Читать онлайн Егорьевские тайны бесплатно
ГЛАВА 1
Она пряталась за деревом. Горящие глаза с ненавистью смотрели на людей, сидящих у костра. Такие же, как они, погубили ее, оставили истекать кровью в тайге за то, что видела их бесчинства, злобу, жадность, видела, как тащили ее братьев, ограбленных и замученных до смерти, волоком, по сырой земле, как сбросили в болото… Собрав последние силы, уползла она подальше от этого места, к реке. Матушка-Суенга вынесла ее к берегу. До пещеры думала добраться… нет, не хватило сил, ушла жизнь по капелькам в землю… И не вспомнил никто, что жила на свете девушка Глаша. Так и осталась бродить по Маслянинской земле неупокоенным духом. Ждала, что хватятся, да станут искать – найдут и предадут тело растерзанное земле, а обидчиков накажут. Не дождалась. Нет теперь ни покоя душе, ни надежды, одна ненависть осталась, обида на род человеческий за равнодушие и жестокость. Пусть же и они страдают, пока душа не найдет покоя!
***
Вокруг костра было шумно. Громкую музыку, разносящуюся на добрую сотню метров, заглушали взрывы смеха. Компания разгулялась не на шутку. Пиво лилось рекой, о чем свидетельствовали многочисленные банки. Их попросту бросали прямо тут же, под ноги.
– Эх, хорошо сидим! – гаркнул широкоплечий блондин. – Здорово ты, Толян, придумал!
– Да это чего, – отмахнулся тот, кого назвали Толяном, – считай, ничего не видали ещё. Вот переночуем здесь, а завтра к прииску поближе переберемся. Только осторожно надо, чтоб не заметили.
Компания эта прибыла из Самары в составе шести молодых бездельников. Нигде не работающие, сильные и здоровые мужики в возрасте от двадцати двух до двадцати шести лет, все как один были из довольно обеспеченных семей. Но, как часто это бывает, того, что было, им катастрофически не хватало на веселое житье- бытье, а работать не особо хотелось. Вот и искали, где да что плохо лежит.
Как-то в клубе Толян поведал друзьям о богатом золотом прииске в селе Егорьевском.
– Мужики, там золото прямо под ногами лежит, только подбирай да складывай!
– Да ты гонишь! – не поверили друзья.
– Кто? Я?! – возмутился Толян. – Да я своими ушами слышал, как матери ее подруга рассказывала. Она сыночка туда на экскурсию возила.
Затуманенный спиртным мозг тут же нарисовал друзьям золотые слитки, которые можно выгодно продать.
– Да, пара хороших слиточков не помешала бы, – задумчиво протянул Димон, и фантазия тут же нарисовала ему два блестящих золотых банковских слитка. Симпатичный блондин-красавчик к двадцати трем годам успел испытать все удовольствия богатой и свободной жизни. Отец – владелец крупной строительной компании, ни в чем не отказывал единственному отпрыску, пока тот не попытался ограбить собственного папашу. Димону всегда не хватало того, что у него уже было.
Впрочем, все в этой веселой компании мыслили одинаково. Потому и заинтересовались предложением Толяна отправиться на Егорьевский прииск в качестве черных старателей.
– Насобираем втихаря себе золотишко и будем жить как Карабасы! – соблазнял Толян.
– А чё, мужики, надо попробовать, – согласился Димон. – Давненько на дикую природу не выезжали – вот заодно и пикничок устроим.
На следующий день друзья запаслись провизией, большую часть которой составляли упаковки пива, и походной одеждой и отправились навстречу приключениям. Ехали не торопясь, то на поезде, то автобусом, по пути успевали знакомиться с девушками, не обременёнными высокой моралью, и каждой обещали обязательно забрать с собой на обратном пути в богатую и счастливую жизнь.
***
Глаша с ненавистью наблюдала за людьми у костра. «Жадные, – думала она, – а значит, любят лёгкие деньги. Вон какие замыслы строят: наворовать золота побольше, да чтоб не сильно перетрудиться. Такие и ограбят, и убьют от жадности, как ее с братьями когда-то убил подлый Мочигин со своим пособником».
Златоискатели и не подозревали, что за ними пристально наблюдают. Языки развязывались все больше, смех звучал громче…
– А я слышал, – вступил с разговор самый младший из компании – Витёк, кстати сказать, сын профессора столичного университета, – что в этих местах бродит какая-то приведенька древняя. Ну, типа тайгу охраняет и старателей.
Димон загоготал во весь голос:
– Вот и нас защитит, значит!
– Нет, дух этот только честных старателей охраняет.
– Ай-яй-яй, как жаль, придется нам самим защищаться, – теперь уже смеялись все.
Витёк неуверенно пробормотал:
– Ну, чего ржете? Я в интернете читал про это. Говорят, что здесь даже люди пропадали!
– Ну, пропадали, – сквозь смех выдавил Толян, – ну и что такого? Тайга же кругом, болота есть. Полезли не туда, вот и пропали. Мы же не тупые, куда попало не попремся.
– Точно, – поддакнул Димон, – у нас и карта вон есть. А если твоя приведенька убогая нарисуется, так мы ей сами наваляем, чтоб к приличным людям не лезла!
– Так вот, значит, как! – мрачно улыбнулась Глаша. – Ну, что ж, поглядим, какая она, ваша храбрость…
***
Спать веселая компания улеглась почти на рассвете. Предложение Витька – дежурить у костра по очереди – было встречено очередным взрывом пьяного смеха.
– Ты кого тут так испугался, мелкий, что решил ночь не спать? – ржал Димон. – Уж не лесное чудище ли?
– Дурак ты, Димон! – Витёк с досадой посмотрел на друга. – Мы в тайге, если ты помнишь! А в тайге дикие звери водятся! Потому надо следить за костром, чтоб не погас!
Димон зевнул и одобрительно похлопал Витька по плечу:
– Точно! Вот ты и проследи, чтоб не погас. А я спать хочу, так что пусть лучше никакие звери ко мне не суются, а то я им покажу, кто тут хозяин тайги.
Другие парни тоже не горели желанием охранять костер.
– Рассвет скоро, какой зверь полезет сюда? Тут и до села рукой подать, – сказал Толян, забираясь в спальный мешок. Все, кроме Витька, последовали его примеру. Через пятнадцать минут горе-туристы спали крепким пьяным сном.
Витёк подбросил в костер хвороста, поворошил палкой и подсел поближе к огню. "Дёрнул меня черт тащиться с этими придурками в такую глухомань, – ругал себя Витёк. – Сейчас сидел бы где-нибудь в тепле и уюте, с удобствами". Парень поежился и оглянулся. Ему казалось, что за спиной кто-то есть. "Бред какой-то, – отмахнулся Витёк, – тоже, что ли, спать завалиться? Только сначала надо бы отлить". Витёк встал и, пошатываясь, направился в темноту. Под ноги ему, будто нарочно, попадали пивные банки. Споткнувшись в очередной раз, парень со злостью выругался, забыв, кто виноват в том, что местность усыпана жестянками. Он отошёл от костра метров на двадцать, не больше, но, обернувшись назад, не увидел огня.
– Это что за хрень? – удивился Витёк. – Погас, что ли?
За спиной звонко хрустнула ветка. Парень испуганно дернулся и оглянулся. Последнее, что он увидел в своей такой короткой и пустой жизни – это горящие ненавистью глаза незнакомой девушки. Сердце Витька подпрыгнуло куда-то вверх, глухо стукнуло и замерло…
Из пяти спальных мешков, лежащих на поляне вокруг костра, доносился мощный храп. Все пятеро крепко спали, и всем пятерым снился один сон. Снилась красавица с длинными кудрявыми волосами и синими как море глазами. Она целовала, она обнимала так крепко, так горячо, что жар шел по всему телу. Димон, посмеиваясь, спросил во сне: – Ты откуда здесь, красотка?
Девушка в ответ смеялась и обнимала ещё крепче, ещё жарче.
– Да подожди ты, дай хоть воздуха глотнуть, – попытался освободиться Димон. Он заворочался и проснулся от нестерпимого жара, охватившего все тело. Димон открыл глаза и дико заорал:
– Пацаны! Горим, горим, вашу мать! Вытащите меня отсюда!
Вытаскивать Димона было некому – остальные тоже, проснувшись и мгновенно протрезвев от ужаса, боролись с горящими спальниками. Пламя жадно обнимало свою добычу, не оставляя шанса выбраться из его объятий. Захлебываясь от крика и боли, в какой-то момент все, как один, увидели стоящую в костре длинноволосую красавицу.
– Ах ты, дрянь, – выдохнул Димон свои последние слова…
ГЛАВА 2
Динка и Миха сидели под окном на лавочке. Девушка тоскливо смотрела вдаль.
– Ну почему я такая невезучая?! – вздохнула Динка. – Все люди – как люди, а у меня все наперекосяк!
– Дин, ты преувеличиваешь, – уверенно сказал Миха.
На самом деле Дина не очень-то преувеличивала. Она очень рано узнала, что такое несчастье. Когда Дине было пять лет, ее родители погибли во время шторма в Средиземном море, возвращаясь из очередной археологической экспедиции. Вырастила девочку бабушка, Варвара Дмитриевна. Жили они небогато, но и не бедствовали – родители оставили кое-какие сбережения и просторную обустроенную квартиру в Новосибирске в Заельцовском районе. Был и небольшой, но со всеми удобствами, уютный домик в селе Егорьевском Маслянинского района. Домик достался Варваре Дмитриевне от отца, Динкиного прадеда, Дмитрия Матвеевича.
Дина выросла доброй, отзывчивой, но с друзьями-подругами как-то не ладилось. Льстить и врать Динка не научилась, говорила всегда и все прямо, а правда – она ведь не всегда нравится людям, особенно подросткам, и особенно девочкам. А вот с Михой – черноволосым пареньком из соседнего подъезда, девочка сдружилась как-то сразу. Миха с родителями переехал в Новосибирск из Москвы несколько лет назад. По счастливой случайности он стал Динкиным одноклассником и соседом по парте, а заодно и по дому.
Динка и Миха пару недель назад успешно перешли в 11 класс и планировали провести заслуженный отдых в Москве. Динке очень хотелось побывать в столице, а Миха как коренной москвич был бы замечательным гидом. Но…
Вот как раз благодаря этому «но» ребята и сидели сейчас на лавочке у дома в Егорьевском. Неугомонная судьба преподнесла Динке очередное испытание – заболела бабушка. Вроде, ничего серьезного, но доктора настоятельно рекомендовали сменить городской воздух, пропитанный пылью и выхлопами автомобилей, на чистый деревенский. Тут и пригодился домик в деревне. Поначалу бабушка отказывалась ехать в село, ссылаясь на то, что в городе ей комфортнее. Но Дина быстро ее раскусила – бабушка просто не хотела портить внучке каникулы. Когда же Варвара Дмитриевна поняла, что Дина ее одну не оставит и ни в какую Москву все равно не поедет, то решила: «Лучше уж тогда в село, хоть какое-то разнообразие! И Диночке свежий воздух на пользу пойдет».
Миха, узнав о крушении планов по набегу на московские театры и музеи, решил не бросать подругу.
– Чего я в Москве не видел? – убеждал он Дину, – А вот в деревне я никогда не был! Поеду с вами, помогать буду по хозяйству – ну, дров там наколоть, воды с колодца натаскать, огород вскопать…
– Это ты-то дров наколешь? – грустно улыбалась Динка. – Скорее, наломаешь!
– Пусть едет! – вмешалась бабушка, – если родители разрешат. Нам, и правда. Помощь по хозяйству не помешает. Да и веселее вместе – то…
Собрались быстро – решили много вещей с собой не брать. «Оттуда до города – всего – то три часа ходу, – сказал Миха, – если что понадобиться, сгоняю на попутке».
Доехали до места, как говорится, с комфортом – Дина с Михой уговорили бабушку вызвать такси.
– Трястись три часа в автобусе, да еще с багажом – то еще удовольствие! – сказал парень. – А если давление подскочит? Динка же с ума сойдет!
– И то верно, – улыбнулась бабушка. – Зовите ваше такси, чай, не каждый день путешествуем!
***
Село Егорьевское располагалось на берегу реки Суенга, что значит «таежная река», в отрогах Салаирского кряжа. Миха, опустив стекло в машине, восхищенно смотрел по сторонам.
– Красота-то какая! – ахал парень, никуда и никогда не выезжавший из города.
– Да, места здесь живописные, – согласилась Варвара Дмитриевна, – есть на что полюбоваться: и лес таежный, и рощи березовые, и речка-кормилица, и даже пещера Суенганская…
– Ого! Пещера? Настоящая? – заинтересовался Миха.
Варвара Дмитриевна нахмурилась:
– Настоящая. Только не надо ходить туда, куда дороги не знаешь. Леса вокруг, зверя дикого встретишь, а то и в болото угодишь. Осторожность тут нужна!
– Ну чего ты разволновалась, бабуль? – Динка взяла Варвару Дмитриевну под руку. – Мы же не собираемся лезть в болото или к медведю в берлогу.
– Да кто ж знает, что у вас на уме? – проворчала бабушка.
Выйдя из машины и вдоволь налюбовавшись окрестными красотами, путешественники пошли к дому.
По дороге Динка рассказывала Михе:
– Я и сама была здесь всего пару раз в детстве. Деревушка наша, как я помню, была в то время тихая, народу проживало человек 600 – ну, это приблизительно. В селах ведь всегда так – кто-то приезжает, кто-то уезжает…
– Приезжих тут всегда много, – заметила Варвара Дмитриевна, – прииск неподалеку. Да и места красивые привлекают туристов. Сейчас-то в Егорьевске с тысячу жителей, поди, наберется! А вот и наша избушка! Домик стоял ближе к окраине села. Внешне он почти не отличался от других домов, разве что краска на ставнях да на заборе выгорела, поблекла, да заячья капуста с лебедой заполонили двор. Бабушка остановилась перед выцветшей калиткой и нахмурилась:
– Смотри-ка, все травой заросло!
– Ничего, – проворчал Миха, путаясь ногами в высоких сорняках, – мы с Динкой ее вмиг повыдираем!
– Ага, – пропыхтела в ответ девушка, продираясь к крылечку. – Вот сегодня и начнешь. А я пока дом в порядок приведу. Небось, все паутиной заросло!
Внутри дом оказался просторным и уютным. Правда, по углам свисала бахрома паутины, да пыль вздымалась при каждом движении. Динка с Михой переглянулись.
– Сорняки подождут. Сначала дом приберем, одна до ночи не управишься, – решил Миха.
– Да уж, – протянула Динка, брезгливо покосившись на жирного паука, повисшего над дверью. – Бабуль, придется тебе на улице посидеть, пока мы этих старожилов выселим. Миха, ищем тряпки и ведра!
– А я уже нашел! – крикнул Миха откуда-то со двора. – Здесь все, что надо есть – и веник, и швабра, и еще много чего! Надо только воду найти!
Варвара Дмитриевна по-доброму рассмеялась, глядя на взъерошенного парня:
– Чего ее искать-то? Чай, не в древности живем, я-то сюда каждое лето приезжаю! Есть в доме и водопровод, и газ с электричеством, и канализация. Не хуже, чем в городе. Только вот для питья все же придется попросить у соседей, а то в трубах, поди, застоялась вода. День-два придется обождать, пока ржа сойдет.
Путешественники вышли из дома, и Динка усадила Варвару Дмитриевну на лавочку под окошком. Миха, с двумя большими ведрами в руках, пошагал к калитке.
– Это где же ты воду собрался искать? – прищурилась Динка.
– Как где? Сейчас спрошу у кого-нибудь, как до колодца добраться! Ну, ты чего?!
Миха недоуменно смотрел на хохочущую подругу. Варвара Дмитриевна, глядя на Михину физиономию, тоже засмеялась:
– Ты, Михаил, думаешь, что колодец один на всю деревню? Где-то на околице спрятан?
– Ага! И охраняют его Кощей с бабой Ягой! – захлебывалась от смеха Динка. – А в колодце русалка! Сидит такая: «Молодой человек, вам сколько водички? Ведерко? С вас три рубля!»
– Да ну тебя! – сконфузился Миха. – Я-то откуда знаю, как тут все устроено? Я ж впервые в деревне!
– Ну, будет, будет вам! – остановила ребят Варвара Дмитриевна. – Водопровод в каждом доме есть, у нас-то просто застоялась вода. Вот сольем, промоются трубы, и мы с водой чистой будем. А для питья, и правда, колодезная вода самая вкусная. Да и колодцы почти в каждом дворе сохранились. Пошли-ка, молодые люди, до соседей!
Варвара Дмитриевна бодро зашагала к калитке, объясняя ребятам:
– К подруге моей пойдем, к Никитишне. Вон, через два дома живет. У нее и колодец, и водопровод – откуда хочешь набирай!
– Бабуль, Никитишна – та самая?! – ахнула Динка. – Ей же лет сто уже, наверное!
– Та, дочка, та! Помнишь, значит, Нину Никитишну?
– Помню, конечно!
– Только лет ей вовсе не сто, семидесяти еще нет!
– Надо же, – удивилась девушка, а мне она тогда старенькой такой казалась! Интересно, какая она сейчас?
Варвара Дмитриевна остановилась у калитки и ответила:
– Старенькой казалась, потому что ты сама маленькая была. А какой стала – сейчас и увидим. Никитишна, ты дома? Никитишна!
Из будки, стоящей в углу двора, за забором, выскочила лохматая рыжая собачонка и залилась звонким лаем.
– Иду я, иду! – донеслось откуда-то из-за дома. – Дуська, а ну, цыц!
Через минуту показалась и хозяйка. Дина с любопытством разглядывала старушку, которую видела последний раз лет 10 назад, и удивлялась: «Надо же! Я ведь ее такой и помню, совсем не изменилась!»
Легкой быстрой походкой к калитке подошла невысокого роста худощавая женщина, румяная, улыбчивая, с добрыми синими глазами и совершенно белыми кудряшками.
– Это кто же ко мне пожаловал? – прищурилась хозяйка, открывая калитку.
– А ты что же, не узнаешь? – подбоченилась Варвара Дмитриевна. – Аль я так постарела за год-то?
– Варюшка! – всплеснула руками Нина Никитишна. – Ты ли? Да как же ты?.. Я и не ждала тебя раньше июля!
– Да вот так! Приехала, врачи воздухом прописали дышать.
– А это кто ж с тобой? Неужто Диночка твоя так выросла?! Да с женихом!
Варвара Дмитриевна рассмеялась:
– Да ну тебя, Никитишна! Скажешь тоже – с женихом! Рано им еще, в одиннадцатый только перешли. Хотя жених-то неплохой. И учатся они вместе, и сосед наш, к тому же. Михаилом зовут.
– Ну, сосед, так сосед, – усмехнулась Нина Никитишна, хитро взглянув на покрасневших ребят. – Надолго к нам-то?
– До августа, наверное, пробудем. Мы. Никитишна, за водой к тебе пришли. Угостишь? А то у нас пока очистится…
– Да что же это я?! – всплеснула руками Никитишна. – На улице вас держу! Вы в дом-то проходите, а Дуську не бойтесь – она людей хорошо чует, добрых не тронет! Это я от радости, Варвара, ты уж прости старую! Идемте, я вас чаем напою. Да вы и голодные, небось, с дороги-то?
Никитишна, подхватив Варвару Дмитриевну под руку, повела ее к дому.
– Ба, – позвала Дина, – мы с Михой пойдем, в доме приберемся, а ты вон с Ниной Никитишной пообщайся.
– Хорошо, Диночка, идите, – согласилась Варвара Дмитриевна.
– А воды берите, сколько надо, – сказала Никитишна. – за домом – колодец, а рядом – водокачка. Зять додумался, теперь колодезная водица через водокачку идет!
Варвара Дмитриевна с Ниной Никитишной пошли чаевничать, а Миха с Динкой, набрав полные ведра воды, вернулись домой.
– Ну-с, приступим! – Миха закатал рукава, включил погромче плеер и взял наперевес метлу.
Спустя несколько часов дом блестел чистотой, на чисто вымытых окнах висели цветастые занавески, большой круглый стол укрывала нежно-желтая скатерть с яркими большими цветами по краям.
Уставшие, Динка и Миха вышли во двор и уселись на лавочку. Девушка тоскливо смотрела на заросший сад.
– Ну, вот скажи, почему я такая невезучая?
– Дин, да ладно тебе! – утешал Миха. – Это же не какая-то заброшенная деревушка, это же Егорьевское! Прииск! Наверняка тут много интересного! Вот разберём сегодня вещи, а завтра поведешь меня на экскурсию. Я же никогда не был за городом!
Динка усмехнулась:
– С меня экскурсовод – как с курицы лебедь! Я и сама здесь сто лет не была! Ладно, чего уж… Лишь бы бабушке на пользу пошла деревенская жизнь. Пошли-ка за ней сходим.
Никитишна, увидав молодежь в окно, пригласила их в дом:
– Давайте-ка, проходите к столу! Умаялись, небось? У меня как раз пироги поспели, чай пить будем.
Услышав про пироги, Михин живот предательски громко заурчал. Динка звонко засмеялась:
– Ишь ты, какая реакция!
Парень смутился:
– Так я же утром торопился, позавтракать не успел.
За чаем Никитишна спросила:
– А чего это вы невесёлые такие? Небось, боитесь заскучать здесь без городских развлечений, без друзей-подруг?
Варвара Дмитриевна вздохнула:
– Да, Никитишна, подвела я ребят-то. В Москву они собирались, отдохнуть, город посмотреть. А пришлось со мной сюда перебираться.
– Ну, посмотреть и у нас есть на что, не хуже, чем в городе живём, – гордо сказала Никитишна. – И музей у нас имеется, и места красивые, речка опять же. Да к нам туристы, почитай все лето едут! Историческое место!
– А медведи в лесу есть? А волки? – как-то совсем по-детски спросил Миха.
Никитишна нахмурилась, задумалась. Динка с Михой удивлённо переглянулись.
– Вот что, милые, – наконец ответила старушка, – в тайгу без надобности не ходите. Места вам незнакомы, заплутаете. Да и болота там есть, они пострашнее медведей. Тайга – она ведь живая.
– Ну, подруга, – улыбнулась Варвара Дмитриевна, – напугаешь ты мне ребят, они и носа из дому не высунут!
– Да не пугаю я, а так, предупреждаю. Бывало, люди здесь вовсе без вести пропадали. Места-то здесь таинственные! – загадочно сказала Никитишна. – Бывалые старатели да охотники говорят, что есть у нашей земли хозяйка. Добрых людей не трогает, а тех, кто с черными мыслями на землю Маслянинскую ступил, изведет, не пожалеет. Вот в прошлом году был случай. Приехали городские. Никому не сказались, не показались. В тайге на ночлег остановились. А через пару дней лесничий наш набрёл на их лагерь. Четверо, как один, сгорели. То ли от костра искры разлетелись, то ли хозяйка таёжная наказала. А ещё одного в низине нашли – говорят, сердце остановилось, так и помер.
Никитишна помолчала, задумалась, качнула головой.
– Говорят, пьяные они все были, намусорили, кустов наломали. Да и не с добрыми помыслами, видать, приехали, тайком в тайгу пробрались. Вот хозяйка и рассердилась. Потом уже и милиция приезжала. Оказалось, все они из золотой молодежи, как сейчас таких называют, а по-нашему – так бездельники, за лёгкой добычей пришли. И карту прииска Егорьевского нашли у них в вещах. Родители – чиновники какие-то да бизнесмены, тоже приезжали. Грозились всех арестовать, суда требовали. А кого судить-то? Никто и знать их не знал, и в селе их не видал народ. Так и уехали ни с чем.
Динка с Михой слушали Никитишну, затаив дыхание. Наконец, парень не выдержал, спросил:
– А кто такая, эта хозяйка? Откуда она появилась?
– А этого, милый, никто не знает, – развела руками Никитишна. – Помню только, что мне ещё моя прабабка, царствие ей небесное, рассказывала, что есть у нашей тайги хранительница. Знать, не один век тут хозяйничает душа ее неприкаянная.
Варвара Дмитриевна покачала головой:
– Ну, Нина, ты и завернула! Совсем ребят заморочила! Они теперь, как пить дать, и по грибы не выйдут, побоятся!
– Ты, бабушка, нас совсем за малышей считаешь, – рассмеялась Динка. – А мы, может, наоборот, вот как пойдем и познакомимся с ней, с хозяйкой тайги! Глядишь, и подружимся!
– Вот я вам познакомлюсь! – всплеснула руками Варвара Дмитриевна. – Не шутки это! О хозяйке и мне бабка моя рассказывала. Где правда, где сказка – никому неведомо. Так что, нечего без надобности шастать по лесу!
– Да я так, бабуль, ты чего, в самом деле?
Динка аж растерялась, увидев, как побледнела Варвара Дмитриевна.
– Обещаю в лес не ходить, хозяйку не тревожить, – шутливо сказала девушка, переглядываясь с Михой.
– То-то же! Смотри у меня, егоза! – пригрозила бабушка.
Домой вернулись поздно вечером. Никитишна проводила до калитки, наказав приходить в любое время, если что по хозяйству понадобится. Быстро разобрав чемоданы, Динка с бабушкой застелили постели, а Миха, раздобыв где-то старенькую вазу, поставил на стол букет полевых цветов.
– Это у нас за домом такая красота растет! Целое поле! – сообщил он.
– Завтра займёмся огородом, – решила Динка, – надо траву убрать, а то вон какая выросла – заблудиться можно. А сейчас давайте спать, поздно уже!
ГЛАВА 3
Спала в эту ночь Динка плохо. То ли место новое, то ли рассказы Нины Никитишны взбудоражили, но снилось девушке что-то страшное и непонятное. Какие-то обрывки, словно кадры из черно-белого старинного кинофильма. Девушка, умоляющая старика со злыми глазами пощадить ее, парни, погружающиеся в болото, бурная река… Проснулась Динка на рассвете вся разбитая, с какой-то тянущей тоской в душе.
– Ну, баба Нина, ну удружила! – проворчала девушка. Попыталась снова заснуть, но, поворочавшись с бока на бок, поняла, что сон как рукой сняло. Вздохнув, Динка поплелась на кухню. Поставила чайник и села к столу.
– Надо бы до магазина пройтись, – решила девушка, перебрав продукты, которые они прихватили с собой из города. Динка заглянула в пустой холодильник, проверила – морозит ли?
– Хорошо, хоть газ с электричеством есть, – вздохнула девушка. – Не пропадем.
Динка сварила кофе и, взяв чашку, вышла во двор. Огляделась вокруг и ахнула, замерев:
– Красота какая! Как я вчера ничего не заметила?
Вдоль широкой улицы стояли аккуратные домики с палисадниками, обнесённые невысокими заборами. А вдали поднималась темно- зелёной стеной березовая роща. Яркое синее небо украшали белоснежные клочья облаков, висящих так низко, что казалось, залезь на крышу дома, протяни руку и – вот оно, облако, уже лежит на ладони. Динка поставила чашку с кофе на лавочку и со всех ног побежала в сторону рощи, за околицу. Она бежала и бежала, и остановилась, лишь добежав до пылающего покрывала – перед девушкой яркими огнями горело поле. Это были жарки, или огоньки, как называют их в народе. Целые полянки этих цветов украшали село Егорьевское, да и, пожалуй, весь Маслянинский район. Динка восторженно закружилась, ладонями нежно касаясь цветов, и крепко зажмурилась. На миг в сознании мелькнула картинка из ночного сна: черная земля, окропленная каплями крови. Динка замерла и открыла глаза. Теперь жарки не казались ей такими милыми, как поначалу. Девушка подумала, что это капли крови превратились в цветы, чтобы воззвать к справедливости. По цветочному полю пролетел легкий ветерок, мягко толкнул Динку в спину и умчался в рощу. «Ну и ну, – удивилась Динка, – привидится же такое! Ну, баба Нина! Удружила со своими сказками…
Во дворе дома Динку уже ждала встревоженная бабушка.
– Дина, мы тебя уж потеряли! Миха всю деревню обежал! Ты куда сбежала ни свет, ни заря?! – возмущённо спросила она. – Ну, разве можно так?
– Бабуль, я прогуляться вышла. Чего переполошились-то? – удивилась девушка. – Здесь недалеко такая полянка красивая, вся в цветах!
– Предупреждать надо! – проворчал Миха.
– Ладно уж, – махнула рукой Варвара Дмитриевна. – Идёмте завтракать. Миха вон от Никитишны молока парного принес, я оладьев напекла. Позавтракаем, да и за работу. Надо быт налаживать.
После завтрака Динка с бабушкой засобирались в магазин.
– Вы там как закупитесь, ты, Дина, позвони мне, я сумки заберу, – деловито наказал Миха. – Я пока с травой сражаться буду.
Варвара Дмитриевна засмеялась:
– Ну-ну, воин, смотри, чтоб она тебя не победила, вон какая выросла!
***
Магазин располагался в самом центре Егорьевского, на широкой просторной улице.
– Смотри, бабуль, совсем как в городе! – удивилась Динка. – Я- то думала тут маленькая лавчонка, а это целый супермаркет!
– Лавчонка! Скажешь тоже! – усмехнулась Варвара Дмитриевна. – Егорьевское- то село богатое, здесь люди, можно сказать, по золоту ходят! Приезжих много бывает, туристов, да и на заработки сюда отовсюду едут старатели. А вон, напротив, посмотри, сельсовет наш.
Динка снова удивилась:
– Надо же, какой домище отстроили!
Народу в магазине в этот час было немного. Динка с Варварой Дмитриевной прошли внутрь, поздоровались. Им в ответ приветливо кивали, здоровались сельчане. Продавщица, молодая симпатичная девушка, застенчиво спросила:
– Вы к нам из города? Надолго ли?
Динка задумчиво смотрела на продавщицу. Варвара Дмитриевна, посмеиваясь и поглядывая то на внучку, то на продавщицу, ответила:
– Из города, на все лето приехали. А ты, милая, не признала нас?
– Варвара Дмитриевна, вас-то признала, а вот спутница ваша – это же Дина? – неуверенно спросила продавщица.
– Она самая, внучка моя, – засмеялась бабушка и толкнула Динку локтем. – Ну? А ты, тоже не узнаешь?
Динка, сомневаясь и смущаясь, пожала плечами.
– Марьяна я, – улыбнулась девушка, – через четыре дома от вас живу. Марьяна?! Ты?! – обрадовалась Динка.
– Я, я, – засмеялась продавщица. – Помнишь, куличики с ромашковым кремом пекли?
– Помню, – захихикала Динка. – ты их потом Ваньке на мороженое променяла, а он их и слопал!
Девушки, улыбаясь, смотрели друг на друга, и в памяти всплывали кадры из детства. В настоящее их вернула Варвара Дмитриевна:
– Ты, Марьяна, вечером к нам заходи, я пирогов напеку, за чайком и наговоритесь. А то посетители-то ждут!
– Ой, простите! – спохватилась Марьяна. – Зайду, обязательно зайду! Закупившись, Варвара Дмитриевна и Динка вышли из магазина. У крылечка стоял высокий белокурый парень с велосипедом.
– Доброе утречко, соседи! – улыбнулся он, забирая сумки у Варвары Дмитриевны.
– Эй, ты руки-то убери, – грозно нахмурилась Динка. – Чего хватаешься за чужое? Ишь, хватала какой выискался!
– А то что, ромашковым кремом забросаешь? – захохотал парень.
Тут Динка и признала его:
– Ванька! И ты здесь?! А мы сейчас с Марьяной о тебе вспоминали!
– Вот я и появился, почуял, что кто-то мне кости перемывает, – пошутил Иван. – Давайте сумки-то, провожу вас до дому.
По дороге Иван рассказал, что после окончания школы отучился в училище в райцентре, и теперь работает электромонтером на драге.
– Где родился, там и сгодился, – улыбнулся парень. – Места у нас здесь шикарные, удобства не хуже, чем в городе, зарабатываю неплохо. Чего ещё искать? Да и народ у нас весёлый, добрый. Ну, поживете, сами все увидите! Еще и уезжать не захочешь!
– Ты, Ваня, заходи к нам вечерком, посидим, поболтаем, – пригласила Дина. – Марьяна тоже обещала зайти.
– Отчего не зайти? Зайду, конечно, – кивнул парень. – А вас, глянь-ка, уже встречают!
У калитки стоял с граблями в руках Миха. Он хмуро глянул на Динку и спросил, косясь на Ивана:
– Чего не позвонила? Я бы встретил!
– Да нас Иван от самого магазина проводил, – развела руками девушка. – Знакомьтесь, это Иван, сосед наш и друг из моего детства. А это Михаил, мой одноклассник и друг.
Иван с улыбкой протянул Михе руку:
– Значит, и мы будем друзьями. Динка с детства умеет друзей выбирать!
Миха, растопырив перепачканные землёй и травой ладони, смущённо улыбнулся в ответ:
– Извини, руки…
– Может, помощь нужна? – предложил Иван, заглянув во двор. – Я могу, у меня сегодня выходной.
– Да нет, тут делов-то на пару часов, справлюсь, – отмахнулся Миха.
– Ну, тогда до вечера!
Иван быстро занёс сумки с продуктами в дом, вскочил на велосипед и умчался, махнув рукой на прощание. Динка, объяснив Михе, что вечером намечаются молодежные посиделки, убежала в дом – помогать бабушке со стряпней.
– Посиделки, так посиделки, – согласился Миха и, вздохнув, вновь принялся за сорняки. К вечеру двор было не узнать. Теперь от калитки к дому тянулась утоптанная дорожка, а по бокам – аккуратно вскопанные грядки. Миха сбегал к Никитишне и, узнав, куда можно выбросить гору травы, погрузил ее на тачку, найденную в сарае за домом, и вывез со двора. На обратном пути Никитишна остановила Миху.
– Молодец, парень! Как ловко палисад очистил. Ты завтра утречком ко мне зайди, я тебе цветочков дам, посадишь под окнами.
– Спасибо, Нина Никитишна, обязательно зайду!
***
В доме вкусно пахло выпечкой и свежими овощами. Миха было потянулся за пирогом, но Динка замахала на него полотенцем:
– Куда?! Чумазый же! Иди в ванную, полотенце у тебя в комнате на кровати. Наше счастье, что водопровод провели, да горячую воду протянули, а то плескался бы сейчас на заднем дворе в тазике!
Миха только вздохнул в ответ, с сожалением глядя на ароматные пироги. Когда стемнело, пришли Иван с Марьяной. Парень протянул Динке пакет с большими красными яблоками:
– Бери, бери, это с моего сада!
Посовещавшись, решили вынести стол и скамейки на улицу.
– У вас за домом такая полянка уютная, – поведал Миха Варваре Дмитриевне, давайте там и поставим стол.
– Правильно, – поддержала Марьяна, – здесь по вечерам знаете, какой воздух! Чистый-пречистый!
Воздух действительно был удивительный. Пахло свежескошенной травой и цветами, дул лёгкий теплый ветерок, нагоняя свежесть и запах хвои. В небе одна за другой словно крошечные синие лампочки загорались звёзды. На улице вдоль дороги зажглись фонари.
– Красиво-то как! – восхищённо прошептала Динка.
– А то! – подтвердила Марьяна. – Я ни на какой город наше Егорьевское не променяю! У земли нашей ведь и история богатая, вековая! Знаешь?
– Нет, расскажи! – попросила Динка.
– Расскажу, – улыбнулась Марьяна. – Я маленькая была, так и не засыпала, пока бабушка моя мне сказку перед сном не расскажет. А уж когда выросла, поняла, что не сказки это были, а история земля нашей. Помню, как сейчас все ее рассказы. Вот, слушайте!
Пришли на эту землю несколько семей, пришли издалека в поисках лучшей жизни. И вышли они к красивой речке – небольшой, но богатой на рыбу. А вокруг речки той – леса, полные зверей диких, грибов да ягод. Осмотрели путники землю, в лес наведались, рыбы в реке наловили… Посоветовавшись, решили на этой земле и остаться. Стали избы строить, поля пахать да засеивать, быт налаживать. Так и появились здесь первые поселенцы, а село назвали Маслянино – уж больно земля показалась им доброй, богатой…
Рассказывала Марьяна интересно, тихим певучим голосом. У слушателей перед глазами будто проплывали картинки из прошлого. Марьяна задумчиво, будто припоминая что-то, посмотрела вдаль, отхлебнула остывшего чаю… Миха, нетерпеливо заерзал:
– Ну, а дальше-то что было?
–А дальше… Зажили люди в новом селе, в трудах-заботах. Работали люди много, ели сытно – лес да речка кормили. Старики умирали, дети рождались, так и шли годы, сливаясь в десятилетия. Всякое пришлось пережить селянам – и морозы лютые, и засуху, приносящую за собой неурожай, и болезни всякие. Но страшнее всего оказались лесные пожары – они выжигали не только леса, но и дома. Два раза село выгорало почти дотла. Только пришлый народ крепким оказался, упорным – не бросили землю, не ушли погорельцы из этих мест. Снова и снова отстраивали поселок, расчистив пепелище. Строили избы еще крепче да лучше, чем прежде. Конечно, не все были крепки духом, некоторые все же ушли в другие края. А с собой унесли и слух о землях богатых, но суровых, о народе маслянинском – упрямом и сильном, о лесах сибирских, окружающих поселок, которому никакие невзгоды не страшны. Вот и потянулись сюда переселенцы – и из Смоленской губернии, и из Вятской, да и из других краев тоже. Стали новоселы новые земли осваивать, строить дома вокруг Маслянина. Вырастали новые дома, потянулись улицы, появились новые поселки. А уже в 1924 году образовался Маслянинский район. Теперь уж все о нем знают!
Марьяна закончила свой рассказ и потянулась к своей чашке.
– Иван, плесни чайку, в горле пересохло, – засмеялась девушка.
– Знатная ты рассказчица, Марьяна, – похвалила Варвара Дмитриевна. – Я выросла на этой земле, все это слышала от своей бабки, а и то заслушалась!
– Бабуля, – обиженно сказала Динка, – так ты все про Егорьевское знаешь? А мне не рассказывала никогда!
– Как же не рассказывала? – удивилась Варвара Дмитриевна. – А когда про Суенгу нашу золотую сказки читала? А когда я тебя звала с собой по золотым дорожкам ходить? Не поверила, и слушать не хотела!
– Так я ж думала, что это просто сказки!
– Да нет, все так и было. Эти сказания через поколения до нас дошли и дальше пойдут – Марьяна своим детям расскажет, они – своим, так и будут легенды нашей земли гулять по векам.
– Да, – подтвердил Иван, – у нашего села богатая история. И легенды свои есть, сказания, которые передаются через поколения. Как узнаешь все о земле нашей – и уезжать не захочешь!
– А я вот осенью поступлю в училище, на заочное, отучусь.., – Марьяна мечтательно улыбнулась, вглядываясь в ярко-синие звёзды. Динка с восхищением посмотрела на подругу. Она и не думала, что деревушка, в которой она провела детство, такая древняя и загадочная. Бабушка каждое лето предлагала Динке приехать сюда, отдохнуть, но девушка предпочитала проводить каникулы в лагере.
– Марьяна, вы с Ваней будете нашими гидами, – решила Динка. – Проведёте нам экскурсию по окрестностям?
– Да легко! – согласилась Марьяна. – Мы с Иваном каждые выходные в лес ходим, грибы, ягоды собираем, а то и на рыбалку к Суенге. Пойдете с нами? – Пойдем! – хором ответили Миха и Динка. – Вот в эту субботу и пойдем!
– Марьян, а расскажи еще! – попросил Миха.
– Давайте в другой раз, ребят, – отказалась Марьяна. – Поздно уже, домой пора. Мне завтра на работу и Ивану тоже.
Варвара Дмитриевна, улыбаясь смотрела на молодежь. "Может, и хорошо, что сюда приехали, – думала она. – Хоть немного отвлекутся от городской суеты, воздухом подышат". Марьяна с Иваном ушли поздно, почти в полночь. Ребята отправили Варвару Дмитриевну спать, быстро прибрали со стола и разошлись по своим комнатам. Засыпая, Динка думала о том, как хорошо, что встретила здесь Марьяну и Ивана, хорошо, что приехала с Михой. " С такой компанией, может быть, и лето будет не таким скучным, как ожидалось. Надо будет расспросить ребят, что за хозяйка живёт в тайге. Интересно, это правда, что здесь люди пропадают?"
ГЛАВА 4
На даче у Гоши, в Шато Соверене, сегодня собралась небольшая, но шумная компания. Отмечали грандиозное событие – окончание последнего курса университета. И, хотя в ближайшем будущем маячили госэкзамены, никто из собравшейся на вечеринке молодежи не сомневался в скором получении диплома. Шампанское вперемешку с виски и коньяком лились рекой, маленькие столики, стоящие на террасе, ломились от закусок. Все были уже довольно-таки пьяны и не в меру веселы. Музыка грохотала на всю округу. Молодежь разбилась на группки – кто-то плескался в бассейне, кто-то танцевал, некоторые разбрелись по аллейкам…
Гоша с тройкой своих самых закадычных друзей уединились в уютной беседке позади дома.
– Ску – ко – та! – вздохнул Вадик. – Не, ну правда, мужики, скучно как-то. Хочется чего-то необычного, такого, чтобы запомнилось вот прям навсегда!
Гоша насмешливо посмотрел на друга:
– Да-а, Вадя, зажрался ты не по-детски!
Вадик только руками развел, дескать, что поделаешь, вот такой вот я! За свои двадцать два с хвостиком Вадик, пожалуй, испытал все удовольствия роскошной жизни. Единственный сын успешного архитектора, красавчик и любимец большей части девушек МГУ, ни в чем не знавший отказа, постоянно искал, как говорится, приключений на пятую точку. Вот и теперь он никак не мог смириться с обыкновенной вечеринкой.
– Может, тебе банк ограбить, для разнообразия? – язвительно предложил Алик. – Или самолёт угнать?
Вадик с ухмылкой взглянул на невысокого черноволосого парня:
– Грабить то, что принадлежит моему другу? Фу, как глупо! А самолёт… Нафига он мне? Я тебе чего, Гагарин, что ли?
Все дружно загоготали.
– Да, Вадя, о Гагарине ты явно знаешь больше, чем мы. Не подскажешь, на каком именно самолёте он в космос летал? – сквозь смех спросил Алик.
– Да ну вас! – отмахнулся Вадик. – Ну, неужели вам не хочется чего-то новенького, неизведанного?
– Например? – поинтересовался Гоша. – Ты можешь нормально изъясняться? Если есть какие-то идеи, так и говори! Чего ты хочешь?
– Ну, не знаю, чего-нибудь необычного. Приключений хочется, вот чего! Адреналина, свежести!
– Ну, давайте с парашютами попрыгаем, – предложил Алик. – Или к океану съездим, поныряем.
– Скучно, – отказался Вадик. – Сто раз уже ныряли!
– А ты чего молчишь, Глеб? – спросил Алик у худощавого паренька с пшеничного цвета кудрявыми волосами и темными серыми глазами.
К слову сказать, на фоне своих голосистых и жизнерадостных друзей спокойный и тихий Глеб выглядел скорее старшим братом, чем другом. Этот двадцатитрехлетний парень, пожалуй, был единственным из всех собравшихся на вечеринке, кто закончил университет с лучшими отметками благодаря своему упорству и знаниям. Выросший без отца и воспитанный матерью, пропадающей на двух работах, он был довольно серьезным и неизбалованным, в отличие от своих друзей. Никто из окружающих даже не понимал толком, как Глеб попал в компанию самых обеспеченных и безбашенных студентов этого курса. Но так сложилось, что дружили ребята с самого первого курса, и дружили крепко, по-настоящему. На самом деле, Глеб единогласно был признан «разумом» их компании, который осаживал самые бредовые и опасные идеи остальных. Именно благодаря его рассудительности ребятам часто удавалось избежать серьезных последствий их нетрезвой жизнедеятельности.
– Спокойно, мужики, сейчас Глеб что-нибудь придумает, – предположил Гоша. – Давай, Глеб, посоветуй, где Вадику адреналина добыть?
Глеб задумчиво обвел взглядом друзей и ответил:
– Есть одна мыслишка… Только сомнительно как-то…
– Давай уже, не тяни кота.., – подстегнул Вадик. – Говори, чего придумал!
– Знаете ли вы, – спросил Глеб, – что на Алтае есть места, где золото под ногами лежит?
Ребята растерянно переглянулись, а потом дружно захохотали.
– Ну, уморил, доцент! – утирал слезы Гоша. – Ты чего, сказок перечитал?
– Не-а, – вторил ему Алик, – это он, по ходу, в Мinecraft переиграл! Наверное, золотую деревню нашел с алмазными домами!
– Да ну вас! – беззлобно отозвался Глеб. – Я ж вам серьезно говорю! Вы про прииски вообще что-нибудь слышали?
– Ну, слышали, слышали! Я, например, книги читал: «Копи царя Соломона» и «Похитители бриллиантов», – похвастался Вадик.
– Ха, так и я читал, только там же не про Алтай! – заметил Гоша. – И вообще, это все так, сказки. Кто тебя допустит на раскопки непонятно, где и кем проводимые?
– В России много приисков, и золотодобывающих в том числе, – ответил Глеб. – Конечно, нам никто не даст просто прийти и насобирать себе золота, сколько надо, об этом и речи нет. А вот в качестве туристов-путешественников мы спокойно можем подобраться поближе.
– А ну-ка, вот с этого места поподробнее, – заинтересовался Вадик.
– Короче, я недавно в интернете натолкнулся на одну рекламку. Там организовывают тур по Алтаю и описывают места, через которые проходит маршрут. Так вот, есть в Новосибирской области село, Егорьевское называется. А рядом с селом находится Егорьевский прииск, на котором уже два века ведётся добыча золота. Поселок этот основали в тот же год, как только обнаружили первое золото, то есть в 1830 году. Сразу же и золото начали добывать. Первыми жителями посёлка были ссыльные. Постепенно село, конечно же, разрослось, цивилизовалось, так сказать. Ну и пошло-поехало. Сейчас уже и туристы на экскурсию туда ездят. Я почитал отзывы. По описанию очевидцев, там и правда можно круто отдохнуть, а если повезет, то и золотишко найти. Говорят, речка в том селе на золото богата. К тому же тайга, леса и болота – как раз то, что надо Вадику для поднятия настроения. Вот я и предлагаю собраться и рвануть в те края на недельку-другую. Экзамены сдадим – еще пол-лета останется в запасе, как раз хватит.
Некоторое время друзья молчали, переваривая услышанное. Наконец, Гоша сказал, одобрительно кивая:
– А что, по-моему что-то в этом есть! Ты как, Вадя?
– А давайте! В тайге я еще не бывал. Шалаш, ночевки у костра, лесные девы… Поживем дикарями, ружья возьмем – поохотимся. Все лучше, чем в городе киснуть! Алик, ты с нами?
– Само собой! Куда вы без меня-то? – отозвался парень. – Как раз мне батя новую воздушку подарил!
Гоша обвел взглядом друзей и одобрительно кивнул:
– Заметано! Месяц, пока сдаем экзамены, нам на подготовку. А как только защитимся, так и двинемся! Позже распределим, кто что должен с собой взять, чем закупиться и всякое-разное. А теперь давайте повеселимся, выпускной все-таки! Айда в бассейн!
***
Месяц в деревне пролетел быстро и незаметно. Динка с Михой почти все время провели дома. Они решили привести в порядок свой участок, сделать небольшой ремонт в доме.
– Смотри, какие у всех дворики, – позавидовала Динка, – чистенькие, аккуратные, с лужайками и цветочками. И домики как игрушечные – яркие такие!
Ребята неспеша шли по широкой улице в магазин, поглядывая по сторонам. Дома вдоль дороги действительно привлекали внимание своим нарядным видом – выкрашенные ставни и крылечки, цветущие палисадники, резные заборчики… Миха с интересом вертел головой по сторонам. Больше всего ему нравились флюгеры на крышах домов. Они были в виде простых стрелок, резных петушков, кошек и даже бабы Яги на метле!
– Дин, а давай и мы такой сделаем? – предложил Миха. – Спросим у Ивана, где такие есть, и поставим на крышу!
– Да ну тебя! – вздохнула Динка. – Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему!
– Ну, ладно тебе! Ты чего, Дин? Ну, хочешь, давай и мы покрасим забор, крылечко, что еще там? Ставни? И землю я во дворе вскопаю, цветов посадим? Вот сейчас в магазине у Марьяны краску купим, кисточки, известь. – Да ты хоть кисточку в руках держать умеешь? – улыбнулась Динка.
– А то! Мы с отцом в Москве на даче всегда сами ремонт делали! И в новой квартире – тоже. Я и красить, и белить, и деревья сажать умею! – гордо ответил Миха.
В магазине было пусто. Марьяна, сидя за прилавком что-то писала, время от времени щелкая по клавишам огромного калькулятора, и ребят заметила не сразу. Миха с Динкой прошлись вдоль прилавков, набирая в корзину необходимые товары, и подошли к кассе.
– О, ребята! А я так увлеклась, что не слышала, как вы вошли. Ну как, привыкаете к деревенской жизни? – Марьяна приветливо улыбнулась.
– Привет, Марьяна! – поздоровалась Динка. – Ты чего к нам не заходишь? Обещались с Иваном поселок нам показать, и пропали.
– Здравствуй, Марьяна! – встрял Миха, выгружая продукты перед продавщицей. – И правда, мы ждем-ждем. Динка вон уже заскучала.
– Ой, ребят, да мы не нарочно, – стала оправдываться Марьяна. – У Ивана какой-то аврал на работе. И у меня ревизия намечается плановая. Совсем закрутились, времени – в обрез. Вот немножко устаканится все, и обязательно проведем вас и по лесу, и на речку, и в музей сходим. А то и сами до музея прогуляйтесь. Очень интересно, между прочим!
– У вас и музей есть? – удивился Миха.
– Конечно! – кивнула Марьяна. – «Усадьба старателя» называется! Вот вдоль соседней улицы пойдете, да там вправо свернете, так к музею и вывернете!
– Все это здорово, конечно, – остановила подругу Динка, – но мы лучше подождем, когда ты освободишься.
– К тому же, мы уже нашли, чем заняться, – добавил Миха.
– Да? И чем же?
– Хотим немного освежить дом с участком. Ты не могла бы нам посоветовать, какую краску лучше выбрать, кисточки, ну и все остальное.
– Это вы хорошее дело задумали! – одобрительно кивнула Марьяна. – У нас в магазине как раз есть все, что для ремонта нужно.
С помощью Марьяны ребята выбрали краску, кисточки и валики, пару пластиковых ведер, и еще кучу всякой мелочи.
– Да уж, – растерялась Динка, – пожадничали мы с тобой, Миха, нахватали, а как унесем-то это все?
– А мы сейчас возьмем только продукты, – успокоил Миха подругу, – а за остальным я потом с тачкой приду. У вас в сарае есть – довольно приличная, вместительная, на ходу, я же на ней траву вывозил, забыла?
На том и порешили. Миха, оставив Динку дома разбирать покупки, с тачкой вернулся в магазин. Погрузив банки с краской, пакеты с известью и инструменты, Миха спросил Марьяну, не знает ли она, где можно купить или заказать флюгер.
– Так это тебе к кузнецу нашему надо, к Трофимычу! Он тебе какой хочешь смастерит! – ответила Марьяна и принялась объяснять, как добраться до кузницы. – На соседнюю улицу выйдешь и через четыре дома свернешь в переулок. Пойдешь до конца улицы. Потом повернешь налево, еще метров сто пройдешь и выйдешь к кузнице. Трофимыч мужик добрый, безотказный, договоришься уж!
– Спасибо, Марьяна! – поблагодарил Миха. – Только ты, пожалуйста, Динке и Варваре Дмитриевне не говори, что я про кузницу и флюгер спрашивал. Хочу сюрприз им сделать.
Парень попрощался с продавщицей и, подхватив тачку за ручки, быстрым шагом направился к дому. Ему не терпелось поскорее начать работу.
Почти весь месяц ребята провели с кисточками и валиками в руках. Проводив с утра пораньше Варвару Дмитриевну к Нине Никитишне, Миха и Динка, вооружившись инструментами и надев рабочую одежду, принимались за покраску окон и дверей, плинтусов и подоконников, побелку стен и потолков. Они до умопомрачения спорили об оттенках, о том, в какой цвет и что должно быть выкрашено. Иногда на помощь к ребятам прибегал Иван, помогал вскопать участок и разбить палисадники, посадить саженцы и цветы. Редкими вечерами заглядывала Марьяна, и, наскоро пересказав сельские новости, убегала. Работа кипела, дни летели, и скоро дом стал совершенно неузнаваем. По требованию Динки заборчик был выкрашен в ярко-синий, а дом – в приятный сиреневый цвет, ставни и оконные рамы – на два-три тона темнее самого дома. Под окнами дома, по обе стороны крыльца, стояли синие лавочки. А по бокам ставшего таким уютным дворика тянулись дорожки белых полевых ромашек вперемешку с алыми жарками. Внутри дом тоже заметно изменился. Стены и потолки в комнатах будто раздвинулись. Они были выбелены в нежно-розовый цвет, а двери и подоконники аккуратно выкрашены. На подоконниках стояли симпатичные горшочки с геранью и фиалками. Варвара Дмитриевна с Ниной Никитишной только диву давались.
– Гляди-ка, Варенька, – говорила Никитишна, – какие у тебя славные ребята! Я думала, городская молодежь только на танцульки бегать будет, а они – вон чего! Как избушку-то твою преобразили, и не узнать!
Варвара Дмитриевна гордо улыбалась в ответ, тайком утирая слезы. " Эх, внученька моя, кровинушка, не довелось родителям на тебя радоваться-любоваться. Толковая да добрая выросла, ещё немного – и улетишь птахой от меня своё счастье строить! Лишь бы судьба не подвела, доброй была". А коварная судьба уже готовила Динке испытание.
С недавних пор стали Динке сниться странные, а то и страшные сны. Часто просыпалась она среди ночи в холодном поту и, несмотря на усталость после долгого, наполненного работой дня, не могла уснуть до самого рассвета. Снились девушке болота, лес густой, изба большая, темная, окружённая рвом. Снился старик с густой бородой, холодными глазами, черной душой. Хохоча, он тянул руки с крючковатыми пальцами к девушке, будто хотел задушить ее. Жутко становилось Динке, она металась в постели, пыталась спрятаться от тяжёлого взгляда старика и просыпалась, едва сдерживая крик. Ещё снились Динке молодые мужчины, которых она принимала за своих братьев. Они тонули в болоте, протягивали к ней руки, то прося помощи, то умоляя бежать подальше от этих мест. Снилась длинноволосая красавица, истерзанная, обессиленная, с синими как море, горящими ненавистью глазами. Тогда и Динка, просыпаясь, чувствовала жгучую злобу, сдавливающую, будто тисками, сердце и опустошающую душу. Забывалась Динка только за работой, а о своих снах даже и думать боялась, не то, что говорить о них с бабушкой или Михой. Варвара Дмитриевна замечала, что внучка иногда растерянная, грустная, будто сама не своя, но списывала все на усталость. "Бедная девочка моя, такую заботу на себя взвалила! Почитай, месяц уж с Михой без отдыха с утра до ночи работают. Вон, какую красоту навели!" – жаловалась бабушка своей подруге Никитишне.
Наконец, ремонт был закончен. Динка с Михой по этому случаю решили устроить праздник. Выяснив, что Иван в ближайшие выходные свободен, праздничный ужин решили организовать в субботу. Динка уже сбегала к Марьяне в магазин.
– Ждём вас с Иваном к шести часам, давайте без опозданий! – строго- настрого наказала Динка.
Миха был командирован в город с длиннющим списком.
– Здесь в магазине этого нет, – объяснила Динка. – Заодно и в квартиру нашу наведаешься, посмотришь, все ли в порядке.
***
К званному ужину Динка и Варвара Дмитриевна готовились как к большому и долгожданному празднику. Как только Миха доставил из города необходимые продукты, его выставили из кухни, наказав не мешать.
– Ты, Миха, иди во дворе вон чем-нибудь займись, – сказала Динка, цветочки полей, траву подергай.
– Там уже дергать нечего, – заметил парень, – ни травинки бесполезной не осталось!
– Тогда книжки почитай!
Миха только рукой махнул. С Динкой спорить – все равно не переспоришь. Он решил наведаться в кузницу к деду Трофимычу.
Два дня Варвара Дмитриевна с внучкой кудесничали в кухне.
– Вы что ли на всю деревню стряпаете? – удивлялся Миха.
– Иди-иди, не мешай, – отмахивалась Динка.
Наконец, наступила суббота. Динка проснулась с первыми лучами солнца, вышла, потягиваясь, на крылечко, прошлась по двору, любуясь уютным двориком. Раскинув руки, девушка зажмурилась и закружилась в танце. А открыв глаза, ахнула и замерла на месте. На крыше дома блестел золотом резной флюгер в виде корабля с натянутыми парусами. А в окошко из-за занавески выглядывала счастливая Михина физиономия.
– Миха, – взвизгнула Динка, – когда же ты успел такую красотищу сделать?
Парень, уже не таясь, выглянул в окно и застенчиво спросил:
– Тебе правда нравится?
– Не то слово! Это же просто, просто… – Динка не находила слов. – Ну, Миха, ну партизан! Бабуля, иди скорей, погляди, что Миха сделал!
Варвара Дмитриевна вышла во двор.
– Вы чего, заполошные, на всю деревню расшумелись?
– Да ты на крышу-то нашу посмотри! – показала Динка.
Варвара Дмитриевна всплеснула руками:
– Ну, парень, вот удивил – так удивил!
Вечером пришли Марьяна и Иван, а чтобы Варвара Дмитриевна не заскучала с молодежью, пригласили и Нину Никитишну. Во дворе за домом установили большой стол, натянули над ним тент. Стол прямо-таки ломился от угощений.
– Ну, хозяюшки, ну расстарались! – охнула Никитишна.
Гости и сами пришли не с пустыми руками. Никитишна принесла крынку парного молока, свежих огурцов со своего огорода, Марьяна явилась с вишнёвым пирогом, а Иван притащил целую корзину яблок и груш. Варвара Дмитриевна покачала головой:
– Да, ребятушки, теперь-то точно придется на помощь соседей звать! Что-то мы, кажется, переборщили!
– Бабуль, а мы завтра с Михой деревенских ребятишек позовём, – успокоила Динка, – думаю, они быстро избавят нас от лишнего!
– Эт точно, – одобрила Никитишна, – это ты, Диночка, хорошо придумала!
Прежде чем сесть за стол, гости прошлись по дому, оценивая работу Динки и Михи.
– Надо же, как вы здорово все отделали, – восхищалась Марьяна. – Будто и дом просторнее стал!
– Да, – улыбнулась Варвара Дмитриевна, – я и сама не узнаю свой домишко.
За ужином было весело. Динка с Михой наперебой рассказывали, как они делали ремонт.
– Представляете, – гордо говорила Дина, – я ведь впервые сама красила и белила! И не думала, что так здорово все получится! А все Миха! Это он меня научил!
Миха скромно улыбался и объяснял:
– Да я что, меня отец научил. Мы, когда в Новосибирск переехали, так в квартире с отцом сами ремонт делали.
– Какие вы молодцы, ребята! – похвалил Иван. – Очень у вас всё ладно вышло! – А ещё Миха флюгер на крышу установил! – восторгалась Динка. – Знаете, как красиво! Такой шикарный кораблик, будто настоящий!
– Да, – задумчиво протянула Варвара Дмитриевна. – Помню, когда я маленькая была, у нас тоже стоял флюгер – золотой петушок. Уж как я любила на него смотреть! Встану, бывало, пораньше, выйду во двор. И стою, как заколдованная, гляжу на петушка, а он будто живой – поворачивается туда-сюда…
– Бабуль, – удивилась Динка, – так ты что ли здесь родилась? Ты мне никогда не рассказывала!
Варвара Дмитриевна растерянно глянула на Динку:
– Да как то не пришлось. А ведь и вправду не рассказывала. Как так?.. А родилась и выросла я здесь, в Егорьевском, да. Вот с Никитишной с малолетства дружим, и родители наши дружили, и бабки.
– Да, – подтвердила Никитишна, – мы с Варварой старожилы здесь. От самых первых поселенцев наши корни тянутся-то. Да ведь и ты, Диночка, здесь родилась. А как годик тебе исполнился, так вы в город и перебрались.
– Как же так, бабуля? – обиделась Динка. – Почему же ты никогда не говорила мне об этом?
Варвара Дмитриевна пожала плечами:
– Не любила твоя мама об этом вспоминать, вот и вышло, что я молчала чтоб ее не тревожить понапрасну.
– Почему же она не любила? – допытывалась девушка. – Расскажи, бабуля!
Остальные с любопытством поглядывали на Варвару Дмитриевну. Та задумалась, глядя куда-то вдаль, будто вспоминая что-то. Потом махнула рукой, вздохнув:
– А и ладно, расскажу, чего уж… Родилась ты, Диночка, очень слабенькой. Мать-то, тобой беременная, до последнего с отцом по раскопкам ездила. Не досыпала, не доедала – у археологов-то жизнь не простая. Сколько уж я ее просила-умоляла поберечься, сколько ругала… Ей бы дома сидеть, сил набираться, а она все по лесам, да по горам… А уж перед самыми родами привез отец твой ее домой, ослабевшую, бродячей жизнью измученную. Вот и ты родилась хоть и в срок, а уж больно слабенькая. Мать еле выходили, а уж тебя и не чаяли… В то время жила у нас здесь бабка-ведунья. Старенькая, лет под сто, поди, было ей. От безысходности я и пошла к ней помощи просить. Вот она и поведала мне об одном старинном обряде. Ведунья рассказала, что в старину обряд этот применяли к детям, которые родились недоношенными или больными, чтобы у младенца появились силы. Для этого ребеночка обмазывали ржаным тестом, замешанном на воде из трёх колодцев. Оставляя открытыми только ноздри и рот, младенчика привязывали к хлебной лопате и три раза отправляли в тёплую печь без огня. Вот так-то! – тут Варвара Дмитриевна замолчала, вспоминая прошлое и тайком утирая слезы.
Варвару Дмитриевну все слушали, затаив дыхание. Лишь Никитишна, подперев щеку рукой, тихонько вздыхала, да охала. Когда молчание затянулось, Динка не выдержала:
– Ну, бабуля! Ну что же ты? Расскажи, что потом было?
Варвара Дмитриевна ласково поглядела на внучку и заметила:
– Вот торопыга нетерпеливая! Дальше-то? А дальше пошла я домой, да и рассказала мамке твоей о своем разговоре с ведуньей. Ох, и ругалась же моя Верочка! Кричала, что спалить тебя хочу, живьем изжарить.
Варвара Дмитриевна тихонько засмеялась и удивленно качнула головой:
– Как она меня тогда из дому не выгнала – уж и сама не знаю. Но ругалась на чем свет стоит, дремучей старухой называла. Почитай, неделю буйствовала. А потом тебе совсем плохо стало. Врач с района приезжал, осмотрел – только руками развел. Мол, на Бога уповайте, ничего не поделаешь, медицина тут не поможет. Говорил, что среди младенцев часто такое бывает, статистику приводил, опять же – кочевую жизнь археологов… Так, Диночка, у нас и вовсе надежды не осталось. Вот тут-то мать твоя и призадумалась. Велела мне привести ведунью. А что я? Я уж готова была хоть сама на метлу садиться, лишь бы тебя, кроху невинную, спасти. В тот же вечер привела я старуху-знахарку. Чего уж она шептала над тобой, чего творила – один Бог ведает. Мы с Верочкой и дышать боялись, только молились про себя.
Варвара Дмитриевна снова замолчала на минутку и снова же удивилась:
– Моя Верка-безбожница, атеистка и комсомолка, молилась, слышь, Никитишна? Вот как припекло-то!
– Бабуль, дальше, дальше давай! – Динка от нетерпения заерзала на скамье. – Что потом было?
– Ну, что было? Сделала знахарка все, как положено по обряду и велела тебя, кроху, ей в окошко подать. Я и отдала тебя. Унесла ведунья тебя, велела за ней не ходить, дома сидеть, ждать. Мы с твоей матерью, с Верочкой, всю ночь проплакали, все глаза в окошко-то проглядели. А с рассветом принесла ведунья тебя, сама в дом занесла, сама перепеленала. С того дня ты и пошла на поправку. Вес быстро набрала, в рост потянулась, и глазом моргнуть не успели, как сверстников своих по всем показателям обогнала. Врач районный снова приезжал, дивился на тебя. А как годик тебе исполнился, бабка ведунья пришла. Сама пришла, не звали. Сказала, что судьба твоя с Егорьевским неразрывна теперь, что доля тебе достанется нелёгкая. Если вырастешь с чистой душой, то со всеми напастями справишься. Сказала и ушла. А мамка твоя очень испугалась тогда. Вот и решила тебя навсегда увезти в город. А мне наказала, никогда о знахарке не вспоминать, чтоб чего не накликать. Только судьбу-то не проведешь. Видишь, пришлось все же сюда тебе вернуться.
Варвара Дмитриевна закончила рассказ, и за столом надолго воцарилась тишина. Наконец, Миха не выдержал:
– Ну и чего притихли? Все хорошо же! Ну, вернулась Динка в село, так и что? Бабка та ведь не говорила, что нельзя сюда возвращаться?
– Не говорила, – подтвердила Варвара Дмитриевна.
– Может, так и надо было – чтобы Динка приехала в Егорьевское родовое гнездо в порядок привести, да о рождении своем узнать, – предположил Иван, переглядываясь с Марьяной.
– Может и так, – задумчиво протянула Варвара Дмитриевна. Потом встряхнулась и уже веселее сказала: – А чего ты, внученька, чаем гостей не угощаешь? А ну, неси чего-нибудь сладенького, давай! Будем чай пить.
Тут все засуетились. Миха с Динкой в дом побежали. Марьяна чай свежий заварила.
– А вот и торт! – весело сказала Динка. – Смотри, бабуль, твой любимый!
– Никак «Наполеон»? – ахнула Варвара Дмитриевна. – Ну угодила, так угодила! Когда же успела? Мы ж все время вместе на кухне?
– А я, бабуль, ночью, пока ты спала! – весело расхохоталась Динка. – Сюрприз для тебя готовила! И Миха помогал!
В этот вечер никто не торопился домой. Не спеша пили чай, говорили о том и сем, но больше всего Динку заинтересовало прошлое Егорьевского. Она попросила Варвару Дмитриевну рассказать что-нибудь еще.
– Ну, что же еще?
– Например, кто мои предки? Кем они были?
– Ох, ну это уж совсем древние дела, – засмеялась бабушка. – Об этом я сама знаю только по рассказам моей прабабки, поэтому за достоверность не ручаюсь. Но рассказать – расскажу, если тебе интересно.
– Да нам всем интересно, Варвара Дмитриевна, – тихо сказала Марьяна. – Я так вообще обожаю старинные истории слушать!
– Ну, хорошо, расскажу все, что вспомню, – согласилась Варвара Дмитриевна, – а что забуду, так вот Нина Никитишна подскажет. Она не хуже меня все знает.
– Да уж, – улыбнулась Никитишна, будто отвечая на немой вопрос ребят, – мы с Варенькой так дружили с малолетства, не было у нас тайн друг от дружки. Что одна узнает, то и другой тут же скажет.
***
– Так вот, – завела рассказ Варвара Дмитриевна. – Что тут правда, что неправда – не знаю. Как запомнила, так и вам расскажу. В одной семье первых поселенцев росла дочка-красавица. Звали ее Ульяной. Веселая, трудолюбивая, добрая была девушка, только гордая очень. Село наше тогда еще как следует на ноги не встало. Работы было много, людей – мало. А молодежи – и того меньше. Пришла пора – выросла Ульяна, расцвела, пора и замуж. Женихов-то хоть – раз-два и обчелся, а все парни ладные, статные, рукастые, до работы жадные. Да только ни один не нравился Ульяне. Мать с отцом ее уж и просили, и ругали, и стыдили – а ей все нипочем. Парни-то и разобиделись – мол, ишь, королевна выискалась! Так один за другим и переженились, без невест не остались. А Ульяна осталась счастье свое дожидаться в родительском доме. Шло время. В деревню приходили новые люди, кто-то оставался жить, кто-то не выдерживал трудностей и уходил. Потихоньку золотишко стали находить люди – то там крупинку, то тут слиточек. И все по берегу речки, матушки-Суенги. Найдет так кто, и потихоньку в город снесет, деньжат выручит, для дома чего прикупит. Со временем-то, конечно, все равно прознали. Случилось это в 1830 году. Считалось, что обнаружил золото на берегу реки в шихтмейстер Мордвинов. Сам поселок-то – Егорьевское наше – возник после того, как прознали люди, что на берегах Суенги есть золото. Видно, кто-то из поселенцев проговорился по простоте душевной. Полетела молва по миру, что богата Маслянинская земля золотом. Долетела и до царя Николая 1, и началась добыча золота.
– Я читала, – краснея, перебила Марьяна, – что, по легенде, прииск и село были названы в честь министра финансов Егора Канкрина. Он подарил Николаю 1 слиток золота, добытого на прииске.
– Верно, дочка, – улыбнулась Варвара Дмитриевна, – говорят, так и было. Сначала село называлось Георгиевским, а уж после переименовали в Егорьевское.
Позже стали сюда отправлять ссыльных, каторжан для работ на прииске. Работали они в тяжелейших условиях, случались и побеги, и ЧП. Это сегодня здесь трудятся и экскаваторы, и драга вон на реке, и прочая техника, и специалисты разные. А в то время неспокойно было честным жителям. Хотя приходили на эти земли в поисках лучшей жизни и добрые люди. Так пришли однажды в село два парня и девушка с ними. Оказалось, что сироты они, между собой – кровные братья и сестра из села Болотного Томского уезда. Дом их сгорел, вот и пошли ребята долю свою искать в наших краях. Звали братьев Матвей да Василий, а девушку – Глаша. Хорошие, говорят, были старательные да добродушные, особенно девушка. Хохотушка, за любое дело с песнями да со смешком бралась. Очень сдружилась Глаша с Ульяной. А там и Матвей гордой девушке приглянулся. Прошло время. И вот посватался Матвей к Ульяне, она и согласилась. От счастья девка пуще прежнего расцвела. Да и родителя рады были такого трудягу-парня в семью принять. И все бы хорошо было, но решили Матвей с братом перед свадьбой в свое село сходить. Вроде как у Василия там невеста осталась, вот и захотел он ее сюда привести, чтобы две свадьбы разом сыграть. Прихватили с собой немного золотишка, добытого тайком от надсмотрщиков, чтоб по пути повыгодней выменять и отправились в путь. И Глаша за ними увязалась, не захотела без братьев оставаться. Так вот ушли они, обещались за месяц обернуться, да только больше никто ни Василия, ни Матвея, ни Глашу не видел. Пропали, как будто и не было их никогда. Ульяна все глаза выплакала. Три месяца спустя отец. Не выдержав слез Ульяниных, отправился на поиски Матвея. Хотел в глаза подлецу, обманувшему дочку, посмотреть. До самого села дошел! Там и узнал, что в Болотное ребята не приходили. Васильева невеста тоже от горя почернела, как узнала, что пропал жених. Куда девались – так никто никогда и не узнал. А вскоре Ульяна ребеночка родила Матвеева. И назвали новорожденную Глафирой Матвеевой, в честь Глаши, сестрицы Матвея. Сама Ульяна недолго прожила. Замуж больше не пошла, хотя женихи были, готовые с дитем взять. Тосковала очень по Матвею, все ждала, что одумается парень, да вернется. Так и сгорела девка от печали. Десяти годков дочку сиротой оставила. А Глафиру дед с бабкой вырастили. Вот, выходит от Ульяны и Матвея и пошел наш род. Глафира, их дочка – это и была моя прабабка, которая мне всю эту историю поведала, а она от своей бабушки узнала.
– Выходит, бросил Ульяну Матвей? – грустно спросила Марьяна.
– Ох, девонька, вздохнула Варвара Дмитриевна. – Кто ж знает, что между ними произошло, почему он так поступил… Всякое люди говорили. Мне бабка Глафира, помню, рассказывала, что слухи разные ходили по селу. Кто говорил, что Матвея в Болотном невеста дожидалась, и они вместе ушли счастье искать, кто-то твердил, что волки задрали в тайге…
Иван с сомнением спросил:
– Если Матвей сбежал с другой невестой, то куда пропали Василий и Глаша? И почему их никто не видел в Болотном?