Читать онлайн По моим правилам бесплатно

Глава 1. Гоша

– Лика пошли, чего застыла? Вон вход уже, музыку слышишь? —

тянула я однокурсницу к заветной двери. Да я едва полпочки не отдала за возможность сюда попасть. Вечеринки у самого крутого парня универа – это вам не шухры-мухры. Это заслужить надо!

Вот я и заслужила. Точнее, довела какого-то из его дружков, и он клятвенно обещал, что меня и какую-нибудь симпатичную подружку впустят. Ну и выбор пал на Лику.

Милая, тоже отвязная. Да только последнее,походу, только на словах. Потому что у неё сейчас были глаза, как у кота из известного мультика. Жалобные-жалобные.

– Гош, я побаиваюсь. Там старшекурсники будут, алкашка. А я не пью, у меня гастрита обострение!

– Ну так не пей, в чем проблема?

Искренне удивилась. Я тоже не собиралась прикладываться. Нет, не то чтобы алкоголь для был запретной темой, просто я же не дурочка. Прекрасно понимала, что напоить и прославить первокурсниц – дело святое.

Ну вот и пусть занимаются, но не мной. И не Ликой. Нянькой на этом празднике жизни я быть тоже не собиралась. Собственно, как и влипать в неприятности.

Тут просто надо рыжей шевелюрой покрутить, на глаза попасться, чтобы потом не было никаких проблем с посещением подобных мероприятий. Я уже все выяснила.

Михаил Самсонов, отбитый на всю голову третьекурсник. Лидер волейбольной команды вуза, но не капитан. Ибо капитаны так не бухают. Я бы даже сказала, что капитаны в принципе не такие… Ну, не странные.

На площадке он играл как бог даже с перепоя. Суперспособности, не иначе. Откуда я это знала? Так меня тут же взяли в женскую команду, а у местного шибанутого тренера тут сто пятьсот правил странных.

Ходить на игры мужской сборной одно из них. Да, даже если это товарищеский матч, и ты в команде без году неделя. Ну да ладно. В любом случае Самсонова в лицо я знала.

И про его славу ну о-о-очень плохого парня тоже. Вешаться ему на шею не собиралась, я ещё с дуба не рухнула, а вот вечеринки… Я любила быть в центре внимания.

Как говорили мои многочисленные друзья, я без мыла в одно место влезу, если мне что-то надо. Лишь бы быть в самом эпицентре событий. А раз в спортивном вузе эпицентр – это вечеринки Миши Самсонова…

Подошла и постучалась в дверь. Ее, на удивление, тут же открыли. У входа стоял немного прибитый парень и стеклянными глазами меня оглядывал. Я сразу ляпнула:

– От Винокурова. Солнцева плюс один.

Он осмотрел мой плюс один и просто показал внутрь. Фух! Меня отпустило, а мы зашли в квартиру. Ну наконец-то!

Я готова была в ладоши хлопать от радости. Тут же в толпе нашла хозяина сего праздника жизни. Со стеклянным стаканом в руке он привалился к колонне посреди огромной гостиной.

У меня в который раз сердце в пятки ушло. Вот всё-таки тянет нас на плохишей. Но я же не дурочка. Я все понимаю! Правда-правда. У меня мама психолог. Это просто тяга к запретному и желание выделиться.

– О, пошли туда!

Лика оживилась, и уже через пару минут ее гастрит возмущённо изнывал от принятого подругой на грудь алкоголя. Угу, пить она не будет. Походу, она так волновалась, что решила накидаться. Вот блин.

Я же просто ходила и рассматривала обстановку, пока девушка мило болтала с другими девчонками со второго курса. Она в баскетбол играла, и там были члены ее команды.

У меня появилось время, пока не придётся-таки играть в няньку. Больше с ней никуда не пойду. Прошлась вперёд.

Квартира была огромная, двухуровневая, с просторной гостиной и кухней. Людей здесь тьма. Периодически у Самсонова родители в командировки уезжали, так вот он и устраивалстуденческую вакханалию.

После очередного поворота буквально врезалась в хозяина праздника. Он лапал в углу какую-то девицу вроде как с четвёртого курса. Даже извиняться не пришлось. Фу, кобель. И ведь все равно идут к нему…

Отошла в сторону, но что-то все равно не могла оторвать взгляд от этой парочки. Не особо они и прятались. Разве что прямо тут сексом не занимались. Гадость какая.

Хотя как гадость… Внизу живота все закручивалось и набирало силу возбуждение. Как прелюдия к порнушке, только живьём. Только с участием Высокого, просто огромного парня в чёрном.

Он практически всегда носил одежду только такого цвета. У них вроде даже форма чёрная была на соревнования. Руки у него тоже были большие. Я вспоминала, как он атаковал ими.

Как после его ударов мяч расплющивало на площадке, а он отлетал в другую сторону, откидывая ладонью иссиня-чёрные волосы. Тогда же его темные глаза сверкали торжеством. И злостью…

Злости в Самсонове было в избытке, и наверняка, несмотря на внешние атрибуты, жизнь его не баловала. Я дочь психолога, я знаю, о чем говорю, и у этого парня есть проблемы.

В какой-то момент он оторвался и прямо посмотрел на меня. Поймал на горяченьком, так сказать. Я же стала цвета своих волос. Но взгляда не отвела, слишком наглая.

Пока девица лобызала его, он выгнул бровь и жестом предложил присоединиться. Ну уж нет. Тут душа поэта не выдержала, и я отвернулась. Пошла искать Лику.

А то мало ли как быстро она способна упиться и до какого состояния. В куче подружек я ее не нашла и сразу же почуяла, что пахнет жареным. Те хихикали и не сразу ответили на мой вопрос о том, где девушка.

– Так ее увели наши, из баскетбольной команды! Они пьяные такие там все, будут посвящение устраивать!

Баскетболистка грязно хихикнула, а я похолодела. Дело дрянь. Пошла в указанном направлении. Ну разве можно так быстро накидаться, да что вообще происходит?

Пришла на вечеринку, Солнцева! Теперь ищи блудную однокурсницу, чтобы ее там не посвятили. Нервно принялась прохаживаться по комнатам. Их тут оказалось много.

Чего я только не насмотрелась за это время. Мама дорогая! Жуть какая-то, ей-богу. Разврат, перепой и прочие атрибуты удачной вечеринки.

Слава Богу, Лику нашла в третьей спальне и вообще вовремя. Девушка уже целовалась с каким-то двухметровым дрищем под улюлюканье его двух дружков.

И они явно не собирались оставаться в стороне от происходящего. А эта дура так напилась, что ей было все равно. Нет, определённо, больше я с ней никуда не пойду.

Пришлось ворваться и прервать сей перфоманс. Уверенно зашла в комнату и сдернула ее с коленпарня. Та еле на ногах стояла. Меня окатилинецензурной бранью. Вообще замечательно.

– Мы уходим!

Решительность в моем тоне не особо подействовала. Зато Лику немного привела в чувство. Она встрепенулась и стыдливо отвела глаза. Ну да, самое время!

Я молча потащила ее ко входу. Парни смотрели не очень добро, поэтому следовало убраться как можно скорее. Мало ли. Всё-таки их трое, а я одна, да ещё и с балластом.

Судя по их нетрезвым повадкам и глазам с расширенными зрачками, там может быть не только алкоголь. Уже у выхода вытолкнула вперёд Лику, как почувствовала боль в руке.

Меня бесцеремонно затолкали обратно. Холодок прошёлся по коже, и я завопила:

– Лика!

Но какой там. Все же музыка и гогот, а потом рот мне зажали рукой так, что кричать я не могла. Ситуация наводила панику. Двое держали меня, а третий, что забавлялся с подругой, стал приближаться, расстёгивая ширинку и несвязно говоря:

– Не люблю, когда меня лишают сладкого. Придётся отработать за подружку. Нам всем. Не бойся, тебе понравится…

Глава 2. Гоша (глава содержит жесткие сцены без изнасилования)

– Мне больно.

Собственный голос показался мне хриплым, надорванным. Вот тебе и спортсмены, вот тебе и баскетбол. В них явно был не только алкоголь. Сжала зубы.

Сразу всплыли слова мамы о том, что я слишком многое себе в жизни позволяю. Но мне девятнадцать. Я сама могу решать. Да только сейчас в голове набатом звучало: пока в подоле не принесла.

Вот такой странный диссонанс психолога и матери. Ибо для меня она первым никогда не станет. Один из парней больно схватил меня за волосы, и голова дернулась назад.

Я никогда не любила, когда тело без спросатрогают посторонние. А сейчас меня скручивало в рвотных позывах от страха и омерзения. Потому что я понимала, к чему все идёт. К насилию.

К насилию надо мной.

– Боль иногда очень приятна, а, рыжая? А теперь давай-ка открывай ротик.

Хватка по сторонам стала жёстче. Останутся синяки. Волосы натянулись, и слёзы выступили из глаз. Я словно в тумане была, пока он приближался, высвобождая своё достоинство.

Я никогда не видела вживую мужских причиндалов. Ничего впечатляющего, даже как-то противно. Хотя вся ситуация была не очень. Напряжение и дикий страх сковывали.

Боже мой. Он хочет заставить меня отсосать ему. Едва ли не впервые длинные рыжие волосы мешали. С короткой стрижкой им бы не за что было схватиться.

А так они стягивали меня назад, заставляя приоткрывать рот. Этим уродам нравилось. Они были возмущены и не замечали, что делают больно.

Руки сводило, и казалось, что меня раздирают на части. Я не сопротивлялась. Копила силы. Знала, что слёзы доставят им особое удовольствие и застыла, безэмоционально, по крайней мере,внешне, глядя на приближающийся член.

Кажется, после сегодняшнего вечера мне в девственницах полжизни ходить. Если вообще ходить, ибо ещё не конец, а на помощь мне никто не спешит. Боже, я не могу сделать это.

Меня скрутил тугой спазм, и рвотные позывы стали ощутимее. Я не сдерживала их. Может, в этом мое спасение? Но, как назло, до дела не доходило.

Он был совсем близко, и меня силой опустили на колени, все ещё держа голову. Один из парней попытался силой открыть рот, и мне удалось хватить его за палец со всей дури.

Голова тут же дернулась от удара. Второй пришёлся по рёбрам. В глазах потемнело. Я справлюсь. Я сильная. Это закончится.

– Сучка! Да я тебе в глотку засуну так, что ты…

В этот момент дверь комнаты с треском распахнулась, с такой силой, что вырвала замок. На пороге стоял хозяин дома собственной персоной. Все такой же чёрный и хмурый, как раньше.

– Кажется, я недостаточно хорошо проинструктировал вас насчёт правил этого дома.

Немного не такой речи я ожидала. Да и в целом в моем состоянии луч надежды сменился странным недоумением. Потому что меня все ещё продолжали держать.

– Самсон, так вот смотри. Она целка ещё небось, давай ты первый, в чем проблема.

Боже. Нет. Мне почему-то казалось, что он не может быть таким. Не может быть насильником. Нет, Самсонов тот ещё урод по рассказам, но… Не до такой же степени.

– Отпустили ее.

Хватка ослабла мгновенно. Я упала и со всей возможной скоростью забилась в угол. Миша перегораживал пути к отступлению, эти – кдругой двери, наверняка в ванну.

В итоге я сиротливо застыла посреди комнаты возле стула. Растирала руки. Как же больно, как же страшно. Я справлюсь. Я обязательно справлюсь.

Тот, что тряс передо мной своим жалким отростком, застегнул ширинку и пошёл к Мише навстречу.

– Самсон, ну ты же…

Чёткий прямой удар. Поставленный. Самсонов хоть и был далеко не качком, но силища в руках имелась колоссальная. Волейболистам вообще нельзя иметь горы мышц. Реакция не та, прыжок…

Парень свалился замертво. Без единого шанса, хотя в росте не уступал Мише ни на сантиметр. Упал прямо рядом со мной. Желание ткнуть его было нестерпимым.

И я сделала это. Вроде бы незаметно, вроде бы совсем не сильно. Обидно, по-девичьи, хотя тоже была в прекрасной физической форме.

– Эй ты, с тобой я позже разберусь. Пошла в угол, и чтобы я тебя не слышал, а вы…

Он сверкнул пьяным взглядом в сторону застывших и уже порядком напуганных дружков.

– А вы сели, расстегнули ему ширинку и по очереди сделало то, что заставляли сделать ее. А я пока пару фоток организую.

Он достал телефон, пока замершие парни ошарашено мялись в сторонке. Боже мой… Я не хочу это видеть! Меня снова скрутило.

– Ну! Пошли, и чтобы я вас больше не видел. В принципе, иначе сами понимаете…

И они понимали. На несущихся ногах приблизились и опустились на колени. Не смотреть! Не смотреть! Не смотреть!

Но я не могла отвести глаз от самого омерзительного зрелища за всю мою жизнь. Не помогало даже самоубеждение, что со мной все будет хорошо. Он не тронет. Не тронет? Так ведь?

В какой-то момент я отвернулась и поняла, что больше не могу. Меня стошнило. Стошнило в стоящую на столе вазу. Казалось, всю выворачивает на изнанку. Все нутро вырывается с рвотнымимассами.

Очнулась я от того, что перед глазами появилась небольшая новенькая бутылка воды объёмом в литр. Трясущейся рукой потянулась за ней, опасливо косясь на Мишу.

Тот смотрел на меня безразлично и даже немного зло.

– С тебя ваза и уборка с утра. Подружка твоя срулила на такси. Хорошо, мозгов хватило мне ляпнуть. Ты дура. Малолетняя неопытная дура, и если бы они тебя поимели, то вполне справедливо.Жалеть не стану, спасение утром отработаешь. Я тут благотворительностью заниматься не намерен.

Молчала. Его слова были жестокими. Я дочь психолога и жертва никогда не виновата в изнасиловании. НИКОГДА. Но не читать же пьяному «спасителю» лекцию?

– Я закрою тебя, а утром отопру. Ванна там. Ещё сама закройся изнутри. Я, знаешь ли, собираюсь знатно ужраться и не хочу обнаружить тебя под собой с претензиями.

Я бы возмутилась, но сил на это не осталось. Совсем. Поэтому кивнула. Он и правда вышел. Дверь с той стороны щёлкнула, а я попыталась закрыть изнутри сломанный замок. Не помогло. Он даже не заметил, что вырвал его.

Поэтому я пошла помыла вазу, превозмогая боль и неприятные ощущения. Зашла в ванну и закрылась изнутри там. Трясущимися руками ответила маме на смс, весело ли мне.

Весело, мамочка. Капец как весело…

Глава 3. Гоша

«Маргоша, вставай! Маргоша!»

Резко распахнула глаза с бешено колотящимся сердцем. Мне снова снилось, что меня ищут. Да… Надежда отделаться лёгким испугом после вчерашнего дня канула в небытие.

Неудобно поерзала. Спину ломило, как и все тело. Ещё бы, ведь я спала хоть и в очень красивой, но далёкой от удобства ванне. Накидала туда гору полотенец и отрубилась.

Пора было вставать и собираться. Телефон разрядился, мать наверняка мне втык даст. Главное,выбраться отсюда и… И тут я увидела своё отражение в зеркале.

Нет. Здесь без палева не выйдет. Не то чтобы я собиралась скрывать от мамы случившееся. Она самый близкий для меня человек и к тому же наверняка должна помочь.

Уверена, что вчерашнее оставило следы вдуше… Но что душа, когда такое в зеркале? На лице расплылся синяк. Реально большой. Приподняла кофту и обнаружила на рёбрах нехилый такой кровоподтёк. Черт.

Ну и в довершение всего руки тоже были со следами вчерашнего приключения. Я запихнула состояние страха и паники поглубже. Они сейчас здесь мне ни к чему.

Я разберусь с этим позже.

Вокруг царила тишина. Потихоньку выбралась из ванны. В комнате уже вовсю резвился рассвет в виде солнечных лучей из окна. Я осторожно выбралась из укрытия.

Может, удастся выйти по-тихому? Нет, я, конечно, благодарна Самсонову, что он вчера спас меня, но… Осадочек от спасения был странный. Неправильный какой-то.

Если бы можно было сбежать, то я бы непременно сделала это. Поэтому попытка не пытка. Он, небось, отсыпается, а я аккуратно улизну отсюда.

Попыталась открыть дверь. Не с первого раза, но из комнаты я выбралась. Все же вчера он знатно замок сломал. Теперь перед родителями не отвертится.

Сейчас, без нескольких десятков человек,квартира казалась просто огромной. Она была такой тихой и… Грязной. Везде мусор, следы, я даже не хочу думать чего.

Направилась к двери. Как только увидела ее, вдуше поднялось такое облегчение, что просто не описать словами. Скоро я выберусь отсюда, и этот кошмар закончится.

Скоро все будет иначе, и я забуду это момент. В конце концов, я же цела. Синяки сойдут, мама подправит психику. Все наладится.

Добралась до дверной ручки и попыталась открыть, но не вышло. В полнейшей тишине я минут десять пыталась взломать это место. Никак. Походу, Самсонов закрылся на ключ.

Прикусила губу. Я не хотела с ним сейчас сталкиваться. Мне бы просто найти, чем открыть дверь, и сбежать. Сомневаюсь, что он запомнил меня среди многообразия девок.

Да ещё он, скорее всего, не один. Но выбора не оставалось. Вооружившись битой, что лежала неподалёку, я пошла на поиски парня. Не спрашивайте, зачем я взяла средство обороны. На всякий.

Сердце ухало в груди, а ноги подкашивались. Судя по всему, отходняк впереди. У меня всегда так. Сначала я собрана, в моменты опасности меня трясёт, могу истерить, но внешне остаюсь холодной и с трезвой головой.

Накрывает потом. Когда не надо бороться за себя. Так бывало даже на экзаменах. Когда сдаёшь,ты машина, а потом накатывают слёзы, слабость и желание спрятаться от всего мира.

Вот и сейчас я чувствовала, что они близко. Последствия. Может, всему виной полубессонная ночь и побои? Боль в теле была жуткая. Словно они пинали меня не один час.

Медленно принялась исследовать квартиру. Три или четыре спальни, несколько туалетов, огромная кухня и гостиная. Самсонова я нашла спящим в одной из самых дальних комнат.

Удивительно, но тут был идеальный порядок. И спартанский аскетизм. Простые линии, преобладание тёмных тонов. Удивленно застыла на пороге, разглядывая дизайн.

Здесь все отдавало холодом и отстранённостью, ни капли уюта, что ощущался в остальной части дома. И хозяин места… обнаженный.

Он развалился на просто гигантских размеровкровати. Голый. На его тело падали лучики солнца,и выглядел он буквально как суперзвезда. Спящий, прекрасный.

Вот как можно после пережитого с восхищением разглядывать его? Это ненормально. Неужели я заработала себе травму? Или ещё чего похуже: стокгольмский синдром.

Хотя какой он мне тюремщик. Так… Просто человек, оказавшийся в нужном месте в нужное время. Осторожно прошла. Ключи лежали недалеко от него на тумбочке.

Взгляд то и дело цеплялся за идеально сложённое тело. Сухой, поджарый, но такой ладный… Упругая задница и узкая талия, переходящая в мускулистую спину. Как можно столько бухать и оставаться в форме?

Осторожно кралась к нему, боясь даже дышать. Он не храпел, не двигался и вообще выглядел прекрасным видением. Если бы не то обстоятельство, что вокруг стоял такой жуткий перегар, что глаза резало.

В какое-то мгновение я сделала шаг и наткнулась взглядом на спрятанное за выступом фото. Застыла. На нем была изображена семья. Два маленьких мальчика, папа и мама.

Мишу я узнала мгновенно. Узнала и второго пацана, что привело на секунду в ступор. Тренер? Василич – его брат, что ли? Но они же друг друга ненавидят, все знают об этом!

Мне уже сто раз рассказали, что там какая-то жуткая история, что наш тренер должен был играть за сборную на Олимпиаде, а потом случился несчастный случай, и вроде как Миша там тоже был замешан…

Обернулась на парня. Сейчас черты его лица во сне немного разгладились. Он выглядел просто красивым и молодым волейболистом. Высоким и спортивным.

Только, когда он проснётся, снова застынет в образе бухающего уродца, хоть и безумно популярного и талантливого. Что же с тобой случилось, что ты стал таким?

Снова взглянула на фото. Женщина на нем была так похожа на своих детей… Вернее, они на неё, разумеется. Просто маленькие мужские копии. Все вместе они выглядели очень счастливыми.

Тряхнула головой. Это не мое дело. Я больше не собиралась здесь появляться. Мне надо домой, к маме. Объяснить ей, что произошло, и попросить помощи.

Поэтому с тяжёлым беззвучным вздохом пошла вперёд. Надо только взять ключи. Всего лишь сомкнуть пальцы на связке и…

– Ай!

Он подорвался резко и схватил меня за запястья, утаскивая на кровать. В одно мгновение я оказалась верхом на голом парне, а его достоинство в полной боевой готовности уперлось мне между ног, слава Богу, в джинсы.

Миша все ещё держал меня за запястья. Ровно в тех местах, где были синяки. На глаза навернулись слёзы от боли, и я прошептала:

– Отпусти, больно…

Его взгляд был затуманен сном, и он явно ещё не понимал, что происходит, но тут же отпустил. А потом и рассмотрел яркие синие следы от чужих пальцев на моей коже.

– Это… Это я сделал?

Не думая, отрицательно закачала головой. Было все ещё больно. В добавок ко всему он задел гематому под рёбрами. Миша смотрел на меня во все глаза. Неверяще. Пришлось пролепетать:

– Это не ты, ты остановил тех, кто сделал вчера. Жестоко. Можно я пойду, я устала?

Терпеть не могла ныть и признаваться в собственной слабости. Ненавидела это беспомощнее состояние, когда тебе просто хочется забиться в угол и поплакать.

Его взгляд, полный непонимания, все ещё блуждал по моему лицу и телу. А потом он бережно, едва ли не нежно снял меня с себя и накинул на свои бёдра простыню.

Я застыла, глядя в его чёрные глаза. Из моих же начинали течь слёзы. Нет уж, он этого не увидит! Я не слабая, я справлюсь! Схватила ключи с тумбочки и припустила бежать.

Было очень обидно, что он увидел мою слабость. Добежала до двери и стала пробовать ключи на подбор. Да что ж за дверь-то такая! Почему она не поддаётся?

Но тут замок щёлкнул, и она распахнулась. Да только отворила ее не я. Ошарашено уставилась на мужчину с фото. Только этот был старше и с абсолютно белой головой.

А женщина… Женщина, как водится, была с ним другая.

Глава 4. Миша

– Миша, ты совсем охренел? Квартира разгромлена, везде вонь и хрен знает что. Но это не самое страшное! Ты что, опустился до насилия? Я не стану тебя вытаскивать из тюряги, если девка напишет на тебя заяву!

Отец орал так сильно, что набаты в голове, что мешали мне жить, едва я глаза попробовал открыть,стали невыносимыми. Я попытался сфокусироваться на чём-то, но выходило плохо. А этому, походу, крышу сорвало. Продолжал орать:

– Я знал, что ты отбитый, знал, что все этим кончится, но Миша! Насилие? Что ты с ней сделал, отвечай?!

Он настолько одурел, что даже хотел схватить меня за грудки, но только мой голый вид не давал. Зато простынь сползла, обнажая тело. А сзади маячила его новая жена, Вероника. Серая мышь, что вякнуть боялась. И меня стороной обходила.

Зря, я баб не трогаю. Обычно это они меня донимают и на шею вешаются, но тут другой случай. Я отцу обещал вообще ее стороной обходить. За это он спускал мне маленькие шалости.

Так вот после моего оголения Вероника сбежала так быстро, что пятки засверкали. Я ухмыльнулся и прохрипел:

– Она что, до сих пор голого мужика не видела? Бабе за тридцать глубоко. Детей бы хоть завели себе, чтобы отстать от меня.

Лицо отца исказила судорога боли. Странно, что это он? Ну да, имея двух великовозрастных сыновей, не особо думаешь ещё об одном спиногрызе. Этих бы вывезти. Особенно учитывая меня.

Ничего, скоро и на его улице будет праздник. Буквально пара лет осталась. Потерпит.

Тем более дражайший братец с ним много лет не разговаривал. Минус один, считай. Тот не смог простить. Я тоже не смог, но лишиться ещё и его… Чертовы психологи. Пытались из меня душу вытрясти.

Но я сдюжил и послах их нахрен. Потому что нечего лезть ко мне в душу. Поздно, нет там уже ничего и никогда не будет.

– Не твое дело, что я делаю со своей женой! Отвечай, ты изнасиловал ту девушку?!

– Ты, кажется, плохо слышал меня. Не раз тебе говорил. Не трогаю баб! Нет нужды. У меня очередь за дверью стоит из шалав всех мастей. Они готовы сутками сосать наперегонки и прыгать на мне, да и вообще, о чем ты?

Осекся. Перед лицом встали испуганные карие глаза и выбившиеся рыжие пряди. А ещё синяк на скуле и выражение боли, когда я схватил ее за запястья. Тоже синие.

Нахмурился, пытаясь восстановить в памяти события вчерашнего дня. Я нажрался. Сильно, как всегда. В хлам полный, не видя и не слыша ничего. В том числе проклятых демонов внутри.

А потом утро. Резкое, с ароматом земляники. Был же он? Аромат… Или рыжая побитая девка мне привиделась. Она так вылетела из комнаты, что я подумал, что это сон. Кажется, нет.

– И рыжую эту девчонку не трогал? Тогда кто ее так?

Отец заметно расслабился. Понимал его. Мои выходки были зачастую не самыми детскими. Квартира едва ли не трещала по швам, но существовали грани, которые даже я не преступал.

Как однажды я услышал неожиданную защиту в свой адрес от бесхребетной Вероники: мол, я урод, но не отморозок. Даже посмеялся тогда. И вазочки ее любимые стал прятать в шкаф перед попойками. Один хрен разфигачили, но я ж пытался…

А вот вопрос отца застал врасплох. И правда, кто ее так? А потом в голове стали возникать короткие воспоминания. Белобрысая пьяная девка, мямлящая что-то про подругу.

Моя нетрезвая поступь в комнату для гостей. И там неприглядная картина, как трое ушлепков из баскетбольной команды со скамейки запасных пытаются заставить какую-то рыжую дуру отсосать. Судя по выражению ее лица, без согласия.

И что она там забыла? Идиотка. Неужели мама не учила уму-разуму? У меня обычно случайных девок не бывало. Сплошь давалки, нахрен других-то звать? Ладно, что было потом?

А дальше… Твою мать! Я вспомнил, как они ее отпустили, как я вырубил самого большого, а его дружков…

Подскочил с постели и понёсся в ванную. Меня вывернуло наизнанку. Фига се я отбитый вообще. Полез искать телефон. Вернувшись в комнату под странные молчаливые взгляды отца, нашёл мобилу. В этот раз даже целую.

Открыл и побежал блевать снова. Дрянь какая. Но удалять нельзя. Таких мудаков наказывать надо,и, если эти ушлепки завтра покажутся в универе… станут местными знаменитостями. Я четко помнил, что велел им валить.

Вышел из комнаты, и отец многозначительно кивнул на мои гениталии. Натянул трусы. Смотрите-ка, какие мы нежные. Пенисов не видел, что ли? Уж на мой-то в детстве насмотрелся. Особенно после того, как…

– Миш, заканчивай с этим. У тебя же соревнования, Иван обещал…

– Не надо упоминать о нем! Плевать я хотел на Ивана и его обещания! Я в команде и универе, потому что об этом мечтала она! Она и никто больше. Чхать я хотел на происходящее, и, если ты думаешь, что какие-то сраные ваши договоренности…

Он ушёл. Развернулся и ушёл, не говоря ни слова. Я ненавидел, когда он так делает. Потому что агрессия и ненависть на судьбу, на старшего брата и себя сжирали меня. Оставляли наедине с самим собой.

Я ненавидел все. Всех. Жизнь, людей и окружающую обстановку. Запустил в дверь телефон. Там на ней был уже с десяток вмятин. Как там психологи говорили? Надо выпустить пар? Дышать?

Пошли к черту. Дышат живые. Я же видел себя ходячим трупом. Потому что много лет назад меня убили. Выпустили кишки, и когда я на секунду поверил в то, что все можно исправить, пережить боль, забыться…

Эта самая жизнь шандарахнула меня по голове ещё раз. Так сказать, контрольным выстрелом. Чтобы не рыпаться и не трепыхался. Поэтому я и ненавидел все вокруг.

Горело бы оно огнём. Но я обещал ей, я знаю, что она бы гордилась. Я был совсем мелким, когда мама рассказывала мне, что не пропустит ни одного матча.

Что всегда будет сидеть с отцом в первых рядах. Что вытащит его с работы, и они вместе будут на моем выпускном сначала в школе, потом в универе. Потом с гордостью поедут на Олимпиаду, куда я непременно отправлюсь вслед за Ваней.

Ване же прочили успех, говорили, что он звезда, да и я подрастаю. Два метра дури и таланта. И мама смотрела на меня любящими глазами. Обещала. Она мне обещала!

Но соврала. Жестоко соврала, уйдя. Она ушла от нас и больше никогда не вернётся. Никогда не сможет обнять меня и сказать, что любит. Даже такого гондона любит просто за то, что я есть.

Как умеет лишь она. Мать. Женщина, что дала мне жизнь и ее же отняла. Поэтому пошла она к черту со своей любовью! Потому что место на трибуне навсегда останется пустым.

Никогда она больше не взойдёт на неё. Но я не такой. Срать, что они там с Ваней решили. Я все равно сделаю так, как обещал. Все равно каждый раз буду выходить на площадку. Буду лучшим.

Чтобы где-то там, откуда она смотрит, плюнуть ей в лицо: вот видишь, что ты пропускаешь? Слышишь, как ревут трибуны? А тебя там нет. Ты предпочла уйти, сдаться.

Я бил в стену и кричал. С сухими глазами, раз за разом. Я обещал ей и сдержу слово. Но когда выпускной и финальный матч отгремят, больше у меня не будет никакой цели и повода оставаться в рассудке.

Осталось два года. Два долгих года. Что обязательно закончатся. И тогда посмотрим, что останется от моей жизни…

Почему-то в этот момент перед глазами снова встало миловидное лицо сердечком, обрамлённое рыжими кудряшками. Испуганное, подёрнутое судорогой боли.

А ты, незнакомая девка, дура. Хорошо, что уже через час я ее и не вспомню. И так действительно было. Лишь где-то на подкорке остался запах земляники.

Глава 5. Гоша

– Маргоша, пас! Доводи, вот так вот. Перемещайся!

Скрипя зубами, выполняла упражнение. Нет, я бесконечно люблю волейбол, но со временем понимаешь, что для меня как-то главное играть для души. А вот в большой спорт не особо хочется.

Но Василич, наш тренер, не признавал полумер. Поэтому тренировки у нас были наверняка как у сборной страны. Надеюсь, сравнивать не придётся. Все же уровень у меня не тот.

– Скоро он там либеро это притащит? Все обещает да обещает…

Я бурчала вслух. Девочки вокруг лишь весело ухмылялись. Они уже привыкли к тому, что если Маргоша не в настроении, то все: режим старой бабки активирован.

А так я всегда была лучиком солнца для всех. Эдакой зажигалочкой. Чай, третий год вот пойдёт в команде вуза. Экватор – это вам не шутки. Надо отметить.

Там как раз у Самсонова снова вечеринка намечалась… Кого бы уболтать? Огляделась. Не, из команды никого трогать не буду. Все равно не пойдут. Тут только Ирма, наш капитан, настолько отвязная. Но у той своя тусовка, постарше.

Придётся снова рыскать среди одногруппниц. Но те тоже не стремились поддерживать мои странные увлечения. С ними все время на этих вечеринках что-то случалось. Пару раз даже случался лично Самсонов.

Тому за годы, что я его знаю, вообще пофиг стало, кого и в какой позе пользовать. Я же не виновата, что эти дуры возомнили себя суперзвездами? А потом ныли мне в такси, какой он козел.

Хуже, девочки, гораздо хуже!

– Солнцева, давай соберись. Я, конечно,понимаю, что преддверие нового игрока ты расслабилась, но она ещё пока не пришла. Хотя,может, на днях и приведу.

Народ оживился. Лишь одна Ирма накуксилась. Что опять, интересно, случилось? Она каждый раз,как речь заходила о неизвестной девочке из другого вуза, лицо делала, словно косметолога пропустила.

Нет, не то чтобы я ее как-то осуждала илиобсуждала. Мне, в общем-то, все равно было. Просто наблюдать за реакциями людей на раздражитель забавно.

Можно узнать много нового. А когда ты в курсе всего, то и защищён по максимуму. Тогда ты слишком близко подбираешься к внутрянке. Внутрянка Ирмы была просто задница, какая сложная.

Впрочем. Моя не менее любопытна, но Маргарита Солнцева много лет никого не подпускала ближе, чем на пушечный выстрел. А вот Маргоша да, душа любой кампании.

– Ведите скорее, у меня уже бока болят!

– Ой, да ладно, ещё скажи, что поседеть успела с нами!

Улыбнулась, и все вокруг засмеялись. Это такая дежурная шутка у нас была. Много лет я коротко стриглась и красилась в блондинку. Фишка у нас в команде такая. Все, кроме Ирмы, блондинки.

Все считали, что это мы к Василичу так подмазываемся. На самом деле просто совпадение. Так вот, мой колорист однажды что-то там намудрила и сделала меня реально седой. Вот прямо белоснежной.

Ну, я и ляпнула, что на самом деле это последствия криворукости моих сокомандниц. Мол,просто у них руки из задницы растут и играть надо лучше. Вот и пошло с тех времён.

– Да с вашей игрой не то что поседеешь, в могилу меня сведёте. Как пить дать на скорой увезут с очередной игры!

Василич ухмыльнулся и промолчал. Мрачный тип. Мрачный и… С таким ворохом тайн, к которым я все никак не могла подобраться. А мне было надо, очень.

Потому что у меня осталось крайне мало времени. Всего лишь год. Один год, чтобы найти правду и понять, как из улыбчивого малыша можно превратиться в два метра сосредоточия гнева и ненависти.

Тренировка завершилась. После неё я, как всегда, словно улиточка, тщательно намывалась в душе. Сегодня было неимоверно лень что-то делать. Тело ломило, домой идти не хотелось.

Но когда вышла в раздевалку, поняла, что меня ждут. Там сидела Алина. Одна из первокурсниц, что пришла сюда на месяц-другой. Это такие девочки, что до вуза играют где-то там, а теперь пробуют себя в сборной.

Да только испытание тренером проходили немногие. Я бы сказала, единицы. Тут вам не мячи пинать в школьном спортзале. У Василича не сорвёшься.

– Гош, помоги, а. Ты же все про всех знаешь.

Тяжело вздохнула. Справочное бюро Маргоша к вашим услугам, блин. Вообще, да, я реально все знала. Выучила свод незыблемых никому не понятных, но свято соблюдаемых правил.

Правил на площадке (те хоть в своде написаны), правил вуза, правил учебы в спортунивере и правил тренера. Последний список был вообще бесконечен.

Ну и что мне с ней делать? Тяжко вздохнула. Наверняка ж бред опять какой узнавать будет. Ну,или по Самсонова. Так и вышло:

– Помоги достать пропуск к Мише на вписку.

Закатила глаза. С годами Мишины вписки стали… Ну очень популярными. Статус их рос и менялся и теперь это уже были закрытые вечеринки элитного клуба спортсменов-алкоголиков.

Шучу. Многие на них не бухали даже. Неизменным оставалось одно: ужратый в хлам хозяин вечеринки. Мое же место там неожиданно стало постоянным.

Второй раз я оказалась там, когда поняла, что не справляюсь. Сама не в силах пережить несостоявшееся насилие. Вспоминала первую вечеринку по минутам едва ли не каждый день. Тогда я просто прошмыгнула мимо родителей Миши и поплелась домой. Там меня ждала взбешенная мать.

Едва увидев меня на пороге, она сначала остолбенела, а потом заорала:

– Кто это сделал? Ты их запомнила? Мы их засадим! Доченька моя, что же они с тобой сделали.

Первая реакция прошла достаточно быстро. Я сбивчиво объяснила, что произошло. Я не хотела разборок, зачем они мне. Все просто: не лезь, куда не следует.

Я ожидала поддержки, понимания. Просто любви, той самой простой материнской любви, о которой пишут в книжках. Безусловной. Но получила лишь:

– Ты же понимаешь, что сама виновата? Нечего шляться, где ни попадя. Я говорила тебе, что это плохо кончится. Хорошо ещё все относительно обошлось. А теперь иди лучше тренировками и учебой займись. Это все ерунда. Я поговорю с ректором.

И, как я ее ни умоляла, ничего не смогла добиться. Ибо до ректора она дошла, скандал раздула, но тут помощь пришла, откуда не ждали. А именно от имени Миши Самсонова.

Все, что связано с ним, заминалось и затиралось. Ставилось на паузу, и делу хода не дали. К слову, ребят, что пытались меня… я с тех пор и не видела. Но это не означало, что все прошло для меня бесследно.

И вот уже через месяц я снова стояла перед дверью. В кармане перцовый баллончик. Новая стрижка, покороче, чтобы никто не узнал и не смог схватить за волосы.

Снова дверь открылась. И снова меня без вопросов пустили. Кто-то туда не мог попасть ни разу за все время существования, а я просто заходила. Чудеса.

Тот вечер я просидела в углу, наблюдая. Панические атаки то заставляли меня вздрагивать и правильно дышать, то отпускали. Когда пьяный народ стал уходить, я тоже выскользнула.

В ту ночь я рыдала в подушку от облегчения. Вот говорят же, клин клином вышибают. Я свой вышибла и впервые с момента попытки насилия забылась спокойным сном.

Глядя сейчас на девочку впереди меня, понимала, что она не готова. Да, теперь я могла решать такие вещи, поэтому жестко и настойчиво ответила:

– Прости, но нет, первокурсниц туда не приглашают.

Оделась и развернулась. Сегодня очередная вечеринка, и я не собиралась пропускать ее. А эта девочка пусть поищет приключений в другом месте.

Глава 6. Гоша

Вообще, меня назвали Маргаритой. Папа шутил, что это в честь коктейля на первом свидании с мамой. Но, когда я была маленькой, по телеку шёл сериал про Маргошу, и как-то оно ко мне приклеилось.

А в старших классах Гошу уже знали все, кто бананы в ушах не держал. И вот теперь я в простых джинсах и модной футболке бренда среднего колена подходила к уже знакомой двери.

Ее открыл бессменный вышибала. Какой-то парень с Мишиного потока. Вечно хмурый и будто пьяный, хотя, как я заметила за это время, он ни капли в рот не брал.

– Заходи.

Вот бывают такие люди же. Словно серые адьютанты, стоящие на страже своего короля. А Миша таковым и являлся по сути. Некоронованным царем всея спортунивера.

И таких вот безмолвных адъютантов у него было двое. На самом деле… Потому с того самого вечера парень не выходил у меня из головы, превратившись в манию. И чем больше я его узнавала…

Чем дальше проникала в историю его жизни, тем больше понимала, что этому человеку нужна помощь. Самонадеянно считать, что спасти его могу только я, но…

Я считала. Считала и незаметно прокрадывалась к нему под кожу. А он продолжал не замечать меня. Словно невысокая блондинка была мебелью. Но я и не против.

Потому что я не представляла, чем могу его вообще привлечь. Он предпочитал брюнеток. Много брюнеток. И часто. У него будто клин какой был на эту тему.

Прикусила губу от досады. Если бы кто узнал про мое… Увлечение, так сказать, то решили бы, что я чокнутая. Со мной и так никто уже сюда ходить не хотел. Причина этого в том, что я сюда не тусить рвалась.

Я, одна из самых веселых девушек универа,сидела тихонько и выползала только для того, чтобы иногда поиграть в настолки. Пьяные настолки во многом и сделали мне тут статус.

Типа что-то дежурного игрока восьмидесятого уровня. Но сегодня атмосфера была какая-то тяжелая. Я бы сказала, невыносимо душная. И все из-за него.

Он показался на баре, как всегда, внезапно. Странный он всё-таки. Даже если учитывать его бэкграунд. Но я смотрела из-под полуопущенных ресниц, впитывая каждую черточку.

Девушки находили его неотразимым. Двухметровый, отлично сложенный, с темными глазами, чёрными волосами и взглядом, который прожигал насквозь.

За эти годы я ни разу не ловила его. Ни разу не чувствовала на себе, потому что, если бы он посмотрел, я непременно бы поняла. Ему иногда даже говорить не приходилось, хватало взгляда.

И сейчас все вокруг притихли. Миша редко участвовал в развлечениях на своих же вечеринках. Просто собирал вокруг себя золотую молодёжь и мясо для них.

Нахмурилась, заметив девчонку, что ко мне сегодня подходила. Ее окучивал один из парней волейбольной команды. Капитан Илья Борисов. Весёлый и милый парень, но мне всегда казалось, что внутри у него что-то неладно.

Казалось. Шут с ним. Он бабник жуткий, и понятно, чем девочка расплатится за шанс быть здесь. Я же продолжала рассматривать Мишу. Кожей чувствовала, что что-то не так.

Я научилась изучать его незаметно, также незаметно делать выводы. Никто бы и не подумал, что у меня к нему интерес. Никто бы не догадался, что, когда встречаю Самсонова, ноги подкашиваются.

Это болезнь, и сейчас я впервые задумалась над тем, что ее пора лечить. Ну правда. Какие бы у меня ни были цели по его спасению, пора хотя бы личную жизнь завести…

Начать, или что там с ней делают. Ко мне подкатывали многие, даже на свидания ходила. Но каждый раз, когда речь заходила про объятья, перед глазами возникал член перед моим лицом и фантомные боли в голове.

Волосы я давно отрезала, перекрасила. Психолога нашла втайне от матери, спуская на него все карманные деньги. Вернулась туда, где все случилось.

Тогда целый час стояла в комнате, в которой,естественно, ничего не изменилось. А долбаный отросток того урода никуда не исчезал. Он все равно раз за разом появлялся перед глазами, когда меня пытались приобнять.

А потом я заметила, что слежу за Самсоновым слишком пристально. На его вечеринках раз за разом в тишине возвращаюсь к нему глазами и… И внутри что-то шевелилось.

Что-то тёмное, запретное. Переступить черту? Если он не обращает на меня никакого внимания, и я думаю, что не знает о моем существовании, это ещё не значит, что это так.

Ещё мать донимала. Она в какой-то момент заметила у меня отсутствие личной жизни. Вроде бы отношения у нас были замечательные, она знала все о моих тренировках, подружках, да даже о походах на самые крутые вечеринки.

Вопреки всему, против она не была, пока я соблюдала правила. Не появлялась пьяной и не приходила домой далеко за полночь. Но все время чего-то не хватало.

Я не могла ей признаться в самых сокровенных мыслях, поделиться трудностями. Знала, что она либо посмеётся, либо скажет, что это вообще не проблема. А зачем мне такая нервотрёпка?

Вот и разглядывала я Самсонова втайне ото всех. А что будет, если я попадусь ему на пути? Что будет, если он соблазнится мной? Не знаю почему, но мне казалось, что если меня коснётся он, то больше та картинка не появится.

Растворится… Проблема была лишь в том, что идти на сближение с Самсоновым – это как попасть в клетку с тигром. Сожрет же, и не факт, что, когда отпустит, я не останусь в ещё более плачевном состоянии.

Если вообще позарится. Я ещё не видела не точто ни одной довольной девушки рядом с ним, ни одной постоянной. Словно он вообще взял за правило не пускать в постель кого-то чаще одного раза.

И все равно же очередь стояла! Пару раз я отводила от девчонок беду. Когда видела, что совсем юное создание млело от его посягательств. Когда понимала, что не надо этой девочке таких приключений.

Иногда не успевала и становилась свидетельницей их слез, истерик. Один раз даже внутри шевельнулось что-то, похожее на ревность. Но ревнуют к тем, кого имеют. А Миша…

Миша вообще, в принципе, не был способен на то, чтобы в такие моменты находиться в трезвом состоянии или провести ночь в одиночестве. Что же творилось у него в душе…

Вечер подошёл к концу. Народ начал расходиться, а я тихонько позвонила в знакомую клининговую службу. Мы с ними сработались. Они приедут через пару часов, чтобы убрать срач и хаос, ещё они за небольшую плату выставят всех лишних.

Я не виделась с родителями Миши с тех самых пор. Не смела попадаться им на глаза. Но что поняла достаточно быстро: парень из принципа всегда устраивал тусы в ночь перед их приездом, чтобы, когда зайдут, они увидели руины.

А я… А я прервала эту традицию в некоторой части. Зачем мне это? Да фиг его знает. Говорю же, я странная.

Днём я образцовая дочь, веселая заводила, игрок, который нужен любой команде, а по вечерам девушка с растоптанной душой, мечтающая о том, чтобы спасти безнадежного парня.

Может, тогда он сумеет впустить в своё сердце хоть капельку тепла и дать мне надежду. Шанс стать частью его жизни.

Иногда такое бывает в жизни, что одно событие становится спусковым крючком. Словно ты только и ждал этого. Словно сразу после понял: вот оно. Так и случилось со мной.

Катерина появилась в нашей команде с подачи тренера. Он, к слову, по уровню своей хмурости мог поспорить с Мишей. Такой же мрачный тип и такой же талантливый. Жаль, его карьера загнулась после событий прошлых лет. Реально же в сборную звали.

И вот обычная тренировка, к нам приводят ее. Серенькую с виду мышку с огромными темными глазами. Я сразу же взялась за Катерину. Жалко было, но, признаюсь, ещё имелся корыстный интерес.

Я видела, как смотрит на неё тренер. Это было едва уловимо, но… Если я хочу добраться до Миши, то все средства хороши. Тем более что подруг у меня никогда не было, и заводить их я не собиралась.

Вся эта девчачья болтовня мало меня интересовала, а совладать с моими демонами не каждая сдюжит. Иногда даже психолог смотрела так, что хотелось ухмыльнуться.

Да, это я, милая мамина дочка, стабильная хорошистка и успешный игрок волейбольной команды.

– Приперлась, наконец-то. Ну все, Маргоша, принимай.

Ирма, капитан нашей команды, сочилась ядом. Новенькая ещё подойти не успела, а почти все начали смотреть с опаской. Ссориться с нашей мега-стервой врагу не пожелаешь. Но у меня был иммунитет.

– Приму, но ты б сразу ее не сжирала, ладно? Помнишь? Главное – результат.

Улыбнулась и вздёрнула бровь. Когда-нибудь Волобуева мне покажет, где раки зимуют. Но не сегодня, ибо ей тоже этот игрок важен, хоть та и крысится.

– Сжирать? Да я сама любезность! Почти такая же приветливая и милая, как ты.

Ага, когда спишь зубами к стенке. Милая тут нашлась. У меня не было агрессии к ней. Просто… Ирма Волобуева тот самый сложный случай, когда вроде бы перед тобой стерва первостатейная, но что-то внутри свербит, что девкой она неплохой может оказаться.

Вот и сейчас она эффектно поднялась, словно собралась по подиуму идти, и походкой от бедра направилась к новенькой:

– Я Ирма, капитан команды, а ты Катя, наверное? Нам Василич рассказывал про тебя.

Та с робкой улыбкой кивнула. Ох и непросто тебе будет, Катя. Весьма непросто. Но я мысленно пообещала отстоять ее. Девушка перевелась к нам из юридического вуза, местных правил не знает. Помочь надо.

– Да, вот сегодня только перевелась. Поэтому всех приветствую и надеюсь, что смогу принести пользу команде.

Ой все. Сейчас кого-то нарекут синим чулком. Нет, гнобить ее не станут в команде. Говорят, она играет офигенно. Ирма не допустит подобного. Насколько мне известно, она очень трепетно относится к результату игры нашей команды.

Девчонка сконфузилась. Жалко. Вышла вперёд, пока Ирма благополучно отчалила. Поняла, что наводит совершенно никому не нужных настроений. Ее бы характер, да в дело…

Катерина же смотрела как побитый щенок. Жалкая такая, забитая, скромная. И, кстати, она была ниже меня. По волейбольным меркам я карандух, всего сто семьдесят восемь, но эта еще ниже сантиметров на пять.

– Ой, да не обращай на этих куриц внимания! Сейчас они тебя заклюют. Не боИсь, я вот Марго, но все зовут меня Маргоша. Между прочим, я тебя жду больше всех здесь!

Надежда в ее взгляде могла растопить айсберг. Милая она какая-то, близкая. Едва ли не впервые за все время в душе шевельнулось что-то странное. А может… Может, и у меня получится всё-таки завести подругу? Надо ее к Мише затащить, ввести, так сказать, в почётный круг. Она улыбнулась:

– Маргоша, звучит! А почему ты так ждала меня?

Потому что я не фанат волейбола. Скорее так, просто этот вид физической активности наиболее предпочтителен. Но мама мечтала о том, чтобы я пошла по ее стопам. У неё имелось не очень впечатляющее волейбольное прошлое.

– Да потому что задолбалась полы майкой протирать после наших атак. Я Вита, а там моя сестра близнец Вика. Мы здесь за диагональных.

Молодцы девочки. Да просто они понимали, что рано или поздно меня на все не хватит. Я и за доигровщицу выходила, и за либеро, и за атакующих. Магроша и швец, жнец, и на дуде игрец, короче.

– Да ладно, хватит трепаться уже. Сейчас Василич придёт и люлей всем даст. Пошли разминаться, он нас ждать не станет. Если что, я Марина, доигровщик.

Катерина мило покраснела. Девочка, ты ещё даже не представляешь, как вляпалась. Но раз уж так случилось, что ты попала в обойму, то будь любезна – полезай в лукошко.

Как раз Василич покинул своё укрытие. Молодец, тонко понимает, что надо делать. Прям респект и уважуха. Мужчина вышел вперёд, оглядывая нас грозным взглядом. Ну не меньше вершителя судеб, ей-богу.

– Размялись уже? Катерина ко мне, а остальные двадцать кругов с ОФП по полю.

Ой все. Я и забыла про эти прелестные тренерские штучки. Это Василич ещё про СУВ не вспоминал. Прям сочувствую Катерине. И, судя по всеобщему вздоху, не я одна.

Она же в недоумении нахмурилась и стала расспрашивать. Зря она. Василич терпеть не может все это. Сказал, надо сделать, значит, надо. Но ей влетело не сильно. Ибо и так видно, тесты будут. Я наблюдала за этим, нарезая круги по залу. Тренер терпеливо ответил девушке на ее вопрос:

– Катерина Вадимовна, вот документы,стандартные, для моей личной анкеты. Прошу заполнить. А потом мы с вами перейдём к тестам.

Она не сдавалась. Опасная ты, Катька. Совсем страх потеряла.

– А что за тесты? – осторожно поинтересовалась новенькая.

Моя душа не выдержала. Превозмогая чувство опасности, звонко выпалила:

– Лучше тебе не знать, Катюха!

– Солнцева, кому-то сегодня после тренировки придётся делать СУВ.

Твою ж! Вот и прилетело, откуда не ждали. Хотя как не ждали… Все логично. Девушка прикусила губу, а я уже разрабатывала план по вербовке. Катерина нужна мне живой и боеспособной единицей.

Если тренер проявляет к ней такой интерес, то,возможно, у меня появится возможность подобраться к секретам этой семьи поближе.

Глава 8. Миша

– Самосон, ты в курсе, что новая тёлочка у вас у баб появилась. Вот, Борисов уже лыжи навострил. Говорят, целое состояние поставил, что трахнет ее, но я б на его месте так не нервничал.

Мы сидели после пар в кафешке возле Универа. Парни, как всегда, страдали херней. Я присоединился к ним исключительно потому, что больше не к кому было.

Скучно. Но новость меня слегка привела в чувство. Я думал, он зря таскался за той девкой. Ещё одной. Упоротый баран! Неужели ему первого раза оказалось мало?

Внутри снова закипала столь привычная злость. Поэтому на сообщение Вити я не ответил. А он и не настаивал, уже узнавал, где сегодня будет проходить очередная туса.

Не у меня. Отец ещё свалил в свой отпуск. Они с Вероникой звали меня, но я так-то не совсем урод, чтобы портить им отдых своей хмурой миной. Тем более они будут мешать мне ужираться.

Взгляд зацепился за выход из универа. Тонкая девичья фигурка дверей со спортивной сумкой наперевес выпорхнула из высоких. Короткие белоснежные волосы, сосредоточенный взгляд.

Иногда, когда совсем херово на душе было, я наблюдал за ней. Откровенно говоря, даже имени этой бабы не знал. Почему-то хотелось ее встряхнуть и заставить отрастить космы.

Впервые в жизни меня чем-то бесил бабский внешний вид. Вот и сейчас преодолел странное желание пойти к ней и наорать. Не стоит, мне Гриша, который всегда на входе в хату дежурит,запретил ее трогать.

Сказал, что баба хорошая, и чтобы я свой хер держал в штанах. Да и не стал бы я спать с такой. Как мужик стриженная,и цвет волос такой мерзкий. Неправильный. По-любому к тренеру подлизывается.

Там все считают, что Ванечка у нас любитель блондинок. Дуры. Ванечка любитель из говна принцесс новоявленных вытаскивать.

– Самсон, ну что, идёшь к этим… Как там их. Готовые с корзинками и мячами как у дебилов.

– Это корфболисты, Витя. Пора бы тебе выучить хоть часть основных видов спорта.

Раздражение разрасталось. В таком случае лучше попрятаться по сторонам. Не фиг маячить!

А девка, как назло, остановилась на самом видном месте.

Рассматривал ее. Надо трахнуть кого-нибудь, а то уже на всяких волейболисток встаёт. Зашквар вообще.

– Ну что, поржем над встречей века. Там мне скинули сообщение, что твой тренер вызывает команду на помощь впереезде новой звезды женского волейбола. Ахах! Не опоздай, Самсон.

Нахрена он вообще эту тему трогает? За каким лешим травит?! Сука ты, Витя. Я знаю, гаденыш, что брата твоего старшего попер отсюда. Знаю и молчу. А ты думай, как достать то видео, где ему два сокомандника отсасывают.

У каждого свои причины находиться рядом. Гриша бабки зарабатывал, с работами мне помогал домашними. Эти прихвостни считают, что за счёт меня могут отхватить свой кусок славы.

И только блондинка с мерзкой причёской постоянно где-то рядом маячила как маньячка. У неё что там, пунктик? Странная какая. Надо бы справки навести.

Встал. Все замолчали. А почему и не посмотреть на шоу встречи дорогого гостя?

– Пошли.

Ребята даже спорить не стали, что уж спрашивать, куда мы. И так сойдёт. А я направился на выход. Думаю, из тачки будет открываться шикарный вид на вход в общагу.

Мы отправились целой гурьбой. Кто-то влез в мою машину, кто-то отправился следом. Когда выходил, посмотрел по сторонам. Блондинка все ещё была здесь.

Смотрела исподлобья, насуплено. Ну что за жуткий внешний вид! Хоть реально иди и запрещай ей носить такие причёски! Она рассматривала нас, а потом взглянула на меня.

Иначе совсем, без гонора. Да так, что до костей прошибло! Я бы перекрестился, да в Бога давно не верил. Но взгляд девки запомнился…

Мы быстро сменили место дислокации. Быстренько устроились неподалёку и уже было хотели навести суету, как увидели такси. Он вышел первым. Мой тренер, мой злейший враг и мой брат.

Человек, некогда бывший самым близким для меня. Который и должен был оставаться самым близким, но… Судьба решила иначе. И сейчас я поймал его взгляд в сторону машины.

Твою ж мать! Никто, кроме меня, не видел этого. Никто не мог сказать, что не так, но я понимал. Но я видел, что он снова вляпался в это дерьмо. Теперь без меня.

События дня стёрлись. Все вокруг перестало существовать,кроме его короткого взгляда на эту девку. Кроме того проклятого взгляда, откинувшего меня на несколько лет назад.

Когда в доме появилась она! Эта сука, эта дрянь, что забрала у меня последнюю надежду. А ещё сломала его, хотя нет. Брат сломал себя сам.

И сейчас снова.

– Поехали.

Спорить никто не стал. Молча завели машину и отправились на очередную пьянку. Алкоголь. Алкоголь то самое, что необходимо мне для утоления голода. Душевного.

И я пил. Пил как не в себя, пока образы двух женщин, что покалечили мою судьбу, не растворились, не смешались в своём мире, далеком от меня. Пока мать не перестала смотреть на меня любящими глазами, а Диана влюблёнными.

Они обе обманули меня. Обе заставили поверить в том, чего не было потом. Одна в будущее, а в другая в то, что я могу быть кому-то нужен. Никому я не нужен, и это правильно.

В пьяном угаре я пошёл туда, куда единственно мог попасть. К той, что снова воскресила все, снова заставила вспомнить и опять пережить это чувство беспомощности.

А я не беспомощен! Она жила в одиночке. Стремной одноразовой камере пыток для первогодок. Смутно помню происходившее. Крики какие-то. Вроде даже мои.

Я ждал, я знал, что он придёт, и хотел посмотреть на него. Снова выклюнуть в лицо, как ненавижу. И ей кричал, и вообще все смешалось единым калейдоскопом.

Кажется, я ушёл, кажется, разгромил что-то по дороге, пока меня не накрыли простые объятья. Родные. Как будто я очень долго их ждал и тянулся, тянулся…

Тепло человеческого тела рядом. Настоящее. Она шептала странные слова, просила успокоиться. Немного с испугом. И я даже в этом неконтролируемом дурмане не стал спорить, не стал трогать ее. Было лишь одно, в чем не отказал себе.

Не смог отпустить это видение, накрыл ее губы своими и стиснул в объятьях. Жадно, почти жестко поцеловал, проникая в трепетное девичье тело языком.

Она дрожала, но отвечала. Робко и нежно, как будто ее никогда не существовало и не существует. Как будто видение принадлежит только мне, но в какой-то другой, параллельной реальности.

Я упивался незнакомкой, пока не отпустил. Она мягко повела меня в сторону. Туда, где совсем скоро впервые меня накрыла не спасительная темнота, но чёрная непроглядная тьма.

Впервые я был против, но разве она когда спрашивала дозволения?

Глава 9. Гоша

Вот она, кара от всех моих «подружек». Если сходили с тобой, то сходи и ты, поэтому, когда одна из тех, кто терпела мои заскоки на вечеринке Миши, сказала, что срочно нужно ее выручить… я поперлась на тусовку к корфболистам.

Даже мать сегодня взбрыкнула, когда я попросилась подольше задержаться, от них ехать до дома далеко. Туса находится у черта на куличках. Ну вот, собственно, и…

Как приехали, сразу стало понятно, что Машу сюда позвали глазки строить капитану корфбольной команды. Ну а что, она баскетболистка, он близко к этому.

Может, перетянет ее на сторону странных корзин и мини-мячей. Она-то его вряд ли. У нас сильнейшие команды по баскетболу и волейболу, туда отбор жёсткий.

В общем, по привычке я нашла укромное местечко и спокойно уселась созерцать. Как здесь все отличалось от Мишиных вечеринок! Я просто отвыкла. Это как мне предложили хорошее вино в пятнадцать, а когда мы командой отправились на сборы, девчонки притащили какой-то бормотухи…

Я просто пить не смогла. Так и здесь. Мне было неприятно наблюдать, как пьяные спортсмены лижутся по углам, танцуют и громко матерятся. Другой мир. Теперь другой…

Но такая история длилась недолго. Потому что в какой-то момент все затихли и вошёл Самсонов. Я сразу же поняла, что что-то не так. Его дружки вели себя вальяжно, нагло.

Они всегда сменялись и возле него я никогда не видела постоянной свиты. Рискую предположить, что он их и по именам-то не всех знал. Собственно… Меня, скорее всего, не знал тоже.

Нет, мы и раньше сталкивались с ним на различных мероприятиях, но так, чтобы совсем неожиданно, никогда. Почему-то у меня сердце екнуло. Екнуло так, что стало страшно. Сегодня что-то будет…

Он был другим. Совершенно иным, злым, я бы даже сказала, в бешенстве. Обычно он просто напивался. Становился хмурым, ещё более агрессивным, но все это, как правило, направлялось на него же.

Сегодня он подошёл к процессу употребления алкоголя иначе. Спустя всего час я глаз не могла от него отвести. Он начал нагло приставать к девушкам. Как назло, здесь не оказалось ни одной свободной дамы для его целей, а остальные стали потихоньку роптать.

В итоге все закончилось почти что дракой. Никто не пошёл его защищать. Никто его не остановил, но само имя Самсонова все же играло за него почище всяких там дружков.

Его удалось выпроводить. Аккуратно, с криками, но все же выпроводить. Я засобиралось следом.

– Ты куда?

Подружка как по мановению волшебной палочки возникла словно из ниоткуда. Я даже на мгновение растерялась. Время убегало, и Самсонов ушёл совсем один, пьяный.

– Мама позвонила, срочно требует приехать.

Девушка сочувственно покачала головой. Да, почему-то все воспринимали мою мать как какого-то страшного монстра, поработившего меня и подчинившегося себе мою жизнь.

– Ох, Гошка! Досталась же такой, как ты,классной девчонке церберша. Сочувствую, милая.

Кивнула. Никакая она не церберша. Просто работа у неё такая. Психов наблюдать да видеть странные и порой страшные вещи. Как там… Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся?

В итоге я поспешила за Самсоновым. Еле успела заметить, что он сел в такси, и прыгнула в машину после. Водитель вообще в шоке был, что я ему велела следить за тачкой спереди.

– Девушка, да не переживайте вы так. Любимый шалит? Понимаю! Там брат мой за рулём, сейчас узнаем адрес и приедем ещё раньше.

Кивнула. Смутило, что он назвал Мишу моим любимым. Это больно резануло слух. Но расклеиваться времени не было. Сейчас нужно собраться и проследить за ним.

Мне казалось, что в таком состоянии его оставлять нельзя. Что он может наделать глупостей. А потом я услышала адрес, куда мы едем. Общага? Да Миша отродясь там не бывал!

Стало ещё страшнее. Водитель же оказался прав. Мы прибыли на место первыми, и я попросила его подождать. Сунула пятьсот рублей, чтобы он хотя бы десять минут постоял.

Мужчина странно посмотрел на мое обеспокоенное лицо и кивнул. Я выскочила и затаилась у входа. Вечер поздний, вряд ли Самсонова пустят. Но, очевидно, у этого черта везде были свои преференции.

Ну, или просто повезло. Когда побежала за уходящим в здание общаги парнем, поняла, что второе. На пункте пропуска было пусто. Куда же он?

Это стало понятно практически сразу. В одиночку. К Катерине. Ревность. Жгучая и невыносимая ревность прострелила меня от макушки до пяток.

Никогда раньше меня так не накрывало. Никогда раньше я не воспринимала ни одну из многочисленных девушек как соперницу. Но никогда раньше он ни к одной из них не шёл сам.

Кралась за ним на автомате, прячась в альковах. Что же сделать? Неужели Катя и Миша… Да не может быть. Она тени собственной боится! И тут я сделала не совсем правильную вещь.

Когда Миша стал ломиться в дверь одиночки, так у нас называли печально известную комнату на одного человека, я сделала фото и отправила тренеру.

И стала ждать. Миша орал что-то странное. Высказывал претензии, и я просто с облегчением молилась, чтобы девушка не открыла. Между ними точно ничего нет. Такое не укладывалось в моей голове.

Но потом она вышла, а я все не могла оторвать от него глаз. Он был невменяем. Это внешне кажется, что он просто пьяный. Нет, это состояние настолько опасно, что он назавтра и не вспомнит, что случилось.

Как раз, когда я уже хотела вмешаться, так как Катя даже умудрилась ему по лицу съездить,появился тренер. Быстро он. Я все наблюдала.

Они спорили, ругались, но все закончилось самым нормальным вариантом. Миша развернулсяи на нетвёрдых ногах пошёл дальше. Прочь от странной сцены, что развернулась поздней ночью в общежитии.

Завтра весь универ будет судачить об этом. Но тихо, чтобы не привлекать внимания, ибо имя Самсонова не стоит смешивать со сплетнями так уж откровенно.

Я покралась за Мишей. Он действительно еле на ногах стоял. Надо проследить, помочь! Я не могла оставить его в этом состоянии. И тренер хорош! Ещё брат называется. Неужели нельзя было бросить свою ненаглядную и пойти за ним?

На очередной лестнице он едва не свернул шею. Моя душа не выдержала подобного. Позади уже стал коситься народ. Плевать! Я пошла за ним и, когда он качнулся на очередном повороте,схватила за шиворот.

Тяжёлый, но ввиду особо пьяного состояния податливый. Он повалился на меня, напирая всем телом. Странные ощущения и ещё более странно стало, когда он неожиданно вцепился в меня.

Замерла, не в силах пошевелиться. В одну секунду нетрезвый, еле стоящий на ногах человек почувствовал опору. И вот я уже в его объятьях. Требовательных, уверенных.

Он что-то мычал, и его руки настойчиво пробирались к моей коже. А я… А я впервые с того самого вечера не чувствовала отвращения. Не чувствовала, что что-то не так, неправильно.

Это было настолько неожиданным, что я попросту пропустила момент, когда он развернулся ко мне. В стеклянных глазах не было ни капли узнаваемости, ни капли рассудка.

Но это именно то, что сейчас требовалось. Он наклонился и жадным поцелуем впился в мои губы. Я же обвила его шею, прижимаясь так близко, какэто вообще возможно.

Движения его языка, моего, сумасшествие, что накрыло нас, попросту смело все преграды. Это было восхитительно. Это было словно не с нами, уж точно не в моей реальности, где приходилось лишь смотреть.

И тело, мое мертвое тело, что даже касания не допускало. Оно оживало, трепетало и требовало продолжения ласки. Продолжения этого чувственного танца.

Но, кроме ошеломительных эмоций и ощущений, в голове набатом прозвучал звонок: он не знает, что это ты, он не понимает, что это ТЫ! Сейчас ты всего лишь одна из сотен девок, что попадись ему под пьяную руку.

Силой отлипла от него, прислоняя парня к стенке. Глаза Миши все ещё были мутными. Он сполз по опоре и опустил голову набок, а потом… Потом отключился, оставляя меня с двухметровым парнем в растрепанных чувствах. И что мне теперь делать?

Глава 10. Гоша

– Спасибо большое! Сколько с меня?

Спрашивала, затаив дыхание. Потому что сегодня я никак не рассчитывала, что придётся потратиться. Нет, в нашей семье деньги всегда были в нужном количестве.

Не шиковали, но и жизнь чуть выше среднего тянули без проблем. Да только я полностью зависела от родителей и своих финансов не имела. И вот сейчас у меня в кошельке болталось две тысячи, а время было уже явно позднее.

Но звонить матери в час ночи с просьбой скинуть денег – такая себе идея. Я впервые задумалась о том, что пора как-то решать эту проблему. В конце концов, мне уже двадцать один.

И вот теперь я стояла возле дома Миши с Мишей же в отрубе на заднем сиденье такси. Я в душе не представляла, как его тащить к нему в квартиру, и вообще, что делать дальше. На дорогу до дома у меня тупо денег не было.

– Да ладно, считайте, третья поездка в подарок. Вам его помочь дотащить до квартиры?

Двое таксистов словно мысли мои читали, а я с облегчением выдохнула. Все же есть бог на этом свете. Скосила взгляд на мирно спавшего парня. Он был таким спокойным во сне. Лишь иногда хмурился, поджимая губы.

– Если можно, но я бы не хотела вас тревожить! Вы и так мне очень помогли…

Я правда была им признательна от всего сердца, а два огромных амбала-таксиста улыбались очень по-отечески. Кому рассказать… Не поверят! Я, маленькая веселушка Маргоша, стою перед домом Самсонова.

Сам Самсонов в отключке на заднем сиденье, и я сейчас буду организовывать транспортировку. К такому жизнь меня не готовила. Абсолютно!

– Показывайте, куда тащить вашего возлюбленного. С кем не бывает.

Со многими, хотелось ответить мне. Со многими не бывает подобных приключений. Но мне всегда достаётся самое весёлое. В конце концов разве я не называлась груздем? Ну теперь вот и время лезть в лукошко.

Да и какой он мне возлюбленный! Они издеваются, наверное. Тем не менее переубеждать добрых дядей не стала. Если б мать узнала, чем я сейчас занимаюсь…

Только вспомнила о родительнице, как телефон разразился трелью. Сомневаюсь, что в час ночи мне звонят подружки. Особенно те, которых я кинула.

– Пятнадцатый этаж, квартира сто девять. Минутку…

И пока они пытались вдвоём совладать с двухметровым спортсменом, я тихонько ответила:

– Да, мам. Прости, тут с такси проблемы.

– Ты в курсе сколько времени? Почему я по твоей милости не спать должна? Что это за неуважение? Ты что, не любишь меня?

С недавних пор подобные манипуляции стали мне резать слух. Раньше проглатывала, а сейчас неожиданно стало раздражать. Но зависимость и чувство вины все же брали верх.

– Прости! Прости, прости! Я скоро буду!

И я бросила трубку. Мужички лишь ухмыльнулись. Какие-то они мне попались очень душевные. Хотя по всем законам жанра, да после того, как в моей жизни случился эпизод с насилием, я должна была стать черствой, пугливой, более осторожной.

Но проблема в том, что, когда дело касалось Миши, мой мозг видел лишь цель и уж никак не препятствия. Глупости какие. А так да, наверное,надо бы ценить подобное везение.

Они дотащили его прям до квартиры. Я поблагодарила их и сказала, что дальше сама. Высчитав сумму, все же дала хотя бы пятьсот рублей. Неожиданно не взяли. Действительно повезло…

Тепло попрощались, а мужчины тонули в моей признательности. Но потом они ушли. А я и Миша у стены остались. Тяжело вздохнув, стала искать ключи от квартиры.

Обшаривать его было странно. Руки дрожали, а в теле был странный трепет. Оно, определённо,отзывалось на него. Хотело объятий и, возможно, даже продолжения. Странно…

Ключи обнаружились в кармане джинсов, также, как и телефон. Он зазвонил. Вздрогнула. На экране высветилось то самое фото, что я видела в комнате. И имя звонившего: «Брат».

Очухался тренер все же. И очень странно, что у Миши стояло именно это фото, именно так был записан человек, что должен быть ему близок. Что же между вами произошло?

– Земляника, сраная земляника.

Застыла. Из его уст это звучало как бред, да только… Только вот уже много лет я пользовалась одним весьма пахучим гелем для душа. Земляничным.

Многие говорили, что он настолько въелся в мою кожу, что от меня частенько исходит соответствующий аромат. Слова пьяного Миши звучали зло и даже возмущённо.

Что они значили? Хмыкнула, захотела у Самсонова в таком состоянии что-то узнать. Ага, сейчас… Посмотрела на его недовольнее лицо. Он то ли был в пьяном угаре, то ли просто мертвецки спал. Кто его знает…

Осторожно стала перебирать ключи к двери. Вот что значит, квартиры по-настоящему богатых людей. Тут сто один замок непонятного назначения. Хорошо ещё, не с отпечатками пальцев.

Дотащить двухметровое тело я ещё смогу, а вот поднять и прижать руку… Но это я немного увлеклась. Продолжила как самый профанский взломщик свою чёрную работу.

И вот наконец один из замков поддался, но дверь пошла как-то чересчур легко. Я бы даже сказала, слишком. Уже через секунду стало понятно почему.

Снова застыла как преступник, которого застигли на месте преступления. Потому что дверь мне открыла та самая миловидная молодая женщина, что была тогда с отцом Миши.

Мы с ней встретились взглядами. Поймала ее, такой осторожный, сконфуженный. Она явно была напугана не меньше меня. Вот и встретились две мышки у головки сыра.

– Вы кто, и откуда у вас ключи?

Она говорила кротким сиплым голосом. А потом ее взгляд зацепился за ботинок, торчащий позади меня. Вот тут на лице женщины отобразился ужас. Она выскочила в коридор и оттолкнула меня.

Кинулась к Мише и тут же стала щупать пульс на шее наработанным движением. Облегченно опустив плечи, она обернулась ко мне. Осмотрела ещё раз с ног до головы, а потом спросила:

– Это же ты пару лет назад утром избитая выбегала. Рыжей тебе было лучше.

По коже прошёлся холодок. Даже ее вопиющая бесцеремонность не тронула. Как она меня узнала и запомнила?! Попятилась. Девушка покачала головой.

– Нет, нет, стой! Раз уж ты вздумала играть в спасительницу, то уж помоги до конца. Его отца нет, а одна я его на кровать не затащу. Меня Вероника, кстати, зовут.

Она развела руками, как бы намекая, что такая маленькая и ни разу не сильная. А потом вопросительно уставилась на меня. Я сдалась:

– Рита. Тогда давайте, а то мне ехать домой надо.

Звук своего настоящего имени был странным, непривычным, но меня все знали как Маргошу, и почти никто как Маргариту. Так безопаснее. Мало ли что принесёт утро…

Вместе мы с ней схватили его за ноги и потащили. Где его комната находится, я знала прекрасно, она это, судя по всему, поняла тоже. Спасибо ей, вопросов не задавала. Хотя я рано радовалась…

– Тебя тогда изнасиловали? Это был Миша?

Казалось, она пыталась узнать кое-что безумно важное. Что-то, что действительно волновало ее долгое время. А я все думала, как она относится к пасынку, ведь она так к нему бросилась и, судя по всему, действительно волновалась.

– Нет, он… Спас меня или что-то вроде того.

И снова это облегчение и даже робкая улыбка. Я бы сказала, что она очень радо встретить меня здесь возле Самсонова. Но следующие слова выбили почву из-под ног.

– Рита, его уже не спасти. Психологи, семья, терапии… Мы пытались, перепробовали все. Просто трагедия с матерью его сломала, а потом ещё история с Дианой и Ваней… Брось ты его, ты молодая, красивая. Найдёшь себе другого…

Глава 11. Гоша

Ее слова возмутили меня до глубины души. Нет, я Матерью Терезой не считалась. Мимо котят на улице проходила с жалостью, а через пять минут уже забывала, но не могла смириться с тем, что так можно поступить с Мишей.

Руки были заняты им, но чесались сделать что-нибудь… Эдакое. В следующий раз не буду останавливать разбушевавшихся спортсменов, которые полезут в шкаф с ее любимыми вазами. Процедила, таща Самсонова:

– Благодарю за совет.

Она явно ожидала другого. Потому что глаза молодой женщины сузились, тем не менее, пока тело ее пасынка не оказалось на кровати, она молчала.

– Ну что ж, дело сделано, понимаю, время позднее, но хотелось бы предложить хотя бы чаю.

Внутри все затрепетало. Разговор явно не окончен. Она смотрела на меня пытливо, с ожиданием, будто ходила по тонкому льду. Собирается рассказать мне что-то важное? Раскрыть тайну Мишиного прошлого?

Но мне надо домой! Причём как можно скорее. Мать меня с потрохами сожрет, и потом мне не избежать неприятностей. При всей своей любви к вечеринкам я никогда не задерживалась.

У Миши все было достаточно недолго. Я успевала к часу вернуться домой. Но сейчас время близилось к двум, а мне ещё ехать. Я не просто опаздывала, я динамила правила нашего дома.

Но если не сейчас, то когда? Вряд ли в ближайшее время получится словить такой шанс. Чтобы и Самсонов в отключке, и мачеха его рядом без комплекта в виде отца.

– Давайте.

Мы встретились взглядами. Иногда все понятно без слов. Я не знаю ее мотивов, но женщина явно играла какую-то свою игру. И я попросту не могла ей отказать.

Пока она вела меня по квартире, каждой закоулок которой я уже знала, написала сообщение маме. Сказала, что проблемы с тем, чтобы уехать. Просила прощения слёзно.

Ответом была тишина. Плохой знак, это означает, что позже будет атака из всех орудий по неблагодарной дочери. Но я готова заплатить эту цену, пусть ещё и не знаю за что.

Мы прошли с Вероникой на кухню. Странно, но на столе недопитый чай и книга. Книга по психологии и беременности. Женщина поспешила ее убрать. Понятно…

Она, получается, ждала пасынка? Или просто скучно? Хотя пару раз она зевнула, значит, всё-таки ждала. Странное поведение для отчаявшегося что-то изменить в Мише человека.

Интересно, какие у них отношения? Те вазы он исправно прячет, хотя не то чтобы следит за их сохранностью. Скорее эдакая своеобразная дань ситуации. Даже не знаю, назвать ли это уважением.

– Тебе чёрный или зелёный?

Она немного уставшими и сонными глазами посмотрела на меня. Хотелось ответить ей, что без разницы, пусть уже начинает. Или… Она предоставляла выбор темы мне?

Замялась. Спросить или нет? Что важнее, история с мамой или той девушкой? Думаю, с мамой надо оставить до поры до времени. Не каждая вторая жена решится спокойно говорить о покойной первой. Тем более с такими-топодарочками судьбы в виде Миши и Вани.

– Вы говорили про Диану? Я ни разу не видела Мишу с девушкой. Чай зелёный.

Он бодрит. По крайней мере, должен. Но это мне не то чтобы нужно было. Усталости я не ощущала. Напротив. Было какое-то странное, практически сумасшедшее возбуждение.

И это с учётом того, что Миша в любой момент мог вынырнуть из своего угара и застать меня здесь. Мирно болтающей с его мачехой за чашечкой чая в час ночи.

Я даже представить себе не могу, что было быв таком случае и как он отреагировал бы. Хотя нет, думаю, он бы просто прошёл мимо. Хорошо, если одетый.

Мысли о голом короле местных вечеринок как-то совершенно некстати окрасили мои щёки. Ну,это уже ни в какие ворота не лезет! Ну бред же! Никогда подобными отвлекающими факторами не страдала.

Вероника же словно обрадовалась. Засуетилась, как моя бабуля, царство ей небесное, тут же стала доставать отовсюду всякие плюшки да конфеты. Весело щебетать на заднем фоне, не касаясь темы:

– Конечно! Просто так поздно уже, если ты не против, я тебе такси проверенное закажу. Спасибо за помощь, кстати. Он иногда перегибает палку.

Ага, иногда. Читай, частенько. Хотя таквдрабадан я его давно не видела. Все же тоже слежу за судьбой Самсонова. Кивнула.

Ее нервозность была понятна. Зачем она это затеяла? Помочь мне хочет? Зачем? Она же сама сказала бросить эту затею. Правда, все вокруг почему-то утверждают, что, мол, я в него влюблена.

Чушь. Просто у меня на нем психологический затык с того самого вечера. Помогая ему, я помогаю самой себе в первую очередь. Как говорится,ничего личного. Я это проработала!

Правда, психолог смотрела на меня как-то странно при этом. Но я честно приняла ситуацию. Так ведь?

Сейчас не время снова залезать к себе в душу. Надо завершить странный разговор на кухне в два часа ночи. Поэтому я буквально на автомате согласилась:

– Против такси не буду. Сейчас проблема с машинами.

Не говоря уже о водителях. Один раз мне уже сегодня повезло, испытывать судьбу как-то не хочется. Я вся обратилась в слух. Но пока гремели кружки, прелюдия так и не началась.

Поэтому я набрала в грудь побольше воздуха и спросила на выдохе:

– Так что там с Дианой этой?

Вероника нахмурилась и сжала кружку.

– Откровенно говоря, я сама плохо знаю. Застала лишь финал истории. У Вани девушка была. Без понятия, где он откопал ее. Красивая, молодая, спортсменка. Я видела ее пару раз, и она мне не понравилась.

Здесь в голосе Вероники прозвучали стальные нотки. Позиция женщины была проста: я же говорила. Правда, кому и что наверняка останется загадкой. По крайней мере, для меня.

– У Миши была депрессия, долгая, затяжная, а потом… А потом вдруг резко все прошло. Все радовались и даже не подозревали, что скоро наступит ещё один виток… Ненависти. Эта… прости господи, девушка решила, что два брата лучше одного.

Мне стало дурно. Сколько ему тогда было? Наверняка едва исполнилось восемнадцать. Что значит, два брата лучше? Ненависть между тренером и Мишей потихоньку начала приобретать очертания.

– Она присосалась к обоим и успешно получала и от Вани, и от Миши. От последнего, подозреваю, в основном деньги. Хорошо устроилась, что сказать, но потом как-то раз Ваня застал их с Мишей, и все…

Она замолчала, оставив мне додумывать, что там случилось между братьями. Хотя как что, претензии, скорее всего, взаимные и… Вспомнила, что говорили про тренера.

У него же наверняка после этого случилась авария, и все пошло под откос! Впервые посмотрела на ситуацию новыми глазами. Глазами парня, который имел шанс на счастье, но был обманут и придавлен чувством вины.

Резко встала. Чая мне так и не налили, но это уже было неважно. Вероника смотрела с усталостью, а ещё постоянно переводила взгляд куда-то вдаль.

– Можно воды?

Мой голос стал хриплым. Мне подали стакан, а ещё, не спрашивая, вызвали такси. В голове была такая каша, что сложно представить. А ещё боль и сожаление, что они допустили это… Одна-единственная девица разрушила жизни двоих!

– Такси подъехало.

Выдав мне все, что она хотела рассказать, Вероника торопилась избавиться. Оно и понятно, ей хватало приключений в ее мире. Ещё утром Мишу лицезреть.

– Спасибо, спасибо за все… И… Не говорите ему про меня. Вообще.

Снова хриплый голос словно со стороны, и я поспешила на выход. Внутри чувствовался раздрай, душа болела, а впереди ещё маячили разборки с мамой.

Но взгляд, который поймала на себе, когда пересекала порог дома Самсоновых, был полон неожиданной надежды. Она соврала, не все методы его вытащить испробованы…

Глава 12. Гоша

Поджилки тряслись. Я знала, что подвела ее. А ведь маме завтра на работу. А она из-за меня теперь полночи не спала. Я тихонько вставила ключ в дверь.

Ну пожалуйста, пусть она спит. Я выжата как лимон, устала и больше всего на свете хочу спать! Отец, небось, давно дрыхнет, но это и понятно. Он совершенно не парится по поводу всех этих маминых заморочек. Мол, пусть играется.

Провернула ключ в замке, он мягко щёлкнул, и я вошла. Каждое движение было тихим и плавным. Я разулась, разделась, повесила сумку. Осторожно пошла в комнату.

Проходя мимо кухни, поняла, что все старания напрасны. Горел ночник, а за столом сидела уставшая и злая мать. Губы сжаты в трубочку, взгляд более чем говорящий.

Тяжело вздохнула. Разговор предстоит долгий. И я не ошиблась, она начала:

– Вздыхает она. Не хочешь рассказать, где шлялась? Я тут сижу, жду ее, спать не могу. А мне,между прочим, на работу завтра!

Она говорила негромко, чеканя каждое слово. Меня всегда поражало, как в такие моменты она становилась холодной, отчужденной. Во время воспитательного процесса вся любовь и нежность, что царили между нами, растворялись, словно их и не было.

– Возникли проблемы с такси.

Слабая отговорка, но правду я ей сказать не могла. Какой смысл? Она не поймёт, не поддержит. Как правило, ее интересуют лишь те аспекты моей жизни, где я всегда в статусе «хорошей девочки».

– Да? А может, ты решила, что можно так по мужикам ходить? В твоём возрасте?!

На меня как ушат дерьма вылили. Иногда она заводилась так сильно, что просто лишаласьтормозов. Ее сносило в крайности, где уже нет разницы, что и как ты говоришь своему ребёнку.

Должно быть, на работе проблемы, или устала. Может, с отцом поругалась… Кто знает, я дома стараюсь не бывать. Сейчас столько дел. Но тем не менее я просто прикусила губу от обиды.

– Что губы поджимаешь, права я? Конечно,права! Нашла решение своей проблемы, вкусила взрослой жизни?

Мне захотелось сбежать. Но ноги к полу приросли. Потому что она не отпустит. Пока не выскажется, не закончит, только хуже сделаю. Нет, она не злая, она меня действительно любит, но просто… Вот такое воспитание и желание научить меня лучшей жизни.

Лучшей жизни, которой она не живет сама, питаясь моими событиями, эмоциями и направляя на путь истинный.

– Мам, прости.

Я старалась не выглядеть очень подобострастной, но выходило как-то жалко. В голову пришла странная мысль, что даже мужики-таксисты сегодня отнеслись ко мне человечнее, чем собственная мать.

– Прости? А когда в подоле принесёшь, тоже будешь говорить прости? Если залетишь, то ко мне даже не подходи. Копейки не дам!

В такой ситуации разговаривать с ней бесполезно. Многие бы спорили, кричали, может,даже ушли, хлопнув дверью. Но мне некуда, да и в душе такая горечь.

Раньше я злилась, пыталась ей что-то доказать, а потом что-то сломалось. Наверное, в тот момент, когда она не смогла мне помочь и поддержать после того самого случая. Не смогла понять и принять.

Она ещё что-то говорила, а я ковыряла носком пол. Он сказал земляника. Миша почувствовал тот самый аромат. Надо теперь бы сменить, а то мало ли… Конспирация – наше все.

Заменю на какой-нибудь иной гель, а запасы земляники припрячу на особый случай. Пусть лежат. Не хочу, чтобы он унюхал. Не хочу стать для него заметной, потому что тогда…

Тогда я потеряю тот самый статус. Особый, нетронутый. Он переспит и забудет наутро. Если это между нами и случится, то только по моим правилам!

Ужаснулась. Какие только мысли в голову не придут! А что, если… Прикрыла глаза, тяжело дыша, вспоминая его требовательные руки и жалкие губы.

Это было приятно. Более чем приятно. Я хотела его и не чувствовала ни одной преграды. Ни отвращения, ни стыда! А что, если…

Вздернула голову и взглянула на мать. Знай она,о чем сейчас подумала ее дочь… Да меня бы из дома не выпускала год целый!

– Что бесстыжими глазами смотришь?

– Для психолога ты слишком сильно зациклена на некоторых вещах, мам. Не хочешь на ревизию сходить? Тебе бы обсудить это со специалистом.

Я развернулась и вышла. Когда в голове созрел дерзкий план, все как-то иначе стало. Мать настолько опешила от этой шпильки, что даже не нашлась, что ответить.

Но это пока. Работа и статус для неё значили очень много. А роль матери… Как она сама любила говорить: я живу для тебя и только ради тебя. Та ещё ноша для ребёнка!

На последних сеансах с тем самым психологом женщина пыталась поднять для меня аккуратно процесс сепарации с матерью. Говорила, что нужно задуматься об этом.

Дети не отвечают за счастье родителей. Взрослые дяди и тети должны нести ответственность за свою жизнь сами, не перекладывая ее на других! А мне эту фразу талдычат, сколько себя помню.

Она думает, что так любовь показывает, что превозносит значимость материнства в нашей жизни, но на самом деле это не так. На самом деле она просто держит меня на поводке в статусе хорошей девочки, которая ей жизнь эту не должна портить.

Зашла в комнату и залпом выпила холодный утренний чай. Дурацкая привычка пить все напитки холодными и разбавлять водой. Вот тебе и солнечная Маргоша, вот тебе и девочка-зажигалка.

И вроде же знаешь все. С психологий я давно знакома, всё-таки есть откуда узнать, спросить. Но почему я до сих ничего не сделала, чтобы изменить свою жизнь? Мне двадцать два, а я до сих пор парней боюсь и целовалась один раз за последние три года!

Целовалась… Коснулась губ, и они показались мне все ещё слегка припухшими. Интересно, она заметила? Конечно, заметила! Иначе бы и такой историки не устраивала.

Подошла к туалетному столику и присела. Сейчас кое-как приведу себя в порядок. В ванну не пойду, мало ли, ещё ее там встречу. Хватает мне завтрашнего…

Наверняка она уйдёт в глухой игнор и обиду и будет ждать, пока я извинюсь за сказанное. Предвосхищаю ее слова: ты меня так вчера разочаровала, ты сделала мне больно, не того я ожидала от своей единственной дочери.

Жаль, что я одна у них. Поэтому на мне так повёрнуты. Может, если бы у меня был братик… Но не срослось, хотя они пытались. Не всем везёт.

Села к зеркалу и слегка опешила. Ой-е! У меня на шее красовался огромный засос. М-да, конспираторша хренова… Ну это ж надо так облажаться! Такси я ждала. Ага, верю, верю.

Обидно было до слез. Вот могла же посмотреть в зеркало в лифте. А я все в облаках витала. Думала… Мысли снова вернулись к дерзкому плану. Наглому, смелому и сумасбродному.

Я соблазню Самсонова и сделаю это! Пересплю с ним, выбью этот клин клином раз и навсегда. Думаю, это должно поставить точку в вопросе про мою небольшую зависимость от Миши.

Соблазнить, переспать, закрыть вопрос. Только я сделаю это по моим правилам!

Глава 13. Гоша

Решить-то я решила, а вот как дальше воплотить столь смелый план в жизнь? Тем более когда поджилки трясутся при одной мысли о…

Благо жизнь закрутила. Пришлось срочно включаться в учебу, спорт, активности. Третий курс оказался не таким радужным, как многие предрекали. Да ещё и постоянные мысли о…

Зато с вечеринками пришлось повременить. Потому что я попросту не могла заставить себя на них прийти. Вот зачем он меня поцеловал? Теперь у меня щеки загорались, как британский флаг, при воспоминаниях.

И все равно я продолжала следить, смотреть и наблюдать. Играть, опять же. Волейбол…

Мама в юношестве играла немного, и ей он очень нравился. Отец тоже занимался, но ни у одного дело до серьезной карьеры не дошло. Поэтому, когда я доросла до соответствующего возраста, вопросов, чем занять дочь, не осталось.

Сначала я сопротивлялась, но позже даже втянулась. У меня неплохо получалось, но ничего выдающегося. Как-то так вышло, что я попробовала себя абсолютно на всех позициях.

Не зашла лишь одна – пасующая из меня была как из коровы седло. Но в институте на этой позиции сидела Ирма Волобуева. Такую сдвинуть не то не получится, даже желания не возникнет.

Зашла на гудящую трибуну. Катерина уже сидела здесь. Она все никак не вольётся. Я правда старалась ей помочь. Корыстный интерес сменился чисто человеческим пониманием: девочка вообще ничего не смыслит в происходящем.

Мне было жизненно важно затащить ее к Мише на вечеринки раньше. Понять, что между ними. Проверить. Чтобы наверняка. Но выходка Самсонова в первый ее день в универе полностью перечеркнула все мои попытки.

А говорили бесхребетная, Ирма сама же намекала, что такую сожрут и не подавятся. Но Катерина стояла на своём, а глаза ее зажигались праведным гневом.

И сейчас она, как и я, смотрела на Мишу и думала… О чем она думала? Внезапная подруга мне нравилась. Принципиальная, целеустремлённая. Только вот перегибала она иногда.

Слишком много сил тратила, чтобы что-то доказать тренеру. А тот тоже как с цепи сорвался. Нельзя давать людям такие нагрузки. Они могут сломаться. И если не духом, то физически…

Хлесткий удар едва не сотряс стены комплекса. Миша сегодня был как никогда хорош. Казалось, он просто тёмная материя, что возникает, сжимается, а потом выстреливает с оглушительным ревом.

От него балдели все. Лишь Ирма хмыкала, вот кто никогда не был повёрнут на нашем темном принце. Но просто у девушки была не менее тёмная своя сторона.

Ещё удар, и, если бы волейбольный мяч мог делать дыры в паркете, он бы непременно таковую пробил. За Мишей приходили из сборной, из клубов. Он в лихо слал всех нахер. Вот так прямо. Дословно.

Чокнутый… Говорил, чтобы они катились. Но они раз за разом возвращались. Потому что, как и брат, он был талантлив настолько, что иногда сложно было глазам своим поверить.

И даже после ночи кутежа, с перегаром, он мог любого на площадке поставить на место не словами, а игрой. Даже так, даже в подобном состоянии. Ирма как-то сказала, что это лишь пока молодой. Организм вывозит.

Ну и уровень тут тоже был никакой. Как парень не деградировал… Непонятно. Толькоудивительные самородки бывают такими. Без тормозов. Удивительными и совершенно невыносимыми.

Игра закончилась победой. Мы не спеша вышли в ожидании парней. Неожиданно нас позвали в баню. Да, мы, должно быть, самый странный спорт на свете. Мы иногда всеми двумя командами ходим в баню за счёт тренера.

Париться и веселиться. А не для того, о чеммногие подумают. После напряженных игр это особенно актуально. Я идти не хотела. Потому что наверняка знала, что Самсонов в этом аттракционе невиданной щедрости участвовать не будет.

Но я же веселушка? Поэтому за кампанию пришлось. К Кате вон народ уже клинья подбивал. Капитан мужской команды Илья и даже Макар, такой же либеро, как и она.

Я это все проходила. Усмехнулась. Надо бы приклеиться к девушке как банный лист. А то ещё чего доброго заграбастают, или она на эмоциях наделает лишнего…

Начинала подозревать, что во мне живет комплекс спасательницы. То ещё удовольствие, но… Ладно, удовольствие. Или иначе, цель. Просто мне так было проще.

Но что же делать с моим решением? Как воплотить в жизнь?

За этими мыслями пролетело столько времени. Месяц? Больше? Тренер-таки довёл Катерину до больницы. Перепугались тогда все жутко, но слава Богу все обошлось.

Я снова окунулась в спортивные будни. Игра мне не нравилась. Я не хотела больше стоять в основном составе. Но это решение уничтожило бы последнюю связь между мной и матерью, а я не хотела этого.

И все равно раз за разом мыслями я возвращалась к своей тайне. Как провернуть все, чтобы Миша ничего не понял. Не заметил.

– Куда пре…

Мы столкнулись с ним на лестнице после одной из пар. Самсонов в универе на парах – это явление какое-то божественное. Как Христа народу. Он поджал губы и как-то странно на меня посмотрел. Я же бодрой ланью стартанула в сторону аудитории.

Там у нас преподша одна особо зверствует. Я уже за пару шуточек попала к ней на карандаш. То ещё удовольствие. Хотя кого я обманываю?!

Да я просто пыталась смыться подальше от него, его хмурого прожигающего взгляда и внимания. Мне каждую секунду казалось, что он сейчас вспомнит тот грязный и откровенный поцелуй.

Поймёт, какая я дура, такая же, как все, и захочет поразвлечься. А что мне тогда делать? Правильно, решать проблемы по мере их поступления. Вот и трусливо скрылась от глаз короля вечеринок.

Мне, кстати, показалось, что их стало меньше. Меньше настолько, что я это заметила. И не только я. В аудиторию влетела как смерч, едва не сбив Макара.

Тот что-то радостно вещал с парты. Катерину ещё из больницы не выпустили. Я осторожно присела недалеко, но…

– Солнцева! Вот только в честь того, вот ты у нас такая классная, тебе лично приглашение на новогоднюю вечеринку! Будет улёт! Но места ограничены и стоят конских денег.

Ага. Просто, небось, боится, что если я не пойду, то Кати там не будет. Нет ничего романтичнее, чем соблазнение понравившейся девушки под бой курантов.

Жизнерадостный парень подлетел ко мне и вручил флаеры с улыбкой на лице. Угу. Я сморозила что-то искрометное и уставилась на яркие буквы. В голове вспыхнула идея, надежда и…

Маскарад. Новогодний маскарад, все в масках. Ну конечно, Солнцева! Совсем отупела со своими заморочками. Подняла глаза на Макара, решая,играть ли партию до конца.

– Ну а кто из наших будет?

Тот просиял. Судя по всему, козырь в рукаве какой-никакой имелся. Он радостно шепнул как бы между нами:

– Кого там не будет, спроси. Самая отвязывая вип-вечеринка. Все сливки универа будут, даже Самсонов, кое-кто из руководства. Волобуева рассказала.

Сделала вид, что задумалась, а сама пыталась унять бешено бьющееся сердце. Этот тот самый шанс, у меня будет возможность воплотить в жизнь свою задумку. Причём без последствий. Ручки вспотели…

– А что мне за это будет?

Всё-таки репутация у меня хорошая. Пусть удивит, хоть мы с ним и неплохо сдружилось в последнее время. Но Макар, казалось,подготовился как следует:

– У меня мать в костюмерной работает, и с меня любой каприз. Бесплатно, разумеется.

Ну все. Убедил. И я забрала столь важные для меня флаеры.

Глава 14. Миша

Едва не опоздал на игру. Последняя в этом году. Наконец-то. Переоделся в чёртову чёрную форму и пошёл на разминку. Брат ничего не сказал. Он вообще давно ничего мне говорил.

Потому что, когда дело касалось волейбола, язык сразу в заднице оказывался. Нет, иногда на тренировках он был довольно строг. Их я не пропускал.

Приходил в любом состоянии. Потому что не мог себе позволить, пока я несу повинность в этой команде, оказаться хуже этих хлюпиков. Что бы у меня внутри ни творилось, мне было просто необходимо понимать, что я лучший.

Так было с детства. В волейбол меня привели Ваня и мать. Ему было лет тринадцать, и он сказал мне, что я влюблюсь. Что он верит в меня, и скоро мы с ним будем играть в одной команде.

Везде сплошная ложь. Мы никогда не будем играть в одной команде. Это попросту невозможно. И виноват в этом я. Взял из корзины сине-желтый мячик.

У нас всегда были самые лучшие и новые мячи. Брат там спонсировал кого-то, поэтому раз в сезон менял инвентарь стабильно. Он зарабатывал, много зарабатывал.

Я никогда не касался денег и не собирался. Не хотелось просто. Там что-то на карточку приходило типа стипендии спортивной. Плевать. Отец всегда давал достаточно денег, и я никогда ни в чем не знал нужды.

Да я, кроме алкоголя, и не тратил ни на что. Просто жил так. Бухая и максимум, о чем думая, – это кто сегодня меня на моей же тачке подбросит. За рулём не пил, никогда.

Одно дело ныть на жизнь, и другое – стать инвалидом без права распоряжаться собственным дерьмом и мочой. Как бы я этот мир ни ненавидел, но были вещи, которые однозначно стоили того, чтобы за ними следить.

Нахмурился. Мяч в руках приносил мгновения тишины в душе. Лишь мгновения. Да, я ходил сюда только потому, что обещал. Только потому, что она так хотела, но и имел некий бонус.

Эмоции выходили через игру. Злость придавала сил расплющить проклятый мяч о площадку. Показать этим недоделкам, как нужно играть в волейбол.

До того, как внутри все покрылось слоем дерьма, я любил спорт. Трепетал на старте и сосредоточено брал игру в свои руки. Всегда, в любой команде, был капитаном.

Меня боялись и уважали, и я мог даже в пятнадцать подобрать слова для каждого. Пока хотел. Но это изменилось в одночасье.

Теперь я уже ничего не хотел и не планировал. Ничего не предпринимал и не заискивал перед судьями для своих ребят. Потому что не было их. Не было команды.

Только жалкая кучка уродцев, что вывозила исключительно из-за меня да моего брата. Неожиданно он оказался неплохим тренером. Но я все равно его ненавидел. Его и себя.

Да только как сопротивляться этой толике облегчения, когда ты обрушиваешься с атакой на соперника. Как смерч врываешься в его распланированную игру, начиная крушить все подряд. Ломать его стратегию.

Я атаковал каждый раз как в последний. Словно за мной сами черти гнались, и ни мерзкое состояние после попойки, ни пара часов сна, ни усталость не имели значения.

Я стоял на площадке, значит, должен быть на ней лучшим. Самым быстрым, сильным, умным. Пришлось даже собственноручно настроить под себя связку. Хоть он один был более-менее.

Остальные так, массовка. Ещё либеро неплохой подобрался. Хотя за эти два года я не узнал даже его имени. Или узнал… Запомнил лишь того, кто капитанил. Илья.

С недавних пор он мне не нравился. С тех самых, как полез к этой овце недоделанной. Баба брата понятия не имела, что тот намахивает ее. Подружка ее тупая блондинистая даже не поняла, зачем он и либеро вьются!

Я-то считал ее умнее. Она тоже бесила. Почему? Потому что я заметил! Заметил отсутствиечертовой девки на вписках. Даже устраивать их перестало быть интересно.

Она всегда маячила, и мне было пох на то, где и как. Но когда ее не оказалось, все стало совсем иначе. Что-то неуловимо изменилось. Телки стали то ли тупее, то ли беспринципнее.

Я снова злился. Запульнул мяч в голову нашему сраному капитану, и тренер одним взглядом велел мне остыть. Он редко смотрел, просил, требовал, но сегодня с какого-то рожна решил, что мне это нужно.

Психанул и ушёл умыться. Во рту после вчерашнего словно кошки насрали. Мерзость.

– Я не приеду. Я сказала, что не пойду с тобой! Жора, ты меня бесишь, я не собираюсь идти с вами на этот маскарад, найди себе нормальную телку!

Ирма орала так, что хоть ушли затыкай. Снова как проститутка вырядилась. Хотя, по сути,проституткой она и была. Девушка сбросила вызов и возмущённо уставилась:

– Что? Снова тебя поперли из зала? Ты голову не сломал ещё никому, хренов тёмный властитель.

Оборзела совсем. У этой дуры тормозов нет. Тоже мне, шлюха элитная нашлась. А когда-то вместе под стол ходили. Пока ее маменька не отправилась вслед за моей, а отец не забил на девку.

– Иди отсоси у своего деда. А то в команду вышки не возьмут.

Она побагровела. Ясен хрен, я все знал. Вокруг меня всегда были люди, владеющие информацией,и про игры девки с женатиком из Федерации ради места… Лучше б она не лезла в это.

– Иди слюни на новую зазнобу брата пускай.

Достала. Бешенство родилось моментально. Мне плевать, кто передо мной в такие моменты. Глаза застилает алая пелена. Я было двинулся на нее, но неожиданно девушка обмякла. Уставшим голосом сказала:

– Ладно, хорош уже кобениться. Выглядишь как возмездие господне. Мне не до тебя. Лучше скажи, есть флаеры на новогоднюю вечеринку-маскарад? Мне надо один.

Я иногда забывал, какая она. Без мыла в жопу влезет. Но, что удивительно, и ее тон, и вообще вся поза девушки остудили. Не знаю, как это у неё получалось.

Вообще, мы типа родственников, что ли. Матери дружили, а Ваня даже ее крестный. Должно быть, это причина ненавидеть ее на грамм меньше, ведь ее тоже кинули.

Напряг мозги. Что за новогодняя вечеринка? А потом вспомнил, что мне этот ушлепок, либеро наш, приносил хрень какую-то. Я его послал, но взглядом зацепился. Потому что мне обещали бесплатные реки алкоголя.

Мне и трём моим собутыльникам любого пола. Это уже было заманчиво. Более чем. Если бы стерва не напомнила, я б забил на этот бред. А так возникло желание сходить.

Клуб отличный, если ужрусь, то на улице не оставят. Там охрана нормальная. Не сидеть же королю вечеринок дома и пялиться на рожи Вероники и папаши?

Решено. Пойду туда. Наряжаться, ясен хрен, не стану, но думаю, что и мой обычный наряд сойдёт. По-любому. Посмотрел на стерву.

– Завтра дам.

Она кивнула и ушла на трибуны, словно мы только что не спорили и не кидались мерзкими фразами. Сам развернулся и направился в зал. Желание убить кого-то стало невыносимым. Как вспомню эту Катю ущербную и то, как брат смотрит на неё.

Ушлепок. Жизнь его ничему не учит, и я точно не намерен становиться нянькой. Тупица. Вышел в зал.

Там уже вовсю шла разминка на сетке. Молча взял мяч и встал в очередь. Я размялся до, но сейчас тоже догонял. Потому что нет ничего хуже травм.

Они делают тебя слабым, неполноценным. Они претворяют в жизнь самые отвратные сценарии. Ну и несут боль. А я сюда не за этим прихожу точно.

Накинул мяч связке и с разбегу засадил его в пол на ту сторону. От удара народ разошёлся, глядя на меня с опаской. Да-да, таких отбитых, как я,надо опасаться.

Мы, как всегда, ужасны и совершено отвратительны. Потому что лучше вас и готовы идти по головам. Связка показал мне большой палец, а мне захотелось ему промеж глаз дать.

Чтобы не лез со своим позитивом. Иногда он,видя мое к нему нейтральное отношение, чудил. Я не пугал его только потому, что любил качественную игру.

Сейчас я выйду на площадку и все разнесу. А потом закатаю их надежду на победу в асфальт. Поднял глаза зачем-то на трибуну. Там сидела вся женская команда.

И Катя с белобрысой. Нахмурился. Что она вообще сдалась мне, девка эта странная, что таскалась ко мне, как к себе домой? Надо выбить эту дурь из головы.

Глава 15. Гоша

Я опаздывала. Очень сильно опаздывала на примерку нового костюма. Я решила выбрать что-то эдакое. В чем меня не то что родная мама, я сама бы не узнала!

Оглядывалась. Надо бы ещё Кате помочь с выбором, а то вырядится фиг пойми в кого. Она иногда такая скромная, что мне страшно становится. Ух-х-х… День икс уже совсем близко!

У меня к Новому году неожиданно такой завал случился, что совершенно пропало время на все. Тренер гонял как сидоровых коз, по учебе назревала странная буря, ну и Самсонов…

Я узнавала, он должен был быть на той вечеринке. Как? Ну, у меня свои методы получения информации. Безотказные. Внутри меня слегка потряхивало. Самую малость.

Такое ощущение, что я к защите курсовой готовилась. Курсовой по тому, как потерять девственность. Я много читала. Не хотелось показаться неумехой или бревном. Ну и поиметь проблемы по женской части. Не говоря уже о беременности!

Поэтому у меня уже целый список был в заметках телефона, что и как стоило предпринять. Жаль, таблетки не успею, ну ничего, презервативы никто не отменял.

Сначала я думала, что испугаюсь, что не смогу довести все до дела, но чем ближе была дата, тем больше нарастал внутри странный трепет. Он множился и забирал с собой все страхи, оставляя лишь неадекватное предвкушение.

Пока думала, передо мной оказался вход в веселый магазинчик. Там меня встретила очень улыбчивая мягкая женщина. Но было видно, что с перчинкой. Мама Макара.

Они очень похожи, теперь понятно, откуда у парня такие выразительные глаза и эта бесинка. Жаль его, конечно. Вьётся вокруг Катьки, как угорь.

Вон какую схему затеял ради ее внимания. Интересно, он кем нарядится? Он будет единственным, кто знает наши костюмы. Заманчиво, но и опасно.

– Привет, ты Маргарита? Есть пожелания?

Снова немного передернуло. Все же странно слышать своё имя. Я задумалась. Тут такое многообразие, что первоначальный вариант стал выглядеть весьма скучно.

Я запнулась. Прикусила губу от досады, а веселая женщина решила мне помочь. Она решительно заявила без капли смущения:

– Давай помогу. Ты хочешь какого эффекта? Дай догадаюсь… Чтобы никто не узнал, чтобы вау прям и суперсекси?

Я таким макаром все губы искусаю. Она словно мои мысли читала, но поражало не это. Поражало то, что это мама. Такая же мама моего ровесника, судя по внешнему виду, примерно одного возраста с моей.

Но моя бы себя так вести никогда не стала. Она бы скорее сказала, что я девка гулящая и что с ума сошла. Что у меня, других достоинств нет, а в голове только сиськи и письки.

А тут человек смотрел дружелюбно, спокойно и даже с некоторым азартом. Ей явно было интересно. Но это не работа, и я не ее дочь. Наверняка свою бы она так не напутствована. Тем не менее:

– В точку!

И пошла такая чахорда с костюмами… Я понятия не имела, что тут можно найти подобное. Я бы даже сказала, что мои познания в современном маскарадном ремесле оказались весьма скудными.

– О! А этот костюм лунной призмы, класс!

Достала светло-голубую юбчонку и корсет. У меня в таком, небось, грудь будет как у порнозвезды! А если макияж… Но мама Макара неожиданно отрицательно покачала головой.

– Не думаю, что ты ищешь именно это. Аниме скорее для скромниц, что внутри хранят чертинку. Знаешь, для такой девушки, про которую можно сказать в тихом омуте черти водятся. Тебе надо что-то более яркое, что-то твое! Придумала!

Она говорила, а я отводила глаза. Мне стало реально не по себе от того, что совершенно незнакомый человек, которого я видела раз в жизни, так меня прочувствовал.

– Кажется, я знаю, кому этот костюм подойдёт как нельзя лучше…

Я сказала это, подумав про Катю. Мы продвигались куда-то в глубь магазинчика или салона, как он там назывался. Женщина как ни в чем не бывало щебетала:

– Да, хорошо, потом скажешь для кого. В общем, в новогоднюю ночь придёшь, и я помогу тебе собраться. Да где же этот костюм… Вообще нулёвый, его ещё ни разу никто не надевал. Не садится, представляешь!

Мне даже любопытно стало, что там за костюм такой. Но как только я увидела, как женщина из закромов достаёт парик рыжего цвета… Меня словно переклинило.

– Нет!

Мой голос прозвучал слишком резко, как-то совершенно некрасиво. Словно мне не костюм, а змею ядовитую подсунули. Хотя, по сути, это всего лишь длинные волосы цвета чуть ярче, чем мой собственный натуральный.

– Да, Маргаритка, конечно, да! Ты чего это так взбеленилась? У тебя все хорошо? Ассоциации какие?

Такие. Но бедная женщина не виновата, что это в моей жизни бывало разное. Она помочь хочет. Поэтому я, превозмогая внезапно охватившую тело дрожь, ответила:

– Да нет, все нормально. Просто подумала, что цвет странный, но сейчас вижу, что надо подумать.

Подумать и померить. Что за чушь я мелю… Тем не менее молча наблюдала, как из-под полы появляется странный костюм. В принципе, понимание, кто это, появилось достаточно быстро.

Последним в комплекте оказался очень эффектный и ни разу не бутафорский хлыст. Длинный такой, с чёрной плетёной ручкой и пимпочкой кожаной на кончике.

К нему шёл такой же кожаный корсет с потрясной шнуровкой, ну и высокие, просто невероятные сапоги. Ещё что-то типа напульсников, ну и штука на голову а-ля кокошник.

– Вот! Начальство заказало его сто лет назад, ещё когда фильм первый вышел. Только парик почему-то рыжий пришёл, хотя, насколько я помню, чудо-женщина была брюнеткой.

– Очень красивый костюм, и думаю, что безумно дорогой. Мне неудобно у вас его одалживать.

Я провела рукой по цветным элементами. Это реально был очень качественный и крутой костюм. Вот прям один в один как из фильма. Словно с плеча актрисы, что мне нравилась.

– Неудобно спать на потолке! Маргаритка, дают, бери, бьют – беги. Дареному коню в зубы не смотрят и все такое. Мы его давно списали за невостребованностью. Но смысла рассусоливать нет, может, ещё он сядет! Марш в примерочную!

Я несмело улыбнулась. Безапелляционность этой женщины обезоруживала. Было приятно слышать такое и идти в небольшую комнатку со шторкой с целым ворохом элементов.

Мама Макара вызвалась помогать. Потому что совладать с таким набором прекрасного я одна не смогла. Одни нарукавники или напульсники на шнуровке чего стоили!

Ещё на этапе, когда меня попросили собрать мою уверенную троечку в кучу, чтобы зашнуровать корсет, я поняла, что костюмчик сел. Точнее, сел —это вообще мягко сказано.

Ощущения были такие, словно я в нем родилась. Кожа к коже, и все эти утягиватели насколько комфортно подошли моей фигуре, что,когда мама Макара закончила, в ее глазах светился восторг.

– Вау! Так вот кого ждала эта груда кожи… Маргаритка, ты в нем такая, что слов нет. Для кого бы это ни было, его челюсть рухнет в район пола и больше не поднимется.

Осторожно повернулась к зеркалу. Парик тоже был на мне. И все это… Оно словно делало меня той девчонкой, что жила под статусами хорошей дочки и правильной спортсменки. Словно в защиту этой моей ипостаси я тихо промолвила:

– Зовите меня Маргошей. Пожалуйста.

Глава 16. Миша

Я лежал в спальне и смотрел в потолок. Как же осточертела эта комедия по моему обучению. Спортивный вуз! Понятное дело, что брат все решал. Хотя даже не он, это все в память о ней.

Мать едва ли не жизнь посвятила этому вузу. Тут ее знали и любили, награждали и всякими почестями одаривали. Ее вообще, кажется, любил каждый, кто знал.

Даже табличка висит о ней. Правда, фамилии у нас разные, ну, оно и к лучшему. Все местные и так знают, кто я ей и кто ей Ваня. Вот и спускают мне с рук любую дичь. В том числе и та преподша стремная…

Я даже не помню предмета, что она ведет. Было забавно неделю назад наблюдать, как она отчитывала блондиночку. Ту самую, что теперь стала для меня заметна.

Знаю я баб таких. Вечно недотраханные и злые на судьбу. Муж козел, дети такие же уроды, как родители. И вечная претензия к миру. Так я выловил эту брюнетку преподшу, как эта волейболистка смылась.

Да, я даже знаю, что косящая под пацана девка играет в волейбол, как и я. Хотя после Кати этой ее посадили на скамейку запасных. Там ни таланта, ни упорства. Простая среднестатистическая школьница.

Не знаю, что меня сподвигло тогда, но я прижал преподшу и девку ту сказал не трогать. Спорить не станет. Знает, что я отбитый на всю голову.

Что-то слишком много информации об одном человеке женского пола накопилось. Слишком много чести. Замечаю ее, узнаю. Стрижка эта убогая все портит.

Терпеть не могу стриженых да крашеных. После овцы той развилась острая неприязнь. При воспоминаниях о Диане резко стало противно. До тошноты.

Так всегда бывало, когда мысли сворачивали не в то русло. Но отчего-то сегодня даже сил не осталось на то, чтобы злиться. Удивительно. Лимит за год превысил? Или учеба желание отбила? Осталось несколько месяцев. Ну, полгода максимум, и все, я дипломированный конченый человек.

Усмехнулся. И тут раздался стук. Кого там ещё нелёгкая принесла? Хотя тут два варианта. Вероника или папаша. Но так как последний вроде как свалил за горошком…

– Миша, можно?

Она зашла как тень. Бледная, немощная. Тьфу, как вообще отец с ней живет? Может же любую телку выбрать. Вот что она приперлась? Уставился на неё ненавидящим взглядом. А ей хоть бы хны в этот раз. Какая-то она отчуждённая.

Приблизилась. Совсем осмелела.

– Миш, сегодня Новый год, но мы решили поехать отдохнуть куда-нибудь. Давай с нами? Куранты в самолете, может, не самое весёлое…

Я посмотрел на неё как на чокнутую. Совсем с дуба рухнула? Да я не гонял с ними вообще никогда. Нахрен надо! Но тут взгляд упёрся в ее правую руку. Там на запястьях и проглядывающих из-под лёгкого халатика сгибах рук виднелись огромные синяки.

Догадка вспыхнула моментально. Я подскочил и грубо задрал рукава, открывая синие руки. Все вены были истыканы, и я заорал:

– Ты что, на наркоту подсела?! Отвечай быстро!

Удивительно, но она не испугалась. Просто выдернула руки и даже орать не стала. Не отрицает? Но ее взгляд… уставший, измученный, наводил на мысль, что что-то не так.

– Нет, Миша. У нас по части зависимостей ты главный. Меня просто только из больницы выписали. Такая особенность организма у меня. Вены не очень хорошие…

Она осеклась, а у меня в голове как сигнал семафора вспыхнуло: она же уже пару лет одни водолазки носит. И дома, и везде. Круглые сутки. Несколько лет…

– А что в больнице?

Она как-то совсем нерадостно улыбнулась. Присела на кровать. А потом выдала:

– Выкидыш у меня был. Четвёртый за четыре года. Бесплодная я. Не могу выносить ребёнка и родить. Ты бы отцу сказал, чтобы не мучился. Он ещё детей хочет, а я не могу. Устала. Пусть меня отпустит.

Так херово на душе в последний раз мне было, когда я увидел глаза брата в момент, когда он зашёл в комнату, где мы с Дианой… Твою ж мать! За каким она это все вываливает мне? Зачем?

Но в душе что-то екнуло. Что-то надломилось. Я не мог спокойно сидеть и смотреть, как она тут ноет. Четыре года… Значит, старались, значит, получалось.

– Может, стоит лечение какое пройти?

И снова ее невеселая улыбка. Только в глазах Вероники мелькнул огонь. Такой странный, сумасшедший. Который ещё не потух. Кажется, я многого не знал о ней…

– Да мы уже все заграницы объездили. Я… Просто иногда мне очень хочется сдаться.

И тут вопреки всякой логике я сделал странное. Хз, откуда это во мне. И пусть я конченый человек. Пусть на себе поставил крест, но сейчас мне отчаянно захотелось сделать что-то хорошее.

Я взял ее руки и на полном серьезе сказал:

– Так найдите врача в России! Уверен, все получится. Ты станешь мамой, потому что… Да просто станешь. Летите отдохните, а возвращайтесь уже с новыми силами.

Она аж рот открыла, а я не знал, куда деть себя. Отвел глаза, забрал руки, но… Вероника сама поняла, насколько порыв был для меня стремным. Поднялась и направилась к выходу. Уже под конец я лишь услышал:

– Спасибо. Ты даже не представляешь, что для меня значат твои слова. Только прошу, не будь сегодня ночью один. Тебя же вроде на вечеринку приглашали? Думаю, на маскараде не хватает одного рыцаря в чёрном.

Глава 17. Миша

И она захлопнула дверь. Я же тупо пялился в стену, осознавая, что произошло. Прокручивая слова, сказанные женой отца. И чем дальше это заходило, тем больше хотелось напиться.

Выкидыш, четвёртый. А я ещё отцу предлагал детей завести. Это что же получается… Он ее столько лет лечит, не бросает? Любит, что ли? Хотя я вообще не понимал, что такое любовь мужчины к женщине.

Для меня это что-то странное, неестественное. Потому что лишь на секунду я оказался в позиции влюблённого. Позволил себе думать, что способен на это, жизнь жестоко доказала мне обратное.

Время шло. Не знаю сколько, я так просидел в раздумьях. Кажется, там были разговоры, даже дверь вроде хлопнула. Все замерло, остановилось из-за странных событий.

Вероника просила не оставаться одному в эту ночь, хотя, как по мне, какая разница? Я не собирался никуда идти. Совершенно не планировал и не хотел. Бухать можно и в одиночестве под речь президента.