Читать онлайн Зеркальный принц бесплатно

Глава 1. Свадьба

Давным-давно за тридевять земель, в тридесятом царстве, в великом государстве жил-был принц Азван. Порой его именовали Зеркальным принцем.

И вот почему!

Каждый в древнем роду правителей Руссении рождался с тем или иным магическим даром, который сразу же обнаруживали опытные чародеи-волховники, и чуть ли не с пелёнок принимались его развивать. А вот в данном случае все они оказались в недоумении: вроде бы, какой-то и немалый дар имеется у младенца, но они не смогли выявить ничего определённого – ни боевой или защитной магии, необходимой каждому мужчине, ни лечебной, ни какой иной. Даже не оказалось самой обычной – бытовой магии.

Правда, позже подобные способности у Азвана были замечены, но они проявлялись лишь порой, временно, и непременно именно те, каковыми обладал его наставник, находящийся в данное время рядом с ним. Мальчик словно бы – как зеркало – отражал в себе знания, умения и способности каждого из них. Легко, сам собой, произносил заклинания, умело использовал их, в том числе и таковые, которые он доселе не знал. А едва маг-наставник удалялся, как Азван почти сразу же всё это забывал. С глаз долой – из памяти вон. Так с зеркальной поверхности исчезает отражение человека со всеми мельчайшими подробностями, едва он от него отходит.

Родителей это сильно огорчало, но наставники ничего сделать не могли, только разводили руками, признавая своё бессилие: мальчик вот такой!..

Потому Азвана прозвали Зеркальным принцем. И это сильно мучило его, являлось причиной многих тяжёлых дум и душевных страданий юноши. В чужих глазах он видел сочувствие или даже насмешку над своей неполноценностью, страдал от этого. Как и от того, что он являлся младшим братом Светодола – и бледным его подобием, хотя очень и очень внешне похожим. Порой их даже путали, но тут же спохватывались, ибо разница была всё же весьма велика.

Азван нередко сравнивал себя с ним, и вздыхал, понимая, как далеко ему до преуспевающего во всём брата, на которого был очень похож, особенно лицом. Будущий наследник трона Светодол был на пять лет старше, ему уже исполнилось двадцать три года. Он почти на половину головы превышал ростом Зеркального принца, но ещё больше шириной плеч и статью. Светодол уже давно отличился во многих ратных подвигах, не имел себе равных во владении любым видом оружия и также превосходил в магических познаниях самых сильных волхвов, чародеев и волшебников всей Руссении. Наставники давно признали, что им уже нечему учить наследного принца, он постиг все их премудрости и даже сам ушёл далеко вперёд. Познал многое такое, что им было не по плечу.

Теперь они обучали Азвана, но уже не столь старательно, ведь он не был наследником царя Деянта, да и юноша не проявлял должного рвения ни по части постижения магии, ни ратного искусства. Потому они ему не особенно давались. А вот Светодол в его годах всё хватал на лету, наставники тому только дивились. Азван же был совсем другим, и владел магией только в то время, когда рядом с ним находился придворный чародей, и только той, что имелась у этого наставника. Без него он оказывался как без рук. Что тут скажешь, Зеркальный принц, и только.

И вот теперь он сидит рядом с братом на его свадьбе с самой красивой девушкой вселенной – Миляной…

+ + +

…В великолепных царских чертогах гремела невероятно пышная поистине царская свадьба. Но особого веселья не было. Мало кто улыбался, да и то натужно. На то имелась причина. Все сидевшие за пиршественным столом мужчины были облачены в броню, имели при себе оружие. У каждой двери стояла стража. Находились таковые и снаружи. Все были готовы к отражению очень даже возможного нападения врагов.

Азван с огромным трудом заставлял себя сохранять на лице хотя бы относительно радостное выражение не только по этой причине. Он чувствовал себя глубоко несчастным человеком. Помимо воли его глаза останавливались на прелестном лице невесты Миляны, но юноша сразу же отворачивался. С горечью думая, что как всегда лучшее доставалось Светодолу: красавица должна была стать женой его родного старшего брата, наследного принца Светодола, которого Азван не просто любил, а прямо-таки боготворил и очень хотел быть на него похожим.

Но что делать, едва Зеркальный принц увидел Миляну, как сразу же влюбился в неё всем своим юным сердцем, враз, бесповоротно и навсегда. Как ни боролся с этим чувством, но ничего с собой поделать не мог. Конечно же, никому об этом не говорил, понимая, что его чувства останутся – и должны оставаться – безответными. Бороться за неё с родным братом он не будет, а совсем наоборот – встанет на защиту его невесты от любого посягателя.

Подумал об этом и ощутил вес висящей на его боку сабли, положенной его званию, но совершенно ненужную ему. За неё он не возьмётся, даже если кто-то придёт за Миляной – на то у него имеется иное оружие, куда более грозное. Девушка будет принадлежать Светодолу. Не только по свадебному сговору, во всём мире нет другого более достойного супруга этой юной прелестнице. Юноша это хорошо понимал.

Ощутил себя маленьким и жалким в сравнении с могучим братом: тот уже был мужчиной в расцвете сил, бесподобно владел любым видом оружия, против него в сече не могли устоять самые грозные бойцы. Был многознающим и умным, к его словам с уважением прислушивался даже отец. А в магии Светодол вообще не знал себе равных, уже не наставники, а он учил их некоторым приёмам чародейства.

Жаль, Азван мало что перенял от него, несмотря на все старания брата. Только освоил создание магического оружия – меча, сабли, кинжала или чего иного. Оно появлялось в руке, едва стоило только особым образом подумать о нём. Форма, размеры или вес оружия мог мгновенно меняться по желанию владельца. Острота лезвия магического меча или сабли одолевала почти любой металл, камень. Так что Зеркальный принц в любое мгновение мог создать то или иное оружие и пустить его в дело, а висевшая на поясе церемониальная сабля была не нужна. Но принцу полагалось иметь таковую при себе, приходилось носить…

Ничего не радовало Азвана. Он почти не обращал внимания на обильный стол, на различные яства. А слуги уносили даже нетронутое и заменяли на другие, более соблазнительно выглядящее и пахнущее. Вот двое отроков с натугой поставили перед ним блюдо с жареным лебедем. Раньше юноша ел эту царскую птицу с удовольствием. Знал, что её готовили особым образом. Маленького цыплёнка потрошили и начиняли различными орехами. Затем вкладывали внутрь выпотрошенного утёнка, которого отправляли в также выпотрошенного новорожденного ягнёнка. А его в конце концов со многими специями клали в лебедя, которого целиком запекали.

Азван смотрел на блюдо с царской птицей в сомнениях: хочется ли ему отведать её или нет? Всё же сделал знак. Прислужник ловко и быстро вырезал немалый кусок из бока лебедя столь искусно, что сохранилось чередование слоёв различного мяса, а с ними на тарелке принца оказалось даже немалое количество орешков. Их юноша любил больше всего. Но на сей раз начал с мяса. Попробовал каждое по кусочку, а затем принялся за орешки…

Находившийся рядом с Азваном сотник Власий ткнул его локтем в бок. Широкоплечий с густой растительностью на голове сотник походил на медведя… на сильно пьяного косолапого лесного воеводу. Держа в руках полный вином кубок, он сказал Зеркальному принцу, стараясь понизить голос и кивая волосатой головой в сторону жениха:

– Не правда ли, каждый хотел бы оказаться на его месте! Рядом с такой-то красавицей!

Азван вспыхнул гневом, но сдержал себя. Голос Власия звучал добродушно и даже уважительно. Иначе и быть не могло, ведь он являлся ближайшим соратником Светодола и неоднократно доказал свою верность во многих боях, сражаясь бок о бок с наследным принцем.

Потому тихо ему ответил:

– Это место Светодола, и только его. Пусть только кто сунется…

Его слова оборвал сильный шум за пределами дворца. Послышались гортанные крики, лязганье оружия, топот и стены здания вместе с разрисованным узорами полом затряслись, словно при землетрясении.

В зал прорвалась группа чужаков с оружием в руках и в совершенно чёрных доспехах. Впереди всех двигался самый грозный из них, он был на голову выше любого другого, выглядел просто огромным. На его шлёме находилась змея, руки и туловище опоясывали змеи. Их длинные тела были неподвижны, а вот головы поворачивались и кусали всех тех, кто оказывался рядом. В каждой руке исполин держал по длинному мечу, которыми орудовал очень быстро. Ежели кто оказывался на его пути, то тут же падал, сражённый смертельным клинком. По полу стала растекаться растущая лужа крови.

Кто-то в зале испуганно вскрикнул:

– Змияд! Владыка Сумеречного царства!

Зеркальный принц застыл в сильнейшем удивлении: так вот как он выглядит, этот наглый претендент на невесту, присылавший требования отдать Миляну ему, и грозивший немалыми бедами всему царству! Потому и были приняты меры на случай его нападения. И оно всё же случилось.

Змияд остановился в центре зала, поднял оба окровавленных меча и прокричал громовым голосом:

– Вы надеялись обмануть меня, провести свадьбу раньше намеченного срока? Передвинули на целую неделю вперёд! Только напрасно, меня предупредили о вашем обмане. И я повторяю своё требование: отдайте Миляну по-доброму или я возьму её силой! – Он увидел поднимающегося со своего места царя Деяна и прокричал громовым голосом: – Стоять!!!

Выбросил в его сторону левую руку и от неё помчалось облако темнее тьмы, которое накрыла царя с супругой и всех тех, кто находился рядом, лишив возможности даже сдвинуться с места.

Злодей торжествующе крикнул:

– Прекрасная Миляна моя!

Наследный принц Светодол вскочил со своего места, опрокинув стол со всем содержимым, и прокричал, сурово сдвинув брови:

– Ты её не получишь!

Затем повернулся к невесте, поднявшейся и стоящей около него, тихо шепнув:

– Прости, если не смогу тебя защитить.

Совершил тайный магический знак, который остался никем не замеченный, и Миляна недвижимо застыла на месте в стремительно затвердевшем воздухе вокруг неё, образовавшем прозрачный кристалл. На такое Светодол оказался способен, ибо был сильнейшим магом царства. Практически одновременно с этим, что никто не заметил, на большом левом пальце руки наследного принца образовалось тоненькое колечко телесного цвета. Это был ключ к оберегу его невесты.

После этого Светодол послал с обеих своих рук огненные шары в сторону Змияда, которые тот легко и даже со смешком отразил. Сам ответил клубками темноты, от которых наследного принца спасла его магическая защита, хотя он при этом пошатнулся. Но устоял на ногах, в его руке внезапно из ниоткуда появился сверкающий меч и с ним он ринулся на врага, окутав себя волшебным сиянием. Змияд тотчас же сотворил себе такое же, но куда более тёмного цвета.

Противники осыпали друг друга огненными шарами, разрядами, похожими на молнии. Но их защита справлялась с ними, и они отказались от этого оружия. Прибегли к мечам, поднявшись в воздух и носясь над полом.

Уже первые обмены ударами показали, что Светодол значительно уступает в силе своему грозному противнику.

Азван сразу осознал, что долго его брат не устоит. Потому он отшвырнул ненужную саблю с пояса и по примеру Светодола сотворил в своей руке магическую саблю. С нею бросился ему на помощь.

Находящийся над ним в воздухе Змияд лишь легко отмахнулся от нового противника, тот успел подставить свой клинок, но удар оказался столь мощным, что Азван не устоял на ногах и опрокинулся навзничь. Враг мог подлететь и легко прикончить его почти совершенно беспомощного. Но ему в этом помешал сотник Власий, бесстрашно бросившийся с мечом в руках в бой. Он даже сумел нанести несколько ударов Змияду, но тот умело парировал их, а затем стал подниматься выше в воздух, дабы сделать себя недосягаемым для нового противника. Сотник подпрыгнул и дотянулся остриём до его ноги, но лезвие пришлось по туловищу змеи, обвившей бедро и голень Змияда, и отскочило, вообще не оставив следа, словно она была сделана из металла или крепчайшего камня. Зато голова аспида метнулась вниз и на кратчайшее мгновение впилась в голую ладонь человека, впустив в неё смертельный яд…

Власию сие показалось лёгким уколом, на который мужчины не обращают внимания, но уже в следующую секунду он зашатался, побледнел и, охнув, осел на пол. Дёрнулся всем телом несколько раз и застыл навечно.

Всё это краем глаза видел поднимавшийся с пола Азван. Скорбеть о сотнике было некогда. Грозный враг теснил его брата. Ему стало предельно ясно, что в своём нынешнем состоянии он вообще не соперник Змияду, которому уступает даже Светодол. Осознал это в полном отчаянии, но тут же вспомнил своё прозвище…

Его же зовут Зеркальным принцем! Никакими магическими дарами не владеет, но способен отразить их в себе – как зеркало! – и как бы на время позаимствовать у того, кто находится рядом.

В данную минуту почти рядом с ним был его старший брат, который с неимоверным трудом, несмотря на всё своё воинское умение и опыт, парировал удары Змияда.

Азван всей душой потянулся к нему, захотел стать точно таким же, его подобием – и тут же к нему пришли воинские навыки и чародейные знания родного брата. На время он стал как бы его полной копией. Радостно расправил плечи, окружил себя магическим защитным полем, поднялся в воздух и вступил в бой с совершенно новой силой. Теперь уже Змияду пришлось нелегко в бою с двумя соперниками, почти равными друг другу по силе. Он уже орудовал своими мечами не столь проворно, как до того. Даже в недоумение отступил на один шаг назад, не понимая, как такое произошло.

Светодол с Азваном переглянулись друг с другом и одновременно усилили натиск на явно ошарашенного врага. Но тут Змияд гортанно прокричал команду своим приспешникам и они ринулись со всех сторон на братьев. Те едва успевали отражать сыпавшиеся на них удары мечей и копий. Змияд умело воспользовался моментом и длинным выпадом правой руки вонзил меч в грудь Светодола, а вторым попытался наотмашь ударить Азвана…

В самый последний момент Зеркальный принц сумел поставить свой меч, который вместе с магической защитой принял на себя сокрушительный удар. Он поверг его с высоты вниз, бросив на стол с яствами, под коем надломились дубовые ножки…

Принялся подниматься, закусив губу, испытывая невыносимую боль в переломанных рёбрах, правой руке и ногах. Краем глаза он видел, как в это время Змияд пытался добраться до невесты, находившейся в огромном едва видимом кристалле, сотворённым магией его брата. Но достать не мог, несмотря на все свои неимоверные старания, – его не пускал к ней казавшийся воздушным слой, который оказался прочнее алмаза. Он не поддавался ни острейшему клинку меча, ни колдовским чарам. Миляна даже взглядом не повела, Азван понял, что она даже не видит его, находясь в бесчувственном состоянии недвижимости, которое навёл на неё несостоявшийся супруг.

Поняв, что он не сможет даже коснуться девушки, Змияд обхватил весь кристалл, в котором она находилась, и понёс к выходу.

Зеркальный принц попытался побежать за ним вслед, но смог сделать лишь несколько шагов и упал: сил у него просто не оставалось. Причину он понял, когда увидел лицо лежавшего рядом брата – тот умирал, потому и из Азвана уходило всё то, что он зеркально скопировал у Светодола, сейчас юноша снова стал самим собой, почти обычным человеком. Понял, что вот-вот потеряет сознание от слабости и боли, но встретился с взглядом брата. Тот последним усилием сдвинул свою левую руку и она коснулась правой руки Азвана. Светодол прошептал:

– Это твоё… Найди и освободи… Никто другой без этого кольца не вернёт ей свободы. Оно – ключ к оберегу…

Зеркальный принц не увидел, а только почувствовал, как с пальца брата на его палец змейкой перетекла тёплая струйка, обволокла вокруг и стала невидимым кольцом телесного цвета, практически неотличимой от кожи пальца.

Без слов, на ментальном уровне, осознал состояние умирающего брата и уловил его наказ: освободить этим кольцом его невесту, иначе она окажется замурованной в невидимом кристалле до конца времён, совершенно никому и ничему недоступная – ни людям, ни даже времени.

В следующее мгновение мысленная связь со Светодолом прервалась. Причину этого Зеркальный принц сразу же со страхом осознал – брат умер, и это ужасное знание лишило Азвана чувств, его унесло в беспросветную тьму…

Глава 2. Новая жизнь

Сколько времени он пробыл в темноте, Азван не знал: часы, дни, недели или даже вечность.

Он то подолгу застывал в ней, то двигался в ту или иную сторону, совершенно ничего не видя. В какой-то момент Азван совершенно обессилел, отчаялся и тогда побежал или даже полетел в самую темень, в какую-то точку, которая была темнее этой самой тьмы. Несся с нарастающей скоростью, и очень долго. Где он окажется, ему было всё равно.

Неожиданно что-то стало его тормозить. Один из пальцев его правой руки стал тяжелеть и скоро превратился в тяжелейшую гирю, которая остановила его. Азван принялся сбрасывать с себя помеху и это ему удалось. Он облегчённое вздохнул, но что-то принялось вокруг него кататься, увеличиваясь в размерах, образовав высокую стену…

Азван понял, что одолеть её он не в силах и совершенно упал духом. Но в этот момент ощутил чьё-то присутствия рядом с собой – он же Зеркальный принц! Не сразу, но вспомнил, что подобное чувство у него возникало, когда рядом оказывался его брат. И не слова, и даже не шёпот, а скорее пришедшие мысли подтвердили это: «Ты не должен следовать за мной. Иди за ней. Освободи её… Ты обязан сделать это – освободить её…Это мой последний завет тебе: освободи её, даруй ей свободу…»

Азван готов был крикнуть: «Кого её?», но в следующее мгновение понял – он должен освободить Миляну. Тут же ему представилось её прелестное личико с румянцем на щеках, лучистые голубые глаза, волосы цвета спелой – золотой! – соломы, стройный стан и прочее.

Прокричал:

– Ми-ля-на!!!

Стена и тьма вокруг стали светлеть…

Азван услышал радостный голос придворного лекаря Веденея:

– Принц приоткрыл глаза.

До конца Азван сделать этого не смог, но мгла продолжала рассеиваться и он в кратком просветлении на мгновение разглядел, что находится на постели в своей комнате. Отца увидеть не успел, тот находился в стороне. Оттуда послышался тревожный голос Деянта:

– Он будет жить?

– Да, кризис преодолён. За его жизнь я ручаюсь, – заверил придворный лекарь.

– Слава всевышнему! – вырвалось у царя Деянта.

Азван хотел добавить, что умирать он не намерен, он должен жить и выполнить волю брата. Но не нашёл в себе силы сказать это. Какое-то время пролежал, стараясь отдохнуть, и заснул.

Следующее пробуждение оказалось более приятным и долгим. Азван сумел даже раскрыть глаза и осмотреть комнату. В это время, кроме него, в ней никого не оказалось. Из раскрытого окна проникал лёгкий ветерок, принося приятные ароматы сада, который находился снаружи.

Постепенно он чувствовал себя всё лучше и лучше. Скоро начал даже шевелить конечностями – сначала руками, потом – ногами. Поворачивать голову в ту или другую сторону. Потом поднялся с кровати с помощью подростка Юния, помощника Веденея. Постоял, опираясь на него, и вернулся на прежнее место.

На следующий день Азвана раздели догола, обтёрли влажными тёплыми кусками махровой ткани, облачили в новый костюм. Позже его навестила плачущая мать и старавшийся казаться радостным отец. Зеркальный принц сумел сказать, что рад их видеть. Любит их. Заверил, что обязательно выздоровеет. Он хочет и должен жить.

Мать покрыла его поцелуями. Потом Юнию пришлось отирать его лицо, ставшее мокрым от материнских слёз.

Наверное, они оказались просто волшебным эликсиром, и на следующий день утро Азван встал и даже сумел добраться до окна, придерживаясь да кровать, стол и подоконник. С радостью долго смотрел на цветущий сад, вдыхая грудью полный ароматами воздух…

С этого дня его выздоровление ускорилось. Через день он уже совершил прогулку по коридору, ступенькам – оказавшимися очень высокими и крутыми – к саду. Там некоторое время посидел под яблоней на поставленном ему Юнием стуле.

Через пару дней Азван уже принял участие в царском совете Деянта со своими министрами. Отец ему этого не сказал, но Азван сам понял, что тому нужно было показать им сына в полном здравии… ну, в почти полном здравии, так как многие были уверены, что он не выживет. И Деянт как бы вывел своего нового наследника в свет. Смотрите: он жив и здоров!..

Не все из министров были этому рады. Азван даже понял, кому именно его выздоровление не по душе. Один даже с досадой вспомнил одиннадцатилетнего Иванта, самого младшего сына царя.

Азван удивился, откуда он это знает? Как догадался? И почти сразу же пришёл ответ: он же – Зеркальный принц! Оказывается, он может перенимать, отражать – как в зеркале – не только чужие магические способности, но и даже настроение, чувства, мысли. Это было нечто новое для него. Азван решил, что должен разобраться со всем этим.

Через некоторое время начались уроки магии, и тут обнаружились новые способности Азвана, чему поразились его наставники. Он даже сумел посылать огненные шары из ладоней по намеченной цели, чего не могли они.

– Это мог делать только Светодол, – изумлённо произнёс десятник Стоянт. – Он сам этому сумел научиться, не знаю как.

Потом оказалось, что Азван был способен практически на всё то, что умел делать его старший брат. И даже находясь в совершенном одиночестве, то есть – не будучи Зеркальным принцем, когда рядом не находились волхвы, маги и волшебники. Это знание всегда находилось при нём, он их не забывал.

Долго размышлял над этим, но понять не смог до того дня, пока не окреп настолько, что оказался готов для тренировок воинского мастерства. Удивил наставников новыми приёмами, которыми прежде не владел. И когда Азван применил отбив с практически одновременным нанесением контрудара саблей, то Стоянт удивился:

– Это же любимый приём Светодола. Ты проделал его не хуже, чем он сам.

Примерно также Стоянт отозвался о прочих внезапно проявившихся навыках Азвана. Тот не спорил, ибо хорошо знал, что прежде на такое не был способен. Это умел его брат…

И в этот момент постиг догадку: он же стал зеркальным отражением брата в схватке со Змиядом, сильно-сильно этого захотев. И бился тогда практически столь же умело. Именно из-за такого невероятного по силе желания он и перенял столь многое у брата. Только прежде это приходило к нему на время, а затем почти полностью уходило, теперь же осталось. Похоже, осталось надолго, а то и навсегда. Теперь следовало закрепить полученное «наследство» тренировками, дабы оно осталось действительно навсегда.

Теперь Азван уже совсем иначе относился к урокам магии, чародейства и колдовства. Да и к тренировкам по воинскому искусству. Подгонять его не требовалось. Наставники удивлялись и радовались его успехам.

Зеркальный принц же испытывал двоякие чувства: обычно он был очень доволен, что оказывается способен на многое из того, что ему казалось заоблачными высотами ещё недавно, но порой настроение омрачали воспоминания о той смертельной для его брата битве, в коей тот пусть немного, но уступал Змияду. Потому ему мало доставляли удовольствия слова о том, что он уже почти не уступает в мастерстве Светодолу. Ему хотелось быть сильнее, намного сильнее, но не ради тщеславия, а для мести убийце брата.

Поначалу у Азвана имелись серьёзные опасения, что всё то, что он получил от Светодола, уйдёт от него, как это бывало обычно. Он вновь и вновь проверял свои новые знания, навыки – как воинские, так и магические. Теперь наставникам приходилось его останавливать, указывать на чрезмерное усердие: мол, нужно уметь и отдыхать, не следует загонять себя. Останавливался с большой опаской: а вдруг все знания и навыки внезапно покинут его?..

В своей комнате Азван поднимался в воздух и над полом кружил по ней, жалея, что не имеет более широкого пространства, дабы испытать себя в скорости, в высоте полёта и в его длительности. Прежде он лишь с большим напряжением мог поднять себя в воздух выше своего роста и пролететь несколько десятков шагов. Теперь же это делал вообще без всяких усилий, полёт отнимать у него сил не больше, чем свободная ходьба или лёгкий бег.

Не в силах оставаться в комнате, Азван поспешил в сад. Немного прошёл по дорожке между деревьями, огляделся вокруг: никого не увидел. Поднялся в воздух и полетел очень низко, стоя прямо, почти касаясь верхушек трав.

Оказался у одной из самых высоких яблонь. Осмотрел её. На верхней ветке заметил несколько румяных яблок, открытых солнцу и созревших раньше остальных. Взмыл к ним, выбрал самое большое, сорвал и опустился на землю.

В стороне услышал тихое восклицание. Повернулся в ту сторону и увидел своего младшего брата Иванта, смотревшего на него восторженными кристальными глазами. Вспомнил, как он сам удивлялся, глядя на магическое искусство Светодола. Сильно завидовал и хотел стать таким же. Несомненно, подобное чувство испытывает сейчас и Ивант.

Поприветствовал его, подошёл и протянул яблоко:

– Возьми. Оно самое спелое из всех. Тебе должно понравиться.

– Как хорошо ты летаешь, – сказал Ивант, принимая яблоко. Сейчас ему было не до еды, ибо полёт старшего брата слишком впечатлил его.

– И ты этому научишься, – ответил ему Азван. – Тебя хвалят, ты уже многому научился, а позже научишься и прочему.

– И летать?

– Конечно! А что, тебя разве этому ещё не учат?

– Недавно стали учить…

– Ну и как успехи?

Лицо Иванта омрачилось:

– Не слишком большие. Ничего не получается.

– Но хоть что-то ты должен уметь. Покажи!

Мальчик собрался: его брови сдвинулись к переносице, мускулы всего тела и лица напряглись…

Через пару секунд вздрогнул, судорожно колеблясь всем телом приподнялся над землёй. Немного повисел и опустился на прежнее место. Сокрушённо молвил:

– Вот так, больше ничего не выходит.

– У меня в твои годы было не лучше. Так что не огорчайся, братишка, всему своё время.

– Хорошо, если так, – немного расслабился Ивант и даже почти улыбнулся. – Но хочется побыстрее научиться летать. Ну, как ты.

– Научишься! – потрепал Азван брата по голове и подтолкнул в сторону дворца. – Иди учись. Похоже, тебя ищут твои наставники.

– Я сказал, что устал и хочу прогуляться.

– Похоже, твоя прогулка затянулась. Постарайся понять, что тебя учат ради твоей же пользы, это нужно больше тебе, чем им или кому-либо ещё. Тебе!

– Я понимаю.

– Но ещё не до конца. Ничего, в твоём возрасте все такие.

– И ты тоже не хотел учиться?

– И я. А сейчас понимаю, что был не прав. И упрекаю себя за это. Только уже поздно. Стараюсь наверстать. Потому учусь, учусь и учусь. Бери с меня пример.

– Возьму, – пообещал Ивант и добавил: – Уже беру с тебя пример и иду учиться.

Со вздохом направился к дворцу, где его ждали наставники.

Азван с улыбкой глядел ему вслед.

Затем продолжил свою прогулку, оглядываясь вокруг. Убедившись в отсутствии людей, он взмывал к верхушкам яблонь или груш, тренируясь в полётах. Его подмывало взмыть к небесам, но он останавливал себя, не желая привлекать чужое внимание.

Заметил в стороне группку вишен с переспелыми ягодами. Подлетел и принялся ими лакомиться. В один из моментов встал на самую верхнюю ветку и как бы прогулялся по ней, переступая ногами, хотя на самом деле летел. Усмехнулся: со стороны должно было казаться, будто он идёт. Сознавал, что делать это ни к чему – так, забава, ничего более.

Подумал: а ведь это когда-то может и пригодиться, ведь он может проходить подобным образом, скажем, по неустойчивому мосту, трясине, зыбучим пескам, о которых слышал, но хотя никогда не видел. Да мало ли когда и где, не лишне уметь и такое. Нужно всему учиться, лишь будущее покажет, что ему понадобится.

Отсюда Азвану были видны главные ворота. Прилегающие к ним участки стены немного по цвету отличались от остальных. Они были восстановлены, после их разрушения Змиядом в тот злополучный день.

На душу Зеркального принца пала тёмная тень при воспоминании о нём – битва с врагом, заключённая в кристалл Миляна, смерть родного брата и его последний наказ.

Невидимое кольцо на самом большом пальце тут же дало о себе знать, как бы потеплев.

Уже после своего выздоровления Азван узнал подробности нападения Змияда. Он появился внезапно в чистом небе, сразу около него образовались облака, они опустились и ещё до их соприкосновения с землёй оттуда в неимоверном количестве принялись появляться враги в чёрных доспехах и с оружием. Они сразу же ринулись к дворцу. Змияд громогласно прокричал заклинание – и ворота с частью стен рухнули, открыв доступ внутрь нападающим…

Уже похитив невесту, Змияд взмыл в воздух и улетел, а уцелевшие в битве враги вошли в те же облака, на которых прибыли в Азград, и умчались вслед за своим повелителем, в сторону далёкого Сумеречного царства на юге…

Под влиянием чувств Азваном овладело желание тут же отправиться туда, но остановило ясное понимание, что в настоящее время он не готов даже к поединку с одним Змиядом, а у того имеется немало воинов и слуг, о них тоже не следовало забывать. Для начала нужно стать сильнее и умнее, овладеть всем тем, что способны передать ему наставники.

С такими мыслями Зеркальный принц опустился на тропинку и полетел над ней так, как недавно на ветке – двигая ногами, как при ходьбе. Это тоже тренировка. Порадовался тому, что совершенно при этом не устаёт. Значит, он может лететь очень долго. Дал себе слово, что при первой же возможности проверит и то, как быстро и высоко он способен летать. Походит уже по облаку в небе. Будет забавно. Усмехнулся, представляя себе такое.

До своей комнаты Азвану дойти не удалось, его перехватил Юний и сообщил, что принца желает видеть его отец, который в своём кабинете проводит совет с министрами. Направился туда.

Несмотря на все старания, Азвану скоро стало скучно на совете, пока он мысленно не укорил себя: я же советовал Иванту учиться, а сам отлыниваю от государственных дел, мне тоже нужно осваивать все премудрости управления государства, я же наследник, в будущем должен сам стать царём, проводить такие же советы.

Только после этой мысли Зеркальный принц стал более внимательным. Отметил про себя, что Деянт не столько отдаёт различные указания, сколько слушает других. Даёт высказаться всем, порой лишь задавая уточняющие вопросы. Решение выносит не прямо, не от себя, а обычно соглашаясь со сказанным того или иного министра. Порой добавляет некоторые свои поправки. Понял, что это не случайно, иначе они будут опасаться высказать своё мнение или обойдутся какими-то банальными замечаниями.

В числе прочего обсуждалась подготовка к отражению нападения Менеции, большой и сильной страны на Западе. Там правил король Нерменд XI. Он прознал про нападение Змияда на Азград и решил воспользоваться моментом, провести набег на соседей. О том доложили Деянту лазутчики. Нельзя было такого допустить, врагам нужно дать острастку. Безнаказанность поощряет агрессоров.

Азван про себя вздохнул: жаль, он даже ни разу не принимал участия в боях, а уж тем более не руководил войском. Этим всем занимался Светодол, он это умел делать очень хорошо. Все признала его талант полководца. Брат одержал несколько ярких побед.

Сама собой нахлынула тоска по убитому брату, вспомнилось общение с ним, его такие умные, участливые глаза, добрые слова…

Азван слушал подготовку к воинской операции краем уха, совсем не внимая в детали. А потому даже сам удивился, когда в какой-то момент вдруг выпалил:

– Врага нужно бить на его территории! Он менее всего этого ожидает. Неожиданность и быстрота – матери победы.

И тут же оказался под пристальными взглядами присутствующих. На всех лицах читалось удивление. Деянт одобрительно сказал:

– А ведь ты прав. Светодол бы сказал тоже самое. Кстати, именно так он часто повторял про неожиданность и быстроту. Ты, наверное, слышал это от него и запомнил.

Азван согласно кивнул, но сам он не помнил, что бы брат говорил ему такое. Эти слова сами собой вырвались у него.

Далее пошло обсуждение уже дерзкой вылазки навстречу врагу, дабы напасть на него в удобный момент. Может быть, даже на его территории, если это получится. Но следует быстро подготовиться, сохраняя полную секретность и далее действовать так…

В один из моментов Зеркальный принц поймал на себе взгляд казначея Глусмана и против своего желания вдруг прочитал его мысли и даже многое из того, что тот не думал, но хранил в памяти. Обычно Азван старался такого не допускать, уважая людей, но тут был совсем иной случай. Глусман вспомнил Светодола, вспомнил с сильнейшей злобой, а теперь питал не лучшие чувства к его брату. Казначей собирался донести обсуждаемые планы до врага, короля Менеции Нерменда XI, но не напрямую, а через тайного осведомителя, с которым собирался встретиться в городе этим же вечером.

Азван ясно понял: когда, как и где он намеревался сделать это.

Из памяти Глусмана до него дошла информация о том, что именно так он постоянно осведомлял Змияда, именно казначей сообщил ему о переносе свадьбы на неделю вперёд. А также и о многом другом…

Зеркального принца ошеломила мысль, что он видит перед собой одного из виновников гибели Светодола.

Прежде он бы вскочил, принялся кричать, мог бы и броситься на предателя, но тут к нему пришло холодное спокойствие, рассудительность. Вспомнил брата: тот никогда не позволял владеть собой чувствами, сам управлял ими. Подумал: может быть, он позаимствовал тогда у Светодола не только его магические и воинские способности, но и эту выдержку, рассудительность?..

Азван не мог разоблачить вероломного казначея, доказательств у него не имелось, всю информацию он позаимствовал из его сознания и подсознания. Глусман отметёт все обвинения. Отец окажется в недоумении: кому верить?

Твёрдо решил: он пойдёт другим путём, не позволив мыслям отразиться на своём лице.

Так и вёл себя до конца совета.

Глава 3. Мерцающий маг

Азван знал, что Глусман намерен вечером встретиться с осведомителем. Потому стал готовиться загодя к этому. Облачился во всё темное, дабы быть менее заметным.

Сам же не выпускал из-под своего мысленного контроля казначея. Тот уже находился дома, сытно поел и теперь наставлял жену. Та сохраняла на лице почтительное выражение, но Зеркальный принц понял, не позволив себе читать её мысли, что она давно не питает хороших чувств к супругу. Живёт с ним по давней привычке, из-за четверых общих детей. Ничего изменить она не в силах, потому и смирилась с домашним тираном.

Глусман снисходительно известил её, что намерен посетить дядю. Таковым был Авдер, самый богатый купец в Азграде и даже во всей Руссении. Конечно же, он стал таковым не только в силу своих собственных достоинств, в этом ему немало помог высокопоставленный племянник. В том числе, используя царскую казну, выделяя подряды на снабжения армии и дворца.

Поняв его комбинации, Азван отметил в памяти, что позже он откроет глаза отцу на это. Но главным против казначея будут иные обвинения, потому нужны твёрдые доказательства предательства.

Обратив внимание на то, что он способен читать мысли Глусмана, несмотря на большое расстояние, Азван удивился: его же назвали Зеркальным принцем по той причине, что он как бы перенимал знания людей, находящихся вблизи. А тут совсем иное дело, вообще не было никакой разницы по сравнению с тем, что сейчас он не был, как на совете, в паре шагов от казначея. Видимо, сыграла роль заинтересованность, огромное желание принца. Потому для юноши вся душа Глусмана было раскрытой книгой, он всё легко читал в ней.

В один из моментов он даже увидел его глазами жену казначея – полную женщину с рыхлым лицом, сохранившим лишь малые остатки прежней красоты. Даже гладкие чёрные волосы на голове как бы потускнели, утратив былой жизнерадостный вид. Она стояла перед мужем, чуть склонив голову, в драпировке из золототканой ткани, которая скрывала истинные формы её фигуры, далеко уже не прежней, позволяя выглядеть намного лучше.

Глусман сообщил ей, что срочному делу хочет посетить дядю: мол, имеется возможность заключить выгодный подряд, деньги Авдеру совсем не лишние. Хмыкнул: большего глупой женщине знать нет надобности. Достаточно уже им сказано, дабы оправдать отлучку. А заодно он навестит Бародура, известит о намеченных на совещании у царя планах. Тот требует обязательно и срочно сообщать все подобные сведения, которые он может затем использовать против Деянта…

И поспешил к выходу, обещая, что скоро не задержится. В голове же уже готовил отговорки, которые объяснят его излишне долгий визит.

Азван поначалу намеревался выйти одновременно с ним, но потом прикинул, что это будет рановато, ведь казначею нужно будет прежде посетить Авдера, следовало подождать.

Зеркальный принц испытывал изрядное волнение, фактически он в первый раз выходил за пределы дворцовой стены в одиночку: до того делал это крайне редко и всегда с кем-нибудь, кто сопровождал его. Несколько раз отец брал его в поездках по стране. И всё.

Осознал, что он мало что знает о жизни, которая проходит там, за пределами царского дворца. Потому может столкнуться со многими неожиданностями.

Мотнул головой: «Всему нужно учиться! Вот я и начну учиться!»

Ещё раз оглядел свою одежду – всю из чёрной ткани. Только шапочка на голове имела тёмно-бордовый цвет. Другой у него не нашлось.

Прикинул в голове возможные затруднения, нужно быть готовым ко всему. При этом Азван мысленно следил за Глусманом, за его переговорами с дядей, которому пообещал оформить подряд на поставки армии, что скоро отправится в поход. Подчеркнул, что это следует сделать быстро, тогда он сможет оправдать выбор поставщика именно этим: мол, другие просто не готовы и вовремя всего дать не смогут.

С самыми радостными чувствами Авдер принялся уговаривать племянника остаться на ужин, но тот отказался, сославшись на дела. Купец придал своему лицу сильно разочарованное выражение, хотя на самом деле тому совсем не огорчался.

Азван понял, что пора и ему отправляться в путь.

Погасил все свечи, в комнате стало темно. Подошёл к окну, легко вскочил на подоконник, осмотрел безлюдный сад, который был погружён во тьму. Только сверху из небольшого окошка лился свет. Там находилась спальная матери.

И принц сделал первый шаг в воздух, набирая высоту, полетел над деревьями сада вдаль от дворца, а затем устремился вверх к небу, закрытого лёгкой пеленой, за которой не было видно звёзд. Порадовался этому, его никто не увидит, разве что совершенно случайно. Да и то вряд ли поймёт, что это было или кто это был?..

Понёсся над Азградом в том же направлении, в каком по земле двигался Глусман. Азван подключился к его сознанию и даже глазам – видел улицу, по которой шёл казначей. И вот он уже у небольшого скромного, но вполне добротного дома за невысокой оградой, где росли различные плодовые деревья. Огляделся по сторонам, откинул ногой калитку и направился к двери дома. Постучал дважды громко, один раз тихо, затем последовало два громких раза.

Открыли гостю быстро, словно его ждали.

Азван спикировал с небес к этому дому, приземлившись на самой тёмной стороне между яблоней и сливой.

Умерил дыхание, оно стало излишне частым от волнения, огляделся и прислушался.

Слева от юноши из-за угла дома донеслись негромкие голоса. Подошёл, выглянул: там находилось окно комнаты, в которой горела небольшая свеча. Осторожно направился к нему, опасаясь наступить на что-то такое, что вызовет шум. Потом сообразил, что может не идти, а лететь по воздуху, не касаясь ничего внизу. Так и сделал.

Он слышал два голоса: несколько заискивающий Глусмана и резкий, властный неизвестного человека.

Азван краем глаза загнул в комнату. Не сразу разглядел того, с кем вёл разговор казначей, ибо тот сидел в большом кресле, а сам имел весьма скромные телесные размеры. Под венчиком редеющих волос находились совершенно чёрные горящие глаза и крючковатый нос, острый подбородок выдавался вперёд.

Хозяин дома требовал каких-то подробностей от Глусмана, а тот уверял, что уже сказал всё, что он знает.

– Бародур, более мне нечего добавить…

«Ага, – подумал Азван, – его зовут Бародур». Навострил уши, но услышал совершенно неожиданное:

– А ты, Глусман, дурак!

– Это ещё почему?!

– А потому, что привёл за собой соглядатая. Он сейчас стоит за окном и слушает нас.

– Слушает? Лазутчик? Я пропал! – вырвалось у совершенно ошеломлённого казначея.

Последовал неприятный хрипловатый смех:

– Ничего ты не пропал. Это мелкая неприятность, а не беда. Я с ней легко разберусь.

– Разберись, разберись! И побыстрее! – заегозил Глусман.

Бародур повелительно молвил:

– А ну, гость незваный, пожалуй сюда к нам! Перебирайся прямо через окно! Ну, я жду.

Азван хотел поскорее уйти или даже стремительно улететь, но тело ему не повиновалось, словно превратилось в каменную статую. Понял, что Бародур применил сильнейшую магию и парализовал его, сделав недвижимым.

– Лезь, и побыстрее! – последовал указ.

И только после этих слов юноша приобрёл способность к движению, но не сам, а лишь его руки и ноги, они двигались сами по себе.

Так он пролез через окно и сразу же снова застыл на месте.

Глусман ахнул:

– Принц! Я пропал!

– Не паникуй, трус! Я же тебе сказал, что это лишь мелкая неприятность, не более.

– Если он вернётся и скажет хоть слово, то мне конец!

– Не вернётся. Даю тебе слово. Я немного поспрашиваю его, а затем удавлю, как досадливого комара. Он и шага не способен сделать без моей воли. Верь мне. И можешь возвращаться к себе. Больше ты его уже никогда не увидишь.

– Верю, верю, – забормотал казначей, – ухожу, а уж ты постарайся.

– Постараюсь, можешь быть спокойным.

Глусман ушёл. Едва за ним затворилась дверь, как Бародур принялся пристально разглядывать Азвана цепким и очень неприятным взглядом. С кривой ухмылкой он произнёс:

– Значит, мне попался принц? Нужно хорошо подумать и решить: что мне с тобой делать?..

– А меня ты не хочешь спросить об этом? – сказал Азван.

От его слов Бародур вскочил на ноги. Он был ниже среднего роста, очень худым и жилистым. Но слабым не выглядел. Ошарашенно выкрикнул:

– Ты не должен говорить без моего дозволения?

– Как видишь, говорю, твоего дозволения не спросив. Оно мне без надобности. Хочешь знать, что я сейчас думаю:

– И что же?

– Я гадаю: что мне с тобой делать?

Бародур от сильнейшего изумления онемел.

Азван понимал его состояние. Сам совсем недавно оказался в схожем состоянии, поражённый своей беспомощностью, а затем вспомнил о своих способностях – он же Зеркальный принц! И ему открылась вся сущность врага, с его памятью и многими знаниями, все тончайшие извивы его мысли…

Оказывается, он был весьма известным магом Чёрного царства, выполнял приказы только Змияда, больше никому не подчинялся. Потому и сумел обездвижить Азвана, подчинить его себе. Пока тот не узнал – отразив в себе как в зеркале – чародейские приёмы Бародура. Многие ему уже были знакомы, но не все. В том числе и то, которым противник сумел его парализовать. Конечно же, на использованное им заклинание имелось контрзаклинание. Юноша тут же воспользовался им и освободился из-под власти колдуна. Попутно позаимствовал кое-что из магического арсенала Бародура и хорошо запомнил, дабы уже самому использовать их. Среди прочих выделил громовые стрелы. Их создавать было нелегко, колдун редко применял их, но с неизменным эффектом. Особенно они были эффективны против большого скопления противника.

Он тут же на какие-то мгновения сам обездвижил Бародура, но тот сразу же освободился из-под чар и бросил из своих глаз тёмные лучи…

Азван закрылся от них магической защитой и сам бросил из ладоней по огненному шару. Но они не нанесли противнику ущерба, лишь заставили его выругаться и послать в ответ сгустки злобной энергии, они потрясли Зеркального принца, но и только. Он бросил снопы огня, от которых Бародур поморщился. Затем метнулся в сторону и схватил лежавшую на большом окованном сундуке кривую саблю. С нею устремился на безоружного соперника и нанёс сильнейший удар…

Азван был безоружным только до самого последнего момента, но в его руке появился возникший словно бы из ниоткуда короткий меч, которым он отразил атаку.

Противники закружили по комнате, нередко поднимались в воздухе, осыпая друг друга ударами.

К удивлению Азвана Бародур оказался крепким орешком. Вчувствовавшись в него, Зеркальный принц понял, что тот увеличивает свои боевые качества с помощью весьма сильной магии. Тут же позаимствовал у него это умение, использовал это же заклинания и скоро сопернику пришлось туго. Он едва удержался от паники, ощущая увеличивавшуюся мощь Азвана. Поискал в своём «арсенале» подходящие заклинания и применил мерцание – исчезая и вновь появляясь в ничтожную долю секунды. Стал практически невидимым в плохо освещённой комнате. Лишь иногда с трудом различались внешние контуры тела на фоне света свечи.

Азвану пришлось удлинить почти на длину ладони лезвие меча и порой просто махать им перед собой, дабы не дать приблизиться врагу.

Тот же принялся соблюдать максимально возможную тишину, дабы не позволить себя обнаружить. Несомненно, он дожидался момента, когда окажется в удобной ситуации и тогда сможет нанести смертельный удар по не видящему его противнику.

Азван вошёл в сознание Бародура и, увидев себя его глазами, понял, что фактически потерял колдуна из поля зрения и он находится несколько в стороне. Ощутил в нём нарастающую радость, предвкушение атаки…

И тогда Азван повернулся в его сторону и несколько раз полоснул пространство перед ним. Бародур едва успел отпрянуть и оказаться на безопасном расстоянии. В следующее мгновение Зеркальный принц позаимствовал нужное заклинание мерцания и применил контрзаклинание – колдун вновь стал видимым.

Он ошалело оглядел свои руки-ноги, осознав, что на невидимость рассчитывать уже не может. Озадачился: что ему теперь делать? И тут же вспомнил про кольцо силы, находившееся у него на указательном пальце. Азвану передались его чувства и даже мысли. Кольцо в обычном состоянии оздоровляло, исцеляло и омолаживало своего владельца, а при необходимости – стоило обратиться к нему даже просто мысленно – удваивало силу. Как физическую, так и интеллектуальную с магической. И что было очень важно, это достигалось не за счёт резервов организма, не ухудшало состояние человека и не сокращало его жизнь, что частенько бывало от использования иных артефактов или заклинаний.

Бародур снова бросился в атаку, выплеснув мощную волну злобы и магического искусства. Азвану пришлось очень нелегко. Вспомнился момент битвы со Змиядом, когда они с братом вдвоём едва выдерживали его натиск. Снова ощутил те мгновения и то ощущение, когда к нему от Светодола пришли многие его воинские и магические навыки. И это произошло вторично, словно бы рядом оказался брат, которого он «зеркально» отразил…

Эти мысли отвлекли юношу от Бародура, который сделал стремительный выпад саблей, целя в грудь противника. В самый последний момент Азван чуть отклонил чужое лезвие и сам выбросил вперёд свой меч…

Его острие вонзилось в область сердца. Колдун застыл, качнулся и рухнул на пол. Немного полежал, затем его тело практически со всех сторон зарделось жаром скрытого огня, ярко загорелось и в несколько минут превратилось в пепел, который сохранил очертания человеческого тела.

Азван потрясённо глядел на него. Ему вспомнились рассказы наставников, что тела выдающихся колдунов, не потративших свой потенциал перед смертью, затем сгорали от избытка огромной магической энергии. Так и случилось сейчас.

Подобного он никогда не видел. Тут же порадовался, что Бародур сгорел, ибо Азвану было бы крайне неприятно смотреть на труп впервые убитого им человека. А это был не просто человек и враг, а большой колдун, который причастен ко многим бедам, в том числе виновный в смерти Светодола. Так что собаке – собачья смерть.

На полу блеснула жёлтая искорка. Юноша нагнулся и поднял золотое кольцо. Кольцо силы! Надел на указательный палец левой руки. Оно пригодится в будущем, когда придётся иметь дело не с одним врагом. Это точно!

Повернулся и ушёл, по пути чуть не наступив на брошенную колдуном саблю. Лишь в последний момент убрал ногу в сторону…

По воздуху вернулся в свою комнату. Сбросил с головы шапочку, переоделся и отправился к отцу.

Караул у дверей его кабинета был смущён появлением принца, уж слишком поздним оказался визит. Начальник отправился к Деянту и получил разрешение пропустить Азвана.

Отец находился за своим столом, оторвал голову от документов и поднял глаза на сына. Спросил:

– Судя по твоему виду, у тебя имеются основания быть здесь? Это так?

– Да. Я сейчас всё объясню, но сначала нужно отдать приказ о предельно скором аресте Глусмана. Возможно, спешка не слишком нужна, но лучше подстраховаться…

Деянт чуть задержал взгляд на сыне, затем вызвал командира караула и приказал с пятью солдатами отправиться в город, дабы арестовать казначея и поместить в отдельную камеру.

Когда они остались вдвоём, царь повернулся к сыне:

– Говори.

Тот собрался с мыслями и принялся рассказывать:

– После совета Глусман пошёл к сообщнику в городе и рассказал ему о нашем плане войны с Менецией. Та ведь неспроста решила напасть на нас, но то её подстрекает Змияд. Глусман и прежде много чего врагам передавал. В частности, известил о переносе свадьбы на неделю вперёд. Вот почему тогда в Азград прибыл Змияд. Убил Светодола и похитил Миляну.

– Ты это знаешь точно? Доказательства у тебя имеются?

– Меня же прозвали Зеркальным принцем. Когда на совете я оказался поблизости от Глусмана, то эти знания сами по себе дошли до меня. Он тогда с крайней злобой вспомнил о брате, потому я и уловил его мысли…

– И ты никому и ничего не сказал?..

– А кто бы мне поверил? Он бы принялся отнекиваться, принял позу несправедливо оклеветанного…

– И тогда ты?..

– Я отправился за ним, подошёл к дому, где жил его сообщник. Маг Сумеречного царства по имени Бародур. Они знаются уже давно.

– И ты послушал их разговор?

– Увы, услышал я мало, но главное понял. Колдун с помощью охранной магии обнаружил меня…

– И что случилось потом?

Азван кратко рассказал о поединке с Бародуром, вплоть до его смерти и сгорания.

Деянт встал, подошёл к сыну, крепко его обнял:

– Молодец! Рад, что ты жив и здоров. Но ты сильно рисковал, действуя так. Впрочем, признаю, поступить иначе ты не мог. Я бы сильно засомневался, если бы ты просто так изложил его мысли про доносительство казначея. Сомневаюсь, чтобы я поверил тебе. Прости. На будущее учту, запомню с этого вечера, что тебе следует верить в гораздо большей степени. И не забывать о твоих способностях. Ты же – Зеркальный принц. Ежели когда я забуду про это, то не стесняйся мне напомнить.

– Хорошо, отец, – улыбнулся Азван. – Надеюсь, что мне не придётся слишком часто прибегать к предложенному тобой средству.

– Жизнь богата на неожиданности. Поживём – увидим.

– Да, следует проверить казну. И особенно строго все те подряды, которые заключались с Авдером, дядей Глусмана. Последний злоупотреблял своей власть, потому его родственник стал самым богатым купцом в Руссении.

– Обязательно сделаем это. Я давно подозревал подобное. Быть у реки – и не напиться? Конечно же, злоупотребления были! Их сыщут… И ещё. Мне пришла в голову мысль, что следует привести сюда Глусмана. Пусть увидит тебя и поймёт, что запираться бессмысленно.

– Да, наверное, так и будет. И мне хочется поглядеть в его глаза.

– Мне тоже. А казался таким честным и преданным…

Деянт тут же отдал приказ: как доставят арестованного казначея, то пусть сразу же ведут сюда. И велел позвать дознавателей, пусть будут наготове, ждут приказа.

Сыну же сказал:

– Судя по тому, что ты рассказал, Глусман не знает о смерти сообщника. Так?

– Да, не знает. Он ушёл, получив заверение, что колдун меня в живых не оставит. Да и после его ухода наши разборки с Бародуром шли довольно долго.

– Используем его незнание для развязывания языка. Твое присутствие у меня должно его ошеломить, вряд ли он станет запираться.

…Когда казначей входил в кабинет, то ещё бодрился, видимо, на что-то надеялся, а когда увидел Азвана, то ахнул, и силы настолько покинули его, что ноги Глусмана подкосились и он буквально брякнулся коленями на пол. Падения избежал только потому, что опёрся руками.

– Ну, что скажешь в своё оправдание? – спокойный голос царя имел бархатные нотки, но в них чувствовалась твёрдость стали.

– Не губите! Это он! Это Бахадур! – заголосил казначей. – Я боялся его! А у меня дети! Ради них жил! А он грозил! Не губите!

– И о свадьбе тоже ты всё донёс?

– Баходур требовал! Стращал всячески! Я боялся его, он всё знает и всё может! Он служит Змияду! Он на всё способен!

– А твой сообщник, этот самый Баходур, всё сваливает на тебя, – также внешне спокойно произнёс царь, но суровости в его голосе прибавилось.

– Он врёт! Он запугал меня! А у меня дети! Не губите, прошу вас!

– Всё расскажешь дознавателям. Всё-всё! Потом мы сравним твои показания с теми, что уже дал твой сообщник. Тут и выяснится, кому из вас жить, а кому нет. Имей это в виду. Больше разговаривать с тобой не хочу.

Царь тут же велел отвести Глусмана в тюрьму и начать его допрос…

+ + +

Позже к делу подключился и главный придворный маг Астерон, он своим заклинанием заставил казначея говорить всю правду, ничего не утаивая.

Азван воспользовался этим и хорошо запомнил заклинание, дабы в будущем при надобности воспользоваться им.

Услышав про Бародура, Астерон сказал, что слышал о нём как о очень сильном чаровнике. Лишь считанное количество магов превосходило его. С уважением поглядел на юношу, который одолел в долгой схватке столь сильного противника.

Азван же вспомнил, что дополнительные силы пришли к нему тогда, когда он вспомнил о брате, и стал почти подобен ему, хотя Светодола давно уже не было в живых.

Буквально на следующий день ситуация повторилась. По какой-то причине в рубке на мечах с десятником Стоянтом Азван не показывал своей обычной силы, и наставник сказал ему об этом. Юноша встрепенулся, вспомнил, что ему придётся драться много раз, в том числе обязательно со Змиядом, потому нужно проявлять большее рвение. В сознании всплыл образ убитого брата, за которого должен отомстить, и Азван словно бы преобразился: теперь Стоянт порой охал от тяжёлых ударов. Десятник даже попросил принца умерить пыл, ибо не в состоянии ему противостоять. Добавил, что такое у него прежде бывало только в схватках со Светодолом.

Опять юноша задумался: «Такое произошло, когда я вспомнил брата. Значит, это делает меня похожим на него во владении мечом и магией. Наверное, произошло по той причине, что тогда во время совместной битве я не просто отзеркалил его способности, а возжелал этого с такой силой, что все они глубоко врезались в меня. Я стал похож на брата не только внешне, но и внутренне. Могу практически всё, что может он. А Светодолу не было равных как во на поле битвы, так и в чародействе…»

Эта мысль льстила Азвану, поощряла тренироваться с большим усердием.

Глава 4. Военный поход

Начались спешные приготовления к походу на вражескую Менецию. Сборы немалой по численности армии и соответствующая всему этому подготовка не могла не остаться незамеченными. А в Азграде, несомненно, имелись в немалом количестве лазутчики и осведомители из сопредельных и даже дальних стран. Руссению правители тамошних стран без внимания не оставляли. Следовало ввести их в заблуждение. Потому была несколько раздута шумиха вокруг ареста одного из главных чинов государства – казначея Глусмана. Его обвиняли в хищения и растрате царской казны. О прочем умалчивалось. Было предано огласке преступное благоволение казначея к своему дяде, особенно выпячивались армейские поставки Авдера и, мол, теперь срочно приходится производить закупки всего необходимого у других купцов. Только это, ничего другого.

Распускались слухи о сокращении царской армии, потому проводились проверки и смотры, дабы оставить лучших. Солдаты вроде бы случайно проговаривались – под хмельком или в приступе дружеских чувств к собеседнику, – что их отчислят из армии (говорили это с грустью или злостью), другие радовались тому, что скоро получат отпуск. Если шпионы им верили, то ни о какой грядущей войне догадаться не могли.

В соседней Менеции имелись осведомители, но туда спешно послали руссенских разведчиков под видом торговцев, певцов, музыкантов и сказителей, бродяг и наёмных воинов, готовых поступить на службу к кому угодно, лишь бы платили…

При обсуждении планов похода Азван решился взять слово и сказал:

– А что, если послать в Менецию к королю Нерменду XI наше официальное посольство? Предложить укрепить дружбу и взаимовыгодное сотрудничество.

Деянт посмотрел на него и спросил:

– Можно это сделать. Но что сие нам даст?

– Наши посланники смогут открыто прибыть в Менецию, всё наблюдать, слушать и собранные сведения передавать сюда нам.

Главный советник царя лобастый Путислав сразу же с улыбкой одобрил идею Азвана:

– Очень дельное предложение. И легко исполнимое. Нужно его реализовать.

Зеркальный принц продолжил:

– А ежели вдруг король Нерменд XI предпочтёт жить с нами мирно, то тогда и воевать не придётся. Если же нет, изберёт иной путь, то это будет его вина, пусть потом сетует на себя.

Царь тут же повелел:

– Сегодня же собрать посольство и послать в Нермандию. Пусть уже здесь, а затем и в дороге и особенно там, твердят про наши самые мирные намерения и желании сотрудничать с менецтами. Ежели дело дойдёт до войны, то многие потом вспомнят наши предложения. И пусть послы глядят во все глаза, держат уши востро и обо всём доносят.

Азван вспомнил слышанное, что «война – это обман». Нужно уметь обманывать. Как, например, и в поединке. Без этого не победить.

Поднял руку. Деянт заметил её и спросил:

– Ты желаешь что-то добавить?

– Да. В делегацию нужно включить кого-то с магическими способностями. С ним можно будет общаться моему наставнику. Всё будем узнавать сразу же, а не спустя длительное время.

Зеркальный принц умолчал о том, что это он передал заклинание дальносвязи, которое получил с помощью своих способностей из недр памяти Бародура. А вот о способности мерцать умолчал. Слишком опасное было это знание. Какие-то негодяя могли воспользоваться им, стать практически невидимыми и совершить самые гнусные преступления.

Присутствующий на совете главный придворный маг Астерон заверил, что подходящего человека найдёт, включит его в состав делегации, обучив заклинанию дальносвязи. Последнее много времени не займёт.

После этого на Азвана стали посматривать с большим уважением, до этого он был здесь словно бы лишним, мало что понимая в затеваемых делах. Да и он сам почувствовал себя значительно увереннее, не совершенно бесполезным человеком.

Возглавить армию поручили старшему воеводе Звяге. При нём будет Азван – как представитель царя и советник.

Перед этим Деянт поговорил наедине с сыном, объяснив ему:

– У меня имелись намерения поставить тебя во главе армии, но всё обдумав, я решил поручить войну Звяге. Ты пока ещё слишком молод, а дело очень ответственное. Но ты при старшем воеводе будешь моим представителем. Смотри во все глаза, всему учись. Весьма вероятно, что в следующий раз армию поведёшь уже именно ты. Это как бы пробный поход. Но предельно серьёзный.

Азван слушал, согласно кивал. Тайно радовался, что не поставлен руководить армией, слишком уж ответственное дело. Отец как всегда прав.

К своему немалому удивлению, Зеркальный принц убедился, что обязанности полководца, к чему его готовил отец, оказались намного труднее, чем он себе представлял. И сложнее иначе, чем он предполагал.

До этого ему казалось, что главное придумать правильный план действий, воодушевить воинов, правильно расположить их, а затем умело маневрировать. До того же вести учения, готовя войска к сражению.

Проведя часы рядом со старшим воеводой Звягой, он ничего из этого не увидел. Тот занимался подсчётами необходимого количества воинов, их местонахождением, степенью подготовки. Выяснял, сколько готово телег для перевозки различного имущества. И даже не столько доспехов, оружия и амуниции, сколько продовольствия, воды и кваса, палаток, различного инвентаря. Разнёс одного из своих подчинённых за то, что тот не сыскал нужного количества лекарей, кузнецов и шорников. За поваров же похвалил: кого-то из них старший воевода лично знал и был доволен их умением.

Подготовку воинов оставил на совесть предводителей дружин, лишь иногда являлся и некоторое время наблюдал за происходящим со стороны. Лишь иногда что-то советовал, а обычно одобрительно кивал и уходил заниматься совсем иными делами.

Азван понял, что это правильно. Каждый должен заниматься своим делом. Не мог полководец быть лучшим учителем и наставником, чем те, чьей профессией это являлось. В данном случае самое лучшее – не мешать.

Крепко запомнил, как говорится, намотал на ус многие наставления Звяги. В частности, «голодный солдат – не солдат», «усталый солдат – не солдат», «солдат без веры в победу – не солдат».

Заметил, что он знает имена чуть ли не каждого воина. Звяга заметил его удивление и пояснил:

– Для каждого человека его имя в числе самых приятных ему слов. И моё именование не только радует солдата, но и воодушевляет. Знаю по собственному опыту. Иные командиры не знали моего имени, переспрашивали многократно, и не запоминали. Было крайне неприятно. До сих пор помню, как воевода, с которым мы общались впервые – я проходил него мимо на плацу, – обратился ко мне по имени. Я так обрадовался тогда, что готов был за него ринуться и в огонь и в воду. Тогда и решил следовать этому примеру. Солдаты очень ценят хорошее отношение, и оно не остаётся безответным.

Азван заметил, что Звяга одевается просто, не гнушается солдатской пищей. Частенько участвует в их общих разговорах, сам шутить и смеётся над шутками других. Держался на равных практически со всеми.

Объяснял это:

– Мы же боевое братство. Жизнь каждого из нас порой зависит от того, кто находится рядом с тобой. Каждый за всех, а все за одного. Считаю, нужно напоминать об этом каждому, дабы крепче запомнилось.

Немало времени Звяга занимался финансами, старался выбить из казны побольше средств. Дал понять, что это не меркантильность, деньги очень и очень нужны.

– Даже на чужой территории, где мы имеем право реквизировать всё то, что нам необходимо, без денег трудно обойтись. Далеко не всё можно получить желаемое принуждением и угрозами, нередко куда действеннее материальный интерес. Так легче получить какие-то сведения или услуги. А уж на своей территории вообще без денег не обойтись. Например, остановились на ночь около какого-то селения, провиант, сено или ещё чего можно получить только за деньги. Нужно будет платить и за ночлег, хотя иные нередко готовы предоставить временный кров и бесплатно, но всё же лучше заплатить. Да и солдатам приятнее ощущать в кармане горсть монет, дабы где-то при оказии что-то на них приобрести. Так что я говорю всем командирам, дабы они чаще не только хвалили солдата, но и поощряли его геройские поступки звонкими монетами. И вдвойне приятно солдату, когда это делается публично. Он выделен перед всеми, испытывает гордость. И готов геройствовать впредь.

Много подобного услышал Азван, общаясь со Звягой. Старался запомнить, понимая, что в будущем ему это обязательно пригодится.

Прибавилось у него рвения и на тренировках. Он попросил десятника сотника Стоянта пригласить для участия в тренировочных поединках лучших бойцов, прежние его уже не устраивали. Таковые пришли – Андрон и Дантин. Они оказались в схватках на мечах неплохи, но Азвану хотелось большего. Он раздражённо укорил Стоянта:

– Я же просил самых лучших.

– Они и есть самые лучшие.

– Самые лучшие? Лучше их никого нет во всём нашем войске?

– Говорят, что имеются.

– И кто же?

– Таковым теперь называют меня, – сообщил десятник с обезоруживающей простотой.

– Тебя?! – удивился Азван.

– Да, так говорят. Потому я и здесь, хожу в твоих наставниках.

– Понятно, а почему ты сказал «теперь»? Был кто-то, кто превосходил тебя?

– Да, твой брат, принц Светодол.

Услышав имя брата, ёкнуло сердце Азвана. В какой уж раз вспомнилась ожесточённая сеча бок о бок рядом с ним против Змияда… похищение Миляны… поражение… долгое выздоровление…

Покачал головой, отгоняя воспоминания. Максимально уважительно предложил Стоянту:

– А можно попросить тебя скрестить со мной меч, хочу лучше проверить всё то, чему ты меня научил.

Десятник не отказался.

Уже по первым минутам Азван ощутил, что Стоянт действительно хорош в бою на мечах, он превосходил Андрона и Дантина, но всё же уступал Зеркальному принцу, несмотря на действительно серьёзное старание.

После завершения поединка, десятник спросил Азвана:

– Похоже ты совсем не устал. Так?

– Да, мог бы снова поупражняться с Андроном и Дантином.

– Совсем как Светодол. Тот тоже был очень вынослив, утомить его никто не мог.

Юноше было приятно услышать подобное сравнение, а Стоянт продолжать:

– Ты и во всём другом подобен ему, используешь его любимые приёмы. Да и внешне после выздоровления заметно изменился, стал ещё больше похож на Светодола. Повзрослел, возмужал. Не уверен, что будь он жив и поставь вас рядом, можно было бы отличить одного от другого…

Позже, уже в своей комнате, Азван вспомнил о словах наставника, подошёл к зеркалу и оглядел себя в нём. Поразился: он давно уже не видел себя самого со стороны и в первое мгновение ему показалось, что он видит в зеркальном отражении своего брата. Высокого, широкоплечего, русоволосого с серо-голубыми глазами и прямым носом на чистом белом лице. Очень серьёзного внешне. Подумал: «А ведь Стоянт прав, я действительно похож на брата». Вспомнил, что он всегда мечтал быть таким, как Светодол. И вот, получается, он стал таковым. Даже обращается с мечом точно также, как тот. Почувствовал вместе с радостью и грусть от мысли, что уже никогда больше не увидит любимого брата. Проникся ненавистью к Змияду, которому он должен отмстить и вернуть Миляну домой.

С таким настроением он отправился на очередной урок к главному магу Астерону. Тот был занят другими делами, но по просьбе Зеркального принца выкроил время для него. Потренировал в применении различных волшебных заклинаний. Астерон обратил внимание на то, что с недавних пор Азван стал применять более мощную защитную магию, сказал:

– Наверное, тебя научил этому Светодол, только он один мог использовать такую. Никому другому такое оказывалось не под силу.

Чуть помедлив, придворный маг продолжил:

– Ты и во многом другом стал практически таким же, как твой брат. Даже в чём-то ты продвинулся дальше. Так мне кажется. Теперь мне тебя учить нечему.

Азван с трудом удержал себя от вопроса: «Вы что, сговорились со Стоинтом, оба говорите мне одно и тоже?!» Понял, что упрёк неуместен, не было никакого сговора. Правда заключалась в том, что он действительно стал очень похожим на брата. И раньше говорили об их большом сходстве, а после того, как в бою со Змиядом, он отзеркалил в себе брата – перенял многое у него – всё это у него и осталось. Это он постоянно обнаруживал. Действительно, юноша теперь знал и умел многое из того, чем до того не владел. Ему они передались непосредственно от брата без всякой учёбы.

Вспомнил слова Астерона – «Теперь мне тебя учить нечему». Неужели это правда?..

Принялся искать ответ. Всплыло в памяти единоборство с Бародуром, который был очень сильным магом. Астерон высказывался о нём как, минимум, о равном себе по силам. Азвану удалось победить его, отзеркалить все знания, память, а также забрать перстень силы колдуна, который ещё больше усилил его физическую и магическую силу. Несомненно, это тоже сказалось, наставники заметили в нём перемену, не понимая причины.

Принца порадовало признание его силы, но одновременно юноша огорчился: отныне он должен рассчитывать только на самого себя, никто другой его ничему не научит. А он должен учиться, дабы стать сильнее для мести Змияду. Принялся размышлять, как это ему сделать?..

Припомнил некоторые приёмы колдовства, которые он позаимствовал из памяти Бародура. Особенно силён тот был в обращении с огнём: умел извлекать его из любой части своего тела, формировать в шары и молнии и посылать в нужном направлении, поджигал даже то, что вообще не горело – в том числе и воду. Окутывался огнём. Попробовал сделать это, но тут же вся одежда сгорела на нём и превратилась в пепел. Спохватился, что не совсем верно применил заклинание, не включив в него то, что было на нём надето, иначе бы этого не случилось.

Тут же кинулся к своему гардеробу, собрал новую одежду и поспешил в ванну, отмываться от пепла.

Затем продолжил освоение магических приёмов, позаимствованных им у Бародура, пока его не пригласили на совет к отцу. Обсуждались планы весьма вероятной войны с Менецией.

…Посольство в Менецию отправилось сразу же после приказа царя, в него был включён тайный маг, через него должны будут идти все сообщения.

Спустя два дня двинулись пешие полки, но не в сторону врагов, а значительно севернее: мол, нужно защитить находящийся там Древлеград, старую столицу страны.

На следующий день из разных городских ворот отправились три группы конников по восемь человек. Им указывалось далее разделиться на четвёрки и взять под контроль основные дороги, дабы перехватить спешащих в Менецию лазутчиков с донесениями.

Ещё через два дня туда пошли конные полки, но не из самого города, до этого их вывели за его пределы под предлогом учений. Затем уже никому и ничего не говорили, а двигались походным маршем: максимально быстро, но не выматывая людей и лошадей.

В это время и пешие полки должны были резко изменить направление движения с Древлеграда в сторону Менеции. Около её границ было намечено место, где конница с пехотой должны стать единым целым неожиданно для противника. К тому времени уже должны были быть получены известия посольства, на что намерен пойти король Нерменд XI – на мир или на войну? Просчитывались все варианты, но наиболее тщательно наихудший – военных действий. Пока все действия предпринимались исходя из него.

На очередном совете Астерон сообщил, что посольство уже прибыло в Тартессум, было принято королём Нермендом XI и он заявил, что ему необходимо время, дабы всё обдумать.

– То есть, никакой определённости нет, – задумчиво произнёс старший воевода Звяга, и что он решил неизвестно. Пока и мы можем подождать. Послезавтра к нам подойдут пешие полки. Ну, ещё с день мы можем протянуть, а затем нам нужно будет определяться, иначе до Тартессума дойдут сведения о нашем появлении у их границы и эффект неожиданности начнёт резко понижаться.

– Так что же делать?

Звяга долго не думал и решил:

– Пусть требуют у короля ответа!

Азван добавил:

– Да, пусть требуют, но умно, дабы никто не догадался, что они поддерживают связь с нами. Что-нибудь придумать можно. Например, прикинуться виноватыми: мол, они не сказали сразу, что им был наказ – требовать немедленного ответа. Оробели при встрече с грозным владыкой Менеции, из головы вылетело. Потом опомнились. Ну и так далее. Пусть не боятся показаться простоватыми или не очень умными.

Главный придворный маг закивал:

– Можно и так. Не впервой, выкрутятся…

Через два дня ближе к вечеру конные и пешие полки сошлись у богатого селения Привольное, в котором почти у каждого добротного дома имелся сад или садик. До границы с Менецией было рукой подать. Далее за селением линией выстроились дозорные, перекрыв все дороги и даже тропинки, ведущие туда и никого не пропуская. Это было нужно для того, чтобы не допустить к врагам их шпионов с информацией о продвижении армии Руссении.

Астерон сообщил Звяге с Азваном, что Нерменд XI озлился на посольство, обвинил в неуважении, оскорблении трона и соглядатайстве. Последнее обвинение было чуть ли не стандартным в подобной ситуации, которое невозможно было опровергнуть: все послы в любой стране имели глаза и уши, многое видели и слышали, а потом нужное сообщали своим властям.

– Ну, что ж, – веско произнёс Звяга: – Значит – война! Утром выступаем!..

Сразу же были посланы вперёд лазутчики, а на следующий день ещё далеко до полудня армия пересекла границу. Продвигались вперёд так быстро по той причине, что всадники на время передали своих запасных лошадей пехотинцам. Обозы последовали за ними, заметно отставая.

Скоро оказались у стен огромного города Шутгарт. Он считался не менее богатым, чем столица Менеции и Кентер, уступая им лишь в численности населения.

Здесь не подозревали о приближении вражеской армии и слишком поздно подняли тревогу, но всё же успели в самый последний момент закрыть тяжёлые городские ворота. Со стен полетели копья и стрелы. Защитники города стали получать ответку.

Звяга с командирами принялись обсуждать план дальнейших действий. Зазвучали предложения о немедленном штурме, но тут было доложено о том, что гарнизон Шутгарта оказался более многочисленным, чем донесла разведка. На стенах собралось немало вооружённых солдат, готовых дать отпор противнику. Их количество произвело такое сильное впечатление, что один из руссенских командиров даже высказался не только против штурма, но и против осады: мол, только зря потеряем время.

С ним не согласились. День уже перешёл в вечер, приближалась ночь.

Армия остановилась на отдых, заняв подходящие постройки, находившиеся вне городской черты. Их хозяева укрылись в городе, оставив в своих домах немало того, что пригодилось солдатам, так как обозы ещё не подошли.

На всякий случай из походящего материала между воинским лагерем и городом была устроена стенка и выставлены дозоры.

Азван всех слушал, за всем наблюдал. В нём роились различные планы. Он произвёл магическую разведку города. Уловил магическую сеть вдоль всей стены Шутгарта, она простиралась довольно высоко вверх и должна была предупредить горожан, ежели бы кто задумал проникнуть внутрь. Сделал соответствующую отметку о ней в своей памяти.

В это время стрела угодила в край щита одного из грозных воинов на верху стены, и он тут же заколебался и исчез. Словно бы сдулся, как надутый пузырь, или лопнул, как мыльный пузырь.

Зеркальный принц хорошо разглядел это и сильно удивился, в его памяти что-то пробудилось: он вспомнил, что его учили созданию образов кого-либо или чего-либо. Он тогда пропустил мимо ушей поучения и заклинания не запомнил. Значит, в городе находится чародей, использовавший таковое.

Направился к Звяге и сообщил о своём открытии. Тот обрадовался:

– Вот оно как! А я уж сомневался, стоит ли осаждать город? Теперь на душе стало легче! Нужно поведать сотникам, пусть передадут десятникам, что им противостоят в том числе и лже-воины. Пусть ведут себя смелей и приглядываются: кто есть кто?

Старший воевода перед приходом Азвана изучал карту города. Зеркальный принц тоже пригляделся к ней. У него появилось желание реализовать один из своих планов. Он тут же поведал его старшему воеводе.

Звяга выслушал с некоторым недоверием, но спорить с царским сыном не посмел. Правда, в процессе обсуждения деталей он стал проникаться реальностью замысла. В данный момент армия Руссении блокировала главные ворота Шутгарта, но имелись и ещё три, находившиеся в отдалении.

Азван попросил отправить к каждому из них по сотне воинов, они должны были скрытно подойти и затаиться вблизи, но вне досягаемости глаз городской стражи. Сам же он намеревался проникнуть в Шутгарт и открыть сначала дальние ворота, а затем и те, что имелись по сторонам. Тогда в них должны проникнуть по сотне нападающих. Когда они будут обнаружены, враги должны будут бросить немалые силы на отражение их атаки. Звяга же должен будет послать им подкрепление, и так, дабы это видели с городской стены: пусть много воинов туда пойдёт, но большей части следует сразу же незаметно возвратиться. Когда у главных ворот останется мало охранников, Азван их откроет и именно через них должен начаться главный штурм всеми имеющими силами.

Пригласили главного придворного мага, он был нужен для общения с Азваном на расстоянии, дабы все маневры совершались в должное время, согласованно.

Звяга принялся действовать, отдавать нужные распоряжения. Азван отправился с первой сотней к самым дальним воротам, держась вне поля зрения тех, кто мог бы увидеть его со стен города. Темнота ему благоприятствовала.

Оказавшись на нужном месте, юноша приказал всем ждать и следить за воротами – как только они откроются, то сразу же бежать к ним. Сам же отошёл в сторону, применил зеркальное заклинание, которое сделало его практически невидимым, и взмыл высоко в небо. Туда, где оканчивалась магическая сторожевая сеть, через неё перелетел внутрь города.

Ворота сторожили двенадцать солдат, некоторое их количество находилось по обеим сторонам на стенах. Он мог бы напасть на них с мечом фактически со спины, но не хотел убивать кого-либо без особой необходимости. Воспользовался формулой обездвиживания. Его тревожило то обстоятельство, что вместе с заклинанием он извлёк тогда из памяти Бародура то, что ему удавалось сделать такое не более, чем с двадцатью людей. Тут же их находилось куда более.

К его радости оказалось, что он смог парализовать почти вдвое больше. Наверное, разница в его пользу объяснялась большей магической силой принца.

Затем он приступил к запорам ворот, и одну за другой распахнул створки. И когда засадная сотня ринулась в город, он уже висел в воздухе над ними, никому не видимый.

Воины исполняли приказ, обездвиженных врагов не убивали, а только связывали.

Азван направился к правым боковым воротам. Там же он повторил всё выше сказанное, дав возможность и второй сотне проникнуть в Шутгарт.

Через несколько минут были открыты и третьи ворота. Азван сразу же вышел на связь с Астероном и по магической дальносвязи известил о сделанном. К открытым воротам поспешили подкрепления извне.

Между тем в Шутгарте началась нарастающая суматоха, усилилось движение, стал нарастать шум, к воротам поспешили воинские группы.

Спустился к ним и, пользуясь своей невидимостью, принялся подставлять ноги, дергать за руки, дабы воины падали. Порой образовывалась куча-мала. Устроив её в одном месте, Азван перелетал в другое.

По пути незаметно совершил поджог казармы, пламя быстро разгорелось, и горожане принялись его тушить…

Постепенно оказался у главных ворот. Принялся приглядываться. Там уже находилось около полусотни стражей. Но лишь с десяток около самих ворот, остальные располагались по сторонам и на стенах. Принялся обездвиживать их, одновременно послал Астерону весть о том, что воинам следует приготовиться к атаке…

Подошёл к рукояти ворота и принялся вращать его, опуская мост через ров. Это должны были делать, как минимум, двое, а то и трое-четверо. Азвану пришлось прибегнуть к перстню силы и вдвое увеличить свою мощь.

Подбежали пятеро воинов, удивленно глядя на сам собой вращающийся ворот и почти опустившийся мост. Азвана они не видели, он тотчас же превратил в их в недвижные изваяния. А по мосту в ворота уже вбегала людская масса, тогда он взмыл в воздух, дабы не быть растоптанным. Намеренно пролетел через магическую сторожевую сеть, пусть больше шутгартцев узнают о проникновении врагов в город, это увеличит панику.

По воздуху добрался до группы деревьев недалеко от ставки старшего воеводы, убрал невидимость и по земле направился к его шатру.

Глава 5. Одураченные маги

Дозорные насторожились, но узнали Зеркального Принца, и опустили грозно поднятое оружие.

Брови Звяги удивлённо поползли вверх:

– Я ждал тебя с другой стороны… – Потом догадался: – Ага, понял, это магия. Ну ладно, раз так надо, то надо.

Старший воевода кратко доложил принцу, что город практически захвачен, сопротивления его защитников утихает с каждой минутой.

Уже скоро Азван отправился в Шутгарт, сопровождаемый десятником Анисимом, что был дан ему в охранники, как говорится, на всякий случай, ведь полного порядка в городе ещё не было.

На главной площади находилась большая толпа шутгартцев, вокруг находилась не слишком частая цепь воинов. Ещё предстояло отделить мирных жителей от власть имущих и воинов. Среди последних имелось немало наёмников, им было всё равно против кого воевать, потому их можно было склонить к переходу на свою сторону. В армии Руссении имелись сторожевые сотни, кои порой именовали «худыми сотнями», их использовали на самых опасных участках, тем самым сберегая более ценных воинов.

Азван проходил мимо, когда уловил тончайшие эманации магии. Они усиливались. Он внешне сохранил прежний вид, но внутри насторожился, усилил чувства восприятия, и сразу же ему в глаза бросилась голова человека, находящегося за спиной благообразного толстяка. Он имел вытянутое лицо с седыми волосами, усами и бородой. Это и был маг.

Зеркальный принц раскрылся и как бы отразил в себе его сознание, подсознание и даже всю память. Узнал его имя – Строгал. Магом он был не шибко сильным, потому имел при себе амулет на шее и перстень, которые позволяли ему общаться с хозяином в Тартессуме, создавать ложные образы солдат и магическую охранную сеть. Без них его заклинания не действовали.

Азван тут же эти заклинания запомнил, усмехнулся: в отличие от Строгала ему не требовалась дополнительная помощь, хватало своей собственной магической силы.

Из его памяти Зеркальному принцу стало ясно, что нападение оказалось совершенно неожиданным. Гарнизон в городе имелся небольшой, а других магов не оказалось.

Первой мыслью юноши было желание арестовать Строгала, лишить его амулета и перстня, который тот провернул камнем вниз, дабы сделать менее заметным. Это он сделал на всякий случай, о внешнем доступе в его сознание, а тем более в память, шутгартский чародей не подозревал. Сейчас же Строгал наблюдал за всем происходящим: имеющейся у него магией он усилил своё зрение и уши, стараясь впитать больше информации. С нею он намеревался отправиться в Тартессум…

Азван обратил внимание на эти заклинания, тут же закрепил их в своей памяти для использования в будущем и хмыкнул от пришедшей ему в голову идеи. Дабы прикрыть смешок, он изобразил зевок. С равнодушным видом развернулся и отправился обратно к Звяге.

Сообщил ему о маге, который прятался в толпе и намеревался сбежать…

– Арестовать? – спросил старший воевода.

– Нет, пусть бежит…

– И?..

– Пусть бежит с нашей информацией. Той, которую мы ему подсунем. Это и нужно нам с тобой сделать. Но он может нам одним не поверить. Пусть получит аналогичные сведения и от других. Это его убедит.

– Но я уже выслал вперёд дозорных, они всех перехватывают…

– Его не перехватят.

– Ага, он применит свои чародейские уловки…

– Да, он на них горазд. Нам нужно сообщить нужные сведения. Нужные нам, – подчеркнуть тоном свои слова юноша. – Получить сведения он должен так, чтобы им поверить. Вот так…

Зеркальный принц коротко изложил то, что следовало сделать. Звяга улыбнулся и согласился, как он выразился, поскоморошничать.

Азван подозвал Анисима, описал ему шутгартского мага и то место, где он находится. Велел сыскать подходящего человека и разыграть следующую сценку…

После этого сам отправился на главную площадь в сопровождении Звяги, следя за сознанием Строгала. Вот тот обратил на них своё внимание и, увидев, что они о чём-то беседуют, применил дальнослушание…

Азван провёл рукой по своим русым волосам, тем самым подав знак старшему воеводе. Тот сразу включился с внешней похвальбой:

– Принц, наши планы полностью удались. Нам очень-очень помогли очень полезные люди в городе.

– Несомненно, надо их соответственно хорошо отблагодарить, – заметил Азван.

– Отблагодарим. Только сие нужно сделать незаметно для окружающих, дабы никто не догадался, что они работают на нас. Будем использовать их и в будущем.

– И много таких?

– Немало, – хохотнул Звяга, – но о них больше ни слова. Чем язык скупее на слова, тем целее будет их голова. Вернее, их головы. Они нам ещё пригодятся. Пусть живут скрытно и будучи никому не известными.

– И что теперь, отправляемся к Тартессуму?

– Да, прямиком к Тартессуму! Возьмём столицу – и войне конец. Уже готовятся выходить туда пешие полки. Только иные вояки в них недовольны, хотят поучаствовать в разделе добычи. Но им пришлось подчиниться. Они оставят своих доверенных товарищей и те проследят, дабы их не обделили. Так что они уже скоро отправятся к Тартессуму!..

Спустя несколько минут на площадь вышли уже Анисим с товарищем. Они находились далеко от толпы задержанных, приглушали голоса, но Строгал внимательно слушал их спор-перепалку. Анисим требовал возвращения ему долга после проигрыша в игре в кости. Его товарищ говорил, что в данное время не может этого сделать, но уверял, что скоро расплатиться.

– Скоро – это когда? – наседал Анисим.

– Да всего несколько дней! Скоро мы захватим Тартессум, там ты всё получишь.

– А ежели ты не доживёшь до этого?

– Типун тебе на язык, Анисим! Тут же всё у нас получилось, нам помогли наши люди в Шутгарте, а в Тартессуме их ещё больше, так что и столицу захватим столь же быстро и легко. Не сумлевайся. А там ух сколько всякого добра, только хватай!..

Строгал не подозревал, что этот диалог слышал не только он, но и Зеркальный принц, который находился вне поля видимости, но применил заклинание дальнослышания. Разговор показался ему убедительным, а главное, в нём прозвучали нужные ложные сообщения – армия Руссении идёт к Тартессуму, где имеется немало её пособников. Пусть теперь спешит к королю в столицу и сообщит ему важные и «достоверные» сведения. Нерменд XI занервничает, окажется дезориентированным, перестанет понимать, кому можно верить, а кому – нет…

Уловил мысли Строгала: тот решил, что он уже знает достаточно для того, чтобы спешить с донесением в Тартессум.

Некоторое время следил за магом, уловил применение им некоторых заклинаний. Довольно скоро Строгал выбрался из Шутгарта, по пути забрал коня, напугав владельца созданными образами десятка воинов. Затем помчался в столицу, предупредить короля о скором нападении вражеской армии.

Сняв с мага своё мысленное сопровождение, Азван сообщил Звяге, что соглядатай уже отбыл, можно не опасаться его глаз и ушей. Был отдан приказ отправиться в путь пешим полкам, но не к Тартессуму, а к Кентеру. Прочие же города были намного меньше, и после его захвата столица Менеции останется одна, сама по себе, без надежд на чью-либо помощь со стороны.

В Кентере не знали о приближающейся армии, а через три дня в полдень она должна была подойти к нему.

В пути Азван всё чаще приходил к убеждению, что следует повторить то, что было сделано в Шутгарте. Сказал об этом Звяге. Они обсудили предстоящие действия у карты города. В Кентере имелось аж семь городских ворот. На этот раз решили основные силы направить к главным воротам, не тратить силы на остальные.

Азван считал, что сумеет справиться со стражами ворот, но на всякий случай договорился со старшим воеводой, что для координации действий он будет держать связь с ним через Астерона. Если же основной план сорвётся, то на этот случай разработали запасной, по которому воинские сотни будут проникать в город через все прочие ворота. Но для действий Зеркальному принцу нужна была темнота или сумерки, ибо после заклинания мерцания он становился невидимым, а вот в светлое время суток его можно было разглядеть, пусть и не слишком ясно. Но об этом он никому не говорил. Только попросил Звягу чуть замедлить продвижение войска, давать большие передышки людям, пусть лучше отдохнут. Сделать это необходимо с таким расчётом, дабы прибыть к цели уже в глубокие сумерки. Старший воевода вопросов не задавал, исполнил просьбу, выслал больше патрулей, которые перехватывали всех, кого только встречали, дабы не позволить оповестить об идущей следом армии.

Когда войско почти совсем приблизилось к Кентеру, Азван ушёл далеко вперёд от всех, за густыми деревьями сделал себя невидимым и поднялся в вечернее небо.

Приблизившись к городу, понял, что сохранить внезапность удалось. Горожане не подозревали о чужой армии, ворота были ещё открыты. Стражники только готовились их закрыть на ночь, но ещё внутрь людей пропускали.

Зеркальный принц спустился за воротами, около воротов никого не было, он сотворил в своей руке магическое лезвие кинжала и надрезал канаты сначала у одного, а затем и у другого. После этого завис в воздухе, осмотрелся, взял на заметку всех тех воинов, что находились на городских стенах по обе стороны главных ворот. Пригляделся и к тем стражникам, что находились внизу. Наметил план своих действий, а затем сообщил по магической связи Астерону, что Звяга может начинать атаку. И принялся обездвиживать всех тех, кто находился на стенах. Многие и не глядели за них, даже стояли спиной к ним, иные общались между собой, один едва справлялся с дремотой, часто зевая…

Принц увидел, что к главным воротам Кентера, сохраняя относительную тишину, подходят первые сотни атакующих. Находящиеся снаружи люди их уже заметили, иные кричали, большинство же обращалось в паническое бегство, а внизу у ворот всё ещё врагов не замечали…

Нападавшие оказались уже в считанных шагах от входа, стражники бросились поднимать ворота, опущенные через ров, но канаты, едва их напрягли, тут же оборвались. Затем они вообще ничего не могли сделать, ибо Азван обездвижил и их. Теперь никто и ничто не мешало армии Руссении вливаться в город и захватывать квартал за кварталом. Сопротивления почти не оказалось, настолько внезапно и быстро всё было сделано…

Позже стало известно, что введение в заблуждение мага Строгала полностью удалось, обманываясь сам, он убедил в достоверности информации короля Нерменда XI и тот даже потребовал часть гарнизона Кентера срочно отослать на оборону Тартессума. Войска отправились к столице за несколько часов до того, как здесь оказалась армия Руссении.

– Спасибо этому красноречивому магу, – сказал Звяга. – Кстати, как его звали?

– Строгал. Маг Строгал.

– Ежели у этого Строгала появится такое желание, то пусть приходит и я вручу ему медаль за помощь во взятии Кентера. Он её заслужил.

Принц улыбнулся шутке старшего воеводы, а тот продолжил:

– Конечно же, награждать нужно тебя, Азван, ты придумал сделать так.

– Что бы я сделал в одиночку, это заслуга всех, – скромно ответил Зеркальный принц.

Как и в Шутгарте, Азван вышел в город. Опять его сопровождал десятник Анисим. Проходя мимо здания, из окон которого выглядывали наружу его жильцы, почувствовал тонкие эманации. Вспомнил аналогичный случай в Шутгарте, тогда он по таковым выявил мага Строгала, и подумал: «История повторяется. И здесь тоже мне попался маг».

Так и было. Зеркальный принц тут незаметно для того установил с ним ментальный контакт, выяснил, что того зовут Бажлан. Краем глаза заметил его одутловатое лицо, похожее на совиное, большие круглые глаза и патлатые волосы. Он не просто находился у окна, а наблюдал и слушал, используя заклинания дальновидения и дальнослышания.

Проник в сознание и память соглядатая, изучил его знания магии, которые оказались скромными. Ни одного полезного для себя Зеркальный принц почерпнуть не смог. По силе Бажлан чуть уступал Строгалу, с которым пришлось иметь дело в Шутгарте.

Почти сразу же выяснил, что Бажлан мысленно общается с другим магом… вернее, магиссой по имени Куэлья. Она уже находилось в весьма почтенном возрасте, бродила по городу, делая вид, будто ищет пропавших внуков. Ей сочувствовали, старались как-то помочь. А тем временем Куэлья смотрела во все глаза по сторонам и держала свои ушки на макушке.

Азван сразу же отзеркалил всю её память, познакомился с магическими приёмами. Ему показались интересными заклинания убеждения и любовной магии, последнюю старушка дотоле успешно использовала и пользовалась успехом у мужчин, несмотря на преклонный возраст. В данное время она использовала чары убеждения, потому спокойно передвигалась по Шутгарту, никем не задерживаемая.

Слушая неинтересный ему обмен мнениями мага и магиссы о происходящих событиях в Кентере, юноша собирался снять с них свой контроль, но тут Куэлья обратилась к главному городскому магу Иудору. Он удивился: а это ещё кто? Скоро понял, что её собеседник находится не в Шутгарте. Озадачился: как же старуха разговаривает со столь далеко находящемся от неё человеком? Неужели она столь могучая магисса?..

Но скоро понял, что Иудор находится совсем недалеко, вместе с резвым скакуном за городской чертой на пригорке справа от главных ворот Кентера. Там рос высокий кустарник, который хорошо укрывал его вместе с конём.

Азван пытался пробиться в его сознание, но это ему не удалось. Он рассердился, напряг все свои магические силы и призвал перстень удвоить их. Только после этого барьеры рухнули, и всё, что знал Иудор, стало для Зеркального принца открытой книгой. Он мигом скопировал все его магические приёмы, решив разобраться с ними потом, а сейчас принялся слушать общение главного мага с подручными.

Оказывается, Иудор покинул город через боковые ворота, уведя с собой и коня. Он намеревался отправиться вдогонку за отрядом воинов, которые отправились в Тартессум по приказу короля, но сначала решил собрать некоторые сведения о врагах. Его остановили сообщения помощников, которые видели не слишком много руссенцев, потому решили, что Кентер был взять сравнительно небольшой по численности ратью. Иудор требовал уточнить количество врагов, так как стал склонялся к возврату недавно ушедшего из города отряда. Там имелся ещё один маг, очень сильный. Связавшись с ним, можно было предложить вернуться и разгромить ничего не подозревающих врагов.

Азван вспомнил одураченного мага в Шутгарте, усмехнулся: а что, если обмануть и этих?..

Он тут же поспешил к Звяге и изложил ему свои соображения. Тот сразу же ухватился за идею, помня, насколько удачно у них всё получилось несколько дней назад.

Один раз старший воевода сам прошёлся с принцем мимо Бажлана и Куэльи, выражая озабоченность малочисленностью своих подчинённых. Сказал, что ему помогли захватить город лишь беспечность кентерцев, внезапность и сообщники, живущие в их городе. Посетовал, что сложно отыскать воинов для несения службы и караулов, ибо многие слишком увлеклись обшариванием квартир. Азван посоветовал ему побольше собрать самого ценного и поскорее убраться из города, а то вдруг придёт большое войско и тогда им несдобровать. Звяга сообщил, что командиры сотен намерены отправиться к соседним селениям и ограбить их…

Всё это, но только иными словами принялись говорить другие солдаты, специально тому наученные. Маг и магисса слушали их издали, пользуясь своим магическими способностями. Один ратник пожаловался, что его включили в состав первой сотни для грабежа селений, а ему уходить не хочется, он предпочёл бы пошарить в богатых домах Кентера…

Анисим с парой солдат очень тревожились за то, что их и так мало, а станет ещё меньше после того, как несколько сотен отправятся на грабежи в селения. Ругали командиров, слишком жадных и беспечных…

Выбрав удобный момент, Азван стал создавать иллюзорные образы воинов, использовав заклинание, позаимствованное им из памяти Строгала, и они из переулков шагали к выходу из города. Их видели не только Бажлан с Куэльей, но и затем Иудор со своего пригорка, когда они выходили из ворот и направлялись по дороге к ближайшему селению. Оказавшись вне поля видимости, они исчезали, как бы тая в воздухе, лишаясь магической подпитки.

Видя всё это и слыша донесения своих подручных, Иудор немедленно связался с магом ушедшего отряда и визгливо потребовал его немедленного возвращения. Всячески уверял, что момент весьма удобный, нужно вернуть войска и напасть на врага…

Довольно скоро сумел добиться своего. Спустя некоторое время он известил сообщников, что армия повернула обратно, прибудет в Кентер уже утром.

Азван перехватил это сообщение и сразу передал его Звяге. Тот принялся готовиться к встрече «гостей».

Послал гонцов навстречу пешим сотням руссенцев, дабы известить их командиров, что не нужно доходить до города, а остановится на отдых поблизости от него. Указал место.

Действительно, ушедшая ранее армия Кентера утром вернулась обратно, поверив ложной информации, но её встретили готовые к бою войска Руссении.

Незадолго перед этим Азван пустил в ход свои колдовские способности парализовал главного мага Иудора, Бажлана и Куэлью. Оказать хоть какую-то помощь вернувшимся соотечественникам они уже не могли.

Затем поспешил к своим сотням, готовым к бою. Тут же сотворил иллюзорные образы военных групп, которые подошли к флангам руссенской армии. Их вид устрашил врагов, но тут вступил в дело их маг. Он заметил, как растаял и исчез один из пришедших воинов, в которого случайно угодила стрела. Догадался, что они не настоящие, сразу же поднялся над головами своих соотечественников и обрушил на них созданные магией рати грома с молниями. Ложные образы исчезли. Кентерцы восторжествовали и воодушевились, а вот руссенцы несколько приуныли.

Звяга нахмурился, ему такой поворот пришёлся не по душе. Азван вперился в мага, тут же проникнул в его сознание…

Звали его Мякила. Он был войсковым магом, знал несколько довольно сильных заклинаний, но в общем уступал Зеркальному принцу.

Юноша тронул локоть старшего воеводы, тот резко обернулся. Зеркальный принц его успокоил:

– Это лишь первая удача врага. Она станет последней. Пора и мне сказать своё слово на том языке, который понимает самый       главный враг напротив.

Прямо с седла Азван взмыл в воздух, поднялся выше и стремительнее, чем это сделал до него противник. Окутал себя защитным слоем, который светился голубым цветом. Пусть все видят и сравнивают. Перебрал в памяти известные ему заклинания и остановился на то, которое создавало громовые стрелы, позаимствованное им из памяти Бародура. Тот применял их в схожей ситуации и с весьма немалой пользой для себя. Интересно, каковые они?..

Первую громовую стрелу направил в мага Мякину. Под оглушительный раскат грома, от которого затряслись небеса и земля, в колдуна вонзилась огромная молния. Мякилу сбросило на землю, он с натугой старался встать на ноги, но они расползались в стороны и он раз за разом падал. Порой даже тыкался лицом в грязь, вид имел самый жалкий.

Воспользовавшись моментом, Азван парализовал его магическим заклинанием. Тут проверил память соперника: сможет ли тот найти контрмеры, но таковых не оказалось. Мякина плохо сознавал, что с ним, и был на грани потери сознания.

Азван усилил чародейством силу голоса и прогремел с высоты:

– Сдавайтесь! Непокорным – смерть!

Немного выждал, но никто из противных рядов не приступил к сдаче в плен. И тогда он обрушил на чужую армию одну громовую стрелу за другой, каждая из коих сбивала с ног, калечила или убивала десятки воинов, а оглушала сотни. Пользуясь этим, конница руссенцев стала обхватывать левый фланг врага и даже заходить ему в тыл.

Затем Зеркальный принц остановился, выждал некоторое время. И когда наступила тишина, прокричал снова:

– Сдадитесь сами или мне продолжать вразумлять вас? Бросайте оружие и отходите направо! Даю вам некоторое время! А затем продолжу метать молнии!

На этот раз его слова подействовали: сразу же вражеские воины принялись избавляться от оружия и почти бежать направо, где им была обещана безопасность. Скоро сдача в плен стала массовой.

Позже изрядная часть наёмников перешла в армию Руссении.

Осмысливая свои действия, Азван уже иначе взглянул на Бародура: оказывается, тот действительно был могучим магом. Умел многое из того, что было недоступно другим. Никто из тех магов, кого знал Зеркальный принц, не умел мерцать, обездвиживить, применять громовые стрелы и не владел столь редким амулетом, как перстень силы. Несмотря на это, Азван победил его, хотя и с немалым трудом. В частности, и по той причине, что колдун недооценил его и по-настоящему к противоборству не подготовился. В результате потерпел поражение.

Зеркальный принц многое у него позаимствовал, в частности, сегодня опробовал в реальности мощь громовых стрел. Оказывается, они заметно эффектнее в применении, чем он думал: и сами огненные стрелы, и оглушительный гром. Последний не убивал, только оглушал, но столь сильно, что иные из воинов бросались на землю, обхватывая голову и уши руками.

Прочувствовав заклинание, Азван понял, что он может влиять на мощность молнии и на её ослепительность, а значит, и на убийственную силу. Как и смягчать или увеличивать громовые раскаты. Это следует учесть, когда понадобится использовать заклинание.

Тоже самое оказалось и с мерцанием, он тоже может влиять на него, и столь заметно, что даже при солнечном свете окажется практически невидимым самому зоркому глазу. Порадовался, это ему обязательно пригодится. С этим и другими заклинаниями он станет намного сильнее.

На следующий день руссенская армия двинулась к Тартессуму. Звяга с Азваном обсуждали планы захвата столицы страны, но они все не пригодились. Так как до того король Нерменд XI прислал к ним своё посольство. Оно сообщило, что он готов подписать мирный договор, если предложенные условия окажутся приемлемыми.

Ему сообщили, что следует выдать посольство Руссении, которое он бросил в свои застенки, выплатить репарации и срыть некоторые укрепления на границе с Руссенией. После недлительного обсуждения, все эти условия были Нермендом XI приняты. Убедившись в этом, войска повернули назад.

Глава 6. Меч и магия

С частью армии Азван вернулся в Азград, где был встречен ликующим народом. Даже Деянт вышел из дверей дворца встретить сына. Прилюдно крепко его обнял и повёл его к себе в кабинет со словами:

– Вижу, ты жив-здоров. Это самое главное. О твоих подвигах мне все уши прожужжали. Говорят, ты один победил целую вражескую армию, и она сдалась в плен, устрашившись тебя. Насколько это всё верно? Садись, поведай, что и как было, хочу всё услышать прямо от тебя.

Немного смущаясь, Азван пересказал все события похода. Умолчав совсем немного. В частности, про свою способность становиться почти невидимым. Отец может случайно проговориться кому-то, и так увеличатся шансы более успешного применения кем-то заклинания мерцания.

Деянт сказал:

– Вижу, ты стал действительно взрослым. Такое мог делать только Светодол. Ты уже стал не хуже его. И что очень важно: заметно, что ты многому учишься. Это правильно.

Из многого сказанного Зеркальному принцу особенно запомнились слова о том, что он многому научился. Он порадовался, что отец тоже заметил это. Сие укрепило его в стремлении совершенствоваться во всём – в магических премудростях, в воинском умении и во всём остальном.

Нередко гулял по саду и одновременно опробовал различные приёмы. Устанавливал сторожевую систему различной конфигурации и разной чувствительности, дабы знать, что он тут находится один, и никто не может подглядеть его занятия. Оказалось, что даже это вроде бы простенькое заклинание может давать разные результаты, очень заметно на результат влияет его желание и вкладываемая сила желания.

Устанавливать сторожевую сеть можно было совсем близко или довольно далеко, по кругу, овалу, квадрату, прямоугольнику, любой иной формы и высоты. При этом концы сетей шли к нему и сообщали о её нарушении в том или ином месте. При необходимости к ним можно было подключить и других людей, тогда бы сигналы получали они.

Однажды он вложил в её создание всю свою мощь, и тогда тоже пришедший в сад его младший брат Ивант даже увидел светящуюся сеть, прошёл через неё с натугой, ощущая пощипывание. О чём он рассказал старшему брата, когда увидел его. Спросил:

– Что это ты сделал?

Азван ему рассказал о магической сторожевой сети, она позволяла контролировать нужное пространство и сразу извещала о постороннем человеке. Максимально приблизил её границы к себе, окружил на расстоянии несколько шагов и тогда, когда Ивант намеревался уйти, то не смог пройти сквозь сторожевую сеть, настолько прочной оказалась она. Пришлось ослаблять.

Также Азван в саду применял другие магические приёмы. Их следовало не только знать, но и уметь использовать.

Летал между деревьев, срывал самые спелые яблоки, груши, сливы. В это время он вспомнил о нескольких заклинаниях, которые извлек из памяти поверженного им войскового мага Мякилы. Среди много прочего тот неплохо владел лечебной магией и приёмом создания виртуальных рук и ног. Последнее удивило Зеркального принца. Он знал… вернее, царские маги Духовлад и Белант его учили этому, но он умел создавать видимые только ему самому магические руки и делать ими всё то, что могли его собственные обычные руки. Но только в присутствии наставников, чье знание и умение он зеркалил и применял. А оставаясь в одиночестве он порой забывал все действия и заклинания, словно и не учили его.

С улыбкой припомнил устроенные ему прошлогодние экзамены перед отцом и матерью. Родители выразили одобрение его полётам, что он делал не хуже любого мага. Это ему самому нравилось, потому он и научился летать.

А вот при создании невидимых призрачных рук, чему его учил Духовлад, он оплошал. Тогда ему дали задание сорвать яблоко с ветки магическими руками. Экзамены проходили в саду, где царственным особам были поставлены кресла. Духовлад с Белантом находились в шагах в двадцати от него. Считалось, что принц зеркалил чужие способности с меньшего расстояния. Духовлад в настойчивых требованиях к юноше выполнить задание даже сделал пару шагов вперёд, а Белант потребовал вернуться на исходное место, обвинил в стремлении скрытно подсказать ученику – позволить отзеркалить свои знания, приблизившись к нему. Маги начали препираться между собой.

В этот момент Азван вспомнил нужное заклинание, тут же создал призрачно мерцающую руку и дёрнул Беланта за нос, а Духовлада за бороду.

– Он дёрнул меня за нос! – возмущенно крикнул Белант, указывая на стоящего поодаль принца.

– А меня он дёрнул за бороду! – в голосе Духовлада вместе с недовольством прозвучало и торжество – его ученик всё же сделал то, чему он его учил.

Деян с супругой повернулись в сторону Азвана:

– Ты действительно сделал это? – созданная им рука была видна только ему самому, да и то в слабом призрачном свете.

– Да, – ответил юноша. – И прошу прощения у моих уважаемых наставников за непочтительность. – Больше такого не повторится.

На лицах родителей оставалась тень недоверия. Тогда Зеркальный принц сотворил и вторую руку, затем каждой сорвал по самому большому из всех яблок, которые он видел на деревьях, и перенёс к отцу с матерью, оставаясь стоящим от них поодаль. Яблоки повисли в воздухе прямо перед ними.

Деянт поглядел на них, перевёл взгляд на сына и произнёс уже иным тоном:

– Признаю, этому тебя научили. За это хвалю. За яблоко спасибо. Но озоровать нельзя, и вдвойне над уважаемыми наставниками, которые тебя всему учили. – В этот момент сильная невидимая рука ухватила ухо принца и потрясла его. Он едва сдержал невольный крик. – Никогда такого больше не делай.

Одновременно с появившейся улыбкой царь взял яблоко, осмотрел, надкусил. Прожевал, а затем поблагодарил:

– Спасибо! Молодец!

Мать тогда тоже похвалила сына, хотя яблоко есть не стала, его подарок бережно унесла с собой.

После того Азван уже никогда призрачных рук не создавал. Не было такого момента, да и желания. Потому и подзабыл о них.

Явственно вспомнил, как ставил подножки вражеским воинам в Шутгарте, а ведь мог ещё действовать и магическими руками, это было бы куда действеннее. Принялся упражняться. Из недр памяти в сознание стала пробиваться кентерская колдунья Куэлья. Не понял: а с какой стати? Начал разбираться и понял: она умела творить призрачные руки и даже ноги, действовала ими очень проворно. А он ещё там, находясь рядом с ней, отзеркалил все её знания, тут же отыскал среди прочих это заклинание, оно немного отличалось от того, что использовал он. И отличалось в лучшую сторону. Решил пользоваться им.

Теперь Азван смог создавать виртуальные руки и ноги. Проверил, насколько далеко он может орудовать ими. Оказалось, что практически на всю длину своего взгляда. Далее Азван просто их не видел, хотя чувствовал всё то, чего касались созданные им магические руки. Однажды он ими угодил в кусты крапивы, которые находились чуть ли не на горизонте и резко вскрикнул. Потёр свои руки, посмотрел на них – следов от укусов листьев крапивы не было, ведь он ими не касался, но ощутил их едкость.

Также прежде Азван пренебрёг лечебной магией Куэльи, а тут изучил с предельным рвением и присовокупил к той, что узнал от Мякилы. Если последний только заращивал раны, то она умела даже частично отращивать потерянные воином органы. Некоторые заклинания у них разнились, приходилось разбираться в них, выбирать лучшее или соединять оба в один. При этом некоторые заметно усиливали своё действие.

И что ещё осознал юноша, так это то, что даже одинаковые заклинания оказывают различное действие, в том числе в зависимости от силы его желания и вкладываемой в них магии. А в этом он превосходил всех магов, с кем встречался. Это понимание заставляло его усерднее развивать свои способности, учиться лучшему пониманию магии и использованию волшебных заклинаний.

Увы, ни его наставники, Духовлад и Белант уже ничему научить его не могли. Да и главный царский маг Астерон – тоже. Оставалось надеяться на самого себя. В некоторой степени помогли те знания, которые Зеркальный принц позаимствовал из памяти Бародура, Строгала, Бажлана, Куэльи, Иудора и Мякилы. Заново просмотрел их уже намного более внимательно, позаимствовал ряд приёмов. У Иудора нашлось заклинание зрительного увеличения своего роста. Поначалу он пренебрёг им, потом сообразил, что в некоторых ситуациях оно может пригодиться. Например, его следовало бы применить в поединке с Мякилой – не просто подняться в воздух и засветиться, но и стать намного больше. Тогда бы он приобрёл куда более грозный вид и впечатлил бы всех намного сильнее.

И у упомянутого полкового мага Мякилы имелось заклинания стены огня, он готовился применить его, но не успел. Лично Азвану оно не смогло принести никакого вреда, даже плохой маг ведал, как от него оборониться. А вот войску руссенцев пришлось бы нелегко: на них бы сгорело всё, что могло сгореть, стальные доспехи же сильно нагрелись. Многие ратники принялись бы от них избавляться. Это всё юноша предотвратил пустив громовую стрелу в противника. Знай он тогда упомянутое заклинание, то мог бы пустить стену огня на противников…

В саду он не мог опробовать данное заклинание. Потому в один из дней оседлал коня и уехал далеко от города, где нашёл пустое пространство, заросшее мятликом, типчаком, ирисом, чабрецом, ковылём, высоким коровяком и живокостью. Раскинул магическую сторожевую сеть вначале поблизости от себя, а затем принялся раздвигать её во все стороны и так дошёл до самого горизонта. Ни одного человека даже в отдалении от себя не обнаружил, только несколько десятков мелких и крупных животных – сусликов, сурков, мышей, змей и черепах. А ещё одинокого волка, крадущегося к мирно пасущемуся джейрану. Также здесь имелись – на земле, на ветках кустов и в воздухе – крупные дрофы, куропатки, шустрые рябчики, жаворонки, стрепеты, пустельга.

Почувствовал, что может отвести душу, вволю применяя магию. Оставил коня пастись с краю в лощинке, предварительно набросив на его ноги путы. Сам побежал, едва касаясь ногами верхушек трав, с каждым шагом поднимаясь всё выше и выше в воздух. Скорость его всё нарастала. Не желая покидать пределы ограждённой им равнины, Азван понёсся вдоль границ магической сторожевой сети. Таким образом, описал несколько кругов. Двигался он в разы быстрее своего весьма резвого скакуна, одного из лучших в царской конюшне. Это его порадовало.

Потом устремился ввысь к зениту. Земля внизу стала расширяться и расширяться, хотя всё на ней стало казаться куда меньше, а затем и вовсе неразличимым. На горизонте юноша разглядел Азград, откуда недавно приехал. В нём наиболее заметным был царский дворец, казавшийся игрушечным.

Только прочёл заклинание дальновидения, как весь город словно бы мгновенно оказался совсем близко. Принц увидел два ряда стен с зубцами, бойницами, башенками. Один опоясывал Азград, а другой – царский дворец. Причём внутренние стены были гораздо массивнее и выше наружных. Они даже имели собственное имя – Ограда Кромлеха.

Придворный чародей Духовлад рассказал ему предание о том, как из очень далёкой страны на севере сюда пришёл могущественный властитель Кромлех. С собой он привёл дружину витязей на белых конях. Их было ровно триста. Они владели воинской магией, как и сам Кромлех, а потому были непобедимы.

Кромлеху даже не пришлось много воевать, окрестные народы сами признали его божественную власть, лишь некоторых, наиболее строптивых, он покорил силой. Затем возвёл высочайшие стены на самом высоком холме и дворец из твердейшего белого камня, который Кромлех нашёл по пути сюда с севера. Оттуда они и доставлялись.

Позже возле Ограды Кромлеха стал образовываться город. Он занял семь холмов. Их ясно видел Азван. Спустя много поколений, когда Кромлех стал легендой, появилась надобность новой стены, в разы более длинной. Её построили из более мягкого камня, который имелся гораздо ближе.

Центральную часть за Оградой Кромлеха занимал величественный дворец со множеством башенок, одни из которых были позолочены, а другие выкрашены в синий, зелёный, красный, оранжевый цвета. К югу от него находился большой сад, а на северной части были расположены хозяйственные постройки, амбары, казарма с плацем для царской дружины витязей. По традиции в ней было триста воинов. Ездили они на белых конях. Конюшни также располагались там.

Юноша мельком оглядел Азград, его торговый, ремесленный, жилые посады, молельные дома, бани, рынки, улицы с рядами деревьев на них. Через город проходила, немного извиваясь, полноводная Азград-река.

Азван отвлёкся от созерцания города, так как ему стало трудно дышать, воздуха не хватало, несмотря на всё более глубокие и частые вздохи. Принц напомнил себе о благоразумности, перевернулся в воздухе и словно бы прыгнул в воду – головой вниз, вытянув руки перед собой. Уже через секунды ветер натужно засвистел в его ушах. Оказавшийся вблизи сокол сапсан, испуганно шарахнулся в сторону.

– Извини, брат по небу и полёту, за то, что напугал тебя, – с улыбкой произнёс в его сторону Азван, проводив быструю птицу взглядом.

Она поспешно улетела прочь. Человек перевёл глаза вниз.

Земля внизу стремительно к нему приближалась, даже напугав принца. Он принялся тормозить свой полёт, и успешно: замедлил падение и мягко приземлился недалеко от пасущегося коня, который оторвался от вкусной травы, поднял голову и всхрапнул: то ли одобрил, то ли осудил хозяина.

Юноша поспешил в центр долины, по пути окутываясь огнём и в разы увеличиваясь в размерах. Вспомнил о магической стене огня и тут же, сотворив её, пустил вперёд. Она двинулась высоким валом пламени выше человеческого роста и покатилась в указанную магом сторону, испепеляя траву, кусты. Вдали заверещал, сгорая, несчастный заяц. Азван пожалел его, хотел остановить огненную стену, но было уже поздно – в пепелище превратилась половина видимого им пространства. Правда, пламя подчинилось воле принца, стало замедляться и стихать. На земле остался лишь пепел и распространился запах гари.

Он понял, что заклинание слишком сильное. Удивился, вспомнив факты применения его Мякиной, они были сохранились в памяти полкового мага и были позаимствованы Азваном: у того стена огня появлялась ниже, пореже, менее мощная. Осознал, что и тут многое зависело от силы чародея, у Мякилы её было поменьше, отсюда и такая разница.

Подумал: «Хорошо, что я не вложил в заклинание всю свою силу, а то бы была совсем беда. Следует это учесть».

Именно в этот момент юноша осознал, что ему пора отправляться на освобождение Миляны. «А ещё когда? Всё чаще слышу, что я не уступаю брату или даже превосхожу его. Никто и ничему меня уже научить не может. Ну, сам я ещё чему-то научиться могу, это да. Но я могу учиться и в пути, времени хватит, ведь дорога долгая».

В который уж раз Азван принялся размышлять: отправляться одному или взять кого с собой? Брать войско никак нельзя. Слишком уж многое всего для него нужно, он это осознал в процессе подготовки и похода в Менецию. Тогда Звяга этим только и занимался. Помочь в борьбе со Змиядом даже большая рать не могла, погибнет зря.

Всё больше склонялся к тому, что любые спутники будут ему помехой. Азван намеревался большую часть пути проделать по воздуху, а никто больше не умел летать так хорошо, как он. Одно это не оставляло выбора. Значит, так он и сделает.

Решение было принято. Зеркальный принц внутри верил и не совсем верил в то, что он вот так просто переступит порог и отправится за тридевять земель. Даже родилась опаска: а как быть со всем тем, что у него есть и что его окружает? Всё оставить – и уйти? Уйти в неизвестность?!.

Совершив с войском поход в Менецию, Азван многое понял, узнал немало чего. Перед ним открылся огромный мир, в котором ему очень многое неведомо, многое представляет опасность, нередко – смертельную. Но где-то – далеко-далеко – находилась прекрасная Миляна, заключённая в крепчайший кристалл силой и волей его брата. Она ждёт освобождения.

Вспомнил её дивный образ и проникся сильнейшим желанием немедленно отправиться в дорогу. Больше откладывать освобождение Миляны нельзя!

Но сразу двинуться в путь он никак не мог. По нескольким причинам.

Легко было догадаться, что в дороге ему придётся нередко пользоваться оружием. В том числе и против Змияда. Нужно было к этому хорошо подготовиться.

Ходил он обычно безоружным, но таковым по сути никогда не был. Светодол владел заклинанием, которое позволяло сотворить оружие в самый кратчайший момент. Даже быстрее, чем ловкий воин успевал достать свою саблю. Ему он обучил и брата. Азван снова опробовал саблю и нож, который он вызывал в нужную минуту. Обратил внимание на то, что обычно применяемая сабля стала ему казаться слишком лёгкой и короткой. Видимо, сие произошло по той причине, что он подрос, возмужал. Потому увеличил её размеры, подогнал балансировку клинка. Затем поупражнялся во владении ею со Стоянтом. Попробовал драться с двумя саблями, но это ему не слишком понравилось. Чуть лучше он чувствовал себя с саблей в правой руке и с кинжалом в левой. Решил, что в каких-то случаях действовать и так.

На всякий случай сотворил небольшой нож и длинный кинжал, близкий по размерам к небольшому мечу акинаку. Когда-то могли пригодиться и они. Также подготовил небольшой лук с колчаном стрел, меч, пику, булаву и полуперчатки с металлическими набойками по обе их стороны, находящиеся сверху имели бугорки для усиления удара, а нижние позволяли безопасно ухватить лезвие ножа, сабли или меча противника.

Всё это Азван был способен магией вызвать из скрытого пространства, и оружие сразу появлялись в его руки именно в таком виде, который он заранее определил. Он мог по своему желанию создать и другое оружие, но это занимало больше времени и прежде следовало создать в воображении его точную форму. А это уже было готово к немедленному использованию даже при внезапно появившейся надобности.

Только после этого юноша направился к отцу, посвятил его в свои планы. Получил его благословение.

Затем они вместе направились к Невсее за материнским благословением.

Наследный принц не мог просто так уйти, пойдут нежелательные слухи-домыслы. Могут воодушевиться и злодеи, устроить покушения на трон или вообще на царство.

Потому состоялся расширенный тайный совет, на который были приглашены все советники царя, министры, старший воевода и главный царский маг. Астерон произнёс заклинание от внешних глаз и ушей. Затем всем было сообщено, что Азван с особой миссией отправляется в некие сопредельные края на севере, где некоторые злодеи лелеют нехорошие замыслы. Большего никому знать не положено и следует держать рот на замке. Как бы кто-то не там это вякнул, ведь даже у стен бывают уши…

Конечно же, Зеркальный принц собрался идти совсем не на север, а в прямо противоположном направлении. На юг, к Сумеречному царству Змияда.

В путь он отправился уже вечером, одевшись по-походному: натянул на себя крепкие сапоги и длинные, неширокие, сужающиеся книзу суконные порты, которые подвязывались на талии шнурком – «гашником». Простую холщовую рубашку навыпуск перепоясывал широкий пояс с мешочком-кошельком. В последний он сложил некоторое количество серебряных и золотых монет. На плечи набросил лёгкий плащ с застёжками. Помнил, каким твёрдым становился воздух при быстром полёте, нужно будет полы крепко соединять застёжками, дабы они не расходились. На голову надел войлочный колпак, а маленькую круглую шапочку-тюфью, обычно служившую ему подшлемником, уложил в заплечный мешок. Туда же поместил запасное бельё и обувь, немного продуктов и меховой бурдючок с квасом, который очень любил.

Простившись с родителями и братом, Азван вышел в сад. Проверил с помощью магии – видит ли кто его тут? Никого в саду не оказалось. Тогда он сделался невидимым с помощью мерцания и устремился в небо. Сразу послал себя в сторону юга…

Первое время он летел с удовольствием, подставляя своё лицо свежему прохладному ветру. Глядел вниз на тёмную землю, на жемчужины-звёзды над собой. Рядом пролетела лупоглазая сова, но близко не приблизилась, уважительно свернула в сторону. Неужели она всё же заметила человека, скрытого магией мерцания, своими зоркими глазами с ночным зрением?..