Читать онлайн Вы – первый учитель своего ребенка. Методика раннего развития Вальдорфской школы бесплатно

Уникальная возможность

Возраст от рождения до шести лет – не имеющее аналогов время роста и обучения. Формирующая сила детского опыта, проживаемого в этот период, признавалась мыслителями и просветителями на протяжении истории и сегодня может казаться очевидной. Она точно очевидна для маркетологов, которые атакуют родителей, предлагая множество способов сделать детей умнее и взрослее как можно быстрее. Конечно, родители хотят только самого лучшего для своих детей, но как им разобраться во всех теориях воспитания и продуктах на детском рынке и сделать правильный выбор? В книге мы рассмотрим два важнейших для этого условия: понимание того, как развивается ребенок, и создание такой атмосферы дома, которая отвечает его нуждам и может поддерживаться вами как родителями.

С 1990-х гг. исследователи мозга обратили внимание на принципиально важное значение первых трех лет жизни не только для развития интеллекта, но и для формирования социальной и эмоциональной базы будущего взросления. Изображения мозга говорят о том, о чем родители и психологи уже давно знают. Например, в специальном выпуске журнала Newsweek, озаглавленном «Ваш ребенок от рождения до трех лет», сообщалось: «Новые технологии, такие как позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) мозга, предоставляют достоверные данные о важности этих лет. Даже такие простые действия, как ношение ребенка на руках и укачивание, стимулируют рост. Отсутствие должного ухода может иметь плачевные долгосрочные последствия. У детей, лишенных заботы, например воспитывающихся в детских домах, критически важные участки мозга остаются неразвитыми»[1].

Новая современная волна интереса к первым трем годам жизни началась в 1960-х и 1970-х гг. В то время как многие исследователи в те годы концентрировались на государственной программе Head Start и других программах помощи детям из зоны риска, Бертон Уайт и его коллеги в Гарварде провели тринадцатилетнее исследование развития детей в первые шесть лет жизни. Уайт пишет: «В ходе исследований нас впечатлило не только то, чего могут достичь дети в первые годы жизни, но и сам факт, что семья ребенка имеет для этих достижений принципиальное значение. Действительно, мы пришли к выводу, что неформальное образование, которое дети получают от родителей, больше влияет на развитие ребенка, чем формальная школьная система. Если семья хорошо выполняет свою работу, то впоследствии профессионал может предоставить возможности для эффективного обучения. Если нет, то даже лучший преподаватель не спасет ребенка от посредственности. Это не мрачная оценка, а вывод, подкрепленный результатами работы тысяч программ исправительного обучения, таких как проекты Head Start и Follow Through»[2].

В рамках Бруклайнского проекта по раннему образованию Б. Уайт продолжил исследования, сконцентрировавшись на следующем вопросе: что позволяет детям вырасти «чудесными» людьми? Сначала он нашел выдающихся шестилеток, которые были не только умны и хорошо развиты, но и эмоционально сбалансированы и приятны в общении. Чтобы попытаться выяснить, какие факторы, связанные с родителями, и какой опыт помогли им стать такими, он провел исследование с их семьями в тот момент, когда они ожидали следующего ребенка. Он изучал способы общения этих родителей с ребенком в возрасте до трех лет. Работа Б. Уайта особенно интересна, потому что он наблюдал за матерями с детьми у них дома и смотрел, как они учились. Его интересовало сбалансированное развитие детей, а не только их интеллект.

Неформальное образование, которое дети получают от родителей, больше влияет на развитие ребенка, чем школьная система.

Уайт обнаружил, что большинство семей делают достаточно для общего развития ребенка в первые шесть-восемь месяцев жизни. Не считая маленького процента детей, которые родились с отклонениями или приобрели их в первый год жизни, большой разницы в развитии малышей в первые восемь месяцев жизни практически не было. Однако Б. Уайт и другие исследователи указали на то, что критически важный для развития человека период начинается в восемь месяцев и заканчивается в три года. Уайт полагает, что менее чем в 10 % американских семей дети вырастают до трех лет настолько образованными и развитыми, насколько они могли бы быть[3]. Он также пишет, что «вырастить умного трехлетку легче, чем приятного в общении и неизбалованного малыша»[4].

Еще одним деятелем образования, который признавал важность ранних лет жизни для развития человека, был Рудольф Штайнер. Р. Штайнер – ученый и мыслитель – основал первую вальдорфскую школу в Штутгарте, в Германии, в 1919 году. Альберт Штеффен, который прослушал многие лекции Р. Штайнера, сообщает: «Доктор Штайнер в своих работах многократно отмечал, что именно в ранние детские годы происходят вещи, которые становятся решающими для дальнейшей жизни. То, что закладывается в ребенка в самые первые годы, потом проявляется во взрослом человеке как преимущества или недостатки, здоровье или болезнь. В этой связи мы должны считать своей обязанностью обрести понимание правильного воспитания с первых месяцев жизни»[5].

Дилемма современных родителей

Все родители хотят для своих детей только самого лучшего, например дать хороший старт в жизни. Но что это значит на самом деле? Многим родителям кажется, что они должны больше делать для своих восьмимесячных младенцев. Но что именно? Иные родители хотят «качественно» проводить время со своим ребенком, но им скучно сидеть и вместе собирать пазлы. То, что нас одолевает столько вопросов, сомнений и вины по поводу того, как растить детей, – примета нашего века грандиозных изменений. Культура больше не дает четкого и ясного ответа на этот вопрос. К тому же большинство из нас живет вдали от своих родителей и родственников – людей, которые традиционно несли мудрость, помощь и преемственность в воспитании детей. Искусство материнства заменила наука родительства, в то же время многие мамы и папы ставят под вопрос ценности, которым следовали их собственные родители, кормившие их из бутылочки каждые четыре часа или дававшие им «выплакаться». Также многие стараются дольше оставаться в декретном отпуске, вспоминая свой опыт пребывания в яслях и детском саду. Однако они в растерянности: не знают, что делать, и задаются вопросом, почему быть дома с маленьким ребенком так сложно.

Это правильно, что мы сомневаемся во всем, задаемся вопросами, чтобы двигаться вперед и создавать что-то цельное и развивающее. Например, поставив под вопрос современные практики технологического вмешательства в процесс родов, мы выяснили, что не существует «естественных родов». На этот процесс влияют обычаи и культурные особенности страны. Мы можем лишь постараться объединить свой ум, тело и чувства и достигнуть состояния гармонии в этот момент.

То же и с родительством. Это правильно, что мы сомневаемся в том, что делаем, и обсуждаем наши ощущения и намерения друг с другом, но не на глазах у детей. Они-то должны думать, что мы знаем, что делаем, даже когда сами в этом не уверены. Им не нужно погружаться в подробности взрослых мыслей и рассуждений. Скорее, им нужно чувствовать, что мама и папа едины в своих действиях.

Сомневаться в чем-либо и искать решение иногда бывает полезно, но только не в вопросах воспитания детей, которые не будут ждать, когда мы во всем разберемся. Они требуют постоянного взаимодействия. Дети нуждаются в решениях, которые повлияют на их настоящую и будущую жизнь. Как младенцы не ждут, пока мир вокруг нас и мы сами будем в полном порядке, чтобы появиться на свет, так и более взрослые дети не ждут, когда мы станем идеальными родителями. В действительности нам же будет лучше, если мы откажемся от концепции совершенства. Родительство – процесс взаимного роста, в ходе которого взрослые и дети развиваются на разных уровнях посредством взаимодействия и элементов, которые они привносят в жизнь друг друга.

Правда ли, что, предоставив ребенку полную свободу, мы вырастим из него тирана?

Молодые родители часто оказываются в полной растерянности, не зная, как поступать в той или иной ситуации. Мы вдруг осознаем, что не в состоянии предвидеть эффект, который наши действия окажут на ребенка, особенно на первого. Стоит ли давать ему возможность беспрепятственно выражать любые эмоции или тогда он вырастет тираном? Или необходимо наказывать его, рискуя получить угнетенную и ожесточенную личность? Оба исхода не кажутся привлекательными. Стоит ли нам учить восьмимесячного младенца читать или плавать? Если наш двухлетка обожает приложения на телефоне, значит ли это, что они для него полезны? Нужна ли нашему трехлетке компьютерная грамотность, чтобы добиться успеха в современном мире? Кажется, что мы не в состоянии сделать нужный выбор и готовы проникнуться первой попавшейся идеей. На самом деле необходимо прислушиваться к своему внутреннему знанию. И искать информацию о том, как действительно происходит взросление, чтобы принимать правильные решения. Большинство молодых родителей ничего не знают о детском развитии и не общаются с детьми, после того как их детство закончилось. Мы оказываемся на пути родительства, не имея ни малейшего представления о том, куда он может нас привести.

Культурные дилеммы

Нам нужно начать смотреть на вопросы воспитания по-новому. Принимать во внимание физическое, эмоциональное и умственное, а также менее заметное духовное развитие ребенка. Когда мы начнем воспринимать его целостно и видеть, как он открывается нам навстречу, решения станут логичны и последовательны. Нам больше не нужны будут готовые инструкции о том, как делать то или это, мы начнем доверять своим решениям, основанным на понимании того, что на самом деле нужно малышу, и наших наблюдениях за тем, как он становится счастливее и свободнее.

Но нужно иметь в виду, что против такого восприятия в нашей культуре работает множество сил. Во-первых, мы должны признать, что детство как важный этап сокращается законодателями, теоретиками и маркетологами, которые предлагают академическое обучение и стильную одежду самым юным покупателям. Наше общество склонно видеть детей маленькими взрослыми, поэтому нам предлагают общаться с ними как со взрослыми и обучать их методами, подходящими для подростков. Несмотря на результаты многолетних исследований Ж. Пиаже[6] и нейропсихологов, кажется, что политики в сфере образования составляют программы обучения и учебники, совершенно не принимая в расчет то, как на самом деле думают и действуют дети. Они предлагают начинать программное образование все раньше и раньше и вводят различные тестирования.

Наша культура также воспринимает детей и людей в целом как машины. Человеческий мозг сравнивают с компьютером, забывая при этом, что сила компьютеров – в способности обрабатывать информацию, а не мыслить. Все это придумано человеком и основывается на очень простом процессе «вкл./выкл.», который выполняется на очень высокой скорости. Культура компьютеров так глубоко проникла в наши ценности, что в популярных статьях по изучению мозговой деятельности снова и снова говорится, что «дети с рождения запрограммированы» на те или иные качества[7]. Подобную картину мы наблюдаем и в сфере медицины, где износившиеся части человеческого тела заменяются на новые, как в автомастерской. Такое видение проникло в материалистическую психологическую теорию бихевиоризма, которая сводит индивидуальность души и судьбы человека к сложному набору обусловленных реакций.

Также нужно осознавать, что в нашем обществе интеллектуальное развитие ценится превыше всего, а другие аспекты личности игнорируются. Закон No Child Left Behind[8] помог внедрить программу начальной школы раньше положенного; таким образом, в детских садах сейчас изучают и делают то, чему раньше учили в первом классе. А так как многие дети теперь «проваливают» уроки в детском саду, а функциональная неграмотность в стране продолжает расти, обучение чтению четырехлетних детей становится нормой в большинстве обучающих систем. Тот факт, что существует разница между дошкольниками и первоклассниками, а в возрасте шести – семи лет происходит очень важный скачок в развитии, игнорируется, поэтому родители и учителя продолжают изводить дошкольников академическим обучением.

Такое пренебрежение к естественному ходу развития привело к тому, что Дэвид Элкинд называет «плохим образованием» или практиками, которые не несут никакой пользы. В своей новой книге «Сила игры» и в других работах («Ребенок, которого торопят» и «Плохое образование: дошкольники под угрозой»[9]) Д. Элкинд детально разбирает опасные для здорового развития детей силы, действующие в нашей культуре.

Несмотря на то что в детских садах изучают школьную программу, функциональная неграмотность продолжает расти.

Мы утратили связь с естественными процессами взросления ребенка и убеждены, что нам надо «что-то делать», вместо того чтобы позволить раскрываться собственным талантам малыша. Педиатры стараются успокаивать родителей, говоря, что каждый ребенок развивается, например учится ходить, со своей собственной скоростью. А учителя не успокаивают родителей, предлагая сохранить здоровую самооценку ребенка, который не научился читать к семи или восьми годам. Вместо этого в детском саду на такого вешают ярлык «плохообучаемого» и отправляют его на дополнительные занятия. На этих уроках знания вдалбливаются так долго, что ребенок перестает получать какое-либо удовольствие от обучения.

Р. Штайнер обладал огромной верой в естественные процессы развития и напоминал нам, что «то, что спит, пробудится»[10]. Это не значит, что не нужно ничего делать. Скорее, это означает, что то, что мы делаем, должно соответствовать этапам развития ребенка. Неправильно пропускать шаги или торопить на том или ином этапе. Хотя иногда это возможно сделать. Но то, что это возможно, не значит, что нужно! Повторюсь, нам необходимо понимать, как развивается человек, чтобы видеть, что находится в гармонии с этим развитием, а что его нарушает.

Одной из лучших работ по теме развития детей и создания для них сбалансированной домашней жизни является книга Кима Джона Пейна «Простое родительство». К. Дж. Пейн оправдывает подзаголовок книги («Используем экстраординарную силу меньшего, чтобы вырастить спокойных, счастливых и уверенных детей») и рассказывает, зачем упрощать свою и жизнь ребенка на четырех всеобъемлющих уровнях: среда, ритм, расписание и фильтрование жизни взрослых. Если даже вы прочтете только эту книгу, изложенных в ней знаний вам хватит от рождения до подросткового возраста ваших наследников.

Недостаточная поддержка материнства

Дилеммы, с которыми сталкиваются современные родители, усугубляются изменениями в семейной жизни. Все больше женщин оказываются одинокими матерями, которым приходится работать на одной или нескольких работах, чтобы иметь возможность содержать семью. Другие же вступают в брак и становятся матерями в более позднем возрасте, уже имея за плечами высшее образование и несколько лет карьеры. В современной экономической ситуации часто требуется, чтобы доход был у обоих родителей, поскольку они вынуждены выплачивать крупные суммы за ипотеку и поддерживать образ жизни, к которому привыкли. Немногие готовы пожертвовать финансовым комфортом ради своих детей.

Но даже когда в этом нет экономической необходимости, некоторые женщины предпочитают работать за относительно небольшую зарплату и оплачивать детский сад вместо того, чтобы каждый день проводить дома со своим ребенком. Почему им так сложно быть с детьми? Ответ отчасти кроется в изменениях в нашем обществе. В стародавние времена жизнь женщины была посвящена выживанию и обустройству быта, которые занимали большую часть дня: работа в огороде и заготовки на зиму, стирка и глажка, готовка и выпечка, шитье, колка дров и другая фермерская работа. Дети были всегда рядом, начинали помогать родителям очень рано, но жизнь никогда вокруг них не крутилась.

Странно ожидать от 37-летней женщины – кандидата наук, что она будет чувствовать себя реализованной, проводя каждый день дома в квартире с двухлетним ребенком. В семье, состоящей из одного или двух родителей с детьми, вся энергия уходит на них, потому что малыш – самое интересное, что есть в жизни. Но со временем многие матери начинают чувствовать себя отрезанными от мира. День за днем проводить время дома с ребенком становится намного сложнее эмоционально и интеллектуально. Отчасти это объясняется недостаточным осознанием ценности материнства, но также и тем, что ребенок требует все внимание без остатка.

Разнообразие современной бытовой жизни поразило меня, когда я работала акушеркой в городском родильном центре в Дирборне, штат Мичиган, и предлагала домашние роды. Я встречалась с семьями из всех слоев общества. Некоторые были недавно прибывшими иммигрантами, которые до сих пор полагали, что «данное природой должно стать судьбой». Несмотря на то что эти страдалицы были измотаны ежегодными родами, их мужья запрещали им пользоваться контрацептивами. Но встречались и американские женщины, которые рожали шестого или седьмого ребенка, а иногда и больше. Они относились к детям как к цели своей жизни. Они не только много рожали, но и старались обеспечить им домашнее образование. Они не чувствовали, что приносят какую-то жертву, напротив, казались совершенно удовлетворенными своей ролью жены и матери. В большинстве случаев эти женщины были сильно религиозны. Вера пронизывала все сферы их жизни. Многие были мормонами, практикующими католиками или фундаментальными христианами, которых поддерживало сообщество, до сих пор признающее ценность этих ролей и действий.

Женщинам, у которых нет таких четких установок, часто приходится балансировать между множеством разнонаправленных сил. Многие не хотят приносить в жертву браку и детям свою личность, но они не знают, как этого добиться в условиях, когда их «разрывает» долг семейной жизни и работы. Женское движение в США помогло им осознать свою индивидуальность и продолжить борьбу за равные права мужчин и женщин на рабочем месте. В то же время оно дискредитировало роль женщины в семье и проигнорировало семейные проблемы. (По-другому обстоит дело с подобным движением в развивающихся странах, там оно помогло женщинам укрепить семью и положение в ней девочек и женщин.)

Когда мне было немного за двадцать, я была феминисткой, но вне основного женского движения. Несмотря на то что в 1972 г. надо мной посмеялись, когда я попросила книгу о беременности в новом феминистическом книжном магазине, я считала, что возвращение женщинам прав на свое тело, здоровье и роды должно стать ключевой задачей феминизма. Женщинам немного старше меня, которые начинали карьеру сразу после колледжа, говорили, что они могут «получить все». Но многие из них поняли, что строят карьеру и все равно выполняют большую часть работы по дому и воспитанию детей, несмотря на большее участие и поддержку со стороны мужей и отцов. С годами появилось понимание, что, возможно, правильнее «получать не все сразу», и современное поколение матерей заинтересовано в «поэтапности» и требует изменений на рабочем месте. Они не только насмотрелись на то, через что пришлось пройти их матерям, справляясь с семьей и карьерой, но и испытали стресс и разочарование, связанные с тем, что их родители были слишком заняты, чтобы им хватало времени на семейную жизнь. Эти изменения отражаются и в некоторых направлениях феминистической мысли, например, когда Бетти Фридан выступала за то, чтобы выйти за рамки гендерных проблем и заняться такими вопросами, как родительство, детские сады и качество жизни для всех членов семьи[11].

Современное западное общество заставляет женщину разрываться между семьей и карьерой. Так быть не должно.

Хотя мое личное убеждение заключается в том, что поддержка материнства – это проблема феминизма, ни современное общество, ни феминистическое движение не поддерживают мам, которые остаются дома с детьми.

Как во времена Второй мировой войны, сегодня против материнства по-прежнему работают мощные экономические силы. Тогда обществу было необходимо, чтобы женщины становились частью рабочей силы. Эта цель поддерживалась авторитетным мнением медицинского сообщества о том, что грудное вскармливание должно быть заменено на современную научно обоснованную практику кормления смесью. Когда женщины были не так сильно привязаны к младенцам и им не нужно было их кормить по часам, они с большей охотой выходили на работу на фабрики. Сегодня искусственное вскармливание, широкое применение эпидуральной анестезии и другие общепринятые акушерские практики работают против привязанности матери к ребенку и позволяют мамам оптимистично планировать выход на работу спустя шесть недель после родов. (Хотя некоторые оказываются шокированы неожиданной силой своих чувств, когда приходит время отдать ребенка в детское учреждение на целый день.)

Материнство, как и другой «женский» труд, остается невидимым и недооцененным в нашей культуре.

В отличие от стран Европы, в США не предусмотрен продолжительный оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. Например, в Дании женщине предоставляется шесть месяцев декретного отпуска с правом обратиться с заявлением о его продлении еще на шесть или двенадцать месяцев с выплатами, составляющими 70 % от пособия за первые полгода. Это разительно отличается от тех условий (шесть недель оплачиваемого или неоплачиваемого отпуска), которые получает американка, если на ее службе это предусмотрено. Опрос среди топ-менеджеров, опубликованный в журнале Fortune, показал, что самой большой проблемой, с которой сталкиваются мужчины и женщины на данной позиции, является забота об их детях[12].

К счастью, наше общество начинает понимать, как оно может оказать поддержку семьям, предоставляя качественный уход за ребенком и предлагая такие меры, как гибкий график и корпоративные детские сады. Пока еще не найдены хорошие решения, но, по крайней мере, задаются вопросы. На локальном уровне развитие сети Интернет привело к созданию групп поддержки для матерей (и отцов), остающихся дома. Неважно, считают ли мамы, что оставаться дома с детьми – лучший вариант, или они не получают от этого удовольствие, или пытаются совмещать уход за детьми с рабочим графиком. В любом случае, если ребенок болеет, всем нужна поддержка.

Дети – не маленькие взрослые

Один из ключей к тому, чтобы избежать проблем с уходом за ребенком, лежит в понимании его развития. Если мы способны понять природу маленького человека и то, как она раскрывается, то сможем отвечать на его истинные нужды и обеспечивать сбалансированное развитие его ума, тела и эмоций.

Несмотря на то что дети очень отличаются от зрелых людей, в нашей культуре принято относиться к ним как к привилегированным взрослым и торопить детство. Когда мы не отдаем себе отчета в том, насколько трехлетний ребенок отличается от девятилетнего или подростка, возникает очень много проблем. Это кажется странным, но некоторые родители водят всех детей на одни и те же фильмы, чтобы все было по-честному, или пытаются по-взрослому договориться с пятилеткой, как будто то, что он уже хорошо говорит, означает, что он так же способен контролировать свои действия.

Синдром «ребенка, которого торопят» проявляется сегодня во всех сферах. Мы стараемся ускорить развитие малышей с помощью ходунков и гимнастики для грудничков. Маркетинг, направленный на детей от восьми до двенадцати лет, предлагает кукол Барби, «Братц» и дизайнерские джинсы совсем крохам, что приводит к более раннему переходу в мир подростков с их косметикой, одеждой и диетами.

Также очевидно, что эмоционально дети не так развиты, как взрослые. Маленький ребенок может начать улыбаться сквозь слезы, если его немного отвлечь. Контраст между счастливым четырехлеткой и угрюмым подростком довольно разителен. Как же осуществляется такое превращение? Понятно, что постепенно с возрастом эмоциональная внутренняя жизнь приобретает сложность и многогранность. Но многие родители пытаются развивать осознанность детей, называя и выражая эмоции и даже тренируя их. Мы склонны ставить детей в ситуации, которые настолько сложны, что они не могут с ними справиться – когда вы в следующий раз пойдете в кино, обратите внимание на несчастных, которые не понимают фильма или которых он пугает.

Очевидно, что дети мыслят не так, как взрослые. Они могут выдавать смешные суждения о том, как работает мир или как все происходит. Логическое мышление и способность решать задачи развиваются медленно. У годовалых-полуторогодовалых детей нет представления о постоянстве предметов. Они будут искать вещь там, где ее видели до этого, а не там, куда вы ее спрятали у них на глазах. У детей младше шести лет еще нет способности к тому, что Ж. Пиаже называет «конкретным операционным мышлением». Исследования Пиаже показывают, что рациональное мышление не развивается до десяти-одиннадцати лет. Так что давно доказано, что дети постепенно дорастают до способности мыслить логически. Мы, будучи взрослыми, забыли, каково это – жить в нелинейном, непоследовательном мире. Мы ожидаем от ребенка, что он будет внимать нашим рассуждениям, как только начнет говорить. Пытаемся логически объяснять все, начиная с поведения ребенка и его последствий и заканчивая тем, почему море соленое. Безусловно, некоторые пятилетние дети способны вести подобные разговоры с родителями. Но они научились этому, имитируя этот тип бесед. Малыши не мыслят рационально, и логические объяснения мало влияют на их поведение.

Рациональное мышление развивается только в десять-одиннадцать лет.

Точно так же в ответ на детские вопросы мы предлагаем пространные научные объяснения, в то время как прямой опыт или образ, который может закрепиться в воображении ребенка, помог бы лучше. Предлагать рациональные объяснения – все равно что давать голодному камни вместо хлеба. Д. Элкинд отмечает, что ребенок, задающий вопросы типа «Почему светит солнце?», на самом деле спрашивает о цели, а не о механизме. Ответ в духе «Чтобы нам было тепло, чтобы росли трава и цветы» будет более полезен, чем лекция по термодинамике[13].

Изменения в сознании ребенка

Различия в физическом, эмоциональном и интеллектуальном развитии детей разного возраста увидеть нетрудно, хотя они часто игнорируются. Различия в менталитете будут также заметны, если понаблюдать за прогрессом в осознании ребенком своей личности и окружающей действительности. Для младенца, например, характерно то, что можно назвать совместным сознанием без разделения на себя и других. Однако в период между вторым и третьим годом жизни происходят серьезные изменения – развивается память и начинает использоваться слово «я». Это объясняет, почему большинство людей не могут ничего о себе вспомнить до возраста трех лет. Большая часть маленьких детей, можно сказать, не от мира сего, они живут в потоке сознания, которое увлекается всем, что попадает в его поле. У них нет взрослых забот о необходимости каких-то действий и выполнении задач. Если вы отправите четырехлетнего ребенка самостоятельно готовиться ко сну, то, скорее всего, найдете его в ванной, играющим с зубной пастой или водой. Маленькие дети совершенно по-другому ориентируются во времени и пространстве. Они живут в настоящем, у них нет взрослых представлений о прошлом и будущем. Поэтому им так сложно ждать и трудно понять, что такое «десять минут» или «три дня», которые остались до ожидаемого события.

Достижение взрослого состояния осознанности – постепенный процесс. Оно не наступает с рождения, в возрасте восьми или даже пятнадцати лет. Дошкольник, ученик начальной школы, подросток и взрослый очень отличаются друг от друга; они по-разному воспринимают мир, мыслят, обучаются и чувствуют себя. Процесс постепенного развития сознания взрослого можно назвать инкарнацией, что означает «вхождение в тело» или в земную жизнь. Процесс инкарнации очень важен: если он не происходит, то человек остается похожим на ребенка и не может как следует справиться с жизнью на этой планете. Этот процесс должен произойти в свое время, его не нужно торопить или задерживать.

Если мы понимаем, что инкарнация – это постепенный процесс, то будем взаимодействовать и учить детей по-разному в зависимости от возраста. Например, дошкольник сконцентрирован на воле и конечностях, на передвижении. Невероятный рост, который происходит в первые семь лет, сопровождается практически постоянным движением по мере роста мышц, костей и развития координации. В эти годы ребенок учится в основном через повторение и движение, а также через подражание всему, что его окружает. Сидеть подолгу на одном месте вредно и практически невозможно для маленького ребенка, который хочет проживать все через тело.

Ученик начальной школы физически все еще растет, но его «центр гравитации» перемещается в сферу чувств. Поскольку эмоции созревают в возрасте от семи до четырнадцати, он учится с наибольшим энтузиазмом, когда ему рассказывают, на что была похожа жизнь в Древней Греции или на границе передвижения переселенцев в Америке. Яркие, красочные, будящие воображение презентации нравятся детям в этом возрасте больше всего и помогают с легкостью овладевать информацией по школьным предметам и запоминать ее. Ребенок в это время уже сконцентрирован не на движении, а на ритмической системе дыхания и пульса. Это значит, что музыка, в которой есть ритм и дыхание (пение или игра на блокфлейте), ему очень нравится. Дыхание и сердцебиение также часто связаны с эмоциями. Недаром наше дыхание и пульс изменяются, когда мы возбуждены или напуганы.

Маленький ребенок сконцентрирован на движении тела, а ученик начальной школы – на эмоциях.

«Центр» ребенка перемещается в голову только ближе к периоду полового созревания, когда он начинает применять свои новообретенные способности к анализу и критиковать мир. Конечно, крупные изменения в теле все еще происходят по мере созревания половых органов; эмоции подростка тоже могут казаться невыносимыми. Но появляются новые захватывающие элементы – рациональное и абстрактное мышление, для развития которого необходимы такие предметы, как доказательная геометрия и физика. Также впервые проявляется способность видеть причины и тенденции, поэтому «Тенденции развития западной цивилизации»[14] – жизненно необходимый учебный предмет для старшеклассника. Именно в эти годы начинает формироваться способность делать независимые суждения.

Когда тело, эмоции и мышление постепенно полностью созревают, человек готов к тому, чтобы брать на себя обязанности взрослой жизни. Традиционный возраст достижения совершеннолетия – двадцать один год[15]. Именно об этом и говорил Р. Штайнер. Воля (движение и подражание) характеризует развитие с рождения до семи лет, чувства – с семи до четырнадцати, мышление – с четырнадцати до двадцати одного года. В возрасте двадцати одного года тело, эмоции и ум готовы к дальнейшим стадиям развития взрослого человека.

Р. Штайнер был первым, кто поделился своим пониманием того, что человек триедин и в нем соединяются мышление, чувства и воля, которые развиваются отдельно друг от друга. Если мы хотим понять растущего ребенка, то необходимо представлять, как эти три аспекта чередуются в качестве доминанты роста и какое влияние они оказывают на сознание детей на разных стадиях развития.

Роль индивидуальности ребенка

Штайнер также обсуждал процесс инкарнации с точки зрения того, кто готов быть ответственным в возрасте двадцати одного года. Как только тело, эмоции и мышление достигли определенного уровня зрелости, та часть личности, которую Штайнер называл «эго», может жить своей жизнью, не оглядываясь на родителей. Он использовал термин «эго» не так, как Фрейд. По Р. Штайнеру, «эго» – это неповторимая индивидуальность или то, что он также называет «Я». Он считал, что человек обладает индивидуальностью, которая может преодолеть рамки механизма «стимул-ответ» и проявить непредсказуемое: свободное поведение и возможность реализовать определенное предназначение на Земле[16]. Эта индивидуальность описывалась и называлась в основных религиях и психологии как «самость», «Я», «эго», «дух», «наблюдатель» или «сознание». Речь идет о той невидимой силе, которая так ярко ощущается в присутствии новорожденного и вызывает трепет и ощущение чуда у всех, кроме самых непробиваемых.

Штайнер называет эту силу «духом» или «Я» человека и утверждает, что она задействована в процессе инкарнации (вхождения в физическое тело) уже на самом первом его этапе – рождения. При рождении человека дух в некотором смысле больше, чем физическое тело, и слабо с ним связан. Постепенно, по мере развития и достижения зрелости, человек становится все в большей степени хозяином (и рабом) тела. Чувствовали ли вы когда-нибудь, входя в спальню новорожденного, что такой крошечный спящий в углу малыш создает ощущение наполненности комнаты? Эта невидимая субстанция ощущается еще до рождения, и у многих родителей до или после зачатия появляется ощущение, что ребенок хочет к ним прийти. А у матери, ожидающей второго, часто возникает предчувствие, что этот ребенок будет совсем не такой, как первый. Возможно, свет, исходящий от беременной женщины, который мы ощущаем, – это и есть присутствие ауры ребенка, которое мы смутно улавливаем[17].

При рождении человека дух в некотором смысле больше, чем физическое тело, и слабо с ним связан.

Штайнер убежден, что ребенок – это знающее духовное существо. Неважно, думали ли вы когда-нибудь о нем (или о себе) в подобном ключе, вы без сомнения чувствовали, что малыш существует сам по себе, что он не копия брата или сестры и не ваше продолжение. Часто родители не подозревают, насколько разными могут быть дети, пока у них не появится второй. Они как будто несут свою уникальность, как только рождаются, и нам приходится приспосабливать под них свои родительские привычки. Возможно, вы испытывали чувство собственной индивидуальности в важные моменты, когда было необходимо принять решение и нужно было остаться верным себе.

Даже если все описанное кажется странным, вы все равно можете наблюдать этапы инкарнации: постепенное овладение физическими процессами по мере того, как ребенок начинает их контролировать, с одновременным сужением и концентрацией сознания, которое сначала было рассеянным. Эти явления будут рассматриваться подробнее в главе 3.

Как дети обучаются в первые семь лет жизни

Ребенок с рождения и до семи лет воспринимает мир в основном через свое тело. Сначала его сознание полностью открыто, в нем нет никаких фильтров и барьеров. Новорожденный продолжает впитывать каждое ощущение всем своим телом и существом. Младенец весь отдается чувству голода или боли в животе, ощущению блаженства во время кормления, когда он закатывает глаза и сгибает пальчики на ногах. Трехлетний ребенок также более открыт впечатлениям, которые он получает от мира через ощущения, чем взрослый. Мы даже можем наблюдать, что малыш моргает реже.

С рождения и до семи лет жизни благодаря ощущениям происходят две вещи. Малыш познает мир, и впечатления, которые он получает, формируют его, как скульптор, работающий с глиной. Это явление редко можно наблюдать у взрослых, которые менее восприимчивы к среде, чем маленькие дети, но мы видим похожее явление, когда работа на солнце и открытом воздухе оставляет следы на лице моряка или фермера.

Этот эффект «скульптурирования», который оказывают на развитие маленького ребенка его впечатления, отмеченный Р. Штайнером в самом начале двадцатого века, не следует понимать как метафору. Современные исследования показали, что «скульптурирование» мозга ребенка происходит физически. Мозг не только растет, но и продолжает меняться. Так, в статье журнала Newsweek говорится: «Всего 15 лет назад, по мнению Института семьи и работы (исследование «Пересматриваем свои взгляды на мозг»), ученые полагали, что к моменту рождения структура мозга ребенка генетически предопределена. Но уже в прошлом году исследователи поняли, что это не так. Ранний детский опыт оказывает очень сильное и отчетливое влияние – физически определяет то, какой будет нейронная сеть»[18].

Второй процесс, который происходит благодаря впечатлениям, которые ребенок получает от ощущений, – это познание мира. Посредством тела малыш учится тому, что значат понятия «далеко» и «близко», до чего можно добраться, а до чего – нет: например, он понимает, что ложку со стола можно взять, а до вазы с цветами на конце стола не дотянуться. Когда ребенок начинает узнавать названия вещей, развиваются память, речь и мышление. Теперь он может выразить все расширяющееся разнообразие мира и своей внутренней жизни. В три года и старше то, что он вбирает в себя через ощущения, трансформируется и находит выражение в творческих играх.

Главная задача ребенка в первый год жизни – обрести контроль над своим телом. Малыш начинает сидеть, ползать и ходить, а вскоре после этого по мере развития крупной и мелкой моторики – бегать, прыгать, лазить и проявлять другие чудеса ловкости. Все делается в первый раз – он пользуется лопаткой, сидит на качелях, режет ножницами, а затем все повторяется снова и снова. Ребенку очень нравится двигаться и имитировать, он учится, занимаясь чем-то с кем-то вместе или повторяя то, что увидел. Маленький ребенок обожает повторения – слушать одну и ту же историю снова и снова или играть в одну и ту же игру, и неважно, насколько простой и скучной она кажется взрослому.

Главная задача ребенка в первый год жизни – обрести контроль над своим телом.

Малыш учится эмоциям, усваивает базовые уроки о доверии и привязанности, а позже – уроки о необходимости делиться и последствиях. Давно известно, что младенцы и дети, живущие в домах ребенка, где они лишены родительской любви, страдают задержкой физического развития и могут умереть, несмотря на то что их физические нужды удовлетворены. В наше время сканирование мозга сирот, оказавшихся в детском доме почти сразу после рождения, с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) показывает, что височная доля их головного мозга – область, отвечающая за регуляцию эмоций и получение информации от органов чувств, – практически неактивна[19]. Такие дети страдают эмоциональными проблемами и задержкой когнитивного развития, что является результатом не только недостаточной стимуляции, но и отсутствия любви и близости.

Малыш – это любовь. Процесс сближения с ребенком – это не про то, что малыш учится любить своих родителей, потому что он будет любить даже тех, кто обращается с ним жестоко. А про то, что взрослые создают связь, которая позволит им освободить место в своей жизни для другого существа, требующего внимания 24 часа в сутки. Дети приходят в мир полными любви и доверия. Они пока не способны отличить хорошее от плохого и воспринимают все как хорошее, подходящее для того, чтобы это бессознательно имитировать.

Наша задача как первых учителей

Одна из основных задач – обеспечить детей такими впечатлениями от мира, которые хотелось бы взять и скопировать. Это означает, что мы должны защищать их от перегрузки городской суетой и давать им опыт, который мягко учит тому, как устроен мир. Позволять им делать все самим, а затем воспроизводить этот опыт в своих играх.

Мы также должны стремиться показывать адекватное поведение, демонстрировать, что мы контролируем свои эмоции, не шлепать детей, говоря при этом, что бить никого нельзя. Маленькому ребенку наши действия говорят больше, чем слова, он будет имитировать их помимо своей воли. По нам дети судят о том, обоснованны ли те любовь и доверие, с которыми они пришли в этот мир.

Еще одна наша задача – понять, как происходит физическое, эмоциональное и интеллектуальное развитие детей, чтобы оберегать их и ограждать от помех. Никто не хочет мешать ребенку учиться ходить, но и заставлять его не нужно. Он начнет, когда станет к этому готов. Это будет естественным следствием того, что он получит контроль над своим телом, разовьет равновесие и перейдет в вертикальное положение из горизонтального. Наша задача – оберегать, защищать, понимать, делиться и наслаждаться раскрывающимися способностями ребенка вместе с ним. Мы можем помочь этому развитию, подавая пример и позволяя малышу свободно проявлять свою сущность. Мы также в состоянии замечать перекосы в развитии и отмечать зоны риска, предпринимая осторожные шаги, чтобы восстановить баланс. Но когда речь идет о маленьком ребенке, примером и подражанием можно добиться намного большего, чем непосредственно уроками.

Неважно, какова наша семейная ситуация и образ жизни, мы, как родители, – первые учителя наших детей. Важность того, чему они учатся дома и через взаимоотношения с нами, нельзя недооценивать. Поняв, как развиваются дети и как мы можем способствовать их сбалансированному и здоровому росту в физическом, интеллектуальном, эмоциональном и духовном плане, мы не только поможем им, но и получим больше удовольствия от родительства и будем развиваться вместе с ними.

Доверие себе

Иногда у родителей опускаются руки, когда они размышляют над тем, насколько ответственная задача перед ними стоит. Противоречивые советы от друзей и авторов книг вызывают ощущение бессилия или раздражение. Очень больно осознавать, что были моменты, когда они не смогли соответствовать своим собственным идеалам. Это по-настоящему разочаровывает.

Когда я впервые стала мамой, то совершила все ошибки, которые только возможны. Я подготовила себя к родам, и рождение моего сына прошло довольно гладко, но как быть мамой мальчика, оставалось для меня огромной загадкой. К счастью, дети очень стойкие существа, и мой сын вырос прекрасным человеком, несмотря на мое смятение и недостатки воспитания. Но с годами я поняла, что большую часть разочарований и печалей можно избежать, если помнить о нескольких основных принципах.

1. Мы должны принять себя такими, какие мы есть, и пользоваться всей доступной помощью.

Сегодня существует намного больше возможностей для совмещения семейной жизни и работы, чем раньше. Не выходить в офис, пока дети маленькие, вести бизнес из дома, работать со свободным графиком, договориться, чтобы ваш партнер оставался дома с ребенком, жить коммуной, пригласить бабушку жить с вами, вернуться на работу, как только ребенку исполнится шесть недель или шесть месяцев, – у любого подхода есть преимущества и недостатки. Но какой бы вы ни выбрали, вам нужна будет поддержка.

Настоящие сложности начинаются, когда мы делаем что-то неприятное для себя. Например, нам приходится работать, когда мы хотим оставаться дома, или остаемся дома, хотя это сводит нас с ума. В этом случае наше родительство, скорее всего, будет омрачено чувством вины, недовольства и еще целого спектра негативных эмоций. Нужно выбирать лучшее для себя. Мы не всегда получаем идеальные условия, но можно выбрать для себя лучший из вариантов.

У меня это было так: я управляла центром домашних родов Informed Homebirth из дома, и мы с мужем жили вместе с другими взрослыми и детьми, когда наши общие дети были маленькими. Мне помогали, поэтому я могла работать акушеркой и писать книгу «Особые роды». В этой ситуации были свои сложности, но я благодарна за поддержку, которую получала.

2. Нам нужно, чтобы отцы активно участвовали в воспитании детей.

Папам нужна поддержка в отцовстве, и речь не о том, чтобы посидеть с детьми, пока мама уйдет на пару часов. Когда оба партнера берут на себя ответственность за заботу о детях, выигрывают все – особенно дети. Различия в стилях родительства и их важность чудесно описаны в книге Т. Тевенин «Материнство и отцовство: гендерные различия в воспитании детей». Как метко заметил этот профессор психиатрии Йельского университета: «Даже когда дети живут с отцами, те не относятся к ним по-матерински»[20].

Помимо развития своей эмпатии и более активного участия в воспитании детей, отцам необходимо поддерживать матерей в их материнстве. Отчасти речь идет о финансовой поддержке, но также и об эмоциональной. Отцам и матерям нужно обсуждать основные моменты, связанные с детской дисциплиной, и стили родительства, чтобы быть в гармонии друг с другом. Это может проявляться в оказании активной поддержки такими избитыми фразами, как: «Вы слышали, что сказала мама!» или «Не пререкайся с мамой!»

Если в семье один родитель, то помощь должна осуществляться широким кругом друзей и социальных связей. Родителю (чаще всего маме) не только нужны другие значимые взрослые в жизни ребенка, но и взгляд со стороны на воспитание, который дает другой человек. Самое главное, что может сделать одинокий родитель, – это найти или создать такие связи, которые позволят ей или ему не чувствовать себя одиноким. Родительство в одиночку – чрезвычайно масштабная задача, которая подразумевает особенные нужды и стресс.

3. Нам нужно настоящее понимание ребенка и его мира.

Разобравшись в истинных нуждах малыша, мы можем отвечать на них в соответствии с его возрастом. Это путь к сбалансированному развитию. Когда я впервые стала мамой и не знала, куда податься, я пошла на курсы эффективного родительства, но поняла, что в действительности они были рассчитаны на детей от шести лет. Преподаватель сказал: «Попробуйте эти техники и с маленьким ребенком, это поможет развить хорошие привычки». Но мне было ясно, что для двухлетки нужно было что-то абсолютно другое.

Когда я начала изучать аргументы Р. Штайнера в пользу вальдорфского образования и его подход к развитию, для меня многое прояснилось. У меня уже было трое детей, а я все еще не понимала, что до шести лет они учатся в основном через подражание. Как только я об этом прочла, это стало очевидно. Почему я об этом не подумала раньше? В трудах Р. Штайнера я нашла для себя много подобных откровений. Я была открыта новым идеям и относилась к ним прагматично. Вижу ли я это? Улучшил ли этот новый подход ситуацию? Я обнаружила, что штайнеровское понимание развития дало мне возможность смотреть на детей по-другому. И все вдруг начало работать: домашняя жизнь стала более гармоничной; я получала удовольствие от общения с маленькими детьми и чувствовала себя с ними более уверенно; я даже смогла стать учителем раннего образования – вот этого я раньше предположить совсем не могла.

4. Нам нужно доверять естественному процессу развития и не вмешиваться в него.

Понимая, как развивается ребенок в физическом, интеллектуальном и эмоциональном плане, мы избежим ошибок, пытаясь взаимодействовать с малышом непонятным для него способом. Например, детям необходимо научиться ползать до того, как они сделают первый шаг, таким образом у них сформируются правильные нейронные связи в мозге. Поэтому мы должны позволить им раскрываться в соответствии с их собственным внутренним графиком, который соответствует как нормам развития, так и индивидуальным особенностям. Если мы будем видеть в каждом ребенке индивидуальность, то сможем развить его таланты и нивелировать его слабые стороны, чтобы обеспечить сбалансированное развитие мышления, чувств и физических способностей.

5. Нам нужно доверять себе и отказаться от чувства вины.

Поскольку мы обычно живем отдельно от маленьких детей до тех пор, пока не заведем своих, мы мало знаем о том, что значит быть родителем. Несоответствие между ожиданиями и реальностью часто повергает молодых родителей в шок. Когда я была беременна в первый раз, то думала, что никогда не отправлю своего ребенка в детский сад, потому что никто не сможет дать ему столько, сколько я. В результате я столкнулась с разочарованием, потому что дома мы с ним совсем не ладили, и я отдала его в детский сад, где он был идеальным ребенком. В тот момент мне казалось, что кто угодно может ему дать больше, чем я.

Нам, мамам, часто кажется, что «мы во всем виноваты». Само собой, с третьим ребенком я делала все не так, как с первым, основываясь на своем возросшем опыте и лучшем понимании психологии маленьких детей. Если бы я поступала по-прежнему, меня, наверное, можно было бы обвинить в отсутствии личного роста. Но бесполезно чувствовать себя виноватой за то, что было раньше. Если мы сможем смотреть на родительство как на часть нашего внутреннего роста и развития, а в наших детях видеть уникальную личность, то будем реже испытывать чувство вины. Оно плохо не только тем, что вредит здоровью, но и выдергивает вас из настоящего момента, где нужно видеть детали и действовать со всей ясностью.

6. Мы должны доверять своим детям как личностям.

Мы не единственные, кто отвечает за развитие детей. У них тоже есть что сказать на эту тему, хотя они этого и не осознают. Каждый уникален – он не просто продукт нашего воспитания. Иногда, только когда появляется второй ребенок, родители понимают, насколько разными могут быть дети и как они вносят вклад в создание своей реальности.

Характер ребенка не только ваша заслуга или вина. Слава богу, что мы не можем сознательно выбирать детей, которые к нам приходят. Наша задача – делать все, что от нас зависит, и верить в лучшее. В то, что наши дети будут стойкими, что они способны к исцелению, что они вырастут прекрасными людьми, несмотря на все наши ошибочные действия и поступки. Мы можем стремиться к тому, чтобы опыт каждого ребенка (и наш собственный) был как можно более позитивным, полезным и разнообразным. Это лучшее из того, чему научатся от нас дети.

7. Нам нужно ценить свое родительство.

Есть кое-что, что можете дать вашему ребенку только вы. Никакие оплачиваемые няни и воспитатели, какими бы заботливыми и любящими они ни были, не будут чувствовать такого восторга от каждого достижения малыша. Ребенок младше трех лет испытывает стресс, если его отрывают от дома и отправляют в детский сад. Многие дети к трем годам оказывались в подобной ситуации несколько раз. Однако не все родители могут оставаться дома с ребенком первые три года его жизни. В последующих главах обсуждаются различные варианты решения этой проблемы, в том числе центры LifeWays, которые используют модель семейной жизни, обеспечивая основанный на личных взаимоотношениях уход за ребенком в смешанных возрастных группах, в домашней обстановке.

Каждый ребенок уникален и приходит в мир со своим характером.

8. Нам нужно ценить домашний уют.

Родители – первое, что ребенок считает своим домом. Затем его понимание расширяется и включает в себя дом или квартиру. Когда мы заводим детей, то помимо своей воли создаем дом. Чем больше внимания, осознанности и творчества мы привнесем в этот процесс, тем лучшей платформой, обеспечивающей эффективную поддержку всех членов семьи, включая нас самих, станет наша домашняя жизнь. Это тема, которую мы подробно рассмотрим в следующей главе.

Рекомедуемая литература

Родительство и раннее детство

Beyond the Rainbow Bridge, by Barbara J. Patterson and Pamela Bradley (Michaelmas Press). Ориентированный на систему Р. Штайнера путеводитель по воспитанию детей с рождения до семи лет с отличной главой по созданию баланса.

Heaven on Earth: A Handbook for Parents of Young Children, by Sharifa Oppenheimer (SteinerBooks). Ориентированная на систему Р. Штайнера книга о том, как обучаются дети, и способах создания для них развивающей среды.

The Incarnating Child, by Joan Salter (Hawthorn Press). Отличная ориентированная на систему Р. Штайнера книга о детях от зачатия до двух лет, написанная основательницей Gabriel Baby Center в Австралии. Очень рекомендую.

LifeWays North America. Содействует формированию семейной жизни и предлагает инновационный взгляд на заботу о детях, основанный на модели домашней жизни. Узнайте о доступных тренингах, семинарах, членстве и новостной рассылке на интернет-сайте: www.lifewaysnorthamerica.org.

Navigating the Terrain of Childhood, by Jack Petrash (Nova Institute Press). Охватывает весь период детства. В книге рассказывается о том, как развить «разумное родительство и искреннюю дисциплину». Одна из моих любимых работ.

Пейн, Ким Джон. Просто хорошая мама. Как внести гармонию в жизнь своего ребенка и не пропустить его детство/ Ким Джон Пейн. – М.: Эксмо, 2019. – 352 с. – (Психология. Воспитание с любовью и пониманием). Основываясь на своем опыте работы психологом, консультантом и учителем в вальдорфской системе, К. Дж. Пейн написал одну из лучших на сегодняшний день книг для родителей.

Материнство, духовность и женское начало

At the Root of This Longing: Reconciling a Spiritual Hunger and a Feminist Thirst, by Carol Lee Flinders (HarperCollins). Это сильное произведение объединяет феминизм с духовностью. Книга отличная, единственное, мне бы хотелось, чтобы сын автора упоминался не только вскользь.

Mothering without a Map, by Kathryn Black (Penguin). Сильная книга о том, как стать матерью, которой вы мечтаете стать. Обстоятельное, эмоционально сильное практическое руководство.

Motherself: A Mythic Analysis of Motherhood, by Kathryn Allen Rabuzzi (Indiana University Press). Рассматривает монументальный переход к материнству (развитие идентичности матери) как путь героини женского пола. Он отличается от пути мифического героя.

Вальдорфская система дома. Интернет-сайт www.waldorfinthehome.org содержит статьи и почти двести DVD- и CD-дисков с записями основных презентаций и мастер-классов ведущих экспертов по вальдорфской системе и других спикеров, в том числе:

• Becoming Mother, by Regina Sara Ryan;

• Honoring Mother Spirit and Our Gifts as Women, by Nancy Poer;

• Honoring the Lost Art of Mothering, by Penni Sparks;

• Honoring the Spiritual Feminine, by Nancy Poer;

• Mother-Lines of the Spirit, by Carol Lee Flinders.

The Woman Awake: Feminine Wisdom for Spiritual Life, by Regina Sara Ryan (Hohm Press). В книге исследуются двенадцать аспектов женственности. Все они могут оказать нам поддержку в материнстве. Хорошенько напитайтесь из этого источника.

Вы – первый учитель своего ребенка, а ваш дом – место, где проходит большая часть жизни и обучения. Это так, если ребенок остается целый день дома или ходит в ясли, детский сад или дошкольную группу. Это также не зависит от вашего уровня жизни. В тесной квартирке или в роскошном коттедже можно с одинаковым успехом создать уютный теплый дом для вашего малыша или не сделать этого.

Как проходит сегодня ваша домашняя жизнь и как она может стать поддержкой для всех членов семьи? И как противостоять силам, которые сегодня работают против того, чтобы дом становился тем местом, куда стремятся и где любят все находиться? Ответы на подобные вопросы мы рассмотрим в этой главе.

Современная жизнь не способствует возникновению любви к дому. Часто из-за финансовых и других забот мы не успеваем там бывать. Однако женщины и мужчины, которые решают оставаться дома с детьми, нередко бывают удивлены тем, насколько одинокими они себя чувствуют. Они могут оказаться единственными в округе, а двухлетка вряд ли может составить хорошую компанию тому, кто привык трудиться в офисе. Так же как взрослым нужны другие взрослые, чтобы поддерживать баланс, детям нужны другие малыши, чтобы им было с кем поиграть. Сейчас больше, чем раньше, существует потребность в игровых и группах раннего развития. Но это не значит, что вы не сможете обеспечить должный уход за ребенком или его нужно срочно отдать в детский сад. (Возможно, вам придется отдать малыша в ясли, потому что вы планируете выйти на работу, но вам точно не нужно его туда отправлять ради «социализации» или «обогащения опыта».)

Для той картины домашней жизни, которую мы планируем рассмотреть, неважно, работаете вы или остаетесь с ребенком. Вы можете состоять в браке, в серьезных отношениях или воспитывать малыша в одиночку. Вне зависимости от того, сколько часов проводите дома и сколько уделяете ему внимания, вы в той или иной степени вовлечены в создание домашнего уюта. По своему опыту могу сказать, что, если подходить к этому вопросу с большей осознанностью, можно пересмотреть время, которое вы проводите вместе таким образом, что оно будет подпитывать, а не изматывать вас.

Домашняя жизнь недооценивается в нашей культуре

Почти никто в наше время не хочет быть домохозяйкой, и это понятно. Если вы остаетесь дома с детьми и чувствуете себя неловко, когда надо заполнить графу «Работа» в анкете, попробуйте написать «домашняя богиня» вместо «домохозяйка» или «не работаю» и посмотрите, будете ли чувствовать себя лучше.

Даже в школах больше нет уроков домоводства. Вместо них предлагается «Наука о потребителе»[21]. (Что говорит такая смена названия о ценностях нашего общества?)

В какой-то степени отказ от старых принципов был вызван недовольством женщин из поколения бумеров (1950–1960-е гг.). Б. Фридман в книге «Загадка женственности» назвала этот феномен «проблемой, у которой нет названия»[22]. От этих женщин ожидалось, что они будут с радостью использовать множество облегчающих жизнь домашних бытовых приборов, участвовать в общественной жизни школ, готовить ужины, а затем причесываться и краситься, чтобы порадовать мужей, возвращающихся с работы. Когда дамы перестали видеть в себе только «домохозяек» (то есть тех, кто делает все только для «него»), большинство из них отказалось и от домоводства.

В современном мире создание уюта стало задачей, выполнять которую ни у кого нет ни времени, ни желания.

Когда общество изменилось и у женщин появились карьерные возможности, которые раньше были доступны только мужчинам, дамы стали работать в офисе и по-прежнему делать почти всю работу по дому. Быстро выяснилось, что пылесосить, мыть посуду и готовить могут не только женщины, и пары начали договариваться о распределении обязанностей по дому – этот процесс еще продолжается, хотя время, затрачиваемое на хозяйственные заботы, сегодня распределяется более равномерно. Создание уюта стало задачей, выполнять которую ни у кого не было ни времени, ни желания. В результате сегодня многие дома стали такими, что в них никто не хочет проводить время.