Читать онлайн Во власти Эмоций бесплатно

Пролог

Спустя восемь самых долгих месяцев в моей жизни я словно вынесла ему немой вердикт… Впервые за этот продолжительный промежуток времени я, ничего не утаивая и не скрывая, открыто, обреченно, с безнадежностью в глазах взирала на него после его откровенных слов. Спустя бесчисленное количество времени я сбросила со своего лица никчемную и ненужную непроницаемую завесу, которая толком и не скрывала от его хищного жесткого взгляда весь тот шквал, что творился все это время в моей душе.

Как-то узнал… понял. А у меня больше сил нет ему врать… скрывать от него липкую правду, грязные мысли, съедающую меня боль, внутреннее сумасшествие. С каждым днем еще больше чувствовать себя перед ним мразью… Я истощена. Весь запас сил бесполезно растрачен…

Расфокусированным взглядом с гулко бьющимся сердцем в глотке и стучащими друг об друга, словно в предсмертной лихорадке, зубами, стояла на ватных ногах и следила за его невменяемым состоянием, за его нервозными метаниями в холле нашего дома. Заторможено наблюдала за неадекватным, ненормальным, неестественным для нормального человека поведением, которое из раза в раз било меня под дых. Его поведение и состояние заставляли чувствовать каждой клеточкой моего тела фантомную боль… его боль… нашу с ним, поделенную на двоих. И так всегда! Во всем! Столько, сколько я его знаю…

Явственно передернулась всем телом в колотящем крупной дрожью ознобе, и устало прикрыла воспаленные глаза от выплаканных, пропитанных горечью и в данный момент моей ничтожностью, слез. Хаотично гоняла мысли в своей голове, но так и не могла за последние полчаса поймать хотя бы одну.

Боюсь… потому-что я боюсь. За этот отрезок времени я так привыкла перепрыгивать с одной мысли на другую, лишь бы ни на секунду не останавливаться, не воспроизводить в голове те слова и яркие и отчетливые картинки, словно эта разворачивающаяся долбанная реальность прямо перед моим носом. Только бы не захлебнуться в ледяной мутной воде с запахом железа, тины и тухлятины, чтобы окончательно погрузить себя на страшное, засасывающее дно болота…

Правда… Мощнейшее слово, которое сбило в свое время меня с ног. Правда, которая выбила из меня все дыхание, и я по сей день не могу выдохнуть проблему из себя. Правда, которая росла во мне, как снежный ком, и сворачивала в агонии всю кровь. Безжалостная правда, которая кинула меня в самое пекло, чтобы я подыхала в нем из раза в раз.

И это – моя уродливая реальность… В одно мгновение мой привычный мир перевернулся с ног на голову. Одна фраза, которая пошатнула мир в моей семье и душе.

Пожирающие заживо мысли по крупицам уничтожали здравый смысл и подпитывали негативные чувства, как шакалы. Разрушительные в моей голове мысли, как наждачка по оголенным нервам, по окровавленному наросшему к костям мясу, по изнывающему сердцу. Мысли, которые я прозвала шептунами. Мои личные шептуны, которые истребляли чувства во мне. Шептуны, которые вместе с моей совестью все восемь месяцев безжалостно пожирали меня.

Не жалей себя, Алина…

Какой по счету раз я уже себе это говорю? Первый? Сотый? Тысячный? Я просто сбилась со счета…

Но ведь я не жалела… я ненавидела… Как же сильно я себя ненавидела. Так сильно за то, что произошло, за то, что невозможно повернуть время вспять… за то, что случилось с ним.

Руки задрожали сильнее, когда с закрытыми глазами ощутила, почувствовала разливающуюся рядом с нами тягучую мертвечину, потому что он двинулся на меня. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы убедиться в этом. Я каждой клеточкой своего тела и души чувствовала его. Потому что я его, тело его… и принадлежу я только ему.

Стоило ему только оказаться рядом со мной, как его мощная аура начала продавливать под себя, подчинять себе, затаскивать во тьму, как хищник свою добычу.

Медленно приоткрыла глаза и наткнулась на застывший на мне помешанный взгляд. Очень близко. Во всем. Как всегда, без права на личное пространство, чтобы полностью по-собственнически завладеть моим вниманием.

Нависает надо мной, прижимаясь вплотную всем телом ко мне, да так, что комар носа не подточит. И вроде он просто стоит и не шевелится, но влияние сумасшедшего, ужасающего черного взгляда скручивает меня всю, пытает, разбирает на мелкие детальки, как он любит это делать со своими любимыми машинами.

Помешанный взгляд, безумный, лишенный хоть какого-нибудь рассудка, не приносит ничего, кроме боли в висках и липкого холода, который медленно ползет от затылка вдоль позвоночника к копчику, обездвиживая, вгоняя в давно уже знакомый мне ступор.

Истерика комом застряла в глотке, но я все равно усилием воли постаралась сделать глубокий и шумный со свистом вдох, чтобы протолкнуть в легкие кислород вперемешку с его тяжелым наэлектризованным запахом. Отсутствующим взглядом обводила его смуглое, заострившееся, с явственно очерченными скулами и играющими желваками лицо, и наблюдала, как сдавливает своими тисками мою шею. Нет, не руками… Глубокими, засасывающими, расширенными в данный момент черными глазищами. Хищным, цепким взглядом, повадками и сногсшибательной харизмой.

А я, как идиотка, оторопело пялилась на него и боялась сглотнуть. Я не распознавала, где реальность, а где мой вымысел. Возможно, со мной вновь повторяется очередной флэшбэк.

Перед смертью не надышишься, Алин… Хотя, я давно уже не прочь прочно связать свои руки с ногами и накинуть на шею камень, чтобы искупить свои грехи, хоть и не знала я о них. Только незнание это не оправдывает меня перед ним… Незнание не освобождает от ответственности.

– Не бросай… Я тебя умоляю, – выдавил из себя не своим голосом. – Все, что хочешь… Всеее, – поднял свои руки и широкими мозолистыми ладонями зажал мое лицо с двух сторон, наклоняясь ко мне и соприкасаясь лбами, носами, губами. – Только не уходи. Иначе мы с тобой вдвоем сдохнем.

Хрипло шепчет мне в губы и глаза… Нет… Нет, он не плачет. Нет пелены слез. Я смотрю в застывшие, расширенные в панике глаза. Стеклянные, заледеневшие, с глубокой черной бездной, из которой выглядывает псих. Неживые глаза, в которых прячется огромнейших масштабов одержимость. Одержимость, которая кроется в его черной пропасти. И это страшнее слез. Я видела его слезы единственный раз, – когда он узнал, что я беременна. В первый и последний раз я видела их. И то, что я вижу сейчас – страшнее его слез. Что бы я сейчас ему ни сказала, не услышит, не поможет, не переубедит.

– Я сдохну, Лина… Без тебя сдохну. Без вас. Но я не уйду один, я тебя за собой потащу, – немигающе смотрит мне в глаза, и сухими губами водит по моим. – Мы – единое целое с тобой. Помнишь? В вечной любви… В единственной. Ты моя на веки. Жизнь? Пыыыль… Ничто! Даже после смерти – моя! Слышала? – в его голосе появилась сталь, а глаза заволокло чем-то страшным, пугающим, отталкивающим.

Я ведь знала все это… Я знала, на что шла, еще с первой нашей встречи. Знала цену каждому его слову и безропотно следовала за ним.

Я ведь всегда понимала все то, что он мне недавно сказал, когда обо всем узнал. Всегда была спокойна и уверена в нем, в его словах, в его отношении ко мне.

Но как объяснить, что твой разум любит с тобой поиграть во взрослые психологические игры? Как объяснить, что он любит издеваться над тобой, обводить вокруг пальца, как тупую зверушку, и насмехаться? Долго, громко, истерически-истошным воплем потешаться над тобой, потому что ты не выдержала… сдалась… проиграла, приняла его правила игры, сожрала с его преподнесенной тарелочки стыд за содеянное, чувство вины, потерю веры, тревогу, страх и острою боль!

Как? Как сказать? Как выбраться из капкана собственных эмоций? Где найти силы и понимание, чтобы простить себя? Как забыть весь этот беспредельный ужас, который из раза в раз поливает тебе на голову кипящую вязкую смолу?

Глава 1

Митя

– Дрозд, может ты, все-таки, навестишь санитара? – в очередной раз Трофим попытался осторожно намекнуть, чтобы я отправился в наш медпункт, который уже года четыре дышал на ладан.

– Нахера? Чтобы тряпку почище дали? – губы дернулись в саркастической усмешке.

Не поднимая на него свой взгляд, равнодушно продолжал перевязывать лоскутами уже своей бывшей футболки стертые до мяса ладони.

– Мазь, может, какую дадут? Не? – неуверенно бросил мне.

– Перестань тарахтеть, – удрученно поморщился после очередной его тирады.

Если ему не закрыть вовремя рот, то он готов часами без умолку трепаться.

– Я тут пробил… – но тут же заткнулся, когда я шумно и устало выпустил из себя воздух.

Туго повязал ткань на ладонях, на которой отчетливо выступили ярко-алые пятна, и неспешно поднял глаза на Трофима. На моего соседа по комнате и по совместительству друга вот уже… девять с небольшим лет. Если, конечно, мне не изменяет память.

– Я тут пробил насчет одного места работы, – все же продолжил он, безмолвно отмахиваясь от моего предупреждающего взгляда. – Это ночной клуб. Там люди требуются в обслуживающий персонал.

Я, не выдержав его речей, громогласно заржал, запрокидывая голову назад.

– Че ты скалишься, придурок? Или лучше вот так, грузчиком вагоны разгружать, тягать на себе мешки с щебнем, с цементом и со стройматериалами за сущие копейки? Сколько ты вчера заработал? Пятьсот рубасов?

Вдруг в его голосе прорезалась явственная сталь, что заставило меня вернуться в реальность и замолкнуть. Он вообще редко выходил из себя, даже не взирая на наши обстоятельства. Казалось, этого пацана хрен что может сломать, хоть с виду он и выглядел тем еще ботаном. А таким людям в стенах нашего учреждения не было не то, что места, не было воздуха. Мне откровенно было плевать на все и на всех, а вот помимо меня тут находилось еще, как минимум, человек сто, и у каждого на это и на многое другое имелась своя точка зрения.

– Не лезь, куда тебя не просят, – беззлобно посоветовал ему и резко встал с небольшой деревянной лежанки.

Наша комната небольшая, но в ней стоял один допотопный деревянный вещевой шкаф высотой под потолок. Таких же, как шкаф, пять деревянных кроватей, и около каждой из них по одной маленькой тумбочке возле изголовья. Помимо нас с Трофимом здесь жили еще трое парней нашего возраста. Атмосфера помещения чем-то напоминала мини-лагерь, но увы… это не лагерь, это детдом.

– Дрозд, да погоди ты. Послушай хотя бы!

– Нет, это бессмысленно, – криво усмехнулся и потянулся к шкафу за своей дутой черной курткой. – Во-первых, меня такая хуета не привлекает, чтобы перед кем-то прыгать на цырлах, а во-вторых, ты не забыл, что мне нет еще восемнадцати? – кинул на него полный ехидства взгляд через плечо.

– Я ведь прошу, дослушай! – упорно и монотонно твердил он одно и то же, сидя на своей койке и упираясь локтями в колени. – Там, говорят, чувак нормальный всем заправляет. Говорят, что можно с ним договориться. Он мало берет во внимание, что можно, а что нельзя, или как правильно. Пойди к нему, поговори по-человечески. Ты ведь можешь!

– Трофим? – я накинул на себя потертую и в каких-то местах порванную куртку, но пока не стал застегивать замок. – К чему этот бессмысленный базар?

Вложил руки в карманы, нащупывая одной пачку сигарет. Во рту мгновенно все стянуло от желания незамедлительно сделать пару затяжек.

– Дрозд, понимаешь…

– Суть, Трофим! Ближе к сути! – перебил его.

– Шальные бабки! Какой еще может быть тут смысл?! Сходи! Все лучше, чем ишачить за копейки. Там ты срубишь бабла. Договорись с этим хозяином. Если, что о нем говорят, хоть наполовину правда, то у тебя есть шанс. Его Тимуром звать. Брат у него еще есть, но тот по тачкам. Недавно сюда переехал. Пока что только вертится, раскручивается. У него, думаю, ты прогоришь. Так что не суйся к нему. К тому же, Дрозд, ты и вагоны не имеешь права разгружать, так как тебе только полных шестнадцать. Но ведь разгружаешь?!

– Какой адрес? – задумчиво осведомился, на что незамедлительно получил лучезарную улыбку и поспешный ответ.

– Держи, – с шумом схватил со своей тумбочки небольшой листок и протянул мне.

– У кого пробивал? – потерял к нему всякий интерес и уже всматривался в корявый почерк друга.

– У Трубицкого. Сам понимаешь, он херню не скажет.

Еле уловимо кивнул и, не заморачиваясь больше ни секунды, пошел на выход. Прежде чем выйти за пределы этого учреждения, нужно было отметиться у нашей заведующей Раисы Николаевны. Она баба нормальная, поэтому проблем никаких не будет. Да тут в принципе ни с кем проблем не возникнет по поводу, чтобы выйти за пределы этого здания. Нашей верховной главе откровенно насрать на всех нас. А после пятнадцати так и вовсе уже готовы напнуть во взрослую жизнь, но не положено. Конечно, не во всех детдомах так, но в этом плане нам повезло. На свободу возможно выйти в любое время суток.

– Раиса Николаевна, я отчаливаю, – не успел затарабанить по двери, как тут же ее дернул на себя, и на одном дыхании протараторил сидящей за столом женщине с высокой прической на голове.

– Дуй, Дроздов, – без какой либо эмоции выдала мне, не поднимая на меня глаза.

– Есть!

Посмеиваясь, хлопнул дверью, на что тут же услышал гневный окрик:

– Дроздов, мать твою!

Мерзко скалясь, направился к выходу и от нетерпения на ходу вытащил пачку сигарет из кармана, выбивая из нее одну и закладывая за ухо. Уж наглеть-таки не буду.

Мельком боковым зрением сбоку от себя заметил движение, но не придал этому должного внимания, продолжая путь. И уже через незначительные секунды понял, что сделал правильно, и даже пожалел, что не включил максимальную скорость.

– Слышь, Дрозд, ты че, опять на заработки отправился? Че ты пуп надрываешь? Нихуя уже из тебя не выйдет. Ничего ты не добьешься! Ты не забыл, что мы отбросы общества? Гены, знаешь ли… Вот ты, к примеру, в папашку своего бухарика пойдешь. Дело времени, Дрозд!

Я и бровью не повел на его иронические выкрики мне в спину. До определенного момента… Все-таки пришлось тормознуть и устало опустить вниз голову.

Он ведь прекрасно знал, как и я, во что может вылиться любой наш разговор. Да какой нахер разговор?! Во что только одна брошенная фраза может нас обоих превратить!

Медленно развернулся, попутно разминая затекшие мышцы шеи, пытаясь хоть как-то успокоить себя и сдержать мгновенно рвущуюся из меня агрессию. Уставился в прищуренные цвета мокрого асфальта глаза Грека. Он не европеец, и уж точно его кликуха не связана с одним из видов спорта. Просто его фамилия Греков. Наша местная блатота. Конечно же, по его мнению и мнению еще кучки неудачников, не имеющих своей точки зрения.

Внимание Грека меня сопровождает вот уже девять лет, с тех самых пор, как я сюда попал в семилетнем возрасте. Казалось, если он меня хоть раз за день не заденет, то жизнь ему станет совсем не мила.

– Слышь, морда охуевшая? Ты бы за базаром своим последил, – ответил с каменным выражением лица.

– Ты обиделся, что ли? Брось! Все мы тут с дерьмецом внутри и пропащими генами, – неприятно оскаблился, глядя мне в глаза, замечая, что я начинаю терять остатки терпения.

– Грек, ты выебнуться решил перед своими шестерками? – кивнул на рядом стоящих его псов. – Щемись отсюда, пока еще есть время. Пока я окончательно не вышел из себя.

– Чего вы опять не поделили? – вдруг неожиданно перед нами вырос Трофим и задал наитупейший вопрос.

– Ооо, а вот и девочка твоя!

Я резко ломанулся к нему, но меня на полпути схватил Трофим.

– Угомонись. Сколько можно? Столько лет прошло, а ты все ведешься! – резонно заметил друг.

– Грек? – весело выкрикнул его удаляющейся от нас фигуре. – А ты вывезешь базар-то свой? Или как всегда в последний момент в кусты? Сколько тебя учить, ты бы пиздел поменьше!

– Все! – гневно прошипел мне перед рожей Трофим и начал выталкивать на выход. – Вали, куда собрался. – Как обычно он старался подавить мою агрессию и заткнуть меня, так как это мне всегда удавалось с большой натяжкой, и то потому, что поблизости всегда был Трофим.

Стоило выйти на улицу, недолго думая запрокинул голову к хмурому затянутому предгрозовому небу, с удовольствием вдыхая влажный холодный воздух. В этом году весна наступила рано. Только начало марта, а уже снег везде растаял, и на смену ему пришли дожди и холодные порывы ветра, который гонял мусор по серым невзрачным грязным улицам.

Поежился от пробирающегося под одежду ветра, чувствуя, как все тело стягивает противными мурашками. В последний раз кинул взгляд на небо и опустил башку, плотнее запахиваясь и застегивая на куртке замок. Смачно сплюнул в сторону вязкую горечь, прежде чем закурить сигарету и до конца усмирить поднявшийся шторм внутри себя.

Ну что ж, Трофим, рискнем…

***

– Еще раз, к кому вы? – двухметровый мужик на проходной клуба безэмоционально повторял одно и то же вот уже минут пять, и мне приходилось за ним цедить то же самое из раза в раз.

– Ты тупой? Или может глухой, а? – все же не выдержал я и подался к нему со сжатыми кулаками.

– Паша, что у тебя тут? – вторгся в нашу беседу бабский голос.

Не отрывая яростного взгляда от животного, мельком уловил, что девчонка подошла близко ко мне и старалась заглянуть мне в лицо.

– Привет. Ты к кому? – я так понял, она это мне.

Повернул к ней только голову и безучастным взглядом на автомате прошелся по ее фигуре. Это происходит неосознанно, стоит мне оказаться рядом с телками. Внутренний зверь вмиг просыпается, стоит ему учуять свежее молодое мясо. Все девчонки, которые находятся в стенах детдома, для меня табу. Я к ним ближе, чем на сто метров, стараюсь вообще не приближаться. Их и так, мать его, жизнь помотала, еще и я со своим членом нахер им не уперся. Поэтому вот и стараюсь на свободе урвать любой кусок.

А эта, похоже, только и рада. Стоит и своими коньячными глазами сверкает на меня, улыбается призывно, кокетливо наматывая на палец светлую прядь волос.

– Задница зачетная, – нагло усмехнулся после сказанного и откровенно посмотрел ей в глаза.

Девчонка сначала застыла, а потом и вовсе раскрыла рот и залилась румянцем.

– Чт…о… чтооо? – заикаясь выдавила и неверяще посмотрела мне в глаза.

– А что? – приподнял язвительно бровь.

Еще несколько секунд рассматривала меня, но, не выдержав, засмеялась громко и от души.

– Так ты к кому? – с набежавшими на глаза слезами сквозь смех поинтересовалась у меня.

– Насчет работы. Наверное, к Тимуру, – на последней фразе начал озираться, при этом цепляя взглядом охранника, который так и продолжал около нас стоять немым истуканом.

– Его нет… – на ее словах резко вернул к ней свое внимание. – Тебе, наверное, к Диме. Это наш старший официант и по совместительству администратор, ну и он вроде как правая рука Тимура Маратовича. Все равно Димка тебя будет принимать на работу. Все от него зависит.

Внутри неприятно заскребло от предчувствия. Трофим, сука… Тимур решает?

– Ну давай… веди к нему тогда, – растянул развязано слова и еще раз похабно обвел взглядом ее фигуру, чувствуя, как член поднимается.

Не, надо сначала решить вопрос с работой.

Протяжно выдохнул и отвернулся от нее, нервно проводя костяшками пальцев по губам взад-вперед.

– Пойдем, – а остальное уже предназначалось охраннику. – Паш, пропусти. Человек пришел устраиваться. Ты же знаешь, как Дима за каждого работника жопу рвет! – девчонка начала его сердито отчитывать.

– Проходи, проходи, заноза! Дима наверху, в кабинете, – тот только закатил глаза и посторонился, освобождая нам проход.

Проходя мимо него, все же не удержался и грубо протаранил его плечом, и обернулся, ловя на себе разъяренный взгляд. Криво растянул губы и озорно подмигнул.

Пока девчонка меня вела к высокой лестнице, я воровато озирался по сторонам, цепляя взглядом каждую мелочь в помещении, угол, барную стойку, танцпол, прожекторы, наверху во всю длину панорамное затемненное стекло.

Мда… богато жить не запретишь. Кто бы ни был этот Тимур, но бабок у него водится немало. Я хоть и не разбираюсь, но отчетливо понимаю, что тут все обставлено по высшему уровню, со вкусом, и вбухано немерено бабла.

– Тебя как зовут? – девчонка остановилась возле двери, которая, похоже, вела в единственный кабинет наверху, и развернулась ко мне, запрокидывая голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Дрозд.

– А имя? – располагающе мне улыбнулась.

Обвел ее еще раз внимательным взглядом, прежде чем ответить:

– Дима.

– И ты тоже? Я двоих не вынесу! – сокрушалась, всплеснув руками.

Приподнял брови и кивнул в сторону кабинета.

– Сюда?

Да, наверное, еще одна моя не лучшая сторона. Я максимально ненавижу бессмысленный треп и сам немногословен.

– Да. Удачи! – улыбнулась и хлопнула меня по плечу.

Усмехнулся и толкнул дверь, заходя в тихое помещение без единого звука. Хотя снизу и доносилась спокойная фоновая музыка. И только когда я уже прошел вглубь, на задворках сознания словил себя на мысли, что, наверное, стоило бы постучаться. Это ведь уже не детдом, а цивилизация, а я все то же неотесанное зверье, которое покинуло те стены, но повадки и привычки забрал оттуда с собой.

И не успел я еще развернуться в нужную сторону, как до ушей донеслась раздраженная, еле сдерживаемая колкость:

– Тебя стучаться не учили, что ли?

Повернул голову к высокому голубоглазому блондину с щетиной на лице, который в данный момент стоял возле большого рабочего стола со скрещенными на груди руками. А за ним сидела девушка… девушка, которая ни на его замечание не обратила внимание, ни уж точно на меня, усердно копошась в каких-то бумагах.

Какого черта я завис взглядом на ней?

– Эээ? Алло? Ты глухонемой, что ли? – пацан вытянул одну руку наверх и пощелкал пальцами.

Заторможено перевел свое внимание, и отчего-то мгновенно начал в него вглядываться, как на одно из недоразумений.

Наверное, я долго тупил, раз брюнетка оторвала свой взгляд от бумаг и тоже уставилась на меня. Причем и впрямь уставилась. Зависла на мне своим расширенным взглядом, словно проваливаясь в глубину моих глаз.

Медленно взглядом начал блуждать по ее аккуратному миловидному личику в виде сердечка, по гладкой молочной коже и пухлым вишневым губам, постепенно перетекая взглядом на длинные блестящие прямые волосы. Статная, знающая себе цену, притягательная девушка. Отчего-то и телкой не хочется ее называть. Даже про себя.

Молча двинулся вперед, когда впился в ее зеленые глаза цвета сочной травы в разгар знойного лета.

– Вакансии есть? Мне работа нужна. Любая, – все это проговорил ей, неотрывно глядя в глаза, когда развязно плюхнулся в кресло напротив нее возле ее стола.

Изогнутая в изумлении аккуратная женская бровь наверняка доказывала, что в данный момент я веду себя максимально бесцеремонно. Да и парень, который уже нависал надо мной, яростно дыша мне в затылок, подтверждал мои предположения.

Но на все стало плевать, стоило переступить порог кабинета и увидеть эту малявку. В данный миг я не мог избавиться от навязчивого и разливающегося внутри чувства спокойствия и умиротворения. Впервые за очень долгое время… а может… может, и не было этого спокойствия в моей жизни никогда.

Глава 2

Алина. Наши дни.

Только схватилась пальцами за края прозрачной домашней майки в желании стянуть ее через голову, чтобы принять душ, как вдруг внезапно дверь ванной комнаты резко распахнулась, являя передо мной моего помешанного личного сталкера.

Я от испуга и неожиданности взвизгнула, а вскоре громко рассмеялась, отшатываясь от него и выставляя перед собой руку.

– Не смей! Не приближайся ко мне! – но тому было все равно, прет, как танк, не обращая никакого внимания на мои выкрики, пропитанные озорством. – Нет! Нет, Руслан! – еще пуще расхохоталась, когда он с многозначительным взглядом зашел в ванную комнату небольших размеров, громко захлопывая за собой дверь.

– Почему нет, когда да! – с лукавыми искрами в глазах заключил в плен своих рук, когда мягкой поступью приблизился ко мне.

– «Да» было с пяти утра! С пяти, Рууус! Имей совесть! Мы мало того, что допоздна вчера с Тимуром сидели, так ты еще после его ухода мучил меня до потери пульса. Мы только десять минут назад отл…

– Тшшш… Замри!

Отклонился и шуточно округлил хитрые глаза, словно он сейчас что-то серьезное и важное скажет. Но я-то понимаю, что он мне тем самым закрывает рот, чтобы окончательно развязать себе руки.

Хотя… в этом я никогда ему не была помехой. Если он хочет, он всегда возьмет меня, где бы мы ни были. А хочет он всегда и везде!

Чертов сексоголик! И из меня слепил себе подобную. За это время он сделал из меня ту еще развязную шлюху. Его личную, любимую, распущенную девицу.

– Ну я же потом работать не смогууу! – заныла и скривилась вся, тяжело опуская свою голову на его плечо. – Ты же знаешь, как мне потом тяжело себя по кусочкам собрать. Особенно в моем положении! – пробубнила ему, губами касаясь его голой кожи на плече.

Стоило только обмолвиться о своем положении, как его наглые и нетерпеливые руки опустились к моему большому выпирающему животу.

Я на шестом месяце беременности, но вот мой живот, казалось, указывал мне, что я явно ошибаюсь со сроками, и не помешает прибавить к шести еще пару месяцев.

Руслан зарылся лицом мне в волосы, шумно втягивая мой запах и сильнее притягивая к своему горячему твердому телу.

– Ну кто тебе мешает остаться дома? М? Голая, босая, на кровати…

Отклонилась от него и демонстративно закатила глаза, тем самым перебивая его и вызывая у него грудной глубокий вибрирующий смех.

Да, он спит и видит, чтобы я ничего не делала, никуда не совалась и сидела под семью замками дома, чтобы, не дай бог, со мной что-то не случилось или вдруг неожиданно за всю историю человечества именно меня не украли инопланетяне. Жалко, что он так до сих пор и не понял, что самой огромной опасностью было угодить именно в его жадные маньяческие лапы.

– Все, уйди! – показала ему указательным пальцем на дверь, но на мой выпад он только крепче перехватил меня. – Ах так! – и по обыденному нашему сценарию, с искрящимся смехом обоих, между нами завязалась борьба.

Я извивалась змеей и пыталась избавиться от его наглых рук, которые заползали в мои самые интимные места. От своего бессилия перед ним, задыхаясь, чем веселила его еще больше, больно впилась ногтями в его голые широкие плечи, наверняка оставляя свои следы.

– Ах ты, маленькая стерва! – заржал, но внезапно проглотил весь смех и схватился за резинку моих хлопковых трусиков танга, не обращая внимания на мое сопротивление. Порывисто содрал их, скидывая на пол к моим ногам.

– Ненормальный! – продолжая трепыхаться в стальном обруче его рук, отпихивала своей ладонью его наглую довольную рожу все еще ненасытившегося котяры.

– Хочешь же!

– Нет!

– Да!

– А я сказала, отстань! – задыхаясь, со смехом в голосе уворачивалась от него.

– Не рыпайся, я сказал!

– Ну началось! Приказы Астемирова! – язвительно протянула, на что и получила возбуждающий шлепок по левой голой ягодице.

И меня начало накрывать с головой. Засасывать в наш общий сумасшедший водоворот обжигающих и страстных чувств. Все мои внутренности начали завязываться в тугие жгуты, стоило ему одним рывком стянуть с меня эту злосчастную майку, которая не давала ему покоя вот уже час.

Все-таки добрался, добился своего, снял ее! Как еще не разорвал?!

Его грубая смуглая рука, с явственно очерченной сеткой вен, по-хозяйски двинулась по моему телу.

Я задрожала и перестала вырываться, когда он своей ладонью жестко схватил меня за волосы, запрокидывая голову назад.

Завороженно вглядывался в мои глаза, когда его рука подобралась к моим складкам, боясь упустить хоть одну проскользнувшую на моем лице эмоцию.

– Рус? – пошевелила губами, и казалось, не издала ни единого звука оттого, что в ушах зашумело, и тело начало наливаться невесомостью, потому что он дразнящими движениями пощипывал мои складочки.

– М? – с серьезным выражением лица издал глухой звук и опустился к моему лицу, чтобы одновременно ворваться своим ненасытным языком мне в рот, а длинными пальцами в лоно.

Ток пронзил все тело до красных искорок в глазах, и без того лишая кислорода и здравого рассудка. С ним всегда все, как в тумане.

Он с первых толчков во мне начал двигаться так сильно, мощно, зная, как я хочу, люблю. Внутри, где орудовали его пальцы, было горячо и мокро. Из раза в раз мое тело доказывало и кричало ему, что принадлежит только ему.

Резко оторвался от моих губ, впиваясь мутным взглядом мне в глаза. Одной рукой продолжал врываться мне между ног, выбивая из меня оглушающие стоны в разлившейся тишине квартиры, а второй дотронулся до возбужденного острого правого соска и умело начал перекатывать его между пальцев. Нагнулся к нему и, не отрывая пронзительного темного взгляда от моего затуманенного, тягуче, с маньяческим блеском в глазах, начал посасывать, покусывать, оттягивать зубами то одну острую пику, то вторую.

– Я на пределе! – прохрипела со стоном и закатила глаза.

– Подааатливая… мооокрая… голааая, – хрипло, как псих, протянул слова, когда я тряслась перед ним, как осиновый лист на ветру. – Похотлииивая. Мооооя! – змеиное шипение разливалось в маленькой душевой комнатке.

Пропустила момент, когда он опустился передо мной на колени и похабно по-собственнически языком пробрался мне между складочек, пальцами бесстыже широко раскрывая их.

Я дернулась, как обычно это со мной бывает, но в ту же секунду Руслан, уже предполагая, не дав ничего мне предпринять, своим напором прогнул под себя, скрутил, жестко зафиксировал бедра, не давая и на йоту сдвинуться с места.

– Убиваешь меня! – прошипела ему сквозь зубы, откидываясь на стенку, которая расположена позади меня.

– Неее… всего лишь трахаю…

– Ммм, – застонала еще громче, и скрюченными пальцами впилась в его плечи. – Только не вздумай останавливаться, Рус!

– Такая маленькая… и дырочка твоя такая же… Ничего не меняется, сколько бы тебя ни трахал. Веееедьма!

С приоткрытым ртом и плавающим взглядом опустила голову вниз к нему, чтобы увидеть, как алчным языком вызывающе теребит мой пульсирующий клитор и провокационно, с игривостью, присущей задорному мальчишке, заглядывает мне в глаза. Терзает мою горячую и текущую плоть и энергично резкими движениями дрочит свой вздыбленный широкий член.

– Кончай! – низким голосом прохрипел, отдавая мне приказ.

– Неет! – со стоном вцепилась в его голову и еще сильнее прижалась промежностью к его губам. – Нееет! Я еще хооочу! Еще, Руус! – с протяжным стоном закатила глаза и задрожала.

– Поздно, родная, – на его словах уже тряслась, как наркоманка при очередной ломке, захлебываясь в наших стонах и оргазме.

Руслан резко подскочил на ноги со сжатыми челюстями и играющими желваками. Одной рукой лихорадочно водил по члену, а второй грубо схватил меня за шею и подтянул близко к себе для глубоко и страстного поцелуя. Пара секунд, и горячая сперма начала заливать мой живот и лобок, переплетая в ванной комнате наш общий запах похоти и оргазма.

– Не хочу никуда… – все еще подрагивая в его объятиях, прошептала ему в губы.

– Не иди, Лиин… Я замучил вас обоих за ночь и утро. Поспи немного.

Чередовал слова и обжигающие кожу поцелуи. Ничего не оставил без своего внимания, начиная ото лба и заканчивая моей шеей. Нагнулся к животу, и многочисленными нежными поцелуями осыпал и его.

– Разбудили? – посмеиваясь все еще осипшим голосом, поинтересовался у меня, чувствуя, как его сын толкается внутри.

– Мне кажется, мы ему уже надоели, – на что незамедлительно услышала его заразительный хриплый смех.

– Иди в душ. Я после тебя пойду, – выпрямился и плотоядно уставился мне в глаза. – Иначе мы еще нескоро закончим. Еще хочу, – последнюю фразу бросил отрывисто, и с рыком накинулся на мою нижнюю губу, зубами оттягивая ее и яростно заглядывая мне в глаза.

Я так и не перестала удивляться, как после секса можно быть таким злым и нервным?!

Согласно кивнула ему, прикрывая подрагивающими ресницами глаза, и осторожно прикоснулась в поцелуе к его полным, опухшим от поцелуев, губам, боясь в очередной раз растолкать только что притихшего чудовищного зверя, сидящего внутри него.

***

Сидя на нашей кровати, перебирала содержимое своей сумки, прежде чем отправиться на работу. Из-за своего положения стала довольно-таки рассеянной, и с памятью очень туго. На дню по сто раз приходится все перепроверять.

– Ты готова? – от дверей раздался голос Руслана, когда он вломился в комнату, приближаясь ко мне ленивой походкой.

– Да, – с тяжелым вздохом отбросила от себя сумку и с силой подавила желание зевнуть.

– Малыыш, – Руслан, конечно же, все заметил и, самодовольно посмеиваясь, игриво протянул его излюбленную фразу.

Оказавшись рядом, наклонился к моему лицу и расположил руки на кровати по бокам от моей фигуры. Улыбнулась ему растерянно, когда его плутовский взгляд лихорадочно начал ласкать каждую черточку моего лица. Медленно приблизился и оставил свой поцелуй у меня на лбу, вскоре на кончике носа, и дошел до губ, еле уловимо цепляя одну и вторую, и каждое его движение, пропитанное любовью и нежностью, было совершено глядя мне в глаза.

– Поехали. Я тебя отвезу, – севшим голосом бросил мне и зарылся носом в мои волосы на макушке, шумно втягивая в себя мой запах.

– Рус…

– Какого черта ты нацепила на себя эту тряпку? – спокойным голосом перебил меня, заведомо зная, что я буду его отговаривать. На корню все обрубил и не дал мне возразить.

Отклонилась от него и постаралась прожечь его тяжелым взглядом – ну, по крайне мере так думаю всегда я. Вот он вроде меня и взглядом еще не обвел. Только глаза в глаза, но уже каждую мелочь на мне уловил!

– Нормальное повседневное платье! Причем, все закрыто, как ты любишь! – закатила глаза и постаралась его легонько оттолкнуть от себя, чтобы подняться с кровати.

Невозможно рядом с ним находиться, когда нависает надо мной, прожигает бесовским взглядом, да еще и давит на меня своей твердой интонацией.

– Не находишь, что слишком облегающее?

После его слов – причем, нужно заметить, сказанных серьезным тоном – обернулась к нему, не успев еще и шагу от него сделать.

Возвышаясь надо мной, сложил мощные руки на груди и опасно сузил глаза.

– Ты дурак, что ли? – и уже прилично повысив на него голос, чтобы немного привести его в чувства, недружелюбно прорычала. – Я беременная, черт тебя возьми! На мне все будет смотреться облегающим! На живот мой взгляни! И брось эту привычку указывать мне, что надевать, а что нет! – мне казалось, что к концу своей речи я стояла раскрасневшаяся и злая, готовая в любой момент накинуться на него и прибить.

Стоило мне выйти из себя, он мгновенно расплылся в чеширской белозубой улыбке и аккуратно подался ко мне, заключая в свои надежные крепкие объятия.

– Моя девочка. Все, все. Я не подумал. Прости. А живот твой превосходный. Он же еще вырастит, да? – отклонилась от него и наткнулась на помешанный и нездоровый взгляд.

Честное слово, я боюсь иметь с ним дело после нашего первенца. Казалось, беременность не на меня плохо действовала, а его лишила всех мозгов.

– Поехали, – просчитав меня за секунды и распознав, о чем думаю, посмеиваясь приблизился к моим губам и прошептал севшим голосом.

Но не успели мы еще выйти из квартиры, как из кармана его спортивных черных штанов раздался звонок сотового. Я тотчас напряглась, и он помрачнел следом за мной. Все озорство без следа исчезло, а на смену ему пришла жгучая и неуемная злость.

Я, забеспокоившись, прижалась к его боку, чтобы как-то подавить негативный всплеск его эмоций.

– Пойдем… Я не хочу дома разговаривать, – бросил в сторону отрывисто и зло вроде и не мне.

Властно схватил левой рукой меня за талию и еще сильнее вдавил в себя, словно срастись со мной хочет. Направил в сторону выхода, при этом, как животное, обнюхивая мои волосы.

– Да! Что у вас?! Да не тараторь ты! – проговорил звонившему резче, чем следует, стоило нам с ним выйти на улицу.

Украдкой бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц, когда поняла, что закипает. Мгновенно!

В какой-то степени мне было жаль его работников. Он и в Казахстане к работе очень профессионально и добросовестно подходил, иначе бы не добился в свои годы всего того, что на сегодняшний день имеет. Но сейчас он строит свой бизнес заново. Здесь. В Новосибирске. Без своих проверенных годами людей, которые остались в Казахстане на прежней работе. А ему очень сложно найти толкового специалиста и довериться ему. Помимо знаний и умений, он ищет еще и ответственного, порядочного, справедливого, гуманного. А в наше время это непосильный труд… Вот и изводит себя каждый день, мотает нервы и разъяренно мечется, как сущий демон.

– Игнат, ты сейчас на полном серьезе у меня это спрашиваешь? – Рус твердым голосом пробасил в трубку и приблизился ко мне, выхватывая из моих пальцев ключи от машины Тимура. Вчера он выпил, и поэтому ему пришлось оставить автомобиль около нас.

Скрестила с ним взгляд и мгновенно захотелось закрыть уши и глаза, чтобы в данный момент не видеть и не слышать этого озлобленного, тяжело дышащего зверя с брызжущей слюной.

– Какой, нахуй, клапан? Ты хоть имеешь представление, как он выглядит и где расположен в тачке? Что? Что? Ты у меня спрашиваешь эти вещи? Кто, блядь, мастер? – орал дурниной во всю глотку. – Проверь на поверхности двигателя в районе стыка блока цилиндра и головки, есть ли масляные потеки?! Если да, то разрыв прокладки ГБЦ, – и мгновенный его шумный выдох с неверящим расширенным злым взглядом.

Все это время стоял с немного опущенной головой в капюшоне, нервно потирая затылок. Но после слов в трубке поднял на меня удрученный взгляд и безэмоционально выдал звонившему:

– Ничего, нахуй, там не трожь. Я скоро буду, – сбросил вызов и, зажмурившись, зажал переносицу.

– Рус… – осторожно окликнула и приблизилась к нему, касаясь пальцами мрачных черт его лица. – Может… Ты не думал, может, стоит из Казахстана кого-нибудь вызвать? Хотя бы на первое время. Тот же Никита… – стоило мне произнести это имя, как тут же наткнулась на взбешенный взгляд своего мужа.

Сколько времени-то уже прошло? А он все не может забыть, что в первый мой приезд к нему в автосервис я приглянулась его работнику. Да и блажь все это. Никита тот еще ходок.

– Лин, а там кто будет? – поинтересовался у меня и прижался к моей щеке своей широкой лапой.

– Рус, у тебя там парней много. Кир…

– Кир пусть сидит пока там. Я спокоен только потому, что он там за всем следит, – прижал мою голову к своей груди и уткнулся мне в макушку, успокаиваясь. – Если я их сейчас оттуда дерну, то там будут дыры и все прахом пойдет.

– Руслан… – но он не дал договорить.

– Лиин, перестань загоняться, – сжал с двух сторон мое лицо и немного отклонил, чтобы заглянуть мне в глаза уже потеплевшим взглядом. – Я знал, на что шел, – тихо и четко начал мне говорить. – Это я тебя дернул сюда. Не ты. Перестань переживать за меня. Все наладится, я тебе обещаю, но нужно время. Мне не впервой через это проходить, – мягко проговорил последнюю фразу и начал покрывать мое лицо поцелуями. – Не смогу тебя отвезти, – снова в голосе прорезалось раздражение.

– Я поняла уже, – прошептала и пальцами прикоснулась к его губам, потираясь своей щекой об его. – Я сама доеду.

Одной рукой начал водить по моим бровям, глазам, спинке носа, губам, чередуя с жалящими до боли поцелуями. И так всегда – прежде чем разойтись, он словно выжигает в своей памяти каждую мою черточку.

– Лин, аккуратно, ладно? Звонишь либо мне, либо Тимуру. У него в клубе вроде адекватный народ, так бы он тебя не отправил к себе. Без фанатизма, ты меня поняла? – со сталью в голосе процедил последнее и темными пальцами грубо схватил меня за скулы, пронзая тяжелым невыносимым взглядом.

– Ты приедешь? – вполголоса прошептала, все еще зажатая в его тисках.

– Приеду, родная. Как устраню проблему в тачке и вправлю этому долбоебу мозги, так сразу к тебе, – соприкоснулись лбами, и немигающе смотрим друг другу в глаза.

Не хочет… не хочет оставлять меня, расставаться. Была бы его воля, привязал бы меня к себе. Приклеил бы намертво. Всякий раз вижу, как через силу старается подавить себя и оставить мне немного личного пространства. Но ему мало… Зверь хочет большего. Он хочет всю меня без остатка. Он дышать хочет только мной.

– Люблю, – пошевелила губами, выпуская из себя еле уловимый звук и лаская его своим теплым дыханием.

Закрыл глаза и молча на ощупь вложил мне обратно в ладонь ключи.

– Уезжай… – загнанно задышал и с мукой проговорил, касаясь моих губ своими, а вскоре прижался широкой ладонью к моему животу, нежно поглаживая его.

Резко оторвалась от него, иначе мы не сможем разойтись, и подошла к автомобилю Тимура, потому что он вчера попросил подогнать его к клубу.

Каждое наше расставание с Русланом – как серпом по сердцу, до кровоизлияния в мозгах и душе. Болезненно в спазмах всю скручивает узлами, вызывая приступы тошноты и замедленную частоту сокращения кровеносного органа. Всякий раз, стоит мне от него отдалиться, как из внутренних глубин накатывает резь всего тела, ломота и громкая одышка.

Воздуха нет без него… Ничего нет. Все как-то наполовину без него. Свет в округе меркнет. Все краски, тона, цвета смазываются в невзрачное пятно. В неказистую мрачную кляксу.

Болезнь… Я уже давно поняла, что это наша на двоих общая неизлечимая болезнь. Зависимость. Помешательство…

Скосила взгляд в боковые зеркала не своего авто, когда уже покидала пределы нашего двора. А он стоит на том же самом месте и неотрывно смотрит мне вслед, часто и нервными движениями затягиваясь сигаретой.

Не удержавшись, закусила губу и пару раз посигналила ему, чем наверняка вызвала на его красивом лице самодовольную усмешку.

Люблю… Как же я тебя люблю.

Глава 3

Сидя за рулем сногсшибательной иномарки Audi rs7 «Sportback», тоскливо взглянула на спидометр и разочарованно вздохнула. Эта малышка предназначена точно не для беременных.

Что уж греха таить, я безумно скучала по быстрой езде, а эта красавица разгонялась до 100км/ч от трех секунд.

– Ненормальная у тебя мамаша, – пробубнила еле слышно, заезжая в карман, ведущий к клубу Тимура.

Припарковав и заглушив машину на охраняемой стоянке около ночного заведения, нежно притронулась к своему животу и вымученно прикрыла веки. Дрожь стремительно пробежала по всему телу, стоило увидеть его образ перед глазами.

До сих пор в ушах играла музыка наших с ним стонов, шумного и загнанного дыхания, моих рваных возгласов, его рычания и шепота, пропитанного одержимостью. А на моем лице, руках, на каждом участке тела все еще скрывался его неповторимый запах.

Резко разлепила глаза и, стараясь больше ни о чем не думать, прихватила с соседнего пассажирского сидения сумку и вышла на улицу, блокируя автомобиль. Плотнее запахнула на себе черное пальто до колен, и быстрым шагом приблизилась к проходным дверям заведения, но в последнюю секунду затормозила и запрокинула голову к безжизненному хмурому небу.

Безжалостный ветер с холодными мелкими капельками дождя приводил рассудок в порядок и малость добавлял мозгов.

Это то, что мне сейчас нужно…

Руслан, черт искушающий, предупреждала ведь тебя!

Опустила голову вниз, когда щеки безжалостно зажгло, а в уголках глаз начали скапливаться слезы. Вытащила сотовый из кармана мягкого пальто и большим пальцем провела по разблокированному дисплею, вытирая влагу от дождя.

– Привет, – измученный мужской голос раздался на том конце, когда я набрала знакомый номер и приложила телефон к уху.

– Что случилось? – свела брови на переносице, хмурясь. – Почему у тебя такой голос? Ты заболел? – на что тотчас услышала задорный смех и в следующую секунду расслабленный с тянущими нотками голос:

– Нет, Алин. Я в кои-то веки решил взять выходной. Сплю, – последнее было сказано сухо. – Ты где?

Выходной? Тимур и выходной?

Брови медленно поползли на лоб, но мне не помешало растерянно ответить:

– Я к твоему клубу подъехала. Твоя машина тоже тут.

– Спасибо, крольчонок…

– Нет, погоди, ты серьезно взял выходной? – перебила его, не дав ему договорить.

– Дааа, – протянул и хрипло засмеялся.

– Ну тогда я не удивлена тем, что в этом году наступила ранняя весна, – в этот раз на мои слова он уже заржал. – Погоди ты смеяться, – усмехнулась и вновь запрокинула голову к холодному пасмурному небу. – Ты меня с какой целью в клуб отправил? Вчера ты невнятно мне объяснил. Что от меня требуется?

– Все то же, что и на твоей работе. У тебя доступ открыт ко всему. Вообще нужен администратор, Алин. Нужно разобраться с персоналом. Я очень давно этим не занимался, сама понимаешь, автомобильный салон и одновременно клуб… У меня запара. Димка откровенно уже устал, это мой помощник и по совместительству старший официант. Толковый и хороший парень. Я ему позвонил и предупредил, поэтому он тебе все покажет и расскажет. Но… – весело проговорил последнее и сделал паузу, – я помню, какое ты имеешь образование. Алин, не стесняйся, если захочешь порыться в документации.

– Доверяешь? – лукаво протянула и улыбнулась.

– На все двести, – засмеялся в ответ.

– Ладно… Но как быть? У меня как бы работа, Тимур, – неуверенно протянула, и на том конце образовалась замогильная тишина.

Зажмурилась и передними зубами впилась в нижнюю губу. Они очень похожи, и я уже знала его эгоистичный ответ.

– Тебе нахер чужое добро? Переходи ко мне. Мы – семья. Если понравится, бери управление под себя. Я буду просто фигурировать там в документах. Я бы сейчас все силы кинул на салон, но мне не на кого клуб оставить.

– Я поняла. Позже дам ответ. Пошла знакомиться.

– Рус как?

– Ты вчера его видел, – разулыбалась, глядя на носки своих высоких ботинок на шнуровке.

– Не дергал тебя? – усмехнулся, уже наверняка зная ответ, как именно он меня дергал, и чем незримо вогнал меня в краску.

– Нет. Ну, я пойду, – поспешно начала прощаться, на что и услышала его смех. – Братцы, блин, – последнее уже прошипела, когда сбросила вызов.

Зайдя в фойе клуба, начала озираться по сторонам и непроизвольно теребить правый край пальто.

Ну и к кому мне обратиться?

Но уже спустя пару секунд взглядом наткнулась на трех смеющихся высоких парней, которые стояли поодаль от меня около подсвеченного синевой черного бара. Из холла удачно просматривался кусочек зала, где были расположены танцплощадка, бар, зона отдыха с круглыми черными столиками и мягкими небольшими белыми креслами и диванчиками.

Неуверенно двинулась к ним, все еще озираясь по сторонам. Честно признаться, в первый рабочий день я всегда чувствую себя скованно и неуверенно, ощущая себя пятилеткой.

– Клуб закрыт, – тотчас раздалось от бара, стоило мне пройти в зал и явить себя перед парнями моего возраста.

Наверное, закрыт, но почему-то на проходной никого не было, двери были открыты, и я прошла без проблем, – думала, когда завороженно и, наверное, с долей восхищения обводила широкую танцплощадку, темные неоновые за счет синеватой подсветки стены и второй этаж, где во всю ширину зала было встроено мерцающее панорамное черное стекло.

По ту сторону кабинет Тима, что ли?

Наверное… об этом говорит черная высокая лестница с горящими красными вставками и белыми огоньками по бокам, ведущая на второй этаж.

Красооота…

Как-то мы с Русланом за прошедший месяц пребывания в этом городе так ни разу и не заезжали к Тимуру на работу. В автомобильный салон да, а вот сюда…

– Девушка? – вдруг внезапно раздалось надо мной.

Вздрогнула и резко перевела внимание на светловолосого парня, который возвышался надо мной и прожигал мое лицо своими синими, цвета морского бриза, глазами.

– Я сказал, клуб закрыт, – произнес еще раз, и после своих слов оценивающе, даже как-то чересчур откровенно прошелся взглядом по мне.

Стоило ему спуститься ниже моего лица, и я отчетливо разобрала в его алчных глазах, что ему не нравится то, что он сейчас видит перед собой.

От его скисшего и немного смурного вида вмиг захотелось засмеяться в голос. Не Руслан, так наш ребенок отгоняет от меня неуместное и бестолковое внимание. Я эту назойливость не любила с Ярославом, а с Русланом и подавно. После знакомства с мужем, липкие взгляды и несуразные комплименты со стороны вызывали во мне какую-то неприязнь и раздражение.

– Привет, – решила сразу перейти на «ты», так как видела, что парень одного со мной возраста. – Я от Тимура, – синий взгляд исподлобья почему-то стал еще более сумрачным. – Мне… – заозиралась по сторонам, – мне Дима нужен. Тимур сказал, что он покажет все и введет меня в курс дела.

– Он перед тобой, – безрадостно выдал и вновь уставился на мой живот, как на седьмое чудо света.

– Ты беременных, что ли, боишься? – выдала со смешком, не подумав, а после сказанного резко прижала ладонь ко рту. – Ой, извини, – хотя мои смеющиеся глаза говорили об обратном. Но это и впрямь смешно.

– Ты Алина? – не оценив сказанное мной и пропустив извинения мимо ушей, вновь уставился мне в глаза.

Я только утвердительно и с улыбкой ему кивнула.

– Привет…

– Привет…

Подлетели к нам те два улыбчивых парня, что стояли с этим Димой у бара, наперебой здороваясь со мной и шуточно толкая моего собеседника.

– Привет, – улыбнулась ничего не значащей улыбкой.

Мальчишки… В каком бы возрасте мужчина ни был, он всегда останется задорным мальчишкой. Недавно я в этом еще сильнее убедилась, когда к нам с Русланом в гости приезжал мой отец.

– Я Рома.

– А я Славян, а вон тот – Олег, – тараторили они, а в конце указали на парня за барной стойкой. – А это Димон, – уведомил меня брюнет. – А ты, кстати, чего кислый? – Слава, самый, я так понимаю, разговорчивый, добродушно с улыбкой задал вопрос Диме, но тот продолжал молчать, словно в рот воды набрал.

– Я Алина… – произнесла с усмешкой, – наверное, работать вместе будем.

Слава и Рома тоже с интересом прошлись по мне взглядом, но воздержались от комментариев и безрадостных мин. Парни были оба темноволосые и в одинаковой одежде. Предполагаю – униформа клуба. На них были черные приталенные рубашки с небольшим воротником-стойкой, такого же цвета брюки и ремни. Дима же от них отличался всем. Блондин с пронзительным синим взглядом, в сером, приталенном по спортивной фигуре, костюме с пуговицами, которые очень красиво гармонируют с водолазкой такого же черного цвета. Что мне сразу бросилось в глаза – то, что в его правом ухе блестит серьга. Потому как Рус, переехав сюда, тоже в правое ухо вдел маленькую дугообразную клипсу серебряного цвета.

– Ладно, проваливайте. Я Алине все тут покажу, – недовольно проговорил парням.

Я явно не понравилась ему с первого взгляда.

Спустя десять минут, миновав лестницу, ведущую на второй этаж, и пройдя в тихий и длинный рабочий кабинет спокойных тонов, облокотилась левой рукой в стык обналички между дверью и стеной. Дышала с одышкой рвано и обводила внушительных размеров помещение, переводя дух. Кажется, я уже устала после пятиминутной экскурсии по громадных размеров клубу, да еще и эта чертова высокая лестница. Она очень привлекательная, пока не ступишь на нее.

– Ты уверена, что потянешь эту работу? – ехидно раздался голос Димы со стороны. – В твоем-то положении… – он даже бровью не повел, когда я стрельнула в него гневным и предупреждающим взглядом, а более того, продолжил, – мне кажется, таким как ты нужно дома сидеть, а не по ночным клубам шароебиться.

После его слов я откровенно и недоуменно уставилась на него. А ему плевать. Он на расстоянии от меня неотрывно смотрит мне в глаза, и даже кажется гордится тем, что уколол, бросил мне гадость.

Не выношу такой тип людей, которые не могут сдержать в себе свою ненависть и без разбора плюются на всех ядом.

– Во-первых, не нужно в таком тоне и уж точно в таком ключе со мной разговаривать! Я тебя никак не унизила и не задела. Во-вторых, никогда не лезь туда, куда тебя не просят и не спрашивают твоего мнения! Ты видишь меня впервые и знаешь не больше десяти минут. И это касается не только меня, но и остальных. Может тогда сойдешь за учтивого и доброжелательного человека, – с каждым моим твердым словом парень мрачнел лицом, триумфальный огонь в глазах гас, а выделяющиеся и без того скулы все отчетливее заострялись на аристократическом лице. – Или что? Может, я занимаю твое место? Ты хотел занять мою должность? Тогда я прям сейчас развернусь и освобожу эту вакансию. Мне чужого даром не надо, – холодно и без выражения высказалась.

– Нет! – отчеканил зло. – Моя работа заключается в другом. Я – старший официант. Руководитель обслуживающего персонала, – жестко отрезал и скрестил руки на груди, чем еще сильнее натянул пиджак на спине и руках, подчеркивая свое спортивное телосложение.

– Тогда я тем более не понимаю, к чему этот разговор. Я буду вашим менеджером. И то… – сделала паузу и оттолкнулась от стены, направляясь к столу, равнодушно огибая его, – потому что меня об этом попросил Тимур…

– Кто он тебе? – нагло перебил меня.

Села в рабочее кресло за массивный дубовый стол темного цвета. Не спеша опустила свою сумку на него и плавно перевела взгляд на хамоватого парня.

К чему эти разговоры? Что он хочет от меня?

– Мне дали право делать тут все, что я посчитаю нужным, – после этих слов он сально посмотрел на меня и неприятно усмехнулся, стараясь всем своим видом показать, что думает обо мне. – Я пришла сюда работать, а не выяснять отношения. Впредь не перебивай меня, и, повторюсь, не лезь туда, куда не стоит. Тебя не должно волновать кто, что и чем мне приходится.

С виду расслабленно откинулась на спинку кресла и прошлась по нему изучающим взглядом, но на самом деле я была до предела напряжена.

Я говорила, что в первый день я чувствую себя маленькой девочкой? Откровенно, у меня тряслись поджилки. Вся ситуация мне была неприятна. Во-первых, первый день на незнакомом рабочем месте. Во-вторых, с какой-то стати мне приходится выяснять отношения с парнем, которого я знать не знаю.

Что там Тимур говорил? Хороший парень?

Официант… Он из того же разряда, что и я. Сразу видно, что он не беден, чего стоит только один его костюм от Бриони. И ко всему прочему, он всем своим видом производил впечатление образованного человека. Не вежливого и учтивого, а именно образованного. Возможно, даже и не в России получал свои знания. Этот человек тут работает, потому что горит этой профессией. Любит. Такие люди на вес золота. Вот характер бы подправить, и, думаю, цены бы ему не было. Нет, все же еще нужно оценить его уровень работы.

Моргнула и перевела внимание на его заинтересованное лицо. Он все также продолжал стоять со скрещенными руками на груди, единственное – приблизился к столу и склонил голову набок, внимательно изучая меня.

Ненавижу, когда меня выбивают из колеи или всеми силами стараются это сделать. Другое дело, Руслан… С ним по-другому никак. Человек такой. Но он мой любимый. Он мой муж. Он мой! А вот таких, как этот Дмитрий, я перевидала в силу своей профессии достаточно. Со многими людьми приходится контактировать, узнавать и стараться выгодно для обеих сторон выйти из положения.

– Может, прекратишь эти гляделки? – осведомилась сухим тоном. – Может, начнем работать? Заодно проявишь и покажешь свой профессионализм?

Что удивительно, это подействовало на парня. Час с копейками он мелькал по кабинету и рассказывал про их недостатки и слабые места в работе. На что мне нужно обратить внимание, на кого, что сделать, с чего начать. Рассказывал всю внутреннюю обстановку и кульбиты, которые могут произойти в этой сфере. Иногда стрелял в меня насмешливым взглядом, словно говоря: ты тупица, и твое место рядом с папиком, у которого толстый кошелек и мозгов побольше, чем у тебя.

Скрипнула зубами, но пропустила это мимо себя, а это очень сложно! В особенности, когда ты беременная и реагируешь на все чересчур остро.

– Достаточно, – одновременно с тем, когда я еле слышно произнесла, положила ручку на стол, которой все это время неслышно стучала кончиком об поверхность дерева.

– Что, головка заболела? – я даже не удостоила его своим вниманием, а едкость с него все так же и продолжала сочиться. – Ну да, это тебе не по салонам красоты ходить.

Все еще находясь в пальто, вытащила из кармана телефон и набрала последний вызов в контактах.

– Ну? Как ты там?

Паршиво, Тим, но прорвусь.

– Все хорошо, – подняла исподлобья глаза на парня, когда он громко фыркнул.

– Уверена? – настороженно со сталью в голосе спросил у меня.

– Более чем. Где лежит твой годовой финансовый отчет? – не собиралась копаться в его бумагах.

В трубке образовалась тишина, как и напротив. Парень возле меня замер, точеное лицо вытянулось, а широкие брови сошлись на переносице.

Он, похоже, думал, что в моем лексиконе и слов таких не имеется.

– Алин, – с заминкой как-то потерянно протянул Тимур.

– Ты серьезно? – вмиг от пришедшей мне догадки мои брови в недоумении поползли наверх. – Хочешь сказать, что его нет? На дворе март, если ты не забыл.

– Я… делал…

– Ты делал в салоне, но не в клубе? – усмехнулась и прикрыла глаза.

Бред… Предприниматель, тоже мне.

– Я знаю, что ты меня сейчас костеришь, на чем свет стоит, – шутник начал блистать своим умом и демонстрировать ненужный в данный момент юмор.

– Пока нет, но скоро буду. Думаю, ты имеешь хотя бы представление, сколько его нужно делать и собирать информацию? – заторможенно выдала, уже прикидывая все сроки в уме.

– Я замотался. А теперь… – тяжело выдохнул, и показалось, что прикурил сигарету, – теперь вообще хрен знает, когда доберусь.

Развернулась на кресле, поворачиваясь к стоящему напротив меня парню спиной.

– Что произошло? Ты странный сегодня, – прошептала в телефон и подалась чуть вперед. – Выходной взял. На тебя это совсем не похоже. Давай я приеду? – на что мои слова были обсмеяны, но не Тимуром, а Димой.

Резко развернулась, сидя все на том же кресле, и строго задала вопрос:

– Как фамилия твоего помощника Димы? – казалось, ни парень напротив меня такого не ожидал, ни тот, который был на том конце связи.

– Эмм… Волошин… – с заминкой.

– Вышел отсюда, Волошин! – повысила голос на этого тугодума, но он дальше кожаных диванов не ушел. Демонстративно развалился на них и, закрыв глаза, откинул голову назад, словно и не тут.

– Что, надоедает? Эта троица может, – начал смеяться Тим.

– Так ты не ответил, – перебила его.

– Перестань. Ничего не поменялось, – постарался успокоить. – А насчет отчета…

– Я перезвоню, – устало вздохнула и зажала переносицу. – Поняла все. Я сделаю, не переживай.

– В любое время звони, – кивнула, хоть он это и не мог видеть и, так и не сказав ни слова, сбросила вызов.

Спустя пару продолжительных минут вновь набрала вызубренный и затертый до дыр номер, но уже со спрятанной улыбкой в уголках губ. Отвернулась вновь на кресле и с замиранием ожидала ответ.

– Соскучилась? – без вступлений вкрадчивый голос разлился в динамике моего телефона.

Начала содрогаться в немом смехе с закрытыми глазами.

– Даже не представляешь, как… – негромко ответила.

– Дразнишь? – звучание родного хриплого голоса стало еще более опасным.

– Нееет…

– Мокрая уже? М? Давай сыграем? – и только я хотела согласиться, но для начала игриво помучить его пошлыми словами, как вспомнила, что я тут не одна.

Чертоооов Волошин!

– Разведи ноги…

– Перестань, – сухо и с раздражением перебила его. – Я не одна, – сразу постаралась не накалять обстановку и успокоить его.

Успокоить? Рассмешить, Алина! Он ржет на том конце провода, как ненормальный.

– Малыш, ты с первых секунд разговора так быстро забылась? – сквозь смех растягивал слова, в надежде их все же вымолвить, так сильно он смеялся. Надо мной!

– Не беси меня! – хоть и прошипела в трубку, но уже улыбалась.

Невозможно злиться, когда собственные уши ласкает этот заразительный смех наглого мальчишки.

– Я хочу посоветоваться, – закусила губу, обдумывая каждую мелочь.

– Я тебя слушаю, Лин, – смех мгновенно поутих.

Прикрыла глаза и обратилась к мужу:

– Он не сделал финансовый годовой отчет…

– Делает? – немного грубовато поинтересовался, перебив.

– Нет… Не успел, – на что услышала гневный вздох Руса.

– Я не удивлюсь, если у него там мешками пиздят бабки. Что ты хотела узнать? – последнее произнес чуть теплее.

– Что мне лучше провести? Полный годовой аудит, чтобы достоверно проверить информацию и просчитать все экономические показатели или… контроль определенного учета?

– Ты имеешь в виду, аудит на себестоимость товара в его клубе и основных средств? – уверенно и по-деловому задал вопрос.

Я даже мысленно усмехнулась. В таких вопросах он как рыба в воде. А я со своим дипломом юриста уже и подзабывать начала.

– Именно, – открыла глаза и стеклянным взглядом уставилась на стену. – Не мой бизнес и… не знаешь, как правильно подступиться. Я в любом случае буду просматривать все сметы. Буду выискивать риски, шероховатости, подводные камни, чтобы он в минусе не остался. Неизвестно еще, какие ждут нас цифры.

– Делай годовой. Проверь его прошлый налоговый отчет и сравни степень достоверности, соответствия во всех существующих аспектах.

– Полную проверку всех операций по бухгалтерскому учету? – произнесла и шумно выдохнула.

Это же сколько времени займет?

– Да, родная… Придется несладко. Тебе это нужно? Лина, я могу вместо тебя все сделать. У него вроде был бухгалтер. Я вообще представления не имею, почему он так запустил.

– Нет, – замотала головой. Еще бы он и за это ни брался. И так на две страны разрывается. – Я все сама. Он для этого и позвал.

– Что с той работой? Выбирай что-то одно. На двух я тебе не дам работать. Ты в принципе знаешь мое отношение к этому, но тебе ведь не живется спокойно, если не найдешь на свою аппетитную задницу приключений.

Рассмеялась в голос, громко, отпуская все тяжелые мысли.

– Позже обсудим, – успокаиваясь, проговорила. – Что у тебя?

– Скоро к тебе приеду. В тачке херня была. Дело на полчаса.

– Всем раздал люлей? – усмехнулась.

– А тооо! – дерзко и вновь вкрадчиво. – На очереди осталась одна девчонка… Распущенная, грязная, сладкая… – закашляла, чтобы перебить поток его слов и внутренний жар, который начал расползаться по телу. – Течешь? – с затаенным смехом, с самодовольством.

– Сволочь! – прошипела и сбросила вызов.

Прикрыла глаза и еще минуту старалась стереть широкую улыбку с лица. Но неожиданно близко раздавшийся голос сбоку от меня мгновенно вывел из состояния эйфории и гипнотического на меня воздействия Астемирова.

– Кто ты по профессии? – я только и успела пугливо распахнуть глаза, как меня развернули, и я оказалось нос к носу с чужаком.

Что за…?!

Глава 4

– Будь так добр, отойди от меня. Не нарушай моих личных границ, – глядя в пронзительные синие глаза, холодно и равнодушно проговорила едва слышно.

Этот чертов пацан склонился так близко к моему лицу, что в данную секунду мы дышали с ним одним воздухом.

Было неприятно… И это еще очень мягко сказано. Чувства негодования, злости, смятения клокотали в моем теле до краев, не оставляя места в данный момент для ясного рассудка. Но я изо всех сил старалась быть холодной и удерживать себя на месте, не показывая своих чувств, своего испуга, и не выпустить на обозрение этому идиоту свою беспомощность перед ним.

Если он позволяет себе так вести со мной в первые минуты нашего знакомства, то что тогда будет дальше? Запугивания или истерика мне сейчас не помощник. Напротив, с моей стороны будет совершена большая и жирная ошибка. Я только еще больше дам повод вот так по-хамски и вызывающе к себе относиться. Я была уверена на все сто в том, что стоит ему сейчас дать в грубой форме отпор, как меня будут все время сопровождать его неуместные пошлые шуточки, подковырки и неуважение. Я могла одним махом все пресечь и сказать, кем я являюсь Тимуру и кто мой муж, но… Но я не привыкла взгромождаться по карьерной лестнице за счет других людей. Уважения и признания я привыкла добиваться своими силами, сама! Я знаю, на что я способна, и поэтому не то, что я не достойна, я просто не желаю слышать преследующий шепот мне в спину, что я очередная жена или родственница, которая смогла занять тепленькое место, не имея на то должных навыков и мозгов.

– Не смей! – ледяным и жестким тоном отдала приказ, когда он потянулся своей рукой к моему лицу. – Не смей ко мне прикасаться! Никогда больше не смей ко мне так близко подходить! Отойди от меня! Мне неприятно! – отчеканила последнюю фразу чуть ли не по слогам.

Все это время парень смотрел на меня с долей высокомерия, но после последних моих фраз еле уловимо свел брови, хмурясь. Секунда, две, – казалось, уже прошла вечность, прежде чем я начала замечать, что он надевает на себя непроницаемую маску. Аристократическое, немного вытянутое лицо словно каменело, высекая кусочки смуглых черт холодным гранитом и безжизненностью.

Неуловимо расслабилась и выдохнула, когда он оттолкнулся от кресла, в котором я сидела, выпуская из своего замкнутого капкана.

– Так кто ты по профессии? – презрение искрой проскользнуло в его глазах, когда глухо поинтересовался у меня.

Вновь сложил руки на груди и, как ни в чем не бывало, ожидал от меня ответа, а мне рявкнуть на него хотелось, выгнать из кабинета к черту, из клуба, отправить на луну! Сейчас меня не покидало ощущение, что он станет для меня немаленькой проблемой в этих стенах.

– У меня есть муж! – глядя исподлобья, злобно начала все с той же холодностью, которая в принципе была мне не присуща. Но я была обязана поставить на место зарвавшегося пацана. Мне не нужны проблемы. Мне не нужно докучливое внимание. – Я замужем! – повысила голос на пару тонов. – Я беременна, если ты не заметил. Я счастлива в браке!

– Это лекция на тему твоей супружеской жизни? – иронично пропел с немигающим взглядом. – Или ты так себя убеждаешь?

– Это предупреждение, Дима! Предупреждение, чтобы ты больше ко мне не приближался ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Чтобы это было в первый и последний раз! – горечь разливалась внутри, стоило представить, что вот такая же взбалмошная девица, как этот парень, окажется на таком непозволительном расстоянии рядом с Русланом. – Не переходи границ!

– А то что? Мужу пожалуешься? А ты вообще уверена, что он у тебя есть? Почему отпустил тебя сюда?!

Глядя ему в глаза, устало выдохнула сквозь зубы.

Пожаловаться? Я что, дура? Я не хочу по своей воле быть причастной к убийству или искалеченному телу человека.

– Выйди отсюда, – монотонно проговорила, когда поднялась с кресла и начала снимать с себя пальто, подходя к шкафу, который стоял поодаль от меня, чтобы повесить на плечики свою верхнюю одежду. – Разговор с тобой, как я погляжу, бессмыслен. Мне тебе больше нечего добавить. В остальном я тебе уже ответила – все, что касается моей личной жизни, не твоего ума дело. Уйди! – не оборачиваясь, повесила пальто и прошлась по нему рукой, разглаживая.

Долгие мгновения, но все же я осталась одна! На дрожащих ногах поплелась к широкому длинному кожаному дивану черного цвета, чтобы обессиленно рухнуть на него и немного привести мысли в порядок.

– Я только надеюсь на то, что тут не все такие повернутые и с заскоком, – с закрытыми глазами прошептала в пустоту все еще накаленной витающей атмосферы. – И какого черта я постоянно встречаю таких людей? Стоило мне познакомиться с одним психом, как я стала радаром для всех остальных! Дурдом!

Полчаса ушло на то, чтобы привести все мысли в порядок и вновь быть в рабочей боевой готовности. Решила, что для начала нужно спуститься вниз и познакомиться со всеми поближе. Я с ними буду очень тесно контактировать.

Первым на очереди стал отдел питания. Познакомилась с добродушной женщиной шеф-поваром средних лет и ее командой специалистов. Узнала, что они работают в две смены, – дневную и ночную. Выслушала их требования, мелкие жалобы и обговорила с ними качество поставляемой продукции. Взяла на заметку, что с некоторыми поставщиками придется распрощаться и искать новых, договариваясь с ними на поставку продовольствия.

Незаметно перетекла в общий зал, где около бара скопился народ, все примерно моего возраста. Я не увидела девочку или парня восемнадцати лет. С виду все в одинаковой одежде и вышколены, стоят по струнке смирно, пока Дима что-то вдалбливает им на повышенных тонах, размахивая руками. Даже те два позитивных парня – Слава и Рома – хмуро обводили толпу.

Понятно… Отдел сервисного обслуживания.

Не спеша двинулась к ним, замечая на себе вопросительные и заинтересованные взгляды ребят. Волошин, словно почувствовав спиной мое приближение, весь напрягся, запнулся на полуслове, но ко мне так и не обернулся.

– Ну как тебе, познакомилась с нашими? – Слава, разулыбавшись, задал мне вопрос, стоило к ним приблизиться. Легонько дернул за кончик моей пряди волос и усмехнулся, радуясь своей проделанной шалости.

– Еще не со всеми, – проговорила с приподнятыми уголками губ, оглядывая воззрившихся на меня ребят. – Всем привет, меня зовут Алина…

– Так, слушаем все внимательно! – нагло перебил меня Дима, не дав договорить. – Алина наш менеджер. Теперь не только я буду за вами следить, раздавать указания, указывать на ошибки и штрафовать, но и она! Всем ясно?!

– Дима, спасибо, я и сама могу, – не обращая на него внимания, продолжала смотреть на удивленных ребят.

Видно было, что эта информация кому-то не понравилась. Я взяла на вооружение этих людей, чтобы присмотреться поближе к ним и к их работе. Как правило, такая реакция сразу ставит работу специалиста под сомнение. А кому-то откровенно было все равно.

Познакомившись со всеми, узнав имена, возраст и стаж работы, отпустила всех по своим делам, больше не желая их задерживать.

– Останься! – бросила в спину удаляющегося парня, который все это время злобно сопел над моим ухом, пока я общалась с коллективом.

Стоило мне это произнести, как Слава и Рома разразились в громком смехе. Похоже, это именно та самая троица, про которую говорил Тимур. Эти ребята незримо чем-то были схожи между собой. Они – сплоченная стая. При чем, довольно сильная. Еще не зная уровень каждого из них, от чего-то казалось, что на плечах этих ребят держится достаточно большой объем работы.

– Что? – нелюбезно спросил Волошин, кидая на меня через плечо взгляд и пропустив смех своих друзей. – Мне нужно переодеться. Давай потом, – уже обернулся и даже сделал пару шагов, когда я вновь обратилась к нему и двинулась в кабинет.

– Сейчас! У меня к тебе пара вопросов. Успеешь переодеться, – на что вновь услышала лучистый, как солнышко, смех и выкрики двух местных юмористов.

– Димон, ты бы поаккуратнее с ней!

– Броню накинь, а то малость пробьет не только корпус, но и башку!

– Заткнитесь, – раздалось позади тихое шипение того, кому предназначались язвительные фразочки.

– Алина! А как же мы? А нам пиздюлей не хочешь дать?! Я бы не отказался!

Усмехнулась, никак больше не комментируя их ребячество.

– Что ты хотела от меня? – раздалось, когда мы зашли в кабинет.

Чертова лестница!

Задыхаясь, плюхнулась в кресло и удобно откинулась на спинку в нем.

– Скажи мне, камеры, которые установлены в зале, выводятся на компьютеры? – после моих слов я вновь увидела странное выражение его лица. Да и в морских глазах с крупицами соли словно неверие какое-то плещется.

– Вообще должны. Но… если честно, я ни разу не видел, чтобы Тимур из кабинета просматривал записи. Если не выведены камеры на электронные носители, то это с легкостью можно исправить. Идешь к начальнику охраны и разговариваешь. Ну или Тимур пусть отдаст указание, – на последнем неприятно усмехнулся и отвернулся от меня, заглядывая в панорамное тонированное стекло, которое с нашей стороны не скрывало обозрение первого этажа.

– Понятно… – протянула и тоже посмотрела на затемненное мерцающее стекло. – Еще вопрос… Ты был помощником Тимура, я правильно все поняла?

– Да! – незамедлительный ответ.

– У него был бухгалтер?

– Он у него до сих пор есть.

– А что с отчетами? Ты в курсе…

– Алина… – процедил он с предупреждающими нотками. – Я никогда не вел документы Тимура. Как бы он меня ни старался на это подбить. Я финансовый экономист, но меня эта специфика не интересует. Сейчас я на своем месте. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Поэтому разговаривай с ним сама. Знаю только, что есть контракт. В стол загляни, – насмешливо проговорил мне в глаза и, немного подумав, продолжил. – Если пришла сюда работать, и он дал добро на каждое движение, то не бойся залезть в его бумаги. Если он тебя сюда допустил и посадил в это кресло, значит, как минимум, доверяет, – сквозь зубы отрезал, сложил руки на груди и потерял ко мне всякий интерес.

Без промедления начала выдвигать ящики в столе, ища нужные мне документы и пропуская мимо себя его гонор. Нашла контракт и сметы и полностью погрузилась в отчет, быстро пробегая по цифрам и немного знакомясь со старым аудитом, сделанным по основным доходам.

– Мда… – неслышно проговорила, считывая некоторые недочеты и ошибки в данном заключенном акте.

И этот аудит проводился год назад… Радует, что бизнес Тимура достаточно легальный. Каждый источник предельно открыт.

– Что? – подал голос рядом стоящий парень.

– Да так… – замолчала, но спустя немного времени задумчиво изрекла. – Некоторые цифры наводят на вопросы. Либо в силу невнимательности, либо… либо другого варианта тут не может быть.

– Я так полагаю, ты юрист у нас? – сверху отвесили короткий смешок.

Все еще задумчиво кивнула, не отрывая взгляд от бумаг.

– Как понял? – пробубнила и закусила губу, пробегаясь из раза в раз по одной и той же смете.

– Вы во всем видите подвох и слишком неуверенно ко всему подходите. Боитесь всегда прогадать.

– Думаю, если у тебя экономическое, то ты должен знать и понимать, что юристы еще могут стать адвокатами, судьями и прокурорами. И в каждом этом направлении…

– Да я понимаю все… Не объясняй. У меня папаша… – но резко замолчал, так и не договорив.

Подняла на него только взгляд, но интересоваться дальше не стала. Поняла, что он сболтнул лишнее и распространяться дальше не будет.

Спустя длительные минуты в нашей образовавшейся замогильной тишине раздался голос Димы, и я даже не сразу поняла, что он к кому-то обращается. Я до того ушла в себя и в отчеты, что про его существование и вовсе забыла.

С трудом оторвала глаза от документов, и тотчас наткнулась на прямой открытый темный взгляд без спеси и фальши … Черный и острый, как лезвие, взгляд. Как… как у того, другого.

Будь я проклята…

Я даже не могла представить со стороны, как в данную секунду выглядела. Все мысли исчезли… Только оголенные чувства… Знакомые, но очень странные.

Меня ударили… Со всей мощи меня ударили в солнечное сплетение… и так гооорячо… Горячо, где сердце. Но вразрез собственным ощущениям, тело задрожало в ознобе.

Откровенно, перехватило дух. Я вздох не могла сделать. А хотелось. До ужаса. Сильно! Безууумно! До колик в конечностях и животе и до рези с черными мушками в глазах.

Алина, дыышии…

Этот высокий смуглый парень с густым черным поглощающим взглядом и коротким жестким ежиком темных волос не прекращал наш зрительный контакт. И я вроде на задворках сознания слышу, что Дима к нему обращается, но разобрать слов из-за громкого гула в ушах не могу. Вижу, как он лениво переводит свой уничижительный взгляд на парня, давая понять, что он для него выросшее из ниоткуда недоразумение, и вновь концентрирует все свое внимание на мне. Пялится неотрывно, держит мое внимание на себе, словно заставляет централизоваться только на нем. Приковывает к себе, что-то невообразимое проделывает в моей душе, и намертво приклеивает нас друг к другу.

Господи…

Его взгляд начал нагло изучающе бегать по чертам моего лица, волосам, выглядывавшему из-за стола телу в желании разглядеть всю меня.

Я знакома с таким взглядом… Только сейчас…

Растеряла все последние мысли и незримо сжалась, когда этот незнакомец вновь демонстративно впивается в мои глаза колючим взглядом и с долей небрежности направляется ко мне со снисходительной усмешкой на полных губах.

Нет… только не сюда… не в эту сторону!

И какой-то страх, как тогда с Русланом в автосервисе, в мою первую с ним встречу. Внутренности в тисках и вспенившаяся бурлящая кровь в венах будоражат рассудок и вводят все тело в психоделический транс.

Он не только угнетал и царапал все нутро своим цепким взором, но и сбивал своей исходящей негативной энергетикой. Нет, не специально. Просто за этим парнем тянулся шлейф агрессии. Он словно начеку и в любой момент может накинуться, если в ком-то увидит опасность.

Надо бы узнать, если ли дети у Астемирова, о которых я до сих пор ни сном, ни духом… Ооо… я еще в состоянии иронизировать, когда вот тут такое творится…

Казалось, прошла вечность, прежде чем я услышала сиплый, хриплый голос этого незнакомца, словно он заядлый курильщик, хотя на вид ему… а сколько ему? Но на самом деле моя вечность длилась от силы минуту.

– Вакансии есть? Мне работа нужна. Любая, – самодовольно произнес мне в глаза, когда фривольно развалился в кресле и после всего этого как-то неестественно растянул в обаятельной улыбке свои сухие, с натянутой пленкой, губы.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, чего хочет, не сразу нашлась вообще что ответить, но это, не смотря на шок, не помешало мне изогнуть бровь. Опыт совместной жизни с Астемировым приносит свои плоды.

Хоть что-то…

Боковым зрением уловила, что Дима в бешенстве навис над пацаном, а тому откровенно плевать, даже бровью не повел. Он забавляется.

Спустила глаза ниже его лица и прошлась по нему, замечая, что он облачен в чистые вещи, но… но вещи заношенные, затертые, и даже где-то проглядывались дырки.

И от увиденного меня словно окунули вниз головой в кипящий котел и сжали сердце холодной клешней, сдавливая со всей мощи, желая размозжить сокращающийся орган. Я как будто кол проглотила и вытянулась вся в струну. Казалось, расплавленный сжигающий свинец литрами вливали мне в горло.

– Слышь ты, зверье? – прорвались издалека в мой затуманенный мозг слова Димы, который обратился к сидячему напротив меня странному человеку. – А ты не охуел ли? Не постучался. Не поздоровался. Зашел, как к себе домой. А теперь еще и развалился тут, как на отдыхе.

Заторможено перевела взгляд на блондина и по привычке сухо и вяло одернула его:

– Дима, – стоило мне промямлить, как он взглянул на меня и блеснул враждебным взглядом.

– Что? Тебя устраивает такое положение дел? Всех, кого не лень, будешь так к себе запускать? – и последнее уже с откровенной желчью к незнакомцу. – Че хотел? Ты кто?

Парень склонил голову к плечу и продолжил серьезно вглядываться в мои глаза, словно давно потерял меня и только сейчас нашел. После обращения Волошина он запрокинул голову назад и мельком неприязненно посмотрел на него да, ко всему прочему, погано усмехнулся.

Вот такая же ухмылка есть и в арсенале Астемировых. Точь в точь!

Брюнет не только вернул ко мне взгляд, но и ехидно обратился хриплым голосом:

– Чё, это чучело твой муж? – поделился своими неуместными мыслями, которые созрели в его голове.

Мне кажется, не я одна потеряла дар речи, но и Волошин. После реплики парня мои брови приподнялись, а губы разомкнулись, выпуская горячий воздух в и так накалившееся помещение.

Вот у кого получилось первому выбить меня из равновесия в этих стенах. Хлопая, как идиотка, растерянно на него глазами, нервно начала тихо посмеиваться, резко приложив руку ко рту. А он вслед за мной начинает искренне тянуть уголки губ с загоревшимся пронзительным взглядом.

Черт, это на нервном! Да и руки до ужаса захотелось между собой растереть.

Но весь смех потух, когда Дима рывком схватил парня за шиворот. Я даже не поняла, что пронзительно крикнула на него. Я даже не успела что-то сформировать в голове, как слова вылетели изо рта.

– Не трогай его! Волошин, не распускай руки! Еще этого мне тут не хватало! Я терпеть не могу рукоприкладство! – я откровенно кричала.

Терпеть не можешь рукоприкладство? А чего замуж вышла за сумасшедшего, который чуть что, готов любому голову снести?

Дима, опешив, с удивлением уставился на меня, а второй, который сидел в кресле напротив, только иронично приподнял бровь, словно не ожидал от меня того, что я вообще могу повысить на кого-то голос.

Да и было ли это когда-нибудь? Ну, не считая Руслана, конечно…

– Тебя… тебя как зовут? – немного заикаясь, вымолвила, потому как язык мой вновь еле заворочался.

– Дима, – ответил мне серьезно, а через секунду со смехом в глазах запрокинул голову, ловя взгляд его тёзки.

– Ты на рабо…

– Он не будет тут работать? – наверняка Волошин процедил мне, перебивая, когда они неотрывно смотрели друг на друга.

– А что так? – издевательски протянул, как оказалось, еще один Дима.

– А то, что ты чересчур борзый, приятель, – Волошин продолжал над ним нависать, как ястреб, а тому было все нипочем, он всем своим видом давал понять, что ему плевать на него.

– И? А как это работе помешает? Да еще и в этих стенах? – казалось, блондин с каждой фразой всё сильнее его забавлял.

– Такие, как ты не приживаются в коллективе. Смысла нет на тебя тратить свое время, – надо заметить, что Дима ответил ему серьезно и без злости. Выпрямился во весь рост и продолжил взирать на него. – Не в то место ты пришел. Халявой и легкими бабками здесь и не пахнет.

– О, как. А это ты как определил, если не секрет? – разулыбался парень.

На вид он казался совсем юным, но вот взгляд, повадки, движения, слова его… Ощущение посещало, что он даже старше меня.

– А от таких, как ты другого и не стоит ожидать. Так что ты в пролете, – блондин неприятно оскалился, когда понял, что нащупал нужную болевую точку.

И вот тут полное преображение человека, который еще секунду назад до слов Волошина ощущал себя тут как рыба в воде.

Ярость…

Бешеная ярость, которая начала прорываться наружу. Ярость и ненависть, которая из всех дыр, пор, кожи начала просачиваться сквозь плоть, грозясь всех нас здесь взятых затопить в океане неистовой боли. Волошин словно бритвой воздух полоснул и вынес для этого незнакомца какой-то вердикт. Вердикт, о котором догадывались только они двое. Поэтому я даже не удивляюсь, что он резко подорвался с места, опрокидывая от своей рвущейся ожесточенности стул.

Смотрела на его удаляющуюся фигуру со сжатыми массивными кулаками и почувствовала, как болезненная волна накатывает из темных, не еще не познанных моих глубин, накрывая меня с головой и вызывая приступы панической атаки, несчастья, истерики и нескончаемых потоков слез.

Я засуетилась, руки задрожали, бумаги начали выпадать из рук, и я даже не заметила, что дышать начала громко через раз, пока Волошин не задал мне с опаской вопрос:

– Что произошло? Я надеюсь, ты тут не рожать собралась?

А я, пропустив слова этого гаденыша мимо ушей, стараюсь глубоко сделать вдох, при этом пялясь на злосчастную дверь, через которую недавно вышел странный самобытный высокий парень.

Моя душа рвалась наружу… Душа рвалась за ним… Она вопила мне: какого ж черта ты продолжаешь до сих пор сидеть здесь? Астральная оболочка выпрыгивала из меня, отчаянно бросаясь вслед за ним.

Судорожно прикрыла веки и шумно сделала спасительный, как мне казалось, вдох.

– Алина? Алина?

Что же это было сейчас?

Глава 5

– Алина? – встрепенулась и с глазами, округлившимися до размеров чайных блюдец, потерянно уставилась на Диму, который вновь окликнул меня и все еще по непонятной мне причине пребывал в этом кабинете.

Все из-за него. Если бы только не Волошин…

Беспорядочно забегала по кабинету расфокусированным взглядом и медленно неуклюже поднялась с кресла, опираясь на него рукой, тем самым, вставая, повернула его к себе спинкой.

– Ты знакома с ним? Что за реакция? Давай воды налью, ты лицом вся побелела, а я роды принимать еще не умею, – раздраженно проговорил блондин и с видом, ничуть не лучше моего, двинулся к круглому столику, на котором стояли разнообразные напитки, включая и алкоголь.

Застыла и, дыша с астматическим с хрипом, прожигала дырку между лопаток атлетичной спины, облаченной в пиджак.

Время… Сколько прошло? Он ушел? Больше не придет?

– Возьми, – протянули мне хайбол с прозрачной жидкостью, которая, в отличие от меня, сейчас выглядела спокойной, тихой, словно она мирно спала в стеклянном сосуде.

Затаила дыхание и как будто бесшумно и незримо сделала жадный глоток кислорода, решаясь на последующие действия. Держась подрагивающими ледяными пальцами за спинку кресла, приоткрыла рот и заворочала немеющим и распухшим во весь рот языком.

– Да, да, ты прав…

– В чем? – незамедлительный вопрос с прищуром.

– Прав… – вяло закивала головой. – Я… я… это, – с каждым моим красноречивым словом делала неуверенный опасливый шаг вперед в сторону двери. – Надо. Надо туда. Я попью, ага,– бормотала бессвязно, не обращая внимания на парня.

– Ну так держи! – грубо раздалось позади, а когда он прикрикнул, – наверняка для того, чтобы привести меня в чувство, – я враз очнулась, и внутренний механизм начал работать с удвоенной прежней силой. – Алина!

Получилось!

Необъяснимый таинственный ступор потерял свою могущественную силу надо мной. Туманная дымка резко развеялась в голове, уступая место трезвости и здравомыслию.

Я, как чокнутая, сорвалась с места, резво бросаясь за парнем следом.

– Срочно позвони охране и скажи, чтобы его не выпускали из клуба, – рявкнула Волошину, когда на предельной скорости, на которую только была способна в своем положении, уже выбегала из чертового кабинета.

Только не исчезай, прошу…

Мне не понять не только своих чувств, но и действий, которые в сей миг внутри не вызывали ничего, кроме дичайшего ужаса.

Что я делаю? И Руслан… как ему объяснить?

Но это на каких-то инстинктах, на подсознании – что должна, обязана, что он мой… моя душа… еще один осколочек моей души и сердца.

– Митя! – затормозила и окрикнула его, вмиг зацепив взглядом напряженную фигуру, движущуюся на выход из клуба.

Стоило мне вскрикнуть на весь зал его имя, как не только весь окружающий персонал на меня обернулся, но и нужный мне человек застыл в холле перед центральными дверьми заведения, так и не повернувшись ко мне.

Тяжело сглотнула и нерешительной походкой начала подбираться к нему, как нашкодивший, с прижатыми ушками и большими глазками, котёнок.

Господи, вся ситуация приводила в замешательство. Я ведь даже его не знаю, а бежала за ним так, словно мои последние минуты жизни от него зависят. Но вот чем ближе я к нему подкрадывалась, тем ощутимее на меня накатывало спокойствие, умиротворение, гармония. Все тело обмякало и становилось невесомым, как перышко. Мое тело и сердце говорили о том, что я в безопасности рядом с ним, я под защитой, что я должна доверять ему… И чувства эти фантастические… Неведомые мне чувства, рвущиеся из недр души, которых я еще ни разу не ощущала к незнакомому мне человеку.

Остановилась позади него и немигающе уперлась взглядом в одну точку, которую выбрала на его короткостриженом затылке. Поэтому, когда он порывисто одним махом оказался лицом к лицу со мной, я снова впилась в его практически черные глаза, заволоченные раздражением и злостью.

А я не хотела… не хотела, чтобы ему было плохо. Я не хотела, чтобы ему было больно. Но именно в данную секунду он борется внутри себя со сгрызающей его злобой, в достатке приправленной токсичной болью. Темные глаза, которые неспешно начали спускаться по мне, остановились на моем беременном животе.

Это что – улыбка?

Но показалось, что да, улыбка… легкая, волнующая улыбка, которая притаилась в уголках его подрагивающих губ.

Он склонил голову набок, пряча руки в карманах спортивного темно-синего трико, и вновь пронзительно впился в меня нечитаемым взглядом. И казалось, что нам с ним и без слов хорошо. Просто вот так рядышком постоять, словно наши с ним родные души отчаянно тянулись друг к другу, чтобы обняться, насладиться теплом.

– Ну и чего ты раскричалась? – медленно и развязано мне протянул со скрытым смехом в хриплом баритоне.

А мне так сложно ему ответить… Он еще умудряется насмехаться. Надо мной! А я и слова ему вымолвить не могу. Это так непривычно… это обескураживающе.

Прежде чем обратиться к нему, словила ощущение, словно я ступаю по минному полю. Рядом с ним словно не знаешь, где и когда бабахнет. Разорвет на части! На окровавленные ошметки!

И это точно так же, как с моим Русланом… то же состояние неизбежности…

Смущенно внутри одергиваю себя и мягко произношу:

– Ты же… тебе же работа нужна еще? – скомкано и неуверенно спросила с саднящим сухим горлом.

– Как тебя зовут? – как будто и не услышал моего вопроса.

И вот здесь все то же самое, как с Русланом! Плевать на всех и на все. Главное, вершить то, что придет в их ненормальные головы.

– Алина, – мягко произнесла и потянула правый уголок пересохших от волнения губ.

Он только хмыкнул и снова на долгие мгновения вцепился острым взглядом в мои глаза. А у меня лишь одна мысль, которая отстукивает набатом в голове: я ведь могла его потерять… Навсегда.

Испытывая неловкость от сюрреалистичной ситуации, поспешно обратилась к нему:

– Мы нуждаемся в твоей помощи. Мы бы… мы бы могли для тебя найти вакансию.

Хоть я еще и не знала, есть ли у нас свободное место, но в одном была уверена точно – человек никогда не может быть лишним в сфере обслуживания. Любому можно найти должность и применение.

– Пожалуйста, – произнесла упавшим голосом, когда пауза слишком затянулась.

Митя

Такая забавная… воздушная, мягкая и… теплая. Такая теплая, как ясный, кристально светлый лучик. Светится вся изнутри, и не потому, что ждет ребенка, а ибо добра и мягка душой. Невооруженным взглядом заметно, что солнечная девочка счастлива. Она словно светило, об которое хочется погреть руки, отогреться всем телом, не выпускать из виду, следовать за ней по пятам.

Меня тянуло к ней. Потянуло с первого взгляда на нее. Но не в физическом плане, не на низших распущенных инстинктах. Никакой похоти по отношению к ней. Штиль. В этом плане между нами словно незримо стоял нерушимый железобетонный барьер.

Глаза в глаза, и я понимаю – тут какая-то иная глубокая хуйня. Глубина чувств, которые даже мы с ней не в силах понять. Думаю, и она чувствует это притяжение, иначе не побежала бы за мной. Мы с ней словно две части одной мозаики, и не те, которые разбросаны друг от друга, а те, которые скреплены между собой. Без нас не будет полной картинки одной детали…

– Митя, – растерянно прошептала она, а у меня поджилки дрожат от звучания ее голоса и ее обращения.

Девять лет меня так никто не звал, и впервые она… первое, что сказала… Словно почувствовала. И хочется, чтобы всегда только так ко мне и обращалась, доставляя бешеное удовольствие внутри.

Я охуел, когда услышал. Застыл и подумал, что это глюк с разноцветными кругами перед глазами. Не может этого быть, но нет… реальность… снова повторила и пустила по венам выброс адреналина в мою кровь.

Все время зачарованно смотрим в глаза друг другу. Рядом с нами никого. Нет третьих лиц, и обстановка накаляется до предела. Оттого и она, нервничая, смешно пытается сдуть струящуюся блестящую прядь черных волос с глаз и отважно старается передо мной держаться молодцом.

Сука, и смеяться хочется из-за этой мелкой. Впервые за долгое время хочется искренне рассмеяться в голос.

Может, я умом тронулся?

И руки мои подрагивающие и зудящие в желании ее обнять, прислонить к своему телу, констатировали этот факт. Но напирать на нее не стал. Я ясно отдавал себе отчет, что все это сейчас, как минимум, ненормально, странно, не поддается объяснению.

В карманах штанов сильнее сжал руки в кулаки, пытаясь к ней не притронуться и выплыть на поверхность, чтобы все же дать ответ малявке.

Алина

Первый раз за длительное время он подарил мне светящуюся улыбку. Наглую и притягательную улыбку, демонстрирующую ряд ровных зубов и маленькую ямочку на щеке с правой стороны.

Ого… А казалось, что эта функция у него сломана. Не сильно он похож на человека, который может приятно и счастливо улыбаться. А тут все в одном флаконе, да еще и за раз.

Повинуясь какому-то порыву, сделала еще один шаг к нему. И так-то стояла с запрокинутой головой, чтоб нормально взирать на него, а сейчас и вовсе усугубила свое положение. И его все это устраивает, не напрягает, даже улыбнулся мне шире.

– Ну, ты решил? – в очередной раз задала все тот же вопрос.

– А решаешь ты? – со смешком отвесил.

– Я первый день здесь, – утвердительно кивнула, как бы рассказывая ему о себе, и вроде как отвечая на его вопрос.

– Мне сказали обратиться к Тимуру или к тому чучелу, которое было в твоем кабинете, – растянул слова на манер, ерничая.

И меня не покидало ощущение, что сейчас он не интересуется у меня, он просто забавляется надо мной! Вот как всегда это любит делать Руслан, так и этому сейчас приносит кайф надо мной поржать.

– Наверное… Дима помощник Тимура. Но и я имею право нанять тебя на работу, – после моей последней фразы он напрягся и свел брови, а я, чего-то испугавшись, поспешно спросила. – Что?

– У тебя могут быть проблемы с мусорами. Мне еще нет восемнадцати, – недоверчиво протянул последнее, а я застыла после его слов.

Как? Как нет?

– А сколько? – наверное, задала некорректный вопрос, но парень только лукаво прищурился и улыбнулся, вновь являя ямочку на щеке.

– Шестнадцать. Через месяц семнадцать.

Не находя силы оторвать от него взгляд, разеваю рот в немом шоке.

Какие, к черту, шестнадцать? Как можно себя так вести, преподносить, смотреть на людей таким взглядом в шестнадцать?

Он глумится надо мной?

– Я… Ну и что? Я поговорю с Тимуром. А если ничего нельзя будет сделать, то с кладовщиком будешь с товаром работать, или на кухне всегда помощь нужна. Работа всегда найдется. Даже если ты несовершеннолетний, Мить.

Вздрогнула, когда он вытащил руку из кармана и завороженно с теплым блеском в глазах и со склоненной набок головой провел рукой вдоль моих волос.

– Когда прийти? – спросил и резко одернул от меня руку, вновь пряча её в кармане своих штанов.

– Ззаавтра, – заикаясь, с трудом выдавила из себя.

Потому что сегодня я больше не смогу ничего сделать или в чем-то разобраться. Мне нужно время осмыслить и переварить все произошедшее. Мне нужно к моему Руслану. Хочу в его надежные родные объятия, от которых я нахожусь в зависимости каждую секунду. Мне нужно с ним поделиться. Возможно, он меня убьет. Но мне необходимо выговориться… выговориться ему.

– Я буду. Не скучай, малявка, – поддел кончик моего носа, дерзко усмехаясь, и отправился на выход, позволяя мне проводить его взглядом.

Малявка? Я малявка?!

Как мне, черт тебя дери, все это объяснить? Все, что почувствовала! Все, что произошло! Где найти логический ответ?

С усталым уязвимым вздохом притронулась рукой к своему животу, поглаживая его и продолжая смотреть в ту сторону, где скрылся Митя. Недолго думая я развернулась и обессиленно поплелась в кабинет за своими вещами, чтобы поскорее оказаться рядом со своим мужем.

Поймет, Алина… Он должен понять…

А внутренний голос шепчет: как он должен понять, если у тебя самой ничего не укладывается в голове?!

Глава 6

На улице вечерело, когда я вышла из здания клуба и мгновенно наткнулась взглядом на Руслана. От неожиданности даже сбилась с шага, но уже через секунду, стерев все следы растерянности со своего лица, направилась к нему, правда не такой уверенной походкой, как было раннее.

И ведь словом не обмолвился, что ждет меня!

После ухода Мити я поднялась в кабинет, собрала свои вещи, но прежде позвонила Руслану, чтобы известить его, что я освободилась и сама приеду к нему на работу. А оказывается, он уже сидит около заведения и ожидает меня.

Сколько? Почему не зашел?

По мере приближения к нему невольно залюбовалась им, получая эстетическое наслаждение и усладу для моей изголодавшейся по нему жадной души.

Он сидит с накинутым на голову капюшоном на капоте своей машины, подаваясь сгорбившимся корпусом вперед, ноги скрещены в щиколотках, развязно жует жвачку и нервно теребит в руках связку ключей от машины.

Остановилась рядом, подходя к нему впритык – так, что соприкоснулись с ним коленями.

Руслан продолжает все так же сидеть, не прекращая вызывающе жевать и задумчиво всматриваться мне в глаза.

Я этот взгляд заметила, когда еще к нему даже не подошла. Уже учуяла, что с ним что-то не так. И сейчас этот скользкий чернеющий взгляд проникал внутрь меня, безотлагательно отыскивая для себя какую-то важную информацию.

– Что случилось? Снова что-то на работе? – осторожно постаралась прощупать почву его нерадужного настроения. – И почему ты не зашел в клуб? Почему не сказал, что здесь? – я уже откровенно начала тараторить, чувствуя в себе какую-то зарождающуюся нервозность из-за его молчания.

Мне показалось, что пролетела бесконечность, прежде чем он встал и резко наклонился к моему лицу. Я, не ожидая такого поворота, отклонилась назад. Только мне это нисколечко не помогло, потому как парень напротив меня нависал в каких-то миллиметрах от моего лица.

Хоть он и наклонился ко мне резко, но моих приоткрытых губ коснулся своими еле уловимо и нежно. Медленно в одну сторону скользнул по всей длине, а в скором времени уже обратно возвращался, вместе с тем подключая кончик своего языка, увлажняя мои пересохшие из-за его реакции губы.

И все это глядя друг другу в глаза, с затаившимся у обоих дыханием… Пронзительный тяжелый взгляд напротив демонстрировал извращенное чувство на смуглом лице и в помешанных мрачных глазах. Помутневшие глаза не обещали мне ничего хорошего, только дезориентировали в пространстве, как хищник, догнавший свою жертву.

Неосторожно схватил меня за кисть руки до легкой боли и поволок в сторону узкой арки, находящейся поодаль от клуба.

Забеспокоившись из-за очередного его неадекватного приступа, поспешила у него все узнать, наряду с этим стараясь быстро переставлять свои ноги, чтобы поспеть за ним.

– Рус, что случилось? Рус, мы куда? Руслан? – на последнем уже откровенно задыхалась.

Но человек не слышал меня. Я все еще надеялась, что со мной до сих пор человек…

Завел меня в какую-то зигзагообразную тесную арку, потому как нам пришлось преодолеть два поворота.

Резко затормозил и повернулся ко мне, зажимая своими руками по бокам мою талию и прислоняя к холодной шероховатой стене.

– Ты с ума сошел? Ты меня пугаешь? Куда ты меня завел, ненормальный? – испуганно прошептала, глядя на него расширенными глазами.

– Стой здесь! Поняла меня? – тихий и короткий приказ. Не вопрос. Так только с виду могло показаться. Его севший голос резанул по моим барабанным перепонкам и накинул на голову невидимые ловчие сети, из которых невозможно выпутаться.

Я только приоткрыла рот, чтобы возразить или задать очередной интересующий меня вопрос, как он одним своим взглядом подавил весь мой запал. Заставил покорно сдаться ему, но при этом не забыть проглотить свой болтливый язык.

Согласно кивнула, не отрывая от него взгляд, чем вызвала его одобрительную кривую усмешку.

Оторвался от меня и, почему-то озираясь по сторонам и заглядывая наверх в желании что-то разыскать, вытащил из кармана толстовки сигарету и зажигалку.

И так всегда… Стоило нам сюда переехать, как Руслан сигареты перестал выпускать из рук. Но курил только когда находился от меня на расстоянии или оказывался не рядом со мной.

Когда он прикурил и расположил дымящуюся сигарету в уголке своих губ, наклонился вниз, подхватывая небольшой камешек.

– Зачем тебе это? – тихо прошипела на него, словно мы собирались кого-то обчистить.

Обернулся ко мне с прищуренным правым глазом, недобро сверкая на меня.

– Я сказал, стой смирно и жди! – в очередной раз надавил на меня своим авторитарным ужасным характером.

Он отдалился от меня, а в следующую секунду и вовсе скрылся с моих глаз.

– Да что же это такое? – злостно прошипела и тут же вздрогнула, когда неподалеку что-то разбилось. – Рус? – чуть ли не истерично протянула шепотом и подалась вперед за ним, но стоило мне сделать один шаг, как он выплыл ко мне из-за угла с полуулыбкой.

– Пойдем, – вот мне совсем не понравился этот заманивающий голос.

Подушечками двух пальцев вытащил сигарету изо рта и выпустил вверх облако густого дыма.

– Что это было? – с округлившимися как у лемура, глазами испуганно задала вопрос.

– Путь нам расчищал, – беззаботно дал ответ и выкинул в сторону недокуренную сигарету.

Чегоо?

Нахмурилась, но стоило нам завернуть за угол, обратила внимание на разбитую записывающую камеру сверху и тот маленький камушек в углу, который пару минут назад поднял Руслан.

– Ты ненормальный! – сходу начала возмущаться.

Я хотела столько еще ему сказать, но притихла, когда столкнулась с его бесноватыми мутными глазами.

Не разрывая нашего с ним зрительного контакта, отрицательно и молча замотала головой, уже наперед прослеживая ход его больных мыслей. Собственное лицо запылало, когда тяжелый взгляд исподлобья приказал тотчас подчиниться ему.

– Нееет, – грозно протянула.

– А я сказал, да! – и задрожала, стоило услышать одержимое звучание его голоса.

Какого хрена я с ним поперлась?

Оказавшись рядом со мной, вцепился в меня мертвой хваткой, словно я кусок жирного сочного мяса. Исходящий из него ток пронзал всю меня и реактивно пускал импульсы от кончиков моих волос до кончиков пальцев на ногах.

Так всегда… Даже когда спокоен. Его давящая, скручивающая тяжелая энергетика незримо задевает всех, кто находится от него поблизости. А меня… а меня она каждый раз убивает. Умертвляет и вновь воскрешает, чтобы из раза в раз в мучительном наслаждении терзать мое тело, мозг, душу.

Его похотливые руки в нетерпении прижимаются к моей груди, и через слой платья большими пальцами начинают, возбужденно кружа, тереть и царапать соски.

– Рус, – растерянно и глухо прошептала, когда мой стон потонул в жадном и шумном мокром поцелуе.

Ворвался в мой рот языком и бешено начал им по-хозяйски двигать, не давая времени отдышаться, не давая здравым мыслям заполнить мой мозг. Его сильные и загребущие руки неаккуратно скользнули под юбку платья, подбираясь к моей промежности. Нежностью тут и не пахло. Вовсю разило бешеной наглостью, собственническими инстинктами, импульсивной грубостью и страстной настойчивостью.

Его рычание, мои громкие стоны, треск рвущихся на интимном месте колготок заводили за потустороннюю черту иного мира, в котором мы с ним готовы были прожить остаток своей жизни.

Его губы очень быстро спустились в небольшой вырез моего платья, но этого ему оказалось мало, и он как зверь зубами начал вгрызаться в ткань на ложбинке между грудью, оставляя мокрые следы на нем.

Стонущая, раскрасневшаяся от внутреннего пожара, с распухшими губами, всклоченными волосами и наверняка с блестящим взглядом, отдавалась его рукам с запрокинутой головой и инстинктивно пыталась тереться об его пальцы.

Рывком развернул меня лицом к кирпичной стене и задрал на мне пальто с платьем.

– Руслан?

– Погоди, малыш, сейчас мы поговорим, – зловеще процедил и одновременно с этим погрузился в меня на всю длину своего члена.

Шумно выдохнула, и тут же оба протяжно и облегченно застонали. Намотал мои волосы на свою руку и неаккуратно оттянул мою голову назад, прислоняя ее к своей широкой грудной клетке. Начал вбиваться в одном темпе. Не быстро и не медленно. Что-то посредине. Непрерывный ритм усиливал внутренний жар и возбуждение. Благо, что дул незначительный ветерок, лаская своим языком мою кожу и губы. Приятно контрастировал со сжигающим дотла жаром, превращая меня в птицу, высоко парящую в бескрайних воздушных облаках.

– Ну? Как твой день прошел? – прорычал с неуемной дикостью в голосе, ни на миг не останавливаясь во мне.

От контраста его голоса с толчками внутри меня, моя смазка сильнее начинает течь на его член и внутреннюю поверхность моего бедра.

– Ты серьезно? – задыхаясь, запрокинула голову, ловя его безумный неестественный взгляд. – Сейчас? Хочешь поговорить сейчас?

Вгрызся зубами в мою шею, где располагалась сонная артерия, и нечеловеческим хриплым голосом ответил:

– Дааа… Сейчаааас! Ты сейчас ответишь! – в голосе нетерпение. Он на пределе… Еле сдерживает себя.

Последние месяцы моей беременности он по максимуму старался никак не навредить мне, быть осторожным, предусмотрительным. Как у него это всегда получается, этого я еще так и не разгадала. С первых его поцелуев, с первых толчков во мне я уношусь далеко от этого земного мира. Но вот сегодня он словно на волоске. Словно его цепи, к которым он прикован уже пару месяцев, с оглушительным лязгом рвались, срывая его с тормозов.

Я лишь кивнула, только и всего. Говорить не могла, да и стоять тоже. Если бы он не заключил меня в ловушку своих объятий, то давно бы грохнулась на холодный асфальт.

– Нет! Я хочу слышать, – закатила глаза, когда показалось, что он глубже зашел в меня, но он отчаянно пытался вернуть меня на землю. – Понравился кто? А?

Параноик! Больной параноик!

Отрицательно замотала головой.

– Нет… Ты слышишь себя? – бессвязно зашептала.

– Почему тогда не отвечала на звонки? Чем занималась? Почему, когда я тебе звоню, ты меня игнорируешь? – сильнее задвигался во мне, вызывая мой протяжный стон наряду с его рычанием. – Где была? – отрывисто и зло. – Забыла, что у тебя есть муж? А? Отвечай! – на последнем рявкнул и еще жестче впился в волосы у корней.

– Ты больной! Больной, Руслан! Не буду обращать внимание на этот бред!

– Скрываешь! В первый же рабочий день уже что-то скрываешь! Чувствую, сууука!– прошипел мне в ухо и, не церемонясь, откинул мою руку, когда я потянулась к своему пульсирующему клитору, чувствуя, как на меня накатывает оргазм.

– Руслааан! – проныла и стремительно сама начала насаживаться на его широкий и твердый, как камень, ствол. Но он, явно издеваясь надо мной, отстранился от меня, только головку не вытащил.

– Нет, нет, нет…. Я тебя прошу, Рус!

– Что делала? – шипит мне в ухо, упираясь своим носом мне в висок.

Все еще стоит на своем и дышит громко, цепляя и играясь своим языком с мочкой моего уха. Сухими ладонями нетерпеливо сжимает мои ягодицы, бедра, подбираясь к промежности, где наше с ним естество сплетается воедино.

– Ничего… Я… телефон забыла в кабинете. А сама… сама с персоналом. – затряслась, задрожала, заклацала зубами и умоляюще его попросила. – Ну пожалуйста… Я хочу… Сильно хочу…

– Меня? – оттянул за волосы и напал на мои губы, жаля и чередуя вопросы. – Меня? Или член мой хочешь?

– Тебя… И его… Его я тоже хочу, – выдохнула в смеющиеся из-за моего ответа мужские губы.

А мне, черт возьми, не до смеха. Я рядом. Я слишком рядом. Мне жарко. Низ живота опоясывает раскаленный стальной обруч, который ставит на мне клеймо как на животном, как на его личном рабе. Обжигающий жар, который превращает в окровавленное месиво внутренности, стирая меня с лица земли, уничтожая, бесследно унося в мир мрака.

Вышел полностью из меня, а я в немом шоке хочу повернуться к нему, но он не позволяет, он членом принимается скользить вдоль моих складочек, пробираясь внутрь, собирая и размазывая по моему входу и маленькому разбухшему комочку смазку. Быстро и мощно задвигался, мастурбируя, чтобы не причинить мне боль по-настоящему.

Было ли у нас с ним такое? Было… Часто… Но то было до беременности. До того, как мы узнали, что ждем нашего малыша. До него он мог забыться и перевоплощаться во что-то иное, нечеловечески терзая мое тело. А потом с помешательством в глазах, с безумной одержимостью зализывать каждый мой синяк, укус, след от неуемных пальцев.

Это его суть. Такой человек. С такой силой отдается в любви, что иногда я его не узнаю… Бывало, срывал все тормоза и выпускал внутреннего зверя наружу. Зверь, который завладевал не только моим телом, но и телом моего мужа. Я словно была одновременно с двумя. С двумя разными личностями. Вот и сейчас Руслан изо всех сил старается держать демона на поводке, в данную секунду боясь ворваться в мою плоть.

Откинулась на его грудь, когда все тело покрыло мелкими колючими мурашками, а перед глазами черные круги.

– Что ты за человек? – спросила, сотрясаясь в оргазме, и прогнулась сильнее, чувствуя накатывающие волны мужа.

– В тебя… Лина, в тебя хочу, – как чокнутый психопат протянул на грани слуха и резко вошел в меня, мгновенно разряжаясь в мое лоно.

– Ццц, – цокнула и судорожно выдохнула, когда Руслан крепче меня обнял и прислонил к себе.

– У меня в машине тряпка, – глухо начал посмеиваться.

– В машинном масле? – усмехнулась и блаженно прикрыла глаза, окутанная его сумасшедшим любимым запахом.

– Нее… Чистая… специально для тебя припрятана, – уже откровенно начал смеяться мне в ухо, щекоча своим обжигающим дыханием.

– А до машины я как дойду? – задала важный вопрос, чувствуя, как из меня начала вытекать его сперма.

Он резко отстранился и снял свою кофту с футболкой.

– Руслан! – громко, отчетливо и зло. – Ты больной! Что ты делаешь?

Не обращая на мой крик внимания, надел кофту, но футболку оставил в руках.

– Как мне надоело, что ты не заботишься о своем здоровье! В толстовке осенью, зимой и весной! Сколько можно одно и то же тебе говорить? – размахивала руками и разгоряченно свирепствовала.

На что мой мужчина все это время с улыбкой на губах и хитрым лукавым взглядом кивал и вытирал той самой футболкой мне между ног.

– Псих! – оттолкнула его от себя, поправила одежду и сорвалась с места.

– Лин, родная, ну ты чего? – шел следом за мной.

– А правда, чего это я? Ты так сильно болел пару месяцев назад, и вот опять вытворяешь все эти фокусы! Да! И впрямь, что тут такого?! – кричала и хотела удрать от него, но он быстро нагнал и зажал в своих тисках.

– Тшшш… все, малыш… – начал покрывать мое лицо поцелуями, гладить руками живот, прикусывать сладко губы. – Пойдем? – потерся об мой кончик носа, проникновенно заглядывая мне в глаза, когда понял, что я начала таять в его руках. – Твои любимые пирожные купил по дороге.

– В моей кондитерской? – недоверчиво протянула и бросила на него косой взгляд.

Все-таки он не продержался и минуты, – заржал на всю округу. Запрокинул голову и закрыл глаза, демонстрируя острый играющий кадык под смуглой кожей, украшенной мурашками.

– Милый, пойдем, ты замерз, – потянула его в сторону машины. – И как ты вообще до такого додумался? – имея в виду наше очередное приключение. И ведь каждый раз что-то новое. – Еще и чью-то камеру испортил, – бубнила, а он все это время только посмеивался.

Руслан вытащил ключи от машины из кармана спортивных штанов, и в этот момент я почему-то подумала о том, который прятал свои пораненные руки в трико. Какой-то один жест Руслана полностью вернул меня к тому волнующему меня парню.

– Руслан, – резко затормозила на расстоянии от него и неспешно подняла к нему глаза.

– Что? Пошли… Ты же так сильно возмущалась! – издевательски закатил глаза и покривлялся еще для приличия, строя рожицы умирающих и неприкосновенных дам.

Да… он мог быть таким только со мной.

– Сегодня… сегодня кое-что произошло, – серьезно произнесла, не смотря на весь его вид, который каждый раз меня смешит до чертиков.

– Что? – вмиг растерял былое веселье.

Опасно прищурился и сделал ко мне шаг.

– Что, Лина? – растекся обманчиво завлекающий и добродушный голос.

– Я… – замолчала, когда он поспешно кивнул и сделал еще один уверенный шаг ко мне, словно подбираясь к добыче, словно чувствуя какой-то подвох, – встретила одного парня.

Выпалила на одном дыхании, чтобы не затянуть со своим признанием. Чтобы я еще долгое время не ходила вокруг да около, не зная, как с такой новостью подступиться к Руслану.

Чем быстрее я ему все расскажу, тем лучше для нас обоих.

Наверное… наверное лучше… Но шаг назад я все-таки сделаю.

Может… и не стоило? Может, не сейчас?

Громко сглотнув, сделала еще один шаг назад.

Наверняка… надо было все же обдумать, как преподнести эту информацию…

Глава 7

Стоило ему сделать первый шаг в мою сторону, как у меня ненавязчиво мелькнула в голове странная мысль, что густая темнота стремительно начала опускаться на вдруг опустевший в данный момент город. Устрашающая темнота, которая таинственно укрывала меня от людского взгляда своим невидимым пологом мрака, погружая в пучину ужаса и безнадеги.

Но на самом деле происходило все с точностью до наоборот…

Тьма опускалась не на город… она надвигалась на меня. Зловещая, с мерзким оскалом и с бесноватыми, бешеными, опасно сверкающими глазами тьма в виде моего мужа.

Чистое безумие во всей красе…

Руслан с каким-то параноидальным удовлетворением хищно наступал на меня, как коршун, отслеживая каждое мое движение и эмоцию. А я вслед за ним делаю шаг назад, второй, третий, пока не упираюсь в холодную кирпичную стену.

Не отрывая от него своих округлившихся в панике глаз, тяжело и громко сглатываю, чтобы протолкнуть застрявший в горле комок. Однако, не смотря на всю свою трусливость перед ним, в сей миг вижу, как его мышцы выворачивает от неконтролируемой ярости, как его глаза заволокло чудовищной красной пеленой, как его красивое смуглое лицо исказилось от боли, окрашиваясь в серый цвет, словно в нем не осталось ни кровинки.

От его вида, оттого, что все не так понял, оттого, что я не так преподнесла ему информацию, внутри меня все переворачивается, скручивается до боли, страха, до дикого исступления.

Лихорадочно дыша, тщательно искала в своем затуманенном сознании нужные слова, фразы, чтобы его успокоить.

– Рууус…

Прошептала испуганно губами одновременно с тем, когда он оказался рядом со мной и распластал меня между стеной и своей массивной, нависающей надо мной фигурой. Стоило ему один раз полоснуть меня острым клинком своего одержимого взгляда, как я тут же, не успев толком начать, замолчала.

Одной рукой он уперся в стену над моей головой, а второй широкой огрубевшей ладонью с садистской нежностью схватился за мою шею, запрокидывая голову назад, чтобы без промедления пронзительно впиться в мои глаза, и без того лишая меня кислорода.

– Ну давай… давай, родная, повтори… Повтори, что ты сейчас мне сказала, – горячо прошептал мне в рот с разъедающей едкостью.

Так смотрит на мои губы, словно ржавой иглой усердно зашивает мне рот. И я эту тупую боль отголосками ощущаю каждой напряженной клеточкой своего тела.

Внутри все похолодело, сердце бешено застучало в глотке, ладони вспотели, когда почувствовала, как заштопанные раны трещат по швам, потому что надо говорить… нельзя молчать… он убьет меня! Этот сумасшедший может. Его самого всего трясет, замкнуло до дрожи, до щелканья челюстей и стука друг об друга клыков в дикой жажде вгрызться в мою плоть и насмерть разорвать.

– Ты… ты все не так понял, Рус, – выдавила из себя, чуть ли не заикаясь, когда он, как зверь, нависая надо мной, жутко и громко переводил дыхание.

Безрассудно и быстро закивал головой, прикрывая веки.

– Дааа… дааа… лучше бы мне не так все понять… Мне просто послышалось. Послышалось ведь? – резко распахнул глаза, в которых плескалось чокнутое помешательство. – Правда? – и своей рукой от моего горла перемещается на лицо, скулы, мои губы, больно нажимая на них своим большим пальцем.

Я стою перед ним в виде нервного и трусливого сгустка, боясь открыть рот, потому что он меня всей своей тяжелой и невыносимой энергетикой подавляет, не дает в легкие запустить кислород. А его, кажется, моя безучастность еще больше выводит из себя.

– Подумай, Линааа… – тянет имя с нотками безумства. – Хорошенько подумай, прежде чем ответить мне.

– Рус… он… я сама не знаю, – задрожала, потому что он сделал глубокий вдох, словно готовясь перед прыжком. – Я… да я не знаю, как это оформить правильно и без подтекста! – нервно затараторила, думая, что еще какие-то секунды, и энергетика Руслана здесь в округе все к чертовой матери разнесет. – Не знаю, как тебе сказать, чтобы ты понял, чтобы мне поверил.

– Есть! – на выдохе, ошеломленно произнес вполголоса. – Значит, все-таки, есть… значит, не ослышался! Один день! – вот и все… вот он и начал заводиться. – Один день в этом ебучем клубе! – рявкнул во всю глотку мне в лицо.

Измученно прикрыла веки и выдохнула сквозь зубы, неумолимо начиная злиться. Чувствовала, как выброс адреналина в крови заиграл иными красками. Ощущала в себе изменения – на смену моему испугу приходит досада, раздражение и гнев.

– Ему всего лишь шестнадцать. О чем ты говоришь, Руслан? И это я еще молчу о том, что ты мне не доверяешь, подозреваешь, всякий раз считаешь, что я уйду… к кому-то! – на последнем подалась к его губам и громко огрызнулась с ним.

Хотя возраст Мити ни о чем не говорит… Если Руслан его увидит, то я не думаю, что он забьется в счастье. Митя уже не мальчик…

– Шестнадцать? – рявкнул на меня больной параноик, больно соприкасаясь нашими лицами. – Тебе сказать, чем я занимался в шестнадцать? Сказать? Сказать, во сколько я начал трахаться? – его вибрирующий рык опалил мои губы и горечью осел во рту на языке.

Хлесткая пощечина… Я даже моргнула, чтобы понять, реально ли я ударила его.

– Я не поняла, Рус, – бессвязно зашептала. – Не поняла… Прости. Ты так думаешь… – испуганно замотала головой. – Как услышала про други… Аааааа, – не успела договорить.

Громкий крик вырвался из груди, когда он рывком подкинул меня на руки и быстро поволок к машине.

– Прости! Я все расскажу тебе! Да ты все не так понял, Руслан! – истошно кричала на всю улицу и извивалась в его руках, как змея.

– Расскажешь! Еще как расскажешь! Дома! Вот сейчас приедем, и как миленькая мне все расскажешь. И не дай бог… Лииина! – загнанно дышал и шипел мне в ухо, не обращая внимания ни на мои выкрики, ни на то, что я старалась вывернуться в его железных тисках.

– Отпусти! – чувствовала, что сильнее разжигаю его своим сопротивлением.

Но он не слыша, продолжая на грани помешательства о своем:

– Я его сначала при мне яйца свои заставлю сожрать, а потом эту суку завалю. Поняла меня? – на последней фразе мне проорал и, разблокировав машину, насильно затолкал меня на переднее сиденье. – Не злииии меня, – нагнулся ко мне и нехорошо блеснул черным липким взглядом своих глаз. – Я не раз тебя предупреждал – не буди того, с кем не сможешь справиться. А ты сейчас не сможешь! И ребенку моему нервы не трепи! Угомонилась быстро! – схватил меня за волосы, когда я попыталась вылезти из машины.

Смешная! Захотела просочиться сквозь него?! Так тебя время ничему и не учит, идиотка! Одни желания, и никаких мозгов.

– Рус…

– Я сказал, замолчала. Иначе я сейчас разнесу весь клуб и каждого находящегося в нем пидораса, – угрожающе прошептал со стеклянными глазами. – Едем домой и обо всем говорим там! И лучше бы тебе за это время придумать достойный ответ, – после сказанного набросился на мои губы, больно впиваясь в них зубами.

Поймет ли он, Алина? Сможет ли он хоть когда-то принять рядом с тобой другого человека? Сможет ли допустить к тебе человека, который будет приходиться родственной душой? Сможет ли Руслан кому-то позволить отнять хоть крупицу твоего времени, которое эгоистично и нагло отбирает все он сам?!

Глава 8

По пути к нашему дому, в повисшей между нами тишине, у меня вдруг пронзительно защемило в районе сердца. Не поворачиваясь к нему, закусила губу и попыталась справиться с перехватившим дыханием и навернувшимися в уголках глаз слезами.

Ну вот как так можно?

Еще каких-то пару секунд назад намеревалась прибить его за отвратительное поведение. Но стоило ему своей лапой молча дотронуться до моего живота, как я отчаянно готова была броситься в очередной засасывающий омут его безумных объятий.

Я постаралась совладать со своими чувствами и не пойти на поводу своих желаний и его заманивающих действий. С ним всегда нужно держать руку на пульсе и быть начеку. Не стоит так быстро расслабляться и считать, что из-за невинных, но таких чувственных движений Руслан уступит мне и сложит оружие. Таких прецедентов уже было немало. Зная его и конечный результат, я безрассудно всякий раз кидалась к нему навстречу и велась на его изощренные уловки.

Безучастно вздохнула, когда смотрела в боковое окно, думая, что наша безумная тяга друг к другу творила свое дело…

Вот и сейчас он вроде как злится на меня, не разговаривает, но в то же время нежно и успокаивающе поглаживает мой живот. Вроде как и не со мной он, а с ребенком. Словно вдобавок ко всему прочему и сына нашего переманивает на свою сторону. Но на самом деле успокаивает нас троих.

И вот как тут не растаять перед этим отмороженным на всю голову бесом?

Коротко хохотнула и сморгнула марево, уставившись уже более осознанным взглядом в боковое стекло, за которым мелькали разноцветные картинки зданий и прохожих.

– А я смотрю, тебе смешно, да? – язвительно мне кинул.

Без особого энтузиазма кивнула и повернулась к нему, затылком откидываясь на сиденье.

– Агаа… – протянула тихо с нотками лукавства, вглядываясь в его опасный прищур. – Думаю о том, какой мне попался деспот! – последнее слово особо выделила специально для него.

После услышанного Рус презрительно скривил губы, не отрывая своих суженных глаз от дороги, а мне в ту же секунду захотелось поежиться, отряхнуться и скрыться от него как можно дальше.

Невозможный!

– А мне плевать, прикинь?! – бросил с неприятной усмешкой и мельком глянул на меня, чтобы продолжить. – Ты знала, на что шла! И хуй когда ты теперь избавишься от меня, что бы ты там сейчас себе ни напридумала! – разгневанно процедил и до побелевших костяшек сжал руль одной рукой.

– Да знаю я… – протянула, отвечая на первое, но немного подумав, с расползающейся ухмылкой заключила об остальном. – Придется терпеть. Ты прав, – и мгновенный резкий поворот его головы в мою сторону с недобрым, и даже больше яростным взглядом.

– Злишь? – обманчиво спокойным голосом задал вопрос.

– Всего лишь шучу, – пропела и отвернулась от него, вновь думая, что мне сказать Руслану и как обозначить то чувство, что я испытала к Мите.

Мысли о последнем вызвали непринужденную улыбку, затаенную в уголках губ, и теплую негу, растекающуюся по телу.

Не успели мы припарковаться в нашем дворе, как я тут же подорвалась с места и вышла из машины. Стоило оказаться на улице, запрокинула голову назад и уставилась на унылый беспросветный небосвод, с которого накрапывал мелкий колючий дождик. Прикрыв веки, глубоко вдыхала мокрый воздух и наслаждалась живительными капельками на своем лице, которые придавали немного трезвости затуманенному рассудку.

Сумасшедший выдался денек…

Я так глубоко погрузилась в себя, что даже не услышала, как Руслан приблизился ко мне. Молча, без лишних разговоров схватил меня за руку и повел, как на расстрел, домой. С каждым моим шагом ноги наливались свинцом, не давая мне полноценно управлять ими. А стоило нам с ним зайти в подъезд, – пропустил меня первой, следуя позади меня. Так тесно приближен ко мне, что наступает мне чуть ли не на пятки и громким своим дыханием обжигает мой затылок.

Чувствую на себе его взгляд, как сканер, который проходится по всему моему телу, не оставляя ни единого участка без своего внимания. Кожа под одеждой горит и зудит, нанося мне невидимые красные волдыри от ожогов.

Переступили порог квартиры, и, не успев еще ничего предпринять, я оказалась снова зажатой между его высокой фигурой и стеной. Я даже и шагу не успела ступить, не успела обувь снять, как этот псих вновь всем своим массивным телом впечатался в меня.

Повисла пауза, пока мы завороженно смотрели друг другу в глаза. Я – наслаждалась им, а он – пытался пробраться мне в голову.

Сделала шаг в сторону в желании выпутаться из его капкана, но он резко выставил перед моим лицом сильную руку, упирая ее в стену и перекрывая мне все пути на побег.

– Я жду, Лин! – находясь на грани, потребовал ответ и требовательно уставился мне в глаза. – С самого начала и по существу!

Демонстративно устало вздохнула и, черт меня дернул, повернула голову и больно укусила его за предплечье, на что и услышала мгновенно раздавшийся над ухом его злостный рык с горячим дыханием.

Отвесила смешок и со счастливой улыбкой повернулась к нему.

– Ты специально? – оскалился, обнажая свои зубы, и соприкоснулся нашими лицами.

– Я тебе еще раз говорю – ты все не так понял! Ты не разобрался ни в чем, а уже с ума сходишь и каждого убить готов! – произнесла серьезно, без жеманства и смеха.

– Так объясни! Объясни мне все, Лина! Я смотрю на тебя и ничего не понимаю! Я дурею! – сильнее вдавил свой лоб в меня. – Слышишь? Дууурею! – в черных глазах тлеет красное пламя, которое затягивает и прожигает. – Я еще днем на работе почувствовал нездоровую хуйню! А ты, как назло, раз за разом на телефон не отвечала! Что мне думать? А вскоре заявляешь, что какого-то ежика встретила? – с каждой секундой градус повышался и его тон усиливался. – Расскажи! Я здесь! Я слушаю! Но говори правду! Иначе ты знаешь, что произойдет.

– Рус… – неуверенно начала. – Я расскажу. Уже сказала. Только не дави на меня, умоляю.

– Где я, блядь, давлю? – гаркнул на всю квартиру, а я голову вжала в плечи. – Тогда будешь работать на меня, где-нибудь в офисе! Раз тебе дома на жопе ровно не сидится!

Сверкнула на него гневно глазами.

– Вот я о том и говорю. Давишь! Давишь словами и своей чокнутой энергетикой, психопат! – процедила и отшатнулась от него, если в моем случае это вообще еще было возможно.

Я видела, что еще пара секунд, и я увижу его перевоплощение из человека в демона.

Вот черт, Алина!

Досадно поджала губы и попыталась сохранить всполохи самоконтроля, но на языке так и крутилась нецензурщина, летящая в его адрес.

Постаралась проглотить весь рвущийся наружу негатив, потому что с ним так нельзя, с ним нужно действовать иначе. Сначала думать, что нужно сказать, и потом аккуратно преподносить информацию. Я не собиралась на его тон отвечать тем же. Тогда этот разговор ничем хорошим не закончится.

Да и я тоже молодец – во-первых, рассказала, не подумав, а во-вторых, стою перед ним и мямлю, не могу толком словесно описать и сформулировать свои чувства.

Поэтому я прибегла к действенному и эффективному способу – встала на носочки и с опаской обвила руками его широкую шею. А когда не встретила сопротивления, начала мелкими и короткими поцелуями покрывать его скулы, нос, губы и подбородок, с желанием заглядывая в черную пучину адской бездны его глаз.

Судорожно выдохнул мне в губы и нежно обнял двумя руками, по-собственнически прижимая к себе. Зарылся носом в мои волосы и начал загнанно и громко дышать, стараясь перевести на время дух.

Я каждой клеточкой чувствовала, как он напряжен, как его каменные забитые мышцы перекатываются под смуглой кожей.

– Милый, я тебя очень люблю. Ты не о том подумал, – сжал меня сильнее, зарываясь в мою яремную ямку на шее. – Перестань забивать голову такими вещами, – успокаивающе пробежалась пальцами по его коротким волосам на затылке, сдергивая капюшон, в котором он был все это время. – Я только твоя… слышишь? – отклонилась и прошлась по его губам своими, заглядывая с грустью в потемневшие стеклянные глаза. – Тебе не о чем переживать! С этим парнем… – он вмиг напрягся, словно очнулся, а я поспешила одернуть его, добавляя сталь в голос. – Нет никакого сексуального подтекста! Вообще! Ты обижаешь меня! Прекрати! Тут совсем другое!

– Что? – на последнем проговорил в унисон со мной. – Что другое? Что тебя вообще может связывать с каким-то неизвестным пацаном? – глухо поинтересовался.

Вырвалась из его рук и прошла в комнату. Начала метаться из угла в угол под внимательным прищуром черных глаз.

– Руслан, – раскинула руки и закусила губу. – Не знаю! Я не знаю, что это было!

– Алина, что это за трагизм в голосе?

– Да потому что я ничего не понимаю! Я не знаю, как это себе-то объяснить, а тебе тем более! – отчаянно выкрикнула ему.

Он нахмурился и скрестил руки на груди, ожидая от меня внятный рассказ.

– Увидела его и растерялась! – начала говорить, не отрывая от него расширенных глаз – так, чтобы видел каждую мою эмоцию, чтобы не перепутал ни с чем, чтобы не заподозрил во лжи. – Он как будто судьба моя…

– Замолчи! – гаркнул яростно, а я уши резко зажала ладонями. – Не смей! – продолжал орать и надвигаться на меня. – Ты слышишь себя? – а мне бы прекратить, но я согласно закивала головой. – Алина, мне это не нравится! Не нравится все то, что ты сейчас несешь! – прижавшись плотно ко мне, уставился одержимыми глазами на меня.

– Руслан… он странный. Очень, – не слушая его, продолжила.

– Странный? – встретила в его помешанных глазах искреннее непонимание. – Странный? – зачем-то опять повторил и приподнял широкие брови вразлет.

– Я его словно знаю всю жизнь. Я его почувствовала, понимаешь? – обошла мужа, замечая, как сжал кулаки. – Мы как будто потерялись по жизни и встретились с ним только сегодня! Спустя бесчисленное время, – в панике задышала шумно.

Стояла к Руслану спиной, подрагивая плечами из-за быстрого рваного дыхания. Грудь ходуном и пальцы немеют и покалывают.

– Ты веришь? – резко повернулась к нему и наткнулась на непонимающий и малость расстроенный взгляд. – Веришь в духовную связь с человеком?

– Верю, родная… – говоря мне взглядом, что эта связь между нами.

– Да, Рус… Только здесь по-другому… Здесь иная связь душ. Родственная. Дружеская. Наивысшая духовная связь между людьми. Духовная близость! Полное взаимопонимание с первых минут! Мы как будто родные. Я чувствую его характер, боль, настроение, отношение к окружающим, отношение ко мне, – чем дальше я заходила, тем сильнее начинал хмуриться Руслан, но взгляд его менялся… на спокойный… понимающий… – Правда? Ты правда меня понимаешь? – подалась к нему и неуверенно спросила с надеждой в голосе.

С каждой пройденной секундой смуглое лицо ошарашенно вытягивалось от информации, которую вылила на мужа.

– Я… – начал было он, но сделал паузу. – Ну, у меня с братом так. С самого раннего детства. С тобой так! Практически с первого взгляда, – выплеснул руками, начиная заводиться. – Я чувствую вас на расстоянии. Стоит на вас взглянуть и… мне не нужно слов.

Обескураженно сделала пару шагов назад и упала в кресло, не отводя свой взгляд от Руслана.

– А у меня так было только с тобой. Но отношение к тебе и к нему абсолютно разное. Тебя я люблю, как мужчину…

– Ты что, блядь, мне хочешь сказать, что ты его уже любишь? – вновь гаркнул во всю глотку.

А я, находясь в прострации, так и продолжала пялиться на него.

– Слушай меня сюда!

– Перестань, – перебила его. – Тебе надо с ним познакомиться. Он завтра придет на работу устраиваться. Возможно, встретив его, ты успокоишься.

– Алина?

– Рус? – перебила и встала на ноги, направляясь к нему. – Для меня это важно. Честно говоря, я сама ничего не понимаю, – устроила свою голову на его груди и услышала, как его сердце громко отбивает внутри, как сам дрожит весь, словно его водой холодной окатили. – Но когда ты его увидишь, думаю, ты поймешь, что как мужчина он меня точно не интересует, – обвила его руками, сильно сжимая его талию. – И может, тогда ты услышишь другие слова, которые я произнесла в этой комнате.

– Я тебе обещаю… если он что-то сделает тебе… если я увижу, что он пускает слюни на тебя… Он у меня полетит в стратосферу, как ракета.

Затряслась в немом смехе и закрыла глаза, когда почувствовала на себе его жадные объятия и горячее дыхание на своем виске.

– Лина, я не шучу. Я очень мягко высказался.

– Я знаю, милый, – со счастливым блеском в глазах запрокинула голову и вытянула губы, чтобы он скорее меня поцеловал.

Можно ли считать, что первый этап пройден? Можно ли надеяться на то, что он найдет общий язык с тем парнем, который стал в один миг по неизвестным обстоятельствам мне небезразличен? Может ли быть такое, что с первого его взгляда на нас с Митей он рассмотрит духовную связь наших душ и сердец?

Глава 9

Митя

Переступив порог центрального входа нашего невзрачного интерната, двинулся шаркающей походкой к лестнице, которая вела на второй этаж, в нашу с пацанами хату. Не комнату, а именно хату. Каждый человек в этих стенах так называл свое жилье, потому что проживали мы в них с самого детства.

Вымотанный, изнуренно выдохнул и вскочил на лестницу, перепрыгивая через пару ступенек.

После клуба я отправился на грузовую станцию, чтобы разгрузить пару-тройку вагонов с щебнем и цементом. За три часа заработал две сраных сотни, которых хватит максимум на несколько пачек сигарет.

Необдуманно повернул в сторону голову, когда взобрался на свой этаж, и мгновенно выхватил взглядом Грека, который стоял один в длинном коридоре, привалившись спиной к стене. Стоило нам встретиться глазами, как на ненавистном мне лице отразилась тень пакостной усмешки.

– Ждешь меня, мамочка? – сыронизировал, опережая его, и побрел медленной походкой к нашей двери.

– Дрозд, сколько срубил? – насмешливо крикнул с подковыркой мне в спину.

– А ты мне кто, чтобы спрашивать с меня, Грек? – не парясь, спокойно бросил ему, не оборачиваясь.

– Да я ведь серьезно! Ты у нас вроде уже как на опыте! Скольким сегодня засадил? Я слышал, девочки любят несчастных мальчиков.

От услышанного резко тормознул. Сначала серьезный взгляд кинул через плечо, а вскоре развернулся к нему и всем корпусом.

Стоит посередине убогого коридора неподалеку от меня, руки в карманах спортивных штанов, лютая ненависть по отношению ко мне в серых глазах, а на тонких губах презрительная улыбка.

– Ты совсем уже долбоеб, скажи мне? – мрачно проговорил ему в глаза. – Или у тебя недержание? Снова дерьмо льется из твоего рта? Я вот все хочу спросить у тебя, да как-то шанс не выпадал. Может, ты неровно дышишь ко мне? Так я это… по бабам.

– Да знаю, знаю, – иронично протянул мне. – Слышал, что ты у нас мальчик по вызову. Знаешь? Я даже не осуждаю тебя! Каждый крутится, как может, а особенно в нашем положении, – уже откровенно ржал мне в рожу.

Без лишних слов я в два счета оказался около него и без промедления вжал его в стену. Одной рукой сдавил шею, перекрывая ему кислород.

– Слышишь, примат… – с улыбкой мягко прошептал во вмиг забегавшие трусливые глаза напротив. – Прекращай пиздеть просто так. Иначе однажды встретится тебе на пути тот, кто разок прилупит тебя. И будешь ты дырявым ходить. Скинь с себя ашоры и включай мозги, псина. Ясно? – ладонью пихнул его тупую башку и отбросил от себя это дерьмо.

Прежде чем отвернуться от него, заметил недобрый скользкий блеск в глазах.

Плевать.

Дернул дверную ручку нашей хаты, но та оказалась закрытой. Прикрыл веки и стиснул челюсти, пытаясь совладать с самоконтролем.

Если дверь была закрыта, это означало только одно…

Недолго думая, яростно затарабанил ногой по двери.

– Открывайте, это я!

Пара секунд, и я уже стоял внутри вонючей комнаты.

– Бля, как вы меня уже заебали! – на что я услышал гогот всех четверых, включая и Трофима.

Пацаны, посмеиваясь, продолжали вдыхать клей с маленьких целлофановых пакетиков. Трофим зажал двумя руками у основания целлофан и прижал ко рту и носу, глубоко вдыхая и закатывая блаженно глаза. Идентичная картина и с другими тремя, которые жили с нами.

– Ну че, как все прошло? – смазано выдавил из себя Трофим.

Приход уже наступил, и теперь он пялился на меня осоловелыми глазами.

– Нормально.

– А я тебе говорил! Теперь хоть загибаться не будешь! – не соображая, чересчур повысил тональность голоса.

– Тише будь! – повесил свою куртку в шкаф и безрадостно глянул на друга. – Не голоси. Сейчас сюда все слетятся, как вороны.

– А ты че, опять вагоны, что ли, разгружал? – нахмурился он и откинулся на своей кровати, отбрасывая использованный целлофан на пол.

– Я в клубе еще работать не начал, а деньги нужны. Первое время придется еще перекантоваться на грузовых станциях.

– Ну так попроси у них бабки! Объясни свою ситуацию. Че ты вола ебешь?

Скрипнул зубами и зло полоснул взглядом друга, когда практически скинул с себя всю одежду, намереваясь отправиться в душ.

– Трофим, кончай заливать соловьем. Если тебя кумарит, то закрой свой рот на время.

– А че я не так сказал? – подорвался с кровати под смех остальных обдолбанных дегенератов.

Я молча и не спеша натянул на себя шорты, всунул ноги в резиновые черные шлепки, схватил свое полотенце, мыломойку и зашагал тяжелой поступью к двери, но прежде, чем выйти, обратился к Трофиму:

– А какая у меня ситуация? А? – внимательно вцепился в его расфокусированный взгляд. – У меня такая же ситуация, как и у половины людей, населяющих нашу планету. У кого-то бабок нет, у кого-то родителей, у кого-то ни того, ни другого. Я не подыхаю под забором, чтобы перед кем-то кланяться и вымаливать бабки, не успев прийти на работу. Есть те, которые и похуже нашего живут, друг.

Когда я вышел, в комнате была гробовая тишина. Никто так и не сказал мне ни слова, потому что все понимали, что я прав.

После разговора о клубе до душевой меня сопровождали ярко-зеленые глаза, которые ассоциировались со счастливым жарким летом, прожитым в далеком детстве рядом с отцом.

Глубоко погруженный в себя, не успел зайти в душевую комнату, как уловил позади себя незначительный звук. Внутренне напрягся и на выработанных с годами инстинктах молниеносно прошелся по карманам, чтобы отыскать хоть что-то. Но как назло, я был в шортах и пустой.

Откинул от себя полотенце на скамью, которая располагалась напротив умывальников. Уверенно и без страха обернулся, проходясь метким взглядом по пятерым, которые уже загружались в тесное пространство.

Ну, в принципе, Дрозд, все в нашей жизни возвращается бумерангом.

– Грек, ты уверен? – глядя на его шестерок, задал ему вопрос с иронией в голосе.

– Что, чмошник, зассал? – заржал он и привалился к двери.

– Да не… я с тем посылом, что слишком опрометчиво ты поступаешь. Я же потом каждого из вас выловлю, – с прищуром оглядывал тех, кого уже знаю, казалось, вечность, а в конце остановился на трусливой мрази. – И к первому я приду к тебе, шакал. Не сомневайся.

– Ты сначала очухайся. А там того и гляди снова споткнешься и упадешь, мало ли, – омерзительно разулыбался и хлопнул в ладоши, давая добро своей шайке на следующие действия.

Я среагировал мгновенно, когда первый бросился на меня. Действовал безэмоционально и холодно. Нырнул под его выброшенную в ударе руку и перехватил его за шею, ударяя в челюсть и заваливая на холодный блеклый кафель, от которого разило белизной.

Сука, еще эти скользкие шлепки не давали в полной мере мне двигаться, – подумал, когда на меня со спины налетели разом трое и повалили на пол.

Я даже не успел разогнуться во весь рост, когда вырубил первого, как эти шакалы, набросившись, начали забивать руками и ногами. Удары сыпались без разбора со всех сторон под радостный смех Грека.

Постарался сгруппироваться, но один из них упрямо блокировал все мои движения, пытаясь помешать мне. Прикрыл голову и старался дышать через нос, контролируя свое дыхание.

– Что ж ты молчишь, Дрозд? Как ощущения? – в сторонке стоял Грек и, посмеиваясь, наблюдал за процессом, боясь испачкать ручки.

Хоть я громко и мерзко заржал под градом бесчисленных ударов, но почувствовал, как волна боли с каждым разом прокатывалась по телу все сильнее и удавкой затягивалась на шее, вызывая приступ рвоты.

– Охуенные, Грек! Скоро и ты такие испытаешь! – ответил, хрипло посмеиваясь.

– Пошли, пацаны, – раздраженно бросил тот, злясь из-за моей реакции. – Будешь знать, Дрозд, как рот свой разевать, – последнее уже мне с щелчком закрытой двери, отрезавшей меня от трусливых псин.

– Поцелуй меня в очко! – вдогонку выкрикнул ему и заржал пуще прежнего.

Ловя перед глазами черные мушки, с трудом поднялся на ноги и согнулся, зажимая правый бок в месте, где находилось ребро. От каждого движения тело прошибало адской болью и накрывало тремором, когда доковылял до умывальника.

Лицо горело огнем. Из носа хлестала кровь. Металлический привкус во рту вызывал ненависть и удушье.

Оскалился, глядя в зеркало, осматривая рассеченные десна, бровь и скулу, из которых текла кровь, заливая поверхности душевой комнаты.

Бешенство тянуло меня за уши. Дикая ярость рвалась наружу, подталкивая пойти за ними и каждого разъебать. Только нихуя я сейчас не смогу, даже шаг сделать больно.

Похоже на то, что повредили ребро…

– Сука… – металлический голос разнесся в тишине помещения. – Поработал.

Исподлобья уставившись на себя в зеркало, слизнул языком кровь с губы и нехорошо усмехнулся. Опустил взгляд вниз и сплюнул кровь в белый умывальник, открашивая ее в алый цвет.

– Прости, малявка… – с горечью прошептал и сдернул чужое полотенце, которое висело возле зеркала, смачивая его холодной водой и прикладывая к лицу.

Что за жизнь? Не та, да не там…

– Это че за херня? – подорвались пацаны, стоило мне забрести в нашу комнату, зажимая бок. – Это Влад? – рявкнул Трофим, который в основном всегда был спокойный, но сейчас наступил отходняк, и он будет раздражен.

Влад – это и есть тот самый Грек.

– Трофим, угомонись. Все нормально, – медленно расположился на своей кровати и устало прикрыл рукой глаза сгибом локтя. – Я сам разберусь с нехорошим человеком-редиской, как оклемаюсь… Не первый раз, – голос спокойный, ровный, даже малость безжизненный.

Еле слышно начал посмеиваться в гробовой тишине.

Я тебя, падаль, научу, как на одного толпой нападать. Ты мне еще ответишь за то, что по твоей вине я подведу её и расстрою.

Глава 10

Алина. Две недели спустя.

В подавленном состоянии поправила волосы, чтобы прикрыть уши, в которые только что вставила беруши, и откинулась спиной на позади стоящую стену. Устало потерла лоб и сложила руки на груди, когда бездумно заметалась взглядом по нашему персоналу и танцующим отдыхающим, которые купались в разноцветных неоновых лучах и ярких лазерах прожекторов, подхватывая такт ритма светомузыки.

В руке ожил сотовый, который стоял в данный момент на виброрежиме, иначе из-за оглушающей музыки и битов, которые долбили по ушам, вероятность того, чтобы его услышать, сводилась к нулю.

Руслан – гласила его фотография с пронзительным взглядом и хитрой улыбкой, которая стояла на заставке моего телефона и звонка.

Не медля сбросила входящий вызов и оттолкнулась от стены, направляясь к двум официантам, к которым были вопросы и замечания.

Мне не нужно было отвечать на вызов, чтобы услышать то, что он подъехал к клубу и ждет меня. Я чувствую его. Чувствую, что поблизости, что притягивает меня к себе. Незримо вытягивает к себе из этого места. Знаю, что он стоит там за центральными дверями в сумерках улицы и уже нервничает, а через пару минут, как дикий злющий бес, начнет метаться по парковочной зоне в ожидании меня.

С первых рабочих дней я поняла, что что-то тут не так, что он что-то от меня скрывает, потому что он так еще ни разу сюда и не зашел. На каждое мое прошлое место работы, вне зависимости от того, где мы с ним находились – в Казахстане или в России, – он приезжал с первого дня, наведывался ко мне в кабинет, изучающим взглядом пробегался по каждому человеку, который находился в коллективе возле меня. Еще ни разу не было такого, чтобы он так долго отсутствовал и не нагрянул ко мне. Тем более в ночной клуб! Тем более в собственный клуб своего родного брата! Тут крылось что-то… что-то, что знать мне было нельзя.

Сколько бы ни расспрашивала его, итог был один и тот же – либо он закрывался на все засовы и ловко перепрыгивал с одной темы на другую, либо молча и с закрытыми глазами удрученно мотал головой, боясь, что я что-то могу прочувствовать, узнать или прочесть в его потерянном в такие моменты взгляде.

Врать? Он никогда мне не врал, и поэтому я видела в его глазах притаившуюся боль, когда задавала вопросы на эту тему. Своими незамысловатыми жестами, повадками, шутками, фразами пытался меня переключить и намекнуть: не делай этого, не заставляй говорить, я не хочу тебе врать, но и правду сказать не могу.

И это было больно… муторно и досадно. Одна разъедающая проблема наслаивалась на другую, не менее неприятную, которая каждый день, каждый час постоянно касалась и жгла краешек моего сознания.

Стоило вновь об этом подумать, незамедлительно скосила обреченные глаза к выходу, когда пробиралась через танцпол к персоналу сквозь толпу отдыхающих, витавших в самозабвенном угаре алкоголя, эйфории и вожделения.

Парадокс в том, что я знала, что он не придет, его здесь нет, но всякий раз отчаянно выискивала того парня в скопище народу и непроизвольно с затаенной надеждой бросала взгляд в холл, где мы с ним в последний раз разговаривали.

В груди вновь остро полоснуло и заныло. Сглотнула оскомину и отмахнулась от съедающих мой мозг мыслей.

Не сейчас… Только не сейчас, Алина.

– Ида?

Но из-за здешнего шума услышать было нереально. Пришлось аккуратно притронуться к плечу девушки, одной из числа официантов, чтобы она от внезапности не напугалась.

Стоило ей повернуться ко мне, как миловидное угрюмое личико напротив еще более явственно исказилось в безрадостное.

Да, меня тут не жаловали.

– Ида, что произошло? – наклонилась и проговорила ей около уха, а вскоре отклонилась и заглянула в карие глаза.

Но девчонка только пожала плечами, мол, говоря: а что? Все хорошо!

– Тебя ничего не беспокоит? – уже с нажимом переспросила.

– Нет, Алин, – наконец-то прокричала мне и для наглядности еще помотала головой.

– Ида, тогда в чем дело? Что с лицом? Ты хоть немного будь приветливее с клиентами! Улыбнись! У тебя шикарная улыбка. Нельзя с таким выражением работать, словно тебя на казнь ведут. Тебе что-то не нравится? Что-то случилось? Если да, то лучше возьми выходной.

Но я уже знала наперед, что она всегда такая. Каждая ее смена проходила в упадническом состоянии, несмотря на то, что до открытия дверей клуба она по всему залу скакала с мальчишками из персонала с широкой улыбкой до ушей.

Какому отдыхающему понравится, что его официант общается с ним сквозь зубы с умирающим выражением лица?! Клиента не должно касаться ни плохое настроение работника, ни его проблемы. Человек пришел расслабиться, отдохнуть, получить хороший сервис, а не вот такое некомпетентное обслуживание.

– Пожалуйста, будь добра, искорени эту проблему, – сухо проинформировала ее.

– Мхм, – промычала утвердительно, глядя куда угодно, только не на меня.

– Иди, – кивнула в сторону, куда она держала свой путь, пока я ее не остановила.

Смотрела девчонке вслед и вспомнила случайно услышанный разговор наших девчат, когда я шла по коридору мимо раздевалки для персонала.

– Нет, а с виду овца овцой! А как пацанов наших гоняет! Вы видели?! – говорила та самая Ида.

– Да, и ведь они к ней прислушиваются! – парировала ей Света.

– Да какая она овца?! Акула, блядь! Вроде с виду лохушка, но стоит ей открыть свой рот! Пришла и, никого не спросив, начала все подминать под себя! Видите ли, так правильно! Кто она вообще? Может, она с Тимуром того? Хотя брюхатая! Нахер она ему сдалась! – подхватила девчонок Алена.

Я тогда, горько усмехнувшись, двинулась дальше, не желая больше барахтаться в луже чужой грязи.

Возможно, в эти недели я была более строгой, чем обычно, из-за переполняющих меня чувств. Но я никогда и ни к кому не была предвзята из-за своих проблем или настроения. Всегда четко разграничивала личное и работу.

Возможно, раньше я бы где-то промолчала, постаралась помягче донести проблему до работника, но сейчас не было ни времени, ни желания. Многие личности слишком нагло здесь себя ведут и успешно понижают уровень обслуживания.

Я к этому всегда и везде относилась резко негативно. А сейчас и подавно, так как это собственность брата моего мужа, также и моего родного человека. И видеть, что вот так безответственно относятся к делу Тимура, которое он поднимал сам с нуля, без чьей-либо помощи – это злит и раздражает!

А вот и еще один красавец-балагур.

– Слава?! – громко окликнула и схватила его за руку, когда он попытался незаметно пробежать мимо меня.

– Алин, я зашиваюсь, – забегал своими шоколадными глазами по залу, лишь бы не смотреть мне в глаза.

Еще один!

Прищурилась, прожигая в его профиле дырку, и процедила сквозь зубы, сжимая его руку, чтобы прочувствовал, что я не шучу.

– Где твои друзья? Оба! Сколько еще это будет у вас продолжаться?

– Алин, они покурить ушли. Я присматриваю за их столами, – обернулся ко мне и успокаивающе дернул за мою прядь волос, как делал это всегда.

– Слава! Я не шучу.

– Они правда курят, – добродушно сказал мне и улыбнулся широкой улыбкой, желая сбить с толку.

Извини, Слава, но ты не мой муж, чтобы я заглотила твой крючок.

Недовольно откинула его руку от себя и направилась в курилку, чтобы убедиться, что их там нет.

– Алина? – крикнул мне вдогонку парень из сумасшедшей троицы.

– Работай! И смотри за их столами! – обернулась и прикрикнула, указывая пальцем в зону отдыха.

Поспешно обойдя весь клуб в поисках двух обнаглевших рож и скинув раз пятьдесят вызов от Руслана, я не на шутку начала заводиться. Остановилась и лихорадочно отыскивала в закромах памяти еще имеющиеся места в клубе.

Если только… а если каморка?

Да нееет. Она маленькая и завалена инвентарем уборщицы, что им там делать?!

Но я не я, если точно не смогу убедиться. Узкая и небольшая комнатка была расположена за цехом кухни, к которой вели два пути: первый через саму кухню, а второй через холл клуба.

Стоило мне оказаться возле нужной двери и резко рвануть ее на себя, как передо мной предстала следующая картина маслом: парень блондин со спущенными черными штанами, голой задницей и ритмично двигающимися бедрами в такт движениям стонущей девушки с раскинутыми кверху ногами в красных туфлях.

– Вот черт! – побагровев от смущения, рявкнула, и в то же время хлопнула дверью. – Волошин! Секунда! Быстро на выход! – злобно закричала и быстрым шагом пошла в фойе клуба, где музыка гремела не так сильно, и можно было без проблем услышать друг друга.

Не успела я остановиться, как мне навстречу выбежал Дима с горящими красными щеками и поблескивающими влажными глазами.

– Алина? – виновато начал он, но я не дала и слова вставить.

– Ширинку застегни! – процедила парню с растрепанными волосами на голове.

– Черт! – чертыхнулся и, отвернувшись от меня, резко дернул собачку на замке.

Закатила глаза, а вскоре зажмурила их.

– Идиот! Как мне теперь это развидеть?! – со стороны казалось, что я задаю вопрос ему, но на самом деле говорила сама с собой.

– А может, не надо забывать? – после его слов резко распахнула глаза и наткнулась на самодовольную улыбку.

– Закрой рот! – от услышанного Дима враз сбросил маску придурка и принял серьезный вид.

– Алин, это…

– Что? Хочешь сказать, что это первый раз? Ну давай! – махнула рукой. – Начинай! Я как раз голодная. А ты мне порцию лапши преподнесешь, – немигающе смотрела в синие глаза.

В этот самый момент как по команде появились еще двое.

Неразлучная парочка.

– О! Сразу все нашлись! – посмотрела на такого же, как и Дима, всполошенного Рому. – Что, Ром? Услышал мой крик?

Парень сглотнул и покачнулся на носки и обратно, не отводя при этом от меня своих наглых стеклянных глаз.

Они отличные ребята и очень хорошо работают. Именно, когда они работают! А не когда в рабочее время трахаются по углам!

– Значит так… – сложила руки на груди и медленно обвела всех мрачным взглядом.

Со стороны это было потешно. Три здоровенных лба возвышались над маленькой беременной, отчитывающей их, девушкой.

– Штраф три тысячи рублей с тебя! – кивком головы указываю на Славу. – За то, что все знал и прикрывал. – Три тысячи с тебя, – так же, как и пару секунд назад, кивком головы указываю уже на Рому, – за то, что бросил рабочее место и занимался тем же, чем и твой друг. Но как говорится, не пойман – не вор. Тебя, Слава, это тоже, кстати, касается! И пять тысяч с тебя, дорогой мой руководитель! Объяснять, думаю, не нужно, за что! – посмотрела на ошарашенного Диму, до которого начал доходить смысл сказанного.

– Что? – удивленно переспросил со смехом в голосе блондин. – Штраф? Я не ослышался? – закатил один рукав рубашки, открывая вид на свои татуировки.

У Димы руки полностью были забиты тату, как сейчас это называется – рукава. В первый день это было невозможно понять, так как он был наглухо одет, а вот в последующие дни до рабочего времени он часто ходил в футболке, неумышленно демонстрируя темные рисунки на своей смуглой коже.

– Штраф? – вновь повторил.

– Да! – раздраженно выдохнула.

– Ты так решила? – начал закатывать второй рукав, когда в противовес мне задал вопрос, иронизируя с фальшью в голосе.

– Да, Дима! Я так решила. И это не обсуждается. Все. Мне пора, – глядя на дисплей, последнее проговорила чуть ли не с ужасом.

Мне крышка! Шестьдесят пропущенных звонков.

Параноик!

– Не обсуждается?! – начал выходить из себя блондин. – Да на нас все держится тут! Слышишь?! Разуй свои глаза! Или ты на фоне своей беременности туго соображаешь? На нас троих держится основная работа!

Смотрю на него и понимаю, что это говорят за него эмоции… не он. Даже Слава с Ромой обалдело оглянулись на него, что он такое ляпнул вслух. И этот исходящий из него негатив не из-за штрафа, не из-за денег, а из-за работы. Денег у этого парня много, и из-за пяти тысяч он не обеднеет. Тут играет роль тот факт, что он облажался в работе. В любимой работе, где он все время шел лидером с задранной головой. Уверена на все сто, что Тимур его ни разу не штрафовал, а может, и не отчитывал даже. Уж слишком остро он реагирует на мои замечания.

– Держится на вас? – хрипло обронила и постаралась прочистить горло, откашливаясь. – Как держится, Дим? – потянула мило уголки губ и по максимуму стерла все эмоции с лица, чтобы не прочел, как сильно в данный момент хочу его ударить. – Сейчас у каждого из вас по три стола. У каждого! В общем девять столов. У каждого по одному в ВИП зонах! – медленно начала повышать свой тон. – Сколько вы уже отсутствуете? Сколько вы уже тут со мной стоите? Какого черта ты продолжаешь со мной разбираться? – на последнем прикрикнула на него, и взамен получила от всех троих пристыженные взгляды, направленные в пол.

Как дети в детском саду! Стоят здоровенные лбы, в рот воды набрали и дуются, как шарики, с опущенным взглядом.

– Скройтесь с моих глаз, и в течение получаса, пока я не покину пределы клуба, не оказывайтесь в поле моего зрения. Иначе я найду, до чего еще докопаться! Да, я выхожу! – последнее устало проговорила в телефон, ответив на звонок Руслана.

– Блядь, неужели с первого раза тяжело ответить?! – чуть ли не проорали мне на том конце провода.

– Случилось кое-что, – не вдаваясь в подробности по телефону, ответила мужу. – Вы долго тут будете стоять? Идите работать, держатели, – сказала троице, которая все еще стояла напротив меня и прислушивалась к моему разговору.

Слава с Ромой синхронно развернулись и, включив максимальную скорость, рванули в зал, а Волошин, обведя меня сузившимся неприятным взглядом, хмыкнул и отправился вслед за ними демонстративно медленной ленивой походкой.

– Что-то серьезное? – с тревогой поинтересовался Рус. – С кем ты говоришь?

– Скоро выйду, Руслан. Максимум минут десять. В машине все тебе расскажу, – с тяжелым вздохом оперлась рукой на стену и опустила голову вниз.

– Малыш… – осторожно попытался поддержать он, чувствуя меня на расстоянии.

– Не пришел, – прошептала ему. – И сегодня не пришел, – я не выдерживаю, и из моих глаз выливается очередная за эти две недели порция слез.

Тут же вытираю глаза, а заодно и мокрые ресницы, слипшиеся от слез.

– Лииина… Может, и к лучшему? М? Пропал, не предупредил.

– Он же пообещал, Руслан! Пообещал, что придет! Сказал – я буду! А я верю ему! – начинаю истерически шепотом тянуть последние две фразы.

– Тем более! Пообещал и пропал! Две недели! Две! Неужели за такое время нельзя связаться с тобой?! Значит, грош цена его слову, Лина. Я тебя прошу, хватит терзать себя из-за этого пацана! Ты нервы треплешь нам троим эти две недели. Плачешь, не спишь, аппетита нет никакого! Родная, выходи ко мне скорее. Только не плачь, я тебя умоляю.

– Сейчас, – заикаясь из-за слез. – Сссейчааас, – снова расплакалась, увидев перед глазами лицо Мити.

– Блядь, выходи оттуда! Иначе я сейчас зайду сам, только никому от этого лучше не будет!

– Иддду! – сбросила вызов, чтобы он не слышал больше моего надтреснутого голоса и нескончаемого потока слез.

В который уже раз за эти четырнадцать дней чувствую, как черви безжалостно начинают сжирать мое сердце?

В первую неделю я ни спать не могла, ни есть… Я дышать перестала, но сердце наоборот набирало сумасшедшие обороты! Казалось, одна часть моей души омертвела. Любая мысль или воспоминание о Мите резали по живому, вызывая дичайшую боль, лихорадку, крик среди ночи и море горестных слез. Меня трясло, как припадочную, от страха больше никогда его не увидеть.

– Ему плохо! Плохо, Рус! Я чувствуууююю! – завыла среди ночи, когда с криком подскочила, и он вместе со мной.

– Ерунда. Ерунда все это… Он просто нашел другое место работы! Все! Не ищи в этом подтекст! Забудь его, – зажал в своих крупных руках и укачивал с широко раскинутыми ногами на кровати, пытаясь успокоить.

– Нет! Что-то случилось! Он же обееещал мне! Обещал! Рус, найди его! Найди мне его, я умоляю! – отклонилась, вцепившись в него, и страшным взглядом уставилась в его глаза.

– Как я тебе его найду? Малыш, мы не знаем, кто он, откуда, фамилии нет!

И я завыла от осознания его правоты. Громко и отчаянно.

– Что ж ты делаааешь?! Линааа, – начал гладить и хаотично покрывать мое лицо мелкими поцелуями, собирая пухлыми горячими губами горькие слезы, казалось, с капельками крови, которая сочилась из порезанной души и сердца. – Подождем! Еще подождем! Я придумаю что-нибудь. Только не плачь, девочка моя. Все сделаю!

Руслану было неприятно… было больно и страшно за меня. Наверное, его успокаивал тот факт, что я ничего от него не скрывала. Ни одну мысль, предположение или чувство. Без остатка всем делилась с ним, чтобы у него и мысли не было, что я посмотрела на другого, что полюбила другого, как мужчину.

А я полюбила с первого взгляда… полюбила, как родного человека, как свою родную душу, как брата, как друга, как одну из своих частичек.

Иная любовь…

Все-таки потеряла его! Не в первый день, так во второй!

Находясь в кабинете Тимура, беспорядочно закидывала в сумку вещи и бездумно забирала с собой некоторые бумаги.

Услышав позади себя открывшуюся дверь кабинета, а вскоре шорох приближающихся ко мне шагов, по слогам отчеканила, убежденная в том, что за моей спиной Волошин, в очередной раз пришедший трепать мне нервы.

– Выйди отсюда! Я ясно вам троим дала понять, чтобы сегодня вы мне не попадались на глаза!

– Привет, мелкая.

По всему телу пронесся озноб, когда из моих рук выпала сумка с бумагами. Из-за отравленного витающего воздуха защипало в носу и в глазах. Яд проникал под кожу и прямиком к легким, до отказа наполняя токсичным газом.

Мерещится.

Но один миг, и я резко разворачиваюсь, пытаясь сдержать сквозь плотно сомкнутые челюсти облегченный возглас, когда ловлю черные глаза, в которых плещется мучительное чувство вкупе с виной.

Пришел… пришел, родненький…

Глава 11

Растерянная с расширенными глазами, я застыла изваянием напротив высокого смуглого парня с опустошенным пристальным взглядом, направленным на меня, и упрямыми резко очерченными пухлыми губами, которые в текущий момент были поджаты, добавляя, не смотря на юный возраст, больше властности внешнему виду их хозяина.

Внутри все дрожало оттого, что область солнечного сплетения пробивало болезненной вспышкой. Дыхание сбивалось напрочь и со свистом вырывалось из груди. Но вопреки всему этому, я до красных искр в глазах чувствовала, как моя душа расправляет крылья и взмывает ввысь.

Минутная радость, а вслед за ней злость… спустя какие-то секунды всю меня захлестывает чувство обиды и негодования. В голове щелкает неизвестный мне тумблер, который отвечает за эмоции. Все те чувства, что я испытала за две недели, разом обрушились мне на голову.

– Пришел? – хоть я сладко пропела это и мило улыбнулась, но в действительности с укором сверлила в нем дыру.

– Как видишь, – выдавил кривую виноватую улыбку, от которой меня еще хлеще подбросило, вызывая бешеную ярость.

– Молодец! – быстро закивала головой и повернулась к столу, бегая прищуренным взглядом по кипе бумаг, папок, электронным носителям и канцелярии.

Сцапав рукой степлер, резко развернулась к пацану и со всей дури, на какую была способна, швырнула в него свою находку.

Мимо… Резвый гад!

– Ты спятила?! – воскликнул весело. Вмиг оживился и засверкал глазами на меня. – Ты чё такая буйная? – с озорством полюбопытствовал и разулыбался.

– Подлец! Ты бы еще позже пришел! Все. Нет больше места! Еще один легкомысленный экземпляр на мою голову! Захотел – потерялся! Захотел – появился! И работать так будешь? – я так вошла в раж, что меня уже было не остановить.

Возмущалась и возбужденно размахивала руками в разные стороны.

– Я не мог, Алин. Правда. Знаю, что подвел тебя. В любом случае, я хотел прийти и извиниться.

– Подвел… – громко повторила. – Подвел? – заорала уже на весь кабинет, да так, что парень поморщился и прикрыл глаза, бросая тень от своих пушистых ресниц на выделяющиеся скулы.

Вновь развернулась к столу и в этот раз, недолго думая, подхватила пластмассовую черную подставку для канцелярии, вторично кидая в него со словами:

– Подвел? Да я места себе не находила! Я думала, с тобой что-то случилось!

Он в очередной раз увернулся, а вскоре, видимо устав от моей истерики, ловко перепрыгнул через кожаный диван, который разделял нас с ним, и бросился на меня.

Черт, всегда боялась таких действий! И Руслан так зачастую делает, пугая меня. Поэтому развернулась сейчас к нему спиной и визгливо закричала, чем в очередной раз вызвала искристый смех у нападавшего. В данный момент – у этого мальчишки!

Набросился на меня со спины и зажал в кольце своих рук, раскачивая из стороны в сторону.

– Пусти меня! – свирепо прошипела и задергалась.

– Нет! Ты опасна для общества! А с виду мелкая и безобидная девчонка, – смеялся в голос и выдавливал из себя слова.

– Видеть тебя не желаю! – настойчиво отчеканила и нетерпеливо начала вырываться из его рук.

– Врушка! – лукаво протянул и с нежностью притронулся к закрученному локону моих волос.

Все же вывернулась и обернулась к нему, запрокидывая голову назад. Адреналин еще гулял в крови, когда я окинула светящееся лицо парня своим серьезным проницательным взглядом. Эмоции немного улеглись, и вновь можно было здраво соображать.

– Что произошло? – пролепетала на грани слышимости, заметив на лице не до конца зажившие ссадины и рассечение.

Он сразу набычился, начал закрываться, взгляд стал острым, а челюсть окаменела.

Господи… как Рус, ей-богу.

– Это неважно! – строго обрубил, возводя между нами стену и показывая, что эта тема запретная и вход сюда запрещен.

Вдруг в наше безмолвие ворвался входящий звонок моего сотового.

– Вот блин! – бросилась к телефону, понимая, что десять минут уже закончились, если не больше.

Ответить я не решилась, но сообщение в двух словах «уже бегу» Руслану отправила.

– Митя, идем, – на что получила безмолвный кивок.

Я силилась скрыть широкую улыбку, которая рвалась наружу, когда мы уже подходили к выходу из клуба.

Повернула голову в сторону парня и мгновенно словила его шальные глаза с чертовщинкой. Усмехнулся дерзко, давая мне понять, что и так уже все разгадал и знает, о чем я думаю, что чувствую.

Стоило нам выйти на улицу, как я вперилась взглядом в разъяренного Руслана, который сидел на капоте своей машины и нервно выкуривал неизвестно какую по счету сигарету. Увидев меня, подскочил, но я выставила руку, давая сигнал, чтобы успокоился и не подходил.

Я сомневаюсь, что он сейчас на таком расстоянии в сумерках разглядит мой умоляющий взгляд, но думаю, что прочувствует и все поймет. Не только то, что я хочу, но и то, кто рядом со мной стоит.

– Я полагаю, это муж твой? – раздался над головой серьезный голос.

Оторвалась взглядом от Руслана и повернулась к Мите, который смотрел поверх моей головы в сторону моего мужа.

Сильно сжала губы, которые в данный миг задрожали, и с заминкой заключила:

– Да, Мить. Это мой муж.

– Ну пошли… Познакомимся, – тут же сделал шаг в сторону Руслана, но я вцепилась в рукав его болоньевой куртки.

Он кинул непонимающий взгляд на меня, а меня сильнее внутренне заколотило, и зубы друг об друга застучали.

– Мить… он непростой человек. Я думаю, не стоит сегодня.

– Я не понял… Ты за меня боишься или за себя? – напрягся он.

А я, не подумав, сдуру ляпнула:

– А в этом есть какая-то разница?

Когда он задал свой вопрос, то снова глянул на Руслана, а стоило мне ему ответить – резко повернулся ко мне, режуще впиваясь в мои глаза.

– Мне он никогда не причинит вред. Но за остальных не могу ручаться… – после последней фразы опустила глаза и поджала губы.

– Пошли! – произнес этот отчаянный и потянул меня к моему ненормальному, наверняка в данный момент злому, мужу.

Мало того, что столько ждал меня, так еще и не подготовив его морально, веду знакомить с ним мальчишку, от которого он, очевидно, не в восторге.

– Смелее, мелкая, – произнес Митя и хохотнул, пока я еле волочила за собой отяжелевшие ноги.

На улице моросило, сумрачное небо было затянуто тяжелыми предгрозовыми тучами. В воздухе пахло озоном, свежестью, перепрелыми листьями и эфирными маслами, испаряющимися из возрождающихся растений.

Я, глядя на мокрый асфальт, медленно вышагивала рядом с Митей и чувствовала, что чем ближе мы приближались к Руслану, тем явственнее напрягался парень. И от всех наполняющих сейчас мое тело чувств мне казалось, что с меня наживую снимали скальпель.

Внутренне в последний раз сделала вдох и пожелала нам троим удачи. Подняла голову, когда мы уже практически подошли к Русу, и без лишних слов, как всегда это делала, подошла к нему и, улыбнувшись, мельком поцеловала в губы, так как сейчас мы были не одни.

– Привет. Прости, что задержалась. Я тебе потом все расскажу, – шепотом ему в губы и глаза в глаза, успокаивая его и взглядом предупреждая, кто за нами стоит.

Стоило мне оказаться около него, он незамедлительно положил руку на мою талию, а вскоре погладил живот.

– Устала? – так же шепотом мне, как и я пару секунд назад.

Поморщилась, вновь безмолвно говоря ему о тех троих, которые чудят каждый божий день.

Руслан иронически усмехнулся и последний раз легко коснулся моих губ.

Ну что ж… вроде не так и страшно… вроде можно знакомить.

– Руслан, это…

– Дима, – перебил меня Митя.

Я встала от них сбоку, так как они мгновенно и демонстративно скрестили свои взгляды, находясь друг напротив друга. Руслан так и продолжал сидеть на капоте, а Митя стоял неподалеку от него.

Между нами воцарилось гробовое молчание… Противная колючая дрожь волнами поднималась из глубин от ног к голове, затуманивая сознание и нарушая координацию, потому как мне показалось, что я начала от волнения пошатываться.

Над нами тремя нависло напряжение, которое витало в воздухе вокруг нас, обволакивая своими объятиями каждого, но меня, казалось, больше и сильнее. И от этого тошнота подкатывала к горлу, и липкий страх скатывался вдоль позвоночника капельками холодного пота.

А они все пронизывающе смотрят друг на друга и ничего не говорят.

Но не смотря на все эти факторы, в области сердца родилась ничтожная надежда, что Митя Руслану приглянется, что он примет его и прочувствует все.

Господи, да сколько ж молчать можно?!

И как обычно это бывает, Руслан, словно услышав мой внутренний монолог, перевел на меня взгляд и тааак посмотрел, что слова тут и не требовались…

Вот черт! – прокричала внутри себя и взглядом транслировала ему: не делай!

Но он был непреклонен…

Его широкая черная бровь медленно поползла наверх, словно говоря: ты не поняла меня?

Его невыносимая темная энергетика подчиняла меня, продавливала, скручивала, заставляя покориться его воле. Чернющие беспроглядные глаза взирали на меня с решительностью.

Я видела его приговор. Знала, что если я сейчас сама не сяду в машину, то он с легкостью засунет меня туда сам.

Сузила зло на него глаза и скрипнула зубами. Повернулась к Мите, который не отрывал серьезного изучающего взгляда от нас, и буркнула ему:

– Завтра придешь?

– Обязательно, – подарил мне умиротворенную улыбку.

– Как в прошлый раз? – допытывалась до него, и, наверное, хотела еще чуточку побыть рядом, но чувствовала, как нас жалит пристальный взгляд Руслана.

Ну и пусть… пусть видит наше общение, чтобы в голову ерунда всякая не закрадывалась. Пусть все знает! Я ничего не хочу от него скрывать.

– Так вышло, мелкая. Больше не повторится, – последняя фраза была сказана под короткий смешок Руслана.

Оглянулась на мужа, а он смотрит на меня с улыбкой и с ехидно приподнятой бровью.

– Хорошо… до встречи тогда, – на прощание улыбнулась ему и отправилась на пассажирское место, оставляя их одних.

Но как же меня распирало, когда я загрузилась в машину!

Пока парни продолжали молча смотреть друг на друга, я тихо и аккуратно приоткрыла дверцу, оставляя маленькую щель, чтобы слышать, о чем они говорят. И в то же мгновение – я даже от испуга подпрыгнула на месте – Руслан рукой облокотился на капот и повернулся ко мне, глядя через лобовое стекло прямо в мои глаза. Всем своим видом и взглядом говорил мне: ты за дурака меня держишь? Даже Митя отвесил короткий смешок и потянулся в карман, вытаскивая пачку сигарет и выбивая из нее две штуки – одну протянул Русу, а у второй сам закусил зубами фильтр, прикуривая.

С тяжелым вздохом громко хлопнула дверцей и откинулась на сиденье, закрывая глаза.

Я, черт возьми, этого не выдержу! Смотреть на них и не знать, о чем они будут говорить – пытка!

Глава 12

Митя

Чем ближе мы с мелкой приближались к ее мужу, тем сильнее внутри меня все сжималось в пружину. Мышцы деревенели, и дышать становилось труднее. Старался изо всех сил расслабиться и сбросить с себя невидимые цепи, но неверие упорно охватывало все мое тело.

Это не может быть долбаной реальностью… но это она… моя явь.

Какого хрена мы с ним так похожи? Этого только идиот не заметит! И то… я очень в этом сомневаюсь.

Её муж прослеживал каждый мой шаг, пока мы направлялись к нему. Мне казалось, что мы еще даже не дошли до него, а он уже был готов наброситься на меня только потому, что я посмел идти рядом с ней.

Солидный, хоть и облачен в темную толстовку, джинсы и кроссы. Парень явно одет не по погоде. Сразу бросается в глаза, что он высок, хоть и сидит на капоте своего черного охуевшего мерса. Крепкий, уверенный – такому хуй что докажешь или в чем-то переубедишь.

Чувствовалось, что он ощущал себя хозяином положения. В принципе, думаю, он всегда такой по жизни.

Девчонка мгновенно завладела его вниманием, стоило нам с ней приблизиться к нему.

Смотрю на них и улавливаю между ними каждый взмах, касание, знак, взгляд, а главное, магическое притяжение. Иное притяжение, нежели у нас с ней. Бешеное. Я бы даже сказал, разрушительное… опасное.

Мне казалось, такой тяги и связи уже не существует между людьми. Точно не между влюбленными…

– Руслан, это… – заговорила Алина, желая нас познакомить, но я перебил ее, уже зная наперед, что она скажет «Митя».

Только ей позволено так меня называть.

– Дима, – стоило произнести, как тут же столкнулся с его взглядом.

Нехорошим взглядом…

Казалось, не только время остановилось, но и он застыл. Пристально, долго, внимательно, сконцентрированно вглядывался в меня. И я с уверенностью могу сказать, что он видел все, что ему нужно.

Наверное, что-то для себя решив, он медленно и плавно перевел глаза на мелкую, безмолвно переговариваясь с ней.

Захотелось хохотнуть, так как я кожей ощущал, как она упрямится в данный миг, но на деле изучающе бегал глазами по ним.

– Завтра придешь?

Малявка, блин! Места нет у нее… Хотя и так ясно было, что зла на меня. Переживала, маленький.

– Обязательно, – спокойной улыбнулся ей, ощущая, как парень напротив проникает под кожу, желая скрутить меня в бараний рог.

– Как в прошлый раз?

Хочет еще побыть чуточку рядом со мной. Тянет время. Но это неудачный момент. Будет лучше всего, если она сейчас пойдет в машину и оставит нас наедине. Лучше для нас с ней.

Он большой вес имеет в ее жизни. Хуево будет, если он будет ей двигать крышу. Ей будет больно, если он все не так поймет. Поэтому, нужно по максимуму дать ему понять, что я не угроза для их семьи.

– Так вышло, мелкая. Больше не повторится, – последнее сказал под аккомпанемент задорного смешка ее мужа.

– Хорошо… до встречи тогда, – заглянула мне в глаза с надеждой и улыбнулась.

Прежде чем она села в машину, заметил, как дотронулась до Руслана, пытаясь что-то донести. Наверняка успокоить.

Он вновь впился в меня остекленевшим нечитаемым взглядом, пока одна малявка не решила, что умнее всех, и никто из нас не поймет, что она приоткрыла дверь машины, чтобы погреть свои уши.

Девчонка!

Я, не выдержав, отвесил короткий смешок и вытащил пачку сигарет, пока Руслан обернулся к Алине. Не задумываясь, протянул одну ее мужу, а другую зажал зубами и прикурил, пытаясь за этим еще и скрыть свои смешанные чувства. Обескураженность… растерянность… плохо скрываемое изумление.

Закурили с ним и в который уже раз немигающе уставились друг другу в глаза.

С одной стороны, мне нравилось, что он не трепло. А с другой… А на этом и заканчивались все его положительные стороны! Только отмороженный на всю башку мог с ним связаться. У меня уже острый нюх вот на таких, как он…

И какого черта с ним рядом делает Алина, я ума не приложу! Нет, я и не думал, что ее муж окажется одним из числа ботанов. Такая девушка априори выберет нормального мужика. Но, бля… не этого же!

Они с ней разные… разные люди с разных миров.

Все это время он с иронией смотрит мне в глаза, догадываясь обо всех гуляющих мыслях в моей башке.

И меня внутри от этого знания будоражит, сука. Поежиться хочу.

Впервые медленно оглядывает меня и цепляет только то, что ему нужно. А нужно ему все… Потому что она заинтересовалась мной. Потому что мы с ней почувствовали друг друга из сотен, из миллионов, из миллиардов людей. Притянулись. Как они. Две противоположности.

Никак не выдавая себя, сделал глубокий вдох, чтобы закрыться от него. От взгляда его. От непроницаемого мрачного взгляда, который высасывал из меня всю душу. Словно в нее заползла холодная, скользкая, мерзкая черная гадюка, которая язычком жалила каждый участок моих внутренностей.

Сколько мы уже молчим? Какого хрена с ним эмоционально так тяжело? Я стольких людей перевидал, а этот…

Он медленно гулял по мне бесноватым взглядом и брал во внимание не только мой потрепанный внешний вид, но и то, что, казалось, скрывалось под ним.

Порезы, шрамы, гематомы?

Нееее… Глууубже. Внутренности…

Представьте картинку: мясник-патологоанатом, у которого руки по локоть в крови. В вашей крови… Он копошится в вас. За ненадобностью отбрасывает в сторону кишки, переворачивает печень, почки, приподнимает легкие, надавливает на трахеи, холодными клешнями сжимает сердце.

Сукааа… Самый настоящий мясник.

Но и этого ему было мало… Ему нужны мои мозги, мысли, чувства, эмоции.

Это все может показаться мерзким и противным, но только не ему… У парня, стоящего напротив меня, глаза горят живым интересом. Он сам по себе живой. Отличается от многих. От всех. Он горит. Жизнью горит. Ей горит. С ней рядом горит.

Бешеный. Мне даже его кликуху знать не надо. Передо мной – бешеный.

Это прослеживается в кипучих смоляных глазах, приближенных к моим. В ленивой в сей миг кривой полуулыбке. В вальяжной позе. В расслабленных медленных движениях – как подносит сигарету ко рту и опасно прищуривается, словно подозревает меня во всех смертных грехах.

С виду спокоен, но я не буду удивлен, если через пару секунд он подлетит ко мне и сломает мой хребет.

Между нами нет никакой связи, но я чувствую, что он за человек.

Отталкивающий. Он не располагал к себе. Да и не пытался этого сделать. Он был тем, кем на самом деле являлся. Не строил из себя никого.

Уважение… Он рождал во мне уважение к себе. И уверен, что он это видел в моих глазах.

Впервые отвел от него взгляд и впился в лобовуху его тачки, на мелкую с закрытыми глазами.

Переживает…

А я эгоистично попытался подключиться к ней и подпитаться ее теплым свечением. Но Руслан немо и упорно сбивал меня, блокируя все ходы к ней.

Я отвел от нее взгляд в сторону горизонта и противно усмехнулся. Посмотрел на свою руку, в которой, оказывается, все еще была недокуренная сигарета. Отрывисто сильно и глубоко затянулся, обжигая стенки гортани и наполняя легкие табачным дымом. Сделал еще пару быстрых затяжек и выбросил бычок в сторону. Повернулся к ее мужу и зыркнул исподлобья, замечая, что он все так же сверлит меня прищуренным испытывающим взглядом.

Удручает! Первый порыв – отвернуться от него. Но перед таким нельзя давать слабину. Нельзя показывать малейшее сомнение и неуверенность.

Он докурил. Отшвырнул бычок и проследил за траекторией его падения. Накинул на голову капюшон и снова перевел внимание на меня, складывая руки на груди и еще шире расставляя ноги. Краешек его губ в улыбке медленно пополз к верху, но это больше походило на оскал.

– Ну чё? – первый начал он, наконец-то проронив фразу, а за ней поток слов. – Откуда ты такой красивый к нам нарисовался? – осипший грубый голос. Голос, который мгновенно во всех красках подчеркнул его циничность, жестокость, самоуверенность, наглость.

Но не принимая во внимание ни один этот фактор, ни одно знание, которое вычислил, пока молча стоял рядом с ним, я так же, как и он, расслабленно сложил руки на груди и развязно с приподнятой бровью протянул:

– Что именно тебя интересует? Работа?

– Меня интересует все, раз ты свалился на мою голову, – усмехнулся, и надо заметить, не зло.

– Тебе? Ты в этом уверен? Я подошел представиться, не более того, – я разулыбался с пляшущими чертиками в глазах.

На самом деле говорить с ним было просто. Проще, чем молчать… Но сдается мне, что это только потому, что так решил он.

– Ты заблуждаешься. Но ты ведь это и так прекрасно знаешь? Я прав? – насмешливо сверкнул глазами, прощупывая меня.

Нахера? И так уже давно все понял!

Он, не дожидаясь моего ответа, потому как и так все знал, кинул очередной вопрос, но тут уже серьезно. С посылом, если я пиздану языком, то он пизданет меня по ебалу.

– Почему слово свое не сдержал?

– Руслан, к чему тебе жалкие оправдания?

– Ты не врубаешься, что ли? И хватит мне отвечать вопросом на вопрос, – опасно прищурился и чуть ниже натянул капюшон на глаза из-за сильного порыва холодного ветра.

– Я тут ныть не собираюсь тебе, – нахмурился, глядя ему в глаза, и резче, чем следовало, бросил слова, начиная неумолимо заводиться.

– Я тебя об этом просил? – так же как и я, проговорил он мрачно, начиная продавливать меня своим тоном и энергетикой.

Блядь, как и говорил ранее, хуй уступит!

– Ты с темы не съезжай! – велит мне. – Я тебе конкретный вопрос задал! Жду на него конкретный ответ! – в хриплом голосе скрытая угроза, которая тисками впивается в мою глотку.

– Что именно? – сквозь зубы выдохнул.

– Живешь где?

Глаза в глаза. Мои злые и его жуткие.

– Детдом, – после услышанного он сузил с подозрением глаза и незримо подался ко мне.

– Она знает об этом? – так протянул, что казалось, над нашими головами окончательно сгустилась тьма.

– Я, по-твоему, на долбоеба похож? Или на того, кто на жалость давит?

Смуглые черты лица напротив разгладились. В нещадных угольных глазах появился блеск заинтересованности.

Но после затяжной паузы он беспечно задал очередной вопрос с хитрой улыбкой на губах. Вопрос, который, казалось, принес ему массу удовольствия.

– Кто вздрючил тебя?

Свирепо уставился на него и сжал зубы до играющих желваков.

– За базаром следи! – произнес я жестко.

Сверкнул глазами на меня, в чем-то удовлетворившись, и не отводя от меня внимания, вытащил из своего кармана пачку сигарет.

– Че, – с задором продолжил он, – овца волка выебала? – с широкой белозубой улыбкой начал сотрясаться в немом смехе.

А на меня медвежьим весом ступор навалился. Ни шевельнуться, ни вздохнуть, ни слова вымолвить.

Я ведь правильно понял эту фразу… Понял, кто из нас с Греком волк и овца. Но не понял, как Рус в мгновение все учуял… Не понял, почему кинул мне эти слова. Он словно решил поддержать меня. И от этого незамысловатого участия внутри разливается по отношению к нему тепло, благодарность.

Херня…

Но стоило этому придурку вновь открыть свой рот, наваждение как рукой сняло.

– Хули застыл?! Дальше едем!

Запоздало, но реакция дала о себе знать.

Запрокинул голову и хохотнул, а спустя пару секунд заржал, сгибаясь пополам.

– Бля, ты, что ли, первый раз эту шутку услышал? – устало вздохнул он и ожидал меня, когда отсмеюсь. – Ну, Дима! Резче! Меня жена в машине ждет.

– Только тебя? – еле выдавил из себя из-за смеха, упираясь ладонями в колени.

Так как стоял я в полусогнутом состоянии, наклонившись в его сторону, он без какого-либо труда резко схватил меня, и в удушающем захвате развернул к себе спиной.

– Слышь, юморист? – процедил мне над ухом. – Ты бы… – но не успел он ничего сказать, как Алина вылетела из машины.

– Руслан! А ну живо его отпустил! – последнее прокричала на всю улицу.

– Бляяя… – очередное усталое над ухом.

Вполсилы откинул меня, задыхающегося от смеха, от себя подальше, и обратился к мелкой:

– Да мы так шутим, Лин. Иди в машину, холодно на улице, – с улыбкой на губах проговорил ей, а она взглядом мечется между нами двумя.

– Мить?

– Иди, малявка… – осекся, когда из-за моего к ней обращения Рус заржал, запрокидывая голову. – Иди, все хорошо.

– Не обманываешь меня? – с подозрением.

– Нет! – это Рус не выдержал. – Не врет твой Митя. Ниче ему не будет. Сядь в машину! Хватит морозить… – споткнулся и, глядя на нее, с искрящимися глазами закончил свою фразу.

– Попробуй только распустить свои руки! – угрожающе прошипела она, как змея, и подалась к нему.

Парень только кверху руки поднял, мол, говоря: не переживай, не посмею.

Даже не верится, что такой мужик может себя так вести. Хотя… с этой девчонкой неудивительно.

– Работал где? – уже без смеха обратился ко мне Руслан, когда Алина села в машину, не отводя от нас прямого взгляда.

– На грузовых станциях. Разнорабочий.

– Вас отпускают оттуда?

– Как видишь.

– Сколько тебе? Алина говорила, шестнадцать, – прищурился, пытаясь уличить во лжи.

– Верно говорила, – просто утвердительно кивнул ему.

– Кто прессанул тебя? Во что-то ввязался? – вопросы задавал один за другим, не теряя времени – было понятно, что он хочет быстрее свернуть разговор и оказаться рядом с женой.

– Это внутреннее.

– Из-за этого не приходил? – Руслан сделал в сторону шаг по направлению к водительскому месту.

– Я как должен был ей показаться? – после моих слов он смерил меня суженным изучающим взглядом.

– Ты не мог пробить номер клуба? Связаться? Две недели, бля, это не один день, – и я понимаю, что заводиться он начинает неспроста.

Знаю… знаю, потому что чувствовал то же самое эти две недели – то, что и она. Знал, что облажался перед ней. Знал, что ей было больно. Понимал, почему Руслан сейчас себя так вел.

– У меня мобилы нет. А приходить не вариант, как ранее сказал. Извини.

Тот удивленно уставился на меня, но не из-за того, что не понял.

– Ты перед ней извиняться будешь. Передо мной не надо. Еще раз такое повторится, – сделал паузу и, глядя мне в глаза с чувством, с уверенностью медленно протянул, – и ты раз и навсегда исчезнешь с нашего горизонта. Не сам, так я тебе помогу. Врубился?

Безрадостно кивнул и посмотрел поверх его головы.

– Мне это не нравится, – начал он, привлекая мое внимание. – Мне в принципе не нравится все то, что отнимает ее внимание у меня. Мне не нравятся все те, кто ее окружает. Не нравятся ее чувства к тебе. А они есть. Мне ты не нравишься. Но со всем приходится мириться. Догадливый? – на последнем вопрошал у меня, – как я считаю, почему?

– Это лишнее, – двояко отвечаю.

Во-первых, я сразу понял, что он ее любит. Во-вторых, меня не стоит предупреждать. Я для них никакой угрозы не несу.

– Нет. Это не лишнее. Это тебе для того, чтобы ты зарубил себе на носу и выжег в башке, – жестко и отрывисто начал давить на меня. – Никогда не смей даже мысль допускать о том, чтобы посмотреть на мою жену…

– Остановись! – воскликнул весело. – Тебя несет, друг! Ты не о том думаешь! – но смех вмиг потух, когда он тяжелой поступью пошел на меня.

– Я убью за нее, – сказал мне шепотом и со страшной засасывающей воронкой в глазах. – Слышал? Не смей думать о ней, как о женщине, которую хочешь.

– В этом плане будь спокоен. Нет и не может быть между нами ничего, – постарался спокойно произнести с холодком внутри от разъедающего взгляда напротив.

– Запомни одну важную вещь, если ты хочешь быть рядом с ней. А я вижу, хочешь. Я не выношу вранья и предательства. Я запомнил твои слова. Я поверил. Но одна ошибка – и тебе пиздец. Второго шанса больше не будет. Ясно? – последнее грубо и чуть громче обычного.

– Я ненавижу крыс. Меня к ним не приписывай, – хмуро с пренебрежением отчеканил ему.

– Не теряйся больше. Не трепи нервы моей жене. А тем более, моему ребенку, – выдал с предостережением и мрачным выражением лица.

Он двинулся к своей машине, но не уехал. Подцепив что-то из консоли, которая была расположена между передними сидениями, поцеловал мелкую в висок и вновь направился ко мне.

– Держи! Если у тебя что-то произойдет, найди телефон и звони по этому номеру. Он мой, – протянул мне черную матовую визитку, на которой были изображены колеса.

– Понял, – и тут же, – а это зачем? – нахмурился и с упреком исподлобья зыркнул на него, когда он молча вложил мне в руки свою пачку сигарет.

– Жена беременная. Надо бросать.

Мы оба знали, что это прогон. Оба понимали, что он не скажет вслух то, что на самом деле думает.

– Обратно забери! – начал кипятиться и яростно скрежетать зубами.

– Хочешь – выкинь! – уже развернулся и начал отдаляться от меня. – Алина меня и вправду отчитывает. А ты куришь. Жаль выкидывать.

Руслан уже собирался открыть дверцу машины, но резко затормозил. Устало запрокинул голову к темному затянутому тучами небу и, немного подумав, не глядя на меня, спросил с иронией в голосе:

– Ну?

– Что? – с зарождающимся из глубин смехом.

Почему-то догадывался, о чем вопрос.

– Итог каков? Овца или волк? – после его пацанского интереса заржали с ним одновременно.

– Волк!

– Базару нет! Зачет, сопляк! – больше не оборачиваясь ко мне, с довольной усмешкой он загрузился в машину и сходу вдавил тапок, со свистом вылетая с парковки.

Сжал до боли кулак, натягивая сбитую на костяшках кожу все еще с запекшейся кровью. Улыбка бесследно исчезала с моего лица, когда изучающе обвел руку внимательным взглядом, вспоминая события двухдневной давности.

Каждого выловил. Ни одного не оставил без своего внимания. Но к сожалению, больше всего не повезло Греку.

По какой-то глупой случайности пару дней назад Грек словил от меня прямой в кадык, на время лишившись дыхания. Ненамеренно каким-то образом я пробил его брюхо, когда со всего маху с ноги въебал ему. И волею судьбы ненароком сломал ему нос, когда с помощью меня он с оглушительным хрустом поцеловался со злосчастным кафелем в сортире, на котором они толпой тогда забивали меня.

Опустил руку и с кривой улыбкой схватил мысль за хвост, думая о том, что сегодня второй раз за девять лет я заполнил свою внутреннюю экзистенциальную пустоту.

Тогда, две недели назад, и сейчас…

Благодаря ей…

Я даже и представить себе не мог, как малознакомый мне человек за две недели может довести меня до дикого отчаяния и сумасшествия, вызывая желание увидеть его вновь.

Глава 13

Алина

Руслан, не успев сесть за руль, огненным вихрем сорвался с места и с немыслимой скоростью, не издав ни звука, унес нас прочь, подальше от клуба. Вмиг заполнил салон авто своей тяжелой энергетикой и убийственной аурой. Высокая скорость, которую он набирал, его порывистые движения, громкое сбоку от меня неровное дыхание – всё вместе выдавало с потрохами в данный момент его бешенство.

Я же, совершенно не зная, что предпринять, и раздумывая, стоит ли заводить с ним сейчас разговор, молча, как мышка, сидела с закушенной губой, уставившись в лобовое стекло, за которым в сумерках по трассе двигался поток машин.

Выхватываю боковым зрением, как Рус начал часто озираться на меня, поэтому немедля повернула голову к нему и наткнулась на пронизывающий обжигающий черный взгляд, из-за которого сердце обрывается и волосы на голове шевелятся.

– Почему, блядь, он на меня так похож? Раз тебе приспичило, ты не могла себе друга найти с другой внешностью?

От сказанной им правдивой парадоксальности мои подрагивающие губы непроизвольно растянулись в улыбке, а позже вырвался нервный смешок.

– Что? – непонимающе нахмурился он и явно стиснул челюсти. – Что я сказал смешного? Ты рожу его наглую видела?

А меня еще больше пробирает от его слов. Смех рвется из меня наружу, но я всеми силами пытаюсь сдержать себя, чтоб ненароком не вывести его больше.

Какие мои первые мысли были, когда я увидела Митю? Очень похожий взгляд? Внебрачный ребенок?

Затряслась в немом смехе и отвернулась от мужа, выхватывая яркие огни задних фар машин.

– Рус, я думаю, сейчас не время для шуток. Я промолчу, – закусила изнутри щеку и глянула на него.

Он перестроился направо в другой ряд, заезжая в карман, который вел в сторону нашего дома, и с прищуром осведомился у меня неулыбчиво:

– Что ты имеешь в виду?

Я решила промолчать, потому как стоило ему произнести вопрос вслух, до него начал доходить смысл моей шутки.

Засасывающая чернота напротив впилась в меня в негодовании.

– Че за хуйня в твоей голове вертится? – рявкнул на весь салон.

Но не только его устрашающий голос разнесся рядом со мной, а и пронзительный визг тормозов по пустой мокрой асфальтированной дороге.

– Ты с ума сошел? – на выдохе тихо прошелестела из-за шока, глядя на него округлившимися глазами.

– Это ты спятила! – заорал на меня на полном серьезе.

Мне показалось, что от одной такой моей мысли ему стало очень больно.

– Руслан, я пошутила. Я так не думаю всерьез. Милый? – подалась к нему и нежно поцеловала в каменную щеку.

Лучше бы даже не заикалась, честное слово. Настроение стремительно начало падать из-за того, что оскорбила его, сама того не желая.

Он, так мне и не ответив, молча завел машину, медленно трогаясь с места. Я решила снова начать разговор, но не успела рта раскрыть, как его правая мощная рука накрыла мое полушарие левой груди.

Нет, не так… Рот-то я успела открыть, но вот слова из него так и не вырвались. Так и сижу с приоткрытым ртом, глазея на него, а он грубо мнет и тотчас гладит мою мягкую набухшую окружность.

Кинул на меня мимолетный взгляд, но мне хватило запечатлеть его блестящие жгучие глаза и исказившееся желанием смуглое лицо.

Я когда-нибудь привыкну к его выкрутасам? Он только орал, как больной, а сейчас громко задыхается от вспыхнувшего желания!

– Руслааан! – растянула предостерегающе медленно, перекатывая его имя на языке, когда он начал сползать ниже рукой, забираясь мне под черную джинсовую юбку, в которой я сегодня была.

Перевел на меня горящий взгляд и в приказном тоне вынес вердикт:

– Ноги шире раздвинь! – на этих словах нетерпеливыми пальцами уже касался моей горячей промежности.

– Нет! – отрицательно замотала головой.

– А я бы палочку закинул, – развязно и пошло бросил с вызовом, и плотоядным взглядом время от времени пожирал меня, если не отвлекался на дорогу.

– Даже не думай! – отшатнулась к своей двери и уставилась на него, как на ненормального.

Нет, в этом не было ничего такого! Я хотела его! Так же сильно, как и он в данную минуту. Ему только стоило меня коснуться, как тело тут же откликнулось на него.

Но при этом было огромное НО! Мы на дороге! Мы в машине! И я с огромным животом! Это просто было нелепо! В данный момент это будет нескладно и абсурдно! А я так не хотела… Я не желала, чтобы его сумасшедший огонь в глазах по отношению ко мне угасал.

Но это был не кто иной, как собственной персоной Астемиров Руслан! Поэтому плевать он хотел на мои сопротивления! Он не впечатлился моим отказом, даже бровью не повел. Его энтузиазм было сложно сбить. Да и редко когда мне это удавалось, а про других я вообще молчу.

Поэтому он сейчас с каменным выражением лица оттягивает от меня свою руку и играючи ударяет ей по рулю.

Раз удар – легкий, невесомый…

Два – жестче с решимостью.

Три – сильный, громкий, с яростью в потемневших глазах, чтобы не смела перечить.

– Нет… – прошептала ему, несмотря на то, что после его удара руль чуть не отвалился.

Вжала голову в плечи и рассматривала его из угла своего места, как трусливый заяц.

С ехидно приподнятой бровью он тихо и угрожающе засмеялся.

– Ну как знаешь, – иронично протянул и широко улыбнулся.

Мерзавец! Красивый до чертиков мерзавец! Как можно такой красивой улыбкой обещать все кары небесные?

Скосила глаза и заметила, что он сменил курс направления и уже заезжал в какое-то безлюдное место, шурша покрышками по гравию.

Выдохнула сквозь зубы и, зло сощурившись, полностью развернулась к нему корпусом.

– До чего же ты упертый! – прошипела и ладонью правой руки впилась в его темную широкую шею, сдавливая и выражая весь свой гнев.

Сексуально тянул уголок рта в улыбке, не оборачиваясь на меня и никак не препятствуя моим движениям, которые творили с ним свое бесчинство. Но только потому, что он следил за дорогой! Вот сейчас он заглушит мотор, повернется ко мне, и вся власть и сила перейдут к нему. Гроши… мне были брошены гроши времени, чтобы я порезвилась, как малое дитё, и потешила свое самолюбие.

И это… это еще больше меня злит! Так злит, что притронулась к его затылку, желая оттянуть его за волосы, но их нет! Нет, черт возьми! Короткий ежик волос мне никак не посодействует.

И он все это видит и насмехается надо мной.

– Бесишь! – прошипела и схватилась за его ухо, вызывая задиристый громкий смех напротив.

– Сейчас, малыш, будет возможность мне доказать, – растекся глубокий рокочущий голос, когда он остановил машину.

– Но я не хочууу! – деланно захныкала, но, признаться, с любопытством воровато оглядываясь по сторонам, пока мой мозг еще был включен и мог исправно функционировать.

– Агааа! – заглушил двигатель и с ликующей усмешкой поглядывал на меня, всем видом показывая, что я уже прокололась.

Вот как тут можно устоять перед соблазном?

Безбашенный, сексуально озабоченный, притягательный, как магнит, мальчишка! В жгучих глазах скрывается непотребство, голод, извращенная развратность.

– Опять задержалась, – не вопрос, утверждение.

Нашел повод. Хотя, не думаю, что он ему нужен. Захочет – возьмет. Вот и сейчас разложит меня-«корову» в машине.

Чертов Астемиров!

Вздрогнула, когда приблизился близко к моему лицу и завороженно расширенными глазами впился в мои.

Он раздевал меня… глазами, словами. Немо… Он не опускал вниз взгляд, но это ему и не требовалось. Мне хватало его черной засасывающей глубокой воронки, которая медленно крутилась по кругу волчком, степенно наращивая темп и засасывая меня в бездну сумасшествия.

Не отводя взгляда, еле уловимо плавно склонял голову к правому плечу и упивался мной. Чувствами моими. Гамма эмоций отражалась на смуглом родном мне лице. Но главной была одержимость. Такая знакомая, мучительная, безумная, и все еще устрашающая.

Я никогда не знаю, куда она может нас с ним привести.

А сколько в нем еще крылось по отношению ко мне… Чего стоило невменяемое помешательство… больная патология… у двоих. Я такая же, как и он – на всю голову ненормальная.

Чувственные пухлые губы напротив дрогнули в оскале, словно подталкивая его к следующим действиям. Резко и грубо стиснул пятерней скулы, запрокидывая мою голову назад, не разрывая при этом наш зрительный контакт.

Псих! Хоть бы выражение лица изменил! Но он все так же со склоненной головой любуется мной.

Усмехнулась язвительно и столкнулась с его скользким прищуром. Надавливает сильнее на щеки, вызывая мой тихий страдальческий стон. Мнет большим пальцем губы, размазывая мою помаду естественного оттенка. Раскрывает их, пробираясь указательным и средним к зубам, пробегаясь по ним.

– Открой! – охрипшим голосом приказал и сверкнул в нетерпении глазами.

Но я немного приоткрыла и закусила передними его подушечки, покусывая и посасывая, закатывая глаза.

Но не дал! Не дал вести, как хочется мне.

Завел руку назад мне за шею и резко дернул на себя, – как зверь, сминая мои губы, как животное, стучась со мной больно зубами и загнанно громко дыша.

И так же все резко прекратилось. Одной рукой оттянул за волосы, а другой, вновь двумя пальцами проталкивался мне в рот, имитируя толчки.

– Какая же ты сука красивая!

Не мне вовсе. Не тут он. Он в каком-то пространстве витает со стеклянными в данный миг глазами. Его снова на всех парах несет!

– И мооооя! – с застывшей улыбкой и расширенными глазами. – Только мояяя! Такая красивая! Такая любимая!

Слова оглушающие, которые будоражат сознание. Невнятные растянутые слова, которые сжигают сердце на мелкие частички, словно добивается этого специально, чтобы с жадностью все отобрать себе. Слова, которые возносят до небес… но действия… действия иные… грубые. Ничем не схожи с притягательными словами.

Руслан все это проговаривает мне в глаза и по-собственнически безжалостно хватает за волосы, наматывая их на свой кулак. И я понимаю, что за этим последует. Я вижу в его глазах помешанный блеск. Ощущаю плотный витающий в салоне запах его возбуждения, который вызывает во мне горячку, помутнение, заражает тем же помешательством, что сидит и в нем.

– Рус… – но он мне запечатывает сухой ладонью рот, прерывая рвущийся поток моих беспорядочных слов.

Смотрю насмешливо, мол, говоря: соображает ли он?

Но да, соображает. Еще отдает отчет своим действиям. Не все потеряно. Так как давит ладонью на мой рот, а второй судорожно расстегивает себе ширинку и дергает за рычаг на кресле, отъезжая на сиденье назад.

– Без игр! – видит мои глаза, поэтому зло рычит мне.

– Как скажешь, – успеваю сладко ответить, когда Руслан неаккуратно по-варварски насадил мой рот на свой член, запихивая его на всю свою немаленькую длину прямо до гортани.

Слезы мгновенно брызнули из глаз: от дискомфорта, от боли, от неожиданности. Потому что резко и не жалея… потому что вошел с первых секунд в азарт.

Я закашлялась, но тело мое наливалось тяжестью от исходящей безумной, а местами и жесткой, страсти. Мозг еще сопротивлялся, но тело уже было его.

Оттянул за волосы, запрокидывая голову, чтобы обвести меня своим чокнутым восхищенным взглядом.

– Я ненавижу, когда ты так делаешь! – говорю ему гортанно и страдальчески, со слюнями вокруг рта и слезами на глазах.

Засмеялся напряженно, бегая взглядом от моего рта к глазам.

– Лююююбишь! И это любишь! И так любишь! Хочешь так же, как и я!

– Нет! – рявкнула на него, трясясь всем телом, потому что хочу! И он это видит, знает! Иначе не вел бы сейчас себя так со мной.

– Да, Лина! – вновь жестко нагнул меня к своему паху со стоячим мокрым членом и взбухшей темно-красной головкой. – Ты такая же! – загнал ствол мне до упора, толкаясь еще сильнее бедрами. – Мне не стоит залезать к тебе в трусы, чтобы знать, как ты для меня течешь, – с бурной страстью в хриплом голосе. – А ты течешь! Хочешь! Хочешь, чтобы ебал не только членом, но и пальцами! Языком! – все, он полностью вошел в азарт!

Его руки в моих волосах начали управлять ритмом головы. Натягивает мой рот на свой член, словно надувную куклу, больно толкаясь мне в небо. Наши громкие стоны, мокрые пошлые звуки, запах возбуждения на двоих – все это разносилось в салоне машины на окраине безлюдного места.

– Соси! Сильнее соси! – надтреснутый голос раздался над головой, когда я впилась ногтями в его бедра, от удовольствия царапая его и вырывая его злое шипение.

Ударил меня по ягодицам и еще пуще начал раздражаться.

– Какого хуя ты не сняла с себя тряпки?!

– Ты даже не дал мне на это время! – выпустила его член изо рта и возмутилась, но он схватил меня за щеки и наклонился, всасывая мои припухшие губы и врываясь языком внутрь, с полурыком облизывая меня.

– Рууус, – с обессиленным стоном выпустила на волю его имя, проигрывая ему в схватке наших жадных друг до друга языков.

– Еще хочу тебя, – страстно на грани прошептал и зубами больно вгрызся в нижнюю губу, вызывая мой отчаянный крик.

Секунда, и вновь его гладкая большая пульсирующая головка погружается в мой влажный теплый рот с капельками крови из-за прокушенной им губы.

Низ живота болезненно тянул, между ног мокро, что вызывало дискомфорт, желая там его внимания. Сердце загнанно отбивало по ребрам, всколыхивая внутри меня одну эмоцию за другой. Стон мой увеличивался от той страсти, в которой я барахталась вместе с ним, словно в цепкой въедающейся паутине вожделения.

– Лин, прекращаем! – просипел, когда его головка во мне дрогнула и раз за разом начала пульсировать.

– Нет! – со стоном и вибрацией обласкала его член.

– Бляяя… – он на время замялся, желая продолжить наши фрикции, но все-таки сумел взять себя в руки. – Я еще хочу… – оттянул меня и наклонился к моим губам, опаляя нервным горячим дыханием.

– Давай дома, – с затуманенными глазами ловила его осоловелый, налитый тяжестью взгляд. – Нам тут неудобно будет, Рус.

– Да мне похуй! – настырно.

– Ты меня в какой позе представляешь тут с таким животом? – но зря я это сказала – глаза напротив закатились с шумным вдохом.

– Перебирайся назад, – прошептал с играющими желваками и плавно открыл глаза, в которых читались упрямство и неутомимость. – Лучше не спорь, чтобы я больно не сделал. Я нихуя не соображаю. Лезь! – на последнем жестко отрезал все пути на побег.

– Черт бы тебя побрал, Астемиров! – рявкнула и выбежала из машины, перебираясь на заднее место.

Не успела я еще толком залезть, как этот псих с расширенными глазами вырос передо мной из ниоткуда.

– Руслан, ты меня в такие моменты пугаешь очень! Ты можешь на психопата не походить?!

Но он только аккуратно за плечи оттолкнул меня на заднее сиденье и полез мне под юбку, при этом еще не забравшись в машину.

– Может, ты залезешь и закроешь дверь? – сыронизировала.

Но куда там. Он стащил с меня ботинки, колготки, нижнее белье, откидывая все это добро на переднее сидение, и только после всех проделанных манипуляций забрался вслед за мной. Спасибо и на том, что юбку с кремовой водолазкой оставил на мне.

– Рус…

– Нет! – очередной приказ, понимая, что я сейчас скажу. – Раком я не хочу. Я хочу видеть тебя! Лицо, живот твой!

– Ты больной! Больной, честное слово!

Ест меня умалишенным отсутствующим взглядом, двинувшись на меня. Но я торможу его, ступней упираясь ему в плечо, а вскоре двумя ногами обнимаю его за шею, пытаясь хоть немного сбить его натиск.

– Рус!

– Девочка моя, – загнанно смотрит мне в глаза и своими длинными смуглыми пальцами притронулся к моим набухшим мокрым складочкам.

– Ммм, – громкий стон вырывается из меня, лишая воздуха и вызывая громкий гул в ушах.

– Мокрая. Бархатная. Горячая, – с каждым своим словом и триумфальной улыбкой подбирался к тугому колечку моего истекающего входа.

Неспешно вошел в меня пальцами, чем вызвал мою злость!

– Как член тебе сосать, так глубоко, жестко и быстро! А как меня трогать, так нежно и аккуратно! Да, Астемиров?! – он уже искренне ржал, но все равно продолжал ласково двумя пальцами толкаться в мое лоно. – Не считаешь, что это, как минимум, неравноценно?!

– Не-ааа, – развязно растянул с широкой белозубой улыбкой, – пошли на меня?

– Я животом тебя задавлю, – немного расстроенно проговорила, и в тот же момент Руслан резко подтянул меня к себе, схватив за водолазку, которая затрещала от его напора.

– Перестань! – вкрадчиво. – Я не первый раз уже слышу в твоем голосе стыд и застенчивость! – сузил глаза и исподлобья жестко взирал на меня. – Меня начало это заебывать! Ты беременная! Беременная моим ребенком! Ты даже представить не можешь, как ты выглядишь в моих глазах! Прекрати ебать мозг нам двоим! Ебешь его себе, ебешь его и мне! Завязывай, Алина. Я трахать тебя хочу не только из-за твоего тела. Я тебя хочу. Именно тебя всю! Ясно? – на последнем повысил голос.

– Милый, я пойду наверх, – беззаботно в ответ. – Чего ты раскричался? – деланно недоуменно пробормотала с округлившимися глазами, тем самым вызывая его еле уловимую улыбку с приподнятыми уголками.

– Ну так живо иди! – прорычал мне, и мы оба рассмеялись, только смех этот потонул в нашем шумном и голодном поцелуе. – Давай, – показывает глазами на себя. – Обопрись двумя локтями на переднее сидение, – давал указание, но взгляд его был на моей неприкрытой ничем мокрой промежности, так как я была уже на нем вприсядку.

Сглотнул судорожно, играя кадыком, и недобро зыркнул на меня, побуждая к действиям.

Оперлась локтями на два сидения и приблизилась входом к его твердой головке. Руслан держал член и начал размазывать влагу по складкам, клитору, небольшому колечку, раздразнивая нас больше.

– Руслан, – захлебываясь чувствами.

– Лина, не жести! Я в любом случае остановлю тебя! – как обычно, начал предупреждать, когда я была сверху.

Я еще давно поняла, что он безумно боится навредить нашему ребенку.

Стоило мне ему кивнуть, как он, не теряя ни секунды, вошел в меня на всю длину. Застонали оба и одновременно удовлетворенно закатили глаза.

– Невозможно, Рус! Вот так – невозможно!– шептала я. – Сильно хочу! Быстро!

– Малыш, как родишь, так будет тебе быстро, сильно, больно, глубоко, – с каждым сладостным толчком во мне нашептывал, искушая, как сатана.

Колени широко разведены в стороны, и он видит, где наше естество сплетается воедино. Но ему мало. Притронулся к пульсирующему клитору и круговыми движениями массировал, вызывая во мне слабость, стоны все громче и слаще, приятные щекотливые мурашки, которые разбегались по телу и стягивали его.

Раскачивал меня на своем стволе одной рукой, то впиваясь в мое бедро, то глядя на мой живот, грудь, щипая соски, а второй массирует, сжимает мой бугорок и размазывает нашу влагу то по моим складкам, то по своему члену, когда я выхожу из него.

Не знаю, сколько продолжалось эта томящая сладострастная пытка, но на моих висках и над губой выступила испарина. Он видит это все. Ничего не оставляет без своего внимания. Прослеживает ритм дыхания, тональность стона, звуки нашего соития, выражение моего лица и скрывающиеся эмоции в моих глазах. Поэтому я совсем не удивлена, когда он меня одной рукой дергает на себя и облизывает языком мои губы, мой пот, мое лицо и даже глаза. Ведет языком от подбородка до переносицы, оставляя на мне свой запах и след, словно клеймит меня.

Бог ты мой… Животное.

Прогибаюсь в пояснице, и чуть сильнее и под другим углом насаживаюсь на него.

– Руус, – он затаил дыхание, сжирая без остатка все мои ощущения, когда я шепотом загадочно протянула его имя и затряслась в накатившей на меня нирване.

Навалилась на него, а он следом схватился двумя руками за мои бедра и, приподняв на весу, грубо и жестко начал насаживать на себя, но погружаясь не до конца, а всего лишь наполовину.

И минуты не прошло в таком темпе, как он хрипло протяжно рыкнул и замер, крепко притягивая к себе и обнимая меня своими загребущими широкими теплыми руками.

Его горячее семя растекалось во мне, вытекая и оставляя на нас двоих следы не только внутри, но и снаружи.

– Ты как? – оттянул мою голову и начал перебирать мои опухшие, и так уже зацелованные губы.

– Мне хорошо… Прекрасно… С тобой. Я тебя люблю, – прошептала в его рот и прикоснулась к его языку своим кончиком, устало играясь.

Враз на меня из ниоткуда напала слабость и вся тяжесть, заключая в свою ловушку. Хотелось растечься и больше никогда не двигаться.

Рус смотрел на меня и посмеивался, наверняка догадываясь обо всем. Нежно поцеловал меня в лоб и с широкой улыбкой от уха до уха и довольным прищуром лениво потянулся, как сытый кот.

– Астемиров, тебя ничто в этом мире не изменит! – обреченно высказалась и поморщилась оттого, как он громко и счастливо засмеялся.

Соприкоснулась с ним лбами, заглядывая в его постепенно успокаивающиеся глаза. Бурная страсть на время притаилась, уступая место задору, счастью, любви и немного нежности.

– Что скажешь? – произнесла на грани слуха, когда он обхватил мозолистыми ладонями с двух сторон мое лицо.

– Может, ты не будешь сейчас о нем? – изменившись в лице, процедил со сталью в голосе. – Мне его существования за две недели хватило!

Хохотнула, но больше не стала расспрашивать. Я ждала его. Знала, что ему нужна минута для того, чтобы перебеситься.

– Попомни мое слово, из-за этого сопляка у нас с тобой еще не раз возникнут проблемы, – плавно перевел на меня внимание своих темных глаз и одну руку заложил за свою голову, потирая коротко стриженный затылок.

– Он уже взрослый парень, – начала я и довольно закатила глаза, когда он второй рукой начал ощутимо гладить мои волосы. – Отдает отчет своим действиям. Я думаю, он сделал выводы. Я так поняла, что у него что-то случилось.

– Не лезь в это, – сразу меня строго обрубил. – Забудь. Вообще не заостряй на этом внимание. У него возраст такой, – и так на меня посмотрел, словно чем-то еще захотел со мной поделиться, но, о чем-то лихорадочно подумав, отбросил все эмоции и стер все следы из своих глаз и лица. – На какую должность ты его поставишь? – зарылся в мои волосы и притянул для поцелуя, немигающе глядя мне в глаза.

– Мне нужны официанты, но… – оторвалась от него и задумчиво протянула.

– Не делай, – отрицательно помотал головой и отвернулся, а вскоре поморщился. – Лина, какого хрена я должен о нем думать?

– Ну Руслааан! – тихо засмеялась и обвила его шею руками.

– Ищи ему другую должность, – с шумом выдохнул и медленно заскользил губами по моей шее, за волосы оттягивая ее в сторону и освобождая себе больше пространства. – Не будет он ни перед кем лебезить. Тем более, в официантах твоих.

– Он сам согласился, – настороженно с неуверенностью ответила.

– Мало ли, на что он согласился. Я ему дам от силы пару дней. И то… много, – усмехнулся загадочно. – Вынесет он там кого-нибудь. Потом с Тимуром от лощеной рожи будете выслушивать, какой именно из забегаловок является ваш клуб.

– Он не мой. Он Тимура, – исправила его.

– Ты уверена? – засмеялся откровенно и отрывисто поцеловал меня в нос. – Ты все и всех там в оборот взяла. А значит, тебе зашло! Тим звонит, рассыпается в благодарностях, – последнее хмуро, скрипя зубами.

– Вот только не начинай опять! – повысила голос.

– Какого хера возле тебя постоянно вьются мужики?! Да еще и какого-то сопляка себе нашла! Блядь, дожился! Если я узнаю, что в клубе…

Набросилась на него, запечатывая рот поцелуем. Страстным! Горячим! Таким, что его член во мне начал вновь расти и пульсировать. Мы так и не удосужились вытереться или хотя бы отклеиться друг от друга.

Оторвалась от него со сбившимся дыханием и медленно на нем задвигалась.

– Сколько можно одно и то же доказывать? Я скоро тебе больше слова не скажу! Будешь сам додумывать!

Схватил меня за волосы и бедрами сильнее подается мне на встречу.

– Для тебя же будет лучше, чтобы я не додумывал сам.

– Знаю! Муж мой – неуравновешенный псих, – после моих слов тихо засмеялись оба и поймали единый ритм на двоих.

– Я как погляжу, он понравился тебе? – со знанием усмехнулась.

– Лин, прекращай. Давай хотя бы когда трахаемся не будем говорить о нем! – рявкнул и завалил меня спиной на сидение.

С пылом начала отвечать ему, но внутренне посмеивалась. Мне уже и так все стало очевидно.

– Родная моя, – покрывал поцелуями мои губы и лицо.

Больше не двигаться? Смешная! Надеюсь, до дома сегодня доедим…

Глава 14

Заезжая с дороги на широкую охраняемую парковку клуба, где, несмотря на раннее время суток, стояло уже немало иномарок, вырвала взглядом знакомый силуэт, который приближался вальяжной походкой к центральному входу ночного заведения.

Радостная улыбка невольно растянулась на лице не только из-за того, что встретила его, но и потому, что пришел, как пообещал вчера.

В голове мелькнула ехидная мысль: к счастью, в этот раз не пришлось мучиться и ждать его две недели.

Немедля посигналила ему, тем самым привлекая его внимание к себе и останавливая.

Развернулась на сиденье полубоком и дала задний ход, паркуя машину поодаль от других авто. Заглушила двигатель и завертелась на месте, стараясь ничего не забыть: схватила сумку с переднего соседнего сиденья, бумаги с заднего и сотовый с консоли.

Когда открыла дверь своего автомобиля, я, мягко говоря, была уже не в лучшем своем расположении духа, запыхавшаяся и раскрасневшаяся. А еще и Митя напротив стоит с озорной улыбкой, забавляясь над моим видом.

Гневно стрельнула на него глазами и с упреком съязвила:

– Ты долго еще будешь смотреть на меня? Может, ты уже наконец-то поможешь мне выбраться отсюда?! – после моего мрачного ворчания парень громко загоготал, чем еще сильнее привел меня в бешенство.

– Помогу, зеленоглазый колобок, – решил сострить он.

Не обращая внимания на его шутки, доверчиво потянулась к нему и неуклюже вывалилась из душного пространства на свободу, когда Митя вытянул меня за руку.

– Блииин! – довольно протянула с облегчением.

Запрокинула голову к ясному небу, наслаждаясь теплыми лучами солнца и легким ветерком, который ласкал лицо и терялся в копне моих распущенных волос.

– Мелкая, ты не думаешь, что в твоем положении на низко посаженной тачке не вариант ездить? – сквозь приятную негу до ушей донесся глубокий голос парня.

– Думаю, – с грустью ответила и опустила голову в тот момент, когда Митя забрался в мою машину на водительское место и со светящимся лицом и горящими глазами воодушевленно медленно провел рукой по приборной панели, рулю и обернулся назад, оглядывая весь салон авто.

Безмятежно улыбнулась из-за его восхищенного вида озорного мальчишки.

– Раз думаешь, тогда подними клиренс, – повернул ко мне голову и словил мои глаза. – Не морочь себе голову и не мучайся! – серьезно проговорил, вмиг потеряв хорошее настроение.

– Знаааю, – еще мрачнее протянула.

Митя вырвал ключи из замка зажигания и покинул салон, ставя машину на сигналку.

– Охуевшая бэха! – счастливо кивнула на его парирование и протянула руку за своими ключами, но в последний момент, когда я уже было схватила их, пацан увел руку в сторону, совершая обманчивый маневр под свой заразительный смех. – Я забираю у тебя тачку. Таким, как ты, мелкая, запрещено еще за рулем ездить!

– Шутник, да? – весело выкрикнула и несильно ткнула его кулаком в живот, вызывая громкий смех напротив.

– На! Держи! А то ненароком завалишь меня тут, – вложил связку ключей мне в ладонь.

Еще посмеиваясь, двинулись с ним в сторону клуба. Не сделали еще и пары шагов, как он схватил сигарету, которая была заложена за его ухом. Чиркнул зажигалкой перед своим лицом, прикуривая и глубоко затягиваясь, прищуривая левый глаз из-за струйки обжигающего белого дыма, которая попадала в глаза и жгла их.

– Мить, ты почему без шапки ходишь? Рано ведь еще, – вырвалось у меня, когда неотрывно смотрела на него все это время.

Парень оглянулся на меня с удивлением в глазах, глядя сверху вниз. Губами переместив сигарету в правый уголок рта и щурясь, бесцветным тоном выдал:

– Мне не впервой. Ниче не случится со мной.

Вот они оба такие! Один вообще толком не одевается, другой шапку не признает. Не на машине ведь.

Разозлившись, подняла руку и выдернула из его рта сигарету, откидывая в сторону.

– Хватит курить! – прорычала и словила обалделый темный взгляд.

– В край охренела! Веревки из меня вить будешь, да? – ущипнул меня за щеку и расплылся в улыбке.

– Я тут подумала и решила, что ты в охрану пойдешь, – перепрыгнула на другую тему, ставя парня в известность насчет его должности.

Вчера с Русланом только после полуночи добрались домой, поменяв место дислокации для своих игрищ. Сегодня именно он подкинул мне эту идею, когда наспех с утра собирался на работу, потому что кто-то упорно не хотел оставлять меня одну в теплой постели. Лишь когда я осталась в одиночестве, всерьез задумалась о предложенном мужем варианте.

– Ты узнавала, проблем у тебя не будет? – с опаской обратился ко мне.

Молча отрицательно помотала головой, когда мы зашли в здание. Сегодня перед работой позвонила Тимуру и обрисовала всю возникшую ситуацию. К охране доступ имеет только он. Их отдел подчиняется исключительно владельцу заведения. Повезло, что Тим, даже не дослушав, безоговорочно дал свое согласие и пообещал, что через пару минут все вопросы будут улажены.

Остановилась в холле, стягивая с себя пальто и легкую шапку.

– Я никакого влияния не имею на службу охраны, – неуверенно начала я, осторожно пытаясь донести до него суть. – Мить, – перекинула пальто на сгиб руки и запрокинула на него голову, с чувством заглядывая в сумрачные глаза, – пожалуйста, без фокусов. В случае чего, я, возможно, не смогу…

– Перестань, – поморщившись, отвернулся от меня и, подняв руку, большим пальцем потер широкую черную бровь.

– У тебя непростой характер и ты вовсе не ангел! – начав напирать на него, сделала голос тверже. – Этой структурой управляет Тимур. Единственный собственник этого клуба.

– Алина! – прорычал и подался ко мне, сверкая злющими глазами.

– Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, – продолжала упрямо сквозь зубы, боясь, что он что-нибудь натворит. Я не хотела его больше терять. – Здесь ты встретишь разных людей. Не ведись, прошу. И… и не подводи Тимура. Это родной старший брат Руслана, – после этих, брошенных ему тихих слов, он застывает и медленно опускает руку, пальцами которой еще пару секунд назад устало тер переносицу. – Они… они не умеют прощать, – вполголоса обронила, уже глядя в его серьезные глаза, и начала озираться по сторонам, желая убедиться, что никто не стал очевидцем нашего разговора.

– Не понял… – медленно протягивает. – Тимур брат твоего мужа?

Я просто кивнула и приложила указательный палец к губам.

– Я не распространяюсь здесь об этом.

– Ты просила за меня, да? – из-за чего-то он начал выходить из себя. – Я же тебя спросил! Место есть или нет! Все, Алина!

– Успокойся, – схватила его за ладонь, сжимая.

По привычке. Как с Русланом, так и с ним. Почему-то зная, что это простое действие его успокоит.

– Место было. Оно тут есть везде. Но я не думаю, что ты сможешь работать официантом. Я не представляю тебя на кухне. Кладовщиком? Зачем, если можно в охрану?! Зарплата хорошая. Я не просила за тебя. Я просто сказала, что есть такой парень с таким возрастом. Все. У тебя бы в любом случае на эту должность было бы собеседование с Тимуром и с начальником охраны. Просто сейчас Тим разрывается и не так часто появляется в клубе.

Между нами воцарилась тишина. Митя пронизывающе впился мне в глаза и не отпускал, пытаясь пробраться мне под кожу и выяснить, вру я ему или нет.

– Не подведу, – разорвал наконец-то повисшую тишину. – Но впредь давай делать все так, как тут у вас заведено. Запомни, в подачках я не нуждаюсь! Ни в твоих, ни в мужа твоего, – нахмурилась, но не успела спросить, что это означает, как он достал из кармана пачку сигарет, которые постоянно покупает Руслан. – Передай ему их.

– Мить… – он заткнул меня, наверняка зная, что начну возражать.

Сунул мне в руку сигареты мужа и схватил меня за голову, наклоняясь ко мне на уровень моих глаз.

– Никогда! Никаких! Подачек! И у нас с тобой все будет хорошо. Это ясно?

Поджала губы и блуждала взглядом по его заострившемуся лицу и недоброму прищуру.

– Их и не было, – все же прошелестела в ответ.

– Это замечательно.

А потом я язык проглотила, совсем не ожидая, что он притянет меня ближе к себе и поцелует в макушку.

– Я не хотел тебя обидеть. Только не грусти, мелкая.

Кивнула также молча, ощущая такой теплый прилив внутри и нежность к нему.

– Пойдем, я покажу твое новое место работы. Там парни введут тебя в курс дела. В любое время, если захочешь, ты можешь подниматься ко мне.

– Ну веди, – хмыкнул и выпустил меня из своих надежных объятий.

Пока мы безмолвно следовали в служебное помещение, отведенное полностью для охраны, я задумалась о том, что объятия эти были не странные и не противные. Его близость, его объятия были из разряда чего-то само собой разумеющегося. Словно так и должно быть. Словно меня обнял родной мне человек, – как мама, папа или брат, которого у меня нет. Мне было тепло, приятно, спокойно, безопасно в его руках. И в этом совсем нет скрытого подтекста.

Жизнь странная штука… все еще не прекращает меня удивлять.

Через пару часов, сидя за столом в кабинете и проверяя два договора наших поставщиков по Калинину и Хаджиеву, вынырнула из своих глубоких мыслей, когда ко мне бесцеремонно ворвался Митя. Он уже был полностью облачен в рабочую форму: черные джинсы, такого же цвета футболка-поло с тремя пуговичками сверху, кофта на замке с воротником-стойкой и его черные потертые кроссы на шнуровке.

Надо написать на него заявление, чтобы ему бухгалтерия выдала аванс, – промелькнуло в голове.

Это же не будет означать, что я кинула ему подачку? Он же уже работает!

Потянула уголки губ в улыбке, когда парень с громким стоном повалился на один из диванов, вальяжно разваливаясь и закидывая ноги на невысокую спинку.

– Устал? – насмешливо поинтересовалась, вновь пробегаясь глазами по одному и тому же документу.

Хаджиев мне не нравился от слова совсем. Не только потому, что он при каждой нашей встрече откровенно лапает меня взглядом, но и потому, что он пытался всякий раз занизить установленные нами цены на товар. Искал щели, куда можно внаглую просочиться, оттяпать себе кусок или навязать свои правила игры при случае. Рядом с ним нужно смотреть в оба и держать ухо востро.

– Ты шутишь? Скукота, – без энтузиазма отозвался парень.

– Еще не вечер, Мить, – пояснила, не поднимая своих глаз. – Вечером клуб будет битком. Работы будет уйма. Что с фейсконтролем? – на последнем все же отвлеклась.

Подняла осознанный взгляд и словила на себе его задумчивые темные глаза. Откинулась в кресле и кинула ручку на бумаги.

– Пролетел в этом плане.

– Из-за возраста?

– Из-за него, – с шумным вздохом.

Закинул руку на лицо, закрывая сгибом локтя глаза, а я почему-то только сейчас задумалась о его семье. Он ведь несовершеннолетний. Конечно, не скажешь по его довольно возмужавшему виду и глубокой темени глаз, которые выдавали, что человек напротив пережил за такой короткий свой срок немало ситуаций и знает вкус жизни.

– У тебя перерыв? – сдавленно проговорила в тишину со стеклянным взглядом, с неразберихой в голове и тупой болью в груди.

Почему?

– У меня обед, – растекся недалеко от меня его сиплый и уже сонный голос.

– А почему ты не в кухне? – нахмурилась. – Ты что, голодать тут собрался?

– Я поел, – отмахнулся.

Я сразу вычислила, что врет. И убедиться я в этом смогу через пару минут, позвонив определенным людям.

– Не ври мне, – предостерегла его.

– Лаадно. Я не хочу.

Не отрывая от него своего застывшего взгляда, задала ему интересующий, гложущий меня вопрос:

– Мить?

– Ммм? – протяжно промычал, уносясь далеко отсюда.

– Как твоя семья отреагировала на то, что ты работаешь в ночном клубе? Дома проблем у тебя не будет? – на одном дыхании протараторила и отчего-то больно сплела пальцы между собой, дожидаясь его ответ.

Но парень, казалось, уснул. Не шевелился и не издавал ни звука. Казалось, даже не дышал.

Минута, другая, третья – как будто уже прошел час, когда он медленно спустил руку с воспаленных сонных глаз и вцепился в меня почерневшим нечитаемым взглядом.

– Есть такие темы, на которые люди не могут говорить. Эта тема является таковой. Насчет этого я с тобой разговаривать не хочу. Не потому, что ты какая-то не такая. Потому что я не хо-чу! – последнее грубо и с нажимом… сильным, властным, пресекая весь мой интерес.

– Мить… я… я не понимаю, – слабо соображая, пыталась понять, что его так вывело.

Но кроме какой-то озлобленности в волчьих колючих глазах мелькнуло еще и беспокойство… испуг, что я о чем-то могу узнать. И это сбивало меня с толку. Я не могла нащупать очевидное, которое лежало на поверхности перед моими глазами.

– А тебе и не нужно понимать. Забудь просто, – уже спокойнее произнес. – Все хорошо. Проблем не будет, – и обратно закинул руку, всем своим видом отгораживаясь от меня.

Только с меня хотел вырваться очередной вопрос, как в кабинет беспардонно залетел, не постучавшись, еще один самоуверенный индивид.

Господи! Да когда же это уже закончится?! Дурдом!

Но стоило Диме заприметить моего лежачего гостя на диване, как он замер и противно оскалился, перебегая прожигающим отталкивающим взглядом от меня к Мите и обратно.

Не успел прийти на работу, а уже злой как черт!

Одежда его выдавала, что он не успел еще переступить порог клуба, как тут же понесся ко мне – в очередной раз плеваться своей желчью, бесить меня, противодействовать всем моим словам и указаниям, проклинать и наверняка желать оторвать мне голову.

– Что на этот раз? – скучающим тоном выдала и опустила взгляд в документы, замечая, как Митя начал содрогаться в немом смехе из-за Волошина.

С появлением блондина он лениво и не спеша запрокинул голову, продолжая все также лежать. Не увидев для себя ничего интересного, вновь принял то же положение, что и минуту назад.

Вскинула глаза исподлобья и заметила, как Дима пытается взять себя в руки и не броситься к нахальному пацану. Дышит так рвано, что грудная клетка под толстовкой цвета хаки ходит в лихорадке ходуном. Хватается за козырек черной кепки у себя на голове, нервно поправляя ту и определенно пытаясь унять свои чешущиеся руки.

– Ты меня еще спрашиваешь, что? – так гаркнул на весь кабинет, что я от внезапного испуга подпрыгнула на кресле.

В очередной раз откинулась в кресле и сверкнула гневно глазами, скрещивая наши с Волошиным взгляды. Мой – холодный и бесстрастный, и его – пылающий, давящий на меня. Тон Димы, похоже, не понравился не одной мне, так как Митя убрал руку от лица и медленно с отвратительным прищуром повернулся к блондину.

– Объясни! – медленно процедила.

– Ты какого черта его наняла на работу? – указывает пальцем на присутствующего рядом с нами пацана, не обращая на того внимания. – Я неясно выразился тогда? Я тебе сказал – он не будет здесь работать! Ты какого хуя оспариваешь мои решения?!

– Слышь, лошара? Ебальник свой захлопни! – на последней фразе блондина Митя подорвался с дивана, а я соскочила вслед за ним.

– Даже не вздумай! – испепеляла последнего взглядом. – Не делай! Не делай этого! Сядь и замолчи.

Господи, ну просила же его сегодня утром!

Повернулась теперь к скалящемуся Волошину, когда убедилась, что Митя меня услышал и вернулся на диван, но видно, что натянут весь и в любой момент готов кинуться на парня.

– Дима, он не в твоем отделе работает. К чему этот цирк? – вышла из-за стола и оперлась на него бедром, скрещивая руки на груди.

Бесит! Вот где я успела перейти ему дорогу?!

– Я сказал – он тут не будет! Ты решила другим путем пойти, да? Через Тимура! В охрану его затолкала! Алина, скажи мне, ты совсем нихуя не видишь, кто перед тобой сидит? – с приподнятой бровью насмехался, но в конце перевел уничижительный взгляд на Митю.

– А кто передо мной сидит? Просвети, – кивнула Волошину и метнула осуждающий взгляд в потемневшие глаза, когда еле сдерживающий себя пацан сжал кулаки.

Блондин долго молчал, продолжая прожигать дырку в парне напротив.

– Алин, таким людям, как он, которые не могут подстраиваться под правила и установленные законы, здесь не место!

– А ты, Дима? Ты можешь? – с улыбкой на губах тут же отзеркалила ему вопрос, – только она была безразличная, холодная.

За долгое время он впервые перевел внимание на меня, вопросительно приподнимая бровь, даже козырек к верху задрал.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Хочу сказать, что ты с первых минут обнаглел и не подстраивался ни под какие установки и правила. Ты не соблюдал с первых минут нашего знакомства никаких норм приличия. Плевать ты хотел на субординацию. Каждый раз врываешься ко мне без приглашения! – начала повышать тон. – Каждый раз повышаешь на меня тон без причины! А даже если бы и была она, то ты не имеешь никакого на это права! Грубишь мне! Оспариваешь все, что я говорю, тем самым подрывая мой статус в коллективе! Делаешь все, что тебе вздумается! Ты мне уже надоел, Волошин! Я все это пропускала до сегодняшнего дня мимо ушей. Старалась остро не реагировать. Сказать почему? Потому что Тимур о тебе отзывается хорошо! Потому что ты его надежная опора в бизнесе! Потому что работаешь ты замечательно, если не трахаешься по углам во время работы! – раздался оглушительный смех с дивана, но я не на шутку завелась и не обратила на Митю внимания. – Потому что, в отличие от тебя, я не хотела подрывать твой авторитет в коллективе! Потому что ты тут давно! Уясни одно! – сквозь зубы выдавила мужлану с бушующим в данный миг морским взглядом напротив. – Я менеджер, и я тоже, как и ты, имею право как принять работника в штат, так и уволить его! Ясно?

Но нет… как оказалось – не ясно! Следующий вопрос Димы разбил на мелкие острые осколки всю мою гневную тираду и старания.

Это бесполезно! Казалось, до него невозможно достучаться. Казалось, он слушает меня, но не слышит.

– А ты чего так завелась? – мерзко ухмыльнулся и сальным взглядом прошелся по моей фигуре. – Или нашей праведнице так сильно приглянулся парнишка? А? А Тимур-то что на это скажет? – невинно растянул слова и слащаво заулыбался, намекая на нашу интимную связь не только с Митей, но и с Тимом.

В этом кабинете истинную правду знали два человека. Я и Митя. И потому мы с ним после слов блондина рассмеялись. Митька тихо, да и я не громче. Прыснула в кулак и вновь присела на свое место, устало потирая переносицу.

Говорить больше ничего не хотелось. Да и бесполезно все это. Без толку. Оправдываться перед Волошиным я не буду. Я желала, чтобы он только поскорее исчез отсюда.

– Ты свободен, – вновь приступила к документам. – Хотя я тебя и не вызывала, – на последнем начала иронично тихо посмеиваться, чем еще сильнее вывела из себя стоящего напротив блондина с пронзительным синим взглядом.

Он пошел на меня, заставляя внутренне напрячься, но со стороны от нас раздался ехидный вкрадчивый голос с тянущими нотками. Голос, в котором скрывалось больше оттенков и эмоций, чем он показывал на самом деле. Голос, в котором так сильно прослеживались жестокость и характер, схожий с моим мужем.

– Димаас, – от подобного обращения Волошин застыл на месте. – Че ты понты гнешь? Жопу рвешь?! Не трясись ты так, – подняла голову в тот момент, когда Дима развернулся полностью к Мите и сжал свои кулаки. – Расслабься! Муж у нее есть. В проебе ты, Димасик. В большом таком проебе. Поэтому, для начала вытри сопли под носом, сотри смазку на своей залупе и уебывай подальше от ее кабинета, – хоть он и кривлялся, но смешно тут никому не было. – Еще раз я услышу, что ты себе позволяешь так с ней говорить, я разъебу твое холеное ебало! – засиял обворожительной яркой улыбкой, как будто он тут сейчас произнес много позитивных и добрых слов.

– Мудила. Прямо сейчас мы к этому и приступим, – зловеще отчеканил блондин, но не успел он еще ничего сделать, как я ударила по столу раз, другой.

– Прекратите, – тихо и устало проговорила. – Уймитесь, я вас прошу. Хотите разбираться – проваливайте отсюда. Ребят, имейте совесть, я беременна. Не люблю таким манипулировать, но границы ты, Дима, переходишь все.

– Это я сейчас виноват? – обернулся на меня и ошеломленно уставился мне в глаза.

– Ты. Не пришел бы сюда – не было бы ничего, и слов этих поганых тоже бы не было, – перевела раздраженный взгляд на Митю. – Мне ваша парочка с первых минут надоела. Выметайтесь отсюда оба.

– Не, я еще хочу с тобой побыть, – беззаботно ответил мне пацан и вновь завалился на диван, доводя до белого каления Волошина, который скрипел зубами.

– Сучоныш, – парировал ему тот.

– Ты меня не понял? – заорала на весь кабинет. – Нахрен иди отсюда!

Задышала часто и словила обеспокоенный взгляд Мити. Его черные глаза, которые в ту же секунду начали гипнотизировать меня, держать внимание на себе и успокаивать, общаться без слов, словно мы сидим друг у друга в голове.

Волошин сорвался с места, покидая кабинет и оставляя нас одних.

– Алин? – обратился, когда я прикрыла глаза.

– Все хорошо, Мить. Но он меня, честно, достал. Уже даже моей выдержки не хватило. Ты-то зачем так? – разлепила веки и наткнулась на жгучий взгляд, в котором от злости полыхали красным пламенем угольки. – Я просила тебя с утра…

– Давай я сам разберусь, – нетерпеливо перебил и подскочил с места. – Я не шутил, – оглянулся серьезно на меня. – Я ему пару раз въебу, если такое еще раз замечу, – поморщилась после его вылетающих матов и махнула на него рукой.

– Делай, как знаешь. Хочешь лишиться работы? Пожалуйста, – буркнула и схватилась за ручку, сдавливая ее, вымещая на ней всю злость, которую хотелось вылить сейчас на пацана. – Я больше тебе слова не скажу. Неизвестно, что тому идиоту в голову завтра взбредет. Да и сам видишь, парень не бедствует. Тебе проблемы нужны? – на последнем оторвалась от бумаг и остро резанула его взглядом. – Что у вас за привычка – чуть что, руки распускать? – пробормотала еле слышно и потеряла к нему всякий интерес.

– Что у тебя с ним? – пропустив мимо ушей мои слова. – Почему он в таком тоне позволяет с тобой говорить? Вы знакомы были раньше или что? – сыпал вопросами он.

Раздражаюсь, но пытаюсь спокойно пояснить ему очевидное.

– Митя! У меня может быть только с Русланом! Все что угодно, но только с ним. И не задавай мне больше глупых вопросов!

С упоминанием имени мужа в районе сердца бьет горячей струей.

– Ну это-то понятно, – разулыбался он, словно знал намного больше меня. – Ты мне объясни, ушлепок этот какого черта к тебе пристал? – выдержанно проговорил, приближаясь к моему столу.

– Я не знаю, – просто пожала плечами и даже не подняла головы, когда он встал рядом со мной и в успокаивающем жесте начал аккуратно между своих пальцев пропускать прядь моих волос.

– Алин, он запал на тебя, – оставил в покое мои волосы и сложил руки на груди.

После услышанного я сначала застыла, а вскоре медленно подняла голову на него.

– Ты в своем уме? – с расширенными глазами прошептала. – Даже я такой бред не произнесла бы, – прикрыла ладошкой рот и, глядя на него, начала смеяться. Громко! Заливисто! Так, что на глазах слезы выступили. – Ты такой же сумасшедший, как Рус! – еле выдавила и уронила голову на стол, задыхаясь от смеха.

– Держись от него подальше. Я не слепой. Я говорю тебе – он подвис на тебе.

Выставила руку в сторону, желая, чтобы он замолчал, потому что из-за громкого истошного смеха я не могла и слова выдавить из себя. Даже Митя, наблюдая за мной и моими потугами вставить слово, растянул на своем лице широкую улыбку от уха до уха.

– Ага… – с одышкой и порывами смеха. – Только ты перепутал – он ненавидит меня, – и вновь упала на стол, чуть ли не покатываясь на нем.

– Блин, мелкая, какой ты еще глупыш. Куда тебе ребенка? Сама еще не выросла! – отрывисто поцеловал в макушку и пошел на выход. – Все, я работать.

– Шутник, на кухню зайди к Тамаре Васильевне! Она тебя вкусно накормит, – на мои слова, не оборачиваясь, выкинул руку вверх, тем самым соглашаясь со мной.

Обескураженно мотнула головой.

– Понравилась, – с подковыркой. – Ага… Тогда страшно представить, как же он общается, если ему человек пришелся не по нраву, – протянула насмешливо с язвительностью и стряхнула бумаги, вновь настраиваясь на рабочий лад.

С этими сумасшедшими, которые окружают меня, невозможно держать ситуацию под контролем.

Глава 15

Я битый час уже сидела в кабинете, все еще проверяя контракты на наличие опечаток или своей оплошности, и между делом старалась пробежаться глазами по цифрам, выявляя погрешность, по сей день готовя финансовый годовой отчет.

Протяжно вздохнула и сильно зажмурилась, представляя в данный момент перед глазами Руслана.

Позвонить! Срочно нужно ему позвонить, и как раз запас сил, который я приобрету благодаря ему, потрачу на весь остаток своего рабочего дня.

Но я не успела даже дотянуться до сотового, как в кабинете раздался настойчивый стук.

Шокирующе приподняла брови и исподлобья вытаращилась на входную дверь кабинета.

Этот звук вообще реален в стенах данного заведения? Неужели у кого-то из нашего коллектива еще осталось чувство такта и уважения? – посмеиваясь про себя, думала, когда схватилась за дверную ручку, распахивая перед вновь прибывшим дверь.

Мда… Даже владелец клуба ведет себя сдержаннее некоторых своих сотрудников.

Стоило мне раскрыть дверь, как Тимур резко развернулся ко мне и за секунду стер все следы злости со своего лица. Столкнувшись с ним взглядами, в кромешной тьме его глаз увидела росчерк веселья с малой долей волнения, потому как, не теряя времени, он тут же перевел все свое внимание на мой живот.

И так рядом с ним всегда… С ними двумя! Тотальная гиперопека во всем. Но, зная их семейную историю, и через что им обоим пришлось пройти, все смазывается в ничтожное и незначительное пятно.

– Привет, – широко улыбнулась и вполголоса вымолвила ему, хоть и была вероятность того, что он меня не услышит из-за громкой музыки.

Как бы я ни пыталась скрыть свою радостную улыбку, из-за того, что мы с ним сейчас не одни, ничего из этого так и не вышло. Последние пару недель, а то и больше, я вижу его совсем редко. В клубе он наездами. Находится от силы полчаса, но при этом он нервный, мрачный и все время в телефоне.

Не хватает его.

Отрывисто кивнул и вернул мне сияющую белозубую улыбку. Так сильно в этот момент походил на Руслана. Ну или Руслан на него! Без разницы! Они – единое целое.

– Мы долго будет тут стоять? – вдруг позади Тимура громко рявкнул Дима.

Я на его очередной выпад чуть не закатила раздраженно глаза, а остальные обернулись на него в недоумении.

Господи, Алина! Конечно, не может же в этих стенах произойти что-то без присутствия нечистого! Опять его нелегкая принесла.

Хотя бы день! Один чертов день дал бы мне от него отдохнуть!

– Волошин, я не поняла! – процедила и скрипнула зубами, все еще до сих пор не отойдя от нашей сегодняшней пикировки в кабинете.

– Что? – отозвался и иронично приподнял бровь, подчеркивая тем самым мою незначительность перед ним и перед Тимуром.

– Ничего! Работать иди! – только он в порыве открыл рот для очередной гадости, как я поспешила тот самый рот прикрыть до лучших времен, когда запас сил и терпения у меня будет больше. Кровосос чертов! – Дима, время сколько? Почему здесь? У тебя три стола в ВИП комнатах.

– Я в курсе. Я, в отличие от тебя…

Но теперь перебила его не я.

– Закрой свой рот и говори, зачем пришел. Если снова слоняешься просто так, проваливай, – с прищуром на него жестко отчеканил Тимур.

– Да Тим, ты же знаешь, я всегда успеваю! – воскликнул недоуменно вампир, словно его оскорбило, что и Тимур встал со мной на одну сторону.

– Знаем! – протянула, а внутри злорадненько начала хихикать. – Знаем, как ты успеваешь! Прятаться по углам и обслуживать столики, – холодно закончила, намекая ему на вчерашний инцидент, когда застала его во время работы в подсобном помещении с девушкой.

Подействовало! Волошин круто развернулся и кинулся вниз по крутой лестнице, бросая громкие проклятия, наверняка предназначавшиеся мне.

– Наконец-то! Он сумасшедший у тебя! – выговорила Тимуру, глядя в глаза, и с усталым вздохом отправилась обратно в кабинет.

– Чего не поделили? – со смешком кинул мне озадаченно.

– Да не знаю! Я даже не успела сесть в кресло или открыть свой рот, как парень взъелся на меня! – развела руки в стороны, когда подошла к рабочему столу.

– Он нормальный пацан. Не обидит. Давай я все-таки скажу всем?

Хмыкнула про себя. Однозначно, мы с Тимуром по-разному смотрим на Волошина.

– Нет! – упрямо, наверное, уже в сто первый раз. – Нет, Тимур. Не хочу.

Нет уж, увольте! Не хочу, чтобы из-за его положения наши сотрудники фальшиво лебезили передо мной. К себе уважения я добьюсь сама и своими силами.

– Почему? Что в этом такого? – надвигался на меня и, умело прикинувшись дурачком, навязывал свою точку зрения.

Всё знает. И все равно за свое! Главное, чтобы было так, как того хотят братья Астемировы!

– Я не хочу! И на этом точка, – и уже с нажимом. – Закрыли эту тему! – стоило закончить фразу, как Тимур, посмеиваясь, оказался около меня и крепко обнял, целуя в макушку и нежно гладя мой живот.

Успокоившись, заприметила девушку неподалеку от нас, которая злобно испепеляла меня взглядом.

Вот черт! Это не есть хорошо. Со стороны мы с Тимуром смотрелись неоднозначно. А если эта девушка тут, то значит, пришла она сюда вместе с ним.

– Ты познакомишь нас? – заинтересованно обратилась к Тимуру и, запрокинув на него голову, со смешинками в глазах выразительно посмотрела на него.

Но ответ мне был не нужен. Он начал выходить из себя и закрываться на все засовы. И без того грубые черты лица тотчас заострились, а в глубине его глаз на секунду полыхнул пожар.

Огооо…

– Нет! – раздраженно.

– Как хочешь, тогда я сама, – мило пропела и беззаботно пожала плечами, огибая его огромную фигуру и направляясь нетвердой походкой к девушке, которая за пару секунд до меня тоже села на диван.

– Привет, я Алина, – плюхнулась рядом с ней и стянула с себя обувь, блаженно откидываясь в мягком, с хрустящей кожей, месте.

Кайййф!

– Черт! – ругнулась, когда словила на себе недоуменный взгляд. – Извини, я просто устала. Как тебя зовут? – добродушно улыбнулась и любезно поинтересовалась у красивой девушки.

Очень красивой!

У нее очень фактурная внешность. Блондинка с короткими вьющимися на кончиках каре волосами, на миловидном круглом личике блестела молочная прозрачная кожа, а украшением на нем были пухлые аккуратные губки, небольшой носик и пронзительные очаровательные голубые глаза – я бы даже сказала, прозрачные. Сама она тонкая, изящная, худенькая. Какая-то настоящая. Отличающаяся от тех, других, с которыми я не раз видела Тимура.

Вот только… только как бы ни были красивы ее большие глаза, в них нельзя было скрыть враждебность… ненависть, колючесть.

– Какая тебя разница? – даже голос ангельский. – Может, мы видимся с тобой в первый и последний раз? К чему имена? Мне от твоего имени ни в одном месте, – с каждым ее словом мои глаза округлялись и норовили выпасть из глазных орбит.

Неожиданно, конечно… Непонятна эта её беспричинная агрессия сходу. Непонятна ее реакция. Почему она после своих же слов сейчас напряглась вся, как пружина, и со звериной настороженностью смотрит то на Тимура, то на меня?

Зная человека позади, можно предположить, что такой тон и ее посыл ему очень не понравились.

Но почему она так смотрит на него?

И я решила рассмеяться. Разрядить обстановку и успокоить человека, который стоял позади меня. Я никогда не знаю, что в следующую минуту можно ожидать от этих братьев.

Но девочка странная. Как будто… неужто она его боится? Бред! – лихорадочно перебирала мысли в голове, когда звонко смеялась в кабинете и ловила на себе озадаченный, с долей заинтересованности взгляд девушки напротив.

– Ты смешная! – протянула и вытерла в уголках глаз влагу. – Тим, тебе именно такая и нужна. Которой пальцы в рот не клади, а то по локоть откусит.

– Она может, – еле слышно донеслось до меня мужское бурчание.

Успокоился.

– Да. Заметила, – ответила ему. – Ну так как? – не отрывала своих глаз от вмиг расслабившейся девчонки.

– Чича, – нехотя процедила, но вдруг словно очнулась и вновь заинтересованно обвела меня взглядом, когда до нее дошел, наконец-то, мой посыл, и что я не представляю для нее совсем никакой угрозы.

Алин, просто ревность. Вспомни себя в первые дни рядом с Русланом, когда вы отправились тебе за покупкой телефона! Напридумала себе уже.

– Я жена его родного брата, – уже вслух пояснила с улыбкой на губах. – Чича? Своеобразно, – протянула задумчиво, и все же вырвалось из моего рта. – Он не обижает тебя? – серьезно проговорила и вцепилась в ее глаза.

Но тот её взгляд был для меня странен… Он мне не понравился. Реакция ее мне не понравилась. Не только на Тимура, но и на меня. Она, заведомо не зная меня, словно уже ненавидела. И это любого смутит.

Но я продолжала к ней относиться любезно. Не знаю, что я сделала ей, но она мне уж точно ничего. И на человеческую агрессию и неконтролируемую злость я не привыкла кидаться как собака в тот же омут, отвечать им тем же и перегрызать друг другу глотки.

В наше время обесценились радушие, вежливость и доброжелательность. И даже вот в такие моменты, когда на явный негатив отвечаешь безразличием и улыбкой, тебя считают идиоткой или безмозглой дурой.

А я просто не хочу идти на поводу чужих проблем, внутренней ярости и неприязни. Да и с Тимуром она. Как минимум, это неправильно по отношению к нему. Он – моя семья. Важная половинка моего любимого мужа.

Девочка со странной кличкой Чича загнанно перебегала взглядом от меня к Тимуру, словно пыталась что-то выяснить. Все же решив, она медленно сконцентрировала все свое внимание на мне, и только она хотела мне дать ответ, как позади раздался раздраженный голос Тима, закрывая рот ей, а заодно мне.

– Алина! Не неси чушь… Я тебя умоляю! И мы с ней не вместе! Сколько раз я тебе говорил: снимай свои розовые очки, когда выходишь из дома!

Поморщилась и прикрыла глаза. Ненавижу, когда из меня делают идиотку! Особенно, когда это родной мне человек.

В очередной раз невидяще воззрилась в прозрачно-лазурный цвет глаз напротив и распутывала клубок своих странных мыслей.

Значит так, да, Тимур? Ну давай, сыграем, раз тебе нравятся такие правила игры.

Приподняла уголки губ, глядя на Чичу, и обратилась к позади стоящему человеку – нет, зараза, до чего же выбрал себе красоту… Молодец!

– Тимур… – просяще протянула ему. Хмыкнула про себя. Он наверняка уже знал, что за этим тоном ничего хорошего не последует. – Скажи-ка мне, пожалуйста… – пауза и вопрос, который очень сильно меня интересует в последнее время. – Почему моего мужа не пропускают в клуб?

Мне казалось, я через девчонку прослеживаю каждый шаг и движение Тима. Очень живая мимика у нее. А в данный момент в ее аквамариновых глазах кроется издевательский смех. Значит, и мне пора повернуться, а то и ответа не дождусь от него.

Обернулась к нему полубоком и чуть не засмеялась в голос, когда увидела, что он мои договора держит вверх тормашками. С силой подавила смех в горле и с напускной невинностью сыронизировала:

– Ты слышишь? Или ты так сильно увлечен документом, который повернут в твоих руках вверх тормашками? Глаза не сломаешь? – последнее пропела, пытаясь скрыть недоумение и… страх… какой-то родившийся во мне липкий и холодный страх…

Он никогда не вел себя так… Плохой… плохой знак, Алина.

– Бля! Алина! – громко пробасил он и скрестил со мной взгляды.

И в его темных глазах бессилие… бессилие вперемешку с испугом. Все те же чувства, что каждый раз скрываются в Руслане, когда я задаю ему этот вопрос. И то же выражение лица… Исступление. Паника.

С трудом сглотнула, проталкивая внутрь колючий комок, который с сегодняшнего дня начнет выжигать мои внутренности чуть сильнее обычного.

Горько усмехнувшись ему в глаза, подскочила с места и, надевая обувь, сказала, не глядя на него:

– Ну хорошо… Раз вы все молчите… – имея в виду и его брата.

– Алина, послушай… – но я не хотела слышать глупые оправдания.

Мне кажется, я не заслуживаю вранья…

– Пошли со мной. Мне твоя помощь нужна, – с наигранным весельем позвала с собой девчонку.

Может, она не может при нем сказать? Может, нужно ее вывести и убедиться, что все хорошо? Не зря же она и слова не может сказать без его разрешения.

Но со стороны от нас раздался вкрадчивый и грозный голос, который вызывал холодный озноб, гуляющий по всему телу:

– Она! Никуда! Не пойдет! У тебя ребят полон зал. Вот пусть они и помогают.

Заломила бровь и с важным видом развернулась к нему.

– Я тебя забыла спросить! – щурясь на него, выражала весь свой гнев, вот только ему, как и Руслану, всегда на это плевать. Не торкает их. – Посиди тут, пока девочки будут заняты женскими делами, – великодушно распорядилась и, пока он не очнулся, схватила девчонку за руку и потащила на выход.

Оказавшись в тихой уборной, развернулась к ней, не теряя времени.

– Рассказывай. Он обижает тебя? Почему ты при нем не можешь и рта раскрыть? Постоянно смотришь на него, ища в его глазах одобрения?

– Нет. Тебе показалось, – прохрипела она и отрицательно качнула головой.

– Я тебе не верю, – спокойно заключила. – Ты странно себя ведешь, – заглянула в глубину ее глаз и приподняла уголки губ, пытаясь расположить ее к себе. – И ты явно почему-то его боишься. Он… он очень хороший парень, но ему… – не успела закончить, как она сбила меня с мысли своим отталкивающим взглядом.

Девчонка словно враз поменялась, превратилась в чудовище… мерзкое чудовище. Смотрела на меня, как на подножный корм. Смотрела на меня, как на ничтожество, которое не достойно ее внимания.

– Послушай, ты… – подошла она ко мне близко, – домашняя курочка… Не лезь туда, куда лезть не стоит. Хороший? – запрокинула голову и начала истошно ядовито смеяться на все помещение. Я даже оглянулась, нет ли тут людей. – Ты его не знаешь… Не знаешь, какой он падалью может быть…

А у меня от ее слов больно резануло слух и я чуть ли не задохнулась от услышанного тут.

Дрянь!

Падаль? Падаль?! У меня перед глазами мой Руслан! Мой Руслан, которого поднял Тимур! Мой Руслан, который выкарабкался после смерти родителей благодаря Тимуру! Он – единственная семья, которая осталась у моего мужа. Тимур, который ко мне всегда хорошо относится и слова плохого никогда не скажет!

– Замолчи! И не смей так говорить про него! – сузила глаза и угрожающе прошипела.

– А то что? М? Что ты мне сделаешь? Пожалуешься ему? Ну так беги, принцесска. Полей слезы, может, он тебя приголубит, а не изобьет…

– Что ты несешь? – скривилась вся от выданного ею сущего бреда и почувствовала, как в мое сердце словно метнули острый нож с большого расстояния.

Господи, кто ты? Что за человек передо мной?

Бьет? Бьет эту маленькую девчонку? Да ни за что не поверю! Я знать не знаю ее, но с ним я знакома не первый день. Да, возможно он бывает невыносим, как Руслан, но бить… Они братья! И вспомнить тот злосчастный случай, что произошел со мной… я видела их тогда обоих на трассе… видела их лица. Я знаю отношение мужа к рукоприкладству! А они братья! Родные братья!

Ни за что! Никогда не поверю!

– Ничего кроме правды! Признайся, хотела раздвинуть ляжки перед ним? М? Или правильная монашка? Только с муж…

Я ударила ее наотмашь по щеке. Я впервые ударила незнакомого мне человека. И… и я ни капли не раскаялась. Не после той помойки, в которую она опрокинула меня вниз головой.

Девочка с искореженной психикой… Нормальный человек такого никогда не произнесет. Никогда не скажет такое после того, как узнала, что я жена его родного брата.

Какая же мерзость…

– Попутала, сука? – она сделала ко мне шаг, но резко застопорилась.

Смотрела на нее обезумевшую и не понимала, что могло случиться с этой девочкой. С виду милой, а внутри кишащей мерзкими тварями и гниющими опарышами.

– Что с тобой случилось? Почему ты такая злая? – по-простому обратилась к ней.

– Ну прости, что не родилась с золотой ложкой во рту, как некоторые, – а мне нечего было стыдиться. Я от всей души благодарна своим родителям за такую жизнь. Поэтому я безразлично хмыкнула, показывая, что мне плевать. Родных своих я никогда не дам в обиду. – Скажи спасибо своему… – и впилась взглядом в мой живот.

У меня внутри все похолодело, а в следующую секунду бешеный скачок адреналина пронесся напрямую в мозг, в подкорку, вызывая лютую ненависть и брезгливость к человеку напротив.

Мой ребенок! Мой мальчик! Я сдохну, но никогда не позволю, чтобы вот такие омерзительные взгляды бросали в его сторону, пытаясь унизить, причинить вред.

Любого загрызу! Любого, кто посмеет нанести увечье моему малышу!

Выпрямилась и сжала кулаки, готовая уничтожить ее.

– Ну попробуй… Попробуй хоть слово сказать!

Стоило мне ответить, как в красивых глазах напротив мелькнула сильная боль, но, не дав мне рассмотреть, девушка развернулась и бесшумно покинула уборную.

Громко выдохнула и оперлась одной рукой на черную мраморную столешницу, в которую был встроен ряд раковин кофейного цвета.

Собственное тело потряхивало от вылитого на меня ушата грязи. Сердце ухало, как ненормальное, вызывая рябь в глазах и накидывая леску на шею, туго затягивая и оставляя без кислорода.

– Все нормально… нормально, – зашептала с закрытыми глазами и погладила свой живот. – Прости меня, – гладила, как заведенная, словно я неосознанно под удар подставила своего же ребенка.

Никогда, Алина, чужие отношения не должны касаться третьих лиц! Никогда! Не ты ли этого всегда придерживалась?! Поделом тебе! Уроком будет, когда в следующий раз захочешь сунуть свой нос в чужую жизнь. Даже если это будет совершено во благо.

– Помогла, черт возьми! – процедила зло. – И впрямь – курица! – нервно облизнула пересохшие губы и, глядя в зеркало, открыла холодную воду, подставляя руки под нее.

– Вы чего тут посреди танцпола? – прокричала Тимуру, когда подошла к нему после того, как заприметила их, выйдя из уборной.

На девчонку больше старалась не смотреть. Это их взаимоотношения, и мне там делать нечего. Но если она будет с ним, то контакт с ней мне определенно нужно будет наладить.

– Алин, мы поедем. Я понимаю, что уже поздно. И брат мой наверняка меня прибьет, но прошу… закончи отчет по Калинину. Я не смогу сегодня.

– Конечно. Езжайте. Я все сделаю.

– Спасибо, пушистик.

Он, словно оголенный нерв, схватился за меня, приобнял, порывисто клюнул в лоб и сорвался с места вместе с девчонкой.

Смотрела им вслед и думала, что даже ярким разноцветным краскам софитов не удалось скрыть напряжение на их лицах.

Выкинь из головы! Ты никогда не должна ставить под сомнения укрепившиеся знания о своей семье только потому, что так сказал незнакомый тебе человек!

Запрокинула голову и словила играющих разноцветных зайчиков под громоподобную бахающую по ушам музыку.

Как назло и беруши еще забыла…

Выдохнув, опустила голову и зажала прядь волос, играясь с ней. Бегала глазами по кружащемуся из-за игры света танцполу и думала, что нужно сдвинуться с места. Работа не будет ждать… Но сердцу было как-то неспокойно.

Плюнула на все и решительно пошла в сторону кабинета, с намерением набрать Руслана сразу, как только окажусь в тихом прохладном месте. Но черт меня дернул уже около лестницы обернуться в последний раз на танцующую толпу и среди неё заметить, как Волошин с каменным и убийственным выражением лица без колебаний надвигался на меня твердой походкой.

И какое-то шестое чувство из недр мне нашептывало бежать… сломя голову, бежать от него.

Только я застыла с отрешенным видом, и глазом не успела моргнуть, как он оказался возле меня и, не раздумывая, в резкой форме грубо сомкнул свои пальцы на моей шее. Потащил меня спиной вперед в пустующий голый кабинет под лестницей, где никто не мог нас увидеть.

– А ну живо… – запечатал мой рот своей ладонью, наступая на меня со зловещим видом.

Еще один больной свалился на мою голову! – истошно кричала про себя, когда яростно испепеляла его своим взглядом.

Глава 16

Выворачиваясь из железной хватки Волошина, сдавленно мычала в его сухую ладонь и пыталась сбросить чужие настырные руки с себя, когда этот оборзевший в край парень внаглую затащил меня в тусклый пустой кабинет, освещающийся понизу маленькими неоновыми синими лампочками и мигающей люминесцентной лампой сверху.

Убийственно глядя прямо ему в глаза, поняла, что он окончательно свихнулся!

Это клиника, Алина!

Плохое предчувствие зародилось еще тогда, когда я заметила его в зале, но сейчас оно тревожно трубило внутри меня и било кувалдой прямо в центр мозжечка. И этому сопутствовало не только его поведение, выходящее за рамки понимания, но и взгляд… хищный взгляд… взгляд, который с удовольствием до жадности полосовал меня.

Насильно затащив меня в кабинет, с захватом на моей шее толкнул меня к бетонной кладке стены, подминая под свою высокую фигуру и совсем не придавая значения тому, как я свирепо при этом колотила его по голове, лицу и плечам. Только лишь бы высвободиться… лишь бы избавиться от него… Лишь бы больше не повторилось со мной той истории…

Но Дима, видя мое сопротивление, мои слезы, застывшие пленкой на глазах, пренебрег всем этим и вжал свой лоб в мой. Кожа к коже. Загнанное дыхание на двоих. Общий вперемешку наш запах, который никогда и ни при каких обстоятельствах не должен был смешиваться воедино. И тупая мучительная боль где-то глубоко под ребрами.

Резко схватилась за его волосы и больно попыталась оттянуть его голову от себя назад. Закрыла слезящиеся глаза, чтобы не быть с ним так близко, чтобы не видеть его щупающих меня глаз. Даже сквозь плохую игру света в помещении я видела, как он пачкает меня своей грязью. С его рукой, запечатывающей мой рот, нехотя чувствовала просачивающийся в меня его древесный запах с пряными нотами пачули и кедра. Против своей воли наполняла свои легкие цитрусовым ароматом его геля вперемешку с терпкими специями.

– Угомонись. Даже, если вырвешься, все равно далеко от меня не убежишь, – повернул в сторону свою голову, проехавшись скулой по моей щеке, и прошептал мне около уха.

От его близости, звучания, обращения, поведения, всей ситуации в целом ощутила прилив омерзения. Чувствовала, как противные мурашки побежали от ног к голове. Осязала, как пронзительное отвращение разливается по венам, превращая мою отравленную кровь в черные сгустки, напоминающие испражнения. Припадочно содрогалась, когда ядовитые метастазы распространялись по всем жизненно важным органам, разнося по организму тухлое зловоние.

Подонок!

Если до этого момента я еще тешила себя, что он, может быть, не так уж и плох, каким хочет казаться на самом деле, то после сегодняшнего я окончательно убедилась, что он сволочь и не имеет при себе никаких нравственных принципов.

Открыла воспаленные веки из-за невыплаканных слез и встретилась с его взглядом.

Буду противиться?

Нет… Иначе будет долго меня здесь держать. Не думаю, что он хочет причинить мне вред.

Опустила свои руки по швам и безэмоционально безжизненным взглядом уставилась на него в ожидании.

Мигающий белый свет от тусклой люминесцентной лампы и неоновые синие огоньки делали его черты лица зловещим. Острые скулы, прямой нос, брови вразлет нахмурены, а из-под упавшей челки выглядывают штормовые глаза… большие синие глаза, которые, казалось, намертво вцепились в мои, выгрызая склеру. Смотрел так, словно вызов мне бросал.

Ты и вправду идиотка, Алина. Митя во всем был прав.

– Доигралась?

В мужском голосе сквозит желание… желание овладеть мной, желание потреблять… перекрутить в своей мясорубке и выплюнуть утилизированные объедки.

– Признайся, ты же специально меня провоцировала?

С виду я с равнодушием в глазах еле уловимо заломила вопросительно бровь, но внутри… внутри меня все к чертям сносил ураган под названием потрясение.

Что несет этот тип?!

– Тебе нравится меня доводить? При щегле том, при Тимуре полчаса назад! Управлять мной! Дразнить! Пацану с первых минут дарила взгляды… – сильнее навалился на меня и прижал ладонь ко рту, елозя ей по моим губам. – Бросилась вслед за ним, когда ушел. Устроила его сюда! Позволяешь ему торчать у себя в кабинете! Вальяжно валяться около тебя на диванах! Дерзить мне при нем! Дерзить мне! Крутить своим хвостом… – его голос упал, выдавая хриплые частоты. – Скажи, ты совсем глупая? – с бешенством сверкнул на меня глазами.

Наверное… я сегодня это слышу уже не первый раз в свой адрес.

– Такие невинные глаза, – наклонил голову, и в первый раз так зачарованно откровенно смотрел на меня. – Но только с виду… – просачивается из него издевательский голос. – Столько в них спрятано… столько кроется. Столько потусторонних чертей, – хмыкнул, оттягивая вверх уголок своих губ. – Познакомишь хоть с одним из них?

Задает вопросы, но ответы он слышать не хочет. Продолжает зажимать мой рот, и с каждым своим вопросом надавливает на него сильнее, словно давая понять, чтобы не смела издавать ни звука.

– Скажи мне, помимо Тимура тебя еще пялит этот щегол? Я просто не понимаю, что тебя с ним связывает! С Тимуром ясно… Тимур никогда бы не посадил бабу в свое кресло. Зная его, как относится к ним… – широко заулыбался. – Чем его зацепила? М? А он? Он же с той телкой прям перед твоим носом! Тебе деньги нужны? Так у меня их много! Какого черта ты с ним? Давай со мной! Я тебя хочу! И не заливай мне про муженька своего. Нет его! А был бы, то я давно бы уже за это время хоть раз его увидел, – бессвязно шепчет с мерзкой полуулыбкой.

Начала содрогаться в неконтролируемом, пропитанном горечью смехе. Медленно прикрыла глаза и ожидала, когда он отпустит меня.

Не говоря, кто ты, хотела добиться уважения? Получи и распишись… Смалодушничала ты, Алина. Такому, как Волошин, нужно сразу было говорить, кто твой муж.

Муж… Как бы этот теперь муж нас с Димой обоих не убил.

– Давай, детка. Отпускаю, но не рыпайся! Я тебя в один шаг догоню.

Убегать? Неееет… Теперь не дождется!

Разлепила веки и легко кивнула, давая ему добро.

Сегодня сценарий принял более крутой оборот, нежели в первую нашу с ним встречу. Сегодня он целиком сорвал всю мою сдержанность с резьбы. Не получится с ним по-хорошему. Я ненавижу по-плохому, но тут иначе никак… Его неадекватное поведение наталкивает только на одно. На грубость! Прямолинейности было достаточно в моих словах, но он не услышал меня. Ну или не захотел понять.

После недолгого раздумья и гляделок друг другу в глаза, он наконец-то отталкивается от стены одной рукой около моей головы и отстраняется от меня шаг за шагом, давая облегченно перевести дух.

Зарылась лицом в ладони и наклонила голову. Смех поднимался из глубин, подбираясь к груди, подкатывая к горлу, перекатываясь и щекотно играясь во рту, но в конечном итоге легкий, тихий, еле шелестящий вырывался наружу.

Как неподвижная статуя стояла и вполголоса злорадно смеялась, вибрируя всем телом. В один момент руки повисли тяжелыми канатами вдоль туловища, которое наливалось свинцом, пригвождая к месту, а голова наконец-таки поднялась, чтобы подарить парню напротив пренебрежительный взгляд исподлобья.

Не нравится… Не нравится то, что видит во мне. Скрестил руки на груди, широко расставил ноги, смотрит яростно мне в глаза, играя желваками.

– Жаль… – скривила губы, да и сама вся съежилась, словно съела лимон. – Жаль, что нельзя к тебе подойти и ударить больно… – не отрывая от него своих глаз, хохотнула и насмешливо заломила бровь, выражая к нему свое презрение. – Ударить по роже твоей наглой! Оборзевшей!

– Ну ты попробуй, – гадко растянулись его губы. – Может и получится. А может, после этого уже не выпущу из своих рук.

От услышанного захохотала, заливаясь и прикрывая глаза.

– Госпооди. Какой же ты… – сквозь смех постаралась выдавить.

– Какой? – с ледяной усмешкой.

– Тупоголовый богатенький идиот, – медленно начала я голосом, полным гнева. – Почему такие, как ты, не понимают с первого раза? – обратилась к парню, который качнулся на меня и прищурил глаза, тем самым предупреждая, чтобы я закрыла свой рот. – Почему до тебя не дошло, когда я тебе в первый же день нашего знакомства сказала: не подходи ко мне так близко! Не трогай меня! У меня есть любимый муж! У меня есть семья! Что из этого тебе непонятно?

– Так где же он? Где твой муженек? – не удержавшись, прорычал и развел руки в стороны, словно являл себя всему миру.

– А тебя это должно касаться? – завопила я. – Я беременна! – показала на свой живот. – Я не девка с ветром в голове! Я не нагуляла своего ребенка! Я не трахаюсь ни с кем за деньги, чертов ты мудак! Я не та, которую садят на свою должность, потому что она раздвигает ноги перед начальством! Ты сволочь! – орала изо всех сил, на что была способна, и садила свой голос. – Ты решил, что имеешь право вот так меня дергать? Так со мной обращаться? Мало того, что так разговариваешь, так теперь и руки в ход пошли?!