Читать онлайн Бедствие в академии драконов бесплатно

Глава 1

На двери сверкала табличка: «Профессор Виона Тарт, декан факультета стихийной магии».

И не мне одной хотелось повесить ниже вторую табличку: «Не влезай – убьет!»

И по собственной воле я ни за что и никогда туда не полезла бы!

Но обстоятельства были против, а потому я тихонько поскреблась в левую створку, мечтая, чтобы меня не услышали.

Не повезло. Створка бесшумно приоткрылась – ровно настолько, чтобы просунуть туда голову. Стиснув зубы, я заглянула в кабинет своего декана и робко спросила:

– Магистр, можно?

– Войдите, – раздался сухой женский голос.

Вот теперь дверь скрипнула – да так противно, будто ногтями по стеклу провели! Иногда мне кажется, что профессор Тарт специально и сама петли не смазывала и завхозу не давала. Сугубо по идейным, студентоустрашающим соображениям.

Да и в целом вся обстановка кабинета нашего декана преследовала именно эту цель: устрашить. А еще – вызвать благоговение и продемонстрировать всю весомость, всю значимость факультета стихий!

Стол чуть не на полкабинета, такой, под которым можно было бы втроем устроиться ночевать. Винное сукно на столешнице, массивные аксессуары вроде монументальных чернильниц и каменного папье-маше.

Книжные шкафы, за стеклами которых толпились древнейшие и дорогущие фолианты. Ковер благородной темной расцветки. Портрет ректора-основателя академии над столом – еще молодого, полного сил, со сверкающими глазами.

В общем, в таком месте ждешь увидеть ну как минимум этого же ректора – но уж никак не женщину! Хотя…

Магистр Тарт сидела в своем кресле (монументальном, понятно) с идеально ровной спиной. В ней, впрочем, практически все было идеальным: прилизанная (волосок к волоску) прическа, безупречный классический маникюр, накрахмаленный стоячий воротничок… А также происхождение, образование и манеры.

Скукота смертная.

– Вызывали, профессор? – робко спросила я.

– Да. Присаживайтесь, студентка, – приказным тоном сказала декан моего факультета. – И ждите.

Головы она не подняла. Ну неудивительно – на столе перед ней лежал какой-то непомерно важный документ: желтоватый развернутый свиток, витиеватое обрамление текста, аж три вензеля сверху и рядом – обрывок сургучной ленты, которой, очевидно, было перевязано послание. Уж точно не смета на содержание общежития или, там, на проведение ежегодного академического бала.

Кстати, традиционно именно магистр Тарт занималась его подготовкой. А поскольку дело это было сложное и многотрудное, к концу года декана стихийников следовало всеми силами избегать и ни в коем случае не раздражать. Иначе обычно сдержанная дама превращалась в злобного дракона. Несмотря на то, что она вообще-то феникс!

Правда, самый унылый из всей расы фениксов, как мне кажется. И своей разумностью компенсирует весь наш неадекватный род.

Я примостилась на краешке стула (такого же огромного, как вся мебель в кабинете) и еще раз обвела взглядом обстановку. Ничего нового не увидела, разумеется, потому посмотрела в окошко. По ту сторону прозрачного стекла открывался величественный вид на парящую академию Драка. То есть Великого и Всесильного Элиоса Драка, властителя западных земель Эргана, покорителя шести воздушных потоков и небесного пламени. И так далее…

Практически архипелаг. В центре – самый крупный остров, с административными зданиями и постройками общего пользования. Вокруг него – островки поменьше, территории факультетов. Все они парили в воздухе, связанные мостиками, веерами расходившимися в разные стороны. Возле каждого навеки застыли изваяния каменных драконов. У моста, ведущего к нашему острову, стихийников, сидел мраморный зверь с книгой в лапах. Очень большой книгой, на обложке которой сверкал символ факультета.

А внизу, под нами, был Разлом: Верхняя и Нижняя чаши. Обиталище нечисти, нежити и прочей гадости. На несчастных тренировались боевики и некроманты, ставили опыты зоологи, а также ловили для зачетов все остальные факультеты.

Налюбовавшись видом из окна, я тяжело, но почти неслышно вздохнула.

Посмотрела на профессора, но она не обращала на меня внимания, поглощенная своими важными, деканскими делами.

Вздохнула еще раз, погромче.

– Эльза, вы так выразительно дышите, – среагировала наконец магистр Тарт. – Право, можно и не демонстрировать мне свое присутствие. Я и без того уверена, что вы здесь и живы.

Она поправила очки. Совершенно без повода: толстая роговая оправа безупречно сидела на тонком носу и делала свою обладательницу похожей на рыбу-глазунью, которая была у меня в детстве. Недолго была. Сдохла…

– Простите, профессор, – откликнулась я тихо и печально.

– Итак… – Леди Виона откинулась на спинку кресла и вперила в меня суровый взгляд. – Вы знаете, зачем вы тут?

– Знаю, конечно, – чуть ворчливо отозвалась я и протянула изрядно помятый листок.

Докладную на меня. Где профессор Фаргрис мелким-премелким почерком на пять абзацев расписал декану мое очередное прегрешение. И всучил мне, потому что ему, видите ли, некогда, а магистра Тарт он предупредил. Ну и чего, спрашивается, сам докладную-то не отдал?!

Длинные пальцы декана со скромно бежевыми ногтями, помедлив, забрали у меня кляузу, а губы дрогнули, но в брезгливую гримасу так и не сложились.

– Профессор Фаргрис сообщил мне, что вы принесете докладную, – развернув листок, буркнула она. Просмотрела написанное, бросила на меня острый взгляд и весомо добавила: – Опять. И даже все по тому же поводу.

Я вскинулась и возмущенно начала:

– Да он…

– Эльза, – с нажимом прервала меня леди Виона. – Мне странно, что приходится в очередной раз обсуждать этот вопрос.

– А мне странно, что он придирается только ко мне!

– Не только.

– Фаргрис старый маразматик! – не выдержала я. – Вот какого рымса он вам сам это не отдал?!

Я ткнула в листок, мельком отметив, что у меня палец и близко не такой ухоженный, как у декана.

– Студентка Тарт! – рявкнула профессор. – Вы не имеете права так отзываться о своем преподавателе! Это неуважение!

– Это правда! Правда не бывает неуважительной. Почему он придирается ко мне за то, что прощает остальным? Длина юбки! Да это же бред!

– Это регламент учебного заведения. А сам не отдал, потому что считает, что это должны делать вы лично.

– Чистый маразм! – констатировала я. – И всем остальным регламент побоку. Чем я хуже?

– Ты не хуже! Ты должна соответствовать роду, Эльза! – взорвалась леди Виона, вскакивая с кресла.

– Но тетя!

– И поэтому тоже. Профессор Фаргрис так требователен еще и потому, что ты моя племянница.

Хверсов Фаргрис! Чтоб его хиллисы облизали! Нет, он действительно один из самых скучных, занудных, но, к сожалению, почетных преподавателей академии Драка. Собственно, он дружит с нашим ректором. И практически его ровесник, судя по тому, как у него ум за разум заходит. Хотя я неправа, не так, как у ректора. Фаргриса клинит на поведении и одежде студентов. Притом очень избирательно клинит!

Я постаралась успокоиться и длинно выдохнула.

– Тетя Вив, и я должна страдать, потому что я племянница декана?

– Ты? – Идеальная бровь моей идеальной тети поползла выше. – Ты – страдать?!

По гладко уложенным волосам пробежали искры, из прически выбилась волосинка и немедленно завилась пружинкой. А после вторая, третья…

Я вжала голову в плечи, предчувствуя бурю. И не ошиблась.

Тетя уперлась ладонями в стол и коротко рыкнула:

– Да вы меня все достали! Фаргрис явился ко мне, сообщил, что ты должна принести докладную, а я тебя вызвать по этому поводу! Видимо, опасался, что я не узнаю о том, что ты – о ужас! – опять надела юбку длиной по колено. Какой вопиющий разврат! Я, как декан, конечно же должна про это знать и принять меры. И все это с таким видом, будто ту юбку надела я! Нет, ты поняла?! Принять меры по поводу твоей развратности!

– Суровые меры! – поддакнула я, слегка выдыхая. Раз тетушка пошла в разнос по поводу коллеги, а не своей непутевой племянницы, то все будет хорошо. У меня.

– Конечно суровые, а какие же еще, – едко согласилась Виона. – Лично драть розгами, не иначе. Но! Иногда я всерьез думаю, что в академии совершенно напрасно отменили телесные наказания.

– Опять студенты что-то натворили? – с самым сочувствующим выражением лица поинтересовалась я. Хотя знала как минимум парочку случаев, добавивших тете головной боли.

– О да! Огневики опять пожгли свой полигон, водники затопили половину общежития! Мало того! Земляной факультет поэкспериментировал – и у них башня просела и трещина по фундаменту пошла. Я не представляю, как буду кроить бюджет из-за очередного ремонта!

– Ужас! – поддакнула я.

– Нечисть из разлома притащили в очередной раз! – продолжала разоряться тетя. – А еще и ты! Вот она, последняя капля – твоя юбка!

– Я больше не буду! – вставила я, и леди Виона осеклась.

– Да ты что? – спросила она с нескрываемой иронией.

– Ну правда, клянусь! До конца года юбки исключительно в пол. Ну, по щиколотку.

В моих глазах явно светилась искренность, и взгляд тети слегка смягчился.

– Серьезно? – недоверчиво переспросила она.

– Конечно. Я действительно… не думала о том, что тебе тут тоже непросто приходится.

– К представителям нашего гнезда всегда были довольно высокие требования, – вздохнула тетя, возвращаясь к своему креслу. – Еще и ревизор этот едет! А его встречать и цирланочку с выходом исполнять!

– Что за ревизор?..

– Да я откуда знаю?! – опять рявкнула она. – Но члены попечительского совета академии уже давно пытаются сместить ректора с должности. Однако все попытки упираются в давний договор.

Леди Виона снова уселась в свое огромное кресло, потерла виски и устало предположила:

– Возможно, хотят обойти его с помощью ревизии под эгидой министерства магического образования? А может быть, их смущает наш клуб фениксов и участившиеся попытки совершить подвиг во имя Дэны? К сожалению, итоги этого стремления весьма трагичны. У фениксов, конечно, не одна жизнь, но нельзя же так бесполезно их тратить…

Я покивала. Не совсем была согласна с тетушкой, все же когда и рисковать, как не в юности, особенно зная, что у тебя есть право на ошибку. Но озвучивать это не стоит.

– Я могу идти?

– Иди, Эльза… – Тетя подвинула к себе свиток, который изучала до моего визита, и со вздохом попросила: – Передай бабушке, что я не приду к ужину.

– Сегодня пятница, – с легким осуждением напомнила я.

– Потому и прошу тебя.

– Бабушка будет очень недовольна. Нельзя же быть таким трудоголиком, тетя! Даже в выходные!

– Можно. И нужно.

Вступать в дальнейшую полемику смысла я не видела. Этот разговор был не первым и наверняка не последним.

Виона Тарт была слишком… неподходящей для должности декана. Молодая, а потому скрывала возраст за строгой одеждой. Красивая – и прятала броскую внешность за унылой прической и старомодными очками.

Ей приходилось доказывать, что она достойна своего высокого поста. И, стало быть, работать так, чтобы никому и в голову не пришло обратное. Дни и ночи работать, света белого не видя.

Выходя из деканского кабинета, я размышляла о том, что ни за что не повторю тетину судьбу и не стану занимать административную должность. Нет уж!

Руководить – точно не мое. А вот делать что-то полезное, чтобы сразу был виден результат – да! Причем делать это самой, а не отвечать за кучу помощников-подчиненных-подопечных. Увольте!

Тетю откровенно жалко. И юбку я таки поменяю, хоть один раздражитель ей уберу…

К тому же – ревизор! Вдруг приедет такой же древний маразматик, как профессор Фаргрис?

А вдруг – наоборот? Молодой и рьяный, тоже доказывающий всем вокруг свое соответствие занимаемой должности?

И тогда он наверняка принесет что-то новенькое в весьма сонную и спокойную жизнь академии Драка…

Глава 2

Никто не способен выбесить так, как близкие люди. А также драконы, гномы и лепреконы. Дело-то не в расе! На чужого, кто бы он ни был, можно просто забить и забыть. А как быть, если он свой?

Аластер Тикли стал моим лучшим другом еще на первом курсе. Мы совпадали во всем: от любви к неординарной одежде, до странностей физиологии. Ну в самом деле, почти все фениксы попадают на отделение огневиков, а меня без единого сомнения зачислили на воздушное. Все лепреконы тоже попадают на отделение огневиков – или на стихию земли, а Алса зачислили на воздушное. И был он не рыжий, как водится среди лепреконов, а блондин – как и я. Фениксы, конечно, разноцветные, но если уж светлые – то тоже в золото, в медь, в рыжину. Я же уродилась беленькой-беленькой, прямо снежок…

В общем, за почти два курса обучения мы сошлись не только в плане прирожденной магии и цвета волос, но и в желании одеваться не как все, изрядной вздорности характера и увлекающейся натуре. Если уж что-то в голову зашло – ничем не выбить.

Тикли три дня с утра до ночи доставал меня просьбой добыть ему допуск в запретную для младшекурсников секцию библиотеки. Ну вот понадобился ему древний фолиант, в котором были собраны методы приручения нечисти самого опасного – пятого – класса. Кому другому наш декан (а по совместительству моя родная тетя), может, допуск и дала бы, но только не Аластеру Тикли. Она его терпеть не могла. Причем не только за страсть к рисковым экспериментам, но и за то, что лепрекон, как она считала, постоянно втягивал в них любимую племянницу. Неправильно считала! Меня на такое достаточно пальцем поманить. Да и ровно половину тех экспериментов затевала я сама…

Словом, Аластер, закончив ныть поздним вечером, продолжил с раннего утра – стоило мне выйти из своей комнаты. Достал!

И потому я снова летела к декану, едва не дымясь от злости. Да, с утра! Да, даже не позавтракав! Да, понимая, что у декана вовсе нет времени! Но ужасно хотелось сунуть Алсу подписанный допуск и избавиться от его жужжания под ухом! Именно под ухом, потому что ростом лепрекон от своего народа не отличался – едва дотягивал макушкой до моего носа.

Возле кабинета я затормозила и несколько раз громко вдохнула и выдохнула.

Практика показывала, что начинать беседу с тетей Вин следует спокойно, заранее определив и взвесив каждое слово и свою позицию. Если рычать и, боги упаси, чего-то требовать, то зарекомендую себя как вспыльчивый подросток, с которым не стоит считаться. Это цитата, если что.

Так что я стояла и дышала, рассеянно рассматривая окружающий дизайн.

Дверь в кабинет декана находилась в нише, между двумя тонкими колоннами, и рядом с ней сидел каменный дракон. Конечно, уменьшенный, а не полноразмерная копия статуи, что сидела у моста ведущего на стихийный остров. Ящер расположил зад на полу, из его хвоста сделали стилизованную скамеечку для посетителей, а тело обвивалось вокруг левой колонны. Голова, соответственно, нависала над проходом, опирая подбородок на книгу, которую дракон держал в лапе. Книга, разумеется, тоже была каменной. Иногда – в тяжелые и печальные минуты – мне думалось, что статую здесь поставили специально для устрашения нерадивых студентов. Очень уж злобную морду изваяли этому дракону! А самым злостным нарушителям падает на голову книга…

Эта мысль умерила эмоции и развеселила, особенно когда я кровожадно представила под таким кирпичом друга Аластера. Не дай боги, конечно!

Пригладив волосы, я постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, рванула на себя створку. В такое время у декана редко кто бывает, и есть шанс спокойно выпить кофе с пирожным – тетушка большой любитель сладкого, а завтракает, как правило, именно в кабинете…

Дверь поддалась неожиданно легко и совершенно бесшумно. Полное отсутствие привычного и почти родного студентоустрашающего скрипа. От такой странности меня мгновенно охватило нехорошее предчувствие.

И оно усилилось, когда передо мной предстало еще более странное, никогда не виданное в этом кабинете зрелище: декан факультета стихийников самолично наливала кофе посетителю. Я бы сказала – с подобострастием, согнув спину так, словно из нее наконец-то вытащили несгибаемую металлическую палку. Из своего личного артефактного кофейника наливала! В чашечку из парадного сервиза!

Естественно, мой взгляд мгновенно отыскал гостя, удостоенного такой чести, а воображение мгновенно нарисовало на его кресле его королевское величество.

Но нет.

Не король, конечно.

А кто?!

Вольготно развалившийся в кресле мужчина был мне абсолютно незнаком. Но все в нем говорило если не о королевской крови, то как минимум не сильно далекой от царствующей семьи. Даже расслабленная поза буквально кричала о благородном происхождении, это же уметь надо так сидеть! Плюс к этому широченные плечи, мощная фигура боевика, затянутая в лаконичный костюм графитового цвета. Слепящая белизной рубашка, строгий галстук с золотой, но неброской полоской зажима. Темные волосы, безупречная стрижка – и серебряно-седая прядь, косо уходящая с виска на затылок. И совсем молодое лицо, с резкими чертами, тонким носом и потрясающе четким рисунком рта… Ни следа улыбки, суров как сам Дэвен. И так же великолепен, если верить изображениям драконьего бога… Короче, донельзя эффектный мужчина. В плане полюбоваться. Представить такого рядом с собой – все равно что мечтать о любви того же бога…

– Ой… – выдохнула я, не сдержавшись, и замерла на пороге.

Ярко-зеленые глаза тетушкиного гостя одарили меня небрежным взглядом, одновременно насмешливым и ощутимо холодным. Но взгляд обернувшейся тетушки согрел меня мгновенно. Точнее, испепелил.

– Студентка, вы не вовремя, – процедила леди Виона.

– Прощу прощения, – пискнула я и подалась обратно.

Но тут заговорил неизвестный визитер, перед которым тетя растеклась гостеприимной лужицей:

– Ну зачем же вы так… Возможно, у девушки важный вопрос.

Голос у мужика оказался настолько волшебный, что я подавилась вдохом и споткнулась о порожек. Низкий, бархатный, он словно обнимал за плечи и уговаривал довериться. Таким голосом только сказки на ночь читать. Неприличные, из того сборника, который притащила как-то моя соседка по комнате в общежитии на первом курсе. Я, конечно, тогда очень осудила ее за такое чтиво. А потом мы полночи по очереди читали сказки вслух, краснели и ржали как кони. Но в конце года ее отчислили и теперь я живу в комнате одна.

– Нет-нет! Я… позже зайду.

Гость принялся подниматься из кресла – буквально перетекал в стоячее положение, а я с силой толкнула за своей спиной дверь. Это и сыграло со мной финальную злую шутку.

Видимо, дверные петли не только смазали, но и подтянули. По крайней мере, тяжеленная и неподатливая створка отлетела, как театральная декорация. От неожиданности я потеряла равновесие, завалилась назад.

В любом старинном здании есть свои секреты, а уж тем более – в нашей академии. Изначально она была оборонным комплексом. Владелец и архитектор этого комплекса (он же ректор-основатель) вряд ли сам помнил все ловушки, которые тут устроил. Ловушки для врагов!

Вот в одну из них я и попала. Благодаря случайному совпадению, но кому с того легче?!

Именно в тот момент, когда тетушкин визитер наступил на определенный фрагмент пола в кабинете, я, пытаясь, удержаться на ногах, уцепилась за каменный шип дракона, обвивавшего колонну. Мужик мог шагнуть чуть левее, я могла схватиться за соседний шип… но вышло как вышло, и ловушка сработала.

Над моей головой раздался треск, после чего наступил апофеоз ситуации: статуя разжала лапу, и каменная книга с размаху упала мне на голову.

И я, разумеется, умерла.

Глава 3

Вообще, никто точно не знает сколько у фениксов жизней. Как правило – семь, но это зависит от здоровья, уровня магии и даже состояния души.

Бывает такое, что уставший от жизни старец-феникс, всего-то дважды умерший, попросту морально не способен возродиться. Или девица какая, безумно, но не взаимно влюбленная, совершает самоубийство и настолько не хочет жить дальше, что умирает навсегда. Но есть случаи, когда фениксы встают из собственного пепла и десятый раз, и пятнадцатый – если у них полно дел в этом прекрасном, по их мнению, мире.

Я не была влюблена, не устала жить и искренне полагала наш мир замечательным. Да и умерла впервые…

К сожалению, последние минуты своей жизни мы, фениксы, не помним напрочь.

А потому, увидев прямо перед собой пухлощекое лицо, обрамленное лихо завязанной цветастой косынкой, я крайне удивилась.

В часто моргающих глазках смутно знакомой тетки светилось почему-то ожидание.

– Ой! – шепотом сообщила она. – Очнулась лапочка! Ой живая! Ой не умерла, да как быстренько очнулась, а я уж думала, все, умерла девочка… А она, смотри-ка, живая она! Да ты ж вон у нас кто, ты ж студентка Тарт, ты ж птичка-феникс у нас, вот и живая…

Я потрясла головой, пытаясь понять, что происходит, где я и кто со мной. Так… оступилась на пороге деканского кабинета… На этом все.

Тетка рядом продолжала скороговоркой бормотать что-то такое же маловразумительное. А где-то не слишком далеко говорили довольно громко и довольно злобно – тоже женский голос, родной и приятный, и мужской, такой бархатный, при этом настолько низкий, что буквально вибрацией отзывался в моих ушах.

– Ваша светлость, мне столь же прискорбно произошедшее, как и вам! Но вы же видите, что страшной беды не случилось.

– Я вижу, что не окажись эта студентка фениксом, завтра в академии случились бы похороны! Ловушка около кабинета декана! Активированная ловушка!

– Это невозможно!

– Хотите сказать, что у меня галлюцинации, леди Тарт?

– Случайность…

– Ах, случа-а-айность… – протянул мужчина. – Я, разумеется, не спорю, что статуя у вашей двери насчитывает невообразимое количество лет и способна обрушиться попросту от своей древности. Но даже если так – то это как нельзя лучше говорит о том, что в Академии Элиоса Драка безопасностью студентов пренебрегает даже руководство. Вы буквально вынуждаете меня уверовать, что здесь в любую минуту может обрушиться, скажем, потолок!

– Я совершенно не это имела в виду! – чуть ли не вскричала женщина. Декан стихийников Виона Тарт. Моя родная тетя.

– А стало быть, я немедленно подаю его величеству петицию о закрытии академии! – рявкнул мужчина. Тетин гость, ради которого она достала парадный сервиз. – Я здесь не с документальной ревизией, не надейтесь! Это ФАКТИЧЕСКАЯ ревизия, призванная выявить ФАКТИЧЕСКИЕ проблемы безопасности студентов, преподавателей и персонала академии. И чему же я становлюсь свидетелем в первый же день своего визита?

– Господин Сиер, позвольте же мне сказать!

– Нет уж, позвольте мне. Вот сюда посмотрите, леди Тарт, будьте так любезны. Эта ловушка активируется в вашем кабинете. Случайность, да! Трагическая случайность! Я наступил на конкретную паркетную плитку – вы видите? Она без стеснения до сих пор фонит магией! Но само наличие этой ловушки…

– То есть в похоронах были бы виновны лично вы, господин ревизор, – совершенно спокойно, с привычными металлическими нотками в голосе, перебила его тетя.

– Я?! – возмутился мужчина.

Ревизор?!

Видимо, от потрясения я заговорила вслух, потому что лицо кудахчущей тетки (не моей!) мгновенно пропало из поля зрения, сменившись мужским. На меня уставились ярко-зеленые глазищи, скульптурно очерченный нос едва не столкнулся с моим, и я отпрянула, вдавившись в спинку кресла. Ох, деканского кресла, судя по его размеру… И как я в нем очутилась? И что вообще происходит?

Тетушкин гость от моего резкого движения отпрянул тоже, и на лоб ему упала серебряная (или все же седая?) прядь волос. Он мотнул головой, сбрасывая ее с глаз, и мягко спросил:

– Как вы себя чувствуете, барышня?

Боги, какой голос…

– Хорошо, – кивнула я.

– Уверены? Вы ведь около получаса назад умерли. Голова не кружится?

Умерла? Так это они про меня сейчас говорили? Это на меня обрушилась статуя? О-о-о-о…

Я быстро оценила свое состояние и честно ответила:

– Нет.

Все со мной в порядке. Ну умерла… Впервые в жизни, между прочим. Но я же феникс, так что ничего особо страшного. Наверное…

Но зеленоглазый лорд (ну, раз ваша светлость!) продолжал обеспокоенно на меня пялиться и даже протянул руку с явной целью ощупать на предмет повреждений.

– Позвольте мне самой позаботиться о своей студентке! – вступила тетя, смело оттесняя ревизора. – Хотя бы ввиду приличий, ваша светлость!

Что?..

И тут до меня дошло, что я сижу практически голая. То есть в белье. В огнеупорной сорочке, едва закрывающей огнеупорные же трусики. Или не закрывающей?!

Судорожно схватившись за подол, я потянула его вниз, не менее судорожно вспоминая, сколько тела открывает моя сорочка. Много…

Фениксы, умерев, обращаются горкой пепла, из которой очень быстро, минут за пять, возрождаются. Но вот одежда сгорает безвозвратно! А потому, чтобы в случае смерти не остаться полностью голыми, нас с рождения приучают носить огнеупорное белье. Разного фасона, в зависимости от обстоятельств, но всегда. Нигде и никогда не снимая, кроме как в ванне или под душем. Ну и в постели с мужем, наверное, хотя такие подробности я могу только предполагать…

Вот в этом белье я сейчас и сидела – под грозным взором незнакомого, красивого, явно высокопоставленного… мужика!!!

Пока я хлопала глазами, соображая, что же делать, в кабинете таки нашлось существо, соображающее лучше и меня, и декана, и ревизора. Кудахтавшая тетка (чужая!) никуда не делась, хотя и уже замолчала. Больше того, она накинула на меня какую-то тряпку, спрятавшую голые плечи и едва прикрытую прозрачными кружавчиками грудь.

Тряпка была мокрая, воняла дезинфицирующим средством, а выглядела… ну, тряпкой! Половой.

Хверс побери, так это же местная уборщица! Та самая, слегка полоумная, которая, помыв полы с помощью бытовой магии, непременно проходится по ним банальной шваброй с мокрой тряпкой… Ну да, точно она, поперек себя шире, но акти-и-ивная…

Словами не передать, чего мне стоило, осознав это, не скинуть с себя прикрытие!

Зато до тетиного гостя наконец дошел интим ситуации, и он резко отвернулся, даже отошел на шаг. Но не дальше.

– Эльза, как ты себя чувствуешь? – спросила тетя. Уставилась на тряпку и зашарила глазами по кабинету. – Сейчас, девочка моя… Господин Сиер, вы не могли бы выйти? Буквально на несколько минут!

– Да, конечно, – буркнул ревизор и широкими шагами устремился к двери. И походка такая летящая…

Леди Виона сдернула с меня предмет немагической уборки и устало спросила у уборщицы:

– Вы-то как тут оказались?

– Так я мыла в коридоре, – ответствовала та. – Слышу грохот страшный, ну а где грохот – там и грязь развелась, это уж к Аминтору вашему не ходи. Вот и кинулась убрать. Да только не успела! – вздохнула она. – Бегу на кучу пепла, а он раз – и вот! – Тетка кивнула на меня. – В девицу собрался! Вот бы весь-то мусор так! Раз – и обернулся чем полезным.

– Да, интересный вариант, – хмыкнула декан. – Однако нереальный…

– Понимаю…

– Благодарю вас за содействие, госпожа…

– Ташира, – подсказала уборщица.

– Госпожа Ташира. Вот, возьмите ваш инструмент и можете быть свободны.

– Да какая свобода?! – отмахнулась та. – Вы видели, что у ваших дверей творится-то? Мыть и мыть теперь, а сначала мусор изничтожить!

– Госпожа Ташира, не нужно ничего там уничтожать. Я вызову специалистов…

– Кого?! – ахнула тетка. – Да я же…

– О боги, – с досадой сказала леди Виона. – Специалистов по защитным заклинаниям и… В общем, не волнуйтесь, вашу работу на отведенной вам территории академии никто за вас не сделает!

Уборщица, прижав к себе тряпку и подхватив ведро со шваброй, закивала и отправилась на выход, но уже на пороге, открыв дверь, обернулась и с искренней такой тревогой спросила:

– А с девочкой-то… ой, со студенткой Тарт, все точно в порядке? Может, целителя позвать, госпожа декан?

– Студентка Тарт? – с большим интересом спросил ревизор, заглядывая в дверь поверх головы уборщицы. Высокий он! Интересно, кто по расе? Точно не лепрекон, не гном… Судя по голосу и общей суровости, дракон. Хотя это чушь, конечно, и люди бывают с глубоким басом, не говоря уж о суровости…

Вот и что он на меня так пялится?! Ну да, я племянница декана, и что с того?

Ой!!!

– Выйдите вон! – рявкнула тетя Виона, загораживая меня от пристального мужского взгляда. А я аж заморгала от такой ее реакции.

Хотя понятно же. Тут и ревизор тебе, и племянница неожиданно скончалась… благо ненадолго. У любого нервы сдадут.

Видимо, мужик тоже это осознал – как и то, что перед ним опять полуголая девица.

– Простите! – сказал растерянно, развернулся к нам задом и… принялся стаскивать с себя сюртук. – Вот, возьмите, леди, пусть барышня наденет. Я как-то сразу не сообразил…

А прическа у него так и осталась растрепанной. Тоже, видно, перенервничал.

Хотя, как понимаю, должен быть доволен. Приехал безопасность проверять – вот сразу и проверил, м-да…

Глава 4

Несколько часов спустя академия встречала ревизора официально.

Торжественно.

В главном зале Центрального острова. Полным составом. В присутствии всех преподавателей, в том числе наших вечных знаменитостей – трех призраков, из-за ошибки ректора в магическом контракте обязанных отработать здесь еще несколько десятков лет. Где-то в углу даже прятался оркестр! Но музыка играла тихо-тихо, скорее создавая фон, чем услаждая слух собравшихся.

Ректор, седой, морщинистый, укутанный, как всегда, в теплую черную мантию, сидел за столом на сцене, в самом центре, и улыбался не переставая. Всем видом оправдывал ходящие по академии (и не только!) слухи о его старческом маразме. Впрочем, слухи казались правдой: трудно сохранить рассудок в полном здравии на пятьсот восьмидесятом году жизни. Конечно, Элиос Драк – чистокровный дракон, но столько даже драконы не живут!

По левую руку ректора стояла его бессменная секретарша Розалия Сноуф и с выражением читала вслух отчет о системе безопасности академии. Облако рыжих кудряшек и платьишко в крупных красных цветах очень мешало воспринимать полулепреконшу всерьез. Мы-то все к ней привыкли, а вот ревизор…

Лорд Эрдан Сиер, сидевший справа от ректора, даже не пытался притворяться, что слушает. Он пристально оглядывал зал. Благо настолько огромный и переполненный, что ревизор вряд ли мог отыскать глазами меня – почти в самом заднем ряду. Что славно, потому как, едва увидев его, я почувствовала, что щеки загорелись. А что вы хотите? Еще ни один мужчина не наблюдал меня в таком виде, как этот – сегодняшним ранним утром…

– Вот интересно, – задумчиво прошептал рядом Аластер, – за каким рымсом она все это озвучивает? Ясно же, что ревизор отчет не только читал, но и выучил давно. Нет, я понимаю, что, наверное, положено…

– Мне больше интересно, за каким рымсом мы все тут торчим и сколько это будет продолжаться, – пробурчала я, в очередной раз отводя взгляд от хверсова лорда.

– Ты чего такая красная, Эль? – спросил вдруг Аластер.

– Жарко!

– Да ну… – с сомнением протянул лепрекон, а на меня вдруг подуло прохладным ветерком. – Как это тебе, воздушнице, может быть жарко?

– А ей изнутри жарко, – пояснил источник ветерка, мой второй лучший друг и сокурсник, дракон Кэмрен Нарвир. – Вот ты бы если умер, как себя чувствовал потом?

– Думаю, мне было бы холодно… – задумчиво предположил Алс.

Это вместо сочувствия и утешений! Ну не придурки?!

Разумеется, весть о моей смерти (и ее подробностях) мгновенно разнеслась по всему факультету. Допрашивать меня никто не решился (нетактично же), но вот в клубе фениксов отмолчаться точно не дадут… Подумав об этом, я вздохнула и снова попыталась отвлечься.

Посмотрела на резной потолок зала. На прямые, как спина ревизора, колонны. Нашла взглядом угловую нишу, где теоретически располагались музыканты… Взгляд меня не слушался: постоянно возвращался к господину Сиеру. И в итоге наши глаза все же столкнулись. Вот именно так я это и ощутила: как столкновение! Хотя умом понимала, что на таком расстоянии ревизор меня и узнать-то не сможет!

Снова уставилась на потолок.

Нет, но какой красивый все же мужик… Даже седая прядь его не портит – скорей уж, наоборот.

– Да Эльза же! – зашипел прямо мне в ухо Аластер. – Давай скажи ей!

– Кому и что?

– Ты что, секретаря слушаешь, а не меня?! Ирисе скажи! Тебя она не испугается, знаешь ведь. Попроси, чтобы не убегала сразу после церемонии, она тебе не откажет, и тогда Кэм сможет ее проводить до общежития.

– А где она? – спросила я, радостно переключаясь на дружескую заботу.

Ириса Мэльс, тоже воздушница, уже несколько месяцев занимала ум, сердце и хвост нашего Кэмрена. По крайней мере сам он так и говорил – что у него буквально хвост начинает вибрировать, когда ее видит. Это в человеческой-то бесхвостой ипостаси! Но любовь – штука такая… Я даже немного завидовала. Не Ириске, конечно, а дракону. Как-то вот мне не довелось еще испытать таких невероятных чувств, чтобы аж перья завибрировали…

Разглядев впереди, через несколько рядов кресел, темный пучок волос нашей скромницы и отличницы, я прищурилась, начиная вплетать в направленную струю воздуха голосовое сообщение, но Кэм внезапно дернул меня за локон.

– Не надо.

– Мм?.. Хочешь сам? Она ж опять откажется, а если я…

– Эльза, не хочу вообще, – проникновенно как-то ответил дракон. – Надоело.

Прядь моих волос он так и не выпустил. Наоборот, намотал на палец и смотрел на меня, странно как-то улыбаясь.

– Мало ли красивых девушек в академии? Вот например… – протянул загадочно.

– Что я слышу?! – ахнул Алс. – Ты переключился? Кэм! На кого?!

– Я понял, что мне нравятся блондинки… – эдак томно произнес дракон, медленно натягивая мой локон.

– Да ну тебя, – отмахнулась я и легонько стукнула его по руке.

На самом деле лучше бы я возродилась при Аластере или Кэмрене, чем при этом зеленоглазом кошмаре! Кстати, сюртук на нем теперь светло-серый. А тот, графитовый, который лорд отдал тете, так и остался, наверное, в ее кабинете.

Такой был мягкий… Даже пребывая в растрепанных чувствах, я запомнила. Но как же было стыдно, хверс забери этого ревизора!

– Блондинок у нас, между прочим, раз-два – и обчелся, – прикинул тем временем лепрекон. – А самая блондинистая – наша Эльза, кстати! – И он захихикал.

– Действительно, – вздохнул Кэмрен, – самая…

В синих драконьих глазах мелькнуло что-то совсем незнакомое. Смотрел на меня и продолжал мечтательно улыбаться – словно видел перед собой некую удивительную вещь, причем приятную глазу.

– Ты очень красивая, Эль, – заявил он вдруг, наклонившись ко мне, и я даже смутилась от искренности, прозвучавшей в его голосе.

Так-то Кэмрен и сам красавчик. Впрочем, драконы вообще поголовно симпатичные. Потому сложно понять ту же Ирису – вот чего она от Кэма вечно шарахается и глаза опускает? Нет бы радостно пойти навстречу такому замечательному парню!

– Эльза, а Эльза? – Алс тоже подергал меня за локон. – Я понимаю, что тебе было не до того, но ты может, про допуск не забыла все-таки?

– Ой…

– Ну так и знал! – возмутился лепрекон. – А ведь в такой ситуации леди Виона тебе не только допуск бы дала! Она тебе даже зачет по теоретической магии поставила бы, клянусь! Эх ты!.. Помереть на глазах у родной тетки и не воспользоваться моментом!

– Ужасно, – со смешком подтвердил Кэмрен.

– Знаете что!.. – начала я, и тут оба моих друга вдруг подскочили едва не на полметра вверх и зависли в воздухе.

Но не сами.

Парней держали за шиворот две призрачные руки. Обладатель рук, тоже не особо материальный, свистящим шепотом уточнил:

– Из каких соображений позволяем себе распускать языки на торжественном мероприятии?

Я вздернула голову и с опаской развела руками, глядя, как вокруг головы Гаррэта Брауна развеваются длинные черные волосы, хотя никакого ветра – даже наколдованного – тут в помине нет. Но ходит легенда, что умер наш преподаватель воздушных плетений в бою – и как раз во время страшной бури…

– Каждому по три часа отработки! – прошипел призрак, не дождавшись ни от кого из нас ответа. Опустил ребят и завис перед нами, половиной тела уйдя в спинку следующего ряда кресел.

– Так отчет не студентам же читают, – попыталась оправдаться я. – Значит, мы никому и не мешаем…

– А дисциплину и банальные приличия для вас отменили? А полог беззвучия ставить не учили? – ядовито вопросил призрак и сладострастно так сообщил: – Все декану расскажу.

– Господин Браун! – хором взвыли мы. Шепотом, конечно.

– По четыре часа отработки за пререкания! – припечатал мертвый препод и скорчил нам страшную рожу. Да еще и руками сделал жест, скрючив пальцы: мол, придушу мерзавцев!

А потом вежливо поклонился, вновь приняв суровый вид, и исчез.

– Ректорский маразм, по ходу, заразный… – мрачно оценил поведение призрака Аластер.

– Да! – с чувством подтвердила я, вспомнив профессора Фаргриса. – Алс, послушай, ты бы хоть рассказал, зачем тебе этот допуск. Ты что, всерьез собрался приручать нечисть пятого класса?

Кондрага, например. Это такой симпатичненький красноглазенький мишка всего-то с двух лепреконов росточком. Очень миленький, ага. Саблезубый только…

– Кондрага! – оглянувшись по сторонам, торжественным шепотом сообщил Аластер, и я аж подпрыгнула над креслом безо всякой призрачной помощи.

– Зачем?! – ахнула чуть не в полный голос, и наш дракон немедленно закрыл мне рот ладонью. Прям припечатал!

– Пять часов отработки хотите?! – спросил он и тут же смутился, убрал руку, зачем-то проведя большим пальцем по моей щеке. – Позже поговорим.

А я подумала, что зато отвлеклась от разглядывания ревизора!

Впрочем, как раз в этот момент Розалия Сноуф завершила чтение нудного отчета. А может, лорд Сиер сам ее прервал? По крайней мере он поднялся со своего места и громко прокашлялся.

В зале наступила гробовая тишина. Даже музыка стихла.

– Благодарю, леди. Теперь приступим к делу. Спешу сообщить вам, господа и дамы, что ревизия будет начата с факультета стихийной магии. Также хочу заверить, что мои служебные действия ни в коем случае не нарушат учебного распорядка и привычного образа жизни. Можете считать, что я и сопровождающие меня маги – всего лишь экскурсанты, явившиеся подробно и с расстановкой полюбоваться прекрасными видами Академии Элиоса Драка.

Могу поклясться: улыбка, появившаяся на лице ревизора, заставила содрогнуться всех присутствующих, даже оркестрантов. Ну, может, кроме ректора, который вряд ли ее и заметил.

Однако, стоило Сиеру замолчать, Элиос Драк немедленно воздвигся рядом с ним. Тоже покашлял, почесал редкую щетину, состоявшую в основном из зеленых чешуек, и возвестил:

– А значит, ревизия, то есть экскурсия, так сказать, активирована! С чем и поздравляю весь мой прекрасный коллектив! А теперь – музыка! Танцы! То есть все свободны!

Слова ректора вызвали аплодисменты – сначала робкие и единичные, а потом перешедшие в овации.

Глава 5

Понятно, что Аластеру я расписала добычу допуска в запретную секцию библиотеки сравнимо с походом в одиночку на толпу нечисти пятого класса. Хотя на самом деле он оказался прав: тетушка выдала мне допуск без единого вопроса. Кажется, даже машинально как-то, будто я просила записочку для бабушки, что на выходные остаюсь в академии…

Но оно и неудивительно: у декана Тарт в эти дни просто не хватало ни времени, ни внимания на что-то кроме грянувшей ревизии.

И вот прекрасным (ужасным, я не выспалась и не успела позавтракать) ранним утром мы втроем стояли в очереди у северного подъемника, чтобы попасть в Нижнюю чашу Разлома.

Чтобы найти там кондрага для Аластера Тикли.

Чтобы Аластер Тикли опробовал методику его приручения. И стал первым за кучу лет, кому удалось получить в питомцы саблезубого медведя.

– Ну предположим, он тебя признает за хозяина, – продолжал веселиться тихим шепотом Кэмрен. – И будет жить с тобой вместе, ты ж понимаешь? Питаться за твой счет, ну это ладно еще, хотя хватит ли тебе энергии на его прокорм – я вообще вот не уверен.

– Да иди ты! – уже привычно отмахнулся Алс.

– Не-ет, не уверен… Да и обычная еда ведь тоже нужна – а ты ее количество прикидывал? Кондраг – он большо-о-ой! – Дракон распахнул руки, демонстрируя описываемые размеры.

– Академия выделяет одомашненной нечисти питание, – огрызнулся Алс.

– Ну не зна-аю… – с сомнением протянул Кэм. – Таких здоровенных еще никто не заводил… могут отказать!

Я их особо не слушала. Тем более что все это обсуждалось чуть не целую неделю. Первые два дня я принимала участие в обсуждениях, а потом надоело. Не говоря уж о том, что в приручение кондрага я совершенно не верила. Нет, Аластер, конечно, очень неплохой маг и все такое, но… Но, но и но!

– А самое главное, Алс! – осененно выдал вдруг Кэмрен. – Ты уверен, что он поместится в твоей комнате? А вонь какая будет стоять, ты об этом подумал?

– Давай двух отловим, – предложил лепрекон. Он был так воодушевлен своей затеей, что и не думал обижаться на постоянные подначки. – А то я же вижу – тебе завидно.

– Сперва на твоего посмотрю, – хмыкнул Кэм.

Было несколько удивительно, что дракон легко согласился идти в Разлом вот так – втроем, секретно, без страховки преподов… В нашей маленькой компании Кэмрен был самым разумным и осмотрительным. Компенсировал меня и Алса, часто даже раздражал своими доводами о необходимости осторожности и глупости риска. Правда, часто оказывался прав…

И вдруг без единого возражения согласился идти с нами. Я – понятно, интересно же! Но Кэм? Потому я внимательно посматривала на него все эти дни и с удивлением обнаружила, что «вибрации хвоста» при виде Ирисы Мэльс и впрямь больше не наблюдается.

А раз эта сама вибрация так быстро и бесследно прошла, то, может, и любое подобное чувство рано или поздно заканчивается?

Или Кэмрен просто потерял надежду, а наступившую по этому поводу депрессию от нас скрывает? Потому и идет в Разлом, что от невзаимной любви ему жизнь стала не так и дорога?

Фу, нет! При его-то спокойном, даже флегматичном характере? Не может быть.

Из раздумий о странном поведении друга-дракона меня вырвал раздраженный вопль господина Ховски – стража-смотрителя подъемника. Аж подпрыгнула от неожиданности, хотя слов и не разобрала.

И осознала, что очередь к подъемнику почему-то не двигается.

Больше того – после вопля стоявшие впереди прочих некроманты внезапно развернулись и с крайне печальным видом побрели назад… За ними двинулась парочка боевиков и несколько стихийников. Потом и все остальные – и те, что были впереди, и те, что за нами. Словом, буквально за пять минут (и после получаса, проведенного в очереди) мы трое остались практически одни. Только группа ребят, уже зашедших в подъемник, дожидалась стража.

– Что происходит? – осведомилась у парней.

– Нечто непривычное, но объяснимое, – вздохнул Аластер и зашагал к стражу, на ходу окликая: – Господин Ховски!

– Ревизия в академии происходит, – с весьма радостным видом пояснил мне Кэмрен. – У ревизии основная задача какая?

– И какая? – рассеянно переспросила я.

– Проверить, насколько безопасна наша студенческая жизнь. Вот тебе и первый результат…

– Какой?

– В Разлом не попасть без пропуска, – еще радостнее сообщил дракон. – Даже за деньги!

Вот же…

Конечно, многие ходили без пропусков! Денежку плати – и иди себе. В Верхнюю чашу – по обычной ставке, в Нижнюю – по двойной, а если у господина Ховски поганое настроение или звезды к тебе боком встали – так и по тройной, и дороже. А куда деваться? Нечисть поймать можно только в Разломе, а нужна-то она постоянно. И боевикам для тренировок, и стихийникам для них же. А уж некромантам просто без Разлома не обойтись, у них вдобавок постоянно практика с нежитью, которой в Чашах ровно столько же, сколько и нечисти. Что же до пропуска – его дают очень выборочно, по серьезному поводу, и никого из преподавателей не волнует, что хиллис у тебя помер не вовремя или хверсов для лабораторных не хватило.

И да, безопасными походы в Разлом не назовешь. Но и смертельными тоже! К тому же младшие курсы туда без сопровождения не пускают и за деньги.

Никого до четвертого курса – кроме Аластера Тикли, который приходился господину Ховски, тоже лепрекону, двоюродным племянником и сумел уверить дядюшку в своей полной компетентности, немереной силе и безмерной осторожности.

Вот и сейчас, спустив вниз счастливых обладателей пропуска и внимательно осмотревшись, старший лепрекон буркнул:

– Идите уж. По двадцать монет с каждого. И чтобы тихо там! И чтобы последний раз!

Мы закивали и беспрекословно расплатились.

А уже когда я переминалась с ноги на ногу на скрипучей площадке подъемника, вдруг дошло: Кэмрен радовался вовсе не тому, что нас в Разлом не пустят! Наоборот. Понятно же, что с Аластером мы туда попадем, несмотря ни на какую ревизию.

Странно…

* * *

– Что это с Кэмом такое? – вполголоса спросил Алс, разглядывая обтянутую кожаными штанами задницу дракона, торчавшую из очередных кустов.

Кусты в Верхней чаше были многочисленны и разнообразны: мохнатые зеленые, мрачные лысые, радужные каменные… Некоторые обладали зачатками разума, другие и не только зачатками, третьи нехорошей привычкой пускать в ход зубы и, соответственно, этими самыми зубами… В общем-то, обычной растительности в Разломе попросту не имелось. Укусить или плюнуть ядом мог и мелкий цветочек вполне миленькой наружности.

Но студенты Академии Элиоса Драка, вынужденные ходить сюда едва ли не каждый день, практически каждый куст знали в лицо, заранее набивали карманы кучей зелий, амулетов и артефактов разной степени воздействия и потому обходились без особых эксцессов. Так, несильные отравления, царапины, вывихи… ничего неизлечимого.

Тем страннее казалось поведение Кэмрена Нарвира, шныряющего по местным кустикам с неутихающим интересом. Словно впервые сюда попал!

– Кэм! – окликнула я. – С тобой все в порядке? Пошли уже!

– Да-да! – согласился дракон, выныривая из зарослей бурой прашарии с веточкой за ухом. Веточка извивалась, пытаясь покинуть драконью голову, но Кэмрен придерживал ее рукой.

– Это тебе зачем? – удивился Аластер.

– Гербарий решил собирать, – ответил очень довольный Кэм. – Вот найду себе любимую женщину – будет оригинальный подарок. Кстати! Эльза, ты как относишься к флоре Разлома?

– С подозрением! – сообщила я, уворачиваясь от бегучей травки под жутковатым названием тарантулус и брызгая в нее из пульверизатора специальным ядом.

– Зря! – вздохнул дракон. – Ты присмотрись. Тут все красивое и интересное!

– Идемте уже! – попросил Алс. – Кондраг сам навстречу не выйдет.

Это уж точно. Потому наш лепрекон выпросил у кого-то из старшекурсников план конкретной территории, где водились саблезубые мишки. И идти туда от северного подъемника предстояло довольно долго. Потому мы и выбрали выходной день – прогуливать в конце учебного года не очень-то хотелось.

Однако долгого и далекого пути у нас не случилось.

Поход за кондрагом завершился буквально через полчаса, после пятого скального уступа, за который мы завернули согласно Аластеровой карте.

И тот, кто вывернулся нам навстречу, был вовсе не кондрагом, ничуть не нечистью и даже не нежитью. Гораздо, гораздо страшнее!

Правда, это страшное существо заметило нас не сразу. Как и мы его.

Сначала на нас выскочила из-за высоченного каменного обломка стая ярко-синих шариков величиной с мой кулак. Штук тридцать, не меньше! И все пищали так, что уши заложило.

Поскольку опознать в светящихся шариках бактеров – мелкую кусачую нечисть – каждый из нас сумел бы и спросонок, и в кромешной тьме, мы сработали мгновенно, выставив у ног воздушные щиты. Увольте от их укуса! Во-первых, больно очень, во-вторых, мгновенные галлюцинации. Помню, когда меня первый раз цапнул бактер, я вместо идущего с группой профессора увидела холодильный шкаф с руками и в шляпе. Кэмрену повезло меньше – вместо дерева-волосоеда перед ним предстала платформа подъемника, на которую он и скакнул. Шевелюру потом недели две восстанавливал…

Удерживая щит и на всякий случай нащупывая в кармашке противоядие, я с удивлением уставилась на целую толпу крохотных молний, летевшую вслед за бактерами.

Зверьки, наткнувшись на наши щиты, бросились врассыпную, молнии – явно магического происхождения – за ними, а из-за скального уступа вышел…

Да, лучше бы это был кондраг!

Мы бы его сразу и приручили…

– Так… – очень нехорошим голосом произнес мужчина.

Лорд Эрдан Сиер. Собственной персоной.

Ревизор взмахом руки уничтожил свои молнии. Потер шею, не отводя от нас мрачного взгляда, поморщился и двинулся к нам.

Не знаю, как у ребят, а мой щит взметнулся выше будто сам собой. Машинально вышло…

– Предъявите пропуск, уважаемые студенты, – потребовал лорд, оглядывая нас по очереди. Начал с лепрекона, закончил мной и на мне взгляд задержал.

– Знакомые лица… – протянул он совсем уж мрачно. – Студентка Тарт…

– Нет! – пискнула я.

– Полагаете, я обознался? – И усмешка такая… мерзкая!

С чего я вообще взяла, что он красивый? Ничего подобного. Еще и слизь зеленая на щеке. Прямо в цвет глаз.

– Это у вас галлюцинации, – нагло предположил Кэмрен. – Вон укус на шее…

Ну а что, терять-то нечего…

– Да, – поддакнула я.

Самым умным оказался лепрекон – промолчал.

– Вынужден огорчить, – с заметным удовольствием произнес лорд Сиер. – Меня действительно укусил бактер, но я немедленно принял противоядие и разумно осознаю окружающую действительность. Итак, ваши пропуска?

Вот бы он сам был галлюцинацией! Эх, мечты… Меня-то точно никто не кусал, почувствовала бы…

И в этот момент я почувствовала… но не укус.

Кто-то полз по щиколотке. Кто-то маленький, пушистый и очень аккуратный. Ну правильно, щит-то стоит передо мной, не сзади… вот сзади и влез в штанину.

Не знаю, как я удержалась от прыжка и вопля. Видимо, просто парализовало от явления ревизора. В виски стучала одна-единственная мысль: «Тетя убьет!» А пушистое существо, щекоча кожу, продолжало ползти под штаниной вверх, быстро-быстро добралось до бедра и там вцепилось… в белье.

Лорд ревизор тем временем, не дождавшись предъявления пропусков, рассказывал нам, какой именно он видит окружающую действительность и наше в ней место. Очень точно так, подробно рассказывал.

Хотя мне точно ничего же такого не грозит – ни отработок, ни скандала, ни исключения из академии (которого ревизор, по его словам, непременно будет добиваться для нас троих). Вообще ничего! Потому что меня убьет тетя. Причем не за несанкционированную вылазку в Разлом, а за то, что попалась лорду Сиеру.

Хотя я неправа. Ну убьет – так я же феникс. Возрожусь…

Неизвестное существо в моих штанах продолжало висеть на краю трусиков и дрожало так, что я и сама вибрировала. Но не кусалось… ничего вообще больше не делало – просто висело и тряслось, будто залезло, чтобы спрятаться. Я даже начала ему завидовать.

– Что же вы так трясетесь, студентка Тарт? – Ревизор отвлекся от подробного описания нашего будущего и уставился на меня очень пристально. – Неужели так испуганы?

– Да… – промямлила я. Признаваться, что в моей одежде скрывается тот, кто явно испуган куда больше, почему-то не хотелось. Жалко же тварюшку… Если это, конечно, не бактер.

С другой стороны, тварюшек, которых стоило бы пожалеть, в Разломе вообще-то не водится…

– Неужели я кажусь вам страшнее того, что может встретиться здесь? – осведомился лорд Сиер. – Вам, всего лишь второкурснице! В месте, полном смертельных опасностей! – Его тон повышался с каждым словом.

Нет, этот мужик действительно мне нравился?!

– Вы гораздо страшнее, – честно сказала я.

– Хочется верить, – язвительно ответил ревизор.

Существо в моих штанах наконец не выдержало – или устало висеть – и поползло выше. Я мужественно терпела легкую щекотку, а когда зверек пролез под мышкой и устроился между чашечек бюстгальтера, одним глазом заглянула в вырез рубашки.

В ответ на меня умоляюще посмотрели круглые черные глазки. Глазки окружала чуть светящаяся синяя шерстка.

Хверс побери!..

Да это же бактер!

Глава 6

По дороге к декану к нашему ужасному поступку прибавился еще один – совсем уж беспрецедентный. Потому что лорду Сиеру нужно же было выяснить, как мы попали в Разлом, не имея пропусков.

Страж-смотритель северного подъемника смотрел на племянничка так, словно готов прибить на месте. И, практически не сводя с него злобного взгляда, изложил свою версию.

Он, господин Ховски, нынче утром съел за завтраком что-то несвежее, такая вот беда стряслась… Но вместо того, чтобы обратиться к лекарям, благородно исполнил свой долг: отправился сторожить подъемник. Но поскольку проблема с пищеварением никуда не делась, то пришлось неоднократно отлучаться с места работы. Однако не бросая его на произвол судьбы и безмозглых студентов! О нет! Господин Ховски оставлял вместо себя племянника – да, лорд ревизор, именно вот этого лепрекона, которому имел несчастье доверять! Который до сегодняшнего дня казался ему разумным, почтительным, безупречным во всех отношениях юношей! Которому был дан строгий наказ к подъемнику не приближаться и никого не подпускать!

И вот, вернувшись после очередной отлучки, страж обнаружил, что заместитель исчез! Понятно, решил, что мальчишке попросту надоело торчать тут былинкой на ветру, собрался надрать поганцу уши при первой же встрече… Кто ж мог знать, что он полезет в Разлом, да еще и не один! Ему, господину Ховски, такое и в голову не пришло!

Мы слушали эту наглую ложь молча и потупившись. Зверели с каждым словом, конечно, но что делать-то? Сдать стража-смотрителя? Себе дороже! Да на нас потом вся академия так окрысится – никакой нечисти не приснится! Кроме того, большой вопрос, кому поверят…

Лорд Сиер тоже молчал и тоже не сводил глаз с нашей преступной троицы, переминавшейся с ноги на ногу. Правда, его внимания в основном удостоилась я. Может, потому что продолжала трястись? Причем уже не столько из-за прижавшегося к груди бактера, сколько от голода. Есть у меня такая особенность: не успею или забуду вовремя поесть, и сахар в крови падает. Надо мной в группе из-за этого смеялись – мол, наша Эльза если в Разлом голодная попадет, тут же явится нечисть под названием эндокриноголо и сожрет до косточек, а вот Кэмрена, как сладкоежку, и когтем не тронет. Но эндокриноголо еще неизвестно, существует ли на самом деле, а вот ощущение неприятное. И последствия тоже.

Конечно, я сунула в рот конфетку, когда ревизор отвлекся на господина Ховски. Быстро она не сработает, но куда деваться…

– С вами все в порядке, студентка Тарт?

От неожиданного вопроса, да еще и заданного ничуть не сочувственным тоном, я чуть не подпрыгнула.

– Д-да… – ответила, поднимая голову.

Ревизор как раз оттирал белоснежным платочком слизь с лица, и потому увидела я только его зеленущие глазищи.

– Тогда прекратите уже дрожать! – рявкнул лорд. – Страшное впереди! Если я пугаю вас больше, чем твари Разлома, то есть надежда, что декана вы испугаетесь еще сильнее!

– Да уж накажут их, ваша светлость, не сомневайтесь! – поддержал его господин Ховски.

– Ты что, не завтракала? – трагическим шепотом спросил Алс.

– Угу…

– А сказать?!

– Конечно же, питание вашей однокурсницы – проблема настолько важная, что перед ней меркнет все прочее! – язвительно заметил лорд Сиер. – Потрясающая безалаберность. Так, господин смотритель, я вас понял и проникся. И не сомневайтесь, я добьюсь, чтобы вас оштрафовали за халатное отношение к служебным обязанностям.

Было видно, что старшему лепрекону смертельно хочется спросить, как сам-то ревизор попал в Разлом. Кажется, прямо язык прикусил. И челюсти вон от сдерживания ходуном ходят. Или это у меня в глазах уже все дергается? Я ж еще и перенервничала…

Зная свою особенность, я всегда таскала в кармане не только конфеты, но и пузырек с приторно-сладкой водой. И давно бы выпила его, но не в такой же ситуации! Когда тебя сверлят убийственным взглядом и при этом в очередной раз толкают многословную речь о твоем нехорошем поведении. Плюс – спасибо бабушке и тетушке! – я же хорошо воспитанная девочка. Когда тебя ругают, нужно слушать, слушать… слушать…

Момента, в который мне стало окончательно плохо, я не отследила, иначе плюнула бы на воспитание и села, где стою. А так… пришлось банально падать в обморок.

Очнулась, с трудом соображая, где нахожусь и что происходит.

А на меня в упор смотрели зеленые глаза, и в них отчетливо читался ужас.

Опять я нос к носу с этим… кошмарным мужиком! И, кажется, еще и у него на руках… Поздно конфетка сработала…

– Вы живы?! – с явным отчаянием вопросил ревизор.

– Ну пепла не было вроде, – глумливо сказал над ухом голос Кэмрена. – Однако, лорд Сиер, я бы на вашем месте замолчал случившееся.

– Что?! – Ревизор, видимо скрючившийся надо мной, резко выпрямился, я аж подпрыгнула от его движения. – Что вы несете, юноша?!

– Ну, насколько известно всей академии, вы студентку Тарт уже один раз убили, – пояснил дракон с непередаваемой интонацией. По крайней мере я от него такой ни разу не слышала.

Аластер себе такого хамства не позволил, но нервы сдали и у него.

– У нее сахар от голода падает! – сообщил он лорду.

– В лекарское крыло! Немедленно! Куда идти? – Ревизор растерянно закрутил головой.

– Да не… Надо срочно сладкой воды! – сказал Алс и зашарил по моим карманам. – А то и правда…

– Добьете, – закончил Кэм.

* * *

Надо отдать ревизору должное: к декану он нас не потащил. Меня – как жертву голодания, Алса с Кэмреном – чтобы не оставлять меня болезную одну.

– Вам следует всерьез озаботиться своим здоровьем, студентка Тарт, – сказал он сквозь зубы, устроив меня на травке, развернулся и ушел.

Но неоднократно обернулся на нашу живописненькую группу во главе с господином Ховски. Я сидела, присосавшись к спасительному пузырьку, дракон поддерживал меня за плечи, а лепреконы ругались между собой – правда, почти беззвучно.

Глядя, как развеваются полы ревизорского сюртука, я молилась всем богам разом, чтобы он прислушался к наглому совету Кэма «замолчать случившееся». Напрасно, конечно.

Декан вызвала нас часа через два, и получили мы по полной программе – и гневных речей, и обещаний написать родителям, и отработок на неделю… На лице тети светилось страстное желание задержать меня в кабинете, отпустив ребят, но она ограничилась далеко не ласковым напутствием «не попадаться на глаза и сегодня же посетить лекаря». То ли времени у нее не было скандалить со мной отдельно, то ли пожалела, сложно сказать…

Чувствовала я себя уже вполне прилично, но пошла не к лекарям, а к себе в общежитие, распрощавшись с друзьями. Они, впрочем, и не настаивали на дальнейшем общении, хотя в два голоса уговаривали меня сходить в столовую. Поклялась немедленно поесть дома.

Все это время я ни на секунду не забывала о бактере, сидевшем под моей рубашкой (точнее, в бюстгальтере). Забывать не забывала, но и не боялась. Хотел бы укусить – сделал бы это сразу. Странно, на самом деле. И еще страннее, что давно не вылез и не сбежал, ведь возможность у зверька была. Но, может, трусил, что его заметят?

Заперев дверь на замок и пару заклинаний, я аккуратно разделась до белья и с удивлением обнаружила, что нечисть… спит. Да так крепко, что не проснулась, даже когда я со всеми предосторожностями извлекла его из пригретого местечка и положила на пуфик.

В моей комнате, тихой, уютной и теплой, бактер не казался страшным. Скорей уж наоборот – вызывал умиление. Ну а что? Крошечный, с мышонка, комок синего меха с ушками… Словно плюшевая игрушка.

В академии в нас намертво вбивали уверенность в том, что неопасной нечисти не бывает. Ну если только прирученная, одомашненная. Но все ведь понимают, что любая одомашненная тварь когда-то была дикой. И все знают, что для каждого вида нечисти (даже пятого класса) существуют специальные методы приручения. Простенькие, сложные, практически невыполнимые – разные! Но они существуют. И далеко не у одного студента таковая домашняя тварюшка имелась. Не кондраг, понятно, но завести себе что-нибудь пушистенькое, более-менее безобидное, лучше разумное – почему нет? Кое-кто и нежить приваживает…

Однако назвать бактера безобидным я никак не могла. А потому, увидев, как открылись и тут же снова зажмурились черные бусинки глаз, отшагнула от пуфика.

– Эй… – позвала негромко. – Ты меня слышишь?

В ответ появилась одна бусинка.

– А понимаешь?

Вот и вторая.

А потом синий, чуть светящийся меховой шарик развернулся, являя миру милейшую… ну, белочку. Правда, со слишком коротким хвостом. Детеныш, что ли?

Я шагнула еще дальше и несколько нервно сказала:

– Привет?

– Привет… – внезапно ответил мой гость и попятился тоже. Эдак… на заду.

Боится? С одной стороны, это естественно: я же маг, у меня заклинания, зелья, чего только нет для уничтожения нечисти. А с другой – он у меня на теле уйму времени просидел, да еще и уснул!

Вот только что-то я не припомню, а разве бактеры разумные?

– Я тебе ничего плохого не сделаю, – уверила я, присаживаясь на корточки. – А ты мне?

– Ты меня не выдала, – пояснил бактер. – Я тебя не кусаю.

М-да, еще какие разумные, оказывается.

Синяя белка тем временем протянула ко мне лапки и очень, ну очень печально спросила:

– Кушать?

– А что ты кушаешь?

– Все! А энергию чуть-чуть.

– Точно не укусишь?

Тварюшка замотала головой так интенсивно, что синий мех заискрился. И я медленно, осторожно протянула ей ладонь, приготовив – на всякий случай – мелкое, но болезненное заклинание. Крохотная лапка легла на кожу, не выпуская когтей, щекотно погладила – и убралась. Действительно, каплю взял, надо же…

– А теперь кушать!

Полчаса спустя мы с бактером обедали. Кроме бабушкиного печенья и розового (эксклюзивного, между прочим) чая у меня ничего не было, но мой гость не возражал. И лопал так, что я начала бояться, что он лопнет. Ну в самом деле – в такое крошечное существо физически не может столько поместиться! Не говоря уж о том, что печеньки он запивал чаем, налитым в широкую короткую колбочку. Причем держал ее в лапках и пил совершенно по-человечески! Да и ел очень аккуратно, не роняя ни крошки. И общаться успевал.

Бактер был вовсе не детеныш, как я сначала подумала из-за его размеров. Просто вот такой недоросток. Да еще и хвост короткий. Мало того – взамен нормальных размеров боги одарили зверюшку не совсем обычными мозгами. Его собратья обожали кровь (для чего и кусались), в остальном же питались чем ни попадя, не гнушаясь ни червяками, ни подгнившими отбросами. А этот брезговал, кусаться не любил, а вдобавок поговорить ему было не то чтобы не с кем, но ведь не о чем!

– Был один рымс… – вздыхая, рассказывал бактер. – Вот с ним беседовали, да… Убили его недавно. А я говорил – не гадь студентам, догадишься!

– А ты зачем на меня залез? – перебила я тоскливый монолог. – Спрятаться?

– Ну…

И я буквально челюсть отвесила, увидев, как синяя шерстка на мордочке начинает розоветь. Ну ничего себе! Интересно, это где-нибудь описано? Или мне достался какой-то совсем уж мутант?!

– Я подумал, вдруг… ну вдруг ты меня к себе заберешь?! Я слышал, такое бывает. Я пытался магам на глаза попадаться, чтоб заметили и приручили. Да они только гадостью швыряются… А ты меня не скинула, не заорала даже и вообще ничего не сделала…

– Да мне…

«Не до тебя было», – хотела сказать, но прикусила язык. Чего тварюшку обижать…

– Мне с тобой даже уютно стало! – соврала я и решилась. – А как тебя приручить?

– Не знаю, – честно сказал бактер. – Но как-то же можно?

– Мне кажется, ты уже… – задумчиво сказала я. – А как тебя зовут?

– Никак. – Зверек смешно наморщил нос и развел лапками.

– Шуш – пойдет?

– Согласен… Значит, ты меня к себе берешь?

Кивнула. Не выгонять же теперь?

– Тогда я пойду одомашниваться! – сообщил мой… питомец?

Наверное, да… Потому что он тут же синей молнией скакнул на мою кровать и полез под подушку! Высунул оттуда нос (едва разглядела!) и счастливым голосом осведомил:

– Ну я спать тогда! Бактеры много спят!

– Эй, погоди! – запротестовала я. – Тебя бы помыть сначала!

Молния тут же вернулась на стол и с явным восторгом спросила:

– А можно?!

Вы когда-нибудь мыли мышку или хомячка? Вот и мне не довелось. И вряд ли когда придется, потому что бактер мылся самостоятельно. Радостно визжал, намыливался моим шампунем, тер себя посудной губкой и плескался под струей воды…

Я смотрела-смотрела на него, махнула рукой и ушла из ванной. Как раз и в дверь постучали.

Думала – Алс пришел, поныть о сегодняшней неудаче, но в коридоре стояла та самая уборщица, что практически присутствовала при моей первой смерти. Пухлые щеки перетягивала цветастая косынка, из-под мышки торчал веник, а в руках она держала немаленькую коробку. Очень знакомую коробку – в такие упаковывали пирожные на вынос в кафе-пекарне тетушки Фижмы.

– Тебе вот передать просили, птичка-лапонька, – весело сказала она, протягивая коробку. – Забирай, тут сладенькое вроде! Это, я так поняла, чтоб ты чувств больше не лишалась при кавалерах своих!

– А кто передал? – спросила я, принимая изумительно пахнущий презент.

– Дракон какой-то, – отмахнулась уборщица. – Вас всех упомнишь, что ли!

– Спасибо, госпожа… Ташира! – вспомнила я.

Дракон? Кэмрен, что ли? Как-то за ним не водилось такого – пирожные мне таскать…

Или…

Но нет, конечно. Лорд Сиер хоть и тоже дракон, но вряд ли ему придет в голову кормить студентку сладеньким. Да еще такую студентку!

Хотя если так подумать… Я же действительно из-за него пострадала! Причем уже дважды!

А Кэм сам бы зашел, а не уборщицу посылал, верно?

Думать, что пирожные прислал мне именно ревизор, было ужасно глупо. Но почему-то очень приятно…

Глава 7

На самом деле в плане ученических походов в Разлом в академии все устроено максимально безопасно. Ну то есть если рассматривать официальную сторону этого вопроса.

Декан (и только декан!) выдает ДОПУСК – преподавателю или самому студенту, который несет эту драгоценную бумажку опять же преподавателю. И вот уже преподаватель выписывает ПРОПУСК! Даже тем, с кем идет сам. Четкая система, цель которой, между прочим, – как раз безопасность, которой так озабочена приехавшая с ревизией комиссия. И система работает! Если, конечно, не считать смотрителей типа господина Ховски… Это лорд Сиер еще не знал, с какого мы курса, потому отсутствие сопровождения его не взволновало. Ну и тетя явно об этом промолчала, когда он жаловаться прибежал. Зато на нас отыгралась по полной…

Отработки, наверное, одинаковы во всех учебных заведениях. Проще всего наказать мага, заставив его делать без магии что-то тупо бытовое, не соответствующее статусу, положению и навыкам. Например – вручную отмывать колбы-пробирки в лаборатории или пыль вытирать тряпочкой. Такое…

Лично мне чаще всего доставалась именно пыль – с детства самое ненавистное наказание. Подозреваю, преподаватели знали о моем отвращении к этому занятию от декана и успешно этим знанием пользовались.

Впрочем, за несанкционированный поход в Разлом моя любимая тетушка назначала отработку лично, а потому я получила самое ненавистное и тягомотное: протереть пыль со всех книг не где-нибудь, а на десяти (!!!) стеллажах факультетской библиотеки.

Библиотека наша была самого стандартного вида: с высоченным потолком, двусторонними полками и тяжеленными, ничуть не магическими лестницами-стремянками, которые студентам полагалось передвигать самостоятельно. Видимо, ради оздоровительной гимнастики, к которой призывает сидячий образ ученической жизни… Так что я очень сомневалась, что справлюсь с заданием всего за неделю.

Начать решила сверху, и когда первая полка закончилась (с одной стороны стеллажа), слезла передохнуть.

Уселась на широкий подоконник, открыла маленький контейнер с тремя подарочными пирожными и уставилась в окно. С третьего этажа открывался чудесный вид на парк. Деревья здесь были такие огромные, что посторонний и не подумал бы, что за оградой парка находится полигон для практических занятий стихийников. А еще они напоминали сад родного особняка, где играла в детстве бабуля, потом моя мать и тетя, потом, не так уж и давно, я…

Мы, три оставшиеся обитательницы особняка, сад обожали. А вот матери он был безразличен. Родив меня (без официального брака), она почти сразу выскочила замуж (вовсе не за моего отца), и с той поры мы с ней виделись максимум пару раз в год. Отчим незаконным ребенком жены тем более не интересовался, и воспитывали меня бабушка и тетя Виона.

Кстати, вот и она, легка на помине. Торопится навстречу совершенно незнакомому магу. Прямо бежит! Странно…

Хотя нет, вовсе не странно. Это же один из команды ревизоров. Никого из сопровождения лорда Сиера на официальной встрече не присутствовало, но несколько магов появились у нас в тот же день. И все принялись шнырять по академии, без стеснения заходить в лаборатории, прогуливаться с безмятежным видом экскурсантов по территории, даже вот в Разлом шастать. Тот, к которому бежала тетя, был примерно ее ровесник, лет так сорока, представительный такой, широкоплечий мужик с длинным носом.

Встретившись на кленовой аллее, они оба резко развернулись и зашагали к воротам, бурно о чем-то переговариваясь. Причем маг держал тетушку под локоток, чего она вообще никому не позволяла.

– Ох, как бы нас не позакрывали по комнатам, как беспомощных малолеток… – протянул за моей спиной знакомый голос. – Как полагаешь, Эльза, закроют?

– А что случилось? – Я повернулась к Кэмрену и обнаружила в своей руке недоеденное пирожное. Надо же, как засмотрелась, даже про вкусняшку забыла!

Дракон тоже его заметил и расплылся в улыбке.

– Тетушка Фижма уверяет, что это, – он указал на пирожное пальцем, – испечено сегодня. Не обманула?

– Так и знала, что это ты притащил! – хмыкнула я. – Свежее, не сомневайся даже. Да у нее и не бывает вчерашних, а то ты не знаешь. Спасибо, Кэм, но не стоило, правда. Будто тебе заняться больше нечем.

– Да пустяки, – отмахнулся мой друг. – Заказал по связеону. Ты такая бледненькая была утром. А декан такая злая… Ну теперь-то ей точно будет не до нас, так что можешь бросать свою отработку.

– Да что случилось?

– Студентка одна погибла. Огневичка. А у нас же ревизоры эти. Вот возьмут и закроют нас, пока будут разбираться. В целях безопасности…

Пирожное выпало из моих вмиг ослабших пальцев и превратилось в неопрятную бежевую кляксу на полу.

– О боги… Как погибла?!

Кэмрен сделал какой-то хитрый, незнакомый жест, и клякса исчезла.

– Выбросилась из окна Восточной башни, представляешь? С самого верха вроде бы. Но когда к месту происшествия подбежали, там уже ничего не было, вот в чем загадка.

– В смысле?

– Пепел! – как-то очень торжественно возгласил дракон. – От феникса всегда остается не труп, а много пепла! Такая большая кучка, ну ты в курсе. А из пепла – фью-у-ух! – должна была восстать девица.

– Погоди… Она что – феникс?

– Именно.

– Хверс побери… – растерянно сказала я. – Опять кто-то из клуба, что ли? Но просто вот так, из окна? Это же не подвиг…

– Рита Харвейс.

– Рита?..

– О… – нахмурился Кэм. – Она же твоя сестра, да? Извини, Эль, надо было как-то тебя подготовить…

– Да мы почти не общались с ней. Так, по делам клуба иногда, – отмахнулась я. – Дело не в этом. То есть… Вот же… Погоди, Кэм, так вряд ли она погибла. Возродилась и ушла, наверное, раз пепла не было. Просто поздно подбежали туда. Фух! – выдохнула я с облегчением. – Конечно! Может, пыталась взлететь…

– Нет, Эль. Она совершенно точно погибла. Пепел там был – но слишком мало.

– Как это?

– А вот так, – развел руками дракон. – По утверждениям знатоков не хватало примерно двух третей, так что… Но говорят, в вашем клубе повадились совершать подвиги во имя богини драконов. Возможно, по какой-то договоренности один из фениксов пепел и прибрал. Тогда это воистину подвиг.

– Тупой какой-то подвиг, – сказала я сквозь зубы.

– Эль, а ты такая красивая, когда злишься. Тебе идет этот румянец на скулах… Я раньше не обращал внимания…

– Что?

– Эльза Тарт! Когда тебе говорят комплименты, нужно потупиться и скромно улыбнуться!

– Да ну тебя, в самом деле! Нашел время…

– А какое нужно выбрать время?

Я отмахнулась, сосредоточенно размышляя.

И, если быть честной, сердце у меня от горя не заходилось. Нет, девушку жалко! Очень жалко! Но не так, как было бы жалко кого-то близкого.

Да, она моя сестра. Но мы и правда даже не пытались подружиться. Познакомились-то только в клубе, в академии, она выпускница, с другого отделения, старше меня… Кроме расы, у нас и общего ничего нет. Отец вот только общий.

Правда, с отцом я и вовсе незнакома. Видела его, конечно. Как и он меня. Но не больше. Но при таком количестве детишек оно и неудивительно. Да-да, у меня целая куча единокровных братиков и сестричек самых разных возрастов, я у папаши младшенькая и последняя.

Надо сказать, что Шаррин эр Тимерис, мужчина потрясающего обаяния, вовсе не являлся обычным кобелем. Он всерьез занимался генетикой, и основным его научным интересом был вопрос о сокращении популяции фениксов. Озабоченный этой проблемой, мой папенька решил, что его священный долг – размножаться, да не просто так, а с научным подходом. Однако в итоге все его эксперименты провалились. Осчастливливал он представительниц разных рас, но доминантного гена не вышло, детишки рождались всех сортов: и люди, и драконы, и лепреконы… Получались и фениксы, но в основном от чистокровных, вроде моей матери. Жениться ему было недосуг, многочисленными отпрысками он не интересовался, но, стоит отдать должное, всех обеспечивал. А став главой своего гнезда, размножаться перестал – занялся выбором наследника. Выбор-то оказался богатый! По счастью для меня и к некоторой печали бабушки, дочери Шаррина эр Тимериса в список не попали.

– Эль!

– А?

– Так какое выберем время?

– Для чего?

– Для комплиментов.

Синие глаза дракона смотрели как-то так, что мне даже не по себе стало. Чего это он?.. А главное, так некстати!

– Пойдем сегодня в кафе? По набережной потом погуляем, – предложил Кэмрен.

Не зная толком, что ответить, я повела рукой на стеллажи.

– Я одну полку всего очистила, – вздохнула искренне. – И вообще, Кэм… ну…

– Я тебе совсем не нравлюсь? – последовал вопрос.

Э-э-э…

Нравится, на самом деле. Даже немножко влюблена была на первом курсе… А потом мы подружились, и от влюбленности следа не осталось. Наверное.

Я посмотрела на дракона внимательно. Может, просто прикалывается? Вот как это определить-то? Слишком уж неожиданное, неправильное какое-то внимание с его стороны. И если честно, я без понятия, как к этому относиться. И уж точно не готова думать о таком прямо сейчас.

В конце учебного года, на отработке, после такого известия! С другой стороны, идея неплохая – посидеть в кафе после такого напряженного дня и ужасного события…

– Ну, можно и в кафе. А Аластер идет? – спросила с тайной надеждой.

Кэмрен тяжело вздохнул.

– Ты как маленькая, Эль… Хотя ты, наверное, и правда еще маленькая.

– Большой нашелся! – пробурчала я. – Хватит, Кэм! Мне, кстати, еще надо вам кое-что рассказать! У меня теперь знаешь, кто есть?!

– У тебя теперь есть я, – задумчиво сказал дракон и медленно-медленно намотал на палец мой локон. – А у меня есть ты…

Да что же это такое!

Пока я думала, что ответить, выяснилось, что моего ответа никто и не ждет.

– Ладно, пойду с Алсом договорюсь, раз ты без гувернантки не можешь, – сообщил Кэм. И пафосно добавил: – Вы девчонки, вообще такие странные все!

– Да вы тоже ничего… – пробормотала я, глядя, как он выходит из библиотеки.

Глава 8

– Ты куда? – спросил бактер, с интересом наблюдая за тем, как я собираю в сумку важные мелочи, а после стою рядом со шкафом и мучительно соображаю: брать с собой жилетку или обойдусь легкой рубашкой.

– В Родрик, с друзьями гулять. Кстати, надо тебя с ними познакомить. И не только с ними…

Я даже вздохнула, потому что знакомить бактера предстояло и с тетей Вив.

Вообще, в нашей академии к домашним животным относятся лояльно. Хочешь котика завести или хомячка – да на здоровье. Но то котик… А вот мой новый питомец хоть и относится к условно разрешенным для одомашнивания видам нечисти, но все же на границе дозволенного. Соответственно, его надо регистрировать: идти на кафедру нечистеведения, демонстрировать разумность звереныша, подписывать кучу бумажек, потом ставить на довольствие и так далее. А учитывая, что как минимум двое профессоров, состоящих в комиссии регистрации, имеют на меня зуб… Стоит притащить к ним бактера – такая волокита начнется… Вдобавок есть еще и вездесущая Амалия Флемиунстинус – главный комендант общежитий (призрак, между прочим), с которой тоже надо согласовывать проживание питомца.

Вспомнив ее вставную челюсть и двухчасовой трактат о нравственности (который выслушала из-за безобидной ночной прогулки после наступления комендантского часа), я содрогнулась.

Однозначно лучше предварительно получить разрешение на содержание бактера от декана – с такой справкой все получится гораздо быстрее.

Вот он – плюс родственных связей в академических верхах! Однако есть и минус. За эту услугу тетя наверняка потребует от меня быть не просто хорошей девочкой, а ОЧЕНЬ хорошей девочкой. Например, согласиться на требования бабушки и встретиться наконец с тем самым «мужчиной с хорошей должностью из очень хорошей семьи», от чего я последний год отпихивалась всеми правдами и неправдами.

На самом деле тетя меня понимала и эмоции разделяла… втайне от бабушки. Но совсем не тайно от меня радовалась, что ее матушка с дочери переключилась на внучку. Потому что предыдущие десять лет она пыталась выдать замуж тетю Вив и только недавно ослабила свое давление, когда выросла я.

Именно это я и пояснила нечистику, но, разумеется, без семейных подробностей. Он заверил, что будет считать минуты до встречи с родней прекрасной хозяюшки, а пока не соблаговолит ли она покормить несчастную животинку?

Надо сказать, что это было хоть и затратно, но зато без проблем: бактер, видно, изрядно наголодался на воле и ел буквально все, что предлагали. Без капризов, с огромным аппетитом и в таких количествах, что я задалась вопросом, как же оно помещается в таком крошечном животе…

* * *

Мы с друзьями договорились встретиться рядом с телепортом в Родрик – городок рядом с академией.

Я подошла последней, а потому имела сомнительную честь застать финал перепалки между Алсом и Кэмом.

– Куда-куда ты намылился? Я думал, что секретное-пресекретное место, куда мы пойдем по тайному-претайному делу, это Разлом!

– Ты глуховат стал после выволочки декана? – с наигранным сочувствием спросил дракон. – Еще громче поори, чтобы ревизор точно услышал – даже если не мимо проходит, а сидит в башне, куда их поселили. Чтобы подробненько все услышал – и про Разлом, и про незаконные его посещения…

– Не ерничай, а вернись к теме! Тем более прекрасно знаешь, что наш декан никогда не повышает голос. Это дядя орал, да… выражал свое мнение, он иначе не умеет.

– Ну и все равно реакция на громкие звуки у тебя явно болезненная. Раз название кофейни из твоей памяти исчезло через полминуты.

– Кэм… еще немного, и я никуда с вами не пойду. – В голосе лепрекона звучало откровенное предупреждение.

– Ладно, ладно. Повторюсь – в «Шоколадный рай».

– Да ты знаешь, какие там цены?! – возмутился наш экономный лепрекон. – Моей стипендии хватит как раз на какао и пирожное.

– Я все оплачу, – закатил глаза богатенький дракончик.

– Мне как-то не очень нравится быть тебе обязанным. И вообще, почему нельзя просто посидеть в столовке? Кормят хорошо, а сейчас еще и тепло, можно сесть за столик на улице.

– Наша Эль достойна самого лучшего. И ты с ней за компанию, так и быть.

Я приблизилась к ребятам и тронула лепрекона за локоть, упреждая взрыв. С Алса станется послать дракона в Разлом хрысов ловить, а не с нами в Родрик поехать.

А мне, если честно, хотелось пообщаться с Кэмом и понять, какая нечисть его укусила! Но не наедине.

Нет, он регулярно точил зубы своего чувства юмора, что об меня, что об Аластера, но последнее обострение у него случилось буквально пару месяцев назад. И нового мы ждали не раньше экзаменационной недели. Дракон всегда нервничал во время сессии, и у него сильно портился характер.

– Эльза! – Лепрекон обнял меня за плечи и чмокнул в щеку. – Выглядишь уставшей.

– Есть такое. – Я благодарно улыбнулась ему. – Спасибо, что присоединился к нам.

– Для тебя все что угодно, – как-то очень серьезно сказал Алс.

– Ты настоящий друг!

– И я! Я тоже настоящий друг! – Кэм обнял нас обоих за плечи и увлек за собой к порталу. – Наша очередь подошла!

* * *

Обычно телепортационный вокзал Родрика встречал гостей прохладой и приятной музыкой, льющейся из маптипа. По-научному этот прекрасный музыкальный артефакт назывался магический приемник Типпита.

Он был подарен местному вокзалу каким-то влиятельным драконом, в честь обновления здания. Кто именно был настолько щедр, я уже и не помню. Но у города было как минимум два покровительствующих рода, и за последние десятилетия они сделали из Родрика практически курорт. Это из обычного, весьма затрапезного городка, где из иногородних появлялись только студенты, а местная молодежь в большинстве уезжала в большие города, потому что не могла найти работу на родине.

За стойкой возле портальной площадки, вопреки обыкновению, не стоял проверяющий. Он обнаружился чуть в отдалении.

– Да что же это такое! – ругался пожилой гном в форме телепортационного инспектора, торчавший возле музыкального артефакта.

Его большие руки порхали, то подкручивая шестеренки на артефакте, то кончиками пальцев ласково касаясь энергетических кристаллов. Заслышав наши шаги, гном повернул голову, и поправив очки, сказал:

– Сейчас подойду, ребят. Эх, что же это такое…

Он стянул с рук тонкие, практически невесомые перчатки, которые неучи могли бы принять за кружевные. Они действительно были свиты из невероятно тонких нитей эр-шелковника. Это насекомое такое, несколько столетий назад найденное в Разломе. В результате исследований выяснилось, что вырабатываемые им нити обладают изолирующими силу свойствами. Но для этого плотность переплетения должна быть не менее пятнадцати нитей на квадратный сантиметр. Если делать меньше, то будет невозможно контролировать тонкие потоки.

В основном такие перчатки нужны артефакторам, и в бытовой магии они тоже временами пригождались. Но в основном обходились без них.

– Имя, факультет, номер курса, цель визита в Родрик? – монотонно, уже набившими оскомину регламентированными фразами, спросил гном.

– Кэмрен Нарвир, факультет стихий, воздушник, второй курс, цель визита – провести досуг, – первым выступил дракон.

– Аластер Тикли, факультет стихий, воздушник, второй курс, цель визита – провести досуг.

– Эльза Тарт, факультет стихий, воздушница, второй курс, цель визита – развлекательная, – практически эхом повторила я за друзьями. И, не удержавшись, спросила: – А почему так жарко?

– Артефакты сбоить стали, девонька, – вздохнул гном. – К счастью, только бытовой направленности, сам телепортационный модуль целехонек, но тот же маптит я чиню уже третий раз за месяц. И климатический артефакт то…

Договорить он не успел. В зале появился высокий, худой мужчина и рявкнул:

– Торнтон, опять разговоры на рабочем месте?!

– Простите, господин начальник!

Мы решили не присутствовать при разносе общительного гнома и скоренько вышли на улицу.

Город, как всегда, радовал. Пестрый, яркий, даже разномастные уличные фонари, выполненные в форме забавных статуй, намекали, что тут можно как следует расслабиться и забыть о трудностях учебы.

– Странно, что маптит ломается, его вроде как недавно подарили, – недоумевал Ал.

– Мало ли, – повел плечами Кэм и подал мне руку, намекая, что с такого крутого крыльца я могу спуститься только при помощи мужчины.

Э-э-э, это точно тот самый дракон, который на первой практике прятался за мою спину, потому что не знал пары необходимых заклинаний? Правда, потом смущенно извинялся и попросил позволения вместе позаниматься… Так и подружились. Но никогда, никогда он не относился ко мне иначе, чем по-дружески!

Я нервно дернула глазом, но ладонь приняла. Молча.

Лепрекон же был более откровенен и потому спросил:

– Кэм, что за этикетная муха тебя укусила?

– Так ты все понял? – хмыкнул дракон. – Ну да, спускался в Разлом, и там меня цапнула магически измененная муха подвида «галантикус». Не успеешь оглянуться, как я начну открывать перед тобой двери!

– Главное, на балу танцевать не приглашай, а все остальное я переживу, – заржал Аластер.

Я лишь улыбнулась, и мы продолжили путь. Ребята по-прежнему перешучивались по поводу природы внезапной обходительности Кэма, а я размышляла.

Ведь с музыкальным артефактом действительно странно, так как обычно – ввиду стоимости – такие вещицы были весьма качественными. Несмотря на то, что этому изобретению уже больше века, маптип по-прежнему доступен не всем слоям общества. У аристократов – несомненно есть, практически в каждом доме. Даже в нашем, хотя бабушка хотела выбросить, так как штуковина являлась подарком отца. Но я не позволила.

Не из-за ярких дочерних чувств… какие могут быть чувства к тому, кто навещал меня раза три за всю мою жизнь? Просто временами во мне просыпался мамин цинизм. С паршивого феникса хоть пера кусок. В данном случае – дорогущий артефакт.

– Вот мы и пришли, – вырвал меня из мыслей голос Кэма.

– Действительно – «Шоколадный рай», – почесал бровь Алс и повернулся ко мне: – Ну что, пойдем разорять нашего богатенького змееныша?

– Я и сама за себя могу…

– Не можешь, – властно и решительно остановил меня дракон и снова обнял за плечи. Я покосилась и аккуратно сняла с плеча его ладонь. Он сделал вид, что не заметил.

Внутри было миленько. Вроде и места не очень много, но то, что круглые столики отделены друг от друга невысокими ширмами с декоративными вьющимися растениями, создавало иллюзию уединения, хотя соседи были совсем близко.

Кафе, с претензией на гордое звание ресторана, открылось недавно и уже зарекомендовало себя как весьма достойное место. А вот так с ходу занять свою нишу среди многочисленных кофеен, пекарен и прочих кондитерских – было непросто. Все же экономика Родрика направлена в основном на студентов, а они мало того, что народ вечно голодный, так еще и молодой. То есть горячий. Нужно ведь куда-то парням водить девушек на свидания, а тем устраивать посиделки за чашечкой чая, чтобы обсудить с подружками эти самые свидания?

Как выяснилось, столик Кэм бронировал, потому проводили нас довольно быстро. И сразу подошла девушка в форменной одежде и с кошачьими ушками. Красивая, улыбчивая, она поклонилась сначала Кэму и низким, мурлыкающим голосом представилась:

– О господин, меня зовут Берта, и сегодня я исполню все ваши гастрономические желания.

У дракона слегка остекленел взгляд. И в целом его можно было понять!

Алс глумливо усмехнулся, но ничего сказать не успел. А потом стало поздно, так как девушка-кошка обратилась уже к нему:

– О повелитель, наше меню к вашим услугам. Одно слово – и на этом столе окажется все, что вы захотите… из меню.

– Э-э-э… спасибо. – Лепрекон густо покраснел и уткнулся в лежавшую на столе папку. Но я могла гарантировать, что позиции «официантка в собственном соку» там было не предусмотрено!

– О чудесная властительница, – наконец девица повернулась ко мне, – любые ваши гастрономические фантазии станут реальностью!

– Сложно вам тут, – с сочувствием покачала я головой.

– Привыкаешь, – неожиданно озорно, по девчоночьи, ответила она и поправила ободок с ушами. – Зато чаевые хорошие! В следующем году надеюсь поступить в академию Драка!

Чаевые с таким подходом действительно должны быть хороши. Краем глаза я увидела, что за столик в отдалении сели две девушки. К ним подошел высокий, изысканно одетый парень. На его голове тоже красовались уши, а голос сделал бы честь любому коту.

– О восхитительная! – Он не отрываясь смотрел на одну из посетительниц, которая очевидно млела. – Одно ваше слово – и все фантазии станут реальностью.

Судя по тому, как сначала покраснела, а после закашлялась девчонка, она, как и Алс, подумала явно не о том.

Вторую клиентку обласкали не менее витиеватой словесностью. Но ее, с поправкой на гендер, я уже слышала в адрес Кэма.

– С шаблонами у вас тут негусто, – забирая у лепрекона папку с меню, прокомментировала я.

– Меняются каждый день, – пожала плечами официантка. – В целом хватает, о прекраснейшая.

Выбрала я довольно быстро. Ребята тоже долго не раздумывали.

– Вот это сервис, – выдохнул Ал. – Я, конечно, слышал о том, как тут, но не думал, что лично настолько остро воспринимается!

– А ты еще идти не хотел, – добродушно усмехнулся Кэм. – Все же позитивное воздействие эмпата – это уникальный опыт.

– Эмпата?!

– Ну да. Заметил же это ощущение, словно ты действительно господин и повелитель на вершине мира? Хозяин нанимает только эмпатов. Слабых, но тех, кто действительно может транслировать.

Судя по блаженно закатившимся глазам, Аластер действительно во всей красе ощутил, какой же он повелитель.

– А я вот ничего не ощутила, что весьма странно, – поделилась впечатлениями с ребятами.

– Да нет, как раз ожидаемо. Эмпаты лучше с противоположным полом работают. Думаю, что к нашему столику послали именно девушку из за количественного соотношения. На парней было важнее произвести впечатление.

Впрочем, и на моей улице перевернулась повозка с пряниками! Заказанные блюда нам принес парень. И да, воздействие эмпата, пусть только на разрешенном уровне, это нечто. Я, кажется, еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько красивой, неотразимой и даже – обольстительной! Даже поведение Кэма, норовившего то салфеточку мне подать, то чаю подлить, уже не вызывало особого недоумения.

Глава 9

Спустя полчаса блюда были съедены, а из эмпатов к нам подходила только девушка – стало быть, лично мои мозги немного прочистились, и я вспомнила зачем мы тут собрались!

Впрочем, если бы я не справилась сама, то драконистый друг помог бы. Этой вот самой фразой:

– Эль, милая, надеюсь, тебе тут нравится?

– Нравится.

– Вот, я же говорил, что такая девушка, как ты, достойна самого лучшего. А не сидеть в столовке академии.

Вот только интересно, с каких это пор? Кэм раньше сам не брезговал там есть, да и с нами собраться, если что.

В общем, непонимание ситуации достигло критической массы и я не смогла удержать в себе вопрос:

– Кэм, почему ты так себя ведешь? – спросила, глядя, как дракон ковыряет ложкой шоколадную розочку и не спускает с меня томного взора.

– О чем ты? – улыбнулся он.

– Даже я понимаю, о чем она, – вступил в диалог Аластер. – Ты вдруг внезапно начал подкатывать к Эльке! Хотя до этого мало того, что капал слюнями на другую девицу, так еще и не стеснялся говорить, что тощие бледные пернатые не в твоем вкусе.

Дракон подавился опрометчиво засунутой в рот розочкой.

– Ну… э-э-э…

По моим тяжелым взглядом он потупился и гулко сглотнул.

– Ну правда, у твоих обычных пассий такие стенобитные орудия спереди расположены, что можно бежать в атаку – и города падут, – усмехнулся лепрекон. – А к нашей Эль как капустные листы не прикладывай, вряд ли что-то еще вырастет.

– Ну, Аластер! Ну, дружище! – процедила я, с прищуром глядя на этого гада. – Низкий тебе поклон от моей самооценки.

Возникло совершенно дурацкое противоречивое желание заявить, что маленькая – вовсе не значит отсутствующая! И вообще, она может быть изящная?!

– А ты не переживай, у тебя есть другие достоинства. В основном умственные и моральные, конечно, но что уж… – ни капли не смутился лепрекон. – Ну так что, Кэм? Пояснишь?

– Ну так все, – с привычными интонациями огрызнулся дракон, и с осуждением на меня посмотрел. – Вот уж не думал я, что ты будешь говорить о вещах столь личных, столь трепетных настолько прямо, да еще и при нем.

В «него» ткнули пальцем, на случай, если кто не догадался.

– Да и ты «при нем» тоже как бы сдержанностью не отличаешься. Потому что мы всегда были втроем и ничего не изменилось, – любезно напомнила я.

– Изменилось то, что я больше не являюсь поклонником «осадных орудий ближнего боя», и на этом все. Обсуждать больше не буду. – Кэм сказал как отрезал.

За столиком воцарилась тяжелая, гнетущая тишина. Алс демонстративно пялился на официантку, которая принимала заказ за другим столиком, а дракон расчленял по тарелке остатки своего пирожного. В общем, обстановочка была, мягко говоря, не комфортная и требовала разрядки. Я смяла салфетку и, бросив на стол, поднялась.

– Я на минуточку, – сказала наигранно бодрым тоном.

Шагая по коридору мимо маленького зимнего сада с парочкой живописных лавочек возле ростовых стрельчатых окон, я ощущала, как щеки полыхают от стыда и… другого неуютного ощущения. Что я друга обидела.

Возможно, мне стоило просто поговорить с ним наедине и не втягивать в это Алса? Но будем честны, я думала, что при лепреконе Кэм будет вести себя как обычно! Он сам усугубил ситуацию.

А теперь я виновата из-за того, что спросила про это? Но если ты публично так поступаешь, то будь готов публично пояснить о причинах своего поведения, не так ли?

В моем мире всегда действовал именно этот закон. Та же бабушка очень любила обсуждать проблемы семьи при всех ее членах.

Ну, при тете и мне, если быть точной. Моя мать приезжала слишком редко для того, чтобы ей можно было эффективно полоскать мозг. Да и пресекала она это быстро и решительно. Имела возможность, так как находилась уже не в нашем роду, а в роду мужа.

Кланы фениксов до сих пор достаточно консервативны.

Притом это закреплено даже на магическом уровне. Противостоять бабушке в тот момент, когда она была не просто бабушкой, а ГЛАВОЙ, – это сложно. А главой ее делал в том числе и полный комплект родовых украшений, который она неизменно надевала на каждый воскресный обед.

При воспоминании о последнем обеде у меня еще больше испортилось настроение. Тетушка на него не явилась, и мне пришлось выносить это давление в одиночку. А бабуля минимум три раза упомянула, что учитывая историю моего появления на свет, я не в том положении, чтобы перебирать женихами.

Дают дракона – бери дракона.

И даже не спрашивай, как зовут, – в целом тут важно только его согласие. Ну и формально мое. Которое я все еще не дала – тому жениху, которого мне навязывали. Даже от встречи отлынивала как могла…

Из уборной я вышла мрачной и подавленной.

И, разумеется, была не в восторге от того, что Кэм караулил меня на входе в зимний сад. Вот кто ему сказал, что подстерегать девушку после того, как она «попудрила носик», – это хорошая идея?!

– Эльза!

– Кэм, – отозвалась я.

– Я хотел… извиниться, наверное. – Он подошел и взял меня за руки. Сжал, страстно проговорил: – Только наедине. Алс вечно все высмеивает.

В данном конкретном случае его сложно за это судить…

– Я предлагаю забыть это неудобное происшествие и вернуться к прежней системе взаимоотношений, – мягко предложила я, высвобождая пальцы. – Все будет как предыдущие два года! Ты, я, Алс и наши приключения, наша учеба.

И твои бабы со стенобитными орудиями. Но это ехидство я придержу.

– Не получится, – покачал головой дракон.

– Если стараться – обязательно получится! – Я по-дружески похлопала его по плечу.

Внутри у меня сидел маленький зверек по имени Паника. Сидел и молчал. А хотелось бегать и орать!

Надо сказать, что за два года учебы я, конечно же, временами мечтала, чтобы на меня обратил внимание какой-нибудь сильный и смелый парень. Можно даже дракон – я не капризная. Подошел и сказал: «Ты моя». Вот так вот решительно и неотвратимо.

Но Кэм, который был мне симпатичен в начале первого курса уже раз шесть говорил «ты моя» другим студенткам с выдающимися достоинствами. И надо сказать, что делал это изящнее, чем сейчас!

– Эль, я знаю, что все это выглядит очень странно и неуклюже. Просто я оглянулся на свою жизнь и понял, что она какая-то… однобокая. И я понял, что хочу проводить с тобой больше времени.

– Так мы и так постоянно вместе, – недоуменно хлопнув ресницами, сказала я, изображая наивность и непонимание.

– Мы постоянно втроем – это другое! Ты без Алса никуда.

– Ну… э-э-э… Ты преувеличиваешь! Кто со мной в прошлом месяце ходил хиллиса ловить? А помнишь, как мы ходили в бассейн водников, опоздали вернуться в общежитие до комендантского часа и всю ночь просидели на лавочке около памятника дракону-исцелителю? И еще… еще… Да полно таких случаев, Кэм! В общем, ты не прав!

– Серьезно? Ты вспомнила всего пару за два года. И предлагаешь мне на их основе сделать вывод?

Хотелось бы! Или у нас тут вечер дружеских воспоминаний?

– Ладно, Эль, это все неважно, – вдруг отмахнулся Кэм. – Давай забудем про нелепое выяснение отношений и просто постараемся построить все заново. Дай мне еще один шанс!

– Ты говоришь так, словно мы уже пробовали… что-то такое строить и по какой-то нелепой случайности ничего не получилось, – досадливо поморщилась я. – Кэм, сложно давать шанс повторно, если еще ни разу не давала. Я никогда про это даже не думала.

Вру немного. Думала. Но давно, совсем недолго и по собственной инициативе!

– Ну так подумай. Сама прикинь – я же всесторонне идеален.

– Наконец-то узнаю своего друга…

– Вернее, идеально тебе подхожу. И если ты будешь больше времени проводить со мной наедине, без лишних глаз, чтобы только я и ты…

Дракон шагнул вперед и остановился практически вплотную. Нависал, подавлял… в тех романтических книжонках, что мы читали в общаге, данное действо выглядело волнующе, и у героинь перехватывало дыхание. И что-то еще внизу живота, я так тогда и не поняла к чему авторы описывали эти странные мышечные спазмы.

Но главное – в моей жизни ничего такого не было!

Даже близко. Хотелось отстраниться, что я и сделала.

Отшатнувшись, я задела декоративный фонарь, вершиной которого служила старинная лампа. Из тех, что работают не на кристалле-накопителе, а на магическом масле. Очень горючем. Очень трудно гасимом.

И стекло на подобных лампах положено делать из закаленного хрусталя, которому даже прямой удар гномьего молота не повредит, не то что стук об стену. Но хозяин «Шоколадного рая» явно сэкономил на дизайне, потому что прозрачная преграда хрустнула и пошла трещинами.

Запрокинув голову, я с ужасом увидела, как лампа распадается на кусочки. А из нее вырывается наружу пламя – дикое, первородное, неукротимое! И сплошным потоком проливается на наши с Кэмом головы.

Вот уж не думала я, что мы умрем в один день. И ладно я – повторно. А он же – окончательно! Драконьему здоровью, конечно можно только позавидовать, но сложно его сохранить, если на голову прольется горящая смесь, не поддающаяся тушению. Тут уже без разницы – ящер ты или не ящер.

Странно, когда я умерла в первый раз – то даже не заметила как это случилось. Р-р-р-раз, и все! А тут время словно превратилось в тягучую смолу, и я успела почувствовать все оттенки эмоций. Удивление, ужас – и дикую жажду жизни. Смерть – это все равно больно, даже если потом возродишься. А я, несмотря на все усилия бабушки, так и не научилась легко и непринужденно боль встречать. Она посвятила этому немало времени, ведь несмотря на то, что я бастард, – все же признана родом. И должна ему соответствовать как истинная аристократка, и встречать смерть спокойно и с открытыми глазами.

А я зажмурилась. Так трусливо, так… как в детстве на тренировках.

Вот только гибель не наступила. Спустя несколько секунд я решилась приоткрыть один глаз и с удивлением обнаружила, что нас с Кэмреном окружает серебристая защитная сеть. Кружевная такая, очень профессиональная.

А низкий, бархатный голос проговорил:

– Уважаемые студенты. Если вы передумали заканчивать свою жизнь как последние пугливые суслики, замерев перед лицом опасности, то советую вам отойти подальше от лужи магического масла. Щит я поставил только НАД вами. Потому горючее еще на полу и подбирается к вашей обуви.

Я ойкнула и, воспользовавшись любезно поданной рукой ревизора, выскочила из стремительно сужавшегося островка безопасности. Кэм обошелся без посторонней помощи. Пребывая в полном ступоре, я молча смотрела, как лорд Сиер накрывает пламенную лужу одним щитом за другим, так как первые слои стремительно на ней таяли.

– Надо же, какой реактивный состав, – нахмурился ревизор, набрасывая новую защиту и наблюдая, как ее серебристые нити начинают тускнеть и сужаться.

Прибежали официанты, и поднялась суматоха с выяснением обстоятельств. Ревизор требовал администратора кофейни, и говорил, что подобных опасных вещей просто не должно быть в заведениях такого рода. Явившийся на зов управляющий подобострастно извинялся, но упорно, как дятел твердил, что фонарь тут всегда был обычный, артефактный, на кристаллических накопителях. А стало быть, совершенно безопасный! И откуда тут взялась вещь с магическим маслом, он знать не знает.

– Так… – Ревизор хищно усмехнулся. – Правильно ли я понимаю: тут стоял совершенно обычный светильник класса «Р» и ваши работники, а также книги учета инвентаря, могут это подтвердить?

– Верно, господин!

– Прекрасно.

Лорд Сиер достал из нагрудного кармана связеон и отошел в сторонку. Разговаривал он секунд десять: просто отдал четкий приказ. После чего заявил:

– Через пятнадцать минут сюда прибудет служба безопасности.

– Но, господин…

Ревизор отмахнулся от управляющего, повернулся к нам с Кэмом и процедил:

– А мы с уважаемыми студентами прогуляемся до не менее уважаемой Вионы Тарт.

Вот… хверс!

А почему не к ректору, а? Или к кому еще? Я согласна даже давать показания о случившемся! Вот что угодно, кроме тети!

– Госпожа Тарт очень занята, зачем тащить нас к ней? – буркнула я уже на улице, идя за драконом в сторону телепортационного вокзала. – Мы же ничего плохого не сделали! Я просто оступилась, и…

– Потому что студенты-стихийники находятся именно в ее зоне ответственности, – спокойно пояснил Сиер. – А вы, юная леди, еще и родственница вашего декана. Поскольку я уже не первый раз встречаю вас в однозначно опасной ситуации, полагаю своей обязанностью передать вас с рук на руки вашему декану. Впрочем, юноша может продолжить отдых.

Он вопросительно взглянул на Кэмрена, но тот отрицательно покачал головой:

– Я тоже полагаю своей обязанностью сопровождать юную леди.

Вспыхнувшая благодарность к Кэму погребла под собой даже страх перед тетей. По крайней мере не буду голословна, утверждая, что ни в чем не виновата! У меня есть свидетель! А вот лорд Сиер вряд ли начнет доказывать декану мою безгрешность…

Потому, когда Кэм взял меня за руку, сопротивляться не стала.

* * *

Надо сказать, что перед неукротимой харизмой лорда Сиера распахивались все двери. Даже если они открывались в другую сторону.

Потому что стоило нам выйти на улицу, как возле «Шоколадного рая» тотчас остановился экипаж. А до телепортационного вокзала мы добрались буквально за пару минут. Но они показались мне вечностью!

Столичный ревизор и не подумал развлечь пострадавшую даму беседой или заверить ее, что все хорошо! Напротив, посматривал на меня так, будто подозревал в чем-то! Правда, когда меня начало слегка потряхивать от запоздалого нервяка и осознания мучительной смерти, он достал из-за пазухи фляжку и протянул мне:

– Выпейте.

– Что это? – мрачно спросил Кэм, не отпуская моей руки.

Я была не столь придирчива, потому ладонь свою освободила и фляжку взяла. Отвинтив крышку, быстро и щедро хлебнула неизвестного содержимого. Вопреки подсознательному ожиданию, что оно окажется высокого градуса, морщиться пришлось не из-за алкоголя. Судя по вкусу, в ревизорском сосуде плескалось успокоительное зелье с мятой, ромашкой и какой-то гадостной дрянью.

– Работа нервная? – хрипловато спросила я, выразительно покрутив фляжкой и передав ее другу.

– Очень, – невозмутимо кивнул ревизор. – Лучше?

– Если честно – не очень.

– Понимаю, мне обычно тоже не помогает.

Э-э-э, тогда какого рымса предлагать?!

– Но наш штатный менталист очень рекомендует с такой нервной работой, – с едва заметной усмешкой ответил лорд Сиер на невысказанный вопрос.

– В министерстве образования есть штатный менталист? – спросил Кэм.

– Как и в любом другом, – любезно ответили ему. – Скажу вам больше, он и в академии Драка обязан быть. И непременно будет. С обязательным освидетельствованием студентов, преподавательского состава и персонала.

Кэмрен поперхнулся ревизорским зельем, а я пискнула:

– Каким это?

– Стандартным. Проверка душевного состояния, выявление тревог и суицидальных мыслей…

Ы-ы-ы-ы… с фениксами это сложно!

Мы с Кэмом переглянулись и едва ли не хором выдали:

– Ясно.

– Да, студентка Тарт, в отношении фениксов освидетельствование будет несколько более глубоким, – едва заметно усмехнулся ревизор, будто прочитавший мои мысли. – Но установить степень адекватности представляется необходимым.

– О да, – согласилась я. – Скажите, а освидетельствование на адекватность – оно у всех планируется? В том числе у администрации?

– Верно.

Хана ректору.

И даже не знаю, хорошо это или плохо! Вот уберут нашего бессменного Элиоса Драка – и что будет? Поставят какого-нибудь активного самодура, и он еще вздумает усилить контроль над спусками в Разлом! И что тогда делать? Как ловить зверушек для практики? А собирать травки для декоктов? А всякие ингредиенты для артефактов? Да у нас в академии добрая часть учебы держится на том, что мы туда ходим по-тихому, а преподаватели этого якобы не замечают. Потому что для законной реализации всех студенческих нужд им придется вообще из Разлома никогда не вылезать!

Глава 10

Декан факультета стихийной магии обычно сидит в своем кабинете до ночи. Очень ответственно относится к должности, и все это знают. Даже вот ревизор… Бывают, конечно, дни, когда она покидает пост раньше позднего вечера, но редко. И сегодня она тоже никуда не делась, хотя всю дорогу я молилась, чтобы тетушки не оказалось на месте. Увы…

Выражение деканского лица, когда мы оказались на ее пороге, не поддавалось описанию.

– Добрый вечер, госпожа Тарт, – любезно поздоровался ревизор, придерживая дверь и позволяя нам войти первыми.

Пальцы тети сжались на кожаной папке, которую она держала в руках, вставая нам навстречу.

– Добрый. – Она перевела взгляд на меня, потом на Кэма и снова уставилась на ревизора. – Что-то случилось?

Вопреки вопросу, интонации были скорее утвердительными.

– Да, несчастный случай в Родрике с участием ваших студентов.

В первой половине фразы Виона слегка расслабилась, потому что Родрик все же не академия, но тут же снова напряглась и окаменела лицом.

– Хотелось бы услышать больше подробностей.

И голос такой спокойный… Но взгляд метался – с лорда Сиера на меня, лихорадочно перескакивая с одной моей части тела на другую. Все были на месте. Надеюсь, что к счастью.

– Подробности мне расскажет служба безопасности, – негромко пояснил лорд Сиер, без приглашения устраиваясь в одном из кресел. – Если позволите, я введу вас в курс дела.

И, не дожидаясь позволения, щелкнул пальцами, отгораживая себя и декана полупрозрачным куполом. Звуки сквозь него проникали, вот только не слова, а невнятный гул.

Немного подумав, я присела на краешек дивана. Рядом опустился Кэмрен.

– Служба безопасности… – вдруг медленно протянул друг.

– А?..

– Он сказал, что подробности ему расскажет СБ. А сейчас достопочтенный проверяющий поставил между нами глушащий полог… странные умения для простого ревизора, не находишь? И не менее странные связи. Со службой безопасности…

– Так он и явно не простой клерк из министерства образования, – хмыкнула я. – Кэм, если не ошибаюсь, перед этим товарищем стоит очень амбициозная задача: сместить с должности бессменного Элиоса Драка.

– Жалко дедушку, – пафосно вздохнул дракон. – Хотя мне кажется, он не только бессменный, но и бессмертный.

– Ну я уверена, что он и после смерти будет бродить по академии с вывалившимся из-под мантии хвостом, – фыркнула я. – Но я не об этом. Согласись, из министерства образования точно не послали бы кого попало с инспекцией, на которую возложены такие надежды. Как его сместить-то? Ректор свой пост занимает из-за старого контракта, и он же отдал свои земли под эту академию… которую в его честь и назвали.

– Ну и при чем тут служба безопасности? – как-то нервно спросил Кэмрен. – Или я мало знаю о министерстве образования и его ревизорах?

– Кэм, во-первых, на нас с тобой едва магическое масло не пролилось. А его уже давно сняли с производства, и, если не ошибаюсь, недавно рассматривалось предложение запретить этот материал под угрозой штрафа.

– А ты откуда знаешь?

– От бабушки. – Я замялась, но все же неохотно добавила: – У моего рода есть богатое месторождения магического масла. Более того, когда-то давно семейство Тарт именно на этом сделало немало денег. Так что с переходом общества на артефакты – семейная казна начала истощаться.

Интересно, тогда все и посыпалось?

Дед, который не привык к трудностям, и после разорения просто утопился? Радикально утопился, как можно понять. Все же если ты феникс и сгораешь в воде, то пеплу весьма сложно выбраться обратно в кучку для восстановления тела. Можно, конечно, но если нет желания…