Читать онлайн Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 бесплатно

Глава 1

Машина приближалась, и это были мясуховские. Спустя мгновение я увидел, как белые жигули стали резко сбрасывать скорость, запищали шины.

– Давай! За буханку! – Крикнул я Жене и бросился к ее кабине.

Корзун не думал долго, метнулся следом, и мы припали к носу, загнанному в мягкий чернозем по самый бампер.

– Они нас перестреляют, – спокойным тоном констатировал Женя. – У тебя есть пушка?

Я сунул руку во внутренний карман куртки, извлек наган. Женя же, хмыкнул, обернулся к ближайшему трупу. Потянулся и достал окровавленный ПМ, вытер его о траву, быстро проверил магазин.

Мы услышали, что машина остановилась. Мерно заурчал двигатель. Потом раздались хлопки дверей.

– Че делать будем? – Спросил Женя.

– Чувствуешь? – Принюхался я.

Женя не ответил, а только покачал головой. Сидящий на земле рядом со мной, он выпрямил раненую ногу.

– Бензин. У машины бензином воняет. Видать бак пробили, – проговорил я.

Я быстро сообразил, в чем дело. Я сидел у левого борта машины, а значит, именно мой, основной бак, находящийся с этой, стороны прошила пуля. Вот Жене и не воняло.

Медленно выглянув из-за морды буханки, я увидел Жигули с распахнутыми дверьми. Людей рядом уже не было, они направились к Мирону.

Прогремел выстрел. Мы с Женей замерли.

– Застрелили, – прошептал Корзун, выглянув на дорогу со своей стороны.

– Это не мясуховские, – констатировал я.

– Сука, а кто?

– Не знаю. Видать, те, кто и устроил все это.

– Мля…

– Недобиток е#аный, – послышался со стороны дороги хрипловатый мужской голос.

– Падла. Много наших завалили. Видать, была погоня.

– Эти петухи городские думали, что мы с ними цацкаться будем. Суки. Наши пушки забрать решили.

– А Эта чья колымага? – Спросил один из бандитов.

Сложно было сказать, сколько приехало людей, самих бандюков мы, спрятавшись за машиной, не видели. Однако, их должно быть не больше пяти. Хотя для нас с Женей и этого многовато.

– Наверное, кто-то ихний, – заговорил один из них. – Живых видать?

– Да вроде нет. Жмурки одни. Ну пойдем, глянем, мож кто и шевелится еще.

– Механик говорил, всех добивать.

Я услышал приближающиеся шаги.

– Ну че, – Корзун сглотнул, припав спиной к еще теплому носу машины. – Видать, в плен нам сдаваться не вариант.

– Тихо.

Я медленно выглянул на дорогу. Перед глазами тут же мелькнул некто в сером свитере и мгновенно исчез за продолговатым кузовком буханки. Братки приближались.

Однако я обратил внимание на пестрящий пулевыми отверстиями бок машины. В этом месте белая девятка припала к буханке и служила мне дополнительным укрытием. Правда, бандюки заходили с другой стороны.

Я залег, глянул сбоку, под днище грузовичка.

– Э! Есть кто живой? – Заорал кто-то из бандитов. – Выходи давай. Не тронем. Нормально все будет.

– Ага, пососи, – тихо пробурчал Женя.

А я как раз нашел, что искал. Тонкая струйка бензина бежала по кузову буханки, стекала вниз, впитываясь в землю. Трава в этом месте пригнулась, намоченная топливом, и стала маслянистой.

– Витя… Они уже вот…

– Зажигалку!

Женя тут же принялся шарить по карманам, а потом достал спички, кинул коробок мне.

– А этот еще живой, – заговорил бандит, и шаги прекратились. – Не наш.

– Че, добить?

– Н-ненадо… – Простонал раненный. – Н-ненадо…

Раздался выстрел. Коробок вздрогнул в моих руках, и спичка, которую я уже приставил к черкашу, переломилась.

– С-сука, – прошипел я тихо, беря себя в руки.

Потом достал другую. Чиркнул. Спичка занялась ярко, но почти сразу огонек зачах, а потом и вовсе исчез. С черной головки потянулась ниточка белого дыма.

– Вон еще один. Шевелится.

Выстрел.

– Сука, млять… Падла… – Женя стал ругаться себе под нос.

– Тихо, Женя. Щас все будет хорошо, – сказал я, извлекая новую спичку.

– Сука! Ты долбо#б, Шустрый! Это ж был Ваня Бегун! Это ж наш!

– Мля-я-я-я-я-я… Да ты посмотри на него… Грязный весь, в крови. Ну не признал, пацаны! Не признал!

Я чиркнул вторую, огонек снова вспыхнул, но теперь я бережно прикрыл его ладонью, опустил спичку головой вниз. Сердце стучало, и склоки бандитов, звучавшие из-за машины, казалось, исчезли из действительности. Существовали только звук моего сердцебиения, спичка и огонек, медленно ползущий вверх по ее желтоватому тельцу.

– Ай, в п#зду, – бросил один из бандитов. – Помер и помер.

– Вы только Механику ниче не говорите. Ну, что я Бегуна грохнул. Не говорите, ладно, пацаны?

– Да он бы и сам помер через две минуты. Вон, смотри, сколько дырок в брюхе.

– Ну! Я тут при чем? – Снова запричитал проштрафившийся бандит. – Это его мясуховские, падлы, положили. Я ж тут че?

– Лады, давайте осторожно. Тут может, еще кто-то есть.

Огонек окреп под моей защитой, и я поднял спичку. Затаил дыхание, чтобы ненароком ничего не испортить. А потом… просто щелкнул спичкой туда, где бежал по кузову вниз бензиновый ручеек. Спичка маленьким светлячком промелькнула между тяжелыми трупами машин и… ударилась в смоченный топливом бок буханки. Вспыхнули бензиновые пары. Проторенная бензином дорожка загорелась, побежала вверх и вниз от места, куда ударилась спичка.

Тут же, в одну секунду, пропитанная трава занялась, а сверху огонь забежал в пулевое отверстие. Через несколько секунд вокруг дыры все загорелось.

– Мля, чем воняет?! Горит! Тачка горит! Пожар! – Заорали бандиты, когда занялась резиновая прослойка окон.

Спустя еще пару мгновений кузов с моей стороны уже прилично горел.

– Давай, пацаны! Спасай товар!

– У… Падлы… – Зарычал Женя и решился.

Не успел я обернуться, как он уже выскочил из своего укрытия и открыл огонь. Выстрел, другой, третий. Бандиты, которых мы застали в врасплох, не успели очухаться, и Женя методично валил их одного за другим.

– Сука… – Выдохнул он, стоя на колене.

Я поднялся.

– Щас тут и правда все сгорит. Надо валить, – сказал я.

Женя скривился от боли. Оперевшись о колено, медленно встал.

– Ща, погоди.

Он пошел к бандитам. Когда и я выбрался из своего укрытия, увидел, что приехавших было четверо. Все они нашли свое место среди остальных трупов. Только один все еще раздирал каблуками землю, судорожно зажимая рану в горле.

– Прости, мужик, – стал над ним Женя. – Я в голову целился, но че-то промазал. Плохая рана, знаю. Неприятная.

Корзун наставил пистолет на бандита, выстрелил, и тот немедленно затих.

– Что б не мучился, – обернулся ко мне Корзун.

Я кивнул.

– Щас тут все сгорит к едрене-фене, – сказал я. – Сваливаем.

Мы поспешили убраться и взбежали по холму дорожной насыпи к моей машине. Там, под бампером, лежал мертвым Мирон.

– Вот и конец пришел моему завербованному информатору, – сказал я, глядя на его тело.

Тем временем Буханка занялась как надо. Что-то хлопнуло у нее внутри, и мы с Женей аж присели, присела, почему-то и машина. Это сдулось заднее, объятое пламенем, колесо. Уже вовсю горел салон, и внутри посерело от дыма. Он выбивался из открытых задних дверей.

– Щас цинки нагреются и начнется фейерверк, – буднично заметил Женя.

– М-да… Погнали отсюда. Поездка к мастеру отменяется.

Женя покивал, разрядил и бросил пистолет в огонь. Сев в машину, мы быстро уехали.

– Сука! Ну ни дня без жопы, – Степаныч тронул закрытые веки. – Вот какого черта они там вытворяли?!

Когда мы приехали в город, было уже около двух часов дня. Мы с Женей тут же погнали к Степанычу, который все утро проторчал в конторе с рабочими, а когда они уехали на обед, вернулся.

Там, на кухне, его и застали новые веселые новости.

– Я думаю, – начал я. – Что эти стволы предназначались для мясуховских. И машина точно ехала из Раздольного по направлению к трассе, по направлению к Городу, короче.

– Но почему оттуда? И кто напал? – Женя положил очередную сигарету в губы, закурил.

Внешне он казался совершенно спокойным, будто бы то, что произошло сегодня, даже не взволновало Корзуна. Единственным признаком его душевных переживаний было то, что он шмалил одну сигарету за другой.

– Не знаю, – я покачал головой. – Бандиты упоминали какого-то Механика. Но кто это такой, я не знаю.

И правда, я не знал. Не знал, потому что никогда, даже в прошлой моей жизни, я не слышал ни о каком авторитете или лидере банды с подобным прозвищем. Возможно, это какая-то местечковая группировка, о которой никто не слышал.

Очень может быть, что этот Механик как-то узнал о поставке и решил просто перехватить ее, чтобы на халяву получить армейское вооружение. Но если его мотив так прост, то это тоже глупо. За такие дела на него ополчится как мясуха, так и сам поставщик. Хотя есть вариант, что этот Механик просто не очень умный, но отчаянный человек. Во всяком случае, сейчас я видел для себя только такое объяснение. А может, я просто многого еще не знал.

– Ну и че делать будем? – Спросил Степаныч.

– Ничего, – покачал я головой. – Все, кто нас видел, погибли. Оружие сгорело. Вряд ли на нас смогут выйти. Меня больше волнует другое.

– Ты сегодня чуть не помер, а тебя волнует другое? – Возмутился Степаныч.

– Чуть-чуть не считается, – сказал Женя, доставая очередную сигарету. – Правильно Витя говорит. Ничего не было. Мы не видели никакой груз армейских боеприпасов и оружия. Не встречались ни с мясуховскими, ни с пацанами какого-то там Механика.

– Кончай так накуриваться, – строго сказал ему Степаныч. – Скоро ко мне на третий этаж без отдышки уже не залезешь.

Женя ничего не ответил, только подкурил новую.

– М-м-м-млять, – выдохнул Степаныч, приложив руку ко лбу. – Так, а чего ж тебя волнует то, Витя?

– Мясуха закупается оружием. Скоро левые армейские стволы наводнят Армавир. Не успеешь оглянуться, как у каждого гопника-малолетки за пазухой будет ПМ. Станет еще опасней. Да и такими темпами они быстро разбирутся с армянами. Ну а потом Горелый может вспомнить и про нас.

– И что ты предлагаешь, Витя?

– Пока не знаю, – покачал я головой, – подумать надо.

Домой я вернулся часа в четыре. Марины еще не было, девушка все еще сидела на парах, в своем институте. Я разделся, захотел искупаться, чтобы смыть с себя грязь, которой набрался, лазая под буханкой. Неожиданно в зале зазвонил телефон.

Без задней мысли я вошел в комнату, снял трубку.

– Да?

– Виктор Летов? – Проговорил знакомый голос.

– Да. Кто это? – Напрягся я, в общем-то, догадываясь кто звонит.

– Приветствую. Я звоню сказать вам спасибо. Собственно говоря, спасибо.

– Откуда у тебя мой номер телефона, Вадим?

Глава 2

– Догадался?

По голосу я понял, что сыщик улыбается на том конце провода.

– Да.

– Ну… Не так сложно узнать и адрес, и номер, когда есть соответствующие навыки и связи, – проговорил Вадим.

– Я, знаешь ли, не очень люблю, когда лезут в мою частную жизнь и привык отбивать у любителей таких проделок всякое желание совать нос, куда не надо.

– Спокойно, Виктор, – сказал посерьезневший Вадим. – Я тебе не враг.

– Я пока не решил, кто ты мне.

На мгновение сыщик затих, словно бы обдумывая мои слова. Потом заговорил:

– Мне казалось, что ты тоже настроен дружелюбно. Ты же понял, что все это дело с моей вчерашней диареей – детская разводка. Понимаю, не очень искусно получилось, но это первое, что пришло на ум. Да и этим дуболомам с кирпичного, вроде, хватило.

Конечно же, я почти сразу догадался, что Вадим врет. Однако также я понимал, что после стрелки вряд ли мне могло довестись задать интересующие меня вопросы.

Пацаны с кирпичного – ребята простые. Работают всегда грубо и прошибают головой стены. Мне кажется, сыщик просто не выбрался бы из их плена. Бандиты решили бы, что нет человека – нет проблемы. Ну и к утру Вадим лежал бы прикопанный где-нибудь за Кубанью. Сыщик – единственная зацепка во всем этом мутном деле, и мне не хотелось ее потерять. Кроме того, он, вроде, сам шел на контакт.

– И все равно, мне повезло, – продолжал Вадим. – Если б не ты, я бы уже наверняка кормил червей.

– Чего ты хочешь? – Спросил я.

– Встретиться и поговорить. У меня сейчас небольшие проблемы. Эти быки с кирпичного меня все еще ищут. Придется теперь работать осторожно. Но поговорить нам надо. Возможно, мне может понадобиться твоя помощь.

– Ты знаешь, Вадим, что я не встречал человека, которого ты ищешь, – солгал я.

– Я знаю, Виктор, что ты мне не договариваешь, – ответил он загадочно. – Я знаю гораздо больше обо всем этом, чем ты можешь себе представить. Но, кажется, пока не очень хорошо справляюсь со своими обязанностями. Не везет, что тут поделать.

– О чем ты только думал, приперевшись к кирпичикам? – Хмыкнул я.

– Думал, спокойно поговорим, – пожал он плечами. – Я ж не знал, что они окажутся такими отбитыми на голову отморозками. Первый раз у меня в практике такое.

«Не местный, – подумал я. – Плохо понимает положение дел в городе».

– Когда? Где? – Спросил я.

– Не по телефону. Я свяжусь с тобой сам. Позже.

В трубке раздались короткие гудки. Я медленно вернул ее обратно на телефонный аппарат.

– Становится все веселее, – сказал я задумчиво, а потом отправился в ванную.

***

Майкоп. Воинская часть. Утро следующего дня

– Ну че, Руслан, какие новости? – Проговорил полковник Корастелев, не отвлекаясь от какого-то письма.

Полковник, казалось, был полностью погружён в его чтение, и, когда Руслан вошел в кабинет, Корастелев поздоровался с ним словно бы автоматически, между делом. Также между делом он задал майору и свой вопрос. Добавил:

– Г#ндонов, что оружие наше похерили, нашли уже? Не было от Адама, из Армавира, новостей?

– Сказал, мясуховские отправили людей в этот хуторок, чтобы тех гадов прибить. Но больше пока ничего не знаю. Адам с последнего раза еще на связь не выходил.

–Угу… – Протянул полковник.

Руслан не понял, к чему было это «угу». Была ли эта реакция на слова майора, а может, Корастелев соглашался с чем-то, что прочел в письме.

– Так, ну ладно.

Полковник свернул мятый лист в клеточку, сунул в простой бумажный конверт без марок и каких-либо пометок, положил его в стол и примкнул.

– Знаешь, что, Русик. К черту сгоревшие пушки.

– Как это, к черту? – Удивился Руслан.

– А вот так. Кажется, у нас наклевывается новый клиент. Серьезный. Очень. Люди там влиятельные. Это не то, что разным браткам товар продавать. Тут совершенно другой уровень.

– Другой?

– И объемы будут другие, и деньги тоже другие. Сдюжим, и, считай, как в лотерею выиграли.

Руслан поерзал на стуле. Почему-то от слов полковника ему сделалось неудобно, и он бессознательно попытался устранить это неудобство, получше устроившись на стуле. Конечно же, это не помогло.

– О ком идет речь?

– Ты подожди-подожди, Русик. Не гони коней. Тут все еще не точно, пока только я в курсе. Но если все будет хорошо, срастется, то я тебе тут же все расскажу. Ты ж меня знаешь.

Руслан с сомнением поджал губы, но быстро взял себя в руки, чтобы не выдать полковнику своих неприятных ощущений. Получилось ли у него это сделать, майор не понял.

– Но раз люди там серьезные, то, как раньше, спустя рукава, работать не получится, – потемнел лицом майор. – Надо, чтобы все было надежно. Такой херни, как случилась вчера, допускать нам больше нельзя. Надо так линию поставки организовать, чтобы была она крепкая, безопасная и защищенная.

Руслан молчал, судорожно соображая, что же за новый клиент мог появиться у Коростелева. Раньше полковника не заботили вопросы о какой-то особенной надежности линий. Достаточно было, чтобы бандиты знали, с кем имеют дело, и что просто так кинуть не получится. Что за кидок наступит немедленное возмездие. Теперь же Корастелев говорит ему просто забыть о похерившимся товаре, то есть, забыть о кидке. Это было странно.

Но еще более странно то, что он теперь заботится о какой-то надежности в поставках. Хотя раньше это дело ограничивалось только конспирацией и связями, чтобы не нарваться на проблемы с законом.

– Хотя есть у нас подвязки и в военной прокуратуре, и в СК, но, сам понимаешь, лучше не наглеть.

– Это ты, к чему, Дамир Сергеевич?

Багиров нахмурил брови, и по лицу полковника стало видно, что это выражение ему не понравилось. Майор поймал себя на мысли, что побаивается Корастелева. Неприятная смесь ощущений из стыда и страха густела в душе офицера.

– К тому, – еще сильнее помрачнел полковник. – Что наших людей не стоит в этом деле сильно светить. Только в крайнем случае. Объемы увеличатся, и народу привлекать придется больше. И если всем будут заниматься наши, армейские, это может привлечь слишком много внимания. Потому придется нам, скажем так, заручиться помощью внешних исполнителей. Хотя бы в качестве охраны. Пока что.

– Что? Как это?

С каждым словом, сказанное полковником изумляло Багирова все больше и больше. Майор старательно прятал свои эмоции, хотя ему казалось, что выходило у него не очень убедительно.

– Самая подходящая и крупная группировка в том районе – мясуховские. Будем использовать их, чтобы наладить поток.

Тут Руслан уже не выдержал, он даже встал со стула.

– Сядь, Русик, – помолчав, холодно проговорил Полковник.

– Вы предлагаете нам работать с бандитами. Ладно, оружие им толкать, что б они друг друга перестреляли. Но это…

– Руслан, сядь! – Командным тоном гавкнул Корастелев.

Майор подчинился. Полковник вздохнул, откинулся в кресле, взял ручку и принялся ей поигрывать.

– Ты, Русик, слабо понимаешь, что такое бизнес. Ну немудрено. Я сам только, если честно, разбираюсь во всем этом деле. Ну и кое-что уже усвоил. Понимаешь ли, бизнес, это такая штука… В общем… ну не как не может она стоять на месте. Она или развивается, растет, укрупняется, либо чахнет. Как ты знаешь, зачахнуть мы не можем. Потому как пути обратного у нас нету. Вот, смотри. Ты говорил мне, что за городом дом стал себе строить. Большой такой. Уже и фундамент залил, и кирпич заказал. Что будет у тебя там целых три детских, что б у каждого твоего дитя был свой уголок. Так?

– Так, – буркнул Багиров.

– Ну вот. Если мы сейчас на этот отчаянный шаг не пойдем, то не только дома у тебя не будет. Вдобавок еще, если прекратим платить кому надо, то отправимся мы с тобой за решетку. На долгие-долгие годы. Короче, не дома тебе, не семьи, а одни только нары. Во, – полковник показал желтоватые зубы, – вижу по глазам, что ты такого поворота ну никак не хочешь. Я тоже не хочу. Потому придется нам укрупнять бизнес. А чтобы укрупнять, надо привлекать, так сказать, кадры. И мясуховские эти нам подходят. Только надо, чтобы они были надежные, чтобы без нашего ведома ни шагу в сторону.

– Это бандиты, Дамир Сергеевич. Бандиты не бывают надежными.

– Только если не сделать их зависимыми, Руслан. Зависимыми от нас. Этим ты и займешься. Командировку я тебе оформил. Едешь в Армавир на пару недель. А я, покамест, закончу переговоры с нашими новыми клиентами. А если все пройдет хорошо, там ты с ними и познакомишься.

***

Следующие несколько дней были довольно тихими. Мы работали в нормальном режиме, и в конторе почти закончились отделочные работы.

Новостей не было и о том происшествии, когда мы с Женей сожгли на трассе армейское оружие. Мирон погиб, и поток информации от мясухи прекратился.

Да и Вадим, который обещал выйти на связь, пока что молчал.

Наверное, любой другой в похожей ситуации мучился бы от неопределенности, ожидая последствий. Любой другой, но не я. Я привык, что не стоит переживать, если ты никак не можешь повлиять на происходящее. Я и не переживал, а просто делал свое дело.

И вот, настал момент все же разобраться с пятеркой. От мысли ехать в хутор Раздольный я отказался. Не хотел рисковать, помня, что бандиты, напавшие на мясуховских, базировались, скорее всего, именно там. Потому обратился к более-менее известному автомастеру из города. Правда, за ним все равно нужен был глаз да глаз, ведь мужик ходил под пацанами с кирпичного.

В день, когда я погнал пятерку с перезаряженным аккумулятором к мастеру, Женя был на дежурстве, потому я взял с собой Фиму. Вместе мы отправились на промзону.

Небольшая мастерская располагалась в старом, уже не используемом цеху ПО «Точмашприбора» – завода испытательных машин, все еще действующего но существенно сжавшегося в масштабах.

На широком дворе цеха стояло несколько машин. Мы с Фимой заехали внутрь, и я тут же заметил знакомую БМВ, стоящую у высоких цеховых стен. Эта машина была на стрелке, и именно из нее сбегал тогда Вадим. У бэхи отсутствовали бампера, и кузов под ними тронула ржавчина, потому и узнать машину оказалось несложно. Припарковавшись рядом, мы вышли из жигулей.

Сквозь раскрытые настежь высокие ворота цеха видно было, как внутри кипит работа. Там стояло несколько машин. Вокруг, на железных стеллажах, навалили запчастей и инструментов. Из-под чьей-то нивы выглядывали протянутые ноги. Это механик копался под машиной. Тут же стояли кружком и болтали несколько мужчин. В одном из них я сразу узнал Моргуна.

– Здорова, Летов, – заметил он меня, когда мы вошли.

Главарь кирпичного был тут в окружении четверых своих людей. Они резко выделялись крупным сложением и опрятным видом на фоне грязных и рыхлловатых механиков.

– Приветствую, – мы с Фимой приблизились и поздоровались со всеми за руку. – Ну что, Федр Михалыч, не нашли своего серуна?

– Да нет пока, – пожал плечами ломоносый главарь бандитов. – Он как сквозь землю, сука такая. Ну ниче. Еще найдем. А ты тут чего?

– Да мне машину нужно подремонтировать. Лобовуху разбил. Заменить.

– У нас запчастей нема, – равнодушно вклинился механик – старый пузатый мужик в грязной тельняшке, мявший в руках сигарету. – Нема стекол. Да и нечасто за такое беремся.

– Стекло у меня есть. Это не проблема.

Механик пожал плечами.

– Ладно, Васек, – сказал ему Моргун. – В следующем месяце давай без просрочек. Понял?

– Понял, Федр Михалыч, – механик пожал плечами еще раз.

– Давай, Летов. Мне ехать надо.

– Ага, давай, – попрощался я с Моргуном, и тот, вместе с одним из своих пошел к БМВ.

Еще двое здоровяков остались тут. Отойдя в сторонку, они стали у нивы, о чем-то заговорили между собой и с механиком, что, черный, как смерть, выглянул из-под ее днища.

– Машину оставляйте. Ну и завтра подъедите, – сказал старый механик. – Замена лобовухи – дело не быстрое.

– Ниче, – сказал я. – Я поприсутствую.

– Хочешь торчать тут? Оно тебе надо? Лучше б ехал своими делами занимался.

– Ниче страшного. У меня дел сейчас нету, – ухмыльнулся я.

– Ну как знаешь, – посмурнел механик.

Оставлять машину без присмотра я решительно не хотел. Этих людей я знал плохо, только по чужим слухам. Народ, вроде, говорил, что нормальные они. Но мало ли. Не успеешь оглянуться, как тебе че-нить ни то, скрутят с тачки, да толкнут на лево под видом БУшной запчасти.

Судя по тому, что старик погрустнел, когда я стал настаивать, что останусь, у него был как раз такие мысли.

– Ну лады, – сдался он. – Но тогда машину завтра пригоняй. Мы сегодня с этой вот гнидой провозимся дотемна. Тут мотор снимать придется.

С этими словами он указал на желтый москвич, раззявивший под краном свой капот.

– Не вопрос. Только давайте договоримся о времени. Что б не вышло так: я приеду, а вы уже в другой машине копаетесь.

Не успел механик согласиться, как снаружи бабахнуло. Грохнуло так, что во всем немаленьком цеху задрожали стекла.

– Еб твою! – Выругался Фима, от неожиданности присев на полусогнутых. – Эт, мать вашу, че было?

Напрягшиеся кирпичики помчались из цеха первыми. За ними мы с Фимой и несколько механиков. Когда мы оказались за воротами цехового двора, я увидел, что же произошло. К этому времени столб черного дыма поднялся над дорогой.

Вдали, у перекрестка, лежала горящая БМВ, на которой уехал Моргун. Метрах в ста ближе к нам, застыла грязно-зеленая девятка. Задняя дверь ее была распахнута, и рядом, прямо на проезжей части, стоял стрелок. Стрелок держал на плече пустой гранатомет муха.

– Сука, мля! – Заорал один из кирпичников и полез за пистолетом, – Моргуна вальнули!

Гранатометчик, не будь дурак, откинул трубу своего оружия и тут же нырнул в машину. Девятка дала по газам и на всей скорости помчалась по дороге мимо нас.

Братки уже приготовились целиться, но я быстро заметил опущенное окно в летящей стороной машине.

– В укрытие, быстро! – Крикнул я и кинулся за бетонную плиту забора, норовя утащить за собой и Фиму.

Раздалась автоматная очередь. Это выстрелили из девятки. Братки с кирпичного упали как подкошенные, рядом с ними рухнули и механики, только один из них додумался залечь, оберегая голову.

Мы с Фимой завалились за забор. Пули защелкали где-то сверху, разбрасывая бетонную крошку.

– М-м-м-м… – Замычал Фима, оказавшийся на мне.

Я выбрался из-под Ефима, и тот скривился от боли.

– Сука… – Сказал я, нависнув над другом.

– Витя… Че-то мне не очень… – проговорил тот, зажимая простреленный живот.

Глава 3

– Дай глянуть, – сказал я, расстегивая Фимину олимпику и подтягивая кверху тонкую кофту, которую он носил на голое тело.

На плоском животе Ефима, немного правее пупка, из раны сочилась густая кровь.

– Вот сука… – Он с трудом поднял голову, осматривая свое ранение. – Ранение брюшной полости… мерзкое… Щас у меня внутри все из кишков наружу пойдет… Заражение крови и…

– Все с тобой будет нормально, – сказал я, стягивая с себя ветровку, а потом и рубаху. – Походишь еще.

Я скомкал свою одежду, закрыл Фимину рану, выпачкавшись кровью.

– Давай-ка, вставай. Ехать надо.

– Куда? – простонал Фима, дрожащей рукой прижимая рубаху к животу.

– Куда-куда? В больницу. Давай.

Я помог Ефиму подняться, зафиксировав его руку на плечах, повел к машине.

– Мля… Едрена вошь… – Сказал выживший механик, поднимая голову. Потом он страшно заматирился. – Всех! Всех тут скосило!

– Не ранен? – Оглянулся я, пока мы с Фимой хромали через двор.

Механик, словно бы удивленный, что я к нему обратился, торопливо покачал головой. По его белому, обескровленному лицу было видно, что он в шоке.

Я торопливо кивнул и повел Фиму дальше.

– Зараза… Ноги холодеют… башка кружится… – причитал он. – Все, Витя, хана мне.

– Не дрейфь, – сказал я, подтаскивая его к машине.

Потом я быстро открыл заднюю пассажирскую, помог Ефиму улечься там.

– Витя… – простонал он. – Сука… Смерть что надо. Лучше б я в афгане помер… С пацанами… Лучше б так, а не от ссаной бандитской пули.

Ничего не ответив на его стенания, я только хлопнул дверью, пошел за руль. Когда сел, завел машину и стал сдавать назад, Фима заговорил вновь:

– Сука… Я прям чувствую, как эта гнида свинцовая у меня в кишках шевелится…

– Тут недалеко. За пять минут домчим. Вот мля…

Путь машине преграждали тела, лежащие на выезде.

– Я щас, – обернулся я к Фиме.

– Витя, – внезапно Ефим схватил меня за плечо.

– Ты че творишь? Рану зажимай, – строго сказал я.

– Просьба есть, – скрывался он от боли. – Короче, когда я помру, приедь ко мне в квартиру, ключ у меня в куртке. Там, в тумбочке, у кровати деньги лежат. Сестре их отвези в деревню…

– Я тебе не дам так просто помереть.

– И стволы все собери и выкинь. А то неудобно перед матерью. Она ж точно приедет в квартиру после меня убираться.

Ничего не ответив, я только схватил Фомину руку и прислонил ее к пропитавшемуся кровью комку одежды.

Сам быстро выскочил из машины, принялся оттаскивать тела от проезда. Механик же поднялся на ноги, но все еще топтался на одном месте, оглядывая мертвецов дурными глазами. Когда я стал оттягивать их, он почему-то бросился мне помогать.

– Елки-палки… – Стонал он при этом, – Василь Иваныч, Дениска… Все мертвые… Еб твою ма-а-а-а-а-ть…

– Телефон есть? – Спросил я на всякий случай.

Механик поднял на меня глаза по пять рублей, торопливо замотал головой.

– Ладно. Иди внутрь, щас к вам приедет милиция.

Тот только изумленно поморгал и бросил ноги мертвого пузатого механика по имени Василий Иванович, которого я как раз затянул на бровку, которой поросли края дворовой площадки.

Спустя минуту, я вернулся обратно в машину. Фима, бледный как смерть, уже не стонал. Он только смотрел в потолок, широко распахнув глаза, и громко дышал.

Я быстро сдал назад и погнал по улице вверх, выдавливая из пятерки все, на что она была способна. В салоне зашумело, ветер сквозь дыру в лобовом задувал мне в лицо.

– Витя! – Заорал вдруг Фима с заднего сидения.

– Молчи! Береги силы!

– Я… я спасибо тебе сказать хотел, пока не скопытился… Я даже не знаю, что б без тебя делал…

Я молчал, обгоняя чью-то старенькую ауди, медленно шедшую перед нами.

– Если б не ты, если б не Оборона твоя, я бы, небось, скололся. Снаркоманился. Помер где-нибудь в чужом подъезде. Я ж, сука, спать нормально не мог, пока вас не встретил. Все мне Афганистан снился. Горы снились, ущелья. Духи снились. Голову мне резали, прикинь? А ты появился… – Он застонал.

– Молчи, я тебе сказал! Больше будешь напрягаться – кровью истечешь!

– А ты появился! – Снова начал он, перекрикивая ветер. – Ты появился, и у меня будто бы цель в жизни тоже появилась! Витя ж Летов, вот он. Он есть. Он всегда придумает, куда идти и что делать. А когда с Обороной закрутилось, так и дурные сны пропали! Вся голова только делами забита! Хорошими делами! Нужными!

– Потерпи, потерпи, Фима… – Сказал я, вылетая на широкую Каспаровскую улицу. – Тут до больнички уже недолго осталось…

– Я ж, Витя, всегда на тебя хотел быть похожим… Всегда хотел быть, как ты. Думал, если с тобой водиться продолжу, когда-нибудь стану таким же. Ума у тебя поднаберусь… Но, видать, не суждено мне… У каждого своя судьба…

Я уже не отвечал на Фомины слова, а просто маневрировал в потоке. Двигатель пятерки натужно рычал, тяжелая, медленная машина с трудом набирала скорость, чтобы обогнать очередную тачку.

– Я ж когда ходил растяжку ставить, ну за сеструху свою заступаться, – продолжал бормотать Фима уже гораздо тише, и я почти не слышал его. – Я ж всегда думал, а как бы Витя поступил? Как бы он с такой бедой справился? И всегда решал, что ты бы, Витя никогда бы спуску врагам не дал. Ты бы на каждый удар ответил двумя. Ну и я тоже отвечал…

Он говорил все тише и тише, пока и вовсе не стал бормотать себе что-то под нос.

Пройдя очередной поворот, я обернулся, глянул на него. Фима, уставившись в потолок, глубоко дышал.

– Ниче-ниче, – проговорил я сквозь зубы и добавил газу. – Ниче. Доедим, все нормально будет.

***

– Да, – Горелый ответил на звонок сотового телефона. – Сдох этот кирпичник ссаный? Очень хорошо. Где вы? За городом? Хорошо. Ну, дальше, знаете, что делать надо.

Он пикнул телефоном, отложил его на край стола. В темноватой и небольшой комнате от табачного дыма стоял настоящий кумар.

За небольшим, круглым столом собралось несколько человека. Были тут оба мясуховских авторитета: Горелый, с Логопедом, пара бригадиров, ну и, собственно, сам Александр – человек поставщика.

Они проводили время за игрой в карты. Разыгрывали секу.

Горелый затянулся сигарой, выпустил облачко душистого дыма, потом по-американски отпил коньяк из низкого, но широкого стаканчика. Причмокнул.

– Ну сука, тупорылая. Будет знать, как зарится на моих метеллоломщиков. Надо же. Не думал я, что вы нам все равно такой царский подгон сделаете, – ухмыльнулся Горелый. – Гранатометов у нас давно не было. Я думал, у вас все сгорело, к чертям собачьим.

– Да нет. Было кое-что персонально для вас. Теперь будут вам и гранатометы, – пожал плечами, Александр. – Вы у нас, так сказать, приоритетное направление в работе. Люди уважаемые, с деньгами. А главное – люди своего слова. Надежные.

– В нашем деле по-другому ни как, – перебрал карты Логопед – Кто слово не держит – быстро оказывается в могиле. Жить надо по-людски. Ровно, без косяков. Тогда и воля в сладость будет. Вот видишь? Моргун слова не держал. Мы еще давно с ним договорились, что он на нашу территорию лезть не будет. А как у нас с Чобой все эти терки закрутились, так сразу начались со стороны кирпичного всякие крысиные движения. А крыс мы давим быстро.

Положив карты рубашкой вверх, Логопед тоже отпил коньяк.

– Ну, что, пасуешь? Ты помнишь, че обещал, Саша? – Ухмыльнулся авторитет. – Если эта партия у тебя не зайдет, ты нам притащишь пять пулеметов, патроны к ним, да еще и со скидкой.

– Помню, – кривовато улыбнулся Александр. – Кстати. Того, кто напал на наш товар на трассе, не нашли еще?

– Ищем. Не боись, Сашка, – заговорил Горелый. – Найдем мы эти утырков. Найдем и повесим нах. Ну так че? Играешь? Я, вот, дальше играю. А еще подымаю.

Горелый кинул на кон еще несколько долларовых купюр.

–Пас, – скинул один из бригадиров.

– Тоже пасую, – присоединился другой.

– Ну давайте поиграем, – улыбнулся Александр. И уровнял.

– Вскрываемся, – пораздумав, проговорил Логопед, который сегодня был дилером.

Он добавил деньги наравне с остальными, зыркнул на Александра. Потом открыл карты.

– Двадцать одно, – хмыкнул он с какой-то гордостью.

– У меня пиковый, – раскрылся Горелый, демонстрируя всем пиковых короля и туза. – Двадцать два.

Ничего не сказав, Александр выложил на стол три шестерки.

– О-о-о-о-о! – Грянули почти все, кроме Логопеда.

– Масть тебе заходит сегодня, – разулыбался Горелый. – Видать, твои пулеметы останутся пока что при тебе.

– Или ты еще сыграешь? – Отпив, Логопед поглядел на доверенного человека поставщика с хитрым прищуром.

– А чего б не поиграть? – Добродушно улыбнулся седовласый Александр, больше похожий на Аслана. – Мы ж тут как раз за этим. А пулеметы я вам и так поставлю. Со скидкой.

– Отчего такая щедрость? – Рассмеялся Горелый.

– Лучше иметь одного богатого и надежного клиента, чем целую кучу оборванцев, – сказал с загадочной ухмылкой Александр. – Ну что, сдаем?

***

– Я те клянусь, помирал, – сказал перевязанный Фима, держа в руках маленький кусочек свинца, который хирург полчаса назад достал у него из живота. – У меня прям чувство такое было, что вот-вот, щас скопычусь. Точно такое, как после первого ранения в афгане. Тогда меня еле откачали.

– Я ж тебе говорил, что все будет нормально, – улыбнулся я.

Мы с Ефимом сидели в больничном кабинете. Он, по пояс голый, ощупывал перевязанный живот и с подозрением поглядывал на маленький кусочек пули, катал его по ладошке пальцем.

– Скорее всего, – сказала медсестра – полноватая женщина лет сорока. – Это у вас была паническая атака.

Женщина говорила монотонным, скучающим голосом, не отрываясь от записей, которые вела на листочке, заключенном в картонный планшет.

– Бывает такое. Осколок-то был маленький. Застрял в брюшных мышцах. До органов не достал

– Я вам зуб даю! Мне казалось, меня до самого хребта прошибло! – Удивлялся Фима.

Как объяснил нам усталый и худой, как палка, хирург, в Ефима угодил рикошет. Пуля раскололась о бетонную плиту забора, и маленький ее фрагмент, потеряв большую часть силы, попала в Ефима. Рана была неглубокой, и здоровью его могла угрожать только излишняя потеря крови. К счастью, я быстро доставил Фиму в больницу, а кровь к этому времени почти остановилась.

Операция была быстрой и простой, под местной анестезией. Сказали, через неделю Фима уже будет как новенький.

– Вы же воевали? Правильно? – Спросила медсестра.

– Ну, воевал.

– Ну вот. На фоне стресса и вида собственной крови у вас паничка и началась.

– А я и не знал, Фима, что ты крови боишься, – хмыкнул я.

– Я? Да че за глупости? – Уже вполне румяный Фима зарумянился еще больше. Смущенно отвел взгляд.

– Где, говорите, на вас напали? – Переспросила женщина. – Нам же надо все в милицию передать.

Я рассказал ей адрес, а до этого кратко обо всем произошедшем. В общем-то, объяснения с моих слов она и записывала, чтобы более-менее подробно растолковать о случившемся милиционерам.

– Так, со мной все будет хорошо? – Как-то недоверчиво спросил Фима.

– Хорошо. Только не забывайте вовремя приходить на перевязку, – не отрываясь от записи, проговорила сестра.

– Ну… Постараюсь, – потер шею Фима.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся я. – Я прослежу, что б он ходил.

Когда мы были на ступеньках больницы и шли к машине, я сказал Ефиму:

– Вот видишь, шанс у тебя все еще есть. Если ты сам его не похеришь.

– Какой шанс? – Покривился он от боли, аккуратно ступая по ступенькам.

– Стать похожим на меня, Фима. Ну и поумнеть.

– Может, и есть, Витя. Может, и есть.

Мне казалось, Ефим смутится от моих слов, однако он всего лишь улыбнулся, глядя куда-то в небо.

Фиму я отвез домой, где его уже ждал Степаныч, которому мы позвонили из больницы. Кратко рассказав старику, что произошло, я засобирался забрать Марину с занятий. Однако сначала нужно было отогнать домой многострадальную пятерку, от которой я никак не мог избавиться.

Когда я вышел во двор Степанычева дома, очень удивился, увидев у моей машины… Вадима.

Сыщик стоял у пятерки, оперся задницей о крыло и курил.

– О, привет, Витя, – он глянул на свои командирские часы на черном кожаном ремешке. – Долго ты. Думал, выйдешь быстрее.

Вадим вообще выглядел теперь как-то иначе. Свой вычурный образ модного братка он сменил на более сдержанные джинсы, простую серую рубашку и легкую олимпийцу поверх нее. Золотые цацки и нелепые тяжелые часы он тоже, видимо, оставил дома.

– Мне не очень нравится, когда за мной следят, – проговорил я.

– Прости, – сразу посерьезнел сыщик и выпрямился. – Служба. Ничего не поделать. Мне надо было тебя как-то найди. Я слышал, что произошло на сервисе. Поехал туда, потом в больницу. Там увидел, как отъезжает желтая пятерка, точно такая, как описывали ремонтники из сервиса. Ну и погнал следом.

– Че не позвонил?

– Звонил, но тебя ж дома не было.

Я нахмурился и заглянул Вадиму в лицо. Тот беззаботно задрал брови и пожал плечами.

– Поговорим? – Спросил он.

– Поговорим.

– Давай в моей машине.

– Лучше в моей, – сказал я.

Вадим поджал губы.

– Если только ты пообещаешь, что не будешь делать глупостей.

– Я тебе тоже не доверяю, – хмыкнул я.

– Ну, я-то свое табельное оставил в машине. А ты?

Не ответив, я только ухмыльнулся, приблизился к двери своего авто, стал отмыкать. К этому моменту разговора я уже понял, что имею дело не с простым частным сыщиком, а с кем-то гораздо более серьезным.

– Садись, – сказал я.

Пока Вадим обходил пятерку спереди, я загрузился в салон, открыл дверь, потянув за пластиковую палочку замка. Сыщик сел.

– Ладно, – начал он. – Раз уж ты мне не доверяешь, сейчас мы это исправим.

– Это как же? – Я зыркнул на Вадима.

Тот привстал, полез в карман джинсов и извлек оттуда… Ксиву.

– Будем знакомы. – начал он, разворачивая книжечку с удостоверением. – Капитан Вадим Николаевич Беляев. Военная контрразведка Российской Федерации.

Глава 4

– ВКР, – задумался я, – шифруешься, значит.

В тот самым момент у меня в голове сложилось два и два. Я и раньше не сомневался, что в МВД в курсе о том, что в Краснодарском крае кто-то продает армейское оружие на лево. Подозреваю, что таких барыг тут не один и не два. Вот только также был я на сто процентов уверен, что у этих торговцев смертью были покровители из силовиков.

Возможно, конечно, не все продавцы могли похвастаться такой поддержкой и сильно рисковали, толкая товар. Однако Брагин очень боялся своего, скажем так, начальника. Вероятно, это довольно влиятельный человек, пустивший корни не только в бандитскую среду, но и в государственный аппарат. А учитывая нынешний уровень раздрая и коррупции в стране, большого ума для того, чтобы заручиться нужными связями, не надо. Тут достаточно предприимчивости и активности.

– Шифруюсь, а как иначе? – Пожал плечами Вадим. – В нашем деле без этого никак. Оперативная работа, мать ее.

Вадим убрал ксиву в карман, откинулся в кресле, закинув локоть на бортик окошка, многозначительно посмотрел на меня.

– Я знаю, Витя, что ты был знаком с Брагиным. Знаю, что он провел у тебя какое-то время, прежде чем исчезнуть. И даже знаю, куда он делся.

Я хмыкнул, но промолчал.

– Знаю, Витя, что на тот момент Брагин встрял в серьезные проблемы с Мясуховскими. Ну и навел на тебя уже покойных Косого с Седым. Сдал вас, так сказать. Как вы выбрались из той передряги, я спрашивать не буду. Но, к твоей, Витя, чести, скажу: расправу чинить вы над мужиком не стали. Не убили его. Хотя, я уверен, что в той ситуации убийство было самым надежным вариантом. Вы же просто вынудили его сбежать из города.

– Надо же.

Я безотрывно смотрел Вадиму в глаза, и в определенный момент, разведчик не выдержал моего взгляда, отвернулся, потер нос.

– Оперативную работу ты провел неплохо. Даже странно, что попался кирпичникам.

– От бандитов обычно ожидаешь изворотливости. Ну эти какие-то дуб дубом, – пожал Вадим плечами. – А что касается информации, работаю я не один.

– Ага. С начальником, – покивал я. – Как там его звали?

– Подполковник Карим Хазирович Тургулаев. Офицер РУОП и руководитель нашей группы. Всего нас пятеро. Трое из РУОП, двое из ВКР. Разрабатываем местную линию поставки оружия, которая разветвляется по всему краю. Правда, в последнее время было затишье. Но теперь они снова, вроде как, активизировались. И главное направление их работы – как раз ваш город.

– И не боишься ты кому ни попадя раскрывать такую информацию? – Ухмыльнулся я.

– Ты не кто ни попадя, – покачал он головой. – Ты известный в городе человек. О тебе много говорят. Ну и в твоих морально-волевых качествах я убедился. Помощь мне твоя нужна. Потому как есть такие пазлы во всем этом деле, что пока что у нас не складываются.

Послушав Вадима, который так легко мне все выкладывал, я решил, что он, по всей видимости, и правда собирается сотрудничать. Да и отпираться с Брагиным нет особого смысла.

Но вот кое-что еще я почерпнул из его слов. Кое-что, что меня обеспокоило. Кроме того, я видел этому подтверждения собственными глазами.

В девяносто первом году, в Армавире, сложно было отыскать бандита, имеющего при себе автомат Калашникова. Большинство обходились ТТ, ПМами, дряхлыми наганами и прочей едва стреляющей дрянью. Нередкой зверюшкой у нас был и самопал.

С каждым годом ситуация менялась, и быстро. Теперь перестрелки на нарезном автоматическом оружии были обычным делом. А что дальше? А это «дальше» уже наступило. Теперь бандиты пользуются, мать их, гранатометами. Не успеешь обернуться, как город захлестнет волной левых стволов, и тогда тут начнется настоящая бойня, к которой местные правоохранители точно не готовы. Стоило признаться, что не готова к ней была и моя Оборона. Если оставить все как есть, через полтора года мы просто ничего не сможем противопоставить местной организованной преступности. Этого нельзя было допустить.

– Откуда ты узнал про Брагина? – Спросил я.

Вадим вздохнул.

– Короче. Был у меня среди черемушенских человек. Его Карим Хазирович завербовал. Ну и сливал он нам информацию. Черемушенские то, пока Седой был жив, тоже оружие покупали по той же линии. Короче, слил он, что Брагин тогда, с той западни, с вами ушел. Хозяин квартиры, где Брагин жил, показал, что в тот день он на квартиру не возвращался. А потом и вовсе исчез. Ну и, в конце концов, мы раскопали билет на поезд до Сочи. Брагин там свою жизнь и закончил.

– Убили, значит, – я задумчиво тронул подбородок.

– Ну. Того дуболома, что это сделал, взяли. Но не колется, зараза. Вор, типа. По понятиям живет. Ну и ушел в полное, как это у них говориться, отрицалово.

– Понятно. А от меня-то, что тебе надо, Вадим? Почему ты именно ко мне пришел со всей этой затеей? Если ты знаешь, где Брагин, почему спрашивал о нем?

– Потому что мне нужно было установить с тобой контакт, Витя, – Вадим посмотрел серьезно, свел брови к переносице, показав мне глубокие морщины на лбу.

Хотя был Вадим не старым, это выражение, казалось, накидывало ему лишний десяток лет. Разведчик вдруг показался мне старым и уставшим.

– Установить контакт, – продолжал он. – Чтобы проверить одну штуку.

Вадим многозначительно замолчал, будто ожидая, что я начну говорить сам. Я не начал. Тогда разведчик продолжил:

– Мы взяли еще двоих. Братья, российскую границу пересекали. При себе везли валюту. Хотели свалить через Украину в Приднестровье. С деньгами. Оттуда окольными путями в Европу. Перли так, будто их гонит кто-то.

Тогда я вспомнил о подельниках Брагина. Имена их я забыл, но в памяти осталось, что один был прапорщиком, другой, его брат, вместе с Брагиным занимался мелкими поставками и сделками с оружием.

– Ну вот, взяли обоих. Пришлось, сука, ОМОН привлекать. Один из них погиб при задержании. Ствол достал. Другого взяли. Сначала пацан молчал-молчал, но потом решился говорить. Да только следователь к нему не доехал. Его в СИЗО грохнули. Кто-то из зеков постарался. Короче, мутная история. Да, только кое-что он успел рассказать.

– Что? – Спросил я.

– Про записную книжку, которая была у Брагина. Там вроде как много что интересного, – продолжал Вадим.

Потом он вдруг замолчал и задумался. Спустя пару мгновений сказал:

– Правда, кажется, мне, что рассказал он органам гораздо больше. Да только нашей группе известно лишь про записную книжку. Возможно, у главаря всей этой схемы есть в СК связи. Ну и лишние сведения замяли. Только вот это, про книжку, просочилось.

Я вспомнил про записную книжку, которую отобрал тогда у Брагина. Исписанная почти полностью, она и правда хранила в себе много информации. Правда, я ее больше не просматривал. Много тогда было проблем, а меня интересовали только номера некоторых контактов, что в ней были. А потом и вовсе я закинул ее в долгий ящик. Нужно было решать проблемы с Черемушенскими, чтобы остаться в живых. Видимо, об этой книжице и говорил мне Вадим.

– Вот только никакой книжки ни на теле Брагина, ни в его вещах мы не нашли, – проговорил он приглушенным тоном и покачал головой. – А ты и твои люди, Витя, последние, кто с ним общался до отъезда. Пойми, я не давлю на тебя. Просто констатирую факты.

– Если бы я почувствовал давление, Вадим, – начал я бесстрастным тоном, – наш разговор тут же прекратился. Я помогу, но у меня есть свои условия, да и не думаю, что они тебе понравятся. Работы это точно вам прибавит.

– Какие условия? – Нахмурил брови разведчик.

– Ты же в курсе, что Моргуна убили из гранатомета. В курсе, что нас расстреляли из автоматов. Так ведь?

– Так, – согласился Вадим.

– Это были мясуховские.

– Одна из бандитских группировок Армавира? – Задумался он. – Но почему ты так уверенно об этом говоришь? ОПГ тут далеко не одна, и почти все они наверняка покупали оружие у нашего загадочного поставщика.

– Черемушкинских мы отметаем, – сразу отрезал я.

– Почему?

– После смерти Седого и Косого они слабы и не суются в большие игры. Скорее перешли в оборону. Такой дерзости от них ожидать не стоит.

Вадим внимательно слушал и не перебирал. По его напряженному лицу было видно, что он весь обратился в слух и память.

– Стрелок был русским. А Чоба с русскими не ладит. Его группировка чисто этническая и поддерживается местной армянской диаспорой. Да и начерта им лезть к кирпичному? Их зоны влияния никак не пересекаются. Остается только мясуха. Они нынче совсем обнаглели. Ты же видел, что твориться в городе? Вечные стычки с армянами.

– Вот именно, что с армянами. Ну и им может быть щас не до конкурентов, – покачал головой Вадим. – А этот стрелок, возможно, скажем, какой-нибудь мелкий браток. Маленькая банда, закусившая на кирпичный.

– Нет, – покачал я головой. – Маленькие банды так не наглеют. Гиена на льва не попрет. Испугается.

Вадим вновь задумался, но как-то особенно натужно. Морщины на его лбу проступили еще отчетливее. Он сгорбился, опер голову о ладонь.

– Мы изучали банды города, – начал Вадим. – Командир вводил нас в курс дела. Армавир – город небольшой, и сложно сказать, какая из местных группировок по-настоящему крупная, а какая нет. Их численность может варьироваться от семи-восьми человек до нескольких десятков.

– Больше, – покачал я головой. – Намного больше.

Вадим потемнел лицом.

Заблуждение Вадима было оправданным. Оценить реальные масштабы преступности в городе смогли только в начале двухтысячных, когда разрушенные в девяностые правоохранительные структуры, наконец, построили заново.

Тогда и стало ясно, что, например, мясуховские проросли корнями во все слои аравийского общества: от школьников и студентов до чиновников и бизнесменов из теплых кожаных кабинетов. Сейчас же, иной раз милиция не могла связать два отряда одной и той же банды между собой и расценивала их как различные группировки.

– Думаю, если поставки возобновились, – продолжал я, – то ваш поставщик работает именно с мясуховскими. А оружие им нужно. Они ведь в состоянии войны с Маленьким Чобой.

– К чему ты клонишь, Витя? Чего хочешь от нас? – Мрачно спросил Вадим.

– Мясуховские точно задействованы в этой схеме. А от вас я хочу, чтобы вы помогли мне засадить их лидеров за решетку. Чтобы помогли избавить город от этих людей.

– Мы даже не знаем имен этих лидеров, – покачал головой Вадим. – Известно, что их от двух до семерых человек. Известно также, кто может руководить ОПГ. Ну то есть, круг лиц имеется, но каких-либо доказательств того, что лидеры именно они, что они вообще как-то причастны к преступной деятельности банды – нет. Все – чиновники или бизнесмены. Все чисты, хотя почти все имеют за спиной тюремные сроки. Но за свои прошлые преступления они уже наказание отбыли, а сейчас не у кого проблем с законом не наблюдается.

– Рулит там преимущественно один человек – Горелый. Имени я не знаю. Возможно, есть еще авторитеты, но главные вопросы решает именно он.

Вадим достал блокнот, сделал в нем пометку. Потом тяжко засопел.

– У тебя удивительно подробные познания об ОПГ Армавира. Откуда? В РУОПе слышали о каком-то Горелом, но никто не может сказать, что лидер именно он.

– Это он. И если он отправится в тюрьму, это как минимум ослабит банду. Как максимум – расколет. И мясуховские больше не смогут работать так организованно. Не смогут представлять такую угрозу городу.

А еще им станет не до Обороны. Я прекрасно понимал, что моя афера с тем, чтобы натравить группировки друг на друга – рискованное и временное решение. Когда война мясуховских с армянами закончится, злопамятный Горелый точно вспомнит обо мне и моих людях. Появление же Вадима и то обстоятельство, что тут замешен РУОП – шанс для меня навсегда отделаться от этого мясуховского козла.

– У тебя с ним личные счеты? – Спросил вдруг Вадим. – С этим Горелым?

– Это так уж важно?

Вадим поджал губы. Потом медленно покачал головой.

– Нет. Неважно. Я не против пойти тебе навстречу, Витя, если это поможет докопаться до поставщика. Однако есть один нюанс.

– Какой?

– Я не решаю подобных вопросов. Если хочешь сотрудничать с нами на таком уровне, тебе придется обсудить свои предложения с командиром группы. Придется встретиться с Каримом Хизировичем.

***

Этим вечером, где-то в Армавире

Двор старинного, дореволюционного особняка был запущенным, как, собственно, и сам особняк. Руслан приехал сегодня ближе к четырем часам дня, квартиру для него уже сняли, и располагалась она в старенькой хрущевке на другом конце города. Это место он выбрал для другого дела.

В низине, за двумя улицами и приречным пустырем, тихо шумела Кубань. Труп огромного стекольного завода высился над местным райончиком, и в вечерней темноте его высоченные трубы казались башнями какого-то сказочного замка.

– Ты один приехал? – Спросил Адам Назаров, опершись о багажник белой пятерки, на которой и приехал Багиров.

– С водителем, – сухо буркнул Руслан, глядя в зев отсутствующих ворот, которые открывали въезд во двор.

– А он где?

– Отпустил.

– Хорошо, что ты приехал, Русик, – вздохнул Адам. – А-то мне тут одному с этими бандосами было как-то совсем не по себе.

Русик не ответил, только покивал.

– Слушай, Адам, – вдруг начал Руслан. – А командир говорил тебе про новых клиентов?

– Нет, – покачал Адам головой. – Каких еще клиентов?

– Не знаю, он не признается.

– Полковник мне велел наладить с мясуховскими дела. Вот и налаживаю. А что за клиенты? Откуда?

– Вроде как отсюда, – мрачно сказал Руслан. – Мясуховские нужны, чтобы через них проложить торговую линию.

– Я слышал, что на мясуховских идет основной упор, – сказал Адам. – Про новых клиентов – нет. А кто они?

– В том-то и дело, что не знаю. Полковник пока не рассказал. Говорит, сам еще не уверен, будем ли мы работать. Но обещал, как только все будет точно, то расскажет.

– М-да-а-а-а, – протянул Адам. – Странно это. Раньше он от нас ничего не скрывал.

– Ну раньше и клиентов у нас таких не было. Ну ничего не поделаешь. Мы уже пошли по этой дорожке. Поздно заднюю сдавать.

Проговорив эти слова, Руслан вдруг почувствовал, будто убеждает не Адама, а самого себя. На душе стало как-то стремно, и майор прогнал неприятные мысли силой воли.

– О, едут, – сказал Адам и выпрямился.

Во двор, осветив все фарами, вкатилась девятьсот сороковая вольво.

– Помнишь? – Сказал Адам. – Тут я Александр. А ты?

– А я буду Ваней, – не отводя взгляда от машины, проговорил Руслан.

– Как твой старший сынок? – Хмыкнул Адам.

– Ага. – Руслан тоже ухмыльнулся, но как-то горько. – Помню, когда теща узнала, что мы с Аней сына Иваном назвали, на полгода на меня закусила. Она то хотела, чтобы он был Бислан. Как дед.

– Ладно, – сказал Адам, наблюдая, как распахиваются двери вольво. – Пойдем.

Оба офицера отправились к машине братков.

– О! Санек, здорова! – Встретил их Логопед, только что выбравшийся с заднего сидения машины, – И тебе здорова, брат!

Он протянул руку Руслану, и тот пожал, украдкой, посматривая на крепких мужиков с каменными рожами, окруживших вольво.

– Ты, насколько я знаю, там у вас почти главный? Да? – Авторитет улыбался Руслану во все тридцать два.

– Вроде того, – хмыкнул Руслан. – Иваном меня зовут. Будем знакомы.

– Будем! Ну так че там у нас в планах? Завтра банька, потом место тебе, Ваня, покажем такое, что закачаешься! В общем, культурно отдохнем. Как надо!

– Ага, – Руслан натянуто улыбнулся. – Только давайте сначала я кое-что вам покажу. Жест доброй воли, так сказать. Чтобы вам сразу было видно наши серьезные и добрые намерения.

Широко улыбающийся Логопед посмотрел на своих бойцов, рассмеялся.

– Ну? Че за жест?

– В багажнике.

Руслан с Адамом пошли к пятерке, и авторитет в сопровождении троих своих людей проследовал за ними.

Майор отпер багажник, открыл.

– Вот вам гостинцы, – сказал он хмуро.

Логопед сначала с некой настороженностью осмотрел содержимое багажника.

– Вон оно как, – ухмыльнулся он. – Че, бесплатно, что ли?

– Бесплатно.

– Ну что ж, – бандит откинул крышку деревянного ящика, устроенного в багажнике. – Ой, хороши. Царский подгон, пацаны. Прям царский.

Глава 5

– Спасибо, братаны, – разулыбался Логопед. – Мы этим яблочкам найдем хорошее применение. Прям хорошее. Как раз кстати, что вы нам их подогнали.

Руслан поджал губы. Ему очень хотелось поморщиться и сплюнуть. Бандит, что стоял рядом с ним, своими ужимками, улыбочками и блатными интонациями вызывал у майора настоящую тошноту. Багиров сдержался и натянуто улыбнулся ему.

– Вот тут боевая часть, – проговорил он, указывая на деревянный ящик, полный гранат РГД-5. – Вот тут взрыватели. Отдельно лежат. Ну, как пользоваться, вы, думаю, знаете.

– Да не борись, – хмыкнул Логопед. – Уж как это дело друг к другу прикрутить, мы как-нибудь разберемся.

– Я не сомневаюсь, – саркастично проговорил Руслан.

Руслан, все это время рассматривавший второй ящик, в котором хранились продолговатые взрыватели, поднял глаза, посмотрел на Логопеда. И тогда он понял, что сейчас сказал то, чего не стоило говорить. Вернее, сказал это не совсем правильно.

Авторитет, до этого весь развеселый и улыбчивый, тут же посмурнел, посмотрел на Руслана волком. Тень соседа-братка, что падала на лицо Логопеда, делала его выражение еще более зловещим. Каким-то нечеловеческим.

– А ты у нас че, шутник? – холодно проговорил Логопед. – Думаешь, умный? Типа, мы с гранатами не разберемся? Типа, не поймем, че куда вставляется?

На помощь Руслану тут же пришел Адам.

– Кстати, – начал он. – Логопед, начальство мне передало обсудить с вами один вопрос. Важный. Короче, мы хотим сотрудничать. Вместе оружие продавать. Никто в накладе не останется.

Внимание авторитета немедленно переключилось на Адама.

– Ты, Санек, хочешь нас в долю, что ли, взять?

Выражение лица Логопеда в один миг переменилось. Он снова заулыбался, отчего его и без того небольшие глаза стали казаться совсем маленькими и какими-то крысиными.

– Есть такие мысли, – проговорил Адам. – Укрупняем, так сказать, предприятие. Ну и надо привлекать партнеров. Бизнес есть бизнес. Либо растешь, либо чахнешь.

«Видать, Корастелев и с Адамом на эту тему беседовал, – подумал Багиров. – М-да… В одной лодке мы с Назаровым».

– А вот это уже интересно, – сказал Логопед.

– Вам об этом Иван расскажет завтра. Когда Горелый будет с нами. Всю схему вам растолкует, – продолжал Адам.

– Ну что ж, – почувствовав запах наживы, Логопед снова показал в улыбке свои крупные зубы, – тогда завтра и перетрем. За водочкой, а? А ты, братан, извиняй. Недопонимание вышло у нас с тобой. На нервах мы все, сам понимаешь. Ну вот беленькой и полечимся.

С этими словами он обратился уже к Руслану.

– И полечимся, и перетрем, – ответил майор, стараясь, чтобы голос его на этот раз звучал не так сухо и совершенно не саркастично.

– Ну давай, братва, – крикнул своим подручным авторитет. – Хватайте гранаты и грузите в машину. Ладно, бывайте, други. Завтра повидаемся.

Здоровяки схватили оба ящика, потащили их к вольво. Логопед было, тоже пошел к машине, но Руслан, сам не зная зачем, вдруг окликнул его:

– Логопед!

Бандит замер у двери, обернулся.

– Скажи, а почему тебя так прозвали? Почему Логопед-то?

– Не надо, Русик, – шепнул ему Адам. – Ну на кой черт ты нарываешься?

Лицо бандита первые мгновения было темным и хмурым, но потом он, по своему обыкновению, снова заулыбался. Затем пошел к Руслану.

– Когда была у меня первая ходка, – начал он, приблизившись к офицерам, – по молодости еще. Сидел у нас в камере один блатной. Вор в законе. Кликуха у него была Заика. А знаешь почему?

– Почему же? – Руслан и глазом не моргнул.

– Потому что он, хе-хе, заикался. Был блатной тогда больно мурый, считал, что ему многое можно. Короче, блатной блатным, а понятия не уважал. Только вид делал, что живет по-людски и людское уважает. А сам крысой оказался. Ну вот я ему и объяснил, кто он по жизни такой и чего стоит. Да так объяснил, что Заика перестал заикаться. Все уважаемые люди увидели, кто он есть, когда я с ним поработал. А я, стало быть, раз от заикания умею лечить, оказался Логопедом!

Когда авторитет закончил свой рассказ, то мерзко засмеялся, положил руку на небольшой, но виднеющийся под белой рубашкой живот.

***

– А я и не думала, Витя, что ты со мной захочешь пойти на Чехова. Думала, тебе театр совсем не нравится, – сказала Марина, когда мы медленно шли от стоянки к театру драмы и комедии города.

Театр располагался почти в центре, на улице, бегущей по краю главной городской площади. Смотрел театр точно на городской парк, который уже позеленел, и фонтаны, что были установлены внутри, уже запущенные, собирали вокруг детишек и прогуливающиеся семьи.

В двух шагах располагался и городской совет Армавира. За углом дальше, вдоль площади, стоял московский магазин, который всегда считался главным магазином города. Но сейчас он больше походил на небольшой рынок, заключенный в каменные стены.

Со дня нашей с Вадимом встречи прошло трое суток. Сегодня была суббота, и в театре ставили пьесу «Вишневый сад» по Чехову. Марина очень хотела пойти сегодня в театр. Кулым приучил внучку к этому чуть не с самого рождения. Авторитет водил ее на разные постановки, и Марина хвасталась мне перед театром, что смотрела весь театральный репертуар, да еще и не по одному разу.

– Но мне все равно очень интересно сходить, – сказала она тогда. – Скоро сессия начнется, я тогда вообще из-за учебников не выберусь. А так, с тобой вот проведу время. Да еще и культурно.

Я же, признаюсь, мало посещал театральные постановки. В прошлой жизни было мне как-то совсем не до этого. Хотя не скрою, что посмотреть комедию мне было интересно. Приобщиться, так сказать, к искусству. Однако не Вишневый сад был моей главной целью сегодня.

Видя, что Марина очень хочет выбраться из дому, я согласился пойти с ней больше, чтобы защитить. Не хотелось мне, чтобы девушка разгуливала по городу одна, без, так сказать, телохранителя. Мало ли что может случиться. А предчувствие у меня было нехорошее. Нет, сначала, когда мы собирались, ехали, все было хорошо, но когда вышли из машины в центре, что-то обеспокоило меня. Причем сказать что именно, я не мог. Тогда я связал свое беспокойство с объявившимися в моей жизни РУОПом и ВКР.

Вадим, к слову, со мной пока что не связывался. Тогда мы с ним договорились, что я передам им записную книжку. Однако сделаю это лично в руки его начальника, подполковника Тургулаева. Вадим согласился и обещал перезвонить. И я решил подождать несколько дней, пока он выйдет на связь.

В театр, к моему удивлению, пришло довольно много людей, и большой зал был забить почти полностью. Правда, контингент, как я успел заметить, оказался весьма возрастным. Большинство посетителей были пенсионерами: старики, бабушки с внучками, пожилые люди. Была, однако, и молодежь, но в исчезающе малом количестве. Почти у сцены сидели и, кажется, весьма уважаемые люди. По крайней мере, так говорил о них опрятный внешний вид: костюмы и платья, сидящие как надо и сшитые, видимо, на заказ.

Мы с Мариной разместились в центре зала, и девушка тут же протянула мне программу, написанную от руки на плотной картонке.

– Будет интересно, – сказала она. – Тебе понравится.

Свет в вычурных настенных фонарях погас, и отварили занавес. На сцене бедненькие декорации изображали комнату аристократического имения. Спустя мгновение туда вышли молодая девушка со свечой в руках и мужчина с книгой.

Как я прочитал в программке, это были горничная Дуняша и купец Лопахин.

– Пришел поезд, слава богу. Который час? – начал Лопахин громким, высоковаты голосом.

– Скоро два, – ответила девушка и погасила свечу. – Уже светло.

– Ты читал Вишневый сад? – Спросила Марина.

– Еще в школе, – признался я.

– Ну, значит, все забыл! Тебе точно понравится!

Когда спектакль кончился, и толпа народу принялась продвигаться к выходу, я шепнул Марине:

– Отойду. Подожди меня здесь.

Марина, видя, что мой взгляд направлен к мужскому туалету, кивнула. Вместе мы отошли в сторону от основного потока посетителей, и девушка стала у дверей женского.

– Ты не уходи без меня, – сказала она. – Я, наверное, тоже пойду.

Я прошел в туалет, к которому стояла немалая очередь. К счастью, продвигалась она быстро. Мужчины активно шли на выход, и спустя минуту, я уже попал внутрь. Было тут чистенько, но старенько: кирпичные перегородки, покрытые кафелем, с железными очками в полу, единственный умывальник с зеркальцем, покрытые старой грязноватой плиткой стены. У умывальника народу толпилось чуть не больше, чем на входе.

Не успел я войти в кабинку, как увидел знакомое лицо и напрягся. Маленький Чоба, вырядившийся в костюм, вышел из-за покрытой бледным кафелем перегородки, не стесняясь, застегнул ширинку. Потом вальяжно прошел к умывальнику, расталкивая мужчин.

– Тороплюсь я, – гаркал он с армянским акцентом. – Жена ждет!

Народ расступался перед его грузной фигурой, и последним из них был старичок, едва подступивший к раковине. Старик испуганно глянул на Чобу, уступил ему место.

Я насторожился. Не уж то авторитет решил устроить своему семейству культурный отдых? При других обстоятельствах, я бы и глазом не моргнул, но сейчас понимал, что за этим человеком тянется настоящий шлейф из неприятностей. Если он здесь, могут начаться и проблемы с мясуховскими. Мало ли что. От Горелого можно ожидать чего угодно. Я зашел в свою кабинку, краем глаза увидел, как Чоба проходит мимо, к выходу.

Когда и я выбрался из туалета, Марина ждала меня у дверей.

– Пойдем, – сказал я. – Лучше нам быстрее уехать.

– Что-то случилось? – Удивилась Марина.

– Нет. У меня дела появились. Могу пропустить важный звонок.

– Ну… ну хорошо…

– На улице далеко от меня не отходи.

Мы протиснулись к выходу, и я тут же повел Марину к полузаставленной автомобилями стоянке, где была и моя машина. Только когда мы были уже на подходе к стоянке, я увидел Чобу, идущего к своему Гранд Чероки, в компании маленькой, скромно одетой супруги и высокого молодого армянина, нарядившегося в брюки, белую рубашку и модный кожаный жакет. Еще трое молодцев ждали рядом с Чероки и уже прогревали свою вишневую девятку.

– Стой, Марин, – остановил я девушку, наблюдая за армянским паханом.

– Что случилось?

– Подожди.

Я оттащил Марину с тротуара к высокому тополю, росшему у дорожки. Сделал вид, будто ищу что-то в карманах.

– Что-то потерял? – Озаботилась Марина.

– Ключи от машины. Видать, выпали где-нибудь в театре.

– Вот ты, – она нахмурила бровки. – Ну, пойдем скорее искать, пока кто-нибудь не спер.

– Щас, мож найду еще.

Боковым зрением я видел, как Чоба с женой проходят по тротуару вперед нас. До стоянки оставалось еще метров пятьдесят.

Чуйка просто рвалась в душе. Неприятное предчувствие, которое появилось у меня еще на подходе к театру, звонило во все колокола. Нарастало. Я будто шкурой чувствовал, что что-то может вот-вот случиться. И теперь понял, к чему все это было. Какой-то звериный инстинкт в мозгу кричал мне, что в центре небезопасно.

Когда позади нас послышался звук двигателя, я понял, что не ошибся. Это была белая Нива. Машина проехала вдоль площади и, добравшись до края здания, начала замедляться, будто бы для того, чтобы поберечься разбредающихся от театра людей.

Тачка ехала медленно, но, поравнявшись с входом в театр, чуть-чуть ускорилась. Когда открылось окно, и наружу высунулся человек, я крикнул Марине.

– Ложись! Сюда, быстро!

– Что?!

Потянув девушку за одежду, я просто завалился за дерево, подмял визжащую Марину под себя. Пешеходы вокруг тут же встрепенулись, удивленно уставились на нас с девушкой. Закричала какая-то дама. Чоба обернулся, сначала на нас, потом на машину.

Нива резко затормозила рядом с армянским авторитетом, и я увидел, как человек, сидевший на пассажирском, бросил Чобе, его жене, и армянину какой-то предмет прямо под ноги. Ну а потом машина дала по газам.

В мозгу в одно мгновение промелькнула быстрая мысль, и я прижал голову Марины к земле, защитил рукой и свою. Спустя три секунды, когда никто еще не успел опомниться, хлопнуло.

Я услышал, как что-то маленькое и смертоносное стало впиваться в землю перед нами, рвать кору тополя над головой.

Хлопок на несколько секунд изгнал все остальные звуки. Гнетущая тишина повисла над округой. Ее разорвал чей-то крик. Когда я поднял голову, на тротуаре лежали мертвые тела Чобы, его супруги и братка, что был рядом. Кто-то стонал неподалеку, еще кто-то кричал. Народ разбегался.

Раздались запоздалые выстрелы. Это люди Чобы разрежали пистолеты вслед удиравшей во все четыре колеса машине.

– Витя… – Выдохнула Марина. – Это была бомба?!

– Вставай, – сказал я, поднимаясь, – нам нужно уходить.

***

В это время, где-то на окраине города

– Значит, он звонил? – Спросил Адам, сидевший на пассажирском Руслановой пятерки.

– Да, сегодня в полдень, – ответил Руслан. – Договорились они там. Вот, едем знакомиться.

– Хорошо, – напряженно ответил Адам.

Окраина Армавира со стороны лесного хозяйства походила на настоящую станицу: небольшие, низкорослые домишки, железные и деревянные заборчики, плохие дороги и заросли. Деревья, кусты, буйная трава перед дворами – все это буквально топило местный Армавир в зелени.

Руслан вырулил на грунтовку, поехал вдоль лесной чащобы, черной, будто бы живой стеной, шевелившейся через овражек кювета.

Когда они спустились ниже, по другой узенькой дорожке, и остановились на пляже, услышали, как шумит неподалеку Кубань.

Руслан вышел, огляделся. Река протекала метрах в пятидесяти от них. Большой гравийный пляж с многочисленными рукотворными оврагами использовали, наверно, для забора гравия. Старый каменный мост стоял через реку. Мост был почти разрушен, и его древние колонны, изъеденные водой и ветром, казались в полутьме огромными ребрами какого-то чудовища. Рядом со старым мостом тянулся новый железнодорожный, а за ним проходил и автомобильный.

Руслан оглянулся, когда на мосте раздался грохот. Это длинный товарняк пошел над рекой, протягивая свое черное, червеобразное тело.

– Полковник сказал еще кое-что, – проговорил Руслан.

– Ну? – Адам закурил, прислонился к капоту машины.

Влажный, прохладный ветер дул с реки, Багирову стало зябко, и он застегнул ветровку.

– Через два дня придет первая поставка. Наша задача – предупредить мясуховских. Оружие пока что на наших схронах спрячем.

– А потом надо организовать передачу? – Спросил Адам.

– Ага. Причем мясуховские должны нам с этим помочь. Че-то, кажется, мне, что Корастелев не очень-то доверяет нашим новым клиентам.

– Мож, они нас прямо тут замочат, – равнодушно сказал Адам, щелкнув окурком.

Русик проследил за красненьким в темноте угольком. Бычок сдул ветер, и тот, погаснув, словно бы растворился в темноте, не достигнув земли.

– Пока не хлопнут, – буркнул Русик. – Им же пушки нужны. А потом нам помогут мясуховские.

– Я б предпочел видеть за своей спиной взвод солдат, чем этот бандитский сброд.

– Я тоже, – ответил майор. – Но Корастелев считает, что, если привлечь много наших, будет слишком заметно. Наглеть не хочет.

– Угу, – промычал Адам, глядя куда-то вдаль.

Там, откуда они приехали, бил свет чьих-то фар.

– Вон они. Едут, похоже, – сказал Руслан и выпрямился. Пощупал за поясом пистолет.

Здоровенный Ниссан Патрол, подскакивая на неровностях, спустился с пригорка и захрустел массивными колесами по речной гальке. В свете фар своей машины Руслан увидел, что внедорожник был видавшим виды и грязным, словно гонял по каким-то лесам.

Машина стала наискось, метрах в десяти от них, осветила темные воды Кубани.

У Руслана почему-то быстро забилось сердце, когда двери Ниссана стали открывать изнутри. Первым вышел водитель – рослый, здоровенный мужик.

Одетый в лесной камуфляж, он перекинулся парой слов с другим, таким же здоровым мужчиной. Их было четверо, все как один крепкие и бородатые. Группа направилась к Руслану и Адаму.

– Чечены, – прошептал Адам Руслану. – Видать, мы собрались с чеченцами торговать.

Глава 6

– Боже! Я этого больше не вынесу! – Плакала Марина. – Да когда же оно все закончится?!

– Тихо-тихо, – я пододвинулся к девушке поближе, обнял и прижал к себе.

Марина уткнулась мордашкой мне в грудь, заплакала навзрыд.

– Все будет хорошо. Я смогу тебя защитить, ты же знаешь.

Лицо девушки было горячим и влажным. Я чувствовал, как ее дыхание, прерываемое приступами плача, увлажняет мою рубашку, как мокнет ткань от ее слез.

– Знаю! Конечно, знаю! – Марина подняла раскрасневшееся лицо, заглянула мне в глаза. – Но я устала, Витя! Я больше не хочу ходить по улицам и оглядываться! Я очень устала от всего этого! Кто-то вечно стреляет рядом со мной! Что-то вечно взрывается! Я как магнит для всех этих дурацких стрелок и прочей бандитской дряни!

– Обещаю, – я погладил девушку по волосам. – Я сделаю так, что ты всегда будешь в безопасности. Что тебе больше не надо будет обо всем этом беспокоиться.

Марина перестала плакать, очень забавно, совсем по-детски всхлипнула, утерла опухшие глаза.

– Я тебе верю, – сказала она убежденно. – Верю, Витя. Ты ведь мне никогда не врешь.

– Не вру.

– Но… Но я боюсь…

– Будь сильной, – я улыбнулся. – Помнишь наш договор? Видишь же, что я свою часть исполняю.

– Я знаю, – она сглотнула. – Просто… Просто я все равно боюсь. А вдруг… Вдруг с тобой что-то случиться? Ведь все это так опасно… Вдруг в один из дней случиться так, что ты…

Лицо ее снова искривилось, и по щекам побежали новые дорожки слез.

– Спокойно, Марина, – обнял ее я, когда девушка опять припала к моему плечу. – Спокойно. Такого не случится.

– Вот. Теперь врешь. – Приглушенно проговорила она. – Может случиться все что угодно. Ты же понимаешь.

Я вздохнул.

– Понимаю, Марин. Действительно, иногда моя работа бывает опасной. Иногда приходится иметь дело с очень нехорошими людьми. Но я выдержу. И выживу. Я всегда выдерживаю. И никому не позволю навредить ни тебе, ни кому-то из моих близких.

– Ты так уверенно об этом говоришь, Витя, – отстранилась она. – Уверенно, словно это уже наступивший факт. Но…

Девушка замолчала. Потом сглотнула, словно бы не решаясь договорить.

– Но, что?

– Но что, если ценою для этого станет твоя жизнь? Сегодня, когда взорвалась та бомба, на миг я подумала, что тебя тоже задело… А что, если когда-нибудь и правда заденет? Что тогда? Что будет, если тебе будет угрожать очень большая опасность? Что, если нам будет угрожать большая опасность? Ты тоже пойдешь до конца? Как всегда? Ты защитишь меня, но… оставишь одну?..

С этими словами Марина заглянула мне в глаза. Теперь взгляд девушки был холодным и жестким. Решительным. Таким, которого я у Марины еще ни разу не встречал. Будто бы она говорила о чем-то, что сейчас считала самым важным в жизни.

А в следующий момент я сделал то, что не делал никогда. И этот поступок изумил меня самого. Я не выдержал ее взгляда и отвел глаза. Я знал ответ на ее вопрос. Марина тоже знала.

Вся моя прошлая жизнь, которую я провел в инвалидном кресле, была для меня чем-то не сильно отличающимся от ада. Беспросветность изо дня в день. Чувство, когда душа твоя кипит, и ты постоянно хочешь что-то сделать, что-то свершить, но не можешь. Для меня мало какая физическая мука могла бы с этим сравниться.

Я понимал, что, если отступлюсь, если проиграю, могу прийти к такому же, а может быть и к более печальному результату. Могу снова обречь моих друзей и других, новых людей, что стали для меня близкими, на смерть. Могу снова стать слабым. И смерть для меня – лучшая доля, чем слабость.

– Ты все еще исполняешь свою часть договора? – сказала она монотонным, словно робот, голосом.

Не ответив, я поджал губы.

– Знаешь, Витя. Сейчас я бы хотела, чтобы ты солгал мне.

Мы оба замолчали. В квартире стало тихо. Свет мы не включали, и потому табло электронных часов, стоящих у телефона на столике, светило своими зелеными черточками цифр особенно ярко. Приятный запах Марининого, разгоряченного от плача тела, смешался с ее духами и щекотал нос.

– О чем ты мечтаешь, Марин? – Вдруг зачем-то спросил я.

– О том, чтобы у нас с тобой всегда все было хорошо. О том, чтобы нам было безопасно, – проговорила девушка.

– Надо же, – хмыкнул я горько. – Я тоже мечтаю об этом. Я мечтаю сделать мир лучше и безопаснее. Если не могу для всех, то хотя бы для близких. Но мечты не исполняются просто так. Для этого надо работать. И чем-то жертвовать. И я готов.

– Какой тогда смысл? – Всхлипнула Марина. – Какой тогда смысл делать мир лучше для меня, если для этого тебе придется рисковать своей жизнью?

– Рисковать – еще не значит расстаться с ней. Давай заключим новый договор. Еще один.

– Какой? – Спросила она тихо.

– Я пообещаю тебе, что со мной все будет хорошо. Ты пообещаешь, что не станешь…

– Я всегда буду переживать и бояться за тебя… – Перебила Марина торопливо.

– Знаю. Но ты пообещаешь, что не станешь накручивать себя. Не станешь переживать напрасно. Иначе это чувство съест тебя с потрохами. Уж поверь. Я знаю, о чем говорю. Лучше надейся. Надейся, что все будет хорошо.

Марина вздохнула и снова посмотрела мне в глаза. Теперь ее выражение было другим. Оно смягчилось, и я видел в нем надежду.

– Ладно, Витя. Если так, то я буду надеяться. Надеяться, что дальше все будет хорошо.

Когда мы поговорили, Марина ушла в ванную, чтобы умыться. Я же направился в свою комнату и разыскал там записную книжку Брагина, а еще визитку, которую дал мне Вадим.

С ней я пошел к телефону и позвонил разведчику. Трубку взяли далеко не сразу. Мне пришлось набрать номер трижды, чтобы дозвониться. Признаюсь, я думал, что Вадим и вовсе не ответит. Вдруг номер, что он дал мне, не принадлежит разведчику?

Однако в один момент длинные гудки кончились, и на том конце подняли трубку.

– Да?

– Вадим?

– Кто это? – Обеспокоенно прозвучал его голос.

– Говорит Летов.

– А-а-а-а-а… Витя. Откуда у тебя этот… Ах да… Я же сам дал его тебе.

– В чем дело, Вадим? – Начал я. – Ты говорил, позвонишь, но на связь так и не вышел.

– Если честно, – начал он почему-то вполголоса. – Сейчас не лучшее время для всех этих разговоров. Давай я свяжусь с тобой…

– Сегодня в центре города мясуховские взорвали гранату. Маленький Чоба убит. Я сам видел, как он взлетел на воздух. Граната взорвалась едва ли у меня не под носом.

– Ты ранен? – Спросил он вдруг.

– Нет. Но оружия у них все больше, Вадим. А времени у нас все меньше. Ты тянешь. Если ответ твоего командира будет негативный, мне придется самому принимать меры, чтобы обеспечить безопасность себе и своим людям.

В трубке некоторое время шумела тишина.

– Нет, он готов встретиться, – ответил наконец Вадим. – Просто, ты тоже пойми, у нас своя работа. Оперативная работа. А в сутках, к сожалению, всего двадцать четыре часа. Я не сплю уже вторые.

– Сочувствую, – сухо ответил я.

– М-да… Ладно. Мы и сами видим, что ситуация обостряется. Есть кое-какая информация… Короче. Ладно, убедил, Летов. Медлить нельзя. Завтра вечером мы с тобой увидимся и поедем к Хазировичу. Он не против встретиться, но что он решит, я сказать не могу. Короче. Жди звонка завтра в шесть вечера.

– Ты понимаешь, что, если не позвонишь, сотрудничества не будет, – покачал я головой.

– Понимаю. Потому и позвоню. До связи, Витя.

***

Вечер следующего дня. Трасса Армавир-Отрадная

Сегодня вечером из Майкопа должна была прийти первая машина с грузом, и потому Адам с Русланом отправились в путь. Им нужно было проследить, чтобы разгрузка товара прошла в штатном режиме, осталась никем не замеченной, а главное, чтобы все привезенное соответствовало спискам, которые передали им чеченцы.

До этого, днем, Руслан говорил с Корастелевым, и тот сообщил, что все должно быть четко, патрон к патрону.

– Это люди серьезные, – сказал он тогда. – Если чего недосчитаются, будут проблемы. Это тебе не бандюки с окраины, с которыми можно договориться на месте, если в схроне не достанет автомата.

Конечно, после этого у Руслана с полковником случился конфликт. Багиров предъявил Корастелеву, что то, что он замыслил – ужасная затея. Снабжать оружием боевиков, силой отколовшихся от страны людей, кто уже во всю промышляет заказными похищениями и ведет гражданскую войну со своими же пророссийскими гражданами – что может быть ниже?

– Да что ты несешь, Русик? – Ответил ему на это Коростелев. – во-первых, не стоит обсуждать такие вещи по телефону. Мы прикрыты, но наглеть не надо. А во-вторых, какое тебе дело? Ты, что ли, там воюешь? Тебя они, что ли, будут из этого оружия стрелять? У тебя есть собственный приказ. Выполняй его. Мы другим делом заняты. О себе, наконец, подумай. Что ты будешь делать, когда все окончательно рухнет? Кому ты будешь нужен? Что ты умеешь? А ничего! Ты умеешь только две вещи: воевать и умереть за Родину. Родины больше нету. За кого умирать собрался? А война у нас сейчас другая, своя, новая. Мы бизнес делаем. Не будем продавать товар мы, продаст кто-нибудь другой. Или ты хочешь отправить жену с детьми на паперть, побираться? Не хочешь. Знаю. Короче. Не дрейфь, Русик. Ты надежный человек. Преданный. Я тебя с детства знаю. Найти на твое место кого-то другого – та еще задачка. Так что работай. Просто работай, и будет тебя и счастье, и достаток. Все, давай. До связи.

Сумерки густели все сильнее, и свет фар их пятерки отчетливее проявлялся на дороге. По левую сторону темнела посадка, по правую развернулось сельскохозяйственное поле, засеянное молодой семечкой.

– Ты чего такой смурной? – Спросил Адам, подруливая пятеркой. – Чеченов боишься?

– Нет. Не боюсь.

– Тогда что?

Русик не ответил, а только отвернулся.

– Руслан, – вздохнул Адам. – Мы ж с тобой в одной лодке плывем. Че, ты? Расскажи товарищу, в чем дело. Работа у нас тяжелая, нервная. Не хочешь щас говорить, давай за рюмочкой, после того, как с мясуховскими встретимся. Во сколько там они нас звали?

– В десять. Сауна номер семь, – пробурчал Руслан.

– Ну вот. Отдохнем. Пропарим головы.

– Тебе не кажется это неправильным? – Вдруг решился Руслан.

– Что неправильным?

– Все это. Все, чем мы занимаемся.

Адам потемнел лицом, нахмурился, но ответил добродушно:

– Каждый выживает, как может. Мы можем только так.

– Знаю. Но продавать стволы чеченам, это как-то слишком. Не? У них там война. Русских, что там жили, грабят, гонят, убивают. И что, теперь они нашим оружием будут это делать?

– Спрос рождает предложение, – холодно ответил Адам. – У них там свои дела. Какое тебе дело до русских? А… ну да…

– Ага, про Аньку вспомнил? Про жену мою? – Не менее ледяным тоном ответил Русик.

– Послушай, Руслан, это их проблемы. Ты о себе думай. У нас тут жопа не меньше. Непонятно, что дальше делать. Как жить. Пока еще есть возможность сделать себе денежную подушку, вот и делаем. Продается оружие? Вот и продаем.

– Мы все уже продали… – проговорил холодно Руслан. – Честь свою офицерскую продали.

– Русик, – Адам снова вздохнул, но уже тяжелее. – Ты не горячись. Щас вернемся, гульнем.

– Нет… – покачал головой Руслан. – Бандитом продавать – одно дело. Но боевикам… Чьи эти? Дудаевцы? Масхадовцы? Личная армия Басаева? Ай! Да какая разница! Все они там одним миром… Останови машину…

– Русик, ты че задумал? – Недобро спросил Адам.

– Останови машину. Я выйду. Я не стану в этом участвовать. Не стану, слышал?! Давайте дальше как-нибудь без меня!

– Русик, да ты с ума сошел.

– Адам! – Руслан повернулся к нему, – сегодня они там друг друга режут! А завтра что? Пройдет два года, и бог знает как это все развернется! Куда они обратят наше же оружие?! Может быть, завтра мы с тобой в окопе будем сидеть и биться против тех, кому вчера свои же пушки продавали! Нас же из наших собственных автоматов будут стрелять! Из наших же!

– Руслан, – Адам покачал головой. – Опомнись. Из таких дел живым не уходят. У тебя семья…

– Я спать спокойно не смогу, Адам. Я советский офицер! И в кого я превратился?! В торгаша! Торговца смертью! Неправильно все это! Останови! Ни ты, ни Корастелев меня больше никогда не увидите! Я возьму своих и просто исчезну!

Адам с каменным лицом не отрывался от дороги. Вел машину вперед, по трассе.

– Останови, – покачал головой Руслан.

– Нельзя тормозить. Времени немного. Мы и так опаздываем. Задержимся – будут вопросы. Водитель может чего ни то подумать.

– Тормози! Нито я тебя заставлю!

– Ладно, ладно! Не кипятись! Сейчас станем где-нибудь. Только воды попью.

Адам потянулся куда-то влево, видать, за бутылкой, что хранилась там между дверью и сидением. В следующее мгновение он дернулся, Руслан увидел перед своим лицом дуло ПМа. Багиров среагировал мгновенно, схватил пистолет, в следующую секунду раздался выстрел. Пуля ушла в сторону, пробила окошко, и салон наполнился шумом ветра.

Руслан вцепился Адаму в одежду.

– Баран! Че ты творишь, баран?! – Орал ему Адам. – Разобьемся же!

Руслан уже не слышал его криков. Он боролся за пистолет.

В следующее мгновение пятерка вильнула, скрипнули шины. Адам отвлекся от борьбы, испуганно взглянул на дорогу, попытался дернуть рулем, чтобы выравнять машину. Багиров не терял времени. Он привстал и изо всех сил ударил бывшего товарища в лицо. Пятерку понесло еще сильнее. Машина пошла сначала в занос, а потом и в кювет. Руслан почувствовал, как салон переворачивается с ног на голову.

***

Темная дорога мельтешила под фарами моей машины. Большое поле подсолнечника подходило к концу. За ним виднелось какое-то другое, поросшее низкорослой культурой, а может, и вовсе пустое.

Вечером следующего дня я ехал за городом и держал свой путь к станице Красная, где мы должны были встретиться с Вадимом.

Разведчик позвонил мне час назад. Сказал, что планы у него вынужденно поменялись. В станице он встречался с каким-то информатором, но застрял.

– Колесо пробил, прикинь? – Рассказал он мне тогда. – Уехать не могу. Мож заберешь? С меня причитается. Дам тебе перед командиром положительную характеристику.

– А запаска где? – Хмыкнул я в трубку.

– Нету. Там у меня тайник для радиотелефона.

– Понятно, – я прыснул в ладонь.

Поле семечки кончилось, и свет фар выципел из полутьмы что-то странное. Я прищурился, напряг зрение.

– Сука, – проговорил я себе под нос.

В кювете лежала машина. Пятерка слетела с дорожной насыпи и ушла в поле. Пропахав несколько метров чернозема, машина перевернулась и теперь покоилась на крыше. У машины было какое-то копошение. Видимо, это раненые пытались выбраться из салона.

Я не думал ни секунды. Замедлил пассатик, съехал на обочину и остановился вблизи аварии. Когда покинул салон, услышал что-то странное.

– А… Сука! Убью!

– Слезь, падла! Удавлю!

Двое мужчин валялись в метре от машины и… боролись. Осмотрительно забрав из пассата наган, я сбежал по насыпи и направился к ним.

– Э! Э! – Крикнул я. – Че за дела?!

Мужики вдруг прекратили свою заварушку и расцепились. Один из них принялся с трудом подниматься. Другой, с блестящими от крови волосами, пару мгновений просто лежал на спине, переводя дыхание.

Вставший замер передо мной. В отсвете собственных фар я рассмотрел его. Мужчина лет сорока, грязный и седовласый, он держал одну руку за спиной. Я крепче стиснул Наган в кармане. Взвел курок.

– Ты кто такой?! – Заорал он.

– Тихо, – я напрягся, но сделал дружелюбный вид. – Я помочь хочу. Вы тут все целы? Не переломаны?

– Адам, не надо, – проговорил ему второй, с трудом поднявшийся на колено. – Езжайте. Мы справимся.

Внезапно седовласый вскинул пистолет, который прятал за спиной.

– Адам, нет!

Прогремел выстрел. Я почувствовал, как левую руку прошило болью, однако, вмиг накачавшееся адреналином тело сработало быстрее, чем мысль возникла в голове. В одну секунду я выхватил револьвер. Не прошло и пары ударов сердца, как раздался второй хлопок, уже мой.

– Адам!

Седовласый схватился за сердце, высадил еще две пули куда-то в землю и выронил пустой пистолет.

– Сука… Мля… – прохрипел он, а потом упал на колени, завалился набок и умер.

– Кто ты, сука, такой?! – Заорал оставшийся в живых мужик.

– У меня к тебе, мля, тот же вопрос, – холодно проговорил я, наставив на него ствол нагана.

Глава 7

– Ты ранен, – проговорил незнакомец, когда его взгляд скакнул вдруг на мою левую руку. – Кровью истечешь.

Я постарался украдкой пошевелить раненой конечностью, стало больно, но у меня не дрогнул ни один мускул на лице. Я чувствовал, как рана в руке больно трется о ткань кофты, как кровь стекает по коже, холодит ее, впитываясь в одежду.

– Зубы мне не заговаривай, – я взвел курок нагана, – кто вы такие? Что тут происходит?

Мужчина тоже был ранен. Он стоял передо мной на коленях, и его темные волосы почернели от крови, сбились в неприятного вида сосульки. Кровь стекала на лоб и скуластое, какое-то нерусское лицо незнакомца.

– Я совершил ошибку, – начал мужчина помолчав. – Просто психанул и вот… Теперь все похерено. Он будет искать нас. Возьмет мою семью в заложники и…

– Так-так спокойнее, – я приблизился на пару шагов. – Этот человек взял тебя в заложники?

Я кивнул на тело седовласого незнакомца. Мужчина сглотнул.

– Ты из милиции? – Спросил он.

– Вопросы тут задаю я.

Он уставился на меня какими-то ошарашенными глазами. Потом поджал губы, покивал и заговорил:

– У моей семьи проблемы. Я наделал глупостей. Моя жена, мои дети, они в опасности. Если сегодня мы не позвоним Корастелеву, если не отчитаемся ему, что все прошло хорошо, он возьмет их в заложники… Он больше не допустит такого косяка, как случилось с Брагиным.

– С Брагиным? – Удивился я, но, конечно, скрыл удивление.

Для меня стали очевидными две вещи: во-первых, мужчина в шоке, и после аварии у него путаются мысли. Головой ударился. А во-вторых, это сообщник Брагина… Значит, они работают на поставщика…

– Ай, сука… – Он опустился на четвереньки, затрусил головой, словно потерявшийся телок. – Башка раскалывается… Зараза…

– Ты из этих, – догадался я. – Ты продаешь оружие мясуховским.

Мужчина стер кровь со лба. Посмотрел на меня. Лицо его, измазанное кровью и грязью с рук, делало его похожим на какого-то мертвеца, только что выбравшегося из могилы.

– Кто ты такой? – Спросил он ошарашенно.

– Расскажи, что тут произошло. Тогда я расскажу, кто я такой и куда еду.

– Если я расскажу… Ты поможешь мне? – Мужчина посмотрел на меня с мольбой во взгляде.

– Зависит от того, что за помощь тебе нужна.

– Мне нужно защитить мою семью. Защитить ее от Корастелева.

– Кто такой Корастелев?

– Он… Он главный… Мне сегодня же нужно попасть в Майкоп. Сейчас же. Я должен забрать Аню и детей. Должен спрятать их. Иначе до рассвета они окажутся в чудовищной опасности.

Я вздохнул, опустил пистолет. Медленно приблизился к нему, сел на корточки на почтительном расстоянии. Так, чтобы, если он решит что-нибудь выкинуть, не смог бы дотянуться до меня. Нагана я тоже не убрал из рук.

– Сейчас ты рассказываешь мне все, что произошло с тобой. Рассказываешь обстоятельно и по порядку. Если будешь сотрудничать, подлечим твою голову. А еще я отвезу тебя к тем, кто сможет помочь. Сможет защитить твою семью в обмен на сведения.

– Таких людей нет, – покачал головой мужчина. – Только я могу защитить их.

– Есть. РУОП, например.

– Отдел по борьбе с организованной преступностью? – Удивился мужчина. – Ты оттуда?

Я нахмурился, отвел взгляд, быстро размышляя. Потом, решившись солгать, тихонько покивал.

– Хорошо.

Он зашевелился, тяжело сел на низенькую зелененькую травку, которой поросло все широкое поле.

– Я все тебе расскажу.

Тогда мужчина заговорил. Оказалось, что его зовут Русланом Багировым. Он майор из Майкопа, из тамошней воинской части. Погибшего звали Адамом Назаровым. Их обоих прислал в Армавир некто Корастелев – полковник и командир части. Прислал, чтобы осуществить сделку по продаже нескольких крупных партий оружия чеченцам, поджидающим где-то в окрестностях города.

– Я не знаю, кто они, – покачал головой Багиров. – Не знаю, где засели. Не знаю, кому подчиняются. Знаю только, что это боевики. Чечены. Их ни с кем не перепутать. Дерзкие, ведут себя как хозяева. Но Корастелев как-то с ними договорился.

– Вас всего двое? – Спросил я. – Легкомысленно со стороны вашего начальника, отправлять к чеченам вас двоих.

– Нам должны были помочь. Местная ОПГ, мясуховскеи. Они должны были обеспечить нашу безопасность.

Мясуховскеи, значит. Черт. А он много знает. Очень много. Да это ценный свидетель для Вадима и его команды. Я бы даже сказал – настоящий самородок. Его показания смогут навести группу на нужный след, да еще и приплести к делу мясуховских. Если зашумит, Горелому придется как минимум залечь на дно и прекратить все дела с оружием. Как максимум – он загремит за решетку. А это-то мне и надо.

– Что тут случилось? Почему ты с твоим подельником подрались?

Руслан опустил голову.

– Я не мог. Не мог больше этим заниматься. Я продавал оружие бандитам с мыслью, что они друг друга стреляют из наших автоматов. Но иметь дела с чеченами… Это уже слишком. Я знаю, что там у них сейчас происходит. Знаю, что, будь у них возможность, они перестреляли бы всех нас за милую душу. Короче… Нет, тут я решил, что с меня хватит. А он, – Руслан указал взглядом на мертвого Адама, – он попытался убить меня. Видимо, Корастелев раскусил меня. Видел мои сомнения и приказал ему прикончить меня, если будет хоть намек на какие-то… сомнения.

Я покивал.

– Оружие есть?

Он отрицательно покачал головой.

– Все равно, из карманов все долой.

Мужчина похлопал себя по карманам, с трудом развел руки, мол, я пустой.

– Хорошо. Тогда пойдем-ка.

Я приблизился, помог ему подняться.

– Куда?

– К людям, которые тебе помогут. И защитят твою семью. Я договорюсь.

– Что ты сделал с телом того, другого? – Спросил Вадим, не отрывая взгляда от Руслана, понуро сидящего в моей машине.

– Ничего, так там и лежит.

Мы встретились с разведчиком в небольшом, темном хуторке Северном, во дворе, заброшенной и обнесенной до гола МТС.

Когда мы с Русланом приехали, я пошел к сыщику, ждавшему у своей машины в одиночестве. Вадим очень удивился, когда услышал мою историю.

– Очень хорошо, – покивал он. – Мудро. Как рука?

– Нормально. Пуля только оцарапала. Я остановил кровь.

Вадим вздохнул.

– Ладно, Витя. Я тебя прикрою. Поговорю с командиром. Напишем в рапорте, что брали их сами, и тот, второй, сопротивлялся задержанию с оружием в руках. А этот сдался. Кстати, не боишься оставлять его в машине одного?

– Нет, – я покачал головой.

– Почему?

– Я ему верю. Он не сбежит.

– Понял. За семью боится. Ну это мы устроим. Нужно доложить обо всем Хизировичу. В Краснодаре есть наши люди. Они немедленно выдвинутся в Майкоп и заберут его семейство в безопасное место. Ты книжечку взял?

Я молча достал из внутреннего кармана легкой весенней кухни блокнот Брагина, показал Вадиму.

– Очень хорошо. Передашь его командиру.

– Только после того, как поговорю с ним.

– Да, конечно. Поехали на твоей. Черт с ней, с этой рухлядью.

Вадим стукнул свою машину по колесу.

– Только заберу из нее спецсредста, и сразу погоним. Дорогу я покажу. У нас штаб в Армавире и…

– Не время ехать в штаб, – покачал я головой.

– Что? Почему?

– У них сделка. Прямо сейчас к одному из схоронов едет машина, полная оружия.

– Что? – Вадим чуть не подпрыгнул от удивления. – Да это же шанс! Если возьмем их с поличным, дело ускорится в тысячу раз! Мне нужно связаться с Хизировичем, подожди тут.

Вадим вернулся в машину и принялся звонить командиру по сотовому телефону. О чем они говорили, я не слышал. Разговор прошел быстро, и Вадим выбрался из машины.

– Короче, надо точно знать, где схрон, – проговорил Вадим. – Мы подключим ОМОН и возьмем этих сукиных детей со всеми потрохами. Хизирович будет сам командовать операцией.

Мы торопливо направились к Руслану, спросили, знает ли он, куда придет груз. Конечно же, Руслан знал.

– Вы ведь защитите мою семью? – Спросил он перед тем, как рассказать.

– Защитим, – покивал Вадим. – Я сообщил командиру. Через час группа выдвинется к Майкопу. Адрес проживания назови. Они будут там.

– Покажи ксиву, – недоверчиво глянул на него Руслан.

– Ой, да че ты несешь, черт поганый?! – Разозлился почему-то он. – Какая ксива? Времени у нас в обрез! А что, если ваши скроются?!

– Схрон же останется, – буркнул тот.

– Покажи ему документы, – холодно сказал я разведчику.

Тот раздраженно покачал головой, закатил глаза и полез в карман джинсов.

– Вот, смотри! – Подставил он документы под свет автомобильного плафона. – Насмотрелся? Да, я из ВКР! Ты Летову скажи спасибо, что до сих пор мордой в пол не лежишь, понял?

Руслан сухо назвал адрес своего дома, и Вадим заторопил:

– Все, Витя, погнали. Встретимся с Хизировичем на конспиративной квартире, за городом. Тут, недалеко. Станица Красная.

Когда мы стали обходить пассатик, чтобы я сел за руль, а Вадим на заднее, я остановил разведчика.

– Ты ему не солгал? – Спросил я.

– Витя, ты чего? В чем не солгал?

– Что вы защитите его семью от Корастелева.

– Нет, Витя, не солгал, – покачал тот головой. – Мы ж для того и работаем, чтобы невинные граждане не страдали.

Покивав, я сел в машину. Через пятнадцать минут мы уже заворачивали в станицу и гнали вниз, к ее концу. Насколько я понял, квартира располагалась в одной из немногочисленных многоквартирных трехэтажек, затерявшихся среди небольших частных домов и хатенок станицы.

Станица буквально ткнула в темной, при свете немногочисленных дворовых ламп, зелени. Большие ореховые деревья мерно покачивали кронами на легком ночном ветерке.

М-да… Потом, в будущем, станица очень изменится, превратившись в без пяти минут небольшой городок. Сейчас же, здесь, при развалившемся колхозе, «Новатор», люди спасались только собственной землей и жили, к слову, иной раз лучше городских, и уж точно безопаснее.

Мы завернули во двор небольшой трехэтажной многоквартирки. Я поставил машину у линии старых железных гаражей, протянувшейся за домом. Было тут лишь два подъезда, мы втроем пошли в ближайший, и Вадим провел нас в маленькую квартирку на третьем этаже.

– Теперь будем ждать командира, – сказал Вадим, расположившись на незаправленном диване, служившим, видимо, спальным местом. – Он прибудет, как только кончится операция. А дальше уже ты, Руслан, расскажешь нам все, что знаешь, под протокол.

– Расскажу, – проговорил он. – Мне все равно, что будет со мной. Но я хочу убедиться, что Аня с детьми в безопасности.

Вадим поджал губы и отвел взгляд. Меня это насторожило. Я верил этому Руслану. Верил, потому что своими глазами видел результаты его борьбы за собственные убеждения. Это вызывало уважение.

Я видел, что он искренне хотел спасти своих. Искренне желал сотрудничать, только чтобы с семьей ничего не случилось. Что ж. Это было мне близко. Пусть он и пошел по этому скользкому пути, но все же смог одуматься. Лучше поздно, чем никогда.

Командира группы мы ждали долго. Ничего не оставалось, кроме как рассматривать местный интерьер. Квартира была старой и пустой, но немного обжитой. Видимо, тут ночевал кто-то из оперативников группы. Из развлечений здесь оказался только старый цветастый магнитофон с двумя колонками, стоявший на подоконнике единственной комнаты.

Вадим некоторое время пытался поймать на нем какую-нибудь волну, но безуспешно.

– М-да… Че-то совсем эта рухлядь не работает. Ну ладно, щас.

Он выдвинул из-под деревянного стула большую спортивную сумку адидас, стал рыться в ней, чем-то шуршать.

– Ты тут квартируешь? – Догадался я. Глянул на Руслана.

Офицер с перевязанной наспех головой, сидел на стуле, у полупустого шкафа с единственной дверцей. Повесив голову, он тупо рассматривал собственные ботинки.

– Ага. Место тихое и до города недалеко. А, вот она, – сказал Вадим, достав кассету без коробочки. – Никто не против музыки, пока мы ждем?

– А что у тебя там? – Заинтересовался я.

– Группа Кино. Слушаешь?

– Слушаю, – я улыбнулся.

– Жалко Цоя, да?

– Цой жив, – я хмыкнул.

– Ну, – покивал Вадим и вставил кассету, перемотал на начало.

Когда он щелкнул кнопкой «плей», из колонок полился низкий голос Виктора Цоя:

Белый снег, серый лед

На растрескавшейся земле

Одеялом лоскутным на ней

Город в дорожной петле…

Вадим стал у окна, стал тихо подпевать песне. К моему удивлению, спустя мгновение и Руслан присоединился к этому. Он негромко запел, подражая голосу знаменитого вокалиста.

– Что, тоже нравится? – Обернулся с улыбкой Вадим.

– Нравится, – вздохнул Руслан.

– Отлично. Видать, мы с тобой сработаемся.

Песня полилась дальше, и улыбнувшись, я тихо присоединился к остальным, и мы запели:

И две тысячи лет война -

Война без особых причин

Война – дело молодых

Лекарство против морщин

Мы все были на взводе, и совместная песня как-то сближала, как-то расслабляла нас. Соединяла чем-то общим. Каким-то общим культурным кодом, что ли. Это было видно по опустившимся, расслабившимся плечам Вадима, по немного повеселевшему Руслану. На миг мне показалось, что, как поется в моей любимой песне: все идет по плану.