Читать онлайн Тетрадь усталого Жуана… бесплатно

Охраняется законом РФ об авторском праве.

Воспроизведение всей книги или любой её части

воспрещается без письменного разрешения автора.

Любые попытки нарушения закона будут

преследоваться в судебном порядке.

Автор, Майоренко Григорий Юрьевич, родился в г.Магнитогорске Челябинской области в 1960 году. После окончания средней школы № 53 в 1978 году поступил в мореходное училище г.Измаила Одесской области. После его окончания работал в Советском Дунайском пароходстве по профессии «матрос–моторист I касса. для работы на судах загранплавания». До призыва в ряды Советской армии в 1980 году посетил восемь иностранных государств. После окончания учебной части в г. Николаеве был направлен для дальнейшего прохождения службы на Балканах в качестве военспеца. После армии вернулся на родину и работал на Магнитогорском металлургическом комбинате до поступления в СГПТУ 104, где прошёл курс обучения по профессии «машинист кранов автомобильных». В 1986 году заочно поступил на литературный факультет Магнитогорского педагогического института, окончил его в 1992 году. Стихи начал писать с 1988 года. В период с 1995 по 2010 год работал в системе Федеральной таможенной службы. За время прохождения службы издавал свои стихи в журнале «Таможенные вести». С 2010 года работал в охранных структурах г. Орска. В 2022 году вышел на пенсию и сейчас проживает в городе Куса Челябинской области.

Данный стихотворный сборник–это автобиографический роман, состоящий из 423 произведений: стихи, оды, баллады, элегии, эссе и песенные тексты. Основная тема – рассуждения о жизни, о любви, о предназначении человека. Жестокая битва влюблённых сердец на рубеже веков. «Изюминкой» данного произведения является то, что почти всё повествование ведётся от третьего лица. Автор до сих пор творит и собирается радовать своего читателя новинками.

РЕЦЕНЗИИ НА РОМАН

«ТЕТРАДЬ УСТАЛОГО ЖУАНА…»

1.Читаешь книгу Майоренко Г.Ю. «Тетрадь усталого Жуана…» и не устаёшь удивляться умению автора на протяжении стольких лет воспевать красоту Женщины. Любое стихотворение–это отдельное признание ей в любви.

Каждой из нас приятно слышать слова любви от близкого, любимого мужчины, но не каждый мужчина способен выразить их, и данная книга вполне могла бы стать пособием для мужчин, вступающих в брак. Тем более что в данное время так остро стоит вопрос о повышении рождаемости в нашей стране. Если бы мне посвятили такие стихи, я бы точно влюбилась…

О. Н. Канайкина. 12.09.2006

2.Прочитав роман в стихах «Тетрадь усталого Жуана», я получил огромное удовольствие от прочитанного. Автору, несомненно, удалось воссоздать образ матери, Женщины, возлюбленной. По моему мнению, данное произведение нужно выдавать на руки каждой молодой семье, заключающей брак в загсе, тогда программа Президента РФ о повышении народонаселения нашей страны будет решена полностью и своевременно. По–моему, так отобразить образ Женщины удавалось только Л.Н. Толстому и С. Есенину. Желаю автору дальнейших творческих успехов. С уважением – читатель

В.П. Волков. 12.10.2006.

3.Прочитав сборник стихов «Тетрадь усталого Жуана», получил огромное удовольствие. Образ Женщины, несомненно, удался, нет никакого сомнения. Характер, страсть – здесь есть всё. Я не пишу стихов, но с большим удовольствием читаю их, поэтому считаю эту книгу замечательной. «Считаю, что стихи автора достойны того, чтобы встать в один ряд с произведениями мэтров поэзии. Хотел бы от всей души пожелать Г. Майоренко дальнейших творческих успехов.

А.В. Агафонов. 12.10.2006

4.Читая данный роман, я был поистине поражён, как автору удалось раскрыть и возвысить образ женщины. Создаётся такое впечатление, как будто каждая строчка романа – это определённый отрезок жизни автора. По–моему, в целом роман является жизненным описанием тех чувств, которые автор испытывает к матери, возлюбленной и просто к любой женщине. И, принимая во внимание, что сегодня не есенинские и не пушкинские времена, а суровая действительность: работа, которая отнимает львиную долю сил и времени, зарплата, не покрывающая даже необходимых расходов на скромное проживание, отсутствие собственного жилья, заботы по устройству детей в учебные заведения и т.д. и т.п., надо отдать должное автору, который не замкнулся на преодолении всех этих насущных проблем, а нашёл в себе силы не бросить поэзию и, несмотря ни на что, всё же подарил нам, читателям, этот замечательный роман в стихах. Желаю ему дальнейших

5.В этом году я познакомилась с творчеством Григория Юрьевича Майоренко. Это стало для меня настоящим подарком: открыв книгу, с первых страниц понимаешь, что её автор – талантливый и глубокий человек. Такие стихотворения, как «Равнодушие», «Наше поколение», я с удовольствием цитировала своим одноклассникам на уроке литературы. Трепет и любовь, с которой автор относится к женщине, восхищают и поражают своей искренностью. Наверное, поэт немало страдал, любил и был любим. Хочется верить, что автор будет продолжать радовать нас своими произведениями, а я желаю ему в этом успехов.

С уважением – Лидия Белоновская, ученица 10–го класса СОШ № 4. 20.10.2006

6.Читая стихи из «Тетради…», с первых строк понимаешь, что значат для автора слова «мать», «подруга», «женщина». «Буйство слов и половодье чувств» поглощают тебя, и ты оказываешься во власти чар её Величества Поэзии… Какие нежные слова подобраны для любимой женщины, для матери… Получила истинное наслаждение от книги «Тетрадь усталого Жуана». Творческих успехов, удачи во всех начинаниях и долгих лет жизни!

С уважением – И. Н. Басова, 22.10.2006

7.Когда читаешь роман в стихах «Тетрадь усталого Жуана», понимаешь, что не перевились ещё на Руси настоящие мужчины, которые так искренне умеют любить женщин, ведь в наше время редко встретишь понимание и доброту, участие и теплоту. Многие научились пользоваться друг другом и потеряли главное в жизни – умение любить бескорыстно и отдаваться этому чувству без остатка. Нужно не только брать, но и отдавать, как это понимает и умеет любить автор таких строк:

«Очень сильные русские дамы –

Одинокие, милые мамы.

Тянут дом и хозяйство, детей,

И с работы домой поспешают скорей…

Они не более доступны, чем другие,

Но более умны и осторожны…

И если вдруг полюбят снова,

Им не ответить просто невозможно…»

Какие умные слова!!! Я очень благодарна судьбе за то, что мне довелось встретить такого замечательного человека. Искренне желаю Григорию Юрьевичу больших творческих успехов и новых прекрасных стихотворений. Творить и радовать людей, и есть Ваше истинное предназначение. Пусть удача и любовь будут Вашими спутницами в жизни. Берегите себя и спасибо, что Вы есть!!

Л.Л. 18.01.2008

8.Рецензия на стихи Г.М. «Мая»

***

Много любви, много боли…

Сердце – огнём опалённое поле.

Раны твои залечить иль не надо?

Не будет тогда вдохновения, правда?

***

Жизнь поэта в каждой строчке,

В многоточиях и точке.

Грусть и радость, счастье с болью…

В них лишь можно быть собою.

В глазах влюблённого мужчины

Любая женщина – красотка!

Он любит просто, без причины,

И с ней становится неловким…

Н.Ф. Никульская. 14.12.2020

I том

Думы

Посвящается Л.

Ты для меня – преддверие ада!

И боль разлук, и крик потерь!

Предсмертный, хриплый вздох теперь

Уже заложника Аида!

Ты – не Елена. И не между

Мессалиной и Второй

Екатериной. Ты – чистотой

Наполненная нежность…

Ты – вздох Эрота на заре!

И мне пришлось бы стать Парисом,

Чтоб доказать во всеуслышание тебе

Праведность чувств, как аромат ириса.

Плеч линия, и шеи, и груди,

И шёлк волос, и пухлость нежных губ…

Возьми за руку, за собою поведи,

Ведь без тебя рассеян, стал, и туп…

Зацеловать готов не только руки,

Лилейных плеч прямую чистоту,

Следов твоих прекрасных красоту

И пыль со стоп – и это слаще муки…

Любуюсь я твоей походкой, речью,

Словами умными и гордою тоской.

И хладным разговором течью –

Играешь будто с мышью ты со мной…

Гордишься ты неверием мужчине,

Никак не можешь и

Не хочешь ты понять,

Что говорю не на пиру в кантоне,

Что чисты помыслы,

Душа – с тобой,

Она летит на встречу, рвётся,

Желая счастья лишь тебе одной.

Скажи мне прямо, что не люб тебе,

О молодости речь, соседи – ни к чему…

Всё понимаю, глупость – не по мне,

Кроме тебя одной не верю никому!

II

В душе похоронив желания и влечения,

И опустею, как древо в сентябре.

Буду стенать под кроны уменьшение,

Выдавливая изморозь, как слезы на коре…

Дрожа на стыках в электричке,

Он обнищал, как старый дом.

Оставил душу в том закладе,

Оставил мысли на потом…

Стал пуст. И выжат, как лимон.

Стал стар. И даже не улыбчив.

Ты душу вынула мне вон.

Стал лишь к тебе одной прилипчив.

Ничто не радует, ничто не веселит–

Ни смех ребёнка, ни сияние лады…

В душе лишь мрак и огнь хлада,

И, думается, Спас меня простит…

Простит, поймёт, не сможет лишь помочь.

Ведь ты – как он. И судеб наших алтари,

Как у него, замешаны в крови,

Когда нет сил нам, мыслить о любви…

III

Любимая, прости! Пойми меня, поверь!

Дышать не в силах я теперь!

Что без тебя, как птица без гнезда,

Что погибну и исчезну навсегда!

Да нет, не самодур и не страдалец

И думы только там, с тобою!

Хоть и не стану отрубать свой палец

Но жизнь хочу прожить с одной тобой!

Хочу любить, ласкать, желать,

И радость в дом нести и помогать.

Отцом хочу и мужем быть хочу,

Не изменяя, одну любить смогу!

И чувствую – могу.

И знаю, что одним.

И верить хочется – любим,

Боготворя тебя одну!

Решись ты, наконец,

Скажи одно лишь – “да!”

С тобой оставшись навсегда,

Мы создадим союз сердец.

Мы будем счастливы, пойми.

Мы будем ласковы, поверь.

Прошу, с ответом не тяни,

Ответь же мне сейчас, теперь!

IV

Девять лет, девять месяцев

И девять дней.

Девять трудных шагов,

Девять гибких прыжков,

Между нами стоят

Девять страшных потерь.

Ты встаёшь в шесть утра

И приходишь в полночь.

Всей душою с тобой!

Как мне милой помочь?

Твои парни одни,

Дом ваш весь на двоих.

Что и как не крути,

Все хозяйство на них.

Потемнела с лица,

Загрубела в руках,

Как дойдёшь до конца,

То раздашься в плечах.

Это варварство –

Женщину мучить работой.

Это слишком нечестно –

Возложить нате плечи

Дела и заботы…

Ты должна быть стройна,

Грациозна, легка.

Ты должна быть нежна

И красивой с лица.

V

Как хочу рядом встать,

Приобнять, приласкать,

Свою силу размять

И на руки поднять.

За тебя поднимать,

За тебя опускать.

И кайлом помахать,

И лопатой копать.

Всю работу твою

Возложить на себя.

Все заботы твои

Перешли на меня…

Руки мыть, и потом

Любоваться украдкой,

Как смущаясь, краснея,

Улыбнёшься с загадкой…

Дома же, к вечеру,

Тихо ужин собрав,

Встав за спину мою,

Ты молчала, вздыхав…

Поменяв уроки на лопату,

И указку вечером сменив,

И работал в доме, а то в поле,

Стол, учителя на робу заменив.

VI

Когда бы знал,

К рождению явившись,

Что не успел на девять лет,

Что опоздал, на свет родившись.

Зачем же ты меня опередила,

И не смогла, не захотела

Подождать…

Ты слишком рано родилась,

Ты слишком рано миру

Лик явила…

VII

О божество моё, любимая, восстань!

На всех восстань! На всё!! И возопи!!!

Оглядывать те годы перестань!

Иди за счастьем же своим, иди!

Ты юность, возраст мне прости!

В годах ту пропасть опусти.

Но постарайся внять с мольбой,

Что счастлив буду лишь с тобой!

И день один, и час один.

И середина сентября…

И год, естественно, один…

И чтоб ты встретила меня…

Май/Час быка /24.07– 27.07.88

Ипостаси

Обращение–просьба к Р.А.

Эпиграмма

I

Жизни лёгкой мы просим у Бога.

Смерти лёгкой бы надо просить.

Не досталось нам счастья немного,

И кого же, и в чем нам винить?

Ведь при жизни нам надо нимало,

И того бы, и этого взять.

Чтоб не хуже других, и не меньше,

Ну а совесть за горло бы смять.

Обзывают ханжами, мещанами,

И «вещизм» – как болезнь, все про нас.

А в шкафах все забито вещами,

Спилок, кожа, да с фирмой подчас.

В гараже у нас – «дочка» любимая,

Очень модная, привод – вперёд.

Есть и садик у нас, и картошка,

Ну и связи, и блат нам «не жмёт».

Мы и хрюшек в стайках разводим,

На базар сало – мясо везём.

Ну а прибыль в чулочек мы сложим,

В моде, что-то приобретём.

А в машинке у нас магнитола,

И индийские зеркала.

Не подкинуть ли вас за монету?

Не хотите? Ну ладно, фа–фа!

И подружка у нас, как Венера,

А амиго её – прямо Марс.

А любовь–то у нас, как химера,

Зря духи покупали – «Дзинтарс».

II

И никак мы не можем,

Не хотим мы понять,

Что пора бы семью

Заводить ей – на «ять».

Вот жена подкачала у нас –

Незатеюшкой вышла подчас.

Не любовь, видно, свадьба была.

Только сроки подбила она.

Ну и ладно,

В конце–то концов,

Не жены красота

В жизни главное – новь!

Числимся мы на работе – электриком,

Получаем свои сотни три,

Раза два–три больше, или меньше

Делаем нашим патентикам.

III

Ну, так что? Так, где же смысл обмана!

Где найти ту границу межи?

Хоть и сыпется с неба нам «манна»,

Мы завязли, погрязли во лжи!

Для чего мы живём?

Все равно ведь помрём!

Чем гордится–то нам!

Как кому? – вам,

Шур – Саш, да, да, – вам!

С собою ведь не унесёшь туда

Ни тряпки, ни машину, ни её.

Ведь всё раздашь и всё оставишь.

Зачем же хапать? И куда…

К чему менять судьбу чужую?

Зачем проблем ей доставлять.

Ну почему, хоть и иную,

Хоть не свою, ей жизнь ломать…

Оставь ей радость озарения,

И боль её, и свет в душе,

Отдай ей вмиг отдохновение,

Покой отдай ей, а не мне.

Ни ты, ни я, ей нужен третий.

Родной, любимый, дорогой…

Уж понял всё. Давно смириться,

А что твориться – то с тобой?

Ей нужен муж, сумей понять,

Пойми же, наконец…

Ведь ты не сможешь мужем стать,

Достойный делу дать венец…

Давай мы станем ей друзьями,

На свадьбе первыми сидя.

Давай мы радость ей подарим,

Ни он, ни ты, а ты и он…

Не досталось нам счастья немного…

И кого же, и в чем здесь винить…

Жизни лёгкой мы просим у Бога,

Смерти лёгкой бы надо просить…

Май/ Час быка/07.08.88

Память – боль

Цикл «Память»

Журавлиным криком лето

Улетает небом к морю.

На судьбу наложив «вето»,

Расстаёмся мы с тобою…

Август – как размытая акварель…

Осень – как законченная палитра…

Голос – как подстреленный менестрель…

Встреча – как отчаянная молитва…

Нет, мы с тобой не опоздали родиться,

И горькую сладостью встреч

Успеем ещё насладиться…

Вот вместе нам не быть никогда…

Сердцу хочется прыгать и петь,

Когда вижу, слышу, любуюсь тобой,

Зная, что радостной быть не со мной…

Горька и терпка наша любовь,

И, кажется, встреча делит нас вновь…

Как не сладок дымок сгоревшей ботвы,

Как не радостна жизнь умиравшей листвы…

Поздно стал я тяжёлым тобой,

Рано ты появилась на свет.

Вот родиться бы вместе, в палате одной,

Но у Бога желания единого нет…

Лопнет в крике сердце моё пополам,

Запечётся в струпья алая кровь…

К друзьям судьба благоволит, не к нам,

Расширяя меж нами предательский ров…

Навещаешь меня ты в обманчивых снах,

И гонясь за тобою, руками ловя,

Больно сделав последний, жалобный взмах,

Натыкаясь на стену, упуская тебя…

После снов вот таких

Долго память болит.

И походка не так,

И усмешка не та…

И в душе бесконечных концов ломота…

И мотор начинает тихонько шалить.

И нашей встречи память,

И память естества,

И нашей ласки память,

И память колдовства…

А в памяти моей мы вместе – ты и я,

Ты поднимаешь вихрь воспоминаний.

А в памяти шуршит сплошная сеть дождя,

И Розенбаум, словно заклинание…

Мы с тобой до конца всё сумели понять,

Ты – сначала, а мне всё не верилось в боль,

Не хотел, не хочу, не смогу доказать

Сам себе, что не всё ещё смог потерять…

Мы с тобою стоим на двух полюсах,

В двух галактиках разных живём,

И пока разлетаться мы будем

На всех парусах,

Разделят нас с тобою

И Память, и Боль…

Май / Час быка / 17.08.88

Бабье лето

Посвящается друзьям

Паутиной бабье лето

Прилипает нежно к соснам.

Как вечерний свет закатный

Пристаёт надолго к окнам.

Мы по скошенным кем–то

Проходим полям,

Мы разулись зачем–то

И радостно нам…

А стерня золотится

И колет подошву,

И желая забыться,

Мы счастья несём свою ношу…

Тихой радостью нашей

Набиты карманы.

И за пазухи наши

Забиты корнями.

Корень жизни и ласки –

Свет очей возлюбивших.

Вдруг надев злую маску,

Упадёт, повторивший…

После многих трудов и работ,

Счастью бабьему времени мало.

Не успеет отвыкнуть от тяжких забот,

Паутину сметёт следом шквал листопада…

Лишь сердце сумеет отмякнуть,

Душа лишь наполнится негой,

Как тут – же стога все намокнут

И жди приближения снега…

Но ещё мы споем лебединую песнь,

И успеем нырнуть в омут серых очей,

Хоть стоит в них тоска карагайских ночей,

И волшебнику сродни роман этот весь…

Май / Час быка / 25.08.88

Былое

Цикл «Память»

Ты хочешь, любимая,

В лес окунуться.

Душою ты хочешь

К тоске прикоснуться.

Любовь наполовину возродилась

И разорвалось сердце пополам…

И счастьем ты по праву возгордилась,

Тоска и боль вернётся, но не к вам…

Иной раз вспыхнет шар воспоминаний,

И та гитара с бантом на ковре.

И радость встреч, осадок поминания,

И мокрая подушка на заре…

Но надо жить, и счастье нужно брать

Руками крепко, сильно удержать.

Его любовь и радость обладания,

Его восторг всей мыслью объять.

Он сложен, хоть неприхотлив,

Он честен в жизни и отходчив в споре.

Его любовь, как радостный мотив,

А верность – тяга корабела к морю…

Его милая мама тихо в кресле сидит,

И весёлые вяжет стаканы, подносы.

Её мудрое сердце вас совсем не винит,

Оно радо за вас, не боится занозы…

Вот бы смолоду, сразу такая досталась

Невестка. Ведь не раз в тишине,

В темноте всё мечталось

О том, чтобы чувство

У них не рассталось.

Дочка – это же чудо у Лиды –

Грациозна, стройна, весела.

Вот бы скинуть десяток с меня –

Заимел на девчонку бы виды…

Сама не знает, как она прекрасна –

Взбалмошна и роскошна ежечасно…

И очень рад за них – моих друзей,

И пожеланиями весь переполнен.

Пусть сберегут любовь, не так,

Как Колизей. Чтоб жизнь была их –

Словно сгусток молний…

Май /Час быка / 25.08.88

Разговор по душам

О друзьях

Здравствуй, милая Ольга!

Здравствуй, друг мой Олёк!

О письме сообщила мне Лида,

Написать попросил же Валёк.

Что плохого случилось, родная,

Что за боль приключилась с тобой?

Но беда – то ведь небольшая,

Ну, так будь откровенна со мной.

Вспоминаются мне карагайские пляжи,

Ты красива была, весела и легка,

Закрываю глаза, и сейчас словно делим

Надувные матрасы – была, не была…

Как две Ольги – ты и малая

Всё бесились ночь напролёт,

Как потом хохотали, балуясь,

На ходу засыпая, как вальдшнепы – влёт…

В расставание – улыбку, натянутость, жалость,

И желание увидеть родную калитку,

И ещё бы остаться немного, на малость…

Ты адрес мой взяла, Олёк!

Хотела, видно, написать,

Но не смогла. И вдруг не понял

Ту причину… ведь первым – то не мог…

Ты оглянись и посмотри вокруг:

Земля стояла и стоит на месте.

И грады, пущи не исчезли вдруг.

Хоть не сумели мы стать вместе…

Ведь жизнь всё равно продолжается,

Всё ваше осталось при вас.

Вокруг умирают, рождаются,

Волна не исчезнет подчас…

И знаю, ты – сильная, Ольга!

Сумей пересилить, простить…

А вдруг он вернётся, позволь–ка

И станет прощения просить…

Ну, а может он – вовсе не он?

И не тот тебе нужен совсем?

В доме, может, и славном, родном,

Он не сможет стать милым, стать тем?

Ну, а если не здесь ненаглядный,

Если он в окончание страны…

И не рад жизни той безотрадной,

И полюбит тебя, но ждёт до поры…

И как только любимую встретит –

Озарением будет сражён…

Обласкает тебя и приветит –

Красотою он не обделён.

Ну, а если ты этого любишь,

Так борись за него и дерзай.

Ты сильна и его образумишь,

Руку помощи милому дай…

Как бы жизнь там твоя не сложилась,

Самое главное – не унывай.

Афродита с тобой породнилась,

А красивым скучать – ай–ай–ай…

И счастливой ты будешь, поверь!

Станем Бога просить за тебя.

Не забудь же друзей,

И пиши нам теперь,

Ну, так будь весела,

И живи без потерь

Май / Час быка / 17.09.88

Про нас с тобой

Посвящается Н

«Как мало пройдено дорог,

Как много сделано ошибок…»,

Как нам переступить порог,

Как уберечься от ушибов?

Скажи мне, кто есть кто,

Когда метель чёрна метёт?

Скажи мне, нас с тобою что

Так сильно ломит и гнетёт…

Зачем мы, не успев понять,

Нагородили горы, кучи,

Успели узел завязать,

Немного не сорвавшись с кручи…

И вот стоим на двух концах,

Желая счастья вместе встретить.

И в разных мы живём мирах,

Не в силах близостью ответить.

На руках и ногах – кандалы:

Долг, обязанность, верность до гроба.

Кто поможет нам, если не мы,

Ну а сможем быть радостны оба?

Говорить, упреждать без конца,

Соли сыпать на свежие раны

Бесполезно. Не свергнуть гонца,

И не вышибить сердца из длани…

Всякий раз, изменяя другим,

И с другою себе изменяя,

Мы клянём и клянёмся, что больше

С чужим не коснёмся, страстью сгорая…

И душа после этого меркнет, мелеет,

И противен, становишься сам по себе…

А от близости, рядом, мы словно хмелеем,

И желаем отдаться, ты – мне, я – тебе…

Дети наши растут,

Что поделать – судьба.

А родители свадьбу клянут,

Вспоминая былые года.

Мы не близки, совсем не родня,

Не могу и познать – почему?

А другие, улыбкой маня,

Прижимаются с лаской к нему…

Май / Час быка / 21.10.88

Думы

Посвящается Н

Как часто мы не так живём,

Как хочется. Не с теми делим кров.

Своей рукою мы топор куём,

Чтоб наломать им кучу дров…

С другими строим дом

И делим хлеб. И половиним

Ложе на двоих. Лишь грянет гром,

Мы чувствуем – повинны

К чужому горю, в личном дутом счастье…

Как тут же думаем о море,

Где всё меняется, и жаждем

Быстро скинуть масти…

Не зря народная молва – вещун.

Всё перемелется, и будет всё – мука!

И, с маху в сердце, засадив гарпун,

Прозреем, осознав, всё прежнее – труха!

Выть будем, биться, волос рвать,

И пальцы в клетке грызть.

И, всё забыв, гром – молнии метать,

И радость близких обратим в корысть.

И бегать по друзьям –

Сочувствия искать,

И радость дать врагам,

И сути не понять…

Как многажды себя мы любим,

И ошибаемся подчас.

Как часто милосердие губим,

Обманываясь, и не раз…

Любовь меняем на влюблённость,

Правдивость слов, дел доброту,

Ломая целеустремлённость,

Предпочитая красоту.

Но где же, правда, мне скажите!

Не только истина в вине…

Ведь там обман, дурман, поймите!

Утерян смысл. По чьей вине?!

Как часто борешься не там один.

Проблем лишь добавляешь.

Тебе решать. На слом не дам «добро» –

Ты крах не разрешаешь.

Как нам переступить порог,

Как уберечься от ушибов?

Как мало пройдено дорог,

Как много сделано ошибок…

Май / Час быка /21.08.88

О тебе

Посвящается Женщине

Современная дева –

Ты красива и мила,

Так похожа на Еву –

Ты бы меня возлюбила.

Как прекрасен твой лик,

Горделивые речи,

Даже в свой жизни пик

Воспеваю те плечи,

Что несут на себе лебединую шею,

Что лелеять хотел, но

Сказать то не смею

Наповал был сражён

Блеском милых очей.

В ранг друзей возведён,

И десяток ночей

Всё мечтал о тебе,

Угождая красу,

Прикажи только мне –

На руках пронесу

Через жизнь, и невзгоды, и радости,

Повстречаться с тобою бы в младости.

Прикажи – и душа вмиг воспрянет,

Наш с тобой Эдельвейс

Никогда не завянет.

Ты – царица всех душ,

Милой ланюшке сродни.

И играл тебе туш…

Да к музыке не годный.

Ты ведь зело прекрасна –

Афродите под стать.

Восхищаюсь тобой ежечасно,

И не в силах никто рядом встать.

Наделили тебя неземной красотой

И в восторге пылая каждый миг,

Не порой, с берегиней равняя

Прелесть твою, благодарные песни

Тебе я пою.

Для счастья твоего – убить готов,

Избить готов, весь мир предать.

В закланье кинуть всё. Готов продать

И чёрту душу, выйдя из оков.

Божественное вдохновение –

Услада нежных, пухлых губ.

От силы Спаса вожделение –

Не стану боле зол и груб.

Ты растревожила мне душу,

Ты подарила радость дня.

Готов забрать невзгод всю ношу,

Чтоб ты цвела, любовь моя!

Встать готов у кормила твоего корабля,

Правя в тихую гавань семьи.

В дом лишь радость нести,

Тихим счастьем маня…

Но не знаю, этих строк

Ты почувствуешь правду?

Но, ведь верно лишь то,

Что влюблён наяву…

Май /Час быка / 25.10.88

Портрет современника

Посвящается молодым

Поэма.

I

Да, и люблю, и ненавижу

Да, восхищаюсь и кляну…

И мрак духовный я предвижу

И жизнь, как карту на кону….

Так неудобно плыть в ненастье,

Себя, отдав на волю волн.

И бесполезно кликать счастье,

Когда усталостью весь полон.

Ну почему таким родился,

И кто воспитывал тебя?

Ну, а зачем страдал и бился,

Поймёт ли кто–ни будь меня?

Говорят – возлюбил ты себя одного –

Современный Нарцисс в эгоизме махровом.

Остальных ненавидишь, и не дорог никто,

И не стыдно совсем обращаться к народам.

Занемог не умом ты –

Душой заболел.

И отринул от сердца ты всех.

И остался один, не удел…

Что же делаешь ты –

Погоди, оглянись…

Ты, как в сказке, уснул,

Так вставай же, проснись!

Ты родных позабыл и ушёл от любимых,

Непонятным ты стал и колючим, как ёж.

Разыскал, возлюбив, ты другую, и милых друзей.

Оставаться нельзя, и уйти невтерпёж…

Говорят, будто ты гуманист поневоле,

Совершив благовидный поступок,

Восхищаясь своим благородством,

Тихо шепчешь: «Какой молодец…»

Говорят, грезишь ты о любви благородной,

Чтоб ласкали тебя и несли на руках.

Семью бросив, забрав свой налог подоходный,

Жертву снова найдёшь, закрепившись в веках.

Говорят, жёсток ты, беспощаден,

И всегда настоишь на своём.

И хотя род людской на Земле – мириады,

Столько зла не осело ни в ком…

А ещё говорят – раньше лучше был, чище,

Утром видел росу, жаворонка полёт,

Замирал, восхищаясь, в Мытищах,

По Москве отправляясь в поход.

II

Никого, ничего не боишься –

Не от Бога тебе этот дар.

Сколько зла и расчётливой боли

Повсеместно ты вложишь в удар…

Исподлобья кривая ухмылка,

И угрюмый, неласковый взгляд.

Вместо целого кладёшь ты обмылки,

И походка вразвалку,

И цинизм, слово яд…

Ни в кого, ни во что ты не веришь,

И плакатным призывам –

Площадную брань.

Окружающий мир очень скупо

Ты делишь – на двоих:

На своих и взимающих дань…

Осуждаешь путан и

Не любишь ты рокеров,

Восхищаясь же сверхчеловеком,

Веселишься ты от лилипутов и гномиков…

Сознавая себя, и продукт, и эпоху,

И потерянным века ребёнком,

С языка ты змеёй пригреваешь наваху,

Ей пластая, без сердца смеясь над котёнком…

И что странно – ведь ты не один.

Твоих братьев, таких–то нимало….

И откуда берутся? И кто породил?

Да и кто виноват? Семья, школа –

Не на– а – до!

Вот в твоей–то жестокости «профи» –

Только армии нашей вина.

Дедовщина, наряды, бессонные ночи,

Всё обычно, как мрака тона.

Научили там быть бессердечным.

Восьмидесятые годы – застоя рассвет.

Своей службы тот срок «быстротечный»,

Что в тюрьме, что на «точке» – единый момент…

III

А скажите мне, что станет с парнем,

Если в срок восемнадцати лет

Учат бить сапогом в подбородок,

И стрелять в человека – и весь вам ответ…

Ещё учат звериной хитрости,

О приказах не рассуждать,

Добиваться кошачьей гибкости,

И оружием владеть на «ять».

По приказу смерти предать, не думая,

И на мирное небо взвести курок.

За тебя пусть начальник думает,

А ты делай всё быстро и в срок…

Жизнь тогда лишь ценить начинаешь,

Когда в бандитское дело заглянешь.

Когда могильным холодом обдаст,

Когда ты вздрогнешь, взмокнув в этот раз…

Счастлив будет из двоих лишь тот,

Кто быстрее свой курок нажмёт.

А затем, смотря на труп душмана,

Жалко станет старую, его седую маму…

Молчать умеешь ты красноречиво –

Взгляд тяжёлый, острый и пустой,

Вкруг тебя, как ни вейся ретиво,

Склоки скачут одна за другой.

Говорят, жить с тобою без ссор –

Невозможно. Не характер,

А мраки одни.

И в союзе сердец твоя доля –

Подложна, как лавина,

Густеют, мрачнеют они.

IV

Лишь в одном ты хорош –

В бабьем счастье.

Здесь ты царь Соломон,

Здесь ты бог, голиаф…

Ты на женщину смотришь,

Как шулер на масти,

Будь то просто доярка,

Либо Эдит Пиаф…

Может быть, на Земле потому

Тебя держат, не решаясь

Прогнать насовсем, – иногда ты

Ласкать ведь умеешь и нежить,

Иногда и хорошим бываешь совсем…

Говорят, говорят, говорят обо всём:

Столько разных людей

Говорят об одном.

Не волнуйся, не те ведь

Судьбину творят. Есть другие,

Они говорят о другом.

Ты не бойся, живи!

Будь самим лишь собой.

Ты друзей сбереги и

Живи лишь с одной…

А оценят тебя лишь потомки.

Взвесив всё, рассмотрев, обсудив,

Человеком останься – и только,

Древо, с домом построив,

И сына взрастив…

Май /Час быка /08.11 –19.11.88

Равнодушие

Про нас…

Дума

Как больно ранит равнодушие…

Откуда корни повелись?

Испытываем мы порой удушье,

Начала их отколь взялись…

Упавшей женщине в стеснении

Боимся руку мы подать,

И размышляем мы в мучениях –

За правду голос как поднять.

И равнодушно рассуждают

Об африканской детворе.

Им смерть от главы предрекают,

Им – пусть. Ведь ни тебе и мне…

Боимся мы помочь мамаше

С мальцом в трамвае на руках.

А вдруг подумают – папаша,

А мы сегодня не в духах.

Нас учат гуманизму в школе, дома,

Любовь стараются привить,

Написаны тома и Томы

О том, как честно жить прожить…

Стесняясь собственную тень,

Живём мы так и год, и день.

Себя, стараясь не тревожить,

Боясь встряхнуть духовную лень.

Соседа знаем по площадке,

А всех в подъезде ни за что.

Вся наша жизнь, как яйца всмятку,

Ни здесь, ни там. Ни то, ни сё.

Смешно и стыдно – ей – же богу

Как сильно мы разобщены.

В смущение очи вперив долу,

В кулак покашливаем мы.

Как трое одного мутузят,

Не скажем мы, не подойдём.

Да пусть его. Емеля мелет.

И в страхе мимо мы пройдём.

Угрюмо улицей шагая,

Всем видом людям говорим –

Чтоб нас не трогали. Болтая

О милосердии, хохмим.

Девчонка в подворотне плачет –

Тихонько мимо проскользнём.

А ну, в историю как втянет,

И с чистой совестью уснём.

С волшебных слов: «пожалуйста», «спасибо»,

Не только шубу–шапку не сошьёшь.

И хоть отказы наши не красивы,

Опять – «увольте» людям ты метнёшь.

У всех свои дела, заботы,

Какое дело до чужих?

Участие ведь не работа,

Ведь не заплатят нам за них…

Когда же нас беде коснуться,

Обиде чёрной, словно тень,

Мы возопим – что ж люди мнутся,

И не помогут нам ничем.

Но обижаемся напрасно.

Так и не сможем мы понять,

Ведь что же больше всех ужасно,

Как – то, что совесть нам отнять…

Май /Час быка /07.12.88

SOS

Спитак

Армения – это общее горе и боль…

Армения – это горнило твоего милосердия…

Армения – это реплика злая судьбы…

Армения помощи просит…

Помоги ей и ты!

Душ глубину для горя распахните,

Всем тем, кто страждет – помогите!

В свои сердца детей кровь, боль примите,

И помогите, помогите!

Не на словах мы братья – на делах,

Так помогите братьям, коль не смог Аллах…

Трепещет нерв. В глазах – о боже! – Дети…

Ручонки, ножки, пальчики в бинтах.

И чей злой рок, за что их так отметил?!

Взметнулась твердь и ужас дланью – швах…

Всем тем, кто страждет –

Помогите!

В сердца свои детей кровь,

Боль примите…

Обломки дома, бывшего родным,

Обломки школ, как братская могила…

Так неужели сердцем не кричим?

Так неужели тихо пройдём мимо…

Да вы представьте на мгновение,

Что там Витя, Саша, Женя!

Что в том холодном и продавленном аду

Людей спасая, их милость обрету!

Душ глубину для горя

Распахните…

И нашим общим детям

Помогите!

Май /Час быка / 04.01.89

Ты – дрянь!

Посвящается Женщине

Ты – дрянь!

Но твои губы – персика ломти сочатся,

страсти навстречу раскрытые….

Ты – дрянь!

Но твои руки – шелест нежной листвы,

слёзной росою умытые…

Ты – дрянь!

Но груди твои – два жизнью кипящих плоти

куска, лишь молитвой прикрытые…

Ты – дрянь!

Но твои бёдра – обручения кольцо, две пуховых

подушки набитые…

Ты – дрянь!

Но лоно твоё – нехоженый луг, покрытый

зарослью вереска…

Ты – дрянь!

Но твоя глубина – бешено тянет и

тащит меня…

Ты – дрянь!

Но к тебе, бросив всё,

так спешу – вновь и вновь…

Но всё же ты – дрянь!

И священное имя твоё – ЛЮБОВЬ!

Май /Час быка /31.01.89

На злобу дня

Про молодых

Неустроенность судеб,

Неустроенность быта.

Всё раздоры и ссоры,

Расхождения дикие…

Кто один проживает

В хоромах трёхкомнатных,

Кто с семьёй прозябает

Впятером в одной комнатке.

Говорят, что они «заработали»

Мол, почёт и жильё к пенсиону.

Молодые ведь – тоже работают,

По две смены, во времена она.

Начинали, рекут, с таза медного,

По баракам скитаясь с гармоникой.

Времена изменились, наверное, –

По общагам бредут с «Электроникой».

Ни меняться хотят, ни размениваться,

«Дом мой – крепость!» – кричат зачастую,

затыкая нам рот уважением к старости,

«Даже думать не смей!» –

Вслед шипят, не балуя…

Ну, а сами, используя связи.

Два–три раза меняют квартиры,

И тому дай, и той, находясь у кормила,

После тяжких трудов уезжая на грязи…

Рушатся семьи, крушатся судьбы,

В огне вороте и дети, и судьбы.

Развод из–за быта, разрыв за квартиры,

Заслуженным что, страдаем ведь мы–то!

Обработав по пять – десять лет.

Подобравшись к тридцатой отметке,

Всё никак не устроим свой быт,

Всё живём, словно птичка на ветке.

Побросав свои семьи, уйдя к матерям,

Безотцовщину сеем по городу.

И кому это нужно? Стране, старикам?

Вот уж нет, так уж нет –

Хоть секите мне голову…

МЖК молодым зарубили…

«Жирно будет! Получат–уйдут!»

Но зато по всем городам объявили,

Тщась надеждой, что люди придут.

Ну и что будем делать, начальство…

Отвечай, всё, как есть на духу…

Не то время, и хватит молчания,

Так ответствуй за тернии в пуху…

Май /Час быка / 01.03.89

Письмо женщины

Видно, и вправду стою ретроградом,

Совесть, как будто шалою бритвой

Режут усмешками новые взгляды,

Новые страсти, новые ритмы.

Мне моралисткой быть не пристало,

Но вытесняет век не на шутку

Душу, что стала вещью отсталой,

Голым расчётом, трезвым рассудком.

Холод штукарства и выкрутасов

Хмур и уродлив, как аллигатор.

Сердце мне греют Блок и Некрасов,

В этом вопросе я консерватор,

И утверждаю прямо – я «ретро»,

Не потому ли мне интересней

Даже в порывах нового ветра

Старые книги, старые песни.

Верю стыдливым нравам старинным,

Сладостен слуху слог старых писем,

Предпочитаю старые вина,

И милосердный дух старых истин…

Май /Час быка /12.09.89

Ответ женщине

Посвящается Т

Вот уже нам зарю пропели,

Хоть знакомые без году неделю,

Так зачем ты меня боишься,

Избегаешь меня зачем?

Почему не приходишь на встречи,

Отговорки придумав зачем–то,

Иль не хочешь терять рассудок,

Иль боишься влюбиться моментом?

Ты обычная женщина – верно,

Ты обычная дочкина мама.

В твоём имени отзвуки мая,

Хоть судьба у тебя не простая…

Много тягостей плечи приняли,

И обмана, и лжи, и обиды.

Но как в горне клинок закаляли,

Не потеряны к жизни все виды…

Твои губы пылают кармином,

Пламенеют кораллом они,

Зацелованная до бес сознания,

Далека ты, как призраки майя…

Разметались власы по постели,

И глаза истекают росой…

И вся ты – средоточие неги,

Вот сижу и любуюсь тобой…

Вот такой вот приснился мне сон.

Надо ль в жизни его воплотить?

Бросив карт всю колоду на кон,

Безо всякой оглядки любить…

Май/Час быка /12.09.89.

О жизни…

Посвящается Т

Пока мы сетуем на жизнь –

Она проходит…

Пока мы временно живём –

Года уходят…

О время, беспощадный бич! Постой!

Дай оглянуться, взвесить и решить,

Дай выбрать путь надёжный и простой.

Ту грань, в которой некого винить…

Любовь в геометральном исчислении –

От треугольника и более углов.

И если двух соединяет чувство,

Другим – то больно, у кого – то кровь…

Настолько это острое оружие,

Что им нельзя как попадя махать;

Уж если вынул душу ты наружу,

Жестоко всё обратно забирать.

У той в любви не остаётся мести,

Там – выжженная пустошь, мрак, отвал…

И, враз шагнув на перемену места,

Ты вызываешь ледяной обвал.

И, как–ни будь по осени, щемяще,

Со слёз глядя на журавлиный клин,

Захочется завыть, тоскуя, по – щенячьи,

Вдыхая в сентябре фруктовый дым…

Как бритвой полоснув, вдруг

Вздумаешь взлететь,

Отбросив быт, долги, заботы и дела,

Чтоб негде душу было рвать, скорбеть…

Забыть врагов…чужих друзей…

Ушедших кто куда…

Скажи, насколько вдруг надёжно

Кольцо твоих способных рук,

А сможет ли оно утешить,

А сможет умиротворить?

А может, лучше понадеемся

На кольца рук моих.

Ведь факт, тут никуда не денешься –

Они покрепче ведь твоих…

*****

Рождённый ползать, говорят,

Не может потому летать,

С тоской глядя на птичий ход –

Билетов нет на самолёт…

Ты про долги не говори,

И отдавать не надо.

Они лихие, с левой стороны

Придут, уйдут, не много и не мало.

Расходую шабашку интересно:

Купив арбузы, дыни, виноград,

Являюсь к друзьям и

Ужинаем вместе.

Они довольны, значит и он рад.

Вообще–то деньги – это грязь.

Песок и дым, всегда их мало.

Уж если карта пошла в масть,

Брось, не считая, сколько дали…

Ещё хочу услышать твои мысли –

Так интересно, ёмко, от души…

Подумай над предложенным,

И с богом,

Бери перо, садись, пиши–пиши…

Май/Час быка/14.09.89

Желание

Посвящается Т.

Хочу в кольцо спокойных рук

Войти, проникнуть и устать.

Хочу вкусить всех сладких мук,

Сомлеть, обмякнуть и восстать…

Хочу главою лечь на грудь,

Ероша волосы рукой.

Хочу познать весь долгий путь,

Труден бы ни был он какой.

Хочу губами прикасаться

К очам, ланитам и плечам.

И с каждым пальцем целоваться

По тихим, долгим вечерам.

Хочу любить, ласкать и нежить

При тайном проблеске свечей.

И умереть, и снова выжить,

Нырнув в утех любви ручей…

В нирване вздохов, наслаждений –

Источник правды, естества,

Предмет всех тайных вожделений,

Весь корень бдений до утра.

Хочу растаять, как свеча,

Меж двух грудей, как меж огней.

Хочу забыть про дни, года

Прошедшей юности своей.

Хочу руками взять тепло,

Поднять и глубоко вдохнуть,

И, застонав, прижать, прильнуть,

Уснуть, чтоб лаской замело…

Накрыть ладонью тела блеск,

Ослепнув прелестью навек,

Услышать тихий, слабый всплеск,

И воспарить, как Человек…

Май /Час быка /15.09.8

Её последнее письмо.

Посвящается первой

Любви.

Прошу тебя: оставь ты нас!

Кляну – мольбам моим внемли!

Забудь, верни нам наш покой,

Меня – навеки прокляни!

И мру при мысли о тебе,

Что дрянь и грязь в твоих глазах…

Не вспомни больше обо мне,

Отринь и имя на губах…

Ведь не лгала – тебя любя –

Но не могла тебя убить,

Даруя душу не шутя,

Прошением меня забыть…

Предать любя – вот это зло!

Зачем отринут мною был?

И опустилась вся на дно; другой

На твоё место всплыл.

Ты – сильный, должен всё понять;

Он – слаб. И жалко мне его;

Не надо мне в вину вменять,

Ты можешь всё, он – ничего…

Ты – царь…Он – прах у ног твоих.

Ты – лев… Он – мышь, и потому

Мне – с ним, и песнь молитв моих

Не станет ясной никому…

Ведь для тебя – лишь утеха любви

А для него – мать, жена, белый свет.

Он без меня ведь погибнет, пойми!

Ты без меня проживёшь много лет…

С ним и останусь, тебя лишь любя.

Это – мой крест и прошу об одном –

Молю день и ночь – прокляни ты меня,

Вырви из сердца, оставь нас вдвоём!

Солнцем и светом прошу – нас оставь!

Мраком и тенью прошу – позабудь!

Пеплом развей, презренью подставь,

Сырою землёю нас забросав…

Прощай навек, зла не держи…

Прости нас, и обман прости…

Счастливым будь! Живи, люби!

И пощади нас, пощади…

Май /Час быка / 27.09.89

Экспромт

Дарите женщинам цветы,

Смотрите, сколь они прекрасны!

Люби ты женщину, люби…

Сие для жизни не опасно…

Май / 29.09.89

Экспромт

Дарите жёнам бриллианты!

Колье, браслеты и перстня…

Любите женщины, подарки,

И ты, мой свет, люби меня!

Май / 07.10.89

Как долго?

Посвящается Н.

Чужих минут украденная честь,

И запах на диване старых книг.

И откровений с сердцем только миг.

И той, счастливой, стрелы – месть.

Разве можно любить, ненавидя?

И как можно ласкать, сознавая,

Что другой предназначено было,

Опасаясь, чтоб имя её с губ не всплыло…

И родной сын растёт превосходный,

Плод любовных вечерних утех.

И ты любишь его, всё законно,

Есть и счастье там, есть и успех.

У другой – ничего… ни кота, ни кутёнка.

Дом её пуст и гулок, как ночь…

Но она тоже хочет ребёнка,

Хочет семью, но ты ей

Ни в силах помочь…

Ты волнуешь своим появлением

Дома старые, тёмные кельи,

Оживает она и с волнением

Прикипает к тебе на мгновение.

Кормит, поит тебя, оживая,

Гладит руки и смотрит в глаза,

И в мечтах себя представляя

Стержнем дома – хозяйка, жена…

Отдаваясь тебе благозвучно,

Она любит и тихо ворожит

Своё счастье и благополучие –

А тебя от обмана корёжит…

Сколь же долго и как это можно –

Жить вот так, разорвавшись в куски?

Ваши встречи, любовь–всё подложно,

Не став счастьем – несчастны они…

Сколько выдержит сердце, страдая?

Сколько силы осталось в душе…

Ведь немного, да и нимало –

Тридцать лет накрутило уже…

Май /30.09.89

Ода

Посвящается Н

I

Вечерним городом, лесной тропой шагая,

Ты восхищения достойна вся была.

Пьянел я гордостью, что женщина такая

Была ничьей и стала вдруг моя.

Ты на земную вроде бы похожа,

И не похожа так, как ночь и день.

Прекрасна, как загадка Моны Лизы,

Был рад и счастлив, что тебе стал близок.

Лицо твоё я видел на иконах,

В нём скорбь, и дух, и жажда мятежа,

Там радость и печаль,

И счастье вновь и вновь,

Забвения миг, и слёзы –

И всё это – любовь…

II

Твоё лицо, как горная долина

В прекрасном обрамлении цветов.

Глаза твои как два аквамарина,

А губы – словно два рубина,

Две россыпи пылающих костров.

Твои ланиты – шёлк, и бархатны, как персик,

От страсти впали чуть и розовы зарёй.

Губами, тронув их, как к току прикасаюсь,

Пульсировать, начав в одной волне с тобой.

И шеи тёплый блеск весь розов, словно мрамор.

И бесконечен, гибок, как восторг.

И невесом, как пуф, и нежен, словно пух,

И беспощадно всемогущ, как мор…

Плеча прямая, ласковая линия

Покрыта, как молитвой, лишь стыдом,

Ослепнуть можно вмиг от их величия,

Прильнув и поравнявшись с божеством.

А руки ласковы, как тихий ночной ветер

И бесконечны, словно две волны.

Ладони мягкие, припухшие от страсти,

Пахучи, как зефир, и прелестью полны.

Как два холма, две сахарных головки,

Волшебны перси нежные твои.

А на вершинах – две стыдливых лани –

Изюминки, вином они полны.

Они возвышены средь луговины роз.

Где кожа нежна, мягка, словно мёд.

Изюмины средь мёда. В окружении венца –

Божественны, как лепет первенца…

Касание их пьянит, как старое вино,

Ладони согревая воедино.

А поцелуй! О боже – словно крик,

Расстаться с жизнью мне не страшно в этот миг…

Живот твой – ворох спелого зерна.

Упругий, мягкий, стыдливый и зовущий…

И по нему, рукой скользнув, как с горки,

Ты попадёшь в тот подземный ключ…

Там – в счастье дверь. Там нега и покой.

Безумства крик в момент слияния с тобой…

И радость вечная и пламенный накал,

Миг одухотворения в час соединения…

III

Отдав свой пыл, и стыд на суд отдав,

Ты воспарила, ставши божеством,

И, от души большую часть отняв,

Враз полюбила, не ведая о том…

Забыв про всех, про всё давно забыв,

Нырнув, как в омут – прямо головой,

Ты чувств познала бешеный прилив,

Похорошев и ставши молодой…

Ночей бессонных пламенная страсть,

И нежности, и ласки звездопад.

Любовный монолог услышав невпопад,

Тот шквал огня не дал тебе пропасть.

Ты кровь свою сжигала в венах,

Любила, как в последний жизни раз.

Молочным духом день и ночь пропах,

Разлука лишь слезу выдавливала с глаз.

Два озера твоих очей бездонных

Пристанищем служили для меня,

С земной ты девы стала как Мадонна,

И утонул в озёрах, лишь узрев тебя.

А в окончание – расслабленность,

Усталость, волшебный отдых и

Секунды засыпания. Прошла натянутость,

Осталась только жалость.

И всякую тебя люблю!

Такую – более всего…

И об одном прошу –

Ты чаще будь такой…

Зову тебя, молю –

Будь ласкова со мной!

Май /26.10 –28.10.89

Мой дом

Посвящается Н

Две недели как миг пролетели,

Две недели без сна, как мираж.

Растянуть их хочу лет на двести,

Чтобы вместе нам быть,

Чтобы вместе,

Чтобы ты –госпожой, я –твой паж.

Ах, как жаль, что вот в эти недели

Мы ходили с тобой, пили, ели,

Лучше б нам предаваться любви.

Да и песни с тобою мы пели,

Говорили, сидели, смотрели,

Наглядеться никак не могли.

Две недели я был вместе

С самой лучшею из жизни.

Как давно искал такую –

Чтоб ни больше, и ни меньше.

Но никак не дают нам быть вместе.

Поспешили мы там, проглядели…

Эх, кричали б: «жених и невеста»,

И за счастье бы пили и пели…

Ведь разбоя мы не совершали,

Не ограбили мы, не убили,

Почему же, родная, хорошая,

Ты клянёшь себя ложью непрошеной…

Если нас так судьба обманула,

И свела нас не с тем, и не с той,

Знать, она нам должна и обязана

Всё восполнить – любовь и покой.

И всю жизнь я болтаюсь без дома –

Дом мой с сердцем моим воедино.

Ну, а сердце – с тобою и, видимо,

Дом мой, сердце и ты – сплав единый…

Май/Час быка /31.10.89.

Письмо

Посвящается Н

Твоё письмо – луч света

В тёмном царстве.

Оно заботой дышит и теплом,

И оседают в жизни все мытарства,

И думать, петь желаю об одном.

Твоё письмо я чувствую, как солнца

Тепло и блеск в распахнутой ладони.

Как свет луча на вымытом оконце,

Как в жизни красоту божественной Мадонны…

Твоё письмо, как море, многолико,

И, как тропинка горная, узка,

Все мысли в нём – о нас и я, по клику:

– Вперёд, корсар! Да сгинет вся тоска!

Твоё письмо, считаешь, неуклюже,

Язык не тот и слог, мол, бед и сир.

Но бог ты мой, прекрасен и не нужно,

Строкой твоею восхититься мир.

Твоё письмо бы положить на струны,

И менестрелям петь по всей стране.

И в рощах, и в дубравах, и на дюнах

Чтоб сладко было и тебе, и мне…

Твоё письмо как лоция для глаз –

Видны фарватер, дамба и буи;

Как глас мирзы к принятию намаза,

Как сила и как мощь киль ватерный струи.

Письмо твоё меня благодарит

За что никак мне не уразуметь.

И я благодарю, – оно мне жизнь дарит,

Зовёт всё новое построить и суметь.

Письмо твоё как мёртвая вода–

Болячки, ссадины и раны заживило,

И как глоток амброзии, когда

Ты мне чрез лист и жизнь, и свет дарила…

Письмо твоё прекрасно, как букет,

Благоуханно, как флакон духов,

Объёмно, ёмко, как супермаркет,

Волшебно – опахало для

Навивания снов…

Письмо твоё мне очень по душе!

Просила ты бумаги и пера…

Хватаю всё и вот лечу уже

К божественной хозяйке

Моего двора!

Май / 22.11.89

Приказ

Посвящается Н

Не смей бузить! Ты слышишь?

Прекрати!

Прошу, кляну, молю –ты замолчи!

Его, меня, дочурку пожалей,

Забудь про всех, переживать не смей!

Когда же ты поймёшь, что не одна,

Твоей малышке нужен лишь покой.

Когда ж ты станешь умной, чтоб она,

Спокойно, радостно и весело росла.

В конце концов, ты эгоистом стань!

На время – призываю – не на жизнь…

На беды, чёрны мысли ты восстань,

Перебирать волнения перестань!

Ты помни и узнай, он –с тобой!

Стараюсь сохранить твою мечту.

Напряг все силы, собрав в тугой их ком,

А ты бузишь! Что делаешь со мной?

Ты режешь без ножа. У горла

Держишь серп. Согласен, да,

Смела, отчаянна. Не там,

И не туда ты силу приложила.

Ты в схроне сильной стань

И скажет Бог – воздам!

Ты сильной и спокойной нам нужна.

Ему – женой. Мне – жизнью. Детям – мамой.

Пред нами ты обязана, да просто ты должна

Любить и ждать, чтоб всё прошло без драмы.

Запомни свой девиз: «покой и ожидание»!

Не смей и не моги его преступать.

Клянись, что в сей борьбе за выживание

Ты будешь наступать! И только наступать!

Май / 02.12.89

Самооговор

Посвящается Н

Да, измен не прощаю, родная!

Не моли, чтоб простил. Не могу!

Да и пара, с тобой мы какая,

Не проси, не прощу, не смогу…

Не стану биться об заклад,

Чтоб жизнь ещё свела с тобой.

Но видит Бог, как я не рад,

Что опрокинуто тобою.

Да не моли ты, не моли!

Пойми, проснись! Не тот ведь я, другой…

Пират я, флибустьер и террорист,

И не родной ведь вовсе, а чужой…

Всего лишь раз любил за 30 лет –

Свою Надюшу, Наденьку, Надежду…

И показали мне на дверь в ответ

Дали понять, что бездарь и невежда…

С тех пор я мщу! Ловец наивных душ,

Влюбляю ласково в себя – до боли!

Ну а потом, из слёз устроив душ,

Терзаю до последней капли крови…

Мне женщина нужна, как для машины

Дорога и бензин – чтоб не ржавел мотор.

Он – профессионал и, как в кантоне,

Он пьёт любовь, как фаворитый вор…

Почти всегда и часто – на коне.

И нравлюсь многим, только не люблю.

Любая для меня – прошедшего этап.

Не мне судить… С тобой быть не смогу…

Даруя по желанию любовь, он щедр, как Крез,

Но в мщении страшен, как обвал.

Вот так живу. Сие – мой крест,

Как золотник – он дорог, хоть и мал…

Вот если бы умение любить

Возможно, вдруг в монету превратить,

Он стал бы первым богачом кораля,

И лучшим повелителем сераля.

Как вы глупы, о женщины! Не дело –

Душу отдавать. Даруйте смело

Лишь то, что просят. И молите бога,

Чтоб не пришлось расплачиваться много…

Май / 29.12.89

Думы

Посвящается Ф.Л.А

Разлука – костёр для любви?

Быть может, не спорю, Людмила.

Ты думаешь, что у вдали

Есть право на жизнь, как в Пальмире?

Невесты севера как томны, так и хладны–

Они дебелы часто и плотны.

Мужчины тоже: с брюшком они– флегматики,

Спокойны частью, частью холодны…

Как в осень позднюю,

Иль в первый заморозок,

Они с ленцой, размеренно живут.

В покой падут, как в прорубь зимородок.

И к пенсии заслуженной идут.

Все дети севера округлы благодушием.

Глазами очень светлы, частью серы.

За редким исключением – люди меры,

И страсти их нутра не

Сотрясти удушьем…

Другое дело мы – южане!

Порыва дети, чувства первенцы.

Как факел наша жизнь, пожалуй,

В труде и страсти – добры молодцы.

Мы не стоим на месте – не умеем.

Всегда спешим, боимся опоздать.

За всех, за всё волнуемся, болеем.

Мы не страшимся брать, желая отдавать…

И в большинстве – поджары и стройны,

И очи наши рыжи, или кари.

То озабочены, а то и веселы,

То рады, словно дети,

А то огорчены…

Мы частью не живём –

Пульсируем и бьёмся,

И делу, страсти отдаёмся целиком.

Невзгоды нам – ничто!

Мы до крови дерёмся, а раны

Лечим нежностью, вдвоём…

Для нас разлука – горькая полынь!

И если ты кому–то стала мила,

Как долго встречи ждать, аминь!

Чтоб нежным быть, как

В северной Пальмире…

Май /11.01.90

Почему?

Посвящается Женщине

О, боже мой, но почему,

Ну почему так получается?!

Когда не нужен ты одной,

Другая смертью убивается?

Зачем жестокий сей творец

Нас разделил. Да и не поровну?

Когда одна идёт в венец,

Другой там отсекают голову…

Ну почему так жить нельзя –

Ласкать, любить, кого нам хочется,

Ну почему «люблю»! – в глаза,

А «нет, прости…» – письмом приходится…

За что страданья нам даны?

За грех какой судьба – колдобины…

Ну почему в любви все мы –

Красивы. В горе же – уродины?

Как зимний вечер стыл и гулок,

Как горе студит кровь и мозг,

За что и кто же нас рассудит…

Ужель любовь была как воск?

Что может он – привязан, связан…

У ней же больше – кандалы…

Зачем же к жизни был помазан?

Его любви ему малы…

Искал он долго, безуспешно,

Такой, чтоб враз,

Такой, чтоб вновь…

Стать вмиг успешным,

Такой, как было в первый раз!

Скорбя, как с лика чудотворца

С надеждою гладит на мир.

И не его вина – потворство,

Что этот свет стал бед, и сир…

***

А ей ни разу не писали не то

Стихов, а даже писем…

Пред ней ни разу не плясали,

Не пели старых, тихих песен…

И нежных разностей громады

Никто ей в ушки не шептал,

И страсти бешеной армады,

Цветов букеты не кидал.

Лишь он сумел. Она – на грани.

От счастья светиться внутри.

Его любовь – сплошные раны,

Её – лишь только позови…

Куда, к чему идти, вести?

Тупик. Обвал. И пустота…

Пусти же, смерть, меня пусти…

А жизнь не сказка – маята…

Бикфордов шнур так быстро тлеет.

Ещё немножечко, чуть–чуть…

Любовь как всполохом согреет,

Надёжно осветит весь путь…

Прозрев за миг до воскрешения,

Жизнь кровью, спасом просчитав,

Уйдя лишь, в край отдохновения,

Поймёшь, где виноват, где прав…

***

Нет, это не мщенье, это – поиск

Лишь той, единственной – одной!

Любви их горестная повесть

Как между мною и тобой…

Ну почему тернист и горист

Весь этот путь, душа моя?

Не радость здесь, а только горесть,

Поймёт ли кто – ни будь меня?!

Ну почему, когда ты хочешь

И можешь радости дарить,

Всё – в пепел.

Судьбы лишь тревожишь,

За что тебя благодарить?

Нельзя любить наполовину.

Нельзя лишь только спать и есть…

Факир на час? – на гильотину!

В судьбах страны такое было,

В судьбе людей такое есть…

Май /Час быка /15.01.90

Дуэт

Посвящается Ф.Л.А.

Пронзительный зимний вечер –

Прозрачный аквамарин.

И долгожданная встреча,

И сердца мы голос томим…

Дуэтом мы пели песни,

Дуэтом читали стихи,

Дуэтом сердца стучали,

Дуэтом беседу плели.

Дуэтом вскипали губы,

Дуэтом сплетались руки,

Объятия были тесны

До сладкой и больной муки…

***

Ты знаешь, те слёзы – лёгкий,

Они очищают душу.

Ты знаешь, и страсти клёкот

Не режет – ласкает уши.

А чтобы до дна не выпить

Ты знаешь, мне просто мниться,

Что нужно не бить, не выбить,

А вовремя остановиться.

Ты не трепещи осинкой –

Он зла не умеет делать.

Ты не тереби косынку –

Бояться его не дело.

Доверься, он знает меру,

И видит черту, порог.

Ведь он же не Цербер, не Нерон,

И, впрочем, совсем не пророк…

Пожары нашего чувства

Гореть будут горько и стойко.

Зарницу нашего буйства

Он утихомирит, позволь–ка.

Познаете радость оба–

Она ведь в общении свята.

Снимая с Любови тогу,

Насытитесь запахом мяты.

И помните – девы, ребята,

Что радость не сыпется с неба,

Что чувства растут, как опята,

Как колос пшеничного хлеба…

Май /Час быка /18.01.1990

Тоска

Посвящается Ф.Л.А.

Как тоскую по милой девчонке,

По губам, по улыбке, глазам.

Как хочу целовать ей ручонки,

Возносить, прославлять всем векам!

Как люблю слушать всякие речи –

Не суть важно, сам голос, сам звук,

Всякий раз славит робкие встречи

Хор возвышенных, сладостных мук.

С милых губ поцелуи срывая,

Словно пьёшь с родника ты в захлёб.

Будто встал пред воротами рая,

Гласу разума уж не внимая.

Моя ласточка так грациозна.

И стройна, словно горная лань,

И прекрасна, лишь солнцу подобна,

Так и хочется взять её в длань…

Её очи как летние ночи –

Так огромны, теплы и близки,

Ну, скажите же, как не захочешь

Стать им близким, как морю пески…

Её нежны, румяны ланиты

Бархатистые, как утренний бриз.

При одном только взгляде так тянет

Совершить по ним долгий круиз.

Её сильные, мягкие руки,

Обнимая за шеей в кольцо,

С током крови внушают науку

О любви, глядя прямо в лицо.

Волшебный стан её устроен гибко,

Горю, желая хоть разок обнять.

И вся она, как золотая рыбка,

И хочется прижать её, поднять…

В ладошку посадив,

Подбросить прямо в небо,

И крикнуть: «Так завидуйте же мне!

Смотрите, люди, сколь она прекрасна!

Любите и любуйтесь ежечасно!».

Май /Час быка /19.09.90

Мольба

Посвящается Ф.Л.А.

Умоляю, кляну, заклинаю!

Ну не бойся меня, ну поверь!

Так хочу подвести тебя к краю,

Ты ж себе приказала: «Не верь!»

Ты страшишься нашей размолвки:

Не скандалов, обиды и ссор,

Неприязни и гласной обмолвки–

После краха из избы весь сор…

Зла тебе не смогу я сделать,

Это было бы просто подло.

А ходить к одинокой смогу ли? –

Что сейчас повсеместно и модно.

Это чувство – любовь, так страшно

И корёжит, и гнёт, и ломает.

А ложись поспать – ох, напрасно…

Глаз всю ночь до утра, не смыкая.

Раньше, как было с этими связями:

Отлюбив, не бросал – уходил…

Зла не делал, не сеял занозами,

И к кому–то опять приходил…

Мне там чудилось чувство,

То мнилось. Загорался и гас окончательно.

На голгофе я не был, на клиросе

Пели в церкви с тобой замечательно…

А сейчас как слепой и безногий,

Как обрубок, прошу подаяния…

Как пред храмом любви – гол, безроден,

И молю лишь частицу внимания!

Как мне жить –ты не хочешь поверить,

Не помогут слова и подарки.

Просчитать ты всё хочешь, проверить–

На весах, на линейке, на кальке…

Сладкий сахар, здесь – не логарифмы…

Интегралов здесь нет и биномов,

Здесь лишь песня сердец, мысли, рифмы,

Не помогут Кюри и Ньютоны.

Умоляю, пойми: не смогу замереть!

От такого накала одно – враз сгореть.

Опалившись дотла, радостным умереть,

И, рассыпавшись в прах,

Воспарить, обогреть…

И готов повторять вновь и вновь–

Сотни, тысячи раз, миллион!

Кулаки разбивая в кровь,

И любить, как Анакреон.

И хочу, и могу, и умею

Страсти, ласки обрушить шквал…

Чтобы чувство твоё не мелело,

Чтоб накрыл тебя яростный вал…

Дорогая, родная, хорошая!

Как молю тебя – ну же поверь.

И боязни, и страхов непрошеных

Не тяни себе в душу теперь.

Как нам быть, солнца луч золотой?

Что ломать и что строить вдвоём?

Как поступишь, ластунчик, со мной,

Говорить, что о ней и о нём…

Как постыли, постыдны все рабства!

Раб семьи, раб привычек, молвы…

Так мечтаю о милой, о братстве,

И хочу лишь рабом быть любви…

Милоокая ты моя дева,

У меня – поражение, разгром.

Не моя это вовсе победа,

А твоя – поголовный погром…

Ты смела, перейдя Рубикон,

Все преграды, заставы, мосты.

Твой триумф. Под тобой – белый конь,

Побеждённый лишь молит – прости!

Не топчи, не бросай, пощади!

Проигравшему милость яви…

Заклинаю, – прости, пронеси,

На всю жизнь все грехи отпусти…

Как он будет любить, – боже мой…

Как лелеять, пушинки сдувать…

Лишь одной буду жить, лишь тобой!

Как мне боль всю и муку объять?!

До конца ты не можешь поверить…

Ты боишься. То чувствую, знаю…

Если можешь – то сможешь проверить…

Еле слышно молю… заклинаю…

Май /22.01.90

Обещание

Да восславится в веках Женщина,

которая своей высокой грудью

вскормила весь мир…

В этом злом и безжалостном мире

Людей гнут, унижают, ломают…

Чтобы ближним – больнее, как в тире,

Часто «яблочком» в боль попадают…

И чем хуже родным, тем им лучше,

Про сторонних уж не говорю.

Чтобы близкому вдарить больнее,

На предательство часто идут.

Это что – антимир? Вместо радости – горе,

На гражданских войну призывая,

Сеют зло и на суше, на море,

От успехов чужих изнывая…

Как же вы не поймёте, о люди!

Что ЛЮБОВЬ вас спасёт, да и только,

Эти руки, уста, эти груди

Вскормят мир, красоту,

Лишь позвольте!

Иль не могут понять, иль боятся,

То всё пряча в глухие одежды,

То средь дня ей велят обнажаться:

И ханжи, и скопцы, и невежды…

Но ЛЮБОВЬ ведь жестоко ранима,

И негоже с ней так обращаться,

Пусть не милый – ошибка, пусть мнимый,

Не дано здесь чужим приобщаться…

***

Моя малая, милая фея

Беспредельно прекрасна во всём!

Ты как жрица любви, как Цирцея –

Спеленала любовью мой дом.

В час быка свою душу терзая,

Необъятностью чувства тоскую.

Моя нежность от края до края–

И хвалю, и молюсь на такую!

Дочь Земли, мать ЛЮБВИ,

Ты – БОГИНЯ!

Преклонил пред тобою колено.

Знал тебя и не знал – вот разиня,

Не слепец, ещё хуже – полено!

Подарю тебе звёздные ночи,

Ласки сердца искусством Эрота.

Негой чтобы сомкнулись очи,

Обещаю, поверь же мне, то–то…

Май /Час быка /24.01.90

Кручина

Ф.Л.А.

Закатилось солнышко в серы тучи,

Забрала ты, ладушка, в лес дремучий.

За кручину лапушка задержалась,

Заболела ласточка, налеталась…

Мне не видеть милую много дней,

Суждено соскучиться мне по ней.

Не ласкать хорошую, не любить,

Злу болезнь роднулечки

В миг готов разбить.

Как хотел бы ланюшке

Сильно там помочь.

От тоски по Любушке

У меня нет сил;

Как хотел бы

Доктором быть её,

Пусть болеть пришлось бы

Мне вместо неё.

Как свою коханую лечил и пестовал,

И болезнь – разлуки бы нити оборвал.

За родной ухаживал день и ночь подряд,

Сердцем её вылечил, правду говорят.

Очень уж прошу тебя – не болей, мой свет!

Ты крепка, здорова – и во цвете лет,

Злу тоску дремучую ты перемоги

Ясно солнце в небе миру ты яви!

Май /Час быка /25.01.90

Как?

Ф.Л.А.

Говорят, – может, стерпится – слюбится,

Говорят, что ещё перемелется…

Лучше жизнь прожить нелюбимою,

Чем промучиться век с нелюбимым…

Вот с таким испытаешь покой,

Приземлённый. И любви суррогат,

Как ячменный напиток.

И без нежности, страсти живёшь,

Обойдённой. Как в болоте–

Без ласки, без грёз, без новинок.

Не знаю, что лучше: покой, беспокойство,

Лысая степь или бурное море,

Звёздные ночи или притворство,

Счастье и пламень, иль скука и горе.

Сколько союзов, сколько семей,

Всяко по–разному, смотришь, живут–

Кто ради любви, а кто ради детей,

Те страстью горят, эти вещи гребут…

Что же милой мне присоветовать?

Не возьмусь, потому что боюсь…

Как тут быть. Промолчать или ответствовать?

И настаивать, здесь не решусь…

Май /Час быка / 26.01.90

В ответ на злое

Ф.Л.А.

Ты меня раскатала по кочкам –

Боже правый, – что делать, как быть?

Эти милые дочка с сыночком.

Что тут делать, куда же нам плыть…

Ты – усталая, сонная женщина.

Эта злость нелюбви – беспредела.

В моей жизни ты вовсе не сменщица,

Говоришь, для тебя в сердце нет уж надела…

Ты меня отрезвляешь напрасно:

Ведь бенгальский огонь невозможно тушить…

Ольга в чем–то права – так для жизни опасно–

Слабой женщине факел забить, затушить…

И сказала мне гадалка – та, которая в шали –

Смерть твоя любовью будет: «от воды и от любви…»

А поскольку все мы тленны, себя желая разрушать,

Что это за дева будет, так хотелось бы узнать…

Да, ещё: зачем оставить "эту женщину с детьми?"

Как же мне это представить? Разлюбил?

Ну, ты скажи! Подари его подруге –

Позвони же, позвони… что, слабо?

Самой сгодиться? Значит,

Больше не рычи…

"Она жениться не неволит" –

Боже, щедростью сражён…

Гуманизма прямо море,

И до пяток поражён…

Ах, как мы милы и щедры,

Если взгляд со стороны.

Не столбы в вёрстах, а кедры

Ароматами полны…

Как любезна ты, родная,

Себя жертвой выставляя.

Любви хотел? Ну, на–откушай…

Как ты бьёшь наотмашь, в душу…

Или всё уже приелось

И, желая отдохнуть,

Порешила: отогреюсь,

И в семью, и дальше в путь…

От любви моей устала?

От стихов, от губ, от песен…

Может быть чего–то мало,

Может, чувство наше – плесень?

Может быть, стриптиз духовный

Применяешь, – как мне знать.

Только путь к нему неровный –

Кочки, ямы – «благодать».

Ты не честна, других поминая,

Ведь тебя не ревную – молчу…

А не ревниво меня обвиняя,

Ты кидаешься в плен, к палачу…

Ты не рви мне душу,

Если вздумала уйти,

То скажи – и сам порушу

Промеж нами все мосты.

Не ищи в других совета,

Ведь они не объективны…

Не дадут тебе ответа–

Как же быть? – ведь очевидно…

Май / 07.30/ 29.01.90

Твоя правда

Ф.Л.А.

Права, что много обещаю,

Права, что мало дать смогу.

Права, что в чувствах замещаю,

Права, что счастья не даю…

Не бед и сир, любовь даруя,

Накал страстей могу отдать.

Не удивишь тебя. Балуя,

Ведь он похож – ни дать, ни взять…

Дарю лишь небо голубое,

Прозрачно море, взмах зари.

Души слияние дорогое,

И нежный лепет той любви…

Могу отдать лишь вздох Эрота,

и равный уровень общения.

Без меры – ни кило, ни квоту–

Тьму рук и губ, и единение…

***

Был щедр без меры: не подумав,

Лавину рухнул на тебя.

Ты чуть, мой свет, не задохнулась,

Пойми, прости, судив меня…

Ты знаешь, как он любит море,

Всего живого колыбель,

С тобой, в тебе не страшно горе,

Одно боюсь – не сесть на мель…

Во всем другом познал уж меру,

В любви лишь мер не признаю.

И буду думать – ты доверься,

Край наших душ найду, найду…

Пока оставим всё, как было,

Пока смиримся, всё как есть…

Дразнить гусей совсем не дело,

Геройство глупое – не честь…

Да и захочешь ли, родная,

Щенка с хвостом? Хоть молодой,

Как небо в мае,

Возьмёшь ли ты его домой?

Май /09ч. 50мин. /29.01.90

Глаза

Ф.Л.А.

Какие грустные глаза,

Какие колдовские очи…

Как страшно смотришь ты – до дна,

Как будто чёрной, гулкой ночью…

В них неустроенности, скорби –

Огромнейшая глубина…

Вместо улыбки – парус добрый,

В губах там мачты, леера…

Сколько зноя в черных очах,

И в надломе бровей силы духа.

Мысль о стае, о черных грачах

Тихо гаснет, пока не потухнет…

О, больно смотришь ты,

Пронзая, как кинжал.

С плеча как рубишь ты,

Вонзая сотни, жал…

Как рока зов,

Блестит твой взгляд углём.

Как судишь новь,

И думаешь о нём…

Май/Час быка / 30.01.90

Портрет

Ф.Л.А.

Его корвет, ворвавшись в бухту, встал…

Сыграл «Всем стоп!», и замер на устах.

Здесь – мёртвый штиль. И ветер очень мал,

Пират застыл и дрогнул в зеркалах…

Его бессильные обвисли паруса,

«Весёлый Роджер» вдруг опал с фок–реи,

И тут, мой бог – разверзлись небеса, –

Гром, пламень, дым и вдруг – твои глаза…

Твои глаза – как дым дурмана,

Как два клинка из темноты,

И как, мой друг – добром, обманом

Мечты исполнила мои…

Своею лаской, магнетизмом

С пирата сделала раба…

И он, доплыв домой, к отчизне,

В той бухте бросил якоря…

Май /01ч.40мин. /30.01.90

Личное

Ф.Л.А.

Жизнь меня уже столько стучала

И в грязь, и в снег, во мрак ночной, и в кровь,

Что стал изгоем я, – точнее, ангел ада;

Девиз «Нет веры никому!» – не нов…

И не могу поверить до конца

Ни одному и не одной.

Ну как, скажи, куда послать гонца

Души опустошённой и больной.

Друзья, предав, становятся врагами.

Он их простил – ведь слаб сам человек.

Под нож, под пулю подвели.

Данайскими дарами платили за добро,

И их простил. Аминь, вовеки век…

Всегда жил для других, собой не дорожа:

Мирил, спасал, дарил любовь… Дрожа,

Благодарили. Плевали в спину по уходу,

Кидали грязью при честном народе.

Душа моя холодна и гулка,

Как полковой иль ротный барабан.

Та часть, где для себя – пуста, мелка.

Там мало счастья – так, самообман…

Но там, где для других – там кедровая роща.

А там, где для тебя – там звёзды тихо ропщут.

Нектар, амброзия, уж вовсе не сорбит,

А твой упрёк ломает и свербит.

К судьбе и Мойрам – безразличен.

В себя лишь верю, и в любовь,

И сам коваль, и нас не двуличен,

Хотя вся жизнь – и пот, и кровь…

Где прислониться, обогреться,

Цирцея милая, скажи…

Где тягой к жизни зарядиться,

Ну, подскажи мне, укажи…

Есть друг один – ему–то верю.

Горячий, словно взрыва дым.

Он не продаст, хоть что доверю.

И это золото – мой сын.

Вцепись покрепче в эти строфы–

Ведь это в силах ты понять…

Не звери мы. Не птицы дрофы –

Как же нам целое разъять…

Давай подумаем, родная,

Таким ущербным как мне жить…

Тебе легко, твои – с тобою,

А Маю твоему как быть?

Да, он идёт туда, где скажут:

– Милый, я так тебя люблю!

Заложив ящики с тротилом,

Вздымаю твердь и ухожу…

Так уже было, это было…

И раз, и два, но надо ль вновь?

Да, гарью пороха ведь дуло –

От целого уж треть обнов.

Ну, хорошо – давай присядем

Рядком, и чуть поговорим.

Как плюс и минус мы рассадим,

И нашу жизнь вдвоём решим.

Сейчас взрывать – мы не дурные,

Себя под плаху подводить.

Пока что мы с тобой – чужие,

Чем ведать тут, руководить…

У нас с тобою, что в активе:

Подъезд, кино, две звёздных ночи.

Тебя узнал, как казнь на дыбе,

А ты меня? А хватит мочи?

Не нужно нам пороть горячку,

А всё про всё обговорить.

Чтоб бумерангом не бить в мячик,

Чтоб зло нам не благодарить…

Май /03.10. /30.01.90

С ума – без ума…

Ф.Л.А.

Мы съехали с тобой с ума –

Ведь так любить – такое чудо!

Как ты мила, нежна, нужна

Как лесу поле незабудок!

Глаза твои так ласково смеются,

От нежной боли хочется кричать!

И руки, плечи, губы поддаются,

Устами жажду вновь накладывать печать!

Скажи мне: – Май, взлети!

И да, взлечу…

Скажи мне: – Май, молчи!

И да, замолкну…

Скажи мне: – Май, умри!

И да, умру от счастья…

Но только не проси меня забыть!

Да, не смогу… и не сумею сдаться…

Забыть тебя, Цирцея, не дано!

Тебя забыть, мой свет, – греху подобно…

От счастья отказаться суждено

Лишь дураку. Он не такой, мадонна!

Прошу, настаиваю, требую – люби!

Лаской, как можешь, как умеешь гладь…

И через чащу, бурелом, дубы

Он трассу вымостит, как в синем

Море гладь…

И мы – пройдём… Четыре – как один.

На Млечный путь мы вступим без боязни…

И по колено в звёздах побредём,

И к жизни в дружбе, в радости придём…

Май /Час быка /02.02.90

Твой выбор

ФЛА.

Не пожалеешь, преломив копьё коленом,

И в прошлом не будешь искать утешений.

Он не охладеет. Май не разгорелся,

Шнур к сердцу его только медленно тлеет…

Когда же достанет до точки, к заряду,

Ты в ласке утонешь, – поверь, он умеет.

И буду с любимой пылинки сдувать,

Любые желания предвосхищать.

И буду любить, как сотня Ромео,

Застенчивым стану – Безуховым Пьером,

И в страсти искусным, как Дон Жуан,

И верным, как будто Линкольн Авраам…

Готов до тебя долго – долго тянуться,

Мечтая стать рядом, к тебе прикоснуться.

Ты так далека и богине подобна,

С Олимпа ты с благом приемлешь поклоны.

Мечтаю подняться и сесть с тобой рядом,

Восхищаясь тобою лет тысячу к ряду…

Что есть любовь? Ну, не знаю, не знаю…

Нет, не только люблю! Просто боготворю!

Пред тобой преклоняюсь, и тобой восхищаюсь…

Май / 03.02.90

Сон?

Ф.Л.А.

Вчера мне приснился удивительный сон –

Что видел красивый, двухэтажный наш дом.

И наш месяц – май, весь пронизанный солнцем,

И ярко, до боли блестело оконце…

И видел наш сад и огромный цветник,

Бутоны, раскрыв, задохнулся на миг.

Как резал букет, и сошла ты с крыльца,

И вскрикнул от счастья, не ведав конца…

Как долго и трудно бежал я к тебе,

Пять метров, пять вечностей, как же быть мне?

И сердце, как Данко, вынул с груди,

Упав на колени, чтоб путь осветить…

Тебя, взяв в ладони, от бед преградив,

Свечою взмыл в небо, себя наградив,

И, руки простёрши, тебя закружил,

И логику, разум весь вмиг обронил…

И пусть за калиткой вьюга, метель.

У нас только май – ты поверь мне, проверь…

В глаза мне взгляни и увидишь там зной,

И вечность! Так будет! Меж мной и тобой!

Май /Час быка / 04.02.90

Поверь!

Ф.Л.А.

Никто не в силах нам с тобою помешать,

Ничто не в силах нас с тобою разлучить!

Мы будем вместе, верь! И так хочу!

И всё сумею, всё пройду и всё смогу.

Твой май будет вечно с тобою,

Твой любящий, ласковый раб.

Мы к звёздному часу дорогой одною

По жизни пройдём, и наш Мойра будь рад!

О, как же люблю! До зубовного скрежета,

В сравнении ничто эти песни Малежика.

Кровиночки три на руках пронесу:

Катюшу, Васютку, Людмилу красу…

Ты, сладкий сахар, не понимаешь,

Что крику подобна! Себе цену не знаешь.

Ты выглядишь сотнями миллионов,

Теряюсь в душе твоей, в сонме каньонов…

Упрямо пройдём через тернии к звёздам,

К семье и к любви, к достатку, здоровью,

И так не хочу быть факиром на час,

Пусть дети познают всю радость чрез нас!

Май / Час быка / 04.02.90

Как странно

Цикл "Память"

Как странно любим мы, однако,

Как трудно мы порой живём…

Сгорая в час быка, под знаком

Страстей и горестей плывём.

Свечою в плашке речкой тихой

Спускаем горестно разгул.

До дна черпая в сердце диком

Тюльпаны чёрные, Кабул…

Свеча плывёт, волной качаясь,

Всё дальше вдаль, за поворот…

А мы, надеждой обольщаясь,

Снимаем старый груз забот.

Мы верим нашей встрече вместе,

Глаза и душу взявши в блок.

Вопросам в нас совсем не место:

"Ну как ты можешь? Как ты смог?!"

***

Так и сумел: любовь ворвалась,

Как страшный, хищный, сильный зверь…

Картонный домик разметала,

И наглухо закрыла дверь.

И под фундамент в новом замке

Она заложила гранит,

И в серой, блёклой той обманке

Воспоминания хранит…

Май / Час быка / 05.02.90

Горестное

Ф.Л.А.

Чёрный плат, повязав до бровей,

И отрёкшись от всех и от вся,

Грустью меря поступки людей,

Видеть, слышать хочу лишь тебя…

Моя фея, мой ангел, Цирцея,

Ты полётам вселенной была.

Мы с тобою достигли всех целей –

Ты в ночь брака как лебедь плыла.

Ты была бесподобно прекрасна,

И дорожке той лунной под стать,

Малый сон в эту ночь был ужасным,

Как часы те смогли потерять?

Сколько мы не сказали, не спели,

Ласки, радости не произвели,

И аккордов сердец нежных трели

Добровольно лишились мы.

Верно, был виноват. Уж прости,

Что от счастья сомлел и уснул.

Не кори ты меня, пощади!

Огонь сознания вздох твой задул…

Наша ночь вся была грандиозной!

Дикий взрыв той сверхновой звезды.

Ты была озорна, грациозна,

Мне же слышалось – пели дрозды…

Как тебе благодарен, ланюша!

Рад тому, что обрадовать смел.

Сам же был несусветный копуша,

Хоть понравиться чем–то сумел?

И всё ж как горько и бесславно

Мне сознавать себя чужим.

Как было б лучше, как отрадно

Не знать, что ты живёшь с другим.

Хоть и пока, хоть и на время,

Но Боже, больно как душе!

Мне остаётся только вера

С надеждой рядом, как клише…

Май /Час быка /06.02.90.

Приходи…

Ф.Л.А.

Когда вдруг станет плохо – приходи,

И грустно будет – тоже приходи,

Тоска черно навалится, иди,

И зло возьмёт за горло – приходи…

Коль радость у тебя громадна – приходи,

И петь, плясать так хочешь – приходи,

Когда от счастья сердце рвётся в крике,

Душа зашлась – ты поделиться приходи…

Когда чего–то нет – ты приходи,

Когда занять, отдать иль взять – иди,

О чём–то попросить – ты приходи,

Помочь что–то решить – иди, иди…

Моё сердце – твой отчий дом

Полновластна хозяйка ты в нём.

Всего же лучше – в дом свой приходи,

Останься здесь…

Живи…

Не уходи…

Май / Час быка /07.02.90

Звезда любви

Ф.Л.А.

Половинка моя золотая,

Как же трудно мне жить без тебя.

Ты любимая, ты и родная,

Призови же скорее меня…

У нас небо с тобою на пару,

Да и море одно на двоих,

Солнце наше всегда с пылом,

С жаром освещать будет всех четверых.

Наше чувство – любовь – выше быта,

И как знать, кто же даст нам ответ.

Может где–то, в мирах чуждых скрытый,

Поцелуй наш – рождение планет…

Мы семьёй будем звёздам подобны,

Нас – четыре зелёных планеты.

Не без родны, гулки и безводны,

А живые, лесами одеты.

И порою нам – наше солнце–

Та звезда и любви, и покоя,

Подлетая к нам, видят в оконце,

Мир добра и спокойного зноя…

Очень странны орбиты двух старших –

Очень часто они, прикасаясь,

Вместе, рядом летят. То не страшно,

Только спутников тучи рождая…

Две других очень милы, забавны,

Веселясь и игриво кружа,

В вихре танца летят стародавнем,

Улыбаясь, совсем не тужа.

А на пятой орбите, похоже,

Видно облако нового мира.

Если будет, то будет пригожим,

сын любви после брачного пира.

И планеты стоят в каталогах:

То – Цирцея, а то просто – май.

Не имея нигде аналогов, –

Море Радости бьётся чрез край.

И пологие, длинные волны

В Океане Любви пробегая.

То сыночком, то доченькой полны,

Две других каждый раз называя…

Май /17ч.00мин. / 11.02.90

Спасибо

Ф.Л.А.

Мне так естественно

С тобою быть собой.

Спасибо, милая,

За радость и покой.

Мне так легко с тобою

Петь, писать стихи.

Спасибо, ласточка,

За звёзды и миры.

Как часто хочется мне

Сильным, добрым быть.

Спасибо, сладкая,

Что любым смог прослыть…

И жизнь готов тебе

Всю посвятить.

Спасибо, радость,

Что опорой могу быть.

Любимая, возьми же

Сердца крик!

Спасибо, лапушка,

Что нужен не на миг…

Разрушим стены

И засыплем счастьем рвы,

Спасибо, светик мой,

За море доброты…

Ты птицей – чайкою

Влетела в моё сердце.

Спасибо, – «плот твой…» –

Это в счастье дверца.

Любовью льёшь бальзам

В тоскующую душу,

Спасибо, ланюшка,

Надежды не разрушу…

Любимая, душа моя!

Поверь!

Как богу благодарен

Он тебе!

За руки нежные

И мяту губ – спасибо!

Так век живи –

Счастливо и красиво!

Май /      Час быка / 11.02.90

Обращение к Мойре

Ф.Л.А.

Скажи, какие испытания

Ты мне готовишь, в жизни сей?

Скажи, какие же деяния

Вновь совершу в судьбе моей?

Костром любви ты душу плавишь,

Разлуки хладом остужаешь,

Зачем, скажи, клинок калишь?

В добро иль зло предвосхитишь?

Судьба, зачем ты так жестока…

Три раза ты ломала жизнь,

Разбивши всё в мгновенье ока,

Что ты готовишь, подскажи…

Любовь, семью забрала, сына,

Забрала душу, кровь и плоть…

Так отпусти на гильотину,

И затопи мой малый плот!

К кому же утром просыпаться,

И с кем мне слушать певчих птах,

К чему мне жить? Ведь унижаться

Не научился… Что ж, всё в прах?!

Да, ветер пел все три обмана,

И вынес всё. Сейчас же – мёртв…

И кто теперь? Иуда, Каин,

И демон зла – по локти кровь…

Нет силы даже на проклятья,

Тебе, судьба, жестокости твоей…

Как холодны твои объятия,

Мертвеет всё в душе моей…

Скажи, зачем тебе я нужен.

К чему готовишь сей кинжал?

Злом мира всем ведь так загружен,

Так кто же тот курок нажал…

Судьба, послушай, верни к сыну,

Бутузу малому отдай!

Всю ласку, нежность к нему двину,

Из жизни сотворю им рай!

Верни мне Лю, отдай мне солнце!

Тебе–то нужно всё на что?

Иль ждёшь как упаду в коленца?

Так не дождёшься! Ни за что!!!

Май / 15ч. 00мин./17.03.90.

Твоя вина

Себе

Ты затопил свой малый плот.

На мнимый быта риф забросил.

Ты, бывший рулевой, открыл кингстоны,

Зажав глаза и уши, чтоб не слышать стонов…

Ты в щепы раздробил с таким трудом

Двоим доставшиеся брёвна.

И чувства первенца ты в чреве удавил

Зачем? К чему? Чтоб не был путь ваш ровным?

И чем же оправдаешь ты обман?

Сюда, сюда смотри, гляди глаза в глаза!

Не отводи очей ты в небеса,

К чему тебе от Аполлона дар был дан?!

К чему сейчас ты шёл, и где твой брод?

Лавина чувств не пощадила никого…

Везде ты внёс разлад, раскол, разброд,

Семью ты потерял, хоть думал лишь о нём…

Ты спас детей? Двух сыновей и дочь?

Каким путём – убив свою любовь?

И просишь оправдания, отмщения,

Да, сударь, вы – подлец!

И нет тебе прощения…

Да, малых было трое, это верно –

И долг тебе предписывал разрушить ваш союз.

Тебя отринули от сына – это скверно,

Не станет радостным и счастливым бутуз…

Теперь же все останутся несчастными –

Малыш доволен, если счастливы родные.

А коль родители–то, к счастью, не согласны–

То и ребёнку радости кривые…

Май / 24.03.90

Ни к кому

Ф.Л.А.

(песенный вариант)

И не вымолить век у судьбы никакого прощения,

И для моря недруг – враг ты стал,

И достоин лишь мщения…

Как тебе не пылать, у неё уж все угли потухли,

Как тебе не любить, у неё уж все травы пожухли…

Возвращаются серые будни на круги своя,

Монотонностью стылой в жилах кровь холодя…

А она журавлём в каре окую даль унесётся…

И уже никуда…

И уже ни к кому…

И уже ни к тебе…

Ни к нему…

Ни в себя…

Не вернётся…

Май /      Час быка / 24.03.90

Мольба

Ф.Л.А.

Боже мой, ну какой ты глупый,

Боже мой, ну какой ты гордый…

Ну, верните мне этот вечер,

Ведь не сердцем там рек, а долгом!

Ну, верните мне эту ночь!

Где я лгал, а глаза молили…

И когда разорваться не в силах,

Очи скрыл, чтобы слёзы не лили…

Обманул ведь тебя, родная,

Струсив, бабочку смял неловко…

Не сумеешь простить, ведь знаю,

И понять не старайся уловки…

Вспоминать себе не разрешаю

Наш Коктебель, и море, и отпуск…

Как сижу сейчас, сердцем рыдая,

С кровью, с болью творя, сей опус…

Май /Час быка /24.03.90

Всё равно…

Ф.Л.А.

Но море роптало, и чайки кричали

Как месяц назад,

И в пене причала нам мир возвращали

В наш палисад.

Всё равно ведь люблю твои руки,

Твои речи, глаза и улыбку,

Всё равно ведь мечтаю о муке,

И мне сниться всё та же голубка…

Секунда каждая оставила зарубку,

И каждый жест, и каждый тихий взор,

И то, как снизу надеваешь юбку,

И в Судаке с собакой и старушкой двор…

И в Ялте дождь холодный, проливной,

И джаза плач в прокуренной кофейне,

И Севастопольская диорама,

И боль утраты подлой – mama mia…

Ведь так и не смогу тебя забыть,

Возрадуйся, иль возгордись, как знаешь…

И даже как в графин воды налить,

Всё помню – что ж, тем горше усмехнись…

И даже кто – то будет впредь со мной,

Всех буду сравнивать с тобою, с эталоном.

Слова, поступки, звёзды ночью,

И редкую способность быть самим собою…

Мне тебя везде не хватает –

На работе и дома, в гостях и в кино…

Во снах ловлю твою нежную милость –

Она улетает, как Марго в открытое окно…

И сейчас понимаю Мастера –

Как с меня, его выписал автор.

Мы хотели судьбу повернуть – и напрасно,

На тропе нашей вырос затор.

Вспоминать тебя буду вечно,

И всю жизнь тебя буду любить…

И терзаться смогу бесконечно –

На соломинке по морю плыть…

Май /Час быка /28.03.90

А помнишь…

Ф.Л.А.

А помнишь то сквозное солнце

В купе, там, где соседи–старики,

А помнишь взгляд и тень его в оконце,

И мысль о рае, счастье, шалаше…

А помнишь, первой ночью влажный воздух,

Соседи всё ворочались во тьме,

Запрета плод: алмазы, отдых,

Сияние глаз, слезу в купейной мгле.

А помнишь то лимонное мороженое

В чужом и гулком Куйбышевском зале,

И наш вагон, как инвалид с резерва,

И проводник как чудо, затрапезный…

А помнишь, нам стащили одеяло,

Когда всплакнула ты, грустя,

Соседку нашу, мол, мне дела мало–

Чего вы там решаете, друзья…

А помнишь, пьющий родственник хохлушки,

Той девочки, которая больна,

Ему там всё смешинки, хохотушки,

А мне сказал: “Живой ведь я – да, да…”

А помнишь, обходили Симферополь –

Вокзал, автовокзал, опять ж/д.,

Автобус пыльный, свет твоих очей,

И то, как ты сомлела на плече.

А помнишь, как мы лихо прокатились

За рубль с полтиной, с музыкой – туда,

Потом, конечно, весело дивились

За старика того, за лихача.

А помнишь, как машину отпустили,

Я море подарил своей любви.

И как нас жить порознь распределили,

И как до номера мы еле доползли.

А помнишь, как просил не удивляться

Одушевлению друга долгожданного…

Монету как бросала ты с причала,

Была, как море, радость та нежданной…

А помнишь, мы в баре наш “Плот” танцевали,

И тот горький кофе, и слива в мороженом,

Как были мы счастливы, бед мы не знали,

Сейчас же и сердцем, душой заморожены…

А помнишь тот “Пепси” в гранёных стаканах,

А музыка тихо, лирично текла,

И помню, сказала, что соки пить любишь

С бокалов высокого, тонкого стекла…

А помнишь, полдня по турбазе искали

Забытую кассу “ Аэрофлота”,

Как ноги гудели и есть захотели

Как двое голодных и дюжих про глота.

А помнишь соседку и сто анекдотов,

“Массандру” и Инкермановский рислинг,

Как ты загибалась, до слёз хохоча,

Когда всё травил и травил сгоряча.

А помнишь то кресло – наш внутренний голос,

Как свитер принёс, потому что замёрзла,

Когда всё выспрашивал, мы говорили,

И с каждой секундой всё крепче любили.

А помнишь, как после той сигареты

Ты в кашле зашлась и глодала конфету–

Хотела, наверное, плохой показаться,

И в сердце моём в песню–крик отозваться…

***

А помнишь статистику ссор и размолвок:

Второй день пути, на вагонной той полке,

В холе, с ТV, на твоём этаже,

И зелёное кресло – наш забег в глубине.

А помнишь ещё панорама, когда

Эскимо ты глотала, и злая была,

Когда ещё пивом карман свой залил –

Спасителем жажды себя возомнил.

А помнишь, как после «Ламбады» в том баре

Мы спали отдельно, вернее – не спали.

Мне снились кошмары – стонал, вероятно,

Зубами скрипел и ругался невнятно.

А помнишь автобус на обратном пути –

Сказал про посылки – тебя возмутил…

Терпеть ненавижу, как молчит, потом слепит–

Упрёк до сих пор в моём сердце звенит.

А помнишь, про это главу ты ломала:

Шесть ссор в три недели – конечно, ни мало,

Но это обкатка, притирка – мечтала…

Не спорь, он ведь все твои мысли читает…

А помнишь, как ты поразилась, когда

Лежали, молчали, ты думала, что–то;

Как взял и ответил на немой твой вопрос –

Ведь это любовь, а совсем не гипноз…

***

А помнишь, у моря через день мы гуляли.

А «блинчики», помнишь, в волнах мы пекли,

А помнишь, в конце сувениров набрали,

А помнишь, как нежно друг друга мы звали…

А помнишь, хорошего было ведь больше:

Как фильмы смотрели, и как танцевали,

По морю ходили – ведь мы ничего, ничего не забыли,

А помнишь, а помнишь – как мы любили…

– А помнишь? – Да помню!

– А знаешь? – Да знаю!

– Мой милый… Любимая!

Для меня ты – родная…

Никогда, ни за что и нигде не забуду…

Мне вечно терзаться – везде и повсюду…

Май /Час быка /28.03.9. 29.03.90.

Расплата

Ф.Л.А.

Она покинула тебя, холодный странник…

Она ушла, ведь ей нужна семья.

Ты – тёмная лошадка, просящий подаяния,

Палач любви, нет на тебя креста…

Ведь ты прекрасно чувствовал и знал,

Как она любит – искренне и нежно.

А ты её предал, ты ей солгал,

Про долг сказал – ведь так не было нужно…

Ты сам себя лишил покоя, счастья,

И в грудь себе вонзил калёный нож.

Сейчас ты тигром мечешься, ну что ж –

Себя вини. Всё потерял ты в одночасье…

Она тебе доверилась, раскрылась,

Помолодела мигом в десять лет.

А ты в долгах каких–то угнездился,

На глупые советы согласился…

Ты не вернул её семье –

Забрал у неё ты сердце и душу…

Зачем, скажи, это тебе,

Зачем так много, а, – послушай…

А теперь – загляни–ка в себя,

И посмотри со стороны:

Вот сейчас проклинаю тебя!

И сейчас проклинаю себя!

Май /Час быка /30.03.90.

Какой она была?

Ф.Л.А.

Она была как трепетная лань –

Бледна, нежна и дьявольски красива!

Во мне пылало всё – схватить её за длань,

Она, наверное, всё про всё решила…

Куда она пошла на первом этаже?

А может–то сигнал «Иди за мною…»

А может, ты объял себя надеждой,

А может, не хотела встретиться с тобою…

В аудитории ты обернулась, посмотрела,

Дар речи всей мгновенно улетел.

Она так долго, пристально глядела,

Во мне же всё мертвело, холодело…

Потом, когда догнала по дороге,

И рядом шла, чуть впереди, правей,

Так подмывало крикнуть о подмоге,

В жар бросило, лицо стало красней…

Когда же грудным и низким

Голосочком она заговорила…

Боже мой! Так счастлив был –

Она мне жизнь дарила…

И засмеялась звонко, от души,

Когда подковырнул ту Alma – mater,

Спасибо, Лю! Ты зла лишь не держи,

Ведь не прошу простить, понять ты помоги…

И снова, через день её увижу,

Её волшебную, пьянящую красу.

Себя же, ах, так сильно ненавижу

За то, что не принял ту доброту…

А может быть, таишь в себе надежду,

Из мухи сотворил ты вдруг слона,

А может, всё не так? она – с обманом?

Вместо живого сердца – пустота…

Не знаю, ничего сейчас не знаю,

Не ведаю, и думать не хочу…

Ведь снова, через день её увижу,

Её волшебную, пьянящую красу…

Май /22ч.00мин. /30.03.90

Что могло бы быть…

Ф.Л.А.

Хрустальный отзвук прошлых, милых дней,

Того, что было, что могло бы быть…

Как воду с родника – только бери и пей,

И редкостно счастливым мог

Навек прослыть …

А мог ты песни петь,

Теперь же слёзы льёшь.

А мог расти, цвести,

Теперь разлуку жнёшь.

Мог на руках носить и,

Голову склоняя,

Ей пальцы целовать,

Вдыхая и дрожа…

Теперь всегда один и,

Душу исковеркав,

Стенаешь при свечах,

Без жалости томим…

Лампады скромный свет

Не в силах обогреть…

«Ламбады» страстный цвет –

Лишь памяти ответ…

Май /Час быка /31.03.90

Острова

Ф.Л.А.

Ты бросился за борт в тоскующие волны,

А малый плот уплыл, и голос милый звал…

Лишь взмах крыла – два сердца бы наполнил,

Но «баттерфляй» не вышел и бабочку ты смял…

Вокруг сгустились хладным, тёмным волны,

И тучи чёрные обложили весь мир.

И острова, что малышом лишь полны,

Подобно миражу – растаяли, как дым.

Был выброшен ты в чёрной бухте,

На камни острые, как лезвие ножа.

И в кровь, содрав всю кожу, душу, сердце,

Ты захлебнулся криком, жалостью дрожа…

Твой плот исчез… один ты, в серых скалах,

А там, вдали, маячат острова…

Ты сам сошёл на этой остановке,

Кого винить? И плыть теперь куда…

Май /Час быка / 01.04.90

Её оценка

Ф.Л.А.

Она тебя назвала подлецом,

Так будь же честен пред самим собою –

Действительно – подлец. И боле ничего…

Нельзя тебя любить. И жить нельзя с тобою…

А утром, после сумасшедшей ночи

«Люблю!» – она тебе сказала.

Не смей же верить! Этот крик души –

Не тень надежды, только отблеск мая…

Ты умер для неё –

Пойми, смирись…

И судьбы разошлись,

Остынь ты, покорись…

Сердца часто встречаются, любят,

Но ведь им не всегда по пути.

Ох, какие вы страшные, судьбы,

Так замри же, скорее замри…

Если любишь – оставишь в покое.

Дай ей жить, – откажись, отойди…

Не тревожь её душу! Такое –

Пережить и забыть! Уходи!

Май /01.04.90

Страшный сон

Ф.Л.А.

Баллада

Был страшный день –

Сошлись на смертный бой

Любовь и Долг.

И пол в церковной башне

От крови мокрый стал,

Как штормовой прибой…

В день страшного суда

Хор труб иерихонских

Начало поединка возвестил

И грозных дел судья,

Царь свето дней – Ярило,

Задув свечу, победу заклеймил…

***

Пять суток длился поединок

В чадящем Свете факелов.

Две грани – красный цвет и чёрный

Слоясь, вскипали вновь и вновь…

Любовь – вся в розовом наряде и красива,

В плаще – накидке на плечах,

В руках её была рапира,

И рыж был шлейф – заря в горах…

Любовь была двух половинок,

И розовел сращения шрам.

Так молода, нежна, красива,

Так рано в бой она пошла…

А Долг был стар. И чёрен мастью,

Он сер людскою был молвой.

В руках – двуручный меч… Нечестно

С рапирой спорить был одной.

Цвет крови красен, сажи чернь,

И грязь, которую плескали на шеврон.

Любви лишь месяц май был верен,

А Долгу весь родных и

Родственников фронт…

Любовь своею слабою рапирой

Уже тесня, одолевала Долг,

И месяц май, к губам приложив рог,

Уж праздновать готов победу над вампиром,

Как вдруг сгустился мрак и отовсюду

Полезли грязь, и склоки, и наветы…

Перед любовью отовсюду

Возникли лица милые, их дети…

А Долг – сей трус, нечестно обернулся

Малышкой милой и, простёрши руки,

Лишь слово произнёс он: «– Мама, папа…» –

Рапира пала … в ней целый мир замкнулся…

И Долг по подлому, зайдя за спину,

Рассёк вдруг целое на две половины…

Любовь распалась, захлебнувшись криком,

И ангел взвился розоватым бликом…

И палача подлейшие подручные

В раз утащили женское начало.

Мужскую половину кинули в наручники,

И бросили в крови, в грязи,

И в сумраке отчаяния…

И для двоих Ярило затушил светило…

И суждено им, вероятно, с той поры

Закрывшись чёрным платом до бровей,

С сумой и посохом болотами брести…

И ангел проклял сам себя за то,

Что судьбы их столкнул хоть ненадолго…

И вечно заклеймён за это Долгом

От одного к другой летать с мольбою…

Май /05ч.00мин. /02.04.90

Экспромт

Себе

Нечестно, Май, пристёгивать вдруг Зевса

К делам и судьбам человеческим…

Непросто смыть. И не дано исправить –

Волков насытив, уберечь овечек…

Май /05ч.30мин. /02.04.90

Горечь возвращения

Ф.Л.А.

Недолго бабочкой летала –

Засунули обратно в кокон.

Помяли крылья, сбив пыльцу и локон,

«SOS» заглушил тот страшный, чёрный рокот.

Жизнь возвратилась на круги своя,

Обогатившись новыми витками.

На миг сошлись судьба её, твоя,

И взорвалась вдруг стылыми волнами.

Познавший радость, счастье узнавания,

Возможность быть самим собой,

Любви высоты, привыкание,

И уровень общения дорогой –

Оставила она воспоминания –

Огромный шар, весь

Розовато–голубой…

Май /Час быка/04.0.90.

Напоследок …

Ф.Л.А.

песенный вариант

А напоследок бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей любимой…

У памяти святое свойство:

Темнеют раны, заживая,

В тоске о счастье и о прошлом.

А напоследок бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

Под монотонный проблеск

Будней, под африканский тихий

Бубен засасывает хмарь порошей…

А напоследок бы увидеть

Глаза и руки, голос милой

Услышать у моей хорошей…

В кругу друзей, в толпе врагов,

Во сне, в чаду и наяву,

Снедаем жалостью непрошенной,

А как хотелось бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

Какая–то, проснувшись рядом,

В глаза заглянет, и отпрянет, с тоской

Столкнувшись, глас тот спрошенный…

А как хотелось бы увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

И напоследок, перед одром,

Забытый и судьбой гонимый,

Хотелось ещё раз увидеть

Глаза и руки, голос милый

Услышать у моей хорошей…

Май / Час быка /       04.04.90

Нет!

Ф.Л.А

И буду биться головой о дверь,

Чтоб искры из очей

И мальчики кровавые в глазах.

Тебе на радость, Зевса дщерь,

Выть буду на луну и

Душу рвать в кусках.

Мой нынешний удел –

Сиротская сума.

Не даст он Мойре наслаждения –

О, нет! Он не сойдёт с ума…

Разладив тормоза, вмиг разгоню под сто

Своё авто, направив в вечность…

И лишь за миг перед мостом

Душой своей, вдруг обнажённой,

Вмиг круто выверну руля –

Сынулей накрепко сражённый…

И, застонав, она заглохнет –

Моя железная тюрьма.

Судьба, не жди меня напрасно –

И всё же не сойду с ума…

Не даст он радости врагом,

И горечи своим друзьям.

Душа мертва и сожжена

Мощнейшим скерцо…

И пепел памяти стучится

В моё сердце…

Перегорю, перемелю, перетерплю,

И завязь ту зубами отгрызу,

В страну Любви есть у меня

Бессрочный пропуск…

Наступит день, и вновь вернусь туда –

– Смотри, судьба!

ОН НЕ СОШЁЛ С УМА!

Май /Час быка /05.04.90

Почему?

Ф.Л.А.

Ну почему ты хмыкнула так, Лю?

Когда сказал про месяц одиночества…

Ведь даже не было каких–либо потуг,

Всё так и есть, всё как в родном Отечестве…

Ведь от меня отвергли сына –

Она сказала: – Ненавижу, уходи…

Мой сын и ты – всё в голову, как клин,

Ведь спал с лица и сник душой, как видишь…

Желаю слышать песнь любви – твою,

Внутри лишь выжженная пустошь….

Ни на кого уж боле не смотрю –

Всё, что ни ты сейчас – то просто ветошь…

Ты сегодня была вся в розовом,

Плащ лежал, словно сгусток зари.

Как в той жизни – Коктебельской,

Грёзовой. Где границы

Всей правды и лжи…

Он пылал шаровою молнией,

На него так больно смотреть…

Потому и сбежал подальше,

Ну, не смог поддержать и надеть!

Побоялся оставить руки

На твоих волшебных плечах.

Эта сладкая казнь хуже муки –

И не смог бы убрать в веках…

Чтоб ты делала, слышишь, родная?

Передёрнула резко плечом?

Словно сунула руку – в огонь,

И как с кресла тогда – ногой…

Или замерла, отяжелела,

И прижалась бы телом – тогда

Повернувшись, вздохнув глубоко,

Ты уткнулась бы в грудь –

Навсегда…

Май /Час быка /06.04.90

Апельсин

Ф.Л.А.

Сладчайшая, что объяснить тебе –

Зачем ни яблоко, ни груша, ни хурма.

Для нас ведь апельсин – что пояснять.

Не фрукт, а символ, как для зека – тюрьма…

По вкусу должен быть сладчайшим –

В той партии все были на подбор.

По праву он достался самой сладкой,

Красивой самой, самой дорогой.

И цвет подобран тоже с дальней мыслью –

Несбывшейся надежды и разлуки…

Чего там больше – зелени ли, злата,

Сладчайшей памяти,

Или полынной скуки…

Да, не настолько смел, чтобы просить, чего–то,

И не настолько хам, чтобы смотреть в глаза,

Но и не так уж слаб, чтобы сойти с ума,