Читать онлайн Мечта бесплатно

Мечтателям посвящается

Часть 1

Начало ноября. Тёмным и дождливым вечером, около восьми часов, Станислав Сергеевич Комаров, обычный учитель математики 43-ей школы провинциального города К., возвращался домой после двух тяжёлых рабочих смен и проверки ученических тетрадей. Нет, он не шёл, он устало плёлся по мокрому асфальту. Его окружали молчаливые серые дома брежневского типа, свинцовые тучи и деревья, редкие листья которых от ночных морозов обрели бурый цвет. Автомобили, проезжая вдоль тротуара, раскидывали грязные капли. Дороги от обильных осадков превратились в небольшие реки.

Мимо Комарова проходили люди разных возрастов: женщины только что забрали своих чад из детских садов и школ, мужчины вышли с предприятий, офисов и контор. Всех объединяло одно – пустота и безысходность. Они настолько устали от гнетущей и однообразной жизни, что их лица не излучали ничего. Эмоции полностью утрачены, давние мечты загублены. У них осталась одна забота – выжить и прокормить семью. Собственно, ради этого они и живут, как будто по компьютерной программе, прописанной от А до Я кем-то свыше.

Всю дорогу математик пребывал в глубоких раздумьях. Он переживал от начала и до конца весь сегодняшний день. С утра его сын слёг с гриппом, из-за чего учитель опоздал на свой первый урок на десять минут и получил за это выговор от директора. Школьный хулиган Витька Фомичёв из 10-го "Б" класса оскорбил его за двойку, которую сам ученик получил более чем заслуженно – на контрольной по геометрии сделал только одно задание, а всё остальное время громко отвлекал одноклассников. После этого шумный пятый "А" своим поведением окончательно вывел Комарова из себя, из-за чего тот сорвался на них с криком гнева и отчаяния. Вишенкой на торте после девяти уроков подряд стала проверка нескольких стопок тетрадей с контрольными и самостоятельными, классными и домашними работами.

За этот день Станислав Сергеевич в который раз убедился в том, что большинство учеников его не любят, кроме того, не проявляют к нему никакого уважения. Одни так поступают, потому что просто терпеть не могут точные науки, кто бы их ни преподавал; другие ненавидят его за то, что он много и громко ругается на них за их плохое поведение; третьи просто безалаберны и не видят в своей жизни ничего, кроме развлечений.

Проигрывая у себя в голове весь этот сумбур, учитель думал о больном сыне, которому он очень хотел помочь, и о сотне тетрадей, которые ему нужно проверить к очередным девяти урокам, которые состоятся завтра.

Часть 2

Думаю, будет полезно рассказать и о самом Станиславе Сергеевиче. Это мужчина сорока пяти лет, невысокого роста, не худой и не тощий, с проседью в русых короткостриженных волосах и небольшой лысиной на темечке. Его глаза, некогда ярко-голубые, потускнели и стали почти серыми.

Одет он в белую рубашку и тёмно-серую жилетку, а сверху накинута видавшая виды чёрная кожаная куртка, которую ему давным-давно подарил на юбилей его ныне покойный коллега физик Николай Степанович Брянцев, лучший друг Комарова, по утрате которого он долго горевал. Брюки у математика остались ещё со старших классов (за эти годы учитель нисколько не изменил своего сложения, поэтому они ему были вполне как раз), а на шее его – клетчатый шарф, купленный им недавно на вещевом рынке.

Родился и вырос Станислав Сергеевич всё в том же городе в семье Сергея Игнатьевича, сталевара местного литейного завода, и его жены, Марии Николаевны, в девичестве Сафроновой, учительнице русского языка и литературы всё той же сорок третьей школы. Жил Комаров тогда в трёхкомнатной, но вовсе не просторной квартире на первом этаже нового дома, расположенного на улице Горького, куда его родители переехали из хрущёвки, едва поженившись.

С раннего детства мальчик мечтал стать художником. Неведомой силой тянули его к себе произведения великих живописцев всех времён, которые он созерцал на выставках и в музеях. Он был уверен, что посвятит любимому делу всего себя, и, если не встанет в один ряд с Рембрандтом, Ван Гогом, Васнецовым и Айвазовским, то хоть немного приблизится к ним и возьмёт себе крупицу их бесценного опыта.

К девяти годам Стас открыл в себе необычайный дар к рисованию. Не по годам острый и чуткий глаз мальчика ловил мельчайшие детали лиц и предметов, а его руки тщательно выводили их на бумаге. С каждым разом у него получалось лучше и лучше. Маленький художник рисовал всё, что видел: разлапистые сосны и плакучие ивы за окном, старенький шкаф с книгами и бабушкиным зеркалом. Каждый раз он насколько мог добивался сходства своих изображений с настоящими объектами. Станислав был счастлив. Он знал, что всё это – смысл его жизни.

Увы, счастье ребёнка оказалось скоротечно. Каждый раз, когда он показывал свои рисунки родителям, чтобы поделиться с ними своей радостью, он слышал в ответ только "я устал", "мне некогда", "давай в следующий раз"… но следующих разов не было. Мама с папой, пропадавшие с раннего утра и до позднего вечера на работе, не проявляли никакого интереса к увлечению их сына. И каждый раз Станислав, когда получал от своих родителей отказ, запирался в своей комнате и ложился в кровать, уткнувшись лицом в подушку. Лежал и тихо плакал. Плакал не столько от равнодушия взрослых, сколько от их обмана. Он знал, что слова родителей – пустые отговорки.

Начинающего художника поддерживала только бабушка, Светлана Георгиевна, ветеран Великой Отечественной войны, искусствовед по образованию, работница местного горисполкома, а в последние годы – школьный учитель рисования в начальных классах. Она жила с Комаровыми под одной крышей и была настоящим ценителем искусства. Её небольшая комнатка с пожелтевшими от времени обоями была вдоль и поперёк увешана произведениями всемирно известных живописцев. Бабушка искренне любила внука и каждый день занималась с ним, направляя его пока ещё необузданный дар в правильное русло. Именно она открыла своему внуку богатый и многогранный мир искусства. Но через год Светлана Георгиевна ушла из жизни, и Стас остался без поддержки единственного понимающего члена семьи, которого он считал своим близким другом.

Однажды за семейным обедом состоялся отнюдь не детский разговор.

– Сынок, я давно хотела спросить у тебя, – с деланной нерешительностью спросила мама. – Кем ты мечтаешь стать, когда вырастешь? Станислав не ожидал такого вопроса от своих родителей, которым всегда были интересны только его школьные оценки, но он ответил честно, не скрывая ничего.

– Художником, мама, – спокойно сказал Стас, однако, взглянув на обоих родителей после этих слов, заметил в их глазах неприятное удивление. Несколько секунд стояла звенящая тишина. – Да, всё так, я действительно хочу стать художником. Не мечтаю. Именно хочу.

– Но почему именно им? – Вступил в разговор отец. – Ведь есть много других более значимых и полезных профессий. Например, сталевар или учитель.

– Почему ты считаешь эту профессию бесполезной, пап? – С непониманием спросил сын.

– Это даже не профессия, а всего лишь увлечение. Не более того. Оно не приносит обществу практической пользы. Какой толк от того, что ты стоишь и смотришь на полотно?

– Что значит «какой толк»? – Недоумённо воскликнул Стас. Внутри у него всё пылало от нарастающего гнева. Он чувствовал себя бесцеремонно оскроблённым тем, что родители, казалось бы, самые близкие люди, растоптали смысл его жизни. – Картины передают человеку чувства, заряжают его энергией, воодушевляют даже помогают ему духовно расти, очищают душу!

– Может быть и так, – равнодушно ответил Сергей Игнатьевич. – Но человек должен трудиться, передавать новому поколению знания, как это делает твоя мама, или производить материал для новой техники, как я. Обществу нужно давать то, без чего оно не сможет полноценно существовать.

– Но ведь и без искусства оно не сможет жить! – Громко и с обидой в голосе воскликнул сын, чувствуя, как к его горлу постепенно подкатывают слёзы. – Людям нужно хотя бы иногда отдыхать душой и телом, отвлекаться от повседневных забот. Без этого они опустеют…

Мальчик умоляюще взглянул на мать, надеясь найти понимание и поддержку хотя бы в её глазах. Но не нашёл.

– Так, – строго сказала она. – Полно спорить, это ни к чему толковому не приведёт. Твой отец прав, каждый человек должен трудиться на благо своей Родины, служить ей. И ты будешь. А художества твои подождут, без них обойдёшься.

Эти слова ножом врезались в сердце Стаса. Он не выдержал и вскочил из-за стола, так и не доев свою тарелку куриного супа, и убежал к себе в комнату. Он плакал навзрыд. Он чувствовал, что нет больше в этом мире никого, кому были бы интересны его увлечения, его внутренний мир. Всё рухнуло в душе одинокого юного художника. Ему не хотелось ничего. Только плакать…

Прошло долгих два с половиной года, прежде чем он снова взялся за любимое дело. Он завёл толстую тетрадь и отныне каждый день носил её с собой в школу, где, сидя на самой задней парте, почти всё время рисовал карандашом всё, что приходило ему на душу. Этим он занимался почти все школьные дни напролёт, лишь иногда отвлекаясь на задачки по математике, которую он более-менее понимал. Учителя часто делали ему замечания, а самые строгие смеялись над ним при всём классе. Успеваемость Стаса падала, из-за чего родители чуть ли не каждый вечер устраивали скандал, а отец иногда брал в руки ремень.