Читать онлайн Измена. Муж…Начальница…Развод? бесплатно
1
– Подождите! Пожалуйста, стойте! – отважный секретарь раскидывает в сторону руки и чуть ли не грудью бросается на дверь кабинета начальницы. – Вам туда нельзя! Не сейчас! Не сегодня!
Но дикую фурию в моем лице не остановит теперь ничего. Сдуваю челку с лица и разминаю костяшки.
Во мне сейчас столько злости, агрессии, что я и ударить могу! Хотя никогда в жизни еще не дралась! Но за честь нашей с Антоном семьи я готова пустить в ход кулаки!
– Пропустите! – требую я. – Иначе…
Девица, видя настрой, отступает. А я со всей силы дергаю дверь на себя. По ту сторону слышу стоны начальницы.
Стоны эротического характера.
Дверь распахивается, ударяясь ручкой о стенку и поднимая порыв холодного воздуха.
А я застываю.
Нет. Я до последнего в это не верила.
Но свои глаза не обманешь.
Повалив Нину Ивановну прямо на стол, сверху над ней нависает… мой муж. Со спущенными штанами.
И они здесь явно не отчеты готовят!
– Антон… – не узнаю собственный голос. Сиплый, и будто сломанный тем, что увидеть пришлось.
Часто-часто моргаю. На глаза тут же наворачивается пелена слез.
Но я не позволяю себе разрыдаться.
– Я же говорила… – тихо пищит девушка секретарь где-то сбоку. Не обращаю внимания.
Муж наконец меня замечает. Прекращает пошлые похотливые движения. Чавкающие звуки стихают.
Он хватает одной рукой ремень своих брюк, чтобы те не упали.
Поворачивается. И смотрит так поражено, будто бы я – последняя, кого он ожидал тут увидеть.
– Женя? – каркает почему-то озлобленно. – Ты какого черта тут делаешь?
От его тона я вздрагиваю.
Я? Какого черта здесь делаю я?!
– Какого черта здесь делаешь ты?! – кричу на него, сжимая свои кулаки.
Часом ранее…
«Грымза опять запрягла. Провожусь с отчетами до вечера. Меня не жди. Езжай домой одна. Люблю. Целую»
«Муж» – лаконично гласит мой новенький айфон последней модели. Подарок того самого мужа на мое день рождение. Сама бы себе такой ни за что не купила. Дорого слишком. Да и мы экономим. Алешку в супер детсад устроили. Говорят, там что не выпускник – гений. Ну и плата за все это соответствующая, конечно. Поэтому, каждая копеечка на счету.
Вздыхаю, чуть-чуть полюбовавшись своим телефончиком. Что ж, на таком красавчике даже грустные смски приятно читать.
Быстро печатаю мужу в ответ, что мы с Алешкой будем ждать его дома.
И все-таки улыбаюсь. Беспечно. Как может только женщина по-настоящему счастливая в браке.
Чего мне грустить?
Дом – полная чаша. Сынишке четыре уже почти. Умница, будущий покоритель женских сердечек. Муж меня любит, опять же. Вон балует как. На такие подарки нелюбимой жене разве рассщедрился бы?
Мы с Антоном вместе со школы. Он мой первый, единственный. Опора. Защитник. Обожаю его! И до сих пор иногда своему счастью не верю. Он ведь красавец, каких поискать. Высокий, широкоплечий, жгучий брюнет с таким пронзающим взглядом.
А я что?
А я Женя.
Просто Женя Прокофьева. В 27 лет мама замечательного сынишки, круглая отличница в прошлом в школьные времена. Ну… И не так чтобы прямо красавица.
Обычная. Ничего во мне выдающегося. Да и поклонники штабелями укладываться не очень спешат.
Ну я и не жду.
Антона люблю больше жизни.
– Жень, может в кафешку после работы зарулим? Я слышала, тут за углом открылось одно, – предлагает мне Ксюша. Коллега. Мы с ней уже целый год бок о бок работаем в этом рекламном агентстве. Наши столы находятся рядом. А так в кабинете еще тридцать сотрудников. Но коллектив не сильно сплоченный. Когда я сюда работать пришла, все уже давным-давно на свои группы и стайки разбились.
Вон, с одной только Ксюшей общий язык и нашла.
Я придирчиво гляжу на часы. Губу жую неуверенно.
– Хочется, конечно. Так давно уже не выбиралась никуда даже просто кофе попить. Но надо Антону еще ужин приготовить. Он поздно сегодня приедет.
Ксюша фыркает.
Она моего мужа вообще почему-то не любит. А я никак не могу понять почему.
– Он у тебя без рук что-ли? Сам пельменей не сможет сварить?
– Не любит он пельмени. Да и какая хорошая жена мужа пельменями будет кормить? Сбежит, – поддеваю я Ксюшу. Она девушка одинокая, так что считаю, имею полное право наставлять ее на истинный путь и по чуть-чуть поучать.
– Ага, – беззлобно отзывается Ксю, параллельно выписывая сводки в отчет. – А вот если ты ему каждый вечер мешленовские блюда будешь готовить, то тогда да. Тогда не сбежит.
Я пожимаю плечами. К чему мы вообще этот разговор завели?
– Не в еде у мужиков счастье. Ох, не в еде, – философски замечает подруга. А я все равно остаюсь при своем мнении, хоть и не спешу больше доказывать ничего.
У нас с Антоном помимо «еды» есть еще чувства. Вот это самое главное. А всем остальным я просто наше семейное счастье стараюсь дополнить.
– Насчет кафе, я все-таки пас, – говорю Ксюше, когда рабочий день подходит к концу.
Та безразлично пожимает плечами.
– Как знаешь.
Но желудок дает о себе знать голодными спазмами, и ругается за то, что я пропустила обед. Поэтому, перед тем, как составить ежедневный отчет в конце дня, решаю заглянуть в столовую на первом этаже. Хоть стаканчик кофе в дорогу куплю.
Лифт оказывается закрыт по техническим причинам. Спешно толкаю дверь на лестницу.
Двумя этажами ниже курилка. Кто-то из сотрудников как раз обсуждает свежие сплетни. Благо, я не курю и в вечном перемывании косточек коллегам никогда не участвую.
Однако, ход замедляю, когда вдруг слышу свое имя в диалоге двух девушек:
– Да ну, думаешь эта Женя совсем идиотка, такого не замечать? Вся фирма уже в курсе. Он же и устроил свою женушку по блату сюда. А этот блат он, думаешь, как заработал? Наша мегера ему явно не просто так благоволит, – небрежно, и будто бы ленясь, говорит первая девушка.
– Ну а че? – отвечает вторая. – Он вроде ниче так. Симпатичный. Я б такого на ее месте тоже к рукам прибрала.
Мне не хочется верить, что речь обо мне и Антоне. Но что-то внутри уже начинает подрагивать.
– Ага, – ухмыляется первая. – Но это же надо гордости вообще не иметь. Над ней вся фирма уже потешается. А она, зная, что муж начальницу трахает, все равно сюда работать пошла.
– Деньги не пахнут! – со знаменем дела отвечает ей собеседница.
В моем горле почему-то образуется большой тяжкий ком.
– Слушай, этот Антон даже ко мне яйца подкатывал. Но ты же знаешь, я по нашему генеральному все с ума схожу. Как вижу его, так прямо слюни текут. Такой классный мужик. Так что этому, конечно, дала от ворот поворот.
Ну не-ет.
Нет. Нет. Нет.
«Этот Антон» – точно не может быть моим мужем. Да и никаких начальниц он совершенно точно не трахает. Ни своих. Ни чужих! Сколько Нине Ивановне лет? Да ей ведь уже под 40 почти! Я этого даже представить себе не могу!
– Может, эта Женя все-таки ничего и не знает, – задумчиво говорит одна из сотрудниц.
А много ли у нас в фирме Антонов, чьих жен тоже Женя зовут?
Холодеют ладошки.
Девушки, тем временем, докуривают свои сигареты. А я так и продолжаю сжимать перила, находясь на этаж выше от них. Ноги словно свинцом налились.
А напоследок слышу еще один обрывок их фраз:
– Да какая разница, знает, не знает. Сама дура виновата, что замуж за такого кабеля, как Прокофьев вышла. О таких надо держаться подальше.
Все темнеет перед глазами.
Прокофьев у нас в фирме вообще только один.
Речь шла о моем муже.
И обо мне.
2
Тело само собой дергается, а разум до сих пор не в силах поверить в услышанное. Ноги несут меня ниже. Врываюсь в облако табачного дыма, где только что курили две сплетницы.
Спешу ниже, преодолевая пролет за пролетом.
Толкаю стеклянные двери выхода, и оказавшись на улице делаю несколько жадных глотков кислорода. По тротуару люди куда-то спешат. Бьют крупные капли дождя.
А у меня будто жизнь на паузу поставили.
«Сама дура виновата, что замуж за такого кабеля, как Прокофьев вышла» – стучат эхом слова в голове. – «От таких надо держаться подальше»
Пытаюсь взять себя в руки. Ну что я, офисных сплетен раньше не слышала? Это все точно неправда. Антон бы не стал.
Зачем ему это?
Он отличный специалист. Работает в этой фирме уже 5 лет. Блестящую карьеру построил. Целым отделом сейчас руководит. Меня вот год назад устроил работать сюда. Фирма большая, процветающая. Зарплаты отличные.
Какой ему вообще смысл с начальницей спать? Ради чего? Или…?
Или и карьера и отдел у него появились уже после того, как он с Ниной Ивановной пере…?
Я передергиваю плечами от мерзости.
Нет! Нет! И еще раз нет!
Я отказываюсь в подобное верить! Антон бы не стал! Он молодой и красивый парень! Всего на год старше меня! Да, если уж на то пошло – ему бы любая девушка в этой фирме отдалась, стоило бы только пальчиком поманить!
А Нине Ивановне 38! Она на 10 лет его старше! Нет, конечно, женщина зарабатывает неплохо, и ухаживать за собой тоже умеет! Выглядит для своих лет хорошо. Ну уж не настолько хорошо, чтобы Антон на нее внимание обратил!
«Грымза»! Этим все сказано! Муж к ней ни капли симпатии не может испытывать!
Я пытаюсь себя успокоить. Привожу рассудку тысячу и один аргумент. А сердце все равно тревожно стучит.
Стою на улице минут двадцать, не меньше. С мыслями собираюсь. Рабочий день давно уже кончился. С нервов все губы себе искусала.
Нерешительно оглядываюсь на стеклянные двери.
Я к нему просто зайду. Напрямую спрошу.
Спрошу и успокоюсь.
Ну не слежку же мне сейчас за мужем устанавливать, в конце то концов?
Нервно смеюсь, пока поднимаюсь по лестнице. Представляю, как Антон ответит, что я просто глупышка, что слушаю сплетни. Обнимет. К себе прижмет. Поцелует.
И я успокоюсь. Поверю ему – в этом даже не сомневаюсь.
В таких мыслях захожу в отдел мужа. На меня странно косятся. Я тут редко бываю.
– У себя? – киваю на дверь его кабинета, спрашивая одну из сотрудниц.
Та как-то заторможенно качает головой в отрицании. Хмурюсь.
– А где?
Сотрудница кивает наверх.
– У Нины Ивановны. На ковер вызвали.
Сердце мое жалобно дергается, будто из груди сейчас выпрыгнет.
Тем не менее вежливо улыбаюсь сотруднице, и чувствую как она провожает меня задумчивым взглядом, пока я быстрым шагом покидаю отдел.
Как преодолела еще один пролет и дернула двери приемной Нины Ивановны, даже не помню.
Хрупкая секретарша за стойкой ресепшен тут же сменила выражение лица со скучающего на крайней степени ошарашенное.
Мы с девушкой замолкаем, секунду гладя друг другу в глаза.
Делаю вдох.
– Извините, а Антон Прокофьев сейчас у Нины Ивановны? Я его жена. И он мне срочно понадобится.
Девушка тушуется пару секунд. Встает, опираясь о стойку руками. Прочищает горло покашливанием.
– Н-нет, – отзывается тихо. – То есть, да. Но к ним сейчас нельзя. Совещание.
По моей коже тут же тянутся длинные нити озноба.
Это ведь она. Эта самая девушка на лестнице обсуждала меня и Антона. Это точно был ее голос!
Я вздергиваю подбородок повыше и смотрю на сотрудницу уже совершенно другими глазами. Та подбирается, почуяв неладное.
– Я пройду, – тоном, не терпящим возражений оповещаю ее. И откуда в моем голосе вдруг столько стали взялось?
Мы одновременно подрываемся с места.
– Подождите! Пожалуйста, стойте! – отважный секретарь раскидывает в сторону руки и чуть ли не грудью бросается на дверь кабинета начальницы. – Вам туда нельзя! Не сейчас! Не сегодня!
Но дикую фурию в моем лице не остановит теперь ничего. Сдуваю челку с лица и разминаю костяшки.
Во мне сейчас столько злости, агрессии, что я и ударить могу! Хотя никогда в жизни еще не дралась! Но за честь нашей с Антоном семьи я готова пустить в ход кулаки!
– Пропустите! – требую я. – Иначе…
Девица, видя настрой, отступает. А я со всей силы дергаю дверь на себя. По ту сторону слышу стоны начальницы.
Стоны эротического характера.
Дверь распахивается, ударяясь ручкой о стенку и поднимая порыв холодного воздуха.
А я застываю.
Нет. Я до последнего в это не верила.
Но свои глаза не обманешь.
Повалив Нину Ивановну прямо на стол, сверху над ней нависает… мой муж. Со спущенными штанами.
И они здесь явно не отчеты готовят!
– Антон… – не узнаю собственный голос. Сиплый, и будто сломанный тем, что увидеть пришлось.
Часто-часто моргаю. На глаза тут же наворачивается пелена слез.
Но я не позволяю себе разрыдаться.
– Я же говорила… – тихо пищит девушка секретарь где-то сбоку. Не обращаю внимания.
Муж наконец меня замечает. Прекращает пошлые похотливые движения. Чавкающие звуки стихают.
Он хватает одной рукой ремень своих брюк, чтобы те не упали.
Поворачивается. И смотрит так поражено, будто бы я – последняя, кого он ожидал тут увидеть.
– Женя? – каркает почему-то озлобленно. – Ты какого черта тут делаешь?
От его тона я вздрагиваю.
Я? Какого черта здесь делаю я?!
– Какого черта здесь делаешь ТЫ?! – кричу на него, сжимая свои кулаки.
Со злостью перевожу взгляд на Нину Ивановну, которая все еще лежит на столе, подмятая под тело моего мужа.
Немая сцена не спешит быть законченной. И я понятия не имею, как реагировать. К такому я попросту не готова.
Добро пожаловать в новинку, дорогие читатели! Пожалуйста, поддержите книгу лайком и комметраием!
3
Первой немое молчание нарушила Нина Ивановна. Выбравшись из-под Антона, женщина как-то лениво, разглядывая свой маникюр, поправила юбку и села в рабочее кресло.
Вальяжно меня оглядела, пока Антон торопливо натягивал брюки.
– Ну что? – высокомерно спросила мегера. – Овцу невинную только не строй из себя и не делай вид, что для тебя это новость.
Я так обалдела от ее заявления, что окончательно потеряла дар речи.
Перевела беспомощный взгляд на Антона.
Ну же! Скажи ей хоть что-то! Неужели позволишь этой грымзе со мной так разговаривать?!
Но муж был так увлечен ремнем на собственных брюках, что, казалось, вообще не заметил слов Нины Ивановны.
– Антон! – вскрикнула я обвиняюще.
– Антон! Антон! – вдруг передразнила меня Нина Ивановна. – Боже! Какая трагедия! Застукала мужа! – она даже пальцами в воздухе потрясла, имитируя дрожащие руки. – Всё, дорогие. Никаких разборок в моем кабинете, – властно приказала и подвинула себе ближе папку с бумагами, сделав вид, что полностью углубилась в работу.
– Не будет никаких разборок, не переживай, – бросил Антон, наконец справившись с застежкой штанов. Посмотрел на меня сухо и холодно. – Точно не здесь, – оповестил как бы начальницу, но давящий тон предназначался лишь мне.
Кислород в моих легких резко закончился. Воздуха стало вдруг не хватать.
Я никогда не представляла, что Антон может мне изменить. Но в целом, всегда полагала, что если жена застукала мужа, поймав его на горячем, разве тот самый муж не должен ей броситься в ноги и молить о прощении?
Какого черта Антон ведет себя сейчас так, будто это и правда я виновата, что не вовремя сюда ворвалась?!
– Да пошли вы! – зло вскрикнула я, впиваясь ногтями в ладони. – Оба!
– Ты мне поговори еще тут! – огрызнулась Нина Ивановна, не считая нужным даже взгляд на меня поднимать. – Вылетишь из компании, только пятки будут сверкать.
Глаза защипало с удвоенной силой. И, чтобы не показывать им свою слабость, я резко развернулась и помчалась на выход.
Муж даже не окликнул меня! Не остановил! Догнать не пытался!
Остался там, в ее кабинете!
Может, они сейчас и вовсе возьмут и продолжат ту мерзость, которой я помешала?!
Желудок взбунтовался, поднимая к горлу тошнотворный спазм от таких мыслей. Зажала губы ладонью.
Добежала до своего рабочего места. Слава богу, что Ксю уже нет, а немногочисленные сотрудники, которые задержались, на меня предпочитают внимания не обращать.
Понятия не имею, как смогу хоть кому-нибудь рассказать о таком.
У меня и самой-то в голове не укладывается.
Унизительно! Мерзко и подло!
Антон! Мой Антон! Как давно это у них продолжается?!
Как он мог после такого возвращаться домой и залезать в нашу кровать, как ни в чем ни бывало?
По телу вновь протягивается озноб от ощущения гнусности происходящего.
А я?! Какая же я была дура! Почему ничего не замечала все это время?!
Хватаю сумочку, злосчастный телефон со стола и бегу вниз.
Понятия не имею, что следует делать. Как поступить? Хочется лишь добраться до дома. Обнять Алешку. А потом запереться в ванной и долго-долго рыдать, пока всю свою боль не смогу выплакать.
Содрогаюсь от мысли, что дома сейчас свекровь. Она помогает нам с сыном, пока мы не нашли подходящую няню. Забирает из сада. Последние месяцы мы все вместе живем. Меня напрягало, отношения с ней не сложились, но Антон так захотел, поэтому не посмела перечить.
Впопыхах выбегаю из здания фирмы не с того выхода и оказываюсь на паркинге. Злюсь на себя, находя еще одно подтверждение собственной глупости.
Пока бегу через парковку, злые слезы застилают глаза. Остервенело размазываю их по щекам.
Визг тормозов так пронзительно зазвучал, что тело оцепенело в момент. Еще миг и удар.
Я свалилась на холодный серый асфальт, как пыльный мешок, больно ударившись головой. Сумочка выпала из моих рук, а последнее, что было перед глазами – это мой новенький телефон с разбитой паутинкой экрана.
***
– Тихо, тихо. Спокойно, – хрипловатый, глубокий голос мужчины вдруг проник в мои уши.
Открыла глаза, проморгавшись.
Все плывет и двоится. Обнаруживаю себя полулежащей на асфальте парковки. Голову аккуратно придерживают чьи-то сильные руки.
– Ва-а-у… – растерянно промычала, силясь разглядеть того, кто нависает сейчас надо мной. – Какой вы красивый… – самозабвенно произнесла.
Брови нашего генерального удивленно взметнулись вверх.
– Спасибо, конечно. Но, похоже, ты ударилась головой… – все тем же волшебным голосом с нотками легкой хрипотцы, произнес.
Генерального наши сотрудники видят не часто. И чаще – издалека. Слишком важная фигура, чтоб перед челядью фигурировать. И уж точно никто из сотрудников не имеет привычки попадать ему под колеса, а потом в полусаознанке валяться в объятиях.
– А это вы меня сбили? – все так же глупо улыбаясь, вопрошаю даже для самой себя неожиданно.
– Да, – серьезно отвечает мужчина. – Подняться сможешь? Отвезу в больницу.
Шевелю сначала руками. Потом ногами. Следом пытаюсь привстать.
И тут же хватаюсь за голову, поскольку в той образуется звенящая боль.
– Ой, – жалко пищу.
– Так. Все ясно. Не шевелись, – с этими словами наш генеральный склоняется, и легко, словно пушинку, подхватывает меня на руки, не забыв прихватить мою сумочку и телефон.
Я распахиваю глаза так широко, как только могу. Без зазрения совести разглядываю его.
Меня бережно укладывают на заднее сидение черного мерседеса. Достают из бардачка бутылку прохладной запотевшей воды. Пить не хочу, но вот к голове с радостью приложу.
– А куда мы едем? – белю я с заднего сидения, когда мужчина заводит двигатель и плавно трогает с места.
– В больницу, я же сказал. Кажется, у тебя сотрясение, – спокойно, словно ребенку, проговаривает негромко.
Сотрясение? – пытаюсь втолковать эту мысль в свою голову. Но что-то во мне отказывается здраво соображать в данный момент.
Ладно. Сотрясение, не сотрясение, а денек у меня выдался и правда потрясный.
Вероятно, кто-то сверху решил, что слишком хорошо я живу, и подбросил проблем, из которых я теперь не знаю, как выбираться.
Сильно зажмуриваюсь и трясу звенящей головой, силясь прогнать из мыслей видение, в котором мой любимый муж верхом на беззаботной, наслаждающейся процессом, Нине Ивановне.
4
Сотрясение врачи и правда выявили. Но совсем небольшое. С таким даже в больничке по повалешься. А жаль. Я бы сейчас с большой радостью абстрагировалась от своей жизни, на пару дней заперевшись в палате.
Мои растрепанные чувства доктор списал на сильное потрясение, и накапал успокоительного. Его кабинет я покинула уже мысленно не подвывая от обиды и боли.
Покинула и чуть не угодила в объятия генерального, который, как оказалось, дежурил под дверью.
– А вы чего это тут? – хмуро взглянув, огорошила мужчину вопросом. – Я думала, вы уже уехали.
Тот тоже нахмурился.
– Не в моих правилах бросать женщин в беде. Тем более, если в этой беде я виноват.
Сунула руки в карманы строгих рабочих брючек.
– Ни в какой я не в беде. Да и вы ни в чем не виноваты. Сама не смотрела, куда иду, вот и оказалось под вами, – споткнулась на полуслове. Мужской синий взгляд стал вдруг о-очень заинтересованным в этот момент. – Ну, то есть, под вашим автомобилем.
Наше неловкое молчание разбавила громкая заунывная песнь моего желудка.
– Ты голодна? – участливо поинтересовался заботливый генеральный. Я в это время краснела, и неловко переступала с одной ноги на другую. А еще всеми силами пыталась отрыть в закромах памяти его имя и отчество.
Нет, не такая уж я безалаберная сотрудница. Просто нас, простых смертных, и правда не балуют общением с вышепоставленным руководством. Для чего мне было запоминать, как зовут генерального? Шанс, что мне принеся с ним однажды общаться – один на несколько тысяч.
Вот фамилию помню – Подснежный. Я еще хихикнула глупо, когда ее впервые услышала. Забавным таким показалось.
А имя и отчество, хоть убей, в жизни не вспомнить.
– Обед пропустила, – выныривая из своей памяти, честно призналась.
Мужчина взял меня за руку и вдруг повел к выходу. Тащил почти на буксире.
– Что? Куда? Для чего? – выдавала я вопросы на автомате.
– Это меньшее, что я могу сделать в извинение за то, что случилось. Хотя бы тебя накормлю.
– Да нет, что вы, не стоит. Или вы боитесь, что я на вас заявление напишу, и взятку едой предлагаете? – ехидно сощурилась, глядя в могучую спину, обтянутую тканью дорогого делового костюма.
Нахально фыркнув, генеральный не отпустил мою руку. Но шаг все же заметил.
– Мелко как-то. Едой. Мои ресурсы позволяют гораздо масштабнее взятки давать.
И тут я задумалась. Пошла уже гораздо охотнее.
А что? Ведь он прав.
Сам генеральный теперь в долгу передо мной. При определенном угле обзора – наш инцидент я и удачей могу посчитать.
Мысли в голове тут же активизировались, рассеивая туман, и меркантильно начали перебирать варианты. Что бы такого попросить у Подснежного, пока он к моей скромной персоне так благосклонен?
Уволить Нину Ивановну, например? Да, да, да – позорным пинком ее выгнать на улицу, большими красными буквами написав в трудовой – «развращение подчиненных». Подумать только – на десять лет младше любовничка себе заграбастала. Могла бы уж и на кого-то постарше глаз положить.
На обратном пути генеральный решил усадить меня не на заднее сиденье машины, а впереди, рядом с собой. Поэтому всю дорогу до дорогого, пафосного ресторана, я на него тихонько косилась.
Ах, какой же красавец! Тяжело признавать, но та сплетница была абсолютно права не только насчет Антона и Нины Ивановны, но и насчет самого главного начальника тоже. На ум больше и не приходит ничего, кроме глупого: «Како-о-ой же мужчи-и-ина»
Высокий и статный. С породистыми чертами лица. Нос прямой, прямо аристократ воплоти. Челюсть массивная, покрыта легкой, как бы небрежной щетиной. Но я то уж понимаю, что эту небрежность старательно придавал какой-нибудь барбер в элитном салоне для богачей. Волосы темные, ровно с той же небрежностью взбиты в легкие не длинные прядки.
На вид лет 35, но выглядит для своих лет энергичным, подтянутым.
Перевела взгляд на руки. Ладони крупные и широкие. Руль уверенно держат. И водит Подснежный, кстати как ас. В повороты входит плавно, даже лениво, хотя скорость держит приличную.
Кольца тоже нет – отметила я про себя. Но это я знала и раньше – о холостом статусе большого начальника в нашей фирме слагают легенды.
Принюхалась. М-м-м, а пахнет то как! Как бог! Интересно, это парфюм или те пресловутые феромоны?
– С тобой все хорошо? – с сомнением скосил мужчина взгляд на меня.
Тут же выпрямилась почти что до хруста.
– Все отлично, – неуверенно отозвалось. – Почему вы спросили?
– Просто понадеялся, что не повредил тебе зрение, когда сбил. Как-то ты странно косишься на меня всю дорогу.
Покраснела, но ответить не успела, да и не нашлась бы, чем парировать. Мы уже подъехали к ресторану. С сомнением оглядела свой скромный рабочий наряд. Белая хлопковая рубашка и серые брюки вряд ли придутся по вкусу остальным посетителям столь роскошного заведения.
Но моему спутнику, кажется, было на это плевать. Вальяжно уложив мою руку на свой локоток, он щелкнул брелоком сигнализации и повел меня внутрь.
Ну а я что. Я поддалась. Надо наладить дружественный контакт, чтоб свои подленькие хотелки озвучить, и привести план по изгнанию развратной Нины Ивановны в исполнение.
Пусть Подснежный не думает, что обедом отделается теперь. На крайний случай умирающей прикинусь – пусть его совесть сожрет.
Подло хихикнула, проворачивая в своей голове Макивеллевский план.
Ох, кто бы мне еще утром сказал, что застукаю мужа верхом на начальнице, а уже ближе к вечеру буду думать, как изгнать его пассию из компании – посмеялась бы в лицо в ответ на такое.
Но сейчас… Я в дорогом ресторане с самой главной фигурой нашего коллектива. Не отомщенной не останусь уж точно!
Все же отличным успокоительным меня доктор напичкал – отстраненно в мыслях мелькнуло. Мелькнуло, и тут же исчезло.
5
Забыв про смущение, охотно накручивала на вилку итальянскую пасту. Елочки-иголочки, как это вкусно! Смакуя, сощурилась от удовольствия.
А когда открыла глаза, наткнулась на заинтересованный взгляд генерального.
Чуть не поперхнулась тем, что пережевать не успела.
– А вы почему не едите?
– Не голоден, – лаконично оповестили в ответ.
Пожала плечом, и без зазрения совести доела свое блюдо. Каким бы местом к тебе жизнь не поворачивалась, подбрасывая проблемы – а кушать хочется всегда.
– Ты не представилась, – напомнил мужчина, подождав, пока я расквитаюсь со своей порцией пасты.
– Ах, да, – спохватилась и выпрямилась. – Я Женя… – и, помедлив немного, назвала свою девичью фамилию, хоть официально ее уже не ношу. – Женя Ветрова.
Представляться Прокофьевой стало вдруг мерзко, противно. Будто эта фамилия теперь может очернить мое честное имя. А, может быть, я теперь просто не хочу иметь ничего общего со своим мужем?
Не смогла скрыть, как передергиваю плечом, опять вспоминая ту мерзость. Но тут же взяла себя в руки и протянула ладонь генеральному. Понадеялась, что он тоже представится.
Руку пожал. Но сказал только:
– Очень приятно.
Видимо, решил, что уж он то в представлении не нуждается.
Прочистила горло покашливанием.
– А в-вы…?
Брови мужчины взметнулись вверх в немом удивлении.
– Ты не знаешь меня?
Промолчала, не подтвердив, не опровергнув. Все же врать не хорошо. Я ведь знаю, кто он такой. Просто имя не помню.
– Что ж… – задумчиво отозвался мужчина. – Подснежный Игорь Валерьевич, – чинно представился.
Кивнула в ответ.
Но Игорь Валерьевич вероятно решил, что не произвел на меня должного впечатления. Горделиво продолжил:
– Генеральный директор GalleryPR. Ты ведь тоже в этой компании работаешь, верно? – покровительственно спросил.
Ой как рисуется. Надо же. И перед кем? Перед обычной сотрудницей? Неужели хочет произвести впечатление? Может, понравилась?
Но эти мысли я тут же отбросила. В ноги такого мужчины девушки штабелями укладываются. Что ему до меня?
– Работаю, да, – я нервно потеребила обручальное колечко на пальце. Игорь Валерьевич проследил за этим движением, и руку я тут же отдернула, спрятав ее под столешницу.
– Я раньше не видел тебя, – задумчиво произнес.
– Так вы особо и не смотрите на рядовых подчиненных, когда мы в компании сталкиваемся случайно. Да и сталкиваетесь с нами не так уж и часто, – с улыбкой произнесла.
– Так почему ты плакала, когда попала под… Кхм… Мою машину?
Опустила глаза и сухо отозвалась:
– С мужем развожусь.
Кивнул и тут же предпочел сменить тему:
– В каком отделе работаешь? – ответить я не успела, поскольку мобильник Подснежного очень настойчиво зазвенел из кармана его пиджака. Извинившись, ответил. Что-то внимательно выслушал, отозвался парой ничего не значащих фраз, а повесив трубку, оповестил.
– Прошу прощения, появились неотложные дела. Ты закончила? – кивнул на пустые тарелки передо мной.
Очевидно – закончила.
Раскраснелась немного. Сама не заметила, как за разговором, помимо пасты, уплела поглотить еще салат и десерт.
Поблагодарила. Подождала, пока мужчина расплатится. Сама даже попытки не предприняла настоять на разделении счета. Понимаю, что всей моей зарплаты не хватит.
– Я подвезу тебя до дома, садись, – указал на машину, когда мы покинули ресторан.
– Не стоит… – замялась. – Тут близко. Да и вы спешите, наверное.
В ответ на меня посмотрели так, что перечить больше не вздумала.
Что ж, раз уж за ужином дружеской беседы не вышло, может по дороге получится? Я все еще не теряю надежды аккуратно, окольными путями, намекнуть генеральному, какой разврат в его фирме устраивает одна гадкая развратная женщина и ее подлый подчиненный. При живой то жене!
Но по дороге это сделать тоже не вышло. Потому что живу я и правда близко. Всего два квартала от ресторана.
Плавно затормозив у старенькой панельной пятиэтажки, мужчина с интересом на нее поглядел.
– Ладно, – выдохнула я, вдруг чувствуя себя крайне неловко. Машина. За лобовым стеклом вечереет уже. В салоне авто тепло, а из магнитолы льется тихая романтичная музыка. Мы будто со свидания возвращаемся… – Спасибо за ужин и-и… – Кхм, а за что еще его поблагодарить?
– За то, что сбил? – усмехнулся негромко.
Я улыбнулась в ответ.
– Просто спасибо, что не оставили там умирать на парковке.
На удивление тепло попрощавшись, будто знаю этого человека уже тысячу лет, покинула дорогую машину. И тут же замера на месте, как вкопанная.
Прямо передо мной стояла свекровь, держа за руку Алешку.
Еще миг помедлив, мерседес все же тронулся с места, мигнув фарами напоследок. А Любовь Павловна пытливо прищурилась.
– А я думаю, ты не ты, – нахраписто произнесла свекровь.
– Ма-ам! – Лешка тут же выдернула руку, подбежал ко мне ближе. Принялся за ногу обнимать. С бабушкой он быть не любит. Улыбнулась сынишке, потрепав его по голове.
– Здравствуйте, Любовь Павловна. Гуляете? Как Алеша себя вел? Не шалил?
– Да как не шалил! Все как обычно! Вон, кружку разбил. Вторую уж за неделю. Так всю посуду в доме переколотит.
Я обеспокоено посмотрела на сына.
– Не порезался?
Тот довольно затряс головой, успокаивая меня.
– А кто это тебя подвозил? Что за хрен такой на дорогой тачке? Антошенька знает, что ты тут по вечерам с богачами катаешься?
При упоминании имени ее сына, не смогла не поморщиться.
– Антоша ваш… – прошипела, склоняясь к Алешке и поправляя ему ворот куртки. Но женщина моих шипений не слышала и продолжала:
– Хороша женушка, конечно. Пока Антоша там работает в поте лица, днями и ночами в этой треклятой фирме пропадает, ты тут с хахалем катаешься? Поди и подстрилаешься уже под него? Ты даже не надейся, я сыну все расскажу, как только он дома появится.
Мои руки сжались в кулаки так сильно, что ногти в ладони впились…
«Антоша. Работает в поте лица»
Да, да. Знаю я теперь в каком именно поте лица муж там работает, и каким местом карьеру свою пробивал.
6
– Чего ты фыркаешь-то? – наседает свекровь, когда я беру сына за руку и спешу с ним в подъезд. – Ишь ты какая обидчивая. А мне за Антошеньку, может, тоже обидно! – я бы многое отдала, чтобы прямо сейчас эта женщина исчезла из моего поля зрения и избавила меня от необходимости это выслушивать. Но мы живем в одной квартире. Поэтому, когда я нажимаю кнопку лифта, она заходит следом, и без зазрения совести продолжает: – Он ведь там днями и ночами убивается на работе. Ради тебя! Ради сына! Здоровье свое гробит – столько работать! – все ноет и ноет она, как болезная. Глубоко дышу абстрагируясь. Достаю телефон, демонстрируя, что меня ее придирки не беспокоят вообще.
А как только Любовь Пална это видит, продолжает с удвоенной силой:
– Вон! Вон! – кивает на смартфон, – робит, чтоб тебе эти игрушки навороченные дарить. Ах, ты ж посмотри! Разбила что-ли уже?! И недели ведь не прошло!
Ураганом влетаю в квартиру. Быстро раздеваю Алешку, завожу его в детскую. Сажусь перед ребенком на корточки.
– Ты тут посидишь чуть-чуть, ладно? Включишь мультики на планшете, а о чем будут взрослые говорить, слушать не будешь. Хорошо, родной? Договорились?
Сынишка понуро качает головой, соглашаясь.
– Ты пойдешь с бабушкой ругаться? – буркает вопросительно. Нервно глажу ее по волосам.
– Не ругаться. Просто скажу ей кое-что. Кое-что важное.
Лешка закусывает губу и плетется искать планшет.
Любовь Пална все еще копошится в прихожей, там я ее и застаю. Плотно закрыв дверь в детскую комнату, твердо произношу:
– С вашим сыном я развожусь.
Реакция себя ждать не заставила.
Женщина подняла на меня голову, выпучивая глаза. Всплеснула руками, хватаясь за сердце. Заохала.
– Вот ведь дрянь то какую пригрел на груди! Так я и знала! Так я и знала! Нашла себе хахаля побогаче?! А чего от тебя еще ожидать! Тьфу! Шавка распутная! – она даже показательно плюнула в мою сторону.
Надо заметить, что особой любви с Любовь Палной у нас не было никогда. Отношения сразу же не сложились. А ведь познакомил меня с ней Антон, когда мы еще в школе учились. Но она своему золотому мальчику все дочь завуча сватала. Марину Золотореву. Распущенную девицу, которой было позволено все в нашей школе.
Но Антон на Марину тогда даже смотреть не хотел, потому что меня полюбил.
Когда мы поженились, свекровь ни раз пилила меня, припоминая Марину, и сетуя, что из нее то уж жена бы получилась куда лучше, чем я.
А я безразлично пожимала плечами и никогда не обращала на это внимания.
Понимала, что наше семейное с Антоном счастье зависит только от меня и него. И никакие мамы с их претензиями повлиять не смогут вообще ни на что.
Но вот такие оскорбления Любовь Павловна позволила себе сегодня впервые.
Я горделиво вздернула подбородок, глядя на женщину. Пора бы ответить ей за все ее годы придирок. Кажется, подходящее момента я уже не найду?
– Ваш Антошенька, – спокойно произнесла, – сегодня был пойман с поличным, когда ублажал свою сорокалетнюю начальницу прямо на ее рабочем столе. Так что кто из нас двоих еще шавка распутная – спорный вопрос.
Женщина онемела и зачем-то схватилась за веник.
– Ты что это такое говоришь?! – отбросив предмет домашнего обихода в сторонку, уперла она руки в бока.
– То, что видела своими глазами.
– Видела она! Не придумывай! Сказки мне тут не плети! Да, если бы Антошенька…
– Не верите? Когда ваш сын вернется с работы, можете сами у него спросить. Не думаю, что теперь он посмеет отпираться.
Взяв секундную передышку в наших дебатах, Любовь Пална переобулась буквально у меня на глазах:
– Ну так он это все, значит, ради вас с Алешкой! Значит, так было нужно! По работе! А ты бы не лезла лучше, куда не просили!
У меня чуть челюсть на пол не упала от ее наглости.
Но, поняв, что спорить с женщиной бесполезно, я махнула рукой и отправилась в спальню. Достала из шкафа дорожную сумку. Начала кидать туда самые необходимые вещи.
Свекровь побежала за мной. Что-то долго тараторила под ухо. А поняв, что я на нее не обращаю никакого внимания, понеслась звонить сыну и докладывать обо всем.
Ну и пусть докладывает. Приехать он все равно не успеет. Мы с Алешкой раньше уедем.
Счастье, что мне есть куда податься, и на улице с сыном я не останусь. От родителей досталась квартира. Не первой свежести, да и далековато, но уже крыша над головой. Мы с Антоном там все собирались сделать ремонт и выставить на продажу. Теперь, видимо, не придется уже.
Спешно покидав в сумку вещи, вернулась к Алешке и запрела дверь детской комнаты изнутри.
Сынишка оторвался от мультиков. Посмотрел на меня полными грусти глазами.
– Родной, хочешь в небольшое приключение? – преувеличено радостно спрашиваю его.
Оживает подбираясь.
– Ага! А куда?!
– М-м-м… – мечтательно закатываю глаза к потолку. – В старую квартиру с сокровищами. Их там много-много! – развожу руки в стороны. – Вот столько!
Глаза сына вспыхивают азартом.
– Только они там спрятаны! На их поиски понадобится не один день! Нам нужны будут вещи. Давай соберем все, что тебе будет нужно?
В небольшой детский рюкзак мы с энтузиазмом пихаем пару пижам, говорящего робота, карандаши и раскраску.
Игрушек много не беру, заранее понимая, что за сокровища будет искать мой сын на старой квартире. Там остались горы игрушек из моего светлого детства. А, учитывая, что ребенком я была любопытным, жадным до всего нетривиального, меня больше интересовали конструкторы, развивашки и прочие чудеса, нежели скучные куклы с их розовыми нарядами. В общем, Алешке будет, чем поживиться.
Когда я уже застегиваю на сыне куртку и собираюсь юркнуть в прихожую, в дверь начинает ломиться свекровь:
– Я Антошеньке уже позвонила! Он приедет сейчас! Только попробуй Алешку от нас увезти, дрянь ты такая!
Стиснув зубы, улыбаюсь сынишке.
– Ма, почему бабушка сегодня так сильно ругается?
Пожимаю плечами.
– А мы папу не подождем? Он бы помог мне найти все сокровища… Вдруг я сам их унести не смогу… – грустно строит предположения сын.
Чмокаю его в макушку, пока сердце сжимается.
– Мы поедем туда вдвоем. Это будет только наше с тобой приключение, хорошо?
7
Оставив обручальное кольцо на полочке в детской, и кое-как отбившись от нападок свекрови, я с сыном на руках вышмыгиваю на улицу. Такси заказала заранее, чтобы не топтаться под окнами. Кидаю сумку в багажник, пристегиваю сынишку ремнями детского кресла, и с каким-то неимоверным облегчением выдыхаю, когда колеса авто трогаются с места, тихо шурша по асфальту двора.
Телефон в сумке звонит не прекращая. На разбитом экране красуется фото Антона с лаконичной подписью «Муж».
Объелся груш! – про себя думаю я, вырубая мобильник.
Подонок ты, Антоша. Вот чего тебе не хватало? Или это и правда все ради карьеры? Боже, как низко.
Однако, лошадиная доза успокоительно, которую в меня так щедро влил врач, уже начинает перерабатываться моим организмом. Буквально чувствую, как нервы вновь натягиваются звонкой струной. Одно неверное движение – порвутся к чертям.
Ладно. Самое важное я сделать успела – забрала сына и уехала из нашей квартиры, тем самым показав мужу-изменщику, что прощать его забавы я не намерена.
Растираю руками глаза. Алешка что-то бормочет себе под нос, играя с динозавром. Возит его по салону, наверняка представляя вместо обивки сидений дикие джунгли.
– Мам, а там много сокровищ?
– Целые горы, – убеждаю его, трепля по макушке. Но слова почему-то возымели обратный эффект, и сын загрустил. – Эй, что такое?
Шмыгает носом.
– Ну тогда я точно все сам не унесу. Как же без папы?
Сцепляю зубы покрепче, впервые злясь на тот факт, что сын так привязан к отцу. Я всегда этому только рада была.
А сейчас считаю несправедливым.
Запрещала себе думать, что Антон никудышный отец. Но, положа руку на сердце – стоило признать это раньше. Он уделял Лешке совсем мало времени. А тот, постоянно обделенный отцовским вниманием, каждую секунду вместе принимал за манну небесную.
В старой квартире пыльно и холодно. Приказав сыну не раздеваться, я быстро открыла краны с водой и отоплением. Воздух медленно, но верно повышал градус температуры. Заказала доставку еды. Придумала квест – помочь маме найти и убрать в доме всю пыль, тем самым заработав право отыскать первую коробку с сокровищами.
Вот так, весело и беззаботно мы провели с Лешкой весь вечер. Нам отлично вдвоем! Слышишь, ублюдок?! Отлично!
Найдя в шифоньере старые покрывала, расстелила постель. Сынишка под боком устроился, с трудом держа глазки открытыми. Устал.
– Засыпай, крошка, – ласково поцеловала в висок. – Завтра я сама отведу тебя в садик. Хочешь?
Сладко зажмурившись, затряс головой.
– Хочу, хочу! И заберешь тоже ты?
– Ага. А потом пойдем есть мороженное.
– И папу возьмем? – с надеждой спросил. – Мам, а где он сейчас? Вдруг он нас ищет…?
Я горько сглотнула.
Ищет он… Как же…
Антон знает прекрасно, что ехать мне некуда, кроме этой квартиры. Захотел бы – нашел. Но он не приехал. И тогда, днем, возле кабинета Нины Ивановны меня тоже не попытался остановить.
Я его ни за что не прощу. Но от того, что он это прощение даже получить не пытается – еще горше становится.
– Папа занят сейчас… – отвечаю Алешке.
«Папе сейчас не до нас…» – мысленно дополняю. – «Может быть, он и вовсе рад, что я наконец об этом узнала? Теперь ему ничего не будет мешать. Может быть, он даже сейчас у нее…?»
От жгучей обиды глаза опять увлажняются, но я запрещаю себе плакать при сыне. Отвлекаю и себя и его выдуманной сказкой про динозавров. Так мы и засыпаем. В обнимку. Только вдвоем.
***
Как только захожу в кабинет – половина отдела косится с большим подозрением. Косились бы все. Но вторая половина просто еще не пришла.
Сажусь на свое место, как ни в чем ни бывало, включая компьютер.
– Ну ты, подруга, даешь… – глаза Ксюшки смешно перекашивает в мою сторону.
Мхм. Ясно.
– Все уже в курсе, да?
– Ага, – подтверждает она, смотря на меня… с восхищением?
Хмурюсь.
Ожидала какой угодно реакции. Жалости. Злости. Колких насмешек. Но вот точно не восхищения.
– Ксю…? – с подозрением щурюсь. – А чего именно все в курсе?
Та усмехается.
– Ой, вот только не надо!
– Не надо, – соглашаюсь охотно. – А чего именно не надо?
– Делать вид, что не тебя вчера наш генеральный на ручках таскал! – говорит Ксю с обвинением. Ее явно задело то, что я якобы пытаюсь скрыть такую ценную информацию.
Незаметно перевожу дыхание.
Генеральный. На ручках. Так а-а…?
– А про… ? – запинаюсь, понимая, что чуть не выдала себя с головой. Есть еще шанс, что не вся компания знает, какая я клуша, не замечающая целый год, что муж под носом другую… Кхм…своим вниманием ублажал! – Поэтому на меня все так странно смотрят с утра?
Девушка беззаботно передергивает плечом, а потом смотрит пытливо:
– А что? Есть еще поводы?
– Нет, – с непроницаемым лицом утыкаюсь в компьютер.
Я то думала, что та сплетница секретарша уже по всей фирме новости разнесла.
Странно.
Может, Нина Ивановна, зная натуру своей подчиненной, ей запретила? Все таки на кону и ее репутация тоже.
Как бы там ни было, с облегчением выдохнула. Ну не хочу я ловить на себе эти взгляды сочувствия. И так тошно.
– Ну так что? – пытает коллега. – Расскажешь?
– Да нечего там рассказывать, – признаюсь откровенно. – Он меня сбил.
– Сби-и-ил? – девушка округляет глаза, да так усердно, что я всерьез начинаю за нее опасаться, вдруг сейчас выпадут? – Как? А ты что? А он?
Отмахнулась.
– Извинился. А я уехала в больницу. Серьезно не пострадала. Хэппи–энда не будет. Замуж я за него не вышла. И кучу детишек мы не настрогали.
Подруга заметно погрустнела прямо у меня на глазах. Вон, даже плечи осунулись.
Понимаю. Она ведь ждала хотя бы каких-то пикантных подробностей.
Но, почему-то мне совершенно не хочется с кем-то делиться, какой наш генеральный на самом деле замечательный человек. И, несмотря на то, что девушек давит, потом отвозит в больничку и вкусно кормит.
Пусть об этом буду знать только я. Никому не буду рассказывать!
Все утро провожу как на иголках. Мой удобный мягкий стульчик вдруг стал напоминать больше кресло для пыток.
Не могу сосредоточиться на работе, то и дело поглядывая на телефон.
Вчера Антон еще звонил несколько раз. А вот сегодня с утра… от него ни слуху не духу.
Всё? Жена уехала и слава богу? Неужели мы Алешкой и правда ему не нужны?
Есть еще надежда, что он ко мне зайти собирается, поэтому не звонит. От того на дверь я тоже тихонько поглядываю.
Сама до конца не понимаю еще, хочу ли видеть его. Что говорить? Как реагировать?
И, ближе к обеду дверь действительно отворилась со свистом. Только вот на пороге отдела стоял ну совсем уж неожиданный гость…
8
Все сотрудники, полным составом, как по команде повернули к нему любопытные головы. Будто почуяли «чужака».
Генеральный в нашем скромном отделе и правда смотрелся слегка чужеродно. Ну что ему тут, в его дорогущем костюме с иголочки, делать? Среди простых смертных.
Однако, коллеги сразу поняли что. И следом с таким же любопытством повернули головы на меня.
Свою мне пришлось вжать в плечи пугливо. А следом я попыталась съехать под стол.
– Евгения! – Подснежный нашел меня раньше, чем я испарилась. – Прокофьева… – хитро прищурившись, уточнил.
Что ж…
Цепляю на лицо удивленную пластиковую улыбку.
– О, Игорь Валерьевич! Доброго дня! – протараторила, пока генеральный размашистым шагом направлялся прямиком к моему рабочему месту. Краем глаза заметила, как Ксюша дышать перестала наблюдая за ним.
Мужчина подошел ближе вообще не обращая внимания на всеобщий шок, вызванным его присутствием здесь.
Остановился.
Привстала.
Он голос понизил.
– Почему вчера представилась ненастоящей фамилией? – прошипел.
– Я? А-а… Ой… Она настоящая… Девичья только.
Кивнул, принимая мое оправдание.
– Отделу кадров пришлось попотеть сегодня с утра, чтобы найти в нашей фирме Женю Ветрову.
Замялась немного.
– Вы меня искали…? А для чего?
Кажется, на этот вопрос генеральный ответ не продумал. Поэтому, поразмыслив с секунду, подхватил мою сумочку, потом меня под локоток и торжественно оповестил.
– Пригласить на обед.
– На обед? – я округлила глаза. – Это тоже в качестве извинения? Вы посчитали, что ужина вчера не хватило?
Игорь Валерьевич почему-то предпочел не отвечать на этот вопрос и увел меня из кабинета под ошарашенные взгляды коллег.
А уже в коридоре я попыталась изъять свою руку, захваченную в тиски.
– Можно я сама, пожалуйста, пойду? Как-то неловко.
– Почему? – искренне удивился, заводя меня в лифт. – Ты же сказала вчера, что разводишься.
Двери сомкнулись, и в кабине мы остались вдвоем.
– Я, да, развожусь, – пряча взгляд, начала вдруг смущаться как школьница. Принялась разглядывать голые стены. – Но ведь еще не развелась…
– Главное, что «еще», а не «если», – мудро заметил.
Это что? Намек на флирт с его стороны?
И почему лифт такой медленный? До первого этажа вез нас целую вечность!
Но привез наконец! Выдохнула, первой выбегая в переполненный коридор.
И тут же застыла на месте, как вкопанная. Ноги приросли к полу.
Потому что нос к носу я столкнулась… С Ниной Ивановной!
Женщина тоже опешила от нашей с ней встречи.
Секунда, пока мы друг друга разглядывали, показалась мне вечностью.
Надо бы как-то к подобному привыкать… Все же работаем в одной фирме… Будем видеться часто…
Со злостью пришлось подметить, что Нина Ивановна как всегда выглядит слишком эффектно. Деловой красный костюм, пышные взбитые пряди волос, на губах алая помада. Может, не зря мой Антон на нее внимание обратил?
В районе солнечного сплетения что-то больно сжимается. Так выглядит ревность…
Мысленно бью себя по щекам.
Нет, нет, нет. Я не должна себя сравнивать с ней! Я вообще ни с кем себя сравнивать не должна! Не я виновата, что муж в штанах достоинство не смог удержать!
Или… Или же я?
Может, я делала что-то не так? Может, ему было скучно со мной? Может, он меня разлюбил? Хотеть перестал?
Зарывшись в подобные мысли, я даже не заметила, как неожиданно удивленно вытянулось лицо Нины Ивановны.
А все потому, что наш генеральный меня снова нагнал, и вернул мою руку на свой локоток.
Женщина нервно сглотнула, во все глаза пялясь на нас.
– Евгения, чего ты застыла? Идем, – приказал мне Подснежный тоном, не терпящим никаких возражений.
И где-то глубоко-глубоко внутри меня поднялась ликующая волна. Да, да, знаю, как это глупо. Но можно мне хоть на секундочку утереть сопернице нос? Хотя, какие уж мы с ней соперницы…
Тем не менее высоко подняв голову, я вышагивала рядом с Подснежным своей лучшей походкой.
– Игорь Валерьевич… – склонив голову в кротком кивке, елейным голоском поздоровалась Нина Ивановна.
Он в ответ лишь взглядом ее удостоил. С Подснежным тут здоровается каждый первый, если бы он в ответ всех приветствовал – уже бы язык отвалился.
Ну а я… А я лишь тряхнула волосами проходя мимо ошалевшей Нины Ивановны!
То-то же! Знай теперь чьих мужей совращать!
***
– Так почему вы… пригласили меня на обед? – выпытывала старательно, когда в кафе через дорогу начальник сделал заказ и усадил меня за лучший из столиков.
Сюда много наших на обед ходит, поэтому я продолжаю ловить любопытные взгляды.
– Хотел узнать, как ты себя чувствуешь, – отозвался деловито мужчина.
– Все хорошо, не беспокойтесь, – выдавила устало. Хотя на самом деле голова до сих пор адски болит. Но я не уверена, что это из-за сотрясения. Возможно из-за бессонной ночи, ведь до самого утра я ворочалась. Как-то совсем непривычно мне… Без Антона.
– Выглядишь уставшей, – безапелляционно заметил Подснежный.
Мда. На комплимент это мало похоже.
– Может быть, помощь какая нужна? Ты про развод всерьез говорила? – предложил неожиданно, в очередной раз вводя меня в ступор.
– Я-я… Да. Всерьез, – промямлила я. – Нет, помощь не нужна. Спасибо большое. Мы с сыном вчера переехали, так что…
– У тебя есть сын?
– Да, – зачем-то складывая салфеточку в тугой квадратик, призналась. – А у вас? Дети есть?
– Дочка. Четыре уже.
– Правда? – распахнула глаза. – Я думала вы не женаты.
– Я и не женат. О личной жизни не очень люблю распространяться. Сплетни просто на дух не переношу, – поморщившись, сказал генеральный. – Ее мать целенаправленно забеременела от меня, думая, что так обеспечит себе пожизненное содержание. А когда не получилось, бросила дочь и укатила в другую страну. Дочку я, конечно, не бросил. С двух годиков мы живем вместе.
Я кивала, удивленно все это выслушивая.
– А почему… почему же вы мне тогда все это рассказываете? Не боитесь, что я тоже сплетни про вас пойду распускать?
Мужчина прищурился.
– Ты не похожа на тех, кто любит сплетни.
Согласно кивнула.
– Вы правы, я сама недавно стала их жертвой…
– Интересно послушать, – невесело усмехнулся.
– Поверьте, интересного в этом не много.
– Ты говоришь о своем муже?
– О нем…
– Расскажешь?
Сцепила пальцы в замок под столом. Вдруг накатило волнение. Что босс подумает обо мне? Сочтет круглой дурой, когда узнает, что я целый год ничего не замечала под своим носом?
9
Вот так вся моя прыть вдруг в миг улетучилась. Эх, а ведь мысленно уже ладошки потирала, представляя, как жалостливо поведаю господину большому начальнику трагическую историю предательства.
Но его мнение обо мне вдруг стало важнее мести мужу и Нине Развратнице.
Почему? Неужели, я допускаю мысль, что Подснежный мне нравится? Это ведь полнейшая глупость! Кто я и кто он! Очевидно, мы не одного поля ягоды.
Однако, выглядеть в его глазах обманутой дурой до зудящих ладошек не хочется.
От необходимости отвечать спасает неожиданно ворвавшийся в наш диалог высокий мужчина лет тридцати. Крепкий. Накаченный. В деловом черном костюме и такой же черной рубашке, небрежно расстегнутой у воротничка.
Лицо его мне показалось смутно знакомым.
– Игорь Валерьевич, – беспардонно подвинув стул к нашему столику, черный костюмчик плюхнулся на него, протягивая ладонь генеральному.
Начальник кажется не удивился от слова совсем. Ни его беспардонности, ни ленивому, вальяжному тону, которым тот его поприветствовал. Будто и не к самому генеральному обращался, а к старому другу.
– Артем, – ответив рукопожатием, добродушно отозвался Подснежный. – Рад видеть.
Из их короткого диалога я успела понять, что Артем тоже раньше работал в нашей компании. Главой службы безопасности.
Точно! Поэтому и лицо его мне показалось знакомым. Хотя лично мы с ним никогда не общались.
Мужчины общались скорее приятельски, нежели, как начальник и подчиненный. Может быть потому, что теперь Артем числится нашим сотрудником лишь номинально, помогая Подснежному только в самых серьезных вопросах. А сам уже давно открыл свое дело.
– Что за прекрасная леди с тобой? – хитро на меня покосившись, спросил Артем у нашего босса. – Твоя новая помощница? Сплошь моделей себе выбираешь, – взгляд мужчина мне при этом послал настолько красноречивый, что я засмущалась невольно.
Что за день то сегодня такой? Все, кому не лень флиртуют со мной.
И почему у Подснежного вдруг такая суровая тень на лице промелькнула?
Благо, он быстро взял себя в руки и безучастно изрек:
– Это Женя Ветрова. Нет, не помощница. Но одна из сотрудниц нашей компании.
Артему этой информации оказалась достаточно, чтобы молниеносно подвинуть свой стульчик ближе ко мне, схватить за ладошку, и медленно, с пристрастием, прикоснуться губами к руке.
Недоуменно округлила глаза.
Надо же, какие у нас галантные сотрудники в фирме работают. Ручки целуют…
– Прелестно выглядите, Женя Ветрова, – с довольной ухмылкой, промурлыкал костюмчик.
Хм. Что, правда? А вот Игорь Валерьевич пару минут назад заметил совершенно иное.
Но, прочистив горло покашливанием, все же выдавила обескураженное «спасибо».
Наш обед с генеральным закончился так же неожиданно, как начался.
В моей сумочке зазвонил телефон. Вытащив его, с трудом справилась с кнопкой «ответить» на разбитом экране. Да еще и под взглядами двух суровых мужчин.
Виновато им улыбнулась, потому что не принять разговор не могла. Звонили из сада.
– Евгения Алексеевна? – обеспокоенно заговорила моя трубка голосом Алешкиной воспитательницы. Сердце в груди забилось с тревогой. – Наконец-то я до вас дозвонилась! У вас Алеша заболел!
Испуганно подскочила со стула, не забыв схватить сумочку.
– Что? Как заболел? – торопливо переспросила, а сама уже понимала, почему с утра сынишка был таким вялым. Я специально потрогала лоб, но температуры не было точно. – Я приеду сейчас! У него температура? Высокая? Вы вызвали скорую?
– Да вы не волнуйтесь! Я звоню вас просто предупредить. Его уже бабушка забрала, – оповестила меня Кира Альбертовна.
Обреченно прикрыла глаза на мгновение.
– Бабушка? – уточнила я напряженно.
– Да… – почуяв неладное, тон воспитательницы тоже напрягся. – Она ведь есть у вас в списке тех, кто Алешу может забирать. Вы ее туда сами вносили. Я вам несколько раз позвонила. Уж извините, но ребенка в группе оставить не могла, остальных бы детей заразил.
Не став дальше выслушивать, я сухо попрощалась и повесила трубку.
– Проблемы? – чуть ли не хором спросили Артем с генеральным, до этого напряженно за мной наблюдавшие.
– Нет… – переминаясь с одной ноги на другую, ответила. – То есть, да. Игорь Валерьевич, можно я сегодня отгул возьму? За свой счет. У меня сын заболел…
По уставу компании такие вопросы я должна непосредственно с руководителем своего отдела решать, а никак не с Подснежным. Но возвращаться в фирму сейчас просто нет времени.
– Конечно, нет проблем, – отозвался Игорь Валерьевич, тоже поднимаясь со стула и расплачиваясь за наш обед. – Тебя подвезти?
– Я тоже, если что на колесах, – вставил Артем.
– Нет, нет, я сама. Спасибо вам! – горячо призналась начальнику. – И-и… вам, – неловко как-то уходить, оставив черный костюмчик вообще без внимания.
Оставив мужчин задумчиво глядеть мне вслед, из кафе я в прямом смысле слова сбежала.
Весело, конечно, неожиданно получать внимание двух столь успешных мужчин, но думать ни о ком кроме Лешки я сейчас не могу.
Вопреки опасениям, умелый таксист, домчал меня до квартиры достаточно быстро, виртуозно объехав все пробки. По дороге только и успела увидеть с десяток пропущенных на телефоне. Вероятно, мой некогда новенький айфончик, повредил себе не только экран при падении. Ведь сигнала о входящих звонках точно не было.
Через двадцать минут я уже вставляла в двери ключи.
Заперто изнутри.
Стиснув зубы, жму на звонок. Затем начинаю нетерпеливо стучать.
– Любовь Павловна! Открывайте! Я знаю, что вы дома, и что Лешку из сада забрали! Как он себя чувствует?!
С той стороны послышался шорох.
– А вот не открою! Кукушка! Бросила сына, а сама, поди, снова по хахалям богатым моталась?! Не видать тебе Алешку теперь! – ответила мне дверь злорадным голосом сердитой свекрови.
10
Смерила дверь недоуменным взглядом.
– Что вы такое несете?! – гаркнула разгорячено. – Какая, к черту, кукушка?! Воспитали не могли до меня дозвониться! Я, если что, вообще-то работаю!
– Да, да, – хмыкнула Любовь Пална все так же, через дверь. – Знаю я как ты работаешь. Задом небось там, на своей работе вертишь! Алешеньку увезла, а об Антоше подумала?! А обо мне?! Нам с ним каково?!
Медленно выдохнула, пытаясь взять эмоции под контроль.
Сколько раз свекровь жаловалась, что не справляется с внуком – не перечесть. Да и особого желания помогать нам с ребенком у нее не было никогда. Один плюс – в городе жить. На даче ей скучно. Поэтому и согласилась к нам переехать, когда Антон попросил.
И вот теперь, она вдруг воспылала к внуку любовью!
– Не пущу тебя в квартиру, пока Антоша не вернется! Так и знай! Ты его опять заберешь и усвищещь! Я старая, больная женщина, должна силой у тебя внука отвоевывать?!
С немым исступлением огляделась по сторонам.
– Вы мне предлагаете до вечера под дверью сидеть?
– А чего тебе тут сидеть?! – фыркнула свекровь. – Иди туда, где ночевала сегодня.
Но потом, видимо сжалившись, Любовь Пална все-таки пояснила:
– Я Антошеньке уже позвонила. Он взял выходной. Едет домой. Вот разговаривайте и решайте все.
– А вам вдруг стал так важен наш брак?! – зло огрызнулась, устраиваюсь прямо под дверью. – Помнится, вы всегда меня плохой женой для вашего Антоши считали.
– Плохой, не плохой, а раз Антоша выбрал такую…
Да плевать.
– Скажите лучше, как Лешка. Температура есть у него?
– Нету уже! Жаропонижающее дала. Спит он, – договорить свекровь не успела. Ее речь прервал звук шагов. Через миг на лестничной площадке появился мой муж.
Зло на него посмотрев, пождала губы в строгую нитку. А сердце в груди вдруг жалобно екнуло… Все же это впервые после той мерзкой сцены, когда мы с ним видимся.
Антон остановился, разглядывая меня. Поднялась.
– Ну здравствуй, – буркнула я. – Не буду врать, что рада видеть тебя.
Выдержав паузу, сухо спросил:
– Где ночевала сегодня? Мы с матерью извелись.
Гордо вскинула подбородок, глядя в некогда родные глаза. Как он так может? Неужели теперь будет делать вид, что ничего не случилось?
– Извелись? – с вызовом уточнила. – Так сильно, что даже найти не пытались?
– Я, вообще-то, звонил!
– Целых семь раз?!
– Ты какого черта сына от меня увезла?! – перешел в наступление. – Совсем обалдела?!
В носу опять предательски защипало. Нет, нет! Ни за что плакать не буду!
Смотрю на Антона и не могу поверить, что это все происходит именно с нами. Мы ведь любили друг друга…? Неужели, вся наша счастливая семейная жизнь лишь огромный мыльный пузырь, так легко лопнувший?
– Почему ты делаешь вид, будто ничего не случилось?! Почему даже не пытаешься мне все объяснить?! Сколько это у вас продолжалось?! Какого черта, Антон?! У нас ведь все было… Все было!
Я вспоминаю наши с ним ночи. Чего не хватало? Прожив в браке несколько лет, а встречаясь со школы, могу сказать, что мы изучили друг друга вдоль и поперек. Но я все равно старалась его удивлять. Да и просто старалась! С первой же зарплаты купила такое белье, что у Антона крышу снесло! Мы потом до утра с ним не спали!
Неужели, моих стараний было ему не достаточно?!
Муж устало вздохнул. Во взгляде читалась досада. Убрал руки в карманы пальто. Помедлил с ответом.
– Так было нужно, Женя. Тебе не понять.
Ладонь зачесалась – так захотелось ударить его. Но усугублять и без того напряженные отношения будет ошибкой.
Я простить не смогу.
Он этого прощения даже не просит.
У нас общий сын.
И теперь нужно адекватно решать, как быть дальше, сместив обиду на второй план.
Со скрипом затолкав чувство собственного достоинства куда-то поглубже, произнесла:
– Нам нужно все обстоятельно обсудить. И, возможно… – сглотнула колючий ком в горле. – Возможно, тогда я смогу понять. Если ты попытаешься объяснить.
Один бог знает, как тяжело сейчас мне было переступить через себя и произнести эти слова.
Но Антона буквально взорвало! Вместо того чтобы поблагодарить меня за этот шаг, его лицо перекосило от гнева! Муж сурово на меня посмотрел, и процедил озлобленным голосом:
– Нечего тут обсуждать! Что не понятного?! Было и было! Застала, увидела! Хорошо, извини! – выдавил он через силу, – забудем и будем жить дальше!
Острые безжалостные слова жалили больно, вонзаясь в душу тысячами иголок. Не думала, что моя необъятная обида могла стать тяжелее на целую тонну. Но сейчас случилось именно это.
В неверии отступила на шаг, упираясь спиной в холодный камень стены.
– Ты шутишь сейчас…? – тихо, ошеломленно произнесла. – Хочешь, чтобы я закрыла на это глаза…? Сделала вид, что ничего не было…? И продолжила жить с тобой, как и раньше…?
– А что ты еще предлагаешь? – Антон даже руками развел, искренне удивляясь постановке вопроса.
– Ты… Ты не в себе? Я видела, как ты ее трахаешь! А ты делаешь вид, что это пустяк, который мы с легкостью перешагнем?!
Глаза все-таки покрылись влагой обиды и я принялась часто моргать. Но это не помогало. Жалкие дорожки из слез уже полились по щекам.
– Не пустяк, но и не причина, чтоб разводиться.
Не выдержав моего взгляда, он все-таки отвел глаза в сторону.
– Тебе ведь вообще плевать, что я чувствую, да? – отрешенно спросила.
– Ты не делай трагедии, ладно?! – вновь начал заводиться Антон. – Все изменяют. И никто от этого еще не умирал.
11
– Все?! Я не изменяю! Я ни разу тебя не обманывала и не изменяла! – кричу. Со злости даже сумочкой в него запускаю. Сама не понимаю, откуда во мне, обычно тихой, спокойной и сдержанной, берется столько агрессии.
Муж от сумочки уворачивается. Но она все равно чертит ему по щеке. А потом падает на пол, рассыпая по нему содержимое.
Антон смотрит на меня, как на умалишенную.
– Ты ополоумела?! Успокойся немедленно!
– Не успокоюсь! Как ты мог?! Как ты мог так поступить с нашей семьей?! Ты все разрушил! Я же любила тебя! А ты…! Ты…! – задыхаясь обидой, я бросаюсь на него с кулаками. – Мы разводимся! Ясно?! Я забираю сына и ухожу от тебя! Трахай дальше свою Нину Ивановну!
– Да кто тебе развод то даст, полоумная?! А уж тем более сына!
– Суд! – рычу, пытаясь вырвать руки из его пальцев. – Не хочешь давать мне развод! Нас разведут по суду! Так и знай!
– Ну иди! Подавай заявление! Только знай, что Лешку все равно не получишь! Никто его с безработной матерью не оставит!
– Я, вообще-то, работаю!
– Только надолго ли?! Стоит мне попросить, и тебя вышвырнут из компании. Как ты уже видела, начальница точно будет на моей стороне! Мы тебе такую рекомендацию напишем, что никуда, кроме полодрайки, в жизни не устроишься больше!
После этих слов, я, кажется, совершенно перестаю себя контролировать. Вцепляюсь в пальто, царапаю его шею, залепляю пару пощечин.
Во всей этой возне, даже не замечаю, как из квартиры выбегает свекровь, с любимым предметом домашнего обихода – чертовым веником!
Не сомневаюсь, что у нее давно руки чесались меня им отходить!
– Ах ты ж, еще руки на Антошеньку будешь тут распускать! – тараторит замахиваясь.
Каким-то чудом я уворачиваюсь, и грязная метла прилетает прямо по ошеломленному лицу мужа. Антон ругается и плюется, потому что наелся пыли.
Любовь Пална впадает в виноватый ступор.
Из квартиры выбегает заспанный сын.
– Мама…? Пап…? – жалобно сипит он.
– Леша! – шепчу, хватая его. Сынок в одной пижаме. На улице, как и в подъезде, уже давно довольно прохладно, поэтому я сдергиваю с себя куртку, и оборачиваю ребенка.
Грозно смотрю на Антона.
– Только попробуй, – цежу предупреждая.
Я не хочу! Терпеть не могу устраивать при сыне разборки! Даже свекрови при Лешке никогда старалась не отвечать, хоть она и не стеснялась отчитывать меня в любое удобное время.
Но сейчас другого выхода нет.
Я понимаю, что если хоть на секунду замешкаюсь, сына мне никто не отдаст.
Прижимаю ребенка к себе. Торопливо собираю в сумку рассыпанные по полу вещи.
– Ма-а-м… – тянет перепуганный Лешка.
– Тш-ш-, – шепчу, нервно поглаживая его свободной рукой. – Все хорошо, родной. Все в порядке. Ты испугался? Прости нас, прости…
– И что ты дальше собираешься делать? – давит взглядом Антон. Хоть в этом он адекватен, и не бросается вырывать сына из моих рук. А вот Любовь Пална уже на низком страте.
Бросаю ей предупреждающий взгляд.
– Уж точно не собираюсь, как ни в чем ни бывало, дальше играть в счастливую семейную жизнь! – буркаю в ответ мужу и поднимаюсь на ноги.
Отступаю. Медленно, шаг за шагом, предостерегающе смотря на Антона и Любовь Палну. Будто в моих руках не Алешка, а боевая граната.
– Женя, успокойся, – хрипло предупреждает Антон. – Хватит психовать. Возвращайся, – кивает на дверь. – Забудем этот разговор. Я сделаю вид, что ничего не было.
– Ты сделаешь вид…? – чувствую, как яростно раздуваются ноздри. – Серьезно?!
И где мои глаза были все эти годы?!
– Давно, Антон?! – шиплю размеренно, закрывая уши сына руками.
– Что? – непонимающе переспрашивает меня.
– Давно ты стал таким ублюдком, Антон?!
Ответа не дожидаюсь. С колотящимся сердцем, разворачиваюсь и бегу вниз по пролету.
Тяжелая подъездная дверь отворяется, обдавая меня порывом свежего воздуха.
Быстрым шагом отхожу дальше от дома, по дороге шаря в сумке рукой. Телефон нахожу, но как на зло, он не подает признаков жизни.
Придется ловить машину с руки. Главное поскорее уехать отсюда.
И пока я лихорадочно соображаю, как поскорее добраться до старой квартиры, и вызвать Лешке скорую, чтобы убедиться, что с сыном все хорошо, меня подрезает темно-синяя иномарка.
Буквально тормозит возле моих ног, преграждая дорогу.
Не успеваю опомниться, когда из нее выходит… Черный костюмчик?!
Смотрю в изумлении.
– Артем…? – непонимающе произношу.
Мужчина, что еще полчаса назад сидел в кафе со мной и Подснежным, глядит в ответ крайне встревоженно.
Быстро покидает машину. Открывает заднюю дверцу. Взглядом приказывает садиться в машину.
Растерянно озираюсь по сторонам. Это, конечно, лучше, чем ловить машину сейчас, но…
– Извини, я поехал за тобой из кафе, – поясняет Артем. – Уж слишком обеспокоенной ты выглядела.
Киваю, принимая его объяснения.
– Садись, – мягко, но безапелляционно приказывает. – Довезу, куда скажешь.
И я сажусь.
Потому что очень переживаю, что Алешка может замерзнуть. Потому что саму без куртки озноб пробирает. Потому что хочу поскорее отсюда убраться. И потому что странным, необъяснимым образом доверяю Артему.
В салоне тепло. Приятно пахнет кожаными сиденьями и тяжелым парфюмом.
Я целую Алешку в макушку. Убедившись, что сын задремал, отворачиваюсь к окну. Смахиваю слезу.
Все сказанное Антоном начинает медленно до меня доходить.
Неужели, он действительно хочет отобрать у меня сына? Неужели действительно не даст развод и будет судиться? А его слова о том, что меня вышвырнут из компании по щелчку его пальцев?
Облизываю пересохшие губы. За окном мелькают знакомые серые пейзажи столицы.
Как мне теперь быть?
Одно знаю точно – безропотно стерпеть и вернуться к Антону уже не смогу. И, если еще вчера я в тайне надеялась, что муж объяснит. Сможет слова подобрать, чтоб я простила… То сейчас таких надежд уже не питаю.
Развод неизбежен.
Мне придется в одиночку пройти через войну с ним и отстоять свое право на сына.
12
– Я поднимусь, – не спрашивает, а скорее ставит меня перед фактом Артем. Мешкаю не дольше секунды. Киваю, давая свое разрешение.
В лифте мы едем в полном молчании.
Пропускаю внутрь нежданного гостя, а сама иду укладывать сына. По дороге он так и не проснулся, но я даже рада.
Проверяю температуру. Убеждаюсь, что ее нет. Открываю верхние полки старого шкафа, вынимая аптечку. Детских лекарств здесь не так уж и много. У большинства уже вышел срок годности. Нужно в аптеку.
– Что вы… делаете? – часто моргаю, вернувшись на кухню, и застав Артема за совсем уж неожиданным времяпрепровождением.
– Ставлю чайник, – обернувшись, обескураживает широкой улыбкой. – Ты, наверняка, перенервничала. Вон, трясет до сих пор.
Молчу.
Потому что от этой внезапной заботы от совершенно незнакомого человека на глаза просятся сентиментальные слезы.
– Я заказал доставку продуктов, – говорит мужчина как ни в чем не бывало.
– Зря, – присаживаюсь на край табурета. – Мне все равно нужно в аптеку…
– Не нужно, доставку детских лекарств из аптеки я тоже заказал, – оповещают меня.
Распахиваю удивленно глаза.
– Через пару минут уже привезут, – Артем мельком смотрит на экран телефона.
Трясу головой, будто сбрасывая с себя наваждение. Тоже иду на поиски своего телефона. Выуживаю из сумки и ставлю на зарядку на кухне.
– Я вам, наверное, деньги за это все должна…? – говорю неуверенно, а сама мысленно подсчитываю. Я зареклась экономить в ближайшие месяцы. Без помощи Антона нам с сыном придется непросто. Садик, скорее всего, нужно будет сменить на более дешевый…
Как же гадко, что из-за всего этого пострадает в первую очередь Лешка.
– Даже не думай, – строго врывается в мои мысли голос мужчины.
Спорить не смею. Не в том положении, чтобы настаивать, хотя чувствую себя крайне неловко.
Потребив необходимое количество электричества, мой покалеченный телефончик включается. Пару раз пиликает входящими сообщениями о разном спаме.
Краем глаза замечаю смс от своего банка. Открываю его и… Обалдеваю.
Подношу экран ближе к глазам. Может, мерещится? Через разбитую паутинку кажется что-то не то?
Нет. Вроде все правильно. Входящий платеж от компании. С пометкой «премия» в нужной графе.
Но вот сумма… просто космическая!
Я и раньше премии получала, но мне в таком же размере!
А потом до меня вдруг доходит – сумма подозрительно напоминает стоимость новенького смартфона. И все становится на свое место. Подснежный, должно быть, заметил, что покалечил мой телефон при аварии? Вину искупает?
Ну-у это уже существеннее обеда и ужина…
В дверь звонят и я вздрагиваю.
В мыслях сразу картинка – Антон врывается к нам, видит другого мужчину, забирает Алешку и больше никогда не позволяет мне видеться с сыном.
– Спокойно, это курьер, – Артем кивает на свой телефон, и идет открывать.
Через минуту заносит на кухню два огромных пакета. Один разгружает, забивая мой холодильник. Другой оставляет в сторонке, пояснив, что там лекарства и пара игрушек.
Наливает мне чай. Наблюдаю обескуражено.
– Я-я… – растерянно грею руки о чашку. – Спасибо вам… Но правда, не стоило…
– Пустяки, – беспечно отмахивается мужчина. – И давай на ты, ладно?
– Ладно… – завороженно киваю. – Спасибо… Тебе…
– Как сына зовут? – интересуется он.
– Леша, ему четыре. И, кажется, с его отцом мы разводимся, – решаю сразу ввести Артема в курс дела. Все же, официально я все еще замужем. А то, что Артем сейчас делает сильно смахивает на что-то большее, чем обычное неравнодушие.
– Понял, – принимает он информацию. – Спасибо, что честно сказала. А с Игорем…? – смотрит пытливо.
Чувствую, как щеки краснеют. Хочется встать в позу и спросить, что за допрос?!
Но делаю я совершенно иное. Язык будто сам безропотно решил поведать вдруг обо всем:
– Игорь Валерьевич меня вчера сбил. На машине… Я не пострадала почти, но он, наверное, чувствует себя виноватым…
Брови Артема удивленно ползут вверх.
– Мне так не показалось, – смеется.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего особенного, – отмахивается мужчина, предпочитая не отвечать на мой вопрос.
Допивает чай одним махом. Встает.
Я все еще смотрю на него слегка изумленно.
Артем оглядывает кухню, а потом произносит:
– У тебя там в ванной кран подтекает. Да и здесь не мешало бы петли на дверцах подтянуть. Ходуном ходят.
Хлопаю глазами, окончательно перестав что-либо понимать.
– Хорошо… – лепечу. – Вызову мастера… Потом…
– Не надо, – сообщает между делом, пока накидывает куртку. – Я починю. Завтра вечером дома? – кидает уже из прихожей.
– Дома…
Заставляет продиктовать ему номер, желает спокойной ночи и покидает квартиру, оставляя после себя лишь запах мужского парфюма.
Смотрю на дверь в полной растерянности.
Этот мужчина явно любит брать все в свои руки…
Как так вышло, что теперь он знает мой адрес и номер, да еще и дверцы кухонных шкафов намерен отремонтировать? Когда я успела на все это подписаться?
За всем произошедшим сегодня я смотрю будто со стороны. Отстраненно.