Читать онлайн Кажется, у меня СДВГ. Признаки, причины и скрытые выгоды синдрома третьего тысячелетия у взрослых бесплатно
© Афанасьева А. В., текст, 2024
© Агеева И., художественное оформление, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Введение
Вы с трудом открываете глаза, потягиваетесь и пытаетесь вспомнить, какой сегодня день и в какой вселенной вы находитесь. В голове бегают мысли, продираясь сквозь которые сознание пытается собрать себя по кусочкам. Взгляд падает на часы, и на коже мгновенно проступает холодный пот: два часа назад началась важная встреча, на которой вам обязательно нужно было присутствовать. Начинается забег по квартире с попытками одеться на ходу, собрать документы, предупредить коллег и побыстрее выехать в сторону работы. Вот только ключи от машины, как назло, куда-то подевались. Чертыхаясь, вы судорожно вызываете такси и через полчаса высаживаетесь у дверей офиса.
Поднявшись наверх, под радостное хихиканье коллег вы понимаете, что приехали в домашних тапочках, а самое главное – встреча отменилась накануне, о чем писали и в общем чате, и вам лично.
Пытаясь отдышаться и запить утренний стресс чашкой кофе, вы вдруг чувствуете, как по спине побежал холодок из-за тревожной мысли: «А где документы?», и в памяти всплывает папка, одиноко лежащая на сиденье в такси. Опустим часть дня, в которой вы разыскиваете и возвращаете утраченное, а на телефоне одновременно садится батарея и заканчиваются деньги, потому что вы не подумали об этом заранее. Возвращаясь вечером домой, вы обнаруживаете, что ключи от машины лежат на столике в прихожей. Там же, где и всегда.
Может показаться, что это чей-то страшный сон или просто самый неудачный день в году, когда все пошло наперекосяк. Но для многих людей это реальность, в которой они живут всю свою жизнь – день за днем, – уставая, спотыкаясь и теряя веру в себя. Это всего лишь обычный день человека с синдромом дефицита внимания и гиперактивности.
Многие привыкли считать, что он бывает только у детей, особенно у вредных мальчишек, которые бегают, кричат и всем мешают. Однако этот синдром как проявление особенностей строения головного мозга с приходом совершеннолетия никуда не исчезает. В своей жизни я постоянно сталкивалась этими проявлениями. Мужу диагноз поставили еще в детстве, и, будучи знакомой с ним практически с этого времени, я не могла понять многие его поступки. Например, постоянные опоздания и забывания, казалось бы, важных для нас обоих вещей. Я обижалась и думала, что ему просто не важны мои просьбы и наши отношения.
В процессе собственной терапии я научилась отделять личность мужа от симптомов, но интерес к синдрому дефицита внимания остался. Решающим моментом стало появление клиентки, которой я в терапии поставила диагноз СДВГ, но абсолютно не знала, как помочь ей немедикаментозно. «Пора учиться», – решила я. И пошла на обучение в клинику своей коллеги – хороший и логичный хеппи-энд моего профессионального развития и главное – личной истории в этой теме. Но оказалось, это было только начало.
На обучении и тренинге по развитию навыков выяснилось, что синдром дефицита внимания – не только у моего мужа, но и у друга, а самое главное – у меня. Многое встало на свои места: и неуспех в личной терапии с работой над импульсивностью (я люблю нахватать 100500 дел и проектов одновременно и потом с трудом разгребать их из последних сил), и трудности с вниманием в институте, и многое другое.
Всплывали воспоминания из детства: вот я на обследовании перед поступлением в школу не могу дослушать ни одну загадку до конца и выпаливаю ответ, перебивая врача. Вот в начальной школе смотрю в окно и абсолютно не понимаю, что происходит в классе в этот момент. Учительница говорила обо мне: умная, но постоянно витает в облаках. На милых видеозаписях с занятий танцами все дети повторяют движения за преподавателем, а я как присела, так и осталась сидеть на полу – увидела что-то очень интересное! Всего не перечислить, потому что синдром проявляется во всех сферах.
Когда я осознала это, то, погрустив, приняла, и моя жизнь стала во многом легче. Потому что, понимая, что с тобой происходит, гораздо проще начать тренировать навыки или перестать критиковать себя за несоответствие требованиям. Так СДВГ стал не только областью профессионального интереса, но и личной историей – моей и моих близких. Благодаря этому одна из моих ценностей – повышение доступности информации о синдроме как для специалистов, так и для людей с этим диагнозом. Я провела уже десяток тренингов по развитию навыков, бесчисленное число врачебных консультаций и психотерапевтических приемов для нейроотличных людей, а также прочитала множество лекций и докладов на конференциях.
Надеюсь, что, читая эту книгу, вы поймете, как помочь себе или своего близкому, страдающему синдромом. Мне не хотелось, чтобы в ней было много абстрактных рассуждений и мало практической пользы, поэтому я постаралась наполнить ее только полезной информацией. Не ругайте себя и не расстраивайтесь, если задания и упражнения по развитию навыков не будут получаться у вас с первого, второго и даже двадцать второго раза. Наш путь – длиною в жизнь. Вы не должны стать «другими». Нужно научиться помогать себе и упрощать свою жизнь. Быть нейроотличным – не значит быть «не таким», в этом есть свои плюсы и минусы. И плюсов тоже немало!
Как пользоваться книгой
Книга призвана разрушить мифы, которыми окружен этот диагноз, а также показать, что происходит со взрослыми людьми с синдромом. Возможно, вы узнаете себя в описании симптомов и поймете, как наука объясняет их проявление и – самое главное – как себе помочь и выстроить свою жизнь.
Главы составлены так, что вы можете выбрать любую и прочитать только ее, а также осваивать материал небольшими порциями, потому что людям с СДВГ часто сложно надолго сосредоточиться на чтении (если только вы не в гиперфокусе).
В главе 6 вы найдете опросник ВОЗ для самодиагностики, однако помните, что диагноз может поставить только врач-психиатр – и то после купирования другой симптоматики (к примеру, депрессии).
Также в книге приведены упражнения для тренировки навыков и алгоритмы действий, которые можно использовать как план или чек-лист для помощи самому себе. Эффективность всех методов развития навыков научно подтверждена. Они входят либо в протокол тренинга навыков когнитивно-поведенческой терапии для взрослых с СДВГ, либо в протоколы работы с сопутствующими для синдрома расстройствами.
Для общего понимания в книге содержится базовая информация о том, что такое СДВГ, как распознать его симптомы, чем они отличаются у детей и взрослых, а также какие существуют подходы к лечению и к терапии.
Анастасия Афанасьева, практикующий врач-психиатр, психотерапевт и клинический психолог
Часть 1
Что такое СДВГ
Глава 1
Немного нелюбимой, но важной статистики
По данным метаанализа 2007 года[1], СДВГ диагностируется примерно у 5–10 % детей и подростков, а также у 2,5–5 % взрослого населения по всему миру. Про распространенность в России сказать сложно, так как переход на международную классификацию болезней 11 пересмотра (МКБ-11[2]) в 2024 году только завершится, и диагноз, описывающий похожую симптоматику, будет отображен не только в детском разделе. А пока статистика у взрослых не собирается, и остается полагаться только на мировой опыт.
Взрослые люди с СДВГ – не единственные, кого наука и медицина долго обходили стороной, закрывая на них глаза и списывая симптомы на другие расстройства. Есть еще категория людей, которые долго не попадались со своими симптомами в поле зрения. Это девочки с СДВГ. Шумные, активные, перебивающие и капризные мальчики, которых не заставить вести себя прилично и делать то, что следует, – никому обычно не нравились. И именно поэтому с них и началось открытие и описание синдрома дефицита внимания и активности. А вот девочки… С девочками все сложнее.
Во-первых, у девочек симптомы невнимательности чаще превалируют над гиперактивностью, а во-вторых, к девочкам всегда предъявлялись другие требования. Так и вышло, что мечтательные, легко отвлекающиеся и рассеянные девочки скорее были объектами милых (или не очень) насмешек от родственников, учителей и товарищей по играм, однако сильно никому не мешали. Это рассматривалось как некий шарм или «женский склад ума». Именно поэтому долгое время бытовало мнение, что СДВГ бывает только у мальчиков.
В настоящий момент известно, что по крайней мере 50 % детей и подростков с диагнозом СДВГ продолжают во взрослом возрасте испытывать истощающие их симптомы, которые нарушают их повседневную жизнь день за днем. С большей вероятностью они будут страдать от трудностей с обучением, от расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ, от нарушения сна, расстройств личности и других заболеваний[3].
Вот только малый список жизненных неприятностей, с которыми может столкнуться взрослый человек с СДВГ:
• Вероятность ареста выше более чем в два раза[4].
• На 47 % больше шансов получить свыше 1 штрафа за превышение скорости в течение одного года.
• На 78 % больше вероятность употребления табака.
• Вероятность развода в два раза выше.
• На 78 % больше шансов остаться безработным[5].
• Тревога и расстройства настроения в 3–4 раза чаще встречаются у взрослых с СДВГ, чем у взрослых без него[6].
Насколько распространен СДВГ?
Опросы, проведенные во всем мире, показали, что распространенность СДВГ выше в странах с более высоким уровнем дохода[7]. Распространенность СДВГ среди детей в течение жизни в США растет. По последним оценкам, она составляет 11 %[8].
По оценкам, 6,1 миллиона американских детей в возрасте от 2 до 17 лет когда-либо получали диагноз СДВГ, что составляет 9,4 % от общей возрастной группы по стране по состоянию на 2016 год[9]. Мальчикам более чем в два раза чаще, чем девочкам, когда-либо диагностировали СДВГ[10].
Распространенность СДВГ среди взрослых во всем мире оценивается в 2,5 %[11]. В США в течение жизни среди взрослых в возрасте от 18 до 44 лет она оценивается в 8,1 %[12].
Статистика СДВГ у детей
• Процент детей, у которых когда-либо диагностировался СДВГ, увеличивается с возрастом. Опросы показывают, что 2,4 % (388 000) детей в возрасте от 2 до 5 лет и 9,6 % (2,4 миллиона) детей в возрасте от 6 до 11 лет имеют диагноз СДВГ.
• Средний возраст постановки диагноза тяжелого СДВГ составляет 4 года.
• Средний возраст постановки диагноза СДВГ средней степени тяжести составляет 6 лет.
• Средний возраст диагностики легкого СДВГ составляет 7 лет[13].
Статистика СДВГ у подростков
Следующие цифры представляют оценочный процент подростков с СДВГ по возрастным группам:
• от 13 до 14 лет – 8,8 %,
• от 15 до 16 лет – 8,6 %,
• от 17 до 18 лет – 9 %.
Из всех случаев СДВГ у подростков у 4,2 % наблюдались серьезные нарушения[14].
Статистика СДВГ у взрослых
По данным Гарвардской медицинской школы, распространенность СДВГ среди взрослых в США в 2001–2003 годах составляла 4,4 %. Тем не менее эта цифра, вероятно, занижена, поскольку 85 % детей с СДВГ, скорее всего, будут иметь это расстройство и во взрослом возрасте. Диагностические критерии синдрома изначально разрабатывались для детей, и поэтому этот диагноз среди взрослых растет в четыре раза быстрее, чем диагноз СДВГ среди детей в Америке[15]. Следующие цифры представляют известный оценочный процент взрослых с СДВГ в каждой возрастной группе:
• от 18 до 24 лет – 4,5 %,
• от 25 до 34 лет – 3,8 %,
• от 35 до 44 лет – 4,6 %[16].
Только 11 % взрослых с СДВГ получают лечение. Многие остаются недиагностированными и, следовательно, не лечатся из-за сопутствующих психических заболеваний, которые маскируют симптомы СДВГ:
• тревожное расстройство – 47 %,
• расстройства настроения – 38 %,
• злоупотребление психоактивными веществами – 15 %.
Статистика лечения СДВГ
По состоянию на 2016 год 77 % детей с СДВГ в возрасте от 2 до 17 лет в США получали какое-либо лечение, при этом примерно треть (32 %) получала как медикаментозное, так и поведенческое лечение.
• 62 % детей принимают лекарства от СДВГ, большинство из них в возрасте от 6 до 11 лет.
• 30 % принимают лекарства самостоятельно.
• 47 % детей получают поведенческую терапию, большинство из них в возрасте от 2 до 5 лет.
• 15 % получают только поведенческую терапию[17].
Глава 2
Что такое нейроотличия и почему синдром относится к ним
Что же такое синдром дефицита внимания и гиперактивности – нарушение нейропсихического развития или «другое» строение нервной системы? Давайте рассмотрим обе парадигмы.
Первая парадигма: СДВГ в классической медицине считается нарушением развития. Так, МКБ-11 определяет такие нарушения как «поведенческие и когнитивные расстройства, возникающие в ходе онтогенетического (естественного) развития и связанные со значительными трудностями в приобретении и выполнении определенных интеллектуальных, двигательных, речевых или социальных функций». То есть эти расстройства начинают появляться в определенный момент развития ребенка и в разной форме сопровождают человека на протяжении всей жизни. И хотя науке еще неизвестны многие причины возникновения нарушений, но уже накоплены исследования о различных факторах и генетических причинах изменений в нервной системе.
Вторая парадигма рассматривает такие расстройства и, в частности, СДВГ с другого угла зрения, который не отменят тех знаний, что у нас уже есть про нарушения нейроразвития, – а именно как нейроотличия или нейроразнообразие. Термин «нейроотличность» впервые предложила использовать социолог с расстройством аутистического спектра Джуди Зингер в 1997 году. Она считала, что некоторые расстройства, такие как аутизм, СДВГ, дислексия и другие, – это не заболевания, а особенности строения мозга. То есть мозг у людей с такими расстройствами работает немного иначе, чем у обычных «нейротипичных» людей. Из этого вытекает основополагающая идея о том, что существует нейроразнообразие: нет «правильного» или «неправильного» головного мозга, а есть разные естественные варианты нормы.
У этой парадигмы есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, она трактуется как призыв к тому, что особенности нейроотличных людей не следует «лечить» или «исправлять», а нужно, наоборот, находить преимущества, которых нет у нейротипичных людей. Это позволяет бороться со стигматизацией и ощущением своей «дефективности» и «сломанности», если ты мыслишь, общаешься и учишься не так, как все. С другой стороны, есть проблема с обесцениванием проблем и трудностей, с которыми сталкиваются нейроотличные люди. «Такого диагноза не существует», «это просто лень и распущенность», «перерастет», «просто займитесь важными делами» и другие ответы на жалобы людей с РАС, СДВГ, дислексией и др. Поэтому, считая их особенности нормой, есть риск оставить людей с их трудностями без помощи, в которой они все же нуждаются.
Почему тема нейроразнообразия актуальна
В обществе концепция нейроразнообразия и нейроотличия становится все более привлекательной для многих. Это и люди с уже поставленными диагнозами, и подозревающие их у себя, и люди, которые общаются и работают с нейроотличными людьми. Из-за чего так происходит?
1) Многие педагоги сталкиваются с тем, что большая доля их подопечных – нейроотличные, однако по законам и программам инклюзивности они должны выполнять учебный план и соответствовать среднестатистическим ожиданиям. Непонимание подхода к людям с нейроотличиями крайне затрудняет рабочий процесс и вызывает проблемы в школьных коллективах. Умения определить нейроотличного ребенка и найти к нему подход, а также дать возможность гармонично развиваться помогают в работе и в создании благоприятной атмосферы в школе.
2) Некоторые работодатели, менеджеры и психоактивисты видят отдельные адаптивные преимущества у нейроотличных сотрудников. К примеру, за последние пару лет некоторые западные IT-компании стали набирать больше людей с РАС[18] для конкретных задач, потому что они хорошо систематизируют и очень тщательно подходят к процессам.
3) Количество людей, которых можно назвать нейроотличными, достаточно велико и продолжает расти. Организация поддержки сверстников ADHD Aware оценивает, что люди с нейроотличными расстройствами (аутизм, СДВГ, синдром Туретта, различные нарушения обучаемости и связанные с ними проблемы) составляют более 30 % населения.
Признаки нейроотличности
Нейроотличие – это то, с чем мы живем всю жизнь, поэтому многие до похода к врачу или чтения литературы даже не догадываются, что у других людей все иначе. Например, что можно слушать лекцию не отвлекаясь или дочитывать книги до конца. И когда человек начинает понимать, что что-то не так, и обнаруживает связь с нейроотличностью, то все встает на свои места.
Важно понимать, что нейроразнообразие – культурный и социальный конструкт, который мы используем, чтобы описать «нормальность». А также помнить, что поведение, считающееся «нормальным» в одной части мира, может считаться «нетипичным» в другом месте или в другой период истории.
Общие симптомы
Нейроотличие может значительно усложнять жизнь, потому что нейроотличные люди по определению «не такие, как все». У них могут возникать проблемы с социальной адаптацией, ожидаемым поведением, а также им сложно дается подстройка к изменениям.
Некоторые распространенные и сложные симптомы нейроотличия:
• Трудности в социальной коммуникации.
• Речевые и языковые проблемы.
• Проблемы с обучением из-за трудностей с концентрацией внимания, чтением, счетом, способностью следить за устной речью и/или проблем с исполнительными функциями (важные навыки, включающие рабочую память, гибкое мышление и самоконтроль).
• Необычные реакции на сенсорные ощущения (чувствительность или необычная нечувствительность к свету, звуку, теплу, холоду, давлению, толпе и другим раздражителям).
• Необычное физическое поведение: раскачивание, выражение тиков, выбалтывание и крик в неожиданное время.
• Негибкость (неспособность адаптироваться или менять интересы в зависимости от возраста или ситуации).
Полезные симптомы
Хотя нейроотличие в чем-то усложняет жизнь, оно при этом упрощает выполнение определенных задач. В некоторых случаях нейроотличные способы видения и осмысления мира могут привести к захватывающим открытиям и интригующим результатам.
Некоторые положительные признаки нейроотличия:
• Способность оставаться сосредоточенным в течение длительного времени на интересующей теме или деятельности.
• Нестандартное мышление, которое может привести к инновационным решениям проблем.
• Сильные наблюдательные навыки и внимание к деталям.
• Превосходная способность распознавать шаблоны, в том числе в кодах и поведении.
• Наличие предрасположенности к таким областям, как музыка, искусство, технологии и наука.
Например, люди с СДВГ обладают высоким уровнем спонтанности, смелости и эмпатии. Они способны к гиперконцентрации на определенных задачах. При этом необходимо учитывать, что каждый нейроотличный человек обладает уникальным набором симптомов и проявлений.
Мне очень нравится подход, который совмещает медицинский взгляд и борьбу со стигматизацией, а также парадигму нейроразнообразия. В итоге получается концепция, в которой нейроотличие – это совокупность особенностей строения мозга (и чаще всего врожденных), которые будут присутствовать у человека всю его жизнь и поэтому во многом неотделимы от его характера и личности. Эти особенности дают как бонусы, так и трудности, которые чаще всего ухудшают качество жизни людей, а потому мы должны рассматривать это как медицинскую проблему и оказывать помощь в соответствии с мировыми стандартами.
Историческая справка
Однако возвратимся к синдрому дефицита внимания и гиперактивности. Какова история его возникновения? Откуда вообще взялись эти загадочные четыре буквы и что случилось с человечеством, если раньше не было никакого СДВГ у детей (у взрослых и подавно), а сейчас таких людей становится все больше и больше?
Как и множество других расстройств, синдром дефицита внимания и гиперактивности не появился из ниоткуда и даже не мутировал внезапно, как COVID-19. Симптомы, описанные в настоящий момент как СДВГ, присутствовали всегда, а на шумных мальчишек вместе с задумчивыми девочками вообще обращали меньше внимания, так как непонятно, доживут они до взрослого возраста или нет. Да и люди были больше заняты проблемами выживания, чем лечением поведенческих расстройств и особенностей.
К концу XIX века благополучие человечества достигло того уровня, когда стало очевидным, что шумные и неусидчивые мальчишки – все-таки проблема. И в 1845 году доктор Генрих Хоффман впервые описал симптомы СДВГ в книге о детях «История неугомонного Филиппа», в которой прототипом главного героя стал его сын. Так началась эпоха изучения и трансформации диагноза синдрома дефицита внимания и гиперактивности.
Чуть позже, в 1902 году, доктор Джордж Ф. Стилл собрал и описал группу из 20 детей, которые отличались агрессивным и «недружественным» поведением. Он считал, что они ведут себя так из-за неврологических нарушений, но объединил симптомы и назвал их не иначе как «моральный дефект», подчеркнув таким образом отличие их поведения от принятого в то время приличного поведения для английских детей.
К середине XX века появляется диагноз, который до сих пор встречается в записях неврологов, но не присутствует ни в одной из современных классификаций болезней – это минимальная мозговая дисфункция (ММД). Считалось, что из-за резидуально-органических нарушений в центральной нервной системе (ЦНС) развиваются легкие нарушения поведения и обучения, которые проявляются у детей по мере взросления. Прогресс этого диагноза по сравнению с предыдущими вариантами заключался в попытке достаточно деликатно описать нарушения функционирования мозга и показать, что отдельные нарушения могут быть и у здоровых детей, но накопление определенного количества таких нарушений будет выходить за пределы нормы.
Во второй половине XX века появились такие диагнозы, как гиперкинезы детского возраста[19], расстройство дефицита внимания и расстройство дефицита внимания с гиперактивностью. В 1968 г. при создании второй редакции американской классификации психических расстройств[20] (DSM – II) был предложен термин «гиперкинетическая реакция детства», а к четвертому пересмотру (DSM – IV) в 1994 году диагноз приобрел современное звучание – синдром дефицита внимания и гиперактивности.
В России мы до сих пор сталкиваемся с проблемой кодирования и обозначения СДВГ. В настоящий момент мы ждем вступления в силу МКБ-11, которая содержит описание расстройства синдрома дефицита внимания и гиперактивности вне зависимости от возрастного показателя. Медицинские организации пока пользуются МКБ-10, где синдром зашифрован как F 90.0 и F 90.1 в подразделах «Нарушение активности и внимания» и «Гиперкинетическое расстройство поведения», относящихся к расстройствам детского возраста, что затрудняет постановку диагноза взрослым с одной стороны, а с другой – такие люди чаще находятся в поле зрения неврологов, нежели психиатров.