Читать онлайн Киндер-сюрприз для бывшего бесплатно

Глава 1

Отключила свой телефон, который последние минут пять буквально разрывался от настойчивых звонков Ярослава.

Следом постучались в дверь.

Подавив внутреннее раздражение, я на цыпочках ринулась к двери, посмотрела в глазок и выругалась про себя всеми матерными словами, которые только знала.

Выдохнула из себя весь запас негатива, нацепила на лицо маску пофигизма и приоткрыла дверь. Слегонца, чтобы у меня была возможность захлопнуть ее в любую секунду и желательно бы защемить ею нос незваного гостя.

– Сколько? – сходу вымолвил Ярослав, да так сурово и хлестко, что я на себе почувствовала этот жесткий удар хлыстом.

Мужчина стоял, опираясь плечом на дверной косяк. Смотрел исподлобья своими налитыми кровью глазами, настораживая наисерьезнейшей мордой лица.

Впрочем, лопнувшие капилляры, возникнувшие из-за приступа злости на почве моего игнора – это единственное несовершенство в его образе. В остальном он как и всегда безупречен, что прямо пропорционально моему внешнему виду.

Моргнула в недоумении.

– Что "сколько"? – спросила, наполовину скрываясь за дверью.

– Сколько ты хочешь за свое молчание? Не считая того, что я выделю тебе денег на аборт, подкину за моральный ущерб и на услуги лучшего в городе психолога, если это потребуется, – обыденно произнес, будто вел речь о распродаже в отделе женской косметики.

– Что? – протянула от такой наглости, в ужасе округлила глаза. – Ты хоть думаешь, что несешь?

– Насть, пойми, та ночь была ошибкой. Мы были пьяны. Не отдавали себе отчет.

Не могу с этим не согласиться.

Я как в воду глядела. Знала ведь, что та встреча бывших одноклассников ничем хорошим не закончится.

Я не горела желанием идти в караоке-клуб, где проходила встреча с людьми, которые мне давно уже неинтересны, но моя подруга настояла. Юля сделала мне мейк, одолжила свое платье и буквально вынудила меня отправиться в клуб, сказав, что я должна оттянуться по полной программе.

Ну я и оттянулась…

Да так, что очнулась только в номере отеля. Без трусов!

А рядом со мной, на белых мятых простынях, во всей своей нагой красе лежало оно – исчадие ада. Мой бывший одноклассник, который однажды уже использовал меня, а впоследствии кинул.

И как я только могла позволить себе повестись на этого избалованного гада дважды? Сама себе удивляюсь.

В выпускном классе мы встречались с месяц. Вернее, я наивно предполагала, что мы встречаемся. Но, как оказалось, я была лишь предметом его спора.

Со своими недалекими дружками он поспорил, что лишит меня девственности до выпускного бала. Но он проиграл в этом споре. Проиграл, потому что мы переспали в ночь после бала.

Какая ирония… Золушка потеряла туфельку на балу, а я пошла по-крупному и потеряла девственность с прекрасным принцем, который после полуночи превратился в козла обыкновенного.

Сразу же после случившегося Яр с холодным высокомерием сообщил мне, что такой плейбой вроде него, не мог втрескаться в такую невзрачную мышь вроде меня.

Это был удар в самое сердце.

С тех пор у меня ледышка в том месте. С той поры моя ненависть к мужчинам растет в геометрической прогрессии. И протест ко всем видам отношений с противоположным полом я выражаю своим отталкивающим внешним видом: будь то дреды и бесформенная одежда или же кричащий цвет волос, но полное отсутствие макияжа.

Ярослав проявил еще большую наглость, толкая дверь рукой. Несмотря на то, что я навалилась на нее всем своим телом, он все равно оттеснил меня и переступил порог, нагло вваливаясь в мое скромное по его меркам жилище и загоняя меня в угол.

Положил ладони на стену по обе стороны от моей головы и наклонился к лицу, почти соприкоснувшись кончиками носов.

– Ладно, Настен. Допустим, мы оставим этого ребенка. Я познакомлю тебя со всеми сорока восьмью родственниками, мы сообщим им радостное известие о твоей беременности, после чего непременно сыграем пышную свадьбу, потому что мои родители первостатейные староверы. Затем мы устроим гендерпати, где будет присутствовать пресса, – выдохнул он у виска заговорщически.

Ярослав пропустил между пальцев прядь моих розовых волос. Очертив взглядом пересохшие губы, заправил прядь за ухо и после коротенькой паузы, взятой для легкой усмешки, надменным тоном продолжил:

– Но для начала мне нужно разобраться со своим нынешним браком и подать на развод. Я ведь женат, а незаконнорожденный ребенок, мягко выражаясь, ставит крест на моем браке и репутации семьи.

Резко вскинула голову на него, сцепила зубы от нарастающей злости. Я была настолько возмущена и унижена, что не придумала ничего эдакого, кроме как двинуть ему коленом между ног. Со всей дури.

– Так ты женат? О, ужас! И ты только сейчас мне об этом заявляешь? – завопила, перекрикивая его мученические стоны и упиваясь тем, как его скрючило от боли, а морду перекосило.

– Ты ведь… н-не спрашивала… мать твою… – прохрипел женатый негодяй, сгибаясь и держась за свое достоинство, надежно спрятанное под дорогими джинсами.

– Моя вина. Просто я понадеялась на твои совесть и честность, которых, как оказалось, у тебя и в помине не было. Позорник! – сердито процедила, нависая над ним. Мне хотелось рвать и метать, но я старалась держать себя в руках и не падать в грязь лицом в отличие от моего бывшего. – Мне искренне жаль твою жену! Как она только терпит тебя!

Да тут к гадалке не ходи. Терпит она его из-за связей и денег, которыми он кичится на каждом шагу. Готова поспорить, что женушка его из категории "отрихтованных до мозга костей". Он всегда выбирал таких, ведь такие обычно закрывают глаза на выходки своего благоверного взамен на своевременное пополнение банковской карточки.

Ярослав приложил огромные усилия, чтобы выпрямиться и придать выражению своей физиономии все ту же отвратительную серьезность, от вида которой зубы сводит. Он вытащил из кармана джинсов телефон последней модели и демонстративно открыл банковское приложение.

– Так на какой сумме мы остановимся? Пол-ляма тебе будет достаточно?

Смерила его презрительным взглядом, фыркнула и, распустив пальцы веером перед его наглой харей, гаркнула что есть голоса:

– Да засунь себе эти деньги знаешь, куда?

В ответ у Ярослава едва заметно дернулся уголок губ. Весело, поганцу стало.

– Боюсь даже представить себе это жуткое место, не то чтобы засунуть туда свои честно заработанные деньги. Все-таки я предпочитаю держать все свои сбережения на счете.

Язвил он не к месту, мастерски выводя меня из себя. Я уже была не в том состоянии, чтобы слушать маловыразительные сопротивления здравомыслия, поскольку не наблюдала его у своего собеседника.

Попытки удержать себя в руках обратились в прах, и я шарахнула ладонью по смартфону так, что он вывалился у Ярослава из рук.

– Не нужна мне твоя мнимая забота! И деньги твои никуда не уперлись, как и ты сам со своими сорока восьмью родственниками! Катись колбаской, пока я не передумала держать эту новость в секрете от прессы! – гордо произнесла, пытаясь взять его на понт. – И вообще, я не планировала заводить с тобой семью. Да я даже не рассматривала тебя в качестве отца своего будущего ребенка, но, к сожалению, две полоски нарисовались – не сотрешь!

– А для чего же ты тогда сообщила мне о беременности, если не для того чтобы поиметь с меня и примерить на себя мою фамилию?

– Какой же ты козел, Бестужев! Я приняла решение сказать тебе только, потому что планирую сохранить ребенка, потому что по медицинским показаниям мне противопоказано делать аборт.

– Я не верю тебе! – подался чуть вперед, вынуждая меня отпрянуть от него в сторону двери, потому как в глазах его проглядывалась четкая угроза, а хищный оскал не сулил ничего доброго.

Теоретически он мог сделать со мной все, что угодно. Да хоть связать меня по рукам и ногам, закинуть в багажник своего внедорожника и бросить где-нибудь на краю света, а мог и прибегнуть к более изощренным методам вроде травли и лишения моего детища-фотостудии.

– Ты выдумала это только что! А завтра весь город узнает, что…

– Что сынишка мера и известный хоккеист завел себе любовницу, которая одевается как фрик и отпускает розовые волосы, и которая к тому же беременна от него? – насмешливо договорила, чем разозлила Ярослава до пара из ушей. Я не боялась его, мне уже было плевать. Я насела на него, пихала и колотила, пытаясь вытолкнуть быка осеменителя за порог. – Проваливай из моего дома! Выметайся, говорю!

Эту тушу, нашпигованную мышцами, фиг сдвинешь.

Я только пробуксовывала ногами по линолеуму и пыхтела, а он ни на сантиметр не приблизился к выходу.

– Не уйду, пока ты не примешь мое предложение. Мне важна только моя репутация, а ребенок мне не нужен, ясно?

Зато мне он нужен. Очень.

Это мой последний шанс постичь все радости материнства. Последний шанс быть счастливой, пускай и без надежного тыла любимого мужчины.

Но я сильная. Сильнее многих. Я справлюсь со всеми трудностями.

Через несколько минут мы заключили перемирие. Я согласилась на все его условия, а еще через пару дней мы встретились с Ярославом в больнице, где я вручила ему справку, в которой говорилось, что я больше не беременна.

Счастью Ярослава не было предела. Моему тоже, ведь справка была фальшивкой.

Я подговорила своего врача и сохранила ребеночка, а Ярослав…

А что, Ярослав? Он никогда не узнает, что где-то растет его дочь..

Во всяком случае я думала так, пока однажды в канун Нового года не встретила отца своего ребенка вновь…

И если тогда мне удалось избавиться от Ярослава, то теперь меня загнали в ловушку, откуда только один выход…

Глава 2

Ярослав

Полтора года спустя

– Ярослав, не забудь купить подарки Алиночке и Кариночке, чтобы не было как в прошлый раз, – строго произнесла мать в наушник.

Невольно вспомнил позапрошлый Новый год, когда вместо кукол я преподнес своим пятилетним племянницам по пятьсот баксов каждой. И все из-за своей хронической забывчивости.

– Да не забуду, – клятвенно заверил, рассматривая витрины торгового центра. – Я как раз ищу подходящие.

– А Марине?

– И ей тоже ищу, – раздраженно.

– А мужу ее? – не унималась маман.

– А ему-то зачем? Он мне кто вообще? Так… Хрен с горы! – не удержавшись, дерзко выдал, отчего посетители сувенирной лавки покосились на меня.

– Попрошу держать язык за зубами и при мне не выражаться! – прикрикнула матушка и динамики наушников захрипели. – Напомни, как ты назвал моего зятя в прошлый раз?

Я закатил глаза настолько сильно, что увидел как закипели мои мозги.

– Ну, Лепреконом и что дальше?

– А ничего, что его зовут Леонид?

– Что, правда? Вот я балда, – усмехнулся, выйдя из сувенирной лавки и зайдя в соседнюю, где продавались товары для взрослых и раскрепощенных. – Слушай, ну ошибся я в паре букв, с кем не бывает. Да и вообще, я невиноват, что выглядит он как самый настоящий лепрекон!

– Ярослав, ты невыносим! Когда ты уже повзрослеешь? Полагаю, ты ведешь себя так, потому что не чувствуешь никакой ответственности. Жениться тебе надо бы! Срочно!

Ну началось. Чуть что, так меня хотят окольцевать. Только вот если зачастую это были дамы, к которым я имел неосторожность проявить излишнее внимание, то теперь этим решила заняться родная мать.

Моя мать всегда была до невыносимости строгой женщиной, привыкшей держать все под контролем. Этакая железная леди. Но если к ней найти подход, то она очень мягкая и отходчивая.

Пока жил с родителями, не раз сталкивался с навязыванием их мнения. К этому у меня уже выработался иммунитет, появилась своя тактика общения с ними.

– Хорошо, ма. Я обещаю тебе, что больше никогда не назову мужа своей сестры Лепреконом. Чесслово.

– И еще… – дополнила важным тоном, готовясь сбросить на мое терпение "атомную бомбу".

Ягодицы мои вмиг напряглись, а волосы на затылке зашевелились.

– Что? – спросил я настороженно, выходя из магазина.

– Помнишь, мы как-то ужинали с четой Некрасовых?

– Что-то припоминаю, – солгал я, так как этот день отпечатался в моей памяти ярко выраженным следом позора. Не моего позора, разумеется.

– Уверена, ты запомнил их дочь, Пелагею.

Вот ее-то я как раз и хотел бы забыть, но ее пьяное тело, которое пришлось волочить на себе до дома четы Некрасовых, навсегда запомнились мне.

– Помню, но очень смутно, – вновь пришлось солгать, так как я пообещал девчонке хранить этот конфуз в строжайшем секрете от родителей, иначе она перестала бы соответствовать созданному ею образу святоши. – А что?

– Мы пригласили ее к нам на празднование Нового года, – торжественно преподнесла маман.

– Ну нафиг! Зачем? – возмущенно протянул, ощущая изжогу… в голове.

– Я же видела, как вы тянулись друг к другу. Между вами определенно пробежала искра.

– Спешу тебя разочаровать! Это была вовсе не искра. Просто Гея подпалила свои волосы о свечку, стоящей на столе, а я потушил это пламя, возникшее между нами, своим супом из брокколи.

Как вспомню ту вонь в ресторане после этого нелепого инцидента, и ее дымящуюся голову со стекающей с волос зеленой жижей, так всего передергивает.

– Кстати, мог бы и водой потушить. Бедной девочке же пришлось ехать переодеваться, – строжайшим тоном полетел камень в мой огород.

– Так времени было мало. Кувшин стоял в центре стола, пока бы я до него дотянулся… а мой суп был напротив. Между прочим, только благодаря моей находчивости Гея не лысая, – пришлось выдумывать на ходу, потому что матери не нужно было знать, что с тем расчетом я и вылил на Пелагею суп, иначе родичи там бы нас и обручили.

Мать громко цыкнула языком, должным образом не оценив мою смекалистость.

– И вообще, прекрати называть ее Геей! Она очень обижается, просто вида не подает. Пелагея же не только молодая и очень красивая девушка, но и воспитанная, – закрутила заезженную пластинку. – У нее три высших образования, она в совершенстве владеет четырьмя языками, а еще вяжет из необычных материалов одежду и изделия под своим брендом.

Ага, а еще она любительница прибухнуть, но разве это важно, если она может разгадать итальянский кроссворд, а в самые лютые морозы связать мне труханы и рейтузы из моей шерсти на ногах.

– Супер, скинь мне ссылку ее интернет-магазина, я куплю тебе на Новый год шляпку из полиэтиленовых или чайных пакетиков! – на полном серьезе выдал.

– А главное, у Пелагеи таз широкий. Родит наследников без проблем! – мать бросила мне "козырь", припрятанный в рукаве, но в игре еще оставался "Джокер":

– Маринка родит вам наследника. У нее тоже таз широкий. Пошире, чем у Ге… Пелагеи.

– Вчера мы узнали пол ребенка. У твоей сестры будет третья дочь, – мать вздохнула с грустью. – Боже, третья внучка… Прокляли нас, что ли…

– Четвертый точно пацан будет! – нашел, чем приободрить, а заодно и свою задницу прикрыть.

– Почему ты так категоричен? Ярослав, тебе уже тридцать! Пора заводить семью! А мы с папой решили тебе в этом помочь, сам-то ты не шевелишься! Между прочим, отец Пелагеи очень влиятельный человек. Он одобрил твою кандидатуру. В скором будущем ты сможешь управлять его компанией.

Меня малость перекосило. Страшно бесил тот факт, что даже в тридцать лет, родители совершенно не считались с моим мнением, навязывая мне всякую ерунду вплоть до выбора пассии. Терпеть я это был не намерен.

– Польщен, но как-нибудь в другой раз. Позвоните мне ближе к сорока годам, если предложение с Пелагеей все еще будет актуальным, – бросил раздраженно, желая закрыть уже тему раз и навсегда.

– Чтобы завтра приехал с подарком для Пелагеи в том числе! – в приказном тоне отчеканила. – Все! И только попробуй проигнорировать нас, иначе дошутишься до того, что отец перекроет тебе кислород! И я не шучу! – рявкнула мать с угрозой, скрывая за всем этим кровопускание до последней капли, если я вдруг ослушаюсь. – Пора уже взрослеть, сын мой! Завтра самое время! Ни днем позже!

Противные гудки отдавались эхом в голове. Матушка бросила трубку, а меня ожидала траурная церемония прощания с моей холостяцкой жизнью.

Глава 3

Мало того, что сегодня проиграла моя любимая североамериканская хоккейная команда, а машину мою увез эвакуатор, потому что я додумался припарковать ее в неположенном месте, из-за чего полдня было убито на то, чтобы вызволить ее со штраф стоянки, ведь я собрал все предновогодние пробки, какие только были в городе, так еще и мать моя решила подлить масла в огонь тем, что залезла мне под кожу.

Если она загорелась какой-либо идеей… А женить меня на раскрасавице Пелагее – это даже не идея. Это не что иное, как серьезнейшая миссия по полной ликвидации моей холостяцкой жизни. То в данном случае мать приложит все усилия, чтобы ее миссия удалась, либо же моя жизнь с вероятностью девяносто девять и девять процентов превратиться в ад. А адский котел – это совсем не то место, где я предпочел бы вариться.

– …Ну и что думаешь? – досадливо фыркнул в трубку, вкратце пересказав Максу сюжет моей дальнейшей жизни, если завтра я не появлюсь в родительском доме с охапкой цветов и обручальным кольцом с бриллиантовым булыжником размером с мою голову.

– Да, уж. Сочувствую, тебе Яр, – вздохнул друг, мысленно провожая меня в ЗАГС. – Родители у тебя отмороженные на всю голову. Нам с сестрой как-то в этом плане больше повезло. Мать не чешется вообще.

– Да нормальные они у меня, – неожиданно вступился за свою кровинушку. – Просто иногда забывают, что мне уже не десять. Лезут туда, куда их не просят.

– А че не возьмешь с собой на ужин Анфису? Она девка классная, – загоготал Макс, уже пуская пузырчатые слюни на мою бывшую. – Грудь зачетная, задница на месте, да и на лицо вполне может сойти за образованную и приличную девушку, годящуюся в невестки.

– Я же только недавно отделался от нее! – перекрестился. – Она мне весь мозг сделала своей Италией!

Непроизвольно поморщился, вспомнив ее вопли, когда вместо римских каникул я на полном серьезе подарил ей губозакаточную машинку, сделанную на заказ у одного мастера на все руки. Я не был скупердяем, просто тогда обстоятельства сложились против меня, а Анфисе было до фиолетовой звезды на мои обстоятельства.

Макс подышал в трубку, помычал. Пока он штурмовал свой мозг, я вразвалочку отправился в отдел детских игрушек. Там сразу же наткнулся на прилавок с куклами. Ассортимент поражал своим масштабом. Кукол было столько, что глаза разбегались.

Черт, ну и что делать? Какие выбирать?

– Ярый, кажется я придумал! – на том конце провода наконец оживились. – Сестрица моя на актерском же учится. Она как раз в поисках компании на Новый год. Видите ли, моя компания ее не устраивает. Так давай я попрошу ее подыграть тебе?

– Так… с этого места подробнее, – я тоже заметно оживился, уже чувствуя, что Макс мыслит в верном направлении.

– Актерские данные у Янки на высшем уровне. В роль вживается так, что любой актеришко позавидует. Полгода назад ей в спектакле дали роль девушки с психическими отклонениями, так мне на протяжении трех месяцев казалось, что я делю квартиру с человеком дождя. А уж что ей стоит сыграть роль твоей девушки? Плевое дело для нее!

А что?

Если пораскинуть мозгами, то притворство – дело ведь совсем нетрудное. Тем более, если девушка с опытом, то все вообще должно пройти на "ура".

Смущает только то, что Янка далеко не в моем вкусе.

В моем окружении девушки всегда были высокими, ухоженными, немногословными и желательно с явным недостатком серого вещества. Мне важна была картинка, а не то насколько хорошо девушка знала таблицу умножения и владела русским языком.

Исходя из этого, родители быстро выкупят меня, если я заявлюсь к ним с коротышкой, которая вместо приветствия говорит: "че-каво, рассказывай, трусы показывай".

– Эм-м, ты уверен, что вариант выгорит? – спросил с изрядной долей скепсиса.

– Верняк! Беспроигрышный вариант! – настаивал друг, настраивая меня на позитивную волну, но настройки явно были неверными. – Скажешь родителям, мол, вот, знакомьтесь, моя девушка, я планирую на ней пожениться и все такое. Раз в месяц будете приходить в гости к родителям отмечаться. Муси-пуси, все дела, чтобы они окончательно поверили, что у вас неземная любовь.

– Но это ведь не может долго продолжаться. Рано или поздно наша дорога в родительский дом должна будет пройти через ЗАГС, иначе родители не отвяжутся.

Мрачно отметил и взял с прилавка две коробки с куклами. Я зажал их подмышками и отправился на кассу. А там такая очередь в две линии собралась, что отбило у меня все желание быть дядей.

Может, и в этот раз обойтись деньгами? Для разнообразия обвернуть праздничной лентой уже не доллары, а евро?

Не, в этот раз точно не прокатит. Маринка в лучшем случае порвет меня на британский флаг и под нацистские возгласы скормит мне эти евро вместо селедки под шубой.

– А если твои будут настаивать на свадьбе, на этот случай вы с Янкой разругаетесь на почве ее измены, ну или нетрадиционной сексуальной ориентации.

– Слушай, а ведь это идея, – воспрянул духом.

Встал в очередь, где народу было поменьше. Не сразу понял, почему люди не желали стоять именно в ней. Лишь услышав девичий вопль, доносящийся со стороны касс, до меня дошло, что все переходили на соседнюю кассу, потому что какая-то дамочка закатила скандал, чем усложнила жизнь кассирше и всем тем, кто хотел попасть домой хотя бы к полуночи.

Терпение мое было на исходе. Я уже хотел было бросить все и отправиться в другой магазин, как вдруг слух мой обострился, а в груди что-то острое кольнуло. Зашевелилось внутри.

Голос девушки казался мне знакомым. Я практически вспомнил кому он принадлежит, но Макс так некстати сбил меня с нужной мысли:

– Ну, что? Мне позвонить Янке или ты сам поговоришь с ней? Она сейчас вроде бы не занята.

Меня тянуло незримым магнитом к этой скандальной особе. Ее густые длинные волосы медного цвета я не припоминал, но голос становился все более мелодичным и приятным, несмотря на все те слова, которые воспроизводил этот прекрасный голосок.

Даже Янкино приветствие, произнесенное этим голосом и поставленное на повтор, было бы сравнимо с чудной симфонией. Мед для ушей…

И тут мне по темечку как прилетело снизошедшее озарение. Даже больно стало в области затылка.

Не может этого быть!

– Макс, погоди с Яной… Я тебе перезвоню, – пробормотал я, отключил вызов и подошел к стойке настолько близко, что мог разглядеть ее лицо и как следствие удостовериться в том, что чуйка меня не обманула.

Моя каштанка! Адова Анастасия Дмитриевна. Или, проще говоря, Адова А.Д.

У меня в телефоне она до сих пор была записана как "Мой персональный АД".

Однако я не верил своим глазам.

Та Настя, которую я видел в последний раз, выглядела как хипарь. Ее с легкостью можно было перепутать с тинейджером, ударившегося во все тяжкие. Волосы у нее были выкрашены в ярко розовый цвет. Настолько яркий, что в глазах страшно рябило и давление ощущалось в глазных яблоках. А на лице у каштанки не было ни грамма косметики, а еще она постоянно носила с собой профессиональную камеру, куда бы ни пошла.

Но эта Настя… Вот где был самый настоящий ад, ведь я буквально сгорал оттого, что просто смотрел на нее.

Она выглядела сногсшибательно, как будто только что сошла с обложки мужского журнала, если бы не одежда. Все же пальто, юбка и каблучки, что ей вообще были несвойственны, немного смягчали образ секс-бомбы. А легкий макияж и укладка придавали Насте нежности и женственности, которые ей очень идут, и которых ей так не хватало полтора года назад.

Хотя этим вряд ли меня можно было зацепить. Я знал, какая Настя на самом деле притворщица. Юбка и макияж не могли затмить мой разум, чтобы в третий раз повестись на ее красоту. Мне хватило и двух.

Вытер слюни с подбородка и, навалившись на стойку, я принялся вникать в суть проблемы.

– Нет, эта кукла бракованная! – причитала сердито Настя, раздувая свои ноздри.

Она достала из подарочного пакета точно такую же куклу, как у меня. Взяв бедняжку на удушающий, сдвинула ее волосы вбок, где невооруженным взглядом просматривалась плешь размером с мой кулак.

– Смотрите, у нее клочки волос выдраны. Она же наполовину лысая и глаза у нее смотрят в разные стороны! Видите же, ну посмотрите, – сунула куклу в лицо кассиру, отчего у нее самой глаза скосились к носу. – Вы мне продали лысую, косоглазую куклу, а это не соответствует картинке!

Я понимал негодования Насти. Кукла и впрямь была странной, но я предпочел пока не вмешиваться. Уж больно увлекательно было ее слушать. И было интересно узнать до чего же дойдет этот спор. Особенно учитывая Настин непростой характер и ее способность по щелчку пальцев выводить людей из себя.

– И что вы предлагаете? – сухо сказала девушка, стоявшая за прилавком.

– Я предлагаю вам оформить возврат и заменить бракованную куклу на нормальную! – в меру спокойно предложила Настя, аккуратно положив куклу на прилавок.

– Извините, но мы не можем! – кассирша с невозмутимым видом отодвинула куклу от себя.

– Как это не можете? Вы же видите сами, что она не похожа на ту куклу, которая представлена на картинке! – Настя уже засвистела, как раскаленный чайник. Она тыкнула пальцем на изображение на коробке, на что кассир лишь закатила глаза.

– В том-то и дело. Перед продажей наши товары проходят множество проверок. Эта кукла не могла попасть на прилавок в таком виде, соответственно, я могу предположить, что это вы или ваш ребенок вырвали ей волосы, отчего она заработала себе косоглазие!

Настино спокойствие затрещало по швам, да так, что треск, уверен, был слышен на другом конце города.

Меня забавило то, как за какую-то секунду из девушки она превратилась в дьяволицу. Она готова была запрыгнуть на прилавок и вцепиться в глотку кассира. Сизый пар валил из ее ушей, а лицо раскраснелось настолько, что не уступало в яркости ее волосам.

– Девушка, да вы издеваетесь, что ли? За кого вы меня принимаете! За обманщицу и кукольную маньячку? Я просто распаковала куклу дома, чтобы надеть на нее новогодний колпак, а тут такое увидела и сразу же поехала к вам! Это же подарок.

Понимая, что спор зашел в тупик, я быстро метнулся в отел, где нашел кукол для племянниц, взял еще одну коробку и вернулся к кассам, одна из которых, по счастливой случайности, пустовала.

– Будьте добры, рассчитайте меня, – сказал я милой девушке, которая тоже предпочла оставаться в стороне. Положил три коробки на стойку, достал из заднего кармана джинсов телефон.

Девушка немедля оформила покупку, упаковала каждую коробку в отдельный пакет и, поздравив с наступающим, вручила подарки мне, а спор тем временем все никак не мог подобраться к логическому финалу.

Это уже начало доставать и меня. Понятия не имел как кассир еще держалась. Ее стрессоустойчивости можно было только позавидовать.

– Я буду жаловаться на вас! Да я вас засужу! – разгневанно грозила пальцем Настя, ворчала, распугивая всех покупателей. – Я просто так это не оставлю! Где у вас тут книга жалоб?

Проходя мимо дьяволицы, я подхватил ее под руку и против воли потащил из магазина, пока сюда не набежали охранники и не выперли ее с позором.

– Не надо никакую книгу жалоб. Вот, держи, – протянул ей один из пакетов, продел ручки на тонкое девичье запястье. – И успокойся. Праздники же на носу, а ты тратишь нервы из-за какой-то там уродливой куклы.

Настя застыла на месте и уставилась на меня во все глаза, раскрыв свой накрашенный рот.

Глава 4

Учитывая то, насколько фигово прошли наши последние встречи, могу предположить, что Настенька в данную секунду мысленно выпускала мне кишки или заживо сжигала на костре, или того хуже – осуществляла обряд посвящения меня в кастрированные.

– Ты? – выдохнула она обалдело, словно увидела во мне призрака. Зажмурилась с силой, покраснела еще больше и глянула вниз на руку, на которой болтался в пакет.

Впечатление я произвел что надо. Настя пребывала в натуральном шоке. Ее веки дергались в нервном тике, причем оба глаза. Она вытянула руку перед собой и скривила губы, как будто в пакете была совсем не кукла, а, к примеру, дохлая кошка.

– Ч-ч-что это такое?

Улыбнулся ей своей самой доброжелательной улыбкой.

– Меня заверили, что эта кукла максимум чем страдает, так это плоскостопием и плохой усваиваемостью пищи. Она, кстати, сразу в новогоднем колпаке и праздничном платьице.

– С-спасибо, конечно, но мне не нужна эта кукла, – ожидаемо противилась она, воротила свой красивый маленький нос, пихнув мне пакет.

– А я говорю, что нужна, – всучил пакет обратно ей в руки.

– Нет, обойдусь, я сказала, – упрямо возвращала его мне с гордо поднятой головой.

– Нет, ошибаешься. Бери. Это подарок от меня.

– Ошибаешься ты, а я предпочитаю анализировать происходящее, поэтому мне даром не нужны от тебя подачки.

И это могло продолжаться до бесконечности, если бы я не принялся искать у Насти ее больное место. По правде, говоря я не так хорошо знал ее, но кому-то же она купила эту куклу.

– Ты хочешь, чтобы бедный ребенок остался без подарка в Новый год? Или ты подаришь девчонке плешивую и косую? Тогда хоть обрей ее, что ли. А то ведь страшная как моя жизнь в период самого жесткого похмелья.

Настя призадумалась, прикусив щеку изнутри. Глянула на свою куклу-убожество, потом на мою. Оценивающе. А затем хлюпнула носом и голову склонила к груди. Трепала ручки пакета, все еще о чем-то думая. Выглядела она очень подавленной.

– Вот и я говорю, брак подсунули, – выдохнула она скорбно, а меня будто молнией насквозь пронзило. И все из-за этого поганого слова "БРАК".

– Мне тоже, – буркнул я, ненароком представив себя с Пелагеей у алтаря.

– Тебе тоже продали что-то бракованное? – поинтересовалась она, рассматривая меня.

– Ага, почти, – усмехнулся я и затылок почесал. – Ну так и что? Возьмешь куклу или я ее выброшу? Мне третья не нужна.

Пока Настя ломалась я огляделся вокруг себя. Неподалеку увидел урну и пошагал в ее сторону. Медленно. Чтобы у Насти было время до конца проанализировать происходящее, и чтобы до ее головки дошло, что в моем жесте нет ничего предосудительного.

Она сломается на счет раз, два, три…

– Нет, нет… Постой! Зачем выбрасывать? – громко взвизгнула Настя.

Она ринулась за мной вдогонку, чем заставила меня притормозить и широко улыбнуться. Прежде чем развернуться к ней лицом, я стер с лица улыбку, чтобы моя самоуверенность не была такой уж очевидной.

– Ладно, я возьму. Просто на новую у меня сейчас совсем нет денег, а без подарка я не могу прийти.

– Что-то случилось? – я решил копнуть глубже.

Настя вздохнула и с понурой головой развела руками в стороны.

– Да чертовы эвакуаторщики вытянули из меня последние деньги. Пока искала машину, пока добиралась до нее, натикало почти десять тысяч. Видите ли, у них новогодний тариф! Вымогатели хреновы! Чтоб они по такому же новогоднему тарифу жили всю оставшуюся жизнь! – процедила она злобно, метая молнии из глаз.

На месте эвакуаторщиков, после такого я бы немедленно обратился за помощью в чистке кармы. Кто знает, какие проклятья могла наслать на них Настя. Мне казалось, им порой свойственно было сбываться.

– Полностью тебя поддерживаю, – сказал я, чтобы проклятья и молнии не отрикошетили в меня и, кивнув на пакет, сменил тему: – Если не секрет, кому куклу купила?

Настя сглотнула так, что я услышал как сползла слюна по стенкам ее горла.

– Так это… Не секрет, конечно! Алисе купила куклу. Это моя крестница. Ты ее не знаешь.

Если на то пошло, то я вообще ничего не знаю о жизни этой дьяволицы. Только сухие факты вроде того, что она вегетарианка, феминистка и мужененавистница в одном взрывном флаконе, и что помимо меня у нее был как минимум еще один мужчина.

Не проверял "список входящих", но склонен все же доверять слухам от первых лиц.

А еще я убедился в том то, что она вертлява настолько, что может без угрызений совести и без разбора переложить ответственность с какого-то идиота на меня.

Но она не могла забеременеть от меня.

Факт неоспоримый!

"Кто последний, тот и папочка" – такая логика в данном случае не работала.

В ее действиях проглядывался холодный расчет. Я не исключал того факта, что она могла пойти на обман, потому что по меркам Насти я был более достойным кандидатом, чем Ромка Власов – тот, от кого она по факту забеременела. Да и о порочном зачатии стоит не забывать. Всякое ведь может быть. А уж с Настей и подавно.

Я не пальцем делан. Во избежание публичного скандала мне пришлось сделать вид, что я поверил ей безо всяких тестов и доказательств. Так мне было гораздо проще выйти сухим из воды. И имя мое нигде не засветилось. Я просто отстегнул ей денег за молчание только лишь для того, чтобы некоторые факты обо мне не дошли до моих родственничков.

А уж что она сделала с этими деньгами и со своей беременностью – мне глубоко наплевать.

– А ты кому подарки несешь? – поинтересовалась она, вырывая меня из неприятных мыслей.

– Племяшкам. Им по семь лет. Надеюсь, что понравятся.

– Ну если тебе попались не плешивые, то должны понравиться, – заставила она меня улыбнуться, после чего последовала неловкая пауза, в которой каждый из нас выглядел максимально глупо.

Я все еще не мог отделаться от мерзкого чувства, вызванного воспоминаниями об этой девушке, а Настя переминалась с ноги на ногу и то раскрывала свой рот, то захлопывала, словно желая мне что-то сказать. Съязвить, как обычно поддеть меня словом, но все никак не решалась или не могла найти подходящее.

Я проявил инициативу и принял решение избавить ее от конвульсивных потуг, на которые уже невыносимо было смотреть.

– Ну, а ты куда сейчас? Тебя подбросить? – любезен я, что от самого себя становилось тошно.

– Нет, я же на машине, – отмахнулась она, но уходить не спешила и это было странным, особенно если учесть какую скорость она развила в последнюю нашу встречу. Ее пятки сверкали так быстро, что ей стоило бы задуматься о карьере спринтера с преодолением жизненных препятствий.

– Точно, забыл, – буркнул я, ощутив новый удар снизошедшего озарения. Яркий луч света озарил мою беспросветную проблему. Нисколько не тушуясь, я подошел к Насте на расстоянии вытянутой руки, заглянул в ее глаза, утопающие в синеве, и "забросил удочку": – Так, говоришь, у тебя сейчас проблемы с финансами?

Настя спрятала растерянный взгляд от меня, делая вид, что разглядывает прохожих. Съежилась вся, несмотря на комфортную температуру в торговом центре.

Что это?

Не узнавал я Настю. Вместо того, чтобы харкнуть мне в рожу и зарядить с колена между ног, она робела.

– Не то чтобы проблемы, – начала было она заикаться. – Просто такой период в жизни сложился. Заказала ремонт в квартире и немного не подрассчитала. В итоге ни ремонта, ни денег, – обреченно развела руками.

Так-так-так…

– Обули?

– Угу, – качнула головой. – По самые помидоры.

И мне бы посочувствовать дьяволице, но обстоятельства не позволяли, поскольку они начали складываться в мою пользу. Я видел в этом знак судьбы, который мог повлиять на будущие события.

– Это потому что мужика нормального у тебя нет! Мужчина должен рулить ремонтом и деньгами распоряжаться, а не баба! Но ты же за равноправие, ты гордая птица! Отсюда и вывод!

– С чего ты взял, что у меня нет мужчины? Есть! – возразила она, смешно стиснув кулачки.

Хмыкнул, почесав заросший подбородок.

С Власовым она разошлась, а в сказки я не привык верить, но послушать их очень любил.

– И как же зовут твоего мужчину? – проявил любопытство, понижая голос.

– Антон! – почти без запинок каркнула. С задранным носом и непомерной гордыней.

– Значит, Антон, – повторил саркастическим тоном.

– Да какое тебе дело вообще до моей личной жизни? За своей следил бы лучше! Все! Спасибо за куклу, мне надо ехать домой. Меня ждет до… бии-и-и-ерман…

Приехали.

– Чего-чего? Мне не послышалось? Доберман?

Настя испуганно вытаращила глаза и по сторонам зырк-зырк.

– Добби! – брякнула она, часто моргая и норовя разодрать бедный пакет на ошметки. – Так зовут мою собаку. Она доберман, – выдумала она, на что я прыснул со смеху, а Настя цыкнула и впилась в меня разгневанным взглядом. – Что смешного?

– Да нет, просто забавно, – склонил голову набок, сузил глаза. – Ты же не любишь собак?

– Полюбила. Жизнь переменчива, как и вкусы. Еще вчера я не любила собак, а сегодня взяла и полюбила, – ответила она с нарастающим раздражением.

– Ага, еще год назад ты ненавидела мужчин, а сегодня у тебя уже какой-то там Антон Штопанный нарисовался, – по-хамски проворчал, ощущая как необъяснимое чувство обожгло мою грудь. – Понимаю! Что ж тут непонятного?

Не понимал я одного – почему меня так задел ее выдуманный Антон, что я уже заочно взъелся на несуществующего человека.

– Ну не всем же как ты деградировать! – дерзко она выплюнула.

– Засчитано, – посмеялся натужно, кивнул деловито и глянул на наручные часы, отмечая, что у меня было не так много времени в запасе. – Кстати, по поводу деградации. Мне тут нужна кое-какая помощь. Как понял тебе тоже она требуется, раз твой Штопанный ничем помочь не смог.

Настя громко ахнула, приходя в негодование.

Я находился в одном шаге от эпицентра взрыва. Я и еще десятки мирных жителей.

В какой-то момент мне показалось, что детонация уже неизбежна, однако Настя глубоко вздохнула, прикрыла свои веки и выставила руки ладонями вперед, посреди торгового центра собираясь поймать неуловимый дзен.

– Ну все, Бестужев! Потеряйся!

Настя обошла меня, пихнула плечом, но я уже не мог просто так ее отпустить. Преградил собой путь.

– Дай дорогу! – процедила она, взяв меня на таран, а потом сцепила зубы и топнула ногой со всей дури.

Ее острая шпилька вонзилась точнехонько в носок моего ботинка. Вошла как в масло.

– Черт… это… было… ожидаемо, – я взвыл, заскулил, но вынес из этого огромный плюс, потому что на сей раз все, что находилось у меня между ног, к счастью, осталось целехоньким и невредимым.

Превозмогая боль и наплевав на шокированные лица прохожих, я рванул за ней следом.

– Да не спеши ты! – хватанул ее крепко за запястье, Настя шикнула кошкой и в эту же секунду одернула мою руку. – Выслушай хотя бы до конца. Предложение выгодное.

– Для кого? Для тебя? – фыркнула, скрестила руки на груди и начала постукивать своим каблуком по бетону.

– Для нас обоих. Уверен, ты не пожалеешь. Тебе придется по душе, а главное, придет на пользу мое предложение, – Настя пессимистично вскинула идеальную бровь и, чтобы ее мнительность не запорола мне важную миссию, я поспешил дополнить: – В финансовом плане, разумеется.

Она демонстративно посмотрела на наручные часы и вздернула нос кверху.

– У тебя ровно минута.

– На новогоднюю ночь мне нужен эскорт. Ты как никто другой подходишь на эту роль. Тем более моя бабуля была без ума от тебя, когда мы еще учились в школе, – рубанул я сразу, чтобы не тянуть кота за хвост, но не подумал о последствиях, поскольку глаза Насти норовили вылезти из орбит, а прийти к родителям с безглазой девушкой под ручку – весьма экстравагантно даже для меня.

– Вот как, – отойдя от шока, проблеяла она, – И?

– И тебе нужны деньги, чтобы сделать ремонт в квартире. Связь улавливаешь?

Настя моргнула, закусила губу нижнюю, уйдя в недолгие раздумья. Щеки ее вспыхнули румянцем.

А пока она чего-то там думала, я представил себе ее в облегающем вечернем платье, с красивой прической и макияжем, подчеркивающим ее обалденные синие глаза, эффектно дефилирующей со мной под руку навстречу родителям и… доводящей до инфаркта всю мою родню в том случае, если что-то пойдет не по плану.

Настя умела производить впечатление, и зачастую оно было со знаком минус.

– Единственную связь, которую я улавливаю – это аварийную, – с умным видом заключила Настя после затянувшейся паузы и пальцем постучала себе по виску. – Мой мозг подает аварийный сигнал, намекая на то, что мне нельзя связываться с таким мерзавцем как ты.

С гордо поднятой головой она снова обошла меня и походкой от бедра пошагала прочь. А я с поганым чувством утраты внутри провожал ее взглядом.

В любой другой день я был бы рад распрощаться с Настей, но только не сегодня.

– Плачу пятьсот штук! За одну ночь! – выпалил я, пока эта спринтерша не развила максимальную скорость и не затерялась в толпе людей.

Настя резко притормозила и медленно обернулась. Глядя на меня из-за своего плеча, я заметил в ее глазах мерцающие огни интереса и азарта, что не могли не воодушевить меня.

Вероятно, мысленно Настя уже сводила дебет с кредитом и тратила эти денежки на итальянские обои и керамическую плитку.

Удача…

Я почти поймал ее за хвост. Я чуял ее обалденный аромат… Его ни с чем невозможно было перепутать.

– А я разве беременна от тебя, чтобы предлагать мне такие деньги? – макнула меня головой в унитаз, тая в себе прошлые обиды.

– Точно, извини. Что-то я перегнул палку. Тогда триста, – понизил ставку, на что Настя заметно приуныла и поморщилась.

– Миллион мне нравится больше, – борзела она уже вкрай. – Цифра для меня уж очень символичная!

Ну вот! Совсем другое дело! Плевать на деньги и ее борзость, когда я смог наконец разглядеть в ней заинтересованность.

– И в чем же заключается ее символичность?

Уголок ее рта дернулся в легкой усмешке.

– В миллионе обещаний, которые ты наговорил мне в ту ночь. В миллионе алых роз, которые ты мне так и не подарил. В миллионе синонимов, которые я придумала к слову "козел", – тараторила она, плавно приближаясь в мою сторону и загибая пальцы на руке. – Мне продолжать?

– Не стоит. Я понял, что все эти полтора года ты не могла меня забыть, – бросил я высокомерно, и ее лицо вмиг исказилось яростью. – В таком случае плачу миллион и рубль сверху за моральный ущерб.

Настя поджала губы и рассеянно кивнула. Она не ожидала, что я так быстро соглашусь на удвоенный гонорар.

– И-и-и-и… что от меня требуется? – спросила она, прижимая к груди коробку с куклой так, словно она служила ей оградительным щитом.

– Да всего-то сыграть роль моей возлюбленной перед моими родственниками.

– Всего-то? – вспылила Настя, переходя на ультразвук. – Ты в курсе, что это невыполнимая задача? Ни одна девушка мира не справится с ней, не говоря уже обо мне.

Я фыркнул и постарался доходчиво донести самую суть:

– Ты уже утрируешь, Настен, тебе…

– Настасья Дмитриевна, – перебивая, деловито поправила.

– Да хоть ваше святейшество! – раздраженно.

– Идет. Можно и так.

Разозлился. Бесило то, что она начала перетягивать одеяло на себя. Видимо, чтобы она согласилась, мне поначалу придется играть по ее правилам.

Что ж. Пересилю как-нибудь себя, но добьюсь своего.

– Ваше святейшество, – сделал показушный реверанс. – Не соблаговолите ли вы помочь боярину? Максимум, что от вас потребуется, это побыть пару часов в обществе моих родственников. Их будет от силы человек пятнадцать.

– Сколько-сколько? – снова завопила, нисколько не щадя мои барабанные перепонки. – Ты сейчас пошутил так?

– Пять, – тут же исправился, боясь, что удача могла выскользнуть из моих рук. – Я сказал, что их будет пять. Не больше. Аванс могу заплатить сейчас. У тебя номер телефона тот же?

Настя кивнула. Я достал телефон и быстро перевел ей символическую сумму для затравки.

Ее телефон пискнул. Она достала его из сумочки, глянула на экран и тут же спрятала обратно в сумку.

По каменному выражению ее лица я не мог понять, устроила ли ее сумма или в качестве бонуса мне придется еще поползать перед ней на коленях.

– Уговорил, – так просто она заявила, отчего мои ноги едва не пошли в пляс. – Только давай проясним некоторые нюансы на берегу, так сказать.

– Слушаю тебя, – светился я.

– Эскорт – это ведь не то, что я думаю? – произнесла еле слышно.

– Позволь узнать, а что же ты думаешь? – повел бровью, пристально глядя на ее рдеющие скулы, бегающие зрачки и скрывая от нее оскал. Меня распирало от любопытства, что же она себе там навыдумывала по этому поводу.

– Я про всякого рода интимные штучки-дрючки, к примеру. Имей в виду, я не пойду на такое! Ни за какие деньги! Я не проститутка! – процедила весьма доходчиво.

Пришлось больно закусить щеку с внутренней стороны, чтобы не заржать в голос. Она выглядела такой смущенной, прям как школьница-отличница, которая смотрела с родителями фильм, где нежданно-негаданно началась постельная сцена.

– Этого не потребуется. Но для большей достоверности нам, скорее всего, придется поцеловаться. Пару раз, – ответил со всей серьезностью и осторожностью, предполагая, что дьяволица сейчас закатит скандал и пошлет меня к черту.

Однако, к моему удивлению, она лишь выдохнула.

– Хорошо, два поцелуя в щеку и разного рода сюси-пуси будут входить в стоимость. Если потребуется больше достоверности, то каждые последующие манипуляции с твоей стороны будут оплачиваться по новогоднему тарифу.

Мои брови полезли на лоб, а челюсть отвисла до самого пола. От наглости я даже поперхнулся, но, признаться, мне льстило то, что она заранее подумала о том варианте, где мне могло не хватить от нее поцелуев.

– Идет, по десятке за каждую манипуляцию.

– Тридцать!

– Двадцать.

Настя оскалилась.

– Вообще-то меня устроило бы и десять, но я решила проверить насколько ты щедрый.

– Я прошел проверку?

– Вполне, – кивнула. – Тебя жаба задушит, если ты спустишь все свои денежки на разного рода манипуляции со мной.

"Тут ты хрен угадала!" – хотелось парировать, но я вовремя прикусил язык. Не желал пугать ее раньше времени.

– Ладно, ваше святейшество, вымогательница, – снова поклонился ей и протянул ладонь для рукопожатия, сжал ее прохладную руку. – С этой минуты мы заключили партнерские отношения.

– Которые не предусматривают никакие другие отношения, – подметила деловитым тоном.

– Конечно, у тебя же есть Антон, а мне чужого не надо, – с иронией в голосе напомнил ей о наличии у нее мужика-призрака.

Настя вытянула лицо и пронзила меня стрелой, выпущенной из глаз. Сама-то она о нем забыла, по всей видимости, а я виноватым остался.

– Ладно, мне надо бежать. Чуть позже отправлю тебе инструкцию сообщением, – дополнил я, прежде чем уйти. – Завтра за тобой заедет машина.

– Ты заедешь? – уж больно нервно она отреагировала.

– Нет, водитель. И да, если вдруг захочешь пожелать мне сладких снов, то можешь позвонить, – подмигнул ей. – Буду рад услышать твой дьявольский голос.

Настя молчала, пребывая где-то в прострации. А я, находясь в приподнятом настроении, отправился еще в один магазин.

Глава 5

Всю ночь мне не удавалось сомкнуть глаз. Воображение подбрасывало мне возможные варианты развития предстоящего дня. Но каждый такой вариант почему-то заканчивался огромной надписью: МИССИЯ ПРОВАЛЕНА. СОХРАНИТЬ ИЛИ ПОМЕНЯТЬ ПЕРСОНАЖА?

Персонажа я поменять уже не мог. К тому же мне нравился этот персонаж, потому как Настя могла стать отличным отводом глаз и талисманом, имеющим магическую силу отпугивать навязанных мне невест, но только в том случае если ей удастся одурачить моих родственничков и влюбить их в себя. В актерских способностях Насти я нисколько не сомневался. Сомневался только в одном – в ее адекватности.

Вчера я посчитал нужным отправить ей пошаговую инструкцию, в которой подробно расписал ответы на всевозможные вопросы, а также некоторые моменты из своей личной жизни за последние полтора года, за исключением тех, о которых ей знать было необязательно.

Я предупредил ее о том, что расположить к себе мою мать проще простого. Достаточно было слушать ее и во всем соглашаться, а у Насти с этим явно были трудности. С отцом дела обстояли еще проще, однако можно было из кожи вон вылезти, но если не удалось добиться расположения матери, то на благосклонности отца можно было поставить жирный крест.

По сути, задача стояла несложная, не считая того, что Насте предстояло выдержать двухчасовую встряску в убежище огнедышащих драконов, коими являлась добрая половина моей родни.

Я находился в волнующем предвкушении, когда ждал свою новоиспеченную возлюбленную, сидя в машине, припаркованной у ее дома. Издергался весь. Чувство томительного ожидания усиливалось с каждой минутой, равно как и возбуждение, рожденное неизвестностью. Масла в огонь еще подлила матушка, позвонившая мне перед выходом Насти.

– Ярослав, ты не забыл, что в одиннадцать мы садимся за стол для подведения итогов года? – спросила она придирчивым тоном.

Я глянул на циферблат наручных часов, затем метнул взгляд на подъездное крыльцо, откуда должна была выйти Настя. Еще пятнадцать минут назад.

Дело в том, что мои планы несколько изменились, поэтому я лично захотел встретить Настю, чтобы со спокойной душой отправиться в загородный особняк. Чуйка подсказывала, что мне необходимо было увидеть ее до того, как она предстанет перед родней.

– Не забыл. У меня в запасе есть еще полчаса, – отозвался уныло.

– Только, прошу тебя, постарайся в этот раз без опозданий!

– Сожалею, это от меня уже никак не зависит, – проронил я, снова выглянув в окно на крыльцо, но мать не заострила на моих словах внимание.

Оно и понятно.

– Кстати, Пелагея уже здесь! Моя будущая сноха выглядит просто бесподобно! Она передает тебе большой привет, шлет воздушный поцелуй и говорит, что очень ждет тебя!

Воздушный поцелуй впился в мои губы клешнями и перекрыл мне воздух.

Мля…

Мать душила меня даже на расстоянии. Приоткрытое окно не насыщало меня кислородом, поэтому я решил выйти из машины на улицу, чтобы немного освежить свои закипающие мозги.

– Эх, жду не дождусь нашей встречи! – воскликнул, представив себе ее лицо и лицо Пелагии, когда я заявляюсь к ним со своим "очарованием", а между тем мать все никак не умолкала:

– Мы с ее мамой скачали одно приложение, где можно посмотреть как будут выглядеть ваши будущие детки. Ты только посмотри на них!

Мой телефон завибрировал, на экране всплыло новое уведомление с миниатюрным изображением. Ткнул на него пальцем и содрогнулся от ужаса. Появилось острое желание покинуть эту планету к чертовой матери, поскольку с экрана на меня смотрел старый карлик со сморщенным лицом Пелагеи и моей прической с бодуна. А снизу была жуткая надпись: ты же станешь моим папочкой?

Умела же мать отбить у меня желание быть ее сыном и задумываться о потомстве.

Мой мозг взорвался еще до того момента, как я оказался в стенах родительского дома.

Благо у меня теперь был надежный оберег от таких вот закидонов. Оберег в лице Настены.

Ох, Настька, не подведи!

Как раз в этот момент подъездная дверь распахнулась, на крыльцо выпорхнуло что-то яркое.

Ярче адового пламени! Чур меня…

Все-таки чуйка в который раз меня не обманула, поскольку предо мной предстала…

Нет, отнюдь не Настя, а сатана в человеческом обличии!

– Ярослав, ты посмотрел своих будущих детей? Скажи же они лапочки? Мои внуки будут самыми красивыми! – звонко разливалась мать в трубку, а мне уже было не до нее.

Я пытался понять что со мной не так… За что судьба так отыгрывалась на мне.

– Звездец! Я в полном приплыздце… Это же просто жуть! Кошмар наяву! Кто-нибудь выколите мне глаза, молю вас! – заныл я при виде нее, шагающей мне навстречу, все еще удерживая трубку у уха.

– Яросла-а-а-ав!? Как ты можешь так отзываться от своих детях? – недовольно заверещала мать в ответ. – Они же настоящие ангелы! Так похожи на тебя!

– Мам, тут ты вообще не права… Боюсь, твои внуки будут посланниками дьявола. Смирись уже с этим, – сбросил вызов онемевшим пальцем, во все глаза уставившись на Настю, стоявшую напротив. Челюсть моя уже где-то на асфальте валялась, а душонка была поддета Настиным острым каблуком.

– Что-то не так, милый? – спросила Сатана загробным голосом, трепеща пушистыми ресницами.

Вздрогнул, моргнул, перекрестился на всякий случай…

Настя, увы, не исчезла.

Кроваво-красное платье под распахнутым пальто облегало ее фигуру настолько, что я боялся, что оно разойдется по швам, если Настя глубоко вздохнет. Декольте бросалось в глаза, даже когда я старался не смотреть на ее пышную грудь. А алая помада в сочетании с линзами, практически полностью окрашивающими белок в черный цвет, медными локонами и рогами на голове только усиливали эффект погружения в кромешный ад. Языков пламени только не хватало для того, чтобы произвести настоящий фурор.

А, нет. Как только Настя взмахнула рукой и дотронулась до своих рогов, вследствие чего они вспыхнули красным огоньком, я убедился, что моему плану абсолютно точно пришел конец.

– Я не понял, а где мое платье, которое я отправил тебе днем? Что за вульгарщину ты на себя нацепила? – процедил я, отойдя от шока, и закипая от злости, вызванной ее непослушанием и полнейшим игнорированием элементарных требований.

Вчера как только мы распрощались, я купил для Насти в меру приличное платье, в меру облегающее, в меру открытое, а сегодня отправил ей курьером.

Монашка бы точно заценила сей наряд. Все были бы в восторге от консервативного стиля моей спутницы, потому что она не привлекала бы к себе внимание.

В конце концов, чтобы произвести должный эффект на родителей, моей девушке нужно было выглядеть хотя бы прилично! Как леди! Но не как эскортница.

Слишком уж буквально Настя подошла к моей просьбе.

– Мне очень жаль, но с твоим платьем произошла катастрофа, – объяснила она без подробностей, скрывая ухмылку, а потом покрутилась вокруг, показывая себя во всей красе. – Разве тебе не нравится мой образ? По-моему, выглядит очень миленько. Празднично!

Прошелся по ней оценивающим взглядом. Почувствовал как нервно дернулся мой кадык и где-то в области паха. Сглотнул вязкую слюну.

Мне нравилось. Нравилось, черт меня дери. Но все в совокупности выглядело далеко не мило. Все то, что было у Насти ниже глаз, мне не просто нравилось. Я испытывал от всего этого странное ощущение возбуждения, но я не должен был. Все, что угодно, но только не желание обладать ею физически. Она была как красная тряпка для быка, а я был тем самым быком, желающим наброситься на нее.

Это плохой сигнал для того, у кого в запасе имелось всего-то два жалких поцелуя в щеку.

– Нет, не нравится мне! Я в бешенстве от твоей выходки! – взвыл, пройдясь пятерней по своим волосам и желая выдрать их. Я заходил туда-сюда, как маятник, не зная куда бежать и что делать. – Ты, вероятно, перепутала семейное застолье с вечеринкой. Да стоит тебе появиться у меня в таком виде, тогда мы в первую же секунду станем центром обсуждений и осуждения. Не такого эффекта я ждал, понимаешь?

Настя замерла, стоя в сторонке и отслеживая каждый мой размашистый шаг. В какой-то момент щеки ее надулись до такого размера, что казалось, еще немного – и они треснут, а в следующую секунду она разразилась заливистым смехом. Запрокинув голову кверху, она нисколько не сдерживала свои эмоции.

– Ой, не могу. Видел бы ты себя, Бестужев! Ты же сейчас лопнешь от злости! – потешалась она надо мной, говоря сквозь смешки.

– Ага. Посмотрел бы я на тебя, если бы ты попросила явиться к тебе в смокинге, а я пришел бы в костюме Адама и с венком на причинном месте, – запричитал я. Засунул руки глубоко в карманы брюк и начал наматывать круги вокруг Сатаны, пускать на морозце пар из трепещущих ноздрей, как тот самый бык.

– Это далеко не то же самое, – возразила.

Притормозил напротив Насти, наклонился к лицу, заглянул в ее чудовищные глаза и передернул плечами, но не от холода, а от пугающей перспективы встретить Новый год в больничке, ведь сердце моего отца могло и не выдержать такого экспириенса.

– Да это еще хуже, Настя! – выкрикнул я на всю округу, всплескивая руками. – Решено! Мы не поедем никуда! Вернее, ты не поедешь! А я, так и быть, возьму весь удар на себя и прилюдно приглашу Пелагею на свидание. Кто знает, может, мне в итоге понравится. Может, она действительно моя судьба?!

Настя моментально стерла с лица улыбка, сложила руки на груди и сощурилась.

– Что за Пелагея? – спросила она, а я уловил в ее тоне ревностные нотки.

– Девушка, которая стоит первой в списке претенденток на роль моей невесты, – обреченно вздохнул.

– А что с ней не так?

– Все с ней так. Пелагея очень даже симпатичная девушка, фигура у нее хорошая, да и поговорить с ней есть о чем, – пояснил я и вдруг запнулся, разглядев в выражении лица Насти некую претензию. Прочистив горло, я продолжил: – Тут дело во мне.

Настя глухо хмыкнула.

– А с тобой-то что не так?

– За всю свою жизнь я встречал только одну девушку, которая смогла бы кардинально сменить мои приоритеты. С ней я бы без раздумий отказался от холостяцкой жизни, – ответил предельно искренне, на что Настя изумленно раскрыла рот в форме идеального "о", глаза ее стали еще чернее, если такое вообще было возможно.

– И где же сейчас эта девушка? Что ж ты не с ней сейчас, раз она единственная достойна такой чести!? – выдала по-хамски.

Настя пыталась поддеть меня, залезть мне под кожу, но как бы она ни старалась ей не удастся вытянуть из меня ни слова больше.

– Закрыли тему! – отрезал и размашистым шагом двинулся в сторону авто. – Возвращайся домой, не мерзни, – открыв заднюю дверь, обернулся, махнул рукой. – И извини за беспокойство. С наступающим тебя!

Я не привык проигрывать и я не из тех, кто сдается на полпути, но в данном случае я предпочел сдаться на первом шагу, нежели чем воевать еще и с Настей. У меня и так было достаточно тех людей, с кем мне сегодня предстояло вести борьбу.

Моя вина. Я привык, что деньги решают все, но я забыл о том, что не все люди готовы были продаваться и безропотно подчиняться моим абсурдным прихотям.

Настя определенно была из тех, кто упорно не желал следовать чужим правилам, а пойти по ее – сомнительная перспектива, потому что в этом случае мне нужно было довериться не только ей, но и тому полчищу тараканов, которые сидят в ее голове и управляют ею.

Находясь на взводе, сел в машину и уже практически закрыл за собой дверь, как вдруг сначала услышал энергичное постукивание каблучков, приближающихся ко мне, а затем до слуха добрался и растерянный голос Насти:

– Ладно, извини меня, Ярослав. Я и впрямь перегнула палку, жестканула, но я не со зла, – виновато посмотрела на меня, придерживая дверь и не давая мне ее захлопнуть. – Это же была шутка. Я хотела поднять тебе настроение.

– Я забыл, что чувство юмора у тебя так себе, – ответил из салона, немного расслабившись.

– Есть у кого поучиться. Сначала я подумала, что понадобилась тебе, чтобы отделаться от жены, и согласилась только из женской солидарности и уважения к ней. Я хотела спасти ее от такого, как ты, – доказывала она, что не зря носит звание отъявленной стервы. – Но, как поняла, у тебя нет и никогда не было никакой жены.

Чувство стыда мигом скрутило меня колючей проволокой, уши запылали, желудок сжался.

– Я выдумал ее, чтобы ты поняла, что я совсем не тот, кто тебе нежен.

– Я и без того это знала!

Настя задрала голову и посмотрела наверх. Придвинувшись к краю сиденья, я проследил за ее взглядом. Она смотрела на окна второго этажа. В кухне горел свет, а за полупрозрачной занавеской находился человек, все это время наблюдающий за нами. Однако в следующую секунду этот человек исчез, отскочив в сторону, и только колышущаяся занавеска свидетельствовала о том, что в квартире Насти кто-то был.

Возможно, я поспешил с выводами о выдуманном Антоне. Все-таки он существовал.

Но он либо дебил редкостный, либо "каблук", раз согласился на такое. Нормальный мужчина ни за какие деньги не отпустил бы свою девушку с левым мужиком на всю ночь. И это в Новый год. Каким бы уверенным в себе он ни был…

Но, быть может, я ошибаюсь и все дело в доверии, о котором я мало чего помню.

– Дай мне две минуты, я быстро надену твое платье и спущусь, – сказала Настя с большим энтузиазмом.

Вот это уже другой разговор!

– Выходит, не было никакой катастрофы с платьем, да? – спросил я.

Настя мотнула головой.

– Как и твоей жены. Целехонькое, отпаренное висит в коридоре. Ждет своего часа.

Я снова посмотрел на окна второго этажа, за которыми по-прежнему никого не было, затем вернул взгляд на Настю, голову набок склонил, оценивающе прошелся по ней с ног до головы.

Раз она сама признала свою ошибку и смогла пойти мне навстречу, то мне уже не хотелось сбивать ее с толку. Я не хотел ее отпускать даже на минуту. Были у меня сомнения насчет этого Антона, прячущегося под окнами. Я боялся, что, увидев меня, он мог передумать. Все-таки я считал себя достойным конкурентом.

– Сними линзы и рожки! – скомандовал, выбираясь из машины на улицу. – В остальном меня все более-менее устраивает.

– Ты уверен? – растерянно хлопнула глазами. – Но мое платье… Оно же…

– Обалденное, – договорил за нее и раскрыл перед ней свою ладонь, принимая в нее ее тонкие и ледяные пальцы. – У нас мало времени. Поехали. Если ты полностью прочла мою инструкцию, то должна помнить, что нам еще нужно будет подводить итоги года.

Настя охотно запрыгнула в машину, я устроился по соседству с ней. Пристально наблюдал за ней, пока она снимала с себя уродские линзы и рога, следил за ее изящными руками, искал изъяны на фарфоровой коже лица, но все безуспешно. Каких-то пару манипуляций – и она снова была совершенна, однако мысленно я все равно обрекал себя на провал.

Я выключил в салоне свет, чтобы не смущать Настю своим откровенным взглядом, и только потом приказал водителю ехать в особняк.

– А этот мужик не расскажет твоим родителям, что на самом деле у нас нет никаких отношений? – спустя долгие десять минут прошептала Настя, подбородком указав на водилу.

Я прыснул со смеху, отвлекаясь от экрана своего телефона, который не умолкал ни на миг, присылая глупые поздравления от малознакомых мне людей и назойливых фанаток.

– Роман, напомни, а как зовут мою девушку? – обратился к взрослому мужику с мордой-кирпичом и в строгом черном костюме.

Не отвлекаясь от дороги, он монотонно отчеканил:

– Настасья Дмитриевна, конечно же. Вашим отношениям чуть больше трех месяцев, но вместе я видел вас всего один раз. Не так давно я подвозил вас в ресторан, где вы, Ярослав Львович, сделали Анастасии предложение.

Пока Настя слушала Романа с разинутым ртом, я незаметно просунул руку во внутренний карман пиджака и достал из него кольцо.

– П-п-предложение? Ты ничего не говорил о предложении! Я думала, мы едем к твоим родителям в качестве пары, но никак не жениха и невесты, – истерила она на пустом месте, поглядывала на ручку двери, словно от такой перспективы намеревалась выпрыгнуть из машины на полном ходу.

Оставив ее претензию без ответа, я подхватил ее правую руку. Применив небольшую силу, разогнул скрюченные от судороги пальцы и продел на безымянный кольцо, которое село на него просто идеально.

– Планы несколько изменились, – подмигнул ей и отвернулся к окну, чтобы не видеть как ее глаза наливались кровью от бешенства.

Всю последующую дорогу мы ехали преимущественно молча. Лишь изредка сбоку от себя я слышал пыхтения, недовольное цоканье, тяжкие вздохи и скрежетание зубов своей спутницы, что так внезапно стала моей невестой.

Я считал вариант с невестой беспроигрышным, поэтому прежде чем заехать за Настей, Роман отвез меня в ювелирный, где я приобрел для нее самое оригинальное кольцо, что только было в ассортименте магазина.

Бутафорию или подделки я даже не рассматривал. Мне захотелось самому поверить в то, что я придумал и, казалось, у меня начало получаться.

Я практически поверил в то, что мы с Настей были обручены, а вот невестушка моя все никак не могла по достоинству оценить мой ход и справиться со своей дальнейшей участью.

Спустя несколько минут Роман остановился во дворе особняка. Я вышел из машины первым, галантно подал руку своей спутнице. Та брезгливо посмотрела на мою ладонь, но в результате вложила в нее свою и вышла на улицу, после чего она взяла меня под руку и пошагала со мной к массивным дверям особняка.

– Все пройдет хорошо, только, пожалуйста, сотри с лица этот перекошенный оскал, – предупредил я, нажав на кнопку дверного звонка.

– Это из-за тебя я разучилась улыбаться! Думать башкой надо, прежде чем ставить меня перед фактом! – успела она огрызнуться, смерив меня убийственным взглядом. Настя вытянула вперед свою правую ладонь. Шевеля пальчиками, посмотрела на переливающийся в искусственном свете ламп бриллиант и цыкнула. – А побольше булыжника не нашлось? Чтоб вот прям руку поднять не смогла!

– Если для тебя так важен размер, то приму к сведению, – осадил ее, положив ладонь на талию, и тотчас почувствовал как она взбрыкнула.

А затем дверь распахнулась и Настя вцепилась в мое предплечье как в спасательный круг.

Глава 6

Настя

Как я и предполагала дверь распахнул специально нанятый человек. Низкорослый мужчина средних лет с довольно аристократической внешностью и осанкой, и невозмутимым, я бы даже сказала, надменным выражением лица.

Почему-то я была уверена, что его зовут Константин Николаевич и никак иначе.

– Ярослав Львович, проходите. Ждут только вас, – почтенно отозвался он, раскрывая дверь шире, и только после этого он обратил внимание на меня и застыл в проходе от удивления.

– Надеюсь, за столом найдется еще одно местечко для моей дорогой невесты, – проворковал мой женишок, распуская свои лапы, по которым нестерпимо хотелось звездануть.

Ярослав предвкушал реакцию, которая последовала незамедлительно. Но не моя. Я пока еще держалась весьма скромно.

А вот прислуживающий поплыл в первые же секунды. Его кустистые седые брови медленно ползли на лоб пока он разглядывал меня и мой наряд.

Я делала вид, что страшно смущалась, мужичок продолжал тихонечко офигевать, а Ярослав от всего этого был в непередаваемом восторге.

– Организуем, Ярослав Львович, – неуклюже кивнул мужчина, потом отвесил мне приветственный поклон, а затем проводил нас в гостиную, где все уже сидели за длинным праздничным столом, который ломился от изысканных закусок.

Весь народ был увлечен разговором. Женщины в основном умилялись маленькими сестрами-двойняшками, наряженными в пышные платья принцесс, мужчины предпочитали выпивать. Они не сразу обратили внимание на прибывших гостей.

Конечно же их оказалось вовсе не пять, как говорил Ярослав, а примерно в три раза больше. Но я была готова к этому.

Все, что говорил Ярослав, можно было смело умножать на пять или же делить на два в зависимости от ситуации. А нынешняя ситуация была нестандартной как для меня, так и для моего суженого.

Готова была поспорить, что это первый случай, когда он привел девушку в родительский дом. И моя задача состояла в том, чтобы он стал единственным, ну или по крайней мере незабываемым.

Уж в последнем я нисколько не сомневалась.

Не зря же я всю ночь готовилась. Целые сутки худела, чтобы влезть в это чудовищное платье. Крошки во рту даже не было. Голодная как волк… и злая.

Собственно говоря, и пришла я сюда в большей степени для того, чтобы попробовать ту еду, которую вкушают люди из высших слоев общества, и посмотреть на то, как они с жиру бесятся.

А вы что думали? Я всерьез прониклась его надуманной проблемой и решила на добрых началах оказать ему услугу?

Ага! Как бы не так.

Я здесь, чтобы превратить его жизнь в подобие ада… ну и поесть как бонусом.

– Попрошу вашего внимания! – провозгласил Ярослав, отвлекая всех присутствующих от общения.

Гул мгновенно стих, воцарилась пугающая тишина, а взгляды всех гостей тем временем были обращены исключительно на нашу безумную парочку.

Ярослав обнял меня. А я приготовилась сразить всех наповал. Я улыбалась всем во все зубы и держала спинку ровно, словно швабру целиком проглотила.

Ох, уж это узкое платье. Оно сделало из меня стойкого оловянного солдатика и сплющило все внутренние органы.

А еще мне невыносимо хотелось почесать подмышки. Пайетки, зараза, натерли их до раздражения.

– Родители, уважаемые гости, прошу простить нас за опоздание, – нарушил Ярослав гробовое молчание, перевел обожаемый взгляд на меня, большим пальцем поглаживал тыльную сторону моей ладони. Вошел в образ он настолько, что я не могла предугадать его дальнейший ход. – Мы с Настенькой немного не уследили за временем.

– Настя? – обалдело выдала мать Ярослава, переглянувшись с какой-то тучной женщиной.

– Ярослав? – брякнула возмущенно миловидная девушка.

Интуиция подсказывала мне, что это и была та самая Пелагея, о которой судачил Ярослав. С ней действительно все было "так", разве что прическа была чуть коротковата, отчего ее шея казалась нереально тонкой и длинной. И мне даже стало жаль бедную девушку, потому что она явно не разбиралась в мужиках, раз положила глаз на Ярослава.

Девушка с кукольной внешностью бросила взгляд на мое декольте в форме сердечка. Придерживаясь своей роли, я воинственно обвила руку Ярослава своей и для большего эффекта выгнула грудь колесом. Должный эффект был произведен – девушка опустила взгляд на свою грудь и, приуныв, суетливо повесила "слюнявчик" на шею, вероятно, потому что мое "тесто" уже давно подошло, а ее еще не замесили даже. Размерчик явно уступал моему.

– Позвольте представить вам мою невесту – Анастасию, – заполнил Ярослав многозначительную паузу, после которой весь дом погрузился во мрак.

Я ждала какой-то проникновенной речи от моего женишка. Уже готовилась пустить слезу счастья, но не тут-то было.

Грозовые тучи сгустились над головами некоторых персонажей, а и без того помрачневшая Пелагея плавно съехала под стол.

Пришлось прикусить щеку, чтобы не разбавить эту звенящую тишину своим дьявольским смехом.

– Мы решили сочетаться браком! – коротко и ясно. Этим самым Ярослав решил добить многоуважаемую публику. – Ведь так, любовь моя?

– Да, милый, – радостно кивнула я, прильнув к будущему муженьку всем телом. Затрепетала ресницами, выдавливая фальшивую улыбку. – Свадьба состоится в день всех влюбленных. В скором времени мы разошлем всем вам пригласительные.

У Ярослава морда вбок покосилась и нижнее веко задергалось. Оно и понятно, ведь мы не договаривались о сроках, но я решила взять этот момент под свою ответственность.

Что колечку пропадать.

Негодяй до боли сжал мою ладонь, а мне пришлось проглотить свой болезненный писк, но душа моя скакала горной козочкой и "мекала" от радости.

Послышалось лязганье приборов, затем стул с характерным звуком отодвинулся из-за стола, а после мимо нас пронесся ураган по имения "Пелагея". Девушка не смогла смириться с предательством Ярослава и чуть ли не в слезах убежала с торжества.

– Все пока идет по плану. Умница, – незаметно прошептал мне на ухо Ярослав, провожая взглядом удаляющую спину Пелагеи, – но про день всех влюбленных ты все-таки зря.

– Извини, я подумала, что так будет более правдоподобно, – беззвучно, шевеля одними губами, сказала, на что Ярослав приблизился к моим губам. Я затаила дыхание, но он остановился в миллиметре от них, строго следуя правилам и не увеличивая мой гонорар ни на копейку.

– Впредь постарайся держать свой рот на замке. За нас буду говорить я, – миленько бросил угрозу.

– Как скажешь, любимый, – покорно ответила я, скрывая за всем этим "Не дождешься!"

Ярослав

– Пелагея, деточка! Постой! – мать окликнула беглянку.

Она вся задергалась, засуетилась, как только Гея рванула из гостиной со скоростью баллистической ракеты. Торопливо выбежала из-за стола, бросаясь вдогонку, но девчонку уже ветром сдуло. Только шлейф ее тошнотворных приторных духов оставался кратковременным напоминанием о ней.

Мать наказала моей сестре проследить за Пелагеей и постараться вернуть ее за стол, затем подошла к нам.

– Настенька, добрый вечер. Очень неожиданная, но безусловно приятная встреча. Присаживайтесь ко всем за стол, – залебезила она мягким тоном, пропитанным фальшью, вцепилась в мой локоть. – Я украду у вас Ярослава на минутку? Вы же не против?

– Нет, – безразлично ответила Настя, голодным взглядом рассматривая жрачку на столе.

Вот ведь невестушку я себе выбрал! В первую же минуту променяла меня на устрицы и ризотто с чернилами каракатицы.

– А я против, – запротестовал. – Мы же только пришли. С моей стороны некрасиво оставлять Настю одну с незнакомыми людьми.

Мать зыркнула на отца через всю гостиную и махнула ему рукой.

– Левушка, познакомь девушку нашего сына с гостями, проведи ей экскурсию по зимнему саду, если тебя не затруднит.

Отец хотел было ей возразить, но гневному матушкиному взгляду противостоять было бессмысленно. Напоровшись на него, он сиюминутно подорвался с места и как преданный пес засеменил в нашу сторону.

Мало того, что я не хотел оставлять Настю без присмотра ни на секунду, так я еще начал переживать за то, что без меня Настя могла ляпнуть отцу что-нибудь такое, за что нас могли выдворить отсюда без сожалений. Ведь у этого дьявольского создания отродясь отсутствовали речевые фильтры.

Это при подъезде к усадьбе я был уверен в ней, но, когда она посыпала мою голову пеплом, заявив о свадьбе в день всех влюбленных, я всерьез запаниковал.

– Дорогая, извини. Мама – это святое. Буду ровно через минуту, – уважил мать и, строя из себя джентльмена, поцеловал Насте ручку.

– Не переживай. Все будет хорошо, – легонько похлопала меня по плечу, но ее слова не внушали никакого доверия.

Передав свое "сокровище" в руки отца, я последовал за матерью в библиотеку. По пути мысленно уже готовился к вздрючке.

Как только мать заволокла меня в просторное помещение и заперла дверь за мной, она перевоплотилась в огнедышащего дракона и начала плеваться огнем:

– Ярослав, ты так издеваешься над матерью? За что ты так с нами?

– Прости, а что не так? – спокойно спросил, отстраненно разглядывая переплеты книг зарубежных авторов, аккуратно выставленных на полках.

– Что не так? Ты еще спрашиваешь? – заголосила она так, что оконные стекла задребезжали. – Да ты опозорил нас перед Некрасовыми!

Напрягся, сложил на груди свои руки и плечом оперся о книжный стеллаж.

– Я только пришел. Чем я мог опозорить тебя перед ними?

– Вот именно. Мало того, что ты опоздал, так ты еще и притащил в наш дом эту девку!

Не понял… Маман же тоже была без ума от Насти, когда она училась в моем классе… Что не так?

– Свою будущую супругу, на минуточку, – поправил деловито, поражаясь тому, как легко мне давалось называть Настю таким громким словом.

Мать в своей привычной манере фыркнула, насупив брови, и отмахнулась в ответ.

– Ярослав, я же тебя знаю как облупленного! Ты встречаешься с девушками от силы месяц, а потом прощаешься с ними, переключившись на другую куклу, которая ни чем не отличалась от предыдущей. Ну какая свадьба? Что за глупости? Я ни за что не поверю, что ты потерял голову от какой-то там необразованной, конопатой простолюдинки с лишними килограммами.

А, вот оно что…

– А вот это уже обидно, – раздраженно передернул плечами и мысленно поморщился.

Мне и впрямь было обидно за Настю. Внешне она не так плоха, как мать ее расписала. И это при том, что я очень привередливый во всем, что касается девушек.

– По-твоему, прежде чем влюбиться в девушку, я запрашиваю у нее красный диплом о высшем образовании и высчитываю индекс массы тела, гоняясь за ней с весами? Почему ты не допускаешь мысли, что я могу полюбить девушку просто за ее смех и веснушки на носу и щеках, за ее взрывной темперамент и невероятно красивые глаза, за ее мягкость волос и холодные ладошки в любое время года?

Возникла пауза, во время которой мать пристально следила за изменениями в выражении моего лица, ища на нем видимые признаки притворства. Но здесь я был самим собой и всем своим видом просил лишь об одном – о понимании. Однако мать не оценила мой романтический подход к выбору своей половинки. Только отплюнулась в сторону.

– Потому что я не слепая. Ты всегда предпочитал блондинок модельной внешности.

– Все верно. Я предпочитал приводить их в свою постель, – ответил предельно честно, на что мать снова отплюнулась. – Отец ведь сам грешил таким в молодости. Не мог пропустить ни одной юбки, пока не встретил тебя.

– Не приравнивай себя к отцу. У твоего отца отменный вкус! – повысила она тон, имея в виду себя любимую.

Так как я был уверен, что мои привычные методы при общении с матерью не сработают, мне пришлось действовать ее методами:

– Хорошо, тогда вспомни себя. Кем ты была, когда тебя встретил отец? Что-то я не припоминаю, чтобы ты училась в университете Лиги Плюща. Твои родители торговали на барахолке китайским ширпотребом, а параметры твои были далеки от идеала. А еще отец рассказывал, что ты носила скобы на зубах и в момент вашего первого взрослого поцелуя он прищемил ими язык. По-моему, это ужасно, но, заметь, несмотря на все несовершенства, отец полюбил тебя.

Маман покраснела вся до корней волос, упала в кожаное кресло, положила локти на стол и замахала ладонью у лица.

– Это совсем другое дело. Времена были другие, – нашла она, что ответить, но оправдание было слабеньким даже для ребенка.

Убрав руки в карманы, подошел к столу и наклонился над ним.

– У любви, матушка, нет временных рамок. Она одинакова что сейчас, что сто лет назад. Я полюбил Настю и я женюсь на ней ровно через полтора месяца! Хочешь ты того или нет! – уперто стоял на своем, переживая, что в какой-то момент перегну с ультиматумами и она не придумает ничего иного, кроме как инсценировать сердечный приступ. Проходили уже…

– Я уверена, это все из-за Пелагеи. Ты не захотел жениться на Пелагее и просто привел девку с улицы, сказав что женишься на ней. Это все из вредности. Нет между вами никакой любви! Да ты же ненавидел эту девушку, когда учился в школе.

– Ошибаешься. Уже тогда я был без ума от Насти. Наши дороги просто разошлись ввиду некоторых обстоятельств… Мы были глупыми и не разбирались в своих чувствах, но после стольких лет судьба решила дать нам второй шанс, от которого ни она, ни я отказываться не намерены.

Мама вздулась от злости, нервно барабаня пальцами по столешнице.

– Я против вашего брака! Я согласия не даю!

– Если на то пошло, то я не собирался просить вашего благословения. Я вообще не хотел оглашать эту новость, но вы с отцом перешли всякие границы, вы посмели влезть в мою жизнь. Вы снова посмели навязать мне то, чего я не хочу! Поэтому в своем позоре перед Некрасовыми вините только себя! Может быть, так до вас дойдет, что у меня уже давно есть своя личная жизнь, которую я хочу прожить без постороннего вмешательства, без ваших советов и одобрения.

Развернулся, и пошагал на выход, посчитав, что мой план сработал. Я обозначил четкие границы и предположил, что этого было достаточно для того, чтобы меня наконец оставили в покое, но я ошибся. Мама рванула за мной и остановила у двери. Загородила ее собой, навалившись на полотно, и расставила руки в разные стороны. Выглядела она обезумевшей.

– Пожалуйста, не нужно так торопить события. Перенесите дату свадьбу, поживите для себя пока, вы же еще так молоды, – противоречила она сама себе, – а там, может, окажется, что Настя – это совсем не то, что тебе нужно. Пелагея всяко превосходит Настю по всем фронтам. Она умница, красавица, записалась на кулинарные курсы, чтобы готовить тебе завтраки по утрам…

– Мне не нужна Пелагея! – рявкнул на всю мощь своего голоса. – Мне не нужен никто, кроме Насти. Я женюсь на ней и точка! А если вы не примите ее в нашу семью, то никогда не увидите вашего внука! – вырвалось сгоряча, словно черт меня за язык потянул.

Я резко заткнулся, вытаращив глаза. Мама тоже была застигнута врасплох. Она еле стоя на ногах.

– Что? – выдохнула она в растерянности.

Засвербело внутри, кровь в тягучую лаву превратилась.

Думай… Думай, как выкрутиться.

А я, блин, грешил на отсутствие речевого фильтра у Насти тогда, как сам ничем не лучше нее.

Сбросив с себя пелену задумчивости, я глянул на мать и разглядел в ее глазах надежду, успокоение. Казалось, она на все была согласна, лишь бы я осуществил ее мечту.

Эх, была не была.

– А ты думаешь, откуда у Насти лишние килограммы? – тихо произнес, шагнул вперед и обнял свою невыносимую мать. – Мы ждем ребенка. Хотели сделать вам сюрприз на подведении итогов, но, увы, ты все испортила.

Вот это я выдал. Сам от себя не ожидал ничего подобного.

И ведь назад никак не отмотать пленку, мать уже успела расчувствоваться. Она приложила руки к груди и замерла на месте. Глаза ее заблестели от влаги, улыбка начала проявляться на устах.

– Внук? У меня будет внучок? Это правда? – спросила она в неверии.

Кивнул неубедительно и скрестил пальцы за спиной, прям как в детстве.

– Чистейшая. Можешь поздравить меня.

Мать набросилась на меня с удушающими объятиями, зацеловала мой лоб, испачкав своей бордовой помадой.

– Ох, счастье-то какое! – сердце матушки вконец растаяло. – Что ж ты столько времени молчал?

– Говорю же, мы с Настей хотели сделать вам сюрприз, – смущенно ответил, радуясь перемене ее настроения и вместе с тем ощущая внутреннюю тревогу, потому как я внезапно осознал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Боюсь, теперь ни о каком покое и речь быть не могло. Я самолично вырыл себе могилу. Я подставил не только себя, но и Настю.

Интересно, как Настя отнесется к тому, что за какую-то минуту она успела забеременеть?

– Я согласна, сын мой. Если ты действительно любишь эту девушку, мать моего будущего внука, то я с радостью приму ее в нашу семью, но с одним условием, – сурово она глянула на меня.

Я сглотнул и поправил давящий на горло узелок бабочки. Мозги превращались в зыбучие пески.

– Каким? – с опаской поинтересовался, ожидая услышать что угодно, но только не это:

– Всю оставшуюся зиму вы будете жить в нашей усадьбе. Я хочу поближе познакомиться со своей снохой и понаблюдать за тем, как будет расти ее животик.

Нервно хохотнул. Вряд ли Настя оценит новость о ее внезапной беременности, а уж если я сообщу о том, что ей предстоит выдержать испытательный срок в кругу моей чокнутой семейки, то случится страшное. Она замешает свой адский котел в нашем зимнем саду и всех нас сварит в нем заживо.

– Это непременно нужно отметить! – мать похлопала в ладоши, посмотрела на настенные часы и вытолкнула меня из библиотеки. – Давай бегом за стол. Десять минут всего до Нового года осталось!

Глава 7

Как на бессрочную каторгу шел я по длинному коридору, стены которого сужались с каждым последующим шагом все сильнее.

На расстрел люди наверное охотней шли, нежели чем я на семейный ужин.

Я не старался опередить свою матушку, которая на радостях рванула в гостиную, но и не пытался остановить ее, несмотря на желание опровергнуть все вышесказанное.

Подсчитав свои оставшиеся нервные клетки, я взялся за подсчет своих финансов. Я примерно прикидывал, в какую стоимость мне может вылиться подобный перформанс с беременностью и двухмесячным пребыванием в родительском доме. В результате я пришел к выводу, что сумма может стать баснословной даже для меня.

Чтобы план сработал, мне категорически нельзя было продешевить, но и обрекать себя на двухмесячное соседство с Настей я желанием не горел. Она, думаю, тоже. Поэтому я принял решение действовать экспромтом.

Будь что будет.

Неспешно выйдя из-за угла, я окинул взглядом периметр гостиной.

Заметил, что матушка моя уже находилась во главе стола, за которым, к большому счастью, сидели только родственники. Но практически все они смотрели на Настю, как на белого аиста, занесенного в Красную книгу. С некой предосторожностью и любопытством.

Насте же было по барабану на такое повышенное внимание к своей персоне, поскольку она нашла себе союзницу в лице моей бабули.

Пока Настя занималась тотальным истреблением канапе со стола, та присела ей на уши, рассказывая захватывающую и душераздирающую историю о том, как однажды перед выходом на тренировку я умудрился надеть самовар на голову и заявиться в нем на ледовую арену, потому что надеть-то я его надел, а вот снять без вмешательства взрослых было уже проблематично. Дома же не было никого, а тренировку никто не отменял.

В общем все, что я смог вынести из этого жизненного урока – самовар, надетый на голову, не сможет сделать из тебя рыцаря в железных доспехах, зато он гарантированно может сделать тебя предметом насмешек и обзывательств.

Члены местной хоккейной команды по сей день называют меня в стенах ледовой арены "Человек-самовар".

– Мариночка, а где все остальные? – поинтересовалась мать у сестры, не скрывая своей радостной улыбочки, от которой было тошно.

– У Пелагеи случилась истерика. Ей стало плохо и они уехали, – сочувственно отозвалась сестра о своей подруге и ее родственниках, естественно, виня в случившемся меня, а не наших родителей, лезущих туда, куда их не просят.

– Да и бог с ними! – беспечно отмахнулась родительница и подмигнула Насте. – На Пелагее Некрасовой свет клином не сошелся, как выяснилось!

В этот момент по комнате пронесся цунами чуть больше метра в высоту, если не брать в расчет огромный бант на макушке.

– Бабушка, я слышала, как Пелагея назвала нашего дядю свиньей! – вмешалась в разговор Аришка, младшая из двойняшек, отчаянно желая заступиться за меня, на что Настя едко прыснула со смеху.

– Да, а еще дундуком! – сказала ее сестра Карина, садясь за стол между своими мамой и папой.

Последнего как всегда было не слышно, зато всякий раз, когда он тянулся за едой, было заметно только его. Вернее его отполированную лысину, которая на свету отбрасывала блики, подобно игре солнечных зайчиков.

– Не правда! Не называла она его так! Это ты уже сама выдумала! – сдала с потрохами ее Арина, на что Карина показала ей язык и с серьезным видом обратилась к Марине:

– Мама, а кто такой дундук?

Сестра быстро нашла меня взглядом, порицательно покачала головой, а потом чмокнула в щеку старшенькую.

– Дундук, малышка, – это бестолковый человек.

Каришка насупилась, и недовольно сложила губки.

– Тогда Пелагея сама дундучка, раз обозвала моего дядю свиньей! Хорошо, что она уехала. У меня аллергия на дундуков!

Посмеялся про себя и мысленно отбил "пять" своей смышленой племяннице.

Мать тем временем нарочито громко прочистила горло, возвышаясь в центре как греческая статуя матери-земли и праматери всех богов и людей. С официальным выражением лица она приподняла бокал с игристым и постучала по стеклу столовым прибором. Звон моментально распространился по всей гостиной, заставив присутствующих смолкнуть и переключить все внимание с двойняшек на нее.

В жар бросило. Почуяв, что мой зад уже начинал потихоньку подгорать, я двинулся к столу. Настя заерзала на стуле, не находя себе места.

– Дорогие, прошу минуту вашего внимания! У нас с Ярославом для вас есть замечательная новость! – щелкнула она пальцами, после чего в гостиную как коршуны слетелась прислуга. Они обновили всем бокалы и так же резко исчезли из виду. – Ярослав, иди скорей сюда, – жестом руки она поторопила меня, окинула взглядом еще ничего не подозревающую Настю и ее чуть выпирающий животик.

Каким-то чудесным образом за эти минуты моей суженой удалось наесть живот как минимум на три месяца беременности. Поразительная девушка.

Настя обернулась на меня.

Мать взяла паузу, для того чтобы я подошел к своему месту, находящемуся рядом со своей беременной невестой.

Ощущая на себе пристальные взгляды отца, сестры, ее мужа-лепрекона и бабули с дедулей, я встал рядом с Настей и почувствовал колоссальное напряжение, импульсами передающееся мне.

Мать еще ничего толком не сказала, а между мной и Настей уже заискрило.

Сохраняя покер-фейс, я переглянулся с ней.

Настя мысленно спускала с меня шкуру, слой за слоем. С особым наслаждением. Ей не хватало только при всех провести большим пальцем по горлу, мол, конец тебе, Бестужев. Не жди пощады!

Кажется, она начала догадываться, что причина возникшего затишья заключается не только во мне.

– Сам озвучишь или мне сказать? – спросила мать в нетерпении.

– Я сам, если позволишь, – набрал в легкие побольше воздуха, собрался с мыслями. – В общем, мы с Настей… – я уже хотел было сознаться в обмане, как вдруг почувствовал неприятный удар по щиколотке, по костяшке. Настя зачем-то лягнула меня, а я отвлекся всего на секунду и упустил момент.

– Я так долго ждала этого радостного события! – торжественно продолжила мать. – Днями и ночами молила Господа. И вот, наконец, мои молитвы были услышаны! Свершилось, господа! Прошу вас, давайте пока год еще не закончился, поднимем бокалы за нашу семью! Черт с ними с этими итогами года! Выпьем за Ярослава и Настю!

Взяв бокалы, все дружно приподнялись со своих мест.

Мысль о грядущей катастрофе не давала мне покоя. Я стоял как вкопанный и жалел, что на столе не было самовара.

С удовольствием спрятал бы сейчас в него свою головешку, иначе жбан мой разлетится на части еще до того, как Настя все поймет.

Она налегке подхватила за ножку один бокал со стола, затем, видя мое бездействие, передала мне свой, а себе взяла бокал с водой.

– За Бестужевых! – шевеля усами, провозгласил дедуля басом.

– За молодых! – возрадовалась бабушка, с умилением смотря на мою невестушку. – Настенька, ты чудо! И аппетит у тебя хороший, не то что у этих щепок некрасовских! – бросила она сомнительный комплимент.

Настя расплылась в широченной улыбке.

Только бабуле и дедуле она была по нраву. Остальные вели себя сдержано в ее присутствии, чего не сказать было о самой Насте. Она, на удивление, чувствовала себя в своей тарелке. Полностью абстрагировалась.

– Спасибо, Маргарита Карловна, вы тоже огонь, – подняла она бокал, чокнулась со всеми, а затем опрокинула в себя содержимое бокала.

Вскоре звон бокалов и улюлюканье смолкло, все вернулись на свои места. Я тоже присел и выдохнул с облегчением, думая, что самое страшное осталось позади. Однако мать нашему примеру не последовала.

– Настя, я бы на вашем месте не налегала на шампанское, – критично подметила родительница, смотря на невесту с явным неодобрением. Настин бокал завис у ее лица. Сама она замерла, щеки надулись. Держа во рту воду, она встретилась со мной глазами и вопросительно изогнула бровь. – Все-таки вы беременны, а мой внук должен родиться здоровеньким!

Аминь…

А затем все, что находилось у Насти во рту, благополучно изверглось из нее фейерверком брызг.

Точнехонько в меня. На мое лицо. В глаза.

А в следующую секунду за окном раздался залп, который раскрасил небо праздничным салютом.

– С Новым годом! С новым счастьем! – послышались возгласы с улицы.

– С новым внуком, вашу мамашу! – озлобленно дополнила Настя, вытирая капли со своего подбородка и взглядом делая из меня отбивную, вымоченную в воде.

Настя

Как там гласит поговорка? Как Новый год встретишь, так его и проведешь?

Я против!

Решившись на эту безумную авантюру, я ждала от нее любого исхода.

Вот серьезно!

Я была готова к тому, что меня будут пытать на электрическом стуле или подключат к детектору лжи и забросают каверзными вопросами, к которым я тоже готовилась всю ночь. Я была готова пройти экзаменацию с психологическим тестом и читать стихотворения собственного сочинения, развлекая многоуважаемую публику. Я даже приготовилась к тому, чтобы остаться здесь на ночь, потому взяла с собой любимую пижаму на радость муженьку и заранее оплатила нянечке удвоенный гонорар.

Но к такому? К такому полету фантазии Ярослава я точно была не готова.

– Настя ты, беременна? – с затаенной завистью произнесла сестра Ярослава.

Эти слова – удар обухом по голове.

Комната вращаться в глазах начала и тошнота подступала к горлу.

– Мальчиком? У вас мальчик будет или я чего-то не понял? – чрезвычайно ревностно проронил ее муж, у которого вместо волос на голове был масляный блин.

– Мальчик, представь себе, Леонид, – горделиво изрекла Алевтина Григорьевна своему зятьку.

Тот покосился на Марину, находящуюся в задумчивости, и локтем пихнул ее.

– А я тебе говорил, надо было в клинику обращаться, чтобы специалисты занимались планированием пола ребенка, а не самой чего-то там высчитывать по звездам…

Сидящие за столом разбились на три лагеря: одни гордились, другие нашли повод для ругани, а третьи – самые адекватные и самые взрослые из всех – просто тихо радовались.

– То-то я отметила твой аппетит. За двоих как-никак кушаешь, – еле слышно сказала бабуля, погладив мой живот, беременный канапешками. Ну очень уж они были вкусными с голодухи.

– Правильно, кушай, деточка, набирайся сил. Они тебе еще пригодятся, – дополнил дедушка полушепотом, а потом обратился к пришибленному внучку: – Ярослав, ты уж за Настенькой ухаживай. Пылинки с нее сдувай, на руках носи, как я бабку твою. А ты, Настенька, не стесняйся ябедничать нам на него. Он у нас оболтус, но оболтус любимый.

– Аг-га, – промямлила.

Я все пыталась переварить слова будущей свекрови, но они, зараза, не переваривались никак.

Я бросалась из крайности в крайность, желая то ли провалиться сквозь землю, то ли скрыться за пределами стратосферы, а Ярослав в это время молча обтекал. Причем в прямом и переносном смысле.

И мне нисколько не жаль, что все, что было у меня во рту во время "свекрухиного" замечания, оказалось на его наглой роже.

Поделом.

– Вообще-то Настя не пьет алкоголь! – наконец подал голос Ярослав, взяв со стола хлопковую салфетку, чтобы обтереть ею свое лицо. – И раз уж на то пошло, то она вправе сама решить, что можно ей, а что нельзя. Попрошу тебя впредь воздержаться от замечаний в ее сторону, мама, – последнюю фразу он произнес с нескрываемой враждебностью.

Ну надо же! Вместе с прорезавшимся голосом еще и заступник в нем проснулся.

– Дорогой, ты весь мокрый. Пойдем, я приведу тебя в порядок, – ненавязчиво позвала я, пока Алевтина Григорьевна не придумала ничего в ответ и не начался спор, которого моя психика точно не выдержала бы. В противном случае я могла бы послать всех… в увлекательное путешествие.

– Извините, мы скоро присоединимся к вам.

Ярослав неохотно поднялся, помог мне, после чего мы удалились из гостиной.

Своими эмоциями я владела недолгое время. Как только мы оказались запертыми в просторной ванной комнате, внешнее спокойствие улетучилось в никуда. Ярость вышла из берегов, потопив внутреннее равновесие, и все мои эмоции обрушились на Ярослава поднявшимся штормом.

– Что? Беременна? Чем ты думал, когда сочинял такую чушь? Где были твои мозги, Бестужев? Нет, ты не Бестужев, ты самый настоящий Бесстыжев! Пропади оно все пропадом! – чихвостила его шепотом, схватив за лацканы пиджака. Трясла его, пытаясь вытряхнуть из него остатки совести.

– Все под контролем, пышечка.

– Пышечка? Да что ты себе позволяешь? Думаешь, оплатил мне аванс, так все? Купил меня и теперь тебе все можно? Ты хоть представляешь себе, в какую ловушку ты нас загнал, выдумав о моей беременности?

Ярослава только забавлял мой пылкий нрав. Он расслабленно откинулся на дверь и убрал руки в карманы.

– Мать заметила твои лишние килограммы, я не нашел другую причину их возникновения, кроме беременности, – высокомерно он сказал, приложив ладонь к моему животу, на что я ахнула и со всего размаху шарахнула по его руке.

– Тогда понятно, в кого ты такой невоспитанный грубиян и хам! – рявкнула я.

– Ну прости меня, Настен, я больше так не буду, – выпятил он свои губы, состроил виноватую физиономию, желая быть похожим на кота из "Шрека". – Чесслово.

– А больше уже некуда. Ты и так все уже сделал! Молодец! – негодовала я, ища выход из этой паршивой ситуации, кусала свои ногти. – Блин, и что же теперь делать? У бабули же инфаркт случится, если она узнает, что ее внук-идиот так подло обошелся с ее доверием.

– Ты печешься о здоровье моей бабушки?

– Ну конечно же! – предельно искренне ответила. – Извини, конечно, но Маргарита Карловна – единственный здравомыслящий человек в этом доме. Она уж точно не заслуживает быть обманутой.

– Ты права. Моя бабуля мировая, и лжецов на дух не переносит, – усилил он мою тревогу, я схватилась за волосы и заныла.

– Знал бы ты, как мне было стыдно смотреть на эту славную женщину. Да у меня чуть глаза не вытекли от стыда, когда она назвала меня "чудом". Меня! Чудом! Никто и никогда так меня не называл, понимаешь?

У меня началась натуральная истерика.

Я не понимала, как без потерь выбраться из этого топкого болота лжи.

Я не думала, что для меня это окажется сложностью, но, познакомившись с Маргаритой Карловной, я невольно провела параллель со своей дорогой бабулей…

Если я продолжу идти на поводу непомерных амбиций Ярослава, то продолжу обманывать эту доверчивую и ни в чем невиноватую женщину, а когда обман выльется наружу, я не смогу спокойно жить, зная, что могла избежать разочарований, но ничего для этого не сделала.

Ярослав борзел. Он позволил себе заключить меня в объятия. Наивно предполагал, что тем самым ему удастся меня утихомирить и повлиять на мое решение. Но его прикосновения и поглаживания по плечам только больше выводили меня из себя.

– Значит, нам категорически нельзя расстраивать бабушку, – сказал он заговорщически.

Подняла на него растерянный взгляд.

– Что ты имеешь в виду? – взбрыкнула я, передернула плечами. – И какого это фига ты руки свои распускаешь? Лучше думай, что скажешь своим, когда выяснится, что никакая мы не пара и лишние килограммы у меня вовсе не из-за беременности, а из-за…

Прикусила язык до крови. Вот ему-то то точно не нужно было знать, что причина моего слегка округлого животика как раз заключалась в беременности и родах.

– За твоей правильностью определенно что-то скрывается. Как по мне, то ты нашла лишний повод, чтобы слиться, – произнес он, растягивая слова и по-прежнему удерживая свои лапища на моей талии. В них тепло было находиться. Даже жарко. – Так дело не пойдет. Я не верю в твою правильность. Уговор есть уговор.

Оттолкнула его с резкостью, но спорить мне с ним совсем не хотелось. Я и так была вся нервах уже.

– Хорошо, я вытерплю эту ночь, а дальше пеняй на себя. Мне плевать как ты будешь оправдываться. Больше сюда я ни ногой не ступлю. Только через мой труп.

Ярослав запрокинул голову вверх и неразборчиво выругался.

– Тогда я притащу сюда твое бездыханное тело, потому что одной ночи слишком мало для меня. Потому что мы запустили цепную реакцию.

– Не мы, а ты ее запустил!

– Верно, я накосячил, – так легко согласился. – Это моя ошибка, и все, что я прошу сейчас – помочь мне ее исправить.

– Ну, я могу составить тебе компанию еще на какой-нибудь праздник. На день всех влюбленных, например, – ехидно сказала, подняла правую руку и большим пальцем прокрутила колечко, подаренное им.

Такой тонкий намек, который по моим предположениям должен был напугать его до седых волос и заставить бежать от меня без оглядки.

Должен был, но фиг там.

Ярослав лишь покачал головой из стороны в сторону, пронзая меня своим острым взглядом насквозь.

Он все уже продумал. До мелочей. Прорисовал в уме четкий план, а меня в него не желал посвящать.

Он начал медленно наступать на меня, а мне оставалось только пятиться в сторону шикарной ванны.

– Ты! Нужна мне! На следующие два месяца! – выпалил он несдержанно, нагоняя на меня тихий ужас, от которого волосы на голове зашевелились.

Раскрыла рот, а захлопнуть его уже не получалось. Челюсть заклинило.

– Собаку свою можешь взять с собой, если не хочешь оставлять ее в собачьем отеле, – продолжил он так, словно делал мне одолжение.

– Куда? Сюда? – выдохнула я обалдело и рухнула на бортик ванны. – Ты шутишь?

Так как ткань моего платья была гладкой, похожей на шелк, а поверхность ванны чрезмерно скользкой, я не смогла совладать с равновесием. Зад мой перевесил, вследствие чего я соскользнула и сползла вниз, падая в саму ванну ногами кверху, но мне уже было пофигу до того, как нелепо я выглядела в этой ситуации.

Потянувшись к крану, я схватила душевую лейку и поднесла ее к уху.

– Алло, это дурдом? Пришлите, пожалуйста, бригаду. Срочно! У нас тут тяжелейший случай!

Ярослав спрятал улыбку под своими пальцами и на расстоянии удерживал меня взглядом, в котором отплясывали озорные огоньки. Он рассматривал мое полыхающее лицо. Он словно что-то искал на нем.

– Ну что смотришь? Вытащи меня отсюда, – кряхтела я как старушка.

– Горе ты мое луковое!

Цыкнув, Ярослав приподнял меня за подмышки и посадил обратно на бортик, равномерно распределив центр тяжести. Он опустился на корточки возле меня. Придерживал меня за руку, помогая преодолевать силу притяжения.

Был таким милым… Вот смотрела на него, и растекалась, все внутри порхало, вибрировала каждая жилка. Я превращалась в желеобразную субстанцию. Потому что мне вдруг на какой-то миг показалось, что он готов вытащить меня не только из ванны, а из любой передряги, защитить от всех бед и напастей, заслонить собой, оберегать…

Никогда его таким прежде не видела… Но он все испортил:

– Ты со своей собакой на время переедешь сюда, – осторожно он произнес, и это был не вопрос и вовсе не просьба, я расслышала четкий приказ, и даже была готова сознаться, что никакой собаки у меня не было, а вот грудничок, который может оказаться большим сюрпризом для Ярослава, очень даже был. – Бабушка будет безумно рада твоему переезду. Вы подружитесь. Ну? Что скажешь?

Недолго думая, я оттолкнулась от бортика ванны, обошла Ярослава.

– Что я скажу? А вот что! – выпалила и что есть ног рванула к двери.

Открыла ее и побежала по коридору сломя голову, но убежать далеко не удалось. Ярослав настиг меня буквально через пару метров. Он схватил меня, сдавив мне все внутренности тугим захватом, а потом как пушинку забросил мою тушку на свое плечо. Я даже пискнуть не успела, а мы уже оказались на втором этаже в темном узком коридоре.

– Плачу за все столько, сколько скажешь. Выдвигай любую сумму! – его тон говорил мне, что он ни за что не отстанет от меня.

– Да не нужны мне от тебя деньги, пусти, пусти я говорю, – брыкалась я, кулаками колотя его по непробиваемой спине.

Ярослав глухо рыкнул, не желая слушать меня.

– Не нужны деньги, тогда проси чего хочешь. Я выполню любые твои желания, – теперь уже молил он.

А это доказывало, что либо он хороший актер, либо ему и впрямь была важна моя помощь.

Ярослав дошел до панорамного окна, откуда открывался вид на зимний сад, который мне так и не удалось посмотреть. Он аккуратно поставил меня на ноги, а потом неожиданно опустился передо мной на колени. Его лицо было искажено в мученической гримасе. Все в совокупности обездвижило меня.

– Пожалуйста, Насть, не бросай все на полпути. Я бы мог уехать, без вести пропасть, прикинуться мертвым. Я пробовал уже несколько раз, но мать моя даже из мертвых меня достанет. Мне тридцать, а я чувствую себя псом на привязи, ребенком, которому нельзя выходить из манежа. Мне стыдно перед друзьями. Я не могу привести домой девушку, потому что знаю, что мать моя унизит ее в первую же минуту, только потому что это был мой выбор, а не ее.