Читать онлайн Адмирал Империи – 30 бесплатно
Глава 1
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: центральная планета Никополь-4.
Дата: 2 апреля 2215 года.
Она сошла как ангел с небес в прямом смысле слова. Эта мысль пронеслась в моей голове, когда посреди тренировочной арены в облаке пыли приземлились три десантных шаттла, искрящихся на солнце бронированными боками. Из открывшихся люков появилась высокая фигура в сверкающем боевом скафандре, а вслед за ней целая свита офицеров. Это была вице-адмирал Доминика Кантор.
Да, именно после того, что она сделала, я ввел Доминику в сонм святых, настолько я был сейчас рад видеть ее. В моей истерзанной душе вспыхнул слабый огонек надежды. Лучше поздно, чем никогда – с облегчением подумал я, наблюдая, как Доминика в сопровождении своего штаба решительным шагом приближается к нам.
Ее появление произвело настоящий фурор. Штрафники, включая меня, застыли по стойке смирно, сержант Бялко аж покраснел от натуги, гаркая приветствие. Еще бы, не каждый день сюда заглядывают представители высшего командования флота, тем более такие персоны как вице-адмирал. Обычно наш батальон был предоставлен сам себе, и никому не было дела до кучки обреченных смертников.
Когда я только увидел Доминику, то внутренне возликовал – это точно по мою душу. Надо сказать, вид у нее был впечатляющий: стройная фигура, которую не могла скрыть даже броня, горделивая осанка, властный взгляд. Истинная королева космоса, да и только. На ее фоне мы, пропыленные, изможденные и грязные, смотрелись жалко – те еще доходяги, что уныло глотали пыль Никополя-4 под неусыпным взором «добродушного» старшего сержанта Бялко и других инструкторов.
А ведь еще совсем недавно я и сам величественно расхаживал по мостикам кораблей, отдавая команды. Иногда мне казалось, что все это было в какой-то прошлой жизни, настолько нереальным выглядело мое нынешнее жалкое положение. И вот теперь передо мной вновь предстало мое былое величие в лице Доминики Кантор, напомнив, кем я был раньше. Эх, знала бы она, через какие унижения мне пришлось здесь пройти…
Тренировки по слаживанию в нашем штрафном батальоне как раз подходили к концу. Я с содроганием вспоминал эти три нескончаемо долгих недели, когда успел сполна хлебнуть лиха и проклясть всё и вся. Нас муштровали денно и нощно, словно последних собак, не давая ни минуты продыху. Гнали через полосы препятствий под огнем, устраивали марш-броски в полной выкладке по сорокаградусной жаре, отрабатывали штурм укрепрайонов в условиях, максимально приближенных к боевым. И так по кругу, изо дня в день, пока от изнеможения не начинали отказывать ноги.
При этом свалить из этого гадюшника я с помощью Лютого и Птахи пытался всеми возможными способами, однако ничего у меня, к сожалению, не получилось. База, где располагался батальон, охранялась покруче иного режимного объекта – по периметру расставили автоматические турели, все подступы патрулировали боевые дроны, а при малейшей попытке несанкционированного выхода за пределы периметра, бдительная охрана из бойцов дивизии КДВ мгновенно брала нарушителей за белы рученьки и пинками под зад отправляла обратно в казарму. Так что все наши потуги сбежать не увенчались успехом и заканчивались одинаково – ударами под ребра от сержанта Бялко и карцером. К тому же, после каждой такой вылазки инструктора и дроны следили за мной все строже. Ну, хоть не расстреляли как дезертира, и на том спасибо…
Первую время я все еще на что-то надеялся. Спустя несколько дней я отчаялся получить свободу, устав ждать «вольную» со стороны моих друзей. Я сейчас имею в виду, конечно, прежде всего Тасю и Павла Петровича Дессе, на протекцию которых рассчитывал в первую очередь. Неужели они могли вот так бросить меня здесь, на съедение сержанту Бялко и Ко? Великая княжна и командующий Северным космофлотом все-таки имели вес при дворе, так что, пусть не на помилование, но хотя бы на смягчение приговора проклятой Следственной Комиссии я вполне мог рассчитывать.
Понятно, что на меня закусил удила сам государь-император, не простивший мне ни похищения номерных линкоров, ни остальных моих выходок. Раздухарился царь-батюшка, нечего сказать. Но не до такой же степени, чтобы разбрасываться толковыми адмиралами космофлота почем зря, переводя их в ранг рядовых штурмовиков. А уж зачисление в штрафбат – эту помойку для отребья со всех флотов Империи – вообще ни в какие ворота не лезет. В конце концов, Константин Александрович не слывет идиотом, чтобы вот так запросто лишаться преданных и опытных космофлотоводцев – особенно сейчас, когда над Российской Империей нависла смертельная угроза. По крайней мере, такими мыслями я утешал себя первую неделю пребывания в этом аду. А потом, окончательно отчаявшись дождаться милости от сильных мира сего, просто попытался дать деру. И снова облом, будь оно все неладно…
Но стоило мне сейчас увидеть вице-адмирала Кантор, как сердце затрепетало. Сама судьба в ее лице улыбнулась мне. На душе потеплело от мысли, что Доминика специально примчалась вызволять меня из этой дыры. Пусть и с опозданием, но вспомнили-таки обо мне Дессе с Таисией. Впрочем, сейчас не время гадать о деталях. Главное – появился реальный шанс выбраться из этого гадюшника.
Так вот, прекрасная, как богиня зари, в сверкающей броне и окружении преданных людей, Кантор, не мешкая, направилась прямиком к старшим офицерам батальона, которые встретили ее тут же, на самом краю тренировочного поля. Между ними сразу завязалась оживленная беседа на повышенных тонах. Вообще у нас, «флотских», с космодесантниками всегда отношения не ладились, за что, кстати, я не раз огребал от Бялко. И сейчас, глядя издалека на бурную перепалку вице-адмирала Кантор с нашим комбатом, я живо представил, как легко дело может дойти и до рукопашной. Что ж, это даже хорошо – значит, Доминика всерьез настроена вырвать меня из лап этих живодеров.
От волнения я заерзал на месте. Ну же, давай, Доминика, задай им жару! Надави на них своим адмиральским величием, припугни трибуналом, в конце концов. Короче, сделай все, чтобы вытащить меня отсюда. Я затаил дыхание, буравя взглядом фигуры вдалеке, силясь хоть что-нибудь разобрать из их разговора на повышенных тонах. Но увы – из-за расстояния и гомона штрафников вокруг не удавалось расслышать ни слова. Оставалось лишь гадать, удастся ли Доминике поставить на место моих тюремщиков и отвоевать для меня свободу. Или хотя бы добиться перевода из штрафбата куда-нибудь в нормальную часть, я и этому на худой конец был бы рад. Туда, где есть надежда искупить вину в бою против врагов Империи, а не сдохнуть во время очередной безумной тренировки, которыми нас постоянно нагружали.
Минуты тянулись бесконечно. Сердце бешено колотилось – еще никогда прежде я не ждал ни одного решения с таким напряжением. Это был мой шанс, призрачная надежда вырваться из безнадежного тупика, в который меня вогнала немилость Константина. Если Кантор не сумеет убедить этих упертых, если они не отпустят меня с ней – все, конец. Тогда мне останется лишь смириться с незавидной участью пушечного мяса и ждать своего часа.
Спор между Доминикой и комбатом между тем все больше накалялся, напоминая схватку двух бойцовых псов в клетке. Казалось, еще чуть-чуть – и эти двое вцепятся друг другу в глотки несмотря на разницу в званиях. А для меня это могло закончиться крахом всех надежд на освобождение – вряд ли комбат отпустит строптивого штрафника, если Кантор его хорошенько выбесит. Когда я видел, как девушка в диалоге с десантником похлопывает себя по набедренной кобуре, то мысленно взмолился, чтобы та удержалась от необдуманного поступка.
К счастью, пока я истово молился, страсти у командного пункта понемногу улеглись. То ли комбат попридержал коней, то ли Доминика вовремя сбавила обороты, но открытого мордобоя и перестрелки удалось избежать. Теперь они просто стояли друг напротив друга, сверля один другого испепеляющими взглядами и о чем-то вполголоса переговариваясь. Со стороны казалось, будто два матерых хищника выясняют, кто тут главный на территории.
К моему великому счастью все обошлось, подполковник оказался на редкость сговорчивым, как я после узнал, миролюбию комбата поспособствовал нависший в этот момент над нашей базой гигантских флагманский линкор Доминики Кантор – «Звезда Эгера», который находчивая вице-адмирал не стала оставлять на орбите, а ввела в атмосферу и расположила в десяти километрах над поверхностью, в прямой видимости от того места, где мы находились… Даже отсюда, с плаца, я мог разглядеть устрашающие очертания исполинского линкора, зависшего в небе прямо над нашими головами. Неудивительно, что комбат притих – такая махина способна в момент испепелить к чертям всю базу вместе с ее обитателями. Вот это я понимаю – весомый аргумент в споре. Не зря Доминика в свои годы( ей к этому моменту было, если не ошибаюсь тридцать пять) дослужилась до целого вице-адмирала, ох не зря.
Комбат явно оказался не дураком и быстро смекнул, что если будет упорствовать, то запросто может распрощаться со своей базой. Достаточно одного залпа из главного калибра флагманского линкора вице-адмирала Кантор, чтобы навсегда решить вопрос. Вот и пришлось бедолаге подполковнику пойти на попятную, смирив гонор – выбора-то особо не было. Либо спокойно отпустить одного-единственного штрафника, либо похоронить весь батальон под обломками. Хочешь жить – умей вертеться, как говорится.
Вот так, не прошло и получаса, а я уже был на воле и каким-то непостижимым образом вычеркнут из списков бойцов батальона. Просто чудеса, да и только! Когда меня вызвали в штаб, я поначалу даже не поверил. Решил, что ослышался. Но нет – вот она, заветная бумага о переводе с подписью и печатью, а вот и сама Доминика собственной персоной, ждет у вельбота. Живая, настоящая, восхитительная. Не сон, не бред, не игра воображения – все взаправду…
Голова шла кругом от нахлынувших чувств. Хотелось орать от восторга, обнять весь мир, расцеловать Кантор и станцевать джигу прямо тут, на плацу.
– Простое «пожалуйста» и девять орудийных стволов, направленные на базу делают чудеса, – усмехнувшись, ответила мне Доминика, на вопрос, как ей удалось меня вытащить. Я недоверчиво покосился на грозный силуэт «Звезды Эгера», нависающий над нами.
– Неужели, вы бы применили оружие? – недоуменно воскликнул я, все еще не веря своим глазам. Мне в голову не могло прийти, что Кантор решится на такое – открыть огонь по своим, и по военной базе Империи.
– Без сомнения, – кивнула вице-адмирал с самым невозмутимым видом, будто речь шла о чем-то совершенно обыденном. Я аж поперхнулся от неожиданности.
– Это же преступление, за которым последует Трибунал?! – не унимался я, все никак не мог взять в толк, на что готова пойти ради меня эта девчонка. Она что, совсем из ума выжила? Рисковать карьерой, свободой, да что там – самой шкурой, причем не только своей, но и экипажа, и все ради какого-то опального контр-адмирала?!
– Трибунал? Вы, Александр Иванович, как я понимаю, не в курсе последних новостей, – удивленно посмотрела на меня Доминика, когда мы уже направлялись к ее офицерскому вельботу. А за моей спиной надрывался старший сержант Бялко, проклиная всех и вся. Видимо, бедняга никак не мог взять в толк, что же это, мол, творится – почему это его лучшего штрафничка, «гордость и красу» батальона, прямо из-под носа уводят какие-то там космофлотские выскочки.
– Вообще-то некогда было визор смотреть, знаете ли, – я вздохнул и показал на свою пыльную и провонявшую потом форму. – Последние недели мы только и делали, что воевали и выживали. Тем более держат здесь нас в полной информационной изоляции… А что это за новости? И как вообще понимать ваш визит?
– Вы свободны и можете вернуться на свой «Одинокий», – улыбнулась вице-адмирал. В ее голосе сквозили теплота и дружеское участие. Было видно, что Доминика искренне рада приветствовать меня. – Ну, либо куда пожелаете. Лично я хотела чтобы мы вместе прибыли в распоряжение Северного космофлота. Уверена, что командующий Дессе будет просто счастлив вас увидеть.
Ее слова прозвучали интригующе. Похоже, мое освобождение было частью какого-то большого плана.
– То есть Павел Петрович не в курсе, что я прибуду? – я, как ни старался, до сих пор не мог понять, что здесь, черт возьми, происходит. Слишком много загадок, недомолвок и туманных намеков. – Соответственно к моему освобождению не причастны, ни Дессе, ни великая княжна? Тогда кто мой спаситель?
– Ну, вообще-то она перед вами, – несколько обиделась вице-адмирал, усмехнувшись. Доминика выглядела забавно надувшейся, словно маленькая девочка, у которой отобрали любимую игрушку. Это придавало странноватое очарование ее холодной аристократической красоте.
– То есть это ваше личное решение?! – я немного напрягся, потому, как осознал, что обвинения с меня все еще не сняты и это похоже, личная инициатива Кантор вытащить меня из дерьма, то есть со штрафбата. А значит, в любой момент все может повернуться вспять. Слишком шаткое положение, чтобы чувствовать себя спокойно. Я все еще был беглецом, который зависел от причуд одного единственного человека – государя-императора. Не самая надежная гарантия свободы.
– Долг платежом красен, Александр Иванович, – остановилась и тепло пожала мне руку Доминика. При этом я почувствовал на себе ее томный взгляд. Надеюсь, я ошибся и он лишь дружеский. Потому что в противном случае ситуация становилась двусмысленной и опасной. Заигрывать с невестой своего крестного – верх безрассудства и моральных принципов.
– Помните, как вы прибыли к переходу «Таврида-Тарс» и спасли от позорной гибели меня лично да еще в придачу добрую половину кораблей моей дивизии? – между тем, слегка сму-тившись, продолжала говорить Доминика, по-прежнему пожирая меня глазами.
Да, нет, не может быть, что эта девчонка на меня запала. Эй, Васильков, соберись! Я с усилием отогнал от себя ненужные мысли, пытаясь сосредоточиться на словах своей очаровательной спасительницы. Однако разум упорно цеплялся за шокирующее открытие – похоже, юная вице-адмирал и впрямь ко мне неравнодушна. Это было совершенно невероятно и неуместно. Ведь она же пассия Павла Петровича, моего близкого друга и практически родственника. Эдак и впрямь недолго вляпаться в какую-нибудь мерзкую историю в духе знаменитой саги о кровавых распрях семейства из «Игры Престолов». Только этого мне не хватало для полного, так сказать, комплекта бед и страданий.
– Так вот, это мой вам ответ за все ваши старания, господин контр-адмирал, – тем временем продолжала очаровательная вице-адмирал. – Я считаю, что теперь мы квиты, и я вам больше ничего не должна…
– Спасибо, конечно, за участие в моей судьбе, но…, – недовольно хмыкнул я, окончательно запутавшись в противоречивых мыслях. Я, действительно, был чрезвычайно признателен вице-адмиралу Кантор за столь своевременное вмешательство и спасение от тягот и унижений дальнейшего пребывания в рядах штрафного батальона. Однако суровая логика опытного флотского начальника подсказывала мне, что столь скоропалительное и, чего греха таить, совершенно незаконное освобождение вряд ли продлится долго. Слишком уж дерзкой и даже опасной выглядела выходка Доминики. Даже с учетом высокого положения вице-адмирала, подобное самоуправство вне всяких сомнений грозило ей неслабыми неприятностями. А значит, не за горами тот час, когда и отважного беглеца-контр-адмирала снова арестуют и водворят обратно, в крепкие «объятия» бравого старшего сержанта Бялко.
– Не переживайте вы так, господин контр-адмирал, – поспешила успокоить меня проницательная Доминика Кантор, явно уловив тень сомнения, набежавшую на лицо своего визави. – Если опасаетесь последствий своего, с позволения сказать, стремительного и не совсем протокольного отбытия с гостеприимной базы вашего штрафного подразделения, то совершенно напрасно. Смею вас заверить, теперь вам больше нечего бояться за свою свободу и реноме.
– Вы намекаете на ту некую сногсшибательную новость, которая якобы произошла, пока я тут прохлаждался? – спросил я, недоверчиво покосившись на Доминику. Опытный царедворец, не один год крутившийся в высших эшелонах власти, я прекрасно понимал, что любые, даже самые ошеломляющие события и потрясения в жизни огромной космической Империи вовсе не повод освобождать разжалованного в рядовые космофлотского адмирала, осужденного Трибуналом, хоть и по надуманному обвинению.
– Ну, скажем так, говорить о некоей отдельно взятой животрепещущей новости было бы, пожалуй, не совсем корректно, – печально улыбнулась вице-адмирал Кантор, многозначительно поведя своими точеными бровями. – Если уж быть совсем честной, то новостей разной степени скандальности и, не побоюсь этого слова, сногсшибательности за время вашего досадного отсутствия на авансцене большой политики скопилось превеликое множество. Но в целом, вы правы – именно эти не слишком радостные для нас известия и послужили главной причиной для вашего, без преувеличения, чудесного избавления от всех тягот и невзгод… Но довольно болтать без толку. Предлагаю продолжить наш разговор в более уединенной и располагающей к откровенности обстановке. Идемте в шаттл, я вам сейчас обо всем подробно расскажу…
С этими словами Доминика Кантор первой направилась к взлетной площадке. Я, окончательно сбитый с толку всем происходящим, прихрамывая последовал за ней. Минуту спустя мы уже сидели в комфортабельном пассажирском салоне элегантного офицерского вельбота вице-адмирала, который, взмыв в безоблачное небо Никополя-4 и словно стрела устремился к исполинской громадине флагманского линкора Доминики, зависшего прямо над поверхностью планеты…
– Прошу прощения, но в силу некоторых не зависящих от меня чрезвычайных обстоятельств, я вынуждена буду рассказать вам обо всем лишь вкратце, ибо времени у нас с вами, увы, в обрез, – начала Доминика Кантор, с комфортом расположившись в кресле напротив и глядя мне прямо в глаза. – В дальнейшем, по прибытии на «Одинокий», вы сможете самостоятельно и неспешно ознакомиться со всеми интересующими вас новостями и скандальными подробностями в информационном эфире. Поверьте, захватывающего чтива там предостаточно, голова пойдет кругом от разнообразия… А пока давайте сосредоточимся на главном… Так, и с чего бы начать? – задумчиво протянула девушка, поднеся изящный пальчик к пухлым губам. – Насколько я понимаю, вы пребываете вне инфополя уже без малого три недели, верно? Что ж, вот с самого главного, пожалуй, я и начну, а затем уже перейду ко всему остальному по порядку…
Я по-прежнему молчал, чувствуя, как с каждой секундой, с каждой многозначительной фразой очаровательной вице-адмирала, мое внутреннее напряжение растет, грозя вот-вот достигнуть точки кипения. Что-то подсказывало – и выражение сосредоточенного, даже хмурого лица Доминики, обычно сияющего жизнерадостностью и лукавством, и недавние ее экстраординарные действия, где Доминика была готова взять штурмом целую базу штрафного батальона, да и весь этот разговор, полный туманных намеков и недомолвок – все это верные признаки того, что в нашей необъятной звездной Империи за последние недели и впрямь произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее, воистину страшное и непоправимое. И как назло, я в силу досадного стечения обстоятельств оказался в полном неведении относительно всех этих судьбоносных перипетий. К глубочайшему прискорбию и досаде я,в своих мрачных предчувствиях нисколько не ошибся…
– Итак, вынуждена вас огорошить первой же неприятной новостью, Александр Иванович, – государь-император тяжело ранен, – без всякого предисловия начала свой леденящий душу рассказ вице-адмирал Кантор, в упор глядя на собеседника и внимательно следя за малейшими изменениями моей реакции. – Да-да, вы не ослышались, наш повелитель и господин получил серьезное ранение, причем, насколько мне известно, характер этих повреждений весьма и весьма критический. Это, увы, все, что мне на данный момент доподлинно известно о плачевном состоянии здоровья Его Императорского Величества. Константин Александрович в специальной регенерирующей капсуле экстренно отправлен на «Новую Москву», нашу имперскую столицу и передан в руки светил столичной медицины…
– Ранен в сражении? – машинально уточнил я, поймав бегающий взгляд вице-адмирала Кантор.
– Не совсем, – замявшись на миг, ответила Доминика, явно тщательно подбирая слова. Похоже, ей было не слишком приятно говорить на эту тему. – Все несколько сложнее и запутаннее. Если быть совсем точной, Его Величество получил ранение от рук своего же телохранителя, как раз после одного из ожесточенных сражений с американцами…
– Это как? – не понял я, чувствуя, что окончательно запутался.
– Насколько я успела разобраться в хитросплетениях событий последних дней, драматический инцидент у Никополя-9 произошел практически в тот же день, когда вас, Александр Иванович, волею судеб и нашего августейшего повелителя столь опрометчиво отправили на эту богом забытую базу штрафного батальона, – вице-адмирал Доминика Кантор красноречивым жестом кивнула в сторону иллюминатора, за которым стремительно удалялись ненавистные мне приземистые казармы штрафбата, еще недавно бывшие для меня тюрьмой и чистилищем.
Я невольно поморщился, словно от зубной боли. Уж больно неприятно было вспоминать пережитые в этой дыре унижения. Хотя, с другой стороны, учитывая дальнейшее драматическое развитие событий, выходило, что мое кошмарное пребывание в штрафбате не шло ни в какое сравнение с тем что случилось у Никополя-9.
– Если быть совсем точной, – продолжала меж тем Доминика, задумчиво разглядывая свои безупречного вида ногти, – в тот роковой день у Никополя-9 произошло ожесточеннейшее сражение между ударной эскадрой нашей неукротимой Таисии Константиновны и одной из наиболее боеспособных дивизий космического флота «янки» под командованием небезызвестного контр-адмирала Горацио Ди Сенны. Да-да, той самой знаменитой дивизии, что гордо носит имя «Джерси Блюз». Наша бравая капитан-командор Романова изрядно тогда намяла бока незадачливому Ди Сенне, по самое «не балуйся». Поговаривают, «янки» были биты как сидоровы козлы и драпали из сектора боя, поджав хвосты.
Однако вскоре, княжне и ее эскадре пришлось спешно отступить от стратегически важной планеты. Произошло это досадное недоразумение из-за своевременного прибытия к Ди Сенне значительных подкреплений в виде еще одной дивизии космофлота Коннора Дэвиса. При таком раскладе продолжать схватку было бы самоубийством. Но, любопытное заключается вовсе не в перипетиях самого сражения…
Вице-адмирал сделала эффектную паузу, многозначительно поглядев на своего собеседника. Я невольно подался вперед, весь обратившись в слух. Еще бы, такие новости. Настоящий детективный сериал!
– Главная интрига, как говорится, раскрылась позже, – прищурившись, поведала Доминика. – Представьте себе, по возвращении Таисии со своей эскадрой в распоряжение нашего общего сводного космофлота, у юной бунтарки состоялась чрезвычайно любопытная встреча со своим венценосным батюшкой. Как позже выяснилось, государь-император, оказывается, изначально строжайше запретил строптивой дочурке соваться со своими кораблями к Никополю-9. Но, как вы уже, наверное, догадались, своенравная девчонка, естественно, и не подумала послушаться отцовского наказа.
– Да уж, зная крутой нрав нашей Таисии Константиновны, подобный поворот событий меня, признаться, нисколько не удивляет, – согласно кивнул я, криво усмехнувшись. Я, как никто другой, был превосходно осведомлен о редкостном своеволии и любви к лихим авантюрам, присущим дочери императора. Не знаю у кого она этому научилась.
– Но самое пикантное, Александр Иванович, заключается в том, что вырваться из-под неусыпного надзора бдительных церберов с императорского лейб-линкора и умчаться со своей эскадрой к Никополю-9 нашей лихой воительнице помог не кто иной, как небезызвестный вам господин Зубов, – продолжала свой увлекательный рассказ Доминика, таинственно понизив голос. Глаза вице-адмирала при этом многозначительно блеснули. – Надеюсь, вы знакомы с сим примечательным субъектом? Речь идет о полковнике лейб-гвардии, одном из приближенных офицеров личной императорской охраны.
– Да, я с ним знаком, но не близко, – кивнул я. Я действительно, был наслышан о лихом красавце-гвардейце, вконец избалованном августейшим вниманием. Поговаривали, что Зубов пользуется особым расположением императора и входит в узкий круг его доверенных лиц. Поэтому дерзкая выходка полковника показалась мне тем более необъяснимой. С какой это стати вздумалось блестящему офицеру, буквально купающемуся в царских милостях, рисковать своей головой и карьерой, ввязываясь в сомнительную авантюру Таисии?
– Каким образом нашей парочке заговорщиков удалось провернуть столь дерзкий трюк у всех под носом, ускользнув из-под бдительных императорских очей, мне, увы, доподлинно неизвестно, – развела руками Доминика, отвечая на мой невысказанный вопрос. – Об этом ходят самые разные, порой совершенно невероятные слухи. Но достоверно могу сообщить вам следующее: ретивые беглецы весьма лихо умыкнули с собой на эту опасную, несанкционированную операцию не только часть крейсеров из дивизии Александра Михайловича Красовского, но и прихватили в качестве ударной силы несколько десантных кораблей гвардейцев.
– Вот так номер! – только и смог выдавить я, восхищенно качая головой. – Похоже, предприимчивости этой сладкой парочке заговорщиков не занимать.
– Если же говорить о самом полковнике Зубове, – насмешливо фыркнула вице-адмирал, хитро прищурившись и кивнув на мою многозначительную реплику, – то этот субъект оказался весьма лихим рубакой. Благо, редкостная фамилия прямо-таки располагает к подобным выходкам. По слухам, в пылу яростной схватки при захвате крейсеров бравый вояка одним махом умудрился выбить все передние зубы нашему, с позволения сказать, «любимцу императора» вице-адмиралу Александру Михайловичу Красовскому.
– Вот это да! – восхищенно присвистнул я, едва сдерживая неуместный смешок. Новость и впрямь была презабавнейшая. Давно пора было хоть кому-то проучить этого спесивого индюка Красовского, слишком уж он заважничал в последнее время, почувствовав любовь императора. Глядишь, слегка подрастеряв свои драгоценные зубки, этот павлин станет не таким заносчивым. – Молодец, полковник…
– Увы, мой дорогой Александр Иванович, именно эта дерзкая выходка отважного гвардейца в итоге и стала одной из главных причин всех дальнейших бед и злоключений, разыгравшихся сразу по прибытии капитана-командора Романовой в сопровождении своего, с позволения сказать, верного рыцаря Зубова на борт лейб-линкора «Москва», – печально вздохнула Доминика, в волнении прикусив нижнюю губу и бросая вокруг быстрые, затравленные взгляды.
Было видно, что вице-адмирал явно тяготится необходимостью говорить на эту скользкую и чреватую неприятностями тему.
– В общем, если говорить начистоту, наш государь был попросту взбешен донельзя вопиющей непокорностью дочери. Но, как ни странно, еще больше самодержца уязвило и привело в неописуемую ярость коварное предательство и прямое невыполнение недвусмысленного приказа со стороны Зубова, которого Константин считал одним из самых преданных своих слуг, – продолжала между тем Доминика. – Короче говоря, император настолько вышел из себя, что первым делом, недолго думая, отстранил свою строптивую дочь от командования эскадрой, лишив ее всех званий, регалий и многочисленных наград, коими Таисия Константиновна была осыпана с ног до головы за свои многочисленные подвиги.
– Да уж, как это на него похоже, – я горько усмехнулся, досадливо скрежетнув зубами. – Константин Александрович в очередной раз действует в своей излюбленной манере, рубит сплеча и очертя голову, не особо утруждая себя размышлениями о возможных последствиях. К сожалению, все это мне до боли знакомо… Ну прямо день сурка какой-то… И это, заметьте, несмотря на то, что Тася в который уже раз одержала блистательную победу. Я уже не говорю о том, что это твоя собственная дочь… Эх, Константин Александрович, Константин Александрович, и зачем вы все портите…
– Справедливости, Александр Иванович, увы, нет места в большой политике, – грустно улыбнулась Доминика, безнадежно махнув рукой. – Все дальнейшие подробности той роковой аудиенции у императора, увы, покрыты плотным туманом тайны и домыслов. Достоверно об этом ничего неизвестно. Могу сообщить лишь одно. Этот вероломный изменник и похититель царских кораблей лейб-гвардии полковник Зубов, как ни в чем не бывало, присутствовавший вместе с Таисией Константиновной на той странной аудиенции, в какой-то момент, по совершенно необъяснимой и загадочной причине выхватил свой табельный пистолет и, недолго думая, всадил в собственного обожаемого государя-императора пулю. Прямиком в голову!
– Что?! Не может быть, – я не веря своим ушам, выдохнул и откинулся на спинку кресла. Сообщение Доминики Кантор потрясло меня до глубины души. Я чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, а в висках стучит от напряжения…
Глава 2
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: центральная планета Никополь-4.
Борт линкора «Звезда Эгера».
Дата: 2 апреля 2215 года.
– Вот это да! – вырвалось у меня. Я в неверии уставился на Доминику, пытаясь осознать услышанное. Мозг судорожно работал, силясь ухватить и переварить столь шокирующее известие. Просто невероятно. Я тряхнул головой, пытаясь прояснить сознание и убедиться, что мне все это не мерещится в горячечном бреду. – Ведь сегодня не 1 апреля и вы меня не обманываете? Как же, черт подери, такое вообще могло случиться?
Я посмотрел на Кантор, пытаясь прочесть на ее лице хоть какие-то признаки шутки или розыгрыша. Но вице-адмирал оставалась серьезной, как никогда. В ее глазах не было и намека на смех, только тревога и боль. На душе стало совсем тоскливо. Выходит, все сказанное – правда? Наш император поражен пулей и теперь лежит где-то там, за тысячи парсеков, в беспомощном состоянии, балансируя на грани жизни и смерти… В такое невозможно поверить. Да что там, даже представить подобное я не мог в самом страшном сне.
– Повторяю, подробностей я не знаю, – пожала плечами вице-адмирал Кантор, словно прочитав мои мысли. Видимо, не я один ломал сейчас голову в попытке постичь мотивы и логику произошедшего. – Думаю, в ближайшие дни и недели мы еще не раз услышим самые разные, порой взаимоисключающие версии случившегося. Станут известны и многие скрытые сейчас детали. Сейчас же можно лишь строить предположения. То ли Зубов слетел с катушек, когда царь его оскорбил и грозил трибуналом, не стерпев унижения, то ли вступился за княжну в порыве. В общем, непонятно, что конкретно послужило тем спусковым крючком и подтолкнуло полковника на столь роковой и безумный шаг. Картина пока мутная. Но вот результат уже почувствовала на себе вся Империя. И поверьте, тряхнет нас еще знатно…
Доминика замолчала и отвернулась к иллюминатору, ее всегда идеально уложенные черные волосы сейчас выглядели слегка растрепанными, выбившись из тугого пучка на затылке. Вице-адмирал, обычно излучавшая уверенность и шарм, казалась сейчас какой-то потерянной и растерянной. И от этого зрелища мне стало совсем не по себе.
– А что с Тасей?! Она не пострадала? – выпалил. Только сейчас до меня в полной мере дошло – раз Зубов стрелял в императора прямо на глазах у княжны, то вполне мог зацепить шальной пулей и ее. Либо она вступила в бой с гвардейским полковником, защищая отца.
– Не волнуйтесь так, контр-адмирал, с вашей драгоценной княжной все в полном порядке, – поспешила успокоить меня Доминика, без труда уловив мою неприкрытую панику. Впрочем, произнесены эти слова были с явной долей ревности, что от меня не укрылось. Похоже, она-таки неровно дышит к моей скромной персоне, и любое упоминание других женщин способно вывести вице-адмирала из равновесия. Вот это поворот.
– Сейчас Таисия Константиновна, как стало известно, уже без малого две недели как находится на «Новой Москве», в непосредственной близости от государя, пребывающего в глубокой коме, – продолжала Доминика, взяв себя в руки и придав голосу более нейтральный оттенок. – В новостях говорили что девчонка буквально дневала и ночевала в больничном отсеке дворца, не отходя от капсулы ни на шаг. Впрочем, никто особо и не надеется на выздоровление императора, если вы понимаете, о чем я. Повреждения, нанесенные пулей Зубова, похоже, фатальны. Но Таисия, как верная дочь, не покидает отца в такой тяжкий час, что похвально…
Доминика невесело усмехнулась, видя, что я успокоился и тряхнув головой, продолжила:
– На «Новую Москву» также спешно вылетели почти все первые лица Империи – имперские министры, родственники, царские советники… Да и просто важные персоны со всей Галактики. Даже новоиспеченные фавориты Константина сорвались вслед за ним из зоны боевых действий…
– Под двором, я так понимаю, мы имеем в виду, прежде всего, нашего канцлера и «серого кардинала» Шепотьева, везде и всегда плетущего свои интриги. Под ближайшими родственниками – великого князя Михаила, младшего брата Константина Александровича и дядю Таси, а также Артемия – сына императора. Ну и само собой, непосредственно Таисию, – начал перечислять я, загибая пальцы одной руки. Слишком хорошо мне были знакомы все ключевые игроки в этой драме. Иной раз лучше бы и не знать всей этой кухни…
– А что за фавориты такие? – встрепенулся я, удивленно вскинув брови. Это уже интересно. В вихре последних дней, проведенных в сражениях и походах, а после в штрафном батальоне я как-то упустил из виду перипетии придворной жизни. – Кто же сейчас в милости у нашего государя-императора?
– Ну как же, Александр Иванович, – с горькой усмешкой протянула Доминика, всплеснув руками. – Неужели забыли про своих «старых знакомых»? Речь идет, естественно, о ваших извечных антагонистах – адмиралах Красовском и Гуле. Они теперь на самом хорошем счету у государя-императора. А особенно прочно там обосновался наш «беззубый» вице-адмирал Александр Михайлович который. Но это так, пустое… Да там вообще, невероятное множество народа на столичную планету подалось, поняв, что со здоровьем царя полный швах. В одночасье бросили ненужную войну с американцами и рванули через полтора десятка звездных систем поближе к трону, предвкушая передел власти. Крысы, почуявшие, что на корабле скоро будет труп. Все повылезали – и скрытые враги, и мнимые союзники, и прочие прилипалы без роду и племени. Столичный мир буквально захлестнул поток разношерстной толпы аристократов, сановников и авантюристов при дворе, вмиг позабывших о долге и воинской чести. Всем теперь плевать на пограничные сектора Империи, оккупированные, либо изнывающие под атаками вражеских эскадр. Честолюбцев заботят лишь собственные шкурные интересы…
В голосе Доминики звучала неприкрытая горечь и неприязнь ко всем этим людям. Да и я сам, слушая ее, ощущал, как на душе становится все гаже. Отвратно было сознавать, что в столице до сих пор ничего не изменилось. По-прежнему там в почете беспринципные карьеристы вроде Гуля и прочие лизоблюды. А вот честным служакам вечно приходится пробиваться сквозь это болото…
– С Константином Александровичем, значит, и впрямь все плохо? Безнадежен? – хмуро уточнил я, предчувствуя неутешительный ответ.
– К несчастью, все указывает именно на то, – подтвердила мои худшие опасения вице-адмирал, кивнув. – Насколько мне известно, государю уже сделали несколько сложнейших операций на мозге, задействовав лучших нейрохирургов. Но, увы, чуда не произошло. Его состояние только ухудшается с каждым днем. Он так и не приходит в сознание, оставаясь в коме. Да и как тут очнуться, когда у тебя, по сути, половина головы разнесена вдребезги? Боюсь, все эти медицинские ухищрения, в конечном счете, окажутся напрасными. Император обречен. Осталось лишь дождаться, когда Бог призовет его душу… Тяжело говорить такое, но надо смотреть правде в глаза.
– Беда, – тяжело вздохнул я, безнадежно качая головой. – Знаю, что меня трудно назвать другом императора. Слишком часто за последнее время мы с Константином Александровичем сталкивались лбами и портили друг другу нервы. И не скрою, порой в особо паршивые минуты я желал ему, так сказать, «всего хорошего». Но такого бесславного конца не желал ему даже в самых черных кошмарах. Грешно, наверное, спрашивать, но кого же все-таки хотят поставить на замену императору?
После всех прозвучавших шокирующих откровений этот вопрос волновал меня больше всего. От того, кто займет освободившийся трон, зависело слишком многое. По сути – судьба всей нашей необъятной Империи.
– Честно говоря, вот именно в ответе на этот самый вопрос сейчас и ломаются все копья, причем с треском и грохотом, – произнесла вице-адмирал. В ее голосе звучало разочарование.
– В данный момент, насколько я могу судить со своей колокольни, в императорском дворце, Сенате и кабинетах правительства творится форменный бедлам. Сплошная возня, крики и склоки. Все ругаются, лезут в бутылку, устраивают друг другу подлянки. И поверьте, Александр Иванович, это, мягко говоря, крайне непонятная и мутная возня. Каждая сторона пытается продавить своего кандидата на трон, плетет интриги, только пока еще не устраняет конкурентов. В общем – полный набор…
– С этого момента поподробней, – заинтересовался я, понимая, что сейчас очень может статься что Российская Империя стоит на краю пропасти. – Почему при дворе на «Новой Москве» такая суета?
– Как я слышала, якобы всплыло некое секретное завещание императора, которое здорово все запутало. Теперь это не дает покоя всем, и властолюбивым царедворцам и простым колонистам. Спорят до хрипоты о престолонаследии, о возможных кандидатурах на вакантное место… Короче, обычная грызня за власть в худших традициях. И поверьте, те крохи информации, что просачиваются с «Новой Москвы» во внешний мир по новостным каналам, не внушают оптимизма. Такое ощущение, что вся наша правящая верхушка окончательно слетела с катушек, забыв о приличиях. И это, заметьте, несмотря на то, что царь, пусть формально, чисто номинально, но пока еще жив! А что начнется, когда он испустит дух – страшно представить… В общем, господин контр-адмирал, похоже, наша многострадальная космическая Империя опять вляпалась в эпоху Великой Смуты. Причем, на сей раз, масштабы хаоса в головах угрожают перекинуться с Метрополии на остальные звездные системы…
– Только не говорите, что та же чертовщина творится сейчас и среди наших доблестных военных, – с трудом беря себя в руки, я перевел полный плохо скрываемого напряжения взгляд на Доминику.
Та кивнула головой, отчего на душе стало еще неспокойней.
– На Российском Императорском Космическом Флоте, Александр Иванович, как раз сейчас самая настоящая буча творится. Что называется, разброд и шатание на всех палубах. Единой позиции нет. Как пауки в банке грызутся меж собой дивизионные адмиралы и командующие…
Я вздрогнул, уставившись на Доминику во все глаза. Такого от нее я никак не ожидал услышать. Не хотелось верить, что наш космофлот настолько прогнил изнутри.
– Вы, наверное, думали, что я шучу, говоря, будто вы отныне полностью свободны и вам ничего больше не угрожает? – криво усмехнулась Кантор, заметив мою озадаченную физиономию. – Так вот, ничуть. На флоте в «Екатеринославской» сейчас такая жуткая неразбериха творится, что хоть святых выноси.
Наша космическая группировка того и гляди распадется на фрагменты, контролирующие каждый свой огрызок пространства. Возвращаясь к вашей судьбе. В такой обстановке начальству не до того, чтобы выискивать всяких опальных адмиралов, прохлаждавшихся в штрафбате.
– Не то, чтобы я там прохлаждался… Но я вас кажется понимаю, – вздохнув, произнес я. – Значит неопределенность в головах и грязня зацепила и боевые соединения.
Доминика одарила меня печальной понимающей улыбкой:
– Я, Александр Иванович, три недели назад тоже пребывала в счастливом заблуждении, искренне полагая, что наш могучий космофлот – это незыблемая основа стабильности и порядка, по крайней мере, в имперском секторе контроля, – она сделала неопределенный жест рукой, словно очерчивая в воздухе границы звездного скопления.
– Так вот, жестоко ошибалась, как оказалось. Стоило лишь поступить с «Новой Москвы» первым известиям о придворных заговорах с далеко идущими целями, о беспринципных интригах власть имущих, о яростной подковерной борьбе разных кланов за право влияния на исход дележа императорского трона, как все наши доблестные космофлотоводцы мигом растеряли хваленую выдержку и принципы, ударившись во все тяжкие! В каждой дивизии и эскадре сразу отыскалось по нескольку альтернативных «центров притяжения». Все галопом ринулись примерять на себя мантию и корону, забыв о долге, чести и присяге. Куда там американцам – самый страшный и опасный наш противник, выходит, внутренний…
– Дележке? – переспросил я, не веря своим ушам. Не укладывалось в голове, как такое вообще возможно. – Между кем и кем?
– Да там, в этом гадюшнике, сам черт ногу сломит! – брезгливо скривилась Доминика. – Столько всяких коалиций, что с ходу не разобрать. Вчерашние лютые враги сегодня обнимаются как лучшие друзья, зато прежние закадычные кореша грозят перегрызть друг другу глотки. Все кругом лицемерят, пытаясь скрыть истинные мотивы и мысли. Пока непонятно кто за кого и против кого.
Но вот что скажу: у меня лично складывается впечатление, что едва ли не каждый второй из наших адмиралов уже примеряет императорскую корону и мечтает воссесть на трон, предварительно скинув оттуда остальных претендентов…
Вице-адмирал откинулась на спинку кресла, утомленно прикрыв глаза.
– Вы же сами прекрасно знаете, Александр Иванович, что последние три императора, включая Константина Александровича, были избраны путем голосования в Сенате исключительно из числа боевых адмиралов космофлота. Такой вот механизм передачи власти у нас существовал.
– Верно, уже больше полувека в Российской Империи существует выборная монархия, где заслуженный, авторитетный адмирал, чей боевой опыт и моральный облик признаны элитами и народом, получает от Сената титул императора, – кивнул я. – И при этом новый монарх в знак преемственности берет себе фамилию последней пресекшейся династии на троне. Помнится, тогда считалось, что именно такая система наилучшим образом подходит для нашего цивилизационного сообщества миров. Лучшее, что мы смогли изобрести, чтобы принести хоть какую-то стабильность в наши звездные колонии…
– Вот только мы с вами прекрасно отдаем себе отчет, что несмотря на все свои плюсы, эта монархическая система насквозь пронизана кумовством, коррупцией, бюрократией и прихлебательством на всех уровнях, – невесело усмехнулась Доминика, открыв глаза. – Что нам обоим, насколько я вас успела узнать и изучить, глубоко претит.
«Ого, она меня, оказывается, давно изучает», – пронеслось у меня в голове еще одно подтверждение заинтересованности данной особы во мне, причем не как в друге семьи.
– Любое государственное устройство хорошо ровно до того момента, пока у власти остаются порядочные люди, – между тем продолжала Домика. – Но стоит системе дать сбой, как тут же наружу лезут все пороки и язвы общества. Впрочем, что толку сейчас об этом сокрушаться… По крайней мере, до недавних пор, выборная монархия более-менее выполняла свою главную функцию – хранила мир и относительное единство между нашими разбросанными по космосу, столь разными и удаленными друг от друга колониями. А это, согласитесь, уже немало!
– С этим трудно поспорить, – я задумчиво потер подбородок. В рассуждениях Доминики определенно был здравый смысл. И вообще эта очаровательная вице-адмирал нравилась мне все больше и больше.
– Вот только, похоже, вся эта отлаженная за десятилетия государственная машина сейчас приказала долго жить вместе с медленным угасанием нашего императора, – тяжело вздохнула Кантор, недовольно поморщившись.
– Хорошо, но объясните мне, Доминика, – я все еще пытался ухватить ситуацию за хвост, – что конкретно мешает нашим сиятельным сенаторам и на сей раз, невзирая на экстраординарность ситуации, провести в четвертый раз процедуру утверждения на престоле нового выборного императора из адмиралов? Согласно устоявшейся практике и букве Конституции?
– Я уже вскользь упоминала вам, Александр Иванович, о неком загадочном завещании царя, которое всплыло невесть откуда в самый разгар дрязг и склок, – терпеливо повторила Доминика. – Это, с позволения сказать, судьбоносное послание, если верить просочившимся слухам, изрядно спутало все карты.
Девушка помолчала, задумчиво покусывая нижнюю губу. По ее отрешенному взгляду было видно, что мысли витают сейчас очень далеко отсюда.
– Но это еще не все, – снова заговорила она. – К тому же, оказалось, что в нашей необъятной Империи нашлось сразу несколько претендентов на опустевший трон. И что самое пикантное – среди этих дерзких искателей приключений на свою голову немало весьма известных и уважаемых в прошлом адмиралов из числа командного состава наших доблестных космических флотов. Причем, самого высшего ранга, между прочим! Вот уж воистину – седина в бороду, бес в ребро…
Я с шумом выдохнул, пытаясь поверить в услышанное. В голове не укладывалось.
– И кто же у нас такой дерзкий и борзый, что уже сейчас во всеуслышание намекает на свои притязания на высший пост, невзирая на то, что действующий монарх, слава Богу, пока еще числится в живых? – скривившись от отвращения, невесело хмыкнул я.
– К примеру, не далее как вчера совершенно неприкрытые претензии на верховную власть высказал ваш давний, хм, скажем так – добрый приятель Иван Федорович Самсонов, – ошарашила меня Доминика Кантор.
– То есть как?! – опешил я, сраженный наповал столь сногсшибательным известием. – Вы хотите сказать, что без пяти минут государственный преступник, пусть как и я незаконно сужденный, но тем не менее, лишенный свободы и должностей уже нацелился на императорскую мантию? Во-первых, даже если так, от Самсонова все можно ожидать, то как он из-за решетки планирует проводить свою предвыборную агитационную кампанию?
– А кто вам сказал что он за решеткой и лишен всех званий и должностей, – прыснула со смеху Доминика.
– Это шутка?!
– Ну, вы же, например в данный момент находитесь на свободе, – ответила вице-адмирал. – Так что же мешает командующему Самсонову?
Я застыл с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. События развивались слишком стремительно и непредсказуемо, не поддаваясь никакой логике. Голова шла кругом от всей этой неразберихи. Причем, что-то мне подсказывало – дальше будет только хуже.
– Иван Федорович не просто получил свободу, но и вернул себе прежнюю должность, – всплеснула руками Кантор, сверкнув черными очами. – Как я уже вам говорила, брожение и смятение царят сейчас повсеместно в наших палестинах. Особенно сильно лихорадит наши космические флоты. Как только Преображенская гвардейская дивизия, эскортировавшая лейб-линкор «Москву» с придворной челядью и штабными тыловыми крысами, скрылась с экранов радаров, поспешив к столичной планете, словно стая мышей за хозяином, тут же на флотах и эскадрах, в частности – среди экипажей бывших «черноморских» дивизий, подчинявшихся лично Самсонову, начался форменный бунт.
– Что? Прямо так и бунт? – недоверчиво хмыкнул я, покачав головой. – Как-то слабо верится. Не настолько уж Ивана Федоровича любят в кают-компаниях, чтобы за него глотку рвать. Бунтарский дух среди низов на флоте, конечно, силен, но не до такой же степени…
– И тем не менее, это факт, – сухо парировала Доминика. – Простые космоматросы, да и немало офицеров на кораблях в едином порыве устроили тихий саботаж и забастовку. Банально отказались выходить в патрулирование и нести боевое дежурство. Мол, не хотим и не будем, пока нам не вернут обожаемого командующего, которого обидели злые дяди из Следственной Комиссии…
– И никто не смог их остановить?
– В тот момент над черноморскими дивизиями попросту не осталось никого из высшего командного состава, способного пресечь заговор недовольных и заставить их вернуться к исполнению служебных обязанностей, – продолжала развивать свою мысль Кантор. – Как вы знаете, командующему Северным космическим флотом адмиралу Павлу Петровичу Дессе «черноморцы» никогда не доверяли и подчиняться отказывались наотрез. Извечное соперничество между разными соединениями и группировками в ВКС Империи еще никто не отменял…
– А как насчет прочих наших комдивов и адмиралов рангом пониже? – уточнил я. – Ведь не мог же весь командный состав Черноморского флота так дружно испариться. Те же Белов и Козицын с Хиляевым…
– Белова, на минуточку, тоже отдали под следствие и отстранили от должности, по обвинению в покушении на собственное начальство, – стала перечислять Доминика, загибая пальчики. – Вице-адмирал Козлов, как вы знаете, погиб в бою еще месяц назад. Ну а доблестные Красовский и Гуль, как только запахло жареным и замаячила реальная угроза оказаться в опале, тут же ускакали аж в саму столицу на всех парах. Решать, так сказать, насущные интересы и подлизываться к новым хозяевам жизни. Впрочем, это как раз неудивительно – эти типчики всегда были редкостными приспособленцами и лизоблюдами. Хиляев, как стало понятно не сильно то и возражал против бунта, а Василий Иванович Козицын попросту самоустранился, видя какой размах в среде «моряков» приобрело недовольство действиями Следственной Комиссии в отношении их командующего… В общем, эти двое промолчали.
Я тоже сейчас молчал, впитывая каждое слово моей собеседницы.
Короче говоря, в одночасье на Черноморском космофлоте не оказалось ни одного мало-мальски авторитетного и здравомыслящего человека, способного обуздать разбушевавшуюся матросню и навести порядок, – продолжала свое печальное повествование Кантор, горестно качая головой. – Соответственно, через пару суток космоматросы собственноручно вызволили своего горячо любимого командующего из заточения. Представляете?!
Вице-адмирал всплеснула руками и страдальчески закатила глаза, всем своим видом давая понять, что мир окончательно сошел с ума. Я только хмыкнул, пытаясь осознать масштабы разверзшегося вокруг бедлама. Да уж, похоже, в Империи и впрямь грядет большой передел.
– И что, теперь Иван Федорович снова полновластно рулит всем Черноморским флотом? – недоверчиво переспросил я. События разворачивались столь стремительно, что мозг буквально закипал в попытке успеть за ними.
– Ну а кто ж ему помешает-то? – развела руками Доминика. – С момента своего, гм, освобождения из-под стражи, адмирал Самсонов фактически в одностороннем порядке вернул себе все прежние полномочия главы Черноморского космофлота. Официально, конечно, отстранить нашего усатого самодура от занимаемой должности есть кому. Но вот реально заставить его подчиниться приказу – увы… Павел Петрович Дессе хоть формально и считается сейчас командующим всей Объединенной эскадрой на этом театре военных действий, но давайте смотреть правде в глаза. Эти гордые «черноморцы» и в лучшие-то времена с большой неохотой подчинялись кому-либо из наших, «северян». А сейчас так и вовсе плюют на любые приказы…
– Мда, приплыли, – глубокомысленно резюмировал я.
Выходило, что наша Империя стремительно погружается в хаос анархии и вседозволенности. Если уж высшие флотские чины начинают беспардонно нарушать закон! Хотя, что это я? Сам-то недалеко ушел…
– Дессе с Самсоновым хотя бы совместно действуют? – я в упор посмотрел на Доминику, надеясь уловить в ее ответе хоть какой-то намек на благоприятный исход. В конце концов, сейчас, когда судьба Империи висит на волоске, любые внутренние распри между нашими военачальниками смерти подобны. – И, кстати, что там сейчас поделывают наши заклятые «друзья»-«янки»? Как успехи непобедимого Коннора Дэвиса?
– Ну, хоть тут у нас временная передышка образовалась, – покачала головой вице-адмирал. – Как вы, наверное, помните, ваша боевая подруга, неугомонная великая княжна Таисия умудрилась в недавнем сражении полностью лишить флот Дэвиса стратегических запасов интария – единственного топлива, на котором способны передвигаться корабли наших врагов. Стараниями хитроумной княжны с ее бравой эскадрой, вражеский флот вынужден сейчас отсиживаться в звездной системе «Таврида» без движения и возможности маневра…
Однако не стоит обольщаться насчет бедственного положения американцев. Коннор Дэвис не лыком шит. Пока имперские вояки увлечены политическими играми и дрязгами, он времени даром не теряет. По данным нашей разведки, главнокомандующий АСР уже договорился с турецким султаном Селимом насчет экстренных поставок интария для своей эскадры. Даже заключил некий дополнительный договор, обязавшись расплатиться впоследствии захваченными у нас территориями и ресурсами. Так что караваны османских топливозаправщиков уже наверняка в пути и с часу на час могут достигнуть расположения космофлотов Дэвиса. И как только это произойдет, «янки» мигом перейдут в наступление. Пока же их небольшие эскадры действий в «Екатеринославской» в качестве рейдеров и разведки…
– Я правильно понимаю, что сейчас наши доблестные военачальники Дессе и Самсонов пребывают в состоянии перманентной ссоры? – на всякий случай уточнил я у Доминики.
Та лишь тяжело вздохнула и обреченно кивнула, давая понять, что мои худшие опасения оправдались.
– Все так и есть. Иван Федорович с Павлом Петровичем на дух друг друга не переносят и всячески изощряются, стараясь уязвить оппонента побольнее. Самсонов взбеленился на Дессе, когда узнал о том, что Павел Петрович якобы намеренно отдал ему номерные дредноуты резерва и по сути увлек в авантюру по вторжению в османский «Тарс»… Но, это же полная чушь!
– Неприятно это признавать, но к сожалению, это правда, – кивнул я. – Я лично общался с Дессе и тот мне признался, что сделает все, чтобы именно Черноморский космический флот отправился покорять звездные системы Османской Империи…
– Вы меня разыгрываете, Александр Иванович? – изумленно воскликнула Доминика, но видя мои глаза и похоже, сращивая информацию, поняла, что это действительно правда, поэтому сразу же сменила тему. – Благо сейчас в «Екатеринославской» столько наших боевых кораблей, что американцам даже несмотря на разногласия имперских командующих пока не удается ничего…
– Вы хотите сказать, что наш доблестный космофлот продолжает наращивать боевую мощь? – переспросил я.
– Еще как наращивать, – подтвердила Доминика мои робкие надежды. – Я сейчас говорю прежде всего о новых кораблях, в спешном порядке сошедших со стапелей верфей ТПР и «Ингерманландии», нескончаемыми партиями входящих в «Екатеринославскую». Плюс наши техники за эти три недели исхитрились собрать и восстановить немало вполне боеспособных крейсеров и линкоров из числа ранее пострадавших в сражениях за «Тавриду». А еще к нам каждый день прибывают корабли, что раньше несли службу в гарнизонных эскадрах внутренних звездных систем Империи. Конечно, эти посудины не идут ни в какое сравнение с новейшими дредноутами, но тем не менее, для усиления вполне подходят…
– Хоть одна хорошая новость, – улыбнулся я.
– Если собрать воедино все наши силы, включая недобитки после сражения у Никополя-4 и других недавних схваток, выходит более трех с половиной сотен полностью готовых к бою вымпелов, – подытожила вице-адмирал Кантор. – Против примерно четырех сотен у американцев. Чисто статистически мы теперь почти на равных с флотами Дэвиса.
– И что же нас останавливает по крайней мере выбросить корабли «янки» из «Екатеринославской»?
– Главных проблем на самом деле целых две, Александр Иванович, – размеренно принялась загибать пальцы Доминика, словно разъясняя прописные истины нерадивому школьнику. – Во-первых, катастрофическая нехватка опытных, профессионально подготовленных экипажей и командиров на всех уровнях. От космоматросов и офицеров до комсостава и адмиралов включительно. Увы, одним лишь количеством кораблей войну не выиграешь. Тут нужны люди, способные грамотно управлять этими сложнейшими боевыми механизмами. Мозги и крепкие руки, а не тупое пушечное мясо! Но где ж их набрать в нынешней неразберихе-то?
Я нахмурился. Об этом нюансе я как-то не подумал. Действительно времена изменились, не так давно в битвах за «Тавриду» и «Бессарабию» у нас не хватало кораблей, а народа было хоть отбавляй. Теперь же все наоборот. И впрямь где набрать столько профессионалов на триста пятьдесят вымпелов, если на один крейсер необходима команда минимум в двести человек, я уже не говорю о линкоре.
– Ну а во-вторых, – неумолимо продолжала Кантор, – даже если каким-то чудом мы сумеем обеспечить новые корабли хотя бы минимально обученными экипажами, то остается еще одна, самая критичная проблема. Вернее – препона в лице небезызвестного Ивана Федоровича Самсонова.
Доминика раздраженно фыркнула:
– Этот спесивый краснобай и позер наотрез отказывается объединять силы с адмиралом Дессе и действовать по общему плану. Представляешь? ( девушка незаметно перешла на «ты», а то что это мы выкаем друг другу столько времени как не родные). – Мол, не пристало «черноморцу» плясать под дудку каких-то там выскочек из Северного флота. У меня, дескать, свои особые полномочия и амбиции имеются! Вот и получается, что вместо единого сплоченного кулака мы имеем две группировки, действующие обособленно. Разброд и шатание на всех уровнях, усугубленные повальными волнениями на космофлотах, подогреваемые слухами о бедственном положении Его Величества и неопределенностью с престолонаследием…
– Что ж, картина вырисовывается прямо скажем малоприглядная, дорогая моя Доминика, – горько усмехнулся я, качая головой.
Устало прикрыв веки, я провалился в глубокую задумчивость, пытаясь лихорадочно нащупать выход из сложившейся патовой ситуации. Надо что-то делать, причем незамедлительно. Вот только что? Тут есть над чем крепко поразмыслить…
Так, в тягостном молчании и напряженных раздумьях, мы с Доминикой и просидели всю оставшуюся дорогу до ее флагмана. Вельбот между тем уже заходил на посадку, вплотную приблизившись к распахнутым створкам главного ангара линкора «Звезда Эгера»…
Глава 3
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: 130 миллионов километров от планеты Никополь-4.
Борт линкора «Звезда Эгера».
Дата: 3 апреля 2215 года.
Несмотря на желание Доминики я отказался от заманчивого предложения прибыть в распоряжение Северного космофлота, где по словам вице-адмирала Кантор мой крестный командующий Дессе дал бы мне в подчинение минимум «линейную» дивизию. Перспектива вновь оказаться в гуще событий, у штурвала, безусловно, была крайне заманчива. Воображение уже рисовало грандиозные космические баталии, лихие абордажи и триумфальные победы под моим чутким руководством. Проклятый адреналин так и бурлил в крови, требуя немедленно ринуться в бой.
Однако холодный рассудок и интуиция подсказывали мне, что сейчас не время горячиться. Слишком многое изменилось за последнее время, слишком туманны и непредсказуемы были перспективы. И уж точно не стоило принимать поспешных решений, основанных на эмоциях. Нет, сначала следовало как следует разобраться в ситуации, проанализировать расклад сил, просчитать возможные риски и последствия.
– У «северян» с адмиралами тоже не густо, – призналась мне Доминика, слегка поморщившись – похоже, кадровый голод в условиях разгорающейся войны был больным местом для всех наших флотов. – Конечно, ситуация не столь плачевна, как у Самсонова, которому приходится обходиться всего двумя комдивами на весь сектор, но, если честно, тоже далеко не идеальная. Павлу Петровичу ох как не помешало бы пополнение в высшем командном составе, причем самое срочное.
– Неужели и Северный флот понес потери в последних сражениях? – встревоженно спросил я.
– Как ни странно, серьезных боевых потерь среди адмиралов у нас пока, тьфу-тьфу, не было, – усмехнулась Доминика и быстро, по старой космофлотской примете, постучала костяшками пальцев по лакированной панели. – Просто в который раз нас подвели извечные склоки и интриги нашего доблестного командования. Ну, ты же знаешь, как у нас любят делить сферы влияния да меряться регалиями.
При этом Доминика картинно закатила свои прекрасные глаза, всем своим видом показывая, как она относится к подобным мелочным дрязгам. Я невольно залюбовался ее точеным профилем в обрамлении аккуратных локонов…
– Ты, наверное, уже слышал о бесконечных терках между Хромцовой и Павлом Петровичем? Ну, та еще предыстория, сам знаешь… – продолжала меж тем Доминика, безуспешно стараясь изобразить равнодушие в голосе. Однако мне почему-то показалось, что вице-адмирала эта тема задевает куда больше, чем она хочет показать. Интересно, с чего бы? Неужели тут замешано что-то личное? Ох уж эти женщины…
Я на всякий случай неопределенно хмыкнул и кивнул – действительно, сложные взаимоотношения между адмиралом Дессе и Агриппиной Ивановной уже давно были притчей во языцех во всех космофлотах.
– А что касается князя Трубецкого, так вот – догадайся с одной попытки, куда этот родовитый хлыщ подевался в самый разгар кампании?
– Думаю, что Никита Львович тоже рванул на «Новую Москву», как и многие прочие сановные особы? – предположил я.
– В точку! – мрачно кивнула мне Доминика, сверкнув глазами. – Он же у нас один из самых влиятельных имперских сановников, член Государственного Совета, владелец немыслимых богатств и регалий. А еще боевой адмирал, который сорвался в столицу, едва запахло жареным, оставив доверенные ему корабли на произвол судьбы.
Доминика в сердцах стукнула изящным кулачком по подлокотнику кресла. Было видно, что подобное вопиющее пренебрежение долгом со стороны прославленного аристократа ее задело всерьез.
– Ну так это же вполне ожидаемо. Как тут устоять перед искушением? – усмехнулся я, разводя руками. – В нынешней ситуации, когда будущее Империи и династии, мягко говоря, туманно, каждая влиятельная особа, пользующаяся доверием государя, постарается извлечь для себя выгоду. Урвать кусок пирога, так сказать. Закулисные игры, интриги, борьба за власть – все сейчас в самом разгаре. Ну а Трубецкой фигура более чем влиятельная. Такой упускать момент точно не станет.
Доминика кивнула, соглашаясь с моими словами.
– Думаю, мы еще не раз увидим среди кандидатов на высшие посты Империи не только высокопоставленных адмиралов, но и этих так называемых новоявленных имперских князей-олигархов, типа Трубецкого, – продолжил развивать свою мысль я. – К сожалению или к счастью, но в текущих условиях деньги и связи значат ничуть не меньше, чем боевые заслуги и преданность трону. А уж по части ресурсов и финансов иные из этих господ дадут фору кому угодно.
– О да, если хотя бы половина слухов о баснословном богатстве семьи Трубецких – правда, то им вполне по силам перекрывать собственными средствами любые дыры в бюджете Империи, – хмыкнула вице-адмирал Кантор. – Поговаривают, они еще во время Первой Александрийской кампании лично спонсировали многие ключевые операции наших космофлотов. Уверена, сейчас эти ушлые князья тем более не упустят шанса примерить на себя императорскую мантию в это смутное время.
Доминика озабоченно покачала головой и прикусила губу. Похоже, перспектива полного переформатирования имперской элиты и прихода к власти чуждых ей по духу элементов казалась девушке малоприятной. Я невольно улыбнулся про себя – Доминика, вроде бы «легионер» на службе Российской Империи, а мыслит, как настоящий патриот, и как убежденная сторонница сильной и консолидированной власти. Поразительно!
– Ладно, что-то мы отвлеклись от главного. Давай вернемся к нашим баранам, то есть, к делам Северного космофлота, – встрепенулась вдруг Доминика, решительным жестом смахивая с колен несуществующие пылинки. – Подытожим: на данный момент в распоряжение именно эскадры Дессе прибывает большая часть резервных кораблей. А значит, чудовищная нехватка толковых командиров соединений у Павла Петровича стоит еще острее, чем у кого бы то ни было. Поэтому, Александр Иванович, настоятельно рекомендую – не упрямься, а летим-ка со мной прямиком к твоему крестному. Сам же потом спасибо скажешь…
Тут Доминика вновь одарила меня совершенно особенным, полным тайного обещания и лукавого вызова взглядом, от которого мне моментально стало жарко. Я даже заерзал в кресле, стараясь скрыть невольное смущение. Да что ж такое! Что эта девчонка творит?
– К сожалению, при всем уважении, не могу пока принять ваше щедрое предложение, – с трудом подбирая слова, покачал я головой, стараясь не смотреть в ее сияющие глаза. – Понимаете, сейчас мне необходимо сначала разобраться с делами на «Одиноком»…
– Жаль, а я уж было размечталась повоевать с вами бок о бок, Александр Иванович, – печально, даже как-то обиженно вздохнула Доминика. – Думала, какой бы из нас тандем получился – просто огонь! Покорили бы всю галактику…
В ее голосе слышалась неприкрытая горечь и какая-то детская беспомощность, так несвойственная этой уверенной в себе и сильной женщине. У меня прямо сердце зашлось от желания немедленно утешить ее, сказать что-нибудь приятное. Да что же это на меня нашло, раскис как мальчишка.
– Но имейте в виду, контр-адмирал Васильков – приглашение остается в силе! – вдруг тряхнула головой Доминика, прогоняя минутную слабость. Ее глаза вновь сверкнули решимостью и лукавым огоньком. – Если вдруг передумаете – только дайте знать. Уж поверьте, в Северном флоте ваши таланты всегда оценят по достоинству…
– Спасибо на добром слове, госпожа вице-адмирал, – с чувством пожал я руку Доминике. Ее маленькая, но сильная ладонь на мгновение утонула в моей. – Поверьте, я всегда знал, что могу положиться на вас и рассчитывать на вашу поддержку в трудную минуту. И сегодня, вытащив меня из этого проклятого штрафбата, вы лишний раз доказали свою искреннюю заботу о моей незавидной судьбе.
Доминика смущенно улыбнулась и слегка порозовела от моих комплиментов. Было видно, что мои слова ей приятно польстили. Я невольно залюбовался точеным профилем Доминики, ее высокой грудью, затянутой в черный мундир со множеством орденских планок. В который раз поразился, до чего же все-таки хороша собой эта статная, породистая мадьярка. Эх, не была бы она избранницей моего крестного… Мгновенно одернув себя, я поспешил перевести разговор на более насущные темы:
– Кстати, он ведь не в курсе вашего визита на планету? В смысле, командующий Северным космофлотом, мой названный отец и покровитель адмирал Павел Петрович Дессе – он что, ничего не знает о вашей лихой вылазке по мою душу?
– Нет, Александр Иванович, командующий сейчас совершенно не в курсе моей спасательной операции, – покачала головой Доминика, слегка нахмурив брови. – Честно говоря, у Павла Петровича сейчас и без того хватает забот и тревог. Как вы, наверное, поняли, наш космофлот в «Екатеринославской» буквально сбился с ног, носясь по звездной системе в попытках сдержать неприятельские рейдовые эскадры, рвущиеся закрепиться в ключевых точках этого стратегически важного сектора. Так что лично уведомлять командующего о своих планах по вашему вызволению из лап инструкторов штрафбата я просто сочла нецелесообразным и нетактичным в данной ситуации. Зачем отвлекать человека от важных государственных дел всякими частностями, пусть и весьма важными?
Доминика уклончиво развела руками и отвела взгляд в сторону иллюминатора, за которым мелькали далекие звезды. Однако даже без слов я прекрасно понял истинный подтекст ее слов. Похоже, к моему нынешнему сказочному освобождению из лап штрафбата мой добрый гений и крестный Павел Петрович Дессе действительно не имел ни малейшего отношения. Он попросту забыл про меня за всей этой кутерьмой и свалившимися на его седую голову неприятностями.
Признаться, осознание этого неприятного факта слегка покоробило мое самолюбие. Как же так? Выходило, что о моей горькой судьбе пеклась сейчас совершенно чужая и малознакомая мне девушка, а собственный названный отец за все время моего заточения даже не удосужился хоть краем уха поинтересоваться, жив я там еще или уже сгинул в окопах. Обидно, черт возьми! Хотя, если уж быть совсем честным перед собой, то Павла Петровича можно было понять. Действительно, сейчас, судя по всему, в пограничном секторе было настолько жарко от сшибок с американцами, что командующему было явно не до отеческой заботы о моей скромной персоне.
– Что ж, великодушное предложение примкнуть к вашему доблестному космофлоту и повоевать с «янки» плечом к плечу с «северянами» я, конечно, не отклоняю окончательно и бесповоротно, – вежливо кивнул я вице-адмиралу Кантор, стараясь хоть немного успокоить ее и развеять невольно закравшиеся в душу девушки сомнения относительно моих дальнейших планов. – Если Черноморский космофлот по каким-то причинам не сможет или не захочет принять блудного сына обратно в свои ряды, то я непременно прибуду к вам под начало к адмиралу Дессе. И очень надеюсь, что на своем родном крейсере «Одинокий». Ну, а пока вы должны понять меня – я никак не могу не появиться в расположении родного соединения и не предстать перед очи собственного командующего, адмирала Самсонова, пусть даже сейчас и пребывающего в весьма туманном и непонятном служебном статусе.
Конечно же, мои благие намерения и обещания вернуться под крыло покровителя в лице Павла Петровича при неблагоприятном раскладе в родных пенатах звучали несколько лукаво. Действительно, я больше всего на свете рассчитывал, что по возвращении в расположение Черноморского космофлота у меня появится значительно больше пространства для маневра и выбора дальнейших действий. Особенно с учетом царящей там сейчас неразберихи и анархии в командных кругах после известных драматических событий вокруг фигуры вице-адмирала Самсонова.
Ну, во-первых, как я уже узнал от Доминики, у самого Самсонова дела сейчас были совсем швах с высшими управленческими кадрами. Козицын с Хиляевым, при всех их неоспоримых достоинствах явно не могли в одиночку вытянуть всю махину нашего необъятного соединения. Уж я-то как никто другой прекрасно знал, насколько тяжело приходится в подобных обстоятельствах – когда в трудную минуту рядом не оказывается надежных соратников и опытных офицеров, способных подставить могучее плечо.
Опять же, если опираться на красочные рассказы очаровательной Доминики Кантор, выходило, что оба наших флота, что Черноморский, что Северный, к настоящему моменту оказались буквально рассеяны мелкими дивизиями на необъятных просторах системы «Екатеринославская». А эта грандиозная по космическим меркам звездная система, будучи двойной, имела просто-таки необъятные размеры в сравнении с куда более компактными «Тавридой» или «Бессарабией». Чего стоило одно только планет, вращающихся вокруг двух светил – их насчитывалось более двух десятков.
И все это великолепие было раскидано в космосе на чудовищном расстоянии друг от друга. От одной звезды до другой корабли порой летели неделю. А уж про бесчисленные стратегические объекты и говорить нечего – военные базы, верфи, шахты, производственные комплексы… Все эти жизненно важные точки тоже требовали постоянного присмотра и охраны. В итоге, чтобы хоть как-то держать под контролем это циклопическое космическое хозяйство, командованию поневоле пришлось пойти на беспрецедентный шаг – разбить свои силы на огромное количество отдельных боевых групп дивизионного, а то и бригадного масштаба.
Я это к чему говорю. Иван Федорович Самсонов, судя по тактической карте, со своим бравым Черноморским космофлотом располагался в данный момент в окрестностях планет второй бета-звезды этой удивительной системы, контролируя обширное космическое пространство на ее дальних рубежах. В то же самое время не менее доблестный адмирал Дессе со своими верными «северянами» в поте лица сдерживал напор многочисленных кораблей американского адмирала Коннора Дэвиса у главной, центральной планеты в альфа-секторе, ту самую, с поверхности которой я только что имел счастье благополучно убраться.
Так вот, чтобы держать под контролем эту безумно огромную звездную систему со всеми ее бесчисленными планетами, космическими станциями и верфями, Самсонову, по самым скромным прикидкам, было совершенно необходимо распылить, вернее сказать, перегруппировать свой космофлот, ну, по крайней мере, на пять максимально автономных боевых соединений дивизионного уровня. И это в лучшем случае, если, конечно, учесть тот прискорбный факт, что такие верные в кавычках сподвижники командующего, как вице-адмиралы Красовский и Гуль благополучно свалили в направлении «Новой Москвы», и в данный момент были совершенно недоступны. Не трудно представить, какие серьезные кадровые и организационные проблемы принесла Ивану Федоровичу их выходка.
Соответственно, мысленно прокрутив все варианты, я пришел к однозначному выводу, что, прибыв на «Громобой» – флагманский линкор Самсонова, я с большой долей вероятности получу от нашего «главного мятежника и смутьяна» под свое непосредственное командование как минимум целую линейную дивизию со всеми вытекающими приятными последствиями. Лично я, понятное дело, больше всего планировал заполучить в свои загребущие контр-адмиральские ручонки горячо любимую, можно сказать, родную 27-ю дивизию. Уж с этими орлами-то, рядом с которыми я провел не один год, деля и горести поражений, и радости громких побед, мы такого шороху наведем в тылах зазнавшихся американцев, что они надолго запомнят…
Впрочем, даже если в силу каких-то неведомых обстоятельств мне достанутся, скажем, 10-я «линейная» вице-адмирала Красовского, либо там 2-я «ударная» адмирала Белова, то, ей-Богу, я тоже ничуть не обижусь. В любом случае лишь бы дали хоть какую завалящую дивизию – уж я-то из нее конфетку сделаю…
Вы, может, спросите меня – а как же предложение Доминики присоединиться к эскадрам Северного космофлота? Разве Дессе не даст мне в подчинение одну из своих грозных дивизий, если я пожелаю? На это я вам со всей откровенностью отвечу – хммм, ну, во-первых, если бы это зависело от очаровательной Доминики Кантор лично предоставить мне под начало любое соединение в составе своего флота, за этим бы дело не стало, тут сомнений нет никаких. Судя по ее взгляду, она бы с превеликим удовольствием вручила мне хоть половину кораблей космофлота, стоит только кивнуть. Но вот что касаемо самого Павла Петровича Дессе, тут я как-то, знаете ли, не очень-то уверен в подобном исходе.