Читать онлайн В Тени. Затмение бесплатно

Несущий свет

Был очередной летний день. Однако, лето в этом году выдалось на удивление прохладным и дождливым. Особенно в доме Земли, где на данный момент и находились войска дома Света. То, что это именно они, было предельно ясно еще издалека, так как их багряно-золотое знамя ярко выделялось на фоне хмурого неба. Дом Земли был их последней мишенью. Но не для кровавого завоевания, а одной хитрости, выдающей себя за мирный договор.

В их главе, в первом ряду конницы стоял юноша. Мягко говоря, вид его был странным. Он сильно выделялся на фоне остальных хотя бы тем, что был одет в чёрный комбинезон с золотыми остроконечными плечами, что подчёркивал его изящную фигуру, пока остальные, что были с ним впереди, были в простой походной военной форме, положенной по уставу. Сами одежды его были заправлены в длинные сапоги на высоком каблуке, что тоже было довольно непривычно. Его нежное и аккуратное овальное лицо с длинным широким носом было подчеркнуто нестандартно: чёрными губами и графичными стрелками. На фоне этого его глаза казались невероятно большими и словно горели ярким янтарным светом. Светлые пышные локоны, которые едва касались плеч, гармонично завершали образ юноши. Весь его причесанный и аккуратный вид выдавал высокое положение. Это был Йэн Скьюро, молодой генерал войск и наследник Дома Света. Он, заметив, что все войны заняли свои позиции, произнёс следующее:

– Что ж, пока можно и отдохнуть.

Его, не подходящий для такого эксцентричного вида, нежный голос был мягок и высок, одним словом чарующ. Но его тембр был звонким и мощным настолько, что этот молодой человек мог говорить на публику без рупора. И никто не мог сказать точно, умеет ли петь этот юноша или нет, но при его наборе это бы наверняка звучало фантастически. Йэн издал рукой изящный жест. Так он дал указание ждать сигнала для наступления.

– Я постараюсь поговорить с леди Тайрелл. Если же наша затея потерпит неудачу, будьте наготове.

– Так точно, господин! – В унисон проговорили войны.

– А вы, генерал Дюбуа, остаетесь за главного.

– Да, милорд, – сказал высокий мужчина с хитрыми лисьими глазами и острым носом. Он отдал честь, ухмыльнулся и еле слышно, но ободряюще дополнил, – Не облажайся!

После чего генерал Скьюро легко кивнул и ускакал на белом коне в сторону замка. Леди Миранда Тайрелл была правительницей дома Земли. Интерес для юного Скьюро она предоставляла в том, что Дом Земли мог похвастаться огромными владениями. Особенно Йэна интересовал город Тиэрра. На первый взгляд это была совершенно не примечательная столица. С виду можно было приметить, что это очередной провинциальный город, но так оно было почти повсеместно, кроме самого центра с дворцовым комплексом и островного района с новомодными высотными домами. А если посмотреть на город сверху, то у него было слишком четкое деление на кварталы. Выделялся лишь замок Земли посередине города своей выдающейся площадью и высотой древних башен.

Юный генерал туда и стремился. Йэн намеревался покорить дом Земли и Континент в целом, причем на удивление мирным и необычным способом. Он подошёл к крепостной стене, остановился у охранника, и спокойно произнес:

– Добрый день, позвольте мне пройти, я желаю встречи с леди Тайрелл.

Стражник не произнес ни слова и направил на юного Скьюро свое ружье.

– Полно! Я же не достаю оружие при первой же встрече! – воскликнул юноша, протянув руку в останавливающем жесте. – Неужели вы так встречаете всех гостей?

Мужчина, облаченный в китель цвета пожухлой травы убрал свое оружие и сделал сигнальный жест рукой. Вскоре, Йэна заметили сверху и запустили в него камни. Юноша насторожился, но уверенным движением руки пустил в направление камней яркие сильные молнии. Камни раскололись на маленькие кусочки и упали, не задев Йэна и его коня. После, он поднял руки в примирительном жесте и громко крикнул:

– Я пришёл с мирными намерениями, товарищи. Как видите, со мной пока лишь только мой конь, но я всегда могу передумать и зайти со штурмом. Все зависит только от вашего дальнейшего поведения.

Но войны не послушали его и повторили атаку.

– Вы только напрасно тратите свои силы, впустите же меня, или вам придется отведать нечто хуже, чем эти бетонные глыбы, – проговорил он, доставая свой пистолет, чтобы дать своим войскам сигнал о наступлении.

Вскоре, к нему вышел человек, который явно нервничал: это было заметно по его слегка трясущимся рукам. Он категорично выразился:

– Генерал Скьюро, Вы не предупреждали леди о визите, – произнес он раздраженно.

– Я послал телеграмму с запросом на аудиенцию еще два месяца назад, неужели она всё ещё не дошла до вас?

– Никак нет, но все же, советую вам уйти, пока я не вызвал подкрепление.

Услышав эти слова, Йэн глубоко вздохнул и строго, но спокойно, с ехидной улыбкой на лице, произнес следующее:

– Вы, наверное, неправильно поняли, я здесь не для того, чтобы объявить вашей почтенной леди войну. Не исключено, что у вас были проблемы со связью, судя по тому, что я не увидел ответа, но моя совесть чиста, мне действительно нужно лишь поговорить.

Посланник потупил взгляд и пропустил молодого человека. Эти слова несколько обидели его, учитывая то, что дом Света, чьим наследником являлся юный Скьюро, заметно преуспевал в новых технологиях, не то, что дом Земли. Они превосходно владели световой оптикой и научились выделять энергию из света посредством преломления лучей. И из-за скачка в технологиях, дом Света начал активно заявлять о своём первенстве. К тому же, если верить слухам, то сам Йэн причастен к некоторым новейшим разработкам. Однако многие считали его безумцем, в частности именно в доме Земли, у которого с домом Света были весьма напряженные отношения. Дома часто сталкивались в интересах, из-за чего нередко воевали друг с другом. И нельзя было сказать, что клан Земли был отстающим. Дом просто переживал не лучшие времена. Его все еще шатало и трясло после смены правящего рода и последующей после нее кровопролитной гражданской войны, которая произошла достаточно давно, пятьдесят лет назад. Но несмотря на сложности, дом не потерял свое влияние, хоть и потерпел значительные потери в ряде ученых и культурных деятелей. После войны много кто отправился за лучшей жизнью в другие земли, а те, кто остался, либо терпели постоянный надзор правительства, либо были сосланы за антиправительственную деятельность на суровую островную часть дома Земли.

Тем временем, юный Скьюро, гордо и непринужденно прошёл по главной улице города, ведущей к замку. Увидев его, люди с презрением шептали и провожали со страхом на глазах. Они едва знали его как человека и только представляли, насколько он опасен судя лишь по внешнему виду, – многие считали, что при одном только желании он мог устранить десятки невинных людей самыми изощренными методами. Но на самом деле они совершенно ошибались в его жестокости. По крайней мере, на данный момент Йэну было незачем причинять кому-то вред, он желал побеседовать с леди Тайрелл.

Проходя по улице, юноша заметил, что фонари были электрическими только на главных улицах с движением транспорта, и это его напрягло. Ведь электричество было проведено еще тридцать лет назад повсеместно. Зато юношу порадовало, что здесь часто ходят трамваи и налажено автомобильное движение по старым мощеным, но широким улицам.

Юноша передал своего коня и прошёл к воротам. Оказавшись внутри старого замка, оплетенного виноградной лозой, Йэн встретился с совершенно обеспокоенным дворецким. Об юном Скьюро ходила дурная слава хладнокровного негодяя. Он активно участвовал во внешней политике дома Света, за счёт чего многие обыватели полагали, что он и есть глава, а не его дед, как оно есть на самом деле. Люди боялись Йэна, ведь он же был страшен своим пронзительным хладнокровием и спокойствием. Ходили слухи, что юноша крайне изощрен в пытках, что он проводит самолично.

Дворецкий нервно трясся, и от беспокойства прочеканил каждый шаг до кабинета леди, над чем Йэн успел мысленно посмеяться. Мужчина показался ему совершенно неуклюжим и забавным. По нему было прекрасно видно, как он боится, и юноша прекрасно понимал почему. Ведь в доме Земли все знают его лишь не с лучшей стороны. Дворецкий робко постучал в двери кабинета и несколько дрожащим голосом сказал:

– Миледи, господин Скьюро жаждет вашей аудиенции.

Повисло напряженное молчание. Оно казалось невыносимо долгим для дворецкого, поскольку тот боялся даже близко стоять с генералом дома Света. Он уже успел помолиться силам природы и даже принять приготовленную судьбой смерть, но мягкий женский голос разрушил столь пугающую тишину:

– Пустите же его сюда, Эрнесто.

Дворецкий открыл двери и мимолетно удалился.

Кабинет леди отличался обилием растений. Практически все стены были заставлены стеллажами с цветочными горшками, а на столе стояло крохотное, но пышное деревце. От этого цветочного и зелёного благоухания у Йэна чуть-либо не закружилась голова. Благо, что кабинет был хорошо освещен и окно было немного приоткрыто. Юный Скьюро вскользь взглянул на удаляющегося дворецкого и легко ухмыльнулся. За громадным столом сидела стройная женщина средних лет в утонченном атласном платье цвета бронзы. Ее огненно-рыжие волосы были убраны в незамысловатую прическу, что открывало аккуратные уши женщины. Она подняла на вошедшего юношу свои пронзительные зеленые глаза и оценивающе взглянула на него, едва приподнимая бровь. Весь ее вид выражал недовольство: от хитрых изумрудных глаз до аккуратного вздернутого носа.

Йэн поклонился, посмотрел леди в глаза и сказал:

– Добрый день, миледи. Прошу прощения за столь тревожное появление, но у меня есть к вам разговор.

– Приветствую вас, генерал Скьюро. – Деловито начала женщина, с укором смотря на Йэна. – Присаживайтесь. Говорите, пока я вас слушаю.

– У меня есть предложение, которое несомненно вас заинтересует.

– Поведайте же его, только учтите, что у меня не так много времени.

– Как ни странно, я хотел бы предложить вам сотрудничество, – начал юноша. – Для начала, я бы помог провести в столице, а далее и повсеместно, телеграфную сеть. Я столкнулся с тем, что моя телеграмма не достигла вас. После, у вас плохо работает освещение. Я заметил, что не все фонари у вас электрические. Позвольте, я тоже займусь этим вопросом.

Миледи устало вздохнула и сказала, – Телеграф у нас есть, в данный момент проходит наладка сетей. Пожалуй, эти проблемы для нас важны, но я не думаю, что они требуют именно вашего вмешательства. К тому же, зная вас, могу предположить, что вы попросите большую цену за эти нововведения, которую мы заплатить не готовы.

– Не вешайте нос, леди Тайрелл, я готов пойти вам навстречу. Все, что вам нужно – подписать пакт о нашем с вами партнёрстве. Он подразумевает не только нововведения, но и защиту вас от нападения других войск. А я на своём опыте уже убедился, что войны дома Огня, которые довольно часто претендуют на наши небольшие земли, крайне агрессивны и не терпят пощады.

– Мы с домом Огня в нейтральных отношениях, и нападение его войск не грозит нам, по крайней мере, в ближайшее время.

– Миледи, я буду прямолинеен и, возможно, резок, но вы несколько отстаете от жизни. Лорд Инферно стремится к завоеванию земель, а с ним шутки плохи. Тем более, дом Земли – самый лакомый кусочек. Поэтому вам необходимо быть более модернизированными. Я это говорю, как будущий партнер.

– Генерал Скьюро, при всем моем уважении, Вы не не наш партнер! – Во взгляде женщины читалось негодование, но вид ее был спокойным, – Я наслышана про захватнические мотивы лорда огня, но мы справимся и без вашей помощи.

– Что-то мне подсказывает, что Вы не выходите из своей крепости, – сказал Йэн, задумчиво потирая подбородок, – так можно и не заметить, что на ваши земли совершено нападение. Не слишком ли вы беспечны в отношении обороны?

– Уж за это не волнуйтесь, у нас первоклассная армия.

– Ваша «первоклассная армия» не смогла задержать одного человека, то бишь, меня. – констатировал юноша, – У вас явные проблемы, миледи, и глупо их отрицать.

– Может быть, они специально не желали причинить вам вреда, генерал Скьюро, – передразнивая, сказала женщина, – я никогда не даю указ на беспощадный захват.

– Хотите сказать, вы просто подразнили меня? – ухмыльнувшись, сказал он.

Миранда Тайрелл почувствовала, что Йэн пытается ее спровоцировать, поэтому постаралась пойти другим путём в разговоре.

– Допустим, но давайте вернёмся к первоначальной теме. Вы говорите, что мы несколько отстаем в развитии, не так ли?

– Я выразился не настолько категорично и бестактно, – юноша нахмурился. – Но модернизация вам точно необходима.

Йэн знал, что женщина несколько вспыльчива, поэтому нисколько не желал вывести ее из себя, но все равно намеревался немного задеть ее, чтобы она согласилась на авантюру. В данный момент Миранда пыталась сохранять спокойствие, ведь у Йэна был к ней крайне интересный разговор.

– Я, бесспорно, согласилась бы, что, возможно, вы предлагаете нам пользу, – спокойно заговорила леди, – но я не уверена, что мы готовы к колоссальным нововведениям.

– Вам не о чем волноваться. Сперва, давайте, мы поправим вам свет. Недавно учёные, во главе со мной, сконструировали фонари, накапливающие дневной свет. Эти фонари после благополучно светятся ночью, и их свет, не буду лгать, ярче света огня. К тому же они совершенно безопасны. Мы расставили такие на главной улице в Астре и, знаете, в течение нескольких месяцев не было обнаружено сбоев. Они полностью автономны, их не надо перезаряжать. Не могу не хвастаться ими, так как это частично моё изобретение. И я принёс один такой, точнее, его уменьшенную копию.

Он достал из своей сумки небольшой светильник и дал в руки женщине. Та удивленно повертела его в руках.

– У него достаточно простая форма, но сложный механизм. Давайте я покажу, как он работает.

Он забрал у леди фонарик и вознес над ним руку. Из нее возник обильный поток света, насыщающий прибор.

– Примерно такое же количество света принимает фонарь в пасмурный день. А при темноте он включается и рассеивает свою энергию. Задвиньте шторы, чтобы это можно было увидеть.

– Может быть, это не столь обязательно, генерал Скьюро?

– Хорошо, я так понимаю, что вы не хотите сидеть в темноте. Я просто желаю показать фонарь во всем его великолепии. При дневном свете вы не сможете по достоинству оценить его возможности.

Госпожа Тайрелл, скептически смотря на Йэна, позвала слугу.

Когда низкий мужчина, вызванный миледи, вошел в кабинет, он еле вздрогнул, увидев юношу. Женщина приказала ему задвинуть шторы, что он и сделал, после спросил у своей госпожи:

– Миледи, мне стоит уйти?

– Да, пожалуй, но я тебя скоро еще позову, Роб.

Мужчина ушел, стараясь не смотреть на юного Скьюро. Затем, когда дверь была захлопнута, Йэн вытянул фонарик, который начинал разгораться.

– Как видите, принцип работы достаточно прост. И вследствие этого, я предлагаю поставить первую партию ближе к вашему замку. А уж после, если вам понравятся такие светильники, распространить их повсеместно.

Женщина внимательно осмотрела фонарик на подозрительные элементы. Она не нашла ничего особенного в его конструкции. Что интересно, леди призналась сама себе, что ей даже нравится это устройство, но ее не покидала мысль, что что-то здесь нечисто.

Тем временем Йэн старательно наблюдал за реакцией Миранды Тайрелл. Но, так и не вытерпев продолжительной тишины, спросил:

– Что Вы можете сказать про этот фонарик?

– А, он, бесспорно, хорош и, пожалуй, экономичен. Это несколько лучше, чем зажигать фонари огнем или же пользоваться вашим же электричеством, которое мешает своими проводами. Только одно меня интересует, точно ли он работает от естественного света, или же только от магии.

– Магия, как правило, натуральна и несёт за собой свет, не отличный от сияния Светила, – нравоучительным тоном сказал Йэн. – Вы же не выращиваете искусственные растения, ведь так?

Леди мельком оглянула свои цветы в горшках и вновь позвала слугу.

– Вы же гордитесь своей маленькой личной оранжереей?

Миранда поняла, что своими словами она несколько оскорбила юного Скьюро. Но юноша не отличался вспыльчивым нравом. Несмотря на это, женщина остерегалась того, что Йэн мог высказать сейчас лишь лёгкое недовольство, а после случайно и без предупреждения напасть.

– Да, я слежу за своими растениями, – спокойно ответила она.

– Оно прекрасно видно по их благоуханию. Это даже несколько забавно, растения придают изюминку вашему кабинету.

– Вы считаете это забавным?

– Так проверьте же светильники на деле, и ваши растения от этого будут только рады. Я слышал, что вы начали обильно выращивать овощи и фрукты в теплицах. Вот там такие фонарики будут как раз кстати.

– Только бесплатно вы их не отдадите, верно?

Йэн светло улыбнулся и сказал, – Вы же знаете, что мир между домом Света и домом Земли все еще не заключён, а предпринимаемые ранее попытки были тщетны. Все, что мне нужно, так это мирное соглашение. Я вам светильники и мир, а вы мне своё согласие. И, для кучи, дадите десять золотых за каждый фонарь. Как по мне, этого пока достаточно.

– Хорошо, деньги у нас есть, но лорд Скьюро знает об этом соглашении?

– Поверьте мне на слово, он думает, что я поехал покорять вас, но это не в моих интересах, – сказал он с такой едкой ухмылкой, которая чудом была незаметна для леди. Его дед, Мейли Скьюро, действительно не знал всех подробностей о мирном договоре, но это было уловкой Йэна, – к тому же он всегда говорит, что я слишком миролюбив и это его бы только расстроило.

– И с чего Вы решили ослушаться на этот раз?

– На деле, я часто не согласен с его точкой зрения, – сказал он, твёрдо смотря в глаза миледи. – Его желания нередко абсурдны.

Эта реплика ужаснула Миранду и заставила в очередной раз подумать о юном Скьюро в другом ключе. Леди и до этого считала, что у юноши незавидная судьба, ведь, по ее мнению, дед юноши был очень мерзким и подлым человеком. Она лишь надеялась, что Йэн не перенял его скверный и ужасный характер. В глубине души она переживала за него, но никогда не смела это показывать. Миледи на деле была тесно связана с юным Скьюро, чего тот, конечно же, пока еще не знал. Миранда желала рассказать юноше все, что она знает, но очень сильно боялась последствий. Она полагала, что секреты, которыми она располагает, могут вконец разрушить ее отношения с домом Света.

Несмотря на все, женщина поразилась достаточно мудрым решением юного генерала. Она сама желала примирения, но до боли противный для нее старый лорд препятствовал этому. Вдобавок, леди решила закупить небольшую партию фонарей, чтобы после дать ее на проверку. Она надеялась на то, что штат инженеров и ученых сможет создать такие же по образу и подобию. Тем самым леди несколько бы обесценила труд юноши, но что делать, если он сам делится своими технологиями.

– В таком случае я согласна с вами на примирение в обмен на небольшую партию фонарей. Если же вы предложите мне нерабочую технику – я расторгну договор и забуду о заключённом мире.

В душе Йэн ликовал. Небольшим откровением он добился желаемого. Но самое страшное было в том, что это было сказано искренне.

– Хорошо. Достаньте бумагу и печать, – спокойно сказал он. – Сперва напишу я.

И после того, как леди взяла из ящика свёрток бумаги, чернила и предоставила их Йэну, юноша написал своим воздушным и витиеватым почерком высокопарные слова о том, что он с радостью согласен заключить мир с домом Земли.

Миранда, заверив написанное, тоже написала согласие и поставила печать дома.

– Отлично! – воскликнул Йэн. – Партия фонариков вскоре прибудет к вам в целости и сохранности. Мои подчиненные проследят, чтобы они были правильно вами установлены. Теперь, позвольте мне удалиться.

– Вы уже уходите?

– На этом мое дело пока закончено. До свидания, миледи! – Сказал он в дверях.

– Подождите, Вас проводят до выхода, – произнесла женщина и позвала ближайшего слугу.

Тут же появился другой мужчина, более крепкий и рослый. Тот словно поджидал из-за угла. И с заметным отвращением и страхом, он проводил гостя.

Йэн спокойно прошёл в конюшню и нашел там своего коня. Погладив его и дав ему морковных палочек, он оседлал его и направился к своему отряду.

Доскакав до места, он громко молвил:

– Все прошло наилучшим образом и нам даже не придется нападать. Это превосходно, ибо я боялся, что нам придется сделать так же, как в доме Огня, – проговорил юноша, сурово глядя на подчиненных. Это было неприятно вспоминать, ведь в доме Огня он добился разговоров лишь после отражения атаки. Юноша достал из сумки салфетку и принялся вытирать свой кошмарный макияж. – Теперь, как и предполагалось, мы должны отвезти фонари в Тиэрру и настроить их так, чтобы никто не заподозрил, что в них есть захватывающее звук устройство. В идеале их не заметит даже самый дотошный инженер, ведь лампа и есть микрофон. Осталось немного, скоро вернемся домой после долгого путешествия по землям.

– Ваше Высочество, мы даже справились чуть раньше запланированного графика, что не может не радовать, – непринужденно отметил генерал Дюбуа. – И это даже несмотря на проблемы в доме Огня.

– Бесспорно, это замечательно. Однако я вижу как вы все утомились в пути.

– Никак нет, товарищ генерал! – Бодро сказал один лейтенант.

– Что ж, тогда давайте совершим еще один марш-бросок по всему Континенту, раз уж на то пошло!

Офицеры рассмеялись в голос. Конечно же никто не воспринял слова генерала всерьёз. Сам же юный Скьюро ехидно улыбнулся, прикрыв ухмылку рукой.

В этот же день, как и планировалось, были установлены новые фонари в столице дома Земли. Всё прошло безупречно и, после завершенной операции, генерал Скьюро и его подчиненные, отправились в дом Света. До Астры оставалось два дня пути.

Недоверие

Добравшись домой, юноша поспешил во дворец, чтобы поведать о своих успехах. Но одна мысль о том, что он снова увидится с дедом, приводила в уныние.

Йэн с торжественным видом вошел в тронный зал, где восседал его дед, Мейли Скьюро. Это был крупный, широкоплечий, одним словом, солидный мужчина. Его властный и серьезный вид подсознательно внушал уважение к себе. Вдобавок ко всему, выглядел он значительно моложе своих лет, его лицо было лишено глубоких морщин, но белая аккуратно подстриженная борода завершала его образ мудрого и сильного правителя. У Мейли была необычная причёска: волосы его были коротко подстрижены, а на правом боку лежала длинная челка до подбородка. Вдобавок, в его ушах блестели аккуратные минималистичные золотые серьги. Сейчас он, одетый в роскошный строгий костюм-тройку и сверкая золотым обручем на лбу, непристойно взглянул на Йэна, коварно улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, Йэн! Ты проделал большой путь! Чем можешь обрадовать?

– Соглашения подписаны, лорд Скьюро, – юноша поклонился, – ещё мгновение, и мы будем знать, что происходит на всем континенте. Это большой скачок вперед по осуществлению его завоевания.

– Благодарю, мальчик мой. Ты заслужил поощрение. Можешь спросить или пожелать что хочешь.

Йэн бросил на деда недобрый взгляд и настойчиво, сурово попросил, – Вы можете пойти за мной?

– Если ты сочтешь это за свою награду, то пожалуй, – недоверчиво сказал дед и встал с трона.

– Следуйте за мной.

– Хорошо, Йэн, только знай, что я всегда готов тебя наказать за совершенную подлость.

Юный Скьюро хмыкнул в ответ. Важно стуча каблуками, и высокомерно задрав нос, юноша безмолвно провёл лорда в картинный зал.

– И что же ты хочешь от меня? – поинтересовался Мейли.

Йэн сердито взглянул на деда, – ответа на мой вопрос.

Мейли ожидающе взглянул на внука и возмутился:

– Так ты же еще не задал его!

Глубоко вздохнув, юноша начал, указывая на полотно с изображением девушки в утонченном белом платье, – расскажите мне, почему в зале висит портрет матери, если она предатель?

Мейли отвёл взгляд в сторону и еле слышно пробурчал, – вопреки всему, она моя дочь. И да, чтобы я не слышал от тебя больше таких вопросов.

– Почему? – жалобно пропищал Йэн, – Вы мне очень мало рассказываете о родителях.

– Ты привёл меня сюда ради допроса? – чуть-либо не взрывался Мейли, – Ты не имеешь на это права!

– Я обязан знать свою историю, – спокойно парировал Йэн.

– Как интересно ты заговорил! – пискнул Мейли.

Юноша негодовал глубоко в душе. Дед годами скрывал и продолжает скрывать от него важную информацию. Ему не помогли ни расспросы дворецкого, тот явно знал много, но о родителях отказывался говорить наотрез и постоянно отходил от темы.

Он пытался найти документы, обшарил всю библиотеку – Йэн много раз читал о древних предках, но не знал ничего о своем отце, кроме имени.

– Я мало что знаю о своих родителях. Если о матери я ведаю хотя бы малость, то об отце ни слова. Почему я не должен это знать?

– Ты можешь разочароваться в своих предках, – похоронным тоном сказал дед.

– Разве история не строится на разочарованиях и предательствах? – Йэн слегка повысил свой и без того высокий голос, – Неужели в прошлом есть то, что может поразить меня?

– В прошлом есть те моменты, о которых не принято говорить. И тем более, недопустимо их обсуждать. Я советую тебе забыть об этом навсегда, если ты не хочешь, чтобы я тебя испытал.

– Неужели вы мне не доверяете?

Мейли вздохнул, – если бы я тебе не доверял, то разве бы ты отправился по всему континенту договариваться с остальными домами? Скорее уж ты мне не доверяешь, если требуешь с меня объяснений.

– Знаете, я часто не понимаю Вас. И не всегда могу Вам довериться. В отличие от меня, у Вас были родители, – с лёгкой дрожью сказал юноша. Эта реплика была очень резкой, и из-за неё он мог получить наказание от деда.

Но тот промолчал. Мейли сердито сомкнул губы и отвел взгляд в сторону. Его глаза едва слезились, но юноша этого, к счастью для деда, не заметил.

– Были, – тихо сказал Мейли так, будто хотел продолжить эту мысль и сказать все, что думает, но его тон резко повысился,

– скажи пожалуйста, разве тебе недостаёт благ, раз ты задаешься этим вопросом?

– Я всегда рос в достатке, за что я Вам благодарен, но в знании своих корней Вы мне отказываете. Этого я желаю больше всего на свете.

– Не лги мне в лицо! – Крикнул он, – ты имеешь доступ к истории начала рода. Тем более, интересует тебя вовсе не это.

Юноша задумчиво сложил руки на груди и встал в вызывающую позу. На самом деле, он больше всего желал не знать о далёких предках, а хотя бы ведать о родителях, но у Мейли было табу на этот вопрос и эту тему.

– Я знаю, что ты хочешь спросить, даже и не надейся услышать от меня ответа, мы это проходили множество раз, – махнув рукой проговорил дед. – Я приказываю тебе удалиться.

Юноша тяжело дышал, но не мог сдвинуться с места от страха. Он старался не заплакать, ведь он знал, что дед может сделать с ним. Но внешне он выглядел невозмутимым, что разозлило деда.

– Тебе не ясен приказ? Мне повторить?

Йэн был неподвижен.

– Запомни раз и навсегда, – Мейли возвёл руку в воздух и из неё начали искриться молнии, – пока я жив, ты все еще принадлежишь мне и ты обязан мне повиноваться!

Юноша стоял непоколебимо. Его лицо было каменным и неприступным, но на самом деле он испытывал целый шквал эмоций и переживаний. Ему надоело быть на поводке у деда. И больше всего он желал узнать правду о себе, которую Мейли старательно скрывал. Он представлял, что правда может окончательно разбить и без того измученное страданиями сердце, но юноша был тверд на пути к своей цели. Тотчас он оказался поражен разрядом молний. Юноша не кричал от боли, но его будто разрывало на куски. Он был спокоен и непоколебим. Это и злило Мейли, вследствие чего тот обрушил на него более сильный удар. Но вдруг вся сила, вложенная им, устремилась не на внука, а на него. Йэн широко распахнул глаза. Его жёлтые очи вспыхнули неоновым свечением.

Мейли, справляясь от своего же удара, прокричал, – Откуда в тебе столько мощи, если ты…

Сказав это, он осекся и внезапно замолк. Мейли чуть было не сказал лишнее.

– Если я что? Бездарность, да? – жутко произнес юноша, – Как мне надоело это обесценивание моих способностей!

Он выставил свои руки вперёд и вызвал мощный сконцентрированный поток света, который собирался направить на деда. Мейли испугался, но он без особых усилий отразил атаку. Йэн был разозлен до крайней степени. Поэтому он попытался схватить внука руками, но юноша пустился от него подальше.

– Ты куда убегаешь, Йэн? – свирепо сказал дед.

– Я удаляюсь, как Вы и приказали.

– Теперь уж останься. А то слишком уж легко ты отделался.

Йэн, пятясь, не заметил, как врезался в стену. Этим воспользовался Мейли, прислоняясь к юноше. Но внук оттолкнул его. Дед злобно ухмыльнулся, сдул челку, которая наехала на лицо, и пустил в Йэна молнию, чтоб тот не успел уйти. Юноша не выдержал заряда и упал, лишившись сознания.

Дед ощупал Йэна и понес в его покои.

Уже в комнате, он спокойно уложил бесчувственное тело внука на постель. Отошёл дальше. Прикусил губу. Йэн лежал красиво, и Мейли не мог не оценить это. Он понимал, что юноша не виноват в своих вопросах, но не мог рассказать ему все свои тайны. Иначе бы тот вовсе не воспринимал его ни как деда, ни как лорда. Юноша должен был скоро прийти в сознание. Дед не мог насмотреться на внука. Но он мог успеть сделать с ним кое-что, то, на что Йэн никогда бы не согласился. Мейли медленно, боясь разбудить Йэна, дотронулся до его щеки. Затем наклонился к его пышным губам, одной рукой нежно держа внука за щеку, другую же руку дед запустил под воротник комбинезона, трогая его горячую шею. Но не успел Мейли исполнить задуманное, юноша открыл глаза:

– Опять Вы за свое! – выкрикнул он, – Вы вообще в своём уме?

– Вот же паршивец, весь в мать, – буркнул куда-то в сторону Мейли, – Еще слово, и ты будешь стоять на коленях!

Юноша свирепо смотрел на деда. Он хорошо знал, что хотел сделать с ним Мейли, пока он был без сознания. Йэн молчал, так как не хотел, чтобы это произошло сейчас. В своих угрозах дед всегда был предельно серьезен.

А Мейли не знал, как выплеснуть свою ярость. Внук покорно молчал, сверля его глазами. Но одного лишь только взгляда было достаточно для того, что он сделал дальше. Он достал небольшой кинжал из ножен под длинным пиджаком и молча распорол юноше одежду, задевая его нежную кожу. Дед сделал это так быстро, что Йэн не успел вовремя среагировать и защититься.

– Не надо портить мою одежду! – прошипел юноша. Он потянулся к кобуре, но быстро понял, что предусмотрительный дед обезоружил его. Юноше не было сильно больно от раны, оставленной дедом, но злость все так же переполняла его.

– У тебя и так много нарядов, Йэн, – крикнул Мейли и схватил внука за руку. Он попытался поднять юношу, но в его руке оказалась лишь перчатка. Дед снова взглянул на внука и бросил перчатку ему в лицо. После этого, он вновь приблизился к Йэну, но юноша оттолкнул его. Мейли был зол, но на этот раз у него не хватило терпения на то, чтобы достать внука. Поэтому он ушел, хлопнув дверью.

Беседа

Юноша встал с постели и его рана начала сильно кровоточить. Он решил как можно скорее излечить ее. Юноша аккуратно расстегнул комбинезон наполовину и снял рукава. Делая это, он засмотрелся на руку без перчатки, усеянную мелкими тонкими, едва заметными белыми шрамами. В детстве Мейли часто бил Йэна по рукам за корявый, по его мнению, почерк. Стараясь не вспоминать прошлого, юноша потянулся за своей сумкой и пошел в ванную. Там он взял флягу и флакон с жидкостью, сперва обильно полил рану над ванной из фляги. Затем юноша капельно полил поврежденную кожу из флакона с жидкостью, от чего кровь вспенилась. Рана сильно щипала, но Йэн даже не морщился. Жидкость вместе с кровью стекала по телу на комбинезон, но юноше было все равно, он уже был испорчен.

Затем юноша приложил руки к груди, чтобы залечить рану. Его ладони озарились слабым золотым свечением. И, когда Йэн убрал руки, рана больше не кровоточила, но на груди остался заметный шрам. Дед очень глубоко его порезал, поэтому след не удалось устранить до конца.

Сейчас Йэн решил непременно принять теплую ванну, так как утомился в поездке. Юноша умылся, надел черный шелковый халат и позвал служанку, чтобы та набрала ему ванну. Пришедшая девушка поклонилась своему господину.

– Здравствуй, Диана, – кисло проговорил юноша, – набери-ка мне теплую, но не горячую ванну.

Девушка мило улыбнулась и поклонилась. Она принялась готовить ванну, стараясь выстроить идеальный баланс горячей и холодной воды. Она прекрасно знала, насколько теплую ванну любит ее господин и делала это искусно. Это было очень долгое занятие, но, что странно, Йэн терпеливо ждал, пока наберётся ванна и этим немного смущал служанку. Он не смотрел в ее сторону так как всецело был погружён в свои мысли. Юноша думал, как ему дальше жить. Он не хотел дальнейшего насилия, в голове то и дело мелькала идея покушения на жизнь Мейли. До этого он не раз думал об этом, дед совсем ему осточертел. Но юноша только пытал людей и никогда не осмеливался убивать намеренно, если это, конечно, не было на поле битвы. Смерти, причиненные в бою, Йэн не считал, так как они были весьма стихийны. Да и к тому же, Йэн медленно, но верно отравлял жизнь своему деду. Юноша строил план по свержению его с престола, так как Мейли в последнее время вёл себя крайне деспотично и не уважал подданных. В то время как Йэн уже успел завоевать народную любовь.

План юноши был аккуратным. Он хотел с помощью верховного суда, над которым Мейли не имел абсолютной власти, вынести деду суровый приговор. Но основная проблема заключалась в том, что он юридически не мог предоставить сильные доводы за отстранение деда от должности. У Йэна отсутствовали доказательства ужасного отношения к нему со стороны Мейли. Поэтому юноша надеялся на "несчастный случай" и пытался организовывать покушения на жизнь лорда. Все его действия из тени были неудачными. Поэтому юноша боялся сорваться и убить деда своими руками.

В это время девушка напомнила о набравшейся воде и недалеко отошла. Юноша с мрачным видом подошел к ванне и снял с себя халат.

Служанка отвернула взгляд. Йэн слишком резко обнажился. Но затем девушка все же искоса наблюдала за тем, как юный Скьюро медленно погружался в воду, все же, у него было красивое тело.

Вода была приятна и не сильно горяча, что понравилось юноше.

– Диана, помассируй мне, пожалуйста, шею и спину, – ласково попросил он служанку, поворачивая к ней голову, – а то я слишком много времени провёл в дороге.

Еще не ушедшая девушка молниеносно подошла к юноше и исполнила его прихоть.

– Господин, вы так устали, – нежно сказала служанка, аккуратно массируя плечи, – я б на вашем месте подремала.

– Да. Не жалей меня, разминай посильнее, – спокойно сказал Йэн, – не бойся, мне не больно.

Диана начала массировать еще сильнее, от чего юноша сделал удовлетворенный вздох.

– Да, пожалуй это то, чего я хотел. Благодарю. Теперь ты можешь идти, Диана, мне бы хотелось остаться наедине с собой.

– Хорошо, сэр, – нежно произнесла девушка и вышла из комнаты.

Юноша лёг в ванне поудобнее. Закрыл глаза и погрузился под воду, задержав дыхание. Так он пробыл под водой недолгих полминуты, но за это время его настиг шквал мыслей.

Он обдумывал покушение.

Самой первой идеей было отравление, но Йэн это сразу забраковал, так как у деда было слишком хорошее обоняние. Тот бы почувствовал яд сразу же, по запаху.

Вторым он подумал о поединке, в котором он бы и проткнул деда шпагой. И эта идея показалась ему нехорошей, нереалистичной. Третья мысль была о том, чтобы удачно выстрелить в деда из своего револьвера. Но тогда бы было легко узнать, что пулю пустил именно он.

Йэн вынырнул из воды. Сделал глубокий вдох и выдохнул так громко, что по ванной комнате раздался гул. После юный Скьюро деликатно выжал свои мокрые волосы и дёрнул за нитку с пробкой, чтобы спустить воду. Затем юноша медленно и грациозно вышел из ванны. Он взял с полки полотенце и принялся старательно вытирать себя. А закончив с этим, он снова надел на себя халат.

Далее Йэн вернулся в свою спальню, где, полный отчаяния и злости, бессильно упал на кровать. Он даже не стал приводить в порядок свою причёску, как делал это всегда. Ему было не до своей внешности. Юноша снова вернулся к своим размышлениям, уткнувшись носом в подушку. Он подумал о самоубийстве. Но не о своём, а деда. Дальнейший его план состоял в том, чтобы грамотно подстроить самоубийство Мейли. Благо, он имел все возможное для этого: доступ к оружейной и опочивальне деда. Йэн поднялся и присел. Его лицо исказила кислая ухмылка. Он размышлял о том, как бы было красиво и одновременно подло, подойти к Мейли, пока он спит и зажать в его руке меч и его же рукой вонзить клинок прямо в сердце. Юноша был уверен, что такой поступок в духе деда, так как тот был помешан на символизме, да и ему не была страшна боль и агония. Ведь сам Мейли все детство твердил Йэну, что боль близка к удовольствию. Сам юный Скьюро же частично поддался этому утверждению, научившись терпеть боль.

Осталось лишь продумать мотивы для ложного самоубийства. О завещании Йэн не беспокоился, он запросто мог подделать почерк деда и манеру письма, так как в детстве юноше приходилось писать много бумаг за него. Но одно ему мешало – Мейли наверняка не собирался умирать ещё очень долго. Обдумывая это, Йэн пришёл к выводу, что, несмотря на всю неприязнь, он должен был поговорить с дедом еще раз.

Собравшись с мыслями, юноша направился в свою гардеробную. Там он остановил свой выбор на свободной белой рубашке и черных, как смоль узких брюках, – то было одно из самых нейтральных одеяний, хранившихся у него. Дома юноша нередко щеголял интересными нарядами, особенно когда выходил на публику, но сейчас ему было не до этого. Йэн снова сбросил с себя халат, повесил его на крючок, и принялся одеваться. Когда с одеждой было относительно покончено, его взор упал на черные ботфорты на высоком, но устойчивом каблуке. Йэн уже не мог, в силу привычки, воспринимать всерьёз обувь на плоской подошве. Надев сапоги, он захватил из комода широкий пояс и увесистый кулон. Он взял с собой темно-бурый длинный пиджак в тонкую полоску, так как лето подходило к концу и было уже довольно прохладно даже во дворце.

Выйдя из гардеробной, юноша направился к зеркалу, чтобы привести свою причёску в порядок и поправить рубашку. Йэн туго затянул пояс, отчего выразилась его талия. Затем он начесал свои жемчужные волосы и завил их. Юноша подумал, не наносить ли ему сейчас макияж. Недолгие размышления привели его к тому, что он достал косметику и методично нарисовал себе стрелки чёрной подводкой, на фоне которой его золотые глаза вырисовывались ещё ярче, и подчеркнул это чёрной помадой. Он понимал, что выглядит как чёрт, но это его забавляло и заставляло думать про себя, что он уникален. По крайней мере, он хотел так считать. Он гордо взглянул на себя в зеркало.

После этого юноша понял, что чего-то недостаёт. Он вновь вернулся в гардеробную и забрал оттуда чёрные короткие перчатки. Приближаясь к зеркалу, он попутно надевал их. Когда с перчатками было покончено, Йэн строго взглянул на своё отражение и саркастично приподнял бровь, легко ухмыляясь. Юноша гордо вглядывался в своё отражение – он любил выглядеть безупречно.

Но, неожиданно, в дверь его спальни постучали. Йэн, даже не вздрагивая от неожиданного шума, звонко произнёс:

– Что Вам нужно?

– Позволь войти к тебе, Йэн, – твёрдо и сухо сказал хорошо знакомый ему голос.

Йэн тяжело, но тихо вздохнул. Это был Мейли. Юноша и так намеревался идти к деду и выяснять отношения, но тут судьба сама постучалась в его дверь. Поэтому Йэн, недолго думая, громко сказал, с некоторой ноткой ненависти:

– Войдите.

Дверь отворилась, но юноша даже не оглянулся, продолжая рассматривать себя в зеркале.

– Я приношу свои извинения, – сказал дед, нетрезво смотря на внука, – мне не стоило столь резко воспринимать твое любопытство.

Не оборачиваясь, Йэн заговорил, – что ж, неожиданно. Но злюсь на Вас я не из-за этого.

После чего он сделал небольшую паузу.

– Вы намереваетесь продолжить начатое? – Холодно спросил он.

– Ты имеешь слишком плохое представление обо мне, – несколько обидчиво и скверно произнёс Мейли.

– В каком ключе я должен о Вас думать, если Вы то и дело позволяете себе обращаться со мной как с вещью? – гневно сказал юноша, слегка поворачивая голову в сторону, и затем продолжил вполголоса, – думаете, я не знаю, что Вы хотели со мной сделать?

Дед тихо подошел ближе к внуку и нежно схватил его за талию.

– А ты слишком строптив, Йэн, – сердито сказал он и принялся закручивать своими когтистыми пальцами волосы внука. После чего дед прошептал ему в ухо нечто невнятное, что Йэн так и не смог разобрать, и принюхался к его волосам, которые приятно пахли ванилью.

Юноша нахмурился. Ему было противно чувствовать прикосновения деда.

– Должно быть, Вы не поняли, что я больше не намерен терпеть ваши издевательства, – процедил он, вырываясь из хватки Мейли.

– Неужели ты противишься простых объятий, золотце? Все же, я скучал по тебе за все эти два месяца. Не против ли ты отведать со мной чаю этим вечером, чтобы уладить недопонимания?

Йэн отошел подальше от деда. Эта фраза прозвучала крайне странно из его уст.

– Мы можем попить чай вечером, после ужина, но не более.

Мейли понял, что внук совсем не в духе.

– Ты очень странно себя ведешь, золотце, – сурово сказал дед, – не опоздай на ужин.

После чего Мейли бросил на Йэна страшный укоризненный взгляд и медленно вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.

Йэн облегченно вздохнул. Хотя разговор и не был содержательным, и юноша не добился в нём поставленной цели, но прогресс был на лицо: дед был к нему более снисходителен. Но это нисколько не умаляло желание устранить его.

До ужина оставалось подождать час. Конечно, о трапезе мог вполне объявить дворецкий, но Йэн решил прийти сам, без его напоминания. В его интересах было окончательное поражение Мейли. В ожидании ужина, юноша прошёл по коридорам в просторный зал, который ранее служил местом для пышных балов и празднеств. Мейли в последнее время существенно сократил состав прислуги, отчего дворец казался пустым. Вдобавок он не проводил праздники уже порядка десяти лет, а Йэн, как бы не хотел больших празднеств с кучей гостей, попросту не имел на организацию, так как был сплошь занят. А бал, как известно, дело затратное и серьёзное.

Взгляд Йэна устремился на огромный белый рояль, стоящий в нише. Юноша присел на креслице подле него и открыл крышку. Он не играл на нём уже давно, за все время своего отсутствия во дворце. В его мыслях теплились идеи о том, как было бы прекрасно созвать гостей и устроить музыкальный вечер. Юноша даже иногда звал друзей во дворец и вроде бы даже его дед изначально не был против гостей. Однако в один из вечеров Мейли влюбился в зал и с яростными криками прогнал всех ребят, которые пришли просто послушать музыку, выпить хорошее вино и пообщаться. После этого юноша особо не приглашал гостей во дворец, да и сам нечасто посещал званые вечера, ведь был сплошь занят. Ему было гораздо легче пригласить во дворец, нежели чем пойти куда-то.

Вспоминая прошлое, Йэн легонько вздохнул и, едва коснувшись клавиш своими длинными изящными пальцами, затянутыми в чёрную кожу, начал исполнять композицию.

То была спокойная, но в некоторых местах порывистая мелодия, постепенно нарастающая по своей помпезности. Но вскоре, едва она успела стать громче, то резко сделалась тише и её звучание стало более нежным. Вскоре началась её ведущая часть, такая плавная и лёгкая, неосязаемая, струящаяся и слегка холодная и меланхоличная, словно лунный свет. Йэн исполнял эту мелодию с закрытыми глазами и с тёплой, но грустной улыбкой. Она была одной из самых любимых и юноша знал ее наизусть, так, что уже душа подсказывала пальцам на какие клавиши нажимать.

Игра на рояле была одним из его увлечений и способов снять нервное напряжение. А нервы ему нужно было успокоить, – ему предстояло совершить тяжёлое деяние. Йэн резко стукнул по клавишам, не доиграв мелодию. Она не успокаивала его, потому что не передавала его ощущений. Он открыл глаза и начал бездумно нажимать крайние левые клавиши, пока это не переросло в приемлемую мелодию. Юноша снова начал медленно, не спеша играть основной мотив, уже достаточно жуткий и нагнетающий. Так он постепенно дорос до неистовой бури, которая затрагивала уже не только левую сторону рояля. Йэну это нравилось, и играл он с такой неистовой страстью и яростью, что его эмоции витали в воздухе. Он даже бы и не услышал как пробили часы, которые ознаменовали начало ужина, если бы вовремя не вернул контроль над собой.

Аккуратно закрыв крышку рояля, он поспешил в столовую, где его ждал уже скучающий дед.

Зайдя в зал, Йэн заметил совершенно хмурого Мейли. Тот злобно постукивал пальцами по столу и, увидев внука, сердито крикнул:

– Я просил тебя не опаздывать, Йэн.

Юноша, не слушая укора, сел за противоположный, дальний угол стола.

– Может быть, ты сядешь поближе, золотце, – продолжал дед, – почему ты так сильно отдалился от меня?

Но Йэн не обращал на него внимание. Он поднял серебряную крышку своего блюда и, увидев сегодняшний ужин, легко повёл бровью от удивления. То была тыквенная каша, которая считалась блюдом простого народа. Но юноша не выразил своего отвращения, а наоборот, только обрадовался. Это, пожалуй, было ему ближе, чем сочные раки и мясистая рыба, привезенные из земель дома Воды. Йэн очень любил тыкву, это было, пожалуй, единственное, что он мог есть вечно. Посередине стола было ещё несколько блюд, закрытых крышками, но Йэн их не трогал. Он пока довольствовался одной кашей. Наслаждаясь простым, но вкусным блюдом, Йэн наконец среагировал на вопрос деда, поднимая на него свирепый взгляд:

– Спрашиваете, почему я так сильно отдалился, не так ли? Спросите у самого себя, когда в последний раз вы следили за своим поведением и найдете ответ на вопрос, заданный мне. Вы должны были заметить, как даже самые верные подданные от вас отворачиваются. А теперь, позвольте мне, пожалуйста, спокойно отведать свой ужин.

Взгляд Мейли сделался стеклянным от злости. Он собрал брови на переносице и вгляделся в внука, который, как ни в чем не бывало, мирно ел кашу. Дед был возмущен поведением Йэна. Поэтому он резко встал с своего места и плавно, как лебедь, подошёл к юноше и облокотился об его стул. После, тихим, манерным, но свирепым голосом, произнёс следующее:

– А ты не пробовал подумать о своём поведении, мальчик мой.

Он схватил Йэна за волосы и потянул к себе.

На что юноша грубо зашипел, как кошка. Ему было больно, но кричать он не мог. Это было бы признаком слабости. И он же, немного погодя, все же пошёл против деда и освободил свои волосы от его настойчивых рук.

– Вы мне портите укладку, – спокойно сказал юноша, свирепо сверля деда глазами, – Ну а теперь, дедушка, давайте мирно попьем чаю, как Вы и хотели.

Мейли едко ухмыльнулся. После, он спокойно сел на своё место и налил себе чай в блюдечко. Мейли не любил горячий чай, а разбавленный он считал кощунством, поэтому пил из блюдечка, где тот быстрее стынет. Аккуратно поднося к себе блюдце, дед смотрел нетрезвым взглядом на внука, неистово перемешивающего сахар в чашке. Чего таить, Мейли жаждал снова обнять его крепко, даже непристойно, да и вовсе всегда иметь при себе Йэна на поводке, чтобы тот мог в любую секунду удовлетворить его потребности. Он хотел видеть его постоянно. В какой-то степени он просто обожал своего внука, но его строптивый характер все портил. И юноша, что печально для деда, имел на то свою точку зрения, совершенно отличную от желаний Мейли.

Поймав на себе вызывающий взгляд, Йэн сказал:

– Не стоит на меня так смотреть.

Этими словами он хотел затронуть чувства деда, если они у него были.

– Что ты имеешь в виду, золотце?

– Вы меня страстно "любите", я же не могу сказать то же самое про себя, – легко и спокойно сказал юноша, попивая чай, – Вы часто меня разочаровываете.

Мейли удивился. Йэн никогда не осмеливался так говорить.

– Ты даже не представляешь, насколько ты неблагодарный, Йэн, – иронично произнёс он с едкой ухмылкой, – я сейчас не буду перечислять все то, за что ты мне обязан, но знай, в данный момент ты только обижаешь меня и разбиваешь мне сердце.

"Было бы за что благодарить," – подумал юноша.

– Но я готов забыть про свою обиду, если ты добровольно зайдешь в мою комнату и проведешь со мной этот вечер, золотце, – продолжил нежным и томным голосом Мейли.

Йэн встрепенулся:

– С чего это я должен к Вам приходить?

– В любом случае, если не придёшь ты сам, то к тебе в дверь постучу я. И ты уже не сможешь мне отказать, так как я так или иначе зайду к тебе.

– Вы желаете поиграть в шахматы, потянуть трубку, или душевно со мной побеседовать? – спросил юноша, который понимал, что Мейли интересует вовсе не это. Йэн прекрасно понимал, что может ждать его за дальнейшее сопротивление и решил перестать гнуть свою линию. Сейчас это было бесполезно, – Несмотря на обиду, у меня есть, что Вам сказать.

Дед удивился. Но, одобрительно кивнув, заговорил:

– Рад, что ты принял разумное решение, Йэн, – он злобно улыбнулся, надеясь все же сотворить то, чего он жаждал так долго, – какими ходить будешь, белыми или черными?

Юноша поразился вышесказанным словам, мол, нет ли подвоха в том, что Мейли так акцентировал внимание на шахматах.

– Во сколько Вам удобнее? – спросил он.

– Подходи через два часа, золотце, но на этот раз точно без опозданий. Ты же знаешь, как я не люблю ждать.

– Хорошо, – сказал он, выходя из стола.

Обыденность

Обыденность.

После ужина Йэн поспешил в свою комнату.

Он прекрасно понимал, что дед его обожает. Но, вопреки этому, Йэн ненавидел Мейли. Юноша считал, что дед испортил ему детство и в данный момент очерняет его юность.

Как вдруг, в его дверь постучали.

– Войдите, – сухо сказал Йэн.

Дверь открылась и в ней показался дворецкий.

– Добрый вечер, милорд, с прибытием. Вас просят к телефону.

Юноша удивился, он думал, что у дворецкого сегодня выходной.

– Здравствуйте, Себастиан. Я думал, что Вы сегодня дома, раз Вы меня не встретили. Кто меня вызывает?

– Ваша бывшая однокурсница, Селена Шиммер. Так она представила себя.

Йэн встрепенулся и быстрым шагом направился к телефону.

– Я слушаю, – отстраненным голосом сказал юноша, подняв трубку.

– Здравствуйте, – раздался женский голос – извините за беспокойство, но у меня есть к Вам предложение.

Юноша изменился в лице и радостно протянул,

– Я Вас внимательно слушаю, доцент Шиммер.

– Я надеюсь, что вы не забыли о нас? – Кокетливо спросила она.

– Как я могу забыть! – Он легонько засмеялся, но после резко поменял свой тон. – Я, конечно, только недавно приехал, еще не успел отдохнуть, но подождите меня немного, я скоро к вам подъеду.

– Профессор Кварц хочет Вас порадовать. Не забудьте свои чертежи!

– Тогда до скорой встречи!

Юноша бросил трубку. Он быстро накинул на себя белый халат, сменил перчатки, взял тубус, что лежал за шкафом и вышел из дворца. Йэн вызвал своего машиниста и немедленно отправился в университет.

– Добрый вечер, милорд, – поприветствовал его мужчина, – присаживайтесь.

– Здравствуйте, Джаспер, мне нужно в университет. Как можно скорее, пожалуйста.

– Само собой, господин, – легко сказал мужчина и нажал на газ. Спустя несколько минут они уже были рядом с университетом. Йэн поспешил в здание, украшенное внушительным рядом колонн. Он поздоровался с вахтером, и тот немедленно пропустил юношу.

Внутри он сразу заметил ожидающую кого-то девушку. Йэн галантно помахал ей рукой и ускорил шаг. И, когда оба встретились, они обменялись дружеским объятием.

– Ещё раз здравствуйте, милорд! – мило сказала Селена, – как Ваша командировка?

– Вполне успешно, – мягко произнес юноша, – а как у вас продвигаются дела?

– Мы справляемся. Так странно обращаться к Вам со всеми почестями, хотя мы учились вместе в одной группе, – начала девушка, пока шли по коридору, – вместе защищали диплом, вместе оставались после пар с профессором и судачили над проектами.

– Я не прошу этого, Селена. Мы смело можем панибратствовать, так как нередко ночевали вместе за чертежным столом, – юноша мило улыбнулся девушке, – я так понимаю, вы с профессором хотите порадовать меня решением проблемы с проектором?

– Пожалуй, доктор Кварц нашел способ улучшенной цветопередачи и четкости изображения. .

– И что же он предлагает?

– Он хотел решить вопрос с разделением световых потоков, – девушка решилась взглянуть юноше в глаза, – Всё же хочется, чтобы проектор работал без магии. То, как ты расположил линзы и зеркала, годилось для дипломного прототипа, но нужно думать над качеством изображения. Профессор, кажется, понял в чем дело.

– Да, помню, мне говорили это на защите. Но я же перед командировкой предложил ещё одно решение, неужели оно не подходит?

Девушка осуждающе посмотрела на него и приподняла бровь.

– Мы полагаем, что нашли наилучший вариант. Ты сейчас все увидишь.

Уже в лаборатории, аспиранты, увидев его, вздрогнули – за два месяца они успели отвыкнуть от его внешнего вида. Но они были безусловно рады видеть своего бывшего однокурсника. Юноша обменялся с каждым крепким объятием, пока не услышал громкий бас:

– Йэн! Как я рад Вас видеть! – к юноше подошел высокий статный мужчина в очках, протянул руку и продолжил шутливым шепотом, – Сегодня вы очень стильно одеты, не изменяете себе!

– Взаимно, профессор Кварц, – радостно сказал юноша, крепко пожимая руку, – Селена сказала, что у вас есть хорошие новости.

– Я, узнав, что Вы приехали, и что Вы свободны, поспешил за Вами, чтобы показать нечто. Я созвал лучших студентов, заинтересованных в Вашем проекте. А, да, еще возьмите у меня со стола салфетку, пожалуйста. Хотя бы смойте помаду и уберите волосы, мне очень непривычно видеть Вас таким.

Йэн недовольно взглянул на профессора. Тот хотел, чтобы юноша очистил свое лицо.

– Я надеюсь, Вы меня не проводите домой как тогда, с экзамена? – едко спросил он.

– Нет, сейчас я не в праве это сделать, но я прошу Вас по-дружески. У нас, как-никак лаборатория. Как закончите, следом за мной, у нас есть нечто, что Вам понравится.

Йэн покачал головой. Он не стал спорить, поэтому вытер губы и поспешил за доктором, забирая волосы в хвостик. Когда он достиг большого зала, профессор остановился.

– За время Вашего отсутствия я решил проблему с резкостью. Мы поставили более мощные линзы и самую яркую лампу, что нашли. теперь посмотрите, что вышло, – доктор Кварц включил проектор, который показал фото одной из улиц города Астра, – Конечно, изображение в меньшей мере передает реальность, но все же, результат впечатляет.

– Интересно, точно ли вы обошлись без магии, – задумчиво сказал Йэн, – Я в свое время не нашёл настолько яркой лампы. Кстати, помните, я хотел сделать панораму из проекторов? Я взял с собой чертежи. Сказать честно, они не совсем готовы, но что-то есть.

Юноша потянулся за тубусом и достал оттуда бумаги. Он разложил чертежи на столе так, чтобы всем было видно.

– Вы можете наблюдать, что я взял под основу последовательное соединение. Оно не такое громоздкое, но есть существенный минус. Если один проектор выйдет из строя, то вся система, так сказать, накроется.

– А почему бы не взять параллельное? – спросил один из аспирантов.

– Ну, можно, но я боюсь, что мы запутаемся в проводах, – вставила Селена.

– Интересное предложение, Йэн, но пока не понятно, – задумчиво проговорил профессор, – надо собрать систему, и тогда выйдут наружу все изъяны. Надо собрать ещё два проектора, чтобы это проверить.

– Согласен. Кстати, спасибо, что пригласили меня, – улыбчиво сказал юноша.

– Вероятно, Вы очень сильно устали после вашей длительной командировки, – заботливо сказал доктор Кварц, – но Вы все равно решили навестить нас.

– Я не мог не прийти! Вы меня знаете!

Йэн взглянул на часы и испуганно вытаращился. Он серьёзно опаздывал на встречу с дедом.

– В хорошей компании и время летит быстро. Я надеюсь, что не расстрою вас, если приду еще раз завтра или послезавтра. В любом случае, я позвоню. Сейчас я вынужден вас покинуть.

Доктор Кварц выключил проектор и недоверчиво посмотрел на юношу,

– Ну, Вы, наверное, и так устали в дороге. Только не забывайте о проекте, это важно.

Йэн кивнул головой и попрощался. Честно говоря, он не хотел идти к деду, он был только рад провести время в команде ученых, но Мейли мог сильно рассердиться. Он быстро вышел из помещения и направился к машине.

– Вы меня наверное заждались, – сказал юноша, присаживаясь в салон, – отвезите меня, пожалуйста, домой.

– Хорошо, сэр, – машинист снова тронулся с места.

Весь путь юноша задумчиво смотрел в окно, наблюдая за проезжающими мимо трамваями и автомобилями. Затем он наблюдал за тем, как в домах постепенно появляется свет и как медленно загораются фонари.

Мужчина ехал довольно быстро, так, что редко приходилось стоять на семафоре. Поэтому уже через несколько минут Йэн был у дворца.

Юноша, выходя из кабины, любезно протянул машинисту несколько серебряных монет .

– Благодарю, что быстро подвезли меня. Я думаю, что это не помешает.

– Ну что Вы, господин, полно! У меня и так хорошее жалование!

– "Спасибо" на хлеб не намажешь, поэтому держите.

Машинист с заметным недоумением забрал монеты. Йэн же поспешил во дворец, где его ожидал Мейли. Он быстро прошел по коридору в покои деда. Осторожно постучал в дверь кабинета. Молчание. После юноша принялся за опочивальню.

– Кто пожаловал? – послышался грубый голос.

– Это я, дедушка.

– Ты немного опоздал, золотце, но входи.

Йэн аккуратно открыл дверь. Он увидел, что Мейли стоял у окна и курил трубку. Тот был в длинном шелковом халате.

– Вы уже готовы ложиться спать? – спросил вошедший юноша.

– Да, золотце, сегодня был трудный день. Сначала подданные замучили своими глупыми вопросами, а после явился ты.

– Я Вам мешаю? Я могу уйти.

– Нет, – Мейли развернулся, – останься. Я не так выразился. Я очень сильно тосковал по тебе, так как ты единственный разумный человек среди всей челяди, хоть и весьма дерзок.

– Мне кажется, что наш дворецкий тоже хороший человек. Спокойный и учтивый.

– Он ныне слишком тихий и скучный, – фыркнул дед, – мне не хватает жизни и страсти. Ах, а ведь раньше он был весьма неплох.

Мейли затянулся и выпустил клубы дыма.

– Я так понимаю, дедушка, что Вам не до шахмат.

– Я сильно устал, дорогой. Подойди ко мне, мое сокровище.

Йэну не нравились многочисленные ласковые обращения в его адрес. Это его настораживало, но юноша все равно подошел к деду поближе. Мейли, свободной от трубки рукой, нежно схватил юношу за подбородок.

– Неужели ты наконец-то без своего дурного макияжа? Я всегда говорил, что он только портит твою красоту.

– Я был в лаборатории.

– Ну, и что они там творят? – Мейли начал нежно трогать волосы Йэна, распуская его хвост, – не возражаешь, если я распущу твой нелепый хвостик?

– У них практически готов проектор. Это хорошо. Скоро можно будет показывать и цветные кинофильмы.

– Здорово, – дед снова затянулся, – а ты не против покурить?

– Нет, я откажусь, – юноша легко взял руку деда, которая пыталась расстегнуть его рубашку, – я решил это бросить.

– Это полезно для мыслей, золотце.

– Вряд ли это полезно для организма.

– Знаешь, – Мейли поставил руку в бок, – я курю уже больше чем сорок лет и мне ни разу не стало плохо из-за этого. Главное соблюдать меру. Хотя, зачем я тебе буду это навязывать. Я надеюсь, что ты искупался после дороги.

– Зачем Вы это спрашиваете?

– Я не хочу, чтобы от тебя плохо пахло, золотце. Сядь на кровать, мне больно видеть, как ты стоишь, – приказал дед. – И сними свою обувь.

– Я не собираюсь ложиться, – твёрдо сказал Йэн.

– Тогда ладно, – Мейли в очередной раз затянулся и поставил трубку на комод. – Я составлю тебе компанию, если не возражаешь.

Дед сел к внуку вплотную. Йэну было неудобно и странно. Но отсесть подальше он не смог. Мейли нежно прикоснулся к его щекам.

– Знаешь, как я скучал по тебе! – томно сказал он. – Ты и представить не можешь. Мой маленький прелестный лучик Светила.

После этого дед крепко обнял внука. Йэн думал, как бы ему уйти отсюда, да и побыстрее. Ибо эти ласки не были хорошим знаком. Обычно дед был к нему груб.

– Знаешь, золотце, – обратился Мейли, – я не раз говорил тебе, что ты прекрасен. Но недавно мне снился кошмар, где ты стал пухлым и неряшливым. При этом ты еще носил очки. Ты выглядел так же неопрятно и неизящно, как тогда, пока ты писал свой диплом. Обещай, что всегда будешь красивым. Это не столь сложно.

– Мне бы очки не помешали, – вздохнул юноша. – В контактных линзах неудобно.

– Даже и не думай об этом, очки разрушат твой облик. Ради красоты можно и потерпеть, – дед взял внука за плечи и строго посмотрел ему в глаза. – Ты должен быть безупречен. Твоя кожа должна быть бархатной и нежной, как у младенца, а тело упругим, гладким и сильным. Как сейчас.

Он резко схватил Йэна и повалил. Завел руки за голову. Юноша, как ни пытался сопротивляться, у него ничего не выходило, но он отчаянно вырывался и пинался.

– Прекратите! – Крикнул он. – Сейчас же! Иначе вы поплатитесь за это!

– Успокойся, милый мой, я не собираюсь делать тебе больно. Я хочу тебя всего лишь утешить, ведь ты так неспокоен и несчастен в последнее время. Особенно после того, как расстался с графиней Брайт.

Йэн не хотел такого утешения. Поэтому он ударил деду ниже пояса свободной ногой, отчего тот зажмурился от боли, ослабив хватку. Юноша сию минуту оттолкнул деда и немедленно направился к выходу.

– Как это подло с твоей стороны! – Крикнул Мейли и вознес руку из которой искрились яркие синие молнии.

Йэн обернулся и пустил пучок света в ответ. Но не прошло и нескольких секунд, как синяя молния вытеснила свет и достигла Йэна. Юноша закатил глаза, громко выдохнул и потерял сознание. Дед успел поймать его, пока он не упал на пол. Внук был неподвижен и едва подавал признаки жизни. Было лишь слышно, как Йэн еле-еле дышит.

Возмездие

Возмездие.

Йэн очнулся у себя в постели. "Неужели это был всего лишь кошмар?" – подумал юноша. Но по сильной боли в спине понял, что, к сожалению, это не было сном. Йэн возненавидел Мейли еще больше. Он скинул с себя одеяло. К счастью, он был в рубашке и брюках. Его сапоги стояли у прикроватной тумбочки. Юноша посмотрел на часы. Была глубокая ночь. Но Йэн не хотел спать. Теперь мысль о покушении на деда не казалась дурацкой. Ему надоело терпеть постоянное насилие в свою сторону.

Недолго думая, юноша прошёл на дворцовую кухню и заварил себе мятный чай, для успокоения.

Взяв кружку с горячим напитком, он яростно капнул туда раствор валерианы и принялся потихоньку пить. Чай был горячим.

Йэн думал о деде. Он размышлял о том, что могло сделать его таким ужасным и развращенным. С ноткой жалости к нему, он предположил, что над маленьким Мейли тоже издевались, вследствие чего он вырос именно таким. Но сейчас ничего не осталось от чистого и невинного ребенка. Он имел дело с самым рьяным маньяком, все время думающем лишь о себе.

И у такого жестокого, помешанного человека были жена и дочь. Йэну было страшно представить, что было с ними, если он терпит такие унижения. Хотя, юноша не помнил, когда его дед в последний раз близко контактировал с женщиной. Создавалось впечатление, что его влекли мужчины.

Он подумал о матери. Дед говорил ему, что та умерла при родах. Он мог солгать, о чём предполагал юноша. Как же он хотел хотя бы одним глазком увидеть ее вживую, а не на портрете. Его мать, Элен, была прекрасной девушкой со ярко-желтыми, как янтарь, глазами и жемчужными волосами, как у него. Юноша сильно был похож на нее, но все же была пара отличий, – длинные волосы у матери, собранные в замысловатую причёску и большой мясистый нос у сына. На портрете у Элен лицо было бледно и твердо, как мрамор, а губы были такими пухлыми и алыми, что резко выделялись из общей картины. Взгляд этой девушки был одновременно твёрдым и мягким, свирепым и добрым. И каждый раз Йэн, вспоминая ее изображение или смотря на неё, видел либо гневный укор, либо проявление материнской заботы. На своём единственном портрете Элен была одета в утонченное белое платье с пышными рукавами, а в ее косы были вплетены белые шелковые ленты. Йэн восхищался этим полотном.

Вспоминая о картине матери, юноша не мог забыть о портрете молодой бабушки вместе с дедом. У бабушки были тоже светлые волосы, но глаза её были голубыми. Она выглядела хмуро, но властно, выражение её лица было благородно. Рядом с ней стоял Мейли. В ту пору он был прекрасным и крупным мускулистым юношей с неимоверно длинными, доходящими до колена, волосами. Он по юности носил их заплетенными в длинную косу, чаще собирал в пучок. Но, когда Мейли стукнуло больше сорока лет, он почему-то резко отрезал всю свою красоту, оставив лишь длинную челку как напоминание о былом великолепии.

Это хорошо прослеживалось по его портретам. Мейли любил себя и часто рисовал. Он еще в детстве закончил художественную академию и великолепно писал реалистичные полотна. Какая-то часть картинного зала была увешана именно его работами, например портрет матери Йэна был его кисти.

Однако был у него один особенный автопортрет, изображающий его юным, вероятно таким же молодым как Йэн, и обнажённым. Тот красиво лежал на постели, и его пышные длинные волосы хорошо справлялись с тем, чтобы скрыть его наготу. Это небольшое полотно Йэн видел каждый раз, когда заходил к деду в спальню. Оно висело на одной из стен. Конечно, эта картина была написана лишь только для себя, чтобы Мейли ей любовался, как в зеркало.

Размышляя о картинах, юноша допил чай. Время тянулось долго, ибо прошло всего полчаса. Тогда Йэн решил навестить портрет матери и мысленно поговорить с ним, как он это делал в трудные минуты.

Юноша быстро прошёл в картинный зал. Он подошёл ближе к заветному портрету матери и громко вздохнул. Так, что его безысходный вздох раздался эхом. Йэн посмотрел на мать. Та смотрела на него с полотна укоризненным, осуждающим взглядом.

"Я больше не в силах его терпеть, – мысленно произнёс Йэн. – Я прошу прощения у тебя, что намереваюсь устранить твоего отца. Я понимаю, что ничем не смогу умолить и загладить этот грех, но, мама… он… он этого заслуживает сполна…"

Юноша стыдливо посмотрел на пол, после чего снова вернулся к портрету.

"Что со мной будет, если я его убью? – Продолжал в мыслях он. – На меня упадут обязанности главы дома? Это не страшно, я уже и так выполняю за него почти всю его работу. Но что будет, если мой замысел угадают? Приставят к высшему суду? Верховные силы и так не благосклонны к моему роду. Я ни разу не имел честь с ними контактировать. До них точно дойдет, что Мейли устранил именно я. Я бы не хотел, чтобы мой первый разговор с Верховными был на суде."

Йэн перенёс свой взгляд с портрета и далее не спеша ходил по залу, рассматривая портреты далёких предков.

"Мать Мейли звали Лорэйн. Отца – Лоренцо. Оба имели фамилию Фотейно, – вспоминал он, глядя на полотна. – И сам дед, на самых ранних портретах тоже носит это имя.

Но почему я, как и Мейли, тогда ношу фамилию Скьюро? Кто позволил деду сменить имя, и за что могут быть одобрены или получены такие перемены? С древнего языка это имя переводится как "тёмный". Зачем главе дома Света иметь фамилию, которая противоречит его роду? – Чуть ли не вслух возмущался он. – Если бы кто дал мне ответы на все эти вопросы."

Юноша нахмурился и посмотрел на часы. Прошло ещё полчаса. Но он все еще не хотел спать. Йэн вернулся к портрету матери и сел на мраморный пол, обняв ноги и прислонившись к стене.

"Не возникали ли у моей матери такие же мысли как у меня? – Снова принялся рассуждать он. – Не желала ли она убить своего отца? Он же, наверняка, мучил и её. И свою жену тоже"

Юноша посмотрел на совместный портрет бабушки и деда.

"Бабушка… Мейли, думаю, точно ее мучил. А после моего рождения она неожиданно пропала. Наверняка дед убил её за непослушание, больше чем уверен."

Йэна мучила туманность прошлого. Он хорошо знал историю далёких предков, но, что странно, биографию Мейли, бабушки и матери знал только по редким рассказам самого деда. И, конечно же, юноша был уверен в том, что Мейли многое недоговаривал и умалчивал, а то и вовсе лгал.

Несколько минут посидев на полу, Йэн расслабился и вовсе лёг на холодный мрамор. Попытался вздремнуть, но голова кипела от мыслей. Видимо, мятный чай не сильно помог.

Вялым взглядом он снова посмотрел на часы. Увидев, что прошло всего пять минут с того момента, как он попытался задремать, юноша разозлился.

"О матери я знаю немного, но об отце не ведаю ничего, кроме того, что его звали Адриан, – продолжал размышлять Йэн. – Кто он такой, если я не имею честь знать хотя бы его фамилию? И почему Мейли его так ненавидит, что не хочет о нём говорить настолько, что я одно только имя узнал от него постоянными и упорными просьбами…"

Не так давно юноша перерыл весь дворец, кроме покоев деда, в поисках документов и записей, но не нашел ничего. Спрашивал у слуг, у дворецкого – все отвечали гробовым молчанием. Мейли, видимо, хранил все бумаги у себя. И это было ещё одним поводом убить его. Йэн безумно хотел знать, кто он такой.

Поерзав на полу, юноша все же лёг поудобнее и умиротворенно закрыл глаза. Мысль о том, что, возможно, скоро он все узнает, успокаивала его.

Наконец, у него получилось вздремнуть. Йэну так и ничего не приснилось – видна была сплошная темнота. Он дремал как убитый, не двигаясь и еле дыша.

Когда он проснулся, пробил второй час ночи. Потянувшись, Йэн грациозно встал с пола и поправил причёску.

Если убивать Мейли, то это делать надо скоро. Иначе, повторится то, что случилось этим вечером. Юноша побежал к себе, где достал перо с бумагой и принялся писать завещание, подделывая почерк деда.

Он испортил так целых три листа. Избавляясь от улик, он сразу же сжигал их. И когда приемлемый текст был написан, Йэн аккуратно свернул заветный лист. После направился в оружейную комнату, где он намеревался взять меч. Но сперва ему нужно было надеть плащ, чтобы было где спрятать оружие. С этим он справился быстро, зайдя по пути в гардеробную и захватив его.

Оружейная была недалеко и идти туда было недолго. У юноши были ключи от нее, поэтому пробраться туда не составило труда.

Зайдя в помещение, юноша прищурился. Было ужасно темно, так как это помещение было без окон. Йэн закрыл дверь и включил свет. Затем, его взгляд устремился к витрине, украшенной кованым серебром, где лежал меч деда на бархатной подушке. Мейли не пользовался им уже почти двадцать лет. Йэн не спеша открыл стекло и с восхищением достал оружие. Меч был одноручным, но он, очевидно, был гораздо тяжелее, чем шпага Йэна, которая висела на другой стене. У него была резная ручка из бурого дерева и лезвие из крепкой стали, украшенное золотым орнаментом. Меч был красив, с чем не мог не согласиться юноша. В какой-то степени он даже и не хотел пачкать его кровью. Йэн взял меч за рукоять и попробовал им размахнуться. Несмотря на то, что клинок был тяжёл, он хорошо лежал в руке, и это нравилось юному Скьюро.

После этого он попытался отрепетировать свой удар. Но это было несколько бессмысленно, потому что юноше придется зажимать меч в руке деда, а полноту этого действия Йэн не мог имитировать в точности.

Тяжело и медленно вздохнув, он погасил свет и вышел из оружейной, держа за пазухой меч.

Крадучись, он подошел к опочивальне деда.

Юноша тихо постучал, чтобы удостовериться, что дед спит. На стук не было ответа и Йэн решил войти. Дверь была открыта.

Он медленно подошел к кровати. Мейли мирно спал, лёжа на спине и укрывшись одеялом. Но его руки были под тканью. Йэн осторожно и медленно стянул одеяло. Он старался, чтобы дед ничего не почувствовал. Освободив Мейли от ткани, юноша увидел, что тот спал без одежды. Это смутило юношу. Отбросив дурные мысли, Йэн аккуратно взял руку деда и положил в неё меч. После отвёл на нужное расстояние. Прицелился в грудную клетку, в сердце… и молниеносно, но грациозно, нанёс сильный удар, вонзая меч. Вместе с этим послышался хруст ломаемых костей и тонкий, едва слышимый звон, на который юноша не обратил внимание От неожиданности, Мейли припадочно раскрыл глаза, приподнялся и хрипло проговорил, схватившись за рукоять меча другой рукой:

– Золотце?

Мейли сделал свой последний вздох и закрыл глаза. Его сердце больше не билось.

Из груди деда рекой полилась кровь. От её вида Йэн безумно ухмыльнулся. Он не до конца верил в то, что дед уже мёртв. Ожидание этого момента было утомительным, но само действие было быстрым. Юноша застыл от коварства и ужаса содеянного, но он понимал, что ему нужно как можно быстрее уходить. И поэтому вышел из комнаты так непринужденно, насколько это было возможно.

Йэн с трудом дошёл до своих покоев. Ноги его не слушались, и каждый раз он чуть-либо не падал, постоянно спотыкаясь. Уже у себя, с непосильным старанием, он дополз до своей кровати и упал на неё вниз лицом. После чего зловеще и безумно рассмеялся в подушку. Он начинал осознавать, что совершил. Он хохотал и хохотал, и никак не мог остановиться. Безумие овладело им. И когда ему уже не хватило дыхания, юноша поднялся и засмеялся с новой силой. Веки Йэна были опухшими, а полные слез глаза светились холодным жёлтым светом. Словом, выглядел он кошмарно и одичало. Зловеще рассмеявшись во все горло, Йэн сбил своё дыхание и закашлял. Кашляя, он постепенно начал приходить в себя. Его зрачки вернулись в нормальное положение и вновь предательски заслезились глаза. Это убийство было страшным делом для Йэна и только что от этого он чуть было не потерял рассудок. Юноша вовремя остановился. Ему было важно не стать таким же безумным как Мейли.

Внезапно ему в голову пришла мысль снять с себя одежду. Обнажившись, он сложил ее и отнёс далеко в гардеробную, чтобы потом сжечь. Но в гардеробной он не стал ничего брать и, совершенно нагой, пошёл к кровати. Он решил попробовать, каково это, спать без одежды, ибо обычно он надевал легкую пижаму. Йэн лёг на кровать и легко накрылся одеялом. Но он не смог лечь спать. Как можно спать спокойно, если только что он убил своего родного деда, единственного, как думал Йэн, близкого родственника! Юноша, словно поражённый молнией, вскочил с постели, после чего принялся нервно расхаживать по своей спальне из стороны в сторону. В его ушах стоял гул, а голова была пуста от шока, испытанного им. Он бездумно посмотрел на часы, была половина третьего. Вдруг, у Йэна возникла мысль распахнуть окно и потянуть трубку. Да, юноша сказал, что решил бросить это. Но он не знал, как успокоиться.

Он подошёл к своему туалетному столику, открыл ящичек и достал оттуда резную трубку из черного дерева и курительную смесь. Ему нужно было нечто, что бы успокоило его. Юноша зажёг трубку и, делая длинную затяжку, направился к окну.

Распахнув его, юноша сел на подоконник, забросив на него ноги. Лёгкий прохладный ветерок обволакивал его тело. И вдобавок ко всему, Йэну было приятно делать затяжки и медленно выдыхать дым, что было для него странно. Юноша чувствовал, как ему становится лучше и температура его тела понижается. Ему было хорошо и теперь он думал о произошедшем в позитивном ключе. Теперь-то он был свободен, как ему казалось.