Читать онлайн Вместе с тобой бесплатно

Пролог

За несколько месяцев до

Джаред расслабленно сидел на диване, смотря наитупейшую комедию, на каждый издаваемый им смешок, мой глаз нервно дёргался, пока я кромсала огурец. Как только он начал барабанить пальцами по подлокотнику, я и вовсе заскрипела зубами. Моя рука всё громче и громче отбивала ножом по разделочной доске, в итоге от аккуратно порезанных четвертинок, получились кривые брёвна, что привело в бешенство.

– Джаред! – рявкаю я.

– Что?

Из-за того, что за год из атомной бомбы, он превратился в спокойного и рассудительного Джареда, я хотела рвать и метать. Я же метнулась в противоположную сторону, будто мы поменялись ролями. За несколько месяцев я начала моментально вспыхивать на пустом месте, Джаред лишь пожимал плечами и опять же спокойно просил меня успокоиться, на что получал тысячи ножей из моих глаз. Списывая всё на бытовуху, в которой мы повязли, я считала белых овечек в своей голове, чтобы не взболтнуть лишнего, когда дело доходило до скандала, устроенного мной. Столько, сколько вытерпел Джаред за эти несколько месяцев, я не пожелаю никому, иногда мне казалось, что в один прекрасный момент он просто соберёт свои вещи или мои, чтобы завершить эти отношения, но он боролся. Его терпению и выдержке мог позавидовать любой мужчина. Я никогда не была капризным ребёнком, но сейчас ощущала себя именно такой. Обидные слова вылетали изо рта до того, как я могла подумать об их значении, а после сказанного, я жалела и просила прощение. Но всё повторялось по кругу.

Возможно, что мы просто притёрлись друг к другу, и мне хотелось того, что было между нами изначально. То ли нас покинула страсть, то ли мы переживаем какой-то глупый кризис спустя год прекрасной совместной жизни. Точней, я его переживаю, потому что он пропускает это мимо ушей. Брехня – именно так всегда говорит Джаред, когда я завожу разговор на подобную тему. Ещё у него в запасе припасено что-то типа: чушь собачья, хрень и тебе просто скучно.

Иногда мне казалось, что я действительно придумываю себе лишние проблемы. Ни с того ни с сего, я начала заводиться с полуоборота, пару раз даже успела грубо ответить папе, который был обескуражен, потому что такое я позволила себе впервые. Мне стыдно и обидно за саму себя, потому что именно я начала превращать нашу жизнь в ад, но во мне будто бурлили гормоны, как у подростка лет пятнадцати. В кого я превратилась?

– Ну? – интересуется Джаред, смотря на меня с ожиданием.

– Ты капаешь мне на нервы! – цежу сквозь плотно сжатые зубы, откинув нож.

– Да что с тобой?

– Со мной всё в порядке.

– Это какая-то хрень, Лизи! – рычит он полюбившееся за несколько месяцев слово, бросив пульт в сторону, Джаред поднимается с дивана: – Сколько можно? Я нахрен уже дышать боюсь в твою сторону!

– Так не дыши! – огрызаюсь в ответ.

– Твою мать, как это надоело!

Пнув диван, Джаред направляется к входной двери.

– Куда ты? – спрашиваю я, наблюдая, как спешно он натягивает кроссовки.

– Да срать мне, куда, лишь бы не слушать всё дерьмо, которое опять норовит из тебя вылезти!

Дверь хлопает, а я вздрагиваю, как от полученной пощёчины.

Швырнув в сторону разделочную доску, с которой разлетаются ломтики огурца, я пробегаюсь в спальню и падаю на кровать со слезами. Не понимаю, что со мной происходит, кажется, что мне нужен психолог, чтобы выговориться или груша, чтобы выбить скопившиеся эмоции, потому что в последнее время моей грушей стал Джаред. За несколько месяцев мы успели пережить сотни скандалов, и я до ужаса боюсь ещё один, который может стать завершающим.

Взяв телефон в руки, я набираю номер Алекс. Именно ей в последнее время удаётся спустить меня с небес на землю, она в буквальном смысле стала моей дозой успокоительного, даже несмотря на то, что просто говорит: «Выдохни и успокойся». Кстати, подсчёт овечек была её идея, и она помогает.

– Дай угадаю, ты опять раздула из мухи слона? – первое, что спрашивает она. – Что на этот раз?

– Ничего, – выдавливаю чистосердечное признание. – В том то и дело, что ничего, Алекс. Я не понимаю, что со мной, но меня просто раздражала комедия, которую он смотрел.

– Вам нужно время на расстоянии. Вы слишком похожи. Сделайте паузу.

С этими словами она сбрасывает вызов, оставляя меня в глухой тишине. Единственным звуком, который я слышу в эти секунды – стук собственного сердца, который эхом отзывался в стенах квартиры.

Глава 1

В этом городе всё сложилось как никогда хорошо, но год подходит к концу, а это означает лишь то, что в будущем нас ожидает возвращение в Нью-Йорк, либо дальнейшее подписание нового контракта Джаредом. Единственной загвоздкой является то, что в университете мне дали год, после чего я должна вернуться и продолжать учиться, как все друзья. Буквально через неделю мы должны упаковать вещи и сесть на самолёт до Нью-Йорка, по которому я успела соскучиться, как и по его наполнению. Последний раз я была там зимой, когда мы сдавали экзамены по завершению полугодия второго курса. Теперь вернусь в любимый город окончательно. Время летит слишком быстро. Буквально вчера я только поступила и прыгала от радости. Сегодня на безымянном пальце моей руки, поблескивает помолвочное кольцо и завершается второй курс.

Закрываю глаза, я вновь возвращаюсь в тот день, когда Джаред надел кольцо на мой палец. Честно сказать, со свадьбой я совсем не тороплюсь, объяснения для подобной неторопёжки тоже нет. Наверное, я просто хочу подольше наслаждаться мгновением в положении невесты. Всю дорогу домой я плакала от счастья, потому что совершенно не была готова к предложению руки и сердца в двадцать лет. Всё началось с колеса обозрения, там же через год продолжилось. Может, это традиция и в следующем году мы должны сделать что-нибудь ещё? Только я не понимаю, что именно. Это уже большой шаг.

Из-за того, что цикл женских дней сбился, пришлось записаться на осмотр в клинику. Такое уже бывало, поэтому я знаю, что пропишут курс гормональных или же противозачаточных. Мой организм иногда даёт сбой без ведомых на то причин, но я привыкла. Я могу несколько лет не болеть, хвастаясь отменным здоровьем, а потом в один прекрасный день подхватить простуду, которая свалит с ног на неделю или две.

Завершив очередной отчёт, падаю на спинку кресла и тянусь ногами и руками, слушая хруст костей. Тело каждый раз затекает, когда подолгу не встаю с места, а сегодня именно тот день, потому что на плечи навалилась куча необработанных документов из-за того, что моя коллега ушла в отпуск пару недель назад.

– Привет, – раздаётся стук в дверь кабинета, который я делю с Ребеккой. Чёрные волосы и зелёные глаза, принадлежавшие Ками, смотрят на меня с порога. За год мы успели хорошо подружиться, что частенько припоминает Алекс.

Мне удалось поговорить с миссис Морган, которая является начальницей, чтобы она дала ей шанс. Теперь подруга Джареда, а по совместительству и моя, работает буквально в соседнем кабинете. Ками занимает должность секретаря миссис Морган. Вторая, кстати говоря, очень благодарна мне за то, что я уговорила её принять на работу первую. Я не видела никого более ответственней, чем она. У этой девушки хоть и хаос в жизни, но на работе всё разложено по полочкам буквально в алфавитном порядке.

– Привет, – улыбаюсь в ответ, махнув рукой в сторону кресла. – Прыгай.

Улыбаясь, она занимает чёрное кресло напротив и расслабляется. Когда кабинет принадлежит только тебе, это огромное удовольствие, потому что в любое время можно поговорить с кем угодно и о чём угодно. Ребекка не особо общительная, чего не сказать обо мне.

– Чем планируешь заняться вечером?

– Запись в клинике на половину седьмого, а потом свободна. Есть предложения?

– Сегодня же пятница, – улыбается она.

– Временами, ты кое-кого напоминаешь.

– Алекс?

– Именно, – киваю я. – У вас будто что-то щёлкает в голове.

– Мы молоды, – пожимая плечами, напоминает она.

– Созвонимся после того, как посещу врача.

– И кого это Вы решили посетить?

Вздохнув, подпираю висок кулаком.

– Цикл сбился.

– Решили стать родителями?

– Нет, иногда цикл сбивается, такое уже бывало.

– Ты уверена?

– Мне двадцать, я живу с этим уже несколько лет.

– Хорошо. Позвони, как освободишься.

С этими словами она покидает кабинет, а я возвращаюсь к пятничным отчетам, которые сводят с ума.

Если бы не эта девушка, то я могла легко завыть в офисе полном мужчин, целыми днями просиживающими за компьютерами. Я выполняю всю работу, как она того требует, но до безумия не хватает лёгкости и непринужденности ребят. Я часто вспоминаю Тару, Джину, Кевина, Мика и Эмери, их помощь, сплоченность и шутки. И когда что-то говорю о прошлой работе, Джаред держится, но я замечаю огонёк ярости в его глазах, готовый вспыхнуть и сжечь всё дотла. Его не за что винить. Прошлая работа подкинула немало проблем в виде Артура, который сейчас притих, и его не слышно и не видно. Я счастлива, если он оставил меня в покое, но нутро подсказывает другое. Будто он выжидает нужный момент, чтобы сделать шаг.

Сегодняшний вечер, Джаред должен быть в зале, и по этой причине не приезжает за мной. Я легко добираюсь до клиники на такси. Кроме того, считаю такие посещения довольно личными, хотя скрывать нечего. Я уже говорила, что цикл нарушился, из-за чего он сам подгонял меня к посещению врача, чтобы не шутить со здоровьем.

Нацепив бахилы, пересекаю в холл и направляюсь в сторону регистратуры.

– Добрый вечер! У вас запись?

– Здравствуйте, да, – кивком соглашаюсь, протягивая документы.

Заполняю лист со сведениями о конфиденциальности и проведении процедур, и возвращаю его с данными о себе. Девушка в ответ отдаёт мне карточку и указывает в сторону кабинета.

Проходя вдоль мятных стен, мельком рассматриваю картинки, вставленные в рамки, где рассказывается о какой-либо болезни или показаны внутренние органы. Добираюсь до нужной точки и стучу в дверь, в ответ услышав приглашение войти.

– Здравствуй, Элизабет, присаживайся.

Женщина, примерно за тридцать, указывает в сторону стула и награждает меня радушной улыбкой, чем сразу располагает к себе. Занимаю указанное местечко и расслабляюсь.

– Что беспокоит?

– Нарушение цикла, такое уже бывало.

– Что-то ещё?

– Нет.

Она пробегается по стандартным вопросам и попутно заполняет форму, периодически поднимая глаза.

Я никогда не боялась врачей: гинекологи, стоматологи и все остальные такие же люди. Они лишь выполняют свою работу, зачем беспокоиться о чём-то напрасно? Когда я бывала в больницах, меня всегда удивляло то, что люди переживают на пустом месте. Я лишь тихо посмеивалась, держа Алекс за руку, когда она ходила к стоматологу и тащила за собой меня. Я никогда не была противницей поддержать подругу, даже при таком глупом страхе. Кроме того, было весело наблюдать за вспышками ужаса в её глазах, когда врач брал любой инструмент, даже зеркало.

Делаю всё то же, что проходила когда-то каждая девушка. Кресло, вопросы, на которые даю ответы, вспоминаю всё, что назначали до.

– Требуются УЗИ, – с улыбкой, сообщает женщина.

Согласно киваю. Если так нужно, то я не против. Человек с медицинским образованием знает лучше меня.

– Давай переберёмся на кушетку, мне нужен компьютер.

Вновь делаю всё, что скажут. Терплю неприятные ощущения и небольшую боль. Ближайшие десять минут, слушаю щёлканье клавиш и смотрю в потолок. И когда всё завершается, меня отпускают одеться, а женщина покидает кабинет, предварительно сообщив, что это меньше, чем на минуту.

Всё, что теперь уже остаётся – занять стул и ждать рецепт. Но когда она возвращается в кабинет с лёгкой улыбкой на губах и карточкой в руках, я немного хмурюсь. Она протягивает её мне, но я так и не понимаю, что получила. Это не рецепт таблеток или направление на анализы.

– У меня всё в порядке?

– Более чем, – сообщает она. – Поздравляю, Элизабет, у Вас шесть недель, это очень радостное событие!

– Шесть недель чего? – едва слышно, шепчу я.

– Шесть недель беременности.

– Б-беременности? – заикаясь, переспрашиваю я. – Вы… Вы уверены? Этого не может…

Но мой вопрос не требует ответа. В голову врываются воспоминания, когда мы приберегли защитой и окунулись в омут с головой.

– Уверена, – улыбается она. – Встаём на учёт?

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк через неделю, – выдавливаю, пытаясь обуздать слёзы, рвущиеся наружу. – Я прилетала сюда на год.

– В таком случае, выписываю лист и результаты, а по прилету встанете на учёт в своей клинике, чтобы наблюдать беременность.

Она делает записи, после чего с затуманенной головой расплачиваюсь за приём в регистратуре и выхожу на улицу, где слёзы брызгают из глаз. Наше будущие убито нашей глупостью. Достаю из сумки карточку и провожу дрожащими пальцами по снимку. Я беременна. Этой мой ребёнок. Я, мать вашу, беременна.

В том же смутном состоянии ловлю такси, но прошу водителя оставить меня где-нибудь вдоль берега, где можно побыть в одиночестве. Я абсолютно не знаю, как обрушить эту информацию на Джареда и остальных. Мне вовсе непонятно, как принять новость самой. Как с ней смириться. На душе скребут кошки, когда покидаю автомобиль и двигаюсь в направлении океана. Смотря на снимок, всё, что могу – обливаться слезами. Это мой ребёнок. Наш с Джаредом ребёнок, но мы не готовы к нему, либо только я к нему не готова.

Чего ожидать? Джаред никогда не говорил о детях, точней, говорил, но отвечая на мой вопрос о том, какие он бы дал имена. Это мелочь, если сопоставлять с беременностью сейчас. Тело сотрясают рыдания. Мы совершили ошибку, которая может оборвать наше будущее на первых ступенях. Я без образования, Джаред тоже, что мы можем дать малышу? Отдать родителям на воспитание? Нет. Я всегда говорила, что мои дети должны быть моими детьми, а не сбрасывать всю ответственность на родителей, которые вырастили нас.

Выходные проходят, словно в тумане. В пятницу вечером я написала Ками, что возникли проблемы и сходить с ней никуда не получится, подруга, конечно, пошутила с беременностью, но она ещё не знает, что её шутка оказалась истиной. По возвращению домой, я натянула на лицо улыбку и сделала непринуждённый вид. Я совершенно не знаю, как рассказать Джареду эту новость, но больше всего меня пугает не само её сообщение, а дальнейшая реакция. В тот вечер я легла спать слишком рано, сославшись на то, что навалилось много работы, потому что Ребекка ещё в отпуске. К счастью, Джаред ничего не заметил, а заботливо уложил меня в кровать в девять вечера, а, то есть, через полчаса, как я пришла домой. На пляже мне довелось просидеть почти два часа, не решаясь вернуться домой. Половину времени я рыдала, а половину приводила себя в порядок, чтобы не навести лишних подозрений. Ужин, приготовленный Джаредом для меня, пах отменно, но не было абсолютно никакого аппетита, я лишь извинилась перед ним, но меня легко простили. Я первый раз соврала, когда сказала, что всё время провела на работе, но для правды у меня не хватило сил. В субботу мы, как обычно, прогулялись по пляжу, купили уличной еды и посмотрели закат, но сегодня у меня вновь скудное настроение.

Лёжа на груди Джареда, вывожу кончиком пальца узоры на его теле. Мысли занимает лишь то, что я не могу сообщить ему главную новость, опасаясь реакции. Джаред как был загадкой, так и остался. Я не знаю, чего ожидать. Снимок первого ультразвукового исследования лежит в сумочке в укромном кармане, куда его спрятала, как и тест на беременность, разукрашенный двумя полосками, который я сделала в раннее утро субботы, пока Джаред ещё спал. Не знаю, чем я думала и чего ожидала, когда на руках заключение от врача, но хотелось ещё раз убедиться. Сегодня ровно три дня, после того, как я сделала тест и посетила гинеколога, моя голова по-прежнему в тумане. Я скрывают от всех своё положение. Сейчас мысль о том, что в двадцать один год стану мамой – пугает до чёртиков. В планах беременности не было как минимум до двадцати пяти, чтобы я могла сформироваться самостоятельным человеком. Возраст двадцать пять лет казался мне идеальным. Это то время, когда за плечами университет, а в настоящем твёрдая ступень на работе. Кроме того, до этого возраста ты успеваешь прожигать молодость. Сейчас мы только встаём с колен на ноги, расширяя возможности, а в моём положении они кажутся размытыми. Я абсолютно не желаю покидать университет, потому что образование необходимо, но как должна справляться с грудным ребёнком на руках и успевать учиться? А если рядом не будет Джареда, то вся моя жизнь пойдёт коту под хвост, где я превращусь в домохозяйку, чего так старательно избегала.

Я вовсе не хочу сказать о том, что дети – это плохо, но ведь я сама ещё ребёнок. Мне страшно. Страшно понимать, что могу остаться одна. Я всегда хотела, чтобы ребёнок рос в полноценной семье, где есть любящие родители. Конечно, из вариантов сразу исключается брак по залёту или фиктивный. Нет, на этот шаг я никогда не пойду. Ребёнок должен видеть, что его родители любят друг друга, а не воротят нос. Дети всё перенимают за родителями, ведь это сделала я.

Решаюсь на вопрос, который волнует уже который день, и наконец-то задаю его.

– В каком возрасте ты планировал стать отцом?

– Не знаю, – поглаживая мою спину, Джаред смотрит в потолок и пожимает плечами. – Наверное, лет в двадцать семь.

– Почему? – выдавливаю, задержав дыхание.

– Потому что сейчас мы молоды, это станет обузой. У нас вся жизнь впереди. Я не понимаю людей, которые начинают клепать детей в восемнадцать, а то и раньше.

Не выдерживаю дальнейших рассуждений, подскакиваю с кровати и бегу в туалет. Сердце болезненно сжимается, и я ругаю себя за то, что задала подобный вопрос. Но чего я хотела? Он всего лишь высказал своё мнение, как я и хотела.

Прикладываю ладонь к животу и смотрю на собственное отражение. Новый поток слёз.

– Прости, комочек… – едва слышно шепчу я, поглаживая живот. – Боже, прости…

Я не знаю, понимает ли меня этот комочек внутри или нет, но мне так больно за свою дурость и за дурость Джареда, потому что наша глупость обернулась подобным положением. Мне отчётливо помнится тот день, когда разум затуманился под воздействием небольшого количества алкоголя, и мы не воспользовались презервативом. Я всегда говорила, что раз на раз не приходится, и оказалась права.

Когда я покинула клинику, мозг не совсем осмыслял произошедшее. Слова доктора эхом звучали голове: «Поздравляю, Элизабет, у Вас шесть недель, это очень радостное событие». Пожалуйста, пусть женщина, вручившая мне снимок, теперь произнесёт эти слова для Джареда, который не планировал подобного до двадцати семи лет. Я не знаю, что теперь делать, как сказать Джареду, как сообщить родителям и как рассказать друзьям. Я повергну в шок всех своим объявлением. Ловлю себя на мысли об аборте, но как с этим можно жить? Как сделать вид, будто ничего не произошло, и ты не убила маленькую невинную жизнь?

– Лиз? – раздаётся голос Джареда за дверью. – Что происходит? Я что-то не так сказал?

Проглатываю слёзы и выдавливаю:

– Всё в порядке. Живот заболел.

– Хорошо, – следом слышатся отделяющиеся шаги, а из глаз брызгает новый поток слёз.

Смотрю на себя в зеркало и сжимаю край раковины, чтобы не издать писка или звука. Я не готова. Не готова стать мамой, но ещё я не готова убить комочек внутри себя.

Глава 2

Джаред

– Больше не будем покупать там ничего.

– Где? – спрашивает Лизи, пугая бледностью.

– В том фургончике.

– А.. да, – кивает она.

Её поведение списываю на плохое самочувствие. Вероятно, если бы мы взяли один и тот же хот дог, я мог быть сейчас в подобном состоянии. Такой подавленной и бледной мне ещё не удавалось её лицезреть. Лизи ненавидит невкусную еду, хоть и является поклонницей уличного перекуса в виде сэндвича, бургера или хот дога.

–Как себя чувствуешь? Ужин?

Она пожимает плечами и обмякает на диване, сворачиваясь вокруг одной из подушек.

– Нормально, пока ничего не хочу.

– Я всё равно приготовлю. Ты с утра ничего не ела, а время уже семь вечера. Мало ли захочешь.

– Угу, – бубнит она.

Прожив вместе год, я изучил Лизи вдоль и поперёк с другой стороны. В такие моменты её лучше не трогать, но сейчас мне хочется как-то выразить поддержку. Двигаюсь ближе и поглаживаю её по голове. Вероятно, хот дог был самым отстойным, если довёл до такого состояния, хотя, он выглядел довольно аппетитно.

Листаю каналы и останавливаюсь на мультиках, которые она любит смотреть при плохом настроении. Дело дрянь, потому что она вовсе закрывает глаза и шмыгает носом. Сегодня нам не может помочь даже Спанч Боб, а это означает лишь то, что сейчас крайняя точка её отвратительно настроения.

– Хочешь побыть одна?

Лизи едва заметно кивает. Выдохнув, оставляю поцелуй на её виске и поднимаюсь с дивана.

Сейчас моя жизнерадостная и весёлая девушка бледная и вялая, из-за чего сердце болезненно сжимается. Надеюсь, не я стал причиной её скверного настроения. Между нами всё было хорошо. Лишь изредка мы могли поругаться, но всегда мирились через пару минут, потому что оба не можем находиться друг от друга в стороне, кроме того, гнев проходил сразу, как только я видел её хмурое лицо. Перебираю последние дни и не могу понять, что сделал не так. Пару дней назад Лизи пришла с работы растерянной. В тот день из её рук падал практический каждый предмет, да и спать она легла довольно рано, но я списал всё на то, что ей приходится уходить с работы, к которой она успела привыкнуть и привязаться. Кроме того, временно она выполняла работу за двоих, её можно понять. Ту хреновую работу, где был её ублюдок босс, из-за которого она попала в больницу, вспоминаю с содроганием. Год прошёл на радость прекрасно, потому что я не видел его рожи с того дня, как последний раз мы встретились на приёме. С того дня была ещё парочка, но ни на одном из них не было Артура. Надеюсь, что Лизи не хочет наступить на те же грабли ещё раз, потому что каждый раз, когда она говорит о той работе, в её глазах замечаю грусть. Она скучает по тому коллективу, но я обрываю все нити, за которые она цепляется. Она будет там работать только через мой труп и то, даже при таком раскладе я выберусь из-под земли и не дам ей вновь туда устроиться. Хрена с два этот ублюдок получит её.

Всё время, которое провожу за готовкой – молчу, да и Лизи не особо стремиться почесать языком. Она продолжает лежать на диване в той позе, которую приняла изначально. Только когда делаю несколько шагов ближе, вижу, что она задремала. Достаю из шкафа одеяло и укрываю её, оставляя ещё один поцелуй.

Она красивая. Даже больше чем красивая. Эта девушка невероятна как внешне, так и внутренне. Иногда сомневаюсь, не во сне ли нахожусь, потому что не понимаю, с какого счастья заслужил её. За свои двадцать один, я успел неплохо накуролесить, и многие поступки отложились в памяти до конца собственных дней, но всё это было до неё. До того, как на моих глазах появилась она.

Телефон начинает вибрировать, вырывая из воспоминаний. Принимаю вызов, видя имя звонящего.

– Да?

– Ты собираешься на тренировку? – ехидно интересуется Люк.

– А сколько время?

– Восемь доходит. Не помнишь, что через семь минут, должен стоять передо мной?!

– Черт, уже выезжаю.

Спешно убираю приготовленный салат в холодильник и, подхватив сумку, целую свою, теперь уже невесту, в висок.

Каждый раз, когда я уходил раньше Лизи или же она уходила на работу раньше меня, мы всегда целовали друг друга. Такой маленький жест внимания очень важен для неё, да и мне приятно, когда её губы касаются щеки ранним утром. Наша любовь и страсть не утихла, наоборот, я желаю эту девушку всё больше и больше и вижу, что это взаимно.

Те два часа, что проходят в зале, опустошают как физически, так и морально. Если полностью вытереться полотенцем, то его можно выжимать несколько раз. В каких бы я не был отношениях в Люком, он разделяет рабочие и личные, а бокс – это работа, даже если над собой. Ему ничего не стоит гонять меня так, словно на убой. А сегодня именно на убой. Во-первых, за опоздание, во-вторых, просто так. Не нужен повод, чтобы добивать меня. В любом случае, это даёт свои плоды.

Тёплые струйки душа расслабляют плечи. Не знаю, сколько времени могу провести в таком неподвижном состоянии ещё, если бы не Люк.

– Эй, русалочка, ты не планируешь отрастить ноги и выйти на сушу?

– Иду, – говорю я, не желая сдвигаться с места.

Всё равно приходится перекрыть краны, намотать полотенце и вывалиться овощем в раздевалку, чтобы услышать причину, из-за которой должен был выйти. После горячей воды, стало только хуже, потому что теперь я не хочу шевелить конечностями.

– Нас уже ждут, – сообщает Люк, подпирая бедром дверной проём.

Достаю футболку и выгибаю бровь, кинув в его сторону секундный взгляд.

– Для чего?

– Нужно обсудить дальнейшие планы. Срок действия контракта истекает через неделю.

Киваю, и он удаляется, закрывая дверь.

Я не особо задумываюсь о будущем, и мы не обсуждали планы. Всё это время я просто знал, что хочу заниматься и жить так, как делаю это сейчас. С любимым занятием в виде бокса и лучшей девушкой на свете, которая стала моей невестой, жизнь превратилась в нескончаемый поток счастья. Я готов на всё, лишь бы так продолжалось дальше.

Я готов обсудить все варианты, которые возможны, но принимать решение буду не один. Лизи как-то обмолвилась, что в университете ей дали ровно год, после чего она должна вернуться, а значит, что я должен сделать это тоже. После того, что она прожила со мной год, засыпая и просыпаясь в одной кровати ежедневно, я не готов вернуться в прошлое, где буду жить только в ожидании выходных. К такому варианту я больше не вернусь, даже если придётся выбрать между академией и ей. Я всегда выберу её.

Захожу на порог переговорной, где собралось пять человек, в ожидании меня. Не принимаю свой приход за опоздание, я даже не знал, что должен быть сегодня тут.

– Привет.

– Привет, – с деловитой улыбкой, здоровается каждый, но после чего, остальное на себя берёт Марсело:

– Нужно обсудить все тонкости следующего контракта.

– Уже в курсе, – кивком, соглашаюсь я, занимая одно из кресел.

– Мы не готовы прощаться. Думаю, ты понимаешь, что мы планируем продолжить сотрудничество, у нас сформировались кое-какие предложения.

Он протягивает небольшой, скреплённый за угол зажимом, свёрток бумаг. Я знаю, что не готов остаться тут без Лизи, поэтому идею с тем, чтобы жить тут в одиночестве – сразу откидываю в сторону.

– Их несколько? – интересуюсь я, когда Кит пробегается глазами по листам.

– Да, у вас есть неделя для принятия решения.

– Хорошо.

Прощаюсь, и первым покидаю кабинет, направляясь домой.

После того, как Кит прочитает все условия, он передаст документы мне и кратко изложит предложения академии. Больше подписывать контракт не глядя – я не собираюсь, один раз это стоило отношений. Я не готов ступать на ту же тропинку, поэтому заберу их себе, чтобы прочитать каждое слово лично. Больше никаких принятий решений, обуславливаясь доверием кому-то. Отныне, я верю только тому, что вижу сам.

Когда возвращаюсь домой, Лизи продолжает спать, только на этот раз, она перебралась в нашу спальню.

Стягиваю одежду и залезаю к ней в тёплую постель, притянув к себе калачик, в который она свернулась. Лизи хмыкает сквозь сон, а моё сердце получает укол, это означает только одно – она плакала. Либо тот хот дог действительно самый отстойный, либо что-то произошло, но меня держат в неведении.

– Лиз? – шепчу я, но не получаю ответ. Приходится повторить: – Лиз?

– М?

– Я люблю тебя, – убираю волосы в сторону и оставляю дорожку поцелуев на бархатной спине.

Лизи выдыхает, и отвечает тем же, но мне не нравится. Звучит, как одолжение, а не взаимность. Не понимаю, что происходит, что не так. Решаюсь начать с нейтральной темы.

– Сегодня получили новые предложения. Их несколько. Кит прочитает, расскажет мне и отдаст договор, чтобы определиться с выбором.

– Угу, – отзывается она, что приводит меня в ступор.

Выдыхаю и провожу по изгибу её талии, прижимая к себе.

– Лиз, я не понимаю, что происходит, расскажи мне…

– Я просто устала.

– От чего?

– Много работы навалилось.

– Малышка, потерпи, – скольжу ладонью по животу, огибая её талию. – Остались считанные дни. Скоро вернёмся в Нью-Йорк. Я вижу, как ты скучаешь.

– Угу, – мямлит Лизи.

– Не помню, говорил ли тебе…

– Что?

– Что ты самая лучшая, – улыбаюсь, оставляя поцелуй в изгибе шеи. Конечно, я говорил и не раз. Я говорю ей это постоянно. – А ещё, ты готовишь лучше Рамзи и намного красивей Джоли.

– Спасибо, – слышу улыбку в её голосе и понимаю, что желал именно этого.

– Сладких снов, – шепчу я, прижав её так сильно, как только могу себе позволить.

– Спокойной ночи.

Засыпать с ней – самое большое богатство, никакое золото и деньги мира не сравнятся с тем, что она сопит рядом.

Я действительно вижу, как она скучает по Нью-Йорку, ей не хватает той жизни и шума, который можно получить только там. Нью-Йорк тот самый город, который полностью соответствует энергетике Лизи. Эта девушка как юла, ей нужно постоянное движение и активный ритм жизни, но меня пугает то, что там будут все. Она будет разрываться между мной и друзьями, тогда, как тут полностью принадлежит мне, если не считать работы или Ками, с которой они периодически куда-нибудь выбираются. Моей настоящей удачей стало столкнуться с ней. Лизи не так скучно тут, любой девушке нужна подруг, так же, как и парню – друг. Иногда нужно поговорить о чём-то чисто в мужской компаний, некоторые вещи ты не можешь обсудить со своей девушкой. Таким другом для меня стал Люк, а для Лизи – Ками. Мы по-настоящему обрели друг друга в этом городе, и я не готов потерять её в Нью-Йорке.

Глава 3

Утром сквозь сон удалось почувствовать прикосновение губ Лизи перед тем, как она ушла на работу, а значит, что между нами всё хорошо. Лишь единственный раз её губы не коснулись моей щеки, и тогда я понял, что дело дрянь, потому что перед этим мы неплохо разругались. Больше повторять подобный опыт не особо хочется.

Встаю с кровати примерно к десяти утра и в холодильнике нахожу тарелку с сэндвичем, который оставила для меня Лизи. Ещё один плюс жить с ней. Если она уходит, когда я ещё сплю, Лизи всегда оставляет что-то, это сверхзабота, которой она одаряет. Из таких мелочей состоит наша жизнь, и я по-настоящему кайфую от этого. Иногда я встаю с ней, чтобы просто позавтракать, но сегодня спал так, словно был убит, и только чудо помогло ощутить её поцелуй.

Утро начинается с тренировки, поэтому меня уже ожидает Люк, рядом с которым Кит, готовый позаниматься разделить это время.

– Привет, – подаю голос, чтобы уведомить о своём присутствии.

– Я прочитал предложения, – не теряя времени, говорит Кит. – Обсудим после тренировки.

Согласно киваю и жму их ладони в знак приветствия.

– Без проблем.

Все мысли сосредотачиваются на дальнейшей жизни. Я уже предчувствую выбор квартиры в Нью-Йорке для продолжения нашей жизни вместе. Я больше не готов жить по разным. Лизи неплохо обжилась тут, теперь я легко называю квартиру своим домом. На тумбочках расположилось несколько рамок. Как-то она просила дать ей фотографию с родителями, но я не захотел, склоняясь к тому, что всё осталось в Бостоне. Лизи расстроилась, а расстраивать её – это последнее, что я хочу. Пришлось согласиться на то, что при поездке ко мне, она обязательно выберет любую. Теперь утро пахнет ароматом её духов, смешанными с моими, а по вечерам – вкусным ужином, который она готовит. Ради её улыбки, я готов сорвать все цветы мира, которыми периодически её радую, либо же мелкими подарками. Уверен, если бы была возможность сорвать с неба звезду, именно это я мог сделать. Она присутствует на всех чемпионатах, поддерживая и переживая за меня, за это время о нас успели написать сотни статей как хороших, так и не особо. На негативные Лизи не обращает внимание, а вот меня они изрядно бесят.

После тренировки, двигаюсь в направлении переговорной, гадая, какие условия и предложения сделала академия. Я точно знаю, чего хочу и лучше одному из вариантов сейчас быть прописанным на белых листах. Лизи научила меня не отчаиваться. В течение года я получал приглашения из других академий, которые переманивали к себе, но я отсеивал их, даже несмотря на то, что они отвечали согласием на мои условия. Я не тот человек, который будет метаться. Я точно знал, что по завершению контракта, выслушаю все предложения разных сторон и приму решение.

Занимаю кресло. Кит колпачком ручки постукивает по столу.

– Предложений несколько. Первое: мы ничего не меняем, остаёмся тут на последующий год.

– Сразу нет, – отрезаю я.

– Подожди, Джаред. Второе: они согласны на то, что ты будешь жить в Нью-Йорке, периодически прилетая сюда, проще говоря, командировки, но этот вариант с нюансами.

Вопросительно выгибаю бровь.

– Контракт на два года, и процент по доходу от боя занижен. Ты не можешь его разорвать, как и сегодняшний, либо платим неустойку.

– Подходящий вариант, – киваю я. – Меня не интересуют деньги, кроме того, есть и другие предложения.

– Не равняй те академии с нынешней. Мы находимся в одной из лучших по всей стране, поэтому те готовы пойти на всё, что ты пожелаешь, плюсом ко всему, там ты будешь получать ещё меньше, чем тут. Даже меньше того процента, который предложили по контракту в Нью-Йорке.

– Тогда ты знаешь моей ответ. Я согласен на Нью-Йорк, но для начала прочитаю сам и поговорю с Лиз.

– Джаред, – тяжело выдыхает Кит. – Ты знаешь, как мы относимся к Лизи, но так ты разрушить свою карьеру, не лучше ли остаться тут?

– Ей дали ровно год, теперь она должна вернуться в Нью-Йорк, – цежу, сжимая кулаки. – И я вернусь с ней.

– Джаред…

– Даже не думай, что я соглашусь на сраные выходные! – перебиваю, не желая слушать аргументы. Для меня их не существует.

– Ты понимаешь, что в Нью-Йорке мы не сможем отдаваться академии так, как можем делать это тут? Это твоё будущее, разумней сделать так, как предлагаю я. И кроме того, процент от боя будет меньше, чем тут.

– Ты прикалываешься? У меня, семья, плевать на деньги! Один раз я чуть ли не потерял её, так что засунь эти сраные проценты в задницу.

– Семья?

– Ты где-то отшиб мозги? – морщусь, на секунду взглянув на Люка, лицо которого нейтрально. – На её пальце кольцо! Моё кольцо! И клянусь, там появится ещё два, а ты предлагаешь остаться тут и довольствоваться сраными выходными?

– Два? – интересуется Люк, меняя тему.

– Да. Одно моё, второе обручальное, а третье мама наденет на её руку при первой возможности. Типа семейной традиции. Бабушкино кольцо.

На одном пальце Лизи действительно может оказаться сразу три кольца. Конечно, я мог взять то самое бабушкино, которое наша семья переняла за традицию, но для этого пришлось бы разговаривать с мамой, а этого я не хотел. На тот момент хотелось оставить всё в тайне, но Алекс всё быстро узнала. Впрочем, как и все друзья. Лизи не носит перчатки, чтобы закрыть руку. Это вышло случайно. Я просто пошёл в торговый центр, чтобы купить новые бинты, но сам не понял, как забрёл в ювелирный магазин. Кольцо выбиралось буквально на глаз, и я беспокоился о том, что оно не подойдёт. Девушке чудом удалось подобрать верный размер, вероятно, в её взгляде встроенная линейка. Настоящее чудо, что она определила его только по фото. Теперь на безымянном пальце Лизи блестит кольцо, а я спокойно дышу, зная, что она точно принадлежит мне.

Как только мы сообщили родителям, мама пригласила нас в гости, но ещё неделю я точно не могу никуда уехать из Форт Лодердейла, потом мы должны посетить семью Лизи и мою, а лучше объединить эти поездки в одну. Честно говоря, я бы с удовольствием посетил родной город, слишком давно там не был. Уверен, как только мы появимся на пороге, мама любым способом вручит кольцо Лизи, даже если для того, чтобы она его приняла и надела, придётся отрубить ей палец. Два кольца на её безымянном пальце точно будут принадлежать мне, и оба я собираясь надеть на неё сам, одно, конечно, уже на месте, дело за вторым.

– Джаред, ты должен подумать хорошо, – продолжает Кит.

– Я уже сказал. Тут не о чём думать. Я принимаю предложение жить в Нью-Йорке и периодически прилетать сюда. Если они сделали такое предложение, значит, оно было чем-то обосновано, соответственно, я буду кретином, если не приму его.

– Тебя не переубедить.

– Тут ты прав.

Притягиваю документы, которые собираюсь изучить вечером, чтобы ничего не упустить, и поднимаюсь с кресла. Пожимаю на прощанье ладони парней и выхожу за дверь. Сейчас во мне горит надежда, которой я воодушевился. Мне плевать на деньги, когда дело касается Лизи, она на первом месте. Я знаю, что не пропаду, у меня множество других предложений.

После вчерашнего хренового настроения, хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы на её лице расцвела улыбка, а не слёзы, по этой причине заезжаю в цветочный магазин и покупаю огромную охапку белых роз, которые она любит. Наверное я сделал этому магазинчику выручку на месяц вперёд, судя по горящим глазам девушки, которая обернула стебли белой лентой и вручила его мне.

Также спешно доезжаю до здания, где работает Лизи, и плетусь к дверям с огромным букетом в руках, попутно улавливая удивлённые взгляды сотрудников. Кстати говоря, её нынешняя работа мне нравится больше прежней. Тут работают парни, которые больше заинтересованы залипать в экран компьютера, а не девушкой. Задроты рядом с Лизи мне больше по душе, чем её бывший ублюдок босс.

– Ну, привет, – раздаётся за спиной знакомый голос. Поворачиваюсь к Ками, которая сложила руки под грудью и хитро улыбнулась. – Что опять сделал?

– Ничего. Хорошее настроение, решил, что Лизи оно тоже не помешает.

– Что случилось?

В ответ жму плечами.

– Она пришла домой без настроения и сразу легла спать, ты что-нибудь знаешь?

– Нет, она отказалась куда-нибудь сходить. Думала, вы разругались.

– Ладно, пойду поднимать настроение.

Подмигнув, она скрывается в кабинете, предварительно пожелав удачи.

Не жду чуда, направляюсь дальше, оставляя несколько последующих кабинетов за спиной. И когда дохожу до нужного, думаю, постучать или же ввалиться, как делал это всегда. Выбираю первый вариант на тот случай, если настроение Лизи ниже красной линии. За стуком тут же получаю приглашение войти.

– Джаред? – удивляется она, поднимая голову от кипы бумаг на столе.

Лизи освобождает кресло, и её бежевая юбка тут же губит во мне всякое желание на милые беседы за кружкой кофе, а когда глаза исследуют едва прозрачную белую блузку, и вовсе позволяю себе возможность пуститься в круговорот фантазий. Она перебирает ногами к дверям, пока я топчусь в них, совершенно позабыв про букет за спиной. Лизи сплошная доза сексуальности. Кажется, что в этот момент, за ней следует свет прожектора, всё вокруг меркнет. В моей голове целое кино, и сейчас это замедленное действие.

– Я уже говорил, какая у тебя отпадная юбка? – улыбаюсь, блуждая взглядом по ножкам, чуть выше колен которых, та самая юбка карандаш, позади которой неплохой разрез.

Лизи закатывает глаза и немного улыбается.

– Говорил. Так и будешь стоять за дверью?

– Не могу, я не один.

Девушка вопросительно выгибает бровь, и я больше не тяну. Шире открываю дверь и переступаю порог. Губы Лизи тут же принимают форму буквы «О», а в глазах мелькает чистое замешательство, граничащее со смущением и неожиданностью.

– Что за повод?

– А нужен повод? Решил поднять тебе настроение.

Вручаю ей букет и притягиваю к себе, оставляя поцелуй на губах, вслед чему Лизи прячет носик в бутонах роз.

– Спасибо, – улыбается она, втягивая аромат букета, который ощущается и без того, чтобы тянуться к нему.

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо.

– У тебя есть замок на двери? – игриво пощипываю её бедро и улыбаюсь, из-за чего Лизи начинает хихикать.

– Есть.

– Тогда нам стоит закрыться. Мы скоро улетаем, а твой кабинет всё также невинен.

– Картер! Замок может и есть, но ещё тут есть камеры.

– Закрасим камеру баллончиком или лаком для ногтей, – предлагаю я. – Я оплачу все расходы.

– И где ты возьмёшь лак или краску сейчас?

– У тебя нет с собой лака?

– Нет, зачем он мне?

– Вот именно на такой случай. Может, тебя отпустят домой или тут есть туалет?!

– Потерпишь до дома, – хохочет она, и на сердце становится гораздо теплее. Приятно понимать, что я могу всё исправить, управляя её настроением.

Прогуливаюсь ладонью по пояснице и спускаюсь ниже, сжав её попку.

– Я не могу терпеть так долго, ты даже не представляешь, что со мной делает этот разрез.

Лизи шлепает меня по руке и самостоятельно тянет её выше.

– Ты неисправим.

Нарочито фыркаю и недовольно закатываю глаза.

– С ума сойти. Я не могу взять собственную невесту у неё на рабочем столе. Кто вообще придумал камеры?

– Прекрати, – шикает она. – Ещё есть аудиозапись.

– Тогда пусть нам вырежут эти моменты и отправят по почте в Нью-Йорк. Давно хотел подобное видео.

– Господи! – громко шепчет она, закрывая лицо свободной ладонью.

Сжимаю её в тисках из объятий и оставляю сотни поцелуев, попутно тараторя:

– Ты сама виновата. Не я же стою в прозрачной блузке и сексуальной юбке.

– Мне нужно работать, иначе я задержусь.

Принимаю собственное поражение и ослабляю хватку, хотя это очень тяжело. Я на грани изнасилования, и это ужасно. Нет ничего, что я хотел бы сильнее неё.

– Ладно, – выдыхаю я. – Заеду за тобой, сходим куда-нибудь. Ещё я получил контракт, обсудим за ужином.

– Хорошо, мне нужно найти вазу.

Лизи выбирается из моих объятий, и я страдальчески стону. Слишком тяжело отказывать себе. Это становится зависимостью – влечение к ней. Мои глаза сверлят тот самый разрез на юбке, когда она проходится к дверям и открывает её. Чувствую себя ребёнком, который готов упасть на пол и обливаться слезами, лишь бы получить своё, даже если для этого придётся выплакать глаза.

– Ты можешь подыскивать для нас квартиру в Нью-Йорке, – говорю я, чтобы отвлечься, но продолжаю сверлить взглядом изгибы её талии.

– Почему?

– Потому что предложений несколько, но меня интересует только то, что мы возвращаемся в Нью-Йорк. Сегодня всё прочитаю.

– Ты можешь смотреть мне в глаза, когда это говоришь? – хихикает Лизи.

– Не могу, ненавижу, когда на тебе одежда.

– Джаред, хватит, – тянет она, заливаясь румянцем.

– Я тоже прошу тебя: хватит меня динамить, дай мне полчаса.

– Полчаса? – ахает Лизи.

– О, за эти полчаса ты всегда успеваешь несколько раз. Значит, если я предложу час, всё удвоится.

– У меня много работы.

– Это оправдание, потому что потом ты не сможешь думать о работе, – усмехаюсь я.

– Если ты перестанешь сейчас, то дома получишь гораздо больше.

– А вот это уже заманчиво.

Направляюсь к ней, и как только подхожу, не отказываю себе в том, чтобы не втянуть ванильный аромат её тела, укусив мочку уха.

– Жду не дождусь вечера, – улыбаюсь я.

Глава 4

Пока я занимался подготовкой ингредиентов для стейка, Лизи сидела на стуле рядом, поставив подбородок на колени и подперев на столе телефон соусом. С её лица не спадала улыбка на протяжении всего того времени, когда она смотрела любимое шоу. Иногда мне кажется, что она любит Гордона больше меня, судя по её распахнутым глазам и улыбке. Каждый раз, когда я поворачивался или смотрел на неё, видел застывшие слёзы в глазах. Я уже привык, что Лизи очень эмпатийный человек, она переживает и радуется за других, но я всегда посмеивался над этой чертой. Несмотря на свой бойкий и упёртый характер, она умеет сопереживать даже больше, чем оно того стоит. Вот сейчас по её щекам стекают первые слёзы, когда какая-то женщина рассказывает о том, что у неё практически ничего нет, она бросила работу и вообще их семья живёт не так богато, именно по этой причине она пришла на шоу, чтобы показать свою любовь к готовке и поменять жизнь семьи. Кстати, эта женщина получила фартук, а Лизи хмыкнула и расцвела. Но это ещё не вся дилемма, потому что под конец серии появился парень. Он был совершенно один, семья не принимает его любовь к поварству, и вообще не ждёт его домой по проходу испытаний, в то время как остальных участников поддерживают родственники или друзья. В этот момент Лизи разревелась, но поверх всего, этот парень не получил фартук, от чего она буквально билась в истерике, а я посмеивался над её причудами. Ей Богу, она слишком сильно на всё реагирует. Она хмыкает и глубоко втягивает воздух, потому что после двух нет от судей, её любимчик дал парню шанс в виде пропуска на повторное испытание. Тогда Лизи начала захлёбываться слезами от счастья.

– Иногда ты меня пугаешь.

– Что? – всхлипывает она.

– Ты слишком остро на всё реагируешь. Это же всего лишь шоу.

Недобрый блеск её глаз похож на лазерный луч.

– Ты ничего не понимаешь!

Девушка спешно тыкает по экрану, ворча под нос проклятья.

– Что?

– Новой серии нет! – морщится она.

Закатываю глаза и смеюсь.

– Трагедия.

– Иди к чёрту, Картер!

С этими словами, она вскакивает со стула и грузно шлепает босыми ногами по полу. Я же качаю головой, смотря ей в след, и издаю очередной смешок. Так происходит всегда.

В последнее время она стала слишком восприимчива к словам. Иногда мы можем повздорить на пустом месте, даже если я повесил полотенце не на ту вешалку. Завершающая неделя тут оборачивается нашими новыми ссорами. Контракт уже подписан, а это означает то, что последующие два года я точно проведу в Нью-Йорке вместе с ней, конечно, периодически, как и говорилось, буду вылетать в командировки, плюс должен присутствовать на всех мероприятиях, но это не меняет сути. Мы возвращаемся в Нью-Йорк вместе. Лизи не часто может рассматривать варианты из-за большой загрузки на работе, поэтому подобным занимаюсь я. Она обусловила только несколько предпочтений: большие окна, поближе к Алекс, и место, где можно прогуляться. Мне не нужно узнавать остальное, я и так знаю, что она любит.

Завершаю возиться с ужином, и расставляю тарелки по столу. Мне приятно побаловать Лизи своими навыками, хоть я и люблю видеть её на кухне. Но сегодня именно тот день, когда я изъявил желание накормить нас.

– Лизи, – зову я, но не получаю ответ, из-за чего делаю это снова: – Лизи!

Лениво выглядывая из комнаты, она вопросительно смотрит на меня. Я знаю этот взгляд. Она всё ещё пытается злиться, но получается плохо, это наша взаимная черта. Мы быстро остываем после ссор.

– Ужин, – сообщаю я.

– Не хочу.

Не сегодня и не со мной.

Быстро пересекаю гостиную и, подхватив её, закидываю на плечо, из-за чего она начинает брыкаться. Наша обычная практика.

– Малышка, – выдыхаю я, вернув её на ноги и притянув за талию. – Последний раз ты ела в десять утра, мне не нравится такой аппетит.

Лизи вновь морщится, упираясь локтями в мою грудь. Её аппетит действительно стал сумбурным и непонятным. Раньше мы могли легко скупить всё, что было в фастфуде и объедаться этим в постели, сейчас она редко тащит меня в ближайшее кафе. И мне это не нравится.

– Прости, если обидел тебя. Давай поужинаем вместе?

Целую кончик её носа, и Лизи сдаётся, опустив плечи.

– Ладно.

Стейк получился отменным и Лизи, похоже, оценила мои старания, потому что поглощала его с диким аппетитом. Со своим ужином она расправилась раньше меня, благодаря чему, внутри всё ликует. Во-первых, теперь она сыта, во-вторых у неё появился хороший аппетит, в-третьих, ей понравилось.

– Я не хуже Рамзи, – играю бровями, смотря на её довольное лицо, когда она поглаживает живот. – Не ужин, а гастрономический оргазм.

– Ну… не всегда, – улыбается Лизи.

– Что? И что тебе не понравилось?

– Те капкейки, – морщится она.

– Эй, – тяну, кинув в неё смятую салфетку. – Я ненавижу печь. Ты сама их просила, и вообще, тогда ты их быстро съела.

– Голод и не такое может сотворить.

– Ну-ну, – смеюсь я, но признаю, что они были не лучшим моим блюдом. Скорее, в тройке худших.

Лизи смешно болтанёт головой и кривит смешную рожицу. Я люблю её такой простой, лёгкой и весёлой. Напряжение быстро спало и от недавних обид ни осталось и следа. У нас заведено небольшое правило: тот, кто готовил – не моет посуду, именно по этой причине Лизи подхватила наши пустые тарелки и начала отмывать их в раковине, хотя в квартире имеется посудомойка, но она пользуется ей крайне редко.

Пока она стоит у гарнитура в коротеньких пижамных шортах, я разглядываю или же смакую её загорелые ножки. Мне удалось отхапать самый большой и сладкий кусочек пирога. Даю волю фантазии, и она легко заходит за пределы обнять и чмокнуть в щёчку. Больше не остаюсь в стороне. Притягиваю её ближе и склоняюсь к уху.

– За тобой должок.

Убираю шоколадные волосы в сторону и осыпаю её шею поцелуями, у которых нет конца и края.

– Не припомню, – сжимается Лизи, закрывая изгиб шеи.

– Да что ты, – усмехаюсь, скользнув под майку и быстро добравшись до груди.

– Джаред! – восклицает девушка, оттолкнув меня в сторону, но я возвращаюсь назад.

– Малышка, супружеский долг и всё такое.

Лизи медленно закрывает воду и следит за мной через плечо. Секунда, и она метнулась в сторону, найдя спасение за спинкой дивана. Мы оба знаем, что это закончится, и тогда я получу то, что хотел.

– Когда я тебя поймаю, ты будешь делать кое-что ещё.

Склонив голову на бок, она закусывает нижнюю губу, но никогда не скроет румянец, по которому я отслеживаю ход её мыслей.

– Что?

– Не то, о чём ты подумала, но от этого тоже не откажусь, только следом.

– Следом за чем?

Лизи делает шаг назад, когда я расставляю руки по спинке дивана и склоняюсь ближе к ней.

– Давно не посещал стриптиз-бар.

Резкий рывок, и она оказывается в моих руках, как и планировалось.

– Можешь приступать, – говорю я, когда она извивается и брыкается.

Падаю на диван, уволакивая её вместе с собой.

– Ты что-то путаешь, Картер.

– Не думаю. Давай, Лиз, или тебе слабо?

– Мне не слабо, но если так ты решил меня развести, то выходит не очень.

– Никто никого не разводит, – улыбаюсь я, наслаждаясь касаниями к её телу. – С меня желание.

Девушка в моих руках тут же застывает. Её зрачки расширяются до размера тарелки. Глаза встречаются с моими, и она опаляет лицо горячим дыханием.

– Без проблем, но ты следующий.

– В каком плане?

Лизи сползает с моих ног и пожимает плечами, вышагивая к центру гостиной.

– Не тупи, Джаред, долг платежом красен.

– Хрен с ним, забились!

Скрещиваю ноги и широко улыбаюсь. Что там говорят? Если успел скрестить пальцы, руки или ноги, то ничего не должен? Тут я её поймаю. Но Лизи возвращается, двигаясь с грацией пантеры. Тёплые ладони опираются на мои колени, когда губы застываю меньше, чем в дюйме от моих.

– Для начала, – шепчет она. – Сядь нормальную, а не детские уловки.

Смеюсь, проведя языком по губе. Она слишком хорошо меня знает, и это чертовски плохо. Понимаю, что вляпался на ответные танцы, к которым не готов. Тогда в парке она загадала совершенно глупое желание бегать по траве без футболки, представляя себя самолётиком. Я готов чувствовать себя идиотом, но не стриптизёром, поэтому желаю, чтобы она повторилась.

– И второе: руки при себе, – сообщает Лизи, отклоняясь в сторону.

– Я могу побегать ещё раз самолётиком, – предлагаю я.

– Забудь об этом, Картер, – хихикает она. – Ты уже согласился.

– Я ещё не соглашался.

– Если сейчас не заткнёшься, то вдобавок я буду снимать на видео.

– Ты прикалываешься? – выдыхаю, растирая затылок ладонью.

Лизи пожимает плечами и вырисовывает бёдрами восьмерку без музыки.

– Без проблем. Бегаешь по квартире, изображая самолётик, но на спину я повяжу пакет, и это будет длиться столько, сколько я захочу… и когда захочу… и ещё я буду снимать… и залью в ленту.

– Всё? Как-то многовато пунктов из-за одного танца, причём я должен сидеть не шевелясь.

– Шевелиться тут буду только я.

Делаю отмашку рукой и принимаю все пожелания. Будь я проклят, если откажусь. Дальнейший выход сам себя найдёт.

– Приступай.

– Вот и чудно, – хитро улыбается она, вздёрнув подбородок, но я останавливаю её движения:

– Подожди, кое-что забыла.

Лизи замирает и вопросительно выгибает бровь, ожидая того, что я хочу сделать. Быстро нахожу подходящую песню и включаю Joe Cocker – You Can Leave Your Hat On, вновь откидываясь на спинку дивана, но с более довольной улыбкой.

– Продолжай, – киваю, а Лизи закатывает глаза.

Господи, я умер и попал в рай. Нахрен нужна стриптизёрша, когда у меня есть Лизи? Она водит бёдрами в разные стороны, поворачивается спиной и медленно спускается вниз, скользя ладонью по внешней стороне бедра, в то время как в моём паху уже давно всё поднялось вверх, и не только там. Волосы встают дыбом по всему телу, а взгляд и на секунду не смещается в другую строну. Лизи возвращается в исходное положение, ведя ладонями теперь уже по внутренней стороне бёдер. В эту самую секунду окончательно пропадаю. Какого хрена я согласился на это без прикосновений?

Несколько шагов, и вот её обворожительная нога упирается в диван между моими. Остатки самообладания улетучиваются. Хватаю её запястье и тяну к себе, но Лизи быстро ориентируется. Она хитро улыбается и отталкивает меня.

– Руки, Картер!

Виляя попкой, она подходит к стене напротив и, прижимаясь к ней спиной, скатывается вниз, потянув вниз гребаные шортики. Минута, и они отлетаю в сторону, как и мой здравый рассудок. Теперь она двигается по квартире в майке и белых кружевных трусиках, которые я готов разорвать. Ещё мгновение, и её нога возникает на журнальном столике. Покачивая бёдрами, она выгибается, поднимаясь по ней указательным пальцем выше и выше, и когда её пальчики смыкаются на подоле майки, которую она сейчас снимет следом, я нервно дёргаюсь. Секунда, и я ловлю майку, которую тут же бросаю в сторону. Остался только один жалкий клочок ткани. Исследую её спину, пожирая глазами и сосредотачиваюсь на попке, которая светится сквозь тонкую ткань. Лизи огибает диван и её пальчик ведёт по моим плечам, благодаря чему откидываю голову назад, чтобы взглянуть на неё. В конце концов, музыка завершается, а я готов кончить в трусы и нервно покурить на том самом месте, где сижу.

– Нахрен правила, – хрипло заявляю я, подхватив её и повалив к себе.

– Джаред! – это всё, что она успевает визгнуть, прежде чем приземлиться на диван.

Завожу её руки наверх, удерживая запястья и прокладываю себе путь, раздвинув ноги лишь одним движением своих. Свободной рукой скольжу по внутренней стороне бедра, приближаясь туда, где уже мокро. Она буквально пылает, я слушаю тяжёлое дыхание и упиваюсь жаром, которое исходит от её тела. Провожу языком по шее и проскальзываю под кружево, вводя один палец, благодаря чему Лизи жадно втягивает воздух и выгибается. Губы находят её, и я цепляюсь за них, как за последнюю ниточку.

Футболка ползёт вверх, чему абсолютно не противлюсь, следом за ней, на пол приземляются шорты и боксеры. Лизи обхватывает мою талию ногами, а я опускаюсь ниже, втягивая первый сосок, получая ответный стон. Прокладываю дорожку поцелуев вдоль животика. Талия – самая уязвимая зона, к которой я перехожу следом, осыпая поцелуями и покусываниями, доводя её до дрожи. Плавно спускаюсь ниже и тяну последний разделяющий клочок ткани. Продолжаю её муки, продвигаясь ниже и доходя до самой эрогенной зоны. Следующая остановка – рай, в который я готов её унести.

– Джаред! – на выдохе произносит она, выгибаясь и пытаясь отползти выше, но я не позволяю ей сбежать, удерживая бедра.

Стоны переходят в глухие и те, что обрываются и теряются где-то в горле. Прокладываю дорожку по внутреннему бедру и улыбаюсь, наслаждаясь дрожью её тела. Она была только со мной и только моей, это заставляет меня делать и желать всё, что никогда не желал. Сложно сказать, на что я не готов пойти с ней.

Как только возвращаюсь наверх, глаза Лизи распахиваются и устремляются в мои.

– Что?

– Моя очередь, – хитро улыбается она.

– Дай только знать, я всегда сниму штаны, – посмеиваюсь, оставляя поцелуй на её губах.

Скинув все подушки взмахом одной руки, Лизи кладёт ладонь на мою грудь и силой разворачивает на спину. Вероятно, сегодня нет места для томления с её стороны. Как только оказываюсь под ней, она накрывает меня губами. И я не готов отказать себе в том, чтобы не видеть её. Поднимаюсь на локтях и наблюдаю за тем, как её губы скользят вверх-вниз, к которым присоединяется язык, а следом и её ладонь. Мне даже не приходится помогать ей, выбирая нужный темп. Она читает мои желания, а я читаю её, всё на уровне подсознания. Если так пойдёт дальше, то я не дотяну и пару минут. Просто падаю на диван, и закрываю глаза, но вновь открываю их, вслед за чем едет крыша, когда её глаза встречаются с моими.

– Я больше так не могу, – хриплю я.

Одним движением поднимаю её выше и переворачиваю на спину, нависнув сверху. Одно движение – и наш обоюдный вздох. Медлительность, нежность – всё это не сегодня и не сейчас. Впиваюсь в её губы и с силой, которую применяю, могу сломать диван. От Лизи никаких возражений, лишь поощрение, которое понимаю благодаря стонам, граничащим с криками, и тем, как её руки гуляют по телу, оставляя следы на спине. Только спустя пару минут чувствую железный привкус крови из губы, которую она прикусила, но даже это не останавливает меня. Протягиваю руку под её поясницей и крепче прижимаю к себе.

Опухшие от поцелуев губы, красные следы на шее, раскиданные по дивану волосы, глаза, в которых читается безумие и желание – это всё открывается передо мной. Лизи кладёт ладони на мою шею и закрывает глаза, крепче прижимая к себе, а следом она застывает. Это даёт возможность больше не держаться самому. Взрыв, и я падаю лбом на её плечо.

– Ты сводишь меня с ума, – пытаюсь отдышаться и сказать что-то более понятно. —Если бы не твои танцы, то я мог продержаться дольше.

– Не придумывай оправдания, – хихикает она.

– Тогда тебе стоит поспать несколько минут, потому что впереди вся ночь.

Поднимаюсь с дивана и плетусь к дверям ванной комнаты.

– Картер, ты кое-что забыл!

Смотрю через плечо и ещё раз наслаждаюсь видом её идеального тела.

– Что?

– Пакетик тебя ждёт, как только выйдешь.

– Я уже отработал твои танцы, – улыбаюсь в ответ.

– Ты работал не один. Я буду ждать тебя тут.

Вздохнув, закатываю глаза и скрываюсь за дверью.

Это будет самый позорный момент за всю мою жизнь. Как бы не пытался растянуть мытьё, рано или поздно всё равно придётся выйти и встретиться с провалом лицом к лицу. Выключаю воду и наматываю полотенце на бёдра, смотря на собственное отражение. На мне те же отметины, что и на теле Лизи. Но в отличие от неё, на спине мелкие царапины. Взгляд с той же искоркой безумия, которое вновь готово повторить предыдущий забег.

Переступаю порог и нахожу её на диване, облаченную в пижаму. Не скрываю, это расстраивает меня. Я был бы рад, если бы она осталась в той же позе и неглиже.

– Я жду, – улыбается Лизи. – И я решила кое-что добавить, так сказать от себя.

Вопросительно выгибаю брови, останавливая движение. Уже жду ещё один пункт, который опозорит меня раз и на всю оставшуюся жизнь, что не смыть. Лизи поднимает телефон и нажимает на проигрывание, благодаря чему из колонок начинает играть песня Taylor Swift – Welcome To New York.

– Как символично, Лиз, – выдыхаю, закатив глаза, но отдаю отчёт, что это за дело.

– Я старалась, – хихикает она, заводя руку за спину и вытягиваю из-за неё шорты. – Не стоит ходить далеко, Картер.

– Я могу хотя бы взять трусы?

Ловлю шорты и получаю согласный кивок.

– Ладно.

В спальне натягиваю боксеры и шорты. Вот и пришёл мой славный конец. С тем же тяжёлым вздохом шагаю к Лизи, которая торжественно повязывает на моей шее пакет и ставит песню на повтор.

– И подпевай, пожалуйста.

– Ты нарываешься! – угрожаю я, когда она направляет в мою сторону телефон. У меня есть возможность всё исправить, поэтому улыбаюсь камере: – Знайте, я делаю это только из-за того, что несколько минут назад она танцевала для меня стриптиз.

– Не переживай, – хихикает она. – Я вырежу эту трогательную речь.

Закатываю глаза и начинаю кружить по гостиной, изображая самолёт. Честно говоря, мне и самому смешно от того, какой дуростью я занимаюсь и какой буду занимать ещё. Но когда слушаю её звонкий смех и вижу блестящие глаза, получаю заряд энергии. Если для того, чтобы видеть её такой, нужно быть придурком, то я соглашусь. Нет ничего, на что я буду не согласен, если дело касается этой девушки.

– Уху! – смеётся Лизи, когда я пробегаю вокруг дивана, а она продолжает снимать видео. – Как полёт?

– Неплохо, – усмехаюсь я.

Как только песня завершается, падаю на диван и выдыхаю. Минуты позора перед ней завершились, дело осталось за малым – интернет.

– Можно было хотя бы переждать, чтобы я пришёл в себя? – спрашиваю я, когда вижу озорство, с которым она спешно тыкает по экрану мобильника.

– Не-а.

Фыркаю и валюсь на спинку дивана, предварительно содрав с шеи пакет. Лизи кладёт голову на мою грудь и поднимает глаза.

– Я люблю тебя.

– Даже не подмазывайся, – улыбаюсь я.

– Ты тоже заставил меня попотеть.

– То, как ты потела, было приятно как тебе, так и мне.

Лизи показывает язык и заключает мою талию в кольцо своих рук. В ответ целую её макушку и устраиваюсь поудобней.

Глава 5

Квартира, которую мы смотрели второй, оказалась намного лучше первой. В список её плюсов входила солнечная сторона, огромные окна, как любит Лизи, достаточно просторная и уютная гостиная, объединённая с кухней, спальня и ванная комната. Когда мы начинали подыскивать жильё, Лизи руководствовалась только тем, что она будет уютной и тёплой, в её планы не входила огромная квартира с пустыми стенами, а в мои в принципе не входило ничего, кроме того, что она будет рядом. Мне плевать на то, где мы будем жить, хоть в палатке в центральном парке, главное, что она будет рядом. Кроме всего прочего, с парком у меня связаны лучшие воспоминания о ней. Наверное, сейчас мы нашли самый идеальный вариант, потому что глаза Лизи загорелись, хоть и несколько минут назад она была не в духе после полёта. С одной стороны, она скучает по Форт Лодердейлу, а с другой, рада, что вернулась в Нью-Йорк.

Стоя в пороге квартиры, я осматривал коридор. По левую руку расположилась прямая стена чёрного цвета с дверью, ведущей, как я понимаю, в ванную комнату. По правую руку стена уже белого оттенка, на небольшом квадрате расположился шкаф-купе во всю стену с огромными зеркалами, чуть дальше от него приоткрытая дверь, скорей всего там спальня. Медленно шагая по белой плитке пола, я дошёл до гостиной. На достаточно масштабной и в то же время небольшой территории справа расположилась подпотолочная современная кухня в древесном стиле, напротив неё широкий стол идентичный стилю кухни и шесть белых стульев. Для нас, конечно, многовато, но Лизи гостеприимная, поэтому самое то для друзей. На подъёме по периметру окна, по левую руку поднимается пара ступенек, чтобы упасть на угловой чёрный длинный диван, который занимает место напротив окон, прямо напротив него расположился отличных размеров кинотеатр, рядом с которыми напольные колонки. Чёрная стена по левому боку так и тянулась, достигая окна, а белую по правой стороне сменила коричневая кирпичная кладка. Честно сказать, мне и самому нравится эта квартира.

Наша комната, не сменила цветовую гамму, за исключением древесного ламината на полу и белых потолков. Левая стена выкрашена в чёрный цвет, а остальные в белый. По правую сторону от входа кровать, совмещённая с тумбочками, напротив небольшой телевизор.

– Ну, что? – интересуюсь у Лизи, но, кажется, я и так знаю ответ.

– Да, – кивает она.

Мистер Паверз, послушно ожидающий нас в пороге, тут же оживляется, а папка из его рук чуть ли не валится на пол. Мне понятна его реакция. За небольшой квадрат они просят нехилую сумму, потому что старая просторная квартира, которую я делил с Томом дешевле, но если Лизи нравится, то мне плевать на цену.

– Мы согласны, – сообщаю я, обращаясь к мужчине.

– Подпишем договор аренды, и ключи ваши.

Той скорости, с которой он торопится к столу, позавидуют многие. Деловая хватка или сделка на миллион – это уже не имеет значение. В этот самый момент, в его голове может строиться аналитическая цепочка, сотканная из будущих процентов аренды.

Быстро заполняю нужные пункты и оплачиваю несколько последующих месяцев сразу. Мужчине моя идея, конечно, приходит по душе, судя по довольной улыбке, с которой он берёт деньги и оставляет связку ключей. Ещё пять минут, и он спешит удалиться, как будто мы можем передумать.

Перевожу взгляд на Лизи и улыбаюсь.

– Добро пожаловать домой?

– Да, – получаю взаимность. – Добро пожаловать домой.

– Подниму чемоданы, пока оживи тут всё как-нибудь.

– И как ты предлагаешь это сделать? Тут ничего нет, даже продуктов.

В голове сразу возникает идея.

Достаю телефон и нахожу композицию, подключаясь к аудио системе. Лицо Лизи вытягивается. Она начинает весело хихикать, а я беру её ладонь, ведя в танце под песню Taylor Swift – Love Story.

– Фу, она же поёт слюнявые песни, – дразнится Лизи, на что подмигиваю и оставляю поцелуй на кончике носа.

– Только ради тебя.

Кружу её в танце и слушаю великолепный смех, благодаря которому чувствую себя живее живых. В подобные моменты ощущаю себя самым счастливым идиотом на свете. Что нужно для счастья? Я скажу: «Она и только она». Моя жизнь начинает вращаться вокруг одного человека, и на данный момент меня всё устраивает.

За короткое время, Лизи обживает новую квартиру, расставляя рамки с фотографиями, которые вновь обретают место на прикроватной тумбочке. Мы нагребаем целую кучу продуктов, потому что в её планах скорейшее новоселье, а если быть точным – сегодня. Набираем гору принадлежностей в виде полотенец, ванных и кухонных мелочей, даже берём несколько комплектов нового постельного белья. Пока она порхает на кухне, меняю одежду на шорты и футболку, готовлю для нас место для сна и разбираю ещё кучу пакетов, чтобы не делать это потом. Хотя, я мог бы завлечь парней, которые должны явиться с минуты на минуту.

Когда по двери начинают барабанить, я вовремя управляюсь, собирая обертки.

– Привет! – голосит Алекс, болтая пакетами, из которых доносится звон бутылок. Не отказываю себе и закатываю глаза.

Я знаю, чем оборачиваются их игры с алкоголем, но принимаю тот факт, что дальнейшее сказывается на полном раскрепощении Лизи, что мне только на руку.

– Ты снова чем-то недоволен?

– Слишком сильно болтаешь бутылками. Пить пену будешь сама.

Девушка показывает язык и, подпрыгивая, скачет вдоль коридора, вероятно, на запах еды.

– Зануда, – в окончание добавляет она, скрываясь за поворотом, вслед чему слышу женский визг и попутно пожимаю ладонь брата.

Том и Алекс из двух бывших квартир выбрали новую. Вряд ли в ближайшее время им понадобится вторая спальня, хотя, она сойдёт под детскую. Они могут плодить детишек и ждать внуков. Теперь наши квартиры разделяет ничтожное количество зданий.

Лизи продолжает помешивать спаржу, слушая бесконечные триады Алекс, когда мы присоединяемая к ним, я же обнимаю её сзади и целую висок. На смену нежилой атмосфере пришли домашние ароматы, и это умопомрачительно. Сейчас это уже не те стены, которые мы осматривали несколько часов назад. Квартира заметно оживилось благодаря Лизи, которая внесла свои нотки: теперь на столе новая прозрачная ваза, наполненная фруктами, на столешнице парочка разделочных досок, которые как сказала Лизи, идеально впишутся в интерьер. Мы даже успели приобрести журнальный столик, который тоже идеально сюда подойдёт, но с этой покупкой я был полностью согласен, потому что его действительно не хватало.

– Сколько можно? – недовольно морщится Алекс.

– Что? – интересуюсь, не соизволив повернуться к ней лицом.

– Отвали от моей подруги, Картер! Ты был с ней год, теперь моя очередь.

Алекс оттаскивает меня в сторону и заключает Лизи в кольцо своих рук. И как бы смешно это не казалось, моя девушка кладёт свои поверх её и улыбается. Я начинаю ревновать.

– Так не честно, – фыркаю я.

– Жизнь вообще несправедливая штука, Картер. Изначально, я прилетаю в Нью-Йорк с лучшей подругой, которая обещает, что не оставит меня одну. Потом она не приходит домой ночами, а после чего и вовсе улетает с каким-то левым чуваком в другой штат на год. Что скажешь на этот счёт?

Усмехаюсь, довольствуясь её правдой.

– Классный чувак, я бы сделал то же самое.

– Чтобы наверстать упущенное, я забираю её с собой на неопределённое количество времени, – продолжает Алекс.

– Забудь об этом. Хрена с два я буду спать один.

– Придётся. Можешь попросить Тома составить тебе компанию. Так уж и быть, меняю его на Лизи.

– Я это запомню, – улыбается Том.

– Люблю тебя, – говорит она, положив голову на плечо Лизи. И я с трудом понимаю, кому это адресовано: её парню или моей девушке.

По двери снова начинают стучать и, конечно, тот, кто идёт к ней – я.

– С приездом, Лизи! – буквально поёт Бекка, после чего, чмокнув меня в щёку, она скидывает обувь и бежит вдоль коридора в направлении гостиной. Откуда им вообще всем известно, куда идти?

– Я тоже рад тебя видеть, – говорю я, когда слушаю очередной визг.

– Не ной, как девчонка, – улыбается Крис, заключая меня в приветственные объятия: – С возвращением.

– Хоть кто-то рад мне.

– Да ладно, – смеётся Трент. – Мужская солидарность и всё такое.

– Спасибо, выглядит так, как будто вы тоже сейчас свалите и бросите меня в пороге.

Получаю пару шутливых кулаков в плечо и улыбаюсь, потому что они это не делают. Дин подталкивает меня плечом и смеётся.

– А где Лизи?

– Слава Богу, два человека рады мне. Я проигрываю.

– Тебе я тоже рад.

– Да, тоже, – язвлю в ответ.

Парни плетутся вдоль коридора, и не скрываю, что рад абсолютно каждому.

Я принял дружбу Лизи с Дином, и теперь не отношусь к нему так, как делал это прежде. Та ситуация с уродом боссом сплотила и заставила найти общий язык. Я хотел и принимал его помощь, даже если она была за спиной Лизи. Так или иначе, меня волновала только её безопасность, а Дин тот, кто мог её дать.

Заворачиваю за угоди тут же фыркаю.

– Что? – усмехается Крис, продолжая зажимать в объятиях мою девушку.

– Предатели хреновы, – с этими словами, буквально выдираю её с руками и ногами, притягивая к себе. – Хватит лапать мою невесту, Купер.

– Зануда.

– Поддерживаю, – воодушевленно голосит Алекс, следом салютует пять по его ладони.

Обращаю взгляд к Лизи и учтиво предлагаю:

– Ещё не поздно всё переписать и свалить назад.

Получаю лишь озорное хихиканье и отрицательное качание головой.

– Ты тоже бросила меня, предательница.

– Я никогда тебя не брошу, – шепчет она, когда её губы касаются моего подбородка.

– Господи, я сейчас описаюсь от этой милости, —кривится Крис. – Можно слюнявчики, чтобы я не размазал сопли по столу?

– Иди нахрен, – не глядя, предлагаю я, прижимая девушку ближе.

Занимаю свободный стул, когда Лизи выползает из моих объятий и вновь прилипает к плите. Мне ничего не остаётся, как вступить в диалог с парнями, хотя, каюсь, я скучал по ним. Они настолько плотно поселились в жизни, что первые полгода я привыкал к их отсутствию, а вторую радовался, что всё свободное время у меня никто не отнимет Лизи. Это палка двух концов со своими плюсами и минусами.

– А я буду шафером? – интересуется Крис.

– Хренафером, Купер. Мы ничего не обдумывали.

– Типа передумали?

– Нет… вроде нет, просто дело не дошло.

Друг пихает меня плечом и усмехается.

– Мужик, ты где-то потерял свои тестис и скротум.

– Чего? – состроив скучающую мину, бросает Том.

– С латыни яйца, – объясняет Трент. – А говорил, не читаешь.

– Я не читаю, – морщится Крис. – Просто заметил.

– Для этого нужно открыть учебник.

Закатываю глаза и своим вопросом прекращаю их бессмысленное выяснение.

– А твои где?

– На месте, – игриво шевеля бровями, заявляет он.

– Не стал бы верить ему до конца, – улыбается Трент, как будто ему известна какая-то масштабная тайна. И судя по тому, какой взгляд на него бросает Крис, я могу оказаться правым.

– Что он имеет в виду? – довольно равнодушно, но всё же со скрытым диким интересом, спрашиваю я.

– О, ты оценишь, – посмеивается Трент, из-за чего Крис пинает его ногой под столом.

– Я залью тебе кровать цементом, – предупреждает Крис.

– Да, как же.

От беспристрастного допроса, какого черта происходит, их спасает новый стук по входной двери. Лизи увлечена разговором с девчонками, и всё, что мне остаётся – вновь встречать незваного гостя, хотя я почти уверен, что это доставка еды.

Но когда открываю дверь, ошарашено пялюсь на человека в пороге.

– Какого хрена? – растягивая губы в улыбке, смеюсь я, притягивая в объятия Ками.

– Ну, вы же забыли меня позвать сами! – возмущается и хихикает она.

– Скажи, кто подослал тебя, и я сверну ему шею. Сейчас ты похожа на киллера.

– Кто там? – спрашивает Лизи, и я открываю ей угол обзора. – Ками?

За вопросом следуют новые объятия. Это уже кажется не нормальным.

– Матерь божья! – выдыхаю я. – Вы виделись вчера и сейчас снова скачите друг к другу!

Пока они озорно хихикают, я закрываю дверь и возвращаюсь назад к друзьям. Но меня ждёт ещё один сюрприз. Обескураженность на моём лице прочитает даже слепой. Я сбит с толку и, кажется, вообще ничего не понимаю, судя по происходящему, потому что Крис тянет Ками в свою сторону и заключает в объятия.

– Какого хрена? – морщусь, не скрывая презрения в тоне.

– У меня сейчас голова пойдёт кругом, – вздыхает Лизи, приложив ладонь ко лбу.

– Прости, Джаред… – с толикой оскорбления, говорит Ками, когда мой лучший друг оставляет поцелуй на её щеке.

– Я знал, что ты оценишь, – усмехается Трент, скрестив руки под грудью. Вот, что ему известно.

– Просто валите все нахрен, – устало прошу я, указав в сторону входной двери.

– Только утром, – сообщает Крис. – Дайте мне выпить.

Он тянется за бутылкой пива, а Алекс протягивает бокал Лизи. И моё лицо очередной раз вытягивается.

– Я не буду, – на удивлённые взгляды, она доносит: – Ходила к врачу. Никакого острого, жаренного, копчёного, спиртного и вкусненького.

Пользуюсь моментом, когда они начинают возиться с выпивкой и закуской, к которой вскоре должна присоединиться пицца. Девочки и вовсе решили выяснить, кто заберёт долю Лизи.

Делаю шаг назад и тяну за собой девушку.

– Почему не сказала?

– Это… глупости, – опустив голову, шепчет она. – Ничего страшного.

– Я не считаю твоё здоровье глупостью. Не скрывай больше ничего.

Получаю немой кивок и сожалеющий взгляд. Она возвращается к столешнице, а я чувствую себя дерьмово.

Буквально на днях Лизи ела жаренный стейк, а сегодня говорит о том, что необходимо отказаться от подобного. Это злит, но я не хочу портить настроение и вечер, да и она огорчилась, когда хмурясь, начала нарезать сыр. В эту жалкую секунду я почувствовал себя как никогда виноватым, потому что был резок, выбрав грубую интонацию. Да, меня беспокоит, что она решила утаить, но и не могу винить за то, что Лизи предпочла умолчать. Я и сам ничего не замечал, хотя видел, как часто её лицо искажала гримаса боли.

Подхожу к девушке и притягиваю за талию, начав поглаживать живот.

– Прости, – шепчу, оставляя поцелуй на виске. – Я не хотел, пожалуйста, не скрывай от меня ничего.

Лизи поднимает голову и встречается с моим взглядом. В её глазах читаю сожалению и грусть.

– Хорошо.

Убираю выпавший локон за ухо и улыбаюсь, посылая ей мысленный сигнал со словами: «Я люблю тебя».

– За приезд и новоселье! – провозглашает Алекс, поднимая бокал, к которому присоединяются остальные. И когда она обращает озорной взгляд к нам, доносит до Лизи: – Я налила тебе сок. Представь, что это секс на пляже.

Моя девушка издаёт непонятный вопль и начинает откашливаться. Её глаза округляются и чуть ли не вылезают из орбит, над чем я начинаю посмеиваться. Ну конечно она рассказала ей, они же лучшие подруги, я лишь надеюсь, что, не углубляясь в подробности. Глаза Алекс искрятся весельем, в то время как Лизи проглотила язык, но смогла натянуть слабую улыбку.

– Прости, – тихо выдыхает она. – Это же Алекс…

– Я не злюсь, – улыбаюсь, поглаживая её бедро. – Надеюсь, вы ограничились минимумом.

– Конечно…

Вечер продвигается весело и безмятежно. Я действительно скучал по всем. По шуточкам, громкому смеху и спорам, по энергии и прямоте, которая исходит от каждого. Я расслабляюсь в их компании и могу быть собой. Поверить не могу, что сейчас на соседнем стуле на коленях Криса сидит Ками. Я что, долбанулся и попал в параллельную вселенную? Я видел выражение её лица при их знакомстве и глаза, в которых читалась некая неприязнь. Тогда я понял, что мне не за что беспокоится, она не воспринимает его серьёзно. Но что самое смешное, я даже не заметил, с каким упоением он смотрел на неё. И только сейчас могу всё проанализировать и прокрутить ещё раз. Я наблюдаю за тем, как Крис смотрит на неё и удивляюсь, что он действительно заинтересован в женской болтовне. Точней, в том, что говорит Ками. Он буквально смотрит ей в рот. Я выгляжу так же жалко, когда смотрю на Лизи?

– Что ты там говорил на счёт яиц? – язвлю, склоняясь к другу.

– Заткнись, – сквозь зубы, он цедит это с улыбкой на лице, в искренность которой верю даже я. Он совершенно точно запал на неё.

Глава 6

Лизи

Я немного волнуюсь, потому что девочки перечислили некоторые сплетни из университета, туда даже приплели беременность. Будто я улетела, чтобы её скрыть, но эти слухи быстро развеялись со временем, по причине отсутствия живота. Забавно, ведь именно сейчас я вернулась назад, находясь в положении, которое со временем скрывать будет тяжело. В какой-то момент даже почувствовала сожаление, что Джаред не подписал контракт с условиями остаться ещё на год, в таком случае, мы бы снова что-нибудь придумали.

Стоя на кухне в одиночестве, пока Джаред спал, я непроизвольно поглаживаю живот и пью кофе. Кстати, о кофе: можно ли его при беременности? На неделе мне предстоит совершить новый поход к врачу, где должна встать на отслеживание развития комочка, там и спрошу. Сейчас нужно полностью следить за питанием и здоровьем. Во мне растёт новая жизнь, и я не могу рисковать её здоровьем. Аборт делать не буду, но и не знаю, как рассказать Джареду. В любом случае, с такими темпами, долго не протяну, потому что начнёт появляться животик.

– Как ты там, малыш? – тихо спрашиваю, поглаживая живот ладонью. – Я обязательно расскажу ему, обещаю…

Я никогда не думала, что буду скрывать беременность, для меня это событие описывает только эмоции радости и трепета, сейчас же в этом не уверена. Беременность в двадцать вносит коррективы и взваливает огромную ответственность на плечи.

– Болит? – гремит голос Джареда, возникшего из-за поворота.

Резко убираю руку и прикусываю губу.

– Всё в порядке.

Получаю нежный поцелуй в лоб и вновь корю себя за молчание.

– Зря ты вчера поела пиццу.

– Всё хорошо, – выдавливаю слова. За враньё, готова задушить себя собственноручно, но так погублю две жизни сразу. – Как ты?

– Не позволяй мне больше выпивать.

Джаред энергично растирает пальцами височную зону.

– Хреновая была идея, – вымученно улыбается он. – Чем займёмся?

– У Ками вечером самолёт, девочки хотят собраться.

– А мы за бортом?

– Хочешь послушать, какие прокладки лучше покупать, и какой вред несут тампоны?

Лицо парня искажает грима отвращения.

– Нет.

– Вот и чудненько.

Очередной раз пытаюсь выдавить слова, но они вязнут в пучине собственных страхов. Джаред наполняет стакан водой и опрокидывает его одним махом. И я наконец-то прошу себя собраться. На секунду кажется, что у меня получается.

– Джаред, я…

Нет, не получается.

– Что?

– Я люблю тебя, – выдыхаю и мысленно отвешиваю себе пощёчину.

– Я люблю тебя, малышка, – озаряется он. – Уверена, что хотела сказать именно это?

– Да, – киваю так, что голова вот-вот слетит с плеч. Почему я такая дура?

– Что-то болит?

Глотаю ком, сотканный из горечи, что режет горло.

– Нет, всё хорошо.

– Если будешь плохо себя чувствовать, то должна сказать мне.

Киваю, пытаюсь выдавить улыбку, но она выходит слабой и неестественной. В итоге, направляюсь к комнате, чтобы подобрать одежду и сбежать, но не от него, а от самой себя.

В апреле Нью-Йорк во всю цветёт и пахнет. Серые здания, серый асфальт, серые люди, – но это я в нём люблю. Скверы, парки, скромные аллеи, лишь украшают и придают ему ещё больше загадочности и очарования, сочетаясь с современными технологиями. Прожив год в вечно солнечной Флориде, я рада вновь вернуться в круговорот природы и вечной спешке этого города.

Шагая мимо Тако белл, я с грустью смотрю на вывеску. В моём животе не было бургеров как минимум две недели, и я начинаю скучать по таким простым местам. Хуже только то, что я солгала Джареду и теперь он будет тем, кто не позволит съесть и кусочек чего-то из подобных заведений. Чем дальше, тем глубже становится моя могила. До нужной точки остаётся считаные минуты, необходимо лишь пересечь Трансманхэттенское шоссе, но моё запястье пленит чья-то ладонь. Резко перевожу взгляд на обладателя данной руки и сбивается дыхание.

– Привет, Элизабет, – сладко улыбается он.

Открываю рот, но не могу выдавить и словечка. Всё внутри свернулось, и тошнота подступила к горлу. Только спустя минуту, одёргиваю руку так, что хрустят конечности. Глаза парня скользят по мне с неприкрытым интересом, из-за чего кружится голова.

Артур причмокивает.

– Ты похорошела, хотя куда дальше? – вопрос вовсе не требует ответа.

– Я могла бы сказать, что рада Вас видеть, но, к сожалению, не люблю врать.

Только чудо помогает мне хоть что-то ляпнуть.

– А на язычок всё также остра, но это даже хорошо.

Морщусь от отвращения, и Артур прекрасно видит реакцию, к сожалению, его губы продолжают кривиться в улыбке. Не теряю ни минуты, разворачиваюсь и спешу убраться как можно дальше.

– До встречи, Элизабет, – весело добавляет он вслед.

Дёргаясь, заметно прибавляю шаг, чтобы как можно скорей скрыться с глаз, которые сверлят спину. Он не просто неприятен, я ненавижу его всеми фибрами души. Я ненавижу его за всё, что он сделал, и в памяти отпечатался тот последний вечер, когда едва не была подвержена насилию. Слава Богу, Джаред об этом не знает. Об этом вообще никто не знает. Надеюсь, наша встреча стала первой и последней в этом году. И о нашей сегодняшней встрече Джаред тоже не должен знать.

Остаток времени я практически не разговариваю. Мне удаётся выдавить улыбку, где-то что-то добавить, но либо девочки ничего не замечают, либо делают вид. К счастью, никаких допросов. Лишь Бекка видит тревогу в моих глазах, но только потому, что я столкнулась с ней на повороте, смотря далеко не вперёд, а туда, где был Артур. Это требовалось для того, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Пришлось поделиться с ней радостной встречей.

Домой возвращаюсь вымотанной и не в лучшем расположении духа. Я знаю причину вспышки гнева, когда увидела грязную посуду в раковине. У неё название «Артур». Я превратилась в фурию, когда разругалась с Джаредом из-за этой глупой мелочи, и сегодня утром мне очень стыдно. Чистя зубы в одиночестве, хотя обычно мы делим раковину вместе, я не могла удержать слёзы, которые скатывались по щекам. Я зла на саму себя. Он не виноват, это гормоны и неприятная встреча с бывшим начальником, но именно на Джареде я выпустила эмоции и сейчас жалею. Ночью он вернулся в постель только тогда, когда я уснула, хотя сквозь сон почувствовала, как он притянул в объятия. Это сделало ещё больнее, потому что Джаред переступил через гордость. Горечь саднит горло.

Смотрю в зеркало, и понимаю, как тошно от самой себя. Слёзы продолжают струиться по щекам, смешиваясь с водой. До тех пор, пока я буду молчать – буду всё портить, но у меня не хватает смелости рассказать ему.

– Лиз? – раздаётся тревожный голос Джареда.

Поворачиваю голову к порогу и встречаюсь с обеспокоенными карими глазами, которые наблюдают за мной. Как долго он тут стоит?

Парень сокращается расстояние и заключает моё лицо в ладони.

– Что случилось?

– Прости меня… – тихо выдавливаю я.

– За что?

– За то, что я идиотка, прости за вчера…

Вздохнув, он притягивает в объятия, и я утыкаюсь носом в изгиб его шеи, пытаясь втянуть до боли любимый аромат.

– Черт, не придумывай. Всё хорошо.

– Всё равно прости…

– Ты из-за этого сейчас плачешь?

Удаётся лишь кивнуть. Джаред отклоняется и смотрит в мои глаза. Кажется, в его взгляде некое веселье и озорство.

– Забыли, – улыбается он, показав ямочки. – Сегодня же наш первый день.

Парень подхватывает зубную щётку и, подмигнув мне, суёт её в рот. Я уже говорила, что он самый лучший? Уже неделю он терпит мои глупые заскоки, делая вид, будто ничего не произошло. Если не обижался он, то за него этим занимаюсь я. Ругая и мысленно давая себе оплеухи, я каждый раз прошу прощения, но Джаред отмахивается, говоря, что всё брехня.

Теперь мне действительно нужна машина, потому что идти пешком в другую часть города – не лучшее решение, либо второй вариант – метро или такси. Конечно, я могу ездить с Джаредом, но начало и конец лекций не всегда совпадают. Водительские права имеются. Джаред действительно подготовил меня, после чего прошла обучение и сдала все экзамены. Из него вышел прекрасный учитель, потому что я схватывала всё на лету, он в ответ пожимал плечами, говоря, что я способная ученица.

Машину, которую он приобрёл в Форт Лодердейле, Джаред отказался продавать. Он договорился о том, что её перегонят сюда в течение пары недель. Я не совсем понимаю, зачем нам две машины, тем более за руль внедорожника я боюсь садиться, но Джаред не соглашается на продажу. Пару раз я пробовала сесть за руль, но глаза чуть ли не выпадали из орбит, а руки дрожали. Легко придавив педаль газа, машина резко устремлялась вперёд и имея скромный опыт в вождении, я больше не решалась занять позицию водителя. Джаред же в полном восторге от её скорости.

Он звенит ключами и улыбается мне, когда мы шагаем по парковке.

– Поведёшь?

– Плохая идея.

– До тех пор, пока отказываешься, опыт не получишь, так что сегодня за рулём ты.

Он подкидывает ключи, которые я успеваю поймать лишь чудом. Подмигнув, Джаред занимает пассажирское кресло и расслабляется.

– Я на каблуках, – возражаю я. – Завтра?

Нахмурив брови, он скользит по мне взглядом, из-за чего по спине пробегает волна мурашек. Ужасно, что он оценивает меня на должность водителя, а я думаю о нём совсем в ином плане.

– Ладно, но завтра не отделаешься, либо пойдёшь менять обувь.

Облегченно выдыхаю и спешу занять покинутое им пассажирское кресло.

– Хорошо.

Отворачиваюсь к окну и смотрю хоть куда, но не в глаза Джареда. Стыд и сожаление ещё не покидают. Я до сих пор зла на себя. Мне нужно избавляться от груза давящих эмоций, иначе я заклюю нас двоих. Джаред будто чувствует мою грусть, потому что его ладонь находит мою и переплетает пальцы. Каждый раз при соприкосновении с ним, по телу бегут мурашки, искрится ток и приятно кружится голова. За год я успела полюбить его ещё больше, а Джаред успел поменяться. Из вспыльчивого любителя помахать кулаками, он стал сдержанным, но любовь к дракам не отнять. Я ещё замечаю этот блеск в глазах, с которым он выходит на ринг.

Как и предполагалось, всё внимание студентов моментально устремилось в нашу сторону. Любопытные взгляды, перешёптывания и сплетни снова станут частью нашей жизни, но они намного безобидней, чем статьи в прессе.

Джаред огибает машину и вновь переплетает наши пальцы.

– Добро пожаловать в зоопарк? – вздыхаю я.

– Добро пожаловать, – смеётся он, оставив быстрый поцелуй на кончике носа.

Лекции пролетают слишком быстро. Я с упоением слушаю всё, что говорят профессора, пока рядом сонно зевает и тяжело выдыхает Бекка. Разве такое стремление к знаниям только у меня или это просто временный эффект? К счастью, сейчас он есть и это хорошо. Мне просто наскучили бессмысленные работы, которые отправляла на электронные почты профессоров. Хотя, в отличие от Джареда, я делал их даже с энтузиазмом, в то время как он молчал, но по его лицу было видно полное отсутствие заинтересованности.

– Ты какая-то ненормальная, – бубнит Бекка, когда мы двигаемся на обед. – Кто радуется скучным лекциям?

С улыбкой пожимаю плечами и предполагаю:

– Человек, который не был на них год.

– Пристрелите меня, – фыркает она, поднеся к виску воображаемый пистолет, созданный из двух пальцев.

– Это может пройти.

– Да, скорей бы. Мне больше нравилось, когда мы спали.

– Ты просто не хочешь получать замечания одна.

– Возможно, – хихикает девушка.

На талию ложатся ладони и, тем самым, останавливают движение. Но чувствуя их тепло, сразу узнаю, кому принадлежат мои мурашки. Джаред оставляет поцелуй на щеке и подмигивает Бекке, которая изображает рвотный позыв.

– Сладкая парочка.

Джаред начинает набирать обед, я же пытаюсь не обращать внимание на пристальную слежку, в которую вновь вернулась. У меня даже получается, но, когда Бенуа смотрит на меня, а после задаёт вопрос, я бледнею на глазах.

– Ты не сказала ему?

– Что? – сипло выдавливаю я.

– Кого видела на выходных.

– Нет.

Она кивает и смотрит на Джареда, который шагает вперёд с подносом в руках. Он не успевает занять стул, как тут же начинает перепираться с Крисом. Я и Бекка получаем свои тарелки, которые он двигает в нашу сторону, но аппетит – странная штука. Минуту назад был, сейчас его снова нет. Пока друзья шутят и смеются, я сижу молча. Я действительно напугалась, что Бекка знает о беременности. Никто не может даже предполагать подобного, конечно, если не заглянет в дальний карман сумки, где лежит тест и снимок. Кроме всего прочего, там же покоится направление, которое выписали в клинике Форт Лодердейла. Я должна записаться на приём, и мне нужно придумать алиби моего местонахождения на несколько часов, потому что работы у меня нет, а Джаред может быть дома или ожидать меня, чтобы отвезти домой.

Поворачиваю голову и натыкаюсь на изумрудные глаза друга, который будто почувствовал взгляд и за секунду перевёл его с какого-то члена команды на меня.

– Знаешь, мы так и не погуляли, – пихнув меня плечом, говорит Бекка.

– Ты забыла про субботу? – интересуюсь я, когда получаю улыбку Дина и посылаю ответную.

– Я имею в виду: ты, я и Дин. Можно только я и Дин, у тебя могут возникнуть неотложные обстоятельства, как пример.

За год Бекка не изменилась, она всё также продолжает интересоваться Дином. Обязательно уточню, сменил ли он ориентацию. Думаю, что на роль его девушки соберётся неплохое количество желающих.

Достаю телефон и пишу сообщение, говоря, что кое-кто в нём заинтересован, меньше чем через минуту получаю ответ: «Кто?». Вновь поворачиваюсь к Дину и незаметно указываю пальцем на Бекку, которая увлеклась разговорами с Алекс. Дин закатывает глаза и широко улыбается. Он качает головой и утыкается глазами в экран телефона. В нашем диалоге бегают три точки, значит, он набирает ответ. Смеюсь, когда читаю: «Ты забыла?». Ничего не изменилось, у Бекки нет шансов. Дин снова опускает глаза к экрану телефона, а следом отражается новое: «Если Трент даст какой-то намёк обо мне, то сообщи».

Теперь я смеюсь открыто. Смотрю на Трента, а после возвращаю взгляд к Дину. Отрицательно кручу головой, говоря о том, что тут уже его шансы равны нулю. В прошлом году Трент приглашал меня сходить куда-нибудь. Конечно, он может обладать той же ориентацией, что и Ками, но подобного интереса к парням, мне доводилось наблюдать.

Дин строит печальную рожицу, и я отворачиваюсь. Следом встречаюсь с глазами Джареда, который, как оказалось, следил за нашими переговорами.

– Я начинаю ревновать, – говорит он.

Показываю язык и улыбаюсь.

Джареду не за что переживать. Ему в принципе не за что переживать, я уже дала своё согласие на замужество и нахожусь в положении, которое скрываю. Дин же интересуется мной только на уровне дружбы, но этого мой парень тоже не знает. Ненавижу скрывать и иметь тайны, потому что Джаред уже стал мне лучшим другом, а не только парнем.

Глава 7

Волнение и нервозность берут своё. Я искусала нижнюю губу до крови и протерла в кресле дыру, пытаясь найти себе место. Вот уже семь недель я нахожусь в положении и неделя с небольшим, как не могу сообщить эту новость Джареду. Кошки скребут на душе, но даже это не прибавляет сил для разговора.

Пространство вокруг сгущается, как грозовые тучи. Приятные зелено-белые оттенки стен не несут никакого спокойствия, а только новую порцию волнения. Я практически сошла с ума, готова поклясться. Мимо проходит персонал клиники и женщины, чья походка сравнима с пингвинятами. Поверить не могу, что скоро стану одной из них: поглаживая поясницу, буду передвигаться с глупой улыбочкой на губах. Я всё ещё стараюсь принять и смириться с мыслью, что ношу в себе новую жизнь.

Над кабинетом загорается белая лампа, говорящая о том, что я могу войти. Это я и делаю: кладу ладонь на металлическую ручку и, выгнав нервоз, открываю дверь. Женщина лет сорока, занимает кресло за рабочим столом по левую сторону от двери. Её голубые глаза обращаются ко мне, а на губах расцветает радушная улыбка.

– Добрый день, мисс Майерс, присаживайтесь.

На ватных и в то же время дрожащих ногах, мямлю приветствие и занимаю стул, на который указала её рука. Не томлю ожиданиями, сразу кладу на стол направление. Глаза женщины пробегаются по записям, и новая улыбка тянет уголки её губ вверх. Хотелось бы мне радоваться также, ибо я замерла.

– Какая приятная новость, примите мои поздравления, – говорит она, взглянув на календарь. – Получается, сейчас семь недель.

Киваю, и она открывает журнал. Прекрасно, ведь за несколько минут, мне удалось выдавить только приветствие. Чувствую себя рыбкой, способной только открывать рот и глотать кислород.

– Раздевайся до пояса, будем смотреть, – улыбается она, указывая в сторону кушетки.

Делаю всё под забвением или гипнозом. Вероятно, если указать мне на край крыши, я сигану вниз лишь по одной просьбе. Вряд ли я когда-нибудь так волновалась. Дрожу не только внешне, но и внутри. Если это происходит сейчас, то что будет со мной, когда придётся сесть за стол переговоров и посмотреть в глаза Джареда. Я в ужасе и панике.

– Волнуешься? – спрашивает женщина, занимая кресло у компьютера. – Думаю, что тебе тоже будет интересно посмотреть.

Прямо перед глазами загорается экран с чёрной картинкой, и я вздрагиваю, как от резкой вспышки света. Всё как было несколько недель назад: гель, устройство на моём животе рисует круги, непонятные картинки на экране. Воздух вылетает из грудной клетки, когда вижу и понимаю, что смотрю на свой комочек. Это та самая жизнь внутри меня. То, что скоро станет и уже растёт будущим человеком. Эмоции переполняют, благодаря чему едва сдерживаю слёзы. Я слышу не щелчки, которые делает женщина, перемещая датчик в разные стороны, а грохот собственного сердца в ушах.

– Они прекрасно себя чувствуют.

Как только слова слетают с её губ, я едва не издаю писк то ли ужаса, то ли радости.

– Они?

– Да, – кивает она. – Малыши близнецы.

Больше не держусь, позволяю эмоциям взять верх. Слёзы тут же проскальзывают по щекам, и мне с трудом удаётся ловить их дрожжами руками, иначе выйду отсюда без глаз.

– Мои поздравления. Можете поздравить папу.

Силой выдавливаю улыбку и киваю.

Я боюсь, что Джаред придёт в ужас из-за одного ребёнка в таком возрасте, а тут их будет сразу парочка. Я вот-вот рухну и потеряю сознание. Господи, лучше бы так оно и было. Я хочу открыть глаза и понять, что это всего лишь сон, который перескажу Джареду, и мы вместе посмеёмся за завтраком. Вероятно, теперь не до смеха, потому что это вовсе не сон. Это наша реальность и наши пренебрежения, которые вышли боком.

– Хотите послушать их сердечки?

– А уже можно? – всхлипываю я.

– Конечно. Сердцебиение можно услышать с пятой надели, а у нас уже семь.

Новая волна дрожи накрывает с головой, как только до ушей доносится быстрый стук двух сердечек. И теперь я почти уверена, что выйду отсюда слепой и опухшей. Тяжело признавать, но я больше не думаю о мнении Джареда. Слушая сердечный ритм, я думаю только о том, как уже люблю их; как всё смогло поменяться только благодаря тому, что увидела очертания на экране и послушала первые звуки.

Из кабинета выхожу со слезами и той самой глупой улыбкой на лице, с которой тут бродят беременные. Мне чудом удаётся покинуть клинику, пребывая где-то далеко за пределами реальности. Пару раз даже спотыкаюсь на ровном месте, потому что не способна взглянуть под ноги. Путь перед глазами размытый. Я видела своих малышей, и теперь мысль об аборте становится до тошноты невыносимой. Ради них, я готова на всё. Мои девочки или мальчики будут самыми счастливыми. Я приложу все силы ради них, даже если останусь одна.

Я не возвращаюсь домой. Я прихожу туда, куда люблю приходить: на набережную. После эмоционального потрясения, мне необходимо прийти в себя, и я всегда делала это тут. Во Флориде, я шла на пляж, в Нью-Йорке тоже прихожу к воде, как будто она способна заглушить и унять вспыхнувшие эмоции, подобные стихии огня.

Домой возвращаюсь только к вечеру и только благодаря звонку Джареда, голос которого обеспокоенный и слишком тревожный. К счастью, ничего не случилось, это лишняя обеспокоенность из-за моего непонятного местоположения, ведь за собственными мыслями, я не слышала поступление нескольких сообщений, а таких было семь. Я не слышала даже звонок Алекс, только когда телефон начал истошно вопить благодаря звонку Джареда, а после ещё получая несколько гневных сообщений от него же, я словно почувствовала нагнетавшуюся обстановку в его голове. Я пообещала вернуться как можно скорей, и по пути не стала отказывать себе во вредностях из фаст фуда.

Джаред сидит за кухонным столом, закидывает ломтик фри в рот и устремляет взгляд на меня.

– Через две недели будет приём, тоже в Нью-Йорке, как в прошлом году. Академии семнадцать лет.

– Хорошо, – киваю я.

– Пойдёшь со мной?

– Хорошо, – ещё раз киваю, благодаря чему, начинают искриться его глаза, как будто я когда-то отказывалась.

Он выгибает бровь и падает на спинку стула.

– Не думаешь найти работу?

– А смысл? Я же… – быстро тараторю, но тут же давлюсь воздухом, начиная откашливаться так и не договорив до конца. Ещё одна попытка потерпела грандиозный провал.

– Что?

– Хочу взять дополнительный курс по менеджменту, – невнятно бубню себе под нос.

Отлично, Лизи, ещё одна ложь в копилку к предыдущим. Что дальше?

– Зачем тебе?

Поздно идти на попятную, поэтому просто пожимаю плечами и ляпаю первую попавшуюся глупость.

– Пригодится.

– И когда ты приняла такое решение?

– Недавно…

Аппетит сходит на нет, а лучше сказать – стремится к минус бесконечности. Какая же я дура. С пересохшим горлом и отвращением к самой себе, отодвигаю бокс с картошкой фри и поднимаюсь из-за стола. Я снова пытаюсь сбежать от него, о себя, от нас. Как только ложь слетает с губ, начинаю чувствовать себя как никогда ужасно. Я лгу ему вот уже какой раз.

– Лиз? – зовёт Джаред. – Что происходит?

– Всё в порядке, – выдавливаю, закрывая дверь ванной комнаты.

Конечно, он идёт за мной. Как только склоняюсь над раковиной и закрываю глаза, пытаясь прийти в чувство, Джаред стучит по двери.

– Лизи?

– Я сейчас вернусь, дай мне минуту.

– Что происходит?

Его голос пропитан отчаянием и тревогой, а мне становится ещё тошней. Я делаю это с нами. Я всё разрушаю.

– Джаред, пожалуйста… дай мне пару минут.

– Что происходит? – не отступает он.

– Живот, – моё старое перекрытие и оправдание. Кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не разрыдаться и не упасть от бессилия.

– Я найду таблетку.

Слышу звук отдаляющихся шагов и падаю лбом на руки. Я самый худший человек во вселенной. Я слабая и, если говорить откровенно, сейчас последняя, кто достоин его. Даже Элис на роль девушки Джареда, сейчас, кажется, подходит лучше меня. Вряд ли она стала бы скрывать самое важное от него. Смешно, что я докатилась до подобных мыслей, где готова видеть его с кем-то, ведь раньше от подобных мыслей было страшно и невыносимо.

Новый стук в дверь, и я направляюсь к ней, сделав небольшую щелку. В глазах Джареда, как и полагалось, отражается беспокойство и волнение.

– Возьми. Больше не покупай этого, тебе нельзя. Я совсем забыл.

Он протягивает пачку обезболивающих, и я сипло выдавливаю:

– Всё в порядке.

– Больше никакого фаст фуда, Лиз.

У меня потеют ладони, когда открываю дверь шире и пускаю Джареда на порог. Я снова кусаю губу, когда он обнимает и прижимает к груди, оставляя поцелуи на макушке. Вытягиваю аромат его тела и заставляю себя не дрожать, потому что паскудные доводы о том, что эти объятия когда-то станут последними – приносят боль. Лишь одна мысль об отсутствии его в моей жизни – отягощает ноющую боль внутри. Я цепляюсь за ложь, как за спасательный трос, который оттягивает этот момент.

Глава 8

День за днём, я собиралась с силами, чтобы наконец-то сообщить Джареду, но каждый раз открывая рот, выдавала какую-нибудь несусветную чушь, к примеру, последней была взять дополнительный курс менеджмента. Какой к чёрту менеджмент? Я вообще сомневаюсь и не понимаю, как должна продолжать учиться с двумя детьми на руках. Совесть грызёт ежедневно. Мне до одурения хочется выговориться кому-нибудь. Несколько дней назад я даже всерьёз задумалась над походом к психологу, не знаю, как, возможно, у этого человека найдутся воодушевляющие слова.

Мой аппетит колеблется по шкале от одного до десяти чуть ниже отметки минус бесконечность, я насильно засовываю в себя еду, когда ужинаю с Джаредом. Я не могу отказываться, он может понять, что со мной что-то не так, а не так со мной буквально всё. Иногда мне кажется, что он скорей узнает о моей беременности тогда, когда живот нельзя будет скрыть под просторными платьями или в спальне. Первый раз пребываю в таком смутном состоянии, что не могу даже поделиться чем-то с лучшей подругой, которая знает обо мне каждую мелочь. Как далеко я зайду в своей лжи?

– Почему я даже не сомневался, что рано или поздно увижу тебя именно тут?

Голос Дина такой искренний и приятный, что внезапность его появления не заставляет вздрогнуть. Оборачиваюсь и принимаю объятия, в которых он держит меня несколько секунд.

– Решила подышать свежим воздухом.

– Что-то подсказывает, дело не совсем в свежем воздухе, Элизабет.

– Почему все называют меня полным именем, как только разговор переходит в степень серьёзного?

– Потому что оно красивое и звучит устрашающе, сам Картер пугается. Как дела?

– Меня больше интересует твоя жизнь, чем рассказ о нашей. У тебя кто-то появился?

Дин склоняет голову на бок, от чего оттенок его глаз кажется ещё глубже при солнечном свете. Парень опирается на ограждение реки и игриво улыбается.

– С чего ты взяла?

Пожимаю плечами.

– Не знаю, хочется обсуждать и другие отношения, а не только свои.

– Малышка, ты встречаешься с Картером, а точней, без пяти минут за ним замужем. С чего ты решила, что кому-то будет интересно что-то другое? И кстати, как он отпустил тебя одну? У тебя есть охрана?

– У него ещё одна лекция, решила не сидеть дома в четырёх стенах.

– Тебя может кто-то украсть и даже не заметить колечко.

– Я вряд ли кому-то понадоблюсь.

– С чего бы? Ты беременна?

– Чёрт! – шиплю, смотря вперёд. Этого просто, черт возьми, не может быть. Молния не бьет дважды в одно место.

Краем глаза замечаю, как вытянулось лицо Дина.

– Ты серьёзно?

– Тут Артур, – фыркаю я.

В горле начинает саднить, когда вижу довольное лицо бывшего начальника. К моему счастью, он ни в одиночестве. Рядом с ним миниатюрная брюнетка. Дин отслеживает траекторию моего взгляда.

– Этот мудак ещё жив?

Он только успевает задать вопрос, как парочка ровняется с нами, и холодные серые глаза обращаются к нам в объединении с приторной улыбкой на губах. Как будто эта встреча приносит радость, а не отвращение.

– Элизабет, какая встреча, – щебечет Артур, скользя по мне взглядом с ног до головы, и только после переключив внимание на Дина. Мысленно даю себе подзатыльник за приталенное платье, которое ещё могу позволить. Оно вдруг кажется каким-то коротким и откровенным.

– Элизабет? – весело ахает его спутница, хлопнув в ладони, словно данное имя представляет собой эксклюзив. – Как классно, меня тоже зовут Элизабет.

Господи, она же не может быть настолько тупой. Или может? В любом случае, тошно от того, что у нас одинаковые имена, и будь я проклята, рост и внешность тоже. Конечно, мы не близняшки Олсен, но оттенок волос и глаз один в один. Это же не фетиш Артура?

Дин тянет меня за собой. Он буквально тащит насильно, потому мои ноги превратились в корни и пустились под землю.

– До встречи! – с ухмылкой бросает Артур.

Меня раздражает эта фраза, она становится самой нелюбимой. Если столкнусь с ним ещё раз, то врежу, лишь бы не услышать подобное прощанье. Нью-Йорк – город миллионник, неужели звёзды сходятся и предпочитают нашу встречу? Неужели из миллиона людей, выбран именно он? Есть ли какая-то статистика по данному поводу? Я где-то вычитала, что в среднем мы проходим шесть раз мимо своей потенциальной убийцы. Если это правда, то скорей всего сейчас мог быть мой второй раз за короткий срок.

Только поступившее сообщение отвлекает и заставляет успокоиться. Я буду счастлива, если это Джаред. Но это не он. Сердце падает в пятки, когда глаза проходятся по написанному: «Когда она выкрикивает моё имя, я представляю другую Элизабет».

– Ты должна удалить это, и заблокируй его, будь он проклят. Если Картер увидит, то будешь ждать его не с чемпионатов.

– Он не знает мой пароль. Я удалю.

Вздохнув, закрываю глаза и, встряхнув головой, пытаюсь выгнать мрачность из настроения и сознания.

– Второй раз, – бурчу, стиснув зубы.

Дин вопросительно выгибает бровь и награждает меня проницательным взглядом.

– Второй?

– Да, первый раз столкнулась с ним, когда шла на встречу с девочками.

– Хренов мудак. Я откручу его башку.

Начинаю хихикать благодаря резкой смене настроения.

– Непривычно слышать такие слова от гея.

– Солнышко, я не такой неженка, как ты думаешь, – улыбается Дин. – Я же футболист, мы не тешимся обнимашками.

– Уже пробовал использовать стек или приковывать кого-то к кровати?

– Для этого есть ладонь, а ты, смотрю, пробовала, – смеётся Дин, на что мои щёки заливаются румянцем. Я чувствую, как начинаю краснеть, и друг пучит глаза. – Да ладно? Ты серьёзно?

– Господи, не было такого! – протестую в ответ.

– А твоё лицо говорит обратное.

– Я не понимаю такие игры!

– Было больно или приятно? – гогочет он. – У тебя остались следы? Я хочу послушать, кто из вас получал посылку с секс шопа или ходил за покупками.

– Заткнись, – ворчу, но не сдерживаю улыбку. – Это просто извращения, каждому своё.

– Конечно, каждому своё. Вам вещички из секс шопа. Подожди… или это ты отшлёпала Картера?

У меня едва глаза не выпадают из орбит, а Дин загибается пополам, привлекая к нам внимание громким восклицанием:

– Твою мать, Картер!

– Боже, у нас такого нет! – настаиваю я.

– Ну, конечно же, нет, попробовали и выкинули, – не унимается он, а я сую руку в карман, чтобы достать звонящий телефон.

Просто отлично, потому что звонок от Джареда. Его лицо такое лучезарное, когда смотрит на меня с экрана телефона. Знал бы он, какой образ имеет в данный момент в голове Дина.

– Где ты? – спрашивает он, как только принимаю вызов. Вероятно, мне больше не доверяют после последней прогулки.

– Хадсон ривер, – говорю я, смотря на то, как Дин продолжает сходить с ума и шлепает себя по заднице.

– Скоро буду.

Джаред сбрасывает вызов, а я не сдерживаюсь и начинаю хохотать благодаря Дину.

На самом деле, мы никогда не использовали таких вещей, но пару раз Джареду удалось привязать мои руки к кровати. Могу сказать только одно – это новые ощущения, но я чувствовала себя в таком положении совсем некомфортно. Подобные игры явно не для меня. Когда я хотела сделать то же самое, Джаред лишь посмеялся и покрутил головой, сказав, что такая хрень не для парней. Что ж, может и не для парней, но я всё рано планировала сделать это с ним ради интереса. Это уже не сексуальное желание, а желание поиздеваться.

Дин никак не может успокоиться после полученной исковерканной информации. На каждую сказанную им фразу, я либо закатываю глаза, либо прыскаю со смеха. Мне даже на секунду удаётся представить себя в роли рабыни и госпожи. Картинка так себе, если честно.

По талии ползут ладони, а следом щеки касаются теплые губы. Краем глаза вижу улыбку Джареда, и упиваюсь одним взглядом на ямочки. Это обворожительно. Пусть они перейдут кому-то по наследству, я просто умоляю его гены сжалиться над нашими детьми.

Джаред обращается к Дину, который краснеет из-за того, что старается держать смех внутри. Клянусь, он скоро лопнет.

– Как дела?

– Отлично, – ехидничает Дин. – У тебя?

– Неплохо, – кивает мой парень. На его лице абсолютное непонимание и замешательство. – Ты подсел на наркоту?

– А ты? Наркота? Травка? Вещички из секс шопа?

– Что?

– Боже, – тихо выдыхаю я, получая озорной блеск изумрудных глаз.

– Что-нибудь приобрели конкретное?

– Кто его дилер? – хмурится Джаред.

– Дайте лучше своего, – не унимается Дин.

– Нам пора домой, – говорю я, лишь бы завершить этот позор.

– Конечно, вдруг курьер подъедет, а тебя нет на месте.

Дин играет бровями и прощается с нами. Он ещё несколько раз оборачивается и посылает ехидную улыбку, на которую Джаред смотрит с презрением, а я закатываю глаза.

– И что это было? – интересуется Джаред.

Пожимаю плечами в невинном жесте.

– У Дина невероятное настроение.

– Я понял, а секс шоп тут при чём?

Ухмылка мгновенно расползается на его губах. Господи, они оба отвратительны. Что Дин, что Джаред.

– Если ты решила заказать латексный костюм, то отменяй заказ.

– Картер, я не извращенка, – морщусь, пихнув его локтем.

– Ну, да, – улыбается он.

– Что значит ну, да?!

– Ничего.

Джаред в приподнятом, даже излишне приподнятом настроении, занимает водительское кресло. У всех парней такая весёлая реакция на подобные вещи или просто на моём пути встретились именно такие? Я, конечно, никого не осуждаю, это личное дело каждого, но как по мне, так подобные игрушки похожи на извращения. В этом есть свой уровень: к примеру, наручники или привязывания к кровати – банальное желание получить новые ощущения, а вот кляпы, зажимы и плётки уже кажутся странным. Я не ханжа, но такие фетиши не в моём вкусе.

Мероприятие академии должно состояться через несколько дней, по этой причине, я миллионный раз открываю шкаф, прогуливаюсь взглядом по платьям и вновь закрываю дверцу. Ни одно из них так и не зацепило. Вероятно, стоит прогуляться по магазинам и прихватить с собой Дина или Алекс, а лучше двоих сразу, кому ещё можно доверить подобный выбор?!

На следующий день, звоню лучшей подруге, общение с которой в последнее время вряд ли можно назвать близким. Я совершенно закрылась ото всех.

– Лизи, – слишком сладким голосом, воркует Алекс. У неё наверняка тысяча претензий.

– Чем занимаешься?

– Умираю от скуки.

– Шопинг? – сразу предлагаю я.

– В Мэсис через час, иначе я тебя прикончу!

Смеюсь, когда вижу, что звонок оборвался. Конечно, один час – это мало для сбора Алекс, но сегодня, вероятно, она сделает невозможное.

Как и было оговорено, через час занимаю лавочку в торговом центре, послушно ожидая ураган с именем лучшей подруги. Я могла бы позвать Дина, но, думаю, Алекс меня убьёт. В последнее время, наше совместное времяпровождение завершается тем, что рядом Джаред или Том. Я знаю, она скучает, потому что скучаю я. Нам нужно это время вдвоём. Или даже не нужно. Оно необходимо.

– Думала, это никогда не произойдёт! – заявляет Алекс, зажимая меня в кольце рук. Она до ужаса сильная, это пугает. Когда она набрала столько силы?

– Никогда не выберешься из дома? – улыбаюсь я.

– Никогда не буду гулять с тобой вдвоём.

– Что мешает позвонить или написать?

Зелёные глаза подруги образуют щелки, которые впиваются в меня пристальным взглядом.

– С тобой что-то не так.

Холодок прокатывается по спине, и дабы поёжится, пожимаю плечами.

– Со мной всё в порядке, и мне всё ещё необходимо новое платье.

Благо, что упоминание новой покупки выбивает из её головы подозрения. Алекс улыбается и энергично кивает.

Бегая глазами по манекенам, взгляд не цепляется за то самое, что завоюет внимание одним видом. Алекс раз за разом вытаскивает плечики и показывает варианты, но я отрицательно кручу головой. Я и сама смутно представляю, что хочу. У меня есть возможность надеть любое: свободное или приталенное, животика ещё не видно. Я могу пользоваться возможностью, пока она ещё есть.

Провожу ладонью по плоскому животу и мысленно даю очередное обещание себе и комочкам, что расскажу Джареду. Когда-нибудь расскажу, других вариантов нет. Я лишь из-за страха оттягиваю этот момент.

– Лиз? – зовёт Алекс.

Поворачиваю голову и вижу замешательство на лице подруги. Я только что сделала это, и она видела. Спасибо, что я не разговаривала сама с собой, надеясь, что комочки слышат.

– Живот иногда болит, забыла?

Алекс медленно, но согласно кивает, после чего, вытягивает очередные плечики с платьем и улыбается.

– Кажется, это оно!

Платье ярко алым оттенком на тоненьких бретельках, действительно цепляет взгляд. Я уже была в той стороне, но почему-то не заметила его, что очень странно. Вероятно, я снова погрузилась в собственные дилеммы.

После того, как с вешалкой в руках, проскальзываю в примерочную и натягиваю выбор Алекс, становится дурно. Именно поэтому я пропустила его. Помимо того, что оно неприлично короткое, в дополнение открытая спина, которую чуть выше поясницы пересекают тоненькие, как бретельки, вязочки. Несмотря на всю откровенность наряда, оно прекрасно, но как только Джаред увидит меня, отошлёт назад, чтобы сменить выбор на что-то закрытое. Я ещё помню, что любимое красное платье намного скромнее этого, он клянётся сжечь.

Покидаю примерочную и выдыхаю.

– Джаред придёт в ужас, и я не уверена, что такое стоит надевать на приём.

Глаза Алекс сияют, а её широкая улыбка говорит о том, что меня не слышали.

– Чёрт, это просто… охрененно!

– Да, – киваю, решаясь повторить сказанное ранее: – Но не для такого вечера и не с Джаредом, а лучше, чтобы он вообще меня не видел в нём.

– Вот поэтому мы должны его купить, тем более всё остальное тебе не понравилось.

– Может, что-нибудь найдётся.

– Нет! – отрезает она. – Воспользуешься моим утюжком и достань бежевые туфли, платье надень перед самым выходом.

– Он убьёт меня.

– Зато при этом ты будешь сексуальной красивой, – с улыбкой дьявола, хихикает Алекс.

– Моя смерть останется на твоих руках. Я вообще сомневаюсь, что стоит нагибаться, только если пластом ложиться на пол.

– Так и нужно, Джаред будет нервно курить сигарету за сигаретой весь вечер.

– Мы обе знаем, что он не курит.

– Когда увидит тебя, начнёт. Вечер будет горячим.

– Тут ты права, – вздохнув, улыбаюсь я. – Он сожжёт его прямо на мне.

– Не переусердствуй, у тебя есть, что показать, с какого счастья Картер будет запрещать тебе надевать то, что нравится?!

– Если он убьёт меня после этого аргумента, то виновата всё равно будешь ты.

После совершённой покупки, всё ещё пребываю в сомнениях, но уговоры и убеждения Алекс делают своё дело. Подруга права. Да и я ещё могу себе позволить надеть что-то подобное, вряд ли такое случится в ближайшие пару лет, а то и последующую жизнь. Странно прийти куда-то со своими детьми в подобном образе. Я заранее представляю лица других родителей, когда они увидят меня. Нужно пользоваться предоставленным моментом.

Мне удаётся прийти домой раньше Джареда. Это только на руку. Сразу прячу платье в дальний угол шкафа, а если быть точней, вешаю его под чёрное и приступаю к ужину, который сам себя не приготовит. Выбранный вариант действительно лучше надеть перед выходом и когда поздно что-то менять.

Я произношу миллион благодарных молитв, потому что спустя десять минут появляется Джаред. Только чудо помогло избежать пожара. Слышу, как на пол падает сумка, а следом из-за поворота появляется мой вымотанный парень. Не успеваю опомниться, как оказываюсь на столешнице, его губы на шее, а пуговицы пижамы с каждой новой секундой оголяют тело, благодаря спешке Джареда. Вероятно, пожар может быть двух видов.

– Я устал, – шепчет он, сжимая талию так, что после касаний остаётся лёгкое жжение.

– Что-то не заметно.

Его лицо появляется в поле зрения, на котором играет сексуальная ухмылка.

– Силы остались только на десерт.

– Картер, я готовлю ужин, – смеясь, сообщаю я, стараясь оттолкнуть его в сторону.

– Мне нужен только десерт, – повторяет он, вновь прильнув ближе и притянув на край.

– Лавочка закрыта.

– Я так не думаю.

Указываю в сторону стола, но Джаред не способен видеть траекторию, куда указывает рука, он слишком занят моей одеждой. Выкручиваюсь, когда ладони пробираются под рубашку и ползут к груди.

– Садись.

Парень падает лбом на моё плечо и тяжело выдыхает.

– Ты невыносима.

Сползаю со столешницы и спешно застёгиваю пуговицы, которые он успел расстегнуть. Огонь в его глазах пугает, поэтому отворачиваюсь и возвращаюсь к плите.

– Если я сейчас поем, то у меня появятся новые силы, – сообщает Джаред.

– Отлично, – не глядя, киваю я. – Ты всё ещё не разобрал свой чемодан.

– Плевать на чемодан, я буду занят.

– Да, чемоданом с одеждой.

– Надежда умирает последней.

– Не в твоём случае.

– Но я хочу тебя!

– А я хочу пиццу, но увы и ах, – улыбаюсь я.

– Ты можешь поесть пиццу, а я получу своё.

– Только когда увижу пустой чемодан.

– Безнадежно, – фыркает Джаред.

Он грузно валится на стул и на грохот, с которым падает головой на стол, заставляет меня рассмеяться. Совместная жизнь с ним похожа на весёлую карусель.

Глава 9

Джаред

– Мы едем? – спрашивает Лизи.

Бросаю последний взгляд на дорогу за окном и устремляю его на девушку. Тут же вырывается стон, в который вкладываю всё отчаянье.

– Какого хрена?

Алое платье огибает каждый изгиб её тела, открывая плечи и ложбинку груди. Туфли, которые она любит, делают ноги невыносимо и немыслимо длинными, я готов продать душу, лишь бы они снова обернулись вокруг моей талии, красная помада подчеркивает пухлые губы и будь я проклят, если позволю ей выйти за порог квартиры.

– Переодевайся!

Лизи отрицательно крутит головой.

– Нет.

– Что? – ахаю и давлюсь воздухом. – Нет? Господи, да я нахрен шибанусь об стену, если позволю идти в нём!

– Слишком поздно.

Конечно, она отказалась показывать свой выбор. Я бы сразу выбросил его. Ей ничего не нужно делать, чтобы ширинку брюк практически каждого парня оттянуло в сторону. Лизи настолько харизматичная и обаятельная, что воздух вокруг неё пропитывается каждой частичкой и начинает искриться, когда она куда-то заходит, но сейчас в силу вступила не только внутренняя притягательность и сексуальность. Раньше это всегда выводило из себя, и я готов был свернуть шею каждого, кто посмеет посмотреть в её сторону. Сейчас всё изменилось. Каждый раз, когда держу её ладонь, меня переполняет гордость. Она принадлежит мне, и каждый это знает. Я чувствую себя чертовым суперменом рядом с ней.

Прохожусь пятерней по волосам и громко выдыхаю.

– Ты просто сведёшь меня с ума!

Сжимаю её попку и прижимаю к себе. Стоило ей только появиться, и я готов бросить всё, чтобы упасть в кровать, на стол, на диван, на пол. Куда угодно, лишь бы снять это платье.

– Джаред! – смущённо восклицает Лизи, когда я сжимаю её ещё крепче и утыкаюсь в изгиб шеи.

– Обещай, что не сдвинешься от меня ни на дюйм.

Девушка хмурится, но тут же на её губах начинает играть обольстительная улыбка. Лизи отталкивает меня и направляется вперёд, а я жадно втягиваю воздух. Я ненавижу это платье каждой клеточкой души. И теперь ненавижу вдвое больше из-за открытой спины.

– Снимай его нахрен!

Лизи хихикает, скрываясь за дверью ванной комнаты.

Чёрт бы меня побрал, кто придумывает эти платья? Он вообще в курсе, что стоит оставить только одну открытую область? Её платье непозволительно короткое, открывает грудь и спину, а, то есть всё, что не нужно видеть другим. Что я недавно думал о гордости? Да, я самый счастливый придурок на свете, только теперь этот придурок не должен смотреть куда-то, кроме собственной девушки. Я убью каждого, кто посмотрит на неё.

Выкидываю весь гнев из сознания и тороплюсь за ней. Черта с два выйду из этого дома, пока не получу своё.

– Помада, – морщится Лизи, глядя в зеркало и вытирая размазанные следы. Вероятно, это моих рук дело. Ещё один повод продолжить наступление.

Улыбаюсь, привлекая её ближе и запускаю руку под платье. От легких прикосновений, тело девушки начинает дрожать, а после она застывает с широко распахнутыми глазами, смотрящими на меня через отражение. Медленно двигая рукой по внутренней стороне бедра, наблюдаю за каждой эмоцией на лице. Прикосновения к её бархатной коже пробуждают во мне столько безумия, что не было от роду. Мне никогда не понадобится афродизиак, Лизи сама как таблетка. Ладонь скользит выше, пробираясь к центру, и я уже не совсем понимаю, с чьих губ срывается стон. Я почти рычу, когда кусаю мочку уха и втягиваю ванильный аромат тела.

– У нас мало времени.

Нахрен помаду, подкрасит ещё раз.

Впиваюсь в губы, которые слаще любой конфеты, и на этот раз гортанный рык вырывается именно из меня.

Наспех расстегиваю ширинку, но она не хочет поддаваться. Желание войти в неё доводит до крайней степени сумасшествия. Как только молния поддаётся, хотя она почти вылетает, брюки падают на пол, а руки задирают красное платье, которое даже не нужно поднимать, ей стоит только нагнуться. Секунда, как перед глазами и над головой начинают плясать звёздочки. Пальцы впиваются в талию, оставляя красные следы, на вторую ладонь накручиваю длинные шоколадные локоны. Тело покрывается мурашками. На каждом дюйме волосы встают дыбом. И стоны, слетающие с губ Лизи заставляют меня биться в конвульсии.

Склоняюсь к её шее и кусаю кожу, втягивая новую порцию любимого аромата.

– Ты. Самая. Лучшая.

Бретелька платья скатывается по плечу, когда ускоряю ритм, и следом взгляд приковывается к груди, с которой сползла ткань. Сжимаю её в ладони, и Лизи выгибается, тем самым, меняя угол проникновения. Карие глаза встречаются с моими в отражении, и она тут же их закрывает.

– Открой глаза, – хриплю я, приблизившись к уху. Лизи послушано распахивает их и вновь встречается с моим взглядом.

Ещё несколько движений и она застывает, дрожа в моих руках. Не желая отставать, мне требуется ещё несколько движений, чтобы резко отпрянуть, получив свою кульминацию. Тяжело дыша, падаю лбом на её плечо и оставляю поцелуй на лопатке.

– Ты сводишь меня с ума, – выдыхаю, подняв глаза.

Смущённая улыбка пробуждает во мне новый порыв. Голова идёт кругом, ведь после того, что произошло минуту назад, она невинно улыбается.

– И приведи себя в порядок. Вид такой, как будто с кем-то перепихнулась в туалете.

Лизи хихикает. Посылаю ей довольную ухмылку и покидаю ванную комнату. Теперь внешний вид стоит поправить не только ей, но и мне. Мою руки и возвращаю себе первоначальный вид, покорно ожидая её несколько минут в дверях.

Следующее время чувствую себя на взводе. Нервы натянуты в струны, как бы не старался, не могу перестать обращать внимание на то, как все пялятся на Лизи. Это выводит из себя, хотя стараюсь держаться. Но никто так не бесит, как бывший ублюдок босс, который вальяжно прогуливается по залу, открыто рассматривая её тело. Если так продолжится дальше, то кровь на кулаках может возникнуть довольно скоро. За вечер в руках Лизи не побывало ни одного бокала с алкоголем, ни закуски, что тоже раздражает. Мне абсолютно не нравится её нынешний аппетит, который практически скатился на нет.

Вытягиваю её из компании Люка и Кита, которые как обычно, рассыпают комплименты, словно соль на рану. Даже их внимание к ней начинает раздражать.

– Что с тобой?

– Что? – эхом отзывается Лизи, чем пугает до усрачки.

Весь румянец сошёл с её лица, на смену пришла бледность и вялость. Как бы не старалась, я вижу её плохое самочувствие, да и настроение девушки полностью изменилось на тихое и молчаливое. Раньше Лизи ничего не стесняясь, могла танцевать в самом центре площадки, причём танцевать абсолютно одна. Всё было хорошо, но атмосфера поменялась моментально и незаметно, и такая смена её настроения всё чаще и чаще заглядывает в наши отношения. Лизи становится ещё бледней и спустя минуту, вовсе теряет сознание.

– Твою мать! – довольно громко восклицаю, чем привлекаю внимание близстоящих людей.

Глаза Люка округляются, а следом он бросается к нам.

– Что случилось?

Он быстро стягивает пиджак и накрывает им тело Лизи, которая буквально тонет в одежде. Теперь участки её тела полностью закрыты, оставляя лишь скромный участок ног.

– Не знаю, – рявкаю, поднимая её на руки.

Практически бегу к выходу, пока Кит и Люк прокладывают дорогу, разгоняя любопытную толпу. Я готов выть от таких перемен. Хреновая идея привести её сюда. Хреновая.

Не замечаю, как падаю на заднее сидение машины Люка и называю ближайший адрес больницы, хотя это вовсе незачем. Они сами знают дорогу.

– Малышка, – шепчу, поглаживая её щеку. В горле сухо, на сердце беспокойство, а перед глазами всё как в тумане. Я уже не понимаю, что происходит.

Последнее время её словно подменили. Моя Лизи стала до жути тихой и вспыльчивой. Она не бегает по квартире и её звонкий смех стал редкостью. Это беспокоит, но я по глупости списывал всё на переезд, который мы совершили месяц назад. Мы начали чаще ругаться, абсолютно беспочвенно и когда дело доходит до скандала, мне самому хочется орать. Только с трудом удаётся держать себя в руках. С переездом в Нью-Йорк, наши отношения начали медленно скатываться на дно, чего я всегда боялся. Лишиться её – мой главный страх. Я не могу её потерять, в ней вся моя жизнь.

Время растягивается, я почти на грани нервного срыва, когда Люк тормозит на парковке. В голове полный хаос, и я не знаю, кого в нём винить: себя или обстоятельства. Перебираю миллион возможных вариантов, что происходит, но не понимаю, что делал не так. Разве я не старался ради её улыбки?

Женщина, выслушав всю сумбурную историю, провожает нас в палату и обещает привести врача как можно скорее. Я лишь занимаю край кровати рядом с Лизи и от беспомощности добиваю самого себя. Грохот собственного сердца эхом отзывается в ушах. Кажется, ещё немного и могу свалиться с ног. Моя стойкость даёт трещину. Видеть её такой разбитой – выше моих сил.

– Малышка, – выдыхаю я. – Что с нами происходит…

Задав вопрос, не ожидаю получить ответ. Чувствую себя гребаным героем из мультика, чью принцессу поможет пробудить поцелуй. И я действительно пробую. Оставляю десятки поцелуев на её лице, на котором отсутствуют эмоции. Не уверен, что она вообще их чувствует. Второй раз цепляюсь за её жизнь, как за свою собственную, хотя это так и есть. Я полностью зависим от неё.

Меня снова расспрашивают, и на этот раз, вдаюсь в каждую мелочь последних изменений: вялость, плохой аппетит, быстрая утомляемость, смены настроения, наши ссоры, сотканные из ничего и на пустом месте. Мужчина выслушивает всё молча. Он лишь кивает и задумчивость в его глазах говорит о том, что он может о чём-то догадываться, хотя это в отношениях с Лизи уже не первый год именно я. Меня просят покинуть палату, и женщина, что провожала нас, поглаживает моё плечо в знак поддержки. На споры не остаётся сил, в голове и без того полная суматоха.

Пишу сообщение Люку, в котором прошу не ждать нас, и обессилено падаю на диванчик напротив двери. Силы остались только на то, что поднимаю руки и прячу в ладонях лицо. Наша жизнь покатилась в неизвестном направлении, и я просто не понимаю, что с должен делать. Алекс обмолвилась, что у нас некий кризис, но какой нахрен кризис между людьми, которые любят друг друга? Я перестал вспыхивать и теперь воспринимаю всё намного проще, чего не сказать о Лизи, которая всё чаще и чаще начала выносить мозг без причин. Моих сил осталось мало. Я не знаю, что делать. Никто не знает. Том, зная Лизи большее количество времени, тоже пожимает плечами и предлагает пережить тяжёлое время. Это какой-то сраный кошмар. Хочется, чтобы нас вернули на несколько месяцев назад, когда всё было в порядке. Я даже согласен вернуться на пару часов назад и отменить ужин академии, лишь бы с ней всё было в порядке.

Битый час, мои вопросы попросту игнорируют, чем приводят в бешенство. Я почти вою и прожигаю каждого мимо проходящего взглядом. Вероятно, чувствуя скверное настроение, все стараются обойти меня стороной, словно я представляю собой разъярённого зверя, вероятно, так оно и есть.

Мужчина, который занял роль доктора Лизи, выходит из кабинета, и весь накопленный негатив устремляется на него.

– Мне кто-нибудь и что-нибудь скажет, как себя чувствует моя девушка?

– Для этого я тут, – кивает он.

– Неужели, – рычу в ответ, на что получаю сдержанную улыбку. Он либо безумец, либо самоубийца.

– Вам не о чём беспокоиться. С ней всё в порядке, и с ребёнком тоже. Она немного ослабла.

У меня начинает звенеть в ушах. Восприятие информации сейчас кажется, как никогда трудным. Всё не иначе, как бред. Холодок пробегает по спине, благодаря чему застываю, думая, что окончательно поехала крыша.

– С.. с кем?

– С вашей девушкой и ребёнком.

– Ребёнком? – мой голос дрожит и становится сиплым.

Мужчина поднимает густые брови.

– Вы не знали?

– Мать вашу, конечно, я не знал!

Он хлопает меня по плечу и улыбается.

– Тогда поздравляю, ваша девушка беременна.

Ваша девушка беременна. Ваша девушка беременна. Ваша девушка беременна. Эти слова гудят в голове. Дрожать начинает не только голос, но и колени. Что я натворил?

– Какой срок? – вопрос вырывается только с помощью чуда.

– Этого сказать не могу. Я не являюсь её врачом, скажу лишь то, что не больше трёх месяцев. Возможно, чуть больше или меньше, точные сроки должны знать там, где она стоит на учёте. Это нехватка витаминов в организме. Вы сказали, что она мало ест, что поспособствовало потери сознания. Она сейчас не одна, поймите.

– Я могу её увидеть?

Он делает шаг в сторону и жестом приглашает меня войти.

– Конечно.

Силой заставляю себя сдвинуться с места, потому что не знаю, что делать и как принять полученную информацию.

Закрываю за дверь и смотрю на свою девушку.

Лизи лежит на боку и, подперев голову рукой, смотрит в одну точку, от чего становится страшно и жутко. Конечно, она знает, но молчала, и я понимаю по какой причине. Отрежьте мне проклятый язык. Я всё списывал на мелочи. На гребаный хот дог, на завал на работе, на переезд, на поиск квартиры, на всё, кроме себя самого. Она задавала каверзные вопросы, на которые я легко отвечал, но кто знал, что на тот момент всё уже произошло. В голове даже не пробегала мысль о беременности, но почему? Мы не предохранились несколько раз. Даже сегодня я не подумал о том, чтобы отлипнуть от неё и сходить за гребаным презервативом, который поспособствует избежать беременность. Я думал только о том, как бы быстрей сделать дело. И вряд ли думал нужным местом.

Её карие глаза обращаются ко мне с сожалением и грустью. Я не знаю, как начать, да и нужно ли. Не думал, что могу стать отцом так рано, но с ней теряю рассудок. Наши пренебрежения закончились совершенно не детским положением. Просить прощения? Поздновато с моей стороны. Я должен был понять всё намного раньше. Изменения в поведении, плохой аппетит, да и вообще, чёрт бы меня побрал, женские дни. Видимо эмоции от того, что она ради меня переехала во Флориду, вскружили голову, и я не особо осознавал, что могу сделать.

Остаюсь в пороге, не понимая, как себя вести.

– Я не хотела испортить вечер…

Не знаю, отказывается ли она говорить об этом сейчас или думает, что я остаюсь в неведении. В любом случае, её самочувствие важнее.

– Ты ничего не испортила. Как ты?

Лизи пожимает плечами.

– Нормально.

Что-то внутри подсказывает: тему с беременностью заводить не стоит. Я хочу, чтобы она была честна и рассказала сама. Снаружи кажется, что я остаюсь спокоен, но внутри бушует ужас и страх. Я могу разрушить наше будущее одним щелчком пальцев и, вероятно, я уже щёлкнул.

Глава 10

Каждый день я нахожусь в каком-то трансе, ища путь к выходу, но не могу его найти. Смотря на Лизи, жду, когда она расскажет, но она молчит, и каждый чёртов последующий день, во мне разгорается дикая ярость, которая не ощущалась очень давно. Последний раз подобное чувство я испытывал тогда, когда она пролежала без сознания несколько дней. В те дни я ждал. Ждал, когда могу вцепиться и свернуть шею тому ублюдку, не знаю, к радости ли или к сожалению, этого не сделал, но двинуть ему всё же удалось. Мне тяжело поверить, что Лизи беременна, слова врача до сих пор эхом отзываются в голове. Я потрошу грушу, изводя себя до такой силы, чтобы не прийти домой и не сорвать на ней весь накопленный гнев. Люк снова всё списывает на наши ссоры, потому что я не решаюсь рассказать правду. Я вообще не решаюсь с кем-либо заговорить на эту тему, даже с Лизи.

Мой взгляд устремлён в экран телевизора, но мысленно я совершенно в другом месте. Я мучаю себя картинкой нашей жизни вдвоём. Уже сейчас ревность во мне полыхает. Я не хочу делиться ею абсолютно ни с кем, а ребёнок заберёт всё время, которое было только для меня. Да, я эгоист. Я боюсь, потому что мы молоды и сами не встали на ноги. Какие из нас родители? Мы сами ещё дети. Уже сейчас в ней играют гормоны, что дальше? Мысли путаются, от чего голова идёт кругом. Лишь иногда я забывал о беременности, но это случается тогда, когда она лежит подо мной голой, издавая самые восхитительные стоны на свете, а с ребёнком уйдёт даже это. Он заберёт абсолютно всё.

– Я в душ, – сообщает Лизи.

Как только она скрывается за дверью ванной комнаты, подлетаю с дивана, в поисках хоть каких-то ответов.

Роюсь по тумбочкам, полкам в шкафу и на кухне, в её одежде. Я не знаю, что хочу найти и хочу ли. В сумках тоже пусто. Ничего. Я не нахожу ничего, но ведь где-то должен быть хотя бы тест или что-нибудь, говорящее о её положении. Последнее, что нахожу – сумку, с которой она ходит на лекции. Перебираю один карман за другим, и руки трясутся. За всё время наших отношений, я не позволял себе трогать её телефон и сумку. Это личные вещи. Я знал, что она ничего не скрывает. Точней, не скрывала. Последние новости говорят о том, что меня держат в стороне от самого важного. И хуже того, мне лгут.

Последний карман не пуст. Жар проходится по всему телу, когда вынимаю его содержимое.

Тот страх, с которым пустился в поиски – ничто, по сравнению с той ярость и дрожью сейчас. В руках ответы на вопросы: тест и снимок, на котором нет ничего понятного. Сердце с грохотом колотится в груди, оглушая и пугая. Это мой ребёнок. И если бы не тишина, опустившаяся на ванную комнату с отключением воды в душе, я мог загнуться по полам от обиды. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Ситуация с отцом кажется такой детской, когда я ставлю рядом ту, что происходит сейчас. Она скрыла от меня беременность. Врала мне, смотря в глаза. Делала вид, что ничего не происходит, хотя с каждым новым днём наши отношения катались на дно.

Успеваю всё убрать на место и вернуться на диван, когда Лизи появляется в поле зрения спустя полминуты, обёрнутая в белое полотенце. Обычно я сразу следую за ней, но не сегодня. Руки дрожат в такт ногам, а тело обессилило и стало ватным, что невозможно самостоятельно подняться с дивана. Я просто не двигаюсь. Мной овладевает страх. Дикий животный страх.

Несколько последующих дней, живу с пеленой перед глазами. При возможности, возвращаюсь к тому злополучному карману её сумки и смотрю на подтверждение, потому что это кажется сном или чьей-то злой шуткой. Я напоминаю и пытаюсь смириться с этой мыслью, но не могу. Я не могу принять новую реальность и не могу найти силы для разговора. Первым раз чувствую себя настолько слабым и беспомощным, что становится тошно.

– Чувак, ты какой-то тихий, да и выглядишь дерьмово, – усмехается Крис, с грохотом валясь на соседнее кресло.

Пожимаю плечами и не стараюсь корчить из себя весельчака.

– Дерьмо случается.

– Рай в шалаше дал трещину?

В ответ молчаливо кручу головой и не тороплюсь продолжать диалог. В последнее время, из меня сложно вытянуть хотя бы слово.

Конечно, я понимал, что рано или поздно у нас появятся дети. И я действительно хотел семью именно с Лизи, но это случилось не рано, а слишком рано. Она будет отличной матерью, я знаю это, потому что после каждого боя, она буквально кормила меня с ложечки, раздевала и укладывала в постель, даже несмотря на то, что я мог сделать это самостоятельно. Мне слишком льстит её забота, и я наслаждаюсь каждой секундой, легко предоставляя ей подобную возможность. Когда она ложится рядом, я всегда прижимаю её ближе и оставляю поцелуй на шее, говоря о том, как сильно её люблю. Это самая чистая правда. Я любил, люблю и буду любить её всегда. Я уверен, что никто и никогда не сможет заменить её. Лизи – это моя жизнь. Звонким смехом, эта девушка пробуждает всех чёртиков и эмоции внутри. Только она может идти и танцевать по улице никого не смущаясь, и я с упоением наблюдаю за её простотой. Мой любимый звук – её голос. Только Лизи может унять ураган одним поцелуем и вытянуть из темноты. Только ей подвластно моё тело, разум и все чувства в одном флаконе. Она – моя слабость, сила и воздух, без которого не может обойтись ни одно живое существо. И с последними событиями, я ужасно зол на неё.

Вновь выбираюсь из мыслей, когда Крис шутливо пихает локтем.

– Да ладно, можешь вывалить всё дерьмо, если оно есть. Я умею слушать.

– Всё нормально.

Друг закатывает глаза и фыркает.

– Ты невыносим, не завидую Лизи.

Пропускаю его слова мимо ушей, хотя смешно, ведь я всегда говорю это Лизи. Вообще-то, у меня тоже есть парочка вопросов, потому что каким-то образом, он сумел найти расположение Ками на расстоянии. Он начал вести себя странно: чаще смотрит на экран телефона или трещит по нему с тупой улыбкой на губах. В эти минуты я смотрю на него и понимаю, что был точно таким же, возможно, что и сейчас не поменялся. Я всегда улыбаюсь, когда читаю сообщение от Лизи или разговариваю с ней по телефону.

Подобный интерес подбивает меня на разговор.

– Сам не хочешь обмолвиться словечком?

– О чём?

– О том, что ты выглядишь как хренов даун, который улыбается мобильнику.

Крис издаёт смешок и морщится.

– Себя видел? Ты вручил свои яйца, как только увидел Лизи.

– Они на месте.

Усмешка на его губах говорит сама за себя.

– Как ты говорил? Не суй нос? О, да, вот так: не суй свой нос.

– Узнаю у неё.

– Она ничего не расскажет.

– Я знаю её дольше тебя.

– И хрен? Она не будет трепаться. Я слишком долго вытягивал из неё хоть что-нибудь.

Иронично выгибаю бровь, потому что никто не будет кичиться тем, что знаю я. Вряд ли Крис осведомлён о прошлом.

– Кому ты это говоришь, Купер?

– Иди в задницу. В любом случае, она ничего не расскажет.

– Тебе видней, – выдыхаю и откидываюсь на спинку кресла.

Его тайны и скрытность раздражают, но и я не далеко ушёл. Когда Крис спрашивал что-то о Лизи, всё, что получал – посыл нахрен или средний палец. Конечно, он, как никто другой, знал и понимал, что Лизи не разовый интерес, и благодаря этому, жёстко прикалывался. Я привык со временем, и на тот момент, Лизи выводила меня ещё больше. Она была рядом, но в то же время далеко, и я, не желая, мирился с её недоступностью и доступностью. И, кажется, гнев снова начинает подступать.

Спокойно лгу, что на сегодняшний день в расписании больше ничего нет и уезжаю.

Мой путь не ведёт к дому. Приезжаю в зал, желая остаться наедине с самим собой, чтобы выбить очередную подступившую порцию обиды и ярости, дабы не вывалить её на Лизи, но не могу. Силы отсутствуют даже для тренировки. Без всякого желания бью по груше один раз и падаю у стены, закинув голову к потолку. Пытаюсь успокоиться самым нелепым способом: закрываю глаза и дышу. Это помогает? Нет. Тело напряжено, в голове кавардак, перед глазами пелена. Буквально вижу, как постепенно теряю контроль. Ещё капля молчания, и чаша с терпением переполнится.

Несмотря на отсутствие тренировки, домой возвращаюсь вечером и теперь уже спокойно лгу Лизи, что был в зале. Хотя, в действительности, это не ложь. Я был там. За спиной тихо разговаривает телевизор, пока бесполезно болтаю ложкой в кружке, потому что сахар уже давно растворился. И это длится ровно до той самой минуты, пока Лизи не поворачивается ко мне лицом и не стреляет невидимыми лучами раздражения из глаз. Я снова вывел её без видимых на то причин. Это уже обыденность.

– Что случилось?

– Об этом хочу спросить тебя! – огрызаюсь в ответ, но ничего не могу с собой поделать. Слова сами льются рекой, я не в силах их остановить.

– Ты издеваешься?

– Нет, это ты издеваешься.

– Что я сделала не так?

– А ты подумай.

Сжимаю челюсть до скрипа зубов, потому что Лизи хлопает глазами и смотрит на меня, словно я – тот, кто должен что-то рассказать. В таком ритме проходит несколько минут. Наша тупая игра в гляделки завершается тем, что отодвигаю полную кружку в сторону и поднимаюсь из-за стола. Я больше так не могу.

У меня только одно направление и цель: её сумка. Спокойно открываю тот самый карман и вынимаю его содержимое, сжав в кулаке. Меньше, чем через минуту, возвращаюсь обратно и бросаю на стол тест, к которому присоединяется снимок.

– Ты решила сказать мне тогда, когда нужно будет ехать в роддом?

Карие глаза Лизи расширяются. Её нижняя губа начинает дрожать, а лицо становится бледным.

– Я.. – шепчет она, после чего переходит в оборону: – Ты лазил по моей сумке?!

Это поднимает во мне неслыханную ярость. Я думал, что взбешён, но оказывается, не до конца. Мой голос срывается на крик.

– Да, черт возьми, я лазил в твоей сумке! Когда ты хотела рассказать? Сколько хотела скрывать? Как долго хотела врать?

– Как ты узнал?

– В больнице сказали!

Пальчики Лизи обхватывают край столешницы и белеют. На её лице ужас и страх, но я слишком зол, чтобы поставить её эмоции выше своих даже тогда, когда по её щекам начинают струится слёзы.

– Я боялась! – тихо говорит она.

– Ты решила дотянуть до того момента, когда нельзя ничего исправить?

– Уже поздно что-то исправлять!

Запускаю пятерню в волосы и одёргиваю их так, что лопаются капилляры в глазах.

– Как мы станем родителями в таком возрасте? Что мы ему дадим?

– Что ты несёшь?

– Мы не готовы!

Лизи вздрагивает, как от пощёчины, из-за чего дёргаюсь сам. Я не знаю, что во мне говорит, но это явно сильнее меня. Я совершенно слаб перед этим незнакомым чувством.

– Ты… ты предлагаешь сделать аборт? – дрожащим голосом, шепчет она.

– Я не знаю, что нам делать!

В то время как я застыл на месте, Лизи отшатывается с каждым новым словом, которое слетает с моих губ. Совсем недавно она была у плиты, а сейчас сместилась ближе к коридору.

– Ты хотя бы представляешь, чем это может обернуться? Ты понимаешь, что после аборта, я могу вовсе не забеременеть. Никогда!

– Что за бред? – хрипло фыркаю я.

Я слышу её тяжёлое дыхание, вижу, как трясутся руки. Она смотрит на меня с такой ненавистью, что начинаю задыхаться сам. Я видел это только один раз, и тогда смог всё исправить, но сейчас, кажется, что это невозможно. Я никогда не чувствовал от неё того, что ощущаю сейчас. В эту самую секунду, она ненавидит меня больше чем кого-либо ещё.

– Ты предлагаешь убить ребёнка! Нашего ребёнка!

– Это не убийство! – я не знаю, зачем говорю это, но невозможно забрать сказанных слов.

– Убирайся! – шипит Лизи. – Катись к чёрту, Картер! Проваливай!

У меня нет слов. Я оцепенел. Меня парализовало. Скорей всего, я ненавижу себя больше, чем Лизи. Я противен самому себе, но именно сейчас, ничего не могу сказать. Я просто смотрю на неё и не могу выдавать слова, которые застряли поперёк горла. Я должен что-то сказать, исправить, но Лизи делает это быстрей.

– Лучше уйду я, – несмотря на слёзы, она говорит так спокойно, как будто это естественно. – Я не хочу тут оставаться.

Лизи исчезает в комнате. Я слышу лишь грохот и шорохи, но не могу пошевелиться. На этот раз, ко всем чувствам присоединяется страх потерять её. Несколько дней назад я молился, чтобы с ней всё было в порядке, а сейчас не способен сдвинуться с места. Я позволяю всему разрушиться. И всё рушится, когда она появляется перед глазами, волоча за собой чемодан. Только это заставляет выйти из транса и оживиться.

– Что ты делаешь?

– Остальные вещи заберёт Алекс.

Она даже не сменила одежду, лишь надела кроссовки. И последнее, что окончательно убивает меня: ключи и кольцо, которые Лизи кладёт на стул у двери, после чего, выходит за порог. Кольцо, которое говорило о том, что она принадлежит мне, сейчас смеётся надо мной и говорит, что это больше не так. Это ломает пополам от боли и разрывает на части.

Глава 11

Я не могу собрать в кучу мозги, хотя через пару часов должен быть готов к бою. Я так и не позвонил ей. Я вообще не сделал ни черта. Ночь была бессонной, и сейчас из рук валится абсолютно всё. Я не могу взять под контроль ни эмоции, ни тело. Единственное, что могу – ощущать ноющую дыру в области сердца. Ту самую пустоту, когда улетел в Форт Лодердейл один и когда мог потерять её раз и навсегда после аварии. Телефон третий раз верещит где-то под подушкой, но я не сдвигаюсь с места, у меня не хватает сил. Меня парализовало. В следующую секунду, по двери начинают барабанить кулаки. Я слышу лишь эхо грохота, словно это где-то далеко. Всё это происходит не со мной и не с нами.

Конечно, она вернётся. Я знаю, что вернётся. Она никуда от меня не денется. Но почему чувствую, что это жалкие попытки убедить самого себя? На протяжении всего времени жду, что она вернётся, скажет, что это ерунда, мы справимся, но каждый раз взгляд обращается к кольцу и ключам, говоря, что возвращение невозможно. Она ушла, оставив меня. Она не вернётся.

– Картер! – голос Люка пропитан яростью, он почти вышибает дверь, но до этого нет прока. – Открывай эту чёртову дверь, я знаю, что ты там!

Словно в тумане, поднимаюсь с дивана и на автомате шагаю к порогу. Дёргаю дверную ручку и уже хочу вернуться на прежнее место, где протер дыру, но у Люка другие планы. Схватив за плечо, он насильно останавливает и разворачивает к себе.

– Какого черта ты выкидываешь?

С отсутствием эмоций, смотрю на него, но ничего не вижу. Перед глазами размыто. Перевожу взгляд в сторону и на этот раз зрение не подводит. Они всё ещё тут. Это не шутка или сон. Она ушла. Ушла от меня с моим ребёнком, а я не сделал ни единого шага вдогонку. В голове звенят слова Лизи:

– Убирайся. Убирайся. Убирайся.

Каждый новый раз, становится лишь хуже, словно добавляется ненависть и мерзкий скрип, от которого волосы встают дыбом.

– Что произошло?

Мой ответ безжизненный, а взгляд пустой.

– Она ушла.

– Я понял, что произошло?

Язык не поворачивается сказать, из-за чего Люк начинает трясти меня так, что мозги готовы вывалиться из любой части тела. Он сильней давит на плечо, благодаря чему появляется физическая боль.

– Картер?!

– Она беременна.

Вздохнув, он, кажется, расслабляется, чего не делаю я.

– И что? Тебя можно поздравить?

Начинаю смеяться, но без толики веселья. Это отчаянье, которое решило выйти другим способом.

– Ты прикалываешься? Она. Ушла. От. Меня.

– Что ты сказал?

В горле пересыхает. Смех резко прекращается. Теперь я начинаю кашлять из-за нехватки воздуха. Так боль напоминает о себе. Она моментально осушает каждую клеточку тела. Я выяснил это за один час.

– Что ты сказал, Картер?! – настойчиво требует Люк.

– Что не готов; что она хотела дотянуть до того, когда ничего нельзя исправить; что у нас ничего нет и мы ничего ему не дадим; и не знаю, что мы должны делать.

Даже не замечаю, как глаза наполняются слезами, но мне плевать, если выгляжу жалко. Я могу признать, что поступил, как слабак. И сейчас не могу прикрываться эмоциями. Я должен научиться держать себя под в руках, как научился это делать во Флориде. Вероятно, в моём случае подобный самоконтроль лишь временное утешение. Рано или поздно возвращаюсь к прошлым повадкам.

Взгляд Люка стекленеет, а лицо наливается кровью.

– Ты, кусок идиота, предлагал ей сделать аборт? Ты, нахрен, шутишь?

– Я не предлагал ей сделать аборт!

– Ты сказал, что она хотела дотянуть до того момента, когда нельзя исправить. По-твоему, это звучит, как поддержка и слова любви?

Хватка Люка становится ещё болезненней, после чего он отталкивает меня.

– Где она?

– Не знаю, она ушла вчера!

– И ты не попытался позвонить и вернуть?

Вероятно, моё молчание принимается за согласие, ведь именно так я поступил. Я ничего не сделал, только смотрел на закрытую дверь.

Слова Люка звучат резко и с неким отвращением. Он разочарован, но это не хуже ненависти Лизи.

– Соберись, бой через пару часов.

С этими словами, он выходит за дверь, оставляя меня в оглушающей тишине, нависающей грозовыми тучами. Она намного хуже гула толпы. На этот раз не прирастаю к полу, вылетаю следом.

– Куда ты?

– Заткнись, Картер. От тебя только требуется быть вовремя.

– Подожди меня!

– Даже не думай, что поедешь со мной.

Силуэт Люка скрывается за дверями лифта.

Практически долетаю до телефона и трясущимися пальцами набираю его номер, но получаю сброшенный вызов. Следующий в списке – номер Лизи, но набрав его, получаю перенаправление на голосовую почту, где её голос говорит: «Алло? Алло? Шучу, это Лизи, оставьте своё сообщение после того, как эта штука сделает…», сразу после слов, раздаётся протяжный сигнал, говорящий о том, что можно оставить сообщение. Я не буду оставлять ей сообщения с просьбами вернуться или мольбой простить, я в состоянии посмотреть в её глаза и сделать это лично. Сбрасываю вызов и набираю номер Алекс, но тут же отклоняю звонок. Она позвонила бы сразу и прокляла всеми возможными способами. Никто из друзей не позвонил. Она не поехала к ним. И на этот раз, я уверен, что Лизи не поехала к Дину. Она где-то одна.

Мобильник начинает вибрировать, когда вижу имя, стараюсь выровнять голос и ругаюсь под нос:

– Черт!

Я не успел сбросить вызов, оставив оповещение, и тем самым, сейчас могу похоронить себя заживо.

– Да? – спокойно спрашиваю, и один вопрос даётся диким трудом.

– Ты сам звонил, – говорит Алекс.

– Случайно, – тут же отклоняю вызов и закрываю глаза, сжимая мобильник в кулаке, потому что голос предательски выдаёт хрипотой.

Когда Алекс узнает, я буду первым в списке её жертв. Я сижу в квартире, которую выбирал вместе с Лизи, абсолютно слабый и ничтожный, пока она находится неизвестно где. Страх сковывает тело и сознание. Я снова не могу сдвинуться с места.

Я не оживаю ни через час, ни через два. Форма моего существования скатилась коту под хвост. Да, именно в задницу. Даже вдалеке я не вижу свет. Я в полной тьме и не знаю, когда это закончится. Я слабак. Оказывается, силы во мне ничтожное количество.

Окидываю взглядом толпу, но не вижу нужного лица. Она всегда была со мной. Она всегда была сильной, в отличие от меня. Каждый чёртов бой, она сидела в кресле и переживала за меня, а я был полным кретином. Гул толпы и слова рефери напоминают непонятное бульканье. В ушах слышен только стук собственного сердца. Оно начинает тарабанить ещё быстрей, когда вижу, что Кит стоит один, рядом с ним нет Люка. Всё, что хочу теперь – скорейшее завершение. Мне не нужно ничего, кроме неё и теперь уже нашего ребёнка. Я слишком поздно это понял. Сейчас, когда не вижу её улыбку, не чувствую присутствия, ощущаю пустоту и темноту.

Мне известно имя противника, и всё, на что он способен – я тоже знаю. Силы неравные. Лишь один взмах руки поможет получить победу, но сегодня удача как никогда на его стороне. Зак занимает нападающую позицию, я же не занимаю никакую, продолжая стоять истуканом. Я вижу всё размыто. Взгляд не фокусируется на чём-то одном. Я не сосредоточен и не могу убедить себя, что должен собраться. Ради кого? Мне не нужна эта победа, я уже проиграл. Как только холодная кожа перчатки достигает челюсти, чувствую железный привкус крови на губах и наконец-то прихожу в себя, занимая оборонительную позицию.

Мои нападения смешат даже меня. Я буквально рассекаю воздух, пока Зак радуется преимуществу. Его улыбка становится шире с каждым последующим раундом, но, если бы он смотрел на вещи здраво, понимал, что в девяносто девяти процентах случаев, он никогда не возьмёт надо мной верх. Сегодня тот самый невозможный один процент.

Рефери разнимает нас и распускает по разным углам. Падаю на стул и отталкиваю протянутую бутылочку с водой, желая, чтобы Кит скорей вывалил то, что так лезет из его рта.

– Какого чёрта ты творишь, Картер? Если это какая-то новая тактика, то пора начать действовать. За спиной пять раундов, а твоё лицо похоже на дерьмо смешанное с кровью. Соберись, твою мать!

Вероятно, ему ещё не сообщили главные новости, ставшие причиной опущенных рук. Я сдался, абсолютно сдался. Без неё, не могу и слова сказать, не употребив всю брань, скопившуюся на языке. Стискиваю челюсть и закрываю глаза. Никто не виноват в том, что сделал я. Никто не заслуживает того, что так норовит выйти наружу из моего рта. Единственный человек, на которого стоит злиться и кого стоит винить – я сам.

Последующие раунды ничего не меняется. Зак добивает, а я позволяю случиться неизбежному. Все мысли начинаются с Лизи, ею же завершаются. Её последний образ, когда она снимает кольцо, кладёт его на стул вместе с ключами и скрывается за дверью, протащив за собой чемодан – плотно засел в голове. Воспоминания тянут ко дну, потому что киноленту дополняет её крик:

– Убирайся!

Это последнее, что вижу и слышу, замертво падая на ринг. Закрываю глаза и погружаюсь во тьму. Это закончилось.

Глава 12

Лизи

Всю дорогу от квартиры провожу в слезах: я плакала в такси, плакала в отеле, когда снимала номер, чем привлекала лишнее внимание, консьерж даже дал свой платок, получив благодарное невнятное бурчание. Я продолжала плакать всю ночь и утро. Мне и самой интересно, когда поток слёз всё же исчезнет, но он нескончаемый. Джаред не хочет ребёнка, а я не могу от них избавиться. Они не виноваты. Они были созданы в любви, по крайней мере, с моей стороны. Я не знаю, как сообщить об этом родителям и уж точно не знаю, как рассказать им то, что Джаред их не желает. Стыдно посмотреть в глаза семьи из-за того, что я была настолько безрассудна.

– Мы есть друг у друга, мы справимся, – утешаю то ли себя, то ли крохотные жизни внутри, поглаживая живот.

Теперь Джаред занимает лидирующую позицию, кого хочу видеть в последнюю очередь, разве что уступая пьедестал Артуру. Я добавляю его номер в чёрный список просто так, сама не понимаю, зачем это делаю. Он не позвонил ни вечером, ни ночью, ни утром. Глупо ожидать, но, таким образом, я хотя бы немного заглушила ненависть в сердце.

Телефон начинает звонить уже третий раз, и это тот, что принадлежит отелю. Он не мог меня найти. Такое ему неподвластно, только за исключением, если Джаред не начал дружить с ФБР. Только после четвёртого звонка, решаюсь снять трубку.

– Мисс Майерс? – женский голос, который принадлежит девушке, выдавшей ключи, узнаю сразу.

– Да.

– Спрашивают вас.

Холодок пробегает вдоль позвоночника. Я не хочу, чтобы он был тут.

– Кто?

– Молодой человек.

– Я никого не жду.

Девушка передаёт мои слова, на что слышу шорохи и настойчивый голос, который узнаю сразу. Это не Джаред, это Люк, и если это способ узнать о моём самочувствии, то он с треском провалился.

– Я сама перезвоню, – сообщаю я, но девушка издаёт что-то похожее на визг.

– Лизи, впусти. Я не для того, чтобы мерить вас. Я один.

Конечно, он просто вырвал у неё трубку. Будь на её месте и видя перед собой Люка, я бы отдала всё добровольно и сразу.

– Чего ты хочешь?

– Впусти, он не знает, что я нашёл тебя.

Тяжело выдыхаю.

– Пусть пропустят.

Следом слышу, как мои слова передаются девушке, но, вероятно, ему не доверяют. Женский голос спрашивает, согласна ли я, и получив положительный ответ, прощается со мной.

Быстро умываю лицо холодной водой, стараясь привести себя в порядок, приняв пальцы за расчёску. Идея оказалась не самой лучшей, потому что волосы как были спутаны, так и остались в таком положении. Они похожи на птичье гнездо. Собираю эту груду сена в пучок на макушке и стараюсь улыбнуться отражению. Выходит криво, я похожа на Джокера.

Когда открываю дверь, встречаюсь с тревожным взглядом Люка. Он с сожалением смотрит на меня, от чего становится тошней.

– Не надо, – отрицательно кручу головой. В любом случае, виноваты оба, хоть кто-то из нас должен был позаботиться о защите.

– Хрен с ним, если он не желает этого, а может и желает, но боится. Лизи, это такое счастье.

Закрываю дверь и топчусь в пороге.

– Ага, быть матерью одиночкой в двадцать один большое счастье.

– Не думай об этом. Подумай о положительных сторонах. Моя мама не могла забеременеть одиннадцать лет, ты только представь, одиннадцать чёртовых лет! Ей все врачи говорили, что она бесплодна.

– У неё был ты.

– Это и был я, – выдыхает он. – Она не могла забеременеть одиннадцать лет мной, а ты расстраиваешься. Даже не смей думать о таких глупостях и об аборте.

– Я не сделаю аборт, это убийство.

– Только представь, сколько пар мечтает о ребёнке, но не может иметь детей. Сколько пар пытаются, но получают желаемое лет так через одиннадцать. Не делай поспешных выводов о нём. Он напуган. Кто не испугается беременности в таком возрасте? Безмозглые? Вы, конечно, оба думаете, что вся жизнь впереди, но можно жить и с детьми.

– Я не хочу об этом говорить, – не скрывая раздражения, фыркаю я.

– Можешь злиться, я всё равно скажу. Он потерян и боится, пойми его тоже.

– Он не боялся расстёгивать ширинку и не предохраняться, почему я должна понимать его, когда он не понимает меня?

Люк вздыхает и гладит меня по голове.

– Прекрати быть такой упёртой, это погубит вас. Кто-то должен быть мудрей, почему этим человеком не хочешь стать ты?

– Потому что он сделал мне больно! – слёзы предательски сбегают по щекам, а тело начинает дрожать. Я не могу забыть его слова.

– Я не прошу прощать и бежать к нему прямо сейчас. Дай ему помучиться, он должен сам всё понять и осознать. Я даже не пытаюсь вас мирить, решать только тебе. Я тут, потому что знаю и хочу убедиться, что ты не совершишь ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь.

Люк прав. Многие пары прибегают к процедуре ЭКО, и даже она не всегда способна помочь. Семьи рушатся из-за таких случаев, лишь единицы принимают ношу и проживают жизнь вдвоём, либо взяв приёмного ребёнка. Благодаря подобным мыслям, сердце сжимается до острой боли. Если бы мы были на месте одной из пар? Я всегда просила маму сестрёнку или братика, но родители ловко увиливали от темы. Тогда я ничего не понимала, но сейчас хочу спросить, почему у меня всё-таки нет кого-то ещё. Они могли позволить себе второго ребёнка, мы не бедствуем, да и я желала и лелеяла мечту, которая так и не сбылась.