъятной родины, было чуждо отделять одно от другого. – Вон гляди! С ней бы я прошелся на экскурсию.

Я повернул голову туда, куда уже вовсю пускал флюиды мой ненасытный товарищ. Может его по роду профессии привлекают яркие цвета? Трудно сказать, что меня отталкивало в девушке больше: её кислотный топ, ярко алые губы или томные взгляды, которые она ненароком бросала в нашу сторону. У таких девушек есть только одно бесспорное преимущество – не надо тратить время на уговоры.

– Пресно, – вынес я свой вердикт.

– Ну знаешь ли, мы тут не солянку варим, – философски заметил Олег. – А это ещё что за спирохета?

Проследив снова за его взглядом, я готов был с ним согласиться. Степанова и без того выглядела худышкой, а на фоне кислотной красотки казалась чуть ли не жертвой Освенцима.

– А это, чувак, моё начальство, – с самым что ни на есть важным видом изрёк я, но никто не впечатлился.

– Уу, всё суета суёт.

– Кстати, – резко оборвал я начинающего философа. – Я ей денег должен. Дай взаймы.

– Воу, чувак, полегче, – осадил мой пыл Олег. – Ты мне тоже, между прочим, должен денег. И меня ты знаешь дольше. Где мои бабки, а? Или ты уже забыл о моей маздушке? У меня в отличие от тебя богатых мам и пап не водится, – принялся потешаться он.

– Не гони, блин. Я не буду торчать девке. Тем более ей.

Я хотел было сплюнуть на землю, но так и замер на месте. С соседней скамейки на меня смотрело чудо лет шести и женского пола, да так увлеклось, что забыло про таюющее мороженое в руке.

– Она заплатила за меня в ресторане. Это треш! Я должен отдать ей деньги, – чуть тише добавил я.

– Наш пострел везде поспел, – Олег хлопнул меня по плечу. – Хвалю. Но денег не дам. И на тачку, я так понимаю, получу не скоро?

– Да пошёл ты, я всё отдам.

– Ну-ну, Сусанин. Я-то схожу, а ты смотри не заблудись. Слушай, чувак, – вдруг резко выпрямился на скамейке похоже уже бывший друг. – Я готов простить ремонт тачки. На спор.

– Какой еще спор?

– Самый что ни на есть не пресный. Ремонт тачки в обмен на мокрые трусики спирохеты.

– Фу, дерьмовый из тебя фетишист, – всё-таки сплюнул.

– Ай, не обостряй. Дадим тебе срок, допустим недели две. Твоя задача уложить босса на лопатки и покататься на доске. Мне в доказательство сойдёт и фотка. Но чтобы с лицом. Таких блондинок половина шарика.

– Придурок. Понравилась, так сам и покатайся.

– Спасибо, я не объезженных не люблю. А ты подумай.

– Да уж, кому-то из нас двоих придётся, раз тебе так сильно маковку напекло.

– Злой ты, уеду я от тебя, – притворно вздохнул Олег. – Угости товарища сигареткой.

Выцыганив у меня почти пол упаковки Сенатора, Олег скрылся из виду. А я уставился невидящим взглядом в ту сторону, куда упорхнула Надя. Клоун, блин. Я и без того найду, как заработать. Но поговорить с ней всё равно надо. За меня не будет платить девчонка.

Надю я нашел быстро. Гораздо быстрее, чем успел придумать речь, поэтому завис на подходе.

– Сегодня пройдёшь обучение, понаблюдаешь за киперами, послушаешь лекции техников и зоологов, а завтра с новыми силами в бой. Бой начинается в семь утра, – посыпались установки от мелкой.

– Я обязательно верну тебе деньги, – это досадное недоразумение мешало мне жить.

– Конечно. Завтра и начнёшь. Этот день я не засчитаю.

– Упрямая? Принципиальная, значит? – вдруг разозлился я.

Надя наградила меня кивком и скрестила руки на груди, словно бы защищаясь от меня картонным планшетом.

– Хорошо, – не смог смолчать. А когда отошёл от неё на безопасное для нас двоих расстояние, достал телефон из кармана.

“Идёт. Две недели и я надену тебе её трусы на голову”.

“Отличного сёрфинга, чувак!” – ответ Олега с кучей ржущих смайликов не заставил себя долго ждать.

***

“Дима, давай сходим в зоопарк!” говорили они. “Дима, там будет весело!” заблуждались они. Чёрта с два!

Неимоверная скука слушать нескончаемые лекции, а смотрители снуют по парку как блохи по дворовой шавке. И глазами не уследить. Хотя я и не пытался. После трёхчасовой лекции о черепахах, это было слишком для моего перегруженного сознания.

Уход, осмотр, кормёжка, уборка… Наивные думают, я всё это буду делать. На исполинских черепах за время этой импровизированной учёбы я насмотрелся на год вперёд. Огромные, неповоротливые, похотливые махины. Не то, чтобы я специально смотрел, как они сношаются, но эти зелёные черти больше ничего другого не делали. Невольно пришла на умы мысль, а не является ли это хорошим знаком. Как-то же надо было себя успокоить!

К вечеру я был совершенно измотан. Воспользовавшись моей слабостью, совесть робко постучалась в двери к здравому смыслу. Может не стоит так? Возможно, я погорячился. Но все потуги бедняжки перебило тихое покашливание сзади. Обернувшись, я увидел, естественно, её.

– На территории парка нельзя курить, для этого есть специально отведённые места, – Надя кивком головы указала на сигарету, дымящуюся у меня в пальцах.

Да, чтоб тебя, мелочь ты эдакая! Я уже не жалел о споре, лишь о том, что в уговоре речь шла о добровольном.

– Постараюсь больше так не делать, – я затушил сигарету, успокаивая себя только старой поговоркой: тише еду, дальше буду.

Блюстительница нравов проследила взглядом за полётом сигары в урну и удовлетворённо улыбнулась.

– Так лучше. До завтра, – она обошла меня так, словно я прокажённый. Не оглянувшись ни разу, она вышла за главные ворота. Привыкший к противоположному, я был удивлён таким поведением. Может она меня так провоцирует?

Точно провоцирует! Как ещё объяснить, что она бредёт одна единственная по трассе. Её джинсовый комбинезон выглядит ещё нелепее униформы. Детский сад на прогулке…

– Может, тебя подвезти? – кто-то явно завладел моим сознанием и именно он остановил машину, открыл дверь и заговорил с мелкой.

А с другой стороны, надо же начинать налаживать контакт. Мелочь ещё не догадывается какое большое её ждёт счастье.

Надя

Ноги гудели после трудового дня, ныли царапины, которые не смотря на все меры предосторожности всё равно появлялись. И только нежелание ехать в одной машине с техником Синицыным заставляло меня упрямо переставлять конечности. Был, конечно, ещё корпоративный автобус. Но это скорее насмешка над сотрудниками, чем данность. За два часа, что я буду его ждать, я успею добраться до остановки самостоятельно и, быть может, даже добраться домой.

– Может, тебя подвезти? – голос моего горе-стажёра прозвучал неожиданно, как гром среди ясного неба. А ведь я уже, честное-пионерское, успела забыть о нём и даже расслабиться. Рано, Надя, рано…

– Спасибо, я пройдусь, – кое-как выдавила я, бросив мечтательный взгляд на уютный салон.

– Перестань, я не кусаюсь. Ты выручила меня, позволь мне сделать хоть что-то для тебя.

Журавлёв открыл мне дверь изнутри, и слова его казались искренними… А я так сильно устала, да и отказывать невежливо. Быстро договорившись со своей совестью, я аккуратно села в авто. Боясь, не дай Бог, испачкать что-нибудь в этом царстве роскоши.

– Красивая машина, – попыталась я как-то сгладить неловкость в виде повисшего между нами молчания.

– Пфф, – фыркнул породистый жеребец, как выразилась бы Маша. – Эта колымага – лучшее, что было в прокате. А по-настоящему красивая машина осталась в Москве.

Я отвернулась в окно, безразлично разглядывая пейзаж, который уже успел опостылеть до чёртиков. Вот как так у него получается? Одна фраза и сразу двух зайцев убил: и намекнул, что я деревенщина, и разрыл еще большую пропасть между нами.

– Останови здесь, – я махнула рукой, чтобы указать на остановку на обочине. При этом ударилась пальцами о переднюю панель и неловко опустила голову вместе с провинившейся конечностью.

– Ты уверена? – мне показалось, что он нахмурился. Но скорее показалось, так как из моего убежища за копной волос было мало что видно.

– Да, – мы люди простые и на автобусе домой доедем. – Спасибо.

Не поблагодарить было бы некрасиво…

Я вышла из авто и почти побежала к автобусу, который как раз подъезжал. На Журавлёва оглядываться даже боялась, вдруг окажется, что я там в его колымаге что-то поцарапала или испачкала. Хватит с меня приключений. Я и так осталась с пустым кошельком и толстым нулём на карте.

Автомобиль стажера, рядом с которым директорский джип казался старой тачанкой, взвизгнул шинами и пронёсся мимо. Как и все немногие пассажиры в этот час я провела его взглядом и уставилась в телефон.

Любопытство, толкающее всех женщин на необдуманные поступки, заставило меня ввести его фамилию в поиск. Информации о нем было ничтожно мало, больше о его отце, который своим трудом сколотил состояние и выбился в князи из грязи. А вот раздел картинки пестрил исключительно Журавлёвым-младшим. Клубы, элитные вечеринки, все наперебой спешили похвастаться знаменитым гостем. М-да уж…

Дима мог по праву называться копией своего отца, но вряд ли гордостью. Если голубые глаза отца лучились уверенностью, а фигура приковывала к себе внимание и вызывала уважение, то в голубом омуте сыночка водились исключительно черти, истребив всю разумную флору и фауну. Всегда растрёпанный, с широкой улыбкой, и не менее широкой надписью на лбу – “Прожигатель жизни”.

Глава 4. Первый день – он трудный самый

Дима

Я, конечно, не ждал от этой совместной поездки чуда, но и того, что Степанова выпрыгнет на первой же остановке, предвидеть не мог. Пока она неуклюже садилась в машину, в голове созрел идеальный план: покататься, поболтать, сблизиться. Ну, хотя бы, сгладить неровности первого впечатления. Но теперь оставалось только смотреть на её удаляющуюся спину и ждать пока она оглянется. Не дождался. Вдавил педаль газа то ли с психу, то ли из принципа и умчался вперёд. Пусть знает, что потеряла.

В собственный номер ворвался как ураган. Впрочем, местная “челядь” меня в другом состоянии и не видела. Завтра же я верну долг мелкой, были у меня кое-какие запасы.

Эх, знал бы прикуп…

К сожалению, я не из тех людей, что держат какие-то инвестиции на чёрный день и всё в таком духе. Это больше в стиле отца. А я… я снял несколько тысяч наличных в банкомате при заселении и держал в номере, чтобы в нужном месте и в нужный час засовывать по купюре в узкие кармашки передников длинноногих горничных. Других тут не было – отель пять звезд.

Как невинные овечки они пятились на выход, покрывались румянцем и краснели до самых ушей. Некоторые даже убегали, некоторые возвращались. Охотничий азарт, чёрт его бери!

Пошарив по собственным шмоткам, нашёл даже больше. На миллион роз мелкой не хватит, но на примирительную шоколадку вполне. Тогда она непременно растает как конфетка на солнце, и даст снять с себя обёртку. На таких позитивных мыслях и засыпать было одно удовольствие. Жаль, что этого чувства и близко не было при подъёме.

Я смотрел на будильник и не понимал, какой дебил поставил его на шесть утра. Даже сообразив, что этот умник я сам, легче не стало. Работа, работа, уйди на Федота… И как люди живут так всю жизнь? Умереть, не встать! И мне сейчас было легче умереть, чем поднять своё тело с кровати. Трешак. Впервые просыпаюсь раньше утреннего стояка.

Очередное осознание, что я все-таки дебил, пришло перед закрытыми дверьми супермаркета. Причём, третьего по счёту. Откуда мне было знать, что магазины так рано ещё закрыты? Откуда мне вообще знать, какой у них график?! И чёрт бы с этой шоколадкой, но кончились сигареты. И если я в ближайшее время не закурю, то точно убью кого-то. Даже догадываюсь кого.

Небольшой курортный городок, чьей единственной достопримечательностью был зоопарк на выселках, можно было проехать вдоль и поперёк за полчаса. Этим нехитрым делом я и занимался в надежде, что мне скоро улыбнётся удача.

Спустя пять минут кто-то свыше смилостивился надо мной и послал мне щербатый и покоцанный ночник. Маленький магазинчик из тех, что работают и днём, и ночью, и зимой, и летом, и всегда одного цвета – ржаво-пятнистого. Облупившаяся краска на вывеске “Первый” невольно поселила в голове предположения, что это действительно был самый первый магазин в городе. То, что он не ремонтировался с тех самых времен, было даже не предположением, а бесспорным фактом. Дверь была закрыта, на случай нашествия алко-зомбарей, а в единственном окошке виднелась непроглядная мгла. Ни тебе звонка, ни волшебной кнопки. Так себе сервис…

Подгоняемый временем я постучал в окно. А не услышав никакого отклика, стал стучать еще громче, пока утроба магазина не зашуршала и не заматерилась женским сипом.

– Задолбали шастать. Чо нада? – показалась в окне женщина неизвестного возраста и наружности.

– Шоколада, – и смех и грех, но продавщица шутку не оценила. Не мне её судить, я спросонья тоже не самая социальная личность.

– Какого?

Я думал, она сейчас продолжит в духе “какого рожна ты тут забыл”, но заспанная продавщица молчала и сверлила меня взглядом.

– Ritter Sport.

– Нет такого, – не сводя с меня глаз ответила женщина.

– Да любой дайте! И пачку Сенатора, – я уже терял терпение.

– Нет Сенатора, – плитка Алёнки звонко ударилась о импровизированную столешницу, продавщица тоже теряла терпение.

– А что есть? – о, Боже, как низко я пал.

– Ну, – мадам оценивающе прошлась по мне взглядом. – Есть Парламент.

– Годится, – буркнул я. – На безрыбье и рак рыба.

Продавщица громко фыркнула и полезла куда-то под прилавок

– Понаехали, корчат тут из себя, – прилетело мне от неё уже в спину.

Плевать, добраться поскорее до парка и забыть всё как страшный сон. Но, прежде чем забыть всё и самому забыться, нужно найти Надю и отдать деньги, иначе я за себя не ручаюсь… Потрачу, как пить дать.

Надя

– Ну, наконец-то, копуша, я уже извелась вся, – едва перешагнула порог нашей подсобки, как на меня налетел вихрь Мария.

– Привет, – сил моих хватило только на это.

Я устало присела на стул у стены, вытянув ноги. Всего-то стянула кроссовок, а ощущение, будто угодила ступнёй в раскалённую лаву. Всё чёртова экономия… Шла пешком. Ноги гудят. Настроение пакостное. Только семь утра, а я уже устала. Вот только меня никто и спрашивать не станет, как я себя чувствую. Намотала сопли на кулак и в бой. Только отдохну хоть немного. Ах, Маша… Ну, чего ей надо от меня?

– Птичка на хвосте принесла мне интересные новости. Что кое-кто, не будем тыкать пальцем, – при этом Маша, естественно, ткнула меня указательным пальцем в плечо, – катался вчера на охеренной тачке!!!

– Аа, – протянула я, будто вспоминая. – Ну да, можно сказать, каталась.

– Можно сказать, – передразнила меня Машка, игриво накручивая локон на палец. – Ну и как он?

Она вся подобралась, как пантера перед прыжком, и выжидательно уставилась на меня. А я, ну точно из-за усталости, никак не могла понять, о ком или о чём идет речь.

– Автомобиль? Ну, чёрненький. Красивый. Колымага, одним словом.

– Ой, дурья твоя башка, – Мария плюхнулась на соседний стул и обняла меня одной рукой. – Что я, по-твоему, на тачки не насмотрелась что ли? Журавлёв как? Было что?

– Да никак, подвез до остановки и всё.

– А почему до остановки? – недоумевая, спросила она.

– Я попросила, – с не меньшим удивлением ответила я.

– Ууу, – картинно сложив губы трубочкой, мне вынесли вердикт. Судя по выражению лица Марии, вердикт неутешительный. – Большая рыба сама плывёт ей в сети, а она…

– Не нужен мне твой Журавлёв. Надо, сама лови свою рыбу.

– Ага-ага, – развеселилась ещё больше рыбачка. – Лучше Синицын во френдзоне, чем Журавлёв на бентли.

– Нет у нас френдзоны, – от такого сравнения губы сами расползлись в улыбке.

– Значит, ты не сильно расстроишься, если я… – говоря это Маша ну натурально строила гримасы и делала театральные паузы, вероятно, чтобы мне понятнее стало, что именно она…

– Марья, у тебя сурикаты не кормлены. Займись делом.

– Пфф, сурикаты. Да пусть бы их всех крокодил сожрал. А о Марьюшке кто позаботится, кто Марьюшку покормит? А?

Ответить мне не дал стук в дверь.

– Не входите, я голенькая, – завопила Мария, будучи, кстати, совершенно одетой.

Стук прекратился, а ранний посетитель послушно замер у порога. Явно, новенький или кто чужой. Потому что все наши “старички” уже давно не ведутся на такие Машкины проделки.

– Кто тут к нам, девочкам, пожаловал? – все так же кокетливо обратилась Маша к двери и совершенно не прогадала с интонацией. Чуйка у нее что ли?

На пороге оказался Журавлёв собственной персоной и по лицу Марии было видно, что она уже на седьмом небе от счастья.

– Привет, – первым поздоровался стажёр и чуть не превратил её тем самым в лужицу. – Надя, можно с тобой поговорить?

Маша обиженно надула пухлые алые губки, но это ей ничуть не мешало выйти из нашей раздевалки так, чтобы потереться о Журавлёва всеми своими выдающимися прелестями. Обернувшись за его спиной, она жестами показала, как обожглась о нашего миллионера и закидывает удочку.

– Да, что ты хотел? – я кивнула, представляя себе только самое худшее. Другого пока ждать от него не приходилось.

– Прости за вчерашнее поведение. Если сможешь, – тут же поспешно добавил стажёр. – И мне очень стыдно за ресторан. Вот, держи, я хочу вернуть тебе деньги. И это тоже тебе. Не держи, пожалуйста, зла. Давай начнём наше знакомство с чистого листа?

Дима протянул мне деньги и шоколадку, его голос казался искренним. И хоть он никак не вязался с его образом, да и вдобавок с первым впечатлением, я была очень приятно удивлена.

– Идёт, – согласилась я и протянула ему руку. – Я – Надя.

– А я Дмитрий.

Мы пожали руки в знак примирения и… застыли друг напротив друга, не зная, что дальше делать.

– Мне надо переодеться, – намекнула я Диме, когда наша неловкая пауза слишком уж затянулась.

– Да-да, конечно, я буду ждать. Ну то есть будут ждать наставлений.

Я закрыла за Журавлёвым дверь и подошла к своему шкафчику. Шоколадку я оставила на общем столе, пусть остальные девчонки полакомятся сладеньким с чайком. У меня аллергия на шоколад. Но всё равно приятно…

Дима

Я ещё какое-то время стоял неподвижно и рассматривал дверь перед собой со старой потрескавшейся на солнце краской. “Прости”. “Не держи зла”. “Давай начнём с чистого листа”. Тьфу, ересь!

– Наденька, а давайте начнём с чистой простыни? – улыбнулся я пачке Парламента.

Вот только улыбка быстро пропала с моего лица. Курить-то нельзя, Наденька запрещает. Вот же! Может успею?

– Чего грустим? – будто из ниоткуда передо мной возникла та самая, кислотная…

– Жалко вот людей, оставшихся без работы, – пачку сигарет спрятал глубоко в карман, чтобы не поддаваться никотиновому искушению.

– Каких людей? – напряглась девица.

– Тех, чьё место я занимаю.

Кислотная тут же расхохоталась.

– А ты забавный. Я Мария. Можно просто Маша, – она кокетливо представилась.

– А я Дмитрий. Можно просто Дима, – не остался в долгу, но шестое чувство подсказывало мне, что в представлении я не нуждался.

– Приятно познакомиться, – Маша приветливо растянула свои пухлые губки в улыбке, а я успел пожалеть о своём вчерашнем всплеске. Обхаживал бы сейчас Марию и горя не знал. – Как насчет экскурсии?

Я и не думал соглашаться и уже подбирал слова помягче для отказа, как мне неожиданно на выручку пришла Степанова. Дверь служебного помещения распахнулась и явила нашему взору образцового сотрудника зоопарка.

– Готов? – едва взглянув в мою сторону, спросила Надя, поправляя на голове фирменную бейсболку.

– Как пионер, – поддакнул я. – А эти доспехи обязательно надевать?

Я указал на футболку оттенка цветущей болотной жижи. Я свою надевать пока не спешил.

– Обязательно, – ответила мелкая то, что я и хотел от неё услышать.

Плевать мне на её шмотье, и этот разговор я завёл с единственной целью – растопить её маленькое холодное сердечко. Погоревал для проформы, вздохнул и потянулся к пуговицам на моей футболке-поло. Пуговица, взгляд в глаза, акцент на пальцах – всё как по учебнику прожжённых жиголо. Интересно, а такие существуют? Учебники, то есть.

Надя легко повелась на уловку и не отводила взгляд от моих рук. Так-то маленькая птичка, попалась в клетку. Ну, а как иначе, чувство прекрасного никому не чуждо. Небрежно улыбнулся моей загипнотизированной жертве и быстро потянул футболку вверх.

Нет, ну и какого хера?

Я для кого тут кубиками свечу? Ей что шнурки больше завязать некогда?! Перевел взгляд на Машу, в глазах которой плескалось настоящее пламя, и взбесился ещё больше. Ну, ничего, проигран бой, но не война.

– Всё в порядке? – как ни в чём не бывало спросила Надя.

– В полном.

– Тогда за мной, – мой маленький Сусанин круто взял вправо и повёл меня в дебри парка.

– И я с вами, – увязалась следом Маша, быстро поравнявшись со мной. – Ты к нам надолго, Дима?

– Угу.

Пока моя компаньонка пыталась активно вывести меня на беседу, я пялился на задницу Степановой, пытаясь понять, а есть ли там она вообще. Бесформенные шорты успешно скрывали всё сокровенное, оставляя тем самым большой полет для фантазии. Хоть бы была…

– Шерхан совсем плох, – загадочная попа замерла у одного из вольеров и мне пришлось поднять глаза.

Шерхана никакого я не видел, вольер казался пустым, а если кому и было тут плохо, так это мне.

– Кому? – скорее из вежливости спросил я.

– Тигру. Он почти не выходит, – пояснила Маша, заметив мой блуждающий взгляд по пустому загону. – Старый уже.

– Ну и зачем его тут держат тогда? – ляпнул я, позабыв что в метре от нас мелкий гринписовец.

– И где же его держать? Ты может быть знаешь дома для престарелых тигров? Или на убой отдадим? – завелась с пол-оборота Степанова. Знал бы, на весь торс тигра нарисовал, а хвостик спрятал. Раз её так заводит…

– Можно же перевести в другое место, подальше от посетителей, – миролюбиво предложил я и даже сам себе удивился, какой я всё-таки молодец.

Надя прерывисто вздохнула, будто пожалев о своем порыве и уже более миролюбиво сказала:

– Нельзя его переводить. Это будет сильным стрессом. Он уже привык здесь и дожить свою старость должен здесь.

Я послушно закивал в такт её словам и даже сделал вид, что глубоко задумался о тигринной жизни. Да живите вы, где хотите, мне по барабану. Лишь бы мазду не ремонтировать.

К счастью, мы двинулись дальше. А то в голову стали забредать панические мысли, а не аниматором ли к престарелому хищнику меня записали. Мол он новенький, его не жалко.

– Пришли, – резко остановилась Надя и я почти налетел на неё, не заметив.

Кнопка, едва достающая до моей головы, завозилась с ключами и замком, подбирая нужный. Вольер опять пустовал. Все у них тут старые что ли и прячутся? Я огляделся по сторонам, ожидая подвоха, но пока что периметр был чист.

– Держи, – Надя протянула мне какую-то банку. – Это смазка, – ответила она на мой невысказанный вопрос.

– Так быстро? И даже не узнаем друг друга получше? – не смог удержаться я.

– Это для черепах, уверена за целый день, проведённый с ними, ты успеешь узнать их получше.

– И зачем мне, – бегло взглянул на этикетку, – масло?

– Натирать их будешь, – Надя даже не разглядела иронии в моём вопросе.

– Натирать?!

– Ага. Директору важнее, чтобы они красивые были, чем здоровые.

– Ты же мне поможешь? – бросил я на Надежду взгляд полный той самой надежды.

– Неа, – довольная она замотала головой. – Не помогу. Но и одного не оставлю. – Я уж готов был обрадоваться, но Надя добавила: – По технике безопасности не положено.

Глава 5. Танкер, Катюша и Че Гевара

Дима

– Удачи в первый рабочий день! Повеселитесь! – Мария помахала рукой на прощанье и ушла восвояси. А то самое шестое чувство подсказывало мне, что весело мне вряд ли будет.

– Ну и где они? Звери, – на всякий случай уточнил я и тут же призадумался, а черепахи звери или нет.

– Черепашки во внутренней клетке. Во многих вольерах есть дополнительные загоны для сна, а этот вольер для дневного времяпровождения и в основном для посетителей, – Надя терпеливо объясняла, при этом бросая на меня обеспокоенные взгляды.

Малышка, ну неужели ты думала, что я и впрямь вчера слушал лекции?

– Ты собираешься мне помогать или будешь пялиться на мой зад? – отчитал меня парковый гном.

Я бы с радостью выбрал второе, но стратегическое чутьё одержало верх.

– Да, конечно, прости, – помотал головой, опомнился, осознал, сунул банку в карман и начал изображать бурную деятельность.

А уж изображать было что. Надя развернула полноценную кампанию и принялась перетаскивать с места на место камни, кучи листьев, какие-то брёвна. Любопытство терзало меня изнутри вопросом, на кой чёрт мы затеяли черепашью перестановку. Но я наступил ему на глотку и твердо решил помалкивать. Надо так надо.

– Здаров, труженики тыла, – знакомый голос раздался со стороны входа.

– Привет, Миш, – Надя выпрямилась и приветливо помахала рукой.

Я мельком взглянул на парня, пытаясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах мы вчера встречались. Память молчала как партизан, а незнакомец тем временем вошёл.

– Михаил Синицын, зоотехник, – представился он, протягивая мне свою конечность.

– Дмитрий Журавлёв, стажёр, – мне ничего не оставалось, как пожать ему руку.

Синицын едва заметно сощурил глаза и усмехнулся и совершенно с другой мимикой обратился к мелкой:

– Надюша, тут рацион, – протянул ей какую-то бумажонку. – В журнал наблюдений сама запиши, пожалуйста. Там запарка с пингвинами.

– Хорошо, – кивнула гномка, продолжая беззаботно улыбаться.

“На-дю-ша…” на все лады я мысленно передразнивал парня, которого уже терпеть не мог всеми фибрами своей души. Необъяснимо, но факт.

Я подошёл ближе к Степановой, практически через плечо заглядывая в листок и на кривые каракули зоотехника. Мог бы, я бы её еще обнял, а лучше заклеймил жарким засосом, чтобы знал Синица, чья тут территория.

– Удачи в первый рабочий день! – услышал я очередное напутствие от удаляющегося Михаила. Ей-богу, как на фронт отправляют, спасибо, что не крестят на прощанье.

– Готов к знакомству? – задала чисто риторический вопрос Надя, потому как лично я надеялся, что сейчас проснусь в отеле и желательно не один.

Я уже почти представил себя в объятиях какой-то длинноногой красотки, может даже мулаточки, как громко раздался Надин голос:

– Танкер, вперёд!

Длинноногая мулаточка опрометью бросилась прочь из моих влажных фантазий, и я даже пожалел, что не могу последовать её примеру. Не пойми откуда на меня неслось целое полчище огромных черепах. И я ни капли не преувеличиваю. Самая маленькая черепашка весила около тридцати килограмм, а Танкер так и вовсе всю сотню, если не больше. Именно поэтому спутать его с кем-либо другим было невозможно. Черепашья рать прытко ринулась осваивать вольер, с интересом изучая все изменения. Лайфхак от киперов, как заинтересовать питомцев.

– Почему черепахи-то? – я задал вопрос, не особо надеясь услышать ответ.

– Если не нравится, я всегда могу перевести тебя к Шерхану. Но только тебя.

Я знал. В глубине души я всегда знал, что маленькие люди – озлобленные от своих больших комплексов и амбиций. Вот что я ей плохого сделал?!

– Нет, спасибо, нас и тут неплохо кормят, – отшутился я. – Ну-ка, ниндзя, кто первый на косметические процедуры?

Интуитивно чувствуя, что мне не просто так спихнули эту работу, я брезгливо открутил крышку и понюхал масло. Вроде нормально. Авокадо. Не воняет, по крайней мере. Только когда я начал мыть первую черепаху, я понял подвох. Не то нюхал, блин.

Впервые в жизни я мыл черепах и откровенно халтурил. Причём второе состояние для меня было привычным делом. Просто поливал водой и кое-как мазал маслом или рыбьим жиром, лишь под взглядом-сканером Степановой превращаясь в сотрудника месяца.

– Надеюсь, это всё? – все черепахи блестели на солнце как новые монетки, страна может мной гордится.

– Шутишь? Это только начало.

Не успел я даже подумать об отдыхе, как два татарина принесли черепаший хавчик. Нет, вы не подумайте, я не нацист! Но это же Крым, кому тут ещё взяться…

Рацион моих подопечных меня не вдохновил. Я бы на таком и недели не протянул: сплошная травка-муравка, ну и немного яблок.

– Ну что, стажёр, давай знакомиться, – бодро хлопнула в ладоши Степанова.

Повернулся к татарам, грешным делом подумал, что речь идёт о них, но увидел только их спины. Детский сад, вторая группа… Мне с черепахами знакомиться что ли?!

– Да мы вроде знакомы, – Надя удивлённо приподняла одну бровь и скрестила на груди руки. – Рафаэль, Микеланджело, Донателло и этот… а, Леонардо! – Называя имена, я не забывал наугад тыкать пальцем в первых попавшихся рептилий.

Надя засмеялась. Так-то лучше! Забавным дают чаще. Невероятно, но факт.

– Ни одного попадания, – отсмеявшись, сказала мелкая. – Это Танкер, он самый крупный и самый сообразительный. Танкер из сейшельских гигантских черепах. Это Катюша, – Надя при этом погладила панцирь одной из черепах, что ни на шаг не отходила от неё и подозрительно косилась на её руки. – Мы её так прозвали за то, что она обожает яблоки.

Степанова перечисляла прозвища, и я даже не пытался их запомнить. И не потому, что я такой козёл, а потому что это просто нереально. Большинство черепах выглядят абсолютно одинаково, их и родная мамаша бы не различила. Речь Нади прервал шум из другого конца загона: там одна из черепах раскидала листья и умудрилась перевернуть поилку.