Читать онлайн Верная (не)верная. 1 часть бесплатно

Пролог

Страх, озноб и назревающее чувство утраты оплетало едким туманом мою ослабленную субстанцию. Сознание, едва отошедшее от наркоза, чётко понимало, что именно в эти секунды Господь Бог дал мне шанс. Шанс спасти последнее и самое ценное, что осталось в моей чёртовой жизни.

Держу на руках сына, которого родила лишь пару часов назад, но шальной и болезненный взор устремлён в соседнюю люльку с другим новорождённым – он умер. Роды моей соседки оказались очень тяжёлыми как для матери, так и для её малыша. Врачи боролись за них, но, видимо, судьба не пощадила этого кроху.

– Лера, нет. Не дури! Это подсудное.

В полутьме видела до смерти перепуганное лицо врача-анестезиолога, друга-однокашника и того, кто уже несколько месяцев неравнодушен к моей беде.

– Тебя арестуют, если всё всплывёт, а я лишусь лицензии…

– Замолчи! – зашипела, подобно дикой кошке. – Я сейчас готова лишиться сына, а тебя волнует какая-то лицензия?!

Возмущённо сверлила его взглядом, проникая в самые скрытые и недоступные места его человеческой сути. Лицензия?! Какое это сейчас имеет значение, когда мерзавка-судьба вынуждает слабую и ни в чём не повинную женщину отдать своё чадо, во имя его спасения? Слёзы беззвучно бегут по щекам и душат, колючим комом разрывая грудину и гортань, пока внутри всё рвётся на части, в труху. Но решение единственно верное, и я ни за что не отступлюсь.

– Это лишь твои догадки, Лера. С ним всё будет хорошо. Он же ещё совсем малыш, – срывающийся голос мужчины уходил в фальцет, раня и раздражая слух.

– Они убьют и его. Я знаю! Чувствую, – почти срываюсь на отчаянный стон. Силы уходят, сменяясь дурманящей слабостью. – Так же, как убили его отца…

– Лера, ты только что родила, ещё не в себе. Лучше давай вернёмся в палату, – Толя подхватывает меня за руку, опасаясь, что могу упасть, но я решительно отстраняюсь.

– Её ребёнок уже мёртв! Мы просто их поменяем. Умоляю тебя! Этот выход сейчас самый лучший. Помоги мне!

Губы младшего медбрата дрожат в нерешительности. То, что для меня сейчас свято и необходимо, для него – вопиющее преступление.

– Это же ВАШ сын! Как ты можешь отдать его другой?! Дать своё право матери совершенно чужой женщине?

– Ты не можешь знать каково мне сейчас, – процедила я, смаргивая пелену слёз. – Не смей вразумлять!

– Лера, нет, я не могу… Не могу этого сделать, – мотает головой мужчина и, кажется, вздумал идти за помощью медперсонала.

Нет! Хватаю его за руку и смотрю в упор. Мои глаза не обманут. Пусть видит и читает в них всю мою несокрушимую решимость.

– Тебе и не нужно, – сурово цежу я. – Просто констатация смерти, а чей младенец в люльке покажут бирки. Но ты замолчишь навечно, понял?! Эта мать не узнает о смерти своего сына и, чем спасёт моего.

– Ты сошла с ума, – Толя, сдаваясь, качает головой.

– Переложи мёртвого в нашу люльку, – велю в ответ. – Толя, умоляю. Тебе лучше мучиться совестью, зная, что ты не спас моего сына, но мог?

Анатолий видит мою полную решимость и понимает, что эта ложь во спасение. Мужчина почти стонет от бессилия и, перекрестившись, выполняет моё требование, меняет бирки на пухлых ручках младенцев.

А я смотрю на сладко спящее личико сына и вот тут полностью осознаю, что теряю его навсегда. Да, лучше сейчас. Пока не успела вкусить радость материнства до конца, пока ещё не запомнила его запах, плач. Пока рукам незнакомо ощущение держать кого-то в своей колыбели. Лучше сейчас! Самой! Успеть проститься с ним, но знать, что он где-то там. И ЖИВ!

Целую сморщенное личико, глотая рвущиеся наружу слёзы.

– Я люблю тебя, мой хороший. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня.

Опускаю малыша в люльку вместо мёртвого и заставляю тело оторваться от него. Я больше могу его не увидеть, но сердце будет знать, что он жив и проживёт долгую жизнь, как я и обещала его отцу.

– Не подведи нас, – бросаю на серого в лице медбрата молебный взор и быстро покидаю отделение для новорождённых.

Глава 1. Без обязательств

МАКСИМ

Смачно сплюнул капу в миску и ловко перемахнул с ринга на пол. Ноги и тело легко спружинили, покоряясь мне. Я – спортсмен, и моё сильное и тренированное тело покорно выполняет все поставленные мной задачи. Я уверен в нём, а оно не подведёт меня. Гармония действий и разума…

– Какого хрена?

А вот тут идиллия отменяется – тренер.

– У нас ещё час тренировки! А ну марш обратно на ринг! – Михаил Новилов быком смотрел на мою сутулую спину. – Горелых, у тебя важный бой через два месяца.

– Да, я помню, тренер, – крикнул в ответ, снимая зубами боксёрские бинты. – Простите, но только не сегодня. У меня назначено собеседование через два часа. Нельзя опаздывать.

– Какое на хрен собеседование?! Ты не понял? У тебя бой в лёгком весе! Алё?!

– Если не будет денег на еду и тренировки, то и бой мне не светит, не то что победа. Давайте завтра, тренер?!

– Чтобы в семь вечера здесь, как штык, – Новилов даже брызнул суровой слюной.

– Да, тренер, – благодарно улыбнулся мужчине и прямиком поспешил в душ.

Старый армейский друг замолвил за меня словечко в одной крутой и перспективной инженерной компании. Им требовался телохранитель для главного учредителя и… Вуаля, я к вам, прошу любить и жаловать.

Здание "Федерации" в Москва-сити, но этаж лишь двадцатый. Ничего, я не гонюсь за пафосом и так сойдёт. Костян встретил истинно по-братски. За четыре года мы оба изменились, благо в лучшую сторону. Мужчина стал походить на знаменитых бодибилдеров, которые рвали рубашки своими мышцами. Я же в разы уступал этой горе, но мобильность своего тела любил больше.

– Максуха, здорово, – парень приобнял меня, похлопав по спине. – Ничего себе!  Форма класс!

– На твоём фоне, я – муравей.  Не льсти мне, – добродушно рассмеялся в ответ, слегка стушевавшись.

– Зато муравьи выносливей. Идём. Босс, как раз, вроде, освободился, – Костян провёл меня в кабинет.

Секретарша – моложавая дамочка – само собой при виде меня потекла по стулу. Я всегда нравился женщинам, и старался для этого день ото дня. Мне всегда хотелось быть для них всем, но только они для меня никто, так уж вышло, что я живу сам для себя. Учёный…

Моя первая соплячья любовь оказалась шалавой. Вернувшись из армии, узнал, что ходит брюхатая от ботана из соседнего подъезда. Он там, вроде, женился на ней, а теперь шастает втихаря по тёлкам с работы. Жизнь – это болезненный бумеранг, всегда знал. После всех этих драм и моих умозаключений решил, что лучше здоровый секс. Можно и на пару раз, но без продолжения. Конфетно-букетные периоды совсем не для меня, а про брак и вовсе молчу. Всегда прямо говорил об этом девушкам. Мечтательницы отсортировывались, а блядей устраивало. Главное, я в выигрыше.

Кабинет моего нового предположительного босса соответствовал статусу компании, трендовые вещицы, новомодный дизайн в серо-чёрных тонах, полированная мебель, чумные футуристические фигуры и статуэтки на полках, картины модных художников на стенах.

Хозяин кабинета привлёк внимание своим спортивным телосложением. Высокий и широкоплечий брюнет с короткой почти бритой стрижкой. Он задумчиво стоял у окна и, нехотя, обернулся, когда мы вошли. Суровый взгляд чёрных глаз исподлобья, напористный лоб, волевой подбородок, слегка вытянутое лицо. Признаться, мужчина с такой физической формой не нуждался в охране, но ему видней.

– Алексей Николаевич? – Костя заискиваясь, смотрел на мужчину. – Это Максим Горелых, о котором я вам говорил.

– Добрый день, – я поприветствовал мужчину рукопожатием.

– Здравствуйте, – Алексей Николаевич жестом пригласил меня сесть в кресло напротив. – Спасибо, Костя, можешь идти.

Друг тут же испарился.

– Я не беру кого попало, поэтому благосклонно отнёсся к рекомендации Константина. Охрана, сразу скажу, нужна не мне, а моему дому и его домочадцам. На прошлой неделе произошёл плачевный инцидент, в результате которого погибло двое моих людей. Ребят жаль конечно. Вас не пугают подобные вещи?

– Отнюдь, – уверенно мотнул головой. Это даже интересно. Приключения, опасность – то, что нужно бойцу.

– Отлично, так как в моей жизни данные прецеденты не исключены, оплата будет соответствующая. Костя говорил мне, что вы спортсмен по боям без правил?

– Да, – гордо кивнул головой. – В лёгком весе.

– Понимаю. Я тоже занимался боксом когда-то. Оружием владеете?

– Да.

– Отлично, надеюсь, этого не потребуется. Дома обычно всё всегда мирно и тихо… Ваши смены вы сможете потом обговорить с начальником охраны. Прекращать тренировки, думаю, вы не захотите. Предлагаю вам завтра приехать по этому адресу, – и протянул мне визитку, – на стажировку к десяти утра.

– Буду, – снова кивок.

– Отлично. При себе иметь паспорт и эту визитку. Медицинскую книжку вам оформят после.

Медкнижку?! Да, какого попало и правда не берёт – серьёзный подход в выборе персонала. И правильно, ведь безопасность семьи должна быть во всём.

– Понял.

– Тогда до завтра.

Мой новый босс поднялся изо стола и вновь протянул ладонь для рукопожатия.

– До завтра.

Новое начальство уже начинало нравиться. Вежлив, сдержан и краток. Думаю, сработаемся.

Костян вышел со мной на улицу.

– Я тоже сперва с его дома начинал, – оттягивая широченными ладонями карманы брюк, делился опытом мужчина. – Охранять у Гончарова не много там, прислуга да его жена. Правда, баба со странностями. Может, потому что сопливая ещё. Диковатая, ни с кем толком не общается, кроме кухарки. С мужем отношения тоже непонятные. Он для неё всё, а она нос воротит. Второй, типа, брат его, но, на самом деле, приёмыш от почившего друга. Жест доброй воли от босса. Сопляк такой же, как и жёнушка – дискотеки, друзья, алкоголь да наркота. За ним глаз да глаз. Золотая молодёжь. Не раз выуживал из карманов ЛСД либо бухого с руля снимал.

– Понятно, – усмехнулся я предстоящему веселью. – Нянчить значит их тоже нам?

– С его семейкой, да. Они сами себя разрушают. Богатых хрен поймёшь. Вечно лезут на рожон.

Мы поболтали ещё пару минут, но я спешил домой – на сегодня мои планы не заканчивались.

На вечер намечалось ещё одно общение, и в этот раз миловидная девушка с сайта знакомств. Списывались мы в чате где-то недели две, по видеосвязи говорить со мной она не пожелала, только звонки по телефону и то недолгие.  Данная скрытность у особей женского пола меня всегда раздражала и напрягала, потому отшивал сразу таких на корню, но эта цыпочка смогла заинтересовать меня. Во-первых, ей нужен хороший секс без обязательств и продолжений, а это для меня всегда в первом ряду. Во-вторых, тёлочка на фото довольно не плоха, надеюсь, и в жизни не подкачает. В-третьих, тут конечно смешно, но я втрескался в её голос, сексуальней ещё не встречал, хоть мы поговорили лишь пару минут.

Договорились о встрече в баре недалеко от нужного мне отеля, но я всё же держал в голове пару ресторанчиков и сеансы на фильм. Никуда не спешил, зная, что дамы не приходят вовремя. Но, к моему удивлению, красотка сидела уже в баре именно, на том месте, где условились.

В жизни она оказалась довольно хороша. Точёная фигурка в облегающем платье цвета марсала напоминала фарфоровую статуэтку на музыкальной шкатулке, которая изящно станцует, стоит ей слегка спеть. Небольшая округлая грудь выглядывала из неглубокого декольте, зазывая чуть лоснящейся от испарины или женских кремов ложбинкой. Тёмные по пояс волосы упругими волнами обрамляли аристократическую бледность лица. Пухлые губы, подкрашенные сверкающе алым блеском, искушали и манили испить их. Чуть вздёрнутый носик с изящно вырезанными ноздрями свидетельствовал о лёгком упрямстве данной особы, а чёткие скулы и густые, идеальные брови – завершающий штрих сей божественной красоты. От взгляда кристально голубых глаз из-под пушистых ресниц вспотели ладони, и я был уже готов на многое, чтобы эта красотка не передумала о нашей  страстной ночи вдвоём.

– Катя? – решил переспросить, чтобы не опростоволоситься. Лёгкий кивок, и я протянул ей розу. – Максим, – представился и чмокнул таинственную незнакомку в щёку. Нежный запах фрезии и сандала взбудоражил мужские рецепторы. – Ты обворожительна.

– Спасибо.

Ни капли смущения и румянца на этом идеальном лице. Я, словно разговаривал с профессиональной проституткой. Может так оно и есть? Только подобным нужно платить за услуги, а эта сразу же требует интима да за даром. Лишь бы без сюрпризов половым путём.

– Идём к тебе? – она решительно поднялась с барного стула, залпом допив свой шот.

Нервно приняла мой локоть и последовала рядом. Ощущал, как мёртвая хватка сжала ткань моей куртки. Всё же ошибся – нервничает.

– У меня бронь в отеле.

К себе дамочек из соцсетей я никогда не водил – хрен их знает. Умыкнёт что-нибудь и поминай потом, как звали.

– Хорошо.

Никаких просьб, протеста, условий, даже вопросов нет. Не ломается, как принято у особ её вида и половой принадлежности. Очень странно.

Ресепшн с выбором номера не подкачал. Здесь довольно романтично – тёмные гардины, просторная кровать, полный бар, томное освещение.

– Выпьешь? – достал из ведёрка шампанское, пока девушка разглядывала маленькие шоколадки на постели.

– Не откажусь, – и собрав все сладости, положила на тумбочку, кроме одной. Распаковала и сунула квадратик в рот.

Пронаблюдал за ней. Уверенностью в ней уже давно не пахло. Красотка старалась не смотреть на меня, а грудь учащенно вздымалась и опускалась. Подал девушке бокал.

– В баре ты показалась мне более раскрепощенной, – подметил скептически, пригубив.

Катя тут же собралась, отпила напиток до половины и сурово повернулась ко мне.

– Может начнём? – и завернула руки назад с целью расстегнуть молнию на своём платье.

Одним широким шагом оказался возле неё лицом к лицу. Поймал самонадеянную руку.

– Не вздумай, – смотрел в голубизну глаз, которые слегка растерялись. – Девушек я предпочитаю раздевать сам.

Еле заметно кивнула, сглотнув, словно её сейчас будут не ласкать, а бить плетями.

У меня же, в данный момент, было только одно желание – впиться в этот нежный рот, присосаться губами к её белоснежной коже, взять эту фигурку в руки и изучить каждый изгиб. И, – о Боги! – сегодня мне это позволено. Не терпелось, но всегда любил смаковать процесс. Ей понравится.

Катя издала стон больше похожий на писк, когда прильнул к её губам. Целовал уверенно и нежно, зная своё дело, девушка же показалась мне немного неуклюжей и скованной. Что ж и не такие попадались.

Развернул красотку к себе спиной. Подарил невесомый поцелуй в шею, сильнее вдыхая запах кожи. Бегунок молнии на платье медленно пополз вниз.

Её нижнее бельё возбудило сразу. Нежный шёлк, выгодно подчёркивающий грудь лиф, стринги, мягкое кружево – всё, безусловно дорогое и элитное. Эта Катя явно ни в чём себе не отказывала, тем более в красивом нижнем белье, которое настолько выгодно и аппетитно на ней сидело, что младший друг в штанах болезненно упёрся в ширинку. Зашипел от пульсирующего возбуждения и слегка оттянул брюки вниз.

Девушка шагнула из платья, и я вжался бёдрами в округлую попу, заключил тело в капкан, смял груди. Так сладко и вожделеюще, вытягивая из девушки стон, как песню.

– Сними лиф, – вдруг попросила она, откинув голову на бок. Вижу закатившиеся глаза и чуть приоткрытый рот.

Видимо, ей не терпится, но я люблю дразнить до истомы. Подтолкнул красотку к постели и наклонил вперёд. Опёрлась руками о кровать, прогнулась в пояснице, подставив мне свою аппетитную часть. Потянул вниз кружевные трусики, наслаждаясь видом. Коснулся губами бедра, отчего кожа девушки покрылась мурашками. Катя охнула, слегка вздрогнув. Нравится? Сейчас тебе станет ещё лучше, детка.

Коснулся губами лона, слегка раздвинув ягодицы. Она легонько вскрикнула и пошатнулась. Поймал за бёдра, не дав упасть. Нашёл чувствительную точку и начал играть, облизывая и периодически надавливая кончиком языка.

– Боже! – изогнулась, сильней подавшись бёдрами ко мне, но не обольщайся.

Резко прекратил ласку и шлёпнул красотку по ягодице. Вскрикнула и инерцией едва не упала на кровать. Поймал. Место шлепка зарделось, и я нежно поцеловал его.

– Тш-ш…

Найдя нужную дырочку, аккуратно сунул палец внутрь. Снова стон, чуть плаксивый. Внутри неё узко, горячо и влажно.

Член сильней налился возбуждением и хотел уже испробовать малышку на себе, но не сейчас, ещё рано.

Вынув из партнёрши пальцы, резко поднял красотку с кровати и, повернув лицом к себе, закинул стройную ножку на бедро. Женское горячее и мокрое лоно соприкоснулось с моей набухшей ширинкой, а я неистово вдавился пахом в её промежность. Снова целовал её, исследуя языком рот, путался ладонью в длине тёмных волос. Глотал томное и прерывистое дыхание. Сладковатый цветочный аромат незнакомки перетекал в меня, невидимым шлейфом вплетаясь в кожу.

– Поласкаешь его? – спросил без задней мысли, но в девичьих глазах тут же отразился нешуточный испуг. – Что? Никогда этого не делала?

Катя смотрела на меня, широко раскрыв глаза. Да, от той девушки в баре не осталось и следа.

– Ладно, понял, – миролюбиво сдался я. Можно обойтись.

– Я сделаю, – девушка резко согласилась, словно желала постичь со мной всю науку любовных утех. Убрала ногу с моего бедра и, опустив глаза вниз, вцепилась в пояс брюк. – Скажи, как.

А?! Смущенно уставился на неё. Учителем в этом деле ещё не приходилось быть, но стало даже интересно. Мягко опустил девушку перед собой на колени. Сердце отчего-то учащенно застучало.

– Потрогай его через ткань, – начал с невинного. – Оцени всю длинную и мощь. Возжелай его…

Катя неуверенно закусила губу и, сложив ладони коснулась паха. Сделала неуклюже и резко, отчего невольно прогнулся назад, опасаясь.

– Нежней, – посоветовал я, поглаживая шелк её локонов. – Теперь сними с меня брюки.

Девушка дрожащими руками расстегнула ширинку с пуговицей и осторожно потянула вниз.

– Трусы тоже.

Исполнила. Налитый возбуждением член уставился ей в лицо.

– Оближи ладонь и возьми его, пройдись рукой вдоль от основания к головке.

Выполнила, но от её движений едва не полез на стену.

– Кать, нежней.

Продолжать дальше стало страшновато. Там потом могут в ход и зубы пойти, не дай бог.

– Прости.

Девушка вновь посмотрела на мой член и начала плавно водить ладонями вдоль, умеренно нажимая и отпуская. Кажется, стало выходить, и я даже расслабился, кайфуя.

– Теперь поцелуй головку и пройдись кончиком языка по окружности.

Мощный разряд тока прошил тело, когда эти неуверенные губы коснулись его. Зашипел от нетерпения, желая погрузиться в неё хоть там, хоть так.

– Да, девочка, так хорошо, – взял её волосы и намотал на кулак. – Очень хорошо

Дальше она, видимо, пошла по интуиции. Взяла мой член в рот, мягко погрузив в себя. Сначала напрягся, но потом едва не кончил, от такого фееричного минета в её исполнении. Ноги напряглись от скорого освобождения. Нет, слишком рано!

– Стой, погоди, – остановил её, чувствуя, подход эпогея.

– Прости, – опять виновато смотрит на меня, думая, что вновь сделала всё неправильно.

– Нет-нет. Это было супер, – внутри вдруг всё дрогнуло от этого наивного взгляда. – Настолько, что я сейчас чуть всё не испортил. Иди ко мне.

Поднял Катю с колен и прижал к себе, впиваясь в аппетитный зовущий рот. Уложил красотку на постель, нависая сверху. Ласкал женские изгибы, изучая языком и поцелуями каждый поворот, ямку или бугорок. То мягко, то яростно сминал груди, всасывая возбужденые горошины сосков. Её тело казалось мне невероятно сладким и вкусным, хотелось поглотить в себя, соединиться с каждой клеточкой.

Незаметно надел презерватив – в чём уже давно мастер – и устроился у неё между ног, тёрся членом о промежность красотки, периодически яростно вдавливая. Наклонился к лицу и, оперевшись на локоть, переплёл пальцы с её. Вошёл рывком, думая покорить своими размерами и…

Катя громко вскрикнула и устремилась от меня по постели прочь. Слёзы боли побежали из девичьих глаз.

Растерянно опустил взгляд на член, а потом шокировано вперился в девушку глазами. Кровь?!

– Ты девственница?! – доля испуга и непонимания, перекосила меня в лице.

Катя скудно накрыла себя ладонями и поджала ноги. Всхлипнула.

– Твою ж мать!

Вскочил и обернулся покрывалом.

– Подожди! – девушка, морщась от боли, устремилась за мной. – Погоди. Да, я девственница, ты у меня первый. Прости, что смолчала.

– Тебе двадцать пять! – Мне, однако, не верилось, что в данном возрасте такая красотка ещё ни разу и ни с кем. – Ты что монашка?!

Её губы задрожали, и слёзы из глаз потекли ещё сильнее. В таком виде она выглядела жалкой.

– Я не могу это объяснить! Да и какая разница?! Не любишь быть первопроходцем?! Я выбрала тебя и хочу, чтобы это был ты. Чего струсил? Не малолетку же продырявил! – Теперь смотрит сердито и даже с вызовом. Нет, не жалкая, а отчаянная. – Завтра мы уже забудем друг о друге. Какая тебе, к чёрту, разница?! Дают – бери! Чего испугался?!

Берёт на слабо? Не на того напала. Чуть разозлившись, подступил к ней и, подняв на руки, унёс в ванну. Поставил девушку на дно душевой и залез сам. Настроил температуру воды. Лейкой начал смывать кровь с её внутренних бёдер и ног. Резинку с себя тоже снял. Струю воды направил теперь на её волосы и лицо. Катя прикрыла красные от слёз веки.

Не понимаю почему, но мне стало жаль её. Интересно, почему нельзя было сказать сразу? Боялась, что начну смеяться или откажусь? Бабы… Что ж хочет именно меня, значит сделаем так, чтобы никогда не забыла.

Во второй раз вошёл осторожно, прислонив её спиной к душевой и приподняв ногу. Уже не кричала, но скованность и страх от новой возможной боли чувствовался в её бёдрах. Присосал мочку уха и коснулся пальцами чувствительного бугорка, начав, одновременно, и играть им, и двигаться членом внутри. Катя застонала, закатив глаза. Дыхание участилось. Мышцы свела судорога. На матовой бледной коже зардели пятна напряжения.

– Да, малышка, ты рядом, – шепнул я, помогая ей понять свои ощущения. – Сейчас станет очень хорошо…

Слегка придушил за шею и ускорился. Наблюдал за ней, за приоткрытыми и закатившимися от удовольствия глазами, за румянцем на разгоряченных щеках. Она вдруг стала невероятно красива и ещё более желанна. Мне нравилось наблюдать, как девушка запросто отдаётся моим движениям, позволяет управлять своим телом и владеть. Она – моя виолончель, а я её искусный виолончелист, что знает за какую струну нужно потянуть, зажать или дёрнуть, дабы создать неповторимое произведение.

Катя вскрикнула и затряслась, ноги подкосились. Поймал её, не дав упасть на дно душевой, приблизился грудью вперёд,  разрешая ухватиться за себя. Красотка с трудом справилась с экстазом, выровнялась и дыхание нормализовалось.

– Боже, – выдохнула, повиснув на моей шее и восхищенно улыбаясь.

– Можно просто – Макс, – пошутил в ответ, лаская губами тонкую шею и рисуя влажные узоры на коже.

– Я хочу ещё, – чуть отстранилась и жадно посмотрела на меня. Не сдержал улыбки и вновь страстно и даже благодарно впился в сладкий рот.

Спустя несколько часов, уставшая девушка в изнеможении спала на моей груди. Невольно наблюдал за её сном. Брови слегка хмурились, губы крепко сжаты, глаза бегают под веками. Провёл ладонью по её волосам. Не мог не признаться себе, что девушка мне понравилась не только внешне, но и какой-то внутренней магией. Впервые за столько лет захотелось продолжения, но в этот раз уже меня ждал облом. Уговор заранее оглашён именно ей – никаких обязательств и никакого продолжения. Жаль…

Наконец Катя пошевелилась и резко встала. Начала одеваться.

– Время ещё детское, – глянул на часы. Десять вечера.

– Спасибо тебе, – посмотрела на меня и смущённо улыбнулась. – Мне было очень хорошо.

Поправила платье, собрала ещё влажные волосы в хвост.

– Подожди, я отвезу тебя.

Мне не хотелось смотреть, как закрывается за ней дверь.

– Нет, – резко замотала головой. – Никаких обязательств. Помнишь?

– Скажем, это входит в стоимость услуги, – ехидно сощурился.

– Всё равно, не нужно. – Надела туфли. – Можешь просто вызвать мне такси.

Сдался, – такси так такси – но уйти просто так не дал. У дверей вжал в себя и жадно целовал, с удовольствием отмечая, как подкашиваются её ноги. Да, малышка, первый мужчина есть первый, а если ещё и в моём лице то, ты точно никогда меня не забудешь. Прошу, не забывай никогда!

В отеле оставаться не стал. Ночь перед первым рабочим днём лучше провести в своей кроватке.

Уходя, глянул на номер с упоением вспоминая невероятный секс с этой новоиспеченной женщиной.

Девственница! И странно, и приятно, и даже сказал бы, что почётно. Чёрт! Херню думаешь, Макс!

На утро проснулся с мыслями о прошлом вечере. Всё ещё ощущал её тельце в руках, тепло дыхания и дурманящий запах. Содрогнулся от внезапного желания, и младший друг в трусах прямо нарочно проснулся вместе со мной. Ну и тебе доброе утро!

Особняк Алексея Николаевича Гончарова расположился за МКАДом. Высоченный кирпичный забор с острой оградой на концах. Видеокамеры по периметру. Из сторожевого подъезда вышел шкафообразный амбал в строгом костюме.

– Доброе утро, – и протянул под его кислое лицо визитку и паспорт.

Через пару минут мне разрешили войти, но машину велели оставить на входе. Двор и сад занимали площадь примерно в полсотни соток, пятнадцать из них дом и придомовые постройки – беседка, баня, домик для прислуги; всё остальное – сад с богатыми деревьями, кустами и цветами. Подъездная дорожка вымощена брусчаткой. Сам особняк не менее красив и интересен. В стиле модерн. Панорамные окна и даже двери, максимум света в жилые помещения. Два этажа.

Войдя в прихожую, тут же удостоился скучного взгляда от прислуги. Охранник провёл меня вглубь. Видимо, в кабинет хозяина. Стилистика интерьера здесь была такой же как в Москва-сити

– Доброе утро, Максим, – поприветствовал мужчина, но взгляд его был уставшим, словно он отстоял ночную смену. Я пожал его руку.

– Доброе утро, Алексей Николаевич. Я просто сражён вашим домом, – умаслить тоже необходимо.

– Спасибо, – кивнул он. – С прислугой, моими апартаментами и правилами ознакомит Борис. Я же намерен представить тебя своей семье, – и нажал кнопку селектора. – Люба, сообщите Саше и моей жене, что я срочно жду их в кабинете.

– Да, Алексей Николаевич, – проворно ответила женщина.

– Эти двое – сумасброды, поэтому за ними тоже прошу приглядывать. Особенно Валерия. Она только и делает, что провоцирует меня.

Я, поджав губы, понимающе кивнул. В курсе, босс.

Саша появился быстро, но с женой босса возникла проблема.

– Где она? – закипел он на бедную Любу.

– Алексей Николаевич, я передала ей всё, но она… она, – жалобно заблеяла служанка.

Хозяин дома почернел в лице, глаза загорелись адским огнём.

– Простите, я сейчас, – молвил он и вылетел из кабинета.

Паренёк довольно заржал:

– Ща, опять пиздячек схлопочет, дура.

Наверху через пять минут раздался женский возмущенный крик, потом взвизг и с лестницы полетели шумные шаги.

Алексей Николаевич запихнул в кабинет девушку в одном пеньюаре.

– … Значит получишь по-плохому! – рык нового босса.

Упрямицу развернули ко мне лицом. Увидев эти небесные глаза и всё ещё припухшие от поцелуев губы, едва не вскрикнул от шока и досады.

Катя?!

Глава 2. Бабочки в животе

ВАЛЕРИЯ

Увидев своего ночного любовника в кабинете мужа, готова была сигануть в окно, но ноги предательски подкосились, отказывая в содействии. Максим уставился на меня, как на инопланетянку. Алексей держал мою сущность, как тряпичную куклу, и, может, благодаря именно этому я до сих пор не рухнула на пол.

– Прошу простить нас, Максим. Моя дорогая супруга иногда любит проверить кто в доме хозяин, – прошипел муж и толкнул к гостю.

Почти всем телом упёрлась в своего ночного мужчину, но тот поспешил сделал шаг назад, стараясь не смотреть на полуобнажённую женскую фигуру перед собой.

– Лера, знакомься, Максим – наш новый охранник. Макс, а это моя обожаемая жена – Валерия. Там брат-лоботряс Саша.

– Я те не брат, братишка, – хамски усмехнулся недородственник мужа.

Алексею хватило сил стерпеть и проигнорировать этого мелкого скота, пока я панически доходила до сути происходящего. Новый охранник? Наш новый охранник, мать вашу?! Нет… Нет!!! Только не он… Не его!

Бёдра слегка потянуло вниз от воспоминаний, как там буквально вчера было и больно, и хорошо от ласк этого мужчины.

Твою мать, Лера! Не думай об этом сейчас. Не смотри в его сторону. Не вспоминай тот запах страсти и удовольствия.

– Кла-а-асс, детка, – Саша наглым образом сканировал мои прелести  и довольно облизнулся.

– Извините.

Максиму хватило мудрости смущённо отвернуться, и, надеюсь, не от того, что теперь стала ему противна. А хотя… Плевать! Наверное…

– Иди к себе! – рявкнул Лёша, и я, стремглав помчалась обратно в свою личную комнату.

Неслась по лестнице вверх, не веря в то, что увидела. Это он! Максим! Тот, которого собиралась оставить лишь в приятных и томных воспоминаниях. Тот, чьи губы и руки подарили мёртвому телу несколько часов жизни. Он – такой ласковый, нежный и страстный… Мой первый мужчина.

Невероятно красив, а сегодня ещё больше в этом презентабельном и строгом костюме, слегка сутул в плечах. Всё ещё помню его сильное и крепкое тело, развилки вен на руках и игру мышц в потемках любовной страсти. Болотная зелень глаз прожигала неясным сиянием Эдемских садов. Дура! Нашла сравнение! Но купаться в них и правда сродни райскому месту. Пухлые, чувственные губы, способные пробуждать и подчинять. Ямочка на подбородке, манящая к прикосновению и дарящая мужчине образ миловидной брутальности, как бы не были эти определения противоречивы. Светлые волосы, уложенные в модную прическу, создают ложный образ ангела во плоти, готового пасть к любой грешной душе и стать дьяволом.

Моё тело до сих пор помнило его и всё, что было. Я мечтала, чтобы это осталось фантомом, пудрой на моей коже, но увидев Максима в доме моего мерзавца-мужа, готова теперь умереть. Тут же начался зуд от непонятного желания. Я хочу снова ощутить его на себе… В себе.

Дьявол! Сука, нет! Теперь точно нельзя!

А если Алексей узнает?! Я должна что-нибудь сделать. Удалить его из этого дома, но как объясню всё? Замужем и девственница?! Хрень, самая натуральная.

Однако, Максим не пустолобый кретин, чтобы поведать новому хозяину, что намедни занимался любовными утехами с его женой. Вряд ли, он захочет потерять это место. Если не жизнь.

Посмотрела на себя в зеркало. На теле до сих пор горят следы от вчерашних поцелуев, и между ног по-прежнему влажно. Низ живота свело уже знакомое желание, нагреваясь с каждой секундой. В душ! Срочно! В самый холодный!

Но струя воды не помогала, а наоборот добивала ещё больше, когда невольно память возвращалась в ту душевую в отеле, где так неистово и сладко билась в экстазе, прямо в его крепких и таких умелых руках. Хочу снова туда. Снова к нему. Снова ту муку…

Выйдя из ванной, нос к носу уткнулась в Алексея. Ты здесь сейчас точно лишний. Дымка памятной неги рассеялась, уступая место напряжению, что вытянуло меня в струну.

– Тебе не надоело? – смотрит сердито. – Честно, задолбала! За десять лет так и не поняла, что в этом доме всегда и всё будет по-моему?

– А чего ты хотел? – состроила обиженную гримасу. – Чтобы я встречала несчастного охранника при полном параде? Я спала… Это нормально! А швырять меня к его ногам в одной ночнушке – НЕ нормально!

Супруг смерил мою фигуру презрительным и чуть масленым взглядом, ища другую лазейку, чтобы придраться. Нашёл…

– Ты вчера домой явилась в двенадцатом часу. Хотелось бы знать, где шаталась? Маникюрша долго ногти тебе полировала?

Вечно охрана лезет куда не следует!

– Да, мы всегда увлекаемся беседой о том, какой у меня муженёк деспот и тиран, – фыркнула я. – Если такой дотошный, прослушку в сумочку пихни или ещё куда-нибудь.

Алексей выпрямился, продолжая метать чёрными глазищами молнии. Складка на лбу стала чуть глубже. Да, он найдёт варианты нового контроля за мной. Нисколько не сомневаюсь.

– Отныне, одна из дома ты больше не выйдешь, – процедил сквозь зубы мужчина. – Я дал тебе статус своей жены и позорить себя не позволю, уяснила?!

Я сглотнула, глядя на него упрямым взглядом, стараясь не демонстрировать свой лёгкий испуг.

– Уяснила.

Сердито оттолкнул меня со своего пути, взъерошив мокрые волосы и, ушёл, громко хлопнув дверью.

Жаль, но с решением сопровождать меня во время каждой вылазки ты немного опоздал. Злорадно и с победой посмотрела на себя в зеркало. Главное, теперь, чтобы псевдомуженёк не чухнул, что я больше не девственница.

Спустилась в столовую. С завтраком я сегодня нарочно припозднилась, так как после всего произошедшего в кабинете Алексея не хотела изображать перед всеми любящую жену. Дудки! Варвара Петровна – наша кухарка корпулентной внешности, румяными щеками и бегающим лицом была рада мне в любое время суток и никогда не жалела для меня вкусностей.

– Наконец-то пришла, – крашенные каштановые волосы, уложенные химической завивкой, забавными колечками торчали из-под белоснежного колпака. – Садись давай. Я твой любимый пирог сготовила сегодня.

В ответ широченно улыбнулась и благодарно потянула к любимой стряпухе руки, чтобы крепко обнять и смачно чмокнуть в пухлую щёку. Все эти годы тётя Варя заменяла мне мать – воспитывала, журила, обнимала, суетилась надо мной, если болела, гладила по волосам, когда было нестерпимо больно. Статус самого первого родного человека в этом доме давно был присвоен именно ей, и, к счастью, Алексей не имел ничего против.

Осмотрела яства на столе и удивлённо приподняла бровь.

– А кто второй?

Сердце панически сжалось от предположительного общества супруга да ещё и тет-а-тет. Может улизнуть пока не поздно?

– Муж твой распорядился, – Варвара Петровна суетилась среди кастрюль и бесконечных крышек.

Алексей распорядился? Похоже, мои опасения не такие ложные. Начала потихоньку ретировать с кухни, но… Упёрлась в кого-то спиной.

– Я не помешал? Извиняюсь, – от звука этого голоса мигом подскочила и обернулась.

С порога столовой на меня смотрел тот, от кого бедное сердечко развалилось и попряталось по разным закоулкам бренного тельца. Лишь бы не хлопнуться без чувств прямо тут посреди половников и сковородок.

– Ты и есть Максим, да? Новенький?! – Варвара, как всегда в своей манере, сурово подбоченилась. – Тогда запоминай, малец, – охрана и домовая прислуга питается по определенному времени, если опаздываешь из-за хозяйских поручений, предупреди. Иначе, жуй потом что придётся.

– Жёстко, – он одарил женщину белозубой улыбкой. – Хорошо, мэм, теперь буду знать.

– Мэм, – фыркнула она, передёргивая. – Живо за стол, болтун! Лерка, тебя так же касается.

Максим изобразил испуганное лицо и, отдав честь её спине, поспешил за стол. Я закусила губу, сдерживая смешок и тоже опустилась на своё место напротив. Кухарка в своём репертуаре – поворчала на потерявшуюся удобную лопатку, забыла где у неё брошена прихватка и едва успела убавить огонь у конфорки. Чуть справившись с миникатаклизмом, повариха разложила еду по тарелкам.

– Где эта пустоголовая Рита? У меня уже скоро весь бульон выкипит. Маргарита! – и устремилась в коридор.

Столкнулась взглядом с Максимом, который озорно и с деланным испугом вытаращил глаза вслед тёте Варе. Слегка прыснула от смеха, но, смутившись, уткнулась носом в еду, стараясь не глядеть на него, но наблюдать краешком глаза.

– Приятного аппетита, – пожелал новый охранник и тоже принялся поглощать свой запоздалый завтрак, и, скажем, довольно быстро, словно его век не кормили

Варвара Петровна ввалилась обратно на кухню, волоча мешок картофеля в руках. Мужчина тут же подорвался с места и помог дотащить до нужного угла кухни.

– Дурень, вечно фасует такими мешищами. Чтоб ему пусто было! – бурчала запыхавшаяся тётя Варя. – И ты живо ешь, а то стынет.

И повернулась к столу, глянув на пустую тарелку.

– Ваш пирог божественен, – Максим чарующе смотрел на неё, и Варвара явно потеплела, но всё же, как истинная женщина гордо вздёрнула свой маленький курносый нос и забрала у него тарелку.

– Подхалим. Добавку надо?

Я подавила смешок в крепко сжатых губах.

– А можно?! – мужчина в надежде расширил глаза и радостно вернулся за стол, беря вилку в знак готовности.

– Никогда не переспрашивай. Говори да, – посоветовала, шепча.

– Очень хочу, мэм, – прислушался к напутствию.

– Варвара Петровна, – снова подсказала я, иначе сердечко не вынесет подзатыльник по его светловолосой голове.

– Варвара Петровна, у вас золотые руки, – громогласно осведомил её Макс, мастерски внимая всем моим подсказкам.

– Не переусердствуй, – шикнула тут же, состроив страшенные глаза.

Кухарка поставила перед ним ещё порцию пирога.

– Живо жуй и работать! – руководила кухарка, по-прежнему, суетясь среди кастрюль.

– Тёть Варь, может помощь нужна? – участливо поинтересовалась я, доев свою порцию, и поставила тарелку в раковину. Включила воду, пробуя кончиками пальцев на температуру.

– Ой, милая моя, если тебе не трудно, – женщина тут же сунула мне губку, моющее и перчатки. – Береги ручки… Рита, похоже, снова с Гришей шуры-муры где-то крутит. А ты у меня сегодня прям красавица, светишься вся. Неужели Лёшка ночью был особенным?

Макс поперхнулся, а я едва не разбила чашку.

– Ест в два горла, окаянный, – кухарка размашисто похлопала парня по спине и налила в стакан воды.

– Спасибо, – раскрасневшийся охранник запил, рвущийся наружу раздражающий кашель.

Я постаралась углубиться в мытьё посуды. Улыбка не сходила с лица, к счастью, стою к нему спиной, которой ощущаю его взгляд. Под руку протянули тарелку и стакан. Мужская знакомая ладонь, которая буквально вчера была для меня всем. Невольно покосилась на него и по спине прошёл холодок озноба. Взяла из его рук посуду. Максим незаметно подмигнул и слегка улыбнулся.

– Ну всё, парень, иди давай, не задерживай, – Варвара Петровна бесцеремонно подтолкнула его к дверям.

Я же так и осталась со смущенной улыбкой на лице, что так и не слазила пока помогла Варваре почистить картофель, натереть морковь, нарезать помидоры с огурцами для салата. На счастье, повариха поглощена своими хлопотами и не замечает моё ностальгическое лицо. Я ностальгировала и уже не о прошедшем блаженстве с Максом, а о его такой приятной и беззаботной улыбке, лёгких касания невзначай, о зелёных магических глазах, что изучают каждое моё движение.

– Лерочка, сходи до Гриши, – тётя Варя жестоко вырвала меня из морока. – Совсем я старая про зелень забыла.

С готовностью кивнула и направилась в заднюю часть дома, где располагались грядки, теплицы и кладовая. Садовника найти на рабочем месте оказалось невозможно, даже на зов не откликнулся. Похоже, и правда кому-то из прислуг сейчас не до монотонной работы. Тунеядцы! Но помня, как это прекрасно быть чьей-то половинкой, по-доброму позавидовала им.

Ладно, сама управлюсь, чай не принцесса. Нашла грядку с укропом и петрушкой и начала аккуратно собирать в пучки. Набрав необходимое количество, выпрямилась и тут же столкнулась взглядом с Максимом, который откровенно наблюдал за мной издалека. Да, попа кверху – очень пикантно. Зараза! Уличенный парень быстренько ретировался, скрывшись за угол дома.

По началу в груди взыграло негодование, но в глубине души поняла, что мне это всё нравится: его глаза, улыбка, силуэт на горизонте. Хотелось попадаться в поле зрения, позволять ему наблюдать за мной. В груди теплело с каждой секундой при осознании, что Максим где-то здесь, в этом доме, рядом со мной.

Понимала, что все эти чувства неправильны и очень опасны, но я никогда ещё не испытывала подобного – тепло, скачущее от эйфории сердце и надежда, которая уже столько лет не знала ко мне дорогу.

Однако, ближе к ужину Максим ушёл. Втихаря подслушивала трапезу прислуги.  Борис Иванович, начальник охраны, охотно делился с коллегами всеми новостями о новеньком. Оказалось, что мой ночной мужчина спортсмен и усиленно тренируется каждый вечер в спортзале местного ДК. В мыслях снова его фигура влажная от пота, напряжённые мышца и эстетические изгибы мужского тела.

Тряхнула головой, прогоняя новое наваждение, потоком лавы опустившееся вниз живота. Да, что с тобой?! Что, что? Ты вчера имела близость с этим человеком, поиграла с ним в любовь, а вот они и последствия. Именно поэтому уговор был на одну ночь и разбежаться. Проруха-судьба!

С утра Макс снова был на смене, уже более уверен и знал определённые правила.

Сидела в комнате и невольно воображала его невидимый силуэт в зеркале, когда приводила себя в порядок. Представляла, как он стоит за моей спиной и так вожделеюще притрагивается к моей шее, лицу, нюхает волосы. Нежно целует за ухом, рисуя губами дорожку вниз. Скользит ладонью по плечу, плавно уводя к шее и венчая властным захватом…

– Ты нужна мне сегодня вечером.

Силуэт Максима рассеялся в дымке, сменившись на псевдомужа, который вальяжно вошёл в мою комнату, надевая галстук. Иллюзия ушла, оставив зудящее послевкусие.

– Снова званные приёмы для твоих коллег? – устало спросила я, глядя на Алексея в отражении.

– Да, – безапелляционно кивнул он и посмотрел на меня так же. – Знаю, ты не любишь эти мероприятия…

– Поэтому тащишь на каждое, – перебила я, не желая слушать его ложных сожалений. Терпеть не могу, когда он включает режим заботливого мужа, который якобы вынужден измываться над своей липовой супругой.

Думала, опять разозлится, но мужчина подошёл со спины, запустил руки под футболку, положив ладони на живот, и поцеловал за ухом. Не так, определенно, не так. И тело хочет инстинктивно отстраниться.

Алексей сладко вдохнул запах моих волос и чуть содрогнулся:

– Я бы забил на всё к чертям, если бы ты наконец сказала мне "да".

Ненависть возродилась мгновенно, а ярость закипела в жилах. Сказать да? Никогда! Тебе никогда!

И муж это знал, читал каждый раз в моих глазах, слышал в минуты отчаяния, видел в каждом моём движении. Алексей тяжело выдохнул и повернул за подбородок к себе.

– Миллионы раз просил простить меня. Устал уже. Что я должен сделать, чтобы ты хоть немного оттаяла?

Демонстративно убрала его пальцы от своего лица, встала и отошла к стене.

– Сука! – рыкнул он, и чтобы хоть как-то выпустить пар, яростно смахнул со стола мою любимую шкатулку для украшений. Инстинктивно сжалась. Грубые руки схватили в охапку и тряхнули, как погремушку. Зубы клацнули. – Лучше бы я грохнул тебя в самом начале!

Толкнул. Ноги запнулись об угол коврика, и я рухнула на пол. Охнула от боли в коленях.  Мужчина замаячил в нерешительности помочь мне подняться или уйти, но, видимо, гордость оказалась сильнее. Вздрогнула от звука громко хлопнувшей двери. Катись!

На четвереньках подползла к разбитой шкатулке и начала собирать бижутерию. Поцарапалась об осколок стекла и с досадой бросила всё обратно. Слёзы щекотали в горле. Нет, уж! Не дождётся. Из-за этой скотины я плакать больше не собираюсь. Пару раз судорожно вдохнула и выдохнула, отгоняя порыв и глотая упрямый ком обиды.

Глава 3. Ты – первая

ВАЛЕРИЯ

К званому ужину всё же обязана собраться. Лучше потерпеть пару часов слащавых и избалованных куриц с индюками, чем несколько дней просидеть наказанной взаперти под видом липовой внезапной хвори.

Лёша ждал меня там после конференции, а мне нужно туда явиться самостоятельно. Любящая, мать вашу, супруга обязана везде сопровождать дважды "ненаглядного" мужа.

Глянула на себя в зеркало. Облегающее золотое платье в пол, ворот подобно ошейнику на шее, декольте эллипсом на груди, максимально открытая спина. Немного пайеток на подоле, броские серьги в каскадном стиле, нежно-розовая помада, волосы льются достоянием по плечам, босоножки пленят стопу изящными ремешками.

Спустилась вниз. Среди моих сопровождающих оказался и Максим. От его восхищённого взгляда покрылась румянцем и тенью конфуза. Взяла под руку Бориса Ивановича и позволила вести себя к машине. Каждой клеточкой ловила взгляд моего случайного любовника, который украдкой поглядывал на меня.

Поместье семьи Лейвиных было в десяти километрах от нашего. Расстояние разделяющее наши владения – сплошь лесной массив, луга, частные и дачные посёлки. Исподтишка наблюдаю за Максимом – волосы на его затылке топорщатся, лицо стало глубоко задумчивым, а взгляд устремлён вдаль дачного посёлка. Машина ехала дальше, сменяя пейзажи, а парень тоскливо вернул взгляд на дорогу. Если бы мы были в машине одни, я бы непременно спросила его об этом. Но поделится ли он со мной? Мы чужие, хоть и сутки назад провели незабываемые минуты вместе.

Машина бесшумно заняла место на огромной парковке. Выйти из салона помог всё тот же Борис. Двор, подъездная аллея и само нутро дома наполнились красиво наряженными гостями. Элита и сливки общества, не иначе, а для меня змеиное гнездо, где я  – несчастный и трусливый кролик. Начальник охраны и водитель остались на входе, а внутрь повёл Максим.

Чем глубже шли в дом, тем сильней сжимала плечо мужчины, даже не сознавая, что делаю ему больно.

– Эй? – вдруг окликнул он.

Вздрогнула, выходя из транса, и подняла на него глаза. Лёгкая и добрая улыбка подарила крупицу облегчения.

– Ты любой красотке здесь сто очков форы дашь, – подмигнул и слегка ущипнул за скулу. – Приди ты тогда ко мне в этом платье, я бы тебя точно никогда не отпустил

Недоверчиво заглянула в эти болотные, вечно шутливые глаза и вдруг поняла, что его слова чистая правда. Отстранилась, боясь ляпнуть то, о чём потом пожалею, и поспешила в дом одна на поиски Алексея.

Мой муж был не менее доволен выбором вечернего туалета. Весь вечер обнимал за талию и даже норовил поцеловать. Позже уединился в кругу мужчин с коньяком и сигаретами, предоставив меня самой себе, а точней своре избалованных жёнушек-олигархов. Была вынуждена слушать рассказы о колите собачки Джесси, о неоправданно супер дорогом отеле на Мальдивах, о пластическом хирурге, который обещал поправить нос, но вместе с ним исправил верхнюю губу и левую скулу, сотворив из пациентки клоуна с нервным тиком.

Вечер, гости, комната и сам воздух пропитанный дорогим едким парфюмом и алкоголем закружил происходящее в калейдоскопе сверкающих картинок. Тут мне явно душно и… Тошно. Стянула со шведского стола бокал с шампанским и выбежала в сад. Свежий ночной воздух расцарапал гортань и наполнил лёгкие. Тяжело опустилась на винтажную скамейку в глубине роскошного сада и задрала до бёдер подол узкого платья. Расставила ноги на расшаражку и скинула босоножки. Свобода! Летняя ночь веяла прохладой и чистый озон наполнял грудную клетку. Отпила из бокала и задумчиво уставилась на пузырьки шампанского, которые наперегонки друг с другом рвались на поверхность, где их ожидала гибель. Как я похожа на них. Грустно выдохнула и поёжилась. Сизый клуб пара изо рта погиб в воздухе.

На плечи лёгла тёплая и плотная ткань. Вздрогнув, обернулась. Сзади стоял Максим без пиджака и удивлённо смотрел вниз. Чего это он? Проследила направление и всполошилась. Зараза! Быстро одёрнула платье обратно и с деланным достоинством проигнорировала его откровенную улыбку. Мужчина уселся рядом и осмотрелся.

– Да, тут круче, чем там, – уронил он. – И как тебя угораздило оказаться в этом гадюшнике?

Вопрос больше звучал риторически, но мне было что ответить:

– Не представляешь, как я сейчас хочу домой, – и допив из своего бокала, поставила его на скамью и принялась обуваться.

Макс несколько раз ударил пяткой ботинка в землю, наблюдая, как босоножки возвращаются на мои стопы.

– Есть идея получше. Идём, – безапелляционно взял меня за руку и окольно потащил к машине.

Не возмутилась, не потребовала объяснений. Зачем? А в груди странный прилив радостной принадлежности и покорности этому мужчине. Хотелось идти за ним куда угодно и лучше всего подальше отсюда, из этого города, страны. Туда, где кроме нас никого больше не будет.

В полусогнутом положении мы добежали до парковочного места. Улыбка проказника растягивала лицо Максима, заражая и меня. Усадил на заднее сиденье хозяйской машины.

– Пригнись, – велел он, плавно выруливая со двора Лейвиных.

Вжалась чуть ли не в пол салона, изо всех сил давя смех в ладони. Адреналин от страха быть пойманными всё больше раззадоривал, даря мне роль преступницы. Торможение, демонстрация пропуска, и меня вывезли с территории.

– Пронесло. Давай вперёд, ко мне, – мужчина ликующе смеялся.

Послушно перебралась на переднее сиденье, не прекращая довольно хохотать. Чувство свободы окрылило мою душевную затворницу.

– Куда мы? – в принципе, мне безразлично куда, я уже счастлива, что за пределами этого сборища.

– Тут недалеко, – свернул на просёлочную. – Хочу тебе кое-что показать. Боязни высоты надеюсь нет?

Ещё более растерянно улыбнулась:

– Скажем, я её уважаю.

– Это хорошо, – Макс широко улыбнулся.

Остановил машину у обочины. Кругом лишь лес из сосен и берёз, писк комаров, стрекотание сверчков и запах костяники. Максим выудил из бардачка фонарь, прихлопнул первого хищника у себя на щеке и, взяв меня за руку, потащил в чащу.

– Я подозревала, что ты маньяк, но не думала, что так быстро окажусь в лесном массиве, – шутила, поспевая за ним.

– Я мастер уговаривать, – парень обернулся и, подставив свет  фонаря к подбородку, скорчил рожицу, вызвав мой глупый смех и умиление.

Лесная чаща поредела, пока и вовсе не расступилась, выведя на опушку. Луна подглядывала за нами свои бело-синим боком. Максим крутился на месте и водил фонариком по деревьям, явно что-то ища.

– Вот он… Смотри-ка, цел ещё! – радостно воскликнул он, глядя наверх в гущу листвы старого дерева.

Подняла голову, вглядываясь – на высоте почти десяти метров в ветвях могучей сосны увидела днище небольшого домика на дереве.

– О боже, – выдохнула я, и озноб мизерного страха прошёлся по  коже. – Откуда ты о нём узнал?

– Здесь недалеко частные дома. На лето ещё сопляком приезжал сюда к тётке, пока она ещё была жива. С корешом и его братом строили этот дом почти три года. Частенько прятались в нём от его отца-алкаша и буяна.

Теперь понятна суть того тоскливого взгляда, когда проезжали мимо этих мест. Макс провёл здесь своё детство. Детство беззаботного и шального пацана.

Я смотрела на него ребёнком, той девчонкой, что не видела всех этих простых детских забав, приключений, собственного необъятного мира иллюзий и надежд.

– Хочешь туда?

Мужчина полный энтузиазма и восторга заговорщицки подстрекал меня на авантюру, и я была не против. Огонёк детской шаловливой радости, словно давал второе дыхание. Я хочу туда. В этот домик на дереве. На эту безумную высоту.

– Да… Только платье, – и разочарованно закусила губу.

– Скалолазкой быть не обязательно. Постой тут, – вложил мне в руку фонарь, сам же вооружился телефонным фонариком. Поплутал вокруг дерева и выудил ещё два каната, где на конце одного из них была сооружена большая петля. Подёргал его, замысловато манипулируя.

– Механизм немного заржавел, но думаю не свалимся.

– Уверен? – расширила глаза, разглядывая незамысловатую систему.

– Не бойся, не упадём. Садись со мной в петлю.

Выдохнула. Что ж, если полечу вниз, то буду не одинока. Пролезли в своеобразную качелю, сев лицом друг другу. Немного спасовала, соприкоснувшись с ним так близко, но всё мгновенно улетучилось, когда Макс дёрнул за соседний канат, травя наш вверх. Я ахнула от лёгкого испуга и крепко вцепилась в верёвку и в мужчину.

– Лера, подсоби хоть немного, – пыхтя, шутил он, видя моё испуганное лицо. – Ты же тонну весишь.

– Точно потом отправлю головой вниз за это, как доберёмся, – прошипела в ответ.

– То есть в моих же интересах тормознуть здесь? – он остановился и мы забалансировали на пяти метрах.

– Макс! – взвизгнула в мольбе. Дёрнул же меня чёрт купиться на его авантюру!

Он сильней засмеялся и продолжил травить петлю наверх. Достигнув домика, помог взобраться на пол постройки. Половицы угрожающе заскрипели.

– Стой на месте, – сурово велел он. – Домику больше десяти лет. Без меня лучше не ходи. – Сглотнула и вцепилась в доски по бокам. – Сильно на них не дави. Трухля. Древесные черви давно всё тут пожрали.

– Макс! – рявкнула уже сердито.

 Он снова захохотал:

– Шучу я. Местная малышня здесь любит крутиться. За домиком следят лесники. Но без меня всё же не ходи, мало ли.

Утешил. Максим ступил на дно дома, закрепил канат о ветку. Судорожно впилась в его руку. В домике было темно. Мужчина забрал у меня фонарь.

– Стой тут, – отошёл и забренчал досками и железками.

– Макс? – жутковато стоять в темноте одной.

Скрип. Ставни раскрылись, и огромная луна заглянула белым боком в домик на дереве. Тут же что-то чёрное метнулось через голову мужчины, влетело в меня и, срикошетив, упорхнуло вон в окно. Я с перепугу вскрикнула и упала чётко на попу. Желудок скакнул к горлу.

– Фу ты, бешеная! – зло прошипел не менее испугавшийся мужчина и мигом подлетел ко мне. – Ты цела?!

– Д-да, – с дрожью в зубах кивнула я.

– Гребанная птица, – переведя дух, Максим начал хохотать. – Даже я струхнул.

В груди сердце хоть и билось зайцем, но смех так же пробрал и меня… Правда, немного нервный.

Мужчина помог подняться на ноги и потянул к злосчастному окну. Выглянув, открыла рот. Все наши мучения стоили того. Ветки сосен, что повыше, обрамляли великолепное ночное небо, переполненное мириадами звёзд. Бок белоликой ночной красавицы завораживал бело-голубым свечением, выгодно подчёркивая ковёр из верхушек деревьев.

– Здесь просто невероятно, – шепнула я, слегка севшим от восхищения голосом.

– Ты в домике маленького Тарзана, – шутя, осведомил Макс.

– Интересно, сколько Джейн здесь побывало? – сощурив один глаз, вопросила я.

– Ты первая, – спокойно ответил он.

Растерянно запнулась, не зная, что сказать дальше. Посмотрела на него в мягком свете ночной луны и поняла, что снова дико хочу поцеловать эти чувственные губы. Ещё помню их вкус.

Он убрал сухую веточку из моих волос и улыбнулся:

– Сумасшедшая Джейн может быть только одна. Ты первая кто, осмелился забраться сюда со мной ночью да и ещё в вечернем длинном платье.

Я искренне улыбнулась, осознав сумасбродство и единичность своего поступка.

– Да, подобную больше не найти.

Он внимательно смотрел на меня, лицо слегка вытянулось в сосредоточенном взгляде.

– И не надо. Ты одна на миллион, – ладонь его дрогнула.

Я проглотила огромный ком непонятного желания. Макс тяжело выдохнул и, притянув за затылок к себе, затяжно поцеловал в лоб. Ощутила чудовищную борьбу и в его теле. Резко отпустил, словно отталкивая себя как можно дальше и скорее.

– Пора возвращаться, – лицо стало чуть хмурым.

Сглотнула ком досады, но понимала его.

– Да, проблемы нам не нужны, – вторила ему в унисон и на негнущихся ногах вернулась к канатам.

Гуляние в доме шло своим ходом, когда мы вновь въехали на территорию Лейвиных.

– Вы где были? – Боря сурово посмотрел на Макса.

– В аптеку ездили, – не моргнув глазом, ответил мужчина и сунул коллеге под нос упаковку откуда-то взявшейся но-шпы. Вот значит, что он так старательно искал в аптечке, перед тем как отправиться обратно. Я тут же обняла низ живота, симулируя недомогание.

– Когда отлучаешься, нужно предупреждать, – прошипел сердито начальник охраны.

– Виноват, исправлюсь, – развёл мужчина руками.

– Я попросила его, – встряла в рабочий выговор. – Было бы не плохо, Борис Иванович, дорожную аптечку снабдить получше, и тампонами за одно. Мы замучились аптеку искать в этих краях.

– Я Вас услышал, Валерия Дмитриевна. Завтра же исправим эту оплошность, – начальнику охраны явно стало неловко от моих истинно женских проблем – да, не каждый мужик желает обсуждать подобное.

– Спасибо. Сообщите, пожалуйста, моему мужу, что я себя плохо чувствую и хочу уехать домой, – важно попросила я.

Алексей был уже на веселе и на моё недомогание отреагировал спокойно и даже крайне заботливо. Велел Максу отвезти меня – этого и добивалась. Близ дома, попросила парня остановиться у обочины. Выполнил.

– На территории дома сделать этого не получиться, – робко пояснила свою просьбу. – Спасибо тебе за то, что подарил такой чудесный вечер, – и приблизившись и коснулась щеки.

Замер он. Замерла и я. Смотрит на мои губы, слышу стук его сердца. Такой частый и громкий. Всё моё нутро взмолило о поцелуе. О том самом, что он дарил мне сутки назад. Я хочу этого и, знаю, что он тоже. Как сдвинуть эту чёртову невидимую стену? И насколько безопасно её сдвигать?

– Пожалуйста, Валерия, – сипло проронил он, тряхнув головой, и снял машину с ручника.

Боже! Это мучительней, чем ад. Как остановить пьянящий вихрь в голове?! Максим явно в этом сильней меня, раз так уверенно и спокойно реагирует на интимность момента.

Мы въехали на территорию владений моего псевдомужа. Возможность утеряна. Может и к лучшему.

Отстегнула ремень безопасности. Повернулась к дверце машины и дёрнула ручку.

– Сладких снов, Лера, – пожелал Максим и теперь смотрит виновато. Нет, только не так. Не как с маленькой девочкой.

– Доброй ночи, – уронила в ответ и стремительно покинула салон машины.

Лишь переодевшись и приняв душ, заплакала, свернувшись калачиком на постели.

Вернувшийся чуть позже Алексей, в темноте плюхнулся на край нашей супружеской кровати, которую я обязана заполнять собой раз в три-четыре дня. Думая, что сплю, мужчина сгрёб моё тело в охапку и уткнулся носом в затылок. Ощутила его лёгкий поцелуй.

Едва в кровь не прокусила свои губы, чтобы не закричать от невероятной обиды на всё происходящее в моей чёртовой жизни.

Глава 4. Супруги

МАКСИМ

Забрать босса с праздничного мероприятия попросил Семёна, с которым уже успел немного сдружиться и даже устроить спарринг в спортзале у Гончаровых. Я не мог сесть с хозяином в салон одной машины, одновременно, думая о его жене. Давно убитое мной чувство засвербило внутри, когда смотрел вслед уходящей девушке в золотом платье, с которой провёл наедине уже второй вечер.

Ну почему ОНА?! Столько баб на земле, но из миллиарда именно Валерия просочилась в щелочку железной дверцы, что так надёжно охраняла сердце. Провал. И самое волнующее это понимание, что с ней происходит тоже самое. А ведь договаривались о другом. Кто бы из нас знал на тот момент, что она станет моей хозяйкой, а я её подчиненным. Ирония судьбы какая-то, причём довольно извращённая.

Спрашивать девушку о странных взаимоотношениях с мужем язык не поворачивался. Да и не обязана она мне всё это объяснять. Секс без обязательств на то и был предусмотрен. Получили, что хотели и разбежались. Правда, что-то пошло не так.

Неприятная сцена в кабинете хозяина так и стояла перед глазами, вызывая во мне бурю противоречивых эмоций. Как он тащил её, выворачивая руки, как толкал на всеобщее позорное обозрение. Хотелось его самого наградить оплеухой покрепче, а девушку обнять и утешить.

Нет, Макс, у тебя совершенно иные приоритеты в жизни. Да и спать с замужними бабами не в твоём стиле. Пусть живут, как жили раньше. Это больше не твоё дело.

Переоделся и поспешил в хозяйский спортзал. По вечерам здесь разрешались тренировки, так как босс следил за физической и боевой формой личной охраны. От меня досталось боксёрскому мешку. Напал на него с настоящим остервенением до боли в руках и спине, пока без сил не шлёпнулся пятой точкой на пол, тяжело переводя дух. Помогало мало, в голове по-прежнему Валерия.

Жена моего нового босса! Ну твою ж мать! Подфартило-то как! И во всём этом был огромный вопрос – как можно быть супругами без секса друг с другом? Что это за брак такой?

Пообщавшись невзначай со своими коллегами и подслушав части бесед, понял, что все здесь уверены в полной идиллии между хозяевами. Ну, придуривается иногда жёнушка, с кем не бывает, но они любят друг друга и вполне завидная семейная пара.

Ха! Как бы ни так! Любила бы, не просила ласки у другого, не говоря уже об остальном.

Блядь, по сути, это даже и изменой-то не назвать! Что это у них? Брак по расчёту? Или Алексей Николаевич, простите, импотент? А если и так, она же наверняка знала об этом и понимала на что идёт. На дурочку или самаритянку точно не тянет.

К вечеру первого рабочего дня убедил себя не совать нос куда не следует. Здесь хорошие деньги и к тренировкам отнеслись благосклонно. Не порти снова себе жизнь из-за "дырки", но, увидев Валерию среди богатых индюков, неожиданно ещё больше приблизился к ней душой. Она хоть и была шикарна в новом платье, но не котировалась со всей этой избалованной знатью. В ней не нет той испорченности и спеси, что дают дамам деньги. Девушке куда интересней с простыми людьми – кухарка Варвара, ползанье на четвереньках по земле, собирая зелень, а теперь ещё и лазанье на высоченное дерево в вечернем платье.

Молчу уже о том, что руки до сих пор чувствуют трепет её тела. Неумелые ласки на моей коже. Закрывая глаза, видел пухлые губы, приоткрытые для поцелуев. Благоговеющий небесный взгляд из-под пушистых ресниц. Я не помню, когда на меня в последний раз так смотрели. Не помню, когда в последний раз мечтал о таком взгляде.

Господи, ну где ж мы раньше-то были?! Как всё это некстати. Нет, нельзя! Валерия – запретный плод. Она жена моего босса, влиятельного и уважаемого человека в богатых кругах. Как бы мне не хотелось её, как бы девушка не смотрела на меня – НЕТ. И точка! Хочет секса, пусть снова провернёт тот же трюк с кем-нибудь другим. Другой?.. А вот от этой мысли по мышцам поползла ярость. В чьих-то чужих и похабных руках? Да блядь!

Утро выдалось пасмурным, кропил дождь, нагоняя ветки и опавшую листву холодным северным ветром на очищенную подъездную дорожку. Погода шептала о ненастье, что оказалась не помехой для странных гостей Алексея Николаевича. Борис Иванович велел не высовываться и не шастать по территории дома, а также быть готовыми к непредвиденным ситуациям. Что за ситуации, спрашивать не имело смысла. Вся делегация проследовала в хозяйский кабинет и надолго закрылась там.

Мне достался первый этаж дома и кухня. Варвара Петровна суетилась с обедом, бурча себе под нос. Я же угрюмо грыз яблоко и наблюдал за ней.

– Вечно притащит своих головорезов и сидит с ними часами. Житья не дают совсем, бесы!

– Головорезы? – переспросил без особых эмоций. – Босс у нас что шишка криминальная? – шутливо добавил я, но лицо поварихи в ответ мне не понравилось.

– Меньше знаешь – лучше спишь. И вообще, к хозяевам суй нос поменьше, а то живо выставят.

– Я что на Буратино похож? – обиженно фыркнул, вонзив зубы в тушку яблока.

– Не похож, но и меня старую не обманешь. Вижу я, как ты на Лерку смотришь.

– Как? Красивая жена у хозяина, вот и любуюсь, – раздраженно отложил яблоко – аж аппетит испортила. – Тёть Варь, я хоть кобель ещё тот, но у меня нет привычки зариться на чужое.

– Кобель, – хмыкнула Варвара Петровна. – Дай Бог, чтоб так, – она тяжело выдохнула и села, посмотрев на часы.

– А давно они женаты? – придал вопросу, как можно больше простоты.

– Пять лет назад свадьбу сыграли. Лерочка дочка Дмитрия и Илоны Филатовых. Друзья они были с Алексеем Николаевичем как по бизнесу, так и по жизни. Когда родители её в аварии погибли, Лёша взял опеку над ней и её братом, привёз в этот дом. Лере тогда лет пятнадцать было. Страшный год был, как сейчас помню.

Вскинул на повариху изумлённый взгляд. Алексей Николаевич – опекун? И что за брат? Почему о нём мне никто не говорил?

– У Валерии есть брат?

– Ох, – Варвара Петровна горестно махнула рукой. – Умер он в том году. Молодой ещё совсем. Лежачий по неврологии. Родился такой. Болезнь прогрессировала. Валерия очень боролась за него, и Алексей Николаевич денег не жалел, но всё равно. Сожрал парня недуг. Пока Алёша заботился о детках своего друга, и полюбила его Лерочка, да и он тоже к ней всегда с большим сердцем. Раздражает лишь иногда, но, думаю, Лерка всё из-за смерти брата никак не отойдёт.

Полюбила? Как же хорошо тогда Лера играет свою роль. И зачем? Если Алексей Николаевич друг её отца, неужели, не отпустил бы? И если сердце такое прям большое, отчего держит возле себя, как собачку? Не вяжется.

– Ну сколько они там будут? – отчаялась тётя Варя. – И Лерка ещё ни крошки в рот не взяла.

– А завтрак? – удивился я.

– Спать она хотела. Люба говорит, что отказалась, даже дверь не открыла.

– Отказалась? – задумчиво повторил я. – Тёть Варь, давайте мне, я отнесу.

– Белены объелся? Не велено разгуливать по дому, – запричитала женщина.

– Я новенький, – парировал в ответ. – Простят ещё разок. Давайте суп.

Варвара Петровна испуганно засуетилась с подносом.

– Ох, Максимушка, ты там только аккуратней. На втором этаже налево и до конца. А если она и тебя не пустит?

– Голод не тётка, пустит, – утрамбовал на поднос приборы и хлеб. Варвара поставила суп.

– Погоди, соку налью ещё…

В коридорах царила тишь да гладь. Разговоров из кабинета тоже не было слышно, поэтому старался идти бесшумно и быстро. Воровато поскрёб в комнату Валерии, надеюсь, не перепутал лево с право.

– Обед, – оповестил негромко, но за дверью ноль реакции. – Лер, живее открывай.

Видимо, распознав мой голос, девушка мигом распахнула дверь и буквально за грудки втянула внутрь комнаты.

– Ты бессмертный что ли? – ошеломлённо и чуть испуганно прошипела хозяйская жена и предусмотрительно закрылась на шпингалет. – Лёша по головке тебя за такое точно не погладит.

– Как это? – хитро посмотрел на неё. – Я спасаю его любимую супругу от голодной смерти.

Поставил поднос на туалетный столик и, выпрямившись, окинул комнату любопытным взглядом – на стене гитара, на полке несколько картин, глиняные горшки, аудиодиски, ноутбук, за шкаф заткнут скейтборд и велосипед. Комната больше напоминала комнату подростка, чем жены богача.

– А где постер с группой Ранетки? – саркастически улыбнулся я, подтрунивая.

– Ты про них? – в той же манере усмехнулась Валерия, открыв дверцу шкафа – на меня уставилось суровое лицо Тилля Линдеманна и его группы Рамштайн. Я, похоже, точно влюбился.

Лера разглядывала еду на подносе, а я уже разглядывал её – коротенькие шорты, туника, волосы убраны в конский хвост. Лучше не смотри. Огляделся в поисках места, куда можно притулить свою филейную часть. Не найдя, плюхнулся на какой-то вычурный сундук, который под моим весом тут же угрожающе скрипнул.

– Он достался тебе от прабабушки? – опасливо спросил я.

– Нет, его Гриша сколотил для саженцев, но я выклянчила, потом отшкурила и покрасила. Круто получилось?

– Тебе явно скучно в этом доме.

Лера поникла и бесцельно помешала ложкой суп.

– Нахожу себе занятия. Варваре Петровне помогаю по кухне, Любе в доме…

– … Грише в огороде, – ввернул я, вспомнив её прелестную стойку в саду дома.

– А ты шпионишь, – парировала девушка.

– Точно. Кстати об этом. Что за кипиш такой, не вылезать из норок, когда те парни приходят в ваш дом? – Валерия помрачнела и углубилась в трапезу, не желая отвечать. – Лера, из всех вместе взятых в этом доме, я знаю о семье Гончаровых гораздо больше остальных.

– Ничего ты не знаешь, – красотка раздражённо посмотрела на меня. – И не должен был знать. Блин, Макс! Я нарочно нашла тебя в соцсети, чтобы один раз и всё. То, что это было в отеле – вообще супер. Так не найти ему потом концов. А в результате, что? Теперь ты не только работаешь на моего мужа, но и сидишь в комнате его блядуньи-жены.

– Сложно наставить рога тому, кто тебе не муж, – понуро оспорил я.

– Муж по всем документам.

– Да, но про брачную ночь вы явно не в курсе.

– Тебе лучше уйти, Максим, – и сердито подняла на меня глаза.

– Вас богачей и вправду хрен поймёшь, – процедил я, поднимаясь с сундука.

Однако, в дверь комнаты резко и неожиданно долбанули так, что косяки плачевно скрипнули.

– Лера, открывай немедленно! Валерия?!– новый нетерпеливый удар, но менее мощный.

Без малейшего сомнения, это её благоверный и, судя по голосу, явно злой, как собака. Надеюсь, не из-за меня. Валерия в ужасе подскочила с места и, схватив в охапку, толкнула мою тушку к шкафу, шёпотом умоляя схорониться и не высовываться, чтобы ни произошло. Правильно, дразнить судьбу сейчас чревато. Спрятался внутри, наблюдая за происходящим в щель.

Девушка трясущимися руками натянула наушники на шею и, контрольно осмотрев комнату, открыла щеколду. Дальнейшего не ждали ни я, ни она. Хозяин дома со всего маха заехал жене по лицу. Лера взвизгнула и рухнула на пол, держась за щёку. Не знаю, что меня удержало остаться в укрытии – шок или моё обещание не глупить. Титаническими усилиями вцепился в дверь шкафа. Не лезь, иначе будет только хуже!

– Ты поганая дрянь! – зарычал в гневе Алексей Николаевич, приближаясь к супруге, пока та испуганно ползала от него к изножию кровати. – Это сделала ты, сука! Из-за тебя убили моих людей!

Убили?! Тело свело, как от желания прикрыть несчастную от побоев, так и от желания понять суть обвинений.

– Хотела меня пришить, мразь?! Всё паиньку из себя гнёшь, но ножом прямо в спину?! Отвечай! – схватил несчастную за плечи и тряхнул так, что у девушки клацнули зубы.

– Убить тебя? – гневно зашипела она и взгляд девушки выразил искреннее и неподдельное презрение. – Я каждую ночь могу преспокойно вонзить тебе нож в сердце, когда ты спишь со мной в супружеской, кретин! Мысли лучше!

Лера сейчас абсолютно не боялась его, либо ей больше нечего терять? Её слова чуть охладили мужчину, и он, отпустив жену, выпрямился.

– А что тогда? – в глазах Алексея Николаевича теперь читалась горькая досада и осуждение. – Снова глупая месть? Отыгрываешься до сих пор? У Олега, между прочим, остались жена и маленький ребёнок. Не тошно тебе будет жить с этим?!

И вот тут понял – охранник, который погиб, а на его место принят я. Ни хрена себе! Выходит это заслуга Валерии?!

– Никто не должен был погибнуть! – вдруг истерически вскричала девушка, и из её глаз потекли слёзы. – Я заказала саму себя! Понятно тебе, идиот?! Он пришёл меня убить! Слышишь?! Только меня!

Валерия ударила мужа в грудь, но, словно срикошетив, отлетела обратно к кровати и, зарыдав, уткнулась лицом в пол.

Мы оба смотрели на неё в тихом ужасе. Алексей пошатнулся и осел на постель, о чём-то думал, глядя в пол мимо супруги, а затем устало произнёс:

– Я уже несколько лет пытаюсь дать тебе нормальную жизнь, но, если бы ты только сама этого захотела…

– Пошёл к дьяволу, убийца! – прошипела в лютой ярости Валерия, не дав ему договорить.

Мужчина почти зарычал от бессилия и, сердито поднявшись, вышел вон из покоев, громко хлопнув дверью. Лера всхлипнула и, уронив лицо в ладони, предалась горьким слезам, свернувшись калачиком.

Я пока не мог полностью понять, что это сейчас было между "любящей" семьёй, но видеть девушку в подобном состоянии сверх моих сил. Вышел из укрытия и, предварительно задвинув щеколду, подобрал плачущую Валерию с пола. Сел с ношей на кровать и прижал к себе.

– Тише, не плачь. Всё. Тш-ш, – касался губами лба и виска и укутал в свой кокон, укачивая как маленькую и ожидая, когда девушка успокоится.

Спустя некоторое время бурный поток стих, а девичье тело прекратило вздрагивать и дрожать. Она замерла, покоя голову у меня на груди.

– После всего услышанного тебе лучше уволиться, – это, скорей, просьба, чем совет.

– И правда так думаешь? – сурово посмотрел на неё, подняв заплаканное лицо за подбородок. Кивок.

Ну уж нет! Я слишком многое сейчас здесь увидел и услышал.

– Я не знаю, что у тебя за контра с мужем, но после всего, что сейчас тут было – хрен теперь уйду. Суицидом заниматься я тебе не позволю, малышка. И я бы сам тебя за такие проделки отметелил, правда не так жёстко.

– С тобой бы я о подобном не думала, – и пристально посмотрела на меня.

Провела ладонью по щеке и остановила пальцы на моих губах. Ток прошёлся по мышцам. Моментом вспомнилось, как это сладко целовать её, сжимать в своих руках и умело владеть этим телом. Полностью зомбированный умопомрачительной близостью с ней не мог пошевелиться. Поцеловал в ответ подушечки пальцев, даря их холоду тепло своего дыхания. Валерия прильнула ещё плотнее. Снова этот трепет женской фигурки такой заразительный и интригующий. В канаву все принципы, когда она так близко и так желанна.

Нет! Твою ж мать!

Опомнился и тут же поднялся, пересадив её с колен на кровать. Бросился к дверям, выпалив:

– Чёрт тебя дери, Лера… Прости, – и вылетел из комнаты, стараясь не смотреть на неё.

В окне коридора видел, как гости Алексея садятся в машину и поспешил на кухню.

– Господи, – бледная тётя Варя держалась за сердце. – Чего ты так долго? Хозяин увидел тебя в её комнате? Я слышала крики.

– Меня не видели. Всё в порядке, – успокаивающе приобнял женщину за плечи.

– У меня аж сердце в пятки ушло.

– Кричали не на меня. Это наши супруги так "любили" друг друга, – сердито буркнул я и совестливо зыркнул на кухарку, оспаривая её лестные самовыводы о семействе Гончаровых. – Ладно я пошёл работать.

И устремился во двор к сторожке, стараясь прогнать из мыслей увиденное, но чёртов небесный взгляд, как завеса от всего мира и не позволяет забыться.

Глава 5. Годовщина

ВАЛЕРИЯ

Десять лет назад

Я здесь уже вторые сутки. Мёртвое тело до сих пор покоится на коленях. Несколько попыток увести меня или забрать труп потерпели неудачу. Одному смельчаку прокусила в кровь руку, второго наградила между ног. Бить или использовать любую другую силу он запретил. Его стратегией мог быть либо измор, либо беседы со мной, что тоже близилось к краху.

Не переставая, смотрела в стеклянный взор мертвеца, периодически впадая то в транс, то в тихую истерику. Тело покойного давно пошло трупными пятнами, распухло и начало источать зловонный запах, который меня мало волновал. Веки его стали непослушны и закрыть их давно не представлялось возможным. Я всё время пыталась уловить незаметный вдох, выдох или стон, любое движение, которое опровергнет факт необратимой утраты.

Петли дверей слегка скрипнули, но оглушили всё нутро, набатом отдаваясь в голове. Тот, кому я прониклась когда-то детским доверием сейчас вошёл в комнату и опустился на колени напротив. Смотрит с виноватым сочувствием. Рисует на своей мимике сожаление. Ложь! Лицемерие! Мразь!

– Я распорядился отправить Вашего брата в лечебницу. Ему ничего не грозит, кроме хорошего и комфортабельного лечения.

Умолк. Смотрит на труп, что сжимаю судорожно в руках.

– За мать? Так вышло, простите, – взамен лишь мой безразличный взор. Я не реагировала на него ни одной мышцей и это явно нетолько удручало его, но и раздражало. – Лера, я могу помочь… Вас не тронут, обещаю.

– Убирайтесь! – гневно процедила я, в очередной раз пронзая убийственным взглядом. Будь в моих руках, хотя бы намёк на оружие – пилочка, ножницы или даже подушка – то не раздумывая, пустила бы в ход.

– Валерия, Вы нужны своему брату! – настойчиво смотрит своими чёрными глазами, буравя насквозь.

Теперь так? Хренов ублюдок… Лишил нас самого ценного в жизни, а теперь пытается давить на совесть и чувство долга. Не тебе говорить мне об этом, сволочь!

– Если Вы не согласитесь пойти со мной, мне придётся убить Вас, а после, возможно, и Вашего брата. И я не смогу ничего изменить. Прошу, Вас, Валерия… Идёмте со мной. Я не хочу больше смертей. Пожалуйста…

Смерть?! А какая она? Там ведь проще, спокойней… Больно лишь в начале. Пара секунд, и больше ничто и никогда не омрачит твою жизнь, не располосует душу в мелкую лапшу.

"Вы нужны своему брату", – его слова звоном врезаются в сердце, терзая сильней, чем несправедливая смерть моих любимых… От ЕГО руки!

Посмотрела снова в глаза мертвеца. Мутная роговица ничего не скажет мне, не поддержит и даже не осудит. Это тело теперь пустой сосуд, что так не может отпустить моя душа. Мясо без чувств, движений и мыслей.

Они давно уже не здесь. Возможно, там наверху. Смотрят на свою дочь и умоляют быть сильной ради них, ради своего брата. Сильной… Я смогу. Обязана…

– Я люблю тебя, папуль, – но тело сдаётся, обретая пустоту. Слёзы хлынули по лицу горячими реками, и я обессиленно уткнулась лбом в окровавленную грудь.

Алексей Гончаров, по кличке Тесак, убивший моих отца и мать, поднялся, отодрал от убитого тела и, прижав к груди, унёс от него навсегда… И я позволила ему это сделать.

Наши дни

После омерзительной сцены, которую вынуждено наблюдал Максим, целую неделю старалась не попадаться в поле его зрения. След от рукоприкладства мужа фиолетово-голубым отблеском зиял на щеке, и я всё время всячески старалась загримировать сие безобразие. Тщетно – приличный отёк палил всю маскировку.

Алексей избегал меня, не появлялся в супружеской даже по расписанию. Вы подумайте! Неужели, стыдно?! Однако, видимо, получив нагоняй от Варвары Петровны, которая первой и увидела мой боевой раскрас, появился в комнате спустя три дня после экзекуции. Понуро наблюдал, как пытаюсь замазать фингал тональным кремом. Заметив мужчину в отражении зеркала, остановилась и исподлобья уставилась на него.

Подошёл и присел на корточки возле, принудительно повернул лицом к себе, разглядывая плоды своих рук. Резко и тяжело выдохнул и поцеловал в губы – коротко, крепко, но многозначительно. Захотелось, чтобы на его месте сейчас был Максим.

– Прости меня, – крепко обнял. Слышу стук ледяного сердца. Оно так умеет?! – Я и правда зверь, – добавил горько. Руки гладили мои волосы и спину. Отстранился, снова смотрит в глаза, взяв моё лицо в руки. – Как только смерть станет для тебя истинным раем, я самолично пущу тебе пулю в лоб, клянусь. Но сейчас это глупо, Лера. Ты под моей защитой, пусть и ненавидишь меня, но, пока я жив, тебя не тронут.

– Лёш, – бросила на него взор, умоляющий больше не продолжать.

С силой сцепил челюсть и, поднявшись, ушёл снова сотрясся косяки. Если будет продолжать в том же духе, то дверь скоро развалится на части.

Ещё спустя несколько дней синяк почти исчез, оставив лишь не эстетичную желтизну, которую наконец смогла скрыть под маской макияжа. Пришла в кабинет мужа в чёрном одеянии и очках. Увидев меня и глянув на настольный календарь, мужчина всколыхнулся:

– О боже, я и забыл совсем, Лерочка! Зараза! – безмерно виноватое лицо.

Забыл, и немудрено. Сегодня годовщина смерти Вали – моего родного и тоже теперь почившего брата. Муж вскочил, выйдя из-за стола, обнял меня. После последней ссоры, Алексей старался быть предельно нежным и заботливым. Поздно, милок.

– Ради бога, прости меня, дорогая, но не могу отложить встречу. Я такой остолоп.

Можешь так не расстраиваться. Горевать не буду, если не поедешь, но вслух сказала другое:

– Разреши тогда Варваре поехать со мной.

– Да, конечно. Рита займётся сегодня готовкой. Так же распоряжусь, чтобы Борис Иванович выделил вам сопровождение.

– Спасибо, – гордо отвесила кивок.

Для сопровождения начальник охраны выделил нам Павла и Максима. Последний сидел в машине впереди на пассажирском, Варвара Петровна доводила себя до ума перед зеркалом в доме, а Паша курил чуть поодаль от автомобиля, стараясь не попасться мне на глаза, так как в доме присутствовал жёсткий запрет на сигареты. Бедолага, даже не в курсе, что мне чихать на это.

Опустилась на заднее сидение и, стараясь не поднимать головы, оправила складки пиджака.

– Привет, – Максим мягко улыбался мне, оглянувшись назад.

– Привет, – вежливо кивнула, но в груди тут же знакомо заныло.

Я скучала по этой улыбке, по глазам, по ямочке на подбородке. Господи, да по всему, чем владел этот мужчина. Руки слегка задрожали, и, чтобы скрыть компрометирующие меня факт, сцепила их в замок, с целью хоть немного унять.

– Как ты? Давно не видел тебя.

– А я тебя, – сухо ответила, вытянув шею в аристократическую длину и подняв чуть выше голову. Он не должен понять, что думала о нём, не должен знать о сумбуре в душе. – У меня всё хорошо. Тебе как работается в доме?

– Неплохо. Я сейчас усиленно готовлюсь к важному бою. Ушёл аж с головой. С работы сразу на тренировку. Времени, можно сказать, совсем не остаётся.

Зачем ты смотришь так виновато? Так, словно предал или бросил. Так, будто обязан мне чем-то и не выполнил свой долг. А эти слова? Словно хочет оправдаться. Это лишнее.

– Хорошо. Ты молодец. Уверена, что у тебя всё получится, – безынициативно уронила в ответ, выдавив дежурную улыбку.

Но его не обманешь. Смотрит недоверчиво и… С жалостью?!

Кухарка плюхнулась рядом со мной, вынув от горьких выводов. В чёрном одеяние и платке, на носу стильные тёмные очки, на руках кружевные митенки. Женщина протянула мне такой же чёрный шифоновый шарфик и упаковку бумажных салфеток. Да, милая Варвара подготовилась на славу.

Павел сел на водительское, сразив всех шлейфом от сигаретного дыма, который опрометчиво зажевал мятной жвачкой.

– Павлуша, в церковь надо ещё за свечками заехать, – спохватилась Варвара Петровна.

– Там на кладбище есть часовня. Заскочим по дороге, – ввернула я.

– Вот и хорошо, – Варвара ласково похлопала меня по руке, увы, видя моё каменное лицо, она приняла это на свой лад. – Ну не злись на Алёшу. Он завтра обещался заехать к Валентину. Ты же понимаешь, что твой муж занятой человек.

Боже, Варечка, заклинаю не говори мне ничего о нём! Но, выдавив лучшую из своих фальшивых улыбок, приобняла сердобольную повариху.

– Я всё понимаю, Варвара Петровна.

Кухарка вздохнула с чувством выполненного долга, задумчиво глянула на дорогу и вновь переполошилась:

– Максимка, а корзину-то забыли на кухне! Я ж собрала съестного, чтобы помянуть. Ой, голова дырявая! Вернуться надо…

– Спокойно, тёть Варь, – Макс не удержался от улыбки. – Корзина давно в багажнике вместе с лопатой и бутылью воды.

– Ох, спасибо, дорогой. Аж сердечко зашалило, – и Варвара Петровна принялась обмахиваться платком.

Актёрские данные у нашей любимой стряпухи всегда были на высоте, поэтому я и Макс обменялись понимающими и чуть смеющимися взглядами.

Очередной крючок запретного счастья дёрнул за жилу. Мне нравится в нём буквально всё – озорной прищур, открытая улыбка, прокол на ухе от ношения серьги в прошлом, манера потирать костяшки пальцев. Этот парень смог воплотить в себе всё, о чём я мечтала когда-то в свои пятнадцать. Всё чего меня лишил супруг, придя в мой дом и отобрав то, что было так дорого и мечту в придачу.

На кладбище, как и положено, тихо, спокойно и умиротворённо. Дневное солнце в зените и весело проникает своими лучами сквозь вату пушистых облаков. Всё шептало о прекрасном дне, но три фигуры, медленно идущие меж мемориалов и оград, не замечали этих радостных мелочей. Правильно ли? Мы в спальне, где спят вечным и безжизненным сном дорогие сердцу люди. Только их лица с мраморных памятников и фотографий смотрели на нас и на этот прекрасный, но жестокий мир. Все такие разные, красивые и так спокойны – их беды, страдания, ошибки закончились, как и радость, и счастье, и любовь. Всё прошло, как и она сами.

Глянула на Максима, который шёл за нами следом между оградок. Он вглядывался в памятники и тоже о чём-то думал. Губы его иногда сильно сцеплялись, если он проходил мимо могил с молодыми людьми или вовсе мимо детских захоронений.

Валентин Дмитриевич Филатов – слева от моего отца. Правее Илона Сергеевна Филатова. Мамочка! Проглотила огромный ком, веки защипало от горячих слёз. Наступит ли когда-нибудь тот день, когда, придя сюда, я не буду плакать? Когда буду говорить им, что у меня всё хорошо? Когда на душе станет мирно и спокойно?

Втроём принялись прибирать мемориал. Тётя Варя протирала мраморные плиты и оградку тряпочкой, я же пропалывала клумбу с многолетними цветами. Репей и крапиву глубоко проросшую в почву, Максим подкапывал и убирал в кучу, которую после свалил за деревом, где не было захоронений. Закончив облагораживать территорию, возложила букет роз на постаменте родителей, а на памятник брата поставила оловянного солдатика.

– Валюша коллекционировал их, – слышу, как Варвара шепчет мужчине. – Антикварные. Не помню, как называется…

– Канониры, – пояснила я. – Начало двадцатого века. Германия. Немцы расписывали каждую игрушку вручную. Этого солдатика не хватало в коллекции, потому что его глупая старшая сестра стащила игрушку, чтобы поиграть и забыла вовремя вернуть.

Мысль увела в прошлое, когда мне одиннадцать, а брату восемь. Родители ищут его солдатика, а я, испугавшись наказания за то, что взяла без спроса, солгала. Спрятала своё преступление там, где никто никогда не найдёт. Так и случилось. Теперь сама нашла в старых вещах за подкладкой девчачьего кошелька, в котором хранила коллекционные монеты.

– Он так и не узнал правду, – горько уронила я, глядя на солдатика.

– Думаю, он знал, – вдруг произнёс Максим и, взяв игрушку в руку, протянул мне обратно. – Он просто подарил тебе его, чтобы этот солдатик приглядывал за старшей сестрёнкой.

Сдерживать слёзы стало невмоготу. Дрогнувшей рукой приняла солдатика и, сжав в ладони, тоскливо приложила к груди, словно обнимая брата. Кухарка погладила мою понурую спину и перекрестилась.

– Надо помянуть, – и принялась раскладывать конфеты, печенья и хлеб. Максиму всучила свечи, веля поджечь фитили, я же не сводила глаз с фотографий на памятниках.

Боль с каждым приходом сюда была невыносима, но сегодня мне больней ещё на одну жизнь. Простите меня, мои любимые. Простите за то, что не с вами. За то, что отдала свою душу не вам, а вашему убийце. Я слабая… Но я смогу. Рано или поздно, но справедливость будет за нашу погубленную семью.

– Лерочка, может хочешь побыть с ними наедине? – Варвара, как всегда сентиментальна, но да, я хочу говорить с ними вслух, без посторонних ушей и глаз – только я и моя семья.

– Если возможно? – робко глянула на Максима, который отчего-то нахмурился.

– Конечно, дорогая, – Варвара Петровна тут же поспешила прочь, потянув за собой уперевшегося мужчину. – Отойдём, Максимушка. Там пока постоим…

– Не очень хорошая мысль, – он заметно занервничал.

– Будет тебе! – скороговоркой запричитала повариха. – Тут мёртвые кругом. Кого бояться? Просто чуть дальше уйдём и всё. Это недолго.

Женщина настойчиво повела его подальше от места захоронения семьи Филатовых.

Голоса стихли, и всё окружающее наполнили звуки леса и гул в моих висках. Присела возле мамы, погладив фото.

– Мам, – смотрела на мягкие черты лица. Впервые захотелось не жаловаться ей, а рассказать о чём-то хорошем, чудесном. – Я, кажется, влюбилась.

Краска стыдливой девчонки тут же наполнила щёки, словно признаюсь ей вживую.

– Это и правда прекрасно. Всё, как ты рассказывала. Ты так же любила папу, да? – но мне никто не ответит. – Мамочка, как же мне нужен твой совет… поддержка. Мне очень плохо без тебя, – закусила губу и прошлась кончиками пальцев по материнской улыбке.

Во время откровения оглохла и ослепла, не замечая, как ситуация вокруг меня накалилась. Тёмная пронырливая тень мелькнула средь оградок, подобно чёрной фурии или ветру. Услышала лишь издалека громкий отчаянный вопль Максима:

– Лера, сзади!

Успела повернуть только голову и на меня тут же обрушился жестокий удар. Потеряла себя в пространстве, телом ощущая, как мою субстанцию взгромоздили на плечи. Картинка восстановилась не сразу. Звон в голове, тело в невесомости, живот ухает от того, что вишу на чьём-то плече, пока меня передислоцируют в другую сторону кладбища, искусно виляя меж оградок и могил. Память вернулась на пятой секунде пробуждения, когда слух оглушил громкий выстрел, эхом разнёсшийся по округе. Его преследуют?! Макс!

Второй выстрел заставил вскрикнуть и зажмуриться, но поняв в кого летят пули, тут же в ужасе распахнула веки, моля всех святых, чтобы похититель промазал. Фигура Максима виляла среди гранитных мемориалов, укрываясь от щедрых пуль врага.

Ещё выстрел, и в ужасе завопила, видя, как патрон попал в цель.

– Макс! – и не помня себя от страха, изогнулась, чтобы впиться зубами недругу в затылок. Металл крови почувствовала на языке.

Похититель заорал и скинул ношу с плеча, перехватив за волосы. Адреналин гнал кровь по венам, веля не ослаблять натиск – со всей силой воткнула каблук в носок его ботинка. Мат и незнакомое наречие. Мощный удар по лицу отбрасывает меня на мраморную плиту, тараня её лбом.

Воссоединяя картинку, вновь увидела Максима, который в два мощных прыжка настиг моего похитителя. Счастье и облегчение заполнили грудную клетку. Живой! Слава богу, живой!

Мужчина мастерски крутился среди могил, как волчок, то нападая, то отражая удары противника. Кувырок, удар ногой в висок и шею, прокрут в партере по ногам. Но недруг тоже оказался не из робких. Ловко увильнул из партера и пошёл на таран, втесав Максима в памятник. Проехался его головой об угол, раскроив мужчине бровь, молниеносные тычки в переносицу, губу и скулу. Макс удачно выставил блоки левой рукой, а правой несколько раз мощно въехал противнику по незащищённым рёбрам, согнув оппонента пополам. Удар коленом в переносицу, распрямляя врага, и конечный апперкот снизу в челюсть. Противник брызнул изо рта кровавым фонтаном и, взмахнув руками, рухнул спиной прямо на острые колья ограды. В ужасе зажмурилась, не желая видеть конец нокаута. Хрип смерти совсем рядом со мной.

Максим убил его?! Но почему даже не осуждаю? Человек, что небезразличен мне, только что спас мою жизнь, которую сама давно не берегу, и я впервые рада этому?! Из-за НЕГО?! Потому что совершенно точно прочла в этих глазах – мужчина спасает именно меня, а не супругу своего хозяина.

Вскочила и со всех ног бросилась к нему. Максим поймал моё лицо в ладони, судорожно осматривая.

– Ты цела? Чёрт, думал уже не успею.

Избитый и весь в крови мужчина, стоял между могилами и крепко сжимал меня в объятиях. Обняла в ответ, но тут же отпрянула, поняв, что причиняю ему боль.

– Тих… легче, – Максим болезненно сморщил лицо, кренясь влево. – Эта, паскуда, мне бок прострелила.

– Обопрись на меня, – велела я, перекинув его руку через плечо и преосторожно повела к машине. На полпути мужчину перехватил на себя взявшийся из ниоткуда Павел. Знать бы, где он был всё это время?

– Ему нужно в больницу, – кусая пальцы, отрапортовала я.

Варвара Петровна уже рылась в аптечке и в панике охала.

Паша облокотил Максима на капот и задрал рубашку. Содрогнулась от такого количества крови, а сердце болезненно сжалось. Казалось, что сама чувствую его боль.

– Порядок, по касательной прошла. Жить будешь, – Паша грубо пропальпировал рану, словно выжимая из Макса звуки мучений. – Дома Борис Иваныч залатает. Ты сегодня прям герой, брат, – и одобрительно шлёпнул его по щеке. – Валерия Дмитриевна, мне нужно подчистить всё и сообщить о трупе. Вы, пока не могли бы?.. – Не договорил, надеясь, что сразу пойму.

– Да, Паш. Пересади его на заднее только.

Мужчина помог коллеге сесть в машину, а сам помчался к месту преступления.

– Ты убил этого ирода? – Варвара причитала под руку, пока я пыталась заняться раной Максима.

– Да, – мой спаситель слегка улыбнулся улыбкой больше похожей на оскал.

– Правильно, правильно. Хотел умыкнуть нашу Лерочку. Я бы тоже добавила ироду пару пинков…

– Варвара Петровна, там вода в багажнике должна быть, принесите, пожалуйста. Рану нужно промыть, – мне не терпелось её отвадить.

– Ой, да нет же. На могилке остался баллон, сейчас принесу, моя хорошая. Погоди чуток.

И женщина поспешила обратно к месту захоронения моей семьи. Некрасиво получается, но совестью загрызу себя позже.

Макс сцепив зубы, сдержал стон боли от антисептика, а потом вздрогнул, когда я осторожно подула на рану. Приложила к ней чистую марлю, посмотрела в глаза. Правый заливала кровь из рассечённой брови. Вторую ветошь приложила уже сюда.

– Теперь Лёша с тебя пылинки сдувать начнёт после всего этого, – пророчила я, усмехнувшись.

Но сильные и любимые руки внезапно пленили затылок и, притянув к себе, и мужчина горячо впился в мои губы. Жар его тела опалил каждую клеточку. Дыхание слилось с моим и стук сердец ушёл в единый ритм. Всё вокруг тут же растворилось, исчезло и стало несущественным. Где я? Кто я? Запустила ладонь в его волосы на затылке, слегка сжав в кулаке. Невероятно сильно желала прижаться к нему, слиться в единое целое, но мозг предупреждающе отбивал, что любимый мужчина сейчас ранен.

– Я вдруг безумно испугался, что потеряю тебя, что больше никогда не смогу поцеловать, – горячо зашептал он, гладя меня по щеке.

Застонал от моего неловкого движения и, к счастью, вовремя. К машине вернулась Варвара. Мы чуть отстранились друг от друга, с трудом скрывая трепет от былой близости.

Вдвоем с кухаркой прополоскали из бутылей ветошь от крови. Умывала прохладной жидкостью лицо своего любимого героя. Рассечённая бровь продолжала кровить, но уже несильно. Марля на боку размеренно впитывала кровь. Да, ему нужна медицинская помощь, которую отчего-то будет оказывать начальник охраны, а не квалифицированный медик. И, увы, понимала почему – Алексею не нужны лишние вопросы и разбирательства.

Голова продолжала идти кругом, как от неожиданного признания небезразличного мне мужчины, так и от запаха крови.

Павел вернулся через пятнадцать минут.

– Нам лучше уехать отсюда. Варвара Петровна, садитесь вперёд.

Я осталась с Максимом на заднем сиденье, продолжая придерживать ветошь на большой ране.

Раненный откинул голову назад. В пути, пока никто не видит, крепко сжал мою ладонь и улыбнулся уголком губ. Испарина стекала по лбу парня, а взор зелёных глаз дурманила боль. Поглядывала на него и абсолютно точно понимала, что не хочу Максу этих страданий. Такой, как он должен всегда улыбаться, любить жизнь и быть счастливым.

А под крышей моего супруга сложно судить о будущем.

Глава 6. Я выбрал тебя

МАКСИМ

Вне себя от страха за Валерию мчался следом за похитителем, который, подобно грёбаному ниндзя, прыгал с ношей через ограды и лихо отталкивался от мемориалов. Хренов паркур наяву. Понимая, что хвост основательный, враг направил на меня знакомую вещь – пистолет. Сука! Ущерб телу почти не отразил, гонимый страхом упустить девушку и отдать какой-то мрази на растерзание. Что-то горячее и вязкое склеило рубашку с кожей, лишь адреналин, гулом стучащий в виски, приказывал двигаться дальше.

Я не отдам тебя ему. Им. Не должен, не имею права. Я же столько ещё не сделал, глупец! Не посмотрел в небесную синь твоих глаз, не вдохнул бархат кожи, не коснулся губ, упиваясь тёплым дыханием. Не отдам! Никогда! И никому!

Успокоившись на заднем сиденье машины, чувствовал заботливую ласковую ладошку на себе. Глядя в её глаза, на миг побелевшее от страха лицо, наконец признался себе, как это всё мне невероятно дорого до боли в груди, до остановки сердца. И это помощнее, чем простреленный бок.

Весь пережитый страх выплеснул в неистовый поцелуй, на который Лера всей душой ответила. Так же трепетала, как в нашу первую ночь. Так же всецело моя. Если бы не рана и не место, погрузился бы в неё без остатка. Снова бы любил сладкие изгибы, испивал бы каждый вдох и стон, страстно поглощал бы, даря в ответ себя без остатка. В ту ночь пазлы наших сердец соединились в одно, и стать порознь отныне подобно смерти.

Гладил ушиб на её лбу и новый отёк на щеке, дико хотелось упокоить в своих руках. Утешить и сказать, что она в безопасности, что пока со мной ей ничего не грозит. Со мной! Чертов запретный плод!

В доме хозяина нас встречала чуть ли не вся прислуга. Леру увели Рита с Варварой, чтобы залатать и её травмы. Паша с Борисом Иванычем организовали мне место в гостевой комнате. Люба, белея от вида крови, носилась с полотенцами и тазами с водой, выполняя поручения начальника охраны.

Что-то вкололи в бок и боль тут же атрофировалась. Напряжение окончательно отпустило, оставив меня в полном ауте. Вялость мешала думать и шевелиться.

– Налей ему грамм сто плюсом, – велел Борис Иванович, кивнув Любе.

– Я на работе, не хочу, – я слабо мотнул головой, морщась от манипуляций на своём боку.

– Не обсуждается, боец, – Борис заботливо ухмыльнулся. – На сегодня у тебя смена отработана. Так что отдыхай.

Влили в рот стопку, и я громко раскашлялся. Голова постепенно уходила в вакуум, и я вырубился. Сколько проспал не знаю, но, когда открыл глаза за окном было темно. Или ночь, или ещё не рассвело? Желудок скрутило от голода и очень хотелось пить, сухость во рту вызывала кашель.

Осторожно встал с постели. На боку аккуратная плотная повязка, под которую не заглянуть. Ладно, швы оценю чуть позже. Окровавленные брюки и рубашку у меня изъяли, но благо в шкафу гостевой смог нарыть банный халат. Под покровом темноты, потопал на кухню. Выискал в холодильнике апельсиновый сок и огурец с варёным яйцом. Сгодится. Стянул с хлебницы два куска хлеба и, смастерив себе незатейливый бутерброд, принялся с аппетитом поглощать.

Челюсть немного свело при виде фигуры отделившейся из темноты. Алексей Николаевич?! В руке мужчины покоился пистолет, лицо уставшее с красными глазами. Интересно, он вообще спит?

– Подумал сначала, что опять кто-то под нашу душу в четыре утра, но, услышав треск за твоими щеками, успокоился. Приятного аппетита.

– Спасибо, – немного смущенно кивнул в ответ.

– После пулевого аппетит всегда волчий, – хозяин дома прошёл к столу и устало опустился на табурет.

– Вы не спали? – с сочувствием посмотрел на него.

– Не до этого. Когда с моей семьёй происходит что-то подобное, некогда спать, – задумчиво умолк, глядя куда-то в сторону. Сейчас он показался мне настоящим стариком, и возраст не от количества лет, а от всего, что, возможно, пережил этот человек. – Я благодарен тебе за то, что вырвал мою жену из лап того козла. Не испугался пуль. Рад, когда мои ряды пополняются такими людьми, как ты. Отныне, у меня есть ещё один человек, которому могу доверять.

А вот тут кусок не пошёл в горло. Он мне доверяет, а я положил глаз на его жену. Но как объяснить, что ничего не могу с собой поделать?