Читать онлайн Отель убийц бесплатно

Kōtarō Isaka

Originally published in Japanese as 777 by Kadokawa Corporation.

Russian translation rights arranged through CTB Inc.

Ткань. За два дня до основных событий. Другой отель

– Номер четыреста пятнадцать, – говорит Мофу идущей чуть впереди Макуре[1]. Женщины одеты в бежевые рубашки и коричневые брюки – униформу горничных в отеле «Вивальди Токио».

Напарницы выходят на задний двор. Между Макурой и Мофу тележка, доверху наполненная простынями и наволочками.

– Запомним, наш хороший мальчик в номере четыреста пятнадцать[2].

Впервые Мофу и Макура встретились больше десяти лет назад. Обе вступили в баскетбольный клуб в старшей школе. Они состояли в одной команде и были знакомы лично, но никогда не разговаривали друг с другом за пределами спортивного зала. Мофу и Макура вообще мало общались с одноклассниками.

После окончания очередной игры Макура, вечно сидевшая на скамейке запасных и вынужденная наблюдать за игрой издалека, недовольно пробурчала:

– Несправедливо! Все из-за врожденного преимущества…

Возможно, она говорила сама с собой, давая волю чувствам и не обращаясь ни к кому конкретному, но по стечению обстоятельств рядом с ней оказалась Мофу. Она прекрасно понимала, о чем говорила Макура. Мофу, как и Макура, была ниже остальных девочек по росту, и как бы она ни тренировалась, стараясь добиться отличных результатов, ее редко брали в команду для участия в соревнованиях. Даже если более высокие члены команды были менее атлетичными, их ценили куда больше из-за роста.

– Действительно, – согласилась Мофу. – Врожденные преимущества – это несправедливо.

– Будь у меня лицо посимпатичнее и фигура получше, жизнь была бы куда проще. Школьные годы прошли бы веселее… Жила бы по-королевски. Бесит!

– Может, все не так просто…

– Проще некуда! Все решается еще в момент рождения. Заложено в генах. Несправедливо! Они не прилагали особых усилий, просто родились такими. А у меня обычное лицо, невысокий рост, да и фигура не очень… Скажи, что я сделала не так? В чем провинилась?

Мофу, внешне очень похожей на Макуру, до этого момента ни разу не приходило в голову, что она могла сделать что-то не так. Она удивилась тому, что кто-то вообще заговорил о подобных вещах вслух.

– Выходит, если тебе не повезло, то страдай всю жизнь, так? – спросила Мофу, искренне желая знать, что ответит Макура.

– Нет, нет, – ответила та, хлопнув в ладоши. – Я не то чтобы страдаю, но если б я спросила любую из этих девчонок, хочет ли она поменяться со мной местами, то она наверняка отказалась бы. Привыкшим к легкой жизни с такими сложностями не справиться!

Макура попросту жаловалась, но Мофу не сочла ее слова оскорбительными или раздражающими. Возможно, потому, что в тоне Макуры не было и намека на обиду, она скорее констатировала общеизвестный факт, прекрасно понимая, что изменить сложившееся положение никак не получится.

– А еще я заметила…

– Что?

– Те, кто живет расслабленно, на нейтралке, вечно доставляют окружающим неприятности.

– Это ты сейчас о швейцарцах[3]? – ответила Мофу, готовая рассмеяться.

– Они мечтают только о том, чтобы завести парня или собраться с друзьями. Им невыносимо оставаться наедине с собой. Я же счастлива просто сидеть дома в одиночестве, но они, похоже, считают, что такое времяпрепровождение – это вовсе не жизнь.

– Действительно, – ответила Мофу, до конца не понимая, кто вообще мог бы упрекать ее за подобное.

Таким был их самый первый разговор.

…Подъезжает служебный лифт, предназначенный для персонала отеля. Первой входит Макура, Мофу следует за ней. Женщина нажимает на кнопку четвертого этажа.

– Кстати, похоже, Инуи действительно ищет человека, – вдруг говорит Макура.

– Инуи?

– Говорят, это кто-то из тех, кто раньше на него работал. Женщина лет тридцати. Он отчаянно ее ищет.

– Наверное, сбежала с деньгами или что-то в этом роде…

– Слышала, все куда хуже. Что ж, приятно слышать, что Инуи в беде! – Макура смеется.

– Нам это точно на руку.

– Он – сволочь, который воспользовался нами в трудную минуту. Из-за него мы здесь и оказались.

– Мы ровесники, но он – наша полная противоположность. Из тех, для кого старшая школа была песней. Душа класса, окруженный мальчиками и девочками. Легкая жизнь, сто процентов!

– Наверняка думает, что мир принадлежит ему… Тоже мне, Фудзивара-но Митинага[4]!

– Думаю, даже учись мы в одной школе, наши дорожки никогда не пересеклись бы.

У красавца Инуи свежее лицо и чистая кожа, высокий рост и прекрасные навыки общения.

– Сперва он показался мне милым.

– На то и расчет. «Я знаю много важных людей, меня все очень любят…» Чистый расчет! Такие люди никогда не упустят свою выгоду. Прячутся за кулисами и присваивают себе все заслуги. Сами-то они ничего не делают!

– Вечно говорил мне: «Оставь это другим. Делегируй!» Но я отвечала: «Я привыкла сама смывать за собой».

– Кстати, Инуи действительно часто работает на известных политиков. Выполняет за них грязную работу: найти компромат, замять громкий скандал…

– Но работу выполняет в итоге не он, а другие. Он только принимает заказы и получает похвалу. Может, на этот раз тоже ищут для кого-то из шишек…

– Сейчас всем рассылают письма о розыске. Женщину разыскивают по всей округе; просят любую информацию о ней у таксистов, курьеров, торговцев, людей вроде нас, вообще у всех. Кажется, ее зовут Камино. Ну, эту женщину. Какая-то Камино-сан.

– Это лишь вопрос времени, когда ее найдут. У Инуи столько связей…

– Как думаешь, если найдут, ей сильно достанется?

– Препарирует под наркозом? – с отвращением предполагает Мофу. Обе женщины вздрагивают. – Интересно, эти слухи – правда? Неужели он любит препарировать людей…

– Ужас! Хорошо, что мы не участвуем в этом.

– Хорошо.

Лифт прибывает на нужный этаж. Миновав помещение для персонала, женщины выходят на этаж для гостей. Из-за тусклого освещения длинный коридор выглядит зловеще.

Проверив табличку с номером комнаты четыреста пятнадцать, Макура подносит ключ-карту к сенсору и слышит звук отпираемого замка. Женщина осторожно открывает дверь, стараясь производить как можно меньше шума. Мофу, толкая тележку перед собой, следует за ней в номер.

В номере мужчина, сидя на диване, смотрит телевизор. Было бы куда удобнее, если б он стоял, но это никак не повлияет на их план: в любом случае теперь уже ничего не поделать.

– Прошу прощения, – склонив голову в поклоне, бормочет Мофу. Она вдруг вспоминает, как приветствовали друг друга члены баскетбольного клуба в старшей школе.

Мужчина обращает на вошедших удивленный взгляд. Он явно растерялся при виде Макуры и Мофу. Он мог предположить, что горничные пришли для уборки номера, но не понимал, почему они вошли, не спросив его разрешения.

Мофу спокойно достает из тележки белоснежную простыню.

– Эй, вы ошиблись комнатой…

Высокий и хорошо сложенный мужчина одет в бежевые брюки и темно-синюю рубашку.

В дикой природе животные обычно опасаются тех, кто крупнее их по размеру, и, наоборот, совсем не боятся тех, кто меньше и слабее их. Это также верно и для людей – те склонны быть покорными и осторожными с более крупными и сильными противниками, а на слабых смотреть свысока. Макура и Мофу раньше оценивали противников схожим образом. «Будь женщины в среднем выше мужчин сантиметров на десять, все сложилось бы совсем по-другому!» – часто говорили они, смеясь.

Наблюдая за тем, как мужчина медленно приближается к ней, Мофу думает, что он поступает глупо и неосмотрительно, недооценивая ее из-за внешнего вида. Бросив один край простыни Макуре, она старается предугадать, как мужчина будет действовать дальше – пнет ее ногой или, может, толкнет в грудь?

Дальше все идет как по маслу. Держась за противоположные края простыни, женщины медленно подходят к мужчине. Расправив простыню, накидывают ее противнику на голову, стараясь обездвижить его, обмотав все его тело выше пояса.

Мужчина не может пошевелиться. Женщины быстро обмениваются краями простыни: одна из них выпускает край, который тут же перехватывает другая, ловко оборачивая ткань вокруг противника; со стороны процесс чем-то напоминает пеленание при мумификации.

Когда они заканчивают, мужчина наконец теряет равновесие и падает на пол. Он кричит и пытается освободиться, но Мофу не составляет труда утихомирить его. Обернув вокруг его шеи банное полотенце, девушки дружно тянут за его края, пока не раздается характерный хруст от перелома шейных позвонков.

– Спасибо принципу рычага[5]! – торжественно произносит Мофу. Принцип рычага, словно магия, одним махом устраняет разницу в размере и физической силе противников.

Подняв бездыханное тело мужчины, девушки кладут его в тележку с бельем, предварительно укрепив ее дно, чтобы оно не сломалось под тяжестью необычного груза. Тело укрывают бельем, тщательно пряча его от любопытных взглядов возможных свидетелей. Затем приступают к уборке комнаты, чтобы избавиться от любых улик, когда Макура вдруг указывает на стену:

– Глянь, Ёмопи[6]!

На плоском экране телевизора, вмонтированного в стену, транслируются местные новости. Человек с микрофоном берет интервью у мужчины в строгом костюме. Мужчина пятидесяти лет на вид с бесстрашным лицом и прямой спиной выглядит солидно и одновременно молодо.

– Ёмоги[7]Санэацу что, опять подался в политику?

– Кажется, это разведывательное бюро. Что-то вроде японской версии ЦРУ. В парламенте он был большой шишкой. Но после той аварии ушел из политики.

Мофу сразу понимает, о чем говорит напарница. Три года назад автомобиль, мчавшийся по шоссе в Токио, неожиданно выехал на тротуар и сбил шедших по нему мать с ребенком. Водитель автомобиля был пьян, а пострадавшими оказались жена и сын господина Ёмоги – известного члена парламента, – поэтому авария вызвала большой резонанс.

В интервью Ёмоги спрашивают о покушениях на его жизнь, спланированных или предпринятых в то время, пока тот еще работал политиком.

– Мне нечего вам рассказать, – усмехается Ёмоги. – Но, целься вы в меня с такого расстояния, я ничего не смог бы поделать.

– А мне он всегда нравился. Говорит все, что думает, – замечает Макура. – Например, о сокращении числа членов парламента…

– Согласна. Раз уж частные компании должны увольнять сотрудников, то и правительству стоит уменьшить число политиков. Сократить расходы.

Сразу же после своего избрания Ёмоги Санэацу стал призывать к сокращению числа действующих членов парламента. К тому же, по его мнению, пожилым политикам вообще следовало бы добровольно уйти на пенсию, а это неизбежно приводило к ожесточенным спорам.

– Ёмопи верно сказал: силы, память и рассудительность – все это теряется с возрастом. Даже лучшие из нас неизбежно состарятся. Старикам даже машину водить становится сложнее, так что политикам стоит быть как можно моложе.

– Но только не слишком молодыми!

– Ну а кому бы ты доверила страну? Пятидесятилетнему Оде Нобунаге[8] или ему же, но восьмидесятилетнему?

Мофу некоторое время раздумывает над ответом на этот вопрос.

Не дождавшись ответа, Макура продолжает:

– Молодой Ода Нобунага выглядит слишком уж устрашающе. Я бы предпочла встретить его, когда он стал старше, мягче и милее.

Мофу вдруг стало жаль Оду Нобунагу. Спустя сотни лет после его смерти люди, которые никогда его не встречали, открыто называют его «устрашающим».

– Поэтому, Ёмопи, ты им и не нравишься. Любой, кто выступает за сокращение числа политиков, – их злейший враг!

– Ну конечно. Люди у власти готовы абсолютно на все, чтобы этой самой власти не лишиться.

– Может, именно поэтому он ушел из политики и стал начальником разведки? Чтобы попытаться изменить систему с другой стороны?

– Изменить? Систему?

– Ему-то точно хватит на это мужества! Его только избрали в парламент, а он уже ловил плохих парней в поезде.

Пятнадцать лет назад мужчина, вооруженный ножом, совершил нападение на пассажиров скоростного поезда, отправившегося из Синдзюку. Пострадали или получили ранения более десяти человек, а Санэацу Ёмоги стал свидетелем этого инцидента. На тот момент ему было около сорока. Сам он был ранен так серьезно, что его позже пришлось госпитализировать, но перед этим ему все же удалось обезвредить преступника.

– Есть версия, что авария, случившаяся три года назад, та самая, с нетрезвым водителем, на самом деле была покушением на Ёмопи, а не на его семью, – говорит Макура, не сводя глаз с экрана.

– Хочешь сказать, это не было несчастным случаем? – уточняет Мофу.

– Не удивлюсь, если это так.

Мофу вспомнился один из сэмпаев[9]из спортивного клуба в старшей школе. Старшеклассник подверг сомнению некоторые методы, практикуемые тренером, и пытался принять меры, чтобы сделать клуб лучше и позаботиться о здоровье своих товарищей, но был вынужден покинуть клуб, столкнувшись с враждебностью и сопротивлением других его участников.

– Любой, кто пытается изменить статус-кво, становится помехой.

– Действительно, – соглашается Мофу, глядя на Ёмоги на экране телевизора. – Держись[10], Ёмопи!

Закончив с уборкой, Макура и Мофу покидают комнату.

Божья коровка. Номер 2010

– Повезло! Дочь даже на расстоянии помнит, когда у отца день рождения.

Описанный Марией мужчина кажется идеальным начальником. Надежный и терпимый к ошибкам подчиненных, готовый принять их с пониманием.

– Он давно не виделся с дочерью, верно? – Нанао[11] спрашивает первое, что пришло ему в голову. Болтать не хотелось, но дальше молчать было невыносимо. – Она же где-то в Европе… – он не запомнил, в какой именно стране она находилась, поэтому использует общее название региона.

– Да, точно, Европа.

– Кажется, обучение живописи в Европе?

– Верно, обучение по обмену.

Цель находится на верхнем этаже отеля «Винтон Палас», в номере 2010. Нанао приехал сюда в качестве курьера, взявшись за работу, которую для него, как обычно, отыскала Мария.

– Войти в номер и передать посылку. На этом всё. Проще простого, – объяснила она Нанао, закончив с описанием задания и перейдя к устройству отеля: – Двадцать этажей и подземный паркинг. На первом этаже зона отдыха в лобби отеля, на втором – три ресторана с японской, китайской и европейской кухней. В здании всего четыре лифта. Банкетные залы на третьем этаже. На каждом этаже длинный коридор и по десять номеров для гостей отеля. По оба конца каждого коридора есть два выхода на аварийные лестницы – по одному с восточной и западной стороны.

– Что в посылке?

– Подарок дочери отцу на день рождения. Твоя задача – доставить его. Расслабься, это легкая и безопасная работа.

– Меня пугает то, как ты стараешься убедить меня в том, что это легко и безопасно.

– Простая доставка подарка.

– Тогда почему она сама не подарит?

– Она же сейчас за границей. Ничего не поделаешь. Похоже, что раньше они не очень ладили, но, пожив вдали от отца, она наконец поняла, как ценит свою семью. Поэтому и решила сделать отцу особенный подарок на день рождения. Красивая история, согласись?

– Зачем доставлять его в отель, где тот останавливается? Не проще ли отправить на домашний адрес?

– Ее отец – очень занятой человек. Вечно в командировках и редко бывает дома. Думаю, ей не хотелось, чтобы подарок на день рождения прибыл с опозданием. Короче, просто доставь подарок получателю, тогда мы получим оплату. Ты же, кажется, говорил, что больше не хочешь заниматься опасной работой. Как можно отказаться от настолько простого поручения?

– Ты и о «Хаятэ» точно так же говорила, – настаивает Нанао.

Речь шла о нашумевшем в их среде деле— о бойне на борту синкансэна «Хаятэ». Нанао чудом не присоединился к груде тел куда менее удачливых наемных убийц, так и не сошедших с поезда в тот день. Тогда его единственной задачей было забрать чемодан и сойти на ближайшей станции.

– На этот раз все будет хорошо. Даже слишком просто. Передай ему подарок, и всё. Если получится, сделай пару фотографий. Как доказательство того, что ты хорошо выполнил свою работу.

Мария не из тех, кто говорит быстро и бессвязно, чтобы запутать собеседника; ее речь всегда краткая и односложная. Возможно, это была уловка, но, слушая ее, Нанао верил, что все сказанное – чистая правда. Он поспешил закончить разговор, чтобы поскорее избавиться от навязчивых мыслей об опасности.

Нанао в бежевых брюках чинос[12]и белой рубашке стоит у номера 2010 отеля «Винтон Палас», чтобы встретиться с тем, кого Мария назвала очень занятым человеком.

Дверь в номер открывает мужчина. Часы, выглядывающие из-под рукава его отглаженной белоснежной рубашки, выглядят роскошными, а на дорожных сумках заметны логотипы дорогих брендов.

Мужчина озадачен тем, что Нанао заявился в его комнату без предупреждения. Наверное, ему ничего не сообщили, чтобы не испортить сюрприз. Не пытаясь скрыть настороженности, он бросает обеспокоенный взгляд на цепочку на входной двери.

Нанао объясняет ему ситуацию, стараясь звучать как можно спокойнее. Стоит ему сказать, что он пришел затем, чтобы передать мужчине подарок от дочери, и после этого он сразу же удалится, как собеседник заметно расслабляется и приглашает его войти. Просит Нанао внести тяжелый на первый взгляд подарок прямо в номер.

Нанао смотрит на большой запакованный пакет, который он принес с собой, – плоский, но слишком большой, чтобы удержать его только одной рукой. Интересно, что там внутри? Лицо мужчины, увидевшего подарок, на мгновение освещает улыбка.

– Что там? – спрашивает он.

Стараясь скрыть свое любопытство, Нанао отвечает:

– Кажется, картина.

Это просто догадка, основанная на рассказе об обучении живописи.

– Ясно, – коротко отвечает мужчина, провожая взглядом посылку в руках Нанао.

Решив не дожидаться распаковки подарка, Нанао готов уйти, но тут к его ногам, выскользнув из-под упаковки подарка, падает открытка. Подняв ее с пола, он успевает бегло прочесть текст: «Папа, я нарисовала твой портрет после нашего разговора по видеосвязи. Похож, правда?»

Внутри, как и ожидалось, оказывается картина в раме. Портрет, написанный, вероятно, маслом: улыбающийся мужчина с добрыми глазами, обращенными к зрителю. Кожа, волосы, морщины на шее – все выглядит очень реалистично. Нанао с восхищением думает, что портрет получился очень удачным. Хотя он не может профессионально судить о художественной ценности картины, но даже ему вполне очевидно, что в нее вложены искренние чувства автора к объекту. Нанао очень рад за получателя этого подарка, которого он встретил впервые в жизни.

Отлично. Кажется, все прошло без происшествий. На этот раз все непременно должно было пройти без проблем. В конце концов, ему обещали легкую и безопасную работу, о каких проблемах могла идти речь? Ему пора расслабиться – осталось только выйти из номера.

– Погоди-ка. О чем ты? – спрашивает Мария по телефону. – Что-то произошло? На такой простой миссии?

– Легкой и безопасной, – не сдержавшись, добавляет Нанао.

– Где ты сейчас?

– Все еще в отеле. «Винтон Палас». Кстати, отличный отель! Номера роскошные, понравятся даже аристократу из богатой семьи.

На светло-бежевом паркете из дорогих пород дерева красуется черный декоративный узор.

– Мне неизвестны предпочтения аристократов из богатых семей, – в трубке раздается тяжелый вдох. – Разве это не легкая работа – отдать клиенту подарок?

– Внутри была отличная картина. Портрет отца заказчицы.

– В чем тогда проблема? – Мария явно не готова принять его тревожный звонок.

– Это было не его лицо.

– Не его лицо?

– Мужчина в отеле и человек на картине. Это разные люди.

Мужчина на портрете был полным, с круглым лицом, а мужчина в номере 2010 – худощавым. У них вообще не было ничего общего, ни единой черты. Различия в их внешности невозможно было объяснить простым набором веса или отечностью лица.

– О чем ты? Разве смысл искусства не в этом? Зачем рисовать объект точно таким, каков он есть? Взять хоть Модильяни[13]или Кисиду Рюсэя[14]…

– Я тоже сперва так решил. Но, на мой взгляд, это был реалистичный портрет. Не могу сказать точно, слишком плохо разбираюсь в искусстве.

– Вот как…

– Поэтому я и решил уточнить у тебя. Мужчина в номере не похож на человека с портрета. Я собирался спросить твоего совета, как быть и что теперь делать…

– Спросить сейчас по телефону?

– Я вышел из номера и сразу набрал тебя.

Нанао уточнил у мужчины, может ли он выйти из номера, чтобы сделать несколько звонков.

– Звонков? – переспросил собеседник, склонив голову набок.

– Ничего необычного, просто рабочий момент, – туманно ответил Нанао. С тех пор как он начал работать с Марией, в подобных вещах не возникало необходимости, но сейчас любое его действие стоило считать частью работы.

– Надеюсь, вы позволите мне ненадолго отойти… Не хотелось бы обременять вас рабочими разговорами.

– Да, хорошо.

Существовала вероятность того, что входная дверь будет автоматически заблокирована при выходе из номера. В таком случае Нанао пришлось бы снова нажать на кнопку звонка. Нужно довести дело до конца, прежде чем возвращаться домой. Насколько велика может быть разница между реальным объектом и его изображением? Разве искусство не раскрывает истинную природу объекта? Нанао думал о чем-то в этом роде.

Решив выйти, он направился к двери, но ударился об оказавшийся на его пути диван. Повернувшись на месте, поспешно обошел его, продолжая движение.

– Прошло не очень, – говорит он в телефонную трубку, обеспокоенный затянувшимся на той стороне молчанием.

Наконец раздается голос Марии:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, он напугал меня. Кажется, пытался подойти сзади и обхватить меня за шею… Я сделал резкий выпад, и он запаниковал.

– Обхватить за шею? Погоди! О чем ты?

– Строго говоря, он оказался самозванцем. Он был не тем мужчиной, который был изображен на портрете. Это не отец девушки, нарисовавшей картину! – быстро тараторит Нанао, пытаясь объяснить свои рассуждения Марии, следуя ее примеру. – Возможно, у мужчины возникли какие-то подозрения после того, как я неожиданно заявился к нему в номер и подарил картину. Не знаю, решил ли он убить меня сразу, как пригласил войти, или принял это решение, увидев мою реакцию во время распаковки портрета; в любом случае, думаю, он пытался задушить меня, когда я повернулся к нему спиной, чтобы выйти из комнаты.

– Зачем обычному человеку делать что-то подобное?

– Он не был обычным человеком. Думаю, он был одним из профессиональных наемников, готовым действовать без оглядки на закон.

– Может, он был замешан в теневом бизнесе?

– Я не знаю. Теперь его уже не спросить.

Мария молчит. Затем раздается еще один тяжелый вздох. Нанао смотрит на мужчину, которого он, запыхавшись, усадил на диван.

– Он мертв?

– Не говори так. Это ужасно!

– А как мне еще сказать? «Он отправился в загробную жизнь»?

– Так-то лучше… В любом случае я этого не делал. Я же сказал, что он пытался обхватить меня за шею, но не успел. Я обернулся…

Наверное, он наступил на листок бумаги, упавший ему под ноги, и поскользнулся. Падая, ударился лбом об угол мраморного столика в номере. Закатив обращенные на Нанао глаза, упал на пол и забился в конвульсиях, пока не перестал шевелиться.

Мария какое-то время молчит.

– Хм-м…

Было неясно, молчит ли она потому, что крепко задумалась, или просто расстроена столь неожиданным поворотом событий. Наконец говорит:

– Я не могу вмешаться. Тебе придется уйти оттуда. Дверь закрывается автоматически, так?

– Но если в номер войдет кто-то из персонала отеля, его сразу обнаружат. У них ведь есть мастер-ключ, чтобы открыть дверь, верно? Бывают же мастер-ключи от номеров в отелях?

– Кажется, бывают. На случай непредвиденных обстоятельств. Но номер обычно убирают уже после того, как гость выезжает из отеля. Не думаю, что они придут в ближайшее время. Может быть, есть какой-то способ, чтобы сообщить им, что уборка не требуется?

– На сколько ночей он остановился в отеле?

– Откуда мне знать?

– Ну это же ты, – отвечает Нанао, не скрывая сарказма в голосе.

– Сейчас пять вечера. Значит, самое скорое, он выезжал бы завтра около полудня. До этого времени никто не придет для уборки номера. Я спрошу у знакомых, можно ли сделать что-то с телом. Пока спрячь его в ванной или туалете.

– Понял, – неуверенно отвечает Нанао. – Хотелось бы знать, в своем ли уме был тот, кто выдал этот заказ.

Теперь он сомневался, что дочь, желавшая подарить отцу картину, вообще существовала.

– Не думаю, что он обычный человек.

– Да, он работает в нашей сфере.

– Так и знал…

– Но не из тех, кто делает все сам. Он перевозит вещи через границу, передает тайную информацию. Иногда просит меня выполнять для него работу.

– Почему же он напал на меня? – спрашивает Нанао, но тут же добавляет: – А, точно…

Человек, изображенный на картине, и мужчина в номере – два абсолютно разных человека.

– Кстати, ты не мог бы сфотографировать его лицо и прислать мне? Может, я смогу понять, кто он такой, чуть позже…

– Позже? Можешь проверить сейчас?

– Сейчас не могу, занята. Я не сказала тебе, но я за рулем. Телефон на громкой связи. Большая скорость. Не могу смотреть фотографии.

– Так ты путешествуешь…

Пока сам Нанао застрял на работе!

– Не злись. Я только вернулась из поездки. Чтобы человек хорошо выполнял свою работу, ему иногда нужен отдых.

– Так что мне делать?

– Можешь идти домой, как только закончишь с уборкой номера. Мне пока нужно будет отлучиться.

– Отлучиться? Ты же только вернулась из поездки!

– Загляну домой, потом сразу же пойду в театр. Двери открываются в шесть тридцать, начало представления в семь, – отвечает Мария и упоминает название постановки. Хотя Нанао ее не спрашивал, она рассказывает ему о самом театре, дате и времени, популярности пьесы и о том, как ей повезло вообще заполучить билеты.

– Нормально ли всегда быть такой спокойной?

– И еще кое-что, – голос Марии становится заметно серьезнее, – будь осторожнее по пути домой.

– Осторожнее? Выйти из номера и спуститься на первый этаж. Выйти из отеля и дойти до станции метро. Всего-то, – отвечает Нанао, обращаясь уже не к Марии, а к той сущности, что отвечала за совпадения и судьбу, наблюдала за ним все это время. – Ничего сложного! Мелочь.

Ведь так?

– Я всегда берусь за «мелочь», но умудряюсь найти неприятности себе на голову… В этом весь я, – не отрицает Нанао, тяжело вздыхая. – Кому, как не тебе, знать это. Ты всегда говоришь, что работа легкая, а потом беспокоишься за меня…

– Я была уверена, что эта работа не из тех, после которых остаются трупы. Тебе просто опять не повезло.

Нанао снова смотрит на труп мужчины в белой рубашке.

– Я хотел бы иметь как можно меньше дел с трупами.

– Ты должен запомнить одну вещь.

– Какую?

– Я знаю, что ты не хочешь отнимать чью-то жизнь. Я стараюсь уважать это, насколько могу. Но те, кто будет охотиться на тебя, – другое дело.

– Другое?

– С человеком, который захочет убить тебя, срезать углы не получится. Если кто-то хочет отнять твою жизнь, то ты должен быть готов убить его. Это как серия пенальти в футболе. Не выйдет попеременно становиться то защитником, то атакующим.

– Это мне ни о чем не говорит. Но я тебя, кажется, понял… Сообщу тебе, когда закончу и выйду из отеля.

– Я не смогу отвечать на сообщения, пока буду в театре.

– Ответишь позже.

Закончив телефонный разговор, Нанао волоком перемещает труп мужчины в ванную комнату. После этого оттирает пятна крови на ковре банным полотенцем, смоченным водой. Затем бросает полотенце в ванну.

Убедившись, что не оставил после себя следов, Нанао задумывается, что делать с подарком – картиной в раме. Почему в номере вообще оказался другой человек? И тут его осеняет…

Он переворачивает лист оберточной бумаги, в которую была завернута картина. На него наклеен листок с номером комнаты и именем получателя. Написанное от руки число 2010 выглядит необычно. Цифра 0 кажется перечеркнутой – ее можно прочесть как 6. Или наоборот? Нанао не сразу приходит на ум эта догадка. Неужели 2016 можно было ошибочно принять за 2010?

Он ошибся номером? Ошибся? Кто?

Если это так, то мужчина из номера 2010 впустил его, не сомневаясь, что подарок был предназначен именно ему. Обычный человек мог бы сказать: «Кажется, вы ошиблись комнатой», но человек, вовлеченный в опасные дела, мог предвидеть ситуацию и намеренно пригласить Нанао в номер. Это возможно?

Неужели его невнимание к деталям могло привести к столь трагическим последствиям? Жизнь и так полна невероятных совпадений!

Стоит ли отнести картину адресату в номер 2016?

Камино. Номер 1914

– «Винтон Палас» – прекрасный отель. Хоть само здание и небольшое, внутри оно выглядит воистину роскошно! Даже просто находиться внутри уже волнительно! – восторженно говорит Коко.

Юка Камино, глядя на вошедшую женщину, вспоминает свою умершую мать. Она легко располагает к себе, дружелюбна, но не слишком доверчива. Должно быть, ей ближе к шестидесяти, хотя нет, скорее, слегка за пятьдесят.

Юка Камино остановилась в этом отеле еще вчера, а Коко приехала только что.

– Отель небольшой и уютный, здесь не так много номеров. Роскошный и необычный отель!

– Я сняла номер, готовая потратить все деньги, которые накопила за всю свою жизнь.

– Надо же! – в голосе Коко неожиданно звучит тревога. – Знаешь, про этот отель говорят: «Отель, в котором не захочется умирать».

– Э… – Юка Камино определенно напугана.

– Это не потому, что здесь страшно или опасно, нет. Приходя сюда, люди чувствуют себя счастливее, поэтому даже те, кто думал о смерти, больше не хотят умирать. Так что если кому-то надоела его жизнь, может быть, ему стоит остановиться здесь хотя бы ненадолго.

– Ах вот в чем дело…

Коко достает из рюкзака небольшое устройство, напоминающее планшет, и кладет его на круглый столик перед собой. Подключив к планшету переносную клавиатуру, начинает быстро на ней печатать.

– Ты правда сможешь это сделать?

– Это? Ты о своем побеге? Конечно, я здесь именно для этого. Ведь ты сама меня наняла. Неужели ты, узнав, сколько мне лет, теперь жалеешь об этом?

– Вовсе нет, – Юка Камино энергично мотает головой из стороны в сторону. – Инуи-сан рассказал мне о вашем возрасте. Сказал, что если я хочу начать жизнь заново, то лучше всего обратиться за помощью к Коко-сан.

Грубо говоря, он сказал это не самой Камино, а в телефонном разговоре с другим человеком, который она однажды подслушала.

– Если ты желаешь исчезнуть, то поручи это мне! – театрально заявляет Коко. – Инуи дал тебе мои контакты?

– Я знаю наизусть все деловые контакты Инуи-сана.

– Наизусть? Должно быть, у тебя хорошая память…

Задающая ей разные вопросы Коко все больше напоминает Юке Камино мать.

– Да.

– Надо же, ты легко это признала… А казалась такой скромной!

– Я не стану отрицать то, что у меня хорошая память. Из-за нее все мои проблемы, – отвечает Камино. Ее желудок сжимается от волнения. Она подносит ладонь правой руки ко лбу. Как ей хотелось бы схватить и извлечь свой мозг!

– Все проблемы? А можно подробнее?

– То, какой стала моя жизнь. То, что мне пришлось работать на Инуи-сана. И то, что теперь мне приходится бежать, чтобы спасти свою жизнь.

Возможно, страшнее всего то, что в ее жизни не было ни одного друга?

– Разве не здорово иметь хорошую память? Как минимум, может пригодиться в покере…

– И пригодилось, – отвечает Юка Камино уже смелее.

Она еще в детстве ощущала некое чувство превосходства, когда, вовремя открывая карты, всегда выигрывала. Девочка искренне не понимала, почему остальные игроки вообще проигрывают. Лишь спустя какое-то время она поняла, что другие люди не способны запоминать вещи так же хорошо, как и она. Тогда же осознала, как необходим может быть простой навык «забывать».

Важна ли возможность забыть то, что вам не нравится? Если б Юке Камино задали этот вопрос, она не раздумывала бы ни секунды.

Каково это – «забывать»?

– Я помню все. Вообще все. Все, что я когда-либо слышала или видела. Мне хотелось бы, чтобы воспоминания со временем хоть немного меркли…

– Значит, они навсегда в твоей памяти?

Юка Камино решительно кивает.

– Словно они были выгравированы, вырезаны. Воспоминания не исчезнут, даже если омыть их или тщательно протереть.

– Все так серьезно? – спрашивает Коко, округлив глаза.

Она встает с места, словно вспомнив о чем-то, и берет с тумбы у кровати папку с фирменным дизайном отеля.

– То есть ты запомнишь все, что хотя бы раз увидишь?

Внутри папки оказываются правила поведения и безопасности в отеле.

Юка Камино кивает и быстро пробегает глазами по одной из страниц. Через тридцать секунд она отвечает:

– Я запомнила этот раздел.

Чтобы убедить в этом Коко, она повторяет несколько фраз, прочитанных на странице.

– Ого, здорово! – отвечает Коко, явно находясь под впечатлением. – А я слишком забывчивая, поэтому жутко тебе завидую.

– В детстве я не могла взять в толк, почему мои родители и друзья вообще забывают что-то.

– Должно быть, ты хорошо писала тесты? Легко получать хорошие оценки в школе, если можешь все запомнить.

Камино утвердительно кивает. С начальных классов и до самого выпуска она никогда не испытывала трудностей в учебе. Не успевает она ответить, как Коко радостно добавляет:

– Так и знала, Камино-тян[15] – отличница!

– В моей голове застревает все – даже когда друзья и знакомые говорят мне гадости или плохо со мной обращаются, – отвечает Камино, постукивая кончиками пальцев по своей голове.

Возможно, другие люди говорили с ней без обиды или злого умысла, но Камино замечала любые намеки на сарказм или неприветливость.

– Возможно, я и сама была недостаточно дружелюбной, – говорит она. Ее собственные слова порождают неприятные воспоминания.

Знакомства с другими людьми всегда приносили ей только новые болезненные воспоминания. Страшнее, чем слова и поступки других людей, были ее собственные ошибки, глупая ложь и нехорошие поступки. Чувство вины не исчезало, всегда оставаясь четким и неизгладимым, и преследовало Юку Камино. К подростковому возрасту она начала сознательно избегать любого общения с другими людьми.

– У меня вообще не было друзей. В школе у меня был минимальный круг знакомых, но за ее пределами я ни с кем не встречалась и не общалась.

Раньше Камино не ощущала себя одинокой. Однако при виде успешных мужчин и женщин, освещающих в социальных сетях свои вечеринки или с гордостью выкладывающих фотографии своих детей, она не могла не задаваться трудным вопросом: «А чем занимаюсь я?»

Выслушав ее, Коко отвечает, махнув рукой:

– Это не настоящее счастье. Они не могут почувствовать себя счастливыми, пока не сообщают об этом окружающим.

– Но я всегда злюсь или расстраиваюсь, когда кто-то говорит, что у него много друзей.

– Хочешь, подружимся?

Понимая, что Коко просто хочет ее развеселить, Юка Камино не может удержаться от смеха.

– Но в одиночестве тоже нет ничего хорошего. Я много думала об этом, пока училась в университете. Как я буду жить? Кем смогу работать?

– Как насчет юриста или другой ответственной работы? Если у тебя хорошая память, то ты сможешь хорошо запомнить все законы.

– Я думала об этом.

В свое время Камино жалела, что не поступила на юридический факультет. Она часто думала о профессиях, требующих сдачи квалификационного экзамена[16].

– Возможно, прозвучит странно, но разве врачи и адвокаты не вынуждены иметь дело с людьми, попавшими в беду?

– Ну да, они помогают тем, кто попал в беду.

– Мне кажется, если б мне пришлось постоянно помнить истории других людей, попавших в беду, то я бы просто не выдержала.

– Наверняка.

– Я много думала об этом. Однажды меня осенило: почему бы не заняться выпечкой и сладостями?

– Неожиданно! – смеется Коко.

– Я смогу запомнить сколько угодно рецептов с набором ингредиентов, порядком действий и прочим. Не знаю, есть ли у меня кулинарные способности, но я точно смогла бы делать то, что мне говорят.

– Ты могла бы осчастливить столько людей…

Юка Камино кивает.

– Я бросила университет и решила поступить в профессиональный колледж.

Осчастливить кого-то… Пусть у нее никогда не будет настоящих друзей, но у нее будет такая возможность.

Юка Камино была так рада наконец найти свой путь в жизни! Пока она училась в кулинарном колледже, ее жизнь текла спокойно и беззаботно.

– После выпуска я устроилась в кондитерскую в Токио. Работала там какое-то время.

– И как?

– Не очень удачно, – честно признается Юка Камино.

– Надо же…

– Я старалась изо всех сил, но…

– Да, человеческие отношения важны везде, – Коко, кажется, поняла все сама, без объяснений Камино.

Атмосфера в заведении менялась в зависимости от настроения его владельца, занимавшего позицию главного повара-кондитера, а старшие сотрудники перекладывали на Камино всю тяжелую работу и необоснованно критиковали ее. В заведении, где все заботятся только о репутации владельца, а не о качестве продукции и счастье покупателей, для нее не нашлось ничего, кроме печали и боли.

– Но такие истории – не редкость.

– Нет, нет, нет! Не надо так говорить! Эта история важна для Камино-тян. Это все равно что сказать «все живые существа когда-то умирают, так что смерть неизбежна». Не надо говорить, что это обычное дело.

– В конце концов я ушла оттуда. Но даже спустя долгие годы боль осталась со мной.

– Значит, в случае с Камино-тян нельзя сказать, что время лечит, – искренне сочувствует ей Коко.

– У меня случился нервный срыв. Какое-то время я лежала в больнице и принимала лекарства, но потом у меня закончились деньги. Я была не в форме – как физически, так и психологически, – но мне еще удавалось сводить концы с концами и выживать, пока были сбережения. Я присоединилась к волонтерской программе, чтобы больше участвовать в жизни общества, однако в итоге оказалась втянута в сложную аферу и за полгода потеряла бо́льшую часть своих денег.

– Надо же, – хмурится Коко.

– А потом я встретила Инуи.

По дороге домой, измотанная после целого дня работы под палящим солнцем, Камино заметила недавно открывшуюся кондитерскую. Она остановилась и начала рассматривать витрину с красивыми тортами и пирожными, украшенными свежими ягодами и фруктами, когда к ней подошел Инуи и спросил:

– Сестренка[17], тебе понравился этот торт? Давай я его тебе куплю.

Юка Камино поспешно объяснила, что просто смотрела на него, но он, естественно, приняв ее слова за оправдание, подошел ближе и добавил:

– Не переживай! Пойдем, съедим его вместе.

Он показался ей открытым и легким на подъем человеком. Инуи всегда умел располагать к себе людей.

Юка Камино, не зная, как реагировать на его приглашение, в ответ приветливо улыбнулась.

– Он никогда не казался мне плохим человеком.

– Плохие люди хорошо умеют вводить в заблуждение, – сочувственно говорит Коко. – Сколько лет ты работала на Инуи?

– Два года. Два года работы секретарем. И бухгалтерия.

– Ты знала, чем на самом деле занимался Инуи?

– Сперва я, конечно, не понимала, – отвечает Камино. Она не лгала. – Я была так благодарна ему за то, что могла на него работать, но никогда не стала бы делать этого, если б знала, что он занимается опасной и противозаконной деятельностью.

– Интересно, а сам Инуи знал о твоей способности запоминать буквально все?

Юка Камино утвердительно кивает. Она рассказала об этом сразу же, как приступила к работе. Девушка почувствовала, что обязана рассказать все о своих умениях, странностях и жизненных обстоятельствах, чтобы избежать проблем в будущем.

– Он, должно быть, был счастлив…

– Верно.

– Инуи любит заставлять других делать все то, что сам не желает. Да, феноменальную память Камино определенно стоило использовать в своих целях. Помню, однажды он даже сказал: «Про себя я часто даю другим имена по названию инструментов». Тогда, услышав его слова, я не смогла удержаться от смеха.

Камино энергично кивает в знак согласия. Инуи действительно никогда не стеснялся полагаться на тех, кто был под рукой, и всегда отдавал бо́льшую часть работы другим. Кроме контактных данных и имен клиентов и партнеров он мог вслух проговаривать идущей рядом Камино свое расписание на неделю, в конце небрежно добавляя: «Камино-тян, запомни и это». Иногда, собираясь на ужин с каким-нибудь политиком, Инуи, словно просматривая протокол прошлой встречи, уточнял у Камино: «Что он тогда говорил?» Он воспринимал ее совсем как внешнее хранилище данных, управляемое голосом…

Неожиданно Юка Камино улыбается.

– Вспомнила что-то странное? – спрашивает Коко, заметив ее выражение лица.

– Иногда Инуи мог спросить меня: «Камино-тян, а я сегодня обедал?»

Коко смеется.

– Даже если у тебя феноменальная память, ты не обязана помнить о таких вещах. Неужели он во всем на тебя полагался? До меня доходили ужасные слухи. – Лицо Коко искажается, словно она откусила кусочек чего-то очень горького.

Юка Камино заметно нервничает.

– Какие?

– Говорят, что Инуи – любитель вскрытий и расчлененки. Ты не слышала?

– Расчлененки?

Заметив реакцию Камино, Коко тут же жалеет о своей откровенности. Должно быть, та ничего об этом не слышала, и тему поднимать вовсе не стоило.

– Он находит молодых людей, которых никто не хватится, выкрадывает их и усыпляет под общим наркозом. Ходят такие слухи…

– Усыпляет?

– Оглушает, как рыбу.

Ошеломленная, Юка Камино ненадолго замолкает, прикрыв рот рукой. Конечно, она впервые слышит об этом. Представив ужасную сцену – беззащитное человеческое тело, распластанное на разделочной доске, – она мотает головой из стороны в сторону, чтобы как можно скорее избавиться от пугающих образов.

– Но это только слухи, – поспешно добавляет Коко.

– Вот как, – отвечает Камино.

Тут же ее накрывает новой волной воспоминаний. Модели человеческого тела и книги по анатомии, посвященные человеческому скелету и мышцам… Инуи постоянно любовался ими и часто перечитывал. Неужели дело было в этом?

Юка Камино наконец понимает, почему Коко выглядит такой взволнованной. Она искренне переживает, что, если Камино поймают, ее, вероятно, ждет то же самое.

Волоски на коже встают дыбом. В животе словно открывается дыра. Дрожащий вздох срывается с губ, стоит ей представить, как с ее тела медленно и кровожадно сдирают кожу…

Шестерка[18]. Шоссе

Группа из шести человек на дорогом внедорожнике направляется в отель «Винтон Палас».

– Асука[19], долго еще?

– Если верить навигатору, то еще минут пятнадцать.

– Там прячется женщина, которую ищет Инуи?

– Как там ее зовут?

– Камино, кажется. Юка Камино. Это все, что вам стоит знать, Камакура[20].

– Жди меня, Камино-сан.

– Весело!

– О чем ты, Хэйан[21]?

– Разве не весело выслеживать того, кто старательно прячется?

Всего во внедорожнике сидят шесть человек. Асука находится за рулем, рядом на пассажирском сиденье удобно расположилась Нара[22]. Женщины были самыми молодыми из Шестерки: им обеим по двадцать три года. Хотя у них и было много общего – обе выросли в богатых семьях, обе были младшими из трех сестер, обе посещали престижные международные школы, обе были изгнаны из своих семей, – некоторые детали их прошлого все же отличались. Асука была худой миниатюрной женщиной, которая однажды вонзила зубочистку в глаз незнакомого мужчины, назвавшего ее красавицей. Нара была довольно высокой для женщины: ее рост составлял сто семьдесят пять сантиметров. Однажды кто-то пошутил, что она слишком высокая даже для Большого Будды из города Нара[23], и она в ответ воткнула обидчику в ухо шариковую ручку.

Камакура – двадцатишестилетний мужчина, сидящий на втором ряду кресел, – как и Асука, отличался стройным телосложением, которое так ценилось в сфере моды: он даже успел поработать моделью для мужского журнала. Сидящая позади него Хэйан – некрупная женщина двадцати восьми лет – часто жаловалась и причитала. Возможно, именно из-за этого или печальных глаз и манеры говорить ее часто называли «тихоней» и «тугодумом, неспособным принять самостоятельное решение». На деле же ее характер был прямо противоположным: она была нетерпелива и быстро соображала, оперативно принимая решения и стремясь справиться с любой задачей в кратчайшие сроки.

В третьем ряду справа сидит Сэнгоку[24]. Мужчина, которому исполнилось тридцать, отличается крупным телосложением, широкой грудью и массивными руками: его запросто можно принять за игрока в американский футбол. Он очень категоричен и мало говорит. Больше всего любит применять насилие к тем, кто меньше и слабее его.

На одном ряду с Сэнгоку сидит самый старший из Шестерки – Эдо[25]. Ему тридцать пять лет. Именно он изначально собрал остальных в группу и теперь возглавлял ее.

– Эдо-сан, я тут слышал, объявился крутой наемный убийца? Кто-то из стареньких, – Камакура, обернувшись назад, обращается к Эдо.

– Я тоже слышала. Он действовал очень давно.

– Хэйан неплохо осведомлена! Даже я не знала.

– Нара просто нелюбопытная. Он был наемником, и весьма сильным. За год мог убить по меньшей мере двадцать или тридцать человек!

– Звучит неубедительно. Двадцать и тридцать – совсем разные цифры. Даже профессионал вряд ли справится с таким количеством, – добавляет Асука с водительского сиденья.

– Это было лет пятнадцать назад, еще до того как я сам начал работать, – объясняет Эдо.

– Ого, я тогда учился в начальной школе…

– Я тоже.

– И чем он сейчас занят?

– Хэйан слишком любопытная!

– Рассказывали, что однажды его окружили пятеро человек – и все до последнего лишились рук! Круто же?

– Сломал всем обе руки?

– Кажется, вывихнул им плечи, – отвечает Эдо.

– Ого, это как вообще? – спрашивает Хэйан со смесью восторга и любопытства, словно только что услышала о новом спортивном рекорде.

– Я слышал, он очень приноровился: одним движением мог вывихнуть человеку плечо так, что тот больше не сможет пошевелить руками. Обездвижив противника, он просто забивал его до смерти.

Нара и Камакура синхронно присвистывают.

– Обидно, должно быть, не иметь возможности пошевелить руками…

– Зато как весело бить того, кто не сможет дать сдачи!

– Я бы попробовал.

– Да ладно, это все просто слухи. Я вот слышал о толкателях…

– А, о тех, что толкают людей под поезда и машины?

– Это не более чем городская легенда. Тех, кто погиб в авариях и несчастных случаях, частенько называют жертвами убийства. Так же и про погибшего наемного убийцу можно сказать, что его пришил другой убийца.

– А помните историю про богача с самодельным оружием, который наказывал злодеев? Совсем как в каком-то фильме[26]… – говорит Асука.

– Воин справедливости, ломающий людям руки перед тем, как убить… Темный герой среди темных героев! Если б о нем и сняли фильм, за него болели бы только представители нашей профессии.

– Но он был активен всего около года, а потом просто испарился!

– Активен? Это вообще подходящее слово? – спрашивает Сэнгоку. – Тебя послушать, так он был мастером укиё-э[27]! Как тот таинственный художник, проработавший только год… как его?

– Сяраку[28]. Есть множество теорий о том, кем на самом деле был Сяраку. Он прославился совсем как тот наемный убийца… Почему он исчез всего через год?

– Так он разве не умер через год или около того? Поэтому и перестал работать.

– Может, он притворился мертвым, а сам сбежал в Монголию, – отвечает Хэйан. – Я больше люблю сказание о Ёсицунэ[29].

– Говорят, что он снова объявился, – говорит Камакура. По этой причине они и заговорили о таинственном мужчине.

– Кто говорит?

– Он убил очередного наемника.

– Кого?

– Ну…

– Раз не было шумихи, значит, и человек был не сильно важный. У нас опасная работа, кого-то постоянно убивают.

– Кажется, у него были вывихнуты оба плеча.

– Ого…

– Так или иначе, ходят слухи, что он снова активен.

– Сложно сказать, – добавляет Эдо. – Это может быть просто подражатель[30].

Машина резко останавливается. Камакура, сидевший на втором ряду кресел, дергается и ударяется о спинку водительского сиденья.

– Асука, какого черта? Ты ужасный водитель.

– Машина перед нами резко затормозила.

Сидящая на пассажирском сиденье Нара выглядит обеспокоенной. Женщина хмурится и сжимает кулаки. Машина снова трогается с места.

Откинувшись на спинку кресла, Камакура смотрит вперед через лобовое стекло на задний бампер черного седана. Тут же загорается красный стоп-сигнал, и машина снова останавливается. Асука резко нажимает на тормоз, и внедорожник снова дергается.

Обгону мешает автомобиль, занявший соседнею полосу.

– Какое агрессивное вождение!

– Эдо-сан, если так будет продолжаться, то дорога займет целую вечность. Может, подтолкнуть его? – довольно громко предлагает Асука.

– Давай. Главное, быстрее.

Несмотря на то что у них не было конкретных договоренностей, они все же спешат.

Автомобиль перед ними снова останавливается так же внезапно, как и до этого. Но Асука не сразу нажимает на тормоз. Внедорожник врезается в черный седан сзади.

Автомобиль от столкновения с внедорожником отбрасывает вперед. Спустя какое-то время двери седана открываются, и из него выходят двое молодых людей. Оба одеты в футболки и короткие шорты – одежду на первый взгляд более подходящую для пляжа. Их натренированные мускулы проступают сквозь тонкую ткань.

– Я пойду, – говорит Камакура. Нажав на кнопку открытия двери, он быстро выходит из машины. Хэйан выходит с противоположной стороны.

– Как нехорошо! Братишка, придется заплатить! – агрессивно говорит молодой парень из седана.

Камакура походит на загримированного актера во второсортном романтическом фильме, а Хэйан – довольно симпатичная миниатюрная женщина, поэтому парни, осмелев, с легкостью позволили себе грубость.

– О нет. Вам стоит сменить точку зрения. Это вы так внезапно остановились, что столкнулись с нами.

Камакура и Хэйан ведут себя слишком расслабленно, поэтому молодые парни заметно напрягаются: они явно не были готовы столкнуться еще и с их ледяным спокойствием.

Неожиданно раздается звон. Заднее стекло черного автомобиля, из которого вышли молодые люди, разбивается. Осколки стекла сыплются на дорогу. Парни разевают рты, недоумевая, как это могло произойти.

– В наши дни, если вы ведете себя вызывающе, стекла в машинах частенько разбиваются, – холодно говорит Камакура.

– Ты чё несешь?! – кричат молодые парни, агрессивно наступая на него.

Камакура остается спокойным. Медленно достает духовую трубку фуки-я[31] из бокового кармана пиджака. Из маленького нагрудного кармашка вынимает небольшую иглу, которую вставляет внутрь трубки. Затем подносит трубку ко рту.

Заднее стекло машины разбилось, потому что чуть раньше Хэйан незаметно для окружающих выпустила в него стрелу.

Камакура вдыхает так глубоко, что его грудь высоко вздымается, а затем резко выдыхает в трубку, прижатую к губам. Невозможно промахнуться с такого близкого расстояния. Он хорошо прицелился, и стрела пронзает шею одного из парней. Тот резко замирает на месте, не успев даже вскрикнуть.

Парень рядом с ним, замерев, кричит по-звериному. Выпущенная Хэйан стрела вонзилась в его левый глаз. Повернувшись к напарнику, Хэйан с гордым выражением лица поднимает вверх большой палец, как бы похвалив его за меткий выстрел.

Какое-то время молодые люди продолжают приближаться, делая несколько неуверенных шагов, но вскоре их движения становятся вялыми, и они по очереди падают на асфальт. Камакура, медленно подойдя к парням и присев рядом, объясняет:

– Стрелы покрыты нейротоксином, который вызывает паралич. Когда он начинает действовать, человек не может пошевелиться. Тело попросту не слушается. Но человек все видит, слышит и все время находится в сознании.

Камакура поднимает парня, чтобы оттащить его в сторону. Хэйан возвращается к внедорожнику, всем видом показывая, что ее часть работы выполнена, и она не собирается поднимать тяжести.

– Блин, тяжелый! – ворчит Камакура, заталкивая тело парня на переднее пассажирское сиденье машины, из которой тот вышел. Второго парня он также оттаскивает к автомобилю и грубо усаживает на водительское сиденье. Затем тянет за рычаг под рулем, чтобы открыть крышку бензобака.

– А теперь я собираюсь поджечь ваш автомобиль. Хорошенько насладитесь жаром. Говорят, что вспыльчивые парни отлично горят!

Распахнутые глаза парней испуганно бегают. На них наворачиваются слезы.

Это очень забавляет Камакуру. Закрыв дверь, он подходит к крышке бензобака и, откинув ее, готовится поднести к отверстию зажигалку.

Божья Коровка. Двадцатый этаж

Стоило Нанао подойти к номеру 2016, в котором, судя по всему, остановился настоящий получатель подарка, как дверь открылась, и из него вышел круглолицый мужчина. Увидев его лицо, Нанао сразу узнал человека с портрета. Несмотря на то что он кое-как упаковал картину обратно в оберточную бумагу, мужчина с неловкой улыбкой сказал: «О, вы принесли картину для меня?»

Вот что должно было произойти, если б Нанао не ошибся с номером комнаты! Но он исправил свою ошибку, и на этот раз все должно пройти как по маслу.

– Я как раз собирался уходить, – добавляет мужчина, приглашая Нанао пройти в номер 2016. – Я ждал с нетерпением! Дочь предупредила меня, что отправила подарок…

Увидев картину в руках у Нанао, мужчина щурится от искренней радости. В номере 2010 все было наоборот. Нанао не может перестать винить себя за то, что неверно прочел номер на обертке. Не соверши он эту глупую ошибку, мужчина из номера 2010 не лишился бы жизни… Все были бы довольны. И невредимы.

Выслушав благодарность от получателя, Нанао сфотографировал довольного мужчину рядом с картиной. Только тогда он ощутил удовлетворение от того, что выполнил свою работу.

Круглолицый мужчина направляется к выходу из номера, Нанао следует за ним.

– Ах да, забыл вам сказать, – вдруг добавляет мужчина, когда они останавливаются в холле у лифта. – Я слышал об этом от одного из наших коллег…

– О чем?

– Похоже, кто-то из бывших клиентов затаил обиду на вашу коллегу и планирует сегодня вечером свести счеты.

– Обида? Кто-то хочет навредить моей коллеге?

Что бы это могло значить?

– У меня есть опасения, что обиду затаили именно на вашу Марию.

– Но она же простой посредник.

К сожалению, не только у Марии, а у всех, кто занимался посредничеством, часто возникают проблемы с теми, кто фактически выполнял работу.

– Посредников в нашем деле много, – добавляет Нанао.

– Я слышал, что этот посредник сегодня вечером собирается в театр. Некто планирует сесть рядом с ним в зале и лишить его жизни, как только представится такая возможность.

– О, Мария говорила, что достала билеты…

– Ох, так и знал… Человек, передавший мне информацию, похоже, не лгал, – с сожалением отвечает круглолицый мужчина. – Когда я услышал, что дочь поручила передачу подарка Марии, я решил, что должен сообщить ей об этом. И, надо же, чуть было не забыл! Я хотел сообщить Марии лично, но у меня нет ее контактных данных. Пробовал связаться с дочерью, но она не взяла трубку. Вы не могли бы передать эту информацию Марии-сан? Думаю, ей просто не стоит идти в театр.

– Э-э-э, конечно, – кивает Нанао. – Тогда мне стоит побыстрее сообщить ей.

Прибывает лифт. Нанао решает немедленно позвонить Марии, поэтому в лифт входит только круглолицый мужчина.

– Спасибо, что доставили подарок! – благодарит мужчина, но Нанао только молча поднимает ладонь.

Мария не отвечает на его звонки. В такой ответственный момент! Нанао цокает языком от раздражения. Он собирается отправить ей текстовое сообщение, когда на этаж прибывает вызванный им лифт. Внутри оказывается двое гостей – мужчина и женщина, спускавшиеся со своего этажа вниз. Нанао рефлекторно прячет мобильный телефон. Он должен как можно скорее покинуть место преступления. Он сделал все, что должен был.

Ему вспоминается один человек, который всегда говорил ему: «Сделал дело – драпай». Самая обыкновенная фраза произвела на него неизгладимое впечатление – ведь мужчина говорил ее так, будто она имела скрытый подтекст. Когда ты закончил работу, немедленно вернись домой. Именно так ее понимал Нанао.

Решив, что пропускать и этот лифт будет неразумно, Нанао придерживает начавшие закрываться двери и входит внутрь. Сообщение можно будет отправить, когда он доберется до первого этажа. Проблем быть не должно – он быстро спустится, если не случится чего-то совсем необычного…

Камино. Номер 1914

– Инуи-сан говорил мне запоминать множество разных вещей: от контактных данных партнеров и клиентов до бухгалтерской информации.

– Надо же, – восхищается Коко, – А он умен! Цифровые данные можно выкрасть, если пощелкать[32] и взломать хранилище, но, пока информация хранится в чьей-то голове, ее не так-то просто заполучить, верно?

– Пощелкать?

– Ну, понимаешь, это когда можно сделать что-то с помощью обыкновенной компьютерной клавиатуры или манипуляций с данными через интернет.

– Так ты – хакер? – говорит Камино, но Коко останавливает ее на полуслове.

– Мне немного неловко… Это слишком круто для старушки вроде меня. Так или иначе, цифровые данные легко украсть или изменить. Рукописные документы гораздо безопаснее. Особенно если сложно разобрать почерк – так еще лучше! Но как подобрать пароль к твоей голове, Камино-тян? Это невозможно!

– Да.

– За тобой охотятся потому, что ты знаешь какой-то важный пароль Инуи, верно?

– Да, наверное.

– Наверное?

– Я точно не знаю, что именно было нужным паролем.

– Не знаешь? Как такое возможно? Так много вариантов?

– Слишком много вариантов.

Пока Юка Камино не увидит экран ввода пароля, она может только строить предположения.

– Думаю, что-то вроде ответа на вопросы «Какой ваш любимый цвет?» или «Название начальной школы, в которую вы ходили»…

– Да, есть такие. Думаю, в случае Инуи это вполне может быть ответ на вопрос «Какой ваш любимый пароль?».

– Я помню, что у него был список паролей, написанный от руки. Их было огромное количество.

– Написанный от руки, – одобрительно кивает Коко.

– Полагаю, большая часть слов из списка все же были случайными.

– Случайными?

– Отвечать на пару сотен вопросов было бы утомительно, поэтому в нем было только четыре или пять действительно нужных. Так мне объяснил Инуи-сан.

– Выходит, тебе нужно было запомнить их все, не зная, на какой вопрос придется отвечать?

– Сперва я даже удивилась, зачем мне все их запоминать, если можно просто сделать фотографию списка или снять его на видео.

– Слишком рискованно. В этом нет смысла.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно. Если вы сохраняете где-то копию пароля, то ее непременно начнут искать. Появляется вероятность утечки данных. Любое копирование увеличивает риск кражи. Но Инуи был достаточно умен, чтобы поручить Камино-тян запомнить все нужные данные.

– Он сказал мне: «Запомни это!» После этого листок со списком сожгли.

– Как осмотрительно! – хвалит Коко. – Если попросить об этом меня, то, конечно, мне понадобится какое-то время, но, думаю, я тоже справлюсь.

– Попробуем? – в шутку предлагает Камино, но Коко тут же отмахивается от ее предложения.

– Не надо, не надо! Будь мне это под силу, они могли бы выбрать меня. За моим мозгом охотились бы, как за мозгом Камино-тян. Но почему ты решила сбежать?

– Хм…

– Ведь тебе было бы куда безопаснее оставаться рядом с Инуи. Если б с тобой что-то случилось, то пароль был бы безвозвратно утерян!

– Инуи-сан говорил с кем-то о продаже секретной информации. Я услышала, как он успокаивал собеседника, что после завершения сделки все пароли будут удалены.

– Пароли будут удалены, – повторяет Коко, указывая на голову Камино.

– Судя по тому, как он это сказал, он всерьез намеревался стереть мне память.

– Но стереть избранные воспоминания невозможно.

– По крайней мере, пока я жива, – нахмурившись, отвечает Юка Камино.

– Разве нельзя просто сменить пароль, известный Камино-тян, на новый? Тогда не придется никому стирать память.

– Наверное, пароль сменить невозможно.

Тогда Инуи сказал, что пароль можно только удалить. Получается, что у него не было другого выхода.

– Поэтому ты приняла решение сбежать.

– Рядом со мной Инуи-сан вел себя по-прежнему, но я стала замечать за ним некоторые странности.

– Странности?

– Он выглядел обеспокоенным, стал неуравновешен…

– Похоже, что слухи оказались правдой. Никогда не знаешь, каким будет следующий шаг Инуи! – отвечает Коко, припомнив, что часто слышала, какое неприятное впечатление этот тип производит на окружающих.

Она представила, как Инуи стоит над телом обнаженного человека, а затем водит по нему обухом – тупой стороной ножа, как будто счищая чешую. Обнаженное тело принадлежало ей самой! По телу пробегает холодок, волосы встают дыбом…

– Не думала обратиться в полицию?

– У Инуи свои люди в полиции. Среди его клиентов было много политиков.

– Понимаю. Я знаю не только людей, которые выполняли за Инуи работу, но и тех, кто обращался к нему за одолжением – большим или маленьким. Среди них есть и полицейское начальство.

– Мне совсем некуда идти. Всю эту неделю я пряталась: жила то тут, то там, долго не задерживаясь на одном месте. Но мне надоело гадать, когда и где появится человек, нанятый Инуи-саном. Поэтому я решила связаться с тобой, Коко-сан. Ты сможешь мне помочь?

– Конечно! – обнадеживает ее Коко. – А кто я, по-твоему? Я – добрая тетушка, которая готова помочь тебе сбежать. Я помогу тебе вернуть спокойную жизнь.

Коко подходит и ободряюще хлопает Камино по плечу. Ее прикосновение смогло разогнать мурашки от пугающих картин, вызванных слишком богатым воображением Камино.

Женщина, взяв в руки планшет, возвращается к работе.

– Я уже спрашивала тебя вчера, у тебя в багаже точно нет GPS-трекера? Я сама проверю твои вещи, чтобы наверняка убедиться.

Юка Камино, согласившись, подошла к своему чемодану. До нее доносится голос Коко:

– Ах да, кстати…

– Что такое?

– Перед тем как прийти в твой номер, я немного побродила по отелю, чтобы убить время.

– Могла бы зайти пораньше, – отвечает Юка Камино, ощущая неловкость. Женщина несет свой чемодан ближе к Коко.

– Я немного понаблюдала за обстановкой. Изучила поведение сотрудников отеля, работу стойки регистрации и взглянула на гостей. На втором этаже расположен ресторан, на третьем – банкетный зал. Смогла кое-что разнюхать, как любопытная старушка.

– И что же?

– Ничего особенного. Просто я заметила кое-кого известного. Видела, как он зашел в ресторан.

– Известного?

– Ёмоги-сана. Раньше он был известным политиком, а теперь возглавляет разведывательное бюро.

– О, я знаю! – энергично кивает Юка Камино. Конечно, она о нем слышала. – Он сейчас в этом отеле?

– В ресторане. Должно быть, став главой разведывательного бюро, он разведал, где самая вкусная еда.

– Ёмоги-сан. Здесь, – Камино говорит вслух.

– Ты его фанатка?

– Нет, вовсе нет, – отвечает Камино. Коко собирается сказать еще что-то, но замолкает и взглядом призывает ее продолжить. – Помнишь ту историю пятнадцатилетней давности, убийства в скоростном поезде?

– Конечно! Наверное, все в Японии слышали об этом. Это первое, о чем все вспоминают, увидев Ёмоги.

– Верно.

– После случившегося я была уверена, что теперь каждый школьник захочет стать политиком, когда вырастет! Он здорово поднял престиж профессии.

– Разве это плохо? – смеется Юка Камино. – Он был просто великолепен! Пока все спасались бегством, он со своим секретарем встал на защиту…

– Говоришь так, словно сама это видела.

– Видела.

– Да?

– В том самом поезде.

– Камино-тян, ты была там? – спрашивает Коко, округлив глаза.

– Да, я была в том самом поезде. Тогда я училась в средней школе.

– Боже мой!

Яростные крики разбушевавшегося убийцы и стоны его жертв. Кровь, словно красная краска, растекается по полу. Офисный сотрудник, поскользнувшись, падает в лужу крови, разбивая голову. Женщина, выставив руку перед собой, словно пытаясь отгородиться, умоляет пощадить ее. Отец, отчаянно пытающийся защитить своего ребенка. И, конечно, выражение лица убийцы, отчаянно орудующего ножом, словно заявляя: «Я должен сделать это, чтобы моя жизнь имела хоть какой-то смысл!» Все это живо всплывает в памяти Юки Камино. Эти воспоминания не исчезнут и никогда не померкнут.

Каково это – «забывать»?

Вдоль позвоночника пробегает холодок, и женщина вздрагивает.

– Это ужасно, Камино-тян. И сейчас нелегко, тебе точно не позавидуешь.

– Можно сказать, что Ёмоги-сану тоже не повезло, – добавляет Камино.

Юка Камино была удивлена, но довольна, услышав, что после инцидента в скоростном поезде и тяжелого ранения Санэацу Ёмоги был немедленно избран в парламент.

– Три года назад трагически погибли его жена и ребенок. Я не знала их, но для меня это стало тяжелым потрясением.

– Их насмерть сбил пьяный водитель. Что может быть страшнее? Действительно, у Ёмоги тяжелая судьба. Сколько всего еще он пережил…

– Еще? – спрашивает Юка Камино.

– Я знаю многих людей, кому Ёмоги перешел дорогу… В последнее время говорят о наемниках, готовых лишить его жизни.

– Правда?

– Возможно, Ёмоги тоже приехал в этот отель, чтобы вернуть свою волю к жизни? Никто не захочет умереть в роскошном «Винтон Паласе»!

– Может, и так, – соглашается Камино.

– Не в этом дело! Речь сейчас о Камино-тян.

– А, да, – смущается Юка Камино. Сейчас точно не время беспокоиться о других.

Она снова представляет себя, беспомощно лежащую на операционном столе, и возвышающегося над ней Инуи, с довольным лицом держащего скальпель. Качает головой, чтобы отогнать этот образ.

– Да, да! – бодро отзывается Коко, заметив сковавший Юку Камино страх. – Кстати, я наняла телохранителей.

– Телохранителей? – в недоумении переспрашивает Камино, оглядывая номер.

– Тетушке вроде меня небезопасно ходить одной. Я обзвонила всех знакомых парней. Работа была срочной, ты обратилась ко мне только вчера, так что времени на поиски было мало.

– Извини.

– Скажу вот что: отозвались два самых надежных человека. Повезло! – отвечает Коко, хлопнув в ладоши.

Мысль о том, что у нее будет два телохранителя, успокаивает, но Юка Камино прекрасно знает, что такая работа не может стоить дешево. Не зная, хватит ли ей денег, чтобы рассчитаться с Коко, она озвучивает свои опасения.

– Не волнуйся. Я не возьму то, чего у тебя нет. А этим двоим плевать на деньги.

Юка Камино впервые слышит о работнике, которого не волнуют деньги.

– Но меня кое-что беспокоит… – говорит Коко.

– Что именно?

– Я договорилась с телохранителями о встрече, но теперь они не выходят на связь.

Шестерка. Шоссе

Асука, управляя автомобилем, слышит с заднего сиденья голос Эдо:

– Звонок. Хэйан, ответь.

– Наверное, зол, что мы опоздали, – усмехается Асука.

– Включи громкую связь, – отвечает Эдо.

Тут же раздается голос Инуи:

– Где вы? – он звучит, как всегда, спокойно и расслабленно.

– Мы как раз направляемся в отель. Асука, далеко еще?

– Десять минут.

– Десять минут! Через десять минут мы будем в отеле «Винтон Палас». Назови номер, в котором остановилась Юка Камино.

– Пока не знаю. Поищите сами.

– Ты, как всегда, немногословен…

– Чем вежливее говоришь, тем длиннее предложение[33]. Приходится заранее решить, уважаешь ли ты собеседника. Это неэффективно.

– В отеле двадцать этажей, на каждом по двадцать номеров.

– Вас шестеро, советую разделиться. Тогда справитесь быстрее.

– Сколько в здании входов и выходов?

– Главный вход ведет в лобби отеля. С восточной и западной стороны здания по одному черному входу на первом этаже. Подземная парковка. Прямого доступа на нее нет. Лифт для гостей идет до первого этажа, специальный лифт опускается в подвал. Еще вопросы?

«Хорошо тому, кто сам палец о палец не ударит!» – раздраженно думает Камакура.

– Что можно взять с собой из оружия?

– Хорошо, если не придется за вами подчищать.

– Это не тот отель, где можно подняться только на тот этаж, где ты сам остановился? – уточняет Нара.

– Нет, в «Винтон Палас» можно подняться на любой этаж, – отвечает Инуи. – Можно даже незаметно провести кого-то в свой номер.

– Должно быть, руководство решило не мелочиться, ограничивая перемещения гостей… А если постояльцам все понравится, то они, вероятно, еще не раз вернутся.

– Откуда известно, что эта женщина сейчас в «Винтон Паласе»?

– Я всюду распространил ориентировки. Считаю, что не стоит пренебрегать проверенными методами. Просил позвонить мне, если кто-то ее увидит. И мне звонили. Таксист, разносчик пиццы и многие другие. Кто-то из них видел, как она входила в отель.

– Девчонке не повезло…

– Я нашел работника «Винтон Паласа», готового нам помочь.

– Помочь?

– Парень, который обслуживает систему безопасности в отеле. Он в долгах как в шелках, поэтому с радостью хватается за возможность подзаработать. Я обратился к нему, и он тут же согласился. Парень позволит вам использовать систему видеонаблюдения.

– Чего еще ожидать от человека вроде Инуи, вовсю использующего других, – тихо бормочет Асука.

– Я много работал, чтобы создать этот образ, – смеется Инуи. – Свяжитесь со мной, когда доберетесь до Камино. Неважно, звонок или сообщение. Если я не отвечу, то перезвоню позже. И еще…

– Что?

– Приведите Юку Камино живой и невредимой.

– Надо же! – смеется Асука.

– Неожиданно. На тебя непохоже! – дразнит Камакура.

– Главное, чтобы голова была невредима, – предполагает Эдо, имея в виду, что для заказчика важна известная только Камино информация.

– Вроде того, – не уточняя, отвечает Инуи. – Хотелось бы сделать все незаметно. Если поднимется шумиха, замять ее будет нелегко, а если вмешается полиция, то у нас всех будут неприятности.

– В чем подвох? – спрашивает Эдо.

– Голова и мозг должны быть невредимы, – отвечает Инуи. – Но другие части тела тоже не повредят. Только головы будет недостаточно.

Выслушав слова Инуи, Асука вспоминает, что именно о нем когда-то рассказывал Эдо:

– Ему нравится разбирать людей на части, совсем как разделывать рыбу! Он делает это с большим удовольствием. Возможно, он думал, что я смогу оценить его увлечение? Но мы-то любим смотреть, как люди корчатся от боли! Что за удовольствие – резать человека без сознания?

– Омерзительное хобби, – с отвращением ответила Асука.

Божья Коровка. Двадцатый этаж

Зайдя в лифт, Нанао нажимает кнопку с номером первого этажа.

Вот так. Вот так. Нанао напевает себе под нос, не сводя глаз с экрана, на котором мелькают номера этажей. Его голос звучит немного хрипло. Добраться до первого этажа, отправить сообщение Марии, чтобы предупредить ее об опасности, пройти через вращающуюся дверь, выйти из здания отеля и дойти до станции метро. Вот и все, что нужно будет сделать. Ничего сложного. Большинство людей, вероятно, справятся без проблем.

Ему кажется, что лифт опускается слишком медленно.

Нанао вдруг приходит на ум фраза: «Хорошего без плохого не бывает». Он слышал ее давно, выполняя очередное задание от Марии.

«Хорошее без плохого»? В случае Нанао, даже если дела идут из рук вон плохо, часто все становится еще хуже. Как быть?

Работа заключалась в том, чтобы пройти по длинной темной пещере. Это была совсем не метафора, а самая настоящая глубокая пещера внутри горы. Его временный напарник по имени Жук-носорог тогда неожиданно заявил:

– Ни к чему быть всегда начеку, если тебе все равно постоянно не везет. Наоборот, почему бы тебе просто не расслабиться? Сказать себе: «Так и знал, что этим кончится!» Тогда, может, и наверху расслабятся…

– О ком ты говоришь?

– О том, кто распределяет между людьми удачи и неудачи, наверное, – ответил Жук-носорог и тут же нахмурился, решив, что сморозил какую-то глупость. – «Все хорошее когда-нибудь кончается»[34].

– Что?

– Стоит тебе подумать, как прекрасна луна, как ее тут же закрывают облака, а когда ты любуешься цветением сакуры, лепестки тут же сдувает ветер… В общем, это то же самое, что «хорошего без плохого не бывает». А в твоем случае, Божья Коровка, небо всегда затянуто облаками, а ветер дует без остановки. Верно?

– Всё так.

– Получается, что есть два выхода. Можно верить, что если сейчас ничего не выходит, то однажды все равно появятся прекрасная луна и цветущая сакура, и ждать этого с нетерпением. Либо можно думать, что облака и ветер – это тоже, собственно говоря, не так уж и плохо.

Нанао тогда ответил, что его не устраивает ни один из вариантов, и Жук-носорог, рассмеявшись, добавил:

– Хотел бы я посмотреть на того, кто раздает удачу!

Он был отличным профессионалом, но с тех пор Нанао больше не слышал о нем от коллег. Поговаривали, что он женился. Нанао не знал, правда ли это, но часто представлял, каким мужем и отцом мог быть Жук-носорог[35].

Раздается сигнал остановки лифта. Нанао, в надежде увидеть номер первого этажа, бросает взгляд на экран, на котором высвечивается цифра одиннадцать.

Еще нет? Нанао тяжело вздыхает. В таком роскошном отеле должны стоять лифты последней модели. Почему же они такие медленные? Должно быть, всему виной его волнение, исказившее ощущение времени…

Двери открываются. У входа в лифт стоит высокий подтянутый мужчина. Нанао вспоминает, что уже встречал его раньше, вошедший выглядит слишком уж знакомым. Высокий и стройный, с вьющимися волосами, одетый в строгий синий костюм без галстука мужчина, по мнению Нанао, напоминает профессионального музыканта.

Кто он?

Нанао окунается в воспоминания. Он хранит в памяти каталог всех людей, с которыми когда-либо сталкивался на работе, клиентов, связавшихся с ним через Марию, жителей своего квартала… Довольно быстро он вспоминает, что мужчину зовут Сода. Около трех лет назад он работал с ним на очередном задании. Кажется, этот тип – один из тех, кто специализировался на взрывчатке.

– Дуэт Кора и Сода. Кола и сода![36] – однажды пояснила Мария.

– Пузырьки в газированных напитках взрываются, как пули, – размышлял вслух Нанао. – Наверное, это намек на их взрывную профессию.

Мария без особого интереса ответила:

– Я не знаю. Ходят слухи, что у них нестандартный опыт в этой области.

– Это какой?

В их индустрии было много людей с самым разнообразным прошлым, так что самых обычных из них вполне можно назвать нестандартными.

– Сначала у них была своя компания по утилизации опасных и взрывчатых веществ за границей. Венчурная компания. Дело оказалось весьма прибыльным, поэтому ее быстро выкупила крупная IT-компания.

– Не понимаю, как могут быть связаны между собой IT и утилизация взрывчатки…

– Десятки миллиардов. Огромная прибыль.

– Ничего себе!

– Удивлен? Можно только позавидовать. В то время Коре было около сорока, а Соде едва исполнилось тридцать. На них свалилась гора денег, и они пустились в безумные траты, покупая дорогие часы и роскошные автомобили. Они были как ходячие сейфы! Но человеку тошно без работы. Похоже, в какой-то момент они заскучали и стали браться за работу в нашей сфере.

– Хм…

– У каждого свой путь.

– Насколько хороши эти двое газированных?

– Кора – типичный солидный начальник, а Сода, говорят, слегка наивный и верит каждому. Он выглядит совсем как какой-нибудь свободный художник, поэтому окружающие часто думают, что он занят размышлениями о глубоких вещах, но на деле этот мужик не так уж глубок. Серьезный Кора и его младший товарищ – простак Сода.

– Простак?

– Я не знаю подробностей, но он из тех, кто сразу жертвует любую сумму денег, если просят спасти ребенка, больного неизлечимой болезнью, или животное, попавшее в беду.

– Но в этом же нет ничего плохого…

– Этим часто пользуются недобросовестные обманщики. Собирают на спасение жуков-носорогов от сенной лихорадки, например… Или глупость вроде того.

– Сразу и не скажешь, правда ли это.

Кора и Сода уже работали вместе с Марией около трех лет назад.

– Я слышала, что Кора не сможет приехать, поэтому тебе придется работать вместе с Содой, – объяснила Мария.

– Это который наивный? Не повезло…

– Не волнуйся, это легкая и безопасная работа, – как всегда, успокоила его Мария. Как ни странно, на этот раз все действительно прошло легко и безопасно.

Трудная и опасная часть началась сразу же после выполнения задания. Пока Сода занимался установкой взрывчатки и проверкой ее готовности, Нанао, чтобы убить время, купил несколько шампуров с шашлычками якитори[37] в ларьке неподалеку. Он ел их, сидя в машине, когда Сода вернулся, и, заметно оживившись, сказал:

– Якитори после работы – это здорово, верно?

Проблема заключалась в том, что мясо оказалось сырым. Возможно, повар допустил ошибку, и мясо было плохо прожарено. Всем известно, что сырое куриное мясо не обещает ничего хорошего. Зато практически гарантирует кампилобактериоз[38]. Инкубационный период оказался на удивление долгим, и до появления у Нанао первых симптомов прошло пять дней. Он страдал от типичных симптомов пищевого отравления и несколько дней был прикован к постели.

Чуть позже Мария передала ему прогремевшие среди коллег новости: Сода тоже пострадал от серьезного пищевого отравления.

– А ведь он должен выполнять свою работу несмотря на отравление… А это тяжелая работа! При обращении со взрывчаткой нужно быть очень деликатным.

Вспомнив о своем опыте пищевого отравления – он сам провел в туалете полдня, – Нанао восхитился огромной решимостью Соды довести дело до конца.

– В результате все кончилось плохо. Произошел непреднамеренный взрыв, Сода оказался в тяжелом состоянии. Клиент в гневе, Кора в панике… Ходят разные слухи.

– Мне очень жаль! – Нанао не думал, что купленная им курица приведет к столь печальным последствиям. – Остается надеяться, что он не держит на меня зла.

Нанао никак не ожидал, что сегодня именно Сода войдет в лифт.

Ему снова не повезло, но вместо того чтобы расстроиться, Нанао, уже привыкший к своему невезению, реагирует на удивление спокойно. Умело сделав вид, что не заметил вошедшего в лифт Соду, он быстро выходит из лифта.

Оставалось только дождаться, пока лифт с Содой опустится на первый этаж, чтобы снова вызвать его на свой этаж. На это, конечно, потребовалось бы какое-то время, поэтому Нанао решил воспользоваться пожарной лестницей.

Он разворачивается и направляется на запад, в конец коридора. Оглянувшись, замечает, что двери лифта, которые, как он полагал, давно закрылись, остались открытыми.

Сода смотрит прямо на него. Он нажал на кнопку остановки лифта и держит двери лифта открытыми. На его лице застыло выражение случайного свидетеля появления летательного объекта, всерьез задумавшегося, не НЛО ли парит в небе над его головой. Как только он встречается взглядом с Нанао, его лицо озаряется, и, сказав: «Так и знал!», Сода выскакивает из лифта.

Нанао решает не пытаться сбежать, ведь тогда, по его мнению, ситуация может стать еще более запутанной. Пробормотав: «Подожди минуту…», он выставляет вперед руку, чтобы остановить стремительно приближающегося к нему Соду, но у него ничего не выходит.

– Подожди. Давай не будем создавать лишний шум, – повторяет Нанао, понизив голос. – Я против насилия. Давай поговорим.

Сода, который заметно выше Нанао, вытягивает свои длинные руки, пытаясь схватить того за шею. Совсем как мужчина в номере 2010 чуть раньше… Неужели наконец пришло время поплатиться за то, сколько чужих шей сломал Нанао?

Нанао резко отпрыгивает и отталкивается от стены, чтобы оказаться позади Соды. Его очки падают на пол, но ему некогда переживать о них. Оказавшись сзади, он обхватывает шею противника. Заключив, что еще один труп только добавит ему хлопот, Нанао принимает решение не ломать шею Соды.

Тянуть время больше нельзя. В любой момент из какого-нибудь номера могут выйти гости отеля. Судорожно сжимая и слегка разжимая руки, Нанао дожидается, пока Сода наконец не теряет сознание.

В ту же секунду раздается сигнал прибытия лифта. Нанао поднимает Соду на ноги и расправляет плечи. Из лифта выходят двое мужчин лет двадцати пяти на вид и, сказав друг другу «до вечера», расходятся по своим номерам. Нанао представляет, что только очень состоятельные молодые люди могут позволить себе остановиться в одном из самых эксклюзивных отелей города.

Выдохнув с облегчением, он взваливает тело противника себе на плечо. Ногой нащупывает что-то на полу, раздается крайне неприятный звук – словно кто-то с силой наступил на мобильный телефон и сломал его… Его собственный телефон выпал из его кармана на пол, и он только что хорошенько потоптался по нему! Нанао знает, что экран телефона разбит, еще до того, как поднимает его с пола.

Камино. Номер 1914

– Что же мне делать? – нервно спрашивает Юка Камино. – Что делать?

– Пока что можешь выпить чашечку чая, – отвечает Коко, полностью поглощенная работой на планшете. Ее пальцы движутся легко и быстро, словно она играет на музыкальном инструменте.

Из-за расслабленного тона женщины Камино сперва решает, что та шутит, но Коко добавляет:

– У меня в рюкзаке есть пакетики травяного чая, залей кипятком и выпей. Есть чай с ромашкой, с лавандой… Камино-тян, сперва тебе нужно успокоиться.

Юка Камино собирается ответить, что чаепитие не поможет, но Коко, словно предвидя это, добавляет:

– Есть еще флакончик с ароматическим маслом, можешь подышать им и расслабиться. Ничего не изменится от того, что ты будешь сильнее нервничать. Невозможно просто забыть о тревогах, но стоит попытаться обмануть свое тело: например, выпить что-нибудь теплое или принять горячую ванну. В конце концов, если нет другого выхода, просто подышать глубоко.

– Глубоко подышать?

– Глубокое дыхание и простенькая растяжка крайне эффективны в таком случае.

Камино, сдавшись, достает из рюкзака Коко пакетики с травяным чаем. В чайнике уже закипает вода.

Залив пакетик водой из чайника, она подносит чашку ко рту.

– Сначала я подключусь к системе камер видеонаблюдения, проверю, не попала ли ты на записи. Безопаснее будет стереть следы Камино-тян, насколько это возможно. У Инуи везде есть связи. Небольшая случайность может раскрыть ему твое местоположение.

Коко, разместив планшет на столе перед собой, «щелкает» по нему около десяти минут, затем шепотом произносит:

– Я в сети. Система безопасности в отеле самая современная, но мне удалось прорваться. Подойди-ка, я покажу тебе экран управления.

Коко поворачивает экран планшета к Юке Камино. Он разделен на несколько секций, каждая из которых показывает отдельное изображение. Такие экраны можно видеть, например, на пунктах охраны, следящей за кражами в розничных магазинах. Время от времени изображение на экране меняется.

– Коридоры каждого этажа, лифтовые холлы, сами лифты, лобби отеля и стойка регистрации. Главный вход и служебные выходы, подземная парковка, – Коко перечисляет все известные ей места отеля, в которых установлены камеры видеонаблюдения. – Нажми здесь, когда хочешь переключиться между разными камерами. Можно закрепить на экране изображение с конкретной камеры. – Она демонстрирует, как активировать данную функцию.

– Я вижу то, что камеры записывают в данный момент?

– Видео в режиме реального времени, но похоже, что записи с камер сохраняются. Я изучу их, чтобы найти запись, на которой Камино-тян прибывает в отель, – отвечает Коко, положив планшет обратно на стол и возвращаясь к работе. – Так, во сколько ты вчера заселилась?

– В три с небольшим.

Юка Камино прошла регистрацию самостоятельно, используя электронный терминал в лобби отеля. Помощь консьержа ей не потребовалась.

– Тогда, наверное, стоит проверить данные с камер наблюдения за вчерашний день около трех часов дня. Похоже, видео сохраняется в отдельный файл каждый час. Воспроизведение и поиски займут какое-то время, поэтому придется немного подождать. Думаю, тебе стоит остаться в отеле на несколько дней. Я успею подготовить для тебя безопасное жилье и найти средства на первое время. Наверное, я смогу накинуть на твою карту побольше бонусов, чтобы ты могла использовать их для безналичной оплаты. Этого хватит на жизнь какое-то время.

– Ты и это можешь сделать?

– Если умеешь оперировать информацией и менять ее, то возможно практически все. Если захочешь работать в какой-нибудь известной кондитерской, могу поработать над твоим резюме.

– Даже так?

– Мы можем составить такое резюме – любой будет счастлив, что взял тебя на работу. Работодатели часто ищут информацию о потенциальных работниках в интернете.

Юке Камино не верится, что все настолько просто, но, с другой стороны, она хочет верить, что это может сработать.

– А мне не нужно будет менять внешность?

– Внешность? Ты о пластической операции?

– Разве это не предполагается?

Юка Камино представляет, как с ее лица медленно снимают кожу. Ощутив зуд, она ежится. Не стоит думать об ужасных вещах! Если в ее голове хоть на мгновение возникнет какой-то образ, то она уже никогда не сможет стереть его из памяти, даже если очень этого захочет.

– Можно замаскироваться с помощью грима, париков и прочего. Записи с камер я могу отредактировать. Не стоит спешить радикально менять свою внешность. Конечно, если ты опасаешься, что кто-то узнает тебя в лицо при личной встрече, имеет смысл позже сделать пластическую операцию. Но это решение ты должна принять самостоятельно. Если решишься, я могу подыскать для тебя клинику. Это возможно… но это точно не первоочередная задача!

Коко, ловко работая за клавиатурой, подключенной к планшету, выглядит такой спокойной, что снова напоминает Юке Камино ее мать, безмятежно складывающую в гостиной их дома белье после стирки. Женщина наконец ощущает, как напряжение последних недель постепенно рассеивается. Ее плечи расслабляются, она только сейчас осознала, какими жесткими и напряженными были ее мышцы. Юка Камино, потирая руками, медленно разминает плечи. Вся ее спина ужасно затекла.

Она вдруг вспоминает, как Инуи однажды массировал ей плечи. Его прикосновения немного взволновали Камино, но она не чувствовала никакого дискомфорта. Возможно, она расслабилась потому, что Инуи отлично справлялся – массаж казался профессиональным и довольно приятным. Она поблагодарила его, и он, смеясь, ответил:

– Я интересуюсь массажем и его влиянием на тело. Это отлично работает на пожилых политиках и бизнесменах. Простой тактильный контакт.

Камино не знала, говорит он всерьез или шутит. Было похоже на правду. Если слухи действительно правдивы и Инуи препарирует живых людей, то он должен многое знать о строении человеческого тела.

Спустя какое-то время Коко произносит:

– Смотри-ка, тебя показывают… Запись с камеры видеонаблюдения. Вчера в три часа восемнадцать минут. Камера в лифтовом холле на первом этаже. На ней ты входишь в лифт сразу после регистрации в отеле.

Юка Камино подходит ближе к Коко. На экране планшета проигрывается видео, вероятно снятое камерой, установленной на потолке. Она представляла себе черно-белое нечеткое видео, какие часто демонстрируют в криминальных новостях, но перед ней отчетливое цветное изображение.

Она видит на экране себя. Раньше она смотрела на себя только в зеркале, поэтому ей непривычно и даже неприятно видеть себя под таким странным углом. Что движет этой женщиной на видео? Юка Камино смотрит на себя так, словно наблюдает за другим человеком со стороны.

Она могла бы жить правильной жизнью, но очутилась в ловушке из-за того, что не могла забыть, и того, что была вынуждена помнить. Здоровье подвело, она сбилась с пути. Ее работу на Инуи сложно было назвать настоящим честным заработком. И вот чем все закончилось! А она всего-то не хотела лениться или совершать плохие поступки…

Она не может завести друзей. Завтра ничего не изменится. Она смирилась с тем, что ее не ждет ничего хорошего. Она просто хочет перестать бояться за свою жизнь.

Глядя на женщину на видео, Камино не может не сочувствовать ей. И она едва слышно шепчет себе: «Держись».

Коко нажимает на кнопку, и видео производится с начала. Появившаяся на экране Юка Камино выходит из лифта, проходит по коридору и исчезает.

– Здесь ты вошла в номер. Больше ты не выходила из него, верно?

– Да.

– Тогда я просто удалю файл, – говорит Коко и принимается щелкать по клавиатуре. – О!

– Что случилось?

– Вот, – отвечает она, указывая на продолжение записи. В лифтовом холле появляется мужчина в униформе отеля. – Этот человек пришел с другого конца коридора. Камино-тян, ты видела его?

Юка Камино утвердительно кивает в ответ. Конечно, она просто не смогла бы его забыть.

– Я вышла из лифта и направилась в свой номер, мимо меня прошел портье. Он споткнулся и упал, поэтому я спросила, всё ли с ним в порядке. На его груди был бейдж с фамилией «Танабэ».

Коко перематывает видео и снова запускает его с начала. Конечно, видео не может передать все детали их разговора, но женщина внимательно наблюдает за происходящим, словно замечает какую-то деталь, которую Камино могла упустить.

Портье подходит к лифту и потирает спину в том месте, где ушиб ее при падении.

– Ты больше ничего не говорила?

Конечно, Камино все помнила.

– Я спросила его, в какой стороне находится номер девятнадцать четырнадцать. Я не знала, потому что забыла посмотреть на табличку в лифтовом холле, – отвечает Камино. – Ах, это… плохо?

Ее голова кружится все сильнее. Возвращается страх. Почему с ней происходят эти ужасные вещи? Она же все делала добросовестно, никогда и никому не желала зла!

Коко какое-то время молчит. Затем ободряюще хлопает Камино по плечу:

– Не волнуйся, все будет хорошо! Ты выглядишь слишком озабоченной. Того и гляди, накликаешь беду… Лучше улыбнись.

Юка Камино пытается улыбнуться, но у нее ничего не получается.

Ёмоги. Ресторан. Второй этаж

– Лосось ми-куит[39]и икра, пожалуйста. Ваше вино. Хорошего вечера.

Официант в белой рубашке и черном галстуке-бабочке ставит тарелку на стол перед Икэо Мицуру.

Роскошный французский ресторан на втором этаже отеля «Винтон Палас».

– Поразительное внимание к ингредиентам! В описании ресторана говорилось, что в блюдах встретились японский дух и искусство французской кулинарии.

Хотя работа журналиста подразумевала ужины с известными людьми, о которых он раньше писал, мужчина не мог избавиться от нервозности, находясь в настолько роскошной атмосфере. Сегодня он тоже встречался с героем очередного интервью.

– Икэо-сан, вы уже три месяца работаете в политическом разделе, верно? Я вас раньше не встречал, – говорит сидящий напротив директор Ёмоги.

– А, да, раньше я просто болтался на спортивной площадке.

– «Ньюс нет»[40]– достаточно влиятельное издание. Его читает больше людей, чем национальные газеты со столетней историей.

– Ну я не знаю… – говорит Икэо, но резко замолкает.

На самом деле он тоже заметил, что влияние сайта «Ньюс нет», для которого он писал, с годами только возрастало. Даже коллеги с предыдущей работы и старые знакомые теперь общались с ним куда уважительнее.

– Говорят, что интернет стал основным источником информации, в то время как тиражи печатных газет уменьшились. Хотя информации в интернете не всегда стоит доверять. Меня беспокоит, что хорошо написанных и проработанных статей становится все меньше, но я не могу представить себе, чтобы печатные СМИ снова стали главным источником новостей. Все дело в скорости. Поэтому появление такого солидного интернет-издания, как сайт господина Икэо, – просто благословение для читателя. Думаю, политикам стоит почаще давать вам интервью.

То, как открыто и дружелюбно господин Ёмоги высказывает свое мнение, действует на него расслабляюще, и Икэо почти забывает, что перед ним – директор национального разведывательного бюро.

Несмотря на возраст, телосложение Ёмоги по-прежнему крепкое – он рассказывал, что не пропускает силовые тренировки, поэтому выглядит почти так же хорошо, как сам Икэо, раньше профессионально игравший в регби. Его живое лицо с открытым взглядом напоминает лицо юноши.

– Честно говоря, я тоже голосовал за вас тогда на выборах в парламент, Ёмоги-сан, – резко меняет тему Икэо. – Мне было восемнадцать, я впервые участвовал в голосовании. Дом моих родителей находится в вашем избирательном округе, – сообщает он, посчитав, что это хорошая тема для разговора.

– Правда?

Как он и надеялся, рыба заглотила брошенную им наживку.

– Я был поражен. Тот инцидент в поезде произошел на линии, по которой добирался в школу мой одноклассник.

Мужчина совершил нападение с ножом на пассажиров в скором поезде. Погибли женщина и мужчина, ехавший с ребенком, более десяти человек получили ранения. В том же поезде находились сорокалетний Санэацу Ёмоги и его секретарь Сато. Они смогли скрутить преступника, хотя сами получили серьезные ранения. Если б не Ёмоги, то жертв могло бы быть еще больше.

– Я был готов выйти из предвыборной гонки, ведь Сато долгое время оставался без сознания, – отвечает Ёмоги, повернувшись в сторону. За соседним столом его секретарю Сато подали тот же набор блюд.

Икэо предложил втроем сесть за один стол, но Сато, напоминавший серьезного студента-отличника, в шутку сказал:

– Мне кажется, если мы оба сядем напротив Икэо-сана, он может решить, что мы оказываем на него давление. К тому же я уже просто устал круглый год каждый день видеть лицо Ёмоги-сана! – мужчина рассмеялся. – Я-то думал, что когда он оставит должность в парламенте, я наконец буду свободен…

Пятнадцать лет назад, после того страшного инцидента, Ёмоги не смог сдержать слез, когда ему в присутствии журналистов и камер сообщили, что Сато, долгое время находившийся в тяжелом состоянии, пришел в сознание. О крепких и доверительных отношениях между двумя мужчинами говорили много, а разные теории возникали сами собой. В итоге в интернете даже зародились популярные мемы[41], быстро ставшие достоянием общественности.

1 Героини, как и большинство персонажей из романов Котаро Исаки, носят кодовые имена. Макура означает «подушка», а Мофу – «мягкий плед». Именно поэтому главы с их участием называются «ТКАНЬ».

2 В шутке обыгрывается созвучие первых слогов цифр 4‐1‐5 «йон-ити-го» и «йо-и-ко» – «хороший ребенок».

3 В оригинале в шутке обыгрывается схожесть ономатопеи «суи-суи», на сленге означающей «расслабленно, гладко, без напряга», и «суису-дзин» – слова, обозначающего национальность швейцарцев, известных своим политическим нейтралитетом. Если б героини общались на русском языке, то вполне могли бы пошутить о «чилийцах, живущих на чиле».

4 Фудзивара-но Митинага (966–1028) – японский аристократ, государственный деятель эпохи Хэйан, регент, в течение более чем двадцати лет – фактический правитель Японии. Регентство Митинаги стало вершиной могущества клана Фудзивара.

5 Принцип, или правило, рычага гласит: «Усилие, умноженное на усилие руки, равно нагрузке, умноженной на нагрузку на руку».

6 «– пи» – японский уменьшительно-ласкательный суффикс, используемый детьми, аналогичный русским «-чек», «-ка», «-ок». Ассоциируется с чем-то маленьким и милым. Может прибавляться к именам персонажей детских книг, актеров, домашних животных.

7 Японская фамилия Ёмоги записывается иероглифом «полынь».

8 Ода Нобунага (1534–1582) – военно-политический лидер Японии периода Сэнгоку, один из наиболее выдающихся самураев в японской истории, посвятивших свою жизнь объединению страны.

9 Сэмпай («товарищ, стоящий впереди») и кохай (букв. «товарищ, стоящий позади») – японские термины, описывающие неформальные иерархические межличностные отношения, общепринятые в организациях, кружках, клубах, школах и на предприятиях Японии. Обычно сэмпаем называют того человека, у которого больше опыта в той или иной области. Если один человек занимается чем-то дольше другого, то он – сэмпай. Кохай – противоположное понятие: человек, менее опытный в некоторой сфере занятий.

10 Ганбару, также латинизированное как гамбару, является японским глаголом, который примерно означает «упорно идти вперед в трудные времена». Слово «ганбару» часто переводится как «делать все возможное» и используется в качестве похвалы, одобрения или пожелания удачи.

11 Нанао по прозвищу Божья Коровка и Мария – персонажи романа К. Исаки «Поезд убийц».

12 Чинос – особая модель брюк с низкой или средней посадкой и в меру широкими штанинами, которые могут быть прямыми или зауженными книзу. Для них характерны скошенные передние карманы и практически незаметные задние карманы.

13 Амедео (Иедидия) Клементе Модильяни (1884–1920) – итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников начала XX в., представитель экспрессионизма.

14 Рюсей Кисида (1891–1929) был японским художником в периоды Тайсё и Сёва.

15 «– тян» – примерный аналог уменьшительно-ласкательных суффиксов в русском языке. Указывает на близость и неофициальность отношений. Используется людьми равного социального положения или возраста, старшими по отношению к младшим, с которыми складываются близкие отношения. В основном употребляется маленькими детьми, близкими подругами, взрослыми по отношению к детям, молодыми людьми по отношению к своим девушкам.

16 В Японии многие профессии (юрист, школьный учитель, врач и пр.) требуют сдачи специального государственного квалификационного экзамена. Нечто подобное существует и в России: например, в медицине соискателям в итоге присваивается определенная врачебная категория.

17 Онээ-сан – букв. «старшая сестра» – распространенное в Японии обращение к незнакомым молодым девушкам и женщинам.

18 Члены данной преступной группы используют кодовые имена. Это названия японских исторических периодов: Асука, Нара, Хэйан, Камакура, Сэнгоку и Эдо. Можно также отметить, что имена выбраны, исходя из некоторых внешних характеристик или особенностей характера героев: например, высокая Нара (высокий Будда) или крепкий, сильный Сэнгоку (суровый период междоусобных войн).

19 Асука – эпоха в истории Японии (538–710). Второй подпериод эпохи Ямато. Назван по местонахождению политического центра страны в то время в долине Асука (совр. префектура Нара).

20 Камакура – исторический период с 1185 по 1333 г. Назван по имени города Камакура, поначалу небольшой деревни, ставшей центром первого сёгуната в Японии.

21 Хэйан – период в истории Японии с 794 по 1185 г. Хэйан начинается с переноса имперской столицы из Нары в город Хэйан-кё (современный Киото) и завершается морской битвой при Данноура, в которой дом Минамото разгромил дом Тайра.

22 Нара – эпоха в истории Японии (710–794). Началась с восстановления столицы государства в городе Хэйдзё-кё (совр. город Нара) и закончилась ее переносом в город Хэйан-кё (совр. город Киото).

23 Большой Будда в Наре («нара-но дайбуцу») – 15-метровая бронзовая статуя сидящего Будды в главном зале монастыря Тодайдзи города Нара, Япония. В исторической и буддийской литературе известна как Сидячий Будда Вайрочана.

24 Сэнгоку (яп. сэнгоку дзидай, «Эпоха воюющих провинций») – период в японской истории со второй половины XV до начала XVII в.

25 Эдо – исторический период (1603–1868) Японии, время правления клана Токугава. Начался с назначения Токугавы Иэясу сёгуном в 1603 г. Завершился в 1868 г. снятием с себя полномочий сёгуном Токугавой Ёсинобу.

26 Вероятнее всего, Асука вспомнила о Бэтмене – темном рыцаре Готэма, несущем возмездие. С момента своего первого появления в 1939 г. в издательстве DC Comics герой обзавелся серией комиксов, кинофильмов и анимационных фильмов.

27 ²Укиё-э (букв. «картины изменчивого мира») – особое направление в японской живописи, представленное цветной гравюрой на дереве. Развилось и стало популярным на ранних этапах эпохи Эдо (1600–1868).

28 Тосюсай Сяраку – художник-портретист эпохи Эдо, мастер гравюр укиё-э. Вероятно, жил между 1763 и 1820 гг. Первая его работа была представлена весной 1794 г., а после Нового года 1795 г. он бесследно исчез.

29 Минамото-но Ёсицунэ (1159–1189) – японский полководец из клана Минамото, живший между концом периода Хэйан и началом периода Камакура. Был девятым сыном Минамото-но Ёситомо и младшим братом основателя Камакурского сёгуната Минамото-но Ёритомо.

30 В оригинале говорится о хонкадори – приеме в японской поэзии, представляющем из себя использование поэтами аллюзий и отсылок на более ранние известные произведения хонка. Заимствоваться могут как отдельные образы, так и целые строки путем прямого или косвенного цитирования.

31 Духовая трубка фуки-я – духовое оружие, представляющее собой полую трубку, которая направляет снаряд, приводимый в движение воздухом, выдуваемым человеком.

32 В оригинале используется ономатопея «катя-катя», напоминающая щелканье, треск, звук нажатия кнопок на клавиатуре.

33 В японском языке существует множество подвидов вежливой речи, для которых характерно, например, употребление гоноративов, уважительных префиксов и более длинных форм привычных глаголов. Из-за этого предложения часто становятся заметно длиннее.

34 В оригинале дословно «Облака закрывают луну, ветер колышет цветы» – японское поэтическое выражение из категории ёдзидзюкуго – сложных словесных конструкций, словосцеплений, состоящих из четырех иероглифов.

35 О Жуке-носороге подробно рассказывается в романе К. Исаки «Топор богомола».

36 Обыгрывается созвучие японских фамилий и названий популярных безалкогольных газированных напитков – колы и содовой.

37 Якитори – японское блюдо из кусочков курицы, поджаренных над углями на бамбуковых шампурах. Якитори – очень популярное блюдо в Японии. Возвращаясь с работы, люди часто покупают пиво и якитори по пути домой. Кроме того, якитори часто предлагают к пиву в барах идзакая.

38 Большинство видов кампилобактерий могут инфицировать людей и других животных, вызывая заболевание кампилобактериоз. Часто заражают домашних птиц; люди могут заразиться кампилобактериозом от употребления пищи, зараженной представителями Campylobacter.

39 Французский кулинарный термин, означающий полуготовность блюда: припущенный, не доведенный до полной готовности.

40 News net (англ.) – букв. «Новостная сеть».

41 Мем – единица значимой для культуры информации. Мемом является любая идея, символ, манера, ситуация или образ действия, осознанно или неосознанно передаваемые от человека к человеку посредством речи, письма, видео, ритуалов, жестов и т. д.

Вход для пользователей

Меню